Необычный! (СИ) [Митриллина] (fb2) читать онлайн

========== Москва-Новосибирск ==========

Константин Сергеевич Котов считал себя необычным человеком и очень гордился своей необычной работой. Когда в 2007 году его перевели в новообразованную ФЭС (Федеральную Экспертную Службу), он так был рад, что не особо обращал внимание ни на то, что по-прежнему оставался в звании капитана, ни на то, что возглавляла Службу женщина (полковник Галина Николаевна Рогозина). Прослужив там уже целый год, он привык к коллективу и к необычно неформальным отношениям в нём. Его работа оперативника не намного отличалась от того, что ему приходилось делать в милиции, но дела, которыми занималась ФЭС, были гораздо интереснее, необычнее и порой даже опаснее. Некоторым его коллегам доставалась работа «под прикрытием», и Костя тоже ужасно хотел применить свой артистизм на благо служения правосудию. Он с гордостью рекомендовал себя, к месту и не к месту, «Я — офицер, интеллигент в третьем поколении», что было истинной правдой. Так что, Котов искренне считал себя необычным человеком, хотя до определённого момента своей жизни он даже не представлял, насколько он необычен. Точнее, необычны его ближайшие родственники.

…Однажды вечером, возвращаясь с работы, в почтовом ящике среди газет и рекламных листовок он нашёл письмо со штемпелем Новосибирска. На первый взгляд, конверт был как конверт: марки, цветочки, адрес получателя, адрес отправителя. Почерк уверенный, разборчивый, крупный. Внутри лежало что-то плотное, похожее на открытку, на просвет не просматривалось, но и опасения не вызывало, тем более, что адресовано было Костиной маме, Софье Михайловне. Войдя в квартиру, Костя сбросил ботинки, не потрудившись их поставить на полочку, и потопал на кухню, где его мать готовила ужин.

— Мама, тут тебе письмо, — возвестил он, плюхнувшись за стол, и с интересом принюхался.

— Руки! — строго сказала Софья Михайловна, не поворачиваясь от плиты.

Сын вздрогнул:

— Что «руки»?

— Руки мыл?!

Костя ухмыльнулся, положил почту на стол, письмо сверху, и ушёл переодеваться и мыть руки. По дороге он всё-таки поставил ботинки на место. Вернувшись на кухню, он обнаружил, что стол накрыт, тарелки испускают ароматный пар, а мама с озадаченным видом смотрит то сквозь очки в красивую открытку с переливающимися цветами, то поверх очков куда-то в пространство.

Едва успев порадоваться тому, что хоть что-то заставило маму позабыть про «традиционные» вечерние причитания по поводу его опасной работы и ненормированного рабочего дня, Костя Котов быстренько сел и принялся ужинать, руководствуясь накрепко выученному с детства правилу «когда я ем — я глух и нем».

Закончив ужин в непривычной тишине, он аккуратно составил тарелки в мойку и удивлённо посмотрел на мать: она всё ещё сидела с отсутствующим видом, сжимая открытку в руке.

— Мама? Ты в порядке? Что случилось?

Софья Михайловна словно очнулась и взглянула на сына.

— Ты знаешь, от кого это пришло?

— Откуда бы, — пожал накачанными плечами Костя, — это ж тебе прислали. Я думал, ты мне сама скажешь.

— Это от твоего дяди… двоюродного брата твоего отца.

— Ну, и что?

— Я о них почти ничего не знаю, о родне твоего отца…

— Ну, и что такого то? — по-прежнему не понимал сын.

— Он приглашает нас в гости, на юбилей, ему будет 70 лет.

— В Новосибирск? Ну, и хорошо. Сейчас же лето. Съездим, познакомимся с роднёй. И всё равно, я не понял, почему ты так удивилась.

— Просто неожиданно. Столько лет ни слуху, ни духу, а тут — приглашает в гости…

— А почему «ни слуху, ни духу»?

— Твой дед рассорился с братом и отцом, уж не знаю, почему, и ушёл из дому. Вот, собственно, и всё, что я знаю. И больше они не общались. А Сергей мне вообще ничего не говорил о семье своего дяди, кроме того, что, по словам отца… его отца, а твоего деда Клима, они все «ненормальные».

— Сумасшедшие, что ли? — обеспокоился Костя. Ему, как работнику правоохранительных органов, безумная родня могла бы здорово подпортить репутацию.

— Не думаю. Наверное, это просто от обиды. Вот и удивительно, с чего бы они захотели пригласить нас…

— …А сколько, говоришь, этому дяде лет будет? Семьдесят? Я бы подумал, что он просто захотел собрать на юбилей родную кровь… Я бы захотел, на его месте.

— Тогда ты и поезжай, один. Я же не «родная кровь».

— Ну, как скажешь.

Костя не стал уговаривать маму, поскольку побыть некоторое время без её опеки было для него отдыхом.

…К его большому удивлению, проблем с его внеочередным отпуском не возникло (а он так старательно готовился ныть «Да я на пару дней всего!»), Галина Николаевна равнодушно повертела красивую переливающуюся открытку-приглашение и спокойно подписала заявление. Оксана Амелина, родом из Новосибирска, охотно рассказала про свой родной город и его окрестности, перечислив с гордостью достопримечательности (Театр оперы и балета, фонтан-каскад в Первомайском сквере, площадь Ленина, а также памятник Высоцкому, памятники дворнику, светофору, российскому рублю и лабораторной мыши* — и это только то, что Костя запомнил). Котов клятвенно пообещал, что с последними памятниками сфотографируется точно. Билеты на самолёт тоже были куплены спокойно, и удостоверение доставать не пришлось, Костя даже почти обиделся. Но упаковывая дорожную сумку — под пристальным наблюдением мамы, конечно, — он почему-то не мог отделаться от мысли, что слишком уж всё гладко идёт… Необычно гладко.

…По адресу в приглашении оказался большой дом на краю леса (настоящей сибирской тайги!) — добротный, просторный двухэтажный дом без излишней роскоши. Костя Котов поправил на плече ремень сумки, поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь открыла невысокая женщина в возрасте, она вытирала руки кухонным полотенцем, приветливо улыбнулась и с интересом окинула взглядом гостя:

— Здравствуйте, молодой человек. Чем могу …?

— Капитан Котов, Константин Сергеевич, Федеральная… — начал он по привычке, заученным жестом выхватывая удостоверение, а потом сообразил, что делает, и смолк.

— Даже так? — снова улыбнулась женщина. — Ну, а мы-то тут по-простому…

Костя в смущении сунул удостоверение в карман, достал из сумки приглашение и протянул ей.

— Я — Костя, сын Сергея Климентьевича… — совсем другим тоном сказал капитан ФЭС.

— Очень приятно, проходите, Костя, — посторонилась женщина. — Я — Мария Фомальгаутовна, супруга юбиляра. — и она быстро добавила с улыбкой, заметив изумление гостя: — Можно просто: тётя Маша.

Пройдя по просторной веранде, где уже стоял большущий стол, Костя оказался в доме и опять растерялся: множество народу — мужчин, женщин, совсем пожилых и среднего возраста, — оживлённо суетилось повсюду. Не то, чтобы Костя Котов никогда не был в таких толпах, смутило его всеобщее настроение: радостное, приподнятое, приветливое… Хозяйка дома ласково кивала всем и каждому, для каждого у неё находилась хоть пара слов. Она также ухитрялась знакомить Костю со всеми, но он очень скоро запутался во всех своих новых родственниках и даже на мгновение позавидовал маме, которая осталась дома.

Тётя Маша заметила это и сказала:

— Сейчас поднимись наверх, Костенька… Ничего, что я так тебя называю? Дверь вторая, по правую руку. Там сейчас наш сын отдыхает, он тоже недавно приехал, я думаю, тебе с ним будет проще, чем с нами, стариками, — она усмехнулась, когда Костя попытался протестовать. — Отдохни там пока. Если что-то хочешь узнать — спроси у него. Сейчас мой освободится, и ты познакомишься с виновником торжества.

— Спасибо, тётя Маша, — с явным облегчением выдохнул Костя и тут же отшатнулся от пробегающей мимо румяной женщины с огромной кастрюлей в руках. Кастрюля пыхтела паром как вулкан, но женщина несла её как-то очень легко… Необычно легко.

Он покинул суматоху внизу и поднялся по лестнице. Дверь действительно была приоткрыта. Константин Котов пристроил на лицо соответствующую празднику радостную улыбку, постучал и толкнул дверь. Навстречу ему из-за стола вышел мужчина, одетый очень необычно: в просторное длинное одеяние чёрного цвета, похожее на рясу монаха, только с широкими красными кантами на горловине, рукавах и подоле. Мужчины смотрели друг на друга с одинаковым удивлением: Костя Котов был кареглазым брюнетом с довольно бледной кожей, а его визави — загорелым голубоглазым блондином. И на этом различия почти заканчивались! Рост, черты лица, короткие стрижки и накачанные мускулы, особенно рук и плеч, — были невероятно похожи. Даже правый глаз немножко косил у обоих… Главное же отличие было в том, что сын хозяев дома носил усы, из-за чего казался намного старше гостя.

— Котов, Константин Сергеевич, — отрапортовал один.

— Котов, Кирилл Кассианович, — отозвался эхом второй.

И голоса их были схожи, особенно в таком удивлении.

— Здрассьте… — сказали оба одновременно и рассмеялись.

Кирилл вернулся за стол, Костя с явным облегчением опустился в кресло, сбросив на пол рядом надоевшую сумку.

— Это, значит, кем Вы… ты мне приходишься? — спросил Кирилл, в его голосе слышался жестковатый акцент. «Немецкий, похоже», — подумал Костя и предположил наиболее вероятное:

— Братом?

— Э-э-э… Точно. Троюродным, — улыбка Кирилла отразила костину как в зеркале, даже ямочки на щеках были такие же.

— Супер! Всю жизнь мечтал о брате.

Котовы подошли друг к другу и обнялись. Внезапно раздался громкий хлопок — и рядом с ними оказался коренастый седой мужчина с короткой стрижкой, густыми усами и окладистой бородой, наряженный во что-то, как показалось Косте, вроде небесно-голубого халата с русскими народными мотивами на подоле и манжетах.

— Ну, здравствуй, Константин, свет Сергеевич, — промолвил он басом и широко улыбнулся, — я твой двоюродный дядя Кассиан Карлович, можно просто: дядя Касьян.

— Здрассьте, — растерянно отозвался Костя и протянул руку дяде. Пожатие вышло крепким.

— Вижу, вижу котовскую породу… Жаль, что нет с нами ни Клима, ни твоего отца… А мать почему не приехала?

— А-а… — замялся Костя, — ну, она не смогла…

Дядя Касьян усмехнулся, словно догадался об истине.

— Ладно, мальчики, вы побеседуйте, а через полчасика — вниз, милости просим к столу. …Кирилл, ну, объясни же брату…

После этих слов юбиляр взмахнул рукой, опять что-то хлопнуло — и он исчез. Не зная, что и подумать, капитан ФЭС вопросительно взглянул на Кирилла:

— Твой отец, что, фокусник?

— Фокусник? Ну, брат, мы тут все такие же… — ухмыльнулся тот, — фокусники, — и, с явным удовольствием полюбовавшись ещё пару секунд на оторопелое лицо гостя из Москвы, пояснил: — Мы волшебники.

— КТО?!

— Волшебники. Колдуны. Маги. Чародеи.

Не похоже было, что Кирилл шутит: он улыбался, но весело, а не насмешливо. Костя судорожно рылся в памяти, чтó ему известно о волшебниках в современном мире… или о массовых помешательствах. Вдруг откуда-то из подсознания всплыло имя, услышанное где-то краем уха:

— Это как Гарри Поттер, что ли?

Если бы Костя выстрелил в Кирилла, наверное, тот удивился бы меньше.

— Ты знаешь, кто такой Гарри Поттер?!

— Книжки про него написаны, детские. Сам не читал, слышал только… Кино вот тоже… Эй, погоди… Ты хочешь сказать, что он — настоящий, не выдуманный?!

— Ещё какой настоящий. В Англии такой скандал был, в Министерстве Магии, когда стало известно, что из-за этой Роулинг, которая книги писала, во всём немагическом мире стало известно, что волшебники на самом деле живут рядом с обычными людьми!..

— На самом деле живут?! — тупо повторил Костя, не в силах поверить услышанному.

— Ага. Роулинг пришлось так обрабатывать, чтобы она постоянно повторяла, КАК именно она выдумывала своих персонажей и их мир… НАШ мир, то есть.

— Касьяныч, ты же шутишь надо мной, да? — костин полицейский разум цеплялся за последнюю надежду.

— Нет, брат, — Кирилл теперь был совершенно серьёзен, — Котовы, собравшиеся под этой крышей — самые настоящие волшебники…

— Э-э-э… Что, и Я тоже?!

— …Нет, извини. Все — кроме тебя, брат. Магическая сила проявляется в детстве, самое позднее — лет в семь. Ни разу не было такого, чтобы магии не было, не было — и вдруг, ни с того, ни с сего, появилась у взрослого.

Костя вздохнул и посмотрел на брата.

— …Докажи.

— Что доказать? Что я — колдун? Ну, ладно… — пожал плечами Кирилл и взял со стола тонкую остроконечную палочку, похожую на небольшую школьную указку. Он указал ею на графин на столе, что-то тихо произнёс — и на месте графина оказался белый голубь. Ещё взмах — и голубь опять стал графином.

— Фокус, — упрямо выдохнул Костя.

— Кстати, — улыбнулся Кирилл, — многие из тех, кого называют фокусниками, на самом деле являются колдунами. Но, конечно, не все. Шарлатанов тоже предостаточно. Ладно, тогда скажи, что сделать, чтобы ты поверил?

— …А вот можешь ты сделать так, чтобы другой человек выполнял всё, что ты прикажешь?

— У вас, неволшебников, это называется гипноз, — опять пожал плечами Кирилл. — Так многие наши умеют, даже самые слабые колдуны. Да и не-колдуны, вообще-то, тоже. Что в этом удивительного?

— Но гипноз не на всех действует, на меня, например, — нет. Мы в ФЭС курсы специальные проходили, защиты от гипноза.

