Кукла на один раз (СИ) [Чепо] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Квон Ю На не любила, когда опаздывали. Женщина, одетая в элегантный деловой костюм от Diane von Furstenberg, недовольно стучала пальцем по столу из дорогого красного дерева. Тонкие пальцы с красивым маникюром порхали, словно бабочки, время от времени замирая на секунду, чтобы перелететь на листы бумаги, лежащие перед владелицей утонченных рук. Пухлые алые губы сжались в жесткую полоску недовольства, когда Ю На кинула взгляд на роскошные наручные часы. Прошло уже два часа со времени назначенной деловой встречи, а ожидаемый гость так и не пришел. Женщина хотела потянуться за телефоном и начать звонить, как дверь кабинета решительно распахнулась.

— Квон Хён Джун… — медленно по слогам произнесла Ю На, недовольно хмуря тонко выщипанные брови, делавшие ее лицо немного угловатым.

Стоявший на пороге высокий, стройный молодой человек поморщился, услышав свое имя, произнесенное в самой нелюбимой им манере. Прикусив пухлую нижнюю губу, Джун закрыл дверь и прошел вглубь помещения, ступая твердо и решительно, что выдавало в нем уверенного в себе человека, знающего, чего он хочет в этой жизни, и понимающего себе цену. Сев в кожаное кресло напротив стола, Джун закинул ногу на ногу, откинувшись на спинку, чувствуя себя вполне как дома.

— И я тебя рад видеть, матушка, — не спеша поздоровался Квон Хён Джун мягким баритоном, напоминающим бархат, оглаживающий кожу.

Ю На улыбнулась, глядя на собственного сына. Перед ней сидел идеал мужской красоты. Мальчик унаследовал яркую азиатскую внешность обоих родителей, выделяющую Джуна среди прочего населения. Двадцатипятилетний красавец был умен, получив образование в лучшем ВУЗе Ванкувера по специальности экономист, чтобы в дальнейшем продолжить дело своего отца и матери; отличался остроумием и творческим подходом к решению проблем. Сказать, что мальчик был обделен талантом, так это соврать. Ю На не очень любила обсуждать с Джуном его нынешнюю работу, которой сын отдавал всего себя, состоя в пока что малоизвестной рок-группе. Тем не менее, женщина не могла не признать, что данное хобби отлично подходит Джуну: он великолепно управлялся с электрогитарой, заигрывая с ней, словно с любимой девушкой.

Встряхнув густыми прядями отросших ниже плеч волос, Хён Джун хмыкнул, обрывая ниточку мысли в голове матери, чтобы привлечь ее внимание к себе.

— Что ты хотела? Я спешу. Если ничего особенного, то я пошел, — юноша приподнялся над креслом, но его мать активно замахала руками, агитируя вернуться в прежнюю позу.

— Подожди. Куда ты так торопишься? — но, поняв, что сын не собирается отвечать на заданный вопрос, Ю На вздохнула, протянув Джуну документы, — Почитай это. Я хочу, чтобы ты поучаствовал в данном проекте.

Квон Хён Джун в очередной раз поморщился, скривив красиво очерченные губы. Зная, чем занимается мать, молодой человек предполагал, какое предложение ему поступило. И он не ошибся. На четырех листах бумаги А4 был расписан план рекламы, которую организует компания Ю На и, естественно, одна из главных ролей в постановке отдана Хён Джуну.

— И? — черноволосый красавец небрежно откинул листы, сложив руки на груди. — Очередной бред воспаленного сознания какого-то толстосума? И ты собираешься на это согласиться?

Квон Ю На сжала губы в тонкую полоску, гипнотизируя сына взглядом. Женщина так же, как и ее отпрыск, не любила, когда ей перечат. Будучи владелицей крупной рекламной компании «OzElioT» в Ванкувере, пока еще молодая, женщина была властной и цепкой в бизнес-делах. Ю На крайне сильно раздражалась от того, что сын ни капли не интересовался и своей будущей профессией, когда придет время ему встать во главе компании.

— Благодаря этим толстосумам, — передразнила мать своего сына, — ты живешь на широкую ногу и можешь себе позволить все прелести богатой жизни, Джун. Запомни, я вижу выгодные предложения со стороны. Не будь глупцом, ты же понимаешь, что тебе на руку, если ты засветишься в ролике.

Джун усмехнулся. Он все прекрасно осознавал. Молодой человек никогда не считал себя недалёким, даже наоборот, но таков уж был характер Хён Джуна — он не мог не спорить, когда его, фактически, заставляют участвовать в том, в чем ему не особо хочется. Юноша любил себя так, как человек может любить весь мир. Ему нравилось в своем отражении все, от макушки до пяток. Отчасти в этом было виновато воспитание родителей, а частично — идеальная модельная внешность и кучка поклонников и поклонниц. Именно по этой причине Джун сразу не отказался от участия в рекламе. Хорошая выпала возможность показать себя большему количеству людей.

— Только у меня есть условие, — Джун снова взглянул на листочки с описанием рекламного ролика. — Второго актера я выберу сам.

На лице Ю На расплылась довольная улыбка. Покопавшись в ящике стола, она достала файлы, протягивая их сыну.

— Взгляни, — женщина кивнула на бумаги, когда сын вопросительно приподнял бровь, открывая первую папку. — Это профили моделей с опытом. Мальчики не один раз участвовали в рекламах. С этим агентством у нас заключен контракт.

Джун слушал мать вполуха, рассматривая фотографии юношей.

— Слишком страшный, — Хён Джун поморщился, небрежно отшвыривая на стол первую папку. — У этого губы толстые, как вареники, — очередные листочки оказались отброшены. — А этот точно модель? — Джун издевательски засмеялся, не заметив, как недовольно нахмурилась Ю На.

Девять претендентов подверглись безжалостной критике. Оставался самый последний документ, который был немного толще, чем остальные. Увидев, какую папку держит в руках сын, Ю На вздохнула, поерзав на месте. Женщина надеялась, что последняя модель отлетит в сторону почти сразу, но, похоже, парень чем-то заинтересовал Джуна. Тот долго всматривался в фотографии, задумчиво приподняв бровь.

— Лоуренс Джой Малькольм… — наконец выдал Джун, склонив голову набок так, что прядка упала на лоб, оказавшись сразу же сдутой на бок.

— Только не говори, что твой выбор пал на него! — воскликнула мать.

— Почему нет? — на несколько секунд Хён Джун оторвал взгляд от разглядывания фотографий. — Он идеально подходит. И на моем фоне он теряться не будет.

— Но он же азиатской внешности, — вздохнула мать, понимая, что наступил момент, когда сын будет спорить и ни за что не согласится с ее доводами.

— И что? — фыркнул Джун. — Странно, конечно, что у него такие имя и фамилия, но этот… Лоуренс, — юноша вновь взглянул на одно из фото, проведя по ней тонкими длинными пальцами с черными ногтями, — больше всего подходит. Тем более, разве нет выхода, как скрыть его азиатские особенности?

— Есть, — Ю На вздохнула, поняв, что бесполезно спорить с сыном. — Но я не одобряю твой выбор.

Темные глаза Джуна наполнились недовольством. Откинув в сторону портфолио Лоуренса, Хён Джун встал с места:

— Тогда я не буду участвовать в этом проекте. Мое условие было, чтобы я сам выбрал себе партнера. Я выбрал, а ты не согласна. Думаю, разговор окончен, — Джун, стремительно развернувшись, направился в сторону выхода.

— Стой! — решительно остановилась своего сына Ю На, когда юноша уже взялся за ручку двери, чтобы уйти. — Твоя взяла. Я свяжусь с агентством по поводу Лоуренса Малькольма, — вздохнула женщина. — Завтра приходи в офис, чтобы подписать контракт и услышать подробности рекламного ролика. Я ведь знаю, что ты почти не взглянул на концепт.

Джун скрыл победную ухмылку. Обернувшись к матери, он ослепительно улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.

— Я всегда знал, что ты любишь меня, мама, — юноша послал матери воздушный поцелуй и вышел из кабинета.

— Глупый ребенок, — вздохнула Ю На, покачав головой.

***

— Лори, для тебя есть работа. — Заявила по телефону Кэти Миллен, менеджер модельного агентства, в котором Малькольм работал вот уже несколько лет.

— Что нужно делать? — привычно отозвался Лоуренс, откидывая густую чёлку с глаз и поправляя сумку на плече.

Парень ловко маневрировал в толпе посреди оживлённой улицы, разговаривая на ходу.

— Съёмки в рекламном ролике. Концепт не сложный, ты уже такое проходил. Заплатят хорошо, заказчик расщедрился. Подробности в офисе, завтра утром. Модели две, ты и ещё один парень, но он не из нашего агентства.

— А откуда? — полюбопытствовал Лори.

— Я выяснила, что он сын владелицы «OzElioT». — В голосе Кэти скользнуло неприкрытое недовольство. — Сомневаюсь, что у него есть модельный опыт. Наверняка, мамочка пожелала продвинуть капризное чадо, — презрительно закончила девушка.

— И как мне с ним работать? — растерялся Лоуренс, сворачивая на знакомую улицу, ведущую к дому.

— Как и всегда, — ободряюще ответила Миллен. — Просто покажи, как надо. Молча. Ни в коем случае не спорь, это не твоя головная боль, а режиссёра. Главное, играй свою роль безупречно, иначе, сам понимаешь… — она слегка замялась.

— Понимаю, — усмехнулся Малькольм. — Если капризное чадо будет лажать, режиссёр не станет срывать недовольство на наследнике богатой корпорации: куда лучше для этого подходит простой парень-модель. Полагаешь, он не найдёт, к чему прицепиться, выйдя из себя?

— Если ты будешь идеален, то вряд ли. Пусть на своих помощников орёт! — Кэти разозлилась.

Когда-то она сама подрабатывала моделью и прекрасно знала, насколько легко стать объектом выволочки практически ни за что. На съёмки для модного журнала были выбраны три представительницы, одна из которых, рыжеволосая Триша, оказалась дочерью ванкуверского мецената. Девушка никогда не работала моделью до этого и даже не обладала достаточно подходящей внешностью, но с лёгкостью прошла сложный кастинг, стоивший Миллен кучу нервов. Надо ли говорить, что фотограф орал, как потерпевший, когда неуклюжая рыжая запарывала один кадр за другим. Да только доставалось отнюдь не ей, а напарницам. После съёмок Кэти не преминула выказать раздражение невозмутимой Трише, на что та ответила:

— Милая, захлопни ротик. С моими деньгами можно не иметь опыта, но получать то, что хочется, никто и пикнуть не посмеет. Я не чета тебе, детка. Мне лавры — тебе шишки. Таковы правила жизни, смирись.

Это надолго выбило почву из-под ног юной Кэти. Получив деньги за работу, она решительно завязала с карьерой модели, но покинуть эту сверкающую и заманчивую индустрию красоты так просто не смогла. Поразмыслив над возможностями, девушка устроилась в своё агентство менеджером и неплохо преуспела на данном поприще.

Лори прекрасно знал об инциденте с Миллен, поэтому с благодарностью принимал её советы. Она была права — деньги правят миром. Остаётся только стиснуть зубы и продираться вперёд несмотря ни на что.

— Я тебя понял, Кэти. — примирительно сказал парень, подходя к дому, в котором жил. — Буду милым и послушным, как всегда.

— Вот и хорошо. — Смягчилась девушка. — До завтра!

— До завтра!

Лоурен происходил отнюдь не из малоимущей семьи. Отец, Джой Фердинанд Малькольм, работал в клинике пластической хирургии и был одним из лучших специалистов; мать, Чаири Малькольм, устроилась в стоматологию на должность протезиста. Они познакомились на медицинской конференции, и почти сразу между ними завязался бурный роман. Чаири насмотреться не могла на красавца-мужчину: статного, черноволосого, с ярко-голубыми глазами, имевшего индейские корни. Сама женщина была смесью англо-корейской крови: мать Чаири родилась в Южной Корее, а отец — в Британии. Их недолгий брак закончился разводом, оставив молодую кореянку с малышкой на руках. Чаири ненавидела отца, бросившего их на произвол судьбы и ушедшего к другой. Ни разу после этого мужчина не навестил дочь.

Став совершеннолетней, она сменила отцовскую фамилию на девичью матери — Ким, с которой прожила до замужества.

Конечно, Лоуренсу было далеко до наследника «OzElioT», крупной рекламной компании, но и нищим юноша себя не считал. Работа моделью являлась естественной и привычной, как и для многих учащихся «Vancouver Film School/VFS» (Ванкуверская школа зрелищных искусств). Своеобразная практика и неплохой приработок. Кое-кто из студентов умудрился уже пробиться на роли второго плана, в то время как Лоуренс застрял на телерекламе.

Он обладал всеми данными для того, чтобы считаться очень привлекательным: выразительные миндалевидные глаза приятного орехового оттенка, густые ресницы, светлая кожа, маленькие пухлые губки и нежное овальное лицо. Типичный ольджан, чья суб-культура проникла на просторы Канады, кукольный мальчик. Но именно эту кукольность критиковали в мире кино, предпочитая более мужественных представителей азиатской внешности. Лори тихо кипел против этой несправедливости и молча ждал своего звёздного часа. Он много тренировался, пытаясь слепить, на рост выше среднего, тело брутального мачо, но, вопреки чаяниям, сохранил изящество и стройность. Пришлось смириться с тем, что есть. Зато для модели парень был просто идеальным: фотогеничным, гибким, ловким. В телерекламу попал легко и быстро набрал обороты; умудрился даже засветиться в клипе местной поп-звезды, но преодолеть этот потолок дальше не смог. Однако Малькольм не терял надежды закончить «VFS» и стать актёром.

***

Лори никогда не опаздывал. Это было незыблемым правилом. Парень всегда выходил, имея запас времени — лучше появиться пораньше и где-нибудь поболтаться, чем заставлять себя ждать. Вот и сейчас до назначенного времени было ещё минут пятнадцать, когда он появился на пороге солидного офиса и робко улыбнулся присутствующим:

— Доброе утро…

— Здравствуй, Лоуренс, — сдержанно поздоровался с вошедшим юношей, оглядев его с ног до головы и удовлетворительно кивнув, менеджер «OzElioT», пару раз вскользь видевший Малькольма ранее, в агентстве «Верона».

Представитель заказчика рекламного ролика оторвал взгляд от чтения сценария рекламы, удивленно приподняв брови:

— А Вы рано, Лоуренс. Как добрались?

— Благодарю, хорошо. — вежливо ответил Малькольм и, повинуясь жесту менеджера, присел на кожаный диван, скромно улыбаясь.

— Квон Хён Джун задержится, — оповестил менеджер, недовольно кашлянув, вспоминая любовь сына начальницы к опозданиям. — Он на работе, но скоро будет.

Прошло не менее получаса, прежде чем дверь кабинета отворилась и в комнату вплыл Хён Джун, лениво осмотрев находящихся в помещении. Взгляд темных таинственных глаз скользнул по неизвестному юноше, одиноко сидящему на диване. Разумеется, Джун узнал, кто это, ведь он сам выбрал себе партнера для съемок.

— Наконец-то, Хён Джун! — воскликнул менеджер. А про себя порадовался, что виновник опоздал лишь на тридцать минут, а не привычные час-полтора. — Мы тебя уже заждались.

Хён Джун хмыкнул и сел в удобное кресло рядом с менеджером, оказавшись напротив заказчика и Лоуренса лицом к лицу.

Лори с любопытством оглядел пришедшего, отмечая приятную внешность и отнюдь не приятное поведение. Заносчивое выражение лица не портило красивые черты, скорее даже делало более привлекательными, но Лори всё равно не нравилось. Незнакомец оказался много выше Малькольма и куда крепче телосложением, не лишённым, впрочем, изящества. Длинные, немного вьющиеся чёрные волосы, чуть присобранные на затылке и распущенные по плечам, переливались в солнечном свете, льющимся из панорамных окон. Лори очень заинтересовало, где тот работает, поскольку его одежда годилась разве что для шоу, а не для повседневного ношения. Хотя, кто их знает, сынков богатых мам? Может быть, он всегда выглядит так вычурно: алая майка из блестящих пайеток, чёрная жилетка, густо проклёпанная с правой стороны, с левой приколота булавка с цепочками, а оторочка кармана повторяет ткань майки; штаны с заниженной проймой и запАхом, усыпанным такими же клёпками, как и жилетка. Стильная обувь, шипованный ошейник и напульсники; слегка подведённые глаза. Словно только что со сцены! Или так и есть? Лоуренс мысленно пожал плечами.

Он кивнул Джуну в знак приветствия, не особо, впрочем, надеясь на ответ.

Квон в ответ усмехнулся и перевел взгляд на менеджера, откинувшись на спинку мягкой мебели, всем своим видом выражая скуку. На самом деле, Хён Джун со свойственной ему придирчивостью давно уже осмотрел Лоуренса Малькольма с головы до ног, делая стойку на шикарную внешность, не типичную для большинства азиатов. Перед Джуном сидел яркий представитель идеальных пропорций и сочетаний. Конечно, было заметно, что в крови Малькольма несколько наций, но это смешение лишь красило молодого человека.

— Где мне нужно расписаться? — бархатистый голос сквозил нетерпением.

— Ты куда-то спешишь? — мужчина хмуро глянул на сыночка Ю На. — Не хочешь послушать концепт рекламы?

— Зачем? — лениво протянул Джун, передернув плечами. — Мне сказали сняться, я это сделаю. Остальное меня не волнует. Сценарий я могу и дома почитать.

Представитель заказчика недовольно сжал губы в тонкую полоску, но не стал спорить — «OzElioT» разрабатывала великолепные ролики, занимающие высокие рейтинги среди прочих компаний, так что потерпеть наглого мальчишку вполне можно.

— И все-таки, я предлагаю обсудить все, — настоял менеджер, взглянув на Лори. — Ты не против задержаться немного, Лоуренс?

— Нет, я очень внимательно Вас слушаю. — ответил Малькольм, поднимая ореховые глаза на мужчину.

Джун вздернул бровь, кинув мимолетный взгляд на Лори.

Хён Джун не спал всю ночь. В клубе была рок-тусовка, и парни после феерического концерта расслаблялись с выпивкой и прочими атрибутами разгульной жизни, не выходя за рамки дозволенного. Джун не выспался, прокемарив от силы час или два. Как результат, он готов был клевать носом, поэтому и спешил уйти. Но кого волнуют его проблемы? Верно, никого.

Постаравшись придать взгляду осмысленность и некую заинтересованность, Джун приготовился слушать, мысленно считая минуты, когда он уже сможет пойти домой и как следует отдохнуть в горизонтальном положении.

— Отлично, — менеджер кинул свирепый взгляд на Квона, мол, молчи и будь внимательней. — Концепт такой, — менеджер взглянул на представителя, который одобрительно кивнул, давая мужчине знак продолжить, — реклама музыкальных инструментов. Суть ролика сводится к тому, что показывает жизнь уличных музыкантов. Ты, Джун, будешь играть на гитаре на улице. Тебе подкидывают монеты. Ты счастлив, потому что музыка приносит тебе радость. В этот момент к тебе подходит Лори и просит научить играть…

— И зачем это? — Квон, хмыкнув, перебил менеджера. — Какой в этом смысл? Вы что, считаете, что это так легко? Да и за весь двухминутный ролик подобное не уляжется, — Джун перевёл взгляд на Лоуренса, впервые обратившись к нему: — Эй, ты умеешь хоть мало-мальски перебирать аккорды?

— Немного. — осторожно признался Малькольм. — На электрогитаре.

— Немного — это по струнам побренчать? — насмешливо поддел Джун, но все-таки смягчил голос, незачем на парне срывать свою усталость. — Если он умеет играть, то почему бы ему просто не присоединиться ко мне в этом. Подключит свою гитару к моему комбоусилителю и, вуаля, мы убьем двух зайцев, — Джун показал два пальца правой руки, повертев ими в воздухе. — Во-первых, прорекламируем сразу две электрогитары, во-вторых, добьемся привлечения аудитории к двум исполнителям.

Менеджер задумчиво покусал губу.

— Неплохая идея, но окончательное решение принимать не мне, — мужчина посмотрел на представителя заказчика.

— Мне нравится, — кивнул тот в ответ. — Только сценарий, в таком случае, надо будет переписать и отослать утверждённый вариант режиссеру.

— Лоуренс, ты согласен с предложением? — менеджер в очередной раз взглянул на Малькольма.

— Да, согласен. — коротко ответил тот, а про себя решил, что Квон действительно предложил куда более интересный вариант.

И судя по всему, этот Джун, в отличие от Лори, на гитаре умеет не только бренчать. Значит, он музыкант, что объясняет его имидж. Мальком нейтрально улыбнулся Джуну, показывая готовность следовать его идее.

— Если это все, то скажите мне, где поставить подпись, и я пойду, — нетерпеливо заявил Квон, не удостоив Лори взглядом.

Менеджер цыкнул языком, но протянул Джуну бумаги, показав, где тот должен расписаться. Витиевато пройдясь ручкой по бумаге, Джун стремительно встал.

— Не забудь, что уже послезавтра начнем снимать. Сценарий подправят и, когда режиссер одобрит и внесет свои корректировки, тебя вызовут, — напомнил подчиненный матери Джуна.

— Да-да, — Джун махнул рукой и, развернувшись, вышел из кабинета, захлопнув за собой дверь.

— Невоспитанный мальчишка, — вдохнул менеджер, устало потерев переносицу. — И почему с ним всегда так сложно?

Лори тоже поставил подпись, внимательно изучив контракт перед этим. Его не удивило поведение Квона, чего-то такого юноша и ожидал от избалованного напарника. Сколько ему? Явно старше Лори, но ведёт себя, как подросток. Малькольм вздохнул — вот и как с таким работать?

— От меня ещё что-то требуется? — уточнил он у менеджера, вставая.

— Думаю, что нет, — мужчина пролистал все бумаги, проверяя. — Только вовремя явиться на съемочную площадку, — менеджер улыбнулся.

— Хорошо. — с улыбкой кивнул Лоуренс и попрощался со всеми.

Выходя из здания, Малькольм недовольно поджал губы — вот, пожалуйста! Опаздывает Квон, а сказывается это на Лори. Если бы чёртов рокер явился вовремя, менеджер бы не произнёс Лоуренсу таких слов, больше похожих на завуалированный упрёк. Смысл показывать себя с наилучшей стороны, как дисциплинированного и серьёзно настроенного, когда какой-то богатенький хлыщ одним щелчком пальцев способен испортить всё впечатление о команде! Малькольм так расстроился, что едва не пнул ни в чём не повинную скамейку у входа. Выудив из кармана телефон, он набрал Кэти и пожаловался на случившееся, не скрывая своих опасений. Девушка, внимательно выслушав, гневно фыркнула:

— Ну я так и знала! Ох и попал ты в переделку, Лори… Держись. Не поддавайся эмоциям, фиг с ним, с этим Квоном! Тебе с ним только один проект отработать и своё получить, а дальше пусть катится к лешему! Покажи этому надутому выскочке, как надо работать! У тебя опыт и репутация, которые говорят за себя.

Лори с улыбкой слушал энергичный, звонкий голос девушки — это успокаивало и давало уверенность. Может, и в самом деле, обойдётся?…

========== Глава 2 ==========

Образ был самым обыкновенным: узкие темно-синие джинсы, подраные на бедрах и коленях, идеально облекли стройные длинные ноги, белоснежная майка и клетчатая рубашка скрыли татуировку на правой стороне тела, на ребре, и колечко в левом соске. Джун взглянул на себя, довольно цокнув языком. Длинные волосы парня завязали в хвост и закололи прядки невидимками, тем самым подчеркнув овал лица. Хён Джун выглядел просто и привлекательно в образе уличного музыканта.

Для Лори выбрали более нейтральный вариант обычного парня-прохожего: джинсы, футболка, кеды; лишь бандана, повязанная на коленке, да пара браслетов дополняли общую картину.

Малькольм сел перед гримёром и привычно замер, устроившись поудобнее. Женщина занялась его лицом, одобрительно похмыкивая:

— Хорошая кожа. Тщательный уход?

— Очень тщательный, — подтвердил Лори.

— Молодец! — похвалила та. — И глаза красивые. Даже жаль, что под очками скроются.

Лоуренс слегка улыбнулся уголками губ. Ему действительно придётся сниматься в солнечных очках, чтобы не было заметно, что оба музыканта — азиаты. Более того, на первом плане должен быть Джун, и всё внимание зрителей пойдёт на него.

Массовка представляла собой самое разнокалиберное общество, но они мелькнут в ролике от силы три-четыре секунды. Лоуренс уже работал с некоторыми из них.

Помощники режиссёра вовсю трудились на площадке, устанавливая свет, камеры, корректируя действия. Джун со скукой копался в телефоне. Он знал, что должен делать по сценарию. Гитары для рекламы собирались привести минут через двадцать. У Джуна в буквальном смысле слова чесались руки коснуться новеньких малышек, чтобы перебрать струны: музыкальные инструменты фирмы «Haidecs» пользовались спросом. Каждый уважающий себя музыкант хотел бы оказаться на месте Джуна.

Юноша освободил себе сегодня рабочий график. Мать весь мозг вынесла с рекламным роликом, объясняя, что, дабы не разгневать заказчиков, Джун должен быть услужлив и вежлив. Разумеется, молодой человек слушал родительские наставления вполуха, хотя и понимал, что женщина права.

Джун перевёл взгляд на Лоуренса, отмечая, насколько раскованно тот себя чувствует. Лори же, в свою очередь, был удивлён беспечностью Квона — можно подумать, он каждый день снимается в рекламе и всё ему нипочём. Сам Малькольм, несмотря на опыт, уже в четвёртый раз пересматривал сценарий, прикидывая варианты и стараясь отработать мысленно любую мелочь. Всё должно быть безупречно, иначе грош цена ему в будущем как актёру.

Накануне он весь вечер просидел с гитарой в руках, тренируя пальцы на выбранную для ролика мелодию. Получалось откровенно так себе, ведь Лори не был музыкантом, но всё же ему удалось коряво воспроизвести нужные аккорды. Для достоверности вполне достаточно. Если только Джун что-нибудь не выкинет. Кэти, как могла, собрала досье на Квона, и главными характеристиками в нём были непредсказуемость, импульсивность и упрямство. А значит, с него станется пожелать поменять что-нибудь прямо в процессе, и тут потребуется вся гибкость мышления Лори, чтобы вовремя подстроиться под всё и вся капризной «звезды». Меньше всего Малькольму хотелось облажаться перед ним; в тайне парень мечтал утереть нос Джуну, но умом понимал, что вряд ли такое возможно.

Наконец привезли гитары. Джун встал и торопливо подошёл к представителям заказчика.

— Могу я их посмотреть?

Мужчина после недолгого молчания кивнул и достал инструменты. Один из них Хён Джун бережно взял в руки и поспешил найти относительно уединенное место. Такого, естественно, не нашлось, съёмки проходили на оживленной улице возле памятника. Джун сел на постамент, достал гитару из футляра и, довольно улыбнувшись, пробежался кончиками пальцев по струнам. Очаровательная улыбка озарила лицо Квона, делая его более нежным и приятным, куда-то ушла надменность во взгляде, сейчас наполненном теплом и лёгкой ностальгией. Лоуренс подошёл поближе и во все глаза уставился на Джуна. Его не удивила такая перемена, ведь многие становятся другими, занимаясь тем, что близко сердцу. Лори нравилось наблюдать сам факт преображения человека; юноша впитывал каждую деталь, чтобы при случае суметь воспроизвести нечто подобное, помноженное на собственные личностные качества и индивидуальность. Он хотел было попросить вторую гитару, но не рискнул: в отличие от Джуна ему нечего было показать на великолепном инструменте.

Джун ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Точнее, взглядов было много: восхищенные, завистливые, заинтересованные. Только вот какой-то из них ощущался особенно ярко.

Хён Джун оторвался от созерцания гитары и огляделся. Лоуренс с любопытством в ореховых глазах смотрел в его сторону. Юноша усмехнулся, поманив пальцем Малькольма к себе. Лори спокойно подошёл и вопросительно приподнял бровь.

— Насколько хорошо или плохо ты можешь наиграть мелодию? — по голосу Джуна невозможно было понять, издевается он или обеспокоенно интересуется способностями Лори.

— Плохо. — честно ответил тот. — Расположение аккордов выучил, но сам звук не получается таким, как надо.

Джун закатил глаза. Разумеется, он не сомневался, что его партнёр полный профан в музыке.

— Ясно. Нечего не смыслишь, значит, — Джун цокнул и через минуту молчания сказал, похлопав на место рядом с собой. — Возьми гитару и покажи мне, как у тебя получается.

Лори захотелось фыркнуть — ну конечно, разве может Квон не выпендриться собственными навыками? И что, Малькольму ему лично экзамен на профпригодность сдать?… Но все эти мысли так и остались невысказанными, и Лоуренс молча присел возле Джуна, осторожно перехватив у него инструмент. Неподключенная гитара звучала тускло, и Лори не опасался чрезмерно ошибиться. Он установил пальцы на нужную позицию и неуверенно начал наигрывать, старательно сохраняя ритм. На Квона парень даже не поднял глаз, прекрасно понимая, насколько жалкое зрелище сейчас представляет.

— Ты слишком зажат, — оповестил Хён Джун, внимательно наблюдая за Лори. — Наши руки покажут крупным планом. Ты будешь постоянно смотреть на пальцы и струны? — голос музыканта наполнился скепсисом. — Можешь расслабиться и не думать о том, как играешь?

Лоуренс взглянул на Джуна и тихо поправил:

— Не наши, а твои. Мои только общим планом, — и добавил, — Смотреть буду изредка: я наблюдал за гитаристами и могу скопировать манеру поведения. А извлекать звук мне не придётся, музыка пойдёт фоном. — напомнил он.

— В курсе, — жёстко ответил Джун. — Не стоит мне подсказывать то, о чем я прекрасно знаю. Тем не менее, хоть главный акцент и будет на мне, ты тоже герой рекламы, — Хён Джун встал с места, взглянув на Лори сверху вниз: — Не думай, что я даю тебе совет. Просто не хочу, чтобы ты запорол весь ролик.

Он искал, к чему бы придраться, у него всегда были завышенные планки к окружающим людям, парень не мирился со слабостями.

Квон решил взять вторую гитару и попросить, чтобы установили комбоустановку. Постепенно приближалось время съёмки.

Лори на выпад Квона промолчал, хотя внутри всё кипело. В отличие от этого выскочки, Малькольм был практически профессионалом в съёмках. И уж точно не он стал бы причиной запоротых дублей. Реклама — это не выступление на сцене. Тут важно следить за мимикой, уметь играть лицом, принимать эффектные позы. В жизни всё не так, но на то и расчёт данного продукта. Люди должны верить в лучшее, даже если это лучшее — фикция. Ни один человек не станет супер-музыкантом, всего лишь взяв в руки инструмент данного производителя, однако реклама постарается убедить в обратном ради высоких рейтингов продаж.

Лори сильно сомневался, что за плечами Джуна есть хоть пара часов занятий актерским мастерством. Режиссёру придётся очень потрудиться, чтобы добиться от Квона нужных результатов.

Наконец массовку и Джуна попросили занять их места. Джун присел на постамент, воткнул провод электрогитары в комбоусилитель. К сожалению, он был нерабочий, ведь установка не нужна для игры. Музыка действительно будет ложиться после отснятия необходимого материала.

Пальцы юноши привычно, с лёгкой грустью порхнули по глухо ответившим струнам. Как бы хотелось сейчас сыграть, вновь ощутить в себе вибрацию чистого звука.

— Так, Хён Джун, ты ведь помнишь, какие эмоции должен выразить?

Юноша неторопливо кивнул. Он должен улыбаться и радоваться жизни.

Но улыбка вышла натянутой, неестественной, не такой, какая озарила лицо Джуна, едва тот взял в руки гитару. Юноша не понимал, как можно быть счастливым, играя в любую погоду независимо от времени года, или радоваться, когда на улицах небезопасно и любой прохожий, выпивший или не совсем адекватный, может попытаться обокрасть или завязать драку от скуки. Стоит ли рисковать собственной жизнью?

Мысли смешивались. Казалось бы, все просто, играй себе, улыбайся, но… Холодный, потерянный взгляд выдавал с головой.

Лори видел ошибку Джуна, но режиссёр ничего не говорил, и парень счёл за благо промолчать. Первый аккорд, и Квон «заиграл». Это было здорово, бесспорно — такие ловкие и точные движения пальцев, но вот всё остальное… Слишком неправдоподобно для улицы и для того, кто привык выступать один. Джун словно искал глазами кого-то, как если бы неподалёку находились другие музыканты и вокалист. Привычка смотреть только вперёд, как обычно смотрят со сцены, чересчур большая амплитуда передвижений, а ведь уличный музыкант не должен далеко отходить от своего места, где вещи оставлены без присмотра. И лицо! Выражение того, кто привык к обилию внимания и даже, в какой-то степени, избалован им, чуточку устав от громких оваций и восторженных воплей; холод и стальной блеск зрачков человека, уверенного, что фанатки ждут у двери гримёрки, чтобы отдаться за взгляд и улыбку, как угодно, лишь бы взяли. Ещё не звезда, но уже достаточно известен и может позволить себе выбирать — таким был вид Хён Джуна, и это совершенно не сочеталось с образом уличного музыканта, который только начал свой путь, робко завоёвывая публику и первых поклонников, бросающих монетки в кофр от гитары. Не для того, чтобы оплатить выступление, не из жалости, а ради благодарности и поощрения одинокого, но очень талантливого гитариста, на которого приходят посмотреть и послушать, когда есть время, ведь он всегда тут, вот у этого памятника, почти в одно и то же время, в жару и холод. И лишь дождь загонит его под тент уличного кафе, потому что гитара слишком дорога, она — его единственное достояние, и он бережёт её, будто та живая. И она отвечает ему взаимной верностью, словно впервые влюблённая девушка, обретая душу в его руках.

Многое из того, что сейчас мелькало в мыслях Лоуренса, не было прописано в сценарии, а лишь обговаривалось на словах. Озвученный режиссёром образ легко встал у Лори перед глазами — именно такой, какой только что вихрем пронёсся в голове. Неужели Джун не видит разницы?

Квон ничего не видел. Он лихо перебирал струны и красовался перед массовкой, изображающей восхищённых зрителей. Наступил черёд Лори. Парню предстояло появиться внезапно, подключить гитару к общему комбику и, дружески переглянувшись с Джуном, начать подыгрывать. Два незнакомых парня, но так легко чувствующих музыку и друг друга, что им не надо слов, достаточно одного взгляда… Вот она, сила звучания инструментов «Haidecs»! С любым и них ты станешь виртуозным исполнителем, соберёшь единомышленников и завоюешь весь мир!

Вспомнив слоган, Малькольм поморщился. Вот же чушь! И, тем не менее, большинство людей поверят… если убедительно сыграть свои роли. Хён Джун уже неправильно начал игру, но, возможно, Лоуренс сможет спасти положение?

Лишь когда прозвучало раздражённое «Стоп!», Лори понял, что ошибся.

Режиссер вздохнул и махнул сценарием, что держал в руке:

— Хён Джун, все не так! — в грубоватом, хриплом голосе скользнули едва ощутимые нотки раздражения.

— Что «не так»? — Джун нахмурился, не понимая, что, в общем-то, произошло.

— Абсолютно все! — беспрекословно отрезал мужчина. — Ты выглядишь, как звезда на сцене, а этого не нужно! Ты можешь чуть сбавить спеси?

— И каким таким образом? — усмехнулся строптивый юноша.

— Теплоты во взгляде, теплоты! Ты — человек, который зарабатывает монеты на улице, жалкие гроши. Выглядишь же, словно миллиарды ворочаешь. Ты теряешь на фоне Лоуренса.

Глаза Хён Джуна сверкнули гневом. Молодой человек терпеть не мог, когда его с кем-то сравнивали.

Лори вздохнул и неуверенно глянул на Квона. Хотелось как-то помочь, направить, но вряд ли такой, как Джун, спокойно отнесётся к совету постороннего человека, поставленного на второстепенную роль.

Режиссёр скомандовал «Заново!», и Лори выдернул шнур, собираясь отойти в сторону. Джун молча уставился на удаляющуюся спину Лоуренса пронзительным взглядом, который парень ощутил так сильно, что меж лопатками зачесалось. Определённо, о советах Великому и Прекрасному Квону придётся забыть.

Прозвучала команда «Мотор!», и действие началось.

Однако и второй дубль провалился с треском. Несомненно, вышло значительно лучше, но недостаточно, чтобы удовлетворить режиссера. Джун готов был уже рычать от досады, ведь он привык, что в большинстве случаев, за что бы он не брался, у него все получалось. А тут словно коса на камень…

Хён Джун устало потер виски, когда сделали перерыв. Жара стояла невыносимая. Гримерша принесла попить и поправила макияж. Квон взглянул украдкой в сторону спокойного Лоуренса, скрывшегося в тени небольшой палатки рядом со съемочной группой. У него все получается легко, гладко, словно он с пеленок снимается в подобной рекламной дребедени. Не идеально, конечно, но чувствуется приличный опыт за плечами.

Джун задумчиво прикусил губу. А что, если попробовать примерить на себя поведение Лори? Постараться стать таким же беззаботным, ощутить, словно действительно живешь выступлением на улице и тебе это нравится?

Копировать поведение других людей у Квона всегда получалось неплохо, поэтому он решил попытаться.

Третий дубль начался замечательно. Джун улыбался, его глаза наполнились теплотой и светом. Он играл на своей гитаре и наблюдал за прохожими, очаровывая обаянием и харизмой. Хён Джун почти не двигался с места, присев на постамент и притоптывая пяткой в такт музыке. Наконец у него получилось воплотить в жизнь то, чего от него ожидали.

