Отбор. Выжить, чтобы победить [Катерина Katsurini] (fb2) читать онлайн

Отбор. Выжить, чтобы победить Катерина Katsurini

Пролог

Пришла я в себя от резкого запаха. Хотелось чихнуть, но не получалось.

Тело не слушалось. Не могла ни пошевелиться, ни открыть глаза. Раздался стук в дверь, затем послышались шаги.

— Она годится? — оглушил очень близко надо мной низкий с нотками хрипотцы голос. Я ощутила даже его дыхание на своем лице, к слову, приятное на запах.

Гожусь для чего?

— Да, — ответил второй.

— Я забираю ее.

— Но ведь это не по правилам! Она должна участвовать в отборе! — возмутился второй с нотками паники в голосе.

— Кажется, правила устанавливаю здесь я! — а первый хриплый голос возражений не любил, и чувствовалась привычка повелевать.

— Если выбора не будет, а она не станет сражаться, то не включатся нужные для вас части ДНК, все будет бесполезно. Мы пробовали, и не раз. У вашего отца сколько их, и ничего ведь не выходит. Ни с одной не удалось. Только

победительница смогла! А они все тоже подходили!

О чем они вообще говорят?

— Ладно, тогда пусть участвует! — разрешил первый голос.

И, судя по всему, первый ушел.

— Участвовать! Ее сперва на ноги поставить надо, — пробубнил второй себе под нос. — А после кри-заморозки, последствия могут быть… Ох, не повезло тебе, девонька, — меня погладили по головке. — Ну да ты справишься, я уверен!

Глаза неожиданно защипало. Меня никто не обнимал, не гладил по головке с маминой смерти.

— О, да ты не спишь! — обрадовался мужчина, вытирая скатившуюся слезинку. — Уже хорошо! Встать сможешь?

Но я не смогла пошевелиться.

Надо мной еще бесконечно что-то делали, кололи какие-то болезненные уколы, от которых хотелось выть, но… ничего не происходило.

Мыслить связно тоже перестало получаться.

И в конце концов сон сморил меня.

Глава 1. Знакомство

Разбудил меня громкий голос:

— Как это не можете поднять?

— Это из-за аварии. Похоже, ее тело не получает сигналы мозга.

— Разве наша медицина не восстанавливает все?

— Да, но нейронные связи мы можем восстановить лишь на физическом уровне.

— Это всего лишь провода, по которым ток течет! Неужели сложно их отремонтировать? — похоже хриплый терял терпение.

— Понимаете, мы восстановили, но… Оно так не работает. Теоретически она здорова, но…

— Что "но"? Она должна быть на ногах к завтрашнему дню! Я забираю ее себе. Мне, в принципе, без разницы, будет она ходить или нет! Отбор начинается уже завтра! И если она не сможет участвовать, ей же хуже!

— Но ничего не выйдет, и что тогда? Очередная ваша игрушка?

— Тебе какая разница?

— Эта девочка особенная! С ней надо ласково! — настаивал врач.

— Не хочу ничего знать! Подготовьте ее к транспортировке. Она слышит?

— Да.

— Что ж, прекрасно! Мне только инвалида и не хватало! — в голосе хриплого мужчины чувствовалась досада. Ему не хочется со мной возиться. Тогда зачем я ему?

Дверь открылась и закрылась.

А врач начал суетиться вокруг меня, стуча и звеня какими-то вещами.

— Машенька, ты меня слышишь? — раздался шепот у моего уха.

И как ему ответить, если даже глаза открыть не могу?

Врач открыл мне глаза. Я впервые его видела. Выглядел он возраста моего отца и даже отдаленно походил на него. Такие же усы, но имелось и отличие — короткая бородка. Глаза нежно голубые, а возле них залегли морщинки, будто он постоянно улыбается. На голове был чепчик, из которого не выбивался ни один волосок. Он был в белой форме. У меня сразу же возникло доверие к этому человеку.

— Зрачок реагирует! Уже здорово! — он искренне радовался. Впервые за много лет вижу радостного человека. Улыбаться умели все, но это была дань вежливости в нашем обществе, не более. А этот человек именно радовался, хлопая в ладоши. — Ты слышишь? Ура, слышишь! — но тут он посерьезнел: — Слушай внимательно! Тебе надо встать! Захотеть это сделать, любой ценой. Через жуткую боль, через ничего не выходит. Пробуй вновь и вновь! И что бы ни делал с тобой сын Владыки, не обижайся на него. Он — избалованный мальчик и привык получать все по первому требованию. Ты можешь злиться, желать отомстить, но не вздумай обижаться, слышишь? Пообещай!

Как он себе это представляет? Ну ладно, обещаю!

— И еще, борись! Борись до конца! Тебя вытащили с того света только потому что ты участница отбора. Если б не подала заявку, никто б не возился. Но дальше только от тебя зависит, сколько ты протянешь на этом отборе.

Подала заявку? Я не подавала! Неужели кто-то подал от моего имени? Прибью Дашу, если до нее доберусь! Мы с сестрой, очень похожи. Почти как близняшки, разве что разного возраста. Она старше меня на шесть лет.

— Но там так просто не выжить! — продолжил говорить врач. — Это отбор не на жизнь. Поэтому и выплачивают компенсацию родным. Чтобы потом не поднимали шумиху. Да и если не удовлетворятся родичи деньгами, то всегда можно обвинить их в чем угодно, подбросить улики, состряпать дело, посадить в тюрьму. Ладно, хватит об этом! Не буду тебя пугать! А то вижу, что твои глаза полны ужаса! До финала может вообще никто не дойти! А ты должна!

Должна? Опять должна?

— Да, должна! Своей маме с папой должна! Если б не они, тебя б не было, такой, какая ты есть. Они подарили тебе жизнь! Цени ее! Что бы ни случилось, как бы плохо ни было!

Я вновь прослезилась. Как они там? Какая жизнь ждет родителей за пределами этого мира? И что со мной собираются делать на этом чертовом отборе? Считалось, что после смерти нас ждет новая жизнь. Вот только никто не знал, какой она будет. Но, вроде как, важны твои поступки в этой жизни для следующего воплощения.

В помещение вошел мужчина, он же менч поднял и усадил в кресло-каталку, только без колес. Веки сами закрылись и обзор исчез. Но глаза к тому времени уже пекли, поэтому я лишь порадовалась.

— Куда ее доставить, док? — спросил этот медицинский работник. Похоже, что медбрат.

— На высший уровень. К сыну Владыки. Скажешь, что она — участница отбора.

Послышалось монотонное гудение и ощущение движения, как в лифте, только горизонтальное. Меня везли куда-то. А потом и вертикально поднимали.

— Кто вы? — незнакомый голос.

— Участница отбора. Велено доставить сыну Владыки, — ответил медбрат..

— Покажите разрешение.

— Его нет.

— Как нет? Стража, взять их!

— Это ко мне! — раздался знакомый с хрипотцей голос.

— Приносим извинения! — это, похоже, стража.

— Везите ее сюда!

Меня вновь повезли куда-то.

— Так, девочки! Вот вам новенькая! Обработайте ее по полной. Только осторожно, она временно парализована.

— Неужто сопротивлялась вашему обаянию, господин?

— Точно! — усмехнулся сын Владыки. — Как закончите, привезите ко мне!

— Будет сделано, господин!

— Ладно, приступайте!

И меня передали в руки этих девочек. Я думала, что уколы — это каторга. Как же я заблуждалась. Эти девочки с меня кожу живьем снимали, во всяком случае, так казалось.

Когда же они закончили, я тело даже не чувствовала, хотя болело оно все.

И как заставить себя жить, если я не хочу этих мучений?

Как же мне все надоело! Сколько это будет продолжаться?

Меня завернули в простыню и отнесли в другое помещение.

— Она готова, мой господин!

— Благодарю, Бри! Идите!

Меня куда-то положили.

Вскоре мы остались одни.

— Ну и что мне с тобой делать? — раздался совсем рядом хриплый голос. — Ладно, начнем с малого…

Он встал и куда-то пошел, а когда вернулся, лег рядом и стал водить пером у меня по лицу и залез в нос. Я готова была его убить. Хотелось чихнуть просто ужас как, почесать нос, но больше всего желала ударить этого негодяя, связать, и подвергнуть всем мучениям, которые мне довелось испытать после аварии. Потому что всеми заведовал он. С чего вдруг такой интерес ко мне? Я помнила аварию. Кто меня сбил, я не знаю, но я сама виновата, не посмотрела по сторонам. Так чего он возится именно со мной?

И я чихнула, при этом умудрилась сесть. Сразу накатила такая слабость, что хотелось лишь одного — лечь обратно.

— Э, нет! — услышала сбоку. С трудом, но повернула голову и встретилась с прищуренным взглядом ярких зеленых глаз. На мгновенье взяла оторопь, но потом сил больше не осталось. Но принц успел меня подхватить и удар смягчить.

— Тебе нельзя ложиться. Док сказал, тебе нужно переступать через себя, скорее всего, будет очень больно…

— Сколько времени прошло с аварии? — спросила заплетающимся языком. Неужели и разговаривать разучилась?

— Три месяца.

Три месяца? Это я столько провела в больнице?

— У тебя атрофировались все мышцы. Даже не представляю, как тебе тяжело.

— И ты считаешь, что за эту ночь я накачаю себе мышцы и встану?

— У тебя выбор не большой: либо завтра умрешь, либо нет.

— Что это за отбор и зачем он нужен?

— Я выбираю себе жену.

Жену? Ничего не понимаю! Я всегда считала, что на отборе к девушкам присматривается элита. Но даже предположить не могла, что кто-то из них выйдет замуж.

— Тогда проще сразу умереть. Можешь меня убить! — я моргнула. Даже открывать и закрывать глаза сложно. Чувствую себя преотвратно. Шея болит. Похоже, я ее потянула.

Но я вновь повернулась к принцу. Холеное породистое лицо, раздвоенный подбородок, короткие белые, словно седые волосы торчат в разные стороны, в одном ухе длинная серьга с кристаллом. Растительность на лице отсутствует.

Либо совсем юный, либо бреется. Насколько я знала, Владыка носит усы и бороду. Про семью Владыки известно ничего не было. В целом его сын — красив!

Но привлекают именно яркие глаза. Никогда такого цвета не видела. Даже не знаю, с чем сравнить. С яркой молодой травой.

— Вставай!

— Это не в моих силах. Убивай, мучитель!

— Завтра отбор!

— Мне плевать! Я на него не записывалась! — про то, что Дашка предала, не хотела думать.

— Тебя записал я, задним числом.

— Мне безразлично!

Но на самом деле облегчение разлилось в душе. Дашка не предавала!

— Твоей семье ничего не выплатят! На тебя и так слишком много потратили за эти три месяца.

— Моя семья знает, где я?

— Да.

Вспомнилась угроза дока, что если родных не удастся заткнуть деньгами, то ничего хорошего из этого не выйдет. И хоть я не испытывала теплых чувств к Косте, но желать семье Даше тюрьмы я не могла.

— Вставай, пока я не нашел более действенную угрозу!

— Я могу встать лишь с одной целью — отомстить тебе за все мучения, — ровным голосом сказала. На мгновение мы встретились взглядом. Оба упрямца! Но… Мне моргать было сложно, поэтому поединок взглядов я выдержала.

— Хорошо, я отложу отбор еще на три месяца! Ты должна…

— Я никому ничего не должна! Тебя ясно? — перебила этого напыщенного болвана. Достал!

У него заходили желваки. Принц, в отличие от многих знакомцев, был с живой мимикой. Мало того, он испытывал эмоции. Я думала, что одна такая ущербная.

— Хочешь лежать — лежи! — вдруг равнодушно произнес он. — Но кормить тебя не буду.

И он вышел из покоев.

Я какое-то время лежала, не в силах даже пошевелиться, потом стала поворачивать голову, разглядывая убранство комнаты.

Напоминало это мне недавно родившуюся племянницу. Неужели ей уже четыре месяца? Значит, ей дали имя! Не хотелось думать, что мое.

Когда родители погибли, Даша забрала меня к себе. Она как раз только замуж вышла, и через пару лет ей бы разрешили завести малыша. Но… Она взяла меня к себе, в качестве дочери. Не знаю, чего это ей стоило, но тогда впервые я увидела в ее глазах улыбку. Настоящую!

Она тогда радовалась победе, но… Быстро эта радость закончилась.

Я не была простым подростком, еще и всячески испытывала терпение новоявленных родителей.

Костя — муж Даши — был вечно недоволен, часто меня ругал, а иногда и наказывал, заставляя стоять в углу часами. Я тогда его ненавидела.

Сейчас же, я бы отдала что угодно, только б вернуться домой. Да даже слушать ворчание Кости, видеть суетливость Даши, загруженную проблемами.

Как они справляются с малышкой?

Ладно, отвлеклась! Мне только плакать сейчас и не хватает. А еще пожалеть себя — бедную несчастную калеку.

Обратила внимание на экран во всю стену, где отображался вид вниз — за облака. Значит, я все же на небесном острове!

Я повернулась на бок, опираясь на руку, и стараясь разглядеть что за город раскинулся внизу.

Высшее общество жило на летающих островах, куда путь низшему обществу и служащим был заказан. Исключение из правил — участие в отборе.

Я не собиралась принимать в нем участие, хотя сестра настаивала. А повернулось все вон как! Похоже, это судьба! Да только… Как же не хочется!

Я подалась вперед и просто рухнула с кровати. Как же больно!

Подняться с пола сил просто не хватило. Я, правда, пыталась встать, хотя бы сесть. Но хватило сил лишь перевернуться на спину.

Так меня и застал принц. Я даже не знала, как его зовут!

— Упала? — он меня поднял и положил на кровать. Вздохнул.

Ушел куда-то, вернулся и принялся раздеваться.

Затем развернул простынь, обнажая меня. Я отчаянно покраснела. Принц же, поднял меня и понес в открытую дверь. Там оказалась большая ванна в полу, наполненная водой. Само помещение заполнено было паром.

Меня внесли в горячую воду. По телу пробежали иголочки. Я застонала. Мучительно больно.

— Тебя собирали заново, — прошептал на ухо он. — Тебе сделали новое тело, но…

— Что "но"?

— Мы не смогли перенести твое сознание в него. Пришлось чинить это тело.

— А новое куда?

— Нам удалось поместить сознание умирающей девушки в него. Не твое. И сейчас она на отборе — заменяет тебя. Говорят, ты — особенная.

— Ну. Так. Пусть. Моя. Замена. Участвует. В Отборе, — медленно, с передышками сказала я.

— Нет!

— Почему?

— Потому что там должна участвовать ты. Пока идет знакомство с девушками, балы, у тебя есть время. Но, боюсь, это не три месяца. Я, конечно, затяну, как смогу, но…

Я насупилась.

— Так, хватит разговоров! Давай, работай руками и ногами! Плавать умеешь?

О чем он говорит? Плавать? Я знала, что это такое, только…

— Нет! — ответила я, удивляясь этому.

— Почему?

— У нас даже ванны нет, где я должна, по-твоему, плавать? В луже после дождя?

— Хочешь сказать, вы даже не моетесь?

— Моемся. В душе.

У принца вырвался вздох облегчения. Думал, что мы живем в грязи?

— Как тебя звать-то? — вырвалось у меня. Обращаться даже мысленно к нему "Принц" не хотелось.

— Вячеслав. Для тебя Вяч.

— Маша, — представилась в ответ.

— Да, я знаю. Я тебя держу, а ты двигай руками и ногами. Давай-давай.

Но такое количество воды пугало. Дыхание участилось.

Я судорожно замолотила руками и ногами, пока не выдохлась.

— А теперь отпускаю… — сказал этот несносный тип.

И я ушла под воду. Сознание затопило цепенеющее чувство. Я даже не могла двигать руками и ногами, просто камнем ушла на дно. Воздуха не хватало и в глазах темнело.

Когда меня вытащили и удалось отдышаться и откашляться, этот гад сказал:

— Все, ты, считай, провалила отбор. Вытаскивать никто не будет. Не выплывешь сама — тебе не жить.

— Что ты за чудовище? — прошептала тихо — сил не было вообще.

А он разозлился. Вылез из воды, наклонился надо мною, и прошипел прямо на ухо:

— Знай меру, девчонка! — он зло схватил меня за подбородок и повернул к себе.

— А не то ты меня убьешь. Знаю!

А он вдруг наклонился еще ниже и завладел моими губами и принялся их мучить. Я задыхалась, трепыхаясь, но это была очередная пытка.

Он наконец отстранился.

Чудовище!

Прикосновения в нашем нижнем мире считались допустимыми лишь среди близких, да и то… Никогда не видела, чтобы Костя обнимал Дашу. Да и Даша меня за все шесть лет после смерти родителей обнимала всего пару раз. И хотя мне объятий мучительно не хватало, я не смела просить. А этот… этот… гад! Что он вообще делал? Пытался удушить во второй раз?

Принц ничего не сказал, встал и ушел. А по моим щекам текли слезы.

За что мне все это? Неужели именно потому что не слушалась родичей?

Костя бы сказал: "Ты сама виновата! Нельзя испытывать чувства! Ты должна с детства уметь их контролировать и не поддаваться им. Но мать тебя слишком разнежила!"

Я всхлипнула. Мамочка! Нет, ты не виновата! Я не жалею, что стала такой, просто такая вот я неправильная!

На меня накинули полотенце. Но я даже не повернула голову в сторону пришедшего. Постаралась успокоиться, но даже слезы не смогла вытереть.

Меня завернули в это полотенце, взяли на руки и куда-то понесли.

— Прости! — услышала над ухом.

Только сейчас заметила, что сижу в чьих-то объятиях. Судя по хриплым ноткам, это был по-прежнему принц.

Он провел по щекам, вытирая слезы, и от этой ласки я разрыдалась еще больше.

— Не думал, что будет так тяжко с какой-то девчонкой!

— И вовсе я не девчонка! — уже без слез возразила я.

— Да, знаю, ты — красивая молодая девушка, готовая начать семейную жизнь. Но я нянчусь с тобой, как с младенцем!

Я усмехнулась. Точно-точно. Сама чувствую себя новорожденной. Неужели и они так воспринимают эту жизнь — как пытку?

— Ладно, малышка, тебе в одно место не пора?

Я насупилась. А он вздохнул.

— Завтра найму сиделку. Слишком много с тобой возни. Но сегодня ты только моя!

Он покормил меня, отнес в туалет, даже при том, что я была против, затем обратно на кровать и оставил одну, простившись до вечера.

Явился мучитель лишь через несколько часов. Бледный.

— Что с тобой? — насторожилась я.

— Жить буду. А вот с отбором худо. Как я и говорил, времени мало. Твоя замена жжет. Решила устроить горячие танцы. Подговорила музыкантов, и пустилась в пляс, подначивая кавалеров. Зараза! — выругался принц. — Теперь ее будут всячески валить на отборе. Слишком она не понравилась отцу. Но мне надо бывать на отборе и знакомиться с участницами. Так, что еще? — он задумался. — Нанял тебе сиделку, массажистку, горничную, но с тебя ответственности это не снимает. Тренироваться будешь в восемь подходов по часу каждый. Сейчас еще часок позанимаемся на суше и в воде.

— Нет, только не в воде!

— С твоими атрофированными мышцами в воде будет легче двигаться. Возражения не принимаются. Да, и еще, я буду вечером заходить и проверять твои успехи.

— А если я откажусь тренироваться?

— Тогда узнаешь, что будет. Откажись, прошу… — и так он это злорадно сказал, что не захотелось испытывать судьбу.

Я думала, принц ляжет со мной спать, но… Он ушел в соседнюю комнату. Я долго не могла заснуть, а стоило начать уплывать в сон, как упала с кровати.

А он услышал. Пришел, вздохнул, поднял меня, подоткнул со всех сторон подушками — их оказалось предостаточно — и вновь ушел, лишив меня возможности повернуться на бок.

Я долго не могла уснуть. Но это оказались мои трудности. Потому что чуть свет вновь начались пытки…

Глава 2. Испытание на выносливость

Прошло три каторжных недели, из которых я лишь однажды схитрила, как раз сегодня, и никакого прогресса в своей подготовке не показала, хотя днем занималась, выкладываясь даже больше обычного, понимая, что времени не осталось. Тогда принц и наказал. Своими прикосновениями. Правда, в этот раз они не были столь удушающими, а еще, я не призналась бы в этом, но мне понравилось. Даже его напор и желание помучить.

— Завтра ты меняешься местами со своим клоном, — сказал, отстраняясь, он.

Я подошла к окну, глядя на проглядывающие, сквозь облака огни нижнего города. Внизу уже было темно, но у нас солнышко все еще ярко светило. Город манил, но я понимала, что там мне места больше нет. А отсюда уходить не хочу.

— Но разве я не должна знать все про него, ну, то есть, нее. Как она вела себя эти три недели.

— Не обращай внимания. Вела она себя хуже некуда. Даже отец усомнился в том, что искренне можно так себя вести. Что такое ощущение, будто ты на отборе просто не хочешь находиться, а записал тебя туда кто другой, чтобы получить выгоду. Даже инициировал проверку. Так что не обращай внимания. Будь собой. Да и не до поведения тебе будет. Начинается второй этап, где нужно лишь твое желание жить.

Жить? Зачем? Хотя, я уже знала ответ на этот вопрос.

— Слав, я боюсь… — я не смогла называть его Вечем. Ну не звучало от слова совсем.

— Ты справишься, я в тебя верю.

Принц меня обнял сзади, и я доверчиво откинулась на его грудь, да и ноги уже не держали. Все же долго стоять я пока не могла.

Я привыкла к нему. Он часто обнимал, и при всей своей бескомпромиссности, его "как я сказал", так и будет, он умел быть нежным и чутким.

— Все, ложись, тебе надо поспать, — он подхватил меня на руки и отнес в постель.

— Слав…

А он наклонился и соприкоснулся нашими губами. Вот только на наказание это вовсе не походило. Нежно, очень нежно, и я растворяюсь в этих ощущениях. Он неожиданно прервался, взглянул затуманенными глазами.

— Мне пора.

— Останься со мной, — попросила тихо. — Хотя бы, в эту ночь…

Он ни разу не спал со мной.

— При условии, что ты будешь сражаться, до конца. Пообещай!

— Обещаю.

Он лег рядом. Приобнял меня. Так уютно.

— Если отец попробует выпереть тебя с отбора, я вынужден буду ему все рассказать. Но ты должна продержаться. До конца!

— А клона моего куда?

— Ее отправят домой. Вернут родителям.

— Моим?

— Нет, конечно. Ее хотели вернуть обратно в тело ее клона, но она отказалась.

— Как ее зовут?

— Риана.

— Кто она?

— Одна девушка из высшего света.

— А ты с ней… — неуверенно спрашивала про их отношения.

— Нет, у нас ничего не было. Хотя, возможно, она и хотела.

— А что с ней случилось, что она умирала?

— Мутная какая-то история. Ее тело пострадало, будто упало с очень большой высоты. Но у нас здесь нет высоток. Даже административные здания самое большее — трехэтажные. Времени просто не было, чтобы создать ей новое тело. А тут твой оставшийся невостребованным клон, которому жить оставались считанные часы. Без сознания клоны живут крайне мало.

— Без души?

— Да.

— Но ведь сознание и душа — это разное…

— Душа приходит временная, даже в клона. В момент создания плода. А вот душу оригинала мы не можем переносить. Только сознание научились. Но душа привязана именно к сознанию. Поэтому, перенося сознание мы перетягиваем и душу.

— Вы его копируете?

— Нет. Именно переносим. Иначе ничего не выйдет. Душа не может жить сразу в двух телах, хотя сознание скопировать можно. Сознание — это совокупность опыта этой жизни, твоя нынешняя личность. Душа — вечное, опыт предыдущих воплощений, вместе с нынешним.

— Выходит, душа — включает в себя сознание. А сознание — это кусочек души.

— Да. Но если скопировать этот кусочек, то ничего не выйдет. Получается новая личность, с другим характером, с другой душой. Еще и наложение двух душ, двух личностей, а потом психологические расстройства.

— А что происходит с той душой, которая временно поселяется в клоне?

— Ее выбивает из тела. Но мы так и не научились ее видеть. Только импульс при выходе из тела и все.

Не нравилось мне все это. Но кто я такая, чтобы что-то требовать или менять. Пока — точно никто. Всего лишь одна из подопытных кроликов.

— Что меня ждет завтра?

— Я не знаю. Никто, кроме Владыки, не знает. Вторая часть отбора — закрытая. Наблюдать может лишь Владыка, ведущий и жених, то бишь я.

— Ты будешь на самом отборе?

— Среди девушек — нет. Там присутствует лишь ведущая.

Хотела попросить его прийти, чтобы поддержать, но не осмелилась.

— Все, давай спать. Завтра трудный день. Тебе надо выспаться. Время! — отдал команду "умному дому" принц. Тут все было на голосовом управлении, хотя, можно было и с пульта, на случай, если отдача команды могла разбудить. Вот и сейчас на потолке вспыхнуло время. Полночь!

— Слав, — спросила тихо.

— Спи.

— Слав…

— Что?

— Ты ко мне что-то чувствуешь?

Просто вопреки всему, а мама любила папу. Я помнила взгляды, которые они дарили друг другу дома. И помнила нежность в ее глазах по отношению ко мне. Как бы мне хотелось, чтобы и принц любил меня. Но, наверное, слишком многого я хочу.

— Ты мне нравишься. Как человек, — прошептал он.

— А как девушка?

— И как девушка.

— И все? — как-то я рассчитывала на большее, ведь принц завладел моим сердцем безраздельно.

— Пока все. Моя симпатия на твоей стороне. Остальных претенденток я вообще не знаю, а то, как они себя показывают — лишь маска. Ты же и не старалась выглядеть хорошо для меня. Просто была собой.

— Слав…

— Ну что еще? — он начинал раздражаться.

— А если б перед тобой была я и клон, ты бы нас отличил?

— Не знаю.

— У нас ведь, по сути, одно тело. И даже ДНК одинаковы.

— Ага. Но характеры-то разные.

— Но ведь можно надеть маску…

— Можно.

— А давай придумаешь что-то такое, что будем знать только мы… И ни при ком другом не скажем об этом…

— Давай.

И он зашептал мне на ухо, обдавая горячим дыханием и заставляя смутиться.

— Слав, прибью, понял?

— Ага… Буду ждать… — и он вновь прикоснулся своими губами к моим, а все мое тело отозвалось жаром.

Но вот он отстранился и лег рядом, меня же развернул к себе спиной, умостил свою руку на моем животе и пожелал доброй ночи.

На удивление уснула сразу, да еще и с улыбкой на губах.

* * * * *

Когда проснулась от яркого солнышка, заглянувшего в полностью проницаемое окно, принца рядом не было. Зато горничная сидела в кресле напротив.

— Доброе утро, Рима! — приветствовала знакомую горничную.

— Доброе, госпожа Мария! Я помогу вам собраться и сделать прическу.

— Благодарю! — сказала я, вставая. Собиралась начать делать зарядку, но горничная сказала:

— Вам не стоит перетруждаться, госпожа. Вы и так ослаблены.

Я подумала и решила сделать зарядку в половину ежедневной нагрузки. Ведь мышцы надо нагружать постоянно, увеличивая нагрузку понемногу каждый день.

— Госпожа, сколько же в вас силы духа! — восхищенно молвила служанка.

Я вздохнула. Надеюсь, сила духа поможет мне выиграть этот отбор, так как выносливостью я пока не обладаю. В конце зарядки легла на пол, расслабляя натруженные мышцы. Поделала еще немного легких упражнений на полу, благо, он теплый. Но вот с гладкостью хотелось что-то сделать. Неуютно было, и немного твердовато для упражнений. А сколько я себе синяков насадила поначалу, когда еще плохо управляла своим телом и постоянно падала. Пожаловалась как-то принцу, на что он сказал, что это повод не падать. Я с трудом тогда не обиделась на него. Но приняла его условия игры. Может, коврик постелить на пол? Интересно, если выиграю, Славик разрешит?

Молочного цвета каменный пол нужен был для легкой ежедневной уборки роботом-полотером и хождения в туфлях. Но я ходила исключительно босиком по своей комнате, а за ее пределы и почти не выходила, разве что в купальню да справлять естественные нужды. И всех гоняла, чтобы в мою комнату заходили, исключительно разуваясь.

После зарядки приняла душ, Рима помогла надеть длинное свободное платье до пят, в котором приходилось становиться на мысочки, чтобы не наступать на подол.

— А обувь?

— Обувь не предусмотрена, госпожа. Волосы давайте уложу. Велено заплести косу.

Я кивнула. Обычную такую косу. Что бы это значило?

— На весь второй этап отбора только такая прическа и предусмотрена. И подобные платья, — предупредила девушка.

Я не представляла, как буду ухаживать за волосами. Эти три недели расчесывала меня Рима. Коса доставала только до пояса, но и она была сейчас трудностью.

— Господин сказал, что попробует провести меня на отбор, чтобы я заплетала вас.

— Сложно ухаживать за длинными волосами, — вздохнула я. Нет, я не собиралась их стричь. Просто, до этой болезни таких сложностей не было.

— Но это красиво! А вы знаете, что жена Владыки тоже носит длинные волосы, и сестры господина…

— Правда? — не поверила я.

— Да. Чего не скажешь об участницах отбора. Многие перекрашенные, есть и те, кто с короткими волосами.

— Почему же их не отсеяли?

— Я не знаю, госпожа Мария. Но слышала, что Владыка не одобряет этих "попугаек".

Я улыбнулась.

— Понятно.

— После первого этапа никого не выгоняли. Но, боюсь, мнение обо всех сложено, — это Рима так намекнула на то впечатление, которое произвела я? — Позавтракайте, госпожа. День длинный. Времени поесть может и не быть!

Советом воспользовалась, но плотно есть не стала, поскольку переедание потребляет слишком много сил, нужных для переваривания пищи, и тело начнет клонить в сон.

После завтрака Рима повела к лифту через галерею с окнами во всю стену. В отличие от моей спальни здесь были другие краски — преобладали голубые, золотистые. Колонны, арочные своды, высоченные потолки. Это восхищало. А вот на вазы и статуэтки я внимания не обращала. Но возле окон стояли горшки с растениями и деревьями, растущими прямо из пола.

К сожалению, окна галереи выходили на запад. А значит, здесь всю вторую половину дня светло, и даже до глубокой ночи в нижнем мире. Здесь же ночи были слишком короткими. А вот облака, виднеющиеся в окне, похожие на снег, иногда застилали все небо до горизонта. Окна не открывались никогда. Вентилировалось все через отдельные каналы, как и поддерживалась комфортная температура в помещениях. Ну и полы теплые. Как объяснил принц, на улице слишком холодно. Поэтому все помещения острова сообщаются крытыми галереями. На улице здесь можно было появляться только под защитой экрана. А вот уличные деревья выведены были особые, терпимые до низких температур, при этом вечно зеленые, хотя и лиственные. А на мой вопрос, как же острова общаются между собой, принц ответил, что либо на закрытых маломестных скутерах передвигаются, либо на челноках. Этот остров принадлежал Владыке и являлся его и жилищем, и зданием с административными функциями.

— Господин не может вас проводить, к сожалению. Это сделаю я, если вы не возражаете… — оправдывалась Рима, едва поспевая за мной. Девушка была ниже меня на целую голову.

Я кивнула.

Меня отвели в другое крыло дворца, провели на нужный этаж, показали мою комнату. Здесь свет попадал из потолка через круглые окошки. Но стоило Риме показать на дверь, а мне запомнить, как та выглядит и где располагается, а она была первой у лестницы и лифтов, как нас прервали.

— О, Машка! — окликнула девушка, выходящая из двери напротив. Она была с распущенными красными волосами до плеч, очерченными черным серыми глазами, выделенными черными бровями и ярко-красными напомаженными губами. Надо было тогда красным делать брови и ресницы, чтобы ближе к природному равновесию, так сказать… А то эти черные брови явно выбиваются из образа.

— Привет! — сказала я и помахала рукой в знак приветствия. По-простому, как с друзьями из нижнего мира здоровались.

— Как сегодня развлекаться будем? А ты чего в таком наряде? Прямо вся такая из себя госпожа!

— Сегодня велено одеться именно так.

— Ну, то, что велено, мы и выполняем, — и она подмигнула. — Гляди, что я с нарядом сделала! — и девушка покрутилась передо мной. У нее весь подол разорван был по вертикали до самого пояса. Причем небрежно, что местами висели нитки. Пока крутилась, нижнее белье стало видно. — И коса! — она показала тоненькую косичку слева, заправленную за ухо.

Из лифта вышла женщина с высокой прической в пышном длинном платье, как в старину модничали, со светлыми волосами, собранными на затылке и торчащими в разные стороны, будто подверглась воздействию статического электричества. Напоминала она венценосного журавля. Я с трудом не захихикала.

— Так, девочки, время! — заговорила она, гордо прошла мимо, а потом резко обернулась на каблуках и уставилась на меня широко распахнутыми глазами.

— Мария, ты ли это? — с издевкой молвила она.

Что, если она заметит разницу? Холодок пробежался по ногам.

— Здравствуйте! — поздоровалась тихо я и сделала реверанс.

Да, среди прочего принц позаботился и об уроках этикета для меня, не оставляя мне ни одной свободной минутки.

И тут женщина в один прыжок очутилась рядом, схватила меня за ухо и наклонила к своему рту. Оказывается, я была выше нее.

— Если ты что-то задумала, выкинь это из головы! — прошипела она на ухо.

На глаза навернулись слезы. За что она так со мной? Даже если эта Риана и показала меня в невыгодном свете, при чем здесь такое отношение?

Вдруг у женщины запиликал браслет, она выпустила мое ухо и велев всем идти в тронный зал, побежала в ту сторону, откуда я пришла. Госпожа и бежит? По этикету бегать было запрещено.

К слову, Рима под шумок сбежала.

Девушки, вышедшие из своих комнат, все в похожих на мое платьях и с косами, и заставшие мое унижение, настороженно переглядывались и перешептывались, проходя мимо.

— Жива? — спросила подскочившая красноволосая.

А я не знала, куда деться со стыда.

— Пойдем, у меня есть в покоях холод. Приложим, — и красноволосая, приложившая свой палец к панели у двери, потянула меня внутрь.

— Что я не так сделала? — чуть ли не плакала я.

— Ничего! Видно, тебя уже списали со счетов, а тут ты вся такая красивая, элегантная… Похоже, кому-то это не понравилось, — поддержала меня похоже что подруга. Еще бы знать, как ее зовут.

Пока она бегала за холодом, я немного успокоилась, осматривая небольшую, но уютную сиреневую гостиную, где мы и разместились. Лишних вещей здесь не было. Только экран почти во всю стену, журнальный столик, диван и два кресла. Но на стенах висели картины, что уже делало комнату небезликой.

— Вот холод! Приложи! — подруга протянула мягкий холодильный элемент. Я последовала совету.

— Пойдем, а то еще и тебе влетит… — пробормотала я, вставая с дивана. — Благодарю.

— Ты сегодня какая-то странная, — ответила красноволосая.

Мы вышли в коридор с окошками в потолке и столкнулись с той гадюкой. Я даже шарахнулась от нее в сторону.

— Сударыня, я приношу свои извинения! — она склонилась в низком поклоне.

А рядом стоял солидный мужчина, которого я где-то видела. А потом меня осенило! Да это же Славик, только раза в два старше!

И я отвесила реверанс, вспомнив о манерах.

— Здравствуйте, государь!

Подруга тоже склонилась в поклоне.

Ноги, если честно, уже не держали. Еще и перенервничала!

— Иди, собирай вещи! — велел Владыка. Мне? Внутри все оборвалось.

Но согнутая до сих пор женщина резко подскочила и умчалась.

— Приношу свои извинения, сударыня, — сказал, обращаясь ко мне, Владыка.

И как быть? Похоже, из-за меня у этой женщины неприятности.

— За Глорию не переживайте, она показала недостойное поведение для служения нашему роду.

А я? Я разве показывала достойное?

— Прошу меня простить, — я тоже склонилась в поклоне. Мой клон ведь издевался над всеми здесь. И пусть мне извиняться не за что, но для окружающих я и Риана — одно лицо. — Я буду вести себя прилично.

Владыка велел подняться.

— Ловлю вас на слове. Пойдемте, все уже собрались в зале. Нас ждут. Поскольку ведущей у нас теперь нет, сегодня я проведу испытание.

Мы помалкивали, едва поспевая за Владыкой, шли по разным галереям, почти не отличавшимся от той, моей первой, в голубых тонах.

Коридоры были пусты, хотя несколько девушек-служанок я видела. Но они не обратили на нас никакого внимания.

Мы вошли в здоровенный зал с занавешенными окнами и приглушенным освещением, поскольку свет давало лишь одинокое окно в куполе потолка. По краям зала была красная дорожка. Пол в середине переливался всеми цветами радуги. И мы с красноволосой замерли, любуясь открывшимся зрелищем.

У входа толпились девушки. Причем их было ооочень много. Не двадцать и не тридцать.

— Добро пожаловать! — сказал Владыка, проходя вперед в двери и следуя по дорожке до трона. Сел. — Проходите, но за дорожку пока не ступайте. Итак, сегодня у нас испытание на выносливость к боли, — Владыка сделал многозначительную паузу, позволяя девушкам осознать происходящее.

Послышались шепотки и переглядывания. К слову, девушки почти все были одеты подобно мне, и так же причесаны.

Слышимость была преотличная, это при том, что Владыка говорил негромко.

— Поскольку невесту выбирает мой сын, — продолжил Владыка, — то она должна отвечать определенным требованиям. И что бы ни случилось, как бы больно ни было, а лицо нужно сохранить и не показать, что тебе неприятно, больно или у тебя предвзятое отношение. Те, кто не смогут продержаться пять минут, выбывают сразу.

— А можно вопрос? — спросила одна девушка со светлыми волосами. Красивая!

— Да, можете задавать!

— А принц с нами потанцует? В качестве компенсации за мучения.

Она совсем не соображает? Судя по всему, мы и стоять не сможем, не то, что танцевать.

— Так и быть, в качестве возмещения морального вреда я позволю потанцевать сыну с теми из вас, кто выдержит испытание и будет в состоянии продолжить танец в тех же условиях.

Я склонилась в причудливом поклоне перед Владыкой, прося жестами возможности спросить.

— Говорите! — разрешил Владыка.

— А лекарь вылечит после испытания наши ноги?

Владыка усмехнулся.

— Вы наблюдательны, сударыня, — похвалил отец Славы. — Вылечит, даже тем, кто провалит испытание.

Я кивнула и проявила наглость — оперлась спиной о стену.

— Вы плохо себя чувствуете? — повернулся ко мне Владыка.

— Просто ноги не держат, — честно призналась я.

Та девушка — блондинка, которой важно было потанцевать с принцем, злорадно усмехнулась.

— Можете сесть на ступени передо мной, пока не настанет ваша очередь танцевать.

— Танцевать? — спросила одна из девушек.

— Да, нужно именно танцевать или хотя бы двигаться в такт музыки.

Я выделилась. Знаю. Это плохо. Но сейчас мне надо посидеть, чтобы суметь пройти испытание.

Когда я села, Владыка окинул изучающим взором весь зал по периметру, заполненный девушками.

— Еще есть желающие присесть? Давайте так, чтоб никому обидно не было. Первая пятерка сейчас садится в метре друг от друга, и пока я объясняю правила, вы отдыхаете. Когда пятерка идет танцевать, садится следующая пятерка девушек. Все согласны?

Девушки ответили хором "да". И первые четыре пошли садиться.

— Отлично! Итак, правила весьма просты. Вы сходите с дорожки и, танцуя под музыку, движетесь к выходу. Если вы упадете, то проиграли! Если поморщитесь от боли — тоже. В идеале нужно сохранить улыбку на устах. Важно продержаться до конца музыки.

Я смотрела на переливающиеся стеклышки и понимала, что это осколки от бутылок. Как пройти это испытание?

— Госпожа Мария, вы идете в первой пятерке? — уточнил Владыка.

А, была-не была. Пока не вижу опыт предыдущих девушек, легче проходить! А потом преодолеть страх гораздо сложнее будет!

— Пожалуй, пойду! — сказала я, но вставать не спешила.

И тут в дверной проем вошел принц. Его волосы были идеально уложены, белый наряд безупречен. Он окинул отца вопросительным взглядом.

Владыка велел подняться.

— Ловлю вас на слове. Пойдемте, все уже собрались в зале. Нас ждут. Поскольку ведущей у нас теперь нет, сегодня я проведу испытание.

Мы помалкивали, едва поспевая за Владыкой, шли по разным галереям, почти не отличавшимся от той, моей первой, в голубых тонах.

Коридоры были пусты, хотя несколько девушек-служанок я видела. Но они не обратили на нас никакого внимания.

Мы вошли в здоровенный зал с занавешенными окнами и приглушенным освещением, поскольку свет давало лишь одинокое окно в куполе потолка. По краям зала была красная дорожка. Пол в середине переливался всеми цветами радуги. И мы с красноволосой замерли, любуясь открывшимся зрелищем.

У входа толпились девушки. Причем их было ооочень много. Не двадцать и не тридцать.

— Добро пожаловать! — сказал Владыка, проходя вперед в двери и следуя по дорожке до трона. Сел. — Проходите, но за дорожку пока не ступайте. Итак, сегодня у нас испытание на выносливость к боли, — Владыка сделал многозначительную паузу, позволяя девушкам осознать происходящее.

Послышались шепотки и переглядывания. К слову, девушки почти все были одеты подобно мне, и так же причесаны.

Слышимость была преотличная, это при том, что Владыка говорил негромко.

— Поскольку невесту выбирает мой сын, — продолжил Владыка, — то она должна отвечать определенным требованиям. И что бы ни случилось, как бы больно ни было, а лицо нужно сохранить и не показать, что тебе неприятно, больно или у тебя предвзятое отношение. Те, кто не смогут продержаться пять минут, выбывают сразу.

— А можно вопрос? — спросила одна девушка со светлыми волосами. Красивая!

— Да, можете задавать!

— А принц с нами потанцует? В качестве компенсации за мучения.

Она совсем не соображает? Судя по всему, мы и стоять не сможем, не то, что танцевать.

— Так и быть, в качестве возмещения морального вреда я позволю потанцевать сыну с теми из вас, кто выдержит испытание и будет в состоянии продолжить танец в тех же условиях.

Я склонилась в причудливом поклоне перед Владыкой, прося жестами возможности спросить.

— Говорите! — разрешил Владыка.

— А лекарь вылечит после испытания наши ноги?

Владыка усмехнулся.

— Вы наблюдательны, сударыня, — похвалил отец Славы. — Вылечит, даже тем, кто провалит испытание.

Я кивнула и проявила наглость — оперлась спиной о стену.

— Вы плохо себя чувствуете? — повернулся ко мне Владыка.

— Просто ноги не держат, — честно призналась я.

Та девушка — блондинка, которой важно было потанцевать с принцем, злорадно усмехнулась.

— Можете сесть на ступени передо мной, пока не настанет ваша очередь танцевать.

— Танцевать? — спросила одна из девушек.

— Да, нужно именно танцевать или хотя бы двигаться в такт музыки.

Я выделилась. Знаю. Это плохо. Но сейчас мне надо посидеть, чтобы суметь пройти испытание.

Когда я села, Владыка окинул изучающим взором весь зал по периметру, заполненный девушками.

— Еще есть желающие присесть? Давайте так, чтоб никому обидно не было. Первая пятерка сейчас садится в метре друг от друга, и пока я объясняю правила, вы отдыхаете. Когда пятерка идет танцевать, садится следующая пятерка девушек. Все согласны?

Девушки ответили хором "да". И первые четыре пошли садиться.

— Отлично! Итак, правила весьма просты. Вы сходите с дорожки и, танцуя под музыку, движетесь к выходу. Если вы упадете, то проиграли! Если поморщитесь от боли — тоже. В идеале нужно сохранить улыбку на устах. Важно продержаться до конца музыки.

Я смотрела на переливающиеся стеклышки и понимала, что это осколки от бутылок. Как пройти это испытание?

— Госпожа Мария, выидете в первой пятерке? — уточнил Владыка.

А, была-не была. Пока не вижу опыт предыдущих девушек, легче проходить! А потом преодолеть страх гораздо сложнее будет!

— Пожалуй, пойду! — сказала я, но вставать не спешила.

И тут в дверной проем вошел принц. Его волосы были идеально уложены, белый наряд безупречен. Он окинул отца вопросительным взглядом.

— А вот и ваше поощрение, девочки! — сказал Владыка. — Итак, все готовы?

Девушки встали.

А я закрыла глаза, стараясь унять зачастившее сердечко. Он будет смотреть на эту пытку? Будет смотреть на меня!

Нельзя показать, что мне больно! Он начинает злиться, когда видит это.

Я встала. Распахнула глаза, встречаясь с ярко-зелеными глазами. Подошла к краю дорожки. Вдохнула поглубже.

Зазвучала классическая музыка, и я решительно шагнула навстречу боли!

Не думать о том, что мне больно! Не думать! Он смотрит! Значит, нужно показать ему танец. Я улыбнулась, все ведь хорошо! Никого другого в зале нет. Лишь он и я!

И я хочу показать ему свой, ни на что не похожий танец.

А ведь я совершенно не умела танцевать. Ни дома, в нижнем мире, ни здесь меня не учили. Да и когда? Мне надо было научиться заново ходить!

Я постаралась прочувствовать ритм. И попадать в него.

Хорошо, что подол был слишком длинным, поэтому приходилось идти на-цыпочках, боль почти сразу удалось перестать замечать. К ней как составляющей своего бытия я уже привыкла. Поэтому слушала музыку, и переставляла ноги, стараясь не сразу ставить стопу, а вначале скользнуть по выступам, нащупать плоское углубление, и лишь затем перенести центр тяжести на эту ногу, колебаясь, будто волна, в такт природной музыке. Когда же мелодия стихла и я распахнула глаза, то оказалось, что стою прямо напротив Славика. А его глаза сощурились и недовольно глядели поверх меня.

Он не рад, что я прошла испытание? Улыбка тут же угасла, а боль ворвалась в жизневосприятие. Я стала оседать.

— Отец, что это значит?! — и принц преодолел разделяющий нас шаг и, так и глядя на родителя, поднял меня на руки. А затем перенес на дорожку, но и там не поставил.

— Это испытание, сын!

Принц скривился. Я отметила, что другим девушкам молодые лекари в белых халатах уже оказывают помощь.

— Знаю, ты не любишь вид крови… — пояснил отец Славика.

— А девушки заражение крови не получат?

— Стекло чистое! Стерильное!

— Да? А после этих девушек обрабатывать стекло станешь?

— Мы его просто заменим.

— Без меня! — решительно ответил мой кавалер и вышел из тронного зала со мной на руках.

— Опустите меня, я сама пойду, — пробормотала смущенно. Сейчас мы ведь на виду, да и не должны показывать, что знакомы. — Ваш отец лекаря обещал.

— Пол для ран слишком грязный. Не елозьте, сударыня, я отнесу вас к лекарю.

Принц, и правда, понес меня к лифту. Так и держал на руках, пока мы спускались на нижние уровни.

А вот больницу я узнала по запаху, и своего лекаря по голосу.

— Док, это опять я! — внес меня в приемный покой принц.

— Да вижу. Что на этот раз? — хмыкнул он.

— Испытание.

Док осмотрел мои ноги.

— Так я операции делаю, а не ранками занимаюсь. Порезы неглубокие, кожа полностью не повреждена. Зашивание не требуется. Пусть медсестра обработает раны и перевяжет. Завтра Маша будет как новая!

И док ушел, а нас оставили на растерзание медсестры. Принц, на удивление, наблюдал за действиями медсестры и не отворачивался, хотя я сама смотреть на кровь не могла — холодок пробегал по ногам.

— Сегодня ноги все же постарайтесь не напрягать, — заглянул к нам лекарь. — Чеслав, возьми каталку.

— Я могу ее донести.

— Не советую. И так уже выпендрился, раз забрал сразу с испытания. Хочешь, чтобы над ней издевались? Ты ж тут единственный жених. Соперницы ей глотку перегрызут.

Принц нахмурился, поднял меня на руки и понес к стоящим у стен каталкам. Погрузил меня в одну из них, затем нажал какую-то кнопку и каталка взлетела и повисла в ладони над полом. Славик встал на облучок каталки и направил ее вперед, к лифту.

— Твой отец обещал танец той, кто захочет этого в качестве вознаграждения, если пройдет испытание, — сказала я тихо, когда мы въехали в лифт.

— А при чем тут я?

— Так танец тебя и девушки…

— Весело! — хмыкнул принц.

— Я думала ты на меня сердишься… — прошептала я себе под нос.

— На тебя? За что?

Я пожала плечами.

— Так, все, давай разговоры отложим на потом, — предупредил принц и лифт остановился.

Мы приехали обратно в тронный зал. Там как раз девушкам перевязали ноги и усадили на стулья, а слуги заканчивали менять стекла. Судя по четверым раненым, это были девушки из первой партии. Перед Владыкой сидела новая пятерка девушек, среди которых я заметила мою красноволосую подругу и ту блондинку, возжелавшую танец с принцем.

— Госпожу Марию туда, — показал Владыка на столики с едой. — Она пока единственная, кто прошел испытание, — и уже обращаясь не к нам: — Девушки, неужели вы не хотите замуж за принца? Или танец в качестве вознаграждения вас не устраивает?

Участницы зашептались.

— Вторая пятерка готова?

Девушки кивнули.

— Госпожа Аврора, что это на вас надето? — спросил Владыка.

Значит, имя подруги Аврора.

— Платье, государь.

— Да? Это новая мода, что ли?

— Да, моя мода.

— Очень интересно! — улыбнулся Владыка.

Принц же подвез меня к столам с едой и безмолвно удалился к отцу, став за его троном.

И вот приготовления окончены. Слуги ушли. Остались лишь молодые лекари. Похоже, еще студенты.

Вновь зазвучала музыка.

Из второго захода прошли двое. Аврора и блондинка.

Аврора сразу отправилась к лекарю, а вот блондинка потребовала вознаграждение. Принц был не в восторге, но пошел танцевать с ней. Правда, то и дело наступал девушке на израненные ноги, просил прощения, и вновь наступал.

Я не смотрела на эту парочку, неприятно было видеть торжествующую улыбку блондинки. Эта любые испытания пройдет, лишь бы стать женой принца.

Когда же танец закончился, все вздохнули с облегчением.

Блондинка пошла лечить ноги, предлагала принцу отнести ее к врачу, но он сослался на то, что даже сквозь обувь он умудрился поранить себе ноги, представая таким изнеженным мальчиком, и удрал с испытания.

Это не остановило Владыку, и он жестом разрешил менять стекла для следующих девушек.

А вот в остальных партиях побеждали по-разному. В каких-то — ни одной девушки. В других — три-четыре. А в последнем заходе прошли все пятеро.

По итогам испытания нас осталось порядка тридцати прошедших. Требовать танец с принцем больше ни у кого наглости не хватило.

Глава 3. Мир после войны

Небольшая трудность возникла, когда испытание закончилось и всех отпустили по своим покоям. Девушки изображали раненых бойцов, хотя, больше чем уверена, кроме молодой кожи и пигментации никаких последствий не осталось. Но лекари проявили галантность и предложили отнести участниц на руках. Девушки поохали, поломались немного, но… Согласились. Ну а меня в кресле доставили в мои новые покои.

— Дальше я сама, — я не пустила сопровождающего меня лекаря в свои покои. Но в момент открытия дверей я замерла. У меня и у клона ведь идентичные тела, значит, Риана может беспрепятственно сюда попадать. Или здесь по отпечаткам допуск? В любом случае, мне это не нравится.

Но что мне делать? Не бежать же к принцу с требованием переделать доступ. Да и как? А значит, надо постараться действительно ценных вещей не иметь.

Я просмотрела гардероб в спальне. Он весь оказался новым. И вообще комната не выглядела обжитой. Чистая застеленная постель без складочек, шкаф с платьями в пол и туфлями, полотенца. Заметила, что нижнее белье все одноразовое. Прочла записку на ящике: "Только на случай женских дней".

Что еще за женские дни? Где бы поглядеть. Пока не нашла точку доступа к информационной сети. В гостиной имелся экран, но как он включается еще нужно разбираться. Где-то должен быть пульт, ну и голосовое управление. Разбираться пока было лень. В покоях принца я такого экрана не видела. Хотя, у него там окно выполняло эту функцию, но он лишь однажды включал мне видео обзор с летающих островов.

За три недели я уже привыкла жить без нижнего белья. Потому что любые швы натирали нежную восстановленную кожу. Тело, к слову, у меня было все в пятнах — чередовалась старая и новая розовая кожа. Не пострадало лишь лицо, шея и руки. Хотя, может, просто с ними поработал док отдельно, чтобы то, что не скрыть одеждой, имело нормальный вид.

А вот в отличие от белоснежной комнаты в покоях принца, эти покои были разноцветными, но в одной цветовой гамме комната. В зеленой спальне делать оказалось нечего, проверила только купальню и туалет. Они были, но довольно маленькие. А ведь принц занимался со мной каждый день плаванием. Мало того, что научил это делать хорошо, так еще и постоянные ныряния, причем с открытыми глазами. Но здесь была лишь небольшая чаша для купания с душем и занавеской.

Неплохо, учитывая что в нижнем мире мы только душ и видели, а вода меня в первый раз вообще жутко испугала.

Я прошла в соседнюю смежную комнату. Из нее хотела пройти в еще одну дверь, но она не поддавалась. Я осмотрелась, нашла панель доступа. Приложила палец. Отпечаток считался, но дверь осталась запертой. Странно. Но тут я увидела торчащую иголочку. Приложила палец — меня неприятно кольнуло. Но даже ранки не осталось. А вот дверь открылась. Это что же, система допуска пропустила меня по капельке крови? Войдя, дверь закрылась сама, а там я обомлела: половина комнаты была заставлена книгами, настоящими, бумажными, от вида которых сердце ускоренно застучало.

У нас бумажные книги были исключительно в редком фонде в библиотеке, да и то, только в читальном зале. Уже давно перешли на книги электронные и читали их на учебных планшетах или электронных читалках. Но однажды мне пришлось готовиться к проекту в школе на тему: "Роль книги в жизни человечества", а информации по нему почти не было. Тогда учительница посоветовала съездить в центр и посетить районную библиотеку — редкий фонд. Там я узнала, что такое бумажная книга. Это были непередаваемые ощущения, особый книжный запах, шелест страниц… Я влюбилась в книги. И каждые выходные навещала редкий фонд, став постоянным читателем. Со временем сдружилась с библиотекарем из фонда, и мне позволяли садиться в кресло сотрудника и запоем читать.

И вот здесь, в моих покоях целый стеллаж бумажных книг! Я провела рукой по корешкам, чувствуя тиснение надписей, вдохнула едва ощутимый запах, прикрывая глаза. Божественно!

Открыла глаза, встречаясь со второй половиной комнаты: она была посвящена всевозможному рукоделию, ниткам, тканям и прочим инструментам и материалу, в том числе на полках стояли книги по вязанию, вышиванию. А на широком подоконнике лежали подушки.

Сидячее место имелось лишь на подоконнике и возле рабочего рукодельного стола со швейной машинкой.

У нас ткани все делали роботы на заводах, да и шили одежду тоже на крупных мануфактурах, человек лишь управлял роботами. А тут, как в музее, настоящая швейная машинка, моя! А ведь я и шить-то не умею на ней! Откуда? Руками зашивать дыры да ставить латки, штопать — умею. А как с ней разобраться?

Я провела по корпусу машинки, отмечая едва мерцающий купол, защищающий ее от пыли. Гладенькая холодная металлическая с гравировкой фирмы изготовителя. Неужели раритетная модель? Отступила на шаг назад, боясь, что могу повредить музейный экспонат.

Даже дышать стало тяжело от осознания ценности этой комнаты. Она бесценна!

Я взяла первую попавшуюся книгу со стеллажа и села на подоконник, вытянув ноги и подоткнув под спину подушки.

Это оказалась книга по истории. Ну-ка интересно, здесь описана наша история или история летающих островов?

"Известная история насчитывает не одну тысячу лет, но многие имена и события уже стерлись из памяти людской. Остались лишь упоминания о глобальных катаклизмах — всемирных потопах, падениях крупных метеоритов, разрушении двух лун, а также о нескольких последних мировых войнах. Последняя война очень плохо кончилась, привела к глобальным изменениям климата, созданию пустынь, высыханию рек, землетрясениям, наводнениям, селям и другим ужасающим последствиям. Людей почти не осталось. Группа оставшихся собирала выживших по всему земному шару, но нашла лишь тринадцать разных родов, причем немногочисленных.

Естественным путем восстановить популяцию человечества не удалось, так как связи получались слишком близкородственные. Но поскольку генетического материала предыдущей цивилизации накопилось достаточно много — сохранились тайные лаборатории, выжившими было принято решение восстановить численность людей посредством генной инженерии".

Я замерла, пытаясь осмыслить прочитанное. Получается, мы все — результат искусственного выведения человечества? Мы — клоны тех, кто когда-то жил на Земле? Я — клон? Это осознание испугало. Да, мы создавали семью компьютерным методом подбирая себе пару, через пару лет можно было подать запрос на рождение. И в установленный срок ты приезжал и забирал готового младенца. Откуда он брался? Как нам рассказывали в школе на уроках биологии, его выращивали из генов супругов в инкубаторе. Почему так? Никогда не задавалась этим вопросом. А может ли быть иначе — тоже.

Продолжила чтение.

"После выведения первой партии людей инженеры столкнулись с новой сложностью. Клоны не могли размножаться самостоятельно. И дело было даже не в том, что они не могли испытывать возбуждение, они могли, но… новые люди оказались слишком пассивными. Им ничего не было нужно. Никаких стремлений, желаний. Зато они хорошо жили по установленным законам, не устраивали конфликтов, и оказались прекрасными работниками… "

То бишь, рабами. Разве мы можем размножаться самостоятельно? Без участия генных лабораторий.

Пролистав еще несколько страничек подобной информации я нашла кое-что.

"… При создании семьи подавался запрос на ребенка. Брались клетки обоих супругов и в условиях лаборатории, путем экспериментов, оставлялся жить лишь уравновешенный плод. Некоторых девочек с незначительными отклонениями все же оставляли…"

Оставлялся жить? Это что же, других детей убивали? У меня задрожали руки. А слезы просто сами проложили дорожки. Это как же так?..

Замыленный взгляд упал на строчки:

"…Элита размножалась естественным путем… Их было слишком мало…"

Естественным путем? Это как? Я вытерла слезы, постаралась отрешиться от чувств и продолжить чтение.

"… Опытным путем определили, что у клона-женщины можно пробудить детородные функции при добровольном желании, подвергнув женщину довольно суровым испытаниям выживания… Но не все женщины оказывались совместимы с женихом…

… Девочки и мальчики, рожденные от такой женщины, уже несли в себе детородную функцию… Но все мужчины-клоны нижнего мира оказались бесплодны. Пока не удалось найти способ пробуждающий мужчин…

… Живорожденные мальчики, рожденные здесь, передавали по наследству свой род. Девочек отдавали замуж одному из тринадцати родов элиты. И они рожали. Так элита продолжила размножаться…. Но чистоту рода удалось сохранить лишь одной семье, в последствии ставшей семьей Владыки и на совете тринадцати родов повелевшей блюсти эту чистоту. В этом роду отсутствовали психические и генетические отклонения, в отличие от других родов элиты из-за близкородственных связей. Поэтому род Владыки роднился с элитой только посредством дочек. Но ни одной женщины род Владыки не брал в жены из элиты…"

Больше про отбор я ни намека не нашла. Введение закончилось. В оглавлении имелись лишь разные периоды, посвященные войнам.

Поставив книгу на место, я постояла немного, не зная, как это осознать, принять, и прошла к столу с рукоделием. Посмотрим, что у нас тут есть.

Вязание…

Я умела вязать. Правда, со смертью мамы крючок в руки не брала. Забрали только мои вещи из дома родителей, все остальное раздали нуждающимся. А вязание хранилось у мамы, в том числе мои изделия. Меня же вообще ни о чем не спросили. Взгрустнулось.

Открыла книгу по вязанию крючком, нашла несколько схем салфеток, сумок, одежды… Выбрала одну интересную, но в то же время, простую схему салфетки, чтобы вспомнить, как вязать, достала белые тонкие нитки, подобрала крючок и села на окно.

Пока вязала, мысли то и дело возвращались к прочитанному. Значит, Славик не лгал, когда сказал, что Риане рассчитывать не на что. Но… В моем клоне она ведь может… И поняла, что не сможет. Ее выперли с отбора, а значит, в клоне не включится детородная функция.

Но она, похоже, такие подробности не знает.

А еще ведь дочек рода Владыки недостаточно для продления всех родов. Тогда как же они размножаются? Хотя, если их мужчины сохранили детородную функцию, то продолжают рожать через дочек Владыки. И между собой кто им мешает жениться и дочерям, и сыновьям? Но это действительно получаются слишком близкородственные отношения.

Наши же дети рождались в инкубаторах, искусственно выводились.

А я получается на отбор не записывалась. То есть, добровольного согласия не давала. Хотя, пока жила эти три недели со Славиком, захотела участвовать. Значит, внутренне согласилась.

А принц… Знал, наверное, что нужно мое согласие. Тогда, выходит, мог и притвориться, чтобы влюбить меня в себя.

Мог…

Но если я одержу победу, то ему со мной жить. Зачем ему это? Почему не любая другая? Зачем он возвращал во мне желание жить? Или чем больше девушек участвует, тем больше шансов в одной из них пробудить нужные свойства?

Я запуталась. Но если это так, то кто мне мешает последовать его примеру и очаровать принца? Только как это сделать?

Блондинка выгрызает себе награды… Может, и мне стоит? Стоит, но не такой наглостью. Наглых не любят, а значит, надо вести себя умнее. И я вспомнила свою победу. Меня ведь принц на руках носил к доку, не наступал мне на израненные ноги, а позаботился о них. Значит, можно считать, что этот раунд за мной.

Но злоупотреблять и обманывать принца точно не стоит. Как он сегодня блондинку проучил…

А значит, буду собой.

В дверь постучали. Хотела встать и открыть, но тут дверь в мою библиотеку- мастерскую распахнулась, заставив вздрогнуть.

— Госпожа Мария… — в комнату вошла Рима с подносом, — я принесла вам обед.

Интересно, а кто такая Рима. Она прислуживает элите, господам, значит, они не считают ее принадлежащей своему кругу. Тогда кто она?

— Рима, иди сюда, — позвала я девушку, дождалась, пока она подошла и велела: — Садись, как я, на подоконник, поболтаем…

Девушка смутилась, но послушалась, поставив поднос с едой между нами. Но протянула мне стакан с водой. Я выпила. Поначалу думала, что меня травят, потом — что дают таким образом растворенное в воде лекарство. Но оказалось, что это всего лишь забота о моем здоровье. Воду здесь пьют за двадцать минут до еды или в перерывах между приемами пищи. Никаких жидких блюд, да и запивать нельзя ни во время еды, ни после.

— Я слушаю, госпожа…

— Рима, а ты знаешь, как выглядят покои других участниц?

— Да, мы с девочками прибирались здесь, пока вы были на испытании.

— Ты видишь эти книги? — я показала на стеллаж.

Она кивнула. Тогда я продолжила: — Такие же есть у остальных участниц?

— Нет. У них только вот такие… — и она показала на полку с книгами по рукоделию. — Эту комнату для вас обставлял принц. Еще вчера отправили восвояси ту девушку, что здесь жила, а для вас все переделали.

Радость разлилась в сердце. Он для меня старался! Но откуда он узнал?

— А рукоделие?

— У остальных только шитье.

Ясно.

Вспомнила, что хотела спросить о происхождении.

— Рима, я тут пролистала книгу по истории. Скажи, а ты откуда? Из нижнего мира?

— Откуда вы узнали, госпожа?

— Как ты сюда попала? — ответила вопросом.

— Так же, как и вы. Десять лет назад, — девушка вдруг спохватилась, выдав: — Ой!

— Что?

— Не совсем так, как вы.

Это она про аварию и невозможность даже стоять?

— И что же, не прошла отбор?

— Мне подарили жизнь после смерти. У меня был выбор: получить здесь дом и работу, или вернуться вниз. Я сделала свой выбор.

— Но ведь ты не можешь здесь выйти замуж, родить детей…

— Я и не хочу. Той жизни не хочу. Лучше остаться здесь одной, чем выйти там замуж за того, кого выберут, растить ребенка по тем правилам, — речи девушки оказались близки мне по духу.

Значит, если я не пройду отбор, то тоже могу стать служанкой…

Хотя… Нет, не могу. В моем случае либо выжить и победить, либо умереть. Ведь перенести мое сознание не смогут. Но это даже к лучшему. Потому что жить рядом с принцем и знать, что он женился на другой, выше моих сил.

— И что же, ты годна лишь прислуживать? И все девушки соглашаются на такое?

— Не всем предлагают.

Вот как!

Но тут вспомнила разговор принца с доком, когда я только очнулась после аварии.

— Рима, а скажи, а остальные девушки куда деваются? Ну, те, что не стали служанками.

— Насколько я знаю, после позапрошлого отбора тем, кто прошел хоть одно испытание, но не погиб, предложили стать наложницами.

— Наложницами? Это кто такие?

— Это женщины, которые спят с Владыкой, но не являются его женами. При этом купаются в роскоши, ухаживают за женами и участницами, если рем требуется.

Это те, которые с меня кожу пытались содрать? Но зацепилась я за другое:

— Спят? Зачем?

