Сердце дракона (СИ) [konoplya] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

— Там что-то интересное? — раздался мелодичный женский голос за спиной Белль.

— Да! — не оборачиваясь, восторженно воскликнула девушка. Сегодня утром Гастон сказал, что их деревню посетит Белоснежка. Она была самым мудрым и честным правителем, за все годы, которые знала Белль. Многие, кто видел королеву вживую, говорили, что ее кожа была так же чиста и белоснежна, как и ее сердце. — Вся деревня стоит на ушах, говорят, что сегодня Белоснежка посетит нашу деревню! — Белль приподнялась на носочки, едва не потеряв равновесие, пытаясь рассмотреть хоть что-то в толпе снующих туда-судя покупателей.

— Ты действительно так хочешь увидеть ее? — удивленно произнесла незнакомка.

— Белль… — некогда живой и бодрый голос Гастона, сменился неуверенностью. Смутившись, она обернулась.

— Гастон, что ты… Ваше Величество! — воскликнула она, закрыв ладонью рот. — Я…Я..

— Тише, — усмехнулась Белоснежка. — Думаю, теперь ты ответила на мой вопрос.

Белль бросила испепеляющий взгляд на неловко переступающего с ноги на ногу Гастона. Разве он не мог ее предупредить чуть раньше? Теперь королева могла быть огорчена ее поведением. Вежливое покашливание выдернуло ее из мыслей.

— Ох, простите меня, Ваше Величество! — спохватилась Белль. — Я очень…

— Не стоит, — Белоснежка мягко, но властно взмахнула рукой, останавливая поток ее слов, и с любопытством стала разглядывать товары, аккуратно и заботливо разложенные на прилавке. Именно они и привлекли ее внимание. Вся лавка, вместе с Белль, словно маленький островок безопасности и комфорта, благоухала множеством различных ароматов. Подойдя ближе, королева с удивлением, впервые для себя увидела множество странных брусков разного цвета, сыпучие порошки и глиняные небольшие баночки, украшенные красивыми этикетками. На каждой из которых имело красиво выведенное название. — Что это?

— Это? — Белль удивленно взглянула на Белоснежку, словно у нее было три головы. Гастон предупреждающе кашлянул, и девушка тут же поправилась, немного покраснев. — Ах, это мыло, масла для тела и волос, соли для ванны и…

— Мыло? Но почему оно имеет цвет? — Белоснежка осторожно взяла персиковый брусок и поднесла к себе. — Оно пахнет! — удивленно воскликнула она.

— Эм… да, — неловко улыбнувшись, произнесла Белль.

Ее папа часто любил экспериментировать, и однажды Белль удалось найти способ, как придать мылу аромат. С годами она освоила и другие техники изготовления масел и порошков для ванн. Это стало ее основным видом заработка. Всю весну и лето, она тяжело работала, собирая, высушивая и выпаривая те или иные ингредиенты. Местные жители знали, что свежие товары всегда появлялась у нее к середине осени. Продукция была настолько стойкой, что Белль удавалось заготавливать ее на весь год, радуя ею всех желающих в течение года. Она всегда ставила умеренные цены, чтобы это могли себе позволить не только гости деревни, но и сами жители. Не смотря на оригинальность, она не всегда пользовалась таким спросом, как хотелось Белль. Денег хватало только на еду, и едва могло хватить на что-то, вроде книг. Но она была довольна своей работой и не хотела ничего менять.

— И оно точно такое же, как обычное мыло? — недоверчиво произнесла Белоснежка, аккуратно кладя его на прилавок.

— Конечно, только ваше тело будет иметь легкий аромат, такой же, как у мыла, — с улыбкой произнесла Белль. — Разве, у вас нет таких?

— Хм, — нахмурившись, покачала головой Белоснежка, обратив свое внимание на порошок. — Нет, я впервые вижу такое. Порошок для ванны?

— Порошок? Ах, шипучка!

— Шипучка? — удивленно воскликнула Снежка, привлекая внимание своего мужа.

— Белль! — буркнул Гастон.

— Это я ее так назвала, — с улыбкой произнесла Белль. — Гастону никогда не нравилось это название.

Мужчина лишь бросил на нее измученный взгляд, упрямо поджав губы.

— Хотите, я покажу что это? — не дождавшись ответа, Белль вытащила из прилавка небольшой тазик с водой. — Опустите сюда руку! — энтузиазм девушки был заразителен, и Снежка быстро стащила с руки перчатку. Ее рука в тот же час был остановлена рукой мужа.

— Снежка, может не стоит? — с сомнением произнес он, пристально изучая содержимое лавки.

— Вы… я могу опустить в тазик свою руку, если хотите, можем опустить руку Гастона, — с улыбкой произнесла она, проигнорировав его фырканье.

— Дорогой, все в порядке, — улыбнувшись, произнесла королева, уверенно опуская руку в воду. Белль ловко взяла рукой немного розового порошка и бросила в воду. К всеобщей неожиданности вода зашипела и окрасилась в пенисто-розовый цвет.

— Магия, — нахмурившись, произнес король, с беспокойством оглядывая руку Снежки, когда она вытащила ее из воды.

— Это восхитительно! — воскликнула она, потирая кончики пальцев, друг о друга, удивляясь нежности кожи и цветочному аромату. — Я хочу это!

— Сколько вам? — с улыбкой поинтересовалась Белль, вооружившись небольшим черпачком для порошка.

— Это все, что у тебя есть? — задала странный вопрос Снежка, принюхиваясь к бутылочке с маслом для тела.

— Эм… есть еще дома, я… я заготавливаю с лета на весь год…

— Я беру все, — решительно произнесла Снежка, подозвав к себе одного из слуг.

— Все?! — хором воскликнули Гастон и Белль.

— Да, все твои запасы.

— Но, как же… — казалось, Белль забыла, как разговаривать, она удивленно продолжала открывать и закрывать рот.

— Боюсь, мне нужно уже возвращаться, — с ласковой улыбкой произнесла Снежка.

— Думаю, этого будет достаточно, — она жестом подозвала к себе слугу и, взяв из его руки внушительный мешочек с золотом, поставила на прилавок. — За весь твой товар. Арчи и Грэм пойдут, куда ты скажешь, чтобы забрать весь товар. Заодно, расскажешь им, как этим пользоваться, — произнесла Снежка, проигнорировав смутившихся мужчин.

— Ваше Величество, — спохватилась Белль, когда королева уже развернулась уходить.

— Погодите, этого слишком много! — Белль попыталась быстро выйти из-за прилавка, но едва не упала.

— Это стимул… я буду ждать новой партии от тебя в следующем году, — обернувшись, произнесла королева и, взяв под руку мужа, медленно стала удаляться от них.

— Так… где находится ваш товар? — спустя несколько долгих минут, нарушил молчание Арчи.

— Ах, да, — обернувшись к слугам королевы, Белль с удивлением заметила, что мужчины успели упаковать все ее содержимое с прилавка в небольшую тележку. — Ого, а вы быстрые, — с улыбкой произнесла она. — Пойдемте со мной!

— Я проведу их, — ошеломлённо произнес Гастон, подходя к мужчинам. — Кажется, тебе нужно немного прийти в себя, — усмехнулся он.

— Но мне нужно рассказать….

— Колокольчик, я пять лет стою рядом с тобой, я могу различить их по запаху, — скривившись так, словно ее товар на самом деле вонял, а не благоухал, произнес он.

— Но как же твоя мастерская? — воскликнула Белль, озабоченно взглянув на одиноко стоящую кузницу, недалеко от нее.

— Сегодня был не мой день, — с улыбкой произнес он и поцеловал ее в щеку.

— Наслаждайся остатком дня, Колокольчик. Я скоро вернусь за тобой, — он поиграл бровями, отчего Белль привычно закатила глаза.

— Не разрушь мой дом, — вдогонку крикнула она удаляющимся мужчинам. Белль схватила мешочек с золотом и надежно спрятала его в полах старого, но плотного плаща. Возможно, ей сегодня впервые за несколько лет удастся побаловать себя книгой, а может, она мечтательно прижала мешочек к себе, а может даже двумя!

***

— Я знал, что найду тебя здесь! — громко воскликнул Гастон, напугав девушку. Вскрикнув, она выронила книгу, которую читала.

— Ты напугал меня! — Белль быстро подняла книгу с пола, ласково прогладив кожаный корешок кончиками пальцев.

— Ты снова потеряла счет времени, не так ли? — усмехнулся мужчина, разглядывая стопку книг рядом с ней. Он всегда знал, где она могла находиться. Белль старалась редко посещать книжную лавку, чтобы не навлечь гнева хозяина. У нее не было денег на книги, а владелец лавки однажды сделал ей замечание, намекнув, что это не библиотека, и ей необходимо купить книгу или же покинуть его лавку. Но сегодня был счастливый день и Гастон был уверен, что найдет ее именно здесь.

— Я не думала, что ты так быстро вернешься, — с улыбкой произнесла она, возвращая одну из книг на полку.

— Я не быстро, просто ты долго, — сумбурно произнес он. — Только не говори, что вся эта стопка твоя, — Белль смущенно закусила губу, виновато потупив взгляд. — Действительно? Нет, Колокольчик, так дело не пойдет. Одна книга за раз.

— Гастон! Я… могу себе это позволить, ты же видел… — девушка упрямо выхватил несколько книг, в то время как мужчина уверенно возвращал книги обратно на полки.

— Одна книга за раз. Кто знает, когда тебе повезет еще раз. Давай, ты же сама знаешь это. Лучше постепенно, ты слышала, что говорят целители? Обещают суровую зиму. Я не хочу подвергать тебя опасности, — он вытащил из ее рук оставшиеся книги и вернул на полки.

— С этими деньгами, мы будем сыты и в тепле. Нам хватит не только на еду, но и на теплую одежду, — воскликнула она, упрямо топнув ногой.

— Женщины, ну почему вы настолько расточительны! — воскликнул он, закатив глаза. — Белль, давай начнем с этой книги! К тому же, я хотел тебе кое-что показать, — он нетерпеливо сунул в руку ей зеленую книгу, скрестив руки на груди.

— «Способы выращивания и размножения слизней», — прочитала она. — Ты не можешь быть серьезным, — пробормотала она с отвращением, вернув книгу на место.

— Ну, прости, — пробормотал он, пнув ногой лежащий камушек. Он не умел читать, и иногда в присутствии Белль, это смущало его. Хотя чувство гордости и упрямство в нем было не занимать, он с детства противился желанию Белль научить его читать. Гастон всегда находил это скучным и только иногда, нехотя позволял Белль читать ему вслух. — Белль, выбери книгу, которая тебе по душе и пойдем скорее к пристани, к нам зашел пиратский корабль с диковинками. Говорят, они привезли дракона.

— Дракона? Их же давно никто не видел, а многие до сих пор считают их вымыслом, — с сомнением произнесла Белль, вчитываясь в названия книг. Ее рука задержалась над синим корешком книги, на котором было выведено три простых, но таких завораживающих слова: ее прекрасный герой.

— Но вот и мы удостоверимся в этом, — улыбнувшись, произнес Гостон, выходя на улицу.

Едва девушка вышла из лавки, Гастон нетерпеливо схватил ее за руку, потащив за собой.

— Гастон, куда ты так спешишь! — воскликнула она, пытаясь вырвать руку из его захвата.

— Они могут уйти в любой момент, давай, Белль! Мы должны успеть.

Он тащил ее к пристани, легко продвигаясь через толпу зевак благодаря своему телосложению. Гастон был значительно выше ее, широкоплечим с короткими темными волосами и выразительными голубыми глазами. Белль никогда не привлекало его телосложение и порой даже пугало, так как он был достаточно неуклюж в ее доме, но она не могла отрицать того, что иногда, рядом с ним, было очень выгодно и удобно находиться. Они добрались до нужного места в считанные секунды, и Белль мысленно поблагодарила Гастона за это, самой бы ей не удалось продвинуться через толпу ни на шаг ближе к заветной цели.

Едва они вышли на небольшой участок земли, где стояли пираты, Белль громко вскрикнула, закрыв ладонями рот. Перед ней стояла небольшая клетка, с толстыми, ржавыми прутьями и огромным массивным замком. По размеру она больше подходила человеку, чем заключенному в нее дракону. Глаза Белль наполнились слезами, когда она увидела это загнанное, дрожащее существо, которое когда-то еще можно было назвать драконом. Он был в невообразимо скрюченной форме, толстые прутья клетки до крови впивались в его плоть, а крылья были потрепаны и едва могли поместиться там, не сломавшись в нескольких местах. Существо было тощим, невооруженным глазом видно, как грязная чешуйчатая кожа обтягивала торчащие ребра. Его странно изогнутый хвост торчал сквозь прутья, кончик которого был изорван, с кровяными потеками и несколькими сломанными шипами вдоль его хребта. Несколько когтей на передней лапе было сломано, а задняя нога выглядела слишком неестественной и опухшей. Дракон, истощенный и измученный, из последних сил поддерживал себя на одной дрожащей лапе, он беспомощно щелкал зубами в сторону одного из пиратов, выдыхая в его сторону безобидное облачко дыма. Казалось, именно это и развлекало пирата больше всего.

— Давай, покажи, на что ты способен, — выкрикнул пират и, вытащив саблю, ловким движением полоснул дракона по морде, оставив едва заметный, но болезненный порез. Существо истошно взвыло, яростно ткнувшись мордой в прутья клетки, еще больше причиняя себя вреда, но пытаясь изо всех сил добраться до пирата. — Ну-ну-ну, неужели ты забыл наши уроки? — оскалился он, замахнувшись саблей.

— Не надо! — воскликнула Белль, привлекая к себе внимание пирата. — Остановись!

— Ну и ну, кто тут у нас? — соблазнительно выгнув бровь, обратился к ней пират, медленно подходя ближе. — Такая невинная, красивая и храбрая. Как тебя зовут, любовь?

— Я не любовь, — упрямо вздернув подбородок, произнесла она.

— И все же? Ты обратилась ко мне. Я всегда знал, что произвожу впечатление на женщин, но чтобы так. Твои розовые щечки, выдают твою благосклонность ко мне с головой, — усмехнулся он, ласково убирая крюком прядь волос спадающих ей на глаза. Белль не успела отклониться, когда жесткая рука Гастона болезненно схватила пирата за запястье.

— Отойди от нее.

Пират рассмеялся, приставив к горлу Гастона саблю.

— Или стоит тебе отойти от нее, громила.

Гастон беспомощно поджал губы, медленно убирая свою руку от пирата.

— Белль. Меня зовут Белль.

Бросив мимолетный взгляд на девушку, мужчина усмехнулся, тут же убирая лезвие от Гастона.

— Крюк. Капитан Крюк, миледи. Не думал, что такая хрупкая девушка может заинтересоваться моим представлением.

— Я не считаю появление жестокости — представлением, — холодно отозвалась она.

— Ох-ох-ох, может сувенир на память, растопит твое холодное сердце, любовь. Как насчет чешуйки дракона? — с усмешкой произнес он, в два шага подходя к клетке и наступая сапогом на окровавленный кончик хвоста. Дракон зарычал, дернувшись в бок, пытаясь выдернуть свой хвост из-под ноги пирата, его лапа предательски задрожала и он рухнул, если можно так назвать в пространстве этой клетки, на пол, издав болезненный звук.

Пират взмахнул крюком, нацелившись на особо примечательную часть хвоста, с неким извращенным удовольствием желая вновь услышать хрипы дракона. Он все еще не мог простить ему потерю своей руки. Его остановила чья-то рука, и он с удивлением обнаружил возле себя эту храбрую девушку.

— Остановись! Не нужно причинять ему боли, прошу!

— Почему нет? Он жалок и бесполезен, любовь, — усмехнувшись, произнес пират, высвобождаясь из ее захвата.

— Белль, мне кажется, нам пора идти, — напряженно произнес Гастон, уже жалея, что привел ее на пристань. Он умел драться, возможно, даже сражаться на мечах. Но в данной ситуации, с количеством пиратов и их умением обращаться с саблями, его помощь бы свелась к нулю.

— Слушай своего жениха, у него есть голова на плечах, — пират вставил саблю в ножны, складывая руки на груди. Сегодня у него было прекрасное настроение, и эта храбрая девушка лишь улучшила его. — Ты все равно ничего не сможешь сделать. Не до тех пор, пока он все еще мой. Иди, любовь, готовь еду, убирай в доме. Позволь другим, насладиться зрелищем, — он мягко подтолкнул ее к Гастону, походя к стенду с различными видами пыток. Белль возмущенно открыла рот, в ее глазах вспыхнула искорка гнева, никто, никто не смел указывать, что ей стоит делать и как ей нужно жить. Видя перемены в ней, как ее руки сжались в кулаки, а осанка стала еще прямее, Гастон тихо охнул, моля всех богов, чтобы после ее вспышки они не оказались на дне моря, кормящими рыб.

— Сколько? — произнесла она и толпа, окружающая их мгновенно затихла.

— Сколько, что? — пират замер на полпути и с интересом обернулся к ней.

— Сколько ты хочешь за него?

— Белль, ты не можешь быть серьезной! — воскликнул Гастон, подходя к ней и хватая ее за руку. Она властно высвободилась из его руки, продолжая сверлить взглядом пирата.

— Не думаю, что у тебя есть столько денег, — хмыкнул он, отворачиваясь от девушки.

— И все же? — повторила она свой вопрос, и Крюк услышал знакомый, пьянящий звон монет.

— Ты с ума сошла! Прекрати сейчас же, — зашипел ей в ухо Гастон, вынужденный едва ли не в два раза согнуться над ней. — Белль, это все твои деньги!

— А с чего мне хотеть его продавать? Ты не думала, что мне может быть немного одиноко без него? — пират подошел к дракону, что издавал едва слышное рычание и дернул его за ошейник, прижимая сильнее к прутьям. Именно тогда, Белль заметила на его шее широкий, ошейник, плотно прилегающий к его шее. Существо попыталось сопротивляться, но это лишь вызвало смех у всей команды, сопровождающей пирата.

— Капитан, — к нему подошел какой-то мужчина в красной шапке, видимо один из его команды и что-то зашептал ему на ухо. Единственное, что Белль услышала, это предположение о том, что дракон все равно скоро сдохнет, если не сегодня.

Крюк на мгновение задумался, переводя взгляд с дракона на мешок денег, которые Белль сжимала в руке. Брезгливо выпустив ошейник, он оттолкнул его от себя. Дракон издал какой-то жалкий звук, и, казалось, потерял сознание. Пират недовольно щелкнул языком и поманил Белль пальцем. Она молча кинула ему в руку мешок с монетами, не сдвинувшись с места.

— Белль, нет! — схватив ее за плечи и развернув к себе, закричал Гастон. — Это деньги на год, глупая! Как ты выживешь этой зимой?!

— Гастон, я вправе сама решать, что мне стоит делать с этими деньгами. Я вполне смогу справиться с этим, — прошипела она ему в лицо, выворачиваясь из его захвата.

— По рукам, любовь. Ты теперь хозяйка этого жалкого ничтожества, — Крюк довольно взвесил мешок денег в руке и спрятал его за пазуху. — Мои ребята привезут клетку, куда скажешь, считай это… моим комплиментом.

С этими словами Крюк щелкнул пальцами, указав нескольким парням на клетку, а сам пошел в сторону местной таверны. Пока мужчины неловко суетились, подготавливая все к транспортировке клетки, отмахнувшись от рук Гастона, Белль осторожно подошла к дракону. К ее удивлению, ошейник засветился и ослаб, позволив существу неожиданно вдохнуть полной грудью.

— Все будет хорошо. Только, пожалуйста, не умирай.

Комментарий к

Буду рад комментариям, так как наконец-то вышел из спячки и мне нужно понимать не умер ли фандом.

========== Часть 2 ==========

Белль всю дорогу гордо игнорировала причитания и бормотания в свой адрес со стороны Гастона, а так же несколько непристойных комментариев от пиратов. На данный момент ее волновал только дракон, едва дышащий в своей клетке. Одержав победу в противостоянии с Гастоном, она, к его разочарованию, осталась рядом с клеткой, желая быть рядом с этим существом, надеясь на то, что ей не придется оказывать ему какой-то помощи до тех пор, пока они не доедут до ее дома.

— Куда его? — рявкнул один из пиратов, выдергивая Белль из мыслей.

— Эм…. оставьте его тут, — она махнула рукой в сторону лужайки возле ее дома, где лениво паслось несколько овец и коз.

— Серьезно? — воскликнул Гастон. — А виднее места не могла выбрать? Или, может, указатели поставим, чтобы уж точно мимо никто не прошел? — раздраженно высказался мужчина, злясь на ее необдуманные поступки.

— Прекрати! — шикнула она, легко толкнув насупившегося Гастона в плечо. — Мой дом находится на самой окраине деревни. На нас никто не будет обращать внимания!

— За исключением всех тех, перед чьими носами ты выкупила здорового, настоящего…

— Дохлого дракона! — вставил один из пиратов, вытаскивая с напарниками клетку с телеги и буквально скидывая ее на землю.

— Эй, аккуратнее! Это живое существо, — воскликнула Белль, обеспокоенно осматривая едва дышащего дракона.

— Не надолго, красотка. Надеюсь, больше не встретимся, — один из пиратов что-то пробормотал в и сторону, прокляв тяжесть клетки и, громко цокнув языком, направил телегу обратно в порт.

— Ты еще не осознала, насколько это было глупой затеей? Во имя Мерлина, Белль, ты отдала за него все свои деньги! Ты думала о том, как ты будешь жить? Что есть? Чем его кормить? — Гастон судорожно махал руками, начиная впадать в самую настоящую истерику.

— Гастон, прошу, — Белль поймала его за руку, нежно погладив, — мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, успокойся. Я просто хочу помочь и тогда мы его отпустим. Его не нужно кормить, только поначалу…

— Ты…. — лицо мужчины приобрело бордовый оттенок его рубашки. — Купила… — медленно выдохнул он, пытаясь посчитать до десяти.

— Дракона! — процедил сквозь зубы он. — Чтобы его выпустить…. — едва слышно произнес он, до побелевших костяшек сжимая ладони в кулак.

— Ты же помнишь, что я выбираю свою судьбу сама и решения принимаю тоже я? — настороженно спросила она, на всякий случай, отходя от мужчины на шаг.

— Колокольчик, ты не даешь мне об этом забыть. И с каждым разом последствия этого напоминания все хуже и хуже, — спокойно, взяв себя в руки, произнес он. Казалось, Белль выдохнула, словно скинула с плеч тяжелый груз.

— Спасибо, Гастон.

Дракон шумно выдохнул, привлекая к себе внимание. Белль спешно подошла к клетке, пытаясь внимательнее рассмотреть насколько он был изувечен. Его чешуйчатая кожа была покрыта грязью, засохшей кровью и еще чем-то зловонным, происхождение которого она даже не хотела знать. Кое-где, где чешуя казалась не такой грязной, ей казалось, что дракон имел золотисто-зеленый цвет, но, к сожалению, точнее она не могла сказать об этом.

— Гастон, мне нужна вода, чистые тряпки и заживляющая мазь, — сказала Белль, не оборачиваясь к нему, зная, что он, как стена, стоит за ее спиной, готовый в любой момент защитить.

— Серьезно? Мазью? Белль, он не человек! И он в клетке.

— Но раны у него те же, что у тебя после каждого посещения таверны. Живо, Гастон, я не хочу, чтобы он действительно умер у нас на дворе.

— Да, Ваше Высочество, — пробубнил он, идя к дому.

— Если будет недостаточно, ты знаешь, где лежат все мои травы, — крикнула она, внимательно следя за дыханием дракона.

— Женщина, кто вообще является хозяином этого существа? Почему всю грязную работу должен выполнять я? — рыкнул он, хлопнув дверью.

— Ты к грязной работе еще даже не приступал, — пробубнила она под нос, продолжая изучать взглядом дракона. Наверное, в самом лучшем состоянии были крылья. Если не брать во внимание то, что они достаточно неестественно сложены в клетке и, возможно, Белль подозревала, что так оно и было, они были затекшими. На первый взгляд не было видимых переломов, и ей хотелось, чтобы все-таки она оказалась права, очень не хотелось, чтобы он больше никогда не смог подняться в небо. Осмотрев внимательнее крыло, которое торчало на виду, Белль могла сказать, что оно было слегка надорвано на конце. Она надеялась, что эти существа действительно умели заживлять на себе такие раны. Переключив свое внимание на тело, кроме его истощенности, Белль отметила, что ржавые прутья клетки, с одного его бока, впивались в плоть, причиняя ему боль. Так же на теле было несколько порезов, точно таких же, как недавно оставил на его морде Крюк. К ее огорчению, помимо этого разреза на конце его морды, было множество припухлостей и, казалось, нарывов. Ей срочно необходимы были вода и тряпка. Она обязана смыть с него грязь.

Белль не знала, как она это собиралась ему помочь, но с каждым мгновением, это желание в ней укреплялось все больше и больше. Передние лапы были целыми, за исключением нескольких потерянных когтей, что, вероятно, было последствием его желания выбраться из клетки. А вот дальше… дальше, девушка действительно боялась опускать взгляд. Его правая нога была в ужаснейшем состоянии, опухшей и лежащей в неестественном положении. Как долго у него была сломана она, насколько был свеж перелом? И хвост… его заломанный, жалкий вид, оставлял желать лучшего, а кончик хвоста, все еще носящий след от пиратского сапога и лишенной с десяток чешуек, выдранных из плоти с помощью рыбацкого крюка, впервые за весь день довел Белль до слез.

Она не слышала, как сзади подошел Гастон, пытаясь унести все и сразу в своих огромных ручищах, ничего не разлив и не уронив. Он был немного неуклюж, когда дело касалось чего-то хрупкого или что требовало особой концентрации, но его врожденные упрямость и ленность не позволяли возвращаться за необходимым дважды.

— С тобой все в порядке? — озадаченно спросил он, поставив возле нее ведро с водой.

— Да… я просто… как можно быть такими животными, ты… ты посмотри на него… — смахнув слезинку, Белль взяла тряпку и окунула ее в ведро.

— Пираты всегда отличались своей жестокостью, — пожав плечами, отозвался Гастон. — Погоди, ты что собираешься делать? Не подходи к нему, он может напасть. Ты же видела, как он кидался на них в клетке.

— Он едва способен дышать, о чем ты говоришь. Мы должны ему помочь, — Белль без страха подошла к его морде, решив начать с самой свежей раны.

— Я когда-нибудь пожалею об этом, — почесав затылок, вздохнул мужчина. — Что мне делать?

— Мазь, — тихо ответила Белль, осторожно смачивая свежую рану водой, стараясь не причинить боли, а так же внимательно следя за тем, чтобы он внезапно не очнулся. — Мне кажется, нам потребуется очень много мази.

— Только никому не говори об этом. Я — кузнец, — упрямо сказал он, начиная подготавливать ингредиенты.

— Не волнуйся, это будет наш маленький секрет, — с улыбкой произнесла она, вздохнув, когда дыхание дракона стало более равномерным, а морда стала немного чище. Ее догадка почти подтвердилась: чешуя действительно была золотистого цвета, с неким зеленоватым, едва заметным оттенком. Не теряя ни минуты, как только она промыла его первую, свежую рану, Белль тут же зачерпнула немного пахучей мази и аккуратно нанесла ее на порез. Они оба вздрогнули, когда существо шумно выдохнуло, а его ноздри подозрительно затрепетали, пытаясь уловить происхождение запаха. Облегченно выдохнув, когда он не очнулся, Белль внимательно осмотрела передние ноги, радуясь тому, что вряд ли есть надобность накладывать мазь на сломанные когти. К ее радости, она могла дотянуться через решетку еще до шеи. Белль видела, как металлический ошейник впивался в его кожу, немного мал для шеи, слегка ограничивая поступление кислорода, а так же оставляя на коже больше потертостей и кровоподтеков. Но сейчас, к ее удивлению, ошейник ослаб и свободно лежал на шее.

Аккуратно, насколько это было возможно, она провела тряпкой по шее дракона, пытаясь понять, серьезно ли была травмирована его чешуя. К ее разочарованию, следы оставленные ошейником, оставляли желать лучшего. И она на мгновение замерла, задумавшись, как долго он носил это. Месяцы, годы? Отложив тряпку в сторону и зачерпнув, как можно больше мази, Белль растерла ее в ладонях и, потянувшись через прутья, нежно, едва ощутимо коснулась дракона. Ее ладони плавно втирали мазь, аккуратно касаясь самых поврежденных участков. Кончики пальцев старались пригладить некоторые торчащие чешуйки и ласково проникали под ошейник, в надежде на то, что мазь на какое-то время сгладит контакт металла с кожей и позволит быть более комфортным. Как только они смогут разобраться с другими проблемами, Гастон обязательно снимет с него это.

Белль уделила значительно больше внимания поврежденному хвосту, заставив Гастона сбегать за ведром воды еще раз, выслушав в адрес дракона несколько нелицеприятных ругательств. Осмелев от того, что дракон все еще не просыпался, а хвост был наиболее выпираемой из клетки части его тела, она буквально полностью его вытерла от грязи, находя множество других незначительных царапин и, для достоверности и надежности обработала их тоже. К кончику она приложила компресс, плотно замотав его в одну из чистых тряпок и обмотав для надежности эту конструкцию веревкой.

Последнее, то беспокоило ее больше всего, это израненный бок, прижатый, буквально втиснутый в ржавые прутья, его опухшая нога, а так же возможное наличие других ран под всей этой грязью.

Единственное, что она могла сделать, это коснуться его бока. Но из-за прутьев, так плотно прилегающих к его плоти, она едва что-то смогла сделать. При первом же прикосновении к телу, дыхание существа сбилось и Белль, попробовала тогда просто полить рану водой, но и это не сделало ситуацию лучше. Оставив эти попытки, она подошла к Гастону, устало вытирая рукавами ее уже грязного платья лоб.

— Нам нужно вытащить его из клетки.

— Что? Нет! — воскликнул мужчина, едва не перевернув миску со свежесделанной мазью.

— Ты видел, в каком он состоянии, ему нужна помощь. Прошу тебя, Гастон, — она умоляюще схватила его ладонь в свои руки, нежно сжав.

— Белль, это не щенок, это настоящий, черт возьми, дракон. Мы не можем его просто выпустить. Он же перебьет здесь пол деревни. И начнет он свой обед с нас!

— Посмотри на него, скажи, разве он может в таком состоянии что-то нам сделать? Он едва в сознании, истощенный и со сломанной ногой. Он не представляет нам угрозы.

— Ты забываешь о ма-а-аленькой проблеме. У него все еще есть огненное дыхание. Я слишком красив, для того чтобы умирать сегодня.

— Ты чертовски пессимистичен, — рыкнула она, отталкивая его от себя и двигаясь в сторону их амбара. Это была семейная огромная деревянная пристройка, находящаяся не далеко от ее дома.

Гастон часто хранил там свои инструменты, но обычно пристройка служила Белль помещением для создания ее продукции, экспериментов, ну и ночевки для ее скоромного скота, состоящего из трех овец и двух коз.

— Я реалист, — фыркнул он, удивленно провожая ее взглядом. — Белль, ты куда? О нет, милая барышня, вы не коснетесь моих инструментов! Белль, не смей! Белль, только не мои любимые….

Казалось, дракон слышал какие-то крики, но когда все стихло, он подумал, что это все было лишь игрой его воображения. Неожиданно он остро почувствовал, как некоторые раны особенно подозрительно пульсировали, а хвост был эпицентром какого-то жгучего, но не болезненного, тепла. Он все еще был в клетке, мог чувствовать это всеми своими чувствами и ноющим телом. Вновь услышав какой-то шум, дракон попытался восстановить дыхание. Может, может если они будут считать, что он все еще без сознания, тогда они не причинят ему боли? Он не был уверен, сможет ли вынести пытки еще одного хозяина. Когда маленькая хрупкая брюнетка заступилась за него, он видел ее мужа, видел, насколько громадным и пугающим был этот человек. Ему просто нужно было выровнять дыхание.

Дракон прислушался к приближающимся шагам. Было подозрительно тихо и лишь звяканье метала стало настораживать его. Он слышал спокойное дыхание девушки, и учащенное сердцебиение у мужчины. Его шаги были особенно тяжелы, словно он нес какую-то ношу, и не был доволен этим.

— Ты уверена? — сухо произнес мужчина, и что-то металлическое вновь звякнуло недалеко от него.

— Да, он все равно без сознания. Нужно покончить с этим как можно скорее, — чуть тише произнесла девушка.

Дракон напрягся, вслушиваясь в разговор. Это не звучало так, словно они были благосклонны к нему. Страх медленно проник под его кожу, затуманивая разум, эта девушка… эта девушка хотела его убить. Он тяжело сглотнул, пытаясь заставить себя открыть глаза. Даже сейчас, будучи беспомощным и обреченным он боялся сделать такой простой и незначительный жест, просто посмотреть смерти в глаза и встретить ее с достоинством. Хотя какое у него могло оставаться достоинство, последние капли которого он растратил еще несколько лет назад.

— Надеюсь, ты знаешь, что творишь, — услышал он.

Внезапно, на клетку обрушился мощный удар, а звон металла оглушил его. Его сердце на мгновение пропустило удар, а сам он захлебнулся воздухом. Страх и паника проникла в его кости, когда он распахнул глаза. Дракон резко отшатнулся, пытаясь встать на передние лапы, увидев над собой занесенный молот, с силой опускающийся на замок клетки. Звон метала не способен был заглушить стук собственного сердца в ушах. Он не слышал крика маленькой девушки. Его взгляд был направлен только на широкоплечего мужчину, держащего в руках молот.

— Гастон, он очнулся! — вскрикнула Белль, вынуждая сделать мужчину шаг назад. Тот удобнее перехватил в руках молот, готовясь сражать с неожиданно обезумевшим существом. Он видел, как лапы этого создания подрагивали, внезапно наполняясь какой-то нервной, наполненной страхом, энергии. Желтые с вытянутым зрачком глаза, метались между ими и молотом.

— Все хорошо, мы не причиним тебе… — начала Белль, увидев, как грудь дракона вздымалась все быстрее и быстрее, а существо словно казалось начало впадать в панику. Когда Гастона крепче перехватил руками рукоятку молота, дракон щелкнул зубами, прервав речь Белль.

— Хорошо, я поняла, нам надо… — она подняла ладони вверх показывая, что не желала ему зла. Но инстинкты и страх брали над ним верх, он дернулся в ее сторону, неловко ударившись головой о верх клетки и, приоткрыв пасть стал рокотать, набирая в легкие воздух.

— Клянусь, если мы выживем, я лично выпорю тебя, — зарычал Гастон, поднимая молот выше.

— Гастон, он просто боится тебя, — испуганно пробормотала Белль, пытаясь взять контроль над ситуацией. — Опусти молот, я прошу тебя.

— Он еще может мне понадобиться, когда это чудовище поймет, что я сбил замок, — напряженно пробормотал он. Слово по року судьбы, дракон резко закрыл пасть, выдохнув несколько струек дыма через ноздри и с силой ударил мордой по клетке. Гастон больно схватил вскрикнувшую от неожиданности или от страха Белль за запястье, вытаскивая ее за свою спину. На траву упали последние остатки замка и на мгновение наступила тишина, нарушаемая лишь общим прерывистым дыханием.

Когда он взглянул на замок, а затем бросил странный взгляд на нее, Белль показалось, что дракон прищурился. Рыкнув, он с силой ударил мордой по клетке еще раз, не взирая на боль, выталкивая в их сторону одну из сторон клетки. Дернувшись к ним и заставив их отступить на пару шагов от него, он, видно оценив свои силы, бросился бежать в сторону леса.

Ему необходимо было скрыться в лесу, переждать. Он не думал, что эти двое будут преследовать его. Не тогда, когда он попытался внушить им максимальное количество страха, на которое он был способен в своем жалком состоянии. По их одежде он мог рассудить, что у них не было слуг и воинов, они были одни и никто, никто кроме них не последовал бы за ним в погоню. С каждый движением, он чувствовал каждую рану на своем теле, его задняя нога просто ослепляла его от боли. Он не мог на нее перенести ни капли своего веса, с трудом, из последних сил пытаясь убежать унизительно волоча за собой заднюю. Боль пронизывала до костей, а глаза стали наполняться слезами, заволакивающими дорогу в лес. Он смутно осознал, что девушка что-то кричала ему в след, но страх быть пойманным и желание жить заставляли его перебирать ногами быстрее.

А затем…А затем ошейник на его шее сжался и резко потащил его обратно. Он цеплялся остатками разума за ту капельку свободы и здравомыслия что у него были секунду назад, все еще пытаясь зацепиться когтями за землю, мысленно крича, что он должен уносить от сюда ноги. Он должен владеть своим телом, но оно, предавая своего хозяина тащило, перебирало его ноги в обратную сторону. Туда, откуда он только что сбежал.

Комментарий к

========== Часть 3 ==========

— Белль! Он возвращается! — взволновано воскликнул Гастон, с каким-то ужасом во взгляде наблюдая за внутренней, непонятной ему борьбой этого чудовища.

— Он не возвращается… Его тянет, — тихо, неверующе прошептала она, в удивлении прижимая ладонь ко рту. Когда между ними оставалось меньше десятка метров, Белль увидела, что некогда свободный ошейник сузился, впиваясь в нежную кожу на шее. Существо как-то нелепо перебирало лапами, цепляясь за траву, вонзая оставшиеся когти в рыхлую землю, сопротивляясь неведомой тяге. Его задняя нога неестественно волочилась за ним, причиняя боль, не позволяя даже найти в ней опоры для сопротивления. Тяжелое, рваное дыхание заставляло встать волосы дыбом, а хриплый от пережатого горла, едва тихий скул, внушали дрожь. Расстояние между ними сократилось до пары метров, и Гастон предупреждающие поднял молот, готовый в любой момент защитить их обоих.

— Стой! — Белль положила ладонь ему на плечо, останавливая. Дракон резко замер, с трудом втягивая воздух через ноздри, и девушка удивленно взглянула на ошейник, который, как ей показалось, только что мимолетно засветился.

— Он может быть не безопасен, — проворчал Гастон, удобнее перехватив ручку молота в руках.

Девушка внимательно взглянула на несчастное животное. Передние лапы, едва поддерживающие его вес, подрагивали от страха и напряжения. Одно крыло жалко лежало на боку, а второе спало на землю, не в силах даже закрепиться у дракона на спине. Он беспомощно клацнул зубами, затравленно смотря на молот в руках Гастона. Проследив за взглядом, мужчина слегка ударил рукояткой по ладони, как бы пробуя инструмент на вес, показывая, кто действительно сейчас имеет превосходство в данной ситуации. К удивлению всех дракон испуганно дернулся в сторону, захлебнувшись воздухом, когда слабо засветившийся ошейник удержал его на месте, сильнее сжав горло.

— Гастон, сделай шаг назад, ты его пугаешь, — Белль слегка потянула мужчину на себя, судорожно соображая, почему у ошейника была магия.

— Это он меня пугает, — заворчал мужчина, едва сдвинувшийся на полшага назад.

— Тогда прекрати нас обоих провоцировать, — сквозь стиснутые зубы прорычала Белль, привлекая внимание дракона к себе. Его широкие зрачки сфокусировались на ней, судорожно осматривая фигуру, в поисках другого, скрытого от его взгляда, может не совсем видного, но не менее болезненного, чем у ее мужа, оружия.

— Так… хорошо, — девушка медленно подняла руки вверх, показывая раскрытые ладони. — Не бойся, мы не причиним тебе вреда, — успокаивающе сказала она, свирепо взглянув на фыркнувшего Гастона.

— Он не понимает тебя, — безразлично отозвался мужчина, когда паникующее животное не среагировало на ее слова.

— Он должен, они… они могут говорить, — с сомнением произнесла Белль, все еще не сводя взгляда со странного ошейника.

— Это сказки, которые рассказывал нам твой отец, Белль.

— Возможно, — не желая сейчас с ним спорить, согласилась девушка. — Мне кажется, этот ошейник имеет на него влияние. Он только что светился… и ты только посмотри, как он впивается в его кожу.

— Тебе кажется.

— Нет, послушай, я сама видела. Когда я наносила мазь, он свободно висел на шее. Видишь мазки? Как бы я по-твоему это сделала?

Казалось, дракон нахмурился, пытаясь сконцентрироваться на ее голосе. Почему она говорила так, слово помогала ему?

— Допустим, — пораздумав немного, отозвался Гастон. — Когда он впервые засветился?

— Когда я позвала его к нам…

— Может он как-то контролирует его? Ты же теперь его хозяйка, Белль. А ну-ка, сидеть!

Белль и дракон неверующе уставились на мужчину, хотя со стороны существа больше выглядело так, что он просто испугался резкого оклика.

— Гастон! — осуждающе воскликнула она.

— Что? Стоило попробовать. Давай, Белль. Это твое создание, попробуй и ты.

— Он же не собака.

— Это научный эксперимент, барышня. Давай, я знаю, что тебе любопытно.

Белль неуверенно перевела взгляд с мужчины на все так же хрипящего зверя.

— Сидеть, — неуверенно, скорее даже скептично произнесла она. К их удивлению ошейник засветился сильнее сжимая шею, и дракон резко сел, задохнувшись воздухом и болезненно заскулив, принимая часть веса на болезненную ногу. От неожиданности Белль вскрикнула, а Гастон замахнулся молотом.

— Вниз, сейчас же! — воскликнула она, увидев ужас во взгляде направленном на мужчину. Дракон резко упал на землю, подняв облако пыли у ее ног. Его ноздри трепетали, дыша пылью, выпуска едва заметные струйки дыма. Передние лапы скользили по земле, пытаясь оттолкнуться и приподняться.

— Прости! — неожиданно воскликнула Белль, увидев, что ошейник среагировал на слова, направленные к Гастону. Резко развернувшись, она вырвала тяжелый молот из рук опешившего мужчины, едва не уронив его на землю. Краем глаза она заметила, как существо зажмурилось, его щека подергивалась, а тело окаменело в ожидании приговора. — Гастон, мне кажется, тебе стоит уйти.

— Что? — воскликнул он,потянувшись к ней. Девушка ловко увернулась от его рук и откинула инструмент в сторону клетки. — Ты не можешь быть серьезна!

— Пожалуйста, Гастон. Он боится тебя.

— Белль, он опасен! Ты же видела его когти, клыки!

— Мы только что выяснили, что он подчиняется мне. Я не думаю… не думаю, что ошейник позволит ему что-то сделать с мной.

Девушка умоляюще взглянула на насупившегося мужчину.

— Пожалуйста… ты… ты действительно пугающий для него. Я попробую с ним поговорить.

— Он тебя не понимает, — обиженно отозвался он, отступая на шаг назад. — Дело твое, Белль. Я отойду, но не далеко. Если что-нибудь с тобой случился, я не прощу себе этого.

— Спасибо, — выдохнула она, бросив обеспокоенный взгляд на все еще жмурящегося дракона.

— И Белль… Он не меня боится, теперь, когда ты знаешь его тайну, ты можешь делать с ним все, что угодно, — тихо произнес Гастон, оставляя их наедине.

Она сделала глубокий вдох, поняв, что не дышала какое-то время, слова Гастона болезненно пронзили ее разум. Гастон был прав, и только сейчас Белль действительно осознала, какая власть была в ее руках, каким существом она могла управлять. Сделав несколько глубоких вдохов, она медленно обернулась к дракону, который внимательно, но затравленно, изучал каждое ее движение. Расширенные от страха зрачки скользили от нее к брошенному в стороне инструменту, метнулись к Гастону и снова сфокусировались на ней.

Ошейник по-прежнему сдавливал горло, но уже не так сильно, позволяя сделать более глубокий вдох.

Несколько долгих минут они напряженно изучали друг друга. Дыхание дракона медленно выравнивалось, вдохи становились глубже, взгляд сфокусированней, а дрожь лишь изредка пробирала тело, не смотря на то, что со стороны он выглядел более спокойно, чем был до этого, пальцы его передних лап продолжали беспокойно сжимать землю, вспахивая ее когтями.

Решив, что зверь отчасти успокоился, Белль медленно разорвала зрительный контакт, скользнув взглядом по его телу, к собственному неудовольствию отмечая, что придётся ему как-то наложить еще один слой мази. От резких движений, некоторые затянувшиеся раны вновь вскрылись и по чешуе стекали тонкие струйки крови, превращаясь в черные точки на земле. Какое-то время она изучала его хрупкое, костлявое тело, мысленно проклиная пиратов за издевательства над живым существом, сочувствуя ему, задаваясь вопросом, как он попал в такую ситуацию и как долго был в неволе, подчиненный и сломанный. Задержавшись взглядом на его задней конечности, Белль недовольно нахмурилась, понимая, что перелом был достаточно грубый и вряд ли кости срастутся правильно.

Дракон медленно успокаивался, сосредоточенно следя за каждым направленным на него взглядом, за любым мимолетным движением, пытаясь предугадать, надеясь, что успеет увернуться, если его новая хозяйка решит позабавиться с ним. Настороженно замерев, уловив ее сосредоточенный взгляд на его болезненно ноющей ноге, он инстинктивно, прикрыл ногу хвостом, когда меж ее бровей появилась недовольная морщинка. Удивленно вздернув брови, она перевела взгляд на него, от чего того пробрала дрожь и он невольно съежился, пытаясь стать меньше, все так же не имея возможности оторваться от земли.

— Хорошо… Я не знаю, понимаешь ли ты меня, — взволнованно начала девушка, делая шаг ему навстречу. Заметив, как его дыхание участилось, она вернулась на свое место. — Прости! Я не буду подходить. Пожалуйста, не бойся меня. Я не причиню тебе вреда.

Это было не правдой. Все они поначалу говорили эти слова. А затем причиняли боль, издевались, прижигали, выламывали. Он едва слышно прищелкнул зубами, слабо скалясь.

— Я понимаю, — стараясь как можно мягче, успокаивающе произнесла девушка, а затем нервно хихикнула. — Хотя вряд ли меня понимаешь ты. Тебе незачем мне верить, я не заслужила твоего доверия. Но… я хочу попробовать. Меня, кстати, зовут Белль. Хотя, наверное, ты это уже понял.

Ее мимолетная улыбка исчезла, осознав, что он никак не реагирует на ее слова, все еще сосредоточенно следя за каждым ее движением, слегка прерывисто вздыхая, но уже перестав сопротивляться силе, притягивающей его к земле.

— Ты знаешь, — продолжила она, вздохнув. — Эта повязка слезла. Потребовалось некоторое время, чтобы уговорить Гастона помочь мне обмотать тебе хвост. А после того, что произошло, не думаю, что он даже разрешит к тебе прикоснуться. Я, конечно, понимаю, что на тебе есть какой-то странный ошейник, который возможно удержит твой гнев на нас, но мне не хотелось бы приказывать тебе. Я хочу, чтобы ты понял, что мы действительно можем позаботиться о тебе, помочь. Нам не нужна твоя сила и…

Он вслушивался в ее голос, слегка хмурясь от легкого акцента этих краев, не привыкший слышать ласковый голос женщины вместо пьяной мужской ругани. Она говорила так честно, искренне, что он постепенно стал сомневаться в собственной интуиции, которая раньше его никогда не подводила. Любые уговоры, любые обещания, за всем следовала боль и разочарование. Она не могла быть правдива. Медленно ее голос уходил на второй план, заглушаясь стуком собственного сердца в ушах, когда в их близости появилась блуждающее невинное существо. Его пасть непроизвольно наполнилась слюной, а желудок, не видавший пищи долгое время болезненно свело судорогой, напоминая ему о голоде. Все его чувства, все инстинкты и слух были обращены на эту несчастную овечку, вышедшую добровольно к нему на казнь. Дракон понимал, что совершает ошибку, ему следовало слушать то, что говорила новая хозяйка, возможно, для него было не все так плохо, но голод и запах обеда, так беспечно идущего к нему, дурманили рассудок и притупляли чувство страха. Его взгляд сосредоточился на жертве и когда та подошла на максимально близкое расстояние, не сдержавшись, он дернулся в ее сторону громко клацнув зубами в паре сантиметров от ее пушистого меха, когда ошейник слегка сжался, удержав его на месте. Не обратив внимание на испуганный вскрик Белль, существо стало рокотать, пытаясь вызвать из груди струю огня. Горячий обед, все еще был обедом, и, несомненно, не убежал бы, зажарься он возле его лап.

— Белль, отойди! — вскрикнул Гастон, наблюдавший за всем со стороны и, успев подбежать к ним. Мужчина схватил испуганно заблеявшею овечку под мышку и отскочил с ней в сторону, когда дракон, набрав полную грудь воздуха, свистяще выдохнул черные струйки дыма. Осознав свою беспомощность, он сильнее прижался к земле, с ужасом смотря на возвышающегося возле него мужчину, крепко сжимавшего истошно блеющую овцу в руках.

— Я говорил, он не безопасен!

— У него даже нет огня, - возмутилась девушка, махнув рукой в сторону дракона, отчего тот поежился.

— Но он хотел убить Молли!

Кто такая Молли? Ах… Они дали ей имя. Они не используют ее для обеда… Дракон с горечью сглотнул, осознавая, что с ним бы сделали, если бы ему удалось дотянуться до этого свежего мяса с пушком. Он был немного удивлен, почему они до сих пор спорили между собой, а не стали его сразу же наказывать.

— Гастон, — терпеливо вздохнула Белль, второй раз, повторяя ему очевидные вещи. — Он не хотел убить ее. Он хотел ее съесть!

— Как и всех нас! — воскликнул мужчина, резче необходимого поставив бякнувшую овечку на землю. Заметив, что этим привлек взгляд дракона к ней, снова поднял ее на руки.

— Они не едят людей, — устало отозвалась девушка, бросив сомнительный взгляд на существо.

— Если это не рассказывал твой отец, не значит, что они это не делают!

— Во имя Мерлина, Гастон, просто забери Молли в сарай и пусть она не ходит здесь сейчас! Он просто голоден и видит в ней обед! — рыкнула девушка, пытаясь взять себя в руки, когда дракона вновь пробрала дрожь.

— Как и в тебе, — фыркнул мужчина, забирая с собой ношу.

— И принеси ему воды и мяса, — строже необходимого крикнула она в спину мужчине.

— Эта скотина одним обедом сожрет недельный наш запас.

— Гастон!

— Несу-несу, — недовольно отозвался он, продолжая бормотать себе под нос. — Нашла мальчика на побегушках, был бы жив ее отец…

Вздохнув, Белль устало провела ладонью по лицу, обратив свое внимание на подрагивающего дракона.

— Ладно, было глупо с моей стороны не накормить тебя сразу.

Его бровь немного удивленно дернулась, она же не была серьезной? Она должна наказать, а не… Поток мыслей остановился, когда ошейник на его шее ослаб, повиснув, как это было до ее первого приказа. Дракон медленно втянул воздух ноздрями, позволяя себе насладиться глубоким вдохом, такая роскошь в его положении будет редкостью.

— Так-то лучше, — с улыбкой произнесла она. — Все же я надеюсь, что ты меня хоть немного понимаешь. Сейчас вернется Гастон и я покормлю тебя, надеюсь, ты не воспримешь меня, как закуску к обеду, — рассмеявшись, сказала она, обернувшись к уже подходившему и пыхтящему к ним мужчине.

Поставив два ведра, наполненных едой и водой, он мрачно вздохнул.

— А теперь брось в него и отойди.

— Пожалуйста, не заставляй меня чем-то кидаться в тебя.

— Упрямая ты женщина, что если…

— Нет. Все будет хорошо. Если он признает во мне хозяйку, он не причинит мне зла. А вот ты… мне кажется, он боится тебя.

— И правильно делает, — буркнул мужчина, бросив хмурый взгляд на занервничавшего дракона. — Я буду неподалеку, и не своди с него взгляда, Белль! Это опасно.

— Хорошо, обещаю, — благодарно поцеловав его в щеку, Белль подошла к ведру с водой. Не без труда взяв наполненное ведро, стараясь не расплескать всю воду, она поднесла его к существу, осторожно поставив его в паре шагов от морды дракона, когда тот учащено задышал.

— Послушай, — произнесла девушка, привлекая его взгляд к себе. — Чтобы не говорил Гастон, я верю в то, что драконы являются разумными существами. И я верю в то, что ты понимаешь меня. Я не наврежу тебе и этого хочу взамен. Пожалуйста, скажи, что ты понимаешь меня… или подай какой-то знак.

Дракон молча продолжал сверлить ее взглядом, делая более глубокие, размеренные вдохи.

— Ну, Белль, ты молодец, — пробормотала она, отходя на несколько шагов. — Я подумала, что после твоей неудачной попытки с огнем, тебе понадобиться сделать сначала несколько глотков воды, ты можешь это сделать. И я все еще надеюсь, что ты не причинишь мне вреда.

Она выжидающе замерла, ожидая от него действий.

Должно быть, это какая-то шутка. Не могла же она позволить ему двигаться, после того, как он попытался на нее наброситься и угрожал жизни Молли, хотя он все еще считал ее обедом. С другой стороны, девушка была такой храброй с этим мужчиной и противостояла ему, словно он был ни дюйма выше нее. Она действительно была смелой и не боялась даже его. Крайне осторожно, напряжённо наблюдая за хозяйкой, он на пробу оттолкнулся лапами от земли и к собственному удивлению, смог приподняться от земли. Он потрясенно взглянул на девушку, которая теперь выглядела более обеспокоенной, чем была до этого. Сделав глубокий вдох, проверяя, не стал ли ошейник меньше, дракон осторожно сделал пару мелких шагов к воде и медленно склонился, исподлобья наблюдая за девушкой. Его ноздри дернулись, пытаясь уловить запах воды, возможно, она просто хотела отравить его, и это было всего лишь ловушкой, но кроме мокрого дерева, земли и трав он ничего не почувствовал.

Словно прочитав его мысли, Белль сделала пару шагов назад и взяла ведро с едой.

— Понимаешь ты меня или нет, но мыслить определенно умеешь, — вдохнула она, осторожно подходя ближе. — Вода не отравлена, она с родника, который протекает неподалеку от дома и уходит дальше в лес.

Он шумно выдохнул, к стыду поняв, что его действия были разоблачены. Медленно он вынул язык и лакнул воду, ожидая какого-то подвоха от нее. Едва прохладная вода попала в рот, он непроизвольно закатил глаза от наслаждения, продолжив бесконтрольно лакать воду, пока не выпил все ведро до дна.

— Ого! — воскликнула Белль, возвращая его к реальности. Испуганно дернувшись, он уронил ведро, расплескав остатки на дне, и отступил на несколько шагов, облизнув пасть. — Все в порядке. Наверное, тебя давно мучала жажда. Сейчас Гастон принесёт еще. А пока… — она выразительно приподняла ведро с едой и сделала шаг к нему навстречу. — Надеюсь, этого будет достаточно. Я подойду ближе и поставлю ведро, а затем отойду. Хорошо?

К его удивлению она действительно сделала так, как сказала. Он был уверен, что за то, что он перевернул ведро, последует наказание, но нет. Белль окликнула этого крепкого мужчину, ожидая, когда он подойдет к ним. Запах еды ударил ему в нос и его желудок предательски заурчал. Чего бы ему это не стоило, он должен был успеть съесть это до того, как муж этой хозяйки подойдет к нему. Гастон мог отобрать ее или что еще хуже - наказать, он совершенно не был похож на эту девушку и дракон не знал чего ему ожидать от него.