Тут присоединился Лори. Хён Джун, заметив его приближение, улыбнулся так солнечно, словно только его появления и ждал каждый божий день. От этой улыбки в груди Лоуренса что-то трепыхнулось, заставив озорно и ярко заулыбаться в ответ. Малькольм ловко подключил гитару и почти с ходу врубился в ритм, бросив на Джуна взгляд, насыщенный глубоким чувством, о котором и сам не подозревал. В этот момент Лоуренс был почти влюблён в парня, напрочь забыв, кто он и кто сам Лори. Даже струны под пальцами запели иначе — правильнее, легче, изящнее, без фальши. На несколько мгновений Малькольм ощутил себя настоящим музыкантом, тем самым, которого играл.

Последний, завершающий аккорд, и ладони встречаются в дружеском жесте. Лоуренс даже не сразу услышал «Стоп, снято!», медленно приходя в себя. Он тряхнул волосами и первым делом вопросительно взглянул на режиссёра из-под очков, чтобы понять, как всё прошло. Судя по лицу мужчины, отсматривающего материал, ему нравилось то, что он видел. Лори терпеливо ждал вердикта.

— Отлично! — заявил режиссер, который начинал было уже думать, что съемки затянутся до вечера. — Здорово поработали, ребятки!

Джун облегченно выдохнул. Наконец-то! Юноша был выжат так, словно только что отыграл на сцене полноценный концерт. Июль месяц в Ванкувере выдался по-настоящему жаркий.

Бережно убрав гитару, Хён Джун больше не взглянул на Лори. Смутные подозрения начали закрадываться в душу парня, стоило ему ощутить горячие пальцы Малькольма в своей ладони. Смотреть лишний раз в лицо модельного мальчика не хотелось, поэтому Джун отошел к съемочной группе, обращаясь к режиссеру:

— Думаю, всё? — молодой человек взял протянутую кем-то бутылку воды, жадно глотая спасительную жидкость.

— Да, сейчас точно всё! Теперь осталось лишь наложить мелодию, и готово, — мужчина прихлопнул в ладони.

Лоуренс отдал гитару, которую немедленно осмотрели и упаковали в кофр, сдёрнул надоевшие тёмные очки и подошёл к общей группе. Ему тоже вручили воду, но парень открыл бутылку нехотя — он совершенно не устал. Наоборот, у него словно открылось второе дыхание. После того, что он ощутил, Малькольм чувствовал себя наполненным энергией до краёв и смог бы отыграть ещё с десяток дублей.

Джун так хорошо справился, что Лори не выдержал и искренне похвалил его:

— Ты отлично справился, Джун, молодец!

Музыкант в ответ хмыкнул, делая очередной глоток. Юноша скользнул совершенно другим взглядом по Лори, который светился, словно гирлянда на рождественской елке. В темных глазах Джуна сверкало любопытство на той самой грани, когда хочешь задать вопрос, но не решаешься, а язык так и чешется ляпнуть какую-нибудь дурь.

— Если ты так считаешь, — уклончиво ответил Квон, держа себя в руках. — Надеюсь, что ожидания заказчиков оправдались и я теперь могу быть свободен.

Никакой похвалы в ответ Лоуренс, разумеется, не услышал. Джун считал, что тот выполнял свою работу. Раз уж парень — модель, не раз снимавшаяся в рекламных роликах, то для него все это плевое дело. Так к чему льстить и расшаркиваться перед человеком? Он сделал то, что от него требовалось.

Малькольма словно ушатом холодной воды облили. Он вмиг вспомнил, с кем разговаривает, и тут же подобрался.

— Да, я так считаю. — спокойно сказал Лори. — Для того, у кого нет опыта в подобных вещах, ты удивительно быстро освоился.

— Благодарю. Что ж, если это все… — Джун выдержал паузу. — Тогда я пойду, — юноша махнул рукой и направился в сторону гримерной палатки, чтобы переодеться и, наконец, свалить побыстрей: ему требовался хороший отдых перед ночью, которую парень собирался провести в любимом клубе.

Лоуренс усмехнулся. К концу съёмок Джун стал почти вежливым, что это с ним? Эйфория от удачнопроделанной работы? Быть может.

Лори тоже прошёл в палатку и сразу спрятался за перегородку, переодеваясь в свои вещи. Он ещё снимал грим, когда Джун покинул съёмочную площадку. Проводив его задумчивым взглядом, Малькольм снова вернулся к прерванному занятию — он терпеть не мог ходить с загримированной кожей по жаре вне съёмок.

Через пару дней, получив заработанные деньги и с головой окунувшись в новый проект, Лоуренс полностью забыл про Квона.

========== Глава 3 ==========

Выходной ознаменовался звонком от Сьюзан Хиксли, модели, работающей в том же агентстве, что и Лоуренс. Это была роскошная мулатка с третьим размером и взглядом хищницы, на которую обращали внимание исключительно все, когда девушка шествовала по улице. Подиумная модель, она была так же очень востребована для съёмок в белье. Сью обожала демонстрировать себя и ловить восхищённые взгляды. В Лоуренсе девушка обрела хорошего друга, способного выслушивать бесконечное нытьё и жалобы на других парней, не понимающих, какое сокровище им досталось. Лори про себя содрогался: стервозный характер Хиксли был хорошо знаком всему агентству.

— Хэй, Лори! Привет!

— Привет, Сью!

— Я звоню, чтобы напомнить, что ты мне кое-что должен, — в голосе мулатки слышалось предвкушение.

Лоуренс поморщился. Действительно, Сьюзан умудрилась не так давно выбить для него место в отличном проекте, обещавшем в будущем немало полезного. А взамен потребовала сводить её в какой-нибудь клуб, поскольку кавалера на данный момент у неё не было. Лори не стал отказываться, тем более, что клубная жизнь была ему не чужда.

— Не вопрос, куда идём?

— В «TriAngle».

— Что-то незнакомое…

— Это закрытый клуб, частный, — Сьюзан явно усмехнулась.

— Круто! А кто нас туда пустил? — в голосе Лоуренса послышался сарказм.

— У меня есть клубная карта. — гордо ответила Сью, чем немало удивила Малькольма.

— Не знал, что ты тусуешься в подобных местах, даже завидую. — признался Лори. — Но я…

— Сегодня полноформатное выступление «W&W», я могу провести одного человека. Любишь альтернативный рок?

— Вполне.

— Тогда встретимся в шесть. — Сьюзан фыркнула. — И кое-кто очень пожалеет, что разорвал отношения, это его любимая группа!

Малькольм едва удержался, чтобы не расхохотаться. Сьюзан Хиксли в своём репертуаре! Неделю назад разбежалась с каким-то парнем, но ходили слухи, что это он её бросил. Что ж, значит, это правда.

Лоуренс был единственным, к кому Сью относилась хорошо и неустанно помогала. Небезвозмездно, естественно, но взамен всегда предлагала только приятные для Лори вещи, вроде этого похода в клуб. Интересно, откуда у неё карта? Очередной любовник оформил членство? Впрочем, не важно, главное — будет весело.

***

Тем временем до назначенного выступления в клубе оставалось несколько часов. Репетиция закончилась совсем недавно, поэтому парни из «W&W» отдыхали в гримерке, наводя марафет. Джун лениво подводил глаза чёрным, усиливая эффект глубокого взгляда. Оглядев получившийся результат, Квон довольно ухмыльнулся, поправляя на груди любимую кожаную жилетку с многочисленными клёпками и клипсами. Незамысловатая вещь отлично прикрывала соски и открывала живот, при этом оставляя множество пространства для воображения. В общем-то, Джун в группе из пяти человек, единственный выглядел, как демон-соблазнитель. Свои шикарные, чуть волнистые волосы Джун распустил по плечам. Ноги обтягивали узкие джинсы из тёмной ткани. Серебристая цепь висела на левом боку, а вместо ремня — шарф темно-вишневого цвета. В общем, по Джуну сразу можно было сказать, что он — музыкант в определённом жанровом направлении.

— Джун, хватит, как баба, перед зеркалом вертеться, — поддел Квона Мелон Блэк — клавишник «W&W».

Джун через отражение показал неприличный жест и в очередной раз поправил тяжёлые браслеты на руках.

Мелон фыркнул и закатил глаза.

— Баба, — изо рта мужчины вылетела струйка сигаретного дыма.

— Не устал повторять одно и то же? — отпарировал Джун.

На самом деле, в свое время, когда группа только-только создавалась три года назад, Мел пытался подкатить к Джуну самым дерзким способом. Естественно, получил отворот-поворот, хотя был красив и очень рассчитывал на это: высокий мускулистый блондин с ярко-синим пронзительным взглядом. С тех самых пор перебранки между этими двумя стали обыкновенным делом. Остальные участники на них не обращали внимания. Для Джуна и Мела было нормальным поприветствовать друг друга матом и пожелать сдохнуть в ближайшей канаве. Они могли облить друг друга грязью, а уже через минуту общаться, как лучшие друзья. За глаза их в группе называли сладкой парочкой. Но все знали, что Квон никогда не ответит взаимностью Мелу. Блондин попросту был не в его вкусе.

В гримерку, небольшое душное помещение, вошёл Брэндон Фрайд — солист. Статный, моложавый парень с темно-каштановыми волосами и дерзким медовым взглядом осмотрел помещение, явно кого-то разыскивая. Увидев Джуна, он удовлетворенно кивнул, но, не заметив еще двоих участников «W&W», нахмурился. Стив Уэлтон (басист) и Ник Гравис (барабанщик) куда-то под шумок смылись. Опять, небось, решили выпить перед выступлением. Ну Брэндон им задаст трепку!

— Я думал, что ты сбежал курить, — теплым, мелодичным голосом пояснил Брэндон свое поведение. — Вы готовы?

— Как всегда, — буркнул Мел.

— Отлично. Мы скоро начинаем. Пойду искать еще двух придурков.

— Любит он нас, — буркнул Мел, в очередной раз выпуская облако горько пахнущего дыма.

***

Лори с любопытством разглядывал помещение клуба, отмечая, что он чрезвычайно уютный. Здесь для посетителей были созданы все удобства, насколько это вообще возможно, и продуманы мельчайшие детали. Многоуровневый, функциональный, изящно декорированный — Лоуренс вздохнул с сожалением. В обычных, даже самых крутых клубах нет такой комфортной атмосферы и ощущения, что ты — желанный гость. В том-то и прелесть закрыто-частного.

Сьюзан облюбовала барную стойку, возле которой бросалась в глаза наибольшему количеству посетителей. Хоть она и пришла сюда в паре, но не собиралась оставаться с одним и тем же кавалером весь вечер, подобное в её планы не входило. Девушка прекрасно знала, что Малькольм предпочитает свой пол, и вытащила его в клуб, чтобы он мог подцепить себе парня. С Лори было легко и весело, он умел слушать и поддерживать. А Сьюзи умела быть благодарной.

На эффектную красавицу в роскошном белом, блестящем платье, выгодно подчёркивающем тёплый оттенок её кожи, постоянно обращали внимание. Лори вёл себя мило и всем своим видом показывал, что он только друг, поэтому взгляды, бросаемые на девушку, становились всё охотнее и решительнее. Сью могла и любила выбирать.

Малькольм тоже не остался без внимания, но, к сожалению, это были одинокие девушки — парни и мужчины не спешили проявлять интерес. Лори пробежался взглядом по окружающим и усмехнулся: Сью использовала очень удачный день, когда этот клуб могут посетить не только его завсегдатаи. Свежая кровь, как она выразилась.

Внезапно его взгляд встретился с точно таким же заинтересованным и задержался, оценивая. Лоуренса рассматривал какой-то высокий молодой блондин во всём тёмном и явно дорогом. Парень выбрал несколько агрессивный стиль, впрочем, сегодня многие выглядели подобным образом, в честь вечеринки группы «W&W». Сьюзи попросила Малькольма одеться так, чтобы он был ходячий секс. Посмеиваясь, Лоуренс выполнил просьбу: рваные, узкие голубые джинсы, чёрная безрукавка с капюшоном, открывающая татуировку, браслеты-напульсники, цепочки на ремне с массивной пряжкой. Сью осталась довольна, хотя сам Лори считал, что выглядит откровенно по-блядски.

— Ты блядей не видел! — обиделась девушка. — По сравнению с ними, ты сама невинность.

Лоуренс пожал плечами и не стал спорить.

Блондин, заметив искры любопытства в ореховых глазах, неторопливо подхватил свой стакан и двинулся в сторону барной стойки. Сьюзан уловила манёвр и сказала на ухо Малькольму:

— Это Шеннон Мерфи, завсегдатай. Очень умный, из состоятельной семьи. Би, но не рассчитывай на отношения — от парней ему нужен только секс. Хотя, говорят, любовник хороший… — она подмигнула.

Лоуренс кивнул. Он не строил далеко идущие планы, разовый перепихон вполне подойдёт. Парень чуть улыбнулся подошедшему.

— Привет! Не против? — блондин указал на стул рядом и тоже улыбнулся.

— Привет! Нет, прошу!

— Шеннон. — представился тот и присел на высокий стул, протягивая руку.

— Лоуренс. — Малькольм пожал его ладонь.

Пальцы блондина чуть задержали руку, недвусмысленно давая понять, что знакомство отнюдь не дружеского характера. Лори с готовностью показал, что принимает это. Он представил Сьюзан, как того требовала вежливость, хотя завсегдатаи знали друг друга и так.

Сьюзан тоже поздоровалась с Мерфи, но деликатно не стала участвовать в последующей беседе.

— Любишь рок? — поинтересовался Шеннон, делая глоток из своего стакана.

— Я всякую музыку люблю, — признался Лори.

— Меломан, значит, — улыбнулся собеседник и прошёлся светлыми глазами по телу Лоуренса. — Красивая татуировка.

— Спасибо. — Малькольм чуть опустил ресницы.

Внезапно на осветившейся сцене, в глубине зала, появился ведущий. Он поприветствовал публику и произнёс несколько слов о предстоящей вечеринке, про которую Малькольм уже слышал от Сью. Поэтому Лори не вслушивался в речь ведущего, поглощённый вниманием и общением своего соседа. Он даже пропустил момент, когда объявили саму группу. Однако стоило её участникам появиться на сцене, Лори замер, не отрывая глаз от одного из них:

— Хён Джун?..

Раздались приветственные аплодисменты, а приглушенные софиты уютно окружили мягким светом. Джун занял свое место, кинув наполненный сексом и страстью взгляд в толпу. Брэндон как всегда, с придыханием, поприветствовал зрителей, поблагодарив ведущего за теплое представление «W&W».

— Знаешь его? — осведомился Шеннон, услышав знакомое имя из уст Лоуренса.

— Даже лично. — кивнул Лори. — Над одним проектом вместе работали.

Шеннон постучал пальцем по стакану, вновь осмотрев Лори с ног до головы, останавливая взгляд на красиво очерченных губах.

— Этот парень довольно известен в клубных кругах, — видя, что юноша не смотрит на него, Шеннон решил заинтересовать азиата хотя бы разговором о предмете его интереса. — Квон Хён Джун талантливый гитарист, — Шеннон поморщился, явно вспомнив что-то не очень приятное, связанное с Джуном.

А в это время, на сцене, виновник разговора, как ни в чем не бывало, вливался в свою стихию — музыку. Пальцы Джуна, словно бабочки, порхали по струнам. Юноша вовсе не смотрел на свои руки, отдавая внимание залу. Губы Квона криво улыбались в хищном оскале.

— Да, его талант я уже успел оценить. — ответил Лоуренс. — Мы снимались в рекламе музыкальных инструментов недавно. — пояснил он, мельком глянув на Шеннона.

— Правда? — по Мерфи было заметно, что он удивлен. — Тебе многое известно про него? В первый раз слышу нечто, что касается Квона вне стен клубной жизни.

— Мне почти ничего неизвестно, мы практически не общались. — покачал головой Малькольм. — Его мать принимала заказ на ту рекламу и, возможно, поэтому Джун в ней снимался. А так у него нет опыта в подобных вещах, насколько я понял.

Мерфи внимательно слушал Лори, но мужчину постепенно начинало злить, что его «добыча» думает о другом человеке, смотрит на него, говорит о нем. Джун красовался в свете софитов, постепенно выходя на передний план, ближе к солисту, который в это время двинулся к Квону навстречу.

— Лучше не приближайся к нему, — в голосе Брэндона прозвучало недовольство. — Этот парень жестокий, циничный ублюдок. Он вытрет о тебя ноги и не заметит, — Мерфи одним глотком осушил свой стакан с напитком. — Ну что, может, хочешь потанцевать? — ладонь Мерфи скользнула на колено Лоуренса, сжав его.

Джун в это время прислонился спиной к спине вокалиста «W&W». Чуть склонившись, Квон взял высокие ноты. Закусив губу, юноша откинул голову на плечо Брэндона, но уже через секунду отошел от него и, повернувшись к сцене, задорно ударил по струнам, вновь переходя на обычный темп игры для припева.

Лоуренс пристально посмотрел в глаза Мерфи, но решил пока не задавать вопросов. Он накрыл ладонью его пальцы и согласно кивнул. Группа как раз начала исполнять балладу, под которую парочки стали выстраиваться на площадке перед сценой.

Мерфи потянул Лори в толпу, ловко маневрируя. Парни подошли не к самой сцене, но так, чтобы можно было легко разглядеть лица исполнителей «W&W». Джун тем временем взял подготовленную бутылку воды и сделал глоток, пока Брэндон пел вступительные слова под аккомпанемент синтезатора. Бисеринки пота выступили на лбу Хён Джуна, которые он сразу же смахнул, расстегивая единственные две пуговицы жилетки и распахивая ее. На сцене было невыносимо жарко, поклонники оценили жест юноши, громко засвистев. Естественно, стала видна часть татуировки на грудной клетке справа. На ребре выделялись слова «per aspera ad astra»*, а в левом соске блеснуло серебряное колечко пирсинга. Квон облизал смоченные водой губы и осмотрел толпу.

Лоуренс положил руки на плечи Шеннона и улыбнулся ему. Блондин был много выше Лори, но тому это нравилось. И мускулистые руки, что обняли его за талию, притягивая поближе, и запах дорогого парфюма, светлые волосы и серо-голубые глаза. Лоуренс не имел каких-то особых предпочтений во внешности, он любил образ в целом, не только красоту, но и харизму, обаяние, ум. В его партнёре чувствовалась властность, и это тоже привлекало куда менее решительного по натуре Малькольма. Невольно его глаза зацепились за Джуна, отмечая новые, не виденные ранее детали во внешности.

Квон наблюдал, как пары медленно двигаются под пение Брэндона. У вокалиста был явный талант. Его голос будоражил, вызывал табун мурашек по всему телу. Когда Джун впервые услышал, то не поверил, что у парня может быть такой красивый, глубокий тембр, пробирающий до костей.

Взгляд Хён Джуна скользил по танцующим; он увидел много знакомых и несколько десятков новых людей. Вдруг Джун замер и чуть прищурился, различив того, кого совсем не ожидал здесь встретить. Он слегка растерялся, но тут ему пришлось вступить в свою партию, поэтому гитарист мгновенно отвлекся. Брэндон удивлённо посмотрел в сторону Квона, но так, чтобы этого никто не зафиксировал. Хмуро отведя глаза от толпы, Джун отошел к своему месту, устранив секундную заминку, которая осталась замеченной только участниками «W&W».

«Я ошибся. Это не может быть Лоуренс. Во всяком случае, этому парню нечего тут делать», — проскользнула мысль в голове Джуна.

Квон решил, что обознался от переутомления, ведь они две ночи подряд репетировали для сегодняшнего аншлага, и тут же перестал думать о Лори. Группе предстояло сыграть еще несколько песен.

Мерфи не смотрел в сторону Джуна и не знал, что тот заметил его танцующим с Лоуренсом. Все внимание Шеннона сосредоточилось на хорошеньком юноше в его руках. Ладони мужчины двусмысленно скользнули на поясницу Лори, спустившись чуть ниже. Малькольм не протестовал, он прекрасно понимал, чего хочет Мерфи. Интерес был взаимным, и Лори не ждал романтических проявлений, Сьюзи ведь предупредила. Но и против встреч ради секса ничего не имел.

Когда он случайно поймал взгляд Джуна, то вначале подумал, что тот узнал его. Однако Квон тут же перенёс внимание на инструмент в своих руках, больше не глядя на Лори. Это почему-то немного задело, но горячие руки на бёдрах занимали парня куда больше. Он почувствовал знакомый жар внизу живота и мысленно пожелал закончить эту ночь в постели красивого блондина.

Мерфи без всяких стеснений шарил по телу Лори, чувствуя, как тот отвечает, прижимаясь сильней. Шеннон гладил упругие ягодицы, сжимал их, наслаждаясь их крепостью, представляя, как раздвигает их и входит в стройное тело. От своих фантазий мужчина завелся с полуоборота, шепча партнеру на ухо всякие нежности, но музыка в скором времени кончилась и объявили небольшой перерыв, чтобы «W&W» отдохнули перед исполнением еще двух песен. Слушатели с восторгом проводили ребят, одарив их громом аплодисментов. Мерфи с легкой досадой, что песня быстро завершилась, повел Лоуренса к барной стойке. Включили нейтральную музыку на полчаса.

— А ты пластичный, Лори, — похвалил Шеннон, присаживаясь на стул рядом с азиатом, склоняясь, чтобы прошептать: — И горячий.

Малькольм отметил, что Шеннон уже называет его уменьшительным именем и ответил:

— Спасибо! Занимаюсь хореографией. Танцы — это всегда горячо… — он многозначительно улыбнулся.

Ладонь мужчины скользнула по внутренней части бедра. И в этот самый момент кто-то с силой вцепился ногтями в плечо Шеннона. Охнув, Мерфи дернулся назад и, резко обернувшись, увидел девушку, которая метала в сторону Лоуренса гневные, ненавидящие взгляды.

— Я так и знала!.. — задыхаясь от злости, прошипела она. — Когда ты отказался сегодня брать меня с собой в клуб… Так и знала, что хочешь подцепить кого-то ещё!

Лори ошарашенно замер.

— Элизабет, успокойся, — Мерфи вскочил с места, чуть не уронив барный стул; несколько любопытствующих уставилось на начинающуяся разборку. — Ты все не так поняла…

— Вот как? — с сарказмом воскликнула девушка. — То есть, этого парня ты лапал вполне по-дружески, да?

На всякий случай Лоуренс отодвинулся подальше, краем глаза заметив, что Сьюзи, сидевшая неподалёку в компании симпатичного молодого мужчины, обернулась и нахмурилась, глядя на неприятную сцену. Как член клуба она несла ответственность за приведённого с собой человека и не хотела неприятностей.

— Я… — Шеннон растерялся, не зная, что ответить. — Элизабет, я еще раз повторяю, что ты все не так поняла, — мужчина схватил девушку за руку, пытаясь урезонить. — Музыка играет очень громко, поэтому мне пришлось наклониться поближе! И как, собственно, ты вообще здесь оказалась?! — решил перевести тему блондин.

— Твой знакомый, Чарли, любезно согласился взять меня с собой, поскольку его пара внезапно уехала по делам. — нехотя объяснила та. Она ещё раз оглядела Лоуренса, делающего удивлённый и слегка возмущённый вид, поджала губы и заколебалась: — Ладно, может, я и ошиблась… Но это слишком странное совпадение!

— Ты себя накручиваешь, дорогая, — уверенно ответил Мерфи, чувствуя, что девушка сдается. — Давай лучше поедем домой, здесь стало скучновато. Я и так не собирался задерживаться, так что ты почти вовремя, Лиззи. Пойдем?

Обернувшись к Лоуренсу, Мерфи вежливо кивнул, попрощавшись, и, приобняв свою девушку за талию, повел ее к выходу. Лоуренс кивнул в ответ и облегчённо выдохнул, как только пара скрылась. Он мимолётно оглянулся и поймал несколько сочувственных и поддерживающих взглядов. Сьюзи, поняв, что опасность миновала, отсалютовала ему бокалом, Лори поднял вверх большой палец и широко улыбнулся. И очень удивился, когда бармен поставил перед ним стакан с таким же коктейлем, который Лори заказывал до этого, болтая с Шенноном.

— Господин Мерфи распорядился, — пояснил тот и придвинул к Лоуренсу маленький прямоугольник визитки.

Лори взял её, прочитал имя Шеннона и усмехнулся. Что ж, сегодня ночью он остался без любовника, но разве это не намёк, чтобы встретиться потом?..

Наслаждаясь кисло-сладким, с оттенком свежести напитком, Лоуренс смотрел на пустующую пока сцену и думал, что толком и не посмотрел концерт, занятый новым знакомством. После перерыва надо быть повнимательнее: музыка и песни у группы достаточно хорошие, чтобы получать от них удовольствие.

А в это время, Джуна пытались отчитывать в гримерке. Брэндон не забыл тот косяк со вступлением и теперь выносил ему мозг. Квон почти не слушал его, рассматривая свои накрашенные черные ногти, словно пытался найти изъян в маникюре.

— Чего я так, собственно, распинаюсь?! — темно-карие глаза сверкали гневом. — Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу, когда лажают, Джун! Что с тобой случилось?

— Ничего, — меланхолично ответил Квон, поднимая на вокалиста потемневший от раздражения взгляд. — Если ты перестал сотрясать воздух, то, может быть, дашь мне отдохнуть? Впереди песни со сложной гитарной партией, напоминаю.

Брэндон сжал челюсть, и рядом сидящему Мелу на секунду показалось, что он услышал скрип зубов.

Джун, не дожидаясь ответа, ушел в туалет, где решил привести себя в порядок, чуть смочив кожу влажным полотенцем. Ему было невыносимо жарко после сцены. В крови гулял гормон радости, разнося теплые потоки по всему телу.

Полчаса пролетели незаметно, и вот «W&W» вновь стояли на сцене во всей своей сценической красе.

В этот раз Хён Джун, кажется, превзошёл себя. Лоуренс не мог отвести взгляда от его игры. Потрясающе! Пальцы бегают по струнам легко и непринуждённо, на лице выражение, которое Сьюзен бы окрестила как «сексуальный маньяк», густые волосы волнами распадаются по плечам, а обнажённая грудь так и манит чуть влажной кожей, блестящей в свете софитов. Но даже не это заворожило Малькольма, а необыкновенная энергия и харизма, фонтаном бьющие из гитариста «W&W». И он был невероятно сексуальным! Вот Джун облизнул губы… и Лори понял, что пропал. Парень сделал глубокий вдох, и вместе с воздухом клуба грудь заполнило что-то очень тёплое, яркое и нестерпимо огромное, готовое взорваться внутри.

Не в силах удержать это ощущение, Лоуренс прижал ладонь к бешено колотящемуся сердцу, продолжая пожирать изумлёнными глазами длинноволосого демона-искусителя.

Слова песен лились из уст Брэндона гипнотической волной, но Джун подметил, что тот начинает уставать. У группы еще никогда не было столь сильной нагрузки за одну ночь. Максимум две-три песни, а тут сразу шесть почти без перерыва. Сам Хён Джун усталости особо не чувствовал. Единственное, чего парень хотел, — выпить и отметить удавшийся концерт. Но он знал, что в гримерке опять начнутся разборки, Брэндон не удержится от наставлений и мелких придирок. Поэтому, как только последние аккорды песни отзвучали, Джун попросил Мела отнести свою гитару в гримерку, а сам, спрыгнув со сцены, пошел к бару. Естественно, местные клубные фанаты привыкли к постоянному присутствию Квон Хён Джуна в своих рядах и дали пройти к нужному месту. Квона похлопывали по оголенному плечу, благодарили за чудесное выступление, но не более того. Все знали характер Джуна, поэтому старались восхищаться, сохраняя дистанцию.

Подойдя к барной стойке, музыкант заказал себе алкогольный коктейль и присел на стул.

Лоуренс, как во сне, наблюдал за приближающимся Джуном. Теперь тот сидел в полутора метрах от него, с краю барной стойки, имевшей форму трапеции. Их как раз разделял угол. Лори сжал свой стакан и в упор смотрел на равнодушного ко всему гитариста.

Квон получил свой напиток и почти половину выпил залпом, ощущая, как жар алкоголя спускается вниз по пищеводу, опаляя его стенки. Довольно облизнув губы, Джун пожалел, что оставил сигареты в гримерке. Так хотелось закурить! Но Квон себя одернул. Хорошенького помаленьку.

Адреналин все еще бурлил в крови. Парень прикрыл глаза и вдруг почувствовал, как кто-то в буквальном смысле готов в нем протереть дыру. Распахнув ресницы, он огляделся и в шоке уставился на Лоуренса Малькольма. Сказать, что Хён Джун удивился, — ничего не сказать, Квон вперился в «кукольного мальчишку» (как сам про себя обозвал Лори), словно баран на новые ворота.

Моргнув, Джун смахнул наваждение. Значит, ему не померещилось, когда он видел модельку в объятиях Шеннона Мерфи. Ох уж этот Шеннон! Ухмылка расцвела на губах Джуна. Все-таки мальчишка предпочитает себе подобных. Замечательно. Подхватив свой стакан, Квон целеустремленно пересел к Лори.

Малькольм молча кивнул в знак приветствия и нервно затеребил в руках визитку, переданную ему Шенноном через бармена. Он даже не замечал своих действий, меряя глазами Джуна с головы до ног и стараясь впитать, казалось бы, каждую мелочь.

— Я думал, что правильные мальчики в такие места не ходят, — вместо приветствия обратился к Лори Джун. Его взгляд скользнул на прямоугольник в руках Малькольма.

— Я похож на невинное дитя? — слегка растерялся Лоуренс.

— Судя по тому, как ты заигрывал с Мерфи, то нет, — усмехнулся Джун, ловко выхватывая из рук Лори кусок картона. — Как я и думал, — спокойно заявил Квон, увидев имя, — Шеннон Мерфи. Не советовал бы я тебе с ним налаживать тесный контакт, — Джун отпил из своего бокала коктейль и отшвырнул визитку на стойку.

Лори проследил за жестом и, не удержавшись, фыркнул:

— Причина?

— Этот парень любит секс без резинки. Как думаешь, сколько у него было партнеров? — Джун приподнял бровь. — Значительно больше, чем ты можешь себе представить. Так что рекомендую подумать о здоровье.

— А ты откуда знаешь? — опешил Лори. — Альковые тайны?

— Мерфи хотел меня трахнуть, — просто пояснил Джун.

Он опрокинул в себя остатки коктейля и облизнул губы, удовлетворенно хмыкнув. Лори помедлил, переваривая услышанное, и поинтерсовался:

— И ты отказался, потому что он не захотел использовать презерватив?

— Я отказался, потому что не хочу быть снизу, — поправил Джун. — Но и еще из-за того, что он предпочитает секс без защиты, — кивнул Квон.

— Значит, ты актив? — уточнил Малькольм.

Джун хохотнул. То ли алкоголь сыграл свою роль, то ли удачно прошедшее выступление, но настроение у рокера было на высоте.

— Нет, я гей и универсал, — пояснил Хён Джун, пожав плечами, словно говорил о чем-то вполне естественном.

Лоуренс снова чуть не фыркнул. Ему хотелось указать на очевидные противоречия на счёт нежелания быть снизу и утверждения об универсальности, но он одёрнул себя и вместо этого внезапно ляпнул:

— Ты на сцене просто невероятен! Я едва с ума не сошёл!

— С ума не сошел? — кончики губ Джуна разъехались в хищной улыбке. — И на сколько чуть не сошел? — Квон наклонился к Лори настолько близко, что мог спокойно рассмотреть на его лице каждую ресничку.

Малькольм подавился воздухом и порозовел от смущения. Он смотрел на Джуна широко раскрытыми глазами, не в силах выдавить ни звука. Все мысли мгновенно вылетели из головы, оставив только одну — жажду прикоснуться к этим соблазнительным губам напротив. И Лори машинально подался вперёд, однако в последний миг всё же смог остановиться, слегка побледнев — теперь уже от испуга. Джун уловил движение Лоуренса и, вместо того, чтобы посмеяться или как-то замять ситуацию, он схватил парня за ткань безрукавки на груди, притянул к себе и жадно впился животным поцелуем в горячие, влажные губы.

Малькольм потерялся в ощущениях. Всё вокруг как-то померкло, музыка стала тише, а стук сердца — наоборот, оглушительней. В голове взрывались фейерверки и звёзды, а руки уже обнимали Джуна за шею, притискивая к себе. Лори пил этот поцелуй и не мог утолить жажду.

Казалось, через очень долгое время Хён Джун отодвинулся, разорвав поцелуй, чтобы сказать:

— Детка, хочешь ко мне? — глубоким, бархатистым голосом, обещающим страстную ночь.

Вместо ответа Лори чуть прикусил его нижнюю губу и кивнул.

— Тогда вызывай такси и жди меня у входа, — выдохнул Джун, окончательно отодвигаясь. — Я соберу свои вещи и приду.

— Хорошо, — вымолвил Лори и соскользнул с высокого стула, забыв визитку Шеннона на барной стойке.

Ночь ещё только вступала в свои права, совсем недавно отгорел закат; прохлада струилась лёгким ветерком, остужая разгорячённое тело. Лори достал телефон и набрал нужный номер. В ожидании машины и своего внезапного любовника, парень прислонился к стене клубного здания, подогнув одну ногу, не замечая никого и ничего вокруг. Его глаза были устремлены в темнеющее небо, а юркий язычок машинально облизывал губы, всё ещё хранившие вкус сладковато-терпкого дыхания Квона.

К нему приблизилась высокая, плечистая мужская фигура и довольно развязно поинтересовалась, бесцеремонно положив руку парню на пах:

— Не знал, что возле «TriAngle» теперь можно снять проститутку! Эй, сладкий, сколько ты стоишь?

Лори перевёл шокированный взгляд на говорившего и попытался отодвинуться:

— Я здесь не работаю…

— Серьёзно? И всё же я готов заплатить тебе. Ну как, согласен? — мужчина встал вплотную и ощутимо погладил ширинку Малькольма.

— Я же сказал: не работаю! — резко ответил пришедший в себя парень и буквально отпрыгнул в сторону, лихорадочно выглядывая Джуна у входа.

Мелькнул свет фар подъезжающей машины ярко-оранжевого цвета с логотипом таксо-компании. Лори едва успел сделать шаг в её сторону, как вновь был перехвачен настойчивым здоровяком. На сей раз тот обхватил его поперёк талии, другой рукой стискивая за ягодицы:

— Тебе что, деньги не нужны? Не похоже…

Джун как раз в этот момент вышел из клуба, за его спиной висел чехол с гитарой. Естественно, он сразу увидел развернувшуюся сцену.

— Этот мальчишка может не влезать в проблемы? — вздохнул Хён Джун и твердой походкой направился в сторону парочки.

В принципе, Квон не был удивлен тем, что кто-то пристал к Лоуренсу. Выглядел тот… мягко говоря, соблазнительно. Так и хотелось коснуться кожи сквозь многочисленные дырки в джинсах. А уж о том, что штаны сильно обтягивают аппетитную задницу, говорить нечего.

— Эй, мужик, эта куколка со мной, — Джун подошел к здоровяку и стиснул его плечо ладонью, призывая тем самым обернуться.

Мужчина недовольно глянул на неожиданное препятствие и тут же выпустил свою жертву, хохотнув:

— О, ну раз сладенького снял сам Квон Хён Джун, мне остаётся только уступить!

Он отодвинул закусившего губу Лори и удалился в сторону входа, одобрительно хлопнув Джуна по плечу. Лоуренс порывисто вздохнул и обиженно посмотрел вслед здоровяку. Юноша не раз подвергался подобному обхождению, особенно при работе моделью, и, слава Богу, пока выходил сухим из воды. Тем не менее, его возмущало, что к нему относятся, как к шлюхе, стоило только обозначить свою принадлежность к модельному бизнесу.

— Ты собираешься садиться в машину или нет? — Джун кивнул в сторону ожидающего такси, нетерпеливо посмотрев на Лори.

Малькольм молча прошествовал к машине и нырнул на заднее сидение. Мелькнула мысль, что Джун, и вправду, ведёт себя так, словно снял его.

«А может, так и есть? Я и выгляжу соответственно, и согласился сразу…» — с горькой иронией подумал Лоуренс.

Джун положил гитару в багажник и сел рядом с Лоуренсом, назвав адрес водителю.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — по расстроенной мордашке Лори можно было понять, какие мысли роются в его голове. — Пусть ты и выглядишь, как мальчик для съема, я бы никогда не опустился до того уровня, чтобы обращаться к таким ради секса.

Лоуренс уставился на него потемневшими ореховыми глазами:

— Кого же ты предпочитаешь?

Квон хмыкнул и приблизился к Малькольму. Горячая ладонь парня легла на бедро модели, а пальцы ловко пробрались сквозь одну из дыр, поглаживая кожу.

— Я предпочитаю тех, кто искренне хочет меня, детка, — Джун коснулся губами щеки Лоуренса, продолжая нашептывать: — И просто так я абы кого в свою постель не позову.

На самом деле, у Хён Джуна из-за долгих репетиций и концерта не было времени для удовлетворения своих сексуальных потребностей. В Лори он увидел все: яркую и запоминающуюся внешность, страсть, бушующую в глубине его привлекательных глаз, гибкость и стройность тела. В общем-то, Джун не прогадал, когда выбирал себе партнера для съемок рекламы. Судьба?

Лоуренс замер и закрыл глаза, наслаждаясь моментом.

«Я хочу тебя, — молча подтвердил он. — Хочу так, что готов отдаваться снова и снова. И не только…»

Однако сказать такое вслух Малькольм бы не смог. Он вообще не предполагал, что за сексом последует хоть что-нибудь, как бы отчаянно этого не хотелось. Переспят и разбегутся каждый в свою сторону…

Джун притянул мальчишку к себе и, не обращая на таксиста никакого внимания, глубоко поцеловал. С бедра ладонь легла на пах, слегка сжав сквозь ткань джинс, чувствуя, как кое-что начинает отвечать на ласки. Лоуренс едва не застонал ему в губы и заёрзал, нетерпеливо дожидаясь конца поездки.

Видимо, водитель посчитал за лучшее побыстрее доставить парочку по адресу, пока они не занялись любовью прямо в его машине, потому что значительно увеличил скорость.