Рима опустила глаза.

— Рима?

— Вы не поймете, госпожа.

— А ты попробуй объяснить.

Девушка вздохнула.

— Я не могу. Я не знаю, ведь не прошла отбор и на такое предложение не соглашалась. Да мне и не предлагали.

— Но разве десять лет назад отбор проводился для Владыки?

— Нет, для принца.

— Вячеслава?

— Нет. Его старшего брата.

— А он здесь живет?

— Нет. Когда дети создают свою семью, то покидают отчий остров, во всяком случае, дети Владыки, про других не знаю. С Владыкой остается лишь младший сын, то есть, наследник.

Я пыталась это осознать и не могла.

— Госпожа, ваш обед остынет, — напомнила Рима.

Я кивнула, и девушка ловко соскочила с подоконника и поднесла поднос прямо ко мне. Убрав в сторону вязание и вытянув ноги, получила на колени поднос.

— Рима, а ты пообедала?

— Да, госпожа.

Я достала из упаковки влажную салфетку и принялась протирать руки. Поскольку была все эти три недели неходячей, то именно так очищала руки перед едой.

Потом взялась за салат из овощей. Не доев его, отставила и придвинула кашу. Суховата, но я уже привыкла. Ела молча, заедала вновь салатом. Да, всего два блюда, иногда и одно было. Белковое, с овощами. И два раза в день фрукты, а на ужин овощной салат. Никакого сахара! Ничего молочного, отсутствие пищи животного происхождения! Фрукты, овощи, крупы, орехи, вода. Я прямо вегетарианцем стала. У нас к таким людям с подозрением относились, обычно ели то, что и все, в том числе мясо. А здесь довольно легко перешла на такую пищу. Даже удивительно. Правда, три месяца моего нахождения здесь чем-то же меня кормили.

Доев, Рима забрала поднос.

— Госпожа, вы не забывайте пить в перерывах…

А пили здесь только воду.

— Хорошо.

— Воду я оставила в спальне и гостиной. Здесь тоже поставить?

— Да, поставь… — я оглядела комнату, увидела на стеллаже пустую полку. — Вон, на полку.

Девушка выскочила из комнаты и принесла из гостиной кувшин и стаканы.

Мы не договорили, но у девушки наверняка другие дела имеются, поэтому продолжать разговор не стала.

— Насколько я знаю, после позапрошлого отбора тем, кто прошел хоть одно испытание, но не погиб, предложили стать наложницами.

— Наложницами? Это кто такие?

— Это женщины, которые спят с Владыкой, но не являются его женами. При этом купаются в роскоши, ухаживают за женами и участницами, если рем требуется.

Это те, которые с меня кожу пытались содрать? Но зацепилась я за другое:

— Спят? Зачем?

Рима опустила глаза.

— Рима?

— Вы не поймете, госпожа.

— А ты попробуй объяснить.

Девушка вздохнула.

— Я не могу. Я не знаю, ведь не прошла отбор и на такое предложение не соглашалась. Да мне и не предлагали.

— Но разве десять лет назад отбор проводился для Владыки?

— Нет, для принца.

— Вячеслава?

— Нет. Его старшего брата.

— А он здесь живет?

— Нет. Когда дети создают свою семью, то покидают отчий остров, во всяком случае, дети Владыки, про других не знаю. С Владыкой остается лишь младший сын, то есть, наследник.

Я пыталась это осознать и не могла.

— Госпожа, ваш обед остынет, — напомнила Рима.

Я кивнула, и девушка ловко соскочила с подоконника и поднесла поднос прямо ко мне. Убрав в сторону вязание и вытянув ноги, получила на колени поднос.

— Рима, а ты пообедала?

— Да, госпожа.

Я достала из упаковки влажную салфетку и принялась протирать руки. Поскольку была все эти три недели неходячей, то именно так очищала руки перед едой.

Потом взялась за салат из овощей. Не доев его, отставила и придвинула кашу. Суховата, но я уже привыкла. Ела молча, заедала вновь салатом. Да, всего два блюда, иногда и одно было. Белковое, с овощами. И два раза в день фрукты, а на ужин овощной салат. Никакого сахара! Ничего молочного, отсутствие пищи животного происхождения! Фрукты, овощи, крупы, орехи, вода. Я прямо вегетарианцем стала. У нас к таким людям с подозрением относились, обычно ели то, что и все, в том числе мясо. А здесь довольно легко перешла на такую пищу. Даже удивительно. Правда, три месяца моего нахождения здесь чем-то же меня кормили.

Доев, Рима забрала поднос.

— Госпожа, вы не забывайте пить в перерывах…

А пили здесь только воду.

— Хорошо.

— Воду я оставила в спальне и гостиной. Здесь тоже поставить?

— Да, поставь… — я оглядела комнату, увидела на стеллаже пустую полку. — Вон, на полку.

Девушка выскочила из комнаты и принесла из гостиной кувшин и стаканы.

Мы не договорили, но у девушки наверняка другие дела имеются, поэтому

продолжать разговор не стала.

* * * * *

Нас созвали в тронный зал на следующий день, представили нам миловидную женщину, которая сразу взяла на себя роль ведущей.

— Это Луша Говорун! — представил женщину Владыка. — Надеюсь, вы найдете с ней общий язык! Временно она будет направлять вас на отборе. За сим позвольте откланяться, государственные дела не ждут, — и Владыка поднялся со своего места. Мы все отвесили реверанс. А отец Славика покинул тронный зал через боковую дверь.

— Присаживайтесь, девушки.

Мы осмотрелись, увидели лавки по периметру зала. Ура, можно сесть!

— Итак, дорогие девушки, сегодня у каждой из вас будет свое испытание. Вас будут испытывать на прочность! Не физическую, а психическую. Вас будут доводить всеми доступными способами. Только от вас зависит, пройдете ли вы испытание.

Испытание довольно долгое и личное, да и вас много. Поэтому вы отправляетесь в личные покои и ждете, когда за вами придут. На этом все! Расходимся! Испытание началось!

— И ведущая, развернувшись на каблуках, покинула зал через ту же боковую дверь.

Я встала с лавки. Передо мной поднялись и другие девушки. Некоторые начали толкаться и пытаться обогнать других. Я же старалась сохранять спокойствие, обдумывая слова ведущей. А ведь она ни словом не обмолвилась, как нужно пройти это испытание. Кто будет считаться победителем. А значит, это может быть испытание с подковыркой.

Для себя решила, что буду собой.

И Луша Говорун сказала, что испытание уже началось! А значит, за нами уже наблюдают.

Тут мне на подол платья кто-то наступил. И я, ощутив легкое давление на подол остановилась и обернулась.

На меня победно взирала блондинка.

— Прости, — молвила она, но во взгляде ни намека на сожаление.

— Прошу, иди вперед, — я отступила на шаг назад, но за ногами почувствовала препятствие в виде лавки, и непременно упала бы или некрасиво плюхнулась, но сумела погасить рывок и медленно сесть.

Блондинка прошлась по моему подолу и поспешила на выход, а я решила переждать, пока все, кто позади меня, пройдут к выходу.

Лишь потом медленно встала и пошла к дверям. Уже в нашем крыле мимо проходил слуга с подносом, и налетел на меня, облив какой-то красной жидкостью платье. Томатный сок?

— Прошу прощения, — сказал он искренне.

Я кивнула, прощая.

А вот звон разбитого стакана услышали не успевшие войти в покои девушки. И все взирали на меня. Кто-то с искренним сочувствием, а кто-то, например, блондинка, с торжеством.

— Ты в порядке? — ко мне подошла Аврора. — Чего уставились? — это уже другим.

— Или забыли, что сказали — быстро по своим покоям!

Девушки поспешили скрыться за своими дверями, а я присела и принялась вместе со слугой собирать осколки. Не знала, что слугами работают мужчины.

— Не надо, госпожа, я сам! — попытался возразить он. Но я уже собрала основные осколки и сложила на стоящий на полу поднос.

— Хорошо. Дальше можете собрать сами, — и я с Авророй пошла в сторону покоев. Уде у самих дверей мы разделились.

— Благодарю за поддержку, Аврора, — сказала подруге.

— Маш, все хорошо, так и надо поступать, когда друзья попадают в беду!

Я кивнула.

— Тебе помочь с платьем?

— Нет, спасибо, я сама.

Следовало переодеться и чем быстрее, тем лучше!

Но с платьем пришлось повозиться, даже чтобы его просто снять. И это занятие так утомило, что хотелось просто лечь. Но я все же заставила себя переодеться в чистое платье и даже сменила обувь, а грязное оставила в купальне.

Что же с ним делать? Мне нужен кипяток или соль. Кипятка тут не сыщешь! Я кинулась в гостиную, где на журнальном столике и по совместительству обеденном, стояла солонка. И занялась выведением пятен. Но соли, увы, не хватило. Большое пятно я вывела, но мелкие брызги остались.

Плохо!

Какие еще средства? Но на ум больше ничего не приходило. Я застирала эти места, но все бесполезно! Намылила еще раз густо пятна и ушла в гостиную.

В дверь постучали.

В комнату вошла Рима.

— Пойдемте, госпожа!

Я втянула девушку в покои и потащила в купальню.

— Рима, помоги! — показала ей на платье.

— Хорошо, госпожа, я выведу после, а пока вас надо отвести на испытание.

Я кивнула и отправилась следом.

Глава 4. Испытание на эмоции

Меня привели в отдельный кабинет, где кроме стола и двух стульев ничего не было. Свет давала одинокая лампочка под плоским потолком. За мной бесшумно затворилась дверь, отрезая меня от окружающего мира. Как здесь неуютно. Будто домой попала. Там мне действительно не нравилась та жизнь, что меня окружает, те люди, что были моей семьей. И сейчас я в полной мере ощутила, что тоскую по дому. Пусть и такому несовершенному.

Прямоугольная коробка. Низкий потолок. Здесь даже дышать было сложнее.

Где я? Зачем я здесь?

Я осмотрелась по сторонам. Окно имелось во всю стену, но света не давало. Две двери. Та, через которую вошла и со стороны окна.

Наличие стульев намекает на приглашение сесть, но никого ведь нет. Можно ли?

Сердце застучало быстрее.

Тут дверь отворилась и в кабинет вошел человек в черной форме. Прямо как полицейский нижнего мира. Скорее всего, это полицейский этого мира. Что-то случилось? Зачем меня пригласили сюда?

— Здравствуйте, присаживайтесь, — разрешил он. — Госпожа Мария Смирнова?

— Здравствуйте, — с трудом совладала с голосом. — Да. Чем могу быть полезна? — я все же отодвинула стул и присела, стараясь не показать, что уже еле держусь на ногах.

Полицейский дождался, пока я сяду, потом сел сам. А значит, он ниже по статусу, чем я.

— Понимаете, даже не знаю, как вам сказать… Дело в том, что Владыка потерял печать.

— И? Хотите, чтобы я помогла искать?

— Мы уже обыскали тронный зал и просмотрели видеозаписи с камер. К сожалению, камер в нем нет. Владыка входит в зал печатью, а выходит — без.

Испытание на выдержку? Это что — обвинение в воровстве?

— На что вы намекаете? — я старалась сохранять спокойствие, хотя голос дрогнул.

— Мы вам настоятельно рекомендуем найти пропажу. Для этого вам дан час, чтобы вернуть ее в тронный зал, на трон Владыки.

Я сглотнула.

— А если это не я взяла?

— Это ваши трудности.

Можно было обвинить других девушек в похищении, но… Это голословные даже не подозрения, а попытка спихнуть вину на другого.

— Я могу идти? — слезы были на подходе.

— Можете.

— Куда?

— Куда хотите.

— Я ограничена в возможностях?

— Никак нет.

Что же делать? Можно поплакать, ведь обида гложет в беспочвенности обвинений, но это ведь испытание.

Я вышла из той же двери, через которую вошла. Сердце тарахтело.

Спокойствие! Меня не должна вывести из себя такая ситуация.

Повернулась. Полицейский все еще сидел за столом и смотрел на меня.

— А если не найду? — спросила служащего.

— Покидаете отбор.

Ноги подкосились. Как найти эту печать, если я даже не знаю, что искать?

— Как печать выглядит? — сообразила задать этот вопрос.

— Это золотой перстень с прозрачным кристаллом-короной.

— Спасибо.

После этого я отправилась в тронный зал.

Он был пуст. Я осмотрела каждый закуток, все лавки, особо оглядела тронную зону, окна, за занавесками, под ковровыми дорожками, но так ничего и не нашла. Подозревать можно было кого угодно, но уже само сомнение казалось гадким. Судят ведь по себе. Разве я могла взять чужую вещь? Если бы нашла, то посмотрела вещицу и отдала кому-то из элиты.

Но могла ли я ручаться за других девушек?

Мы все выросли в Нижнем мире, где все чужое, что находим, сдавали в бюро находок. А значит, если бы кто нашел, то сдал бы. Но… Разве тут такое есть бюро? И как его искать?

Отведенное мне время неумолимо утекало. Похоже, не судьба победить в этом отборе.

Я вышла из зала и пошла к нашим покоям, по дороге глотая слезы. Обидно было до глубины души. Похоже, я проиграла так и не поборовшись!

Но поднявшись, решила, что рано сдалась. Надо хотя бы спросить девочек, не находили ли они перстень. Тем более, если это не позволяется, и я вылечу, все равно ведь хуже уже не будет.

Вытерла слезы. Но как их позвать? Пока буду стучать в каждые покои и звать, время закончится.

Увидела металлическую урну в углу у лестницы. О, а это хорошая мысль! Взяла ее и застучала по ней.

Девочки высыпали из своих покоев, будто ждали у дверей. Но, увидев одну меня, собирались уже прятаться обратно.

— Постойте, девочки! — тихо молвила я. Голос едва вообще выдавал звук. Постаралась прокашляться. — Владыка потерял перстень-печатку. Прошу, девочки, помогите мне найти. В долгу не останусь.

Аврора первой подошла.

— Где потерял? Давай вместе поищем!

— В тронном зале! Я уже там все осмотрела, но ничего. Одна надежда — на вас.

— А если не найдешь, то вылетишь с отбора? — высокомерно спросила блондинка.

— Да, — обманывать не стала.

— Пойдемте, вместе поищем! — сказала Аврора и увлекла меня за руку в сторону тронного зала.

Мы искали все вместе. Я и девочки. И даже блондинка делала вид, что ищет.

Время заканчивалось.

На пороге появился полицейский.

— Вот же он! — воскликнула блондинка, показывая на трон. На сидении лежал перстень. А ведь его там не было, когда я искала одна.

Можно было б заподозрить ее в том, что она его туда положила, но здесь прошло столько человек! Они все старались и искали, ползая по полу вместе со мной.

— Вы справились с испытанием, — сказал полицейский. — Вы, и все, кто откликнулся на ваш зов!

— Девочки, мы справились! Благодарю! — я кинулась всех обнимать. Даже блондинка позволила заключить ее в объятия. — Обращайтесь, всегда помогу!

По моим щекам текли слезы радости. И некоторые девочки тоже смахивали слезинки. Блондинка лишь сглотнула.

— Ладно-ладно, не плачь! Все уже позади! — сказала она тихо.

Я кивнула и пошла обнимать Аврору.

— А остальные? — спросила я у полицейского, забравшего перстень, отстраняясь от подруги. Она была последней в моей благодарности.

— Остальные уже пакуют вещи.

— А если бы я не обратилась за помощью?

— То выбыли бы.

— А другие?

— Пошла бы ваша соседка Аврора вашими стопами. Если б она не справилась, то следующая девушка. И так далее…

Я хлюпнула носом.

— Благодарю.

Но тут в зал вошла, хлопающая в ладоши, Луша Говорун.

— Поздравляю, девочки, с победой! Вы молодцы!

— На что нас проверяли? — спросила блондинка. Точно! Интересно, на что!

— Это было испытание на эмоции и умение работать в команде, — пояснила Луша Говорун. — Вы все справились и заслужили прогулку. Идите обедать и собирайтесь на прогулку. На улице холодно — одевайтесь по-зимнему. Встречаемся через час здесь же.

Пока мы шли обратно в жилой сектор, я посчитала нас — всего двадцать, вместе со мной.

Как резко поредели наши ряды!

* * * * *

Пока одевалась, поняла, что на ноги надеть просто нечего, если не учитывать теплые носки и валенки. На постели нашла теплое коричневое шерстяное платье в пол и длинный плащ. На голову выдали меховую шапку с завязками на подбородке.

Одевшись, не почувствовала, что мне жарко. Так и должно быть? Лишь надев шапку, поняла, что она в помещении лишняя, поэтому сняла и несла ее в руках.

— Итак, девочки, вы все надеваете шапки, накидываете капюшоны и выходим, — скомандовала Луша Говорун.

Мы прошли по лестнице вниз, попали в помещение с плотно закрывающимися дверями.

— Проходим, девочки, — командовала ведущая, — дверь надо закрыть. Прежде, чем надевать шапки, хочу сделать небольшое предупреждение: варежки снимать на дворе запрещено! Кремом все намазались?

Перед самым выходом из покоев ко мне забежала Рима и принесла крем, велев намазать им лицо, шею и руки. И стояла, пока я выполняла указания — контролировала. Интересно, кто ее прислал? Принц? Я его так со вчерашнего испытания и не видела. Вздохнула.

— Чего вздыхаешь? — толкнула под локоть Аврора.

Я подняла глаза, встретилась с выжидающим взглядом Луши Говорун.

— Намазала лицо? — спросила она. Похоже, только меня и ждали.

— Да, конечно!

— Вот и отлично! Итак, правило второе: ничего не трогать руками. Если захотите посидеть, то для этого есть теплые беседки с экраном от холода. Там сможете попить чай и согреться. Останавливаться на улице нельзя. Одежда у вас рассчитана на движение. Если остановитесь — сразу замерзните. Теперь надеваем шапки и выходим!

Мы последовали примеру ведущей.

Первой пошла Луша Говорун, за ней блондинка.

— Жанна, подожди! — окликнула блондинку рыжеволосая девушка.

Значит, блондинку зовут Жанной.

— Пойдем? — Аврора подхватила меня под локоть. Я кивнула. — Какая-то ты в последнее время неразговорчивая. Больше молчишь.

— А что говорить-то?

— Тебя вчера принц на руках носил. Как тебе он?

Я пожала плечами. Не признаваться же в том, что мы близки. К тому же, не факт, что он не играл. А значит, я его могу совсем не знать.

— Ты знаешь, зачем мы здесь? — спросила подругу, желая узнать степень ее осведомленности.

— Чтобы стать невестами принца. Но мне, если честно понравился другой молодой человек.

— Какой? — заинтересовалась я.

— Ну, тот, что танцевал со мной на балу.

Знать не знаю.

— Но невестой станет лишь одна, — возразила я.

— Да. Я думала об этом. Последние испытания будут очень опасными.

— Не хочешь их проходить?

— Чтобы стать женой принца? Нет.

Продолжать этот разговор не стала. Правду Авроре вряд ли смогу сказать. Надо будет поговорить со Славиком. Как же хочу его увидеть!

Мы вышли на улицу.

Яркое солнышко заливало окружающий мир, насыщая пейзаж летними красками. Зеленых необычных толстенных низкорослых деревьев оказалось довольно мало. Чаще встречались кустарник и трава, но на газоне. Дорожки выложены из природного камня, подогнанного друг к дружке идеально. И насыщенное голубое небо, глубокое, бездонное. И никаких облаков! Бесконечные небеса!

— Не останавливаемся, девочки! Здесь специально выведенные в условиях холода растения, но они лишь для красоты и некоторые для лекарств.

— А где вы берете еду? Нас же кормят одной только растительной пищей, — спросила Жанна.

— На Земле, — ответила Луша Говорун. — Есть зоны по выращиванию растительной пищи. Там людей почти нет, в основном убирается все автоматически техникой, люди лишь следят за обслуживанием оной.

— А мяса у вас нет? — спросила рыженькая подруга Жанны.

— Мясо порождает агрессию. Мы мясо не едим, но из мяса добываем микроэлементы, нужные для полноценного питания, вот их добавляем в пищу в качестве приправы.

— А вода? Она здесь есть? — я не увидела никаких водоемов.

— Есть, но не в том виде, в котором вы привыкли. Вокруг острова находятся облака. Нижняя часть острова забирает в себя облако и перерабатывает в привычный жидкий вид.

— А за счет чего остров парит в воздухе? — задала я очередной вопрос.

— Это секретная информация, — невозмутимо ответила ведущая. — Если вы выиграете отбор, то, скорее всего, сможете получить доступ ко всему. Но часть из вас вернется домой. И делиться любой информацией о жизни здесь вам запрещено.

Вы подписывали на это согласие.

Вот только я ничего не подписывала. А значит, меня отсюда не выпустят в любом случае.

Экскурсия вышла скучноватой. Да, красиво, но снега нет! Кроме как прогуливаться по дорожкам нельзя. Ну и смысл? Подышать свежим воздухом?

Скукота!

Я часто нарушала правила. Каждый раз удавалось не попасться! Но… Сейчас я была не в форме, чтобы убегать. Да и убегать некуда. А вот участникам отбора вряд ли понравится девушка, нарушающая правила.

— Пойдемте в беседку, погреемся! — сказала ведущая. В поле зрения действительно виднелось круглое здание с большими окнами.

Все чуть ли не побежали к этой беседке, и я собиралась, как вдруг услышала:

— Пс-ссс…

Медленно обернулась.

В кустах увидела Славика. Он меня схватил за руку и увлек к себе.

— Что ты здесь делаешь?

— Т-сссс… Пришлось дождаться, пока все скроются из виду, и только потом мы, перебежками, направились в сторону ограждения. Да-да, у острова имелось такое, чтобы случайно кто-то из девушек не свалился с острова.

— А меня не накажут? — спросила у принца, хотя на авантюру пойти ой как хотелось.

— Пусть только попробуют, — заверил молодой человек.

Меня по кустам увлекли к заднему гаражу. Вот тебе и ни к чему не прикасайся! Принц вполне раздвигал ветки, а я ненарочно, но задевала их.

Он, правда, был в перчатках.

В гараже обнаружился челнок и скутер. Принц взял последний, оседлал его, завел.

— Садись!Хватайся за меня сзади.

— А мы успеем вернуться до конца прогулки?

— Вряд ли.

— Мне влетит!

— Неужели ты превратилась в эту зануду — идеальную невесту, следующую правилам?

Я поджала губы и села ему за спину. Он не понимает, что у меня на кону. А признаваться в своих чувствах к нему я пока не готова. И я прижалась к его спине, вдохнула его запах. Вокруг нас вспыхнуло защитное поле, и скутер взмыл в воздух.

У нас были лишь машины на воздушной подушке, но они взлетали лишь на полметра над землей, а преодолеть притяжение не могли. А тут… Мы летели! Ныряли в облака, взлетали выше них, совершали пируэты. Мамочка! Как же здорово! А когда летали под облаками, то от вида открывшегося города дух захватывало.

В конце концов мы спустились в Нижний мир. А вот там принц долгое время летел на высоте двух метров. Спустился лишь у одного развлекательного центра.

Загнал скутер на подземную парковку и помог мне спуститься.

А там вдруг привлек к себе и соприкоснулся нашими губами.

И весь мир для меня перестал существовать. Были лишь Славик и я. Ноги не держали, но держал он. А я неумело отвечала.

Лишь когда он все же отстранился, поняла, что лежу на скутере, шапки на мне уже нет, плащ валяется на полу, а платье задрано по пояс.

Я спустилась со скутера и оправила платье. Этот жест не укрылся от принца, но он лишь усмехнулся. Подняла плащ, отчаянно краснея. Знаю, он видел меня вообще без одежды, но… Тогда он так не прикасался, заставляя млеть от каждого касания. Хотя, тогда прикосновение к моему рту было для меня настоящей пьггкой, а теперь мне нравится.

Принц снял свою куртку и запихнул в нишу под сидением, туда же положил мои плащ и шапку. И потянул меня с подземной парковки к лифтам.

Мы поднялись на последний этаж — зону отдыха. Там были батуты, аэротруба, каток, а также зона общепита. Но принц потянул дальше. По скрытой за декорациями винтовой лестнице на крышу. Там оказался ресторан.

— Здравствуйте, где предпочитаете столик? — рядом появился официант.

— Где открывается самый красивый вид.

— Прошу! — и официант повел нас в самый дальний угол. Но, как оказалось, мы шли вовсе не туда. Нам открыли незаметную дверь и пропустили в еще одно отделенное от остальной части ресторана помещение.

— Заказ будете делать сразу?

— Мы позовем, — ответил Славик.

Мы сели на круговой диван, официант ушел, комната погрузилась во мрак. И вот тут я увидела, что пол стал прозрачным. Мы висим над городом, где внизу проносятся сотни машин, люди спешат по своим делам, прямо в нашем обзоре раскинулся золото- красно-зеленый парк с фонтанами. Уже осень! Лето кончилось! Это осознание потрясло.

Прильнула к окну и взирала на разноцветную осень. А ведь я так и не поступила никуда, и до сих пор не вышла замуж. Жизнь города прошла мимо меня.

К моим щекам притронулись горячие руки, смахивающие слезинки. Неужели я плачу?

Принц обнял меня, прижав к себе. Я прильнула, понимая, что сейчас это жизненно необходимо.

Его тепло, поглаживания и запах убаюкивали.

— Хочешь, проведаем твоих?

— А можно?

— А мы не будем ни у кого спрашивать.

Я лишь крепче к нему прижалась. Он понимает меня, как никто другой.

— Только ты не должна говорить, кто я такой.

— А они знают, где я?

— Да.

— А может, нам сказать, что ты — мой муж? Здешний. Я провалила отбор и…

— Нет! Обманывать можно чужих, но никогда — родных!

Я опустила глаза. Он прав. Точнее не так. По законам Нижнего мира лгать — плохо. И честным нужно быть всегда, даже если ты идешь против своих родных. И если тебе стало известно о преступлении, совершенном кем-то, даже твоим ребенком, ты должен сообщить в полицию. Я же этого не понимала. Для меня семья была всем.

— Хорошо. Тогда что мы им скажем?

— Я тебя сопровождаю. Ты была поблизости и зашла домой, только и всего.

— А об отборе что я могу говорить?

— Ничего. Ссылайся на то, что это секретная информация.

Я кивнула и хотела уже идти домой, но принц остановил меня.

— Мы вначале поедим.

Он вызвал официанта и сделал заказ для нас обоих.

Мы съели много блюд, правда, без мяса, но я вполне наелась вкусными печеными овощами.

И только тогда вернулись к скутеру и поехали к дому, где находилась квартира моей сестры и ее семьи.

И вот мы у такого знакомого многоквартирного дома с обшарпанными стенами. Опустились, правда, за домом, решиои пешком прогуляться к подъезду. Рядом с ним стоит лавочка, на которой сидят бабульки и болтают, по обеим сторонам подъезда стоят два золотых дерева. Береза и рябина, радующая глаз еще и красными гроздьями.

— Ой, глядите, Машенька! С кем это ты? Замуж вышла, да? Это муж?

— Простите, а вы не подскажите, Даша дома? — проигнорировав их вопросы, я задала свой, зная, что бабульки следят за всеми жильцами.

— С дитем гуляет, скоро, наверное, вернется, — ответила баба Шура.

— Благодарю, — я кивнула. Повидаться хотелось, но есть ли у нас время ждать?

Бабульки тут же начали перемывать мне косточки, утратив ко мне интерес:

— Вы видали, какой красавец! А они смотрятся вместе! Вот что значит, компьютер выбирает! Даже внешне пара гармонична!

— Хочешь, зайдешь домой, заберешь свои вещи? — предложил мне принц.

С одной стороны хотелось дома побывать, но вспомнила, что в мои покои во дворце может иметь доступ другая, да и действительно ценного у меня ничего нет, разве что фотографии родных, но у Даши им надежнее будет. Вот и помотала головой.

— Пойдем… — я потянула потенциального мужа обратно к скутеру.

— Может, надо было дождаться твою сестру?

— Если бы надо было с ней встретиться, мы бы застали ее дома, — ответила я.

Славик настаивать не стал. Когда мы подошли к спрятанному за гаражами скутеру, принц прикоснулся к считывателю отпечатков. Тот считал его палец и завелся. Неужели так просто? И никакой защиты от клона?

Уже оправив платье, надев плащ да шапку, и взлетев, когда вокруг нас вспыхнуло силовое поле, я видела вдали девушку с коляской, так похожую на меня. Даша? Но почему-то казалось правильным, что наша встреча не состоялась. А она подняла голову вверх и смотрела, как мы отдаляемся. Но вот сестра превратилась в точку и вскоре вообще исчезла.

Когда же мы прилетели во дворец, принц провел меня в мои покои черным ходом и простился.

Только он ушел, как в дверь раздался стук.

Я отворила ее, думая, что это Славик вернулся.

Но на пороге стояла Луша Говорун.

Презрев этикет, она ворвалась в мои покои и захлопнула за собой дверь. Не хочет, чтобы свидетели разговора были? В коридорах камеры, судя по всему. А в покоях, выходит, нет.

— И как это понимать? — руки в боки уперла она.

— Что именно? — уточнила я.

— Я ведь сказала, что никуда ходить нельзя, и трогать ничего — тоже!

Что именно она знает и в чем меня обвиняет? Вспомнились слова принца, что обманывать нельзя родных. Значит, чужих можно. Во всяком случае, в этом Высшем мире.

— А я ходила? И трогала? — решила все же уточнить. А ведь не трогала. Да, некоторые ветки хлестали меня по рукам, закутанным в плащ, но это ведь не считается.

Она хватала ртом воздух, возмущенная моей отповедью.

— Прошу воздержаться от незаслуженных обвинений, — сказала я мягко. — Что бы я не совершила, в вашем понимании, прошу заранее прощения.

Женщина прожигала меня взглядом недолго.

— Я найду, в чем вас обвинить, просмотрев запись с камер.

— Боюсь, что такая политика стоила вашего места предыдущей ведущей.

— Вы мне угрожаете?

— Никак нет, госпожа Говорун. Всего лишь берегу вас от опрометчивых поступков.

Да, я наглела, но… Моего мнения принц не спрашивал, когда похищал. И даже если камеры во дворе есть, то неужели ведущая пойдет против принца? Вряд ли. А значит, его Владыкость имеет право развлекаться и ни перед кем не отчитываться.

Луша Говорун развернулась на каблуках и поспешила покинуть мои покои, напоследок угрожающе сверкнув глазами.

Остаток дня я просидела на окне, доделывая салфетку. И улыбка непроизвольно расплывалась на моем лице. Подарю салфетку Славику. Надеюсь, ему понравится. Как раз закончила, когда в дверь постучали.

Кто на этот раз?

Глава 5. Прогулка с лекарем

Сунув в потайной кармашек платья довязанную салфетку, я отправилась открывать дверь.

На пороге стояла Луша Г оворун.

— Добрый вечер, сударыня, — сказала я, приседая в реверансе.

— Добрый вечер, госпожа Мария. Я могу войти?

Вместо ответа я отошла в сторону, пропуская ведущую. Она прошла в гостинную, а я затворила дверь.

Впервые близко рассмотрела ее. На вид ей лет сорок, в светлых волосах седины почти не видно. Одета в довольно скромное платье в пол, полностью скрывающее шею, а перчатки — руки. Волосы по-прежнему уложены в косы вокруг головы. Это была красивая женщина, до сих пор. Правильные черты лица, чуть вздернутый носик.

— Присаживайтесь! Воды? Угостить больше, к сожалению, нечем, — решила побыть радушной хозяйкой.

— Нет, спасибо. Я хотела извиниться за свое поведение. Вы были правы, я действовала импульсивно. Удивительно, как в вас сочетаются эмоциональность и благоразумие.

— Вы просмотрели записи с камер?

— Да.

— Вы многого обо мне не знаете. Но я уже наступила на свои грабли, — рассказывать об аварии не хотелось. — Теперь стараюсь по возможности все же думать головой прежде, чем совершать опрометчивые поступки.

— Я видела в записи ваш танец по осколкам. Вы ведь танцевали для него…

— Возможно, — решила категоричный ответ не давать.

— А сегодня он вас похитил. Вы ведь в Нижний мир летали. Похоже, вы его заинтересовали. Но я хотела предупредить.

— О чем?

— Принц с детства не знает отказа, а значит, вы ему скоро наскучите. У него были другие женщины… Как думаете, долго ли они продержались в его любовницах?

— К сожалению, я не знаю, кто такие любовницы, — я присела в кресло. Да и под другими женщинами не понимаю, что вы имеете в виду.

— Такое ощущение, что вы пропустили первый этап отбора, где говорилось об отношениях между мужчиной и женщиной.

Признаться ли?

— Все равно, не понимаю, о чем вы…

— Я пришлю вам книжку, чтобы вы ознакомились. Прошу вас — будьте благоразумны и дальше, и не допустите того, о чем пожалеете. Тем более, если у вас с принцем все серьезно.

Пожалею? Даже если принц разобьет мне сердце, то мне не жить. Так о каком благоразумии может идти речь? В данном случае, я живу сегодняшним днем, хотя с отбора вылететь не желаю.

Луша Говорун встала.

— Вы мне нравитесь, госпожа Мария. Я видела записи с первого этапа отбора, такое ощущение складывалось, что вы не хотели здесь находиться. Но что изменилось? Вы передумали?

— Разве это имеет значение?

— Имеет. Чем сильнее обоюдная связь, тем лучше. Возможно, не придется рисковать вашей жизнью, чтобы добиться цели отбора. Я просмотрела записи с предыдущих отборов. Были такие случаи, когда все девушки погибали. Тогда устраивался еще один отбор. А случалось и такое, что девушка выживала, но цели отбора добиться не удавалось.

— Это вы про включение детородной функции?

— Вы знаете про это? — удивилась Луша Говорун.

— Да. Я читала краткую историю нашего мира.

— Где читали?

— Здесь, на отборе, — не стала уточнять, где.

— И что вы думаете об этом?

— Думаю, что вы вообще не воспринимаете нас людьми, ставя свои эксперименты.

Луша так на меня посмотрела, будто только что я открыла ей глаза.

— Вас это обижает? — спросила она.

— Могло обидеть. Обиду можно вызвать, накрутив себя. Но я стараюсь жить позитивом и не думать о плохом.

— Я заметила, вы не можете долго стоять. Вы нездоровы? Участниц отбора предварительно проверяли.

— На что?

— На некоторые отклонения в ДНК, на абсолютное здоровье, на умственные способности.

— Тогда о чем речь? — сменила тему.

— Хотите сказать, что вы изображали нестояние на ногах, чтобы принц обратил на вас внимание?

— Вы задаете слишком много провокационных вопросов.

— Как и вы! — не осталась в долгу Луша.

Мы улыбнулись.

— Вы замечательная, — сказала вдруг ведущая шепотом. Если вдруг передумаете участвовать в отборе, у меня есть сын чуть старше вас… Думаю, вы бы поладили.

— В качестве кого?

— Супругов, конечно.

— Насколько я знаю, с отбора выбывают только вперед ногами… И на супружество рассчитывать девушка не может, — вдаваться в подробности не стала, лучше пусть развеет миф. А может, и подтвердит догадки.

— Это не так. В последнее время правилами отбора разрешено покинуть отбор в любой момент по решению девушки. И если она прошла хотя бы одно испытание, ее с удовольствием берут в качестве супруги другие семьи. Но обязательное условие — взаимная симпатия.

— А что будет, если девушка не родит?

— Ничего. Не у всех дети появляются даже среди нас. Поэтому рождение ребенка — это подарок небес.

Вот как? Только они не ищут девушек, затерявшись в Нижнем мире, не влюбляются. А проводят жесточайший отбор.

— Я вас поняла. Благодарю за информацию, есть над чем поразмыслить.

— Вы очень начитанная.

— Был такой опыт в моей жизни…

— Да, я знаю. Вы много времени проводили в библиотеке.

Похоже, на меня собрали целое досье. А значит, в Нижнем мире за всем следят. Камеры кругом? Возможно.

— До завтра. Хотя… Я хотела предложить вам присоединиться к ужину.

— Какому ужину?

— Будет Владыка со своей семьей, ну и некоторых девочек подумываем пригласить.

Да неужели?! Нас пытаются столкнуть в соперничестве?

— Давайте будем считать, что вы не посчитали меня достойной этого приглашения.

— Вот как! Вы меня удивляете. А могу я узнать причину отказа?

— Разве я вам отказала?

Луша улыбнулась.

— И все же… вы не назвали причину.

— Не хочу ссориться с девочками и выгрызать свое место рядом с принцем. Вы правильно сказали, должна быть взаимная симпатия, а не интриги.

Луша улыбнулась и отворила дверь.

— Тогда до завтра. Служанка принесет вам ужин в покои.

— Благодарю, сударыня.

Луша прошла к покоям напротив и постучалась. Не удивлюсь, если это тоже часть испытания.

Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. После этого разговора ощущение, будто разгрузила целый грузовик. И с одной стороны мне нравилась Луша — всяко лучше предыдущей ведущей, а с другой эти хождения вокруг да около, эти увиливания от прямого ответа. Да, прежде чем сказать, надо подумать, но как же это напрягало.

В дверь опять постучали. Я уже ничему не удивлялась. Может, мне тут поселиться? Придвинуть диван к двери и только и отвечать: "Кто там?"

Я распахнула дверь. За ней оказалась Аврора.

— Привет… Ты так внезапно пропала…

— Привет! Ты идешь на ужин? — спросила подругу.

— Мне так недвусмысленно намекнули, что пропускать не стоит.

Неужели ужин — часть испытания, а я его собираюсь завалить?

— А ты идешь? — спросила она в ответ.

— Не хотелось.

— Пойдем! Неужели хочешь выбыть?

Но если честно, я хотела увидеть Его! Да, только недавно расстались, но уже скучала.

На ужин я все же пошла. Там присутствовали все оставшиеся девочки, а также Луша, Владыка с, судя по всему, женой и лет двенадцати и шестнадцати дочками, а также Славиком.

На миг наши взгляды встретились. Но принц тут же отвел взгляд.

Я понимала, что он не может одной мне уделять много внимания, но все равно изнутри сжирала ревность.

Поэтому я опустила взгляд и молча ела, не обращая внимания ни на разговоры за столом, ни на окружение.

Вдруг сознание обожгла боль в боку. Запоздало поняла, что это Аврора меня двинула локтем. Подняла непонимающий взгляд и встретилась с пристальным взглядом Владыки.

— Не поделитесь, госпожа Мария, в каких облаках вы сейчас летаете?

Девушки захихикали.

— В пушистых, — ответила я первое, что на ум пришло.

— Вот как?

Не так давно, стоя на земле, в Нижнем мире, я поднимала взгляд вверх и следила за ними, поражаясь их красоте, причудливости форм. Порою выбиралась за город, приходила на любимый луг и лежала, наблюдая за ними.

— Не могу представить, какие они должны быть на ощупь. Сегодня мы побывали за пределами этого необыкновенного дворца и столкнулись с жутким холодом, пробирающим до самых косточек. А значит, облако потрогать нереально, ведь даже лицо без крема нельзя оставлять. И варежки снимать! А значит, остается только мечтать, представляя, что оно пушистое, мягкое наощупь…

— Вам нравится дворец?

— Он необычен. Мы все привыкли жить в коробках, прямоугольных, без украшений. А тут одни своды чего стоят, кажется, будто паришь в небе, на котором ярко светит солнышко, а тебе склоняют голову высокие деревья с голыми стволами и ветками где-то в вышине, что тебе до них не дотянуться…

— А вы мечтательница, — усмехнулся Владыка. — Удивительно встретить человека, видящего красоту в обычных вещах.

Я смутилась и опустила взгляд.

— Благодарю, сударь.

Ощущение взгляда ушло, я и посмела все же поднять глаза уже на принца. Он молча ел со скучающим видом. Но когда я уже хотела опустить взгляд, он показал мне язык. Лишь кончик, но я увидела. И так глянул лукаво.

Я перевела взгляд на Владыку. Он обратил внимание на мою соседку.

— Скажите, госпожа Аврора, за что ж вы так обидели свою подругу? — переключил он внимание на другую жертву допроса.

Подруга смутилась.

— Я не…

— Знаю! Без злого умысла. Но взгляните на нее, она до сих пор потирает ушибленный бок. Похоже, даже неосознанно.

И вот тут я обратила внимание на то, что бок таки болит сильнее, чем привычная моя боль.

Аврора вскочила со своего места и склонилась в поклоне.

— Прости, Машенька, я не рассчитала…

— Все в порядке. Я не сержусь, — ответила я. Но это хороший повод сбежать с ужина. — Позвольте мне откланяться…

— Сын, проводи госпожу Марию к лекарю! — велел Владыка.

— Хорошо, отец! — какой у нас покладистый принц…

Я пошла на выход из столовой, но меня нагнал Славик.

— Сюда, — свернул он за угол и увлек в едва приметную дверь в конце коридора.

Там оказалась комната, хорошо освещенная. С окнами во всю стену, кушеткой, стеклянным медицинским шкафом с пузырьками. Принц увеличил еще больше проницаемость окна. Солнышко ярко хлынуло в помещение, и это при том, что сейчас вечер, что пришлось зажмуриться.

— Показывай свой бок…

— Владыка же сказал — лекарю, — возразила я.

— Я и есть лекарь.

— Что? — я ошарашенно уставилась на принца, не зная, шутит он или говорит серьезно.

— Я заведую министерством здравоохранения, а значит, имею медицинское образование. Что тебя удивляет?

— А лекарь в какой сфере?

— Во всех. Конечно, по хирургии и косметологии с доком не сравнюсь, и отдельными специалистами, занимающимися сложными случаями, но я должен понимать, чем заведую…

— А то, что ты крови боишься…

— Есть немного. Поэтому и хорошо, что я не практикую, а заведую.

— Значит, для тебя я — пациент.

— Лекари своих родственников не лечат, просто потому что предвзяты в суждениях. Но осмотреть тебя я могу, как и позаботиться.

— Но твой отец…

— Дал нам возможность побыть вместе под благовидным предлогом.

— Он знает?

— Он очень наблюдательный. Хватит уже ломаться! Или ты с большим удовольствием станешь раздеваться перед доком, чем передо мной?

Я честно, попыталась раздеться, но боль в боку оказалась жуткой. Принц помог снять платье. Я отчаянно смущалась. Но он лишь осмотрел бок, не прикасаясь.

— У тебя перелом ребра! Похоже, Аврора попала в залеченую трещину.

— Но разве меня не вылечили?

— Вылечили, но все повреждения сейчас очень хрупкие. Придется вновь лечить и скорректировать твое питание. И мы все же идем к доку, как ты и хотела.

Разве переломы ребер лечатся?

В Нижнем мире всего лишь перевязывали ребра тугой повязкой и давали им срастись самостоятельно.

Принц помог мне одеться. Вывел из помещения и повел к лифтам.

— И что же мне, молоко есть?

— Молоко? Зачем тебе молоко? — не понял он.

— Ну, там же кальция много…

— Молоко у взрослого человека почти не усваивается и предназначено только для грудничка, причем, своего вида.

Я не понимала.

— Ах, да, ты же клон… Молоко знаешь, откуда берется?

— Из вымени коровы.

Он прикоснулся к моей груди.

— Твоя грудь именно для этого создана.

— Для чего? — не поняла я.

— Когда женщина рожает ребенка… — принц запнулся, глядя на меня. — Похоже, надо тебе урок анатомии проводить.

— Я тебя совсем не понимаю…

— Вот я и говорю, что следует заняться твоим образованием…

— Намекаешь на то, что я дура?

— Нет, но у вас образование оставляет желать лучшего. Клонам не нужно оно.

Это он меня сейчас возвысил над клонами?

Мы спустились в подземелье, где неизменно обитал док. Он вообще отдыхает?

— Опять вы!.. — всплеснул он руками. — Чеслав, неужели сам не может заняться ею?

— Я бы с удовольствием, но тут ты нужен.

— Что, опять? У меня рабочий день уже закончился!

— Но ведь ты еще тут!

— Что с ней? Осмотрел?

— Ей локтем по ребрам подруга заехала, в общем, у нее перелом…

Док обреченно опустил голову.

— Похоже, я чем-то провинился… И она… Ладно. Раздевайся, Маша.

Я смутилась еще сильнее.

— Нет! — ответила слишком резко. В последнее время все сильнее смущалась представать перед кем-то без одежды. Но если к Славику уже привыкла, то вот к другим…

— Зачем ты ее притащил, Чеслав? Занимайся ею сам.

— У меня не было практики по хирургии.

— Вот, наглядный пример, — и док показал на меня.

— Издеваешься? Мы ж к своим предвзяты…

— А это повод не делать ей больно, быть нежным… Занимайся сам. Где инструменты — ты знаешь. А мне пора!

— И ты не подстрахуешь? — похоже, принц не уверен в себе.

— Нет! Твоя невеста, сам ею занимайся!

Славик нахмурился.

— Док, чего тебе стоит… — эти слова дались принцу тяжело. Он сжал кулаки и опустил взгляд. Но потом уверенно поднял глаза на лекаря: — Ты ведь — лучший!

— Можешь просто перебинтовать ребра. Срастутся как-нибудь… Тебе потом все расхлебывать… Да и какая разница… Другую невесту себе найдешь. Их у тебя вон сколько.

Принц зыркнул на дока так, будто хотел убить.

А док улыбнулся и вышел из медотсека.

— Пойдем, Маша… — сказал принц, взяв чемоданчик из стеклянного шкафа.

Отвел меня в палату с кушеткой под лампой, включил эту лампу.

Постелил пеленку, помог мне снять платье.

— Ложись на здоровый бок.

Я послушалась. При движении боль отзывалась внутри слева, что даже глубокий вдох сделать не могла.

Славик чем-то пшикнул, видно, обезболивая. Бок сразу же онемел. Ни одного неуверенного движения. И не придерешься!

— Сейчас будет неприятно. Потерпишь?

— А мне есть, куда деваться?

— Нет.

И тут холодные руки прошлись по моему боку и неприятно сжали его.

В глазах аж помутнело, хотя и боли, как таковой, не ощущалось.

— Все, вставил. Еще будет чувствоваться укол.

И тут же ощутила, как прокалывают кожу, а дальше тупая боль. Слезы не сдержала.

— Прости… — прошептал он. — Не люблю делать больно людям…

— О, ты меня возвысил до человека… — прошептала я. Сознание возвращалось. Боль отступала.

— Ты давно перестала быть для меня клоном. Но отбор нужен.

— А если я не пройду его?

— Пройдешь!

— Слав… Давай взглянем правде в лицо! Я слабая, впечатлительная, болезненная…

— Мне все равно!

— У других больше шансов выиграть… Да та же Жанна…

— Я сказал, что ты пройдешь, значит, без вариантов. Только попробуй сдаться!..

— И что ты сделаешь?

— А вот и узнаешь…

— Тебе не кажется, что угрозы делу не помогут?

— Я не буду церемониться, — он наклонился ко мне и прикоснулся своими губами к моим, сгребая в охапку. Мысли расползлись, уступая дорогу ощущениям. Странно, но хотелось почувствовать его как можно ближе, чтобы нас не разделяла его одежда.

Раздалось покашливание за спиной Славика. Он, нехотя разорвал соприкосновение губ.

— Ясно все с вами, — вздохнул док.

А принц прикрыл меня собой, поднимая в положение сидя, но из объятий не выпуская.

— Док, ты не вовремя…

— Я уже понял. Но уже точно ухожу, поэтому давай взгляну на твою работу.

Принц поморщился, но не отстранился даже когда док подошел близко.

— Какой бок?

— Левый.

Док осмотрел бок левый и правый.

— Молодец! А говоришь, что не можешь!

Док все же ощупал ребра.

— Больно?

— Нет, — пискнула я.

Он взял из шкафчика прибор в виде палки. Нажал кнопочку, выдвинулся виртуальный экран. И стал водить над моим боком, что на экранчике устройства проступили кости да сосуды. Смотреть было неприятно, поэтому я отвела взгляд.

— Прекрасно! Я тебе говорил, что ты — прирожденный хирург! А твои страхи нужно побороть.

— Док, не начинай! — закатил глаза принц.

— Сударыня, может вы на Чеслава повлияете, ему надо практиковать как можно больше. О, а может это подарок небес тебе, чтобы ты практиковал? Надо было, чтобы ты мне ассистировал, когда я ее собирал.

— Прибью! — зашипел жених.

А док уже отскочил, положил устройство с экранчиком в шкаф и удрал.

— Оставляю вас, голубки, одних! Дверь, хоть, заприте!

В дока что-то полетело и разбилось. Дверь захлопнулась. Принц отправился убирать осколки.

— Где мое платье? — я стала осматриваться по сторонам.

— Тебе и без него хорошо, — бросил принц, собрав осколки и вызвав робота- пылесоса.

А я увидела платье на стуле у окна. Встала с кушетки, вдохнула глубоко. Все хорошо, полный вдох, без боли. И заморозка, похоже, отошла. Пересекла комнату и взяла платье.

— А почему нет нижнего белья?

— Оно тебе не нужно.

Он меня специально дразнит? Но все же уточнила:

— Только мне или другим девочкам тоже?

— Всем участницам.

— Почему?

— Белье блокирует женскую энергию.

— А платья почему в пол?

— Чтобы черпать энергию планеты в себя.

Я надела платье.

Но тут подумала, что мы ведь в воздухе висим, какая тут планета? Да, все равно в зоне притяжения планеты, но…

— Разве тут действует магнитное поле Земли?

— Действует, так как эти острова — ее часть.

— Хочешь сказать, что раньше они были на земле?

— Да. Потом стали проваливаться вниз. Ну мы их приспособили, чтобы не вниз, а вверх…

Солнышко уже начало опускаться ниже линии облаков и не жалило глаза. Красный закат под облаками! Как мне не хватает фотокамеры!

— А за счет чего они держатся в воздухе?

— Ты не поймешь, так как все, чему тебя учили в школе, придется забыть и учить заново.

И тут ощутила, что косу расплетают.

— Что ты делаешь, Слав?

А он уже распустил волосы и развернул к себе.

— Слав…

— Ты не представляешь, как я хочу тебя…

— Хочешь? — я сделала шаг назад. Славик меня пугал. Но споткнулась о стул. Он удержал от падения. Привлек к себе, крепко прижал, потом все же отстранился:

— Дай полюбоваться тобой. Не дрожи! Не обижу! Пойдем в сад?! Он внутренний, одеваться не придется.

Я кивнула. На сад посмотреть хотелось. Да и расставаться со Славиком — нет.

Хотела собрать волосы, но он не позволил.

— Нет! Пока ты со мной наедине, не собирай, прошу.

Ладно.

Мы прошли пару коридоров и вышли в галерею, со стеклянной стеной. Она заливалась солнцем и была высоченная. И мы… мы были под облаками. Нас освещало опускающееся все ниже солнышко. Деревья здесь росли более привычные мне, только карликовые, ведь в высоту достигали всего метров десять. Под ногами — трава. Мне казалось кощунственным ходить по ней в обуви.

— Можно разуться? — я умоляюще взглянула на принца.

— Можно.

— А здесь можно трогать? — вспомнила про запрет на поверхности острова.

— Да.

Я бежала по зеленому покрывалу, иногда беззаботно кружилась между деревьями. А подол платья, будто цветок, раскрывал свой бутон.

Принц же не пошел далеко. Сел под одним деревом и просто смотрел на меня.

Но устала я очень быстро.

Подошла к Славику, присела рядом с принцем.

А он опрокинул меня на пятую точку и заключил в объятия.

— Здесь замечательно!

— Я рад, что тебе нравится.

— Мне рассказывали, что у тебя много любов… — я задумалась, что ж за слово такое Луша говорила. — В общем, каких-то там женщин у тебя много было, как я поняла, и что ты всегда получаешь желаемое. Поиграешь со мной и…

Принц нахмурился.

— Похоже, кто-то злоупотребляет своим положением… — процедил он сквозь зубы.

— Слав, я тебе сказала не для того, чтобы ты принимал меры. Просто хочу, чтобы между нами не было тайн. Кто такие эти женщины?

— Тебе пока рано. Ты не поймешь.

— Я и не поняла. Поэтому у тебя спрашиваю.

— Тебе надо знать лишь то, что сейчас у меня лишь одна женщина — ты. Все, что было до тебя — не важно. А тем, кто говорит такое — не верь.

— Но ведь это правда.

— У каждого правда своя. Важно даже не то, что человек тебе преподносит как истину, а какие цели он преследует, чего пытается добиться. Любую правду можно перекрутить так, что смысл меняется на противоположный.

— И что же, мне вообще никому не верить?

— Любую информацию нужно пропускать через сердце. Нравится или нет то что преподносят. Чувствуешь, что это правда или нет. Но человек может заблуждаться, сам додумывать то, чего нет, пропуская увиденное или услышанное через общественное мнение, слухи, собственную неприязнь или восприятие.

Я кивнула. Чувствовала, что он прав.

Мы просидели вместе до самой темноты. Болтали о моей жизни внизу, моих несбывшихся мечтах. О себе принц не говорил. Но вопросы задавал, внимательно слушал. И даже проводил до покоев. Но остался на лестнице, не появляясь в коридоре. Я вошла внутрь. Губы расплылись в улыбке. Замечательный вечер!

Глава 6. Испытание на милосердие

Утром, чуть свет, явилась Аврора. Прошла, отодвинув меня в сторону. Что за наглость? Но я у нее в гостях была, она вполне может рассчитывать на ответный визит. Другой вопрос, что завалилась без приглашения. Неужели эта Риана с Авророй стали настолько близки, что хуже и приглашение не нужно?

— Рассказывай! — сев в гостиной в кресло и развалившись, начала она.

— Что рассказывать? — не поняла я.

— Как с принцем развлекалась. С тебя должок! Ловко ты придумала с боком!

— Я придумала? Ты о чем? — со сна я плохо соображала.

— Только не говори, что я тебе повредила ребра!

И до меня тут дошло, о чем она.

— Уходи, Аврора! — сказала я строго. — Раз ты так низко обо мне подумала, значит, меня совсем не знаешь!

Подруга посерьезнела.

— Хочешь сказать, что я повредила тебе…

— У меня был перелом ребра!

— Прости… Но я ведь не сильно тебя ударила…

— У меня очень хрупкие кости. Мне даже собрались питание корректировать из- за этого.

— Как же ты теперь испытания будешь проходить? — забеспокоилась все же подруга.

— Мне залечили ребро, но процедура не из приятных, — тошно было вспоминать. — Очень надеюсь, что последующие испытания не на хрупкость будут.

— Прости… — виновато опустила глаза Аврора.

— А как у вас ужин прошел? — решила перевести разговор на другую тему.

— Да так… Знаешь, Владыка вчера спрашивал о причинах нашей записи на отбор. Не тех, которые мы описали в анкете, а настоящих.

Еще и анкету участницы заполняли… Кто бы сомневался…

— И?

— Ну, все ответили, что искали лучшей жизни. Кто-то ответил, что хотел выбраться из нищеты. А ты что скажешь?

— А я должна что-то сказать?

— Ну, если тебя спросят…

— То отвечу.

— Ну так я спрашиваю.

— Аврора, отстань, а… Мало допроса вчера Владыка устроил?

— Такое ощущение, что тебе не интересно.

— Испытания? Конечно не интересно. Нам угрожает смерть, а для тебя это всего лишь испытание, да?

— Нет, конечно! Но Владыка подтвердил, что мы можем отказаться участвовать перед смертельно опасными испытаниями. Маш, как тебе принц? Он только с тобой и общается, — надула она губы.

— Ты же говорила, что тебе принц не интересен.

— Ну, да, но… Мы ведь все числимся его невестами.

— Он своеобразный, — решила по минимуму информации дать, а то ведь не отстанет.

Я же налила себе стакан воды и выпила его.

— Тебе налить? — вспомнила о законах гостеприимства.

— Воды? Нет! Нам вчера чай давали…Ммм. Такой необыкновенный и очень вкусный. А где ты, кстати, была. Я не стала заострять внимание на твоем исчезновении, но, мне кажется, Луша Говорун заметила твое отсутствие.

— Да, она уже приходила вчера ко мне. Первый раз с наездами, второй — извиняться.

— Так где ты была?

Ложь претила. Но… Стоит ли доверять чужим людям, тем более сопернице?

— Меня забрали силком и увели с прогулки.

— Кто? — и тут глаза Авроры расширились от удивления. — Принц, да?

— Да, — нехотя сказала я.

— И?

— Он увез меня в Нижний мир, сводил в ресторан. Но Луша говорит, что принц поиграет и бросит.

Тут другие правила. Женится он лишь на той, которая отбор пройдет. Но кто ему мешает пока знакомиться с участницами ближе?

— Хочешь сказать, что не одну тебя он приглашал…

Я пожала плечами. Откуда мне знать. Честно признаться в своих чувствах я не могла. Да и какая разница? А что до ближе… Не хотела даже думать, что подобные прикосновения он дарит другим.

— Ну бросит и что? Все равно впечатлений море. Ой, Машка, как же везет тебе! — вздохнула девушка.

Я села на диван и оперла голову о руки, пряча лицо.

— Похоже, он тебе небезразличен.

Теперь вздохнула я.

— Маш, а давай поможем друг другу, а?

Я подняла голову.

— Ты это о чем?

— Ты ведь с принцем встречаешься… Ну, может, ты сможешь за меня попросить, а?

— Чтобы он с тобой на свидание пошел? — я ошарашенно глядела на подругу.

— Да сдался мне твой принц! Я с тем молодым человеком хочу встретиться, ну, с которым танцевала. Его имя Ян. Может, как-то вместе погуляем?

Я выдохнула. Она не Славика собралась отбивать, а своего Яна очаровывать.

Это меняет дело!

— Ну, если о Яне, то, если представится возможность, поговорю о нем.

И подруга кинулась меня обнимать.

— Благодарю! Ты не пожалеешь!

Зря я сомневалась в ней! Даже стыдно как-то!

Потом принесли завтрак, и мы с Авророй вместе поели.

Моя пища отличалась от ее. У меня в салате было много кунжутных семечек и еще больше базилика, петрушки и укропа. Я чуть не взвыла. Хлеба нет, а вот каша пшеничная имелась.

— Мне что — надо все это съесть?

— Да, госпожа, — сказала Рима.

Я скривилась.

— Да ладно, видишь, о тебе как заботятся…

— Молчи! — сказала подруге.

Ели мы молча. Она наслаждалась едой, иногда улыбалась, а я откровенно давилась. Ну за что мне все эти испытания? Ну ладно, попала под машину. Так до сих пор последствия расхлебываю.

* * * * *

На следующее испытание нас пригласили уже после обеда.

— Всем доброго здоровья, сударыни! — приветствовала нас Луша Говорун. — Завтра у нас бал, приглашены все те же, уже знакомые вам молодые люди. Можете развлекаться, общаться, танцевать с ними. Это не будет считаться нарушением правил отбора. Как вам вчера уже сообщили, Владыка внес изменения в отбор. И не один принц ищет себе невесту. Женихов явно больше, чем вас осталось. Но каждой из вас важно пройти отбор, то есть, все испытания, кроме последнего.

Если кто-то надеется захомутать жениха не по взаимным симпатиям, а обойти соперниц, выбирая цель повыше, спешу вас разочаровать. Вы внимания может и добьетесь, но принц или кто другой просто попользуется вами и все. И вы с позором будете отправлены в Нижний мир. Поэтому старайтесь обратить внимание именно тех сударей, которые вызывают, хотя бы, вашу симпатию. Если же ни один не интересен, то можете отказаться от участия, и выбрать один из вариантов, которые вам предложат. А можете продолжить проходить испытания и ждать того, кто вас заинтересует. В случае прохождения отбора, уверена, желающих на вашу руку найдется предостаточно. Но опять же, никакого расчета, сударыни.

И нас всех погрузили в огромный лифт и Луша нажала на кнопку одного из нижних этажей. Едем в медблок?

— Это больница. Здесь живут больные дети, — начала она, когда мы вышли из лифта и попали в длинный свело-зеленый коридор, ярко освещенный светильниками в потолке. К слову, здесь было много комнатных растений в кадках. Тут пахло лекарствами, но лишь в первые мгновения.

Некоторые девушки скривились.

— А мы не заразимся? — спросила подруга Жанны.

— Может и заразитесь, — спокойно сказала ведущая. — Но это испытание тоже важно. Порою вам придется бывать в таких местах, поэтому важно даже не заразиться, а именно сохранить лицо, как бы вам брезгливо ни было. Да, и еще, вы обязаны не просто помогать, но и общаться с больными, а может, и дать надежду. За вашей реакцией наблюдают. Спросите у лекаря, кому какая палата достанется. Переодевайтесь в белые халаты, волосы подбирайте и вперед! На этом я прощаюсь с вами.

— Погодите, а разве нам не сделают вакцинацию от этих болезней?

— Это вы общайтесь с медперсоналом, — ответила ведущая.

— А как мы узнаем, прошли ли мы испытание? — спросила блондинка.

— Узнаете. Пока вас не отпустят, покидать пост не имеете права. Все ясно?

Девочки загудели.

— А вот и старшая медсестра, — и уже ей: — Они — ваши.

— Вот и отлично! — разулыбалась женщина во всем белом, раза в два старше нас. — У нас сейчас персонала не хватает.

И Луша покинула нас.

Нас провели в раздевалку, где велели снять платья и надеть форму, а сверху уже белые халаты.

Светить своими пятнами на коже не хотелось. Что же делать?

Я не торопилась заходить в раздевалку. И женщина уже вышла из нее. Прекрасно! Подошла к ней и шепнула:

— А можно мне отдельно ото всех переодеться?

Она кивнула и открыла дверь в соседнее помещение. Это была смотровая палата, пустая.

— Переодевайтесь.

Я поблагодарила, вошла, дождалась, когда женщина закроет дверь с той стороны и сняла платье.

А когда оделась, увидела страшную медсестру с выпученными глазами. Неужели она видела мои пятна?

— Прошу не распространяйтесь об этом.

— Вы ведь та знаменитая больная дока, не так ли?.. Я слышала, что около четырех месяцев назад к нам привезли девушку, которую док собирал по кусочкам.

Я кивнула.

— У меня вчера еще и перелом новый был, причем от дружеского толчка, сказали, что кости сейчас хрупкие… — пробормотала я, краснея. Жаловаться не хотелось, но как-то само собой слетели эти слова.

— Пойдемте, думаю, я знаю, куда вас следует назначить, чтобы точно без травм.

Меня провели в самый конец отделения, в отдельную палату с кювезами.

Отворили дверь, и меня оглушил жалобный плач из разных концов палаты. Там оказалось крошечных детей порядка двух десятков, не меньше! Ого!

— Дианка, тебе подмога! Научи девушку всему…

Почему они здесь? Неужели все больны? У некоторых были неестественно выгнуты конечности, другие — дышали через маску, третьи вообще без ручек. А были и сросшиеся дети.

Какое-то время я взирала, переводя взгляд и не в силах пошевелиться и осознать.

А по щекам текли слезы.

Не сразу дошло, что девушка что-то говорит. Плач заглушал все звуки, но я и его слышала будто через толщу воды.

Меня тряхнули раз, другой, а потом обдал лицо холод, приводя в себя.

По лицу стекала вода, капая на одежду.

— Очнулась? Хорошо. Вытрись! — и девушка кинула мне в лицо тряпку. — Детей надо переодеть. Справишься?

— А? — пробормотала я. Вернулись звуки плача, заставляя переживать.

— Да, здесь больница для больных детей, от которых отказались родители, — неужели Диана смогла перекричать всех? Но все вдруг смолкли, будто слушая ее речь.

— А разве можно отказаться от ребенка? — спросила, оглядываясь. В просторной комнате было четыре ряда кувезов по пять в каждом. Между рядов пеленальные столики с комодами под ними. Еще имелся письменный стол со стулом, кушетка и стеклянный шкаф с лекарствами.

— А, ты же не местная… В последнее время в Высшем мире из-за близкородственных союзов рождаются вот такие дети. Они сразу же отбраковываются. Их через год после рождения стерилизуют, чтобы не продолжали плодить уродов. Но многие родители отказываются от таких детей, так как их слишком хлопотно содержать, людей специальных нанимать для ухода. А здесь у нас все условия. Конечно, родители платят за содержание детей, у нас это выходит дешевле. Но надолго здесь персонал не задерживается. Не все справляются.

— Я — Маша, — решила представиться, все же совладав с чувствами.

— Госпожа Маша?

— Нет, просто Маша. А ты, как я поняла, Диана.

— Ну да.

— Хорошо. Что, говоришь, мне надо делать?

— Подгузники всем поменять. Вот смотри, этим деткам обязательно головку придерживай, они слабенькие, — речь шла о двух рядах кувезов около окна. — А вот эти двое уже сами держат. Как переоденешь, каждому надо массаж сделать. Кроме вот этих, — она показала на тех, что дышали через маску. — Их вообще не трогай! Я — сама! С ними со всеми еще общаться надо. Лучше, конечно, болтать что-то спокойное, обращенное к ним, но если не можешь, то просто что-то рассказывай, главное — спокойным тоном. Детки и так тревожные…

И вот я взяла на ручки ту крошечку, у которой ручки-ножки вывернуты, будто зад с передом спутаны. Малышка даже растерялась, перестала плакать. И так внимательно на меня смотрит, будто знакомится.

— Говори с ней! — сказала Диана.

— Привет, лапочка! Как тебя зовут? — я прижала ее к своей груди. Малышка открыла рот, будто силясь что-то сказать.

— Лина! — ответила вместо нее Диана.

