Добро пожаловать в Кристмас, штат Калифорния [Кирстен Уайт] (fb2) читать постранично, страница - 5

правда подобрели как-то. Стив и Берни обычно приходят после смены, заказывают стейк и едят молча. Ни с кем и словом не перекинутся. А тут смотрю — сидят у стойки, смеются и болтают. Лорна вечно следит за мной, когда захожу на её заправку, хотя я в жизни ничего не украла. А сегодня она сделала мне комплимент перед уходом. И даже Энджел — водитель грузовика при шахте, здоровенный детина весом в сто десять килограммов, от которого постоянно веет угрозой, несмотря на его ангельское имя, — так вот, клянусь вам, даже Энджел сегодня улыбнулся мне.

Кажется. Или поморщился от несварения желудка?

Но он же оставил чаевые! Полных десять процентов от стоимости заказа, то есть на сто процентов больше, чем раньше.

Бен что-то напевает, посыпая печенье сахарной пудрой.

— Пришлось сделать его круглым. Что у вас за рождественская закусочная без формочек для выпечки?

— У нас и имбирного печенья нет в меню.

— Точно. Но, опять же, какой в этом смысл?

— Тут ни в чём нет смы… О нет, который час? — метнувшись в туалет, я потрясла Кенди за плечи, чтобы разбудить её. — Твоя смена заканчивается через десять минут.

Кенди садится рывком, бледнея.

— Всё хорошо. У тебя ещё есть время. Приведи себя в порядок.

Убирая столы, я вижу, что Кенди выходит ровно тогда, когда в дверях появляется Джерри. Его глаза, серые и тусклые, как кожа акулы, замечают необычное оживление в кафе. Я так и вижу, как он в уме подсчитывает чаевые.

Кенди поднимает дрожащую руку.

— Привет. Я… тут такое дело…

— Ты кое-что обронила. Вот, держи, — подхожу к ней, достаю чаевые из джинсов и засовываю их в карман её фартука. Она не решается даже взглянуть на меня, но украдкой пожимает руку, проходя мимо. Фрэнк Синатра тихо желает мне весёлого Рождества, а я смотрю, как мои чаевые перекочёвывают из кармана Кенди прямиком в руку Джерри.

Засунь это весёлое Рождество куда подальше, Фрэнк.

* * *

Я кое-как дотягиваю ещё час до закрытия. Все хотят задержаться подольше, собираются возле старого телевизора, где постоянно крутится изображение горящего камина. Гости смеются, болтают, ведут себя, как друзья. Как люди, которые рады, что оказались в Кристмасе.

Песня «Feliz Navidad»^[3] врезается мне в уши из колонок, и я понимаю, что больше не выдержу. Подумать только, отработала чужую смену — и даже чаевых не получила, чёрт возьми! Я уже собираюсь рявкнуть, чтобы все проваливали, но тут появляется Бен с подносом имбирного печенья.

Почти зримый шлейф аромата тянется к гостям, манит их за Беном. Повар открывает дверь, вручает каждому по мягкому, тёплому печенью и провожает их, улыбаясь так же мягко и тепло. И они уходят.

Я переворачиваю табличку с надписью «Тут веселье и радость» другой стороной — «Закрыто на ночь» — и запираю дверь.

А потом поворачиваюсь, уперев руки в бока, и обрушиваю весь свой гнев на единственного оставшегося человека.

— Чаевыми я с тобой делиться не буду.

Бен протягивает мне печенье.

— Ладно.

— Обычно мы делим чаевые с поваром. Но сегодня этого не будет.

— Ясно.

Бен пытается всучить мне печенье, но я отталкиваю его.

— Больше тебе нечего сказать? «Ясно» — и всё?

Опустив голову, он смотрит на печенье так, будто я ранила его чувства.

— Да. Ну, в смысле, это же твои чаевые. Тебе решать, что с ними делать.

— Конечно. Но вообще-то предполагается, что мы ими делимся.

— Если ты считаешь, что это несправедливо, то я пойму.

Я всплеснула руками.

— Ты должен разозлиться на меня. Тогда я смогу на тебя накричать, и мне станет легче.

— И почему же тебе станет лучше? — смеётся он.

— Потому что мне хочется на кого-нибудь накричать!

Рухнув на диванчик, я начинаю скрести потрескавшуюся часть столешницы. Бен садится напротив и ставит между нами тарелку с печеньем. Это подарок или преграда? Кто его знает.

— На кого ты на самом деле хочешь накричать?

— Хм. Даже не знаю. На Кенди, наверное. И уж точно на её тупого жуткого парня. И ещё иногда на маму и Рика. Я бы поделилась с тобой чаевыми, но у меня их нет. Получается, я весь вечер проработала просто так.

Я опустила голову на стол.

— Никто не оставил тебе чаевых? — в голосе Бена наконец-то послышались гневные нотки.

— Все оставили мне чаевые. Но я отдала их Кенди.

— Ну, ты заслужила печенье.

— Я не люблю имбирное печенье.

— Просто ты никогда не пробовала моё имбирное печенье.

Я прищурилась.

— Это что, особый поварской подкат?

Бен краснеет. Пока он судорожно пытается придумать ответ, его щёки розовеют всё больше, и это выглядит так мило, просто невыносимо. Не выдержав, я хватаю печенье, чтобы разрядить обстановку.

— Dios mío!^[4] Что ты туда добавил? Там что, дурь? Имбирное печенье должно быть твёрдым и хрустящим. А не вкусным. Оно ненормальное.

Мягкое, но не как торт, а скорее, как идеальное сахарное печенье. Специи ласкают вкусовые рецепторы, но не