Когда воздуха перестало хватать, а губы потихоньку начали гореть от жарких поцелуев, Джун отстранился и, приникнув к шее Лори, укусил, ставя засос, словно пометил его. Конечно, парень — модель и не стоит оставлять никаких синяков и прочего, но Квон попросту не смог удержаться. Кожа Лоуренса так и манила поцеловать ее, нежно провести языком, прихватить зубами. Наверное, алкоголь все-таки ударил в голову, а возбуждение вознесло на нереальные высоты, потому что Хён Джун чувствовал себя ненасытным животным, изнывая от желания увидеть тело Малькольма без одежды, во всей красе.

— Черт, — рыкнул Джун, вглядываясь в потемневшие глаза Лори. — Кажется, я готов тебя трахнуть прямо сейчас, детка.

— Уже подъезжаем! — напряженно вмешался водитель.

И в самом деле, автомобиль свернул к одному из небоскрёбов, располагавшихся в элитном районе Ванкувера, останавливаясь возле стеклянного входа с раздвижными дверями. Лори неловко выбрался из авто: ужасно мешали вздувшиеся спереди штаны. Он заметил, что Джун протянул водителю крупную купюру и, не дожидаясь сдачи, выскочил, захлопывая дверцу. Забрав гитару из багажника, Джун взглянул на Лоуренса с ухмылкой. Юноша выглядел соответственно тому, чем только что занимался: глаза горят, щеки лихорадочно разрумянились, волосы взъерошенные, а узкие джинсы отлично подчеркивают выпуклость.

— Идем, — Квон кивнул в сторону многоэтажки.

Внутри, в длинном и широком коридоре, сидела за столом женщина лет сорока, которая улыбнулась, увидев Джуна. Поздоровавшись легким кивком, Квон повел Лоуренса к лифтам. Малькольм тоже пробормотал приветствие и поспешил за музыкантом, заскакивая в распахнутые створки железной кабинки. Лифт был оснащён камерой слежения, поэтому Лори благоразумно не прижимался к Джуну, стоя на значительном расстоянии. Хён Джун так посмотрел на него, что у Лоуренса сложилось впечатление — он очень сильно попал.

Квартира Джуна не представляла собой ничего сверхъестественного, не наблюдалось никакой излишней роскоши или безвкусицы, даже особой индивидуальности: все три комнаты большой и одинокой холостяцкой квартиры были выдержаны в белом цвете; на стенах не висело картин или фотографий, на полках книжных шкафов не стояли статуэтки и прочая мелочь. Все строго, но со вкусом.

Единственное, что выделялось — панорамное окно во всю стену в спальне и многочисленные пушистые бежевые ковры на полах. Квартира выглядела холодно и необжито, словно хозяин не очень любил здесь находиться или бывал крайне редко. Интерьер совершенно не вязался с образом Джуна.

— Проходи, — Квон закрыл за Лоуренсом дверь, стоило им оказаться внутри.

Парень включил свет и недовольно моргнул. После полумрака клуба и ночной темноты яркий свет показался просто ослепительным. Зато стало видно все вокруг, да и Джун смог рассмотреть лицо Лори в деталях.

— Мне нужно смыть грим, — Джун снял обувь, идя куда-то по коридору и сворачивая направо: — Располагайся со всем удобством.

Лоуренс робко огляделся и медленно разулся. В их доме тоже было принято снимать обувь, сказывались азиатские корни матери. Босиком дойдя до мягкого дивана, он хотел сесть, но чертыхнулся — узкие джинсы немилосердно давили на возбуждённый член. Плюнув на всё, Лори расстегнул их, ослабив давление. Тонкие, низкие слипы почти не скрывали повлажневшую от выступившей смазки головку, но Малькольму было наплевать. Он хотел поскорее избавиться от лишних тряпок и отдаться на милость Джуна — пусть делает с Лори, что хочет…

Джун быстро стёр грим и залез под душ, смывая с себя усталость долгих часов игры на сцене, после чего чуть не застонал от удовольствия, чувствуя себя как никогда свежим.

Эти манипуляции заняли у парня минут пятнадцать; он вышел к Лори в одном полотенце, повязанном на бедрах и приблизился, внимательно разглядывая открывшуюся картину.

Лори во все глаза рассматривал Джуна, отмечая татуировку на ребре и пирсинг в соске, который немедленно захотелось приласкать языком. Член заинтересованно дёрнулся, окончательно вылезая за кромку слипов, и Лори машинально сжал его. Словно под гипнозом, не отрывая взгляда от горящих глаз Джуна, стянул с себя рваные во всех местах джинсы и потянул вверх безрукавку, без труда выскальзывая из неё. Оставшаяся часть гардероба лишь подчёркивала пикантное положение мужского достоинства, и Малькольм застыл перед Квоном, лихорадочно облизнув губы.

Джун возбужденно хмыкнул и оскалился. Тело у Малькольма было великолепно: подтянутое, стройное, с хорошим рельефом. Сразу видно, что он за собой следит. Красивая витиеватая татуировка украшала грудь, переходя плавными мазками на плечо.

Медленно взяв руку Лори, Хён Джун положил его пальцы на свой пах, скрытый полотенцем. Сквозь махровую ткань ощущался полувозбужденный член — увиденная картина полуголого любовника завела Квона.

— Крошка, хочешь его? — шепнул Джун в самые губы Лори.

Лоуренс умоляюще взглянул в чёрные, глубокие зрачки и потянул полотенце прочь. Подушечки пальцев мягко, словно знакомясь, прошлись по твердеющей плоти, погладили, чуть сжали; подцепив капельку смазки, Лори облизнул палец с самым невинным видом. Другая рука исследовала тело Джуна, обводя надпись на ребре и дальше, вверх, играя с горошиной соска и серебряным колечком в нём.

— Возьми в рот, малыш, — простонал Джун, когда Лори коснулся чувствительных зон — сосков.

Малькольм стянул слипы и послушно опустился на колени, словно только и ждал этой команды. Ему уже давно хотелось вылизать Джуна с ног до головы, жажда попробовать его на вкус была нестерпимой. Лори оглядел стоячее мужское достоинство Квона и, трепеща ноздрями, втянул мускусный запах, перемешанный с ароматом геля для душа. Лизнув ствол от основания до головки, парень повторил это движение несколько раз, медленно, чувственно. Затем так же с яичками, прихватывая их губами и нежа языком.

Джун едва не задыхался от неторопливых ласк, но не порывался перехватить инициативу или ускорить процесс.

Наконец Лори добрался до головки. Шустрый кончик языка проник под крайнюю плоть и круговыми движениями прошёлся по всей поверхности, пощекотав уретру и уделив внимание уздечке. Как следует облизав губы, Лоуренс обхватил ими подрагивающий орган и сосредоточенно посососал, продолжая играть языком. Понимая, что Джун сейчас сорвётся с катушек, Малькольм дёрнул головой вперёд и назад, расслабляя горло и заглатывая член до основания. Вот уж что-что, а это он любил и умел.

Квон закатил глаза и гортанно замычал. Пальцы вплелись в пряди на макушке Лоуренса.

— Ооо… детка… дааа… вот так… — стонал Джун, ритмично двигая бедрами, но так, чтобы не причинить боли любовнику.

Лори обнял его за ягодицы и с наслаждением подчинился. Парень не очень любил проявлять инициативу, если только не локально. Ему нравились короткие команды и твёрдая направляющая рука. В своё время Грег, бывший парень, предлагал вступить в тематику БДСМ-игр, но Лори отказался — тело модели не должно быть в следах от жёстких игрушек и плёток. Ему даже татуировку пришлось согласовывать с руководством агентства. Грег тогда снова закатил скандал, раздражённо высказывая недовольство способом заработка Лоуренса. По мнению Грега, все модели были шлюхами. Что ж, отчасти он прав. Но нельзя всех под одну гребёнку.

Член во рту почти вибрировал от напряжения, слюна тонкой ниточкой тянулась от губ к шее, а Малькольм увлечённо отдавался процессу минета.

Когда Джун почувствовал, что вот-вот готов кончить, он заставил Лори встать с места и впился в его припухшие губы поцелуем. Хён Джун всегда любил ощущать свой вкус на чужих устах. Покусывая губы любовника, Квон жадно огладил плечи Лори, массируя кожу.

— Детка… Хочу тебя трахнуть, — голосДжуна от возбуждения начал дрожать, а прерывистое дыхание выдавало крайнюю степень удовольствия.

— И я хочу, чтобы ты меня… — Лори не договорил, но в глазах сверкнул бешеный огонь желания.

Целуя Лори, Джун потащил его к дивану; заначки презервативов и смазки в гостиной хранились внутри журнального столика. Усадив юношу на мягкую мебель, Джун устроился между его широко разведённых ног и приник губами к животу, облизывая заметные кубики пресса; язык скользнул в привлекательную ямку пупка. Покусывая кожу, Джун провел пальцами по лобку Лоуренса, в очередной раз с восторгом отмечая отсутствие волос. Квон любил эстетическую красоту, поэтому сбривал со своего тела излишнюю растительность, оставляя лишь пикантную тёмную дорожку, тянущуюся от пупка вниз, за кромку штанов. И у любовников обожал красивые, ухоженные тела с гладкой кожей.

Лори приглушённо застонал и выгнулся под настойчивой ладонью Джуна. Откинув голову, он наслаждался ласками, давая Хён Джуну возможность исследовать своё тело. Однако внутри постепенно росло нетерпение получить больше.

Перед клубом он хорошенько позаботился о возможных последствиях похода в виде ночи секса и не переживал ни о чём, кроме собственной тесноты — достаточно давно не было близости. Грег любил, когда Лори растягивал себя для него, и сейчас пальцы машинально скользнули к сжатому сфинктеру, касаясь его сомкнутых краёв.

— Поиграй с собой, детка, — шепнул Джун, заметив это и отодвигаясь, чтобы дать Лоуренсу больше свободного пространства.

Потянувшись назад, Квон достал из столика резинки и смазку. Выдавив прохладную жидкость в ладонь любовника, Хён Джун жадно приготовился наблюдать за действиями Малькольма.

Лоуренс блеснул глазами и провокационно облизал пересохшие губы. Прозрачный гель привычно увлажнил колечко мышц, и два пальца осторожно проникли внутрь. Введя их как можно глубже, Лори коротко выдохнул, затрепетав длинными ресницами. Сгибая и разгибая указательный и средний, Малькольм раздвигал тесные стенки, растягивая вход. Другая рука легла на возбуждённый член, поглаживая и перебирая яички. Страстный и обжигающий взгляд Джуна подстёгивал ласкать себя интенсивнее, и вскоре к двум пальцам присоединился третий. Это оказалось не слишком удобно, приходилось подтягивать согнутые ноги к груди, но Лоуренс не зря был очень гибким.

Долго оставаться в стороне Джун не мог. Убрав руку Лори, музыкант снова устроился у раздвинутых ног юноши. Головка члена скользнула между упругих половинок, Хён Джун, удерживая собственный вес, склонился над Лори, заглядывая в его глаза. На диване было вполне достаточно места, чтобы заняться сексом. Раскатав по члену презерватив, Квон нанёс на него небольшое количество смазки. Тёмные глаза вновь всмотрелись в лицо любовника.

— Детка… Ты такой страстный… — ладонь сжала ягодицу Лори, и через секунду Квон потихоньку начал входить в тело парня.

Малькольм ахнул и подался вперёд, стараясь максимально расслабиться. Нетерпеливое желание поскорее почувствовать Джуна внутри себя просто зашкаливало, заставляя насаживаться, несмотря на лёгкую боль от проникновения. Едва почувствовав себя заполненным, Лори сам сделал первое движение, от которого у парня практически снесло крышу. Он громко застонал:

— Дааа!..

Джун, поддерживая Лори за бёдра, мгновенно сорвался на быстрый и глубокий ритм. Закусив до боли губу, он старался не застонать от наслаждения в голос. Лоуренс был такой узкий, горячий внутри. По виду Лори было заметно, что он получает искреннее удовольствие, поэтому Квон перестал сдерживать себя, толкаясь в любовника до громких пошлых шлепков.

— Ох… детка… в тебе так классно… о… боже… сожми меня ещё сильней!

Эти вскрики и движение твёрдого члена внутри взрывали сознание Малькольма, заставляя уплывать в туман эйфории. Он крепко стискивал мышцы заднего прохода, вызывая новый приток сладостных ощущений. Квон оказался опытным любовником и прекрасно знал, как нужно действовать, а чувствительность Лори только усиливала эти возможности — юноша понял, что ему даже не придётся дотрагиваться до себя, чтобы кончить. В момент наивысшего пика, когда выплёскивался себе на живот, Лоуренс издал протяжный вопль, едва не сходя с ума от кайфа.

Джун совершил еще несколько фрикций и, до синяков сжав бедра Малькольма, излился, чувствуя бешеную волну оргазма. По вискам Квона струились капельки пота, волосы растрепались, а на скулах расцвел едва заметный румянец. Музыкант выглядел просто великолепно — демон-инкуб из плоти и крови с Лори в роли жертвы.

Упав на грудь любовника, Хён Джун шумно выдохнул, плавая в мареве ощущений.

Некоторое время оба не двигались, затем Лоуренс пошевелился, обнимая Квона, и бездумно прошептал:

— Джун, я тебя…

И осёкся, поняв, что чуть не проговорился.

Сейчас Лори честно мог сказать себе, что влюбился. Однако раскрываться перед любовником Малькольм не хотел, полагая, что это не взаимно. Тем не менее, сказанного не воротишь, и парень внимательно вгляделся в затуманенные зрачки Джуна, пытаясь понять реакцию и надеясь, что тот ничего не заметил.

Квон действительно ничего не заметил и не услышал. Наступивший оргазм был до такой степени сильным, что смог на некоторое время оглушить Джуна. Он давно уже не занимался таким крышесносным сексом. Хён Джун ткнулся в шею Лори, целуя, чувствуя солоноватый вкус пота на губах, затем спустился к животу, вылизывая белёсые капли чужого семени и попутно стягивая с себя презерватив. Язык чертил незамысловатые дорожки вокруг пупка на животе, мышцы которого судорожно сокращались при каждом прикосновении. Малькольм начал снова потихоньку возбуждаться. Зарывшись пальцами в волосы Джуна, он нежно перебирал шелковистые пряди.

Пальцы Квона с лёгкостью вошли в расслабленное тело Лори, лаская того изнутри. Джун что-то мурлыкал себе под нос, постепенно спускаясь к лобку мальчишки поцелуями. Облизав полувозбужденный, чувствительный после оргазма член юноши, Хён Джун услышал в ответ громкий вскрик удовольствия. Трахая пальцами Лоуренса, Джун с наслаждением вобрал в рот плоть Малькольма.

Лоуренса словно подбросило на диване. Он вцепился в гриву Квона и, всхлипывая, повторял:

— О, Джун!… Джун…

Это были чертовски сладкие ощущения — Лори вообще любил оральный секс, а вкупе с тем, что творили пальцы внутри него…

Квон ритмично работал ртом, слушая стоны парня, которые были для Джуна лучшей музыкой на данный момент. Оглаживая головку языком и поддевая уздечку, рокер понял, что Лоуренс долго не протянет. Стоило юноше об этом подумать, как, изогнувшись и приоткрыв рот, Малькольм с громким стоном кончил.

Облизнувшись, Джун до конца принял сперму Лоуренса и, вытерев губы, встал на ватных ногах. Усмехаясь, глядя сверху вниз на расслабленное тело любовника, Квон подхватил использованный презерватив и полотенце, намереваясь отправиться под душ. Но, прежде чем уйти, обернулся и бросил:

— Можешь добраться до спальни, если хочешь спать, и силы есть. Там найдешь полотенце и халат.

И Джун ушел, оставив Лоуренса наедине с самим собой.

Понятное дело, Малькольм не собирался укладываться в чистую кровать после такого марафона. Ему тоже требовалось ополоснуться, поэтому он кое-как поднялся, подобрал свои вещи и побрёл искать спальню.

Просторная белоснежная спальная комната имела чуть более обжитый вид, нежели остальные помещения. Вторая дверь в ней вела в душевую, которой Лори немедленно воспользовался.

Гель для душа пах абрикосовыми косточками, а шампунь — мятой и зелёным чаем. И то и другое Лоуренсу понравилось. Он выплыл из душа посвежевший, но всё равно сонный. Джун ещё не появился. Немного подумав, Малькольм сбросил халат на спинку стула и залез под одеяло как есть. Не хотелось надевать уже несвежее бельё.

Джун подошел где-то через полчаса, когда Лори уже сладко посапывал. Квон, не долго думая, присоединился к нему, укладываясь на свою сторону кровати. День выдался тяжелым, поэтому стоило парню закрыть глаза, как он провалился в сон.

========== Глава 4 ==========

Утро для Квон Хён Джуна началось весьма необычно. Юноша проснулся от звонка телефона. Сотовый нещадно трезвонил возле самого уха, убеждая, что стоит ответить на вызов.

Морщась, Джун вылез из вороха одеяла, рукой нащупывая гаджет на тумбочке рядом с кроватью. По пути средство связи чуть не выпало из рук хозяина, но милосердным чудом осталось живо.

— Да? — хриплым со сна голосом ответил Квон, приложив трубку к уху.

— Ты еще спишь, сынок? — раздался голос матери с той стороны связи. — Время уже десять часов.

Джун поморщился и попытался вспомнить, что было вчера. Концерт, жаркие поцелуи в такси, страстный секс ночью. Кажется, Лоуренс Малькольм остался ночевать. Но, пошарив рукой на другой половине кровати, Джун никого не обнаружил. Лори не было рядом. Привидеться он не мог ведь?

— Ты что-то хотела? — Джун закрыл глаза и начал нетерпеливо ожидать, когда мать скажет о цели своего утреннего переполоха.

— Да. — Ю На вздохнула, и Джун ощутил, как в ее голосе появились нотки радости. — Я хотела обрадовать тебя и сказать, что реклама, в которой ты снимался неделю назад, стала весьма популярной! Она набрала высокие рейтинги просмотров, и заказчики оказались вполне довольны.

Джун хмыкнул, переворачиваясь на другой бок, укрываясь одеялом с головой.

— Это все, мама? — Квон лелеял надежду еще поспать, а желательно, чтобы Лоуренс оказался где-нибудь рядом, чтобы можно было затащить его в постель и заняться утренним сексом.

Воспоминания постепенно оживали в сознании Квона, и вместе с ними в боевую готовность приходило мужское естество. Слушая воркования матери о том, как прекрасно, что Джун включился в работу компании, парень принялся ласкать себя, закусив губу. Невольно в памяти всплывали моменты, как Хён Джун вторгался в страстное тело под собой, как Лоуренс изгибался навстречу и просил большего.

— Это все? — голос Джуна от прилива возбуждения начал дрожать, немного охрипнув, поэтому ему пришлось прокашляться, чтобы не выдать себя с головой.

— Нет, не все, — упрямо повторила Ю На. — Ты помнишь, какой сегодня день? — голос женщины мгновенно из серьезного и наполненного радостью, превратился в глухой шепот.

Джун распахнул глаза, замерев, словно только что вспомнил, о чем говорит мать. Действительно, наступила важная дата.

— Сегодня годовщина смерти твоего отца, — глухо объявила Ю На, подтвердив мысли сына. — Джун… Ты снова не пойдешь на его могилу поздороваться с ним?

— Мне нечего там делать, — сказал, как отрезал, парень. — Если у тебя все, то я пойду. Мне сегодня предстоит многое сделать.

— Джун!.. — мать не успела ничего сказать, как ее единственный ребенок сбросил вызов.

Возбуждение прошло, словно его и не было. Чертыхнувшись, Джун откинул одеяло и немигающим взглядом уставился в потолок. Пятнадцать лет назад, через два месяца после того, как Джуну исполнилось десять лет, его отец, Квон Сок Мин, погиб при странном стечении обстоятельств. Мужчина владел крупной рекламной компанией, которая в дальнейшем по завещанию отошла его жене, а позже должна будет перейти к единственному наследнику — Хён Джуну. В тот день Сок Мин задержался на работе и по возвращении из офиса попал в крупное ДТП. Странным было то, что среди тех, кто попал в аварию, погиб один лишь Сок Мин. Дело быстро замяли и не стали разбираться, что конкретно произошло на дороге. Подозрительным казался и тот факт, что за неделю до своей смерти отец переписал завещание на свою жену, оставив ей целую компанию. Вначале Хён Джун подозревал, что Ю На причастна к смерти своего мужа и отца Джуна, но женщина слишком тосковала без любимого. Подозрения отпали сами собой. Складывалось чувство, что Сок Мин заранее знал о дате своей смерти. Мужчина всегда был связан с «темными» людьми, и его заработанные деньги были далеко не самыми чистыми и честными. Сок Мин был обыкновенным офисным служащим, который приехал из Кореи для поисков лучшей жизни и за каких-то десять лет он добился невероятных высот, открыв самый крупный рекламный холдинг в Ванкувере. Уже то, что у Сок Мина была связь с мафией или какими-то крупными шишками, говорило, что любой из них может быть причастен к его смерти.

Внезапно Джуна привлек приятный запах, что доносился из кухни. Удивленно приподняв брови, парень сел в постели, снова кинув взгляд в сторону соседнего места на кровати. Определенно, Лори хозяйничает.

Быстро умывшись, Джун собрал волосы в хвост и, как был в одних домашних черных штанах, отправился на поиски Лоуренса. Пахло так крышесносно, что у Джуна заурчало в животе.

А Малькольм, и в самом деле, готовил завтрак. Поначалу, проснувшись, он долго любовался спящим Джуном, потом осторожно выбрался из постели и ушёл умываться. Ему очень хотелось влить в себя что-то, содержащее кофеин, поэтому юноша без спросу прошлёпал на кухню и принялся на поиски нужных вещей. Он обнаружил хороший молотый кофе, турку и даже сливки. Через некоторое время желудок дал понять, что хотел бы что-то посущественнее бодрящих напитков, и данное обстоятельство вынудило сунуть нос в холодильник. Разнообразием содержимое не радовало, но обычный завтрак приготовить можно было. Первым делом Лори взбил тесто на блинчики и наделал их штук десять — маленькие, высокие, плотные. Они горкой лежали на блюде, накрытые стеклянным колпаком, чтобы не остывали. Следующим этапом стала яичница-глазунья и обжаренные охотничьи колбаски. Лоуренс как раз выкладывал вторую порцию на тарелку, когда на кухню зашёл Джун. И теперь хозяин квартиры мог полюбоваться красиво сервированным завтраком: три глазка яиц, пара колбасок, шкворчащих жиром, порезанные кружочками помидоры, горячие тосты и золотистые блинчики с шоколадом.

Джун прижался спиной к косяку двери и, сложив руки на груди, с интересом наблюдал за Малькольмом. Музыкант не помнил, когда в последний раз кто-то для него готовил. Мать всегда была занята либо собой, либо работой, отец не любил часто бывать дома, и Джун почти не помнил, сколько времени они проводили вместе. Готовила для мальчика в основном нанятая няня, и то, когда ребенок вырос, ее услуги были больше не нужны, поэтому готовкой Джун овладевал постепенно сам. В нынешней квартире музыкант почти не бывал и не особенно заботился о наличии продуктов, поэтому оказался приятно удивлен неожиданным сюрпризом.

Лори поставил тарелку на стол, улыбнулся своему творению и развернулся к двери:

— Ой! — воскликнул он, увидев Квона. — А я думал, ты ещё спишь, хотел идти тебя будить… — он мило улыбнулся.

— И решил приготовить завтрак? — хмыкнул Джун, отлипая от косяка и усаживаясь за стол. — Похвально-похвально.

Лоуренс как-то странно зарделся. Было заметно, что слова Джуна ужасно обрадовали его, словно очень много значили. Он тоже присел за стол и пододвинул к Джуну его порцию.

— Приятного аппетита, — смущённо пробормотал он и поскорее принялся за еду, пряча глаза.

Пока парни завтракали, Джун пристально наблюдал за Малькольмом, словно что-то выискивая в нем. Мальчишка на Квона не смотрел, чем и пользовался Хён Джун, нагло рассматривая своего гостя.

— Скажи… — через несколько минут молчания нарушил тишину Хён Джун. — Почему у тебя имя на английский манер. Ты явно азиат. Японец, кореец? Я бы сказал… что кореец, я прав? Правда, черты не совсем типичные, больше европейские. Смешанная кровь?

— Моя мать наполовину кореянка, но родилась тут, в Канаде. А отец имеет индейские корни, но с примесью британской крови. Так что я лишь на четверть кореец, хотя и очень похож. — улыбнулся Лоуренс. — Мою маму зовут Чаири, и так её назвал мой дед, он родом из Эдинбурга. Она даже не думала давать мне корейское имя. — похоже, юноша почувствовал на себе пристальный взгляд и ещё больше смутился.

— Хммм… — протянул Джун, узнав ответ на интересующий его вопрос. — Кстати… — юноша задумчиво прожевал последний кусок приготовленной еды. — А как ты попал в модельное? Я не помню, чтобы видел что-то об этом в твоем портфолио, которое предоставило твоё агенство моей матери.

— Ты видел моё портфолио? — удивился Лори.

— Видел, — рассеянно кивнул Джун, лениво попивая кофе. — Кто, по-твоему, выбрал тебя для съемки в рекламе?

Малькольм хлопнул ресницами:

— Ммм… Я рад. Но почему именно меня?

— Выделяешься внешне. Ты красив, обладаешь прекрасным телом, по взгляду видно, что у тебя есть мозги, в отличие от прочих кандидатов, которых я рассматривал, — Джун не старался делать комплимент, а просто констатировал факт, однако его слова прозвучали словно похвала.

Лори помолчал, переваривая. Когда он заговорил, его голос немного охрип от волнения:

— Ты спрашивал про модельное… Так вот, я попал в него из Ванкуверской школы киноискусства. Часто студентам нужна практика подобного рода, учитывая телерекламу — очень важно обладать навыками хорошей актёрской игры даже в мелочах. К тому же это дисциплинирует и даёт дополнительный доход. В моей анкете указано, что я могу быть задействован в фото и видео-съёмках, на подиум уже вряд ли возьмут, рост маловат, а для рекламы белья недостаточно развитая мускулатура, — пояснял Малькольм, не зная толком, интересно ли это его собеседнику.

Джун слегка задумался. Глупо было бы спрашивать у Лори, почему он выбрал поприще модели. Это то же самое, если бы у Джуна поинтересовались, зачем он тратит свою жизнь на выступления в клубах, вместо того, чтобы встать во главе крупной компании. Потому что Хён Джун любит свое творчество — вот и все.

— Я курить, — Джун встал с места и направился в сторону балкона, выходящего из гостиной. — Завтрак был вкусный.

— Ага. — растерянно ответил Лоуренс, пытаясь понять, было ли это благодарностью или просто констатацией факта.

Он проводил Квона недоуменным взглядом и встал, чтобы убрать со стола. Странный этот Джун… Или, может, всё так и надо? Рок-музыкант резковат и не обязан быть другим. Привык получать, что захочет, отсюда и характерные черты в поведении.

Вспомнив его бесконечные «детка», «крошка», «куколка» и прочие пренебрежительные обращения, Лори поморщился. Он терпеть не мог, когда его так называли. Словно шлюшку или глупенького, ветреного мальчишку. А ведь Джун не связывается с представителями лёгкого поведения, да и сам сказал, что увидел в Лоуренсе ум. Более того, не настолько уж Малькольм его моложе — всего каких-нибудь три-четыре года.

Убрав чисто вымытую посуду в шкаф, Лори вздохнул и потопал в гостиную. Сквозь стеклянные двери он видел спину Джуна, задумчиво дымившего сигаретой. По всей видимости, уже не первой, слишком долго парень там стоял. Лоуренс прикидывал, не пора ли одеваться и сваливать, машинально теребя пояс одолженного Квоном халата.

— Поехали со мной, — вдруг неожиданно выдал Джун, заходя в гостиную и видя застывшего на месте Лоуренса.

В голове Квона, пока он курил, проносилось много неприятных мыслей. Сегодня «W&W» отдыхает после нагруженных ночей, а идти куда-нибудь в толпу народа не хотелось, но и одному в этот день оставаться было тоскливо.

— Если есть желание, конечно, — добавил Джун, проходя мимо Лори в спальню.

Без каких-либо стеснений Хён Джун стянул с себя домашние штаны и, положив их на кровать, подошел к шкафу в поисках сменного белья и верхней одежды. Лоуренс, вначале потерявший челюсть от неожиданного предложения, явившись на пороге спальной комнаты, потерял её повторно, но уже от захватившей дух картины обнажённого тела. Несколько мгновений он разглядывал его, затем резко шагнул и одним движением сбросил халат, прижавшись к парню со спины. Ощутив горячую, гладкую кожу, скользнул вниз, попутно оглаживая руками и целуя везде, где мог дотянуться. Воспользовавшись тем, что Джун машинально развернулся в его сторону, Лори тут же со стоном приник губами к тугим яичкам, торопливо вылизывая каждое шустрым языком.

— Ты что… творишь, детка? — ахнул Джун, поддавшись вперед, чтобы как можно сильней ощутить горячий рот на своем члене. — Нельзя же так… Неожиданно… Черт… — Джун закусил губу, сдержанно простонав.

Пальцы вновь запутались в густых волосах Лоуренса, лаская кожу затылка.

— Ммм… — промычал Лори, не отрываясь от своего увлекательного занятия.

Он ритмично двигал головой, ощущая, как достоинство Джуна наливается силой меж его губ. Едва дождавшись, когда ствол отвердеет полностью, Лоуренс заглотил его до основания и довольно зажмурился.

«Кончи мне в рот, пожалуйста!» — мысленно умолял он.

У Квона от переизбытка эмоций едва не подкосились ноги. Откинув голову назад, парень закрыл глаза, подмахивая бёдрами и трахая Лоуренса в рот. Юноша расслабил глотку, чем активно пользовался Джун. Чувствуя приближение волны экстаза, Джун посильней ухватил Лори за волосы, взглянув ему в лицо затуманенным от возбуждения взглядом.

— Ааахх… Я сейчас кончу… Если ты не отодвинешься, то…

Джун не договорил, гортанно застонав, когда Лоуренс, вопреки предупреждению, еще глубже вобрал его член. Чмокающие звуки, перемежаемые сдавленным постаныванием и рваными вздохами, заполнили комнату.

«Ещё немного, ещё чуть-чуть! — радовался Лори, когда член у него во рту дёрнулся в преддверии оргазма. — О, даааа!..»

На язык полилась горячая сперма, и Малькольм с наслаждением проглотил её, дождавшись, пока семя не выплеснется всё до капли. Он облизнул припухшие губы и подцепил ими с головки остатки, переводя дыхание.

— Как же круто! — восторженно воскликнул он, благоговейно целуя обмякающий член.

— А ты любишь сосать, — ухмыльнулся Джун, хрипло засмеявшись. — Хочешь, я тебя поласкаю? — нога парня легла на пах Лоуренса, чуть надавливая. Каменная твёрдость явственно показывала, что тот уже готов разрядиться, даже ни разу не коснувшись себя.

Вместо ответа Лори лизнул его ногу чуть повыше колена и поглядел снизу вверх глазами, полными желания:

— Делай, что хочешь…

Джун все-таки решил отблагодарить Лоуренса за завтрак и отличный минет. Повалив парня на ковер возле кровати, Хён Джун широко раздвинул стройные ноги модели и приник языком к промежности юноши, лаская чувствительное местечко между ягодиц. Джун никогда не был брезгливым в этом плане, а видеть, как извивается в его руках прекрасное тело, того стоит.

Малькольму впервые делали римминг, и он напрочь потерялся в ощущениях. Это было истинное блаженство! И как бы не хотел Лоуренс продлить его, возбуждение от вкуса Джуна, до сих пор стоявшего на языке, и от его сиюминутных манипуляций очень быстро переросло в пик удовольствия. Ему действительно не понадобилось дотрагиваться до колом стоящего члена — содрогнувшись, орган вытолкнул жемчужно-белую жидкость под громкий стон его обладателя.

«Я люблю его! — мелькнуло в голове. — И не хочу отпускать!»

Джун довольно улыбнулся, наблюдая за сменой эмоций на лице юноши.

Квон был умелым и опытным любовником. Конечно, он не был полным слепцом и уже начал замечать в Лоуренсе первые признаки влюбленности. Таких людей, как этот юноша, было много: девушки, парни, мужчины. Всем им Джун отказывал так или иначе, если они решали, что Квон принадлежит им, пытаясь лишить его так любимой им свободы. Несомненно, было приятно, что такой красивый мальчик, как Лори, испытывает к нему чувства. Однако сам Джун, похоже, не умел любить. По крайней мере, его никто этому не научил, когда Квон был маленьким ребенком. Имели значение обязанности, цели в жизни и их достижения. А влюблённость… Что это, собственно, такое? Хотя, возможно, Джун когда-нибудь и захочет ее испытать. Ради любопытства.

— Ну так ты поедешь со мной? — Квон сходил в ванную, где привел себя в порядок и вернулся, видя, что Лори все еще валяется на полу после перенесенного взрыва удовольствия. — Если да, то собирайся. Я могу тебе одолжить одежду, иначе, боюсь, кто-нибудь еще решит, что ты шлюха.

Джун подошел к шкафу и достал для себя нижнее белье, черные джинсы с мотней и наклепками по бокам, черную майку-борцовку с серебристыми вставками и белую рубашку сверху с подвернутыми до локтей рукавами.

— Да, поеду, — тихо ответил Лоуренс, поднимаясь. — Только в душ схожу.

Он даже не стал спрашивать, куда и зачем. Какая разница? Лишь бы с Джуном! К тому же каникулы: практика завершена, а на счёт работы пока не звонили. Только надо отправить сообщение родителям: хоть они и в курсе, что сын был в ночном клубе, где наверняка кого-то встретил, но отчитаться, что жив-здоров, необходимо.

Лори не задержался в ванной комнате и даже не стал сушить до конца волосы. Его стрижка не требовала постоянной укладки; волосы на жарком солнце и ветре высохнут за пять минут и сами улягутся в творческом беспорядке. Он подошёл к полностью одетому Джуну и чуть не присвистнул — до чего же красив!

— Что мне надеть? — спросил он.

Джун кивнул в сторону своих многочисленных шмоток в гардеробе.

— Выбирай, что больше нравится. Белье в нижнем ящике.

Квон вышел из спальни, чтобы снова покурить, а Лори несмело заглянул в шкаф. Там царил порядок и пахло кондиционером для белья вперемешку с ароматом туалетной воды. Малькольм вдохнул его и улыбнулся.

Когда Джун вернулся в комнату, Лори как раз застёгивал молнию на джинсах тёмно-зелёного цвета. Скорей всего, хозяину они были в обтяжку, но на чуть более худом Лоуренсе так не смотрелись. Впрочем, и не болтались — просто хорошо сидели. Правда, пришлось их подвернуть, Джун на добрых десять сантиметров выше, но это сейчас модно, так что ерунда. Из верха Лори выбрал простую белую футболку с абстрактным чёрным рисунком, а вот куда девать собственные вещи, не представлял. Может, оставить тут? Зато будет повод заехать, забрать свои и вернуть чужие… Малькольм вздохнул. Ну вот, он уже ищет поводы для встречи. Как влюблённая школьница прям!

— Собрался? Идем, — Джун прицепил солнечные очки за ворот борцовки, чтобы чуть позже их надеть. — Нам нужно спуститься на парковку. И приготовься, нас ждет долгая поездка.

Лоуренс отложил стопку своих вещей в сторону и молча кивнул.

«Долгая поездка?.. Да хоть на край света!»

*

Чёрная BMW X 5 остановилась возле дорогого цветочного магазина.

— Сиди здесь, — приказал красивый черноволосый юноша своему спутнику, выходя из салона автомобиля в июльскую жару Ванкувера.

Он надел солнцезащитные очки и поспешил зайти в магазин флористики. Квон как всегда выбрал самый шикарный букет из всех — охапку белоснежных лилий с крупными бутонами. Расплатившись с расплывшейся в улыбке продавщицей, Джун направился обратно к машине. Букет был положен на заднее сидение. Лоуренс покосился на него, но ничего не сказал, хотя вопросы в голове возникали один за другим. Иногда Джун не производил впечатление человека, которого можно о чём-то спрашивать.

Аромат цветов наполнил салон, смешиваясь с прохладой кондиционированного воздуха, который Лори с удовольствием вдыхал. Он удобно расположился на переднем сидении и откинулся на спинку; длинная густая чёлка падала на глаза, скрывая озорные искорки в антрацитовых зрачках, чётко очерченные яркие губы сложились в нейтральную улыбку, он то и дело поворачивал голову, бросая мягкий взгляд на парня за рулём. Настроение у Лоуренса было отличным.

Джун вел аккуратно и сосредоточенно, ненавязчиво звучала радио-станция. Ехали парни до пункта назначения достаточно долго, пришлось из центра города добираться на запад. В какой-то определённый момент времени Лори задремал в пробке. Автомобиль остановился лишь на парковке кладбища Капилано Вью. Хён Джун словно застыл за рулём, сжав обод до боли в костяшках.

Малькольм приподнял ресницы и, осознав, что машина стоит, внимательно вгляделся в пейзаж за окном. Его глаза распахнулись во всю ширь, когда он узнал место. Он перевёл удивлённый взор на Джуна и дёрнулся, наткнувшись на выражение его лица. Квон буквально сочился напряжением.

— Хён Джун?.. — осторожно проговорил Лори.

Квон не ответил на отклик, лишь задумчиво всмотрелся вдаль. Джун никогда и никому бы в жизни не признался, что каждый год, именно в этот день он, без ведома матери, приезжает на могилу отца, чтобы отдать ему дань уважения. Пусть в воспоминаниях Джуна и не так много радужных моментов, связанных с отцом, но юноша был благодарен родителю. Сок Мин подарил сыну безбедную и относительно беззаботную жизнь, он был инициатором того, чтобы Хён Джун учил корейский и японский. Джун с отцом всегда разговаривал только на родном для него языке, получая похвалу от старшего Квона.

— Посиди здесь, детка, — выдавил из себя Джун, открывая дверь BMW и выходя наружу. Джун взял с заднего сидения цветы и направился по мощеной дорожке вглубь кладбища, отлично помня, где находится могила отца.