— Меня Маша, а тебя, говорят, Лина! Красивое имя! Может быть, даже сокращение от Василины… Мы сейчас тебе подгузничек сменим, чтобы твоя… — я растерялась, не зная, как назвать пятую точку, — чтобы ты сухонькая была. А давай немножко поголопопим, а? Я тебе пока массаж сделаю… Еще бы знать, как… — пробормотала я, улыбаясь. А крошка улыбнулась мне в ответ. Какая она лапочка!

Я положила девочку на пеленальный столик со стопкой подгузников, хотя не хотелось вообще из рук ее выпускать, а Лина готова была расплакаться, скорчила рожицу, открыла ротик.

Диана прошептала:

— Следи за мной и повторяй. Движения от конечностей к сердцу. Не бойся сделать больно, просто косточки хрупкие, не сжимай их, подстраиваясь под обхват.

Расставаться с малышкой не хотелось. Но Диана сделала замечание, чтобы я была порасторопнее.

— Нам некогда столько времени на каждого тратить. Еще всех потом кормить…

Малышка не успела заплакать. Массаж ее отвлек, и она даже сказала несколько неповторяемых звуков. Я говорила, что массирую:

— А сейчас погладимлевую ручку, и правую, чтобы они были здоровыми! А теперь ножки! Стопочки-стопочки… А теперь пальчики… мизинчик, безымянный, средний, указательный, большой…

И гладя так, я вспоминала эти движения сама, будто уже знала их.

Восьмерочками ступни массировала, каждый пальчик растирала.

— Хватит уже с ней возиться! — возмутилась Диана.

— Сейчас подгузничек наденем… — сказала я, а малышка взяла и описала меня.

Ой!

— Кто меня описал? — нахмурилась я.

Но девочка тут же почувствовала мой строгий тон и уже приготовилась плакать.

А я поняла, что стоять уже не могу, оперлась о пеленальник, став прямо над Линой.

— Тихо-тихо, маленькая, — и уже медсестре: — Диан, извини меня, можно я пару минуточек посижу, совсем ноги не держат.

— Ладно, кради Лину и посиди. Только думаешь будут тебя тут терпеть, если лениться станешь?

— Дело не в лени…

Но я взяла малышку на руки, и с нею села за письменный стол. Голову положила на стол, согнувшись над девочкой.

— Ты обязательно поправишься! — шептала ей я. — Вот увидишь! Главное, верить в это!

Я гладила крошечку по головке и заметила, что она засыпает с улыбкой на губах. Лапочка… — на глаза навернулись слезы.

Я тихонько встала, и плавной походкой, так и поглаживая, понесла малышку обратно в кувез.

— Клади!

Я кивнула. Осторожно положила малышку и погладила вновь, укрывая и нашептывая ласковые слова. И даже чмокнула в лобик. А потом стояла и смотрела, как она спит.

— Дай ей поесть, — протянула мне наставница бутылочку со смесью.

Я всунула малышке в ротик соску, и она смешно так зачмокала. Лишь докормив и дав ей пустышку, я переключилась на следующего малыша. Но с ним мне не удалось быть такой же ласковой. Этот ребенок был крупнее, не такой красивый. И у него не было ручек. Смотреть на него было больно. А пересилить себя и взять на руки — тяжко.

Одернула себя!

Без разницы, какой он! Им всем не хватает нежности и ласки!

Я ему тоже шептала, как глажу ручки, ножки, что он будет здоровым…

И думала над тем, за что крохам вот такое наказание? Что за лотерея — родиться здоровым или нет? Ну ладно, им нужен особый уход, который должны обеспечить родители, раз у них эти дети родились. Но не может же быть все просто так. И вот взять тех же нас, мы же бесплодны, детей иметь не можем, а они — могут. Кто контролирует эту рождаемость? Неужто один человек? Как я поняла, люди решили поиграть в богов, создав других людей искусственно, за что и поплатились, что мы теперь не можем сами размножаться. Но они-то могут! Вот эти детки могли! Значит, так нужно. Кому только?

С каждым следующим малышом я чувствовала себя увереннее. И переключалась с одного на другого быстрее. Читала на кувезе имя и обращалась лично к каждому. Те, кого помассировала и покормила, сразу же засыпали, а вот остальные начали хныкать.

— Их надо покормить! Времени уже много!

И я решила рассказать им одну из сказок, которую когда-то прочла в библиотеке.

Малыши замолчали и слушали, пока я одного за другим деток обрабатывала. Заканчивая одну сказку, начинала другую. И детки так убаюкивались, что даже беря их на руки и массируя, они не просыпались. И во сне брали бутылочку со смесью.

Когда же детки закончились, я обессиленно рухнула на кушетку.

— Все, иди домой. Завтра после обеда придешь! — сказала Диана.

— Хорошо. Только посижу пять минуточек…

Дианка притащила чайник, заварила чай с мороженными ягодами в двух чашках и вручила мне одну.

— Пей!

Я и пила. Чудесный чай! Чуть сладкий и с кислинкой, необычный, но хочется пить еще и еще. Жаль, к чаю ничего нет. Но по вкусу добавить было нечего.

— Все, иди отдыхай!

— Благодарю! — и я обняла девушку. Она вначале замерла, а потом обняла в ответ. — За все!

— Иди уж!

Я и ушла.

Отделение было полутемным. Других девушек отбора я не увидела. Медсестры иногда мелькали.

Уже на подходе к лифту я чуть не натолкнулась на старшую медсестру.

— Вы еще здесь?

— Уже ухожу.

— Прощайте! — сказала она.

— До свидания.

И уже, стоя в лифте, я думала над словами Дианы и старшей медсестры. Одна простилась до завтра, а вторая — навсегда. Кто из них прав?

Как мне быть завтра?

* * * * *

Утром мне проснуться и встать самой вновь не дали.

Кое-как накинула на себя халат и пошла открывать дверь.

Оказалось, явилась Луша с портнихой. Вот та и принялась снимать мерки.

Я все никак не могла проснуться. Плюхнулась на диван в гостиной, и пыталась дремать. Поэтому позволила делать все замеры, но в итоге меня все же подняли в вертикальное положение и меня реально вело из стороны в сторону. Но я раздеваться не стала, ни в какую. Так и стояла в ночнушке в пол и тонком шелковом халатике.

— Такое поведение недостойно госпожи! — ездила по мозгам Луша. — Тебе люди внимание уделяют, а вы проявляете неуважение, даже не пытаетесь стоять ровно.

— А вы работали в грудничковом отделении больницы? Нет? Попробуйте как- нибудь, для разнообразия, — огрызнулась я. А ведь после обеда мне вновь топать вниз.

— Милочка, истинная госпожа не жалуется на судьбу, обстоятельства, а либо берет все в свои руки, либо терпит, сцепив зубы!

Спорить с ней было бесполезно, да и можно поссориться. А оно мне надо? Нет! То-то и оно!

Завтрак Рима принесла, но Луша выгнала ее, сказав, что некогда нам.

Нормально? Какого Лешего она распоряжается моей жизнью. Но я промолчала, сцепив зубы. Второй раз вряд ли Луша потерпит откровенное хамство. А как юлит и хитрить, чтобы все довольны были, не соображаю.

Через час гости удалились, а я пошла умываться… Спать уже нет смысла. Часы на стене показывали одиннадцать.

Около двенадцати заявилась Рима с обедом.

— Госпожа, ваш обед…

— А ты не знаешь, Аврора у себя?

— Да.

— Одна?

— Служанка к ней понесла обед.

— Отнеси, будь добра, и мой тужа же. Пожалуй, пообедаем вместе.

Рима спорить не стала, а я надела платье и пошла к Авроре.

— Привет! — я ворвалась, стоило ей отворить дверь, как еще вчера она. И села на диван в гостиной, придвигая поднос с моим обедом. В приоткрытую щелку спальни увидела разбросанные на постели и полу вещи.

— Привет! — ответила, нехотя, подруга.

— Я решила с тобой пообедать и посоветоваться.

— Заходи, — пробормотала она, явно недовольная чем-то.

— В общем, смотри, вчера я в грудничковом помогала, жуть. Такие малютки и уже калеки. Но не суть, — постаралась отрешиться от чувств.

Аврора сходила в спальню и вернулась с набором косметики, села с зеркальцем в руках и принялась красить себе губы ярко-алой помадой, в цвет волос.

Я заправила кунжутом, стоящим рядом в соуснике, салат и принялась его наяривать. А прожевав, продолжила:

— Так вот, вчера медсестра, которой вчера помогала, отпустила меня со словами, что ждет меня сегодня после обеда.

— Но у нас ведь сегодня бал! — возразила Аврора, откладывая косметику.

— Даже не в бале причина моей растерянности. С этими испытаниями, не поймешь, чего от нас хотят. Может, это ловушка, понимаешь?

— Нет!

— Просто я когда вчера уходила, встретила старшую медсестру. Она сказала мне "прощай!".

— Ну, значит, про бал она в курсе, а та медсестра была нет.

— А если это испытание? Нам же вчера сказали, что "пока нас не отпустят". Меня как бы отпустили временно.

— Знаешь, меня тоже… — задумалась подруга, принимаясь за еду.

— Может, проверяют чувство нашей ответственности или еще что?

— Хочешь сказать, что если все девчонки не придут в отделение больных, а мы явимся, то всех выгонят с отбора?

Я пожала плечами.

— Значит, тут должна проявиться женская солидарность. Либо мы все идем, либо нет. Всех ведь точно не выгонят.

Подруга уже смела всю еду с подноса, а я тоже заканчивала.

— Я пошла одеваться, а ты быстро заканчивай есть, идем к девочкам!

Затягивать с едой не стала. И когда явилась подруга, мы пошли стучать переследующий ряд покоев, так как рассудили, что в следующем может быть Луша с портнихой.

— Зови всех девчонок на совет. Срочно! — сказала первой попавшейся участнице, и побежала дальше. В конце коридора мы ввалились в последние покои всей толпой.

Мы с Авророй уточнили сперва, с какими словами вчера с ними простились, оказалось, что с такими же, как и у меня.

— Надо идти, причем время обеда заканчивается, — сказала Жанна.

— А как же девочки, которых, мы не позвали?

— Быстро одеваемся, зовем оставшихся и идем вниз. Все запомнили нужный лифт и этаж? — продолжила командовать блондинка.

На все про все выделили пять минут.

Через означенное время выцепили оставшихся девочек, причем у одной из них была Луша с портнихой. Она хлопала глазами, силясь понять, что происходит и требовала объяснений, но мы торопились.

Оставшихся девочек поставили перед фактом надевать быстро платье и топать за нами.

Лифт мы нашли, но там не сработала нужная кнопка. Но на мое касание все же сработала.

Мы заявились в отделение больницы.

Там нас встретила старшая медсестра.

— Что вы здесь делаете?

Девочки растерялись. А вот я решила взять все в свои руки:

— Помогать пришли.

— У вас же бал…

— У нас есть до него время.

И я пошла переодеваться в раздевалку одной из первых. Не стала снимать платье, просто надела поверх белый халат.

— Ты видела? — за мной появилась Жанна.

— Что?

— Да как ты пошла в раздевалку, тебя медсестра улыбкой проводила.

— Значит, все же испытание… — пробормотала я.

— Уже не сомневаюсь в этом, — усмехнулась блондинка.

Девочки тоже явились и последовали нашему примеру.

Я себе только чуток подол подтянула к поясу, чтобы на него не наступать. Туфли у меня были без каблука.

И мы разошлись по разным палатам.

А в пять вечера меня Диана освободила.

— Иди, у вас ведь бал, к нему подготовиться надо.

— А мне еще приходить?

— Если вновь велят. Пока не надо.

— А если сама захочу?

— Если только очередное испытание вам устроят. Думаю, времени у вас не будет…

— Я поняла. Благодарю.

Я обнялась с Дианой.

— И как ты одна будешь справляться со всеми?

— Завтра нам пришлют подмогу, а сегодня — справлюсь.

Я окинула медленным взглядом каждого малыша, а к Лине подошла. Она не спала, и даже захныкала при моем приближении. Я взяла ее на ручки. Прощаться с ней не хотелось. К ней сильнее всех привязалась.

— Ну что же ты, крошка, все будет хорошо!

И такой надрывный плач, что сердце дрогнуло. Я прижала к груди. Поборов слезы, положила ее в кювез, смахивая слезы. Чмокнула в лобик, постаралась улыбнуться. И пошла, стараясь не расплакаться, сопровождаемая надрывным плачем Лины, к которому присоединились другие дети.

— А ей можно операцию сделать и поправить ручки и ножки?

— Это надо дока спрашивать. Он у нас лучший хирург.

Ладно, спрошу при случае.

— Диан, а ты можешь отсрочить операции по стериализации деток?

— У тебя есть полгода. Пока самому старшему год не исполнится.

Я кивнула и задерживаться здесь не стала. С трудом не обращала внимание на плач, отрешившись от него.

Оказалось, девочки меня ждали у лифта. Да мы, похоже, стали сплоченной командой.

— Ну что? — спросила девочек, смахивая слезы и нажимая кнопку лифта.

— Все, как ты и поняла, это испытание было. Мы должны были вернуться, — ответила блондинка.

— Надо быть очень осторожной, — ответила я. — Подвох может быть в любом. Давайте договоримся, что в таких вот ситуациях будем действовать сообща. И, как я поняла, не друг против друга. Помните, что Луша сказала?

— Что? — спросила одна из девушек.

— Что-то там про других женихов и надо копать не под соперниц, а основывать свой выбор на взаимных симпатиях. Возможно имелось в виду, что мы должны оставить разногласия и соперничество.

— Скорее всего так и есть, — ответила Жанна. — Помните, как в прошлое испытание… Надо было обратиться за помощью к соперницам. И так мы прошли. А кто не откликнулся, тот выбыл. И сегодня так же. И кнопка лифта поэтому и не сработала ни у кого, кроме Маши. Возможно, потому что многие считают ее выскочкой и что она обходит вас во внимании принца. И ни за что вы бы не обратились к ней за помощью, если бы не отринули свое к ней отношение.

А ведь блондинка права. Я уже не стала говорить, что если бы я не обратилась за помощью, а сразу пошла вниз, то наверняка бы прошла испытание, но… может быть, победу бы и не засчитали, ведь это не испытание на жизнь и смерть, а одну меня бы вряд ли испытывали. И если за нами наблюдают, то вполне могли не мне доступ дать, а той же блондинке, к которой я негативно отношусь.

Лифт остановился.

Нас встречала Луша Г оворун.

— Вы молодцы! — сказала она. — Прошли испытание.

— А подробности нам расскажете? — решила понаглеть Жанна.

— В одиночку вы бы не прошли. И что сдружились — это вам в плюс. Возможно, этот отбор принесет свои плоды, — усмехнулась она. — Платья для всех подготовили. Идите примеряйте.

— А как же мерки? — спросила подруга блондинки.

— Все мерки у нас давно есть. На предыдущие балы вам же платья шили…

А зачем тогда они делают вид, что снимают мерки? Издеваются или подслушивают, или провоцируют нас и смотрят на реакцию?

Я молча пошла к себе. Устала жутко, а ведь скоро бал… Может, на него не идти? Или это очередное испытание?

— И да, — бросила во след Луша, — присутствие на балу обязательно, как бы вы себя не чувствовали!

Я молча вошла к себе и закрыла дверь. Испытание, значит…

Глава 7. Испытание на обязательность

То время, которое оставалось до бала, я провела в постели, пытаясь при этом не уснуть, но и отдохнуть. И как ни старалась не думать об этих искалеченных маленьких судьбах, отрешиться от тяжелых мыслей не выходило. С трудом себя подняла, когда Рима пришла делать мне прическу.

Сиреневое пастельное платье в пол она мне тоже принесла. Портниха сделала его закрытым сверху, но в то же время, кружевным, а атласная юбка образовывала красивые складки.

Волосы Рима завила мне в крупные локоны, собрав их в высокий хвост и выпустив несколько прядей у лица.

Я посмотрела на себя в зеркало. Большие голубые глаза, светло-русые волосы, сейчас достающие до плеч. Можно сказать, красотка! Косметикой я не пользовалась, хотя Рима предлагала подчеркнуть немного глаза и губы.

На бал идти не хотелось ни чуточки. Что я там забыла? Развлекаться? Это вряд ли получится. Мне того танца по стеклу вполне хватило. Танцевать я не умею. Позориться? Но тешила себя мыслью, что там увижу Славика. И что — он будет именно мне внимание уделять на глазах у всех? Вряд ли. А значит, не хочу туда!

Но шла, натянув улыбку. Какой же кошмар наигранно улыбаться.

И вот сейчас мы идем с девочками в бальный зал. Я плетусь в хвосте процессии, чтобы меня вдруг кто не толкнул. Рядом идет Аврора. Опять в своем боевом раскрасе. Волосы, правда, собрала в улитку, украсила белой заколкой с бусинами, похожими на жемчуг. Белое платье с черной вышивкой без рукавов струится к полу лепестками лилии.

Остальные девочки тоже в пастельных одеяниях, красивые. Блондинка в красном пышном платье и распущенными волосами. На голове подобие тиары. Прям королева!

И вот мы у зала.

— Так, девочки, проходим по правому краю зала до столов, стараемся ничего не опрокинуть. И ждете, пока вас пригласят танцевать. Никому не отказываем. И улыбаемся! — дала указания ведущая. — Покидать без разрешения бал нельзя.

— А если нас кавалер уведет куда-то? — спросила я.

Луша так на меня посмотрела многообещающе, а потом все же сказала:

— Вы не должны отказывать. Но к концу бала, это около полуночи, вы должны прийти обратно. С кавалером или без. Вам ясно?

Я кивнула. Девочки — тоже.

— Прекрасно! Тогда вперед! Улыбаемся! Не так, выражая вселенскую муку, — это Луша явно обо мне, — а будто рады видеть весь мир!

Мы вошли в бальный зал, встретивший нас запахами чего-то пряного. Освещение здесь было природное. Одна стена — сплошное окно, разделенное опорами-колоннами, другие — почти все зеркальные, за исключением нескольких арочных ниш. За счет зеркал в зале было очень светло. Под потолком висели люстры с хрустальными шарами и палочками, но они не светились. На полу выложен причудливой вязью с солнцем посередине паркет. Я подняла взор, послеживая, что находится над солнцем. А там было окно в потолке с люстрой в центре

Посреди противоположной от окна стены была ниша с музыкантами.

Нас отвели сразу направо, а вот кавалеры находились на противоположной стороне зала. Все в костюмах разных насыщенных оттенков. Среди оных я заметила в белом костюме Славика. Сердце пустилось вскачь. С трудом удалось отвести взгляд и смотреть себе под ноги.

Заиграла нежная музыка, казалось, что она льется отовсюду.

Девочки зашушукались.

— Ой, он тут! — шепнула мне Аврора.

— Кто? — не поняла я.

— Ян!

— Это который?

— Тот, что в черном!

Я подняла взгляд. Оказалось, что подруга говорит о мужчине со светлыми курчавыми волосами до плеч, вполне симпатичной наружности. Он выделялся среди окружающих, как противоположность принцу. Белый и черный кавалер.

И тут принц пошел через весь зал, прямо к нам. Ой, мамочки! Сердце ухнуло в пятки.

Но принц пригласил вовсе не меня, а Жанну. А на меня взгляд даже не поднял.

Душу словно кто-то драл когтями.

— Позвольте пригласить вас на танец! — сказал приятный низкий голос совсем рядом. Я подняла взгляд и встретилась с голубыми глазами черного кавалера. Ян, значит.

— Иди, — шепнула Аврора.

— А как же ты?

— Все равно весь вечер танцевать с одним партнером не выйдет. Не более трех танцев в одни руки, — так же тихо ответила подруга.

Я осторожно вложила пальчики в протянутую широкую ладонь.

Меня вывели в центр зала, именно туда, где в потолке сияло окно. Наверное, в полдень, когда солнце над нами, здесь очень красиво. Сейчас же ничего особенного.

— Я не умею танцевать, — пробормотала я.

— Правда? Насколько я помню, вы зажигательно танцуете…

Да, мне малость подгадила Риана с репутацией.

— Я поведу, не переживайте, — ответил Ян, обхватывая меня за талию. И хоть против этого мужчины я ничего не имела, но дышать стало тяжело.

Я кивнула. Надо отвлечься, хотя бы разговорами.

— Почему вы пригласили именно меня? — спросила я.

— Владыка сказал, что чем с большим числом девушек мы познакомимся поближе, тем лучше.

Странно! Нам же сказали определиться в симпатиях и не распаляться на тех, кому мы не интересны. А у кавалеров все вывернуто наизнанку.

Где-то в отдалении заиграла музыка, вокруг замелькало окружение.

— Но почему я? — решила достать Яна своим занудством.

— Вы мне просто приглянулись. Даже не могу объяснить своей симпатии. Можно было 6 пригласить ту яркую блондинку, но она уже оказалась занята.

— Неужели вас никто больше не привлекает? — спросила я, стараясь не выдать свой интерес.

— Привлекает, но ее отложу на сладкое… — и так он это сказал, что мне вдруг стало не по себе. Не хотела бы я оказаться тем сладким. Но Ян решил увести разговор в иное русло: — Расскажите лучше о себе. Чем живете, увлекаетесь?

Если честно, то открывать сердце постороннему не хотелось. Даже пусть он и хороший человек, но…

А тут закралась мысль: вдруг принц выберет ту же Жанну? А я… я… К горлу подступили слезы.

— Все хорошо? Вас, кажется, Мария зовут.

Я кивнула.

— Так что же вас расстроило? Неужто мое желание узнать вас поближе?

— Нет, что вы. Просто вспомнила кое-что.

— И что же? Или это великая тайна за семью печатями?

— Подумала о том, что зря я сюда попала.

— Вы так не хотели на отбор, что подали заявку?

— Нет, дело не в отборе. А в одном человеке, к которому привязалась.

— Вот как? Я так понимаю, это не я.

— Вы догадливы, — я искренне улыбнулась.

— Тогда совет вам да любовь!

— Благодарю, сударь, да только не уверена, что он хоть что-то ко мне испытывает.

— Вы знаете, что кто ваш избранник — даже не важно. Отбор на то и существует, чтобы вызвать взаимные чувства.

— Разве дело не в деторождении?

— И это тоже. Но… — он посмотрел на меня совсем другим взглядом, усмехнулся и уверенно повел дальше.

Вскоре мы покинули бальный зал и только сейчас поняла, что все это время мы танцевали, а я и не заметила, сосредоточившись на своих чувствах и разговоре.

— Куда?

— Есть одно замечательное место, пойдемте…

— и меня потянули сильные руки за талию. Сопротивляться не стала, зная, что любое усилие с его стороны может принести мне травму.

Но сердце запрыгало птицей, попавшей в силки.

Я старалась запомнить дорогу, обращая внимание на ориентиры. Табличка с треугольником, опущенным вниз, каменная ваза, бюст какого-то мужчины…

И вот мы очутились в зале где была высокая влажность, стоял туман, правда, редкий. Пасмурно.

Пройдя первую пелену, оказались в месте, где куда ни глянь — растения. Даже с потолка свисают, похожие на лианы.

И я даже шла по чуть пружинящей почве, покрытой мхом. И запахи тут были какие-то особенные, я б сказала, лесные, если бы знала, как тот пахнет.

Слышались звуки каких-то птиц неподалеку, жужжали насекомые, раздавался крик какого-то зверя.

У меня по всему телу появилась гусиная кожа. Мамочки, что это за место?

Прямо рядом со мной раздалось шипение и передо мной появилась свисающая с ветки змея.

Меня куда-то потянули, змея удалялась, а я так и смотрела ей в глаза.

Очнулась лишь оказавшись в обычном помещении, когда узрела яркий свет, льющийся из одного круглого окошка у потолка. Оглядевшись поняла, что сижу на кровати. Я в спальне! И явно не своей!

Тут вошел Ян. И мои глаза распахнулись. Я в спальне Яна!

Он нес бокалы с желтой жидкостью с пузырьками.

"Хочет опоить!" — мелькнула мысль. Когда-то я читала про огненного змея. Тогда семьдесят процентов населения спилось, потребляя жидкость для помутнения разума в разных видах, в том числе и подобного рода. Я не могла этого понять, как можно добровольно себя травить. Но сейчас… вспомнились эти упоминания. Чего он хочет добиться?

Я попятилась назад и нащупала позади себя подушку и запустила в него!

Увернуться он не успел, расплескав бокалы.

Поставил их на какой-то столик и бросился ко мне. Я перекувыркнулась на постели. И где силы-то взялись! И кинулась к дверям, из которых он вышел.

— Стой! — крикнул Ян, но я не слушала, неслась, сломя голову, двери сами собой распахивались. Одни, вторые, третьи…

Холод отрезвил. Замораживающий! Мгновение! Я замерла, пытаясь удержать равновесие на краю пропасти. Но в следующее — уже летела вниз. С огромной высоты, превращаясь в сосульку от режущего пронизывающего лицо и руки, тело ветра. Закрываю руками лицо в защитном жесте.

Вот и закончилась моя жизнь! Ну и смысл в ней? Перед глазами должны пролетать события из прожитой жизни, но ничего нет. Холодно, как же холодно!

Но я не хочу умирать!

Рывок, и я взлетаю, пойманная в сеть. Через жуткий холод ощущаю, что падать перестаю, но меня крутит, мутит. Глаза и лицо я давно закрыла.

Тела почти не чувствую, лишь сердце стучит часто-часто.

А потом наступает темнота.

* * * * *

Когда я очнулась, надо мной светила яркая лампа, в свете которой стоял, склонившись надо мной, человек. Неужели Ян?

Тело не чувствую, но первым делом шарахнулась.

— Маш, это я, все хорошо… — слышу знакомые хриплые нотки.

На глаза навернулись слезы. Если б он выбрал меня… И понимаю, я сама виновата в случившемся. Я сама побежала, опять сломя голову. Ничему меня жизнь не учит! Не знаю, что хотел со мной сделать Ян, но я и знать не пожелала. Просто рванула навстречу погибели.

— Прости, — он склонился надо мною, загораживая свет лампы. Близко, очень близко.

Но сейчас мне хотелось побыть одной. И тут вспомнила, что Луша велела.

— Сколько времени?

— Почти полночь!

Я подскочила. Меня повело, так как руки и ноги вообще не ощущались, и я бы упала, если бы не Славик.

— Куда?! Тебе надо лежать!

— Слав, мне надо вернуться в бальный зал до полуночи!

— Забудь…

— Помоги мне! Иначе сама поползу! И мой проигрыш будет на твоей совести.

Славик вздохнул, подхватил меня на руки, посадил на кушетку и, схватив халат из шкафа, стал на меня натягивать. А я ведь голая! Только сейчас заметила. А если б ак и прибежала в бальный зал! Стыдоба! Да меня только за это могли исключить с отбора.

Потом понес.

В полночь часы стали отбивать двенадцать. И с последним ударом Славик меня перенес через порог зала, опустил на пол, но придерживал за талию.

Двери закрылись.

— Давайте узнаем, кто же все-таки прошел испытание сейчас! — закрутилась волчком Луша Говорун.

Головой вертеть удавалось, но совсем чуть, и лежала она на плече принца. Наши ряды поредели. Не хватало пятерых девушек. Но Аврора была, как и Жанна. Я облегченно вздохнула. Они, встретившись со мной взглядом, — тоже. Неужели рады меня видеть среди соперниц?

Лица моей опоры видно не было за маской и затемненными очками. И волосы под шапочку собраны, а значит, по прическе тоже не узнать!

— Что с вами? — спросила Луша, оглядывая придирчивым взглядом мой внешний вид.

— Все в порядке, — ответила я и, едва слышно, добавила: — Почти.

Она повела бровью и переключилась на всех:

— Все, можете быть свободны. Завтра у вас выходной. Слуги принесут вам еду по расписанию. Можете посетить библиотеку, сад, сходить на экскурсию по дворцу. Только руками ничего не трогайте!

— А как же книги? — съязвила я.

Я видела дрогнувшую щеку Луши. Похоже, я ее допекла. Вот так врагов и наживают. Просто лишними вопросами. Не лишними, но опасными.

— Что книги? — не поняла ведущая.

— Их тоже руками трогать нельзя?

— Госпожа Мария, вы к нам из какого века прибыли? Книги все давно электронные. Закачиваете себе в планшет нужную и читаете. Но за пределы острова эти книги выносить нельзя. Они самоуничтожатся.

Неужели только у меня бумажная библиотека? Не выдала ли я Славика? Хотя, я ведь читала бумажные книги в редком фонде. Значит, можно на это списать.

— Скажите, будьте добры, госпожа Луша Говорун, а в чем было испытание, — на этот раз вопрос задала Жанна.

— Вы должны были вернуться вовремя.

— Это мы уже поняли. А цель испытания?

— На некоторые встречи опаздывать нельзя. Пунктуальность — очень важна в нашем обществе. Мы управляем мирами. Это очень важно. И как бы плохо вам ни было, даже если идти не можете… — она уважительно взглянула на меня и даже улыбнулась, — должны явиться вовремя!

Двери распахнулись.

— Все, свободны! — и Луша направилась к выходу.

За дверями оказались две девушки. Они хотели войти, но услышали:

— Прощайте, милочки! — помахала им Луша с вежливой улыбкой, величественно прошествовав мимо. — Идите собирать вещи. Вы выбываете, как и та троица, которая вообще не явилась.

Ох и зараза она! А прикидывалась душкой.

— Что с тобой? — подскочили Аврора с Жанной. В их глазах читалось искреннее беспокойство. А принц подхватил меня на руки.

— Отморозила себе тело, — пояснил тихо принц. — Пришлось под анестезией оказывать скорую помощь.

— Отморозила? Где? — спросила Аврора. — Ты ведь с ним ушла…

А она умеет делать правильные выводы.

— Все, девочки, завтра поболтаете, Машу пока рано выписывать, — сказал мой личный лекарь.

— Это я настояла, что мне срочно надо в бальный зал… — попыталась оправдать его.

— А если б она не пришла? — Жанна не меньше меня жаждала получить ответы. Но поступала умнее, задавая вопросы реже.

— По состоянию здоровья пропускать можно. Только испытание не считается пройденным, — ответил Славик и повернул к лифту. На этом наши пути разошлись.

Ехали в медотсек мы вдвоем. Осталась какая-то недосказанность в его словах.

— А как же пройти потом пропущенное испытание?

— Никак. Проходишь просто следующие. Обычно они накладываются друг на друга по характеристикам.

Я вздохнула. Как все сложно.

— Что это было? Испытание? — вспомнила весь тот ужас, что пришлось пережить вновь.

— Ты о падении? — уточнил принц и, получив мой кивок в ответ, продолжил: — Нет.

— Но Ян… — начала я.

Принц напрягся, руки чуть усилили хват.

— Разберусь…

— Что ему было нужно от меня?

— Без понятия. Выяснять было некогда. Еле успел тебя поймать, немного потрепав его.

— А как ты это сделал? Я имею в виду, поймал меня, — похоже все же есть человек, готовый отвечать.

— Ты выбежала через гараж для скутера Яна. Я на его скутере тебя догнал и поймал сетью.

— А как я смогла открыть эти двери? Разве не должна быть защита от дурака? Или доступ для посторонних исключен?

— Я не проверял. Но, боюсь, уже поздно это делать.

— Почему?

— Да потому что если что и было, могли подтереть. Прошло почти шесть часов. А в личных покоях камер нет.

Я вздохнула.

— Кто такой Ян?

— Это секретная информация.

Мы остановились. Двери лифта распахнулись.

— О, какие люди! — приветствовал нас док. — Знаешь, я уже ничему не удивляюсь. На этот раз ты к папочке не прибежал!

— Было некогда, — сквозь зубы ответил принц.

— Глядишь, к концу отбора ты из мальчика станешь настоящим мужчиной!

Я прильнула сильнее к моему принцу, стараясь поддержать хоть как-то.

Он прошел мимо дока и, отнеся меня в ту же палату, положил на хирургический стол.

Закрыл за собой дверь, заблокировав ее.

— Я тебя считаю мужчиной! — сказала, едва лишние уши прекратили мешать.

— Док прав. Именно поэтому и злюсь. Это я виноват, что ты подверглась всем этим мучениям.

Принц как раз подошел и принялся расстегивать мой халат.

— Ч-что т-ты д-делаешь?

— Буду обрабатывать твою кожу.

— А что с ней?

— Пигментация неравномерная. В одном из испытаний точно придется раздеться при всех. Поэтому надо подкорректировать твои розовые пятна.

Распахнул полы халата, заставляя краснеть. Мне надел на глаза темные очки, после чего включил хирургическую лампу. Придвинул стол с лоханкой медицинских инструментов.

— Лежи и не шевелись! Надо доделать, пока твое тело не реагирует на внешние раздражители. Принц придвинул стул, взял в руки ручку, что-то нажал на очках и, оперев локти на хирургический стол, принялся обводить мои пятна на теле, рисуя едва заметную золотистую линию.

— А болтать можно?

— Нет. Лежи молча.

— А зачем надо будет раздеваться? А если я не хочу!

— Маш, давай это оставим, а? Я все равно не смогу рассказать, — он отстранился от работы, глядя мне в глаза, как мне показалось, так как за темными очками глаз Славика видно не было. — Вспомни купальню. Там ты голая была.

— Я не буду голой плавать!

— Маш, я очень устал. Эти вопросы не ко мне, понимаешь? Вас и спрашивать не станут. Выбор остается за тобой: идти на испытание или нет. Но каждый поступок имеет последствия. Давай оставим разговоры на потом. Я включу музыку, если ты не против.

— Включай. Только не громко.

— Благодарю.

Принц достал пульт, что-то там нажал, на стене высветился список. Он выбрал одно название, после чего заиграла тихая спокойная музыка.

Какое-то время наблюдала за Славиком. Жаль, его лица вообще не видно.

Я вздохнула, правда, неполной грудью. Полной, увы, не получалось. И решила прикрыть глаза. Время позднее, сегодня день насыщенный… Я зевнула. А потом не стала бороться со сном. Отдохнуть не помешает.

Глава 8. Помощница принца

Проснулась, а вокруг темень, хоть глаз выколи. Но тепло — нащупала одеяло. Слева от меня слышалось чужое дыхание. Пальчиками очертила голову в чепчике, провела рукой, снимая его.

Похоже, Славик так и уснул, сидя.

— Время! — сказала я как можно тише.

На потолке появились красные цифры. Десять утра! Ого!

— Приглушенный свет! — отдала вторую команду.

Включились маленькие лампочки по углам помещения.

Больница. Славик в маске и очках спит сидя, рядом со мной.

Захотелось провести по его волосам. И я запустила пальчики в его разлохмаченные пряди.

О, да я ощущаю тело! Ура! Ничего не болит, что радует!

Я села, а потом и вовсе спустилась на пол. Холодный! Бр! Посильнее закуталась в одеяло. Славика беспокоить не хотелось. Но преодолела на-цыпочках расстояние до шкафа. Нашла чистый медицинский белый халат, надела его. Туфельки свои тоже обнаружила. Очищенные, будто новые. В том же шкафу. Обувшись, почувствовала себя комфортно. Ну вот, жить можно!

Освободившимся одеялом накрыла Славика.

Нашла пульт, с него открыла дверь, вышла, замыкая за собой и забирая пульт с собой. А чтобы не удрал, пока я тут обстановку разведываю! Правда, его это вряд ли остановит, но на сколько-то задержит!

Тихо в отделении. Направилась к лифту. Хотела сходить к себе, может там еду Рима принесла. Но встретила дока, выходящего из палаты. Поздоровалась.

— О… — выдал он. — Ночь вместе…

— Ага, — не стала отрицать я.

— А ты медсестрой у нас устроиться не хочешь? Семейное дело… — у дока даже мечтательное выражение на лице появилось. — Подучиться, правда, маленько надо. Но главное захотеть! А там будешь ассистировать мужу… Всему научишься…

Развивать тему не стала. Он уже видит нас парой. Это замечательно, только ложную надежду себе давать рано!

— Док, вы скажите лучше, где тут поесть можно? Можно ли в операционной? — перевела тему разговора.

— Конечно, нельзя. Тут столовая есть.

— А напитки?

— В герметичной посуде с трубочкой можно. Ставить на специальный серебряный поднос!

— А еще такой вопрос… — я смутилась. — А Славик что предпочитает?

— Котлеты, много зелени и огурцы с картошкой.

Док не стал особо болтать, отправил меня в столовую, пояснив, как ее найти.

Столовую нашла я быстро. Пустую.

Вдоль двух стен разные блюда с едой, перед которыми названия блюд и состав, вдоль третьей — окна со столиками, в которые заглядывало утреннее солнышко, уже поднявшись к самым облакам, вдоль четвертой — кухонная техника.

Поискала мясо, но так и не нашла, даже в блюдах.

Но как же, при том, что мясо принц не ест, он ест котлеты?

Здесь было самообслуживание, никаких касс. Просто бери поднос и набирай все что хочешь. Ни цен, ни чего другого, чтобы расплатиться.

У нас в школе были специальные браслеты у учеников, где отмечалось, сколько денег ребенок тратил из аванса, заплаченного родителями в кассу школы. А тут все бесплатно? Чудно!

Котлеты я все же нашла. Правда, соевые. Набрала их.

Потом, отправившись изучать технику и напитки, которые она выдавала, наткнулась на блендер. О, интересная идея пришла в голову.

Накидала все, что принц любит в чашу, взбила. Суп-пюре получится. Только юшка нужна! О, среди напитков обнаруюила квас. Здорово! Будет окрошка-пюре!

Все это еще раз взбила и вылила в закрывающийся бумажный стаканчик с трубочкой. Себе этот рецепт повторила, только еще и кунжут добавила. Ну вот и отлично!

Теперь не помешает снять пробу…

Первый глоток обострил рецепторы, у меня чуть слезы из глаз не полились. Остро! Это из-за котлет или зелени? А у принца, должно быть, еще острее, так как зелени еще больше.

Но я все же сделала второй глоток. Оказалось, вполне сносно. Сытно, уж точно!

Ну, реакцию принца узнаю!

Некоторым людям нравятся ведь очень острые блюда.

Взяв оба стакана, направилась в операционную.

Но дойти не дошла. Услышала громкий голос, показавшийся мне знакомым. Прижавшись к стене, замерла.

— Разве твоя задача не лечить? Какой ты лекарь после этого? — возмущался этот голос.

— Я сам выбираю себе больных. Твой случай, увы, не моего поля ягоды! — ответил спокойно док. — Ничего смертельного… Подождешь пару часов, пока мой помощник придет…

— Да что ты о себе возомнил, дядюшка! — выплюнул Ян.

— Уходи отсюда, Ян, а то вообще отдам приказ, чтобы ни один лекарь не смел тебе помогать. Синяки не смертельны. А твою спесь унять не помешают. Пойдешь в Нижний мир лечиться.

— Ты не имеешь таких полномочий!

— Я? А кто мне запретит? Может, Чеслав?

Палаты были со стеклянными стенами. И в одной из них, ближайшей ко мне, разговаривали эти двое. Поэтому я не знала, куда мне спрятаться. Внутри все переворачивалось от воспоминаний. Я осмотрелась и заметила нишу между палатами. Туда и юркнула.

Послышались шаги, Ян вылетел из палаты и направился к лифтам. По дороге дернул непрозрачную дверь операционной. Я старалась не высовываться, хотя все равно наблюдала со своего ракурса Яна. Ту половину лица, которую я мельком видела, занимал один сплошной синяк и отек, глаз заплыл. Крови видно не было.

Подергав дверь, мой пленитель все же направился к лифтам. И лишь когда двери лифта закрылись с характерным пшиком, я выглянула. Никого! Хвала небесам!

Только оказавшись в операционной и заблокировав за собой дверь, я выдохнула. Здесь после яркого света в коридоре казалось темно. Но тут меня кто-то схватил. Я заорала.

— Тихо, Машенька, тихо…

Славик!

Я легко развернулась в его объятиях, Бросилась на шею и разрыдалась.

— Свет! — отдал приказ принц, и уже мне: — Все хорошо, Машенька, — он поглаживал мою спину.

И все прекрасно, я чувствую себя защищенно, но рукам неудобно. Вспомнила, что держу напитки, если можно так сказать. Удивительно, что они не разлились. Успокоилась. Отстранилась от Славика, заглядывая в необыкновенно зеленые глаза. Неужели он снял маску и очки?

— Слав, погоди…

Он позволил мне достать руки с напитками, но не выпустил из объятий.

По весу определила более полный стакан, отдала его принцу.

— Что это?

— Витаминный коктейль! — обозвала я сие питье.

Принц приподнял бровь, неуверенно взял один стакан и сделал глоток. А я наблюдала, как его глаза вылезают из орбит.

Он закашлялся.

Я надула губки. А потом показно отхлебнула из своего стакана. Вполне съедобно!

Принц неуверенно сделал еще один глоток.

Но тут взял мой стакан и отпил из него. Прямо из моей трубочки!

— Разве это гигиенично? — я не понимала. Он как лекарь должен в первую очередь печься о здоровье.

— А поцелуи тебя, значит, не смущают!

— Что за поцелуи? — не поняла я.

А он прижал к себе и впился в мои губы. А когда ноги уже не держали, отстранился и сказал:

— Вот это поцелуй. Сколькими мы бактериями обменялись? Триллионами или больше?

А ведь верно, мы же еще и бактериями обмениваемся при этом прикосновении.

Я успокоилась. Ну и ладно. Действительно, пока ничем не заразилась! Значит, не о чем переживать.

— Ну и? — спросила я.

— Что?

— Какой коктейль понравился больше?

— Оба. Но мой острее, — он отпил еще из своего стакана, затем перевел тему: — Как ты?

— Ты о чем?

— Ты испугалась, хотя знала, что здесь, кроме меня, никого.

— Я видела Яна. Это ты его так разукрасил?

Принц ухмыльнулся.

— Ничего, еще добавлю. Пусть только глянет в твою сторону!

А мне так приятно стало, не передать. Я просто прильнула к его груди.

— Благодарю, что спас меня и защитил…

Он лишь крепче прижал.

— Давай все здесь уберем. И тебе надо отдохнуть.

— А давай останемся здесь и поделаем что-то вместе? — предложила свою идею.

Принц хмыкнул.

— Нет, здесь мне делать нечего. А у меня дела стоят… Пойдем, поможешь с бумажками. Или отдохни у себя.

— Помогу. Но зайти ко мне все же стоит, ведь мне надо переодеться. Не в этом же халате шастать.

Принц отстранился, окинул меня изучающим взглядом. Остановился на открытых ногах.

— Да, переоденешься, но у меня. Твою комнату после твоего переезда никто не трогал.

Мою комнату?

Мы прибрались, запустив несколько очисток. И когда уходили, операционная сияла стерильной чистотой. Коктейли тоже допили.

Я спросила про то, как узнают, сколько и кто съел.

— Мы не считаем еду. По мере заканчивания пополняем, вот и все. Всем хватает. Даже если будет бал, на который пожалует весь Высший мир, все равно не обеднеем.

— Но ведь нас много было, а вы наверняка не рассчитывали на нас.

— Все просчитано с запасом вдвое. Часть излишков отправляется в рестораны в нижнем мире, и все равно, даже с учетом запасов посевного зерна, часть пропадает.

— Но почему не отдать Низшему миру.

— Так и отдаем. Как гуманитарную помощь для малоимущих, многодетных.

Так за разговорами все и прибрали. Помимо этого болтали об инструментах, как обеззараживать их, где нажимать кнопку, чтобы вызвать роботов-уборщиков, и прочие детали медицинского обслуживания.

Возвращались наверх мы служебным лифтом, отправляясь в крыло Владыки.

И вот там столкнулись с Яном.

Я, правда, перед тем, как в лифт войти, маску надела, чтоб меня не узнали. Светиться внеотборными отношениями не хотелось. Да и Славик в форме лекаря был. И тут мы собрались уже выходить из лифта, а там Ян.

Я с трудом подавила желание шарахнуться. Глаза сразу же опустила. А Славик выходить вообще не стал.

— Это ты у нас практикант, что ли? — спросил пострадавший.

— Нет! — хмуро, сквозь зубы ответил Славик.

— А, ну ладно! — и Ян отошел в сторону, освобождая путь из лифта.

Но Славик выходить не стал.

— Пошли, осмотрю.

— Ты? — не поверил Ян.

— Боишься, что добавлю? — взял на "слабо" принц.

— Не боюсь. Ты больных не бьешь!

Похоже, эти двое хорошо друг друга знают.

Зачем Славик предлагает лечение после всего? Или сейчас он лекарь, а не человек? Я что-то слышала про медиков. Говорили, что лечат они всех, даже злодеев, не делая разницы между социальным положением, достатком или личным отношением.

Только док вот не стал лечить племянника. А Славик собрался. Чудно! Будто и не подрались эти двое накануне.

Мы спустились вновь в медотсек.

Я хотела подождать в перевязочной, но Ян вдруг сказал:

— Госпожа Мария, не бойтесь, не обижу. Приношу свои извинения за вчерашнее поведение. Не думал, что все так обернется. Я должен был вас скомпрометировать в глазах Славика. Это был приказ Владыки. Я не мог ослушаться.

Я встретилась с ним взглядом, потом посмотрела на Славика. Тот кивнул.

— Что вы хотите этим сказать? — проснулось любопытство.

— Владыка обеспокоен тем, что Вечеслав не обращает внимание на девушек. На остальных девушек.

Я перевела взгляд на Славика.

— Я же сказал отцу, что потанцую со всеми. Но… Он нарушил нашу договоренность! — зло процедил принц.

— На тебя отец давит? — не поверила я, глядя на принца. Неужели нельзя было предварительно договориться, предупредить. Я бы все поняла. Да и так, тоже… Разве нужно что-то пояснять девушке, думая о ее чувствах? Можно просто не замечать ее, а видеть только других.

— Мне плевать! — ответил принц. Эти слова согрели душу, убирая осадок в душе.

— Слав…

— Маша, тема закрыта!

— Я непонимаю…

— Пойдемте в палату, — сказал Славик, открывая перевязочную прикосновением пальца к считывателю. Дверь отворилась, командой включили свет.

Обработав руки, принц надел перчатки.

— Будешь ассистировать, — сказал мне.

Я тоже последовала примеру принца, и когда была готова, он велел достать перевязочный материал из шкафа. Я уже знала, где и что. Сразу вынула инструменты, в том числе, и аэрозоль для обработки ран и заживитель.

Сперва пришлось лицо Яну обеззараживать, затем убирать растекшуюся под кожей кровь, путем впрыскивания инъекций с рассасывателем и заживителем — устройством быстрой регенерации тканей. Принц пояснял каждое действие. И я уже не видела человека, а только реакции на то или иное действие, сами повреждения.

— Похоже, ты определился со своим призванием, — встав со своего места и разглядывая себя в настенном зеркале, сказал Ян с безупречно целым лицом.

— Да.

— Ему это не понравится.

— Меня мало волнует. К тому же, у него есть ты.

О чем они толкуют?

— Вы друзья? — спросила то, что меня беспокоило. — И из-за меня подрались?

— Мы больше, чем друзья. И мы не подрались, — ответил Ян. — Это было избиение, госпожа… — театрально заявил Ян, отрываясь от своего отражения.

Я убрала все отходы в урну для медотходов и поместила инструменты на обработку, а Славик помыл руки.

— Предательство наказуемо! — вставил принц.

— Ты прав. Хотя знаешь, что я не мог поступить иначе.

— А если б я не успел! — глаза Славика недобро сверкнули.

— Я не думал, что она решит совершить самоубийство! — опустил голову обидчик.

— О чем вы толкуете? — я не понимала.

— Ангар должен был быть закрыт, — ответил Ян. — То, что двери туда открылись — это сбой программы.

— Неслучайный сбой, — ответил Славик.

Сейчас оба молодых человека стояли рядом, и я невольно их сравнивала. Что-то их неуловимо роднило. Только я не могла понять, что. Оба светловолосых и светлоглазых, только один с голубыми, а второй — с яркими зелеными глазами. Черты лица обоих правильные, но разные. Больше сходства не нашла.

Ладно.

— Хотите сказать, что мне кто-то подстроил несчастный случай?

Принц кивнул.

— То есть, меня попытались убить, — сделала я вывод, правда, пока осознать это не смогла.

— Ты проверил все записи? — уточнил принц.

— Да. Случайная ошибка. Никаких следов. Просто сбой.

— Но зачем меня убивать? — я честно, не понимала. — Чем больше девушек пройдут отбор, тем лучше для вас, разве нет?

— Да. Тем больше шансов, что род продолжится.

— То есть, играют против твоей семьи, Славик.

— Может быть.

— Либо конкретно против меня.

И тут вспомнила череду всех неприятностей. Что, если они все неслучайны? Но как можно было все подстроить? Тем более, что я не собиралась участвовать в отборе.

— А что, если все наоборот? — поймала ускользающую мысль.

— То есть? — спросил принц.

— Что, если кто-то хочет, чтобы ты стал лекарем так сильно, что нашел козла отпущения, чтобы… — договаривать не стала. Думаю, принц не дурак, чтобы сделать правильные выводы.

Оба мужчины переглянулись.

— Док? — спросили в унисон мужчины. — Нет! — помотали головой тоже одновременно.

Какие слаженные!

— А вы, случайно, не близнецы? — спросила я первое, что пришло на ум.

Случались такие случаи, когда у нас, в Нижнем мире, рождались однояйцевые близнецы. Обычно больше двух детей не заводили. Но при наличие первого ребенка, родители решались на второго, и иногда случались близнецы. Такая семья сразу становилась многодетной и имела льготы и помощь от чиновников. Правда, копеечную. Вот, могли ящик консервов власти дать или мешок крупы раз в полгода-год. Осознанно заводили третьего малыша очень и очень редко.

— Нет! — сказали эти двое тоже одновременно.

Я пригляделась к ним, и ведь совершенно разные. Но вот эта согласованность…

Ладно, как скажете!

— Док вряд ли мог опуститься до такого, — пояснил принц. — Он, конечно, мечтает, чтобы я стал лекарем-хирургом, но это скорее отеческая забота, у него пары нет, нет и детей. Я был лучшим на потоке. Да и он сам с тобой возился целых три месяца. Не мог он.

Поняла только одно — доку верят безоговорочно. Мне и сам он нравился. А еще док был за меня. Это многого стоит.

— Возился, ты о чем? — спросил Ян.

— Потом расскажу, — пообещал Славик. — Ладно, мне пора на работу! Маша ты со мной! И повернулся к Яну: — Я могу тебе ее поручить, в случае чего?

— Да.

— Поклянись, что будешь оберегать, как сестру!

— Клянусь отныне считать Машу своей сестрой, заботиться о ней, оберегать, защищать!

— Хорошо.

— Никакого алкоголя! — вставила я.

— Ты о чем? — это не понял Ян.

— Ты меня ведь хотел опоить. Шампанским…

— Нет. То была газировка. Напиток такой…

Я нахмурилась. Верить ему не спешила, даже если Славик верит.

— У нас запрещен алкоголь в любом виде, — пояснил принц. — Даже в медотсеке для наружного применения запретили несколько веков назад. Теперь обходятся обеззараживающими спреями.

Неужели! Можно вздохнуть спокойно?

— А что такое газировка? — перевела тему разговора.

— Напиток, наподобие вашего компота, только с газом, — пояснил Ян напоследок, так как мы разделились. Я со Славиком вернулись к служебному лифту, а мой обидчик, хотя теперь я была в этом не уверена, пошел к доку.

— А ты не боишься, что наш разговор подслушал тот недоброжелатель? — спросила перед дверями лифта.

— Пока я в отделении снимать там запрещено. Включается автоматически программа защиты внутренних приказов медблока.

— Значит, там, где я с тобой, нас не снимают камеры?

— Этот запрет касается только медблока, ну и в личных покоях можно поговорить. В остальных пространствах идет запись.

Дверь лифта открылась. Мы вошли.

— И нас сейчас… — хотела сказать снимают.

Но принц меня понял с полуслова:

— Да.

Значит, не стоит болтать. Я медсестра. Только и всего. А куда мы идем, не важно.

Мы с принцем дошли до его покоев спокойно, и даже на стражу не напоролись. Удивительно! И главное — молча.

— Входите! — проявил он галантность, уступая мне право войти первой.

Я кивнула и вошла.

Лишь когда за принцем закрылась дверь, и он ее заблокировал, выдохнула облегченно.

— Я распорядился об обеде. Пообедаешь со мной?

— А как же семейные завтраки, обеды и ужины?

— Не люблю их. Вместо доброй беседы начинаем обсуждать состояние дел, политику… Раз в неделю обязательно вместе ужинаем. Бывает и чаще. В прошлый раз, благо, отец вас допрашивал…

— Значит, мы посетили семейный ужин…

— Ага.

— Давай, Машуль, переодевайся в удобную одежду, сверху халат надень. В общем, я тебя жду в столовой.

И он ушел в одну из дверей.

Я меня любопытство взяло: решила попробовать допуск в одну из дверей.

Палец укололо, но меня пропустило. Внутри оказалась комната, похожая на кабинет в моих покоях. Только помещение шире, глубже в несколько раз и светлее, и все заполнено стеллажами с книгами. Имелись кресла, диван и широкий подоконник, а окна во всю стену. Глаза разбегались. Да это ж целая сокровищница!

Пришлось заставлять себя выйти отсюда.

И только очутившись в своей спальне, почувствовала себя дома. А я скучала по этой комнате! Она, как я поняла, прилегала к спальне принца.

Уже сняв халат и приготовив платье, я не удержалась и легла на свою постель. А, твердая, как камень! Я и забыла! В моих покоях матрас был жесткий, но не настолько.

Одевшись, вышла в купальню и столкнулась со Славиком. Он мылся под душем, отделенным от меня прозрачным стеклом. Я замерла, любуясь его рельефной спиной. Сердце забилось часто-часто!

Стало жарко. Что со мной творится? И картинки рисуются, что я присоединяюсь к нему, он меня моет пеной.

Опомнилась, когда встретилась с его взглядом. Пришлось удирать из купальни, ведь я даже забыла, зачем пришла.

Чтобы как-то отвлечься, решила найти столовую. У принца тут целый мини¬дворец, похоже. И столовая, и библиотека, и как минимум, две спальни, еще есть кабинет и гостиная.

Столовую я нашла с первого раза. Она вообще была без магнитного замка.

Дверь открывалась вручную. Это, благо, я в библиотеке бывала в редком фонде. Там не только книги были старинными, но и вещи разные антикварные, устройства, и даже интерьер. И двери открывались нажатием на ручку.

Небольшой круглый стол оказался накрыт на две персоны. Я залезла внутрь чугунков, вдыхая необычные ароматы, от которых потекли слюнки. Похоже, жаркое. А здесь салат, и здесь, причем, судя по всему, вполне привычные мне: один рыбный, а второй — мясной. Был еще постный борщ с фасолью и грибы необычные. И ни одного кусочка хлеба! Уууу!

На плечи легли чьи-то руки, заставляя меня вздрогнуть. Но потом поняла, что это Славик, и расслабилась.

— Садись, — шепнули его хриплые нотки.

И я послушалась, группируясь и откидываясь на спинку, чуть запрокидывая голову, встречаясь с его зеленым взглядом, поддаваясь движению его рук.

— Глаза закрой.

Хочет удивить привычными для мне салатами?

Ну что ж, пусть удивляет!

А он вдруг поцеловал, да так, что тело вновь бросило в жар. Его пальчики очерчивали мои ушки, сдавливали немного затылок, привлекая еще ближе.

И когда он отстранился, я разочарованно застонала.

— Не смей открывать глаз! — он привык повелевать. Это было у него в крови. Но я хотела его слушаться.

Он очертил мою шею, откидывая волосы, вытаскивая из них заколки, позволяя локонам упасть на спину.

— Слав, ч-что т-ты д-делаешь?

— Тс! — он приложил палец к моим губам. — Выставь руки вперед!

Он наклонил меня до упора, чтобы я уперлась руками о стол. А потом послышался звук расстегиваемой на спине молнии.

По телу побежали мурашки. От каждого прикосновения, пока принц оголял мне плечи, меня будто током пронзало и бросало в жар. Он очертил шею и район декольте, заставив вновь застонать.

— С-слав…

Внизу живота заныло.

— Ну, раз ты так просишь, — прошептал он, и опустил руку ниже.

Он очертил грудь ласкающим движением, а спустя мгновение отпустил и проделал то же самое со второй.

— Так, хватит, а то я не сдержусь! — сказал он уже обычным хриплым голосом, вынул руки из платья.

На грудь что-то легло. Он очертил это что-то, после чего оправил платье и даже застегнул его.

Но внизу живота продолжило ныть. Команду открытия глаз он не давал.

— Что ты сейчас хочешь? Только честно.

— Хочу продолжить начатое. И унять боль внизу живота.

— Я тоже этого хочу, но пока рано. Но ты можешь попробовать это сделать сама.

— Как?

— Я буду шептать, а ты безоговорочно слушайся. Готова?

Я помотала головой.

— Тогда подождем, как будешь готова. Хотя… может тогда я сам уже займусь этим. Да, пожалуй, только я буду к тебе прикасаться… И даже дока больше не подпущу… — пообещал он.

Он отстранился, потом отодвинул стул и сел на него.

— Можешь открыть глаза.

Я открыла. Не сразу удалось сфокусировать взгляд.

В ложбинке на груди что-то меня холодило.

— Что это? — я прощупала сквозь платье твердую вещь в форме сердца.

— Подарок. Не снимай его. Никогда. Даже если это будет приказ Владыки.

— А если он за это снимет меня с отбора?

— Пусть снимает.

Я кивнула. Своему мужчине я верила безоговорочно.

— Что это за вещь?

— Ты пойдешь с нею на последнее испытание.

— Но… Если меня дисквалифицируют?

— Ты все равно пойдешь на это испытание.

Я не понимала.

— Но мне надо дойти до этого последнего испытания.

— Вот, постарайся сделать даже невозможное.

Возвращаться к этому разговору не стали.

— Так, глазки закрывай! — велел он, двигая стул поближе.

— Зачем пытаешь меня, Слав? — спросила, не в силах оторвать взгляд от невыносимо ярких зеленых глаз.

А он улыбнулся.

— Сейчас не буду пытать. Остановимся пока на еде. Закрывай!

На этот раз послушалась.

Принц кормил меня разными блюдами. Я их пробовала, угадывала блюдо, он кивал и предлагал следующее. Единственное, что мне не особо понравилось, это зелень, она была везде, местами даже острая. И ни кусочка хлеба.

Я наелась так, что и вздохнуть стало невозможно.

Потом принц поведал, что во всех блюдах нет ничего животного происхождения.

Как так? Но ведь вкус селедки был, и мяса!

После обеда пришлось работать. Мы разместились в гостиной, принц принес две бумажные стопки.

— Я буду читать документы, а ты, будь добра, отсортируй их по фамилиям подавшим.

Я хотела уже взяться, но меня остановили:

— Не торопись, вначале я должен прочитать. Сейчас они по дате поступления, мне именно в этой последовательности нужно. А ты сканируй и сортируй уже после прочитки. Вот тебе планшет, надо отсканировать все эти документы…

И он показал, какую программу открыть, как сканировать бегающим лучом, держа планшет над бумагой. Все надписи тут же распознавались, иго очень удобно.

— А почему у вас до сих пор бумага в ходу? У нас все давно электроннное…

— Потому что бумагу подделать сложнее, чем электронную запись. Поэтому бумажный оборот у нас есть, лишь после ознакомления с ним мы оцифровываем, а бумаги уходят в архив, где в случае чего, можно потом найти данные. Все, все вопросы оставь на потом. Мне надо войти в историю каждого события, представить образно его течение.

И он взял первую, уже отсканированную бумагу и принялся читать.

А я, потыкав на кнопки программы, разбиралась, как вести документацию.

Нашла даже задаваемые теги. Вот и ввела у первой бумаги, помимо фамилии, дату поступления, пробежала глазами информацию, добавила тематику отчета, чтобы потом легче искать было. Поняла, что можно загонять документы в любой последовательности, потом отсортировать их, и лишь затем уже выкладывать в общее хранилище. Но вручную тоже успевала сортировать прочитанное Славиком.

Здесь были отчеты о вспышках разных болезней в Нижнем мире, об экспериментах каких-то, об операциях.

Поняла одну вещь: Славик не просто возглавляет министерство здравоохранения Верхнего мира, он ведет оба мира.

Пока работали, я несколько раз делала нам чай из трав с ягодами. У него в столовой был агрегат с напитками, в том числе выдавал газировку и кипяток. Пробовать злополучную газировку не стала. Заварила чай. Чашки и другая посуда стояли в буфете. Еще имелся холодильник, где и нашла замороженые ягоды, шоколад и фрукты. Вот им и поила, отнимая бумагу и заставляя фокусировать внимание на мне или обозревать комнату и прохаживаться Славика до окна, смотреть в даль.

А этот нахал ловил меня в объятия и целовал, заставляя млеть от его прикосновений.

Закончили мы как раз к ужину.

Славик, отдав мне последнюю бумагу, откинулся на спинку дивана, закрыл глаза. Я отсканировала ее, отсортировала все документы по фамилиям, как принц и хотел, и выложила в общее хранилище, положила последнюю бумагу по алфавиту и встала. Обошла диван, к слову, он не был придвинут к стене, и стала массировать плечи моего министра здравоохранения.

— Тебе цены нет, мое сокровище! — прошептал он, задирая голову и встречаясь со мной взглядом.

Он, нехотя встал, забрал стопку с документами и планшет, отнес их в кабинет. У меня, как я поняла, доступа туда не было.

Ну вот и все, мне пора…

Я пошла к входной двери.

— Стоять! — отдал приказ этот мучитель. Я замерла, так и не дотронувшись до считывателя доступа.

Славик взял меня за руку и потянул в свою спальню.

Сердце застучало быстро-быстро!

Глава 9. Показ

Пока Славик тянул в свои покои, я успела пожалеть о том, что засиделась здесь.

Я хотела быть с ним, но как он сам сказал, еще рано. А поскольку наши прикосновения перестали быть невинными, да и он — не железный, я понимала, что это именно то, о чем предупреждала меня Луша Говорун. Что, если получив желаемое, его интерес угаснет?

Да, я знала, что мое сердце отдано Славику, но… Так ли он разделяет мои чувства? Желания тела и души — вещи разные. А моя жаждала чего-то большего, чем отдаться Славику на одну ночь.

Тут в дверь постучали.

Славик впихнул меня в свою спальню и закрыл дверь.

Я попыталась выйти, но доступа у меня не оказалось. Осмотрелась. Комната в небесных тонах. Огромная кровать, две тумбы у нее. Из мебели больше ничего нет. Небольшое круглое окошко у потолка, дающее немного света, хрустальная люстра, на которую падает столп света из окошка, заставляющий переливаться

разноцветными зайчиками всю комнату. Вот и все.

Зато услышала разговор принца и гостя:

— Ты в своем вообще уме? — громко говорил гость. — Мало того, что сам операции делаешь, так теперь еще и спишь с нею? Я ее снимаю с отбора!

— Ты не можешь!

— Мы договаривались!

— Да? Ты первым нарушил условия игры!

— Я?

— Когда Яна подослал. Он чуть не убил Машу. Если 6 не я, она бы в лепешку превратилась! И если ты снимаешь Машу с отбора, я тоже больше не стану участвовать. Обходитесь без меня!

— Ты понимаешь, сопляк, что рушишь все, к чему мы стремились?! — возмутился убийственным голосом Владыка.

— Отец, я все сказал! Маша будет ночевать здесь! Безопасности дворца я больше не доверяю! А за безопасность кто у нас отвечает?

— Он не мог!

— Я знаю, что не мог! А значит, игра по-крупному. И в нашей безопасности огромные дыры! На твоем месте я бы приостановил отбор до выяснения всех обстоятельств покушения на жизнь Маши.

— Где она?

Дверь внезапно начала открываться.

Я успела схватить с тумбы книгу, лечь на живот на постель, открыв ее и делая вид, что читаю. Для пущей убедительности хотела прочитать пару абзацев, но там были фотографии голых девушек.

— А она далеко пойдет! — хмыкнул Владыка. На что он намекает?

Я подняла взгляд, будто не понимая, что случилось, потом сфокусировала его на Владыке, а потом расширила глаза от удивления. Подскочила, отвешивая реверанс.

— Добрый вечер, государь!

— Это правда, что на вас было совершено покушение, госпожа Мария?

— Я не знаю, государь. Возможно, что дело не во мне, а в вашей семье. Но то, что если бы меня не поймал Славик, я разбилась, упав с острова, это правда.

— Госпожа Мария, скажите честно, что вы чувствуете к моему сыну?

— К которому?

Щека Владыки дернулась. Или показалось? Никак не удавалось поймать ускользающую мысль. Владыка недоволен. Следует исправлять оплошность.

— Насколько я знаю, у вас есть еще старший сын, который женился в прошлый отбор.

— Разве вы знакомы с моим старшим сыном?

— Нет, но… Чтобы вы потом не вывернули мои слова… — и я взглянула на Славика.

— К вот этому! — и он кивнул в сторону Славика. Похоже, я уже второго человека вывожу из себя.

— Я счастлива рядом с ним. И хочу, чтобы он тоже был счастлив!

— Даже если при этом вы не будете вместе?

Намекает, что принц выберет другую? Проверяет меня?

— Я живу только ради него, — ответила честно. — Если он будет счастлив с другой, что ж, пусть будет так.

— И вы уступите его другой?

Я взглянула на Славика, встретилась с зеленью его глаз и кивнула. Уступлю. Только мое сердце бьется лишь пока я хочу жить.

