Сбежавший зверь (СИ) [Kassandra Rouse] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Солнце. Оно всегда было над головой. Сколько Эрен себя помнил, солнце всегда было на небе. Каждый вечер оно уходило за горизонт, окрашивая небо алыми всполохами огня, точно умирая, и каждое утро оно снова поднималось, словно рождаясь вновь. Всегда яркое, всегда обжигающее. Такое близкое, только руки протяни, и оно сразу окажется в твоих холодных ладонях, согревая их и впуская жизнь, но в то же время такое далёкое, недосягаемое. Каждый день одно и то же, но каждую минуту совершенно разное. Солнце светило всегда. Было ли небо безоблачным, или же тяжёлые свинцовые тучи укрывали его одеялом — Эрен знал, солнце всё равно светило. Оно светило даже сейчас, заливая ярким светом кровавую землю, хаос, завладевший маленьким клочком мира.

Небо. Эрен часто смотрел на небо. Его восхищала бескрайность этого полотна, что раскинулось высоко-высоко. В детстве Эрен сравнивал его с огромным зверем, настолько огромным, что было видно лишь его голубое брюхо. Если зверю было весело, небо было кристально чистым, зверь грустил — его слёзы дождём проливались на землю. Карла часто посмеивалась над словами сына, а мальчик лишь надувал щёки и с упёртостью говорил, что когда-нибудь он обязательно выйдет во внешний мир и отыщет голову этого неведомого чудовища. Но шли годы, суровая реальность потихоньку съедала детские фантазии, но мечты ещё теплились в груди.

— Эрен, не смей! — Микаса в очередной раз попыталась не дать совершить своему другу ошибку.

— Отдай его, — капрал присел рядом с Эреном и положил руку на мальчишескую ладонь, с силой сжимающую шприц с сывороткой.

— Нет! — Йегер с остервенением вырвал свою руку и в упор посмотрел на Леви. — Вы сами отдали сыворотку. Вы сами сказали, что я должен использовать её по назначению. Я смогу… Всё получится… — голос дрогнул, и на глаза навернулись слёзы.

Эрен нашёл в себе силы снова взглянуть на обмякшее тело в своих объятиях. По некогда белой рубашке расплылось ярко-алое пятно. Лицо стало совсем бледное, точно мел, сильнее выделяя голубоватые очертания вен. Грудь медленно опадала и так же медленно поднималась — не спеша, словно сопротивляясь входящему в неё воздуху. Вместе с кровью из тела юноши уходила и жизнь. Эрен сильнее прижал кусок ткани, некогда бывший полноценным плащом с бело-синими крыльями, к зияющей ране на груди. Нет, он не позволит! Он ни за что не позволит умереть своему другу.

— Эрен, — мягко проговорила Микаса и положила руку ему на плечо, — он не выдержит действия сыворотки. Она убьёт его.

— Он и так умрёт! Мы должны попытаться.

— Успокойся, прошу. Мы отвезём его за стены, его обязательно спасут.

— Они не успеют, нет, они… — дрожащие губы сжались в узкую полоску. Держаться! Только держаться!

— Проклятье! — Леви встал на ноги и окинул поле взглядом чуть прищуренных глаз.

Сражение закончилось всего пару минут назад. Всего каких-то две минуты назад человечество, наконец, было освобождено от столетнего гнёта титанов. Наконец закончилась война, унесшая сотни, тысячи жизней. Вот остатки разведывательного корпуса укладывают тела погибших товарищей в ровные ряды; вон Ханджи вся в крови отдает приказы по обращению с пленными; совсем рядышком слышались приглушённые всхлипы — Саша, уткнувшись в шею Конни, тихонько плакала не то от счастья, не то от горя; промелькнула фигура Жана с застывшей гримасой боли на лице, вцепившегося в перебитое плечо; и кровь, трупы, опять кровь, опять трупы.

— Эрен… — тихий, совсем далёкий голос эхом отдался в ушах разведчика. Мутные голубые глаза на белоснежном лице смотрели на Йегера из-под ресниц.

Микаса присела рядом и убрала светлую прядь с лица друга, осторожно, почти невесомо проведя ладонью по его щеке.

— Молчи, Армин, тебе нельзя говорить. — Эрен сильнее надавил на рану, пытаясь остановить кровь.

— Эрен, мы… мы победили? — каждое слово давалось с трудом. Взгляд Арлерта никак не мог сфокусироваться, сознание то приходило, то вновь покидало юношу.

— Да, Армин, — надрывно произнёс Йегер, — мы победили. Всё кончено, мы свободны — слышишь? — свободны.

Арлерт прикрыл глаза. Каждый его вздох сопровождался хрипом; каждый вздох был его маленькой победой — победой над смертью.

— Знаешь, я всегда думал, что умру от рук титана…

— Прошу, молчи, не говори ничего.

— …а вон оно как всё вышло. Умираю от рук человека.

— Ты не умрешь! — отчаянный крик разорвал воздух. — Рана-то совсем пустяковая. Хватит преувеличивать. Врачи быстренько тебя залатают, и через пару неделек уже плясать сможешь.

Небольшой кусок ткани уже почти полностью пропитался кровью. Пуля прошла возле сердца. Ему просто повезло. Но можно ли назвать это везеньем? Что лучше: умереть сразу или мучиться от осознания того, что каждый твой вздох может стать последним?

Армин снова взглянул на своего друга. Эрен никогда не умел врать. Арлерт всегда читал его как открытую книгу. Но именно эта черта — искренность — в нём и привлекла Армина. Эрен никогда не скрывал свои чувства, всегда был честен со всеми. И сейчас Армин видел всю боль, накопившуюся в его друге. Боль, которую он сам причинял ему.

— Эрен, пообещай мне, что обязательно осуществишь нашу мечту. Пообещай, что… — Армин закашлялся кровью. Его бесцветные губы мигом стали алыми, словно кто-то мазнул краской по чистому холсту. — Пообещай, что увидишь море и ледяные пустыни, и пылающую воду, и… — силы совсем покинули юношу.

— Я не могу, не могу тебе пообещать этого. Ведь это была наша с тобой мечта, Армин. Наша, понимаешь? Ты сам обещал мне, что когда-нибудь мы осуществим её вместе. Вместе. Ты хоть знаешь значение этого слова?! — Эрен уже кричал; желудок сжался в тугой комок, а сердце неистово болело. — Это ты и я. Это и Микаса, и Жан, и Конни с Сашей. Все, все мы. Обязательно… вместе…

Йегер сильнее сжал шприц с сывороткой. Держаться! Только держаться! Микаса отвела взгляд и прикусила губу. Она любила Армина, любила так же сильно, как и Эрена. Армин был её семьёй. Будучи ребёнком Микаса ревновала Эрена к нему, когда они проводили много времени вместе, оставляя девчушку за бортом. Но в какой-то момент она вдруг осознала — это всё глупости. Ведь они трое — неразделимое целое, едины. Эрен принадлежал ей так же, как он принадлежал Армину, так же, как они оба принадлежали Эрену. И сейчас их единство рушилось, разбивалось на мельчайшие осколки.

Такое уже случалось. Их целостность однажды уже была разрушена. Но эта троица справилась, смогла по кусочкам восстановить то, что они берегли с детства. Но сейчас…

Еле уловимое движение вывело Микасу из оцепенения. Армин поднял руку и положил ладонь на теплую щёку друга, смахнув большим пальцем выступившую на его ресницах слезу. Холод обжёг лицо Эрена.

— Какие прекрасные глаза, — шёпотом произнёс Армин. Но казалось, что его голос прогремел как раскат грома в этой мёртвенной тишине, — слёзы им совсем не идут.

Безжизненная рука упала на мягкую траву, голубые глаза закрылись, и тело в крепких руках замерло. Мир для Эрена в одночасье стал чёрно-белым. Хлынувшие из глаз слёзы упали на безмятежное лицо дорого человека.

Леви тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Какая это уже смерть по счёту?

— Мне жаль, Эрен, — проговорил капрал.

— Нет, — почти неслышный ответ.

— Он был отличным солдатом.

— Нет.

— Мы потеряли ещё одного товарища.

— Нет… нет, нет, нет. Нет! — рука со шприцем взметнула вверх.

— Эрен, что ты?.. — Микаса испуганно посмотрела на своего друга. — Эрен, стой!

Слишком поздно. Острая игла вошла прямо в сердце. Сыворотка раскалённым железом потекла по жилам Армина.

— Всем рассредоточиться! — тут же скомандовал Леви и подался назад, опасаясь появления нового титана.

Но вспышки так и не возникло. Вместо этого глаза Армина резко распахнулись, короткий вскрик, и тело выгнулось, охваченное судорогой. Рука вцепилась в рубашку Эрена, норовя порвать её. Широко раскрытые голубые глаза смотрели прямо в лицо лучшего друга. Губы Арлерта беззвучно зашевелились. Ещё мгновение, и Армин затих: тело расслабилось, и на лице вновь появилось спокойствие.

— Что за?.. — Леви внимательно смотрел на Арлерта, всё ещё ожидая его превращения. Но этого так и не произошло. — Что же ты натворил, Йегер, — Леви покачал головой и потёр переносицу.

Эрен выронил шприц и, подняв голову, посмотрел на небо — чудовище радовалось. Лёгкий ветер взъерошил каштановые волосы, а по щеке, оставляя солёную дорожку, потекла очередная слеза.

— Я ведь всё сделал правильно, да?

========== Глава 1. Правдивый миф ==========

Эрен осторожно протиснулся через людскую толкотню и свернул за угол, с облегчением покидая оживлённую центральную площадь. Несмотря на то что солнце встало всего пару часов назад, город уже был похож на жужжащий улей: торговцы разбивали лавки и раскладывали товар, дети играли в «камешки», пока их матери тщательно выстирывали бельё на реке, кто-то отправлялся за покупками, некоторые и вовсе просто прогуливались по залитым утренним солнцем дорожкам. Город жил, хотя всего каких-то десять лет назад на этом месте были руины, сплошь заполненные разлагающимися трупами. Прошло всего десять лет с тех пор, как человечество избавилось от гнёта ужасных монстров, называемых титанами. Эрен слишком хорошо помнил последнюю битву Легиона Разведки; тогда погибли сотни солдат и не меньше было ранено. Тот кровавый день до сих пор виделся ему в кошмарах.

Молодой человек выскочил из тени проулка и замедлил шаг, выходя на Пустошь и жмурясь от яркого солнца. Пустошь, небольшие районы старых разрушенных домов, в Новой Шиганшине, как теперь называли родной город Эрена, было обычным явлением. Не так много коренных жителей, переживших страшную трагедию восемьсот сорок пятого года, осмелились вернуться обратно; по большей части население составляли люди Подземного Города, годами не видевшие солнечного света. Восстанавливали город своими силами, по камушкам. В первую очередь отстроили дома, пострадавшие меньше всего. Одним из таких был дом Армина. Всего-то надо было отремонтировать крышу, вставить новые стёкла в рамы, да подлатать крыльцо. С жилищем Эрена и Микасы дела обстояли гораздо хуже — дом был разрушен до основания. Однако вся сложность состояла не в строительных работах, а в принятии правды, хранившейся в подвале, и осознании, что Эрену придётся жить с ней всю оставшуюся жизнь.

Йегер прошёл по узкой извилистой тропинке, повернул налево и стал спускаться вниз по улице, в конце которой уже виднелось знакомое каменное здание с черепичной крышей. Добравшись до места, Эрен ступил на крыльцо, жалобно скрипнувшее под его тяжёлым шагом, и вошёл в дом. Он не любил его тишину, она всегда натягивала его нервы до предела и будоражила мозг различными жуткими мыслями. И сейчас, стоя посреди пустой комнаты, в воздухе которой под пробивающимися сквозь тонкие занавески лучами витала пыль, Эрен слышал лишь шум собственной крови в ушах да как капает из протекающего умывальника вода. Молодой человек простоял недвижимо с минуту, кинул на лестницу встревоженный взгляд и поспешил на второй этаж. Тревога покинула его, когда он ступил в небольшую заваленную разными бумагами и книгами комнату, на кровати которой, размеренно дыша, спал человек.

«Небось, опять под утро только лёг», — подумал Эрен, слегка улыбаясь.

Он подошёл к изголовью кровати и нагнулся к уху спящего. Пора просыпаться.

— Подъём, кадет Арлерт! — командным тоном прокричал он. — Петухи давно пропели!

Армин распахнул глаза, резко вскочил с кровати и, отдав честь, проголосил:

— Сэр! По вашему приказу кадет Армин Арлерт!.. — начал он, но увидев давящегося смехом Эрена и поняв, что стал жертвой глупого розыгрыша, уныло закончил: — …прибыл.

— Вот умора.

— Да-да, Эрен, шутка года. — Армин зевнул и сел на кровать.

— Опять всю ночь не спал, сгорбившись над своими бумагами? Даже не переоделся, — укорил его Эрен.

Армин отгладил брюки и отвернул рукава помятой после сна рубахи. Засиживаться до глубокой ночи, кропя над чертежами и книгами, стало для него привычным делом. Как-то раз, когда Эрен в очередной раз ругал его за то, что тот забыл поужинать и вновь нарушил режим, Армин, потирая заспанные глаза и глотая голодную слюну, невзначай ответил, что это не даёт ему свихнуться. Йегера передёрнуло тогда и заставило задуматься: а что ему поможет не потонуть в этом омуте сумасшествия? Эрен так и не нашёл ответа.

Армин опустил голову вниз, и длинные волосы спрятали его лицо от глаз Эрена. Сначала у Арлерта просто не было времени привести себя в порядок, потом он и вовсе посчитал ненужным проводить каждый месяц в доме Микасы, чтобы подруга за полчаса старалась сделать его похожим на человека. Эрен как обычно хмурился, подкалывал друга, даже как-то предложил заплести ему косу, за что незамедлительно получил в ответ уничтожающий взгляд. В какой-то момент сдался, а потом не заметил, как и сам отрастил волосы, однако даже маленький хвостик было сделать затруднительно. Эрен уже давно понял, что это стало для друга отличным инструментом, чтобы незаметно корчить рожицы и язвить на каждый упрёк Йегера.

— Я всё вижу, — сердито проговорил Эрен.

Арлерт поднял голову и заискивающе улыбнулся. Он встал на ноги и потянулся, разминая затёкшие мышцы. Поворачивая голову, хрустнул один из позвонков, Армин ойкнул и зашипел, потирая шею.

— Завязывай ты с этим, — предупредил его Эрен.

— Великие муки приводят к великим свершениям, — бодро отозвался друг. — Кстати! Иди сюда, глянь, что покажу.

Арлерт в возбуждённом порыве схватил Эрена за руку и волоком потащил его к столу. Он сгрёб кучу исписанных тетрадей, книг, листов бумаги с разнообразными схемами и зарисовками на край и раскатал на освободившейся поверхности большой рулон. Их взору предстала схема огромного шара с прикреплённым к ней с помощью верёвочных тросов корзине. Армин назвал это воздушным шаром, точнее, он сказал, что так называли это в рассекреченных книгах из королевской библиотеки. После того, как Хистория стала официальной королевой и закончилось многолетнее противостояние людей и титанов, Рейсс издала указ о снятии запрета на научную литературу и книги, хоть как-то связанные со знаниями о внешнем мире. После этого Армин стал сутки напролёт просиживать в библиотеке, постигая многовековые тайны. Эрен оставался с ним даже тогда, вместе рассматривали рисунки и читали о том или ином изобретении или природном явлении. Тогда в полной мере осознали, в каком маленьком мирке они жили всё это время, что все мифы были правдивы. Тогда Эрен в полной мере осознал, что для Армина всё это так и останется лишь бесцветными картинками на жёлтой бумаге. Воздушный шар, как писали, позволял людям летать, при этом не требовал какой-то дополнительной опоры, как то же устройство пространственного маневрирования. Но сколько бы они ни искали, нигде не было полного описания его работы и устройства. Эрен сначала было обрадовался, но Армина такая ерунда не остановила. На основе имеющейся информации, сам доработал схему, сам подобрал материалы для строительства. Армин слишком сильно горел идеей, и Эрен очень боялся, как бы она не сожгла его полностью. Он знал, насколько это было больно.

— Я уже неделю голову ломаю, как сделать систему управления, — бодро начал Армин, — и до меня наконец дошло — клапан.

— Клапан? — переспросил Эрен и приподнял брови.

— Ага, — радостно закивал Арлерт. — Горячий воздух поднимает шар вверх, холодный — опускает вниз. Смешивая горячий и холодный воздух в разных пропорциях с помощью выпускного клапана, можно изменять высоту полёта шара. Элементарно! — Эрен смотрел в горящие восторгом глаза Армин и понимал, что элементарно было, пожалуй, только для него. А Армин тем временем продолжал: — Смотри, к клапану с помощью крепкой верёвки крепится что-то вроде рычага. В обычном состоянии он плотно закрыт, что позволяет шару с помощью горелки наполняться горячим воздухом и, как следствие, подниматься вверх. Когда же нужно шар опустить, дёргаем за верёвочку и вуаля! — клапан открывается, холодный воздух смешивается с горячим, и мы плавно спускаемся вниз. Как тебе?

Арлерт замолчал и широко заулыбался, в ожидании уставившись на друга. Эрен взглянул на чертёж, потом на Арлерта и снова уставился на схему. На словах-то всё хорошо звучит.

— Ну, здорово, — отозвался Йегер, особо не разделяя радость друга. — Допустим, высоту полёта мы сможем менять, а как быть с управлением по горизонтали? Ну, там вправо-влево?

Армин открыл рот, помахивая пальцем, но тут же его улыбка исчезла, и он со вздохом развёл руками.

— Я не знаю. Придётся отдаться стихии ветра.

Эрен растерянно посмотрел на Арлерта; нет, он бы не хотел отдаваться чему-то там на высоте в несколько сотен метров.

— Ладно! — громко сказал Армин, заставляя Йегера вздрогнуть от неожиданности. — Пора воплотить эту задумку в жизнь!

Он быстро собрал боковые пряди волос в небольшой хвост на затылке, запихал пишущие и чертёжные принадлежности в кожаную сумку, перекидывая её через плечо, скатал в рулон чертежи и направился уже на выход, но был остановлен за шкирку Эреном.

— Сначала позавтракай, — тоном, не терпящим прирекательств, заявил Йегер.

Армин поник и хмуро уставился перед собой.

К тому моменту, как они дошли до поля за чертой города, где уже вовсю шла работа над новым изобретением, солнце поднялось над головой. Хоть идея шла от Армина и воздушный шар он начал конструировать исключительно по своей инициативе, несколько граждан прониклись его энтузиазмом и добровольно предложили свою помощь. Сначала вливались в процесс с осторожностью и не особо надеясь на благополучный исход дела, но после подробного объяснения Арлерта и раскрытии огромных перспектив, все сомнения ушли прочь. Люди доверяли Армину. Когда-то и Эрен доверял ему.

— Эй, ребята! — Высокий крепкий мужчина замахал руками, приветствуя прибывших. — Вы сегодня поздно.

— Прости-прости, — тут же извинился Армин и помчался к нему. — Эрен сегодня не в меру заботлив.

Хотя, Йегер и сейчас доверял Арлерту, только из-за своего эгоизма делать это стало куда сложнее.

— Ну же, Эрен, быстрее! — поторопил его Армин, уже кинувший сумку возле груды ящиков и тряпья.

Эрен покачал головой и прибавил шаг. Армин тем временем развернул на траве чертежи и стал быстро объяснять группе мужчин и женщин свою идею.

— …делается из той же ткани, что и оболочка, — просвещал всех он. — К нему прикрепляется канат для управления, который проходит через блок для равномерной нагрузки.

Армин замолчал, и все собравшиеся задумались. По их выражению лиц Эрен определённо мог сказать, что многие из них даже не поняли, о чём идёт речь.

— А сработает ли? — неуверенно задал вопрос мужчина, что приветствовал их.

— Теоретически, — тут же отозвался Армин и, вставая, добавил: — Знаю, риски есть. Но, думаю, стоит попробовать.

Он с надеждой посмотрел на собравшихся. Мужчина нервно провёл рукой по шее.

— Сергей, — позвал его Эрен и прямо посмотрел в его серые глаза.

Сергей сглотнул и, тяжело выдохнув, бодро заключил:

— Хорошо! Сделаем это, ребятки!

— Да! — хором отозвались собравшиеся и стали расходиться по своим местам.

Армин чуть не подпрыгнул от радости. Эрен скосил на него сочувственный взгляд и улыбнулся одними уголками губ. Если бы он только мог исправить ошибки прошлого, сердце бы перестало обливаться кровью каждый раз, стоило ему только взглянуть в его радостное лицо и горящие восторгом голубые глаза. Если бы он только всё не испортил тогда.

— Всё в порядке?

От неожиданного вопроса Эрен встрепенулся и посмотрел на заинтересованные лица товарищей.

— Да, всё отлично, — поспешно ответил он и отвёл взгляд. Эрену нелегко было врать в лицо.

— Сергей, — Армин беглым взглядом окинул поле и людей на нём, — ты сегодня один?

— Да, она решила остаться дома, — беззаботно ответили ему. — Не волнуйся, за ней хорошо приглядывают.

— Конечно, — тихо вторил Армин, по-прежнему вглядываясь в толпу в поисках знакомого лица.

Эрен сжал зубы и попытался унять дрожь. Его жутко бесило, что Армин сблизился с пропащей девкой, даже зная, что эта тварь сотворила с его товарищами и друзьями. Эрен не забыл её мерзкие поступки и никогда не сможет простить это отродье — по-другому он не мог назвать её, она перестала быть для него человеком двенадцать лет назад. Но для Армина… Эрен грубо взял друга за запястье и поволок к остальным.

— Забудь о ней, — сердито проговорил он, но так ни разу и не взглянул на мучимого обидой Арлерта.

Работа шла довольно быстро и слаженно. Пока женщины сооружали клапан из плотной ткани, мужчины укрепляли стропы из толстых канатов и отлаживали систему подачи газа из баллонов. Армин по большей части руководил, иногда сам принимая участие в особо важных моментах. Эрен всё это время практически не сводил с него глаз. Когда работа требовала повышенного внимания, вслушивался в происходящее вокруг и держал руку на пульсе. Это стало для него частью жизни; вечно быть наготове, постоянно держать нервы в напряжении, радоваться, что день был прожит, и в то же время бояться завтрашнего — стоило лишь раз махнуть рукой, и жизнь, свободная от титанов, перестала отличаться от прежней. Эрен своей собственной рукой отправил себя в Ад. Армин и Эрен встретились быстрым взглядом. Ещё и лучшего друга туда затащил. И разве Эрен не такое же отродье?

— Хорошо! — прозвучал зычный голос Сергея. — Делаем перерыв, через полчаса продолжим!

Со всех сторон послышались вздохи облегчения. Эрен вытер пот с лица полотенцем и, кинув его в траву, присел на один из деревянных ящиков, повернувшись лицом к солнцу. Скоро осень. Хотелось напоследок насладиться тёплыми лучами солнца. Осталось только дожить. Эрен до боли сжал кулаки.

— Какой-то ты сегодня тихий. — Пухлая женщина лет сорока встала рядом с ним. — Случилось что?

— Нет, Жозетт, просто устал. — Эрен улыбнулся, но улыбка была явно вымученной.

— Тебе надо подкрепиться, — по-матерински ласково напомнила она. — Посмотри, какой худенький стал. Вот, держи.

Жозетт протянула ему плетёную корзину, в которой аккуратно были уложены булки с различными начинками. Желудок Эрена жалобно застонал, стоило только вдохнуть дурманящий аромат свежего хлеба и мяса.

— Спасибо, я не голоден, — с трудом отказался Йегер, но громко заурчавший голодный желудок был явно иного мнения.

Жозетт легко рассмеялась и потрясла перед молодым человеком корзину. Сдавшись, Эрен поблагодарил женщину и взял одну из булок.

— Армину тоже возьми.

Эрен повернул голову и посмотрел на друга, оживлённо разговаривавшего о чём-то с Сергеем и ещё парой молодых ребят, жадно хватавших каждое его слово. Глядя на этих юнцов, он вспомнил себя в то время, когда с таким же восхищением слушал восторженные речи Армина о внешнем мире. Всё когда-нибудь проходит.

— Он так усердно трудится, — начала Жозетт, ласково глядя на Армина. — Работает не покладая рук, чтобы осуществить свою мечту. — Женщина улыбнулась и ненадолго замолчала. — Помоги ему, Эрен. Только ты можешь справиться с этим.

Жозетт пожелала приятного аппетита и, положив на платок рядом с Эреном ещё одну булку, удалилась. Эрен опустил голову и взглянул на свои ботинки.

«Смогу справиться только я? — мысленно повторил он слова Жозетт. — Всё, что я могу, — это разрушать».

— Чего не ешь? — поинтересовался подошедший к нему Армин и присел рядом.

— Хотел пообедать вместе. — Эрен протянул ему его порцию, и тот с благодарностью принял. — О чём разговаривали?

— О том, как мы первый раз вышли за стены. — Армин откусил кусок хлеба. — Счастливые они. — Эрен удивлённо глянул на друга. — Этот мир теперь в их полном распоряжении, им не нужно оглядываться по сторонам и бояться, что в любой момент ты можешь быть проглочен или раздавлен. Но…

Армин замолчал, уставившись в безоблачное небо. Эрен видел, как он поджал чуть дрожащие губы, как в его глазах за секунду проскользили страх, злость, зависть и скорбь. Эрен видел разрушение его внутреннего мира. Эрен видел. Эрен чувствовал.

— Глупцы, — тихо закончил Арлерт и стал быстро поедать обед.

Йегер отвернулся и уставился под ноги. Аппетит совсем пропал.

Они работали до самого вечера и успели сделать бóльшую часть работы. По предварительным расчётам уже через день можно будет проводить первые испытания, и это не могло не поднимать настрой. Когда Сергей командным голосом оповестил всех об окончании рабочего дня, солнце, отбрасывая золотисто-багровые отблески, уже клонилось к земле. На удивление не только Эрена, но и половины собравшихся, Армин не протестовал и не умолял задержаться ещё на час-два. Выглядел он довольно уставшим и явно не в лучшем расположении духа. Чтобы хоть как-то взбодрить друга и развеяться, Эрен предложил поужинать в трактире. Арлерт нехотя, но всё же согласился.

К гражданской жизни пришлось привыкать долго. Эрен по привычке просыпался с первыми лучами солнца, тело всё ещё требовало усиленных тренировок, да и жить по своему усмотрению и желанию, а не по чьему-то приказу было не так уж легко. В Легионе у него были чёткие цели, конкретные планы, а сейчас он должен был сам, без чьего-либо совета и окончательного слова расставлять приоритеты. У него же это не получалось, Эрен боялся этого, потому что каждый раз, как он принимал то или иное решение, оно оказывалось неверным. Так считал он сам. После окончания войны Легион Разведки распустили. Королева Хистория позаботилась о доблестных защитниках: наградила, обязала выплачивать им ежемесячные пособия в довольно крупном размере, некоторым выделила землю для пашен. Большинство военных были рады мирной жизни. А Эрен? А Эрена до сих пор подстёгивал азарт игры на перегонки со смертью. В общем-то, чего хотел, то и получил, только вот жизнь на кону стояла отнюдь не его. По этой-то причине и не пошёл, как Жан, в ряды полиции. Хотя и тот говорил, что от работы служителем закона он не получает и десятой доли бывалого адреналина.

Трактир был полон практически под завязку, но друзьям всё же удалось найти местечко за столом с лавками. Заказали жаренного мяса, чесночного хлеба, выпивки для Эрена и фруктового компота Армину. Пока Армин лениво тыкал вилкой в рульку, Эрен уже осушил кружку вина и с большой охотой принялся за вторую, жадно отрывая зубами куски на неудачу жёсткого мяса.

— Армин, прошу, хватит думать, — простонал уже опьяневший Эрен. — Хоть раз дай своим мозгам отдохнуть. Выпей лучше.

Эрен нетвёрдой рукой протянул ему наполовину опустевшую кружку с красным вином.

— Ты же знаешь, что нельзя, — отозвался тот, даже не взглянув на неё.

Эрен вздохнул и сделал глоток.

— Жан тут недавно сказал, что мне жениться надо, — усмехнулся Армин.

— А что ты? — Эрен пытливо всмотрелся в лицо друга.

— А я рассмеялся. — Арлерт отложил вилку и откинулся на спинку лавки, понурив голову. — Ты когда-нибудь задумывался о семье? О жене, детях?

— Нет, — честно признался Йегер. — Не было времени.

Они немного помолчали, вслушиваясь в гомон людских голосов и стук столовых приборов.

— Микаса любит тебя, — вдруг сказал Армин, и Эрен поставил поднёсшую было к губам кружку на стол. — По правде говоря, я был удивлён, что она вышла замуж за Жана.

— Я тоже люблю её, — улыбнулся Эрен. — И тебя люблю. Именно поэтому я рад, что Микаса выбрала Жана.

Армин посмотрел в глаза другу и слегка улыбнулся.

— Да, ты прав. Может, оно и к лучшему.

— Ну всё, хватит хандрить! Мы пришли сюда веселиться.

Эрен отвёл руку с кружкой в сторону, не заметив шедших сзади людей. Изрядно подвыпивший низкорослый мужчина с неухоженными волосами натолкнулся на руку Йегра, и вино расплескалось на его помятую засаленную рубашку. Эрен ойкнул, оглядел шедшую троицу чуть затуманенным взором и неуклюже извинился. Мужчина посмотрел на свою испачканную одежду, цикнул и грозно уставился на Эрена.

— Эй ты! — рявкнул он. — Глянь, что натворил, засранец!

— Прошу прощения, — вновь вторил Эрен. — Не доглядел.

— Ты испортил мой лучший наряд, пьянчуга! — не унимался тот, и все трое грозно придвинулись к Эрену.

— Лучший? — хихикнул Йегер.

— Да ты ж…

— Прекратите, — встрял в перепалку Армин, — он же извинился.

— Эй, малец, — один из троицы, что был самым высоким и худым, приблизился к Армину и, схватив за рубашку, дёрнул на себя, — тоже огрести хочешь?

Мысли Эрена тут же прояснились, мышцы напряглись, глаза потемнели от ярости.

— Отпусти его, — низким голосом почти прорычал Эрен.

— Чего? — взвился обидчик.

— Я сказал тебе отпустить его, — грозно повторил Йегер.

Мужчина, что держал Армина, толкнул его на лавку и опёрся рукой о стол, свысока глянув на Йегера.

— Не смей мне тут указывать, — угрожающе начал он.

— Какие же вы заносчивые, — покачал головой Эрен.

Армин и сообразить ничего не успел, как Эрен молниеносно схватил вилку и с размаха всадил её в ладонь высокого мужчины. Тот с громким визгом отдёрнул руку, и тёмная кровь капнула на дощатый пол.

— Сукин ты сын! — проорал один из троицы и накинулся на Йегера.

Кровь забурлила в жилах Эрена. Он любил такие встряски. Тело ещё помнило уроки рукопашного боя, который им преподавал Шадис в кадетском корпусе. Эрен ответил первому точным ударом в челюсть, треснул второго локтём по животу, краем глаза заметил, как третий с перекошенным от боли и злобы лицом вытащил вилку из руки и, кинув её на пол, набросился на Армина. Йегер напрягся, подался вперёд. Порой он забывал, что друг был таким же солдатом, как и он. Арлерт перехватил удар и выкрутил руку нападающего, прижимая того к полу. Их окружили женские крики, ругань, басовитый ор хозяина трактира. Кровь шумела в ушах, Эрена трясло от переполняющего его возбуждения и адреналина. Он хищно улыбнулся и как следует приложил ногой поднимающегося с пола мужика, рубашку которого он облил вином.

— Теперь тебе весело, Эрен? — спросил со сбившимся дыханием Армин.

— Ещё бы! — рассмеялся тот, слизывая кровь с разбитой губы.

Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Эрен забыл правило войны — всегда прикрывай тылы. Мужчина, которому проткнули ладонь вилкой, с трудом встал на ноги, схватил с ближайшего стола бутылку и замахнулся. Эрен только рот успел раскрыть — осколки битого стекла посыпались на пол, Армин пошатнулся, положил руку на затылок и, взглянув на окровавленную ладонь, рухнул на пол. Мужчина взвизгнул, выронил горлышко от разбитой бутылки и отошёл на несколько шагов. Больше Эрен ничего не видел, весь мир свёлся к другу, лежащему с окровавленной головой, и трясущемуся мужчине напротив.

— Ты, — сдавлено проговорил Эрен, поднимая с пола бутылочную «розочку», — труп!

***

Девушка широко зевнула и размяла шею, пришпоривая сбившегося с размеренного шага коня.

— Эй, капитан, — протянула она, бросая взгляд на статную фигуру впереди себя, — когда мы уже закончим? Я есть хочу.

— Уже скоро, — ответили ей. — Осмотрим ещё два квартала и вернёмся.

— Ну-у, — заныла вновь девушка.

— Прекрати, Хитч, — шикнул на неё ехавший рядом светловолосый молодой человек, — это твоя работа, не забывай.

Хитч нахмурилась и недобро глянула на товарища.

— Заткнись, Борис, — огрызнулась она. — Без тебя знаю.

С видом оскорблённого до глубины души человека Борис потянул поводья на себя, приказывая коню взять чуть влево, и отошёл от девушки.

— Сегодня довольно тихо, — заметил он, оглядываясь по сторонам, — как думаешь, Жан?

Кирштейн поправил висевшее на плече ружьё и взглянул на небо.

— Ты прав, — выдохнул он, — слишком тихо.

За все семь лет, что Жан жил и работал полицейским в Новой Шиганшине, не было и дня, чтобы чего-нибудь не произошло. То у кого-то сохнущее бельё украдут, то кто-нибудь драку на пустом месте устроит, бывало и убийства случались. Этот город нельзя было назвать дружным и тихим, по большей части из-за того, что жители его были «пропащими» — жители Подземного Города не отличались особой воспитанностью и умом. Но в последнее время Новая Шиганшина действительно переживала не лучшие времена — стали пропадать люди. В этих исчезновениях не было никакой систематичности. Пропавшие не имели ничего общего между собой: разный пол, разный возраст и род деятельности, они даже не были знакомы друг с другом. Жан со своей командой проводили тщательную проверку по каждому делу, но пока они не продвинулись ни на йоту. Полный тупик, и это жутко выбешивало.

— Слушайте, — подала голос Хитч, — может, это какой-нибудь маньяк, сумасшедший? Ловит всех подряд, убивает, а трупы собакам скармливает или в реке топит?

Борис вздрогнул и с отвращением посмотрел на Дорис.

— Если это и так, — ответил Жан, — то сумасшедших должно быть несколько — время между пропажами слишком короткое, один бы человек не управился, да и трупы, так или иначе, да всплыли бы на поверхность. А тут всё чисто, будто человека и вовсе не было. Нет, здесь что-то другое, нежели обычное убийство.

— А вдруг они просто покинули город, ушли за стены. Такое уже бывало, — предположил Борис.

— Маленькие дети и девяностолетние старики? Нет, вряд ли.

Все трое остановились возле центрального городского фонтана, искрящегося в свете заходящего солнца. Они патрулировали с самого утра, но так и не заметили ничего необычного.

— Ладно, на сегодня хватит. Возвращаемся.

И только Жан скомандовал об отбое, как дверь трактира напротив резко отворилась и оттуда с криком выбежала женщина.

— Да чтоб тебя, — выругался раздосадованный Борис.

Они спешились и поспешили в трактир. Уже в дверях на Жана налетел очередной посетитель, в безумных глазах которого читался страх.

— Что здесь происходит?! — громогласно вопросил Кирштейн, проходя в глубь трактира.

И оцепенел, стоило ему увидеть Армина на полу и орущего Эрена с остатками бутылки в руке, вдавливавшего всем своим весом какого-то бедолагу в пол.

— Дорис, помоги Армину! — скомандовал Кирштейн, а сам понёсся к Йегеру.

Жан перекинул ружьё через плечо и, бросившись на Эрена, успел остановить его в то самое мгновение, как острое стекло практически коснулось тела мужчины.

— Успокойся! — рявкнул капитан, оттаскивая брыкающегося и кричащего друга, и поморщился, почуяв от него резкий запах выпивки.

— Я убью тебя! — не унимался Йегер, извиваясь всем телом в крепкой хватке Кирштейна. — Изрешечу, на мелкие кусочки порублю, падла!

— Займись ими, — спокойно сказал Жан удивлённому Борису, кивая на троицу на полу.

***

Армин сидел на краю фонтана, держа смоченный в прохладной воде платок на уже заживающей ране. Чуть поодаль Хитч и Борис связывали верёвкой руки повздорившей с ними троице, а рядом Жан грубо отчитывал Эрена за его проступок.

— Я предупреждал тебя, Эрен! — ругался Жан. — Ещё одна твоя пьяная выходка, и ты отправишься под арест.

Эрен цыкнул, вытер кровь с чуть дымящейся от процесса регенерации губы и сердито посмотрел в газа Кирштейну.

— Я лишь дал сдачи, — ответил он, сплёвывая.

— Да ты ему чуть дырку в животе не сделал, — парировал Жан.

— И поделом ему, не надо было меня останавливать.

— Эрен… — предупреждающе начал капитан.

— А что мне оставалось?! — с новой силой взвился Йегер, хватая Жана за форменный плащ. — Позволить ему Армина убить? Или дать ему и себя разочек пырнуть?

— Да прекратите вы уже, — устало встрял Арлерт. — Эрен, успокойся, рана уже почти зажила.

— Ты меня слышал, — последний раз повторил Жан и направился к лошадям.

Эрен проводил его недобрым взглядом и вернулся к Армину.

— Ну как ты? — поинтересовался он у него, присаживаясь рядом. — Сильно болит?

Армин убрал платок и слегка улыбнулся.

— Говорю же, всё хорошо. Ещё несколько минут, и рана затянется, тем более, не такая уж и серьёзная она.

Эрен тревожно посмотрел на друга и отвёл взгляд.

— Прости, — тихо извинился он, — опять я тебя в проблемы втянул. — Эрен чуть помолчал, ожидая ответ друга, но тот не проронил ни слова. — Кричу на всех углах, что защищаю тебя, а сам только ввязываю в опасные авантюры.

Боковым зрением Эрен заметил, как на землю упал белый окровавленный платок.

— Эрен, — позвал Армин.

Йегер поднял голову и застыл на месте. То, что у Армина пошла кровь носом, могло значить только одно: снова случился приступ. Арлерт дрожащей рукой вытер стекающую по губам кровь и испуганно посмотрел на Эрен.

— Нет, — одними губами прошептал тот, — только не снова.

Дыхание Армина мигом сбилось, он закатил глаза и рухнул в руки Йегера.

— Армин! Держись, не теряй сознания!

Услышав крики, уже собравшийся залезть на коня Жан резко повернул к ним голову и помчался к друзьям.

— Что случилось? — испуганно спросил он и, увидев Армина, крепко сжал кулаки. — Проклятье.

Первый раз это случилось на море. В тот самый день, когда они наконец увидели сверкающую на солнце бесконечную гладь. Эрен помнил, с каким детским восторгом остатки корпуса плескались в солёной воде, как Микаса расхаживала по берегу, с наслаждением зарываясь босыми ногами в тёплый песок, как в шутку боролись Саша и Конни, случайно толкнули Жана и тот с головой ушёл под воду. Эрен помнил, как, держа в руках небольшую ракушку, Армин неожиданно упал, но подняться сам уже не смог. Эрен помнил, как тогда, десять лет назад, он дважды чуть не потерял лучшего друга.

— Армин, прошу, — умолял он его, безуспешно пытаясь привести в чувство. — Я отнесу его в госпиталь.

— Стой, — остановил его Жан. — Росс сегодня не работает.

— Что теперь?

— У него ещё осталось лекарство дома?

— Да, одна ампула.

— Не… — начал Армин, сжимая рукав рубашки Эрена, но закончить не смог.

— Неси его домой, — скомандовал Жан, — а я за доктором Россом.

Кирштейн отдал своё ружьё Хитч, легко забрался на коня и, приказав Борису отвезти арестованных в участок, поскакал домой к Россу. Эрен усадил Армина на свою спину и, не теряя ни секунды, понёс его домой. Он знал, что счёт идёт на минуты, приступ возникал всегда неожиданно и уничтожал тело стремительно. Армин вскрикнул и впился зубами в плечо Эрена, заглушая крик. Как-то, после очередного приступа, Йегер спросил у него, на что это похоже. «Словно по телу течёт раскалённое железо» — был ему ответ и тут же встречный вопрос: «Больно ли находиться в теле титана?». И по глазам его Эрен знал, что Армин хотел услышать что-то отличное от «нет».

***

Жан гнал коня по каменным улицам, неистово лупя его каблуками высоких сапог по крепкому крупу.

— С дороги! — крикнул он, стоящей посреди улицы компании молодых людей.

Эрен всегда говорил ему, что это только его проблемы, и никогда не наставил на помощи Жана. Жан же всегда говорил, что не собирался навязываться, и лишь просил Эрена не убить Армина своей заботой. Но почему-то постоянно оказывался рядом с ними. Сначала в Ялкелле, где они обосновались после войны, потом в Новой Шиганшине, где женился на Микасе и стал работать в местном управлении полиции. Вспомнив об Аккерман, Жан сильнее сжал поводья. Точно, он следовал не за Эреном с Армином, а за черноволосой девушкой, полюбившейся ему ещё в кадетском корпусе. Эти двое были лишь дополнением к ней. Таким же, как и он сам. Но, так или иначе, если Микаса потеряет их, Жан всё равно не лишится своего статуса. Для него не изменится ровным счётом ничего.

Солнце зашло за горизонт, и на город опустилась ночь. Кирштейн дёрнул поводья и свернул вправо. Он всегда был ведом: своими высокомерием, ревностью, завистью… благородством и желанием защитить дорогих ему людей. Он чем-то был похож на Эрена с Армином, но в отличии от них у него не было конкретной цели, он просто плыл по течению.

Добравшись до дома доктора Росса, Жан соскочил с коня и забарабанил по деревянной двери.

— Доктор Росс! Доктор Росс, откройте! Это я, Жан Кирштейн!

С обратной стороны щёлкнул затвор, и в дверях в ночной сорочке показалась миловидная женщина средних лет.

— Жан? — удивилась она. — Что привело тебя в такой час?

— Марта, ваш муж дома?

Жан заглянул за спину женщины, всматриваясь в темноту дома.

— Да, — неуверенно начала Марта, — а что…

— Марта, кто там? — раздался голос из коридора, и напороге появился высокий мужчина с аккуратно подстриженными подёрнутыми сединой усами.

— Доктор Росс, Армин… У него снова приступ.

Не задавая вопросов, Росс наказал жене собрать его медицинскую сумку, а сам, попросив Жана подождать пару минут, отправился одеваться. Хьюберт Росс был приставлен к Армину лечащим врачом по приказу Хистории. После того, как Арлерт решил вернуться в свой родной город, Росс перебрался в Новую Шиганшину. Женился на коренной жительнице Марте и основал здесь небольшой госпиталь.

— Эрен понёс его домой, — объяснял Жан, когда конь мчал их двоих к дому Арлерта. — У Армина ещё осталась ампула с сывороткой, так что должны успеть…

— У Армина больше нет лекарства, — хмуро отозвался Росс.

— В смысле? Но Эрен говорил, что… Он обсчитался?

— Нет, — задумчиво протянул Хьюберт. — Думаю, дело не в этом.

Жан выругался и быстрее погнал коня.

***

Тяжело дыша и спотыкаясь, Эрен добрался до дома Армина, ногой открыл входную дверь — Армин никогда не закрывал её на ключ — и буквально взлетел по лестнице на второй этаж. Он уложил друга на кровать, а сам принялся искать лекарство. Перед глазами возникло кровавое поле с трупами, яркое солнце на чистом небе, умирающий Армин на руках; ощущение стеклянного шприца с мутноватой жидкостью, прикосновение холодных мозолистых пальцев; последний вздох, взмах, сдавленный крик и слёзы радости, через несколько месяцев превратившиеся в нескончаемый поток сожалений. Сыворотка титана не подействовала должным образом. Армин не превратился и не получил на то возможностей. Всё, что ему досталось, — эта какая-никакая регенерация и приступы, которые разрушали его организм. Специально для Армина долгим и усердным трудом было создано лекарство, позволявшее купировать действие титаньей сыворотки, но оно лишь на какое-то время заглушало симптомы. Несколько месяцев, и всё повторялось по новой.

Эрен открыл ящик стола, в котором обычно лежали пузырьки с лекарством, но к своему ужасу ничего не обнаружил. Он в исступлении перерыл весь стол, свалил на пол исписанные и изрисованные листы жёлтой бумаги, тетради и баночки с чернилами. Вывалил всё из книжного шкафа и даже заглянул под кровать, но всё было тщетно.

— Армин, где лекарство? — Эрен похлопал друга по щекам, не давая ему впасть в забытье.

— Нет, — тяжело проговорил тот и повернулся набок, поджимая под себя ноги. — Нет его больше.

Армин закричал и мёртвой хваткой вцепился в простынь. Он сильно вспотел, от тела исходил жар, дыхание сбилось, стало хриплым и прерывистым.

— Но… — не поверил Эрен, — у тебя должна была остаться ещё одна ампула с того месяца. Я же считал.