Лоуренс молча проводил его взглядом. Что за человек?.. Сплошные загадки. Но и тема слишком щекотливая, чтобы попытаться разузнать хоть что-нибудь. Захочет — скажет. Только захочет ли? Кто ему Лори? Случайный любовник, которого даже не обязательно называть по имени или благодарить за приготовленный завтрак.

Лоуренс почувствовал себя дешёвой подстилкой и опустил голову. Хорошее настроение лопнуло, словно мыльный пузырь.

На плите из белого гранита было написано калиграфическим почерком: «Квон Сок Мин» и даты рождения и смерти. Как и предполагал Джун, мать уже побывала в Капилано Вью. На зелёном газоне скромно лежали красные розы.

— Здравствуй, отец, — произнёс Джун, положив лилии рядом с цветами матери.

Сложив руки перед собой в молитве, юноша замолк и прикрыл глаза.

Джун простоял перед могилой около пятнадцати минут, прежде чем вернуться к Лоуренсу.

Малькольм чуть пошевелился при виде Джуна, рассматривая его сквозь пряди чёлки, но ничего не сказал. Всё то время, пока ждал Квона, он прокручивал в голове самые невесёлые мысли. Когда Джун захлопнул за собой дверцу, впустив в салон автомобиля тёплый воздух улицы, парень издал короткий, едва слышный вздох.

— Куда бы ты хотел сходить? — спросил Хён Джун у Лори.

Оставаться дома одному категорически не хотелось, а Малькольм хоть как-то мог развлечь. Важное дело было закончено, поэтому теперь можно отдохнуть.

Лори на пару секунд задумался над ответом. С момента завтрака уже прошло порядочно времени, и хотелось слегка перекусить, поэтому он тихо сказал:

— Может, поедим где-нибудь?

— На твой выбор, — пожал плечами Джун, заводя двигатель машины.

Лори назвал ему адрес достаточно известного в городе кафе, не особенно, впрочем, уверенный, что Джун согласится. Место было небольшим и уютным, туда часто приходили на ланч офисные служащие, пожилые или семейные пары, изредка заходила молодёжь и никогда не было шумных компаний. Лоуренс часто бывал в нём, особенно на каникулах, но всегда один. Студенты в неучебное время разбредались и разъезжались, а со знакомыми из модельного Малькольм старался не слишком сближаться: мешала конкуренция. Единственная, кого Лори хорошо знал, была Сьюзи, но она предпочитала блестящие тусовки, где могла произвести бурю неизгладимого впечатления, а такие кафешки пренебрежительно называла «сонным королевством», считая их скучными.

Джун обычно не ел в кафе, предпочитая дорогие рестораны, откуда заказывал еду на дом, но в один-единственный раз уступил.

— Ты ведь, вроде, модель и должен следить за фигурой. Так чего тогда по кафешкам ходишь? — хмыкнул Джун, внимательно следя за дорогой.

— Я не склонен к полноте. — фыркнул Лоуренс.

Джун ухмыльнулся.

— А как же правильное питание и вечные диеты, которыми себя мучают модельки?

— Я и не заказываю то, что может испортить мне желудок. — буркнул Малькольм.

Джун в очередной раз скептически хмыкнул, но промолчал. Лори посмотрел на него недовольно:

— Ты себя, конечно, ни в чём не ограничиваешь, да? — ядовито сказал он, намекая на состоятельность семьи Квон.

— Я ем то, что хочу, пью то, что хочу. И ты прав, я могу себе все это позволить, — заносчиво ответил Хён Джун.

— Кто бы сомневался… — процедил Лори.

— Злишься? — хохотнул Джун.

На этом вопросе Лори несколько подзавис, он не знал точно, какие эмоции испытывает. Злиться на чьё-то благосотояние глупо, Малькольмы ведь и сами не из бедных, живут очень хорошо. Но высокомерие Джуна юноше откровенно не нравилось. Тот вёл себя так, словно мог купить любого с потрохами.

«Но ведь не купил! — яростно подумал Лори. — Меня не купил…»

Да и сам сказал, что не пользуется платными услугами. Ещё бы, зачем, если перед ним бесплатно готовы ноги раздвигать, только свистни!.. Лоуренс поморщился.

Он допускал, что вполне мог ошибаться в оценке характера Джуна, только музыкант пока никак не опроверг нелестное мнение о себе. Красив, мега-сексуален, талантлив, что уж, но разве можно влюбиться только в это? Значит, есть что-то ещё, что зацепило Малькольма, иначе бы он не стал задерживаться с человеком, который относится к нему, как к комнатной собачонке.

Так и не ответив на вопрос, Лори отвернулся к окну, разглядывая проносящиеся мимо улицы города.

Лори сидел молча, а Джуну, собственно, было все равно. Парень оказался великолепным в постели, чудесно готовил и не задавал лишних вопросов, что нравилось Джуну. Но что-то большее Квон к мальчишке не испытывал.

Джун доехал до названного адреса и взглянул на Лори сквозь тёмные стекла очков.

— Идём?

— Ага, — Лоуренс пожал плечами и выскользнул из машины.

Зайдя в кафе, юноша отправился за маленький столик возле огромного окна. Тот обычно всегда пустовал — не все посетители любят сидеть так, чтобы на них пялились с улицы, словно на рыб в аквариуме. А вот Лори, наоборот, любил разглядывать прохожих и кипение жизни за стеклом.

Квон последовал за своим спутником. Разумеется, многие обратили внимание на двух красивых молодых людей. Джун зацепил очки на вороте борцовки и, сев напротив Лори, осмотрелся. Кафе было вполне милым, выполненным в тепло-насыщенных тонах. Джун впервые был в подобном месте, привыкнув к другой жизни. Даже будучи студентом, он не ел в общественных столовых и забегаловках, разумно считая, что еда в таких местах не очень хорошая. Отравиться можно. Поэтому Квон рассматривал все с привычной кривой улыбкой на лице.

Подошедшая официантка подала меню и улыбнулась Лори, как старому знакомому. Девушка достаточно давно работала здесь и знала практически всех постоянных посетителей. Лоуренс тоже улыбнулся ей и кивнул в знак приветствия. Ему не нужно было заглядывать в перечень блюд, которые он и так хорошо знал, поэтому сразу сделал заказ, пододвинув кожаную папку Джуну:

— Мясо с овощами и кофе по-ирландски, пожалуйста!

— Хорошо, мистер Малькольм! — ответила девушка и вопросительно посмотрела на Джуна, листавшего меню с небрежным видом.

Джун придирчиво просмотрел меню и, не найдя ничего по своему вкусу, вопросительно взглянул на Лори:

— Выберешь что-нибудь для меня?

Лоуренс пожал плечами и объявил, немного подумав:

— Рис карри и… Что ты будешь пить?

— Холодный зелёный чай, — пожал плечами Джун, назвав первый попавшийся напиток из списка меню.

Лори кивнул официантке и она ушла, вежливо улыбаясь. Лоуренс искоса глянул на Джуна и сказал:

— Здесь хорошо готовят, не вороти нос.

— Хорошо для кого? — усмехнулся Джун. — Я в таком месте впервые.

Лори вздохнул:

— Хорошо даже для избалованных разнообразием! — отрезал он.

— Ты хочешь меня в чем-то упрекнуть? — глаза Джуна полыхнули недовольством и скрытой угрозой.

— Всего лишь отвечаю на вопрос. — фыркнул Лоуренс.

— Роскошно жить никто не запрещал, — отпарировал Квон.

Лори Джуна не раздражал (что странно), а забавлял. Если бы кто-то посмел сказать Джуну, что он избалован, то был бы послан куда подальше в первую же секунду. С Малькольмом этого не произошло. И Джуну стало интересно, насколько далеко он позволит зайти парню до того, как его терпение лопнет.

— Ну и живи себе, — пожал плечами Лори. — Я ведь тебя сюда не тащил, сам согласился. И здесь, правда, хорошая еда, никто тебя не отравит.

Перед ними поставили заказанные блюда. Квон внимательно взглянул на них и, молча взяв столовые приборы, принялся поглощать еду, чувствуя, что очень проголодался. Лоуренс подцепил на вилку кусочек ароматного мяса и сунул в рот. Изредка он поглядывал на Джуна, но тот ел с видимым удовольствием и не обращал ни на кого внимания. До конца ланча никто из них не произнёс ни слова.

Когда принесли счёт, Малькольм вытащил банковскую карту, чтобы оплатить его.

— Только посмей, — вдруг выдал Джун, недовольно хмурясь. — Я заплачу. Сохрани свои деньги, они тебе еще понадобятся.

То, что сумма была не такой уж большой для того, чтобы разориться, Квона не смутило. Парень терпеть не мог, когда кто-то расплачивался за него или вместе с ним в ресторанах. Квон привык, что своим любовникам оплачивает любые их капризы, если они в пределах разумного. Естественно, если эти капризы не из разряда: «Джунни, я так хочу эти классные джинсы!». Квон терпеть не мог, когда канючили, а вот позволить себе побаловать мальчиков за приятные ночи вполне мог.

Лоуренс тряхнул чёлкой:

— Я сам за себя заплачу!

— Если ты так сделаешь, то я встану и уйду, — спокойно, но очень упрямо повторил Джун, гневно сверкнув глазами. Он начинал ощущать прилив раздражения, глядя на Малькольма.

Лоуренс насупился. Он и так не слишком уютно чувствовал себя, а то, что Джун хотел заплатить за него, только добавило неприятных ощущений. К тому же фраза Джуна показалась Лори просто смешной.

«Мы и так сейчас встанем и покинем это место, тоже мне, угроза!»

Еще раздражало эта самоуверенность богатого наследничка, но Лоуренс уже понял, что противостоять ей очень трудно. Он махнул рукой и примирительно заметил:

— Распоряжайся.

Квон Хён Джун положил карту в папку со счетом и, дождавшись, когда официантка вернет её, встал из-за стола, взглянув на Лоуренса.

— Куда тебя подвести? Мне нужно будет сегодня заехать в «TriAngel».

Сказать по правде, Джуну никуда не нужно было, а вот остаться одному вдруг стало категорически важно. Музыкант почувствовал потребность взять в руки обыкновенную гитару и написать какую-нибудь мелодию. Такая резкая смена настроения была нормальной для Джуна, он всегда потакал своим прихотям и, тем более, творческому вдохновению.

Лоуренс заметно расстроился. Он знал, что их совместное времяпровождение не вечно, и вообще не ожидал, что проведёт с тем, в кого так неосторожно влюбился, столько времени, но расслабился и понадеялся побыть с Джуном хотя бы до вечера. Глупо.

— Ты можешь и не подвозить, — тихо ответил Лори. — Если торопишься.

— Не тороплюсь, — отрезал Джун, выходя вместе с Лори из кафе и вновь напяливая на глаза очки. — По крайней мере, времени, чтобы тебя подвезти, мне вполне хватит.

— Тогда домой, — пожал плечами Малькольм. — Это не очень далеко отсюда.

Автомобиль тронулся с места. Не прошло и пятнадцати минут, как Квон Хён Джун доставил Малькольма по названному адресу — обычный двухэтажный дом в спальном районе.

В машине повисла тишина, нарушаемая певучим голосом, доносившимся из радио.

— Дай мне свой сотовый, — Джун протянул руку в сторону Лоуренса, кинув на него пронзительный взгляд, который тот все равно не увидел бы из-за очков.

Лори вынул из кармана гаджет и протянул Квону, разблокировав экран. Он затаил дыхание, надеясь, что правильно угадал следующее действие парня. Под его взглядом Джун вписал свой номер в телефон Лори и сбросил вызов на свой сотовый, возвращая хозяину его мобильник.

— Я сам тебе позвоню, — предупредил Джун, видя, с какой счастливой улыбкой забирает вещь Малькольм.

Мысль созрела в голове Джуна мгновенно. Сняв очки, Квон отстегнул ремень безопасности и приблизился к Лори. Пальцы скользнули по щеке мальчишки и уже через секунду Малькольм был затянут в страстный, сногшибательный поцелуй.

У Лоуренса бы подогнулись колени, будь он не в сидячем положении. Голова, та точно кругом пошла. Онотвечал Джуну так, словно это последний поцелуй в его жизни, и вложил в него всё своё чувство, которое испытывал к этому странному, непредсказуемому человеку.

Они целовались очень долго. Когда Джун ощутил, что начинает возбуждаться и готов взять Лори прямо в машине, отстранился, лизнув Лоуренса в краешек губ напоследок. Дотянувшись до ручки, открыл парню дверь, садясь на свое место.

— Я позвоню, — повторил Джун, кивая в сторону дома. — Увидимся.

Лори почти выпал из машины на ватных ногах и невидящим взглядом проводил отъезжающее авто. В голове, как и в первый раз, взрывались фейерверки, а в животе поднималась волна тепла, заставляющая сердце колотиться в бешеном ритме, а дыхание сбиваться.

Очнулся юноша только в своей комнате, даже не отразив, как вошёл в дом и поднялся на второй этаж. Он вынул сотовый и нашёл номер Джуна. С ума сойти!

Внезапно этот самый телефон зазвонил, и на дисплее высветилось имя Сьюзен Хиксли. Малькольм торопливо нажал «принять вызов»:

— Да!

— Хэй, Лори! Как дела? Ты там живой? — в голосе девушки сквозило жгучее любопытство.

— Ага, — счастливо выдохнул Лоуренс.

— Скажи-ка мне, ты ведь уехал с гитаристом «W&W»?

— Да, верно, — Лори не видел смысла скрывать этот факт.

— С ума сойти! Лоуренс Малькольм, что ты в нём нашёл? — воскликнула девушка.

— А что? — неподдельно изумился тот.

— Он же рок-музыкант! Какого чёрта, Лори, где твои манеры?!

— Эээ?.. — Лоуренс откровенно завис.

— Потный, вонючий, разукрашенный рок-музыкант, — процедила Сьюзи. — Местечковая звезда всего лишь. А ты известная на всю Канаду модель! Как ты мог так низко пасть?! Это же моветон!

— Сью, ты слишком высокого обо мне мнения и слишком низкого о нём. — примирительно заметил Малькольм. — Знаю, что ты не любишь музыкантов и презираешь фанаток, прыгающих к ним в койки, но я-то не фанат и переспал с Джуном просто потому, что он мне понравился.

— Это не потому, что он типичный азиат? — подозрительным тоном осведомилась Сью.

— Хм, нет, дело не в этом, — Лори вздохнул. — В нём совокупность всего того, что привлекает, даже не будь он гитаристом «W&W». А почему ты решила, что мне нравятся типичные азиаты? — хихикнул парень.

— В тебе есть их кровь, — пояснила Хиксли. — А это создаёт общность и может служить хорошим магнитом. Но, ради Бога, Лори, во что ты ввязался? Ты хоть знаешь, кто его отец?

— Нет, — растерялся Малькольм. — Только кто мать.

— Папаша Квон был повязан с какими-то сомнительными личностями и проворачивал тёмные делишки. Многие считают, что его бизнес построен большинством на грязных деньгах, но когда его убили, полицейские не нашли у него компромата.

— Убили? — ахнул Лори.

— Ну да. Не впрямую, конечно. Вроде как заказуха, аварию подстроили. Только он за несколько дней до этого перевёл всё своё состояние на имя жены. Она была первой в списке подозреваемых, однако её признали невиновной. Грешили и на подельников Квона, но тоже ничего не смогли доказать. Сейчас всем заправляет мать Джуна, дамочка с железной хваткой. Думали, что она развалит или продаст дело мужа, но ничего подобного не произошло, и теперь ходят слухи, что вдова «отмывает» бизнес и использует только легальные активы. Квон Хён Джун — наследник всего этого.

— Хорошо, но то, что ты мне рассказала, никак не объясняет твоего беспокойства.

— Лори, Квон-старший был преступником! А ты якшаешься с его сыночком!

— Не очень-то я и якшаюсь… — пробормотал Лоуренс.

— Да ну? Кстати, тебя искал Шеннон Мерфи. — хмыкнула Сьюзен.

— Кто?.. А, да! Блин… — Лоуренс только сейчас вспомнил, что оставил его визитку на барной стойке, совершенно забыв о ней.

— Он возвращался в клуб, но бармен сообщил, что ты укатил с Джуном. Шеннон был в ярости! Он на тебя конкретно запал.

— У него же постоянная девушка есть, — удивился Лори. — А парней и так много вокруг.

— Знаешь, Малькольм, а ведь в тебе действительно есть что-то такое… притягательное, — задумчиво произнесла Сью. — Ты слишком необычный даже по канадским меркам. Такой хорошенький, словно куколка! — Лори поморщился. — Если бы не твоя мужественная фигура, ты был бы похож на девушку. Я вспоминаю, когда твои волосы были длиннее, все так и думали поначалу. Ну, тот снимок, где ты сфотографирован по плечи, да ещё укутан шарфом, улыбаешься и в волосах снежинки? Вот там совсем-совсем как девушка!

Лоуренс помнил это фото пятилетней давности. Его разместили в каком-то журнале, а потом на сайт редакции приходили письма с вопросом, почему та девочка на развороте подписана мужским именем. Всем было смешно, а Лори разозлился и сказал менеджеру, что хочет короткую стрижку.

— Но я не девушка, да и Мерфи во мне так-то парня искал, — ехидно напомнил он.

— Ага… И найдёт, будь уверен, — предупредила Сью. — Особенно после того, как узнал, что тебя у него увёл Джун, а ты даже не сохранил номер Шеннона.

Лоуренс сдул чёлку с глаз и нахмурился. Отыскать его не составляет проблемы, он же сказал Шеннону, что снимался в рекламе вместе с Джуном. Достаточно потянуть за эту ниточку, и попадёшь в модельное агентство. Там Мерфи, конечно, вряд ли дадут контактные данные Лори, но способ найти всё равно можно.

— А не слишком ли много проблем с моими поисками? Не проще познакомиться с другим парнем?

— Я же говорю, Лори, ты очень притягиваешь. К тому же Мерфи зол на Джуна и захочет тебя отбить. Банально чтоб досадить ему.

— Бред какой-то! — фыркнул Малькольм. — Я и Джун не встречаемся.

— Да? — удивилась девушка. — В «TriAngel» уже идёт слушок, что Джун обзавёлся любовником.

— На одну ночь, — буркнул Лори.

— Тогда где ты пропадал весь сегодняшний день?

— Эээ, ну я… — Лоуренс замялся.

— С Джуном, ведь так? — проницательно заметила Сью. — Вы ещё увидитесь?

— Не знаю, — вздохнул Малькольм. — Он сказал, что сам позвонит. Но оставил мне свой номер.

— Тогда точно увидитесь! — торжествующе припечатала Сьюзен. — Я сейчас в клубе, и Шеннон здесь. Уже полтора часа тусуется, спрашивал у меня о тебе. И, кажется, хочет поговорить с этим твоим гитаристом.

— Он не мой, — машинально поправил Лори. — Хм, а Джун как раз поехал в клуб…

— Серьёзно?! Круто! Я хочу увидеть их встречу! — в голосе девушки послышалось ликование. — Ладно тогда, я тебе потом позвоню! — и она отключилась.

Лоуренс возмущённо уставился в телефон, словно тот мог передать вздорной подруге всё его негодование, и плюнул с досады. Через минуту он крепко задумался, насколько серьёзно Шеннон собирается его искать. Если уже на следующий день, то есть сегодня, идут разговоры и пересуды, то…

Ещё Лори понял, что он не хочет, чтобы Шеннон его нашёл.

***

Весь следующий день Лори думал о Джуне. Снова звонила Сьюзи и сказала, что он так и не приехал в клуб. Соврал или передумал?.. Малькольм терялся в догадках. В принципе, у парня могли возникнуть другие дела. По словам девушки, Шеннон рвал и метал, это всерьёз обеспокоило Лоуренса. Ему отчаянно не хотелось, чтобы мужчина предъявлял Джуну необоснованные претензии. Кто он Малькольму? Лори сам вправе выбирать, с кем ему проводить время. Почему его делят, словно вещь? Только девушкам льстят подобные разборки за них, Лоуренс же чувствовал себя неловко.

***

В последующие три дня Квон тоже не перезвонил и Лори мучился неизвестностью. Он вспоминал то время, что провёл с Джуном, и невероятно скучал. Ещё его занимало: не к отцу ли на кладбище Джун ездил тогда. Из того, что рассказала Сьюзи, Лоуренс сделал именно такой вывод. Значит, Хён Джун любил отца… В понимании Малькольма преступник не мог быть хорошим родителем, но что юноша вообще знал о таких людях? Да ничего. Он никогда не интересовался криминальным миром, старательно обходя его стороной.

Кэти сообщила, что Лори хотят задействовать в фотосъёмках для очередного модного издания со статьёй о клубной жизни. Это снова навело его на мысли о «TriAngel» и Квоне, но Малькольм постарался выбросить их из головы. Поинтересовавшись, что именно ему предстоит делать, Лори получил ответ — его вместе с ещё несколькими моделями сфотографируют в интерьере бара и на танцплощадке, веселящимися от души. Значит, придётся и танцевать. Что ж, это дело Малькольм любил.

Ему вообще нравилась модельная жизнь. Ещё в тринадцать юноша прошёл свой первый кастинг и с тех пор числился в топе ведущих моделей Ванкувера. Несколько раз ему предлагали съёмки для эротических журналов, в том числе и для мужчин. Такие проекты очень хорошо оплачивались, но Лори не настолько нуждался деньгах. Хватит с него и того, что даже обычных моделей среди большинства людей принято считать особами лёгкого поведения, а после эро-сессий уже не отделаешься от подобной репутации. Лори даже намекали на участие в порно-фильмах, считая, что с кукольным личиком и красивым телом ему там самое место. Но как бы Лоуренса не тошнило от всего этого, работу свою он любил.

***

Джун позвонил лишь вечером, на исходе четвертого дня. Малькольм лихорадочно схватил трубку:

— Да?..

— Привет, детка. Соскучился? — голос Джуна с лёгкой хрипотцой наполнился любопытством.

Все эти дни, пока они не виделись, Квон проводил дома, поскольку «W&W» взяли себе лёгкий перерыв в деятельности: ребятам требовался отдых. Джун пару раз из-за настойчивых приглашений матери ездил в компанию, чтобы помочь ей разобраться с какими-то делами и поручениями. Но парень знал, что для женщины это был лишь повод, чтобы повидаться с любимым сыном. Вскоре ленивая полоса наскучила Джуну, и он решил позвонить Лори, чтобы скрасить свой вечер.

— Да, — не стал отрицать Лоуренс. Скажешь «нет», и Джун сбросит звонок, чего доброго.

Квон тихо рассмеялся.

— Не хочешь приехать ко мне? — предложил он.

— Хочу, — выдохнул Лори, аж зажмуриваясь от радости.

— Тогда я жду тебя, — без всяких лишних слов ответил Джун и скинул вызов.

Малькольм немедленно начал собираться, бестолково мечась по дому и лихорадочно набирая сообщение для Кэти, в котором уточнял время и место. Ответ от менеджера пришёл тогда, когда Лори выскочил из душа, на ходу вытираясь полотенцем.

«Послезавтра в 12.00 тебя заберут. Если ты будешь не дома, сообщи адрес заранее», — гласило смс.

Малькольм улыбнулся — Кэти Миллен хорошо изучила его привычки и прекрасно знала, что так просто парень интересоваться не станет.

Критически оглядев себя в зеркало, Лоуренс вздохнул. Сегодня он был весь в белом и производил ещё более игрушечное впечатление, чем обычно. «Куколка Барби», — дразнила его Сьюзи.

Просигналило подъехавшее к дому такси, и Лори, схватив бумажник, выскочил из дома, захлопывая дверь. С момента звонка Джуна прошёл почти час, и юноша нервничал.

Консьерж узнала его и кивнула. Лоуренс поднялся на лифте на двадцатый этаж и, волнуясь, позвонил в знакомую дверь. Джун, куривший в это время на балконе, сразу услышал трель дверного звонка. Не спеша затушив окурок, юноша направился к двери, которую немедленно распахнул.

— А ты быстро…

Лори перешагнул порог и застенчиво улыбнулся:

— Привет.

— Здоровались уже, — Джун намеренно близко подошел к Лоуренсу и закрыл за ним дверь с мягким щелчком. Взглянув на юношу, Квон криво улыбнулся и выдохнул едва слышно: — Прекрасно выглядишь, детка.

Лоуренс не успел ничего подумать, как бросился парню на шею, с коротким стоном впиваясь в его губы.

— Ммм… — Джун с готовностью подхватил мальчишку, сжимая его в своих объятиях.

Правда, Квон едва не упал, когда Лори на него накинулся, но с удовольствием подумал, что именно такой реакции от любовника ожидал. Язык скользнул в приоткрытый рот Малькольма, перехватывая инициативу, которую ему с радостью отдали. Лаская горячие губы Лори, Джун стиснул в ладонях крепкие ягодицы, нечленораздельно что-то рыкнув.

Лоуренс хныкнул и потёрся о его бедро изрядно затвердевшей плотью в узких белых штанах. Он безумно хотел продолжать целовать Джуна, но ещё сильнее желал опуститься на колени и сладострастно отсосать. Так, чтобы у Джуна и мысли не возникло, что кто-то умеет делать минет круче Лоуренса!

Джун еле смог уволочь Лори в гостиную, попеременно целуя его то в губы, то в чувствительные местечки на шее. Лоуренс так стонал, что Квон начал было уже переживать за свое трезвовомыслие. Не хватало еще трахнуть мальчишку в коридоре и без резинки. Такие идеи впервые посетили голову Джуна.

— Детка… Ох… детка… Ты сводишь с ума, — хрипло прошептал Хён Джун, падая на ковер и утягивая за собой Лори. — Сладкий… Отсоси мне.

Малькольм оторвался от его губ и посмотрел с такой радостью, словно ему предложили все блага мира. Он одним махом избавился от своей майки, безжалостно швыряя её на пушистый ворс, расстегнул джинсы, но снимать не спешил. Под ними ничего не было, а Лори хотел, чтобы Джун сам заметил это.

Юноша несколько раз облизал губы, нетерпеливо поглядывая на возбуждение Квона, и склонился над его пахом, втягивая член в рот. Джун в это время, ведя рукой по талии Лори, скользнул ладонью за кромку джинс, обнаруживая полное отсутствие на мальчишке нижнего белья.

— Похотливый малыш, — ухмыльнулся Квон, полностью отдаваясь умелым губам и языку.

Голова Квона шла кругом. Поглаживая спину Лоуренса, царапая её короткообстриженными ногтями, Джун ласкал свой сосок, теребя сережку. Когда он ощутил, что вот-вот готов кончить, отстранился и стянул с Лори джинсы, откидывая в сторону. Джун развернул парня так, чтобы он принял коленно-локтевую позу, а сам устроился позади него, лаская свое мужское достоинство. Малькольм пошире расставил колени и сильно прогнулся в спине, оттопыривая ягодицы:

— Пожалуйста… — взмолился он.

Джун быстро натянул презерватив, нанёс смазку и вошёл в Лори.

— Боже… ах…ммм… детка, ты такой узкий.

Джун не подготавливал Лори, но этого и не требовалось. Квон не боялся причинить боль, зная, что на место неприятных ощущений быстро придёт наслаждение.

Стиснув пальцами упругие бедра, Джун шлепнул Лоуренса по ягодице, толкнулся глубже, входя до самого конца, и понял, что ещё чуть-чуть и он будет готов кончить от жара тела мальчишки.

Лоуренс плавился от невообразимого счастья, что заполняло каждую клеточку его тела. Он слегка вскрикивал, когда ладонь Джуна припечатывала его по заднице, но находил в этом ещё больший кайф. Юноша почувствовал, что любовник начал двигаться резче, сильнее; с каждым толчком его пронзало острое наслаждение и, не выдержав напора, Малькольм протянул руку к своему члену.

Не прошло и нескольких минут, как Джун почувствовал, что Лори сильней сжал его внутри, поддаваясь навстречу грубым движениям. Выйдя из мальчишки и услышав недовольное хныканье, Квон усмехнулся. Перевернув любовника на спину, Хён Джун облизал губы и приник к члену Лоуренса, втягивая в рот покрасневшую головку. Понадобилось всего нескольких ритмичных движений, и Малькольм, выгнувшись, с протяжным и надрывным стоном кончил, забившись в руках Квона.

Стянув с себя презерватив, Джун плотно сомкнул пальцы на своём изнывающем члене. Сделав пару жёстких фрикций, Хён Джун, вскрикнув, кончил. Упав на вздымающуюся грудь Лоуренса, он приник к его шее губами, оставляя очередной засос на нежной коже. Музыкант тяжело дышал, приходя в себя, но полноценно насладиться перенесенным оргазмом не дали. Зазвонил сотовый, лежащий на диване.

Встав с Лори, Джун взял телефон чистой рукой и, не глядя, ответил на звонок.

— Да? — хриплый и возбужденный голос выдавал Джуна с головой: становилось понятно, чем сейчас занимался юноша.

— Джунни, — раздался певучий и очень мелодичный тембр по ту сторону связи. — Как поживаешь?

Квон сразу узнал, кто звонит. Около месяца назад парень расстался с Александром Францом — таким же музыкантом, как и он сам. С ним Джун провстречался около двух с половиной недель, что для ловеласа Джуна оказалось рекордом. Алекс был хорош, секс с ним приносил невероятное удовольствие. Джун бросил Александра после того, как у любовника появились замашки собственника. Джунни, не ходи туда, не делай этого… Квон без зазрения совести порвал с Алексом.

— Зачем звонишь, Алекс? — Джун взглянул на Лоуренса и, дотянувшись до салфеток, лежащих на столе, вытер перемазанную спермой ладонь.

— Соскучился, — засмеялся юноша. — Как насчёт того, чтобы заняться сексом?

Хён Джун молчал несколько секунд, прежде чем ответить:

— Извини, но у меня уже есть любовник.

— Надолго ли, — усмехнулся Алекс.

— Настолько, насколько потребуется, — Джун сбросил вызов и отбросил телефон в сторону.

Малькольм, слышавший обоих собеседников, растерялся. Он догадался, что звонивший — один из тех, с кем Джун проводил время в постели, но не мог понять, есть ли между ними что-нибудь сейчас. В представлении юноши, Квон вполне мог встречаться для этой цели с несколькими одновременно. Данное осознание очень ранило Лори, особенно в эту минуту, когда он был обнажён и в посторгазменной неге, чувствуя себя, как никогда, беззащитным. Последние слова ещё сильнее, нежели раньше, показали, что Лоуренс не владеет ситуацией и ничего не значит для Джуна. Юноша сильно побледнел и попытался встать — хотелось чем-то прикрыть наготу. В ушах шумело, а в глазах слегка расплывалось, и Лори чуть нахмурился, кляня свою слабость.

— Не вставай, — обратился Джун к Лори, коснувшись ногой спины Малькольма, пройдясь пальцами по позвоночнику. — Услышал разговор, да? — по напряженной позе мальчишки было понятно, что он уловил каждое слово Александра, да и Джун не старался скрываться.

Лоуренс взглянул на него потемневшими глазами. Жест Квона, сидящего на диване, и униженная поза самого Лори покоробили юношу. Он опустил ресницы и хрипло ответил:

— Да, слышал.

— И я догадываюсь, о чем ты думаешь, — краешки губ приподнялись в улыбке. — Не обращай на это внимания.

— Ну, полагаю, у меня нет выбора. — пожал плечами Лори и мысленно добавил, — «Если я хочу быть с тобой»

Джун встал с места и надел домашние штаны, в которых был до этого.

— Располагайся со всем удобством. Мне нужно кое-что доделать, — он ушёл в спальню.

Лоуренс всё-таки поднялся и плюхнулся животом на диван. Укрыться было решительно нечем, кроме собственной майки, но жаль натягивать светлую одежду на вспотевшее тело. И, может, они ещё продолжат… Лори хотелось бы на это надеяться.

Некоторое время он провалялся, приходя в себя, затем решил похозяйничать на кухне и приготовить кофе. Варить бодрящий напиток в чём мать родила показалось смешным, и Лоуренс прыснул, доставая турку. Через несколько минут приятный аромат заполнил кухонное помещение, дразня ноздри.

Джун пришёл на кухню где-то через полчаса, закончив выполнять ту работу, что была возложена на него матерью. Лори колдовал возле плиты. Признаться честно, никто из любовников подобное на кухне Хён Джуна не делал. Все парни Квона были избалованными мальчишками, которые и готовить-то не умели.

Лоуренс делал горячие бутерброды. Кофе раздразнил аппетит и подтолкнул к чему-то более существенному. Как и в прошлый раз, содержимое холодильника оказалось довольно скудным, но хотя бы нашелся хлеб для тостов и то, что на этот хлеб можно положить. Подрумяненные, источающие соблазнительный запах, бутерброды рядком лежали на плоском блюде. Лори выложил последний и вытер руки бумажным полотенцем.

— Снова готовишь? — Квон Хён Джун присел на свое место за стол.

— Подумал, что стоит подкрепить наши силы, — ответил Лоуренс не без лукавства, ставя перед ним чашку кофе и блюдо с едой.

— Перед очередным секс-марафоном? — хитрая улыбка расплылась на губах Джуна, который, на самом деле, был весьма польщен заботой Лори.

— Нууу… — неопределённо протянул Малькольм и таинственно улыбнулся.

Как бы ни было горько осознавать свою малозначимость, Лоуренс пришёл к выводу, что Джун такой, какой есть, и невозможно переделать человека, годами воспитанного определённым образом. Но всегда можно попытаться пробудить в его сердце чуточку тепла, если приложить усилия. Лори подумал, что такая забота, как сейчас, даёт ему небольшие шансы на это. Главное не перестараться.

— Меня в последний раз баловали лет десять назад, — как бы между прочим сказал Джун, принявшись за поглощение пищи.

— Обращайся! — Лоуренс откусил от бутерброда и, жуя, посмотрел на Квона сияющими глазами.

Джун, стоит отметить, оценил старания Лори, который приготовил ему перекус. Еда была вкусной, но сравнить, конечно, Джуну было не с кем — если выпадала возможность или он куда-нибудь спешил, готовил себе сам.

Временами посматривая на Лори, Джун думал о том, что не стоит привыкать к хорошему. Да, этот парень в него влюблён, но насколько долго Малькольм продержится рядом?

Лоуренс собрал грязную посуду и сгрузил в мойку. Пока он сидел за столом, собственная нагота не слишком смущала, но сейчас, когда он был виден во весь рост, это вызвало лёгкую краску на щеках. Хозяин квартиры с любопытством наблюдал за любовником, отмечая плавность линий крепких ягодиц, узкую талию и перекатывающиеся при каждом движении мышцы.

Лори начал мыть посуду, а Джун, улучив момент, подкрался к нему со спины и обнял, поцеловав в шею. Прижавшись пахом к приятным округлостям, Квон шепнул на ухо Лоуренсу:

— Ты решил соблазнить меня своим видом, детка?

Лоуренс улыбнулся, быстро сполоснул тарелку от мыльной пены и закрыл кран, чуть прогибая спину и сильнее упираясь в стоящего сзади человека. Он повернул голову, томно глядя на Джуна, и вытер руки, как ни в чём не бывало:

— Почему бы и нет?.. Что я могу сделать для тебя?

— Поласкай мой член, — выдохнул Джун едва слышно. — А потом я тебя сладко трахну.

И, схватив Лори в охапку, Квон утащил свою «жертву» в спальню, чтобы продолжить долгие минуты удовольствия.

После секса и душа они до ночи смотрели фантастический фильм, пока не уснули. Джун уже не помнил, когда он вот так легко и непринуждённо проводил с кем-то время. Предыдущие любовники куда чаще пытались вытащить его в ночной клуб, ресторан, покататься по городу или просто завалиться на вечеринку с изобилием выпивки. Квон основательно устал от однообразия; уютный, домашний и тихий вечер стал почти откровением для него. Лори ничего не просил, не ревновал, хотя Джун прекрасно видел, что звонок Алекса задел парня, редко спорил и охотно шёл навстречу Квону в его желаниях. Это оказалось слишком странно и непривычно. Но какими бы приятными ни были ощущения, Джун не уставал напоминать себе, что ничто не вечно и милый мальчик Лори в любой момент может стать другим.

Лоуренс же просто наслаждался тем, что имел на данный момент, он был окрылён своей новой целью — попытаться завоевать любимого. И сейчас мирно спал, прижавшись к телу обнимавшего его Джуна.

========== Глава 5 ==========

Проснулся Джун рано утром из-за того, что ему стало неимоверно жарко. Впрочем, это было неудивительно. Спящий Лори во сне вплотную прижимался к Хён Джуну, почти оплетая своими конечностями. Двинуться так, чтобы не разбудить парня, было почти невозможно. Квон попытался отстраниться, но понял, что у него затекла рука, на которой головой лежал Лоуренс. И, судя по довольному лицу, ему снилось что-то приятное.

Сдвинув со лба любовника несколько прядок, Джун невольно залюбовался кукольными чертами мальчишки. Вдыхая запах собственного геля для душа, Квон не мог оторвать взгляд от Лори, понимая, что для него это достаточно странно. Чувствуя, что постепенно начинает возбуждаться, Джун зашептал:

— Детка, просыпайся, — голос был тихим, но достаточно звучным, чтобы пробиться сквозь сонную дымку к сознанию Лори.

— Ммм… — промычал Малькольм и потёрся о бедро Джуна.

— Давай, открывай глаза, малыш, иначе я твое сонное тельце трахну прямо сейчас, — рыкнул Джун и, спихнув Лоуренса, навалился на того сверху, раздвинув бедром ноги парня.

— Трахай, я не против, — сонно фыркнул Лори и пошире развёл колени, полностью открывая промежность. Он чуть приоткрыл глаза и глянул на Квона сквозь ресницы.

Джун едва не ворвался в доверчиво предложенное тело, но вовремя вспомнил про резинки и смазку. Надев презерватив и смазав уже колом стоящий член, Джун тут же вошел в Лоуренса и замер, давая парню время привыкнуть к резкому вторжению. Лоуренс всхлипнул, и Джун прижался к его губам поцелуем. В ответ юноша вцепился в его плечи и чуть пошевелился, давая понять, что можно двигаться.