"А если я тебе не буду нужна…"

Принц вдруг оказался рядом. Мой принц. Только сейчас поняла, что ноги давно уже дрожат от напряжения.

"С тобой я могу побыть слабой".

Славик подхватил меня за мгновение до того, как ноги подогнулись.

Я доверчиво прижалась к его груди.

— Прости, отец, Маша не может долго стоять. После аварии так до конца и не оклемалась…

— Какой аварии?

— Той, которая изменила наши жизни и соединила наши судьбы, — ответил мой принц, глядя только на меня. — Дальнейший отбор для меня закончен. Маше он необходим, но… Если на кону будет ее жизнь или возможные дети, то я выберу ее. Попробуешь ее исключить — и я тоже ухожу. Поэтому построй дальнейший отбор так, чтобы получилось как можно больше пар, помимо нашей.

— А ты вырос! — с гордостью сказал Владыка.

Но принц уже переступил порог своей спальни. Дверь за ним затворилась, оставляя нас одних.

И сейчас я знала, что все мои страхи напрасны. Я живу только ради него, дышу по этой же причине.

Принц меня раздел, заставив покраснеть, как мне показалось, до корней волос, снял платье, оставив лишь медальон в форме сердца. Взял меня на руки и понес в купальню.

— Ты прочла книгу "Откуда берутся дети"?

Я помотала головой.

— Надо прочесть и переварить.

Я вздохнула. Надо взрослеть. Нужно найти время для чтения! От этого все равно не убежишь, но принц меня готовит постепенно, старается не давить. Надо ценить это и разузнать все самой. Из книг.

— Давай немного поплаваем да и просто полежишь на воде, — продолжил мой принц.

— Что ты ко мне чувствуешь, Слав? — спросила, обвивая его шею.

— Если убрать желание тела, то чувствую, что нашел свою половинку. Прости, что сбил тебя.

Я знала. Догадывалась, видя вину в его глазах поначалу. И давно простила.

— Если б не сбил, мы бы не встретились… Так что я не жалею.

— Тебе пришлось пережить ад. Я виноват перед тобою.

— Значит, я должна стать сильной, не так ли?.. — заглянула в невозможные зеленые глаза.

— Сильным должен быть я, чтобы оберегать тебя и защищать. А тебе можно и нужно быть слабой.

Я хмыкнула.

Он прав. Но сильной все равно приходится быть. Особенно поначалу, заставляя себя вставать через боль, слабость. Просто это другая сила. Сила духа! Наверное, ее и воспитывают в нас этим отбором. Слабым здесь не место. Слабых духом!

Когда мы поплавали и помылись, принц отнес мое бренное тело на свою постель.

— Слав, мы не сильно торопимся, начиная жить вместе?

— Мы жили вместе, считай, с самого начала. А вот разлука далась тяжело. Не бойся, пока ничего не будет.

— А как же твои потребности?

— Тьма! — выругался или сказал принц команду к выключению света. И тот погас, полностью погружая нас во мрак.

— Маш, какие потребности? Единственная моя сейчас потребность это чувствовать тебя рядом, вдыхать твой запах, — он заключил меня в объятия, сжимая крепко-крепко. И я ощутила, что он боится меня потерять. Но вот он совладал со своими чувствами, ослабил хватку, положил руку мне на живот, даря разливающееся по всему телу тепло.

— Спи, мое сокровище! — прошептал мой хриплый принц.

На удивление сон пришел быстро. Стоило поглубже вдохнуть запах принца, почувствовать себя дома, в безопасности, и полностью расслабиться.

* * * * *

— Доброго утра, дамы и господа! Сегодня мы приветствуем вас на очередном испытании нашего необычного отбора! — сквозь сон послышался голос Луши Говорун.

Я подскочила, силясь понять, куда бежать и что делать. И где я? Неужели проспала?

На стене, вместо небесного пейзажа отражалась Луша Г оворун, и она была в бальном зале.

— Вчера на одну из участниц было совершено покушение. На удивление, ее доставили в бальный зал прямо из медотсека! Ключевое слово — доставили! Она успела выполнить условие испытания — явиться вовремя в бальный зал. Не знаю, как ей удалось уговорить медперсонал, но девушка была не в состоянии даже стоять без помощи! К сожалению, эти интересные кадры добыть не удалось, как и подробности! Да и разглашать имя участницы запрещено условиями отбора. Медбрат принес девушку на руках в последние мгновения биения часов! Но и это не последние новости нашего канала! Теперь мы можем узнать имена тех участниц, которые все же это испытание прошли!

И замелькали снимки девушек с именами. Я старалась запомнить двенадцать оставшихся незнакомок. Никаких фамилий! Только имена. Все девушки были сняты вчера, похоже, во время бала. Мое имя шло предпоследним. Последним почему-то шла Аврора.

Но тут снимки девушек закончились, и вновь появилась Луша Говорун:

— Но и это не последние новости! Владыка вновь решил изменить условия отбора! Теперь мужчины будут сражаться наравне с девушками за их внимание! И те, кого не выберет ни одна девушка, покинут отбор! При этом все участники будут скрывать свои лица. И девушки будут выбирать достойнейшего не за красивую внешность и привязанность. Завтра мы узнаем имена самых достойных! На этом все! Смотрите наш канал! — и Луша подмигнула с экрана.

После этого экран вновь стал стеной комнаты с небесным пейзажем. Голубым небом и облаками. Снимок явно из Нижнего мира.

Тут вошел принц в спальню. Наполовину голый. Нижняя половина скрывалась под штанами. А вот верх… Так бы и смотрела на эти бугорки и кубики на прессе. А еще очень хотелось пощупать.

— Проснулась… — вздохнул он. — Жаль.

— Так ведущая тут так орала!

— Тьма! — все же выругался принц, погружая нас во мрак.

— Свет! — отдала я вторую команду. "Умный дом" послушался. Удивительно!

— Что случилось?

— Похоже, отец решил таким образом тебя разбудить. Если это он, конечно, а не очередной взлом безопасности, — но видя, что я не понимаю, пояснил: — Я все устройства выключил, в том числе и будильник.

Хотел сам тебя разбудить, поцелуями, когда вернусь со срочного совещания. Но раз уж не спишь, собирайся и позавтракаем. В обед начинаются испытания для мужчин. Но ты не обольщайся! Вас тоже будут проверять.

— На что?

— На много чего. Умение держать себя, вести достойно, быстро реагировать в сложившейся ситуации. Выгонять, правда вас сегодня не будут.

— А как же мы? — имела в виду себя и принца.

— Все зависит от тебя. К тебе будет "особое" отношение. Поблажек не жди.

Разглашать подробности принц не имел право. Поэтому ели мы молча.

— Теперь, поскольку я тебя выбрал, выгнать не выгонят, но придираться наверняка станут, дабы испытать на прочность. Постарайся сохранить спокойствие в любой ситуации.

Я кивнула. Ну что ж, испытания продолжаются. Но я ведь всегда знала, что так и будет. Так что… грустить не стану. Но Славик хочет детей. Вчера перед отцом он защищал меня, что меня безумно радует и внушает уверенность, но… Надо пройти все испытания!

* * * * *

На отбор явилась сама. Принц довел меня до нужной двери и скрылся в неизвестном направлении. Только что был, а стоило отвернуться и повернуться, как и след испарился.

Я прикоснулась к считывателю доступа, и дверь отворилась.

В нос дыхнул дымок благовоний, заставивший чихнуть.

Помещение находилось в полумраке и имело точечное искусственное освещение по темным стенам. Зеркала с подсветкой, вешалки с одеждой, табуреты.

Там уже была Аврора, Жанна и еще несколько девушек. Около десяти участниц. Ну и сама ведущая.

— Долго вы как-то собираетесь! — буркнула она. — Ладно, это их трудности — будет меньше времени на подготовку. Кто успел, тот и съел! Так, девочки, подбирайте себе наряды, чтобы подчеркивали вашу фигурку, но при этом, может добавите некую изюминку… Не знаю, в общем, на ваше усмотрение. Тут барахла много, выберите что-нибудь… Вас мужчины будут выбирать, чем больше человек на вас обратит внимание — тем лучше! Первый выход в платье, второй — в купальнике.

— Что значит мужчины будут выбирать? — спросила и прикусила язык. Я ведь не должна знать, что теперь мужчины тоже участвуют в отборе. Хотя, поразмыслив, поняла, что до этого мужчины особо нас и не выбирали. Поэтому решила продолжить свою мысль: — Они решают, кто остается на отборе, а кто его покинет?

— Нет, девочки, до последнего испытания вы теперь вместе. Никто исключен не будет, разве что за козни и интриги. Вам ясно? Владыка не потерпит такого человека в Верхнем мире. Обращаю еще раз ваше внимание: женихов много, не зацикливайтесь на одном принце. К тому же, сегодня точно вы не будете знать, кто перед вами. План прост. Вы выходите на подиум, демонстрируя себя во всей красе, так сказать, мужчины подают заявки на конкретную девушку, или несколько участниц. Да-да, и такое может быть, поэтому не пугайтесь. Далее мужчины, подавшие на вас заявку, должны проявить себя, показать, заинтересовать, победить соперников. Но… Вы выбираете того, кто больше всего вам понравится из своих поклонников и идете с ним на свидание. Если после свидания вы не разочаровались в нем, то формируется пара. И вы все дальнейшие испытания проходите вместе с кавалером, до последнего не зная его имени и лица. Вы должны не просто сработаться, а сдружиться, ну и привязаться.

— А смысл тогда последних испытаний? — это сегодня Жанна решила поумничать.

— Смысл вам уже говорили, ваша главная задача на этом отборе — пробудить в себе детородную функцию. Вы должны забеременеть родить детей. Не в инкубаторе, а дитя должно зачаться самостоятельно, с помощью одного мужчины.

— А если после сегодняшнего свидания кандидатура мужчины не понравится? — задала вопрос темненькая девушка. Кажется, ее Луша представляла Матильдой.

— У вас будет три дня, чтобы определиться. Да, можете ходить на свидания с другими вашими ухажерами.

— А если совсем никто не понравится?

— То вам Владыка выберет пару.

— И что же, я потом замуж за него должна буду выйти? — в ужасе пролепетала Матильда.

— Если захотите и он — тоже, то — да. Но в любом случае, вам придется работать в паре с одним из тех, кто выберет вас.

— А если этот мужчина подаст заявку и на другую девушку?

— Он должен будет выбрать одну, если его выберут обе. Ну, а если одна или ни одной, так о чем речь… Все, девочки, хватит болтовни! Друг другу помогаем! Все, я помчалась разыскивать наших потеряшек! Через час у вас выход на сцену! — и Луша Говорун покинула наше общество.

Девочки накинулись на вешалки с одеждой и принялись хватать наряды. Дикость какая-то!

Я отошла в сторонку, взглянула на себя в зеркало. Нормальный наряд. Вполне подчеркивает фигуру. Вот изюминки нет. Но что придумать — даже не знаю.

Купальник — надо выбрать, да.

Я пошла сразу к вешалкам с нижним бельем. Неужели это купальники? Потому что на остальных были платья.

Да, гарнитуры, красивые, но не в нижнем белье же ходить…

— Что это? — рядом раздался голос Жанны.

Я повернулась, взяв в руки голубой гарнитур, который себе присмотрела моего размера.

— Похоже, купальники.

— Да? — она не менее удивленно взирала на комплекты белья. — И в этом надо выйти к женихам?

Я вспомнила, к чему готовил меня Славик, делая цвет кожи однородным.

— Похоже на то.

— Но это ведь возмутительно! Я еще понимаю, если б наедине, с выбранным женихом. Но на нас будут взирать все! Оценивать, как товар! Я читала, что в старину женщин продавали на рынке, как скотину! Их раздевали полностью, могли лапать, а потом… Она смутилась.

— Что потом?

— Потом ее покупал тот, кто больше даст, и делал с ней все, что хотел.

— Нам позволили наряды дорабатывать! — вспомнила слова Луши. — Давай приведем купальники к тому виду, который будет приемлем.

Жанна задумчиво посмотрела на меня и кивнула.

Возле вешалок с бельем стала расти толпа девочек и все возмущались.

— Давайте сделаем из этого что-то удобоваримое, — предложила я. — У нас ведь есть ткань, швейная машинка должна быть… Мы ведь носили в жару короткие сарафаны… Вполне открытые…

В жару позволялось раздеваться, конечно, не до нижнего белья, но почти… Поэтому у нас в Нижнем мире были закрытые купальники, разве что спина открыта, на которые надевали юбки. В таком виде можно было ходить дома и по улице. И даже на работу, если там не было кондиционера. Мужчины носили майки и шорты, а иногда ходили в одних шортах.

И вот сейчас настала пора проявить себя в шитье. Только я особо шить не умела. Вязать — да. Подшить что-то могла. А вот кроить, придумывать одежду — это не мое.

— Аврора, помоги, пожалуйста… — обратилась к подруге за помощью.

— Хорошо!

— Ты умеешь шить?

— И мне помоги… — посыпалось со всех сторон.

— Давайте в порядке очереди! — влезла Жанна.

— Тогда пусть сперва Аврора себе сделает наряд, — предложила я, — чтобы по-честному вышло. А потом в порядке заявок… А пока давайте каждая подберет себе кусочки ткани для доработки, и подумает, какой именно купальник хочет!

Девочки одобрительно закивали.

Аврора кроила, девочки разбрелись по помещению, я выбрала себе из остатков яркое платье, по мне, так вполне сочетающееся с голубым бельем, и подошла к подруге.

— Как ты? — спросила она.

— Оклемалась, благодарю.

— А то тебя вчера не было, я переживала, что до сих пор в больнице.

— А я в больнице и была полдня, а потом дома… — чуть не проговорилась, что у принца.

— Точно все хорошо? А что тебе Ян сделал?

— Да не он… Твой Ян неплохой парень, честно, но у нас с ним не сложилось… А я побежала от него… И чуть с острова не свалилась. Точнее, свалилась…

— Что? — Аврора отвлеклась от кройки и расширила глаза.

— Да. Там что-то с безопасностью случилось. В общем, какой-то сбой, двери поотворялись, и я выбежала на улицу, а там край… И я свалилась.

— С острова? — раздался удивленный голос Жанны сбоку. Я обернулась, кивнула. Огляделась, удостоверилась, что еще желающих погреть уши нет.

— Меня спасли… Но обморожение было.

— Принц спас? — уточнила блондинка. Скрывать не было смысла. Думаю, она с ним общалась, пока танцевала, и голос узнала, когда он нес меня на руках в медблок.

Я кивнула.

— Он смотрел только на тебя, пока со мной танцевал, — продолжила Жанна. — А как тебя увели, с трудом дотанцевал танец с Матильдой, и рванул следом. Неужели почуял неладное?

— Если б не он, я бы разбилась…

— А Ян что? — это Аврора беспокоилась.

— Не знаю, — я пожала плечами.

— Как вы поссорились?

Я понимала, что Авроре важно знать все про него. Но что я могу сказать?

— Яна попросили задержать меня до конца бала.

— Кто попросил?

Я опустила глаза.

— Владыка, да? — догадалась Жанна. — Похоже, ему не нравится, что принц с тобой много времени проводит…

— Так что Ян?

— Если ты на что-то, Аврора, намекаешь, то у нас ничего не было. Разве что танец, и он тянул меня за руку.

— Но спасать тебя он не бросился! — возразила подруга.

— Он не мог знать, что череда дверей наружу откроется. Он думал, я пошла обратно в бальный зал. Да, он не бросился спасать, если ты об этом. Но он не знал. Все, давай закроем тему, а то на нас девочки косятся!

На нас действительно поглядывали.

Аврора кивнула.

— У вас с принцем все серьезно? — спросила Жанна.

Скрывать не видела смысла, поэтому кивнула.

— Ну, значит, ваша пара уже состоялась.

— Думаешь? — с сомнением спросила я. Не верилось, что лишь один Славик меня выберет.

— Не сомневайся! — Аврора хотела меня похлопать по плечу, по-дружески так, но не донесла руки, вспомнила, что я хрупкая. С трудом увела свою руку в другую сторону. — Прости! Я закончила! Давай твоим купальником теперь займемся! А ты платье себе выбрала?

— В этом пойду.

— Вот как? Точно! А ты молодец! Я — тоже. Не зря же так долго корпела над нарядом! — и Аврора покрутилась перед нами, показывая свое новое платье, явно доработанное. Да, сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Я улыбнулась.

Потом пришли оставшиеся девочки. Луша их привела.

Аврора собрала тех, кто умеет шить, и посадила за пять швейных машинок, обнаруженных здесь. Сама же занялась только кройкой и наметкой иголками. Иначе мы бы ничего не успели. Время неумолимо заканчивалось.

Те купальники, которые доработали, выглядели как коротенькие сарафанчики с бюстиком сверху, дальше волнами спадала свободная юбочка. Или облегающий до бедер купальник с коротенькой юбочкой. Но во всех моделях юбочка прикрывала трусики, живот закрывался полностью, а вот спина оставалась наполовину открытой. Длиннее юбочки делать не стали, решив пойти на компромисс между Верхним и Нижним миром.

Заявилась Луша, объявляя о начале выступления.

— Ну, кто идет первой? — с порога спросила она.

Вызвалась Жанна.

— Давайте, девочки, у кого купальник готов, тот первый идет, — сказала я. — А у нас будет время доделать оставшиеся.

— Так у тебя готов! — сказала та самая Матильда.

— У меня платье не готово! — нашла оправдание я. На самом деле почему-то хотелось отсрочить свой выход. Обычно я не пасовала и шла первой, но не сейчас.

— Девочки, оба наряда должны быть готовы! — влезла Луша. — Сразу демонстрируете платье, быстро переодеваетесь и выходите в купальнике. После этого идете в соседнее помещение пить чай и ждать выбора мужчин. А на сцену отправляется вторая, и так далее…

До последнего оставались лишь мы с Авророй. Последний наряд для девочек успели сделать, осталось мне придумать изюминку для платья.

— Давай, распускай волосы! — сказала Аврора. У нас оставалось две минуты до ее выхода.

Она нашла отрез ткани ярко-желтый, завязала мне байт размером с голову как обруч на волосы. Он хорошо шел под синее платье.

— А купальник можно с ним или вообще снять…

— Аврора! — позвала Луша Говорун.

И тут обнаружилось, что купальник Авроры пропал.

Подруга чуть не плакала.

— На, — отдала ей свой. Я заметила, что у нас одинаковые размеры. И хоть мой голубой купальник не особо сочетался с ее красными волосами, но с другой стороны, это было голубое небо с красным закатом. Вполне себе красиво!

— А ты?

— Иди! Я справлюсь!

Подруга осторожно меня обняла и убежала.

А я пошла к вешалке с нарядами. Мне излишнее внимание ни к чему. Ну что за подлость? Кто так постарался? Неужели кто-то из девочек?

Нет! Они не могли! Тогда кто? Тот, кто не хочет, чтобы я осталась на отборе? Вряд ли теперь хотели устранить Аврору, а значит, догадывались, как я поступлю. Или это вновь испытание?

Я надела единственное подходящее по размеру белье телесного цвета, а сверху платье и бант, чтобы точно купальник не пропал.

— Тьма! — выругалась я.

И помещение погрузилось во мрак.

Тут открылась дверь и в проеме, в окошке света, появилась Луша.

— Маша, ты где? Твоя очередь! Готовность десять секунд!

Внутри все натянулось, как струна. Ну, была не была!

На освещенную сцену я вышла на дрожащих ногах. За пределами сцены царил мрак. Я думала, что женихи будут сидеть и глазеть, но их не было видно, что радовало. И я представила, что вокруг никого. Есть только Он, смотрящий на меня.

Показать себя? Вдохнула поглубже, и пошла ему навстречу. Приходилось идти медленно, чеканя каждый шаг. Каблуки мешали. Каждое движение заставляла себя делать.

Я улыбалась. Только ему. И смотрела только на него. Прошлась, развернулась резко, взмахивая волосами, и отправилась в раздевалку.

— Готовность тридцать секунд! — оповестила Луша.

Я сняла платье, бант. Накрылась спереди распущенными волосами. Хоть так!

Ноги дрожали.

Белье почти не ощущалось, да и цвет такой… Кто ж такую шуточку со мной совершил? Чувствовала себя голой.

Туфли решила снять.

— Десять секунд!

Я вышла на негнущихся ногах. От смущения не знала куда деться. Но потом… Выключился свет. Тьма!

Я замерла! Меня никто не видит! Что ж, отлично! В каких условиях я должна пройтись, не говорили.

Потом я поняла, что смотрит только Он.

Славик!

И я побежала ему навстречу. Знала, что поймает! И вот край сцены, как мне казалось! Оттолкнулась и прыгнула.

И он поймал!

Крепко обнял.

— Иди обратно. Ты молодец! Только платье надень… Дойдешь?

— Дойду!

— А получше наряд ты могла выбрать?

— Я свой купальник отдала Авроре, а вот ее пропал… Выбирала уже из того, что подошло по размеру.

— Вряд ли девочки, — тихо шепнул принц.

— Я тоже так подумала.

Он подарил мне нежный поцелуй и осторожно поставил на сцену.

И я пошла обратно.

Добралась до раздевалки. Приоткрыла дверь. Там уже орудовали какие-то люди, увозя вешалки с одеждой. Только мое платье лежало у двери. До него пока не добрались.

Я быстро схватила, закрыла дверь, оставаясь в темноте и надела, а потом свет дали.

Но я распрямила плечи и прошла во вторую дверь с другой стороны сцены.

Подскочила Аврора. Что-то говорила, но я не слышала, будто находилась под толщей воды!

Я ведь только что прошлась почти голой под взглядами стольких мужчин. Пусть все погрузилось в темноту, но… они видели меня, когда я вышла… Что подумали? Что я стараюсь привлечь внимание? Только не это! Ноги перестали держать.

Мне что-то кто-то говорил, но я не слышала. Сжалась в комочек и сползла по стене.

В руку всунули что-то горячее, обжигающее. Это привело в чувство. Обрушились звуки. Я руку одернула, выпуская из рук кружку. Видела, как медленно летит кружка на пол. Подскочила, схватила Аврору и отпрыгнула, понимая, что сейчас кружка разобьется и кипяток попадет на и так уже израненое тело и подругу.

Кружка разбилась. Кипяток хлынул в разные стороны. Послышался визг.

Потом все стихло.

Глава 10. Последний выбор

Меня усадили куда-то и отпаивали чаем.

— Все хорошо, Машенька, все хорошо! — успокаивала меня Аврора, поглаживая по руке.

Окинув девушек скользящим взглядом, убедилась, что они остались в купальниках. Одна я выделялась своим синим платьем. Похоже, ни одна за платьем не вернулась.

Уже потом дошло, что мой взгляд был направлен на то, что желал убедиться, что ни на одной нет купальника Авроры. Убедился. Прекрасно! Подлянки от девочек больше всего не хотелось.

— Девочки, у меня есть списки! Ухажеры проголосовали! — влетела в помещение, как фурия, Луша Говорун, неся в руках бумажку.

Я подняла на нее усталый взгляд. Если честно, боялась, что за меня больше всех проголосовало.

— Значит, так! — начала вещать наша говорунья. — Зачитываю в порядке популярности. У кого больше всего ухажеров, потом меньше-меньше и так далее.

— А есть ли те, за кого никто не проголосовал? — это Аврора спросила.

— Нет, к вашему счастью! Вам удалось поразить наших мужчин! И я рада за вас! Самое большее — семь ухажеров, самое меньшее — три.

Надеяться на то, что за меня проголосует один лишь принц, я даже не смела.

— Итак, самая популярная из вас — это… — Луша сделала паузу, — … Жанна! Далее идут пять девочек, набравшие по пять ухажеров — Аврора, Матильда, Клаудия, Вероника, Дарья, — вновь театральная пауза. — По четыре ухажера у Марии, Анны, Астры, Валерии, Даны, Евы, — вновь глубокий вдох: — Ну а Лидия, Земфира и Иванна набрали по три поклонника.

— Это сколько всего ухажеров выходит? Шестьдесят пять? — ужаснулась Жанна. Похоже, в уме подсчитывала.

— На самом деле нет. Я уже говорила, что наверняка будут те, кто не определился среди девушек, и проголосовал дважды, а кто-то и четырежды. К сожалению, больше нельзя. По секрету скажу, что лишь у одной из вас уникальные кавалеры, проголосовавшие только за эту девушку. Но кто — увы, не скажу. Но вам это и не важно.

Теперь ваша задача самим придумать им сегодняшние задания на проверку симпатии или чего-то там еще. Вы можете пока посоветоваться друг с другом, какиеконкурсы женихам устроить. Но каждая участница уже будет проводить испытания отдельно от остальных и оценивать в единственном числе. Помощников уже не будет. Мой вам совет- слушайте ваше сердце, а потом уже разум!

Поскольку ухажеры дублируются, то вначале пойдут самые популярные, то бишь, Жанна и девочки с пятью ухажерами. Некоторые девочки смогут проводить одновременно испытания, если у них ухажеры не пересекаются. Иначе все это затянется надолго. На подготовку испытаний дается час. А нам за сегодня надо бы решить, есть ли определившиеся пары. Если нет, то это затянется еще на три дня. Ну а устоявшаяся парочка может провести досуг вместе в это время.

Да, и еще… Устоявшиеся пары отправят вниз, в Нижний мир. Будете жить там! — подвела итог Луша.

Девушки зароптали. Ну а я смирилась. Теперь важно только одно. Правильно выбрать моего принца.

Я вздохнула. Наверняка легко не будет. У меня целых три лишних ухажера. И как найти правильного?

— Вам накрыли на стол и дали два часа на обсуждение и обед. Можете совместить и то и другое, можете поочередно.

Тут вошла служанка и принесла вещи.

— Да, вам принесли халаты. Накиньте, чтобы не замерзли. К испытанию вам позволят одеться из вашего гардероба.

— А платья наши где? — спросила Матильда.

— Если честно, не знаю. Помещения готовятся к вашим следующим испытаниям, поэтому… Все из них уже убрали.

— А испытания только в помещениях будут? — уточнила я.

— Как вам заблагорассудится. Хотите — в помещениях, хотите — на улице. Мелькнула мысль сразу определить принца, сбросившись с острова. Но я ее тут же отринула — он не заслужил подобного. Ведь искренне меня спас.

— Проходите в соседнее помещение. Ну а я удаляюсь… — И Луша нас оставила. Девочки оделись, и мы пошли за стол.

— Я знаю, как определить Яна, — шепнула мне Аврора.

— Как?

— Спрыгну с острова. Он скорее всего кинется спасать. Тебя ведь не спас, а второго подобного случая наверняка не допустит.

— А если нет? Ты собралась с жизнью расстаться из-за него?

Аврора погрустнела.

— Что же делать?

— Надо понять, какие качества ты хочешь, чтобы были у твоего будущего мужа.

И сможет ли один из ухажеров ими обладать, — говорить про то, что Ян может ими не обладать — не стала. Пусть вначале решит то, иго она хочет.

— Смелый мужественный сильный! — начала перечислять Аврора. — И чтоб на руках меня носил…

— О, последнее легко проверить! — шепнула ей я. А сама задумалась.

Славик легко носит на руках. Но… Я не готова к тому, чтобы меня другие

носили. Значит, у меня подобное испытание отпадает.

— Но ведь от того, носит ли он меня на руках или нет, не зависит, хороший он или нет… — продолжала размышлять вслух подруга. А она молодец!

— Может, поединок устроить? — предложила Жанна, севшая рядом со мной, по правую руку. — Как в старину, турнир провести, и пусть победит сильнейший… — похоже, кто-то сказок перечитал. Я тоже в свое время зачитывалась, но даже с учетом принца на реальность стараюсь не переносить. В первую очередь он человек, мужчина, потом уже принц.

— Тогда обязательно смекалку надо проверить, и ум! — пошутила я.

— Верно! — подхватила она на полном серьезе. — А то попадется тугодум, ни поговорить с ним…

Действительно, в этом что-то есть. С будущим мужем должно быть легко, есть о чем пообщаться. А то эти светские беседы… Гадость еще та! Не могу я!

— А неплохая мысль — поединок! — подхватила, кажется, Лидия.

Девчонки зашептались, оценивая положительно эту идею.

Мой принц — лекарь. Устроить ранение? Но ведь он плохо выносит кровь. Нет, не честно… Притвориться больной?

Тоже.

Эти испытания мы уже проходили.

Я его почувствовала в зале. Но сейчас он будет скрывать себя. Скорее всего, не станет даже говорить. И это я тоже озвучила.

— А ведь верно, раз мы никак не узнаем, значит, голос изменят или говорить вообще не станут кавалеры, — согласилась Жанна. — Но говорить-то они должны!

— Кому они что должны? — уточнила я.

— Ну, если мы их не выберем, они выбывают, а значит, без потенциальной жены остаются, которая им детей может родить…

— Ключевое слово — может! А может и нет! — не сдавалась я.

— Девочки, не ссорьтесь, — встряла Аврора.

— Да мы не ссоримся, — ответила Жанна.

— Мы спорим, а в споре рождается истина! — поумничала я, улыбаясь. Перепалки с Жанной мне нравились.

Я принялась жевать соевые котлеты, заедая их салатом с разными видами зелени и с кунжутом. Явно для меня сделанный. Девочки на него даже не смотрели. А вот я наяривала, заедая котлеты. После всего есть хотелось что-то белковое и сытное, ну и кальций — наше все!

— Фу, как ты это ешь? — скривилась Аврора.

— Дофтор пропишал! — буркнула я с едой во рту.

— Ах, ну да, доктор… — ответила Аврора.

Что бы еще придумать?

Какие качества есть у принца, чтобы однозначно определить его? Целеустремленность, храбрость, настойчивость! Может и врезать. Яна хорошо так приложил. Нечего испытывать! Разве что сравнивать с другими… Я вздохнула.

Жанна закончила обед и стала записывать идеи девочек. Звучали и совсем бредовые, вплоть до проверки на поцелуи. Кто лучше целуется…

А она откуда про поцелуи знает? Я оглядела всех девчонок. Все покраснели.

Они уже в курсе?

Надо что-то опасное для меня придумать. А ухажеров доставать просьбой это добыть. Как дети малые порою доканывают родителей… Что возобладает — желание, чтоб отстали от него или забота. Только что придумать?

Девочки все же выделили приоритетные для себя испытания. А кто-то решил проверки по многим фронтам устроить.

Аврора придумала наложить грим в виде скелета — затонировать себе кожу черными тенями — и полезть целоваться с женихами. Не учла только того, что неизвестно, как скрываться лицо ухажера будет. Маска или что?

Жанна решила сделать полосу препятствий. Кто пройдет, между ними устроить поединок. Ну и загадки позагадывать кавалерам, проверяя их на смекалку.

Чтобы как-то их отличать предстояло нацепить на цепочке номер на каждого.

По номерам расчитайсь! Первый, второй… Я улыбнулась, представляя эту картину.

А я размышляла, но ничего на ум не приходило.

— Что придумала? — спросила Аврора.

— Ничего не годится.

— Почему? — это Жанна.

— А кому понравится, что его невеста целуется с другими?

— А, ну да, твоему не понравится… — шепнула она. — Тогда может полосу препятствий, поединок?

Я пожала плечами. Может быть, если ничего не придумаю.

Тут явилась Луша, сообщив, что время вышло.

— В вашем распоряжении любые доступные средства и слуг. Все, девочки, давайте расходиться.

Луша называла участницу, приходили слуги, и участница уходила.

Мне дали Риму и еще одного молодого слугу.

— Рима, а есть ли нечто не очень опасное на острове, но которое вызывает не очень хорошую реакцию? Которое руками даже лучше не трогать?

— Позвольте предложить вам ужа, похожего на гадюку, лягушку, похожую на ядовитую жабу, и еще два фрукта… — ответил слуга вместо Римы.

— Хорошо. И вы знаете, где все это достать?

— Да, госпожа.

Я дала задание слуге принести мне два фрукта и два животных. А Риме — раздобыть четыре фляги и одну книгу из моей библиотеки.

Придумала загадки, где надо проползти, забраться на дерево, чтобы достать флягу… Все это в саду.

Слуга принес четыре фляги. Уже с неприятными внутренностями.

— Они подписаны, госпожа… — и объяснил, что означают эти буквы.

Я отправилась все четыре фляги раскладывать по разным местам, которые, благодаря подсказкам, еще найти надо было, разгадав несложные ребусы. Все в пределах камер, а, закончив, села в выбранном помещении, где настроила видеобзор всех четырех путей, разместила диван и кресла по кругу и принялась ждать своей очереди.

Принцу решила дать задание с ужиком и несколько особых загадок, которые разгадать мог только он.

Слугам сообщила, что готова, пусть передадут Луше Говорун. Ну а она вызовет моих женихов в порядке общей очереди.

Женихи не заставили себя ждать. Чудно! А я думала, что ждать придется долго. Все, как на подбор одного роста, комплекции, с длинными каштановыми волосами, собранными в хвост, на лицах чужие одинаковые маски. И даже цвет глаз у всех одинаковый — черный. Женихи, кстати, имели отталкивающую внешность, ястребиную какую-то.

Ну и как мне узнать, где принц?

Я прошла мимо всех. И к одному так захотелось прикоснуться, что с трудом удержала себя в руках! Хмыкнула, подарила ему улыбку. Но… будем играть по правилам!

— Итак, пока первое задание. Вы должны отгадать череду подсказок и найти флягу. Ее не открывать! Просто принести ко мне. Если не найдете, все равно являетесь сюда.

Я раздала каждому конверт с одной буквой и первой подсказкой. Принцу достался конверт с буквой У — самое "опасное" и самое смекалистое. В умственных способностях других я могла сомневаться, но не в Славике.

Женихи ушли, а я взяла книжку "Откуда берутся дети" и принялась листать, поглядывая на экран, как женихи ищут подсказки, один долго думал, потом поймал служанку, зачитал ей подсказку. Это которому конверт с Л достался. Лягушка- тугодум!

Тот, что с буквой П — довольно легко отгадывал и находил одну подсказку за другой. А вот последняя была с подковыркой. Но он и с ней легко справился. И шел уже обратно. Принц, кстати, тоже почти дошел до фляги. Оставалось вскарабкаться на гору — самое опасное испытание.

Старалась не показывать, как волнуюсь за принца, как сердце замирает, когда его рука или нога соскальзывает с уступа.

Оставался один с буквой Р, и я его нигде не видела.

В итоге запретила себе смотреть, выключила экран. Надо почитать, а то скоро библиотеки своей лишусь, ведь меня отправят в Нижний мир.

И я начала изучать рисунки и читать к ним подписи.

Книга так увлекла, заставила смущаться, ведь я пыталась это представить на нас со Славиком, что стук в дверь стал полной неожиданностью.

Книгу я спрятать успела. Проверила запись с камеры. Трое женихов с флягами.

Выключила экран и разрешила войти, давая добро к доступу.

Женихи вошли, но принца среди них не было. Я нахмурилась. Где он? Но сейчас включать экран не стоило. Не хотела, чтобы женихи знали, что я болею за кого-то.

— Вот, мы добыли тебе флягу! — сказали они чуть ли не хором, протягивая фляги.

Я велела поставить их на этажерку. Причем, голоса у женихов были одинаковы.

— Давайте подождем нашего четвертого участника, — предложила я, а сама чай стала готовить.

— Я первым прошел испытание… — сказал один из… них. Кажется, тот, которого я на камерах вообще не видела. Как он успел раньше других?

— А разве испытание было ограничено по времени? — уточнила я.

— А если четвертый провозится три дня?

Интересно, а они знают, кто четвертый участник? То есть, смеет дерзить принцу или просто хочет обойти соперников.

— Будем ждать! — сказала я.

— А если неделю?

— У меня в запасе еще несколько конкурсов. Вы не переживайте. Разве вам не сказали, что я могу выбрать вовсе не победителя, а того, кто мне понравится по результатам прохождения конкурса или конкурсов?

— Сказали, — синхронно вздохнули они. А они, случаем, не роботы?

Тут в дверь постучали. Я разрешила войти. Вошел четвертый жених. Сердце забилось быстрее. С трудом подавила улыбку. Хотелось броситься в его объятия, но я себя остановила. Славик был напряжен. Что-то не так!

Его руки были пусты. Так и должно быть.

— Да? — поднялась я со своего места.

— Простите, госпожа, я не принес вам флягу, — незнакомый голос не отражал никаких чувств.

— Что ж, жаль… — опустила я взгляд, с трудом подавляя улыбку. — Давайте чаю попьем, а в качестве особенной изюминки, добавим ваши подарки мне…

И я протянула руку к первой фляге, но та была откинута в угол.

— Что вы себе позволяете?! — наигранно возмутилась я, глядя на свою половинку.

Вторую постигла та же участь, и третью — тоже.

Встретилась взглядом с черными глазами принца.

— Я определилась с победителем, — сказала я, беря за руку своего принца.

— Но как же… — проблеял один из… женихов. Да, тот самый, что без камер.

— Он ведь не принес приз, — это уже возразил второй.

— Ну да, а вы принесли, — я улыбалась.

А женихи явно не понимали.

— Вы открывали флягу? — спросил принц.

— Нет. Госпожа велела только принести.

— Тогда уходите. А мы с госпожой попадаем на карантин, — ответил принц. — Так как флягу я открыл, и госпожа прикоснулась ко мне…

Мне показалось, или один из женихов дернулся. Тот самый.

— Во фляге было опасное животное, которое меня заразило…

— И вы явились сюда, чтобы заразить госпожу?! — возмутились женишки в унисон.

— Заражение наступает только при прикосновении тела к телу. По условиям конкурса я должен был в любом случае вернуться.

— Вы могли бы надеть перчатки!

— Хотите на карантин, организуем! — принц явно забавлялся. — И принц отпустил меня и протянул руки к моим поклонникам.

Женихов как ветром сдуло!

— Ты солгал! — насупилась я, собираясь подобрать с пола фляги. — Максимум, что нам всем грозило, это понос!

Но принц перехватил меня и оттащил от фляг.

— Не прикасайся!

— Что? — не поняла я. — Ничего не грозило…

— Нет, родная, еще бы могла быть непрекращающаяся рвота, а еще… — он задумался… — Укус змеи мог быть чреват даже смертельным исходом. А лягушка вызывала жутчайший зуд.

— На самом деле нет, — возразила я, раскручивая флягу с надписью Л. Оттуда высунулась головка змейки.

— Это всего лишь ужик… — я взяла его на руки. Он обвил мою руку.

Но принц перехватил голову змейки.

— Это гадюка!

— Но я просила слуг заменить опасности на похожие… — я не понимала.

— Значит, слуг просила…

Принц засунул змейку обратно во флягу. Собрал фляги в свой пиджак, стараясь руками к ним не прикасаться, схватил за руку и потащил из комнаты.

— Твое чудо, что она тебя не укусила!

И тут до меня дошло, что вместо Л — лягушки была змея. Мороз пробежался по коже.

Принц собрал фляги в какой-то пакет, не трогая их руками. Схватил меня и потянул из помещения к лифтам.

Мы явились в медотсек, в какой-то отдел, где имелись закрытые аквариумы, столы, куча разного оборудования, колбочки, скляночки, баночки. В одном аквариуме ползали змейки, наподобие моего ужика.

Принц выпустил туда ужика, то бишь, змею. А одну флягу поместил в стеклянный короб.

— Что ты имел в виду?

— Это гадюка, яд которой добывается в медицинских целях. Тебе подсунули настоящую опасную змею и жабу. Не сомневаюсь, что в оставшейся фляге яд. Тебя по-прежнему пытаются устранить.

— А твоя фляга где?

— Проверяется.

— То есть, ты проверил, даже не догадываясь, что там яд?

— Я знал, что задание с подвохом, но должен был проверить то, что тебе принесу.

Какой-то прибор пикнул.

— Похоже, проверка закончилась, — сказал принц и пошел к компьютеру.

Посмотрел, а я заглянула через плечо. Ничего не понятно. Какие-то непонятные надписи.

— Яд, причем, достаточно было вдохнуть, смерть наступала в течении тридцати секунд. Никто не успел бы ничего сделать. Как ты распределяла задания?

Я сглотнула. Выходит, чуть-было не убила принца.

— Я ни в чем тебя не обвиняю, милая, всего лишь спрашиваю в делах следствия.

— Банки были подписаны. Л, У, П, Р. - лягушка, уж, понос, рвота. Тебе должен был достаться уж…

— Ты открывала их?

— Нет. Я заказывала два фрукта и два животных и фляги, но слуга принес сразу четыре фляги, сказал, что не стоит госпоже прикасаться ко всяким гадам ползучим.

Принц кивнул. А я села на табурет, ноги перестали держать, как только пришло осознание. Я могла убить принца, к тому же того, кто является смыслом моей жизни!

Принц вдруг насторожился, замер. Я одними губами спросила "что", но он приложил указательный палец к губам, прося помолчать.

Казалось, молчание тянулось целую вечность, пока принц не заговорил:

— Владыка все же проверил записи с камер. Теперь допрашивают Риму. Слугу найти не могут. Женихи тоже пройдут допрос. Мы с тобой собираемся и улетаем отсюда.

И принц начал нажимать какие-то кнопки на компьютере.

— Куда?

— В Нижний мир.

— Погоди! — я подошла к принцу, заглядывая ему в глаза. — Ты мне веришь?

— Верю.

Я прижалась к своему принцу. Но он отстранился.

— Погоди, я проверю еще одно вещество… — и он взял последнюю флягу и засунул в стеклянный ящик с руками-манипуляторами.

Далее манипуляторы действовали сами, раскручивая флягу. Из нее, выпрыгнула лягушка. Принц забрал ее перчаткой и посадил в отдельный аквариум, где уже были другие похожие лягушки. Теперь наступила очередь последней фляги.

Из нее пшикнул какой-то газ. И компьютер сразу же издал писк.

— Плохо! Нервно-паралитический газ. Он не убивает, но последствия ужасные.

— Пытались меня подставить? Или тебя убить?

— Вряд ли меня. Хотя возможно и то, и другое.

Еще нажатие пары кнопок. Фляга отправилась в сток, а газ стал развеиваться из камеры.

— Что ты делаешь?

— Включил разложение на составляющие. Все, пошли! Домой не возвращаемся!

Принц нажал что-то на своем лице, и внешность изменилась на незнакомую.

Глаза стали серыми, волосы — рыжими. Ястребиный нос исчез, становясь носом- картошкой, и другие черты — тоже. Такой простачок-дурачок. Еще и конопатый.

Мы вышли из медотсека, сели в лифт. Принц набрал комбинацию из цифр на панели с кнопками этажей, благодаря которой появились дополнительные кнопки. Он нажал самую нижнюю. Мы ухнули вниз. Нет, не с острова, просто лифт двинулся очень и очень быстро.

Вышли мы в довольно пустынном обшарпанном коридоре с силовыми экранами, за которыми стояли скутера. Принц поднес палец к панели доступа. И вот силовое поле исчезло. Принц выбрал себе скутер, завел его. Я села позади него.

Принц что-то нажал, скутер взмыл в воздух, потом появилось защитное круглое поле. И тут женским голосом скутер сказал:

— Активировано невидимое поле.

— Мы что же, невидимы?

— Да, — коротко ответил принц и направил скутер из гаража.

— А девочки… Они ведь тоже могут пострадать? — принц поморщился, остановил скутер и набрал какую-то команду. Еще два скутера взмыли ввысь.

— Как только испытание закончится, их выведут.

Но как же… А если и их соберутся отравить?

Принц улетать не стал, поднялся ввысь, над облаками, над островом и стал круги наматывать. Вот на улицу выскочил какой-то жених, таща за собой упирающийся скелет. Мамочки! Потом пригляделась, да это ж человек, в костюме скелета и с макияжем…

Аврора! И эти двое были без верхней одежды.

Один из скутеров направился в сторону Авроры и ее ухажера.

— Да отпусти ты меня! — кричала она, пытаясь вырвать руку. — Маньяк!

Похоже, макияж даже не оттолкнул, а нашел своего поклонника.

Тут подлетевший к Авроре скутер потерял невидимость и защитное поле.

Ухажер вскочил на него, втащил следом Аврору, активировал защитное и невидимое поле.

— Где они? — крикнул им Славик.

— Должны были уже выйти! — ответил кавалер Авроры.

Тут Владыка вышел из дворца, а с ним принцессы. В отличие от нас, на них были длинные шубы и шапки с варежками.

Второй скутер тоже спикировал вниз.

Старшая принцесса вскочила на него, а младшая принялась обнимать отца. И, похоже, девушка плакала. Он ей показал на скутер. Она, нехотя, села позади старшей принцессы.

— Берегите их! — сказал Владыка нам и второму уже невидимому скутеру, но отмечающемуся для нас красным шариком на защитном поле слева.

— Хорошо, отец! — крикнул Славик, дождался, пока принцессы скроются за невидимостью и вклинятся между нашими скутерами, только тогда тронулся.

— А девочки? — спросила обреченно я.

— Отец сумеет их защитить. Пока угроза была лишь для его детей.

Я бросила взгляд на второй скутер.

— Там Ян, да? — посетила меня догадка.

— Да.

— И он твой брат…

— Да. Но это секретная информация. Ты никому не можешь этого говорить. Даже того, что рядом с подругой Ян. Ты поняла, Маша?

— Да, Слав.

— И так меня не называй больше.

— А как тебя называть?

— Влас.

— А Яна?

— Дима.

И мы полетели под облаками не в Нижний город, а куда-то на юг.

Я переживала за девочек. Но их обещали тоже спрятать в разных городах. Надеюсь, они найдут свое счастье. Жанна точно не пропадет! Аврора рядом, а с остальными познакомиться даже и не успела. Но мы бы все равно улетели, просто спустя три дня. Так что разницы особой бы и не было.

Глава 11. Возвращение в Нижний мир

Мы прилетели в городок на берегу моря. На удивление, здесь не было летающих островов. Зато имелось море… Бескрайнее, у горизонта почти сливающееся с небом, а прямо возле берега голубое-голубое. Раньше я видела его лишь на картинках.

У нас менять место жительства было не принято. Но в восемнадцать ты мог уехать в другой город и там начать новую жизнь. Про это никто не говорил, но в связи с разговорами родных об отборе это всплыло. Даже мысли мелькали перебраться в другой город. Но для этого надо было либо получить хорошую востребованную профессию, либо выйти замуж и уже с мужем перебираться, но опять же, требовалось хотя бы у мужа хорошая профессия, востребованная в том городе.

Ну и для меня вот был вариант участия в отборе. А вот к морю… Я даже не слышала, что можно начать новую жизнь в таком месте!

От увиденного даже дыхание перехватило. А еще море было живое, дышало, на выдохе окатывая пеной все больше прибрежную полосу. И отступало, делая новый вдох.

Скутеры опустились к кромке воды и принц снял защитное поле, но не невидимое, выпуская меня на берег.

Я вдохнула влажный морской воздух. Как необычно! Он даже привкус имеет солоноватый. Надеюсь, мы поплаваем в море со Славиком. Очередная волна накатила, обрызгивая меня прохладными капельками. На губах почувствовался привкус соли. Благо, здесь было тепло, так как на моей Родине уже вовсю лили холодные дожди в это время года. И в своем легком платье я наверняка бы замерзла. А тут лето, почти. Так как деревья на горизонте все же голые, разве что хвойные местами затерялись зелеными пятнами. И это уже середина октября.

— Значит, так, — заговорил мой принц чужим, но уже почти привычным голосом. — Предлагаю такой вариант: Маша выбыла с отбора, и ей полагается дом. Деньги поступят со счета Высшего мира, так что вопросов не возникнет.

Я разулась и зашла внутрь влажной линии камней, ощущая, как очередная волна мочит ступни пенной холодной водой, пробирающей до мурашек.

— Далее, — продолжил Славик. — Маше срочно нужно выйти замуж. Это условие отбора, ты должна сразу же подать заявку на замужество в центральную базу.

— О чем вы вообще говорите? — подала голос скрытая за щитом скутера Аврора.

— Что происходит? Кто вы такие?

— Вы обе выбыли с отбора по официальной версии, — пояснил мой принц. — По неофициальной — мы парами должны жить, как мужья с женами. Но есть еще одна задача — мы должны оберегать принцесс. Я прорабатываю версию, когда говорить то, что мы — женихи с отбора — нельзя. А значит, надо обосновать это все.

— Но ведь это ложь! — возмутилась Аврора. Да, правду, только правду, и ничего, кроме правды! Всегда и везде.

— Мы здесь тайно, — поддержал Дима — велела себе называть его только так. — И должны обеспечить безопасность всех женщин. Поэтому хватит препираться, лучше послушай, что Влас предлагает! — осадил свою жертву наш маньяк, падкий на скелеты.

— Поскольку мы обе сдружились во время отбора, — продолжила я мысль принца, — то попросили поселить нас вместе и у моря. Ну а свободный дом был лишь один, поэтому…

— То выполнили условие дословно, — закончил мой принц. — Вот ваши документы, — прямо из воздуха появилась его рука, протягивая мне двое зеленых часов. — Фамилии другие, не те, что у вас были.

Скелет в черном платье спрыгнул на гальку. От неожиданности я шарахнулась и чуть не упала, но он успел меня схватить за руку. Потом дошло, что это Аврора.

— Ужас! Теперь сниться кошмары будут! — поднявшись, буркнула я на ухо подруге.

— Идите в администрацию, а я пока подыщу дом, — сказал Влас.

— Так, девочки, шевелитесь! А то скоро администрация закроется, — поторопил Дима. — И ночевать нам всем на улице!

Не хотелось мне разлучаться с принцем.

Но подруга подхватила меня под локоть и повела в сторону виднеющегося города. Здесь уже начинало темнеть, в домах загорался свет.

Мы шли максимально быстро. Но вскоре в боку заболело. Что радовало, так то, что скутеры, пусть и невидимо, но следовали за нами, хотя и чуть в отдалении, позволяя нам тихонько общаться.

— Как ты? — спросила Аврору я. Она ведь Яна хотела выбрать, а не пойми кто достался.

— Пока держусь. Этому ухажеру готова глаза выцарапать.

— Ну, выбирать не приходится…

Подруга вздохнула.

— Знаешь, была мысль, вдруг это Ян. Но он был совсем не такой. Это был галантный мужчина, прям как твой принц… Но этот хам, знаешь что сказал?

— Что?

— Сказал, мол, прыгай! Баба с воза, кобыле легче! Ты представляешь?

— А он тебя бы спас?

— Куда там… Вряд ли… — растеряла уверенность Аврора.

— Так он же сам тебя притащил! Ты ж была против, могла б и спрыгнуть…

— Я не самоубийца.

Я промолчала. А Ян интересно, какой настоящий. Сейчас явно не очаровать пытается Аврору. Или это испытания на искренность чувств? Да, она не за принцем охотилась, но…

— Плакать хочется, — тихо призналась она. — Я своей выходкой оттолкнула Яна, понимаешь?

— А ты уверена, что Ян вообще был среди твоих поклонников?

Подруга вообще сникла.

— В любом случае, тебе стоит попытаться построить отношения с Димой. Вы теперь считаетесь парой. Если твой Ян испугался твоего макияжа, значит, не достоин тебя! А Дима вот не испугался, даже наоборот. Мне кажется, он такой же яркий, как и ты. Вы обязательно поладите!

— Думаешь?

— Дай ему шанс. Только легко не сдавайся — перебьется!

Подруга улыбнулась. Только улыбка вышла жуткой с учетом того, что мне скелет улыбался.

Как пройти к администрации пришлось спрашивать у местных. Принцы наверняка знали, где она находится, но не сказали.

А вот люди от нас шарахались. Потом вспомнила, что со скелетом иду. Похоже, репутацию я себе уже заработала!

Но места, где можно было смыть грим, по дороге не попадалось. Надо было это в море сделать! Хорошая мысля приходит опосля! Благо, подруга была не в халате, а приличном платье.

Встретила нас администрация, в лице молоденькой с длинными ногтями девушки, лояльно, даже заискивающе:

— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста, присаживайтесь… Чем мы можем помочь?

Я объяснила ситуацию.

Нас тут же провели к мэру города.

Он, завидев нас, схватился за сердце. Из себя представлял слегка пухленького мужичка небольшого роста и с лысиной на темени.

И лишь узнав о причине визита и кто мы, успокоился.

— А где ваши вещи? — спросил мэр.

— Увы, даже не дали собраться, — пожаловалась Аврора. — Меня сразу выперли.

Но все же обещали дом… И сумму, которая компенсирует все наряды и личные вещи, еще и покроет моральный ущерб.

Эк, подруга загнула! Принц наверняка слышит. Это требования, чтобы она играла по чужим правилам?

Мэр проверил наши документы, затем полез в единую базу, набирая что-то на виртуальной клавиатуре. К сожалению, экран был непроницаем с нашей стороны, и представлял просто матовую тонюсенькую рамку.

— Да, вам действительно дали дом, правда, всего один, — ответил мэр.

— То есть, как один? — возмутилась Аврора. Представляю, как со стороны это выглядело. Смерть возмущается тоненьким женским голоском.

— Да, один, на двоих. Зато большой. Есть еще неплохие суммы в банке на каждую из вас и условие.

— Какое? — это я насторожилась.

— Вы обе должны в течение трех дней выйти замуж.

— За кого?

— Подайте заявку в единую базу. Вам подберут мужей. Вы принимаете такое условие? Если да, выдам сразу ключи от дома.

Мы с Авророй переглянулись и кивнули, тяжело вздохнув.

Был соблазн спросить, а если мы откажемся, то что. Но решила не высовываться. Сейчас у нас оригинал — Аврора.

— А отсюда можно подать заявку?

— Да, я подаю. Когда программа найдет подходящих вам мужей, вас оповестят.

Он что-то нажал на клавиатуре, и обратил внимание на нас. Достал из ящика

стола шкатулку, где нашел нужные ключи.

— Пойдемте, я отвезу вас, — сказал, вставая он. — Как я понял, вы сюда пешком пришли.

— Да, нас высадили за городом.

— Будете местными знаменитостями… Хотя, учитывая ваш грим… Вы — уже знаменитости.

— Ой, а здесь есть уборная… чтобы умыться, — спросила подруга.

— Да, конечно.

Мэр подошел к креслу подруги и повел ее в уборную. А я, пока они ходили, перебежала на сторону мэра и взглянула на экран. На моем профиле отображалась пометка: "НАИВЫСШИЙ ПРИОРИТЕТ". Компьютер пикнул и высветился профиль "Эдуард Котельников". Это что — жених?

Взгляд упал на табличку с именем мэра: "Григорий Макарович Котельников".

Внутри нахлынуло раздражение. Хотелось уничтожить компьютер, вот только он подключен к единой базе. Бить надо источник, саму базу, а не терминал доступа к ней. К сожалению, я владела навыками компьютерной грамотности лишь на уровне пользователя.

Что же делать? Опять какая-то безнадега!

И тут часы завибрировали. Я нажала на экран, принимая вызов.

"Нажми Ф8," — раздался голос принца в моем мозгу.

Нажала. Профиль Эдуарда Котельникова исчез, а мой занял весь экран.

"Теперь стирай "наивысший приоритет" кнопкой "Удалить".

Стерла. В поле приоритет теперь отображалось "статус не заполнен".

"Теперь нажми на стрелочку вверх".

Нажав, переключилась на профиль Авроры.

Проделала то же самое уже в ее профиле, без подсказок. К слову, у подруги приоритет был "Высокий". И что теперь? Да, Котельникова в профиле не отображалось, как и приоритетов. Но… Что, если система опять выберет не того жениха?

Услышала приближающиеся голоса, метнулась на свое место. Сердце стучало быстро-быстро и очень громко, казалось, озвучивая все помещение. Увидела камеру, смотрящую прямо на меня. Похоже, мне конец! Взлом базы данных карается, думаю, весьма жестоко!

"Здесь камера," — сообщила мысленно своему принцу.

"Уже подправил запись. Успокойся, все хорошо".

Со входом мэра в кабинет, раздался звуковой сигнал на компьютере.

— О, кажется, кому-то из вас уже мужа подобрали. Мэр с предвкушающей улыбкой довольно шустро кинулся к своему столу, а если точнее, к экрану. Но его лицо побледнело. Похоже, то, что там отобразилось, ему не понравилось.

Аврора, уже нормального внешнего вида, только чересчур краснолицая, бросилась к креслу мэра:

— О, тебе, Машуля, какой-то рыжий чудак достался… Влас Драгомилов. Потомственный доктор. Приоритет наивысший. Это что значит?

— Это служебная информация, — ответил резко мэр и попытался подругу выпереть за линию экрана.

Но тут раздался второй писк.

— О, и мне мужа уже подобрали. Дмитрий Бесстрашный, потомственный полицейский, приоритет тоже наивысший.

Мэр еще больше побледнел.

— Как только ваши женихи прибудут, вас вызовут, и мы тут же вас поженим, — ответил мэр. — Вас отвезет мой водитель домой. Вы наверняка устали с дороги! — попытался сохранить невозмутимость наш мэр. Но у него это плохо получалось.

Уже свои услуги по доставке нас домой не предлагает. С чего вдруг передумал? Или из-за того, что породниться не выйдет?

Значит, компьютер выбирает, да? Получается, власть сама рулит процессом составления пар. Может, конечно, для обычного человека вопрос решается автоматически, но ведь каких-то невест или женихов помечают наивысшим приоритетом. Стало мерзко. Это еще хуже, чем отбор в Высшем мире!

А ведь люди даже не задумываются о том, что их водят замуж, не ропчут, просто тупо довольствуются тем, что им предлагают.

Аврора щебетала что-то, играя восторг от предстоящего замужества. Это ведь тоже ложь, что же ее она не коробит? Или она так быстро передумала?

Нас усадили в открытую машину и повезли в сторону моря.

К тому времени совсем стемнело. Я пыталась сохранять спокойствие, хотя внутри никак не могла отойти от того, что меня чуть было не застукали на месте преступления. Не верилось до конца, что пронесло. Но ни капельки раскаяния не испытывала. За свое счастье буду бороться!

По улице, где мы ехали, светились фонари, но потом мы выехали на полностью темную улочку, и через пять минут оказались около дома. Вдали раздавался шум прибоя, но стояла темень, хоть глаз выколи.

Дом казался большущим, но темным.

— Этот дом мэр присмотрел для своего сына, хотел его выкупить у государства, — обмолвился водитель. — Теперь вот вас там поселил. К чему бы это? Только коммуникации там пока не подключены.

— Почему?

— Чтобы отваживать нежелательных жильцов.

— Нищих?

— И нищих тоже… — говорил загадками водитель.

— Теперь дом наш! — обрадовала его Аврора.

— То есть как ваш?

— Мой и моей подруги. В нашей собственности!

— Значит, не успел, — пробормотал водитель. — Но, он так быстро не сдастся…

Да, похоже, трудности только начинаются. И нас попытаются отсюда выжить.

Вывод я сделала нерадостный. Мы, мало того, что явились собственниками этого дома, так еще и сорвали мэру планы по женитьбе его сына на… мне.

Водитель оставил нам карманный фонарик дождался, пока мы откроем дверь, войдем внутрь, и уехал.

Но поскольку планы мэра сейчас будут сорваны, он, скорее всего, решит нас отсюда выжить. Чтобы мы сами отказались от этого подарка. Чего же ждать? Привидений?

Дом встретил нас спертым пыльным воздухом. Следовало бы проветрить помещение, но… Страшновато открывать окна.

Мебель в доме имелась, закрытая чехлами.

Здравствуй, новая взрослая жизнь. Кажется, я замуж выхожу…

Аврора пощелкала выключателем. Света не было. Значит, воды тоже нет. И канализация не работает… Я уж не говорю о том, что есть хотелось, с обеда ни крошки не было.

Тут раздался топот множества ног. И мы с Авророй переглянулись, не зная, куда бежать.

Я схватилась за одинокостоящую вещалку-палку, а Аврора за ручку двери. Но луч света скользнул вниз, послышались голоса, в одном из которых я узнала новый голос своего принца.

— Это наши, — шепнула подруга, отпуская дверь.

В свете лучей фонарика на лестнице сумела распознала Рыжего.

Мы стояли, замерев, глядя друг другу в глаза. Ступор прошел, и я обиженно молвила:

— Вы нас напугали.

Гости спустились к нам. Ну да, гости, мы ведь теперь владелицы сего жилища!

— Мы на чердаке оставили скутеры, — коротко ответил рыжий. Называть его принцем я себе запретила. — Давайте осмотрим вместе дом и выберем, где будем ночевать.

— Чур, я с Машей! — быстро сориентировалась Аврора.

— Нет! — возразил п… Рыжий.

— Влас прав. Мы живем парами, — это Дмитрий.

— Но мы еще не поженились. И вообще, должен быть у нас девичник, — в голосе Авроры сквозили отчаянные нотки.

И я понимала подругу. Дмитрий был чужим для нее мужчиной. И Рыжий для меня тоже должен быть чужим, иначе я выдам его инкогнито.

— Она права. Где это видано, чтобы до свадьбы жили вместе! — поддержала я, хотя должна была встать на сторону своего мужчины.

— Давайте знакомиться, — спасла ситуацию старшая принцесса: — Я — Даша, а мою сестру зовут Света.

— Маша, — представилась я.

— Аврора.

— Дмитрий, Дима, — это влез наш поклонник скелетов.

— Влас, — ответил Рыжий.

— Хорошо. Познакомились, — сказала Даша. — Теперь давайте осмотрим дом и решим, где будут чьи покои, — и принцесса развернула голографический подсвеченный макет дома прямо из своих часов. — Этот дом рассчитан на Высший свет и слуг, поэтому есть общие гостиная, зал для балов, столовая, библиотека… — девушка показывала указанные помещения подсветкой голубого цвета, сделала паузу, будто ей не хватило дыхания. — Это второй этаж. На третьем должны быть покои. Их там четверо. Давайте выберем каждая пара себе по покоям, мы со Светой будем вместе пока жить. Думаю, что между вашими парами. Ну и одни покои останутся свободными.

— Мои западные покои! — заняла Аврора, даже не осмотрев их.

— Они по углам дома располагаются, поэтому тебе надо будет выбрать, чтобы мастерская выходила на запад, — ответила рассудительная Даша. — Тут, увы не показано, где какая комната и внутренние перегородки.

— А первый этаж? — полюбопытствовала я.

— Этаж слуг, кухни и подсобных помещений.

— Там будет моя клиника! — влез наш доктор. — Ну и кухня с подсобкой.

— А слуги?.. — это Света подала тоненький голосок.

— Забудь! — ответили в один голос Рыжий и… Дима.

— Учитесь жить, ухаживая за собой самостоятельно! — это Рыжий влез.

— Но… — попыталась возразить Света.

— Будете помогать друг другу, те, кто живет вместе.

Света зевнула, да и остальные — тоже.

— Так, давайте отложим вопрос выбора покоев на завтра, при свете дня. Сегодня все разместимся в гостиной на втором этаже, — предложила Даша. — Там три дивана должно быть, судя по планам. Сегодня поспим девочки отдельно от мальчиков.

И все бы хорошо, я валилась с ног, ведь очень много сегодня ходила, но желудок заныл.

— Предлагаю всем заморить червячка, — вдруг сказал Влас, доставая из заплечного мешка связку бананов и доставая бутылку воды.

Выдал каждому по банану.

В свете единственного фонаря я разглядела новую внешность Димы. Теперь она представляла темные волосы, коротко остриженные, довольно грубые черты лица, будто скульптор только начал создавать изваяние, но пока лишь наметил лоб, глаза, скулы, нос, рот, подбородок. Из красавчика бывший принц превратился в гадкого утенка. Но и своего принца красавцем теперь язык не поворачивался назвать.

Мы перекусили, сходили в туалет, смывать пришлось заготовленным кем-то ведром воды. Но вода была явно не свежая. Даже умываться я не стала.

Диваны раскладывались, чем я и занялась, пока Аврора ходила в санузел.

Мой принц что-то химичил по периметру комнаты, у окон.

— Я устанавливаю ловушки, — пояснил он, увидев мой взгляд.

— Ты доктор или спец по безопасности?

— Одно другому не мешает. В Высшем мире разностороннее образование.

— Почему этим не занимается наш полицейский?

— Занимается.

Я огляделась, а Димы-то и не было здесь. Принцессы уже легли на свой диван. Меньшая была неразговорчива, и будто не здесь находилась.

— Он на первом этаже, — пояснил отсутствие Димы Рыжий. — Его нижний этаж и прилегающая территория. Мои — этот и следующий. На чердаке и крыше ловушке мы уже установили.

— Похоже, вы все продумали.

— Да, Дима все продумал заранее.

— То есть, вы ждали того, что случилось…

— Догадывались. Поэтому подготовились.

Я вздохнула. Понятно.

— А нас здесь не найдут?

— Не знаю. Вы просто выбыли, поэтому угрозы представлять не должны.

— А вы…

— А мы на острове.

Я расширила глаза от удивления.

Принц показал на маску.

— А тому, кто ее надел, доверяете?

— Это роботы.

Я не понимала.

— Потом объясню, — шепнул мой будущий супруг. — Ложись!

— Ты не обиделся? — намекала на выбранную стороны спать по-отдельности.

— Нет. Ты правильно себя ведешь. Мы незнакомы.

— Но наша пара…

— Я просто прошел твои испытания лучше других. И единственный прошел так, как было нужно.

Влас отошел от меня к окну, устанавливая по его углам какие-то штуковины. И тут подумала, что Влас, если переставить буквы, получится Слав. И улыбнулась.

— Чему улыбаешься? — спросила вернувшаяся Аврора.