— Ну, раз ты настаиваешь…

Кирилл пристально посмотрел на Костю, потом направил палочку ему в переносицу и произнёс шёпотом непонятные слова. Через полминуты капитан ФЭС, не поддающийся гипнозу, понёсся вприсядку по комнате, распевая «Ты ж мене пiдманула…» При этом он полностью понимал, что делает, но его воля словно оказалась парализованной… Пройдя в пляске пару кругов по комнате, он наткнулся взглядом на откровенно ржущего брата и, когда тот от смеха утирал глаза, сумел сквозь слова песни прорычать: «Хва-тит! Ве-рю!» Взмах палочкой — и последнее коленце со словами «С ума-розума звела!» он завершил эффектным прыжком на кресло.

— Ну, ты даёшь, колдун! — восхищённо вымолвил Костя, восстановив дыхание. — И вот так любой из вас может?

— Ну, вообще-то я довольно сильный ментальный маг, — всё ещё посмеиваясь, промолвил Кирилл, — так что не все так могут. Ты сопротивлялся, скажу честно, довольно стойко. Но у неволшебника нет против мага ни шанса.

— А оружие?

— Ну, я имею в виду, если обычный человек не вооружён, а маг — с волшебной палочкой… Ну, или с посохом.

— А волшебник без палочки может победить вооружённого, скажем, пистолетом человека?

Кирилл задумался:

— Справился бы я без палочки с хорошо обученным вооружённым человеком? Это ты себя, например, имеешь в виду? Ну, беспалочковой магией владеет очень мало колдунов… Это очень сложный вид магии. Я вот, хоть и боевой, можно сказать, колдун, но не владею таким искусством. Так что, нет, не справился бы. Маг без палочки — это чаще всего, извини за каламбур, ноль без палочки.

Известие, что он всё-таки может быть не совсем беспомощным против волшебников, немного подбодрило Костю.

Комментарий к Москва-Новосибирск

*Памятники Рублю и Лабораторной мыши – я знаю, что эти памятники были установлены позже, чем происходит действие фика, но позвольте мне допустить, что в 2008 году они уже были.

========== Новосибирск-Москва ==========

…— Послушай, Касьяныч, а ты можешь мне рассказать про всю эту вашу… нашу генеалогию? Как так получилось, что ты колдун, а я нет?

Кирилл усмехнулся, но было заметно, что он любит историю своей семьи, потому что заговорил он с явным удовольствием, рассказывая гладко и плавно, явно не впервые, кое-где даже посмеиваясь:

«Жил да был на Руси колдун, звали его Кондратий Котов, котов-баюнов ловил в лесах дремучих, отсюда и фамилия. Женился, значит, он на царевне (ну, а ты как думал?!) Василисе Премудрой (тоже, знать-то, колдунья была!). Народилось у них три сына (старший — умный был детина, средний сын — и так, и сяк, младший вовсе был… э-э, о чём это я?), Ксаверий, Ксенофонт и Кондратий-младший. Тоже были волшебниками. Вот с той поры у Котовых и пошла традиция, сыновей на букву К называть. Ну, потом Революция — потомки этих трёх сыновей стали скрывать, что они волшебники. Короче, жили себе колдуны Котовы на земле российской, не тужили, маскировались под обычных людей, но кое-кто всё-таки ведьмаками прозываться стал, а потом, кстати, и экстрасенсами, но это уже во второй половине ХХ века. Учились только в Дурмштранге (это школа такая колдовская в секретном месте, я тебе не могу ни рассказать, ни на карте показать, ибо запрещено!) или оставались на домашнем образовании.

Климентий (Клим) Котов, 1901 года рождения, потомок Ксаверия, в 30х годах по-модному переименовал себя в Кима (Коммунистический Интернационал Молодёжи), и был он в тайных помощниках у Самого И.В. Сталина, который, кстати, не гнушался этими «ненормальными», потомственными колдунами, экстрасенсами и всё такое прочее. Вспомнить, хотя бы, Вольфа Мессинга, тоже из наших, кстати сказать. У Кима Котова было двое детей, Карл (в честь Маркса, но тут папаша слегка — ладно, не слегка, крупно — прогадал с конъюнктурой, впереди была война с немцами…), 1920 года рождения, мой дед, и… нет, не Клара! Климентий II (Второй), 1923 года рождения, твой дед. Так вот, Клим II оказался, о ужас, швахой. Швахами у нас называются те, кто родился в семье волшебников, кстати, как правило, только чистокровных, но колдовать не умеет совсем, или умеет, но очень слабо. Разобидевшись на свою «неполноценность», Клим II порвал с семьёй настолько, что пошёл против традиций, женился на темноволосой (!) девушке и даже сына назвал на ДРУГУЮ букву! Ну, а Карл полностью блюл… э-э… соблюдал традиции, сына назвал Кассианом (1938 года рождения). Это, как ты понял, мой папа.

В 1941 году Карл и Клим пошли на фронт, доблестно воевали. Знаешь ты или нет, Клим был в разведке, дослужился до майора, после войны получил высшее образование и стал генералом в милиции. Его сын Сергей, 1954 года рождения, — твой отец. Получил высшее образование, был высоким чином в армии. Погиб геройской смертью в Афганистане. Он случайно (или всё-таки не случайно?) назвал сына своего, тебя, стало быть! на «правильную, потомственную» букву.

Дед мой Карл всю войну прошёл в пехоте, дослужился всего до лейтенанта (ну, с таким-то именем!…хорошо, что вообще в лагеря не загремел!), на войне его способности помогали ему и его отряду скрываться от неминуемой смерти (предупреждал о попадании снаряда и уводил людей с того места, и тому подобное), дошёл до Берлина. После войны стал «гипнотизёром», вроде Мессинга, ездил по стране, выступал, но будущее старался не предсказывать. Папа сначала тоже работал в цирке, на эстраде, а потом, когда с началом «холодной войны» был открыт волшебный университет Колдовстворец здесь, под Новосибирском, они с мамой переехали сюда и стали преподавать. Я родился в 1961 году. Упёрся — не пойду учиться в Колдовстворец, хочу в Дурмштранг — и точка. И пошёл. И выучился. И остался преподавать».

— …Вот, собственно, такая наша с тобой генеалогия, брат мой Константин.

— Кирилл, а ты можешь сказать, почему у твоей матушки такое странное отчество? Фом… Фома…

— О, это не менее занимательная история, чем про нашу фамилию! Только более долгая. Если я начну рассказ про её семью — боюсь, я и к ночи не управлюсь! Если кратко, то моя мама — Мария Фомальгаутовна… Малфой. Так-то, Костя! — Кирилл хитро подмигнул брату.

Тот нахмурился, соображая.

— Малфой, Малфой… Где-то я слышал эту фамилию…

Кирилл кусал губы, чтобы не смеяться над ним.

— …Скажи, а кто-то из родни твоей матушки, часом, не имел отношения к разборкам в «Чёрном Беркуте» в конце семидесятых? — вдруг заявил капитан ФЭС. Пришёл черёд волшебника удивляться. Тем не менее, он хотел сохранить интригу, поэтому вымолвил, осторожно подбирая слова:

— Ну… Вообще-то, Малфои действительно имели отношение к «разборкам» в конце семидесятых и к чему-то чёрному… Но совсем не к тому, что ты говоришь.

— А к чему тогда?

— Да всё к тому же Гарри Поттеру!

— Мама дорогая. И какое же?

— Кто был главным противником Гарри Поттера из школьников?

— Да я-то откуда… Э-э… Стоп. Помню что-то. Имя такое смешное… Драко…

— …Малфой! Вот, моя мама — младшая сестра деда этого самого Драко Малфоя.

— Ни фига себе… — оторопело прошептал интеллигент в третьем поколении. – Похоже, придётся мне всё-таки прочитать эти книжки… А про тебя там, часом, не написано?

По лицу Кирилла скользнуло какое-то странное выражение.

— Про меня — нет. Про мою школу немного есть, там где про Турнир Трёх Волшебников. Директор Каркаров ездил с нашими ребятами в Хогвартс на тот турнир, а я за него оставался… Я его первый зам. …Ладно, пойдём-ка, пора уже за стол. Тебе надо всё это обдумать, я понимаю.

Брат повёл Костю вниз по лестнице, аппарировать, как до этого отец, не стал, пожалел обалдевшего капитана ФЭС, до которого только-только стало доходить, что он и вправду ОЧЕНЬ необычный человек.

На веранде вокруг большого стола сидели уже человек двадцать, ещё с десяток стульев пока пустовали. Люди весело и оживлённо переговаривались. На почётном месте во главе столе восседал на высоком золочёном кресле юбиляр, рядом — его супруга. Костя сел справа от Кирилла. Он во все глаза смотрел вокруг, и на гостей, и на обстановку. Теперь, когда он знал, куда попал, он даже удивлялся, что не понял этого сразу: ложки и тарелки летали за угощениями сами по себе и наполненные возвращались на место, изящные хрустальные в серебре кубки, опустев, наполнялись тоже сами. Угощения и напитки были очень вкусными, а вид этих блюд напомнил Косте царскую трапезу из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», за исключением, разумеется, «икры заморской, баклажанной». Некоторые блюда он, не удержавшись, даже сфотографировал тайком, а потом, когда все захмелели, расхрабрился и, быстренько объяснив Кириллу, как пользоваться фотоаппаратом, попросил сфотографировать его с хозяевами дома. С самим Кириллом он сфотографировался тоже, а потом уже Косте пришлось участвовать в «фотосессии» для колдовского аппарата, который, как ему объяснили, мог делать двигающиеся снимки. Веселье закончилось за полночь, и когда уставший, но довольный капитан ФЭС добрался до отведённой ему комнаты и завалился спать, он решил, что вполне освоился среди необычных родственников.

На следующий день Костя с Кириллом пошли гулять с фотоаппаратом по городу, для таких случаев у магов имелась обычная одежда вместо мантий, в которых они всегда ходили. В джинсах и футболках братья выглядели ещё более похожими друг на друга, а, чтобы усилить цветовой контраст, Кирилл с помощью магии высветлил одежду Кости и затемнил свою.

— …Забавно получается, что мы так похожи, только «мастью» разные, — говорил по дороге Костя, — вот только у тебя усы. Кстати, совсем как у Петровича. Может, мне тоже отпустить?..

— А кто это, Петрович? — заинтересовался Кирилл, погладив упомянутые усы.

— Мы вместе работаем. Майор Круглов, Николай Петрович. Крутой мужик. Как я, служил в милиции, оперативник до мозга костей. Его все наши уважают. Он зам нашей начальницы.

— У тебя начальник — женщина? — удивился маг.

— Ну, да, а что такого… Полковник Рогозина. Видел бы ты её. Такое впечатление, она родилась с погонами на плечах. Строгая до жути, принципиальная, чуть не до фанатизма. Справедливая…

— …и, наверное, страшная, как три подвала… — усмехнулся Кирилл.

— Да ты что?! — Костя аж остановился. — Она очень красивая!

— Так уж прям’ «очень», — хмыкнул его брат.

— Вот, поехали со мной, сам увидишь!

— Хм… А что, мысль интересная… До сентября ещё есть время, всё равно, сейчас каникулы… Можно и съездить. А меня туда пустят, в эту твою ФЭС? Вы же наверняка помешаны на безопасности. Придётся как Мессинг…

— Да не вопрос, сделаю пропуск. Только… У тебя же паспорта, наверняка, нет… Как же ты до Москвы доберёшься?

— Аппарирую, — пожал плечами Кирилл, — или попрошу папу, пусть договорится с Лаврентием Павловичем, чтобы он разрешил меня на его машине подвезти…

— С КЕМ он договорится?! — поперхнулся Костя.

Кирилл с усмешкой покосился на него:

— Значит, Гарри Поттера ты знаешь, а Лаврентия Павловича — нет? Нехорошо, брат. Лаврентий Павлович Берия. …И нечего на меня глаза выпучивать. Да-да, тот самый.

— Но он же…

— Умер, умер, полвека назад. Но при жизни знал нашего прадеда, Кима, я ж тебе рассказывал. И деда Карла тоже знал, даже моего отца на коленке качал, было дело… И твоего деда Клима, между прочим, Лаврентий Павлович тоже знал. Так что, если речь пойдёт о помощи знакомым, думаю, он не откажет. Да и какое-никакое развлечение старику…

— Но как?!

— Берия сейчас состоит в призраках Колдовстворца. …Даже не спрашивай меня, награда это ему или наказание — понятия не имею, а узнавать у него самого как-то не хочется. Не самый всеми любимый он призрак, надо признать, и не самый приятный. Но с папой в довольно неплохих отношениях, поскольку, повторюсь, знал его при жизни. На время воплотится, за мой счёт, правда, но что ж поделать… Надо же чем-то расплачиваться за услугу.

— Призраки… Мама дорогая… Берия… Мой брат поедет на автомобиле-призраке… Рассказать кому — не поверят… — обалдело прошептал Костя. — А куда он ездит, призрак Берии?

— А ты не знаешь? Иногда он у вас в Москве появляется, возле своего дома. На углу Малой Никитской и Вспольной ночью обычные люди могут услышать его призрачный автомобиль. Подъедет, остановится, потом дверцей хлопнет и уезжает. Ничего не видно, только слышно. Оттуда далеко от тебя?

— Да я тебя встречу и довезу на своей машине… — пробормотал всё еще не придя в себя Костя. Похоже, рановато он решил, что освоился со своей необычной роднёй…

Из Новосибирска капитан ФЭС Константин Котов вернулся какой-то… совсем необычный. Он стал часто уходить в себя, порой даже не сразу отвечал, когда к нему обращались. Но на его профессиональных качествах это никак не сказалось. На заданиях, на выездах он по-прежнему работал чётко и внимательно, может, только немного стал жёстче на задержаниях, хотя он и раньше не особо церемонился с преступниками, несмотря на свою интеллигентность. И оружие стал выхватывать гораздо чаще, а прежде его почти не доставал, справлялся «голыми руками».

…Примерно через неделю после возвращения он наконец-то показал Оксане Амелиной обещанные фото с достопримечательностями её города.

— Ну, как тебе Новосибирск? — спросила она, с удовольствием разглядывая знакомые места.

— Красивый, — кратко отозвался Костя, казалось, он опять ушёл в себя.

— А твоя родня, они кто? Преподают в каком-нибудь ВУЗе?

Котов вздрогнул.

— Д-да. Точно, в ВУЗе. В институте.

— В каком?

— Ты не знаешь, он … закрытый.