Квон выбрал тягуче медленный, но невероятно глубокий ритм. Сев на собственные пятки и подхватив Лори за колени, Джун вторгался в его тело, глядя на мальчишку горящим темным взглядом, в котором читалось ничем не скрытое желание. Волны приятного тепла разносились по всему телу, щекоча чувствительные клетки. В животе постепенно скручивался узел, который готов был вот-вот лопнуть, чтобы вознести на вершину блаженства. Лоуренс выгибался и стонал в руках Джуна; его веки трепетали, а язык лихорадочно облизывал губы. Неспешность движений сводила с ума, превратив процесс в сладчайшую пытку, но юноша не просил ускориться, полностью покорный своему любовнику.

Однако, ощущая приближение пика, Джун и сам увеличил темп, попадая по чувствительному местечку внутри Лоуренса. Постанывая сквозь зубы, рокер сильней вцепился в Лори, чувствуя, как начинают скользить пальцы по вспотевшей коже.

Малькольм почти кричал, содрогаясь от каждого толчка. Внезапно его откинуло назад и буквально подбросило на кровати — с протяжным воплем юноша выплёскивался себе на живот; сократившиеся донельзя мышцы так плотно обхватили член Джуна, что у парня потемнело в глазах. Оргазм накрыл с головой, вырвав хриплый стон и заставив ничком упасть на любовника. Он даже не смог скатиться с Лори, поскольку тут же отключился. Но Малькольму было всё равно — его так же, как и Джуна, мгновенно сморил сон.

Приходили в себя медленно и постепенно, на глазах обретая бодрость. У Лоуренса было такое настроение, что он горы готов был свернуть. Хотелось сотворить что-нибудь невероятное, но мальчишка решил, что самым полезным будет приготовить завтрак. Поэтому он вскочил и помчался в ванную. Наскоро сполоснувшись под душем и умывшись, Лори набросил халат и намылился на кухню, потирая в предвкушении руки. Он помнил, что ещё осталась мука, пара яиц, остатки сыра и ветчины, немного соуса да одинокий пучок подвядшей зелени, торчащий из овощного ящика. Пицца! Лоуренс собирался сделать самый простой и быстрый её вариант, но от того не менее вкусный. И надо сказать Джуну, что после этого в его холодильнике будет пусто.

Пролетев мимо удивлённого Квона, Малькольм ворвался в кухонное помещение и немедленно принялся за готовку.

«Такое чувство, что у меня началась семейная жизнь», — пробурчал про себя Джун, проследив за удаляющимся Лори. Он уткнулся носом в подушку и на минуту закрыл глаза, обретая ясность мысли. Нужно было вставать.

На сотовый пришло СМС. Лениво взяв средство связи, Квон взглянул на дисплей — писал Брэндон, сообщая, что сегодня состоится репетиция, а ночью они играют стандартную программу. Идти, разумеется, никуда не хотелось, зато чесались пальцы взять в руки свою электро-малышку и зажечь на сцене.

В ванной Джун пробыл совсем недолго. Расчесав влажные волосы и высушив их, парень завязал хвост. Потягиваясь, он в одних штанах (по привычке) зашел на кухню, наблюдая, как суетится Лори, что-то мурлыча себе под нос.

Малькольм заметил любовника, но ему было некогда отвлекаться. Юноша вообще представлял довольно милое зрелище: перемазанный мукой и с чёлкой, перехваченной одной из резинок Джуна, в махровом халате и босой. Он как раз загрузил пиццу в духовку и повернулся к Джуну с сияющей улыбкой:

— Через пятнадцать минут будет готово!

— Да уж, — протянул Джун, с приподнятой бровью взглянув на Лори. Подошел к юноше и большим пальцем вытер его щеку. — Хотя бы в зеркало взглянул. Весь в муке. И вообще, где ты её у меня нашел? — удивлению Джуна не было предела.

— В шкафу, а что? — Лори обнял любовника и легонько чмокнул в щёку. — Похоже, ты даже не знаешь, какие продукты есть в твоём доме! — засмеялся он. — Точнее, теперь ничего нет, пусто. Это, — юноша указал на духовку, — последнее, что было. И кофе заканчивается.

Квон поморщился. Он не любил ходить по продуктовым магазинам, но придётся заехать на обратном пути после выступления.

Расцепив объятия Лоуренса, Джун сел за стол.

— После того, как поедим, я отвезу тебя домой, — безапяляционно сообщил парень.

Глаза Лори мгновенно притушили свой блеск, но он тут же взял себя в руки:

— Хорошо, только мне снова придётся заскочить в душ, минут на пять. Я не задержу тебя надолго.

— Можешь не торопиться, — качнул головой Джун, зевнув, так как он совсем не выспался. — У нас есть как минимум два-три часа.

— О, ладно… — растерялся Лоуренс.

Он развернулся к плите и принялся готовить кофе, отметив, что Джуну тот совсем бы не помешал. Уезжать не хотелось катастрофически. Лори понял, что снова будет безумно скучать, не зная, когда Квон позвонит и позвонит ли вообще. Это было самое отвратительное — неизвестность.

— Знаешь, что? — Джун минут пять наблюдал за деятельностью Лори и за его напряженной спиной, — слишком накладно будет постоянно тебе приезжать и ждать меня у порога. Я буду ближайшие дни занят, поэтому, находясь дома, не смогу отвлекаться.

Квон встал и, уйдя в спальню, через минуту вернулся, положив вещь с брелком на стол.

— Это запасной ключ от моей квартиры. Я могу сидеть целыми днями в комнате и записывать песни, и все мое внимание будет отдано только музыке, — Джун говорил, совсем не обращая внимания на реакцию любовника. — Но и у меня есть потребности разного рода. Поэтому… Отдаю его тебе. Только у меня одно условие.

Джун не стал добавлять, что раньше ключ был у согруппника. Но Брэндон, с которым Джун из всех парней «W&W» был в наиболее дружеских отношениях, недавно психанул из-за того, что Хён Джун вытолкал его из квартиры, когда тот пришел проверить друга, потому что тот неделю не отвечал на звонки. Квон всего лишь трахался, устроив себе отдых, а вот Брэндон испугался, что что-то случилось. Джун жил один, матери не доверял, а человек, который поможет в случае чего, нужен был всегда.

Не веря своим глазам, Лоуренс застыл, вперив взгляд в блестящую подвеску. Меньше всего на свете он думал, что такое хоть когда-нибудь возможно, и сейчас едва не задыхался от нахлынувших чувств. В себя его привёл чуть не сбежавший кофе, пришлось срочно отмереть и заняться им. Ловко сняв турку, Лори переместил её на подставку и только тогда поинтересовался хриплым голосом:

— Какое условие?..

— Никогда и ни при каких обстоятельствах не приходи без предупреждения, — настойчиво сказал Джун, не желая повторения истории. — Только тогда можешь воспользоваться ключом и прийти ко мне.

Малькольм преполагал нечто подобное, поэтому с готовностью кивнул:

— Как скажешь!

Поскорее отвернувшись, чтобы скрыть счастливое выражение лица, юноша занялся сервировкой стола. Вскоре горячая пицца, порезанная на треугольные куски, очутилась перед носом у Квона, как и чашка с кофе. Влюблённым взглядом Лори следил за тем, как Джун принимается за поглощение еды. Он был на вершине блаженства.

После сытного завтрака, Джун направился в спальню, а Лоуренс, словно так и надо, начал убирать со стола. Его мало волновал тот факт, что он добровольно взял на себя эти обязанности вместо хозяина, и даже не задевало отсутствие какой бы то ни было благодарности со стороны последнего. Из кухни юноша ушёл в ванную, но не пробыл там и пяти минут, как пулей вылетел оттуда и затормозил только возле Квона, на ходу вытирая полотенцем влажное от воды тело.

— Джун! — в голосе Лори послышалась обида. — Ты же знаешь, что при моей профессии такие отметины противопоказаны! — он указал на засос на шее. — К тому же, завтра съёмки… — Лори расстроился.

Квон в это время как раз копался в шкафу, придирчиво перебирая отдельный комплект одежды для «W&W». Когда Лори привлек к себе внимание, Джун взял мальчишку за подбородок и повернул голову на бок, взглянув на два засоса: один едва видный, побледневший, а другой красочный, поставленный сегодняшней ночью.

— Впервые встречаюсь с моделью, а я привык в постели кусаться, — Джун пожал плечами и снова повернулся к открытой дверце шкафа. — В следующий раз буду аккуратней.

Уколов совести Хён Джун не испытывал, но взял себе на заметку больше не портить тело Лоуренса. Все-таки Лори зарабатывает этим телом деньги. Пусть звучит двусмысленно, но правда.

Малькольм только вздохнул, но ничего не ответил. Выйдя в гостиную, юноша набрал номер Кэти и кратко объяснил ей ситуацию. Менеджер была не в лучшем настроении:

— Лоуренс, что за чёрт! — завопила она. — Я же предупреждала о съёмках на завтра! Чем ты думал, членом или задницей?! На шее труднее всего загримировать!..

— Прости, этого больше не повторится, — пристыжённо оправдывался Лори.

— Имей ввиду, — отчеканила Кэти. — Ещё один такой финт, и я вычту из твоей зарплаты в качестве штрафа!

— Я понял, — убитым голосом ответил Малькольм.

Менеджер повесила трубку, не прощаясь, а Лори передёрнул плечами. Кэти не пугала на счёт штрафа и запросто сдержит обещание. Как бы отучить Джуна кусаться?..

— Давай одевайся, — Джун выглянул из спальни, застегивая чехол с выбранными шмотками. — Так и будешь в этом коротеньком халатике меня соблазнять? — хозяин квартиры был при полном параде и теперь лишь ожидал, когда его любовник соберется. — Я отнесу всё в машину и буду ждать тебя внизу, — оповестил Джун, подхватывая вместе с чехлом футляр с электрогитарой.

На всякий случай Квон заглянул на кухню, увидев идеальную чистоту. Лоуренсу можно поставить еще один плюсик в характеристику.

Лори поспешно оделся и запихнул сотовый в карман. Тряхнув чёлкой и сжав в руке ключ, юноша обулся и покинул квартиру, запирая её с некоторым трепетом. Подземная парковка встретила его прохладой, от которой Лоуренс слегка поёжился и поскорее забрался в салон автомобиля, пристёгивая ремень безопасности. Джун завел машину и тронулся с места. Музыка негромко лилась из динамиков.

Не прошло и получаса, как «BMW» остановилась возле аккуратного домика, возле которого вовсю благоухали цветы.

— До встречи, — Хён Джун взглянул на Лоуренса, едва заметно приподняв уголки губ в улыбке.

Вспомнив, как они прощались в прошлый раз, Лори вздохнул. Он остегнул ремень и робко потянулся к губам Джуна. Собственно, чего Квон и ожидал. Он притянул к себе мальчишку за затылок, прижимаясь к его сладким губам. Страстно поцеловав, отстранился и шепнул охрипшим голосом:

— Иди…

Лори глянул на него сумасшедшим взглядом и со счастливой улыбкой выпорхнул наружу.

Джун проводил любовника глазами и тронулся с места, стоило Лори скрыться из виду.

***

Квон приехал в клуб, как всегда опоздав на полчаса, ни у кого удивления, разумеется, этим не вызвав. В гримерке Мел как раз подкрашивал веки, стоя в одних джинсах. Когда Джун зашел в помещение, клавишник взглянул на него через отражение, хмыкнув.

— С очередным любовником развлекался? — его голос так и сочился ядом.

— И тебе доброго дня, — отпарировал Джун, не отвечая на вопрос.

Хён Джун прошел вглубь гримерки и скинул на старый, повидавший виды кожаный диван чехол с одеждой и кофр с гитарой.

— Ты так и не ответил на вопрос, — Мел засунул руки в карманы, обернувшись к Джуну и прижавшись крепким задом к столу. — С тем мальчиком развлекался? С моделькой?

— Какая тебе, к чёрту, разница? — Джун приподнял бровь и, плюхнувшись на диван, закурил, блаженно прикрыв глаза. — Я трахаю, кого хочу. Не твоё дело, с кем и как провожу время.

— Ты прав, — через минуту сдался Блэк, дёрнув плечом. — Но этот мальчик приглянулся Шеннону. Недавно он тут кулаками размахивал и бил себя в грудь, желая увидеться с тобой и поговорить.

Квон раздражённо поморщился. Не хватало ещё разборки устраивать в «TriAngel».

— Срать мне на Мерфи. Я пойду выпью чего-нибудь, — затушив недокуренную сигарету, Джун встал с намерением выйти из гримёрки. — Передай Брэндону, что я уже пришёл.

Мел кивнул и задумчивым взглядом проводил согруппника.

Гитарист в баре заказал себе легкий алкогольный коктейль. До открытия клуба оставалось ещё достаточное количество времени, но начали уже появляться завсегдатаи, а работники «TriAngel» вовсю трудились, вылизывая и так чистые полы, столики и прочие атрибуты мебели.

Джуна за плечо тронул охранник:

— Подъехал Шеннон Мерфи. Он тебя тут искал недавно. Если не хочешь с ним встретиться, вернись в служебные помещения, Хён Джун.

— Я не думаю, что он мне что-то сделает, — Джун поморщился. — Он и сам понимает, что в случае чего его вышвырнут из клуба.

— Джун, Шеннон в ярости, — вмешался бармен. — Говорят, его невеста разорвала помолвку, а ты же знаешь, что он очень рассчитывал на этот брак и папашу Элизабет, который может протолкнуть его в Городской Совет и поспособствовать с выборами. Теперь Мерфи остался ни с чем, а всё из-за того паренька с кукольным личиком. Шеннон тогда вернулся в клуб, но ты уже увёз мальчика, и он очень разозлился — хотел сделать его постоянным любовником, раз уж не выгорела свадьба. Его даже не тот факт заставил беситься, что парня увёз именно ты, а что мальчишка его визитку бросил.

— А я тут тогда причем? — дернулись брови Джуна в недоумении. — Не моя вина, что он неудачник по жизни, — ухмылка расплылась на губах парня, который вовсе не волновался за сохранность своей жизни. — Мерфи сам доигрался, и его вышвырнули. Как говорят, за двумя зайцами погонишься… — Квон вовсе не хорохорился перед знакомыми. Ему действительно было плевать на то, что может сделать Шеннон. Тот ведь не совсем сумасшедший, чтобы затевать драку в клубе.

— Никто и не спорит, что Мерфи сам себе свинью подложил, — хмыкнул бармен. — Не может удержать член в штанах при виде хорошеньких мордашек. Правда, как я понял, Элизабет до этого времени было наплевать на похождения женишка, но что-то пошло не так… — парень не договорил, пристально уставившись куда-то позади Джуна, нервно огладил рубашку и одними губами сказал: — Идёт к тебе…

Джун ухмыльнулся, спокойно разворачиваясь на стуле к стремительно идущему к нему Мерфи. Отпив очередной глоток коктейля, отставил опустевший бокал, оперся локтями на барную стойку и расслабленно посмотрел на разгневанного Шеннона. Мужчина заметно сдерживался и, коротко поздоровавшись, заказал себе порцию скотча. Лишь сделав приличный глоток, бросил небрежный взгляд на мгновенно отошедшего подальше бармена и повернулся к Квону с натянутой улыбкой:

— Джун, что у тебя там с этой моделькой? Я имею ввиду, как долго ты намерен с ним развлекаться?

— А что, хочешь подобрать остатки? — Джун повернулся обратно к барной стойке лениво, словно грациозный кот, который не чувствует в собеседнике соперника.

Мерфи нахмурился, но ответил вполне спокойно:

— Все мы подбираем чьи-то «остатки», мальчишка ведь не девственник, полагаю. — усмехнулся он. — Ну так что, сколько времени ты ещё будешь с ним?

— Это не твоё дело, Мерфи, — скривил губы Квон. — Мальчик слишком сладкий. А у тебя, я думаю, и так проблемы сейчас. Найдешь время для модельки? Сомневаюсь.

— Чёрт побери, Квон, что ты себе позволяешь?! — прошипел мужчина, но тут же вернул улыбку на лицо. — У меня всё на мази, к твоему сведению. Я знаю, о чём тут сплетничают, но моя помолвка возобновлена.

— В любом случае, на Лоуренса не рассчитывай, — Джун поиграл стаканом с новым коктейлем. — Этот мальчик тебе не по зубам.

— Да неужели? — прищурился Шеннон. — Только не говори мне, что твой «роман» с ним долго продлится, ты же меняешь парней, как перчатки. Или… — на его лице появилась ехидная улыбка, — ты влюбился?

— Не страдай идиотизмом, — поморщился Джун. — И не стоит тебе кидать камни в чужой огород. Сам трахаешься направо и налево.

— Ты меня не так понял, я вовсе не осуждаю твою жажду сладострастия. —снисходительно заметил Мерфи. — Но мне интересно, почему так хочешь оставить Лоуренса только для себя? Не похоже на тебя, Джун! Поэтому смею предполагать здесь куда более глубокие чувства, нежели простое желание физической близости. Потому что, если нет, — мужчина отсалютовал бокалом, — тебе должно быть всё равно, кто будет с мальчишкой после того, как ты с ним порвёшь.

— Психотерапевтом заделался? — недовольно огрызнулся парень в ответ.

Почему он не хочет делиться Лори? Может, потому, что мальчишка слишком хорош в постели, охренительно работает ротиком, чудесно готовит и многое еще из списка того, чего бы Квон озвучивать не хотел? Разумеется, музыкант промолчал. Ведь какая разница, каковы причины? Мерфи их знать всё равно не обязательно, главное, что они есть.

— Не боишься, что твоя будущая жёнушка вновь устроит скандал, если увидит тебя здесь? — решил сменить тему Хён Джун.

— Не боюсь! — Мерфи кинул на Джуна тяжёлый взгляд. — Мы пришли к согласию, хотя тебя это и не касается. А что на счёт мальчишки… Вижу, он зацепил тебя сильнее, чем ты пытаешься показать. Поэтому, полагаю, не захочешь так просто с ним расставаться. Но почему бы не уступить мне его на пару дней, пока ты занят другими делами? Я просто хочу с ним переспать.

Квон раздражённо сделал глоток, задумчиво покатав на языке вкус алкоголя. Его бесило, что Шеннон делает странные намёки насчет серьёзного отношения Квона к Малькольму. Это было не в имидже Хён Джуна — оставаться с кем-то из-за каких-либо испытываемых чувств.

— Трахни его, если так невтерпёж, — наконец выдавил из себя Квон, отлично скрыв свои настоящие эмоции, бурлившие внутри.

Конечно, соглашаться на провокационную просьбу Мерфи не хотелось. Но если Джун откажется, то только подтвердит догадки Шеннона. И кто знает, насколько быстро разлетятся слухи, что Квон серьёзен с Лоуренсом.

— Если мальчишка согласится, то можешь взять его, — плечи Джуна напряглись от собственных слов.

— Превосходно, тогда передай ему мою визитку. — в глазах Мерфи полыхнул огонёк торжества. — Я буду ждать его звонка, ведь он воспитанный юноша и должен хотя бы захотеть извиниться за то, что не вспомнил обо мне, — блондин достал ручку и тонкий прямоугольник из кожаного футляра. Написав несколько слов на обороте, протянул Джуну. — Очень мило с твоей стороны, я ожидал большего упрямства, — на чувственных губах мелькнула тень насмешки.

— Не обольщайся, — скривился Квон и, мельком глянув на бумажку, положил её на барную стойку. — Сомневаюсь, что Малькольм согласится.

— Отчего же? — поднял брови Шеннон. — Я чем-то хуже тебя? В конце концов, мальчик не был против нашего с ним знакомства.

— Он не был против до того момента, пока не познакомился со мной, — самомнения в голосе Хён Джуна было столько, что любой бы позавидовал. — Мальчишка, я уверен, влюбился, поэтому твоё предложение покажется ему глупым. Это, знаешь, — Джун сделал вид, что задумался, — как сменить золото на какую-то подделку.

Сказать по правде, Квон откровенно издевался. Недовольство клокотало внутри, но он не мог понять, с чем оно связано. Разве это в первый раз, когда отношения с любовником могут быть разорваны? Нет. Тогда почему хочется сотворить какую-нибудь гадость, чтобы Мерфи отказался от мысли подкатить к Лоуренсу?

— А ты не слишком самоуверен? — процедил Шеннон. — С чего ты взял, что он влюбился?

Хён Джун взглянул на Мерфи как на умственно отсталого идиота:

— Думаешь, что я не могу различить чувства мальчишки?

— Учитывая твоё самолюбование, ты всё что угодно примешь за любовь и обожание, — фыркнул Шеннон, достал из бумажника несколько купюр и бросил их на стойку. — В любом случае, просто передай визитку Лоуренсу… Если, конечно, не боишься конкуренции, — выпустив эту парфянскую стрелу, мужчина стремительно удалился.

Купюры тут же сгрёб бармен, неслышно появившийся напротив Джуна, и полуутвердительно заметил:

— Мерфи не отступился?

Джун раздраженно взглянул на мужчину, не стараясь скрыть эмоции. Взяв визитку Шеннона, он с сарказмом прочитал:

— «Пожалуйста, позвони!», — голос Хён Джуна так и сочился ядом. — Как думаешь, отступится ли этот упрямый козёл?

— Похоже, что нет. — усмехнулся бармен. — И что, уступишь ему?

— Ты думаешь, что Малькольм переметнётся к этому подхалиму и любителю прятаться за бабской юбкой? — весело хохотнул Джун, допивая коктейль.

— Этот подхалим, вполне возможно, войдёт в Совет в скором будущем. Да у него и сейчас достаточно денег и связей. Если твоя моделька хоть сколько-нибудь амбициозен, он может не устоять… Шеннон симпатичный и щедрый, он никогда не отказывает своим любовникам с устройством в жизни. Вспомни Хэтчера, которому Мерфи оплатил приличный колледж. А ведь у парня и копейки за душой не было, на мойке трудился! Или Оливера — его Шеннон продвинул по службе, когда того подсиживал какой-то ублюдок. И ещё Андреаса Ланжело, ставшего ведущим на одном из телеканалов, хотя у парня не было шансов без протекции Мерфи, пусть и имелся талант. Он многое может, Шеннон Мерфи… — задумчиво проворчал бармен, протирая стаканы.

— Связи есть у многих, — Джун повёл плечами, словно отмахиваясь от назойливых мыслей, что готовы были посетить его бедовую нетрезвую голову. — Даже если детка и купится на все блага, то я ничего от этого не потеряю. Он уже побывал в моей постели, а Мерфи, в таком случае, пусть подбирает объедки с барского стола и делает с ними, что хочет, — жёстко припечатал Квон.

— Ответ, достойный тебя! — хмыкнул мужчина и, кивнув, удалился к подошедшему посетителю.

Квон проводил бармена пристальным взглядом, после чего, подложив купюру за выпивку под пустой бокал, удалился в гримёрку «W&W», чтобы подготовиться к выступлению.

***

Как и ожидалось, за синяки на шее Лоуренсу крепко влетело. По задумке стилиста его должны были наряжать в майки и футболки с глубоким вырезом, и багровые кровоподтёки очень сильно бросались в глаза. Фотографии, конечно, будут корректировать, но фотографу вовсе не улыбалось выполнять лишнюю работу, поэтому он спустил на Малькольма всех собак.

Съёмки продлились почти до самого вечера, Лори ужасно устал. Сняв грим, юноша сидел в кресле, закрыв глаза. Внезапно кто-то пощекотал его правый сосок и томный голос промурлыкал над ухом:

— Эй, сладенький, не хочешь развлечься?

Лоуренс небрежно глянул сквозь ресницы, узнав в говорившем напарника-модель:

— Нет, Лесли, это вряд ли.

— Почему? — манерно протянул худощавый рыжеватый парень и погладил Лори по коленке.

— Потому, что мы оба снизу, — добродушно усмехнулся Малькольм.

Лесли Дженкинс постоянно лез ко всем в агентстве, но обычно его предпочтения ограничивались брутальными самцами, особенно вне работы. Видимо, совсем «оголодал» парень, раз сунулся к Лоуренсу.

— Эй, ну может хотя бы отсосём друг другу? — буркнул Лесли, надув губы.

— Извини, но я жутко устал. — отказался Малькольм и дружески похлопал Дженкинса по плечу, вставая. — Попробуй подкатить к охраннику, он на тебя всё время пялился.

— Серьёзно?! — обрадовался тот и схватил свою косметичку. — А он ничего так: высокий, плечистый… — забормотал парень, лихорадочно подкрашивая губы блеском. — Надеюсь, член у него тоже большой…

Лори покачал головой и мимолётно улыбнулся: Лесли ничего не интересует, кроме денег и секса. До модельного он подрабатывал эскортом с услугами интимного характера, но жаловался на маленький процент заработка и слишком высокую конкуренцию. В модельном искать богатых любовников было ничуть не проще, однако Дженкинс каким-то немыслимым образом чувствовал себя звездой и не стеснялся набивать цену.

Лори не слишком хорошо относился к напарнику — из-за таких вот моделек и его считают продажной шлюхой.

Уже дома, лёжа в своей кровати, Малькольм поглядел на экран телефона с высвеченным номером Джуна, но позвонить не рискнул: слишком сильно устал за весь день. Всё, на что его хватило, отправить сообщение:

«Ты не против, если я заеду завтра ближе к полудню?»

Ответ пришёл лишь спустя полтора часа, когда Малькольм уже крепко спал:

«Я завтра занят. Позвоню сам».

========== Глава 6 ==========

Джун посматривал на приборную панель автомобиля, лениво откинувшись на комфортный кожаный подголовник. Время перевалило за полночь, и Хён Джун совершенно не понимал, что он забыл в другом конце города.

Прошло три дня с тех пор, как он последний раз виделся с Лоуренсом. Джун не был особо занят, в основном пропадая в клубах. После разговора с Мерфи странные мысли начали посещать парня. Нужно было отдать визитку Шеннона, но музыкант особо не торопился. Почему? Было непонятно даже самому Джуну. Словно он оттягивал какой-то момент, поджидая чего-то.

Скрестив на руле руки и положив на них голову, Квон прикрыл глаза, через боковое окно глядя на аккуратный фасад знакомого светло-серого дома. Приглушенный свет горел лишь на втором этаже, и иногда за закрытыми шторками мелькала чья-то тень.

В очередной раз взглянув на мобильник, валяющийся на соседнем сидении, Джун взял его в руки и набрал номер контакта «Детка», ожидая, когда ему ответят.

— Да? — раздался немного сонный голос.

— Ты дома, я так понимаю? — Джун вылез из машины и, обойдя её, облокотился о боковую дверь.

Закурив, он смотрел на дом, гадая, почему приехал к любовнику посреди ночи вместо того, чтобы спать дома, что, собственно, и делают сейчас все нормальные люди.

— Да, а ты где? — в приглушённом тембре Лоуренса появилась затаённая надежда.

— Выгляни в окно, — загадочно ответил Квон и сбросил вызов, выпуская клубы дыма в воздух.

Портьера слабо освещённого окна дёрнулась, и показался светлый овал лица. Через несколько секунд он пропал, а ещё через пять минут на пороге дома показался Лори. Юноша почти бегом кинулся к Джуну и обнял, прижавшись всем телом.

— Ты… — выдохнул Малькольм, заглядывая в чёрные глаза корейца.

Выкинув недокуренную сигарету и затушив её, Джун со слабой улыбкой взглянул на Лоуренса. Невольно ладонь потянулась к лицу юноши и пальцы коснулись тёплой щеки. Лори прильнул к ним и слегка потёрся:

— Я скучал…

Джун оставил без внимания слова Лоуренса и, потянувшись к юноше, поцеловал его, медленно растягивая удовольствие. Лори едва не застонал ему в губы от нахлынувших чувств. Это было упоительно-романтично, целоваться вот так, на безлюдной улочке, в тусклом свете иллюминации дома. От любовника исходил тонкий аромат, дурманящий разум, а тепло его тела будоражило воображение. И пусть Лоуренс прекрасно знал, что скрывает одежда Квона, ему всегда доставляло удовольствие прокручивать в голове малейшие детали и смаковать воспоминания.

Они ещё долго целовались, стоя, прижавшись к машине. Когда Джун оторвался от Лоуренса, то увидел, как на его щеках расцвел румянец, а губы слегка припухли, являя собой очаровательную картину.

— Мне нужно тебе кое-что отдать, — вдруг выдал Квон, внимательно глядя в лицо любовника.

— Что? — заинтересовался тот, едва не мурлыкая от происходящего.

Джун, отстранив от себя Лори, достал из заднего кармана джинсов визитку Мерфи и протянул её парню.

— Тебе просили передать.

Квон с интересом и каким-то внутренним трепетом ожидал реакции Лоуренса. Что тот ответит? Как себя поведет? А вдруг бармен был прав и Малькольм решит, что Мерфи сможет сделать ему карьеру на любимом поприще? Собственно, чего хочет Лори и о чем мечтает? Джун ничего об этом не знал и никогда не задумывался, а теперь, спустя время, начал серьёзно задаваться данным вопросом, удивляясь самому себе.

Лори недоуменно взял протянутую вещь и вгляделся, читая. Изменившись в лице, юноша закусил губу, чувствуя, как заалели щёки:

— Я и забыл про него… Ох, неудобно получилось!.. Сьюзи, девушка, с которой я тогда пришёл в клуб, сказала, что Шеннон искал меня потом. Надо позвонить и извиниться! — в этот момент Малькольм и не подозревал, что умный и проницательный Мерфи ловко провернул манёвр, разгадав его характер.

Джун хмыкнул, скрестив руки на груди. Собственно, нечто подобное он и ожидал от Лоуренса, пристально взглянув на мальчишку, ничего не отвечая. Естественно, Хён Джун не стал рассказывать о своём разговоре с Мерфи. Стоило подождать и узнать, как поступит Малькольм, услышав предложение Шеннона. А тот спрятал визитку в боковой карман, неловко пряча глаза, и неуверенно спросил:

— Ты только за этим приехал? Или мы к тебе сейчас?

— Да, я здесь только за этим, — почему-то настроение Джуна вдруг резко упало. — Но если у тебя есть желание, то можешь садиться в машину и поедем ко мне.

— Есть. — твёрдо ответил Лори. — Я действительно скучал, ты мне очень нужен.

— Тогда вперёд, — Квон отошёл от машины и открыл дверь для Лори, приглашая его на пассажирское сидение.

Лоуренс изящно скользнул внутрь и пристегнул ремень. Сегодня он был в чёрном, и это разительно подчёркивало контраст с белизной кожи. Юноша казался хрупким и каким-то эфемерным, а ореховые глаза сияли золотистым светом отражающихся огоньков на приборной панели.

Джун молча сел на место водителя и, заведя мотор, мягко тронулся с места. Тихий голос диктора радио привычно заполнил звуками салон. Квон задумчиво смотрел на дорогу, время от времени думая о том, что рядом сидит Лори. Зачем только Джун приехал к нему? Парень сам пока что не мог разобраться в самом себе и своих собственных поступках.

Лоуренс тоже за всю дорогу не сказал ни слова. Он испытывал смешанные чувства: радость от встречи и того, что останется с любимым этой ночью, но капелька горечи омрачала хорошее — Джун всего лишь выполнял просьбу Шеннона. В глубине души Малькольм догадывался, что его любовник не особенно рад быть курьером Мерфи, но пока не понимал, что тем движет. Ко всему этому приплетались воспоминания о том, что говорила Сью о взаимоотношениях Шеннона и Квона. Лори переживал, что мог стать источником неприятных моментов для любимого. Поэтому, когда они вылезли из машины по прибытии, юноша рискнул спросить:

— Джун, у тебя не было проблем с Шенноном из-за меня?

— Нет, — быстро ответил Джун; было ясно, что парень что-то недоговаривает. Дабы замять разговор, Квон поспешил к лифту на парковке, чтобы поскорей подняться в квартиру.

Лори поёжился, бросаясь за ним. Он прекрасно видел реакцию Джуна, и его переживания усилились. Он решил в ближайшее время позвонить Шеннону и расставить все точки над «i», заодно принести извинения. К чёрту Мерфи!

Подниматься до двадцатого этажа было невыносимо долго, поэтому, как только створки лифта закрылись, Джун взял Лори за руку, переплетя пальцы. Квон сам удивился своим действиям. Конечно, за ними следила камера, поэтому совершать непотребства нельзя было, а вот коснуться Малькольма хотелось невыносимо. Джун все три дня вел себя как порядочный мальчик: не ходил налево, не спал с кем-либо. Да, собственно, ему и не особо жаждалось. И вот, когда необходимый человек был рядом, сдерживаться больше не хотелось.

Лоуренс легонько сжал его руку и постарался, чтобы глаза не слишком выдавали плещущееся из них счастье.

Квон завёл любовника в квартиру и закрыл дверь. Сразу всё вокруг погрузилось в полнейшую темноту, только лишь тихое дыхание и тёплая ладонь доказывали, что Лори ещё рядом. Дернув мальчишку на себя, Джун впился в его губы страстным поцелуем, полностью завладевая им и поглощая его внимание. Лоуренс, словно в каком-то мистическом сне, отвечал с не меньшим напором, отдаваясь этому и растворяясь в собственном безумстве.

Он не заметил, как они оказались в спальне, не помнил, каким образом остался обнажённым. Юноша чувствовал лишь горячие руки и губы, скользившие, казалось, везде и сразу. Его собственные пальцы обрисовывали каждый изгиб, каждую черту тела любовника, запутывались в его густых, длинных волосах; он пил чужое дыхание, впитывал запах и где-то на периферии сознания слышал глухие стоны, напитанные жаждой и желанием, пока не осознал на краткий миг, что они его собственные. Ощущение заполненности и бесконтрольной самоотдачи, разгорячённая кожа, короткие вскрики, переходящие в невнятный шёпот, влажные губы с терпким и пряным привкусом — Лори тонул в раскалённом мареве вожделения, пока оно не пронзило всё его существо, вознося на вершину блаженства, исторгая последний, глубокий стон, слабым эхом отразившийся от стен тёмной комнаты.

Реальность долго и медленно доходила до него. Малькольм слегка пошевелился в сильных руках, кольцом обхвативших его безвольное тело, и попытался открыть глаза. Вокруг попрежнему была темнота, но не та непроглядная, что встретила вначале, а сумеречно-синяя, с очертаниями предметов и огромным прямоугольником панорамного окна, удивительно светлого, на фоне мрака комнаты. Архитектурная подсветка жилого комплекса, лившаяся в это окно, позволяла различать черты лица лежащего рядом человека, которые Лоуренс изучал с неподдельной нежностью и затаённой ноткой грусти, непонятно как пробравшейся в сердце. Джун тяжело дышал, приходя в себя; ресницы трепетали, а губы припухли от многочисленных поцелуев. Рука покоилась на влажном животе Лоуренса.

— Ты прекрасен, детка… — хрипло выдавил из себя Квон.

Лори улыбнулся и провёл по его лбу кончиком пальца:

— Нам необходим душ и… Ты хочешь что-нибудь?

— Кофе, — ответил Джун и встал с кровати, направляясь в ванную.

Лори воспользовался другой ванной комнатой, обернул бёдра полотенцем и босиком прошествовал по роскошным коврам в кухню. Мимоходом убедившись, что в холодильнике на сей раз достаточно продуктов, раскрыл один из шкафчиков и обозрел содержимое. Несколько сортов кофе, чая и пряности — кажется, Джун начинает обживаться! А может потому, что теперь здесь будет часто бывать Лори?.. От этой мысли Малькольм широко улыбнулся и счастливо вздохнул.

Мать и отец Лоуренса предпочитали держать дома кофе-машину, однако сам юноша всегда варил источник бодрости в джезве. Он колдовал у плиты, мурлыкая что-то себе под нос, а по кухне разливался аромат свежего кофе с корицей. Лори обожал разные рецепты, но опасался, что далеко не все из них придутся Джуну по вкусу.

Квон зашел на кухню, разговаривая по телефону: снова звонил Алекс, который в последнее время постоянно появлялся в поле зрения Хён Джуна. Парень начал приходить в «TriAngel» и всячески старался показать, что не прочь вновь закрутить роман с Квоном. Джуна это не устраивало. По хорошему счёту, он вообще устал от Александра и несколько раз делал себе напоминание занести номер Алекса в чёрный список, но… Всегда находились какие-нибудь отговорки. И вот теперь этот проныра начал звонить по ночам, да ещё и вусмерть пьяный.

— Алекс, я уже сказал, что занят, — Джун сел за стол, вытирая полотенцем мокрые волосы и глядя на Лоуренса, крутящегося у плиты.

— Я… Понимаю, Джунни, — пьяно протянул имя Квона парень, громко икнув. — Но мне та-а-ак пло-о-охо без тебя. Может… Ик… Ты приедешь?

— Нет, — холодно ответил Хён Джун, хмурясь. — Я тебе уже сказал, что потрахались, хорошо провели время, и теперь нас больше ничего не связывает.

— А ты помниишь… Ик… Как мы с тобой ходили в па-а-арк. Ты еще так страстно мне потом… Ик… Отсосал в кустах, — то, что нёс Александр, было правдой, но на нетрезвую голову это звучало глупо и смешно.

— И что? Я теперь каждый день, проведенный с тобой, должен помнить? — бровь Хён Джуна раздражённо дернулась.

— А тот день, когда ты назвал меня краси-и-ивым? И что я са-а-амый лучший твой любовник.

Терпение Хён Джуна подошло к концу. Послав Алекса отсыпаться, Квон оборвал звонок и выключил телефон, зная, что упёртости бывшего можно только позавидовать. Тот снова начнет звонить, если не предпринять меры.

Лори остался спокоен, хотя слышал всё до последнего слова. Он даже умудрился доварить кофе и недрогнувшей рукой разлить его по чашкам. Юноша прекрасно понимал, что у такого человека, как Квон Хён Джун, бурное прошлое, хотя и надеялся, что в настоящем является единственным любовником музыканта. Больно от улышанного не было. Было только неприятно. Однако с такими своими эмоциями Лоуренс мог легко справиться и даже не показать их. И неважно, что на дне глаз затаилась грусть, Джун не склонен обращать на такие мелочи внимание, чтобы заметить.

