Отравление [Константин Сергеевич Соловьев] (fb2) читать постранично, страница - 4

такое…

— Яой, — грубовато вставил Кирюха, облизывая ложку, — Юри. Слэш бывает. Флафф, опять же.

Чего от него ждать — фельдшер…

От этих грубых медицинских терминов румянец на щеках Елизаветы Казимировны подернулся бледной окантовкой, но не пропал.

— А самиздат? — осторожно спросила она, — Как вы к самолечению самиздатом относитесь, доктор?

Антон Васильевич неопределенно поиграл бровями.

— Если без фанатизма, — наконец сказал он неохотно, — И в небольшой дозировке.

— У моей двоюродной сестры есть тетрадь с машинописным Бродским. Говорит, превосходно снимает что угодно…

— А вы бы все-таки без фанатизма… Самиздат — дело такое, сами понимаете. Одного лечит, другого калечит. У кого литературный вкус не развит, того и Бродский в могилу сведет…

Прощались быстро, скомкано. Смущаясь и опуская глаза, Елизавета Казимировна запихнула в руки Антону Васильевичу пакет с пирожками и небольшую, явно полученную от кого-то в подарок и немного замусоленную, книжонку Гоголя.

Внизу их встретила остывшая машина «скорой» и замерзший злой шофер. Рация тоже встретила неприветливо.

— Семь томов Купцова тебе на полку! — огрызнулась она сквозь ворох хрустящих помех, словно весь радиоэфир тоже был забит рыхловатым апрельским снегом, — Васильич, ты куда пропал? У нас четыре лит. бригады на весь город!.. Будто сам не знаешь!

— Порядок, — отозвался Антон Васильевич. От горячего борща внутри сделалось мягко и даже дребезжащий на ухабах автомобиль уже не так бередил окостеневшую, из сплошных острых углов, душу, — Пенсионера от Донцовой откачивал. Не минутное дело.

Рация громыхнула еще что-то неразборчиво и беззлобно ругнулась.

— Езжайте прямиком на Новосельскую. Девчонке какой-то плохо.

— Что там? — без интереса спросил Антон Васильевич, уставившись в окно, — Перумов? Фрай?

— Что угодно может быть. Ты уж смотри, по ситуации… Если вдруг перевод Спиваковой, то сразу в лит. инфекционку тащи, не тяни. У них это сейчас повальное…

Антон Васильевич зачем-то ощупал в кармане мягкий томик Гоголя — «употреблю с чаем, если выдастся минута» — и толкнул шофера в спину:

— Давай, гони.