— Белль, глупая ты девчонка, — зарычал Гастон, резко разворачивая ее лицом к дракону, прижимая спиной к себе. — Это не Молли! Это дракон! Хищник! — выхватывая из ее руки пустое ведро. — Посмотри! Он проглотил ведро еды, едва ты обернулась к нему спиной! Ведро, Белль! Не смей оборачиваться больше к хищнику спиной, ты меня поняла?! — прижимая рукой поперек талии сильнее к себе закричал он, оттаскивая девушку на пару шагов назад.

— Гастон, отпусти, мне больно! — выдохнула она, пытаясь выскользнуть из его захвата.

— Не слышу!

Дракон судорожно сглотнул, облизнувшись, с удивлением и страхом наблюдая за странной парой. Невольно он отступил на шаг назад от них, не зная чего ожидать. Где-то в глубине его головы мелькнула мысль о побеге, пока ошейник не сдерживал его но… но они одним словом могли вернуть его на место и что более страшнее, поступить с ним намного хуже, чем они сделали после его первого побега. Она действительно пока сдержала свое слово и выполнила свое обещание, он никогда такого не ощущал по отношению к себе от других хозяев и это внушило ему какую-то каплю надежды. Возможно, все будет действительно не так плохо. Он постарается не предать это хрупкое доверие и пока что не навредит ей.

— Успокоилась? — холодно отозвался мужчина, когда Белль устало повисла на его руке.

— Да.

— Мы договорились?

— Да, Гастон…

— И…

— И я не буду больше оборачиваться к нему спиной.

— А так же…

— А так же постараюсь не забывать, что он хищник.

— Напуганный хищник, Белль.

— Напуганный хищник, — с жалостью в голосе произнесла она, наблюдая за смятением дракона.

— Так-то лучше, — спокойнее отозвался мужчина, выпуская ее из рук. — Судя по его аппетиту нам понадобиться больше еды, если мы не хотим скормить ему нашу Молли. Я пойду на охоту, нам понадобиться мясо уже к вечеру и еще воды. Пожалуйста, будь осторожна. Может я и доверяю ошейнику на его шее, но я не доверяю вам обоим.

— Хорошо. Обещаю. Только будь осторожен.

Голоса стали утихать, и появилась тяжелая, накатывающая на него волнами сонливость. Он не хотел спать, не сейчас, когда его судьба все еще не была окончательно решена. Но стресс последних день, болезненность и впервые за несколько недель, а может и месяцев сытый желудок, давали о себе знать. Веки медленно тяжелели, дыхание становилось спокойным и глубоким, лапы сами, не слушаясь его, подогнулись под собственным весом. Голова плавала, а разум туманился, единственное, что мелькнуло у него в голове перед сном, что возможно ей действительно удалось его отравить, ни разу его тело так легко не сдавалось в плен сна.

— И он все-таки подсыпал туда сон-траву, — вздохнула девушка, к удивлению обнаружив мирное посапывание со стороны дракона.

Комментарий к Часть 3

И спустя год, я ожил. Ребят оставляйте отзывы, лайки если ждете. Хочу понять стоит ли и есть ли для кого заканчивать историю или заморозить ее окончательно, так как не понятно жив ли фандом. А пока ловим вдохновение за хвост… простите за корявость текста, я давно не писал..

========== Часть 4 ==========

Приглушенные голоса медленно возвращали его из царства сна. Глубоко вздохнув, он почувствовал запах свежескошенной травы, сырой почвы и тонкий намек на что-то персиково-пряное. Он был неожиданно расслаблен впервые за долгое время, под боком не ощущались прутья клетки, а хвост свободно покоился на земле. Ноздри едва подернулись, улавливая ментолово-травяной запах, буквально окутывающий его. Раны приятно холодило, и тупая ноющая боль сошла на нет, только в хвосте все еще не приятно пекло и пульсировало. Неужели ему не приснилось это? Маленькая, хрупкая хозяйка не причинила боли и не позволила этому грубому мужчине издеваться над ним. Наверное, он все-таки умер и попал в рай. Другого объяснения ее поступкам не находилось.

— Нет, мы не будем этого делать, пока он спит!

— Колокольчик, шансов, что он будет сопротивляться намного больше, когда он в таком состоянии.

— Но это не справедливо. Посмотри, как он спит, — прошептала Белль. — О каком доверии может идти речь, если сейчас ты накинешься на него с этим?

— Ты же сама говорила, эффект неожиданности и…

— Но не с драконом, Гастон! Он и так испытал уже достаточно боли и страданий.

— Ему все равно будет больно, так или иначе. Зачем оттягивать этот момент?

Дракон резко распахнул глаза, дико уставившись на спорившую не далеко от него пару. Белль сложила руки на груди и упрямо поджала губы, пока ее муж энергично размахивал руками, пытаясь переубедить ее. Надежда, мимолетно возродившаяся в сердце дракона, мгновенно погасла, наполняя его холодным липким страхом. О какой ласке могла идти речь, когда он был настолько изуродован и бесполезен? Его просто откормили для убоя, чтобы он не так быстро подох, позволив им развлечься подольше.

Все еще споря, на уже чуть более повышенных тонах, Гастон сделал шаг в сторону хвоста и Белль, вторя ему сместилась, все так же разделяя собой мужчину от дракона. Существо непроизвольно щелкнуло зубами, убирая хвост подальше от пары. Девушка резко обернулась, удивленно отступив от него к Гастону.

— Кажется, наш соня проснулся, — фыркнул тот, насмешливо взглянув на скалящегося дракона.

— Прекрати, Гастон. Ему действительно нужен был отдых, — раздраженно вздохнула девушка, поднося ближе ведро с водой, тихо вскрикнув и едва не уронив его, когда возле рук снова щелкнули челюсти. Мужчина поспешно притянул девушку к себе, недовольно заворчав.

— Он определенно неблагодарен.

— Напуган, — фыркнула она, освободившись от рук Гастона. — Пей, думаю, тебя все еще мучает жажда.

Дракон недоверчиво покосился на ведро и недовольно фыркнул, снова сосредоточившись на девушке.

— А он сообразительный, — пробормотал мужчина, нахмурившись, когда дракон в ответ щелкнул зубами.

— Вода чиста, поверь мне. Прошлый раз, это была всего лишь необходимость, небольшая щепотка сон-травы, чтобы ты мог спокойно отдохнуть. Этого больше не повториться, обещаю… — Белль подняла руки, ладонями вверх, показывая, что сделала это с добрыми намерениями и не хочет быть для него врагом. Дракон недовольно принюхался, сузив глаза, вспарывая когтями землю. Хвост беспокойно взмахнул в воздух и он, приподнявшись, стал тихо рокотать, набирая в легкие воздуха.

— Белль, осторожнее!

— О, серьезно? Ты проспал двое суток и это твоя благодарность?

Существо резко поперхнулось, удивленно взглянув на девушку, рыкнув, когда из его ноздрей просочились две темные полоски дымка.

— Да, ты спал двое суток. Мы добавили всего немного, но видимо твой организм действительно нуждался в отдыхе. Зато, — девушка улыбнулась, махнув ладонью в сторону его хвоста. — Нам удалось смазать все твои раны еще несколько раз и вновь перемотать хвост. Надеюсь, ты будешь спокойным эти несколько дней и чешуйкам на твоей хвосте удастся восстановиться. Раны на боках уже почти затянулись, как и на морде, но понадобиться еще несколько раз наложить мазь. Надеюсь, ты позволишь нам это сделать, — после резкого рыка, Белль исправилась. — Мне. Ты позволишь мне это сделать.

Дракон удивленно таращился на эту странную женщину. Она… она говорила, что он спал несколько дней, и за все это время не только не сняла с него шкуру, но еще и залечила ему раны. А сейчас, извинялась за то, что позволила ему отдохнуть, забыв о стрессе нескольких месяцев, дав впервые за долгое время расслабиться во сне и растянуть тело, не скованное прутьями клетки. Наверное, он все еще был одурманен травами и все это было нереалистичным, благословенным сном. Все еще колеблясь, дракон неуверенно склонился и попробовал воду, немного расслабившись, когда прохладная вода успокоила его саднящее от неудачных попыток с огнем горло.

— Вот так, хороший мальчик, — довольно протянула Белль, наблюдая за заметно расслабившимся существом, которое прожгло ее взглядом после таких слов.

— С чего ты взяла, что это мужик? — скептично бросил Гастон, рассматривая заметно смутившегося дракона где-то в районе живота, переходящего в хвост. — Вполне женские замашки.

Дракон низко зарычал, взмахнув хвостом в сторону мужчины, едва успевшего увернуться от наверняка не легкого удара.

— Эй! Ты чего?

— Гастон, — рассмеявшись, произнесла девушка. — Кажется, он ясно выразил свое мнение на этот счет. А ты мне не верил, что он нас прекрасно понимает.

— Он слишком обидчивый, это не пристало мужчинам, — фыркнул тот, предупреждающе показав дракону указательный палец, когда тот решил вновь взмахнуть хвостом. — Даже не думай, шкуру спущу.

— Все! Прекратили оба! — воскликнула девушка, взмахнув руками и привлекая к себе внимание. — Ты — прекращаешь дразнить его, а ты, — Белль ткнула пальцем в сторону дракона, от чего тот непроизвольно поежился и отступил на шаг назад. — А ты прекращаешь размахивать хвостом, необходимо время, чтобы он зажил. И я не хочу видеть, как мои труды, а так же запасы мази потрачены зря.

Обоим мужчинам хватило совести стыдливо опустить взгляд. Спустя несколько долгих секунд Гастон решился вновь задать интересующий его вопрос.

— Ты хотя бы представляешь, как это делать?

— Да, мы с тобой не раз это проходили, ты же знаешь.

— Но Белль, я знал, чего следовало ждать и понимал, что от меня требуется, а он… Ты только посмотри на него, он огромный, испуганный зверь, чья жизнь, судя по его поведению, вообще знала мало ласки и любви. Он не позволит тебе сделать это, насколько бы ты нежной не была с ним.

Дракон неуверенно переступил с одной лапы на другую, неуверенно подтягивая к себе искалеченную заднюю лапу. Каким-то внутренним инстинктом он понимал, что они говорят о его главном изъяне — больной ноге.

— Все же я бы хотела попробовать объяснить, прежде чем совершить ошибку. Гастон, ты не мог бы нас оставить наедине, пожалуйста. Мне кажется, что он намного спокойнее со мной.

— Ты его хозяйка, Колокольчик, ему ничего другого не остается. Хотя, признаюсь, он выглядит значительно спокойнее, чем несколько дней назад. Все-таки сон ему пошел на пользу. Схожу за всем необходимым, надеюсь, мы действительно обойдемся без жертв.

— Хорошо, — произнесла девушка, когда Гастон отошел от них на несколько метров. — Я бы хотела помочь тебе с ногой.

Взгляд дракона метнулся от нее к своей изувеченной ноге и челюсти непроизвольно клацнули, выдавая его нервозность. Он не все понял из их разговора, но вынес только одно — ничего хорошего для него из этого не выйдет.

— Тише-тише… Послушай, я хочу осмотреть твою ногу. Я вижу много засохшей крови, и… мне кажется, у тебя перелом. Позволь мне… — Белль указала на миску с водой возле себя и на чистую тряпку. — Я не решилась это сделать, когда ты спал, не хотела лишать тебя сна. Думала… думала, может, удастся убедить тебя в своих намерениях. Я просто хочу осмотреть твою рану, твоя нога совершенно не подчиняется тебе и, судя по всему, приносит сильную боль.

Дракон продолжал молча таращиться на нее, не веря своим ушам. Эта семейка определенно была сумасшедшей. Он неуверенно оторвал взгляд на нее и повернул голову к ноге, придирчиво осматривая то, что когда-то можно было назвать ногой. Там определенно был перелом. Он не впервые получал ранения и переломы, но впервые оно казалось таким открытым, кровавым и…и не заживающим уже долгое время. Это же всего лишь вода с тряпкой, он всегда мог, если не зажарить ее, едва она успеет пискнуть, так придушить хвостом, а чего лучше, придавить лапой. Не смотря на то, что Белль была его хозяйка, и он не смел убить ее, всегда можно найти лазейку или уловить мимолетное мгновение, способное существенно навредить ей. Нехотя, он повернул голову к ней, внимательно уставившись на ее руки, нервно теребящие чистую холщовую ткань.

— Я приму твое молчание за согласие. Пожалуйста, будь добр, — пробормотал Белль, смачивая тряпку и осторожно подходя к ноге. Существо зажмурилось в ожидании вспышки боли и удивленно приоткрыло один глаз, когда прохладная ткань осторожно коснулась его грязной, огрубевшей от засохшей крови чешуе. Белль методично и сосредоточенно проводила тканью по чешуйкам, медитативно наблюдая, как грязные струйки воды стекают по ноге, оставляя влажные полоски на драконьей коже, придавая ей на солнце более золотистого блеска. Он немного дернулся, когда девушка обильно полила открытую рану чистой водой, боясь прикоснуться к ней даже тканью, затаив дыхание и прислушиваясь к тихому голосу, успокаивающе действовавшему на его и так расшатанные нервы.

— Вот и все, — вздохнула девушка, убирая влажной рукой за ухо выбившуюся прядь. — Ты позволишь… — она мягко коснулась его припухлости и испуганно взвизгнула, когда дракон резко зарычал, обиженно и как-то с предательством в глазах подтянув к себе едва слушающуюся ногу.

— Прости! Я не хотела причинять тебе боль. Только… Твоя нога сломана. К сожалению, это открытый перелом и без моего вмешательства оно не заживет. Не хотелось бы тебя огорчать, но еще пару дней и может начаться заражение и даже если твоей чешуе удастся как-то затянуться, ты никогда больше не сможешь пользоваться ею. Прости. — добавила Белль, видя, как что-то изменилось во взгляде дракона. Ноздри нервно затрепетали, пальцы передних лап скребли рыхлую землю, а кончик хвоста беспокойно метался по траве.

— Я могу помочь тебе, но это будет больно.

При слове боль, он сфокусировался на ней и, дернувшись, тихо зарычал.

— Мне нужно вправить тебе кость. Нам нужно. Сама я не смогу справиться с тобой. Мы с Гастоном сделаем это, а затем приложим доску и примотаем ее к ноге. Это позволит зафиксировать твою ногу на какое-то время и позволит костям срастись заново. Рана быстрее затянется, и со временем ты начнешь ходить. Я не… я не уверена, что кости срастутся правильно, так как ты достаточно большой и… и кости долгое время были в таком состоянии… Возможно, останется хромота, но это будет лучше чем-то, что сейчас происходит с твоей ногой.

С каждым ее словом, дыхание дракона становилось все более поверхностным и рваным, зрачки янтарно-желтых глаз предупреждающе расширились, говоря Белль о том, что он вполне был напуган исходом.

— Будет больно. Я не хочу обманывать тебя, у меня есть некоторые травы и настойки, способные слегка облегчить боль, но придётся потерпеть, хотя мы постараемся сделать это очень быстро и максимально аккуратно. Только позволь нам. Не… не сопротивляйся, пожалуйста! — быстро добавила Белль, когда ошейник стал слабо светиться. Приказ сменился просьбой, и свечение прекратилось, оставляя все на своих местах. — Я дам тебе подумать, если хочешь, мы можем попробовать тебя усыпить, возможно, это будет даже лучше.

С этими словами она отошла к приближающемуся к ним Гастону, пыхтящему под весом нескольких инструментов и гладкой доски. Эта девушка давала ему выбор, его собственный выбор и время на обдумывание. Хотелось сбежать в лес и свернутся где-то под деревом, спрятав голову под крыло, подтянув к себе хвост, но даже при таком желании он просто не мог сбежать. Оставалось лишь только бесполезно волочить за собой ноющую от боли ногу. Он не помнил время, когда кто-то позволял ему решать, обдумать все стороны вопроса и принять собственное решение, касающееся его благополучия, а не чьего-то. Он действительно боялся, очень. Его страх выдавали нервно шкрябающие когти и подрагивающий кончик хвоста. Прошло так мало времени, с тех пор как он чувствовал на своей коже чужие грубые мужские руки, жесткую подошву сапог и резкие удары дерева. Дракон поежился от воспоминаний, все еще потрясенно наблюдая за тихо разговаривающей парой. Белль сочувственно качала головой, а Гастон бросал на него не менее сочувствующие, но все такие же настороженные взгляды.

Ее предложение о травах, казалось правильным, и немного приободрило. Но позволить им делать что-то с ногой, когда он был спящим, он не хотел. Боялся, что это сможет оставить неизгладимый отпечаток на единственном мире, в котором он мог забыться и насладиться хоть какой-то частью своей жизни. Попросту боялся довериться. Никогда не знаешь, когда лимит доброты будет исчерпан, особенно с таким бесполезным, сломленным существом как он. Приняв для себя не простое решение и шумно выдохнув, словно готовясь к собственной казни, он сосредоточился на девушке, тихо фыркнув и привлекая внимание к себе.

— Думаю, он принял решение, — усмехнувшись, сказал Гастон.

Проигнорировав его, Белль сделала шаг навстречу, внимательно следя за каждым движением существа. Дракон все так же неуверенно, едва уловимо и только для нее медленно моргнул, слегка склонив голову. Это ему далось не просто, и Белль действительно оценила это.

— Он согласен, — благодарно сказала Белль, ответив ему кивком. — У нас все готово?

Гастон что-то пробормотал и подошел ближе к задней лапе, внимательно изучая изувеченную ногу. Хвост дракона медленно оторвался от земли и легко оттолкнул мужчину от себя.

— Что такое? Ты же сказала, он согласен? — смущенно пробормотал мужчина, фыркнув, когда хвост повторил свои манипуляции и вновь отодвинул его от себя.

— Может… ты не хочешь боли, да? — сообразила Белль, пытаясь уловить по его морде какой-то ответ. — Как я говорила, мы можем дать тебе сон-травы и тогда… — она резко замолчала, когда существо уверенно отбросила от себя ведро с оставшейся водой.— Хорошо, поняла. Тогда только маковая настойка, она приглушит боль, но ты останешься бодрствующим.

Его замершее тело она приняла за знак согласия и, порывшись в принесенных Гастоном вещах, выудила небольшой флакончик. На мгновение заколебавшись, она обернулась к существу, изучающе взглянув на его пропорции. Настойки бы хватило на человек пять, но с габаритами дракона Белль показалось, что всего его будет достаточно для единовременного приема.

Она зачерпнула немного свежей воды и вылила все содержимое в ковш.

— Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы максимально приглушить твою боль.

К ее удивлению, дракон настороженно склонил голову, приоткрыв пасть, позволив ей самостоятельно вылить содержимое ковша в рот. Он недовольно фыркнул, слегка клацнув зубами, когда настойка обожгла горло.

— Согласна, ее вкус не из приятных, — солидарно поморщившись, отозвалась Белль. — Нужно немного времени, чтобы оно подействовало на тебя, а пока мы все приготовим.

Дракон все еще недовольно облизывался, пытаясь стереть с языка вяжущий привкус. К его удивлению, и какому-то внутреннему удовлетворению, не было страшных инструментов и ножей. Мотки ткани, пахнущие травами баночки, несколько досок и самое опасное, что было среди этого всего — Гастон. Мужчина закатывал рукава и сосредоточенно слушал наставления девушки. Подойдя ближе, Белль что-то быстро ему рассказывала указывая тонкими пальчиками на открытую рану, а так же на доски. Мысли стали смутно туманными, а образы слегка расплывались. Он неуверенно зарычал, мотнув головой в сторону, когда веки стали медленно тяжелеть, а в ушах появился легкий шум.

— Белль, кажется с ним что-то не так.

— Странно, на него не должно было подействовать так быстро, — нахмурившись, девушка пристально изучала его поведение. — Там всего был небольшой флакончик, для его размеров это не так много и…

Дракон тихо застонал, дезориентировано мотнув головой в сторону ее голоса.

— Но этого оказалось достаточно в его положении. Белль, он совершенно одурманен! Нам нужно скорее закончить начатое, пока он не рухнул.

Существо слегка пошатнулось, впиваясь когтями передних лап в израненную от его прошлых действий почву. Голоса звучали как-то удаленно, с легким эхом и пульсирующей болью в виске. Образы медленно расплывались, образуя светлые нечеткие пятна. Где-то внизу, должно быть в районе его ноги ощутился легкий зуд, и он зажмурено щелкнул зубами, на мгновение замерев, когда возле него появилось небольшое темное пятно. С каждым шагом к нему, оно становилось четче, приобретало крылья и темно-коричневый хвост. Этот дракон был ему смутно знаком, сердце глубоко в груди защемило, что-то влекло к нему, и он невольно приподнялся на одной лапе, пытаясь ближе рассмотреть.

Резкая боль пронзила его разум, ослепляя видение потоком хлынувших из глаз слез. Едва вырвавшийся из приоткрытой пасти громкий рык мгновенно сменился болезненным скулом. Боль пронзившая его ногу тысячами иголками была сравнима с новым переломом, а травы, ароматы которых заполнили его ноздри, мешая глубже вдохнуть свежего воздуха, выжигали и одновременно холодили его плоть.

— Гастон, он сейчас упадет! Ему нужно помочь! — воскликнула Белль, крепче прижимая пропитанную ткань к вправленной ноге.

— Колокольчик, мне бы кто помог! — воскликнул Гастон, с трудом поднимаясь с пола, когда в очередной раз не успел увернуться от махающего хвоста. Зарычав, Белль притянула мужчину к себе и прижала к ране, проинструктировав, как правильно закрепить доску. Схватив недалеко лежавший обрез ткани, она, изворачиваясь от мечущегося на месте дракона, обошла его и резво расстелила ткань, едва успев отскочить, когда тяжелая туша, опрокинувшись, упала набок, глухо стукнувшись головой о землю.

— Едва успела… Кто бы мог подумать, что он будет настолько восприимчив к настойке.

— Благо он отключился, я хотя бы буду уверен в том, что больше не получу от его хвоста сегодня ни единого синяка. Ей богу, Белль, меня так даже в таверне не били!

— Прекрати жаловаться, ему сейчас больнее, — Белль с сожалением погладила его по бедру, принимая работу из рук Гастона и продолжая уверенно, более умело, накладывать повязку. Ее верхний ряд зубов нервно терзал пухлую нижнюю губу, едва не прокусывая до крови.

— Ну что на этот раз, Колокольчик? — заметив ее неуверенность, устало спросил мужчина.

— Я пообещала ему, что он не заснет и теперь…И теперь он не просто заснул, а полностью без сознания, — уныло протянула она, аккуратно закрепляя лоскуты ткани.

— Судя по его глубоким вздохам, и легкому урчанию, не уверен, что это так плохо в его состоянии. Что будем теперь делать?

Подойдя к дракону спереди, она поправила ткань, выглядывающую из-под него, слегка потянув на себя.

— Скоро будет дождь, нам необходимо перенести его в ангар.

— К Молли и другим ее сестрам?

— Нам ничего не остается, это ранняя осень, он достаточно долго провел на холодной земле, а все повязки придут в негодность, если он промокнет.

Гастон мрачно взглянул на торчащую ткань из-под существа, мысленно прикидывая, как он будет тащить это нечто за собой.

— Ты, наверное, шутишь…

Комментарий к Часть 4

Вы знаете чего я жду от вас)

знать бы куда меня приведет фантазия…)

========== Часть 5 ==========

В его прекрасный мир медленно просачивались странные, так не подходящие для него звуки. Дракон сонно подернул бровью, недовольно поморщившись, когда звуки стали более отчетливы, медленно стекаясь в слова, напоминающие текст старой забытой песни. Тело было настолько расслаблено, что не хотелось шевелиться и окончательно выныривать из дремоты в этот жестокий для него мир. Все еще внутренне ощущая страх, даже не смотря на то, что Белль была поблизости, а ее запах и мелодичный голос не давали в этом усомниться, он все еще был насторожен. Не торопясь обозначить свое бодрствование, дракон прислушался к себе и своим ощущениям. Мягкий травяной запах все еще окутывал его, возможно, это было из-за того, что он чувствовал немного остатков мази на морде, где раны приятно затянулись, обнажая новую, еще нежную чешую не только там, но и почти по всему телу. Он прислушался к задней ноге, отчетливо ощущая скованность и промасленную травами ткань, плотно фиксировавшую доску к его плоти. Было дискомфортно, и он нахмурился, когда едва удалось пошевелить пальцами ноги, но к облегчению боль была едва ощутимой, мягко пульсирующей отголосками в его кости.

Вдохи были легкие и ни одна часть тела не чувствовала себя в оковах, следовательно маленькая странная женщина действительно доверяла ему настолько, что оставляла его без контроля на… он немного нахмурился ощутив кожей легкое тепло, совершенно не похожее для осенней погоды и сухую, утоптанную землю под ногами. Его дыхание сбилось, когда в ноздри ударил резкий, удушливый аромат цветов, трав и каких-то химических веществ. Резко распахнув глаза, он панически стал осматриваться, облегченно вздохнув, когда взгляд зацепился за спину Белль, которая, напевая, что-то смешивала на столе. Все еще не поднимая головы от земли, он медленно осмотрелся, принимая во внимание то, что он каким-то образом оказался в небольшом сооружении, очень похожим на ангар. Деревянный свод крыши едва бы уместил его во весь рост, но места было достаточно. Осмотревшись, он понял, что это было немного похоже на лабораторию, которую он когда-то видел у одного из хозяев, который несколько лет пытал его, заставляя пить различные зелья. Внутренне поежившись, дракон сосредоточился на столе девушки, едва видневшемся из-за ее спины. Было много трав и цветов, колбы, котлы и флакончики. Но ничего запахом не указывало ему на то, что она захочет провести над ним пару злых экспериментов. Сбоку от него что-то заблеяло, привлекая внимание. Ах, это была вкусная Молли, две Молли, три… он невольно облизнулся, увидев в небольшом загоне наскоро сооруженным из подручных средств четыре овечки и три козы. Почувствовав опасность, животные жалобно заблеяли, отступив от заинтересованной морды на пару шагов. Видимо, Гастон предусмотрел его реакцию, оградив животных от него на максимальное расстояние.

Задумавшись на мгновение, он разочаровано выдохнул осознав, что девушка снова его обманула. Она обещала не усыплять его и, не смотря на то, что он чувствовал себя значительно лучше и более отдохнувшим, в голове начиналась легкая пульсация, неприятно давящая ему на глаза. Внутри, не смотря на все, закипал гнев, окрашивая видение перед глазами в красные краски.

Он не сразу заметил, что пение прекратилось, поэтом вздрогнул, удивленно моргнув, когда все так же, не поворачиваясь к нему лицом, девушка заговорила.

— Наконец-то ты проснулся. Мне жаль, что не удалось сдержать свое обещание для тебя, не думала, что ты будешь так чувствителен к маковой настойке. Это предоставило нам немало хлопот в переправке тебя сюда, — существо напряглось, ожидая наказание за хлопоты. — С другой стороны, Гастон всегда любил небольшую нагрузку для своих мышц, не думаю, что он будет возмущаться более, чем он уже это сделал. Наверное, у тебя болит голова, это один из побочных действий настойки. Рядом я поставила воду и еду, можешь взять себе все, что необходимо. Ах, и да, даже не думай о моих овечках. Каждый день у тебя будет свежая вода и пища, пожалуйста, будь послушным. Я позабочусь о тебе, пока ты в таком состоянии.

Девушка немного взглянула через плечо, оценивая его реакцию и заметив хмурость на лице дракона.

— К сожалению, травма была достаточно сильной, и понадобиться несколько месяцев для полного заживления кости. Тебе потребуется полнейший покой. Не напрягай ногу и не вздумай даже ходить, опираясь на нее.

Он потрясенно наблюдал за ней. Ее руки что-то разминали на столе, от чего голос дрожал и иногда звучал с натяжкой.

— Понимаю, что ты был без движения долго время, но придется потерпеть. Главное знай, мы с Гастоном позаботимся о тебе. Я позабочусь. Ты можешь отдохнуть, сколько тебе необходимо, еды и воды будет всегда достаточно, и надеюсь, здесь тебе будет теплее, чем на улице. Ангар, конечно, не дом, но это все что я могу предложить тебе…

Дракон что-то приглушенно заурчал, продолжая всматриваться в то, как она плавно двигалась у стола, все время что-то перебирая смешивая и засыпая. Даже если он не видел, он почувствовал ее улыбку, услышав его рык. Наверное, ошейник мог передавать эмоции и сейчас он чувствовал радость, медленно согревающую его сердце, долго не знавшее ничего, кроме боли и предательства.

Странная девушка.

***

Потребовалось около недели на то, чтобы он окончательно убедился в том, что у Белль не было никакого скрытого мотива в отношении его. Это обезоруживало и покоряло. Все еще в глубине души он настороженно следил за ней, неожиданно для нее исебя, вздрагивая от ее резких возгласов и движений, проклиная за въевшийся в его чешую страх перед хозяевами. Но она каждый раз удивляла его, замечая изменения в поведении, она пыталась сгладить свои слова или движения чем-то милым и приятным. Казалось, он попал в какой-то свой, драконий рай. Где было тепло, сытно, спокойно и откровенно скучно.

С запретом на передвижение, даже в ангаре, он просто умирал от скуки, изредка развлекая себя пуганием раздражающе-блеющих овечек и нападением исподтишка на Гастона. Эта часть времяпровождения была наилучшей, но, к сожалению, редкой и не долговечной. Так как Гастон часто начинал противостоять его тяжелому юркому хвосту, а Белль, заметив их потасовку, пристыжала, как мальчишек, быстро выгоняя возмущенного Гастона на улицу.

Он знал, что Гастон был добытчиком в их семье и чаще всего благодаря его охотничьим навыкам у него все еще была пища по вечерам, но ничего не мог поделать со своей неприязнью к мужчине, едва ли не граничащей с ревностью к молодой и образованной женщине, проводившей большую часть дня вместе с ним в ангаре. Дракон искренне не понимал, как такие два не похожих друг на друга человека могли до сих пор жить в браке. Невооружённым глазом было видно, что Гастона интересовала охота, он сам, а так же вечера в таверне, о чем свидетельствовал непередаваемый запах хмеля и похмелье на следующее утро. Как, такая хрупкая, красивая и образованная женщина могла тратить свое драгоценное время, свою любовь на такое огромное чудовище, как Гастон. От скуки дракон пытался разобраться в отношениях этой пары, все чаще исподтишка опрокидывая мужчину хвостом, зная, что его хозяйка не позволит тому навредить. В свободное от мужлана время, дракон лениво держал голову на скрещенных лапах наблюдая из-под полуприкрытых век за работой Белль. Она определенно была талантлива и умна, каждый раз смешивая все новые и новые ингредиенты, создавая нечто, что он не всегда мог понять, как дракон, но очень полезное и потрясающе пахнущее для людей.

Видимо сегодня он часто и жалостливо вздыхал, уныло рисуя ногтем на земле, чем привлек внимание Белль.

— Голд!

Он дернулся, выпустив из ноздрей сизую струйку дыма. У него было имя! У него есть имя! И это не какая-то чертова кличка для собаки! Но Белль сказала, что его чешуйки отливают золотом, и она определенно должна обращаться к нему хоть как-то. Это был единственный ее аргумент, видя, как он дуется и скалиться, едва не убив Гастона, когда тот предложил еще более оскорбительные варианты имени, чем у нее.

— Ну, прекрати уже дуться, я не могу придумать ничего более подходящего для тебя. Или, быть может, ты скажешь, как тебя зовут? Я уверена, что у тебя есть имя…

Белль где-то читала, что драконы могут разговаривать и пыталась проверить эту теорию на нем. Но, к сожалению, видимо, он был либо слишком напуган, чтобы отвечать ей, либо не понимал ее, либо действительно не умел разговаривать, как говорили об этом другие книги.

Голд оскалился, понимая, что она дразнит его. Он готов побыть Голдом, все равно это будет не долго.

— Ладно, прости. Знаешь… — она нерешительно подошла от стола к нему, прижимая к себе немного потрёпанную книгу, оставшуюся от ее матери. Он слышал об этом, когда Белль однажды рассказала ему о ней, прежде чем присесть у стога сена и к его удивлению погрузится в чтение. Тогда он узнал, что его хозяйка была грамотна, что было крайне не свойственно для людей ее статуса. Она не переставала удивлять.

— Зелье должно некоторое время вариться, я понимаю тебе скучно и… ты бы… — она подошла ближе, взмахнув рукой с книгой, но, поймав его прищуренный взгляд, остановилась. — Хочешь, я почитаю тебе? Понимаю, это возможно не так весело, но хотя бы… — она не договорила, заметив, как он осторожно кивнул. — Ох… отлично!

На ее лице расцвела искренняя улыбка, и она уверенным шагом под его удивленный взгляд направилась к нему. Голд непонимающе стал отстраняться от подходящей девушки и, к своему смущению и тихому, беззлобному смеху Белль, завалился на бок, когда она невозмутимо села у его бока, без страха повернувшись к нему спиной, подставляя под его обзор беззащитную шею. Из-за малоподвижности и к своему стыду он не сразу смог вернуться в исходное положение, дважды неловко взмахнув в воздухе хвостом. Поднявшись и придав себе более состоятельный вид, он не смог придать своему изумленному лицу хоть капли хмурости. Голд хотел недовольно зарычать, но задохнулся на первом вздохе, когда девушка бесстрашно облокотилась спиной к его боку, раскрывая книгу на странице, где была закладка.

— Это книга о прекрасном рыцаре, который борется со злом в лесу и, не смотря на все препятствия, стремится спасти свою возлюбленную. Сейчас он заблудился в лесу и эта глава должна рассказать нам, как он выберется из него, — Белль увлеченно продолжила говорить, подтвердив его догадку о том, что эта книга была прочитана ею не раз.

Никто никогда не прикасался к нему так. Без какого-либо умысла. Просто потому что хотел быть рядом и поделиться своей историей. Его окаменевшее от неожиданности тело медленно расслаблялось, наслаждаясь теплом и цветочным ароматом, исходившим от Белль. Спустя три-четыре абзаца, он понял, что настолько погряз в окутывающих его чувствах, что совершенно не слушал, о чем читала ему Белль. Медленно склонившись, он выглянул из-за ее плеча, заглядывая в книгу. Его глаза жадно вчитывались в строки, а сам он едва не задохнулся от переполнявшего счастья. Впервые за полсотни лет он имел возможность прочесть что-либо. Его взгляд цеплялся за буквы, складывающиеся в слова, а затем в предложения. Он чувствовал, как забытая радость от чтения разгорается, распространяя жар по всему его телу. Дракон учащенно задышал, быстро перескакивая взглядом со строки на строку. К его удивлению девушка прекрасно и быстро читала, но ей было далеко до той скорости, которой обладал он. Увлекшись, он уже заканчивал вторую страницу, когда Белль все еще была где-то на середине. Он не сразу заметил, что голос Белль стал тише, и через мгновение она ойкнула, отстранившись от него и захлопнув книгу. Он невольно потянулся ближе, неуверенно и как-то инстинктивно щелкнув пастью у ее книги.

— Ты горячий! — воскликнула она, потерев спину свободной рукой, не сразу заметив его странное поведение. Голд медленно моргнув, не понимая, о чем идет речь, пока девушка осторожно не прикоснулась к его боку и с шипением не отдернула руку. — Твоя кожа, она…

Он удивленно посмотрел на себя, прислушиваясь к своему внутреннему огню, которого не было несколько десятков лет. Глаза наполнились непролитыми слезами, и Голд резко отвернулся, взглянув куда-то в сторону. Впервые за долгие годы, он почувствовал, как его внутренний огонь ожил, наполняя тело и сердце теплом и счастьем.

— Ты в порядке? — тихо спросила его Белль, закусив нижнюю губу, когда он все еще не повернулся к ней. — Может… может мне следует почитать тебе в другой раз? — спросила она, поднимаясь и делая шаг в сторону. — Наверное, сегодня не подходящий день и… — его хвост упал рядом с ней, преграждая путь к отступлению и подтягивая ее ближе, вынуждая Белль вернуться на свое место. Он все так же не обернулся к ней, делая глубокие вдохи, пытаясь успокоить бушующий огонь внутри себя. — Ох, хорошо, я поняла тебя. Только не думаю, что у нас получится, как в прошлый раз ты достаточно горячий и…

Белль удивленно замолчала, почувствовав, как теплый хвост ласково прижался к ней, придвигая ее ближе. Девушка неуверенно прижала ладонь к его боку, удивленно отметив, что сейчас температура тела упала, и он был не таким горячим как до этого, но намного теплее, чем раньше.

— Хорошо, я поняла тебя, — она открыла книгу и продолжила читать. Перевернув страницу, Белль спиной почувствовала движение, а затем теплое дыхание коснулось ее обнаженной шеи. Услышав, как девушка перевернула страницу, справившись с нахлынувшими эмоциями, Голд поспешил обернуться к ней, чтобы продолжить чтение и продлить собственное удовольствие. Когда ее голос стал тише, он подумал, что вновь потерял контроль над собой, но на этот раз все было в порядке и он нехотя оторвался от чтения, взглянув на замолчавшую и уставившуюся на него Белль. Голд невольно поежился, чувствуя, что вновь что-то сделал не так.

— Ты умеешь читать? — тихо спросила она, едва веря собственному вопросу. Он медленно моргнул, тупо смотря на девушку.

— Я видела… твои глаза… они бегали по строчкам, словно… — он отрицательно мотнул головой. — Ты читал… — он вновь отрицательно мотнул головой, его зрачки немного расширились, а мысли метались в голове, пытаясь что-нибудь придумать. Она не должна была это знать, он был так беспечен и счастлив, что теперь… — Не ври мне! Ты читал! — удивленно воскликнула Белль, когда осознание всей ситуации обрушилось на нее. Его ошейник засветился, и он оскалился, вынужденно и положительно качнув головой, подтверждая ее слова. Когда ошейник перестал светиться, он смотрел на нее со смесью страха и предательства.

— Чертов ошейник! — к его удивлению воскликнула Белль и прижала свою ладонь к шее на месте под ошейником. — Прости! Я не причинила тебе боли? — она едва ощутимо и неуверенно погладила его по чешуйкам, словно какого-то жеребца. Голд хотел обиженно отмахнуться от нее, но ее слова сбили его с ног, заставив пораженно следить за ее действиями. — Я не хотела, прости меня. Нелегко следить за своей речью, когда эта штука может понять все на свой счет, — Белль недовольно приподняла свободно свисающий металл пальцем. — Я не хотела вынуждать тебя признаваться в своих секретах, просто это так… странно и… фантастически. Я так рада встретить кого-то, кто может читать, и понять меня, даже… даже если не разговаривает. Не бойся, твой секрет останется со мной, — она подарила ошеломленному Голду ласковую улыбку и, вновь легко коснувшись его шеи, отвернулась, открывая книгу на нужной странице. — И на чем мы остановились? Итак…

К его удивлению, и, не смотря на вынужденное признание, она продолжила читать ему в слух, немного запинаясь на строчках, когда он, дочитав быстрее нее нетерпеливо сопел ей в затылок, пытаясь ускорить ее навыки чтения. Спустя пару страниц и, не выдержав его напора, Белль возмущенно фыркнула, развернувшись к нему лицом.

— Тебе не кажется, что ты кому-то мешаешь читать?

К своей чести, ему удалось почувствовать себя пристыженным, а золотистые чешуйки на щеках немного потемнели. Он неловко заерзал на месте, не зная, как реагировать на ее заявление.

— Ты читаешь намного быстрее меня, — то ли утвердительно, то ли вопросительно сказала Белль и к ее удивлению, Голд уверенно кивнул, все еще с мольбой во взгляде поглядывая на книгу в руках. — Ты бы… ты бы хотел, чтобы я продолжила тебе читать? — дракон уверенно кивнул, сосредоточившись теперь на ней. — Но не сегодня?

Голд почувствовал вопрос с подвохом. Ему не хотелось врать, и заставить ее применить к нему силу ошейника. Но он не хотел и обидеть ее, поколебавшись, он неуверенно кивнул, немного подернув бровями, надеясь, что она поймет его. Вздохнув, Белль расслабилась, вновь открывая книгу.

— Наслаждайся, — нежно произнесла она, поворачивая книгу так, как было бы удобно ему. Неуверенно взглянув с нее на книгу и обратно, он благодарно заурчал, впиваясь взглядом в строчки. Белль расслабленно облокотилась на него, положив голову ему на бок. Он был настолько увлечен, что она позволила себе из-под ресниц наблюдать за ним, стараясь не смущать и так запуганное, и сбитое с толку за сегодня существо. Он тихо зарокотал, когда его взгляд достиг последней строки, и Белль молча перевернула страницу, за что была награждена благодарным урчанием. Девушка довольно улыбнулась, наслаждаясь моментом, кажется, они могут стать неплохими друзьями.

Спустя неделю, к нему вновь вернулась та, присущая только ему, раздражительность. Голду было скучно, нога беспощадно чесалась под тряпками, и он то и дело норовил стянуть с себя повязку или позорно вылизать ее шершавым языком, чтобы хоть как-то облегчить зуд. Однажды, заметив его попытки почесаться, Белль строго прикрикнула на него, тем самым напугав едва ли не до смерти. Поняв, что он ни в чем не виноват, и это всего лишь была реакция на его попытки, он недовольно выпустил струйку дыма через нос, закатывая глаза на ее объяснения о том, что так он сделает себе только хуже.

Однажды, когда он нервно ерзал ногой по земле, Белль, сжалившись, подошла к нему и предложила почесать ногу в особо зудящем месте поверх повязки. Это бы не навредило, но его гордость не позволила ему согласиться на такое низкое предложение, и он презрительно фыркнул, отвернувшись от нее. Голд сразу же пожалел об этом, когда Белль отошла к столу, но было уже поздно.

Спустя некоторое время дракон услышал, как девушка сделала огонь под котлом сильнее и вытерла руки. Голд заметно оживился, так как это означало время для чтения, и заметно сник, увидев в руках уже знакомую ему книгу. Он не понимал, как такая девушка, способная потратить на него целое состояние имела у себя всего лишь пару книг, которые с энтузиазмом каждый раз перечитывала. Впервые, когда ее книги стали повторяться, он был смущен, но все так же продолжал читать вместе с ней. Затем он все больше начинал расстраиваться и скучать, все чаще позволяя ей читать ему в слух и расслабленно держать голову на скрещенных лапах наслаждаясь уже не столь смыслом в ее книгах, как мелодичным, прекрасным голосом, ласкавшим его слух. Иногда, когда Белль была более усталой, как сегодня, голос звучал тихо и приглушенно, чувствовалось, что ее что-то беспокоило, но она не собиралась ему об этом рассказывать, а спросить он не мог. Ощущение беспомощности и не возможности помочь его хозяйке создавало какое-то тянущее чувство на сердце, с каждый разом смущающее его еще больше. Он слегка вздрогнул, когда девушка, не переставая читать, коснулась его ноги и слегка провела ноготками по повязки, почесывая зудящее место. Чувство стыда, за ранний отказ и блаженство от ее рук затопили его разум. Не отдавая себе отчета, он тихо заурчал, довольно царапая когтями сухую землю. Его глаза были довольно прикрыты, а хвост радостно вилял по земле.

Спустя время из блаженства его вывел странноватый запах зелья, который он никогда не чуял ранее. Приоткрыв глаза и принюхавшись, он заметил, что огонь стал сильнее, а дым, исходящий из котла приобрел странноватый черный оттенок. Голд удивленно приподнял голову, потревожив своим движением Белль.

— Голд что ты… Я забыла про зелье! — воскликнула она, вскочив на ноги и отбросив книгу. — Нет-нет-нет!

Девушка поспешила к опасно бурлящему котлу, игнорируя предупреждающе-озабоченный рык дракона. Она не знала, что произошло, но спустя мгновение, когда раздался взрыв, Белль оказалась в лапе дракона, прижатой к его груди. Он неловко растянулся на земле, бережно прижимая ее к себе, тяжело дыша от боли. Его лапа медленно опустила шокированную девушку на землю, немного недовольно и брезгливо отталкивая ее от себя. Он зажмурился от неприятной боли в боку и легкой пульсации в ноге, сквозь полуприкрытые глаза наблюдая за девушкой, надеясь, что она все-таки не пострадала от огня и его когтей.

Белль потребовалось с минуту, чтобы осознать, что произошло и, как она оказалась в нескольких метрах от котла, огражденная от огня телом дракона.

Огонь… Ее ангар, ее лаборатория была в огне.

— Нет! — воскликнула она, пытаясь пробраться к огню. — Нет! Нет! Моя лаборатория!

Дракон нахмурился и приподнял голову, повернувшись мордой к огню, наблюдая за языками пламени, разгорающимися на ее столе. Маленькая девушка пыталась справиться с его хвостом, который неожиданно даже для него самого, не позволял ей приблизиться к огню.

— Голд, мне нужно! Это не смешно! Сейчас не время для игр! Оно все сгорит, мои зелья, лаборатория!

Он поморщился, слыша в ее голосе слезы отчаяния. Может, ему удастся помочь, все-таки она действительно много времени проводила за этим столом и он должен был хоть раз как-то поблагодарить ее за все. Сосредоточившись на языках пламени, он очистил свои мысли, отодвинув голос хозяйки на задний план, оставив голову пустой и плавающей от повышающейся в ангаре температуры. Сердце быстро ускоряло темп, разгоняя горячую кровь, насыщая каждую его клеточку тела жидким огнем. Голд медленно склонился к пламени, гипнотизируя его, мысленно впитывая его в себя, в каждую чешуйку, каждую клеточку, становясь с ним единым целым.

В глазах дракона отражающиеся языки пламени стали медленно стихать, пока не исчезли и вовсе. В ангера стало душно и задымлено, Белль что-то говорила, но он не мог сосредоточиться. Голова плавала, и он пытался изо всех сил бороться с сонливостью. Голд не помнил, когда в последний раз укрощал огонь, и был устало, но доволен собой. Впервые за такое долгое время у него скопились силы, сделать что-то, что для любого другого дракона на воле было обычным делом. Голова медленно опускалась к земле под весом усталости, он еще не совсем окреп для такого, но все же ему удалось. Голд слышал добрый голос хозяйки и нежное прикосновение к его саднящему боку. Кажется, она омывала его водой от копоти и сажи. Это было приятно. Веки тяжелели, и он из последних сил боролся со сном.

Где-то в глубине души, частичка страха не давала ему полностью погрязнуть в сон. Он раскрыл один из своих секретов, его можно было использовать, это даст повод ей для издевательства и боли. Но… Но он спас ее и ее лабораторию. Где-то все там же, рядом со страхом, зажегся маленький лучик надежды. Все это время Белль была добра к нему и сейчас, обязательно поблагодарит его и поймет. Она будет рада узнать, на что он способен. Белль будет им гордиться…

Спустя сутки он проснулся в надежде увидеть Белль. Услышать, что она ему скажет, понять ее реакцию и откинуть последние страхи и сомнения в своей хозяйке. К его огорчению, было тихо. Стол и ингредиенты восстановлены. Рядом стояли ведро с водой и едой.

Впервые за все время еды было меньше, чем обычно.

Он пропал.

Комментарий к Часть 5

Когда автор затянул с завязкой, а скоро уже конец. Сори нот сори.

И, помимо ваших комментов и отзывов - вопрос дня. Лучше меньше и чаще, или больше но дольше? Если вы понимаете о чем )

========== Глава 6 ==========

Когда Белль вошла в ангар, Голд настороженно следил за каждым ее шагом, ожидая приговора. Но, к его удивлению, девушка устало поблагодарила его за спасение последнего, что осталось после ее отца, поинтересовалась его самочувствием и удалилась, оставив его наедине с мыслями и в полном смятении.

Ничего не последовало и на следующий день и день за ним. Дракон все чаще беспокойно вспарывал когтями землю, нервно подергивая кончиком хвоста, когда Белль приносила новую порцию еды. Девушка виновато опускала взгляд и, замечая это, он понимал, что еды становилось еще меньше, чем было днем ранее. Его сердце болезненно ныло, понимая, что с ним наконец-то начнут делать то, ради чего выкупали. Это был новый и совсем еще не знакомый для него вид пыток: дать надежду, а затем, медленно лишая его еды, разрушить последнюю веру в человечество, доведя его до голодной смерти.

Словно чувствуя его беспокойство, Белль стала меньше проводить времени в ангаре, лишь изредка подходила к столу и перебирала остатки ингредиентов, едва ли принося новые. Возможно, этому способствовало время года, так как осень медленно переходила в зиму. Она стала реже читать, в глазах не было той радости и жизнерадостности, а меж бровей появилась маленькая морщинка сосредоточенности. Она перестала улыбаться.

Ему было больно.

И порции уже не хватало, чтобы утолить голод. Лишь в воде не было недостатка.

Они вылечили его, чтобы добить до конца.

С такими мыслями он погрузился в беспокойный сон, непроизвольно подергиваясь от звуков внешнего мира.

На следующий день он внезапно проснулся от резкого удара двери. Перед ним уже лежала еда, едва ли хватавшей для человеческого рациона, а за стеной слышались голоса. Согнав последние остатки сна, он немного приподнялся, пытаясь подслушать их разговор.

— Белль, так не может больше продолжаться, — раздраженно произнес Гастон.

— Я понимаю, просто…

— Нет, ты не понимаешь, в какую беду ты нас вовлекла. Чего ты ожидала, потратив на него все свое состояние? Белль, я не ожидал от тебя такой глупости.

— Но ты поддерживал меня.

— Да, о чем сожалею до сих пор. Мне следовало запретить тебе сделать это еще тогда. Колокольчик, я понимаю, что тебе жаль его, но нам следует это сделать.

Дракон поморщился, сморгнув появившиеся от предательства слезы. Его передние лапы, поддерживавшие вес, беспомощно задрожали. Он привязался к этой девушке и, не смотря на все страхи, до последнего надеялся и верил в ее доброту. Она единственная, кто доказал, что не все люди были алчными и злыми. Но сейчас, сейчас казалось, что Гастон наконец-то смог убедить ее в обратом, настоял на своем…

— Гастон… я буду скучать по нему, — дракон услышал тихий всхлип и тихо заскулил, отползая подальше. Все было решено. Это был его последний день.

Спустя несколько долгих минут шепота и переговоров, в которые он больше не хотел вслушиваться, дверь отворилась, пропуская с холодным ветром молодую пару. Белль выглядела измученной, ее глаза покраснели от слез, а плечи обреченно опущены, а Гастон хмуро взглянул на оставленную еду.

— Он не притронулся к еде, — заметил мужчина, отходя к инструментам.

— Гастон, не надо… — Белль избегала смотреть в глаза Голду и существо недовольно зарычало. Если она собиралась убить его, пусть смотрит в глаза. И насколько бы не были храбры его мысли, он непроизвольно щелкнул зубами, когда в руках мужчины оказались огромные кусачки.

— Тише, — едва слышно произнесла Белль, успокаивающе приподнимая ладонь, — он не причинит тебя вреда. Мы всего лишь хотим снять с тебя повязку. Все будет хорошо.

Голд непонимающе уставился на нее, проигнорировав немного боли и дискомфорта от рук Гастона, снимавшего с него шину. Пожевав нижнюю губу, девушка все-таки нашла в себе силы мимолетно взглянуть в глаза существу и отойти к ноге, чтобы внимательно осмотреть.

— Все хорошо. Кость срослась, но не совсем удачно. Нога сможет удерживать вес, но, к сожалению, ты будешь хромать. В суставе всегда будет присутствовать легкая боль. Мне жаль, что мы не смогли сделать для тебя еще лучше…

— Колокольчик, — Гастон успокаивающе положил ладонь ей на плечо, слегка смахнув большим пальцем скатившуюся по ее щеке слезинку. — Так будет лучше, ты же знаешь.

Закрыв глаза и сделав несколько глубоких вдохов, Белль отстранилась от мужчины, с вызовом взглянув на Голда, от чего существо несколько поежилось.

— Ты не мог бы нас оставить наедине, пожалуйста?

— Хорошо, Колокольчик, — немного поколебавшись отозвался Гастон и пошел на выход, уже через плечо, пожелав Голду удачи.

Дракон неуверенно взглянул на Белль, совершенно не понимая, что сейчас произошло.

— Почему ты ничего не ел? — нервно закусив нижнюю губу, поинтересовалась Белль. — Я уверена, что тебе еще понадобятся силы, пожалуйста…

Голд лишь склонил голову набок, внимательно изучая девушку. Он не понимал, что происходит и эта неопределенность пугала его. Хвост беспокойно скользил по земле, а сердце неприятно жгло в груди. Он чувствовал, как огонь внутри него медленно разгорается. Дракон был голоден, и с прошлой недели у него поубавилось сил, но он все еще чувствовал этот внутренний огонь и боялся, что может сейчас потерять контроль над ним.

— Мне действительно очень жаль. Я никогда не хотела, чтобы так произошло. Вернее я хотела этого, но не при таких обстоятельствах. Еды стало не хватать, Гастон едва находит пропитание для нас, а прокормить тебя… — Белль нервно заламывала руки, ходя перед его мордой туда-сюда. Существо, совершенно сбитое с толку, напуганное ее словами, неожиданно издало тихий скул, привлекая к себе внимание.

— Что-о-о… О нет! Нет-нет-нет, ты все не так понял, я ах… — резко остановившись, она почувствовала, как перед глазами все поплыло. Девушка покачнулась и едва не упала, если бы не что-то теплое, удержавшее ее от падение.

Единственное, что мог бы успеть Голд, это подставить свою вытянутую мору ей под бок, удержав хрупкое, легкое тело от падения. Он не думал, что это следовало сделать, все произошло как-то спонтанно и инстинктивно, едва увидев, как она покачнулось, единственной мыслью в его голове было помочь ей, даже не смотря на то, что Белль говорила что-то важное, касающееся его судьбы и вероятно не самое сладкое, что могло его ожидать в будущем.

Он шумно выдохнул, когда почувствовал теплые ладони, ласково поглаживающие его вытянутую морду. Голд что-то приглушенно зарычал, пытаясь отстраниться, но замер, когда ее хватка стала чуть сильнее.

— Погоди, не убегай от меня. Оставь мне это мгновение, пожалуйста.

Дракон нехотя повиновался, внимательно рассматривая ее изможденное лицо. Она что-то говорила про голод и Гастона и. он удивленно моргнул, впиваясь взглядом в ее худенькое тело. Она голодала! Она голодала, но продолжала кормить его! Голд не понимал, как это возможно, почему он был так слеп к ней до этого, позволив себе погрузиться в страдания настолько, что не смог заметить очевидные вещи со своей хозяйкой.

— Голд… — тихо проговорила она, ласково проведя ладонью по его мягким, новым чешуйкам на морде. — Мы с Гастоном больше не можем тебя кормить. Нам не хватает средств, на улице зима и Гастону все труднее удается найти пропитание. Я не хочу, чтобы ты страдал, поэтому… — она удержала его, когда дракон попытался вновь высвободиться из ее рук. Он делал это легко, не применяя силы, не смотря на страх, позволяя себе немного насладиться ее лаской.

— Поэтому я отпускаю тебя, — со слезами на глазах выдохнула Белль, крепче прижимаясь к морде дракона, когда тот издал удивленный звук. — Ты свободен, Голд. Я больше не держу тебя. Ты можешь пойти, куда угодно или скрываться в лесу, ты сможешь охотиться и… — всхлипнув, к его еще большему удивлению, она поцеловала его в кончик носа и отстранилась. — Только пожалуйста, будь осторожен. Даже в лесу есть охотники…

Белль отошла от него на пару шагов, вытерев тыльной стороной ладони слезы на щеках.