— Ну, не хочешь, не говори, — дёрнула плечиком Оксана, — подумаешь, какая секретность… Захочу — на раз-два пробью…

— …А что это вы тут такое интересненькое смотрите, а? — ворвался в комнату отдыха Иван Тихонов и выхватил у девушки пачку фотографий, — Это же Новосибирск, да? Ух ты, рубль! Костя, покажи Рогозиной, с намёком на премию. А это та самая Лабораторная Мышь? Костян, скинь мне эту фотку, я ей лицо Оксанки приделаю…

— Я тебе приделаю! — взвизгнула Амелина, бросаясь на Тихонова с кулаками.

— …А это что за мужик? — уворачиваясь от неё, Ваня ухитрялся перебирать снимки.

— Какой это тебе «мужик»?! Это Высоцкий, болван! — продолжала возмущаться Оксана.

— Вот это — Высоцкий, и не болван, а памятник, — ткнул пальцем в фотографию Тихонов, — а это — мужик.

Костя посмотрел и понял, что взял с собой не тот снимок. Вместо него у памятника Высоцкому стоял Кирилл. Ваня и Оксана вцепились в фотографию, едва не столкнувшись головами, и глядели то на Костю, то на снимок.

— Костя, а это кто? Так на тебя похож, только блондин и с усами…

«Эксперты, чтоб вас…» — подумал интеллигент в третьем поколении и пробурчал, пытаясь отобрать фото: — Это мой брат… Троюродный.

Если он считал, что этой информацией эксперты удовлетворятся, то он здорово ошибся. Оксана мгновенно спрятала снимок в декольте. Тихонов осклабился, наблюдая, как Котов отдёрнул руку и покраснел.

— Так. Говори! — Иван уселся поудобнее. — А то фотка там и останется… где сейчас, — покосился он на Оксану. Та невозмутимо поправила ворот блузки и, выжидательно улыбаясь, также уставилась на Котова.

— Это чем вы тут занимаетесь вместо работы, а? — раздался грозный окрик со стороны двери. Все трое вздрогнули и посмотрели на вошедшего. На пороге стоял не кто иной, как майор Круглов.

— Фотки смотрим, — пролепетала Оксана, — вы же знаете, Костя в Новосибирске был.

— У него там, оказывается… — начал Ваня, но заткнулся под яростным взглядом Котова.

— Что у него там? — усмехнулся Круглов, который прикрикнул на «молодёжь» только для порядка. Он налил себе кофе, уселся на диванчик и посмотрел на разлетевшиеся по полу снимки: — Жена и семеро детей?

— Николай Петрович! — укоризненно пробормотал Костя, присел и стал собирать фотографии.

— Почти что, — с готовностью сказал Иван, — у него там родственники и… брат-близнец!

Круглов поперхнулся кофе. Котов распрямился как пружина:

— Тихонов, твой язык будет причиной твоей смерти, Селиванов так и напишет!

— Да ладно, капитан, не думал же ты, что мы не узнаем, рано или поздно…

— Костя, что, этот болтун для разнообразия правду сказал? — вымолвил майор.

Котов оглядел присутствующих и понял, что Тихонов прав, все всё равно узнают. Но если эти «компьютерные гении» станут копать сами, а они точно станут, кто знает, до чего докопаются… Так что, лучше уж самому признаться…

— Ну, не близнец, вообще-то. Троюродный брат. Но — да, мы очень похожи, — выдохнул Костя, достал из внутреннего кармана пиджака фотографию, которую спрятал с самого начала: там он был вместе с Кириллом, крупным планом, и подал её Петровичу. Иван и Оксана мгновенно оказались рядом с Кругловым, и все трое уставились на фото.

— Чудеса, однако… — протянул майор. — Бывает же такое сходство… Как его зовут? Только не говори, что Константин.

«Чудеса, — мысленно усмехнулся Костя. — Это вы ещё не знаете, в чём настоящие чудеса!»

— Его зовут Кирилл, — сказал он вслух, — Кирилл Котов. И он через пару дней приедет ко мне в гости. Я хочу привести его сюда, можно, Николай Петрович?

— Вообще-то, у нас тут не музей, — с сомнением в голосе сказал майор, — чтобы экскурсии водить…

Остальные трое так умоляюще воззрились не него, что он махнул рукой:

— Ладно, выписывай пропуск. Я подпишу, пока Рогозиной нет.

— А чем он занимается? — спросила Оксана, похоже, усатый блондин её заинтересовал.

— Он учитель, — соврал Костя, не уходя всё-таки далеко от правды, — преподаёт в университете. В Германии.

— Нехилый «учитель», — переглянулись «компьютерные гении», и Ваня спросил: — А чему он учит? Может, нам какой-нибудь мастер-класс проведёт?

— Ну, чтó бы он ни преподавал, я бы и от парочки индивидуальных уроков не отказалась, — сказала внезапно Оксана, поправив причёску, и достала спрятанную до этого фотографию. Круглов многозначительно хмыкнул в усы. Костя опять покраснел и выхватил у неё снимок.

— Костенька, ты прости, — пропищал издевательски, изображая Амелину, Тихонов, — ты, конечно, тоже красавчик, но до брата тебе далековато… У НЕГО УСЫ!!! — и расхохотался вместе с Кругловым.

Оксана возмущённо вскочила, ожгла взглядом смеющихся и вылетела из комнаты. Котов почесал в затылке:

— А что, он правда такой уж красавец? Но мы ведь похожи…

— Усы, Костя! Всё дело в усах! — завывал от хохота Ваня. — Скажите ему, Николай Петрович!

— Усы — это сила, капитан, — теперь сдерживаясь, чтобы не смеяться, Круглов встал и хлопнул Котова по плечу. — А что он — профессор из Германии, поверь, это ничего не значит!

— Ты погоди, Костян, вот твоего брата Аллочка увидит, когда он ей пропуск покажет… Чес’слово, они с Оксанкой друг дружке все волосы повыдергают ради… его усов! — продолжал веселиться Иван.

— Тихонов, ты даже не знаешь, на что сейчас нарываешься, — вымолвил Котов и шагнул к нему.

— А я чё? Я ничё, другие вон чё, и им ничё, а я-то чё? — протараторил «компьютерный гений», прячась от капитана за майора.

— Так, хватит веселиться, — посуровел Круглов, но усы пригладил, — марш работать! Иван, где заключение экспертизы по рвоте из квартиры Аксёнова?

— Рво-ота… — скривился Ваня, но под строгим взглядом Круглова понял, что веселье и вправду закончилось. — Щас будет вам ваша рвота…

— Тихонов! — рявкнул майор.

Ивана как ветром сдуло.

========== Два Котова ==========

Комментарий к Два Котова

*Расследование написано по мотивам серии 1444 «Тёмный Ритуал». Ох, и давно же я ждала чего-то подобного для Кости и, конечно же, Кирилла!

…В полночь капитан Котов стоял на углу улицы Малой Никитской и Вспольного переулка и ждал. Несмотря на довольно тёплую погоду, он чувствовал, что дрожит. Собственно говоря, Костя никогда не принимал всерьёз всякую мистику, считал её вздором. Но сейчас, ожидая приезда своего брата-колдуна на машине-призраке, он не мог сдержать дрожи, и только наплечная кобура с пистолетом под пиджаком его немного успокаивала.

Примерно в час ночи он действительно услышал ровный рокот мотора автомобиля. Чуть скрипнули тормоза, мотор заработал на холостых оборотах. Звук был совсем рядом, едва ли в двух метрах, но никакой машины Костя не видел. На лбу капитана ФЭС выступил холодный пот. Хлопнула дверца невидимого автомобиля. Потом раздался хлопок и второй дверцы. Мотор завёлся, и звук машины стал удаляться, пока не затих в ночи. Вглядевшись, Костя различил неподалёку два силуэта: один тёмный, а второй… полупрозрачный, серебристый. Первый вежливым полупоклоном попрощался со вторым и направился к Косте. Второй же неспешно поплыл в сторону дома Берии.

— Привет, Костя, — сказал Кирилл, скидывая капюшон тёмной куртки-ветровки, и поправил на плече сумку.

— Привет.

Братья пожали друг другу руки.

— Ну, как ты? В обморок не упал? — усмехнулся волшебник.

— Не упал, как видишь, — пробормотал Костя, — но только потому, что знал, чтó тут будет… Это и был Берия?

— Хочешь познакомиться? — опять усмехнулся Кирилл.

— Нет уж, спасибо… Ладно, пошли. Мама ждёт. Её зовут Софья Михайловна.

Котовы пошли к машине Кости.

Пока они ехали, разговор возобновился.

—…Ты только не рассказывай ей про то, что вы волшебники, ладно?

— Да я и не собирался, не беспокойся. Чем меньше народа про это знает… А ты на работе сказал про меня?

— Пришлось, — скривился Костя, но тут же прибавил, заметив, как насторожился брат: — Нет, нет, я не сказал, что ты маг. Ты профессор университета из Германии, если что. Придумай, что ты преподаёшь, а то не отстанут. Кстати, девчонки готовятся тебя очаровывать…

Кирилл рассмеялся:

— Очаровывать? Меня, чародея?

Костя тоже усмехнулся.

— Короче, я тебя предупредил. Так что, не удивляйся своей популярности. А кстати, что у тебя на личном фронте?

— Глухо, — помрачнел Кирилл.

— Что так? Вроде, не уроды мы с тобой…

— А сам-то что не женат?

— А! У меня мама. Ей мои девушки не нравятся. Да и как-то само собой получается, что девушки надолго со мной не остаются. Работа, видишь ли… Иногда сутками дома не бываю. И девушки почему-то не любят, когда их посреди свиданья приходится бросать и мчаться на работу.

— Почему-то… — усмехнулся Кирилл. — Ну, а те девушки, которые с тобой вместе работают? Их-то такой спецификой не удивить.

— Это не девушки. Это коллеги. Соратники. И вообще, боевые товарищи.

— Хм, значит, служебные романы под запретом? Начальница распорядилась?

— Ну, что-то вроде этого. Негласно, конечно. Некоторые, правда, всё-таки ухитряются… Есть у нас двое таких вот… романтиков. Так что, если тебе нравятся невысокие блондинки с прямыми волосами и кукольными личиками — лучше забудь о том, что они тебе нравятся. Мой тёзка, майор Лисицын, разговаривать долго не будет и про предупредительный выстрел может «случайно» забыть… Ох, они иногда такой цирк устраивают со своей ревностью! То она его, то он её… Мы все по полу катаемся!

Братья Котовы рассмеялись, и Кирилл заверил, что кукольные блондинки ему нисколечко не нравятся. Костя, всё ещё улыбаясь, кивнул, а потом сказал серьёзно, продолжая свою мысль:

— …Не-ет, это, вообще-то, только со стороны смешно. Я так не хочу. Я как представлю, что моя любимая девушка на другого смотрит… Или на неё кто пялиться будет при мне…

— …И что ты сделаешь? — голос Кирилла дрогнул.

— Пристрелю нафиг. Обоих. И в тюрьму сяду. Вот оно мне надо? Лучше уж не любить совсем…

— Лучше совсем не любить, — эхом отозвался Кирилл, и такая боль прозвучала в его голосе, что Костя резко затормозил машину.

— А ну, колись, кто посмел моего брата обидеть?! Сам не справлюсь — всех наших «в ружьё» подниму! Только скажи, кто у тебя девушку увёл, мы ему вмиг все «висяки» припаяем!

— Остынь, Костя, остынь… Спасибо тебе, конечно, что готов помочь. Но ничего вы с ним не сделаете.

— Это почему?

— Во-первых, он волшебник. Во-вторых, он не в России живёт. В-третьих, Она его любит. Так что, в-четвёртых… — Кирилл вздохнул и скрипнул зубами: — Я сам, если что, жизнью своей защищать его буду.

— Ты серьёзно, Касьяныч? Почему?

— Вот как раз потому, что люблю её. Они женаты, у них трое детей, — внезапно Кирилл перестал сдерживаться и с размаху ударил по дверце машины кулаком: — Она его, мерзавца, любит! Она счастлива с ним.

— И ты ради её счастья… — Костя помотал головой. — Ну, точно, лучше уж совсем не любить, чем так. Уж извини, Кир.

— Да ничего. Поехали.

Весь остальной путь братья молчали. Костя не мог избавиться от мысли: если они настолько с Кириллом похожи, вдруг и ему тоже грозит такая безумная любовь.

…Софья Михайловна встретила гостя очень приветливо, но почти ни о чём не стала спрашивать. Её сын даже засомневался, обошлось ли тут без магии. Она накормила обоих и постелила Кириллу на диване в комнате сына. Перед тем, как заснуть, Костя окликнул брата, но не получил ответ. Тогда он сказал шёпотом то, о чём думал:

— Ты извини, Касьяныч, но если, не дай Бог, меня такая любовь накроет… Я застрелюсь. Не представляю, как ты можешь с этим жить. Как бы я хотел тебе хоть чем-то помочь… Ладно, спи, брат.

…Утром, наскоро позавтракав, — Костя опять не мог про себя не удивиться молчаливости своей мамы — братья отправились в ФЭС. По дороге капитан сказал волшебнику сухо, по-деловому:

— Я вот тут прикинул кое-что, Касьяныч. Ты просто прими к сведенью, ладно? Просто, как вариант.

Кирилл заинтересованно взглянул на него, и Костя продолжил:

— Если один колдун убивает другого колдуна — это же преступление по вашим законам, да?

— Угу, за это сажают в колдовскую тюрьму.

— А если колдун убивает неволшебника?

— Тоже… К чему ты клонишь, Сергеич?

— А если вдруг какой-нибудь неколдун ухитрится убить волшебника, что ему будет?

— Хм… Что-то я не припомню таких законов… Но, скорее всего, его тоже посадят.

— Куда? В тюрьму для колдунов?

— Э-ээ… Ну, тогда сразу казнят…

— Это если узнают, кто убил. А если этот неволшебник сразу свалит обратно в свой мир?

— А разве в вашем мире убийц не ловят? Странно, что это говоришь ты, который по службе занимается именно этим…

— На минуточку, убийцу… КОГО? — ухмыльнулся Костя. — Колдуна? А колдунов не существует, это же тебе кто угодно скажет! Волшебники, как я понял, не являются гражданами той страны, на чьей территории живут. У твоих родителей, например, ведь даже паспортов нет. И на них не распространяется законодательство нашей страны.