Армин посмотрела на него мутными глазами и чуть улыбнулся.

— Ты обсчитался.

Пол под ногами опасно покачнулся. Эрен пустыми взглядом уставился на друга. Обсчитался? Он?

— Как? — Йегер судорожно вздохнул. — Как я мог? — Силы ушли из его ног. Эрен тяжело опустился на пол и уткнулся лбом в матрас. — Из-за меня, всё это случилось из-за меня. Я во всём виноват. Прости меня, прости, прости.

Дрожащая рука коснулась его волос, Эрен медленно поднял голову и сквозь слёзы посмотрел в глаза напротив. Армин смотрел сейчас на него так же, как и десять лет назад, умирая у него на руках. Тот же тёплый и добрый взгляд.

— Если бы не ты, я бы никогда не исполнил свою мечту. Я благодарен тебе, Эрен. За всё, спасибо.

Слёзы потекли из зелёных глаз. Он не заслуживает этого. Он не заслужил его благодарности.

Снизу послышался шум и топот ног.

— Эрен?! — гулко прозвучал голос Жана.

— Мы наверху! — тут же отозвался Йегер. — Потерпи ещё немного, Армин, доктор Росс уже здесь. Я не позволю тебе умереть, только не снова.

Пламя свечной люстры легко колыхалось под лёгким сквозняком. Жан снял с огня котелок с кипящей водой и, придерживая его тряпкой, разлил кипяток по двум кружкам. Небольшая кухня практически мгновенно наполнилась запахами чабреца и ромашки. Закрыв чашки блюдцами, Кирштейн скрестил руки на груди и, оперевшись на край стола, спокойно взглянул на мечущегося по комнате Эрена.

— От тебя в глазах рябит, — устало проговорил Жан.

Эрен прикусил большой палец и даже ухом не повёл.

— Почему так долго? Всё ли в порядке?

Йегер сел на стул, постучал по полу ногой, но тут же резко встал и продолжил метаться из угла в угол. Когда приехал доктор Росс, тот сразу же выставил Эрена и Жана за дверь, чтобы не крутились под ногами. Он делал это всегда, но только сегодня Эрен заметил на лице Хьюберта не свойственную ему тревогу. Предчувствие плохого не покидало Йегера. Но сейчас он не был способен на что-то, ему оставалось только принять это. Принять и вновь отдаться процессу саморазрушения. Об этом говорил ему Росс, на это намекал Жан, вслух не говорила, но всегда показывала взглядом Микаса, это ненавидел Армин. Но уничижение крепко пустило свои корни в разум Эрена, и тот поддался ему и принял как часть себя.

— От того, что ты так переживаешь, ничего не изменится. — Жан снял блюдца и протянул одну из кружек Эрену. — Лучше успокойся и выпей травяного сбора.

— Да иди ты на хрен со своей травой! — прокричал Эрен и, выдернув кружку из рук Жана, швырнул её в стену — глиняные осколки посыпались на пол, оставляя на стене мокрый след.

Жан прикрыл глаза и сделал небольшой глоток.

— Надеюсь, когда Армин проснётся, ты объяснишь ему, почему его любимая кружка разбита вдребезги.

— Что за шум, а драки нет?

На кухню вошёл Росс с сумкой в руке и окинул взглядом молодых людей. Эрен кинулся к нему.

— Доктор Росс, как Армин?

— Не стоит так беспокоиться, Эрен, — ответил Хьюберт, но Эрен не мог не беспокоиться. — Не в первый раз, — продолжил он, но тут же замолк.

«И не в последний», — мысленно закончил за ним Йегер.

— Инструменты я заберу завтра, заодно и проверю его состояние. А пока нам всем стоит немного отдохнуть.

Росс откланялся и покинул дом. Жан и Эрен несколько минут простояли молча, отдавшись каждый своим мыслям, потом Кирштейн залпом допил травяной чай, вымыл кружку и проследовал к выходу, ни разу не взглянув на Эрена. И уже стоя на крыльце, перед тем, как входная дверь закрылась, сказал через плечо:

— Прими это, Эрен, иначе ты убьёшь Армина быстрее, чем это сделает сыворотка.

Эрен поймёт его слова много позже, но тогда в них уже не будет смысла.

Он тихо вошёл в комнату и присел на стул возле кровати. Армин спал под капельницей, в стеклянной бутылке которой в свете свечи тускло поблёскивала чуть желтоватая жидкость. Росс не любил вкалывать лекарство в чистом виде, предпочитая медленно прокапывать раствор, поскольку переносимость его была намного лучше.

Эрен просидит с Армином до поздней ночи, держа его за руку и боясь отлучиться хоть на минуту, потом снимет капельницу и вновь будет долго неотрывно смотреть на умиротворённое лицо, такое родное и любимое. Убедившись, что Армин будет в порядке, Эрен выйдет на пару часов прогуляться, чтобы хоть немного успокоиться, а затем вновь вернётся к другу. Он заснёт лишь под утро, когда терзаемый тревожными мыслями разум не отключится от бессилия. Эрен не любил смотреть, как спит Армин, но он дал ему обещание.

Каждый раз, когда Армин будет просыпаться, он будет рядом.

========== Глава 2. Беги, парень, беги ==========

Армин открыл глаза и уставился в потолок, на котором играли солнечные зайчики. С улицы доносились щебет птиц, людской гомон и цокот лошадиных копыт по вымощенным камнем дорогам — время шло к обеду. Взгляд скользнул по теням на стене, Армин повернул голову чуть вправо и оглядел размытые после долгого сна очертания штатива капельницы. Арлерт медленно моргнул и снова посмотрел на потолок.

«Я жив» — первое, о чём он подумал, и вытянул руку, осматривая бледную ладонь, точно хотел удостовериться в правдивости своих слов.

Это происходило уже десятки раз, но он так и не смог к этому привыкнуть. Где-то в глубине сознания ещё теплилась надежда, что этот раз уж точно будет последним. Но далее всегда следовал вопрос от внутреннего голоса: «Последним в каком смысле? Приступы уйдут? Или уйдёшь ты? Из жизни». Но Армин никогда не давал ответа.

Он закрыл глаза и облизал сухие губы. Очень хотелось спать, Армин знал, что после лекарства он проспал часов пятнадцать, не меньше, и сонливость будет преследовать его до вечера, но он не мог позволить себе проваляться в постели весь оставшийся день. Арлерт тяжело приподнялся и сел; только после этого он заметил расположившегося на стуле возле кровати Эрена. Сильно сгорбившись и подавшись вперёд, Йегер спал. Армин долго смотрел, как еле заметно опускаются и поднимаются от глубокого дыхания его плечи. Эрен не нарушил обещания, которым Армин буквально привязал его к себе, но, даже если бы Арлерт сказал другу забыть о нём, Эрен бы всё равно не отступился. Он слишком упёртый. Нет, он слишком вжился в роль солдата.

Что ж, пора просыпаться. Отомстить бы Эрену за вчерашнее пробуждение. Армин придвинулся к уху друга.

— По… кх.

Он отодвинулся и закрыл глаза руками. Ничего, обычная реакция на лекарство, пройдёт пару минут, и организм вновь будет его слушаться. Армин убрал руки и поднял голову — лицо Эрена было спокойным, но не смотрящие на него зелёные глаза. Йегер ничего не говорил, но ему и не надо было, его глаза были красноречивее любых слов. Эрен злился, Эрен волновался, Эрен радовался. Армину нужно было сказать что-нибудь, хоть что-то. Сейчас-сейчас, ещё минуту, и он обязательно скажет то, что успокоит друга. Но Армин молчит, даже когда голос возвращается к нему. Он просто не знал, что говорить, вместо этого только слабо улыбается. Эрен понял эту улыбку, крепко обнял друга и прижался к нему щекой, зарываясь пальцами в светлые волосы.

— С возвращением, — тихо прошептал ему Эрен.

Он говорил это каждый раз, но Армин не понимал этой фразы, ведь он никуда не уходил. Однако всегда отвечал:

— Я вернулся.

Как бы тяжело сейчас ни было Армину, ему ни в коем случае нельзя было этого показывать. Как бы ему ни хотелось спать, он должен был выглядеть бодрым; как бы у него ни болело тело, он должен был показывать свою силу; как бы он ни хотел кричать от страха и отчаяния, он должен был улыбаться.

Как бы Армин ни хотел сказать правду, он должен был лгать.

Эрен убрал стул, позволяя Арлерту опустить ноги на пол — прохладно. Армин встал, стараясь сохранить равновесие, и прошёл к окну.

— День уже, — сообщил Эрен. — Ты спал шестнадцать часов.

— Да, я понял.

Взгляд Армина мазнул по разбросанным вещам, огарку в подсвечнике, закапанным воском столу. Сердце почему-то билось слишком сильно, не из-за лекарства, но, может, — Армин встал ровно и посмотрел в глаза Эрену, — из-за лица напротив. Казалось, повисшее в воздухе напряжение можно было резать ножом. Но Армин на этом собаку съел, не впервой.

— Эх и задержались мы сегодня, — весело начал он, поднимая с пола чернильницу. — Сергей там, наверно, уже рвёт и мечет. Нам бы тоже пора поторопи…

— Ты остаёшься дома.

Чернильница выпала из рук, глухо ударившись о деревянный пол и оставляя на нём чёрные брызги.

— Это приказ? — хмыкнул Армин.

— Если тебе от этого станет легче, то да, приказ.

Армин усмехнулся и провёл ладонью по затылку. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что Эрен просто пытается защитить его. Йегер знал, что приступы могут быть спровоцированы процессом регенерации, что любое ранение, может быть для Армина смертельным, но даже если так.

— Эрен, ты не сможешь защитить меня от всего на свете, это просто невозможно, пойми ты уже наконец.

— Пусть так, — лицо Эрена оставалось непроницаемым, — но пока есть возможность, я буду использовать её.

Это раздражало, до коликов в боку, до рвотных позывов. Армин уже давно вырос и перестал прятаться за спину лучшего друга, только вот Эрен не видел или не хотел видеть этого.

— Хватит. — Армин терпел слишком долго. — Я задыхаюсь, мне тесно, я хочу на свободу, Эрен. Семнадцать лет из-за титанов я жил в клетке из стен, и вот наконец я смог вырваться из неё. Но приступ, второй, и ты снова, как какого-то зверя, запираешь меня. Всё, что я получил за спасение этого мира, — это дохлая регенерация и чёртовы приступы, даже в титана превратиться не могу.

— Я виноват в этом, я знаю.

— Я никогда не винил тебя в случившемся! — резко прокричал Армин, но взглянув на опешившего Эрена, немного помолчал, успокаиваясь, и продолжил: — Просто позволь мне жить, Эрен. Я не они, — Армин указал на окно, — я не могу находиться в неволе.

Армин умоляюще посмотрел на друга. Эрен должен был понять его, он же сам такой же.

— Сегодня ты остаёшься дома, — с каменным лицом ответил Йегер и вышел из комнаты, закрыв дверь.

Ноги подогнулись, Армин опустился на пол и положил голову на кровать. Внутри образовалась пустота, словно кто-то выжег всё нутро. Армин получил нож в спину от того, кому доверял больше всего. Молодой человек зажмурился, уткнулся лицом в матрас и надрывно проговорил:

— Не истязай меня, Эрен.

***

Эрен сжал в ладони ключ от дома Армина и сунул его в карман — теперь-то Арлерт точно никуда не денется. Йегер в какой-то степени понимал, что поступает с ним жестоко, запирая, но, если это защитит друга от смертельной опасности, то он без раздумья будет делать это снова и снова. Он слишком дорожил Армином, чтобы потерять.

Когда он пришёл на поле, во всю уже кипела работа, даже на мгновение показалось, что народу стало больше. Взгляд остановился на светловолосой невысокой девушке — всё же не показалось. Девушка заметила его, но осталась равнодушной.

— Мы заждались, Эрен! — Сергей утёр пот со лба и помахал рукой в строительной перчатке, но удивился, когда не обнаружил Арлерта. — Армин не с тобой?

— Он сегодня побудет дома, неважно себя чувствует, — раздражённо ответил Йегер.

Он никак не мог отойти от разговора с Армином. Ничего, когда-нибудь тот его обязательно поймёт, ещё спасибо скажет, за то, что оберегал.

— Вот как, понятно. — Сергей помрачнел. Он был одним из немногих, кто знал о «болезни» Армина. — Хорошо, выложимся по полной ради него.

Настроение было ни к чёрту, да и после бессонной ночи сил работать вообще не было. Эрен лениво сматывал длинный канат в кольцо, создавая видимость хоть какой-то активности. Постепенно раздражительность ушла, и её место целиком и полностью заняла апатия. До поры до времени, пока к Эрену не подошла та самая светловолосая девушка, и всё пошло по кругу.

— Вижу, ты всё-таки сделал из Армина псинку, — насмешливо начала она.

Эрен сжал зубы и сделал очередной виток верёвки вокруг предплечья.

— Иди к чёрту, Энни, я не собираюсь обсуждать это с тобой, — огрызнулся он.

Эрену тяжело было принять тот факт, что Энни Леонхарт оказалась женской особью. Стоя у входа в подземелье двенадцать лет назад, он, глядя в улыбающееся лицо, до последнего надеялся, что это было неправдой, особенно, когда позже он увидел её слёзы. Но, чем чаще Эрен смотрел на спокойную Энни, заточённую в кристалле, тем больнее и быстрее иглы осознания, какие ужасные вещи сотворила Леонхарт, входили в его разум. С каждым днём Эрен всё сильнее и сильнее пропитывался ненавистью к девушке, он ждал, когда она наконец выйдет из-за заточения, только за тем, чтобы растерзать её так же, как она безжалостно обошлась с его товарищами. Но к Энни пришло спасение со стороны Армина. Эрен был в ярости, тогда они впервые поссорились с Армином настолько, что Йегер применил силу к другу. Вставая тогда с пыльной дороги и слизывая с губы капельку крови, Армин посмотрел в глаза Эрену и спокойно сказал: «Ты смотришь на всё под одним углом, но этот угол даёт лишь малую часть информации. Попробуй расширить его, и ты удивишься, насколько этот мир сложен». Йегер отступил, но будь это кто другой, а не Арлерт, он бы добился того, чтобы Леонхарт получила по заслугам.

— Не хочешь поговорить со мной о нашем любимом Армине? — съехидничала Энни.

Эрен бросил верёвку на землю и, вцепившись в кофту девушки, дёрнул Леонхарт на себя. Кровь бурлила в жилах, Йегеру хотелось в буквальном смысле вгрызться в горло Энни и разорвать его.

— Не смей даже имени его произносить своим грязным ртом. — Грудь Эрена сильно вздымалась и опадала, молодой человек неотрывно смотрел в голубые глаза напротив, в которых отражался озлобленный лик, всё больше походящий на морду разъярённого животного. — Не знаю, почему он позволил тебе жить, но уверен, что как человек ты для него и гроша ломанного не стоишь.

Лицо Энни вдруг смягчилось, и на губах появилась улыбка — тот же страшный оскал, что был у неё перед тем, как она превратилась в титана несколько лет тому назад.

— Не стою? Даже после того, как спасла ему жизнь?

Энни выжидающе посмотрела на Эрена.

— Ты? Не смеши меня.

— Две недели тому назад я ускользнула от надзирателей и пришла к Армину. Он лежал в своей комнате на полу без сознания, практически бездыханный, сжимая баночку с лекарством в руке. Я купировала приступ и просидела с Армином весь день и ночь, пока он не проснулся. Думаю, тебе следует сказать мне спасибо за то, что твоя собачка ещё жива.

Эрен на мгновение опешил и ослабил хватку. Нет, Энни определённо лгала, приступы не могли случаться так часто. Росс давал Армину лекарства на полгода вперёд, в том месяце они должны были закончиться, всё правильно, Эрен просто обсчитался… Йегер прервал свои мысли. Да, Энни лгала, ложь была у неё в крови с рождения.

— Это неправда, ты лжёшь, Энни.

— Думаешь? Тогда, может, спросишь у Армина сам?

Леонхарт кивнула за спину Эрена — Арлерт, тяжело ступая, взбирался к ним на холм.

— Вот же. — Эрен отпихнул Энни и направился к другу.

Но если Эрен хотел поговорить с другом, то Армин явно обсуждать с ним ничего не собирался. Он молча прошёл мимо Йегера, даже не взглянув на него.

— Я же велел оставаться дома. Как ты вышел?

— В следующий раз не забудь про решётки на окнах, — съязвил Армин.

— Армин!

Арлерт резко остановился, и Эрен чуть в него не врезался. Несколько удивлённых пар глаз уставились на них. Энни незаметно хихикнула и уселась на край ящика, занимая наиболее удобное место перед «сценой».

— Эрен, — спокойно начал Армин, не оборачиваясь, — я знаю, что ты волнуешься за меня, и благодарен тебе за заботу, но, — он повернулся к Йегеру лицом, — я вполне самостоятельный человек. Я уже давно не тот бесполезный и никчёмный Армин, который вечно прятался за тебя.

Эрен открыл рот, но слова не дались. Да, Армин вырос; да, он возмужал и окреп, но разве это повод отказываться от помощи? Армин положил руку на его плечо и чуть улыбнулся.

— Ты хуже Микасы, чес-слово.

— Эй, ребятки, — к ним незаметно подошёл Сергей и приобнял обоих за плечи, — ну, не ссорьтесь. Вы же как братья друг другу.

Тут люди вокруг зашептались и кто-то, указав в сторону города, громко оповестил:

— Это что, полиция?

Все, как по команде, обернулись. Со стороны города к ним скакали трое, ещё двое расположились на телеге, предназначенной для перевозки заключённых, запряжённой парой лошадей. Эрен прищурился — действительно, полицейские, просматривались их форменные плащи, а когда группа приблизилась ещё на десяток метров ближе, Эрен узнал в них Жана и Дорис с Борисом. Люди вокруг напряглись, со всех сторон только и слышалось:

— Чего они здесь забыли?

— Мы же ничего не нарушали.

— Может, в городе что стряслось?

Армин встал ближе к Эрену и, не отрывая взгляда от приближающихся полицейских, тихо спросил:

— Зачем Жан здесь? Неужели что-то стряслось в столице?

— Чёрт его знает, — отозвался Эрен, — но вряд ли это как-то связано с бывшей разведкой, тогда бы и королевские гонцы прибыли.

Оказавшись на месте, Жан дёрнул поводья, останавливая резвого коня, следом подтянулись и остальные. Лица у всех были сосредоточенные — явно приехали не с хорошими новостями.

— Эй, что случилось? — поинтересовался Эрен. — Неслись так, будто вам титан на задницу наступал.

— Эрен, — начала Дорис, но Жан жестом остановил её.

Кирштейн несколько секунд прожигал взглядом дырку в заметно напрягшемся Армине, а затем уставился на Эрена и зычным голосом заявил:

— Эрен Йегер, ты арестован по подозрению в убийстве Винсота Штольца.

На поле мгновенно стало тихо, будто все люди разом исчезли. Сергей и Армин обернулись к растерянному Эрену. Йегер присвистнул и скрестил руки на груди.

— Отличная шутка, Жан, — ухмыльнулся он, — но имечко мог бы и поинтересней придумать.

Ни одна мышца не дрогнула на лице Кирштейна; люди вокруг вновь начали шептаться. Хитч слезла с лошади и сняла с пояса наручники.

— Вытяни руки, Эрен, — попросила она, мельком глянув на Жана.

— Подождите, — встрял Армин, явно встревоженный происходящим. — Жан, ты правда хочешь арестовать Эрена?

Жан спустился на землю и поправил ружьё на плече.

— Ерунда какая-то, — подтвердил Йегер.

— Армин, — спокойно начал Жан, — Эрен — пока единственный подозреваемый в этом деле, у нас нет другого выбора.

— Но Эрен не мог этого сделать! Ты же знаешь, что он всю ночь до сегодняшнего дня провёл со мной.

— Вот-вот, — начал защищаться Эрен, — да я даже не знаю этого Вильсюна, Висюся или как его там. Кто это вообще такой?

— Вы с его товарищами подрались вчера в трактире, — подал голос Борис. — Ты угрожал ему расправой. Не смог сразу — расправился ночью, после того, как их троих отпустили.

— Борис! — осадил его Жан. Фойльнер цыкнул и замолчал. — Эрен, тебя видели вчера ночью возле его дома. Прошу, давай не будем устраивать здесь сцен.

Дорис вновь попросила Эрена вытянуть вперёд руки. Армин вышел вперёд и встал между Йегером и Хитч.

— Жан, я умоляю тебя, не арестовывай его. Ты же знаешь, что будет с Эреном.

— Мы во всём разберёмся.

— Его же просто убьют! — прокричал Армин.

Дорис от неожиданности вздрогнула и отошла на полшага. От громкого звука конь Бориса взбрыкнул, Фойльнер потянул поводья на себя и похлопал животное по шее, успокаивая.

— Армин, — позвал Эрен. От его холодного взгляда по телу Армина побежали мурашки. Эрен редко смотрел так на него, только в те моменты, когда он решал оставлять последнее слово за собой. — Хорошо, Жан, я пойду с вами. О, подожди. — Эрен вынул из кармана ключ и вложил его в ладонь Армину. — Возвращаю.

Йегер вытянул руки, и Дорис наконец надела на него наручники. Эрен бросил последний взгляд на Армина и забрался в клетку. Жан отдал команду, и полицейские, оседлав лошадей, умчались в сторону города. Армин проводил их взглядом, зацепив еле заметную улыбку на лице Эрена.

— Да, беда-а, — протянул Сергей, молчавший всё это время. — Надеюсь, они разберутся, что к чему.

Армин сжал кулаки и прикусил губу. Резко закружилась голова, пейзаж перед глазами поплыл, и Арлерт присел на край ящика, чтобы прийти в себя. Происходящее не укладывалось в голове, Эрен ни в чём не был виноват, Армин был уверен в этом, как и в том, что никакого расследования проводиться не будет.

Шёпот с десятка голосов звонче колокола отдавался в ушах.

— Он убийца?

— И правда убил человека.

— Какой ужас. А если он и детей наших начнёт убивать?

— Зря королева их всех не казнила.

— Титанье отродье.

— С тобой всё хорошо? — учтиво поинтересовался Сергей, положив руку Армину на плечо.

— Нет, я правда плохо себя чувствую. Закончим завтра.

Армин встал на ноги и шаткой походкой направился в город. Энни задумчиво посмотрела на его ссутуленную спину.

— И как только Армин общается с Эреном, — покачал головой парень, разговаривающий в компании чуть поодаль. — Неужели не боится, что тот его сожрать может?

Энни схватила валявшуюся рядом пустую жестяную банку, швырнула её в парня, попав тому прямёхонько по затылку, и, сделав вид, что она абсолютно ни при чём, попросила Сергея отвести её домой.

***

Армин переворачивался с боку на бок, пытаясь принять удобную позу. Даже с учётом того, что его жутко клонило в сон, уснуть не получалось. Он старался отвлечь себя книгами, но из-за посторонних мыслей Армину приходилось перечитывать абзац по три раза, чтобы понять содержимое. Раз порывался выйти на улицу, чтобы хоть немного проветрить мозги, но ноги довели его только до входной двери. Ближе к вечеру пришёл доктор Росс, справился о его самочувствии, забрал инструменты и настоятельно рекомендовал дать своей голове отдохнуть и не мучить себя мыслями о том, чего вообще могло не произойти. Но разум уже давно был настроен против Армина.

Даже после окончания войны обстановка за стенами была напряжённой, люди были настроены категорично: всех шифтеров до́лжно казнить, дабы ещё в зародыше искоренить возможность повторения столетнего противостояния. Королева Хистория предстала перед самым страшным её выбором, тогда она вновь почувствовала себя той пятнадцатилетней добрячкой Кристой, в руках которой оказался непомерно тяжёлый для неё меч «правосудия». Хистории удалось обойтись малой кровью — шифтерам сохранялась жизнь, но стоило им хоть немного оступиться, приговор будет введён в исполнение немедленно — голову с плеч. И овцы целы, и волки сыты. Да только была в этом решении небольшая прореха: если люди захотят от кого-нибудь избавиться, они найдут способ. В этом плане Армин немного завидовал Имир, оставшейся в столице под покровительством самой королевы, но в то же время, просиживание годами взаперти в жалкой лачужке вряд ли можно назвать жизнью.

В том, что Эрен был не виновен, Армин не сомневался. Даже если он и выходил ночью на улицу и бродил где-то возле дома Штольца, Эрен бы не опустился до убийства обычного гражданского. Йегер, конечно, был порой довольно вспыльчив, но он бы не стал так глупо разбрасываться жизнью, даже если это касалось Армина. Но вряд ли кто-то ещё верил в Эрена так же сильно. Быть может, Жан, но — Арлерт повернулся на спину — в Кирштейне сейчас боролись две личности, и Армин не был уверен в том, какая из них одержит верх: Жан-полицейский или Жан-отвергнутый-муж.

На город опустились сумерки. Армин закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Желание поговорить с кем-нибудь накатило морской волной. Армин не часто делился с кем-то своими переживаниями, стараясь выкарабкаться из личных проблем самостоятельно, чтобы не причинять никому неудобство. Да лет пятнадцать-двадцать назад особой нужды в этом и не было, потому что эти двое, Эрен и Микаса, всегда чувствовали, если их друг начинал очередной процесс самокопания. Но, может, сейчас было то самое время, когда стоило бы вспомнить былое? Тем более, что проблема касалась их троих. Армин собрал волосы в хвост, накинул кофту, спустившись вниз, натянул сапоги и вышел на улицу, где уже начали снимать с фонарей защитные колпаки, освещая улицы световыми кристаллами с чуть зеленоватым светом.

Дом Микасы и Жана располагался на соседней улице от дома Эрена. Жан, конечно, не был рад такому близкому соседству с Йегером, для него в идеале вообще было находиться за две стены от «источника раздражения», как некогда назвал он Эрена, да только вот стоило ему сказать это Аккерман, как тот сразу притих и более не поднимал эту тему. «Ты бы видел её взгляд, — рассказывал тогда Жан Армину. — Хорошо у неё в руках ничего острого не было, а то бы на себе испытал всю боль титана от разящего удара Микасы Аккерман». И почему-то Армину показалось, что Жан вряд ли тогда преувеличивал.

На счастье, Кирштейна дома не оказалось — таинство троих не должно было быть услышано посторонними. Немного удивлённая Микаса пригласила Армина в кухню, заварив переставший быть изыском чай, вежливо справилась о самочувствии и спросила о причине визита. После вопроса Армин грустно улыбнулся. Они перестали быть настолько близки, чтобы просто приходить друг к другу в гости и беззаботно разговаривать на различные темы, около шести лет назад, после того, как Микаса вышла замуж за Жана, и Армин точно знал, что причина была вовсе не в Кирштейне. Просто тот, кто объединял их с Аккерман, перестал занимать «золотую середину». Оба, и Армин, и Микаса, знали, что в этом не было чьей-либо вины, но оба же знали и то, что от раскола в их трио уже нельзя будет избавиться — даже если разбитую посуду склеить, трещины всё равно будут видны. Армин без тайн рассказал, что случилось с ним вчера и что произошло с Эреном сегодня. Микаса слушала как обычно молча, не перебивая, лишь лицо с потрохами выдавало все её переживания. Микасе не шла гражданская жизнь, хоть она и сменила короткую стрижку на длинный хвост, а «бело-синие крылья» на платья и юбки, в душе она оставалась всё тем же солдатом, готовым по первой команде ринуться в смертельный бой. Из бывших разведчиков, пожалуй, только Конни с Сашей смогли отбросить своё военное прошлое, да и их оно, правда, преследовало тенью по ночам.

— Я не мог остановить Жана, иначе бы сделал только хуже, — закончил Армин, смотря, как неспокойное пламя свечи колышется в тёмной жидкости кружки.

— Ты поступил правильно, — тихо отозвалась подруга, но в ушах Арлерта отразилось «Ты должен был спасти его!». — Я уверена — Жан во всём разберётся, очевидно, что Эрен не виноват.

Армин из-под ресниц взглянул на Микасу — она тоже не верила. Не верила в то, что хоть кто-то будет разбираться в случившемся. Эрена просто устранят как угрозу. Армин не сомневался в том, что, стоит ему только уйти, как Аккерман помчится на всех парах в тюрьму, вызволять человека, называющего братом, но любящего платонической любовью. Да, Армин не знал, почему Микаса выбрала именно Жана, но в то же время прекрасно осознавал, почему она вообще кого-то выбрала. Просто это был её способ не сойти с ума.

— Прости, что отнял у тебя Эрена.

Поражённая Микаса широко раскрыла глаза и в упор посмотрела на Армина. Ему сложно было прочесть Аккерман, в отличие от Эрена, она всегда держала книгу своей души закрытой, но стоило только кому-нибудь начать разговор об Эрене, как она тут же выставляла содержание на показ. И сейчас в её оглавлении Армин видел главы печали, обиды, зависти и злости. Армин видел, что многие из этих глав были посвящены исключительно ему.

— Но я обещаю, что верну его, — Армин посмотрел в серые глаза напротив и улыбнулся.

Он хотел, чтобы Микаса поверила ему, чтобы она поняла, что он никогда не собирался отнимать у неё Эрена. Армин очень хотел хоть что-то сделать для того, чтобы дорогие ему люди были счастливы. Армин усмехнулся про себя. Счастливы, опять он забылся: они же дети войны, они не могут быть счастливы.

— Если так, — подалась вперёд Аккерман, — позволь мне помочь тебе.

— Нет, — покачал головой Армин, — я эту кашу заварил, мне и расхлёбывать. Тем более сейчас ты должна заботиться не только о себе. — Микаса плотно сомкнула челюсти и, отвернувшись, положила руку на живот, сжимая ткань кофты. — Жан знает?

— Я не говорила ему.

Армин взял её руку.

— Прошу тебя только об одном, — серьёзно сказал он, — помни, этот ребёнок ни в чём не виноват.

Микаса расслабилась и убрала руку с живота. Со стороны входа послышалась возня, Армин быстро убрал руку с руки Микасы и сел прямо.

***

Жан поправил на предплечье форменный плащ и, кинув последний взгляд на небольшой одноэтажный дом, построенный наспех, продолжил свой путь. Он устал, как собака, раздражение с самого утра клокотало где-то в глотке, жаждая выплеснуться на какого-нибудь бедолагу. Подготовь отчёт, составь рапорт, сопроводи преступника, разберись в семейной разборке и прочее, и прочее. А тут ещё и дело Йегера на него повесили, как будто специально хотели добить, знали же, что они оба бывшие разведчики. Жан был в курсе о приказе королевы Хистории и в полной мере представлял, что произойдёт, если вина Эрена будет доказана, но Жан ни на минуту не сомневался, что он поступил правильно.

Кирштейн вошёл в дом и повесил на крючок плащ. Снимая сапоги, он вслушался в звуки — к ним пришёл гость, и, судя по голосу, Микаса разговаривала с Армином. Жан кинул обувь на пол, и разговор сразу прекратился. Тут нечему было удивляться, поскольку и раньше Жан не был таким уж и близким другом для них, а сейчас и вовсе, похоже, превратился во врага народа. Кирштейн молча вошёл в кухню и встал в дверях, внимательно осматривая собравшихся. Армин даже головы не поднял, сидел за столом смирно, будто на занятиях в кадетском корпусе, а вот Микаса своих чувств не скрывала, да и выражение её лица в общем-то не особо отличалось от обычного. Аккерман сдержанно поздоровалась с мужем и чуть склонила голову.

— Мне пора, — сказал Армин, вставая со стула, — загляну как-нибудь ещё. Береги себя.

Он попрощался с подругой и уже на выходе из комнаты, проходя мимо Жана, взглянул ему в глаза. В этом лице без улыбки, в тёмных голубых глазах, нахмуренных бровях не было ненависти или злости, не было обвинения. Пожалуй, единственное, что увидел тогда Жан, было глубокое разочарование. Как только Армин вышел из дома, Жан с непринуждённым видом прошёл в кухню, налил в кружку воды и четырьмя большими глотками осушил её, затем присел за стол и, криво улыбнувшись жене, спросил:

— О чём разговаривали?

— Да ни о чём интересном, — бросила Микаса, вставая с места и проходя мимо него.

Жан сжал челюсти и, схватив жену за руку, грубо дёрнул её на себя, усаживая на своих коленях.

— А мне вот показалось, что тема была очень увлекательной, — горячо прошептал он ей на ухо.

Жан сдавил Аккерман в объятиях, не давая двигаться, и запустил руку под женскую кофту, прошёлся по крепким мышцам на животе, очертил пальцами выступающие рёбра и сжал в ладони упругую грудь. Два месяца Аккерман не подпускала его к себе, два чёртовых месяца он жил, как голодная псина на привязи, перед которой, виляя задом, ходила его добыча. Жан изголодался, желание уже трудно было сдерживать, и он готов был вгрызться острыми клыками в свою жертву лишь бы утолить его.

— Пусти меня, — прорычала Микаса, вырываясь из цепкой хватки мужа. — Не смей меня трогать.

— Нет, я слишком долго ждал этого.

Сжимая правой рукой грудь, Жан прошёлся языком по тёплой шее Микасы, свободной рукой оттянул длинную юбку и, раздвинув ноги Аккерман, заласкал её между бёдер. Микаса согнулась пополам и резко распрямилась, ударяя затылком по носу Жана. От сильной боли в носу Кирштейн застонал и ослабил хватку. Воспользовавшись моментом, Аккерман вырвалась из рук мужа и, развернувшись, ударила Жана ногой в живот, из-за чего тот потерял равновесие и вместе со стулом упал на пол. В ушах звенело, из разбитого носа на рубашку капала кровь, горло раздирал кашель. Жан шмыгнул, вытер кровь с губ и со зверской улыбкой уставился на жену, схватившую со стола нож и выставившую его вперёд, обороняясь.

— Ненавидишь меня, да? — усмехнулся Жан. — Ну конечно, — он встал с пола и взял стул за спинку, — это же я виноват во всех твоих бедах! — И тут же Жан поднял стул вверх и с размаха ударил им по столу; прозвучал треск дерева, и мебель большими щепками посыпалась на пол. Микаса оскалилась, сделала полшага назад и крепче сжала в ладонях нож. — Я же тебе всю жизнь испортил, верно?! Я лишил тебя любимого человека, я заставил тебя выйти за меня! Из-за меня ты несчастна!

Жан замолчал. За последние десять лет это был первый случай, когда ему захотелось расплакаться навзрыд. Болел нос, болел живот, но это боль не шла ни в какое сравнение с тем, как сейчас болела его душа. Множество раз он спрашивал себя: за что, за что он получает всё это? Жан помнил день их свадьбы, помнил, с какой гордостью смотрел на него отец, приехавший с матерью в Новую Шиганшину, помнил улыбку мамы и её слёзы счастья. Жан помнил, как во время поцелуя Микаса нехотя подалась в перёд и, лишь слегка коснувшись его губ своими, отстранилась. Кирштейн не был глупцом, он прекрасно знал, что Аккерман никогда не любила его, и прекрасно понимал причину, по которой она связала свою судьбу с ним, но всё же он надеялся, что когда-нибудь, он сможет стать для неё чуть больше, чем просто ходячей куклой.

— Прости, Микаса, что так сильно люблю тебя.

Микаса выпрямилась и опустила нож. В почти чёрных от тусклого света свечей глазах напротив Жан увидел себя — такого же несчастного, отдавшего всего себя человеку, сердце которого принадлежало другому. Только в такие моменты Жан мог чувствовать связь с Микасой.

Кирштейн нервно улыбнулся и вышел из комнаты, не услышав за спиной тихое женское «не виноват».

***

Эрен сидел на кровати, скрестив ноги и прислонившись к каменной стене спиной, и рассматривал трещины на потолке, приобретавшие в свете единственной кристаллической лампы различные формы. Он промаялся в тесной темнице весь вчерашний день и всю ночь, но к нему так никто и не пришёл. Он уже было подумал, что про него и вовсе забыли, но редкие шорохи за глухой дверью и тихие разговоры давали понять, что стерегут его не хуже, чем двенадцать лет назад, когда новоиспечённый перевёртыш после битвы за Трост был прикован в тюрьме цепями. На удивление мозг не докучал тяжёлыми мыслями о возможном будущем. Обычно Эрен добивался этого, выпивая немалую порцию вина или эля, но в этот раз разум, видимо, решил сделать хозяину хороший подарок.

— Надышись перед смертью, — тихо пробубнил Эрен и криво улыбнулся.

Он громко вздохнул, рухнул на кровать и прикрыл глаза. И сколько ещё он будет торчать здесь, не ведая о своём положении? Тут за дверью раздался голос:

— Вольно. Открывай дверь.

В дверном замке заскрежетал ключ, дверь отварилась, и на пороге появился Жан. Эрен запрокинул голову и, чуть улыбнувшись, сел на кровати. Выглядел Кирштейн не лучшим образом, а отбрасываемые из-за кристаллической лампы тени, делали его лицо ещё более уставшим и болезненным. И что-то Эрену подсказывало, что причина мук Жана крылась вовсе не в возможной казни Йегера, и пластырь на носу капитана только сильнее подтверждал это предположение.

— Привет, Жан, — непринуждённо поздоровался Эрен. — Фигово выглядишь.

Жан покривился и сел рядом с Эреном.

— Зато ты уж больно хорошо.

Кирштейн схватился за голову и упёрся локтями в бёдра.

— А что, есть повод рвать на себе волосы? — хохотнул Эрен.

Жан выпрямился и в упор посмотрел на него. И в серьёзном лице Кирштейна Йегер не увидел ничего, кроме осуждения. Жан не ненавидел его, хотя на то было куча оснований, Жан не злился, хоть Эрен и видел причину его разбитого носа в себе, Жан не жалел его, хоть они и прошли всю войну плечом к плечу как боевые товарищи. Жан только осуждал.

— Ну, что ты так смотришь на меня? — с вызовом спросил Эрен. — Неужели ты считаешь, что я убил того человека? Ты действительно думаешь так после того, как мы вместе спасали этих людей от титанов?

Жан пару секунд молчал, а потом спокойно ответил:

— Эрен, позволь мне задать тебе только один вопрос: для чего ты всё это делаешь? Ты действительно беспокоишься за Армина или таким образом просто пытаешься оправдать себя?

Рука Йегера дрогнула — Эрен бы никогда не подумал, что Жан опустится до такого.

— Это уже два вопроса, — гнев заклокотал в груди бывшего разведчика, прямо как несколько лет назад при виде титанов. — Можешь обвинять меня в чём угодно, но не приплетай сюда Армина.

И вот осуждение в карих глазах напротив сменилось разочарованием.

— Что ж, Эрен, я услышал твой ответ.

— Вольно, — прозвучал властный голос, и в камере появился человек в штатском.

Жан тут же встал с места и отдал честь. Начальника тюрьмы Грегори Фокса Эрен знал лично, хоть и не был особо близок. В общем-то, познакомились они при строительстве тюрьмы, которая и предназначалась по большей части для перевёртышей, тех, кто обладал силой титана. Тюрьма, обнесённая по периметру пятиметровой стеной, была небольшой, но имела два подземных уровня — на втором, как предполагалось, и должна была провести всю оставшуюся жизнь Энни. Фокс был бывшим Военным Полицейским, и потому Эрен подсознательно не доверял ему, но его добрая улыбка и тёплый взгляд почти чёрных глаз позволили Йегеру перейти из оборонительной позиции в доверительную. Эрен понимал, что уж если кто и сможет найти правильный выход из сложившейся нелёгкой ситуации, то только Фокс. Йегер кинул быстрый взгляд на капитана — Жан мог бы помочь, если бы дело касалось выживания всего человечества и не имело для него личный характер, но, увы, сейчас всё было настроено против Эрена.

— Рад видеть вас в добром здравии, Эрен, — льстиво улыбнулся Фокс и обратился к Кирштейну: — Вы свободны, капитан, можете идти.

Удивлённый Жан с секунду стоял недвижимо и, чуть подавшись вперёд, неуверенно возразил:

— Но ведь вы поручили его дело мне?

— Да, но сейчас вашего участия не требуется, вы свободны, капитан, — настойчивее повторил Грегори.

Жан нахмурил брови и вышел из камеры, протиснувшись между стеной и ещё одним человеком в штатском, которого Эрен не заметил сразу, и от Йегера не ускользнуло то, с каким недоверием и непониманием Кирштейн посмотрел на своего начальника.

***

Жан ходил по бесконечным коридорам второго подземного уровня, освещённых ярким светом кристаллических ламп. Он просто хотел успокоиться, побыть одному и разложить свои мысли по полочкам. Понимание происходящего уже давно покинуло его, да и разбираться в чужой логике сейчас хотелось меньше всего. Жан прошёл ряды решёток, завернул за угол и собирался уже подняться по каменной лестнице, чтобы выйти наружу, когда из тёмной темницы по правую руку послышался тихий плач. Жан замер и вслушался, подумав, что, возможно, ему померещилось или то был писк мышей, но всхлип, другой, и уже стало определённо ясно — за решёткой плакал человек.

— Эй, кто здесь? — громко позвал Кирштейн и приблизился к решётке.

Напрягши зрение, он смог разглядеть у дальней стены небольшой сжавшийся силуэт, вздрагивающий от рыданий. От вопроса Жана человек резко вскинул голову и сильнее вжался в стену. Жан снял с крюка небольшую лампу и направил свет кристалла в темницу. Заключённым оказалась девчушка лет десяти, не больше. Одетая в тоненькое серое платье, она вытирала запачканными ладошками слёзы с лица и испуганно таращилась на капитана большими глазами. Кирштейн присел на корточки и поставил лампу на пол. Второй подземный уровень предназначался для людей, обладающих силой титана, и жестоких убийц, в крайнем случае сюда сажали людей, если на первом уровне не хватало мест, но за всю его работу, такого ещё никогда не случалось. Вряд ли эта девочка могла кого-нибудь убить, да если это и так, то — Жан мазнул взглядом по кандалам на худенькой детской ножке — приковывать тяжёлой цепью было лишним.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Жан, стараясь сделать свой голос максимально добрым и мягким, чтобы не пугать ребёнка ещё больше.

Девочка сглотнула, убрала с лица прядь длинных тёмных волос и, чуть склонив голову набок, дрожащим голосом ответила:

— Шена.

— Красивое имя, — улыбнулся Жан. — А лет-то сколько?

Девочка утёрла нос и уже с любопытством глянула на капитана, чуть приблизившись вперёд и тихонько звякнув при этом цепью.

— Девять.

— Как ты здесь оказалась?

— Я пришла с родителями, но потом мы разлучились и меня посадили сюда. Дяденька, вы не видели моих маму и папу? Они, должно быть, волнуются.

Жан отрицательно покачал головой.

— Прости, не видел, но могу поискать их. Кто твои родители?

Шена приблизилась к решётке, тяжело придвинув к себе закованную в цепь босую ногу.

— Отец работает в кузнице, он делает удила и подковы для лошадей, а у мамы лавка на торговой площади, продаёт пошитую одежду. Это платье она мне сшила, — улыбнулась девочка, но, оглядев себя с ног до головы, на лице вновь появилась грусть, — только оно испачкалось сильно и немного порвалось.

— Твоё платье очень красивое.

— Правда? — блестящими от восторга большими глазами Шена уставилась на капитана и вновь широко заулыбалась. — Я помогала маме его шить, — гордо отозвалась она.

— Твоей маме очень повезло с такой помощницей.

У Шены заурчал живот, и девочка, смутившись, отвернулась. Жан по-доброму усмехнулся и, порывшись в кармане форменного плаща, вынул и протянул через решётку маленькой пленнице орехи в меду, завёрнутые в бумагу. Шена дрожащей ручкой взяла сласть и неуклюже поблагодарила Жана.

— А, к-капитан! — прозвучал за спиной нервный голос.

Молоденький солдат, на вид совсем ещё мальчишка, стоял, вытянувшись всем телом, отдавая одной рукой честь, а второй пытаясь удержать поднос со скудной едой.

— Вольно, — скомандовал Жан и встал на ноги. — Как это понимать? — грубо спросил он, указывая головой на Шену, от чего расслабившийся было полицейский вновь напрягся всем телом. — Почему эта девочка за решёткой?

— Не могу знать, товарищ капитан, — отчеканил он, мечась взглядом из одного угла в другой. — Слышал, она здесь из-за воровства. Вроде как таскала на базаре фрукты.

— Но я не… — тихонько прошептала Шена и замолчала.

— Вроде как? — прорычал Кирштейн. — Вы сажаете маленького ребёнка в тюрьму, приковываете цепью и даже не знаете за что? Кто дал тебе это распоряжение?

— Ну я, эм. — Поднос в руках мальчишки задрожал.

Жан тяжело вздохнул и прикрыл глаза — кажется, он перегнул палку.

— Чёрте что творится, — проворчал он и вновь присел к Шене. — Не волнуйся, я во всём разберусь и найду твоих родителей, потерпи немного, хорошо?

— Угу, — девчушка кивнула и сжала в ладошках бумажный кулёк.

Жан грозно зыркнул на полицейского и посмотрел на поднос, на котором стояла лишь небольшая миска, наполовину наполненная весьма неаппетитного вида супом, ложка и полбулки.

— И покорми её как следует, — сердито приказал он пареньку и направился наверх.