— Пожалуйста, прости меня. Все должно было быть не так…

Единственное, что слышал Голд, было слово свобода. Она отпускала его, заботилась о нем и даже поцеловала. Так много эмоций и событий, с которыми он не мог справиться на данный момент. Сердце щемило от нежности и счастья, но ошейник продолжал все так же висеть на шее и напоминать ему о том, что даже если Белль освобождала его, она все еще оставалась его пожизненной хозяйкой. Это была древняя магия, которую не так просто можно было разрушить. Но он был свободен. Она дала ему слово и единственное, что Голд сейчас мог сделать, это послушаться ее и сбежать, сбежать в лес, туда, где больше никто не сможет им командовать.

Благодарно и тихо зарокотав, он встал на все лапы, неловко прижав к себе крылья, которые зацепились за крышу ангара и опробовал свою заднюю ногу. Белль была права, была легкая боль и он не мог опираться на нее всем весом, но кости были срощены, и это было намного лучше, чем до того, как она нашла его.

Взглянув на Белль, он подтолкнул мордой к ней ведро, с тем немногим, что там было.

— Нет-нет, — Белль улыбнулась, покачав головой. Тебе нужно поесть, кто знает, как много сил тебе понадобится для охоты.

Дракон недовольно фыркнул, оскорбившись сомнениям относительно его охоты. Что-что, а охотится его учили с самого детства. Ткнувшись мордой на прощание ей в бок и втянув в себя напоследок ее запах, он поспешил покинуть ангар, пока его хозяйка не передумала. Шаги были неуверенными, с легкой хромотой, но вскоре он наловчится жить с такой ногой. Обернувшись у самого выхода, Голд благодарно кивнул ей головой, сомневаясь, действительно ли он слышал, как она сказала, что будет скучать по нему.

Гастон был зол.

Гастон был беспомощен и разочарован.

Гастон был бесполезен.

Он никак не мог помочь Белль. Девушка провела весь вечер в доме, а на следующий день оказывалась даже вставать с постели. Он слышал, как она плакала всю ночь, и его сердце обливалось кровью. Белль была настолько подавлена, что он боялся ее оставить одну. И только к вечеру следующего дня, когда он насильно умыл ее прохладной водой, ему удалось привести ее в чувства. Мужчина силой заставил есть и успокаивающе расчесывал волосы, приводя в порядок. Он игнорировал ее протесты, проклятия в свой адрес и особенно разъяренные царапины на руках, когда силой вытаскивал ее с кровати. Только сейчас ему удалось вытолкнуть ее из дома и заставить вернуться в ангар, чтобы продолжить свое последнее исследование. Нехотя согласившись с ним, девушка вернулась в свою лабораторию, со слезами на глазах отметив, что Гастон убрал все следы пребывания дракона, освободив даже ее овечек и позволив им вновь наслаждаться всей площадью помещения.

Глубоко вздохнув пару раз, она сосредоточенно стала перебирать ингредиенты на столе, разбирая некоторые травы, которые принес из леса Гастон, надеясь дать ей больше работы, тем самым отвлекая от горя. За спиной слышны были шаги скота, дерево скрипело от бушующего ветра снаружи, и тихое блеяние, когда та или иная овечка топталась по инструментам Гастона. Она вздрогнула, когда дверь ангара резко грохнула от сильного порыва ветра, едва обращая внимание на что-то, кроме своего стола.

И лишь мгновение спустя, когда волоски на ее затылке встали дыбом, она услышала тяжелые шаги и почувствовала тяжелое дыхание за своей спиной. Белль резко развернулась, схватив ложку на столе в качестве оружия и тихо вскрикнула, увидев перед собой изумленные золотые глаза с широкими зрачками.

— Ты…

Голд медленно разжал пасть, скидывая к ее ногам тушу убитого олененка. Медленно, все так же следя за ее рукой, он облизнулся, слизывая с острой морды несколько капель крови.

— Ты вернулся…

Дракон неоднозначно фыркнул, неуверенно отступив на шаг. Радостно всхлипнув, переступив олененка, Белль бросилась к Голду, от чего тот от неожиданности едва не завалился на бок, когда она крепко обняла его за шею.

— Я не могу в это поверить, ты вернулся! — радостно прощебетала она, крепче прижимаясь к нему. Ее руки задели ослабленный ошейник, и он почувствовал тепло разливается по телу. Было так странно чувствовать себя желанным, искренне желанным. Голд смущенно зарычал, отстраняясь от нее, не смея показывать свои чувства.

— Прости-прости, я знаю, как ты не любишь это, — с улыбкой сказала Белль, отступая от него на пару шагов. Дракон сразу же пожалел о потере ее тепла, но удовлетворенно вздохнул, в стороне от нее ему дышалось легче. — И спасибо за еду, это очень мило с твоей стороны. Мне следует позвать Гастона, чтобы он разделал его и запек на костре…

Дракон недовольно поморщился при упоминании Гастона, он определенно принес еду ей. И не собирался, не смотря на доброту этого мужлана, кормить и его тоже. Фыркнув и набрав в легкие воздуха он, испугав Белль, выдохнул струйку огня, поджаривая олененка на ее глазах.

— Это… неожиданно…- ошеломленно пробормотала девушка, уставившись на запеченное мясо у ее ног. Теперь он мог извергать огонь.

Свобода Голду определенно пошла на пользу.

Комментарий к Глава 6

Ваши “жду” подстегнули меня написать главу быстрее)

А как вы думаете, почему я решил закончить фик спустя полтора года?

========== Глава 7 ==========

— Голд, проснись. Пожалуйста, дорогой. Тебе снится кошмар, — когда дракон не отреагировал на ее слова, девушка подошла ближе к его морде, уже на своем опыте зная, насколько это было небезопасно.

После того, как дракон вернулся, они попали в некую рутину. Не смотря на то, что он наслаждался своей свободой, Голд все же предпочитал проводить больше времени в ангаре, в стороне от посторонних глаз. Его вылазки в лес ограничивались охотой и легкой прогулкой. Изредка он выходил днем с Белль, скучающе наблюдая за тем, как она проверяет каждый пенек в поиске того или иного растения. Он приносил ей еду раз в несколько дней, недовольно ворча, когда девушка делилась добычей с Гастоном. Мужчина хмурился, но деликатно молчал, благодарный за помощь. За эти дни Белль стала чувствовать себя лучше, немного оправилась, вернулась к исследованиям и даже вновь стала ему читать, но что-то все еще терзало ее. К собственному удивлению, Голд все чаще замечал, как Белль ненавязчиво и даже не особо задумываясь об этом, поглаживает ладонью его бок или ногу. Наслаждаясь гладкостью и теплом чешуи. Поначалу это смущало его и вызывало какое-то отторжение, но затем он привык, позволив себе расслабиться и наслаждаться такой едва ощутимой для его кожи лаской.

Голд удивлялся, как Белль могла погрузиться в чтение книги настолько, что ничего не замечала вокруг, не смотря на то, что она практически наизусть знала каждую строчку. К собственному эгоизму, он выжидал такого момента, чтобы позволить себе склониться и незаметно вдыхать ее аромат. От запаха, смешанного с цветами и травами, его сердце начинало трепетать, наполняя все тело приятным теплом.

К удивлению обоих, после возвращения к ней у него появились кошмары. Он словно вновь и вновь переживал те пытки, что сопровождали его десятилетиями. Порой он путал реальность со сном и только успокаивающие слова или ведро холодной воды позволяли ему вернуть самообладание и понять, что он все еще находился в ее заботливых руках, лежа внутри ангара.

Он нахмурился во сне, вспоров когтями землю и, дернувшись всем телом, тихо заскулил.

— Голд, прошу, проснись. Это просто кошмар, тебе нужно проснуться.

Попытки растолкать его не увенчались успехом, и Белль принялась почесывать его морду, пытаясь как можно быстрее разбудить его.

— Голд! — окликнула она, немного повысив голос. Его глаза резко распахнулись и существо, подняв голову, и оттолкнув от себя Белль неожиданно выпустило струю огня. Упав на спину, девушка вскрикнула и испуганно посмотрела на него. Дракон тяжело дышал, дико озираясь по сторонам, его ноздри подергивались, выпуская тонкие струйки дыма. — Все хорошо! Все хорошо, это был просто кошмар. Я с тобой, Голд. Ты дома, ты в безопасности…

Сморгнув наваждение, словно придя в себя, он быстро осмотрелся, удостоверяясь в ее словах. Испуганное блеяние овечек привлекло его внимание и он, тут же сосредоточившись на горящем стоге сена, погасил огонь, довольно выдохнув, когда у него это получилось с первого раза.

— Вот так… Все хорошо. Тебе просто приснился кошмар, — Белль слабо улыбнулась, смотря на него снизу вверх, не торопясь вставать. Расстроенно зарычав, он склонился над ней, все еще растеряно и как-то неуверенно рассматривая ее. — Я не знаю, что тебе снится, но это все позади, — она протянула к нему руку, надеясь коснуться его морды. — Сейчас ты дома, в безопасности.

Ее слова разбили его старое сердце, сколько столетий у него не было дома? Когда в последний раз он чувствовал себя в безопасности? Вопросы, на которые он не мог найти ответа. Переступив с ноги на ногу, он неуверенно, все еще боясь ее осуждения ткнулся остроносой мордой в ее ладонь.

— Вот так, все хорошо, — Белль погладила его между ноздрями, успокаивая. — Я с тобой, Голд.

Дракон тихо застонал и, поднырнув глубже под ее ладонь, ткнулся мордой в нее. Девушка от неожиданности вскрикнула, немного потеряв равновесие от его легкого толчка, тут же обхватывая его руками, в легком объятии. Он медленно прикрыл глаза, наслаждаясь ее теплом и лаской. Сегодня можно было расслабиться и показать слабость, он был слишком напуган, чтобы быть готовым встретиться с этим днем лицом к лицу без чьей-либо помощи. Голд медленно вдохнул ее аромат, позволяя легким цветочным ноткам увести его беспокойные мысли в другое русло. Он наслаждался теплом ее тела и запахом. С каждым вдохом он погружался в ее запах, успокаивая себя медленным и тщательным разбором его на составляющие. Чувствуя каждый ингредиент, каждый цветок, оставивший свой отпечаток на ее теле. Белль позволила ему расслабиться, не смеясь и не издеваясь над ним. Ее руки ласково гладили по его носу, пробираясь вдоль морды и коснувшись скул, почесали особо чувствительное место, от которого он непроизвольно заурчал. Улыбнувшись его кошачьим повадкам, Белль нарочно уделила этому месту особое внимание.

Расслабившись, Голд потерся об нее своей мордой, вызывая легкий смешок у девушки. Сердце трепетало в его груди, наполняя тело приятной негой и жаром. Ее аромат раскрывался с новой стороны, добавилось нечто пряное так похожее на…

Дракон резко замер в ее руках, распахнув глаза. Его ноздри затрепетали, осторожно выдыхая запах, впервые за несколько сотен лет учуяв женские феромоны.

— С тобой все в порядке? — почувствовав его жесткость, поинтересовалась Белль, ненавязчиво погладив его под челюстью. От прикосновение его тело пронзило блаженным жаром, покалывающим вдоль его хребта и превращающимся в невыносимое тянущее чувство у основания хвоста.

Резко освободившись, он шумно выдохнул, стараясь больше не вдыхать запахи. Его широко раскрытые зрачки уставились на смущенную Белль, которая не понимала, почему его умиротворенное выражение морды сменилось на настоящий ужас.

— Голд… — она потянулась к нему, быстро отдернув руку, когда дракон, зарычав, резко развернулся и бросился прочь из ангара. Оставив смущенную девушку позади себя.

Ему необходимо было исчезнуть на несколько дней, иначе кто-то мог пострадать. К его изумлению и ужасу, впервые за всю его жизнь у него появилось сезонное желание, и он не знал, что с этим делать.

Несколько дней Голд скрывался от девушки в лесах. Его тело дрожало от неутолимой нужды, а лапы сами желали отнести его обратно в дом. С каждым днем его чуткий нос улавливал тот самый запах, побудивший в нем желание. Как бы он не прятался в чаще, как бы далеко не сбегал, он чувствовал знакомые нотки, доносимые до него дуновением ветра. Ему казалось, что он сходит с ума, не возможно было избежать этого преследовавшего и обволакивающего дурманящего запаха. Однажды, когда Белль пошла на его поиски, обеспокоенная его странным поведением и отсутствием, она забрела глубоко в лес, где ему пришлось прятаться от нее в глубине небольшой пещеры у скалы, пряча нос в складках своих крыльев, жалобно скуля и жмурясь. Как бы его тело не хотело этого, как бы разум не страдал от всепоглощающего желания, он не мог позволить себе пойти на поводу у своих инстинктов, не мог причинить ей вред.

Ему потребовалось еще пару дней, чтобы вернуть себе все самообладание. За это время, дракон изрядно был вымотан эмоционально и имел скверное настроение, а выпавший снег еще больше усугубил его ситуацию и возможность скрываться от любопытных глаз в лесу. Глубоко вдохнув и не почувствовав ничего, что могло бы вывести его из равновесия, он осторожно, не забывая о своей безопасности, покинул пещеру.

Поглощенный собственными мыслями о том, как такое могло с ним произойти и почему именно сейчас его старое драконье сердце откликнулось на присутствие женского существа, он не сразу заметил, как лапы сами его привели к горячему источнику. Здесь он изредка и в особо гнусную погоду прогревал свою больную лапу, уменьшая легкий, теперь всегда присущий с ним дискомфорт в суставе.

Медленно, слегка прихрамывая, он подошел к плоскому, припорошенному снегом камню, на котором лежало несколько бледно-голубых вещей. Все так же витая в собственных мыслях, он лениво приподнял лапой ткань, задаваясь вопросом, откуда это могло здесь взяться и почему оно имело такой знакомый…

— Голд?!

Дракон резко обернулся, от неожиданности сжав в лапе вещи и с испугом уставился на оголенную Белль. Девушка стояла по пояс в теплой воде, закрывая руками обнаженную грудь, и неверующе смотрела на него.

— Голд, где ты был?! Я все это время искала тебя! Мы с Гастоном несколько раз обошли лес. Что произошло? Ты был таким спокойным, а потом… — она запнулась, впервые видя изменения в поведении дракона.

Существо едва вдохнуло, чувствуя, как ее запах медленно окутывает его. Как он мог быть так неосторожен, позволить собственным инстинктам сыграть с ним злую шутку и стать жертвой предательства собственного тела, приведшего его к ней. Обзор медленно сужался, окрашиваясь нежно-красной дымкой, сужаясь до размера его Белль. Он видел, как она гневно что-то кричала на него, обхватывая себя руками от легкого порыва зимнего ветра, но слова не достигали сознания.

Его лапа непроизвольно разжалась, отбрасывая в сторону одежду. Хвост беспокойно метался из стороны в сторону, глаза сосредоточенно следили за ней, а зрачок был опасливо расширен, сигнализируя девушке о его странном поведении.

— Голд, с тобой все в порядке? — неуверенно поинтересовалась она, поежившись то ли от очередного порыва ветра, то ли от его голодного, пожирающего взгляда.

Словно под заклятием он медленно двинулся к ней, все глубже заходя в воду, все больше утопая в ее аромате. Где-то на периферии сознания, билась жалкая мысль о том, что он не должен с ней поступать так, не должен поддаваться своим желаниям, но изголодавшееся по теплу и ласке тело считало иначе. В любом случае, она была все еще его хозяйкой и в любой момент могла остановить его.Удовлетворившись такой простой для решения его проблемы мыслью, он непроизвольно облизнулся, заставив отступить напрягшуюся девушку на несколько шагов в глубь источника.

— Что ты делаешь? Я же не одета и ты… Голд?! — пискнула она, когда дракон, подойдя ближе, склонился и медленно втянул носом воздух в районе ее шеи, на мгновение прикрыв блаженно глаза.

Он не должен был этого делать, должен был сопротивляться ей. Отфыркнувшись от непрошенных мыслей, Голд решил позволить себе хоть один раз попробовать ее на вкус, хоть немного. Это не должно было причинить ей вред, только возможно напугает, он надеялся, что после первого вкуса не потеряет контроль и оставит ее.

Склонившись ближе, он медленно провел языком по обнаженной ключице вдоль шеи, смакуя солоноватый привкус ее тела. Она была божественна, но он должен отступить.

— Ты же… ты же не собираешься меня есть? — испуганно выдавила Белль, когда дракон уткнулся заостренным носом ей в ухо, прикрыв глаза и как-то напряжённо замерев, решаясь, что сделать с ней дальше. Белль боялась пошевелиться, его теплый шероховатый язык, изрядно напугал девушку и сейчас она не решалась что-либо сделать, боясь привлечь к себе нежелательное внимание Голда, который и так был, судя по всему не в себе.

Белль, вскрикнула, когда существо, резко выдохнув, схватило ее лапой и вытащило из воды, вынося на берег.

— Голд, что ты делаешь? Пожалуйста, остановись! — Белль беспомощно вцепилась в его когтистый палец, пытаясь высвободиться из крепкой хватки. Дракон недовольно поморщился, чувствуя, как усики магии стали медленно пронизывать его ошейник, передавая весь ее страх, готовый в любую очередь выполнить приказ.

Он медленно положил ее на теплую, влажную землю у самой кромки воды. Оперевшись на лапы по сторонам от ее головы, Голд навис над обнаженной девушкой, рассматривая ее. Наслаждаясь тем, насколько была белоснежна и прекрасна кожа, как красива была его хозяйка. Ее стройные ноги и изящные изгибы тела окончательно лишили его рассудка.

Белль сжалась под его взглядом, прикрывая руками груди и поджав согнутые в коленях ноги к себе.

— Мы же друзья, Голд. Ты меня пугаешь, если я что-то сделала не так, ты только ск… — она замолкла, когда дракон бесцеремонно уткнулся носом ей в живот. К изумлению девушки, он тихо заурчал, выпуская теплые струйки воздуха через ноздри, согревая ее остывающую на воздухе кожу. Сделав несколько глубоких вдохов, повторяя за Голдом, девушка обнаружила, что его тело стало медленно расслабляться: хвост спокойно скользил по поверхности воды, крылья слегка опустились, а сам он приник к земле, ближе к ней.

Под легкой тяжестью его морды, все еще прикрывая свою наготу от его глаз, лежа на мягком песке, чувствуя, как теплые волны, исходящие от движения его хвоста достигают ее ягодиц, не позволяя окончательно замерзнуть, она была в безвыходной ситуации. Белль не понимала, что произошло с ним за такое короткое время, почему он, сторонящийся каких-либо прикосновений, сейчас буквально прилип к ней. Это смущало и очаровывало одновременно. Неуверенно, она прикоснулась одной рукой к кончику носа, пытаясь легко оттолкнуть его и поговорить с ним.

Едва ладонь коснулась его чешуи, как Голд, дернувшись от прикосновения, прикоснулся кончиком языка к ее животу, проведя им верх до груди, пока не столкнулся с преградой в виде ее руки.

— Это немного странно, тебе не кажется… — он повторил движение, недовольно заурчав, когда язык вновь встретился с ее рукой. — Ты же не думаешь, что я уберу… — она пискнула, когда он бесцеремонно толкнулся мордой под ее руку, широко лизнув языком меж ее грудей. Белль схватилась ладонями за его нос, пытаясь остановить, но ее слабые попытки лишь разжигали его энтузиазм. Язык размашисто скользил вдоль живота, слизывая капельки выступившего пота. Заурчав и наслаждаясь ее вкусом, он ласково ткнулся мордой в шею, нежно касаясь языком чувствительной кожи, проведя кончиком вдоль скулы и игриво пощекотав мочку ее уха. Услышав вздох, Голд склонил голову к груди и осторожно провел языком по соску, прислушиваясь к ее реакции и ощущениям. К радости дракона, девушка не закричала, а на мгновение лишь перестала дышать, чуть расслабившись, когда он вновь провел языком по уже затвердевшему от его невинной ласки соску. Не чувствуя сопротивления, дракон, довольно зажмурившись, увлеченно ласкал языком грудь, медленно вылизывая, кружась кончиком языка вокруг сосков и иногда размашисто проводя им по груди, посылая волны удовольствия по всему телу девушки.

Его тело вибрировало от жары, согревающей его изнутри. Он позволил ее запаху окутать с головой и наслаждался ею, как добычей, играясь и пробуя каждый сантиметр тела на вкус.

Белль тяжело дышала, удивляясь тому, что не в силах в полной мере противостоять ему. Это было странно, и немного пугало ее, но язык приносил легкое, неизвестное для нее ранее удовольствие, и как бы она не пыталась запретить ему наслаждаться этим, у нее ничего не получалось. Она даже на секунду задумалась, не было ли это какой-то древней магией или же всего лишь только прихоть не слушающегося тела, голодного к ласке и заинтересованного к продолжению. Белль было любопытно, чем может закончиться интерес дракона к ней, единственное, что ее смущало больше всего, было то, что волны страха, исходившие от нее, становились все меньше и меньше, уступая накатывающему блаженству и возбуждению. Все это было не правильно и запретно, но его хитрый, ласковый язык, пробуждал в ней жажду и желание, скручивающееся в низу ее живота.

Почувствовав терпкие нотки ее возбуждения Голд довольно застонал, ткнувшись носом в низ ее живота, пытаясь достигнуть заветного места. Он недовольно и тихо заскулил, когда Белль не поддалась на его нежные толчки и легкие облизывания ног и бедер, продолжая все так же прижимать к себе согнутые в коленях ноги.

После нескольких попыток, он раздраженно фыркнул и, подтянув к себе хвост, мягко обвился им вокруг ее тонкой лодыжки и потянул на себя, нежно, но настойчиво раскрывая ее тело для себя.

— Нет, пожалуйста, — тяжело дыша, и немного испуганно произнесла она, пытаясь отстраниться от его крепкого захвата и вновь укрыться от янтарных изучающих ее глаз. Он недовольно фыркнул, выпустив две тонкие струйки дыма через ноздри, заставив тем самым перестать ее сопротивляться и облизнулся наслаждаясь открывшимся для него видом. Едва ему удалось раскрыть ее ноги, волна возбуждения буквально смела последние остатки здравомыслия, притягивая его все ближе к ней. Уткнувшись носом меж ног смущенной девушки, он утробно заурчал, ласково подталкивая ее носом.

— Голд… — выдохнула она, не оставляя попытки отстраниться от него. Ее голос ласкал его слух, и он довольно лизнул ее, желая сорвать с губ свое имя еще раз. Белль дернулась от прикосновения, кровь прилила к щекам, и румянец медленно стал покрывать ее от щек до груди. Дракон вновь увлеченно лизнул ее между ног плоской поверхностью языка, немного занервничав, когда девушка никак не отреагировала на его ласку. Тихо заворчав, он провел кончиком языка по низу живота, вновь уделил внимание мягким полушариям грудей, поиграв кончиком языка с каждым чувствительным соском и, проведя влажную дорожку от ключицы к уху, лизнул в ухо, к радости сорвав с ее губ легкий смешок.

— Щекотно, — закусив губу, и немного расслабившись от его ласки, отозвалась Белль, смутившись, когда он издал какой-то расстроенный звук. Ей не должно было быть щекотно. Фыркнув своим мыслям, он вновь спустился вниз и провел несколько раз языком между ног, сильнее отводя хвостом одну из ног в строну, позволяя ей полностью открыться перед ним. Немного сменив позицию и опустив голову ниже, он медленно коснулся кончиком языка влажных от возбуждения складок, услышав ее первый стон. Переступив с лапы на лапу, он толкнулся языком вперед, и довольно заурчал, когда его языка наконец-то попал в нужное место, сорвав с губ девушки первый неожиданный вскрик. Если бы он мог, она бы увидела его ухмылку. Довольный, своим точным попаданием, Голд сосредоточился на ее клиторе, кружась острым кончиком языка вокруг нее, подталкивая, когда стоны стали громче. Его толчки сменялись легкими мазками, помня, что его шершавый язык был не совсем той заменой, которая ей сейчас была необходима на нежной коже, он пил ее соки, с трудом отрываясь и мимолетно переключая внимание на требующие ласки соски и нежную шею.

— Голд, пожалуйста, — застонала она в одно из его таких отвлечений и он, довольно заурчав, пару раз провел языком по низу живота, дразня ее и, удалившись, вновь погрузился языком в ее складки, срывая с губ еще один тихий стон. Дракон чувствовал, как его сердце бешено бьётся, перегоняя горячую кровь по телу, зажигая жаром и желанием каждую клеточку. Он чувствовал, как дымка желания обволакивает его разум и единственное, о чем он мог думать, это о тянущем, почти болезненном чувстве внизу его живота, желании обладать и иметь его хозяйку, Белль. Вцепившись когтями в мокрый песок, борясь за остатки контроля, он пытался довести Белль до оргазма, надеясь, что этого будет достаточно, и что его тело не сыграет с ним злую шутку. Он не хотел вредить ей. Услышав, как ее дыхание участилось, а стоны стали чуть громче, он обратил все свое внимание на нее, ускорив движения языком, кружась кончиком вокруг ее клитора, подталкивая ее к пику с каждым толчком. Он довольно застонал, когда волна удовольствия накрыла Белль и она, вскрикнув, обхватила его морду подрагивающими от удовольствия ногами.

Сделав несколько последних мазков языком, смакуя последние капли ее наслаждения, он медленно поднял голову, когда ее ноги ослабли. Его дыхание было таким же прерывистым, как у нее. Белль потрясённо смотрела на него широко раскрытыми глазами, боясь сделать неверное движение, а он, чувствуя это, боролся с собственными демонами. Словно в наваждении Голд склонил голову чуть ближе к ней и дернулся от резкого окрика вдали.

Недовольно зарычав, дракон сделал шаг в сторону леса и медленно опустился всем телом на Белль, игнорируя ее задушенный протест. Он бы не позволил себе раздавить ее, лишь накрыл своим телом, удерживая весь вес на локтях, скрывая обнаженное тело от посторонних глаз. Только он имел право наслаждаться и любоваться ею. Он спустил крылья на землю, укрывая ими большую часть своего тела и Белль.

— Голд, ты меня раздавишь, что ты… — она замолчала, услышав голос Гастона и замерла, прислушиваясь к его шагам.

— Вот ты где! — воскликнул мужчина, выходя к источнику. — Мы с Белль тебя ищем уже несколько дней! Где ты пропадал, черт возьми?! — Гастон сделал несколько шагов к дракону, но остановился, когда тот раздраженно зарычал, незаметно для мужчины накрывая лапой одежду девушки.

— Ох, я смотрю ты сегодня не в настроении? Может все-таки вернешься уже домой и поговоришь с Белль? Она ищет тебя.

Голд низко зарычал, щелкнув пастью.

Пока они перекидывались любезностями, Белль тихо лежала под драконом, испытывая чувство страха и смущения. Что она натворила, что если Гастон увидит ее такой и поймет, что они сделали? Удовольствие от разрядки медленно сходило на нет, уступая беспокойству, золотистое брюхо дракона странно поблескивало, словно под чешуей находился настоящий огонь. При новом недовольном рыке, мышцы его брюха подернулись, и Белль увидела то, что явно не должна была видеть не сейчас и ни когда-либо. Ее глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся в немом крике, когда недалеко от ее обнаженных ног она увидела насколько мог быть возбужден дракон, и какими размерами обладало это существо. Захотел бы он обладать ею, если бы им не помешал Гастон? Стал бы он…

Она коснулась ладонью его живота, попытавшись немного отстраниться от этой выпирающей и пугающей ее части тела и болезненно вскрикнула, почувствовав, насколько раскалена была его чешуя. Дракон дернулся от прикосновения и агрессивнее зарычал на Гастона, плотнее прижимая к себе крылья, когда тот заинтересовался шумом.

— Может мне показалось… — Гастон неуверенно почесал затылок, все еще осматривая местность. — Ты точно ничего не слышал?

Голду едва хватило самообладания выпустить из ноздрей серый дым, а не сжечь его к чертям, хотя он не мог не быть благодарным этому мужчине. Не нарушь он их уединения, он бы точно был потерян.

— Хорошо, я тебя понял. Я ухожу, только возвращайся скорее домой. Белль действительно ждет тебя, — Гастон ушел только тогда, когда Голд нехотя кивнул ему в ответ.

Дождавшись, когда мужчина скроется из виду, он медленно раскрыл крылья, отступая на шаг назад, и настороженно взглянул на поджавшую к себе колени девушку. Красная дымка на мгновение исчезла, и он увидел всю ситуацию с ее стороны. Он взял ее без согласия, воспользовавшись доверием и наивностью, он буквально изнасиловал ее и… Голд тихо заскулил, отступив от нее на еще один шаг.

— Голд, подожди, все хорошо, — она вскинула ладони вверх, забыв о своей наготе, видя, насколько несчастным он выглядел, когда осознал свою ошибку. — Я не сержусь, все хорошо. Просто ты… — она замолкла, когда он яростно зарычал и, отскочив от нее на столько, на сколько позволяла ему его повреждённая нога, бросился сломя голову в глубь леса. Игнорируя ее голос, боясь осуждения и чувства предательства, которое она должна была сейчас ощущать. Голд чувствовал, как ошейник стал светиться, как она боролась с желанием приказать ему вернуться к ней, но свободно вздохнул, когда Белль передумала, едва не задохнувшись от волны боли и разочарования передавшийся через ошейник к нему.

Она никогда не простит его, а он не знал, что делать с собственной еще не утоленной проблемой.

Комментарий к Глава 7

надеюсь, не шокировала вас

дальше лучше, мухахах

наглядная иллюстрация - http://prntscr.com/q7vl1j

========== Глава 8 ==========

Дракон медленно и размеренно провел языком по прокушенной чешуе на запястье, поморщившись от металлического привкуса крови. Это было наказание ему за слабость. Неделю он прятался в глубокой пещере, убивая себя изнутри мыслями о страхе и ненависти, предательстве и боли. Он чувствовал вину в отношении Белль и в то же время его охватывал животный страх в предчувствии последствий. Он не ел около недели, а кошмары едва стали различимы с реальностью, лишив его сна на несколько дней. Дракон был измотан и голоден. Однако этого было недостаточно, поэтому он, в минуты, когда разум и тело предавали его возвращая воспоминаниями в день, когда он почувствовал вкус Белль на своем языке, он прокусывал себе запястье, в надежде, что боль отвлечет и очистит его разум.

Язык медленно скользил по небольшим прокусам от его зубов, слизывая последние капли крови. Восстановив достаточно сил, дракон имел возможность залечить такие незначительные раны своей слюной, тем самым позволяя собственной жалости к себе вновь и вновь причинять себе боль, отрезвляя его развратные мысли и так некстати проявившееся в нем желание.

Ошейник не позволял ему ни на мгновение забыть о Белль и поток чувств, передаваемый и влияемый на него, все чаще и чаще смущал дракона. Он чувствовал сожаление со стороны Белль, беспокойство и грусть. Казалось, что после его побега, она даже не пыталась его искать, считая, что оставить его наедине на время, позволить разобраться в себе, было бы куда лучше. Голд был настолько ошеломлен ее калейдоскопом чувств от злости до теплой нежности, что его лапы сами забили его вглубь пещеры, не позволяя в течение недели даже позаботиться об этой семье и принести им еды. Зима вступила в свои права, покрыв лес белым пушистым одеялом, доводя дрожащего от холода дракона до изнеможения. Его тоска и сожаление не позволяли поддерживать внутренний огонь, и тело медленно остывало, не способное сопротивляться минусовым температурам.

Не смотря на дрожь в теле и тянущее желудок чувство голода, он наслаждался умиротворением, исходившим от ошейника в часы, когда он знал, то Белль могла читать и настороженно хмурился, когда волнение передалось ярче, чем другие чувства.

Впервые он беспокойно заерзал на месте, когда поздно вечером прочувствовал первые нотки страха, усиками расползавшиеся от его шеи по всему телу, протягивающие свои ужасные щупальца к самому сердцу. Однако этот мимолетный инцидент быстро сменился яростью, а потом тихой длительной тоской в течении ночи. На следующий день ситуация повторилась, вот только щупальца страха были сильнее и массивнее, уже уверенно прикасаясь к его сердцу, спирая дыхание на полу вздохе, заставляя нервно оглядываться в гулком пространстве, всматриваясь в проникающие в пещеру от света луны тени.

Когда сегодня Голд почувствовал этот холодок, пробежавший вдоль его позвоночника, он знал, что сегодня может быть хуже, чем было вчера. Зарычав, он выскочил из пещеры, с силой и неким внутренним садизмом сильнее опираясь на обе задние ноги, позволяя боли сохранить его рассудок при встрече с Белль. Забыв об осторожности, он бежал к дому, чувствуя, что поблизости был кто-то чужой, как ярость вперемешку со страхом вновь начинает окутывать его тело.

Добежав до ангара дракон, притормозил, прислушиваясь к звукам. Отметив, что в помещении никого не было он проскользнул внутрь, обращаясь к собственным ощущениям и замирая, когда в дальнем углу, там, где был второй вход со стороны дома, до его слуха донеслись голоса. Медленно, словно готовясь к прыжку, он подошел ближе, вслушиваясь в разговор между взволнованной Белль и каким-то незнакомцем.

— Мне нужно еще время, Кит. Ты знаешь, что я всегда исправно и вовремя платила тебе за эту землю. У меня будут деньги, нужно всего лишь больше времени.

— Красавица, я слышал эти слова вчера и позавчера.

— Но Кит, мне нужна хотя бы неделя! Гастон и я делаем все возможное, но сумма стала слишком велика.

— Сейчас такое время, Белль, — Голд услышал в голосе ухмылку и недовольно подернул хвостом. Он не знал, что земля не принадлежала Белль, и что она могла потерять ее. — Кто-то теряет, а кто-то может и отработать…

— О чем ты говоришь?

— Брось, красавица, в деревне тебя считают совсем не глупой девушкой. Такой молодой, в самом рассвете сил… — сквозь щель меж досок Голд увидел, как мужчина приблизился к отступившей Белль.

— Кит, на что ты намекаешь?

— Мне даже не стоит намекать, — он злорадно усмехнулся, оценивающе пробежав взглядом по ее телу. — Пару ночей и мы сможем закрыть этот разговор.

— Я не думаю, что… — в ее голосе появились нотки страха и Голд почувствовал, как в глубине него поднимается жар.

— Та брось, девчонка. Ты не пожалеешь и в следующем месяце сама раздвинешь передо мной свои красивые ножки, — довольно усмехнувшись, он положил руку ей на бедро прижимая к себе.

— Кит! — ее вскрик заглушило яростное, грозное рычание, исходившее из ангара. Воспользовавшись смятением мужчины, Белль со всей силы, что у нее была, оттолкнула его и заскочила в ангар, плотно закрывая за собой дверь.

— Белль!

— Кит, убирайся! Ты безумец! Я все расскажу Гастону и он…

— И вы оба окажетесь на улице! — зарычал мужчина, и, чувствуя не ладное, стал быстро удаляться от ангара. — Жду тебя завтра у себя или выметайся вон из этого дома!

Шум крови в ушах заглушал любые посторонние звуки. Ее сердце выпрыгивало из груди, руки, удерживающие в страхе дверь от вторжения, дрожали. Кит не впервые намекал ей на интимную связь, но еще ни разу он не был так пьян и раскрепощен в своих желаниях. Видимо он устал от ее отказов и сейчас пытается воспользоваться ситуацией, кто знал, чтобы с ней произошло в отсутствии Гастона, если бы не… Ее мечущиеся мысли запнулись, прислушиваясь к рычанию за спиной.

Резко развернувшись и столкнувшись с взглядом разъяренного дракона, собирающего в пасти огонь, она вскрикнула, откинувшись спиной на дверь. Он все слышал, и теперь его внимание было направлено вдаль, готовый разорвать этого человека на части. Бросив на девушку еще один взгляд, Голд двинулся в сторону удаляющегося Кита.

— Стой! — воскликнула Белль, осознавая, к чему может привести его гнев.

Ошейник окутало золотое свечение, и он сжал горло Голда, оставляя его на месте. Существо захлебнулось собственным пламенем, нараставшим у него в глотке, вцепившись когтями в землю, когда его глаза наполнились слезами.

— Прости! — Белль тут же подскочила к стоявшему рядом ведру с водой, подтаскивая его к дракону. — Я не хотела, просто не уходи, — свечение пропало, и ошейник ослаб, позволяя Голду судорожно вдохнуть и бросить на Белль обиженный взгляд, прежде чем уткнуться мордой в ведро, успокаивая прохладой засаднившее горло. Осушив ведро, Голд почувствовал, что Белль смотрит на него, он неуверенно и немного смущенно поднял глаза, встречаясь с ней взглядом. К его не удовольствию, Белль выглядела значительно изможденной и осунувшейся, отчасти это была его вина, когда он перестал делиться с ней едой, но теперь, зная некоторые нюансы… он почувствовал, как волна гнева вновь стала подкатывать к его горлу.

— Я… — Белль вытянула руку вперед к нему, тут же убрав, когда он насторожился. — Спасибо. Не знаю, чтобы произошло, если бы не ты. Я думала, мне показалось, но видимо Кит услышал тебя. И… — ее нижняя губа задрожала и осознание того, что могло с ней случиться, нахлынуло на нее в полной мере. Ее глаза наполнились слезами, а из груди вырвался первый задушенный всхлип. Голд издал какой-то изумленный беспомощный звук и ближе склонился к плачущей девушке. Сейчас было не время думать о том, что он недавно был в паре шагов от того, чтобы довести ее до такого состояния. Но даже тогда, он не видел в ее взгляде и движениях такого страха и беспомощности, которые волнами исходили от нее, ему даже не нужно было носить ошейник, связывающий их, чтобы почувствовать, в каком состоянии сейчас была его хозяйка. Он тихо зарычал, обдавая ее теплым дыханием, почувствовав на ее теле чужие, раздражающие его нотки.

— Прости, — она поднесла ладонь ко рту, попытавшись скрыть от его негодующих тихих звуков еще один всхлип. — Я сейчас прекращу, просто тебя не было и все это….

Дракон издал вопросительный звук, склонившись ближе, едва задевая ее своим носом.

— Я волновалась, когда ты исчез в лесу и мне так не хватало тебя все эти дни, — она продолжала лепетать, неся, по его мнению, полную чушь. Казалось, слезы страха сменились слезами радости от того, что он стоял перед ее глазами не способный, куда-либо убежать, не сейчас, когда она так нуждалась в нем. Голд на мгновение замер, когда сквозь всхлип услышал слова о том, как она скучала по нему. Издав жалобный, виноватый звук, словно он был каким-то животным просящим прощение за провинность, он мягко ткнулся носом ей в ухо, привлекая внимание.

— Голд, что ты… — она замолкла, когда он потерся носом в месте, где шея переходила в плечо. — О, дорогой, ты тоже скучал? — Белль нежно положила ладони на его морду, поглаживая по скулам, когда он издал рокочущий звук, в поражении прикрывая глаза. Он действительно скучал по ней, но все это время боялся причинить ей вред, но сегодняшняя ситуация кардинально изменила его планы. Он готов будет откусить себе переднюю лапу, лишь бы не притрагиваться к ней против воли, но и не подвергать ее опасности. Он будет ее верным псом. Его мысли запнулись, когда Белль, передвинув руку, почесала у него под подбородком, словно он был каким-то котом. Неуверенно заурчав, он медленно провел языком по ее шее, вновь желая ощутить вкус кожи на языке. На мгновение Белль замерла, но затем расслабилась, почувствовав, что его ласка была крайне невинной, и в чем-то даже успокаивающей.

— Спасибо, — пробормотала она, прижавшись щекой к его остроносой морде. — Сегодня ты спас меня, но твой взгляд…

Голд тихо заворчал, устраиваясь удобнее на земле, одной лапой медленно и ненавязчиво подталкивая ее к себе ближе. Девушка неуверенно сделала пару шагов к нему, настороженно прикусив нижнюю губу, чувствуя, что дракон не совсем отпустил эту ситуацию.

— Стой, подожди, — вновь почувствовав давление его лапы на ноги, она остановила его, тут же обхватив его морду ладонями, когда он, сбросив с себя дурман, попытался виновато и немного испуганно отстранится от нее. — Голд, — Белль взглянула в его янтарные глаза, видя только нежность и какую-то надежду. — Я видела, что ты хотел сделать. Пожалуйста, не причиняй ему вреда. Он не достоин этого. Ты хороший, я ничего не видела, кроме доброты и нежности в тебе, ты заботливый и внимательный. Кит безобидный, глупый человек, имеющий женщину не по желанию, а только за деньги. Он бы не причинил мне… — она замолкла, услышав его тихий рык. — Хорошо, но это не повторится. Я в безопасности здесь, с тобой и Гастоном. Мне всего лишь нужно продать все, что у меня осталось завтра утром, чтобы хватило денег покрыть долг, — Белль нервно рассмеялась, понимая, что это было невозможно. Не тогда, когда единственное, что волновало жителей деревни в эту пору года, была только еда и теплые вещи.

Голд вновь беспомощно что-то проворчал, уткнувшись ей в ухо, щекоча чувствительную кожу теплым дыханием. Белль усмехнулась, изворачиваясь от него.

— Пожалуйста, — она поймала его взгляд своим. — Пообещай, — видя, как дракон нахмурился, девушка коснулась кончиками пальцев нежной чешуи между ноздрями, появившейся после заживления одной из ран. Нехотя он кивнул, неожиданно для нее уткнувшись носом в мягкий живот и подтолкнув ее назад. От неожиданности Белль вскрикнула, но тут же оказалась у него в лапе, которой он до этого подталкивал ее к себе. Она немного напряглась, ожидая от него дальнейших действий, но дракон лишь расслабился, и, прикрыв глаза, стал потираться мордой о ее бок, тычась в живот, иногда лаская шею языком. Его лапа не сжималась, а только поддерживала ее вес на себе, подстраиваясь под легкое тело девушки, позволяя ей удобнее расположиться на нем, принимать ласку или изворачиваться от особо щекочущих движений. Голд позволил себе поддаться наслаждению, он все еще держал себя в руках и возможно ему придется этой ночью не раз прокусить собственное запястье, но сейчас он хотел сделать что-то, что могло помочь забыть ее беды и просто насладиться моментом. Его размеренные ласкающие движения, расслабили Белль настолько, что веки стали тяжелеть, и девушка с трудом боролась со сном, когда его ласка сошла на нет, а его изучающий взгляд становился все более задумчивым и отдаленным. Пока она нежилась в его руках, мысли дракона истошно метались в голове, наполняя его то паникой, то чувством полной удовлетворенности, разжигая все сильнее в нем давно погасший уголек надежды. Она была так миниатюрна и прекрасна, добра и сострадательна, что он видел только один способ помочь ей. Но готов ли он был раскрыться ей настолько, довериться и позволить надежде разгореться с новой силы, захлестнув его этим новым, дано забытым для него чувством с головой?

— Голд, — проворчала она, сонно потеревшись щекой о грубую подушечку одного из его пальцев, когда почувствовала, как дракон прекратил свои служения ей.

Вздохнув и не желая ее будить, Голд подтолкнул ее мордой в бок, немного грубо и так не свойственно той ласке, которую он ей дарил ранее. Белль ойкнула, распахнув глаза, и расфокусировано посмотрела на фыркающего дракона, нахмурившись, когда он стал медленно убирать руку из-под нее. Сонная, она едва держалась на ногах, когда лапа аккуратно поставила ее на земле, слегка поддерживая, но не давая той колыбели, что было ранее. Он аккуратно, боясь, что она упадет и заснет на земле, подтолкнул ее носом в сторону выхода.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — сонно, немного обиженно пробормотала Белль, потирая глаза и борясь с сонливостью. Он издал какой-то сожалеющий звук, но более уверенно подтолкнул ее в бок к выходу. — Или ты хочешь, чтобы я отдохнула в доме? — нехотя, поддаваясь его настойчивости, спросила девушка, согнав с себя сонливость, когда Голд довольно заурчал в подтверждении ее слов. Немного покачиваясь ото сна, Белль медленно пошла на выход и замешкавшись у дверей, обернулась, с надеждой взглянув на выжидающего дракона.

— Ты же не уйдешь?

Голд заворчал, неопределенно качнув головой. Дракон не знал, чего ему больше хотелось, сбежать от этого опьяняющего и дурманящего запаха или провести жизнь, втираясь мордой в тело этой миниатюрной женщины, доставляя ей удовольствие. Но сейчас все это ушло на второй план, он вынужден был остаться, позаботиться о ней, так как не мог сделать ее проклятый муж.

— Я надеюсь, что если это сегодня будет мой последний день в этом доме, мне удастся хотя бы попрощаться с тобой. Не отказывай мне в этом. Спокойной ночи, Голд, — Бель подарила ему слабую улыбку, что не коснулась ее глаз и покинула ангар оставив его наедине со своими мыслями.

Какое-то время он смотрел ей в след, через щель в досках, пока она не закрыла за собой дверь. Дождавшись того, как, он надеялся, она заснула, Голд беспокойно взмахнул хвостом несколько раз. Он не хотел прощаться. Не хотел, чтобы Белль страдала. Ему необходимо было ее отблагодарить…

Дракон неуверенно переступил с ноги на ногу, прислушиваясь к собственным ощущениям. Он провел достаточно времени в любви и ласке, наслаждаясь добротой и теплом этой женщины, питаясь и не зная жажды. Голд впервые за долгое время обратился к драконьим богам за помощью. То, что он планировал сделать, требовало много сил и уверенности в своем выборе, то, чего ему не хватало долгое время, то, чего он не делал, едва попал в руки своего первого хозяина.

Вдохнув глубже, он сосредоточился на внутреннем огне, медленно растекающимся по венам с каждым ударом его сердца. Помимо жара, ему необходимо было тепло и безопасность, сконцентрировавшись, Голд обратился к своим недавним воспоминаниям. Перед глазами пронеслись воспоминания о Белль и ее заботе о нем, то, как она читала книгу и там, где он встретил ее у озера.

Он почувствовал, как тепло разлилось по всему его телу, сопровождая волны легким жжением по коже, немного не приятным, но терпимым. Дракон шумно выдохнул, когда его тело стало окутывать золотистое свечение, все сильнее согревая его старые кости. Его крылья сложились, врастая в спину, а хвост медленно уменьшался в размерах. Ноги задрожали, с трудом справляясь со столь забытой и сильной магией, он покачнулся, когда кожа стала терять его золотистую окраску, а когти на лапах втянулись обратно. Потребовалось немного больше усилий, чем он ожидал, когда трансформация продолжала медленно охватывать его тело. Когда дымка исчезла, Голд громко застонал, обессиленно упав на колени, уткнувшись лицом в сложенные руки на земле. Его тело дрожало, горячее и влажное от сделанных им усилий. Ему потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться и прийти в себя. Сделав еще один глубокий вдох, он медленно поднял голову от рук и, продолжая стоять на четвереньках осторожно, опасливо осмотрелся. Было непривычно возвращаться к человеческому обличию, не тогда, когда веками стоял на земле только на четырех лапах. Кончики его пальцев беспокойно заерзали по земле, а взгляд метался по окружающим предметам, пытаясь напомнить себе, что он был все там же, что ничего не изменилось, это всего лишь другой взгляд на вещи. Человеческий.

Отдышавшись и собравшись с силами, он попытался медленно встать, едва не упав с первых нескольких попыток от непривычки. Когда ему все-таки удалось подняться, он болезненно вскрикнул, забывшись и опершись на изувеченную ногу. Его губы плотно сжались в тонкую линию, когда он увидел, как много рубцовой ткани осталось на его лодыжке. Это было ужасающе и отвратительно.

Фыркнув, он осторожно сделал пару шагов, привыкая к твердой земле под ногами, вспоминая, как ему следует носить себя, как держать осанку. К счастью, недалеко от него лежала небольшая палка, недавно служившая помощью в мастерской Гастона, поэтому Голд с особым удовлетворением решил присвоить ее себе.

Несколько неловких шагов и он сумел приспособиться к ходьбе с палкой так, чтобы его нога могла все еще поддерживать его, но не причинять такого дискомфорта, который был ранее.

Теперь он был готов. Ему следовало еще потратить немного времени для собственного спокойствия, упорядочить все свои мысли, притупить страхи. Сегодня он должен быть главным на этой земле и никто, ни одним взглядом, не поколеблет в нем свою уверенность, никто не пойдет против него. Последние слова он несколько раз мысленно произнес себе, для закрепления простой и так свойственной, для него, истины в прошлом. Он должен был вспомнить, каково это стать тем человеком, которым он был всю жизнь.

Потянувшись и хрустнув позвонками от длительного, и изможденного самокапания он уверенно направился к выходу, готовый совершить задуманное. В нескольких шагах от двери он запнулся и медленно опустил взгляд на свое обнажённое тело.

— Чертовски восхитительно, — его голос звучал хрипло, а слова были произнесены с сильным акцентом, словно его язык вновь учился словам.

Он беспомощно оглянулся в поисках чего-то, что могло послужить ему одеждой. Только со второй попытки Голд присмотрел небольшой сундук у стола Белль и, подойдя к нему, с любопытством заглянул внутрь. Помимо некоторых старинных вещей, было немного ткани, и он удовлетворённо вздохнул, когда его рука нащупала одежду. Он вытащил свиток, надеясь, что это было не что-то личное Белль. К его облегчению это оказалась туника, достаточно выгоревшего коричневого цвета и к его огорчению — большего размера, чем он был сам. К удивлению Голда, туника была даже крупнее самого Гастона, и он думать не хотел, кому мог бы понадобиться этот парус. Потратив немного времени и упорства, он смог облачиться в нее сделав себя максимально презентабельно, насколько он мог себе позволить в первые часы пребывания в деревне облаченного в этом. Вздохнув и проворчав несколько не произносимых для человека ругательств, он вытянул из сундука катушку тонкой нити, задумчиво покрутив ее в руках.

Ему определенно понадобиться что-то, что могло бы немного помочь… Прикрыв глаза, его тонкие длинные пальцы схватили кончик нитки, распутывая ее от катушки и наматывая нить вокруг указательного пальца. От его пальцев стало исходить слабое золотистое свечение, которое усиливалось с каждым мотком нити вокруг пальца. Мгновение спустя, он распахнул глаза, устало, но удовлетворенно улыбнувшись, довольный свой работой, когда на его руке оказался моток золотой нити.

У кого-то завтра будет определенно базарный день.

Комментарий к Глава 8

Как всегда приветствую критику, лайки и отзывы.

Надеюсь интерес к работе еще не пропал.

========== Глава 9 ==========

Неловко переступив с ноги на ногу и еще раз нервно осмотрев себя, Голд уверенно постучал в ветхую дверь дома. Он услышал какое-то движение, а затем голос хозяйки.

— Кто? — немного неуверенно произнесла Белль, подходя ближе к двери.

— Твой хозяин, дорогуша, — усмехнулся он, немного поморщившись от того, насколько скрипучим и не привыкшим к разговору был его голос.

— Кит?! — взволнованно воскликнула она и он услышал, как девушка отошла от двери на шаг. — Пожалуйста, уходи. Я думаю, тебе лучше будет поговорить с Гастоном, — Голд услышал в ее голосе легкие нотки нервозности и страха, что ему совсем не понравилось. Ему следовало не просто выкупить у него землю и дом, но также и сравнять этого слизняка с землей.

— Нет, дорогуша. Это твой новый хозяин, — он сделал паузу. — Не заставляй меня выламывать дверь, — рыкнул он, потеряв терпение.

Дверь неожиданно распахнулась, и мужчина успел лишь удивленно моргнуть, встретившись взглядом с ней, впервые осознав, что он был едва ли выше нее. Это показалось немного неудобным и пошатнуло его уверенность.

Белль вцепилась в дверь рукой, внимательно изучая незнакомца, готовая в любой момент захлопнуть перед его носом дверь. Перед ней стоял мужчина лет сорока, ненамного выше ее, худоватого стройного телосложения. Его кожа имела золотистый оттенок, видимо он не из этих краев, так как здесь не было достаточно солнца, чтобы кожа могла приобрести такой оттенок. Он был облачен в камзол из темно-коричневой кожи, под которым виднелась дорогая шелковая рубашка винного цвета. Плотно облегающие штаны, на тон темнее верхней одежды и дорогие изысканный ботинки. К удивлению Белль, посох на который он опирался, на фоне его облачения выглядел слишком…простым. Из черного дерева, гладкий, без единой зазубринки и сучка. Ее изучающий взгляд скользнул выше, мимо легкого шарфа, украшающего его шею, к прямым с небольшой проседью волосам, достигающим до плеч. Они выглядели настолько мягкими и ухоженными, что Белль на мгновение задумалась, каково это будет прикоснуться к ним, были ли они такими же мягкими, как выглядели. Ее блуждающий взгляд остановился на его глубоких скучающих глазах, терпеливо ждущих, пока она изучит его. Прочистив горло, он вздернул бровями.

— Все ли удовлетворительно? — он надеялся, что ему не удалось показать свою нервозность, хотелось, чтобы все-таки это было именно так.

— Ой, простите, — спохватилась девушка и смущенно отвела взгляд. — Это… это оказалось слишком неожиданно. Вы уверенны, что…

— Я твой хозяин? Абсолютно. Только если в этой деревне не живет еще одна Белль Френч, — он усмехнулся, и Белль на мгновение показалось, что его улыбка напоминает оскал.

— Нет-нет, вы правы. Здесь только одна Белль… эм, а вы…?

— Румпельштильцхен.

— Румп… хм… хорошо, я поняла, — она тут же исправилась, уловив, что несмотря на серьезность его имени, он, кажется, издевался над ней. — Я говорила вчера Киту, что не смогу собрать такую сумму сегодня, мне нужно хотя бы… — она замолчала, когда Голд поднял руку, останавливая ее.

— Твой долг погашен, Белль. Теперь, могу ли я войти? Мне нужно знать, в каком состоянии я приобрел этот дом.

Белль упрямо поджала губы, подарив ему раздраженный взгляд, но послушно отступила, пропуская внутрь.

— Так легко? — усмехнувшись, сказал он, пройдя мимо нее. — Вдруг я обманул тебя?

— Не думаю, — закрыв за собой дверь, она сложила на груди руки.

— Не похож на насильника и убийцу?

— Насильники так не одеваются, — она засомневалась в своем ответе, когда он уверено покачал головой, отрицая ее ответ.

— В других странах насильники внешне ничем не отличаются от царей. Не позволяй своим глазам обманывать себя, — он немного улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его глаз. И Белль почувствовала, что за этими словами могла быть история.

— Значит, вы были в других странах? Видели мир?

— То тут, то там, всего понемногу, — Белль почувствовала, как он отмахнулся от нее, переключив внимание на ее дом. — Места не много. Но чисто и уютно. Видно, что ты заботишься об том месте.

Он придирчиво осмотрел ее мебель, остановив свой взгляд на столе у окна, на котором лежало пару пергаментов, книга и перо.

— Хм… ты образована?

— Это так удивительно?

— А я смотрю ты склонна заводить дружеские отношения с незнакомцами, не так ли? — он ощетинился, тяжелее опершись на посох.

— Не тогда, когда все еще не услышала вашу цену.

— Цену? — невинно переспросил он, кинув любопытный взгляд на аккуратно составленное ею письмо.

