Сахара [Надежда Щербакова] (fb2) читать онлайн

Надежда Щербакова Сахара

Глава 1

Молодые люди шумной компанией неспешно поднимались в горку. До рассвета оставалось не больше часа, и пора было расходиться по домам. Пикник по случаю встречи друзей детства удался на славу. А как иначе? Ночь, костер, песни под гитару что еще для счастья надо?

— Может тебя все же проводить, Ксюш? — спросил, Игорь, самый старший в их компании, ему уже исполнилось двадцать один.

— Нет, не надо. Тут идти-то всего ничего, — ответила девушка семнадцати лет, неловко поправляя рюкзак, — Ничего со мной не случится.

Парень приобнял её за плечи, слегка покачиваясь, пристально глядя в глаза. Он был на две головы выше и довольно широк в плечах, от этого его забота, почему-то ещё больше раздражала.

— Я уже не маленькая, — буркнула себе под нос девушка, стряхивая его руки. Настроение уверенно попал зло вниз.

Да и в правду, что тут могло произойти? Деревня, которая, еще лет десять назад хоть как-то держалась, почти полностью опустела. Молодежь разъехалась, внуки перестали приезжать на каникулы, а доживающих свой век старожил с каждым годом становилось все меньше. Заростал травой старый совхозовский сад, поля отведённое под зерновые давно перестали засеивать. Стадо коров сократилось в трое.

Это, вообще, большая удача, что их компания все же умудрилась собраться, пусть и не полным составом.

На небе тихо гасли звезды, предрекая скорый восход солнца. Поблек млечный путь. Где-то в дали заухала сова.

Друзья вышли на центральную улицу, проходящую через всю деревню.

— А давай тебя Ванька проводит? — попытался зайти, с другой стороны, Игорь. Все в их компании знали, что когда-то именно к этому парню Ксения испытывала сильную симпатию.

Девушка скорчила недовольную гримасу, от чего по ровном носу пошли мелкие морщинки.

— Маньяки здесь перевелись еще до моего рождения, волки летом на людей не охотятся, — она подняла вверх указательный палец, — А вам топать дольше чем мне. Всё, я пошла.

Слегка пошатываясь, Ксюша повернула на лево, махнув на прощанье рукой. Ей действительно оставалось идти совсем чуть-чуть. Спуститься к старому мосту, подняться по крутой горке и вот ее дом, третий с права.

— Ох уж эти горы-косогоры… — бормотала себе под нос нетрезвая девушка, стараясь аккуратно обходить глубокие промоины, не съезжая при этом скользящими кроссовками в машинные колеи.

Следы от прошедшего в среду ливня уже практически исчезли, за исключением этого места. Что поделать, глиняная почва плохо впитывала влагу, и так же с неохотой ее отдавала, превращая покатый склон в малопроходимое препятствие.

«По жизни тут такая ерунда, везде уже лужи просохли, а здесь скользишь как корова на льду. И мост этот, не мост, а мечта травматолога… Как бы они пошли меня провожать по такой дороге? Тут вниз спуститься — целая история, а им тем же путем пришлось бы обратно топать» — думала девушка, медленно продвигалась вперед, осторожно ощупывая каждый шаг непослушными после выпитого алкоголя ногами.

Обитаемых домов на этом склоне давно не было, некогда аккуратные палисадники густо заросли бурьяном, топорщась из-за покосившихся изгородей черными лапами старых тополей. Сразу за мостом, если пройти вглубь разросшегося вишневого сада, можно наткнуться на дом, в котором по словам старожилов когда-то проживала ведьма. Хотя после принятого пол-литра, разомлевшие и словоохотливые селяне наделяли магическими свойствами почти всех почивших и ныне живущих бабок деревни. Постоянным исключение являлись Нинка продавщица — гнавшая самогон даже в самые непростые для страны годы, и Романиха — жена директора лесопилки, имеющая характер сложный, а руку тяжелую…

В небе черной стрелой промчалась летучая мышь.

«И где они обитают, в ближайшей округе ни одной пещеры нет».

Далеко впереди раздался надсадный крик петуха. Сумасшедшее пернатое чудо принадлежало местной старушеке — Клавдии Петровне и начинало свои утренние песни по одному ем у известному графику, хоть в час ночи, хоть в полдень.

Девушка посмотрела вверх, где в зыбком свете луны, тусклым пятном, манила крыша бабушкиного дома. "Хорошо, мы всё же в прошлом году крышу серебрянкой покрасили" — подумала она, после чего медленно перевела взгляд вниз к очередной преграде. Под мостом клубился густой туман. Явление в этом месте не редкое, но в основном возникающее в середине — конце августа, а никак не в начале июля. Он сгущался подобно пару в ведьмином котле, степенно поднимаясь все выше.

— Тут и без тумана ноги переломаешь… — бурчала под нос Ксения, стараясь максимально ускориться, и при этом не поскользнуться.

Неровные, грубо обтесанные, круглые бревна и в первые годы жизни моста создавали проблемы для пешеходов, что уж говорить про сейчас, когда вбитые гвозди разболтались, а местами попросту отсутствовали.

В предрассветном, влажном воздухе разлился кислый химический запах.

— Какая гадость!! — Горло запершило. Девушка осторожно сделала шаг.

Туман плотным облаком заклубился под ногами, все быстрее поднимаясь выше. Ксюша нервно закопалась в рюкзаке в поисках телефона.

Мысли все время возвращались к неприятному запаху: «Будто цистерну с растворителем опрокинули». Списать подобное явление на близость завода или железнодорожной станции не представлялось возможным — такого в их захудалой деревеньке отродясь не было, а до железки километров двадцать не меньше.

— И почему в моей жизни не происходят какие-нибудь приятные странности… «К примеру: кейс с деньгами или встреча с золотой антилопой», — громко говорила, Ксюша, стараясь тем самым разогнать навалившийся страх.

Телефон отыскался не сразу. В плотном тумане видавшая виды Nokea светила плохо, лишь добавляя белесому пространству инфернальный, синеватый оттенок. Путь через ухабистую переправу казался бесконечным. В какой-то момент весь мир потонул в белом молоке. Пропали звуки ночи: исчез стрекот сверчков, шорох листвы, комары и те куда-то подевались. Nokea перестала высвечивать призрачные силуэты бревен и каждый шаг приходилось делать на ощупь. «Когда уже этот мост закончится?» — по прикидкам Ксюши, он должен был остаться позади шагов десять назад. При очередном шаге бревна судорожно качнулись, разъехавшись в разные стороны.

Ксюша успела лишь судорожно вздохнуть, когда ее правая нога провалилась в пропасть. Тело по инерции подалось вперед. Удержать равновесие не удалось. Девушка инстинктивно выставила вперед руки, в надежде смягчить будущий удар о бревна, но его не последовало. Вместо этого совершив в воздухе головокружительный кульбит Ксюша полностью ушла под воду.

«Откуда здесь такая глубина?! Этот ручей в самые дождливые годы доходил максимум до колена!» — пронеслось в голове.

Девушка с трудом вынырнула на поверхность, громко закашляв. Стремительный поток словно щепку подхватил хрупкое тело, унося проч. Пелена тумана быстро сменилась непроглядной чернотой ночи. Сквозь шум воды иногда просачивались крики диких животных: рычание, рев… Один раз Ксюше показалось, что она слышала автоматную очередь, совсем как в фильмах, только очень далеко.

Берег просматривался в далеке неясными, темными силуэтами, от чего было непонятно в какую сторону плыть. «Откуда здесь такая река? На все сто километров в любую сторону от деревни столь полноводных рек попросту нет!! Как такое могло случится?! И кто может так громко рычать?» — думала она.

Шок, вопросы, заполонившие голову, полностью затмили досаду от потери горячо любимого телефона.

Когда жидкие, рассветные лучи прорезали сумрак девушка окончательно замерзла и сильно устала. Она не пробовала бороться с течением, но и держаться на плаву в промокшей одежде с рюкзаком за спиной, хоть и полупустым, оказалось не такой уж легкой задачей. Ксюша не пыталась от него избавиться. Во-первых: там хранился жизненно важный атрибут, а именно — футляр с почти новыми очками. «Линзы — однодневки вечером в любом случае придется снять, а что потом? Потом без очков никак». А во-вторых: при таком течении выпутаться из лямок и не уйти под воду весьма проблематично. И в-третьих: почти пустые двухлитровые бутылки немного помогали держаться на плаву.

Вдали река делала резкий поворот, разветвляясь огибала небольшой остров. Туда и устремилась Ксюша, превозмогая усталость. Мелководье девушка преодолевала уже на четвереньках, не в силах выпрямится в полный рост.

Остывший с ночи песок, равнодушно принял тело обессилившей жертвы рокового моста. Она уснула почти сразу, лишь успев подложить под голову рюкзак.

***

Утомленное солнце успело приблизиться к горизонту, когда Ксюша вновь открыла глаза. Состояние было не из лучших. То ли сказалось выпитое на досуге, то ли неожиданное купанье в незнакомой реке. Все тело ломило, голова просто раскалывалась, жгучая жажда перемешалась с временами подкатывающей тошнотой. Тело бросало то в холод, то в жар.

Ксюша поежилась, достав из кармана джинсовой куртки красный крикет, оставив его сушится на пляже.

На острове, шагов тридцать в длину, росло три дерева с продолговатыми, резными листьями и не высокий, полузасохший кустарник. Его мелкие черные ягоды практически полностью осыпались, на радость местным насекомым. Ксюша, покрутила в руках листок, признав в нем золотистую смородину. По краю берега сильно разросся камыш. А чуть подальше, в глубокой заводи торчали желтые головки кувшинок.

«М-да, не богато», — подумала она, быстро собрав небольшую охапку хвороста, периодически всматриваясь в соседний берег. С этой стороны протока была достаточно узкой, и ее вполне можно будет переплыть, но не сейчас. Ксюша вновь выхватила движение в густой, высокой траве. Кто бы там ни находился он не стремиться показываться на глаза.

«В надвигающихся сумерках, опять с ног до головы промокнув, знакомится с аборигенами не лучшая идея» — решила она, поджигая сухую траву. Небольшой пучок занялся, быстро жадно потрескивая на слабом ветре. Языки пламени резво уничтожали мелкие сухие ветки, помогая согреться.

«Если это волки, то скоро уйдут, не полезут через воду к костру. А если это граница какого-нибудь частного владения? Тогда сложнее, эти будут сидеть до последнего, то есть до прихода хозяина. И мне тоже придется его дожидаться… Хотя, появление человека в любом случае решит кучу вопросов. Я наконец-то узнаю, где очутилась, а значит и пойму, как отсюда выбраться. Правда, с моим рассказом будут проблемы… Как объяснить пропажу моста и эту реку? Нет, про внезапное исчезновение части переправы лучше, вообще, не говорить, а то закроют в доме с мягкими стенами и доказывай потом, что не дурак…»

Коряга, найденная на противоположном конце острова, горела плохо, временами подбрасывая в воздух скупые искры. Тепло исходившее от костра дарило покой, расслабляя продрогшие мышцы. Боль немного утихла, а желудок громким урчанием запросил есть. Выручил оставшийся после пикника шашлык. Слегка промокшие куски мяса с легкостью нанизывались на тонкую палку, отломанную от куста. В дали послышался шум мотора. Практически сразу из высокой травы с противоположного берега раздался утробный рык. Звери дружно метнулись к приближающийся цели.

«Нет, волки за машиной не погнались бы, тем более летом. Собаки? Никогда не слышала, чтобы собаки так рычали… Какой странный звук…»

Что-то громыхнуло, заставив девушку подскочить на месте. Затрещала автоматная очередь, басовито ухнул залп из ружья.

Ксюша швырнула шашлык в целлофановый пакет, служивший импровизированным столом, быстро забросав костер влажным песком. Она лишь на доли секунд раньше успела нырнуть в спасительные кусты, прежде чем из-за очередного пригорка показался приземистый пикап, с огромной пушкой закрепленной в открытом кузове. Девушка совершенно не разбиралась в оружии, и могла лишь завороженно следить как быстро поглощает ленту с патронами черный агрегат. За ним расположился плечистый мужчина в каске защитного зеленого цвета. С боку от него находилось еще двое мужчин. Один в камуфляжной куртке, а другой в обычном ватнике серого цвета. И все они были вооружены! Каждый успел сделать минимум по выстрелу, прежде чем дорога вновь вильнула, уходя от реки.

«Что за ерунда тут происходит?!» — думала Ксюша, прячась в кустах.

Глухой бум слился воедино с душераздирающим визгом, полностью поглотившим его. Тут же раздались радостные возгласы на мгновенье перекрыв тяжелый гул мотора. Через минут десять все стихло, но девушка не спешила выбираться из своего укрытия. Она оторопело смотрела на противоположный берег, лихорадочно размышляя, что это могло быть.

«Может они кино снимают? Про великую отечественную? Нет, какая великая отечественная у них же пикап вполне современного вида, хоть и с обвесом из какой-то самодельно наваренной шипастой жести. Может, какой-нибудь зомби-апокалипсис? Или война миров? Модная тема на данный момент. Даже удивительно, что наши только сейчас начали свою версию «Ходячих мертвецов» ваять. Интересно будет посмотреть, что у них получиться. Но костер лучше заново не разводить, а то попадет в кадр, потом не отмашешься. Скажут:» Срыв съёмок на миллион долларов и так далее…» — подумав, вздохнула Ксюша, упорно отгоняя воспоминания о деревнях и селах, которые так и застряли в девяностых, и где, по рассказам репортеров, эпизоды с братками и стрельбой случались ежедневно.

Глава 2

Ночь дыхнула августовской прохладой. Тихий плеск воды, совершенно, не успокаивал. Как и налетевшие, непонятно откуда, комары. Куда бы не занесло Ксюшу, это место, явно, располагалось очень далеко от ее родной деревни. Если оно, вообще, находилось в нашем мире… Девушка с удивлением разглядывала россыпь крупных звезд. " Допустим, луны нет из-за лунного затмения, но как объяснить наличие вон той красной звезды размером с вишню?! " — думала она, разглядывая темное небо.

Звуки, наполняющие этот край, откровенно пугали. Вой, рыканье мешались с надсадными визгами жертвы, и ватная тишина, будто то, что бесшумно передвигалось по полям несло смерть всему живому. Что-то незримое давило на сознание, наполняя душу страхом, а мысли единственной целью — спрятаться как можно лучше, чтобы никто не нашёл. Поддавшись страху Ксюша прижалась спиной к корням ближайшего дерева, попытавшись укрыться наломанными в кустах ветками.

С первыми лучами солнца, сильно замерзнув, Ксюша окончательно созрела, чтобы двинуться в пусть. Верхняя одежда была аккуратно сложена в целлофановый пакет и завязана резинкой для волос, шашлык почти весь съеден. В одной из двухлитровых бутылок обнаружился самогон, где-то стакана полтора, ровно четверть которого, она употребила за едой, исключительно для согрева, так как состояние организма оставляло желать лучшего. Ее постоянно знобило, не помогали ни еда, ни заново разведенный костер. Снятые линзы подарили ощущение дикой сухости, будто в глаза песка насыпали. Постоянно хотелось пить. Сердце на атом периодически стучал в ушах. Общее состояние разбитости свидетельствовало только об одном — она всё же простудилась. И ей как можно скорее нужно добраться до цивилизации, пока недомогание не привело к тяжелым осложнениям.

Переправа выдалась не из легких, несмотря на то что от острова до берега было около ста метров. Под конец заплыва озноб уверенно перешел в жар. Голова кружилась, сердце бешено клокотало в груди. В добавок ко всему желудок запротестовал против съеденного, подарив приступы тошноты.

Одежда, запакованная в пакет, в целом, осталась сухой, что было несомненной удачей.

Переодевшись в ближайших кустах, Ксюша, выбралась на проселочную дорогу. Собрала волосы в пучок, оглядевшись.

Справа высился старый, хвойный лес, слева, посреди скошенного поля, виднелись стога. Выбор казался очевидным — где стога там и село, а где село там и люди. С трудом переставляя ноги Ксюша двинулась в путь.

***

Долго идти не пришлось, спустя буквально пару километров Ксюша издали заметила первого местного жителя. Невысокий, худощавый мужчина стоял к ней спиной, пытаясь что-то рассмотреть со стороны села. Из любопытства девушка приостановилась, глядя на виднеющиеся деревянные домики с покатыми крышами. К запаху луговых трав настойчиво примешивался аромат деревенского туалета.

"Никакого движения, странно, с учетом самого разгара дня" — подумала она двинувшись дальше.

Мужчина мерно переступал с ноги на ногу, слегка покачиваясь. Ксюша украдкой вытерла обильно выступающий на лбу пот, сглотнув вязкую слюну. Ее снова начинал одолевать жар.

"Вот и все. Свяжусь с родными, выклянчаю у селян каких-нибудь антибиотиков, и можно считать приключения минувших суток успешно завершенными!" — радовалась она, прибавляя шаг.