***

Фокс прошёл внутрь комнаты и сел на кровать рядом с Эреном. Второй мужчина остался стоять в дверях, подперев плечом стену — его Эрен видел всего раз, но имени, впрочем, как и должности, не знал, видимо, тот просто был одним из приближённых Фокса.

— Да уж, — протянул Грегори, — не в хорошую ситуацию вы попали, Эрен. Угодили в клетку, которую сами же и смастерили.

Эрен внимательно посмотрел на Фокса, пытаясь по его виду и тону понять, с сарказмом он это сказал или действительно волнуется за заключённого.

— Но ведь это недоразумение можно исправить, не так ли? — намекнул он.

Начальник тюрьмы оживился и широко заулыбался.

— О, не волнуйтесь, я обязательно разберусь в этом деле и найду правду. Я помогу вам, Эрен, но, — глаза Грегори жадно блеснули, и его широкая улыбка превратилась в кривую ухмылку, в тенях сделавшую лицо Фокса страшной маской, — я хочу, чтобы и вы помогли мне.

Йегер удивлённо приподнял брови.

— Я? И чем же я могу вам помочь?

Что, неужели попросит взять на себя часть обязанностей и ловить вместо него мелких хулиганов, которые к хвостам кошек жестяные банки привязывают?

Грегори воровато поозирался вокруг и приблизился ближе к Эрену, хотя их разговор некому было подслушивать.

— Помогите мне помочь вам. Я знаю, в каком ужасном положении после войны остались люди, похожие на вас, Эрен, — намекнул Фокс, и Йегер прекрасно понял его слова — перевёртыши, те люди, в телах которых была заключена огромная сила, способная стереть всё человечество. — Мы приложили множество усилий для изготовления лекарства, способного избавить их и вас от этого ужасного проклятья.

Эрен чуть не поперхнулся от такого заявления. Он был в курсе того, что Ханджи уже давно работает над антисывороткой, способной навсегда избавить мир от титанов. Имир принесла в жертву своё тело ради этих исследований. Зое из кожи вон лезла, чтобы как можно быстрее создать нужную формулу, не ради Эрена или Имир, но ради Армина, жизнь которого в буквальном смысле висела на волоске. Но пока результаты оставляли желать лучшего.

— Королева Хистория просила вас заняться этим? — недоверчиво спросил Эрен.

— Едва ли, но вряд ли бы она была против, — подмигнул Фокс. Йегер напрягся и кинул быстрый взгляд на человека у входа. — Я ни в коем случае не принуждаю вас, Эрен, вы можете отказаться и подождать официального ответа из столицы, но сомневаюсь, что у вашего друга есть это время.

А вот Эрен ни в чём не сомневался, времени действительно не было. Недавние слова Жана вспышкой возникли в голове. Жан идиот, всегда им был, им же и останется.

Эрен прямо взглянул в тёмные глаза Грегори и с непоколебимой решительностью сказал:

— Согласен.

Фокс криво улыбнулся и подозвал своего помощника. Тот достал из внутреннего кармана кофты небольшую прямоугольную коробочку, и, когда с неё сняли крышку, перед Эреном предстал стеклянный шприц, наполненный прозрачной жидкостью. И стоило только бывшему разведчику увидеть, как переливается и поблёскивает на свету в ёмкости лекарство, как сомнение кошкой заскреблось в груди. Но отступать уже поздно, да и не в его это было правилах. Эрен никогда не сбегал, он шёл до конца, даже если результат заведомо был провальным. Йегер закатал рукав и протянул руку Фоксу. Сердце бешено колотилось в груди, каждое его биение грохотом отдавалось в ушах, капля холодного пота стекла по виску. Игла коснулась чуть смуглой кожи предплечья и медленно вошла в синеватую вену. Укол оказался болезненным, даже боль от прокусывания ладони при превращении в титана казалась лёгким покалыванием. Эрен на секунду задумался, так же ли больно Армину, когда Росс ставит ему капельницу или вкалывает чистое лекарство.

— Вот и всё, — объявил Фокс, вынимая иглу и кладя опустевший шприц обратно в коробочку.

— И как узнать, подействовала она или нет? — поинтересовался Эрен, рассматривая место укола.

В ответ Грегори лишь молча протянул ему небольшой ножик с изогнутым лезвием. Эрен хмыкнул и взял его в руку.

— Может, отойдёте подальше на всякий случай? — исподлобья глянул он на полицейских.

— В этом нет нужды, — улыбнулся Грегори, даже не шелохнувшись, но его помощник явно не разделял энтузиазма начальника. — Вы же умеете сдерживаться?

Йегер лишь неопределённо пожал плечами, приставил лезвие к ладони и быстро провёл им, пуская кровь. Несколько секунд прошли в томительном ожидании, Фокс неотрывно смотрел на кровавую ладонь Эрена, даже второй полицейский подался вперёд и с интересом взглянул из-за плеча Грегори. Надежда пожаром вспыхнула в груди Эрена: если антисыворотка подействует, то Армин будет спасён, он наконец сможет быть по-настоящему свободен, если только она подействует… От ладони Эрена пошёл пар, и начался процесс регенерации. Внутри будто что-то оборвалось, зелёные глаза невидящим взглядом уставились на заживающую ладонь. Фокс тяжело вздохнул и покачал головой.

— Эх, не получилось. Мне жаль, Эрен.

Эрен до боли закусил нижнюю губу. Никогда прежде он не чувствовал себя настолько опустошённым.

***

Этот чёртов город определённо просто издевался над ним, складывалось впечатление, что каждый житель многострадальной Новой Шиганшины настроился против него. После разговора с Шеной Жан направился к Фоксу, но ни его, ни его приближённых на месте не оказалось. Спускаться в камеру к Эрену совсем не хотелось, Кирштейн промотылялся возле кабинета начальника около получаса, но, так и не дождавшись его, решил не возвращаться в душный кабинет, а вновь пойти патрулировать улицы, кишащие людьми, а заодно и поискать родителей Шены. Но, к его изумлению, на торговой площади и в кузнице все как один утверждали, что разыскиваемых им людей никогда не было и ни у кого из их знакомых не было дочки по имени Шена. Мужчина, работавший в кузнице и знавшийся загульным пьянчугой, обмолвился, что как-то ночью видел девочку, похожую на Шену, выходящей из небольшого дома, обвитым вьюнками, расположенного напротив Пустоши, но было это около месяца тому назад.

Не имея более никаких зацепок, Жану не оставалось ничего более, как направиться в это гиблое место. Каждый раз при упоминании Пустоши капитана бросало в дрожь — слишком уж ясными в его голове оставались воспоминания былых лет об отвоевании стены Мария: страшные оскалы титанов, с лёгкостью, точно соломинки, перекусывающих кости разведчиков, лужи крови и сотни разорванных трупов, правда, сокрытая в подвале Йегеров, и изувеченный труп Марло, стеклянным взглядом единственного глаза уставившегося в высокое чистое небо. Последнее было самым тяжёлым. Этот образ преследовал его во снах с того самого дня, как и надрывный плач Хитч за закрытой дверью. Дом с вьюнками стоял особняком на окраине Пустоши и мало походил на жилой — покосившееся крыльцо, почерневшие от времени окна и рассыпающийся в крошку камень. Жан аккуратно ступил на прогнувшуюся под его весом прогнившую доску крыльца и дёрнул входную дверь — заперта. Капитан сложил руки козырьком и, вплотную придвинувшись к треснутому стеклу, всмотрелся в темноту дома — та же разруха; если здесь кто и жил, то явно до падения Марии.

— Может, что попутал или в пьяном бреду привиделось? — задумчиво протянул Жан, приложив палец к подбородку.

Он чуть повернул голову в сторону и зацепился взглядом за знакомый одноэтажный дом, по внешнему виду мало чем отличающийся от «дома» Шены, но тут-то Жан точно знал, что в нём живут. Кирштейн покривился — встреча с его владельцем — это последнее, чего бы он пожелал в этой жизни, даже разговор с Йегером ему был не так противен, но он не мог упустить ни одного ключевого момента из виду, она наверняка могла быть свидетелем. Пересилив себя, Жан собрал всё свое мужество в кулак, отгладил форменный плащ и твёрдой походкой направился к старому знакомому. Приблизившись к дому и зайдя в тень развалин, у противоположной стены кто-то резко встал и выставил перед собой двустволку.

— Кто здесь? — прозвучал грубый мужской голос. — Назовись!

Жан поднял руки и замедлил шаг.

— Спокойно, свои.

Мужчина сделал шаг навстречу, пристально посмотрел на Кирштейна и, узнав пришедшего, улыбнулся и опустил ружьё.

— Прости, капитан, не признал сразу, — дружелюбно начал он. — Не часто ты сюда заходишь. По какому делу?

— У себя? — кивнул головой в сторону дома Жан.

— А где ж ей ещё быть? — усмехнулись в ответ.

— Не откроешь? Надо бы парой слов перекинуться.

Мужчина приподнял бровь и заинтересовано посмотрел на капитана.

— Случилось что?

Кирштейн лишь помотал головой. Поняв, что его не собираются посвящать во все подробности, мужчина повесил ружьё на плечо, снял с шеи ключ и открыл входную дверь. Жан поблагодарил и вошёл внутрь. Он бывал здесь всего два раза: первый — когда Армин только предоставил заключённой этот дом, второй — когда началось строительство воздушного шара, чтобы напомнить, что свободу ей никто не давал и за каждым её шагом будут пристально следить. Жан вслушался в мёртвую тишину дома.

«Спит, что ли?», — пронеслось у него в голове.

Капитан прошёл по скрипучему полу коридора, заглянул в пустую кухню и зашёл в комнату, в которой…

— Никого, — выдохнул Кирштейн. — Сбежала дрянь.

— Кого ты дрянью назвал, животное? — прорычали над самым ухом, и холодное лезвие коснулось мужской шеи.

Жан напрягся, сглотнул и примирительно поднял руки вверх.

— Никого, — пискнул он, но тут же взял себя в руки. Он всё-таки полицейский, хранитель закона, а она лишь предательница, погубившая его друга и бесчисленное множество других людей. — Опусти нож, Энни, — приказал он, — я пришёл поговорить.

Энни усмехнулась и сильнее вдавила лезвие в чужую шею.

— А у меня с полицейскими разговор короткий, — осклабилась девушка.

Жан прикрыл глаза — он бы мог вырваться и образумить Леонхарт силой, но та так просто не дастся, сноровку Энни не потеряла, да и вступать в бессмысленную драку сейчас совсем не хотелось. Однако была у этой девки одна слабость.

— Ну, убери нож, не подставляй Армина, ему и так сейчас не сладко.

Энни ослабила руку, цыкнула и убрала нож от горла капитана. Жан тут же повернулся к ней лицом и отошёл на пару шагов назад от греха подальше.

— Чёрт подери, Леонхарт, что за дурацкая привычка на людей с ножом кидаться?! — он провёл ладонью по горлу, мысленно радуясь, что на нём не осталось пореза.

— Инстинкт самосохранения, — бросила Энни, убирая нож в ножны.

— Ну ты…

— Чего припёрся? — осадила она его.

Жан подошёл к окну и выглянул на улицу — как он и думал, с её дома отличный обзор на «дом» Шены.

— Подойди сюда, — подозвал он Энни.

Девушка с секунду постояла на месте и нехотя приблизилась к Кирштейну.

— Видишь тот дом с вьюнками?

— Ну?

— В последнее время ты не видела, как оттуда кто-нибудь выходил, например, маленькая девочка с длинными тёмными волосами и большими глазами?

Энни развернулась к окну спиной и присела на подоконник, скрестив руки на груди.

— Ну, может, видела, а может, и нет.

Жан сжал кулаки и сомкнул челюсти; эта девица когда-нибудь точно у него огребёт.

— Энни, — сквозь зубы процедил капитан.

Энни искоса глянула на Жана и залилась смехом.

— Так нравится, как ты бесишься, Кирштейн, обожаю так развлекаться, заходил бы ты почаще.

Это лишь ещё больше рассердило Жана. Он глубоко вдохнул, выдохнул, успокаиваясь, и с улыбкой вновь обратился:

— Так видела или нет? Ответь, будь добра.

Энни отошла от окна и забралась с ногами на кровать.

— Я всегда считала, что в этом доме никто не живёт, но где-то месяца два назад в его окнах стали иногда появляться силуэты детей. Сначала не придала этому большого значения, думала, может, балуются просто и ходят по развалинам. А потом, в бессонную ночь, заметила, как к тому дому пришли двое взрослых и вывели маленькую девчонку. Уж не знаю, та ли была, которую ищешь, или не та, в темноте не разглядела никого.

Жан резко вскинул голову и подлетел к Энни.

— А взрослых узнала? Видела их раньше?

— Да говорю ж тебе, темно было, не разглядела никого, куриная твоя башка, — разозлилась та. — Но по силуэту, вроде, оба мужчины: один высокий, другой — чуть пониже.

— Кто в ту ночь дежурил возле твоего дома? — не унимался Жан. Он должен был разузнать всю правду.

— Морис, но он всё равно спал в это время, так что ты ничего у него не узнаешь. — Кирштейн поражённо уставился на девушку. — Что? Ты действительно думал, что с меня тут глаз не сводят круглые сутки? И так всем ясно, что это глупый фарс.

— А чего ж тогда не сбежала?

Энни замялась, отвела взгляд в сторону и — Жан бы руку на отсечение отдал, что так всё и было, — слегка смутилась.

— Может, нравится мне здесь, — пробубнила она.

Жан улыбнулся.

— Ну да, ну да.

Энни обернулась и зло посмотрела ему в глаза.

— Если вопросов больше нет, то проваливай, у меня от тебя голова болит.

Леонхарт откинулась на подушку и отвернулась лицом к стене, сообщая тем самым, что разговаривать она с ним более не собирается.

— Спасибо за содействие полиции, — поблагодарил Жан и уже на выходе добавил: — Я передам Армину твои слова.

— Придурок, — бросила ему вслед Энни и подтянула ноги к груди.

***

На город опустилась ночь, и пустынные улицы озарились холодным светом кристаллических ламп. После того, как в городе стали пропадать люди, полиция рекомендовала гражданам не выходить из дому после захода солнца, а если была острая необходимость — быть бдительными и по возможности не ходить одним. Повозка, нагруженная сеном и запряжённая серебристой лошадью, медленно катила по каменной дороге, наполняя тишину цокотом и натужным скрипом колёс. Извозчик, сгорбившись и бросая пристальные взгляды из-под нахлобученной по брови шляпы, умело управлялся с упряжью, не позволяя лошади сбиться с темпа и назначенного курса. Впереди показалась высокая стена тюрьмы, у освещённого яркими факелами входа которой двое полицейских о чём-то негромко переговаривались. Извозчик повернул голову и бросил через плечо:

— Подъезжаем.

Сено зашуршало, и тут же всё стихло. Армин принял удобную позу и постарался больше не двигаться. Он вдыхал дурманящий запах свежего сена, ощущал неприятные его покалывания открытых участков тела и слышал, как громко бьётся его собственное сердце. Армина не одолевало сомнение, он горел решимостью, и когда захотел вытащить Эрена из тюрьмы, и когда придумывал план, и когда, жмурясь, залезал в повозку с сеном. Сильное сердцебиение не было вызвано страхом, скорее выбросом адреналина от ожидания чего-то значимого, какого-то приключения, возможной погони. Оно не давило, не заставляло органы скручиваться в тугой узел, не душило, как несколько лет назад перед вылазками за стену, наоборот, заставляло тело исходить щекотливыми мурашками и растягивать рот в дурацкой улыбке. Армин определённо знал, что Эрен не разделит этих чувств и для него всё это будет в точности да наоборот, но Арлерт готов был пойти на что угодно, чтобы друг почувствовал те давно забытые острые ощущения не только в пьяных драках.

— Стой! Кто идёт? — неожиданно прозвучало снаружи.

Повозка остановилась, и Армин затаил дыхание.

— Это Хаксли. Я привёз сено для лошадей.

— Сено? А не поздновато ли?

— И то верно, — поддакнул второй полицейский.

— Так позапрошлой ночью дождь был, — ответил Хаксли, — намокло оно и только сейчас просохло. Начальник велел как можно быстрее привезти — лошади голодают.

Воцарилось молчание, Армин напряг мышцы, он во что бы то ни стало должен был попасть внутрь.

— Эй! Что у вас там?

У Арлерта чуть сердце не остановилось, он дёрнулся и тут же замер, надеясь, что никто не заметил шороха сена. Этот голос не предвещал ничего хорошего — Борис. Фойльнер был неплохим человеком, но отвратительным полицейским, и Армин старался не решать с ним никаких вопросов, касающихся закона, поскольку тот практически никогда не вставал на сторону заключённого. Арлерт даже в какой-то степени радовался, что дело Эрена ведёт именно Жан, а не Борис — Фойльнер бы пристрелил Йегера без суда и следствия ещё на поле. А ещё Борис очень не любил, когда мешали его спокойствию.

— Лейтенант! Ту это, сено привезли.

— Сено? На ночь глядя? — Борис был явно не в лучшем расположении духа.

— Вот и мы удивились, — вторил рядовой.

— Так просьба самого начальника, — подал голос Хаксли.

Армин стиснул зубы — притащил же чёрт за ногу этого Фойльнера.

— Фокса? — удивился Борис и, немного помолчав, отдал приказ: — Ладно, пропустите его. Только не задерживайся тут.

Повозка тронулась с места, и воздух вокруг вновь наполнился скрипом и мерным цокотом копыт. Армин прикрыл глаза и с облегчением выдохнул. Через пару минут, показавшихся бесконечностью, повозка вновь остановилась, и тихий голос Хаксли сообщил, что можно выбираться. Армин вылез из повозки и начал отряхиваться от приставших к одежде и запутавшихся в светлых волосах соломинок. В темноте конюшни, в которой они остановились, можно было разглядеть лишь чёрные очертания обеспокоенных внезапным приходом гостей лошадей да лихорадочный блеск глаз взволнованного Хаксли.

— Спасибо, Дан, — поблагодарил его Армин, вынимая из волос очередную соломинку.

— Ты действительно собираешься сделать это? — обеспокоенно поинтересовался Дан.

— Я не могу поступить иначе, не могу бросить его здесь.

— Да, знаю. Но ты уверен, что Эрен согласится на побег?

— Определённо нет, но не волнуйся, у меня есть один весомый аргумент.

Армин дотронулся до длинного плаща в районе бедра.

— Хорошо. Я оставлю лошадь у западной стены. — Хаксли положил руку на плечо Армина и несильно сжал его. — Будь осторожен.

Арлерт с благодарностью улыбнулся и кивнул.

***

Было жарко, мучительно жарко, казалось, будто кожа плавилась, как воск. Эрен ерзал на кровати, сминая мокрую простынь, в попытках уснуть. Кофта и брюки уже настолько пропитались потом, что можно было выжимать, воздуха не хватало катастрофически. Эрен старался дышать размеренно и глубоко, но постоянно сбивался с ритма, заходился приступами кашля, раздирающим пересохшее горло. Если так продолжится, то эта маленькая коморка станет для него настоящим склепом. Он потерял счёт времени, после того, как Фокс вколол ему не подействовавшее лекарство, Эрен впал в забытье, проснулся от жуткой жажды, не зная сколько времени он провёл во сне. Он, конечно, звал людей и даже стучался в запертую дверь, но никто так и не откликнулся.

— Словно в желудке у титана, — простонал Эрен и вжался спиной в каменную стену, забирая её живительную прохладу.

Эрен вытянул перед собой руку и посмотрел на предплечье, на котором не осталось и следа сделанного укола. Разочарование четвертило его душу, Эрен потерял ещё один шанс избавить друга от смертельной опасности. Новостей от Зоэ не было уже полгода, и это заставляло кидаться в омут с головой, не думая о последствиях. Эрен усмехнулся — он вновь становился глупым пятнадцатилетним мальчишкой, ведомым только своими чувствами и не слышащим голос разума.

Зато сейчас он прекрасно слышал шорохи за дверью, глухой удар и скрежет ключа в замочной скважине, и вот дверь медленно отворилась, впуская потоки спасительного кислорода. Эрен приподнялся на локтях и, смахнув с ресниц капельки пота, всмотрелся через дверной проём в глубину пустого коридора.

— Кто здесь? — крикнул Йегер, но ему не ответили. Он встал с кровати и, тихонько толкнув дверь, вышел из камеры. Прохладный воздух заласкал его кожу, и по телу побежали мурашки. — Эй, ау-у.

— Привет, Эрен.

От неожиданности Эрен вздрогнул и резко обернулся, от чего в глазах на секунду поплыло. Армин, скрестив руки на груди и оперевшись о стену, задорно улыбался. Эрен ожидал такого поворота событий, но всем сердцем надеялся, что друг откажется от бредовой идеи «спасти» его. Взгляд скользнул вниз, где возле ног Арлерта лежал бессознательный полицейский.

— Армин! — взревел Эрен. — Да что ты, чёрт возьми!

— О, насчёт него не волнуйся, это всего лишь снотворное. Он очнётся, — Армин внимательно посмотрел на полицейского и погодя неуверенно добавил: — Возможно.

Нет, это не должно было происходить. Ну почему Армин не может просто спокойно сидеть дома и ждать?

— Я же просил тебя не лезть, — сердился Йегер. — Я же сказал тебе подождать, я же просил тебя довериться, Жан во всём…

— Жан ничего не сможет сделать! — вспылил Армин и приблизился к другу. — Почему до тебя это никак не дойдёт? Ты угроза, Эрен, а люди привыкли избавляться от угроз. И чем раньше, тем лучше.

Эрен вздохнул и прикрыл глаза. Тело не слушалось его, оно настолько было вялым, что трудно было стоять на ногах. Хотелось лечь и наконец-таки заснуть, не думая о том, что он мог лишиться жизни, не думая о том, что лучший друг мог лишиться жизни, просто не думая.

— Люди не такие, — спокойно ответил Эрен.

— И это говоришь мне ты? Ты посмотри вокруг, люди превратились в тупой скот, имеющий только инстинкт самосохранения. Они скованны страхом. Весь мир в их распоряжении, столько интересного ждёт их, а они сидят, поджав хвосты, за этими стенами и боятся носа показать. Прошло десять лет, Эрен, а они так и не смогли выползти из своей раковины.

Эрену хотелось кричать от бессилия и раздирающего его в мелкие клочья сожаления, и будь у него больше сил, если бы ему не пришлось волноваться о том, что Армин мог быть схвачен за незаконное проникновение, он бы закричал, закричал так громко, насколько бы позволили ему голосовые связки, до хрипоты, до срыва голоса. Но у него не было такой привилегии, всё, что ему оставалось, — это в немой беспомощности смотреть на того, кем дорожил больше всего и кого так и не сумел защитить.

— Иди домой, Армин, — спокойно повторил Эрен и пошёл обратно в камеру, но неожиданно закружилась голова, и его повело в сторону.

Армин моментально среагировал, поддержал друга и не дал ему упасть.

— Ты в порядке? — забеспокоился он.

— Да, нормально.

— Что они делали с тобой? — Армин развернул Эрена к себе и осмотрел его лицо.

— Ничего они не делали, — раздражённо повторил Эрен, вырвался из рук Армина и зашёл в темницу. — Просто иди домой. Хватит уже этого балагана.

— Но ты же обещал, — прошептал Армин. — Ты обещал мне, что всегда будешь рядом.

Эрена будто молния поразила, он поднял взгляд на друга, лицо исказила гримаса боли.

— Пойми, Армин, если мы сейчас сбежим, я потеряю тебя. Я… — Эрен сглотнул, тяжёлые воспоминания вновь нахлынули разрушительной волной. — Я не хочу, чтобы это повторилось вновь.

Голубые глаза напротив заблестели от подступивших слёз. Армин несомненно знал, о чём говорил Эрен.

— Но если ты сейчас останешься здесь, ты точно меня потеряешь, — грустно улыбнулся Арлерт. — Ты не изменишь своего решения, да? Тогда, может, это сможет тебя переубедить.

Армин откинул плащ, вытащил из висящих на набедренном поясе ножен нож и приставил его к своему горлу. Эрен напрягся и придвинулся ближе к другу.

— Армин, опусти нож, — размеренно сказал он, делая шаг вперёд. — Ты не в себе.

— Да, Эрен, я не в себе. Ты же знаешь, что делает со мной сыворотка.

Армин слегка надавил на шею и провёл по ней лезвием, оставляя на коже неглубокий порез. Тут с дальнего конца коридора послышались шаги и мужские голоса. Время безудержно утекало. Голубые глаза с вызовом смотрели в обеспокоенные зелёные.

— Ну, Эрен, что ты решил?

Несколько томительных секунд Эрен стоял смирно, затем сжал кулаки и негромко выругался. Губы Армина искривились в ухмылке.

***

Борис перекинул на другое плечо холщёвую сумку и, проводив взглядом телегу с сеном, вошёл в административное здание тюрьмы. Он мысленно плевался от того, что позволил какой-то Хитч помыкать собой.

— Есть ей, видите ли, захотелось, — бурчал под нос Фойльнер, — сама б пошла и раздобыла чего-нибудь.

Он поднялся по каменным ступеням на второй этаж и, пройдя десяток метров по коридору, без стука вошёл в кабинет. Сидящая на диванчике Дорис тут же обернулась на вошедшего и недовольно надулась.

— Ну наконец-то. Фойльнер, тебя только за смертью посылать, — простонала она.

Борис кинул на стол сумку.

— То, что я живу в двух шагах от работы, не значит, что я должен переться средь ночи опустошать для тебя свои полки с продовольствием! — заругался он на Хитч, уже довольно роющуюся в сумке с перекусом.

Расположившийся за столом напротив Жан оторвал взгляд от бумаг и с насмешкой посмотрел на лейтенанта.

— Ну так попёрся же.

Борис потупил взгляд, отвернулся и залился лёгким румянцем.

— Да только потому, что сам проголодался, — пробубнил он.

— Фу, селёдка, — покривилась Дорис, вертя в руках баночку консервов. — Как ты можешь её есть?

— Либо молча ешь, что дают, либо сдохни от голода, — разозлился Фойльнер.

Порой поведение Хитч его просто выбешивало. Эта маленькая тощая девка всё делала наперекор и совершенно ни во что его не ставила. «Вот повысят меня в звании, — мечтал иногда Борис, — вот тогда зауважает». А потом Дорис вновь дёргала его за волосы, отвешивала отменный пинок под зад, хихикала, Борис смотрел в её светло-карие глаза, блестящие детским задором, и понимал, что ничего не изменится. Но пусть уж лучше её глаза будут блестеть от издёвок над ним, чем быть такими же, как у той селёдки в банке — абсолютно пустыми и мёртвыми. Смерть Марло на всех на них оставила неисчезающий след.

— Я тебя сама на тот свет отправлю, — прорычала Дорис, замахиваясь на Фойльнера банкой селёдки.

— Если вы сейчас не заткнётесь, то сдохните вы оба! — не выдержал Жан. — Какого чёрта вы вообще делаете у меня в кабинете?

Дорис поставила консервы на стол, взяла из сумки яблоко и развалилась на мягком диване, положив голову на подлокотник.

— Так скучно же, капитан, — протянула она и откусила от фрукта.

— Если тебе нечем заняться, Хитч, я быстренько тебе работу найду.

— Нет, спасибо, обойдусь, — прочавкала та.

— Что-нибудь удалось разузнать? — Борис встал возле стола и взглянул на разложенные капитаном записи.

Жан вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Ничего, — устало проговорил он, потирая переносицу. — Ни по делу Эрена, ни по пропаже людей. Чертовщина какая-то.

Лейтенант взял исписанные угловатым почерком Жана бумаги и быстро прошёлся по строчкам. По делу Йегера было известно лишь то, что накануне убийства Эрен сильно повздорил со Штольцем, а во временном отрезке смерти Винсонта Йегера видели возле его дома. Но ни орудия убийства, ни хоть какого-то прямого доказательства того, что преступление совершил именно Эрен, не было. Борис и сам не особо верил в то, что из-за какой-то пьяной драки Йегер решил выследить Штольца и лишить его жизни. Но внутренняя неприязнь к самому Эрену отчасти порождала желание, чтобы тот на самом деле оказался виновен. Если бы тогда, одиннадцать лет назад, у Эрена была в приоритете защита товарищей, если бы тогда Марло не вступил в этот проклятый Легион разведки, Марло бы сейчас был жив, Дорис бы не пришлось страдать от потери друга и любимого человека.

Тихий голос Жана вывел Бориса из тяжёлых воспоминаний:

— Я ведь и правда хочу помочь Эрену.

Фойльнер внимательно посмотрел на Кирштейна. Почему-то эта фраза вывела Бориса из себя.

— Поможем, Жан, — встряла Дорис, вертя за палочку огрызок яблока, — обязательно поможем.

Борис сжал кулаки, сминая листы желтоватой бумаги. В коридоре раздался топот ног, и через секунду дверь с грохотом отворилась, и в кабинет ворвался запыхавшийся молодой парень в стандартной форме полицейских.

— Капитан! — задыхаясь, прокричал он.

— Что за шум? — рассержено спросил Жан.

— Йегер, — парень вдохнул побольше воздуха и выпалил: — Йегер сбежал!

Жан спустился по лестнице вниз, толкнул входную дверь и вышел на улицу, вдыхая свежий ночной воздух. Чего этому придурку Эрену на месте не сиделось? Жан же пообещал, что во всём разберётся, а этим глупым побегом тот только усугубил своё положение. Кирштейн всматривался в полумрак территории тюрьмы, пытаясь понять, как Эрену удалось выбраться и каковы будут его дальнейшие действия.

— Капитан, наверху! — вдруг раздался чей-то голос, и Жан мигом проследил взглядом за рукой рядового.

На западной стене сгорбившись сидели двое. Жан сразу же узнал широкие плечи Эрена. Нарушители обернулись на шум, и, взглянув в лицо второго, Кирштейн процедил:

— Армин. — Жан закрыл глаза и покачал головой. — Мог бы догадаться. За ними! — скомандовал он подчинённым. — Не дайте Йегеру уйти!

***

Армин неистово бил каблуками по крупу серебристой лошади, подгоняя её. Сзади уже слышался свит полицейских свистков и топот нагоняемых их лошадей. Эрен крепче ухватился за талию Армина.

— Нагоняют, — предупредил он друга.

— Ага, слышу. Ничего, — заверил Арлерт, — оторвёмся.

Он взмахнул упряжью и свернул с широкой дороги на узкий проулок между рядами домов. Полицейские не собирались так просто их отпускать, секунда, две, и Эрен уже буквально слышал тяжёлое фырканье резвого Конкорда за своей спиной.

— Не будь глупцом, Армин! — крикнул Жан. — Останови лошадь! Так ты лишь ещё больше подставляешь Эрена!

Эрен взглянул на сосредоточенное лицо Армина.

«Он знает, Жан, — мысленно проговорил он. — Армин в полной мере это осознаёт».

Минув длинный тёмный проулок, серебристая кобыла тут же свернула вправо. Эрен обернулся, но вместо преследователей, появившихся из-за угла, он увидел, как некто остановил нагруженную бочками повозку на выходе из проулка, перегораживая дорогу. Извозчик поднял голову и махнул им рукой. Армин всегда был спецом в придумывании разного рода стратегий, но всегда они оказывались с привлечением посторонних. Этот раз не был исключением. Армин бы не справился сам, это понятно, но всё же…

— Скольких людей ты привлёк в незаконные действия, чтобы вытащить меня? — спросил Эрен, не особо надеясь на ответ.

Армин немного помолчал и всё же ответил:

— Я никого не принуждал. Здесь лишь те, кому ты не безразличен.

— Не безразличен? — Эрен сжал плащ Армина и взглянул назад — полиция отстала. — А Микаса?

— Не волнуйся, её я не впутывал.

— Спасибо, — так тихо прошептал Эрен, что Армин его не услышал.

Они промчались по площади с выключенным фонтаном, минули «заснувшую» больницу. Путь в глубь стен им был заказан, прятаться долго за Розой они не смогут, рано или поздно их схватят, а за Шину незамеченными проскользнуть не удастся. Единственным выходом был внешний мир. Эрен внимательно осмотрел окрестности, маршрут сильно отличался от предполагаемого.

— Мы направляемся в глубь стен? — недоумевал Йегер. — Почему не во внешний мир? Что ты задумал?

Армин повернул голову к нему, и в лунном свете Эрен увидел довольную улыбку на его губах.

— Именно туда мы и держим путь! — радостно отозвался друг.

— Тогда почему?..

Тень от огромной арки Марии упала на их лица, и спустя мгновение каменный пейзаж города сменился луговыми просторами, посеребрёнными ярким светом луны. Прохладный ветер ударил с новой силой, и Эрен прищурился, спасая глаза. Вопрос тут же отпал, и за место непонимания в душе воцарилась тревога. И чем ближе они приближались к возвышающемуся на холме воздушному шару, тем сильнее бухало в груди Эрена сердце.

— Нет, — проговорил Йегер, не отрывая взгляда от летательного аппарата, — Армин, нет! Это безумие, мы же даже испытания не проводили!

Эрен отказывался верить в это.

— Эрен, — слишком спокойно отозвался Армин, — все эти годы ты верил мне, я прошу тебя поверить мне и сейчас. Пожалуйста.

Йегер зажмурился и уткнулся в спину друга. Как он мог поверить человеку, пытавшемуся перерезать себе горло?

— Хорошо.

На поле их уже ждали Сергей и Жозетт, лица у обоих были полны сомнений. Жозетт легко обняла Эрена, и тот почувствовал, как она дрожит. Они, как и Йегер, были не в восторге от предстоящего полёта и с радостью бы предложили другой способ, да только вариантов у них уже не было. Эрен осмотрел повисший над землёй шар снаружи и, поднявшись на ступеньку и перевесившись через край корзины, взглянул на него изнутри; они успели-таки поставить выпускной клапан, теперь оставалось надеяться, что он сработает как надо. Эрена обдало жаром от работающей горелки, и только тогда Йегер понял, что его уже давно знобит.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Сергей поднял с земли нагруженную сумку и передал её уже стоящему в корзине Армину.

Армин лишь молча взглянул ему в глаза и слабо улыбнулся. Эрен помог Сергею перенести оставшиеся вещи в гондолу, а после и сам залез в корзину к другу. Внутри она оказалась теснее, чем он предполагал, и Эрен мысленно взмолился, чтобы у неё не отвалилось дно от тяжести.

— Они здесь, — сообщила Жозетт, указывая на приближающихся к ним со стороны города группу всадников.

— Спрячьтесь в лесу, пока всё не стихнет, — обратился Армин к Сергею и пожал ему руку.

— Хорошо. Берегите себя.

Жозетт ещё раз обнялась с бывшими разведчиками, утирая набежавшие на глаза слёзы, забралась в седло вслед за Сергеем, и серебристая кобыла помчалась в сторону леса.

— И что теперь? — задал вопрос Эрен, не отрывая взволнованного взгляда от стремительно приближающихся полицейских. — Ты хоть знаешь, как поднять его в воздух?

— Теоретически, — бодро отозвался Армин и поспешно добавил: — А сейчас проверим на практике.

Он достал уже знакомый Эрену нож и перерезал удерживающие гондолу тросы, затем он повернул рычаг горелки, пламя вспыхнуло с новой силой, шар мотнуло, и он стал подниматься вверх. Внутри защекотало, давно забытые чувства восторга затрепетали в груди. Эрен сам не заметил, как его губы растянулись в улыбке. Армин искоса взглянул на друга и довольно закивал.

— Армин! — донёсся разъярённый окрик. Эрен посмотрел вниз, где уже сгрудилась небольшая конница во главе с Жаном. — Сейчас же спускай эту чёртову хрень на землю! Не делай глупостей!

Армин схватился за край гондолы и наполовину свесился вниз. Эрен тут же придержал его за плащ, чтобы тот ненароком не вывалился.

— Прости, Жан, — возбуждённо прокричал в ответ Арлерт, — но, боюсь, это невозможно.

— Тогда я сам его спущу! — неожиданно раздался голос Бориса.

Эрен успел только увидеть ружьё в руках Фойльнера, как тут же резко потянул Армина за плащ, полностью утаскивая его в корзину. Прозвучал выстрел, вслед за ним команда Кирштейна «Не стрелять!» и всего через пару секунд безудержный смех Армина. Более для Эрена не существовало никаких звуков: ни рассерженных возгласов Жана, ни шума ветра, ни звуков горелки. Только бешено колотящееся собственное сердце и судорожный смех Армина.

========== Глава 3. Доверяя жизнь ==========

Жан знал повадки Фокса наизусть. Знал его мимику, когда тот злился, знал движения рук, когда отдавал приказы, угадывал практически каждое егослово, когда начальник был настроен серьёзно. Жан никогда особо не всматривался в людей, некоторых знакомых и коллег даже не помнил в лицо. Точнее, он мог бы при встрече сказать, что это именно тот человек и правильно назвать его по имени, но он не запоминал такие мелочи, как цвет глаз, тембр голоса, тип телосложения и прочее, они были скорее как вещи, которые знаешь, но не можешь сразу нарисовать, если вдруг попросят. Что-то само собой разумеющееся.

Но в жизни капитана были и те, которых он знал досконально, «от» и «до». Он так изучил их, будто от этого зависела его жизнь. Жан не делал это специально, с какой-то корыстной целью, эти люди сами проникали в его жизнь, прочно вплетаясь в его мысли. Одни были словно прекрасные цветы с нежным благоуханием, другие — хуже сорняков. Фокс же не относился ни к одним из них.

— Случившееся вчера ночью меня сильно огорчило, капитан, — начал Грегори, методично перекладывая письменные принадлежности с одно края массивного стола на другой.

«Так почему вы тогда так довольны?», — подумал Жан, следя за движениями его рук.

— Ещё ни один преступник не сбегал из моей тюрьмы, — продолжал Фокс.

«Потому что и сбегать-то некому было, — Кирштейн взглянул на лежавшее слева перо. — Не трогай его, оно лежит идеально. — И сразу же начальник тюрьмы протянул руку к этому перу и чуть подвинул его кончик. — Тьфу ты».

— Моя оплошность, сэр, — извинился Жан.

Фокс исподлобья взглянул на капитана. На его лице не было улыбки, но Жан отчётливо видел, как светятся надменностью его чёрные глаза.

— Рад, что вы это осознаёте, — Грегори отхлебнул из кружки травяного чая и с негромким стуком поставил её обратно на блюдце. — Приказываю вам разыскать Эрена Йегера и привести его ко мне любой ценой. Живым.

Жан несколько секунд стоял недвижимо, ожидая, когда Фокс скажет «шутка», однако ожидания были напрасными. Кирштейн уставился на своего начальника, припоминая, когда тот выжил из ума, потерял здравый смысл и стал отдавать невыполнимы приказы.

— Н-но, сэр…

— Возьми с собой Фойльнера и Хитч. Отправляйтесь немедленно.

Фокс указал на дверь и взял в руки бумаги, сообщая, что разговор закончен. Жан топтался на месте, размышляя стоит ли задать Грегори давно мучивший его вопрос, и, глубоко вздохнув, всё же поинтересовался:

— Мистер Фокс, по поводу девочки на втором подзем…

— Капитан Кирштейн! — рявкнул Фокс, Жан и приближённый Грегори, всё это время стоявший у того за спиной, вздрогнули. Начальник тюрьмы грозно взглянул на капитана и смял в руках бумаги. — Выполняйте приказ.

Жан поджал губы.

— Есть выполнять приказ.

Капитан отдал честь и, развернувшись на каблуках, вышел из кабинета.

— Зачем ты отправил его за Йегером? — спросил Фокса приближённый, когда Жан скрылся за дверью.

Фокс откинулся на спинку кресла и повертел в руках перо, не сводя пристального взгляда с двери.

— Этот капитан стал слишком часто здесь вынюхивать. — Грегори прищурился. — Кирштейн — бывший разведчик, рано или поздно эта королевская псинка могла бы оскалить зубки, и тогда бы нам всем не поздоровилось. Пусть немного прогуляется.

— Но, Грег, а если ему удастся найти Йегера?

— Не волнуйся, Лэнс, поймать Йегера для него, всё равно что гоняться за чёрной кошкой в темноте. Капитан нам не помешает.

Лэнс цыкнул, явно не веря в радушные речи Фокса, но промолчал.

— Вы убрались вчера?

— Да, как будто ничего и не было, — довольно загоготал Лэнс.

— Отлично. Скажи Ха́лле, чтобы собирался, — бросил Грегори и криво улыбнулся.

***

После того, как Жан «обрадовал» своих друзей известием о предстоящем походе за стены и дал им час на сборы, он вернулся домой, чтобы прихватить необходимые вещи. Он не спал уже вторые сутки и в буквальном смысле держал себя на ногах на одной лишь силе воли и солдатской выдержке. Мысли роились в голове, словно пчёлы в улье, вытесняя одна другую. Зачем Фокс так жаждет получить Йегера, когда для безопасности горожан логичнее было дать ему просто уйти? Почему маленькая девочка заточена в тюрьме на самом нижнем уровне и любые разговоры о ней сразу пресекают? Он смог встретиться с Шеной лишь вчера вечером, но, спустившись на пустующий второй уровень, обнаружил малышку спящей и, решив не будить её, оставил ей ещё один сверточек с медовыми орехами и вернулся к делам.

Жан засовывал в рюкзак спальный мешок, когда в дверях появилась Микаса.

— Куда ты собираешься? — тихо поинтересовалась она.

— Назовём это командировкой, — не оборачиваясь, отозвался Жан, силой пытаясь запихнуть спальник уже в доверху наполненный походный рюкзак.

— Ты ведь идёшь за ними, да? — В ровном голосе Микасы проскользнули нотки лёгкой тревоги.

Жан на секунду замер и продолжил бороться со спальным мешком. Конечно же, жена тревожилась за Эрена, дорого и любимого человека.

— Не волнуйся, я верну тебе Эрена.

Жан старался сказать это безучастно, показать, что он давно смирился с тем, что сердце Аккерман никогда не будет благоговейно трепетать из-за него, но голос предательски дрогнул. Кирштейн сжал губы, успокаиваясь, и попытался смыть эмоции с лица. Ему-таки удалось засунуть спальник в рюкзак, и, довольный собой, Жан улыбнулся.

— Он говорил то же самое, — раздался за спиной печальный голос жены.

Жан закинул рюкзак на плечо и развернулся к ней лицом. Он сделал всего шаг, как Микаса кинулась к нему и взяла его лицо в свои ладони.

— Жан, я молю тебя, не уходи, не гонись за ними, — с придыханием сказала она.

Её спокойные и почти мёртвые раннее глаза сейчас блестели лихорадочным блеском. Лицо исказила маска боли и, Микаса стала похожа на ребёнка, отчаянно пытающегося удержать бросившего её отца. Как-то давно Армин говорил, что видел её слёзы. Микаса плакала в тот день, когда, пытаясь спасти похищенного Бертольдом и Райнером Эрена, их отряд стоял на грани гибели. В какой-то степени, Жан был рад, что всё то время пребывал в беспамятстве на руках у Армина, иначе бы, видя, как его Микаса льёт слёзы по другому человеку, он бы был не против навсегда остаться на том самом поле среди груды бездыханных людских тел.

— Я должен выполнять приказ, — командным тоном ответил Жан и убрал руки жены.

Он практически вышел из комнаты, когда за спиной вновь раздался её надрывный голос:

— Но что мне тогда делать? — Кирштейн развернулся и взглянул в её лицо. — Что мне делать, если я потеряю и тебя?

Жан несколько секунд смотрел куда-то сквозь Микасы. Потеряет и его? Нет, это он был тем, кто потерял всё, слепо гоняясь за несбыточным.

— Узнай, что такое «счастье», — ответил Жан и вышел из комнаты.

Дорис и Фойльнер уже ждали его в конюшне полицейского участка. Они выглядели спокойными, но всё же Жан понимал, что по крайней мере Хитч была не в восторге от предстоящего похода неизвестно куда. Кирштейн водрузил тяжёлый рюкзак на спину переминающегося с ноги на ногу Конкорда и закрепил его ремнями.

— Эй, Жан, мы действительно собираемся гнаться за этой парочкой? — спросила Дорис, всё ещё надеясь, что тот передумает.

— Ты против? — хмыкнул Борис. — Как по мне, мы просто обязаны вернуть Эрена обратно и провести над ним суд как положено.

Жан искоса взглянул на Фойльнера, сидящего на коне с идеальной выправкой и важно вздёрнувшего подбородок. Борис не старался покрасоваться или показать, какой он правильный полицейский. У того были свои счёты с Йегером. Лейтенант в этом плане был очень похож на самого Жана, только если Кирштейн смог признать невиновность Эрена в провале своих личных отношений, то Фойльнеру это только предстояло.

— Ты отвратительный человек, Борис! — выплюнула Дорис и дёрнула упряжью, заставляя лошадь двинуться к воротам.

Жан буквально кожей почувствовал, как на мелкие кусочки раскололось сердце бедного лейтенанта. Кирштейн сочувствующе улыбнулся и, забравшись в седло, похлопал Бориса по плечу.

— Крепись, парень, — усмехнулся Жан и поскакал вслед за Хитч.