— Вы погасили мой долг и выкупили дом.

— И ангар.

— И.… ангар, — она запнулась, и он увидел в ее глазах проблеск нервозности. — Зачем? Что ты хочешь взамен?

— По доброте душевной?

— Не думаю, никто ничего не делает просто так.

Румпельштильцхен притворно удивился, приложив руку к груди.

— Миледи, вы оскорбляете своего хозяина и гостя, как вам не стыдно. Однако, вы хотите сказать, что никому не поможете просто так? — он напряженно замер, сосредоточенно изучая каждое ее движение. Словно от ее ответа зависела его жизнь.

— Конечно помогу! Но я не думаю, что это сейчас имеет какой-то смысл.

— А впрочем, — он удовлетворенно хлопнул в ладоши. — А впрочем, может ты и права, — подарив ей зубастую улыбку и сверкнув золотым зубом, он пошел к выходу. — Мы еще не осмотрели ангар.

— Ангар? — Белль нахмурилась, проводив его взглядом и тут же спохватилась. — Ангар! Румпельштильцхен, — окликнула она его, нагнав. — Ты же видел мой дом. Ангар в таком же состоянии. Убран и уютен. Не думаю, что стоит отнимать у вас времени больше, чем вы уже и так выделили для меня.

— Что-то ты засуетилась, дорогуша. С домом ты так не сопротивлялась.

— Н-но, вы все еще не назвали свою цену.

— Хм, возможно… — к облегчению Белль, он остановился у входа в ангар, придирчиво осматривая. Развернувшись к ней, мужчина непроизвольно оценил ее взглядом. — Может ты и права. Говоря о цене… — он нервно потер кончики пальцев, видимо даже не осознавая этого. — Ходят слухи. То тут, то там, — он взмахнул рукой указывая в глубь деревни. — Что некая леди, звать которую Белль, приобрела недавно дракона у пиратов.

Он на мгновение умолк, удивившись, как ее взгляд ужесточился, и она настороженно прищурилась, ненавязчиво, преградив ему путь к ангару.

— Это только слухи, — в ее голосе промелькнули стальные нотки. Она не собиралась рассказывать первому встречному о своем приобретении и это немного успокоило его. Значит, она действительно заботилась о нем.

— Не так ли дорогуша? Об этом даже упомянул Кит, твой бывший хозяин.

— Он не мой хозяин. Я никому не принадлежу, и он был лишь владельцем этих зданий. А учитывая его репутацию,думаю, вас обманули и лишь набили цену.

Румпельштильцхен восхищенно цокнул языком, покачав головой.

— Ай-яй, какая храбрая девушка. Не думаешь ли ты сказать, что твоего нового владельца одурачили. И он потратил свои деньги за зря?

— Я этого не говорила, лишь то, что слухи, касательно дракона, неверны.

— Как жаль, как жаль. То есть, ты хочешь сказать, что я все-таки потратил деньги в пустую.

— То есть, вы хотите сказать, что земля вам не нужна?

— Нахальная девка. Возможно… — ему определенно нравилось противостояние, которое она оказывала ему. В облике дракона она не казалась такой смелой и воинственной, было больше доброты и нежности, и на мгновение он почувствовал легкую тоску, надеясь, что может когда-то ему удастся заслужить и это отношение в облике человека. Встряхнувшись, он обошел ее, подходя к двери. — Раз это слухи, значит нет никакой причины останавливать меня, не так ли, дорогуша?

Белль едва успела ему ответить, когда Румпельштильцхен толкнул дверь и вошел внутрь. Осмотрев опрятное помещение, он задержался взглядом на запаниковавших, громко блеющих овечках, невольно облизнувшись при их виде. Он всегда чувствовал запах страха… и еды. Мужчина услышал, как Белль облегченно выдохнула, словно с ее плеч сняли многовековой вес.

— Что ж… все-так же опрятен и аккуратен. Похоже, слухи действительно оказались слухами, — он внимательно посмотрел на нее, отвернувшись, когда она кивнула в подтверждении.

Мужчина медленно прошел по периметру, уделив особое внимание ее небольшой лаборатории и остановился посреди ангара, задумчиво уставившись в прожженную полосу земли.

— Если слухи остались слухами, что же мне тогда делать, Белль? — он задумчиво провел носком ботинка по земле, откидывая в сторону несколько угольков. Голд чувствовал, как волны напряжения исходят от нее, тонкие нотки страха уже витали в воздухе, прислушавшись, он мог даже услышать, как ее сердце трепетало в груди.

— Получать доход от земли? — неуверенно предложила она, сжав ладони в замок.

— Возможно, но это не так интересно. Видишь ли… мой род не нуждается в деньгах.

— Каждому нужны…

— Не моему роду, — он выразительно взглянул на нее, и Белль на мгновение показалось, что его глаза приобрели зеленоватый оттенок.

— О, тогда может…

— Все это не интересно, дорогуша. Есть в мире лишь одно сокровище, которое мы ценим больше, чем деньги, — Белль напряженно замерла, и он почувствовал, что она даже не дышит. Усмехнувшись, он показательно стряхнул несколько пылинок со своего камзола, привлекая этим ее внимание к своей коже. — Драконы. Они ценнее любого золота.

На какое-то мгновение она даже не отреагировала на него, затем резко встряхнулась, как от пощечины.

— Ты… вы… убиваете их?! — ее голос переломился на последнем слове, выдав всю ее нервозность.

— Что? Ах, ах, нет. Драконы куда более ценны, чем их шкура. Мы… — он сделал паузу, заиграв пальцами в воздухе, словно подбирая правильное слово. — Мы заботимся о них, — он хищно оскалился, довольствуясь произведенным эффектом.

— Белль, я проделал долгую дорогу, ведомый слухом, что некая девушка обладает редким, драгоценным Золотым драконом. И вот я здесь, владею твоей землей, погасив все твои долги и ты говоришь мне, что это всего лишь слух?

— Вы правы, — она упрямо поджала губы, не сводя с него сосредоточенного взгляда.

— Ты уверена? — Румпельштильцхен насмешливо оттолкнул от себя уголек. — Мой род действительно, действительно о них заботится, Белль, — он сбросил с себя всю насмешливость и серьезно взглянул на нее.

— Абсолютно.

— В таком случае, — мужчина надел на себя маску безразличия, лишь едва заметно заиграв желваками от недовольства. — Моя цена не имеет значения. Кит давал тебе день. Я дам срок до конца недели. Если не справишься, этот дом будет моим.

— Вы же сказали, что не нуждаетесь в деньгах? — она с вызовом вздернула подбородок, готовясь к новой словесной перепалке с ним.

— Но и не говорил, что открыт к благотворительности. Однако, ты сама можешь повлиять на это… — он усмехнулся, проходя мимо нее и на мгновение задержавшись у ее уха, бесстыдно вдохнул ее аромат. — Я сам приду за деньгами. Возможно, ты передумаешь в своем решении.

— Это слухи, — упрямо повторила она, отходя от него на шаг. Поежившись от такого интимного и наглого жеста с его стороны. Румпельштильцхен тихо засмеялся ее ответу и вышел из ангара, оставив в одиночестве.

Когда она перестала слышать стук его посоха по земле, Белль облегченно выдохнула.

— Голд, слава Мерлину, тебя здесь не было… Но, где ты? — обеспокоенно спросила она пустоту и, собравшись с мыслями, покинула ангар, надеясь, что к вечеру дракон вернется домой.

***

Уже ближе к вечеру, прибрав в доме, Белль все еще думала о новом владельце. Он был загадочным и странным, но что-то в нем такое было знакомое, что-то, что, смотря в его грустные глаза, напоминало ей о Голде. Она качнула головой, отгоняя от себя такую глупую мысль. Этот дракон ей уже всюду мерещился и не известно, то ли он так волновал ее кровь, то ли это была просто ее бурная, неугомонная фантазия. И все-таки не смотря на то, что Румпельштильцхен выглядел достаточно подозрительным и не внушающим доверия, особенно после того, как стал интересоваться Голдом, Белль почти поверила в то, что он мог бы заботиться о драконах. Хотя камзол, сшитый из кожи, так напоминавшей ей драконью, вызывал не просто сомнения, а дикий ужас. Передёрнув плечом от отвращения, она решила наведаться к Голду, надеясь, что он не успел бесследно исчезнуть в лесу и сегодня она застанет его в ангаре. Небольшой шум снаружи отвлек ее и заставил напрячься. Казалось, словно кто-то крался вдоль дома в сторону ангара. Белль осторожно приоткрыла дверь всматриваясь в темноту двора, надеясь понять источник шума. Когда шорох стал громче, она увидела мелькнувшую вблизи от ангара тень, это мог быть кто угодно и ей стоило остаться дома, переждать, не навлекать на себя опасность. С другой стороны, это мог быть Румпельштильцхен, недоверчивый и хитрый, он бы не простил ее за ложь и несомненно бы нашел выгоду в этом.

Сорвавшись с места, она бросилась ко входу в ангар, туда, где только что скрылась тень мужчины.

— Убирайся пр…

Она запнулась, удивленно уставившись на настороженного и слегка испуганного дракона.

— Голд? Привет, ты не видел… — она удивленно осмотрелась, не обратив внимание на то, как дракон медленно подмял под себя одежду. Мерлин, он едва не попался этой настырной девчонке на глаза. Он знал, что она придет к нему и ему следовало позаботиться об этом чуть раньше. Но пару дел в деревне так увлекли его, что он вовсе потерял счет времени и возвращаясь в спешке в ангар допустил несколько ошибок, которые едва не стоили ему разоблачения в ее глазах. От испуга и затраченных сил на превращение в дракона так быстро, его стало подташнивать, и медленно начинала проявляться пульсирующая в висках головная боль. Он недовольно заворчал, устало опустив голову на лапы и прикрыв глаза, пытаясь собрать плавающие мысли воедино. Он еще не совсем окреп, для таких трансформаций.

— Видимо, никем кроме себя ты тут не наслаждался, — она усмехнулась, видя его недовольно приподнятую бровь. — Ты знаешь, моя земля теперь принадлежит новому хозяину, его зовут Румпельштильцхен, — дракон фыркнул, внимательно взглянув на девушку. — Согласна, необычное имя. Но оно ему идет, и. — она замолчала, когда дракон, казалось, подавился воздухом, немного закашлявшись. Подав ему воды, она продолжила:

— Впрочем, он очень интересный и странный. Может, ты слышал что-то о нем? Потому что он явно дал мне понять, что искал тебя.

Голд на мгновение задумался, отрицательно кивнув головой.

— Почему-то я так и подумала. Ты знаешь, он мне совсем не внушает доверия, — ей показалось, что дракон раздраженно закатил глаза, но она отогнала от себя эти мысли. — Пожалуйста, просто будь осторожен, он может прийти за тобой, и я хочу быть уверена, что если мне не удастся его остановить, то ты сможешь уйти от него живым. Хорошо? — Белль подошла к дракону и ласково коснулась ладонью его носа. Существо недовольно заворчало, но удовлетворенно прижалось к ее ладони, потершись нежной кожей носа об нее. Тем самым выражая согласие и принятие ее просьбы. А еще он вновь хотел уткнуться носом ей в живот и облизывать ее до одури, до тех пор, пока она не станет кричать его имя. Его настоящее имя. Словно осознав это свое желание, он резко распахнул глаза, отстраняясь от ее ладони. Голд внимательно осмотрел ее с ног до головы, задаваясь вопросом, как раньше не замечал, насколько она была миниатюрной и так идеально подходила под его человеческий рост. Невольно облизнувшись, дракон подтолкнул ее мордой к выходу, провожая ко сну. Сегодня он впервые был в ее доме, и только посох удерживал его от того, чтобы не накинуться на нее там. Все, абсолютно все вокруг было пропитано ее ароматом, а она была самым желанным цветком в этом месте. Ему понадобиться много времени, чтобы вспомнить каково это быть человеком, каково придерживаться людских традиций и обычаев, каково вести себя не как животное.

Белль недовольно заворчала, но, успев увернуться от его морды, поцеловала в кончик носа и, хихикая, убежала к дому, бросив на прощание пожелание хорошей ночи, оставив недоуменного дракона таращиться ей в след.

Она определено будет его смертью.

Комментарий к Глава 9

Буду рад вашей реакции.

========== Глава 10 ==========

Дни сменяли друг друга. Казалось, с тех пор, как сменился хозяин земли, Белль стала выглядеть лучше и немного спокойнее. Но вечерами, когда она приходила в ангар, устало опираясь о бок дракона и читая одну из любимых книг, Голд мог видеть в ее взгляде все не утихающий огонек беспокойства. Он знал, что Гастон и Белль все еще думали над тем, как раздобыть денег. Зимой любые продажи шли медленно, что было ожидаемо. Каждый житель деревни готов был пожертвовать комфортом, лишь бы у него хватило денег на более необходимые для выживания зимой вещи: еду, теплую одежду, оплату за землю. Именно исход зимы показывал, кто умеет рассчитывать свои силы и смотрит наперед. Дракон чувствовал легкое беспокойство и капельку стыда за то, что не смотря на то, что он выкупил землю, ему необходимо было собрать деньги с Белль. Но на это у него были свои причины. Хотя, видя то, как она хмурится во время чтения, сбиваясь со строчек и иногда замолкая посреди предложения, отстранено смотря сквозь книгу, он все отчетливее начинал понимать, что Белль была куда упрямее, чем казалось со стороны.

Неделя истекала, а денег у них не прибавилось. Голд знал это по крикам, исходившим из дома. По безуспешной торговле в деревне, когда он изредка выходил прогуляться, когда ему позволяли силы. Чем больше близился срок оплаты, тем более раздраженной была Белль, и тем более ворчащим становился Гастон. Это приводило к пререканиям, переходящим в перепалку. В один из таких дней Голд услышал, как хлопнула входная дверь дома и через минуту в ангар, яростно пыхтя, ворвался Гастон. Дракон поначалу дернулся, насторожившись, ожидая, что в таком состоянии от безвыходности мужчина вполне мог нарушить любые запреты Белль и напасть на него. Сколько бы не было добра от этой семьи, сколько бы их поступки не убеждали в обратном, Голд все еще не мог побороть свои привычки, свой страх. Он всегда знал, что если человек зол или разочарован, а рядом, хоть и не прикован, но есть ослабленный дракон — то жди беды.

— Что ты так на меня смотришь? — буркнул мужчина, почувствовав на себе настороженный взгляд. — Это все из-за тебя, между прочим.

Голд удивленно вскинул брови, нервно переступив с лапы на лапу. Откуда он мог узнать? Неужели он видел, как…

— Говорил же Белль, что ты не стоишь таких денег. Еще и новый хозяин этот, не известно, как он поступает с должниками. И никто ничего не слышал о нем. А мы с Белль пытаемся, ей едва удается продать что-то, я пытаюсь, как могу, но кузнец мало кому нужен зимой, и…

Дракон облегченно выдохнул, осознав, что мужчина ничего не знал, он был настолько огорчен, что начал ходить из стороны в сторону, бормоча свои оправдания, ища хоть один способ помочь Белль. Настолько забывшись в своем горе, даже упустил тот факт, что расслабленно расхаживал перед носом дракона, самого опасного существа на планете. Он даже не отреагировал на предостерегающее рычание, когда Голду надоело его слушать.

-… а обещали очень суровую зиму, еще не зима, а уже холода и… Ай! Какого черта?! — Гастон накрыл рукой ноющий затылок и резко повернулся к смотрящему исподлобья дракону. — Что ты творишь, ты не понимаешь, что…- он замолк, заметив у ног что-то блестящее. Потерев ладонью ноющую точку, он наклонился, подняв с земли золотую чешуйку. — Погоди, это же… — мужчина замолк, под тяжелым, немигающим взглядом дракона.

— Эм… мы оба правильно понимаем, что ты только что кинул в меня свою чешую? — дождавшись медленного кивка, Гастон неловко покрутил ее пальцами. Чешуя была не маленькая, но все еще могла поместится на ладони мужчины. Она отливала золотом, что было редкостью для этого дракона, только в определенных местах, в определенном настроении и лучах света, можно было сказать, что дракон был больше золотым, чем зелено-золотистым. Но кто обращал внимание на это ранее?

В ожидании долгого мыслительного процесса, Голд лениво наклонил голову, медленно зализывая небольшую рану на запястье, на том месте где мгновение тому была так раздражающая его выломанная из общей массы чешуйка. Ее проще было удалить, чем терпеть этот дискомфорт. Но открытый участок кожи не позволял об этом так быстро забыть. Его слюна была достаточно лечебной для него самого, но даже на это требовалось время.

— Ты в своем уме? Белль потратила на тебя уйму мази и своего времени, чтобы твоя кожа зажила, а ты просто берешь и отрываешь от себя это?! — Гастон яростно потряс чешуей перед носом дракона, вызвав у того удивленный вздох. — Голд, она стоит целое состояние, тебе не стоит разбрасываться этим, потому что… — мужчина замолк под тяжелым многословным взглядом этого умного существа. — Ты. ты даешь это мне? — дождавшись его кивка, Гастон неловко откашлялся. — Тебе не стоило, мы с Белль пытаемся и… Эй, ты куда? — надоев слушать его оправдания, Голд решил поспешно покинуть этот ангар. У него было еще несколько дел, прежде чем ему удастся воплотить свой план в реальность.

***

Гастон растерянно прохаживался по рынку. Он прекрасно осознавал ценность и значимость того, что для него сделал Голд. Оставалось найти на рынке того, кто способен бы заинтересоваться этим, оплатить, а так же не проявить должного интереса к тому, откуда же у него действительно оказалась эта чешуя. Мужчина вглядывался в прохожих, приезжих купцов и торгашей, необходим был кто-то, чей вид и манеры говорили о том, что ему по карману была такая мелочь. Уже несколько часов он ходил меж рядов, всматриваясь в людей, не зная, к кому следует подойти. Гастон был уверен, что Белль значительно лучше него разбирается в людях и ей бы не понадобилось так много времени на принятие решения, но с другой стороны она бы в жизни не взяла у Голда то, из-за чего или благодаря чему, Гастон сейчас мерзнет.

— Мне кажется, или вам необходима помощь? — кто-то с сильным акцентом обратился к нему за спиной.

— Не думаю, что вы… — развернувшись, он замолк, с интересом изучив стоящего перед ним невысокого мужчину. Его посох был из темного дерева, сам он был облачен в тончайшую искусно сделанную кожу и шелк. Остроконечное пальто, прикрывавшее его шею и защищавшее от холода, красноречиво говорило о достатке этого мужчины. — Ах, возможно да. Вы купец?

— Не совсем, — уклончиво ответил незнакомец, усмехнувшись. — Скорее путешественник. Но всегда балую себя чем-то интересным с каждого уголка мира. Возможно, вы можете подсказать что-то, что может удивить меня в этой деревне?

Гастон нахмурился, изучающе скользнув взглядом по мужчине, колеблясь в ответе.

— Не думаю, что вас может что-то удивить именно в этой деревне.

Уголок рта незнакомца подернулся, но его лицо осталось невозмутимым. Гастону стало не по себе от его тяжелого, немного знакомого ему взгляда, но качнув головой, он быстро сбросил с себя это наваждение. Такого просто не могло быть.

— Что ж, видимо я ошибся, — пожав плечами, отозвался мужчина. — Возможно, в будущем меня постигнет большая удача. Всего доброго.

— Постойте, — окликнул его Гастон, едва мужчина отвернулся от него. Он решил рискнуть не смотря на подозрительность в поведении этого незнакомца. Ему, им, необходимы были деньги.

— Да?

— Я сказал, что не думаю, что что-то может удивить вас в этой деревне. Но это не значит, что у меня нет чего-то, что не сможет просто удивить вас, — оглянувшись по сторонам, он протянул незнакомцу ладонь, в которой что-то блестело. Потянувшись чуть вперед, мужчина удивленно вскинул брови, увидев причину блеска, а затем неуверенно посмотрел на Гастона.

— Это то, о чем я думаю?

— Именно.

— Но откуда у вас…?

— Пару выигрышей в карты то тут, то там, я был чертовски удачлив в прошлом месяце.

Незнакомец усмехнулся, не ожидавший такой искусной лжи от этого увальня. Потребовалось несколько мгновений, чтобы определить цену и поторговаться. Ради приличия. Каждый купец, а может и не купец, просто обязан был сбить цену. Но в итоге обе стороны остались довольны. Мужчина с посохом быстро растворился в толпе, когда его привлек внимание один из торговцев из Аграбы, привезший необычные позолоченные книги. А Гастон с деньгами в кармане и тяжелым сердцем направился к Белль. Ему придется лгать ей, то, что он не делал с самого детства. Это было необходимо для их общего блага. Она обязана была забрать эти деньги и выплатить долг этому чертовому новому хозяину, кем бы он ни был в этот раз. Но что-то Гастону казалось, что любой другой хозяин должен был быть лучше Кита.

Голд хотел наведаться к Белль в облике человека в этот же день, и ему едва удалось отвлечь свое внимание от навязчивых мыслей новым приобретением книги. Он был очень удивлен, заметив этот экземпляр у одного из купцов, ему казалось, что спустя столько столетий, подобные книги исчезли, но нет. Люди все еще писали их, передавали свои знания и опыт. Что могло и радовать и огорчать одновременно. Хотя он знал, кого эта книга точно обрадует. Необходимо было выждать чуть больше суток, и тогда он сможет поговорить с Белль вновь, увидеть ее, возможно, добиться своего. Усмехнувшись, он направился обратно в ангар, не забывая об осторожности.

***

В назначенный день, спустя неделю после их первой и последней встречи, он решает прийти к ней днем. Не слишком рано, но достаточно вовремя, чтобы, как он надеялся, застать ее в хорошем расположении духа. Едва он поднял руку, чтобы постучать, дверь резко распахнулась, заставив его врасплох. Удивленно моргнув, спустя несколько секунд тягостного молчания, он прочистил горло.

— Ты сегодня в боевом настроении?

— С чего вы взяли? — в тон ему ответила Белль, слегка прищурившись. Сегодня он был в пальто из кожи с высоким воротом, хорошо закрывающего его шею, скрытую от ее глаз темным шелковым платком.

— Мне еще никто не открывал дверь до моего прихода. Очевидно, ты была взволнована ожидая меня, не так ли? — он усмехнулся, пробежавшись взглядом по ее телу.

— Вы себе льстите, стук вашего посоха невозможно не услышать, достаточно раздражающий на расстоянии.

Он стушевался, взглянув на свою ногу и сильнее оперся на посох. Его ноздри подернулись в тихо зарождающейся в глубине груди ярости, когда Белль тут же виновато выдохнула, шире раскрывая входную дверь в приглашающем жесте.

— Это было не вежливо, простите.

Румпельштильцхен сморгнул наваждение, и Белль показалось, что в его глазах на мгновение был другой зрачок.

— Ничего, каждый может обидеть старика, — он усмехнулся, лукаво взглянув на нее.

— Вы не старик, — отфыркнувшись, сказала Белль, протягивая ему деньги. — Здесь вся сумма.

— Ну, это как сказать, — пробормотал едва слышно он, принимая с поклоном плату, тщательно, к ее раздражению, пересчитывая деньги. — Все верно. Долг оплачен.

Он хотел было уйти, но смена направления ветра позволили ему наполнить легкие ее ароматом, слегка вскружив голову. Он что-то невнятно промычал, и вошел в ее дом, проигнорировав ее возмущенный вскрик.

— Ах-ах, я так и знал, что ты и дома хранишь свой товар, — он усмехнулся, вновь втягивая носом воздух. — Очень ароматно. Мне бы хотелось… приобрести, один из них, — он небрежно указал длинным пальцем на полку с разными флаконами.

— Не думаю, что такому человеку, как вы, необходимы такие забавы, — отмахнулась она, складывая руки на груди.

— Ну, теперь это прозвучало оскорбительно, дорогуша, — он нахмурился, осуждающе взглянув на нее.

— Я не это имела в виду! Люди, как вы покупают товар привезенный издалека, не сделанный руками обычной девушки из деревни.

— Я способен оценить красоту там, где ее не видно с первого взгляда, — он нервно потер пальцы друг о друга. — Ну что ж… — он начинает выбирать, скользя кончиком пальца по названиям этикеток. Хотя ему это не нужно, он проигнорировал ее робкие замечание насчет каждого флакона, а так же советы. Его острый нюх искал один единственный запах, тот, чем был пропитан весь ее дом, она. Все ее тело пахло этим ароматом. И этот запах был заключен в одну из этих бутылок, стоило только… Его палец задержался напротив одного самого невзрачного флакона, а ноздри удовлетворенно подернулись от знакомых ноток. Он знал, что этот флакон был ее, если не запах, то не запечатанная, едва начатая бутылка говорили об этом. Он выхватил его и крепко сжал в ладони.

— Этот.

— Он не продается, — Белль нахмурилась, кода попытка забрать его у него из рук не увенчалась успехом. Это был ее любимый запах. Тот, которым она пользовалась каждый день. Тот, по которому ее знал Голд.

— Все имеет свою цену. Главное ее назвать.

— Но он не для продажи. Он начат!

— Не имеет значения. Это не смертельно.

— Двенадцать серебряных, — она упрямо поджала губы, взглянув на него исподлобья, довольно прищурившись, когда он удивленно присвистнул. Они оба знали, что она буквально утроила цену за этот флакон.

— Ну что ж, согласен, — ее едва зарождающаяся в победе улыбка мгновенно исчезла.

— Что?

— Правда, у меня нет с собой таких денег, — сокрушительно покачав головой, с сочувствием, сказал Руспельштильцхен. Что ж, если она была упряма, то еще не знала, насколько упрям был он.

— ЧТО?! — вскрикнула девушка. — Как это возможно?! Вы только что получили от меня деньги!

— Какие деньги? — невинно произнес он, оскалившись, когда ее щеки покраснели от ярости. Едва ей удалось что-то сказать, он переключил свое внимание на книгу, лежащую на ее столе.

— Все та же книга? Не знал, что ты так медлительна в чтении, — он с улыбкой самодовольно усмехнулся ей в лицо. Это был удар ниже пояса. Он знал, что у нее не было средств на другие книги, а любовь к ним возвращала ее все к тем же страницам раз за разом. И хотя он был прав, что как для дракона, она читала медленнее его, он все же осознавал, что не должен был так издеваться над ней. Но ее обидные слова, сказанные ему сегодня, все-таки оставили небольшую кровоточащую рану на его едва живом сердце.

Белль хотела что-то ответить, но сдержалась. Блеск ее глаз мгновенно сменился холодом, а в голосе появились стальные нотки.

— Думаю, вам следует уйти. Долг погашен, — она отступила в сторону, давая ему дорогу к двери.

— Не стоит торопиться, — усмехнулся мужчина. — У меня остался еще один вопрос.

— Я не намерена больше отвечать на ваши вопросы.

— Уверена? Я думал, ты подумала над моим предложением, — он сунул руку в карман пальто, покручивая в пальцах его содержимое.

— Каким? — Белль нахмурилась, не понимая, о чем он говорит.

— О драконе.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ее взгляд ужесточился. Этот разговор начинал ее нервировать, а незнакомец, стоящий внутри ее дома, даже пугать.

— Ах-ах, видимо, эта золотая чешуя говорит об обратном, — он вытащил что-то из кармана и она увидела в его перебинтованной ладони чешую Голда. Пальцы игриво покручивали ее на свету, позволяя увидеть всю красоту переливов драконьей брони.

На мгновение Белль замирает, забывая, как дышать. Откуда у него это? Он пробрался в ангар? Он видел Голда? Как у него могла она оказаться?

— Где ты ее достал? — пропавшим голосом, пораженно выдыхает она. Румпельштильцхен доволен произведенным эффектом и медленно движется к входной двери, буквально проплывая мимо нее, неся в руке эту улику.

— Стоит ли так волноваться, если ты уверяешь меня, что ничего не знаешь? А вот тот, кто продал мне ее, видимо что-то да знает, как же его звали, мм… ах, да! Этого молодого человека звали Гастон. Прелестнейший человек.

— ЧТО?! — вскрикнула она, покачнувшись от внезапного осознания того, что Гастон предал ее. Румпельштильцхен даже на мгновение показалось, что он перегнул палку, когда она покачнулась и вовремя облокотилась о стол. Он даже готов был забыть о своей игре и помочь ей. Не хотел, чтобы случилось что-то плохое. Это была всего лишь игра, часть его плана. Он должен был добиться от нее правды. Спустя несколько мгновений тягучей тишины, Белль тихо отвечает: — Возможно, вас обманули. Мне не знаком этот предмет.

Румпель тихо усмехается одновременно разочарованный и пораженный ее стойкостью и преданностью… ему же. Что, наверное, не сказать о Гастоне, которому еще предстоит разговор с ней.

— Что ж… нет, так нет. Всего доброго, Белль.

— А как же флакон? — спохватилась она, когда мужчина уже был у порога.

— Ах, да, — Румпельштильцхен оскалился, покрутив в пальцах флакончик и засовывая в карман, где лежала чешуя дракона. — Я беру это. Оплату принесу завтра. Можете поверить мне на слово. Я всегда сдерживаю его. Всего доброго.

И он ушел, закрыв за собой дверь. Оставив Белль наедине со своими мыслями и страхами. Позволив ей погрузиться в пучину ярости, боли от предательства и разочарования. Радость при уплате долгов и поддразниваниях с Румпельштильцхеном сменилась горечью и предстоящим разговором с Гастоном. Ее хозяин казался той еще занозой. И не смотря на то, что ее разум не доверял ему и кричал держаться от него подальше, сердце, почему-то тянуло к его колким разговорам.

Комментарий к Глава 10

Ну что ж. Я возродился, не прошло и года. Буду рад любой активности, чтобы понять стоит ли вообще это заканчивать, так как фандом еле жив)

Перечитывайте, вспоминайте вообще о чем фик был))

========== Глава 11 ==========

Голд тихо заурчал, втираясь мордой в маленький флакон, лежащий в его раскрытой лапе. Боже, он был похож на чертового кота. Такое поведение не пристало существам таких благородных кровей, как он. Дракон блаженно застонал, прикрыв глаза, вновь потершись о лапу. Он определенно сходил с ума, ему необходимо было, как можно скорее, разобраться со своими планами и Белль.

Ему просто необходимо было разобраться с Белль.

Или просто нужна была Белль.

При этой мысли он болезненно зажмурился, почувствовав, как его внутренний огонь запылал ярче, позволяя усикам желания окутать низ его живота.

От одурманенных мыслей его отвлекли отдаленные крики, на что Голд сначала довольно оскалился, но быстро убрал ухмылку, услышав, что гневные нотки становились все ближе. Он прислушался, медленно спрятав флакончик подальше от любопытных глаз. Ах, Белль ругалась с Гастоном. Давно же он не слышал их разборок, хотел бы увидеть, как такой крупный мужчина получает подзатыльники от такой хрупкой и миниатюрной девушки, как Белль.

— Да как ты не понимаешь, он мой хозяин! Ты продал ее тому, кто искал Голда! Как ты мог! — ее голос сорвался. Что ж, возможно, с таким развитием событий ему даже удастся избавиться от Гастона, вот только…

— Голд сам мне отдал свою чешую.

Ох, черт. Дракон непроизвольно щелкнул пастью, начав медленно пятится к выходу.

— И я не хотел брать, но он настоял и… — виновато бормотал мужчина.

Мерлин милостивый.

Многозначительное, тяжелое молчание от Белль пугало.

Голд спешно осмотрелся, пытаясь, как можно тише, выскользнуть через задний вход. Когда дверь резко распахнулась, впуская внутрь разъяренную девушку, дракон инстинктивно клацнул пастью, прижимаясь к земле. Необходимо, как можно скорее, избавиться от этой чертовой привычки, от страха перед каждым встречным. От страха перед Белль. Его передние лапы непроизвольно задрожали, едва поддерживая его вес, когда Белль стремительно подошла к нему, яростно взглянув сначала в глаза, а после на лапу, где виднелась небольшая рана. Он чувствовал, как ее эмоции перенимает ошейник, становясь с каждым вздохом все тяжелее и тяжелее на шее. Но он не сжимался, не светился, не наказывал. Белль обещала не влиять на него, но она не знала, что он был так же подвластен ее эмоциям, как и приказам.

— Голд! Чем ты думал! — она взмахнула руками, выражая свое негодование, на мгновение запнувшись, когда существо невольно зажмурилось. Плотнее сжав губы, она отступила на шаг, давая ему понять, что ничего, кроме слов, ему не следует ожидать от нее. Когда он вновь взглянул на нее, ее руки были сложены на груди, а она хмуро изучала его. — Я же говорила тебе, что на тебя идет охота. Тебе не следовало быть таким беспечным!

— Белль, — окликнул ее Гастон, боясь подойти ближе.

— Не сейчас, — она отмахнулась от мужчины. — Он пробыл в плену годы, возможно десятки лет, это для него практически в порядке вещей. Но ты, как ты мог позволить ему подвергнуть себя риску, Гастон? Он существо, ты же разумней его и… — она замолчала, услышав низкий рык, и тонкие струйки дыма исходящие из ноздрей. Медленно, так медленно, что в жилах к этому моменту могла застыть кровь, она повернулась к скалившемуся дракону.

— И даже не думай перечить, — тихо, угрожающе произнесла она. — Был бы ты разумней, ты бы не причинил себе боль и не подверг себя риску, в то время как мы…. Я, борюсь за то, чтобы оградить тебя от лишнего внимания.

Дракон замолк, исподлобья сверля взглядом то ее, то этого глупого мужчину, который не способен был даже что-то объяснить ей. Они оба прекрасно знали, что были в безвыходном положении, но нет! Теперь не настолько в безвыходном, чтобы принять его помощь. Это раздражало.

— Я сказал, что выиграл это у купца в карты. Он поверил мне, уверяю тебя. Прошу, не надо, — он замолчал, когда ее плечи устало поникли. — Белль?

— Я понимаю, но я зла, — устало, как-то обреченно пробормотала она. — Тебе следовало посоветоваться со мной. Мы семья.

— Прости, я хотел, как лучше. Хотел сделать что-то правильное, помочь.

— И ты это сделал. Спасибо тебе, Гастон, — она взглянула на хмурого дракона, сдержав благодарность для него. — Ты не мог бы оставить нас?

— Конечно, Колокольчик. Только сильно не наказывай его, — он усмехнулся и скрылся с их глаз до того, как Белль успела что-то ответить. Ей и не хотелось, заметив, как дракон напрягся и отступил от нее на шаг. Вздохнув и покачав головой, Белль отошла к полке с флаконами.

— Я расстроена тобой, — тихо произнесла она, ища необходимый флакон. Голд издал понимающий звук.

— И я хотела бы попросить больше не делать такого, — найдя необходимое, Белль подошла к насторожившемуся дракону. — Я выкупила тебя не для этого. У меня есть своя работа, как и у Гастона. Мы что-нибудь придумаем. Пожалуйста, больше никогда не жертвуй ничем своим, ради такой мелочи, как это, — Голд недовольно поморщился. Он сам мог решать, стоит ли ему это делать или нет. Но был благодарен за то, что Белль сделала лишь просьбу, а не приказ, благодаря этому он всегда мог обойти сделку, даже если сейчас он даст на это свое слово. С такими мыслями он кивнул, соглашаясь с ее просьбой, все еще настороженно следя за ее руками, когда она ближе подошла к его лапе. Он дернулся, когда ее ладонь коснулась тонких, мягких чешуек у раны, недовольно оскалившись.

Со смешанными чувствами он смотрел, как она аккуратно поддевает пальцами тягучую мазь из флакона и нежно, так нежно, как никто никогда не прикасался к нему, наносит ее на рану. Он шумно выдыхает, поежившись и борясь с желанием отдернуть лапу от ее рук, после того, как саднящее место начинает немного пощипывать. Он мгновенно отводит пристыженный взгляд, когда Белль строго смотрит на него, предвидя этот порыв.

— Нужно немного потерпеть, ты прекрасно знал, что заживление не безболезненно, — помедлив, она все же склоняется и немного дует на рану, удивив его своим поступком еще больше.

Потребовалось немного времени и достаточного ворчания на то, чтобы перемотать его лапу, но Белль довольно сдунула с глаз выбившуюся из хвоста прядь волос и еще раз осмотрела свою работу.

— Думаю, потребуется пару дней на заживление, если ты не будешь снимать ее и зализывать языком, как делал прошлый раз, — она вновь строго взглянула на дракона, заработав от него раздраженное фырканье. Несмотря на свое поведение, он все же виновато склонил голову до ее уровня. — Ну что ты так на меня смотришь? Мы оба знаем, что ты не прав, подвергнув опасности всех нас. И оба знаем, что я так же не права, не поблагодарив тебя за помощь.

На мгновение он нахмурился, решая, стоит ли ему все же рассматривать это как обвинение или как благодарность, потому что ее упрямство зачастую заставляло его внутренний огонь подходить к самому горлу. Все же качнув головой и смирившись с этой невыносимой девушкой, он прикрыл глаза, ткнувшись носом ей в бок.

— Голд… я все равно сержусь, — обреченно произнесла она, к его радости, обняв за морду, ласково поглаживая тонкие чешуйки. Он невнятно заворчал, потираясь носом об нее, вдыхая этот цветущий аромат, немного искаженный примесью трав, задержавшихся на ее руках от лечебной мази. Ни один флакон не мог передать тот запах, который был присущ только ей. И не смотря на ее негодование, он был не прочь насытится им сполна.

Белль не могла долго сердиться на него. Не тогда, когда понимала всю сложившуюся ситуацию. И не тогда, когда этот упрямый, наглый дракон, так ласково и нежно продолжал втираться в нее, обнюхивая и ласкаясь, как большая кошка. Она не могла долго держать обиду на это умное, но своенравное существо.

***

На следующий день, к удивлению Румпельштильцхена, его никто не ждал у порога, позволив постучать в дверь. Видимо Белль решила пересмотреть свое отношение к нему, чему он не мог решить был рад или нет.

— Добрый день, Белль, — он учтиво, но все еще слегка насмешливо поклонился, изучая ее взглядом.

— Добрый. Вы принесли деньги?

— Ах, и сразу к делам, — он усмехнулся, заглянув внутрь через ее плечо, надеясь не застать Гастона. — Позволите?

— Не думаю, что оплата может занять так много времени, — она нахмурилась, не отходя на шаг.

— Мне следует пересчитать, что если я ошибусь? — он усмехнулся, одарив ее легким оскалом. — А ведь на улице так холодно, негоже такой красавице позволить старику замерзнуть.

Белль раздраженно закатила глаза, но отошла в сторону.

— Кажется, я уже говорила вам. Вы не старик. И что, если вы вновь посягнете на мои флаконы?

— Уверяю, ваша полка останется не тронутой, — отозвался он, проходя внутрь и наслаждаясь теплом дома. — По крайней мере, не сегодня, — едва слышно для нее пробормотал он. Его взгляд остановился на пустующем столе, который еще вчера был завален ее книгами. На мгновение он почувствовал укол вины, за то, что позволил своему острому языку обидеть ее.

— Итак… — вырвав его из раздумий, произнесла девушка, осторожно, не полностью прикрывая за ним дверь.

-Ах, — на мгновение потерев кончиками пальцев друг о друга, он нырнул рукой в полы пальто и достал увесистый свиток. Немного расслабленно закатив плечами, освободив их от тяжести. Он молча протянул его Белль, внимательно следя за ее реакцией.

— Что это? — нахмурившись, спросила она, мимолетно взглянув в его глаза, а после сосредоточившись на его руке, держащей свиток. А именно на повязке. Она думала, что знакомый аромат, присутствующий при нем был лишь выдумкой ее воображения, но эта повязка отчетливо говорила ей об источнике запаха. Только она умела варить эту мазь в этой деревне. И не только в этой, мазь была ее личным изобретением. Откуда он мог взять ее, неужели кто-то перепродавал ее запасы, или возможно…

— Хотел бы извиниться за вчерашнее поведение, — он нервно облизнул сухие губы, взглянув на нее из-за спавших на глаза волос. К своему удивлению немного нервно ожидая ее решения. Он выдохнул, когда ее руки неуверенно коснулись свитка, не заметив даже, что затаил дыхание, в ожидании ее решения.

— За что? Вам не стоило… — Белль замолчала, услышав его недовольное фырканье. С трудом оторвав взгляд от его повязки, и подавив в себе множество вопросов касательно нее, она взглянула ему в глаза. Удивившись, заметив там некое смущение и неуверенность.

— Да, мне не стоило обижать тебя. Я не хотел говорить то, что сказал. Прошу, возьми это в знак моего уважения и извинения. И, конечно же, я не забыл про это, — дождавшись, когда она возьмет свиток из его рук. Он сунул руку в карман, достав небольшой мешочек с деньгами, кидая его ей на стол. — Как было обещано.

Румпельштильцхен честно хотел отдать ей только свиток. Он хотел вновь подразнить ее, вызвав негодование отсутствием монет, но увидев, как его слова о книгах задели ее, он пересмотрел свое решение в последний момент. Выплатив ей все, что обещал, понадеявшись, что это позволит ей приобрести немного больше книг, чем у нее было.

— Вы говорили, что необходимо пересчитать? — заметила она, медленно разворачивая свиток.

— Говорил, — задорно усмехнувшись и, казалось, сверкнув глазами, ответил он, развернувшись к двери. Уже у самого выхода он остановился, услышав вздох удивления.

— Это книга… О, о драконах…

— Мне показалось, это будет интересно тебе, — поддавшись любопытству, мужчина обернулся, желая увидеть ее реакцию.

Белль удивленно рассматривала толстую, старинную книгу. Это определенно был очень дорогой подарок, об этом говорило даже не столько качество кожи, из которой был сделан переплет, сколько золотистый блеск названия и описания. И у нее было подозрение, что это было настоящее золото. Осторожно раскрыв страницы, она удивленно рассматривала искусно сделанные, как живые, рисунки драконов, описания, а на некоторых страницах даже прикрепленные чешуйки некоторых видов. Это было огромная книга о всех драконах, которые видимо существовали в этом и других мирах. Когда ее взгляд скользнул к тексту, она нахмурилась, пораженно пролистав несколько страниц. Было понятно, что книгу заполняли годами, а может столетиями об этом говорил не только меняющийся почерк, но и…, но и разные языки.

С изменением ее выражения лица, Румпельштильцхен занервничал. Неужели он вновь оскорбил ее? Рука сама потянулась к двери, медленно открывая ее и только неудачно поставленный посох на пол, когда доска издала жалобный скрип, привлек внимание Белль к нему. Казалось, этим взглядом она могла убить.

— Это какая-то шутка? — ее голос звучит тихо и немного обиженно.

— Шутка? — тушуется мужчина, пораженно взглянув на нее. — Почему?

— Я не могу ее прочитать. Я не знаю этого языка, может в ваших землях этого достаточно, чтобы…

— Присмотрись, — более мягко говорит он, коря себя за то, что не объяснил ей все сразу. — Многое ты сможешь прочесть, это то, что ты знаешь.

— И это о драконах, — ее голос вздрагивает и она, закрыв книгу, враждебно взглядывает на напрягшегося мужчину. — Вам не кажется это странным?

— Мне показалось, что ты любопытная девушка. Я видел твою реакцию на чешую. Есть у тебя дракон или нет, я уверен, что такая книга, как эта увлечет тебя, — он отмахнулся от нее настолько, насколько мог, прежде, чем переступил порог.

— Но что мне делать с незнакомым текстом? Тут больше половины…

— Тогда найди меня, — усмехнулся Румпельштильцхен, подмигнув.

— Вы знаете, один из этих языков? — удивленно произнесла Белль.

— Все из них, — самодовольно усмехается мужчина, прежде чем покинуть ее дом. Спустя мгновение он слышит за спиной несколько шагов, а после неуверенный, но заинтересованный голос.

— И где мне вас найти?

— То тут, то там, — бормочет он так, чтобы было ей слышно и едва она успевает ответить на его туманный ответ, продолжает: — Ноги сами тебя приведут ко мне, дорогуша.

Уходя, он тихо смеется, услышав ее раздраженный рык и хлопок двери за его спиной. Ему следовало отдохнуть. Частые превращения в человека не шли ему на пользу. Это было выматывающе и порой очень дискомфортно. Несмотря на мазь, рана до сих пор не затянулась, а это значило, что пора ему прекратить все это и понежиться немного в ангаре, пугая злосчастных овечек в ожидании Белль.

Комментарий кГлава 11

Ну что ж, двигаемся дальше)

Интересно, что вы ждете от этой истории?)

========== Часть 12 ==========

Ему скучно, и он был определенно раздражен Белль. С момента, как он подарил девушке книгу, ни прошло ни дня без обсуждения ее содержимого. Ну как обсуждения. Белль с радостью ребенка читала те страницы, где язык был ей знаком и почерк был не настолько ужасным, как ожидалось. В такие моменты в тишине она то вскрикивала, то ахала, то пихала его в бок, заставляя взглянуть на ту страницу, на которой она прочитала этот ужас. Он раздражался с каждым разом, особенно в те моменты, когда было сделано достаточно много иллюстраций и объяснений на незнакомым для Белль языке, тогда она подключала свое воображение, стараясь угадать, а то и выпытать у него правду. Ее идеи порой доводили до абсурда и заставляли его глаз невольно дергаться. В чем-то, конечно, она была права, но это не значило, что можно приписывать ему чужие заслуги, а также обобщать всех драконов.

Каждый дракон был индивидуальностью, со своим характером, особенностями, цветом чешуи, а также даром. Чьи-то сердца были наполнены злобой, чьи-то болью и страданиями, любовью, а чьи-то наивностью. Нельзя было проводить черту и суммировать их поступки. И спустя дни Белль все еще не понимала этого, удивляясь с каждым разом, когда дракон внезапно начинал угрюмо, иногда и раздражено рычать в ее сторону, едва контролируя собственную температуру тела, буквально обжигая ее при прикосновении.

Когда оба были в хорошем расположении духа, Белль дурачилась, выдумывая про драконов нечто настолько абсурдное, что единственным способом, возможным заставить ее замолчать, было толкание ее носом, а в самые сложные и глупые оправдания — облизывания языком. Белль смеялась и уворачивалась от его проворной морды, визжа, едва он задевал языком страницы ее книги. Одновременно ругая и в то же время лаская его чешую.

Сегодня она крайне тихо и внимательно изучала страницы об одном из существ. Краем глаза Голд увидел, что это был один из самых жестоких драконов, и не успел он внутренне напрячься, как его затопило облегчение, когда он понял, что язык был не знаком для Белль. Но видя ее сосредоточенность и напряженность, что-то не давало ему покоя и со временем он понял, что именно: опираясь на другие иллюстрации и находя похожие слова с других страниц, Белль медленно стала складывать фрагменты в единую картину. Дракон поморщился, решив отвлечь ее от этого занятия, возможно после и вовсе вырвать эти листы из книги. Ей не стоило знать какой силой могут обладать драконы.

Решив ее отвлечь, он неожиданно для себя получил от нее пару отмашек, а после и вовсе замечание, за его поведение. Она была не в настроении для игр и была нацелена только на результат. Голд раздраженно рыкнул, обдав ее теплым воздухом и перевернув дуновением пару страниц книги.

— Ну все! — возмущенно воскликнула она, закрывая книгу и махая ею перед удивленно уставившимся на нее драконом. — Я же просила тебя не мешать мне! Голд, мне нужно сосредоточиться! — она раздраженно взмахнула рукой и, схватив накидку, пошла на выход.

— Я найду более уединенной место, встретимся позже, — объяснила она на его вопросительный звук и покинула ангар.

Голд проводил ее недовольным взглядом выпустив из ноздрей темные струйки дыма. Порой он задумывался о том, что ей следовало подарить книгу о разведении полевых цветов у дома, а не историю его рода. Фыркнув и на мгновение прищурившись, пытаясь прожечь взглядом за хлопнувшуюся дверь, он решил действовать иначе.

***

— Дорогуша, волки будут выть — не услышишь, — насмешливо произнес за ее спиной знакомый голос. Этого было достаточно, чтобы напугать ее и заставить сердце биться быстрее.

Уйдя от Голда, Белль решила пойти в лес на поиск ингредиентов, где и встретила на небольшой поляне бревно. Недолго думая и поставив возле себя корзинку с травами, она присела на него погрузившись в чтение. Наверное, только сейчас, будучи найденной Румельштильцхеном, она поняла, как долго была здесь и насколько замерзла.

— Я не слышала, как вы подошли, — смутившись, немного настороженно и с трудом подавив дрожь, ответила Белль. Сейчас в лесу, далеко от дома, она была только наедине с ним.

— Что удивительно, я давно растерял навык тихой ходьбы, мой посох и подавно не был бы мне в помощь. Может, стоит пойти домой? Ты замерзла, — его легкая улыбка сменилась озабоченностью, когда он увидел, как посинели ее губы.

— Вы обещали мне рассказать то, что я не пойму, — она плотнее сжала в ладонях книгу, поежившись, но упрямо покачав головой в ответ на его предложение. — Я бы хотела немного поговорить.

— Хм, ну что ж… — он растерянно посмотрел по сторонам, сфокусировавшись на нескольких ветках у ее ног. Румельштильцхен знал, насколько могла быть упряма Белль и его сопротивление сейчас могло вызвать только обратный эффект. — Тогда позволь мне развести огонь.

— Сейчас сыро и вряд ли удастся, — пока Белль говорила, мужчина быстро присел спиной к ней, и для вида взял пару веток. Он сосредоточился на них, нахмурившись, когда это заняло чуть больше сил, чем требовалось обычно. Моргнув, на ветках стали появляться маленькие искорки, медленно переходящие в пламя.

— Но как?! — воскликнула девушка, когда мужчина отодвинулся, показывая мерно разгорающееся пламя перед собой. Белль не заметила, как он стер испарину со лба и устало опустился на бревно рядом с ней.

— Всего лишь ловкость рук, дорогуша, — и, не дождавшись ее ответа, он резво накрыл ее плечи своим тяжелым, но теплым пальто. — Держи, тебе сейчас это нужнее.

— Не стоит, это ваше, — воспротивилась Белль, немного смущенная его поведением. Мужчина оставался только в тонкой шелковой рубаке, кожаном жилете и очень мягким шарфом, завязанным на шее. — Мне уже не холодно, огонь быстро согревает.

— Огонь может и обжечь, — пробормотал он, положив руки на ее хрупкие плечи, позволяя своему теплу окутать замерзшее тело. — Позволь ему держать тебя в тепле. Я не замерзну, а твоя болезнь может быть на моей совести. А если ты заболеешь, кто же мне тогда арендную плату платить будет, хм?

Он усмехнулся, увидев в ее глазах раздражение и поспешно убрал руки.

— Вот и хорошо, — он довольно улыбнулся, расслабленно уставившись на пламя. — Так что ты хотела спросить?

— Ах…- его слова словно сняли с нее наваждение, подтолкнув к тому, что она так хотела узнать у него несколько дней. Подтянув пальто, позволив полностью углубиться в него, Белль спешно раскрыла книгу, в поисках нужной страницы. Зная его, ей казалось, что отведенного времени на хорошее настроение у нее не много. И необходимо было расспросить, как можно больше. — Кто это?

Он нехотя оторвал взгляд от огня, переключая свое внимание к рисунку в книге. Все же сегодня она была намерена узнать больше о темных сторонах драконов. Что ж… Румпельштильцхен не особо хотел делиться этой памятью с ней. Ему не хотелось разрушать ее веру в доброту драконов, рассказывая о жестокости, разрушая мечты. Он всегда стыдился этих драконов, словно они позорили его род. Именно из-за них, таких, как он, уничтожали, издевались, продавали. Но все же он должен был. Настолько, насколько он сможет себе позволить, не травмируя ее, он попытается рассказать, познакомить, предупредить.

— Румпельштильцхен? — неуверенно окликнула она его, вырывая из своих мыслей, заметив, как его взгляд стал отдаленнее, а губы сжались в тонкую линию при виде черного дракона.

— Ну что ж… Ее звали Реджина, — выдохнул он, вновь переводя взгляд на пламя. Он подпитывал его так же, как огонь питал его.

— Женщина? Драконы бывают женского пола? —удивленно спросила девушка, насупившись, когда мужчина насмешливо фыркнул.

— Да, а еще у них бывают дети. Тоже разного пола, если что, — он оскалился, увидев краем глаза ее негодование. — Люди во всем мире прозвали ее Черной Королевой.

— Из-за чешуи… — задумчиво произнесла Белль, внимательнее рассматривая прикрепленную к листу чешуйку дракона, отливавшую иссиня-черным цветом.

— И благодаря ей тоже. Главной причиной, было ее пламя. Оно было черным. Пугающим. Завораживающим. Одним своим дыханием она привлекала и наводила ужас, — он хмыкнул, словно вспомнив, что-то забавное и подкинул веток в огонь. — наверное, я даже рад, что она не дожила до нашего времени.

— Но почему? Вы же говорили, что ваш род заботится о драконах, — нахмурившись, произнесла Белль, подавив желание отстранится от него.

— Говорил, вот только… — он замолчал, на мгновение взглянув девушке в глаза. — Она была злой. Полна боли и отчаяния. Ненависти к окружающим. Она считала, что каждый, кто окружает ее должен страдать так же, как ее род.

— Но… но откуда вы это знаете, — Белль неуверенно взглянула в книгу, пытаясь найти в незнакомых словах что-то подобное. — Я не думаю, что здесь написано, что-то подобное.

— Ты права, это ты не узнаешь из книги. Истории в моем роду передавались из поколения в поколение.

— Как… как она погибла?

— Попала в ловушку. Простую, глупую ловушку, едва способную удержать ее, — Белль услышала в его голосе нотки сожаления и горечи.

— Но как?

— Пламя. Ее предало ее пламя. Черный огонь, который она извергала был безвреден. Относительно безвреден. Едва пламя касалось кожи человека, он признавал ее своей королевой, готовый в любой момент выполнить ее приказ.

На мгновение Белль нахмурилась.

— Но как? Она умела говорить? — Румпельштиьцхен как-то невнятно кашлянул и неуверенно уставился на нее.

— Н-нет… Это, — он нервно потер кончики пальцев друг о друга, жест, который она видела в первый день встречи с ним. — Это была словно связь. Связь на расстоянии, благодаря которой любой понимал ее желания. И она поднимала людей друг против друга. Уничтожала их войнами, голодом, предательствами. Просто смотрела со стороны, как отец убивал своих детей, как мать рыдала, но ела своего мужа. Это было ужасно.

Как и то, что он сейчас не рассказывал ей всю правду, но ей не следовало это знать. Не все тайны драконов должны быть открыты.

— И… И они заманили ее, — пораженно выдохнула Белль, забыв на мгновение, как дышать.

— Как оказалось, проще простого. Один из мудрецов по счастливой случайности понял, что если пламя не попадает на голую кожу, то оно было безвредно. Реджина была обречена. Она была не одной из самых сильных драконов, а безвредность пламени и отсутствие людей в округе, сыграли злую шутку с ней.

— А потом…

— Ее убили. Жестоко. Все те, кого она когда-либо заставляла убивать своих родных. Мучительно и больно с нее снимали шкуру, по одной чешуе за раз, — сдавленно выдохнул он, не сумев подавить в себе болезненную дрожь, пробравшую все его тело.

— Это ужасно, — Белль накрыла свой рот рукой, борясь то ли с нахлынувшими слезами, то ли с подкатывающей тошнотой. Ей было жалко одновременно и дракона, и людей, и та неоднозначная ситуация требовала больше времени для обдумывания.