Скорее всего эта дорога не была основной для подъезда к деревне, и успела за лето весьма зарасти травой, что несколько осложняло путь.

Стайка мелкого гнуса взметнулась из высокой травы. Ксюша сделала пару быстрых шагов замахав руками. Но противные букашки так и норовили попасть в нос, рот глаза и уши. Одной удалось проскочить мимо рук, миновать стекла очков угодив прямо в глаз. Ксюша резко остановилась, отчаянно потерев глаз.

— Здравствуйте! — твердо произнесла она, помахав рукой.

Мужчина как-то неуклюже стал оборачиваться на ее голос, при этом часто семеня ногами. Длинный, светло-коричневый дождевой плащ полностью скрывал фигуру, обнажая лишь пятки черных сапог.

Ксюша озадаченно смотрела на его телодвижения, не спеша подходить ближе.

— Извините, не подскажите… — слова застряли в горле, когда она увидела лицо незнакомца.

Безжизненная желтовато-белая кожа, будто пергаментная, впалые глаза с ненормально расширенными зрачками, казалось, там вообще не было радужки, и кроваво-бурые разводы вокруг рта, на щеках… Такое точно с кетчупом не перепутаешь. Клетчатая рубашка, руки все было измазано высохшей кровью. Мужик двинулся к ней на встречу мелко переставляя ноги. Ксюша опустила взгляд… Штаны селянина были спущены и оставались на месте только благодаря высоким сапогам.

Девушка застыла на месте. На ее лице расцвела дебиловатая улыбка. Она никак не могла поверить собственным глазам. Увиденное просто не укладывалось в голове, полностью разрушая привычную картину мира.

Мужчина, ничуть не стесняясь своей наготы, попытался ускорить шаг. Он издал ели слышный булькающий звук, из-за которого на шее, прямо под челюстью открылась глубокая рана. Вязкая темная жидкость совершенно не походила на кровь. Она пузырясь стекала по шее, теряясь под воротником.

— Нет, нет… Этого не может быть… — шептала Ксюша, отступая, — так не бывает!

Мертвец споткнулся, упав.

На Ксюшу будто ведро холодной воды вылили. Она резко развернулась, бросившись что есть силы проч.

Ни холмистая местность, ни боль в правом боку, не могли заставить ее остановиться.

Уже осталась позади злосчастные поле. Короткая лесополоса сначала поглотила, неожиданно ставшую асфальтной, дорогу и так же стремительно отступила, явив взору новые скошенные поля. А Ксюша все еще порывалась переходить на бег.

В какой-то момент дорога стала большой трехполосной автострадой, а спустя триста метров фундаментальный труд человеческих рук неожиданно оборвался, словно рабочие решили, что дальше машины разберутся с природой как-нибудь сами и резко свернули прокладывание трассы. Вот тут ровная серо-черная поверхность, а дальше две колеи и трава по колено.

Ноги девушки подкосились, сознание поплыло, и она рухнула в заросли ковыли. Все тело била мелкая судорога. Тошнота подступила к горлу.

"Это конец" — подумала Ксюша, закрывая глаза. Жидкая темнота не приносила долгожданного покоя. Подскочившая температура резко сменилась диким ознобом. Сердце заходилось бешенным кроликом. Виски заломило от боли. Легкий шепот травы ворвался в сознание скрежетом тысяч металлических прутьев. Мир начал кружиться.

Девушка наклонилась вперед, стараясь унять рвотные позывы, но в итоге ее всё же вырвало.

Желчная горечь во-рту. Земля продолжает медленно покачиваться перед глазами… Ксюша встала на четвереньки, сделав пару неуверенный шагов и снова повалилась на бок.

На бледно-голубом небе безразлично ползли усталые серые облака. Ветер равнодушно гнул жесткую ковыль. Одинокое солнце блеклым, неживым пятном клонилось к горизонту. Весь мир будто вымер. Жесткая трава умудрилась местами проколоть одежду, исцарапав нежную кожу.

"Вот и все…" — девушка скрестила руки на груди приготовившись к худшему.

Здоровенный жук нагло приземлился на правую щеку.

Секунда…

— А-а-а-а!!!

Если и было что-то в недавней, спокойной жизни чего Ксюша боялась до одури так это насекомые. Девушка с отчаянным ревом вскочила на ноги пытаясь согнать с лица непрошенного гостя.

Споткнувшись об очередную кочку, она кубарем полетела в ближайшую канаву. Руки заскользили по глинистой жиже, не в силах остановиться. Синяя фирменная джинсовка, а за ней и успевшие несколько позеленеть джинсы, приобрели маскировочные бурые пятна.

— Твою же… За ногу! — тихо возмутилась девушка.

"Одежда безнадежно испачкана, на голове вместо аккуратного хвостика воронье гнездо. Состояние хуже не придумаешь. Самое то для зомби-апокалипсиса, мертвецы за свою примут." — вытирая о джинсы грязные руки, хмыкала она.

Ниже по склону виднелся одиноко стоящий дом. Призывно поблескивала в лучах заходящего солнца металлическая крыша. Оставаться в чистом поле, когда начнет темнеть было откровенно страшно, но и приближаться к поселениям без какого-либо оружия — настоящая глупость. Этот дом казался идеальным вариантом, знать бы еще есть ли у него хозяева и не обратились ли они?

Обходя строение по большой дуге. Ксюша, наткнулась на небольшой скошенный участок. Трава ровными рядами стелилась под ногами. Пахло ромашкой и клевером.

"Если жители этого дома не отличаются привычками от бабушки, где-то тут должен быть припрятан инвентарь для сенокоса," — девушка осторожно переворачивала сухую траву.

— Есть!

На краю поляны, под охапкой свежей соломы, лежали деревянные грабли и вилы с короткой ручкой.

"Чтобы стог складывать не пойдут, разве что копну… Главное мне под рост!"

С тыльной стороны дом, с прилегающим к нему садом ограждал добротный забор. Девушка двинулась в поисках калитки. Спустя сто метров обозначилась заросшая бурьяном тропинка. Такое запустенье обнадеживало. Ксюша слегка успокоилась, рассчитывая, что дом не жилой. Калитка обнаружилась практически вплотную примыкающей к дому, а в паре метров от нее стоял хозяин постройки… Точнее хозяйка, щуплая, маленькая старушка, в голубой косынке в цветочек, стояла слегка раскачиваясь. Непрестанно смотря на дорогу. Девушка опрометью метнулась в кусты одичавшей малины.

Малины!!!

Ксюша как могла сдерживала себя, стараясь не шуметь, но проклятые кусты в момент изодрали голую кожу и проткнули не такую уж тонкую ткань куртки.

"Может бабушка живая? Может, тот мужик глюк на фоне стресса и подскочившей температуры?"

Старушка медленно повернулась в ее сторону. Ссохшаяся, морщинистая кожа кое-где полопалась, как не бывает у живых людей. Ввалившиеся, темные глаза бессмысленно блуждали по зеленой растительности.

"Нет, живые так выглядеть не могут по определению" — и тут Ксюша вспомнила, что кое-что не учла… Зубцы крепко зажатых в руке вил, торчали из кустов как неоновая вывеска, приглашающая к обеду! Сама-то она догадалась пригнуться… А вот, вилы…

"Ох, вилы…" — мелькнула мысль.

Умертвие медленной, шаркающей походкой направилось в сторону Ксюши.

"Так, если я собираюсь выжить в этом мире, мне рано или поздно придется это сделать. И лучше оттачивать свои навыки на вот таких вот слабых и неповоротливых… Безобидных бабушках! Нет, нет я не смогу! Она же практически как моя горячо любимая баба Веста, и платье у нее почти такое же, ситцевое в мелкий, белый цветочек. Нет, я не смогу…"

Тем временем зомби почти поравнялся с тем местом, где засела девушка и будто озадачено рассматривал кусты. Вилы, привлекшие внимание чудовища, бесследно пропали.

"Я должна, я просто обязана," — про себя уговаривала, Ксюша, собственное тело, которое сковало чувство жалости и страха, — "только так можно выжить. Этот мир жесток, и чтобы в нем выжить, тоже нужно стать жестче! Главное не концентрироваться на внешнем сходстве этого существа с человеком. Оно больше не кем-то горячо любимая бабушка. Да! Сконцентрируюсь на дыхании. Глубокий вдох, выдох. Глубокий вдох, выдох".

Тварь видимо не была отягощена интеллектом, и постояв пару минут, вознамерилась вернуться на прежнее место. Она успела развернуться, когда из кустов выпрыгнула полная решимости Ксюша. Девушка сделала глубокий вдох… И ее чуть не стошнило. Вонь была настолько нестерпимой, что любой привокзальный туалет удавился бы от зависти. Момент для решительной атаки был упущен, и Ксюша поспешила спастись бегством. Благо тварь быстро преследовать не могла, и потеряв жертву из виду вскоре о ней забывала.

***

Ксюша еще несколько раз возвращалась к дому, но стоило ей только заметить, как мертвая старушка направляется в ее сторону, тут же давала стрекоча.

Над миром медленно сгущались сумерки. И девушка все чаще думала бросить эту глупую охоту и просто перелезть через забор.

В траве призывно застрекотали сверчки. Лежа на земле, Ксюша пыталась собраться с силами. Заботливо наполненная водой двухлитровая бутылка практически опустела. Судорога вновь напомнила о себе. Сжавшись в комок, девушка терпеливо дожидалась, когда она отпустит. Неутешительные мысли все чаще приходили к тому, что от простуды подобного не происходит.

«Возможно, скоро я пополню ряды зомби…» — равнодушно мелькнуло в голове. Боль и жар, слишком быстро вымотали организм. Ксюша попыталась расслабиться, сдаться на волю неизвестной заразы, но… Но костлявая не спешила прибрать ее к рукам.

Девушка разочарованно вздохнула, слегка покачиваясь встала, решив на этот раз обойти дом со стороны дороги.

Комары, радуясь вечерней прохладе метнулись на встречу новой жертве.

Она медленно брела вперед, стараясь хоть как-то себя приободрить. На ум приходили пехотинцы, с гобелена известного художника, отчаянно идущие в штыковую атаку на превосходящего численностью врага. Мысли гнали вперед, заставляя ускорить шаг. Вот она уже среди них, приближает неминуемую развязку, сжимает в руках свое страшное оружие…

Резко повернула за угол, где по ее предположениям в десятке шагов от поворота должна была стоять мертвая бабка. Ксюша уже неслась на врага, который оказался на много ближе. Бабка радостно заурчала, направившись на встречу. С боку на заросшей травой тропинке притаилось пустое, дырявое ведро. Девушка споткнулась о незамеченную преграду, повалившись вперед. Вилы вошли точно между ребер, Ксюша всем весом обрушилась на незадачливого зомби, придавив его с верху.

Их взгляды встретились, и девушка в ужасе шарахнулась в сторону. Пригвождённое к земле умертвие хрипело, булькало, слегка подрагивая сухие старушечьи руки. Вилы пробили грудь насквозь, повредив легкие. У каждого металлического зубца вздымались бурые пузыри.

"Добить, надо добить…" — девушка прислонилась к деревянному забору. От всего происходящего кружилась голова. "Нельзя, нельзя ее так оставлять".

Сознание мутилось, по спине холодными каплями стекал пот.

Словно в бреду, шатаясь, Ксюша, подошла к своей жертве. С трудом, двумя руками вытащила вилы, и заставила себя во чтобы то не стало не отворачиваться. Пустые глаза мертвеца смотрели прямо на нее. Изо рта текли черные кровавые слюни. Он протянул к ней старческие, узловатые руки…

Одним ударом Ксюша оборвала этот кошмар. Глазные яблоки умертвия черной жижей потекли из глазниц. Девушка глотала ртом воздух, из последних сил пытаясь сдержать подступающую истерику.

Не помня себя, дрожащими руками она скинула крючок, запирающий калитку. Тихо прикрыла за собой дверь, стараясь не рыдать в голос, ступила на пустынный двор.

Чистый деревянный настил говорил лишь об одном — здесь уже давно не держали никакой живности. Над расположенными с двух сторон хлевами традиционно находился сеновал. Подумав, что в доме могут быть еще зомби, девушка направилась к правой стене, где в сумерках виднелись железные скобы, успешно заменяющие лестницу. Она с трудом цеплялась непослушными пальцами за холодный металл, засунув вилы между лямок рюкзака, сдвинула деревянную крышку, проникнув в темное и душное убежище.

Маленькое слуховое окно, расположившееся прямо под крышей, почти не добавляло света. Бревенчатый пол скрипел от каждого шага. Пахло старой соломой и пылью. Ксюша задвинула крышку входа. Практически на ощупь обнаружив в углу небольшую кучку прелого сена. Нервы окончательно сдали. Рухнув на колкую подстилку, она сняла очки, закрыла лицо руками и тихо, протяжно заскулила.

Глава 3

Новый день скупыми обрывками, неясными образами проникал в заторможенное после сна сознание. Какие-то тревожные шорохи, тихое постукивание доносилось снизу.

— Эй! Там, наверху! — раздался грозный, басовитый голос, — открывай крышку, и давай без глупостей. У нас тут АК, прошьет эти гнилые доски, мама сказать не успеешь.

Ксюша не разбиралась в оружии, но тоже считала, дырявый местами и скрипучий пол сеновала плохой защитой от пуль.

Нечеткие силуэты бревен в тусклом свете помещения и сияющие дневным светом дыры, будто ходы в иную реальность. Она поднялась, с трудом нашарив очки, зрение за прошедшие сутки ухудшилось в разы. Глубоко вдохнув воздух с примесью травяной пыли, Ксюша, сдернула крышку, тут же отойдя подальше к стене.

— Оружие в руки брать не советую, — из проема появилась ржаво-рыжая голова.

Здоровяк в армейском бушлате поднялся наверх, быстро оглядевшись. Его тело грозной скалой закрыло бьющий из проема свет, преградив единственный путь к бегству.

— О! Да, у нас тут, свежак, — то ли сыронизировал, то ли констатировал здоровяк. По глубокому убеждению, Ксении, так выражались только опера из киношных сериалов, и говорили они, в таком ключе, исключительно о неживых людях, — ну, как говорит наш дражайший начальник, Штирлиц: «Welcome to hell».

Ксюша вжалась в стену. Ей решительно не нравился этот мужчина, она не понимала, о чем тот говорит, и очень боялась того, что может произойти дальше.

Незнакомец сделал шаг вперед, стремительно сокращая расстояние, прищурился. По его лицу скользнула тень понимания.

— Так, без слез, истерик и прочего! Я не обижу, не ссы. Новичков обижать, вообще, плохая примета, — он начал рыться в карманах своей куртки, — считай тебе повезло, мы в стаб едем, так что довезем с ветерком. Там к делу пристроим, так что все нормально будет.

Мужчина неуклюже подмигнул, Ксюше. Но та и не подумала двинуться с места, лишь недоверчиво разглядывая чужака.

— На вот, хлебни, полегчает, — мужчина достал из кармана небольшую, железную фляжку протянув девушке, — гадость редкостная, но на то она и лекарство.

В голове все перемешалось. Жажда, мучающая ее весь вчерашний день, снова дала о себе знать. «Он сказал лекарство? Как он определил, что я больна? Ну, допустим, сделать такой вывод по моему теперешнему внешнему виду, не сложно… Но как он определил чем?»

— Да не трясись ты так. Стал бы я отраву с собой таскать, в мире, где склеить ласты проще простого? Да, еще на незнакомок ее тратить? Дал бы по башке и дело с концом.

Аргументы, приведенные здоровяком, показались убедительными. Девушка схватила предложенную флягу, сделав три больших глотка. Огненная жидкость опалила горло. Из глаз брызнули слезы. Ксюша закашлялась, согнувшись пополам, жадно глотая воздух.

— Ничего, ничего, — засмеялся мужик, — по началу со всеми так. Все же не амброзия, а лекарство.

Он назидательно поднял указательный палец вверх, пряча обратно флягу.

— Оружие есть? — девушка перевела взгляд на лежащие на полу вилы, — У-у-у, — потянул верзила, взлохматив рыжие кудри на затылке, — это ты что ли, Николавну завалила? — беззлобно сказал он, рассматривая перепачканные зубцы.

Девушка пыталась понять ход мыслей незнакомца, и совершенно не понимала.

— Штирлиц расстроиться… Эх, ну что сделано, то сделано, — подытожил он, — давай, спускайся вниз. А я тут кое-какой заначенный хабар заберу и поедем.

Девушка в недоумении поводила глазами по сторонам: «Что тут можно заначить?»

— Да, не тушуйся, — здоровяк решительно приблизился, мощно похлопав по плечу, — эта Николавна, конечно, не очень была… Зато две других! Слышала бы ты как они Скорпов на аккордеоне лабают… Хотя, услышишь еще. Ребзя, зеленку примите! — крикнул он в открытый проем, — только без резких движений, а то она, вот-вот, кирпичей в штаны наложит!

