Колыбельная [СИ] [Lutea] (fb2) читать постранично, страница - 4

сардонически искривлённых губах и вечных мешках под веками. А вот Тобирама притягивает взгляд всей своею неправильностью; среди квартета основателей Конохи он — белая ворона.

Изуна провёл подушечкой пальца по засечке на правой щеке Сенджу. Три брата — три шрама, чтобы помнить о каждом. Это ему рассказал Мадара, с которым в подпитии поделился Хаширама, беспокоящийся за при первой же возможности запирающегося в лаборатории младшего. Боялся, что тот слишком отстранится от мира. Изуна понимал обоих, никак не выдавал своего знания ситуации, но держал в голове заметку.

Мысли текли плавно, но все системы чувств были настороже, ловя тончайшие изменения в окружении. За стеной слева слышались звуки любви, в отдалении раздался звон переставляемой посуды, потянуло табаком. На шаги Изуна счёл не лишним вновь застонать, на этот раз громче, даже ругнуться, сопроводив это звонким шлепком по своему бедру. Смущение у него отсутствовало как таковое — не положено его иметь главе разведки, и в данной ситуации это было благом.

Отняв ладонь от своего бедра, мимолётом отметив, что неплохо бы в ближайшей реке постирать одежду, Изуна коснулся груди Тобирамы пониже раны. Тот дёрнул бровями, но глаза не открыл, не проснулся. В постели Изуна не делал различий между мужчинами и женщинами — предпочтения из него выбили вместе со смущением, ни к чему такое. Впрочем, одно дело миссии; а это…

— Тобирама, — тихо позвал Изуна интереса ради. Что-то сейчас видел Сенджу в навеянном сне? Там ведь находят отражение и его собственные мысли, и то, что доносится из реального мира. Хотелось подсмотреть, но Изуна сдержался — чакры не настолько много, чтобы тратить её на глупости.

На своё имя Сенджу среагировал странно: прикусил губу и весь как-то сжался. Изуна нахмурился. В гендзюцу не может быть просчёта, оно должно расслаблять. Неужели Тобирама настолько напряжён? Подобравшись, Изуна сел, поджав ноги, и аккуратно перевернул Тобираму на спину, положил его голову к себе на колени. Напарник нужен ему отдохнувшим — это повысит шанс на выживание обоих, поэтому Изуна замурлыкал любимый мотив, легко массируя виски Тобирамы.

Вот она, его голова — давнее наваждение Изуны. Но отдирать её от тела больше не хочется. Хочется позволить себе на мгновенье отвлечься от ситуации, от звуков в других комнатах борделя, от ран и опасности погони. Хочется поцеловать Сенджу.

Так неудобно, но Изуна изгибается и касается сухими губами его губ — таких же обветренных и потрескавшихся до крови. Так — неинтересно, однако рисковать сделать большее Изуна не станет: важнее быть бдительным, чем удовлетворять собственное любопытство и то влечение, что существует давно. Как у нии-сана к теплоглазому Хашираме, только Изуна скрывал своё лучше брата; и всё же надеялся, что однажды получит свой кусочек снежно-белого Тобирамы…

Который смотрел на него снизу вверх с самым ахуевшим видом. Изуна не стушевался.

— Как спалось?

— Какого хера? — вполне осмысленно, учитывая его видок, уточнил Сенджу. Он резко сел, отбросил руки Изуны — не проснувшийся до конца, слегка пришибленный гендзюцу, от которых всегда с трудом отходил, даже от самых лёгких.

— Захотелось, — просто и честно ответил Изуна, не стесняясь признавать свои желания. Он действительно хочет этого Сенджу — но не здесь, не сейчас, не так. Не когда за окном начинается песчаная буря, а они оба устали и боятся больше никогда не увидеть братьев и их общую деревню, одну на всех.

Как ахуевший вид Тобирамы перетёк в злой, так теперь злой преобразился в непонимающий. Изуна вскинул бровь.

— Что?

— Так просто? — проговорил Сенджу. — «Захотелось» — и этого достаточно?

— А что ещё нужно? — спросил Изуна.

— Анализ? — нахмурился Тобирама. — Планируемая выгода?

Изуна спокойно пожал плечами.

— На анализ у меня были годы. Выгода в данный момент — возможность узнать, если ли шанс в перспективе поиметь что-то ещё.

— Поиметь?.. — зацепился за слово Сенджу, прищурился.

— И так. И быть поиметым, — без стеснения признался Изуна. — Смысл в том, что с тобой, Тобирама.

От этого заявления Тобирама, кажется, окончательно выпал в осадок, пару раз быстро моргнул. Сложив руки на коленях, Изуна отвечал ему спокойным взглядом человека, хорошо знающего свои желания.

— Но всё это лишь в том случае, — совершенно серьёзно добавил он, — если мы с тобой переживём эту миссию и вернёмся домой.