Какое-то время они сидели в тишине.

— А что… насчет него, — нарушив тишину, спросила она. Румпельштильцен едва посмотрел в ее сторону, лишь приподняв бровь.

— Ты уверена, что хочешь дальше слушать эти истории? — он повернулся к ней лицом, всматриваясь в глаза. Уже стемнело и ее было видно только при свете, исходящем от пламени. Голубые глаза немного померкли и в глубине них он мог увидеть сочувствие и боль.

— Да, пожалуйста, — тихо ответила Белль, завороженная отражением огня в его карих глазах.

— Королева сердец, — неожиданно рыкнул он, отвернувшись. — Кора.

— Всегда считала, что большинство драконов мужского пола, — пробормотала девушка, осторожно, кончиком пальца, погладив красно-черную чешуйку.

— Это мать Реджины, — он замолчал, услышав удивленный вздох.

— И она…

— Мстила, — закончил он. — Когда весть о смерти Реджины колыхнула земли, она пробудила еще одного спавшего и ушедшего на отдых дракона. Кору. Никто не знал, почему Реджина была так озлоблена, но когда на свет вышла Кора, все стало ясно. Ее дочь всего лишь любила развлекаться, даря людям то, что когда-то настигло ее. Не от людей, от матери. Кора оказалась не жестокой, совсем нет. Она была беспощадной и свирепой.

— Еще больше боли?

— Смертей. У нее было красное пламя, уничтожающее все на своем пути. Не оставалось ничего. Ничто не горело, оно просто рассыпалось пеплом, исчезало.

— Как… как много погибло? — Белль нервно закусила нижнюю губу.

— Сотни, можно сказать, что тысячи.

— Тысячи людей?! — ахнула она, отшатнувшись от собеседника.

— Людей? — Румпельштильцхен как-то глухо, холодяще рассмеялся. Белль невольно поежилась, несмотря на то, что его пальто согревало ее. — Королевств и земель. Она жгла и жгла. Внушив страх всем живым существам перед наш… — от закашлялся, тут же исправившись. — Перед родом драконов. Мир потерял множество земель, людей и существ. Потребовалось много столетий, чтобы там возобновилась жизнь и другие поселения появились на этом пепелище.

— Ее смогли поймать в ловушку? — он качнул головой. — Кто-то смог убить ее?

— Кору убили свои же, — отстранено произнес мужчина, как-то странно смотря на свои ладони, медленно сжимающиеся и разгибающиеся при свете пламени. — Ее убили свои… Нарушив один из главных непреложных обетов среди драконов.

— Наверное, это больно… — тихо прошептал она, задержав свой взгляд на огне. Не замечая, как Румпельштильцен медленно повернулся к ней, удивленно изучая ее профиль.

— Больно что? — едва слышно пошептал он, боясь нарушить это мгновение за потрескиванием веток в костре.

— Быть преданным, — задумчиво произнесла она, подтянув колени ближе к себе и обхватив их руками.

— Ты даже не представляешь, как, — одними губами произнес он, боясь придать своему ответу голос.

— Кто это был? — Белль повернулась к нему, всматриваясь в его большие, грустные глаза.

Румпельштильцхен замешкался, отпрянув от нее и испугав их обоих, едва не свалился с бревна. Неужели он произнес это вслух? Он же не мог так беспечно сказать ей об этом?

— Кто это был, кто? — сипло произнес он, дрожащей рукой вцепившись в дерево позади себя.

— Кто предал ее? — нахмурившись от внезапной смены его настроения, настороженно произнесла она.

— Ах, думаю, это рассказ на следующий раз. Уже почти ночь, дорогуша, — облегчено произнес он, с трудом подавив нервный смех.

К удивлению Белль, он очень резво, не похоже, на человека с посохом, поднялся и предложил ей свою руку.

— Пойдем, я провожу тебя к дому.

— Но я хочу…

— Огонь почти погас, — тише необходимого произнес он, и к ее удивлению они погрузились во мрак.

— Это невозможно, — пробормотала она, покосившись на тлеющие угли.

— Давай, нам необходимо двигаться. Никогда не знаешь, кого еще можно встретить в лесу, — он игриво покачал бровями, когда она, взяв его за руку, позволила поднять ее.

— Спасибо за пальто, оно действительно держало меня в тепле, — удивленно сказала она, только сейчас заметив, насколько все же он был раздет для такой погоды и без огня едва смог бы провести ее.

— Оставь, — мягко и немного устало произнес мужчина, ловя ее за запястья, предотвратив раздевание. — Так тебе будет теплее, тут совсем не далеко.

— Но что насчет вас? Вы замерзнете!

— Белль, — к ее удивлению, он ласково улыбнулся, проведя большим пальцем по ее коже. — Мои руки горячие, почувствуй. Я обещаю, что не замерзну, — он улыбнулся и едва она успела что-то ответить, тут же отпустил ее, опершись на свой посох и взяв ее корзинку. — Книгу, барышня, нести не предлагаю. Вдруг вы подумаете, что я решу отобрать у вас такое бесценное сокровище.

— Спасибо, — наигранно проворчала девушка, закатив глаза.

Почти всю дорогу они шли в тишине. Каждый думал о своем и Румпельштильхен не настаивал на общении в этот раз. Сегодня был тяжелый разговор для него и поддержание пламени в течении всего вечера забрало у него много сил. Он иногда усмехался, когда Бель вздрагивала от незнакомых звуков, оборачиваясь в темноте словно запуганный зайчонок.

Он прищурился, когда недалеко от них прозвучал вой волка, и даже немного приобнял девушку, которая, испуганно вскрикнув, прижалась к нему.

— Они не тронут нас, — улыбнувшись, он подтолкнул ее легонько от себя. — Все же хорошо, что мне удалось встретить тебя сегодня, не так ли?

— Почему вы так уверены? Это же волки, — прошептала она, напряженно смотря по сторонам.

— Они не трогают таких, как мы, — произнес мужчина, выводя ее к тропинке ведущей к дому.

— Каких таких?! — зашипела Белль, вздрогнув от еще одного воя.

— Костлявых, — буркнул он, поняв, что усталость развязывает ему язык больше, чем следовало.

— Очень смешно, — проворчала девушка, расслабленно выдохнув, когда они вышли из леса.

В какой-то момент она думала, что он бросит ее, но мужчина, верный своему слову, довел ее до двери.

— Было приятно провести вечер с тобой, Белль, — он насмешливо поклонился, тяжелее оперевшись на посох, что не ускользнуло от нее.

— Мне тоже, — к удивлению для себя честно призналась девушка. — Спасибо, что сдержали свое слово.

Румпельштильцхен удовлетворено кивнул и развернувшись, пошел в сторону деревни.

— Подождите, ваше пальто! — окликнула она его, и мгновение спустя он почувствовал, как его плечи накрыла теплая ткань. О Боги, оно впитало ее запах. Он медленно вдохнул, наслаждаясь ароматом.

— Забыл, — мужчина слабо улыбнулся и кивнул ей в сторону дома, показывая, что не стоит стоять на улице больше необходимого.

— Еще раз спасибо, — тихо произнесла Белль и убежалат в дом, словно смутившись своих слов. Хмыкнув, и пожав затекшими плечами, Голд медленно ускорился, желая как можно скорее вернуться в ангар, к своей сущности.

***

Белль была задумчива уже более, чем несколько дней и Голд стал жалеть, что раскрыл ей насколько могут быть жестоки драконы. С другой стороны, она просила его и если бы он отказал, то это бы грозило нарушению того маленького перемирия, которое они установили за эти несколько дней. Голд надеялся, что следующая встреча пройдет куда более на позитивной ноте. Есть так много историй о том, как были полезны и мудры драконы. Он хотел поделиться ими с ней. Только бы она дала ему возможность.

С этими мыслями он мирно уткнулся носом ей в бок, пока она читала книгу. К его расстройству, она немного вздрогнула и даже отстранилась от него. А после, взглянув в его беспокойные золотистые глаза, медленно положила руку на кончик морды, словно снова знакомясь с ним.

Он тихо зарокотал, подтверждая, что был все таким же, как она его знала и мягко толкнулся ей в руку, пытаясь уговорить его погладить по нежной коже между ноздрей.

— Ты сегодня в хорошем настроении? — задумчиво спросила Белль, откладывая книгу в сторону, улыбаясь, когда дракон издал что-то сродни мурлыкающего звука. Ее руки плавно скользнули по морде поглаживая и почесывая особенно топорщащиеся чешуйки. С каждым движением он чувствовал, как его ошейник теплеет, наполняясь нежностью и добротой, передавая ощущения Белль ему. Разомлев, он блаженно лизнул ее, заработав хихиканье.

Это было лучше. Он готов был облизать ее с ног до головы, чтобы она вновь была радостной и спокойной. С такими мыслями он вновь ее лизнул, зацепившись за ее юбку и немного приподняв, оголяя ногу до колена.

— Голд! — воскликнула она, отступая от него, но продолжая улыбаться. Он фыркнул, ни на минуту не раскаиваясь в его поступках. Как бы он хотел вновь ее попробовать на вкус.

— Мне… мне пора идти, встретимся завтра, — неловко произнесла она под его тяжелым голодным взглядом, скользящим по ее телу. Все же теперь она видела в нем не только разумное существо, но и хищника. Дракон недовольно заворчал, но кивнув головой, словно отпуская ее, переключил свое внимание на овечек.

Все эти дни Бель искала Румпельштильцхена в деревне. Она хотела получить от него больше ответов, удостовериться в том, что не все настолько чудовищны, как он рассказывал. Буквально каждая страница книги говорила о том, насколько жестоки могли быть эти чудовища. И она едва могла найти что-то хорошее среди этих страниц.

К ее удивлению никто из деревни не знал, где жил Румпельштильцхен. Некоторые говорили, что видели его у леса, буквально поблизости ангара и то считали это слухами. Это раздражало. Он обещал ей, что ее ноги сами к нему приведут, а казалось, что с каждым шагом поисков он отдалялся еще дальше. Устало выдохнув и неловко потянувшись, разминая затекшие мышцы, Белль решает пройтись к озеру. Погода портилась и было едва ли не пару дней до первого снега. Хотелось окунуться в горячую воду и подумать о чем-то другом, возможно после ей удастся найти в книге что-то более доброе, что раньше глаз не мог выхватить в витиеватом почерке.

Когда она подошла к воде, Белль остановилась, бездумно смотря на парящую воду. Перед глазами всплыли прошлые воспоминания, когда она была здесь не одна, а с Голдом. При этом ее бросило в жар, а щеки немного порозовели. Все же его язык делал восхитительные вещи, насколько это не было грязным и не правильным, насколько бы не было пугающим, он словно знал, что нужно делать. Он баловал себя и дарил наслаждение ей. При этой мысли она неловко поежилась, вспоминая некоторые отрывки из книги про драконов насильников. Что это было? Он не причинил ей боли, но может он мог? Может все обошлось, только благодаря тому, что Гастон нашел их?

С этими мыслями, нервно зажав нижнюю губу между зубами, Белль спешно скинула с себя плащ, быстро расстегивая пуговицы на теплом платье.

— Я бы не был так беспечен, дорогуша.

========== Глава 13 ==========

— Я бы не был так беспечен, дорогуша.

Белль испуганно вскрикнула, прижимая руки к груди, резко обернувшись на голос. Совсем неподалеку от нее на каменном выступе над водой сидел Румпельштильцхен, довольно скалясь от произведенного эффекта. На мгновение ей даже показалось, что его кожа сверкала золотом в солнечных лучах, но моргнув, она поняла, что единственное, что сверкало на солнце была накидка и его белоснежная улыбка, с которой все-таки совестно боролся и жмурился от падающего на глаза солнца мужчина.

— Вы напугали меня! — возмущенно воскликнула Белль, судорожно застегивая платье. Ее пальцы немного подрагивали, а глубокий мягкий смех только отвлекал.

— Даже не пытался, дорогуша. Я думал, ты видела меня, — невинно признался мужчина, жадно следя за ее руками, невольно облизывая вмиг пересохшие губы.

— Как я могла видеть?! — воскликнула она, немного успокоившись, когда удалось завязать последний бантик у самого горла. — Что вы здесь делаете?

Накинув на себя плащ, Белль, поколебавшись на мгновение, решила подойти ближе, когда мужчина неопределенно пожал плечами.

— Наверное, искал тепла, — улыбнувшись, произнес он, всплеснув ногой воду. Подойдя ближе, Белль только сейчас заметила, что он сидел на камне, покрытом овечьей шкурой, а его обнаженные ноги были опущены в теплую воду чуть выше щиколотки.

— Но… мало кто знает это место, — она медленно подошла ближе, загородив собой, к облегчению мужчины, солнце. Румпельштильцхен несколько раз моргнул и его черты лица значительно сгладились, когда он смог спокойно взглянуть на нее снизу вверх. Что-то в его взгляде было покоряющим и одновременно пленительным. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга, пока Белль, смутившись, не разорвала зрительного контакта.

— Совершенно случайно вышел на него этим утром. Было неожиданно найти такой подарок природы в этом лесу. Теплые источники крайне редки в этих землях, — слукавил, смутившись, он и, отведя взгляд, заинтересованно погладил овечью шерсть под собой.

— Что-то искали? — подозрительно спросила девушка, все еще беспокоясь о том, что он может продолжать поиски Голда в этой деревне, в надежде найти скрывающимся в этом лесу. Ей необходимо будет предупредить его об этом сегодня вечером. Им нужно быть более осторожными. С другой стороны, после их последнего разговора о Голде, он никак не высказывал своей заинтересованности им более. И Белль не могла определиться, стоило ли ей доверять ему и поверить в то, что он оставил ее с этим вопросом или же все же стоит быть настороже, и быть готовой к любой атаке с его стороны.

— Ты слишком любопытная девушка, — усмехнулся он, покачав головой. — Нет, только наслаждался прогулкой. Ты можешь присоединиться ко мне, — Румпельштильцхен приглашающе похлопал рукой по шерсти, немного отодвигаясь, чтобы дать ей больше места.

— Спасибо, — заколебавшись на мгновение, Белль все же приняла предложение, сначала разувшись, чтобы последовать его примеру. Опустившись на мягкий и теплый камень, она с каким-то облегчением и наслаждением погрузила ноги в теплую воду.

Устроившись удобнее возле него, она порылась в сумке и достала книгу:

— Вы обещали мне историю, — улыбнувшись, произнесла Белль. Повернувшись к ней, он растерянно взглянул на нее, а брови поползли вверх.

— Ты совсем не умеешь развлекаться, не так ли? — расстроенно пробормотал он, упрямо поджав губы, когда улыбка Белль стала еще шире.

— Чем книга не развлечение? — с улыбкой произнесла она, любовно погладив золотистый корешок, от чего тот заработал ревнивый взгляд Румпельштильцхена.

— Допустим, но что ты дашь мне взамен?

— Взамен? — удивленно произнесла девушка, насторожившись.

— Именно, дорогуша. Вся информация в этом мире имеет свою цену, — довольно оскалился он, как мальчишка вновь заболтав ногами в воде.

— Но вы говорили… — начала Белль, но тут же замолчала, увидев в его карих глазах смешинки и легкую настороженность. — Хм, что вы хотите знать?

Его брови немного подернулись от удивления, он явно не ожидал того, что Белль так легко и без боя согласится на его условия.

— Я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказала, — произнес он, покосившись в ее сторону.

— Что? — нахмурившись, спросила Белль, немного враждебнее, чем ожидала.

— Я решу в конце нашего разговора, — довольно произнес он, лениво взмахнув рукой в сторону книги. — Прошу, продолжай. Обещаю, я не буду интересоваться ничем запретным, — на этих словах он обернулся к ней и Белль вновь показалось, что его карие глаза зазолотились.

Она обратила свое внимание к книге, немного замешкавшись. У нее было так много вопросов, но с каждой минутой проведенной в раздумьях после последнего разговора с ним, ей казалось, что она разочаровывается в этих существах. Хотелось услышать что-то хорошее. Доказать себе и многим другим, что драконы могли быть добрыми, могли быть такими, как Голд. А может… Может он всего лишь притворялся до тех пор, пока не окрепнет, а после выпустит им всем кишки? На мгновение мелькнула мысль о том, что хорошо, что он имел ошейник, но Белль быстро отмела этот вариант.

— Чего ты ждешь? — тихо спросил он, словно боясь нарушить хрупкое спокойствие.

— Я… — ей хотелось сказать: “не знаю”. Она как-то беспомощно, немного по-детски, взглянула на него и у Румпельштильцхена болезненно заныло сердце. — Там есть что-то хорошее? — едва слышно, осмелилась спросить она.

Его плечи расслабленно опустились, и он только сейчас понял, что в напряжении ожидал ее вопроса.

— Конечно, Белль, — мягко, понимающе произнес Румпельштильцхен, перелистывая рукой несколько страниц книги, лежащей у нее на коленях. — Это Мерлин.

Он показал на коричневого дракона. Его чешуя имела все оттенки этого цвета, а на рисунке был расположена так, что при правильной позе его можно было спутать с ветвистым столбом дерева.

— Он знал ответ на любой вопрос, — продолжил мужчина. — Жил в лесах на юге, удобно было скрываться среди деревьев с такой окраской. Его разыскивали многие, но он выходил только к тем, чьи сердца были чисты и открыты. К злым, наполненным ненавистью и жаждой мщения, никогда не выходил. Нашедший его, обретал покой, терзавший его израненную душу и ум. Мерлин отвечал и советовал незнакомцу до тех пор, пока его любопытство и жажда знаний не были удовлетворены. Вы бы определенно подружились, — усмехнувшись, отметил Румпельштильцхен неожиданно для обеих подтолкнув девушку плечом.

— Думаете, он бы вышел ко мне? — завороженно произнесла Белль, изучая рисунок.

— Если бы был жив, да. Я верю, что у тебя чистое сердце, не смотря на то, насколько ты можешь быть упряма, — он с сожалением отвел взгляд.

— Он… умер? — затаив дыхание, спросила она.

— Был убит, — качнув головой, произнес мужчина. — Драконы очень редко умирают своей смертью. Не многие доживают до этого момента.

— Н-Но… он же был добрым! — негодующе воскликнула Белль, и Румпельштильцхен незаметно вздрогнул.

— Охота за драконами велась всю жизнь. Чем злее встречались драконы на пути людей, тем с большей ненавистью и злостью они встречали и других. Люди перестали им доверять, даже добрым. Даже тем, кто помогал их семьям.

— Но…

— Такова жизнь, Белль. Сейчас редко можно встретить доброго человека, готового пожертвовать своим благополучием ради чужого человека, а о драконе и речи быть не может. Эти существа потеряли веру в людей. В тех, кому они когда-то доверяли.

— Все? — с надеждой в голосе спросил она, удивив его. Взглянув на нее, Румпельштильцхен сам попытался найти в ее глазах ответ на этот вопрос. Как же он хотел не ошибиться.

— Думаю, не все, — тихо ответил он, быстро отводя взгляд в попытке сменить тему. Словно почувствовав его нежелание продолжать тему, Белль задумчиво пролистала несколько страниц книги.

— Что насчет них? — она с любопытством рассматривала рисунок двух драконов стоящих вместе. Ни одна страница не иллюстрировала сразу пару драконов, и это заинтересовало Белль. В уголках книги было прикреплено две чешуйки, белоснежного и голубо-зеленого цвета. — Ох, они прекрасны…

Белль нахмурилась услышав к ее комментарию тихий смех.

— Ты близка к истине. Его действительно звали Прекрасным. А девушку — Белоснежкой. Думаю, тут даже не стоит спрашивать, почему их так назвали. Хотя, они были известны своей добротой и любовью к людям.

— Почему они вместе на одной странице?

— Может потому что все-таки их магия и особенности были очень схожи, поэтому они нашли понимание между собой, — он безразлично пожал плечами, вновь поболтав ногами в воде. — Или потому, что были женаты.

— Женаты?! — воскликнула Белль, едва не уронив книгу в воду от волнения. — Драконы могут…

— Белль, — вздохнул Румельштильцхен, нетерпеливо и немного раздраженно перебивая ее. — Драконы древние существа, имеющие свою историю, социальные связи и характер. Они могут создавать семьи, любить, размножаться, убивать. Мы. Они ничем не отличаются от людей.

— Кроме размера, — задумчиво пробормотала девушка, на мгновение, вернувшись мыслями в тот день, когда она встретила Голда на озере. Неужели она его привлекала настолько? Румпельштильцхен сделал вид, что не заметил ее уточнения, немного смутившись, почувствовав легкое теплое покалывание в районе шеи.

— Они погибли? — тихо спросила Белль, медленно проведя кончиком пальца по их рисунку.

— К сожалению, да. Они были одни из последних, кто открыто верил в человеческую доброту, и до последнего были среди людей. Бесстрашные и открытые. Глупые и наивные.

— Почему ты так говоришь? — заколебавшись на мгновение, Белль прикрыла книгу, решив, что на сегодня грустных историй достаточно. Главное то, что драконы могли быть добрыми, она узнала. Было еще много времени разузнать об остальных.

— Когда волна паники и страха всколыхнула земли, они продолжали игнорировать опасность, которая могла угрожать их жизни. Они верили в доброту людей и были среди них. Когда волнения в народе стали ощутимы, а слухи распространились по землям, стало ясно, что, сколько бы дракон не делал доброго, он все еще был существом, которое пугало простых людей. На них напали средь белого дня. Открыто. С копьями наперевес и… — он горько рассмеялся, как-то яростно пнув воду ногой. — Они не защищались. Не могли причинить боль этим маленьким людям. Просто погибли, оставив после себя лишь память о чем-то хорошем.

Спустя мгновение Румпельштильцхен услышал тихий всхлип и пораженно уставился на нее.

— Хоть что-то в этой книге есть хорошее? — по ее щекам катились слезы, срываясь с подбородка и утопая в обложке книги, которую она все еще сжимала в руках.

— Не думаю, дорогуша, — с сожалением, покачал головой он. — Но… за пределами ее, возможно, есть.

Он склонился к ней и легонько подтолкнул ее плечо своим.

— Если кого-то нет в книге, значит… значит, возможно, с ним что-то случилось хорошее, не так ли? — Румпельштильцхен подмигнул ей, в попытке поднять настроение. На мгновение в груди Белль зажегся маленький лучик надежды, ведь он бы прав, Голда не было в той книге. Он был с ней рядом. И все еще в безопасности. Пока что для него это было самое лучшее, что могла дать ему Белль, чтобы заслужить доверие и доказать, что не все люди были плохими.

Подарив мужчине водянистую улыбку, она стерла последние слезинки рукавом.

— Спасибо. Наверное, мне нужно было это услышать, — Белль сделала дрожащий вдох и перевела взгляд на рябящую от движения их ног гладь озера.

— Как и мне, ответы на свои вопросы.

— Что вы хотите знать? — Белль так легко отреагировала на его слова, даже не взглянув на него, что мужчина растерянно пару раз моргнул, прежде чем вспомнил суть своего вопроса.

— Ах… скажи, Белль, как мужчины ухаживают за девушками в ваших краях?

Он вздрогнул, не ожидавший от нее резкого разворота головы в его сторону. На мгновение, захотев скрыться где-нибудь в лесу от проницательного любопытного взгляда.

— Разве не так, как в других? — спросила Белль, подарив ему маленькую дразнящую улыбку. В голове мелькнула мысль, что может он пытался так спросить, благосклонна ли она к его ухаживаниям? Улыбнувшись ей в ответ он, неожиданно для себя, легонько подтолкнул в воде ее лодыжку своей.

— Значит, я могу украсть понравившуюся девушку? — сухо спросил он, поджав губы.

— Что?! Нет! — воскликнула она, пораженно уставившись на него, уже пожалев о том, что надеялась на что-то от него. — Ты шутишь!

Мужчина неоднозначно пожал плечами, все еще выжидающе смотря на нее.

— В таких вещах не шутят, — пробормотал он, нервно начав потирать кончики пальцев друг о друга.

— Правда? И как это происходит? — шокировано спросила Белль, не сводя с растерянного мужчины взгляда.

— Кажется, вопросы здесь должен был задавать я, — его ноздри раздраженно затрепетали, а взгляд стал более суровым.

— Я обещаю ответить на все ваши вопросы. Ну, пожалуйста, — она умоляюще взглянула на него, положив ладонь на плечо и немного сжав. На мгновение, пожалев о том, что он в это ввязался, Румпельшитльцхен пораженно вздохнул.

— В наших краях принято воровать понравившуюся девушку. Если девушка не покинет твой дом спустя неделю, то будет тебе женой.

— А если захочет покинуть? — подозрительно спросила она, убрав руку с его плеча, и он уже начал скучать по ее прикосновению.

— Тогда ей придется сразиться с старейшиной семьи со стороны мужчины.

Его улыбка стала зубастее и злораднее, когда Белль возмущенно открыла и закрыла рот, переосмысливая его слова. Ни одна порядочная девушка не бросила бы вызов старому уважаемому человеку. И он даже не хотел говорить о том, что это были традиции лишь одной из земель, и там могло и не быть никакой старейшины. А драконы и вовсе лишь брали, что им нравилось…

— Это не справедливо! — возмущению Белль не было предела, а его наглое, довольное лицо не успокаивало. И если он был родом из этих земель, то ей стоит как можно подробнее рассказать ему об их обычаях. Нельзя же просто взять и украсть девушку! Это какая-то дикость. Румпельштиьцхен вновь лишь пожал безразлично плечами, раздразнив ее еще больше.

— Это наши обычаи, дорогуша.

— Хорошо-хорошо, дай мне минутку, — она сделала пару медленных вдохов, пытаясь взять под контроль свое возмущение. — У нас не крадут понравившуюся девушку.

— Это я уже заметил, — перебил он ее, виновато отведя глаза под ее яростным взглядом.

— У нас принято ухаживать за девушками. Встречи, милые разговоры, цветы и подарки, и…

— Какие встречи? — его невинный взгляд заставил ее сомневаться в собственных словах. — Разговоры о чем?

— Э-э…

— Какие цветы нужно дарить? Как много? А подарки…

— Стоп! — воскликнула Белль, поднимая руку в предупреждающем жесте. Дай ему еще мгновение, и, казалось, она была бы погребена под этими вопросами. Ей не жалко было рассказать ему обо всем этом, но вопросы были такие… неужели в его землях настолько все отличалось? Поколебавшись, она вытащила из полы плаща книгу и протянула ему.

— Вот, возьмите. Я бы хотела, чтобы вы прочли ее.

Он нахмурился, взглянув на книгу в ее руке, разглядев название, его взгляд стал мрачнее, а внутренне мужчина подавил тошноту. Он читал эту книгу множество раз!

— Мой прекрасный герой? — пискнул Румпельштильцхен, не сумев с обладать со своим отвращением к книге, которая так надоела за время пребывания в ангаре с Белль.

— Да, там… думаю, там вы найдете все ответы. Это книга о рыцаре, который прошел все невзгоды, а так же полюбил девушку. Только, я хочу попросить вас быть осторожным с ней, это единственное, что осталось после смерти моей матери, — Белль с любовь прогладила потрепанную обложку, а затем протянула ему.

— Ах, хорошо. Я буду осторожен с ней, — на мгновение стало неловко, что думал об этой книге так плохо. Видимо, и к своему сожалению, ему придется перечитать ее еще раз, если Белль говорила, что он найдет все ответы там. — Белль, у меня еще один вопрос, — он нервно облизнул вмиг пересохшие губы, а пальцы быстрее стали тереться друг о друга.

— Да? — она почувствовала волнами исходящую от него нервозность, и в надежде взглянула на него.

— Ухаживают ли в ваши землях за замужними девушками? — он неловко поерзал, когда ее плечи опустились, а взгляд голубых глаз, казалось, потух.

— Да, это возможно, — отведя взгляд, ответила она.

— И… не наказуемо?

— Только если муж не тиран, — отмахнулась Белль, задумчиво глядя вдаль. — Законами нам не запрещено расходиться или же находить другую любовь. Неверность осуждаема и только. Муж может поднять руку, но это зависит от человека, некоторые отпускают с болью в сердце, не более.

Белль стушевалась, когда он заметно приободрился после ее слов, видимо в его землях это было непростительно, и поняла, что впервые даже не хочет удовлетворять свое любопытство. Любая маленькая надежда на то, что возможно он заинтересовался ею, исчезла. Он встретил кого-то в этой деревне и просто использовал ее для того, чтобы узнать, как ухаживать за кем-то. Это было обидно и ее глаза защипали от не пролитых слез.

Почувствовав волну обиды, исходящую от нее, Румпельштильцхен даже не понял, чем расстроил Белль. Открыв и закрыв рот, он качнул головой и неловко поднялся со своего места.

— Я бы хотел провести тебя к дому, если ты не возражаешь. Уже темнеет, — тихо произнес он, протягивая ей руку помощи. Белль хотелось упрямо отказаться и остаться здесь еще, погрязшей в свои мысли и раздумья, но ее вторая часть, более рациональная, говорила, что он прав. И у озера не стоило оставаться в столь поздний час. Воспользовавшись поддержкой и удивившись, как ему так быстро удалось обуться, пока она возилась со своими ботинками, она последовала за мужчиной.

С каждый шагом ему было идти все тяжелее и тяжелее, Румпельштильцхен чувствовал весь калейдоскоп ее эмоций и, сколько бы не хмурился, не мог понять, чем было вызвано такое поведение с ее стороны. Он едва не споткнулся о ветку недалеко от ее дома, когда она вдруг нарушила их не совсем уютное молчание.

— Как вы думаете, тот, кого вы ищите, он добрый или злой? — этот вопрос мучил ее с момента их встречи сегодня. Но Белль не знала, как задать его ему так, чтобы не привлечь больше внимания. Сейчас, казалось, когда мужчина нашел себе другое развлечение, ей показалось, что интерес к Голду ненадолго может уменьшиться и его бдительность притупится.

— М? — он задумался, не уверенный, насколько правдиво ему хотелось ответить ей. — Все зависит от того как сильно в нем смогли сломить веру в человечество.

— Думаете, однажды он сможет навредить людям?

— Вряд ли, он напуган, — как можно небрежнее ответил мужчина, на мгновение, стиснув зубы, испугавшись, что сможет быть чуть более откровенным, чем хотелось бы. На самом деле Румпельштильцхен не был уверен, сможет ли он навредить людям? Не сейчас, когда он всееще боялся всего. Возможно в будущем, только если того будет требовать необходимость…

— Чем? — Белль нахмурилась, с интересом взглянув на Румпельштильцхена. Ей казалось, что он знал ответы на все ее вопросы, это было умиротворяюще и пугающе одновременно. Она знала, чего боялся Голд, но почему-то ей было важно услышать, о чем думал мужчина, и что он знал.

— Одиночеством, — честно признался он, взглянув в ее глаза. — Насколько мне известно, он последний, — Румпельштильцхен поджал губы, услышав ее судорожный вздох.

— Последний?! Тогда… Почему вы думаете, что он все еще жив?

— Звезды… — он запрокинул голову, взглянув на звездное небо, когда они остановились у порога ее дома. — Я не вижу последней звезды.

— Не понимаю, — пробормотала Белль, пытаясь увидеть в небе что-то, что видел он.

Сморгнув золотистый блеск в глазах, он опустил голову.

— Умирая, драконы попадают на небо. Их души возносятся ввысь и загораются ярким пламенем на небе, которое навсегда скроет их от глаз тех, кто никогда не поднимал головы и не смотрел ввысь. Только те, кто открыт к новому, способны увидеть блеск их душ.

— Вы… уверены?

— Насколько меня учили мои тетушки… думаю, да, — он с трудом сглотнул, крепче вцепившись рукой в посох.

Он так хотел ее обнять, почувствовать тепло, знать, что он не одинок.

— Совсем один… — едва слышно произнесла Белль, и мужчина успел уловить едва заметный брошенный ею взгляд в сторону ангара. Он с трудом смог сделать вдох, прежде чем сожаление и боль, исходившие от нее нахлынули на него с большей силой, чем он нес в своем сердце на протяжении этих лет.

— Пожалуй, мне следует идти, — скрипя сквозь зубы, выдавил он, отшатнувшись от нее.

— Доброй ночи, — произнесла Белль, не сопротивляясь желанию вновь взглянуть в сторону ангара. Ей необходимо было как можно скорее попасть к Голду.

Об этом же думал и Румпельштильцхен, пытаясь как пробраться за ее домом. Его шаги были тяжелыми, посох то и дело цеплялся за коряги, а больная нога не хотела слушаться. И самое худшее, с чем он не мог собладать, эта боль, исходившая от Белль, поглощающая его вновь и вновь. Он задыхался, и с каждым шагом его дыхание становилось лишь хрипом, с едва заметными вдохами. Он не мог справиться с таким количеством эмоций, не тогда, когда еще сам не был способен запрятать их под семью замками глубоко в души. Сейчас он был похож на вспаханное поле, со всеми чувствами наружу и его связь с Белль только усиливала ощущения. Это не могло убить, но выкручивало до тошноты и боли в костях. Он боялся потерять сознание на пороге ангара, еще до того, как Белл достигнет его. Румельштильцхен так страшился быть застигнутым, что буквально полз, цепляясь за землю, не заботясь о своей одежде.

Едва он успел обратиться и оттолкнуть лапой одежду, как дверь ангара распахнулась, впуская взволнованную Белль. Его голова все еще плавала от недостатка сил и воздуха, а так же переизбытка эмоций, что он едва смог отреагировать на ее появление в обычной манере. Ему удалось лишь устало опустить голову на сложенные перед собой лапы и бросить в ее сторону лишь мимолетный взгляд, давя понять, что заметил ее.

— Голд!

Как только Румпельштильцхен покинул ее, Белль некоторое время стояла у дома пытаясь совладать с собственными эмоциями и чувствами. Она не могла поверить, что Голд мог оказаться единственным, добрым и… и одиноким. Ее сердце болезненно сжалось, а ком подкатил к горлу. Почему? Почему на долю хороших, всегда выпадает столько боли и страданий? Всхлипнув, она сорвалась с места, побежав в ангар.

Дракон лениво приподнял бровь, взглянув на взлохмаченную девушку. Боже, да она чувствовала себя не лучше, чем он сам.

Подбежав, Белль врезалась в него, обняв за шею, настолько насколько могли позволить руки. От неожиданности он позорно хрюкнул пораженно замерев. Одновременно наслаждаясь ее прикосновением, а так же боясь ее следующего шага. Его тело пробрала дрожь, когда он почувствовал на своей чешуе несколько ее поцелуев, и легкую ласку рук. Огонь внутри него стал немного горячее, и он с трудом взял себя под контроль, ему не хотелось обжечь ее нежную кожу.

— Голд, ты не одинок, — нежно сказала девушка, крепче обнимая его. — Я не знаю, сколько тебе пришлось пережить. Но я хочу, чтобы ты знал, ты не одинок, — со слезами на глазах произнесла она.

Дракон издал какой-то странный захлебывающийся звук и опустил голову.

— У тебя есть я. Я… я не дракон, но я хочу, чтобы ты знал, что всегда можешь положиться на меня. Я… я клянусь, что не оставлю тебя до тех пор, пока ты сам этого не захочешь.

Его сердце болезненно сжалось от ее слов, и положил лапу на ее спину, прижимая ближе к себе. Не было сил играть непонимание. Хотелось верить всем сердцем и надеяться, что так и будет. Он согнулся, насколько ему позволила шея и едва дотянувшись мордой до нее, лизнул в ухо, довольно заурчав, когда она тихо засмеялась сквозь слезы.

Они еще долго держали друг друга в объятиях и до этого момента Голд никогда не чувствовал себя настолько нужным в своей жизни.

Комментарий к Глава 13

что-то я увлекся и получилось немного грустненько

========== Глава 14 ==========

На следующий день Румпельштильцхен уже с утра стоял у ее дома.

— О, не ожидала вас здесь увидеть, — Белль удивленно смотрела на застигнутого врасплох мужчину. Он уже хотел поднять руку, чтобы постучать в дверь, как девушка снова опередила его.

— Я тебе помешал? — он немного склонил голову, изучая надетое на нее темно-синее тканевое пальто, которое едва подходило к этой погоде.

— Нет, — она улыбнулась, пожав плечами. — То есть не совсем. Я собиралась в лес, за некоторыми травами. Уже почти зима, и мне нужно собрать все, что я смогу.

— Ах, хорошо-хорошо, — он замешкался, нервно потерев кончики пальцев друг у друга.

— Вы что-то хотели? — ее брови немного вздернулись вверх в неуверенности.

— Да, — опомнился мужчина, вытаскивая из полы своего пальто книгу. — Спасибо, книга оказалась достаточно… полезной.

— Вы прочли ее всю? — она с сомнением взглянула на него, бережно забирая ее из рук. — Так быстро? — не удержалась Белль, когда он кивнул.

— Я быстрый читатель, — Румпельштильцхен улыбнулся, отходя в сторону, позволив оставить книгу на столе и выйти из дома.

— И вы нашли в ней то, что искали?

— Не совсем, но этого было достаточно, — он сделал несколько шагов вместе с ней, замешкавшись. — Белль… я могу составить тебе компанию?

Она обернулась, чтобы внимательнее взглянуть на него. Он продолжал потирать кончики пальцев, сильнее опираясь другой рукой на посох. Что-то было в его глазах такое болезненное и наполненное надеждой, что даже если бы Белль хотела, она не смогла бы ему отказать.

— Конечно, мне никогда не помешает пара свободных рук, — бодро ответила девушка, подарив ему обнадеживающую улыбку.

— Ну, пара вряд ли… — он неловко показал на посох, подходя ближе. — Но помогу, чем смогу. Разве нам не в ту сторону? — Румпельштильцхен нахмурился, заметив, что она движется в ту часть леса в которой он сам еще ни разу не был. Это было немного неприятной неожиданностью. Румпельштильцхен не любил не знакомые для него места.

— Не в этот раз. Мне необходим определенный вид папоротника, что растет только в одном месте вдоль горной реки. Это недалеко, но неровная дорога может затруднить наш путь.

— Думаю, я с этим справлюсь, — заворчал мужчина, поняв, что она намекает на его больную ногу. Он еще не совсем приспособился к своему положению, но это было намного лучше чем-то, с чем бы он мог остаться не получив помощи от этой семьи.

Какое-то время они шли в тишине, наслаждаясь пением птиц и шелестом листьев на ветру.

— Как много вы видели? — неожиданно поинтересовалась девушка.

Румпельштильцхен лишь издал вопросительный звук, сосредоточенно смотря себе под ноги. Она была права, когда говорила, что дорога будет не из легких.

— Вы же путешествовали? Видели другие земли?

Он лишь угукнул и едва не завалился от того, что чуть не врезался в нее, когда Белль резко затормозила, нетерпеливо повернувшись к нему. Взглянув в ее лицо полное надежды и какой-то обиды, он сжалился.

— Во-первых, обращайся ко мне на ты. Во-вторых, да. В-третьих, да, — он раздраженно сверкнул глазами, попытавшись ее обойти. Нога начинала предательски ныть, а они были только на пол пути.

— Румпельштильцхен! — Белль окликнула его и он остановился, почувствовав неприятное ощущение в районе шеи.

— Ладно, что ты хочешь услышать?

— Ты был когда-нибудь за морем? — она нагнала его и они продолжили путь.

— За каким? — он усмехнулся, увидев ее удивленный взгляд. — Да, я был за морями. Не люблю воду, — Румпельштильцхен поежился, вспомнив, как много времени провел в клетке дрейфуя в море. Казалось, это были годы. — Но она приносит спокойствие и умиротворение, которое так нам порой необходимо.

— Это правда, что море лишь вода соединяющая наши земли? Там нет никакого края земли?

— Ты права. Есть водопады, но и они не на краю земли. Иногда, когда ты в черном море, тебе кажется, что ты посреди бездны. Но там, где садится солнце, ты всегда можешь найти свет, дающий тебе надежду на лучшее, уверяя, что вокруг тебя только цвет и ничего более.

— Черное? Я никогда не слышала о нем.

— Признаться, я сам не уверен, как его сейчас называют, но вода его чернее ночи. Всегда было ощущение, что ты плывешь сквозь тьму. Хотя она куда лучше, чем красное море или соляное.

— Допустим, красное я могу догадаться… но чем особенно соляное?

— Оно зеркальное, — он оторвал взгляд от своих ног и взглянул на ее восхищенное лицо. — Ты никогда не знаешь где начало, где конец. Где небо, а где море. Все вторит всему.

— Это прекрасно, — выдохнула девушка, направляя его вглубь леса.

— Это жутко, — сухо ответил он, покосившись на нее. — Впервые, когда я лет… плыл, думал, сойду с ума, не мог найти выхода. Помню, у меня даже случился приступ паники.

Он обиженно покосился на нее, когда Белль хихикнула, видимо, представив его посреди моря наедине с кораблем.

— Прости, это действительно звучит забавно. На самом деле, я даже не могу представить, каково это.

— Зачем представлять? Ты всегда можешь увидеть это своими глазами, хотя я бы и не советовал, — он слегка улыбнулся, но его улыбка быстро пропала, увидев ее грустный взгляд.

— Вряд ли мне когда-то это удастся, — тихо произнесла Белль, немного споткнувшись.

— Не отчаивайся, дорогуша. Ты никогда не знаешь, что с тобой может случиться на следующий день, — он подмигнул ей в попытке приободрить.

— Откуда ты? — попыталась сменить тему Белль.

— Из Зачарованного Леса, — Румпельштильцхен нахмурился, увидев, что их дорога превращалась в тропу из крупных камней ведущих по склону вниз. Вдали слышался шум реки.

— Впервые слышу, — она удивлено взглянула на странного мужчину рядом с собой. Он был полон загадок и секретов и, не смотря на это, ее тянуло к нему. Он был образован, любил книги и не запрещал ей читать. Он видел мир.

— Небольшой участок леса, далеко за морями. Нам потребовались бы годы, чтобы добраться туда.

Он резко замолк, запнувшись. Почему он сказал нам? Почему он сказал годы, когда дракон может пролететь это за дни? Почему, чтоб его черти побрали, он рассматривал путешествие с ней и к его дому в лице человека?!

— Что особенного в тех краях?

— Кроме нашего рода? Думаю, ничего. Лес больше этого, он темный и мрачный. На севере всегда зима, снежные горы и замок. В лесу вечная весна, иногда переходящая в осень. Лето… лето на юге, вдоль моря. Ветра с Аграбы всегда приносят за собой жару.

— Это прекрасно… — выдохнула Белль, решив не уточнять про его семью.

Румпельштильцхен продолжал рассказывать о своих землях, так отдаленно и в то же время с тоской, что удивление и восторг медленно сменились легкой ностальгией. Словно когда-то давно это был ее родной дом, а не его. Она слушала, впитывая каждое его слово, боясь нарушить то настроение в которое он попал. Мужчина даже не заметил, как перешел к соседним землям, описывая поля всех цветов радуги, от растущих там цветов, до странных деревьев до небес. Он говорил до тех пор, пока не подскользнулся на камне и едва не упал. Замолчав и нахмурившись, он посмотрел вперед под ноги: чем ближе была река, тем мокрее были камни. Спускаться становилось опасно и он был крайне в невыгодном положении с посохом. Когда тишина затянулась, он удивленно моргнул, поняв, что все это время не слышал от Белль ни звука, она просто позволила ему углубиться в собственную память. На мгновение его сердце пропустило удар, он же не мог что-либо сболтнуть? Он старался контролировать это, но с Белль в присутствии ее запаха, его сознание и бдительность мягко утекали от него.

— Давай, — мягко произнесла Белль, протягивая к нему руку. Ее голос был наполнен легкой тоской, а глаза светились от благодарности за то, что он смог познакомить ее с тем, что окружало их на тысячи миль. Увидев, как Румпельштильцхен замешкался на дороге, она обошла его, позволив ему самому справиться, не желая смущать. Белль, зная, что ему будет не легко, выбирала наиболее легкий путь, но мокрые камни у реки, к ее огорчению, были повсюду. Когда он остановился, уставившись себе под ноги, размышляя о том, какой шаг лучше сделать и как опереться на посох, она все же решила ему помочь.

— Белль, я не думаю, что… — он занервничал, сильнее вцепившись в посох.

— Все хорошо, — девушка одарила его теплой улыбкой и подошла ближе, все так же держа руку в приглашающем жесте. Вздохнув, он поблагодарил ее и взял, стараясь открыто не наслаждаться нежностью и теплом ее ладони, а так же не переносить всего веса на нее.

Спустя несколько метров возни по каменистому склону, они наконец-то смогли выдохнуть и устало улыбнуться друг другу. Только тогда оба поняли, что все еще держались за руки.

— Кхм, спасибо за помощь, — смутившись, он склонил голову и, подняв их руки, поцеловал тыльную сторону ее ладони. Белль удивленно взглянула на него, легкий румянец покрыл ее щеки, но Румпельштильцхен этого не увидел, резко выпустив ее руку и отступив на шаг назад, отворачиваясь. — Так… какой ты говоришь нам папоротник нужен?

Белль тут же встрепенулась, лепеча о свойствах этой травы и показывая Румпельштильцхену, какая именно часть им была необходима. Они провели несколько часов, собирая и переговариваясь между собой. Когда корзина с травами была почти наполнена доверху, Румпельштильцхен разогнулся, невольно прошипев что-то на драконьем, чего, к его счастью, не могла услышать Белль.

— Знаешь, я мечтаю об этом… — произнесла она, чуть громче необходимого, чтобы заглушить шум воды.

— О чем? — он обернулся, склонив голову. Если Белль о чем-то мечтала, возможно, он мог это осуществить, как благодарность в его спасение.

— Увидеть мир. Все эти земли и леса. Моря, о которых ты рассказывал, — она устало взмахнула рукой, словно показывая вокруг себя. — Мне бы хотелось уведеть все из них. Побывать в каждом уголке, познакомиться с людьми, попробовать новые блюда, увидеть необычных животных и растения. Я могу создать новые мази и лекарства!

— Мир не безопасен, — он прищурился, скользя взглядом по ней, восхищенный ее энтузиазмом и желанием.

— Я не боюсь, — Белль пожала плечами, согнувшись к еще одному кусту. — Всегда можно избежать опасности, знать только как…

— Как много ты еще не знаешь, девочка, — прошептал Румпельштильцхен, отворачиваясь от нее в поисках других трав.

— В любом случае, — вздохнула Белль, — я привязана к этому месту на долгое время. И Гастон без меня пропадет.

Он замер, тихо зарычав. Уж кто, но точно не Гастон должен быть препятствием к осуществлению ее желаний. Если она хочет увидеть мир, ничто и никто не должен сдерживать ее. Она должна… Румельштильцхен резко обернулся, услышав болезненный вскрик. В нескольких метрах от него Белль сидела на земле, схватившись за лодыжку.

— С тобой все в порядке? — он подскочил к ней, настолько быстро, как только ему позволяли мокрые камни и его посох.

— Я не уверена, — она болезненно поджала губы, вытаскивая ногу из щели между камнями.

— Так, хорошо. Не двигайся, — он осмотрелся в поиске чего-то удобного для нее, но в округе были лишь камни. Боже, только он мог попасть в такую ситуацию с ней. Вздохнув, он, опираясь на посох, опустился на колени перед ней.

— Что ты делаешь? — Белль нахмурилась, не уверенно взглянув на мужчину.

— Мне нужно взглянуть.

Отложив посох в сторону, он протянул слегка подрагивающие руки к ее ноге. Отодвинув один из камней, Румпельштильцхен вытащил ногу, слегка прикоснувшись большим пальцем у косточки. Белль отдернула ногу, болезненно зашипев. Он лишь покачал головой, взглянув на нее. Она неуверенно прикусила нижнюю губу, несчастно смотря на свою ногу. Кожа на щеках была порозовевшей, то ли от напряжения, то ли от ветреной холодной погоды, несколько прядей выбилось из прически, спадая ей на глаза. Румпельштильцхен никогда не думал, что она настолько красива. Он завороженно рассматривал ее, борясь с желанием заправить выбившуюся прядь волос ей за ухо.

Неожиданно ощутив, как боль, которую она чувствовала, стала постепенно передаваться ему через ошейник. Он немедленно засуетился, если все было достаточно плохо, тогда они вообще не выберутся из этого леса. К ее удивленному вздоху, Румпельштильцхен сорвал с себя пальто, сворачивая и бросая на землю рядом.

— Я не понимаю, — Белль нахмурилась, в то время как взгляд бегал по его худощавой стройной фигуре, облаченной сегодня в золотистую шелковую рубашку и жилет темно-коричневого оттенка.

— Мне нужно, чтобы ты пересела на него, — его руки беспокойно мерцали у лодыжки, не зная, с чего начать.

— Зачем? Ты же замерзнешь! — она попыталась отстранится от него и они оба охнули, почувствовав новую вспышку боли.

— Белль, — он яростно взглянул ей в глаза, сверкнув рядом кривых белоснежных зубов в попытке сдержать рычание. — Пожалуйста, пересядь на него. Земля мокрая и холодная. Ты сидишь в тканевом пальто на влажных камнях, — с каждым словом его голос становился все глубже и грубее, отчего из-за акцента слова было сложнее понять. — Я не хочу чтобы ты ко всему еще и заболела.

— Но оно испортится, а на улице холодно и я не хочу, чтобы ты замерз, — упрямо, но не так уверенно, заявила девушка, следя за его реакцией. Он медленно выдохнул, молясь о терпении.

— Я тебе уж говорил, мне не холодно. Пожалуйста, Белль. Это пальто из драконьей кожи, она не чувствительна к влажности и холоду.

Бросив на него еще один неуверенный взгляд, она все же пересела, морщась, от дискомфорта в ноге.

— Хорошая девочка, — проворчал мужчина, начиная быстро развязывать шнуровку на ее ботинке.

— Подожди, ты… — она испуганно смотрела, как он ловко справлялся с ее обувью.

— Только не дергайся, мне нужно взглянуть на нее. Если это перелом, мы застрянем здесь надолго, Белль.

Белль ничего не ответила, соглашаясь с его словами, ругая себя за невнимательность и то, к чему это сейчас все привело. Белль наблюдала, как его ловкие пальцы легко распутали ее хитроумные узлы, а так же бережно, стараясь не касаться голой кожи руками, стянули с нее ботинок. Придерживая ногу под икрой, не позволяя коснуться холодных камней, пальцами другой руки он коснулся лодыжки. Белль с трудом подавила дрожь, которой ее тело отреагировало на прикосновение горячих пальцев, но мурашки предательски проступили на коже, заставляя ее смутиться, а Румпельштильцхена нахмуриться.

— Тебе холодно, — констатировал он, и Белль решила к своему смущению не признаваться в обратном. Он медленно скользил пальцами по щиколотке, слегка надавливая и разминая. — Прости, — пробормотал мужчина, когда Белль зашипела и едва ощутимо потер это место большим пальцем. Выдохнув, он беспомощно осмотрелся в поиске каких-то подручных средств.

— Есть хорошая новость — это не перелом, — констатировал он, аккуратно, с особой нежностью положив ее лодыжку к себе на колено, подтаскивая другой рукой корзину с травами.

— А плохая? — Белль с любопытством наблюдала за тем, как он еще больше расслабил завязки на ботинке и запихнул туда, как можно больше травы, приминая ее.

— А плохая в том, что ты все равно не сможешь идти, — он недовольно поджал губы, осторожно надевая такой умягченный ботинок на ногу, едва заметно подтягивая завязки, чтобы он смог держаться на ее ноге, но при этом не давил на ее медленно распухающую и ноющую ногу.

— Что теперь делать? — Белль взволновано взглянула на мужчину, когда он опустил ее ногу на землю и, опираясь на посох, достаточно живо поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. — Ты же… ты же не уйдешь?

— Уйду, — и едва она успела испугаться, он, обойдя ее сзади и найдя для себя какую-то точку опоры, протянул ей свой посох. — Но с тобой.

Румпельштильцхен усмехнулся, когда она забрала его, чувствуя, как от нее исходит одновременно облегчение и негодование.

— Не вставай на ногу, — пробормотал он.

— Что? Разве ты не мог просто… — она вскрикнула, когда мужчина, склонившись к ней сзади, подхватил под руки и резко поднял. От неожиданности, она стала заваливаться на бок, утаскивая его с собой.

— Посох! — вскрикнул Румпельштильцхен, побоявшись их падения. Если они оба с суммарным количеством всего двух ног, на двоих завалятся, он подумал, что они никогда не выберутся из этого чертового места. В глубине сознания мелькнула мысль, что он мог просто обратиться в дракона и все решилось бы само собой, но быстро отмел ее.

Услышав его вскрик, Белль сориентировалась и уперла палку в один из камней, позволив им обоим найти опору.

— Ого! Я не думала, что ты сделаешь это, — она удивленно выдохнула посмотрев под ноги. Мужчина стоял позади нее на одной ноге, держась за нее. Румпельштильцхен поднял ее стоя так? Неужели он смог?

— Сделаю, что? — он любопытно выглянул из-за ее плеча, коснувшись волосами ее щеки. Смутившись от такой близости, когда она повернула к нему лицо, они оба отпрянули друг от друга, стараясь одновременно не упасть.

— Я… эм, что дальше?

— Ты отдаешь мне посох.

Взяв его, Белль к удивлению обнаруживает, что он придерживает ее за руку для равновесия, когда, опираясь на посох, обходит с боку. Белль почувствовала, как он едва ощутимо сжал ее ладонь, а затем неуверенно сглотнул, мимолетно взглянув на нее.

— Пожалуйста, держись за меня, — тихо, но твердо произнес он, с ноткой настороженности. Девушка поняла, что если она ему откажет, он будет обижен, но не смотря на это продолжит настаивать на своем. Что его могло так обидеть в прошлом, если он был так не уверен? Поддавшись направлению его руки, Белль обняла его за шею.

— Но как же твое пальто?

Его левая рука мягко обняла ее чуть выше талии. Как только его тело соприкоснулось с ней, Белль почувствовала жар исходящий от него, что начал потихоньку согревать.

— Забудь о нем, — он спрятал свое лицо за спадающими волосами, и сильнее вцепился в посох. Румпельштильхен сосредоточенно смотрел на ноги, пытаясь в голове прикинуть, как лучше и с какой ноги им следовало начинать.

— Так все же с левой или с правой, — задумчиво пробормотала Белль, поняв его проблему. — Румпельштильцхен? — она неуверенно произнесла, когда почувствовала под рукой дрожь. Его плечи стали трястись, пока она не услышала его едва сдерживаемый, громкий смех. Он склонил голову ниже, скрывая свою улыбку спадающими волосами, но смех заглушить не мог. Удивленно уставившись на него, Белль сама немного нервно захихикала.

— Я еще никогда в жизни не попадал в столь нелепую ситуацию, — отсмеявшись с хрипотцой в голосе признался Румпельштильцхен.

— Как я тебя понимаю, — серьезно заверила она, от чего они вновь глупо захихикали.

— Ладно, — он выдохнул, покосившись на нее сквозь волосы. — Нам нужно выйти из леса до того, как стемнеет. Придется идти очень медленно и слаженно. Когда я делаю шаг правой ногой, ты делаешь шаг левой, тем самым ты сможешь опереться правой рукой на меня, имея возможность перенести вес, и…

— Это много, — пробормотала она, но он услышал, поняв, что Белль имеет ввиду.