Поставив перед Джуном его чашку и пододвинув вазочку с французским печеньем, Лори уселся напротив и мягко улыбнулся Квону.

— Пить натуральный кофе на ночь — извращение, — усмехнулся Джун, но вопреки сказанному покорно пододвинул к себе чашку и с упоением вдохнул аромат, исходящий из неё. — У тебя отлично получается, — похвалил Джун, делая глоток.

Малькольм хихикнул:

— Извращение… Полагаю, ты не благовоспитанный правильный мальчик, который ложится спать в одиннадцать вечера и встаёт по часам, — юноша указал на электронное табло микроволновой печи, которое показывало начало второго ночи. — Иногда и завтраки бывают в шесть вечера, а ужин в пять утра. С моей работой подобное не редкость.

Квон пожал плечами. Лори прав, у Джуна был ненормированный жизненный график. Он привык приходить домой под утро и просыпаться по вечерам. Такой уклад являлся привычным, а вот то, что Лоуренс сейчас находится рядом — это что-то новенькое, ведь Хён Джун сам приехал за ним и привёз к себе в квартиру.

Лоуренс уже успел вымыть посуду и убрать со стола, а Квон всё ещё расслабленно сидел за столом и лениво наблюдал за его действиями. Вытерев руки, Лори подошёл и погладил его по волосам. Нежно поцеловав парня в губы, потянул в спальню — до утра далеко, есть время для нового этапа близости и для сна.

***

Лоуренс проснулся только в десять и осторожно выпутался из обнимавших его рук Джуна. Тот даже не пошевелился.

Душ и тщательное обследование шеи, чтобы вовремя выявить следы страсти; их не оказалось и Лори порадовался. Ему совершенно не хотелось лишиться приличной суммы из зарплаты, да и выслушивать ругань Кэти не улыбалось.

Пару дней назад Сью подсадила Лоуренса на французкую кухню, и теперь юноша намеревался использовать свои вкусы в приготовлении обязательного завтрака для Квона. Сырные блины-галеты с начинкой подходили для этой цели как нельзя лучше. Очень быстро замешав тесто, Малькольм сделал четыре штуки и принялся обжаривать ветчину. Розоватые кусочки шкворчали и подрумянивались, распространяя упоительный аромат. Когда очередь дошла до глазуньи как необходимого элемента этого завтрака зазвонил телефон. Не выпуская из руки лопатку и подправляя ею яичный белок, чтобы он полностью пропёкся, другой рукой Лори держал трубку у уха.

— Лори, ты не помнишь, куда я положила свои сережки с сапфирами? — раздался голос Сью, щедро сдобренный истеричными нотками. — Сняла перед съёмками и…

— Они в футляре для очков от солнца. — с готовностью ответил Лоуренс.

Не впервые Сюзи спрашивала подобные вещи. Она иногда что-нибудь прятала и забывала, если впопыхах, её ведь много раз просили не надевать драгоценности на работу. Но разве может Сью не прихвастнуть дорогими подарками от поклонников?

— Что?.. Ах да, точно! Лори, я тебя обожаю! — девушка счастливо засмеялась. — Ну пока! — и она отключилась без предупреждения.

Малькольм скептически фыркнул и продолжил готовку. Выложив поджаренные яйца на блины поверх ветчины, он загнул края конвертиком и украсил получившееся зеленью. Выглядело это несколько странно, но на вкус было восхитительным. Накрывая колпаком, чтобы не остыло, Лори заметил на полу серебристый прямоугольник и мгновенно узнал визитку Мерфи. Вероятно, она выпала из кармана, когда Лоуренс доставал телефон.

Юноша подобрал картонку и поставил джезву на огонь. Проделав все необходимые манипуляции, неуверенно посмотрел на лежащую на столе визитную карточку. Звонить совсем не хотелось, но и откладывать до бесконечности было не в правилах Лори. Он со вздохом набрал указанный номер. Мерфи ответил после первого же гудка:

— Слушаю.

— Здравствуй, это Лори.

— А, привет! — в голосе Шеннона послышалась теплота. — Рад, что ты позвонил.

— Я… Хотел извиниться, что тогда так вышло, — начал Лоуренс трудный разговор.

— Что ж… Я был очень огорчён и расстроен, — не стал щадить его Шеннон.

— Прости, пожалуйста, — покаянно произнёс Лори.

— Нууу, ты можешь компенсировать мне неприятные мгновения, если пообедаешь со мной сегодня, — весело откликнулся тот.

Малькольм вздохнул. Он чуть передвинул джезву, чтобы кофе не выкипел, и сказал:

— Шеннон, я не смогу.

— Тогда, может быть, поужинаем? — Мерфи не собирался сдаваться.

— Шеннон… — очень трудно было произнести это. — Ничего не получится. Я с Джуном…

— Вот как, — после некоторой паузы, ответил мужчина. — Значит, вы встречаетесь?

— О, ну… — Лори растерялся. — Нет, не думаю, то есть, иногда… — он запутался.

— Понимаю, — неожиданно рассмеялся Мерфи. — Но разве это не означает, что ты можешь делать всё, что пожелаешь?

— Да, конечно… Но, Шеннон, я не завожу мимолётные отношения сразу с несколькими. — Малькольм нахмурился. За кого Мерфи принимает его?

— Я вовсе не имел ввиду ничего плохого! — поспешил оправдаться собеседник, почуяв недовольство юноши. — Наоборот. С Джуном тебя связывает только… секс. Я же могу дать тебе больше… Лори, ты можешь стать моим парнем. — голос приобрёл искушающие нотки.

Малькольм опешил от такой наглости:

— Шеннон, я прекрасно осведомлён, что твоя помолвка возобновлена. Это значит, что я никак не могу быть твоим парнем открыто. А прятаться по углам мне не улыбается!

— А с Джуном ты разве не прячешься? — уязвлённо произнёс мужчина.

— Нет, — подумав мгновенье, ответил Лоуренс. — Он просто не афиширует, а мне этого достаточно.

— И тебе приятно быть одним из многих? — скептически осведомился Мерфи.

Малькольм закусил губу, поскольку эта тема была достаточно болезненной.

— Будто у тебя я был бы единственным! — отпарировал он.

— Я не исключаю своего брака, но это никак не связано с романтическими чувствами, — настаивал Шеннон. — Из парней ты станешь для меня единственным, как и моя невеста — из женщин. Хён Джун наверняка трахается налево и направо. Бьюсь об заклад, что вы редко видитесь!

Лори запнулся — а ведь верно… Даже оставленный ключ не гарантия того, что у любовника нет других пассий. И всё же, данное обстоятельство не играло решающей роли, Лоуренс просто любил Джуна.

— Извини, но это не твоё дело, — довольно прохладно отозвался он.

— Лоуренс, мальчик мой, подумай, сколько всего я могу тебе дать, — мужчина попытался зайти с другой стороны. — Квон не обеспечит тебя должным образом и скоро выбросит из своей жизни, как выбросил всех остальных. Я же могу подарить тебе уверенность в будущем!

— Что? — ахнул Малькольм. — Шеннон, я не содержанка! Джун не обеспечивает меня, что ты несёшь! Я не нуждаюсь в чьих-либо подачках и всего добьюсь сам! — вскипел юноша.

Он, конечно, догадывался, что о нём говорят окружающие Хён Джуна и просто находящиеся в курсе того, с кем проводит время музыкант, но чтобы вот так, впрямую… Лори терпеть не мог подобных вещей.

— Эй, эй, остынь, что в том плохого? — недоумевал Мерфи. Сидя у себя в офисе, мужчина нахмурился — неужели он ошибся в этой модельке?

— Я не блядь! — отчеканил Лоуренс. — Запомни, Шеннон. Мне наплевать, что ты обо мне думаешь, просто оставь меня в покое, — юноша нажал «отбой» и стиснул кулаки, пылая от негодования.

Зашипевшая джезва привела его в чувство — сняв ёмкость с плиты, Лори налил кофе в чашку и поставил её на стол. Опустившись на стул, Лори глубоко вдохнул аромат напитка, пытаясь успокоиться.

— Чего разбушевался, детка? — Джун зашел на кухню и, подойдя к Лори, чмокнул его в макушку, направившись к кухонной тумбе, чтобы налить себе стакан воды.

Квон проснулся как раз вовремя, когда ощутил, что чего-то в постели не хватает. Попялился несколько минут в потолок, сходил в ванную и хотел было уже приступить к завтраку, когда услышал голос Лоуренса. Спрятаться получилось чисто интуитивно.

По интонациям Лори, который вовсе не старался скрыться, было слышно, что он чем-то недоволен. И Джун догадался, чем именно, когда расслышал ответы Мерфи. После того, как Шеннон был отшит без шансов на реабилитацию, Хён Джун торжествовал; особенно радовалось его самолюбие.

«А я говорил тебе, Шеннон, что мальчишка любит меня и не согласится на твоё предложение», — ехидно подумал Квон.

— Ты слышал? — слегка удивился Лори.

Юноша встал и начал накрывать на стол, попутно наливая Джуну кофе.

— Слышал, — ответил Джун, допивая прохладную воду до конца. — Он просто так не отстанет.

— Хочешь сказать, что ещё не конец? — нахмурился Лори и отобрал у Джуна пустой стакан. Жестом предложив парню занять место за столом, Малькольм нервно откинул чёлку с глаз. — Мне кажется, я был предельно откровенен и прямолинеен.

— Твои откровенность и прямолинейность его не остановят, — Джун усмехнулся и взъерошил волосы Лоуренса, сев за стол. — Если этот упёртый козёл чего-то захотел, то готов в лепёшку расшибиться, но добиться желаемого. Я стал исключением. И рад этому. — Квон приступил к поглощению завтрака, блаженно закатив глаза.

— Он думает, что раз мы с тобой не встречаемся, то я не смогу ему отказать, — Лори фыркнул. — Но ему светила всего одна ночь тогда, да и то, если бы я не уехал с тобой. Ни на какие длительные отношения с почти женатым человеком я бы не согласился. К тому же, он считает, что меня можно купить… — юноша поморщился, взяв вилку.

— Он всех покупает, — Джун был приятно удивлён тем, что Лоуренс отказался от достаточно выгодного предложения со стороны Мерфи. — Многие его любовники достигли своих мечтаний. Кто-то в сфере актёрского мастерства, кто-то в журналистике, а кто-то в модельном бизнесе, — Квон внимательно взглянул на Лори. — Он, по слухам, скоро вступит в Совет. Так что способен многое дать.

— Мне ничего от него не нужно, — упрямо мотнул головой Лоуренс. — Моя семья достаточно состоятельна, и я не нуждаюсь. На свои потребности зарабатываю сам, а актёром стану без протекций, если хватит таланта. Мерфи нечего мне предложить!

Брови Квона взметнулись вверх, когда он услышал про мечту Лоуренса.

— Ты хочешь стать актёром?

— Я учусь на актёрском, — пожал плечами Малькольм. — А работа в рекламе — это неплохая практика, я тебе уже говорил.

Джун наморщил лоб, соображая, когда любовник об этом упоминал. До недавнего времени ему было всё равно на увлечения Лоуренса. Собственно, что-то изменилось? Хён Джун частичкой своего сердца понимал, что изменилось. Он стал более внимательно относиться к Малькольму, не осознавая до конца, как постепенно доверяется юноше. Разве кому-то из любовников Джун давал ключ от квартиры? Разве приезжал к кому-то посреди ночи просто так, почти без причины? Нет. Этого никогда не было. И Хён Джун чувствовал, что с ним что-то творится и эти изменения начинали раздражать.

— Я не знал детали, — попросту ответил Квон, продолжая медленно и с аппетитом есть.

— Ну, я о тебе тоже мало знаю, — усмехнулся Лори. Юноша прозорливо понимал, что Джуна интересует только постель, а не личность Лоуренса Малькольма. — Понадобится — спросишь.

После того, как с завтраком было покончено и Джун удалился в комнату, Лори вынул визитную карточку Шеннона и выбросил её в мусорное ведро.

***

Пролетел месяц. Лори постепенно привык жить на два дома, оставаясь то у Квона, то ночуя у родителей. В квартире любовника были его личные вещи, под которые юноша без зазрения совести занял пару полок в шкафу. Джун не возражал, понимая, что Лоуренсу часто приходится уезжать от него на работу, и в одном и том же ходить просто неуместно. Фургон агентства столько раз встречал юношу у подъезда дома Квона, что водитель, как само собой разумеющееся, внёс этот адрес в графу постоянных.

Джун нередко пропадал в клубе. Иногда он звонил Лори и просил приехать, когда тот не был занят. Лоуренс срывался и летел к любовнику, чтобы приготовить к его приходу завтрак или ужин, в зависимости от того, в котором часу парень возвращался. Джун принимал это как должное, не особенно выказывая Лори внимание, если дело не касалось постели. Они могли вместе смотреть кино, кататься по ночному городу, ходить за покупками или даже бродить по парку, но почти не разговаривали. Однако Малькольм всегда улыбался Джуну и ни о чём не просил. А Джун молча целовал Лоуренса при встрече или прощании.

Лори никогда не задавал неудобных вопросов, даже если очень хотелось. Он слишком дорожил отношениями с Хён Джуном. Сьюзи как-то обронила, что в клубе над музыкантом тайком подшучивают, будто он обзавёлся любимой жёнушкой. Джун знал об этом, но даже бровью не вёл. По секрету девушка сообщила, что загадочный кореец открыто флиртует с симпатичными парнями клуба, но ни с кем, по слухам, не спит. А то, что он уже целый месяц с одним и тем же любовником, вообще вводит некоторых в ступор.

Лори тихо млел, поскольку ни на что подобное не рассчитывал.

Однажды Лори затащил Квона на выставку современного искусства, где надолго завис перед чёрно-белой графической абстракцией. После чего впервые потребовал, чтобы Джун это купил. Квон очень удивился, но отдал нужную сумму. Каково же было его удивление, когда картина заняла место на стене центральной комнаты в его собственной квартире. И при этом прекрасно вписалась в интерьер.

Ещё несколько подобных приобретений, о которых Лори попросил Джуна, тот сделал без малейшего раздражения или недоумения: напольная ваза, необычная маска из белого дерева, фотографическая картина в полутонах, хрустальный куб на подставке. Малькольм удивительно тонко чувствовал, что и куда нужно положить, повесить, поставить; с его лёгкой руки окружающее пространство постепенно наполнялось уютом, и юноша замечал, что Квон с удовольствием разглядывает новые вещи и не ворчит, что приходится стирать с них пыль или передвигать во время уборки. Правда, сейчас этим чаще занимался Лори, но Джун и сам никогда не отказывался — он терпеть не мог грязи.

Ещё одно нововведение — большое разнообразие продуктов в холодильнике и кухонных шкафах. Джун вполне мог самостоятельно приготовить себе поесть, в конце концов, почти все мужчины-корейцы это умеют, однако чаще предпочитал питаться заказанным из хорошего ресторана. С приходом Лоуренса это желание отпало напрочь, зато появилась потребность раз в неделю забивать машину провизией и с любопытством ожидать, что любовник накулинарит из неё.

Постепенно близился конец августа, и Лори с нетерпением ждал начала учебного года. За каникулы он поучаствовал в нескольких отличных проектах от модельного и теперь с чистой совестью мог взять некоторый перерыв. Шеннон больше не беспокоил после того звонка; если Джун и видел его в клубе, то ничего об этом не сообщал. Сам Лори проникнуть в «TriAngle» не пытался и всячески избегал даже находиться поблизости.

========== Глава 7 ==========

«W&W» минут пятнадцать назад закончили выступление. Уставший, взмокший Джун валялся на диване в гримерке, обмахиваясь принесённым Брэндоном веером. Было невыносимо душно. После сцены пот катился градом со всего тела, не спасало, казалось, ничего.

В крови бурлил алкоголь, даря ощущение блаженства и кайфа. Честно признаться, Квон возбудился прямо на сцене, когда увидел танцующего в зале полуголого Александра Франца. Чёртов Алекс припёрся в «TriAngel». Снова. В голове Джуна так и вспыхивали пикантные моменты их любовного романа: вот Алекс снимает с себя футболку и в свете лампы видны ореолы возбужденных сосков; или с хриплыми вскриками сам толкается навстречу твёрдому члену Джуна; а здесь Алекс… Алекс, Алекс, Алекс… Квон думал только об этом беспринципном шлюховатом музыканте, пока наблюдал, как он крутится вокруг какого-то амбала, виляя бёдрами направо и налево.

Франц был красив: высокий, утончённый шатен со стройным, гибким телом и невероятно притягательной аппетитной задницей. На мир парень смотрел хитрыми серо-зелёными глазами, которые благодаря длинным, пушистым ресницам казались необычайно глубокими и манящими. Треугольный подбородок украшала милая ямочка, делая образ Франца ангельским и невинным. Что уж говорить про четко очерченные губы, способные дарить наивысшее наслаждение, смыкаясь на твердом члене?

Франц был шлюхой, но шлюхой элитной. Не хватит пальцев двух рук, чтобы пересчитать, сколько за двадцать семь лет жизни парня, в его постели побывало любовников. И Джун не стал исключением. Квон в своё время восторгался умениями Франца, но Александр захотел серьёзных отношений. В конечном итоге, расстались они с Хён Джуном на истеричной ноте. Кажется, в тот день Алекс разбил дорогущую вазу, что стояла в гостиной квартиры Квона.

Было видно, что концерт-стриптиз, который устроил Алекс, предназначался исключительно бывшему любовнику, а похотливые взгляды вокруг оказались лишь приятным дополнением. Джун злился, но не мог отрицать, что Францу удалось его завести. Музыканту в буквальном смысле приспичило затащить Александра в кабинку туалета и жестко там оттрахать, слушая громкие стоны наслаждения. Джун забыл обо всем: о Лоуренсе, которому написал, чтобы тот приехал после полуночи, если будет время; о том, что обещал матери утром быть в офисе для очередного выноса мозга. В голове Квона сквозила единственная мысль: «Хочу отделать эту сучку».

Со сцены пришлось уходить со стояком, плотно обтянутым джинсовой тканью, приносящим дикий дискомфорт. Мел, естественно, не мог не подметить, как Джун морщится и поправляет штаны, невозмутимо отвечая на усмехающийся взгляд согруппника. Собственно, гитаристу было плевать, что о нём могут подумать. Словно у многих других никогда не было возбуждения во время выступления. Парни ушли, и только один Джун остался в клубе, чтобы немного передохнуть и привести себя в порядок. Пришлось мастурбировать, но весомого облегчения это не принесло, более того, Квон понял, что от выпитого алкоголя и духоты у него кружится голова. Он прилёг на диван и закрыл глаза, размышляя о смысле бытия, когда дверь в гримёрку тихо приоткрылась, и в помещение, благоухая мужским одеколоном, вплыл Алекс. Джун не успел возмутиться, как Франц оказался сидящим на его бёдрах, теребя бляшку ремня.

— Привет, Джунни, — губы Александра расплылись в улыбке.

Джун усмехнулся и, откинув в сторону веер, сцепил руки за головой, глядя на бывшего снизу вверх.

— Как ты сюда попал? — вопрос был вполне логичен, но неожиданного гостя он рассмешил.

— Дорогой, о чём ты? Я тоже музыкант, поэтому получить допуск к вашей гримёрке для меня не составило труда. Тем более, тот приятный мужчина, с которым я танцевал, друг владельца клуба, — в хитрых глазах Алекса сверкнули смешинки.

— Гейская ты подстилка, Франц, — ухмылка расцвела на губах Квон Джуна. — И сколько раз он тебя трахнул?

Алекс сделал вид, что задумался, а потом, довольно хохотнув, покрутил в воздухе тремя оттопыренными пальцами, добавив:

— И это, не считая минета, — другая рука шатена так и норовила забраться в штаны Джуна, но Франц не спешил, переживая, что его оттолкнут.

— Ты всегда был охоч до секса, — Джун пожал плечами.

— Так же, как и ты, — оскалился Алекс, вдруг вздохнув: — Но… В последнее время я слышу, что ты стал женатым человеком. Якобы, завел себе любовничка и не смотришь налево.

Квон усмехнулся. Действительно, слухов было полно.

— Да? А как тогда объяснить мой стояк? — Хён Джун толкнул бедра вверх, и Александр, сидящий на них, невольно застонал, прикусив губу. — У меня на тебя стоит, Алекс. Как думаешь, слухи оправданы?

Франц довольно завозился, облизал губы, которыми так хотелось обхватить член Квона и вспомнить, каким сладким на вкус может быть любовник. Александр в своё время был влюблен в Джуна. Собственно, кто не любил необузданного, притягательного гитариста «W&W»? Только идиот мог сказать, что Джун непривлекателен. В нем манило всё, начиная с манеры говорить, заканчивая внешностью и азартным взглядом тёмных глаз. Вот и Франц попался на прекрасное создание по имени Хён Джун. Жаль, что они расстались. Тем не менее, Александр не терял надежды вновь заполучить в свои сети красавца музыканта.

— Новсё-таки, — не отставал Алекс, поглаживая Джуна по животу, намеренно не касаясь его паха, — что в этом мальчике хорошего? Он младше меня на целых пять лет. Думаю, у меня опыта побольше в постельных игрищах. Он классно делает минет, а может… трахает тебя? Я ведь в курсе, что тебе порой не хватает чужих пальцев в заднице, но ты никого не подпускаешь к себе. Неужели тот мальчишка…? — темная бровь Алекса в недоумении взметнулась вверх.

Джун хохотнул. Алкоголь и адреналин от выступления играли в Джуне сверх меры. Парень был заведен не на шутку. И мысли крутились исключительно вокруг желания нагнуть Алекса и вытрахать его так, чтобы он сидеть не смог завтра.

По правде сказать, Квона чуток раздражало, что говорили у него за спиной. Внешне, конечно, гитарист этого никогда не показывал, но на самом деле… Он понимал, что отношения с Лори зашли слишком далеко, судя по тому, как пристрастился к завтракам, обедам и ужинам; стало обычным иногда просыпаться по утрам и чувствовать в своих объятиях Малькольма. Квон Хён Джун привык к покладистому, не задающему неудобные вопросы любовнику, но бесился, что незаметно меняется сам. Лори вызывал непонятные щемящие чувства в груди, стоило прийти домой и услышать сказанное ласковым голосом: «Добро пожаловать!».

В семье Хён Джуна мать или отец никогда так не приветствовали друг друга, а ведь это вполне традиционно для корейцев. Что уж говорить о нежных поцелуях и чутких вопросах, как прошёл день. Квон слишком сильно ощущал изменения в себе, когда находился рядом с Лоуренсом, и это раздражало, потому что никак не вязалось с образом ловеласа и балагура.

Неизвестно, чем руководствовался Джун, когда не скинул с себя наглого Алекса. Может быть, роль сыграл алкоголь, может быть, трехдневное отсутствие секса из-за занятости… Джун сам не понимал, но жутко хотел отыметь Франца.

Ладони Квона скользнули по ногам Алекса, обтянутым узкими джинсами. Ловкие пальцы остановились на талии бывшего любовника, чуть-чуть проскальзывая под футболку, дразня и возбуждая.

— Ты хочешь поговорить о том, как парнишка хорош в постели? Хочешь, чтобы я вас сравнивал? — в глазах Джуна сверкнули озорные огоньки. — Он не трахает меня. Но если бы я предложил, то он бы согласился.

— А ты бы предложил? — Франц склонился, выдыхая вопрос в самые губы Джуна.

И Квон не выдержал. Он впился жадным, сминающим всё на своем пути, поцелуем в рот Александра. Бывший любовник задрожал, как в лихорадке, и прижался к Джуну, со всей бурлившей страстью отвечая на игривые движения его языка. Квон подчинял, заставляя шире открывать рот, чтобы было больше места для манёвра. Кусая губы Франца, Джун сжимал в ладонях упругую задницу, невольно толкаясь бедрами вверх. А Алекс сходил с ума от воспоминаний, нахлынувших на него. Член давно уже распирал ширинку, требуя к себе внимания, но шатен упрямо игнорировал его, намереваясь отдать Джуну все бразды правления.

Хватило десяти минут для того, чтобы Алекс, дрожа всем телом, отлип от Джуна и, откинувшись назад, в голос застонал, ёрзая на бедрах любовника.

— Чувствительный, как и всегда, — заметил Квон, облизывая припухшие губы. — Поедем ко мне? — склонив Франца к себе, Джун шепнул: — Я хочу тебе засадить очень глубоко, Алекс.

Джун не думал о Лоуренсе. Нет, конечно, на периферии сознания мелькал огонёк предупреждения о том, что Квон что-то забыл, но парень попросту отмахнулся.

Чуть придя в себя, двое любовников вызвали такси. В машине, по пути домой к Квону, они не отлипали друг от друга, едва не трахаясь на заднем сидении, чем несказанно возмущали водителя. Мужчина постоянно нервно дёргался, когда видел, как молодой шатен подставляет шею под поцелуи второго, не менее горячего парня. Джун же получал истинное удовольствие, ставя многочисленные засосы, кусая белоснежную кожу Алекса. С Лоуренсом, из-за его работы, Хён Джун не мог себе позволить дать волю чувствам.

В квартире Квон быстро вытряхнул Александра из его одежды, попутно волоча тело шатена в спальню. Сев на край кровати, Квон приспустил штаны с нижним бельем и, широко расставив ноги, приглашающе взглянул на Алекса, который давно уже с готовностью сидел на полу, желая как можно скорей ощутить отвердевшую плоть любовника у себя во рту.

— Пососи его, шлюшка. Я хочу в твой горячий ротик, — Джун прикусил губу, когда Алекс приступил к выполнению приказа.

Франц обожал такого горячего, пошлого и невыносимо прекрасного Хён Джуна, который отдавался зову плоти, а не сердца и мозгов. В такие моменты Квон был особенно очарователен: глаза горели, на щеках играл едва заметный румянец, волосы взъерошены, а на висках выступали заметные капельки пота.

Откинувшись назад, Квон охнул, когда губы любовника плотным кольцом сомкнулись на головке члена, скользя вдоль ствола. Заигрывая языком с уздечкой, Алекс брал так глубоко, как только мог, носом почти касаясь лобка Джуна. Пальцы Франца сильно обхватили бёдра Квона, не давая тому толкаться вверх, но Хён Джун не был против, лишь гортанно стонал, не сдерживая эмоций.

Разумеется, утонув в любовных ласках, никто не услышал, как тихо отворилась дверь квартиры. На секунду Джуну почудилось, что щёлкнул замок, но он не придал малозначительному звуку никакого внимания. Музыкант совсем забыл о встрече с Лоуренсом.

***

Съёмки очередного рекламного ролика несколько затянулись, и Лори переживал, что не успеет приготовить ужин к приходу Квона, поэтому он поторапливал водителя, лихорадочно пытаясь дозвониться до любовника. Гудки шли, но трубку никто не брал. Лоуренс понадеялся, что Джун ещё в клубе и просто не слышит звонок из-за громкой музыки. В таком случае, у Лори ещё есть шанс.

Выскочив у подъезда, Малькольм пулей понёсся к лифту и нетерпеливо притоптывал, ожидая, пока железная махина привезёт его на нужный этаж. У двери квартиры привычно выдохнул и вставил ключ. Проскользнув внутрь, Лори сбросил обувь и только тут понял, что в помещении что-то происходит. Из дверей спальни лился приглушённый свет, но не это заставило Малькольма замереть и покрыться бледностью. Звуки. Пошлые звуки, которые ни с чем не перепутать.

Ноги сами привели к дверям спальной комнаты.

Расширенными зрачками Малькольм смотрел на двоих, предававшихся страсти так самозабвенно, что ничего не замечали вокруг. Конечности внезапно стали ватными, а сердце, казалось, стучит возле горла. Чтобы не упасть, Лори ухватился за дверной косяк.

Открывшаяся картина почти не удивила, но вызвала тошноту. Юношу буквально замутило, и он вынужден был сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не потерять над собой контроль. Отступив в тень, он побрёл в сторону кухни, старательно держась за стену. Налив себе ледяной воды, залпом выпил половину и закашлялся; сделав осторожный глоток, допил, на сей раз медленнее. Это значительно привело в себя, однако Лори почувствовал, что его колотит крупной дрожью. Какого…?!

Джун прекрасно знал, что Малькольм приедет, ведь сам позвонил и попросил о том. Если собирался притащить сюда одного из своих многочисленных любовников, мог бы предупредить! Да, Лори было бы больно, но не так, как сейчас. Впрочем… Джун остаётся собой всегда. Ему плевать на чувства других. Малькольм надеялся, что за время, проведённое вместе, Квон немного начал понимать его, чуть-чуть ценить и даже нуждаться. Но, видимо, всего этого недостаточно для уважения. Что бы там не говорила Сью, Лоуренс так и не смог стать для Джуна кем-то особенным.

Он посмотрел на пустой стакан в своих руках и стиснул зубы. Коротко размахнувшись, швырнул сосуд в стену и, когда тот со звоном разлетелся на мелкие осколки, выскочил к входной двери. Обуваясь, с некоторым удовлетворением услышал, что звуки в спальне внезапно стихли. Губы тронула совсем не свойственная мягкому Лори злая усмешка. Перед тем, как с силой захлопнуть дверь, Малькольм швырнул отданный ему ключ в фарфоровую чашу, стоявшую на тумбе, возле входа. Ту самую, которую недавно попросил Джуна купить для дома. Для его, Джуна, дома… К чёрту.

***

Когда раздался странный звон чего-то разбившегося за стенкой, Алекс перестал сосать член Джуна, а сам Квон распахнул глаза, расфокусированным взглядом уставившись на дверь спальни. Через пару мгновений послышался громкий хлопок входной двери.

— Что это было? — удивлённо поинтересовался Франц, но Джун уже догадался, в чём дело.

В последний раз глубоко толкнувшись в рот возмущённого Александра, Хён Джун кончил и, встав с кровати и застегнув штаны, направился на кухню. По всей плиточной поверхности пола были рассыпаны осколки стакана, стоявшего раннее на кухонной тумбе рядом с фильтром.

— Блять, — с чувством выдохнул гитарист, когда понял, откуда это взялось. — Лори…

Джун впервые за всё время знакомства с Малькольмом вслух произнес его имя, ругая себя, на чем свет стоит. Он совсем забыл о назначенной встрече, а Лоуренс, похоже, всё видел.

— В чём дело, Джунни? — на кухню зашел полуодетый Алекс в одних джинсах с незастегнутой молнией, но запнулся, чуть не напоровшись на стекло. — Что за…?

— Убирайся, — процедил сквозь зубы Джун, не глянув на любовника.

Присев на корточки, Квон взял в руки особенно большой кусок стекла и мгновенно порезался об острый край. Осколок упал, а по большому пальцу Джуна потекла алая струйка.

— Чёрт, Хён Джун, нельзя поаккуратней? Ты ведь гитарист, идиот! — Александр побледнел и хотел было уже присесть рядом с Джуном, чтобы помочь ему остановить кровь, но хозяин квартиры взглянул на бывшего красноречивым взглядом.

— Почему ты ещё здесь? — грубо поинтересовался брюнет.

Франц, надувшись, поспешил в спальню, чтобы одеться и уйти. Хён Джуна нельзя злить. Уж Алекс об этом знал, поэтому предпочел побыстрей улизнуть. А поговорить с Квоном можно и потом.

Когда за Алексом закрылась дверь, Джун ещё долго сидел возле кухни, посасывая палец, чтобы остановить кровь. Боли не было. Совсем. И это немного испугало Джуна, но он решил, что во всём виноват алкоголь, а вот внутри что-то сжалось, когда он понял, что именно увидел Лори.

— Бля… — снова выдохнул Хён Джун, совсем не чувствуя облегчения оттого, что ругательные слова так и льются изо рта.

Спустя время Джун направился в спальню, чтобы найти сотовый. Средство связи валялось возле кровати в ворохе одежды. Конечно, Лори звонил несколько раз. Хмурый Джун решил поговорить с любовником, почти автоматически, не думая, набирая его номер.

***

Можно было вызвать такси, но Лори никак не мог воспроизвести в памяти адрес Джуна. Словно кто-то большим ластиком стёр информацию с листа памяти. С каким бы удовольствием Лоуренс поступил так же с тем, что вынужден был лицезреть всего три четверти часа назад! Но перед глазами упорно вставало лицо Джуна и склонённая к его паху темноволосая макушка.

Малькольм пошёл пешком. Тёплый летний ветерок овевал бледные щёки, теребя шелковистые волосы чёлки; засунув руки в карманы модных бриджей, Лори медленно брёл по тихим улицам спального района, глядя под ноги и не обращая внимания на немногочисленных прохожих. Первый шок уже прошёл, и мысли текли вяло, то и дело застревая на незначительных мелочах. Лори честно пытался вспомнить, не оставлял ли чего-то важного в квартире Джуна, однако память упорно подкидывала совсем не то: самую первую графику, которую Лоуренс потребовал таким тоном, что у Квона глаза стали круглыми от удивления; ярко-синий шейный платок известного кутюрье — Лори сказал, что Джуну неплохо было бы обзавестись таким аксессуаром, и тот без раздумий приобрёл вещицу (и ведь носил!); наконец, китайская чаша из глазированного фарфора, в которую Лори бросил ключ — когда Малькольм показал её Квону, тот вцепился в неё клещом и заявил, что она похожа на ту, что у него была разбита. Лоуренс понятия не имел, о чём Джун бормочет, но счастливо улыбался при виде заблестевших глаз любовника. Он методично обживал пространство, создавая в нём такую атмосферу, чтобы Хён Джуну хотелось бывать в доме, наполненном теплом, уютом и запахами вкусной еды.

Тряхнув головой, Лори снова попытался сосредоточиться на личных вещах, но так и не смог вспомнить хоть что-то важное. Завибрировавший сотовый застал его врасплох, и Лоуренс машинально ответил, даже не взглянув на экран дисплея:

— Да?..

Хён Джун впервые за всю свою жизнь не знал, что сказать. Парень так и застыл посреди спальни, держа в руках сотовый, молча слушая тихое, едва слышное дыхание Лоуренса.

Не услышав ответа, Лори недоуменно посмотрел на сотовый и только тут понял, кто именно ему позвонил. Уголок губ дрогнул, когда Малькольм сухо произнёс:

— Что ты хотел, Джун?

— Ты всё видел? — Квон сам понял, как по-идиотски прозвучал его вопрос, поэтому прикрыл глаза, мысленно ругая себя, на чём свет стоит. — «Какой ты логичный, Хён Джун!»

— Видел, — процедил Лори. — Мог бы и предупредить, что будешь не один.

— Это вышло спонтанно, — Джун понимал, что оправдываться нет смысла, да и он, собственно, не собирался этого делать.

Он присел на край кровати, устало запуская пятерню в волосы. Зачем вообще звонить Малькольму и пытаться что-то вернуть, если и так всё понятно?

Джун всё больше и больше путался в том, что он чувствует по отношению к Лоуренсу.

— Да, это похоже на тебя, — согласился Лоуренс и сделал глубокий вдох. — Я не вернусь, Джун. Даже зная, на что шёл, когда связывался с тобой, я всё же не думал, что тебе настолько безразличны мои чувства, — голос юноши окреп. — Я ни секунды не рассчитывал на серьёзные отношения или влюблённость, ничего для себя не просил, но ты не в праве отказывать мне в элементарном уважении.

— Но я тебе ничего не обещал, — невозмутимо заявил Квон Джун.

Сознаваться в своей собственной забывчивости парню не хотелось, а извиняться он не умел в принципе, хоть и уважал Лоуренса по-своему.

Услышав ответ Джуна, Лори на секунду запнулся, после чего легко рассмеялся:

— И в самом деле! О чём я вообще думаю!.. Ладно, Джун, это бесполезный разговор. Аньён! * (Пока! — кор.) — и нажал «отбой».

Квон усмехнулся, услышав прощание на родном языке. Откинув сотовый в сторону, он улегся на постели и закрыл глаза, думая, что слишком много событий произошло за сегодняшний день. Ах да, ещё он расстался с любовником! Подумаешь, какая малость…

Убаюканный собственными размышлениями и гуляющими в крови остатками алкоголя, Квон достаточно быстро погрузился в сон.

***

— Лори, мы уже сто лет не виделись! — ныла Сьюзен в трубку. — И нигде не были! Когда ты появишься в агентстве?

— Так ведь учёба, Сью, — оправдывался юноша. — Если не будет серьёзных проектов, я долго не появлюсь. У меня, правда, нет времени…

— Как дела хоть? — недовольно поинтересовалась девушка. — Раз не могу тебя увидеть, то расскажи сейчас.

— Да нормально, — пожал плечами Лори, забыв, что собеседница его не видит. — Преподаватель по сценическому движению похвалил, говорит, что если даже я не состоюсь, как актёр, то всегда могу податься в сферу танцевального искусства.

— Ну, положим, с такой пластикой и гибкостью тебе в театр танца самая прямая дорога, — согласилась Сью. — Вообще не понимаю, зачем тебе все эти заморочки с актёрством, когда ты несколькими движениями умеешь выразить целую гамму эмоций! Это же реальный талант, какой смысл размениваться им?

— Я не размениваюсь, — засмеялся Лори. — Просто стараюсь научиться как можно большему. Говорить языком тела ничуть не легче, чем словами, жестами и мимикой. Ты ведь и сама знаешь, что подобные навыки много где пригождаются.

— Конечно! Среди наших ты лучший! — воскликнула девушка с лёгкой завистью. — Если бы ещё подходящая фактура…

— Не напоминай, — поморщился Лоуренс. — Всю жизнь страдаю от этого.

— Ну, положим, в модельном твоя внешность вполне востребована, — возразила Сьюзен.

— Но я же не собираюсь быть моделью всегда, — возмутился Малькольм. — У меня совсем другая цель в будущем.

— Лори, я к тому, что у тебя целый ворох разных путей, которыми ты можешь двигаться, — мягко и немного печально пояснила собеседница. — Не всем такое дано. И твоя кукольность однажды может стать выигрышным билетом, в то время как ты считаешь её помехой.

— Сью, ты чего? — растерялся юноша.