***

Порыв ветра растрепал спутанные волосы, Эрен поёжился от холода. Он медленно разлепил веки и заморгал, привыкая к дневному свету. Первые несколько мгновений Эрен пытался сообразить, где он находится, взгляд метнулся из одного угла крохотного помещения в другой, прошёлся по закреплённым длинным баллонам и уложенной куче всевозможных вещей. События вчерашней ночи всплыли в голове: душная камера, разговор с Армином, побег, воздушный шар. Точно, они же сейчас зависли в воздухе на высоте нескольких километров в маленькой плетёной корзине. Одно лишь это заставило Эрена содрогнуться всем телом, но вспомнив, что он пообещал Армину, сердце ушло в пятки. Видя измученное лицо друга, Эрен предложил ему поспать, заверив, что сам сможет справиться с управлением такого незамысловатого устройства. Арлерт, конечно, стал протестовать, однако же перебранка закончилась довольно быстро — ни у Эрена, ни у Армина не было достаточно сил, чтобы начинать очередной спор. Армин объяснил ему основные правила работы с горелкой и выпускным клапаном, по пунктам разложил первые шаги в случае чрезвычайной ситуации. Йегер помнил, как Армин уселся у одной из стенок и уже через пять минут спал крепким сном, помнил, как, с трепетом подбавляя газа, летел над лесом гигантских деревьев, казавшихся ему тогда маленькими травинками, помнил, как лишь присел на пару минут, чтобы расслабить натруженные мышцы ног, и в то же время горящее звёздное небо превратилось в абсолютно чёрное полотно, и его воспоминания оборвались.

— Уснул, — простонал Эрен, коря себя за то, что так сильно оплошал.

Он перевёл взгляд на Армина, всё так же сидящего у противоположной стенки и спокойно спящего.

«Ничего, ведь всё обошлось же», — подумал Эрен.

И тут же корзину сильно тряхнуло, по телу побежали мурашки, и всё нутро будто подпрыгнуло к горлу. Эрен резко встал на ноги и выглянул наружу — сердце затрепетало в радостном возбуждении, стоило только глазам увидеть расстилающуюся перед ними сверкающую бирюзовую гладь моря. Но вот корзину вновь тряхнуло, и сердце забилось ещё чаще и сильнее, но уже от страха — они стремительно падали. Эрен мёртвой хваткой вцепился в край гондолы, пытаясь удержаться, и немигающим взглядом полным отчаяния смотрел на опасно приближающееся море, уже казавшееся ему не безмятежно прекрасным, а чудовищно пугающим. Эрен зажмурился и попытался вспомнить всё, что говорил ему Армин, но мозг словно нарочно блокировал все наставления. Йегер застонал и метнулся к другу.

— Армин! — прокричал он, неистово тряся друга за плечи. — Армин, проснись же!

Арлерт промычал что-то себе под нос и разлепил заспанные глаза.

— Что случилось? — хрипло спросил он, всё ещё пребывая в лёгкой дремоте.

— Мы падаем! — без предисловий выпалил Эрен.

Армин мгновение тупо смотрел на друга, пытаясь переварить сказанное, и вот пелена с его голубых глаз сошла, он широко распахнул веки и чуть не подавился воздухом.

— Чего?!

Воздушный шар мотнуло в сторону, Армина отбросило на Эрена, и они вместе завалились на груду вещей. Что-то твёрдое больно врезалось в спину Йегера. Уперевшись в Эренову грудь, Арлерт поспешно встал на ноги и покрутил головой, оценивая ситуацию.

— Море, — со смесью восхищения и удивления проговорил он.

— Ага, — поддакнул Эрен, — и сейчас мы в него упадём.

Армин одним прыжком переместился на противоположный борт гондолы.

— Земля, — выдохнул он и указал рукой вниз. Эрен выглянул из-за его плеча и осмотрел узкую полосу пляжа в нескольких сотнях метров от них. — Если удастся, сможем приземлиться относительно безопасно.

— А если нет? — спросил Эрен и вдруг понял, что не очень-то и хочет знать ответ.

— Твой титан умеет плавать? — улыбнулся Армин и кинулся к горелке, источающей слабый огонь.

Эрен пару раз моргнул, озадаченный вопросом, и замахал головой, отгоняя странные мысли. Армин покрутил вентиль подачи газа и нахмурился, затем метнулся к баллонам и осмотрел их.

— Газ закончился, — шикнул он и приставил палец к подбородку, задумавшись. — Но почему?..

Гондолу в очередной раз сильно тряхнуло, Армин завалился на спину, и Эрен тут же подставил руку, не давая другу упасть. Нависнув сверху, он посмотрел в сосредоточенное лицо Арлерта.

— Вот оно что, — выдал Армин, глядя сквозь Эрена.

— Чего? — не понял Йегер.

Армин резко выпрямился и задрал голову кверху, всматриваясь в купол шара, затем ухватился за трос выпускного клапана и дёрнул за него.

— Чёрт! — выругался Арлерт. — Выпускной клапан не работает.

— То есть как не работает?

— Видимо, когда-то он отошёл от купола, поэтому холодный воздух начал проникать вовнутрь, из-за этого воздух внутри начал охлаждаться и шар на какой-то момент завис на одной высоте и более не поднимался. А затем в баллонах начал заканчиваться газ, холодный воздух по массе начал преобладать над горячим, и — бац!

— Что ты хочешь этим сказать? — в отчаянии простонал Эрен, не понимая речей друга.

— То, что ты должен был разбудить меня раньше! Почему ты этого не сделал?

Эрен сжал челюсти и стыдливо уставился на Армина.

— Ну… я…

Армин тяжело вздохнул и покачал головой.

— Но что нам теперь делать? — Эрен уже молился, чтобы светлая голова друга родила какой-нибудь супер план, которой поможет вытащить их из очередной передряги.

— Для начала нам надо сбросить балласт.

Сильный удар по дну гондолы, Эрен подпрыгнул, ударился поясницей о бортик и, потеряв равновесие, полетел вниз. Последнее, что он услышал, это переполненный ужаса крик Армина, затем затылок и спину обдало тупой болью, и мир растворился в вязкой толще холодной воды.

***

Жан скосил взгляд на едущего чуть впереди Бориса. Его выправка растворилась, как будто и вовсе не было, сильно сгорбившись, лейтенант угрюмым взглядом прожигал спину едущей в десятке метров от него Дорис и просто источал волны всепоглощающего отчаяния. Жан не мог смотреть на то, как его друг медленно превращается в унылую кучу непонятно чего. Он нагнал Фойльнера и подстроил Конкорда под размеренный шаг чёрного Ворона лейтенанта.

— Эй, дружище, ты как? — учтиво поинтересовался капитан, сочувствующе улыбаясь.

— Она назвала меня отвратительным, — подавлено промямлил Борис и громко вздохнул.

Жан потянул к нему руку, но остановился на полпути. Он не особо умел утешать людей, а если честно, то вообще не умел и боялся, что неосторожно сказанное слово в такие моменты могло сделать только хуже. Он сжал ладонь в кулак и опустил руку.

— Наверно, она никогда не сможет оставить прошлое. — Борис выпрямился, с благоговением посмотрел на Дорис и приподнял уголки губ в лёгкой улыбке, насквозь пропитанной грустью.

Жан взглянул на прямую спину Хитч. Эта девушка всегда вела себя непринуждённо, громко хохотала, подшучивала над ними, золотые крапинки в её глазах всегда светились тёплым светом. Но в то же время Дорис несла на своём сердце тяжёлую ношу — осознание того, что она больше никогда не увидит своего любимого. После слов о том, что Марло больше нет, Дорис просто молча смотрела на опечаленного Жана, а после будничным тоном ответила: «Он знал, на что шёл». Она вела себя как обычно, веселилась, подкалывала коллег и в своей истеричной манере хохотала. Но смех её надломился и однажды треснул. Она плакала долго, навзрыд, кричала и звала Марло так громко, будто хотела, чтобы её голос возвысился до небес. Разбитая и опустошённая, она смотрела на мир безжизненными глазами и тихо шептала: «Я любила его».

Жан видел, как тогда так же сильно мучился Борис, отчаянно тянущий руки к девушке, безутешно оплакивающей его друга и ставшей для него нужнее воздуха. Он бы в лепёшку разбился, делая всё возможное, чтобы Дорис смогла позабыть свою печаль и вновь искренне весело смеяться. Борис готов был пожертвовать чем угодно, только бы Дорис разрешила ему быть рядом с ней, крепко сжимать её тёплую и мягкую ладонь. Только бы открыла для него своё сердце, чтобы он мог излечить его.

Жан смотрел на Бориса и видел в нём себя — отчаявшегося человека, желавшего быть с тем, кто закрылся от него.

— Завидую я тебе, капитан, — вздохнул Борис. — Вы с Микасой живёте душа в душу, любите друг друга.

По телу Жана прошёл озноб. Кирштейн поджал губы и отвернулся, чтобы Фойльнер не видел его лица. Он сжал поводья и подавил внутреннюю дрожь.

— Не переживай, — натянув улыбку, подбодрил Жан, — и у тебя всё наладится.

— Капита-а-ан! — уныло протянула Дорис и поравнялась с юношами. Она кинула презрительный взгляд на Бориса, хмыкнула, отвернувшись, и пристроила своего коня сбоку от Жана. — Куда мы вообще направляемся? В нашей замеча-а-ательной прогулке по этим наипрекра-а-аснейшим просторам хоть есть какой-то смысл?

Борис открыл было рот, чтобы вновь в его ехидной манере сказать что-нибудь колкое, но передумал и лишь тихонько хмыкнул.

— Мы выполняем приказ, Дорис, — мягко сказал Жан, кинув взгляд на Бориса и подавив смешок.

— А этот приказ вообще реально исполнить?

На мгновение наступила угнетающая тишина, нарушаемая лишь отдалённым пением птиц. В голове каждого из них сейчас крутилось одно единственное слово: «Нет».

Жан прошёлся взглядом по вершинам виднеющихся в синеватой дымке гор.

— Для начала съездим к морю.

— К морю? — Хитч переглянулась с Фойльнером. — Жан, мы не в отпуск отправились. Не думаю, что Фокса удовлетворит в рапорте рассказ о том, как ты плескался в солёной водичке и строил замки из песка.

— Было бы забавно, — улыбнулся Жан и продолжил уже серьёзно: — У Армина не было много времени на подготовку, они покидали Новую Шиганшину в спешке. На первых порах им понадобится помощь, и эту помощь за стенами они смогут получить только у моря. Если повезёт, будем на месте завтра ближе к вечеру. Поспешим.

С этими словами Жан ударил по крупу коня и поскакал навстречу горам. Дорис устало выдохнула и вместе с Борисом помчалась за капитаном.

***

Эрен глубоко вздохнул и пошевелился, тут же об это пожалев. Тупая ноющая боль разлилась по всей голове и позвоночнику. Сквозь шум до его ушей донёсся тихий морской рокот и крик каких-то птиц.

— О, ты очнулся, — прозвучал совсем рядом чей-то голос.

Эрен разлепил отяжелевшие веки и повернул голову на голос. Он ожидал увидеть рядом Армина, но, когда пелена с его глаз спала и зрение вновь смогло сфокусироваться, Йегер обнаружил, что перед ним стоит совсем не Армин.

— Конни?

— Привет! — Спрингер улыбнулся и помахал рукой.

Эрен приподнялся на локтях и с трудом сел, подавив тошноту и кое-как справившись с головокружением. Только сейчас он заметил, что находится на пляже с чуть желтоватым песком, а в пяти метрах впереди него шипит лазурное море и накатывает волнами на берег.

— А ты как здесь? — в прострации спросил Эрен, всё ещё плохо соображая.

— Я-то? — усмехнулся Конни и перекинул через плечо какую-то палку. Эрен присмотрелся — удочка. — Да вот встал с утреца, дай, думаю, на рыбалочку смотаюсь. Собрался, взял удочку, иду радостный на пляж, а там в небе фигня какая-то летит. Хоп! — из неё что-то вываливается. Присмотрелся, а это ты руками-ногами размахиваешь, и плюх такой воду. Ну я всё бросил и полез тебя вытаскивать.

Эрен осмотрел возбуждённого Конни и понял, что тот так же, как и он сам, весь мокрый.

— Ты спас меня, — скорее подтвердил, нежели спросил Йегер.

— Ну, можно и так сказать.

— Спасибо, — выдохнул Эрен.

— Ой, да обращайтесь, — хихикнул Конни, присел на корточки рядом с другом и внимательно посмотрел на него. — А вы как это? — спросил он и указал пальцем вверх.

Эрен по инерции задрал голову и посмотрел на голубое безоблачное небо. Затем вновь перевёл взгляд на Конни и отрешённо проговорил:

— Прилетели. На воздушном шаре. С Армином. — Вспомнив о друге, Эрен моментально пришёл в себя. — Армин! Где Армин?!

— Да не паникуй ты, вон он, — Конни встал на ноги и указал удочкой на Арлерта, который вдали от них расхаживал вокруг испорченного воздушного шара и удручённо качал головой. — Пойдём, расскажешь о ваших увлекательных приключениях.

Эрен принял протянутую руку и встал на ноги. Когда они подошли к Арлерту, Йегер смог услышать его тихое рассерженное бормотание и сыплемые чуть ли не через каждую фразу проклятья. Эрен поёжился и позвал его.

— О, Эрен! — улыбнулся Армин. — Рад, что ты цел, чего не скажешь о воздушном шаре. — Армин вздохнул и упёр руки в бока.

— Разбился? — уточнил Конни, с интересом рассматривая замысловатую штуковину, больше похожую теперь на огромное полотно, перемотанное верёвкой и усыпанное ветками.

— Ага, вдребезги. — Арлерт выделил последнее слово, и всё нутро Эрена будто завибрировало. Из-за него пошёл насмарку тяжёлый и кропотливый труд десятка человек. — Ничего, — уже более воодушевлённо продолжил Армин, — главное никто не пострадал, да и вещи смогли спасти.

— А вы что вообще здесь делаете? — серьёзно спросил Конни.

Эрен замялся на месте. Приезжать в гости к Конни с Сашей всегда было слишком большой роскошью, поэтому-то вопрос был вполне логичен. В груди возникло неприятное чувство. Можно ли рассказать Конни правду?

— Мы… — неуверенно начал Эрен.

— Путешествуем, — тут же перебил его Армин и, широко улыбаясь, прямо посмотрел Йегеру в глаза.

«Молчи» — единственное, что можно было прочитать в этом взгляде.

— Путешествуете? — недоверчиво переспросил Конни и внимательно посмотрел на Эрена.

— Да, — улыбнулся Эрен и поспешно отвернулся.

Они молча собрали разбросанные по песку вещи, нацепили на спину рюкзаки и по уже знакомой тропинке, через узкую лесополосу направились к одинокой ферме. Конни и Саша были единственными из сто четвёртого кадетского корпуса, кто покинул пределы стен и попытался зажить обычной мирной жизнью. У Конни просто не осталось семьи и дома, в который он мог бы вернуться, а Саша захотела забыть то, что забыть, казалось, невозможно. Когда Эрен впервые приехал к ним, он диву давался, как всего за пару лет эти двое своими силами смогли отстроить себе дом, совсем небольшой, но уюта в нём было в разы больше, чем в самом богатом доме за стенами. А за восемь лет эта маленькая постройка превратилась в настоящую ферму. У Браус и Спрингера было всё, чтобы они могли вести нормальную жизнь: злаковые поля, грядки со всевозможными овощами, хлев со скотом и Сашина гордость — конюшня. Конни рассказывал, что Саша обожала лошадей и всегда мечтала их разводить, в общем-то, конюшня — это главное и единственное условие, которое она поставила перед Конни, чтобы она вышла за него замуж. И молодому человеку ничего не оставалось, кроме как согласиться. Это был первый и последний раз, когда они попросили у Хистории помощи.

— Саша! — крикнул Конни, заходя в дом и ставя удочку в угол. — Принимай гостей.

Тут же в гостиной послышался радостный визг:

— Гости! Гости!

Громко топоча и улыбаясь во весь рот, из комнаты выбежали двое ребятишек. Когда пять лет назад Конни сообщил в письме о рождении бунтарки Алишы, это стало для бывших товарищей по оружию весьма большой неожиданностью, а пришедшая три года спустя новость об очередном пополнении в их небольшой семье в лице тихони Михаила и вовсе подвергла друзей в радостный шок. Это событие стало поводом вновь, как прежде, собраться их выпуску вместе. Радостная встреча с привкусом горечи на языке каждого. Вспоминая былое, каждый сделал себе пометку, что их в комнате было всего шестеро, но никто не осмелился сказать это вслух.

Пролетев по коридору и снеся своего отца с ног, дети резко остановились возле Эрена, но стоило им только взглянуть на гостя, как улыбки с их лиц сползли и в блестящих раннее восторгом глазах образовалась скука.

— А, Эрен, это ты, — с пренебрежением бросила Алиша, теребя кончик одного из двух высоких хвостиков.

Эрен кисло улыбнулся — он никогда не пользовался популярностью у этой девчушки.

— А, Элен, это ты, — повторил за сестрёнкой Михаил, ещё не выговаривая букву «р».

— И ты туда же? — выдохнул Йегер. — Где твоя мужская солидарность, Михаил?

Мальчик смущённо покрутился на месте и в одном кратком слове выразил, пожалуй, всё, что он думал об этой самой непонятной ему «солидарности»:

— Кака.

Эрен удивлённо уставился на Конни, который быстро снял с себя всю ответственность. Алиша заглянула за Эрена, и на губах вновь заиграла улыбка.

— Армин! — крикнула она и, отпихнув Эрена, побежала к Арлерту.

Михаил же в нерешительности остался топтаться на месте, просящими глазами поглядывая на Йегера. Эрен вздохнул, улыбнулся и кивком головы указал на друга. Михаил засмеялся и побежал вслед за сестрой, которая уже, громко хохоча, повисла на руках Армина.

— Эрен? — вытирая о полотенце руки, из кухни вышла Саша и от удивления встала в дверях. — Вот уж сюрпризы с утра пораньше.

— Вы не ждали, а мы припёрлися, — отшутился тот и, сняв со спины рюкзак, обнялся с Браус, но та тут же от него отпрянула.

— Ой, ты чего весь мокрый?

— У нас с ним заплыв был, — пояснил Конни, снимая промокшие ботинки и лукаво глядя на Эрена.

Саша удивлённо приподняла брови. С улицы донеслись радостные визги, девушка посмотрела за Эрена и нахмурилась. Она всегда так делала, когда её одолевало беспокойство.

— Хотя, совсем не удивительно, — тихо сказала она и уже громко сердито прокричала: — Дети! Сколько раз я вам говорила не виснуть на Армине?!

Сразу же за этим последовали раздосадованные детские вздохи и смех Армина.

— Не волнуйся, Саша, от детской любви не растаю, не сахарный, — сказал он, снимая с шеи Михаила и обнимаясь с Сашей. — Прости, что так внезапно.

— Ничего, — мягко сказала Браус, — вам в нашем доме всегда рады. Проходите, я как раз приготовила завтрак.

Умывшись и переодевшись на втором этаже в сухое, Эрен спустился вниз, где Армин уже с увлечением рассказывал об их ночном полёте, утаивая главную причину спешной отправки за стены.

— Я приму тот факт, что вы смогли поднять эту махину в воздух, — говорил Конни, когда Эрен тихонько присел за стол, на который Саша уже ставила хлеб, масло и прочие блюда, — но объясните мне, почему вы со стороны моря прилетели?

— Шар не особо оснащён управлением, — вдался в объяснения Армин, — куда ветер, туда и он. Скорее всего, когда мы пролетели горы, ветер начал дуть в сторону моря, и нас снесло. А потом вновь поменял своё направление, и, сделав дугу, мы приземлились на берегу.

— Приземлились, — хохотнул Конни. — Это больше было похоже на сокрушительное падение, чем на приземление.

Саша несильно шлёпнула его по руке, призывая замолчать. Армин скосил на Эрена насмешливый взгляд.

— Ну извините, — проворчал Йегер, — это был мой первый раз.

— Но не первое твоё фиаско, — пошутил Армин, и все четверо рассмеялись.

Армин поедал бутерброд, запивая его травяным чаем, когда возле него уже сытая, с блестящими карими глазами возникла Алиша и затеребила его рукав.

— Армин, Армин, давай играть! — звонко и нараспев просила она.

— Алиша, дай ему поесть, — тут же строго сказала мать.

— Но я хочу… — пробубнила девчушка, стушевавшись под пронзительным взглядом матери.

— Ты сделала задание, которое я тебе задала?

— Михаил мне всю тетрадь изрисовал! — пожаловалась она на брата.

— И слышать ничего не хочу, марш за уроки.

Эрен бы подумать никогда не мог, что такая задорная и добрая девушка, как Саша, окажется настолько строгой матерью. Она всегда держала своих детей в ежовых рукавицах, в то время как Конни частенько их баловал. Будучи довольно грамотными, Конни и Саша сами учили своих детей читать и писать, обучали правилам счёта и рассказывали об окружающем мире. Они понимали, что дети не смогут всю жизнь прожить в изоляции, рано или поздно они захотят выйти в мир и встретиться с новыми людьми. Саша готовила их к этой встрече, но сама призналась, что желает, чтобы она произошла как можно позже.

— Не против, если я прослежу, как усердно она учится? — Армин поставил кружку на стол и, подхватив Алишу, чуть подбросил её вверх, отчего та радостно засмеялась.

— Только не делай ей поблажек, — улыбнулась Саша.

Когда Армин с Алишей на руках ушёл в гостиную, где Михаил увлечённо елозил чернилами по рабочей тетради старшей сестры, Саша с Конни многозначительно переглянулись и в ожидании уставились на Эрена.

— Ну, рассказывай, — начал Конни.

— Что? — спросил Йегер, но уже давно понял, чего от него ждут друзья.

— Эрен, — чуть волнуясь, позвала Саша, — и так понятно, что вы сюда не просто погостить залетели. Ты Армина из дома боишься выпустить, а тут вдруг за стены путешествовать решили. Что случилось?

Эрен опустил голову и сжал ладони в кулаки. Он не был полностью уверен, что друзьям стоит рассказывать всю правду. Они с Армином теперь были беглыми преступниками, и Эрен не хотел впутывать в это посторонних, особенно Конни с Сашей, которые наконец смогли начать жить в мире. Саша положила на его руку свою и с нежностью посмотрела в его глаза.

— Эрен, это же мы. Ты можешь довериться нам.

Эрен взглянул через плечо на гостиную и со вздохом рассказал. Рассказал о недавнем конфликте в трактире, об обвинении его в убийстве и аресте, о том, что ему пришлось в спешке бежать с Армином.

Конни тяжело выдохнул и откинулся на спинку стула.

— Теперь понятно, почему ты такой нервный. Но всё это похоже на откровенную подставу.

— В смысле?

— Потасовка в трактире и убийство Штольца… Не думаешь, что кто-то мог специально тебя подставить?

Эрен нахмурился, но через мгновение улыбнулся:

— Кому это надо? Так рисковать, чтобы обвинить меня в убийстве и засадить за решётку. Да и доказать мою невиновность не составит труда. Меня, к тому же, не это сейчас волнует. У него ведь снова приступ был, третий за последние два месяца. Они никогда раньше так часто не возникали.

— Третий? — переспросила Саша и взволновано переглянулась с Конни.

— На моей памяти — второй, — пояснил Йегер, — но Энни сказала, что в начале месяца был ещё один. Правда это или нет, сказать не могу, Армин совершенно не хочет касаться этой темы.

Все трое замолчали, оставаясь каждый со своими мыслями. Эрен вновь скосил взгляд на комнату, где друг возился с детьми.

***

— Так, а как пишется буква «и»? — спросил Армин.

Алиша призадумалась и, радостно воскликнув, вывела в тетради очередную букву.

— Правильно. А сможешь написать своё имя?

— Пф, конечно, — отозвалась девчушка и начала тщательно вырисовывать в тетради линии.

Армин искоса поглядывал на разговаривавших на кухне друзей.

«Хоть раз, Эрен, не будь таким честным», — мысленно попросил он.

Ему удалось скрыть от Конни с Сашей истинную причину их прихода, но он не сможет хранить это в секрете долго, они знают друг друга слишком хорошо, чтобы не понять, что он что-то скрывает. Хоть Армин и довольно хорош в плане заговаривания зубов, Эрен в этом был полный профан. Эрен слишком честен, особенно по отношению к тем, кем дорожил.

— Армин, эй, Армин! — Алиша, надувшись, махала руками перед лицом засмотревшегося Армина. — Я закончила.

Арлерт взглянул в тетрадь, где кривым детским почерком было выведено слово «Алишо».

— Ты написала в конце не ту букву, — улыбнулся Армин, — правильно вот так.

Армин сделал быстрый штрих пером, исправляя букву «о» на «а».

— Я просто описа́лась, — пробубнила девчушка, надувая губы и скрещивая руки на груди. — Я устала!

— Устала, — тут же повторил за сестрой Михаил.

— Мы же только начали.

— Всё равно, надоело. Играть хочу!

— Иглать! — звонко вторил Михаил.

— И во что же вы хотите играть?

— В прятки! — хором отозвались брат с сестрой.

Армин вновь серьёзно посмотрел на шушукавшихся за столом друзей.

— Ну тогда раз, — начал он, закрывая ладонями глаза, — два…

Дети радостно загалдели, Алиша схватила маленькую ручку брата и помчалась искать лучшее место, где можно спрятаться.

Бродя по территории небольшой фермы в поисках детей, Армин никак не мог выкинуть из головы навязчивые мысли. Как-то всё вышло слишком гладко. Складывалось впечатление, будто им специально дали сбежать из тюрьмы. Один охранник и это с учётом того, что Эрен обладал силой, способной разрушить до основания целый город. Либо они были настолько беспечны, либо и правда хотели дать Эрену шанс уйти. Армин закрыл глаза, пытаясь вырисовать в памяти прошедшую ночь. Перед глазами возник образ Эрена, его мокрое от пота лицо и болезненный вид. Хотя, быть может, ему лишь показалось. Так или иначе, им нельзя было оставаться здесь. Если за ними последуют, — а в этом Армин ни на секунду не сомневался, — то дом Конни и Саши — это первое место, куда последуют полицейские. Воздушный шар не был рассчитан на большой груз, Армину пришлось брать лишь самое необходимое, да и идти пешком — совсем не вариант, потребуются лошади, а достать их можно было только здесь.

— Жан не дурак, — сказал сам себе Арлерт. — Он знает меня слишком хорошо.

Армин зашёл в хлев, совмещённый с конюшней. Запахи свежего сена и животных защекотали нос. Под блеяние овец и ржание лошадей он ступил в большое и просторное помещение, где через небольшие окна в высокой деревянной крыше пробивались лучи полуденного солнца. Справа зашуршало сено, и за большим стогом мелькнула детская ножка.

— И где же мне искать Михаила и Алишу? — громко спросил Армин, неслышно двинувшись в том направлении. — Может быть, вот здесь?

Армин выпрыгнул из-за угла, пугая притаившегося Михаила и хватая его за рёбра щекоча. Малыш звонко засмеялся и завертелся на месте. Армин присел на корточки и взглянул в светло-зелёные глаза мальчика.

— А где же у нас Алиша?

Михаил замялся на месте, размышляя, стоит ли сдавать сестру, но, видимо, решив, что негоже ему одному попадаться, развернулся и указал пальчиком на деревянный мостик под потолком, следующим по всему периметру хлева. Там, среди разнообразных инструментов и прочих вещей, отчётливо можно было видеть вьющийся каштановый хвостик.

— Я нашёл тебя, Алиша! — радостно прокричал Армин. — Вылезай!

— Так нечестно! — отозвался недовольный девчачий голосок. Алиша встала на ноги и упёрла руки в бока. — Меня Михаил выдал! Требую переиграть!

— Да ладно тебе, слезай оттуда. Что за упрямая девица, — добавил Арлерт уже тихо.

— Хочу сыграть ещё раз! — обиженно прокричала Алиша и подпрыгнула на месте.

Раздался треск дерева, щепки посыпались вниз, где обеспокоенные лошади ходили кругами по узкому загону, пол под ногами Алишы провалился, и девочка с пронзительным визгом полетела вниз. В последнюю секунду ей всё же удалось схватиться за свесившуюся верёвку и удержаться в нескольких метрах над стойлом.

— Алиша!

— Армин! — полным ужаса голосом прокричала та. — Помоги мне, Армин!

— Держись, я иду!

Армин отвёл в сторону перепуганного Михаила, по пухлым щекам которого уже текли слёзы, дрожащим голосом призвал его оставаться на месте, а сам, не теряя больше ни секунды, побежал за Алишей. Найдя приставленную к мостику деревянную лестницу, он лихо забрался по ней до самого верха и ступил не деревянный пол. Но стоило ему пройти несколько метров, как доски под его весом жалобно заскрипели и опасно прогнулись.

— Армин! — отчаянно позвала Алиша, и воздух разрезал детский плач.

— Я здесь, всё будет хорошо! — попытался успокоить её Армин. — Проклятье.

Главное не терять голову и не делать резких движений. Арлерт плавно опустился на пол и по-пластунски двинулся вперёд.

— Хоть бы выдержали, — взмолился он.

Когда он благополучно достиг дыры и взглянул вниз, на державшуюся из последних сил Алишу, сердце уже отбивало барабанную дробь. Армин протянул девочке руку, но так и не смог до неё достать. Капля пота стекла по носу и упала вниз.

— Алиша, вытяни руку.

— Нет! Я упаду! — Алиша ещё сильнее сжала в ладошках верёвку, но силы покидали девчушку, и она миллиметр за миллиметром сползала всё ближе к концу каната.

— Не бойся, ты должна взять меня за руку. Ну же, доверься мне, Алиша.

Алиша подняла голову и заплаканными глазами посмотрела в доброе лицо Армина. Девочка сглотнула и, отпустив одной рукой верёвку, потянулась навстречу Армину. Арлерт вытянулся насколько мог, и через мгновение его ладонь уже сжимала маленькую ручку Алишы. Он потянул девочку на себя, перехватил её вторую руку и, сильно напрягая мышцы, втянул Алишу на мостик. Дрожа всем телом, она уткнулась в грудь Армина и захныкала.

— Всё хорошо, теперь больше нечего бояться, ну же. — Армин крепко обнял её и погладил по голове.

Девочка всхлипнула и закивала головой, понемногу успокаиваясь. Уже вдвоём они плашмя проползли несколько метров, минуя наиболее опасный участок. Когда до лесенки оставалось метров пять-семь, Армин встал на ноги и взял Алишу на руки.

— Думаю, твоим родителям мы не будем об этом рассказывать, да? — улыбнулся он.

— Мама будет в ярости, — согласилась Алиша и, вытирая с щёк слёзы, улыбнулась.

— Вернёмся в дом.

Армин сделал шаг, доски под ногами треснули, внутренности сковало коркой леденящего страха, грудную клетку сжало в тиски, не давая вздохнуть. Армин только успел прижать Алишу к себе, прикрывая её собой, как мостик мгновенно оказался в нескольким метрах над ним, вспышка боли пронзила от головы до пят, и мрак застелил глаза.

Было невозможно двинуться, каждый вдох казался непосильным, а доносящиеся до ушей звуки отдавались острой болью в голове. Армин застонал и приоткрыл веки — яркий свет ослепил, и молодой человек сразу же зажмурился.

— Пришёл в себя? — сквозь глухую стену дошёл чей-то голос.

Армин нашёл в себе силы и вновь приподнял веки. Перед глазами всё плыло, жутко тошнило и единственное, чего хотелось, — провалиться в глубокий беспробудный сон. Когда зрение всё же сфокусировалось, Армин различил лица нависнувших над ним Конни и Эрена. Осмотревшись, он понял, что лежит в гостиной на диване.

— Заставил же ты нас понервничать, — шутливо сказал Конни, присаживаясь на спинку дивана.

— Что произошло? — Армин прикрыл глаза предплечьем и глубоко вдохнул — в груди неприятно кольнуло.

— Ты с мостика в хлеве упал, — пояснил Конни. — Но, вроде, ничего серьёзного. Твоё счастье, что регенерацией обладаешь.

— Как ты себя чувствуешь? — учтиво поинтересовался Эрен у Армина, присаживаясь рядом с ним на диван.

— Как будто по мне табун лошадей проскакал.

Армин убрал руку и взглянул на Эрена — опять этот взгляд. Арлерт ненавидел, когда Эрен так смотрел на него: при абсолютном спокойствии на лице буря в глазах. В такие моменты Армин мог только улыбаться, похоже, для Эрена его улыбка была неким гарантом, что с ним действительно всё хорошо. Слова уже не несли в себе смысл, Эрен давно перестал верить им.

— Но когда мы вошли в хлев, — прервал их гляделки Конни, — и увидели ревущего Михаила и Алишу…

— Алиша! — вспомнив о девочке, Армин рывком сел на диване; острая боль клинком резанула по позвоночнику, Армин вскрикнул и застонал.

— Оу, полегче, — предупредил Спрингер, когда Эрен укладывал друга обратно на диван, — ты, конечно, быстро восстанавливаешься, но не до такой же степени. Дети в порядке, не волнуйся, Саша уже отчитывает их наверху.

Когда Армин прислушался, то услышал доносящиеся со второго этажа ругань Саши и детский плач.

— Зачем же так жестоко? — выдохнул Армин.

— По делом им, — резко ответил Конни. — Мы уже сотню раз говорили не лазить на мостик. В прошлом месяце ураган был, полкрыши в хлеву снесло, залило всё, вот доски и прогнили, а новые уложить всё руки не доходили. Мы предупредили Алишу, чтобы она не совала свой нос туда, но этой неугомонной, что в лоб, что по лбу, никогда не слушается. Может, это её хоть чему-то научит. — Конни вздохнул, успокаиваясь, и с благодарностью взглянул на Армина: — Спасибо, что спас её.

Эрен положил руку на лоб Армина и мягко улыбнулся.

— Ты молодец.

— В следующий раз с детьми будешь играть ты, — отозвался друг, улыбаясь глазами.

— Вижу, у вас всёхорошо. — В комнате неслышно появилась Саша и подошла к молодым людям. — Как самочувствие, Армин?

— Живее всех живых.

— Хорошо. Эй, прекратите прятаться и живо идите сюда! — неожиданно прокричала она, что вздрогнули все, находящиеся в комнате.

Из-за угла показалось девичье личико, Алиша, крепко сжимая ручку братика, всхлипнула и посеменила с ним в комнату. Облегчение прогнало тяжесть из груди Арлерта, похоже, с детьми было всё хорошо.

— Ну, я жду, — Саша была строга как никогда.

Алиша сжалась под пристальным взглядом матери и, вновь шмыгнув носом, тихонько пролепетала:

— Прости нас, Армин.

— Громче, — потребовала Браус.

— Прости нас, Армин! — прокричала Алиша. — Я не хотела, чтобы ты пострадал.

— Плости! — повторил за сестрой Михаил и разревелся, а вслед за ним заревела и Алиша.

На секунду опешевший Армин улыбнулся и, протянув руку, по очереди погладил по голове сначала Алишу, а потом и маленького Михаила.

— Я не сержусь на вас, — тепло сказал он, — но в следующий раз слушайтесь родителей и не ходите в опасные места, хорошо?

Алиша и Михаил переглянулись и одновременно кивнули:

— Угу.

***

На счастье Эрена и всех обитателей дома остаток дня прошёл без приключений. Пока Армин восстанавливался и приглядывал за возившимися на полу детьми, Эрен помогал Конни с Сашей по хозяйству: покормил скот, бегая от гоняющегося за ним рассерженного чем-то гуся, наколол дров и сходил-таки с Конни на рыбалку, правда сумев поймать только одного малька. Разрушенный воздушный шар было решено спрятать в зарослях недалеко от берега, и никто даже не стал спрашивать зачем. Негласно все знали ответ.

Впервые за долгое время на душе было легко. Эрен наконец смог почувствовать каково это — жить обычной жизнью, не страшась, что в любой момент ты можешь погибнуть от зубов титана или быть казнён человеческими руками. Хоть и всего на день, но он смог почувствовать себя самым обычным человеком. Но осознание того, что всё это на самом деле иллюзия, крепко сдавило глотку, не давая свободно вздохнуть. Это была не его жизнь, он смог лишь на несколько часов побывать в теле другого, неизвестного ему человека. Да, он выглядел точно так же, да, он носил то же имя, но это был не он. И он никогда не сможет махнуться с ним жизнями, как бы отчаянно Эрен ни умолял.

Когда после вечернего чаепития Эрен зашёл в гостиную к Армину с детьми, все трое уже спали. Алиша, обняв мягкую игрушку, пристроилась в ногах Армина, а Михаил распластался у него на груди, поднимаясь и опускаясь в так мерному дыханию Арлерта; недочитанная книга с сказкой валялась на полу.

— Он был бы хорошим отцом. — Саша встала возле Эрена и с благоговением посмотрела на спящую троицу.

Желудок свернулся в тугой комок. Армин был бы отличным отцом, хорошим исследователем, прекрасным рабочим и ещё сотней отличных людей. Армин был бы ими, если бы только эта чёртова сыворотка сработала как надо. Саша взяла лицо Эрена в свои руки и прямо посмотрела ему в глаза.

— Я уверена, Ханжди обязательно изготовит лекарство.

В карих глазах Браус блеснула надежда. Она верила в Ханджи, верила, что Армин непременно избавится от своего проклятья.

— Конечно, — Эрен слабо улыбнулся и коснулся левого предплечья — у него была надежда не только на Ханджи.

— Отнесём детей наверх. — Конни прошмыгнул мимо них и аккуратно подхватил Алишу, которая даже не шелохнулась от действий своего отца.

— Тебе бы тоже лучше сегодня отдохнуть, — обратилась Саша к Эрену и, взяв посапывающего Михаила на руки, направилась с мужем наверх. — Одеяла и подушки в комоде.

Когда друзья скрылись, Эрен достал из комода спальные принадлежности, укрыл Армина одеялом и как мог подложил под его голову подушку. Подняв с пола книгу, он устроился с ней на кресле, над которым, излучая мягкий свет, горела свечная лампа. Эта была лишь детская сказка, вымысел, с ужасающей реальностью. Молодая девушка, служившая в королевском доме, безумно влюбилась в принца. Но принц не замечал девушку и совсем не смотрел в её сторону. Она плакала ночами, моля всевышнего, чтобы юный принц полюбил её, но как бы она ни старалась, её чувства оставались без ответа. В итоге она так отчаялась, что решилась обратиться за помощью к колдунье. «Возьми это любовное зелье, — сказала колдунья, протягивая девушке небольшую колбочку, — одна капля, подмешанная в питьё твоего суженного, заставит его влюбиться в тебя беспамятно». И этим же вечером, подавая королевской семье ужин, служанка подмешала несколько капель зелья в вино молодого принца. Но колдунья обманула девушку и вместо любовного зелья дала ей яд. Принц выпил вино и тут же упал, забывшись беспробудным сном. Спасти его мог лишь отвар из лепестков алого цветка, что рос высоко-высоко в горах. Убитые горем король и королева приказали всем своим подданным немедленно отправиться на поиски цветка. Но путь был слишком труден и опасен, многие сдавались уже в самом начале, и никто так и не смог найти цветок. «Неужели в этом королевстве нет никого, кто смог бы найти этот цветок?», — вопрошал король. Тогда девушка, съедаемая горем и виной за содеянное, без страха вышла вперёд и громко заявила: «Король, я спасу вашего сына!». Она шла днями и ночами, пробираясь через дремучие леса и болотные топи, переплывала реки и взбиралась в горы. Она сдирали руки в кровь, истоптала ноги до кровавых мозолей, ей приходилось оборонятся от кровожадных волков и хищных лисиц. Когда силы покидали девушку и ей казалось, что она так и не сможет дойти до вершины, мысль о любимом, медленно умирающем из-за её эгоистичного желания, придавала ей сил и заставляла двигаться вперёд. В итоге она смогла найти цветок и принести его в королевство. Принца спасли, и в благодарность за это король сказал девушке: «Проси всё, что пожелаешь». «Разрешите мне покинуть замок и жить свободной», — попросила служанка, и в тот же день ей дали свободу, и девушка покинула замок. Она не смогла простить себе, что чуть не погубила дорогого её сердцу человека, и решила навсегда отгородиться от него, чтобы больше никогда не причинить ему вред. Эрен прикрыл глаза и сжал книгу в руках.

— Не смог спасти, — выдохнул он.

— Ты ещё не спишь? — Армин приподнялся на локтях и взглянул на друга.

— Нет, — Эрен отложил книгу. — Разбудил тебя?

Армин отрицательно покачал головой и сел.

— Ты ведь рассказал им всё, да? — поинтересовался он.

— Они наши друзья, я не мог им лгать, да они и сами обо всё догадались.

Армин взглянул на свои ладони и несильно сжал их в кулаки.

— Вот поэтому я и хотел держать всё в секрете. Не хотел подвергать их опасности.

— О чём ты? — удивился Эрен.

— За нами придут, — сказал Армин, и голос его был напряжён. — Уже сейчас Жан направляется сюда, так что завтра рано утром надо уходить.

— Почему такая уверенность?

— Просто… — Армин поднял голову и посмотрел на Эрена. Что-то сильно тревожило его и не давало покоя, что-то, о чём он не мог сказать, и чего ещё сам до конца не понял. — Не знаю, — закончил он.

Как тревожило и Эрена. Давило, разрывало на части, сжигало его изнутри. И если Армин не мог поделиться своими мыслями, то Эрену хотелось выплеснуть весь этот скопившийся в нём океан наружу.

— Прости, Армин.

— Ты опять извиняешься? — рассердился Арлерт. — Я же уже много раз гово…

— Просто выслушай меня, хорошо? — перебил его Эрен. Армин кивнул и замолчал. — Когда десять лет назад я держал тебя на руках и смотрел как с каждой каплей крови из тебя выходит жизнь, я испугался. — Эрен сцепил руки в замок и впился ногтями в кожу. — Испугался, что останусь один. С того момента, как мы познакомились, ты всегда был рядом, и я уже не мог идти по жизни один. Ты был рядом, когда я потерял маму, когда я вступил в кадетский корпус и позже в разведку. Когда я впадал в яростное безумие в форме титана, единственное, что приводило меня в чувство, был твой голос. — Эрен посмотрел на удивлённого друга и улыбнулся. — Только твой голос долетал до меня и вытаскивал из пучин мрака. Я боялся, что если ты умрёшь, то я больше никогда не услышу его и уже не смогу выбраться из черни своего безумия. Я боялся, что если ты никогда больше не позовёшь меня, то я потеряю самого себя и никогда не увижу солнечного света. Вколов тебе сыворотку из эгоистичных побуждений, я обрёк тебя на мучения. Прости, Армин, — голос Эрена сорвался, — мой эгоизм лишил тебя жизни.

Эрен нашёл в себе силы вновь посмотреть на друга. Армин несколько секунд молчал, поражённо глядя на Йегера, а потом на его губах заиграла лёгкая улыбка.

— Тебе нравится мой голос? — со смешком спросил он.

— Ты меня вообще слушал?

Армин рассмеялся и закрыл рот рукой, чтобы не разбудить никого. Успокоившись, он выпрямился и ласково посмотрел на Эрена.

— Тогда я ничем не отличаюсь от тебя. Что, если я скажу, что следовал за тобой, потому что знал, что в любой момент ты защитишь меня. Я ведь всегда был трусом, Эрен. Если бы рядом не было тебя, я бы никогда не вступил в разведку. Когда напали на Трост и тебя съели на моих глазах, я тоже был напуган. — Армин отвёл взгляд в сторону и его голос слегка дрогнул. — Но в то же время в голове на сотую долю секунды проскользнула радостная мысль: «Это не я». Каждый раз, когда на моих глаза умирал товарищ, в голове всегда звучало спасительное «Это не я». И? Разве я не такой же эгоист, Эрен? — Не переставая смотреть на Эрена, Армин покачал головой и печально улыбнулся. — Всего лишь глупый, трусливый эгоист.

— Это не так! — возразил Эрен. — Помнишь, что ты сказал мне в нашу первую встречу? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал: — «Я не проиграл. Я не убежал». Ты никогда не был трусом, Армин. Ты был самым храбрым из нас.

— Ты… — Армин был поражён словами друга, он с благодарностью посмотрел на Эрена и хмыкнул: — Ты тогда полюбил мой голос?

— Да прекрати уже! — взвился Эрен и кинул в него подушку. Армин вновь рассмеялся.

— Но знаешь, Эрен, — сказал он, — если бы в мире существовал всего один человек, которому я смог бы доверить свою жизнь, им был бы ты.

Эрен встал с кресла и протянул Армину руку.

— Тогда я вверяю свою жизнь тебе.

Армин улыбнулся, кивнув, и принял его руку.

Пока они вместе, они справятся. Пока Эрен может слышать голос Армина, никакие трудности не смогут сбить их с правильного пути.

Пока они доверяют друг другу жизнь.