— Белль, не беспокойся обо мне. Главное, сейчас нам обоим добраться до дома, — как можно успокаивающе произнес он, крепче сжав ладонью посох.

— Только… если ты уверен, — она уверенно кивнула, удобнее переместив руку на его шее.

— Более чем, — с этими словами он сделал шаг, и она повторила за ним.

Им потребовалось некоторое время, чтобы приноровиться друг к другу и впасть в свой ритм. Какое-то время его рука вокруг нее была напряжена, и он упрямо смотрел только себе под ноги, но со временем, Белль почувствовала, как его тело расслабилось. Его глаза все чаще возвращались к ней, следя за каждым ее шагом, беспокоясь о том, чтобы она не сделала неверного движения. Скорее даже не из-за ошибки, которая могла повалить их, а из-за того, чтобы не причинить себе больше боли. Идти было действительно трудно, она говорила ему куда ступать, и какой дороги придерживаться, желая упростить им путь, даже если бы это заняло на несколько метров больше, чем они планировали. Со временем она согрелась, и их совместное движение и жар, все еще исходивший от его тела, приносил легкий дискомфорт. Капельки пота скатывались по вискам, и она была уверена, что рубашка под пальто была полностью мокрая от пота и напряжения. В моменты, когда они оба преодолевали особо трудный участок, она мимолетно следила за ним, удивляясь как он, такой горячий, и казалось, при напряжении становившийся еще горячее, был совершенно сухой. Ни капли пота, ни румянца на щеках, который она уже привыкла видеть в особо неловкие моменты их общения. И что самое удивительное в их путешествии, так это то, что он переносил на себя буквально весь ее вес, удерживая рукой и здоровой ногой. Он не разу не споткнулся и не замедлился. Белль была удивлена его внезапной выносливостью и силой. Это поражало и одновременно покоряло.

Взглянув на его сосредоточенное лицо, она удобнее перехватила руку на шее, внезапно почувствовав что-то металлическое под шарфом. Она медленно повела кистью, пытаясь понять, не было ли это игрой ее воображения от усталости, когда Румпельштильцхен неожиданно дернулся, едва не потеряв с ней равновесие.

Он сходил с ума.

Его нога изнывала от боли, но самое худшее, что могло случиться с ним, это ее запах. Когда они начали движение, он старался дышать через раз, надеясь, что хотя бы это спасет его от затуманивания рассудка. Не смотря на страхи, ее аромат придал ему немного больше сил, и движения стали более уверены. Но это не отменяло того факта, что он старался не вдыхать и не смотреть на нее весь их путь. Румпельштильцхен почувствовал, когда ее бросило в жар. Одно чувствовать запах тела, разбавленный ароматными настойками, другое почувствовать ее настоящий запах, наполненный феромонами. Он едва не застонал в голос, когда еще одна волна запаха нахлынула на него в испуге прикусив язык, пока не почувствовал во рту металлический привкус крови. Он был одурманен и в панике, и чем дольше они шли, тем больше его мир сужался до одной точки, которая практически итак была в его руках.

Тело пробила крупная дрожь, когда он почувствовал легкое прикосновение ее руки к ошейнику. Если не остановит ее, вероятно, он сорвется.

— Пожалуйста, не надо, — пробормотал он, почувствовав руку на шее, его пальцы невольно впились в ее ребра в предупреждающем жесте.

— Прости, — виновато произнесла Белль, удобнее устроив руку на плече, уловив, как мужчина немного расслабился.

— Ничего, мы уже почти дома, — облегченно выдохнул он, подарив ей легкую, успокаивающую улыбку, понадеявшись, что она не выглядела измученной гримасой.

Когда они вошли в дом, Румпельштильцхен заботливо усадил ее на кровать, едва не задохнувшись, когда она стала стаскивать с себя пальто. Резко развернувшись, он бросился к полке с мазями, в надежде притупить его обоняние.

— У меня есть мазь, от растяжений, не мог бы ты пожалуйста подать ее, они находиться у… О, спасибо, — она удивленно моргнула, когда мужчина присел рядом с ней, держа в руках нужный флакон. — Как ты догадался?

— Не знаю, — он пожал плечами, открыв флакон, жадно вдохнув ментоловый аромат. — Мне просто показалось, что это тот самый.

Поставив его на пол, он взял ее ногу и положил к себе на колени, начав распутывать свои узлы.

— Что ты делаешь? — нахмурившись, спросила его Белль. — Я могу сама, тебе не стоит этого делать.

— Все хорошо, — он не поднял на нее взгляда, сосредоточенно и очень нежно снимая с нее ботинок. Румпельштильцхен издал недовольный, расстроенный звук, когда они оба увидели, насколько покрасневшей и опухшей была ее лодыжка. — Будет проще, если я позабочусь о тебе. Это всего лишь мазь, не так ли? — он взглянул на нее исподлобья, вопросительно подернув бровями в ожидании ее ответа.

— Ты прав, спасибо. Под кроватью ящик с чистой тканью, ты можешь использовать ее для повязки.

Он удовлетворенно кивнул, тут же вытащив все необходимое. Устроившись удобнее, присев ближе к ней и позволив ее ноге покоиться на его коленях, он зачерпнул пальцами прохладную мазь. Белль завороженно смотрела, как мужчина комфортно и так близко подсел к ней, погруженный в свои мысли, уверенный и настойчивый в своих действиях. Наверное, сейчас он даже не задумывался о том, насколько близко сидел к ней. К собственному расстройству, она отметила, как он неловко, но стараясь, как можно меньше привлечь к этому внимание вытянул свою больную ногу, позволив ей немного передохнуть. Не обращая внимания на этот дискомфорт, Румпельштильцхен полностью был сосредоточен на ней, его ладони медленно растирали мазь, согревая ее, прежде, чем прикоснуться к опухшему месту. Такой заботы она еще никогда не видела, даже Гастон просто плюхал на нее всю банку мази не заботясь о том, что та могла быть холодной.

Не смотря на это, Белль все равно вздрогнула при первом прикосновении к ноге. Он лишь издал какое-то недовольное ворчание, но продолжил едва ощутимо скользить пальцами по лодыжке. Его руки массировали и разглаживали, а мазь приятно холодила и одновременно согревала. Он так увлекся своим служением ей, что она лишь прикусила нижнюю губу, когда руки спустились к ступне, разминая и массируя каждую точку, скользя по пальцам ноги, снимая напряжение в местах, о которых она даже не знала. Затем его руки поднялись чуть выше опухшего места, мягко впиваясь пальцами в напряженную от ходьбы мышцу икры. Казалось, он знал каждую ее точку, которая нуждалась в прикосновениях, возможно, он часто разминал свою ногу, поэтому его пальцы были настолько умелы, но не смотря на все эти мысли, пытаясь отвлечь себя от прикосновений, Бель все же не смогла сдержать довольного стона, когда он надавил на особо жесткий узел.

Румпельштильцхен внезапно замер, уставившись на ее ногу, забыв как дышать. Удивленно моргнув, он кинулся к повязкам, начав быстро смазывать их мазью и накладывать ей на ногу. Не смотря на быстроту его движений, прикосновения все так же были мягки и нежны, боясь доставить ей лишнего дискомфорта. Замотав ногу, он как-то удивленно уставился на нее у себя на коленях, неуверенно потирая жирные от мази кончики пальцев левой руки.

Он вздрогнул, когда Белль убрала свою ногу с его колен и подсела ближе, накрывая его нервные пальцы своей ладонью.

— Спасибо, — ее ладонь нежно сжала его. — Сегодня ты спас меня.

Его маленькая настороженность ушла на второй план, почувствовав легкую ласку ее пальцев на внутренней стороне ладони.

— Я просто помог тебе дойти домой, — тихо пробормотал Румпельштильцхен, не осмеливаясь взглянуть ей в глаза.

— Нет, ты не понимаешь, — горячо произнесла она, придвигаясь ближе. — Если бы я не встретила тебя сегодня, если бы мы не пошли вместе. Я бы не выбралась сама из леса. Кто знает, сколько бы прошло времени, без помощи, в одиночестве, никто бы даже…

Его вторая рука накрыла их ладони, успокаивающе сжимая и притягивая ближе к себе.

— Я бы нашел тебя, Белль…

Он поднял голову, впервые за долгое время встретившись с ней взглядом. Его светло-карие глаза были пронизаны тонкими золотыми прожилками, которых она не видела до этого, а зрачки расширены. Взгляд говорил о многом, и любые слова сомнения, которые она хотела произнести, умерли на кончике языка. Он действительно говорил то, что имел ввиду. И она верила в это. Белль видела легкую усталость в его взгляде, а спутанные волосы придавали ему мальчишеского озорства. Ее взгляд медленно скользнул к тонким губам, слегка обветренным от погоды. Она с трудом сглотнула, заметив, как Румпельштильцхен медленно повторил за ней, сфокусировавшись на ее губах. Молчание затягивалось и она непроизвольно скользнула кончиком языка по нижней губе, увлажняя. Ноздри Румпельштильцхена подернулись, и зрачки, казалось, стали еще шире. Судорожно вздохнув, он медленно склонился, загипнотизированный ее губами. Когда до их прикосновения оставались миллиметры, а воздух был один на двоих, его глаза расширились и он резко отшатнулся от нее, вырывая руку из их сложенных ладоней.

— Я… Я… — он резко встал на обе ноги, испугав Белль. — Мне нужно идти, — выпалил мужчина, схватив посох, о котором он так опрометчиво забыл.

— Румпельштильцхен, — Белль растерянно смотрела, как он заспешил к выходу.

— У меня еще есть неотложные дела. Надеюсь, с твоей ногой будет все в порядке, — уже на выходе крикнул он, захлопывая за собой дверь.

— Чертовски прекрасно, — проворчала Белль, уткнувшись лицом в ладони. Почувствовав запах мази, она разочарованно застонала. Ну почему он был таким… Она раздраженно выдохнула, убирая руки от лица и осматривая комнату. Нахмурившись, Белль вновь осмотрелась. Полу пустой флакон с мазью пропал. На мгновение ей стало стыдно, что она не оказала ему взаимности, но, видимо, она бы только усугубила ситуацию в которой они оказались. К счастью, в запасе было много этого ингредиента и, судя по всему, он знал об этом.

Румпельштильцхен шел так быстро, как только мог. Ему необходимо было очистить разум и отдалиться от ее дома, как можно дальше. Он чуть не поцеловал ее! Как он мог быть так беспечен?! Не то, что он не хотел этого, он очень даже хотел иметь ее, с тех пор, как ощутил желание, давно спящее в нем. Но он все еще не решил для себя, стоит ли ему разрушать семью. Белль сказала, что это не наказуемо в их землях, но это не значит, что он хотел привлечь к ней осуждение от жителей деревни, которые и так казалось не очень были благосклонны к ней.

Сегодня он был полностью потерян и безрассуден.

***

— Колокольчик, ты дома?

Белль устало потерла глаза, закрывая книгу, только сейчас заметив, как было темно на дворе.

— Да, Гастон. Дверь открыта, — она зевнула, поежившись от холода, который принес с собой мужчина.

— Белль, какого черта творится на пороге дома? — он озадаченно развел руками, тут же нахмурившись при стойком запахе ментола, заметив ее ногу. — И что с твоей ногой?!

— Я подвернула, когда была в лесу, — смущенно отозвалась она, попытавшись встать. — А что там?

— Сиди, — он остановил ее рукой, выйдя на улицу. Через мгновение Гастон стал вносить корзины наполненные травами и не только те две, которые они с Румпельштильцхеном оставили в лесу, а еще и еще, наполненные различными травами и ягодами. — Как это понимать?! — пыхтя произнес Гастон, затаскивая последнюю в дом.

Белль охнула, прижимая ладонь ко рту. Неужели, после всего этого он вернулся в лес, чтобы собрать все это, зная, как она хотела пополнить запасы перед началом зимы?

— Ну, молодая барышня, кажется, вам есть, что мне рассказать, — хмуро произнес мужчина, ставя руки на пояс.

***

Он ненавидел папоротники.

Это была последняя мысль Румпельштиьцхена, едва он успел нанести остатки мази себе на пульсирующую от боли лодыжку и обессиленно провалиться в сон, превращаясь уже во сне в дракона.

Комментарий к Глава 14

ВНИМАНИЕ ВАЖНЫЙ ВОПРОС КО ВСЕМ ЧИТАТЕЛЯМ!

Пожалуйста, те кто читает румбелль или меня и будет читать новые работы, скажите:

БУДЕТЕ ЛИ ВЫ ЧИТАТЬ ОМЕГАВЕРС ПО РУМБЕЛЮ ОТ МЕНЯ?

очень жду ответа,решается судьба нового фика

========== Глава 15 ==========

Белль очень удивилась, когда на следующий день ближе к ночи, кто-то постучал к ней в окно. Раскрыв ставни, она удивленно охнула, увидев любопытную морду Голда, с трудом, и едва втиснувшую нос к ней внутрь.

— Голд?! Я не ожидала тебя здесь увидеть, — пораженно и радостно произнесла она, погладив его между ноздрями, усмехнувшись, когда тот довольно заурчал. — О, дорогой, я тоже скучала по тебе. Мы не виделись несколько дней, не так ли? Прости, я не хотела заставлять тебя волноваться, — она поцеловала его в нежную кожу, почесав чешуйки под подбородком. Дракон ворчливо отстранился, недовольный узостью ее окна и издал пытливый звук, пристально взглянув на ее перемотанную ногу, которую она прижимала к себе.

— Ах, небольшой вывих, но благодаря Румпелю, это уже скоро пройдет, — она удивленно моргнула, когда дракон от неожиданности поперхнулся, выпустив несколько струек дыма к ней в дом, и пораженно уставился на нее. Она только что назвала его Румпелем?!

— Я не говорила тебе о нем, прости, — Белль иначе поняла эту реакцию. — Но он кажется хорошим человеком, не то, чтобы я все еще не была насторожена, и хочу, чтобы ты был осторожен, но… Не знаю, я вижу в его глазах добро и… мне хочется дать ему шанс, — она неловко улыбнулась под пристальным взглядом дракона, вновь прикоснувшись к его морде, не замечая, как он продолжал таращиться на нее.

Нахмурившись, он решил вернуться к ее словам позже, когда будет один, и когда ее ласковые прикосновения и сладкий аромат не будут отвлекать его. Он немного заворчал, осмелившись даже слегка оскалиться, показав Белль свое наигранное недовольство.

Белль лишь улыбнулась, удобнее усаживаясь на стол, чтобы иметь возможность больше его почесывать и ласкать. Не было смысла выходить на улицу, так как нога требовала большего покоя, а Голд и не возражал, словно понимая ее. Белль рассказывала ему о прочитанной книге, и о том, как Румпельштильцхен говорил о других странах. Вместе они провели совсем немного времени, и когда Голд болезненно застонал, попытавшись сменить положение тела, Белль сжалилась над ним.

— Дорогой, возвращайся в ангар. Твоя шея затекла, а положение тела приносит дискомфорт. Если Гастон разрешит, я постараюсь навестить тебя завтра, или ты можешь вновь ко мне прийти ночью, не так ли? — она улыбнулась, поцеловав его в морду, когда он недовольно заворчал, противореча себе и тыкаясь мордой к ней в объятия.

— Я уверена, у нас еще будет много времени. Столько тебе нужно рассказать о том, что Румпельштильцхен поведал мне. Но… Почему-то я уверена, что тебя этим не удивить. Ты видел мир, не так ли? — грустная улыбка не коснулась ее глаз, когда он выдохнул, не ответив. — Я уверена, что это так. Хотелось бы и мне увидеть что-то за пределами нашего леса, — Белль вздохнула и на мгновение обняла его морду, крепче, чем обычно, тут же выпуская из рук. — Иди, Голд. Сладких снов.

Шумно выдохнув, он успокаивающе лизнул ее щеку и отступил, оставляя наедине с мыслями и беспокойством.

***

На следующий день Белль просто изнывала от скуки и отягощающих ее мыслей, от чего казалось бы, шедшая на поправку нога, стала вновь отзываться пульсирующей болью. А все было из-за того, что Гастон строго настрого запретил ей выходить из дома и к самому ее большему разочарованию ни Румпельштильцхен, который занимал все эти дни ее мысли, ни Голд не пришли к ней. Она ждала дракона у окна до первой звезды, но он так и не появился. Неужели ему не понравилось то, что она сдружилась с Румпельштильцхеном? Может, никакой дружбы и не было? Казалось, она спугнула его в прошлый раз своим поступком. Белль не знала, что на нее нашло, но мужчина, что поначалу и сам этого хотел, вдруг испуганно исчез из ее дома. И теперь она беспокоилась и одновременно злилась из-за того, что этот трус, не смотря на его благородный поступок с травами, просто исчез и даже не пришел к ней. Прошло уже два дня, Белль злилась и скучала по нему, и с плохим настроением, закутавшись в одеяло с головой, она ворочалась на кровати, пытаясь заснуть.

Легкий стук в окно вырвал ее из цепких лап сна. Потерев глаза и не сразу поняв, что происходит, она сонно застонала, натягивая на себя одеяло. Лишь тихий недовольный рык, окончательно лишил ее остатков сна. Поднявшись, и немного прихрамывая, она открыла окно, едва не упав, когда оно распахнулось под давлением морды Голда.

— Голд! Ты что здесь делаешь? Сейчас же… — они прищурилась, заглядывая в пространство между оконной рамой и кончиком морды Голда. — Часа четыре утра! Ты с ума сошел! — не смотря на то, чтоона была одна, она говорила яростным шепотом, будто боялась разбудить других жителей деревни. Голд лишь недовольно отфыркнулся и указал на ее одежду.

— Что? — она нахмурилась, не понимая, чего он хочет. Спустя несколько попыток и его недовольного, и все более раздраженного рычания, Голд, сдавшись, клацнул зубами возле ее руки, в попытке ухватить за рукав.

— Голд, что ты творишь?! — воскликнула она, отступив на шаг. Он лишь издал разочарованный звук и начал легко скрестись когтями о входную дверь. — Ты… Ты хочешь, чтобы я вышла? — он качнул головой, довольно выдохнув. И едва Белль сделала несколько шагов в сторону двери, вновь указал на одежду. — И хочешь, чтобы я оделась? — дождавшись его кивка, она поставила руки на талию.

— В таком случае, тебе нужно высунуть свою любопытную морду из окна и оставить меня наедине, пока я переодеваюсь, — их нелепые переглядывания согнали всякую сонливость и теперь оставалось только легкое раздражение оттого, что Голд пытался вытащить ее из дома в то время, когда все еще были видны звезды, но небо уже приобретало новые оттенки перед рассветом.

На ее замечание Голд лишь повел бровью и насмешливо фыркнул, напоминая ей, что, между прочим, он уже все видел. Но видя ее уверенность и настойчивость, с тихим ворчанием, он нагло вытащил язык, скользнув им от лодыжки до середины ее бедра, слегка приподнимая плотную зимнюю ночнушку, и тут же выскользнул из окна, поворачиваясь к ней спиной. Белль мгновенно покраснела, резче обычного убрав за ухо спавшую на глаза прядь. Сегодня Голд был в игривом настроении, и его поступок немного насторожил ее, но, не смотря на это, увидев, как он терпеливо ожидал ее во дворе, лениво махая хвостом, она откинула все свои страхи и стала одеваться.

Голд лишь раз покосился в сторону дома, когда ожидание затянулось, тут же упрекнув себя за свое нетерпение, все-таки ее движения все еще скованные, и он не должен был подгонять. Он облизнулся, смакуя ее вкус на языке, удивляясь собственной смелости в отличие от того, как он повел себя недавно в своем человеческом обличье. И тут же обругал себя за мальчишеский порыв и не способность контролировать себя при виде ее, что если бы Гастон услышал его сегодня? Вчера он не видел его в доме, но его визит не был таким ранним, сегодня он наверняка мог встретиться с этим мужчиной, чего он очень не хотел, боясь, что тот может нарушить его планы.

Когда дверь распахнулась, Голд обернулся, встретившись с упрямым взглядом голубых глаз. Он лишь раздраженно закатил глаза, и, склонившись, попытался подтолкнуть мордой ближе к себе.

— Что ты делаешь? — немного встревоженно, Белль сделала несколько неуклюжих шагов, остановившись, и начав сопротивляться, когда его попытки продолжились. Расстроенно фыркнув, он мотнул головой, указывая ей на свой бок. — Прости, я не понимаю.

Дракон разочарованно зарычал, щелкнув зубами, необходимо будет запомнить, что раним утром, она теряла всю свою сообразительность. Вздохнув, он с надеждой заглянул ей в глаза.

— Что ты на меня так смотришь? — неуверенно спросила Белль, отступив от него на шаг. Вздохнув, и бросив на нее еще один какой-то извиняющийся взгляд, он поднял хвост.

Белль испуганно закричала, когда почувствовала, как кончик хвоста Голда дважды обернулся вокруг талии и поднял ее в воздух. Она судорожно вцепилась в его чешую, испуганно болтая ногами в воздухе, пытаясь найти хоть какую-то опору. Белль хотела крикнуть ему прекратить и остановиться, но маленький голос внутри головы, говорил, что ее слова могут быть приняты за приказ. А она не хотела причинять ему боли и подрывать его доверия. Голд вел себя странно, но не выглядел агрессивным или загипнотизированным, как в их встречу на озере.

На удивление, все быстро закончилось, ноги коснулись чего-то твердого и разъехались, когда она стала опускаться. Мгновенно хвост отпустил ее, и она с испуганным вскриком приземлилась на свою пятую точку, под насмешливое фырканье дракона.

— Ты… посадил меня на спину? — неуверенно сказала она, уставившись на островатый чешуйчатый гребень перед ней. Тело Голда сместилось, и она судорожно схватилась за этот гребень, чтобы не потерять равновесия и скатиться со спины. Дракон повернулся к ней, его длинная шея позволяла встретиться с ней лицом к лицу. Он озабоченно осмотрел ее, довольный тем, что ему удачно удалось с первой попытки усадить Белль. Издав тихое фырканье, он легонько коснулся языком ее оголившейся ноги, довольно заворчав, когда Белль быстро стала одергивать платье, задравшееся от компрометирующего положения.

— Голд, что это значит? Я не понимаю… ты что-то задумал, не так ли? — дождавшись его кивка, она неуверенно продолжила: — Мне стоит волноваться?

Нет.

— Ты хочешь мне что-то показать?

Да.

— Мне… мне понравится?

Определенно.

— Стоит ли мне держаться?

Да. Да. Да!

— Ого! Хорошо, я тебя поняла. Только будь осторожен, пожалуйста…

Всегда.

Этого ответа она не поняла, но для Голда это уже не имело значения. Удовлетворив ее любопытство, он повернулся, вставая на ноги. Прислушиваясь к тихому вздоху и усиливающейся хватке на спине. Он надеялся, что у нее действительно хватит сил, что бы удержаться. Он так давно этого не делал, что не был даже уверен в своей затее. Просто ее слова, горечь и сожаления, всколыхнули самые прочные и глубоко запрятанные нити его души. Хотелось хоть на мгновение порадовать ее, показать, что она может продолжить надеяться, что она действительно достойна всего, чего желает. И что он, тот, кто готов осуществить все ее желания.

Голд поднял морд к небу, туда, где все еще тускло сияло несколько звезд, готовых вот-вот рассеяться в исчезающем мраке этой ночи, обращаясь к своим предкам. Он умолял дать ему сил на то, к чему его с подвигла эта девушка.

Тяжело выдохнув, дракон сделал несколько шагов и взмахнул крыльями. Мышцы приятно заломило, он еще ни разу за столь долгое время не расправлял их полностью. Сосредоточившись, и вложив немного больше силы, он оттолкнулся лапой от земли, тут же приземлившись обратно. Голд недовольно нахмурился, игнорируя крики Белль. У него должно получиться! И будь проклята его больная нога. Вдохнув глубже, он сильнее взмахнул крыльями, опираясь на все четыре лапы в попытке ускориться. Они взлетели буквально на метр, пока грубо не приземлился на землю, едва не набрав в пасть земли.

Внутренний огонь яростно разгорался в груди, ускоряя кровь по венам. Он не готов был просто так сдаться, а чувство успокаивающего поглаживания от Белль лишь раззадорило его. В ушах был слышен лишь стук сердца и озабоченные интонации едва доходили до его сознания, пока он не почувствовал, как ошейник на шее стал медленно сжиматься, снимая все наваждение. Только прислушавшись, он понял, что Белль было жарко, даже горячо сидеть на нем.

Прикрыв глаза, он издал извиняющийся звук и обратился к своему огню. Он должен был держать себя в руках, иначе они оба могут пострадать. Потребовалось несколько долгих минут, прежде чем он смог взять себя в руки и вновь попробовать начатое. Сосредоточившись и упрямо щелкнув зубами, он оттолкнулся от земли, начав бежать так быстро, как ему позволяла нога. Первых два яростных взмаха крыльями ничего не дали, а третий наконец-то поднял их от земли. Голд закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на ощущении ветра, ласкающего его тело. На потоки воздуха, поддерживающие его крылья, на Белль, испуганно сжимающую ногами его спину. Еще несколько более сильных взмахов вытолкнули их в воздух над деревьями.

Он лишь думал о свободе, об этом давно забытом ощущении и просто взмахивал крыльями. Голд жмурился до тех пор, пока не услышал восхищенный всхлип. Лишь тогда он осмелился открыть глаза и так же удивленно взглянуть на земли под собой. Ему удалось! От осознания этого он расслабился, чуть не потеряв высоту, но, все же сумев исправить ситуация, вспомнив свои навыки.

Когда Белль осознала, что делает Голд, она не смогла сдержать нахлынувших от эмоций слез. Он понял ее сожаления и желания. Понял и помог ей. Это не то, о чем рассказывал Румпельштильцхен, но с другой стороны, он вряд ли летал и видел то, что возможно могла видеть только она. Белль рассмеялась и обняла его за гребень с жадностью поглощая увиденное и запоминая.

Она благодарила его, говорила, что видела и просила приблизиться. И дракон послушно выполнял ее просьбы, потакая ей до тех пор, пока ему хватало сил. Они пролетели над небольшой поляной все еще покрытой цветами, и Голд почувствовал, как желание оказаться на ней у Белль передалось ему через ошейник. Он обязательно это осуществит, но не в этот раз. Дракон был уверен, что если сейчас он приземлится, то вряд ли сможет взлететь снова. Первый за столь долгое время полет был очень тяжелым и изматывающим для него.

Очень скоро, когда солнце уже почти взошло и люди вот-вот должны были проснуться в своих домах, они повернули обратно и Белль ни на мгновение не пожалела об этом. Она понимала, что дракон все еще набирался сил, а это был его первый полет. Он тяжело взлетел, и как бы ее не обнадеживала перспектива увидеть что-то, она все же волновалась об его здоровье. Белль бы не была разочарована, если бы у него ничего не вышло. Только то, что он даже рискнул, взяв ее с собой в попытке осуществить ее мечту, только даже это могло тронуть до глубины души.

Их посадку Белль, возможно, назвала бы мягкой, но Голд считал полным крушением, поблагодарив всех драконьих богов лишь о том, что ему удалось не влететь в крышу дома, приземлившись у самой входной двери.

Едва его дрожащие лапы нашли точку опоры, он ошеломленно опустился на живот, обессиленно спустив крылья к земле. Голова была опущена к земле, глаза широко раскрыты, зрачки расширены, вдохи были прерывистыми и быстрыми. И если бы он был более собран, то к собственному бы унижению знал бы о том, что немного языка свисало из пасти как у гончей собаки после охоты. Он даже не заметил, как Белль сама перекинула ногу со спины и, воспользовавшись спущенным крылом, скатилась по нему к земле.

Он вздрогнул, придя в себя лишь тогда, когда почувствовал, как ее руки обняли за шею.

— Спасибо тебе. Я никогда даже не думала, что смогу увидеть что-то дальше своей деревни, — она крепче прижалась к нему, игнорируя жар, исходивший от него. Поглаживая и оставляя несколько поцелуев на его горячей коже. — Ты просто взял и… И полетел. И показал мне немного мира, то, что возможно никто не видел. Не видел с высоты.

Его взгляд стал более сфокусированным, а дыхание стало более медленным и размеренным.

— Ты знаешь, даже если бы у тебя не вышло, я была бы счастлива только из-за того, что ты просто попытался, что ты меня понял, — она охнула, когда почувствовала, как лапа накрывает спину, прижимая ближе к себе.

— Ты даже не представляешь, насколько я благодарна тебе за такой дар, я даже не могу описать словами то, что я чувствую.

Девочка моя, я понимаю тебя каждой клеточкой тела. Чувствую всем сердцем, Белль. Он сморгнул непрошеные слезы, ощутив, насколько были сильны ее эмоции. Ему даже не нужно было ошейника, чтобы почувствовать волны счастья, исходившие от нее.

Он заворчал, почувствовав у шеи ее зевок. Белль была счастлива и истощена, так же, как и он. Голд подтолкнул ее мордой, попытавшись отстранить от себя. Она лишь недовольно оторвалась, взглянув на него покрасневшими от слез глазами. Он нахмурился и издал пытливый звук, озабоченно посмотрев на нее. Белль лишь жидко улыбнулась и, притянув его морду к себе, поцеловала в нос.

— Ты сделал для меня больше, чем кто-либо в этой жизни. Спасибо тебе, — она вытерла рукавом несколько слезинок со своей щеки и неловко отступила на шаг назад, тут же вспомнив о своей ноге. Еще день и она уже будет способна делать небольшие прогулки.

Голд лишь склонил морду и ласково подтолкнул девушку к дому. Ему было интересно, насколько Белль осознавала то, что именно она подарила ему жизнь, спасши его из плена пиратов.

Отступив на шаг, она вновь взглянула на растянувшегося усталого дракона.

— Голд… ты сможешь вернуть в ангар?

Он лишь кивнул, тяжело вздохнув. Точно, ему же еще нужно было вернуться в чертов ангар до того, как люди смогут заметить его. Внутренне застонав, он дождался пока Белль попрощается с ним и закроет за собой дверь. Ему не хотелось, чтобы она видела, как он будет ползти от ее дома.

***

Белль удивленно моргнула, увидев через несколько дней на пороге своего дома Румпельштильцхена.

— Привет, — неуверенно произнес он.

— О, привет, — она выдохнула, только сейчас заметив, что затаила дыхание. Все эти дни Белль злилась на него, но все это прошло, при взгляде на то, каким он казался нервным в ее присутствии. Только сейчас она осознала, что скучала по нему.

— Как… как твоя нога? Я… ах, я хотел прийти раньше, но был слишком занят, — сбивчиво произнес мужчина.

-Лучше, — если он продолжит с ней так разговаривать, она никогда не сможет злиться на этого мужчину. Белль подарила ему понимающую улыбку. — Даже можно сказать, совсем хорошо. Боль полностью прошла и…

Она замолчала, когда он вытащил руку из-за спины и протянул ей красную розу. Она видела этот цветок лишь раз, когда один из торговцев посетил их деревню из других земель. Цветы имели прекрасный медовый аромат и стоили целое состояние. А сейчас перед ней стоял Румпельштильцхен, протягивая цветок в начале зимы, как ни в чем не бывало.

— Это… тебе. Если с твоей ногой все в порядке, я бы… я бы хотел пригласить тебя на прогулку. Надеюсь, ты примешь ее… — в его взгляде была неуверенность и непонятная ей тоска. Рука подрагивала, а пальцы цеплялись за стебель, как за спасительную соломинку. От ее долгого молчания, он нервно облизнул губы, а брови невинно подернулись вверх. Все его напряженное тело излучало страх: он боялся ее отказа.

К его радости, Белль медленно взяла из руки розу, с благоговением смотря на изящество и красоту этого цветка. Поднеся к себе, она вдохнула аромат, прикрыв глаза, удивляясь, запаху, которым наградила природа этот цветок. Открыв глаза, она увидела перед собой все еще ожидающего ответа Румпельштильцхена, огонек надежды в его глазах медленно затухал.

— Да, — выпалила она прежде, чем этот огонек в его взгляде окончательно бы потух. — Это роза… как ты достал ее? Сейчас зима, уже заморозки, ни один цветок не пережил бы таких температур.

— Магия? — уголок его губ приподнялся. — Я не могу раскрыть всех своих секретов, но поделюсь многими, если ты хочешь. Так, твой ответ…

— Я с радостью составлю тебе компанию, мне нужно лишь одеться теплее, — Белль прижала розу к себе, подарив ему еще одну улыбку, радуясь, когда его морщинки меж бровями разгладились, а сам он пытался скрыть появляющуюся улыбку.

— Дорогуша, я не компанию прошу тебя составить а…

— Не называй меня дорогушей, — Белль резко захлопнула перед ним дверь, оставив растерянного мужчину на пороге.

— Б-Белль, — спустя несколько мгновений, он жалобно проблеял, смущенный ее реакцией. Неужели она передумала?

— Я переодеваюсь. Выйду через мгновение, — донесся ее приглушенный голос, и мужчина облегченно отошел в сторону.

Через несколько минут дверь распахнулась, и ему показалось, что в ее глазах он увидел злой блеск.

— Так, о чем ты говорил? — сладко, но угрожающе, спросила Белль, подарив ему дьявольскую улыбку.

— Приглашал на рынок, — сухо ответил Румпельштильцхен, предложив ей свой локоть, для более удобного путешествия вдвоём. Она лишь удивленно повела бровью, но ничего не сказала, принимая его предложение.

Путь в деревню был не долгим, но Румпельштильцхен повел ее по более длинной дороге, позволяя себе насладиться теплом ее руки, а так же общением. Спустя нескольких неловких фраз им все-таки удалось снова вернуться к той непринужденности, которая появилась с их последней встречи.

Когда они вошли на рынок, Румпельштильцхен досадливо поджал губы, к его разочарованию сегодня приехали торговцы из соседних деревень и земель и рынок казался более переполненным и шумным, чем обычно. Разговор было тяжело поддерживать, а снующие туда-сюда покупатели, путались под ногами, нарушая их совместную прогулку и грозя кому-то из них потеряться в толпе.

Когда Белль привлекло что-то в стороне, Румпельштильцхен послушно последовал за ней, позволяя ей узнать что-то новое. Он был удивлен, насколько она могла быть любопытной и это действительно покоряло.

— Смотри!

Белль подтащила его за руку к одному из столов, на котором было множество корзинок с лакомствами, как ему казалось, из восточных стран.

— Что это? — поинтересовалась Белль у грозного мужчины с черной бородой.

— Лукум, — ответил тот с ужасным акцентом. — Говорят, это лакомство богов.

— Сколько? — она в предвкушении облизнула губы, и Румпельштильцхен мог видеть, как она уже взглядом выбирает то, чтобы ей хотелось попробовать в первую очередь.

— Серебряник, за одну.

— Сколько?! — она ахнула, отшатнувшись от него, едва не наступив Румпельштильцхену на ногу. — Вы были правы, это действительно еда богов, — Белль нервно хихикнула, не сумев скрыть во взгляде разочарования. Она отступила в сторону, ведя за собой своего спутника, но в этот раз Румпельштильцхен остановился, чуть крепче сжав ее ладонь.

— Постой, — мягко произнес он, едва ощутимо подтягивая к себе. После этого он что-то произнес на незнакомом для нее языке и купец, широко распахнув глаза, что-то быстро заговорил в ответ, складывая в маленький мешочек по две конфеты каждого вида.

— Прошу, миледи. Вы достойны каждого из них, — он протянул ей его с легким поклоном.

Белль неуверенно посмотрела на мужчину, переведя взгляд на Румпельштильцхена.

— Бери, — он улыбнулся такой теплой улыбкой, что у нее на мгновение перехватило дыхание.

— Но это дорого, я не могу себе позволить, — Белль растеряно моргнула, ничего не понимая.

— Это ничего не стоит, поверь мне, — Румпельштильцхен выпустил ее руку из своей, подталкивая ближе к прилавку.

— Спасибо, — неуверенно пробормотала она, забирая протянутый ей мешочек.

— Наслаждайтесь, миледи, — произнес купец, искренне улыбнувшись.

— Пойдем вперед, там еще много интересного, — пробормотал Румпельштильцхен, подталкивая Белль вперед, не позволяя увидеть, как в руках купца неожиданно появился небольшой моток золотой нити.

— Все в порядке? — спросил он, когда они прошли несколько лавок с товарами. Белль была задумчивой и как-то бережно прижимала к себе холщевой мешочек. Он хотел порадовать ее, а не расстроить.

— Я… Просто это так странно, эти конфеты такие дорогие, и он просто отдал их мне. Что ты ему сказал, Румпельштильцхен? Мне даже страшно к ним прикасаться…

Он фыркнул, неожиданно для нее остановившись посреди дороги. Выхватив мешочек, он раскрыл его и вытащил первую попавшуюся конфету.

— Что ты… — она неожиданно замолчала, когда он ловко засунул конфету в ее приоткрытые губы.

— И даже не вздумай сопротивляться, это всего лишь конфеты, Белль. У нас есть с ним общие знакомые, и он просто в честь уважения к ним отдал их мне. Давай, я зря пытался вспомнить этот сложный язык? Умница, — он расплылся в довольной улыбке, когда, сдавшись, Белль позволила ему протолкнуть конфету в рот, не укусив его пальцы. После этого, к ее удивлению, он вытащил еще одну конфету и, закинув ее к себе в рот, блаженно прикрыл глаз. — Это действительно еда богов, Белль.

Он лениво приоткрыл один глаз, услышав ее хихиканье.

— Еще?

— Не сейчас, давай еще пройдемся?

— Как скажет, миледи, — он попытался скопировать того купца, чем вызвал ее смех. Спрятав конфеты в полах плаща, и взяв ее за руку, они двинулись дальше.

У одного из прилавков, у него было странное ощущение, что он что-то упускает. Повертев головой из стороны в сторону, он сразу понял, что они с Белль не заметили сразу и только видимо сейчас, его мозг обработал увиденное.

Недалеко от них была таверна, некоторые столики были на улице и все еще имели посетителей, не смотря на зимнюю погоду. За одним из столиков была довольно шумная компания, на которую никто не обращал внимания, кроме Румпельштилцьхена. Он увидел знакомое лицо и, присмотревшись, понял, что это был Гастон. Мужчина о чем-то яростно спорил с другими мужчинами, размашисто стукнув кружкой с чем-то пенным о стол. На мгновение Румельштильцхен пораженно застыл, возмущенно таращась на этого идиота, что тратил свое время не рядом с Белль, а в компании… Он судорожно вдохнул, сжав руку Белль чуть сильнее, когда увидел, как Гастон обнимает стройную высокую девушку с длинными черными волосами. И это не были дружескими объятиями, она практически сидела у него на коленях, прижимаясь к его боку, иногда потирая свой нос о его шею.

— Что случилось? — обернулась к нему Белль, почувствовав, когда его рука сжала сильнее обычного.

— Ничего! — резко ответил мужчина, отводя ее в сторону так, чтобы она не увидела Гастона. Если этот глупец был неверен, то он не хотел бы, чтобы Белль узнала об этом так и сегодня. Не в этот день, когда она впервые согласилась выйти с ним на прогулку. Ему следует поговорить с Гастоном наедине, вразумить мужчину, пока не стало поздно. Никто не смеет причинять его Белль боль. — Просто… Просто я слышал, что к нам приехала книжная лавка, ты бы хотела взглянуть?

Ее подозрения тут же сменились любопытством.

— Только при условии, что там внезапно не окажется кого-то, кто друг твоего друга!

Мужчина улыбнулся, спрятав взгляд за спадающими волосами.

— Не могу обещать, но… Как насчет того, чтобы я оставил тебя не насколько мгновений там? Мне нужно сделать одно дело, обещаю, я не буду долго.

— Только если одно, — с улыбкой произнесла Белль, когда он довел ее до книжной лавки.

Румпельштильцхен действительно отсутствовал недолго и вернулся к ней с мотком небесно-голубой нити, удивившись, как много книг она держала в руках.

— Только не говори, что ты все это собираешься взять, — скептично пробормотал он, читая названия корешков.

— Ой! Нет, что ты, просто они все такие интересные… Зачем тебе нити? — она с любопытством взглянула на его, медленно возвращая книги на полки.

— Я превращаю их в золото, — он знал, что Белль не поверит, когда услышал ее смех.

— Ты невыносим, — она мягко упрекнула его, отдав несколько медяков за небольшую, слегка потрепанную книжку.

— Что-то интересное? — он склонил голову, удивляясь покупке, пожалев, что не увидел названия книги.

— Надеюсь, — лукаво произнесла Белль, ловко спрятав книгу внутрь своего пальто, не дав ему ни подсказки, ни названия.

— И даже не скажешь о чем она? — ладно, иногда их игры были раздражающими для него.

— Возможно, позже, — она сверкнула глазами и, развернувшись, пошла в сторону выхода. Немного замедлившись, позволяя ему нагнать.

Не смотря на небольшую вспышку любопытства и раздражения, единственное чему он был рад, так это то, что этой дорогой Белль бы вряд ли встретила сегодня Гастона.

Домой они вернулись после обеда, объевшись конфет и только тогда, когда он всерьез стал беспокоиться о том, чтобы она не замерзла на улице. Сегодня был потрясающий, по мнению Румпельштильхена, день и он надеялся, что ему хватит этой удачи на большее.

— Белль, — по приглашению, он переступил порог дома, взяв ее руку в свою руку, нервно начав поглаживать большим пальцем нежную кожу на ладони — Я бы хотел спросить… Я, ах… Могу ли я начать уха…

— Колокольчик! — его перебил веселый возглас Гастона, стремительно приближающегося к ним. Румпельштильцхен от неожиданности выпустил руку Белль, и отступил на шаг, раздраженно взглянув на мужчину, остановившемся на пороге. Следовало закрыть за собой дверь…

— Гастон… — ему показалось, что Белль произнесла это имя сквозь зубы.

— И я тебя рад видеть! — весело произнес мужчина. — А он что тут делает? — он удивленно уставился на ощетинившегося Румпельштильцхена, только сейчас заметив, что Белль была не одна. — Сегодня же не день аренды, не так ли?

— Нет-нет, Гастон, это не…

— Не твое дело, что я тут делаю, — прорычал Румпельштильцхен одновременно с ней. Они уставились друг на друга, внезапно замолчав.

— Мое! Ты обдурил меня, — мужчина поставил руки на пояс, став в глазах Румпельштильцхена еще больше.

— Разве я один? — он оскалился, крепе вцепившись в посох.

— Так, прекратите, — Белль взмахнула руками, привлекая к себе внимание. — Гастон, что ты тут делаешь?

— Мне нужен твой бальзам с волчьим лыком.

Неожиданно для Румпельштилцхена, Гастон как-то съежился и заискивающе взглянул на Белль.

— И на что вы опять спорили? — Белль сурово сложила руки на груди, испепеляюще взглянув на него.

— Мы играли… — вздохнул он.

— Руби! — крикнула Белль, неожиданно испугав мужчин, только тогда, обернувшись, Румпельштильцхен заметил, что Гастон привел эту блудницу к их дому. — Прекрати играть с ним, ты же знаешь, что он всегда проигрывает в эту игру!

— Но это мой любимый бальзам! — крикнула она, взмахнув руками.

— Это последний раз! — Белль пригрозила удрученному Гастону пальцем, развернувшись и пойдя вглубь дома к полке с флаконами. — В следующий раз ты сам пойдешь ночью в лес и соберешь для меня эти чертовы цветы! — заворчала она, ища то, что ему было необходимо.

Румпельштильцхен удивленно смотрел на женщину в нескольких десятках метрах от него. Очевидно, она была знакома с Белль, и без приглашения, даже не входила на участок дома. Это было интересным. Единственное, что насторожило его, это запах. Он почувствовал странный запах, усиливающийся, когда ветер подул с ее стороны. Он нахмурился, изучая ее, принюхиваясь к странным, но знакомым ноткам, смешанным с запахом волчьего цветка. Румпельштильцхен видел, как она замерла, насторожившись, словно чувствуя, что он пытается уловить ее запах, делая несколько неуверенных шагов в его сторону. Когда порыв ветра утих, она неожиданно отскочила назад, уставившись на него широко распахнутыми глазами. Только тогда дракон осознал, кто перед ним был, точно так же пораженно смотря на нее. Вот почему он везде чувствовал этот запах. Они были здесь. Они всегда там, где драконы.

Румпельштильцхен все еще такой же пораженный, как она, склонил голову набок, ожидая ее действий. Он видел, как она напряженно облизнула губы, а глаза сверкнули алым, прежде чем она отступила еще на один шаг назад.

— Спасибо!

Он перевел свое внимание на этого увальня, пытаясь осмыслить, почему тот сегодня был найден в компании такой девушки, как Руби.

— Гастон, это последний раз, я серьезна. Мы делали эти рецепты вместе, ты прекрасно знаешь, как сделать это самому, — недовольно произнесла Белль, вкладывая небольшой флакон в огромную руку мужчины.

— Я просто больше не буду ей проигрывать!

— Конечно, конечно, — проворчала она, выталкивая с порога мужчину. — Время платить по долгам.

— Я буду позже, Колокольчик, — выкрикнул он, уже направляясь к Руби. — Люблю тебя!

Румпельштильцен поморщился от этих слов.

— Ты что-то говорил, когда Гастон помешал нам, — неуверенно произнесла она, когда они остались наедине.

— Я не понимаю, — неуверенно произнес он, переведя взгляд с Гастона, получившего поцелуй в щеку от Руби, на Белль. — Ты… ты такая красивая, а он…

— О чем ты говоришь? — она непонимающе взглянула на него.

— Белль, если бы я был твоим мужем, я бы проводил каждую свободную минуту с тобой. Я не понимаю, как Гастон может так поступать с тобой, он не заслуживает ни минуты, проведенной с…

Он замолчал, когда непонимание на ее лице сменилось улыбкой.

— Гастон? Муж? — насмешливо произнесла девушка и он запнулся. Ее вопрос и интонация были словно ведро холодной воды на его голову, а заливистый смех, последовавший за этим, и вовсе остановили его больное, разбитое сердце. Он отшатнулся, с болью во взгляде взглянув на Белль. Она смеялась над ним и его словами, он всего лишь был стариком в ее глазах.

— Мне не стоило… — спешно пробормотал он, кинувшись к дверям.

— Стой, — Белль поймала его за руку, разворачивая к себе, все еще посмеиваясь от его слов. — Прости, я не смеялась с тебя или с твоих слов. Просто…

— Просто что? — перебил он, яростно взглянув в глаза. Если она хотела продолжить делать ему больно, может ему хватит смелости дать ей отпор. Он не должен быть одним, кто ощущал сейчас боль.

— Ты все не так понял, — с улыбкой произнесла она, игнорируя его резкость. — Гастон не мой муж.

Он удивленно моргнул.

— Не… не муж?

— Конечно, нет!

— Н-но, почему? Вы такие…

— Мы сводные брат с сестрой! Он даже не в моем вкусе! Румпельштильцхен, как ты мог подумать? — она остановилась, как-то по-новому взглянув на внезапно расслабившегося перед ней мужчину, от которого волнами исходили радость и облегчение. — А почему тебя это так волнует, ты хочешь уха…

Она пискнула, когда мужчина внезапно прижался своими губами к ее в неловком поцелуе. От неожиданности Белль замерла, лишь немного оперевшись о стол позади нее, когда Румпельштильцхен неуклюже подался вперед. Видимо, поняв, что его порыв не был встречен взаимностью, он отстранился от нее, не дав времени на ответ. Нервно облизнув губы, он с паникой во взгляде отступил от нее на шаг.

— Белль, прости, мне следовало…

Он замолчал, пораженно уставившись на нее, когда ее ладонь ласково коснулась щеки, мягко притягивая к себе.

— Все хорошо, — склонившись, прошептала Белль в его губы, едва ощутимо коснувшись их в легком мимолетном поцелуе. Ее улыбка стала шире, когда она увидела, как мужчина перед ней расслабляется, а на лице появляется глупое, счастливое выражение.

— Я зайду за тобой завтра? — прошептал он, не пытаясь скрыть улыбку.

— Буду ждать, — склонившись, она поцеловала его в щеку, прежде чем проводить его к выходу.

Комментарий к Глава 15

Могу лишь только казать что в шапке появилась ссылка на иллюстрацию к седьмой главе.

И….. Я НИ О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЮ

========== Глава 16 ==========

С этого дня Румпельштильцхен стал ухаживать за Белль. Каждый день появляясь на пороге с новым цветком, по-мальчишески радуясь ее поцелуям, до сих пор не веря в то, что она согласилась принять его ухаживания. Первые дни были достаточно неловкими для них обоих, но, храбрость и нежность Белль были тем, что внушало Румпельштильцену уверенность и надежду на большее. Он старался проводить с ней все свое свободное время, помогая в сборе трав и читая с ней новые книги. Впервые, когда она назвала его Румпелем, он удивленно смотрел на нее, боясь даже шелохнуться. А потом потратил несколько минут, чтобы убедить ее в том, что ему это очень даже нравилось и делал он это не только словами.

К удивлению Белль, когда она стала встречаться с Румпелем, его поведение немного изменилось. С каждым днем и каждой минутой его нервозность все больше пропадала, уступая уверенности и напору. Проявлялись все более острые черты характера, которые она не ожидала по началу увидеть, но в то же время они тоже покоряли ее сердце. Он всего лишь стал более острым на язык и всегда мог в одно мгновение вывести ее из равновесия. К счастью, он делал это лишь дразня, наслаждаясь ее румянцем негодования. В особо удачливые дни, ей удавалось заткнуть его поцелуем.

Белль ценила то, с какой скоростью развивались их отношения. Мужчина был галантен и никогда не намекал на интимную часть их отношений. Белль думала, что может в его землях было принято действовать иначе, но он, казалось, перенял ее ритм и, прислушиваясь к каждому ее слову и жесту, действовал лишь настолько, насколько она сама могла себе позволить, даже не задумываясь об этом. И за это она была благодарна ему.

С другой стороны их отношений был Голд.

Это существо, по мнению Белль, тут же почувствовало что-то, так как он яростно стал обнюхивать ее, недовольно пыхтя и прижимаясь носом в тех местах, где недавно были руки Румпельштильцхена. Она уворачивалась от этой настырной морды с каждым разом, пока не сдалась, когда Голд уткнулся носом в шею, где Румпель оставил едва заметный след от своих губ, и опасливо зарычал. Белль ойкнула и отступила на шаг.

— Хорошо, ты прав. Я… встречаюсь с Румпельштильцхеном.

К ее удивлению, Голд даже не повел бровью, он тихо зарокотал и, вновь ткнувшись мордой к ней, стал внезапно обтираться об нее.

— Что ты делаешь? — Белль попыталась увернуться от него, но неожиданно упала от толчка на заботливо подставленную лапу. — Голд! — дракон лишь вновь зарокотал, продолжая обтираться мягкими чешуйками под подбородком о ее волосы, шею и плечи.

— Ты серьезно? — она не оставляла попыток увернуться от него, но это лишь раззадоривало дракона, от чего она буквально каталась на ладони под его напором. Вывернувшись, она неожиданно для дракона схватила того за ноздри, останавливая. Он издал недовольное ворчание, пытаясь свести глаза к носу, чтобы увидеть ее под собой, нахмурившись, когда Белль захихикала. Отпустив его одной рукой, она насмешливо постучала ему по кончику носа.

— Я знаю, что ты делаешь, Голд! Прекрати меня метить, Румпельштильцхен все равно не почувствует этого, а мне лишь щекотно, — с улыбкой произнесла она. Она взвизгнула, когда он отстранился, взглянув на нее сверху с высоко выгнутой бровью, после чего к ее испугу резко наклонился и стал облизывать от ног до самой макушки.

— Голд! Ты не выносим! — она завизжала, смеясь и уворачиваясь от него. — Вредный дракон! — сквозь смех крикнула она, умудрившись перевернуться на живот и немного проползти к щели между его раздвинутыми пальцами, надеясь выскользнуть через нее в попытке сбежать.

Дракон не заметил подвоха, пока его шероховатый язык не подцепил подол платья, задрав его к верху. Он не успел сообразить, что пошло не так, когда его язык уже коснулся обнаженной кожи задней части ее бедер. Белль тихо ойкнула, замерев на месте, в то время как Голд замедлился, с наслаждением проскользнув языком от самых ее коленок до верхней части бедер. Дракон довольно заворчал, вновь лизнув ее, а после, убрав язык, уткнулся носом в мягкую кожу ягодиц. Белль испуганно вцепилась в кожу между его пальцев, почувствовав, как его лапа задрожала, а ноздри глубоко вдыхали ее аромат. Сейчас в голове у нее было множество мыслей, она надеялась, что дракон не продолжит, ей не хотелось повторять прошлого инцидента и к тому же сейчас у нее был Румпель, и, видит бог, даже после такого, она едва сможет смотреть ему в глаза.

Голд чувствовал нервозность, исходившую от нее. Он чертовски увлекся, и теперь не мог контролировать тот жар, что распространялся внизу живота. Чувствуя на ней слабый запах своего человеческого я, ему словно снесло крышу. Хотелось, чтобы все знали, кому она принадлежит. Драконы имели железы на скулах, как и все рептилии и он просто не мог не оставить свой запах на ней, более ярко-выраженный от лица дракона, чем человека. Она бы не чувствовала это, но его эго было бы удовлетворено. Любой чужак определенно бы понял, что она занята. Может, люди не могли бы чувствовать его запах, но что-то определенно отталкивало бы мужчин от нее.

А сейчас она лежала под ним, ожидая его действий, ему так хотелось вновь попробовать ее кожу на вкус. Еще и еще, но он уже чувствовал тонкие нити страха исходящие от нее. И он мог понять, почему. Что ж, не в этот раз.

Белль почувствовала, как он выдохнул, обдав ее замерзающую на прохладном воздухе кожу теплым потоком из ноздрей. Неожиданно для нее он медленно поднял морду, Белль хотела бы немедленно привести себя в порядок и покинуть ангар, как вдруг почувствовала, как его зубы мягко прикусили ее в районе лопаток. К счастью и одновременно к ужасу, он аккуратно зажал между зубами лишь ткань ее одежды и резко поднял вверх, как тряпичную куклу.

— Голд?! Отпусти меня, мне ст… — она закричала, когда его пасть резко разжалась от ее приказа и плюхнулась в удачно подставленные руки. Он лишь раздраженно зарычал, вновь подхватив ее за одежду и, едва она успела что-то сказать, быстро повернув шею, опустил ее на спину.

Белль вцепилась в знакомый гребень на спине, одарив его яростным взглядом.

— Ты мог просто предложить! Чертовски меня напугал, и я даже не думаю извиняться за ошейник! — ее предложения в конце перешли на рык, едва ли не подражающий его. Это должно было смутить дракона или же насмешить, но что-то внутри него очень заинтересовалось тем, какие бы Белль смогла издавать еще звуки, будь она драконом.

Он лишь проворчал что-то невнятное ей в ответ и направился к выходу из ангара.

В тот раз они взлетели без происшествий и с первого раза. Ее присутствие придавало ему сил, а вечер давал возможность лететь на более длинное расстояние, он хотел показать ей, как можно больше.