Внизу кто-то заржал. Ксюша накинула на плечи рюкзак, закрепив между лямок вилы, начав медленно спускаться. Рыжий усмехнулся своим мыслям, но промолчал.

— Что, в полку чертей прибыло? — хохотнул парень, протянув Ксюше руку, — Я Мет. Пошли, Геральду тебя покажу, — он задрал голову к потолку, прокричав, — Ржавый, ты там скоро?

— Скоро, скоро. Можете грузиться.

Парень представившийся Метом мотнул бритой головой в сторону ворот, мимоходом подмигнув еще одному бойцу, оставшемуся дожидаться Ржавого. Тот быстро окинул девушку оценивающим взглядом, после чего полностью потерял к ней интерес.

На дороге стояла футуристического вида Газель. Кузов обшит листами металла, на крыше высилась круглая площадка с пушкой, как в Американских боевиках, готовая сотнями поглощать патроны, поливая врага свинцовым дождем. За грозным агрегатом, опершись на сваренное по кругу ограждение, стоял мужчина лет тридцати, в зеленом камуфляже и такого же цвета каске. Он бдительно всматривался в бинокль, медленно перемещая взор из стороны в сторону.

— Герольд, у нас тут пополнение, — начал Мет.

Из-за кабины показался рослый тип лет сорока. Он внимательно посмотрел на Ксюшу, что-то перекидывая в уме.

— Лезьте в кузов. Сдадим Штирлицу, и поминай как звали, один хрен, она тут одна долго не протянет.

Мет опустил бортик, ловко запрыгнув внутрь. Галантно помог Ксюше забраться. По стенам кузова растянулись жесткие сидения. По центру вмонтирована железная лестница, ведущая на крышу. Там, из прикрытой решеткой, круглой дыры пробивался дневной свет. Парень щелкнул сбоку незаметным в полутьме рычажком, и вдоль всего кузова открылась тонкая полоска бойниц.

— Садись, — парень указал на приваренную к задней стороне кабины железную лавку.

В голове медленно оттаивали мысли, температура прекратила играть в скакалку. Мышцы отдающее болью при каждом шаге, из-за вчерашнего марафона, постепенно расслаблялись. Лекарство рыжего здоровяка творило чудеса, не прошло и десяти минут как от гудящей, ноющей боли не осталось и следа. Девушка аккуратно убрала вилы под лавку, тяжело опустившись на предложенное место.

— Пока ждем, пожалуй, начну вводить тебя в курс дела, — сказал Мет, падая рядом, — все, что ты видишь это уже не твой родной мир, это все, мать его Стикс, гребаный Улей. Так что ты попала, так, как невозможно попасть в своем родном мире, — он закинул ногу на ногу, картинно окинув окружающее пространство рукой, — думаю объяснять, что тут водятся твари, которые, страшнее самого жуткого кошмара, не стоит. Пустошей ты уже видела.

— Зомби? — неуверенно предположила Ксюша.

— Ну, не в классическом понимании, конечно… Мозгами не питаются и окончательно дохнут не только от прямого попадания в голову. Существует мнение, что Улей подобие некой огромной грибницы, все что здесь есть заражено его спорами. При попадании сюда все заражаются этой дрянью. Одним не везет, они становятся пустышами, пустышками в простонародии. Они не мертвы, но и человеческого в них ничего не остается… Паразит полностью захватывает контроль, сохранность тела носителя не является первостепенной задачей для захватчика, так что пустыши не загнутся от болевого шока, не сдохнут от большинства повреждений, от которых, нормальный человек давно бы склеил ласты. Единственное, что нужно паразиту для развития — много животного белка и желательно не на столько зараженного. Своих собратьев они жрут с неохотой. Видимо, паразиты выделяют какой-то токсин, помогающий пустышам не сдохнуть от заражения крови или от отсутствия конечностей, но делая их не самой желанной пищей для более развитых тварей.

— Более развитых тварей? — с ужасом переспросила Ксюша.

— Да, мясо помогает развиваться не только паразиту, но также влияет на носителя. То, что ты видела — нижняя ступень эволюции. Далее, отъевшись, пустыши начинают двигаться гораздо быстрее и расти в размерах, — Мет смотрел на девушку, явно наслаждаясь произведенным эффектом, — да, не переживай ты так. Тут у нас густозаселенных кластеров по пальцам одной руки пересчитать можно, считай живем на отшибе. Да и внешники, где-то не далеко окопались, чтобы им всем от поноса передохнуть. Так, что больших тварей тут нет. Один рубер, Коцаный, ползает и все.

В этот момент в кузов залез рыжий здоровяк.

— Это кто тут смерть выкликает? — злобно прошипел он.

— Да брось, Ржавый, не жилец он. Внешники в серьез за него взялись, если бы не бурелом у Одинокого, давно бы извели. Он считай, в последний раз половину своей брони потерял, и ноги практически лишился. Как только уковылять-то смог?

Ржавый, мрачным утесом, навис над не в меру болтливым Метом, уперев руки в бока.

— Ты, хавальник завали, — набычился мужик, — дольше проживешь.

Мет пожал плечами, снова, обернувшись к девушке.

— Ну, тогда поговорим о тех, кому в этом мире повезло меньше всего.

Ксюша, при всей своей богатой фантазии, не могла представить существо, которому, повезло меньше куклы-марионетки управляемой таинственным и зловредным грибом.

— Поговорим о нас, об иммунных, — прервал размышление Мет, — в каждом новом загрузившимся кластере, всегда, найдется один — два иммунных. Все зависит от размеров и густоты заселенности кластера. Не берет их зараза, в пустышей не обращает, хотя, и без лекарства долго тут не протянуть.

— Лекарство, как у… — Ксюша кивнула в сторону рыжего. Она слышала его кличку, но обращаться так к незнакомому мужчине, явно старше ее, считала не вежливым, — извините, а как ваше имя?

Рыжий прыснул смехом.

— Ты чем тут, бедной девочке, мозги паришь? — отсмеявшись, спросил он Мета, — а с главного начать, религия не позволяет? Запомни — нет тут прежних имен. Все, что было в прошлой жизни, там и осталось. Тут прежнее имя спрашивать… Как это, — он задумался, почесав затылок, — О! Моветон! И ты свое тоже забудь.

В кузов залезли еще трое мужчин, они тихо переговаривались о чем-то своем. Один из них закрыл бортик, постучав по стенке. Машина плавно тронулась в путь.

— Я Ржавый и точка. Надо бы, тебя тоже окрестить…

— Ботанка? — предложил парень, сидящий у самого бортика.

— И кто ее с таким именем в приличное заведение работать возьмет? — хмыкнул Ржавый, — ты либо что-то дельное предлагай, либо заткнись нафиг, Штык.

— Марго? — высказался Мет.

— Ну… Как бы… До Марго, она малость не дотягивает, — здоровяк примирительно выставил вперед ладони, — ты не подумай, ты в общем ничего… Да и выбором мы тут особым не избалованы… Просто… Как бы это сказать… Марго, она должна быть как королевна, не меньше.

«Выбором не избалованы? Приличное заведение, в котором, ботаникам не рады?» — в сознание девушки настойчиво стучали неприятные догадки, он она до последнего не хотела в них верить. Сейчас ей просто надо добраться до безопасного места, а то, что будет после… Будет после…

— Фрида?

— Типун тебе на язык, Мудрый. И за что, только, тебя Вайс так окрестил? У нас тут не только дремучие люди, вроде тебя, водятся, но и есть те, кто Булгакова, от корки до корки, прочли. С таким красноречивым погонялам, ей лучше у них на дороге не попадаться.

— Мы на острове ночевать будем? — не отрываясь от бойницы, подал голос самый старший на вид из собравшихся, — дождь к вечеру будет…

— На острове, где же еще? — Мет потянулся, — не бойся, не сахарный не растаешь.

— О! — ударил по колену Ржавый, — Сахарная!

Ксюша покраснела от возмущения. «Это пошло, вульгарно! Это, вообще, не подходит!», — думала она.

— Раз, возражений нет, пусть так и будет. Запоминай: теперь ты Сахарная, а твой крестный Ржавый.

— Мне не нравится, — неуверенно подала голос Ксения.

— О, как, — развеселился здоровяк, — это хорошо, значит в себя приходишь, раз что-то не нравится. А то я уж стал подумывать, что у тебя, пока ты тут без живчика колобродила, мозги в куриную какашку превратились. Критическое мышление, — он назидательно поднял указательный палец вверх, — есть способность составлять мнение, опираясь на факты, как говорит наш, дражайший, начальник Штирлиц. А теперь, Сахарная, вопрос на засыпку: «Из чего делается наше лекарство — живчик?».

Мужчины неприятно переглянулись, сдерживая появляющиеся на лицах улыбки.

— Смелее, попробую размышлять в слух.

— Хорошо. Начнем с самого начала, — девушка выпрямилась, зажав руки на каленях в кулачки, — возьмем за аксиому, что мы все заражены. И те, кто обратился и те, кто нет. Хотя, тут получается некоторая не состыковка. Если мы не будем употреблять лекарство, мы умрем? — Ржавый, важно кивнул, — а пустоши хоть и живые, но какие-то очень слабые… Можно сказать, что некоторые из них находятся на последнем издыхании. Та бабушка, — девушка замолчала, борясь с подступившем к горлу комком, — она была очень медленной… Как наш неизменившийся организм может бороться с угасанием?

— Ну, во-первых, мы тоже меняемся, а во-вторых, успешной борьбой это назвать нельзя, дня два-три, и ты практически труп.

— Мы тоже меняемся? — ужаснулась Ксюша, машинально ощупав свое лицо.

Ржавый кивнул.

— Об этом позже, не отвлекайся, ты почти у цели, — хищно оскалился он.

— Я не знаю… Возможно, паразит вырабатывает какой-то фермент, который, заставляет зараженных застопориться на предсмертном этапе… А потом, кроит организм под собственные интересы… В иммунных же, что-то не дает спорам развиться до необходимых для выработки ферментов размеров?

— Хорошая теория, — пожал плечами Ржавый.

Ксюша шарахнулась в сторону.

— Вы! Вы едите зараженных? — в глазах девушки застыл ужас, от омерзительности собственной догадки.

Мужчины дружно засмеялись.

— Нет, самих зараженных мы не едим, — еще раз усмехнулся Ржавый.

Девушка поняла только одно: «Если он сейчас скажет, что они делают выжимку, ее стошнит».

— Вопределенный момент развития тварей, у них на затылке появляется шишка, как очищенная апельсинка или головка чеснока. Самое уязвимое место у чудовищ. Если ее вскрыть, там можно обнаружить такие кругляшки, вроде виноградин — спораны. Вот из них-то и готовится лекарство.

— А потом идет химическая обработка? — почти с надеждой спросила Ксюша.

— Какая еще химическая обработка? — заржал Ржавый, — в спирт кинул, от тяжелых взвесей процедил, добавил воды по вкусу и готово. Но это только со споранами, с горохом и жемчугом, несколько другая технология.

— А их, тоже, принимать надо? — мучительно произнесла девушка.

— А как же, — рыжий почесал затылок, — тут мы и возвращаемся к вопросу о том, как меняются иммунные. Каждому из нас Улей, помимо повышенной выносливости и регенерации, дает свой личный дар. Я, к примеру, обладаю тепловым зрением, как у змей. Синоптик — он ткнул пальцем в мужчину, говорившего о дожде, — способен точно предсказывать погоду, а Паяц, — тут палец указал на круглое отверстие в потолке, может скрывать себя и окружающий от посторонних глаз. У всех дар активируется по-разному, но исключительно в экстремальных условиях. Горох необходим для развития дара, он похож на желтый кругляшек, — мужчина ненадолго задумался, подбирая подходящее сравнение, — одним словом, горох. Его разводят в уксусе, как белые хлопья пойдут, гасят содой, процеживают и можно употреблять. Ценнее всего идет жемчуг, но тут его достать не от куда — внешники близко. Жемчужину принимают как есть, благодаря ей иммунный получает еще один дар.

— Если в кваза не превратишься, — тут же встрял Мет.

— Внешники?

— Да, лазят тут… — Ржавый, ели удержался чтобы не плюнуть на пол, — эти уроды нашли способ проникать в Улей и возвращаться обратно… Короче, увидишь людей в противогазах — беги и ховайся как можно глубже.

— Но почему? Если они нашли от сюда выход… Значит, они и нас вывести могут?

— Ага, могут и делают это с превеликим удовольствием, большими партиями. Правда, по частям.

Ржавый напряженно замолчал, на его лице заходили желваки.

— Как это по частям? — непонимающе округлила глаза, Ксюша.

— Как, как… Руки отдельно, голова отдельно, — рыкнул Мет.

Девушка, не веря поджала губы. «Так же не бывает… Люди, сознательно охотящиеся на других людей… Как на зверей, если не хуже. Целый мир, заполненный черными хирургами? Где ценность человеческой жизни отсчитывается патронами, выпущенными из автомата…»

— Глядите в оба, муры на подходе, — раздалось над головой.

Ксюша повернула голову, подняв глаза. Над ней открылось небольшое окошко со стороны кабины.

— Сахарная, ушки прикрой, — посоветовал Мет, вставляя что-то вроде берушь.

Минут пять ничего не происходило. Машина также уверенно преодолевала неровности грунтовой дороги, с недовольным урчанием покачиваясь на ухабах.

Первым заговорил пулемет на крыше. Девушка зажала уши ладонями. Мужчины с левой стороны дружно грянули плотными очередями. От чего голова Ксюши наполнилась мучительным звоном. Грузовик явно ускорился, подлетая на каждой кочке.

— Гера, через двадцать третий гони! Оторвемся, — не отвлекаясь, заорал Мет.

Что-то совсем близко ухнуло, от чего грузовик ощутимо подбросило. Раздался дружный мат. Штык на секунду высунулся из кузова, кинув чем-то в преследователей. Новый взрыв не заставил себя долго ждать. Ксюша закрыла голову руками, пригнулась, зажмурившись. «Господи, пожалуйста, если ты существуешь, пусть все это прекратиться!» — умоляла она.

Водитель грузовика будто задался целью самоубийства. Он резко вывернул руль, машина пошла юзом. Ксюша свалилась в промежуток между сидениями. Герольд вдавил педаль газа.

Машина рванула через кусты по склону, а потом, с натуженным завыванием помчалась в горку. Мужчины резко отпрянули от бойниц. По кузову заскрежетали ветки неожиданно подступившего леса.

Ксюша рискнула посмотреть в конец кузова. В проеме, где совсем недавно виднелись бескрайние поля, уставшей под солнцем темно-зеленой травы, плотно обступив дорогу, вверх тянулись толстые стволы берез и подтянутых елей. На этом фоне буро-черным пятном застыл приземистый пикап, плотно упакованный в листы железа и ощетинившийся иглами торчащих отовсюду арматур.

Мужчины напряженными взглядами провожали, растерявшего всякий задор, преследователя.

Как только пикап скрылся из виду, Штык, подорвался к лестнице, едва слышно зашептав: «Паяц, врубай на полную свой дар». В его голосе слышались нотки завывания, он тихо поскреб по лестнице, сев обратно.

— А что происходит? — решила прояснить ситуацию Ксюша, тоже шепотом, так на всякий случай.

Все взгляды тут же обратились на нее. Мужчины нестройно зашикали.

Грузовик сбавил скорость. Казалось, что он уже даже не едет, а крадется меж непроходимой чащи, ели вписываясь в узкие, подернутые жухлой травой колеи. Шуршание веток о кузов усилилось, будто лес вознамерился оставить у себя не прошенных гостей. Попутчики в едином порыве обратились в слух. Ржавый, даже, закрыл глаза от усердия.

Мет крадучись подсел к Ксюше.

— Здесь владения Коцаного… — таинственно прошептал он.

Ржавый, возмущенно, открыл правый глаз, попытавшись пнуть товарища.

Больше желания поговорить ни у кого не возникло.

Глава 4

Спустя несколько поворотов, лес также резко сменился деревенским погостом. Аккуратные мраморные надгробия теснились рядышком с выгоревшими на солнце деревянными крестами. Среди заросших, высокой травой, могильных оградок виднелись коричневые пятна свежих могил. Кое где мелькали новенькие кресты с большими, яркими, не успевшими полинять, пластмассовыми венками. Они бросались в глаза ровными, красными и розовыми пятнами, на общем зеленом фоне, будто неоновые вывески по среди глубокой, темной ночи.

Ксюша всегда старалась относиться с почтением к умершим, но рыть могилы в месте близком к убежищу Коцаного и тех, кого попутчики называли мурами, считала, как минимум не разумным.

— А ваш штаб близко?

— Не штаб, а стаб, от слова стабильность.

Зачем надо было все так усложнять девушка не понимала, но какая ей, по сути, разница?

— Так он близко?

— Ну, если по прямой, то да, но из-за Шизойдной, крюк приходится делать, мама не горюй, — принялся объяснять Ржавый, — тут кластеры как-то не очень подобраны, целых мостов практически нет.

— Из-за кого?