— Не обращай внимания, я рассталась с Джеем, вот и психую, — вздохнула Хиксли. — Чёрт, а ведь была уверена, что это мой счастливый шанс!

Лоуренс только головой покачал. Джей Халлоран, тридцатисемилетний владелец торговой компании, недавно развёлся и вновь обрёл статус холостяка. Конечно, Сьюзен не могла пропустить такое и не попытать свою удачу. Однако же не учла, что нрав мистера Халлорана подобен гранитной скале — сколь ни пытайся добиться желаемого, в итоге так и останешься у подножия. Магнат с удовольствием покрутил роман с хорошенькой моделькой и аккуратно отправил восвояси, снабдив крупной суммой в виде дорогих подарков. Сьюзен Хиксли, уже мысленно примерившая обручальное кольцо и фамилию любовника, была крайне возмущена.

— Уверен, ты ещё встретишь своё счастье, — искренне пожелал Лори.

— А ты? — вдруг спросила Сью. — Как у тебя на личном?

— Никак, — ответил Лоуренс и замолчал.

После разрыва с Джуном у него не было ни одного партнёра, Лори от всех шарахался, как чёрт от ладана. За два месяца ни звонка, ни сообщения. Малькольм даже не пожелал вернуть свои вещи, предпочитая просто забыть о них, а Джун не напоминал и не предлагал забрать. Подумаешь! Немного одежды да личные принадлежности. Лоуренс был уверен, что Квон их давно выкинул.

— Ты попрежнему ничего не хочешь слышать о нём? — мрачно осведомилась Хиксли. — Я могла бы рассказать, что в клубе…

— Нет, Сью! — резко оборвал девушку Лоуренс. — Мне это неинтересно, — и немного смягчился, не желая обижать подругу. — Извини, перерыв заканчивается, мне пора.

— Ладно уж, я всё понимаю, — проворчала девушка. — До встречи!

— Пока!

Убрав сотовый, Малькольм одним глотком опустошил стаканчик с капуччино и поморщился — одно упоминание Квона, и у Лори тут же падает настроение. Пора бы как-то «переболеть» бывшим любовником. Хорошо, что учёба съедает всё время и диктует свои эмоции, иначе Лоуренс бы уже на стенку полез от безысходности.

***

А Джун все это время проводил в «TriAngel», сводя всех с ума.

С того времени, как Лоуренс расстался с Квоном, тот ходил мрачнее тучи, заставляя окружающих в буквальном смысле шарахаться от зловещей ауры, которую источал гитарист. Согруппники пытались поговорить с Квоном, выяснить, что с ним происходит, но натыкались на глухую стену и взгляд, полный недовольства. Казалось, что Джун видеть и слышать никого не хочет.

Всё же потом выяснилось, что он расстался с очередным любовником. Конечно, те, кто в своё время завидовал Лоуренсу Малькольму, пытались подкатить к освободившемуся от отношений гитаристу «W&W», но были грубо посланы. Максимум, на что соглашался Джун, секс на одну ночь. Александр Франц тоже решил попытать удачу, но был остановлен таким ненавидящим взглядом, что едва не расплакался.

Квон сам не мог взять в толк, что с ним происходит. Казалось бы, разве в первый раз он порывает с кем-то? Нет, разумеется. Тогда почему уход Лори настолько сильно задел?

После прощального разговора с Малькольмом, Джун отоспался, а когда утром открыл глаза, то невольно потянулся к соседней стороне кровати и, никого там не обнаружив, мгновенно вспомнил всё произошедшее. В квартире была тишина, с кухни не доносились такие приятные, до безумия ароматные запахи свежеприготовленного кофе и завтрака.

Квон поначалу не мог заново привыкнуть к новому укладу жизни, в котором не было Лоуренса. Пришлось убрать его вещи. Непроизвольно вдыхая аромат парфюма, которым пахла одежда Лори, Джун размышлял о том, что обидел юношу. Но… Чувства вины почти не было. До поры до времени. Через некоторое время стало намного хуже. На Джуна навалилась хандра: песни больше не сочинялись, музыка не приносила радости, а редкие любовники стали казаться пресными, глупыми и неинтересными. Хён Джун потерял что-то такое, что не мог объяснить словами. С парнем подобное происходило впервые.

Мать, заметив явную апатию, пыталась вывести сына на разговор, но Хён Джун каждый раз отмахивался, говоря, что всё в порядке.

По ночам, когда не было выступлений в клубе, Квон разъезжал по ночному городу на бешеной скорости, чтобы привести свою голову в порядок и отделаться от неприятных мыслей. А две недели назад у Хён Джуна появилась дурацкая привычка, избавиться от которой он всё никак не мог. Джун стал приезжать к дому Лоуренса, останавливаясь на противоположной стороне от светло-серого коттеджа. Парень мог часами стоять на дороге возле BMW, курить и смотреть на освещённое окно второго этажа, где была комната Лори.

Квон не знал, чем обусловлены его порывы, но чувствовал, что становится мазохистом, раз за разом бередя сердце воспоминаниями. Джуну не хватало Лоуренса рядом. Желание услышать его голос становилось порой настолько сильным, что Хён Джун тянулся к сотовому, чтобы набрать заветный номер. Но вовремя останавливался и, злясь на самого себя, с громким визгом колес автомобиля срывался с места, уезжая подальше от дома Малькольма.

Ему хотелось увидеть Лоуренса хоть мельком, краешком глаза, но возможность всё никак не появлялась. Можно было использовать оставленные вещи Лоуренса как предлог для встречи, но Квон оказался слишком горд, чтобы первым пойти на такой шаг. Чёртов эгоист не мог наступить на горло своим принципам и хоть один-единственный раз извиниться.

— Это любовь, — вдруг выдал Мел, плюхаясь рядом с мрачным Джуном на диван.

— Что? — резко переспросил Квон, хмуро глянув на клавишника.

— Любовь говорю, — повторил блондин, с улыбкой пожимая плечами. — Похоже, ты влюбился впервые и по-настоящему, Хён Джун. Поздравляю.

— Не неси херни, — поморщился гитарист и встал с намерением выйти из гримёрки.

— Да пораскинь мозгами! — возмутился оскорблённый Блэк. — Вздыхаешь, смурной весь, словно скоро случится Апокалипсис и только тебе об этом известно. Задумывался хоть раз, с чем это связано, конфетка? Ты расстался с той моделькой два месяца назад. Вроде всё было хорошо, но ты уже четыре недели как ни с кем не крутишь шашни и ходишь, надувшись на весь мир, — для полноты картины Мел нахмурил брови, копируя Джуна.

— Пошел ты… — рыкнув в ответ на тираду Мела, Хён Джун вышел из помещения, не желая больше слушать монолог согруппника.

Но несмотря на свой гневный ответ, Джун пришёл к выводу, что отчасти клавишник прав. Лоуренс всё-таки занял какое-то важное место в его холодном сердце, смог растопить лед, сделать так, что Джун привык к теплоте и нежности, заботе и любви чужого человека. Парень признался самому себе, что дико скучает по Малькольму.

Хотелось что-то поменять в жизни, может, от этого станет лучше.

Спустя две недели Джун заявился в «TriAngel» с короткой стрижкой и проколотым правым ухом, в котором красовался гвоздик с черным камнем в середине. Сказать, что все были шокированы, так ничего не сказать. Однако, благодаря смене имиджа, у Джуна появилось ещё больше поклонников, хотя сам Квон не особо отреагировал на это.

— Джун… Джун… Хён Джун… Квон Хён Джун, твою мать! — раздался ор над самым ухом Квона, и парень оторвался от меланхоличного созерцания пустоты на столе.

— Что? — гитарист внимательно взглянул на Брэндона, который испускал искры гнева и ярости.

— Какого хрена ты опять медитируешь?! Ты хоть слышал, что я сказал?!

— Нет, — честно ответил Джун. — Так в чём дело?

Мел давился смехом, остальные старательно делали вид, что красный, как фонарь публичного дома, солист «W&W» — явление совершенно естественное. Сделав несколько глубоких вздохов и вернув себе нормальный цвет лица, Брэндон повторил:

— Нас на прошлом выступлении заметил один продюсер и владелец музыкальной студии, — в глазах Брэндона так и светилось счастье. — Если кратко, то он предлагает работу и раскрутку. Но… Мы должны написать ему несколько песен для оценки.

— Исключено, — сразу, без промедлений, ответил Квон. — Ты знаешь, что у меня ничего не выходит. Я не могу больше писать. — закончил он с явным сожалением.

Квон не любил признаваться в своих слабостях, но в последнее время стал более терпеливо относиться к тому, что и он не всесилен.

— Тогда возьми себя в руки, тряпка, и начинай уже работать! Нам нужны песни, Джун! Кроме тебя здесь никто не способен сотворить чудо из говна. Ну, если только Мел. И то… Без твоей корректировки мы просто пропадём, — в голосе Брэндона послышалась мольба.

Вздохнув, Джун раздражённо махнул рукой:

— Дай мне время, я должен всё обдумать.

Брэндон заметно обрадовался, вот только Хён Джун не разделял его оптимизма.

***

Лоуренс возвращался домой через парковую зону, радостно предвкушая выходной. Можно наконец отоспаться и побездельничать. Как бы то ни было, но учёба выматывала ужасно. Позднее время, безлюдные аллеи… Внезапно кто-то заступил ему дорогу — испуганно подняв голову, Лори наткнулся на знакомый взгляд:

— Шеннон… Что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя. Нужно поговорить, и это в твоих интересах, — мужчина приглашающе махнул в сторону уютной беседки.

— О чём ты хотел поговорить? — холодно осведомился Лоуренс, даже не сдвинувшись с места.

— Решил сразу к делу? — улыбнулся Шеннон. — Что ж, будь по-твоему. Ты ведь наверняка слышал, что Квона-старшего подозревали в финансовых махинациях, а его жену — в отмывании денег?

— Положим, слышал, — фыркнул Малькольм. — И что?

— У меня есть некоторые доказательства причастности к этому и твоего драгоценного Хён Джуна. — оповестил Мерфи, внимательно глядя в глаза Лоуренса.

Лори похолодел. Он прекрасно осознавал, что Джун не святой и наследует крупную компанию. Естественно, в его интересах, чтобы этот бизнес процветал на легальной основе. Но если парень действительно помогал матери в таком неблаговидном деле, то можно ли его осуждать?

— Возможно, ну и что из этого? — пытаясь выиграть время, поинтересовался Лори.

— Если я обнародую некоторые данные, то бизнесу Квонов придёт конец. Более того, сам понимаешь, это тюремный срок для обоих: и матери, и сына.

— Зачем ты мне об этом говоришь? — сдавленным голосом спросил Малькольм.

— Затем, малыш, что я прекрасно знаю о твоих чувствах к нему. — усмехнулся Шеннон.

— Чего ты хочешь? — прямо отрубил Лори, ещё не понимая, к чему клонит Мерфи.

— Не желаешь ли спасти дорогого тебе человека? — задал вопрос Шеннон бесстрастным тоном.

Лори промолчал, хотя по его красноречивому взгляду было ясно, что он пойдёт на многое ради помощи любимому. И в этот момент Малькольм не думал о том, как тот любимый поступил с ним. Важным стало лишь одно — не допустить страшной участи для Джуна.

Мерфи правильно истолковал молчание Лоуренса:

— Я уничтожу весь компромат на Квонов, если ты согласишься поучаствовать в одном проекте, за который тебе хорошо заплатят.

— В чём подвох? И какая тебе выгода от этого? — Лори нахмурился.

— Мне нет резона топить семью Хён Джуна, сейчас их дела идут хорошо и это полезно для развития нашей экономики. Я ведь в Совете, помнишь? — Шеннон вздёрнул подбородок. — Моя задача — заботиться о процветании города.

— Тогда я не понимаю…

— Лори! — перебил его Мерфи. — Ты очень опрометчиво поступил, когда выбрал не того любовника. У меня есть гордость, знаешь ли, и эта гордость весьма уязвлена. Джун тоже достаточно потоптался на ней! Дважды! — мужчина явно разозлился, хотя и старался держать себя в руках. — Полагаю, я вправе желать отомстить.

Шеннон помолчал, собираясь с мыслями:

— Для начала, я получу тебя. Оттрахаю так, что ты никогда этого не забудешь. К тому же… — он сделал многозначительную паузу и неприятно улыбнулся, — я знаю, что тебе предлагали съёмки в порно-ролике, но нарвались на категорический отказ. На сей раз придётся согласиться. Я хочу, чтобы ты понял, каково это — когда чувство собственного достоинства измазано в грязи.

Лоуренс стал бледнее мела:

— Нет…

— О, не беспокойся, видео не попадёт в сеть или к кому бы то ни было. Нет нужды ломать твою карьеру актёра… Да-да, как видишь, я и об этом знаю. Я оставлю ролик для себя. Спрячу так, что никто не найдёт, мне ведь не нужны неприятности. Но и ты, взбреди в твою голову мысль подать на меня в суд, ничего не докажешь. Я жажду самого факта твоего унижения, — мужчина торжествующе улыбнулся. — Джуну тоже перепадёт «сладенького», ведь для этого засранца нет ничего хуже, чем быть кому-то обязанным. А он будет. Ты сам скажешь ему об этом. Это третье и последнее условие. Времени на раздумья нет: или ты соглашаешься и мы отсюда едем на съёмки, или я прямиком отправляюсь в полицейский департамент.

Малькольм молчал, оглушённый происходящим. Сбывались его худшие опасения. Шеннон учёл всё. Ну или почти всё.

— Я хочу видеть компромат, — выдавил Лори.

— Извини, дружок, это невозможно, — мягко ответил Шеннон. — Тебе придётся поверить мне на слово.

***

Студия, куда они приехали, была, по сути, обычным коттеджем на самой окраине. На входе торчала табличка «Продаётся». Лори, сдерживая дрожь в коленках, вошёл внутрь и огляделся. Просторный холл, окна занавешены, повсюду аппаратура; громадная кровать, неуместно смотревшаяся посреди всего этого, заставила Малькольма крупно сглотнуть.

Сверху доносились голоса, и Шеннон молча подтолкнул его к лестнице.

Комната, в которую они вошли, была небольшой и почти пустой. Сразу стало ясно, что большую часть пространства занимало то самое ложе, оказавшееся теперь внизу. На полу и на стульях восседали несколько человек: двое брутальных качков, мужчина с бородой и молодой рыжеволосый парень. При виде новых гостей все четверо замолчали. Лори поочерёдно оглядел всех, поймав ответные любопытные взгляды.

— Хорошенький, — вынес вердикт один из громил. — И попка сладенькая.

— Попка, что надо! — согласился второй.

Лори мгновенно покраснел, догадавшись, что эти двое будут принимать непосредственное участие в съёмках. Пока они ехали, Шеннон давал необходимые разъяснения, что Лоуренсу предстоит. Услышанное едва не заставило выпрыгнуть на ходу, юноша часто задышал и крепко зажмурился. Жёсткое порно. Мерфи пообещал, что калечить и причинять ощутимый телесный вред Лори никто не будет, но ему предстоит выдержать порку и тройничок. Ролик любительский, накачивать Малькольма специальными препаратами, удерживающими эрекцию, не нужно. Лори только кивнул — хоть это радовало.

В распоряжение Лоуренса предоставили ванную комнату со всем необходимым. Шеннон предупредил, чтобы Малькольм растянул себя самостоятельно, и юноша постарался изо всех сил — он опасался боли. Всё происходящее до сих пор казалось каким-то нереальным, возможно, только поэтому у Лори не началась истерика. Для храбрости он влил в себя приличную порцию дорогого коньяка, предложенного Шенноном.

Последующее слилось в одну сплошную полосу чередующихся кадров. Вначале им завладел рыжий и загримировал. Аквагрим, очень ярко накрашенные глаза — Лори сам себя не узнавал в зеркале. Это немного ослабило общее напряжение. Этот же парень проверил, хорошо ли Лоуренс растянут, на что юноша отреагировал весьма вяло благодаря действию коньяка.

Когда Лори появился в холле, наряженный в нелепую розовую короткую юбку, его уже ждали. Качки, переодетые в латекс и кожу, лица, скрытые масками, множество «игрушек» эротического и экзотического направления — на все эти декорации Малькольм совершенно не обращал внимания. Один из качков аккуратно подхватил его на плечо и задницей кверху понёс на кровать — съёмки начались.

Сцены менялись одна за другой: вот Лори уложен на колени к одному из громил и его задницу охаживает лопатообразная ладонь, крепко припечатывая по изрядно покрасневшим ягодицам (после этой сцены юноше потребовалась новая порция коньяка); а вот, заставив ползать в ногах у другого, погоняют хлыстом, обжигая и без того горящую кожу под задранной юбкой; следующий кадр, и Лори грубо трахают в рот, поставив на колени; момент небольшого отдыха случился, когда Малькольм лежал на кровати с широко раздвинутыми ногами и ласкал сам себя, пошло постанывая (оператору понадобился кадр стоящего члена мальчишки); снова глоток коньяка, и его трахают уже двое, утвердив на четвереньки, спереди и сзади; кульминацией стала сцена, когда громилы, опрокинув Лоуренса на пол, сверху кончали ему на лицо. Лори замер, закрыв глаза. Ощущая, как горячая сперма стекает по щекам, губам и подбородку, он думал о том, что всё почти закончилось. Остался только Шеннон.

В ванной Малькольм задержался куда дольше, чем до съёмок. Ему было катастрофически тяжело. Действие спасительного алкоголя уже закончилось, а новой порции не предлагали — Мерфи предпочитал трахать трезвую игрушку. Происходящее на площадке Шеннона изрядно завело, и мужчина едва сдерживался, чтобы не ворваться в ванную и не отыметь мальчишку прямо там.

Наконец Лори снова спустился вниз, полностью обнажённый, как и требовал Мерфи. Никого в холле, кроме полураздетого мужчины, не наблюдалось, аппаратура была убрана. Шеннон сидел на кровати и, прищурившись, наблюдал за Лоуренсом. Он властно махнул рукой и приказал:

— Ползи!

Лори ожидал примерно чего-то такого и покорно опустился на ковёр. Он приблизился к мужчине и замер до следующих указаний. Шеннон молча смотрел на него горящими глазами. В следующую секунду щеку Малькольма обожгла пощёчина:

— Шлюха! Теперь уже не такой чистенький, а?..

Внезапно он встал и расстегнул молнию на брюках:

— Соси. Так соси, чтобы мне понравилось!.. Иначе добавлю на твою задницу яркости.

Лори прикрыл глаза — ягодицы до сих пор «радовали» краснотой; зато анус почти не саднил, смазанный охлаждающим гелем. Впрочем, надолго ли? Уж Мерфи постарается…

Безропотно прильнув поцелуем к обнажённой плоти Шеннона, Лоуренс извлёк из памяти все уроки орального секса и постарался вложить в свои действия максимум вдохновения. Он облизывал и посасывал яички, не отрывая глаз от лица своего мучителя, нежно касался губами головки, играл языком со всеми чувствительными точками, после чего брал так глубоко, насколько позволяло горло. Шеннон кончил в подставленные губы и заставил глотать. Поставив Лоуренса на четвереньки, похотливо мял его ягодицы, засовывая пальцы во влажный анус:

— А тебя неплохо растрахали, шлюшка! Но я добавлю. Облизывай давай, чтобы стоял! — и он потянул Лори за волосы, приближая нежное юношеское лицо к своему паху.

Малькольм обхватил его член губами и, лаская языком, почувствовал, как тот твердеет. Втянул плоть в рот поглубже и несколько раз дёрнул головой вперёд и назад. Шеннон удовлетворённо понаблюдал за этим и, вынув орган изо рта Лори, протянул распечатанный презерватив:

— Надевай.

Лоуренс аккуратно раскатал резинку на члене Шеннона и, повинуясь жесту мужчины, уткнулся головой в кровать, широко расставив ноги и раздвинув руками ягодицы. Мерфи вошёл одним плавным движением. Он ожесточённо вбивался в горячую дырочку, вцепившись пальцами в бёдра юноши, и нисколько не заботился об удовольствии партнёра. Впрочем, Лоуренс и не ждал этого, равнодушно считая минуты до конца экзекуции.

Наконец Шеннон протяжно застонал и толкнулся последний раз. Выйдя из тела мальчишки, мужчина звучно шлёпнул его по упругой половинке и велел:

— У тебя пятнадцать минут на сборы.

Когда уже ехали в машине обратно, Мерфи нарушил молчание:

— Как я и обещал, компромату не будет дан ход. А ролик никто не увидит… кроме Джуна.

— Что?.. — вскинулся Лоуренс.

— Спокойно, — похлопал его по колену Шеннон. Лори рефлекторно дёрнулся и поморщился. — Придётся принять это условие, — он многозначительно глянул на замершего юношу. — Месть так сладка, знаешь ли… Не бойся, копии ему никто высылать не будет. Увидит с телефона, после чего ролик тут же удалят. Мой доверенный человек сделает всё нужное, а я понаблюдаю из укромного уголка. В клубе полно таких… — он усмехнулся. — Это даже не будет полноценным видео, просто нарезкой из самых пикантных моментов. Боюсь, все действия, до конца, Джун не выдержит.

Лори прислонился лбом к холодному стеклу автомобильного окна и молчал. Ему стало совершенно всё равно, что и как случится. Юноша был полностью опустошён. Он не замечал торжествующего взгляда Шеннона, которым тот окидывал поверженного и раздавленного мальчишку, не обращал внимания на его грубые издёвки и, только когда вылез из машины, тихо сказал, глядя в глаза блондина:

— Кое-кто забыл, что месть — это холодное блюдо. Ты же рискуешь захлебнуться в кипящей желчи, Шеннон.

***

Джун сидел в баре клуба, общаясь с барменом на отвлеченные темы. Мужчина все эти дни наблюдал состояние Квона, поэтому старался не наступать на больную мозоль и не разговаривать про бывшего любовника Хён Джуна. Парень, тем не менее, видя любопытство в глазах собеседника, был безгранично рад, что у того хватает мозгов ничего не спрашивать про Лоуренса. Джун пытался забыть его, но получалось достаточно плохо.

Брэндон и остальные ребята всячески старались расшевелить друга, намекали на новые песни, которые стоит писать для продюсера и возможного будущего спонсора. Джун отмахивался от назойливых парней.

— Эй, Хён Джун, тебя в ВИП-зону зовут, — охранник, зная нелюбовь Джуна к чужим прикосновениям, только лишь тронул музыканта за плечо и сразу отстранился.

Приподняв бровь, Квон хмыкнул и, пожав плечами, отсалютовал бармену, направившись на «территорию крутых и богатых», как называл ВИП-залы Мел Блэк. Охранник довел Джуна до одной из комнаток и открыл для него дверь. Хён Джун раньше бывал в таких помещениях, поэтому нисколько не удивился бархатным стенам из красной ткани, кожаным диванам и стеклянным столикам. Большое, тонированное с обраной стороны зеркало-стекло открывало вид на танцплощадку и сцену клуба. Полнейшая звукоизоляция комнат нравилась посетителям, которые в любой момент могли по нажатию кнопки отменить её. Одним словом, всё ради посетителей с тугим кошельком.

На одном из диванов, вальяжно развалившись, сидел поистине огромный мужчина. Гора мускул почти разрывала обтягивающую футболку, которая готова была треснуть по швам при любом движении здоровяка. Мужчина, увидев Хён Джуна, неприятно улыбнулся и чуть поддался вперёд, указывая на диван напротив.

— У меня кое-что есть для тебя. Рекомендую быть повнимательней, — он полез в карман и извлёк сотовый телефон.

Джун не привык доверять первым встречным, поэтому приподнял бровь:

— Почему я должен что-то смотреть?

— Думаю, тебе это будет интересно, — усмехнулся громила и предупредил, — руками не трогай, только смотри, — покопавшись в гаджете, он облокотился на стол, повернул экран к Джуну и приблизил, держа за края. — Любуйся!

Джун не поверил своим глазам. Видео длилось всего несколько минут, но и пары секунд хватило понять, что происходит на экране. Хён Джун побледнел и до боли сжал зубы. Ему показывали любительское порно. И ладно, если бы просто порно — в нём участвовал Лоуренс Малькольм.

Сцены были короткими, явно вырезанными из общей картины, но Квону вполне хватило и этого. Он видел, как Лори поставили на колени и заставили сосать огромный член какого-то громилы; вот мальчишка ползёт на четвереньках, одетый в одну лишь вульгарную розовую юбку, а по его раскрасневшимся ягодицам гуляет упругий хлыст, разукрашивая кожу ещё более красными следами. Сцена меняется: Лоуренса трахают с двух сторон, совсем не думая о том, что испытывает в это время жертва. И как эпилог всего действия — лицо Лори в потёках белёсой спермы. В этот момент Джун понял, что его тошнит. К горлу подступил комок, и музыканта едва не вывернуло, но он смог пересилить себя. Закрыв глаза, побледневший и вмиг вспотевший, Джун откинулся на спинку дивана, сжимая руки в кулаки, чтобы не кинуться на собеседника.

— Что это за дрянь? — выдавил из себя Квон.

— Понравилось? — мужчина растянул губы в ухмылке, убирая телефон. — Полагаю, ты узнал главное действующее лицо. Полная версия ролика у заказчика. Вероятно, тебя интересует, зачем всё это нужно? Лоуренс Малькольм очень старался спасти твою задницу, поэтому согласился на съёмки в порно. А вот подробности узнаешь от самогомальчишки. Желаю удачи! — с этими словами он ловко поднялся и покинул комнату, не дав Джуну опомниться.

На негнущихся ногах Джун добрался до туалета. Умывшись холодной водой, парень долго смотрел на своё отражение, после чего его вывернуло. Того, чему подвергся Лори, врагу не пожелаешь. Хён Джун никогда бы не хотел, чтобы кто-нибудь на своей шкуре испытал подобное, особенно, бывший любовник. И что ещё за: «Очень старался спасти твою задницу»? Непонимание переполняло Джуна через край. Хотелось мгновенно всё выяснить, но не было даже сил выйти из туалета. Квон застыл: бледный, с широко распахнутыми глазами и расширенными зрачками, а в голове всё вертелись картинки из увиденного.

Нужно было срочно что-то сделать. Бежать к Лори? Нанимать детектива? Что предпринять?! Хён Джун впервые испытывал столько противоречивых эмоций сразу. Ему было плохо, хотелось уйти, чтобы забыть всё из того, что он видел. Каково тогда пришлось Лоуренсу, который во всем этом участвовал? Зная его чуть больше месяца, Джун догадывался, насколько юноше должно быть отвратительно. Требовалось действовать, но у Квона ещё предстояло выступление. Его уже искали.

Стоило парню выйти наружу, как он сразу был подхвачен ураганчиком-Брэндоном, который уволок друга на сцену, что-то говоря о том, что нужно сегодня выложиться по полной. Как, если у Джуна даже руки дрожали?! Взяв в руки свою гитару и медиатор, Квон, как никогда раньше, ощутил себя до ужаса неуверенно, пальцы не слушались совершенно.

Характерные изменения в поведении друга увидел Мел. Он хотел подойти к Джуну и поинтересоваться, почему гитарист такой бледный, словно убитый чем-то, но в этот момент Брэндон начал толкать речь. Клавишник хмуро глянул на Джуна, но тот совсем не заметил его проницательного взгляда. Парень, казалось, погрузился в себя. В эту самую секунду он осознал, понял, до него, наконец, дошло, что он должен быть не на сцене, а рядом с Лори. Хён Джун потеряно осмотрел толпу зрителей, понимая, что отступить никуда не сможет. Нужно отыграть хотя бы одну песню.

Сказать, что сыграна она была плохо, так это ничего не сказать. Музыка из-под пальцев Джуна текла вяло, совсем не заводила, как раньше. Руки настолько тряслись, что он умудрился перепутать несколько аккордов. Все были в шоке. Искрометный Квон Хён Джун, талантливый гитарист и заводила куда-то испарился. На его месте в одно мгновение очутился неуверенный в себе парень, который словно в первый раз вышел на сцену. Не дожидаясь начала второй песни, Джун сбежал.

Музыкант гнал на невероятной скорости, выжимая сцепление у «BMW» до упора. Не прошло и получаса, как автомобиль тормознул возле знакомого светло-серого домика. Время давно перевалило за полночь, и Джун надеялся, что Лоуренс будет дома. Квон не ошибся. На втором этаже горел свет. Набрав номер Малькольма, Джун вылез из машины и стал слушать длинные гудки.

— Да?.. — вяло прошелестело в динамике.

— Я знаю, что ты дома, — незамедлительно последовал ответ. — Открой мне. Я стою внизу.

— У меня родители спят, — тихо ответил Лори. — Я сам выйду к тебе.

Лоуренс появился минут через пять. Бледный, что было заметно даже в свете уличных фонарей, шёл медленно, словно каждое движение причиняло ему боль. Всё внутри Джуна сжалось в комок, когда он увидел такого Лоуренса Малькольма.

Юноша подошел к Квону, а у того не было связных мыслей, чтобы что-то сказать. Единственное, что смог сделать парень, так это в порыве чувств обнять Лори, нежно уложив его голову на своё плечо.

Теперь Хён Джун понял, насколько скучал по Лоуренсу. Было плевать на то, что он участвовал в отвратительном видео — класть Джун хотел на всё, что было ранее. Он прижимал к себе Малькольма и думал о том, что этих объятий давно не хватало в его жизни.

С минуту Лоуренс не двигался, закаменев в руках Квона, потом внезапно обмяк и заплакал. Тихо, обречённо.

— Тише, Лори, всё хорошо… — зашептал на ухо Малькольму Джун, прижавшись губами к виску юноши. — Эй, не плачь. Я тут. Всё закончилось.

Квон не мог объяснить тот шквал ощущений, что нахлынул на него: жалость, сострадание, радость, нежность, невыносимое тепло от чужих объятий и многое-многое другое.

Через некоторое время Лоуренс смог успокоиться. Он поднял голову и посмотрел на Джуна каким-то безжизненным взглядом из-под покрасневших век:

— Я обязан сказать, почему сделал так. Это одно из его условий. — мёртвым голосом сообщил он.

— Я всё выслушаю, только потом. Тебе хватило того, что случилось. Хочешь, поедем ко мне? — Джун вздохнул, видя, какой сломанной куклой выглядит Лори. — Или поговорим у тебя в доме. — Джуну совсем не хотелось, хоть и поздней ночью, но быть у всех на виду.

— Нет, — мотнул головой Лоуренс. — Поговорим в твоей машине. Я… не могу к тебе… — две прозрачных слезинки прочертили блестящие дорожки по щекам.

— Ладно, хорошо, — примирительно сказал Джун, кончиками пальцев вытирая соленые капли с щек Лори. — Садись, — Квон открыл дверь автомобиля для Малькольма и, дождавшись, когда тот залезет в салон, сел в машину сам. — Ты говорил, «его» условий. Ты знаешь, кто это был?

— Шеннон Мерфи, — тень набежала на лицо Лоуренса. — У него какой-то компромат на тебя и твою семью. Он сказал… — юноша зажмурился. — Сказал, что не даст делу ход, если пересплю с ним и снимусь в… Джун, он собирался упечь тебя в тюрьму, при моём отказе! — в отчаянии воскликнул Лори. — Я не мог этого допустить… Мерфи хотел отомстить мне за то, что выбрал тебя, а не его.

— Эй, а почему ты не подумал, что это может быть блефом? — брови Джуна взметнулись вверх. — Он тебе показывал какие-то бумаги, копии этих бумаг, записи и прочее? Моя мать давно уже прикрыла нелегальную контору, погасила долги отца, а я в этом участия не принимал, разве что знал обо всём.

У Квона не было слов, чтобы выразить, что он думает о Шенноне Мерфи. Ясно дело, что тот подставил Лоуренса, причем очень жестоко, решив тем самым отомстить и ему, и Джуну. Что за детская наивность плещется в ореховых глазах Лори? Нет, сейчас наивность и детство из взгляда ушли, оставив место странной тоске и отчуждённости, словно Малькольм повзрослел лет на пять за один день.

— Я думал об этом, — возразил Лоуренс. — Но не хотел рисковать. Мерфи сказал, что не даст мне времени на размышления: либо я сразу приступаю к исполнению его воли, либо он идёт в полицию… Джун! — он поднял голову. — Можно прикрыть старые долги и подчистить концы, но кто знает, не осталась ли какая-то забытая мелочь? Можно ли быть уверенным, что ничего нет? Шеннон в Совете, и он в состоянии апеллировать своим положением, чтобы использовать любую, даже незначительную, зацепку. Он… на многое способен, — юноша сглотнул. — И я не хочу, чтобы он что-то сделал. Теперь, когда его месть свершилась, полагаю, Мерфи успокоится…

Джун вздохнул и, протянув ладонь к Лори, погладил того по голове, убирая несколько порядок со лба юноши — нежно, так несвойственно Джуну.

— Я проверю документы матери. Никакой утечки информации не должно было быть. Послушай… — Квон на секунду прикрыл глаза, чтобы затем ответить: — Научись не доверять людям. Мне приятно, что ты беспокоился обо мне, но пошёл на такое… Если вдруг произойдёт нечто подобное, подумай в первую очередь о себе, Лори.

Квон говорил серьёзно, даже в его голосе звучали нотки твёрдости и уверенности в собственных словах.

— Ну… — слабо улыбнулся Лоуренс. — Он же меня не убил и не пытал…

«Зато фактически тебя изнасиловали», — мысленно иронично заметил Джун.

Вспомнилось то видео с порно. Квона едва опять не затошнило, но отвращения к Лоуренсу Джун не испытывал. Отчасти он жалел его, а с другой стороны был благодарен за заботу, несмотря на то, как плохо они расстались.

Тряхнув челкой и проведя рукой по коротким волосам, Джун выдохнул и вдруг неожиданно приблизился к Малькольму.

— Спасибо, Лори, — выдохнул едва слышно парень, ласково поцеловав его в губы, понимая, как же долго он этого ждал.

Малькольм упоённо ответил на зов губ, но через несколько секунд выпучил глаза и даже слегка отодвинулся. Захотелось осторожно потыкать в Квона пальцем — тот ли парень сидит перед ним, который не знает, что такое благодарность? Только тут Лори заметил новый имидж музыканта и восхищённо ахнул:

— Джун, ты постригся… Тебе очень идёт!

— Я знаю, — усмехнулся знакомой кривой улыбкой Джун. — Решил что-нибудь поменять в своей жизни, — кончики пальцев прошлись по щеке Малькольма, а глаза неотрывно смотрели на его губы.

— А кроме внешнего образа, что-то ещё поменялось? — Лори печально приподнял уголки рта.

Джун замер. Он знал, чего хочет Лори. Любой бы захотел услышать заветные слова любви от того, кто владеет твоим сердцем. Но и то, что Квон приехал к Лори посреди ночи, смог пересилить свою гордость, уже говорило о многом. И Лори имеет право знать причину.

— Хочешь начать всё с начала? Наши отношения? Того случая больше не повторится, — на полном серьёзе сказал Джун. — Я скучал… — и эти слова дались невыносимо тяжело, но Джун давно признался сам себе, что это правда.

Малькольм молчал. Он пристально вглядывался в тёмные, мерцающие глаза Джуна, словно ища ответы на самые потаённые вопросы. Наконец ореховый взор смягчился и на губах мелькнула знакомая, мягкая улыбка:

— Да, Хён Джун, я хочу этого. И люблю тебя… Очень люблю, — юноша обнял Квона за шею и притянул к себе, увлекая в долгий, многообещающий поцелуй, полный неги.

***

После того, как Джун увиделся с Лори, поговорил с ним, настроение у парня повысилось до нереальных высот. И музыкант понял, что не отпустит теперь никуда своего Лори, не даст его в обиду, а Шеннона Мерфи нужно проучить.

Джун долго в тот вечер удерживал Лоуренса. Они целовались, Лори рассказывал Хён Джуну про свою учёбу, и оба старались избегать щекотливой темы снятого ролика. Постепенно Малькольм расслаблялся и через некоторое время даже начал смеяться, искренне и открыто улыбаться.

Разумеется, характер Хён Джуна не изменился полностью, но он стал более чутким по отношению к любовнику, внимательным, нежным и ласковым. Квон, никогда не влюблявшийся до этого, осознал, что Лори зацепил его с самого первого момента знакомства. Нет, ещё в тот день, когда музыкант в кабинете матери увидел фотографию Лоуренса Малькольма — ведущей модели и начинающего актёра.

На следующий день, выбив себе выходной и наслушавшись много лестных комментариев от согруппников за то, что провалил концерт, Джун приехал к Лоуренсу, забрать к себе на квартиру. Если бы понадобилось, то и силком бы приволок. Вещи Малькольма были заранее разложены по полочкам, вернувшись на свои прежние места, словно Джун никогда не убирал их.

— Сделаешь мне кофе? — Джун обнял Лоуренса со спины и ткнулся носом в чудесно пахнущую шампунем макушку, стоило им зайти в квартиру.

— Только кофе? — улыбаясь, переспросил Малькольм. — Ты не голоден разве?

— Голоден, — задумчиво произнес Джун спустя несколько секунд. — Но у меня почти ничего нет из еды.

Честно признаться, Хён Джун после расставания с Лоуренсом вернулся к прежнему укладу жизни, то есть в холодильнике вновь повесилась мышь.

— Это мы сейчас посмотрим! — оживился Лори и пошлёпал на кухню.

Обозрев продуктовое содержимое, юноша фыркнул и закатал рукава. Спустя три четверти часа на столе красовались блинные рулетики и ароматный кофе. Лори с каким-то материнским умилением наблюдал, как Джун уписывает за обе щеки, и счастливо улыбался.

Квон быстро умял еду, с удивлением понимая, как сильно скучал по домашней пище, приготовленной заботливыми руками Лоуренса. Откинувшись на спинку стула, Джун довольно облизнулся и прикрыл от наслаждения глаза.

— Кажется, я вечность так вкусно не ел, — пробурчал себе под нос Джун.

— Что ж, если позаботишься о заполнении холодильника, будешь есть так… очень часто, — с запинкой заметил Лори, убирая со стола.

