Родная кровь - не вода (СИ) [Max.Rockatansky] (fb2) читать онлайн

========== Отражения друг друга ==========

Каттегат

Холодная и суровая зима, постепенно отступала, а ее место законно занимала весна. Каждый день становился теплее предыдущего, солнце все чаще радовало своими лучами, следовательно, Каттегат все чаще посещали торговцы, ремесленники и ярлы, которых очень интересовали предстоящие набеги. В связи с этим, в длинном доме не прекращались собрания и пиры.

С тех пор, как Рагнар Лодброк бесследно исчез, после поражения под Парижем, бремя правления легло на кюну Аслауг и старшего из сыновей, Бьорна Железнобокого.

Каттегат преобразился за это время, когда-то он состоял лишь из нескольких домов, теперь же это был крупный торговый город. Улицы его были оживлены, было много торговых лавок, детей, бегающих и вопящих, и новых домиков, куда заселялись молодые семьи.

Жизнь кипела, как и кровь молодых викингов.

Сигурд не выпускал из рук лютню, напевая девушкам веселые песенки, он был любимцем женщин. Уббэ и Хвитсёрк никак не могли поделить служанку Маргрэт, та же в свою очередь, отдавала предпочтение и одному и второму. Бьорн занимался в большей степени делами города, из-за чего в их с Торви семье, нередко случались скандалы. И только Ивару не было дела, до уличных девиц, служанки Маргрэт, хотя один раз, он и сам с ней возлежал и прочих глупостей. Его интересовали лишь дела государственной важности, так можно было бы сказать, глядя на его безразличный вид и ледяные глаза. Аслауг иногда лишь догадывалась, что младшего из сыновей что-то беспокоит, но то, что творится у него внутри, наверняка знала лишь Кая - его сестра близнец. Она знала, как внутри него разгорается Муспельхейм, потому как была причиной этого.

Дни проходили в рутине и работе, Аслауг старалась быть достойным правителем, защищать Каттегат от потенциальных врагов. Под категорию потенциальных врагов, попадали ярлы и конунги, желавшие просить руки ее дочери … ее единственной дочери. Кюна спокойно отнеслась к заявлению Уббэ, что он женится на простой рабыне, которую они делят на пару с братом, к каждой новой “любви” Сигурда и к другим выходкам ее детей, но только не по отношению к Кае. Дочь была ее отрадой. Многие считали, что Ивара она жалеет, а Каю любит больше остальных детей. Наверное, так оно и было. Предназначением Аслауг, было подарить Рагнару много сыновей, и она его выполнила, сполна. Но сама же, она всегда мечтала о девочке.

Рагнар всегда говорил, что Ивар жив благодаря его жене и дочери. Он не смог бы смотреть, как дочка растет, а ее брата нет.

***

Кая была в своей комнате, к концу дня она была уставшей, поэтому просила рабынь помочь ей переодеться, умыться и приготовиться ко сну. Девушка сидела у зеркала и рассматривала свое отражение, пока служанка расчесывала ее длинные темные волосы.

Все, кто знал детей Рагнара Лодброка, отмечали то, как похожи Ивар и Кая. Они и правда, были на одно лицо, словно отражения друг друга. Такие же темные волосы, выразительные брови, пухлые губы и синие, ледяные глаза. Исключением было лишь одно, Кая не была калекой.

Но если затрагивать ее характер и говорить о поведении, то тут они все же были разными. Ивар был вспыльчивым, Кая спокойной, он был лидером, она же всегда находилась в его тени, он альфа, она бета. Девушка была умной, но Бескостный был хитрее. В нем было больше потенциала, ловкости, мудрости. Наверное, так он компенсировал свое увечье.

Сестра была той водой, что тушила его пожары. Она была лучом света, среди его туч, веревкой, что бросили утопающему, рукой, протянутой нищему, он меч - она ножны.

Но объединяла их, не только внешность, но еще любовь. Больная, странная, безумная, запретная любовь друг к другу. Безусловно, Кая любила своих братьев, они связаны кровными узами, но Ивар… С ним было по-другому.

С самого их рождения они были всегда вместе, Аслауг говорила, что между ними незримая связь, понять которую никому не дано. Он поранится, Кая плачет. Она начинает фразу, Ивар заканчивает. У Бескостного болят ноги, значит, сестра весь день пробудет с ним. Она всегда старалась быть рядом с братом, помогать ему. Где-то внутри, она чувствовала вину за то, что может ходить, а брат нет. Бескостный злился и ненавидел свои ноги, но глядя на сестру, всегда думал, что лучше он, из них двоих, пусть лучше страдать будет он.

Жестом девушка приказала рабыням оставить ее одну, те поспешно выполнили приказ. Темноволосая не спешила ложиться спать, она размышляла о прошедшем дне, о собрании ярлов, о предстоящих набегах и о том, что Бьорн и Хвитсёрк собираются отплывать вместе. Раздумья ее были прерваны, открывающейся дверью. Голубоглазая даже не отвела взгляда от собственного отражения, потому как знала, кто пришел.

Он никогда не стучал, не просил разрешения войти. Просто и бесцеремонно, появляясь на пороге ее покоев, он проникал внутрь.

Медленно приблизившись к сестре, Бескостный провел рукой по ее плечу, плавно переводя ладонь на горло девушки и слегка сжимая его. Он зарывался носом в волосы, выдыхая ее аромат, стараясь заполнить им свое нутро.

-Зачем пришел, - поинтересовалась она, глядя на его отражение.

-Скучал,- хрипло ответил Ивар, целуя девушку в ухо.

Его рука отпустила шею и теперь поднималась выше к подбородку, проводя большим пальцем по пухлым губам Каи.

-Полон дом гостей, нас могут услышать,- на выдохе проговорила Кая, поворачиваясь к брату лицом.

-Никто не знает что я здесь,- положа руку на ее затылок, Ивар притянул девушку к себе и впился в ее губы, долгим, страстным поцелуем.

Она отвечала взаимностью, держа его лицо в своих ладонях.

Миллионы импульсов проходили через них, тугой узел внизу живота сжимался с новой силой, напряжение росло, казалось, что все девять миров сейчас упадут и разлетятся вдребезги.

Ивар затягивал ее в это безумие все глубже, и если поначалу она сопротивлялась, то сейчас просто отдалась его воле.

-Ты запер дверь,- на секунду отстранившись, интересовалась Кая.

-Разумеется,- ответил Бескостный.

Он подхватил ее за талию и усадил на комод.

Ее пальцы ловко справлялись с застежками на его куртке, он же в свою очередь быстро освободил ее от ненавистного платья.

Кая обвивала его ногами, прижимая к себе. Ивар целовал девушку жадно, словно кто-то мог отобрать ее у него в любую секунду. Он держал ее за волосы, она же откидывала голову назад, поддаваясь ему.

Никто и никогда не заменит Ивара.

Проводя рукой по ее животу, он спускался все ниже, чтобы убедиться, что она готова.

Голубоглазый вошел в нее медленно, боясь сделать больно, она выгибалась ему навстречу. Он двигался не спеша, постепенно наращивая темп, Кая впивалась ноготками в его сильные руки. Ее сладкие стоны разбавляли шум, исходящий из главного зала длинного дома. Ивар старался не прерывать их поцелуи, тем самым, заглушая ее эмоции.

Бескостный двигался все быстрее, она, чувствуя его приближение, прижималась к нему с новой силой. Викинг, толкнувшись в последний раз, прорычал и резко вышел из нее.

Его семя стекало по бедру девушки. Они оба тяжело дышали. Глаза Ивара блестели, он с жадностью облизывал пересохшие губы. Кая знала, что сейчас выглядит ровно, как и он.

Они две половины одного целого, никто и никогда не встанет между ними.

Да, так они решили, да что они … так решили Боги, когда подарили Аслауг и Рагнару близнецов.

========== После стольких лет ==========

Теплые лучики солнца пробивались сквозь широкие щели в досках сарая, где после спешного акта любви, придавались уединению Уббэ и Маргрэт. Парень лежал на спине, закинув руки под голову, рабыня же расположилась не его груди. Девушка лепетала о чувствах, он же особо не вникал в ее монолог, так как размышлял о своем.

Их покой нарушил скрип досок. Сигурд бесцеремонно пнул, и без того хлипкую дверь ногой, та чудом осталась цела. Служанка впопыхах накинула платье, викинг же оставался в чем мать родила.

-Стучаться тебя не учили, — лениво перевел взгляд с потолка на визитера, Уббэ.

-У меня важная новость, — ответил Сигурд, оценивая нагую девушку.

-Что за новости такие, что ты меня даже здесь нашел.

-Отец вернулся, — с волнением в голосе, произнес Змееглазый.

Уббэ переменился в лице, эта новость прозвучала как гром среди ясного неба. Он много раз представлял себе этот момент, но так и не оказался к нему готов. Столько лет прошло, никаких новостей, а тут вдруг вот так просто, в один день взял и вернулся. Он смотрел на Сигурда широко раскрытыми глазами, от такой новости он совсем позабыл о Маргрэт, все еще сидевшей возле него.

В голове вихрем проносились мысли о матери, братьях и сестре.

-Где остальные, они знают, — единственное, что он смог произнести.

-Бьорну я уже сказал, Хвитсёрк пошел искать Ивара с Каей, мама не в курсе…

-Идем, — решительно обратился Уббэ к брату.

Наспех собравшись, братья отправились к длинному дому.

Хвитсёрк уже обошел все места, где могла быть Кая, затем, где мог быть Ивар. Ему не хотелось, чтоб они узнали эту новость от посторонних людей. Оставалось поискать их обоих либо у охотничьего домика, где они тренировались стрельбе и фехтованию, либо на утесе, что открывал вид на фьорд.

Не обнаружив их у домика, Хвитсёрк пробирался через небольшой лесок, что вел к утесу. В воздухе витал аромат трав и растений, викинг ступал аккуратно и тихо, словно крался. Минуя лес, вдали виднелись два силуэта.

-Наконец-то я их нашел, — пронеслось в голове парня.

Желание ускорить шаг и оповестить их о том, что сам он только что узнал, было прервано увиденным.

Близнецы сидели напротив друг друга и о чем-то оживленно спорили. Кая казалась какой-то нервной и взволнованной, она эмоционально жестикулировала руками и что-то резко отвечала. Ивар же в свою очередь, спокойно ей о чем-то говорил, то и дело, прикрывая глаза, обычно он так делал когда старался сдержать гнев.

Но в следующий миг, случилось то, что Хвитсёрк никак не ожидал увидеть. Ивар резко взял Каю за подбородок и поцеловал, девушка обмякла и не сопротивлялась, а даже наоборот.

Увиденное, повергло брата в шок, он не знал, что и думать. Неужели это правда, те грязные слухи, что он слышал о них, оказались правдой. Стоять так просто и подглядывать за ними, не было выходом из сложившейся ситуации. Ничего лучше он не придумал, чем пошуметь и сделать вид, что он ничего не видел и вообще только подошел.

Звук шагов и ломающихся веточек, заставил их резко отпрянуть друг от друга. Кая была напугана, сердце колотилось в бешеном ритме, глаза были широко распахнуты, а на алых губах горел поцелуй. И пока она лихорадочно пыталась понять, видел ли он, как они целовались или нет, Ивар сохранял абсолютное спокойствие, казалось, что он был даже раздражен появлением брата. Хвитсёрк сократил расстояние между ними, с опущенной головой.

-Я Вас долго не мог найти, — сказал он, чтоб хоть как-то начать диалог.

-И все же, ты нас нашел, — недовольно ответил Бескостный, будто обвиняя брата в этом.

-Что-то случилось, ты чем-то расстроен, — обратилась к нему Кая, не без труда, сдерживая дрожь в голосе.

-Наш отец вернулся домой, — тяжело вздохнув, ответил Хвитсёрк, глядя куда-то в горизонт.

Лицо Каи побледнело, от пухлых алых губ, будто отошла кровь, она перевела взгляд на Ивара. Он был зол, тяжело дышал и смотрел на нее из-под бровей.

***

Рагнар сидел на земле, опираясь спиной о ствол дерева, в кругу своих сыновей. Он долго слушал о том, что происходило за время его отсутствия, о правлении Аслауг и Бьорна, об убитом поселении в Уэссексе, о ярлах, о расширении Каттегата.

Он гордился своими детьми, властью Бьорна, талантами Хвитсёрка и Сигурда, своей схожестью с Уббэ, мудростью Ивара и красотой Каи.

-Да, я знал о поселении и теперь хочу отомстить за него, — перебил он Бьорна.

-Теперь, спустя столько лет, — обратился Хвитсёрк.

-Какое теперь это имеет значение, — добавил Сигурд.

Бьорн скривил злую гримасу и расправил руки, до этого сложенные на груди.

-Хочу, чтоб Вы все отправились со мной в Англию, — продолжал отец.

-Я и Хвитсёрк, отправляемся в поход с конунгом Харальдом и его братом, — отрезал старший из сыновей.

Хвитсёрк одобрительно покачал головой, поддерживая брата.

-Я, Сигурд и Ивар, остаемся дома, ты мог заметить, что Каттегат стал крупным торговым городом, мы не можем оставить его без защиты, — отозвался Уббэ.

-Я Вас услышал, хорошо, тогда я отправлюсь в Уэссекс, с другим войском, — опустив голову, проговорил Рагнар, перебирая в руках веточку, подобранную с земли.

-С кем же ты отправишься, — поинтересовался Бескостный, прищуривая глаза и подаваясь слегка вперед.

Ответом ему послужила, хитрая и загадочная улыбка отца.

***

В главной спальной длинного дома, медленно догорали свечи, слабо освещая помещение, в воздухе витал аромат воска.

Аслауг сидела на дубовой кровати и медленно распускала волосы, она любила это ощущение после тяжелого дня. Плохо смытый макияж, был несильно размазан на её глазах. За то время что Рагнар отсутствовал, его супруга немного прибавила в годах, но, тем не менее, оставалась одной из самых удивительных женщин, что были в его жизни. Ее фигура осталась такой же стройной, как и в день, их знакомства, волосы стали значительно короче, но все решал взгляд. Тяжелый, обремененный опытом, наученный жизнью, мудрый взгляд.

Конунг, размытой тенью скользнул в помещение. В слабом свете догорающих свечей, кюна различила его, до боли знакомый силуэт.

Делая вид, что не замечает его, она продолжала манипуляции с волосами. Его рука, будто змея, выползшая из темноты, едва коснулась ее плеча, и переползла на волосы, заставляя женщину остановиться.

Аслауг замерла и на мгновение даже перестала дышать. Пальца Рагнара медленно расплетали косички в её волосах. На глазах женщины выступили слёзы, которые она пыталась сдержать титаническими усилиями.

Он стоял сзади, и гладил жену по голове, нашептывая о своих сожалениях.

Больше не было сил сдерживаться, и слезы градом лились из ее глаз.

— Жена моя, мать моих детей, я обижал тебя, ранил словами и пренебрежением. Но ты так и не обратила детей против меня, уверен были времена, когда ты ненавидела меня, но никогда не отравляла их разум, не запрещала им любить меня … и за все это, я благодарю тебя, от всего сердца.

Кюна молчала, из ее глаз текли слезы, но лицо не выражало эмоций.

-Почему ты вернулся, — хриплым от напряжения голосом, вопрошала она, смахивая слёзы ладонью.

-Хотел увидеть Вас.

-Теперь отправишься в Англию, мстить, — переводила разговор другое русло.

-Да, — тихо ответил он, виновато опуская голову

-Сыновья не идут с тобой, — Аслауг повернулась к нему. — Где же ты возьмешь войско для похода.

-Я договорился с ярлом Гуннаром, он даст мне войско и поплывет со мной в Уэссекс, — нехотя отвечал он.

-Многие отвернулись от тебя и считают, что Боги больше не помогают тебе, несмотря на то, что ты конунг, — размышляла вслух Аслауг. — Так с чего же, ярл Гуннар предоставил тебе людей.

Рагнар молча, отвернул лицо в сторону, тяжело вздыхая.

-Что взамен, — громче обычного, произнесла кюна.

-Взамен, наша дочь Кая, станет его женой, — негромко ответил мужчина.

Лицо Аслауг исказила гримаса гнева, на секунду она вдруг стала похожа на ведьму. Брови придвинулись друг к другу, скулы заострились, а губы стали тонкими от напряжения. Женщина вскочила с кровати и, указывая пальцем трясущейся рукой, будто угрожая мужу, вспыхнула словно пламя.

-Тебя не было девять лет, — зашипела она. — Ты не видел, как она росла, училась, болела, взрослела, а теперь явился и решил, что можешь распоряжаться мой дочерью, — не сдерживаясь, кричала женщина.

-Она моя дочь тоже, — закатывая глаза, тихо отвечал он, стараясь сдерживать конфликт. — Она взрослая и ей пора замуж, Гуннар будет хорошим мужем.

-Он хорош, лишь для тебя, потому что дает людей и корабли, а для нее он мерзок и стар, — кричала Аслауг, не сдерживая слез.

-Я здесь конунг и последнее слово за мной, мы уже все оговорили, — быстро ответил Рагнар и покинул спальную, оставляя супругу один на один с этой информацией.

Аслауг рыдала как раненый зверь, швыряя ему вслед всё, что попадало под руку. Она была так зла и обижена на него, как никогда.

Мало ему того, что своим возвращением он разбередил ее старые раны, так теперь ещё и хочет отобрать у неё Каю.

Члены семьи Рагнара Лодброка сидели за широким столом в медовом зале.

Уже много лет они вот так не собирались все вместе, но сегодня помимо них за столом рядом с Уббэ, сидела рабыня Маргрэт. Это явление смутило многих, все знали, что рабам не место за одним столом с господами.

Рагнар, находясь во главе стола, то и дело ловил на себе злые взгляды супруги.

Ивар, облокотившись о стол, с презрением смотрел на Маргрэт, та же в свою очередь прижималась к Уббэ, словно ища защиты от его взгляда.

Хвитсёрка это задевало, ему очень нравилась Маргрэт, он испытывал ревность, глядя на них с Уббэ.

Сигурд уплетал запеченные рёбрышки за обе щёки, не обращая внимания ни на кого, а вот у Каи совершенно не было аппетита, она интуитивно чувствовала напряжение, растущее между всеми ними.

-Дети мои я хочу объявить о том, что Маргрэт, — он жестом указал на девушку. — Маргрэт больше не рабыня, отныне она свободная женщина и на следующей неделе, она стане супругой Уббэ.

Без пяти минут супруга их брата, глупо улыбалась, Кая перевела взгляд на Хвитсёрка, он тяжело дышал и смотрел в пустую тарелку. Ей было очень жаль брата, ведь из них всех, она давно догадалась, как он был влюблен в эту глупую девчонку.

Нащупав руку Хвитсёрка под столом, Кая крепко сжала ее, он лишь поднял на неё печальный взгляд.

-Это не все хорошие новости на сегодня, — продолжил глава семьи. — Все Вы знаете, что я отправляюсь в Англию, вместе с ярлом Гуннаром, который в скором времени станет супругом Каи.

Ивара словно обдало ледяной водой.

-Он будет тебе достойным мужем, — хотел было продолжить Рагнар, но его перебил звук двигающегося стула. Аслауг молча встала из-за стола и поспешила покинуть медовый зал, бросив салфетку супругу в лицо.

-Я не хочу выходить за него замуж, — возразила Кая.

-Это необходимо, — отрезал отец.

Все молчали, Кая побледнела, голова кружилась, земля, словно уходила из-под ног. Она встала, Ивар хотел было взять ее за руку, но она резко развернулась и на ватных ногах дошла до двери, удерживая слёзы, что готовы были водопадом вырваться. Затем она рванула, бежала, не разбирая дороги, пелена слёз застилала глаза.

Рагнар злился, это было видно по его лицу. Он сильно ударил кулаком по столу, так, что посуда подпрыгнула.

-Я схожу за ней, — тихо произнес Хвитсёрк, спешно покидая медовый зал.

Ивар выглядел растерянным, нет поначалу, он не злился, потому, как ему было неведомо, то, что сейчас произошло. Он никогда в своей жизни, ни разу не то чтобы не думал, он даже не допускал мысли, что такое может произойти. Что его любимая Кая выйдет замуж. Одна лишь мысль о том, что она будет жить в чужом доме, вдали от него, к ней будет прикасаться чужой мужчина, была для него кошмарной. На мгновение он представил, как вокруг веселятся люди, как Кая в красивом платье подает руку постороннему человеку, который надевает на её изящные длинные пальчики кольцо, как целует её пухлые губы, как прикасается к её прекрасному лицу. И вот он, Ивар Бескостный, невидимый для всех, словно бледная тень, в толпе людей, наблюдает за тем, как его половину отсекают, как чужие руки отбирают у него его любовь, жизнь, его смысл. Ивар слишком сильно любил Каю, любил так, как было нельзя. Эти чувства были настолько сильными, что он был готов убить ради неё, пойти на любое преступление, на любую боль и унижения, лишь бы Кая была с ним рядом. Эти чувства настолько вросли в него и пустили корни, что их невозможно было вырезать ни одним ножом в мире, чтобы избавиться от них пришлось бы сжечь его заживо, а пепел разметать.

***

Хвитсёрк точно знал, где искать сестру. Еще с детства она укрывалась там, ото всех. Старый деревянный мостик, что соединял берега небольшой речушки, именно он был ее личным местом уединения, местом, где она проводила время наедине с собой. Безусловно, Ивар знал об этом месте, но не мог к нему добраться так же быстро как их старший брат.

Хвитсёрк мягко ступал по прогнившим доскам моста, они отвечали ему тихим скрипом. Кая, сидевшая на середине мостика, поджала коленки к груди и положила на них голову, скрип дерева привлек ее внимание, она резко повернула голову в сторону звука и слегка ухмыльнулась брату. Парень присел рядом с ней, вглядываясь в ее заплаканное лицо. Затем, без лишних слов обнял и прижал к своей груди. Если до этого она сдерживала нарастающую истерику, то теперь не могла. Слёзы водопадом ринулись из ее глаз, она рыдала, захлёбываясь и жадно хватая воздух. Хвитсёрк гладил ее по голове и целовал в макушку. Ему было очень жаль её, ведь он как никто другой понимал, что она сейчас чувствует.

Немного успокоившись, она подняла красные от слез глаза на брата. Он отметил для себя, что даже случившаяся истерика, не портит красоту Каи.

-Мне очень жаль, что так произошло с Маргрэт, — хриплым голосом, проговорила девушка, утирая слезы тыльной стороной ладони. — Я знаю, что ты в неё влюблён.

Хвитсёрк ничего не ответил, слова были не нужны.

-Если тебе захочется поговорить об этом, я всегда готова прийти на помощь, — продолжала она.

-Спасибо моя дорогая, — улыбался старший брат, приглаживая её растрёпанные волосы. — Будем вместе, приходить сюда, и жалеть себя, — отшутился он.

Девушка тоже посмеялась в ответ. Затем они замолчали на какое-то время, просто глядя в воду и наблюдая за мелкими рыбешками.