— Не кого, а чего. Шизойдной — местную речку назвали.

— Какое, хм, странное название…

— Нормальное название, — не согласился Ржавый, — она такие тут вензеля выписывает, так что самое то.

— Почему вы так далеко хороните своих умерших? — Ксюша, даже вообразить не могла, за какие такие богатства, кто-то решится проделать такой путь, не говоря уже о регулярных рейсах.

Ржавый непонимающе округлил глаза. Ксения ткнула пальцем в проплывающие мимо кресты.

— Так это не наши, эти вместе с кластером перезагружаются, — махнул рукой мужик.

— Давай для ясности, что такое кластер? Что значит перезагружается?

— Ты, что ей про кластеры не рассказывал? — наклонившись к Мету уточнил рыжий.

— Да, не успел как-то… — пожал плечами Мет.

— Сахарная, ты, вообще, помнишь, как сюда попала?

— Мне не нравится такое имя, — тихо возразила девушка, надув губы.

— Не бузи.

— Что значит не бузи? Я отказываюсь! — зашипела она, добавив громкости. Ее щеки густо покраснели от стыда, но отступать было уже поздно.

— Нельзя отказываться от нового имени, примета плохая.

— Что вы заладили, примета, примета? Примета — это суеверие, ничем не подтвержденные предрассудки, — попыталась смягчить краски, Ксюша, доказывая свою правоту.

— Ага, — покивал головой Ржавый, — и зомби не существует, и люди в другие миры не проваливаются…

Девушка смутилась, опустив взгляд.

— Так как ты здесь очутилась?

— Позавчера, ночью… Шла по мосту, — буркнула она, — а тут туман поднялся…, и я… — Ксюша, покраснела еще сильнее, — я видимо перепутала направление и упала в воду.

— Ну да, ну да, — покивал головой Ржавый, — а мост деревянный был?

Девушка медленно кивнула.

— А доски поперек или по вдоль уложены?

— По вдоль, — смутилась Ксения.

— Хочешь, расскажу, как на самом деле было? Ночью, когда ты шла, туман сгустился необычайно быстро. И пах он так, что аж горло драть начало, как будто ацетон с кислотой какой-то разлили. И направление ты перепутать не могла, нечего там путать, там идти-то шагов десять, просто мост неожиданно кончился.

Девушка ошарашено закивала.

— Так, ты понял откуда она? — вмешался Мет.

— Думаю с восьмидесятника принесло. По времени только он подходит, — пожал плечами Ржавый, — Стикс неспроста называют Ульем. Сюда переносятся не по одиночке, а целыми кварталами, районами. По этому поводу ходит масса теорий, как так получается, но я в них не силен. То ли Стикс копирует отдельные части параллельных миров в себя, то ли выпавшие части замещаются параллельными… Суть в том, что одно и тоже место проявляется тут с завидной регулярностью, и все, кто в тот момент находились в этом куске реальности переносятся или копируются сюда. Туман, его еще называют Кисляк, свидетельствует о перезагрузке кластера, и находиться там в такой момент смертельно опасно. Кластеров тут сотни, тысячи… По большей части Улей старается эти кусочки как-то меж собой состыковывать. Ну, вроде, тут дорога, там дорога. Но, Шизойдная, прямое доказательство тому, что выходит это не всегда. Тут этих ополовиненных мостов…

В этот момент что-то с грохотом опустилось на крышу, загородив проступающий через решетку свет.

— Герольд, тормози! приехали! — Застучал по кузову Ржавый.

***

Причину остановки, почти вежливо, попросили убрать свой зад с крышки люка, и слезать оттуда нафиг.

Мужчины, потягиваясь вылезали из кузова, разминая затекшие ноги.

По правую сторону от дороги, гордо задрав голову к солнцу, тянулись ввысь молодые подсолнухи. Они слегка покачивались на ветру, казавшись золотыми волнами влекомыми прибоем. Слева, небольшие кустарники уходили в низину, поросшего высокой травой оврага. Бесхозное поле топорщилось метровой колючкой и не менее высокими лопухами. Чуть ближе к дороге мертвым исполином лежал ствол векового дуба.

— Остановка десять минут, — объявил Герольд.

— Ну что, мальчики на лево, девочки на право, — подмигнул Ржавый.

Ксюша внутренне металась между страхом и стыдом. Стыд пока побеждал. Она решительно направилась в сторону подсолнухов.

— Ты это, — остановил ее рыжий, — тут пока никого нет, но ты все равно, далеко не уходи.

Отважно кивнув, Ксюша поспешила в посадки.

Девушка прошла два ряда аккуратно посаженных растений. Но этого ей показалось мало. Сместилась вправо, но мужчины, как на зло, бродили вдоль дороги, разминая затекшие ноги. Она прошла наискосок еще шагов пять. Взяла еще немного правее, убедилась, что с дороги ее не видно, и с облегчением выдохнула. Место казалось идеальным.

Вокруг была неровно вытоптанная полянка. Молодые стебли подсолнуха, сломанные в разных местах, нависали друг над другом, валялись на земле…

Ксюша натянула джинсы, оглядевшись. На самом краю, из буйной зелени, на нее уставился, не мигая черный глаз.

— Мама, — пискнула девушка, хватаясь за расстегнутые штаны, — чудовище!

Она что есть сил бросилась наутек.

Рыжий здоровяк сосредоточенно следил за ее передвижениями.

— Что там? — подскочил Мет.

— Да, нет там ничего. Я же смотрел, — он почесал затылок, — может нервы?

— М-да… А мы ее, вообще, до стаба живой-то довезем?

Здоровяк пожал плечами, ловко перегородив дорогу Ксюше.

— Стоять. Отставить панику.

Девушка еще пару секунд порывалась куда-то бежать, а потом густо покраснела, попытавшись одной рукой опустить задравшуюся футболку, до уровня колен.

— Пошли, покажешь мне свое чудовище.

Ксюша развернулась, наскоро застегивая джинсы, и почти на цыпочках двинулась в обратный путь.

За ними увязалось еще трое бойцов, ловко берущих на изготовку свое оружие.

— Там, — ткнула она пальцем, не дойдя до поляны пары шагов.

Мужчины ловко оттеснили ее в сторону, направившись дальше.

— Собака, — спокойно констатировал, через пару минут, Ржавый.

— Мертвая, — добавил Мет.

Девушке, снова, стало стыдно. Она не посмотрела… Она, даже, не догадалась посмотреть и подумать, почему зверь не бросился на нее сразу… Ее щеки тут же налились краской.

— Все хорошо, Сахарная, — успокаивающе похлопал по плечу, вернувшийся Ржавый, — собаки тут, тоже, мутируют. Эта, — он махнул головой назад, — уже успела отъесться, стала больше… Почти полностью облысела.

— Только, в следующий раз, постарайся раньше времени не паниковать, и не орать вовсю глотку. Стикс не любит шума, — подмигнул Мет.

Мимо прошлепал совершенно измотанный Паяц. Парень шел ссутулившись, опустив плечи, лицо бледное как полотно холста. Он скользнул по Ксюше безразличным взглядом, с трудом забравшись в кузов газели.

— Что с ним?

— Дар требует много сил, тем более, если использовать его на всю катушку. Ничего, живчика попьет и будет как новенький.

В кузове, Синоптик, уже успел достать из-под сидения деревянный ящик и теперь ловко орудуя походным ножом, вскрывал жестяные банки.

— Прошу к столу, — мужчина протянул одну из банок Ксюше.

Девушка принюхалась, обнаружив стандартный завтрак туриста: тушёнка плюс гречка. Живот призывно заурчал. Только сейчас она поняла на сколько голодна.

— Держи, — рыжий был тут как тут, — Ложка это не только орудие труда, использование которого, проводит четкую грань между нами и зараженными, — он сделал драматическую паузу, — при необходимости, ей можно глаз выколупать, — лаконично закончил он.

Ксюша поперхнулась гречкой. Мужчины дружно засмеялись.

***

Солнце коснулось горизонта, окрасив мир густыми чернильными тенями. Герольд, мастерски орудую сцеплением, медленно скатил грузовик к реке, по единственному узкому и крутому съезду. Половина команды учесала искать заныканный в какой-то заводи плот. Ксюша оставленная, почти, без присмотра (Мет и Паяц обстоятельно готовились к переправе) села на остывающий песок, рассматривая остров.

Он был в три раза больше того, на котором, Ксюша провела свой первый день в этом новом, пугающем мире. От величавого тополя до берега протянулся толстый канат. Густые кусты надежной завесой опоясывали остров практически с края до края. Справа песчаная коса создавала своеобразный волнорез резко переходя с прозрачной, быстрой отмели к глубокому, темному омуту, где река сильно замедляла свой бег. Слева, кончиками тонких ветвей, плакучая ива чертила узоры на водной глади.

«Кем я буду в этом мире?» — в очередной раз задала про себя вопрос Ксюша. Она не разбирается в оружии, ничего не соображает в технике и из медицинских навыков, максимум способна перебинтовать палец. Единственной настоящей страстью родного мира у Ксюши была любовь к рисованию. Она закончила художественную школу, и собиралась поступать в институт…

— Институт, — девушка подняла перед собой руки, оттопырив большие пальцы, будто примеряясь как бы лучше запечатлеть остров на мольберте, — смешно…

«Вот, подойду к Ржавому и прямо как есть спрошу,» — думала она. «Спрошу: вы… Нет ты. Ты собираешься сделать меня падшей женщиной?». Даже воображаемый рыжий здоровяк, после этого вопроса начинал смеяться.

— Дамы и господа, Титаник подан, — жизнерадостно начал вещать выбирающийся из зарослей камыша Ржавый, — шевелите булками, ждать никого не будем.

Широкий плот хорошо держался на воде. Толстые, деревянные доски крепились к основной раме при помощи обычных гвоздей. Внизу, двумя параллельными линиями, шли пустые, пластиковые бочки. Из-за своих размеров плот казался неповоротливым и тяжелым в управлении.

Налетевший с севера ветер пригнал с собой хмурые, серые облака. Мужчины слаженно взялись за самодельные весла. Герольд раздавал последние указания. Ксюша с любопытством следила за их работой.

Отточенные, привычные движения, словно в сложном и точном механизме. «Сколько же раз им приходилось пересекать эту реку?» — думала девушка, наблюдая с какой легкостью команда справляется с громоздким и неповоротливым плотом.

Пару минут спустя начал накрапывать мелкий дождь. Ветер вздымал большие волны, от чего плот то взлетал вверх, то стремительно скатывался вниз. Ксюша отчаянно скользила по основательно промокшим бревнам. Пару раз, Мет, ловил ее практически у самой воды. Девушка смущенно улыбалась, ощущая себя все более бесполезной.

Когда плот коснулся берега, все вздохнули с облегчением.

— Сахарная, хорош халявить, пошли обустраиваться, — похлопал по плечу Ржавый.

В центре острова, аккуратным квадратом был снят дерн, для места под лагерь. Кто-то обнес территорию зеленой, брезентовой тканью, натянув ее на деревянные столбы. Сверху концы полотна притягивались друг к другу, образуя круглое отверстие, через которое, можно было разглядеть чернеющее небо.

— Брось здесь вилы. Не боись, никто их не украдет. Нам для костра надо всяких веток, палок насобирать.

— А тут… — начала Ксюша.

— Не ссы, нет тут никого.

— Откуда вы знаете?

— Я же уже говорил. Я вижу тепло, к тому же Герольд достаточно сильный сенс.

— А что это значит?

— Ну… Он чувствует присутствие других существ на расстоянии.

— Полезный дар, — покивала девушка.

— И ты не представляешь на сколько.

В лагере уже вовсю кипела жизнь. Парень, которого Ксюша видела мельком в кабине газели, увлечённо доставал припрятанные в тайнике котелки. Штык, весьма довольный собой, тащил ведро воды. Мудрый с Герольдом изучали карту (явно рисованную от руки).

— Сегодня пируем, — перебирая очередные жестянки, сообщил Синоптик, — Вайс, в прошлый раз тут целый мешок макарон и жести с гуляшом заначил.

— Так, красавица, задницу на землю не пристраиваем, — остановил решившую присесть Ксюшу, Мет, — вон там вилки, ложки, поварёшки и шуршим, шуршим.

Где-то через полчаса работы ужин был готов. Люди, уставшие за целый день, тихо переговаривались, наслаждаясь спокойными сумерками.

Мужчины неспешно ужинали, попутно рассказывая о том, где успели побывать и что собираются делать по приезду в стаб. По большому счету их мечты не отличались особым разнообразием. Стаб — это безопасность, островок комфорта в океане мира, наполненного чудовищами.

Ксюша начала откровенно клевать носом.

— Не спать, не спать, — растормошил ее Мет, — сначала посуда, потом на боковую.

Девушка со стопкой посуды поплелась к реке. «Может, все не так уж плохо?» — думала она, полоща тарелки в холодной воде. «Да, жизнь тут не сахар». Память услужливо подкинула образ мертвой старушки. «Но люди то тут хорошие…»

Сквозь облака снова начали проглядывать нереально крупные звезды этого мира. Стикс окутал мраком своих бесчеловечных детей, сделав их жертв еще более беспомощными. С дальнего берега послышался одинокий выстрел и все снова стихло. Эта обманчивая тишина пугала не меньше автоматной очереди.

Закончив, Ксюша выпрямилась, думая, как обратно транспортировать чистую посуду. Сюда ее помогал донести Мет, а как обратно?

Легкой походкой к ней подошел Штык. Высокий и худощавый парень, на пол головы выше Ржавого, хотя и тот по меркам Ксюши был здоровым. Тонкие черты лица, глубоко посаженные, карие глаза, пухлые губы и оттопыренные уши делали его похожим на чебурашку. Он держал руки в карманах штанов цвета хаки, отстраненно смотря куда-то поверх Ксюшиной головы.

— А мне нравятся ботанки, — ни с того ни с сего заявил Штык.

Ксюша пожала плечами, совершенно не зная, как реагировать на эту фразу. Он посмотрел долгим изучающим взглядом, будто пытаясь запомнить каждую черточку, каждый изгиб ее тела.

— Мне надо посуду в лагерь отнести, — буркнула себе под ноги, смутившаяся Ксюша.

— Посуда подождет, — его холодные пальцы прикоснулись к подбородку девушки.

Она послушно подняла голову. Штык расплылся в самодовольной улыбке.

— Я пойду… — неуверенно прошептала она.

— Нет.

Ксюша попыталась сделать шаг назад, поздно осознав, что парень уже все просчитал. Штык сделал резкий шаг вперед, девушка запнулась о его ногу. Штык сгреб ее в охапку, горячо зашептав:

— Сначала за живчик расплатись, а потом иди куда хочешь.

— Нет, — пискнула она, пытаясь оттолкнуть парня, — нет, я не хочу!

Голос дрожал, на глаза навернулись слезы. Она хотела закричать, позвать на помощь, но страх сковал горло, мешая не то, что говорить — просто дышать.

Парень повалил ее на холодный песок. Ледяными пальцами расстегивая пуговицы на ее куртке.

— Нет! — плача в бесплодных попытках столкнуть с себя это здоровенное тело извивалась Ксюша, — нет!

Хлесткая пощечина выбила искры из глаз.

— Угомонись уже!

Девушка, испуганным зверьком, на мгновенье застыла. Этого хватило чтобы он смог развести ее ноги, опустившись сверху всем телом.

— Не надо, пожалуйста… — Ксюша чувствовала, как от страха немеют руки, ее последний бастион перед неминуемым, как по капле слабеют и без того ненадежные мышцы. Сердце гулкими ударами пустилось вскачь, тело била мелкая дрожь. Обжигающий, ледяной ком скрутил живот, проникая колкими иголками в чувствительное нутро.

Она зажмурилась, отвернувшись. Его холодные губы прижались отвратительно мокрым поцелуем к щеке. От омерзительности происходящего тошнота подкатила к горлу. Безысходность тяжелым грузом легла на плечи, сминая, погребая под собой все то светлое, что когда-то Ксюша испытывала к людям.

— Сука! — новый удар не заставил долго себя ждать.

— Нет, — скулила она, снова пытаясь вырваться.

— А ну, слезь с нее, — раздалось где-то рядом.

Ксюша открыла глаза, увидев стоящего в двух шагах от них, Паяца.

— Пошел ты! — огрызнулся Штык.

— Да, я-то пойду, только твою жалкую шкуру прикрывать больше не стану.

Штык с минуту обдумал сказанное и нехотя поднялся, отряхивая руки.

— Один хрен, в стабе у нее другой работы не будет, — плюнул в песок ушастый.

— Вот, когда она прейскурант выставит, тогда и приходи, — безучастно отозвался Паяц.

— Она тебе, что родня?

— Если ты забыл, я напомню: у рейдеров нашего стаба есть устав. Как ты разговариваешь с тем, кто выше тебя по званию?

— Может тебе еще честь отдать? — с издевкой спросил Штык.

— Обязательно, — усмехнулся Паяц, — поворачивайся и снимай штаны.