— Ключ лежит на том же месте, где ты его оставил, — заметил Джун, попивая кофе. — Забирать назад не собираюсь, он твой.

— Хорошо, — смутился Лори, намыливая тарелку. — Только мне нужно узнать, какой автобус ходит отсюда до «VFS», и я буду уезжать рано утром. Постараюсь не разбудить тебя.

— У тебя есть права? — Джун приподнял бровь, считая, что у всех должны быть водительские удостоверения, особенно у людей возраста Лори.

— Есть, но машины-то нет, не заработал ещё на неё, — развеселился Лоуренс.

Джун усмехнулся и, встав с места, подошёл к Лори со спины. Обняв юношу и сложив руки у него на животе, Джун ткнулся подбородком в твёрдое плечо, наблюдая за действиями Лори.

— Не обещаю, что будет получаться часто, но иногда я смогу тебя подкидывать на занятия. «W&W» предложили небольшую работу в звукозаписыващей студии, поэтому мы меньше времени будем проводить в клубе по ночам, занятые в дневное время.

— А ты не боишься, что тебя со мной увидят однокурсники? Снова пойдут разговоры про то, что мы встречаемся. И до клуба докатится… — Лори был приятно удивлён.

— Срать мне на то, что будут говорить, — поморщился Джун, всем своим видом показывая, что он думает про сплетников. — Меня никогда не трогали слухи.

— Спасибо, Джун, — вытирая руки, сказал Лори и повернулся к парню. — Я буду рад, если ты изредка станешь подвозить меня, — он нежно поцеловал Квона в губы.

Джун с радостью ответил, прижимая к себе Лори. Ладони сами по себе сжали упругие ягодицы, притягивая юношу как можно ближе. Язык ворвался в жаркую глубину рта, лаская и вынуждая отдать всю инициативу.

— Лори… — выдохнул Хён Джун неожиданно, вновь возвращаясь к сладкому поцелую.

— Ммм… — довольно промычал Малькольм, потираясь пахом о бедро любовника.

Собственное имя, произнесённое Джуном, странно царапнуло нервные окончания, пока до Лоуренса не дошло — Квон никогда не называл его иначе, чем «детка». Это открытие поразило и окрылило, даря непонятную и зыбкую пока ещё надежду.

— Я хочу тебя, — шепнул Хён Джун, отрываясь от губ Лоуренса.

И Квон, взяв за руку несопротивляющегося Малькольма, утянул того в спальню, попутно зажимая юношу на каждом углу и слушая тихий смех в ответ.

Лоуренс нетерпеливо избавлялся от одежды и покусывал губы от нетерпения. Он жаждал вновь окунуться в жаркую страсть с любимым и вспомнить его вкус и запах. Поцелуи были восхитительными — Квон словно окутывал ими Лори, с ног до головы. Но стоило ему провести пальцем по промежности, Малькольм шустро развернулся к нему лицом с лёгким испугом в глазах.

— Не бойся, — Джун сразу заметил изменения в лице Лоуренса.

Конечно, нечто подобное Малькольм ожидал. После того, как тебя поимели двое амбалов и жестоко унизили, не каждый сможет допустить кого-то к своему телу.

— У меня есть предложение, — Джун поцеловал Лоуренса в лопатку и, приблизив свое лицо к его, прошептал: — Я хочу почувствовать тебя в себе. Хочешь меня, Лори? — укусив юношу за губу и заглядывая в его потемневшие глаза.

— П-правда? — удивился Малькольм и несмело промямлил, — но у меня почти нет опыта в такой позиции…

— Я помогу, — довольно оскалился Джун. — Только дай мне время на подготовку.

В чем мать родила, Квон направился в ванную комнату, где пробыл около получаса, проводя все необходимые процедуры. Парень давно не был снизу, забросил свои игрушки для развлечений с самим собой. В последний опыт пассивом Джун испытал массу неприятных ощущений, но ему тогда каким-то чудом удалось кончить. С тех пор мужиков к своей заднице Квон не подпускал, а вот Лоуренсу решил довериться. Да и… взыграло любопытство. Каково это — чувствовать, когда в тебе двигается горячий твердый ствол любовника. Неожиданно сильно Хён Джуну захотелось услышать стон наслаждения, срывающийся с губ Лори, когда тот войдёт в него.

Подготовив себя как можно лучше, Квон вернулся к Лори, застав того неподвижно сидящим на постели. Естественно, за тот промежуток времени, что Джуна не было, возбуждение юноши спало, однако это нисколько не смутило Джуна.

Подойдя к любовнику, Хён Джун присел перед Лори на колени и поцеловал того в бедро. Пальцы скользнули по икрам парня, постепенно проделывая путь выше.

— Волнуешься? — выдвинул предположение музыкант, видя, как напряжен любовник.

— Немного, — признался Лоуренс. — Я боюсь сделать тебе больно по неопытности.

И всё же, неспешные ласки делали своё дело, постепенно раскрепощая и даря спокойствие.

— Не переживай, — уголки губ Квона приподнялись в лёгкой улыбке. — Даже если очень захочешь, больно ты мне не сделаешь. — Джун не стал добавлять, что в его арсенале есть игрушки гораздо больше по размерам, чем член Малькольма. — Расслабься, — умелый язык Джуна дарил истинное наслаждение.

Квон с удовольствием отмечал, как плоть Лори приходит в боевую готовность. Облизнувшись, брюнет приник к раскрасневшейся головке, слизывая с неё капельки выступившей смазки. Лоуренс тихо застонал, откидывая голову назад:

— Джу-ун!.. Это я… должен делать. Позволь мне тоже… А-ахм-м…

— Ещё будет время, — выдохнул Хён Джун, скользя ладонью по члену Лоуренса, чувствуя, что юноша вот-вот готов кончить от обычной кратковременной ласки. — У тебя никого не было после меня? — не имея ввиду порно-съёмку, догадался приятно удивленный Квон.

— Никого, — простонал Лори и закричал, забившись в экстазе.

Джун поймал каждую каплю и удовлетворенно заурчал, словно кот, объевшийся сметаны. Лоуренс разомкнул ресницы и притянул любовника к себе, жадно целуя его чуть солоноватые губы. Отстранившись, соскользнул на место Квона, подталкивая его на кровать:

— Теперь моя очередь…

Когда ты сам выбираешь, как ласкать, и осознаёшь, что это твой любимый человек, ощущения совершенно не те, нежели когда тебя просто грубо имеют против воли. Лори даже не вспомнил своё участие в порно-ролике и униженние перед Шенноном в такой момент, и с упоением отдавался процессу, постепенно возбуждаясь от этого. Но довести себя до пика Джун не дал. Не дав Лори опомниться, он повалил юношу на кровать, а сам сел на его бедра.

Поблагодарив себя за предусмотрительность, Джун достал из-под подушки смазку и презервативы. Раскатав резинку по члену любовника, который снова стоял в боевой готовности, Квон нанёс смазку, медленно водя по стволу вверх и вниз. Казалось, что Лори находится в иной реальности, тихо постанывая, плавясь под Джуном. Улыбаясь, музыкант с удовольствием отметил, как тяжело вздымается и опадает грудь Лори, а на щеках выступает румянец. В комнате было невероятно жарко и пахло сексом.

Ладони Лоуренса сжали ягодицы Джуна, и тот сладострастно прикусил губу, когда чужие пальцы смяли кожу.

— Ты хочешь меня, Лори? — шепнул Хён Джун.

— Да-а-а… — выдохнул Малькольм.

Квон сверкнул глазами и облизнулся в предвкушении.

Привстав над бедрами Лоуренса, он приставил его член ко входу в своё тело. Прикусив губу, музыкант медленно начал садиться, чувствуя, как Лори сильно сжал пальцами его бедра, гортанно застонав. Квон старался не двигаться лишний раз, только глубоко дышать, впуская в себя горячий ствол юноши. Конечно, ощущения отличались от фаллоимитаторов, они были острей, сильней, приятней. Казалось, что Джун чувствует каждую венку на плоти Лоуренса.

Когда Лори вошел до конца, Джун выдохнул и тихо застонал. Чувство заполненности было не ахти каким приятным, непривычным, но ко всему этому примешивалось некое мазохистское удовольствие.

У Малькольма от острых ощущений перед глазами плясали звёзды. Член сдавило со всех сторон едва ли не до боли и юноша замер, стараясь привыкнуть. Он мимолётно вспомнил свой первый раз, когда лишился девственности. Тогда был такой же момент лёгкой паники, хотя боль значительно отличалась от этой.

Когда зрение чуть прояснилось, Лоуренс снова едва не задохнулся при виде сидящего на нём Джуна. Красивый, сексуальный, невероятно соблазнительный и горячий — от одного вида своего любовника у Лори голова пошла кругом, а член налился ещё большей тяжестью.

«Я в нём, — подумал Малькольм. — Он позволил мне… Уверен, только мне!»

Чуть качнув бёдрами, Лоуренс прошептал, не отрывая взгляда от лица Джуна:

— Любимый… Мой…

Губы Джуна дрогнули в улыбке, когда он услышал эти слова.

Взглянув на Малькольма сверху вниз, Джун не спеша начал движение. Чувствовать в себе Лоуренса оказалось странно и очень приятно. Столько восхищения, обожания плескалось в ореховых глазах Лоуренса. У Хён Джуна со стоном вырвалось:

— Твой… Лори… — Квон постепенно начал наращивать темп, сбивая дыхание обоих.

Член юноши плавно скользил, пока не вошёл под нужным углом. Джун задрожал и невольно вскрикнул от пронзивших его приятных ощущений, разнесшихся от поясницы по всему телу.

— Ооо, дааа… — выстонал Хён Джун, поглаживая себя по колом стоящей плоти, старательно двигаясь под определённым углом, чтобы вновь ощутить невероятные волны наслаждения.

Лоуренс хорошо знал, что чувствует сейчас любовник, а от его случайного признания едва не потерял голову. Эмоции буквально разрывали Лори, и юноша боялся сойти с ума от радости. Время смазалось и потеряло своё значение, окружающие краски поблёкли, и только Джун приковывал к себе ореховый взгляд Лоуренса с чуть затуманенными зрачками. Малькольм машинально помогал любовнику, придерживая его за бёдра, едва ли осознавая, что тот находится на грани оргазма. И лишь когда Джун закричал, выплёскиваясь себе на пальцы и живот Лори, последний ощутил сильнейшее давление внутри парня и охнуть не успел, изливаясь и заходясь стоном до темноты в глазах.

Плавясь в неге, словно желе на солнце, Джун упал на грудь Лоуренса, но мгновенно перекатился с него и улёгся рядом, ткнувшись носом в подушку. Не хотелось двигаться, дышать, говорить… Задница слегка саднила с непривычки, но это было такой мелочью по сравнению с полученным удовольствием.

Когда Квон пришёл в себя, он повернул голову в сторону Малькольма, собственически положив ему ладонь на живот. Лори тяжело дышал, словно после пробежки.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовался Квон, привлекая к себе внимание любовника.

— Отлично! — расплылся в улыбке Лори. — Я совершенно счастлив!

Юноша не преувеличивал. Возвращение к Джуну, его серьёзность, внимание и забота, такие важные слова, доверие — всё это переполняло Лоуренса восторженной эйфорией.

Джун усмехнулся и, приподнявшись на локтях, внимательно всмотрелся в лицо Лори, словно что-то выискивая. И нашёл, в очередной раз понимая, что мальчишка стал для него очень дорогим человеком.

— У меня предложение, — Квон помедлил, убирая мокрые прядки со лба любовника. — Пошли завтра на свидание? Куда угодно. У меня скоро начнётся напряженный график из-за работы в студии, видеться сможем только по вечерам. И то не факт, что у меня будет настроение для чего-либо.

— И у меня учёба, — кивнул Лори, но поперхнулся и широко раскрыл глаза. — Свидание?.. — на миг его лицо приняло потерянное выражение, затем юноша всхлипнул и прижался к Джуну, стискивая в объятиях. — Господи, конечно, да!

Хён Джун слегка оторопел от порыва Лори, но, обняв в ответ, поцеловал в макушку, а затем в губы, продлевая, углубляя и топя юношу в нежности.

========== Глава 8 ==========

С кровати Малькольм вскочил раным-рано. Джун крепко спал, измотанный ночными ласками, но в Лори бурлила энергия. Обычно по выходным юноша любил поваляться в постели чуть дольше, но только не сегодня и не здесь.

Свидание! Джун позвал его на свидание! Лоуренс до сих пор в это поверить не мог и боялся, что Квон может передумать ввиду каких-либо причин. Не похож он на человека, который устраивает подобные романтические штучки налево-направо. Точнее, похож на того, кто не устраивает. Кажется, маленькая мечта Лори постепенно сбывается…

Малькольм удрал в душ, затем прокрался к шкафу, чтобы найти хоть какую-нибудь футболку Джуна, но был очень удивлён, наткнувшись на аккуратно сложенные собственные вещи. Он молча оглянулся на спящего любовника и судорожно вздохнул, прошептав:

— Хён Джун…

На глаза едва слёзы не навернулись. Лоуренс был уверен, что Квон давно избавился от его барахла за ненадобностью. Выходит, и не собирался…

На сей раз холодильник был забит под завязку. Лори одобрительно фыркнул и начал вытаскивать те продукты, которые намеревался использовать. Сегодня особенный день, значит и завтрак должен быть особенным. Времени предостаточно, всё необходимое есть, а рвения и опыта Лоуренсу не занимать.

К моменту пробуждения любовника Малькольм успел сварганить и составить несколько традиционных корейских блюд: рис в отдельной плошке, тушёное мясо со специями и различные маринованные овощи. И пусть сам он нечасто употреблял их, однако, как и любой человек, имеющий толику азиатской крови, прекрасно умел готовить, сервировать и подавать. У Джуна даже палочки в наличии были. И, похоже, сам он национальную кухню любил, учитывая содержимое холодильной камеры.

Обозрев накрытый, как в ресторане, стол, Лоуренс усмехнулся. Он заставит Джуна почувствовать разницу между свободой и отношениями в положительную сторону последних.

Проснулся хозяин квартиры от невероятно знакомых звуков из кухни. Наивкуснейшие ароматы в одно мгновение заставили парня открыть глаза.

«Зад болит», — это первое, что пришло на ум Квону. Вчерашней ночью он не один раз оказывался подмятым Лоуренсом. Они трахались, словно кролики, пытаясь наверстать те дни, что были упущены из-за расставания.

Умывшись, приведя себя в порядок и смазав пострадавшее припухшее место кремом, Хён Джун решил, что не прочь бывать пассивом, ему это даже понравилось, но пусть это случается не так часто, иначе попа спасибо не скажет. Ко всему нужно привыкать постепенно, а прошедшая ночь была слишком бурная.

Натянув домашние штаны, Джун стащил с кровати постельное белье, покрытое белесыми каплями, и, затолкав барахло в стиральную машину, отправился на поиски любовника. Лоуренс обнаружился, разумеется, на кухне. Юноша весь светился от счастья, словно рождественская ёлка в разгар праздника. Джун даже похвалил себя за то, что вызывает столько положительных эмоций у Малькольма, и осмотрел стол.

— Ммм… Навевает мысли о Родине, — неожиданно сказал на корейском Хён Джун и, подойдя к Лори, поцеловал его в щеку. — Давно я не ел традиционных блюд.

Хозяин квартиры сел на своё место, дожидаясь, когда Лоуренс к нему присоединится. Тот незамедлительно сделал это и сложил ладошки вместе:

— Приятного аппетита! — звонко объявил он так же на корейском и взял палочки.

Джун был приятно удивлён тем, что Лори приготовил национальные корейские блюда, разговаривает с ним на родном языке. Парню этого очень сильно не хватало; он привык к заботе любовника, к его вниманию. Лишившись такого однажды, Хён Джун понял, как многое потерял. Естественно, ценить каждую крупицу нежности со стороны Малькольма Квон стал намного сильней.

— Спасибо, — искренне сказал хозяин квартиры, взяв на заметку как можно больше использовать данное слово в своем лексиконе, по крайней мере, когда он находится с Лори.

Лоуренс тепло улыбнулся ему. Он чутко подмечал малейшие изменения в поведении любимого и тайком радовался, что стал их причиной. Свидание… Еще несколько недель назад он и мечтать о таком не мог, а сейчас получал много больше ожидаемого.

Наблюдая украдкой за ловко орудующим палочками Джуном, Лори любовался грацией его пальцев. Не имело значения, что держал в своих руках Квон: гитару, столовый прибор, стакан с водой или самого Лори — его действия были изумительно красивыми. Как и сами руки. Для Лоуренса было особым фетишем гладить их, разглядывать и прижимать к лицу. Он с каким-то исступлением целовал кончики изящных пальцев с идеально ровными ногтями и млел от восторга. Джун не обращал на это особого внимания, принимая почти как должное, но Лори не обижался: музыкант привык к вниманию, и не его вина, что подобное так разбаловало его.

Когда завтрак был окончен, Джун отложил столовые приборы в сторону и, взглянув на Лоуренса, сказал:

— Куда хочешь сходить? — Квон для себя решил, что обойдёт все места, которые бы пожелал посетить любовник.

Во-первых, таким образом он узнает о его вкусах, при этом приложив минимум усилий. А во-вторых, хотелось сделать Лори приятное, ведь Хён Джун не был слепцом и видел, насколько тот счастлив.

Лоуренс задумался:

— В Парк королевы Елизаветы! — объявил он. — Последний раз я там был лет пять назад, хочется обновить воспоминания. И потом в «Сезоны», когда проголодаемся. Было бы здорово и на канатной покататься… — размечтался юноша и осёкся. — Ой… Ты не против всего этого? — он робко улыбнулся.

— Выбор полностью за тобой, — невозмутимо ответил Джун, пожав плечами.

Квон встал с места, а Лоуренс начал собирать со стола грязную посуду. Хён Джун, понаблюдав за парнем несколько секунд, направился в спальню, чтобы переодеться для свидания.

Когда он вернулся, благоуханный и принаряженный, Лори только вздохнул и, не удержавшись, поцеловал Джуна.

— Ты такой красивый! — восхищённо прошептал юноша.

Квон обнял Лоуренса, притягивая к себе, чтобы углубить поцелуй, который был прерван комплиментом. Прошло около минуты, прежде чем Хён Джун оторвался от губ Лори, видя, как потемнел от возбуждения взгляд любовника.

— Будешь так говорить, мы никуда не пойдём, — шуточно пригрозил Квон, ухмыльнувшись. — Беги одеваться, иначе я не ручаюсь за свои руки, ноги и прочие части тела. Вытряхну из одежды мгновенно, если не поспешишь.

Лоуренс хихикнул и быстро чмокнул его в щёку, удирая в спальню и открывая шкаф. Его личных вещей здесь имелось не много, но выбрать было из чего. Через пять минут Малькольм предстал перед Джуном в лилово-сиреневой гамме, зная, что его кожа и волосы прекрасно сочетаются в контрасте с холодными пастельными оттенками. Квон, как ни пытался выглядеть попроще, всё равно бросался в глаза своим брутальным видом. Лори, по сравнению с ним, смотрелся как нежный, хрупкий цветок.

— Если ты готов, то идем, — Джун покрутил на пальце ключи от машины.

Лоуренс кивнул и лихорадочно облизнул губы.

В Парке королевы Елизаветы можно было провести целый день, он занимал огромнейшую территорию и включал в себя массу самых невообразимых красот, меняющихся из сезона в сезон. Тёплая, сухая и солнечная погода очень способствовала гулянию народа, так что Джун и Лоуренс вскоре растворились среди групп отдыхающих.

Лори с восторгом отдавался этому дню, то и дело поглядывая на Джуна и ловя его одобрительный взгляд. Музыкант смотрел на любовника как на расшалившегося ребёнка, дорвавшегося до множества удовольствий за раз и разрывающегося перед выбором. Канатка, теннисный корт, розарий, короткая игра в прятки с французской туристической группой значительно поумерили силы обоих, но ничуть не умалили энтузиазма продолжать развлекаться. Ещё до ресторана «Сезоны», в котором меню варьировалось в зависимости от времени года, Малькольм успел объесться сладостями и даже накормить ими Джуна, поэтому в данном месте решено было немного задержаться и передохнуть.

Уже перед отъездом, в синих сумерках, Лоуренс, надёжно укутанный в объятия Джуна, любовался Зимним садом, искусно подсвеченным так, что создавал вокруг себя некий мистический ореол. Юноше было тепло и уютно, его переполняло счастье и все возрастающая любовь.

В машине Лори молчал, оглушённый впечатлениями, и не сразу отреагировал на предложение Квона сходить в кино. Слегка удивившись, Малькольм согласился и с любопытством ожидал продолжения вечера.

Квон не стал особо заморачиваться над выбором фильма; хотелось чего-нибудь легкого и смешного. Нашлась какая-то романтическая комедия, которая вышла достаточно давно, и сегодня был последний день проката. То, что надо. Народу в зале оказалось немного. Купив для Лори поп-корн, себе Хён Джун взял лишь бутылку колы, так как есть после ресторана не хотелось совершенно. Парни заняли верхний ряд, оказавшись отделенными от парочек несколькими линиями кресел. Квон сел и невозмутимо взглянул на Лоуренса, который, казалось, светился от удовольствия.

Хён Джун за этот вечер вынес много полезной для себя информации о вкусах любовника. Видя, как тот в буквальном смысле слова перенасыщен энергией, Джун не мог не заразиться в ответ. Он незаметно для Лоуренса любовался им украдкой, всё больше и больше думая о том, что сам неизменно меняется в другую сторону. Не для многих, а только для Лоуренса Малькольма.

— Смотри на экран, — чуть насмешливо прошептал Джун, даже не поворачиваясь в сторону Лори, но чувствуя его взгляд.

Прошло уже пятнадцать минут фильма, а Малькольм словно и не видел, что происходит впереди. Все его внимание было приковано к Хён Джуну. Это было так странно — сидеть в полупустом кинозале рядом с тем, кто занимал все мысли и будоражил вполне ощутимые желания, словно они пара юных влюблённых школьников… Лори игриво улыбнулся и положил руку на колено Квона.

— Эй, Лори, — Хён Джун выразительно приподнял брови и склонился к любовнику. — Пошлые мыслишки посещают?

Квон уже не мог просто сконцентрироваться на фильме, чувствуя ладонь Лоуренса. Но Малькольм не собирался портить впечатление от просмотра и тихонько засмеялся:

— Нет, любимый, просто хочу чувствовать твоё тепло, — он ласково перехватил пальцы Джуна.

Квон усмехнулся и взял руку Лоуренса в свою, плотно сжав, словно передавая юноше все эмоции, что он испытывал сейчас. И понял, что пропал. Нет, пропал-то он давно, а вот так, чтобы провалиться в бездну удовольствия и странной эйфории, — это впервые.

Квон отдавал себе отчёт, что для посторонних людей его отношение к ним не изменится. Джун точно так же будет холодно отвечать, кривить губы, иронично смотреть на навязчивых поклонников. Ничего не поменяется. Только для Лоуренса Хён Джун постарается стать более чутким, чтобы больше не терять мальчишку. Те дни, которые они проводили порознь, теперь уже казались такими далёкими. Честно признаться, Джун невыносимо скучал по Лоуренсу. И осознал это достаточно хорошо за прошедшие два дня. Ему не хватало яркой улыбки Малькольма, его неуёмной энергии, которая плескалась через край. А что уж говорить про способность мгновенно ощущать настроение Джуна? Да уж, Малькольм идеально подходил Квону. По всем параметрам.

Кино длилось уже почти полтора часа и плавно шло к концу, но из всего этого времени Джун почти ничего не слышал и не видел. Он погрузился в свои мысли, облокотившись на удобное кресло. Музыкант размышлял обо всём и ни о чём одновременно. Внезапно он понял, что мог бы написать песню. В любой момент, хоть даже прямо сейчас!

От мысли, что к нему вернулось утраченное вдохновение, Квон Хён Джун оказался настолько поражён, что ошарашенно уставился на Лоуренса широко распахнутыми глазами: этот мальчишка умудрился своим присутствием сыграть роль Музы или Муза, сам того не зная.

А Лори даже не подозревал о возведении себя в столь высокий ранг. Он просто получал удовольствие от замечательно проведённого дня и льнул к Хён Джуну, словно котёнок за лаской. Тело гудело от усталости, но Малькольм не собирался потакать ему. Он мысленно потирал ладошки в предвкушении страстной ночи… ну или некоторой её части. Сегодня он дорвётся до любовника и обласкает каждый миллиметр его великолепного тела, вырвет все вздохи и стоны, которые способен исторгнуть этот гордый азиат, заставит ощутить настоящее сексуальное безумие и ярчайшее удовлетворение до звёзд в глазах. И засыпать они будут, обнявшись, в неге и нежности, под мерный стук сердец друг друга.

Джун, пребывая в странном состоянии решимости, так и не смог досидеть до конца сеанса. Встав с места, он потянул изумленного Лоуренса за собой из зала, по пути рассыпав поп-корн. Естественно, Хён Джун этого не заметил, быстрым шагом направляясь на выход. Лори еле поспевал, ошарашенно хлопая ресницами. Музыкант запихнул любовника в машину, уселся сам и стартанул с места. Малькольм вопросов не задавал, явно шокированный странным поведением Джуна. А самому Квону было плевать, как всё выглядит со стороны — он утопал в чувствах и, из-за невозможности выразить их, творил всякие глупости. К примеру, едва не врезался в предупреждающий знак. Выматерившись, Джун, естественно, сбавил скорость, но объяснений не дал, ловя на себе испуганно-вопросительные взгляды любовника.

До дома Хён Джун доехал просто в рекордные сроки. Выскочив из автомобиля, опять схватил Лори за руку и повел к лифту. Поднимались на двадцатый этаж в полной тишине. Кажется. Хён Джун уловил краем глаза, что Лоуренса мелко трясет. Не придав этому никакого значения, брюнет втолкал Малькольма в квартиру и сразу прижал его к себе, обняв так крепко, насколько мог.

Отстранившись, Джун скинул обувь и, дождавшись, когда это сделает Лори, в кромешной темноте завел юношу в спальню. Благодаря панорамному окну, огни города создавали приятный полумрак, освещая две фигуры.

Тяжело дыша, словно после пробежки, Хён Джун скинул свою косуху и, усадив притихшего и испуганного Лори на край кровати, сел перед ним на колени, прикрыв глаза.

Лоуренс, который не знал, что и думать, судорожно выдохнул и робко дотронулся до волос любовника:

— Джун… Я что-то натворил?

— Нет, — натянуто ответил Квон.

Парень около минуты молчал, а затем вздохнул и медленно, взвешивая каждое слово, начал говорить:

— В общем… Я это говорю кому-либо первый раз в жизни… Когда мы встречались, я не очень-то ценил наше время. Считал, что ты такой же, как все. Ничего особенного… Так, моделька, кукла на один раз, чтобы повеселиться и выбросить, — Джун взял ладонь Лори в свою руку и переплёл с ним пальцы. — После нашего расставания я думал, что всё вернётся на свои места. Первое время не замечал каких-либо изменений в себе. Всё было попрежнему: клуб, песни, алкоголь, сигареты и любовники без разбору, но… — Квон облизал губы, немного нервно засмеявшись. — Со временем я стал замечать, что мне дико не хватает чего-то, начал скучать, — продолжил Квон. — Лори, я потерял интерес к музыке, песням и больше не мог сочинять. А когда узнал, что с тобой произошло… У меня снесло крышу. Я, не задумываясь, рванул к тебе. Считай, всё было сделано на автомате, но я не жалею об этом. Никогда не жалел и не буду…

Парень словно душу из себя выворачивал. Было невыносимо тяжело говорить, признаваться в своих чувствах и переживаниях. Джун ранее такого не делал, поэтому этот день стал для него особенным, наполненным не только романтикой, но и откровениями.

Лоуренс во все глаза смотрел на любовника, боясь даже шелохнуться, чтобы не спугнуть поток искренних слов. Он понимал, что сейчас происходит нечто невероятно важное, и настороженно молчал, лишь пальцы в руке Джуна сжал чуть сильнее.

— Послушай, — голос Хён Джуна сорвался, и ему потребовалось полминуты, чтобы собраться с духом и, глядя в глаза Лори, сказать: — Я… Знаешь, я думаю, что люблю тебя. Вот никогда прежде не боялся кого-то потерять так, как боюсь потерять тебя.

Малькольм молчал, и Хён Джуну начало это не нравиться.

— Ответь что-нибудь, детка, — обращение прозвучало нежно, ласково, а не как раньше, пошло и грубо.

Лоуренс моргнул раз, потом другой и внезапно всхлипнул. Из-под чёрных блестящих ресниц скатились прозрачные капли, ярко заметные даже в неверном свете фонарей со стороны окна. Он судорожно вцепился в Квона и потянул его на себя, крепко прижимая к груди.

— Джун… — сдавленно прошептал Лори и сглотнул. — Я так ждал этих слов… Мечтал, но не смел даже надеяться по-настоящему… И сейчас… Я счастлив, любимый!.. Безумно счастлив! — он хрипло засмеялся сквозь слёзы и поцеловал Джуна в щёку.

Квон обнял Лори в ответ и, забравшись на постель, сгреб юношу в охапку, что-то успокаивающе шепча ему на ухо на родном корейском языке. От смущения парень готов был на стенку лезть, но ради Лори, он знал, что вытерпит и не такое.

А Лоуренса постепенно окутывало глубокое спокойствие и уверенность — всё будет хорошо. И сейчас, когда упоительная нежность перетечёт в обжигающую страсть, чтобы достойно завершить этот день, наполненный такими важными для обоих событиями, и в будущем, обещавшим, как ни странно, твёрдую гарантию взаимопонимания.

Всё будет хорошо. И они обапостараются для этого.

========== The End ==========

Шеннон Мерфи сидел в своём удобном кресле собственного, дорого обставленного кабинета и оглушённо молчал. Несколько минут назад позвонила Элизабет, его новоиспечённая супруга, и тоном, не терпящим возражений, заявила, что подаёт на развод. О причине злополучная жена сказала только одно:

— Я не желаю связывать свою жизнь с продюссером низкопробной порнухи!

Шеннон похолодел. Он давно и всеми силами старался похоронить в памяти произошедшее с Лоуренсом Малькольмом. Удовлетворение от унижения мальчишки было странно горьким и недолгим — вскоре после этого Мерфи узнал, что Квон Хён Джун едва ли не официально объявил Лори своим парнем. В определённых кругах это вызвало шоковую оторопь: серьёзные отношения и гуляка-музыкант — вещи суть не совместимые. И, тем не менее, Квон, словно в насмешку над неверием некоторых индивидуумов, на всех мероприятиях появлялся со своей «куколкой», как прозвали за глаза хорошенького мальчишку, и налево даже не смотрел. И всё это было продиктовано вовсе не чувством вины или обязательствами, как надеялся Мерфи.

В отношении Джуна к любовнику окружающие также заметили совершенно иные черты, нежели к другим партнёрам — Квон проявлял себя внимательным и заботливым. Нет, он не делал из этого сенсацию, стремясь эпатировать публику, а просто был им: во взглядах, жестах, словах. И чем больше благодарности светилось в ореховых глазах миловидного юноши, тем теплее становилась улыбка Хён Джуна в его сторону.

Шеннона трясло от злости, но поделать он ничего не мог. Всё, что ему оставалось, запись. Он просматривал её сотни раз, сходя с ума от возбуждения, и всегда отмечал, насколько киногенично смотрится Лоуренс даже в такой незавидной роли. Однако ролик следовало уничтожить, и Мерфи, стиснув зубы, сделал это. Он был уверен, что никто никогда не доберётся до этой истории: братья-качки далеко и маловероятно, что их найдут, рыжий Стивен повязан Шенноном настолько, что и под страхом смерти не заговорит, а бородатый оператор слишком давно в этом бизнесе и не станет рубить сук, на котором сидит. А Лори… Лори ни за что не захочет придать гласности свой позор и боль: он гордый мальчик.

Оглушительная трель сотового заставила подпрыгнуть и едва ли не вскрикнуть, до такой степени она прозвучала неожиданно для ушедшего в свои мысли мужчину. Трясущимися руками он разблокировал экран. Звонил отец Элизабет, мистер Тревор Абрахам, один из влиятельнейших людей Ванкувера:

— Шеннон! — начал мужчина без предисловий. — Какого чёрта, Шеннон?!

— Мистер Абрахам, это недоразумение… — попытался успокоить его Мерфи, прикидывая, насколько всё может быть серьёзно.

— Какое недоразумение, идиот?! Элизабет прислали диск с записью болтовни некоего Стивена Патча, который открыто признаёт твоё участие в продюссировании короткометражного порно-фильма! И хрен бы с ним, на это можно ответить, что не знал-не ведал, что там наснимали, но ты, идиот, присутствовал при этом! Более того, ты лично принудил одного из действующих лиц заниматься этим дерьмом! А теперь попробуй представить масштабы скандала, если этот разговор попадёт в департамент полиции!

Мерфи побледнел:

— Что?.. Мистер Абрахам, Тревор, это бред! Я не знаю никакого Стивена Патча…

— Мерфи, не разыгрывай комедию, — устало оборвал его собеседник. — Рыжий придурок плотно сидел у тебя на крючке. И если об этом узнал я, то узнают и другие. Не знаю, кто сумел так сильно надавить на него, что он раскололся… Есть у меня подозрения.

— Кто? — помертвевшим голосом проговорил Шеннон, признавая поражение.

— Вдова Квон, — тяжело сообщил Абрахам. — Вот как чувствовал, что ещё не все старые связи мужа разорвала чёртова баба, что-то да оставила… Болван! — взорвался мужчина. — Нашёл с кем спутаться, с любовником сыночка Квона, этого разгильдяя-музыкантишки! Права была Лиззи, не умеешь ты член в штанах держать без скандала, а значит и в Совете тебе не место!

Шеннон едва не задохнулся:

— Я не уйду из Совета…

— Уйдёшь. — припечатал мужчина. — Или тебя «уйдут», выбирай. Я не потерплю, чтобы мой протеже в Городской Совет был запачкан в такой грязи. И после твоей отставки рекомендую убраться из города на год-другой, пока страсти не улягутся. Документы о разводе получишь через нашего семейного адвоката. Надеюсь, не нужно напоминать, что тебе придётся их подписать и выплатить Элизабет некоторую сумму компенсационных?..

Мерфи стиснул зубы и бессильно сжал кулак:

— Не нужно, — процедил он. — Я помню.

— Вот и хорошо, — и Абрахам отключился, не прощаясь.

Шеннон отшвырнул телефон и схватился за голову, невидяще уставившись в стену. Вот как, Стивена раскололи… Снова подобрав телефон, Мерфи набрал его номер и ничуть не удивился, когда равнодушный механический голос сообщил, что номер больше не облуживается. Что ж, значит, Патч смылся в неизвестном направлении и плотно залёг на дно. Учитывая, кто этому поспособствовал, вряд ли Шеннон найдёт парня.

***

Лоуренс водрузил на стеклянный столик блюдо с фисташковым печеньем и поставил кружки с дымящимся кофе. Усевшись под бок к любимому, он потёрся носом о его плечо, одним глазом наблюдая, как парень лениво переключает каналы, ища что-нибудь интересное. Внезапно обоих привлёк голос диктора и кадры со знакомым лицом:

— Мистер Шеннон Мерфи, не так давно вошедший в Городской Совет Ванкувера, сегодня объявил об отставке, — вещал глубокий женский голос. На экране Мерфи с непроницаемым лицом что-то отвечал журналистам. — Как объяснил бывший советник, это связано с его семейным разладом и тяжёлыми переживаниями по данному поводу. После подписания всех необходимых документов мистер Мерфи намерен покинуть Ванкувер и отдохнуть на Побережье для восстановления собственных сил. Госпожа Элизабет Мерфи, бывшая супруга Шеннона Мерфи, комментировать ситуацию отказалась.

Лоуренс, вначале замерший при виде ненавистного лица на местном новостном канале, с удивлением перевёл взгляд на Джуна, невозмутимо наблюдавшего за высоким блондином в строгом деловом костюме:

— Что это с ним?..

На губах Хён Джуна медленно расцвела ухмылка.

Мать соориентировалась быстро. Квон был благодарен Ю На за её поддержку, оказанную сыну. Не так давно парень наведался к матери в компанию и без обиняков рассказал о произошедшем, опустив лишь любовные отношения с Малькольмом Лоуренсом. Все документы, записи и прочая информация на наличие утечки проверялись самой владелецей рекламной компании. Разумеется, хвосты были подчищены и Джун оказался прав: Мерфи блефовал. Но рассказывать об этом Лори Хён Джун не спешил.

— Кто его знает, — пожал плечами усмехнувшийся музыкант, весело взглянув на Лоуренса. — Судьба — штука непредсказуемая, вот Мерфи и получил пинок под зад.

— Угу… — закатил глаза Малькольм и фыркнул в кружку. — А у Судьбы фамилия Квон!

По реакции любовника Лори живо смекнул, кто приложил руку к падению Мерфи, но допытываться о подробностях не собирался.

— Какого ты высокого мнения о моей фамилии, — искренне восхитился Квон, рассмеявшись.

Смех с некоторого времени стал неотъемлемой частью Хён Джуна. Раньше вытащить из парня подобные эмоции клещами было невозможно, но теперь, с появлением Лори, его творческое начало расцвело куда ярче прежнего: песни писались гораздо быстрей и легче, музыка вновь начала приносить удовольствие и приятное денежное вознаграждение. Продюсер все-таки получил от «W&W» записи и, довольно потерев ручки, предложил сотрудничество, чувствуя прибыль, которую принесёт группа. Хён Джун был счастлив, и он, конечно, отдавал себе отчёт в том, что во многом всего добился благодаря Лоуренсу.

Закинув руку на плечо любовника, Джун прошептал ему, не стесняясь ни единого слова:

— Я люблю тебя, — с нежностью и полной уверенностью. — И никогда не дам в обиду. Пусть кто-нибудь только посмеет пальцем тронуть…

Лори вгляделся в тёмные, таинственно блестевшие зрачки и тихо ответил:

— Знаю и верю. Я тоже тебя люблю.