-Я знаю о Вас с Иваром, — неожиданно прервал тишину Хвитсёрк.

-Ты о чём, — напряжённо спросила сестра, не смея взглянуть на него.

-Я видел, как Вы целовались, я догадываюсь, что между Вами, — ответил он, так же не глядя на неё.

Кая не знала, куда себя деть, глаза бегали, а мысли лихорадочно роились в голове.

-Я никому не скажу, — твердо чеканя каждое слово, проговорил старший брат и крепко сжал ладонь девушки. Она подняла на него свои большие синие глаза, вид у неё был беззащитный.

-Спасибо, — еле слышно прошептала девушка.

-Ты любишь его, — спросил Хвитсёрк, не разрывая зрительного контакта.

-Очень, — ни секунды не колеблясь, ответила она.

-А он тебя, — продолжал викинг.

-Сильнее, чем ты можешь себе представить, — с ноткой гнева, ответила девушка.

-Это давно между Вами?

-Давно.

-Расскажешь мне, как все началось, — он шутливо дернул сестру за руку, чтобы разбавить напряжение, из-за этого странного диалога.

Кая ухмыльнулась в ответ, поправила подол платья, и начала свой рассказ.

========== Воспоминания ==========

Кае и Ивару шесть

Напротив зеркала в спальной сидела Аслауг, усадив дочь на колени, женщина расчесывала ее длинные темные волосы. Она редко просила рабынь о помощи, ей нравилось самой следить за детьми, особенно это касалось дочери. Она старательно разделяла волосы Каи на прядки, и аккуратно проводила по каждой из них гребнем. Девчушка то и дело вертелась и пыталась слезть на пол. Ей было куда интереснее посмотреть, как Уббэ учат ездить верхом, нежели проводить время за наведением красоты.

Чтобы как-то занять малышку, Аслауг рассказывала им с Иваром, легенды о Богах и девяти мирах. Бескостный, очень любил слушать рассказы матери.

Конечно, ему хотелось бегать во дворе с другими ребятами и бросать друг другу тряпицу, наполненную песком, но его ноги ему такой роскоши не позволяли. Оставалось только наблюдать, как играют другие, как играет его сестра…

Кая же старалась не проводить много времени с дворовыми детьми, ей казалось, будто она предает Ивара. Уббэ был гораздо старше, ему не было так интересно с ними, Хвитсёрк подражал старшему брату и везде ходил за ним хвостом, ну, а Сигурд был тем еще задирой. Он ревновал мать, ему казалось, что она слишком много времени проводит с Иваром, тем более у него есть сестра близнец, которая всегда с ним.

В очередной день, когда у Ивара нестерпимо болели кости, он лежал в своей кровати, ему даже не хотелось разговаривать. Сестра пыталась вытащить его на улицу, погреться на солнышке, полюбоваться морем, но он отказывался даже с постели встать. Тогда Кая решила его развеселить, она знала, как он любит играть с собакой, что жила у Флоки с Хельгой.

Девчушка семенила вдоль медового зала, прижимая к груди щенка, подобранного с улицы. Аслауг не разрешала тащить в дом животных, но Кая была уверена, что мама не будет ругаться, ведь это для Ивара.

Бескостного разбудили звуки тявканья и какого-то шуршания на его постели. Открыв глаза, он перевернулся на спину, затем принял вертикальное положение. На краю кровати сидела его сестра, на коленях у нее был маленький щенок. Ивар широко улыбался, Кае была приятна его радость.

-Мама не разрешит нам его оставить, — шепотом говорил Бескостный, поглаживая пёсика за ушком.

-А мы ей не скажем, — ответила девочка, обнимая щенка.

За дверью в их комнату, послышались шаги и голоса их братьев.

-Эй, одинаковые, Вы где, — задиристо пропел Сигурд.

Не дожидаясь ответа, он вошел в комнату.

-Это что такое тут, — держа руки в карманах, он наклонился к кровати.

Кая повернулась торсом к нему, стараясь закрыть щенка собой.

-Малышня, Вы же знаете, мама не разрешит Вам оставить псину.

-Отстань Сигурд, без тебя разберемся, и вообще не называй нас малышней, понял, — громче обычного, обратился Бескостный.

-Иди куда шел, — завершила перепалку сестра, встав на ноги и уперев маленькие ручонки в боки.

-Какие мы грозные, — рассмеялся Змееглазый, проведя рукой по ее волосам и вынув из них маленькую заколку.

-Эй, отдай, — канючила младшая.

Сигурд громко смеялся и вертелся из стороны в сторону, держа руку с заколкой высоко над головой. Кая прыгала вокруг него, пытаясь вернуть вещь.

-Отдай, — громко крикнул Ивар, и кинул в брата сапогом, что лежал у кровати, попал в плечо. Змееглазый выбежал из комнаты и понесся, прямо к выходу, Кая незамедлительно последовала за ним.

Путаясь в подоле платьица, девчушка семенила, стараясь не отставать от брата. Сигурд ловко проскочил между стулом и большой керамической вазой, скрывшись за входной дверью. Кае же, маневр повторить не удалось. Пробегая, она наступила на подол, и, потеряв равновесие, зацепила одну из любимых ваз Аслауг. Та с грохотом разлетелась на осколки.

Ивар обнаружил сестру, плачущей на полу и собирающей остатки вазы. Он подполз к ней и обнял за плечи.

-Не плачь, Сигурд — дурень, — вытирая ее слезки, тихо произнес он. — А маме скажем, что я вазу разбил.

Малышка успокаивалась, чувствуя защиту брата.

Кае и Ивару четырнадцать

Дождливая осень придавала и без того, сумеречному северу мрачность и загадочность. Тяжелые тучи нависали над городом, окруженным темными и таинственными горами. С порой дождей и холода, приходит липкая, неприятная и незваная болезнь.

Она мгновенно разносится по населению, не щадя никого. Лихорадка беспристрастна, она не выбирает жертву, ей все равно кто ты, простолюдин или наследник конунга. Эпидемия болезни, не обошла и длинный дом. Вот, уже который день, его стены сотрясались от глухого и хриплого кашля.

Юная рабыня Маргрэт, заботливо меняла компресс на голове Уббэ, со стороны можно было подумать будто она его верная жена. Ни на минуту, она не покидала старшего из братьев, подражая Аслауг, которая заботилась о семье.

В спальную, в которой разместили Уббэ и Сигурда, вошла Кая. Она принесла прохладной воды, чтобы сменить компрессы. Девушка, слегка покачивалась, темные круги под глазами и испарина на лбу, ясно давали понять, что и она теперь больна. Аслауг резко встала, увидев состояние дочери. Слегка наклонившись к девочке, она приложила ладонь ко лбу, определив у ребенка жар, женщина незамедлительно велела рабыням приготовить постель для нее в отдельной комнате.

-Боооги, только не Кая, — драматично протянул Змееглазый. — Она наша единственная сестра, лучше бы заболел Ивар.

-Сигурд, — воскликнула мать.

Ивар лишь недовольно посмотрел на брата, но отвечать ничего не стал. Потому что Змееглазый был прав, лучше бы заболел он.

-Что, — будто не понимая, вопрошал блондин.

Аслауг укоризненно смирила его взглядом.

-Пойдем-ка, ты приляжешь, — обратилась женщина, беря дочь под локоть.

Бескостный сполз со стула, и направился за ними, оставляя больных под присмотром Хвитсёрка.

Женщина уложила девочку в постель, перед этим напоив ее отваром из трав, что принес Флоки.

-Я останусь с ней, — шепотом проговорил Ивар, взбираясь на кровать рядом с сестрой.

-Хорошо, — одобрила кюна. Она не могла уследить за всеми, к тому же была вымотана бессонными ночами.

В полумраке комнаты, освещаемой свечами, Ивар разглядывал лицо Каи. Ее веки дрожали, под густыми и темными ресницами, на лбу блестела испарина, а пухлые губы, были мертвецки бледными. Спутанные волосы, словно речная тина, обвивали ее плечи. Она металась по постели в лихорадке, ночная рубашка насквозь промокла и прилипла, повторяя все изгибы и контуры ее юного тела. Раньше Бескостный не замечал, что Кая уже не та тощая девчонка, что была раньше. Ее ноги стали стройными, бедра и грудь округлились, одним словом сестра становилась женственной.

Он не мог оторвать взгляд от этой картины. Странное чувство селилось где-то в низу живота и теплой волной разливалось по телу. Ивар провел ладонью по ее лицу, убирая со лба, прилипшую прядку. Ранее он и не рассматривал Каю, как отдельную личность, как женщину. Ему всегда казалось, что они одно целое. Он много раз видел старшего брата в обществе рабыни Маргрэт, видел, что они делали. Странно, что эти мысли посетили его в спальной сестры. Викинг взял девушку за руку, ее горячая ладонь обжигала его прохладную кожу. Сплетая их пальцы, он слышал, как она бредит его имя.

Склонившись ближе к девушке, он рассматривал ее бледное лицо и пересохшие губы. А что если сестра умрет? Что если не переживет болезнь? Что ему делать дальше, как ему быть одному? Что если это последний раз, когда он видит ее живой? Безумные мысли роились в его голове, не давая покоя. Кая слабо приоткрыла веки, в полумраке комнаты ее синие глаза, казались черными, как морские воды в лунную ночь.

-Ивар, — почти беззвучно произнесла она.

Протянув руку, она коснулась его щеки. Для Бескостного это прикосновение было знаком. Знаком, которого он ждал, который не мог понять.

Он несмело и неуверенно, приблизился к сестре и поцеловал ее, неловко и как умел. Кая не сопротивлялась, нет. Она лишь крепче сжимала его ладонь, обжигая горячим дыханием желания.

Кае и Ивару семнадцать

Хвитсёрк и Сигурд бились на топорах, у старшего было преимущество в росте. Лязг металла раздавался на весь лес, никто не хотел уступать. Уббэ с усмешкой наблюдал за братьями, скрестив руки на груди. Ивар сидел на пне и усердно затачивал стрелы, не обращая никакого внимания на дерущихся. Его мысли были заняты только одной девушкой, что не давала покоя ни днем, ни ночью. Когда рядом находился кто-то из братьев, то он старался гнать эти мысли, будто боясь, что кто-то о них, каким-то волшебным образом узнает.

-Из-за чего дерутся, — не отрываясь от стрел, поинтересовался Бескостный. Ему не было дела, до них, просто хотел отвлечься хоть на минуту.

-Из-за Маргрэт, — усмешливо ответил Уббэ.

-Нашли же из-за чего, и зачем она им, кто только с ней не спал, — отшутился Ивар, натягивая тетиву и прицеливаясь.

Уббэ хотел было возразить, но мысль его оборвала, та самая стрела, выпущенная младшим братом. Она со свистом, пронеслась между голов Сигурда и Хвитсёрка и вонзилась ровнёхонько в мишень.

Братья удивленно смотрели на Бескостного, тот лишь ухмылялся.

Кая сидела на полу в своей просторной комнате, перед ткацким станком. Пальцы девушки ловко перебирали нити, подвязывая к ним грузы. Дверь в ее комнату бесцеремонно открылась, машинально она обернулась. Увиденное, заставило ее выронить камни из рук и встать с пола. Перед ней в дверном проеме, стоял ее брат близнец. Не сидел, как обычно, не опирался на руки, а стоял, выпрямив спину и расправив плечи. Девушка даже не пыталась скрыть удивления и восхищения. Слегка опираясь, Бескостный прошел в комнату, захлопнув за собой дверь.

Положив руку на ее талию, он рывком прижал сестру к себе.

-Но как, — только и смогла произнести Кая.

-Попросил кузнеца выковать это для меня, с этой конструкцией я теперь могу ходить, — отвечал он тихо и вкрадчиво, проводя носом по ее щеке и к ушку.

-Ивар дверь открыта, — пыталась высвободиться она из его хватки.

-Плевать, — отмахнулся он, прижимая ее к себе.

-Нас могут увидеть, — шипела девушка, выворачиваясь как угорь.

-Пусть катятся в Хельхейм, — отзывался викинг, зарываясь в ее волосы и вдыхая их аромат. — Плевать на всех, я весь день тебя не видел, — шептал он, словно гипнотизируя и утягивая за собой в бездну.

Ей было сложно сопротивляться этому безумию, он целовал ее нежно, жадно, сладко. Она поддавалась и отвечала на его поцелуи.

-Ивар … прошу не надо, — титаническими усилиями, попыталась она остановить этот сладкий кошмар, но ее тяжелое дыхание говорило об обратном.

-Что не надо, любовь моя, — улыбаясь, играл он с ней.

-Ивар прошу, я твоя сестра, — сделав акцент на последнем слове, она резко распахнула глаза, словно трезвея.

Отрезвило и его. Кая хотела бы остаться в его омуте навечно, но вокруг них существовал реальный мир, который не был дружелюбно настроен к их запретной страсти. Были законы и правила, была мать и братья, были обязанности.

-Мне все равно … все равно, кто и что о нас скажет, я люблю тебя, остальное не имеет значения, — громче, чем прежде, твердил Бескостный.

-Я тоже люблю тебя, но у нас нет будущего, — на глазах девушки наворачивались слезы, а к горлу подходил неприятный ком.

-Чушь, ты просто этого не хочешь, — зло выпалил викинг, развернувшись, покинул комнату, оставив сестру наедине с мыслями.

Пир был в самом разгаре, музыка играла, гости пели и танцевали, кто был еще трезв, старался дойти до кондиции пляшущих. Служанки разносили эль, взвизгивая и хихикая от шлепков, более смелые девицы располагались на коленях у мужчин, надеясь понравиться какому-либо ярлу, воины эмоционально повествовали о битвах и набегах, а дети носились по медовому залу и радостно вопили.

-Сигурд, прошу тебя, не тащи за наш стол, безродных девок, — с пренебрежением обратилась Аслауг к сыну.

-Мама, — осуждающе, протянула Кая.

-Она не безродная, как ты говоришь, — стукнув кулаком по столу, возразил Змееглазый.

-Исходя из твоих пониманий о родословной, для тебя каждая, кто улыбнется — принцесса, — все также холодно, парировала кюна.

-Вот и не правда, кстати, Уббэ, ты ничего не говоришь о связи с Маргрэт.

Хвитсёрк старался пропустить этот момент мимо ушей.

-У него хотя бы одна и та же, — чуть жестче ответила мать.

Сигурд молча покинул их, краснея от злости. Аслауг лишь смирила его недовольным взглядом.

-Ну и чего ты добилась, — тяжело вздыхая, спросила дочь.

Кюна ничего не ответила, лишь отпила из своего кубка, глядя куда-то в зал.

Кая поспешно встала и отправилась за братом, дабы поддержать его. Пробираясь сквозь толпу, танцующих людей, к выходу, девушка заметила очень знакомую фигуру. Широкие плечи, знакомая куртка, сбритые по бокам волосы и их лицо … одно на двоих, общее лицо. Он смеялся, слушая историю, что ему рассказывал какой-то парень, а девушка что сидела на его коленях, задорно улыбалась и гладила его по волосам. Время будто остановилось, звуки куда-то пропали, и вокруг царила лишь звенящая тишина.

Это было похоже на какой-то дурной сон. Какая-то незнакомка прикасается к ее брату, улыбается ему, а он ей. Она заигрывает с ним и гладит его по лицу и волосам. Сейчас моргну, и все исчезнет. Кто-то из хоровода, проходившего мимо Каи, толкнул ее, девушка споткнулась и сделала шаг вперед. Она вышла из этого ступора, звуки медового зала вернулись. Сквозь толпу пляшущих людей, Кая видела глаза Бескостного. Он смотрел прямо на нее, ухмылялся и отпивал из кубка.

Пелена слез, застилала глаза. Она не видела куда идет, пробираясь и расталкивая людей, девушка старалась добраться до своей комнаты. Там ее никто не потревожит, там она может дать слабину, но не здесь и не сейчас.

Никто, особенно Ивар с этой девицей не должны видеть ее слез. Пробравшись через зал, Кая влетела в комнату и, заперев дверь, осела на пол. Тут она может быть собой. Слезы хлынули, словно река после паводков.

Девушка сидела на полу, обняв колени, издалека доносились возгласы и шум пира. Горячие слезы бежали по ее лицу, она всхлипывала, словно раненый зверь. «У нас нет будущего» повторяла она себе. Немного успокоившись, голубоглазая вытерла лицо от слез и глубоко вдохнув, привела себя в чувства. Все так, как и должно быть.

Дверь толкнулась, но из-за запертого засова не открылась. Это заставило ее встать с пола. Раздался настойчивый стук.

-Кая открой, — требовательно произнес, самый родной голос на свете.

Она молчала и не сдвинулась с места.

-Кая, — громко крикнул викинг.

-Уходи, — ответила девушка, стараясь показать безразличие.

-Открой, или я снесу эту дверь с ее чертовых петель, — прорычал Бескостный.

-Возвращайся на пир, тут делать нечего, — усмехнулась она его угрозам.

-Открой по хорошему, я два раза просить не стану, — как можно спокойнее отвечал парень.

Сестра лишь рассмеялась в ответ, лишь бы не разрыдаться. Следом раздался громкий стук, дверь затряслась, и в ней появилось вмятина, затем следующая. Ивар бил ее топором.

-Ты в своем уме, — пропищала близняшка, и поспешила открыть злосчастную дверь.

Ивар выглядел разъяренным, скулы заострились, а ноздри широко раздувались. Он смотрел на нее из-под бровей, пройдя в спальную запер дверь.

Кая стояла напротив него, внимательно разглядывая гостя.

-Какого лешего, ты заперла эту дверь, Хель тебя побери, — вопрошал брат, глядя в глаза.

-Зачем пришел, — непринужденно отвечала она вопросом на вопрос.

-Ты думала у меня с этой девкой, что-то может быть.

-Меня это не беспокоит, — ответила Кая, держась гордо, но красные от слез глаза, ее предательски выдавали.

-Я не верю тебе, как и не верю в то, что ты говоришь, что у нас нет будущего, — словно змей, шипел Бескостный.

В два счета он оказался радом с ней, впиваясь в ее губы. Кая отвечала взаимностью, она вонзала ноготочки в его плечи. Страсть и чувства брали верх над разумом. Из них двоих, в Кае всегда просыпался глас рассудка, но сейчас он спал крепким сном. Непослушными пальцами, она расшнуровывала веревки на его куртке, а он уже нес девушку к постели. Освободив друг друга от одежды, Ивар целовал Каю жадно, кусая до крови, ей нравилась эта боль. Она долго ждала этого, но ей было страшно, прежде она никогда не была с мужчинами. У Ивара же были разные женщины, но лишь потому, что он не мог получить желаемое. А теперь может, теперь его любовь, его мечта, с ним в одной постели.

-Придет день и я стану конунгом, — тяжело дышал Бескостный. — А ты станешь моей кюной, и родишь мне много сыновей.

Каю сводили с ума его слова.

-Шшшшш моя хорошая, расслабься, будет немного больно, я буду очень аккуратно, обещаю.

Викинг целовал девушку в висок и гладил по волосам.

Он подмял ее под себя, Каю била крупная дрожь, тело горело, низ живота ныл и тянул. Она сжимала его ногами, Ивар вошел в нее медленно, стараясь сделать все максимально аккуратно. Кая была напряжена словно натянутая тетива. Странная распирающая боль, сменялась на более приятные и сильные чувства.

Бескостный медленно двигался внутри нее, давая ей привыкнуть к новым ощущениям. Их сердца бились часто и тяжелыми ударами, но в одном ритме. Ивар двигался быстрее, Кая выгибалась, словно змея, впиваясь ногтями в его плечи. Он смотрел на нее, на ее лицо, что выражало наслаждение, на ее вздымающуюся грудь, да именно так он все и представлял всвоих самых сокровенных желаниях.

Контролировать себя становилось сложнее, но стоны Каи … Боги он бы все за них отдал, не было для него никогда в жизни большей похвалы, чем звуки, что она издавала под ним.

Чувствуя приближение оргазма, он вышел из нее, соблюдая осторожность.

Оба тяжело дышали, и были счастливы. И пусть их кто-то слышал или видел, им было все равно, Кае было все равно. Она уже падала в бездну его безумия, и даже не пыталась ухватиться за спасительную тростинку здравого смысла.

Кая лежала на груди Ивара, прижимаясь к нему поплотнее. Они просто были вместе и наслаждались, теми малыми минутами покоя, что были им отведены.

***

-Теперь ты знаешь, — на выдохе произнесла Кая, словно скидывая с груди тяжелый камень.

-Теперь я понял, — ответил Хвитсёрк, глядя куда-то в горизонт.

-Что понял, — поинтересовалась сестра.

-Нет никакой отправной точки в том, что между Вами. Вы были вместе всегда, с момента рождения, — жестикулировал он руками.

-И будем до самой смерти, — уверенно и с ноткой злости, ответила Кая.

========== Все ради неё ==========

Никто не испытывал особой радости в день бракосочетания Уббэ и Маргрэт, кроме самой невесты. Для нее заканчивалась судьба рабыни и начиналась новая жизнь. Теперь ей не придется прислуживать в длинном доме, терпеть унижения, теперь она станет полноправным членом семьи Рагнара Лодброка. И, тем не менее, Аслауг все так же презренно смиряла девушку взглядом. В душе, Маргрэт понимала, что ей никогда не стать равной своей свекрови. Так же она понимала, что Уббэ женится на ней не по большой любви, а лишь по праву старшего. Чтобы Рагнар смог выдать Каю замуж.

Приготовления к обряду были подготовлены, гости все прибывали и прибывали. Среди приглашенных, был и ярл Гуннар, он приехал не только поздравить новобрачных, но и знакомиться с будущей женой, вскоре и им предстояло пройти эту церемонию.

Гуннар был не высоким, но хорошо сложенным мужчиной, он был не сильно моложе конунга Рагнара. Густой светлый волос был собран в тугую косу, лицо покрывали множественные морщины и шрамы, а небритое, угрюмое лицо и вовсе прибавляло лет десять к возрасту. Словом, ничего общего с Иваром.

Ярл был рад такой сделке, поэтому старался показать серьезность своих намерений. Он щедро одарил свадебными подарками Уббэ и Маргрэт, а так же Аслауг, ему очень хотелось понравиться будущей тёще. Но для кюны, эти подарки были не соизмеримы с тем, что отдает она. Он же дает драккары и войско конунгу, а взамен получает, достойную жену и продолжение рода.

Медовый зал гудел словно улей, гости пили и гуляли, танцевали и поздравляли молодых.

Кае не было дела до знакомства с будущим мужем, она то и дело преследовала Хвитсёрка, подливая в его кубок вино.

-Почему не эль, — стараясь не выдавать никаких эмоций, спросил Хвитсёрк.

-Потому что его мы пьем в праздники, а сегодня день отчаяния, — ответила девушка, поднимая кубок на уровень глаз и с интересом, разглядывая его.

