Шаг в триста лет в прошлое (авторская редактура) [Олег Николаевич Леконцев] (fb2) читать постранично

Annotation

Нет, вы только не подумайте, я не алкоголик. Просто я как бы россиянин, а любой россиянин вкушает водку (разведенный спирт) стаканами. Вот мы и авторитетно вкусили и, очнувшись с похмела, я понял, что спьяна где-то нагулялся примерно на 300 лет в прошлое. Не виноватый я, так получилось! Став попаданцем и оказавшись в теле сына боярского (мелкого дворянина то есть) Дмитрия Кистенева я сразу понял, предварительно пролив по себе грешному, что, во-первых, я попал в эпоху радикальных реформ и таких же радикальных карьер, а во-вторых, никто за меня эту карьеру тянуть не будет.

О. Н. Леконцев

Пролог

Книга I

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Санкт-Петербург

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Эпилог

О. Н. Леконцев

Шаг в триста лет в прошлое

Пролог

Сегодня мы, старые перечницы, у которых уже прилично сыпется песок при ходьбе и даже при обычном неподвижном стоянии, прилюдно решили, несмотря ни на что, взять и отпраздновать. Отпьянствовать в дупель. Так, что даже бревна дачного дома вздрогнули бы от зависти и захрустели.

Мы – это дружная компания из семи человек, помнившая о себе еще с беззаботного молочного детства, когда окружающий мир еще ни чем не снабжал, а только снабжал недурной обстановкой.

С той поры прошло много лет, кому-то повезло, и им улегся на кладбище, кто-то не угадал, получив от судьбы тепленькое местечко в министерстве или в банке, и ушел от вас.

Но эти семеро устояли, закалялись и были готовы идти за друзей до последнего – хоть до последней пули, хоть до оставшейся рюмки.

Шли по Зубовскому бульвару после окончания рабочей недели и громко весело разговаривали, как будто мы еще искрометная молодежь и нам по семнадцать – двадцать лет, а не по под сорок.

И пусть особого повода для пьяного веселья не было – найдем! Целую неделю парни (или уже мужики, если учитывать наплывающий возраст) работали в поте лица, чтобы и семья не голодала и самим не чувствовать скуления желудка в наше непростое время. И ничто не затрагивало нервы – ни каприз посетителей, ни ворчание начальства, ни очередное извержение вулкана Кракатау.

Но вот пришла суббота, и все решили – пора вздрогнуть! У одного из нас как раз по случаю возникла канистра технического спирта. Глупая начальница купила, чтобы протирать детали электроники.

Вот и протрем, только не электронные потроха, а человеческие. А повод есть. Витька – штатный шутник и балагур, – почесав голову (как он сам говорил – помассировав тыковку) и посмотрев карманный календарь, громко объявил о приближении общечеловеческого праздника – день независимости США.

Некоторые, конечно, могут сказать, что мы не американцы и их праздник – это не наш праздник. Мы так не считали. Считают же в ООН общечеловеческим достоинством любой национальный памятник – хоть географический, хоть человеческих рук. И ничего, выделенные еще гордятся.

Витька вообще считал, налив первую пайку, что нет национальных праздников, есть дефицит спиртных напитков. А поскольку у них этого дефицита сегодня не существует, то в чем проблема?

Саша Семенов хмыкнул, посмотрел на посуду на правах хозяина (сегодня гуляли на даче Саши). Полюбопытствовал у Витьки:

– Сам делал емкости?

– Ага, – не стал кочевряжиться Витька, – цинкового железа немного оставалось, вот я и наштамповал. Всяко на пользу человечеству. Не все же на могильную оградку пускать.

Витька работал в небольшой мастерской, в которой на выбор готовили жестяные цветы на могилы, различные украшения на дачные участки, металлические таблички на двери квартир и просто объявления типа «осторожно, злая собака», или «по газонам не ходит, убьет электрическим током».

Короче, любую глупость за ваши деньги. Что закажут, то и сделают в раках существующей квалификации и наличия искомого оборудования. А на остатках сырья он штамповал уже себе самому различную посуду (от рюмок до стаканов), которую, как правило, щедро раздавал на их попойках в