========== Глава 4. Зверь ==========

Армин проснулся ещё засветло, когда спящий дом был наполнен тишиной, нарушаемой только лёгким сопением развалившегося на кресле Эрена. Бесшумно передвигаясь по комнате, Арлерт нашёл в сложенных в углу вещах свёрнутый лист. Бумага выкупленной на базаре у одноглазого старика карты внешнего мира была настолько стара и потрёпана, что Армин боялся, как бы его находка не рассыпалась в труху. Он был рад, что воздушный шар упал на землю — солёную воду карта бы точно не пережила. Армин расстелил её на полу и ещё раз внимательно осмотрел. Он и в самых бурных его фантазиях бы не смог представить, что когда-нибудь ему посчастливится держать в руках самое что ни наесть настоящее сокровище. Сердце трепетало в радостном возбуждении от осознания того, сколько всего интересного и прекрасного таится за этими чернильными штрихами на жёлтой измятой бумаге. У него была лишь малая часть того, что таилось в огромном мире, но даже эти земли манили к себе и буквально умоляли раскрыть все свои секреты. Армин уже представлял, как подобно девушке во вчерашней детской сказке будет пробираться через тёмные леса, сплавляться по новым рекам, взбираться на высокие горы. Так же? Да, так же стремительно, пытаясь опередить время и успеть. Армин сложил карту, засунул её во внутренний карман висевшего на спинке дивана синего плаща и вытащил оттуда небольшую коробочку, открыв её, — четыре небольших ампулы с чуть желтоватой жидкостью и стеклянный шприц. Интересно, сколько он успеет повидать, прежде чем закончится последняя ампула лекарства и будет сделан последний мучительный вдох? Раньше бы ему хватило этого на два года, но сейчас…

— Ты рано, — раздался со стороны сонный голос Эрена.

Армин поспешно закрыл коробочку и убрал её обратно.

— Мы не можем долго здесь рассиживаться. Надо уходить.

Эрен встал с кресла и размял спину.

— Я знаю, что уже много раз задавал тебе этот вопрос, но, — он изучающе глянул на друга, — ты точно уверен?

Армин сжал челюсти и на мгновение замялся. Пожалуй, единственное, в чём он был абсолютно уверен, так это в том, что им уже никогда не получится переступить порог своего дома.

— Да, — твёрдо ответил он.

Эрен прищурился и ограничился односложным «ладно».

Когда они собрали вещи, Саша с Конни уже проснулись и, понимающе кивнув друзьям, молча накрыли на стол. После быстрого завтрака вчетвером Саша отвела их в конюшню и вывела из стойла двух лошадей: стройного белого коня и длинногривую чёрную кобылу.

— Раньше лошадей выращивали специально для разведки — выносливое оружие, необходимое только для того, чтобы убегать от титанов. — Саша нежно погладила кобылу по морде. — Хорошо, что война закончилась и к этим чудесным животным перестали относиться только как к инструменту. Вот, эта твоя, — Браус вложила поводья чёрной кобылы в руку Эрена. — Её зовут Мика. У неё довольно вздорный характер, но уверена, что человек, управляющий целым титаном, сможет справиться с одной лошадью.

Браус лукаво улыбнулась. Армин искоса взглянул на растерянное лицо друга и прыснул в кулак. Белого коня по имени Бо́свальд Саша отдала Армину и наказала хорошо о нём заботиться. Когда вещи были погружены, а Эрен уже гордо восседал на кобыле, пытаясь удержать её на месте, со стороны дома послышались детские крики. Алиша, спотыкаясь и чуть ли не падая, спешила к взрослым, а за ней, пытаясь догнать шуструю сестрёнку, маленькими ножками семенил Михаил.

— Армин, Армин, вы правда уже уезжаете? — пыхтя, расстроенно спросила она.

Тем временем подбежал Михаил и, не рассчитав, врезался прямо в сестру и плюхнулся попой на землю. Армин снял ногу со стремени, поставил на ноги мальчугана и присел рядом с детьми на корточки.

— Я бы с огромным удовольствием погостил у вас подольше, но нам с Эреном действительно надо поскорее уехать.

Армин погладил Алишу по ещё не причёсанным каштановым волосам и чуть улыбнулся. Он на самом деле очень хотел остаться, как можно дольше ощущать это давно забытое чувство семейного тепла. Сердце обливалось кровью, стоило ему только подумать, что, скорее всего, они больше никогда сюда не вернутся.

Алиша надула щёки и недружелюбно глянула на Эрена.

— Пусть он один едет, а ты оставайся.

— Оставайся, — повторил Михаил.

Саша с Конни тихонько захихикали, в то время как Эрен фыркнул и тяжело вздохнул.

— Разве ж я могу отпустить его одного? — лукаво подметил Армин.

Алиша оценивающе прошлась взглядом по фигуре Эрена и со вздохом ответила:

— Ты прав.

— Плав, — хихикнул Михаил.

— Тогда возьми это, — девочка достала из кармана платья плетёный браслет и протянула Армину. — Он защитит тебя.

Арлерт задрал рукава плаща и рубашки, оголяя левое запястье, и Алиша парой лёгких движений завязала на нём браслет.

— Я буду беречь его.

— Ты же ещё вернёшься? — жалостливо простонала Алиша, никак не желая отпускать Армина.

— Алиша, — придушённо позвала её мать.

— Конечно вернусь, — ласково отозвался Арлерт.

— Обещаешь? — девочка протянула ему мизинец.

— Обещаю, — Армин схватился за её мизинец своим и тепло улыбнулся.

Он последний раз обнял детей и забрался в седло. Молодой человек нарочно покрутил запястьем перед Эреном, рассматривая браслет. Но на его гордый и восхваляющий себя взор Йегер лишь закатил глаза.

— Мы отправляемся, — бросил Эрен и, взмахнув упряжью, погнал лошадь прочь от фермы.

— До свидания! — сказал напоследок Армин и поскакал вслед за другом.

— Берегите себя! — долетел до него голос Саши.

Армин крепче сжал поводья и приложил всю силу воли, чтобы не обернуться. Он чувствовал, что если сейчас даст слабину и ещё раз взглянет на эту семью, то он уже не сможет уехать. Армин неотрывно смотрел на спину скачущего впереди Эрена. У него был тот, кого он должен защитить, чего бы это ни стоило.

***

Жан зевнул уже, похоже, сотый раз за последние два часа. Трёхчасовая ночёвка на земле среди скал горного хребта вылилась для всей их маленькой компании затёкшими мышцами, синяками от вечно попадавших под спальники камней и недосыпом. Хоть погода и была довольно тёплой, там, в горах, свирепствовал ледяной ветер, и Жан просто уже на автомате сказал «Будь здоров», когда Борис чихнул буквально сразу же после Хитч.

— Нет, я так больше не могу! — сердито выкрикнула ехавшая сзади Дорис после очередного зевка Жана и остановила коня. — Всё, с меня хватит! Никуда дальше не поеду!

— Не нуди, Дорис, — отозвался капитан, не оборачиваясь и не замедляя шага Конкорда, — мы почти на месте.

Стоило только Жану сказать это, как над деревьями впереди них заструился дым. Они ехали без остановки уже несколько часов, то ведя лошадей рысью, то подгоняя их галопом, даже есть приходилось на ходу. Жан знал, что и Борис, и Дорис сильно устали и уже давно проклинают не только Фокса, но и его самого, раз не смог настоять на том, чтобы дать Йегеру спокойно уйти. Ему и саму порой хотелось всё бросить и повернуть назад, но давящее неприятное чувство в груди не давало ему сделать этого и лишь быстрее подгоняло вперёд. Жан беспокоился. Он бы вряд ли смог сказать, за кого или за что именно. То ли за Армина, который обрёк себя на верную смерть, то ли за Эрена, рассудок которого помутнел за долгие годы войны и «мирной» жизни в постоянном напряжении, то ли за Микасу, добровольно отдавшую свою душу на растерзание ради любимого. А может, он боялся за себя. Жана трясло, стоило ему только представить хладный труп Армина, безумного Эрена или Микасу с глазами мертвеца. Он не хотел всю оставшуюся жизнь быть преследован этими образами и съедающим чувством вины за то, что всё это произошло по его вине.

Голодный желудок свело болезненным спазмом, и Жан вынырнул из пугающих мыслей.

«Надеюсь, у них будет что пожевать», — с надеждой подумал он.

Дорис, видимо поняв, что никому до неё нет дела, заскрежетала зубами и, недовольно хмыкнув, поспешила за молодыми людьми.

Минув редкую лесополосу, их небольшая конница вышла на просторную поляну, на которой расположилась ферма. Жан уже и позабыл, когда бывал здесь последний раз. Кажется, это было около двух лет назад, тогда они приезжали сюда вчетвером, и встреча была гораздо, гораздо приятней. Конкорд заржал, Жан погладил коня по крепкой шее, не отрывая пристального взгляда от залитой золотистым светом вечернего солнца фермы.

— Нет, — тихо выдохнул Жан, Дорис перевела на него любопытный взгляд.

Рядом с ними зашуршали кусты, все трое мигом обернулись на шум. Секунда-две, и из зарослей показались чьи-то маленькие ножки, выглядывающие из-под коротенького платьица, затем полицейским предстала попа, и вот, кряхтя и отряхиваясь от запутавшихся в каштановых хвостиках веточек и листьев, на поляну вышла маленькая девочка.

— Дурацкий кролик! — проворчала она, рассматривая царапину на предплечье. — Ты во всём виноват, Михаил! — прокричала девчушка в заросли. — Зачем ты побежал за ним?

Из кустов послышался плач, и сквозь густую листву протиснулась детская ручка.

— Сестлёнка, — донося из зарослей жалобный голосок.

Девочка надула щёки и, взявшись за чужую руку, рванула на себя — маленький мальчик кубарем полетел на неё.

— Глупый Михаил! — закричала она на рыдающего мальчугана.

— Дети? — изумилась Дорис. — Так мы у?..

Конкорд фыркнул, и ребятня тут же замерла, широко открытыми глазами уставившись на восседающую на лошадях троицу.

— Привет, детишки, — поздоровался Борис.

— А-а-а, чудовища! — завизжала девочка, схватила брата за руку и припустила к дому.

Жан с товарищами проводили их удивлёнными взглядами. Немного помолчав, Дорис вдруг заговорила:

— Борис, ты зачем детей напугал?

— Ну знаешь ли! — тут же ощетинился Фойльнер.

— Идёмте, — прервал их перепалку Жан и направил коня в сторону фермы.

А возле дома их уже встречали Саша с Конни. Спрингер был расслаблен и радушен, Браус же с трудом скрывала беспокойство за нервной улыбкой, да глаза её смотрели не по-доброму.

— Не ожидала, что вы приедете сегодня, Жан, — сдержанно сказала Саша и, внимательно осмотрев форму гостей, добавила: — Да ещё при исполнении.

— Вот уж действительно, — поддержал жену Конни, обнимая её за плечо. — Что-то случилось?

Дорис передёрнула плечами и незаметно посмотрела на Жана. Кирштейн распрямил спину, беспристрастно оглядел друзей, он решил подойти к теме не спеша и не рубить с плеча, обвиняя их.

— Извини, что так внезапно, Саша, — стараясь придать голосу мягкости, начал Жан, — но дело действительно очень важное. Из города сбежали опасные преступники, и нас направили по их следу.

Саша ахнула, краем глаза капитан заметил, как Конни крепче сжал её плечо. Жан прищурился — уж слишком бурная реакция для солдата, прошедшего ожесточённую войну.

— И кто же эти преступники и в чём их обвиняют? — осторожно поинтересовалась Браус.

— Один из них жестоко убил человека, — будничным тоном ответил Жан, поглаживая Конкорда по морде и следя за реакцией Браус, — а второй помог ему сбежать из тюрьмы, когда его всё же арестовали.

Саша поджала губы, взгляд её карих глаз потемнел.

«Всё-таки я не ошибся», — промелькнуло в мыслях у капитана.

— Это, безусловно, очень неприятно слышать, — вступился Конни, — но почему вы направились сюда? Думаешь, они могут объявиться здесь?

Фойльнер сжал челюсти и сделал шаг вперёд, ему уже надоело разыгрывать этот спектакль. Дорис удержала его за рукав и замотала головой.

— Не думаю, — твёрдо отозвался Жан и в упор посмотрел на друзей, — знаю, потому что эти двое — Эрен и Армин.

— Они не могли этого сделать! — возразила Саша и вырвалась из рук мужа.

— Факт остаётся фактом, Браус, — влез в разговор Борис.

— Да что ты знаешь о ребятах, чтобы так о них отзываться? — прошипела Саша.

— Эй, давайте все успокоимся, — попыталась примирить их Хитч.

— Дорис права, — выдохнул Жан и спокойно продолжил: — Мы не уверены на все сто, что убийство совершил Эрен, но чтобы суметь оправдать его, мы должны сначала его найти. Я прошу вас, скажите, куда они направились?

— Мы понятия не имеем, где они, — резко ответила Браус. — Ни Эрен, ни Армин не приезжали сюда.

Тут из дома выбежали дети и уставились на Жана большими глазами. Алиша и Михаил — ребятня Конни и Саши. Жан помнил их, когда Михаил был ещё младенцем. Прошло уже столько времени.

— Армин тоже ушёл от тебя? — спросила Алиша.

— Тоже? — переспросил Жан, присаживаясь на корточки.

— Он уехал утром, но обещал, что вернётся. На мизинчиках, — широко улыбнулась девочка и протянула Жану мизинец.

— Вот как, — Кирштейн снизу вверх посмотрел на Сашу с Конни и встал на ноги.

— Алиша, иди в дом, — потребовала Браус, не сводя внимательного взгляда с Жана.

Девочка настороженно посмотрела на мать, затем на Кирштейна и остановилась на отце. Конни кивнул и указал на дом. Алиша вздохнула и потопала с братом обратно.

— Саша, — настойчиво повторил Жан. — Они беглые преступники.

— Они наши с тобой друзья, Жан! — парировала Браус.

Капитан выдохнул и провёл рукой по лицу. Их перепалка затянулась, они попросту тратили время. Он должен был вразумить Сашу. Жан понимал, что она просто хочет их спасти, но то же самое хотел сделать и он.

— Я всего лишь хочу им помочь.

Жан ещё раз с надеждой посмотрел на подругу. Зелёный листок с дерева, рядом с которым стоял Кирштейн, плавно опустился на его макушку. Дорис, крепко зажимающая рукой рот Бориса, кинула печальный взгляд на капитана и поджала губы.

— Они отправились на восток, — сдалась наконец Браус.

— Ясно, значит, на запад. Отправляемся.

Саша широко распахнула глаза и сжала кулаки.

— Что, уже? — выпалила Дорис и убрала руку от губ Фойльнера — Борис хрипло вдохнул и согнулся пополам. — И даже не сделаем привал?

— У нас нет времени на это, — ответил капитан, отворачиваясь.

Но когда Жан уже хотел поставить ногу на стремя, Саша выхватила из рук Дорис ружьё и наставила его на капитана.

— Жан! — выкрикнула она и спустила курок.

***

Эрен осклабился и натянул поводья, в очередной раз пытаясь вернуть неугомонную лошадь на верный путь.

— Просто поверить не могу, — подал голос Армин, — что ты, бывший разведчик, управляющий огромным титаном, не можешь справиться с обычной лошадью.

— Да потому что не лошадь это, — пропыхтел Эрен, — а демон в лошадиной шкуре. И к тому же, — Эрен скривился, поёрзав в седле, — она мне кое-кого напоминает. А вот кличку для неё Саша явно с тобой обговаривала.

— Со мной? — удивился Армин. — При чём тут я?

Эрен прищурился и метнул в друга осуждающий взгляд.

— Не строй из себя невинную овечку. Напомни-ка мне, как звали ту бродячую кошку, что какое-то время жила у тебя?

— Чем тебе имя Ти́та не угодило? — хмыкнул Арлерт, вздёрнув нос.

Эрен закатил глаза, но промолчал.

Они ехали почти без перерыва уже вторые сутки. Конечно, во время службы в разведке приходилось проводить в седле и гораздо больше времени, но за десять лет на гражданке тело отвыкло от долгих поездок, поэтому уже не странно было ощущать покалывающую и ноющую боль в спине и ногах. Йегер не упускал ни единой возможности спешиться и хоть немного размять затёкшее тело. Эрен понимал причину такой спешки — Армин желал как можно дальше оторваться от незримых преследователей. Армин очень нервничал. Проявлялось это не только в сосредоточенном лице и подрагивающих руках. Он часто оборачивался, вздрагивал при каждом звуке и ночью, похоже, так и не уснул, неся бессмысленный по словам Эрена караул. Армин держался и не подавал виду, а Эрен ему неохотно подыгрывал, но эта игра могла плохо кончиться.

— Эй, Армин, может, сделаем уже привал? Я так скоро к седлу приросту.

— Мы только отдыхали, — отозвался друг, прислушиваясь и осторожно отодвигая ветку дерева.

К слову, это «только отдыхали» было девять часов назад. Быстрые остановки, чтобы справить нужду, Эрен в расчёт не брал.

— Не боишься себе мозоль натереть? Да чтоб тебя, животное! — вдруг выругался Эрен, когда непослушная кобыла вновь дала вправо.

— Тише! — шикнул Армин и одновременно с Босвальдом навострил уши. — Ты слышишь?

Йегер притих и вслушался в окружающий мир: в кронах деревьев шумел ветер, белый Босвальд тихонько пофыркивал, неугомонная Мика отбивала чёткий ритм копытом, постукивая передней ногой по каменистой земле, где-то над головой звучало звонкое чириканье. Эрен прикрыл глаза — до ушей долетел новый звук.

— Рокот! — воскликнул он.

Где-то неподалёку что-то гулко рокотало. Это было похоже на отдалённый гром в летнюю грозу, но на небе не было ни единого намёка даже на маленький дождь.

— Идём, — возбуждённо бросил Армин и рысью повёл коня на звук.

Эрен цыкнул и погнал лошадь за другом. С каждым шагом рокот становился всё громче. Лес стал редеть, и вот уже слева стали появляться проблески солнца. Эрен подвёл лошадь к самому краю не глубокого, но крутого обрыва и взглянул вниз — шипя и грохоча внизу бурлила река необычайного чуть голубоватого цвета. Холодные брызги обдали лицо, и Эрен зажмурился, блаженно улыбаясь.

— Эрен, взгляни быстрее! — раздался еле слышный из-за рёва воды голос Армина.

Йегер ударил по бокам лошади и нагнал друга, заворожённо уставившегося на огромную стену воды, ревущим потоком падающую с высоты. Сердце в груди зачастило, всё нутро задрожало в унисон с бушующей стихией. Это напомнило Эрену фонтан в Новой Шиганшине, только масштабы его были в разы больше. Еле заметная радуга пересекала водное полотно от края до края.

— Это же…

— Водопад, — выдохнул Армин. Его глаза искрились так же сильно, как переливалась в лучах яркого солнца застывшая в воздухе морось. — Привал.

— Э-э-э? Ну ты ж, блин.

— Мы на правильном пути? — Эрен склонился над старой потрёпанной картой.

Они расположились на поляне так, чтобы вода не добралась до них. Около часа Армин бегал вокруг да около водопада с бумагой и грифелем, пытаясь зарисовать это величественное чудо природы. Глядя на него, можно было подумать, что Армин и вовсе позабыл, почему они здесь оказались, но эта внешняя беззаботность тонко граничила с его собственным внутренним миром, в котором каждая клетка была напряжена, а все чувства обострены до предела, следя за малейшими изменениями вокруг.

Эрен доверял Армину, но всё же у него закрадывалась мысль о том, что друг, возможно, не знал, куда они направятся, но когда Арлерт вытащил видавшую виды карту и указал на ней скрытую деревеньку, Эрен наивно предположил, что у них ещё есть шанс на нормальную жизнь.

— Да, пройдём ещё три километра вверх по течению, а затем возьмём чуть правее, на юго-запад, обогнём холмистость, а там уже и до деревни недалеко. При таком темпе, думаю, к вечеру будем. — Армин взглянул на небо и прикрыл рукой глаза, защищая их от солнца. — Успеть бы до дождя.

— Будет дождь? — Эрен запрокинул голову, будто ожидая, что прямо сейчас на него с неба обрушится поток, сравнимый с водопадом.

— Погода меняется, — прокомментировал Армин, бережно складывая карту и убирая её в сохранное место. — Как самочувствие?

— А? — Эрен взглянул в напряжённое лицо друга. Он не задавал ему этот вопрос уже около тринадцати лет. Даже когда Эрен заболевал, Армин просто приносил нужные лекарства и с улыбкой на лице показывал ему новые макеты, разные чертежи или книги из королевской библиотеки. Армин не спрашивал «Как ты себя чувствуешь?», он просто делал всё, чтобы Эрен чувствовал себя хорошо. Казалось, они поменялись местами с тех пор, как были юнцами. — Да хорошо, вроде.

— Не против спарринга?

Эрен оглядел Армина и согласно кивнул.

Они стояли на небольшом расстоянии напротив друг друга. Спарринг — это ещё одна вещь из прошлого. Эрен никогда не был против хорошей встряски. Когда Эрену выпадал шанс потренироваться с Жаном, он давал себе волю, с Армином же всегда старался быть сдержаннее — получалось как-то само самой, подсознательно. Но сейчас Йегер чувствовал непонятную тяжесть в груди, его руки мелко дрожали, но не из-за возбуждения в преддверии хорошего боя, а из-за… беспокойства? Страха? Эрен не мог дать эмоциональную окраску этому состоянию. Армин был другим. Слишком сосредоточенным для обычного спарринга, напряжённым, и его взгляд. Его потемневшие глаза на лишённом эмоций лице смотрели на Эрена пронизывающим взглядом, будто затаившийся хищник следил за своей очередной жертвой. Эрен встал в стойку и приготовился.

— Начали, — сказал он, как Армин сделал молниеносный выпад вперёд и, быстро сократив расстояние между ними, занёс правую руку для удара.

Эрен чуть замешкался, что было совсем не свойственно для него, и поставил блок, когда чужой кулак был уже почти возле его лица. На последовавший за первым удар противника левой в живот он среагировал уже быстрее и зажал в своей ладони кулак Армина. Арлерт отпрыгнул в сторону и тут же нанёс два удара по корпусу, быстро заблокированных партнёром. Но, по-видимому, сегодня Армин был настроен серьёзно. Не имея времени подготовиться, Эрен моментально получил мощный удар ногой в левый бок. Молодой человек схватился за бок и, отшатнувшись, закашлялся.

— Отличный удар, — прохрипел он, утирая пот с лица. Армин промолчал, его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым. — В таком случае я не буду сдерживаться.

Быстро придя в себя, Эрен коршуном налетел на друга, нанося один удар за другим, тесня противника и не давая ему возможности на ответные удары. Краем сознания Йегер стал понимать, что это уже мало походило на спарринг, скорее на откровенную драку. Армин держался молодцом, умело уворачивался, делал перехваты, но Эрену всё же удалось несколько раз добраться до него. Раз даже сбил с ног, но Армин не растерялся и повалил Эрена в ответ.

Бой вымотал обоих, сбив их дыхания и пропитав рубашки потом. Армин захрипел, выпрямился, стряхивая с глаз мокрую чёлку и выбившиеся из хвоста пряди светлых волос, и поднял кулаки, готовясь к новому нападению. Эрен сплюнул, упёрся рукой в колено и под гулкий рокот водопада встал на подгибающиеся ноги. От недостатка кислорода голова стала дурной, горло драло, а бок больно покалывало, но в мыслях его была всего одна фраза: «я не могу».

«Не могу, не могу, не могу».

— Я, я не могу проиграть! — заявил Эрен.

Собрав все силы, он бросился вперёд, даже не обратив внимание на то, что Армин вдруг дёрнулся, расслабился и опустил руки, пустым взглядом уставившись на приближающийся к нему кулак. Сокрушительный удар пришёлся прямо в челюсть. Армин повалился на землю, и Эрен тут же оседлал его, не давая тому пошевелиться. Йегер оскалился и занёс левую руку.

«Стой!», — вскрикнул его разум.

Кулак Эрена остановился всего в нескольких сантиметрах от носа Армина. Йегер убрал руку и, тяжело дыша, с ужасом взглянул на друга. Он вновь дал внутреннему демону волю.

— Прости, я опять забылся, — поспешно извинился Эрен. — Ты как?

Армин был недвижим, его отрешённый немигающий взгляд, казалось, смотрел в самую глубину Эрена. Армин видел его насквозь, читал его словно простую книгу.

— Эрен.

Йегер вздрогнул, чужая влажная рука медленно легла ему на лицо, практически закрывая пальцами глаза.

— Кому или чему ты не можешь проиграть?

— Я, — выдохнул Эрен ему в ладонь и запнулся.

Гул водопада заполнил всё вокруг. Армин терпеливо ждал, Эрен молчал. Бледные пальцы сильнее надавили на смуглую кожу. Чужая ладонь соскользнула с лица Эрена.

— Не мог бы ты слезть с меня? Ты тяжёлый, — улыбнулся Армин, и жизнь вновь вернулась в его глаза.

Эрен охнул, поспешно слез с друга, перекатился на спину и улёгся рядом с ним, уставившись в небо, которое уже начало затягивать облаками.

— Тебе всего лишь надо было позвать меня, — неожиданно для самого себя сказал он после недолгого молчания.

— Да, знаю, я просто задумался.

Облако загородило солнце, бросив на лица бывших разведчиков тень. Ржание лошадей смешалось с рокотом воды. Зелёная трава заколола под рубашкой. Эрен вдохнул побольше влажного воздуха и медленно выдохнул.

— Ты совсем не изменился. — Эрен прикрыл глаза. — Всегда витаешь где-то в своём мире, о чём-то размышляешь и стараешься сделать всё сам. Никогда не просишь помощи, но постоянно пытаешься всем помочь. — Армин повернул к нему голову и изумлённо уставился на друга. — Порой мне думается, что даже если я захочу дотронуться до тебя, то всё равно не смогу этого сделать. — Облако ушло с солнца, и поляна вновь озарилась светом. Эрен открыл глаза и, прищурившись, посмотрел на небесное светило. — Ты как солнце, Армин. Яркое, успокаивающее и такое далёкое.

Армин сел, выбившиеся из хвоста пряди волос скрыли его лицо.

— Я не солнце, Эрен, — тихо сказал он, сжимая траву в ладонях, — я, — Армин, губ которого коснулась лёгкая улыбка, повернулся к Йегеру, — всего лишь человек.

«Всего лишь человек», — эхом отдалось у Эрена в голове.

Арлерт встал на ноги, отряхнулся, завязал новый хвост и закатал рукава некогда белой рубахи.

— Нам пора, — сообщил он, протягивая Эрену руку.

Эрен кивнул и принял руку друга.

«Всего лишь человек», — вновь прозвучало в его голове.

А кто тогда он?

***

Дорис надула щёки и рассерженно уставилась на две ссутуленные спины перед собой. Это продолжалось уже несколько часов, и если настроение в их маленькой компании не изменится, то она сойдёт с ума.

— Как же вы меня достали! — прорычала девушка.

Она ударила каблуками по бокам лошади, промчалась между капитаном и лейтенантом и хорошенько шлёпнула их ладонями по спинам. Молодые люди взвизгнули и моментально распрямились.

— Какого чёрта, Хитч! — застонал Борис, потирая спину.

— Цыц, презренный! — рявкнула она на него. — Как долго вы ещё собираетесь сопли себе вытирать? Вы мужики или нет?

Парни переглянулись и уставились на Дорис.

— Да чего не так-то? — не понял Жан.

— Да то, что вы ведёте себя, как маленькие обиженные девочки.

— Э-э-э, я бы попросил, — обиделся Борис.

— И ладно Борис, он по-другому не может, — продолжила Хитч, не обращая внимания на лейтенанта, — но ты-то, Жан. Ты же наш капитан. — Жан гордо распрямил плечи и вздёрнул нос. — Просто признайся, что струханул тогда, и забудь.

Кирштейн тут же залился румянцем и обиженно вперился глазами в девушку.

— И н-ничего я не струханул, — заикаясь, проговорил он. — Просто это случилось так неожиданно, да и не каждый день, знаешь ли, на меня ружьё наставляют.

— Да-а? — протянула Дорис, прищуриваясь и по-лисьи ухмыляясь.

— Бабах! — громко и неожиданно раздалось над самым ухом капитана.

Кирштейн вскрикнул, резко развернулся на звук и, не удержав равновесие, свалился с взбрыкнувшего Конкорда. Воздух разрезал истеричный смех Дорис и исполнителя глупого розыгрыша Бориса.

— Два идиота, — пробурчал Жан, вставая с травы и вновь залезая в седло.

— Совсем не страшно, — даваясь смехом, проговорила Хитч. — Вот умора.

— Да-да, просто шутка века.

— Да ладно тебе, капитан, не сердись, — улыбнулся Борис. — И знаешь, Саша ведь тебе жизнь тогда спасла.

— Вот именно, — поддакнула девушка, — если бы Браус не убила ту змею, ты б, может, уже и не жилец был бы.

Когда Саша выхватила из её рук ружьё и наставила его на Жана, Дорис сама перепугалась до чёртиков. Браус выглядела серьёзно настроенной, в голове Хитч действительно проскользнула мысль, что Саша может выстрелить в капитана, чтобы защитить Эрена с Армином. И даже когда с дерева рядом с Жаном упала змея с раскуроченной от пули головой, Дорис ещё ждала второго выстрела.

— Но если бы Браус всё же промахнулась и попала в тебя, — задумчиво протянул Фойльнер.

— То это был бы не промах, — закончил за ним Жан, и лицо его стало серьёзным.

Дорис сглотнула и сжала в ладонях поводья. Было время, когда после работы они втроём заходили в какой-нибудь кабак или трактир и Жан рассказывал им истории о его службе в Легионе и боевых товарищах. Из них-то Дорис и узнала, что Саша Браус, их главный стрелок, никогда не промахивалась, её пули и стрелы всегда находили свою цель.

— Змеи здесь в порядке вещей, так что будьте осторожны.

— Слышал, Борис, — сразу же подколола товарища Хитч, — не щёлкай клювом.

Борис тут же осклабился, но быстро взял себя в руки и спокойно, даже как-то величественно ответил:

— Не волнуйся, Дорис, положись на меня. Я прослежу за тем, чтобы эти рептилии тебя не трогали.

С этими словами он взмахнул упряжью и погнал коня вперёд.

— Вообще-то змеи — пресмыкающиеся, — заметил Жан, усмехнулся и помчался вслед за Фойльнером.

А Дорис просто неподвижно сидела в седле, приоткрыв рот, не понимая, что вообще произошло. Борис не поддался её колкости!

— С фига ли он такой вежливый? — саму себя шёпотом спросила девушка.

— Дорис, чего там застряла?! — долетел до неё голос капитана.

Хитч мигом пришла в себя и поспешила за ребятами. Лёгкий румянец коснулся её щёк.

Они скакали уже третий день, но особого продвижения в поимке Йегера и Арлерта не наблюдалось. Иногда Жана одолевало огромное сомнение в правильности направления и страх того, что они могут попросту заблудиться и уже не найти дорогу до дома. Дойдя до реки, было принято решение следовать вдоль неё вверх по течению. Река — источник воды и пищи, а также отличный ориентир и место для возможного расположения какого-либо поселения, если, конечно, их стены не были единственным людским сооружением на этих землях.

Привал решили сделать около небольшой заводи, где река сменяла свой бурный поток на спокойный. Стоило им только спешиться и освободить спины лошадей от тяжести рюкзаков, как Дорис тут же помчалась к озерцу, пригрозив молодым людям свернуть им шеи,если они посмеют подсматривать. Пока Жан с помощью добытого Фойльнером хвороста разводил огонь, сам Борис тупо рассматривал валявшиеся под ногами мелкие камушки, пиная их мыском пыльного сапога. Насколько понял Кирштейн, вежливый ответ Дорис просто ввёл дисбаланс в его мозговую деятельность, и тот завис. На памяти Жана, эти двое только и умели, что всегда собачиться, и, видимо, новая манера обращения к Хитч чутка нарушила мыслительный процесс влюблённого лейтенанта.

— Земля вызывает, Бориса. Ответьте.

Жан пощёлкам пальцами, привлекая к себе внимание.

— Угу, — промычал Фойльнер, даже не моргнув.

Жан вздохнул и кинул в костёр три консервные банки с мясом.

— Она после этого мне и слова даже не сказала, — вдруг заговорил Борис. — Я сказал что-то не то? Может, стоило ей нагрубить?

Жан изогнул брови и посмотрел на лейтенанта — он действительно спрашивал серьёзно.

— Не думаю, — хмыкнул капитан и покачал головой. — Просто она была поражена заботой с твоей стороны. Я вообще удивлён, что с такой манерой общения, как у тебя, ты ещё пытаешься ей понравиться.

— А что не так с моей манерой? — тут же взбычился Борис.

— Вот это самое. На каждую придирку и колкое слово в свой адрес ты злишься и грубишь в ответ. Какой бы девушке это понравилось?

— Так она сама меня провоцирует! — взъелся лейтенант.

— Будь умнее и не давай ей повода. Путь к сердцу женщины лежит через слова и поступки. — Жан приблизился к Борису. — Если хочешь понравиться Дорис, следи за своим языком. Говори ей комплименты.

— Комплименты? Это как?

— Ну-у, отметь, что у неё красивые блестящие волосы.

— Конечно блестящие, она ж их уже неделю почти не мыла.

— Сделай комплимент её стройному телу.

— Я бы сказал плоскому. Грудь-то так и не выросла.

— Скажи, что тебе нравится её легкий смех.

— Хах, да она гогочет, словно гусыня.

Жан выдохнул и обречённо посмотрел на лейтенанта.

— Знаешь, лучше забудь, что я сказал, и просто молчи. Поверь, она это оценит.

Борис склонил голову на бок и о чём-то задумался. Кирштейн взял в руки крепкую палку и пошебуршил ей в кострище, переворачивая банки, чтобы мясо в них прогрелось равномерно. Краем глаза он заметил, как Фойльнер встал с камня и побрёл в лес.

— Куда собрался? — крикнул ему Жан.

— Пойду прогуляюсь, — бросил тот и скрылся в тёмных зарослях.

Жан почесал шею и криво улыбнулся.

— Этот парень безнадёжен, — хохотнул он и продолжил ковыряться в догорающем хворосте.

Борис пробирался сквозь кусты и деревья, отмахиваясь от надоедливой мошкары. И чего Жан на него так накинулся? Можно подумать, он бы на его месте говорил с Хитч вежливо. Дорис, несомненно, раздражала его порой, но он никак не мог избавиться от своих нежных чувств к ней. Он даже с ужасом стал подозревать, что эти их каждодневные перепалки ему начинают нравиться. Точнее, ему нравилось то ощущение жизни, которое вспыхивало в его груди каждый раз, когда они с Дорис начинали очередную ссору. Но в то же время жуткая тоска раздирала его нутро. Время стремительно неслось вперёд, чувства оставались без ответа, а смирение со своей ролью всё сильнее тушило тот самый огонёк жизни. Борис как-то даже пытался насильно избавить себя от этой любви, каждый день твердил себе, что Дорис ему больше не нужна, но сердце никак не хотело принимать этого. Душа лейтенанта раскололась на двое: одна половина истекала кровью, будучи верной светлой любви, другая осталась непоколебимой, похоронив в глубокой яме все свои чувства.

— Может, мне стоит ей признаться? — задумчиво протянул Борис. Сердце забилось в груди часто-часто. — Ха, да она растопчет мои чувства, как жука. И меня вместе с ними.

Фойльнер сделал шаг, но запнулся о корягу и чуть не пропахал носом землю.

— Чёртово дерево! — выругался он и пнул по стволу, зашипев тут же от тупой боли в пальцах.

Женский крик разнёсся по лесу; стая птиц поднялась над деревом большим чёрным облаком.

— Дорис, — выдохнул молодой человек, оборачиваясь на звук.

Вся обида и сомнения мигом исчезли, Борис перешагнул через корни и помчался в сторону заводи. Он бежал, не разбирая дороги, царапал руки о цепкие ветви, не видел ничего вокруг. Липкое, неприятное чувство тревоги сковало внутренности — с Дорис случилась беда.

Он молнией прорвался сквозь заросли и выскочил на берег заводи с чуть голубоватой водой, искрящейся в лучах тёплого солнца. Борис говорил, что защитит Дорис от змей, но как быть с волком? Девушка медленно ступала на мелководье, спиной отходя от оскалившегося на неё хищного зверя. Тому явно не понравилось, что на его водопой забрели чужаки, и теперь он намеревался показать, кто был хозяином этих мест. Борис занёс руку за спину, но столкнулся с пустотой — ружьё было аккуратно пристроено возле камня, рядом с которым Жан разводил костёр. Волк зарычал и ступил в воду, тесня Дорис на глубину. Капля холодного пота скатилась за шиворот, заставляя Бориса исходить мурашками. Рука коснулась рукояти ножа в набедренных ножнах. Была не была. Фойльнер выхватил нож и с яростным криком понёсся на волка, размахивая руками и разбрызгивая воду во все стороны. Зверь шугнулся, прижал мохнатые уши к голове, чуть попятился и, развернувшись, побежал прочь в лес. Отдышавшись и убедившись, что волк убрался восвояси, Борис убрал нож и распрямил плечи. Он был горд собой и своим поступком. Теперь-то Дорис поймёт, что он не только языком умеет работать.

— Ха, трусливое животное! — довольно заговорил он. — Не на того напал, волчара! Не волнуйся, Дорис, со мной ты в безопасности.

Фойльнер обернулся к девушке, да так и застыл на месте. Как и говорил Жан, её волосы действительно переливались мягким светом. Капли воды, сверкая в лучах солнца, стекали по персиковой бархатной коже. Всё же лейтенант ошибался, называя Хитч плоской. Грудь у девушки была, Борис не назвал бы её большой, но вполне привлекательной. Взгляд коснулся острых ключиц, тонкой шеи и остановился на прекрасном, залитом румянцем лице. Тут-то Борис и понял, что сейчас на самом деле произошло: Дорис, застигнутая врасплох, стояла перед ним обнажённой, а он откровенно пялился на неё.

— Борис, — прорычала Хитч, сжимая руки в кулаки.

Ему ещё никогда не было так стыдно. Стало так жарко, будто он находился в печи. Борис попятился назад и выставил руки вперёд.

— Я-я ни-ничего не видел, — заикаясь на каждом слове, пролепетал он. — Честно-честно.

Фойльнер развернулся и припустил к берегу, но стоило ему сделать всего несколько шагов, как что-то тяжёлое прилетело ему в спину. Лейтенант плюхнулся на четвереньки в воду и сразу же развернулся к Дорис. Девушка, чьё красное лицо исказило от злости, опустила ногу и нагнулась, поднимая со дна большой валун. Молодой человек закрыл глаза руками, оставив небольшую щёлочку. Пора пустить в ход то, чему учил его Жан.

— У-у-у тебя красивые волосы, Дорис. — Грозная тень нависла над лейтенантом. — И прекрасное стройное тело. — Дорис прищурилась и замахнулась камнем. — А ещё мне очень нравится твой лёгкий смех!

Борис сглотнул и нервно улыбнулся. Дорис осклабилась, и глаза её вспыхнули яростным огнём.

— Сдохни, Фойльнер!

Жан не спеша жевал жилистое мясо из консервов, поглядывая то на греющегося в одних трусах у костра Бориса, то на сверлящую его убийственным взглядом Дорис.

— Так что у вас там случилось? — осторожно поинтересовался Жан.

— Ничего! — тут же хором отозвались товарищи.

Кирштейн вздохнул, открыл банку с мясом и протянул её трясущемуся от холода Борису.

— Держи, поешь хоть немного, путь предстоит долгий.

Лейтенант с благодарностью принял её и собирался уже воткнуть нож в кусок мяса, как Дорис в пару присестов закинула в рот остатки своей порции, выкинула пустую жестянку и выхватила из рук порцию Бориса.

— Но это моё мясо, — пожаловался тот на неё. Хитч обернулась и одарила его ещё одним уничтожающим взглядом. — Хорошо-хорошо, можешь съесть его, я не против, — тут же покладисто добавил он.

Жан изогнул брови, но решил больше не влезать со своими вопросами, от греха подальше. Он доел обед и сделал из фляги несколько глотков воды.

— Когда одежда Бориса высохнет, продолжим путь, — скомандовал капитан и встал на ноги.

— Куда направимся дальше? — поинтересовалась Хитч.

— Будем следовать вверх по течению. Рано или поздно мы должны будем наткнуться на какое-нибудь заброшенное поселение. Армин и Эрен не смогут всю оставшуюся жизнь бродить по лесу, наверняка они тоже ищут какое-нибудь местечко, где смогут обосноваться и на какое-то время залечь на дно.

Жан взглянул на небо — погода портилась.

***

Когда глазам Эрена и Армина предстало очертание небольшого поселения, небо уже застелили серые облака. Они успели добраться до заветной деревни засветло, что хоть немного избавило их от нервного напряжения. Карта оказалась настоящей. Армин очень сильно переживал, что приехав в выбранное место, они не обнаружат там ничего.

Проходя между старых полуразвалившихся зданий с выбитыми стёклами и провалившимися крышами, по телу проходил озноб. Сложно было поверить, что когда-то здесь кипела жизнь, что было время, когда утреннее солнце, отражаясь от окон, заливало эти улочки золотистым мягким светом, а разбуженные им люди выходили во двор, блаженно потягиваясь и улыбаясь, и начинали свои повседневные дела. Армин остановил коня и с грустью взглянул на разрушенный опустевший колодец. Он не мог вырисовать в своём воображении счастливых людей и мирной деревеньки, мозг всё настойчивее подсовывал картину страшных человекоподобных монстров, с жадностью пожирающих жителей.

— Интересно, удалось ли хоть кому-нибудь спастись? — Эрен осмотрелся по сторонам, словно всё ещё ожидал увидеть живого человека.

— Кто знает. Но вот что странно, этой деревне должно быть уже больше ста лет, но она не выглядит такой уж древней.

— Думаешь, её построили позже стен?

Армин переглянулся с Эреном и неоднозначно пожал плечами. Он слегка ударил коня по бокам и повёл его дальше.

— Меня до сих пор не покидает мысль, что, возможно, кроме королевской семьи и людей из деревни Титанов были те, кто не поддался стиранию памяти и знал всю правду. Может, люди, жившие здесь когда-то, знали, что титаны на самом деле такие же люди, как и они.

Армин поджал губы и взглянул на пробивающиеся сквозь облака солнечные лучи.

— Какой теперь в этом смысл? — выдохнул Эрен, разминая плечи. — Прошлое остаётся в прошлом.

Армин удивлённо посмотрел на друга.

— Кто ты и куда дел Эрена?

Йегер рассмеялся и быстро сменил тему.

— Так что дальше? Мы на месте.

Армин задумчиво осмотрел окрестности. На глаза попался дом, расположившийся на небольшой возвышенности на отшибе деревушки. Лучшего места и сыскать нельзя было.

— Осядем пока там, — сказал он, указывая на дом. — Рядом лес и река, деревня как на ладони. Если придут чужаки, можно будет сразу скрыться.

Дом оказался больше, чем думалось: двухэтажным, с двумя входами — со стороны деревни и со стороны леса, что было весьма кстати, а сбоку расположилась небольшая пристройка-стойло, куда бывшие разведчики сразу завели лошадей. Открыв скрипучую и провисшую дверь, в носу сразу же засвербило от пыли и запаха плесени. Армин чихнул и ступил в мрачный коридор. Когда-то здесь жили люди, сейчас же этот дом целиком и полностью находился в распоряжении пауков и прочей мелкой живности. Пробиваясь сквозь грязные окна, солнечный свет играл на замысловатых паутинах, из-за чего создавалось впечатление, что комната будто светилась изнутри. Эрен нахмурился и презрительно цыкнул — их новое жилище ему явно было не по вкусу.

— Ну что ж, — попытался разрядить обстановку Армин, — у нас хотя бы есть крыша над головой.

Эрен приподнял бровь и двинулся в глубь дома, да только в темноте не заметил, что деревянный пол совсем прогнил. Доска под тяжёлым шагом Йегера треснула, и нога молодого человека провалилась в дыру. Эрен охнул, завалился назад, но был успешно пойман под руки Армином. Эрен неодобрительно глянул на друга, и тот нервно хохотнул.

Они осмотрели первый этаж, распаковали вещи и после небольшого отдыха решили отправиться на реку. Припасов, захваченных Армином из Новой Шиганшины и данных заботливой Сашей, при разумной трате хватило бы им всего на пару недель, к тому же часть необходимо было оставить про запас на случай, если придётся быстро покинуть это место. До реки было добраться непросто. Оказалось, что она сильно дала влево, потому пришлось идти через лес около полутора километров. Но всё же эта пешая прогулка окупилась им сполна: течение здесь было быстрым, но сама река довольно неглубокой, поэтому буквально кишела рыбой. Удочки сделали из подручных средств, но они мало походили на полноценное средство для ловли рыбы. После получаса недвижимого сидения на берегу в попытках поймать хоть одну рыбёшку, Эрен не выдержал, стянул с себя сапоги, закатал штанины и рукава кофты и решительно вошёл в воду. Армин, конечно, посмеялся и сказал, что своим топотом он только наоборот распугает всю живность, но когда в руках Эрена затрепыхалась первая рыбина, хоть и совсем небольших размеров, Армин присвистнул и выбросил своё подобие удочки, возложив добычу ужина на друга.

К тому моменту, когда тучи свинцового цвета стянулись в плотный купол и было принято решение отправиться обратно, в ведре плескалось пять рыб, одну из которых, самую маленькую, Армин всё же умудрился поймать самодельной удочкой.

— Как видишь, научный подход не всегда самый действенный, — довольно заговорил Эрен.

Они прошли густой лес, отгораживающий берег реки, и аккуратно спустились с высокого обрыва.

— Да, Эрен, согласен, иногда варварские методы куда эффективнее.