Кирилл удивлённо воззрился на брата, а тот деловито продолжил:

— И ты ведь сможешь, если что… Ну, чисто теоретически… Сможешь меня перекинуть к вам туда, в этот ваш магмир?

— Если чисто теоретически… Пожалуй, да, смогу, — осторожно сказал Кирилл.

— Или тысможешь устроить так, чтобы этот… ну, мерзавец тот… оказался вдруг где-нибудь в немагическом глухом лесу неподалёку от… ну, скажем… меня? Повторюсь: чисто теоретически, сможешь?

— Допустим, смогу… — ещё осторожнее промолвил волшебник, и взгляд его светлых глаз помрачнел.

— Что ж, понятно, — усмехнулся капитан ФЭС, — вопросов больше не имею. Ну, вот, мы и приехали…

Оперативный работник Котов припарковал автомобиль на стоянке. Широким шагом он направился ко входу в здание. Волшебник Котов следовал за ним. «Чисто теоретические» рассуждения брата накрепко засели в его мозгу, как он ни старался их отбросить.

…В одинаковых костюмах, белоснежных рубашках с галстуками (галстуки, правда, были разные: тёмно-синий у Кирилла и бежевый у Константина) шествующие одинаковой походкой, плечом к плечу, братья Котовы вызывали совершенно одинаковую реакцию у всех, кто их видел: вытаращенные глаза и вскинутые брови. Но всех встреченных перещеголяла Аллочка на вахте. Она целую минуту читала пропуск с фотографией Кирилла, растерянно хлопая ресницами, глядя то на небольшой кусочек бумаги, то на того, кто стоял перед ней с вежливой улыбкой, то на изо всех сил сохраняющего серьёзный вид Костю Котова, знакомого сотрудника ФЭС, и её хорошенький накрашенный ротик открывался всё шире.

— Так я могу пройти, милая барышня? — промолвил Кирилл очень мягко, понимая, что ржать в лицо девушке-при-исполнении, как минимум, невежливо.

Но интеллигентный Костя решил, что политеса уже достаточно:

— Аллочка, хватит прожигать взглядом дыру в пропуске. Рогозина у себя?

— А? — с трудом очнулась девушка. — Да, у себя…

Братья двинулись дальше по коридору. «Милая барышня» смотрела им вслед. Котовы шли, а на них сквозь стеклянные двери и стены глазели сотрудники ФЭС чуть ли не полным составом.

— Здравия желаю, Галина Николаевна! — браво гаркнул Костя с порога кабинета. Полковник строго взглянула на него. А потом увидела второго вошедшего. Нет, у неё челюсть не отпала, но для этого женщине потребовалось всё её самообладание.

— День добрый, — промолвила она сухо. — Капитан Котов, мне доложили, что Вы тут какой-то цирк устроили.

Пропустив мимо ушей замечание начальницы насчёт «цирка», капитан Котов широко повёл рукой в сторону Кирилла:

— Позвольте Вам представить моего троюродного брата, Кирилла Кассиановича Котова.

— Здравствуйте, — учтиво и чётко произнёс волшебник и немного старомодно склонил голову.

— Здравствуйте, господин Котов. Прошу, садитесь, — так же вежливо сказала Галина Николаевна, указала рукой на кресла у стола и сдержанно улыбнулась. Раз уж это была не шутка и не розыгрыш, на которые были горазды её подчинённые, полковник ФЭС решила держаться нейтрально. — Костя, у тебя ко мне какие-то вопросы?

Капитан помотал головой.

— Тогда я не задерживаю тебя. Позови сюда майора Круглова и займись для разнообразия делом.

Капитан подмигнул брату и скрылся за дверью.

— Слушаю Вас, господин Котов.

Кирилл, не сводя взгляда с начальницы ФЭС, уселся за стол напротив неё. Он приготовился к степенной беседе с действительно красивой (и, несомненно, умной) женщиной, но тут в кабинет опять ворвался Константин. Лицо у него было… Сказать, что растерянное — ничего не сказать. Он воззрился почему-то на брата, а не на начальницу. Секунду спустя из-за его спины возник ещё один человек. Подтянутый, седой, намного старше. По его ухоженным усам Кирилл догадался, что это и есть Петрович, он же майор Круглов. Полковник нахмурилась:

— Что случилось, господа офицеры?

— Новое дело, Галя… — Круглов бросил быстрый взгляд на постороннего в кабинете, ещё более быстрый — на капитана Котова, в этом взгляде промелькнуло понимание, и он мгновенно исправился: — Галина Николаевна.

— Ну, и чтó в этом деле столь экстраординарного, что вы не на место происшествия мчитесь, а в мой кабинет?

— Убили. Колдунью, — сглотнув, вымолвил Костя, всё так же глядя на брата. — В Подмосковье. Тут недалеко.

— Кого убили? — переспросила Рогозина, а Кирилл медленно встал.

— Говорят, самую настоящую колдунью, — усмехнулся Николай Петрович. — Тёмную. Зовут… То есть, звали её Журкина Раиса Ивановна, 1920 года рождения.

Колдун Котов вздрогнул, неосознанным, натренированным незаметным движением достал волшебную палочку и спрятал в руке.

— …И что, оперативные работники Федеральной Экспертной Службы испугались «тёмной магии»? — губы начальницы изогнулись в скептической усмешке.

— Да это не я, это Костя почему-то… — начал Круглов, но полковник его не слушала:

— …Отправляйтесь на место и найдите убийцу.

========== Необычный помощник ==========

Давая понять, что разговор окончен, Галина Николаевна перевела взгляд с оперативников на визитёра. Майор и капитан молча вышли в коридор. Кирилл Котов вдруг сказал:

— Галина Николаевна. Разрешите, я тоже поеду с вашими сотрудниками.

— Это что ещё за новости, господин Котов? — тон Рогозиной был весьма холоден. — Если вы брат капитана Котова, это ещё не значит, что…

— Я. Очень. Вас. Прошу, — медленно сказал волшебник и направил ей в переносицу ладонь, где прятал палочку. Голубые глаза женщины и мужчины, казалось, связали искрящие высоковольтные провода. Кирилл медленно дышал, тихо шептал какие-то слова, а на лбу его выступила испарина от напряжения. Медленно текли секунды. Наконец, Галина Николаевна отвела взгляд и заметно поморщилась, прижав ладонь ко лбу.

— Я могу помочь. Им. И Вам, — тихо сказал Котов. — Позвольте.

— Ну, раз вы так хотите, Кирилл Кассианович, — вздохнула Рогозина, — поезжайте с братом. Но если вы будете мешать, я не…

— …Спасибо, — серьёзно сказал колдун, подходя к полковнику. И вдруг он мягко отвёл её руку ото лба и поцеловал в ладонь. Затем он резко развернулся и поспешил догонять оперативников.

С той самой секунды, как стало известно о роде деятельности погибшей старухи, Костя понял, что Кирилл захочет участвовать в расследовании. Единственное, чего он не знал, это сколько времени тому потребуется, чтобы «повлиять» на Рогозину. А вот в результате этого влияния он почти не сомневался, хорошо помня, как плясал в доме его отца.

— Ну, чего ты возишься, — недовольно бурчал Петрович, сидя за рулём оперативной машины и глядя, как Котов перешнуровывает берцы, — ещё ехать сколько…

Прошло минут пять. Котов-неволшебник вдруг поймал себя на мысли, что где-то в самом дальнем уголке его материалистического сознания всё-таки тлеет надежда, что несгибаемая начальница ФЭС не поддастся магической силе Котова-колдуна. Но нет, вон он, его волшебный братец, с весьма сосредоточенной физиономией мчится к машине. С бледной и потной, кстати сказать, физиономией… Костя с непроницаемым выражением лица сел рядом с майором. Кирилл плюхнулся на заднее сиденье. Круглов, онемев от такой наглости, переводил взгляд с одного Котова на другого.

— Эт-то что ещё за …? — выдавил он из себя наконец.

— Фрау Рогозина разрешила, — сообщил «профессор из Германии» почти без всякого акцента. — Ну, поехали, что ли?

…Надо отдать должное, в расследование Кирилл не вмешивался, не делал лишних движений и вообще держался чуть позади и в стороне от оперативников, пока они осматривали тело Журкиной и её добротную, зажиточную избу, заполненную всякими атрибутами уважающей себя деревенской колдуньи. Так же молча, словно тень, не упуская, впрочем, ни единого сказанного слова, присутствовал он при опросе свидетелей: работника Пряхина, что чинил забор и стуком молотка достал соседку, самой соседки, ученицы колдуньи Марины Рябовой и племянницы покойной. Выяснилось, что эта племянница — единственная наследница Журкиной. А наследовать, как оказалось, было что. Даже кроме большого дома. В тетради, где убитая вела учёт посетителей и полученных денег, фигурировали весьма кругленькие суммы. К тому же, племянница упомянула, что накануне вместе с тёткой пересчитала сто пятьдесят тысяч рублей её последнего заработка. Старуха после этого неважно себя почувствовала, поэтому толстенькая пачка пятитысячных купюр, перетянутая жёлтой резинкой, вместо банка отправилась в шкатулку. Но теперь никаких денег там не было. А ещё явно следящая за своим потенциальным наследством женщина сообщила, что у колдуньи был старинный перстень с чёрным агатом, волшебный амулет, что помогал ей в нелёгком ремесле. Поискав украшение вместе с ученицей и оперативниками, все убедились, что амулет также пропал.

Пока Круглов беседовал с ученицей, а Костя — с наследницей, Кирилл задумчиво листал тетрадь с бухгалтерией колдуньи.

— Николай Петрович, — обратился он к старшему оперативнику, соблюдая субординацию. Круглов недоверчиво взглянул на внезапно обретшего голос «двойника» Котова.

— Смею обратить ваше внимание, — Кирилл ткнул пальцем в несколько строчек, — тут одна и та же фамилия. И сумма, кстати, получается… Ровно сто пятьдесят тысяч. Не кажется ли это вам интересным?

…Да, такое совпадение заслуживало внимания. И совпадение ли это? Майор подозвал Костю и дал ему задание навестить этого человека, Павла Федотова, и расспросить его. Когда оба Котова, переглянувшись, с совсем одинаковым вопросительным выражением уставились на Круглова, тот скептически усмехнулся, но кивнул. Костя уточнил адрес у ученицы колдуньи и вместе с Кириллом отправился к Федотову.

— Ну, как тебе моя работа, Касьяныч?

— Хм. Интересная. И коллектив у вас тоже… интересный.

— А оставайся у нас, а? Что тебя держит там, в этом твоём… Дур… как-там-его? Я тебе рекомендацию дам. И Петрович тоже.

— По-моему, я ему не очень-то понравился.

— Ты ж не девушка, чтоб ему нравиться, — хохотнул интеллигент в третьем поколении. — Нет, я серьёзно. Вот сейчас ты заставишь этого Федотова признаться, что он старушку грохнул и деньги забрал — и всё, домой поедем. Круглов оценит быстрое раскрытие дела. И Галина Николаевна тоже. Кстати, ты убедился, что я правду тебе сказал про неё?

— Угу, — кивнул Кирилл, — твоя начальница действительно красивая женщина. И умная. Достойная во всех отношениях. Только…

— Что «только»?

Котов-волшебник едва не сказал брату, что уловил сильное, но тщательно скрываемое чувство между начальницей ФЭС и её замом. Взаимное чувство. Далеко выходящее за рамки служебных отношений. Но раз они оба это скрывают, не ему и озвучивать эту тайну…

— Да нет, ничего, — и он перевёл разговор на другую тему: — Скажи, Сергеич, ты серьёзно предлагаешь, чтобы я заставил этого человека признаться?

Братья Котовы уже стояли перед дверью дома Федотова, и Костя уже занёс руку, чтобы постучать. Он обернулся к Кириллу.

— Не-е, я пошутил. А ты… правда можешь такое? …Хотя, чтó я спрашиваю: ты же с Берией тесно общаешься…

— Могу. Но лучше будет, если я просто помогу ему сказать правду. Если он виноват — значит, виноват. А если нет?

…Разговор с Павлом Федотовым, вдовцом, который к тому же совсем недавно похоронил и единственную дочь, обошёлся без вмешательства колдуна. Заливающий горе водкой мужчина сам охотно принялся всё рассказывать нежданным слушателям. Да, это он ударил Журкину. Да, это он забрал деньги… Свои, между прочим, деньги, ни копеечки чужой не взял! Почему? А потому, что она, ведьма проклятая, не захотела дочку с того света вернуть! Отказалась, злыдня! Хоть и умеет. Книга у неё есть. И перстень…

Костя Котов покосился на стол возле окна. Там стоял таз, обычный, медный, а в тазу — петух с отрубленной головой. В крови. Капитан вопросительно глянул на брата: он же колдун, стало быть, в этих вопросах должен быть экспертом. Кирилл внимательно осмотрел мёртвую птицу и кивнул. Костя приказал местному участковому отвести несчастного Федотова к машине ФЭС, а сам с Кириллом пошёл назад, в дом Журкиной.

— …Кир, а что, правда, колдуны могут возвращать мёртвых к жизни?

— Ну, вообще-то, есть такие практики… — поморщился волшебник. — Только для этого слишком много условий нужно.

— Например?

— Самое главное — это чтобы человек умер совсем недавно. Меньше суток. А если он уже похоронен, да если ещё и отпет по-церковному — всё, не вернуть его уже. Хотя… Некоторые совсем тёмные маги могут и таких… вернуть. Но это уже будет нежить, а не человек, который был при жизни.

— Зомби, что ли?

— Угу. В том числе.

— А… А ещё что надо?

— Почему это тебя так интересует?.. Ещё ритуал надо делать. Книга нужна, или выписанный из неё заговор. Свечи особенные. Жертва кровавая…

— Чёрный петух подойдёт?

— Вполне. Чёрный кот, баран… Даже голубь. Это если умер мужчина. А если женщина — то курица, кошка… ну, ты понял.

— Значит, Федотов зря петуха резал… А кольцо зачем?

Тут Косте показалось, что брат смутился.

— Кольцо? Ну, это, скорее всего, вместо наших палочек или посохов… Концентратор магии.

— Чего-чего?

— Волшебная вещь, — со вздохом пояснил маг, — которая помогает колдуну управлять своей магической силой, направляя её на объект или на действие. Это если вкратце объяснять. Поэтому у некоторых волшебников такие вещи, или артефакты, передаются из поколения в поколение. И чем чаще они используются, тем мощнее становятся.