Штык фыркнул, отправившись в лагерь. Ксюша как завороженная слушала их разговор. Сил встать на ноги не было. Обхватив себя руками, девушка тихонечко раскачивалась, пытаясь унять, убаюкать, бьющую по всему телу дрожь.

— А ты, — Паяц обернулся к Ксюше, — если не в состоянии себя защитить, сделай всем одолжение: отсоси у этого говнюка за патрон, ствол я так и быть одолжу.

Его слова были пропитаны брезгливостью. В полной тишине, Паяц, собрал тарелки, утащив их в лагерь.

Ночь обволокла черной, непроглядной безнадежностью. Укрыла колкими осколками былых надежд. Пригвоздив к месту последними словами Паяца, как суровым напоминанием о реальном положении вещей.

Ксюша не могла говорить, голос просто пропал. Она не могла пойти в лагерь, сгорая от стыда. Рядом не было любящих родителей, готовых поддержать в трудную минуту, рядом не было друзей готовых защищать самую младшую из них.

Девушка на карачках доползла до огромной вынесенной течением коряги. Черная, шершавая плоть мертвого дерева, равнодушно приняла Ксюшу в свои объятия. Девушка уместилась в изгибе меж двух толстых ветвей, подтянула колени к подбородку, стараясь спрятаться от всего мира.

Невидящий взгляд бродил по темным силуэтам дальнего берега.

"Эта ночь будет длиться вечно…"

Глава 5

Мрачные образы, неясные видения еще теснились на грани сознания, когда кто-то сильно затряс за плечо. Видения бесконечных коридоров, в свете болезненных электрических ламп моментально схлынули. Ксюша судорожно вздохнула, возвращаясь в реальность, тут же рывком вжавшись в корявый ствол. На ее округлившихся от ужаса глазах, снова, выступили слезы. Она за озиралась по сторонам как затравленный зверь, пытаясь руками закрыться от неведомой угрозы.

— Кто? — Ржавый смотрел суровым, нетерпящим возражений взглядом.

Ксюшу напугало это серьезное выражение лица. Ржавый большую часть вчерашнего дня хохмил и улыбался, таким сосредоточенным он был лишь при виде настоящей угрозы. Его напряженный взгляд, быстро развеял нахлынувшие воспоминания, заставив трезво посмотреть на вещи. Она не хотела, чтобы из-за нее, в этой давно сработавшейся команде, начались трения. Ей было неловко вовлекать в свои проблемы, Ржавого, по сути, совсем чужого ей человека.

— Все в порядке, — ели слышно шмыгнула носом она, попытавшись улыбнуться.

— Так, — растягивая слово произнес Ржавый, достав уже знакомую флягу, — пей.

Девушка покорно попыталась осушить сосуд до дна.

— Стой, стой. Живчик нужно пить в меру! А то попугайчиком станешь, — улыбнулся он.

— Кем? — вопросительно сдвинула брови девушка.

— Запомни, живчик — это лекарство, и злоупотреблять им тоже вредно. А теперь, пойдем, покажешь кто тебя обидел.

Ксюша отвела взгляд посильнее вжавшись в корягу.

— Я не пойду.

Ржавый медленно присел рядом.

— Нам скоро нужно будет отправляться в путь. Ты, конечно, можешь просидеть тут до отъезда, но тогда пропустишь завтрак.

— Я не хочу уезжать…

— Так, — он снова растянул это слово, расстегнул ремень, сняв с пояса охотничий нож, — на вот, держи. Дарить холодное оружие — плохая примета, так что как разживешься своим вернешь.

— Я… Я не смогу.

— Сможешь. Вот тут пимпочку отстегиваешь и нож легко выходит из ножен. Здесь по-другому нельзя, Сахарная… — он пододвинулся ближе, — если что пыряй в живот, туда трудно промахнуться.

— У меня не получится…

— Так, взяла и повесила к себе на ремень, а то это сделаю я! Он, между прочим, волшебный, — Ксюша слегка улыбнулась, — я не шучу, он удачу приносит, а сколько раз он мне жизнь спасал… Все, пошли.

Парень резко встал, практически выдернув Ксюшу из ее убежища.

Теплые пальцы уверенно сжимали маленькую девичью ручку. Ржавый, набычившись изучал просыпающийся лагерь. Ксюша практически чувствовала, как его взгляд периодически возвращается к ней и снова начинает сканировать окружающих. «Я просто сделаю вид, что ничего не было, просто не буду ничего говорить!» — наконец нашла выход из этой ситуации девушка.

В дальнем углу, завернувшись в спальник, кто-то еще мирно посапывал. Лагерь пробуждался с явной неохотой.

Они подошли к возящемуся с котелками Мету. Тот на минуту отвлекся, скользнув взглядом по Ксюше и непонимающе замер. Выгнув светлую бровь, он вопрошающе уставился на Ржавого.

— Сам хотел бы знать, — ответил рыжий на незаданный вопрос.

Видимо вчера, Ржавый, заснул, не дождавшись ее возвращения, а как проснулся пошел искать.

— Вода… — раздался сзади голос Штыка, и звук опустившегося ведра.

Ксюша вздрогнула. Возможно, увидь она его раньше или услышь шаги, Ксюша смогла бы морально подготовиться…

Рыжий медленно перевел на нее взгляд. Девушка попыталась улыбнуться, изо всех сил изображая беспечную легкость.

Мужчине хватило несколько секунд чтобы сделать выводы и принять решение. Он отпустил руку Ксюши, в момент оказавшись рядом со Штыком. Короткий удар в нос, откинул голову противника. Штых охнул, схватившись за поврежденное место.

— Ржавый, да я ее и пальцем не тронул, — загундосил он, — ты кому веришь мне или этой шлендре?

— Заткнись. Увижу хоть один косой взгляд в ее сторону и тебе будет лучше самому застрелиться.

Штык выпрямился, убрав руки от распухающего носа.

— Да она все равно не жилец! Либо твари сожрут, либо на спек подсядет в стабе. Как не крути она труп! — практически закричал парень.

На шум стали подтягиваться другие члены команды.

— Я тебя предупредил, Штык.

Подоспевший Герольд не стал долго разбираться в произошедшем, постановив оставить все до стаба.

Завтракали молча. Омытый прошедшим дождем мир, смотрелся всклокоченным воробьем, будь то поникшие ветви ивы, или важно выглядывающий из-за примятой травы куст репейника, окружающее пространство тонуло в тишине серого, промозглого дня. Ксюша, ковыряясь в своей тарелке, вспоминала как любила в такую погоду сидеть на веранде, завернувшись в плед и мечтать о дальних странах.

Бывалые мужчины быстро и четко свертывали лагерь. Все что следовало оставить другим группам аккуратно упаковывалось в деревянный ящик под тополем, кое-какой скраб был закинут на плот. Костер затушен, а посуда убрана. Управились минут за пятнадцать, не больше. Ксюша все время пряталась от любопытных взглядов за спиной Ржавого.

На большой земле все сделали вид, что ничего не было. Ржавый с остальными учесал прятать плот. Штык пытался помочь Герольду выехать по крутому склону, чем больше мешал и раздражал последнего. Командир с матюками прогнал подчиненного, вдавив педаль газа.

— Ржавый, полезай в гнездо. Мет, за баранку.

— А как же я? Я справлюсь, Герольд, — запротестовал Паяц.

— Разговорчики! Распоясались, как бабы! Тебе, после вчерашнего, еще пару дней даром лучше не пользоваться. Здесь по прямой до Курякино, всего ничего. По местам.

Ксюша закинула на спину рюкзак, сумев без посторонней помощи забраться в кузов. Мудрый услужливо подал вилы. Штык долго маневрировал, усевшись в угол рядом с девушкой.

Бодро заурчал двигатель, машина резво двинулась в путь. Ксюша прижала руки к груди, попытавшись ногой, незаметно, придвинуть поближе к себе, лежащие на полу вилы. Ей не нравилось соседство Штыка, напрягало отсутствие рядом Ржавого и Мета. Щелчок, по обе стороны, вновь, открылись полоски бойниц.

Время шло, но никто не предпринимал каких-либо поползновений в Ксюшину сторону. Складывалось впечатление, что о ней просто забыли, даже Штык за все время ни разу не обернулся. Ксюша облегченно выдохнула. В конце концов именно так, по ее мнению, и должны были вести себя настоящие профессионалы, полная сосредоточенность на выполнении миссии, а все остальное потом. Ксюша лишь на секунду решилась отвлечь сидящего по правую руку мужчину.

— Мудрый… Эмм, Мудрый?

— Чего тебе? — беззлобно отозвался мужчина лет тридцати-тридцати пяти.

— А можно мне карту посмотреть?

Мужчина без слов достал из-за пояса сложенную в несколько раз бумагу, аккуратно запакованную в файл, и протянув девушке.

Нарисованная от руки карта была поделена на неровные сектора. С левой стороны средних размеров отрезок заштрихованный синим с надписью: «Стаб Рубеж». Недалеко от него на востоке красовался розовый треугольник с надписью: «Стаб Попугайчики». Чуть вдали от них расположился "Мирный", стаб судя по картинке значительно больше двух предыдущих. Река делила карту с Северо-Востока на юг. Небольшой вытянутый прямоугольник под номером восемьдесят расположился почти в самом верху карты. Ниже тянулись разнокалиберные куски с непонятными пометками. А дальше левую сторону карты перекрывала большая неровная окружность с незатейливой надписью: «Горы».

Из-за бессонной ночи, Ксюша, очень быстро начала клевать носом, так и заснув с картой в руках.

Очередная кочка подбросила вверх девушку, больно приложив затылком о стену. Она испуганно открыла глаза, схватившись за сидение. Скорость движения увеличилась в разы. Двигатель натужено гудел.

Ксюша всматривалась в конец кузова в попытке рассмотреть причину такой гонки.

— … не разминёмся!… готовься! — матерясь, взревел Герольд.

За бортиком тянулись бескрайние, золотые поля. Дорога шла по насыпи с двух сторон которой были прорыты небольшие канавы для стока воды.

Первым заговорил пулемет на крыше. Его поддержал дружный хор автоматов. Глухой удар в левую стену над задним колесом, заставил газель вздрогнуть. Тут же удар повторился с права.

Ксюша вжалась в стенку.

На бортике повисло существо, напоминающее зомби из войны миров «Z», только накаченное, словно эту тварь долго держали на стероидах. Она плотоядным взглядом окинула собравшихся, заурчав. Тут же схлопотав пулю от Синоптика.

Машина резко вильнула в сторону, уходя от столкновения, но не слишком удачно. Удар кубарем свалил Ксюшу с сидения. Послышался дикий скрежет и скрип трансмиссии. Пулемет зашелся непрерывной стрельбой. Автоматы огрызнулись короткими очередями. Ксюша как завороженная смотрела на раскуроченный металл в метре над полосой бойниц. Быстро запихнув карту во внутренний карман куртки, она тихо поползла к единственному своему оружию — вилам.

Ксюша уже успела их схватить, когда перед носом появилась пара мужских сапог. Она посмотрела вверх. Над ней нависал испуганный Штык.

— Ты все равно уже труп, — прошипел он.

Девушка попятилась, но сильные пальцы впились в шиворот джинсовки. Штык рванул ее назад, потащив к бортику. Как, Ксюша, не пыталась, вывернуться не получалось. Он еще раз встряхнул ее, приложив головой о бортик машины. Сноп искр, короткая вспышка боли… Не успев ничего понять, Ксюша почувствовала, как тело крутануло в падении.

Удар о землю выбил воздух из легких. Перед глазами, снова, вспыхнули сотни молний. Обжигающая боль прошлась по левой руке, огненным жгутом скрутив предплечье. Земля наждаком тесанула по голой коже. Ксюша захрипела, пытаясь вдохнуть пропитанный взметнувшейся пылью кислород. Резко открыла глаза…

Здоровенный монстр, не сбавляя скорости попытался перемахнуть через нее. Огромные когти чиркнули по правому боку. Чудовище оступилось, рухнув на передние лапы в метре от девушки. Внутри машины произошла какая-то заминка. Автоматы разом смолкли.

Монстр покачнулся, неловко припадая на левую, заднюю конечность. Исполинская, серая туша напоминала лысого, перекаченного Кинг-Конга в костяных доспехах. Он оглянулся. Разъяренный взгляд маленьких глазок, на бульдожьей морде, уставился на Ксюшу.

Пулемет на крыше машины резко крутанулся, перестав поливать свинцовым дождем двух тварей поменьше. Ржавый с криком вдавил гашетку. Пули устремились, в удачно подставленный, затылок монстра. Ксюша, не поднимаясь рванула в сторону. Монстр пошатнулся утробно взвыв. От его голоса мороз побежал по коже.

Девушка обернулась, их взгляды встретились. «Не успею» — пронеслась мысль в голове Ксюши. Чудовище в два неуклюжих прыжка догнало свою жертву. Когтистая лапа, продрав джинсы схватила ногу. Монстр на секунду остановился, припав на локть, затряс головой. От этого движения во все стороны полетели буро-черные брызги крови. Но хватка не ослабла. Девушка как зачарованная смотрела на морду приближающейся смерти. Задние ноги монстра подкосились, он визгливо заурчал, впившись в Ксюшино бедро. Острая боль выдернула девушку из оцепенения. Она заорала, забарабанив кулачками по костяной морде, извиваясь в попытках освободиться.

Рука неожиданно наткнулась на одолженный нож. Дальше все было как в сне. Быстрый щелчок освободил лезвие. Ксюша прислонилась к морде твари пытаясь дотянуться до затылка. Чудовище закашлялось бурой кровью, ослабив хватку. Ксюша изогнулась, сумев воткнуть лезвие в одно из пулевых отверстий. Монстр закричал почти как человек. Быстро семеня ногами, девушка выбралась из-под туши медленно оседающего врага, утопив нож по рукоять. Серый исполин дернулся, упав на землю.

Сознание мутилось, перед глазами порхали серые мошки, пульс набатом стучал в висках, Ксюша не устояла рухнув рядом.

Машина с попутчиками взобралась на пригорок, скрывшись из виду. За ней попятам бежали еще две твари.

Ксюшу била мелкая дрожь. К горлу подступил тошнотворный ком. Все мысли, чувства в один миг будто вырубило. Она обескураженно хлопала глазами, уставившись на серое, плаксивое небо.

Небо дыхнуло сырым ветром, окропив каплями, вновь, начавшегося дождя…

***

Мир застыл старой, потускневшей фотографией. Тихая, усталая дробь капель, шепот промокших трав, холод прилипшей одежды, тупая боль — ничего не пробивалось через незримую пелену оцепенения. Серое пространство пронизано болезненным, тусклым светом. Тюрьма из которой нет выхода. Белые мазки по расплывчатым теням, будто там, далеко в вышине, кто-то набросал камней в молочные реки… Закрыл, завалил коробочку с жалкими муравьишками, обездоленными, слабыми детьми рода человеческого…

Вдалеке раздался приглушенный хлопок, словно где-то начиналась гроза. Ксюша рывком села. Этот звук вывел ее из ступора. Холод притупил боль, сильно остудив тело. Она, кряхтя встала. Правая нога сильно ныла, продолжая кровить при каждой попытке на нее опереться. Левой рукой, вообще, невозможно было пошевелить. Девушка прижала ее к груди, стараясь лишний раз не тревожить. Она подняла вилы, хромая двинувшись в путь, в след уехавшей машине. Каждый шаг заставлял морщиться от боли, от чего по правой скуле потекло что-то теплое. Ксюша осторожно дотронулась пальцами до лица. «Кровь?» — царапина тут же защипала сильнее. «Откуда она? Неужели, пуля, летящая в монстра, прошла в нескольких миллиметрах от меня?» — озадаченно подумала Ксюша. Невероятное везение скорее смутило, чем обрадовало. «Всего один сантиметр и все было бы кончено… Боже, почему все так?».

Она набрала в грудь побольше воздуха собираясь с силами. Поймать ритм, в котором боль ощущалась не так остро оказалось не просто. Дождь перешел в противную морось. Золотые поля сменились огородами. Кое-где, селяне других миров уже, видимо, приступили к уборке урожая, голая земля встречалась довольно часто.

«Почему я?» — в который раз задалась вопросом Ксюша. Нет, она, конечно, понимала, что всему виной стечение обстоятельств… Но от этого легче не становилось. Вся размеренная жизнь, все грандиозные планы и тихие мечты были выброшены на помойку времени. А точнее это она выброшена неизвестно куда, в параллельный ад. Мир, созданный каким-то невменяемым маньяком. Разве чистый разум, добрый помыслами мог придумать такое?

Насыпь уже давно сменилась обычной проселочной дорогой, изрезанной колеями и ухабами. Каждый шаг порождал следующее монотонное движение, будто в болезненном бреду из которого нет выхода.

