Истинный путь. Часть первая. Знаки свыше [Сергей Александрович Арьков] (fb2) читать постранично, страница - 3

украшали собой самые сочные и кровавые легенды. Он был рожден для яростных битв, для вечной славы, для безудержного грабежа. А вовсе не для рытья канав, будь они неладны. Рытье канав, это удел пленных гномов. А настоящий орк должен убивать врагов, есть мясо, и пить пиво.

Но канули в прошлое времена славы. А потому каждое утро, чуть свет, Ухряк вынужден был отправляться в Раздрызг, и там до самого заката копать траншеи, таскать камни, грузить и разгружать телеги, и все это за унизительно малую плату. Прежде такую же точно жизнь вел его отец, пока, в один черный день, не упал на землю, когда нес на своем натруженном горбу четыре пуда кирпичей. Упал, чтобы больше уже не встать. Теперь и Ухряк шел по его стопам. Он был молод и силен, и играючи поднимал десять пудов. Но, в то же время, его постоянно посещало осознание того мрачного факта, что сила и молодость не продержатся долго. Однажды они покинут его навсегда, и он кончит так же, как его отец – надорвется на унизительной работе, упадет, и больше не встанет на ноги.

Еще горше было осознавать, что свою молодость и силу он тратит на такую бесполезную ерунду, когда мог бы употребить их с великой пользой, участвуя в кровавых битвах и разоряя вражеские города.

Ухряк остановился, обернулся, и посмотрел на оставшуюся позади статую Вандала. Древний полководец, залитый закатными лучами солнца, казался облаченным в золото. Да, вот кто действительно прожил достойную и насыщенную жизнь, так это он и его воины. Они не срамили себя рытьем канав и перетаскиванием кирпичей. Если что и рыли, то могилы для сокрушенных врагов, а таскали только награбленное добро.

Уже не в первый раз Ухряку подумалось о том, что он родился не в свою эпоху. Ему бы появиться на свет в одно время с Вандалом. Он бы пошел за великим полководцем, сражался бы с ним плечом к плечу, бросался бы в гущу боя, не ведя ни страха, ни жалости. И неминуемо угодил бы во все легенды и песни.

Испустив полный горечи вздох, Ухряк повернулся вперед и побрел дальше по дороге. Вокруг него простерлась степь, покрытая жесткой, выгоревшей на солнце, травой. На востоке маячили массивные туши холмов, а на юге, невидимое отсюда, но все же довольно близкое, раскинулось море. Там, вдоль побережья, протянулись цепочкой мелкие рыбацкие поселки. Мореходы из орков были неважные, но рыбаки сносные. Иногда Ухряк завидовал оркам с побережья, их жизнь казалась ему интереснее той, которую влачил он сам. Все-таки рыбная ловля это более веселое занятие, нежели рытье траншей. Впрочем, любое дело, в конечном итоге, наскучит и превратится в тошнотворную рутину, если, конечно, речь не идет о пути воинской славы. Рубить врагов секирой и грабить их богатства – такое едва ли способно приесться даже за сотню лет.

Отшагав две мили, Ухряк увидел впереди родную деревню – десяток круглой формы глинобитных строений с травяными крышами. Чуть в стороне от селения паслись буйволы, кажущиеся с дороги крупными темными точками. Лето в этом году выдалось засушливое, дожди случались редко, и были, как правило, скоротечными. Капли воды едва успевали размочить сухую потрескавшуюся землю, как тучи уже рассеивались, и на всю Вдребезгарию вновь обрушивался солнечный жар. Буйволы, вынужденные кормиться жесткой сухой травой, были тощими, а слабые и больные уже отмучились свое. Животные почти не давали молока, а мясо у забитых особей было жесткое и невкусное. Если бы не Ухряк и его ежедневная работа в Раздрызге, их семья едва ли пережила это лето. И прошлое. И позапрошлое. А до Ухряка от голодной смерти семью спасал его отец. Спасал, пока унизительная, скудно оплачиваемая работа, не свела его в могилу. Теперь землекоп и грузчик покоился под небольшим курганом с севера от деревни. И Ухряк ясно осознавал, что там же, рядом с отцом, завершится и его жизненный путь. Однажды он надорвется, упадет, и над его телом насыплют небольшой земляной холмик, который и курганом-то назвать нельзя. Курганы насыпались над могилами великих героев. Вот там были курганы! Настоящие горы, скрывающие в себе несметные богатства, призванные обеспечить усопшему достаток и на том свете. Помимо сокровищ вместе с героем закапывали десяток-другой пленников, эльфов там, всяких, или гномов, зачастую живьем, дабы служили они своему покорителю и за могильной чертой. Да уж, под таким курганом и лежать не стыдно.

Деревня была небольшая и бедная. Постройки – убогие хижины из глины, которые сколько ни обновляй, все равно выглядят словно курятники. Крытые травой крыши прекрасно пропускали внутрь дождевую воду, и Ухряк невольно вздрогнул, вообразив себе грядущую осень. Лето выдалось засушливое, а это означало, что вся скопившаяся на небесах влага обрушится на их головы в осеннюю пору. Следовало укрепить крышу, поменять траву, уложить ее более плотно. Но Ухряк заранее знал, что толку от этого не будет. Хоть перекрывай ее каждый день, проклятая крыша все равно будет течь. А вот владей он дюжиной рабов-эльфов, он бы заставил их построить ему добротное жилище. Эльфы,