Дело было не в красоте кубка, хоть он и манил своими витиеватыми узорами, а в том что, она старалась не пересекаться взглядами с ярлом Гуннаром. Он без стеснения рассматривал ее, такое поведение раздражало дочь Рагнара. Но Гуннар отходил на второй план, брюнетку больше интересовало, где сейчас ее брат близнец.

Обведя взглядом зал, она искала в толпе смеющихся лиц, его холодные глаза. Многих этот синий лед пугал, его взор из-под бровей казался тяжелым и суровым, но не для Каи. Она всегда знала, что за ним скрывается самая сильная и преданная любовь. Именно за маской презрения и гнева, таятся самые искренние и теплые чувства.

Ей это нравилось, хранить их секрет. И плевать на указ отца, о ее замужестве с каким-то там ярлом, он ничто, просто пустое место. Ему никогда не занять нишу Ивара, в ее жизни, никому не занять…

Пусть их брак с ярлом, катится к Хельхейм, пусть прямо сейчас земля разойдется у нее под ногами, и она провалится в бездну, пусть ее заживо сожгут на костре, но она никогда не будет принадлежать никому, кроме Бескостного.

Какой надо быть обезумевшей, чтобы променять эту любовь, страсть и верность, на замужество и стабильность.

Возвращая себя из мыслей в реальность, девушка заметила, приближающуюся к ним уже жену их старшего брата. Понимая, что ей есть, что сказать Хвитсёрку, Кая поспешила оставить их наедине.

Не найдя близнеца, голубоглазая покинула стены длинного дома. Она тихонько, словно мышка, продвигалась среди пьяных, танцующих людей, надеясь, затеряться среди гостей. Девушка и думать забыла, что Гуннар, не выпускал ее из виду. Заметив, что Кая покидает праздник, он склонился к невысокому, молодому парню, что сидел, справа от него, и что-то сказал ему, указывая на девушку. Не отрывая взгляда от цели, парень встал и направился за ней, растворяясь в толпе.

Ночь была лунная и прохладная, маловероятно предполагать, что он где-то на улице.

Девушка ступала тихонько по тропинке, освещаемой луной, лишь она, как правило, была свидетельницей, их тайных встреч. Но не в этот раз.

Чем дальше уходила тропинка, тем сильнее сгущался лес. Преследователю было сложно рассмотреть путь, ведь девушка шла без факела, распознавая дорогу лишь освещением луны. Ориентиром были лишь ее шаги и синий плащ, темным пятном выделявшийся из сумрака.

Кая была уверена, что в небольшом домике, затерявшемся в лесной чаще, она найдет Бескостного. Об этом месте не знал никто, даже Хвитсёрк. Они редко приходили сюда, чтоб никто не прознал, где они могут скрываться.

Дом был расположен, в самом неприметном месте, недалеко от болот. Поговаривали, что здесь когда-то жила вёльва, а затем исчезла. Кто-то считал, что она ушла и Каттегата, когда город начал расширяться, кто-то был уверен, что и вовсе не была она вёльвой, но большинство были уверены, что сгинула она в тех болотах. Поэтому люди обходили те места, и не пускали туда детей, что было на руку Ивару и Кае.

Они бывали здесь не часто, но девушка хорошо знала это место. Вот сейчас ей надо перешагнуть через бревно, затем будет лужица, ее лучше обойти по правой стороне, а входя в дом, дверь надо слегка приподнять и открыть, тогда она не будет скрипеть.

Войдя внутрь, и не обнаружив там брата, голубоглазая удивилась. Затем разжигая огонь в камине, она заметила его вещи, значит Ивар где-то неподалеку. Усаживаясь на меховую шкуру, напротив огня, она налила себе вина и стала дожидаться Бескостного.

Потеряв Каю из вида, мужчина более менее различал дорогу, глаза привыкли к темноте, а серебристый свет небесного светила, давал шанс на успех. В ночное время, звуки леса казались пугающими, поэтому молодой викинг держал руку на рукояти топора. Шелест травы и кустов, заставил его замереть и прислушаться. Звук пролетевшей в миллиметре от его головы стрелы, вывел парня из равновесия. Он выхватил топор, и на границе с паникой, топтался на месте, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы разглядеть нападающего. В очередной, из его поворотов, перед ним неожиданно оказалось лицо, искаженное хищным оскалом белоснежных зубов, в свете луны глаза казались черными. Понадобилась доля секунды, чтобы понять, что перед ним был Ивар Бескостный. Викинг замешкался, будь это не сын Рагнара Лодброка, он бы уже замахнулся топором, но в данной ситуации так поступать было чревато. Слишком долго он думал, Бескостный сильной рукой сжал его плечо, и вывернул противника к себе спиной, прижимая холодное лезвие ножа к горлу парня. Тот замер, выронив топор на землю.

-Зачем ты здесь, — вкрадчиво прошептал Бескостный.

-Я заблудился, — соврал викинг, сдерживая дрожь в голосе.

-Нет, — шипел Ивар. — Не обманывай меня, ты здесь, потому что ты следишь за Каей.

-Гуннар, он просил просто посмотреть, куда она ходит, — путаясь в словах, тараторил он.

-Просто посмотреть, — коверкал его слова голубоглазый.

-Да, только посмотреть и все, я никому не скажу, где она, я обещаю, — слезливо вторил парнишка.

-Шшш, ну конечно ты никому ничего не скажешь, — с улыбкой проговорил Бескостный.

Острое лезвие скользнуло по горлу викинга, словно по маслу. Теплая и багряная кровь хлынула, омывая грудь. Падая на колени и на землю, парень хватался руками за шею, но жизнь неминуемо ускользала сквозь пальцы. Пары минут хватило, чтоб стеклянными стали его глаза, а лицо бледным.

Смотря на него, Бескостный думал о том, что это убийство, лишь малая часть того, на что он пойдет ради Каи. Он сделает все что угодно и убьет кого угодно, ради нее, он принесет в жертву самого себя и положит на алтарь их любви. В глазах Ивара, Кая — Бог.

Заметая следы, он скинул тело в топь, где уже никто и никогда его не найдет, следом он отправил туда и топор.

Хромая, он вошел в дом, где было тепло и уютно, горел огонь, и была Кая. Она сидела у камина, образ ее был прекрасен. Рубашка была задрана, и оголяла ее стройные ноги, длинный волос спускался водопадом по ее плечам, окутывая их темной вуалью, огонь придавал коже теплый оттенок, а глаза блестели тысячами звезд.

Ивар присел рядом с ней, сдвинув ноги руками, он принялся снимать железное устройство, помогающее ему ходить. Кая внимательно наблюдала за его действиями.

Здесь, в полуразвалившемся доме, в чаще леса среди топей, они могли быть собой, быть счастливы. Могли проявлять свои чувства, не боясь быть осужденными, могли говорить друг другу те слова, что хотели.

Бескостный взял из рук сестры кубок и отпил из него, один на двоих кубок, собственно как и вся их жизнь. Кая сняла с него кожаную куртку, убирая ее к остальным вещам. Запуская пальцы в его волосы, она ноготками царапала его затылок, это расслабляло, до мурашек.

-Ты пахнешь кровью, — прошептала девушка.

-Заботился о нашей безопасности, — так же тихо, ответил он.

-Были причины.

-Были, — не открывая глаз, кротко произнес викинг.

-Кто-то нас видел, — с тревогой интересовалась она.

-Гуннар велел следить за тобой, а тот, кто нас видел, уже никогда и ничего не сможет рассказать.

Убийство Кая не приветствовала, но понимала, что иначе было нельзя.

-Если Боги так решили, и мне в скором времени придется стать его женой, то я должна буду продлить его род, чужой род.

-Должна, — холодно отвечал брат. — Но этого никогда не будет.

Кая вопросительно посмотрела на него.

-Ты не выйдешь за него, — перевел он на нее, взгляд ледяных глаз.

-Но как?

-Я убью его, — все с той же интонацией, говорил Бескостный.

-Ивар, убить гостя в доме — позор для всего города, так никто не поступает.

-Кто сказал, что я убью его в нашем доме, — улыбался он.

-Ты меня пугаешь, — с опаской произнесла брюнетка.

-Ничего не бойся моя родная, — с улыбкой произнес Ивар, убирая прядь ее волос за ушко.

Кая потянулась к нему, сливая их губы в поцелуе. Она целовала его, будто пробуя на вкус, он, словно боясь спугнуть стаю птиц.

Ивар проводил своими ладонями по ее обнаженным плечам, по груди, талии, животу, он словно скульптор выводил четкие линии на глиняном творении. Девушка подчинялась его касаниям, словно мягкий податливый воск.

Усаживаясь сверху, Кая рассматривала пляшущие огни в его глазах, что отражали языки пламени. Бескостный чуть дышал от восхищения, темные волосы, спускающиеся вниз, скрывали грудь девушки, подтянутый живот был напряжен. Держа Каю за талию, он медленно входил в нее, прикрывая глаза от наслаждения. С ее губ сорвался стон. Она двигалась сначала медленно, затем быстрее, все глубже насаживаясь на его член. Тихие стоны, перерастали в крик. Ивар шлепал ее по упругой ягодице, тем самым раззадоривая девушку. Ее ногти создавали кровавый узор на его широкой груди. Она сводила его с ума, своими действиями и криками. Бескостный с головой ушел в это безумие, ему было плевать на осторожность, здесь и сейчас он хотел быть с ней единым целым. Рыча, он притянул ее к себе, держа, в крепких объятиях и не давая пошевелиться. Еще пара резких и сильных толчков и волна наслаждения накрывала их и утягивала за собой, он изливался в нее, растекаясь соками новой жизни. Прижимая к себе ее дрожащее тело, он окутывал их обоих своим теплом, словно защитной мантией.

Оба тяжело дышали, Кая не смела, пошевелиться, боясь нарушить структуру невидимой оболочки, в которой они находились. Ей нравилось чувствовать его тепло, защиту и любовь, нравилось ощущать его внутри себя. Нет места в мире более уютного, чем объятия Ивара. Он гладил ее по волосам, ему нравилось быть внутри нее, защищать ее и любить. Пусть для всех он монстр и чудовище, но главное что она его любит. Даже если его будет ненавидеть, бояться, и желать ему смерти весь мир, то, какое это вообще имеет значение, когда Кая рядом с ним.

Они сидели у камина, Ивар заботливо укутал сестру шкурой, боясь, что она замерзнет, пили вино и просто наслаждались уединением.

-Нас будут искать, — прервала тишину Кая.

-Не будут, все уже достаточно пьяны и провожают Маргрэт с Уббэ в их спальную, о нас никто и не вспомнит.

-Почему мы с тобой были рождены именно здесь, в этой семье. Почему бы нам не родиться простолюдинами, жениться… Мы бы с тобой, разводили скот, варили бы сыр и делали бы детишек, — вслух мечтала девушка.

-Ты бы не обратила на калеку внимания, — усмехнулся Ивар.

Его забавляло, когда Кая, вот так вот мечтала.

-Я бы любила тебя в любом обличии, не меньше чем люблю сейчас, — серьезно проговорила сестра.

Ее признания в любви, поднимали Ивара до небес и швыряли в глубины морей. Сама Фригг бы благословила ее, за рвение быть женой и матерью.

-Останемся тут до утра, — спросила девушка.

-Да, давай останемся, — он покрепче обнял Каю.

Огонь понемногу угасал, и Ивар подкидывал в него поленья, чтобы дом за ночь не остыл. Треск огня разбавлял звенящую тишину ночи. Он чувствовал, как Кая расслабилась и обмякла рядом с ним, слышал ее ровное дыхание. Тени от языков пламени, плясали, создавая причудливые картины на стенах.

Убедившись, что сестра крепко уснула, Бескостный оделся и тихонько покинул их убежище. Действовать нужно было быстро, пока ночь и все пьяны. Взяв с собой пару верных ему людей, он словно вор пробирался тихо и бесшумно по собственному дому. Подойдя к спальной для гостей, он жестом приказал всем ждать.

За дверью в комнату, где расположили Гуннара, раздавались женские стоны и звуки возни. Дождавшись когда звуки притихнут, и послышится храп, Ивар открыл дверь и бесшумно проник внутрь.

Усевшись прямо возле спящего ярла, он внимательно и не моргая смотрел на него, вращая в руках нож. Тот самый нож, которым он убил преследователя Каи. Прикосновение холодной стали к горлу, вырвало Гуннара из объятий морфея. Он распахнул глаза, но дергаться не решился. Девица, спавшая рядом, тоже проснулась и с испуганными, широко распахнутыми глазами подскочила, прижимаясь к изголовью кровати.

Бескостный приложил указательный палец к губам, давай понять, что кричать не стоит.

-Милая, оставь нас, — со слащавой улыбкой, обратился он к девушке.

Девушка без лишних раздумий, сгребая в охапку свои вещи, и быстрым шагом покинула помещение, под пристальный взгляд Ивара.

-Зачем послал следить за Каей, — сразу к делу, перешел Бескостный.

-Хотел знать, куда ходит моя будущая жена, и правдивы ли те слухи, что я слышал, — ответил ярл, стараясь сдерживать ситуацию под контролем.

-А что ты слышал, — вкрадчиво интересовался молодой викинг.

-Я не верю в то, что слышал, будто Кая спит со своим братом, — ответил мужчина. — Что с Снором, — интересовался ярл, переводя разговор в другое русло.

Ивар протянул ладонь и положил на грудь ярла, что-то склизкое и бурое. В тусклом свете, Гуннар сумел разглядеть в этом, человеческий язык. Его лицо исказила гримаса омерзения, он отвернулся, сморщив нос.

-Боюсь Снор, уже не сможет ничего рассказать, — наигранно пожимал плечами Бескостный.

-Чего ты хочешь, — напряженно спросил ярл.

-Хочу, чтобы ты отказался жениться на Кае, — выпалил Ивар, слишком долго ожидая этого вопроса.

-Но мы уже договорились с Рагнаром, было бы оскорблением отказаться, — все тише говорил Гуннар, чувствуя, как лезвие прижимается к его горлу, и капли крови проступают.

-Было бы оскорблением, узнать, что какой-то там Снор, кстати говоря, один из твоих ближайших людей, пристал и чуть не обесчестил Каю, и мне как ее брату и защитнику, пришлось его убить, пока ты — будущий муж, развлекался здесь со шлюхой — на ходу сочинил Ивар, театрально опуская уголки губ и покачивая головой.

-Это неправда, — попытался подняться на локтях мужчина.

-Да, и кому поверят, — усмехнулся Бескостный, прижав нож с новой силой, и давая понять, что он хозяин положения. — До утра у тебя есть время подумать, — викинг не без труда поднялся с постели, и направился к выходу.

-Что если я откажусь от твоего предложения, — крикнул ярл, ему в след.

-Я убью тебя, — тут же ответил Ивар, даже не оборачиваясь.

Он спешил обратно, в дом, что стоит один среди топей, к той, что ждет его, сама того не ведая. Ему нужно торопиться, пока его любимая витает в мирах грёз, он должен успеть к ее пробуждению.

А завтра, все будет хорошо, он в это верил, в конце концов, все ради неё.

========== Недолгое прощание ==========

Пир в честь отправления Бьорна и Хвитсёрка длился уже не один час. Шум и веселье, было разбавлено напряжением Рагнара, после того как, Гуннар объявил о том, что женится на Кае, лишь по возвращению из Англии.

Рагнар не понимал, почему так, но его гораздо больше волновал вопрос драккаров и воинов. А когда они там поженятся, это не особо важно, Кая никуда не денется.

Аслауг же эта новость радовала, в глубине души, она теплила надежду, что ярл не вернется. Кюна, с хитрой улыбкой, поглядывала на мужа. Ей нравилось, что все идёт не так как хочет Рагнар. Ее длинные пальцы, изящно сжимали золотой кубок, который она слишком часто подносила к растянутым в улыбке губам.

Маргрэт не сводила глаз с Хвитсёрка, ей не хотелось, чтоб он уплывал со старшим братом, но кто её спрашивал. Уббэ, давно знавший, что эти двое друг к другу испытывают, позволил своей жене и брату, провести эту ночь вместе. Он не ревновал Маргрэт, потому что попросту не любил её, а чувства брата для него значили куда больше, чем его собственная жена. Дождавшись, когда гости изрядно выпьют, и никто не заметит их отсутствия, они по одному покинули Медовый зал, уединившись в одной из многочисленных спален длинного дома.

Каю радовал и одновременно волновал факт переноса их свадьбы с ярлом. Безусловно, она не хотела за него замуж, но стоило ли откладывать неизбежное, … а неизбежное ли? Девушка нервно теребила рукав платья, и поскорее хотела покинуть застолье.

Ивар легко поглаживал бедро сестры, незаметно под столом, как-бы давая понять, что все хорошо и он рядом. Бескостный активно участвовал в разговорах о битвах и набегах, привлекая к себе внимание опытных воинов.

-Я отправлюсь с Вами в Уэссекс, — улыбался молодой викинг отцу.

Кая резко повернула к нему голову, Аслауг устремила пронизывающий взгляд, но не осмелилась ничего ему говорить при всех, она знала вспыльчивый характер сына. Рагнар же ухмылялся, собственно как и Гуннар, в голове, которого рождалась мысль, точно та же, что посетила Ивара, но гораздо раньше.

-Хорошо, ты не против ярл Гуннар, — обратился конунг к светловолосому.

-Как я могу отказать брату моей будущей супруги, — ответил мужчина, сделав акцент на последнем слове.

Ивар притворно улыбнулся ему, поднимая кубок. В головах обоих был один и тот же план, по отношению друг к другу.

Кая сжала ладонь брата, заставляя его отвести взгляд от ярла. Близнец, лишь на секунду взглянул на нее, для всех это был мимолетный взгляд, но не для девушки. Она точно знала, что сейчас лезть с расспросами не стоит, он обо всем ей расскажет, но позже.

Прибывшая на пир Лагерта, привлекла всеобщее внимание, сама не зная, как сейчас, кстати, она разбавила напряжение, царившее после заявления Ивара.

В глазах Рагнара засиял огонек, что никак не могла не заметить Аслауг. Кюна изобразила подобие улыбки, даже не стараясь скрыть в ней фальши. Ярл Ингстад, прибыла в Каттегат, чтобы проводить сына и пожелать ему удачи, многие были ей рады. Женщине радушно наливали эль и приглашали за стол.

Аслауг внимательно наблюдала за девой щита, гордо восседая на троне. Наверное, так, она хотела напомнить кто здесь кюна.

-Значит, не поплывешь со мной, — обратился конунг к бывшей супруге, подавая в ее руки кубок.

-Нет, — улыбнулась женщина, принимая напиток, слегка касаясь его руки.

-Жаль … я сожалею обо всем, что с нами случилось, — грустно улыбался викинг.

Лагерта улыбалась, продолжая этот флирт, продолжая нервировать Аслауг.

Рагнар провел ладонью по щеке воительницы, останавливаясь у подбородка и заглядывая в глубину ее души. Никто из них больше не проронил ни слова. С улыбкой, смешивающей в себе сразу несколько эмоций, конунг молча оставил ее в одиночестве.

-Не забывай Лагерта, кюна здесь я, — тихо, но достаточно слышно, произнесла Аслауг, незаметно подошедшая сзади.

-Я ничего и никогда не забываю, — ответила женщина, не взглянув на супругу Рагнара.

Аслауг смирила ее взглядом, полным ненависти, а может зависти, ведь Рагнар никогда не смотрел на нее так. Боги обещали конунгу много сыновей, и она ему их подарила, но так и не смогла влюбить его в себя. Безусловно, муж уважал ее, но никогда не любил так же, как Лагерту. Эти мысли гневили женщину, но она всеми силами старалась делать вид, что ей все равно. Чтобы отвлечься от их с воительницей короткого диалога, кюна решила поговорить с мужем, об Иваре, о том, как он собирается его взять с собой.

***

-Ивар я не хочу оставаться тут одна, — неуверенно проговорила Кая.

-Ты не одна, с тобой будут Уббэ и Сигурд, — ответил викинг, закатывая глаза.

-Я буду волноваться за тебя, — продолжала девушка, усаживаясь напротив брата.

-Я знаю, любовь моя, и ценю это. Но я должен плыть вместе с отцом, другого шанса убить ярла и проявить себя в бою, у меня не будет.

-А что если… — она не решалась закончить этот вопрос.

-Не думай об этом, — заполнил паузу Бескостный.

Ивар разглядывал сестру, он знал каждый сантиметр ее кожи, каждую морщинку на ее лице. Знал когда и что выражает ее взгляд, даже когда она умело, скрывала это от других. Но что-то было сейчас не так, в ней что-то изменилось, и он не понимал что именно. Она будто стала уязвимее.

Кая осознавала, что брат прав, просто не хотела это признавать. Раньше они никогда не расставались так надолго, это пугало. Вся ситуация казалась странной, в душе, девушка уже была готова выйти за ярла, лишь бы с Иваром ничего не случилось. Приносить себя в жертву ради друг друга, для них стало чем-то обыденным.

Бескостный проводил шершавой рукой по волосам сестры, они словно водопад струились по ее плечам. Девушка смотрела на него большими синими глазами, в которых читалась детская наивность и страх. Викинг понимал, что не может умереть, не имеет права. Не может оставить ее одну в этом мире. Никто и никогда не позаботится о Кае, лучше, чем он.

Кая думала о том, что не полюбит ни одно мужчину так же сильно, как любит родного брата. Разумом она понимала, что эти чувства противоестественны, все, что происходит между ними неправильно, она была уверена, что у многих это бы вызвало омерзение. Но сердце упорно твердило об обратном. Одна лишь мысль о нем, разжигала пламя в груди и приятно тянула живот.

Пальцы голубоглазого, словно змеи блуждали по ее затылку и зарывались в волосы. Он притянул сестру к себе и легко касался губами ее лба, в этом не было чего-то пошлого, скорее это была забота. Кая прижималась к груди брата, вслушиваясь в удары его сердца, спокойнее и уютнее, чем здесь, ей уже не будет нигде.

Время пронеслось со скоростью стрелы, выпущенной из лука. И пришла пора провожать в путешествие Рагнара и Ивара.

Сигурд неустанно подшучивал над братом и его походом вместе с отцом, чем зарабатывал неодобрительные взгляды матери. Уббэ было не до шуток, в отсутствие отца и Бьорна, бремя правления ложилось на него. Аслауг не скрывала недовольства и волнения за сына, но не препятствовала его желанию. Ее помимо этого беспокоило ночное видение, в котором она видела нападение на Каттегат, но старалась не придавать этому значения. И только Кая бледной тенью старалась не выделяться из общей массы. Темные круги под глазами и нездоровый цвет лица, говорили об ее переживаниях в предыдущей бессонной ночи. Девушка куталась в теплую накидку, словно в защитный кокон, прячась от ветра и взглядов окруих.