Я бросила взгляд за окно. Там, в свете Луны, плескались волны. Наш домик был метрах в двухсот от прибрежной линии.

— Да так… Море… Даже не смела мечтать, что смогу жить на море.

— Ищешь положительные стороны, это хорошо, — Аврора села на половинку дивана и стала забираться под покрывало. — А я вот подумала, — она перешла на шепот, — может нас послать далеко и надолго всю эту компанию?

Я ужаснулась таким мыслям, а потом вспомнила, что про махинации мэра она просто не знает. Мы бы могли послать своих принцев куда подальше, ведь теперь дом принадлежал нам. Но условие замужества маячило на горизонте. Если не наши кавалеры, то родственники мэра станут нашими мужьями.

Вот про это и поведала так же шепотом подруге, ложась рядом.

— Похоже, нас лишили выбора, — прошептала она.

— Утро вечера мудренее, — ответила ей. Пожелала спокойной ночи и закрыла глаза. Что принесет нам новый день? Надеюсь, отдохнуть все же дадут.

Глава 12. Свадьба, от которой бежала…

Утром я проснулась сама. С рассветом. На удивление, чувствовала себя полной сил.

У окна стоял Рыжий и смотрел вдаль. Та же стать, хотя внешность, безусловно, иная. Подумалось, а что если эта внешность наоборот, настоящая, а не та, к которой я привыкла. Что, если он вот именно так и выглядит и смена внешности была нужна именно для того, чтобы принять наших ухажеров именно такими? Не красавцами уж точно.

Я тихонько выскользнула из-под покрывала, прошла на-цыпочках босиком по паркету и тоже заглянула в окошко.

А там плескалось море. Слева от нас вставало солнышко, заглядывая косыми лучами в одно из боковых окошек, золотя и так золотые медные волосы моего принца.

— Чего не спишь? Поспала б еще… — он меня таки заметил, хотя взглядом не удостоил.

— А ты? — не осталась в долгу я.

— Я дежурю. Уже немного поспал.

— Тогда ступай, поспи, а я подежурю. Что надо делать?

— Нет, я в порядке.

Спорить со Славиком не стала. Ему ж как втемяшится, так не переубедишь. Хотелось прижаться к нему, но мы здесь не одни.

— Что думаешь дальше делать? Мы здесь надолго? — спросила тихо-тихо.

— Пока все не уляжется. Да и цель испытания надо выполнить.

— Новости есть?

— Есть.

— И?

— На принца было совершено нападение. Он в медблоке лежит в реанимации.

Ого! Первым желанием было спросить, о каком принце речь, но потом поняла, что о нем самом.

— А Ян?

— Ян не принц. Хотя да, некоторую неловкость врагам создает. Но пока цел.

Вот как? Что-то я не понимаю. Ян — брат Славика, но при этом не принц?

— Ян — сын кормилицы, мой лучший друг.

А кто такая кормилица? Та, кто кормит? Кормит чем? Принцев с ложечки кормят не родители, а слуги? И даже есть такая должность — кормилица?

И у ребенка должно быть два родителя. Кто второй? Или Ян — брат по отцу?

— Но док — и твой и его дядька…

Влас повернулся, окинул взглядом наших спящих друзей.

— Пойдем на чердак…

Он бесшумно вышел из гостиной, недожидаясь меня, а я — следом. Зашла только в туалет по пути. А вот потом, удостоверившись, что все по-прежнему спят, пошла на чердак.

Лестница вела под самую крышу. Туфельки я все же надела, но ступать старалась бесшумно. Третий этаж был полностью закрыт, кроме лесницы, ведущей выше.

И вот единственная дверь, судя по всему, ведущая на чердак. Толкнула ее.

Небольшая комнатка под треугольной крышей, достаточно высокая. Но все помещение пустое, если не считать пары сундуков.

Ну и где скутеры и мой принц?

Но меня сгребли в охапку и затащили внутрь скутера.

Мы вылетели из распахнувшегося окна и зависли над коньком крыши. Окно за нами закрылось. Неужели оно автоматическое? Интересно, как устроено, от чего открывается-закрывается?

И вот там, оглядев пространство, Славик начал покрывать меня поцелуями, сбив все мысли.

Я тоже соскучилась. Он ненадолго оторвался от поцелуев, заглянул в глаза и своим новым голосом спросил:

— Ты прочла книгу?

— Совсем немного, но я пролистала всю и рассмотрела картинки.

— Что думаешь?

— Не знаю даже.

— Боишься?

— Нет.

— Совсем-совсем?

— Уверена, если испугаюсь, ты остановишься.

Улыбнулся.

— Только давай сперва поженимся… — попросила смущенно.

— Это ж ненастоящий союз.

— Ты меня бросишь, если не рожу?

— Нет.

— Тогда почему ненастоящий? Раньше давали друг другу клятвы. А сейчас?

— Сейчас этого нет. Сейчас браки — это политика, выгода, возможность иметь детей.

Влас лег рядом, чуток модернизировав сиденье. Обнял меня, чтобы не упала. Вдохнул мой запах.

Приятно!

— А как так вышло, что ты получил медицинское образование?

— Доку помогал. Он частенько брал к себе. Ну и многому от него научился. У нас нет школ, нет учителей.

— Но ты его дядькой не называешь. Он не твой дядька?

— Это так просто не рассказать. Надо с самого начала. Понимаешь, у отца все сложно было с самого начала. Отбор прошли пятеро девушек, но жениться отец мог лишь на одной.

— И?

— Он решил поступить хитрее. Решил жениться на той, которая первой забеременеет, так как особых чувств ни к одной не испытывал, и в то же время, нравились ему все.

— И такой женщиной стала твоя мама.

— Да. Но… Он на ней женился, а кормилица выбрала жизнь здесь в качестве служанки, отказавшись войти в его гарем в качестве наложницы. А потом неожиданно родила… На несколько дней позже мамы. Во всяком случае, так она сказала. Боюсь, мама могла избавиться от них обоих, тогда Владыка отослал кормилицу в Нижний мир, выдал ее замуж. Ну и Яна записали младшим на год.

— А сам Ян об этом знает?

— Да.

— А что, если Ян родился раньше тебя?

— Это ничего бы не изменило.

— Отец ведь мог жениться на матери Яна.

— Мог. Но и развестись невозможно. Да и мама родила ему детей. Да, имеет он еще одного сына, который мог стать принцем, только понимаешь, никакой власти у нас нет. Семья Владыки хранит генофонд той цивилизации. Только и всего. Высшим и низшим миром управляет совет. Единственный плюс — созывать отбор, рожать дочек и сыновей без отклонений. Чем больше девочек, тем лучше для Высшего мира.

— А если Ян будет признан сыном Владыки?

— Он может участвовать в своем отборе, его дети будут ценны для генофонда Высшего света. Но он участвовал наравне со мной, даже больше меня, я ведь там никого не выбирал. И свой выбор он сделал. По сути то, что отец продолжил отбор, когда я уже определился, говорит лишь о том, что надо было прикрыть участие Яна, не объявляя его принцем во всеуслышание. Ну и раз я отказался иметь гарем, то девушек надо было куда-то пристроить.

— Но тогда смысл скрывать родство?

— Незачем открывать все карты, тем более, что кто-то пытается устранить нас.

— А кто станет следующим Владыкой?

— Один из его сыновей. В том числе и Ян может, если отец его официально признает.

— Один из его сыновей. В том числе и Ян может, если отец его официально признает.

— Тогда передел власти бессмыслен?

— Среди нас — да. Все тринадцать родов в равной степени имеют равные голоса. Да, у нас сейчас отец входит в совет и старший брат. Но некоторые рода имеют и по пять членов в совете. Так что…

Об этом стоит подумать.

Тут скутер завибрировал.

— Что это?

— Тс… — принц подскочил, возвращая скутеру привычную форму. Справа от нас приближалась машина.

Славик прикоснулся к часам, вызывая на связь кого-то. Похоже, что Яна.

И вот на землю, около дома спрыгнули двое знакомых мне людей. Я взглянула на своего Рыжика.

— Слушай, а похож… Однозначно!

Мы спустились ко входу, наблюдая, как двое гостей постучали во входную дверь. Она открылась. На пороге стояла Аврора. Мы подлетели еще ближе, протиснулись между крышей крыльца и перилами, согнувшись в три погибели.

— Здравствуйте, — сказала Аврора, улыбаясь.

— Здравствуйте! Я…

— Я знаю, кто вы, но вы нас извините, мы пока не готовы. Проходите…

Гости шагнули внутрь.

Раздался пшик. И оба гостя упали на пол. Аврора хотела завизжать, но наш безопасник зажал ей рот, закрывая при этом свободной рукой дверь.

А мы рванули наверх, к чердаку.

Я понимала лишь одно: подстава. То, что два жениха явились по наши души, и что мэр, похоже, ни перед чем не остановится.

Мы влетели в распахнувшееся перед скутером окно.

Пока мы бегом спускались вниз, двое связанных женихов уже были раздеты до нижнего белья, но в сознание так и не пришли.

А вот тот, кто расхаживал по комнате был вылитым нашим гостем.

Аврора сидела, сжавшись в комочек на диване и ее, судя по всему, трясло.

Я подскочила к ней, обняла.

А она прижалась ко мне и разревелась.

Наши мужики забрали гостей и поволокли куда-то вниз.

Я не хотела ничего знать. Единственное, что понимала: надо Авроре все рассказать. Не факт, что она примет теперь Яна, но так точно у них с Яном ничего не выйдет.

Я даже не знала, что сказать, как ее поддержать.

Когда мужчины вернулись, я оставила Аврору, подхватила Рыжика под руку, а Яну прошептала:

— Скажи ей все!

— Аврора, пойдем, поговорим! — сказал наш безопасник.

— Никуда я с тобой не пойду!

Аврора кричала, визжала, похоже брыкалась, пока жених тащил ее на третий этаж.

Мы с трудом увернулись из-под удара, мой Рыжик утянул меня на первый этаж.

В прихожей нашлись пакеты с чем-то.

— Ой, смотри, что это! — кинулась я проверять, но Влас перехватил меня.

Направил свои часы на свертки. Полупрозрачный луч показал там одежду.

Рыжик достал из кармана сетку, поместил сверток туда и затянул. Сетка стала надуваться, как шарик. И на ее поверхности появились цифры.

Потом сетка сдулась и такой же проверке подвергся второй сверток.

— Ну что?

— Безопасно! Значит, правила просты: ничего руками не трогай, ничего не ешь, не пей, — давал указания мой принц, разворачивая сверток.

Внутри оказалось красивое бальное белое платье с голубой окантовкой кружев и голубые туфельки.

Во втором тоже белое платье, но с красной окантовкой кружев и красные туфельки.

— Надевай, я тоже переоденусь.

Мы были готовы, а вот сверху то и дело раздавался грохот. Даже принцессы прибежали к нам, испугавшись.

— Даша, мы вынуждены уехать. Но я не могу оставить вас одних… — предупредил Рыжик.

— Мы последуем за вами.

— Я никуда не хочу! — обиделась младшенькая и топнула ножкой. На лице застыло капризное выражение лица. — И вообще, я хочу нормально поесть, в купальню сходить, по нужде, в конце концов!

— Свет, все будет, надо немного потерпеть… — спокойно вещал старший брат.

— Надоело ждать!

— Свет, ты больше не принцесса! Хватит вести себя так! — это уже Даша.

— Я — принцесса, и не собираюсь сама раздеваться! Раз нет слуг, значит, пусть Маша прислуживает!

— Света, прекрати! Это моя невеста!

— Она — клон! И никогда не станет госпожой! — упрямо гнула свою линию девушка.

Стало обидно. Да, я клон. И принцесса права, как бы я ни выучила правила этикета, но наравне с остальными мне никогда не быть. И в этом ошибка Владыки. Его жена, его семья больше не чистокровные Высшие. Они помесь с клонами. И ни о какой чистоте рода Владыки речи идти не может.

И тут посетила мысль. Что, если кто-то охотится именно по этой причине за детьми Владыки. Он слишком высоко скакнул, занимая в совете непозволительное место, являясь всего лишь помесью с клонами.

— Влас, можно тебя на пару слов?

Он кивнул и вывел меня в соседнее помещение. Там я озвучила посетившие меня мысли. Ведь с каждым последующим поколением семья Владыки все больше разбавляется клонами, а из-за его дочерей разбавляются и другие двенадцать родов. Что, если кому-то это не нравится? Как бы они не вырождались, но кто-то действительно может бороться за чистоту Высшего мира.

— Интересная мысль, — сказал принц. — Это все?

— Да.

Он вышел к своим сестрам, а я осталась в коридоре.

— Значит так, Света, хочешь оставаться здесь — оставайся. Но если тебя убьют, как пытались еще недавно убрать меня и Машу, это на твоей совести будет. Только хочешь знать возможную причину своей смерти?

— Ну и?

— Ты — дитя клона. Такое же, как и я, и Даша. Мало того, и отец наш — тоже сын женщины-клона, и дед его, и прадед… Как ты думаешь удалось сохранить наш род в чистоте от близкородственных связей? Только с возрождением человечества в виде клонов. Так что ты ненамного чистокровнее той же Маши и Авроры. И я не позволю тебе обращаться к ним, как к слугам. Тебе ясно? И да, еще… Там в подвале лежат пока в бессознательном состоянии два клона, принявшие наши облики и собиравшиеся по-тихому нас встретить и прикопать где-нибудь за городом. Так что оставайся и присмотри за ними, ну или они за тобой присмотрят, развяжи их обязательно, они заодно изнасилуют напару тебя. А мне жениться пора…

И Рыжик вылетел из помещения, подхватил меня за руку и потянул наверх по лестнице.

Жестоко! Но вспомнились поступки Кости и Даши и поняла, что со мною тоже иначе никак. Я бы сделала поперек.

Неужели поумнела? Жизнь чему-то да учит!

Наверху все стихло. Неужели помирились?

Славик постучал в одни покои, затем во вторые, а потом и в третьи. За ними послышался ответ:

— Да.

Мы и вошли, только сделав шаг остановились.

Комната не знаю, на что походила, но явно не на жилое помещение. Так как многое валялось перевернутое, битое. Аврора находилась в руках нашего безопасника, но волосы у нее походили на воронье гнездо. У жениха был оторван рукав.

— Вот свадебное платье. Женишки принесли, — положил сверток Влас на край дивана. — Я проверил. Безопасно. Одевайся, Аврора, внизу водитель ждет. Никаких разговорчиков на людях. Мы только встретились. Вот, кое-кто даже повздорить успел.

— Как вы будете играть этих людей, если не были доктором и полицейским?

— Кто сказал, что мы не были? — наши мужчины переглянулись. — Это вполне наши имена. Местные…

— Вот как? — Аврора с любопытством взирала то на Власа, то на Диму. — А поподробнее…

— Мы проверками занимаемся, иногда, — пояснил Дима. — Поскольку понимаем, как здесь все устроено и разбираемся в медицине и безопасности, то и заезжаем по разным городам…

— Так что мэр позволил дерзить зря… — подытожил Рыжик.

— Что теперь будет с этими… людьми мэра? — спросила уже полностью успокоившаяся Аврора.

— А мы их выпустим. И пусть их ждет та участь, которую они нам уготовили, — спокойно ответил мой принц.

Жестоко! Их ведь убить могут.

— А ведь один из этих… женихов может быть его сыном. Что, если он прознает, кого убил. Вряд ли себя обвинять будет. На вас всех собак спустит…

— вставила я свои доводы.

— Будем разбираться с трудностями по мере их поступления, — ответил наш безопасник. — Да, к слову, у мэра больше нет доступа к базе. И вообще ни у кого, кроме нас.

— Ладно, брысь все отсюда, я буду переодеваться.

— Я остаюсь, — ответил Дима, так и не выпуская свою невесту из объятий.

— Да счаз!

— Но ведь ты уже сегодня станешь моей женой!

— Вот когда стану, тогда и поговорим. Брысь! Остаться может только Маша.

Влас посмотрел на меня, дождался моего кивка, и вышел. За ним последовал Дима.

— Эти покои будут наши, — сказала Аврора мне. — Раз уж я наворотила тут срач, мне и прибирать его.

— Что тебе рассказали? — решила уточнить я.

— Что Дима — это Демьян, то бишь, Ян. Ну а Влас — твой принц. И что вести Дима себя будет именно так, как вел. И другого чтобы не ждала. Он полицейский, это его характер, а галантным он будет с чужими девушками, если надо будет пофлиртовать.

— То есть, он собирается флиртовать с другими?

— Да, представляешь, так и заявил. Мол, это его работа, очаровывать. А я, дура, слюни распустила. Влюбилась, а на деле не в человека, а в маску. Так что теперь придется узнавать его заново.

— Ты сердишься?

— Уже — нет. Все же, он признался. Да и он меня выбрал. И единственный, кого я не отвадила своим макияжем.

— А на меня сердишься?

— На тебя? За что?

— Ну, что знала и тебе не сказала…

— Ну, вряд ли ты давно узнала. А случая сказать не было, да и именно по твоей просьбе он все же признался.

— Мне говорили, что это гостайна.

— Я догадалась. Но эта ложь везде и всюду уже бесит. Притворство это… Маски…

— Я так понимаю, что маски не носят лишь мелкие люди, откуда мы родом.

— Носят, еще как… Люди живут в постоянном страхе, хотя улыбаются, а за глаза следят за каждым твоим поступком и только дай повод, чтобы нанести удар в спину, только не их руками, а руками "правосудия" — полицией, судом…

К слову, а ты знаешь, что сударь и суд — однокоренные слова. Сударь — тот, кто вершит суд над всеми, кто ниже его.

— Не знала.

Аврора облачилась в платье, я помогла только молнию на спине застегнуть. Пятерней расчесала волосы. Да, я тоже переплела косу, так же расчесавшись.

И мы спустились вниз. Дом уже был пустым. Женихи, как выяснилось, ждали нас на крыльце дома.

Водитель был вчерашний. Оценил вид Димы, хмыкнул.

Мы погрузились в машину и отправились в город.

Город был наполнен суетой, яркими красками, праздничным шумом. Играла увеселительная музыка, развевались от одной стороны дороги до другой яркие флажки. Встречал нас мэр и целая толпа неизвестных людей. Все они приветствовали нас, желали счастья и кричали "Горько!". Это к нашей свадьбе такой разгуляй? С чего бы это?

Обычно люди просто расписывались в ЗАГСе или мэрии, если городок был слишком маленьким, максимум отмечали свадьбу в кругу двух семей, тихо посидят новобрачные за столом новой квартиры, которую им выделяет государство в многоэтажке, попьют чайку и гости прощаются.

Здесь же, в городе Приморский, дома были в основном одно-двухэтажные, обнесенные небольшим нечастым забором, за которым были ухоженные лужайки и одинокие деревца.

Неужели люди совсем иные, традиции иные?

Если честно, было неуютно от всех этих людей, выходящих на улицу и раздающих улыбки и пожелания счастья, казалось, что у каждого за душой камень и стоит нам проехать, как этот булыжник полетит в спину.

С трудом удалось смахнуть с себя это ощущение.

Аврора же раздавала толпе ответные улыбки и воздушные поцелуи. Может, она из подобного города? Нас же — участниц — собирали по всей необъятной стране, наверное…

И вот мы вошли в мэрию, закрыли за собой дверь, отрезая себя от уличного гама. Я выдохнула облегченно.

Правда, ненадолго.

Уже вскоре увидела улыбающегося мэра какой-то хищной улыбкой, и ноги не желали идти дальше.

— Он искренен, — шепнул мой принц. — Просто думает, что вы попали в его сети. А свадьба устроена для жителей, ведь встретил полицейского и известного проверяющего доктора с почетом и уважением.

До меня не сразу, но дошел смысл сказанного. А ведь правда, если за нами прислали поддельных женихов и такие почести оказали… все не просто так. Мэр уверен, что теперь мы в его руках.

Вспомнила и то, что в принципе я должна быть довольна началом новой жизни, жизни семейной. Это я замуж не хотела, а девушки и мужчины принимают это как должное. Мало кто вообще поступает в институт. Обычно ограничиваются колледжем после средней школы. Доучиваются одиннадцать классов единицы, те, кто собирается поступать в ВУЗ. И у нас в единственном одиннадцатом классе была всего одна девушка — я.

Ну а дальше я все провафлила. В ВУЗ не поступила, зато замуж теперь вот выхожу, как все…

И поняла, иго то, от чего бежала, настигло меня. А я не хочу. Да, со Славиком уже сроднилась и жизни без него не представляю, но… Но ведь опять нет выбора. Владыка так просто не успокоится, да, у Славика нет гарема, как у его отца, но от этого не легче. Я ведь должна доказать, что могу родить, что годна стать женой. От этого так мерзко стало. Не хочу вот так!

— Пойдем? — мягко спросил Влас.

Но я не хотела. Всеми фибрами души.

— Что не так? — он понял, что что-то не так.

С этим отбором я забыла, что не хочу быть обычной гражданкой. И дело даже не в Нижнем мире. Просто мне хотелось иметь собственное дело, знать, для чего я живу на этой земле, зачем родилась. Хочу помогать людям. Я не говорю, что плохо быть женой и матерью. Просто… Этого мало.

Поймет ли меня Славик?

Я не хочу пока становиться мамой. Это чудесно, не спорю, но надо сперва выучиться, получить профессию, найти себя.

Да, теперь есть человек, который стал моей опорой и поддержкой, ради которого я живу. Но… Этого тоже мало. Каждый рожден для чего-то — своего.

— Я не хочу замуж, — сказала тихо.

— Почему?

— Хочу найти себя.

— Хорошо. Мы погодим с детьми. Пока ты сама этого не захочешь.

— И ты сможешь меня ждать?

Я помнила о потребностях, о которых говорила Луша Говорун.

— Я буду ждать, пока ты не станешь готова.

— А брак?

— Это всего лишь запись в базе. Твоего мнения вообще не спрашивают.

Точно. Меня вообще не спрашивают, хочу ли я замуж. Мне выбирают пару, хотя я о женихе могу вообще ничего не знать.

Я кивнула и сделала шаг вперед, потом еще один и еще…

— А ты? — остановилась я вновь. — У тебя ведь потребности…

А он склонился к моему самому уху и зашептал:

— Моя потребность — это ты. Надеюсь, ты не лишишь меня возможности целовать тебя и прикасаться…

Я опустила взгляд, лицо бросило в жар.

Пришлось сделать еще шаг и еще. Дальше я видела лишь любимого. Нам что-то зачитывали, что-то говорили, вручили папочку картонную, которую взял теперь уже супруг Влас Драгомилов, а я теперь стала Марией Драгомиловой.

Вот и все. Рядом шла еще одна пара, только держала папочку Аврора и дарила всем улыбки.

Но меня ноги уже не носили. Влас подхватил меня на руки и понес на выход к ожидающей нас машине.

Глава 13. Пробуждение

После бракосочетания мы забрали машину у водителя, и наш безопасник сам сел за руль. Я отмечала некоторые моменты краем глаза, но осознание приходило с опозданием. Вот мы где-то остановились, вот Рыжика рядом не стало, вот Аврора меня обнимает и что-то говорит. Вновь Рыжик рядом, я прижимаюсь к нему, как к спасательному кругу. Вновь остановка. Звук доносился будто через толщу воды. И вот сквозь эту пелену просочился шум прибоя. Я встрепенулась, будто смахивая невидимую завесу. Мы остановились.

Высадили нас отнюдь не возле дома. А на берегу моря. Двоих.

Муж первым спрыгнул на гладкие камушки, взял меня за талию и бережно опустил наземь.

— Вот и все, — шепнул он. — Теперь ты — моя жена.

— Смешно, — я выдавила из себя улыбку.

— Ну, считай, что настоящая. Думаешь, от меня отделаешься? Не дождешься.

Я попыталась ужаснуться, но не смогла. Правда. С ним страшно не было. Почти. Да и расписываться мы толком и не расписывались. Согласия тоже нашего не спрашивали. Просто торжественно, под музыку, вручили папочки, поздравили со столь знаменательным событием и все. Что же тогда было перед свадьбой?

Поэтому лишь улыбнулась.

— И что теперь?

— Погуляем сегодня?

— Есть охота.

Живот уже сводило.

— А у меня есть кое-что, — и мой Рыжик протянул корзинку с едой.

— Ты ж сказал, ничего не есть.

— Это я у местных раздобыл. Конечно, не того качества, что в последнее время, но тоже довольно неплохо…

— Ты уверен, что еда безопасная?

— Да. Я уже проверил документы и еду. Никаких жучков, ядов и прочего. Кто-то сумел обойти закон о садоводстве, являясь чуть ли не главным поставщиком администрации.

Я не понимала, а муж объяснил:

— Есть закон, запрещающий сбор плодов в лесах, а также выращивание овощей и плодов на своих участках на продажу.

— И?

— Понимаешь, в законе не говорится, что этого нельзя делать для себя. Или просто угощать. Вот, меня угостили местными огурцами, зеленью и фруктами. Но как это мэр проворачивает, не покупая? Неужто запугал так, что ему еду просто дарят? Но тогда б его давно отравили. А до сих пор здравствует.

Мой рыжий принц уже раскладывал на гальке плед.

Я взяла огурец, сняла туфли и, приподняв платье и откусив кусочек, зашла в воду.

— Хочу поплавать… — призналась тихо. — Вода только холодная.

— Увы, здесь, хоть и тепло, но вода действительно холодная. Сейчас не сезон.

— А когда сезон будет.

— До конца мая-июня придется ждать.

— Долго. Слишком долго.

— Знаю.

— Думаешь, мы настолько здесь задержимся?

— Думаю, что нет.

Я насторожилась. Он ведь обещал, что с детьми пока погодим.

— Я — министр здравоохранения, отец считает, что хирургия и прочее — это забава. Он готов дать мне отпуск от своих обязанностей, пока все не уляжется, заодно и делая детей… Но отдыхать слишком долго не позволит.

— А как на практике проверить, восстановилась во мне детородная функция или нет?

— Только одним способом — забеременеть.

— Сколько у нас времени?

— Я не знаю. Возможно проверка мэра даст нам возможность побыть здесь немного дольше.

— И какой выход ты предлагаешь?

— Я тебе его уже озвучил. Я буду ждать столько, сколько потребуется.

— Ты будешь, а твой отец — нет.

— Возможно. Вот тогда и будем искать выход. А пока давай жить сегодняшним днем, пока есть такая возможность.

Жаловаться не хотелось, но он — самый близкий мне человек.

— У нас даже расчесок нет. И вообще ничего нет. Я не жалуюсь, просто… констатирую факт.

— По легенде мы сюда на постоянное место жительства приехали. Пока без проверок. Просто я решил свое дело открыть, уйдя в отставку. Вот и открою.

— А Дмитрий?

— Ему тоже назначили супругу и отправили в бессрочный отпуск. Но он без дела не может. Отдохнет пару дней и пойдет устраиваться в местное управление. Ну а одну крышу делить мы не против, домик большой добротный. Мы уже успели осмотреть… Наши друзья купят все первой необходимости, так что… успокойся и давай просто отдохнем, погуляем. Тебе ведь нравится море!

Нравится. Только холодно! Я поежилась и вышла из воды.

Рыжик обнял меня, стараясь согреть, растирая руки.

— Не время вот так ноги переохлаждать. Или ты нарочно, чтобы я тебя опять лечил?

Я развернулась в его объятиях и уткнулась в его грудь и решила сменить тему:

— А как так вышло, что мэр нас все же поженил, если не имеет доступ к базе?

— А женит не он, а система. Она и назначает дату и время, камеры отмечают ваше присутствие, и в системе в означенное время прописывается отметка о совершении бракосочетания. Потом выдается напечатанный заполненный бланк, который вкладывают в папочку. Вот и все.

— А если б я не явилась, или ты?

— Отсрочка дается, смотря по какой причине. Если будет установлено, что причина серьезная и уважительная, то можно и пропустить, назначает дату уже оператор базы. Если ты сознательно взяла и проигнорировала эту дату, то назначается следующая спустя сутки. Потом еще одна — последняя. Тебе ж три дня дали. Если не явишься вовремя, тебя заключат под стражу.

— За что? За то что замуж не хочу?

— За то, что нарушаешь установленные правила и законы и подаешь плохой пример окружающим. Если это оставить без внимания, то желающих нарушать может прибавиться.

— И что же, меня сажают в тюрьму?

— На пять суток сажают, далее исправительные работы в несколько месяцев.

Если и это не помогает, то исправительные работы длиною в год. А не поможет и это, могут сослать в ужасные условия. Это тот пункт, когда проще согласиться, чем пойти против системы.

Ужас!

— Но, — продолжил мой теперь уже супруг, — выход есть всегда. Просто кому-то открыты эти пути, а кому-то — нет.

— Ты о чем?

— Можно успеть поступить в ВУЗ для получения профессии, если тебе не хочется замуж пока выходить.

— Но там ведь все равно придется, по окончании…

— А там немного иные условия. Да, если не определишься с выбором супруга, система навяжет, но ты по взаимному согласию можешь найти себе супруга и вместе подать заявку в ЗАГС.

— Правда? — не поверила я.

— Правда. Но эти пути не для всех. Как понимаешь, тот кто ищет выход, он его находит, а кто нет — позволяет сделать выбор за себя и просто плывет в одном русле со всеми. И даже после, если не найдешь себе пару, тоже можешь отсрочить замужество или женитьбу, но об этом я тебе уже не стану говорить.

— Почему? — надула губки я.

— Потому что тот, кто ищет, тот находит. А ты — уже моя. Я тебя уже нашел!

Железная логика! Но я улыбнулась. Если честно, быть чьей-то нет, не вещью, а возлюбленной — это так приятно.

— Выход есть всегда. Просто в силу ограниченного мышления мы его не всегда видим или даже не хотим видеть, так как плыть по течению проще, не надо заставлять мозг думать, шевелить извилинами, делать телодвижения. Ну а не желаешь расти, двигаться вперед — плати. Систему рушить нельзя, но можно обойти.

Мы поели, собрали после себя все, чтобы было так же чисто, как тогда, когда мы пришли, и отправились бродить окрестностями. Единственное, что мне не нравилось — свадебное платье. Оно мало того, что привлекало ненужное внимание, так еще и было не мной выбрано, к тому же, человеком, который у меня откровенно вызывал антипатию.

Добрались домой мы лишь к вечеру, проводив красное солнышко за море.

Но у дома я неожиданно для самой себя озвучила пришедшую только что мысль:

— А как же испытание не на жизнь, а на смерть?

— Отец обещал отменить его, если ты забеременеешь.

Я встала как вкопанная.

— То есть, если мы решили погодить…

Рыжик лишь кивнул.

— Он его устроит.

Ну что за засада?

Мой личный лекарь поднял меня на руки и перенес через порог дома. Поставил меня в прихожей, закрыл за собой дверь, вновь поднял и понес по лестнице вверх.

На двух смежных покоя висели таблички "занято".

Мы заглянули в обе двери. Одни спальней выходили на север, а вторые — на восток.

— Пожалуй, мы эти выберем. Будем вставать с солнышком и любоваться им.

— А куда выходят остальные комнаты?

Пойдем и посмотрим, — и меня потчнули в соседнюю спальню, открыв вход нажатием на пульт. Стена распалась на полоски и собралась по бокам, отъезжая в разные стороны. А там плескалось море.

Море!

Это прекрасно!

Море!

Это темное завораживающее море!

— Нам подключили коммуникации. Так что можно душ принять или ванну, — мой супруг осматривал наши владения, пока я любовалась безграничной стихией, теряющейся в темноте.

— Хорошо. Какие планы на завтра?

— Я открываю клинику. Если хочешь помочь, то надо напечатать листовки и пойти их расклеить по городу.

— А это законно?

— Да, если не станешь повреждать деревья и муниципальное имущество. Поэтому клеить только на малярный скотч на доски объявлений. Я завтра поеду раздобуду оборудование для своей клиники. Еще не помешает оповестить местную скорую помощь.

— А ты конкуренцию кому-то не создашь?

— Ближайший травмпункт находится в паре часов езды на машине.

— Ты собираешься деньги брать за свое лечение?

— Пока — нет. Подам заявку на медобслуживание города, тогда финансирование будет из городского бюджета.

— Мэр это явно не одобрит.

— Мэр? Ты ошибаешься.

Чего-то я явно не понимала.

— Ну, траты он естественно не одобрит, — пояснил Влас. — Но… думаешь, он соберется платить?

— Хочешь сказать, что нет?

— Посмотрим.

— Оборудование тоже из местного бюджета?

— А как же!

— А вы с ним уже договорились?

— Пока нет.

Ладно. Надеюсь, не на мои плечи ляжет эта обязанность.

Купальни, увы, здесь не оказалось. Была чаша, названная Славиком ванной, была и душевая. Вот ею я и ограничилась, а мужа отправила в ванну. Он, как мне показалось, обиделся.

Быстро помывшись, я юркнула в общую кровать, при почти погашенном свете.

И вот как нам себя вести? Мы ведь уже жили вместе, а тут все с ног на голову перевернулось с этим замужеством.

И мне бы заснуть, но сон не шел, хотя я делала вид, что уже в царстве Морфея.

Славик вышел из ванной комнаты, прошел в спальню, подошел с моей стороны. Присел на корточки.

— Марусь, что опять не так? — спросил, обдавая губы горячим дыханием.

Темнота. Он не видит меня, это хорошо. Но тело откликается жаром.

Не дождавшись ответа, муж поцеловал в губы нежно-нежно. И я ответила на поцелуй.

Он лег рядом.

— Да ты вся дрожишь! — отстранился. — Ты здорова? — поцеловал в лоб. — Температуры, вроде, нет.

— С-странно с-себя ощущаю, — пробормотала я, а у самой зуб на зуб не попадает.

— Опиши.

— Страшно до дрожи в коленках, а чего боюсь, не знаю.

— Неизвестности, наверное, — предположил мой герой. — Знаешь, я в первый раз тоже боялся.

— В первый раз?

— Мы ведь уже видели друг друга голыми, прикасались, а это чуть иначе. Давай покажу…

— Н-нет, — я замотала головой, вновь начав дрожать.

— Я остановлюсь сразу же, как ты попросишь. Но ты мне дашь хотя бы минутку.

— Что ты за эту минутку сделаешь?

— Ну, если ты книжку просмотрела, то мне надо вот сюда, — и он прикоснулся к моему лону. Ноги задрожали пуще прежнего. — Но я обещаю, что ниже вот этой черты, — он показал на низ живота, — я не опущусь. Ну что, дашь мне шанс?

Я вздохнула.

— Одна минута. Поставь таймер. Я попробую вытерпеть.

Мой мужчина хмыкнул и засек на своих наручных часах время.

— Две минуты!

— Одна!

— Хорошо, полторы!

— Ладно!

И он, запустив время, поцеловал мои губы, затем переместился к ушкам, шейке, опустился поцелуями и прикосновениями пальцев на грудь.

Эта пытка была сладостной, сводящей с ума, но я не могла полностью отдаться ощущениям, ожидая, что вот-вот все закончится. А таймер все молчал.

— Ты слишком напряжена, — сказал, отстраняясь, Славик. И тут таймер прозвенел.

— Время вышло, — пробормотала я.

— Это нельзя на время делать. Ерунда выходит. Еще скажи, ты секунды считала.

Я промолчала. Была такая мысль, но отринула ее, чтобы не посчитал мелочной.

Лег рядом.

— Все, спи. Завтра длинный день. Дел невпроворот. Надо отдохнуть.

Славик, на удивление, уснул довольно быстро. А вот я вспоминала сцены из книги, и не могла понять, как же слияние происходит. Про разницу в физиологии я уже знала, да и не раз видела его голым, но…

Я осторожно заскользила рукой по его телу и положила ладонь на его причиндалы. Ну да, необычные. Но вроде бы, ничего особенного.

И вот я уже начала задремывать, как ощутила под рукой движение.

Я вздрогнула и проснулась.

Хотела отнять руку, но Славик не дал, накрывая ее своей ладонью.

— Я не против — исследуй. Только сильно не сжимай мошонку, — и он направлял, рассказывая и показывая, если можно так назвать исследование на прикосновение. И от его рассказа мне казалось, я стала красной как помидор.

Я сжимала его достоинство, ощущая упругую твердость.

И в итоге он не выдержал. Перехватил мою инициативу и… В общем, излился.

— Вот это — семя. Если оно попадает внутрь твоего лона, то может наступить беременность.

В воздухе запахло чем-то сладким.

— Это запах страсти, так говорят. Если пахнет, значит, скорее всего… Двое занимались соитием. Я сейчас вернусь! — и муж ушел в ванную.

Это что же мы, почти… занимались соитием?

— Все, хватит для первого раза… — вернулся супруг.

— Первого раза? Значит, у нас все было…

— Да, было. И пусть все так и считают.

— То есть, не было?

— Было. Все, давай спать.

Впечатлений было много, и думать ни о чем больше не могла, поэтому быстро срубилась.

А проснулась я с тянущей болью внизу живота и когда села, то закричала.

Просто вокруг все было в крови, как и я сама.

В спальню прибежал Рыжик и все остальные.

Мой принц сориентировался сразу, накидывая на меня одеяло.

— Тихо! — велел он спокойно, но холодно, что мороз по коже пробежался. — Пошли вон!

От его слов я пришла в себя и замолкла. Внутри все тряслось.

И Славик выставил всех за дверь.

— Что случилось? — на Авроре лица не было, она норовила заглянуть через плечо моего мужа.

— Все в порядке! Даша, ты, пожалуй, останься!

Аврору выставил он силком.

Все ушли, дверь была заперта на магнитный замок.

Мой принц достал из сумки, что стояла около кровати, сканер, прислонил его к одному из пятен на простыне, кивнул своим мыслям.

— Что?

— Женские дни.

— Ты уверен? — это переспросила принцесса.

— Да.

А Даша вдруг запрыгала, улыбаясь до ушей и захлопала в ладошки.

Я умираю, с меня кровь течет, а им — радость?

Принц заметил мое состояние.

— Так, давай в душ, а я белье поменяю. Даш, у тебя есть все, что надо?

— Есть. Сейчас принесу. Белья у нее нет?

— Нет. Откуда? Мы ж не предполагали…

— Поняла. Принесу, — и уже мне: — Маша, пока не одевайся. Подмойся, а я приду, все расскажу.

Я ничего не понимала, но последовала указаниям старшей принцессы.

В душе меня продолжило колотить. Я боялась прикоснуться к своему лону, считая, что это принесет мне боль.

Присела на корточки, завела душ между ног, надеясь, что он сам вымоет кровь.

Славик заглянул ко мне в душевую, увидел, где я, присел тоже:

— Маш, просто ты девушкой стала. Это нормальное состояние для полового созревания обычных женщин. Это значит, что ты не беременна, но могла б забеременеть пару недель назад. А поскольку у нас ничего не было, то твоя яйцеклеточка выходит таким вот способом… Это если по-простому объяснять. С точки зрения медицины мы попозже изучим. Сейчас самое важное успокоиться и понять — все хорошо, родная, не о чем беспокоиться, — и он прижал меня к себе. Как есть мокрую.

— Я… Я не п-понимаю.

А он засунул руку под душ и стал меня там мыть. Бережно, осторожно.

— Снаружи у тебя ранок нет, это изнутри течет. Так что мыть можешь спокойно, — он отстранился и встал. — Сейчас Даша придет, объяснит все. Главное — верь мне, что с медицинской точки зрения все хорошо.

— Как кровотечение может быть благом?

— Может в одном случае. В твоем. Оно у всех наших девушек и женщин, если они не беременны и не кормят.

— Кормят? — ухватилась за знакомое слово. — Кормилица?

— Да, кормят грудью, — и муж прикоснулся к моей груди. — Грудь как раз для этого и нужна. Так природой заложено в женском организме.

— Так, Славик, ты что здесь забыл? — возникла Даша на пороге. — А ну, брысь отсюда! — и когда выпроводила его, обратилась ко мне: — Давай вставай, ополаскивайся еще раз и выходи из душевой.

Далее меня учили надевать белье с прокладкой.

— Ты пойми — для женщины, а тем более девушки, такое состояние естественно.

— И это теперь будет постоянно? Из меня будет лить целыми днями? И я умру от кровопотери?

— Да, на протяжении всей детородной жизни, до самой старости, когда организм не выключит способность беременеть и рожать. Но сами месячные — так это кровотечение называется, а еще менструация, лунные дни, женские дни, будут идти по несколько дней каждый месяц. Насчет кровопотери не переживай, там всего порядка трех столовых ложек изливается за весь период данной менструации.

Далее она показала, как вести женский календарь, записывая дату начала кровотечения и конца. Рассказала, как часто менять прокладку и подмываться.

— Ну и пока кровь течет вам с мужем нельзя сливаться. Вчера-то у вас было?

— Что было? — решила уточнить.

— Слияние, соитие, интим, секс, близость, занятие любовью… — это разные слова, но об одном и том же.

Я покраснела.

Об этом делиться не хотелось. Да и Славик говорил, что "было".

— Ладно, можешь не говорить, — приняла мое молчание по-своему принцесса. — Сами разберетесь. Ну, успокоилась?

— А то, что живот ноет нормально?

— Да. Обычно с началом половой жизни болеть перестает, но у тебя только начались месячные, поэтому не знаю. У нас обычно половое созревание начинается лет в десять, первые месячные лет в двенадцать — четырнадцать, у всех по-разному. Потом еще несколько лет тело женщины растет. Но обычно замуж выходят лет в восемнадцать. То есть, несколько лет есть для установления цикла. А тело женщины растет лет до двадцати-пяти. Хотя на тот момент она обычно рожает уже и не один раз. Тебе надо почитать книги про все это.

Я погрустнела.

— Давай я тебе самую простую нашу книгу скину на часы. Электронную.

— Правда?

Она перекинула мне файлик с книгой, улыбаясь.

— Все, одевайся и выходи. Твой муж волнуется.

— Так платья нет.

— Вот мужья… Нет, чтобы платье принести.

— Так и платьев у меня всего два. Свадебное и то, в котором позавчера прибыли сюда.

— Мы прикупили кое-что. На Аврору, правда, выбирали, но она сказала, что у вас один размер.

— Верно.

— Тогда сейчас принесу.

Я успела замерзнуть, ожидая ее, куталась в полотенце. Принцесса пришла через пять минут. И, завидев, что у меня руки дрожат, помогла надеть платье.

— Маш, давай ты сегодня полежишь да почитаешь. В первую очередь для твоего организма такой выброс гормонов — это стресс. Поэтому лучше постельный режим соблюсти.

— Благодарю, Даш. Как там Света? Вчера без приключений обошлось?

— Она поехала с нами. Мы снимали вашу свадьбу со своего скутера, а потом, высадив вас, отправились за покупками первой необходимости.

— А наши злодеи?

— Пока заперты в подвале.

— Их хоть покормили?

— Не знаю. Дима этим занимается, но еду он носил.

Ну хорошо.

— Ладно, я пойду приготовлю поесть.

— Ты что же, служанкой заделалась?

— Пока — да, — и она подмигнула.

— Но как же ты… — хотела сказать принцесса и себе такое позволяешь, но не смогла закончить речь.

— Интересный опыт. Дома, естественно, не позволят. А тут отрываюсь! А Света пока не просекла эту дозволенность. Ладно, побегу!

Я прошла в спальню. Там уже была перестелена чистая постель. А что, если я опять белье испачкаю?

В спальню вошел Рыжик. Лицо было обеспокоенное.

— Ты как, Марусь?

— Сносно.

— Ложись.

— Не хочу. Надо почитать… Даша дала электронную книгу на часы. Только я пока не научилась ими пользоваться.

— Я уезжаю к мэру и по делам. Тебя с девочками оставляю на хозяйстве. Но тебе постельный режим. Если хочешь, можешь с Дашей внизу посидеть. Аврора и Дима со мной. Аврора собралась какие-то вещи для шитья покупать, тебе что надо?

Я пожала плечами.

— Я шить не умею. Только вязать.

— Хорошо. Тогда что для вязания привезти?

Я составила список.

— А что насчет листовок? И их же надо распечатать где-то…

— Я забыл, что здесь бумаги нет. Листовки электронные. Надо еще утрясти этот момент с рекламщиками, они и загружают рекламу и афиши на все доски объявлений. Поэтому этот вопрос точно не к тебе. Отдыхай.

— А мы здесь сами, да?

— Ну, если не считать тех двоих в подвале, то да. Будь осторожна, вниз не суйся вообще. Тебе ясно? Если что — вызывай меня по часам.

И следующие минут пятнадцать мне показывали, как пользоваться часами. Затем отвели на первый этаж, усадили на кухне в кресло и оставили с Дашей.

День прошел в домашней обстановке, если не считать Свету, устроившую очередной скандал и решившую накормить наших преступников.

Вначале пропала Света, потом и Даша, доготовившая обед и решившая проверить сестру.

А я решила, что жду пятнадцать минут и вызываю мужа.

Но не вытерпела и набрала ему раньше.

Глава 14. Новые роли

Я из угла в угол ходила по кухне, не зная, куда себя деть от волнения. Понимала лишь одно — я ничего не смогу сделать злодеям. А они со мною — очень даже многое. Что именно старалась даже не думать. Поэтому я помнила, какие указания давал муж перед отъездом и понимала, что позвонить ему — самое правильное. Сомневалась только в одном — что, если тревога окажется ложной, а я мужа отвлекаю. Но на душе скребли кошки. Ладно, была не была! И я позвонила мужу и обрисовала ситуацию. Он выругался.

"Значит, так. Топай наверх, бери скутер, и лети на нем. Управлять умеешь?"

"Нет!"

"Значит, научишься! Режимы постарайся не переключать. Доступ тебе я дал. Но только у одного скутера".

Пока Славик давал указания, я уже мчалась на чердак.

Взяла тот же скутер, на котором мы с ним летали. Я видела, куда муж его ставит, и как в него забраться, а также наблюдала, как он управляет им и попробовала сама это провернуть. Только не рассчитала, и чуть в стену не врезалась. Автоматически прижала пятки, и зажмурилась. Резкое торможение, рывок, я едва удержалась в седле.

Открыла глаза: я в сантиметрах пяти от окна.

Окно вдруг открылось.

"Теперь задавай координаты…" — и муж продиктовал их.

Я вбила, и нажала кнопку "проложить маршрут".

"Теперь нажимай зеленую кнопку".

Нажала.

Скутер рванул вперед.

"Теперь кнопку "щит" активируй".

Нажала. Почувствовала, что вокруг скутера уплотнилось поле.

"Держись крепче. Выжимай скорость!"

Не знаю, как, но то, что я повернула правую ручку придало ускорение. Я летела очень быстро. И, благо, высота позволяла не задевать крыши домов, столбы с проводами. Через минуту скорость начала падать, а потом скутер вообще завис. Я взглянула вниз. Там были кусты.

"Перейди на ручное управление и потихоньку снизься, — последовали указания мужа, как это сделать. А когда снизилась почти то уровня земли, Славик сказал: — Снимай щит".

Я отжала кнопку с "щитом".

Стоило мне это сделать, как Рыжик проник внутрь защитного контура, хотя я его до этого не видела.

"Двинься!" — сказал он мысленно через часы.

Я тут же отодвинулась, принц запрыгнул на свое водительское место, и мы взмыли вверх.

"Держись крепче!"

Добирались обратно мы еще быстрее, как мне показалось.

Влетели прямо в распахнувшиеся перед носом скутера парадные двери.

"Слезай! — велел принц.

Я соскочила, а он полетел по лестнице вниз. Заметно это было по чуть задрожавшему воздуху.

Взглянула на часы. Даже десяти минут из отведенных на ожидание пятнадцати не прошло.

Надеюсь, с девочками порядок.

Я мерила шагами кухню, когда дунул теплыйветерок.

А потом раздался крик наверху.

Я побежала на второй этаж и застала картину маслом: на коленях Рыжего лежит вопящая девица, подол платья задран, и муж заносит ладонь для…

Я зажмурилась, будто мне сейчас влетит. Ладонь опустилась. Света зарьщала.

Я отвернулась и встретилась взглядом с бледной Дашей. Платье порвано, испачкано.

— Даш, что с тобой? — я подошла к принцессе. Что злодеи могли с ней сделать, даже не представляла.

А она глаза отводит.

Что с ними случилось?

Тут заверещала мелкая, выбегая из гостиной.

— Ненавижу! — бросила она напоследок и убежала.

— Даш, давай осмотрю! — принц встал с дивана и прошел к сестре.

— Со мной точно все хорошо! — выкрикнула она.

— Пойдем к нам, — я подхватила принцессу под локоток и потянула наверх.

Силком затащила ее в купальню и помогла снять платье. Она была вялой и заторможенной.

Я принесла еще совсем новый банный халат, который еще сегодня утром был выдан Дашей вместе с другой закупленной для меня одеждой.

Вода смывает негатив. Мне кажется, именно это Даше и надо.

Пока она мылась, я сбегала за горячим чаем с успокоительными травами, которые заварила мне принцесса еще утром.

И когда она вышла, заставила ее выпить.

— Благодарю, — кивнула она, проглотив все.

Тут вошел мой рыжий принц, снимающий перчатки.

— Значит так, эту тварь я оскопил. Так что при всем желании он тебе точно ничего не сделает. Подарочек я тебе оставил в спальне.

— Ты совсем сдурел, да?! — разъярилась Даша и кинулась из комнаты.

Я непонимающе взглянула на мужа.

— Что?

— Мэр точно потомков не заимеет больше.

— На нее сын мэра напал?

— Да. На них.

— Но… Что там произошло?

— Эта дура услышала жалобный стон и открыла дверь. Оказалось, что Котельников освободился из веревок и схватил Свету. Решил поразвлечься, а тут Даша спустилась вниз и стала сестру звать. Ну и эта тварь сказала, что если Света предупредит сестру и не заманит, то он ее изнасилует. И… В общем, Даша вошла внутрь и ее попытались изнасиловать. Она сопротивлялась. Я вовремя пришел.

— А что такое изнасиловать?

— Это то, чего ты боишься, но если бы кто-то это сделал без твоего желания и согласия.

Меня начало трясти. Неужели сын мэра настолько низко пал?

— А что значит то слово, которое ты сказал сестре?

— Это значит удалить мошонку, детей он иметь не сможет, как и физическое желание обладать женщиной (как ты ночью вызывала во мне). В старину таких мужчин евнухами называли и при гареме султана они служили, чтоб не могли его женщин пробовать.

Мерзко! Но, не хочу об этом думать!

Так, ладно, оставим эту тему:

— Ты сейчас уходишь?

— Да. Отвези меня обратно. Мне надо вернуться.

— Я за рулем? — решила уточнить, раз я должна отвезти. Водить мне понравилось.

— Да. Я тебя поучу водить.

— А девочки?

— Даша очнулась, кажется, пронесло. Самое паршивое, когда человек уходит в себя и ничего не видит и не слышит вокруг после перенесенного стресса. А Светка удрала.

— И? Разве ее не надо вернуть?

— Пусть погуляет на свободе. Может, чему-нибудь научится.

— А ты не думаешь, что в беду попадет?

— Да уж наверняка.

— И ничего не сделаешь?

— Некоторые учатся только на своих ошибках, — от его слов вспомнились мои грабли, — да и то, не всему, — продолжил муж. — Порою приходится много раз наступать на одно и то же, пока наконец поймешь.

В процессе поездки, я осторожно спросила насчет наказания сестре.

— Понимаешь, слова тоже не все понимают. Медведица медвеженка может и шлепнуть по попе. Это дико считается в обществе, и даже законодательно запрещено, но, природа не просто так это придумала.

— Это больно?

— Больно, но без повреждений. Но больше всего обидно. Мы давно отказались от подобного наказания, но вседозволенности быть не должно. А Светка совсем от рук отбилась, и даже отец управы на нее лишился. Мне ее вот отдал на перевоспитание. Не знаю, будет ли толк. Посмотрим. Только страдают окружающие. И меня очень порадовало то, что ты не наломала дров — не пролезла в гущу событий.

— Я трусиха, — констатировала факт.

— Нет! Но часто у вас, женщин, отключается мозг и вы перестаете думать головой. А потом бывает слишком поздно.

Мы подъехали к знакомой местности. Над приборной доской высветилась зеленая стрелка вниз, мол, приехали. Я опустила взгляд — тот самый куст, в котором прятался муж.

Рыжик прислонил к моим губам палец в просьбе помолчать, дождался, пока я сниму щит, чмокнул в губы и спрыгнул.

Почувствовала вибрацию от часов. Прикоснулась к ним, принимая вызов.

"Возвращайся домой. Даше не помешает компания," — передал сообщение супруг, не желая озвучивать его вслух.

Я плавно подняла вверх скутер, а потом направила его к нашему дому. Уже даже без задания маршрута знала куда ехать.

Водить мне понравилось.

Не заехать на море я не могла, поэтому очень удивилась, когда берег оказался облюбован кем-то другим. Но при приближении поняла, что это Света.

Если честно, не хотелось с ней общаться. Но она плакала, сидя и уткнувшись в подол платья.

Вспомнила себя в тот злополучный день, когда выбежала из дома в последний раз. Если б не была сбита скутером, как бы сложилась моя жизнь? Возможно вот так, как сейчас складывается судьба Светы. Мне повезло, если можно так сказать. А вот что станет с ней?

Я уже хотела спуститься на гальку, как услышала едва заметный рев двигателя. Повернулась. К нам приближался автомобиль. Как хорошо, что скутеры бесшумны.

Пожалуй, торопиться не стану.

В авто сидел полицейский. Он подлетел к принцессе, остановил машину и спрыгнул наземь. И пока к ней не обратился, она продолжала плакать.

— Здравствуйте, будьте добры, ваши документы.

Света подняла заплаканный взгляд, вытерла слезы.

— Нет у меня документов.

— Назовите себя.

— Света.

— А фамилия?

Девушка пожала плечами. Интересно, а у жителей Верхнего мира есть документы, есть фамилии?

— Тогда я вынужден вас задержать до установления личности.

Девушка кивнула. Неужели так просто сдалась? Или решила сбежать из дома, а податься некуда?

Полицейский ловким движением запрыгнул в авто на воздушной подушке и подал принцессе руку.

Уже совсем скоро они полетели по направлению города, а я последовала за ними чуть в отдалении.

Свету отвезли в полицейский участок и устроили ей допрос. Мне удалось проникнуть внутрь, но только потому, что допросная была долгое время открыта. Принцесса ссылалась на то, что не знает, не помнит, кто она, откуда. Разве что имя и все.

Когда допрос по третьему разу зашел в тупик, полицейский ушел. Я обратила внимание, что часы Светы скрыты свободными рукавами платья, и она их скрывает, стараясь не оголять. Значит, голова на плечах все же есть.

Вернулся полицейский, поставил перед ней чашку кофе. Аромат заполнил все вокруг, слюнки потекли. Как давно я не пила этот напиток. Да и пила совсем чуть. Лишь после того, как мне исполнилось восемнадцать.

— Состава преступления как такового нет, и я не хотел бы вас задерживать, но, увы, без документов находиться нельзя. Я поговорил с мэром города, он решил пообщаться с вами. Возможно, выдаст временные документы. Еще вас осмотрит врач.

Девушка осталась равнодушной.

— Я должен отвезти вас к нему.

— Ну что ж — везите, раз надо.

Сейчас, наблюдая за Светой, я бы не сказала, что это — маленькая девочка, действующая не по уму, а на эмоциях. Или она играла очередную роль, притворяясь, или ей было все равно. А может, и то и другое.

И если играет, то чего добивается своими выкрутасами? Проверяет границы дозволенного?

Света грела руки о чашку, но пить не стала. Полицейский проводил Свету. Надо забрать чашку. Но… щит в одном месте горел красным окном. Подобралась ближе. Это была камера. Я сбоку подобралась к ней вплотную, далее щит не позволял. Пришлось защиту выключить, оставить только невидимость. Хотела выдернуть проводок, но вовремя остановилась. Мои отпечатки останутся. Поэтому натянула рукав платья на кисть и выдернула проводок, питающий камеру. Затем спрыгнула со скутера, протерла чашку рукавом. Потом подумала, что не помешает проверить напиток. Намочив в жидкости платок и вернулась на скутер. Хотела уже улетать, пока дверь открыта, но тут в помещение допросной вошел мужчина в перчатках, аккуратно взял чашку, вылил жидкость в урну, стоящую в углу, и засунул в пакет. И пока дверь была открыта, я с трудом проскользнула на скутере мимо, причем медленно, стараясь не поколебать воздух.

Наблюдать за работой полиции не стала, решив, что безопасность принцессы важнее, надо срочно догонять ее. Запустила сканер, так как потеряла Свету из виду, и когда тот нашел направление, в котором удалялась принцесса, отправилась за ней.

Свету привезли в мэрию. И там она как раз столкнулась с Рыжиком. Он сделал вид, что не узнал ее, а она — тоже. Любопытно. Может я чего не знаю и это все заранее спланированная игра?

Я проследовала за принцессой, пройдя вблизи мужа. Он заметил, оправил волосы и, не останавливаясь, пошел на выход.

— Кто это? — спросил мэр у полицейского, кивая в сторону девушки.

— Мы не знаем. Девушка говорит, что не помнит.

— Пальчики проверили? — спросил мэр.

— Да. Ничего.

— Может, опять игры высших, — предположил управитель города. — И что с ней делать?

— Надо проверить медицински, врет ли она насчет амнезии. Но это ж в райцентр ехать. Мы собирались только в конце недели.

— У нас тут есть врач. Вот, как раз клинику собрался открывать. Вот пусть и осмотрит ее. Вы с ним встретились в дверях.

— Тогда я пошел догонять.

— Иди.

Света все это время молчала. А разговор проходил, будто ее здесь и нет. Неприятно, должно быть, для нее.

Славик говорит, что скутер записывает все, что видит и слышит. Так что данные можно потом будет просмотреть.

Полицейский ушел, а Света осталась во власти мэра.

— Ну-с, девушка, и как это понимать?

— Что понимать?

— Кто вы и откуда?

Принцесса пожала плечами.

Мэр на этом не остановился. Стал давить на нее, угрожать пытками. А она все одно говорит. Терпение мэра стало подходить к концу. Он на нее кричал, унижал.

Это ж какое самообладание у девушки! Она до сих пор оставалась спокойной, чего не скажешь о мэре.

И лишь только когда мэр схватил ее за грудки, в глазах Светы мелькнул ужас.

Тут в дверь постучали, и мэру пришлось отпустить девушку, больно бросив на ее кресло. Она поморщилась, но промолчала. Котельников прошел к своему стулу, сел, будто ничего и не было, и они мирно беседовали, и разрешил войти.

— Я привел врача, — сказал полицейский.

— Кто здесь болен? — спросил Рыжик.

— Осмотрите девушку, — сказал Котельников. — Мне нужно заключение о ее здоровье.

— Осматривать прямо здесь?

— Можете в соседнем помещении.

Света встала.

— Проведите ее, — сказал мэр полицейскому. — А вы останьте, Влас.

Когда за Светой дверь закрылась, муж сказал:

— Мне нужно хорошее освещение, и ей надо будет сделать несколько анализов, — сказал супруг.

— Делайте! Как скоро анализы будут готовы?

— Как скоро будет у меня оборудование для взятия биоматериала и анализов, которые я делать не буду.

— У нас здесь медиков нет!

— Я привлеку свою жену. С проведением простейших проб она справится. Но мне реактивы нужны, колбы, оборудование.

— Уверены, что жена справится?

— Да. У нее легкая рука.

— Хорошо. Поставку оборудования я ускорю. Пока без анализов осмотрите девушку.

Муж открыл дверь, замерев в проеме.

— Вы хотите, чтобы я что проверил?

— Она говорит, что ничего не помнит. Подтвердите или опровергните это. А также можно как-то определить ее возраст?

— Можно, по зубам и еще некоторым параметрам, но приблизительный.

— Определите.

Славик вышел, а я осталась.

Вскоре вошел полицейский и спросил:

— Какие дальнейшие указания?

— Пока ждем, что врач скажет, — и мэр стал нажимать в компьютере что-то.

Я подлетела ближе.

Но тут мэр выругался.

— Что-то с базой не то, меня уже второй день не пускает. Ты можешь подключиться?

Полицейский прошел к компьютеру. Пришлось тихонько подвинуться. Уже руки затекли держать скутер. Пора отсюда улетать, пока я не выдала себя. Здесь пыли много у потолка, нос уже чесался. А непроницаемый щит не развернуть — места мало.

Я направилась тихонько на выход. Когда была над столом мэра, он швырнул ручку об стол. Но она пролетела мимо меня, чуть-было не задев.

— Черт!

— У нас те же перебои. Думаю, это из-за господ проверяющих. Не боитесь, что найдут что-то не то?

— У меня все схвачено, не стоит волноваться! Ты лучше следи за тем, чтобы не объявились мужчины новые.

— Это кого ждать?

— Да мало ли кого. Если начнут подозрительно себя вести, хватай сразу и в камеру. Потом разбираться будем. А девчонку зачем притащил?

— Ну так не положено ж лазить здесь чужим.

— Куда мне ее теперь девать?

— Так к господам проверяющим пристройте! Пусть шпионит.

Мэр задумался, а я замерла у выхода, дожидаясь, пока дверь откроется.

— Да что шпионить? Хотя, ты прав. Зачем ему столько оборудования медицинского? Может, перепродавать собрался? У них дом большой, девчонке жить негде… — замечтался Котельников. — Это если амнезия подтвердится.

Тут постучали в дверь.

— Прямо проходной двор! — буркнул мэр. И уже полицейскому: — Иди, присмотри за ней, если это наш проверяющий врач. Потом приведешь ее.

Полицейский открыл дверь. На пороге действительно стоял Влас.

— Ну, что скажете, Влас? — расплылся в улыбке мэр, а полицейский вышел.

— Амнезию подтверждаю. Возраст приблизительно четырнадцать — шестнадцать лет. Девушка здорова, хорошо питалась.

— Ясно. Влас, вы говорили, что вам нужны медработники и можно даже без знаний и опыта, вот, возьмите девчонку к себе, пусть вам помогает. Если надо, пусть полы моет. Да и жить ей негде. У вас ведь дом большой, пусть у вас поживет.

— Но… — возразил Влас.

— Никаких "но". Идите, вас полицейский отвезет домой.

— А служебную машину?..

— Нет! Если надо куда-то в город, то я буду присылать своего водителя.

— Девушку я забираю? Да, то есть нет! Мне надо выдать ей временные документы, пусть зайдет, а вы подождите на улице.

Влас придержал дверь, что я восприняла как указание вылетать. И все двери до улицы муж повторял эту процедуру.

Уже на улице, оглядевшись по сторонам, со стороны казалось, что в ожидании, шепнул якобы самому себе:

— Пора домой! Там аппетитная женушка…

Я чуть с седла не вылетела от такого заявления и тут же взлетела повыше и принялась набирать скорость.

Надеюсь, планы у мэра не изменятся, и принц с принцессой доберутся домой вместе.

На этот раз отклоняться от заданного маршрута не стала. Добралась домой, облетела дом по периметру, заглянула в окна. Но, как оказалось, изнутри дом не просматривался. Стекла зеркалились.

Подлетела к чердаку, а что нажимать не знала. Но створки оконной рамы сами открылись, будто чувствуя скутер.

Так, мне поручено было с Дашей побыть. Надо ее найти. Прямиком в ее покои отправилась. Постучала — тишина. Толкнула дверь. Та подалась.

Дашу нашла в ее покоях, а если точнее — в спальне.

Она укуталась в одеяло и лежала в постели, не спала. А рядом с ее постелью стояла банка с жидкостью и чем-то еще. Рыбки, что ли плавают?

Присмотревшись, мне чуть не поплохело.

— Что это?

— Подарок любящего брата.

— Это ведь не его… — намекала, что не от себя он оторвал.

— Нет. Это того гада, который пытался меня… — она судорожно вдохнула. — В общем, того, кто играл жениха Авроры.

— А кто играл Диму?

— Судя по обрывкам угроз, сынок нашего мэра.

— Котельников?

— Я не знаю, как его там… — ее передернуло. — Вообще знать ничего не хочу.

— А это тогда зачем здесь?

— Мерзость… — согласилась, скривившись, старшая принцесса. — Но как вспоминаю похотливого извращенца, так взгляд просто приковывается к подарочку.

И понимаю, что больше он ни одну девушку не сможет обидеть. Это радует, только… Все равно грустно…

— Погоди, — зацепилась я за одну деталь. — Но разве сын мэра не должен был играть моего мужа?

— Маш, честно, не знаю… Мне как-то не по себе от всего этого. Но теперь вряд ли наши мужчины отпустят пленных.

— Хочешь сказать, их убьют?

— Не знаю и знать не хочу. Но врагов за спиной не отставляют и тем более на волю не выпускают. А правосудия ждать не приходится, раз бесчинствами власть занимается. А значит, остается надеяться лишь на самосуд.

Даша вновь повернула взгляд к банке.

— В старину насильников на кол сажали, — сказала принцесса себе под нос. И тут будто очнулась: — А где Света? Что-то давно ее нет.

— В полиции была, потом в мэрии.

— Как она туда попала?

— Территория города, судя по всему, патрулируется. Отслеживают всех чужих, проверяют документы у незнакомцев. Вот и у нее проверили. Другой вопрос, как ее обнаружили недалеко от нашего дома, на берегу моря.

— А ты откуда знаешь? — услышала она лишь первую часть фразы.

— Я видела и проследила за ней, потом должны были и Власу отдать на проживание в этом доме. Так что осталось только твое присутствие как-то оправдать здесь.

Даша вздохнула, вновь покосилась на отрезанную часть насильника.

