Невстревоженные острова [Роберт Пенн Уоррен] (fb2) читать постранично, страница - 2

войти в экзаменационную комнату, или как будто повышенное внимание к деталям отсрочит необходимость смотреть на этих людей, чьи голоса доносились до него словно издалека.

Жидкость была холодной и сладковатой. Он опустил стакан и, сделав это, с некоторым удивлением обнаружил, что мускулы щек у него вздернуты кверху в предупредительной улыбке. Видно, он увидел себя мельком в зеркале, именно увидел, а не почувствовал, как подняты края узких, длинных, нервных губ под аккуратной черной щеточкой холеных усов. С эдакой ухмылочкой я выгляжу полным дураком, подумал он.

Алиса Дарлимпл говорила:

– Наверное, господин директор всю ночь глаз бы не сомкнул на своей раскладушке, узнай он, что мы спаиваем одного из его подопечных.

Профессор Дарлимпл, не переставая улыбаться, негромко откашлялся.

– Знаете, Фил, мы ведь не вправе следовать законам гостеприимства. Предлагать спиртное студентам у нас, если можно так выразиться, табу. Но мне… нам думается, что мы вольны так поступать в тех случаях, когда это более свободомыслящий, более зрелый студент, если он, если можно так выразиться, человек светский.

Слова четко, без запинки слетали с губ, и по завершении речи он осознал, что края их до сих пор вздернуты в улыбке. Ему показалось, что когда-то давно он произносил уже эти слова, ибо в легкости, с какой они родились, в самой интонации чувствовалась некая отрепетированность. Но сказав «человек светский», он не испытал того чувства надежности и удовлетворения, которое ему обычно в таких случаях сопутствовало.

Фил Алберт сидел, развалясь в ленивой, элегантной позе, во всем его облике сквозило легкое пренебрежение. Когда он заговорил, в словах его послышалась такая же отрепетированность.

– Должен сказать, я уже достаточно созрел, чтобы по достоинству оценить подобное гостеприимство, – изрек он и многозначительно тронул стакан.

Светский человек, подумал профессор Дарлимпл. Он перекатывал в уме эту фразу, как ребенок – конфету во рту, но слова были твердыми и безвкусными, как стеклянные шарики. Внезапно до него дошло, что молодой человек, который сидит напротив и одобрительно кивает в ответ на реплику красивой женщины, воображает себя светским человеком. Оттого что он богат, подумал профессор, оттого что живет в Нью-Йорке, и носит сшитые на заказ костюмы, и ездит в Европу, и пьет виски, и даже поцеловал Алису Боган Дарлимпл в моем собственном доме, он вообразил себя светским человеком. А я родился в Небраске, в доме на пустыре, где вокруг не росло ни единого деревца. И вместе с неясным чувством обреченности в сердце вернулось теплое чувство к Филу Алберту, немного видоизмененное, но ещё достаточно сильное. Вопреки всему, оно вернулось.

Алиса Дарлимпл смотрела в огонь, где картинно плясало пламя, уходя в черное жерло дымохода. Мерцали латунные собачки, камин недавно чистили, и языки огня тянулись вверх, как цветы на ухоженной клумбе. Она так повернула голову, отметил про себя профессор Дарлимпл, потому что в профиль особенно хороша и знает об этом. В последнее время она похудела, у неё утомленный вид. Алиса Дарлимпл повернулась к молодому человеку правой щекой, точеным, хрупким профилем, в нем чувствовалась ухоженная красота нервной женщины. Молодой человек тоже глядел на огонь.

– Значит, вы едете во вторник? – спросила она.

– Во вторник, – сказал Фил Алберт с томным видом человека, разморенного теплом камина и хорошим виски. – Во вторник, и до дому доберусь к вечеру следующего дня, ещё успею вывесить чулок для Санта Клауса.

– А утром, – сказал профессор Дарлимпл, – найти под елкой новый трехколесный велосипедик.

– Не велосипедик найти, а принять таблетки от морской болезни. Видите ли, чулок-то мне придется вывешивать над умывальником в каюте судна, держащего курс на Бермуды. Мамочка тащит меня на острова.

– И старина Клаус спустится по трубе горячего водоснабжения и набьет его одноразовыми кусками мыла «Палмолайв» и зубными щетками «Доктор Уэст». – Миссис Дарлимпл засмеялась журчащим смехом. – Вместо золы и розог.^[2]

– Да пусть хоть кнутами, в первое утро мне будет не до того. Моряк-то из меня никудышный.

– Хорошему мальчику кнут ни к чему, – отозвался профессор Дарлимпл и совершенно неожиданно тоже рассмеялся.

– А я собиралась на восток, – с легким разочарованием сказала миссис Дарлимпл. – В Балтимор.

– Домой? – спросил Фил Алберт.

Домой, подумал профессор Дарлимпл, миссис Джордж Дарлимпл живет в Рассел Хилл, штат Иллинойс. Он мысленно увидел её адрес на конверте. Миссис Джордж Дарлимпл, Поплар стрит, 429, Рассел Хилл, Иллинойс, США.

– Джордж не может ехать, – сказала она, – так что я буду паинькой и останусь здесь, с ним.

– Ты просто обязана съездить, Алиса, – сказал профессор. А про себя подумал: Она не может поехать, потому что не может купить билет на поезд до Балтимора. Потому что она замужем за нищим.

– Джордж, видите ли, хочет закончить какое-то научное исследование, пока