— …А ведь ни книгу, ни кольцо Журкиной мы не нашли… — задумчиво промолвил оперативник.

— Кстати, я вот тоже удивился: ни единой записи в её доме нет. А должны быть. Без книг никак. Если маг практикующий — у него должно быть множество рабочих записей. Тетради, свитки — всякое такое… Ты же помнишь, у моих родителей книжные шкафы от пола до потолка битком забиты.

— …Кому же могли понадобиться рабочие записки колдуньи и её рабочий инструмент, а?

Константин Котов задал вопрос, ответ на который был очевиден.

Поскольку вопросы ко всем фигурантам не иссякли, их вместе с усопшей старушкой повезли в Москву в ФЭС. До сих пор оставалось не понятным, от чего, собственно, умерла Журкина. Федотов признавал, что ударил её в сердцах кулаком, и она упала, но твердил, что старуха была жива, когда он ушёл. Патологоанатом Селиванов должен был прояснить этот момент.

Пока оперативная машина везла их в Москву, Кириллу Котову казалось, что атмосфера в салоне поменялась по сравнению с той, что была утром. Константин помалкивал, только лишь время от времени поглядывал на него и на Круглова и хитро подмигивал брату. А майор, хоть тоже молчал, всей своей фигурой оперативника-со-стажем, даже спиной, выражал, что больше не возмущается самозванным помощником, а даже немного уважает его за ненавязчивую помощь. Короткие взгляды, которые Круглов бросал на колдуна в зеркало заднего вида, говорили о том же. Ну, и, наверное, усы тоже сыграли свою роль… Кирилл усмехнулся такой мысли и пригладил усы, когда Петрович смотрел на дорогу. Костя, заметив это, фыркнул смешком.

…В Москве расследование стало разворачиваться стремительно, даже без всякого волшебства. Во-первых, Селиванов очень быстро установил, что старуха умерла не от кулака Федотова (от этого удара остался лишь синяк под глазом), а от сильного удара тростью с крючковатой серебряной рукоятью, который пришёлся ей в висок. Трость эта принадлежала самой колдунье, и ничьих других следов на ней не было. Во-вторых, ученица Журкиной Рябова призналась, что записи забрала она, поскольку для «простых людей» они никакого интереса не представляли, даже могли быть опасными, а ей, наоборот, очень даже пригодятся, ведь вся клиентура усопшей тёмной колдуньи теперь переходила «по наследству» к ней. Но кольцо она не брала. Капитан Котов не обратил внимания, что Марина Рябова, сидя в допросной, часто и нервно поглядывает в зеркало, установленное, чтобы скрывать находящихся в соседнем помещении людей. А в том помещении никого не было. Кроме колдуна Котова. Кирилла очень интересовало это кольцо. И он точно знал, что Рябова не врёт, что она хотела бы заполучить магический артефакт, но понятия не имела, где он. Девушку отпустили домой и стали звонить племяннице Журкиной, ведь это она первая упомянула о кольце. Но её телефон почему-то молчал…

Майор Круглов, конечно, в сопровождении обоих Котовых, отправился на квартиру женщины. И обнаружил там её труп. Было много крови, но вовсе не от этого Кирилл побледнел и привалился к косяку. «Палец», — прошептал он. Палец одной руки женщины был отрублен или отрезан. «Кольцо?» — сидя возле трупа на корточках, Костя остро посмотрел на брата. Тот кивнул. Круглов резко выдохнул и тоже уставился на Кирилла.

— Что это за гляделки у вас, братцы Котовы, мне объяснит кто-нибудь, а?

— …Петрович, ты только не удивляйся, ладно? — Костя встал и увещевательно развёл ладони. — Мой брат… Он это…

— Да мне без разницы, какое он «это»! — рявкнул майор, потеряв терпение. — Может помочь — пусть помогает! А не может — так и нечего тут болтаться. Устроили тут клоунаду… Два брата-акробата… Без него справлялись всегда, и сейчас справимся.

— …Я не сомневаюсь в вашем профессионализме, майор Круглов, — с трудом сглотнув, промолвил колдун, — вы, разумеется, найдёте злодея, но только вопрос в том, найдёте ли вы его ДО того, как рядом с ним появится ещё один труп, или же после.

— Ладно, — сквозь зубы процедил Николай Петрович, — ты знаешь, где он и что собирается делать?

Кирилл кивнул.

— Тогда веди. Объяснять будешь потом.

…Волшебнику второй раз за день пришлось чудовищно напрягать свои силы, чтобы использовать ментальную магию. Ему помогало лишь то, что убийца надел кольцо. Как охотничий пёс на запах дичи, Кирилл шёл на магию агатового кольца. Идти, вообще-то, далеко не потребовалось, лишь спуститься в подвал одного из ближайших домов. Там уже всё было готово к тёмному ритуалу. На полу, в центре огромной пентаграммы, лежала без движения светловолосая девушка. Человек в тёмной одежде с капюшоном обошёл пентаграмму, зажигая странные корявые свечи. Затем он взял в руки толстую книгу и в дрожащем свете свечей принялся её листать.

Круглов и оба Котовых замерли в проёме, обозревая эту средневековую картину. «Чертовщина какая-то», — выдохнул майор. «Хуже, — шёпотом промолвил из-за его плеча Кирилл. — Самая чёрная магия…»

— И, что, так и будем стоять и смотреть? — так же шёпотом, деловито спросил Костя и закатал рукава. — Я его щас…

— Стой! — прошипел брат. — Он уже читает заклятье…

— Ну, и что, щас я его вырублю, и…

— НЕТ! Если просто прервать чтение, жертва погибнет.

— А ты знаешь, что нужно делать? — недоверчиво прошелестел Круглов, не оборачиваясь.

— Знаю, не волнуйтесь. Если вы не будете мне мешать, девушка останется жива.

— …КТО ты такой, Кирилл Котов? — Николай Петрович оторвал взгляд от потустороннего зрелища и испытующе посмотрел на костиного брата.

— Всё потом, герр майор. Выйдите. Костя, ты тоже.

— Ну, вот ещё! Я-то точно не уйду, — фыркнул капитан.

— Я тоже, — кивнул майор.

— Я бы поспорил с вами, но времени мало… Мерлин с вами. Только молчите.

Котов-волшебник шагнул чуть вперёд, поддёрнул рукава, вытащил палочку.

… Они стояли в проёме, вне света свечей и довольно далеко от места ритуала, поэтому «чёрный маг» не замечал их. К тому же, он полностью сосредоточился на правильном и чётком произнесении магических слов. Кирилл примерно знал, сколько времени занимает это заклятие, поэтому сумел сосредоточиться, даже несмотря на то, что за его спиной неровно дышали двое маглов, которым вообще не положено видеть волшебство. Колдун поднял руку с палочкой к плечу и резко махнул ею в сторону читающего книгу, громко выкрикивая волшебные слова. Из палочки вырвался тонкий тусклый оранжевый луч, почти незаметный на свету, но сейчас, в темноте, он был довольно хорошо виден. Фигуру в капюшоне окутало такое же тусклое оранжевое сияние, человек захрипел, схватился за горло и повалился на колени, выронив книгу. Фолиант столкнул одну свечу — и его ветхие страницы вспыхнули как сухой хворост! Костя вскрикнул и рванулся вперёд: пылающая книга была совсем близко к лежащей девушке, но Кирилл остановил его властным жестом руки. Ещё несколько взмахов волшебной палочкой, несколько произнесённых магических формул, несколько цветных лучей — голубоватый, светло-зелёный, розовый… Погасли и свечи, и книга. Зашевелилась, пытаясь освободиться, девушка. Человек в чёрном, всё так же держась за горло, беззвучно извивался на полу.

«Всё», — выдохнул Кирилл, опуская волшебную палочку. Петрович и Костя бросились к пентаграмме, которая теперь сама светилась странным зеленоватым светом. Маг в полном изнеможении сполз по стене на пол. Его лицо казалось бескровным, по вискам ручьями стекал пот. Хотя Кирилл и похвалился Косте при знакомстве, что он сильный ментальный маг, даже для него такое напряжение оказалось чрезмерным. Он только успел спрятать волшебную палочку, как потерял сознание.

…Майор Круглов был поражён тем, что произошло на его глазах, и во что он бы никогда не поверил, расскажи ему кто-нибудь. Настолько поражён, что не сразу вспомнил как набрать номер вызова машины для арестованного. К тому же оказалось, что и «тёмный маг», и его несостоявшаяся жертва являлись фигурантами дела колдуньи Журкиной. Тёмный ритуал пытался провести тот самый незаметный работник Пряхин, который чинил забор колдуньи. А погибнуть должна была Рябова, ученица Журкиной. Девушка почти полностью пришла в себя, хотя её всё ещё трясло от ужаса. А вот Пряхин по-прежнему не мог вымолвить ни слова, только вращал глазами и мёртвой хваткой держался за своё горло.

Когда все прибыли в ФЭС, Рябову увели девушки-лаборантки в комнату отдыха отпаивать чаем, а еле передвигающего ноги Пряхина притащили в допросную. Галина Николаевна хотела сама допросить его, но почти сразу убедилась, что говорить он не то, чтобы не хочет, а — не может. Полковник вызвала на помощь патологоанатома Селиванова. Борис осмотрел задержанного и пожал плечами:

— Галя, я ничего с ним не смогу сделать. У него сильнейший шок.

— Как думаешь, он скоро придёт в себя и даст показания?

— Не могу сказать. Но, похоже, не следует ждать этого очень скоро.

— Хм, что же с ним делать…

— Да что с ним делать — отвести в камеру, пусть спокойно полежит в тишине. А, вообще, что с ним стряслось-то? Наши ребята перестарались? Костя, поди?

— Да нет, я подозреваю, что не Костя, — задумчиво промолвила Рогозина и поспешила уйти из допросной, словно не хотела, чтобы Борис начал уточнять. Селиванов опять пожал плечами и вызвал конвой для задержанного.

Вернувшись в своё «царство мёртвых», он невольно замер в дверях: на секционном столе без движения лежал человек, а по обеим сторонам, опустив головы, стояли Костя Котов и Николай Круглов. Котов повернулся на звук открывшейся двери и нетерпеливо сказал:

— Боря, посмотри, что с ним…

— Время смерти сказать? — Селиванов деловито натянул перчатки, взял скальпель и шагнул к столу. — Причину смерти я всё равно так сразу не смогу…

— ТИПУН ТЕБЕ НА ЯЗЫК! — рявкнули в один голос оперативники.

========== Заклятье Забвения ==========

Тот, кто лежал на столе, пошевелился и очень тихо сказал:

— Извините, что вмешиваюсь. Я ещё пока не готов знать время и причину моей смерти.

Круглов и Костя нервно рассмеялись. Борис отложил, чуть не выронив, скальпель и вгляделся в «труп». И тут же изумлённо уставился на Константина:

— Эт-то кто?

— Мой троюродный брат, — с гордостью сказал тот, — Котов Кирилл.

Патологоанатом сглотнул и опять посмотрел на лежащего:

— Очень приятно, я — Борис Селиванов.

Трое мужчин осторожно помогли Кириллу слезть со стола и усадили его рядом, на стул.

— …Зачем вы его ко мне на стол-то притащили, — ворчал Борис.

— А куда его было ещё, — оправдывался Костя, — он же без сознания был… Борь, посмотри, с ним всё в порядке?

— Да всё нормально, — принялся вяло отмахиваться волшебник, но его никто не слушал.

Селиванов осмотрел его, проверил давление, пульс, зрачки… Потом в сердцах адресовался к оперативникам:

— Ну, я прям’ не знаю, что и сказать… Вы ГДЕ были-то, что таких вот… нервно истощённых пачками приносите?! Ну, этот хотя бы разговаривает. А тот-то вообще слова вымолвить не может!

Кирилл вскрикнул и опять задёргался, пытаясь вскочить:

— Где он? Я сейчас пойду…

Но Костя и Петрович удержали его за плечи.

— …Никуда ты пока не пойдёшь, — строго сказал патологоанатом. — Я сейчас тебе укольчик сделаю, капелек накапаю… — и прибавил, видя, как «пациент» замотал головой: — А будешь дёргаться — запру в холодильник. Ребята, если что, помогут.

Оперативники, не снимая крепких ладоней с плеч колдуна, энергично закивали. Кирилл со вздохом покорился.

После укола и капель Селиванов строго распорядился оставить «пациента» полежать на диване в комнате отдыха на час-другой. В темноте и тишине.

— …И не беспокоить! — ещё раз повторил он.

— Может, тогда уж сразу в камере меня запереть? — вздохнул колдун.

— Шутить изволите, профессор? — усмехнулся Круглов. — Мы люди служивые. Как «командир», — кивнул он на Бориса, — велит, так и выполним. Скажет, на диван в комнате отдыха — значит, на диван… А скажет, на нары в камере… Так что, вставай-ка. Пошли отдыхать. А потом… Не знаю, каких кислых щей ты профессор, герр Котов, но я полагаю, что ты можешь нам много чего интересного рассказать. У меня, например, к тебе масса вопросов.

И они, надёжно ухватив Кирилла под руки, повели его из прозекторской. Борис посмотрел им вслед, покачал головой и улыбнулся.

Уложив Кирилла на диван в комнате отдыха, Петрович ушёл докладывать обо всём Рогозиной, а Костя остался в коридоре охранять покой брата. Как всегда в ФЭС, ещё никто никому сообщить ничего не успел, но о событиях мгновенно стало известно буквально всему персоналу.

…Амелина мчалась по коридору, цокая каблучками, а следом за ней в таком же развевающемся халате бежал Иван. Оксана налетела на Константина, едва не сбив его с ног.

— ГДЕ ОН?!

Капитан усмехнулся:

— Здесь. В комнате отдыха. Он был с нами на задании. И вот, немного перенапрягся.

— Да вы что сделали?! Зачем его с собой потащили?! Вы же оперативники со стажем, а он профессор… Как же вы допустили?!

— Ну, он сам же захотел, — промямлил Костя, растерявшись от такого напора. Иван улыбался во весь рот.

— А если бы этот убийца и его…?!

— Да ладно, Кир не такой уж беспомощный, Оксаночка.

— Я пойду, проверю, как он там! — не терпящим возражения тоном заявила девушка.

Ваня и Костя и моргнуть не успели, как она ворвалась в комнату отдыха и захлопнула за собой дверь. Щёлкнул замок.