А меня волновала вторая. Что, если камеры есть где-то поблизости? И их просматривают. А если видели, как Света выбегала из нашего дома?

Что-то давно Славика нет.

Я подошла к окну, высматривая машины. Но на горизонте видно ничего не было.

— Волнуешься? Давай позвоним Власу, — предложила принцесса. В ответ кивнула, но позволила ей самой звонить. Заодно хоть немного развеется.

Звонок проходил мысленно, поэтому я ничего не слышала. Зато глядела вдаль и заметила, как к дому подлетает автомобиль с мужем и сестрой. Хотелось выбежать им навстречу, но я остановила себя. Не одного мужа встречаю, а показывать наши чувства, пусть и сестре, но обиженной, не хотелось. Водитель высадил их и удалился. Точнее, сделал вид. А сам стал кружить вокруг дома, заглядывая в окна первого этажа. Интересно, это Славик так настроил проницаемость окон или они изначально такие, проницаемые лишь снаружи для света и всего остального, но изнутри не отображающие ничего.

Водителя долго не было видно в поле зрения, но потом заметила удаляющуюся в сторону города машину.

Значит, не зря пристроил мэр шпионку, ведь не видит, что творится внутри дома. Будет ли она докладывать лишь то, что безопасно для нас или на свое усмотрение?

В дверь покоев постучали.

— Входите, — разрешила принцесса.

Зашли ее родные в спальню. Я повернулась от окна.

— Прости, — сказал Рыжик, повернувшись к Свете. — Я не сдержался. Не знаю, правильно было это или нет, но я сорвался. Просто ты перешла грань разумного, достучаться до тебя не представлялось возможным, и я опустился до повадок зверя.

— Не извиняйся. Я сама виновата.

— И что теперь? — они говорили так, будто нас с Дашей здесь нет.

— Буду шпионить… — Света нервно хихикнула. А потом увидела банку с "подарочком". — Это что?

— Надежды мэра на продолжение рода, — пояснил супруг. — Девочки, — он обратился ко всем нам, — вы должны понимать, что запреты не на пустом месте возникают. Система действует в определенных устоявшихся правилах. А когда правила начинают нарушать, то это приводит к последствиям. Плохим последствиям. Если что-то случается, то вы не лезете нарожон, а вызываете меня или Яна. У нас больше опыта как жизненного, так и жизни в этом мире, да, Маша, тебя это тоже касается, ты жила как дитя неразумное, и не возражай! Во взрослой жизни ты не жила. К тому же, никакой физической, а тем более боевой, подготовки у вас нет.

— А у вас есть? — хмыкнула я.

— Есть, — возразила Даша.

— Даша верно говорит, мы проходили обязательную боевую подготовку. В подвал заходить запрещено. К тому же, там стоит блокиратор, завязанный на ДНК, так что ни выйти, ни зайти никто не сможет. А еще там глушилки. Оттуда вы даже до нас дозвониться не сможете. К сожалению, обойти нашу с вами связь не вышло, пришлось блокировать всю.

— Что будет со злодеями? — спросила я.

Света села в кресло, слушая инструктаж, и молчала, как мне кажется, думая о чем-то своем.

— Пока не знаем. Если б мы были уверены, что мэр не будет их допрашивать, то выпустили б их и все. Но мэр слишком хитер и осторожен. И, уверен, сын сможет доказать, кто он. Поэтому, девочки, думайте своей головой, особенно это касается тебя, сестренка! — обратился Влас к Свете. — Мир?

— У меня есть свои условия! — сказала младшенькая.

Влас замер с таким выражением лица, мол, ну-ну, что еще ты придумаешь?

— Я докладываю мэру только то, что вы с Яном одобрите, а взамен… — она задумалась. — Взамен хочу приключений.

— У меня встречное условие, — сказал принц.

— Какое? — насупилась девочка.

— Ты месяц помогаешь мне в медблоке, выполняешь то, что я поручаю, а я обещаю тебе потом неделю каникул с приключениями и развлечениями.

— Месяц — это слишком долго!

— Хорошо, тогда так — месяц, пока мы живем здесь. Если уедем раньше, то столько, сколько получится. Дома отец мне не даст практиковать, и тебе, наверняка, тоже. Такого опыта у тебя уже не будет.

— А можно я буду помогать? — встряла Даша.

— Нет! — возразили мы с мужем одновременно. И я замолчала, давая слово ему: — Пока не придумаем твою легенду, ты не высовываешься. Можешь помогать по дому.

Старшенькая кивнула. А вот Даша не согласилась:

— Я безропотно выполняю твои задания, а ты позволяешь мне самой докладывать мэру, без указок!

— А справишься? — подначивал принц.

— Справлюсь!

— От твоих поступков и слов зависит не только твоя жизнь, но и все наши.

— Я уже поняла. Каким будет наказание за подвал?

— Никаким. Ты уже наказана за свои ошибки. Даша пострадала и насильник. Выводы делай сама. Чай, уже не маленькая.

На этом разговор закончился. Принц подхватил меня под локоток и потянул на чердак. А там, усадив меня перед собой лицом к себе на скутер, задрав мои ноги и обвив их вокруг своего пояса, молча просмотрел записи. Потом были жаркие поцелуи.

Глава 15. Практика лекаря

…. Прошла неделя

Нас почти не трогали ни мэр, ни полиция. Влас практиковал почти круглые сутки. Не без отдыха, конечно, но могли его выдернуть и среди ночи по скорой помощи. Вообще, народу идея ближайшего травмпункта, а по совместительству и просто лекаря, лечащего любые болячки, пришлась по душе. И даже мэр пару раз наведывался лечить свой гастрит.

Тогда муж пожаловался, что рук катастрофически не хватает.

— Я бы вам помог, но у нас нет доступа к базе людей, так что увы… — разводил мэр руками.

— Тогда вы не возражаете, если я сам поищу себе помощников среди народа? — понаглел супруг.

— Да, конечно, — согласился мэр, тем самым развязав мужу руки.

Ну а тот уже имел на примете нескольких женщин и парней, которые увлекались травами да анатомией.

Вот и приставил их к себе в помощники, посменно. Ввел дежурства. Только сам-то незаменимым был. Тогда я и спросила про того, кто в подвале находится, что с ним делать будем и есть ли у него медицинское образование. Муж кивнул и задумался, а потом как-то вывел из подвала своего дубля на дежурство.

Не знаю, что с ним сделали, но складывалось ощущение, что кроме знаний о медицине у того вообще ничего не осталось. Он действовал на автомате, пользуясь вдолбленными с института знаниями. И он действительно был врачом. Конечно, не таким, как муж. И вот он-то и работал в ночную смену. Тогда муж хоть частично стал ночами спать. А то до этого какими-то урывками отдыхал. Только ляжет, как его кто-то да разбудит.

Выходить за пределы медотсека пленный не мог и муж каждое утро его работу проверял. После этого морщился, но терпел.

В дневное время, когда народу не было, муж нам — студентам — иногда включал фильмы по медицине: записи с операций, строение тела и многое другое. Еще каждому студенту, кем он считал своих помощников, выдал по планшету с книгами по медицине. И они изучали их, а потом сдавали пройденный материал на практике. Единственное, что меня беспокоило, не пойдет ли информация во вне, тому же мэру. Но муж сказал, что с каждым заключил контракт, и в случае разглашения любых сведений наших студентов ждало наказание. Какое — он не уточнял, а я знать, если честно, не хотела.

Сама же ему постоянно ассистировала, как и Света. Порою корректировали мы дрожащую руку Власа, фиксируя в запястьях.

На удивление, Света выполняла все порученное, но при этом задавала тысячу вопросов почему, зачем и так далее. Муж на какие-то отвечал сам, на другие подбирал материал, и все эти вопросы прорабатывали в учебных классах.

В общем, это было обучение вместе с практикой. Да такое насыщенное, что времени ни на что другое не оставалось.

Безопасностью занимался Дима. Мы в это просто не лезли. Не до того было.

Но, насколько я слышала от Авроры, мэр воспринимал Диму как сына, бестолкового вдобавок. И ему приходилось такого придурка играть, а это тоже бесило нашего безопасника.

… Месяц в нижнем мире

Через месяц сверху спустили приказ возвращаться. Но дел было настолько невпроворот, да еще и обучение это…

В итоге муж начал срываться, психовать. Срубался в любом месте — иногда. А порою хотел спать, но не мог. Сидел со стеклянными глазами, а уснуть не мог.

Я и сама была на грани, хотя пока держалась, стараясь впитывать знания, зная, что наверху вряд ли у нас будет вообще медицинская практика. А ведь муж давал именно лекарские знания, а не врачей. Как Влас как-то обмолвился, врачи от слова врать. Они не лечат причины болезней, а только убирают симптомы. С лекарями иначе. Они именно лечат. И были еще целители. Но это вообще из другой области — единство тела, духа и души. Целостность. С этим было сложно, и он в этом не понимал, являясь именно лекарем.

А с причинами болячек было все настолько сложно, там и психосоматику следовало поднимать с отношениями в семье, и заставлять больного анализировать свое поведение, мысли, поступки, слова, что действительно проще было не разбираться в причинах, а устранять последствия.

Но табличка с психосоматическими последствиями (недугами), причинами и способом лечения головы у нас в отделении висела. И периодически Влас устраивал по ней проверки. Но не просто требовал результат зубрежки, а понимание. Проблемы с пищеварением — может, жизнь не переваривает больной. А с головной болью — а он часто говорит, что это его головная боль? А геморрой? Уши — кого пациент не слышит или может, его не слышат? Глаза — нежелание что-то или кого- то видеть. И так далее.

Сейчас же муж, выгнав всех студентов, в том числе и Свету, психанул, скинув стерильные инструменты на пол.

— Влас!

— Не подходи! Я за себя не ручаюсь.

— У тебя переутомление!

— Я знаю.

— Тебе надо выспаться и вообще взять отпуск!

— Ты понимаешь, что все впустую? Все! Все эти знания, что я дал… За этот месяц даже год учебной программы не прошли! Понимания ни в одном глазу! Эта чертова зубрежка! — он обреченно опустил голову. — Это нереально! Кроме вас двоих вопросы толком никто не задает. Зря я это все затеял! Нам пора возвращаться! — на пол полетели еще металлические инструменты. Благо, колбочки не разбил. — А уйдем мы, кто их будет учить? Врачи в лучшем случае? А то и институт. А там вновь зубрежка!

Я же принялась молча убирать накиданное мужем на пол.

Он был прав. Местные жители были безэмоциональны и лишены пытливости ума. Да, хорошо запоминали материал, но ни одного вопроса! Это хорошо, что Света задавала вопросы по тому, чего не понимала из уже имеющихся знаний, а я и тех не имела и задавала уже вопросы по ним. Многое мне именно Света поясняла.

Мужу надо поспать. Он ночами готовился к лекциям, к темам, параллельно собирая информацию на все заданные и сопутствующие вопросы. Меня же гонял, чтобы спала. А сам… Сам… И при этом я тоже не высыпаюсь. А он и подавно.

Я бросила взгляд на шкафчик с травами. Для операций использовалась выжимка из сон-травы. Дозировка подбиралась в зависимости от веса человека и продолжительности сна.

Ему надо поспать. Надеюсь, больных не будет.

Славик еще что-то на пол скинул. А я юркнула к шкафчику. Вскрыла одноразовый шприц, набрала нужное количество выжимки, и спрятала шприц за спину.

— Влас, подойти сюда, будь добр, — я добралась до кушетки и села.

Обманывать не хотелось, но иного выхода я не видела.

— Зачем? Ты меня совсем не понимаешь! Я тебе одно говорю, а ты!.. — но он подошел. Заглянула в его глаза — красные, жуть.

— Сядь, — похлопала кушетку справа от меня.

— Маш, не до ласок мне сейчас…

— Сядь! — велела я громко. Не любила повышать голос.

От неожиданности он сел. Ну а я рывком вколола ему в ягодицу лекарство.

— Что ты… — он не договорил. Тело обмякло, глаза закрылись.

Надеюсь, не перестаралась с дозировкой.

Я с трудом придержала его, не думала, что он такой тяжелый, и аккуратно уложила на кушетку.

Ну вот, пусть поспит.

Тут послышался приближающийся звук сирены. Неужели скорая?

— Тьма! — выругалась я. Правда, на счастье, здесь по этой команде свет не отключался.

Меня встретила встревоженная Света.

— Там больного тяжело раненного привезли. Где Учитель, он в норме? — она не могла его Власом называть, да и не те прилюдные отношения у них были. Поэтому так уж повелось с началом ее работы называть Власа Учителем.

— Нет Учителя. Придется обходиться без него.

— Что с ним?

— Наркоз!

Света вытаращила в глаза.

— Ты в своем уме? Что нам теперь делать? — она схватилась за голову. — Надо идти в подвал…

— Нет!

— Но… Как нам быть? Ты понимаешь, что натворила?

Я юркнула вновь в подсобку. Взяла аппарат восстановления костей и тканей. Видела, как муж однажды им пользовался.

Света скользнула следом, увидела устройство.

— Маша — нет! Это не тот уровень здешних технологий! Нельзя! Будут вопросы!

— Под наркозом?

— Потом, когда очнется, а раны нет.

— Значит, внутренние повреждения залечиваем этим устройством, а внешние придется самим латать!

Хотя вопросы не следовали. Почти ни у кого.

Света металась по операционной, подготовливая ту, а больного наши студенты готовили к операции в соседней палате.

— Ассистировать ты мне будешь! — сказала я, решив пока и без того перепуганную золовку не ставить в известность.

— Как мы это объясним остальным? — спросила она, мельтеша взглядом по палате.

— А надо что-то объяснять? Они привыкли только выполнять приказы, — сказала я. Рабы, как есть рабы. Мне нужен другой облик! Поэтому предупредила Свету: — Я бегом к Авроре! Будь готова!

В отличие от других студентов, у нашей младшей принцессы были самые глубокие познания во всех науках. Но Влас не давал пока ей возможности самой кого-то резать, шить. Хотя она практиковалась, на манекенах. Я видела. Она хотела, но обещала безропотно подчиняться. Вот и не возмущалась. Где только муж манекенов раздобыл, не знаю.

А вот врач, который был в подвале, увы, был вовсе не хирургом, еще и с громадным самомнением и ошибочными знаниями. Поэтому даже не будь он злодеем, его допускать в операционную не стоило.

Я пробралась во вторую часть дома и побежала на помощь к Авроре.

Благо, она дома шила свои наряды. Затарабанила в ее покои.

Подруга открыла.

— У нас пожар?

— Хуже! Рори, спасай!

— Да объясни же ты…

Я сбивчиво попросила ее меня загримировать. Под Власа.

Волосы мы подобрали под чепчик, и подруга взялась за лицо. Когда оно было завершено, пришлось снять халат и перевязать грудь. Только тогда я полезла в медицинскую одежду Славика, которую пришлось подкалывать или подворачивать — все же он был крупнее и выше меня, а на шитье не было времени.

Полчаса!

Тьма!

Я кинулась обратно!

Больной уже находился в операционной. Скорая помощь уехала, оставляя нас наедине со студентами.

— Так, все на выход, остается только Света! — сказала я измененным голосом. Вряд ли он стал похож на мужнин, но все вышли. Мне Света помогла облачиться поверх формы в стерильный халат, перчатки я надевала уже сама.

Ненужных вопросов она не задавала.

Сперва очистить ткани от инородных тел, затем откачать лишнюю кровь, далее — соединить правильно ткани.

Я надела увеличительные очки. Они позволяли не только приближать, но и показывали нервные окончания, кости и прочее. Только режимы надо было переключать.

Когда проделали все запланированное, оставалось лишь соединить правильно ткани, я сказала принцессе:

— Света, готовь прибор. Будешь сама его включать.

Она кивнула. Я свела правильно ткани. Усилие потребовалось неимоверное, еще и удерживать их, не дрогнув.

— Свет, медленно верхнюю часть обработай.

Она выполнила. Только чуток промазала, и зарастила ткань верхнего слоя.

— Свет!

— Прости. Очень волнуюсь!

— Света, волноваться будешь после. Сейчас строго выполняй указания!

Она сделала вдох и кивнула.

Но крови уже натекло…

— Убирай кровь!

Она кровеотсасывателем убирает. Я вновь соединяю.

— Настрой прибор один на один сантиметр.

Медленно. Очень медленно. Но отвлекаться некогда.

В тот единственный раз, когда Славик при мне это делал, я тоже соединяла ткани.

Правда, шил кожу он сам.

Так, желудок залатали. Надо правильно расположить органы, возвращая их на место! Ой, еще одно внутреннее повреждение — разрыв селезенки.

— Он приходит в себя! — говорит Света. А я понимаю, что больной может в любой момент помереть. Так, терять самообладание нельзя! Все потом.

— Давай еще местную заморозку и наркоз. Нам не помешал бы газ, которым оснащены все скутеры, но… Некогда!

Света вкалывает в селезенку обезболивающее, а затем в бедро наркоз. Надо ждать, пока подействует, чтобы больной не шелохнулся. От напряжения сводит пальцы.

— Свет, пожалуйста, разотри мне руки, их свело.

Моя помощница и компаньон растирает. Она молодец!

Ткани и кровь начинают покрываться кристалликами.

— Тьма! Свет, ты что вколола?

— Заморозку!

Теперь сетовать поздно. Это действительно заморозка. Будем надеяться, что она не выведет из строя функционирование организма.

Надо доделывать операцию и срочно.

— Света, подкрути мне увеличение в большую сторону и включай обратно прибор. Выставляй миллиметр на миллиметр.

— Это слишком тонкая работа!

— Придется тебе постараться и попадать!

От напряжения вновь сводит руки. Это риск. А еще для селезенки пальцы оказались слишком толстыми.

— Свет, придется тебе этим заняться.

— Я не справлюсь!

— Справишься! У тебя все получится! Панику отставить! Я буду смотреть и направлять, ты — держать ткани и смещать правильно. Поехали!

Света заменила перчатки на стерильные и встала на мое место. А я — свои.

Теперь я взяла прибор по сращиванию тканей.

И пошла работа.

К моменту восстановления селезенки, а также всех внутренних тканей, сосудов и нервов прошло несколько часов. Мы не торопились, стараясь сделать работу качественно. Замечала, что кристаллы расползаются по всей брюшной полости. Спокойно!

А вот шить пришлось мне. Медленно. Стежок за стежком. Правда, Света напутала с нитками. Взяла саморассасывающиеся. Работу пришлось переделывать. Но это я поручила уже Свете. Ткани держать уже не нужно, они стянуты нитками. Проложить стежки поверх! Только и всего. Я все же направляла ее.

Когда операция закончилась, я просто оперлась на стену и съехала по ней на пол. Сил стоять больше не было.

— Надо проверить состояние больного! — выдала указание я.

— Проверь, пожалуйста, — упрашивала младшая принцесса.

— Свет, я не могу.

Но тут к Свете, похоже, пришел откат. Руки задрожали, ее всю колотило.

— Что тут у нас? — раздался голос с хриплыми нотками сзади, от которого я даже вздрогнула.

— Операция… — прошептала Света. — Его надо проверить…

— Слав, мы вкололи ему заморозку. У него кристаллизуется брюшная полость, выпалила на одном дыхании я.

— Я понял. Отчитывайтесь по операции! — сам же запустил сканер.

Я сделала все, что могла.

Света начала отчет, а я почувствовала, как веки слипаются, становясь тяжелыми, и сознание заволакивает тьма.

*****

Очнувшись наутро, я узнала, что наша операция длилась двадцать часов. Больные приходили, кого-то осматривали наши студенты, кого-то отсылали, так как доктор занят операцией. Один закрытый перелом вставили и наложили гипс.

Как же они жили раньше, если поток больных постоянный.

Всех, кому оказана была помощь экстренная помощь, размещали в стационаре, причину не говорили, но на деле перестраховывались, чтобы доктор проверил.

Мест катастрофически не хватало.

Но пока я спала, Славик всех осмотрел, проверил работу студентов, похвалил их, и больных отправил по домам.

Нашего больного спасти удалось. Если б не наша случайная заморозка, он бы умер, не дожив до конца операции. А так, Славику удалось нейтрализовать действие небольшого обморожения тканей. Да и последствия будут в виде некоторых болей и дискомфорта, ну а что — операция ж прошла, там вообще все разворочено было, так что еще слабо отделался больной. Его поместили в стационар.

Людей катастрофически не хватало.

Наш дом перестал быть домом. Из жилого оставался лишь один этаж — третий, с покоями, и чердак как гараж. Остальное отдали больнице.

Нужна была повариха, готовящая для больных, ну или на крайний случай помощница для Даши, так как она не справлялась, да и вообще, уже начала уставать от домашних обязанностей, хотя не жаловалась.

— Я не знаю, что мне делать, — обреченно сказал любимый.

— Тебе надо быть управляющим больницы, а не врачом, — сказала я мужу, подходя сзади и обнимая его.

— Дельная мысль. Еще бы врачи были… А у нас одни студенты…

— Ну так пришли кого-нибудь из лекарей оттуда! Пусть подучат наших студентиков… Да и у тебя ж есть замена…

— С заменой сложно. У него пока заблокированы воспоминания, но боюсь, что рано или поздно все вспомнит. И каким он человеком будет?

— Это уже от него зависит. Ты можешь ему на блюдечке отдать больницу. А как он распорядится ею — уже ему решать.

— Понимаешь, когда на блюдечке — люди не ценят. Лишь добившись чего-то тяжелым трудом можно заставить полюбить и ценить, да и то не всегда.

— Ну так и создай трудности на пустом месте, ему ж не обязательно знать о твоих планах. Пусть работает под твоим началом. Ты — как управляющий, а он — твой врач. Он амбициозен, значит, будет стремиться тебе понравиться, заработать твою должность.

Муж задумался. Хмыкнул.

— Если он обучаем, тогда я подумаю.

— Другой вопрос, что его могут путать с тобой.

И тут муж расплылся в пакостной улыбке.

*****

Света явилась через день после той операции и заявила, что свою часть договора она выполнила.

— Куда хочешь податься? — спросил муж.

— В торгово-развлекательный центр.

— Ну что ж, одевайтесь девочки, а у меня осталось незавершенное дело.

И муж направился в подвал.

Вышел он оттуда с таким видом, будто и не было ничего.

Позвал девочек и Аврору. Дима был на работе.

Мы оседлали все скутеры, разбившись парами. Я с мужем, а Аврора со Светой. Решили что обе девчонки горячие, может и найдут общий язык. Заодно, Света, находясь за рулем скутера, душу отведет на скорости.

Восторга младшей принцессы не было предела.

Я чуточку повела скутер а потом поменялась местом с Власом.

— Что ты сделал с сыночком, — договаривать не стала, имея в виду сына мэра.

— Отпустил.

— Но ведь он мимо не проходил.

— А я вывел его через черный ход.

— У нас в доме такой есть?

— Есть.

— А сыночек обратно не явится с папашей и подмогой?

— Могут и заявиться. Но тогда их ждет сюрприз. Я же защиту установил. Из подвала точно выйти чужим нельзя, как и войти туда.

— Ловушки?

— Да, куда ж без них.

— А куда мы летим?

— Куда глаза глядят.

Света отрывалась, совершая кульбиты. Аврора визжала, а наш сорванец хохотал.

Потом поддалась азарту и старшая принцесса, а затем уже и я не утерпела, согнав мужа с сидения водителя. Он лишь хмыкнул, но место уступил. Это на скорости оказалось тем еще приключением.

Еле упросила мужа отключить защиту, чтобы чувствовать ветер, тепло и холод потоков воздуха. Невидимость при этом сохранялась.

И я даже однажды просто встала, стиснув своего коня ногами, отпустив руль. Волосы выбивались из косы, взлетая и заставляя ощутить чувство полета.

Но Аврора вспомнила про своего мужа и нам пришлось возвращаться в Приморский, еще и искать его по городу. А когда нашли, просто забрали нашего безопасника, не спрашивая его мнения.

Света пересела на скутер с сестрой, за руль, выбрала направление, задала максимальную скорость и нам пришлось догонять ее.

Когда в поле видимости показался город, защиту пришлось вернуть, чтобы нас было не только не видно, но и не слышно. А подлетев совсем близко, мы сделали скутеры видимыми и летели подобно местному автотранспорту на воздушных подушках.

Этот город был крупным, шумным и высотным. Торговый центр среди других зданий выделялся не слишком высоким размером и яркими красками. Вот туда мы и направились.

И Света потащила всех на каток. Да и все люди. Лишь мы с Авророй чувствовали себя не в своей тарелке, крепко держась за бортик катка.

Влас и Дима менять внешность не стали.

— Пойдем! — рядом нарисовался наш безопасник. Его я видела редко, пропадая в больнице. И, если честно, так и не привыкла к его внешности. Да еще и характер был не ахти. Он не особо церемонился, не считался с мнением Авроры, да и подруга пару раз, отлучившись в город за тканями, застукала его, флиртующего с другими. Объяснил он это тем, что девушки от него без ума, так что легче дают показания, если с ними пофлиртовать. Но подруге такое оправдание не понравилось, да и мне тоже.

Как сказала Аврора по секрету, у них тоже не особо далеко зашло. После его предупреждения о гнусном характере и заигрывании с другими она десять раз пожалела, что выбрала его. Точнее сказать, он выбрал ее. И она, желая досадить, не подпускала его. Спали они в разных постелях. Аврора в своей мастерской, а Дима — в спальне. Благо, он не особо не настаивал. Она злилась, и говорила, что значит, свои потребности на стороне удовлетворяет. Вот в это я уже не верила, но переубеждать подругу, не зная правды, не стала.

И вот опять! Дима схватил Аврору за руки и потянул-покатил по льду в центр катка. Как подруга визжала! Боюсь, вернувшись на остров, Аврора не захочет продолжать эти отношения.

— Не хочешь кататься? — за спиной появился Рыжик.

— Я боюсь, — призналась честно.

— Хочешь тебя покатаю?

А это мысль! Не уронит же! А уронит, так не страшно — Славик давно меня не лечил! Я даже иногда ревновала его к работе.

— Покатай! — разрешила я и улыбнулась.

Славик сказал держаться за его пояс, и мы поехали паровозиком. Как надоело за руки вез на скорости, и было так здорово, что не хватало только музыки и моего умения кататься. Думаю, я даже справилась бы, при том, что и танцевать не умею.

А муж катался умело. Впрочем, лучше всех была все же Света.

Я засмотрелась на нее, совершающую на скорости прыжок и кручение, а затем красивое приземление. Славик мой интерес заметил и пояснил:

— Света раньше других встала на коньки. Еще в три с половиной года в первый раз, надев мои коньки. У нас есть каток на острове. И Света вышла на лед, на улицу. Переполох тогда устроила! Благо, замерзнуть не успела. Но отец увидел, как она катается и нанял ей тренера. Но это всего лишь увлечение. Ты же понимаешь, что судьба принцессы в ином.

Ах, ну да, ее судьба детей рожать, продляя род какого-нибудь человека, не клона, с летающего острова.

— Поучишься? — спросил муж, подвозя меня к двери.

Я кивнула.

Но тут в сознание ворвался крик Авроры:

— Отпусти, я кому сказала! Не смей ко мне прикасаться! — она вырвалась из захвата, занырнув под ногами у Димы, и поехала на пятой точке к ограждению.

— В другой раз, — сказала мужу, выходя за пределы катка и надевая на коньки протянутые какой-то женщиной чехлы.

Аврора уже добралась до бортика, но там двери не было.

— Как ты? — спросила, облокотившись о поручень.

— Ненавижу! — ответила Аврора.

Я бросила взгляд на Диму. Он провожал подругу грустным взглядом.

Но вот Аврора с моей помощью встала и начала перелезать через ограждение.

А Дима тряхнул головой, будто смахивая маску, ухмыльнулся, подхватил под локоть проезжающую мимо Свету и поехал кататься дальше.

Мне кажется или он переигрывает?

Аврора искренне плакала в женской раздевалке, лежа на моих коленях. Я гладила ее волосы, стараясь хоть как-то поддержать подругу.

— Я больше не могу, Маш.

— Ты ведь не можешь развестись.

— Это все фарс, а значит, можно и развод оформить. Всего-то в базу влезть, как недавно это делали. Я лучше вернусь домой.

— И что же, выйдешь замуж за того, кого покажет компьютер? Так вышла ж уже. А будет еще хуже, за робота выйдешь. Ты ведь помнишь, какие люди… А сейчас мы еще и высший статус имеем. Будет отморозок, типа мэра или его сыночка. Все уже произошло, Рори, поздно дергаться! — пыталась я переубедить ее.

Я понимала, что во власти принцев все изменить, аннулировать этот брак. Да даже можно заставить человека существовать, стерев все данные о нем из базы. Не об этом ли говорил мэр, когда говорил, что опять приходится за высшими подчищать или что-то в этом духе. И я, честно, боялась за подругу.

Вообще, если так поглядеть, то кто счастлив? Клоны не способны чувствовать, не все способны. За этот месяц я вблизи насмотрелась на многое. Людям было все равно, что с ними будет. Врач им выписывал лекарство, рекомендации, которым клоны следовали. Ни нотки протеста, ни искорки познания в глазах. А зачем? А что лекарство делает? А какие побочные эффекты имеются? А какой у него срок годности? И это так, навскидку.

Что у вас болит? Горло? Откройте рот… Ага, горло раздражено. Купите вот эти лекарства и полощите ими рот три раза в день, а также пастилки. Молча идут и выполняют рекомендации. Аптека просто обогащается. Точнее, не аптека, а фармацевтические компании, производящие эти лекарства.

Нас — клонов — не волновала цена вопроса. Но я помнила, что лучше не болеть, так как это новые кредиты, чтобы расплатиться, ведь потом есть будет просто нечего. Лишняя работа, еще минус пара часов от сна. Время на детей? Его не было.

Можно не разговаривать мужу с женой после работы. Она просто придет домой, закинет готовиться кашу, и стоит моет посуду час-полтора-два, если до нее никто этого не сделал. На завтра нет еды? Поставит варить, минус еще время от сна. Я старалась помогать по дому, освобождаясь после школы, и лишь сделав все дела, бежала в библиотеку. Но было время до старших классов, когда я просто слонялась по знакомым улочкам, ища хоть что-то интересное, забиралась с маленькими мальчишками в опасные места… Лет до девяти они еще познавали мир, задавали вопросы, изучали опасные места, вход куда был запрещен. И однажды мы забрались на стройку, лазали по этажам, лестницы еще и не установлены были, и тут пятилетний малыш сорвался вниз со второго этажа.

Все убежали. А я не знала, что делать. Ведь если узнают, нам не поздоровится. Его не должны были найти здесь. Не должны были найти нас. Но и его бросить вот так, не оказав помощи, я не смогла.

Помню, как попыталась поднять его на руки, ощутила липкую жидкость. Вытащила руку — она была вся в крови. Я сорвала грязную пленку со стены, положила туда еще дышащего мальчишку и понесла в больницу. Оставила его на пороге больницы, а сама бегом обратно на стройку. Набрала в найденное на помойке ржавое ведро воды, вытащила из мусорного контейнера рваную тряпку и пошла по улице убирать кровь. Уже начало светать, когда я вытирала большое коричневое пятно на стройке. Но ничего не помогало. От усталости у меня болели руки. Тогда накидала какой-то сухой смеси и заливать водой. А потом бегом домой, в душ.

На утро к нам приходил полицейский, спрашивал про того малыша и не живет ли у нас мальчик лет девяти. Костя тогда сказал, что у нас лишь девочка есть. Полицейский ушел.

А я потом тайком сжигала драные мальчишечьи лохмотья и кепку, скрывающую длинные волосы, в которые всегда переодевалась, идя гулять с мальчишками.

Мне хотелось узнать, что случилось с тем малышом, но я больше не пришла на встречу с ребятами, больше не надела на себя то рванье.

Как после узнала, семья малыша влезла в огромные долги, чтобы оплатить лечение сына, ставшего инвалидом. Его в тот день спасли, но он стал живым растением. Тело росло, а вот разум — его не было. И однажды, встретившись с матерью малыша, уже спустя несколько лет, я узнала, что он умер. Помню как раз при мне ее арестовали. Провели расследование, и в итоге оказалось, что мать убила сына, задушив подушкой. И как говаривали бабульки, та женщина сошла с ума. Смеялась, радовалась тому, что теперь ей не придется до конца жизни горбатиться на трех работах, чтобы выплатить долг медицинской компании.

Отец мальчика повесился. То ли с горя смерти сына и утраты жены, то ли из- за коллекторов, которые пришли выбивать долг, потому что в последнем месяце он не смог заплатить нужную сумму. Звучали разные версии. И я долго потом отходила от этой новости, считая себя отчасти виноватой в том, что как старшая не уследила. И хотя малыш был со старшим братом, который в тот день убежал, бросив брата, я не завидовала судьбе сироты, оставшегося совсем одиноким в этом мире, отправленного в приемную семью.

Из воспоминаний вырвал очередной всхлип Авроры.

— Рори, послушай меня внимательно, — тряхнула подругу, выводя ее из истерики. Понимала лишь одно, Аврора очень эмоциональна и вернуться в обычный мир для нее подобно смерти. С клонами, похожими на роботов, завести семью? Она этого не вынесет. — Все это мелочи. Ты его ведь любила! Вспомни это чувство! Неужели ты просто так сдашься, позволишь ему вытирать о себя ноги и не считаться с тобой?

— Любовь прошла.

— Нет. Не верю в это. Просто тебе не нравится то, как он себя ведет. Ты считаешь, что полюбила несуществующего человека. Но это не так. Там, под скорлупой есть твой Ян. Просто ты думала, что тогда он притворялся. Возможно, так и было. Но… Мы любим не за что-то, а просто так. Попробуй принять его таким. Противным, гадким, привыкшим получать то, что хочет. Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Все же он неплохой. Да, несносный, да, не считается с твоим мнением! Ну так сделай так, чтобы считался.

Подруга вздохнула, вытерла рукавом красивого платья слезы.

— Я попробую! Но ты мне поможешь?

Помочь? То есть, взять ответственность за судьбу Авроры на себя.

Я кивнула, понимая, что десять раз пожалею, что ввязываюсь в эту авантюру. Но и бросить подругу одну, хоть в этом мире, хоть в том, я не могла. Это даже правильно, что мы жили бок о бок, в одном доме. Так мы есть друг у друга. А друг познается в беде.

Аврора выбралась из жалости к себе и приступила к решительным действиям. В раздевалке был санузел, она там умылась, навела на лицо боевой раскрас, а косметику она всегда носила с собой, намочила волосы и изменила укладку. Платье заимело разрезы почти до пояса, и грудь стала выделяться пуще прежнего.

— А ты не перебарщиваешь? — спросила, окинув ее внимательным взглядом.

— Ну не возьмет же он меня силой!

Я, если честно, не знала. Облик Димы совсем не вязался у меня с голубоглазым блондином, который шутил в медотсеке. Сейчас это действительно был другой человек. Только маску бывает сложно снять. Можно заиграться. Читала об этом в какой-то книге по актерскому мастерству, где описывалась игра противоложной по полу роли. Когда девушки, играющие мужчину, начинали кадрить девчонок и так заигрывались, что это начинало нравиться. А были и случаи возбуждения. Тогда я списала это на состояние противоположное покою, но сейчас я знала, что бывает и другое возбуждение.

Мы вышли из раздевалки. Наши все еще были на катке, точнее там был Аврорин муж и его сестры. А вот моего Рыжика не было.

Я окинула взглядом окружающее пространство и в одном кафе узрела мужа. Он сидел с закрытыми глазами, оперев голову о руки.

Я пошла к нему. Уже дойдя до кафе спохватилась и обернулась. Аврора следовала за мной, только пошла в соседнее кафе. Я не понимала. Не хочет нам мешать?

Но увидела группу молодых людей за одним столиком, к которым и направилась моя боевая подруга. Ладно, это ее дело. Но придется все равно присматривать!

Дойдя до столика Власа, присела на диванчик рядом с ним.

— Как она? — раздался тихий голос мужа.

— Пошла соблазнять парней в ближайшем кафе.

Муж поднял голову и осмотрелся. А потом дотронулся до часов. Похоже, брату докладывает. Я дождалась, пока он завершит разговор, взгляд переведет на меня.

— Не спал ночь, да?

— Да.

— Опять не бережешь себя…

— Возвращаться не будем. Следовало завершить все дела.

— Зачем тогда согласился с требованиями сестры?

— Я обещал, а обещания надо выполнять. Всегда. Да и, вернувшись, не до развлечений будет.

— То есть, все наши вещи… — я вздохнула. Там такие классные наряды от Авроры были.

— Личные я собрал, а остальные — пусть остаются…

— Мог бы и сказать, — надула губы я.

— Не стоило привлекать внимание.

Я заметила движение за стеклянной стенкой нашего кафе, повернула голову. Дима сел за соседний от Авроры столик, но так, чтобы она не видела. За соседним столиком сидело шестеро мужчин, и они смеялись.

— Это кто? — намекнула на мужчин, поведением отличных от клонов.

— Падаль всякая… — прозвучало двусмысленно.

— Не ваши? — это я о жителях Верхнего мира спрашивала.

— Нет.

— Падаль, подобная сыну мэра?

— Ага.

Мда.

— Они эмоциональны.

— Я заметил.

— И на клонов не похожи.

— Да, — отстраненно отметил муж.

— Диме помощь понадобится?

— Возможно, — муж подобрался и встал. — Жди меня здесь, закажи что-нибудь поесть.

В дверях он столкнулся с сестрами, что-то им сказал и отправился в соседнее кафе.

Девочки прошли к нашему столику, тут же подошел официант. Что ж он одну меня не заметил? Официант вручил всем нам по меню, попросил нажать кнопку, как будем готовы сделать заказ и удалился.

Я, то и дело, бросала взгляды за стекло. Там пока ничего не происходило, если не считать того, что Рыжик прошел к администратору и что-то тому сказал, присев неподалеку от него, а потом, судя по всему, оплатил что-то. Перед ним поставили напиток, и муж его начал пить. Пока все было спокойно. Аврора улыбалась, что-то рассказывала, мужики смеялись.

Девочки вскоре сделали заказ, официант спросил, определилась ли я.

— Мне то же, что и им, — ответила я.

Официант лишь кивнул, а я вновь была там, за стеной.

— Маш! — окликнула меня Света.

— Что?

— Смотри, сейчас начнется!

Похоже, девочки все это время следили за ситуацией не меньше моего.

Я перевела взгляд на Свету, потом на Аврору. Моей ошибкой было следить за Славиком, потому что он продолжал спокойно пить напиток. А вот Аврору недвусмысленно начали лапать. Причем зажали двое между собой, и один откровенно сжимал грудь, а другой трогал ягодицы. У меня сердце сжалось и отвращение нахлынуло. На лице подруги явно проступил страх, она попыталась подняться, но ей не дали.

Тут мужики повернулись к встающему из-за стола нашему безопаснику, а он, к слову, был в полицейской форме.

Слышно, увы, ничего не было. Ему что-то ответили, но потом крайние мужики встали и решили проучить представителя власти.

И вот тут начался бой. Дима двигался гораздо быстрее, чем все остальные, будто перетекая из одного состояния в другое. Один из злодеев вытащил нож и полоснул грудь Димы, за что поплатился сломанной рукой. Аврору отпустили, чтобы присоединиться к подельникам, и она сумела выбежать из кафе, в ужасе оглядываясь по сторонам. И ей явно не до боя было.

— Рори, иди сюда! — позвала я, подскакивая со своего места и торопясь к выходу. Она побежала ко мне, в страхе оглядываясь. Я обняла ее и повела к нашему столику.

А за стенкой был настоящий бой.

Рыжик повернулся к залу и наблюдал за остальными.

— Рори, смотри! — я обратила внимание подруги.

Она в ужасе закрыла глаза. — Смотри, Рори! — я отстранила ее ладони, повернула голову к бою.

Яна вновь ранили.

Она вскрикнула и побледнела.

— Ему нужна помощь… — прошептала она, вскакивая со своего места, готовая броситься мужу на выручку. Похоже, она к нему что-то да испытывает.

Я удержала подругу и взглянула на мужа. Он попросил у администратора что-то, взял баллон и медленно пошел в дерущимся.

Троих Дима вырубил, с двумя еще дрался, а третий подкрадывался сзади. Вот на него и брызнул газом из баллона мой принц.

Мужик упал, как подкошенный. Тут Дима уложил последнего. И Аврора побежала к своему победителю. Мы с девочками — тоже.

Подруга прижалась к мужу и расплакалась.

В само кафе мы не осмелились заходить. А Рыжик прошел к администратору, часы приложил к считывателю денег, отдал баллон и пошел к нам.

— Дима ранен? — спросила обеспокоенно.

— Пара царапин. Пусть ими занимается виновница суматохи!

Я кивнула, соглашаясь. Все же подготовка сестринская была еще в девятом классе и последующих, не важно, колледж оканчивали девушки или десятый- одиннадцатый класс.

Ну а парни проходили воинскую службу. Зачем, если не было войн? Не знаю. Нам говорили, что это дань старине, да и мужчины должны быть более сильными, у них работа более тяжелая, а значит, усиленная физическая подготовка важна.

Так что я не сомневалась, что Аврора сумеет обработать поверхностные раны мужу.

Нападавших забрала охрана торгового центра, выслушав показания представителя полиции, а вот после этого Яна отправили в медпункт на санитарной машине. Аврора прилипла к Диме и поехала с ним.

Нам же принесли еду.

— Кому еще острых ощущений хочется? — спросила вдруг Света. Мы глянули на нее волком.

— Предупреждаю сразу, ввяжешься специально во что-то, будешь сама выпутываться, — пообещал брат.

Неужели не вмешается, даже если ей угрожать смертельная опасность будет или подобная той, что сейчас Аврора испытала?

— Но ведь Аврору защитил! — привела аргумент мелкая хулиганка.

— Света, все не так радужно, как мы себе представляли. Поэтому не рискуй. Вспомни сынка мэра! Тебе не хватило?

Младшенькая сдулась.

— Если хочешь развеяться, выбери душещипательный аттракцион. Горки или свободный полет! Только с людьми не связывайся.

— Свободный полет? — уточнила я.

— Это когда с высоты спрыгиваешь с парашютом или без него. В данном случае — без. Кажется, что расшибешься в лепешку, хотя в последнее мгновение аттракцион выключается. Там тебя в воздухе приподнимает магнитами и держит, а вокруг ветер обдувает, в общем, будто взаправду прыгаешь с высоты. Там даже давление воздуха регулируется. Самое главное, что безопасно.

— А почему выключается за мгновение до падения?

— Потому что если человек ощутит удар, он силой своей мысли может вызвать свою смерть. Просто поверить в то, что расшибется, и его тело умрет при соприкосновении с землей.

— Каждый?

— Девять из десяти.

— А десятый?

— Десятый обычно был пьян, когда еще запрет на алкоголь не ввели. Вот им все пофиг. Упал с высоты, встал и пошел дальше. Может из-за того, что не напрягается при ударе — расслаблен, как лист на ветру, а может, дело в сознании. Он не воспринимает угрозу как реальную. Слышала поговорку — пьяному и море поколено?

Я помотала головой.

— Значит, сейчас разбиваются десять из десяти?

— Нет.

— Но ведь сейчас пьяных нет.

— Да, но нужно поверить, переступить через сомнения, поверить так сильно, что… Что даже можно нарушить законы физики.

— И во что же надо поверить?

— Во что хочешь. Если сумеешь, то можешь менять этот мир так, как тебе вздумается.

— И каждый десятый может?

— Нет, один из миллиона.

Я задумалась, получается, мы все можем, просто не верим в себя. Так и с детородной функцией, и со всем остальным? А то, как я спасла Аврору от ожога… Время ведь замедлилось… Законы физики будто перестали существовать.

— Мы можем стать богами. Но даже среди нас таких нет.

Получается, лишь оказавшись в какой-то ситуации на грани жизни и смерти мы можем действительно становиться богами. Но лишь кратковременно. Почему? Я ведь тогда не верила, что могу что-то сделать, а просто взяла и сделала. Да, не сомневалась, что могу. В этом весь ключ?

— Света, — продолжил муж, обращаясь к младшенькой, — я верю, что здравомыслие ты имеешь и вообще очень умная девушка — настоящая принцесса, поэтому выберешь развлечения по душе, но укладывающиеся в рамки безопасности.

Этот совет понравился принцессе и нам удалось развлечься по полной программе, при этом дурачась и находя веселье в простых вещах. Даже устроили смешной показ мод.

Были и танцы. Мы сняли целый зал, настроили освещение, и девчонки отрывались под дурацкую музыку, а я выбрала более спокойную. Поменяла и освещение. Ночь, звезды, и мы под светом луны.

На этот раз я танцевала с мужем. При том, что не умела. Но он вел, и даже слова были не нужны, просто безграничное доверие, ощущение порывов другого и счастье.

Мы уже собирались завершить этот чудесный день, но пришли наши страдальцы. Дима весь перевевязанный, в порезанной одежде, под которой виднелись бинты, с обработанными ссадинами на лице. Аврора тоже захотела свой танец, не отпуская мужа ни на шаг. Поскольку оплаченное время еще не закончилось, то мы дали им такую возможность, а сами отправились на каток.

Муж полчаса учил меня кататься, а девочки сами себя развлекали там же.

Когда появились Аврора с Димой, время на отдых закончилось.

Глава 16. Возвращение на остров

Возвращались мы на остров поздно ночью. На небе уже светились звезды. Приятно было, когда пусть и прохладный ветерок трепал волосы и полы одежды, но чем выше поднимались, тем становилось все холоднее. Пришлось включить защитное поле.

Невидимость мы включили как только вылетели за пределы города. Такой функцией у скутеров не стоило светить, так как на камеры процесс исчезновения наверняка заснимут. А в виду того, что власть в Приморском больше не принадлежала жителям Верхнего мира, да и здесь встретили этих эмоциональных клонов (а клонов ли), то рисковать не стали.

Как там наверху? Есть ли какие-то изменения? Точно ли решили вопрос с безопасностью? Как там Жанна? А девочки? Все ли нашли себе пару?

Если честно, мне хотелось со всеми свидеться. Надеюсь, у них все хорошо.

Многие ли начали жить супружеской жизнью? Пробудилась ли в ком-то еще детородная функция? И много других вопросов вертелось в голове.

— Слав, а где я жить стану?

— У меня, естественно.

— Ну, я как бы уже замужем.

— Еще скажи, что не я твой муж.

Сейчас за рулем сидел Славик. Внешность он пока не изменил, но как я восприму его с новым старым лицом?

— Слав, а какая внешность твоя настоящая?

— Считаешь, что я именно рыжий?

Меня раскусили. Ну да я лишь улыбнулась.

— Мало ли… Может ни та, ни другая не является истиной. Правда ведь у каждого своя.

— Спешу тебя разочаровать.

— В чем?

— Ты меня видишь не таким, какой я есть на самом деле, какую бы маску я ни надел. На мне вообще была какая внешность, когда я пришел на последнее испытание? Но ты ведь точно знала, кто я.

Вспомнила, как его не почувствовала среди других, и, лишь когда явился опоздавший, от сердца отлегло.

— А мне вот интересно, а ты бы меня узнал? У меня ведь клон есть.

— Давай не будем о Риане. Я слишком устал.

— Почему тогда меня за руль не пустил?

— Потому что надо тебя учить водить в этой плоскости, а мысли путаются, не до объяснений сейчас. Надо обязательно найти время, чтобы это сделать.

А я-то думала, чего это он маршрут включил и чуть ли не автопилот. Он держался прекрасно, что иной раз и не подумаешь, что устал.

Тут заморгала зеленая голографическая стрелка, сообщающая, что мы на месте. Я же в ночной тьме вообще ничего не видела. Оглянулась по сторонам: исчезли даже звезды, и город внизу.

— А где наши? — как-то я прозевала момент, когда они исчезли из поля видимости.

— Уже давно прибыли.

Вот как? Это мы так отстали?

На выходе из тайного гаража нас встречал сам Владыка.

— Сын, нам надо поговорить! — обратился он к Рыжику, так и не сменившему внешность.

— Завтра!

— Нет, сегодня!

— Пап, я едва держусь на ногах!

— Мы провели смертельное испытание и Маша выжила. Мы даже провели церемонию заключения союза. А вот кто с тобой рядом, спрашивается?

— Я не знаю, о чем ты говоришь и не желаю ничего знать сегодня, — и мой муж обогнул своего отца, держа меня за руку и потащил в сторону своих покоев.

Мы прошли довольно долго, пока мои мысли оформились. Зря я поминала Риану. Ой, зря! Но Славик очень устал, ему надо выспаться.

— Славик, давай сегодня у меня переночуем?

— Уверена?

— Да. А еще лучше, где-нибудь, где нас точно никто не найдет!

Славик свернул к лифтам, и в первый попавшийся затащил меня и нажал на один из подземных этажей.

Ночевали мы в операционной, предварительно заперевшись. Только на кушетке, а не операционном столе. Откуда здесь кушетка и зачем? Если операционная только для проведения операций. Хотя тут были и другие двери. Одна в подсобку с компьютером. Вторая — не знаю. Но задавать вопросы сейчас было не с руки. Мы действительно очень устали. Поэтому постаралась отрешиться от мыслей. Муж уже сопел мне на ухо, обняв меня. И под его мерное дыхание я тоже уснула.

А после, выспавшись вдоволь, Рыжик притянул меня к себе и прошептал, заключив в объятия:

— Мне плевать, кого мне там подсовывают. У меня есть ты, и больше никто не нужен.

Я расплылась в улыбке.

— Я тоже тебя люблю.

Он подарил мне поцелуй — долгий нежный, сводящий с ума. Затем еще и еще. Отстранился, взглянул в мои глаза и сказал своим хриплым голосом:

— Клянусь, что буду верен тебе, буду оберегать, защищать, поддерживать в трудную минуту, считать только тебя своей женой, своей половинкой, своим продолжением.

В душе разлилось тепло и будто из нежного бутончика стал распускаться необыкновенной красоты цветок. Он помнил про клятвы. Знал, что здесь их давать не принято и все равно дал. Губы расплылись в улыбке.

— И я клянусь, что буду верна тебе или лучше умру, если не от меня будет зависеть верность тебе. Буду поддерживать тебя в трудную минуту, делить с тобой радости и только тебя стану считать своим мужем, своей половинкой, опорой.

Мы вновь поцеловались.

Славик-Рыжик нехотя отстранился.

— Будь здесь, рядом с Доком. И что бы не болтали, не сомневайся во мне! — он дождался моего кивка и продолжил: — Если будет безопасно, я тебя заберу. Только я

Муж подошел к компьютеру, вбил какие-то данные.

— Иди сюда, считаем твое ДНК.

Я подошла, позволила появившейся из считывателя иголочке взять у меня капельку крови. После чего Славик сказал:

— Теперь у тебя есть доступ ко всем помещениям этого медблока и соседнего, а также к нижнему эвакуационному этажу. Исключение — лаборатория. Там просто опасно может быть. Если что — иди в Нижний мир.

— Куда? — ведь возвращаться в Приморский было бы верх глупости.

— Домой. По соседству с твоей сестрой есть свободная квартира. Теперь она наша как супругов Бобровых.

— А супруг мой кто?

— Павел Бобров.

— И сколько будет этих имен? А если меня найдут по внешности?

— В каждом городе отдельная база. Да и здесь я подтер все данные, откуда ты, когда мы еще только уходили.

— Но…

— Для всех соседей ты просто вышла замуж за Павла Боброва — выбранного компьютером тебе мужа. Вы жили у него с его родителями, пока стояли на очереди квартиры.

— Но я ведь на Отборе.

— Этого нет в базе. Да и эта информация скрывалась.

— И как Павел выглядит?

Муж набрал на компьютере "Павел Бобров, Нижнекамск".

Высветились данные на очередного мужа и появился снимок: светло-русый мужчина с голубыми глазами. Но вот черты лица некрасивые. Широкое лицо, простенькое такое, ничем не примечательное. В графе профессия значилось: врач-хирург, ординатура 2 год.

Я уже знала, что по сути, не окончив ординатуру врач не мог рассчитывать на хорошую карьеру.

— Поэтому жилье в таких условиях? — ведь мы жили не в лучших условиях. В домах с низкими потолками, маленькими комнатами, небольшим санузлом. Не говоря уж о том, что квартира по соседству с Дашей была однушкой. Там обычно жили одинокие старушки, пока не умирали.

— Да, пока я не окончу ординатуру на более хорошее жилье рассчитывать не придется.

— Когда мы увидимся?

— Постараюсь к ночи прийти, если удастся.

Здесь есть душ в каждом боксе, туалет. Тебе выделил десятый бокс. Одежду постараюсь прислать.

— Все так серьезно?

— Не знаю, что задумал отец, но мне это не нравится.

— Я верю тебе, Слав! — поспешила успокоить. Ему не до моих сомнений уж точно. Да и я ни капельки не лгала, что буду верить лишь ему.

Он вновь притянул и поцеловал.

Мы вышли из операционной, обработав ее и оставив общую стерилизацию помещения.

— А зачем кушетка в операционной?

— Иногда студенты в обморок падают во время операции. А куда-то относить их некогда. Просто кладут на кушетку, чтоб под ногами не мешались, и все.

— А почему только одна?

— Обычно хватает, чтобы лежа одного-двух или сидя нескольких разместить.

Я кивнула.

— Иди в столовую, — продолжил давать распоряжения супруг.

— А ты?

— Увы, Марусь, некогда. Отец уже сто сообщений мне написал с утра. И вчера двести. Обещал даже статуса наследного принца лишить.

Я округлила глаза. Но муж улыбнулся.

— Пусть лишает. С радостью это бремя скину.

Если честно, такая перспектива меня не обрадовала. Просто то, что творилось внизу мне не нравилось, я боялась. Да и пожив здесь, на летающем острове, возвращаться в Нижний мир, к людям, лишенным эмоций и похожих на роботов казалось верхом абсурда.

Да, последний месяц я жила в Нижнем мире, и я вновь прочувствовала ту жизнь, которая никогда не нравилась.

А теперь опять бежать?

— Слав, можно мне с тобой? Прошу! — я не хотела с мужем расставаться. Не так…

— Уверена? — дождался моего кивка. — Тогда пойдем! — сказал любимый, потянув меня в сторону лаборатории. — Тебе надо изменить внешность. Не стоит показывать, что именно ты находишься рядом с неизвестным рыжим.

И тут мы столкнулись с Доком.

— Кто вы? — задал вопрос мужчина, собравший меня по кусочкам. И я увидела, как он резко выдернул руку из кармана, в которой блеснул скальпель.

Но встретился со мной взглядом.

На миг в его глазах мелькнула злость. Я не понимала.

Док выкинул вперед руку, но Славик успел заслонить меня. Медленно движется рука дока со скальпелем, но я не понимаю, почему Славик не может просто увернуться, лезвие вспарывает его грудь.

Я рванула любимого на себя, и лезвие, чиркнув по груди мужа, ушло в сторону.

Дальше Славик среагировал сам и медленно занес руку, чтобы выбить скальпель.

Почему ж они такие медленные? Я быстро выхватила скальпель из рук Дока, успела обойти его и приложить импровизированный нож к сонной артерии неудавшегося убийцы.

— Может хватит глупостей, Док?! Если свои пытаются убить, то что говорить обо всех остальных?

Док вздрогнул, достаточно быстро раскрыл уже пустую ладонь, повернул чуть голову.

— Одно движение, Док, и я стану убийцей. А мне бы не хотелось. Славик, конечно, может попробовать вас откачать, но, боюсь, не успеет.

Не то это место, чтобы рисковать.

— Маша? — в голосе Дока слышалось искреннее удивление. — А это кто?

— Муж мой и ваш ученик.

Славик переводил взгляд с меня на дока и обратно.

— Как ты это сделала? — наконец раздался его хриплый голос.

— Что сделала?

— Телепортировалась.

Из старых книг я знала, что значит это слово.

— Это уже второй раз, — вздохнула я. — Но это не телепортация. Просто время будто замедляется, вы все замедляетесь, а я двигаюсь как обычно. Я не могла допустить, чтобы твой учитель и друг тебя убил.

— Док, может, ты расскажешь, что происходит? — переключил внимание на себя Славик, то ли удовлетворившись моим ответом, то ли не желая обсуждать это при лучшем хирурге в обоих мирах.

А я вдруг поняла, что ужасно голодна и предложила дельную мысль:

— А пойдемте в столовую поедим и обсудим все в спокойной обстановке. Только, Слав, тебе вначале надо рану обработать.

— Я в порядке, — отмахнулся муж.

— Вначале я в этом удостоверюсь! Быстро в перевязочную! Док, ты с нами! Слав, проверь его карманы на предмет возможного оружия, — раскомандовалась я.

Славик влез в карманы моего заложника и осмотрел его рукава.

— Еще в сапогах! — подсказал Док, но проверять их не стали.

— Что у вас здесь происходит, что оружием служат уже скальпели? — вновь спросил Рыжик.

На удивление мужчины послушались, и я занялась перевязыванием раны супруга. Она была, правда, неглубокая, Славик буркнул, что сама заживет. Но я все же обработала антисептиком. И с одного края решила зашить.

— Маша, покажи грудь, — сказал Док, пока мы еще не вышли из перевязочной палаты.

И в лицо нашего лекаря прилетел кулак.

— Да я ж с чисто профессиональной точки зрения, — возмутился он.

— Если ищешь шрамы, то я их месяц назад заделал все, еще перед последним испытанием, а то отец грозился невест голышом выпустить на подиум.

— Хорошо, тогда за левым ухом покажи! — не отстал Док.

Я показала. Не знаю, что там можно было увидеть, но Док кивнул.

— Теперь верю.

— А, вам доказательства нужны что я — это я? — доперло до меня, что именно хотел увидеть Док.

— Уже — нет.

Док сел рядом со Славиком и наблюдал, как я делала обработку раны и шила.

— Ого, где ты так научилась? — восхищенно молвил он.

— У мужа. Мы месяц из клиники не вылезали в Нижнем мире.

— Вот как?! Расскажете?

— Вначале ты, Док! — влез Славик.

Учитель вздохнул и начал рассказ.

Славика он не видел весь этот месяц, а вот я являлась не сюда, а в детское отделение. Он застукал меня на том, что я брала анализы у новорожденных, а когда через несколько дней обнаружили поломку камер в детском отделении и, явившись с проверкой, у нескольких детишек отсутствие кусков кожи, а порою почки или еще чего. Причем вырезать вырезали, даже не удосужились зашить. Повезло, что детей резали живых, но предварительно усыпленных наркозом, и не грудных, те бы точно не выжили. Подумали на меня. Да и кроме меня, действительно, в отделение никто не входил. И при всем при этом, Владыка не разрешил меня трогать. Мол, я — супруга принца. Имею статус неприкосновенности, да и доказательства непрямые.

— Ты уверен, что это я сделала?

— Я знаю, что ты помогала злодеям. Камеры вышли из строя с твоей подачи.

Я просмотрел записи, только их быстро стерли. Ну и эти дети оказывались еще большими инвалидами. Если б не слежка за тобой, они б оказались трупами. Я поймал тебя на том, что ты поднималась наверх из медблока.

Мою дрожащую руку поймал супруг.

— Это не ты!

— Но дети… Как они могли?

— Некоторые люди считают, что эти дети — всего лишь донорский материал, совместимый с одним из родителей. Изначально в совете прозвучала гуманная мысль убивать их сразу после рождения, но кто-то предложил оставить на органы. Владыка не одобрил оба предложения.

— А он имеет на это право? — уточнила я.

— Да, его принятие очень важно как хранителя чистоты крови и древних устоев. Он может завернуть любое предложение совета до его голосования.

— А ты говорил, что у твоей семьи нет власти.

— В голосовании и принятии законов действительно нет.

— Док — это точно была не я, — поспешила заверить своего несостоявшегося убийцу.

— Я знаю. Теперь знаю. А тогда, когда Владыка сказал, что она — твоя жена, Слав, — док повернулся к мужу, — и имеет статус неприкосновенности, я думал, что совершил ошибку, спасая ее.

— Ты совершил ошибку, переселив в Машиного клона Риану, — вставил слово муж.

Док поджал губы и, опустив голову, молвил:

— Я действительно виноват.

— Ладно, давайте решим, что делать дальше, — решила побыть миротворцем.

— Док, я Маше дал доступ ко всему медблоку, но… Теперь уже сомневаюсь, что стоило это делать.

— Ты по ДНК дал?

— Да, по самому свежему ДНК.

— А все предыдущие стер?

— Нет.

— Стирай.

Муж оделся и подошел к компьютеру, включил его. Потом что-то начал вбивать.

Док расположился за его плечом.

— Кстати, при неработающих камерах есть альтернативные средства проверки, — сказал супруг. — А поскольку в медблоке хранятся данные всех людей, то…

И на экране появился список имен.

— Когда, говоришь, было нападение?

Док назвал дату, причем, она отличалась от той, к которой я привыкла на три тысячи лет. Я не интересовалась летоисчислением Верхнего мира. У нас была всего лишь третья сотня лет от великой войны. Почему так? Так было проще считать. Но вспоминая то, что говорил Славик, выходит, эти года — года жизни клонированной цивилизации. А у людей сверху три тысячи лет…

Славик вбил нужные цифры, список существенно сократился. Вбил еще что-то. К слову, только сейчас заметила, что надписи на клавиатуре отличались от Нижнего мира, и я их не понимала.

— Что это за язык? — проявила любопытство.

— Язык жрецов Верхнего мира, — пояснил Док.

— В семье Владыки он передается из поколения в поколение и заложен в нашу безопасность, — сказал Славик.

— Как много я всего не знаю, — вздохнул Док.

Удивительнее то, что список имен был вполне привычный моему взгляду и вполне читаем.

Список сократился.

— Вот исполнители. Но это не говорит о заказчиках, — сказал Славик.

— Заказчиками являются родители покалеченных детей.

— Не скажи. Это слишком явно. Но семьи, где есть заговорщики, мы можем проследить. Возможно, что это вообще увод в сторону. Ладно, — Славик отправил список на печать и себе на часы, после чего распрощался с Доком: — Нам нужно идти. Машу возьмешь под свое крыло, Док?

— Пусть приходит когда хочет.

— Благодарю, Док, — искренне ответила я, чуть не прослезившись. После всего он готов меня учить.

— Только внешность я ей поменяю. Думаю, двум Машам наверху не место.

— У нас сейчас народу вообще нет. После нападения медперсонал разбежался. Остались лишь самые старые в детском, кому нечего терять, а здесь вообще никого.

— Док, а ты можешь отправить вниз кого-нибудь, пусть поучат студентиков больницы в Приморском. Только с распоряжением отсюда.

— Хорошо. Отправлю.

— Вот и славно. Пойдем, Маш.

И мы таки ушли из перевязочной в лабораторию, где мне собрались делать новую маску.

На деле выяснилось, что маска нужна не только мне.

Меня Славик попросил закрыть глаза и положить лицо на желе. Если честно, меня чуть не стошнило. Но я сдержалась. Хорошо, что не успела поесть!

Себе Славик тоже сменил внешность на одного из слуг. А мне досталась внешность Римы.

— Почему она? Ты ее в чем-то подозреваешь?

— Просто легче подменить, не вызвав шума. Но ты подала хорошую мысль.

И Славик вновь засел за компьютер, пока делалась моя маска. Свою же он просто с часов перепрограммировал, и я видела, как меняются вживую черты его лица. Волосы мне тоже сделали, до плеч, как у Римы.

— А что с моими волосами делать?

— Ну, тут несколько выходов: обрезать, аккуратно спрятать под низ или распустить и спрятать под одежду.

Первым вариантом я возмутилась, второй — не уверена, что не будет выделяться, а третий довольно неприятный и вызывает излишнее потоотделение и чесотку.

Муж занялся моими волосами сам.

— Не вздумай отрезать!

— Тебе так хочется?

— Убью! — вскинулась я.

А он так искренне улыбнулся. А я поняла — дразнится!

— Ну вот, а то весь боевой дух растеряла! — поддел он.

Да, начиналось наше общение с войны. Он издевался, а я его ненавидела. И когда успела полюбить и за что? Я улыбнулась, вспоминая наше знакомство.

Не знаю как, но он сумел уложить волосы так, что они ровным слоем расплющились по голове. Потом обдал каким-то газом и волосы будто склеились в таком положении.

— Это чтобы закрепить прическу и не потела голова, — пояснил любимый.

Уже после этого надевал мне маску с коричневыми волосами до плеч. Она села как влитая, при этом на ней лица не было. И вот потом муж занялся программированием сего шедевра. Я ощутила, как кожа движется, будто кто-то щупает мое лицо.

— Она меняет твои черты, сдвигая их в нужную тебе сторону. Кости изменить не может, естественно, поэтому надо выбирать человека не отличающегося сильно черепом.

— А тело?

— Желательно, чтобы не отличалось. Больше тело сделать можно за счет подобной маски. Меньше — увы.

— А на отборе ведь все в масках были.

— Это одноразовые маски были на определенный срок действия. Совсем другая технология. К тому же, там один робот был, которому надели многоразовую маску и которым управляет Владыка. Сейчас этот робот меня играет. Помнишь, я тебе говорил, что наверху меня ранили?

Я кивнула.

— Вот, он продолжит меня играть.

— Хочешь сказать, что сейчас Риана спит с роботом?

— Ну да, только он робот, не запрограммированный на ласки. Хотя… Владыка мог его перепрограммировать. Так что — не знаю. И он выглядит в точности, как я, — он о чем-то задумался, потом спросил: — Справишься с функцией служанки?