Дорога взобралась на пригорок, подпустив к своим краям несколько старых яблонь. Деревья склонили ветки под тяжестью красных плодов. К запаху яблок все время примешивался запах гари. Ксюша замедлила шаг. Она прислушалась, наверху определенно кто-то был. Тихий шорох переступающих ног, будто там незнакомец поджидает кого-то… Память услужливо подкинула воспоминания о пастухе — извращенце. В таком состоянии девушке определенно не стоило рисковать. Она крадучись сделала крюк, удаляясь от места, где по ее предположению, стоял неприятель.

Ксюша прижалась к шершавому стволу дерева взглянув на дорогу. Там, в грязи, под покосившейся яблоней, на боку лежал грузовик. Сердце сжалось в груди. Чуть в стороне, над бесчувственным телом склонились две фигуры. Они тихо урчали, повернувшись спиной к тому месту, где засела девушка. Она сделала пару шагов вправо. С этой стороны обзор был гораздо лучше. Одна из фигур была затянута в грязный бежевый плащ, а на второй свободно болталась олимпийка с надписью: «Адидас» на спине.

«Обратившиеся» — вынес свой вердикт мозг. Ксюша боялась приблизиться, но и уйти она не могла так и не выяснив, что произошло с ее попутчиками. Существо в спортивном костюме оторвалось от своего занятия, сдвинувшись влево. Меж его кроссовок показалась запачканная кровью рыжая голова. Сердце пропустило удар. Ксюша глотала ртом воздух, но его будто вычерпали из окружающего пространства.

— Ржавый! — одними губами произнесла она.

Времени на размышления не оставалось. Не на что не оставалось времени. Превозмогая боль, Ксюша, двинулась в атаку. Первый удар настиг, попытавшегося встать спортсмена. Вилы пробили грудную клетку, откинув противника. Боль, пронзившая левую руку, заставила девушку заскулить, даря драгоценные секунды второму умертвию. Тварь выпрямилась, хватая свою жертву за горло. Ксюша оступилась, падая на спину. Зараженный свалился сверху. Он был значительно выше и тяжелее девушки. Она охнула, принимая на себя тяжесть чужого тела. Руки все также удерживали бесполезные в такой ситуации вилы. Тварь до крови прокусило плечо. Правая рука девушки заметалась по бедру в поисках ножа. Она со всего размаху всадила лезвие в шею врага. Буро-черная жижа хлынула из раны. Умертвие забулькало, отпрянув от своей жертвы. Ксюша раз за разом вонзало лезвие, брызги с ножа летели ей в лицо.

Монстр зашатался, погребая под собой девушку.

Ксюша с трудом скинула с себя, уже окончательно, мертвое тело, ползком приблизившись к рыжему здоровяку. Вся его одежда была перепачкана кровью. На животе зияла рваная рана. Девушка лихорадочно пыталась то нащупать пульс на шее, то стянуть неровные края.

— Господи, Ржавый… — глаза наполнились слезами.

Пульса не было. Она схватилась окровавленными руками за лицо, отчаянно взвыв.

Неимоверным усилием воли, Ксюша, подавила начавшуюся истерику. "Возможно, тут есть кто-то живой, и ему нужна моя помощь" — твердо сказала она про себя.

Из-под грузовика торчала голова одного из монстров. Железная махина рухнула прямо на него, раздробив нижнюю челюсть.

Девушка отважно шагнула внутрь кузова. На полу грудой лежали тела бывших попутчиков вперемешку с разбитыми, деревянными ящиками и жестяными банками. Запах крови ударил в нос, отдавая тошнотворным, металлическим привкусом на языке. В полумраке все напоминало комнату ужасов: бурые пятна на стене, которая, раньше была полом, неестественные позы тел, будто манекены с краш-теста…

У Синоптика, явно, сломана шея, — голова человека не может смотреть себе за спину. Широко распахнутые глаза, с сеткой мелких морщин, не моргая смотрят в просвет бойниц.

— Спи спокойно, Синоптик. Пусть мир, в котором, ты окажешься будет добр к тебе, — прошептала Ксюша, навсегда опуская веки пожилого человека.

Удар о железную лавку оставил глубокую вмятину на черепе Мудрого, густо залив лицо кровью.

Закусив губу, Ксюша, переходила от одного человека к другому, в тщетных попытках отыскать живых. "Словно гигантская мясорубка…" — думала она, замирая при каждом движении. В душе надеясь различить чье-то неровное дыхание, услышать стон…

Штык лежал на животе, изуродованной, переломленной попалам куклой. Даже после смерти судьбе было угодно устроить его с комфортом, набросав снизу целый ворох битых, деревянных коробок.

Ксюша перевернула его, уже понимая всюбесполезность этих действий. "Смерть списывает все счета" — говорили люди, и она никогда не задумывалась над смыслом этих слов до этого момента. Штык был трусом… И не хорошим человеком. Но, даже, он не заслуживал смерти. Прощение не нужно мертвым, прощение нужно живым, чтобы свободно двигаться дальше…

— Спи спокойно, Штык, пусть все твои страхи останутся в этом мире.

Девушка еще раз поправила изувеченное тело, вдруг, услышав приглушенный стон откуда-то снизу.

— Живой? — слезы радости навернулись на глаза.

Ксюша рывком сдернула Штыка с его погребального ложа, раскидывая в стороны коробки.

— Живой!

Паяц приглушенно застонал, приоткрыв глаза.

— Пить… — ели слышно произнес он.

— Да, да… Миленький, потерпи, сейчас.

Девушка заметалась в поисках рюкзака. Спотыкаясь и поскальзываясь, она методично перебирала вещи в поисках утерянной собственности. Пропажа отыскалась минут через пять.

— Вот, вода, — Ксюша как можно осторожнее приподняла голову парню.

Паяц сделал пару глотков. Захлопал глазами медленно приходя в себя.

— Живчика, — прошептал он, ощупывая тело непослушными руками.

— Да, да сейчас, — закивала головой Ксюша, попутно пытаясь сообразить, где его взять.

В памяти блеснула серебристая фляжка и беззаботное лицо Ржавого. Девушка опрометью метнулась наружу.

Тихий ветер трепал залитые кровью, медные кудри. Бездонные, зеленые глаза безмятежно смотрели в тяжелое, серое небо.

Ксюша присела рядом, ощупывая распахнутый бушлат.

— Прости, — пискнула она, силясь сдержать подступающие слезы, — прости…

За доли секунд фляга оказалась у нее в руке.

— Покойся с миром, друг, — прошептала она, заплакав. Маленькие пальцы в прощальном жесте коснулись щетинистой щеки.

Выпрямившись, она снова поспешила на помощь Паяцу. Казалось, тот опять прибывал в отключке. Ксюша тихонечко сжала его плечо.

— Ты? — удивленно прошептал он, открыв глаза.

— Живчик, — девушка приподняла голову парню, — нужно выпить.

Он сделал два глубоких глотка, закашлявшись.

— Помоги сесть.

Ксюша послушно обняла парня, помогая принять нужную позу.

— Ноги переломало, — констатировал он, ощупывая свои конечности.

— Нужно перевязать и наложить шину, — из глубин памяти извлекла решение девушка.

— Нет… Нет… Глупая, — поморщился Паяц, — у Ржавого и Герольда заначка гороха и споранов была, найди ее, пошурши по карманам.

— Ускорить регенерацию? — попыталась логически увязать просьбу парня со своими соображениями Ксюша.

— Да, ускорить, — хмыкнул парень, стиснув зубы, — найди целое оружие. В кабине на потолке, у Герольда, крепился арбалет, по идее, он должен был уцелеть. И давай быстро! — чуть повысил голос он.

Девушка снова метнулась к Ржавому. Но на этот раз поднимать глаза на лицо мертвого друга, она не решалась. Невыносимый стыд сжигал изнутри, ей казалось, что она обворовывает покойника. Если бы не мысль, что эти горошины способны спасти жизнь Паяцу, она бы ни за что не смогла бы их взять.

Крадучись, Сахарная, переместилась к кабине. Вместо лобового стекла зияла огромная дыра. Тело Мета смято большой, костяной тушей. Герольд погиб, сжимая в руке пистолет. Тварь успела вырвать значительный кусок из шеи командира. прежде чем он успокоил ее навсегда. Все в крови, как в дешёвом фильме ужасов.

Руки начали отчаянно трястись. Справится с крепежом арбалета удалось только с третьей попытки. Глубоко вдохнув, Ксюша, приблизилась к Герольду. При каждом ее движении стеклянное крошево начинало противно хрустеть. Девушка скрупулёзно обшаривала карманы сгорая от стыда, непослушными пальцами расстегивая мелкие пуговицы. Удача улыбнулась только после того, как все потайные карманы бушлата были проверены. В маленьком нагрудном кармане рубашки уместился пузатый, черный сверток.

Ксюша что есть сил рванула к Паяцу.

— Нашла, это? — она протянула прозрачный пакет с герметичным клапаном Ржавого, и черный сверток Герольда.

Паяц пришел в себя переместившись к стене.

— Ох, и жучара ты, Ржавый, — ухмыльнулся парень, рассматривая на свету закрытый пакет, — оружие?

— Арбалет и вот, — Ксюша протянула ствол.

— Нет, с этим далеко не уйдешь. Ищи автоматы.

Одобрительно кивнув, девушка стала осторожно осматривать кузов. Паяц быстрыми движениями проверил сколько осталось патронов в старом, добром ТТ Герольда, снова вернувшись к созерцанию пакетика. Там на самом дне, отливая красным, поблескивала небольшая жемчужина.

— Вот, — на пол опустилось три автомата.

— Хорошо, — поморщившись, произнес Паяц, — съешь это.

Достав красный кругляш, он протянул его девушке.

— Зачем?

— У нас нет времени, Сахарная. Делай, что говорят.

Девушка послушно проглотила предложенный кругляш.

— Теперь найди карту, она должна быть у Мудрого. Наш стаб называется: "Рубеж".

Девушка потупила взгляд, опустив голову.

— Карта у меня.

— Супер.

Парень придирчиво осмотрел автоматы, отложив один в сторону. Быстро отстегнул от двух других рожки, собирая оставшиеся патроны в один.

Девушка непонимающе мялась в стороне. По ее мнению, сейчас перво-наперво нужно обработать раны и наложить шину, а не считать патроны. Но, что она могла знать о реалиях этого мира?

— А у вас были бинты? — неуверенно произнесла Ксюша.

— Да, оранжевый ящик с красным крестом на крышке, — закашлялся Паяц, прикрыв рот рукой. На зеленом крае рукава появилось бурое пятно.

Паяц подтащил валяющийся рядом Ксюшин рюкзак, заботливо упаковав хабар Ржавого и Герольда во внутренний карман. Порывшись в куртке, он извлек холщовый сверток присоединив его к вещам товарищей. Туда же отправился заполненный рожок.

— Эй, Сахарная, где ты ходишь?

Девушка тут же приблизилась к парню.

— Надевай. Автомат на плечо, арбалет в руки. И запомни, Стикс не любит шума.

Ксюша привычно закинула на спину рюкзак, примостила на плечо автомат, неуверенно сжав арбалет здоровой рукой.

— Тебя надо перевязать и придумать что-то с транспортировкой.

— Дуй отсюда, — наиграно бодро засмеялся Паяц.

Девушку будто холодной водой окатило.

— Как это? — не понимающе захлопала она глазами.

— Кыш! Пошла! — прикрикнул парень, — вон, убирайся!

Он морщился от боли, от чего его улыбка смотрелась еще более сумасшедшей.

— Я тебя сейчас пристрелю, — глухо произнес он, растягивая слова, — ты же этого хотела? Немощная, жалкая моль.

Ксюша, пятясь, сделала несколько шагов к выходу.

— Может ублажишь меня напоследок, раз уж со Штыком не срослось? А, Сахарная?

Девушка остановилась, не понимая причин столь разительной перемены.

— Вон! — рыча крикнул парень, кинув в след Ксюше жестяную банку.

Железяка ударила по больному бедру. Охнув, девушка схватилась за поврежденную ногу. Грудь затопила горечь от незаслуженной обиды. Развернувшись, Ксюша молча покинула нутро грузовика.

Глава 6

Свобода выбора? А есть ли она, вообще, эта свобода? Если решением, в тебя, практически тыкают, и отказавшись от него означает предательство собственных убеждений, моральных принципов. Предательство самой себя…

Ксюша мялась на обочине, пристально всматриваясь в голый участок огорода, где на краю сиротливо стояла садовая тележка, наполненная свеклой. Ярко зеленая краска резко контрастировала с перепачканными в земле овощами. Четыре небольших колеса надежно удерживали ее от падения.

— Ручка по центру, будто, специально, под меня… — медленно произнесла Ксюша, вытерев о джинсы, вспотевшие ладони — и будь, что будет.

Уже не задумываясь, она преодолела широкую промоину, устремившись к цели. У ее бабушки была такая же тележка, только красного цвета. Так что найти крепеж и вывалить на землю ненужные овощи, оказалось делом пяти минут.

Обогнув промоину, Ксюша, почти бегом, двинулась в обратный путь. "Только бы успеть" — назойливо крутилась в голове одна единственная мысль. Бескрайние поля, овраги и пригорки. Сколько она уже успела пройти, километр, два? "Только бы успеть".

Солнце, выглянувшее из-за туч, обогрело землю, разукрасив мир яркими красками. Высоко в дали показался белесый силуэт. Его черты были слишком рубленными для живого существа. "Самолет? Откуда тут самолет, тем более такой маленький, как радиоуправляемый…"

Девушка моргнула и видение пропало. "Померещилось что ли?" — подумала она, придвигая вплотную тележку к краю перевернутого кузова.

Паяц сидел на том же месте, где его и оставила Ксения. Закрыв глаза, он мерно посапывал, сжимая в руке пистолет. Девушка приблизилась, на ходу собирая наиболее уцелевшие дощечки, без гвоздей. Из школьных уроков, она смутно помнила, что при переломах нужно надежно зафиксировать поврежденное место, стянув ремнями или бинтами. Но что делать если там открытый перелом и торчит кость? Одна эта мысль уже приводила в состояние ступора. Вправлять? А как? И не повредиться при этом еще что-нибудь? Оставить как есть? А как же гангрена, потеря крови и все остальное? Вдруг там осколки костей куда-нибудь вопьются?

Столь необходимый оранжевый ящик нашелся в дальнем, левом углу. Схватив бинты, Ксюша, вернулась к пострадавшему. Осматривать ноги было откровенно страшно. Робея, она осторожно прикоснулась к голени левой ноги. Та выглядела намного лучше правой. Поднялась выше…

Ствол взметнулся вверх раньше, чем Паяц открыл глаза.

— Ты?

— Повторяешься, — процедила, Ксюша, поджав губы. Маленькие пальчики медленно переместились сначала на колено, а потом выше.

— Уходи, — холодный, черный ствол уперся в висок.

— Не могу… — пальцы сильнее сжали поврежденную ногу.

Парень чуть слышно зашипел, убрав оружие.

— Сахарная это бесполезно. До стаба еще идти и идти, а нормальных машин на всем пути раз, два и обчелся. Брось…

Девушка принялась лихо приматывать бинтами деревяшки к бедру.

— Я, всё, не жилец, а тут скоро будут новые зараженные и внешники. И те и другие — верная смерть.

Паяц поморщился, прекрыв глаза. Ксюша переместилась к левой ноге. Та выглядела пугающе. Стопа как-то неправильно наклонена, щиколотка распухла, а на голени здоровое бурое пятно. Намертво переплетенные шнурки распутать не удалось. Достав нож, девушка аккуратными движениями попыталась их перепилить.

— Ты, вообще, меня слушаешь?

— Я не умею вправлять вывихи, — задумчиво посмотрела она, прямо ему в глаза, — а что, если там перелом?

— Дура!

Закусив губу, девушка снова опустила взгляд.

Парень стонал, когда она стаскивала ботинок, матерился при перевязке стопы, а когда дело дошло до голени в голос взвыл.

Недолго думая, Ксюша, вспорола ткань штанов до колена, оно тоже смотрелось стремно. На рану была наложена повязка, и вся нога примотана к дощечкам.

— Выпей, — девушка протянула уже знакомую фляжку.

Паяц фыркнул, но отказываться от предложенного не стал.

— Зажми ее зубами, дальнейшее тебе не понравится…

— Ты что, собираешься тащить меня на себе? — насторожился парень.

— Только до выхода.

— Лучше я сам, — он попытался отодвинуться, от приблизившейся Ксюши.

— Не сможешь, — тихо отозвалась она, хватая его под подмышки.

Сверху донесся тихий гул.

— Что это?

— Беспилотники, значит, внешники скоро будут здесь, — голос Паяца неожиданно сел.

— Надо спешить.

Потянув на себя, Ксюша застонала от боли. Она явно переоценила свои возможности и совсем забыла о поврежденной руке.

Паяц приподнялся на руках, слегка сдвинувшись к выходу. Слабое движение заставило зашипеть. Серые глаза настороженно окинули предстоящий путь. Он засунул в рот флягу, снова приподнимаясь на руках.