Гуннар украдкой поглядывал на свою невесту и ее брата близнеца. Его терзало любопытство, правдиво ли то, что он о них слышал, или это лишь слухи. В каждом ее взгляде на брата, ему виделось нечто запретное. Когда Ивар обращался к сестре, в его жестах и касаниях, ярл старался разглядеть что-то пошлое, неправильное. От самого себя скрывать было бессмысленно, ему нравилась его невеста, он желал ее. К собственному удивлению, Гуннар отметил, что его подозрения по поводу противоестественности их с братом отношений, должны казаться ему омерзительными, но на самом деле эти мысли лишь распаляли желание владеть ею. Ярл не делился своими домыслами ни с кем, даже с Рагнаром.

В его голове уже зрел план, как расправиться с Иваром, и покончить с этим безумием. Оставалось лишь дождаться удобного момента.

Аслауг обняла на прощание сына, прося лишь об осторожности и благоразумии. Он сотню раз ей повторял, что один день с отцом, стоит всей его жизни, что это шанс показать себя перед Богами. Кая в мыслях молила Фрею, чтобы она берегла ее брата, и благоволила ему. Смахивая скупые слезы, срывавшиеся с ее ресниц, девушка гордо держалась. Будто мраморная статуя, она стояла неподвижно, не сводя глаз с Ивара. Ей было все равно, что кто-то заметит ее задержавшийся взгляд на близнеце, пусть видят и знают, что они с Иваром одно целое, неделимы. Кая боялась даже на секунду допустить мысль, что видит его в последний раз. От нарастающего волнения ноги становились слабыми, руки не слушались, тошнота подступала, а в глазах понемногу темнело.

Бескостный обнял сестру, поцеловал в лоб и незаметно под скрывающей их накидкой, положил ладонь на живот Каи, сам не понимая зачем. Девушка вскинула на брата испуганный взгляд. Близнец не стал долго задерживать сестру в объятиях, чтоб не привлечь ненужного внимания.

Гуннар не упустил этот момент, но сделал вид, что не заметил. Мужчина бережно взял будущую жену за руки, девушка смирила его безразличием.

-Невеста моя, я женюсь на тебе, как только вернусь из Англии, и сделаю тебя самой счастливой, — хриплым голосом обратился он к Кае.

-Буду ждать твоего возвращения, — вежливо ответила она, во избежание лишних вопросов.

Рагнар и Аслауг тоже попрощались, но никто не слышал, о чем он ей говорил. На глазах кюны лишь проступили слезы.

Погрузившись в драккары, войско Рагнара и Гуннара, отправилось в путь.

Кая долго вглядывалась в горизонт, смотря на Ивара. Она хотел запомнить его, страшась будущего и принимая неизбежное настоящее.

========== Две кюны ==========

Комментарий к Две кюны

Друзья, прошу меня простить за долгую публикацию. Я много путешествую и работаю, поэтому главы так редко выходят. Надеюсь Вам понравится, приятного прочтения!

Каттегат

Туман белый как молоко, обволакивал все вокруг. Тягучей массой, он, то рассеивался, то снова сгущался. Аслауг находилась, словно в центре этого эфемерного мира. Ощущения времени, не существовало, как и многих других чувств. Женщина не могла двигаться, или говорить, не могла на что-либо повлиять. Она могла лишь созерцать и запоминать, что позволили ей увидеть Боги. Кюна не могла выбирать, чьё бы ей хотелось увидеть будущее. Видения приходили к ней во сне, и совершенно разного характера.

Туман клубился, словно это было нечто живое, материальное. Он извивался и закипал, поднимаясь и вытягиваясь в длинную дугу, и снова сжимаясь в сплюснутое облако. Менял цвет, переходя из молочного, в белесо-серый.

В этом бледном, сером тумане, словно рукой художника, вырисовывались видения. Сначала это были непонятные и размытые образы, которые со временем, принимали более четкие границы, и Аслауг могла различать в них фигуры людей, знакомые лица, и обстоятельства, которые в скором времени, их настигнут, в редких случаях, это было прошлое.

Клубы вырисовывали очертания людей с оружием и щитами, подходивших к воротам города. Туман расплывался, картинка становилась бледной и пропадала. Серость, извивалась словно змея, переплывая и меняя собственное состояние в новое видение.

Мужчина и женщина целовались, он прижимал ее, держа за талию, она гладила его лицо. В них кюна узнавала, своего супруга и его бывшую жену. Ею овладела злость, слезы обиды душили, но не могли вырваться наружу. Только самой себе, она могла признаться, что до сих пор, любит Рагнара, так же сильно, как и в молодости. А он, так же сильно, любит Лагерту…

Туман снова рассеивался, рябью, размывая их образы. Серость клубилась, сменяясь новыми видениями. Теперь это была вода, по которой плыли драккары, везущие воинов, многотысячную армию.

Видение вновь расплылось, вода и корабли, сменились на темную комнату с маленьким окошком, сквозь которое пробивался свет. В темном помещении, Аслауг различала Ивара и Рагнара. Сын сидел на деревянном стуле, и, опустив глаза, о чем-то говорил, лицо Рагнара было суровым и удивленным. Смена видений, произошла как обычно, резко. Женщина не смогла разобрать эмоции мужа, как бы не старалась.

Теперь она видела Рагнара сидящим в подвесной клетке, это ее шокировало. Взгляд словно загнанного зверя. Толпа ликующих людей. Змеи… Все смешалось воедино, образы и картины, смешивались в водоворот. Сознание кюны, пыталось ухватиться, хотя бы за один эпизод, но он тут же сливался в другой. Уже было не разобрать. В сумасшедшем вихре образов и видений, женщина смогла различить свою дочь. Лицо ее прекрасной дочери, исказила гримаса боли, глаза были зажмурены, а рот, черной дырой зиял в крике.

Картинка снова утекала в общую белесо-серую массу. В новом видении она видела Ивара, уверенно стоявшего у трона Медового зала.

Все снова смешивалось, картинки переплетались, образы перетекали друг в друга. Серый туман становился темнее, окутывая темнотой ее сознание. Чернота поглощала все вокруг.

Белая вспышка света, как волна нахлынула женщину. Резкая и точечная боль в спине, пронзила тело женщины, и Аслауг невольно вскрикнула, распахивая кошачьи глаза.

Прежде такого не было, физическая боль никогда не присутствовала в ее прогулках по мирам.

Кюна встала с кровати, расправляя подол ночной рубашки. То, что она видела во снах, сильно ее тревожило. Видения были бессвязными и путанными. Она никак не могла их трактовать. Как правило, после таких ночей, проведенных в блуждании среди миров, Аслауг приходила в себя день, а то и два.

***

Кая, уже который час примиряла украшения матери, крутясь перед большим зеркалом в ее покоях. Еще с детства она любила наряжаться в платья Аслауг, представляя себя кюной Каттегата. Длинные подолы и рукава, путались и не давали ей и шагу ступить, они были велики для нее, но это не останавливало малышку. Она гордо красовалась перед зеркалом, воображая себя взрослой и властной. Ивара это забавляло, он все время подшучивал над сестрой. Сам же Бескостный восседал на троне отца, хоть мать и запрещала это делать, и тогда уже сестра смеялась над ним.

Сохранившаяся привычка, вновь привела Каю в покои матери. Когда-то она называла их спальной родителей, но не теперь.

Девушка сидела перед зеркалом, в просторной комнате украшенной дорогой мебелью и многочисленными вазами, фресками и прочими трофеями, привезенными Рагнаром из набегов.

Она надевала по очереди, то массивные золотые цепи с камнями на шею, то изящные серьги, то витиеватые заколки на волосы. Подбирая очередную пару серебряных сережек, украшенных светло-голубыми камнями, девушка почувствовала прикосновение к волосам.

Аслауг аккуратно убрала волосы дочери, и надела на ее шею толстую цепочку с овальным медальоном.

-Он отлично будет смотреться, с этими серьгами, — сказала кюна, глядя на отражение девушки в зеркале.

Кая взяла в руки медальон, тяжелое и холодное серебро, блестело в ладонях. Ворон, изображенный на нем, сверкнул алмазным глазом.

-Ворон — символ знамен нашей семьи, — улыбаясь, говорила девушка, не отрывая глаз от подарка.

-Я знаю, как Вы с Иваром не любите золото, поэтому для тебя серебряный, — кюна прижималась щекой, к щеке наследницы. Ей нравилось видеть восторг в глазах дочки.

-Спасибо, мне очень нравится, Ивару ты подарила такой же, перед отъездом, — интересовалась Кая.

-Ему я подарила серебряный перстень с вороном, — ответила женщина, присаживаясь рядом.

-Не расстанусь с ним никогда, — девушка любовалась украшением, разглядывая свое отражение. — Даже если стану женой ярла, и придется носить символ его семьи.

-Это мы еще посмотрим, — задумчиво ответила кюна.

-В детстве, ты бранила нас, когда я брала твои вещи и украшения, — перевела тему Кая.

-В детстве, ты постоянно что-то теряла из моих драгоценностей, — отшутилась Аслауг. Девушка рассмеялась в ответ.

Королева, до этого сжимавшая руки дочери, отпустила заботливую хватку и перевела ладони на ее лицо.

-Ты моя любимая дочка, и я ради тебя сделаю все на свете, лишь бы ты была счастлива, — длинные пальцы гладили юное лицо, убирая непослушные пряди волос.

Безопаснее, чем в руках мамы, Кая чувствовала себя, только в объятиях близнеца.

-Боги обещали твоему отцу много сыновей, а я всегда мечтала о дочке. И когда Вы с Иваром появились на свет, я была безмерно счастлива, — кюна говорила с улыбкой самой искренней. — Ивар плохо спал, из-за болезни, поэтому его приходилось укачивать часами, и все это время я разглядывала тебя в колыбели, ища в тебе свои черты. Сигги и Хельга, приходили каждый день и предлагали мне свою помощь, им я позволяла помогать только с твоим братом. Я очень тебя ревновала, — усмехнулась Аслауг. — Видеть свое сокровище в руках чужой женщины, выше моих сил.

-Когда-нибудь у меня появятся свои дети, наверное, тогда я смогу тебя понять, — отозвалась Кая.

-Теперь твой отец вернулся и думает, что может продать тебя чужаку, словно скот. Не позволю никогда, — твердо проговорила королева.

На долю секунды, в голове Каи проскользнула мысль, рассказать маме о них с Иваром. Но идея тут же была подавлена, здравым смыслом.

-Лучше, чем твоя семья, о тебе никто не позаботится. Когда-нибудь нас с отцом не станет, к счастью у тебя есть братья.

-Давно хотела тебя спросить, что ты думаешь о Маргрэт, — перевела разговор в другое русло девушка.

-Недоразумение, — ответила Аслауг, закатывая глаза. — Но она нужна нам, для продолжения рода.

Женщина тяжело вздохнула и потерла виски пальцами.

-Ты устала, — поинтересовалась девушка.

-Немного, не волнуйся об этом, — Аслауг по-доброму улыбалась, ласково проводя пальцами по волосам дочери.

Кая положила голову на плечо женщины. Мысли об Иваре, уже давно протаранили стены ее разума, и прочно обосновались в мозгу.

-Ты любила отца, — неожиданный вопрос, застал женщину врасплох.

-Да, — сухо ответила Аслауг, не подавая вида, что не готова была к такому вопросу.

-А сейчас любишь, — продолжала девушка.

Молчание кюны, было яснее любого ответа.

-Когда будете в Хедебю, следи пожалуйста за братьями, чтоб они при Лагерте, ничего лишнего не сболтнули, — Аслауг улыбнулась, целуя дочь в лоб.

В такие моменты, Кая прикрывала глаза, и снова оказывалась в далеком детстве, когда все было легко и просто.

***

Яростно бьющаяся до этого толпа стояла молча, окружив двух женщин. Никто не смел, проронить и слова.

-Хитрый ход Лагерта, пригласить моих детей к себе и взять их в плен, — королева в упор разглядывала воительницу, будто они были тут одни.

-Они не пленники, я лишь заботилась об их безопасности. В конце концов, они дети Рагнара и мне не хотелось, чтобы кто-то из них пострадал при осаде города, — с безразличием отвечала она.

Ярл Ингстад, передала свой щит воительнице, стоявшей позади нее, кюна Аслауг же, держала меч, но не как воин, а на вытянутых руках, словно собиралась его отдать.

Аслауг обвела толпу взглядом, остановив его на деве щита.

-Как странно Лагерта, что тебе выпало стать захватчицей, одна женщина против другой, неподходяще, для твоей репутации.

-Я никогда не была захватчицей, это меня всегда всего лишали, — отвечала она, убирая меч в ножны. — Ты лишила меня моего мужа, моего мира и моего счастья, и мне не важно, что ты женщина.

-Я не лишала тебя мужа, он сам выбрал меня.

-Он не выбирал, ты — ведьма и околдовала его, — серьезно и жестко, произнесла ярл.

-Если хочешь в это верить, твое право, я согласна с тем, что женщины имеют власть над мужчинами, но она не всегда колдовская, верно Лагерта? В любом случае, Рагнар в плену, — произнесла она громче, обращаясь к толпе.

-Ты этого не знаешь, — подавляя ком, образовавшийся в горле, отвечала воительница.

-Мне это приснилось.

-Но ты этого не знаешь, — с трудом подавляла слезы Лагерта.

-Нет, наверняка не знаю, это был лишь сон, — поразмыслив пару секунд, ответила кюна.

-А мне снился сон, в котором я возвращаю себе дом, и снился очень давно. И если мне придется сразиться за него, я сражусь.

-Не беспокойся, я бы не смогла сразиться с тобой Лагерта, мне не победить, — с ухмылкой пренебрежения, королева бросила меч, к ногам девы щита.

-Но свою судьбу я исполнила, Боги предсказали, что у Рагнара будет много сыновей, и я подарила ему их, а еще подарила чудесную дочь, заменяя ту, что ты не смогла уберечь, — давила на самое больное Аслауг, наслаждаясь болью, что причиняет Лагерте.

Ярл Ингстад сдерживая слезы, думала о том, что было бы куда лучше ей сразиться и получить многочисленные побои, нежели слушать, как Аслауг рвет ее старые раны.

-Я часть его саги, как и ты Лагерта, — королева смаковала каждое слово, произнося их небыстро, чтобы смысл лучше доходил и оседал в ее сознании. — Но теперь я от всего отрекаюсь, — гордо обратилась Аслауг, стараясь держать позицию, словно это она владеет ситуацией. — И прошу лишь дать мне уйти, прошу лишь позволить мне и моей дочери покинуть это место. И отправиться туда, куда решат Боги, а ты вернешь себе дом и домашний очаг, с моим благословением, а сыновья мои, узнав как все это случилось, будут признательны тебе и не станут мстить, — обращалась кюна к Лагерте, ища взглядом в толпе Каю.

-Я понимаю, но теперь кюна я, и Каю я не отпущу, тем более она обещана ярлу Гуннару, — твердо ответила воительница.

Лагерта сделала шаг назад, давая понять, что уступает дорогу уже бывшей кюне. Аслауг все так же надменно смиряя взглядом женщину, двинулась вперед.

Стрела попала в то самое место, что так болело у вельвы после видения. Легкая, едва уловимая улыбка, коснулась ее губ, толи от понимания, что ее дети отомстят Лагерте за нее, толи от того, что все видения сложились в ее голове.

Окрестности Уэссекса

После тяжелого путешествия к берегам Англии, войско Гуннара разбило лагерь в чаще леса. Викинги понимали, что перед битвой им стоит отдохнуть и набраться сил.

Воины старались вести себя тихо, чтобы не быть обнаруженными, королевскими отрядами разведчиков.

В центре лагеря горел костер, на вертеле которого, разливаясь приятным ароматом, пеклась тушка кролика. Треск горящих веток и тихие разговоры, создавали некий уют, к которому привык Ивар, когда бывал с братьями в охотничьем домике.

Языки пламени завораживали, и он не сводил с них глаз. Вглядываясь в огонь, ощущая его тепло, он мысленно возвращался в полуразрушенный домик в лесу у болот, в котором они проводили много времени с Каей. Бескостный вспоминал как свет от камина, блеском отражался в больших глазах сестры, как он придавал ее коже нежный теплый оттенок.

Как согревал их убежище, не давая им замерзнуть в темном и мрачном лесу.

Мысли о Кае так глубоко затянули, что молодой викинг перестал слышать окружающие его звуки. Вместо них, он слышал шелест ее одежды, когда она раздевалась, ее томное дыхание, сладкие стоны. Бескостный любил сестру так сильно, что любой элемент, мог заставить его забыть обо всем, отвлечься от чего-то важного и думатьтолько о ней, так сильно, что закрыв на мгновенье глаза, он видел ее лицо. Кая его слабое место, и к счастью только она об этом знает.

-Ивар, — уже громче обратился к нему Рагнар.

-А, ты звал, — безразлично отреагировал Бескостный.

-Я зову тебя уже в пятый раз, — хитро улыбался конунг.

-Задумался, не слышал тебя, — ответил парень, наматывая ремни на ноги.

-О чем думал, — рассматривая его из-под бровей, встрял Гуннар.

-О любимой женщине, — не заставляя ждать, ответил Ивар, устремив взгляд на оппонента.

Гуннар лишь усмехнулся, продолжая вырезать фигурку из кусочка дерева.

-Ты мне не рассказывал о ней, — с неким азартом, обратился конунг к сыну.

-Да Ивар, расскажи о ней, нам будет интересно узнать, кто же твоя избранница, — провокационно вопрошал ярл, давая понять Бескостному, что он уже давно догадался, что происходит между ним и его невестой.

-Моя женщина, это мое дело и Вас не должно беспокоить с кем я сплю, Вам будет достаточно знать, что она очень умная, красивая и верна мне, — на последнем, молодой викинг сделал акцент, пристально смотря на Гуннара, ожидая, что их взгляды пересекутся.

-Надеюсь это не Маргрэт, — пошутил Рагнар, отпивая из рога.

-Я же сказал, верная мне, а не всем твоим сыновьям, — теперь шутил Ивар.

Гуннар, молча продолжал вытачивать фигурку маленькой куколки, иногда поглядывая на Бескостного. Мысль о них с Каей, никак не давала ему покоя. Почему так, как это произошло, сколько это уже тянется? Вопросов было слишком много.

Костер еле тлел, тишина и мрак окутывали лес и лагерь засыпал.

========== Правда ==========

-Она опять не вышла к завтраку, — обратилась Лагерта к Астрид, вращая ложку в правой руке.

-Скажу больше, ее с самого раннего утра нет в доме, — не глядя на кюну, ответила темноволосая.

-Мне расценивать это как знак неуважения, — раздраженно прошипела воительница.

-Скорее всего, она в доме Уббэ и Сигурда, я поговорю с ней, — заверяла Астрид, сжимая руку любимой.

-Нет, я сама с ней поговорю, — женщина бросила тряпичную салфетку на пол, резко встав из-за стола.

Брюнетка проводила грустным взглядом деву щита, скрывшуюся за входной дверью длинного дома. Лагерта не рассматривала детей Рагнара, как чужих. Пусть они и были от другой женщины, но они были детьми ее бывшего мужа, которого она все еще любила.

Нет, она не пыталась вернуть Рагнара, через его детей, но верила, что они вновь будут вместе.

Кюна нашла Каю у охотничьего домика. Девушка в очередной раз натягивала тетиву и, щуря один глаз, целилась в мишень. Ветер трепал ее волосы, тем самым, выдергивая прядки из ее косы.

Длинные тонкие пальцы плавно скользнули по тетиве, словно по струне. Она выдохнула, опустив глаза, опять промахнулась.

Рядом раздался свист, разрезая воздух, мимо Каи пролетела стрела, вонзившись ровно в цель.

-Отпускай резче, тогда выстрел будет точнее, — воительница опустила лук, и подошла ближе.

— Ты-то в этом деле мастер, особенно когда целишься в спину, — холодно ответила брюнетка, доставая стрелу из колчана.

-Почему не спишь в доме, — перевела тему женщина.

-Сплю, просто рано ухожу, — все так же, не глядя на собеседницу, отвечала она.

-Я слышала, что тебе нездоровилось, — отчаянно пыталась наладить разговор Лагерта.

-Пустяки, — слегка дрогнувшим голосом, ответила девушка, нервно поправляя корсет.

-Я не смогла уберечь нашу с Рагнаром дочь, и не хочу, чтоб с тобой что-то случилось, не хочу, чтоб он переживал это вновь, — произнесла женщина, усаживаясь на пень, у которого располагалось оружие.

-Ты мне не мать Лагерта, и тебе никогда ею не стать, как и кюной Каттегата. Так что не стоит здесь разыгрывать сожаление, ты убила Аслауг из честолюбия, напала со спины, ни я, ни мои братья, никогда тебе этого не простим, — переходя на крик, возвышала свою речь Кая.

Задыхаясь в собственных словах, у девушки закружилась голова и подступила тошнота. Бледнея, она осела на землю, жадно хватая воздух. Кюна мгновенно оказалась рядом с ней, помогая ей встать. Согнувшись пополам, брюнетка обеими руками держалась за живот, ее рвало…

Догадываясь в чем дело, Лагерта взяла ее под руку и повела в сторону дома. В любой другой момент, Кая по своей обыденности оттолкнула бы женщину, накричала бы на нее, но не сейчас. В этой ситуации ей правда было очень плохо, голова кружилась, что значительно затрудняло ее передвижение.

-Распорядись нагреть воду для купания в комнате Каи, — бросила Лагерта, усаживая девушку за обеденный стол, даже не взглянув на Астрид.

***

Сидя в кадке с горячей водой, девушка прижимала колени к груди, обнимая ноги. Подбородок упирался в колени, а глаза смотрели прямо в огонь. Пар окутывал ее, создавая приятное облако. Тут, в своей комнате, она могла хоть немного расслабиться. Слезы, так долго сдерживаемые ею, наконец, нашли выход и текли, словно две реки. Мысли, словно птицы в запертой клетке, порхали и бились крыльями в ее голове. Страх и отчаяние подступали все ближе. В моменты волнения, Кая сама не замечая этого, клала руку на, округлившийся живот. Ей казалось, что она осталась одна в этом мире. Ивар был где-то далеко, братьям она не могла раскрыться, а мать была мертва. И что ей делать теперь, она совсем не представляла. Еще пара лун, и она уже не сможет скрывать живот, и что тогда делать. Она даже не допускала мысль об избавлении от ребенка. Потому что, он был от Ивара, а его она любит больше собственной жизни.

Девушка даже не знала, смогла бы она признаться во всем этом матери, будь та жива. От этого становилось только страшнее.

Дверь в комнату открылась и в нее медленно вошла Лагерта. Жестом, дав знать рабыням остаться за дверью. Она взяла в руки маленький стульчик, и, расположив его у огня, присела.

Ее глаза внимательно изучали юное и прекрасное лицо девушки. Кюна была спокойна, ее губы были слегка поддернуты улыбкой, а голос был очень тихим. Женщина старалась не волновать девушку, так как понимала, что скандал, это наименьшее, чем может закончиться ее визит.

-Как давно ты узнала о своем положении, — ласково обратилась Лагерта к девице.

Кая лишь волком глядела на нее, все так же сжавшись комочком в воде.