— Справлюсь.

— Сейчас Рима прислуживает только тебе, ну, то есть, Риане, но когда свободна может отвечать и на другие вызова. Риана девушку загоняла уже. Тебе надо изучить дворец, хотя карту я тебе скину. А доступ пропишу твой туда, куда может входить Рима.

Живот призывно заурчал. И муж вспомнил, что мы собирались позавтракать.

Завтракали в молчании. Я изучала планы дворца, муж общался с отцом. Ел, не глядя, и, похоже, не наслаждаясь пищей. Но времени было уже много, мне следовало войти в курс многих вещей, поэтому отвлекаться на замечания я не могла, да и Славик вряд ли обрадуется, если ему стану указывать, что делать. Поэтому, доев, я его просто обняла. Он меня стянул к себе на колени. Так чудно было целоваться со стражником незнакомым, но я не видела его внешности. Только рыжую шевеллюру, оставшуюся от Власа. Теперь его звали Павликом.

— А стражники — тоже клоны?

— Да.

— Но служанки — нет.

— Служанки тоже.

— Но Рима — нет.

— Есть девушки, оставшиеся здесь в качестве служанок с предыдущего отбора, но это не значит, что они — не клоны.

— И много таких девушек?

— Нет. Порядка десятка на весь дворец.

— А какой смысл их оставлять?

— Чтобы найти пару. Здесь много людей бывает. И есть возможность им присмотреться к людям не в масках, а при служанке разве они будут вести себя, не показывая истинную суть?

— А к ним могут приставать? Их ведь не воспринимают людьми. А ты сказал, что даже роботы могут удовлетворять некоторые потребности…

— Действует правило, что приставать к кому бы то ни было можно лишь с обоюдного согласия. Если девушка не возражает. Но обычно этого нет.

— Почему?

— Потому что проще сделать себе сексуальную игрушку-робота любой внешности, чем потом расхлебывать нарушение доверия Владыки.

— Он может наказать?

— Это его дом, его правила. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят. И да, он может наказать на свое усмотрение. За насилие над человеком, а девушки, прошедшие хоть одно испытание, уже считаются людьми, применяется оскопление.

— Но можно ведь пытаться, но не довести начатое до конца.

— Попытка изнасилования тоже карается так же.

— Значит, наши отношения невозможны.

— В каком плане?

— Ну, ты ведь сейчас клон. А клоны не испытывают эмоций.

— Да. Ты права. Поэтому никаких отношений на людях.

Я слезла с колен мужа. Вдруг в столовую кто войдет. Он не препятствовал, хотя мне бы хотелось обратного.

— А что с Римой делать?

— Будешь с ней меняться местами периодически. Ей не мешает выспаться.

— Ты ей доверяешь?

— Да. Иначе она бы не прислуживала мне и тебе.

— Но она так и не встретила свою пару.

— Увы. Судя по тому, что я поднял из ее файла, никаких отношений у нее ни с кем не было. Но это не значит, что она ни к кому ничего не испытывает.

— А она про моего клона знает?

— Знает. Ухаживала же за тобой, когда Риана была на отборе.

И то верно.

Далее мы нашли Риму, договорились обо всем, и я поменялась с ней местами. А Рима легла отсыпаться.

И началась тяжелая жизнь прислуги при наглой, не жалеющей никого хозяйке.

Риана вела себя как в книгах, которые я читала про крепостное право, относясь ко мне как к рабыне. Я молча терпела унижения и исполняла приказы так, как мне хотелось, трактуя их в свою пользу.

Видела и принца-робота. О, это был Славик со своими зелеными глазами, но отнюдь не вызывающими во мне никакого отклика, был принцем даже в мелочах, но никаких эмоций не читалось на его лице, в его глазах. Он был галантен, решителен, уверен в себе, но… Это была холодная бездушная машина. И на меня он не смотрел. Да и разве должен был? Приказы отдавал, как служанке.

Я, то есть,Риана, вешалась иногда на него, и он даже был весьма нежен с ней, отвечал на поцелуи, а однажды я стала свидетелем их весьма близких отношений. Просто она запрыгнула на него, прошептав, что хочет его. На это смотреть было неприятно, но я смотрела, а меня они не стеснялись. Хотелось понять, что меня ждет в будущем (интимная сторона вопроса). И когда они слились, я не смогла на это смотреть, просто тихо ушла.

Глава 17. Новая старая участница конкурса

Поначалу опыт быть служанкой я восприняла как приключение. Ну а что, когда еще представится такая возможность узнать не со стороны эту жизнь, а окунуться в нее, чтобы быть хорошей хозяйкой. А ведь я — жена принца. Рано или поздно, но мне придется заниматься дворцовой жизнью, как сказал мой принц. Пока этим занималась королева и ей помогали принцессы.

На то, что мы вернемся в Нижний мир, я не надеялась, да и не хотела. Сразу становиться принцессой даже боязно. А постепенно, шаг за шагом узнавать жизнь дворца изнутри — почему бы и нет?

Одно огорчало: за работой мы почти не виделись с мужем. Если днем пересечемся, так он мне даже улыбки не может послать, сказать доброе слово, и прикоснуться. Да и мне не положено поднимать взгляд, лишь строго выполнять пожелания господ. Хотя, с другой стороны Рима признана человеком, а значит, может испытывать чувства даже к клону. Поэтому ему улыбку дарила и вновь опускала взгляд. Главное, чтобы Рима к этому стражнику-клону симпатией не прониклась, ведь настоящий стражник (не мой муж), вряд ли станет испытывать к ней чувства.

Если б не дежурство напару с Римой, я бы не выдержала такой режим. Риана была жестокой, расчетливой и не щадила никого. Пару раз я ловила ее на встречах с подозрительными личностями, которых не должно было находиться во дворце, так как гостей не ожидали. Женихи разъехались по своим островам.

Хотя визиты могли быть и неожиданными. Я записывала на свои часы этих личностей. При этом сохранить невозмутимый вид было сложнее всего. И ведь, если что, подставляла я именно Риму.

Зато с последней мы сдружились. Общались, помогали друг другу. Я обрела новую подругу. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Рима вздыхала, когда видела Риану со Славиком, и возмущалась.

— Как он может спать с ней?

— Он не знает…

— Это его не оправдывает! Значит, не любит. Хотелось бы, чтобы он чувствовал тебя, и ты его. Чтобы вы занимали все мысли друг друга, — говорила мечтательно она, мечтая о большой любви.

Это все здорово, но трезвости суждения при такой любви уже нет. А мой любимый все же не просто человек, у него есть свои обязанности, работа, а еще он — принц. Поэтому ему нельзя любить вот так, забывая про все на свете.

Я лишь вздохнула.

Раздался вызов прислуги, похожий на звон колокольчика. Я взглянула на терминал прислуги, находящийся в ее комнате, где мы сидели между заданиями. Это Аврора вызывала. Я приняла вызов, пока его не перехватили другие слуги, кивнула Риме и пошла вместо нее к подруге.

Помимо нас с Римой были и другие слуги, но из конкурсанток остались трое: я, Аврора и Жанна.

Аврору предупредили о том, что Маша, живущая в моих покоях — это поддельная я, поэтому она должна была делать вид, что дружит со мной. Встречалась же подруга с Яном, но для нее с Жанной готовили смертельное испытание. Жанна сошлась с Максимильяном, но насколько чувственные отношения у них, я не знала. Видела Жанну лишь мельком. Да и она душу

служанке точно открывать не станет.

Но однажды я стала свидетелем сцены возле покоев. Слышался голос Жанны, и я притормозила, решив подслушать.

— С каких пор ты стала такой расчетливой? — презрительно отозвалась Жанна. — Или твоя цель была лишь захомутать принца и все то радушие — лишь игра?

— Не твое дело! Я теперь принцесса, а ты даже не жена! — свысока отозвалась Риана. — А с каких пор ты стала думать не только о себе?

Я не воспринимала ее голос своим. Мне казался он совсем иным.

Надо разнимать их, пока не поздно.

И я сделала вид, что только что пришла, выполняя поручение новоявленной принцессы.

— Госпожа Мария, ваш обед! — я прошла мимо девушек в свои покои.

На меня даже не обратили внимания, но Жанна ушла, не став распыляться. На этом конфликт был исчерпан.

И вот сейчас я шла к Авроре. Помимо приоритетного прислуживания Риане в мои обязанности входило в свободное время отвечать на вызова остальных придворных, если я в своей комнате и свободна. Славик даже дал мне позволение делать это только при желании. Но я решила, что не стоит пренебрегать такой возможностью побольше узнать обо всех, и отвечала на те вызова, на которые хотела отвечать или считала полезными.

Ян был на своем месте и рисковал сильнее других. Про то, что Славик — это не Славик, Аврора не знала. И про то, где я на самом деле, тоже не говорили.

Опять недомолвки…

Я бесшумно вошла к Авроре.

У нее покои походили на разгром.

— Пришла… Рима, прошу, помоги, — подруга была взъерошенная. — Я не могу найти свой блокнот с зарисовками. Уже все перерыла!

Если б не жила с ней бок о бок в Нижнем мире, подумала бы, что на нее напали.

— Вы нервничаете, госпожа, — констатировала я. — Это из-за предстоящего испытания? Вы ведь можете отказаться проходить его…

Аврора замерла посреди комнаты с поднятыми локтями, схватившись за голову.

— Я могу отказаться?

— Можете.

— Только для принца важно пройдете ли вы его…

Подруга плюхнулась на диван, как-то совсем уж обреченно.

— Я должна его пройти! — и взгляд потухший.

А, точно, Ян ведь тоже принц. И для него это не менее важно, чем для Славика.

— Вы справитесь! — я присела перед подругой на корточки, чтобы взгляд у нас был на одном уровне.

— Тебе легко говорить!

Если бы она знала, сколько раз я была на грани жизни и смерти. Но это личное. Наше с мужем. Но тут вспомнился один эпизод и я заговорила:

— В одном старом фильме-сказке о волшебстве говорилось так: вижу цель, верю в себя и не вижу препятствий*.

Взгляд Авроры прояснился.

— Ты смотришь фильмы, Рима?

Щеки опалил жар, но я ответила:

— Такое бывает очень редко. Это только в выходной…

При том режиме, как Риму загоняла та же Риана, разве они могут у меня быть? Несправедливо! Обязательно надо выбить ей выходные!

Эту сказку как раз смотрели со Славиком в первый общий выходной. Это мой первый старый фильм. Современные я не любила. На фильмы ходили в кино массово в один из двух выходных, всей семьей, не важно, какого возраста дети, только с совсем грудничками не пускали, так как они могли расплакаться. И мне это тоже не нравилось. Я заходила с родными, а потом тихонько убегала через черный ход, из принципа, и не глядела то, что навязывали.

Тут увидела искомую тетрадь на журнальном столике и вскрикнула, не желая продолжать тему моих развлечений:

— Вот, госпожа Аврора! Мне помочь вам с уборкой?

Аврора обрадовалась тетради, стала листать, потом погрустнела.

— Не могу вспомнить одну модель. Пыталась восстановить ее, но не выходит. Все не то!

— Что за модель? — проявила интерес.

— Мы жили в Нижнем мире, а потом нас не предупредили, что забирают оттуда. Просто… Мы пошли развлекаться и больше не вернулись. А там я придумала столько новых платьев — оригинальных! И теперь, возможно, кто-то пользуется моими идеями, а я… Я забыла, понимаешь? — она чуть не плакала.

— Вы беспокоитесь о том, что не можете восстановить модель или что у кого-то она есть, но не у вас?

— Я не знаю, Рима, да и какая разница?

— Ну, если она у кого-то осталась и ею воспользуются, то вы узнаете и восстановите. А если вас беспокоит, что будет не у вас эта модель, что кто-то украл ваши авторские права… — я не стала договаривать специально. Пусть сама решит, какие чувства ее обуревают и что важнее.

Аврора кивнула.

— Рима, а ты чем увлекаешься? Ты ведь не клон…

— Клон, госпожа…

— Я видела клонов, ты чувствуешь…

— Ну так и вы чувствуете, госпожа.

— Хочешь сказать, что тоже с отбора?

— Я не это хотела сказать, но да, я с отбора. Я его не прошла. Отказалась проходить до конца.

И тут глаза подруги загорелись огнем!

— Тогда участвуй в последнем испытании вместе с нами! Мне будет спокойнее.

Я вздохнула. Очередной раз рисковать собой я больше не хотела. Не потому, что боялась смерти. Просто испытывать лишний раз судьбу, если и так все хорошо, не нужно. А вот почему Аврора хочет, чтобы я участвовала? Просто боится принимать участие одна (хотя она с Жанной, но меня ведь там не будет) или правда беспокоится о моей жизни?

— Ты будешь участвовать? — Аврора схватила меня за руки, как бы уговаривая.

— Я подумаю, госпожа, — не стала давать категоричный отказ. Вдруг Рима жалеет о прошлом отказе пройти отбор до конца. А тут такой шанс. Правда, для Римы испытание не готовят, но что мне стоит попросить Славика?

— Думай! У тебя время до завтра.

— Хотите сказать, что испытание уже завтра? — в череде бесконечных дней прислуживания я счет времени совсем потеряла. Да и тут летоисчисление совсем другое. Рима меня учила ему, но я до конца так и не запомнила. Зато столько нового о жизни дворца узнала!

— Да, завтра вечером, — подтвердила подруга.

Риме я передала слова Авроры и общую мысль. Она задумалась, а потом спросила, могу ли я это устроить. Я нашла вызов служанки в сторону Владыки и отправилась искать супруга.

Но любимый стоял на посту, а второго охранника у дверей кабинета Владыки не было.

— Нам надо поговорить, — шепнула я.

— О чем?

— О моем участии в отборе.

Тут вышел второй охранник из кабинета Владыки и туда пригласили первого, ну и я зашла. Составила на стол Владыки напитки, забрала грязную посуду, стараясь быть незаметной.

— Рима, останься! — велел Владыка. — Присаживайся! Что значит твое желание участвовать в отборе?

Я присела в кресло, подняла взгляд на Влажыку. Он знает, что я не Рима или нет?

Бросила взгляд на мужа, расположившегося за моей спиной. Кивнул.

— Здравствуйте, господин…

— Опустим формальности, Маша. Что ты хочешь?

— Это не я, это Рима хочет участвовать в этом испытании.

— Зачем?

— Мне как Риме Аврора предложила поучаствовать. Думаю, она боится сама, а Маши рядом нет. Вот и хочет с Римой. Но я Риме передала эту идею, и она ответила согласием. Я понимаю, что для нее отбор давно закончен, но это испытание ведь для ее тела и духа, оно к нашему отбору особо и не относится.

Муж положил руки мне на плечи, а потом и вовсе обнял.

— Расскажите мне, пожалуйста, как участвовала в смертельном испытании я.

— Ты не участвовала. Мы так сказали, заменив тебя роботом после вашего отлета в тот злополучный день. Почти сразу робота скинули с острова, а тебя заменили Рианой.

— А покушение на принца?

— Оно было за день до этой замены.

— Ну хорошо, значит, действуют две группировки?

— С чего ты так решила?

— Одна пытается убить принца. Думаю, если б это был не робот, попытка удалась бы.

— А вторая?

— Вторая внедряет Риану, которая неравнодушна к принцу.

— Вполне может быть и одна, — возразил любимый, привставая, но не выпуская меня из объятий. — Когда убийство не удалось, решили внедрить Риану, которая ко мне неравнодушна. А она увлеклась… Но думаю, приказ четкий. Скорее всего, последнее испытание отвлечет всех и принца попытаются убить, ну а всех собак повесят на тебя.

— Но зачем мне это делать?

— Ты не захочешь участвовать в смертельном испытании.

— Что? — я не понимала.

— Принц скажет Риане, что раз она до сих пор не забеременела, то ей придумали очередное смертельное испытание. И, думаю, это хороший повод убить принца, не желая проходить это испытание.

— Но Машу ведь по-хорошему тоже должны устранить.

— Да. Думаю, ее заставят участвовать. Хороший повод устранить нашими же руками.

— И она примет участие?

— Посмотрим. Если Рима участвует, значит, тебе среди девочек не место. Ты же не можешь предстать ни под своим лицом, ни под Риминым, — сказал Владыка.

— Можешь ей передать, что я одобрил ее участие. Но теперь отказаться она уже не сможет.

Я кивнула и встала со своего места. Пора идти. Не может же Рима так долго собирать грязную посуду у Владыки. Поэтому покинула кабинет раньше других с полным подносом в руках.

Рима вместо того, чтобы отдыхать, ждала свой вердикт.

— Ну что он сказал? — она вскочила со своего места, где занималась рукоделием.

— Кто? — кошу под дурочку. Хотелось немного ее подразнить. Понимала, что она вся на нервах, но… Все равно не удержалась.

— Принц! — воскликнула она.

— Принц — ничего.

Рима тут же опустила глаза и уголки губ.

— А вот Владыка кое-что сказал…

Подруга распахнула глаза, в которых вспыхнула надежда. Вот ради этого я и дразнила ее.

— Что же?

— Ты завтра участвуешь!

— Ура-ура-ура! — запрыгала она, хлопая в ладоши.

— Погоди, рано радоваться!

Она перестала прыгать, замерла, ожидая моих слов. Ладно, не стану томить.

— Передумать ты не сможешь. Испытание в любом случае будет, даже если ты решишь отказаться.

Но подруга с улыбкой до ушей и визгом повисла у меня на шее. Как же мне завтра ее поддержать, не высовываясь?

— А чего это ты так радуешься? — взглянула на нее с подозрением.

Подруга, покраснев, опустила глаза.

— Рассказывай, кто он! — строго сказала я, а потом все же улыбнулась.

— С ним пересеклись еще на прошлом отборе. Мне, правда, тогда он не понравился, он был ведущим отбора, а по профессии журналист. Да, представляешь, тогда мужчина вел! Как женихи с невестами разъехались в этот раз, он приезжал репортаж снимать. Оказывается, он теперь не ведущий, а оператор. Брал у меня интервью по поводу вас всех, какие козни за кадром были. Столько комплиментов мне дарил…

Глупо! Похоже, Рима влюбилась. Вот только как он к ней относится?

— И знаешь, он взял мой номер часов и дал свой… Я боюсь, что позвонит. А что я ему могу дать?

Ох, Рима, боюсь разочаровать тебя!

— А тут повод ему позвонить! Скажу, что пойду смертельное испытание проходить!

Я вспомнила тайный репортаж Луши Г оворун. С другой стороны, шумиха нам на руку.

— Позвони! — разрешила я. — И оденься завтра в нормальную одежду. У тебя есть красивые платья?

Девушка помотала головой.

— Зайди к Авроре, пусть тебя принарядит! Прямо сегодня!

Подруга кивнула и убежала. Вот Аврора обрадуется! Может новые модели опробует! Теперь важно мне не высовываться, пока Рима не вернется. А рано она вряд ли освободится.

Поэтому я ушла домой, в соседнюю квартирку-студию через смежную дверь, посчитав, что на сегодня я свободна.

Изначально это была квартира Римы со спальней, совместным санузлом, кухней-столовой и раздельным санузлом. Но нам с мужем нужно было не привлекающее внимание раздельное жилье по соседству с Римой. А тут было два независимых входа, два санузла. Пришлось Риму потеснить, как бы разрезав двухкомнатную квартиру на две маленьких квартирки.

Рима оказалась непритязательной и уступила нам кухню-столовую, сказав, что ей спальни и санузла вполне достаточно, а поесть она может и на кухне. Ну а мы с мужем ютились рядом. Я всегда ходила только через комнату Римы, а муж через вторую дверь в комнату-студию.

На завтра и у меня, и у Римы был общий выходной. И мой принц сообщил мне на часы, что у него — тоже. Следовало хорошенько отдохнуть, выспаться перед испытанием. И хоть я не собиралась в нем участвовать, но болеть за подруг буду!

Но я в предвкушении ждала своего принца, не ложась спать.

Сперва отправилась в душ. А когда помылась и вытерлась, натянула на себя лишь банный халат. Можно было бы и платье надеть, но гардероб мой сейчас содержал лишь служа ночью форму и одно скромное домашнее платье, да и муж все равно не увидит.

Я засела под настольной лампой с книгой в руках, ожидая любимого, очень надеясь, что его на ночь тоже отпустят. Голоден будет ли он — я не знала. Ели стражники по очереди, но заходил ли муж поужинать на кухню, я не знала. Он ужинал обычно не дома, так как я задерживалась частенько на работе, а без меня Славика ждала холодная еда, которую он на дух не переносил. Разбаловали его местные повара да Даша. Ну и я тоже.

Эту квартирку мы делили с ним, совмещающую в себе и гостиную, и кабинет, и спальню, и даже столовую с холодильником и маленькой электрической плитой с духовкой.

Накрыть на стол или нет?

Я вздохнула, перевела взгляд с холодильника на книгу. Она была та самая, которую все никак не представлялось возможности прочитать. Несколько раз перечитывала одно и то же, силясь понять, что имеется в виду под "плато" и "оргазм". В итоге захлопнула книгу, так и не разобравшись. Если честно, и разбираться не хотелось.

Дуновение ветерка. Дверь почти бесшумно закрылась.

Ощутила, что в комнате кто-то есть. Даже больше — любимый. Закрыла глаза и улыбнулась. Громкие шаги.

— Ну и чего "крадешься"? — спросила я.

— Не хотел тебя пугать. Выключишь свет?

— Так и мешает моя внешность?

— Да. Никак не привыкну.

Мне, если честно, тоже сложно было отдаваться на волю ощущений, поэтому старалась просто не замечать его внешность, и, целуясь, закрывала глаза.

Выключила настольную лампу.

— Ты поужинал?

— Нет.

— Накрыть на стол? — я подскочила, собираясь поухаживать за ним. У нас в холодильнике была еда, я в процессе кормления Авроры и Рианы не забывала пополнять и собственные запасы. Часто любимый приходил голодный, только пересекались мы редко. Но иногда на обед все же пересекались, и я умудрялась разогреть ему еду и вновь бежать выполнять поручения.

— Нет, — он уже был рядом. — Я так соскучился…

Он развернул меня спиной к столу и поцеловал солеными губами. Не так, как обычно, а жадно, неистово, будто был голоден.

И эти поцелуи будили во мне новое чувство. Казалось, жар затопил всю меня, и только его прикосновения приносили облегчение и в то же время желание чего-то большего.

Не заметила, как оказалась без халата, лежащая на нем на столе, а муж покрывал меня всю поцелуями.

— Слав… — застонала я.

— Да, родная…

— Что ж ты со мной делаешь?

— Люблю, Марусь… — он сжал одну мою грудь в ладони.

— Сильно?

— Сильно! Так, что не могу больше без тебя… — лег на меня, но не придавил.

— Марусь, ты готова стать женой во всех смыслах?

— В к-каких во всех? — заикаясь, спросила я.

— Марусь… — его голос совсем охрип, а дыхание опалило кожу на шее, там, где заканчивалась маска, и начиналась собственная кожа. — Ты сводишь меня с ума. Я так долго мечтал о том, чтобы обладать тобой на всех уровнях, — продолжил шептать он. — Марусь, на всех… Ты ведь читала…

Он про ЭТО? Про близость… Ту самую?

Сердце застучало быстро-быстро.

Но тут мои уста накрыли его, и все стало неважным, кроме его поцелуев, прикосновений и нестерпимого жара внизу. Хотелось прикоснуться к его коже, ощутить более близкий телесный контакт. Я попыталась расстегнуть его мундир, но это удавалось весьма плохо. И муж просто рванул его, послышался треск, но мундир поддался.

Я стянула с его плеч, скидывая на пол. Рубашку постигла та же участь.

С ремнем возилась уже сама, и со штанами.

— Слав…

— Да, родная…

— Я твоя — во всех смыслах. Сделай уже ЭТО, не хочу больше бояться.

Дважды просить не пришлось. Славик словно обезумел, стал с еще большим

напором целовать меня везде, лицо, шею, грудь, живот, ноги… Сжимая порою до боли, но я лишь стонала и выгибалась, желая быть еще ближе.

Я дрожала, плавилась от его поцелуев и хотела большего.

И в какой-то миг он раздвинул мои ноги, позволив обхватить его ягодицы, я обвила его шею руками, и, целуясь, меня уложили на стол.

Я ощущала его желание, прикосновение его плоти к своему лону. Это манило, завораживало.

Мой принц лег на локти, заключив меня в объятия. Ближе, еще ближе.

— Возьми меня уже, — прошептала я.

И он в один миг ворвался внутрь меня, сделав своей. Замер, поцеловал в уста. Боль была яркой, но короткой.

— Прости, это только в первый раз…

— Все хорошо, — поймала его поцелуй. Действительно, почти не больно. В моей жизни бывало и похуже. Но это чувство наполненности, чувство, что мы стали единым целым… оно пьянило.

— Люблю тебя, Марусечка! — и ласковый невесомый поцелуй.

Шепот нежностей, осторожные прикосновения его губ.

Потихоньку муж начал двигаться, постепенно ускоряясь. И это было так безумно-волшебно-прекрасно, мы были единым целым, навсегда.

Этого стоило ждать так долго. Ждать моего Славика.

Засыпала я бесконечно счастливая.

Примечания по главе:

"вижу цель, верю в себя и не замечаю препятствий*" — цитата из советского фильма "Чародеи".

Глава 18. Смертельное испытание

Утро началось с ласкающих теплых лучиков восходящего Солнышка.

— Доброе утро! — прошептал любимый, целуя меня в губы, опускаясь ниже, на грудь, втягивая вершинку, заставляя застонать.

— Славик…

— Да, родная…

— У нас же вчера все было…

— Все? Э, нет, еще не все…

Он раздвинул мои ноги и умостился между них, покрывая внутреннюю поверхность бедер поцелуями, заставляя дрожать всем телом.

— Славик… — прошептала я, боясь, что нас услышит Рима за дверью.

Но он поцеловал меня между ног, и принялся ласкать языком.

Я металась, не зная, куда себя деть от новых приятных, но таких мучительных ощущений.

— Славик… Прошу…

— Что просишь?

— Наполни меня… — прошептала я.

— О, как скажешь, мое сокровище!

Он лег на меня, удерживая вес на руках и медленно начал сливаться.

Я все же застонала. Какая сладостная пытка.

Двигался он медленно, заставив забыть обо всем, кроме ощущений. Потом все быстрей и быстрей, когда я уже молила о разрядке.

И лишь когда мы оба оказались на пике и вместе упали вниз, любимый лег рядом. Весь мокрый, дышащий так, будто бежал марафон.

Не думала я, что это может быть так волшебно. Славик вчера еще и лечил меня там, решив, что повредил, раз сделал больно. И никакие заверения не помогали. Не позволил вчера даже самой встать. Сам отнес на кровать, лечил.

Чувствовала я себя прекрасно, что физически, что душевно. Хотелось петь.

Я открыла глаза, встречаясь с лицом охранника. Чуть не шарахнулась от него. Не ожидала. Как-то так вчера настроилась, что провела ночь со Славиком, а тут чужая внешность. Но это ведь мой муж, хоть как он выглядит. Я закрыла глаза, вспоминая его лицо до мелочей. С невозможными зелеными глазами! А когда открыла их, его внешность стала прежней, будто по мановению волшебной палочки. Славик! Мой!

Я сама потянулась к его губам. А когда мы перестали целоваться спросила:

— Откуда у тебя такие насыщенные зеленые глаза? Ведь ни у кого из родителей таких нет.

— От прабабки-клона. А ты видишь меня настоящего?

— Я захотела увидеть. Закрыла глаза и представила тебя, каким запомнила. И теперь вижу твои необыкновенные глаза.

Любимый смутился, встал с постели и пошел в душ.

— Я, кстати, тоже перестал обращать внимание на твою внешность. Единственное, что смущает — твои короткие волосы. Мне не нравится такая длина. Надеюсь, ты свои не отрежешь, — и он ушел, прикрыв за собой дверь.

Я села. Короткие волосы упали на плечи, на лицо, так и норовя влезть в рот.

Прикоснулась к коротким прядям. Да, такая прическа явно не по мне. А как хочется улыбаться, что и Славик разделяет мою любовь к длинным волосам.

Надо вставать. Окинула взглядом комнату. Ничего не напоминало о вчерашних страстях. Стол чистый, если не считать настольную лампу и книгу, халата нет. Мундира Славика тоже не видно.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался муж своим хриплым голосом, возвращаясь из ванны. О том, что он успел принять душ напоминали лишь мокрые волосы и капельки воды, стекающие по обнаженной груди.

— Прекрасно! — я потянулась, наблюдая, как у мужа появляется желание.

Я вылезла из постели, осматривая ее на предмет пятен. Но она была чистой, хотя запах близости все же имелся.

— А крови не было? — решила уточнить.

— Пара пятен на халате. Я его застирал еще вчера.

Славик и кровь… Это что-то несовместимое. Было.

— Не жалеешь? — продолжил допытываться супруг.

— Нет. Если б знала, что это так… восхитительно… — хотела сказать, что раньше б согласилась на отношения, но потом прислушалась к себе и поняла, что все вовремя.

Мы дали клятвы, стали мужем и женой, и даже успели понять, как скучаем друг по другу, что одних прикосновений нам уже мало, хочется единения на физическом уровне, не просто хочется, а это кажется новым этапом отношений, когда без этого никак. И поняла кое-что другое. Похоже, я созрела не только к физической близости. Я хочу от любимого детей.

— Согласилась бы раньше? — уточнил супруг.

— А? — не поняла я.

— Если б знала, что близость тебе понравится, согласилась бы раньше?

— Нет. Все вовремя и правильно.

— Вот как? — он подошел и обнял меня за талию, а я положила руки ему на шею.

— И я еще подумала, что хочу детей.

— Так может продолжим? На чем мы остановились?

Он подхватил меня под ягодицы и усадил на свой пояс.

— Какой ты ненасытный, Слав…

— У меня очень долго не было женщины.

— Тебя устраивает любая?

— Нет. Если б мне была нужна любая, я бы так долго не ждал. Мне нужна одна-единственная!

Но тут раздался сигнал тревоги в виде световой сигнализации над входной дверью и противным звуковым оповещением.

Муж осторожно поставил меня на пол. И я полезла за одеждой, он — тоже.

— Что случилось?

— Совершено убийство. Все внешние выходы закрыты. И не только внешние.

Сперва хотела спросить, то ли это убийство, на которое мы рассчитывали, но решила, что неизвестно, кто нас может подслушивать. Лишнее говорить не стоит.

— Кого убили?

— Принца Вечеслава.

Муж уже был одет. Я тоже платье и передник служанки натянула, быстро расчесала чужие волосы, собрала их в хвост.

— А внешность у меня разве такая должна быть? Что, если с кем-то не тем столкнусь?

— Девушек с утра должны были тайно переправить поближе к месту проведения испытания. Про участие Римы не афишировалось.

— Слав, а ты можешь проверить того журналиста?

— Какого журналиста?

Точно, я же только вчера узнала от Римы, хотела мужу рассказать, но почти с порога мы занялись кое-чем другим. И я принялась рассказывать про оператора, в которого влюблена Рима. Если честно, даже не знала, как того зовут.

Муж полез в часы.

— Могу сказать вот что: этот оператор слишком часто здесь бывает, всегда с Лушей, к слову, это ее сын Терентий, но его присутствие на отборе не обязательно. Снимать сам отбор запрещено. И все то время, что он не снимает, он находится во дворце, пока Лушу не отпустят. И это подозрительно.

— Думаешь, он причастен к заговору?

— Не знаю. Каждый раз он ходил на кухню, там подолгу сидел. Может, слушал сплетни прислуги. Иногда в саду бывал.

— А с Римой он пересекался?

Принц проверил что-то, кивнул.

— Да, было несколько раз.

— В саду?

— Нет, в саду пересекался с другой девушкой-служанкой с предыдущего отбора.

— Может, с встречи с Римой искал? — я не хотела думать о том, что Рима лазутчица или что этот оператор встречается с другой, в то время, как подруге дал ложную надежду.

— Мы не знаем.

— А записи разговоров их нет?

— Есть. Я прослушал. Это может быть как попытка познакомиться поближе, так и возможность склонить ее на сторону злодеев или такой шифр.

— Но зачем ей тогда участвовать?

— Чтобы быть поближе к остальным участницам. Маш, давай договоримся, что бы ни случилось, ты не вмешиваешься. Ты будешь в безопасности и точно не пострадаешь. Потому что я должен сохранить спокойным разум, а не переживать о тебе.

Я вздохнула. Как бы хотелось пообещать, но обещанное всегда следует выполнять. А когда на кону жизни моих подруг, я этого сделать не могу. Поэтому решила переменить тему:

— Испытания ведь будут смертельными.

— На грани. Опасными — да. Придется сильно постараться, чтобы выжить. Первую помощь тут же окажут, как только участница выйдет.

— А если нет?

— То ее будет ждать новое тело. Сознание можно перенести в течение двадцати минут после смерти. Если участница погибает, то специальная медицинская команда забирает ее с испытания и везет в медблок к Доку. Там переносят сознание.

— А клоны?

— Подготовлены.

— И для Римы?

Муж отвел взгляд.

— Она слишком поздно подала заявку. Новое тело не готово. Для нее остается лишь один выход — пройти.

— А Риана?

— Ее клон давно готов. Ее смерть была бы лучшим выходом. Но при любом исходе ее сознание перенесут в ее клона. А потом будут судить.

Я вздохнула. И врагу такого не пожелаешь.

— А что с ее клоном?

— Его оставят для тебя.

— Но тело ведь бесполезно…

— Но не в качестве донорского материала.

— Погоди, если органы можно создать путем клонирования, то зачем нужны дети в качестве доноров, ведь их тела лишь частично подходят. Почему нельзя использовать для этих целей клонов?

— Хороший вопрос. Клонирование — дорогое удовольствие. Но мы можем себе его позволить.

— Все?

— Все.

— Тогда зачем?

— Не знаю. В любом случае, пошли. Меня вызвали.

— А мне куда идти?

— Ты со мной!

— Куда?

— В медотсек.

— Зачем?

— Доку понадобится наша помощь.

— Доку? Но зачем? — я не понимала.

— Испытание проведут, как и было запланировано. Но в связи сработавшей раньше времени сигналкой доступ к медперсоналу перекрыт. Все, все разговоры потом. Пойдем!

Мой принц в незастегнутой форме стражника торопился, а я едва поспевала за ним. Мы спустились к служебному лифту. Хотела спросить, работают ли они, но лифт открылся при считывании ладони принца, потом за нами закрылся и никуда не поехал.

Принц приложил руку к пластиковой панели на задней стенке, она загорелась, считывая доступ. И задняя стена пришла в движение. Вторая дверь отъехала в сторону и за ней дверь в стене лифтовой шахты, за которой находилась лестница. По ней мы и пошли вниз. Услышала звук закрывшейся за нами двери.

Здесь пахло чем-то паленым.

Я вертела головой по сторонам, глядя на остров изнутри. Тут было жарко. Лестница оказалась кованой металлической простенькой, с архитектурой дворца не вяжущейся. В огромном открывшемся пространстве посреди помещения парил свет.

— Что это?

— То, что заставляет остров парить.

— Свет?

— Нет. Это раскаленное вещество, вступающее в реакцию со здешним воздухом.

Мы спускались довольно долго, пока достигли дна. Там было множество дверей. От противного запаха кружилась голова. Но муж держал меня за руку всю дорогу, так что дошли без приключений. Принц своим доступом открыл одни из дверей, мы прошли внутрь и оказались в детском отделении.

— Что мы здесь делаем?

— Ждем конкурсанток.

Меня потянули в одну из палат. Славик закрыл за нами дверь. Набрал на панели что-то, и стена вместе с дверью, отделяющая нас от коридора, вдруг стала прозрачной.

Звуков по ту сторону слышно не было.

Явилась Луша Г оворун, что-то говорящая моим подругам — Авроре, Рима, Жанне и моему отражению. Замыкал шествие оператор с камерой.

Муж что-то включил на часах. И оператор отлепился от камеры, позволив себя рассмотреть.

Да, сын был очень похож на мать, только черты лица более мужественные, отличием являлись только глаза. Они у сына были желтые. Но таких ведь не бывает у нас в Нижнем мире! Как и подобных Славику.

Мое лицо за прозрачной стеной казалось белее мела. Все девочки в нарядных платьях, в том числе и Рима. Волосы ей подобрали в высокую прическу. Сейчас заметила, что она красивая! Наверное, на прошлом отборе она блистала. Каково вновь вернуться на отбор в нарядное платье, чтобы на тебя обращали внимание?

Оператор плюнул на камеру и обратил внимание на Риму. О да, похоже, только заметил ее красоту!

Я ощутила вибрацию на часах. Прикоснулась, принимая вызов принца.

"Будем говорить через телефон. Что ты хотела сказать?"

"Луша пыталась меня соблазнить выйти замуж за ее сына. Может он просто присматривает себе невесту?"

"Его нет среди женихов".

"Да, но есть неизрасходованные в прошлый отбор невесты".

"Посмотрим. Я включил глушилку. Камеры здесь не работают".

Так вот, почему оператор отстранился от камеры.

"Но зачем? Разве не лучше потом просто отнять их?"

"Это могут быть не просто камеры, а передатчики или вообще со встроенной взрывчаткой устройства. Да и удаленно управлять испытанием не выйдет. А значит, либо кто-то из своих будет, либо чужой, либо кто-то из присутствующих".

Луша что-то говорила девочкам, и вот они, одна за другой, зашли в разные палаты детского отделения.

В чем заключается задание?" — не выдержала гнетущей тишины и неизвестности я.

"Войти, взять ребенка и вынести его".

"А в чем подвох?"

"Что этого так просто не сделать. Подстерегают ловушки".

Я не понимала. Ну и как это поможет пробудить деторождение?

Я мерила ногами палату, то и дело поглядывая на время. Оно текло слишком медленно. У нас есть всего двадцать минут? Но как мы узнаем, когда следует вмешаться?

Этот вопрос все же озвучила вслух.

"Им дали часы, которые снимают жизненные показания с человека: пульс, давление. Если показатели станут критическими, то мы вмешаемся".

"Но ведь для каждого человека свои показатели".

"Верно".

Муж сел на кушетку и наблюдал на Лушей с Терентием.

"Что эти двое?"

"Оба волнуются".

"О чем беседуют?"

"Ни о чем".

Я обратила внимание на журналистов. Оператор нервничал, а Луша ему что-то говорила.

"Надеваем медицинскую форму. Прячем лица за масками," — в какой-то момент ожидания сказал муж.

И я полезла в шкафчик подсобки за формой. Мы успели переодеться, подготовить каталку, когда поступил вызов.

"Кто?"

"Жанна. Срочно госпитализируем".

"Она жива?"

"Пока да," — сказал муж, хватая чемоданчик скорой помощи, поставив его на каталку, повез ее вперед. Я — за ним!

Мы выехали через вход, за нами тут же закрылись на магнитный замок двери, проехали, не обращая внимание на наших журналистов.

Внутри в самой левой палате плакал малыш, воняло гарью, стоял дым, хотя он уже почти весь выветрился.

Жанну мы нашли в тяжелом состоянии, с дитем в руках: она закрывала малыша собой. Одежда ее была обгорелая, и ожоги покрывали процентов пятьдесят кожи. Девушка, слабо походившая на прежнюю красотку, едва дышала и была без сознания.

Схватили на раз-два, переложили на каталку. Я взяла малыша на руки. Это был один из грудничковых мальчишек-инвалидов.

Хотелось возмутиться подобным отношением к детям, но муж отдал не своим голосом приказ на дозу обезболивающего. Сейчас не время и не место для разговоров. Я четко выполнила указание — вколола лекарство в шею.

Дыхание девушки успокоилось, но расслабляться было рано. Муж уже катил каталку к лифту. Я торопилась. На ходу пыталась малыша успокоить, но у самой все клокотало внутри. Успокоиться удалось не сразу, уговорить малыша — лишь к концу коридора, повернули к лифту и пошли в дверь в конце прохода. Лишь внутри подготовленной операционной малыш все же затих.

В операционной с Доком в главной роли, мы передали Жанну на его попечение, малыша следовало положить в кювез. Я положила, и он вновь разрыдался.

— Пошли! — велел муж.

Но как я могла его бросить, когда он так плачет?

— Пошли! — это был приказ принца. — Время не терпит!

Сердце разрывалось от беспокойства за ребеночка. Но тут вспомнила, что мы сейчас спасаем жизни девочкам, и поспешила за мужем, уже везущего каталку обратно.

Стоило нам подъехать к Луше с Терентием, как муж замер, будто решаясь.

"Что?”

"Риана при смерти. Но пока жива — можно спасти".

"Но?.."

"Рима…"

Объяснять было не нужно.

"Иди к Риане. Спасай!" — крикнула я мысленно, сама же бросилась в дверь, куда вошла Рима.

Во след слышала приказ мужа везти еще одну каталку, что стояла у двери.

Внутри было более сильное задымление, чем у Жанны в палате. Слышался надрывный плач малышки, а еще виднелся огонь. Видимость была нулевая. Я шла на плач. Огонь остановил меня. Мгновение я не знала, куда бежать. Но тут ощутилось дуновение ветерка и в просвете увидела в одной стороне ползущую по полу Риму, в другой — за стеной огня рыдала малышка.

Выбор очевиден — в пользу ребенка, но… Я бросилась вопреки порыву к Риме.

— Давай, вставай, ты можешь!

Она обгорела и очень сильно. Ожоги были гораздо больше, чем у Жанны, но она еще была в сознании.

— Вставай!

— Я… Брось меня, спасай ребенка!

— Встала и пошла! Не обращай внимание на боль! Ты меня слышишь?

Рима кивнула, хотя половина лица была жуткой, волос почти не было. И, на дрожащих ногах встала.

— Иди на плач!

Перед стеной огня она остановилась.

— Я, я не могу… — и ноги подкашиваются.

И я залепила ей пощечину, приводя в чувство.

А сама прыгнула в огонь.

Над малышом уже полыхала занавеска. Гады! Это ведь не муляж ребенка, они подвергают его риску. Рима прошла сквозь огонь и все же рухнула. Но было поздно!

Видя, как падает на малышку горящая балка, я кинулась к дитятку,

Схватила и выдернула из кювеза малышку, краем глаза заметив, что кювез уже полыхает. По голове что-то ударило, но мне было сейчас не важно.

Рима!

Я кинулась к подруге. Она потеряла сознание.

Дышать здесь становилось невозможным. Каждый вдох отдавался удушьем.

Я схватила подругу за ремень, благо, Аврора додумалась сделать его элементом наряда, дернула Риму вверх, и кое-как водрузила себе на плечи, перекинув через голову, и все одной рукой, так как вторая держала малышку. Я ее сразу по плачу узнала. Та самая, с кривыми ножками.

И я рванула обратно. Сквозь огонь, сквозь боль, я бежала, что было сил, зная, что иначе нам всем не выжить. Помощь не придет! Не знаю, откуда это знала. Но все идет не так, как планировали.

И вот заветная дверь, но сил открыть ручку уже нет. В глазах темнеет, прорезается боль в руке, красное пламя полыхаем справа, обжигая. Кажется, я горю.

Осталось только выйти! Как там было: видеть цель, не видеть препятствий и верить в себя?

Я могу! Стены нет! Двери — тоже! Шаг, еще один! Там любимый! К нему надо только дойти!

И я падаю. Меня заключают родные объятия.

Я смогла!

— Спасай Риму! — кричу я, но голос вырывается хрипом, обжигая легкие.

И меня накрывает темнота.

Глава 19. Прощание

Сон был похож на кошмар. Я вновь и вновь проживала этот огонь, дым, вонь в разных вариациях. То мне казалось, что заживо сдирают кожу, то что совсем не могу дышать, то малыш погибал, и я не успевала его спасти. Потом слышала голос любимого и шла на него через весь этот ужас. И вновь засыпала.

— Марусь, где ты, родная? Иди ко мне… — слышала до боли знакомые хриплые нотки.

И я шла, но кошмар вновь и вновь настигал меня, начинаясь вновь.

А потом все вдруг затопило водой. Она ворвалась в сон цунами, сметая все на своем пути, заливая пожар, накрывая меня.

— Выплывай, родная, выплывай. Не суетись, просто расслабься. Позволь воде самой тебя вытолкнуть, а я подстрахую.

На этот раз я послушалась и выплыла.

Вокруг был яркий свет, что пришлось даже зажмуриться. В нос ударил запах моря.

— Тихо-тихо, Марусечка, не суетись, — прошептал любимый.

Он был рядом, держал меня. Я распахнула глаза и не поверила: муж был в своем облике. Я уже от него и отвыкла. Первым делом прижалась к нему, потом отстранилась, боясь поверить, прислушалась вновь к своим ощущениям, это он. Точно он!

— Славик! — и я повисла у него на шее.

— Тихо-тихо, а то задушишь или утопишь!

Я ослабила хватку. Точно, а мы где? Огляделась. Купальня.

Но тут перед глазами пронеслось воспоминание из сна.

— Дети, что с ними?

— То были не дети. Благо, мы решили их заменить на очень похожих кукол.

— Кукол?

— Да, Даша у нас сама кукол делает, почти что живых. Она сканировала детей из детского отделения и по ним делала кукол. Я никогда этого не понимал, будто настоящие дети, слишком правдоподобные. Но они пригодились. Даша меня убьет.

— Почему?

— Потому что вся ее коллекция сгорела. Остались лишь те три куклы, что вы вынесли.

Не верилось во все это. Мне казалось жестоким подвергать детей такой опасности. Ладно нас, мы сами подписались на эту пьггку, но детей… Разве они заслужили?

— Куклы что же, даже кричать могут? И реагируют на уговаривания и укачивания?

— Да. Это тренировочные куклы для будущих матерей. Там заложена определенная программа. Они могут двигаться, открывать ротик, глазки, даже чихать и имитировать дыхание. Ну и звуки разные издают, в зависимости от программы.

— А девочки? Как они?

— Живы.

— Все четверо?

— Да. Только твоим клоном не занимались. Перенесли сознание Рианы в ее клона, а тело твоего клона погрузили в глубокий анабиоз с функцией регенирации. Риме, Авроре и Жанне восстановили поврежденные ткани.

А мне стало вдруг обидно. Я рисковала своей жизнью ради куклы? Понятно, что девочкам не могли сказать, что это всего лишь роботы, но мне…

На глаза навернулись слезы.

— Марусь… — меня крепко прижали к себе любимые руки. Я хлюпнула носом, потом еще и еще, а потом разрыдалась.

— Почему ты не сказал?..

— Я пытался. Но сработала глушилка. Да, та самая, что я включил. И ты не слышала. Я переволновался, но ты б не простила, если б я ее бросил.

— Значит, девочек спасли, дети не пострадали, а злодеи хоть пойманы?

— Да. Мы поймали пятерых.

— Луша и Терентий среди них?

— Этих двоих взять не за что. Их проверили от и до. Терентий говорит, что невесту себе искал. Мы прослушали все записи. Нечего ему предъявить. Да и за Риму он волновался, когда она проходила испытания.

— Потому что с другими ему точно ничего не перепало бы.

— Может быть.

— И что же, он ничего не сделал, а получит ее?

— Мы ему сказали, что Рима погибла. Ей сделали клона. К тому же, она не прошла испытание.

— А Аврора и Жанна.

— Ну, Жанне засчитали пройденное испытание, а Аврора — единственная, кто его прошел. Если не считать тебя.

— Имеешь в виду Риану?

— Нет. Ты прошла очередное испытание. Мало того, единственная, кто не только с ребенком вышел, но и вытащила на горбу Риму.

— Слав, я так устала от всех этих испытаний. Давай возьмем перерыв, а?

— Да, Марусечка, как скажешь, родная, — он меня обнял, целуя в лоб.

— А что с моим телом?

— Я его вылечил.

— А легкие?

— И легкие. Ты была моим пациентом.

— Это хорошо. Вытащи меня отсюда, будь добр. Как бы теперь я не только пожаров боялась, но и воды…

— Тогда поплаваем… Чтоб уж наверняка страх побороть, сразу!

— Нет!

— Да, Марусь, да!

— Изверг! Деспот! — я накинулась на него, обливая его тучами брызг.

Он в долгу не остался, и мы долго вели войну наводную и подводную, а потом целовались, миловались…

Во дворце была тишина. Никакой охраны в коридорах, не мельтешили слуги. Я осторожно выглянула из покоев своего принца.

— Почему никого нет? — вернулась назад и закрыла дверь.

— Много народу арестовали.

— А что с Рианой?

— Чистосердечное признание.

— В чем?

— В заговоре. Она сдала всех, кого знала. Еще перед испытанием.

— Но вы все равно отправили ее проходить испытание?

— Это была плата за свободу.

— Ее отпустили? — я вытаращила глаза.

— Да. И отправили в Нижний мир. Теперь будет жить там.

— В какой город?

— В Приморский.

— Почему туда?

— Будет нашими ушами. Ей дали неплохую сумму в качестве приданого и якобы выперли с отбора.

— Ее ждет наша судьба?

— Возможно. Но… Доступа к базе у мэра так и нет. К слову, он поймал сыночка.

— И?

— Добавил ему увечий. В общем, у них там местные разборки.

— А люди?

— Людей там нет, кроме нашенских.

— Погоди, а как же подобные мэру дети… Они ведь чувствуют.

— Да. Но они все все равно из пробирки. Хотя и с отклонениями. Просто у властьимущих полномочий больше, вот они и пользуются этим, зная кухню изнутри. Смысл в том, что у некоторых клонов вообще детей даже в пробирке сделать не удается. Вот они и сохраняют даже неудачные экземпляры, так как иначе детей не будет вообще, либо придется брать чужих.

— И это везде, да? Мы ж в каком-то городе видели тех отморозков, которые напали на Аврору.

— Ну, как тебе сказать, везде хватает выродков. Система несовершенна.

— И ничего нельзя сделать?

— Лишь ужесточить наказание. Но они все равно всегда будут приходить более развитые личности или наоборот, просто потому что это этап развития. Натворил гадость — тебя ждет наказание. Это идет свыше. Выше нас.

— Выше вас? — я инстинктивно задрала голову вверх.

Муж усмехнулся.

— Выше нас на физическом плане никого нет в пределах атмосферы Земли.

— А дальше? Земля — ведь не единственная планета Солнечной системы.

— Нам туда путь заказан.

— Почему?

— Потому что там есть своя жизнь, но она нам не подходит. Пока.

— Не понимаю.

— Каждая планета имеет свои условия существования и воплощения. Меркурий это первая планета воплощения со своими условиями, Венера — вторая. Там очень плотная атмосфера, земному человеку там не выжить. На Марсе — иной спектр излучения солнца, иной воздух, иное притяжение, давление и прочее. Там воплощаются уже те, кто идут в своем развитии дальше.

— Почему более развитые удаляются от Солнца, которое нам дает жизнь?

— Оно нам дает жизнь, да, но… — муж задумался, приподнял отросшие до плеч волосы, приглаживая их. Сейчас у него прическа была как у Яна, когда мы только познакомились со вторым принцем. — Понимаешь, чем более развитее дух, душа, жизненный опыт, тем нужно больше свободы для творчества и меньше контроля родителя.

— А когда человек проходит все планеты Солнечной системы?

— Он воплощается в иное существо.

— Насколько иное?

— Может планетой стать или звездой.

— Но получается, что он будет жить миллионы или миллиарды лет…

— Все в нашем мире относительно. Вспомни насекомых. Их жизненный цикл по сравнению с человеком длится всего несколько дней. У микробов — и того меньше. Животные тоже живут недолго и развиваются быстрее человека. Просто у каждого свой отрезок жизни, время для каждого течет по-разному. Вот и все. Так и у планеты, и у солнца.

Было о чем поразмыслить.

— А наша задача тогда какая?

— Мы присматриваем за Нижним миром.

— А я вот не пойму, как так вышло, что человечество устроило войну, почти погибло, а теперь вот в развитии откатилось, получается…

— Не совсем.

— В смысле?

— Те, кто развился достаточно, ушли дальше. Ну а сюда пришли новые души, пока без поводыря не соображающие, что делать, ну а кто-то остался присматривать за ними.

— Тогда как сюда вписываются эти дети?

— Вырождаемся… За все приходится платить. Кто-то ставит себя выше других, кто-то совершает преступления против законов мироздания, и платит за это.

— Хочешь сказать, что эти дети — наказание?

— Да, как для самих детей, так и для родителей.

— А дети что?

— Натворили что-то в прошлых воплощениях, должны отбыть наказание в этом теле. Ну а родители должны помучиться, ухаживая за таким ребенком. Но они не хотят.

— Слав, а ты не против, если мы возьмем девочку с перевернутыми ножками…

Муж улыбнулся, заключая меня в объятия.

— Легко не будет.

— Я знаю. Так можно?

— Да.

— Ты правда не против?

— Да. Мы спускаемся в Нижний мир.

— Зачем?

— Надо кое-что сделать. Поживем внизу с дочкой пару лет.

Я не понимала. Все ведь хорошо. Да и с девочками разлучаться не хотелось.

— Так надо. Я не могу всего сказать.

Я вздохнула и кивнула.

— Иди сегодня погуляй с девчонками, попрощайся. У меня тоже дела.

— А Ян?

— Ян остается. В качестве принца.

— Ты отказался от своего места в пользу Яна?

— Да.

— И отец наказал тебя, сослав в Нижний мир?

Мой принц улыбнулся. Так искренне. Похоже, я угадала. Прижалась к нему теснее, любуясь им, стараясь запомнить черты его лица, ведь в Нижнем мире он вновь будет не собой.

— Я тебя люблю! — прошептала в его губы.

— Я — тоже. Иди уж…

— А куда идти?

— Девочки в своих покоях живут. Рима — в твоих.

— А моя библиотека…

— Ее вернули обратно, то есть сюда, в мою библиотеку. В Нижний мир, увы, нельзя. Только электронные книги.

Я кивнула.

Принц вышел вместе со мной, а дальше наши пути разошлись.

С девочками мы расположились у Жанны. Я созвала всех и объявила, что собираемся у нее. А принцессе не принято отказывать, хотя Жанна поджала губы, соглашаясь. Следов недавнего испытания на девочках не было видно. Значит, залечили все. Может, на теле пятна с разным цветом кожи еще остались, но на лице и руках все убрали. К слову, у Римы волосы отросли до лопаток. Как так быстро удалось восстановить, у нее же почти все обгорело? Но все девочки были со своими шевеллюрами, разве что Аврора теперь была тоже блондинистая, а не красная.

Жанна разрешила войти и устроиться там, где моя душа желала. То есть, в гостиной.

— Значит, ты прошла испытание лучше других, — она смотрела на меня презрительно. — Погеройствовать решила…

Мне стало обидно. Интересно, что им всем про меня сказали? Но говорить все, как есть, особенно после обвинений и этом взгляде, не хотелось.

— Ты несправедлива к Маше, — вступилась за меня Рима, которую я тоже пригласила на посиделки. — Она нас всех спасла.

Не всех. Только Жанну и Риму.

Глаза были на мокром месте. Слова блондинки ранили.

Я встала и направилась к выходу. Мне здесь не место. Похоже, дружбе конец.

Меня догнала Аврора.

— Маш, не обращай внимание, она просто не знает… Мне Ян сказал, вы уезжаете…

— Да.

— Почему? Куда? — насторожилась Жанна.

Я не имела права говорить.

— Поклянись, что ты никому любым способом не сообщишь о том, что здесь узнаешь! — сказала я, поворачиваясь к Жанне, осмысливая, что можно сказать, а что — нет.

— Клянусь, — сказала она, плюнув на два сложенных вместе пальца и показывая их мне.

Этот жест пробудил воспоминания. Вспомнились мальчишки, с которыми гуляли в детстве. С ними мы так же клялись в негласности. Откуда она знает?

— Мой муж не хочет быть принцем. Да и мне здесь не рады…

— Не говори так! — это Рима. — Это ваше место, зачем вы уходите в тот жуткий мир? Неужели он лучше?

— Мой принц — лекарь. И я его понимаю, — сказала я.

— Ты не знаешь, но… — начала Аврора. — Мы с мужьями месяц жили в Нижнем мире после того испытания среди мужчин. Разве ты не жила на поселении?

— Я — нет, — ответила Жанна, — мы ходили на свидания с Максимилианом здесь. Он ухаживал за мной… Да и ты, Маша, здесь была, и принц…

— Нас здесь не было… — сказала я тихо.

— Садись, — сказала Жанна, приобнимая меня. — Расскажи, что происходило. Я не понимаю, ведь почти каждый день тебя видела, пока ты не вышла замуж за принца и не переехала к нему…

И я бы рада рассказать все, как есть, но тут проснулась подозрительность: Кто такая Жанна? А даже если она всего лишь моя подруга, то кто такой Максимиллиан?

— Меня здесь не было, поэтому я не знаю кто в какие игры здесь играл. Но этот месяц я ассистировала принцу в качестве медсестры, пока он работал врачом.

Рима помалкивала, Аврора то ли была не в курсе, то ли слушала, а я старательно подбирала слова.

— Кто же тебя тогда играл? — не понимала Жанна.

Я лишь пожала плечами.

— А принц был с тобой? Но ведь я его тоже видела… — не унималась блондинка.

— Ну, а у тебя женихи разве не все на одно лицо были на том последнем испытании?

Жанна кивнула и задумалась.

Технологии менять внешность у них есть. Сопоставить одно с другим можно. Тем более, она заметила перемену в характере моем уж точно.

— К слову, твой благоверный выдержал испытание на смекалку? — спросила про то испытание, которое Жанна устраивала для мужчин.

— Выдержал.

При последних словах Жанна словно окончательно расслабилась. Лицо будто мягче стало.

— Какие у вас теперь планы? Ты переезжаешь к своему Максимиллиану? — решила тоже узнать подробности.

— Да. Завтра уезжаем к нему на остров. Волнуюсь. Как меня примет его семья?

И это Жанна! Похоже, она не знает о заговоре.

— А вы уже спали вместе? — спросила Аврора у блондинки. Похоже, ее очень волнует этот вопрос.

— Да.

— И как?

— Не о чем волноваться, — отмахнулась Жанна. — Тебе понравится.

Аврора на меня глянула. Я кивнула, подтверждая эту информацию.

— А почему вы живете раздельно, если уже вместе? — спросила я, решив, что Аврора хочет этот вопрос задать.

— Мне нужно личное пространство. У него там отдельных покоев для меня нет. Да и слишком близко…

У нас с принцем были для меня отдельные комнаты, но спали мы вместе. Только я решила поменять все после Рианы с роботом, а пока там все меняли, мы жили у меня. Благо, в мою комнату обе подделки были лишены доступа. Но даже мысли не было, чтобы отделиться от мужа стеной.

Пока Жанна рассказывала, Рима тихонько выскользнула из покоев. Куда она? Что случилось?

— Твой рад, что ты испытание прошла? — спросила я у Жанны.

— Рад, но теперь я боюсь его.

— Он тебя обижает? — насторожилась я.

— Пытается мне малыша заделать круглые сутки. Я только тут и спасаюсь от его поползновений в свою сторону. На эту территорию ему путь заказан.

— Ну так скажи, что не хочешь ЭТОГО, — пробормотала я. Неужели нельзя поговорить начистоту?

— Он как целовать начинает, так у меня соображалка отрубается, — Жанна опустила взгляд, краснея. Теперь понятно.

— Все равно надо поговорить. Может, пока погодить с детьми?

Жанна вздохнула.

— Рори, а у тебя как дела? — решила оставить Жанну в покое. Она не тот человек, который позволит лезть в душу.

— Никак. Ян ведет себя как пай-мальчик, а мне опять не нравится, — подруга даже скривилась.

— А тебе плохой мальчик нужен? — уточнила Жанна.

Наш красновласый модельер покраснел, глазки опустил. Да уж! То плохой мальчик не нравится, то хороший.

Тут вернулась Рима с самоваром, заварным чайником, сладостями. Так вот, куда она ходила!

— А как твои дела, Рима? — переключилась я на нашу бывшую служанку.

— Терентий ухаживает, но я теперь сомневаюсь в его чувствах.

— Почему?

— Даже не знаю. Ему ж сказали, что я — клон.

— Клон? — удивилась Жанна.

Похоже, придется рассказывать. Иначе слишком много вопросов. Но тут перехватила инициативу Аврора.

— Ян меня совсем не любит, — начала жаловаться она. — Представляете, сказал сегодня утром: какая я красивая сегодня?! А до этого что — уродиной была? Девочки, он меня совсем воспринимает, думает, я просто играюсь, выделываясь… уууу… А я ведь творческая личность… уууу… С кем я связалась на свою голову?! — и наша новоявленная блондинка разрыдалась.

Мы налили успокоительного чаю и принялись заедать горе Авроры сладостями.

— А помнишь, он тебя выбрал скелетом. А ты говоришь, что не любит! — нашла я утешение. — Просто он тебя любой любит!

— Правда? — подняла подруга голову, и слезы все высохли сразу же. — Да нет, сколько кровушки попил за тот месяц… и опять пьет…

— Тебе не угодишь! — заворчала я.

— Значит, это я такая плохая, мужику жизни не даю, да? — вскинулась наша творческая личность.

И тут до меня дошло, что Аврора просто пришла мне на выручку, разыграв этот спектакль. Не стоит поднимать тему клонов. Если Жанна захочет узнать, пусть у Максимиллиана спрашивает.

— Хватит ссор, девочки! — повысила тон хозяйка покоев. — Хотите подраться — марш за дверь. Я еще на планшет засниму, а может, даже Лушу Говорун позову на ее шоу! — осадила всех Жанна.

— Какое шоу? — подняла голову наша несчастная.

Мы с Жанной закатили глаза. Начинается!

— Спросишь у своего мужа! — нашлась я.

— А куда вы уезжаете? — спросила Жанна, когда Аврора концерт продолжать не стала.

— Муж кажется опять с отцом поссорился. В ссылку поедем!

— Куда? — насторожилась Жанна.

— Вниз.

— В Нижний мир? А в какой город?

— А ты что-то хотела? — поняла я ее интерес.

— Если в Нижнекамск, то не могли бы зайти к моим, сказать, что все хорошо…

— Ты из Нижнекамска? — нет, я не удивилась, просто не могла поверить, что мы — землячки. Да и эта ее клятва…

— А ты — тоже?

Мы взглянули друг на друга уже иначе. Может, даже жили на одной улице или в одном микрорайоне.

— Я знала всех мальчишек и девчонок на районе. Тебя не припоминаю…

— Так я всегда наряжалась в мальчишку, и волосы коротко стригла… я — Жан, — представилась блондинка.

— Ну а я — Машер, — назвала свое прозвище в нашей банде, уже зная, кто ее возглавлял. Подумать только, девчонка, нарядившаяся мальчиком. И ведь никто не догадался б!

Когда мы поздоровались друг с другом по-бандитски и посмотрели по сторонам, рядом никого не было.

— А где все? — удивилась я.

— Аврора увела Риму, видно, решила, что нам есть о чем пошептаться.

Только я не знала, о чем говорить с Жанной. Прошлое вспоминать — себе дороже. Особенно, если затронуть того мальчика, который упал на стройке.

Я вздохнула.

— Я быстро письмо напишу родным, передашь, хорошо?

— Если буду в городе, то передам.

Жанна убежала в соседнюю комнату-кабинет, а спустя пять минут вышла с заклееным самодельным конвертом с адресом. Улица была соседняя, но из нашего микрорайона. И дом я знала, где находится.

Я спрятала письмо в один из потайных карманов, и мы пошли звать девочек.

В общем, тогда посидели мы здорово. Жанна больше не допытывалась до тайн, как мне показалось, она поняла, что не все мы вправе разглашать и проще выпытать у ее будущего мужа. Или они уже поженились? Оказалось, что свадьба будет на днях. Но мы ее уже не застанем. Увы. Но мне обещали сделать много снимков и послать с корреспонденцией в наши покои. А Рима вызвалась в этом помочь, если у нее еще остался служаночный доступ.

А еще обменялись номерами часов, теперь у всех такие были для связи, чтобы можно было общаться. Ну и снимки на часы тоже прислать.

А на следующий день мы уехали, ни с кем не попрощавшись. Муж разбудил поцелуями, велел мне одеваться и взять все, что хочу взять, а сам ушел. Вернувшись, принес сверток со спящей малышкой.

— Пойдем в новую жизнь!

— Погоди, а чем ее кормить станем?

— Купим на месте.

— Но ведь там еда хуже.

— Можем ее здесь оставить.

Но будет ли здесь ей лучше? Вряд ли. Родители лучше, чем любая еда.

— Пойдем. Сумку мою возьми. Ты себе что-то взял?

— Только пару медицинских инструментов. А вот ты себе прокладки взяла?

— Да. Полную сумку.

— Будем надеяться, что хватит. А если нет, будем по-старинке из бинтов и ваты делать.

Я не поняла, что за бинты и вата, но расспрашивать не стала. Еще успеется, если вообще понадобится. А то может и этими обойдемся.

Мы спустились в тайный отсек со скутерами, муж, пристегнув меня, сел за руль, и мы улетели еще затемно.

Глава 20. Дом, где ты есть?

Спустились мы все-таки в Нижнекамск.

Муж провел скутер по ночным улочкам, завез меня в полупустую квартиру. Прямо на скутере в режиме невидимости. Через окно, правда, которое открылось при нашем приближении. Из мебели там оказался в комнате лишь один шкаф с кроватью и детской кроваткой.

— Располагайся, а я сгоняю, закажу нам стол со стульями да буфет, хотя бы.

— Как?

— Надо влезть в базу мебельного магазина. Но удаленно это сделать не выйдет.