Эрен криво улыбнулся и несильно толкнул в бок рассмеявшегося Армина; часть воды из ведра выплеснулась наружу. Громкий свирепый рык, точно раскат грома, раздался за их спинами. Молодые люди остановились, тревожно переглянулись и медленно обернулись — в десятке метрах от них, оскалив пасть и пуская вязкую слюну, стоял бурый медведь. Эрен вцепился в руку Армина и сделал небольшой шаг назад.

— Стой, — шепнул ему Арлерт, — не беги.

Армин видел медведя всего раз, в одной из вылазок во время службы в Легионе, и то в недосягаемости от их лагеря. Из лекционных курсов он знал, что при встрече со зверем самое главное не показывать своего страха, не делать резких движений и ни в коем случае не бежать. Но теория не всегда работает на практике. Как тут не показывать своего страха, если им была пропитана каждая клеточка тела. Ноги тряслись и сами просились пуститься в бег. Пальцы Эрена сильнее сжали запястье Армина. Сердце зачастило, воздух от напряжения стал вязким и горячим. Ещё мгновение, медведь снова зарычал и, тяжело переставляя огромными лапами, двинулся на них.

— Ладно, бежим!

Молодые люди развернулись и стремительно бросились прочь. Но куда им тягаться с разъярённым зверем. Медведь быстро нагонял их, все внутренности Армина сжались в тугой узел. Он даже не смотрел на дорогу, из-за чего споткнулся о кочку и, упав, распластался на земле; ведро с грохотом покатилось в сторону, ещё живая рыба заплескалась в грязной луже.

— Армин! — закричал Эрен, и его голос слился с медвежьим рычанием.

Арлерт быстро перевернулся на спину и встретился лицом со страшным оскалом. Сердце пропустило удар, горячий смрад из медвежьей пасти обволок лицо юноши. В глазах на мгновение потемнело, страх приближающейся смерти остановил дыхание.

— Армин! — вновь глухо отдалось в ушах.

Яркая вспышка разрезала тёмно-серые небеса, оглушительный грохот поглотил все другие звуки, Армина обдало сильным жаром. Медведь попятился назад и спрятал морду от обжигающего ветра. Освободившись от лап зверя, Арлерт перевернулся на живот и всмотрелся в огромное облако пара в том самом месте, где только что стоял Эрен. Новое, ещё более грозное рычание поднялось над лесом. Через мгновение пар расступился, и глазам предстал титан.

— Эре!.. — закричал Армин, но слова встали поперёк горла. — Что?

В голубых испуганных глазах отразилось существо, лишь отдалённо напоминающее титана Йегера: всего лишь метров три-пять высотой, сгорбленное, с длинными когтистыми руками-лапами. Титан повернул лицо, больше похожее на морду какого-то страшного зверя, к Армину и уставился на него ярко-горящими зелёными глазами. Руки Арлерта мелко задрожали. Это был не Эрен, в титане, что стоял сейчас перед ним, не было разума Эрена. В памяти сам собой возник образ Имир. Титан Йегера был сейчас чем-то похож на титана Имир.

Не сводя с него взгляда, Армин медленно сел и чуть двинулся назад; за спиной снова раздался рык, горячее дыхание обожгло затылок. Фиолетовая молния вспыхнула перед глазами, Арлерт даже вскрикнуть не успел, когда титан живо прыгнул и резко выбросил руку вперёд. Молодой человек закрылся, готовясь принять удар, но титан пролетел над его головой, с лёгкостью сбив огромного медведя с лап. Схватив руками дёргающееся в конвульсиях животное за верхнюю и нижнюю челюсти и громко заревев, титан напряг мускулы и одним движением разорвал его на две части. Брызнувший фонтан горячей липкой крови залил землю вокруг и не сдвинувшегося с места Армина. Арлерт вновь вернулся в прошлое, снова видел перед глазами огромную слюнявую пасть титана, слышал треск пережёвываемых костей, чувствовал вязкую кровь на руках и лице. Ему казалось, что он уже привык к этому, что он уже ко всему готов, но запах смерти вновь дошёл до его носа, желудок свело спазмом, и Армина вырвало. Закашлявшись, он медленно встал на подгибающиеся ноги, утёр с лица кровь и двинулся вперёд. Надо было остановить это.

— Эрен, — позвал он друга. — Прекрати это, Эрен.

Титан остановился и обернулся к Армину — ошмётки медвежьей шкуры свешивались из его окровавленной пасти. Арлерт подавил новый приступ тошноты и придвинулся практически вплотную к другу.

— Ты слышишь ме?!.

Массивная рука с размаху врезалась в торс, ноги потеряли опору, Армин пролетел несколько метров и, больно ударившись спиной, проскользил по земле. Дыхание тут же сбилось, Армин снова зашёлся приступом кашля. Преодолевая тупую боль в спине и груди, он опять поднялся на ноги и сделал пару неуверенных шагов к титану. Арлерт никак не мог свести взгляда с монотонно двигающихся челюстей, пережёвывающих плоть медведя. Титаны никогда не обращали внимание на животных, единственной их пищей были люди. Значит ли это, что перед ним сейчас стоял уже не титан?

— Эрен.

Армин коснулся груди, рука нащупала предмет во внутреннем кармане плаща. Молодой человек достал небольшую коробочку, открыл крышку и взглянул на стеклянный шприц и четыре ампулы с жидкостью. Руки задрожали ещё больше. Мысль о том, что Эрена уже могло и не быть в титане, что он мог слиться с оболочкой, вызвала головную боль. Но если лекарство помогало ему, то, может, оно поможет и Эрену? Но даже если вдруг оно подействует, то сколько доз ему потребуется? Одна? Две? Вновь сверкнула молния, гром сотряс небеса. Времени на размышлений не было, чем больше он тут стоит, тем дольше Эрен находится в титане. Надо было действовать.

Армин отломил горлышко одной из ампул, наполнил шприц и убрал остатки лекарства обратно во внутренний карман. Дрожь наконец ушла из тела, пора снова стать солдатом. Но до Эрена надо было ещё добраться, напролом не пойдёшь, уже пытался, необходимо было найти другой способ. Армин покрутил головой, взгляд снова остановился на теле титана, скользнул вверх по обрыву и остановился на его кромке. Сверху, со слепой зоны. Стараясь не шуметь, Арлерт плавно обогнул в темноте занятого медведем титана, добравшись до основания обрыва, зажал зубами шприц и, цепляясь окровавленными пальцами за траву и выступающие корни, забрался наверх. Совсем рядом сверкнула очередная молния, небо вот-вот готово было разразиться дождём. Армин подошёл к краю и взглянул вниз на оголённую жилистую шею.

«Только бы получилось», — мысленно взмолился Арлерт.

Если он ошибётся или план не сработает, то… Бывший разведчик настойчиво замахал головой. Нет, сейчас не время об этом думать. Не вынимая изо рта шприц, Армин сжал в руке походный нож. Пан или пропал. Сделав пару глубоких вдохов, он напружинил ноги и спрыгнул вниз, грузно приземлившись на спину Эрена. Нож с мерзким звуком вошёл в плоть у основания шеи, пуская кровь. Титан взревел, выгнулся и завертелся на месте. Удерживаясь одной рукой на теле титана, другой Армин стал раздирать горячую плоть, стараясь добраться до тела Эрена. Яростно впиваясь ногтями в кожу, он снова и снова пытался содрать её. Титан ревел, прыгал из стороны в сторону в попытках сбросить с себя надоедливого человека. Поняв, что голыми руками добраться до Эрена ему не удастся, Армин ухватился за волосы гиганта, вытащил нож и пару раз полоснул им по шее, вырывая из неё полоски кожи. Ещё удар, и среди титаньих мышц глаза наконец увидели кусок рубашки. Армин оставил нож в теле гиганта, вынул изо рта шприц и замахнулся. Титан резко отпрыгнул в сторону, игла вошла чуть в стороне от человеческого тела Эрена.

— Нет! — в отчаянии закричал Армин.

Неожиданно он почувствовал, как левую ногу что-то сжало, и в ту же секунду мир перевернулся с ног на голову, и перед лицом возникло разъярённое лицо титана. Армин, удерживаемый за ногу, завис вниз головой в паре метрах над землёй. Коробочка с лекарством выскользнула из кармана и шмякнулась о землю, глухо звякнув стеклом. Титан сделал шаг — треск дерева и хруст стекла донеслись из-под огромной пятки. Арлерт невидящим взглядом уставился на уродливую лапу.

— Лекарство, — одними губами прошептал он.

Что-то внутри надломилось, все его планы о предстоящей жизни, фантазии о безграничном красочном мире, который они вдвоём с Эреном могли увидеть, рухнули в бездну. Его внутренний мир за мгновение рассыпался в щепку точно так же, как и деревянная коробочка под ногой титана. Руки Армина обессиленно повисли, он медленно оторвал взгляд от земли и посмотрел в ярко-зелёные глаза напротив. Титан утробно зарычал и оскалился. Армин более не видел в этих глазах Эрена, только необузданное желание уничтожать.

— Приди же в себя, Эрен, — вновь попытался достучаться до друга Армин.

Ладонь титана сжалась, хрустнули кости, пропитанный болью человеческий крик потонул в надрывном плаче небес. Словно надоевшую игрушку, гигант отшвырнул Армина в сторону. Арлерт пролетел десяток метров, ударился плечом о землю и, несколько раз перекувыркнувшись и врезавшись спиной в дерево, остановился.

Перед тем как его глаза закрылись и все чувства разом покинули изувеченное тело, Армин ещё раз увидел ревущего титана, окутанного клубами исходящего от него пара, а с губ слетело тихое «Эрен».

***

— Вы слышали? — Дорис притихла и навострила уши.

— Гроза идёт, — отозвался Борис, с беспокойством вглядываясь в посеревшее небо.

Они потеряли слишком много времени на последнем привале, и теперь была высока вероятность, что быстро надвигающийся грозовой фронт настигнет их до того, как они смогут найти подходящее укрытие.

Жан покрутил на безымянном пальце тонкое обручальное кольцо. Они с Микасой были в разлуке уже три дня. Для Аккерман они скорее всего пролетели незаметно и мало чем отличались от всех других дней, разве что дышать, может, стало чуточку свободнее. Для него же каждый день был подобен неделе, тянулись, словно древесная смола. Тоска душила его, он не мог избавиться от неё, это было выше его сил. Жан часто посмеивался над собой: он, один из лучших бойцов Легиона Разведки, вышел победителем из жесточайшей войны, но проиграл любви к одной единственной девушке. «Как же жалок» — повторял он себе день за днём. Жан ненавидел себя за это, но в то же время он бы ни за что на свете не отказался от этого чувства, даже если эта любовь раздирала его плоть, ломала кости, заставляла задыхаться в удушливом смраде гнили своих же органов. Образ прощающейся с ним жены встал перед глазами. Он не выходил из его головы все эти дни: преследовал во сне, виделся в отражении воды и чужих глазах.

«Но что мне делать, если я потеряю и тебя?».

Жан не знал. Он уже ничего не понимал. Кирштейн чувствовал себя собакой, гоняющейся за собственным хвостом. Хотелось далеко и надолго послать и Фокса, и Эрена с Армином. Всё это время он жил для других: для родителей, для Легиона, для Военной Полиции. Все эти годы он, по сути, и не чувствовал жизни.

«…не уходи…».

Может, стоило уже подумать и о себе?

Жан остановил коня, и товарищи тут же обернулись к нему.

— Что случилось, Жан? — забеспокоилась Дорис.

— Мы возвращаемся в город, — не поднимая головы ответил он.

— Что? Возвращаемся? — Лейтенанты переглянулись, и Борис продолжил: — Мы столько прошли, и ты решил повернуть обратно? Это не разумно!

Жан выпрямился и уже твёрдо добавил:

— За всё это время мы не нашли ни следов ребят, ни хоть какого-либо поселения. Бродим по округе, как чёртовы кроты. Если так продолжится, то есть вероятность, что так и сгинем в этих проклятых лесах.

Дорис нервно сглотнула и осторожно спросила:

— Но что мы скажем Фоксу?

— Всю ответственность я возьму на себя, — успокоил её Жан.

Он слишком долго был заложником чужих прихотей. Пора разорвать этот порочный круг.

Борис тяжело выдохнул и почесал затылок.

— Что ж, как скажешь, капитан. Если честно, меня и самого эта погоня уже задолбала.

Кирштейн благодарно улыбнулся и обратился к Хитч:

— Дорис?

Девушка пожала плечами и кивнула в знак согласия.

— Хорошо. В таком случае возвращаемся.

Они развернули лошадей и погнали их в обратном направлении. До водопада им оставалось всего несколько километров.

***

Сначала Армин услышал тихий приятный шелест. Море. Точно так же шипело лазурное необъятное море. На языке почувствовался солоноватый вкус — вкус свежего морского бриза. Было легко, тело словно плыло в невесомости. Ярко и тепло — приветливое солнце грело лучами. Но потом краски вдруг сгустились и померкли, тихий шелест превратился в громкий шорох. Дождь. Армин сделал вдох — омерзительный запах крови мгновенно вернул его в реальность. Арлерт приподнял веки, но тут же вновь закрыл глаза, сил совсем не осталось. Он пошевелил пальцами и ощутил лёгкое покалывание, тело было будто не его. А потом резко навалилась тяжесть, точно само небо рухнуло на него. Армин издал полухрип-полустон и вновь открыл глаза. Взгляд сфокусировался на кончиках пальцев, покрытых смешанной с кровью грязью. Армин снова сделал вдох, но воздух застрял где-то на середине пути, острая боль в груди просто не давала лёгким наполниться кислородом. Он приподнялся на локтях, но тут же рухнул обратно, расплескав мутную воду в луже. Левая нога горела огнём, к ней будто прикладывали раскалённую кочергу. Армин хрипло выдохнул и, превозмогая тяжесть и всеохватывающую боль, вновь приподнялся. Цепляясь пальцами за кору дерева, он попытался встать, но нога соскользнула на размокшей от дождя земле, и молодой человек повалился на бок. Армин зашёлся приступом кровавого кашля. Скорее всего у него было сломано ребро, раздроблены большая и малая берцовые кости левой ноги, он уж и не думал про все эти ушибы и синяки. Собрав всю волю, Арлерт сжал челюсти и предпринял очередную попытку встать. В этот раз она оказалась удачной, и уже через несколько секунд он стоял, операясь плечом о ствол и стараясь не наступать на повреждённую ногу. Мутило, в глазах плыло, а сбитое дыхание никак не выравнивалось. Пустой взгляд сразу приковался к разваливающемуся телу титана, просматривающемуся сквозь пар. Обхватив рёбра рукой, Армин медленно и вприпрыжку двинулся к нему. Раз упал, но смог подняться. Делая очередной шаг, под ноги попалось что-то звонкое. Молодой человек наклонился и поднял с земли разбитый шприц с поломанной иглой. Армин с секунду без интереса рассматривал его, а затем без колебаний выкинул. Когда он добрался до Эрена, плоть титана уже крупными вязкими кусками стекала с костей, оголяя внутренности и заполняя воздух вонью гнили. Армин вновь почувствовал своё сердце, когда среди этого хаоса увидел знакомую макушку и широкие плечи. Обхватив друга под руки, изо всех сил, что ещё остались в его надломленном теле, Арлерт дёрнул бессознательного Эрена на себя, но Йегер плотно слился с оболочкой. Армин ухватился за титанью плоть, чтобы разорвать её, но тут же с криком отдёрнул руки. Тело титана было настолько горячим, что с таким же успехом можно было сунуть руки в открытый огонь. Армин взглянул на красные ладони и несильно сжал их в кулаки. Он солдат! Он не должен отступать! Стиснув зубы, он с остервенением стал рвать обжигающую плоть, вкладывая в свои движения всю накопившуюся в нём ярость и отчаяние. Когда руки и большая часть туловища Эрена были освобождены, Армин вновь потянул его на себя — сработало, титан с протяжным хлюпом выпустил Йегера из своего плена. Они повалились на землю, Армин перевернулся на спину и всмотрелся в чёрное небо, проливающееся холодным дождём. Что-то твёрдое попало под поясницу. Молодой человек пошарил рукой и вытащил из-под спины маленькую стеклянную ампулу, не полностью заполненную желтоватой жидкостью, — лекарство. Стекло потрескалось, часть лекарства вылилась, но всё же внутри Арлерта загорелся маленький огонёк надежды, что он, возможно, сможет прожить чуточку дольше. Армин закрыл глаза и слабо усмехнулся.

Тяжело дыша и спотыкаясь, Арлерт медленно пробирался сквозь потемневший и замолкший лес, таща за собой так и не пришедшего в сознание Эрена. Он старался не думать о боли, острыми кинжалами пронизывающей всё его тело и в особенности левую ногу, о новом образе титана Эрена и зелёных нечеловечьих глазах, смотрящих со злобой. Нога запнулась, Армин вскрикнул и упал навзничь. Будь у него чуть больше сил, он бы непременно рассмеялся, да так громко, что голос его услышали бы в самой Новой Шиганшине. Но сил не хватало даже на слёзы. Пустым взглядом Армин уставился в бесконечную черноту неба, чувствуя, как дождь маленькими иголками покалывает лицо. Ему оставалось только сдаться. Но даже этого он не мог себе позволить.

***

Эрен открыл глаза и попытался понять, где он сейчас находится. Он огляделся и узнал знакомые ему покрытые паутиной стены и потолок, залитые приглушённым светом кристаллических ламп. Странно, он же, вроде, был на реке? Эрен схватился за спинку просевшего, практически развалившегося дивана и сел. В голове загудело, а перед глазами заплясали чёрные мушки.

— Выспался?

Эрен повернул голову на голос и взглянул на Армина, расположившегося в таком же древнем кресле напротив.

— Что произошло?

— Ты не помнишь?

Горящий за Армином костёр в кухонной печи отбросил на его лицо тёмные тени, практически полностью скрыв его, но Эрен услышал в голосе друга странные нотки удивления и какого-то непонятного напряжения. Йегер попытался вспомнить прошедший вечер, но последним образом в его памяти была река и ведро рыбы в Арминовой руке.

— Помню только, что мы были с тобой на реке, рыбу ловили, а потом провал. — Эрен осмотрел себя и понял, что он в другой одежде. — Это ты переодел меня?

Армин мгновение молчал, немного хрипло дыша, и шутливо ответил:

— Ну не в мокром же тебя оставлять.

— Так что всё-таки?..

— Ты с дерева упал, — тут же отозвался Армин. — Видать, не очень удачно.

Эрен даже не знал, что на это ответить.

— С дерева? — усмехнулся он. — Хорошо, а что я делал на дереве?

— Ну, — Армин призадумался, видимо, подбирая правильные слова, — когда мы возвращались с рыбалки, на нас напал медведь. — Эрен охнул, и Арлерт продолжил: — Видимо, он почувствовал запах рыбы, вот и погнался за нами. Убегая, мы забрались на дерево, а потом… Ты так зол был на зверя, ругался, брыкался и в итоге свалился.

Эрен схватился за голову и тупо уставился перед собой.

— Наш ужин был съеден медведем, так что придётся есть рыбу из банки.

При упоминании о еде Эрена затошнило.

— Я не голоден, — кисло отозвался он.

— Тогда, может, чая?

Армин тяжело поднялся с кресла и, сильно припадая на левую ногу, направился в кухню.

— Что с ногой? — тут же вопросил Эрен, с беспокойством осматривая забинтованную ногу друга.

— Ну, ты посчитал, что нехорошо с деревьев одному падать, и потащил меня за собой.

Эрен резко поднялся с места и сделал шаг вперёд.

— Чёрт, Армин, прости.

Армин внимательно посмотрел на Эрена и легко рассмеялся.

— Да пошутил я. Хотел проверить второй этаж, но ступени на лестнице провалились, и вот результат. Не переживай, к завтрашнему утру всё пройдёт.

Эрен облегчённо вздохнул и подошёл к другу.

— Отдохни пока, а чай оставь на меня.

Он усадил Армина на диван, заботливо уложив покалеченную ногу, вскипятил немного воды и заварил травяного чая. Когда Эрен вернулся в комнату с двумя кружками, наполненными благоухающей травами дымящейся жидкостью, Армин задумчиво смотрел в окно, по стёклам которого барабанил дождь.

— Ишь как зарядил. — Арлерт поблагодарил друга и принял у него кружку.

Эрен аккуратно присел на шатающийся подлокотник и отхлебнул немного чая.

— На всю ночь, видать.

Он хотел сделать ещё один глоток, но в кружку что-то капнуло. Эрен нахмурился и посмотрел на прохудившийся потолок, на котором собиралась небольшая лужица.

— Ну, зато не такой сильный, — улыбнулся Армин.

Эрен ворочался на полу уже около часа, пытаясь вновь уснуть. Он проснулся глубокой ночью от сильной жажды и, выпив две кружки воды, лёг обратно, но сон так и не пришёл. Было мучительно жарко, он стянул с себя спальник и одежду, оставшись в одном нижнем белье, но легче не стало. Становилось трудно дышать, пот стекал с него градом, и создавалось впечатление, что ещё немного и кровь в его жилах закипит, как вода в котле. Обрывки бессюжетного сна ещё держались перед его глазами: оскаленная пасть бурого медведя, испуганное лицо Армина и зовущий его голос. Эрен так и не вспомнил, что случилось с ним, когда они покинули реку. Хоть Армин и рассказал ему всё, он не мог избавиться от дурного ощущения, что было что-то ещё.

Эрен резко сел и смахнул пот с ресниц.

— Да что со мной творится?

Армин негромко застонал во сне и сильнее натянул на себя спальное одеяло, заворочавшись на диване. Всё же Эрену не показалось тогда, дыхание Армина и правда было немного хриплым. Не удивительно, ему пришлось тащить его на себе под дождём от самой реки.

— Будет не хорошо, если ты заболеешь.

Эрен раскрыл свой спальный мешок и накрыл им друга. Голова вновь пошла кругом, новая волна жара окутала тело. Йегер прикрыл газа и, немного придя в себя, тихонько выскользнул на улицу с чёрного входа. Дождь по-прежнему лил, Эрен вышел из-под крыльца, закрыл глаза и подставил лицо прохладным каплям. Воздух полнился запахами свежести и леса. Эрен глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Грянул гром, в стойле тихонько заржали лошади. Дождь тонкими струйками стекал по обнажённому телу, охлаждая кожу. Стало немного легче.

========== Глава 5. Капкан ==========

Армин откинул почему-то два спальных одеяла, опустил босые ноги на пол и размотал окровавленный бинт. Как он и предполагал, нога за ночь зажила, по крайней мере, выглядела целой, но были опасения, что кости не срослись до конца. Арлерт немного покрутил ступнёй, но ничего не почувствовал. Он облегчённо вздохнул и потянулся за сапогом, но вдруг замутило, голова пошла кругом, и молодой человек чуть не упал. Всё-таки удержавшись, он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, пытаясь унять головокружение. С этого всё и начиналось. Армин дотронулся до запястья и проверил пульс. Сердце билось ровно, но довольно часто, оставалось только надеяться, что во всём виноваты нервы и плохой сон.

— Не время, — прошептал Арлерт, — ещё слишком рано.

— Армин, ты проснулся? — донеслось откуда-то из глубины дома.

— Да, — прохрипел Арлерт и, прочистив горло, громко повторил: — Да.

В дверях появился Эрен, вытирающий мокрые руки о штаны.

— Неважно выглядишь, — протянул он, внимательно осматривая друга.

— А сам-то, — хмыкнул Армин.

Эрен действительно выглядел плохо: бледность, тёмные круги под глазами, вялость в движениях.

— Думаю, оба согласны, что это не самое лучшее место для сна, — пошутил Йегер. — Как нога?

Армин улыбнулся и встал с дивана.

— Как я и говорил, к утру всё прошло. А быть недотитаном не так уж и плохо.

— Поговори мне тут ещё. Я наколол дров и нагрел воды, поешь чего-нибудь и хорошенько отдохни сегодня.

Эрен отлепил себя от косяка и вышел из комнаты.

— А ты?

Армин быстро натянул сапоги и последовал за другом, уже возившимся возле старого ящика в коридоре. Эрен распрямился и широко улыбнулся, показывая тому рыболовную сеть, уже порванную в некоторых местах и пахнущую землёй и сыростью.

— Сеть? — удивился Арлерт. — Ты действительно думаешь, что сможешь этим что-то поймать?

— Руками же смог. Смогу и сетью.

Армин снисходительно глянул на друга и обиженно сказал:

— Ну да, ты же у нас теперь профессионал.

Эрен рассмеялся и закинул находку на плечо.

— На этот раз я донесу рыбу до дома, вот увидишь. А когда вернусь, схожу на охоту, я тут как-то зайца видел.

Армин застыл на месте, уставившись в пол. Вчерашняя сцена снова встала перед глазами. А если случившееся повторится? Что, если Эрен вновь использует силу титана? Его нельзя было отпускать одного. Армин вцепился в рукав друга и молча посмотрел ему в глаза. Но что он мог теперь сделать? У него не осталось ни шприца, ни лекарства. Сможет ли он хоть чем-то помочь?

— Ты чего? — поинтересовался Эрен.

— А-а, я, вот, — Армин отпустил рукав, развязал узел плетёного браслета и завязал его вновь на запястье Эрена. — Может, хоть в этот раз он защитит тебя от медведя. Говорю сразу — без рыбы можешь не возвращаться, — шутливо добавил он и побрёл обратно в комнату, пытаясь скрыть за нервной улыбкой свою тревожность.

Армин уселся в кресло, поджав губы и нервно бросая взгляд из одного угла комнаты в другой.

— Я ушёл! — послышалось из другого конца дома, и, после того, как громыхнула тяжёлая дверь, помещение заполнилось тишиной.

Эрен был чересчур беспечным. Судя по всему, он так и не вспомнил случившееся вчера. Когда Эрен использовал силу первый раз, у него тоже были провалы в памяти, но тогда он и не знал, что способен на такое, Йегер действовал, скорее, интуитивно, подчиняясь инстинктам. Вчера же, превращаясь в титана, он целиком и полностью отдавал себе отчёт о своих действия. Тошнота подступила к горлу, когда перед глазами вновь возник образ странного гиганта с окровавленным оскалом и зверскими глазами. Это был не Эрен. Но Армина мучило не только это. Как давно вообще титан Эрена изменил свою форму? Йегер не использовал силу уже несколько лет, со времён постройки тюрьмы в Новой Шиганшине, если быть более точным. Быть может, такой большой перерыв стал причиной изменения.

— Это какой-то бред, — сам с собой поспорил Армин.

Резко стало жарко, вновь закружилась голова. Армин упёрся локтями в колени и схватился за голову, до боли сжав волосы в ладонях.

— Нельзя, — простонал он, — ещё не время, я не могу уйти сейчас.

Он достал из кармана брюк платок и развернул его; разбитая ампула, наполовину заполненная лекарством, — это всё, что у него осталось. Он должен был продержаться как можно дольше. Пока у него ещё есть силы, пока он ещё может терпеть.

— Я солдат, — повторял он себе, сжимая ампулу в подрагивающей ладони, — я солдат.

Убрав лекарство обратно в карман, Армин встал с кресла и подошёл к рюкзакам. Он запустил руку в один из них и нащупал тяжёлый холодный предмет. Вытащив его и хорошенько осмотрев, Армин сунул его за пояс и прикрыл рубашкой. Арлерт не хотел пускать это в ход, но если на то будет острая необходимость, он не будет колебаться.

Сейчас он должен был использовать каждую минуту, каждое мгновение, но время слилось в один бесконечный стремительный поток, и Армин уже не мог за ним уследить. И когда за дверью послышался шум, Арлерт слегка удивился, ведь, по его ощущениям, с момента ухода Эрена прошло совсем немного времени. Армин прошёл к парадной двери, даже не обратив на то внимание, и открыл её.

— Ты уже вернулся? Надеюсь, ты принёс… — он взглянул на человека и прервал свою речь. Армин сделал полшага назад, сердце зачастило в груди, с десяток мыслей, словно яркие звёзды на ночном небе, вспыхнули в голове. — Вы?

***

Эрен с сетью наперевес осторожно ступал помягкому ковру из еловых иголок, тревожно озираясь по сторонам. Лес замолк, будто вся живность разом исчезла из него, только ветер продолжал завывать где-то в высоких кронах деревьев. Йегер не спал почти всю ночь. После получасового стояния под проливным дождём, Эрен вернулся в дом и ещё долго ворочался на полу, пока жар из тела не ушёл и его не пробил до самых костей жуткий озноб. Тогда он оделся, развёл в печи огонь и уселся напротив яркого пламени, жадно подставляя руки под его тепло. Эрен просидел так до самого утра, вслушиваясь в звуки дождя за окном и редкие шорохи из соседней комнаты. Мысли то водопадом обрушивались на него, не позволяя собраться и зацепиться хоть за одну в этом бурлящем потоке, то утекали прочь из его головы, оставляя Эрена с иссохшим нутром стеклянными глазами смотреть на танец огня.

Тонкая ветка хрустнула под сапогом — забив крыльями, птица выпорхнула из высокой травы и скрылась в ветвях липы. Рука на автомате потянулась к бедру, но ничего не нащупала. Эрен расслабился и глубоко задышал, вдыхая сладковатый запах свежего леса. Но в ту долю секунды, когда он подумал, что забыл надеть привод, внутренности свело болезненным спазмом. Эрен так и не привык и вряд ли когда-нибудь сможет.

Хотелось спать, тело ослабло, и каждый шаг теперь делался через силу. Но Эрен не мог сидеть на месте, Армин спас ему жизнь, и он должен был сделать хоть что-нибудь полезное, чтобы отблагодарить друга. Эрен дошёл до небольшой поляны возле обрыва и застыл на месте, услышав утробные рыки и поскуливания. Он юркнул за дерево и затаился. На поляне, собравшись вокруг маленькой стаей, чем-то лакомились волки. Мир без титанов был не менее опасным. Помнится, когда ещё маленького мама посылала его с Микасой в лес собирать хворост, она всегда предупреждала, чтобы они не забирались в глубокую чащу, чтобы не нарваться на хищных зверей. Эрен был мальчишкой упрямым по натуре и как-то раз ослушался наказ Карлы и ушёл далеко в лес, в надежде полакомиться там дикими ягодами, тогда-то и нарвался на лисью нору. Йегеру повезло, его успели спасти благодаря Микасе, позвавшей на помощь взрослых, и он отделался лишь небольшим укусом, парой уколов и несколькими сильными шлепками по попе от рассерженной матери. Эрен вырос и теперь должен был сам позаботиться о себе. Он осмотрел окрестности в поисках обхода; где-то в глубине леса затрещали деревья, волки мигом обернулись на шум и, оскалившись и поджав уши, друг за другом двинулись обратно в чащу. Йегер расслабился, убедившись, что волки исчезли из поля зрения, вышел из своего укрытия и направился к обрыву. Но любопытство пересилило молодого человека и, не дойдя до подъёма несколько метров, свернул в сторону чего-то тёмного, лежавшего на земле. И только когда Эрен увидел, что же так сильно привлекло волков, пожалел о своих действиях. Источая жуткое зловоние, на земле лежала разорванная туша зверя, в кровавом месиве из полуобглоданных белых костей и бурой жёсткой шкуре которой с трудом можно было опознать медведя. Эрен зажал нос предплечьем и в отвращении отвернулся, отмахиваясь свободной рукой от вездесущих мух. Он попятился, и при развороте в сторону подъёма под сапогом что-то хрустнуло. Эрен поднял ногу и прищурился, всматриваясь во что-то блестящее на земле. Буквально за мгновение его глаза наполнились тревогой — утреннее солнце яркими бликами играло на стеклянных осколках и тонком металле поломанной иглы. Биение сердца быстрым ритмом зазвучало в ушах. Йегер молниеносным движением поднял остатки шприца и завертелся на месте, осматривая поляну. Он в несколько широких шагов пересёк её и на ходу подобрал ещё не обсохший после дождя походный нож. Эрен провёл пальцем по выгравированной на нём красивым шрифтом надписи «Доблесть и ум». Он определённо принадлежал Армину. Его подарил другу Жан на двадцатипятилетие, со словами, что он защитит его куда больше Эрена. Похоже, этот нож и вправду был куда полезнее. Йегер сбросил на землю сеть, выронил из ладони шприц, сунул нож за пояс и помчался обратно к дому.

Он бежал через прохладу леса, не разбирая дороги. Ужасная мысль резала его разум: Армин соврал. Что-то случилось вчера, что-то нехорошее. Растерзанная туша медведя, разбитый шприц, нож Арлерта, его покалеченная нога. Насколько знал Эрен, ступени, ведущие на второй этаж дома, не были провалены, если он, конечно, в темноте чего не перепутал. Тревога всё сильнее пускала свои корни в сердце. Если приступы Армина случаются после долгой регенерации, то… Эрен обхватил рукой плетёный браслет на запястье и громко закричал, нарушая лесную тишину:

— Армин!

С разрывающейся грудью он выскочил из леса и остановился напротив дома, чтобы отдышаться. Эрен согнулся пополам, уперев ладони в колени и глубоко задышал. Он повернул голову в сторону деревни и застыл на месте, следя за повозкой, запряжённой лошадью, возле одного из жилища. Их обнаружили. Эрен выпрямился и буквально влетел в дом через чёрный ход.

— Армин, нас нашли! — Он быстро прошёл по коридору и вошёл в комнату. — Надо уходить, — начал он и замолк.

Армин, выпрямив спину и положив руки на колени, сидел на диване, ещё два человека расположились рядом с ним. Стоило только Эрену показаться в дверях, как Арлерт тут же повернул голову и затравленно посмотрел в его глаза. Армин умолял его, умолял бежать, пока ещё была возможность, но Эрен не был святым и уж тем более Богом. Он сделал шаг в комнату и устремил свой взор на сидящего на стуле мужчину.

— Должен отдать вам должное, — обратился к нему Йегер, — вы отличный полицейский, мистер Фокс.

Грегори хмыкнул и взглянул на него из-под шляпы.

— Вы мне льстите, Эрен. — Фокс закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула. — Но спасибо за комплимент. Так или иначе, найти вас было не просто.

— Неужели? — подал голос Армин и, склонив голову на бок, презрительно посмотрел на начальника тюрьмы. — Удивительно, что вам это удалось так быстро.

Второй полицейский двинулся на Армина, но Фокс жестом остановил его.

— Спокойно, Лэнс, мы пришли поговорить, а не кулаками махать.

Лэнс цыкнул, обвёл собравшихся внимательным взглядом и отошёл назад.

— Мистер Арлерт, я понимаю ваше беспокойство, на кону стоит жизнь вашего друга, но вы выбрали не лучший способ, чтобы спасти её. Как долго вы сможете так протянуть? Месяц? Два? — Грегори внимательно посмотрел в глаза напряжённого Армина. — Я предлагаю вам лучший вариант — вернуться в Новую Шиганшину. Даю вам честное слово — господин Йегер и вы будете под нашей полной защитой.

— И это говорите вы? — Армин осклабился и сжал руки в кулаки. — Тот, кто обвинил невиновного человека в убийстве?

— Армин, — позвал друга Эрен и положил руку на его плечо, призывая того успокоиться. Арлерт прикрыл глаза и расслабился. Эрен взглянул в чёрные глаза Фокса. — Вы смогли продвинуться в ваших исследованиях?

— Очень даже смог, — довольно протянул Грегори, криво улыбаясь.

— Правда?! — радостно воскликнул Эрен, подавшись вперёд.

Внутри приятно защекотало. Усталость мигом исчезла из его тела. Вот он, наконец-то появился шанс спасти Армина. Неважно, что с случится с ним самим, пусть даже в Новой Шиганшине его ждёт разъярённая толпа, готовая заживо растерзать его на сотни кусочков, если там есть лекарство, которое поможет Армину, он без раздумий вернётся в город.

— Что ещё за исследования? — недоумевал Арлерт.

Эрен замялся. Он ведь ему так и не рассказал ничего.

— Так же, как и Ханджи, мистер Фокс пытается изготовить антисыворотку, — признался Эрен. — У него уже была одна версия, но, — он дотронулся до предплечья, — она не сработала. Моя регенерация не исчезла.

— Ты… — Армин с ужасом посмотрел на Эрена. Он резко встал с дивана и обратился к Фоксу: — Что вы сделали с ним?!

— Как и говорит Эрен, я всего лишь хотел помочь, — спокойно, даже с какой-то иронией ответил Грегори.

— Что вы вкололи ему? — угрожающе спросил Арлерт.

Многие знали Армина как отзывчивого и доброго человека, с прекрасной улыбкой и ясными глазами, и лишь единицы, включая Эрена, — как человека, способного на самые ужасные поступки для достижения своих целей и спасения дорогих ему людей. Армину нужна была правда, и сейчас он готов был вырвать её из глотки Фокса.

— Армин, — вновь попытался успокоить его Эрен, но тот и ухом не повёл.

Грегори улыбнулся, но промолчал, что еще больше рассердило Арлерта.

— Карту внешнего мира подсунули мне вы, я прав? — Фокс неоднозначно пожал плечами. — И Эрена подставили тоже вы.

У Эрена голова кругом пошла, он переводил непонимающий взгляд то на трясущегося от злобы Армина, то на довольно улыбающегося молчащего Грегори.

— Да что происходит вообще?

— Фокс обманул тебя, Эрен, — ответил ему друг. — Он спланировал это всё с самого начала. Твой арест, наш побег. То, что он вколол тебе, не было лекарством. Он даже и не думал помогать нам.

Эрен отказывался верить в это. Нет, такого просто не могло быть.

— Это же не так, да, мистер Фокс? — обратился он к начальнику тюрьмы.

Грегори довольно заулыбался и посмотрел прямо на Армина.

— А ты правда смышлёный парень.

У Эрена будто опору из-под ног выбили. Он поверить не мог, что его предал человек, которому он так доверял. Его обманули, точно глупого мальчишку. Попался в его умело поставленный капкан. Краем глаза он заметил, как Лэнс потянул руку за спину. Теперь они с Армином, как пара зайцев, зажаты в углу голодными, скалящими свои жёлтые острые клыки волками. Но и у зайцев есть зубы.

— Эй, я тут твой нож нашёл, — Эрен подошёл к другу и передал ему находку. — Видимо, он выпал вчера, когда ты на дерево залезал.

— А, спасибо. — Армин взялся пальцами за лезвие ножа и улыбнулся Эрену. — Он мне очень дорог.

Всё произошло будто вспышка молнии. Армин замахнулся и метнул нож одновременно с тем, как рука Лэнса выхватила из-за спины пистолет и наставила их на ребят. Острое лезвие полоснуло по кисти, рассекая кожу и мышцы, и плотно застряло в человеческом плече. Лэнс взвыл и выронил пистолет из руки; капли тёмной крови брызнули на пыльный пол.

— Беги! — крикнул Армин.

Эрен развернулся и бросился наутёк. Направляясь в сторону парадного выхода, Армин вдруг резко дёрнул его за руку.

— Сюда! — скомандовал он, указывая на чёрный ход и быстро сворачивая направо.

Арлерт толкнул дверь и выскочил на крыльцо. Эрен среагировал за долю секунды: схватил друга за рубашку и потянул вниз, опрокидывая Арлерта на пол, — острое лезвие топора прошло возле самой его макушки, срезая небольшую прядь светлых волос, и с глухим стуком вонзилось глубоко в дверь. Того, кто стоял перед ним, нельзя было назвать человеком, скорее, титан в миниатюре. Эрен поднял глаза и охнул. Он и сам не жаловался на свой рост, но его противник был выше него чуть ли не на треть корпуса, а его плечи и грудная клетка настолько широки, что Йегер подумал, что этот человек наверняка проходит через дверь боком.

— Халле! — раздался из дома рассерженный окрик.

Мужчина напротив раздул ноздри и напряг руки, пытаясь выдернуть топор из двери. Эрен тут же отвлёкся от созерцания его величавой фигуры и, ухватившись за запястье, с силой ударил по его локтю. Халле, как понял Эрен, застонал и отпустил рукоять топора. Не упуская шанса, Йегер схватил его за волосы и хорошенько приложил лбом к столбу крыльца. Мужчина крякнул и грохнулся на землю. Эрен рывком поднял на ноги приходящего в себя Армина и поволок за собой.

Они, не оглядываясь, бежали вперёд через густой лес. Ноги путались в ветвях кустарников и древесных корнях. Эрен остановился и, смахнув капельки пота с ресниц, осмотрелся. В этой неразберихе он не отследил, в какую сторону они направились, и теперь его мозг лихорадочно вспоминал карту и окрестности. Надо было найти выход. За спиной раздался стон, и Эрен тут же обернулся. Армин с искажённым от боли лицом, привалившись к стволу, потирал левую ногу.

— Что случилось? — всполошился Йегер. — Нога так и не зажила?

— Видимо, кости не до конца срослись, — предположил Арлерт, жмурясь. — Чёрт.

— Идти сможешь?

Армин отрицательно покачал головой. Эрен нервно вдохнул и завертелся на месте. А издалека уже слышался треск сухих веток — их быстро нагоняли.

— Ты должен уходить, — резко сказал Армин и прямо посмотрел Эрену в глаза. — Я попытаюсь их задержать.

— Чёрта с два я тебя здесь брошу.

— Им нужен ты, Эрен, — осадил его друг. — Фокс имеет на тебя виды. Не знаю, что ему нужно, но ты не должен попасться ему в руки.

— А что насчёт тебя?

Эрена трясло, этот глупец Армин всегда делал из себя жертву.

— Не волнуйся, — улыбнулся друг, — у меня есть кое-что для них.

Армин достал из-за пояса пистолет и проверил его на наличие пуль. У Эрена челюсть отвисла.

— Откуда он у тебя? — грозно спросил он.

— Его отдал мне Леви. По его словам, именно из него меня тогда уб… — Армин запнулся, — стреляли.

Мысли путались в голове, времени оставалось всё меньше. Звук выстрела эхом разнёсся по лесу, где-то рядом раздался свист, древесная пыль посыпалась на голову пригнувшемуся Армину.

— Уходи! — крикнул он Эрену.

Йегер посмотрел за его спину на приближающихся полицейских, стиснул зубы, обхватил Армина за ноги, перекинул его через плечо и, громко пыхтя, бросился бежать.

— Эрен!

— Заткнись и стреляй! — рявкнул на друга Йегер.

Арлерт широко раскрыл глаза от удивления, криво улыбнулся и выставил руку с пистолетом. Он прицелился и сделал выстрел — пуля прошла мимо, зато пуля ответного выстрела засвистела где-то совсем рядом. Армин выругался и вновь прицелился. В ушах Эрена раздался очередной громкий хлопок. Молодой человек повернул голову, пытаясь увидеть преследователей и оценить расстояние, на которые они смогли оторваться, как вдруг ноги потеряли опору, Эрен с Армином на руках ухнул вниз, спина больно ударилась о землю, и они вдвоём кубарем покатились вниз по склону оврага, попутно собирая все кочки и выступающие массивные корни деревьев. На какое-то время Йегера оглушило, он не мог понять, где верх, а где низ. Эрен встал на четвереньки и встряхнул головой, пытаясь избавиться от заложенности в ушах.

— Вам некуда больше бежать, — глухо раздалось откуда-то сверху.

Эрен поднял голову и зло посмотрел на выстроившихся на краю оврага троих мужчин. Фокс приподнял шляпу и криво ухмыльнулся. Ну, раз путей отступления больше нет, то они будут сражаться.

— Иди к чёрту, Фокс, — прорычал Эрен и потянул руку к зубам — он не собирается так просто сдаваться!

Предостерегающий крик Армина разрезал воздух:

— Не делай этого!

Он мёртвой хваткой вцепился в руку друга, не позволяя тому прокусить ладонь. Эрен остановился и перевёл на Армина удивлённый взгляд. Арлерт снова будто бы умолял его.

— Лучше послушай своего друга и не делай глупостей, Эрен, — цыкнул Фокс.

Эрен медленно опустил руку и стиснул зубы.

Связывающая за спиной руки верёвка больно натирала кожу. Эрен попытался стянуть путы с ног, но громила Халле хорошо постарался, чтобы у него не было даже возможности пошевелить ступнями. Эрен сильнее прикусил засунутый в рот кляп и бросил убийственный взгляд на расхаживающего возле костра Лэнса. Пока Фокс и обезьяноподобный ходили по лесу, охотясь, у них с Армином был отличный шанс вновь удрать. Этот Лэнс, судя по всему, не особо был силён в драках, а учитывая, что Армину удалось его ранить, расправиться с ним не составит труда, снять бы только эти верёвки. Эрен плотнее придвинулся спиной к дереву и несколько раз вверх-вниз провёл по его стволу верёвкой. Да, такими темпами он сможет перетереть её недельки так через три. Эрен зажмурился и чертыхнулся про себя. Вот будь у него нож или что-нибудь острое.

— Не думал я, что бывшие разведчики окажутся такими никчёмными, — хохотнул Лэнс, насмешливо глядя на пленников. — Слышал, что ты, Йегер, был главной боевой единицей в Легионе, твой титан мог заменить десятки, а то и сотни, рядовых разведчиков. Только посмотрите, я смог поймать титана.

Лэнс рассмеялся противным, визгливым смехом, и Эрен очень захотел засунуть ему свой кляп по самую трахею, только бы тот заткнулся.

— А ты ведь Арлерт, да? — поинтересовался полицейский у поникшего голову Армина. — Великий ум разведки?