— Ух ты, Оксанка зря времени не теряет, — восхитился Тихонов. — Кость, как думаешь, может мне пойти Аллочке намекнуть об этом, а?

— Я тебе намекну, — хмуро сказал Котов, прислушиваясь возле двери.

…Как многие красивые девушки, Оксана Амелина обычно была уверена в себе и не особо заботилась о мнении окружающих. Но захлопнув за собой дверь и оказавшись в совершенно тёмной комнате, она протянула руку к выключателю — и внезапно оробела. Так и не включив свет, девушка стала осторожно, наощупь пробираться к дивану. Нащупала стул, подтащила его, стараясь не слишком шуметь, и села возле угадывающегося в темноте человека. По ровному дыханию она поняла, что профессор Котов спит.

— Извините, — шёпотом позвала девушка.

Глубокий вздох показался ей похожим на стон, и она ещё больше смутилась.

— Кто тут? — спросил брат Кости, и от его тихого хрипловатого голоса, такого неожиданно слабого для мужчины, которого по фотографии Оксана представляла очень сильным, в сердце девушки всколыхнулось желание его пожалеть.

— Здравствуйте, — всё так же шёпотом сказала она.

— Здравствуйте. Вы кто?

— Я Оксана. Работаю экспертом-криминалистом. Костя показал нам фотографии, и мы были так удивлены вашим сходством…

— Можете представить, — по его тону чувствовалось, что он улыбнулся, — как были удивлены мы. Могу я спросить, зачем Вы пришли, Оксана?

— Я хотела… Я хотела убедиться, что с Вами всё в порядке. Как только стало известно, что Вы участвовали в задержании, а потом оказались у Селиванова, мы все так перепугались…

— Вы все? А кто это — все? И почему перепугались? Герр Селиванов, насколько я могу судить, хороший врач.

— Врач хороший, да. Только он патологоанатом.

— Ах, вот оно что… — теперь голос звучал намного бодрее, и улыбка в нём слышалась явственнее.

Внезапно в коридоре раздался какой-то шум. Дверь распахнулась, вспыхнул свет. Оксана вскочила, нервно запахивая халат. Кирилл рывком сел, пошатнулся и заморгал, привыкая к свету. В комнату отдыха ввалился майор Круглов с весьма решительным выражением лица. За его спиной маячил Костя, который явно до этого пытался остановить старшего по званию. Позади виднелась растрёпанная голова Вани Тихонова, а также то появлялось, то исчезало за широкими спинами оперативников лицо Аллочки. Но как только та разглядела Оксану, теребящую пуговки халата, она мгновенно протолкалась вперёд, откуда только сила взялась. Обе девушки, считавшие себя самыми красивыми сотрудницами ФЭС, яростно уставились друг на друга. Только присутствие мужчин и теснота удерживали их от того, что предсказывал Тихонов: вцепиться в волосы «соперницы». Иван смотрел на них, радостно поблёскивал глазами и едва только руки не потирал со словами: «Я ж говорил!» Но кроме него, на девушек никто не глядел. Майор и волшебник уставились друг на друга, один с вызовом, другой с недоумением. Константин насторожённо поглядывал на обоих, прикидывая, кого из них, если что, придётся спасать.

Наконец, Круглов сказал вполне спокойно:

— Герр Котов, я надеюсь, ты уже успел отдохнуть. Не пора ли тебе кое-что разъяснить?

Кирилл неторопливо поднялся с дивана:

— Охотно, герр Круглов. Но я хотел бы говорить с глазу на глаз.

Одного сурового взгляда и многозначительного покашливания майора было достаточно, чтобы комната отдыха вновь опустела. Костя задержался в дверях, выходя последним, и обернулся к брату. Тот спокойно кивнул, мол, не волнуйся, всё под контролем.

— Итак, герр профессор, изволь-ка объяснить, что это такое ты вытворял там, в подвале, при задержании. По твоей милости, это и задержанием-то назвать нельзя было.

Кирилл молчал, оценивая своё состояние, готов ли он уже к ментальному воздействию на магла, который должен забыть, что видел волшебство. «Вроде бы готов», — решил колдун и принялся незаметно нащупывать волшебную палочку. Но… её не было. Кирилл побледнел и рухнул на диван, словно у него колени подломились.

— …Вам нехорошо, Кирилл Кассианович? — моментально сменил тон Круглов, с беспокойством склонившись над ним.

— Николай Петрович, — ослабевшим голосом сказал маг, — отведите меня к Селиванову, будьте добры.

— Вам так понравилось в нашем морге?

— Пожалуйста… — Кирилл шутку не поддержал, и Петрович понял, что дело серьёзное. Он поднял Котова, поддерживая за локоть, и отвёл вниз.

— …И снова — здравствуйте, — усмехнулся Борис, увидев вошедших. — Как вы себя чувствуете, господин Котов?

— Я в порядке, спасибо. Я хочу спросить. Вы находили тут… палочку?

— Палочку? — вытаращился на него Селиванов. — Какую ещё палочку? …Кишечную?!

— Нет, нет… Такую… деревянную. С палец толщиной и длиной сантиметров двадцать.

— Ах, эту! — с явным облегчением махнул рукой Борис. — Она под столом валялась. Я подумал, что это просто кусок ветки за кого-то из вас зацепился, и выкинул её…

— Вы её сломали?! — с беспокойством воскликнул Кирилл.

— Да нет. Просто в ведро мусорное бросил, — в недоумении патологоанатом показал, куда именно.

— …А в чём дело-то? — спросил он, наблюдая, как Кирилл бросился к мусорке и выхватил оттуда «кусок ветки».

Котов не отвечал, он внимательно осматривал свою волшебную палочку под яркой лампой, ощупывал её и разве что не обнюхивал. Борис вопросительно глянул на Круглова, но тот тоже ничего не понимал и пожал плечами. Убедившись, что всё в порядке, Кирилл вновь повернулся к Селиванову и Круглову, и было заметно, что, завладев «невзрачной деревяшкой», он стал самим собой: уверенным, спокойным, чуть ироничным.

— Большое Вам спасибо, герр доктор, — Котов пожал Борису руку. — За всё.

— Да пожалуйста, — пожал плечами тот.

— Теперь я готов, — обратился колдун к Петровичу, — идёмте, герр майор.

Они вышли из прозекторской. И вдруг Кирилл опять встал. Его манера резко останавливаться и внезапно менять направление движения стала раздражать Круглова.

— Ну, что на этот раз, профессор?

— Где тот человек, которого задержали в подвале? …Пряхин?

— Какого чёрта тебе от него ещё нужно?! Он же и так из-за тебя слова сказать не может!

— Вот я и хочу, чтобы он заговорил, — невозмутимо сказал Котов.

Николай Петрович, человек старой закалки, сдержался, стиснув зубы. Он пошёл вперёд, направляясь к камерам. Но даже сам себе майор ФЭС не хотел признаваться, что ему было интересно ещё раз посмотреть, что будет делать этот, невесть откуда взявшийся, очень необычный брат обыкновенного Кости Котова.

Волшебник открыл узкое окошко «кормушки» в двери камеры Пряхина и заглянул внутрь. Задержанный неподвижно лежал на койке. Кирилл направил на него волшебную палочку и тихо произнёс отменяющую формулу: «Фините Инкантатем». Выпрямившись, он посмотрел на майора. Сначала за дверью было по-прежнему тихо, но не успел Круглов иронично сказать: «Ну, и что?» как Пряхин соскочил с лежанки. Почувствовав, что голос к нему вернулся, он испустил долгий воющий вопль и заорал: «Выпустите меня!» Майор покосился на дверь камеры и задумчиво потёр затылок, явно подумав, а не зря ли задержанному дар речи вернули. Колдун же направил палочку теперь в лицо Николаю Петровичу, и чётко, негромко, уверенно заговорил:

— Я приказываю тебе, забудь то, что видел в подвале. Ты видел только, что преступник упал, а девушка встала. Книга погасла сама. Вот это ты видел. Забудь всё то, что я делал в подвале. Забудь, что я сделал сейчас. Я приказываю тебе. Забудь! — последнее слово сопровождалось быстрым круговым взмахом палочки.

Лицо майора приобрело растерянное выражение. Он часто заморгал, словно только что проснулся, затем с силой потёр лоб. Кирилл очень тщательно спрятал палочку, и участливо спросил:

— Так что вы хотели у меня узнать, Николай Петрович?

— А… Нет. Странно… Ты видел, почему в подвале Пряхин вдруг стал задыхаться и упал?

— Наверное, аллергия. На пыль. Там же полно было пыли. В подвале.

— А, да. Полно пыли. Аллергия. Да. Наверное. А почему он замолчал?

— Ну, удушье же. Аллергическое. Бывает.

— А сейчас почему орёт, как… белый медведь в тёплую погоду?

— Так продышался, приступ и кончился.

— Хм… — растерянное выражение постепенно сходило с лица Круглова.

— Что-то ещё хотите спросить? — Кирилл чувствовал, что контролирует ситуацию, и поэтому продолжал доброжелательно улыбаться.

— А скажи, Кирилл, ты какой предмет преподаёшь в своём институте? Мне кажется, это что-то связанное с психологией, верно?

— Пожалуй, вы правы, — кивнул колдун, скрыв усмешку, — психология — самое близкое понятие.

…Круглов и Котов, болтая уже как давние приятели, вернулись в комнату отдыха. Костя даже глазам не поверил. Но не успели они расположиться за чашечкой кофе, как на пороге появился охранник камер задержанных:

— Товарищ майор, задержанный Пряхин требует, чтобы его допросили.

— Даже требует? — усмехнулся Круглов. Затем встал и с сожалением бросил взгляд на кофейник. — Ну, что ж, уважим его требование. Давайте его в допросную.

Братья Котовы следили за допросом из-за зеркала. Пряхин говорил очень подробно. Кирилл, конечно, знал, для чего проводился тот ритуал, а Костя слушал со вниманием. И наконец речь зашла о том, как колдун-самозванец на середине заклинания вдруг почувствовал, что не может ни говорить, ни дышать. Костя покосился на брата. Тот усмехнулся. Тогда капитан воззрился на майора, ожидая, как тот отреагирует. Но Круглов невозмутимо кивал.

— …Эй, Касьяныч, ты что с майором сделал?

— Я ж говорил, чтобы вы вышли, Костя. Нельзя, чтобы маглы, то есть неволшебники, видели магию. Это нарушает Статут секретности.

— А как же я?

— А ты наша кровная родня. Тебе можно. Если только болтать не станешь.

— А тогда — что?

— Ты собираешься кому-то рассказать? — с подозрением спросил Кирилл.

— Ну, нет, конечно. Всё равно, никто мне не поверит. Просто интересно, что бы было.

— То же, что и с майором Кругловым. Мне пришлось бы стереть тебе память, — серьёзно сказал маг.

— Ты стёр Петровичу память?! Совсем?!

— Не совсем. Раньше заклинание действительно стирало не только память целиком, но и личность. Потом его усовершенствовали, и теперь можно устранять только нежелательные моменты. Я велел Петровичу забыть, что он видел, как я колдовал. Немного подправил воспоминания, и всё. Минимальная выборочная коррекция памяти — вот как это заклинание теперь называется. Но всем привычнее именовать по-старому, Заклятие Забвения.

— Круто, — выдохнул Костя. — Иногда, наверное, это может быть жутко полезным… Если бы я был колдуном, это заклинание я выучил бы одним из первых…

— Я даже больше тебе скажу, — усмехнулся Кирилл. — Возможно, именно это заклинание чаще всего произносится колдунами в мире неволшебников.

— Значит, теперь майор никогда не вспомнит, что ты заколдовал Пряхина?

— Не вспомнит. Коррекция необратима.

— Ясно… — промолвил Костя задумчиво, а потом сменил тему: — Знаешь, я удивился: вы вернулись и болтали, словно сто лет знакомы.

— Ну, да. Мне он понравился, ваш майор. Скала-мужик, да ещё и с мозгами. И с юмором.

— Вот, и я возвращаюсь к тому вопросу: может, останешься работать у нас?

— Я обещаю, Костя, что серьёзно подумаю над этим. Ты же понимаешь, мне, волшебнику, будет трудно всё время скрывать свою сущность, если я буду здесь работать вместе с вами. Кто-нибудь всё равно заметит. …И кстати, что это за девушка ворвалась ко мне, пока я спал? Оксана.

Его брат широко улыбнулся:

— Оксана? Отличный эксперт, очень умная, хоть и красотка-блондинка. Она тебе понравилась?

— Хм… На самом деле, не знаю. Я ведь её не видел.

— Как так? — изумился Костя. — Она же минут десять с тобой беседовала, пока Петрович не ворвался…

— Так она свет постеснялась включать! — рассмеялся Кирилл. — Так что, мы беседовали в темноте.

— Оригинальненько…

========== Агатовое кольцо ==========

…Пряхин, наконец, завершил свою исповедь. Майору Круглову было жаль бедолагу, но преступление оставалось преступлением. Убийство двух человек, попытка убийства третьего… И ради чего? Неужели он действительно думал, что, устраивая этот чёрный магический ритуал, вернёт свою погибшую невесту к жизни? Но всем же известно, что никакой магии не существует, а все эти колдуны и чародеи — мошенники чистой воды!

…Расследование завершено, материалы можно направлять в прокуратуру. Но радости на лицах оперативников не замечалось. Хмурый Круглов тщательно укладывал документы, готовил их к подписи у Рогозиной и к отправке. Костя Котов нарочито сосредоточенно упаковывал вещественные доказательства. Кирилл Котов так же молча стоял за спиной брата.

— …Что ему будет? — вымолвил он.

— Сложно сказать, — отозвался майор. — Лишение свободы. Минимум — на 6-8 лет, максимум — от 16 до пожизненного. Если адвокат сумеет доказать душевное расстройство — могут сначала в лечебницу отправить… Жаль его.

С силой захлопнув папку, Круглов вышел из комнаты.

— Угу. Жалко, — голос Кости слегка дрогнул. — Из-за любви мужик с катушек съехал…

Он обернулся и со значением посмотрел на Кирилла. Тот сжал зубы и с силой выдохнул.

И тут взгляд Котова-волшебника зацепился за мешочек в руках брата. Он протянул ладонь:

— М-можно посмотреть?

Голос его стал каким-то странным. Агатовое кольцо скользнуло из мешочка ему в руку. Магический амулет покойной тёмной колдуньиЖуркиной. Волшебник принялся его разглядывать, поднеся к глазам. Костя внимательно смотрел на брата.