— Давай вместе, — наклонилась Ксюша, помогая ему развернуться спиной к выходу.

Добрых пятнадцать минут, с черепашьей скоростью, выбирались они из кузова.

Перепрыгнуть через наваренный на стены выступ целый подвиг эквилибриста. Паяц сел вплотную спиной к выходу. Ксюша помогла разместить ему руки на возвышении… Рывок. Парень взвыл, слегка опершись на относительно целую ногу. Из глаз брызнули слезы. Ксюша ловко потянула на себя, опрокидывая его через уступ.

Ударившись головой о какую-то железку, Паяц недоуменно огляделся. Он лежал не то в зеленом корыте, не то в огородной тачке…

«Твою мать, садовая тележка…» — озарила его догадка.

— Лучше бы я сдох.

— Успеешь еще, — равнодушно произнесла девушка, всучив ему арбалет.

Тележка медленно катилась по ухабам разбитой дороги. Ксюше казалось, что она Кристофер Робин, везущий своего повзрослевшего и заматеревшего друга Винни Пуха. Надменного, противного и мощно пьющего Винни… Иначе чем по-другому объяснить его нежелание изъясняться нормальным языком без постоянного применения мата? Раздражение постепенно росло. Паяц тоже, как мог боролся со своим незавидным положением, укоризненно сверля ее спину гневным взглядом. "Ну, а как же? Он же герой, защитник, уже не существующей группы, а тут ему подогнали не танк, где можно лихо изображать несокрушимого бойца, не навороченный джип с пулеметом, а это…" — думала она. Нет, ей не было обидно, разве самою малость. Просто он сказал, что предпочел бы умереть. "Чем принять твою помощь" — добавляло уязвленное самолюбие. "Как так можно относиться к жизни? К самому дорогому, что есть у человека."

Ксюша с упорством закусила губу, начинался долгий и изматывающий подъем в горку. Девушка не ожидала, что парень окажется таким тяжелым, что вся эта затея будет такой трудной. Она остановилась, поправив лямки съезжающего рюкзака. Надежно примотанный к нему арбалет опять неприятно хлопнул рукоятью по попе. Она в который раз, под нос, зашептала песенку из мультика:

У пони длинная чёлка

Из нежного шёлка,

Он возит тележку

В такие края,

Где мама каталась

И папа катался,

Когда они были

Такими, как я.

Такими, как я.

Такими, как я…

*Автор текста (слов): Мориц Ю.*

— Ну, хватит уже! — простонал Паяц, — я оценил, хватит. Оставь меня здесь, тебя никто не осудит, правда.

— Знаешь, в моем мире так принято. Я всю жизнь была самой младшей и самой слабой. И меня всегда опекали. Знаешь, это нормально когда тот кто сильнее заботится о том кто слаб или болен.

Сзади послышались приглушенные удары — Паяц бился затылком о пологую спинку тележки.

Девушка приостановилась, вслушиваясь в окружающее пространство. Что-то было не так. Где-то далеко, на границе возможностей слуха, появился монотонный, нарастающий звук.

— Внешники, — констатировал Паяц, оторвавшись от своего увлекательного занятия, — так, Сахарная, разворачивайся. Там, у самого начала подъема есть тропинка, она ведет через Малый — это достаточно быстрый кластер, но он не так давно перезагрузился, возможно, у тебя будет шанс проскочить. Брось меня и беги. Тут кругом поля, только там есть возможность затеряться. Внешники всегда исследуют дронами местность, в которой, делают остановки. Если они тебя заметят — разберут на запчасти.

Ксюша коротко кивнула, но даже не подумала выпускать ручку тележки. Вместо этого она достала лежащие рядом с парнем вилы, приобретя дополнительную опору. Поспешив вниз.

— Тележка там не пройдет.

— Пройдет, я и не по таким косогорам тележки таскала.

Стоило свернуть за пригорок, как тропинка нырнула в овраг, густо поросший борщевиком.

Над головой высились белые зонтики, заслоняя небо. Колеса все время спотыкались о пеньки прошлогодних растений, под ногами сочно хлюпала грязь. Ксюша вытерла обильно выступивший на лбу пот, достав серебристую фляжку. Сделала два жадных глотка, передав ее парню.

Паяц поболтал сосуд в руке, добавив:

— Скоро закончится, нужно будет сделать новый. В Курякино всего четыре дома. Как доберёшься туда, загляни в первый с права. Там в сенях, всегда бутылка с самогоном под столом стоит.

— Мы вместе туда доберемся.

Вновь было начавшийся спор прервал душераздирающий вопль. Мимо, истошно вопя, сломя голову, пронеслась женщина в светлой косынке. Она не смотрела по сторонам, не смотрела себе под ноги и неслась так, будто за ней гонится орда чертей.

— Ложись! — Вскрикнул Паяц, вскидывая автомат.

Ксюша тут же рухнула в лужу. Грянула очередь, так что в ушах зазвенело. Практически сразу рядом приземлилось еще два тела.

— Спринтеры… Вашу мать… — матерился парень, — ох, Сахарная, кажется, мы с тобой подоспели как раз к окончанию очередной перезагрузки. Тебе надо бежать.

— Без тебя не побегу.

— Твою… — он снова заковыристо выругался, — тогда ноги в руки и быстрее! Сейчас развилка будет, сразу влево уходи.

Они опрометью вылетели на асфальтированную дорогу. Справа высилось несколько пятиэтажек. И чуть ближе к ним расплылось пузатое трехэтажное строение оранжевого цвета, с веселенькой вывеской "Закусон".

Мимо бодро протарахтел белый жигуль. Ксюша округлила глаза от удивления, остановившись на обочине. Спокойный, безопасный кусочек мира казался оазисом, бредом воспаленного, умирающего мозга.

— Сахарная, не время красотами любоваться. Давай к торговому центру, а оттуда наискосок к прудам. Крюк, придется делать, приличный, там все дренажными каналами изрезано, но зато со всех сторон старый совхозовский сад разросся, хоть с воздуха нас не видно будет.

— Почему здесь все так?

— Ох, ты же… — бранные слова непринужденно вплетались в его речь, — да, потому что, кусок мира перенесся совсем недавно. Скорее всего тут еще не все люди успели переродится.

— А как же те, в овраге?

— Сейчас сюда вся жуть подтягиваться будет. Тут, считай, шведский стол для них. All inclusive, так сказать.

Они успели поравняться с торговым центром как из-за угла вынырнула скорая, остановившись чуть поодаль. Из открывшийся передней двери выпрыгнул мужчина лет тридцати пяти и бегом направился к ним.

— Вы ранены? Что случилось? — с ходу начал он.

— Я… Мы… — растерялась Ксюша.

За ним медленно приблизилась не молодая женщина. Ее черные с проседью волосы были затянуты в тугой пучок на затылке. Она строгим взглядом обвела собравшихся, остановившись на Паяце. Тот задумчиво смотрел по сторонам, даже не пытаясь спрятать зажатый в руках автомат.

— Вам надо в больницу, срочно!

Ксюша перевела вопросительный взгляд на Паяца. Парень отрицательно помотал головой.

— Оставь их Паша, у нас и так двое с признаками отравления, а вокруг чертовщина какая-то творится…

— Но, Зоя Михайловна, им нужна помощь!

— Слушай, что тебе старшие говорят, Паша, — с издевкой произнес Паяц, — день ваш, только начался.

— У него бред, на фоне шока и потери крови, — напряженно выдавил Паша, наконец-то заметив оружие, — девушка, парень серьезно ранен, вам необходимо в больницу.

Ксюша с сожалением смотрела в обеспокоенные синие глаза. "Он не понимает, он еще не знает, что больницы уже не существует. Почему Паяц не пытается их вразумить?"

— Доктор, что-то мне совсем не хорошо, — к ним медленно приблизилась молоденькая девушка в легком белом платье с большими красными цветами.

Она была бледная как полотно, двигаясь неуверенной покачивающейся походкой. Поёжившись, девушка, подошла ближе, схватившись за живот.

— Мы поедем с вами, — решительно заявила Ксюша.

— Степан, — крикнул в сторону машины доктор, — тут твоя помощь потребуется.

— Ты, что творишь, Сахарная? — тихо зашипел Паяц.

Девушка тут же приблизилась к нему, горячо зашептав:

— У них есть машина. И мы могли бы попробовать спастись, все вместе, доехать до стаба…

— Дура, — в очередной раз произнес он, — автомат возьми.

Степан ловко подрулил ближе, выйдя из машины. Рослый мужик, казался великаном среди собравшихся. Он стер клетчатым платком испарину, обильно выступившую на лице, кивком поприветствовав собравшихся.

Мужчины дружно подхватили Паяца, аккуратно переместив на каталку. Девушка, покачиваясь залезла внутрь. Чуть посовещавшись, Зоя Михайловна, прошествовала в кабину вместе со Степаном. Паша приостановил собирающуюся Ксюшу, слегка коснувшись ее локтя.

— Поставьте, пожалуйста, автомат на предохранитель. Ваш, молодой человек, он военный? Что с вами произошло?

Глаза девушки удивленно расширились. На автомате есть предохранитель? Ее кого?

— Да… — покивала она головой.

— Так, понятно, — мужчина решительно приблизился, щелкнув какой-то штучкой на черном корпусе, — дайте-ка его мне.

Он попытался вынуть автомат из рук девушки, но та сжала пальцы так, что костяшки побелели.

— Может, хоть вилы тут оставим?

Ксюша отрицательно замотала головой. Как ни странно, доктор не стал с ней спорить, лишь пожал плечами слегка покачнувшись.

— Ого, как у вас тут… — изумилась Ксюша, усаживаясь в кресло.

Внутренняя аппаратура машины выглядела слишком наворочено для провинциального городка.

— Сахарная, ремень пристегни, — сжимая зубы от боли прошипел Паяц.

Паша быстро разрезал Ксюшину самодеятельность, приготовив специальные шины. Нервно хмыкнул, рассматривая опухший голеностоп. Натянул перчатки.

Ксюше казалось все происходящее чем-то нереальным, сказочным.

— Что там у тебя? — донесся голос Степана со стороны кабины.

— Дай мне еще пять минут и можем трогаться, — не отрываясь от своего дела сказал Паша, наполнив шприц прозрачной жидкостью.

— Деда, деда ты как? — тихо спрашивала у кого-то пациентка скорой помощи, сидя за спиной Ксюшиного кресла.

— Все в порядке, Викуль, вроде отпустило. Только знобит что-то сильно. Говорил же, что в этой вашей закусочной из тухлятины готовят, а ты не верила.

— Ничего, поправимся я в СанПиН напишу и в потреб надзор.

— Давно пора. Слабость какая-то во всем теле… Я подремлю, Викуль, ты толкни как приедем.

— Всем пристегнуться, — возвестил Паша, заканчивая свои манипуляции.

Машина мягко тронулась в путь, в том же направлении, что и белый жигуль.

Минут десять ехали бодро. Потом скорость начала потихоньку спадать, пока машина не остановилась совсем.

— Зоя Михайловна, вам плохо? — раздался тревожный голос со стороны водителя.

— Что случилось? — подскочил к переговорному окну Паша.

Послышались тихие щелчки расстегивающихся ремней безопасности — Паяц освободился от своих пут.

— Зоя Михайловна в обмороке. Дорога кончилась, — растерянно бормотал водитель, — бред какой-то…

— Сахарная, ко мне, — напрягся Паяц, садясь на каталку, — смотри.

Он без стеснения ткнул пальцем в сидящую на против парочку. Люди спали, но что-то тревожное было в их сне. Пальцы нервно подрагивали, под закрытыми веками, глаза метались в разные стороны. Пожилой человек сделал судорожный вдох, от чего голова внучки съехала с его плеча. Она встрепенулась, осоловело оглядев окружающих.

— Пить, — ели слышно простонала она.

— Сейчас, — тут же отозвалась Ксюша.

— Сидеть, — Паяц с силой сжал ее плечо.

— Я в кабину, — вдруг отозвался доктор. Он будто не замечал, изменившейся в салоне ситуации, — Зое Михайловне плохо.

Паша поспешно открыл дверь, выйдя.

— Ей надо помочь! — зашипела Ксюша.

Девушка силилась встать, водила руками по яркому красному принту платья, но так и не могла нащупать замок. Ее движения разбудили спящего родственника. Он открыл глаза…

Мутные, словно подернутые белой пленкой, с чрезмерно расширенными зрачками. Он смотрел прямо на Ксюшу. Все эмоции стерлись с когда-то приветливого лица. Пожилой мужчина медленно перевел взгляд на виновницу его пробуждения. Почмокал губами, медленно обхватив ее за плечи.

Ксюша, вновь, попыталась вскочить, но Паяц стальной хваткой сжал предплечье.

— Не смей.

— Ее нужно спасать! — Ксюша, дернулась вперед.

Переродившийся утробно заурчал, впившись в шею собственной внучки.

— А-а-а! — заверещала она, — Деда!

Сухие старческие руки сжимали жестким кольцом. Было трудно поверить, что такая мощь хранилась в теле пожилого человека. Девушка истерично задергалась. Маленькие кулачки забарабанили по бокам чудовища.

В салон вихрем влетел Паша, застыв на секунду от увиденной картины.

— Ты что творишь старый! — мужчина подлетел к пассажирам, с трудом отрывая голову деда от его жертвы.

Седая бородка залита кровью, челюсти мерно пережевывают откушенный кусок. Тварь наслаждалась своей трапезой, блаженно урча. Девушка булькала, оторопело хлопая глазами. Из раны ели заметным, пульсирующим фонтанчиком брызгала кровь.

— Минус один, — спокойно произнес Паяц, — Ну что, ужастик с элементами психологического триллера посмотрели. Доставай нож.

Ксюша ошалело посмотрела на него.

— Дед, ты спятил?! — выкрикнул Паша.

Он пытался спасти девушку. А тварь хищно охотилась за его руками.

— Возьми нож, Сахарная. Ты же хочешь помочь Паше? Угомони тварь, спаси Пашу, — шептал Паяц, наклонившись к Ксюше.

— Зачем? За что? — в голосе девушки стояли слезы.

— Жизнь — боль, постоянная, невыносимая. Но однажды она проходит, и ты либо начинаешь думать головой, либо на гранитной плите появляется твое имя и фамилия, с двумя датами. Правда, это не в нашем случае, тут тебя, скорее всего, сожрут, — он немного помолчал, смотря на сражение врача с тварью, — Паша, дай уже ему по кумполу, пусть заткнется, пока другие не прибежали.

Доктор вздрогнул, будто забыл, что тут есть кто-то еще, кроме него и Вики с дедом.

— Вы… Какие другие? — повернувшись мужчину повело в сторону. Он облокотился на каталку, пристально всматриваясь в пассажиров.

— Он тоже? — дрожащим голосом спросила Ксюша.

— В быстрых кластерах практически не бывает иммунных. Шанс один на миллион, а может и меньше. Закрой дверь, Сахарная.

Дед снова утробно заурчал, кинувшись к Вике, та лежала, склонившись на бок, словно сломанная кукла. Ксюша соскользнула с каталки, в один прыжок оказавшись рядом с выходом.

Безумный, бесконечный день догорал. Рядом со скорой, на обочине, скопилось еще несколько машин. Ближайшая — серая волга, была пуста. Слева на обрывистый берег мягко опускались сумерки. Справа, теряя краски в подступающей темноте, шелестела нескошенная трава. Девушка сделала шаг наружу, оглядевшись. Каменный мост обрывался на середине. Вокруг образовалась пробка из десятка машин. Дверцы некоторых стояли открытыми. Куда подевались их владельцы было неизвестно.

Только сейчас до Ксюши начало доходить в какую ловушку они угодили. Угодили, по ее вине!

— Сахарная, мне дует! — раздалось сзади.

Руки девушки сжались в кулаки. "Он знал! Он знал, с самого начала." Закрыв дверь, она молнией метнулась к Паяцу. Доктор, справившись со своей слабостью, связывал, подручными средствами, деда.

— Ты! — Ксюша сжала губы, уперев руки в бока.

— Я, — хохотнул Паяц. Казалось, вся эта ситуация, его забавляет.

— Ты… — она приблизилась, схватив края его воротника.

— Я! — парень улыбнулся во все зубы. Он повернул голову в сторону кабины, заговорив громче, — дядя Степа, как вы? Не тошнит, голова не кружится? Если что, Сахарная, готова вас подменить, — и уже обращаясь к ней добавил, — Пойдешь за руль?

Его бархатный голос наполнился нотками лживого сочувствия. Он упивался своими подколками, наблюдая как глаза, Ксюши, наполняются влагой.

— Док, а у вас тут физраствор есть?

Паша махнул куда-то вправо, не отвлекаясь от тела Вики.

— Паяц, прекрати пожалуйста, — пискнула Ксюша.

— Прекратить что? — он вопросительно выгнул бровь, — а-а-а… Ты об этом… Условия те же, и патрон твой.

— Паяц? — обернулся доктор.