Эрен перевёл взгляд на сидевшего неподвижно возле поросшего мхом бревна друга, и острые когти неприятного давящего чувства заскребли на сердце. Армин никак не отреагировал на вопрос.

— Эй! — рассерженный игнорированием Лэнс пнул Арлерт по ноге. Бывший разведчик лишь слегка качнулся в такт удару, но головы не поднял. — Я к тебе обращаюсь!

Лэнс схватил Армина за волосы и запрокинул его голову. Случилось то, чего Эрен так сильно страшился. Тонкие струйки тёмной крови стекали из носа друга, окрашивая губы и бледный подбородок. Армин приоткрыл глаза и что-то прохрипел.

— Парень, ты чего? — Лэнс похлопал Арлерта по щеке, пытаясь привести в чувства.

Корка ледяного страха сковала сердце Эрена. Для приступа было ещё слишком рано, ведь прошло всего несколько дней с последнего раза, ведь Эрен ещё не забыл то мерзкое, липкое чувство страха, когда держал своего друга на руках на площади с фонтаном. Тот день. С того дня начались все их проблемы, с того треклятого дня весь их налаженный хрупкий мир полетел к чертям. Всё из-за Фокса. Горячая благородная кровь Эрена мигом превратилась в разъедающую кислоту ненависти.

— Да что с тобой, парень?

Взволнованный голос Лэнса привёл Эрена в чувства. Сейчас надо думать о другом, Фокс непременно получит своё, Эрен позаботится об этом, главное помочь Армину. Он должен был взять с собой лекарство и непременно всегда носить его при себе. Образ разбитого шприца вновь всплыл перед глазами Эрена.

«Что же тогда случилось?», — вновь спросил он у самого себя.

Эрен хотел сказать Лэнсу, чтобы тот поискал лекарство в карманах у Армина, но из-за кляпа во рту получилось неразборчивое мычание. А время стремительно уходило. Лэнс встал на ноги и завертелся на месте, не зная, что делать. Эрен вновь замычал и рванулся вперёд, пытаясь высвободить руки. Полицейский остановился и неуверенно придвинулся к извивающемуся Эрену. Он бросил взгляд на окровавленное лицо Армина и, хорошенько выругавшись, бросился к Йегеру. Как только кляп из его рта был вытащен, Эрен, задыхаясь, выпалил:

— Лекарство! Дай ему лекарство!

— Какое ещё лекарство? — взвизгнул Лэнс.

— Поищи у него в карманах ампулы с желтоватой жидкостью. — Полицейский скривился и неспешно побрёл к Армину. — Живее! — рявкнул Эрен, и Лэнс, странно подпрыгнув, припустил к тяжело дышащему Арлерту.

Он осмотрел карманы его штанов и вытащил оттуда потрескавшуюся ампулу, наполненную лекарством лишь наполовину.

— Оно? — спросил Лэнс, показывая её Эрену.

А Эрену хотелось сказать «Нет, не оно». У Армина должно быть несколько целых ампул, у него должно быть лекарства на много лет вперёд, у него должно быть лекарства на то время, которое потребуется ему на освоение внешнего мира, на исследование «горящего» неба, белых пустынь, огненных озёр и песочных морей. У его друга должна быть в кармане долгая жизнь, а не никчёмная потрескавшаяся ампула с жалкими каплями нескольких дней.

— Да, — ответил Эрен, стеклянными глазами смотря на тускло поблёскивающее стекло в руках Лэнса. — Вылей его Армину в рот.

Лэнс раскрыл рот практически бессознательного Армина и вытряхнул в него лекарство. Арлерт сглотнул и, застонав, приоткрыл глаза. Осталось только надеяться, что этой дозы хватит, чтобы продержаться ему до города. Эрен выдохнул и привалился спиной к стволу; теперь они не могут сбежать, больше у них не было выбора.

— Что здесь происходит? — Из леса вышли Фокс с Халле. Громила кинул к ногам Лэнса две заячьи тушки и сплюнул. Грегори окинул троицу грозным взглядом и остановился на Эрене. — Почему этот без кляпа?

— Грег, — дрожа всем телом, начал Лэнс, — у нас тут проблемы. Кажись, он это, болен чем-то, — Лэнс кивнул на Армина и показал начальнику тюрьмы ампулу.

— Что это?

— Лекарство. Йегер сказал дать это Арлерту.

Лицо Фокса за мгновение озарилось. Он расположил ампулу между указательным и большим пальцами и посмотрел через неё на солнце. Грегори криво улыбнулся и присел на корточки рядом с Армином.

— Это лекарство — то, что ты вколол вчера Эрену? — спокойно спросил Фокс.

Армин, согнувшись, хрипло дышал ртом, капли крови падали на штанины. Грегори взял его за подбородок и приподнял его голову так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Спрошу ещё раз: это ты вколол вчера Йегеру?

Эрен раскрыл от удивления глаза и уставился на друга. Так шприц использовался не для Армина, а для него? Но для чего? И если Фокс всё видел, то как долго он вообще следит за ними?

Армин несколько томительных секунд смотрел прямо в глаза Грегори и неожиданно плюнул ему в лицо. Лэнс и Халле замерли, с ужасом смотря на своего начальника. Фокс медленно стёр с лица кровавую слюну и посмотрел на ухмыляющегося Армина.

— Значит, сотрудничать с полицией ты не хочешь.

Начальник тюрьмы улыбнулся и тут же нанёс удар кулаком по лицу Армина, отчего тот повалился на землю и громко застонал.

— Ты не в том положении, Арлерт, чтобы дерзить мне! — Фокс встал на ноги и отвесил ещё один хороший удар Армину ногой под рёбра.

Армин закашлялся и скорчился на земле.

— Фокс! — истошно завопил Эрен и дёрнулся в его сторону.

Грегори тут же выхватил из-за пазухи пистолет и приставил дуло к его голове.

— Не беси меня, Йегер, — грозно предупредил он, прямо смотря в взбешённое лицо Эрена.

Эрена трясло от злобы, если бы не наказ Армина, он бы здесь и сейчас превратился в титана и разобрался с этим лжеполицейским. Эрен метнул в Грегори молнию и сел на место.

— Так-то лучше. — Фокс убрал пистолет и, кивая на Йегера, отдал приказ: — Заставьте это животное молчать.

Колёса крытой повозки противно поскрипывали, Эрена мотало из стороны в сторону каждый раз, когда она попадала в яму или наскакивала на кочку. Эрен уже давно пришёл к выводу, что Лэнс в их компании самый бестолковый, раз ни беглецов поймать не может, ни с повозкой справиться. Привязанная к бортику и идущая сзади Мика, в отличии от спокойного Босвальда, рвалась и ржала, недовольная таким грубым обращением. Они мотались так уже часа три, после того, как поели, точнее, поел Фокс со своей компанией, и отправились в путь. Йегер даже думать не хотел, сколько ещё ему голодному придётся трястись в этой дряхлой повозке, прежде чем его ноги ступят на твёрдую и устойчивую поверхность. Да ещё из-за чёртового кляпа слюни текли, как у бешеной собаки.

Эрен принял относительно удобную позу и вперился глазами в Халле, развалившегося у противоположного бортика повозки. Этот человек не сказал ни слова с их встречи, на все приказы Грегори и вопросы он либо мычал, либо мотал головой. От скуки Эрен даже придумал себе истории, относительно таинственного молчания громилы. По одной версии Халле дал обет молчания, будучи слишком набожным, чтобы внутренним голосом вымолить у Господа прощение за все его грешные деяния. По другой, более приближённой к реальности, раньше он был членом разбойной группировки и лишился языка, когда допустил оплошность, из-за которой пострадала вся их банда. Эрен с ног до головы осмотрел Халле — да, именно так всё и было.

— Чего уставился? — вдруг подал голос Халле, грозно глядя на Йегера.

Эрен передёрнул плечами и отвёл взгляд. Вариант с немым громилой ему определённо нравился больше. В углу повозки зашевелились, и Эрен тут же всмотрелся в темноту. Побочное действие лекарства дало о себе знать. Малая дозировка всё же подействовала, но Эрен не был уверен в том, как это обернётся для друга. Армин уже клевал носом, но всё ещё всеми силами старался не заснуть. Это было неизбежно, о чём и сам Армин прекрасно понимал, но он всё ещё пытался держаться. Опасения друга были понятны Эрену, никто бы не захотел сутки проваляться беспамятства, будучи пленником. Эрен вздохнул и двинулся в сторону Армина. Халле сразу же напрягся и сжал в руках пистолет. Йегер кивнул в сторону друга, громила немного подумал и дал добро. Как только Эрен оказался возле Армина, тот поднял голову и слегка улыбнулся. Даже в этом полумраке Эрен видел, как действительно нехорошо он выглядел: плохо стёртые следы крови ещё виднелись на его подбородке, под мутными глазами залегли тёмные круги. Армин выглядел болезненно, и ему просто необходим был сон, о чём и пытался сказать ему Эрен своим просящим взглядом.

— Я в порядке, Эрен, не беспокойся, — слабо сказал Армин и вновь улыбнулся. Но Эрен уже не верил этой улыбке. — Я не могу сейчас уснуть. Если я засну, то просплю целый день, а может, и два. Кто знает, что они сделают за это время с тобой.

Глупец Армин, опять беспокоится за других больше себя. Эрен сжал кляп зубами и замотал головой.

«Ты должен поспать!», — Эрен так усердно повторял это в уме, будто надеялся, что его слова передадутся Армину телепатически.

— Ты ведь от меня не отстанешь, да? — усмехнулся Армин. — Хорошо, раз ты просишь, то я посплю немного. Совсем чуть-чуть.

Армин закрыл глаза и расслабился. И прошло всего несколько секунд, как его голова упала на плечо Эрена, и Арлерт заснул. Наблюдавший за ними со стороны Халле скривился и отвернулся. Эрен с облегчением посмотрел на друга и закрыл глаза. Эта дорога будет долгой.

========== Глава 6. Колыбельная монстра ==========

Жан вышел из своего кабинета и закрыл дверь. Они вернулись в город всего несколько часов назад. После того, как они трое оставили лошадей в стойлах и сдали оружие, Жан отправил ребят отсыпаться, а сам разузнал у дежурного обстановку в городе и, услышав, что за их отсутствие никаких происшествий не было, отправился домой, чтобы принять душ и хоть немного отдохнуть перед новым рабочим днём. Микаса к его приходу уже легла спать, однако быстро проснулась, услышав шаги внизу, — она всегда спала чутко. Она не выглядела радостной, те эмоции, что были у неё в эту ночь, скорее больше походили на спокойствие и облегчение. Жан не думал, что её сердце успокоилось из-за того, что он вернулся к ней целым и невредимым, ведь это чувство появилось у Микасы лишь тогда, когда он сообщил ей, что Эрена более никто не будет искать. Она накормила его ужином, дала чистую одежду, и уже вдвоём они легли в их совместную кровать. Жан как обычно улёгся с краю, отвернувшись от жены и положив руку под подушку. И только когда веки закрылись и сон стал медленно входить в его мысли, капитан почувствовал чужое тепло, обволакивающее его со спины, и ласковое «Спасибо», шёпотом сказанное на ухо.

Так и не сумев нормально поспать, Жан, быстро позавтракав, пришёл в участок, когда лёгкое зарево только начинало появляться на горизонте. Тюрьма новой Шиганшины ещё была практически пуста, лишь дежурившие, несшие свой караул, лениво подпирали стену и резво отдавали честь, когда мимо проходил старший по званию. Но, насколько знал Кирштейн, Фокс был ранней пташкой и всегда приходил на работу раньше подчинённых. Жан решил не откладывать принеприятнейший разговор с начальником в долгий ящик и доложить обо всё с утра, до прихода Фойльнера и Хитч, так сказать, самому принять удар на грудь. Но когда Жан постучался в кабинет Фокса и вошёл внутрь, там никого не оказалось.

— Вышел, видимо, — тихо сказал себе капитан и уже хотел вернуться к себе, как кое-что вспомнил.

Кажется, у Грегори были записи по без вести пропавшим за последний месяц. Жан прикрыл дверь и прошёл внутрь кабинета. Он внимательно осмотрел стол на наличие нужных документов, стараясь оставлять всё на своих местах, но ничего не нашёл.

— Может, в столе. — Капитан дёрнул за верхний ящичек стола, но тот не поддался. — Заперто? С чего бы Фоксу запирать его на замок?

Жан прислушался к звукам в коридоре и, воровато покосившись на ящик, стал искать ключ. Он понимал, что если его сейчас застукают, отвертеться будет непросто, но он ничего не мог поделать со своим любопытством. Кирштейн, стараясь не шуметь, осмотрел стол, стул и шкаф, даже заглянул в цветочные горшки, но ключа не нашёл. Пробегая с одного конца комнаты в другой, Жан случайно задел бедром деревянную подставку, стоявшая на нём небольшая статуэтка кошки упала и тихонько звякнула. Кирштейн тут же остановился и, взяв статуэтку в руку, потряс её — внутри действительно что-то позвякивало. Жан сунул палец в отверстие на дне кошки и вытащил маленький ключик. Молодой человек победоносно улыбнулся и мигом открыл ящик. Внутри оказалась всего одна папка с надписью «Журнал наблюдений».

Каждая его страница содержала почти одни и те же записи:

«17 число, 7 месяц, 862 год. Объект А0001А. Кодовое имя «Фирс». Возраст — 42 года. Пол — мужской. Результат отрицательный».

«26 число, 7 месяц, 862 год. Объект А0008Н. Кодовое имя «Моника». Возраст — 67 лет. Пол — женский. Результат резко отрицательный».

«16 число, 8 месяц, 862 год. Объект А0021Е. Кодовое имя «Николо». Возраст — 14 лет. Пол — мужской. Результат отрицательный, появились первые признаки разума».

Все эти пометки сопровождались какими-то формулами, непонятными зарисовками и неразборчивыми записями на полях журнала. Жан пролистывал одну страницу за другой, чувствуя, как грудь наполняет неприятное чувство. А потом он наткнулся глазами на запись, открывшую для него ужасную правду.

«24 число, 8 месяц, 862 год. Объект А0023С. Кодовое имя «Шена». Возраст — 9 лет. Пол — женский. Результат отрицательный, с положительной тенденцией развития».

— Шена, — тихо сказал Жан.

Перед глазами сразу возник образ маленькой девчушки в сером платье, закованной в цепи на втором подземном уровне тюрьмы. Неужели та самая Шена?

— Результат отрицательный. Что это значит? — Жан перелистнул в начало журнала и вновь посмотрел на дату первой записи. — Семнадцатое число прошлого месяца. Месяц назад. — Неожиданная страшная мысль возникла в голове. — Месяц назад стали пропадать люди.

Число Шены двадцать три, за прошедший месяц были поданы заявления о восемнадцати пропавших без вести.

— Это те самые пропавшие люди?

Жан не мог в это поверить, он не мог поверить в то, что начальник полиции города Новая Шиганшина был причастен к пропаже его граждан. А если это и правда они, то где все эти люди сейчас и что значит надпись «Результат отрицательный»? Взгляд зацепился за последнюю запись:

«23 число, 8 месяц, 862 год. Объект В0001А. Кодовое имя «Атакующий». Возраст — 27 лет. Пол — мужской. Результат».

— Атакующий? — не понял Жан. — Это же название титана Эрена. Да и Йегеру как раз двадцать семь. Неужели…

Всё встало на свои места. Двадцать третьего числа Эрена арестовали по подозрению в убийстве Штольца, тогда же была сделана и эта запись. Фокс, по-видимому, проводил над ним какой-то эксперимент, результаты которого не смог узнать по причине того, что в ночь на двадцать четвёртое Йегер сбежал вместе с Арлертом.

— Что ты задумал, Фокс? — Жан сжал журнал в ладонях.

За дверью послышались голоса. Капитан засунул журнал за пояс, прикрыв его плащом, запер верхний ящик стола и положил на место ключ. Аккуратно выглянув из кабинета и убедившись, что его никто не видел, Кирштейн выскользнул наружу.

Жан спустился на второй подземный уровень, но когда пришёл к камере Шены, никого в ней не обнаружил. Он осмотрел весь этаж, но тот оказался совершенно пустым. Уже наверху он столкнулся с двумя рядовыми, несшими стопки бумаг. Они и понять ничего не успели, как Жан схватил одно из них за грудки и вжал в стену — бумаги разлетелись по полу.

— Где девочка со второго уровня? — тут же задал вопрос капитан.

— Де-девочка? — запинаясь, переспросил молодой рядовой. — О ком вы, капитан?

— Маленькая девятилетняя девочка из камеры второго уровня! Шена, её звали Шена.

— Капитан, — встрял другой парень, — второй уровень пустует со дня постройки тюрьмы. Там никогда никого не было.

— Что? — Жан непонимающе уставился на него. — Я же сам видел её.

— Да, — поддакнул первый, — там и не дежурил никто.

Кирштейн отпустил рядового и отошёл на шаг назад.

— Я же собственными глазами видел её там. Ей ещё какой-то мальчишка еду приносил. Хотите сказать, мне всё это привиделось?! Кстати, где тот паренёк? Невысокий такой, светленький, у него ещё родинка под глазом была. На вид ему лет восемнадцать.

Подчинённые нервно переглянулись между собой.

— По описанию это был Лука, но мы его не видели уже несколько дней.

— Слышал, он, вроде как, вообще уволился.

У Жана голова кругом пошла. Что вообще у них здесь творится в участке? Капитан сжал руки в кулаки.

— Где Фокс? — твёрдо спросил он.

— А начальник разве не уехал несколько дней назад?

— Да-да, кажется, у него было какое-то срочное дело. Говорил, вроде, в столицу уезжает.

Кирштейн цикнул и, хорошенько выругавшись, быстрым шагом направился к выходу, оставив двоих рядовых в недоумении собирать разбросанные по полу бумаги.

***

Борис широко зевнул, прикрыв рот ладонью. Они вернулись в город только вчера вечером. Долгая поездка, полная разочарований. Хоть Жан и отправил их с Дорис отсыпаться, сон не шёл. Фойльнер поспал от силы часа три, а всё остальное время безуспешно пытался отогнать дурные мысли, всё больше разочаровывающие его. Они не справились с заданием, отчего непременно получат выговор от Фокса, но не это было главной причиной беспокойства Бориса. Всё же первой его трагедией в жизни была Дорис. Он не только упустил шанс наконец признаться ей в своих чувствах, но, похоже, только ещё больше испортил отношения между ними. По пути домой Хитч практически не разговаривала с ним, отвечала односложно и всё сильнее жалась к Жану. Борис взглянул на светлеющее небо и хмыкнул. Похоже, он проиграл окончательно, и пора было признать своё поражение.

— Утречка!

Чужая рука легко легла на его плечо, светло-карие с золотыми крапинками глаза напротив засверкали в утреннем солнце. Нет, Борис не хотел сдаваться.

— Утро, Дорис, — поприветствовал он в ответ, улыбаясь. — Ты чего так рано? Ещё час до смены.

— А сам-то? — протянула та, заводя руки за голову.

— Не мог уснуть.

Они пару минут шли молча, вслушиваясь в утренний щебет птиц, дошли до полицейского участка и, поприветствовав дежурных, по тени высоких стен добрались до конюшни. Всё это время Борис украдкой бросал взгляд на девушку, тянул к ней незаметно руку, но когда оставалось несколько сантиметров до того, чтобы их пальцы сплелись, непременно отдёргивал её. А в мыслях представлял, как нежно гладит её по щеке, проводит большим пальцем по её мягким губам, а затем, наклонившись, целует и непременно получает ответ. Борис зажмурился и сжал ладони в кулаки.

«Не будь тряпкой! — скомандовал он себе. — Сейчас отличный момент для признания. Ну же, действуй!».

Фойльнер выдохнул и неуверенно начал:

— Дорис, знаешь… — «Ну же, не мямли!». — Я давно хотел тебе сказать, ну-у, я… — Чем дольше он пытался сказать три заветных слова, тем сильнее он покрывался румянцем и потел. — В общем, я…

И когда ему осталось только два слова и они уже хотели слететь с его губ, Дорис вдруг закрыла ему рот рукой и утащила за угол. Борис никак не ожидал такого поворота событий. Он, конечно, рассчитывал на положительный ответ подруги, но всё развивалось как-то слишком быстро. Никаких тебе «Я тоже люблю тебя», никаких нежных первых поцелуев. Вот так сразу? Фойльнер убрал её руку и немного отшатнулся.

— Дорис, я не могу так сразу. Всё слишком быстро.

— Да помолчи ты, — рассерженно шикнула она на него, выглядывая из-за угла. — Посмотри на это.

Борис последовал примеру Хитч и осторожно выглянул из-за угла. У входа в конюшню он увидел крытую телегу, запряжённую гнедой лошадью, и троих людей, и Фойльнер удивился, когда в одном из них узнал Фокса.

— Что они делают здесь так рано? — тихо поинтересовался лейтенант.

Ответ не заставил себя долго ждать. Подчинённый Фокса, здоровенный мужчина, спрыгнул с телеги и выволок из неё связанного человека, грубо кинув его на землю, и что-то в нём показалось Борису жутко знакомым.

— Пленный? — удивилась Дорис. — А это случайно не…

Тут из телеги выволокли светловолосого парня, и оба лейтенанта дружно воскликнули:

— Армин?!

Один из подчинённых Фокса обернулся, Фойльнер и Хитч тут же спрятались обратно за угол, всем сердцем надеясь, что их не заметили.

— Отнесите этих двоих на второй уровень и как следует свяжите этого монстра, — прозвучал низкий голос Грегори.

На свой страх и риск лейтенанты вновь выглянули из-за угла. Громила перекинул связанного Арлерта через плечо, взял за шкирку Йегера и поволок их в сторону тюрьмы, второй приспешник Фокса посеменил за товарищем, а сам Грегори осмотрелся по сторонам и, поправив шляпу, направился в сторону административного корпуса.

— Какого чёрта эти двое оказались у Фокса? — проговорила Дорис, выходя из укрытия. — Зачем надо было отправлять нас на поимки Йегера, если Фокс сам последовал за ними? Он не доверяет нам?

— Нет, что-то тут нечисто. — Борис подбежал к телеге и заглянул внутрь, но она оказалась пуста. — Надо рассказать капитану.

— Конкорда нет, — вдруг сообщила Дорис, осмотрев стойла. — Куда он отправился так рано?

— Дорис, найди Жана, а я пока прослежу за теми двумя. Сдаётся мне, у ребят крупные неприятности.

***

Жан гнал коня по мощёным камнем полупустым улицам Новой Шиганшины. «Результат отрицательный» — эти слова никак не хотели уходить из головы. Тревога всё сильнее нарастала в груди. Образ маленькой длинноволосой девочки вновь возник перед глазами.

— Шена, — тихо проговорил Жан.

Он промчался мимо разрушенных домов Пустоши и остановил Конкорда на её краю напротив развалившегося дома с вьюнками. Это место — его единственный способ узнать правду. Жан без колебаний выбил ногой покосившуюся дверь и решительно вошёл внутрь. Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять, что дом не был заброшен, — разбросанные детские рисунки, игрушки, несколько тарелок с присохшей пищей и грязные столовые приборы. Кирштейн обошёл дом, но никаких важных документов или иных вещей не нашёл. Это был обычный жилой дом. Дом, ставший для кого-то могилой. Капитан поднял с пола сшитого наспех из подручного материала мягкого котёнка с одним глазом-пуговицей.

— Так здесь действительно держали детей.

Жан обернулся на голос и взглянул в голубые глаза. Она не выглядела удивлённой или встревоженной. Она была спокойна, как и всегда.

— Что-нибудь знаешь об этом, Энни?

Леонхарт прошла в комнату и, остановившись возле Жана, забрала у него из рук игрушку.

— Всё, что знала, уже рассказала тебе. С того момента, как ты последний раз приходил, ничего не изменилось. Этот дом пустует уже несколько дней.

Всё это время Энни не сводила глаз с игрушки и бережно отряхивала с неё пыль.

— Те люди, что выводили отсюда маленькую девочку, больше не приходили?

Капитану требовались ответы, он должен был любыми способами докопаться до истины. Но он чувствовал, что чем больше он капает, тем сильнее он отдаляется от своей цели. Энни не поднимала глаз, лишь продолжала монотонно водить пальцами по игрушке.

— Это вновь повторяется, — неожиданно сказала она и прямо посмотрела Жану в глаза. Она выронила из рук игрушку и покинула комнату.

— Повторяется? — не понял Кирштейн. — Энни, подожди!

Он уже на улице нагнал девушку и удержал её за руку.

— О чём ты говорила? Что повторяется? Если ты что-то знаешь, то прошу, расскажи мне.

Энни выдернула руку и ощетинилась.

— Оставь меня в покое! Я же уже говорила, что ничего больше не знаю. — Энни обхватила себя руками и мелко задрожала.

— Энни?

— Жан! — раздалось со стороны.

Хитч, потянув на себя поводья, резко остановила лошадь, подняв клубы пыли. Кирштейн замахал рукой и закашлялся.

— Что за дела, Дорис?

— Жан, — вновь выпалила она, даже не здороваясь и не обращая внимание на Леонхарт, — мы с Борисом только что видели Фокса. Он с его прихвостнями тащил в тюрьму Эрена с Армином.

— Что? — воскликнул Жан. — Только утром мне сказали, что Фокс уехал по делам в столицу.

В мозгу будто что-то щёлкнуло. Всё новые и новые версии одна за другой тянулись мыслями. Образец, «Атакующий», результат… Фоксу нужен результат.

— Похоже, у ребят проблемы, — встревожено сказал Жан.

— Что с Армином? — в порыве спросила Энни и, заметив на себе удивлённые взгляды полицейских, попыталась вновь изобразить на лице равнодушие.

— А она чтотут делает? — свысока спросила Дорис.

— Некогда объяснять. — Жан запрыгнул на Конкорда. — Мы возвращаемся в тюрьму, Эрен в опасности. Оставайся здесь, Энни, — бросил он напоследок и ударил коня по крупу.

— Эй, минуточку! Подожди меня!

Дорис заныла и помчалась вслед за Жаном.

Энни проводила их взглядом и прижала руку к груди — сердце отчего-то билось слишком часто.

***

Армин заёрзал на полу и с трудом перевернулся на бок. Он слишком хорошо знал эту тяжесть в груди, ломоту в суставах и головокружение, сопровождающуюся звоном в ушах. Знал настолько, что уже не придавал этому значения. Армин открыл глаза и осмотрелся: каменные стены и пол, отдающие прохладой, лёгкий запах сырости и приглушённый зеленоватый свет — они явно находились под землёй. Арлерт чуть запрокинул голову и посмотрел в лицо друга. Эрен жив — это пока всё, что необходимо было знать Армину для того, чтобы чувствовать себя спокойно. В остальном они разберутся, главное, что Эрен был жив. Армин дёрнул за спиной руками, но верёвка крепко держала их связанными. Эрена и вовсе приковали цепями к стене, засунув в рот верёвку-кляп. Этот Фокс действительно боялся его.

— Эхен, м-м, — больше всего Армин ненавидел в своих пробуждениях то, что какое-то время не мог говорить. Это доставляло слишком много неудобств. — По-подож-жи, сейчас, — Армин встал на колени и упёрся лбом в пол. Даже эти небольшие движения вызвали у него одышку. — Раз-жу.

Он выпрямился, сначала поставил на пол одну ногу, а затем, шатаясь, встал во весь рост, голова мигом закружилась, его повело в сторону, и, чтобы не упасть, Армин подпёр стену плечом. Ему частенько приходилось доводить подвыпившего Эрена до дома, когда тот еле переставлял ноги. Из-за своей «болезни» Арлерт не мог пить спиртное, и ему всегда было интересно, как чувствовал себя друг, когда начинал действовать алкоголь. Узнал, не понравилось, остался в недоумении, почему Эрен до сих пор заливается вином. Армин кое-как добрёл до Эрена, повернувшись к нему спиной, нащупал верёвку в его рту и попытки с третьей всё же вытащил её. На это ушли все силы, что смогли накопиться в его теле за долгий сон, ноги подогнулись, и Армин буквально рухнул на Эрена.

— Прости, — извинился Арлерт, утыкаясь лицом в ногу друга. Буквы вновь стали складываться в слова.

— И стоило ради этого так кочевряжиться? — выдохнул Эрен.

— Ещё бы, без твоих упрёков я бы помер здесь со скуки. — Армин взглянул на Эрена и улыбнулся. Йегер усмехнулся и закатил глаза — похоже Арлерту удалось немного его успокоить. — Сколько я спал?

— Три дня. Совсем недавно мы вернулись обратно в город, и нас сразу же кинули на второй уровень тюрьмы.

Три дня — это слишком долго, никогда раньше Армин не проваливался после лекарства в сон на три дня. Даже при вкалывании чистого лекарства он засыпал максимум на день-полтора, а тут такой эффект от половинной дозы. Теперь он действительно стал подумывать, что эти каменные стены — последнее, что он увидит в жизни.

— Не расскажешь правду? — прервал его мысли голос Эрена. — Что случилось тогда на реке, что задумал Фокс и почему ты запретил мне использовать силу титана. — С каждым словом голос Эрена становился всё громче и напряжённее. Эрен злился, а Армин очень этого не любил. — Скажешь мне, какой это приступ по счёту за месяц? Почему ты столько времени лгал мне?!

Армин вздрогнул и отвёл взгляд.

— Потому что мы с тобой два дурака.

Эрен звякнул цепью и прислонился затылком к стене.

— Исчерпывающий ответ, — пробурчал он.

— В то время, как ты пытался спасти меня, я старался помочь тебе, и мы оба даже не замечали, что сводим старания друг друга на нет. Если вспомнить, то всякий раз, как смерть обходила одного из нас стороной, второй оказывался на её пороге. Снова и снова. — Армин закрыл глаза и слабо улыбнулся. — Один из нас должен умереть, чтобы второй мог жить. Не это ли люди называют судьбой?

— В задницу такую судьбу, — процедил Эрен. — Ещё раз скажешь подобное, буду бить тебя, пока вся дурь не уйдёт из твоих мозгов.

— Ты отличный друг, Эрен. Даже при том, что нам грозит смерть, ты первым хочешь убить меня.

Вдруг в груди возникла острая боль, дыхание перехватило, а сердце как будто застыло во время сокращения. Армин стиснул зубы, чтобы не закричать от боли и не волновать Эрена. Он подтянул ноги к груди и попытался спрятать лицо от друга.

— Зато так я точно буду знать, что ты не мучился, — шутил тем временем Йегер.

— Избиение до смерти не похоже на лёгкую смерть, — прерывисто ответил Арлерт.

Они могли ещё долго припираться друг с другом, но разговорами делу не поможешь, тем более что времени оставалось всё меньше, надо было выбираться. Армин напряг мышцы живота и, помогая себе руками, сел на полу. Чувство беспомощности всё сильнее проникало в его клетки, позволяя тревоге завладевать его разумом. Если он поддастся панике, то подвергнет их обоих ещё большей опасности. Ему надо, нет, он обязан был найти выход. Если их вернули в город, значит, Фоксу они нужны были живыми, отлично, это даёт им ещё какое-то время. Также Фокс спрашивал о лекарстве, он наблюдал за ними в лесу, следовательно, видел, как Армин остановил разбушевавшегося титана.

«Остановка, контроль, — думал Арлерт. — Он пытался контролировать Эрена? Так же, как Эрен контролирует «Координатой» других титанов?».

Быть может, это станет их зацепкой. Гулкий звук шагов эхом отразился от каменных стен. Армин вздрогнул и широко раскрыл глаза — он опоздал.

— Вот вы где, — вдруг прозвучал знакомый голос. Армин повернул голову и взглянул в улыбающееся лицо Бориса. — Жан, я нашёл их, — шёпотом позвал он капитана.

Сразу же за этим последовал громкий топот, и в поле зрения появился взмыленный Кирштейн.

— Вот так встреча, — хмыкнул Эрен.

Жан зазвенел ключами, быстро открыл замок и ворвался в камеру, Борис остался караулить снаружи.

— Посмеяться пришёл? — съязвил Эрен.

— Обязательно, Йегер, — ответил Жан, подбирая ключ от колодок, — когда мы уберёмся отсюда. Вы в опасности, Фокс затеял неладное.

— Ты знаешь о его планах? — с надеждой спросил Армин.

Кирштейн кинул на него быстрый взгляд и продолжил возиться с цепью.

— Пропавшие люди — его рук дело. Он использовал их для какого-то эксперимента. Уж не знаю, что он делал с детьми и стариками, но итог для всех был один. И Эрен находится в его списке.

Ключ повернулся в замочной скважине, и руки Эрена наконец были освобождены.

— Так Эрен был не единственным, — с ужасом сказал Армин.

Жан достал нож и зашёл за спину Арлерта.

— Так ты уже в курсе? — поинтересовался Кирштейн, перерезая верёвку на его руках. — Что с вами произошло? Как Фокс нашёл вас?

— Долго объяснять, — ответил Армин, потирая запястье и с тревогой косясь на вход. — Но я знаю точно, что из-за сделанной Фоксом Эрену инъекции его титан изменил свою форму.

— Чего? — хором воскликнули Эрен и Жан.

— А ты чего удивляешься? — накинулся Кирштейн на Йегера.

— Да можно подумать, я знал! — взвился Эрен. — Я здесь, похоже, единственный, кто не в курсе происходящего. А это ведь, между прочим, на мне эксперименты ставили.

У Армина только ещё больше разболелась голова. Если такую же инъекцию Грегори делал и обычным людям, то всё придёт к тому, что…

— Это снова повторится, — закончил вслух Армин свою мысль.

— Что? — друзья мигом прекратили ссориться и взглянули на Арлерта.

— Если это то, о чём я думаю, то многолетний гнёт титанов может вновь повториться. Фокса необходимо остановить.

Тут у входа вновь появился Фойльнер.

— Ну чего вы застряли? — раздражённо шикнул он. — Пора убираться отсюда.

— Остановим, Армин, — согласился Жан, — только сначала вас вытащим. Дорис ждёт нас в конюшне. Идёмте.

Эрен взял Армина под руку, обхватил поперёк туловища и обратился к капитану:

— Жан, помоги ему. Он после лекарства.

Кирштейн кивнул и, ничего не спрашивая, помог Эрену поставить Армина на ноги.

Они вчетвером поднялись наверх и незаметно выскользнули из здания тюрьмы, мелкими перебежками добрались до конюшни и юркнули внутрь. Крепко держа коня за узду, Хитч молча кивнула ребятам. Жан с Эреном помогли забраться в седло Армину, а потом забрался и сам Йегер. Капитан передал подготовленное ружьё Борису и перекинул своё через плечо.

— Когда выберетесь в город, сразу же следуйте в глубь стен, — объяснял Жан ведя коня по тюремной площади. — Отправляйтесь в Стохес, разыщите там Ханджи с Леви и объясните им всю ситуацию.

— А вы? — поинтересовался Эрен.

— Сообщим письмом Хистории и попытаемся задержать Фокса.

— Уж не обо мне ли вы там говорите?! — раздался откуда-то голос.

И тут же, словно из воздуха, множество полицейских окружили их на площади, наставив на беглецов ружья и пистолеты. Ребята посмотрели наверх, где на стене, широко улыбаясь, стоял Фокс.

— Нет-нет-нет, из моей тюрьмы ещё никто не сбегал, — снисходительно продолжил Грегори. — Слезайте с лошади.

Армин сжал челюсти и осмотрелся вокруг: некоторые из этих полицейских, как Лэнс и громила Халле, ему были знакомы, других же он видел впервые. Неужели весь участок с ним в сговоре?

— Быстрее! — рявкнул Грегори. Эрен тихо выругался над ухом друга и спешился, а следом и Армин оказался на земле. — Молодцы. Ружья на землю!

Борис и Жан переглянулись между собой и после кивка капитана медленно положили ружья на каменную площадь.

— Что ты задумал, Фокс? Все эти пропавшие люди — твоих рук дело, я ведь прав? — потребовал у начальника ответа Жан.

Грегори хищно улыбнулся и прищурил глаза.

— Так и знал, что от тебя будут проблемы, капитан. Хочешь знать, что я задумал? — Фокс поднял руки к небу и величественно заявил: — Идеального человека!

— Идеального человека? — переспросил Армин. — Что это значит?

— Вы же сами видели, какой огромной силой обладают титаны, — пояснил Фокс. — Кое-кто из вас даже может её использовать. Но что, если бы и простые люди могли ей обладать? Представьте, если бы любой человек мог мгновенно излечить себя от любого ранения.

Армин прошёлся взглядом по лицам друзей: в глазах Жана и Эрена пылала ненависть — все уже догадались, к чему вёл Грегори.

— Ты вкалывал людям сыворотку титана, — заключил Борис.

— Не совсем. То, что я применял, отличалось от обычной инъекции. Я пытался сделать улучшенную формулу, которая не изменяла бы тело человека, даже использовал Эрена, надеясь, что его титанья кровь отреагирует иначе. И у меня почти получилось.

— Ты больной ублюдок, Фокс! — не выдержав, прокричал Жан. — Хоть представляешь, скольких людей ты отправил на тот свет ради своих экспериментов?! Скольких детей ты лишил будущего?!

— Жан, прекрати, — Дорис придержала капитана за руку, пытаясь его успокоить.

— Будущего? Я и есть их будущее! — прокричал Грегори и рассмеялся.

Эрен сжал руки в кулаки.

— Всё, хватит с меня, — не выдержал он, — я покончу с этим раз и навсегда.

— Даже не думай, — предупредил Армин.

— Кстати, Эрен, — позвал Фокс, — за то, что помог мне в исследованиях, я помогу тебе. — Грегори сунул руки в карманы плаща и вытащил две бутылочки размером с мизинец. — Здесь, — он поднял одну из бутылочек в левой руке, — то, что вернёт твоего титана в нормальный вид, а здесь, — он поднял бутылочку в правой руке, — что поможет твоему другу.

Армин широко раскрыл глаза и медленно обернулся к Эрену. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тот уже всё решил.

— Жан, подержи-ка Армина, — отрешённо проговорил Йегер, передавая Арлерта в руки капитана.

— Ты что задумал? — напрягся Жан.

— Эрен, не верь ему, — отговаривал Армин, — ты же сам знаешь, что он врёт.

Новый, ещё более сильный приступ боли охватил грудную клетку, Армин издал хрип и вцепился в рубашку.

«Только не сейчас, — взмолился он. — Нет, Эрен, прошу».

— Армин? — заволновался Жан.

— Ну же, Эрен, — позвал Грегори, — сделай правильный выбор.

И тут же Фокс вскинул руки, и две маленькие бутылочки, заполненные прозрачной жидкостью, полетели вниз.

— Стой! — крикнул Армин, но Эрен уже ринулся с места.

Секунда, две, прыжок вперёд, бутылочка оказывается в руке Эрена, когда та была уже почти у самой земли. Звон стекла справа, лисья ухмылка на лице Фокса. Эрен встал на ноги, взглянул на лекарство в руке и радостно улыбнулся. Он смог, теперь-то всё будет хорошо, теперь-то Армин наконец будет спасён. Йегер посмотрел на друга, но тот лишь раздосадовано покачал головой.

Грегори цыкнул и горько вздохнул:

— Я разочарован, Эрен. Ты, как и любой дурак, ставишь чужую жизнь выше своей. Пора избавить тебя от этого проклятья.

Выстрел, человеческий крик, Эрен широко раскрыл глаза и с ужасом посмотрел на своих товарищей.

— Жан!

— Капитан!

Армин и Дорис склонились над Жаном, сжимающего рукой простреленное плечо.

— Ох, промахнулся. Я хотел попасть в твоего блондинистого друга, — с наигранной жалостью сказал Фокс, тряся в руке пистолетом. — Эх, Эрен-Эрен, столько проблем из-за маленькой бутылочки воды.

— Воды?

Эрен невидящим взглядом уставился на бутылочку у себя в руке.

— Держись, капитан. — Дорис трясущимися руками достала из кармана платок и приложила его к ране.

Армин смахнул с ресниц пот. Всё шло по наклонной, такими темпами их просто пристрелят или того хуже — используют для опытов. Оставалось только прорываться силой. Армин взглянул на свои руки; пусть без него, но они четверо должны были уйти.

Полный злобы крик Эрена заставил его содрогнуться:

— Фокс!

Армин вскинул голову, и тут же яркая молния зигзагом скользнула с небес до самой земли, сотрясая всё вокруг, сильный поток обжигающего воздуха сбил людей с ног, и из клубов пара, оглушающе рыча, возник титан. Армин вновь увидел тот самый ярко-зелёный горящий взгляд.

— Это что ещё за монстр? — пятясь от страха назад, проговорила Дорис.

— Это Эрен, — спокойно ответил Армин. — Точнее то, чем он стал после инъекции Фокса.

— Об этом ты говорил? — подал голос Жан, приподнимаясь на локтях.

Арлерт кивнул и поджал губы — теперь у них одной проблемой больше.

— Да, Эрен, — в безумстве кричал Грегори со стены, — покажи мне всю свою мощь!

Паника хлынула на людей: кто в страхе бежал прочь, кто, оцепенев, остались недвижимо стоять и сидеть на земле, кто-то, видимо из бывших военных, отдал приказ держать строй и, прицелившись, открыл огонь из ружья по титану. Гигант прикрылся рукой, оскалил острые зубы и прыгнул на людей. Всего секунды хватило, чтобы только что живой полицейский замертво рухнул раздавленный на землю. Армин видел, как Халле, достав нож, кинулся на титана, как тот перехватил громилу и с лёгкостью разорвал его на двое, бросив изувеченный труп к ногам застывшего в испуге Лэнса. Армин слышал крики людей, смех Фокса, собственное тяжёлое дыхание; видел когтистые лапы титана, рвущие человеческую плоть, залитую кровью тюремную площадь, горящие желанием убивать зелёные глаза.

— Это какое-то безумие, — Дорис обхватила руками голову и сжалась на земле. — Он всех нас прикончит.

«Тебе всего лишь надо было позвать меня», — прозвучали в голове Армина слова друга.

Быть может, нет, это должно помочь!

— Сейчас же остановись, Эрен! — надрываясь, прокричал Армин. — Прекрати это немедленно!

Титан, уже поднося очередную жертву к огромному рту, остановился и посмотрел в его сторону. Большая рука разжалась, и человек шмякнулся о землю. Гигант развернулся и, прыгнув, тут же оказался напротив Армина с Жаном и Дорис. Он приблизил своё лицо к ребятам и выдохнул, обдавая их горячим паром.

— Прекрати это буйство, Эрен, — потребовал Армин, прямо смотря титану в глаза.

Титан замер, не сводя глаз с Арлерта.

— Он послушался тебя? — спросил Жан.

Гигант оскалился и утробно зарычал.

— Нет, — выдохнул Армин.

Титан тут же замахнулся рукой; Дорис в страхе отвернулась, Жан зажмурился, Армин прикрыл глаза и расслабился. У него опять не получилось никого спасти, он снова потерпел поражение.

— Не смей её трогать!

Выстрел, запах пороха, пуля вошла в тело гиганта. Титан Эрена остановился и посмотрел вбок, где Борис, крепко сжимая ружьё, целился в него.

— Отойди от неё, чёртов монстр! — прокричал Фойльнер и сделал очередной выстрел.

— Глупец. Уходи, Борис! — предупредил его Жан, но было уже поздно.

Один резкий разворот, и челюсти гиганта сжались на теле Фойльнера.

Больше, кроме звона в ушах и ужасающего хруста, Армин не слышал ничего: ни криков боли, ни надрывного плача Дорис, ни смеха обезумевшего Фокса. Только непрекращающийся нарастающий звон, кровавые картины прошлого и ощущение, словно дробится в мелкую пыль каждая косточка его тела.

Отбросив Бориса в сторону, титан заревел, быстро пробежал площадь, прыгнул на стену в том самом месте, где стоял Фокс, и тут же исчез, оставив после себя лишь глубокую вмятину и стекающий вниз кровавый поток.

— Даже Фокса… Проклятье, — выругался Жан, — если Эрена не остановить, то город и его жители…

Армин вздрогнул и приоткрыл рот. Опять, как тогда, семнадцать лет назад. Чувство беспомощности всё больше и больше завладевало им. Разве он может что-нибудь? Нет, ничего, он не в силах, больше он не может ничем помочь. Он абсолютно бесполезен. Армин почувствовал, как что-то солоноватое потекло по его губам. Он вытер рот трясущейся ладонью и взглянул на пальцы — кровь, его собственная. Теперь даже смерть не будет лёгкой. Столько лет они боролись ради человечества, а в итоге человечество же само себя и погубило. Этот мир не спасти, сколько бы они ни старались, в конечном счете, он всё равно уничтожит сам себя. Так какой тогда смысл?

— Борис! Борис, прошу тебя, открой глаза! Ты не можешь здесь подохнуть. Ты слышишь меня, чёртов кретин?

Армин обернулся к Дорис, сжавшейся возле Фойльнера.

«Почему? — не понимал он. — Почему вы так отчаянно боритесь за жизнь, ведь нет никакого в том смысла? И почему всё это время боролся я?».

Тёплые воспоминания окутали разум: любовь и забота дедушки, поддержка товарищей и друзей, Микасы и Эрена, мир… тот самый мир, который он так отчаянно хотел увидеть и надежду на это, что подарил ему Эрен в их самую первую встречу. Точно, глупец, как он мог забыть — всё это время он сражался за мечту, ставшую его смыслом жизни.

