cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
дороге решил перекусить.
— Акюрейри это там, где киты, да?
Мужчина вскидывает бровь, доводя пенку до нужной консистенции.
— Ты здесь не первый раз?
— В Исландии — третий. Но на южное побережье выбралась первый раз. Здесь очень красиво.
— Здесь повсюду красиво, — со знанием дела и не без гордости заявляет мой новый знакомый. Ловко переливает молочную пенку на подготовленную кофейную основу. Он совсем неплох в своем деле.
— Не могу не согласиться. Это как другая планета…
— Почему-то всем сразу вспоминается Марс. Особенно когда приземляются в Кефлавике, а вокруг только красная земля и камни.
— Я именно так и подумала, когда мы приземлились, — посмеиваюсь, придвигая к себе чашку с кофе. — Спасибо.
— Не за что. Летом это довольно людное место, чего только не наслушаешься. Туризм в Исландии — дело сезонное.
— Вам надо умасливать погоду, чтобы это изменить.
Мужчина прищуривается, снисходительно качнув головой. А потом вдруг быстрым шагом направляется в тот дверной проем, откуда появился вчера. Наверное, там кухонная зона.
Я слышу скрип дверцы духового шкафа, лязг противня, и шум открывшегося крана. Небольшая какофония, если учесть, что тишина в заведении такая же идеальная, как и кофе. Я молчаливо пью свой флэт-уайт, подумывая о том, что дождь точно не уймется до вечера. В мое отсутствие Герда и Бернард вряд ли станут обрабатывать фотографии и делать наброски для обзора о тупиках и прочей фауне острова, им есть чем заняться вдвоем, а значит, ночью придется поработать нам всем вместе. Эта мысль меня почему-то тяготит.
— Вот.
На резиновую подставочку на барной стойке опускается керамическая тарелка с узором из троллей в маленьких колпаках. По центру расположился добротный кусок горячего пирога, щедро политый ягодным соусом.
— Черничный, традиционный в этих краях, — когда поднимаю на него глаза, с видом гостеприимного хозяина докладывает Триггви, — я только что испек, попробуй. За счет заведения.
Изумление на моем лице говорит само за себя.
— Ты печешь пироги?
— Каждый день, вдруг кто зайдет, — он добродушно пожимает плечами и будто бы слегка пунцовеет, — по вечерам я обычно отношу их соседям, поэтому вчера ты их не застала.
Лакомство выглядит невероятно аппетитно. Я не хочу терять времени, раз мне предлагают, к тому же, нехорошо обижать старательного наследника викингов. Берусь за вилку, с радостью пробуя пирог.
Песочное тесто, в меру жесткое, в меру сыпучее, пропитанное ягодным сиропом и соком самой сине-фиолетовой черники, никакого сахара — сохраняется характерная кислинка, и только в соусе сверху он присутствует, дополняя вкус. Прямо хлебопекарный шедевр на северный манер. Я чувствую себя на съемках исторического фильма.
— Это потрясающе, Триггви, — улучаю момент между второй и третьей вилкой, ошеломленно и восхищенно одновременно посмотрев на мужчину, — я обожаю чернику.
Триггви совсем каплю смущается и это выглядит очень подкупающе.
Он приносит кусочек пирога и себе, наливает в кружку чая. Теперь все происходящее больше похоже на встречу старых друзей. И мне это нравится.
— Ничего, если мы немного поговорим? Я люблю общаться с людьми. Всегда узнаешь так много нового…
Здоровяк-бариста не имеет ничего против.
— Ты родился и вырос здесь? В Вике?
— Да. Моя семья живет здесь уже несколько поколений, есть на этой земле нечто необыкновенное.
— Природа необыкновенна…
— Природой все не ограничишь, это скорее благодатное место для добрых духов. Я знаю, что в Европе не верят в мифы и сказания, но здесь сильна вера в эльфов и троллей, и их деяния. Мне кажется, это место делают таким именно они.
— Тролли — вроде гномиков? — указываю на свою тарелку, где еще просматриваются колпаки чудесных созданий. Триггви говорит о них так серьезно, что меня даже не тянет усмехнуться. В конце концов, чем сомнительная вера в религию лучше веры в мифологию? Я не собираюсь никого судить, я хочу слушать. Он все больше и больше меня занимает.
— Чем-то они на них похожи, только больше и с другими чертами лица, не совсем человеческими, а колпаков они и вовсе не носят. Зато эльфы похожи на людей, они добрые и покровительствуют, если соблюдать их права.
Он смотрит на меня и немного улыбается краешком губ. Улыбка снисхождения?
— О, я представляю, как для тебя это звучит, — сам себе качает головой, — извини, я порой увлекаюсь.
— Мне занятно, — отпиваю своего флэт-уайта, не изображая, а действительно демонстрируя интерес к его словам, — в этом особая прелесть того, что мы все разные, разные наши культуры и традиции. Мне нравится.
Триггви внимательно оглядывает мое лицо.
— Культуры действительно разные. Ты ведь не с севера, Асаль, я прав?
Ему выдают меня волосы, не иначе. Темно-каштановые. Или глаза. Карие. Или кожа, не такая уж и бледная.
— Да уж. В Стамбуле — я там родилась — не бывает меньше пяти градусов даже зимой.
— А здесь это
Последние комментарии
7 часов 6 минут назад
8 часов 39 минут назад
12 часов 32 минут назад
12 часов 36 минут назад
17 часов 57 минут назад
2 дней 5 часов назад