Истинный путь. Часть первая. Знаки свыше [Сергей Александрович Арьков] (fb2) читать постранично, страница - 2

Северных горах вновь копошатся, хотя еще недавно казалось, что Вандал вырезал их всех под корень. Впрочем, что эльфы, что гномы, жили плохо, бедно и впроголодь – об этом было известно точно. Вдребезгария имела с соседями дипломатические сношения, с той, разумеется, целью, чтобы приглядывать за ними, и некоторые орки бывали во вражеских землях. Они-то и рассказывали, что эльфы траву едят, корешки из земли выкапывают, иных ветром с ног валит, а иные и без ветра падают, обессилев от голода. У гномов ситуация была еще хуже. Там, по уверениям посетивших их орков, помимо голода лютовали эпидемии, от коих гномы вымирали стабильно и в большом количестве. Что, разумеется, не могло не радовать сердце каждого орка, ибо нет для того большей радости, чем слушать рассказы о несчастьях гномов и плеваться.

Впрочем, не все обстояло так уж хорошо. Пусть и поверженные, но вечные враги не оставляли своих черных планов в отношении великой Вдребезгарии. Доходили тревожные слухи, что будто бы коварные гномы ищут в своих бездонных подземельях древние артефакты невиданной силы, дабы затем, с их помощью, обрушить на миролюбивых орков беды и несчастья. Так же поговаривали, что и эльфы, вреднейшие из существ, заняты черным делом – будто бы ищут они в зловещих гробницах древние заклинания, дабы использовать те во вред оркам. Слухи эти обрастали шокирующими подробностями, в частности, их распространители так подробно описывали зловещие гробницы, так точно пересказывали начертанные на их стенах жуткие тексты, будто бы сами неоднократно бывали там и все видели воочию.

Ухряк поднял свою мускулистую руку, и широкой, словно лопата, ладонью, почесал приплюснутый нос с огромными, как две пещеры, ноздрями, из которых выглядывали длинные жесткие волоски. Ладонь у Ухряка была крепкая, сильная, мозолистая. В такой ладони самое оно сидела бы рукоять боевой секиры, или славного пудового молота – лучшего средства для сокрушения изнеженных тел бездуховных эльфов. Но поскольку времена славы, воинских побед и богатой добычи давно и успешно канули в прошлое, замечательные ладони Ухряка контактировали преимущественно с лопатой.

Он еще немного постоял возле монумента, не в силах отвести взгляд от величественного образа древнего полководца. Даже битый жизнью и временем каменный Вандал был велик и эпичен. Взирая на этого исполина, Ухряку казалось, что достаточно прогреметь поблизости боевому рогу, и гранитный полководец тут же оживет, спрыгнет со своего постамента, и, сверкая глазищами, да исторгая из пасти неистовый рев, помчится в атаку, ведя за собой юную поросль героев. О, Ухряк пошел бы за Вандалом. Хоть на край света. Хоть бы и за край. Бросил бы ненавистную лопату, взял бы дедовскую секиру, и ступил бы на дорогу славы и героизма. Эта дорога некогда вела его предков, и Ухряку было нестерпимо больно из-за осознания того горького факта, что времена эпичных свершений для его народа давно закончились.

Ухряк с какой-то наивной детской надеждой уставился на памятник полководцу, мысленно упрашивая того – оживи! Веди меня в бой! Давай, как встарь, обрушимся на гнусных гномов….

Подумав о гномах, Ухряк смачно сплюнул себе под ноги.

А потом, воздав по заслугам этим коротышкам, разорив их пещеры и завалив их шахты, мы нагрянем в гости к эльфам….

Эльфы удостоились сразу трех плевков. Ухряк, как настоящий правильный орк, всей душой ненавидел и гномов, и эльфов, но эльфов, все-таки, больше. Было в них что-то глубоко чуждое оркам, глубоко противное и даже противоестественное. Один обычай ежедневного омовения чего стоил!

Да, да, мы нагрянем к эльфам – мысленно воскликнул Ухряк.

Ему вообразилась дивная, вознесшая его на вершину блаженства, картина: он сам, полководец Вандал, и еще сотни и сотни могучих воинов, благородных завоевателей и возвышенных мародеров, смертоносной лавиной катятся по эльфийским землям, оставляя за собой вытоптанную пустыню и обугленные останки недругов. Всех, кто не орки – убить! Любую постройку, красивее сарая – разрушить! Священные рощи вырубить на дрова!

Ухряк вздрогнул. Ему показалось, что он слышит в своей голове могучий голос самого Вандала. Он вновь с надеждой посмотрел на памятник.

– Великий полководец! – взмолился Ухряк. – Подай знак! Яви знамение!

Но каменный воитель остался недвижим, навеки застыв в своей героической позе. Ухряк постоял перед ним, ожидая чуда, но того не случилось. Как и всегда.

Безрадостно уронив голову, орк забросил лопату плечо и вразвалочку поковылял по дороге в сторону дома. Близился закат, и падающее за холмы солнце залило всю равнину золотистым светом. Его лучи заставили Ухряка прищуриться и сильнее наклонить голову, уперев мощный подбородок в ключицу. Шел он неторопливо, хотя мог бы, если требовалось, легко перейти на бег. После целого дня землеройных работ Ухряк не чувствовал особого утомления. Если бы он захотел, то мог бы ворочать землю трое суток напролет. Но он не хотел этого. Он был орком, потомком великих героев, чьи имена