С этого дня он все чаще стал брать ее с собой в путешествия, позволяя даже иногда брать с собой мешок для каких-то новых и незнакомых трав. Белль была счастлива и одновременно насторожена. С каждой их встречей дракон словно становился больше, хотя, возможно ей это только казалось. Он определенно становился сильнее. С каждым их полетом, он залетал все дальше и дальше. Единственное, что настораживало Белль, было то, что он все чаще вился вокруг нее. С каждой встречей он обтирался об нее, ему все сложнее удавалось держать свой язык за зубами, не облизав при каждой встрече. И не дай бог им удавалось найти какую-то поляну, укрытую мягкой травой, сохранившейся в начале зимы, как он тут же валил ее на землю, прижимаясь к ней мордой, или пытаясь притянуть в объятия.

Несмотря на опасения, Белль все чаще списывала это на собственничество и ревность. Все же он, как существо, мог чувствовать запах Румеля на ней, вот и показывал ей свою заботу, как мог. Она принимала его настолько, насколько могла, пытаясь не обидеть и не оскорбить его чувства.

***

Белль вздрогнула, когда знакомая рука сзади обхватила ее за талию. Этот мужчина был настолько горяч, что жар его тела проникал сквозь толстое пальто, медленно согревая ее.

— Ты напугал меня, — с улыбкой произнесла она, когда Румпель положил свой подбородок ей на плечо.

— Мм… Я не хотел, но ты снова не оставила мне выбора, — лениво пробормотал он, притягивая ее ближе к своей груди. — Я скучал, — прошептав, он прижался носом к ее уху, неожиданно фыркнув, вместо поцелуя. Белль захихикала, попытавшись увернуться, но ее сопротивления было безуспешно, объятия стали крепче, а Румпель, завороженный появившимися мурашками на нежной коже ее щеки, попытался поцеловать каждую из них.

— Прекрати, — хихикая, ей удалось развернуться в его объятиях и обнять за шею. — Я тоже.

Потянувшись, она нежно поцеловала его в губы.

— Тебя не было дома. Мне пришлось тебя искать, — недовольно, но наигранно, проворчал Румпельштильцхен, притягивая ее ближе к себе.

— Но ты меня всегда находишь, хотя я до сих пор не могу понять, как тебе это удается, — склонившись, она поцеловала его в подбородок и отступила на шаг, когда его хватка ослабла.

— И… чтобы понять это, ты каждый раз сбегаешь в разных направлениях? — он нахмурился.

— Нет, глупый! Я шла в твою сторону, — положив руки ему на плечи, она успокаивающе погладила мужчину по драконьему пальто. Она почувствовала, как Румпель напрягся, когда ее руки были в достаточной близости от его шеи, но проклятый жесткий воротник не позволял ей сдвинуть руки ни на дюйм ближе.

— В мою? — он озадаченно склонил голову на бок. Каждый раз он приходил и уходил с разных сторон, но, видимо, Белл считала именно эту сторону той, которая могла бы вести к его дому. Его глаза стали шире, а осознание перехватило дыхание. Он был нужен ей! — Ты искала меня? Что-нибудь случилось? — его взгляд беспокойно заскользил по ее фигуре, в поисках каких-либо повреждений.

— Нет, то есть да. Вернее нет, — она вздохнула перед его настороженным пытливым взглядом. — Да, я искала тебя. И нет, ничего не случилось. Я просто хотела отдать тебе это.

Порывшись в кармане пальто, она вытащила небольшой мешочек.

— Вот, это тебе, — она протянула его и Румпель неуверенно взял его из рук, тут же ощутив на ладони тяжесть монет.

— Что это? — он нахмурился, переключив все внимание на смутившуюся девушку.

— Прошел уже месяц, — она выразительно посмотрела на него, но не увидела в глазах ни капли понимания. Белль внутренне застонала, он опять не делал это для нее простым. Почему каждый раз, когда она что-то хотела сделать или сказать, но ее смущение или воспитание не позволяли, он, такой умный, начитанный и опытный, при виде ее намеков, впадал в полнейший ступор и не понимание, выглядя в ее объятиях больше похожим на одну из ее овец при виде Голда, чем на кого-то смутно похожего, с кем она встречалась все это время. — Ты действительно не понимаешь? — она жалобно спросила, вздернув брови вверх в умоляющемжесте.

— Милая, они твои, — непонимающе констатировал он, протягивая мешочек ей обратно.

— Это плата за дом, — неловко произнесла она, отступив от него на небольшой шаг. С момента, как он стал ухаживать за ней, вопрос денег никогда не поднимался, и она была рада этому. Так же, как часто они проводили время вместе, к ее удивлению, она смогла сделать несколько удачных продаж. И сейчас, имея полную сумму за еще один месяц, она была уверенна, что это не сможет отразиться на продолжении их отношений.

— Какой дом? — он непонимающе нахмурился, тут же встряхнувшись, когда в ее взгляде промелькнуло что-то, что насторожило его. — Ах…..дом. Не нужно, — он протянул мешочек ей. — Тебе не нужно платить за него.

Черт, он забыл про ее чертов дом и то, что он был его владельцем. В любом случае, с этого дня он был готов отдать ей его безвозмездно, лишь бы это никак не отразилось на их отношениях. Вот только если…

— В смысле не нужно? — возмутилась Белл, сложив руки на груди в упрямом, таком свойственном ей, жесте. — Ты мой арендодатель и мы заключили сделку, Румпельштильцхен. Раз в месяц, я должна платить тебе.

— Н-но… но мы встречаемся, Белль, — он неуверенно взглянул на нее, засомневавшись в правильности того, что сказал.

— Да, и я очень ценю это, Румпель. Вот почему я хочу, чтобы все было справедливо. Мы заключили сделку, и я хочу придерживаться ее.

— Я не могу брать с тебя деньги, это неправильно, — оскалившись, прошипел он. Румпельштильцхен начинал раздражаться и это плохо могло сказаться на его терпеливости и необдуманно сказанных словах.

— Нет! Это правильно! Я арендую у тебя дом, за который должна платить. Это наши рабочие отношения. И мы встречаемся! Ты не должен отказываться только из-за этого от денег! Я не могу просто жить в твоем доме! — воскликнула она, взмахнув руками.

— Тогда я могу жить в своем доме вместе с тобой? — он так резко закрыл рот, что было слышно, как его зубы клацнули друг о друга, когда он понял, что сорвалось с его острого языка. Он отшатнулся от нее, когда она прищурилась, а ее глаза медленно наливались гневом. — Белль, я просто не хочу брать с тебя денег, — он выставил перед собой ладонь в капитулирующем жесте, моля всех богов, чтобы она закрыла глаза на его оплошность.

— И именно поэтому, ты заберешь деньги, — тихо, со скрытой угрозой, произнесла Белль. Ей не хотелось акцентировать внимание на его красноречивую фразу, по его реакции было видно, что он явно не это хотел сказать, а испуганный настороженный взгляд немного остудил ее пыл. Но тем не менее, брошенных слов уже было не вернуть. Он заберет эти деньги, так или иначе, и она не будет ему обязана ничем. Отношения должны строиться на доверии и чувствах.

— Хорошо, — зарычал он, рывком засунув мешочек с деньгами в пальто. — Если ты хочешь, чтобы я придерживался с тобой рабочих отношений, тогда ты будешь придерживаться со мной таких отношений, которые приняты в моих землях! — ей вновь показалось, что золотистые прожилки в его карих глазах стали ярче, создавая какое-то огненное свечение, но тут же потухли, когда он резко схватил ее за запястье.

— Что ты делаешь? — она попыталась вырваться, но хватка стала крепче. — О чем ты говоришь?

— Ты идешь со мной, сейчас же, — рыча, не пытаясь скрыть свой акцент, сказал он, потащив ее в сторону рынка.

— Румпельштильцхен, пожалуйста, — она испуганно взглянула на него, попытавшись вновь вырваться из его захвата.

— Прекрати сопротивляться, ты делаешь себе больно, — отстраненно произнес он, продолжая тащить ее за собой. Она хотела разделять их отношения, хорошо, он сделает, как она хочет. Белль едва успевала за ним. Не смотря на хромоту, он мог быть очень подвижным и быстрым, что порой удивляло ее.

— Румпель… — он услышал в ее голосе страх и слезы и резко остановился, поворачиваясь в к ней лицом. Ее дыхание было прерывистым, рука цеплялась за его, в попытке выпустить свое запястье из его хватки, а глаза подозрительно покраснели.

— Прекрати… — мягко выдохнул он, пытаясь обуздать свою ярость и бушующий огонь негодования. Ее упрямство порой было хуже масла в его и так не спокойное пламя. Он притянул ее ближе, прижав их руки к своей груди. — Сейчас ты идешь со мной. Если ты хочешь придерживаться своих идей, то следуй им до конца. Такова сделка.

Он склонился к ней, подтолкнув ее нос своим.

— Тебе нечего бояться, — мягко произнес он, медленно поглаживая кончиками пальцев кожу на ее бедном запястье, ослабляя хватку, но не отпуская ее.

— Но ты напугал меня. И что это значит, ты просто… — она замолчала, когда он издал успокаивающий звук.

— Тише… Вот что бывает, когда ты злишь др… человека, который пытается ухаживать за такой упрямой девушкой. Сегодня мы сделаем по-твоему, если ты позволишь сделать мне так, как мужчины делают в моих землях.

— Дай угадаю, на неделю запереть в своем доме?

Он улыбнулся, почувствовав, как ее страх медленно уходит.

— Ну, я не такой варвар, как ты думаешь. Хотя, рядом с тобой ни о чем другом кроме этого я думать не могу, — он усмехнулся, не сумев скрыть легкого румянца, увидев ее пораженный взгляд. — Просто доверься мне, Белль… — он склонился, проведя кончиком носа по нежной коже ее запястья, чуть ниже сжимающих пальцев. Она не ответила, но он почувствовав, как напряжение исчезает из ее тела. Румпель довольно заворчал, разжимая пальцы и нежно целуя покрасневшую от хватки кожу. — Прости, я не хотел сделать тебе больно.

— Ты не сделал, только напугал, — свободной рукой, она коснулась его волос, убрав несколько спадающих на глаза прядей ему за ухо. Его реакция действительно напугала ее, но, наверное, она действительно перегнула палку по отношении к нему. Следовало быть более… деликатной. Почувствовав ее ласку, он взглянул на нее, и его раскаяние мгновенно исчезло, уступая дьявольскому оскалу.

— Тогда, мы продолжаем наш путь, — отозвался он и едва она успела сообразить, как его хватка на запястье вновь затянулась, увлекая ее за собой. Теперь они шли чуть медленнее, а его рука лишь поддерживала ее, не причиняя дискомфорта и боли. Но вся его походка и выражение лицо говорили о том, что он больше не потерпит никаких задержек и вопросов с ее стороны. Ей следовало лишь действительно довериться ему и своей интуиции. До этого момента Румпель был таким нежным и заботливым, что его поведение сейчас в корне отличалось от того, что она когда-либо видела в нем.

Белль молча шла за ним, не желая нарушать появившуюся между ними тишину. В голове пролетало по нескольку мыслей за раз, и единственное, к чему она возвращалась уже не раз были не его слова о доверии, а о том, что он думал украсть ее себе. Постоянно. Это льстило и пугало. Но он обещал придерживаться обычаев ее земель и это немного успокоило бьющееся в нетерпеливом ожидании сердце.

Она удивилась, когда Румпель привел ее к огромной книжной лавке в несколько стеллажей, выпустив запястье и легонько подтолкнув вперед.

— Я не понимаю… — она нахмурилась, обернувшись к нему. Белль растерянно смотрела, как он вытащил ее мешочек и швырнул продавцу, который едва поймал его, чуть не уронив в грязь.

— Все что она выберет — ее, — холодно сказал он мужчине. Дождавшись трепетного кивка, он обратился к Белль. — Ты можешь выбрать все, что пожелаешь.

— Но… но это же деньги, за дом. Это огромная сумма! — воскликнула она, взмахнув руками.

— И тем не менее, ты сказала, что она моя, я могу распоряжаться своими деньгами, как хочу, не так ли? — он тяжелее оперся на посох, приподняв правую бровь в ожидании ее ответа.

— Да, но… Это слишком много.

— Сомневаюсь, — пробормотал он, оценивая книги на полках. — Мы можем выбрать нечто другое, если ты не хочешь книги.

— Нет! — воскликнула она и купец, прижимающий деньги к себе облегченно выдохнул. — Книги… книги это хорошо… Ты не говорил, что у вас так ухаживают за женщинами, — заметила она, неловко переступив с ноги на ногу.

— Я так много тебе не рассказывал еще, Белль — вздохнул он, ближе подойдя к ней. Не будет же он говорить, что дарами в основном осыпались жены. И это были не совсем дары. Драконы имели свою сокровищницу, которую бережно пополняли и оберегали от других. Лишь семейные пары объединили свое имущество, так как поиск золота и драгоценностей у самцов сводился лишь теперь к одной цели — порадовать свою самку. И если ее сокровищем были книги, то он купит ей чертову библиотеку. — Просто выбери. Все что ты хочешь — твое. Возьми столько времени, сколько тебе потребуется.

Белль нервно закусила нижнюю губу, неуверенно переводя взгляд с него на лавку, полки которой ломились от книг. Получив от него еще один ободряющий кивок, она, опустив плечи, сдаваясь, словно в поражении, повернулась к книгам.

Он недовольно сжал тонкие губы, когда увидел на некоторых корешках книг цены и оградил купца испепеляющим взглядом, отчего тот поежился, не понимая, чем не угодил такому влиятельному покупателю. Румпель видел, как Белль просматривала некоторые корешки, останавливаясь то на одной книге, читая ее описание, то на другой. Иногда закрывая и вздыхая, когда видела цену. Она определенно знала, сколько в том мешочке было денег и на что она может рассчитывать. И его раздражало то, что она игнорировала тот факт, что он разрешил ей взять все, что она захочет.

Спустя некоторое время и изрядно заскучав в стороне, он встрепенулся, когда она появилась в его поле зрения с парой книг. Он нахмурился, удивленный, как мало она выбрала, но увидев цены, он все понял.

— Эти две? — спросил он, взяв их из ее рук.

— Да, — Белль подарила ему неуверенную улыбку, и он нахмурился.

— Все в порядке? — спросил он, засомневавшись в своем поступке.

— Да, все хорошо. Просто это так…необычно, и….. — она нервно заломила руки, не зная, что еще сказать.

— Спасибо? — подсказал он, подарив ей маленькую нежную улыбку.

— Прости! — Белль обняла его за шею, зажав между ними книги, которые он держал. — Я действительно благодарна тебе, наверное, я бы не могла мечтать о большем.

— Действительно, — усмехнулся он, склонившись и поцеловав ее в щеку.

— Можем ли мы уйти? — Белль чувствовала себя неловко, ощущая на себя несколько любопытных взглядов. Мало кто мог позволить себе столько книг в их краях. Она занервничала, когда на его лице появилась хитрая усмешка, а глаза опасливо сверкнули.

— Все, что пожелает моя леди, только вот… — он обернулся к купцу, кинув на его стол две книги. Белль удивленно моргнула, когда он обратился к мужчине на другом языке, но тот лишь непонимающе покачал головой. Нахмурившись, Румпельштильцхен попробовал еще один язык, но тот лишь вновь покачал головой. Мужчина раздраженно рыкнул, искоса взглянув на Белль, ему чертовски нужно было договориться с купцом!

— Все в порядке? — она взяла его за руку, отвлекая от плохих мыслей.

— Да, просто хотел решить один вопрос… — он замолчал, когда купец неуверенно обратился к ним на другом языке и довольно улыбнулся. — Думаю, мне повезло.

Белль смотрела, как он показал пальцем на ее две книги, а затем махнул рукой в сторону их дома. Судя по всему, он договорился о том, чтобы эти книги доставили к ее дому, но зачем, если они могли просто донести сами.

Она вцепилась в его руку, когда поняла, что он делал. Румпельштильцхен быстро говорил с купцом, указывая пальцем на книги, к которым она подходила или держала в руках, или слышала что-то, что очень по названию походило на то, что она хотела бы прочитать. Казалось, лицо купца могло просто треснуть от радости, в то время как ее медленно вытягивалось от осознания и шока. Он даже показал на те книги, которые она изучала в их прошлую прогулку. Белль думала, что он не видит ее, но он запоминал каждое ее предпочтение.

— Румпель, — шокировано выдохнула она, прерывая их разговор. Он замолчал на полу слове, обращая на нее свое внимание. Краем глаза Белль увидела, как купец нахмурился, недовольный тем, что женщина перебила мужской разговор. — Прости, я не должна была перебивать вас, но ты…

На мгновение она ожидала гнева, не смотря на то, как сильно любил ее отец, даже он не позволял вмешиваться, когда разговаривал с другими о сделках. Но, к ее удивлению, Румпель лишь склонился и нежно поцеловал в губы.

— Никогда не извиняйся, — пробормотал он так, чтобы слышала только она. — Тем более не за это, — заворчал он, вновь поцеловав. — Но, ты права, возможно, я увлекся, — он подарил ей маленькую виноватую улыбку и вновь обратил свое внимание на купца. Он сказал пару фраз от чего тот выглядел менее довольным, чем был, все же ей удалось остановить Румпельштильцхена от скупки всей лавки, а после протянул руку для рукопожатия. Когда их руки соприкоснулись, Белль увидела, как в руке купца мелькнуло что-то золотое и пораженно уставилась на Румпельштильцхена.

— Ты…

— Я хочу чего-то сладкого, — замурчал он, подталкивая ее к лавке с выпечкой.

— Ты только что потратил целое состояние! Как ты можешь хотеть еще и сладкого, — возмутилась она, слабо сопротивляясь его мягким подталкиваниям.

— Кто сказал, что я имел ввиду еду? — он игриво подернул бровями, прикусив ее за кончик носа, от чего та взвизгнула, оттолкнув от себя. Он неловко переступил с ноги на ногу, из-за посоха, но одарил ее безумно счастливой улыбкой и, покачав головой, все же направился к лавке с выпечкой, терпеливо дожидаясь Белль.

— Ты сумасшедший, — пораженно выдохнула она, подходя и прижимаясь к нему, позволив обнять за талию.

— Виновен, — довольно сказал он, изучая сладкую выпечку.

Выйдя на поляну, оба были довольно уставшими и измученными от споров и противостояния. Несмотря на то, что поначалу Белль было неловко принимать дары, она все же нашла в себе силы противостоять ему. Она просто не могла смириться с тем, что он так беспечно тратил деньги на нее особенно на ту ерунду, которая попадалась ей на глаза. Стоило ей лишь что-то увидеть, как оно было уже куплено. Он просто не слушал ее, осыпая подарками и вкусностями.

Румпельштильцхен хромал больше обычного, линии вокруг глаз углубились, а взгляд казался потухшим. Его идея с подарками уже не казалась ему самой лучшей в ответ на противостояние с арендой его дома. Он был измучен, чувствуя через ошейник все эмоции исходящие от Белль, от радости, до негодования и усталости.

Увидев перед собой пологое бревно с торчащим с боку от него суком, он неуклюже присел, положив на землю посох и вытягивая перед собой ноющую ногу.

— Присоединишься? — тихо спросил он, в надежде взглянув на нее снизу вверх. Белль потянулась к нему рукой, проведя кончиками пальцев вдоль его скулы, к подбородку. Он перехватил ее руку и прижался губами в поцелуе к внутренней стороне ладони. Белль устало улыбнулась и, не ответив, лишь опустилась на бревно рядом с ним. Солнце медленно клонилось к горизонту и Румпельштильцхен, чувствуя, как становится прохладнее, обнял ее за плечи, прижимая к себе. Белль устроилась поудобнее, позволив ему принять на себя большую часть своего веса, расслабляясь от исходившего от него тепла.

— Прости, -пробормотал он куда-то ей в макушку.

— За что?

Какое-то время он молчал, одной рукой сильнее прижав ее к себе, а второй нервно потирая кончики пальцев. Видя это, Белль не подталкивала его больше, давая ему время на раздумья. Когда он заговорил, она вздрогнула, уже позабыв за столь долгое время тишины, что ожидала от него ответа.

— За то, что испугал тебя и причинил боль, — его рука накрыла ее прохладную ладонь, нежно сжав. — Я разозлился, — сглотнув, признался он. Его слова звучали так горько, что Белль на мгновение затаила дыхание. Еще никогда он не звучал так отчаянно. — Ты… была права, но я не хотел этого видеть. Брачн…- он закашлялся, до крови прикусив кончик языка.

— С тобой все в порядке? — Белль попыталась отстраниться, но он лишь сильнее прижал к себе, заправляя ее макушку под подбородок.

— Да… я хотел сказать, что для меня, эм….. ритуал ухаживания очень важен, и все остальное, в таких случаях уходит на второй план. Я не хочу сказать, что для тебя это не важно, — спохватился он, почувствовав ее волнение. — Просто я не могу… мне нужно… я хочу…

Он запнулся, пристыженно прикрыв глаза. В голове было так много мыслей, так много эмоций на его сердце, и он боялся раскрыть их. Он боялся быть отвергнутым ею, боялся узнать настоящую правду и то, что она на самом деле думает о нем.

— Румпель? — тихо окликнула его Белль, он почувствовал, как ее свободная рука обняла его за талию, успокаивающе погладив по спине.

— Да? — слабо ответил он, не зная, что он еще мог сказать ей.

— Зачем ты это сделал? Там, на рынке, — поспешно уточнила она, когда его тело на мгновение напряглось от ее слов.

— Я… я хотел порадовать тебя, — неловко произнес он, поморщившись от собственных слов. Это ни капли не выглядело радостно, они спорили и пререкались. Он был рад, что ему все же удалось купить книги до того, как Белль поняла, что он творит и стала противостоять ему. Он был растерян впервые столкнувшись с таким противостоянием от нее, но продолжал стоять на своем до последнего. Где-то победа была за ним, где-то за ней, и тем не менее, радости ни для кого не было.

— Зачем? — он дернулся при ее вопросе и Бель крепче сжала руку вокруг его талии, удерживая на месте. — Все хорошо, Румпель. Просто… ты всегда радуешь меня, своими словами, жестами, поступками, поцелуями, — с улыбкой произнесла она, кода он издал какой-то заинтересованный звук. — Милыми подарками, но сегодня это было…

— Слишком? — с грустью произнес он, зарывшись носом в волосы, вдыхая ее аромат. Последнее время этот запах не только возбуждал и дурманил его, но так же и успокаивал, с недавних пор он стал ассоциироваться у него с домом.

— Нет… Да…Немного, — покачав головой, призналась Белль. — Мне было приятно, честно. Но такое резкое изменение немного напугало меня. Почему ты это сделал? И это не о традициях…

Она почувствовала, как его ладонь немного сжала ее, в молчаливой поддержке. Какое-то время он вновь молчал, лишь изредка потираясь носом о ее волосы, глубоко вдыхая.

— Я… я очень забочусь о тебе, Белль. И мне нравиться это делать, я хочу, чтобы ты знала об этом, не только на словах… — что-то в интонации насторожило ее. Белль, не смотря на его протесты, высвободилась из его объятий и взглянула на него. Его руки неловко опустились на колени и сжались в кулаки. Он смотрел куда угодно, только не на нее.

— Румпель, — осторожно начала она, — о тебе заботились?

Ему не нужно было отвечать, его поникшая голова сказала за него.

— Только тетушки, — едва слышно произнес он.

— Ты… всегда был одинок? — с сомнением произнесла она, боясь услышать ответ.

— Не совсем, — нехотя ответил он. Румпель так боялся раскрыть ей правду, но сдерживать ее глубоко в сердце он тоже уже не мог. — Я был… женат, однажды.

— Что случилось? — она неуверенно накрыла ладонью его руку, облегченно вздохнув, когда он не отстранился от ее прикосновения. Он все еще не смотрел на нее, стараясь как можно больше скрыть лицо за спадающими волосами.

— Ты уверена, что хочешь знать это? — с горечью спросил он, покосившись на их руки.

— Если ты не хочешь говорить, я пойму. Но я хочу, чтобы ты знал, что я готова выслушать тебя в любую минуту. Я хочу знать больше о тебе, твоей жизни. В любой момент, когда тебе будет удобно.

Он перевернул ладонь, сжав ее пальцы своими, словно цепляясь за нее как за спасительную соломинку.

— Ее звали Мила. Тогда я был молод и очень глуп. Меня заворожили ее горящие глаза и жажда к жизни. Я был влюблен, или мне так казалось тогда, но я был беспечен, веря, что она была моей настоящей любовью. Мы встречались всего несколько месяцев, когда я узнал, что она забеременела. Я был счастлив. Белль, я был так счастлив. Это чудо и… И Мила была расстроена, она была в ярости, боясь за свое будущее. И тогда… И тогда я сделал ошибку, о которой я жалею по сей день. Я рассказал про свой род, о том, что теперь она в безопасности со мной, что я смогу дать ей все, что она захочет. Поначалу она не верила, даже смеялась и я… однажды я доказал ей…

— Что случилось потом? — Белль чувствовала, что произошло что-то очень нехорошее, она крепче сжала его ладонь, давая ему сил, продолжить свой рассказ.

— Белль, я… у моего рода много врагов. Наша семья всегда скрывала настоящее имя и богатство. Мы путешествовали по всему миру под разными именами, всегда разными. И я совершил ошибку. Доверился не тому человеку. Когда я доказал ей, она успокоилась. Так я думал, и я был счастлив до тех пор, пока не родился Бэй. С тех пор моя жизнь превратилась в ад. Мила, она… Она не любила меня, никогда. И как только она родила, спустя год, оправившись от родов, она предала меня. На мой дом напали, когда я спал. Услышав крики, я бросился к Бэю, но что-то душило меня, я… — он запнулся, испугавшись, не сказал ли чего лишнего. Воспоминания нахлынули на него с такой силой, что каждый вдох давался ему с трудом. — Я п-попал в рабство. Мила продала меня и моего сына. А потом… а потом я потерял его, потерял навсегда. Так что… не могу сказать, что обо мне заботились.

Он вздрогнул, услышав ее тихий всхлип и зажмурился, когда понял, что она начала двигаться. Вот и все, он рассказал самое страшное о себе и теперь она оставит его одного, погруженного в собственное горе и унижение к себе. Он дернулся, ощутив, как прохладные пальцы коснулись его щеки, мягко вытирая слезы. Он даже не знал, что плакал, пока она не прикоснулась к нему.

— Румпель, дрогой, мне так жаль… — ее рука скользнула от щеки к шее, чуть выше того места, где был его шарф. Второй рукой она коснулась его волос в легкой ласке, спускаясь к напряженным плечам, обнимая его. Румпель хотел извиниться, он не хотел расстраивать, когда ее руки неожиданно притянули его к себе. Обессиленно он подался за ней и неожиданно оказался лежа в ее объятиях, прижатый к ней.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Ты не заслужил такого, ни ты, ни твой маленький мальчик. Я так сожалею, — со слезами на глазах, она притянула его ближе к себе, облокотившись спиной на торчащую позади нее ветку, принимая большую часть его веса на себя. — И. я хочу, чтобы ты знал, я забочусь о тебе. Я действительно, очень-очень забочусь о тебе.

На мгновение он был неподвижен, а после, словно что-то внутри него сломалось и он отчаянно обхватил ее за талию, прижавшись к ее груди, горько заплакав. Он не помнил, как давно он плакал, плакал ли он вообще когда-либо? Но сейчас, рядом с ней он чувствовал себя в безопасности, и он верил ее словам и ласке. Тому, как ее пальцы погружались в волосы, успокаивающе поглаживая и иногда массируя кожу головы. Вторая рука нежно скользили по его спине, крепче обнимая его, когда он не мог сдержать очередного судорожного всхлипа. Он был прижат к ее груди ухом, отчаянно цепляясь за ее сердцебиение, как за единственное, что могло его спасти от окончательной потери рассудка.

Казалось, он был в ее объятиях часами. Слушая мягкий успокаивающий голос, принимая всю ласку, которую могли дать ее руки, крепче прижимаясь к ней, когда мягкие пальцы вновь и вновь вытирали его слезы. Ее сердцебиение стало спокойным и размеренным. Он был истощен, а мелодия ее сердца звучала для него, как колыбель.

Белль почувствовала, как его тело стало тяжелее, а дыхание медленно замедлялось. Ей так хотелось позволить ему поспать и дать набраться сил, но на улице было уже достаточно холодно, и первые снежинки стали спускаться с неба.

— Румпель, — она уткнулась носом в его макушку, потершись о нее. — Милый, не засыпай, — она ласково пыталась разбудить его, в то время, как сердце обливалось кровью от собственных действий, когда он болезненно застонал, попытавшись уткнуться носом ей в грудь в попытке спрятаться. — Пожалуйста, Румпель. Начался снег, мы замерзнем. Нам нужно вернуться в дом. Мне так жаль, что приходится будить тебя.

Он потерся о нее носом, вздохнув. Почему люди были так восприимчивы к холоду?

— Прости, я не хотел навязывать свое горе, — смущенно побормотал он, медленно выходя из ее объятий.

— Не говори глупостей, — мягко произнесла она, поцеловав его в щеку. — Я всегда выслушаю тебя и поддержу. И мои объятия всегда открыты для вас, мистер, — она улыбнулась, увидев на его лице блеклую тень улыбки. Поднявшись и поморщившись от дискомфорта в отекших ногах, она подняла с земли посох и передала ему. Взяв его, он все еще смущенный своими эмоциями и обессиленный от стресса неловко осмотрелся по сторонам.

Белль ласково коснулась его лба холодной рукой. Он нахмурился, недовольный тем, что она замерзла. Ее пальцы заправили непослушную прядь за ухо и медленно скользнули по скуле к подбородку, вынуждая его взглянуть снизу вверх в ее озабоченные глаза.

— Я имела ввиду то, что сказала, милый. Я забочусь о тебе, — с этими словами, она наклонилась и трепетно поцеловала в лоб. Его брови удивленно подернулись, когда она протянула ему руку и помогла встать, приняв на себя часть его веса.

— Спасибо… — неверующе произнес он, буквально повиснув на посохе от усталости.

Не смотря на ее заверения и беспокойство о его состоянии он упрямо провел ее до дома, так же отказавшись остаться у нее, отдохнуть. Пожелав спокойной ночи, он поцеловал ее на ночь, дольный тем, что она не только не оттолкнула его, после всего, что произошло между ними сегодня, но и разделила с ним несколько затяжных поцелуев, словно вдыхая в него новую жизнь.

Он покидал ее дом безумно уставший, но со счастливой улыбкой и легким сердцем.

Комментарий к Глава 16

что то вы вялые были прошлый раз и это “ждуны” мне об этом сказали, эх выыы

ну что ж, мы вышли на финальную прямую

========== Глава 17 ==========

Ближе к обеду Белль услышала на улице переливающийся звук колокольчиков. Это показалось ей очень странным и любопытным. Осторожно открыв входную дверь, она удивленно взглянула на голубую нить, тянущуюся от дома к лесу. Коснувшись пальчиками, ощутив шелковистость и ее качество, на лице непроизвольно расплылась улыбка, признав в ней недавнюю покупку Румпельштильцхена на рынке. Осторожно потянув и отпустив, Белль вновь услышала этот звук, что так привлек ее внимание. Сделав несколько шагов на улицу, подвергая себя холодному ветру, она увидела, что вдоль нити были привязаны маленькие звонкие колокольчики, у ближайшего к ее дому даже была прикреплена маленький записка. Оторвав ее, Белль улыбнулась, узнав в красивом почерке руку Румпельштильцхена.

«Иди за мной».

Закусив в предвкушении нижнюю губу, Белль быстро вернулась в дом, чтобы накинуть на свою домашнюю одежду зимнее пальто и последовала за нитью. Возбуждение и любопытство притупило ощущение холода, и она уверенно и быстро двигалась за нитью, уводившей все дальше в лес. С каждым метром колокольчики становились все реже. Путь был достаточно долгим, Белль все еще не встретила Румпельштильхена и медленно стала замедляться, на мгновение засомневавшись в своем решении. Но через пару метров, она нашла еще одну маленькую записку.

«Еще немного, малыш. Держись за нить, она приведет тебя ко мне».

Это приободрило, но фраза была немного странной, зачем было держаться, когда она могла просто идти за ней? Этим вопросом Белль задавалась до тех пор, пока не увидела перед собой огромную и в то же время не приметную в глубине чащи леса пещеру.

Оглянувшись по сторонам, она взяла нить в руку, от чего колокольчики радостно звякнули, предупреждая любого, кто был бы неподалеку, что она была здесь. Набравшись смелости, держась крепче за нить, она все дальше и дальше уходила вглубь пещеры. С каждым шагом становилось все темнее и прохладнее, и она замедлилась. Чтобы не придумал Румель, это уже становилось чем-то пугающим, чем сюрпризом.

Колокольчиков больше не было. Тишину пещеры нарушало лишь ее прерывистое дыхание и звук шагов.

— Я тебя уже заждался.

Внезапно руки обняли ее за талию и прижали спиной к чему-то теплому и мягкому. Белль испуганно вскрикнула, вцепившись в обнимающие руки и тут же расслабилась, услышав тихий смех в темноте.

— Никогда! Никогда не подкрадывайся ко мне в темноте! — истерично воскликнула она, борясь с его хваткой.

— Тшш, — он притянул ее ближе к своей груди, поцеловав в ухо. — Прости, — пробормотал Румпель, коснувшись носом виска и вдыхая ее аромат. — Я не думал, что именно сегодня ты решишь выспаться. Ждал и ждал, даже стал волноваться, что ты решишь никуда не идти.

Он говорил шепотом, словно не желая нарушать тишину этой пещеры, его руки расслабились на ее талии, начав медленно поглаживать живот, лаская и согревая. Губы мимолетно коснулись виска, а затем Белль почувствовала, как он прижал свой подбородок к макушке.

— Я просто читала книгу, — оправдалась она, расслабляясь в его объятиях. — Что ты… — она замолчала, почувствовав, как он стал потираться подбородком о ее волосы, издавая тихие смешные звуки. Забавляясь, Белль стала изворачиваться от него, заработав лишь недовольное ворчание и более сильную хватку. Уж больно ей эти движения кого-то напоминали.

— Я соскучился, — пробормотал он, скользнув губами по ее уху, неожиданно для нее проведя языком по ушной раковине, отстраняясь, услышав, как она издала изумленный звук. Раньше они целовались, но он никогда еще не вел себя так, как сегодня.

— Я тоже, хотя мы виделись буквально вчера, — она охнула, когда на замечание, он нежно прикусил мочку уха, тут же проведя по ней языком. Его руки заскользили по талии, впиваясь пальцами в ткань пальто, сопротивляясь желанию пощекотать ее в наказание.

— Вредная девушка, — он фыркнул ей в ухо, вызвав смех. — Я хочу тебе кое-что показать.

— Тебе не удастся, если мы продолжим стоять в темноте, — она ойкнула, когда Румпель укусил ее за плечо, хотя его зубы едва ли были ощутимы через ткань. Внезапно сзади нее появился свет, и что-то в огне полетело вперед, освещая пещеру. Белль не стала спрашивать, как ему удалось зажечь факел, почти не выпуская ее из рук. Это было единственным его навыком, о котором она часто спрашивала, и он всегда уклонялся от ответа. У нее было ощущение, что он мог получить огонь буквально из всего, что было под рукой.

Она удивленно вздохнула, увидев множество кристаллов и пещерных сталактитов разных форм, размеров и оттенков от кристально-прозрачного до мутно черного. Хотя в книгах они всегда описывались заостренными и длинными, в пещере они имели более прямоугольную форму. Некоторые из них больше выглядели как булыжники, выглядывающие из-под земли, а один из самых больших, находящихся в центре, был настолько пологим и гладким, что Белль с уверенностью могла бы его сравнить со столом.

Она завороженно рассматривала открывшуюся перед ней картину, совершенно не обращая внимания на легкие прикосновения Румпеля за спиной. Его руки мягко поглаживали бока, а щека потиралась о ее волосы, то с одной стороны то с другой, иногда щекоча кожу ее уха своим горячим дыханием. Казалось, ее оцепенение и завороженность нисколько не волновала его, он был полностью поглощен тем, что было в руках, чем открывающимся в свете огня видом.

— Где мы? — наконец-то выдохнула она, делая шаг вперед.

— Мы в логове зверя, — усмехнулся он, с неохотой отпуская ее.

— Ты несерьезен, — возразила Белль, подходя ближе к кристаллам, не обращая внимания на следующего за ней мужчину.

— Это пещера дракона. Я недавно ее нашел в одной из своих прогулок, — признался он, тут же вновь напав на нее сзади, быстро целуя в щеку, не сильно расстраиваясь, когда она вновь нетерпеливо отмахнулась от него, увлеченная формой ближайшего к ней кристалла.

Когда ее тонкие изящные пальцы коснулись гладкой поверхности минерала, дрожь пронзила тело мужчины, заставив на мгновение прикрыть глаза и замедлить собственное дыхание. Это место действовало на него, как афродизиак. Он не соврал, когда сказал Белль, что нашел пещеру недавно на одной из своих прогулок. Только вот это была не совсем прогулка, он чувствовал магию, что все сильнее и сильнее звала к себе. Когда он нашел эту пещеру, он впервые за долгое время встреч с Белль и превращения в человека, почувствовал облегчение. Все тело впитывало хранящуюся в пещере магию, наполняясь силой и энергией. Его магия стала более сильной, он легко мог перевоплощаться по несколько раз в день и без труда летать с Белль на дальние расстояния. Все чаще он проводил свободное время здесь, ночуя, маня к себе и позволяя набраться сил во время сна. С каждым днем, он чувствовал, что становится сильнее, чем был вчера, и это немного озадачивало, когда он считал, что больше уже быть не может. Неужели за столько столетий он на самом деле забыл, что такое драконья сила, и как на самом деле должен чувствовать себя свободный дракон.

А потом произошло это. Он стал чувствовать магический зуд под кожей. Внутренний огонь не утихал, а лишь разгорался внутри него с большей силой, и в лице человека ему все сложнее было удерживать это под кожей, с трудом контролируя температуру тела и свои инстинкты. В тот момент, когда Белль появилась в пещере, он понял, что сделал ужасную ошибку, пригласив ее сюда. Потому что если поначалу он хотел показать ей эту пещеру, то теперь хотел только ее.

— Дракона? — отозвалась Белль, впервые обернувшись через плечо, чтобы увидеть его. Удивляясь, насколько Румпель был взъерошенным и немного потерянным в этой пещере.

— Да, такие пещеры называются так, когда один или несколько драконов когда-то жили в ней. Чем дольше он живет в пещере, тем больше она впитывает его магию, чтобы помочь своему хозяину в будущем, если того требует ослабленное существо.

— Ах, — она перевела взгляд с него на сталагмиты* у ее ног. Поражаясь, насколько тактильным сегодня был Румпель, когда его руки вновь оказались на талии, а нос зарылся в ее волосы, довольно пыхтя. — Но почему здесь так много кристаллов, вряд ли это место удобно для дракона, — она вновь вывернулась из объятий, довольствуясь их маленькой игрой, когда он издал недовольное ворчание, вновь выпуская ее.

— Они появляются после. Когда дракон уходит из этого места по своей или чужой воле, пещера пытается воссоздать его магию. Сохранить. Так постепенно появляются сначала минералы, а потом сталактиты и другие кристаллы.

— Их так много… — она продвинулась глубже, осторожно ступая по скользкой от их обилия земле. Бель прошла в глубь, на мгновение задержав свой взгляд на лежащем на земле факеле, огонь которого до сих пор не погас. Когда ее вновь неожиданно обняли за талию сзади, она не вздрогнула, удивляясь, каким он мог быть тихим, когда хотел. — Как ты думаешь, как долго здесь никого не было?

— Столетия, — он склонился к уху, тихо прошептав, улыбнувшись, когда увидел появившиеся на ее коже мурашки. Румпель проложил дорожку маленьких, едва ощутимых поцелуев по щеке, вытягивая шею, в попытке дотянуться до ее губ через плечо.

Сжалившись над ним, Белль повернула голову, встречая его губы своими и удивляясь довольному стону мужчины. Раньше Румпель был более тихим. Он медленно захватил ее нижнюю губу в поцелуе, сначала нежно и тягуче, а после слегка посасывая, несколько раз игриво проведя по ней кончиком языка. Она чувствовала исходящий от него жар и подрагивающие, скользящие по животу через пальто руки. Поддаваясь напору, Белль приоткрыла губы, приглашая к себе, издав маленький удивленный вздох, когда он резко и срочно проскользнул своим языком к ней в рот, словно ждал этого момента столетия. Их языки ласкали друг друга в медленном танце до тех пор, пока ее шея не заныла от неудобного положения. Белль нехотя мягко отстранилась, довольно улыбнувшись, когда Румпель с закрытыми глазами потянулся за ней в поиске губ. На мгновение он нахмурился, потеряв прикосновение, и приоткрыл глаза, смутившись от ее улыбки.

— Что? — он невинно подернул бровями, пытаясь восстановить дыхание.

— Ты отвлекаешь меня, — улыбнулась Белль, поцеловав кончик носа, вновь ускользая из рук прежде, чем он успел ей ответить.

— Скажи, что тебе не нравится, — довольно протянул он, завороженно наблюдая за ее спиной.

— Мне не не нравится, — Белль взглянула на него через плечо, подарив дерзкую улыбку и продвинулась в глубь пещеры, не слыша, как мужчина довольно заурчал.

У него было еще несколько попыток нападения на нее сзади, но Белль ловко выскальзывала из рук, позволяя давать только невинные поцелуи то тут то там. Словно уже чувствуя присутствие, не без помощи некоторых отражений в кристаллах, она уворачивалась в тот момент, когда его руки хотели ее обнять, оставляя игривого завороженного мужчину ни с чем.

Когда Белль дошла до одного из минералов, она в восхищении уставилась на него. Он был настолько гладок и прозрачен, что мог лучше всех отражать то, что было перед ним. И сейчас она с любопытством изучала свое отражение, никогда не видя себя в полный рост ранее. Белль видела, как Румпель медленно подкрался к ней сзади, и удивленно сморгнула наваждение, увидев, что в отражении его глаза имели золотистое свечение. Когда руки вновь обхватили ее за талию, он довольно потерся носом об ушко, вызвав мурашки по всему телу.

— Ты нашла его, — пробормотал он, вновь потершись подбородком о макушку.

— А мне нужно было? — Белль облокотилась на его грудь, удивленно отметив, что пальто было раскрыто. Когда он успел расстегнуть его?

— Рано или поздно, думаю, сейчас самый лучший момент.

Впервые за сегодня его руки сами покинули ее талию, вытащив что-то из кармана пальто, он протянул это к ней.

— Это тебе, Белль. Я бы хотел, чтобы ты его носила, — немного неуверенно произнес он, показывая на ладони небольшой кулон. — Если тебе нравится…

Белль удивленно смотрела на протянутую руку. В центре ладони лежал один из тех кристаллов, что были в этой пещеры, но к удивлению он был заостренным к концу, создавая впечатление белоснежного клыка, похожего на один из тех, что она видела у Голда во рту. То, что ее поразило больше всего, это золотая нить, аккуратно обернутая вокруг него, чтобы иметь возможность закрепить на шее.

— Это… это золото? Румпель, я не могу…

— Позолота, — он решил не говорить ей правды. Иначе эта упрямая девушка никогда не примет этот дар. — Она почти ничего не стоит для меня, но вместе с этим, — он указал на кристалл в руке, это нечто дорогое для моего сердца. Маленький подарок, который я бы хотел, чтобы он был всегда с тобой, только если ты позволишь…

Улыбнувшись и кивнув, она получила от него облегченный вздох. Повернувшись к нему спиной, Белль убрала свои волосы в бок, оголяя шею его взгляду. На мгновение он помедлил, уставившись на открытый участок кожи, нервно облизывая пересохшие губы. Ничего в этой пещере не помогало его контролю. Вздохнув, Румпель аккуратно положил кулон на шею, тщательно закрепляя нить, довольствуясь идеально подобранной им длинной.

— Это прекрасно… — завороженно выдохнула Белль, смотря на свое отражение. Ее пальцы неуверенно коснулись кристалла на шее, поражаясь тому, как идеально он расположился на приоткрытом участке кожи, чуть ниже основания шеи. Она смотрела, как руки Румпеля опустились ей на плечи, мягко разминая их сквозь теплую грубую ткань пальто.

— Ты прекрасна, — пробормотал он, проведя кончиком носа по открывшемуся для него новому оголенному участку кожи, вновь вызывая мурашки по телу. У нее перехватило дыхание, когда он поцеловал ее в шею, там, где учащенно бился пульс. Его руки скользнули вдоль ее и вновь переместились на живот, притягивая ближе к себе. Белль завороженно смотрела на них в отражении, как мужчина, довольно прикрыв глаза, медленно целовал каждый открытый участок кожи. Она затаила дыхание, когда он неожиданно коснулся кожи языком, пробуя, нет, смакуя ее вкус. Сначала неуверенно, а после, словно распробовав, Румпель провел горячим языком небольшую полоску вдоль ее шеи, оставляя влажный след после себя. Тут же удивив тем, как он потерся о ее шею, издавая пыхтящие звуки, одновременно принюхиваясь к аромату. Белль тихо застонала, прикрывая глаза от поглощающих ощущений. Это было приятно. Сегодня он вел себя странно, но это возбуждало и интриговало. Они достаточно долго встречались, и он ни разу не позволял себе ничего более откровенного, чем невинные поцелуи в шею, а сейчас, он словно терял контроль, когда его язык…

Ее мысли мгновенно прервались, когда она широко распахнула глаза, почувствовав зубы на коже. Взглянув в отражение, Белль увидела насколько были расширены ее зрачки, как румянец распространялся по щекам, спускаясь по шее, едва доходя до поблескивающего в свете огня кулона, и Румпеля. Его пальцы мягко разминали бока, массируя напряженные мышцы, а сам он стоял позади нее мягко, но уверенно и настойчиво вцепившись зубами ей в загривок. Он больше не целовал и не ласкал ее языком. Просто держал нежную, слегка покалывающую от его захвата кожу и тяжело дышал. За собой она не могла видеть его лицо, но спокойствие, исходящее от него говорило о том, что ему было комфортно, даже не смотря на то, как он неудобно клонился к ней, из-за разнице в их росте.

Смущенная его поведением, претензией на нее, она осторожно завела руку за голову, касаясь еговзъерошенных волос в успокаивающем жесте. Ее рука вздрогнула, когда она услышала тихий, предупреждающий рык.

— Румпель? — неуверенно произнесла она.

Рычание прекратилось, а зубы медленно разжались. Румпель издал какой-то маленький тихий звук разочарования и ласково провел по укусу языком, тут же накрывая его в успокаивающем поцелуе.

— Прости, дорогая, я увлекся, — виновато произнес он, уткнувшись носом в ее волосы. — Просто ты настолько вкусная, что мне едва удается держать себя в руках, — он глубоко вдохнул ее аромат, впервые за это время взглянув в ее глаза через отражение. У Белль перехватило дыхание, увидев, насколько были черны от расширившихся зрачков его глаза, с каким голодом и вожделением он смотрел на нее.

— Тогда… может мне стоит держаться от тебя подальше? — игриво спросила она, резко выворачиваясь из рук и отбегая в сторону. Одурманенный Румпель не сразу сообразил, что произошло, но когда он увидел убегающую от него Белль, все его инстинкты, которые он пытался подавить в течении дня, находясь рядом с ней, восстали против него.

— Белль… — он предупреждающе вытянул руку к ней, делая несколько неловких шагов к ней. Впервые, двигаясь к ней лицом, Белль заметила, что он передвигался без посоха, прихрамывая, но не так сильно, как обычно.

— Что такое? — с дразнящей улыбкой спросила она, отскакивая от него еще на несколько шагов, когда он предпринял попытку поймать ее за руку.

— Не дразни меня, — его голос стал ниже, а глаза он тщательно прятал за спадающими волосами. Тело было напряжено, а пальцы рук беспокойно потирались друг о друга.

— А то что? Вновь укусишь меня? — она рассмеялась, немного отбегая от него, удивляясь насколько ловко он мог двигался среди минералов без посоха. — Между прочим, это ты дразнил меня весь день.

Увидев ее отдаляющуюся спину и игривые глаза, желчь поднялась к его горлу. Огонь пламенем горящий в груди, стал бесконтрольно разгораться, распространяя жар под его кожей, покалывая и зудя, пробуждая в нем самые глубокие, самые животные инстинкты. Она, такая милая, сладкая Белль, его девушка, его хозяйка, его сердце, сейчас была для него…

— Так что, Румпель? — она подернула бровями, вновь отскакивая от него.

… добычей.

— Белль, — он прерывисто выдохнул, с жадностью смотря за каждым ее движением, ноги сами несли к ней, игнорируя легкую боль в лодыжке. Чуткий слух улавливал ее сердцебиение на расстоянии. — Пожалуйста, только не беги… тебе нельзя бежать, ты будешь…

Он потянулся к ней и она, проигнорировав просьбу со смехом, побежала вглубь пещеры.

… жертвой.

Белль услышала какое-то животное, глубокое рычание и остановилась, прислушиваясь и одновременно пытаясь восстановить дыхание. Было тихо. Подозрительно тихо. Она бежала не быстро и не далеко, позволив и ему наслаждаться этой игрой. Но сейчас она поняла, что ее никто не преследовал.

Растеряно она обернулась, осматриваясь. В глубину пещеры едва доходил свет от огня, а тени на стенах приобретали ужасающие силуэты.

— Румпель? — позвала она, пытаясь уловить хоть один звук. Белль отступила на шаг назад, неуверенно смотря в ту сторону откуда пришла. Множество кристаллов создавали иллюзию, отражая и переливаясь, они скрывали ту дорогу, которой она пришла. Сделав еще несколько шагов назад, она зацепилась за лежащий камень и едва не упала, если бы не что-то горячее, налетевшее на нее и прижавшее спиной к стене. Белль испуганно вцепилась в его плечи, тут же выдохнув, услышав знакомое бормотание.

— Я просил не убегать. Глупая девушка, я просил не убегать. Белль, простая просьба, не бежать. Почему ты побежала Белль. Дорогая, прекрасная Белль. Я так не хотел, чтобы ты убегала.

Все протесты и возмущения умерли на кончике языка, когда мужчина так отчаянно говорил, чередуя слова нетерпеливыми поцелуями на шее. Она почувствовала, как его руки скользнули под пальто, поглаживая талию и переходя на спину. Он навалился на нее всем телом, все сильнее прижимая к стене, причиняя легкий, но терпимый дискомфорт.

Когда с ее губ сорвался первый стон, Румпель довольно замычал, захватив кожу этого чувствительного места на шее губами, слегка посасывая, надеясь, что на ее белоснежной коже останется легкий след, свидетельствующий всем, что она принадлежала только ему. Почувствовав, как Белль немного расслабилась, а руки заскользили по его плечам, он поднялся поцелуями вверх по шее, покусывая и жадно целуя вдоль челюсти, пока не добрался до губ. Она охнула, удивленная напором, когда он смял ее губы своими. Его горячий умелый язык нагло проник ей в рот, коснувшись неба в легкой щекотке. Одна рука обхватила ее за шею, двигаясь вверх к волосам, погружая пальцы в распущенные волосы, мягко массируя и прижимая ближе к себе, не позволяя отстраниться от себя. Его язык коснулся кончика ее, призывая переплестись с ним в этом страстном танце, захватывая и кружась, когда она позволила это сделать.

Слишком много ощущений, которых Белль никогда не испытывала прежде. Голова кружилась от его запаха, прикосновений и исходившего от тела жара. Низ живота приятно свело судорогой, а желание иметь Румпеля все ближе к себе становилось более подавляющим.

Она вздрогнула, когда мужчина игриво прикусил кончик ее языка, тут же обхватив его губами. Белль не заметила, как вторая рука коснулась кончиками пальцев ключиц, спустилась к выемке на ее шее, и опустилась ниже, проведя между грудями, ненавязчиво потянув за завязки, и остановилась под грудью, мягко сжимая. Белль разорвала поцелуй, пытаясь восстановить дыхание, охнув, когда его пальцы коснулись нижней части груди, в нежном, осторожном прикосновении.

Тело дрожало, пытаясь сдерживать магию и внутренний огонь из последних сил. Его сладкая маленькая Белль просто таяла в руках, не сопротивляясь, а лишь издавая эти милые звуки, которые он хотел слышать все чаще и громче. Он спустился вдоль подбородка к шее, покрывая порозовевшую от его служения кожу маленькими поцелуями. Он слышал, как учащенно бьется ее сердце, как ласковые руки не отталкивают, а лишь погружаются в волосы, вызвав у него довольный, блаженный стон, когда ноготки нежно начали царапать кожу его головы. Чтобы это ни было, магия пещеры или сама Белль, но сегодня он был готов пожрать ее полностью. И мало что сможет остановить его.

Белль ойкнула, почувствовав, как его губы спустились ниже, а язык медленно облизывал открывшуюся полоску кожи между грудями. Она смущенно уставилась на мужчину, удивляясь тому, когда он успел так ловко развязать завязки на лифе ее домашнего платья. Но это было так приятно и горячо, что пальцы сами невольно сжались в его волосах, вызвав у него удивленный звук. Она потянулась к шее, желая дать хоть немного той ласки, которую он давал ей сейчас своими руками и губами, но мужчина неожиданно замер. Не поднимая на нее взгляда, он захватил ее руки своими, ласково, но настойчиво убирая их от шеи.

— Румпель…

— Тише, просто позволь мне, — его голос был хриплым и слова едва понятны, от его акцента. Белль никогда не настаивала на этом, он всегда отводил ее руки от шеи и ей казалось, она понимала почему. Если он был рабом, значит на шее было клеймо или что-то более ужасное, чего он стеснялся или стыдился. Ей хотелось утешить его, сказать, что это не имеет для нее значения, но не в этот раз. Не тогда, когда он неожиданно уткнулся лицом в грудь, потершись об нее как кошка. Почувствовав напряжение, Румпель вновь поднялся вверх, целуя шею, направляя ее руки к себе за спину под его раскрывшимся пальто. Ее ноготки вцепились в кожу жилета настолько отчаянно и с такой силой, что Румпель на мгновение потерял равновесие, завалившись на нее и издав довольный смех где-то в районе ключицы.

Его зубы прикусили нежную кожу сорвав с ее губ еще один стон, когда она почувствовала что-то, что мимолетно коснулось ее груди. Губы были настолько настойчивы в поцелуях, что она не сразу поняла, что его руки уже не обнимали за талию и не играли с волосами. Румпель медленно, едва ощутимо провел костяшками пальцев по ее груди, едва задевая чувствительные соски под тканью платья.

— Белль, — выдохнул он, накрыв ее губы своими. Девушка подалась ему на встречу, желая прижаться всем своим телом к нему, хоть немного утолить то напряжение, что с каждым мгновением становилось все более невыносимым. Она выдохнула и резко замерла, когда обе его руки накрыли грудь, мягко сжимая, увеличивая жар во всем теле, принося удовольствие и первые нотки страха.

Он всегда был внимательным и отзывчивым к ней. Белль была невинна, но она понимала, что такой мужчина, как он, вряд ли будет так долго терпелив с ней. Воспитание и традиции не позволяли ей прыгнуть в омут с головой, не смотря на то, что она тайно мечтала об этом. Она слышала так много рассказов о боли в первый раз и жестокости мужчин в постели, что сейчас, тая от прикосновений Румпеля, она поняла, к чему все шло. Белль замерла, вцепившись в его жилет, то ли отталкивая, то ли прижимая к себе, осознав, что она была совершенно беспомощна, глубоко в пещере, наедине с мужчиной, который впервые настолько отчаянно и жадно хотел ее. Она не была готова. Не сейчас. Не здесь. Не так. Ее мысли истерично метались в голове, медленно разгоняя дымку желания.