— А оплачивать как?

— С моего счета.

— Слав!

— Что?

— А ты менять свою внешность не будешь?

Он поджал губы.

— Совсем забыл! Я же теперь Павел Бобров, а ты Мария Боброва. Про отбор никому не говори. А сестра пусть думает, что тебя исключили.

— А как же обманывать родных нельзя?

— Ну, меня ведь тоже исключили. Так что нас обоих исключили… Да и за принца ты замуж не выходила официально.

— А что с дочкой?

— Дочку я записал на себя. Ну, то есть, я официально вдовец, жена погибла почти сразу после родов. Ну и программа выбрала тебя мне в супруги. Почти сразу.

Очередная ложь! Как же это надоело!

Муж достал из скутера маску, которую надел на себя. С часов запустил изменение лица. И вот передо мной уже не Славик, а почти что незнакомый Павлик. Его видела лишь однажды на экране компьютера.

— Ладно, я поехал. Неплохо бы поспать. Завтра, точнее уже сегодня, у меня рабочий день.

— И у меня?

— Нет, ты в декретном сидишь с малышкой.

— Даже при том, что не я — мать?

— Ты удочерила ее, так что — мать. Я — отец. Все.

— А если я забеременею?

— Будем решать трудности по мере их поступления, Марусь.

Я кивнула и отпустила мужа. Как же он пойдет на работу, если ночь почти не спал?

Малышка, на удивление, все это время даже не заворочалась.

Был соблазн положить ее рядом, чтобы не чувствовать себя одинокой в пока еще чужой квартире, но я поборола это ощущение. Она уже привыкла спать в одиночку, незачем переучивать ее, ведь тогда о личной жизни с мужем придется забыть.

Я положила дочурку в пока еще пустую кроватку, в которой, кроме матраса, ничего не было, развернула ее конверт-одеяло.

— Лина, — прошептала я. — Спи, моя лапочка! Спи сладкая!

Я уже хотела прилечь, но вспомнила, что надо на бочок класть малыша. И подложить-то под спинку нечего. Подоткнула ее конверт.

Девчушка мирно сопела.

Не поторопилась ли я с желанием взять кроху? Ведь опыта ухаживания за младенцами не имею. Тот скудный, что у меня был, не годился для того, чтобы считать его достаточным для любви или воспитания. Но в любом случае, пути назад нет. Мы в ответе за тех, кого приручили! В данном случае, кого взяли.

Я легла рядом, придвинув к постели кроватку. Слушала мерное дыхание малышки. Спать с одной стороны хотелось сильно. А с другой — как тяжело уснуть, когда мысли одолевают и отрешиться от них не получается. Открыла книгу о материнстве и начала читать.

Муж явился лишь через час. Я оторвалась от голограммы и поняла, что жутко хочу спать. Глаза просто закрываются.

— С утра придет доставка на наш адрес. Я уйду на работу, а тебе надо будет ее принять. Я все оплатил. Документы вот на твое имя.

— Хорошо.

— А чего ты постель не постелила?

— А она у нас есть?

— Есть. Я наполнил шкаф вещами первой необходимости из местного пошива.

Я подскочила и полезла в шкаф. Там оказались пара мужских костюмов, два довольно коротких платья, ящик с носками и нижним бельем, постельного два комплекта и две зимних куртки (тут-то зима!) да две пары сапог на меху. Отдельно была детская секция с одеждой, пеленками, подгузниками и постельным бельем.

Пока стелила постель, поглядывала на халат, достанный из шкафа. Мне ведь придется его носить. Отвратительно выглядит — бесформенный, как мешок, и расцветка рябит в глазах. И как я раньше не замечала? Да, я уже отвыкла от местной моды.

Но больше всего покоробило то, что кроватей оказалось две одноместных, сдвинутых вместе.

Постелив постель, огляделась. Муж спал, сидя на полу. Ну вот! Не дождался.

Я вытащила из шкафа два одеяла. Одно постелила на пол и села на него, а вторым накрыла мужа и сама к нему прислонилась. Так уютнее.

Как муж уходил на работу, я не слышала, а вот как дочка заплакала — подскочила.

Так, что там надо делать? Самое важное — спокойствие и улыбка!

Все хорошо! Я справлюсь! Солнышко ласково светит в окошко, вселяя радость и надежду, что любая забота по плечу!

— Доброе утро, Солнышко! — подошла я к кроватке. Малышка тут же успокоилась. — Как спалось? Что снилось? Давай мы с тобой подгузничек проверим!

Я подошла к шкафу, взяла чистый, увидела одноразовые пеленки, тоже захватила одну, вернулась к своей крошечке. Она подросла, и сильно. Сколько я ее не видела? Месяц, больше?

Мы с ней немного поголопопили, сделали массаж, зарядку. К слову, рассмотрела ее ручки и ножки. Ручки вполне нормальны. Просто ладони наружу, за зарядкой покрутила их, малышка даже не пикнула, довольно улыбаясь. Вполне можно пользоваться, если развернуть. Да, несподручно, но можно при желании. А вот стопы назад повернуты, к спине. Как она ходить будет — не знаю.

Надо будет у мужа спросить, можно ли хирургически что-то с этим сделать. Пока она не пошла.

Мы с Линой пошли проверять наши владения.

Маленькая кухонька, но отдельная — уже хорошо. Мы с мужем только что жили в комнатке, которая поменьше была, но при этом внутри и кухня, и кабинет были. А тут отдельная, даже уголок вместился, и стол влезет! Естественно, однушка, но тоже ничего!

Холодильник был высокий и забит едой. Плита отдельностоящая, с духовкой. У окна наложены бумажные пакеты с чем-то. Там оказалась смесь для дочки. Муж молодец! Надо будет не забыть похвалить его. На кухне, к слову, была люлька, стояла она на угловом диванчике.

Успела привести себя в порядок и позавтракать с дочкой, обходясь сковородкой и коленями, как приехала доставка.

Они даже не разувались, но, благо, в комнату занесли два стола — письменный и раскладной, один диван-кровать и два кресла, столы и шкафы на кухню.

Так, а ведь мне теперь еще приборкой заниматься. Следует, хотя бы, веник раздобыть и тряпку половую с ведром.

Когда доставка уже уходила, в общую переднюю выглянула Даша. А я и забыла, что муж как-то устроил нас по соседству с моей сестрой.

И мы замерли друг напротив друга, как зеркальные отражения.

Не совсем зеркальные. Даша похудела сильно, синяки залегли под глазами.

— Привет! — я первая отмерла.

А она, недолго думая, ринулась ко мне и сгребла в объятия.

Так приятно! Я даже прослезилась, и она! Удивительно!

Слов не было, мы просто поняли, насколько успели соскучиться.

— Заходи, — вспомнила, что я теперь хозяйка. — У нас, правда, пока не прибрано. Надо еще веник где-то раздобыть и тряпку… — Ночью только приехали…

— Погоди, я сейчас! — сказала Даша. Принесла в одной руке ведро с тряпкой, затем сходила за пылесосом — он у нас, то есть, теперь уже у них, был. А следующим заходом прикрыла к себе дверь и включила пылесос.

И вот тут я поняла одну вещь — дети реагируют на резкие звуки, в данном случае, пылесос.

Я кинулась к малышке, взяла ее на ручки, успокаивая.

Даша выключила пылесос.

— У тебя ребенок? Но как? — удивилась сестра.

— Ну, это не мой, но теперь уже мой. Дочка, Лина. Я взглянула на документы девочки. Боброва Василина Павловна. Протянула свидетельство о рождении Даше. Там в графе мать была вписана я. Свидетельство было повторным.

— Что это значит? — обратила внимание на дубликат Даша.

Вспомнила, что в самом начале Славик сказал, что своих обманывать нельзя никогда.

— Мы ее удочерили. Видишь, у нее ручки и ножки вывернуты… Но нам сделали документы, будто Павлик — родной отец. Незадолго до рождения дочери вдовцом стал, ну и компьютер выбрал меня в качестве жены для Павлика и матери для Лины.

— Рассказывай все, — сказала Даша, включая пылесос обратно. Я заметила, что малышка вздрогнула при резком звуке, поэтому прижала ее еще ближе, и она успокоилась.

Даша же начала пылесосить. Она терпеть не могла грязь. А у нас полы сейчас были просто ужас. И как я на таком полу спала? Хотя, это натоптали доставщики. Мы же в чистых туфлях были, во дворце вообще чистота идеальная была везде и обувь даже не пачкается.

Я решила, что расскажу Даше про отбор, но без подробностей.

— Ты ведь про отбор уже знаешь! — пыталась перекричать я шум пылесоса.

— Да, знаю! Нам заплатили за твое участие. Часть денег мы не тратили — это твои. Но, Маш, ты могла, хотя бы, сказать, что подала заявку, чтоб мы не волновались!

— А вы волновались? — как-то не верилось.

— Конечно! Мы три дня не знали о тебе ничего. Ты просто пропала. Мы даже в розыск хотели подать, да заявление у нас не приняли. Сказали, что может сбежала из дома или у подружки отсиживается. А когда уже собирались повторно в полицию идти, по истечении трех суток, пришло оповещение, что поступила сумма на счет за участие в отборе, и мы все поняли.

Поняли они… Но, с другой стороны, если скажу, что попала под машину, будут волноваться и переживать. Было желание отмолчаться, но поняла, что это неправильно.

— Все не так. Я попала на отбор случайно. Просто попала под скутер…

Сестра расширила глаза, в которых отразился ужас.

— Ты в порядке?

— Уже — да. Но три месяца меня лечили там… — я показала наверх. — Да, записали на отбор, чтобы как-то оправдать расходы на лечение.

— Значит, потом ты просто стала не нужна и тебя выперли с отбора? — ноздри у Даши раздулись, дыхание участилось, глаза сузились. Столько эмоций я не видела за всю жизнь, живя рядом с ней.

— Нет. Все не так просто. Я приняла участие в отборе и прошла его до конца.

— Хочешь сказать, что выиграла его? — сестра не верила. Конечно, эта квартира явно не для победителя отбора.

Я выжила. Это уже многое значит. И да, выиграла.

— Не я одна его выиграла.

— То есть как? Там что — многоженство?

Вспомнила, что у Владыки есть гарем, в котором я даже однажды побывала.

— Типа того. У Владыки жена одна, а вот женщин много.

— И ты не захотела там жить?

Я вздохнула.

— Не совсем. Просто последовала за любимым, а его отправили сюда. Он доктор. Хирург.

— А принц?

— А что принц? Разве будешь счастлив с любым? В этом отборе принимало участие много мужчин. Выиграли его лишь три девушки, образовалось три пары. Четвертая девушка не прошла отбор. И вот я здесь.

— А ребенок? Чей он? Мужа?

— Нет. Он оттуда, — я вновь показала наверх. — От него там отказались. В одном из испытаний мы возились с детками, от которых отказались родители из- за их врожденных дефектов, и в финале вновь пришлось с ними столкнуться, и я поняла, что не могу так просто закрыть глаза на все это.

А ведь и правда, нельзя так просто пускать на самотек. Взять одного ребенка — недостаточно. Сколько их там? Не меньше двадцати. Надо будет позвонить девочкам, поговорить с ними. Понятно, что за них решить я не могу. Но там Ян остался, и он может повлиять на Владыку, а наша Аврора может повлиять на мужа. И надо поговорить со Славиком, ну, то есть Павликом. Надо переучиваться вновь его называть. Может, переиначить имя на прозвище. Ну, там Зайчик, Малыш, Медвежонок или еще кто? Тогда в любом облике точно не выдам его.

— Переубеждать бесполезно, да? — похоже, сестра все же знает меня.

— Да.

— Тогда желаю тебе счастья, ты его заслужила.

— Благодарю, Даш.

— Пойдем вместе гулять с детками?

— А у меня коляски нет.

— А это что за коробка? — спросила Даша у входной двери.

Я заглянула внутрь. Коляска. Разобранная только.

— Давай вначале приберемся, — предложила она. — Потом позавтракаем и гулять!

— Хороший план, — согласилась я, положила малышку в кроватку и пошла набирать в ведро воду. Она начала плакать, но я быстро вернулась и начала полы мыть как раз рядом с ней.

Прошло полгода, как мы жили в Нижнем мире. Мы уже прочно обосновались. Павлик работал без выходных, я — возилась дома по хозяйству да с дочкой. Муж ей очень мало времени уделял, так как его почти не оставалось. Мы даже просто поболтать почти не успевали. Иногда он приходил, и кулем просто бухался на постель.

— Почему ты работаешь без выходных?

— Потому что ординатура — недешевое обучение.

— То есть, ты деньги платишь за нее? Вместо зарплаты, ты наоборот, тратишь?

— Да.

— Бред полный! Мало того, что ты выше самых лучших врачей, так еще и должен платить за сомнительную практику?

— Родная, я на общих условиях! Хорошо, что у меня хоть деньги есть на семью…

— А если платить не станешь?

— То меня выпрут.

— И это все врачи так?

— Все. Чтобы быть врачом, надо отработать в ординатуре два года. А это, в том числе, и два дежурства в месяц, помимо учебы-практики.

— Прогуляй! Невозможно жить без выходных! Ты работаешь на износ!

А он уткнется в мою шею, вдыхает мой запах, и гладит мои волосы. И засыпает.

И вот сейчас, после очередного трудового дня, я упрашивала мужа сделать операцию дочке, но он ни в какую не соглашался.

— Почему ты упираешься, Павлик?

— Маш, это сложно. Я не уверен в своих силах. И есть еще кое-что.

— Что?

— Инвалид никому не нужен. Но стоит Лине сделаться здоровой, как ее заберут.

— Но почему?

— Потому что больные дети не нужны. А здоровые…

— А мы можем что-то сделать для других? Иначе их скоро стерилизуют… А кого-то могли уже сделать бесплодным.

— Вот сама посуди: что мы можем отсюда?

— Я могу пообщаться с девочками, они поездят по мозгам мужьям…

— Думаю, ты уже это давно сделала. И как результат?

Я опустила глаза долу. Действительно, все было плохо.

— Маш, вот смотри, как я это вижу. Помнишь, я тебе говорил, что есть отсталые души, которые творят бесчинства? Они должны быть, иначе их бы не было. А теперь подумай, почему рождаются инвалиды и почему их нет в Нижнем мире.

— Их убивают еще на стадии зародыша, — признала факт я.

— Это гуманно или нет?

— Жить в таком теле — мучение, — ответила я, поразмыслив. — Но оно ведь для чего-то нужно…

— Ничего в природе не происходит просто так.

— Но почему им не дают жить здесь, в Нижнем мире? — продолжала допытываться.

— Потому что общество слишком отсталое, чтоб о таком задумываться. Та участь, которая ждет их здесь, жуткая. Мы смягчаем условия тем, что воплотиться они могут лишь там… — он показал наверх.

— Но за что мучения такие родителям…

— Значит, заслужили. Только они не желают исправлять, оставляя детей. А значит, вымирают.

— Но… Дети ведь мучаются за поступки родителей и потомство иметь не могут. Да и они нормально хоть развиваются, с ними занимаются, общаются?

— Потому что считается, что будут плодить таких же калек. И это не далеко от истины. Занимаются, да — есть учителя, которые с двух лет начинают проводить уроки. До этого только медсестры общаются.

— Но как же… — не договорила, но детьми не занимаются, только ухаживают, поболтают немного. Но этого слишком мало для каждого ребенка.

— Маш, никто не хочет исправлять причину. А генетика — это род. И это карма. И она несет в себе, в том числе, и родовые проклятия.

— Но ведь у клонов эта функция выключена — продолжения рода. А у этих детей — нет. Значит, природой им не заблокировали эту функцию.

Муж задумался.

— Ладно, я поговорю с отцом. Уговорила. Но на большее не рассчитывай! — а я полезла обнимать и целовать любимого.

Он расцвел. И таким шансом воспользовался. Повалил меня на постель и начал покрывать поцелуями.

— Тихо, малышку разбудишь… — шикнула я.

— Пора ей братика родить?

— Думаешь, еще не рано?

— Ну, ты ж была готова еще полгода назад…

Да, точно. Ждала, придут или нет следующие женские дни. А когда пришли раз, два, три… все ждала, что больше не придут.

К слову, с девчатами я общалась, пока ни одна не забеременела.

В чем причина была, пока не нашли. Но Аврора и Жанна тоже обрели женские дни. Муж сказал, что по мановению волшебной палочки так сразу редко у кого происходит. А у нас статистика вообще была никудышняя, так как всего три девушки замуж выходили.

Жаннину просьбу я выполнила, передав письмо ее родным. Они очень обрадовались, получив весточку, и сдержать эмоции не смогли. Мы разговорились, оказалось, что они были эмоциональными уже не одно поколение, но с малолетства учились контролировать свои эмоции. Снаружи казались они слишком холодными, но это было не так.

Аврора с Яном пока по-прежнему ссорились, она частенько жаловалась на мужа. Но при этом глаза ее сияли, а значит, ей нравятся их отношения.

А я периодами оставляла Лину на Дашу и сбегала на мужнину работу. Он мне сделал пропуск, а в свободное время я штудировала книги по медицине. Но сами книги были так скучны, что я умудрялась придумать тысячу один вопрос по теме, которые задавала мужу по прибытии с работы. Он иногда ворчал, что скоро возненавидит свою профессию и решит вернуться наверх.

Но я видела его улыбку, когда он отвечал на все эти вопросы. Наше общение доставляло ему удовольствие.

* * * * *

Лине исполнился годик. И она довольно быстро бегала уже по комнате. Вообще дочка активной была. Соседи даже на нас несколько раз жаловались и вызывали полицию. Нашим бабулькам не угодило, что дочка постоянно смеется. Это ненормально. Ну да, в нашем клонированном обществе действительно это непривычно.

И когда полиция стучалась в нашу дверь, я звонила мужу.

Не знаю, что он делал, но полиция уходила, так и не войдя к нам и больше не беспокоила. До очередного вызова. Правда, обыски устроили всем соседям, много на кого нашли что.

Вечером пытала мужа. Мол, что он сделал. Оказалось, влез в базу, кое-что подправил, про нашу квартиру ни одной жалобы в системе не было. А вот по другим появились. Я даже не знаю, как муж вычислял наших "доброжелателей".

Но однажды полиция никуда не ушла. Так и продолжила стучать. Я, уже на сносях, уже была на тихом старте. Даже скутер активировала у окна, чтобы в случае чего — бежать.

"Заявок никаких нет в базе. Я не знаю, кто там".

Тьма!

Я поскреблась к сестре, отдала ей Лину, попросила запереться и подошла к двери. Со скрытых камер, что установлены были в подъезде мужем, лица полицейского не было видно.

— Кто там? — спросила я, решившись все же подойти.

— Полиция.

— Покажите ваше удостоверение!

И мне показали, прямехонько в камеру, будто знали, где она находится. Сердце ушло в пятки. Настоящий или нет? Хотя о настоящем говорить не приходится.

Я щелкнула замком, отошла на безопасное расстояние.

— Чем могу быть полезна? — спросила вежливо, не спуская взгляда с такого знакомого лица.

— Мы можем поговорить в квартире?

Я сунула руку в карман, нащупала там скальпель. Да, прекрасное оружие, которое даже не признается как холодное. Особенно, если умеешь его применять. А муж заставил учиться метать скальпели. И резать я умею.

Прикрыв за собой дверь, спросила:

— Так что вы хотели?

— И ты не кинешься меня обнимать?

— Простите? — возмутилась я. — А мы знакомы?

— Маш, хорош изображать незнакомку.

— Чем докажете, что мы знакомы?

А он неожиданно притянул меня к себе, прижимая за талию. Живот уже мешался и мужчина в личине Дмитрий отстранился.

— Станцуем?

И неожиданно заиграла знакомая мелодия.

— Я не умею танцевать. Да и вполне могу отказать.

— Позвольте пригласить вас на танец, — он чуть отстранился и протянул в ожидании руку.

— Не позволяю! Я вообще-то замужем. И могу танцевать только с мужем или кем то, кто выше меня по положению.

— Вообще-то вы не можете мне отказать!

— Да? С какого перепугу?

— Потому что я выше вас по положению.

Я не верила. Не могла поверить. Неужели он действительно занял место Славика. Или мужа отец лишил всех регалий?

— Вы должны вернуться, — сказал Ян, убирая руку.

— Почему?

— Владыка отошел от дел. Пока наследного принца нет, я временно исполняю обязанности Владыки.

— Ты навел порядок в своей вотчине?

— Навел.

— Что с детьми?

— Их решили больше не содержать за счет государства. Да и даже за счет спонсорских пожерствований тоже. И да, их не стерилизуют больше.

— Если родители детей не заберут, их отправят сюда. К слову, вашу малышку родители решили забрать.

— Как? — ноги перестали держать. Но Ян подхватил меня.

— Да ты, мать, беременна!

Я носила свободные одежды, что животика заметно не было. Хотя, те же бабульки отметили, что я поправилась. Мол, неплохо живу, жирую, значит. Хотя, ну какое им дело, как я живу что ем и вообще? Так вот, поскольку здесь естественным путем никто не рожал и даже не знал, что это возможно, думаю, мою беременность все равно бы списали на ожирение. Благо, к дочке никто не прикапывался. Но это пока она не ходит на виду у соседей. А когда выезжаем с Дашей на прогулку, сидит в коляске.

— С чего ты взял?

— Ну так прижал же к себе, а ты не прижалась…

Тут уже не отболтаешься.

— А где ваша дочка?

— Муж только собрался ей операцию на ножки делать… — задумчиво протянула я.

— Что ж так долго собирался?

— Говорил, что руку должен был набить на костях.

— В любом случае, собирайтесь.

— А Рори где?

— На улице в скутере. Не буду ж я ее при исполнении с собой таскать.

И то верно!

Я кинулась собирать вещи, но тут спохватилась и позвонила мужу.

"В форме полицейского Ян явился, точнее Дима. Говорит собираться, мы возвращаемся. Мол, пока он временно исполняющий обязанности Владыки…" — и выпалила ему все, как на духу.

"Собирайся, но меня дождись".

"Хорошо".

"Не отключай звонок… Про то, что еду, не говори".

"Хорошо".

— Так Славик операцию делает, да?

— Собирался, — ответила я, лгать родственнику ведь нельзя. Тем паче, Владыке.

Дима осматривал местное жилище.

— А как ты нашел нас?

Это был важный вопрос. Мы ведь старались не светиться.

— Пришлось проверить всех хирургов. Правда, я не думал, что Славик так низко падет, студентом заделается…

— Мало ли студентов?

— Женатых оказалось мало, а у кого дочь, и того меньше.

Вместо того, чтобы просто позвонить брату, он его искал? Да и сейчас не к мужу явился, а ко мне….

Это было странно. Зачем нас искать Яну? Он мог бы просто через Аврору спросить. А мог бы и напрямую у Славика спросить. Аврора, между прочим, не спрашивала, где мы живем — сама не захотела знать.

— Долго ты еще собираться будешь? — чуть раздраженно спросил Дима.

— А как же муж и дочь? Мы должны дождаться конца операции.

— Поехали сразу к ним. Заодно и захватим…

— Поехали? На чем? Ты ж Авророй приехал…

— У вас же свой скутер есть…

А если я Славика не дождусь, то он вообще не сможет попасть в Верхний мир.

И мороз по коже пробежался. Что он задумал? И солгать нельзя. Что же делать?

— Ладно, только мне надо в туалет перед дорогой…

Тьма! Что Ян хочет от меня? Неужели он за всем этим стоял? А я ему зачем? Устранить угрозу рождения наследника? Насколько я знала, наследным принцем был именно Славик. Старший сын у Владыки был, но почему-то не он наследовал трон. Почему конкуренцию составляли Ян со Славиком? Интересно, а их старший брат вообще жив?

Если нет, это многое бы объяснило. Неужели все же Ян — наш враг?

"Связь прервалась…" — услышала в голове голос робота. Похоже, включена глушилка.

И бежать отсюда некуда.

Где же Славик?

Дольше оставаться в туалете не было смысла. Я вышла.

— Дим, я с утра ничего не ела, на нервах… может чайку попьем? Позови Аврору, пусть с нами поест…

— Вашу еду невозможно есть, — он брезгливо скривился. — Пошли, поешь уже наверху…

— Славик позвонит, когда операция закончится. А я успею поесть…

Щелкнула дверь. Тьма! Только бы любимый не пострадал!

Дима повернулся, выхватывая из кобуры пистолет. Но я была быстрее, время вновь замедлилось, позволяя выбить пистолет из рук стража порядка, сбить с ног.

Дима рухнул на пол, Славик подскочил и ударил в челюсть, нокаутируя.

Глава 21. Финальная

После того, как мы связали нашего злодея, муж выгнал меня из квартиры.

Увидев лихорадочный блеск в его глазах и надетые медицинские перчатки, решила, что видеть допрос не желаю. И знать, что муж с ним сделает — тоже. Поэтому ушла к Даше.

Мужа не слышно было довольно долго, а когда он постучал к нам, я не хотела открывать, сомневаясь в том, что это он.

Связь временно не работала. И после того, как на меня напал Дима, и была вероятность, что это Ян, я уже остерегалась доверять безоговорочно.

Но потом прислушалась к себе и поняла, что угрозы нет. Муж.

Павлик выглядел взлохмаченным и усталым.

— Даш, побудешь с Линой еще? — спросил супруг мою сестру.

Она кивнула. Кости дома не было, он засиживался на работе допоздна. У них с Дашей не сильно ладилось. Я спрашивала ее, нея ли — яблоко раздора, но она попросила не лезть в их жизнь. Поэтому молча наблюдала заплаканные глаза Даши.

К слову, она спрашивала у меня про растущее дитя в животике. Я ей говорила все, что вычитала в книгах, рассказала все же поо то, что мы — клоны. И пробудить в нас детородную функцию весьма сложно. Про смертельные испытания я ей не говорила, а вот про чувства — довольно много.

Как-то я спросила, что она чувствует к Косте, на что получила ответ, что не представляет себе жизни, если в один прекрасный день муж не придет домой. Из чего я сделала вывод, что привязанность у нее точно есть.

— Маш! — окликнул супруг, вырывая меня из воспоминаний.

Ах, да, злодей…

— Рассказывай! — разрешила Павлику, когда закрыла за собой дверь нашей квартиры.

— Я сейчас меняю внешность на Диму и ухожу. Это чтобы вопросов у соседей не возникло, куда подевался полицейский. А ты прилети за мной на скутере в режиме невидимости, ладно?

Я кивнула.

— А где наш злодей? Это точно Ян?

— Нет. Не Ян.

— Тогда кто?

— Старший брат.

— Что? Твой старший брат? Но почему?

— Мы думали, что он погиб три года назад. А он, как оказалось, инсценировал свою смерть.

— Но зачем?

— Отец лишил его наследного статуса.

— Почему?

— Он это сделал, когда узнал, что последние законы, которые он забраковал, выдвинул именно Август.

— И что же потом отец сделал с ним? Оставил, как ни в чем не бывало?

— Его отправили в ссылку в Нижний мир. Но скутер по дороге потерял управление и разбился. Погибли все, в том числе и жена Августа, и его дочь. Так мысчитали. Сегодня оказалось, что все они живы, и у них родился сын.

— И наследным принцем стал ты?

— Нет. Отец решил, что я не дорос до наследного принца, и лишь в том году присвоил это звание.

— А дочки могут наследовать Владычество?

— Нет.

— И, кроме тебя, сыновей у Владыки не было.

— Нет.

— То есть, рано или поздно, ты бы стал наследным принцем.

— Да.

Это если не учитывать Яна.

Муж тем временем перепрограммировал свою маску и на моих глазах изменил лицо на Диму.

— А почему Дима? Август знает про то, что Ян — ваш брат?

— Думаю, нет. Я задавать такой вопрос не стану, тем самым выдав Яна.

— Отец в этом году прописал, что в случае, если с ним что-то случается, а поблизости нет наследного принца, то пост временно занимает начальник безопасности острова.

— Это к Яну относится. Но Дима почему?

— Возможно, что Ян в беде. Мне надо проверить. Ты побудешь у Даши, как вернемся?

— А ты?

— Я полечу домой. Здесь вам безопасней будет.

— А Август?

— Я его заберу.

Дима ушел. Я оседлала скутер и вылетела наружу. Запустила сканирование в радиусе квартала на наличие скутеров в режиме невидимости. Один такой нашла. Скутер Димы обнаружился в квартале от нашего дома. Как раз там, куда отправился муж.

"Как ты его нашел?" — спросила, дозвонившись до супруга.

"Шел в том направлении, куда летела ты".

Изначально чужой скутер не пустил Славика, но потом все же удалось проникнуть в защитное поле.

"Это чей скутер?"

"Яна".

"Значит, доступ к скутеру он получил по ДНК Яна…" — сделала я вывод.

"Ага. Поэтому надо разобраться, что случилось наверху".

Муж сел на скутер Яна и полетел к нам на квартиру. Я — за ним.

Зачем я ему понадобилась, я не поняла. Но муж пояснил, что без меня скутер бы не нашел в режиме невидимости. Только со скутера можно было заметить невидимый объект.

— Все, Маш, иди к Даше.

— Август — жив?

— Жив.

— А что ты с ним сделал?

— Операцию провел.

— К-какую? — вспомнились причинные органы на тумбочке у принцессы Даши, плавающие в банке.

— Которую собрался проводить нашей дочке.

— Ты покалечил ему ноги?

— Посмотрим…

— На живую?

— Да.

— Ты — жуткий человек, Слав…

— Кто поднимет на меня или мою семью меч, от меча и погибнет, — процитировал он слова из какой-то книги, явно переиначенные.

Я обняла мужа.

— Но я все равно тебя люблю!

— Родная, будь осторожна! Я не знаю, насколько задержусь. Связываться не буду с вами. Из базы удалил сведения, что твой муж — врач. Даже больше, поправил твой статус, ты теперь учишься в ординатуре, Лина — вторая дочь Кости и Даши. И даже внес запись о том, что еще одно их дитя зреет в инкубаторе. Это на случай, если я не успею вернуться. Ты продолжай жить в этой квартире. С сестрой сама договорись, чтоб она сидела с дочей, пока ты на учебе. На бабулек и их сплетни не обращай внимание. За учебу я заплатил. Часть денег на твоем личном счету. Так что можешь пользоваться по своему усмотрению.

— Слав! — я не хотела прощаться.

— Все будет хорошо. Эту задачу я перепоручить уже никому не могу. Верь в меня и жди.

Я припала к его губам. Люблю!

После долгого страстного поцелуя пришлось расстаться. Слезы наворачивались на глаза перед предстоящей разлукой. Я уже тосковала. Но надо быть сильной. Ради нас всех. Ради ребеночка под сердцем, ради Лины, ради Славика.

И я улыбнулась. Как бы тяжело ни было, а Славик не должен этого знать, иначе ему будет вдвойне тяжелей. И я улыбнулась. Все хорошо, любимый, мы выстоим. Хочу, чтобы он запомнил мою улыбку, а не слезы.

Вернулся муж только через три месяца, накануне моих родов. Как я провела эти три месяца — не хочу вспоминать. Тяжко, старалась вызывать в сердце любовь, веру в него и в то, что все обязательно будет прекрасно.

Скутер почувствовала спиной, повернулась. Но никого не обнаружила.

Глюки или нет? Прислушалась к своим ощущениям. И сердце застучало быстро¬быстро. Любимый!

— Даш! Присмотри за Линой, будь добра!

— Хорошо.

И, видя расширенные глаза Даши, поняла, что просто пропадаю на ее глазах, скрываясь в защитном поле скутера.

— Даш, все хорошо…

Но меня уже обнимали сильные шершавые руки, целовали любимые губы.

— Ты надолго?

— За тобой!

— Павлик? — это Даша услышала его голос, лицо разгладилось, сметая чувства. Вот и хорошо.

— Побудь с детками, а я ее прокачу на скутере… Она так нам помогала. Я б ее забрал к нам, если она захочет.

Было бы здорово, но что творится в душе у сестры б, я так и не разгадала.

Про то, что Павлик житель поднебесья, думаю, она не задумывалась. Исчезновение и изменение легенды восприняла спокойно, поджала лишь губы, но лишних вопросов не задавала. Костя, как мне казалось, наоборот, воспринял нервно изменения. У них был скандал, хотя сестричка отмахивалась, мол, все в порядке, ага, только глаза все красные — плакала, и попросила с племянницей посидеть наутро. Но у меня не было для нее правдивых объяснений, поэтому решила оставить эту тему.

Как-то не выдержала и поговорила с Костей. На что он выдал столько чувств… И страх за их будущее, что жили, никого не трогали, даже больше — меня воспитывали, вместо своих детей. А тут я… В общем, он был явно не в восторге. Но дело не в том, как он сказал, что я не приносила доход, наоборот, но приносила проблемы.

Со временем, он угомонился, они с Дашей помирились. И, она не говорила, но однажды я ее застала красной и смущенной. Что между ними произошло, я не знала, но, похоже, как минимум поцелуй между ними был.

Ну и вот теперь Славик предлагает забрать ее наверх. С семьей, надеюсь.

— Иди, — я с трудом отстранилась, а он вновь привлек к себе.

— Я недолго… Надеюсь, с ней столько трудностей не будет.

Ну вот, и любимый намекает на то, что со мной не соскучишься… Я улыбнулась и вышла из защитного поля невидимости.

С Дашей они катались целый час. Я успела десять раз приревновать Славика и вновь себя успокоить. Я доверяю ему. Просто завидно, что ей время уделяет, а не мне. Но вот ожидание закончилось.

Славик забрал меня с дочкой, и мы вернулись на остров. Да-да, тот самый.

Пока летели, муж рассказывал без особых подробностей, что обнаружил на момент прибытия и как Август попал наверх.

— Понимаешь, он заранее планировал вернуться, поэтому продумывал все на несколько шагов вперед. Он — отличный шахматист. Вот и договорился с другими заговорщиками о том, чтоб они спустились вниз, и получил от них разрешение на управление скутером. Вообще скутер делается исключительно под человека, это личный транспорт во всех смыслах. И доступ к нему дают очень редко и обычно лишь членам семьи. Ну а когда за ним спустились и он вошел в поле скутера, то убил того, с кем договаривался и сам сел за руль.

— Именно убил?

— Да. На его счету порядка двадцати убийств.

Внутри все похолодело. Но у меня малыш под сердцем, а значит, думать об этом нельзя.

— Что с Яном?

— Жив. Когда я прилетел, то успел отдать приказ на его восстановление. Правда, Августовы медики-каратели восстановить Яна не смогли. Пришлось вмешиваться и обращаться за помощью к Доку. Ну а заговорщиков-медиков арестовывать.

— А зачем он напал на Яна? Из-за того, что тот безопасностью заведовал?

— Ян его вычислил, и ему очень повезло, что Август собирался меня устранить, поэтому Яна не убил сразу, так как ему нужен был его клон.

— Зачем?

— Чтобы потом воспользоваться его скутером. Близко я бы не подпустил к себе незнакомого человека. Ладно, слушай дальше. Мы вовремя с отцом повздорили, а может, он догадывался о чем-то и выгнал меня специально, но наш отлет спутал многие карты Августу. А Ян устроил облаву на нашего брата, но не всех людей нашел Ян, и не ожидал, что жена предаст.

— Аврора предала? — от таких новостей даже глаз задергался.

— Мама, гянь, как касиво! — Лина проснулась и завертела головой.

— Да, родная.

Солнышко уже садилось и окрашивало небосвод в золото-красные оттенки. Я запустила на часах программу камеры и записи видео.

— Нет, Аврора не предавала, — продолжил рассказ любимый и дочка обратила внимание на нашего водителя.

— Мам? — прижалась к моей руке. Похоже, испугалась незнакомого мужчину. Но когда муж повернул голову, готова была бежать обнимать его со словами:

— Папа, папа!

Он даже прослезился. Но ремни безопасности, которые держали коляску, помимо особого механизма крепления, не позволили ей сорваться с места, и Лина даже заплакала.

— Линочка, сиди, нельзя, ты же знаешь! — осадила ее я.

Поскольку скутер у нас был, я иногда катала на нем Лину, чтобы она не боялась высоты. Она с нетерпением ждала этих моментов. Но слишком высоко мы не поднимались, чтобы нас не заметили другие скутеры или система наблюдения острова.

— Ничего не поняла, — обратилась к мужу.

— Аврора тогда без сознания была, когда Ян не ожидал удара в спину. А ее место заняла жена Августа. Аврору тоже клонировали.

— Получается, я все это время болтала не с ней, а с ее клоном, в теле которого находилась жена Августа?

— Почему же, как раз с Авророй. Но все ваши разговоры записывались. Цель была изучить нас, чтобы как можно ближе подобраться.

— Что с Авророй?

— Жива. Женщин Август не убивал, желая заполучить в свой гарем.

Я не могла поверить!

— Аврора не знала, что это не муж, — пояснил Славик. К слову, он был в своем облике зеленоглазого блондина. — Но когда он впервые взял ее против воли, догадалась.

Я схватилась за голову.

— Бедная Рори…

— Да, у них все еще хуже, чем было. Ведь насиловал ее как бы муж.

— А что с остальными?

— Рима жива. Владыка — тоже. Но он умом тронулся. Дарина и Радосвета единственные не пострадали. Сестер Август любил, но не достаточно извращенно, чтобы их в свой гарем взять.

— Рима тоже оказалась в гареме?

— Да.

Я вздохнула. Все это в голове не укладывалось.

— Мамочка, не пачь!

— Я не плачу, доча.

— Но у тебя учейки текут по щечкам.

Я всхлипнула, вытирая рукавом слезы.

Мы уже подлетали к острову, когда острая боль скрутила живот. Как не закричала — не знаю. Наверное, из-за Лины. Вспомнила наставления мужа, что схватки надо пропевать. И затянула ноту.

Муж прибавил скорость скутера и влетел в ангар. Там меня и коляску снял со скутера и повел в медотсек.

В лифте скрутила очередная схватка.

А на выходе из лифта меня ждала Рори.

Увидев ее, я таки разрыдалась. Худая, одна кожа да кости, с округлившимся животом. Раз Август напал сразу после нашей ссылки и только три месяца назад муж исправил ситуацию, то ребенок точно не от Яна.

— Аврора, Маша рожает. Давай вы пообщаетесь уже после родов?

Мы с подругой переглянулись. Она будто спрашивала, правда, ли я хочу этого. Что же она пережила?

— Дай нам часик, Слав, прошу… Пообщайся пока с Линой, к тому же, ее пристроить куда-то надо, если в родах ты со мной.

— Сперва я тебя осмотрю.

Лина, на удивление, приняла сразу Аврору.

— Тетя, а почему ты такая гусная? — спросила она про грустное лицо. — Давай я тебя пожалею. Мама говорит, что когда человеку плохо, его надо пожалеть.

Моя лапочка…

Но муж уже увел меня в ближайшую комнату-смотровую на этаже.

Осмотрел меня, сделал вывод, что до потуг еще далеко, взял под локоток, сказав, что мне надо расхаживаться, чтобы дитя легко правильно и родовые пути выстроились в нужном направлении, и отвел к Авроре, которая уже поладила с малышкой.

До медотсека мы добирались вчетвером. Затем муж сдержал обещание и дал нам час.

Плакали мы вместе с Авророй, а схватки вместе пропевали.

Из сбивчивого эмоционального рассказа поняла лишь две вещи, что хуже быть не может, если тебя берут силой, и что простить любимого, который не пришел на помощь очень и очень сложно. И даже уважительная причина, что сам находился без сознания, почти что при смерти — его не оправдывает.

— А как бы ты поступила на моем месте?

— Не хочу даже ставить себя на твое место. Это ужас-ужас.

— Но все же…

— Давай лучше со своей стороны тебе поясню свое видение.

Подруга уже успокоилась, слезы все выплакала.

— Внимательно слушаю.

— Смотри, ты ведь с Яном не дошла до этого момента или дошла?

— Нет. А теперь я беременна от другого!

— А ты считай, что нет. Ты ведь думала, что это Ян. Так?

— Так.

— Ну и представь, что это он и был. Просто стресс, гормоны, он сорвался. С кем не бывает.

— Но я беременна от другого! Мне никто не позволил убить себя и дитя!

— Правильно сделали! Потому что тело то было Яново, пусть и клона, но все же… Значит, ребенок тоже его. Не Августа, а именно Яна.

— Но он брал меня силой!

— Ну, не он же…

— Но ты только что сказала…

— Рори, хватит себя жалеть. Все уже в прошлом. Ты ждешь малыша. Это прекрасно. Ты же видела Лину. Как она рассуждает! И это при том, что ей даже двух лет нет. А Ян с тебя наверняка теперь пылинки сдувает. Точно не обидит!

Подруга задумалась.

— Может, ты и права.

— Ты лучше скажи, как там Рима. Ей в этом плане повезло меньше, чем тебе. Точно даже телесно насиловал ее другой. Она тоже беременна?

— Увы. Но ей обещали создать новое тело. Пока же она лечится у психолога. Но уже лучше!

— Так, девочки, ваше время вышло! — в палату вошел муж.

— А Лина где?

— Док за ней присмотрит. Заодно и конечности ее осмотрит, скажет, стоит ли ей делать операцию.

Вновь меня накрыла схватка, и подруга ретировалась.

Родила я ночью, когда наступили новые сутки. Мальчика. Сыночка! Папка был счастлив! Правда, уже после родов. Так как в родах был само средоточие, без единой эмоции на лице и в глазах. Узнаю своего лекаря! Роды он принимал, все прошло удачно. А после родов и рождения последа, мы легли спать, прямо в палате. Малыш лежал на моей груди, я его гладила одной рукой, а второй — мужа, сопящего под боком.

Поняла, что для полного счастья не хватает лишь Лины рядом.

На удивление, почти сразу заснула.

Операцию дочке все же сделали, но почти сразу, как только ее выписали из больницы, где я была рядом с ней и с сыночком, Лину забрали родные. Она все время звала маму, а у меня сердце кровью обливалось. Ей был нужен послеоперационный уход, постоянные массажи, и она теперь не могла ходить.

Это был сложный выбор, но лучше сейчас помучиться, а потом жить обычной жизнью. Муж пропадал целыми днями на работе. Теперь он был Владыкой, совмещая должность министра здравоохранения. Ни о каких операциях речи не шло. Ну а мне следовало все внимание уделять сыночку, с грустью думая о Лине.

Муж навел порядок в Высшем мире, восстановил Яна в своей должности, а я была почти одна. Иногда гуляла по саду с сыном и Авророй.

С Римой редко пересекались. А когда встречались, она прятала глаза и убегала. Узнав, что она все еще работает служанкой, я вызвала ее к себе, поставив приоритет на Риму.

— Да, Ваше Владычество! — поклонилась она.

— Оставь этикет. Ты — по-прежнему моя подруга, я надеюсь.

— Как пожелаете…

— Рима!

— Да, госпожа…

А я подошла и обняла ее.

— Что мне для тебя сделать? — не знала даже, как поддержать ее после всего.

— Сделайте так, чтобы этого кошмара не было…

Я бы хотела. С радостью! Вот только не я виновата в том, что все так сложилось для Римы. Мой муж меня защитил, а может, так сложились обстоятельства. А Риму некому было. Но у меня настолько в последнее время перевернулось восприятие мира, что я уже сомневалась, что простое стечение обстоятельств может так испортить жизнь. Авроре и той повезло, ее насиловал собственный супруг. Да, не совсем он, душою, но тело — генетически идентично.

В чем виновата Рима, я не знала. Но что-то наверняка есть. Только как об этом тактично спросить?

— Я бы с радостью, ты ведь знаешь, но замена тела не заменит твои воспоминания, — нашла я отговорку.

И тут подруга разрыдалась.

— Маша… Прости… Это я во всем виновата… Это я впустила Августа на остров… А он… Он ответил черной неблагодарностью… Вместо обещанного восстановления в правах… Так бесчестно со мной поступил…

— Как ты могла, Рима? — я не понимала. — Мы ведь все для тебя сделали. Даже смертельное испытание устроили, чтобы ты могла стать госпожой, выйти замуж… Мы готовы были дать тебе все!

— Я знаю… И ты так много для меня сделала, спасла меня из того огня… И я пошла к Владыке, все ему рассказала… Но… Он сказал, что уже отменить ничего нельзя… Прости, Машенька… Он тебя тоже насиловал ведь…

Что? Меня насиловал? Но ведь меня не было, а Риана уже была в своем теле. И вряд ли позволили б надругаться над моим клоном. Тогда что — очередная маска? Мы якобы не успели уйти с острова?

Да и когда Рима все рассказала Владыке? Накануне нашего отлета? Значит, ссора с отцом была до того. Мы должны были все равно уехать. Но улетели поспешно, ни с кем не прощаясь. Именно после признания Римы? И выходит, Владыка знал про планируемую диверсию и выгнал Славика осознанно?

В голове не укладывалось предательство Римы. Как она могла? И почему до сих пор на свободе? Или в ходе суматохи и произошедших событий про нее просто забыли, а потом Владыка умом тронулся и о ее предательстве забыли? И сейчас лишь одна я знаю об этом?

Я не знала, как быть. Что делать и как решить ее судьбу. Но я, в любом случае, должна сообщить мужу, пока не поздно.

Мало ли Рима решит избавиться от единственного человека, который знает истину. А если она предательница… Кто знает, насколько заговор в силе? Что, если выложили на блюдечке козлов отпущения, а те, кто стоит за кулисами остались на свободе?

Я прикоснулась к часам, активируя функцию звонка, выбрала мысленно облик супруга, и, когда он ответил, я передала наш разговор.

"Вот как! Теперь действительно все сходится! Хотя, теперь следует проверить оставшихся девушек из гарема Августа".

"Что мне делать с Римой?"

"Я пришлю Яна".

"А он точно настоящий?"

"Попробуй сама в этом убедиться. Если что — звони," — и муж отключился.

Заметила, что меряю шагами свой кабинет.

— У меня просто нет слов… — решила сгладить повисшее молчание. — Все зашло слишком далеко…

— Ты права, — Рима сделала шаг ко мне навстречу. — Если я все еще могу обращаться к тебе как к своей подруге…

Я уже не была в этом уверена.

Но тут раздался стук в дверь. Кого это принесло? Заговорщики?

Дверь отворилась, на пороге стоял голубоглазый блондин. Только беспечной улыбки больше не было на его лице. Робот? Очередной клон?

— Ты вызвала охрану? — спросила Рима, вся сжавшись в комочек.

— Разве я похож на охрану? — Ян улыбнулся. — Я — всего лишь галантный кавалер…

— Женатый кавалер… — уточнила Рима, заметно расслабившись.

— У вас все хорошо, девочки? Какие-то вы обе напряженные… Поссорились, что ли?

— Нет, мы не ссорились, — ответила я. — Проходи, Ян, присаживайся.

— Я могу идти? — спросила Рима, глядя на нашего безопасника.

— Все дело в том, есть ли куда тебе идти?

— То есть?

— Я разговаривал с предыдущим Владыкой, он настаивает, что ты достаточно расплатилась за измену. Я — не согласен. Но кто со мной будет считаться… — наигранно игривым тоном сказал Ян. — Ваше Владычество… Что вы скажете?

Мне не хотелось решать этот вопрос. Ой как не хотелось. Но и ждать каждый раз удара ножом в спину я тоже не могла.

— Думаю, лишение всех привилегий отбора будет достаточно суровое наказание, — все же приняла я решение. Ведь Рима все же призналась, попыталась исправить. Для кого-то оказалось слишком поздно. Но это — на ее совести. Риану ведь тоже простили. Относительно, конечно. Но доступ в верхний мир для нее оказался закрыт. Я уже сомневаюсь, что девушкам, выбывшим с отбора можно оставлять место в Верхнем мире. — При этом, тебе не будет предъявлено никаких обвинений. Ты начнешь жизнь с чистого листа в новом для тебя городе, в сфере услуг. У тебя ведь достаточно опыта для этого? — я посмотрела на бывшую подругу. С этим я тоже определилась. Человек, предавший единожды наверняка предаст и во второй раз.

Рима побледнела.

— Что за сфера услуг? — спросила она осипшим голосом.

— Гостиничное дело. Официанты, горничные… Тебе ведь привычно… Для этого даже образование не нужно. Только опыт работы. Даже сможешь сделать карьеру, если захочешь.

Наша провинившаяся кивнула, успокаиваясь.

— Но есть одно условие, — вмешался Ян, — ты должна дать показания. Все, что знаешь. Будет многочасовой допрос.

— Я согласна, — кивнула она. — Как Владыка? Предыдущий Владыка, — уточнила Рима.

— Уже лучше. Яд сумели нейтрализовать. Рассудок к нему возвращается…

Ян подошел к дверям, открыл их и передал Риму двум охранникам.

— Надеюсь, ты сможешь когда-нибудь меня простить… — подняла бывшая служанка покрасневшие глаза. — Как я могла еще поступить?

— Всегда есть выбор… Даже если он не виден с первого взгляда.

Вспомнилось, как мне дали невыполнимое задание, обвинив в том, что я украла кольцо. Да, выбор есть всегда. Другой вопрос, что за помощью не каждый может обратиться, то ли на гордость полагаясь, то ли на что-то еще…

Рима ушла, а я подошла к окну. Отсюда открывался вид на Нижний мир. Вдалеке виднелся город. Город, где я выросла и не находила себе места. Город, где чувствовала себя чужой.

— Что интересного внизу? — раздался позади голос Яна, заставивший меня вздрогнуть.

— Ты не ушел?

— Ты не отпускала. Думаю, пока Владыка занят, я смогу составить тебе компанию.

— Зачем?

— Я ведь обещал присматривать за тобой.

— А за женой?

Он вздохнул. Знаю, что у них все сложно.

— Знаешь, я не знаю, как с ней быть. Аврора необычная женщина, но как же с ней сложно! Когда я веду себя как последняя скотина — ей не нравится. Стоит мне вновь стать галантным кавалером — ей тоже не угодишь. Если честно, я не знаю, как мне с ней вести.

— Думаю, она запуталась в твоих масках. Ты хочешь, чтобы она приняла тебя любого, но каждый раз ты не хочешь показать свое настоящее лицо.

— Я не чувствую себя виноватым перед нею. Если б мог, я бы защитил… Все, что угодно бы сделал, только бы успеть… Переиграть все…

— Ты можешь ослушаться приказа Владыки?

— Нет.

— Почему?

— Я не знаю, как это работает, но… Все, у кого есть хоть частичка генов Владыки, означающая даже отдаленное родство, не могут ослушаться его приказов.

Интересные сведения. Надо будет учесть на будущее.

— А моих приказов?

— Ты ведь не моя родственница…

Так ли дело в генах? Неплохо бы проверить!

— Встань на колени, настоящий друг мужа! — отдала я приказ.

И я увидела, как искажается гримасой лицо Яна, как он пытается сопротивляться приказу, но не может, вставая на колени.

— П-почему? — спросил он из новой позы.

— Потому что дело не в генах. Во мне нет крови мужа. И даже дитятком уже не беременна.

— Т-тогда ч-что эт-то?

— Незримая власть Владыки, которой он почти не пользуется.

— Но т-ты — не он!

— Думаю, все дело в том, что я — жена своего мужа.

— Но ни одна Владычица не обладала подобной властью! — Яна отпустило сразу, как только он перестал сопротивляться.

— Так ли ни одна?

Интересно другое, а женщины Владыки тоже имеют эту власть? Ведь дело вовсе не в замужестве. Мы со Славиком так и не поженились по местным законам. Нам хватило наших клятв. А может, дело в клятвах?

— Вставай, Ян! Я проверила, что хотела.

— Что же?

— Ты — настоящий.

— Унизительно!

— На ком еще можно было это проверить, кто действительно поймет?

— Ты права, не на ком больше. Разве что отец или мачеха… Или сестры… Но они вряд ли поймут… Благодарю за урок…

Я улыбнулась.

— Что с остальными заговорщиками?

— Думаю, я знаю, как их можно проверить. Предоставь мне список всех родов, имеющих родственные связи с Владыкой.

— Все имеют!

— Не утверждай, основываясь на догмах. Проверь. Кто, где, в каком колене. Думаю, стоит подумать и обо всех женщинах гарема и служанках. Обо всех, Ян!

— Я понял!

Что ж, прекрасно!

— Иди…

— Но я должен…

— Ты никому ничего не должен. Если хочешь, можешь остаться, но я пойду кормить сына.

— Думаешь, это хорошая мысль, что нянькой при нем находится твоя сестра?..

— У тебя есть лучшие кандидатуры?

В ответ Ян помотал головой.

— У меня на самом деле три няньки. Сестры Владыки тоже среди них.

— И как ты справляешься? Там, внизу, не до работы мамочкам… Хотя в деньгах они ой как нуждаются. А здесь все наоборот… Зачем тебе работа?

Мой муж растет, я тоже обязана соответствовать, а еще мне надо его пока, хотя бы, догнать. Поэтому я себе выделила пару часов, чтобы просто почитать. Но часто совмещала их с кормлением, когда малыш уже уснул, а вот я могу урвать эти пару часов у сна.

— Ян, просто мне это необходимо. Я не хочу быть просто красивой куклой при дворе и ничего не делать.

Такое объяснение устроило моего телохранителя, и дорогу до наших с мужем покоев мы молчали, каждый думая о своем. А внутрь он уже не пошел. А вот охрану вместо себя выставил.

***

Мужу я рассказала о проведенном эксперименте, ему такая мысль понравилась, и он устроил созыв совета. А там не просто проверил всех на причастность к заговору и родственные связи, но и отдал пару приказов, наподобие: "если вам что-то известно о заговоре или видели что-то, порочащее честь или слышали как кто-то ругал Владыку или его родственников, расскажите министру безопасности". Так грибница заговора тоже была уничтожена. Вышли даже на тех лиц в Высшем мире, которые не являлись родственниками Владыки, и нашли связи в Нижнем мире. Цепочки получались огромными, но, будем надеяться, заговор раскрыли полностью.

Удивительным было другое — Славик ни одного человека не казнил.

Отправил на каторгу в Нижний мир, отрабатывать содеянное. И заставил поклясться, что ни семье Владыки, ни его родственникам вреда нанести ни один заговорщик не сможет. Тех же, что не являлись одной с ним крови, он дал каждому по капельке своей крови, и все, они попали на удочку Владыки. А если задумают что против нас, так сами придут и расскажут о заговоре и сдадут всех, кого знают. Про этот разговор велел всем забыть, но это не отменяло данных нам клятв.

В ходе дознания нашлись те, кто брал себе в жены женщин из Нижнего мира, устраивали собственный отбор, и подобие гарема, где регулярно потчевали женщин, и некоторые из них даже рожали.

Август тоже не с пустого места затеял свою месть. Просто его хорошо обработали. А кто? Как оказалось, жена. Она была очень амбициозна и рвалась к власти, а сама, как выяснилось, детородную функцию в себе не пробудила. И все их дети… Были от других женщин, которых осеменял периодически Август.

Все женщины Августа, кроме жены, были с детьми отпущены вниз, их выдали замуж за клонов. Они сами выбрали этот путь, когда их спросили, чего они желают. Владыка приказал им молчать обо всех их приключениях, дети тоже не должны были узнать о своем происхождении. Хотя у них в метрике значился определенный шифр. Это значило, что они и их потомки в отборе принимать участие не смогут.

Август и его жена получили приказ от Владыки, которого ослушаться не могли, и наказание в виде каторжных работ на сорок лет. Но он их разделил по разным материкам, запретив даже мыслить о летающих островах и бывать на них. Всех заговорщиков раскидали по всему миру. Кто-то получил всего лишь двадцать лет колонии строгого режима, без возможности сокращения срока, кто- то все сорок. Зависело от тяжести их злодеяний. Почти все мужчины, имеющие гарем, были оскоплены, потому что принуждали женщин к соитию, угрожали им, что приравнено было к насилию.

После раскрытия заговора, дворец вообще опустел. Медотсек стал никому не нужным, так как происшествия иссякли, и Док решил повидать Нижний мир.

Прощались мы с ним слезно.

— Ты вырос, Чеслав, я тобой горжусь! — сказал Док, обнимая своего ученика. Я успела у него немного поучиться, ассистируя во всех операциях, пока, ввиду очередного большого срока беременности, могла это делать. Части детей мы сделали операции по исправлению — менее опасные. — Я знаю, что подготовил достойную замену, — он посмотрел на нас и улыбнулся.

А спустя два года мы узнали, что Док женился. Там, в Нижнем мире. У него родился сын. И никакого отбора не понадобилось. Просто искренние чувства двух влюбленных.

Это был прорыв! Потому что мне совершенно не нравилась даже мысль, что сын устроит очередной отбор.

Лину я видела каждую неделю. Мы обязательно проводили время все вместе, отложив все дела. Я, муж, Лина, наш сын Велеслав и дитятко во чреве. Дочка уже вновь пошла, и слезно просила ручки ей не менять. Они оказались у нее очень подвижные, извивались под немыслимыми углами. Муж внял ее просьбе, отговорил и родителей от операции. С ними мы встречались периодически, часто созванивались, но запретить видеться с дочкой не посмели. Мешать тоже не стали. Да и разве они могли это сделать, если Владыка попросил видеться с дочкой? Да и выгодно, в конце концов, породниться с Владыкой, особенно после такого массового разоблачения.

Луша Говорун оказалась ни при чем в заговоре, искренне желающая своего сыночка женить на хорошей девушке, чего не скажешь о Терентии. Он не просто так тусовался у нас на кухне и кадрил девчонок, используя свое обаяние. А шпионил. Правда, никого не убил, не изнасиловал, поэтому срок получил минимальный — жизнь в Нижнем мире, будто он человек без образования, имеющий минимальную заработную плату и самую сложную работу (для умного человека) — руками. И даже получил жену. Случайным компьютерным методом ею стала Рима (действительно случайным). Терентий был "счастлив". Оказалось, что Рима ему никогда не нравилась. И она это узнала в мэрии, прочитав на его недовольной физиономии. Но от этого брака им обоим уйти никто не позволил. Знать, что человек, в которого ты была влюблена — тебя по меньшей мере презирает и жить с ним, а ему — мучиться каждый день, видя ее и общаясь с ней… иногда. Чаще они вообще не разговаривали. И ведь этот брак был навсегда.

Аврора родила дочь. Муж был рядом, поддерживал ее, но, как я после узнала, ни разу к ней не прикоснулся в плане интимной близости. Лишь после родов, когда у нее все уже зажило, Аврора сама напала на мужа, не вынося отсутствия его интереса. В результате чего у них совсем недавно появился сын. Они, наконец-то, поладили!

Да и оба родителя в своем первенце-дочке души не чаяли. А после того, как помирились, Ян действительно носил подругу на руках, да и она наконец приняла его таким, как он есть.

Жанна родила двойню после первых родов Авроры, и до сих пор шарахалась мужа, хотя и весь род Максимиллиана помогал ухаживать за малышами.

Даша, моя сестра, на летающем острове забеременела от Кости и родила сына.

Владыка полностью поправился, теперь с женой нянчиться с внуками и иногда дает Славику советы по управлению островом.

Спустя два года сестры Владыки — Дарина и Радосвета — обе вышли замуж. Но Света решила, что покоряться воле брата не станет, сама найдет себе мужа. И созвала отбор, хотя официально Владыка их отменил. И вот тут начался хаос, ведь женихи возмущались таким самоуправством. Славик решил их проучить и отправили нашу девушку на выданьи и вереницу женихов в Нижний мир, где она их испытывала. Да-да, пусть хотя бы чуточку почувствуют, каково это, когда тебя подвергают опасности, серьезным испытаниям и не известно, за что могут выгнать.

Во время отбора Света влюбилась в одного жениха и так над ним измывалась, желая доказать, что он годен называться им, что молодой человек сбежал с отбора, тем самым провалив его. Света огорчилась. Отбор разогнала, и осталась ни с чем. Переживала она сильно, чуть было до самоубийства не дошло. А потом возлюбленный по делам приехал к нам на остров.

Света, как узнала, совсем голову потеряла. Похитила жениха и предложила породниться, а когда он отказался, провела в его спальне ночь. Что там случилось, мы не знаем, но он предъявлять претензии не стал, а наоборот, женился на ней. Вот и пойми эту молодежь! Но, похоже, она своего добилась — влюбила его в себя.

****

Спустя еще пять лет

Солнышко нежно ласкало своими лучиками мое лицо. Но так, чтобы не разбудить. Правда, я уже проснулась, только глаза не открывала, нежась в постели и вспоминая свою сегодняшнюю жизнь.

Скучать нам некогда, зато времени на свои опрометчивые поступки точно не остается. Разве что иногда полетать, развеяться, на море искупаться. Понять, что любишь, живешь полной жизнью и ни о чем не жалеешь! И быть только с мужем, наедине, когда никто не разбудит плачем или криками: "Мама, вставай, я уже выспалась!"

А вернуться из двухдневного отпуска и узнать, что вновь поселилось дитятко под сердцем! Надо себя поберечь, а еще столько дел успеть переделать… Ремонт в покоях, а то не так свет ложится на стены, кровать неудобная, а шкаф не в том месте. Благо, помощников хоть отбавляй, еще и роботы-слуги есть, правда уже безликие машины. Ибо мужчин муж ревнует, а женщины напоминают Риму.

К слову, детей у Римы так и нет. Даже путем искусственного оплодотворения не получаются, впрочем, у Рианы — тоже. Но, в отличие от последней, Рима взяла детей-инвалидов — сиамских близнецов, когда я заговорила о них. На удивление, я иногда с ней общалась. Она сильно изменилась с тех пор, как покинула остров. Бралась за любую работу, причем часто совершенно бесплатную или низкооплачиваемую, дома почти не бывала. При этом всегда оставалась приветливая и готовая угодить. А на лице всегда была немного грустная, но добрая улыбка. Некоторые поговаривали, что она умом тронулась, но я с ней общалась, она вполне адекватна. Просто выбрала служение людям своим наивысшим приоритетом.

Так вот, узнав, что через два года после раскрытия заговора родители отказались от сиамских близнецов, она захотела их взять.

Муж был против. Но через меня она этого добилась.

Дверь хлопнула, вырывая меня из воспоминаний. Я уже не сплю, но все еще делаю вид.

— Мама, пойдем на каток? — раздается рядом голос сыночка.

Я же не могу сдержать улыбку.

— Я знал, что ты не спишь! — радостно восклицает он. Приходится открыть глаза.

И вот как можно отказать этим невозможным зеленым глазкам? От отца ему только они и достались. Все твердят, что он — моя копия.

— Не думаю, что Владыка разрешит… — вовремя вспоминаю, что мне нежелательно сейчас рисковать.

— Мам, но папа же сам звал…

Да, то было до того, как он сделал экспресс-тест и узнал, что я вновь забеременела.

— Давай ты с Линой сходишь в выходные?

Велес, как мы сокращенно называем сыночка, насупился.

— Мама, ты обещала…

— Нет, не обещала, — ведь обещания я всегда выполняю. — Я сказала, если ничего не изменится, то пойдем.

— А что изменилось?

— У тебя будет братик или сестричка, — я похлопала по животику.

— Опять? — и закатывает глаза. — Надеюсь, на этот раз братик!

Я пожимаю плечами и обнимаю сыночка. Но тут распахивается с грохотом дверь, в которую влетает Мира.

— Мамочка! А можно я с тетей Авророй полетаю на скутере?

— Нет! — говорю тихо, но строго.

— Но мамочка!

— Так, дайте мамочке проснуться! — входит муж в спальню.

— Так мы поможем! — и дочь запрыгивает ко мне на постель.

— Дети, вы маму раздавите…

— Мамочка, потискай меня! — просит дочь.

— И меня! Мамочка, я тебя сильно-сильно люблю, — говорит наш старшенький, наваливаясь всем своим немаленьким весом на хрупкую меня. При своих семи годах уже на все десять выглядит.

— Так, дети, пойдемте, прокачу вас на скутере, — приходит на выручку муж.

— Ура! Мы идем на скутере кататься! — радостно восклицает сын, а дочь ему вторит.

— Бегом кушать и одеваться! — говорит муж и детей как ветром сдуло. Наклоняется ко мне, целует. — Как ты, сокровище мое?

— Все хорошо, — улыбаюсь я.

— Не поторопились ли мы с дитем?

А я ловлю его губы и понимаю, что все правильно.

— Люблю тебя, Слав…

— Скажи это еще раз, — шепчет муж в ответ.

— Славик или люблю тебя?

— И то, и другое…

— Тогда и ты скажи…

— Марусь, люблю тебя…

Не знаю, сколько мы целовались, но дети вновь прискакали.

— Папа, мы готовы!

Муж оторвался от меня, а я осмотрела их. В спортивных теплых костюмах, со шлемами и масками на лицах.

— Пойду, покатаю их. Не забудь позавтракать!

Я кивнула, а у самой улыбка во весь рот. Не это ли счастье?

Конец!

Оглавление

Пролог

Глава 1. Знакомство

Глава 2. Испытание на выносливость

Глава 3. Мир после войны

Глава 4. Испытание на эмоции

Глава 5. Прогулка с лекарем

Глава 6. Испытание на милосердие

Глава 7. Испытание на обязательность

Глава 8. Помощница принца

Глава 9. Показ

Глава 10. Последний выбор

Глава 11. Возвращение в Нижний мир

Глава 12. Свадьба, от которой бежала…

Глава 13. Пробуждение

Глава 14. Новые роли

Глава 15. Практика лекаря

Глава 16. Возвращение на остров

Глава 17. Новая старая участница конкурса

Глава 18. Смертельное испытание

Глава 19. Прощание

Глава 20. Дом, где ты есть?

Глава 21. Финальная