— А ты знаешь, что это такое? — вдруг спросил Кирилл.

— Как что? Кольцо. С чёрным камнем. Скорее всего, агатом. Похоже на золотое и очень старинное, — выложил брат всю известную ему информацию. — Ещё считается колдовским амулетом Журкиной и, как ты сказал, арте-фактом, кон-цен-т-ратором магии.

— Всё верно, — медленно сказал Кирилл, крепко зажимая кольцо в кулак. — С одной только поправкой. Это амулет не Журкиной.

— Как не Журкиной? — растерялся Костя. — Подменили его, что ли? Кто? Когда? Зачем?!

Волшебник вздохнул, разжал кулак и протянул кольцо брату:

— Возьми и посмотри на него внимательно.

Капитан ФЭС осторожно взял двумя пальцами слегка тёплое кольцо и поднёс к глазам, медленно поворачивая его, совсем так, как только что делал сам Кирилл. И вдруг… внутри каменной вставки, тонкой и плоской, он увидел объёмную, словно голограмма, золотистую букву К. Константин, непонимающе моргая, воззрился на Кирилла.

— Ты его, что, заколдовал, Кир?

Тот улыбнулся:

— Ну, можно и так сказать… Да уж, не чаял я, что когда-нибудь буду держать в руках эту вещь… Это наше кольцо, брат мой Константин. Кольцо Котовых.

— Чего-о? Но как?.. Откуда?..

Кирилл забрал у него вещицу и опять стиснул в кулаке. Потом сел рядом с Костей, словно устал. Тот не сводил взгляд с него, и впервые заметил, что светлые волосы на висках брата-волшебника совсем седые…

— Я уже говорил тебе немного о волшебных кольцах, — негромко начал рассказывать Кирилл. — Они создаются в помощь или в замену волшебным палочкам, собирают, накапливают в себе колдовскую силу и передаются, как правило, из поколения в поколение, обычно от отца к сыну. Так вот. Однажды, лет этак триста-четыреста назад, один из колдунов Котовых сделал себе кольцо с агатом, желая передавать его своим потомкам. Он его носил, работал с ним, заряжал магией… Потом, когда подрос его сын, он это кольцо передал ему, чтобы парню лучше колдовалось. А сын в своё время — своему сыну передал, внуку, стало быть, мастера того, кто кольцо создал. Внук этот то ли растяпой оказался, то ли не шибко умным, но кольцо у него украл другой колдун. Причём, так ловко, что бедолага долго об этом не знал, а когда хватился — ищи-свищи того ловкача по фамилии… угадай, какой!.. правильно: Журкин. И видишь ли, в чём дело-то было… Если бы кольцо хотя бы поколения три в семье оставалось — то оно бы в руки никому чужому уже не далось, вернулось бы к хозяевам. А так — вместе с магической силой накопленной, кóтовской, стало чужой семейной реликвией…

— И что теперь? — сглотнув, вымолвил Костя.

— Ну, а теперь, раз Журкина, последняя в роду, его никому не передала, кольцо может вернуться к настоящим хозяевам. Видел букву в кольце? Это значит, оно меня признало.

— И что, ты хочешь его забрать? Но это же вещдок…

— А что потом, после суда, с этими… вещ-доками делают?

— Ну, хозяевам возвращают… Или наследникам.

— И кому это кольцо отдадут?

— Хм-м, похоже, что тебе… Ты же хозяин. Или наследник, вон, и доказать можешь… Ладно, я прослежу. Напишу потом твоим родителям, пусть тебе передадут, когда можно будет забрать этот наш… ваш артефакт. Только, брат, предупреждаю, это дело небыстрое.

— Хорошо, пусть так.

И Кирилл опять протянул кольцо Косте. Тот ещё раз полюбовался на букву в камне и положил вещдок в мешочек.

— Слушай, Касьяныч, уже поздно ведь, домой давно пора. Ты пока иди к машине, а я тут закончу быстренько…

Волшебник кивнул и вышел. Костя ещё раз проверил кейс со всеми собранными вещественными доказательствами по описи. И не смог удержаться, опять вынул агатовое кольцо Котовых. Блестящее украшение с полированным чёрным камнем так и притягивало его взгляд, хотя с виду оно было совсем простое. Буква К уже исчезла из его глубин. Костя погладил камень пальцем, а потом глубоко вдохнул — и сжал кольцо в кулаке. Отсчитав секунд тридцать, капитан ФЭС Константин Котов раскрыл ладонь…

Кирилл в задумчивости брёл по коридорам к выходу. У него сегодня получился очень насыщенный событиями день. Очень. «Надо рассказать отцу, что нашлось кольцо. Хотя, нет, пока не стоит. Он, конечно, человек сдержанный, но если захочет посмотреть на реликвию, что считалась безвозвратно утерянной, то может тут такого наворотить… Схватка, достойная войти в легенду, — усмехнулся маг своим мыслям, — Кассиан Котов против Галины Рогозиной… Битва за Кольцо». Тут он не сдержал смешок.

— После тяжёлого дня вы ещё находите что-то весёлое, Кирилл Кассианович? — прозвучал удивлённый женский голос. Волшебник вздрогнул и повернулся. У вахтенной стойки стояли Аллочка и Галина Николаевна. Обе собирались идти домой.

— Дамы, вас проводить? — ещё шире улыбнулся Котов, чувствуя себя бодрым, словно это не его несколько часов назад патологоанатом принял за труп и едва не вскрыл. Конечно, адресовался он в первую очередь к полковнику, но глаза Аллочки сверкнули гораздо ярче.

— Рада, что вы в таком хорошем настроении, — улыбнулась Рогозина, — но мы с майором ещё должны завезти по дороге документы. Так что, проводите лучше Аллу.

Девушка тоже заулыбалась, заинтересованно поглядывая на волшебника. С папкой под мышкой и кейсом в другой руке к ним уже спешил майор Круглов. Несмотря на то, что после Заклятия Забвения почти подружился с Кириллом, сейчас он бросал на Котова взгляды не то, чтобы злые, но явно предупреждающие. Колдун всё понял и шутливо вскинул руки:

— Слушаюсь, госпожа полковник.

— Кстати, Га… Галина Николаевна, — теперь майор тоже улыбнулся.

«И чтó он пытается скрывать? — подумал Кирилл. — Только слепой не сможет заметить, какие между ними флюиды… Или это они друг от друга прячутся?»

— …Костя мне сказал, что он пытается уговорить Кирилла Кассиановича остаться у нас работать. Найдём, если что, для него свободную штатную единичку, а?

Рогозина быстро, испытующе глянула на Котова и слегка кивнула:

— Посмотрим. Думаю, с этим особых проблем не будет. …Всего доброго, господа.

Она взяла у Круглова папку и пошла к выходу. Майор помахал освободившейся рукой Алле и Кириллу и поспешил за ней.

— А вы правда будете у нас работать? — застенчиво спросила девушка.

— Пока не могу сказать. Костя настаивает, но, боюсь, это не так просто.

— А, понимаю, — кивнула Алла и продолжила простодушным тоном: — Ваша семья может не согласиться переезжать.

Волшебник чуть нагнул голову, скрывая в усах усмешку:

— Ну, если говорить о моей семье, то вы правы, они вряд ли захотят куда-то срываться с обжитого места. Но, на самом деле, проблема может быть вовсе не в них…

— А в чём? — тут же подхватила Аллочка.

— В моей теперешней работе. …Но я не хочу об этом говорить, вам мои проблемы совсем ни к чему.

— …А вы правда пойдёте меня провожать, Кирилл Кассианович?

Девушка внимательно смотрела на мужчину, и смогла заметить, что он нахмурился и поджал губы. Она истолковала это по-своему:

— …Если у Вас другие планы, ничего страшного, я живу не очень далеко и прекрасно дойду сама.

Кирилл мотнул головой:

— Нет, планов у меня нет, я с удовольствием провожу Вас, Алла. Только…

На её лице читалось непонимание, но спросить она не успела, потому что к ним почти бегом подошёл Костя Котов:

— Извини, брат, я тут немножко… Ага, кажется, я помешал? — он хитро глянул на обоих.

— Да ничему ты не помешал, — в голосе Кирилла просквозило раздражение.

Он извинился перед девушкой и оттащил брата в сторонку.

— Она хочет, чтобы я её проводил! — сквозь зубы прошипел волшебник.

— Ну, и прекрасно! — так же тихо отозвался Костя. — Я ж говорил, что ты будешь пользоваться успехом: сначала Оксана, теперь Алла… Чего ты теряешься? А вдруг это судьба?

— Какая судьба, о чём ты?! Я вообще не об этом! Проводить-то я её провожу, а потом-то как?! Как мне до твоего дома добираться?

— Фу ты, нашёл проблему! — фыркнул Костя. — Такси возьмёшь!

— Что возьму?

— Оп-па…

Тут только до капитана Котова дошло, что волшебники, привыкшие к своим необычным способам перемещения, совсем не умеют пользоваться транспортом в немагическом мире. И предложение воспользоваться такси вызвало такое же изумление у Кирилла, как у него, Кости, это их… ап-па-рирование.

— …Да что за проблемы вообще, Кир! Останешься у неё… — брякнул интеллигент в третьем поколении, и за это был награждён таким возмущённым взглядом брата, что аж поперхнулся. — Ну, ладно, ладно… Так. Вот тебе деньги, — он незаметно вытащил из кошелька несколько купюр и сунул в карман пиджака Кирилла, — расплатишься с таксистом. Сейчас я напишу адрес. Аллочка вызовет такси, ты же не местный и можешь не знать наших номеров. Такси довезёт тебя до подъезда, только тогда отдашь деньги. Понял?

Костя на вахтенной стойке взял листок и быстро написал свой адрес.

— …А вообще, ты подумай, брат, насчёт остаться у неё. …Или опасаешься потерять своё целомудрие? — еле слышно прошептал он, подмигнул и ухмыльнулся.

— Ещё один такой намёк — я превращу тебя в таракана, — “ласково” пообещал Кирилл, взял бумажку и вернулся к ожидавшей его, всё ещё недоумевающей девушке.

— …Благословляю вас, дети мои, — пробасил Константин, изображая священника.

Аллочка прыснула и помахала ему. Кирилл многозначительно похлопал себя по левому боку, где была его волшебная палочка, и сказал:

— Тарака-ан, Костя, таракан…

Прежде, чем они скрылись за дверью, капитан Котов услышал, как Аллочка спросила:

— А почему «Костя-таракан», Кирилл Кассианович?

— Это наша с ним шутка. …И не зовите меня по отчеству, Алла, я чувствую себя стариком. А я не такой уж старый, каким кажусь.

— Ну, что вы, Кирилл, я вовсе не считаю, что вы…

…Дома у Котовых Кирилл появился через пару часов. Софья Михайловна уже спала, Косте пришлось самому разогревать ужин для брата. Он просто извёлся от нетерпения, но волшебник сохранял каменное выражение лица и деловито ел. Наконец, когда все обычные вечерние дела были переделаны, когда Кирилл умылся и уселся на расстеленный диван, всем своим видом демонстрируя готовность ко сну, он понял, что брат уже готов его побить за молчание, и широко улыбнулся.

— Ну?! — выдохнул Костя. — И как?

— Как-как, всё нормально. Видишь же, я справился с вашим такси.

— Кир, ты сейчас даже дотянуться до своей палочки не успеешь, как получишь в челюсть. Я не про такси. Я про Аллочку.

— А что с ней? Милая барышня. Мы очень мило поговорили по дороге. Я её проводил до подъезда. Она вызвала такси. И я уехал.

— И всё?! Она даже не пригласила тебя попить чайку?

— Ну, как же, не пригласила… Она вежливая девушка. Конечно, пригласила.

— А ТЫ?! Отказался?!

— Костя, как ты себе это представляешь? — волшебник говорил совершенно серьёзно, и его брат не мог поверить, что он не издевается. — Незамужняя девушка ведёт поздно вечером, ночью, можно сказать, к себе в дом мужчину? Это же могло её скомпрометировать! Конечно, я отказался.

— Касьяныч, ты ИДИОТ.

Это было сказано даже не с возмущением, а просто как констатация факта.

…Следующим утром братья дулись друг на друга. Костя даже не стал будить брата и ушёл на службу один. Кирилл, конечно, слышал, как тот собирался, но притворялся спящим. Он хорошенько выспался и сел завтракать с безмятежным выражением на лице. Но Софья Михайловна, казалось, что-то заподозрила.

— Кирюша, скажи, вы с Костей, что, поссорились? — спросила она напрямую.

— Ну, что вы, — слегка смутился волшебник, — вовсе нет. Просто я решил отдохнуть. У него действительно очень тяжёлая и выматывающая работа. Я не привык к такому режиму…

Произнеся, вольно или невольно, «волшебное» слово «режим», Кирилл вызвал целую волну жалоб и причитаний костиной матери об «ужасной» работе её сына, которая лишает его даже намёков на личную жизнь, а её — долгожданных внуков. Кирилл сочувственно кивал и думал, что матери, наверное, что у маглов, что у волшебников, все одинаковые, ведь когда он сам приезжал навестить своих родителей, его мама сокрушалась совсем так же, хотя его работу и не сравнить по тяжести с костиной.

========== Всё по своим местам ==========

Внезапно зазвонил телефон. Софья Михайловна подняла трубку: «Алло?» Больше ничего Кирилл не услышал, кроме торопливого бурчания в трубке. Но видел, как лицо костиной матери бледнеет, и обычное добродушное выражение сменяется тревогой и даже испугом. Наконец женщина сумела вставить лишь: «Ты когда приедешь? …Хорошо». Она медленно положила трубку на место и сказала:

— Кирюша, это Костик звонил. У него там что-то случилось. На работе. Что-то очень плохое. Он сейчас заедет за тобой. Оденься пока.

— Что всё-таки случилось, Софья Михайловна?

— Он не сказал. Велел тебе собраться и спуститься к подъезду. И всё время повторял, чтобы ты не забыл какую-то палочку. Кирюша, ты понимаешь, о чём он?

Волшебник нахмурился, кивнул и ушёл в комнату.