Почувствовав, что Белль перестала отвечать на ласку, а тело словно окаменело его руках, это словно отрезвило его. Позволив взглянуть на них со стороны, ему не потребовалось много времени, чтобы понять все чувства, передающиеся через ошейник. Он издал разочарованный звук, заворчав, когда после этого, казалось, Белль стала теперь вжиматься в стену, а не прижиматься к нему. Румпель ласково поцеловал ее в щеку, медленно перенося руки ей под грудь, не отступая, но и не пугая.

— Расслабься, — нежно произнес он, потершись об щеку своей, нашептывая слова ей на ушко. — Все будет хорошо, тебе не стоит волноваться, — пальцы беспокойно поглаживали ткань под ее грудью, желая вновь прикоснуться к мягким полушариям.

— Румпель, я не могу, я…

— Тссс, — он поцеловал ее под ухом, сильнее прижав к себе. — Ты в безопасности со мной. Ничего не будет. Ты меня слышишь, Белль? Ничего, что… осквернит тебя или испугает, ничего, что ты не хочешь. Я клянусь. Только скажи остановиться и я это сделаю, — не смотря на то, что он перемежал свои слова поцелуями, его голос становился все тише. Белль слышала в нем искренность, и это убедило отступить ее страхи. — Просто… просто позволь мне порадовать тебя. Ничего плохо, просто немного ласки, и… — слова утонули в еще одном поцелуе, там, где была наиболее чувствительная точка на шее. Она вздрогнула, ощутив улыбку на коже и то, как руки вновь пришли в движение, возвращаясь, к груди. Она ничего не ответила, но ее стона и казалось расслабленности хватило Румпелю, чтобы продолжить свою ласку.

Он был таким настойчивым и уверенным, любящим и нежным, что колени непроизвольно стали дрожать, а ноги подкашиваться. Белль рвано вдохнула, когда почувствовала, как он пытается вжать колено между ее разведенными ногами.

— Держись за меня, малыш, — словно поняв ее, пробормотал он, переместив свои ладони ей на ягодицы, крепко и требовательно сжимая, издав маленький стон, когда она вскрикнула от неожиданности. Он подтащил ее ближе, позволив буквально оседлать его ногу. Было приятно и необычно, Белль не совсем понимала, зачем он это делает, но пока ее руки ласкали его напряженную спину, это будет достаточно чтобы…

Их вздохи и прерывистое дыхание нарушил громкий стон. И Белль только через мгновение поняла, что это был ее. Когда его руки уверенно подтянули ее за ягодицы к своей ноге, его бедро коснулось этого ноющего требующего внимания места, от чего тело накрыло волной удовольствия.

— Вот так… — довольно заурчал Румель, накрыв ее приоткрывшийся рот своим. Она была такой одурманивающей и сладкой, что будь он человеком, его бы кости уже расплавились от того огня, что пылал внутри него. Он совершенно не мог себя контролировать. Пещера давала ему так много сил, что он впервые не знал, что с этим делать. И Белль, ее феромоны и запах тела, просто сводили с ума. Румпель думал, что ему удастся удержать свои когтистые руки от ее тела подальше, но в этом месте, словно что-то перемкнуло у него в голове. Единственное, о чем мог думать, так это все те способы, которыми он мог сделать Белль своей. Он хотел завязать ее, бросить весь мир к ее ногам, сказать, кем он был на самом деле. Но все это меркло по сравнению с ее вкусом на его языке. Он чертовски хотел попробовать ее снова, но настороженность, исходившая от Белль, хоть немного и умерила пыл, но этого было недостаточно, чтобы уменьшить возбуждение или устранить ту проблемы, которая болезненно выпирала в его узких штанах. На мгновение, он даже был рад, что ему удалось держать свое тело так, чтобы не дать почувствовать Белль насколько был возбужден. Это бы напугало ее, а он не смог бы взять себя в руки.

Румпель старался сосредоточится только на ощущениях; на ее прикосновениях, все еще не уверенных, но полных энтузиазма; на губах, ласкающих его кожу за ухом; на мягкой груди, прижимающийся к ладони и упругой ягодице, сжимаемой второй рукой, прижимая к своей ноге. Ему не хватало рук, чтобы поклоняться ее телу в полной мере, так хотелось коснуться каждого миллиметра, чтобы с каждым жестом и прикосновением срывать с ее губ новый стон.

— Румпель, — он замер, почувствовав, как пальцы вцепились в его жилет. Не смотря на то, как Белль прижалась носом к его уху, пытаясь успокоить свое дыхание, ее что-то испугало, и он готов был повиноваться любой просьбе.

— Да, малыш? — хрипло произнес он, не сумев подавить дрожь от мягкого благодарного поцелуя в его ухо.

— Это… это слишком подавляюще, твоя рука под-под платьем, и….. — Бель была смущена и не уверена, не желая расстраивать, надеясь, что он поймет ее. Она невинно поцеловала его за ухом, уткнувшись носом в шею в успокаивающем жесте, когда мужчина не сдвинулся с места и не произнес ни звука.

Он чертовски был уверен, что все его руки были на ней, а не под… все тело оцепенело от осознания, когда он стал прислушиваться к каждой своей конечности и где она была, не смея двигаться и даже дышать, лишь бы не привлекать внимание Белль. Его глаза шокировано распахнулись, уставившись на один из кристаллов чуть поодаль от Белль, где он отчетливо мог видеть свои золотые глаза и как помимо ласкающих ее податливое тело рук, его длинный рептилий хвост нагло забрался под подол платья, добравшись почти до внешней стороны середины бедра.

Боже, он забрался ей под платье! Хвостом! У него был хвост в человеческом обличье! Чертова магия! Чертова пещера! Как он объяснит ей это?

— Румпель? — Белль неуверенно окликнула, боясь за его рассудок, пораженная тем, как он на мгновение перестал дышать.

Ему немедленно нужно было выйти из этой пещеры и вывести из нее Белль. Иначе это может плохо закончиться для обеих. Он моргнул и в пещере потух огонь, погрузив их в полную темноту. Пока Белль была взволнована ситуацией, он быстро вытащил свой хвост и отвел в сторону, надеясь, что этот сам по себе живущий отросток больше не подставит его сегодня.

Несмотря на панику, охватившую ее, когда они оказались в темноте, она облегченно выдохнула, почувствовав, как руки Румпеля галантно опустились на ее талию, и он медленно убрал ногу, поддерживающую ее, лишь опущенный на плечо лоб мужчины, говорил о том, насколько он был разбит.

— Ты в порядке? — она погладила его по волосам, помассировав кожу головы, пока он не издал довольный звук.

— Да, малыш, прости, я немного потерялся, — сказал он, благодарный за понимание и легкий поцелуй на ослеп куда-то в районе виска. — Кажется, нам пора возвращаться домой.

— Я ничего не вижу, как нам удастся выбраться? — почувствовав, как он отстраняется, Белль вцепилась в рукав его пальто. — Не уходи!

— Я думал, ты ничего не боишься, моя храбрая Белль, — он улыбнулся, поцеловав ее в губы, довольствуясь удивленным выражением лица. Он мягко высвободил свой рукав из захвата и взял руку в свою, крепче сжав.

— В темноте всегда может быть что-то, — пробормотала она, осторожно следуя за ним.

— Пока в темноте только мы, — он махнул хвостом, едва не задев ее, и тут же попытался сделать расстояние между ними больше.

— Ты знаешь куда идти? — с сомнением произнесла она, следуя наставлениям и поднимая ноги там, где по словам мужчины был камень.

— Я был здесь много раз и моя врожденная интуиция делают вещи намного проще, посмотрим, подведет ли она меня сейчас? — не будет же он говорить, что прекрасно видел в темноте. А так же любовался ее смешными выражениями лица, когда она прислушивалась к странным звукам и искала его лицо в темноте.

Когда до выхода оставалось чуть менее десятка метров, свет с внешнего мира позволил им увидеть себя впервые за столь долгое время. Оба были взъерошенными с припухшими, покрасневшими губами и легким румянцем на щеках. Румпель был благодарен всем драконьим богам за то, что ему удалось взять себя под контроль, заставив хвост исчезнуть, а глаза перестать светиться. Их глаза впервые за это долгое время встретились и Белль смущенно отвела взгляд. Румпель издал маленький расстроенный звук, подходя ближе к ней.

— Не смущайся, ты прекрасна, — нежно произнес он, коснувшись рукой ее щеки, проведя большим пальцем по нежной коже. Склонившись, он оставил мягкий, едва ощутимый поцелуй. Его руки внезапно скользнули к груди и стали быстро и ловко стягивать развязанный лиф, возвращая ей скромность.

— Тебе не нужно, я могу сама, — ее щеки покраснели еще больше.

— Ну, кто раздевает, тот и одевает, — он игриво задергал бровями, вызвав у Белль облегченный смех. Поправив пальто и застегнув на несколько пуговиц, он повел ее к выходу. — Пойдем, уже темно. Время в этой пещере летит незаметно.

— Где твой посох? — Белль впервые задала мучающий ее вопрос. Он так долго был без него, наверное, лодыжка убивала его. Но видя, насколько он был радостным и счастливым, Белль казалось, что будь его нога сломана, он вряд ли бы это сейчас заметил.

— Он у самого входа. Я оставляю его здесь, потому что с ним куда более опасно передвигаться, чем без него, — немного приврал Румпель, и, прихрамывая до нужного места, показал ей посох. Все же сила пещеры творила некоторые чудеса с его ногой. Тут он не так чувствовал боль, ту, что разорвет его лодыжку сегодня на части, как только он покинет пределы пещеры напоминая ему о всей нагрузке, которой он подверг ногу сегодня.

Белль остановилась, увидев его хмурое лицо.

— В чем дело?

— Там мокрый снег, — хмуро произнес Румпель, чувствуя, насколько понизилась температура за пределами пещеры. Он видел, как ветви деревьев гнулись под сильным ветром, задержись они буквально на час дольше и они бы вряд ли выбрались из снежных заносов. — Нам нужно как можно скорее попасть домой, — он стал спешно стаскивать с себя пальто.

— Ни в коем случае! — воскликнула Белль, отстраняясь от него.

— Ты в домашнем платье и тряпичном пальто, они едва спасут тебя от холода, не то, что от дождя.

— А ты останешься в рубашке и жилете. Румпель, я никогда так не поступлю с тобой, ты можешь поймать смерть, если будешь так ходить. И не говори мне, что ты никогда не мерзнешь. Ни один человек не вынесет такой погоды.

Мужчина растеряно открыл и закрыл рот. Противопоставить этому он ничего не мог.

— Белль, не будь глупой. Я прошу тебя, дорогая. Ты можешь заболеть, путь очень долгий, позволь мне позаботиться о тебе, — умоляюще произнес он, понимая, что попытки вразумить ее тщетны.

— Так же как и ты. Либо мы поступаем по моему либо умираем здесь от холода насмерть, — она упрямо сложила руки на груди, взглянув на него.

— Хорошо! — зарычал он, яростно натягивая пальто на себя. — Мы идем так быстро, как можем. Если я отстаю, ты продолжаешь двигаться дальше. Мое пальто не мокнет. Мы договорились? Белль, мы договорились?! — вскрикнул он, едва не поймав себя на мысли, что едва не выдохнул через нос дым.

— Мы договорились, — довольно произнесла она, направляясь к выходу.

Они чертовски не договорились, когда он понял, что Белль ни при каких обстоятельствах не собиралась оставлять его позади, жертвуя своим теплом и здоровьем ради него. Это покоряло и одновременно приносило ему боль и ярость на свою беспомощность в противостоянии ей.

Ввалившись в дом, изможденные и мокрые, они поспешили избавиться от одежды. Хромая, бросив на пол пути посох, Румпель устремился к очагу, по ходу скидывая с себя влажное тяжелое пальто.

— Нам нужно согреться, или заболеем, — объяснил он, едва сдерживая свою злость. Он понимал Белль, ее заботу и беспокойство и будь он на ее месте, поступил бы точно так же, но он не был. Присев у очага так, чтобы она не видела его из-за спины, он подернул пальцами, тут же разжигая пламя. С трудом поднявшись на ноги, без помощи посоха, Румпель быстро сбросил с себя бесполезный жилет и обернулся к дрожащей, неловко переминающейся с ноги на ногу Белль.

Она успела лишь скинуть с себя мокрое от снега тяжелое пальто, пальцы не слушались от холода, а дрожь пронизывала все ее тело. Хотелось тепла и сухости. Она настолько замерзла, что не могла даже на мгновение сосредоточиться и попытаться позаботиться о себе. Белль была благодарна, что она была не одна, возможно, ей бы не удалось согреться в одиночестве. Румпель немедленно подошел ближе, схватив ее холодную руку своей, он как можно скорее подтянул ее к огню, тут же начав быстро развязывать шнуровку спереди платья.

— Нужно немедленно это все снять. Белль, ты вся дрожишь, — испуганно произнес мужчина, нервно начиная дергать за завязки, которые лишь все больше становились узлом, не помогая ему. Она лишь виновато взглянула на него, непроизвольно потянувшись ближе, чувствуя, как от его пальцев исходило тепло, проникающее сквозь мокрую ткань. Где-то глубоко в мыслях она задалась вопросом, почему он был таким сухим и теплым.

Рыкнув, Румпель резко дернул нити, разрывая платье. Теряя терпение, не прилагая особых усилий для сохранения ее одежды в целости, он стал раздирать прилипшую к телу ткань. Когда мужчина освободил ее от домашнего платья, руки неуверенно застыли над мокрой ночнушкой, соблазнительно прилипшей к обнаженному телу. Нервно облизнув пересохшие губы, он взглянул на Белль.

— Прошу, скажи что-нибудь…

— Мне х-холодно, — сквозь стучащие зубы выдавила она, покачнувшись в сторону тепла.

— Глупая девушка, — зарычал он, разрывая последнюю мокрую ткань, что скрывала ее достоинство, тут же накрывая плечи лежащим на кровати одеялом. Его действия были быстрыми и точными и только маленькая коварная мысль дразнила его тем, что он мог бы воспользовавшись ее состоянием, полюбоваться ее телом хоть на мгновение. Едва ткань коснулась ее, он тут же притянул дрожащее тело к себе, заключая в крепкие объятия. Едва Белль почувствовала тепло тела, она вцепилась в него, впиваясь пальцами в сухую ткань его рубашки, в попытках слиться с ним в единое целое. Румпель задушено охнул, едва не потеряв равновесие с ней на руках и немного сместился, позволив ей быть ближе к огню.

— Вот так, дорогая. Позволь теплу проникнуть в твое тело, ты сейчас согреешься, — бормотал он, уткнувшись носом в ее влажные волосы, методично растирая спину сквозь одеяло. — Я рядом, сейчас все будет хорошо, — тихо шептал он, мысленно поднимая температуру своего тела на несколько градусов выше. Он не хотел, чтобы его храбрая, добрая и отчаянная девушка заболела.

Румпель растирал ее тело до тех пор, пока хватка на нем не ослабла, а дрожь почти не утихла. Она все еще подрагивала в его руках, но этого стоило ожидать, тело не могло справиться с таким стрессом сразу.

Когда руки скользнули по его спине, он улыбнулся: Белль пришла в себя.

— Я… голая? — хрипло и неуверенно поинтересовалась она, ближе прижавшись к его телу.

— Да, — помедлив, ответил он. — Ты кричала, что тебе жарко и бросала в меня одежду, пока я не остановил тебя.

— Что ж, это было лучшее мое решение за последние несколько часов, — пробормотала она, уткнувшись носом в его плечо.

На мгновение Румель едва не прикусил язык, услышав ее, тут же обрадовавшись, что с ней все в порядке, если ее чувство юмора уже вернулось.

— Я испугался за тебя, ты ни на что не реагировала, — серьезно сказал он, уткнувшись носом в месте на шее, где бился пульс. Ее сердцебиение успокаивало бушующий в нем адреналин и страх.

— Спасибо, — выдавила она, когда тело пробрала еще одна дрожь.

— За что?

— За заботу и… тепло, очень неординарный способ согреть беззащитную девушку, — с улыбкой произнесла Белль, поцеловав его в плечо через рубашку, задавшись вопросом, почему он был таким сухим в ее руках.

— Лучший способ быстро согреться, это получить тепло тела или разогнать кровь. Я… я бы хотел сделать это… — он осторожно, неуверенно коснулся губами пульсирующей точки на ее шее.

— Что ты имеешь ввиду? — Белль нахмурилась, борясь с желанием отодвинуться от него, чтобы взглянуть ему в глаза и прижаться ближе в поисках тепла.

— Белль, позволь мне доставить тебе удовольствие, это.

— Румпель, я не…

— Я знаю, любое твое слово и я остановлюсь. Я говорил то, что имел в виду в пещере, ты будешь в порядке, я тебе обещаю, — спешно пробормотал он, проложив медленную осторожную дорожку поцелуев вдоль ее шеи.

— Почему мне кажется, что есть другие способы? — с улыбкой произнесла она, опустив руки ему на талию. — И ты выбрал лишь самые удобные для тебя.

— Но это самый действенный, — запротестовал он, нежно прикусив мочку ее уха. — К тому же, я должен тебя немного наказать, за неповиновение мне. Мы едва добрались до дома живыми.

— Что ж, — подавив дрожь, прерывисто выдохнула она. — Если он такой действенный, как ты говоришь…

Белль вскрикнула, когда он неожиданно подтолкнул ее назад и через несколько шагов опустил на кровать.

— Румпель… — она цеплялась за его плечи, впервые за долгое время взглянув в глаза.

— Доверься мне, — искренне, открыто сказал он, нависнув над ней, но не двигаясь в ожидании решения.

— Я тебе доверяю, — ответила Белль, коснувшись прохладной ладонью щеки, довольствуясь тем, как он прижался в ответ на ее ласку. Он медленно скользнула ладонью выше, погружая руку в его немного влажные слегка завившиеся волосы. Румпель с трудом сдержал стон, когда вдоль позвоночника пробежала дрожь, а по телу от ошейника разлилось ранее незнакомое ему, одурманивающе удушающее тепло.

— Ты не пожалеешь, — пробормотал он, накрывая ее губы в поцелуе. Его рука медленно обвилась вокруг ее талии, обхватывая и подтягивая в глубь кровати, давая им обоим возможность удобнее расположиться на узком пространстве. На мгновение он задался вопросом, насколько не прилично в ее землях дарить широкие кровати, но тут же забыл о нем, когда ее пальцы сжались, коснувшись ноготками чувствительной кожи головы. Он довольно застонал, углубляя поцелуй, лаская и дразня ее кончик языка своим.

Белль почувствовала, как его колено протискивается между ног и не уверенно раздвинула их, приветствуя его приятную тяжесть и тепло. Опираясь на локоть, второй рукой он скользнул от плеча, минуя ее грудь, до талии. Ласково рисуя большим пальцем успокаивающие круги на коже.

— Ты такая красивая, — с благоговением, хрипло произнес он, разорвав поцелуй и взглянув ей в глаза. — Я никогда не думал, что смогу встретить в своей жизни кого-то… кого-то такого, как ты, Белль…

— Все хорошо, — она потянула руки, желая коснуться шеи, но почувствовав напряженность, переместила их на плечи. — Я рядом, теперь все будет хорошо, — Белль ойкнула, когда он лихорадочно стал покрывать поцелуями ее лицо, а затем тихо захихикала уворачиваясь от его неаккуратных, щекотливых поцелуев.

— Если ты смеешься, значит, я делаю, что-то не так, — проворчал он, спускаясь поцелуями к шее. Услышав ее первый судорожный вздох, он улыбнулся. Его рука медленно скользнула вверх, накрывая ее аккуратную грудь теплой ладонью. На мгновение Белль напряглась, ощутив столь откровенную ласку от него впервые кожа к коже. Тело само выгнулось к его прикосновениям на встречу, когда большой палец коснулся чувствительного соска. Белль охнула, вцепившись рукой в его рубашку на плече, не зная, что ей следовало делать дальше. С каждым движением, с каждым прикосновением ее сердцебиение учащалось, а напряжение скапливалось внизу живота.

Румпель болтал какую-то ерунду между поцелуями, осыпая ее комплиментами, произнося помимо них что-то, что она едва могла понять. Ее сосредоточенность распалась на мелкие кусочки, когда он подтолкнул горячим языком прохладный кристалл на ее шее, издав какой-то довольный звук, восхищаясь появившимися от смены ощущений на ее теле мурашками. Его язык скользнул ниже, обводя чувствительный сосок и накрывая губами в поцелуе. Белль застонала, притягивая его ближе к себе.

Казалось, его руки и губы были везде, поглаживая и сжимая, лаская и дразня. Белль едва сдерживала стоны, от его служения ее телу. Ее бедра предательски качнулись вперед, когда напряжение в низу живота стала невыносимо. Румпель довольно заурчал, спускаясь влажной дорожкой поцелуев вниз по ее животу и ниже, там где… Белль сдвинула ноги, обхватив его плечи бедрами.

Мужчина послушно замер, оставляя маленькие легкие поцелуи чуть ниже пупка, успокаивающе поглаживая ее бедра и ягодицы.

— Белль… — выдохнул он, вдыхая аромат ее возбуждения. — Дорогая, я чувствую твой запах, просто позволь… — он тихо застонал, поднимаясь поцелуями вверх и накрывая ее губы в страстном, глубоком поцелуе. — Позволь мне прикоснуться к тебе, — прошептал он в губы, жадно поймав первый неожиданный вскрик, когда его ловкие пальцы коснулись ее влажных от возбуждения складок. — Позволь доставить удовольствие, — он пристально взглянул ей в глаза, коснувшись этого ноющего, жаждущего внимания пучка нервов между ее ног. Белль застонала, вцепившись в его плечи, удивленно смотря в его расширенные от желания зрачки. — Да, вот так, просто позволь мне, — он едва ощутимо, дразня, поглаживал ее круговыми движениями, наслаждаясь непроизвольными покачиваниями бедер, румянцем на щеках и потемневшими от наслаждения глазами.

— Румпель… — отчаянно застонала она, когда он отказался ускорить темп.

— Просто позволь мне попробовать тебя снова, моя сладкая вкусная Белль, — оскалился он, переместив руку на грудь, настойчиво и приятно сжимая.

Снова? Позже она задастся этим вопросом вновь, но не тогда, когда он, склонившись, поцеловал ее в шею, прикусывая нежную, порозовевшую от поцелуев кожу, тут же зализывая остающиеся следы языком. В этот раз она не сопротивлялась, когда он вновь расположился между ее бедер, прокладывая дорожку поцелуев от живота и ниже.

Белль задушено пискнула, когда Румпель впервые коснулся ее лепестков кончиком носа, вдыхая аромат и довольно урча. Едва он коснулся ее языком, она непроизвольно погрузила руки в его волосы, цепляясь, постанывая и вскрикивая в такт его движениям. Он набросился на нее так, словно она была самой вкусной вещью, которую он когда-либо пробовал. Белль выгибалась на встречу блуждающим по ее телу рукам, сжимающим грудь и дразнящим ее соски, сильнее, до боли, сжимая его волосы, когда его язык настойчиво кружился вокруг той самой точки, приносящей ей волны удовольствия. Ее стоны становились громче, а напряжение невыносимым, пока внезапно не исчезло, распространяясь по телу волной удовлетворения.

— Вот так, моя девочка, просто наслаждайся, — пробормотал Румпель, обнимая ее за ягодицы и немного приподнимая, позволяя скользнуть языком ниже и глубже, в поисках вкуса.

— Румпель, ты… О! — она вскрикнула, когда язык внезапно коснулся ее входа и неожиданно проник в нее. Его язык скользил в ней, находя самые нежные и чувствительные места, проникая все глубже, растягивая изнутри и подготавливая к еще одной развязке. — Как ты… О! — Бель и подумать не могла, что его язык был настолько длинным.

Когда ее накрыла вторая волна удовольствия, она потрясенно прикрыла глаза, вскрикивая в блаженстве. Белль едва заметила, что Румпель успел переместиться, накрывая ее тело своим. Он тяжело дышал, уткнувшись в изгиб ее шеи, отчаянно прижимаясь к ней в нужде. Белль неосознанно скользнула ладонями под его выбившуюся из штанов рубашку, наслаждаясь гладкостью кожи спины, ощущая дрожь и то, каким сейчас чувствительным к прикосновениям он был.

— Спасибо, — переведя дыхание, пробормотала она, поцеловав его у уха. — Это… это действительно лучший способ согреться.

Румпель напряженно засмеялся, не сумев подавить последовавший за этим стон и сдержать толчок бедер, когда она слегка провела ноготками по спине.

— Это было мое удовольствие, — довольно пробормотал он, приподнявшись и невольно потершись подбородком о ее волосы.

— Румпель? — сонно произнесла она, поглаживая его спину.

— Да, милая? — напряженно выдохнул мужчина, продолжая медленно покачиваться против ее бедра. Он с трудом мог контролировать бушующий в нем огонь, осознав, что чем дольше находился в ее объятиях, тем больше начинал терять над собой контроль. Его тело отказывалось слушаться, позволяя инстинктам взять над собой верх.

— Я бы могла… — она неловко сместилась, коснувшись его возбуждения ладонью. Эта часть тела немного пугала ее, но она прочла достаточно книг, чтобы знать, что мужчине можно было доставить удовольствие несколькими способами. Белль боялась, но если он будет таким же терпеливым, как до этого, она была уверена, что все получится.

— Белль! — он недостойно вскрикнул, предательски толкнувшись в ее ладонь, хватаясь рукой за изголовье кровати, цепляясь за дерево когтями. — О, нет! — выдохнул он, пораженно уставившись на руку. Его пальцы, покрытые золотисто-зелеными чешуйками удлинились, острые черные когти цеплялись за дерево, оставляя глубокие следы.

— Я что-то сделала не так? — она убрала руку от него, переместив на поясницу, успокаивающе поглаживая напряженные мышцы, ничего не делая для того, чтобы действительно успокоить бушующее в нем пламя.

— Нет-нет, все так, просто ты не должна… — спешно заговорил он, гипнотизируя свою руку. Только не смотри ей в глаза! Только не смотри, она все узнает! Нужно как можно скорее убраться из ее дома, пока она не разоблачила его.

— Румпель, — Белль потянула его вниз, игнорируя странный скрип дерева позади. Издав маленький странный звук, он слепо ткнулся ей в губы, боясь взглянуть в глаза. Он был уверен, что его глаза изменились. Оторвавшись от губ, она прижала его к себе, крепче обнимая, позволив уткнуться в шею. — Но я хочу.

— Почему? Я сделал это не потому, что ожидал от тебя того же, Белль. Я просто хотел…

— Потому что я люблю тебя, — нежно произнесла она, словно это все объясняло. Неожиданно для нее он застыл в руках, словно его облили из ведра ледяной водой и задохнулся от нахлынувших на него ощущений. Что –то тяжелое, теплое и удушающее с невероятной скоростью волнами распространялось от ошейника по всему телу.

Белль неуверенно моргнула, неужели она поторопилась?

— Я не ожидаю от тебя взаимности, просто хочу, чтобы ты знал. Это…

— Нет, — холодно произнес он, медленно поднимаясь на руках.

— Что? В смысле нет? — непонимающе произнесла Белль, потянувшись к его спадающим прядям волос, желая убрать за ухо и взглянуть ему в глаза.

— Ты не можешь любить меня, — произнес он, яростно взглянув ей в глаза, отчего она от неожиданности отдернула руку. Его карие глаза были наполнены болью и предательством, словно она только что разбила ему сердце, но это было не так.

— Почему нет? — она вздрогнула, когда он резко встал с кровати, спешно отходя на середину комнаты и не поворачиваясь к ней лицом.

— Никто не может любить меня, — сквозь зубы выдавил он, подрагивая от боли и злости, замораживающей его изнутри так, что внутренний жар и возбуждение мгновенно исчезли.

— Ты не прав. Я понимаю, тебе мало кому удавалось довериться в прошлом, но… Румпель, я действительно забочусь о тебе, ты мне нравился с первой нашей встречи и с каждым днем мои чувства становились все сильнее. Я люблю тебя, дорогой, — она приподнялась, желая подойти к нему.

— Нет! — он резко развернулся, взглянув на нее с такой ненавистью и неверием, что она невольно отшатнулась от его взгляда. Ему было трудно дышать. Она же не могла приказывать ему, она не могла заставить любить! Тогда что во имя всего могло его так душить?! — Ты не можешь меня любить! Не ты! Никто не может меня любить! — его крик и углубившийся акцент перешли на животное рычание. — Никто!

Хромая, он бросился к выходу, спасаясь от ее слов бегством. Единственное, что он умел делать все эти годы. Бежать.

— Стой!

Ошейник сжался на шее, застав на пороге с открытой дверью. Он захлебнулся воздухом, захрипев. Не зная, то ли он задыхался от душивших его слез и подкатывающей к горлу желчи от ненависти к себе или от прилегающего жгучего металла на шее.

— Пожалуйста, Белль… — задыхаясь, жалобно, беспомощно произнес он. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, отпусти меня, Белль. Умоляю, просто позволь мне уйти сейчас. Просто отпусти, я не могу… — он всхлипнул, плотно сжав подрагивающие губы, в попытке сдержать слезы, застилающие его глаза.

Ошейник внезапно ослаб, позволяя ему сделать первый вдох и тут же сдвинуться с места.

Он исчез в темноте ночи, убегая из дома забыв о посохе, случайно забирая с собой все тепло и огонь, что были в доме и в ее сердце.

Комментарий к Глава 17

*сталактит - те минералы которые “свисают” с потолка так сказать

*сталагмиты - те что растут из земли. Противоположность сталактитам.

======

Наслаждайтесь, это финишная прямая.

Принимаю идеи и предложения на финал, а так же на будущие фики (разрываюсь между харт комфорт+флаф ретинг р, омегаверс+флафом нца)

=

ах и да, за концовку главы… СОРИ НОТ СОРИ.

========== Глава 18 ==========

Нет. Этого не может быть. Она не могла. Это неправда. Ложь, которую говорили ему на каждом шагу. Никто не мог любить его. Румпельштильцхен бежал в лес так, словно от этого зависела его несчастная одинокая жизнь. Ни боль в ноге, ни волны тревоги и какого-то удушающего тепла разливающегося по его телу от ошейника, не могли замедлить его.

Он бежал, рыдая навзрыд, захлебываясь слезами, не видя сквозь пелену застилавших слез дороги, не заботясь о том, что буря со временем стала сильнее, а снег падал непроглядной стеной. Он падал в снег, цепляясь за ветки, вонзая пальцы в грязь и вновь поднимался.

Лишь в глубине леса, где даже сияние луны не могло пробраться сквозь ветви, он, после нескольких попыток встать и продолжить побег, обессилено рухнул в снег. Приподнявшись, Румпель слепо смотрел в землю, игнорируя дрожь в руках, зарываясь грязными окровавленными пальцами глубже в снег, желая впиться когтями в плоть продрогшей грязной земли, словно наказывая ее за свои ошибки и боль. Рыча и проклиная все живое, себя и свою глупость, в то время, как что-то холодное медленно растекалось по его телу.

Он услышал, как позади хрустнула ветка.

— Убей меня, — содрогнувшись, хрипло выдохнул Румпель. — К черту соглашение, к черту…

Он дрожал, борясь с нехваткой воздуха и холодом. Ожидая действий и разочаровано закричал, не получив желаемого.

— Я сказал, убей! — прорычал он, с яростью и отчаянием поворачиваясь к своему посетителю.

Несколько молодых волков настороженно оскалились, недовольные резким движением. Более матерые волки безразлично наблюдали за мучениями этого человека. И лишь черная волчица, стоявшая ближе всех к нему, невозмутимо наклонила голову на бок.

— Что? Ты хочешь, чтобы я просил?! Тебе не достаточно знать, как долго я страдал? Ты не можешь отказать мне! — прерывисто выкрикнул он, швырнув в волчицу снегом. Она отступила на шаг, а молодые волки зарычали. — Вот так! Правильно, делайте, что должны, убейте меня! Я освобождаю вас от нашего соглашения, давай! — он вцепился так странно окоченевшей от холода рукой в ворот рубахи, разрывая ее у основания горла, оголяя основание шеи с ошейником.

Молодые волки клацнули зубами, но неуверенно взглянув на волчицу, отступили на шаг, не смея ослушаться.

Румпель взвыл, падая на снег.

— Прошу, убей. Ты не понимаешь, она не может любить меня. Ни она, ни кто-нибудь другой. Это все ложь. Я больше не могу, прошу… Я больше не могу чувствовать эту боль, не могу… — он судорожно шептал, перемежая свои просьбы рыком и слезами. Волчица безразлично смотрела на него, и лишь волки, казалось, беспокойно переминались с ноги на ногу, желая то ли утешить, то ли уважить его просьбу.

Через какое-то время его всхлипы прекратились, дыхание замедлилось, и лишь крупная дрожь пробегала по всему телу. Не было сил встать, не было сил просить.

— Поздно, — облегченно прошептал он, растягивая в блаженной насмешке синие от холода губы. Он больше не чувствовал пламени внутри себя, лишь холод, медленно окутывающий все тело. Поглощающий в холодную бездну, замораживающий в жилах кровь. Ему не нужно было больше просить— он умирал. Этот эффект был легендой, ходившей среди драконов. Говорили, что такая участь могла постигнуть лишь самого одинокого и отчаянного дракона.

Когда сердцебиение замедлилось вплоть до остановки, волки беспокойно заскулили, все чаще обращаясь к волчице. Едва она кивнула, хоть и с легкой неохотой, как молодые волки тут же сорвались с места, обступая несчастного со всех сторон. Спустя мгновение, Румпеля едва можно было разглядеть среди лежащей и прижимающейся к нему стаи волков.

Спустя несколько часов он превратился во сне в дракона, напугав нескольких молодых щенков и обрадовав остальных. Волки перестали жаться друг к другу от холода и, довольно урча, нежились под боком у дракона, тело которого стало медленно нагреваться.

На рассвете, когда луна едва скрылась за горизонтом, а первая заря еще не взошла, Голд медленно открыл глаза, понимая, что небольшое копошение рядом с ним разбудило. Его взор встретился с золотисто-алым взглядом черной волчицы, и он недовольно нахмурился, понимая, что она не последовала его просьбе.

Мгновением спустя, на восходе зари, перед ним стояла обнаженная Руби, ничуть не заботясь о своей наготе, она невозмутимо взяла из пасти одного из волков красный плащ и накинула на себя.

— Если ты причинишь ей боль, я перегрызу тебе глотку. Не тебе решать за нее. Если не веришь словам, прислушайся к нему, — Руби враждебно указала ему на ошейник, игнорируя его недовольный рык. — Надеюсь, ты понял меня. К черту соглашение, — оскалившись, она повторила его слова и отвернулась. Волки поспешно оставили его, следуя за ней.

Какое-то время он прятался в пещере, жалея о том, что не смог умереть тогда в лесу. Впервые в жизни Румпель ощутил холод и это не понравилось ему, он понял, что теперь чувствовали люди в холодную погоду и искренне сочувствовал им. И чтобы не говорила Руби или то тепло, разливающееся по телу от ошейника, обволакивая и согревая, ничто не могло переубедить в обратном.

Посчитав, что прячась вдали от дома, он мог навести на себя подозрения, он вернулся в одну из ночей в амбар, решив для себя больше никогда не обращаться в человека. Его сердце болезненно ныло, стремясь с каждым ударом к Белль, решив быть рядом с ней, как дракон. Так она не сможет причинить ему боли, он не будет ослеплен, ему не нужно бояться того, что ее признание окажется со временем ложью. Он будет с ней и в то же время без нее. Это было идеальным решением для них обоих. Со временем боль, горе и то появившееся в недавнем времени отчаяние исходившие от Белль, исчезнут, и он сможет вдохнуть полной грудью так, как это сделает она. С этими мыслями он заснул, твердо решив придерживаться данным себе обещаниям.

Шли дни, и Голда стало охватывать беспокойство, помимо той пульсирующей боли и страха, что стали постоянными его спутниками, передаваемыми через ошейник. Белль ни разу не вошла в ангар, он не слышал ее и не видел с того самого злополучного дня. Никто больше не варил зелий или не читал книги под его боком. Неужели он настолько мог причинить боль, что ей было невыносимо видеть его и кого-либо еще. В таком случае он будет уважать ее желание и не будет вторгаться в ее жизнь, не смотря на то, как вина за содеянное медленно охватывала его. Ведь он пропал без объяснений и не виделся с ней несколько недель.

В один из вечеров к его удивлению, и даже может радости, к нему вошел Гастон. Это была не Белль, но Голд в своем одиночестве был рад даже этому посетителю. Однако бледное лицо и впалые, застланные слезами, глаза тут же насторожили. Он вновь почувствовал, как что-то холодное медленно распространяется от его сердца по венам.

— Иди, — глухо, произнес Гастон, сглотнув, когда голос его подвел. — Она хочет видеть тебя в последний раз, — обреченно произнес он, отступая в сторону, отчаянно сжимая ладони в кулаки.

Голд недоверчиво моргнул, тупо уставившись на мужчину. Что значит в последний раз? Она собиралась покинуть деревню? Тогда почему она сама не пришла к нему? Почему…

— Голд, она умирает, позволь ей попрощ… — он не договорил, едва не упав от промчавшегося мимо него дракона.

У него звенело в ушах, а страх сжимал сердце в тиски. Как он мог быть так слеп? Он был так погружен в себя, что даже не правильно читал ее эмоции. Теперь вся гамма, которая нависала над ним все эти дни, стала ему понятна. Пробежав мимо Гастона, не заботясь о части снесенного крыльями и хвостом ангара, он устремился, как можно скорее, к ее дому.

Он не слышал, что ему кричал Гастон, лишь испуганно, в оцепенении затормозил у входа, когда из него вышел местный священник, который увидев дракона, вскрикнул и стал убегать. Священник? Он отпевал ее? Она умерла? Нет, она не могла умереть! Не так, не может быть. Он все еще чувствовал ее через ошейник. Ее боль и страх. Ему необходимо было собраться, эмоции брали верх над разумом, и это не могло закончиться ничем хорошим.

Выдохнув струйку дыма, он ткнулся мордой в окно, взломав ставни, отчаянно рыча, когда его морда не пролезла глубже.

— Стой! — догнав его, едва дыша, произнес Гастон. — Ей только нужно знать, что ты рядом.

Не слыша слов, нервно переступив с ноги на ногу и оглядев дом, Голд ткнулся лбом в одну из стен, проверяя ее на прочность.

— Что ты делаешь? Холод лишь повредит ей, ты ничего не можешь сделать, — кричал Гастон, размахивая руками, отскочив на мгновение, когда Голд повернулся, чтобы ударить хвостом о стену.

— Прекрати, это не поможет, — закричал он, вцепившись в кончик хвоста. Это было незначительной помехой, но он лишь отвлекал дракона. — Она умирает, позволь ей уйти в спокойствии!

— Нет! — взревел дракон, выдернув хвост из рук Гастона. — Она не умрет! — зарычал он, вновь ударив хвостом о стену, по которой пошли трещины.

— Ты… ты умеешь разговаривать? — удивленно произнес Гастон, отступив от разъярённого дракона на шаг. — Но… Но она…

— Уходи, — зарычал Голд, вновь ударив хвостом.

— Что? Ты не можешь…

Голд вцепился лапой в образовавшуюся дыру в стене, раскапывая для себя проход. Резко повернув голову в сторону мужчины, он оскалился.

— Убирайся, — выдыхая струйки неконтролируемого дыма, прошипел он. — Она не умрет. Я ей не позволю.

— Но…

— Пошел вон, — взревел он. — Если тебе дорога ее жизнь, ты будешь делать так, как говорю тебе я.

На мгновение с Гастона сошли все краски, а его сердце пропустило удар. Такого рыка, такого отчаяния и ярости, он еще не видел от Голда.

— Только спаси, — произнес он, отступая от него. Гастон с отчаянием и страхом смотрел, как Голд разрушает стену и протискивается в дом, боясь оставить Белль и в то же время нарушить просьбу Голда. К его удивлению, откуда не возьмись, появилась Руби, настойчиво, но нежно, со словами поддержки увлекая за собой. Подальше от дома, у которого уже вновь появилась стена, состоящая уже не из камня, а из сплошного, согревающего огня.

Было тесно, пахло травами и болезнью. Дракон с отчаянием, прижимаясь к полу, насколько ему позволяли габариты и крыша дома, пробирался к одиноко стоящей кровати в углу комнаты. Он видел, как она тяжело и быстро дышала, ее лицо было бледно-серого цвета, а испарина покрыла лоб. Голд навис над ней, со страхом вглядываясь во впалые, заостренные от продолжительной болезни черты. Он едва контролировал эмоции, а его частое дыхание совпадало в такт с ее, словно почувствовав его присутствие, Белль с трудом раскрыла веки, замутнено смотря на остроносую морду перед собой.

На лице медленно появилась облегченная улыбка.

— Я знала, что ты придешь, — хрипло прошептала она, закашлявшись. Голд издал беспокойный звук, не в силах сказать и слова, вновь чего-то боясь. — Тш, все хорошо, — она слабо коснулась морды, погладив пальцами несколько чешуек. — Значит, так должно было случиться. Не стоит жалеть…

— Тсс, — она остановила его, когда он хотел отстраниться. — У меня не так много сил, позволь мне… позволь мне сделать кое-что, пока я могу.

Голд в отчаянии смотрел на нее, с силой сжимая зубы от подкатывающих к горлу рыданий. Он наклонился ближе к ней, увлекаемый слабым притягиванием, позволяя сделать все, чтобы она не захотела. Голд все еще не мог поверить, что болезнь сотворила с его жизнерадостной румяной девочкой. Он не мог признаться себе в том, что именно после его ухода, после того, как он в последний раз оставил ее в этой же постели всю в слезах, теперь он видит ее такой измученной болезнью, умирающей на глазах. Он не готов был потерять ее. Он… его мысли запнулись, когда Голд обратил внимание на то, что она с трудом произносила.

-… и как солнце при дне, а луна при ночи, я буду с тобой близко очень. Руки, что мои нити, вокруг его шеи, сквозь чешую, мою любовь до сердца дотяните, — ладони уверенно скользили по металлу ошейника, заставляя его светиться.

— Счастье оковы сломает сразу, когда дракон поверит глазу. Руки мои, снимают боль, а сердце отпускает вдоль, — по телу Голда стало растекаться странное тепло, а свечение становилось сильнее. Он беспокойно вцепился лапами в кровать, на которую опирался по обе стороны от Белль, желая вырваться из ее хватки, удивляясь тому, как она из последних сил цеплялась за ошейник, не позволяя отстраниться.

— Ты не слуга, и не раб. Я не хозяин и не владелец. Ты — дракон, я — человек. Румпельштильцхен тебе имя, а мне Белль вовек.

Яркая вспышка света заполнила комнату, ослепив их двоих. Когда Белль опустила руки, Голд понял, что его ошейник исчез.

— Как… — прохрипел он, не сдерживая слез радости и отчаяния. Как только ошейник пропал, дышать стало невыносимо легче и в то же время страшно, так как это ощущалось совершенно неправильно. Он перестал чувствовать Белль, потерял ее так же, как терял сейчас. — Когда… когда ты узнала?

Белль болезненно улыбнулась, слабо поднимая руку в желании коснуться, не имея сил дотянуться. Голд понимающе склонил морду, позволяя ей коснуться его.

— Не знаю, — сипло, прерывисто выдохнула она. — Может вчера, может с первой нашей встречи. Мне казалось, что я знала это всю жизнь.

— Но ритуал…

— Он был в одной из подаренных тобою книг, — она болезненно закашлялась и отвела на мгновение заслезившиеся глаза. — Ты… ты свободен. Я рада, что успела сделать это, — она вновь взглянула на него, и у него перехватило дыхание от той любви и нежности во взгляде, которую, не смотря на боль и болезнь, она все равно дарила ему. — Теперь ты можешь покинуть это место.

— Не говори так, — взволнованно прошептал он, с силой вцепившись в кровать. — Я не могу тебя оставить.

— Это уже не имеет значения, мой милый Румпель. Я не в силах ей сопротивляться, она зовет меня к себе.

— Нет, ты не можешь меня оставить, — зарычал он.

— Прости, что не достаточно показала тебе своей любви. Я хотела, чтобы ты верил, — устало прошептала она, опустив руку с его морды на кровать.

— Я верю! О, Белль, я был так глуп… Я люблю тебя и любил с первой встречи. Но боялся признаться себе в этом. Но мое сердце, мое сердце знало, что это ты. Мое сердц… — он запнулся, пораженный мыслью, с ужасом наблюдая за тем, как одинокая слезинка скатилась из уголка ее глаза.

— Мое сердце, — прошептал он, обыскивая ее лицо своим взглядом. — Белль, я могу спасти тебя. Я могу… Могу… Я могу сделать тебя такой, как я. Ты… Ты станешь драконом, ты сможешь летать, будешь и человеком и драконом. Ты сможешь улететь и…

— Быть с тобой? — едва слышно произнесла она.

— И большего мне не надо, только если ты этого хочешь. Я никогда, никогда не буду тебя удерживать. Ты сама решаешь свою судьбу и…

— Румпель, любовь моя, я хочу быть только с тобой, — она улыбнулась, желая вновь коснуться его, но не смогла поднять руки. — И человеком и драконом.

— Белль, — облегченно выдохнул он, словно с него сняли груз всех его прошлых лет. — Ты не будешь жалеть об этом, я клянусь, — Голд лизнул ее щеку, приподнимаясь на лапах, морщась от жалобного скрипа крыши, подпираемой крыльями, надеясь, чтобы она не обвалилась в самый неподходящий момент.

Поймав ее взгляд, он медленно поддел когтями чешую на груди, открывая взору быстро бьющееся раскаленное, огненное сердце. Глаза Белль расширились от испуга, неверующе смотря на дракона.

— Будет больно, — морщась от дискомфорта, извиняясь, произнес он. — Нам обоим. Возможно, возможно я стану человеком, но это не страшно. Все будет хорошо, я обещаю…

Дождавшись кивка и затаив дыхание, чтобы ненароком не спалить остатки дома, он вонзился когтями в собственное сердце. Волна боли и агонии разлилась по телу, скручивая кости, выжигая когти, сжимающие часть бешено бьющегося сердца. Спазм боли скрутил тело, и крылья бесполезно ударились о крышу в попытке избежать боли. Белль беззвучно плакала, видя, как он с болезненным криком вырывает часть сердца из груди. Горящее, не похожее ни на что сердце было разделено, но все так же билось в такт, с перебоем, но все ярче и сильнее.

Голд болезненно склонился, едва удержав себя от падения на Белль одной подрагивающей лапой, сжимая в другой половину своего сердца. Он едва видел сквозь пелену, застлавшую его глаза, но даже это видение было прекрасным. Каждый дракон знал эту легенду, но лишь немногие были способны разделить свое сердце с другим человеком.

— Румпель… — всхлипнула она, видя его мучения.

— Не стоит, — выдавил он сквозь плотно сжатые зубы, ненавидя себя за ее доверчивый наивный взгляд — Белль, я люблю тебя и… и прости.

На мгновение она нахмурилась, а затем режущая боль пронзила ее грудь. Она кричала от боли, не имея сил отстраниться от его разрывающего плоть когтя, захлебываясь слезами, умоляя остановиться.

Он плакал вместе с ней, ненавидя себя за это и моля своих богов, чтобы она пережила эту пытку. Значительно углубившись в ее плоть, он пробормотал слова любви и втиснул часть своего сердца в рану, туда, где ее собственное сердце делало последние удары.

Появилось свечение, и они оба закричали от боли. Его сердце медленно обволакивало ее, наделяя силой и жаром. У него плыло перед глазами, когда Голд отдал свою часть, он тут же почувствовал эту пустоту и слабость. Его лапа подкосилась, и он едва успел отклониться в бок, чтобы не упасть на нее сверху. Голд с трудом открыл глаз, видя, как она извивается, пытаясь избавиться от жгучей боли.

— Пожалуйста… не сопротивляйся…

Белль прерывисто вдохнула и замерла. Ее дыхание остановилось, как и биение сердца. Нет. Этого не могло произойти, она должна была принять сердце, ее тело должно было справиться с этим. Она сильная, она сможет… отчаяние и страх пронзили его разум, но бессилие и боль погрузили во мрак.

***

Мягкое прикосновение вернуло его из мира снов и кошмаров. Нахмурившись, он подернул бровью и услышал тихий смех. Тут же воспоминания нахлынули на него и его глаза испуганно распахнулись, чтобы увидеть перед собой улыбающуюся, счастливую, а главное здоровую Белль.

— Вау, — улыбнулась она, коснувшись его щеки. — А я все думала, какого цвета у тебя будут глаза.

— О… о чем ты? — непонимающе спросил он, даже не пытаясь скрыть глупую улыбку счастья на своем лице. Белль прикусила губу и указала глазами на его тело, прошептав: «Драконьи».

Румпель последовал за ее взглядом и смущающе пискнул, натягивая на себя одеяло. Он был обнажен, а кожа переливалась золотом в лучах солнца, как и его хвост и крылья!

— Никогда такого не было, — пробормотал он, оправившись, удивленно изучая собственное крыло.

— Мне нравится, — произнесла Белль, придвинувшись к нему ближе. — Как ты себя чувствуешь?

Румпель облегченно засмеялся.

— Это я должен тебя спрашивать, — мягко произнес он, осторожно касаясь рукой разреза на окровавленной сорочке, облегченно вздыхая, не найдя на коже следов шрама.

— Слишком горячо, — смущенно произнесла она. — Даже жарко.

— Ты привыкнешь к этому, — он ласково коснулся ее щеки. — Теперь ты, как и я.

— Сомневаюсь, — с улыбкой произнесла она, мягко коснувшись его губ в поцелуе.

— О чем ты? — Румпель настороженно взглянул на нее, обыскивая ее тело взглядом в поиске доказательств.

— В чем твоя особенность?

— Ах, — он понимающе усмехнулся. — Я делаю из соломы золото. Неужели ты уже знаешь свою? — она радостно кивнула. — Как долго я спал? — смущенно пробормотал мужчина, и подозрительно взглянув на нее, подтянул ближе одеяло.

— Не долго. Недостаточно долго, — она рассмеялась, услышав звук возмущения. — Ты прав, я уже знаю. Это… это что-то, что словно было со мной все эти годы. Я… я могу показать.

— Я бы посоветовал тебе не тратить сил, но если ты хочешь, я с радостью посмотрю на это, — он улыбнулся, удивленно ответив на ее поцелуй. Блаженно закрывая глаза, пробуя ее мягкие губы на вкус, расслабляясь под ласковыми прикосновениями рук. Не успел он насладиться, как Белль разорвала поцелуй, поднимаясь и садясь у его ног.

— Ты мне доверяешь?

— Всем сердцем, — ответил он, тут же напрягшись, когда она коснулась искалеченной лодыжки. Он вскрикнул от неожиданной маленькой вспышки боли и ошарашенно уставился на свою ногу.

— Прости! Это больно? Я не думала, что оно…

— Ты… ты излечила меня? — он осторожно словно ожидая больше боли задвигал лодыжкой, но ни боли, ни следов шрамов не осталось. — О… О!

— В чем дело? — Белль испуганно осматривала ногу в поиске чего-то. Тут же пискнув, когда его хвост неожиданно толкнул ее к нему в объятия.

— О, ты прекрасна. Эти чешуйки и глаза… — его руки нагло забрались к ней под сорочку, обнимая за спину и прижимая ближе к себе. Не способный сопротивляться собственным инстинктам, он заурчал, потираясь подбородком о ее макушку, игнорируя смех и попытки выбраться.

— О чем ты говоришь? — она смирилась со своей участью, неожиданно для себя отмечая то, что ей приятно получать именно такое внимание от него. Ох уж эти инстинкты.

— Твои глаза сияют небесной синевой, а кожа переливается от серебряного до голубого. Белл, ты прекрасна, — завороженно прошептал он, медленно подталкивая сорочку к верху.

Приподнявшись, Белль одарила его многозначительным взглядом.

— С этой ночи, ты моя жена. Мое сердце принадлежит тебе навечно, — он наклонился, чтобы поцеловать, но на полпути замер. — Да? — еще не скоро он сможет поверить в собственное счастье.

— Да, да, да, да, — с улыбкой произнесла Белль, покрывая его лицо поцелуями.

— Постой, — вспомнив кое-что, он отстранился. — Я хотел тебе сказать кое-что, хочу, чтобы ты знала. Я тот, кто убил Кору.

— Я знаю. Догадалась.

— И… — он неуверенно взглянул на нее, словно ожидал приговора. Он предал свой род, и она знала об этом.

— И это не имеет значения, в моих глазах ты тот, кто спас всех остальных. Ты тот, кого я люблю, кто стал моим мужем и будешь отцом моих детей.

— Детей? Т-ты хочешь от меня детей? — заикаясь, взволновано спросил он, цепляясь за нее в собственных объятиях, как за спасительную соломинку.

— Конечно, глупый. Я люблю тебя и хочу от тебя много детей, — с улыбкой произнесла она, наклоняясь и нежно целуя в приоткрытые от удивления губы. Освобождая от сомнений и страхов. Поддаваясь его ласковым рукам и позволяя стянуть с себя сорочку. Их поцелуи становились жарче и отчаяннее, хвост беспокойно двигался, а когтистая рука медленно скользила по пояснице ниже.

— Белль! О, Мерлин милостивый, — воскликнул Гастон, запнувшись у входа.

— Какого черта, — зарычал Румпель, тут же укрывая Белль от глаз мужчины своими крыльями, прижимая ближе к своему телу.

— Румпельштильцхен! Ты это он! Ты дракон, — удивленно произнес мужчина, уставившись на хохочущую Белль, пытавшуюся скрыть лицо от него в изгибе шеи Румпеля.

— Да, да, — проворчал тот. — А теперь оставь нас.

— Что с Белль? — собравшись с мыслями, произнес он.

— Жива, здорова, хохочет, — Румпель покосился на ее макушку, услышав еще один всплеск хихиканья. — И мне жена.

— О… О! — Гастон неловко переступил с ноги на ноги, тут же покраснев. — Простите, я не хотел мешать, просто беспокоился.

— Теперь ты знаешь, — теряя терпение, проворчал Румпель, кивая головой на выход. — Иди к своей волчице, я уверен, она ждет тебя.

— Волчице? — Гастон нахмурился.

— О, глупый мужчина, — неприлично застонал он, почувствовав непослушные руки Белль на своей талии. — Спроси, что я имел в виду у Руби, думаю ей есть, что тебе рассказать, — он мстительно улыбнулся.

— Хорошо… — он отстранился и уже на пороге, его застигли последние слова дракона.

— Не беспокой нас несколько дней.

Гастон выскочил из дома с красными ушами, успев лишь услышать возмущенный крик Белль, и ее хихиканье.

— О, ты злой-презлой человек, — произнесла она, когда Румпель раскрыл свои крылья.

— Я джентльмен, который сдерживает обещания, — зарычал он, покрывая поцелуями ее шею.

— Что насчет Руби? — выдохнула она, млея от его ласки.

— О, все потом, — проворчал он, прикусив ее у основания шеи. — Я немного занят…

КОНЕЦ