— Я иду за Эреном, — решительно сказал Армин и с трудом встал на подгибающиеся ноги.

— Что? — Жан сильнее надавил на рану и сел. — Ты на ногах еле стоишь, далеко ли сможешь уйти в таком состоянии? — Он сделал паузу и продолжил: — Лекарство ведь уже…

— Не имеет значения, — резко прервал его Армин. — Так или иначе, я должен остановить Эрена. Ведь он вверил мне свою жизнь.

Жан несколько секунд не сводил печального взгляда с смотрящего в сторону города покачивающегося друга, и всё его тело в этот момент содрогалось от чувства удушающего бессилия. Кирштейн понимал, что Армин — единственный, кто смог бы сейчас угомонить Эрена и спасти город, но он никогда не был поборником стратегии «жертвуй одним, ради спасения миллионов». Жан выдохнул и через силу проговорил:

— Хорошо, только не смей умирать. Это приказ.

Армин хмыкнул и с улыбкой ответил:

— Так точно, капитан.

***

Микаса уже несколько минут неподвижно сидела на стуле, не отрывая глаз от пола. Она проснулась ровно тогда, когда тяжёлые шаги мужа сменились громким хлопком закрывающейся входной двери. Солнце в это время лишь намекало на себя, пытаясь тусклым светом прорваться сквозь плотные занавески спальных окон, задёрнутых ещё четыре дня назад. Похоже, Микаса сделала очередную глупость. Обнимая Жана со спины этой ночью, она чувствовала, как еле заметно напряглось его тело, как по его оголённому торсу побежали мурашки. Микаса чувствовала, как ждавший этих объятий человек, сделал вид, что не заметил их. И это неумелое «Спасибо». Интересно, как воспринял его Жан и какой же смысл в действительности внесла в него она сама? Спасибо, что дал Эрену свободу, или спасибо, что вернулся домой целым и невредимым? Сердце забилось чаще и будто бы сжиматься стало сильнее. Неприятное чувство. Микаса закусила нижнюю губу. Слишком.

Аккерман моргнула и перевела взгляд на окно — на улице стало как-то шумно для столь раннего часа. Девушка встала и, пройдя по коридору, вышла из дома. Кругом люди, испуганные лица, крики и плач детей. Она определённо заснула на стуле, а возможно, и вовсе не просыпалась со вчерашнего дня. За считанные секунды она перенеслась в прошлое, то самое время, когда она была очень напугана, но в то же время так по-детски счастлива; счастлива, что могла быть с ним. На её глазах высокая часовая башня, расположенная в квартале от её дома, сложилась, будто карточный домик, подняв в воздух огромный столб пыли, в котором мелькнуло что-то большое. Микаса прищурилась, земля под ногами задрожала, фасад соседнего жилого дома треснул и каменным дождём посыпался вниз. Свет померк, Аккерман резко повернула голову, и тут же напротив неё что-то приземлилось. Микаса широко раскрыла глаза и замерла — уродливый титан, метра три или четыре высотой, судя по быстрым движениям, разумный. Неужели опять враги? Надо бежать, сейчас она ничего не сможет сделать, ей необходимо оружие. Девушка взглянула в горящие зелёные глаза и разжала кулаки. От этого титана, нет, человека не надо бежать, ведь он никогда не причинит вреда. Микаса сделала полшага вперёд и тихо, как давеча на ухо Жану, боясь, что кто-нибудь её услышит, прошептала:

— Эрен.

Она не могла ошибиться, не могла спутать эти глаза ни с чьими другими. Титан нагнулся к ней и аккуратно дотронулся кончиком большого пальца до её лица. И она никогда не забудет эти родные прикосновения. Микаса прямо смотрела в любимые глаза, полные душевной скорби. Эрен прощался с ней, пока он ещё был там, пока он ещё мог сохранять себя. Микаса не понимала, почему Йегер стал таким, и ей это сейчас не было важо. Ей лишь хотелось вновь броситься к нему и крепко обнять. Но этот взгляд и предательский голос собственного сердца в унисон нашёптывали «Отпусти». Не хотела, не могла, закрывала уши руками, но голоса не умолкали, просили слишком настойчиво. Слишком.

— Микаса, — по слогам, неразборчиво отозвался титан.

На глаза Аккерман навернулись слёзы; для неё это было непосильно, именно с этим она никогда и не смогла бы справиться.

— Прости, — дрожащими губами извинилась она.

Глаза титана потемнели и потеряли живой блеск. Гигант выпрямился и громко зарычал — навзрыд, протяжно, будто душа его разрывалась на части. И в тоже мгновение титан прыгнул на крышу противоположного дома и скрылся с глаз. Микаса опустилась на землю и, крепко сжимая юбку в ладонях, вновь сквозь слёзы повторила:

— Прости.

***

Армин тяжело переставлял ноги, придерживаясь для опоры за широховатую стену дома. Он лишь желал не свалиться замертво. Взгляд не мог сфокусироваться на одной точке, и Армин буквально шёл на ощупь. И пусть он не мог в полной мере оценить обстановку вокруг, чему, в принципе, даже в какой-то степени был рад, зато прекрасно всё слышал — крики, плач и отдалённый вопль титана. Город вновь оказался на грани разрушения. Армин застонал и сполз по стене на землю. Всё тело горело, складывалось ощущение, что воздух вообще перестал проникать в лёгкие. Арлерт судорожно и хрипло вдыхал, с кажым разом прося тело продержаться ещё немого.

— Как долго ты ещё собираешься сидеть? — прозвучал над головой грубый голос.

Армин запрокинул голову и осмотрел расплывчатый силуэт человека, верхом на лошади. Он бы с радость ответил что-нибудь на упрёк, но сейчас был не тот случай, да и не тот опонент.

— Ты как всегда приветлива, Энни.

Арлерт тяжело поднялся на ноги и стёр манжетой рубашки кровь с лица.

— Что случилось с Эреном?

— Как ты поняла, что это он?

— От этого титана за версту Йегером несёт, — скривилась Леонхарт. — Нет времени лясы точить, забирайся.

Энни протянула Армину руку. Арлерт несколько секунд в непонимании смотрел на маленькую женскую руку, а затем схватился за неё и забрался в седло, крепко обхватив Энни за талию. Леонхарт взмахнула упряжью, и лошадь помчалась вперёд.

— Откуда у тебя лошадь? — поинтересовался Армин.

— Сергей одолжил. — Энни ударила каблуками, и животное с лёгкостью перепрыгнуло через обвалившуюся стену дома.

— Почему… — Армин хотел задать ей вопрос, но новый приступ жгучей боли не заставил себя долго ждать. Молодой человек сильнее сжал ладонями кофту девушки и упёрся лбом в её спину.

— Не болтай, а то язык себе прикусишь, — холодно бросила Энни, но Армин почувствовал, как при этом напряглось её тело.

Земля затряслась, раздался грохот, и в нескольких сотнях метрах от них часовая башня моментально рухнула вниз.

— Нам туда, — указал рукой Арлерт, и Энни мигом развернула лошадь вправо, проскакивая в небольшой проулок между домами.

Они выехали на главную дорогу, обогнули груду камней, некогда бывшей башней, людские раздавленные тела и взяли чуть левее. И только когда они проскочили вывеску пекарни, Армин понял, что это дорога ведёт в сторону дома Микасы и Жана. Сердце зачастило от страха. Арлерт выглянул из-за спины Энни и крепко сжал челюсти — впереди всё заволокло пылью, лишь изредка можно было увидеть разрушенные до основания дома. В глаза попал песок, молодой человек заморгал и вновь стал вглядываться в очертания домов. Среди этого хаоса мелькнула чёрная голова, и сердце в груди Армина сжалось.

— Микаса! — крикнул он, но девушка даже не пошевелилась.

Они приблизились к сидящей на земле с поникшей головой Аккерман, и Энни остановила лошадь.

— Микаса, ты слышишь меня? — позвал её Армин. — Ты не ранена?

Микаса дёрнулась, и Арлерт облегчённо выдохнул — жива.

— Я снова не смогла защитить его, — тихо отозвалась она, слова сочились сожалением и болью. — Снова не смогла помочь ему.

— Микаса, — выдохнул Армин, печально глядя на девушку. Он понимал, о чём говорила подруга, кожей чувствовал её горечь, ведь и сам не смог защитить Эрена.

— И это всё, что ты можешь сейчас сказать? — надменно проговорила Энни. — Просто будешь сидеть здесь и вытирать себе сопли? Поверить не могу, что могла проиграть такой слюнтяйке. На тебя тошно смотреть, Аккерман, — выплюнула Леонхарт. — Идём, Армин, нельзя терять времени на эту никчёмную.

— Спрячься где-нибудь, мы поможем Эрену, — попытался успокоить подругу Арлерт.

Энни развернула лошадь и последовала за титаном. Армин последний раз взглянул через плечо на Микасу, которая так и не встала с земли.

Они догнали Эрена, когда тот взбирался на крышу очередного здания, недалеко от торговой площади. Сейчас необходимо увести его с людного места, чтобы не было ещё больших жертв. Взгляд Армина зацепился за маленькую ручку, выглядывающую из-под завала. Молодой человек зажмурился. Мозг усилиненно работал, пытаясь придумать хоть какой-то план, но мысли появлялись беспорядочно, путались, а сознание потихоньку покидало юношу. Эрен больше не слушал его, Армин больше не мог подобраться к его разуму.

— Эрен! — неожиданно крикнула Энни, и Армин тут же закрыл ей рот рукой.

— Не называй его имени, — попросил он. — Нельзя.

Нельзя, чтобы люди узнали, кто стал причиной этого беспорядка, иначе, даже если Эрена удастся спасти из плена титаньей оболочки, горожане просто разорвут его на куски.

— И что нам тогда делать? — раздражённо проговорила Энни.

— Надо вывести его из города.

Армин осмотрелся вокруг, придерживаясь одной рукой за Леонхарт, наклонился вбок и поднял два небольших камня. Это должно было сработать. Молодой человек замахнулся и со всей силы, что осталась у него, швырнул один из камней в титана.

— Эй ты, чёртов титан! — прокричал он и кинул в гиганта ещё один камень. — Я здесь, уродец! Видишь меня?

Армин замах руками, пытаясь привлечь его внимание. Сработало — титан повернул к ним огромное лицо и оскалился. Он спрыгнул с дома и грузно приземлился в нескольких метрах от них, не сводя с них своего озлобленного взгляда.

— Скачи к воротам! — тут же скомандовал Армин, и как только Энни развернула лошадь, титан тут же кинулся за ними.

Арлерт знал каждую улочку этого города, каждый поворот, поэтому без труда указывал Энни дорогу. Титан то нагонял их, перепрыгивая по крышам домов, то чуть сбавлял темп и отставал, и тогда Армин снова звал его за собой. Они проскочили главную улицу, свернули возле больницы вправо, через минуту арка Марии бросила на их головы тень, и ребята оказались на огромном поле за пределами города. Титан быстро следовал за ними, рыча и скалясь, в надежде поймать свою добычу. Тело Армина начало неметь из-за чего становилось трудно удержаться в седле. Раз он ослабил хватку и чуть не свалился, но Энни смогла вовремя удержать его, не забыв сказать при этом пару ласковых. Армин усмехнулся и уткнулся лбом в спину девушки, ощутив лицом лёгкую щекотку от её волос. Он вдохнул их сладкий яблочный запах и улыбнулся.

— А говорила, что не любишь яблоки, — тихо сказал он.

— Что? — переспросила она, не услышав его слов.

— Почему ты помогаешь мне, Энни? Ты столько лет сидела взаперти в жалкой лачуге по моей вине. Даже после того, как узнала правду о Бертольде. Это же я убил его, — Армин сглотнул и, понизив голос, добавил: — Он любил тебя.

Энни ответила не сразу, а когда заговорила, голос её был ровен и абсолютно спокоен.

— Бертольд знал, на что шёл. Мы все знали. В том, что случилось, была лишь моя вина. — Энни чуть помолчала и продолжила: — Ты сделал гораздо больше, чем можешь себе представить, Армин. Если бы не ты, то… я никогда не почувствовала бы себя живой. — Армин широко раскрыл глаза и поднял голову. — Я благодарна тебе, Армин. За то, что был для меня хорошим человеком, спасибо.

— Энни, ты не должна…

— Попрошу тебя только один раз, — прервала она его, — выживи. Что бы ни случилось, выживи и сделай этот мир таким же прекрасным, каким ты сделал его для меня.

Леонхарт повернула голову в его сторону — лёгкая, красивейшая улыбка, которую Армин когда-либо видел, играла на её губах.

— Энни!

Леонхарт резко остановила лошадь, поставив её на дыбы. Армин не удержал равновесие и полетел на землю. Сильнейшая боль разлилась по его голове и телу. Он лишь смог слегка приподнять голову, как размытый силуэт удаляющей лошади сменился чернотой, и Армин потерял сознание.

Энни утёрла глаза и взмахнула упряжью. Впервые за много лет её сердце разрывалось от сожаления и скорби, но в то же время она была счастлива так сильно, как не была даже в лучших её снах. Здесь и сейчас она должна была закончить то, что сотню лет назад начали её предшественники. Здесь и сейчас она должна была раз и насегда избавить землю от титанов, чтобы тот, кто был так дорог сердцу, больше не страдал по её глупости.

Энни, несводя пристального взгляда с приближающегося к ней титана, вытащила из голенища сапога узкий кинжал и полоснула острым лезвием по ладони. Ослепляющая молния зигзагом метнулась с неба до самой земли.

Армин, спасибо за яблоки. Я бы очень хотела, чтобы ты ещё раз угостил меня ими.

***

Жан снял плащ и оторванным рукавом рубашки перевязал рану на руке. Казалось, что весь участок по щелчку пальцев опустел, было так тихо, что можно было услышать стук собственного сердца, только плач Дорис рывками врывался в эту могильную тишину. Жан тяжело выдохнул и, подойдя к товарищам, присел к ним. Фойльнер выглядел ужасно, он был настолько бледен, что создавалось впечатление, что из его тела выкачали всю кровь, только огромное красное пятно всё больше и больше разрасталось на его плаще.

— Что же ты натворил, Фойльнер, — причитала Хитч, всхлипывая и утирая безостоновочно льющиеся слёзы. — Дурак, какой же ты дурак.

Борис сделал судорожный вдох и медленно открыл глаза.

— Капитан, — прохрипел он, мутным взглядом уставившись в небо.

— Я здесь. — Жан приблизился к лейтенанту, чтобы тот мог его лучше видеть.

— Дорис. — Борис слегка приподнял руку, и Хитч тут же нежно взяла его ладонь в свою.

— Я должен кое-что сказать тебе, Дорис, — Фойльнер перевёл на девушку взгляд и попытался улыбнуться, но его сил хватило лишь на то, чтобы слегка дёрнуть уголками губ.

— Молчи, — тут же прервала его Дорис, крепко сжимая его ладонь, — тебе нельзя сейчас говорить, побереги силы.

— Я давно уже хотел сказать тебе, но всё храбрости не мог набраться. И почему-то осмелел только сейчас.

Борис усмехнулся и тут же закашлялся кровью. Жан отчётливо слышал, как при каждом сказанном слове в груди Фойльнера булькало и хрипело. Кровотечение в лёгких, несколько сломанных рёбер и разрыв мягких тканей — вот то, что Жан знал наверняка. Кирштейн зажмурился и отвернулся.

— Дорис, я… — Борис пару секунд молчал, собираясь с духом, и закончил: — люблю тебя. Всегда любил.

И успокоившаяся немного Хитч, разревелась ещё больше.

— Ну вот зачем это сейчас говорить? — ругала она его. — Не умеешь ты момент выбирать, балбес.

— Да, — вновь усмехнулся лейтенант, — настоящий балбес. Капитан, ступай за Эреном, спаси этот город.

Жан кивнул и сжал плечо лейтенанта.

— Хорошо, продержись ещё немного, я приведу помощь.

Кирштейн последний раз одарил Дорис сочувствующим взглядом и подозвал коня.

Жан мчался по улицам ставшего за несколько лет уже почти родным города и не узнавал его, с большим трудом в этой груде камней можно было увидеть фонтан, любимую булочную или высокую часовую башню. Люди сновали туда-сюда, бежали, не глядя по сторонам, и Кирштайну приходилось резко лавировать, чтобы ненароком какой-нибудь испуганный горожанин не попал под копыта. Но больше всего Жан волновался за одного единственного человека, любимую всем сердцем девушку, которая, возможно, сейчас спокойно спала и даже не подозревала о том, какой ужас творится в её родном городе. Он гнал Конкорда по каменным дорогам, мысленно молясь успеть вовремя, и когда он уже был в нескольких десятках метрах от собственно дома, впереди показался знакомый силуэт. Медленно, покачиваясь, она шла к нему навстречу. Огромная радость наполнила душу капитана — жива, но в мгновение ока страхом наполнились его глаза — не выдержав нагрузки, треснувшая стена дома покосилась, накренилась вперёд и стала падать прямо на девушку.

— Микаса! — заорал Жан, предупреждая жену, но его крик потонул в оглушающем грохоте.

Внутренности свело спазмом, Кирштейн покрылся холодным потом и не сводил безумного взгляда с облака пыли перед собой. Но вот показались два людских силуэта, и Жан немного перевёл дух. Он мигом соскочил с коня и подбежал к ним. Сергей, откашливаясь, старательно прикрывал рукой голову Микасы от сыплющихся сверху мелких камушков и песка.

— Все целы? — взволновано спросил их Жан, тщательно осматривая жену на наличие повреждений. — Чёрт возьми, как же я перепугался. Спасибо, Сергей.

— Да о чём разговор. — Мужчина улыбнулся и присвистнул, осматриваясь по сторонам. — Да-а-а, ну и дела, этак весь город в руины превратится. Я-то думал, с титанами покончено.

— Это Эрен, — тихо отозвалась Микаса.

— Да ну?! — удивился Сергей. — Чего он вдруг взбесился?

Микаса опустила голову и больше ничего не сказала.

— Сергей, мне нужна твоя помощь, — встрял Жан. Чем меньше людей будет знать личность титана, тем лучше для Эрена. — Мой друг серьёзно ранен. Возьми коня и скачи в участок. Прошу, поторопись.

— Понял, — без вопросов ответил Сергей. — Позаботься о Микасе.

Мужчина хлопнул Жана по плечу, лихо забрался на Конкорда и помчался в сторону тюрьмы. Как только они с женой остались вдвоём, Кирштейн нежно провёл ладонью по её спутанным волосам и прижался щекой к её макушке.

— Дурёха, я чуть не поседел от страха, хорошо, что Сергей оказался поблизости. Ты настолько сильно хочешь моей смерти?

— Ты ранен. — Микаса кончиками пальцев дотронулась до перевязанной руки мужа и тут же расплакалась.

Жан был настолько ошарашен, что даже не знал, куда себя деть. Микаса никогда, никогда не плакала при нём, а тут на тебе. Он взял её трясущимися руками за плечи и попытался её успокоить, хотя сам сейчас нуждался в этом гораздо больше.

— Ну-ну, прекрати, рана-то пустяковая, не волнуйся.

— Какая же я дура, — причитала Аккерман надломленным голосом. — Прости, прости меня.

Капитан раскрыл глаза от удивления и ослабил хватку.

— Да т-ты чего?

— Я столько лет жила своими мечтами, столько времени убила на то, чтобы достичь своего идеального мира, счастья и совсем не замечала, что оно было у меня прямо под носом. — Микаса прижалась к груди мужа и глубоко вдохнула. — Я была уверена, что Эрен и есть моя жизнь, смысл моего существования, моя истинная любовь, а ты — лишь старая привычка.

Жан поджал губы и отвёл взгляд. Это было больно, неприятно, жестоко.

— Но… — Микаса подняла голову и взглянула прямо в глаза мужа, — именно эта привычка всегда и спасала меня, именно она стала причиной, по которой я всё ещё жива. — Девушка приблизила к капитану лицо и выдохнула ему в губы: — Прости.

Микаса целовала Жана нежно, аккуратно. Тогда Жан впервые почувствовал этот приторно-сладкий, незабываемый, восхитительный вкус. Вкус настоящей любви.

***

Армин полз по земле, цепляясь бледными пальцами за ещё не пожелтевшую траву. Любое движение телом сразу сопровождалось сильнейшей болью. Время опережало его, стремительно неслось вперёд, оставляя молодого человека далеко позади. Армин не успевал, отчаянно пытался догнать его, но оно будто нарочно ускорялось, смеялось над ним, издевалось. Он отчаянно молил подождать, дать хоть какую-то фору, не ради себя — ради дорогих людей, но время было непреклонно, только сильнее дразнило его и с наслаждением наблюдало, как того догоняет страшный призрак смерти. Арлерт повалился на спину, вцепился в рубашку, выгнулся всем телом и издал немой крик. Грудь пыла пожаром, он сгорал изнутри, будто пожухлые листы, каждая клеточка тела превращалась в пепел в огне титаньей сыворотки. Армин уже не мог сдержать слёз, быстро-быстро они скапливались в уголках глаз и стекали по горячим вискам. Молодой человек запрокинул голову и взглянул на двух титанов, слившихся в смертельном танце в нескольких метрах от него.

— Перестаньте, — практически неслышно попросил он, — пожалуйста.

Армин зажмурился и, сжав челюсти, снова перевернулся на живот. Огромных усилий ему составило преодолеть ещё пару метров. Земля содрогнулось и тело гиганта Эрена распласталось на ней. Энни тут же придавила его рукой и, закусив его шею, с мясом вырвала её кусок. Армин неуклюже сел и немигающим взглядом уставился на руку гиганта Леонхарт, которая одним резким движением вырвала Эрена из его титаньей оболчки, отрывая ему правую руку и обе ноги. Йегер почти слился со своей формой, иначе бы он не лишился конечностей и его лицо… Армин моргнул, пытаясь избавиться от образа лица друга, практически лишённого кожи.

И тут время как будто стало идти в три раза медленнее. Энни широко раззявила рот и стала подносить Эрена к нему. Испуганное сердце сделало удар, замерло, потом сократилось и расслабилось ещё раз. По щекам снова потекли слёзы. Армин замотал головой и подался вперёд.

— Остановись! — закричал он. — Я прошу тебя, умоляю, не убивай его, Энни. Пожалуйста, — Армин шмыгнул носом и сглотнул, — не надо.

Энни замерла, внимательно смотря на Армина. Арлерта всегда интересовало, насколько эмоциональное состояние титана соответствовало тому, что чувствовал его шифтер. Он видел Леонхарт в форме гиганта всего два раза, и всегда её лицо выглядело пустым, совершенно не заинтересованным. Но сейчас её взгляд был кардинально другим. Сочувствие — ещё одна эмоция в копилке «ледышки» Леонхарт.

Энни ещё раз посмотрела на Йегера и опустил его обезображенное тело на траву. Армин смотрел на лицо, в котором с трудом можно было узнать дорогого друга, и чувствовал, как огромная радость и облегчение разливается по уставшему телу, замещая собой боль. Живой. Он смог. Они смогли. И Эрен, и город теперь были в безопасности. Теперь непременно всё наладится. Армин закрыл глаза и слабо улыбнулся.

«Спасибо» — последнее слово, что он смог сказать, после чего его телопошатнулось и рухнуло на землю.

***

Это был бесконечный, жуткий сон. Эрен слышал крики испуганных людей, плач, видел изувеченные тела женщин и детей, чувствовал, как содрогается земля и рушится восстановленный с таким трудом город. Ужас обступил его со всех сторон, но он просто не мог выбраться из этого плена. Эрен отчаянно старался проснуться, но у него не получалось. И когда сил терпеть уже не было, шум вдруг неожиданно стих и за спиной прозвучал мужской голос:

— Почему ты прячешься? Разве ты этого не хотел?

Йегер резко развернулся и остолбенел — он увидел себя. Усмехающегося, надменного, кровожадного. Его вторая сторона, второе «я» или, как по-научному называл его Армин, альтер эго. Зло, которое не упускало ни одного шанса проявить себя.

— О чём ты говоришь? — не понял Эрен. — Я никогда не хотел смерти невинных! Только ты всегда желал этого!

Двойник приподнял одну бровь и криво улыбнулся.

— Я? Хм, но разве мы не единое целое? Я часть тебя, Эрен. Я — это ты, а ты — это я.

Эрен ступил назад и замотал головой.

— Нет, ты не часть меня. — Он прямо посмотрел тому в глаза и решительно добавил: — Ты лишь чёртов убийца, не более.

Тот в ответ осклабился, напрягся, и Эрен среагировать даже не успел, как чужая рука сдавила его горло. Йегер засипел и вцепился пальцами в его руку. Двойник приблизился и зашептал на самое ухо:

— Ты всегда искал для себя оправдания.

Эрен резко открыл глаза и быстро задышал; ему наконец-то удалось вырваться из кошмара. Молодой человек прислушался: или всё же нет? Шум не смолк, а казалось, стал только громче. Эрен поднял оголённую правую руку и осмотрел её. Вроде, это был он, настоящий. Он покрутил на подушке головой — ломота в теле была слишком реальной для сна. Значит, он всё же вернулся.

— Слава богу, ты открыл глаза.

Эрен повернулся к Микасе, с беспокойством склонившейся над ним.

— Думали уж не очнёшься. — В поле зрения появился Жан с забинтованной рукой, но, в отличие от своей жены, он не был так уж рад, скорее, наоборот, встревожен.

— Что здесь?.. — Эрен сел на кровати, пытаясь справиться с головокружением, и осмотрелся.

Везде царил хаос, люди сновали туда-сюда, что-то кричали, быстро передавали друг другу какие-то склянки и тряпки. По мерзкому запаху лекарств и крови Эрен наконец понял, что находится в больнице.

— Будь прокляты эти титаны! — причитала пожилая женщина, склонившаяся над мужчиной, голова которого была перевязана окровавленными бинтами. — Почему же это снова происходит? Когда же всё это кончится?

Эрен не поверил своим ушам. Титаны? Но ведь их истребили десять лет назад. Он сам лично отсёк голову последнему монстру. Только если…

— Фокс! — закричал Йегер, оборачиваясь к Жану. — Это ведь его рук дело, да? Ты же сам говорил, что он ставил эксперименты на людях. Сколько их было? Пять? Десять? Всех уничтожили?

Эрен откинул простыню и собирался уже ринутся на улицу, но спокойный, тихий и отчего-то даже разочарованный голос капитана остановил его:

— Нет, Эрен. Всего один. Это был ты.

Йегер замер на мгновение, пытаясь переварить услышанное, моргнул и медленно перевёл взгляд на Жана.

— Что? — Мгновение тишины, молодой человек бросил быстрый взгляд на Микасу. — Нет, нет, этого не могло случиться, я не мог.

Он интенсивно замахал головой, словно оклеветанный. Взгляд остановился на детской ручке, торчавшей из-под серой простыни. Осознание случившегося обрушилось на него камнепадом. Эрен схватился за голову и до боли сжал волосы.

— Ты словно обезумел, — продолжил Кирштейн. — Энни тебя еле остановила.

— Энни? А Армин? Где Армин? — Эрен завертелся в поисках друга.

Жан с Микасой молча переглянулись и потупили нервные взгляды. Тревога заполнила грудную клетку.

— Он наверху, — ответил спустя какое-то время капитан.

Эрен тут же вскочил с кровати. Ноги, на мгновение потерявшие чувствительность, подвели хозяина — Йегер упал, цепляясь за простынь и стаскивая её с кровати, но тут же встал и, не обращая на покалывающую боль в ступнях, побежал к лестнице. Он проскакивал между людьми, перепрыгивал тазы с красной водой, пробегая мимо бесконечных коек и носилок с раненными, встретился взглядом со светло-рыжей девушкой, крепко сжимающей руку молодого человека в полицейской форме. Она злилась на Эрена, обвиняла его. Йегер виновато потупил взор и несколькими большими шагами взобрался по лестнице на второй этаж. Здесь было так тихо, что можно было услышать собственное дыхание, Эрен будто очутился в другом мире: без боли, без ненависти, без смерти. Молодой человек пробежался по прохладному из-за открытого окна коридору и остановился напротив распахнутой настежь комнаты.

— Армин.

Эрен быстрыми шагами пересёк комнату, лишь мельком взглянув на находившуюся в ней Энни, и склонился над кроватью, на которой под ставшей ему привычной капельницей лежал друг. Эрен часто видел его таким измученным, бледным, сильно вспотевшим, Армин всегда выглядел так, когда начинались приступы, но, после того, как Росс ставил ему капельницу, другу сразу становилось лучше. Сейчас же явно было что-то не так, к тому же Армин принимал лекарство всего три дня назад, приступ просто не мог возникнуть вновь!

— Эрен, ты очнулся? Как себя чувствуешь? — В комнату вошёл доктор Росс и встал возле Йегера.

— Что с ним происходит? — проигнорировав вопрос, накинулся на него Эрен. — Почему Армин в таком состоянии? — Молодой человек схватил Хьюберта за врачебный халат и притянул вплотную к себе. — Приступ был всего несколько дней назад, очередной. Так почему он вновь случился?

Росс смотрел на Эрена абсолютно спокойно и даже не пытался высвободиться из рук рассерженного и явно обеспокоенного бывшего разведчика. Он взглянул на Армина и сказал несколько слов, поставивших на жизнях Арлерта и Йегера жирную точку:

— Лекарство больше не действует. У него толерантность*.

— Что? — воздух встал поперёк горла, Эрен просто не мог поверить в это. — Что это значит? Сделайте же что-нибудь, вы же врач!

— Мне жаль, Эрен.

Йегер раскрыл глаза и уставился в пол, медленно опустив руки. Десять лет назад было так же, держа Армина на руках, он испытывал то же ненавистное бессилие и страх. Страх навсегда остаться одному в своём безумии. Сегодня он вновь увидел, насколько сильно оно было опасным. Эрен больше не хотел потонуть в нём.

— Эрен.

Совсем тихий, уставший голос позвал его, вновь возвращая на поверхность и позволяя сделать ещё один глоток воздуха. Йегер взглянул в мутно-голубые глаза, смотрящие на него из-под слипшихся от влаги ресниц. Эрен помнил именно этот взгляд, он видел его вживую всего раз, когда ему было семнадцать, но как бы Эрен ни хотел его забыть, у него не получалось.

— Идём, оставим их. — Доктор Росс поклонился и вышел из комнаты, а вслед за ним, бросив на Армина прощальный взгляд, вышла Энни и закрыла дверь.

И снова мир свёлся до двух людей. Это место больше не казалось Эрену тихим: он слышал доносившиеся с первого этажа стоны и крики, голоса с улицы и шаги по коридору, но громче всех в этой какофонии звучало его сердце и тяжёлое дыхание Армина.

— Я рад, что с тобой всё хорошо, — слабо улыбнулся Арлерт.

Эрен цикнул и, сжав кулаки, резко всем корпусом развернулся к нему.

— Да кого это сейчас волнует! Ты на себя посмотри, оставил тебя совсем ненадолго, а ты что натворил, а?

— Прости.

— И хватит уже вечно извиняться! Ты не должен, — Эрен опустил голову и задрожал всем телом, — не должен извиняться за чужие ошибки.

Всё верно, только он сейчас должен был умолять Армина на коленях. Его ошибка стоила жизни. Но… ведь у него ещё был шанс всё исправить!

— Фокс! — Эрен поднял голову и попятился назад. — У Фокса должна быть антисыворотка. Я сейчас же пойду и заставлю его отдать её. Подожди немного, совсем немного, Армин.

Эрен развернулся и помчался к двери.

— Прекрати это, Эрен! Эрен!

Армин приподнялся на локтях, хотел встать, но тело совсем ослабло, и молодой человек упал на пол, задевая штатив капельницы и опрокидывая его на пол — бутылочка с лекарством разлетелась на несколько больших и маленьких осколков. Арлерт выдернул иглу из предплечья и вновь приподнялся.

— Хватит уже, остановись. Фокса больше нет, ты убил его. Ты не получишь от него лекарство, Эрен. Да и если бы он был жив, всё равно всё напрасно, у Фокса его никогда и не было. Он соврал тебе. Так что, пожалуйста, перестань безумно гоняться за тем, чего никогда не существовало.

Эрен сжал ручку и с яростью ударил кулаком по двери.

— Чёрт! — Он ударился лбом о деревянную поверхность и сжал челюсти. — Но что мне теперь делать? Что я тогда вообще могу?

— Просто будь со мной.

Эрен опустил руки и обернулся к Армину. Похоже, это единственное, что ему оставалось. Он сел рядом с кроватью, обнял Армина сзади и прислонил спиной к своей груди.

— Обещание, — тихо напомнил Арлерт, — обещание, что ты дал мне тогда… ты выполнил его. Спасибо. Тебе больше не надо быть его заложником.

— Я никогда не был в его плену, — пылко возразил Йегер, но Армин быстро охладил его пыл, перебив.

— Эрен, расскажи мне о внешнем мире. Ещё разок. Пожалуйста.

Эрен глубоко вдохнул и сглотнул, пытаясь сдержать слёзы. Крепко держа друга в руках, он стал рассказывать о снежных пустынях, о песочном море и горящем огнём небе. Он говорил о том, что так часто слышал от самого Армина, описывал так, как представлял сам Армин, восхищался таинствами природы, как восхищался ими Армин. Эрен говорил и плакал, потому что слёзы были сильнее его, потому что чувства душили. Он говорил и чувствовал ладонями дыхание человека, жизнь которого ему была гораздо важнее любого секрета внешнего мира, как медленно поднималась и опадала грудная клетка.

Вдох. Выдох.

Вверх. Вниз.

Поднялась. Опустилась.

И больше не поднялась.

Комментарий к Глава 6. Колыбельная монстра

*Толерантность (в фармакологии) — снижение реакции на повторное введение лекарств, наркотиков или психоактивных веществ. Другими словами, привыкание.

========== Эпилог ==========

Полгода спустя.

Молодой человек ступал по жухлой траве, иногда оставляя неглубокие следы на ещё не полностью растаявшем грязном снегу. Весна только недавно сменила зиму, потому на улице в ночные и ранние утренние часы было достаточно морозно. По-хорошему, надо было подождать ещё пару месяцев, пока солнце как следует не прогреет их небольшой мир, но ждать больше не было возможности. Не согласись он тогда, сидел бы сейчас спокойно дома за чашкой согревающего глинтвейна, почитывая какую-нибудь книгу, пусть даже и при условии, что книгу он последний раз брал… даже и не упомнишь уже когда. Молодой человек приподнял ворот утеплённого плаща и выдохнул облачко пара.

— Не хватало только заболеть, — пробурчал он, шмыгая носом.

А на месте назначения его уже ждали с таким же недовольным лицом, каким было сейчас и у него самого.

— Что за кислая мина, Жан? Ты же сейчас радоваться должен как никогда.

Кирштейн скривил губы и потёр холодными порозовевшими ладонями.

— Радовался бы, если бы задница к штанам не примерзала, — недовольно ответил тот. — Сам-то тоже особо восторгом не блещешь, Йегер. Нафига меня надо было сюда тащить?

— Куда ж без великого капитана, — съехидничал Эрен, — надо же кому-то сумки таскать.

Жан осклабился и замахнулся на товарища поднятым рюкзаком. Йегер дёрнулся и легко засмеялся, прикрываясь руками от возможного полёта в него тяжёлой сумки. Кирштейн пробубнил что-то нечленораздельное, явно наполненное недобрыми словами, и кинул рюкзак в корзину. Эрен выдохнул и с полуулыбкой на губах уставился на воздушный шар, чуть приподнятый над землёй и удерживаемый верёвочными стропами. Его еле заметное покачивание и горящая голубоватым пламенем горелка навеяли воспоминания о его предшественнике с весьма трагичной судьбой и первом полёте. Эти воспоминания согревали Эрена не хуже самого вкусного глинтвейна, но также тянули за собой лёгкий, полупрозрачный шлейф грусти. Те дни уже не вернуть, но, быть может, оно и к лучшему.

— Помогать не собираешься? — выдернул из воспоминаний обиженный голос Жана.

— Да, подожди минутку.

Эрен пропустил мимо ушей очередной упрёк в свою сторону и стал быстро взбираться на вершину холма к большому, ещё не одевшегося в листву дереву. Сколько же всего оно пережило, сколько человеческих эмоций впитало в себя. Раньше Эрен часто спал под ним, когда делал перерыв, возвращаясь из леса с хворостом. Интересно, помнит ли это дерево его сны? Эрен улыбнулся уголками губ. И запомнит ли оно сны Армина? Эрен остановился у большого ствола и провёл кончиками пальцев по его шершавой коре.

— Погодка сегодня, конечно, та ещё, — выдохнул Эрен. — Надеюсь, тебе не холодно. И хорошо ли тебе спится, Армин? — Эрен взглянул вниз и удручающе покачал головой.

Как бы Йегер ни старался забыть, смириться с прошлым, чувство вины всё никак не покидало его сердце. Он натворил столько ужасных дел, а расхлёбывать пришлось другим. И хоть Жану удалось замять дело с внезапным нападением титана на город, переложив всю ответственность на Фокса, Эрен ещё долго не выходил из дома, боясь вновь сорваться с цепи. Новая Шиганшина ещё не полностью отошла от потрясения, унёсшего жизни двадцати четырёх человек, в числе которых были пятеро детей, и это не считая тех, кого Фокс использовал для своих экспериментов, но она быстро приходила в себя. Конечно, многие уехали из города, решив на всякий случай обезопасить себя и перебраться в глубь стен, но те, кто остался, вновь засучили рукава и как несколько лет до этого сплотились, чтобы восстановить свой родной дом.

— Время пришло, Армин. — Эрен вновь улыбнулся и тут же нахмурился. — Я серьёзно, вставая уже!

Йегер хорошенько пнул по ноге спящего у дерева Армина. Арлерт вздрогнул, хрюкнув, и захлопал глазами.

— А, Эрен, ты пришёл, — проговорил он, потягиваясь. — Я аж уснул, пока ждал тебя.

— Я опоздал всего на десять минут, — оправдался Эрен. — Ты там себе ещё ничего не отморозил?

Армин передёрнул плечами и убрал с лица короткие светлые волосы.

— Я был близок к этому.

Эрен сделал снисходительное лицо и протянул другу руку. Армин с благодарностью принял её и встал на ноги.

Эрен боялся вспоминать, что совсем недавно мог всё это потерять: эти тёплые дружеские прикосновения, лучистый взгляд и мягкий голос. Мог потерять ровно в тот момент, когда полгода назад, сидя в комнате второго этажа госпиталя, перестал чувствовать чужое дыхание. Как и десять лет назад он сидел с мёртвым другом на руках, всем нутром ощущая, как стремительно рушится, словно песочный замок, его мир, и не мог ничего поделать. Но вот ирония — и тогда, и сейчас Армина спас счастливый случай, тонкая игла, вошедшая в сердце. За одним лишь маленьким исключением: в последний раз ему действительно подарили жизнь, а не маленькую надежду на неё. Эрен до сих пор держал в голове чёткую картину того, как в тот момент, когда надежда уже практически умерла, в комнату ворвалась Ханджи, а вслед за ней не спеша вошёл Леви; чувствовал грубый толчок Зоэ и внимательный, холодный взгляд Аккерман; слышал, как пыхтел бывший командир разведки, торопливо вводя прямо в сердце Армина лекарство и быстро надавливая на грудную клетку, как друг вновь сделал тяжёлый и нерешительный вдох и открыл глаза. И Эрен плевал на боль от избиения Леви, на грубые слова Ханджи в свой адрес, на скопившуюся в уголке рассечённых губ кровь. Эрен плевал на мир вокруг, потому что его мир был у него прямо в руках. Живой.

Была опасность, что, хоть и с Имир эксперимент увенчался успехом, лекарство могло не подействовать на Армина или сделать только хуже. Ханджи около месяца держала Арлерта под строгим наблюдением, четыре раза за день сверяя его жизненные показатели. И когда Зоэ с уверенностью сказала, что теперь можно не волноваться, все вздохнули с облегчением. Эрен, не задумываясь, сам принял лекарство, а следом за ним его вкололи и Энни, которая сопровождала сей процесс молчаливым скучающим взглядом. Все данные по экспериментам Фокса по приказу королевы Хистории были уничтожены, а замешанные в этом люди — посажены на долгий срок. Таким образом все упоминания о когда-либо существовавших титанах были стёрты с лица Земли.

— Вот ответь мне, пожалуйста: почему я опять влезаю в твою авантюру? — Эрен приподнял бровь и уставился на друга, ожидая ответ.

— М-м-м, быть может, потому, что я неотразим? — улыбнулся тот.

Эрен закатил глаза и направился к воздушному шару. Когда они вдвоём пришли на место, Жан с протяжным кряхтением засовывал в корзину последний рюкзак.

— Ох, что вы, ребята, — язвительно начал он, важно задирая нос, — не стоит меня так благодарить. Я же только рад быть вашим носильщиком. Вы обращайтесь, не стесняйтесь. А преступники подождут.

Армин с Эреном переглянулись и прыснули в кулаки.

— Спасибо, Жан, — искренне поблагодарил его Армин, — ты действительно нам очень помог. Прости, что отвлекаем от работы. Всё же нехорошо начальнику надолго оставлять свою тюрьму.

Жан вздохнул и смягчился.

— Ничего, Дорис подменит ненадолго. Она девушка бойкая, справится. Наверняка уже новичков там по стенке строит.

— Дорис вышла на работу? — удивился Эрен. — Как она?

— Уже лучше. Не переживай за неё, она сильнее, чем ты думаешь.

Эрен отвёл взгляд и заковырял землю каблуком высокого сапога. Хитч практически не разговаривала с ним с тех пор и всячески пыталась избежать встречи с ним. Он знал, что она уже вряд ли когда-нибудь простит его. Такое нельзя простить.

— А как же Борис? — спросил у Жана Армин.

— Оставила на его матушку. Они сейчас втроём живут. Дорис и миссис Фойльнер — ядерная смесь. Даже жалко Бориса как-то, — иронично улыбнулся Кирштейн. — Он, кстати, планирует в ближайшее время вернуться в строй. Если, конечно, женщины позволят.

— Славно, — улыбнулся Армин.

Борису посчастливилось выжить тогда, так же, как и Армина, его буквально вытащили с того света, но раны были слишком серьёзными, чтобы не оставить после последствий. До сих пор у него случались приступы удушья, а от долгой ходьбы иногда начинали неметь конечности. Он прошёл долгий курс реабилитации, и если бы не забота Хитч, мог вообще не встать на ноги. Армин действительно был рад за этих двоих и всем сердцем надеялся, что у них всё сложится хорошо.

— Нам пора, — напомнил Эрен.

Они ещё раз проверили крепление уже доработанного воздушного шара, работоспособность горелок и наличие всех необходимых вещей. Армин от радостного возбуждения весь мурашками покрылся. В их первый раз он чувствовал то же самое, за тем лишь исключением, что теперь ему не надо было нервно оглядываться по сторонам и бояться того, что в любую секунду он мог рухнуть замертво. Именно сейчас он испытывал то, о чём так часто они говорили с Эреном, — свободу. Ту самую, долгожданную.

— Может, полетишь с нами? — предложил Эрен Жану.

— Ну нет, ребят, я не настолько отбитый, — категорично отказался Кирштейн. — К тому же, я скоро отцом стану. Не могу ж я Микасу одну с сынишкой бросить.

— Ты думаешь, будет мальчик? — спросил Армин. — А если девочка?

— Не-не, он такой бойкий, ему уже не терпится взглянуть на этот большой мир. Точно мальчик, отвечаю. Я уж ему и имя выбрал — Рик.

— Красивое, — улыбнулся Армин.

— Да, — согласился Эрен. — Ты уж ему расскажи о нас — великих путешественниках. Кто знает, может, о нас сложат легенды.

Жан усмехнулся и сложил руки на груди.

— Ну нет, Йегер, ты уже один раз отличился, хватит с тебя.

Эрен сжал губы в узкую полоску и снисходительно взглянул на Кирштейна.

— Вот поэтому я и ненавижу тебя.

— Взаимно, — улыбнулся Жан.

Армин прыснул в кулак и легко рассмеялся.

— Мы отправляемся.

Жан с помощью крепкого металлического прута по очереди вытащил из земли ввертыши для крепления гондолы. Эрен с Армином быстро убрали верёвки в корзину, затем Армин повернул рычаг горелки, пламя ещё сильнее обдало молодых людей тёплым воздухом, шар, как и в первый раз, мотнуло, и он стал медленно подниматься вверх. Внутри Эрена всё защекотало от восторга, но теперь он действительно был в полной мере рад этому ощущению.

— Надеюсь, мы ещё когда-нибудь увидимся, Жан! — прокричал другу Армин.

— Я тоже, — отозвался тот. — Берегите себя!

Воздушный шар поднимался всё выше, превращая пейзаж вокруг и машущего им рукой Жана в крохотные фигурки. Армин потянулся и вдохнул морозный воздух. Улыбка всё никак не сходила с его губ. Они смогли это, то, чего они так долго ждали, наконец осуществилось.

— Ты не попрощался с ней? — Эрен встал возле друга, прислонившись поясницей к бортику гондолы.

— Это ни к чему.

Армин подпёр подбородок рукой и взглянул вниз, где молодая девушка с белокурой косой крепко сжимала в руке красное яблоко.