-Я тоже была напугана когда узнала о своей первой беременности, — старалась разрядить обстановку воительница. — Ярл Гуннар хороший человек, он будет рад, узнав о наследнике, пусть даже и до свадьбы, — женщина налила себе в бокал вино, из серебряного кувшина, что стоял на столе.

-Я не выйду за него, — вспылила девушка. — Это не его ребенок, — разрыдалась Кая. Стойкая крепость равнодушия и хладнокровия рухнула.

Лагерта изменилась в лице, она отставила бокал, и быстро подошла к кадке, присев рядом с ней. Уцепившись руками за бортик, дева щита широко распахнула глаза.

-Чей он, кто отец, — вторила она.

Девушка ничего не отвечала, лишь всхлипывала, сильнее сжимая колени.

Кюна провела ладонью по мокрым волосам, та дернулась как от огня.

-Кая прошу, скажи мне кто отец ребенка, которого ты носишь, обещаю, я никому не скажу, я должна знать, твой отец должен знать. Пойми, ты обещана мужчине, Рагнар обещал… — не успела она договорить, как девушка резко встала.

Вода стекала по стройному и подтянутому телу девушки. Сейчас, без одежды, Лагерта могла разглядеть небольшой животик, так тщательно скрываемый под корсетом. Девушка обмоталась большим полотенцем.

-Я не скажу, чей он, не выйду за ярла и попрошу тебя покинуть мои покои, — успокоившись, как можно холоднее ответила девушка, указывая рукой на дверь.

-Не перетягивай живот корсетом, навредишь ему, — ответила воительница, понимая, что дальнейшего диалога не получится и ее присутствие только приведет к ругани.

Дверь за Лагертой закрылась, и слезы хлынули с новой силой, не в силах больше стоять, Кая осела на пол и взвыла как раненый зверь.

Уэссекс

О конунге Рагнаре ходили легенды. Люди из уст в уста, передавали истории о набегах, битвах и храбрости Лодброка. О том, как своей хитростью он захватил Париж, о том, как искусно он владел оружием и каким мудрым был правителем.

Но, как известно, все в этом мире рано или поздно заканчивается, так и происходил закат его славы. Рагнар переоценил войско Гуннара, слишком положившись на его деньги.

Англичане были готовы, за прошлые набеги на их земли, они вынесли много уроков. Вот и сейчас, выработав другую стратегию, они смело давали отпор язычникам. Безусловно, викинги бились словно дьяволы, не боясь ни смерти, ни плена … войско короля, брало числом и дисциплиной.

Стоя по колено в грязи и крови, среди трупов, происходящее вокруг словно останавливалось, утопая в тягучем болоте. Рагнар видел, как разрубленные тела падают на землю, гримасы ужаса и боли, лица искаженные криком, кровь, огонь, смерть и поражение…

Понимание того, что они проигрывают, постепенно возвращало его к реальности. Крик и замах меча воина, окончательно отрезвил мужчину. Конунг перехватил руку противника, вонзая свой меч, в не защищённую латами область шеи. Так же резко выдернув оружие обратно, он отпустил парня, захлебывающегося кровью, даже не глядя на него. Отражая удары, и нанося свои, конунг думал о сыне, жив ли он еще. Расталкивая и попутно убивая, среди огня и дыма, он искал Ивара.

Завидев недалеко Гуннара, конунг двинулся к нему. Толпа мельтешила перед глазами, ярл то появлялся, то снова пропадал из виду. Расталкивая бьющихся, Рагнар увидел, как его союзник повален на землю, Бескостным.

Ускоряя шаг, попутно убивая врагов, он отчетливо видел, как его собственный сын вновь и вновь наносит удары ярлу. Удары Ивара были очень точными, резкими и незамедлительными.

Схватив Бескостного за шиворот, одним резким движением, Рагнар стянул его с уже мертвого ярла и швырнул в сторону.

Резкая боль в затылке, разлетелась огнем по всему телу, вплоть до кончиков пальцев. Падая на колени, а затем лицом о землю, последнее, что помнил конунг — бледное лицо Гуннара, и широко раскрытые стеклянные глаза, устремившие мертвый взгляд в серое небо.

***

Холодный каменный пол, крошечное окно под самым потолком, через которое еле пробивался свет и тяжелые железные кандалы, все в лучших традициях саксов.

Тяжелая дверь открылась, издавая противный скрип. Двое охранников, придерживая Ивара, усадили его на деревянный стул, что стоял напротив конунга.

Бескостный слегка ссутулившись, опустил лицо вниз, не смея смотреть на отца. Рагнар же, с минуту рассматривал сына, не моргая. Затем, прикрыв покрасневшие от усталости глаза, откинулся на спинку стула.

-Зачем Гуннара убил, его люди станут мстить, если узнают, — выдыхая воздух из легких, спросил он с интонацией, будто так, промежду прочим.

Медленно, словно прося разрешения, Ивар поднял голову, но продолжал смотреть из-под бровей.

-Обещал.

-Кому, — с усмешкой интересовался конунг, зная ответ.

-Кае, — слегка виновато отвечал парень.

-Она тебя попросила?

-Нет, я сам так решил, — уже смелее вел себя Ивар.

-Ей до старости в девках сидеть, потому что тебе не нравятся… — не успел Рагнар договорить.

-Дело не в этом, — перебил Бескостный.

-А в чем, — нервничал конунг, усмехаясь в своей привычной манере.

-Я люблю Каю, люблю так сильно… никому не позволю к ней прикоснуться, — как змея шипел молодой викинг. — Она моя, принадлежит только мне, чужой род она не продолжит, носить чужую фамилию не будет.

Губы Рагнара замерли, в ранее растянутой улыбке, а вот глаза были широко раскрыты. От услышанного, тошнота поднялась к горлу, будто сдавленному чьей-то железной хваткой.

Конунг быстро заморгал, тряся перед лицом сына указательным пальцем.

-Повтори, что ты сейчас сказал, — хрипло произнес мужчина, повернув голову в пол оборота, подставляя ухо, чтоб получше расслышать еще раз его слова, смысл которых никак не укладывался в голове.

-Давно, мы очень давно вместе, и никто не встанет между нами, мы большее, чем брат и сестра, роднее нас никогда никого не будет, — добивал Бескостный.

Рагнар молчал, долго, напряженно. Пытаясь понять, почему так произошло, как, когда, кто тому виной?

Крепко сжимая кулаки, до побелевших костяшек, конунг закричал… Зажмуривая глаза, просто задрав голову высоко вверх.

Ивар лишь смотрел перед собой.

-Кто еще знает, — отчаянно вопрошал отец.

-Никто, — уверенно отвечал викинг.

-Мать?

-Никто, — медленно по слогам произнес Бескостный.

-Ваш союз проклят Богами, — хрипит мужчина, от удушающих слез.

-В пекло Богов, в пекло всех, я люблю ее, она моя, — вторил Ивар.

Рагнар Лодброк, великий конунг, воин, завоеватель, легенда. Не знает, что происходит в его семье. Удушающие слезы отчаяния текли из его глаз.

-Тебя отправят домой, король распорядится, — прервал он речь сына, боясь сойти с ума от всей информации.

-Я не поплыву без тебя, — возразил парень.

-Поплывешь, а я останусь здесь, меня передадут королю Элле и он казнит меня, а ты соберешь войско, братьев, и вернешься сюда.

Бескостный отчаянно замотал головой, но быстро успокоился, чувствуя грубые ладони отца на своем лице.

-Ивар, обещай мне, что прекратишь связь с сестрой, об этом никто не должен узнать, пройдет время, и Вы оба об этом забудете, — с надеждой говорил конунг.

-Я не даю обещаний, которые не могу выполнить, — резко ответил Бескостный, давая понять, что прекращать противоестественные отношения с сестрой он не намерен, даже если об этом просит Рагнар, даже если попросит Один.

========== Новости ==========

Каттегат встретил Бескостного тяжелыми, серыми тучами, нависая над черной водой. Корабль рассекал гладь воды, подплывая к пристани. После Уэссекса, родной край казался мрачным, именно таким он и любил свой дом. Мрачным, холодным, мистическим и воинственным. Ветер трепал его отросшие волосы, развивая паруса.

Первое, что уже казалось странным, что его не встречала ни Кая, ни мать. Только братья и вооруженные люди, завидевшие чужеземное войско, подплывшее к их берегам.

Сидя в доме Уббэ, Ивар наблюдал за Маргрэт, мельтешащей из стороны в сторону, накрывая на стол. С момента их брака с его братом, ничего не изменилось. Даже в статусе жены, сына конунга, в его глазах, она так и осталась рабыней. Сутулая, глаза вечно в пол, тихо разговаривающая, забитая словно мышь.

-Ивар, — обратился к нему старший брат. — Наша мать мертва, убита Лагертой, — без прочих подробностей и прелюдий, вывалил он сие событие на Бескостного.

На Ивара будто выплеснули ушат ледяной воды. Тело стало тяжелым и непослушным, так бывает, когда перепьешь лишнего. Пальцы рук, как у каменной статуи, не сгибались, сколько бы он не старался сжать их в кулак. Он перевел пустой взгляд, направленный на Уббэ, куда-то в пол. Рот непроизвольно открылся, может он и хотел что-то сказать, да язык не поддавался.

Сигурд и Уббэ переглянулись, пытаясь понять, как говорить и о других новостях. Уббэ сидя напротив, склонился к брату, положив ладонь на его руку. Сигурд стоял, опираясь о стену, сложил руки на груди, чуя подсознанием о грядущем взрыве эмоций.

Маргрэт, не понаслышке зная характер Бескостного, старалась исчезнуть из его поля зрения, собственно как обычно она и делала, когда служила в длинном доме.

-Теперь кюна Лагерта, — выдал Змееглазый, не выдержав напряженной паузы.

Младший из братьев прикрыл глаза, тяжело выдохнув, возвращая себе власть над собственным телом. Пальцы крепко сжались в кулаки, а челюсти сомкнулись с такой силой, что казалось, зубы сейчас раскрошатся.

Распахнув синие глаза, он тяжело дышал, от напряжения.

-Кая где, — осипшим от нервов голосом, спросил Бескостный.

-Она живет в длинном доме, но часто пропадает на тренировке, либо бродит по лесу, — затараторил Сигурд, речь шла о близнеце, а для Ивара, Кая святое.

Бескостный немного успокоился, услышав, что с сестрой все хорошо. Мысль о любимой женщине немного смягчила его нрав.

-Где же были Вы, когда это случилось, — интересовался младший из братьев.

-Лагерта держала нас в плену, — незамедлительно ответил Уббэ, он ожидал этот вопрос.

-Вместе с Каей, — встрял в разговор Сигурд, надеясь, что это в очередной раз успокоит брата.

Хлопнув ладонью по столу, да так, что вся посуда подскочила, Ивар встал, опираясь на руки, и направился к выходу.

Он должен быть сейчас в длинном доме, увидеть Каю, убедиться, что с ней все хорошо, посмотреть в глаза убийце их матери.

Братья последовали за ним, зная характер Ивара, вполне можно было предположить, что он наделает глупостей.

Болтовня и шум в главном зале длинного дома моментально утихли, стоило Бескостному только появиться на его пороге.

Лагерта восседавшая на троне, уважительно встала, приветствуя гостя.

-Тебе рады дома Ивар Бескостный, — обратилась кюна к сыну Рагнара.

Тот лишь пренебрежительно усмехнулся ей в лицо.

-Мы рады, что ты верну… — ее перебила Кая, выбежавшая из толпы.

Девушка крепко обняла брата, не обращая внимания ни на кюну, ни на братьев, ни на людей вокруг. Самое важное для нее, что брат жив, что он вернулся домой целым и невредимым. Плевать она хотела, на то, как это выглядит. На глазах девушки проступали слёзы, от переполнения эмоций.

Ивар крепко сжимал сестру в своих объятиях, целуя ее в макушку. Ему показалось, что в девушке что-то изменилось, но он не понимал что. Окинув ее быстрым взглядом, он на секунду задержал взгляд на животе, но быстро перевел его на деву щита, чтобы не вызывать подозрений.

Кюна с неким интересом и подозрением всматривалась в эту картину. Что-то в этом ей казалось неправильным, но что именно, ей было не понять.

Лагерта никому не рассказывала о секрете Каи, тем, более не зная, кто отец ребенка. Она ждала, что вернется Рагнар и все решится, ведь, по сути, девушке она приходится никем. Но новости, что привез Ивар, ее совсем не радовали, она не знала, что ей дальше делать, собственно как и Кая. Успокаивало лишь то, что Гуннар был мертв, а значит девушка, больше никому не обещана. Этот факт не связывал ее обещанием отца, но не освобождал от позора перед рождением бастарда.

***

Покои Каи, располагались в самой дальней части длинного дома. Здесь она могла укрыться от посторонних глаз и побыть наедине с собой, а теперь и с Иваром.

Бескостный целовал сестру, далеко не по-родственному. Он скучал по ней, больше чем по кому-либо. Проводя пальцами по такому родному лицу близнеца, девушка рассматривала в нём новые шрамы и морщинки.

Только здесь, только с ним она чувствовала себя защищённой. Только при нём она могла, наконец, расслабить живот, не пряча его от посторонних.

Ивар изумлённо смотрел на сестру, положив руки на её талию.

-Я ношу нашего ребёнка Ивар, — ответила Кая, на его немой вопрос.

-Как давно, — серьёзно интересовался он.

-Скоро будет две луны, — она легко улыбалась, рефлекторно касаясь живота.

-Боги, слишком поздно, — викинг нервно ударил кулаком в стену.

-Для чего поздно, — с опаской интересовалась она, понимая, к чему он клонит.

-Поздно избавляться от него, ты можешь серьёзно пострадать.

-Как ты можешь такое говорить, — сорвалась Кая, переходя на крик. — Это наш ребёнок, наш с тобой, ты его отец, как ты можешь даже мысль такую допустить.

-Кая, послушай, — он сжимал ладонями её лицо, пытаясь успокоить нараставшую истерику. — Не надо кричать, о том, что он наш, никто не должен об этом знать.

-За что, за что ты так с нами, — хрипя от слёз, вопрошала девушка.

-Кая, родная моя, посмотри на меня, ты хочешь, чтоб наш ребёнок страдал, так же как и я, — он указывал рукой на свои ноги. — Хочешь, чтобы он был таким же калекой, как и его отец?

-Он не будет таким, — уверенно произнесла она. — Он не будет страдать, я это точно знаю.

-Откуда, ну откуда ты это знаешь, — разъяснял Бескостный. — Ты даже не можешь представить, как с этим тяжело жить.

-Просто я это чувствую, — более спокойно ответила она. — Иди сюда, — позвала она брата, беря его за руку. — Потрогай, — она положила его ладонь на свой еле заметный живот.

-Кто ещё знает, — выдыхая и нервно закрывая глаза, интересовался викинг.

-Лагерта, — виновато опустила голову она. — Но она не знает, кто отец.

Бескостный сделал тяжелый вдох, затем выдох, переводя на сестру недовольный взгляд.

-Как эта карга узнала, — закипал Ивар.

— Зашла ко мне, когда я мылась, поначалу думала, что я беременна от Гуннара, но я сорвалась и сказала, что отец не он.

-Я убил его, — как бы промежду прочим, произнёс Бескостный, усаживаясь на кровать. — Как и обещал тебе, — он лицом прижимался к животу сестры, она же в ответ поглаживала его по голове.

-Что теперь делать будем, — риторически интересовалась девушка.

-Мстить за отца, мстить за мать, — зарывался он носом в складки ткани её платья. — Рожать, нашего ребёнка.

-Я люблю тебя, — мелодично пропела Кая.

-А я люблю нас, — мурчал он, забираясь руками под подол платья. — Я рассказал отцу обо всём.

Кая уселась сверху на брата, расшнуровывая кожаную куртку.

-И что он, — целовала она его, изредка отвлекаясь на разговор.

-Он просил меня прекратить нашу связь, — тяжело дыша, рассказывал Бескостный.

-И что же ты ему ответил, — продолжала диалог Кая, чувствуя член брата внутри себя.

-Никогда, — простонал Ивар, сжимая бёдра Каи, и двигаясь ей в такт.

Бескостный, целовал сестру, стараясь двигаться аккуратно, теперь положение Каи, не позволяло им заниматься любовью с прежним пылом. Он аккуратно придерживал её за талию, стараясь не входить слишком глубоко. Её слабые стоны, еле заглушали его тяжёлое дыхание. Она смотрела в его синие глаза и думала о том, что только когда он рядом, она чувствует себя на своём месте.

Издав тяжёлый стон, переходящий в рычание, Ивар сжимал Каю в своих объятиях, ничего в этом мире нет приятнее, чем любимая женщина рядом. Она лежала на его груди, занимая своё законное место, чувствуя радость, покой и счастье.

***

-Зачем пришла ты ко мне Лагерта, дева щита и кюна Каттегата, — обратился провидец к женщине, стоявшей в дверях его скромного жилища.

-Я хотела узнать о судьбе Рагнара, — отозвалась она, снимая капюшон и усаживаясь на пол к оракулу.

-Один уже ждёт его в величавых залах Вальхаллы, скоро они будут вместе пировать, и рассказывать о славных битвах, — немного поразмыслив, ответил он.

Сильная и мудрая воительница, бывшая супруга славного конунга, чувствовала собственную безысходность, перед судьбой. Она ничего не могла сделать или исправить, и помочь Рагнару не могла.

В её власти было лишь осуществить мечты Рагнара, достичь те цели, к которым он стремился.

-Спрашивай, раз уже так хочешь знать, — вновь обратился к ней провидец, зная, о чём она хочет знать, но молчит.

-От кого носит дитя Кая, — вопрошала женщина, понимая, что он уже и так знал её вопрос.

-От себя самой, — рассмеялся в голос оракул, испугав кюну.

Он протягивал ей ладонь, указывая на то, что на сегодня их беседа окончена.

А Лагерта бегала глазами, размышляя над его ответом. Она не понимала пророчества, от того и была в замешательстве.

«— Я не понимаю ни одного из твоих пророчеств!

— Такова их суть. Ты понимаешь их, когда они сбываются, и уже поздно что-то менять».

========== В поисках истины ==========

С возвращением Хвитсёрка и Бьорна, застолья и веселья стали частыми мероприятиями в длинном доме. Вследствие чего, приготовления к пирам были почти постоянными.

Кая брела по коридорам, не понимая, запах чего именно так привлёк её внимание. Тошноту помогала сбить соль, а вот растущий живот, скрывать становилось всё сложнее.

Утянутая корсетом, Кая боялась за малыша, но куда больше переживала, что вскоре все обо всём узнают.

Выйдя на улицу, подышать воздухом, девушка лишь учуяла аромат сильнее, идя по шлейфу. Деревянные бочки, вносимые рабами в кухню, вот, что так её манило. А точнее их содержимое, коим была солёная рыба. Не в состоянии совладать с собой, она взяла рыбку прямиком из рассола и с упоением вдыхала её запах, затем прямо на улице распотрошила и вкушала с невероятным наслаждением.

-Всё в порядке, — раздался голос Маргрэт где-то рядом.

Утирая ладонью губы, девушка лишь качнула головой в знак согласия, даже не взглянув на жену брата.

-Ты ешь рыбу прямо из бочки на улице, ты здорова, — не унималась блондинка.

-Да в порядке всё, — осеклась Кая.

-Ты носишь ребёнка, — воскликнула Маргрэт, своей догадке.

-Только ляпни это где-нибудь, и я прирежу тебя во сне, — молниеносно, поднеся нож, которым она разделала рыбу, к горлу блондинки, зашипела Кая.

-Я никому ничего не скажу, обещаю.

-Конечно, не скажешь, или мы с тебя шкуру спустим, не смотря на то, что ты случайным образом стала нашей родственницей.

Кая горделиво развернулась, оставляя девушку в раздумьях. А раздумья её были вполне себе ожидаемыми. В надежде стать ближе к кюне, бывшая рабыня, не заставила себя долго ждать и направилась прямиком к ней.

Рассказав о случившемся и передав дословно их диалог, она дала Лагерте пищу для размышлений. Астрид же в свою очередь внимательно слушала, изредка встречаясь взглядом с возлюбленной.

-… хорошо, что рассказала всё мне, я ценю это, — серьёзно говорила дева щита. — Но не смей больше об этом никому говорить, поняла меня, даже Уббэ.

-Но почему, — бестактно интересовалась Маргрэт.

-Ты плохо расслышала, — прищурившись, обратилась к ней Астрид, но была остановлена жестом кюны.

-Потому что, я так сказала, — твёрдо ответила на вопрос женщина. — Мои приказы не обсуждаются, теперь иди.

Лагерта сделала глубокий вдох, всматриваясь в огонь. Погруженная в свои мысли, она крутила в мыслях слова провидца, теперь слова Маргрэт. «…Кая беременна от себя самой», «мы с тебя шкуру спустим», кто «мы»?

Неужели какой-то простак из Каттегата, впустил в неё свои корни? Но никто и никогда не видел её с молодыми парнями, да и с взрослыми мужчинами она не была замечена. Связь с Гуннаром отрицает, да и не стала бы она врать по этому поводу, замуж за него всё равно не хотела.

-Кая ведь время проводит только с братьями, — будто читая мысли, начала диалог Астрид. — Среди её прислуги лишь девушки.

-Неееет, — протянула кюна, широко распахнув глаза и закатывая их. — Нет, даже не думай и не говори об этом, — она жестом руки, показывала, что эта теория слишком безумна.

-Она всё своё время проводит с Иваром, никуда особо не ходит, — продолжала догадки девушка. — Не взялся же ребёнок из воздуха.

Лагерта часто заморгала, и неровно дышала, не находя себе места.

-Рагнар, почему ты меня оставил, — взывала она к бывшему супругу. — Если всё так, что теперь с этим делать?

-Нет безвыходных ситуаций, — успокаивала её брюнетка. — Но для начала надо выяснить, так ли это.

-Как же я не хочу этого знать, но оставить ситуацию без контроля и пустить всё на самотёк, я тоже не могу.

-Думаешь, Аслауг знала, — неожиданно произнесла Астрид.

-Теперь уже не знаю, — нервно грызла ноготь дева щита.

-А Рагнар?

-Нет, Рагнар даже и не догадывался о таком, — отметала теории женщина. — А если бы узнал, то убил бы Ивара. Это противоестественно, так не должно быть.

-Не могу согласиться с тобой, — загадочно произнесла девушка, наливая эль в кубок для кюны. — В некоторых землях, знать и богатые семьи, женили братьев и сестёр, для поддержания чистоты крови, — вкрадчиво шептала брюнетка, протягивая напиток.

-Это неправильно, — проходя стадию отрицания, вторила женщина.

-А для них, это как отдать дочь, замуж за чужака, — продолжала она. — Я лишь говорю, о том, что такое вполне себе, имеет место быть.

-Не думаю, что стоить говорить об этом, пока мы не выяснили, правдивы ли наши догадки.