…Быстро переодевшись, Кирилл почти бегом выскочил из квартиры и помчался вниз по лестнице. Едва за ним закрылась дверь подъезда, прямо перед ним, взвизгнув тормозами, остановилась костина машина. Открылась дверца, и Костя скомандовал: «Садись! Живо!» Колдун прыгнул на сиденье, и автомобиль сорвался с места. Кирилл смотрел на брата, чьё лицо было ещё более бледное и сосредоточенное, чем обычно.

— Ты не собираешься говорить, что случилось? — спросил он.

— …А ты, чёрт возьми, не знаешь! — внезапно взорвался Костя.

— Даже не предполагаю, — недоумённо кивнул Кирилл.

— Алла.

Тут волшебник вздрогнул:

— О Мерлин. ЧТО с ней?

Он требовательно уставился на брата, еле удержавшись, чтобы не схватить его за грудки. Костя резко свернул к обочине и остановил машину.

— Она отравилась! — заорал он, в ярости ударив по рулю. Только идиот бы не догадался, что капитан ФЭС больше всего на свете сейчас хочет ударить собственного брата. А Кирилл идиотом всё-таки не был.

— …Из-за тебя, Кир!

— Что? — опешил колдун, и кровь отхлынула от его щёк.

— Что слышал!

— …Где она? В лечебнице? Она вообще жива?! …Откуда, в конце концов, ты узнал? — без пауз кричал Кирилл.

— Она не пришла утром на работу, — скрипнув зубами, заговорил Константин, снова заводя мотор и выезжая на дорогу. — Не отвечала на звонки, ни мобильного, ни домашнего. Рогозина отправила меня узнать, не случилось ли чего.

— И что?!

— Я приехал. Звонил в дверь, стучал. Тишина. Пришлось дверь выбить.

— И?

— И увидел её там, на диване. Лицо белее волос, глаза закрыты… На полу пустые пачки из-под таблеток… Вот, никогда ничего не боялся, веришь, нет. А тут ноги как приросли к полу, шагу ступить не могу. Стою, смотрю — и всё. Думаю: «Всё, опоздал». И тут она чуть-чуть пошевелилась! Я — ей: «Алла! Алла!» Она глаза чуть приоткрыла и шепчет…

И он опять взорвался:

— …Да я сейчас тебя убью, Касьяныч!

— Что, она сказала, что …из-за меня? — прохрипел тот. — Что это …я виноват?

В голове волшебника звенела пустота.

— Нет. Она этого не говорила. Но я же не вчера родился, брат! Всё нормально было у девчонки. А стоило «профессору из Германии» появиться — и нá тебе!..

— Так ЧТО она сказала?

— …Что хочет говорить с тобой. И пока не поговорит — никаких больниц.

— Почему ты послушал её? Надо было её в охапку — и в лечебницу!

— Хорошо тебе говорить… Ты её глаза не видел. Я Галине Николаевне позвонил, всё рассказал, она тоже велела в больницу её… Но она ТАК посмотрела на меня… Короче, я везу тебя к ней.

…Не помня себя, волшебник Кирилл Котов ворвался в квартиру Аллы и рухнул на колени перед диваном, где, укутанная в одеяло, лежала с закрытыми глазами девушка. Костя замер позади брата, а потом, наклонившись, прошипел ему в ухо:

— Делай, что хочешь, колдун, но если ты её не спасёшь — тебе крышка.

Кирилл позвал девушку по имени. Её ресницы задрожали, и Аллочка открыла глаза. Она разглядела лица обоих мужчин, склонившихся над ней и слабым голосом вымолвила:

— Спасибо, Костя… Пожалуйста, оставь нас… Я только скажу кое-что твоему брату — а дальше…

Капитан Котов молча кивнул и вышел из комнаты, но перед этим со значением двинул брата кулаком между лопаток.

— Алла, зачем? — горько прошептал волшебник. — Я того не стою.

— Ты ни в чём не виноват, — слабо качнула головой девушка. — Просто всё одно к одному сошлось…

— Ты выпила все эти таблетки? — Кирилл бросил взгляд на пустые пачки, валяющиеся возле дивана. Бутылка с водой и стакан стояли там же. — Тебе надо в лечебницу, и срочно.

— Уже не надо. Я приняла достаточно, чтобы… Костя пришёл слишком рано, мне пришлось его отправить за тобой, чтобы он не принялся меня спасать.

— Значит, ты только для этого сказала, что хочешь говорить со мной? Чтобы он ушёл?

Она долго молчала, опять закрыв глаза. Потом прошептала еле слышно:

— Наверное, нет. Наверное, я действительно хотела тебе кое-что сказать, перед смертью…

— Какой ещё смертью?!

Волшебник резко вскочил с колен. Он, пожалуй, впервые жалел, что его боевые навыки многократно сильнее целительских. Всякого рода раны он ещё мог как-то лечить, но отравления… Если бы у него был безоар!.. От отчаяния он даже не заметил, что проорал это вслух.

— Безоар? — прошептала Аллочка, она не открывала глаза, но в слабом безразличном голосе промелькнули нотки удивления. — Зачем он тебе?

— Он же лечит от ядов…

— Да? Я думала, это сказки… Но у меня есть…

— У тебя есть безоар?! — Кирилл вытаращился на девушку. — Где он?!

— Там, в шкафу… На полке. В железной шкатулке.

Котов бросился к шкафу, быстро достал шкатулку — в ней действительно лежал крупный безоар. Колдун разломил камень и через мгновение опять склонился над девушкой. Он приподнял её, просунул в рот противоядие и подал стакан с водой.

— Глотай, — твёрдо сказал он. — Верь мне. Так надо.

Алла послушно приняла лекарство. Кирилл осторожно уложил её снова. Не давая ей уснуть, он спросил:

— Откуда у тебя безоар?

— Я привезла его из Индии… Как сувенир. Про него такие интересные сказки рассказывали…

Волшебник с облегчением перевёл дух: индийские безоары считались самыми сильными, значит, можно думать, что Аллочка теперь вне опасности. Но она всё ещё нуждалась в лекарях.

— Сейчас я позову Костю, и мы отвезём тебя…

— …Подожди, — прервала его Алла. — Я же всё ещё не сказала тебе…

— Потом скажешь, — мягко, но непреклонно отозвался Кирилл. Он легко вскинул девушку на руки. Она уткнулась носом в его шею и замерла, вдыхая его запах. У неё снова закружилась голова. От таблеток, от безоара или от чего-то ещё?

… До больницы машина домчалась мигом. Кирилл так же на руках нёс девушку, а Костя тем временем разговаривал с персоналом, невзначай, но убедительно помахивая удостоверениями ФЭС, своим и аллиным. Пока ей делали все необходимые процедуры, братья Котовы, одинаково бледные и встревоженные, сидели возле палаты и всё ещё не смотрели друг на друга. Наконец, медики покинули палату, аккуратно прикрыв дверь.

— С ней всё хорошо? Можно к ней? — в один голос спросили оба Котова, вскочив.

— Теперь ей будет лучше, — услышали они ответ, от которого не сдержали такой же единодушный вздох облегчения. — Вы привезли её очень вовремя. Это просто чудо, что после такого количества таблеток она не заснула вечным сном.

Кирилл кашлянул и отвёл взгляд, а Костя, продолжая серьёзно смотреть на врача, двинул брата кулачищем под рёбра, от чего тот раскашлялся уже по-настоящему.

— Так, всё-таки, можно зайти к ней?

— Ну, минут десять у вас есть, чтобы убедиться, что с ней уже всё нормально, — покосился доктор на костино удостоверение. — Но не волнуйте её, ей нужен покой.

— Спасибо, — вымолвил волшебник и протиснулся в палату.

— Спасибо, доктор, — сказал Костя и устремился вслед за ним.

…Алла услышала осторожное топанье возле койки, слабо улыбнулась и открыла глаза.

— Привет, мальчики, — еле слышно вымолвила она. — Спасибо вам, обоим.

— Да ладно, — преувеличенно бодро отозвался Костя, — работа у нас такая, спасать людей. Только ты больше так не делай. Пожалуйста. А то я могу не оказаться рядом. А этот, — кивнул он на брата, — тем более.

Он перевёл взгляд на Кирилла, потом снова посмотрел на Аллу.

— Мне, что, опять выйти? Между прочим, Кир, доктор сказал «не волновать». Ладно, я позвоню нашим, они всё ещё, наверное, как на иголках…

Капитан ФЭС по-строевому развернулся и быстро покинул палату. Колдун, загорелое лицо которого всё ещё от бледности казалось серым, подошёл к девушке, присел на стул и не сдержал вздох.

— Не представляю, что сейчас со мной твои сослуживцы сделают…

Аллочка опять улыбнулась:

— Не волнуйся. Я тебя защищу. На самом деле, ты ни в чём не виноват.

— Ага, как же. Даже мой брат в это не верит. Более того, я и сам в это не верю.

— И зря. Это было моё решение. Ты действительно ни в чём не виноват. Я только хочу, чтобы ты знал. Ты нужен мне. Я никогда не встречала таких людей, как ты. Ты такой необычный. Самый необыкновенный.

Кирилл невесело усмехнулся.

— Вот, говоришь, необычный… Но я никакой не принц, не рыцарь и не герой. Я такой, как все. Ну, разве что, сердце моё мне не принадлежит…

— А мне всё равно, — Аллочка, похоже, даже не слушала, как Кирилл оправдывается. — Даже если ты женат…

— Стоп! Вот этого я не говорил! Нет у меня никакой жены. Но… Просто я люблю одну женщину. Уже лет двадцать. А она меня — нет. Я для неё хороший друг — и только.

— А она знает, что ты ?..

— Знает. Но она любит другого. Она замужем за ним и счастлива. А я продолжаю её любить, хотя знаю, что она никогда не будет со мной. Вот такой я «необычный». Ненормальный, правильнее сказать. Ну, что, такой я тебе всё ещё нужен?

Она помолчала, а потом робко вымолвила:

— Но ведь ты мог бы… полюбить другую женщину? Меня?

— Не знаю, — честно сказал Котов. — Наверное, да. Ведь не на пустом же месте я так сильно за тебя испугался. Ты нравишься мне. Если ты согласна на это…

Алла кивнула и слабо улыбнулась. Кирилл вздохнул и накрыл ладонью её руку, лежащую под одеялом.

— …Только это ещё не всё, Алла. Прежде чем просить тебя стать моей женой, я должен ещё кое в чём признаться. Я волшебник.

— Как это, волшебник?

— Ну, как-как, — усмехнулся он, — морфологически. Так что, если ты всё-таки согласишься связаться со мной, то тебе придётся и это принять. А главное — никому не говорить, что я колдун.

— Никому?

— Никому. Как Костя.

— Ну, раз он смог — то и я смогу, — улыбнулась Алла.

Кирилл подумал, что она в теперешнем состоянии просто ещё не осознала, насколько серьёзны его признания. Что слова “просить стать женой”, которые она ждёт уже не весть сколько лет, — и у него было стойкое ощущение, что не столь важно, от кого, — просто-напросто отключили её слух. Но и его самого понимание этого, похоже, не останавливает.

— Что ж, тогда… Тогда вот моё официальное предложение. Алла Семенчук, ты согласна стать моей женой?

— Да! — засияла счастливой улыбкой девушка и выпростала из-под одеяла руки. Кирилл наклонился и поцеловал её, а она обняла его за шею.

И тут в палату ввалились сотрудники ФЭС почти полным составом, во главе с начальством. Они с единодушным возмущением воззрились на Кирилла, но Аллочка, словно не замечая этого, прощебетала:

— Галина Николаевна! Николай Петрович! Ребята! Девочки! Я замуж выхожу!

========== Послесловие ==========

Через несколько месяцев состоялся суд над «чёрным колдуном» Пряхиным. Костя, как и обещал, разобрался с судьбой агатового перстня. Он отправил родителям Кирилла письмо для него, что он может забрать амулет. Учебный год был в разгаре, и Кирилл смог выбраться в Москву только на каникулах. Он теперь знал, где живёт его брат, и поэтому смог аппарировать прямо возле подъезда. Было достаточно темно, и появление «из ниоткуда» человека никто не заметил. Кирилл спокойно поднялся к знакомой квартире и коротко позвонил. Костя впустил его, братья обнялись в коридоре. Затем тихонько, чтобы не будить Софью Михайловну, Котовы прошли в комнату Кости.

— Ну, как жизнь, колдун?

— Нормально. А ты как? Всё ещё капитан, майором не стал?

— А! — махнул рукой Костя, улыбаясь во всё лицо. — Так спокойнее.

— Так ты скажи только, я мигом кого надо заколдую, — Кирилл со смехом повалился на диван.

— Ладно, я тебе это припомню. Ну, что, Касьяныч, письмо получил?

— Ага. Отец очень ждёт меня с кольцом.

Капитан ФЭС склонился над ящиком стола. Он знал, что брат не увидит, как губы его досадливо кривились. Он достал алый бархатный мешочек и протянул Кириллу. Тот уважительно принял реликвию Котовых, не удержавшись, вынул кольцо и принялся его рассматривать. Затем он внезапно метнул взгляд на Костю и поймал на его лице выражение сожаления.

— Не хочешь расставаться с ним? — спокойно сказал волшебник.

— Не хочу, — нахмурился Константин.

И вдруг он быстро наклонился, выхватил амулет из руки брата и сжал его в кулаке, глядя с вызовом на Кирилла. Он ожидал, что тот рассердится, но брат продолжал улыбаться. Капитан Котов раскрыл ладонь, протягивая кольцо колдуну Котову. Тот аккуратно ухватил амулет, поднеся к глазам: в чёрной глубине полыхала, переливаясь, их фамильная буква.

— Оно признало тебя, Сергеич! — с искренним восхищением вскрикнул Кирилл.

— Да, — с достоинством кивнул тот. — И я хочу его оставить себе.

— Я говорил с отцом об этом. Он не против, Костя. А я так вообще рад. Но мы решили…

— Решили — что? — недоверчиво спросил Костя.

— Я пока возьму его с собой. Я буду носить его, и отец будет носить. Мы зарядим его магией. Для тебя, брат, — Кирилл с гордостью надел кольцо. — А потом я привезу его тебе. Насовсем. Помнишь, я тебе сказал, что не бывает такого, чтобы магия появилась ни с того, ни с сего у взрослого. Но фамильный амулет, заряженный нами, сможет передать тебе частичку нашей колдовской силы. Я не знаю, как она проявится, и полноценным колдуном ты, к сожалению, не станешь, но… Ты будешь ещё более необычным человеком, чем сейчас, Константин Сергеевич Котов.