-Тогда давай выясним, — хитро улыбнулась Астрид.

Молодая и симпатичная рабыня, чувствовала себя чем-то более значимым, чем обычно. Наряженная в новое платье и причёсанная, девушка воображала себя с ровню вольным женщинам. Прислуживая в длинном доме, она часто разглядывала их красивые платья и украшения. Представляя, что и она однажды станет такой, выйдет замуж и навсегда положит конец, своей тяжёлой жизни.

Сегодня, выполняя приказ кюны, она не стала свободной, но хоть немного прикоснулась к этой жизни.

Безусловно, ей было не по себе, чувства волнения и неловкости, делали её движения скованными, а речь рваной. Зная нрав Ивара Бескостного, это лишь усугубляло положение. Но перечить Лагерте, она не смела. Собственно как и решать что-либо. Поэтому как покорная прислужница, выполняла, что ей велено.

Девица уже заранее знала, где искать Бескостного, поэтому ей оставалось, лишь заговорить с ним.

Вечер самое приятное время, для любовных утех. Пройдя небольшое расстояние к дому Ивара, в котором он стал жить с недавних пор, не желая делить одну крышу с убийцей его матери. Девушка чувствовала, как волнение приближается куда сильнее. Бескостный всегда привлекал внимание женщин, несмотря на своё увечье. Он был не дурён собой, красив лицом, а ещё он был сыном Рагнара Лодброка, что придавало ему весомую значимость в обществе. Она не была исключением, так же как и все засматриваясь на младшего из сыновей конунга. Наверное, поэтому, она и не испытывала отвращения или страха, перед поставленной перед ней задачей.

Постучав, рабыня неуверенно толкнула дверь, проходя вглубь помещения. Она ступала тихо и аккуратно, словно вор.

-Зачем пришла, — не дожидаясь, когда она подойдёт к нему, интересовался викинг.

-Меня прислала кюна, — смотря в пол, еле слышно произнесла девушка.

-Зачем, — жёстко отчеканил Бескостный.

-Я подарок, — подняв взгляд, чуть громче ответила служанка.

Он внимательно рассматривал юную девушку. Откинувшись на спинку стула, больше напоминающего трон, голубоглазый растягивал пухлые губы в ухмылке. От света огня и мрака комнаты, его глаза казались чёрными, что пугало рабыню.

-Как твоё имя, — поинтересовался Ивар, вращая в руках небольшой нож.

-Ида, — промямлила девица.

-Так покажи мне Ида, что для меня прислала Лагерта, — всё так же ухмыляясь, продолжал парень, хитро прищуривая глаза.

Неуверенно, девушка спустила с плеч платье, что скользнуло по её обнажённому телу и упало на пол. Смущённо, она смотрела куда-то в пол, стараясь даже тише дышать. Молчал и Бескостный, наслаждаясь, открывшимся перед ним зрелищем. Лишь треск поленьев в камине, разбавлял звенящую тишину.

-Подойди, — хрипло и тяжело дыша, обратился викинг к своему «подарку».

Ида покорно повинуясь приказу, неспешно подошла к Ивару, усаживаясь ему на колени. Сердце девушки стучало с удвоенной силой, толи от страха, толи от возбуждения.

Бескостный снял перчатки, чтоб прикоснуться ладонями к её волосам и коже. Он, не моргая рассматривал её светлые волосы, белёсые глаза, прозрачно-бледную кожу. Проводя пальцами от её талии к плечам, его ласки заставляли реагировать тело рабыни. Девушка томно прикрывала глаза, поддаваясь ему на встречу. Ей так же хотелось, прикоснуться к нему, ощутить его тепло, попробовать его губы на вкус, узнать какой он на самом деле. Но пока что, она могла только ощущать его запах, сводивший её с ума.

Викинг плавно и нежно переводил ладони выше, к хрупкой шее девушки, заставляя ту полностью расслабиться и подчиниться ему.

Теряя бдительность, с губ рабыни сорвался лёгкий стон, перешедший в хрип, когда пальцы Бескостного сомкнулись на её горле, мёртвой хваткой. Он рывком развернул девушку к себе спиной, сжимая её лицо, заставив Иду скривиться от боли.

Её глаза были широко распахнуты от ужаса. Голубоглазый с новой силой сжимал лицо девушки, держа за запястья.

-Лагерта думает, что может подослать ко мне второсортную шлюху для развлечений, и я обо всём забуду, — шипел он ей в ухо.

Она могла лишь мычать в ответ, что-то бессвязное.

-Я люблю только одну женщину, и буду любить всегда, — продолжал он. — Я никогда не коснусь другой, а такой как ты и подавно, так что уясни, и передай Лагерте, мне её подачки не интересны.

Он зло оттолкнул рабыню от себя, будто брезгуя ей. Девушка упала на пол, хватаясь за горло, и громко кашляя.

В её глазах застыл ужас, страх за собственную жизнь, она не знала, что дальше делать, боясь ещё больше разозлить его.

-Постой-ка, — замешкался Бескостный. — Ты здесь не просто ради моего развлечения, эта тварь прислала тебя не просто так.

Перепуганные глаза рабыни забегали, лихорадочно думая, что сказать.

Ивар сполз со стула, снова сжав шею Иды, всматриваясь в ужас в её глазах.

-То, что я с тобой могу сделать, — усмехался он. — Кошмар, который ты испытаешь, будет несравним ни с чем.

-Не надо, — слёзно умоляла рабыня. — Ивар прошу тебя, не делай мне больно.

-Я говорю правду, я здесь для тебя, — переходила на отчаянный крик она.

Бескостный больно схватил её за волосы, поднося острый конец ножа к глазу девушки.

-Говори всё, что знаешь, или глаз, меньшее, с чем ты попрощаешься, — сквозь зубы, процедил он.

-Я, правда, ничего не знаю, я только краем уха слышала, как Маргрэт говорила, что Кая не здорова вроде бы, а потом Лагерта и Астрид позвали меня и приказали соблазнить тебя, — ревела девушка.

-Вот оно что, Маргрэт значит, — злобно радовался какой-то своей догадке викинг.

Он натянул её волосы, собранные в руку и перерезал ножом, прямо у затылка.

-Пошла вон отсюда, и на глаза мне больше не попадайся, — успокоившись, обратился он к Иде. — В другой раз, это может быть твоё горло.

Перепуганная и зарёванная, рабыня подобрала платье и, надевая его на ходу, поспешила покинуть дом Бескостного.

Кая расстелила постель, оставляя зажжёнными только несколько свечей, которые позволяли видеть очертания предметов. Она много думала и мечтала перед сном, почти каждый вечер. А теперь её мысли в большей степени занимало будущее. О том, как ей надоела навязчивая опека Лагерты, которая из кожи вон лезла, стараясь заменить Аслауг. Страшась неизвестности будущего, она старалась не думать о плохом.

Втирая в руки бальзам из пчелиного воска, девушка всматривалась в пламя свечи. Звук ругани, за пределами её комнаты, выводил её из размышлений. «Опять братья что-то не поделили», думала она.

Дверь её комнаты распахнулась, что ни капли не удивило девушку. Так бесцеремонно врываться мог только её близнец. Такого не позволял себе никто, ни родители, ни старшие братья. Ругаться с ним было бесполезно, он не выносил, когда она запирала дверь, просить, тоже было мало толку, он всё равно будет открывать чёртову дверь, когда захочет.

Войдя в покои сестры, Бескостный захлопнул за собой дверь, что вызвало вибрацию по стенам. Вид у него был недобрый. Об этом говорил взгляд из-под бровей, тяжёлое дыхание и женские волосы в руке.

-Я даже знать не хочу, что случилось, — как можно спокойнее проговорила близняшка, окинув взглядом всю картину.

-Лагерта, — злобно прыснул он. — Везде ей надо всунуть своё жало.

Бескостный расшнуровал куртку, бросив её на спинку стула. Он пронзительно смотрел на сестру, прежде чем последовал за ней в постель.

-Разве ты не должен быть в своём новом доме, — язвительно интересовалась девушка.

Ивар прервал её речь поцелуем, грубым и жёстким, чего она не ожидала.

-Ты пахнешь, другой женщиной, — ревностно констатировала Кая, хватая брата за подбородок.

-Я пахну шлюхой, которую мне прислала Лагерта, — грубо ответил он, сжимая лицо сестры ладонями.

-И как она, тебе понравилось, — продолжала плясать девушка, на его нервах.

-Нет, — усмехнулся Бескостный, толкая Каю на кровать.

Он рывком стянул с девушки сорочку, обнажая её тело. Тело, которое он желал больше всего, тело, которое не шло в сравнение ни с чьим другим.

Он целовал и кусал нежную кожу сестры, только она одна могла утолить его жажду.

Кая впивалась в него ногтями, прижимая брата к себе. Он был её миром, она не собиралась делить его с другими женщинами. Её руки непослушно хватали Ивара за лицо, голову, волосы. Кае хотелось, чтоб он всецело принадлежал только ей. Чувствуя, как он входит в неё, девушка стонала громче и сжимала его бёдрами.

Только когда он двигается внутри неё, когда она искусывает его губы в кровь, только когда он сжимает её хрупкое тело в своих сильных руках, Кая чувствует себя по-настоящему живой.

Их ребёнок внутри неё, высшая степень их неправильной любви. От таких мыслей, Ивар двигается быстрее, толкаясь в ней. Здесь и сейчас, есть только они, и всё остальное не имеет никакого значения.

Бескостному трудно сдерживать свой пыл, рядом с любимой женщиной, но ради их будущего малыша, он старается контролировать себя. Чего не скажешь о Кае. Та в свою очередь, оказавшись сверху, двигается слишком быстро и слишком сильно, что заставляет волноваться Ивара. Он придерживает сестру за живот, напоминая о её положении. Она лишь в ответ громче стонет, не боясь, что их кто-то услышит.

Во всём есть свои плюсы. И теперь им не надо контролировать себя. Так Ивар, чувствуя приближение оргазма, входит в Каю, не боясь излиться в неё.

Бескостный сильнее прижимает девушку к себе, не давая ей больше двигаться. Содрогаясь от миллиона искорок в теле, Кая тяжело дышит, прижимаясь лицом к груди брата. Он не спешит покидать её тело, заковав в объятия.

-Сейчас мы оденемся, — восстановив дыхание, обратился он к сестре. — Потом ты возьмёшь нужные тебе вещи, и уйдёшь жить в наш с тобой дом.

-Но, — начала, было, она.

-Никаких но, ты не будешь жить под одной крышей с убийцей нашей матери, — чётко и жёстко произнёс Бескостный.

-А что подумают другие, и живот становится прятать всё сложнее, — волновалась девушка.

-Плевать я хотел, что там и кто подумает, — объяснял Ивар, целуя такие родные губы сестры. — Мы с тобой семья, и будем жить вместе, а кто там что думает, меня не беспокоит.

-А братья?

-А кто из них попробует меня остановить, — задал он риторический вопрос близнецу.

Собрав любимые и нужные вещи, Кая в сопровождение брата, покинула свои покои, не дожидаясь утра. Бескостный взял всю ношу на себя, не забыв положить на застеленную постель сестры, в которой не раз происходила их любовная связь, те самые отрезанные волосы рабыни. Чтоб когда кюна зайдёт к Кае, она знала, в чём дело.

========== Всё тайное ==========

Всё своё время, Ивар посвящал Кае. Заботясь о ней, он брал на себя все заботы, чтоб вести хозяйство, так как слуг он на ночь выпроваживал. Да и вообще в целом, старался оградить сестру, от навязанного общества.

Все вокруг уже молчаливо догадывались о положении девушки, оплетая происходящее, всё большими слухами. Многие были уверены, что дочь Рагнара носила дитя Гуннара, так как была обещана ему.

Им же было плевать на общество. Важны лишь они. Бескостный чувствовал себя счастливым, и в то же время более напряженным, чем обычно. Он оберегал любимую, пряча её ото всех, в их доме.

Люди всегда будут что-то говорить, так какая нам до этого разница.

Ивар зарывался в складки её платья, зацеловывая живот. Кая, запускала пальцы в его волосы, почёсывая ногтями голову брата. Так она поощряла его поведение. Он прикладывал ухо к животу, слушая малыша, забывая кто они, где, что скажут окружающие и прочие вопросы.

-Думаешь это мальчик, — задал он вопрос близняшке.

-Думаю да, — улыбалась девушка. — Уже придумал имя?

-Вальтер, — ответил Бескостный.

-Ну, я подумаю, — рассмеялась девушка.

Страхи, неприязнь осуждения и гнев Богов, отступали куда-то назад, когда девушка понимала, что ради этого она и живёт. Ивар и их ребёнок, самое важное, что вообще может быть в её жизни.

Ощущая себя абсолютно на своём месте, ей казалось, что всё, что они делают, было предначертано изначально. Вся эта детская привязанность, вечное времяпровождение вместе, переживания и любовь друг к другу, были самым чистым и сильным проявлениемих незримой связи.

Готовность стать жертвой сплетен и порицания, твёрдо устоялась в разумах обоих. И если Каю, это волновало, то Бескостный напротив, считал, что гораздо важнее, что о нём думает Кая, чем весь Каттегат вместе взятый.

Обнимая сестру с малышом во сне, Бескостный воображал, как убьёт Лагерту. Как станет конунгом, женится на близняшке, и тогда никто не сможет сказать что-либо, в их строну. Как правило, с такой мыслью он засыпал, а просыпался уже с планом.

За то время, что они прожили вдвоём, оба были невероятно счастливы. Пусть даже и так странно, но всё же. Судьба предоставила им шанс, побыть немного как обычные люди. И за это, Кая благодарила всех Богов. Не желая, страшиться будущего, она наслаждалась каждым днём, прожитым с любимым человеком.

Лагерта занималась укреплением стен города, чтоб те могли выдерживать осаду. За последние годы, Каттегат разросся, застроился, и заполнился новыми горожанами, став крупным торговым городом. Все помогали по мере своих возможностей.

Так же кюна с Бьорном размещали гостей, и собирали войско, для похода в Англию. Месть за Рагнара сплотила многие поселения, молва о его подвигах, путешествиях и боях не утихала.

Конунг и ярлы, прибывали и разбивали лагеря, готовясь в поездке. Это радовало и напрягало одновременно. Дева щита, старалась удерживать всё под контролем, но детей Рагнара, не всегда можно было усмирить. Особенно Ивара, когда речь заходила о его близнеце. Да и положение Каи, уже было сложно скрывать.

Каким бы неприятным был разговор, он должен был состояться.

Пригласив Бескостного в длинный дом, кюна приказала всех покинуть основной зал. Астрид не доверяла Ивару, и не хотела, чтоб Лагерта оставалась совсем одна. Бунтуя против этого, девушка возмущалась и предполагала самые кошмарные развития их общения. Но была пресечена девой щита в миг.

-Я выиграла много сражений, и билась с мужчинами сильнее и коварнее Ивара, — твёрдо, осадила она брюнетку.

-Я беспокоюсь о твоей безопасности, — противилась она. — Оставь хоть одного их стражников.

-Я не хочу, чтоб кто-то слышал наш разговор, — осеклась Лагерта. — Так что, и тебя я прошу удалиться.

Фыркнув напоследок, Астрид быстрым шагом направилась к выходу, не желая продолжать этот спор. С ней было спорить бессмысленно.

Кюна села за стол, не желая встречать гостя на троне.

Так ей казалось, она сможет ближе расположить его к себе. Если конечно это было вообще возможно.

Женщина перебирала пальцами лоскут ткани, оставленный кем-то из рабынь. Она думала, как начать разговор, какие могут быть развития диалога, что он ей ответит. Но разум Ивара Бескостного, ровно, как и его душа, сплошной мрак. Заплутать в котором, очень легко, и наверняка отыскать ответы, совершенно невозможно. Но всё же Кае это удавалось. Или ей так казалось.

Размышляя о них обоих. Лагерта думала, кто же из них более загадочен, Ивар, или Кая.

Все знали, что Бескостный славился своим гневом и жестокостью. Но, по крайней мере, дурные выходки от него были ожидаемы. Чего не скажешь о ней. Оказывалось, что Кая, куда более сложная загадка, нежели её брат.

Бескостный был предсказуем, его близнец — нет. Вот о чём она думает, разделяя ложе с братом. Кто из них, стал инициатором произошедшего? Так ли всё очевидно, как кажется на первый взгляд?

Открывшиеся двери в длинный дом, заставили женщину поднять голову и встретиться взглядом с вошедшим.

Молодой викинг не спеша, продвигался вглубь зала, шаркая ногами по полу. Он будто вытягивал из кюны силы, потраченные на ожидание его прихода.

Бескостный не подал вида, что удивлён отсутствием братьев, предводителей других племён и поселений. Он ожидал, что его позвали на тинг, а тут его встречает лишь она.

Ивар не был глупцом, и сразу догадался причину его визита. Он моментально понял, зачем здесь. Но первым говорить об этом не собирался. Выжидая, с чего же начнёт дева щита.

Присаживаясь на стул, напротив кюны. Бескостный в своей манере ухмылялся, он всегда так делал, чтоб сбить с толку оппонента. Иногда он так делал даже с Каей, когда хотел её провести.

Положив руки на стол, парень медленно постукивал подушечками пальцев о деревянную поверхность. Его холодный взгляд, цеплялся за женщину.

-Здравствуй Ивар, — наконец, произнесла Лагерта, собравшись с мыслями.

Она подняла на него взгляд, в котором не выражалось ничего.

-Итак, — откинулся парень слегка на спинку стула. — Мы здесь одни.

-Мы здесь одни, — повторила его слова женщина, кивнув головой.

-Я думал, ты позвала меня на тинг, — продолжал он, прикидываться, будто не знает, зачем здесь.

-Нет, не сегодня, — ответила дева щита. — Я позвала тебя для другого разговора. И попросила всех покинуть зал.

-И о чём же ты хочешь поговорить, — его пальцы напряглись, и Бескостный снова придвинулся грудью к столу.

-Хочу спросить, чьего ребёнка носит твоя сестра, — в лоб задала она заветный вопрос, пряча страх в глазах, боясь услышать ответ.

-Моего, — не выдерживая паузу, ответил викинг.

Глаза Лагерты округлились, заполняясь слезами. Она ожидала этого ответа, но не так сразу, и не так резко. Кюне казалось, они станут это отрицать, скрывать. Но самая страшная её догадка, только что подтвердилась.

Растерянная, она не знала, что и ответить. Как рыба, выброшенная на песок, женщина хлопала глазами, безмолвно открывая и закрывая рот. Это забавляло Бескостного. Его губы растягивались в улыбке, обнажая белоснежные зубы.

-Как, — только и смогла произнести она, пересохшими губами.

-Лагерта, — он драматично поднял брови. — Ты становилась матерью дважды, не знаешь, как дети делаются, — издевательски отшучивался Ивар.

-Как Вы могли, — шокирована его прямотой, еле выдавливала слова кюна. — Вы же брат и сестра.

-Мы брат и сестра, — повторил он слова женщины, наливая эль из графина, сначала женщине, затем себе. — Мы самые близкие друг другу. Никто из наших братьев, нам не ближе, чем мы двое, и всегда были.

-Аслауг знала, — неожиданно спросила Лагерта.

Признаться этого вопроса так сразу он не ожидал. Нет, Ивар знал, что она спросит о Рагнаре и Аслауг, но не так сразу. От имени матери, его покорёжило. Улыбка в момент, сошла с его лица, уступая место гримасе ненависти. Об этом говорил, взгляд из-под бровей, и раздутые ноздри.

-Нет, не знала, — кротко и сухо ответил парень.

-Рагнар?

-Рагнар узнал незадолго до смерти, — немного успокоившись, ответил он. — Я сам рассказал ему об этом, когда мы были в плену у саксов.

-И что же он, — задавала слишком личные вопросы дева щита.

Бескостный не ответил. Лишь тяжело вздохнул, смиряя женщину взглядом. Ответ был и не нужен. Лагерта только могла представить реакцию бывшего супруга.

-Ивар, — женщина положила ладонь на его предплечье.

Этот её жест разогнал кровь в жилах викинга. Он даже не сразу понял, что именно чувствует. Гнев, сменялся удивлением, оно в свою очередь уступало непониманию и смущению.

Бескостный перевёл взгляд с её руки на лицо.

-Как ты мог допустить это, — вкрадчиво шептала она.

-Мы любим друг друга, сильнее, чем ты вообще можешь себе представить, — парень отдёрнул руку.

Кюну это нисколько не обидело, напротив, она была удивлена, как долго продлился этот контакт.

-Это неправильно, — шептала она.

-Мне плевать, — выпалил Ивар. — Мне плевать, кто и что о нас скажет или подумает. Ради Каи и нашего ребёнка, я убью кого угодно. Я уже сделал это ради неё, когда отец хотел выдать её замуж за Гуннара. Да Лагерта, это я его убил. И убью снова. Если будет нужно, я спалю любое поселение до тла, но не отдам Каю никому, — переходил на повышенный тон Бескостный.

Кюна часто заморгала, упуская слезу.

-Что скажут Ваши братья?

-Хвитсёрк давно обо всём знает, — спокойно ответил он.

-Ты же понимаешь, что и остальные узнают, — кивая в такт своим словам, произносила Лагерта.

-Можешь рассказать им прямо сейчас, — Ивар сделал глубокий вдох. — Это ничего не изменит.

Он поднялся из-за стола, тяжело дающимися шагами, направляясь к выходу.

-Я буду ждать приглашения на тинг, — крикнул он, не оборачиваясь. — И да, Каю я здесь не оставлю, она поедет с нами в Англию, мстить за отца.

Весь оставшийся вечер, Лагерта не находила себе места. Мечась по комнате из угла в угол, женщина не представляла, что ей теперь делать с этой правдой, которую она так желала.

Оставить всё как есть, единственное, что приходило ей на ум. Отдать Каю замуж, на сносях не получится. Да и настрой Ивара был более чем серьёзным. Не отдаст он сестру никуда. А что если ребёнок их родится больным? Даже думать об этом не хотелось.

В конце концов, женщина решила обсудить это с сыном. В первых потому, что он ей родной по крови, во вторых, потому, что Бьорн самый старший.

Выслушав мать, Железнобокий пришёл в ярость. Он кричал как раненый. Разбрасывая всё, что попадалось под руку. В гневе, перевернув стол, викинг сильно ударил кулаком в одну из деревянных колон.

-Стоит рассказать остальным, — тихо обратилась к сыну дева щита.

-Я сам, — твёрдо ответил Железнобокий, обхватывая голову руками.

Кая стояла перед зеркалом, утягивая платье сзади, умиляясь своему животу. Когда дверь в их дом захлопнулась, девушка поспешила выйти из спальной. Увидев брата, она сразу поняла, что настроен он недобро и приказала рабыням покинуть их дом немедленно.

Девушкам дважды повторять было не нужно. Они поспешили выполнить приказ госпожи.

-Ты где был, — начала издалека Кая, не спеша к основному вопросу.

-В длинном доме, — ответил Бескостный, стягивая куртку.

-Ужинать будем, — продолжала близняшка, доделывая, что не успели служанки.

-Будем, — односложно отвечал он, прихрамывая к стулу.

-Ты сегодня не в настроение, любовь моя, что тебя огорчило, — мягко и кокетливо интересовалась Кая.

-Нет, моя родная, всё в порядке, — изменившись в лице, ответил Ивар.

Он смягчался, когда она вот так вот ласково к нему обращалась. Бескостный мог злиться и орать, на кого угодно, но только не на сестру, такого он себе не позволял, никому не позволял.

Кая наклонилась и поцеловала его, задержав их поцелуй. Она провела пальцами по его лицу, он прикрывал глаза, сильнее прижимаясь к её ладони.

-И что на этот раз хотела кюна, — девушка нарочно сделала акцент на последнем слове.

-Хотела знать, кто отец твоего ребёнка, — ответил Ивар, так словно это было обыденной беседой.

-Ну как обычно, — отшутилась Кая.

-Да, — усмехнулся викинг, вращая ложку в руке. — Видела бы ты её лицо, когда я ответил на этот вопрос.

-Что, — недоумевающе, переспросила сестра.

В голове Каи, даже не сразу появилась мысль, что он всё ей рассказал. Она сначала подумала, что не так поняла слова брата.

-Рассказал Лагерте, что отец я, — дал более развёрнутый ответ Ивар.

-Ты что сделал, — не веря своим ушам, вопрошала девушка. — Ивар, ты в своём уме.

Кая побледнела, оседая на стул.

-С тобой всё в порядке, — викинг сполз на пол, приблизившись к ногам сестры.

Он держал её колени, всматриваясь в лицо. Её бледность, не на шутку его испугала.

-Ты, правда, ей всё рассказал?

-Иди и спроси, — пошутил Бескостный.

-Что теперь с нами будет?

-Ничего не будет, — дал решительный ответ брат. — Будем жить, как жили, и не думать ни о ком, кроме нашего малыша.

Его ладонь легла на живот сестры, успокаивая и её и их ребёнка. Ивар всегда будет рядом, со своей семьёй. И не позволит никаким нападкам, расстраивать его любимую, даже родственникам.

========== Совет ==========

Традиционно собрания проходили в медовом зале, даже простые семейные советы. Но не в этот раз. Собрание с братьями, Бьорн не был готов проводить в стенах длинного дома. Он не желал быть услышанным, посторонними. А говорить он собирался много и громко. Предусмотрев это, старший из братьев ожидал всех в доме, что когда-то принадлежал Рагнару. Братья редко бывали здесь, а вот Бьорну довелось здесь пожить какое-то время. Именно это место, он посчитал подходящим, для подобных разговоров.

Разжигая огонь в камине, Железнобокий нервно переминался с ноги на ногу. Нарастающее напряжение, отдавало тяжестью в животе и приливом крови к голове.

Это волнение вибрировало в воздухе, обволакивая всех присутствующих, и передавалось другим.

Бескостный не спеша вошёл в дом, притянув к себе взгляды. Он медленно присел за стол, не дожидаясь приглашения.

Бьорн не обернулся к братьям, продолжая всматриваться в огонь. Он не знал с чего начать, хотя всё было очевидно. Мысли в голове смешивались в водоворот, выталкиваемые эмоциями.

Уббэ постарался смягчить обстановку, разливая эль из кувшина. Он протягивал каждому из братьев по кубку, натянуто улыбаясь. Ему хотелось верить, что ситуация разрешится сама собой, как небольшое недоразумение, хотя кого он обманывает? Это «недоразумение», уже сложно скрыть платьем.

Хвитсёрк смотрел в пол, не желая встретиться с кем-нибудь взглядом. Странное чувство вины, смущало его. Но в чём его вина? В том, что не рассказал раньше об их секрете? Будь Уббэ на его месте, как поступил бы он? Викингу мерещилось, что все вокруг смотрят на него с осуждением, это раздражало и приводило к нервозности. Хвитсёрк нервозно царапал ногтем, гравированный рисунок на кубке, даже не пытаясь скрыть волнения.

Сигурд вертел в руке маленький нож, уперев острый конец в подушечку указательного пальца. Пожалуй, он единственный не знал о произошедшем, хотя догадывался. Скорее, ему не хотелось верить слухам. Змееглазый вообще редко слушал сплетни, особенно касаемо Ивара и Каи, ведь все вокруг знали, как сестра жалеет их обделённого брата. Вот и в этот раз, он не ожидал услышать что-то новое.

Ивар откинулся на спинку стула, приняв расслабленную позу, как бы демонстрируя своё спокойствие. Он и в правду не волновался, доказывая это окружающим не раз. По началу, где-то в глубине души он боялся, страшился за Каю, стараясь уберечь сестру от осуждения и порицания. Но не теперь. Сейчас он был спокоен и уверен, в себе, в ней, и в том, что ничего им не угрожает. А семья? Да плевать ему на их мнение. Кая и их ребёнок, вот его семья. Вот, что поистине было важно для него.

Железнобокий ударил тыльной стороной ладони по краю камина, скривив губы в гримасе гнева. Он не хотел говорить об этом, но и умалчивать было нельзя. Всё происходящее было ему в тягость, но он самый старший, и не может переваливать эту обязанность на кого-то другого.

-От кого беременна Кая, Ивар, — задал вопрос старший из сыновей Рагнара.

Бьорн сложил руки на груди, ожидая увидеть на лице Бескостного смущение. Но тот и вида не подал, что вопрос застал его врасплох. Зато слова брата, удивили Змееглазого. Сигурд порезал палец, так как перевёл взгляд на Бьорна. Такого вопроса он не ожидал, но куда сильнее его поразил ответ младшего брата.

-От меня, — так же твёрдо ответил Бескостный, улыбнувшись.

Улыбка не была искренней или злорадной, скорее это был защитный механизм, против напряжения вокруг и нападок.

Удивление Уббэ, застыло на его лице широко открытыми глазами, он знал ответ на вопрос Бьорна, но не ожидал такого прямого ответа. В принципе, как и все остальные.

Хвитсёрк лишь больше съёжился, вжимаясь в стул. Его не отпускало то чувство, когда натворил кто-то, а стыдно тебе. Он испытывал это уже давно, но именно сейчас всё было обострено как никогда. И если бы здесь была Кая, то ему было бы полегче перенести этот неприятный разговор. Именно она всегда его поддерживала и успокаивала. Но сейчас сестры здесь не было, и приходилось краснеть одному, в надежде, что речь о нём не зайдёт.

Сигурд перевёл удивлённый взгляд на младшего брата, в отличие от Хвитсёрка, не задумываясь о том, как он выглядит сейчас. По пальцам стекала кровь, а он даже не чувствовал, как пощипывает ранка. Змееглазый не думал об этом, как и о том, что его рот приоткрыт и нижняя губа отвисает. Когда он был слишком удивлён, то в такие моменты, был как никогда похож на Аслауг. В голове Сигурда, в упор не хотела укладываться мысль, что сестра беременна от Ивара.

-Вы что натворили, — только и смог выдавить Уббэ, не сводя глаз с Бескостного.

Железнобокий схватил стул, что стоял рядом и разбил его, швырнув о стену. Улыбка с лица Ивара сползла, уступая гневу. Его ноздри широко раздувались, а глаза были слегка прикрыты. Он ожидал такой реакции и был к ней готов.

-Я так и знал, — произнёс Змееглазый. — Я знал, что однажды ты её погубишь.

-Ивар, — обратился к нему Уббэ. — Как это произошло, как давно?

Тот лишь косо посмотрел на брата, не ответив.

-Хвитсёрк, ты знал, — вопрошал Уббэ, пытаясь понять, кто виноват, и что делать.

Для Хвитсёрка наступил момент, которого он боялся. Как быть и что говорить, когда уже всё выяснилось, он не знал. Оставалась лишь правда.

-Хвитсёрк обо всём давно знает, — на повышенном тоне, ответил за него Железнобокий. — Это только мы были так слепы, что не замечали, что творится в нашей семье, прямо под носом.

-Ты знал и молчал, — констатировал Уббэ, укоряя его в этом.

-Что ты хочешь услышать, — не выдерживал напряжения он. — Я случайно узнал, Кая просила не говорить, я не думал, что всё будет так.

-Да причём тут он вообще, — заступился Сигурд. — Вот, виновник трагедии, — он указал рукой в сторону Бескостного.

-Он знал и покрывал их, — переходил на крик Уббэ, перебивая брата.

-Хватит, — крикнул Бьорн, хлопнув ладонью по столу.

-Вы все, — хрипло и негромко начал Ивар. — Никто из Вас, никогда не был мне ближе, чем Кая. Вы всегда считали меня отщепенцем, игнорируя моё присутствие в нашей семье, и только она всегда была со мной.

Бескостный привстал, указывая на каждого из братьев пальцем. Наконец, он мог выразить всё, что копилось годами. Всё, что он думал о них и их семье, не боясь быть не понятым или не услышанным.

Чувство облегчённости, наконец, выпорхнуло из груди, как птица, томившаяся в клетке.

-Я люблю её, — без стеснения, выражал он эмоции. — Люблю так сильно, как Вы и представить не можете. Ни одна из Ваших женщин никогда и в подмётки ей не пойдёт. Вы не знаете, что за чувства между нами, никто из Вас и представить не может как это. Я буду любить и защищать её и нашего ребёнка, пока Один не призовёт меня в Вальхаллу.

-Прекрати, — рявкнул Бьорн. — Ивар это неправильно, что сказал бы Рагнар?

-Я рассказал ему обо всём, когда мы были в Англии, и пообещал, что никогда не брошу Каю, чего бы это ни стоило.

-Боги, за что, — шипел Железнобокий, хватаясь за затылок, будучи на грани истерики.

-Ивар, как же ты собираешься дальше жить с этим, — спросил, не отошедший от шока Уббэ.

-Так же, как и жил до этого, — резко ответил Бескостный.

-Что о нас скажут люди, когда узнают о кровосмешении в нашей семье, — продолжил вопрос Сигурд.

-Плевать мне на людей, они ничтожны, — выходил из себя Ивар.

-Тебе плевать на всё, — разразился криками Бьорн. — Плевать на судьбу Каи, на нашу семью и на всех вокруг.

-Не смей говорить о ней, — перешёл на манер речи брата Бескостный.

Железнобокий схватил Ивара за воротник куртки, притягивая к себе.

-Ты подумал о её будущем, как ей жить дальше и растить бастарда от собственного брата, — орал и тряс его Бьорн.

Взволнованный Уббэ, старался сохранять спокойствие и ясность ума, что давалось трудно. Он подскочил к Железнобокому, пытаясь разнять братьев, сцепившихся как псы.

-Я буду жить с ней и растить нашего ребёнка, кто бы что ни говорил, и не смей называть его бастардом, — повысил хриплый голос Бескостный, вцепившись в плечи брата.

-Ты безумен, — встрял в разговор Змееглазый. — Ты родился безумным и Каю втянул в своё безумие.

-Заткни пасть Сигурд, — рявкнул Ивар.

-Сам заткни, сумасшедший ты калека, ты эгоист и манипулятор, — указывая на него пальцем, сощурившись в гримасе омерзения, разглагольствовал Сигурд. — Ты всегда пользовался её добротой и давил на жалость. Бедный несчастный Ивар, обделённый Богами, отвергнутый женщинами. Я больше чем уверен, что это ты её совратил, ввёл в дикое распутство. Из-за собственного эгоизма и страха, что однажды она выйдет замуж и покинет тебя. Ты всё это устроил не из-за любви к ней, а только лишь из-за себя самого.

-Я убью тебя, мерзкое ты отродье, — перебивал взбешённый Ивар, хватаясь за рукоять топора.

-Ивар, — воскликнул Уббэ, понимая, что может произойти непоправимое.

-Успокойся, — сквозь зубы процедил Бьорн, перехватывая оружие из руки Бескостного.

-Заткни свой поганый рот и не смей говорить о нас с Каей, — шипел он, брызжа слюной. — Ты ничего не знаешь о нас, тебе никогда не понять, каково это. И никто из Вас никогда не поймёт, Вам не дано.

-Я думаю, в словах Сигурда есть правда, — спокойным тоном, обратился к нему Уббэ, стараясь не накалять и без того распалённую обстановку, но желая трезво рассуждать. — Я верю, что ты любишь сестру, как и мы все. Но вполне вероятно, что произошедшее между Вами, это плод твоего эгоизма и нежелания оставаться одному.

-Вы завидуете, — усмехнулся Бескостный, удерживая, вырывающийся наружу гнев. — Все Ваши женщины продажны, и с Вами они, лишь из-за личных выгод. Ни одна из них не отличится особой верностью. Я и Кая близнецы, мы неделимы. Наша с ней целостность нерушима, сложно представить связь сильнее, чем та, что удерживает нас вместе.

-Боги, тогда Вы оба безумны, — вскинул руки к небу Уббэ.

-Ивар заразил безумием Каю, еще в лоне матери, — выпалил Змееглазый.

-Ты что скажешь, Хвитсёрк, — обратился к нему, успокоившийся Бьорн.

-Я считаю это неправильным, — негромко дал свой ответ викинг. — Но если они счастливы и любят друг друга, то почему бы просто не оставить их в покое. Хоть кто-то в этом никчёмном мире, кого-то любит.

Уббэ пристально смотрел в глаза брата, когда тот озвучивал свои мысли. В его речи, он улавливал грусть и тоску, догадываясь, что в голове его была Маргрэт. Рабыня, ставшая его супругой, с которой возлежали все, кроме Бьорна. И, пожалуй, лишь Хвитсёрк, был по-настоящему искренен в своих чувствах к ней.

-За мной, как за старшим из детей Рагнара, всегда остаётся принятие решения, касаемо любых вопросов, — сухо начал Железнобокий, смотря в пол. — И вот, что я предлагаю. Кая будет как можно реже появляться на улице без надобности, все, что ей будет необходимо, будут приносить к ней домой. В обществе будут думать, что она потеряла ребёнка Гуннара. А когда придёт её время, то бастарда будут воспитывать, как и остальных сирот.

-Не называй моего ребёнка бастардом, — шипел Бескостный, крепче сжимая рукоять топора.

-Хорошая идея, — поддержал Уббэ.

Ивар кинул на него косой взгляд, давая понять, что не согласен с ними.

-Нет, этого не будет, — возразил близнец, качая головой из стороны в сторону.

-Это самый логичный вариант, — прикрывая глаза, перебил его Бьорн. — Мы выдадим её замуж за какого-нибудь ярла, а лучше конунга, а ты со временем женишься, и мы забудем этот неприятный инцидент.

-Ты должен подумать о Кае, — обратился к брату Сигурд. — Ты её опозорил.

-Замолкни Змееглазый, — грубил Бескостный.

-Я не буду молчать, — огрызнулся тот. — Не я сломал жизнь сестры, не я наградил её плодом кровосмешения, позорящим всю нашу семью, не я поставил собственные интересы, выше судьбы члена семьи.

Ивар уже и половины не слышал, кинувшись на брата. Гнев, жаркой волной окинул его, с самой макушки головы и до пят. Его пальцы отпустили деревянную рукоять топора, направляя его вперёд.

Глухой стук топорища об дерево, вернул к реальности всех. Лишь Сигурд стоял неподвижно, боясь осознать, что оружие вонзилось в стену, ровно над его головой. Рассечённая кожа, заструилась красными полосами, пачкая белокурые волосы, лицо и рубаху.

-Я никому из Вас, не позволю решать за нас обоих, — выпустив пар, уже спокойнее говорил Бескостный. — И уж тем более, решать судьбу ещё не рождённого ребёнка.

-Ты должен принять это решение, так будет лучше для всех и Вашего ребёнка, — пытался донести до него правоту мыслей Уббэ.

-Иди и скажи Кае, что отдаешь её малыша чужим людям, её замуж за чужака, а меня женишь на ком-то в роде твоей супруги, — насмехался над ним Ивар. — Она вырвет твои глаза и сердце, не мешка ни секунды.

Губы Хвитсёрка растянулись в глупой улыбке, понимая, что Бескостный сейчас прав. Если Ивар вспыльчивый и предсказуемый, то Кая — загадка, и её гнев поистине пугал, так как был редкостью.

-Ну, а ты Бьорн, — указал на него Ивар. — Кая остаётся твоей единственной сестрой, после смерти Гиды. Думаешь, она простит тебя, после твоего решения. Ты потеряешь её навсегда.

Царившее молчание погрузило каждого в свои мысли, дав обдумать весь масштаб трагедии.

-Я решу эту проблему Ивар, хочешь ты того или нет, пройдёт время и она поймёт, что я был прав, — звонко чмокнул губами Железнобокий, поглаживая бороду.

-Ну ну, — огрызнулся тот, покидая их собрание.

Ворвавшись в их дом, Бескостный чуть не снял дверь с петель. Опираясь рукой о стену, он шарил взглядом по комнате.

-Кая, — громко позвал он её.

Не дождавшись ответа, викинг пробирался в глубь дома, попутно сбивая и роняя предметы.

-Кая где ты, — более взволновано произносил он такое родное имя.

-Господин, — обратилась служанка, появившаяся в дверном проёме.

-Кая где, — грубо рявкнул он.

-Она в длинном доме, — робко ответила девушка.

-Что она там делает, — пренебрежительно поинтересовался Бескостный.

-Кюна позвала её.

От слова «кюна» и мысли, что его любимая в обществе Лагерты без него, Ивара покорёжило. Внутреннее волнение не давало покоя. Зачем этой карге Кая, что ей надо от неё? Мало им на сегодня потрясений, так ещё эта змея вытреплет нервы.

Длинный дом

Высокая и крепкая женщина шла вдоль медового зала, гордо подняв голову. Выглядела она зрело, это выдавали шрамы и морщины на лице, а так же понемногу седеющие волосы. Дорогие ткани, из которых было сшито её платье, сразу давало понять, что перед Вами не простая гостья.

Сопровождающие её люди, были хорошо вооружены и спокойно могли дать отпор.

Подойдя ближе к трону, на котором сидела кюна, женщина склонилась в приветственном жесте. И теперь Лагерта могла разглядеть её не менее дорогие украшения, в которых гостья не чувствовала меры.

-Приветствую Вас в Каттегате, — воительница гордо расправила плечи, склоняя голову в знак уважения.

-Рада познакомиться с тобой Лагерта, я много слышала о твоих подвигах и достижениях Рагнара, — подошла к знакомству она издалека. — Слава бежит впереди тебя.

-И я буду, рада знакомству, — ответила любезностью на любезность женщина.

-Я Биргитта, — приложив руку к животу, она слегка подалась вперёд. — Старшая сестра ярла Гуннара.

Глаза кюны заметно расширились, но она постаралась держать себя в руках и не поддаваться волнению.

-Сожалею о его смерти, — лицо воительницы стало серьёзным. Желание разделить скорбь, трясла мысль о том, что она знает, как и при каких обстоятельствах, он погиб.

-Благодарю.

-Так и что же привело тебя в Каттегат, — поддерживала беседу Лагерта.

-До меня дошли слухи, что дочь Рагнара, которая должна была стать женой моему брату, носит его дитя, — уверенно произнесла, самую страшную догадку кюны женщина.

Лицо кюны побледнело, ровно, как и кожа Каи, что подслушивала разговор, стоя в коридоре, ведущем в основной зал.

========== О предательстве, жизни и смерти, тишине и мести ==========

Все произошедшие события, выбивали Лагерту из колеи. Она как кюна Каттегата, должна была принять несколько важных решений, влияющих на судьбы детей Рагнара.

Воительница долгими часами находилась в размышлениях, стараясь поступить правильно и разумно. Она часто задавалась вопросом «Как бы поступил Рагнар?».

Советуясь с Бьорном, женщина понимала, как мудр их сын. Она доверяла ему и принимала его слова, как слова взрослого и зрелого мужчины, главы семьи.

Придя к выводу, кюна была готова озвучить своё решение, по поводу всей ситуации, понимая, какие последствия из этого вытекут. А ещё, она была готова к скандалу, потому как, слишком хорошо знала характеры детей.

Женщина итак уже слишком долго затягивала с решением, и откладывала этот разговор. Замечая взгляды Биргитты, Лагерта решила сначала всё сказать членам семьи.

Казалось, что она одна беспокоится обо всём происходящем. Бьорн занят своей семьёй, Уббэ своей, Хвитсёрк бесконечно погружён в собственные мысли, Ивар и Кая почти не покидают стен дома, а Сигурд с головой ушёл в отношения с Марой, старшей дочерью Биргитты.

Змееглазый, как щенок везде по пятам ходил за девушкой, заглядывая той в рот. Она, конечно, подпускала парня, но держала дистанцию, не позволяя тому слишком много.

Биргитта же была не против их союза, но Лагерта ей не доверяла до конца. Что-то в ней отталкивало. За свой богатый жизненный опыт, воительнице приходилось сталкиваться с подобного рода людьми. И даже когда они ей помогали, в итоге всё равно оказывались не надёжными.

Но было то, что было. Рассказать правду, кюна не могла. Это погубило бы Каю.

Нечто материнское ей не чуждо, и она, вспоминая Гиду, чувствовала, что-то внутри.

Время шло, и откладывать разговор не имело смысла, рано или поздно ей придётся принять это решение.

Собрав всех в одной из комнат длинного дома, женщина заметно нервничала. Ей не хотелось обсуждать это в медовом зале, тем более в присутствии кого-то ещё. Она предвидела громкие разговоры и запретные темы.

Кая придерживала уже большой живот, сидя на стуле. Братья старались не смотреть на неё, не забывая кинуть многозначительный взгляд на Ивара, что не отходил ни на шаг от сестры. Только Сигурд как обычно задерживался, на очередной из встреч с Марой.

Кюна обвела всех взглядом, усаживаясь во главе стола.

-Я приняла решение, — начала женщина.

Эти её слова, заставили обратить всех внимание, направляя взгляд на женщину.

-Мы не скажем правды Биргитте, — тяжело вздохнула воительница. — Кая поедет с ней, и родит ребёнка ярла Гуннара, который в последствие станет ярлом его территорий, так как у Биргитты только дочери.

Ивар наиграно засмеялся, тем самым проявив неуважение к её словам. Он и без слов, дал понять, что не согласен с этим. Кая же встревожилась, цепляясь за руку брата своей горячей ладонью. Бескостный поглаживал руку сестры, как бы успокаивая.

-Никуда Кая не поедет, — твёрдо произнёс викинг, с лица которого слетела наигранная улыбка в миг.

-Ивар, — громко обратился к нему Уббэ, напоминая, что он говорит с кюной.

-Что Ивар, — передразнил его Бескостный.

-Решение принято, — перебил их Бьорн. — Кая поедет жить туда, а в качестве сопровождающего с ней поедет Сигурд.

Хвитсёрк чувствовал напряжение и стыд. Мысли о том, что будь он решительнее, этого всего бы не было, не давали покоя, и он старался сидеть тише воды.

-Сигурд поедет из личных побуждений, ему нет дела до Каи, — возмутился Бескостный.

-Это неправда, — перебивал брата Змееглазый. — Не от меня носит дитя сестра.

Бескостный тяжело дышал, сдерживая свой порыв ударить брата. И ему это удавалось, он не позволял себе такого при близняшке, зная, как её это расстроит.

-Ивар, — негромко обратилась к нему Лагерта. — Ты не хуже меня знаешь, что если мы откажем, то возможно развяжем войну. А если выяснится, кто отец ребёнка, Каю и малыша забьют камнями.

-Я поеду с ней, вместо Сигурда, — с досадой произнёс он, понимая, что придётся отказаться от поездки в Англию.

-Нет, — вступила в разговор девушка. — Я знаю, как для тебя важна месть за отца. Поэтому ты поедешь с братьями.

Бескостный перевёл на неё полный недоумения взгляд. Он не ожидал такого решения от сестры.

Они были одним целым. Ивар не представлял жизни без неё, но месть за отца была делом принципа. А ещё, понимание, что совсем скоро роды, и плыть с ним, Кая не сможет.

-Ты уверена, — переспросил голубоглазый.

-Да, — твёрдо ответила девушка. — Мы оба понимаем, что Лагерта права.

-Кто-то должен остаться в Каттегате, — напомнил Уббэ. — Лагерта не может остаться одна, нужен мужчина.

-Я останусь, — вызвался Хвитсёрк.

-Хорошо, — утвердил Бьорн, опираясь кулаками о поверхность стола.

-Биргитта даст Вам войско, — слова Лагерты прозвучали на более оптимистичной ноте. — Ради мести за Рагнара и её брата.

-Теперь остаётся всё подготовить, — завершил разговор Бьорн, закрывая эту неприятную тему.

Уже дома, в полумраке спальной, Бескостный более эмоционально выражал своё недовольство, по поводу этого разговора.

Он перемещался из одной части комнаты в другую, разглагольствуя о том, как всё это опасно и как ему это не нравится.

-Я согласна с тобой, — негромко говорила Кая, устав от этого разговора. — Но мы оба понимаем, что если правда откроется, нашему ребёнку грозит нечто ужасное.

-Я не хочу тебя отпускать, — отчаянно вторил он. — Малыш совсем скоро появится на свет, а меня не будет рядом.

-Родной мой, — ласково промурлыкала близняшка. — Я волнуюсь не меньше твоего, но своим волнением, мы ему лучше не сделаем.

Бескостный осел рядом с сестрой, утыкаясь лицом в большой живот. Он гладил его и целовал. Именно это умиротворяло его, и вызывало спокойствие.

-Я хотел первым взять его на руки, — прошептал он. — Хотел первым показать ему этот мир.

-Я знаю, — шептала девушка в ответ.

-Он наш, — сильнее прижимался он щекой, чувствуя, как ребёнок внутри шевелится.

-Конечно наш, — утвердила она его слова. — И навсегда останется нашим.

-Кая я люблю Вас, — признавался Бескостный, как-то отчаянно.

-Эй, ты чего, — тревожно произнесла Кая, укладывая лицо брата в свои ладони.

-Мне тревожно оставлять тебя одну, в чужом месте.

-Я не буду одна, со мной будет Сигурд.

-Да, — протяжно усмехнулся Ивар. — Нашла защитника и опору. Он вон как дурачок бегает за этой Марой.

-Ну, пусть и встречаются, разве плохо, что он нашел себе пару. Или он должен будет всё время со мной нянчиться?

-Она мне не нравится, — фыркнул Бескостный. — В ней, что-то не так.

-Ты о чём?

-Она не глупая, я бы даже сказал хитрая, что она нашла в Сигурде?

-Любовь зла, — усмехнулась девушка.

-Ты на что намекаешь, — шутливо обижался викинг, заваливая сестру на спину.

Кая хохотала, аккуратно придерживая живот. Ивар ловил каждый её взгляд, каждую улыбку. Он не хотел отдавать это их счастье. Бескостному было страшно представить, как его любимая, будет, мучатся в родах, совсем одна без него. Как их ребёнок появится на свет, и кто-то чужой возьмёт его первым в руки, а не он.

Прогоняя эти мысли, Ивар целовал сестру, чтоб не терять и минуты им отведённые. Ведь впереди долгое расставание, как он думал и к чему готовился.

Лагерта как кюна, была обязана проводить все ритуалы и жертвоприношения. Вот и сегодня она делала всё по правилам, перед отплытием великого войска. Ей бы и самой хотелось отправиться в Англию, но здравый смысл подсказывал, что Хвитсёрк один не справится и он не тот, кому можно доверить управление Каттегатом. Воительница знала, что Рагнар бы хотел, чтоб она осталась.

Окропляя жертвенной кровью драккары, кюна наблюдала за сестрой Гуннара. Та неприлично часто поглядывала на живот Каи. Кюна приходила к выводу, что той не терпится узнать пол ребёнка, ведь если это мальчик, то он станет полноправным правителем.

Кая же в свою очередь держалась около близнеца, собственно как и всегда. Подозрений это не вызывало, так как они всё-таки брат и сестра, и общество было убеждено, что она носит ребёнка ярла.

Бьорн и Уббэ, как порядочные мужья, прощались с семьями, перед долгой разлукой. Женщину это умиляло, хоть у кого-то из детей, всё было нормально, не считая странные отношения Хвитсёрка с женой брата.

Сигурд же ни на шаг не отходил от Мары. Она как магнитом притягивала молодого викинга. У Змееглазого были девушки и много, но в этот раз он влюбился по-настоящему. Ведь как ещё объяснить его поведение. Наверное, единственный из братьев, кто был рад отъезду, так как теперь у него кроме помощи сестре, не будет никаких забот, и он сможет всё своё время посвятить возлюбленной.

Бескостный держал тонкие запястья Каи в своих крепких руках. Он рассматривал каждую морщинку её лица. Она была для него невероятно красивой. Ивар отметил, что беременность изменила сестру, в лучшую сторону. Круглый живот и лёгкий румянец, делали девушку очень милой. Такой он и хотел её запомнить.

-Я вернусь, как только мы покончим со всем этим, — решительно говорил он.

-Я знаю, — удерживая слёзы, отвечала близняшка. — Это будет нелегко. Береги себя, ради нас.

-Плевать, — прыснул викинг. — Моё место рядом с тобой и нашим ребёнком, я обязательно вернусь.

Кая ничего не ответила, лишь кинулась в объятья брата, уронив пару слезинок на его плечо.

Бескостный поглаживал её по волосам, вдыхая такой родной запах. В его голове уже зрел план. Он не собирался отдавать самого дорогого человека на земле, просто так, чужим людям.

После окончания всех прощаний, церемоний и правил, драккары отправились по пути возмездия, увозя с собой такого важного для Каи человека.

Она ещё долго стояла у пирса, провожая мокрым взглядом корабли. Холодный ветер играл с её волосами, а с неба срывались первые капли дождя.

Лагерта стояла позади девушки. С её стороны, это была своего рода молчаливая поддержка, которую женщина хотела разделить с ней.

Ведь впереди была одна лишь неизвестность.

За время, проведённое вне Каттегата с Марой, Змееглазый совсем позабыл о своей миссии. Он довольствовался беззаботной жизнью, встречаясь с возлюбленной и потягивая эль.

Безусловно, он помогал Кае, но лишь когда та сама о чём-то просила.

Кая же чувствовала себя здесь чужой. И страшилась грядущих родов, всё же это было для неё впервые. Чужое место, чужие люди, и Ивара нет рядом, это угнетало больше всего. Но зато вскоре она увидит их малыша. Девушка воображала, как будет о нём заботиться, воспитывать, как научит его многому. А когда он вырастет, расскажет ему правду его происхождения, в надежде, что к тому моменту что-то изменится.

Но её мечтам не суждено было осуществиться. В прочем, как и планам Ивара.

Проведя слишком много времени с Марой, Сигурд полностью погрузился в её мир, желая стать частью его. И ему это удавалось. В очередной, из их весёлых вечеров, за распитием эля, девушка, соблазнившая Змееглазого своей красотой и телом, заговорила о будущем. В котором ей представлялось, будто он мог бы стать ярлом, а она его женой. У них родилось бы много сыновей и как они были бы счастливы.

Сигурду нравилось слушать её сладкие речи, воображая её мечты. За власть он особо никогда не боролся, так как попросту не был лидером. Но слушая, как сладко она об этом говорит, загорелся желанием. Хмельной разум молодого викинга, рисовал яркие картины, в которых он властвует в длинном доме, где когда-то ярлом был Гуннар. Командует войском, раздаёт приказы и все ему подчиняются.

-…но, твоя сестра, вот вот произведёт на свет сына моего дяди, — усмехалась, раззадоренная от алкоголя девушка. — И он станет наследником.

-Это не его ребёнок, — сам не ведая, кому и что он говорит, как бы невзначай ляпнул парень.

-В каком смысле, — не совсем внятно пролепетала Мара.

-Кая беременна от Ивара, — заплетающимся языком, промямлил Сигурд.

-Так эти слухи о них правда, — с блеском в глазах, продолжала она.

-К сожалению да, — на выдохе ответил он. — Только никому не говори об этом, — шипел Змееглазый, прикладывая указательный палец к губам.

-Конечно, — заверяла его девица.

Бескостный чувствовал неладное. Его мучали кошмары, видения и знаки. Покончив с королями в Англии, он отложил идею по захвату Йорка. Ивару не терпелось вернуться в Каттегат, затем поехать за сестрой.

Братья, теперь уже зная всю правду,успокаивали его и подбадривали. Бьорн хоть и не одобрял произошедшего, но в поддержку рассказывал, о том, как впервые стал отцом. Что почувствовал, когда взял Сигги впервые на руки.

Ивара это не успокаивало. Он был благодарен за поддержку и попытки отвлечь его от плохих мыслей, но внутреннее волнение не давала покоя. Ни предложенные ему женщины, ни награбленное богатство, не было способно хоть на секунду заставить не думать о Кае.

Бескостный насытившись местью за смерть отца, торопил братьев вернуться в родные края. Сердцем, чуя беду.

Схватки длились уже не один час. Вокруг Каи крутились повитухи и рабыни, стараясь успокоить взволнованную роженицу. Это помогало слабо. Единственный, кто мог успокоить, был сейчас где-то за морем.

В мольбах к Фрейе, девушка, обхватывала руками живот. Прося лишь о здоровье ребёнка.

Дверь в её покои открылась, без предварительного стука. В комнату вошла Биргитта, как вихрь, снося всё на своём пути. По её виду можно было определить, что женщина явно в гневе.

Рабыни, понимая настрой хозяйки, мигом покинули помещение, оставив Каю с ней наедине.

-Ты обманула меня, — громко и гневно произнесла женщина. — Этот ублюдок не от моего брата.

Глаза девушки округлились, а сердце замерло. Она почувствовала липкий холод, берущий своё начало от позвоночника. Хоть и испарина, выступавшая от схваток, говорила об обратном.

-Те мерзкие слухи о тебе и твоём близнеце правда, и не смей это отрицать, — продолжала орать она.

-Как ты… — не успела она договорить.

-Сигурд рассказал всё, — перебила женщина её вопрос.

-Нет, — отчаянно прошептала роженица.

-Я тоже мать, — сделав глубокий вздох, произнесла Биргитта.

Женщина старалась взять себя в руки, делая глубокие вдохи и переходя на более низкий тон.

-И этот ребёнок не виноват в собственном зачатии, но ты, — она указывала на Каю пальцем. — Ты заплатишь за кровосмешение и обман. Твой бастард останется жив, но ты умрёшь, как только дашь ему жизнь. Он будет жить здесь, как раб и заложник. Чтоб твой братец не пытался развязать войну, иначе сама знаешь, кто падёт её первой жертвой.

Из глаз девушки хлынули слёзы. Ужас, что заполнил её разум, был несравним ни с чем. Она отчаянно рыдала и кричала в схватках, понимая, на что обрекает малыша.

Рабыня, что повсюду ходила за Каей и верно прислуживала ей, держала её за руку и утирала пот со лба. Роженица так крепко сжимала руку девушки, словно это был её брат, которого она воображала рядом.

Стресс от переживаемого ужаса, влиял на рассудок и к близняшке стали приходить видения. В которых она видела Аслауг, Рагнара, Ивара, невероятной красоты незнакомую женщину, маленького мальчика.

Боль возвращала её к реальности, и в минуты сознания, Кая цеплялась за девушку рядом.

-Я прошу тебя, спаси моего ребёнка, — умоляла она.

-Но я… — неуверенно мямлила рабыня.

-Спаси его, и Ивар Бескостный сделает тебя свободной и очень богатой женщиной, — договаривалась девушка, переходя на крик.

Кая уже чувствовала, как ребёнок выходит из её лона. Ощущаемая боль, напоминала, что она всё ещё жива. Страшно уже не было.

Потуги проходили хорошо и по всем правилам. Повитуха хвалила роженицу, и подбадривала словами о скором появлении на свет.

Чувство опустошения внутри живота, переросло в чувство заполнения в душе. Момент счастья заставил её улыбаться.

-У тебя мальчик, — с ноткой радости проговорила рабыня, омывая орущее дитя.

-Дай мне его, — задыхаясь от счастья, шептала Кая.

Рабыня послушно передала новорожденного в руки матери. Та прижимала ревущего младенца к своей груди, сводя брови в гримасе боли, отчаяния и грусти.

-Добро пожаловать в этот мир, Вальтер, — обратилась она к сыну.

-Нам пора уходить, — взволновано говорила рабыня, осекаясь на дверь, понимая, что Биргитта совсем скоро узнает о появлении на свет ребёнка.

-Как тебя зовут, — задала вопрос новоиспечённая мать.

-Асфи, — ответила девушка.

-Асфи спасибо тебе, за спасение сына, Ивар озолотит тебя.

Кая в первый и последний раз поцеловала Вальтера, не удерживая слёз. Сложнее всего, что ей приходилось делать в своей жизни, было отдать этот крохотный комочек.

-Прости меня сынок, — шипела близняшка, целуя сына и роняя на того горячие слёзы. — Прости за то, как ты родился, я люблю тебя больше всех на свете, твой отец расскажет обо мне. Я всегда буду рядом с тобой, всегда.

Услышав шаги в начале коридора, ведущего в комнату, Кая спешно сняла с себя медальон ворона, что ей подарила Аслауг. Девушка намотала его на пелёнку, в которую был, завернут Вальтер.

-Такой в мире всего один, — обратилась она к Асфи. — У Ивара на указательном пальце левой руки, ты увидишь перстень с таким же изображением ворона. Покажешь ему медальон на Вальтере, так он поймёт, что ты не врёшь. А теперь беги.

Асфи схватила свёрток и направилась к запасной двери, где её должен был ждать один из доверенных людей.

Ещё несколько секунд Кая чувствовала ускользающее тепло малыша, что у неё забрали, перед тем, как в комнату влетела разъярённая Биргитта.

-Ах ты дрянь, — завопила она, не обнаружив новорожденного.

Растрёпанная, мокрая от пота и перепачканная кровью, Кая стояла. Покачиваясь из стороны в сторону от усталости, она держалась за край стола, но стояла. Гордо подняв изнеможённое лицо.

-Я дочь Рагнара и Аслауг, — собрав последние силы, твёрдо говорила она. — И я тебя не боюсь. Фрейя уже ждёт меня, чтоб проводить в свои чертоги, где я встречусь с отцом и матерью.

Биргитту взбесило её непокорство и гордость. В голове женщины смешивались мысли о том, что возможно гончие не найдут сбежавшую рабыню с бастардом, что эта девчонка возомнила себя смелой воительницей, что Мара и правда связалась с этим никчёмным Змееглазым, который на коленях умолял её не убивать сестру.

Женщина действовала молниеносно, чётко и быстро. Всё произошло по интуиции и отработанной технике.

Кая в первую секунду не успела понять. Девушка часто заморгала, опуская взгляд вниз. Боли не было, был лишь холод. Холодная сталь меча, пронзала грудь девушки точно по центру. Странное чувство покоя и умиротворения, обволакивало, уводя в спокойный сон. Силы покидали её, удары сердца замедлялись, а в глазах темнело. Кае казалось, что она засыпает, оседая на пол. Только горячая кровь, хлынувшая изо рта, подсказала, что она умирает.

После нескольких месяцев, проведённых в Англии, погода родного дома была для Бескостного, глотком свежего воздуха. Пасмурное небо, моросящий дождь и ветер, радовали его куда больше солнечного Уэссекса.

Ивару не терпелось поскорее привести дела в порядок и отправиться к Кае. А ещё он был в предвкушении узнать, кто же у них родился. Он представлял, как обнимет сестру, как впервые возьмёт на руки ребёнка, их ребёнка. Кая будет рада знать, что он вернулся целым и невредимым, что они отомстили за отца. Он будет рассказывать их малышу о путешествиях, о сражениях, о людях которых он встретил. Эти мысли придавали сил, на протяжении всей разлуки, заставляя Бескостного двигаться вперёд и быть беспощадным к врагам. Воины, что бились с ним бок о бок, уже складывали легенды о жестокости и силе Ивара сына Рагнара. Прославленный в битвах, викинг пользовался популярностью у женщин. Но ни одна, так и не смогла заинтересовать его. Он навеки принадлежал своему близнецу.

Ему бы радоваться, ведь драккары уже у ворот Каттегата. Да только чем ближе он к дому, тем сильнее чувство тревоги. Звенящая пустота внутри, поглощающим ужасом сводила с ума. Ивар метался из стороны в сторону, перед тем как понял, что именно не так.

Тишина. Внутренний голос, ведущий диалог с самим собой. Его уже нет. Как давно он не знал, просто понимал, что внутри, в его голове, мыслях, сердце, слишком тихо. Это приводило в ужас. Если крикнуть, то пустота в нём, отзовётся эхом.

Сойдя на берег Каттегата, их встречали как героев, со всеми почестями.

Жёны и дочери обнимали отцов. Шум, свисты и восторженные возгласы окружали прибывших.

Ивар смотрел, как Бьорн обнимает своих детей и как они рады возвращению отца. С какой гордостью, на него смотрит Торви. Как Маргрэт повисла на шее Уббэ, и тот радуется своей жене.

Ивара всегда встречала Кая, но не в этот раз, он это понимал и был готов. На её месте был Хвитсёрк. Бледный, с огромными мешками под глазами, осунувшийся, брат выглядел болезненно.

-Здравствуй, — натянуто улыбнулся Бескостный, обнимая брата.

Хвитсёрк лишь промямлит что-то невнятное, коснувшись его плеч. Тревога, поселившаяся уже давно в душе Ивара, усиливалась с каждым шагом к длинному дому.

В медовом зале длинного дома их встречала кюна и пара приближённых ей людей. Это удивило прибывших, так как обычно по возвращению, их ждал пир. Но не в этот раз.

Железнобокий, в силу возраста и жизненного опыта, одним из первых догадался, в чём дело. Он молчал и тяжело дышал, готовясь услышать это от матери.

-Добро пожаловать домой, — строго произнесла Лагерта, вставая с трона.

-Ивар, — хотела что-то сказать Торви, но была жестом остановлена мужем.

-Ивар Бескостный, ты стал отцом, — с тем же тоном, объявляла воительница.

Дева щита глянула на служанку, чтоб та показала викингу сына. Девушка незамедлительно поднесла малыша, и передала в руки отцу.

Ивар держал ребёнка, как хрустальную вазу, боясь сделать неосторожное движение. Его сердце отплясывало ритм ритуального танца. Это чувство было несравнимо ни с чем. Бескостный сейчас был не здесь и не с ними. Всё в его сознании вращалось лишь вокруг этого маленького свёртка. Это невероятное чувство быть родителем. Бьорн пытался объяснить как это, но на деле, всё оказалось куда сильнее и эмоциональнее. Это как пытаться передать вкус чего-либо на слух.

Лагерта спустилась со своего места и подошла вплотную к Бескостному. Тот не реагировал никак. В другом случае, он бы попытался этого избежать из-за личной неприязни, но сейчас ему было плевать на неё, он был слишком счастлив, держа на руках сына.

-Ивар, — кюна положила ладонь на его плечо. — Кая мертва.

Звенящая тишина вырвалась за пределы души, заполнив собой каждый уголок длинного дома.

Глаза Уббэ округлились до невозможного, лихорадочно бегая по всем, кто был в поле зрения.

Бьорн скривился в гримасе гнева, его кулак до крови вонзился в одну из деревянных колон. Прорычав нечто невнятное, мужчина поспешил покинуть помещение, толкнув одного из охраны. Железнобокий не хотел, чтоб кто-то видел его слёзы.

Ивар не верил услышанному. В голове лихорадочно перебирались варианты произошедшего, возможно она умерла в родах, может его обманывают, чтоб отдать сестру замуж, может…

-Она дала ему имя Вальтер, — продолжала Лагерта. — Это было с ним, когда Асфи привезла его, — женщина протянула ему медальон, что носила близняшка.

Внутри всё оборвалось. Бескостный невольно глянул на перстень, забирая кулон из её рук.

Он крепче прижимал Вальтера к себе, не сдерживая слёз. Его лицо бледнело, а глаза чернели.

Сейчас, он ненавидел весь мир. И даже радость от рождения сына, не могла усмирить его гнев и боль.

Теперь он понимал, что за тишина преследовала его. Понимал, все те видения и кошмары, что приходили к нему во снах. К сожалению, он понял это, когда всё уже свершилось.

Как и обещала Кая, Ивар отблагодарил Асфи. Он не подпускал никого к сыну, заботясь о нём сам. Не мог терпеть, чтоб кто-то держал его на руках или играл с ним. Вальтер, это всё что осталось от Каи. В нём он видел их обоих. Сын стал отрадой и смыслом его жизни, если бы не он, Бескостный не представлял бы себя в будущем.

Он приходил каждый день на их место, принося туда сына. И рассказывал ему о матери, о том-ка они сильно любили друг друга и были счастливы, о том, что он сделает с ними всеми. Там он мог побыть собой и проявить эмоции, которые так тщательно скрывал ото всех.

Но будущее было уже определено. Он не простит этого никогда и никому.

После мести за Рагнара, следует месть за сестру. И к ней он готовится ещё усерднее. Ивар отыщет Сигурда, где бы тот не прятался и вырежет его гнилое, предательское сердце. Биргитту ждёт кровавый орёл. А всех её дочерей страх, боль, насилие и смерть.

Да, Вальтер жив. Но Кая мертва, а такое Ивар не прощает. Он сожжёт их город дотла, он перебьёт всех, включая женщин и детей, и этого будет мало.

Ивар Бескостный не боялся ничего, потому что, самое страшное уже случилось. Они навсегда отобрали часть его, и все драгоценности, земли и богатства этого мира, не смогут заполнить пустоту внутри. Пустоту, порождающую страшную месть, а та войну, которая превратит его в чудовищного человека. Который войдёт в историю как самый кровожадный и жестокий правитель.