— Вам не нравится мое имя? Мы бы вас тоже окрестили, но это пустое. Сахарная, дай арбалет.

Ксюша помедлила, но все же выполнила, что он просил. Парень быстрыми движениями вставил болт, плавно опустив курок. Щелчок. Металлический наконечник четко вошел в глаз пожилого человека. С такого расстояния просто невозможно промахнуться. Паша пошатнулся, упав в промежуток между сидениями и каталкой.

— Какой слабонервный, — игриво заохал Паяц, — эй, док, в машине спирт есть?

Он потыкал в упавшего арбалетом, приладив новый болт.

— Не надо…

— Хочешь оказаться с ним, в закрытом помещении, практически один на один, когда он обратится?

Со стороны кабины послышалась какая-то возня.

— Иди, посмотри, что там.

Девушка направилась к двери.

— Сахарная… — будто страдая зубной болью, застонал Паяц, — да, включи ты, наконец, голову! Через окошко!

Ксюша приблизилась к прозрачной, пластиковой перегородке, привстав на цыпочках. В кабине было достаточно темно. Заходящее солнце уже наполовину ушло за горизонт.

— Зоя Михайловна очнулась, и Степа…

Мужчина, сидящий за рулем, осторожно приобнял немолодую женщину. Та перестала рыться в двери, повернувшись к нему. Ее руки прильнули к его груди. Мелкие, точеные черты профиля, Зои Михайловны, и грубые Степана… "Кем они друг другу приходятся? Он же значительно младше ее…" — пронеслось в голове. Степан дернулся, навалившись на хрупкую женщину. Они слились в страстном поцелуе. Послышалось тихое урчание… И Ксюша увидела, как в полумраке, Степан, откусил нижнюю губу Зои. Девушка отшатнулась от окошка.

— Ну что, кто побеждает? Если Степан, у нас проблемы. Этого борова, хрен, угомонишь, — раздалось за спиной, — найди чем прикрыть окошко, они, конечно, сейчас заняты, но это ненадолго.

Послышался щелчок, и с глухим ударом в затылок Паши ворвался арбалетный болт.

— В быстрых кластерах большинство людей перерождаются практически одновременно, — продолжил он как не в чем ни бывало, — а, Малый между собой еще называют островом Черепа. Трудно попасть и хрен выберешься. Мы раньше хотели устроить тут постоянную добычу хабара, но место уж очень неудачное. Болота кругом, да внешники регулярно заглядывают, у них техника это позволяет. Поищи спирт и физраствор.

В кабине продолжалось урчание, слышались приглушенные удары о приборную панель.

В самом низу, в закрытом, белом шкафчике отыскался, непрозрачный пакет, с изображением салюта и надписью: "С новым Годом". Внутри оказался контейнер с едой и два пирожка, с клубничной начинкой. Ксюша выложила находки на каталку, разорвав пакет.

— О! Еда, здорово.

— Как мы будем выбираться отсюда? — тихо произнесла девушка, опять забираясь в шкаф.

— А об этом я подумаю завтра, если нас не съедят до этого времени, конечно. Сейчас основная движуха будет в городе, сюда если кто и сунется, то в самую последнюю очередь, — подмигнул он, открывая контейнер, — а ты расслабься и впредь слушай, что тебе говорит мудрый Паяц.

Еда добавила жизнерадостности в его голос. Ксюша нашла маленький рулончик изоленты, примотав ей пакет к окну.

Глава 7

До глубокой ночи Паяц и Ксюша готовились к завтрашнему марш-броску, первая все полки и складывая в рюкзак всё необходимое. Из спирта в салоне нашлись лишь спиртовые салфетки. Которыми Паяц обмотал споран, а потом долго и нудно выжимал получившуюся от растворившийся виноградины жидкость. Думать, насколько подобное поило возможно употребить внутрь, без летальных последствий, никому не хотелось. В салоне удалось зажечь свет. Ксюша, сначала, сильно переживала, но в кабине возня продолжалась не долго, а после раздался приглушенный удар, и Степан покинул водительское кресло.

Паяц постановил, что ему нужна капельница с живчиком. И тот факт, что оба понятия не имели, в каких пропорциях живчик смешивают с физраствором, его не остановило. Как, в прочем, и то, что процедуру по установке капельницы они видели только в фильмах. В какой-то момент, Ксюша, поймала себя на мысли, что ей абсолютно все равно, загнется Паяц или нет. Безумная усталость завладела телом. Прожитый день показался целой жизнью. Не хотелось ничего, кроме невыносимого желания лечь и уснуть. Паяц, практически силой затолкал в нее, оставленную половину обеда. Лежащие в салоне трупы, волновали его, исключительно, с меркантильной стороны. Он, деловым тоном, велел обшарить их карманы и не обнаружив там ничего интересного, потребовал снять с доктора легкую, осеннюю куртку. «Пока та в крови не перепачкалась,» — снова зазвучал его голос в голове.

Ксюша забралась с ногами на сидение, растерев усталое лицо. Оправа очков безнадежно испорчена, дужки и перемычка согнулись так, что постоянно съезжали с носа. Хотя, то, что стекла остались целыми, было настоящим чудом. Девушка окинула взглядом салон, с удивлением осознав, что видит все окружающие предметы вполне сносно и без очком!

— Я вижу…

Паяц перевернулся на кушетке, насмешливо хмыкнув.

— То ли еще будет. Стикс, отнимает многое, но и щедро платит взамен. Я слышал, что здесь заживали язвы, проходил цирроз печени у конченых пьянчуг, и, даже, рак легких последней стадии отступал. Куртку накинь, и давай спать, — в нее полетела ветровка доктора.

Паяц дотянулся болтом до выключателя, погасив свет. Ксюша убрала в нагрудный карман очки, закрыв глаза.

Сон пришел неожиданно быстро. Подобно тяжелой, каменной взвеси, вгрызались в реальность болезненные сновидения. Колкими крупицами прошлого проникая в сознание.

Она опять видела прожитый день. Скорая, Павел, выходящий из машины скорой помощи. Паяц, что-то продолжает объяснять. «Надо было сказать нет,» — проноситься в голове, и картинка оборвалась. Овраг, кусок города, скорая… И опять и опять… Один и тот же отрывок, застрявший бесконечным повтором. Трещина в асфальте, белые жигули с маленьким флажком на крыле, город, скорая. Торговый центр, Паяц, скорая. Паша и один и тот же вопрос: «Вы ранены? Что случилось?»

Как белка в колесе… Кусты, дорога, жигуль, Паяц в красной тележке, скорая, Паша. Дорога, торговый центр, вывеска: «Закусон», реамобиль… «Стоп» — Ксюша с удивлением посмотрела на желтую машину с красным крестом. «Она же была белой?» Девушка перевела взгляд на Паяца, но парня рядом не было. Включив сирену скорая, промчалась мимо. До Ксюши не сразу дошел тот факт, что и ее самой нет в этом сне. Это как смотреть фильм, будто она сторонний наблюдатель. Реамобиль завернул за угол, раздался громкий взрыв и сновидение тут же сменило декорации.

Серые, безликие абсолютно одинаковые коридоры… Тревога все нарастает. Запах дезинфицирующих средств с едва уловимой примесью крови. Яркий, искусственный свет. Двери, двери, двери… исследовательский институт, больница? У окна притаилась, накрытая белой простыней, забытая каталка. Белый, блестящий, облицовочный пластик с кодовым замком на стене. Поворот на лево. Звуки хлопков короткими очередями. Двери, двери, двери… Перед одной, ничем не примечательной, ноги отказываются бежать дальше.

— Нужен код, — тихо шепчет Ксюша, непонятно кому, рядом никого нет.

Яркие четыре цифры вспыхивают на дисплее. Девушка не поверила своим глазам. Дисплей мигнул и выдал новую цифровую комбинацию. Звуки бегущих ног где-то поблизости. Дисплей выдал новый набор. Ксюша, не отрываясь уставилась на циферблат. С пульсацией сердца все новые и новые цифры. Каждая последующая комбинация светиться все хуже. Бегущие перешли на шаг, они совсем скоро покажутся из-за поворота. Один, восемь, шесть, пять — вспыхнули едва различимые цифры и дисплей погас. Из-за угла выбежал здоровенный, стероидовый зараженный…

Ксюша резко проснулась, заерзав на сидении. Сон казался таким реальным, что, увидев окружающую обстановку девушка не сразу поняла, где находится.

— Ты всегда так странно спишь? — на нее пристально смотрел Паяц.

— Странно это как?

— С открытыми глазами, что-то постоянно бубня. Выглядит жутковато.

— Нет, раньше такого не было…

— Ну, может, еще пройдет. У меня для тебя две новости: одна плохая, вторая не очень. С какой начать?

— Давай с плохой, — обреченно выдохнула Ксюша.

— У нас жратва закончилась.

По мнению Ксюши, эта новость не могла быть самой плохой в их положении.

— А не очень?

— А не очень, заключается в том, что мы, скорее всего, сегодня умрем, — усмехнулся он, усаживаясь на кушетку, — падай рядом, будем карту изучать, на тему спасения.

Паяц улыбался, будто то, что будет через час его нисколечко не волновало. Живи одним днем — практически девиз Стикса, и парень неотступно следовал ему.

— Смотри, мы тут, — палец уперся в ничем не примечательную точку, рядом с рекой, — а нам надо сюда, — палец переместился немного ниже.

Расстояние казалось совсем плевым, особенно, если по реке.

— Сделаем плот?

— Ага, из камней, соплей и такой-то матери.

— Но можно же что-то придумать?

— А что тут придумаешь? Берег обрывистый, туда и со здоровыми ногами фиг спустишься, — парень картинно развел руками, — нам бы вот сюда добраться. Там какой-то местный умелец обитал, у него целая коллекция каракатов, от мотоциклетных до переделанных нив. Там по болотам, через брод, вот тут, — его палец спустился ещё немного вниз, уперевшись в место помеченное крестиком. Крюк приличный выйдет, но что поделать…

По прямой это выглядело настоящим самоубийством. Путь пролегал насквозь зараженных пятиэтажек.

— Ты машину водить умеешь?

— Нет, — честно призналась Ксюша. Паяц тихо выругался, закатив глаза, — но папа давал мне, пару раз, за рулем проехаться, по деревне.

— Ладно, это лучше, чем ничего. Тебе придется выйти, поискать машину. Через город не проедем, так что ищи машину с повышенным клиренсом, — Ксюша растерянно улыбнулась, — ох, ты же… Ищи внедорожник, то, что может спокойно проехать по бездорожью.

Сборы заняли не более десяти минут.

Дверь открылась с легким шорохом. Ксюша скользнула в залитое светом пространство, щурясь от солнца. Скорую, в которой, они прятались кольцом зажали другие машины. В минивэне, что стоял ближе всего к заднему бамперу, уставившись в одну точку, сидел обратившийся. Ксюша, присев на корточки, двинулась дальше. Открытые передние двери старого, синего форда сильно мешали, загораживая обзор.

Она не заметила, как в проеме между машинами появился Степан. Здоровенный мужик со скоростью бешеного скакуна бросился на нее. Задетая Степаном дверца больно врезалась о локоть девушки, заставив выронить вилы. Зараженный заурчал. Ксюша метнулась в салон форда. Но здоровяк успел схватить девушку за ногу. Упав на сидение, Ксюша, перевернулась, что есть силы забарабанив свободной ногой по телу Степана. С противоположной двери в кабину полезла щуплая блондинка, с обглоданной щекой. Степан приоткрыл рот, потянув жертву на себя. По лицу Ксюши прошлись наманикюренные, красные ногти. Она выхватила нож, вогнав его под челюсть мужчине. Тот отшатнулся, до конца прорезав мягкие ткани. Из горла хлынула темная кровь.

Блондинка схватила Ксюшу за плечи, укусив в основание шеи. Взвыв, та, крутанулась волчком, упав в промежуток между сидений. Умертвие нависло над ней, получив удар ножом в живот. Розовая водолазка тут же приобрела бурое пятно. Ксюша потянула нож вверх. Из вспоротого брюха повалилось кровавая требуха. Ещё удар и ещё… Сахара успела только прикрыть глаза, как в след за буро-красными ошметками на нее упало все тело.

Помогая ногами, она кое-как скинула с себя мертвеца, метнувшись прочь от злосчастной машины.

Вся местность пришла в движение. То тут, то там слышались неуверенные, шаркающие шаги. Их обладатели то и дело задевали зеркала и дверцы открытых машин.

Одна из припаркованных ближе к мосту тачек противно взвыла включившейся сигнализацией.

Ксюша дернулась в сторону, нырнув в глубокую калию под белым жигуленком.

Она распласталась на земле и, вдруг, мир изменился. Все было как в том сне, будто девушка смотрит на происходящее со стороны. Машина под которой лежала Ксюша, синий минивэн чуть впереди, съехавший в кювет трактор, тело Степана… Картинка начала расслаиваться словно на реальность наложили кадры одного и того же места с незначительными изменениями. Ксюша, попыталась сконцентрировать взгляд на одном обратившемся, как мир взбрыкнул копиями одного и того же пустышка, неизменно, раз за разом покидающего кабтну серебристый мазды и бредущего на звуки сигнализации. На самом краю картинки застыл пустой, милицейский уазик. Девушка попыталась заглянуть чуть дальше, получив острую вспышку боли в висках. Живот закрутило, сердце пустилось вскачь. Ксюша закрыла глаза, и картинка пропала, а неприятные ощущения остались. Казалось, что состояние организма вернулось в первый день пребывания в этом мире.

Она медленно выбралась из своего укрытия, старательно избегая тех мест, где в видении были пустоши.

Серый уазик с надписью: "Милиция", стоял последним в ряду машин. Ксюша, заглянула в кабину — там никого не было. Тихо встав на подножку, она потянула дверь на себя, и та с легкостью поддалась. Ключей в замке зажигания не было.

Девушка принялась методично обшаривать салон машины. В бардачке горкой лежали непонятные документы и пустые упаковки от сигарет. Она привстала, заглянув за козырек, правая нога скользнула по чему-то неровному. Ключи лежали под педалью газа, практически в самом углу. С ее размерами залезть под приборную панель, не отодвигая кресла, не составило труда.

Ксюша, улыбаясь, потрясла своей находкой. Брелок в виде круглого значка мерседеса тускло сверкнул на солнце. Девушка выскользнула из машины.

Взгляд на секунду перенесся в сторону покинутого города. На хорошей скорости, в их сторону двигалась серая точка. Но для квадроцикла внешников эта точка слишком разко маневрировала… Ксюша замерла внимательно всматриваясь в даль. Точка приблизилась к перегородившей дорогу машине и просто, напросто перепрыгнула её. На сколько большая очередная тварь и на что она способна, узнавать совершенно не хотелось.

Ксюша опрометью рванула к скорой.

Она без оглядки влетела внутрь, закрыв за собой дверь.

— Фу… Ты, где так умудрилась извозиться?

— Там, там… — пытаясь отдышаться пыхтела Ксюша.

— Дай попробую отгадать. Там зомби? — улыбнулся Паяц.

— Хуже. Большой, серый, из города чешет. Скоро будет здесь.

Паяц вмиг стал серьезным.

— На сколько большой?

— Не знаю, поменьше автомобиля, где-то с квадроцикл.

— Топтун? Бегуны по жиже будут. Быстро они прогрессируют. Ноги в руки, Сахарная, и бегом. Смотри, что я тут нашел, — он лег на живот, достав, откуда-то снизу, сложенное кресло-каталку.

— Мне бы, живчика, — устало плюхнулась на смдение, Ксюша.

— Лови.

— Я вилы потеряла, — с досадой сообщила девушка, жадно глотая предложенное поило.

— Да не переживай, до стаба доберемся, я тебе новые куплю, — хохотнул Паяц, — эй, не так много, ты сейчас всю флягу высосешь!

Ксюша неожиданно поняла, что выпила, как минимум, половину всего содержимого. Голову потихоньку отпускало. Она забрала сложенное кресло, расправив его.

— У нас всего десять болтов, так что тут же выполняй, то, что я будуговорить. И пока не доберемся до машины, ни за что не выпускай из рук кресло. Машина далеко?

— Нет, метров сто-двести.

Паяц переместился в услужливо пододвинутое сидение.

— Открывай, поехали, — улыбнулся он.

Дверь с шорохом отъехала в сторону. Арбалетный болт тут же вошел в голову, стоящего напротив, умертвия.

— Ходу.

Ксюша всем весом навалилась на ручки кресла.

Поворот, еще один.

— Назад, назад, — зашипел Паяц, — на обочину.

Перед ними стояли три мертвяка. Твари нервно за озирались, пытаясь увидеть источник звука.

Щелчок. Болт в шее центрального. Мертвяки сорвались с места. Ксюша попятилась. Щелчок и второй падает замертво.

Опередив тварь всего на доли секунд, девушка закатила кресло за кузов старого Вольво. Мертвяк пробежал мимо.

— Бегом, — шепнул Паяц.

Каталка запрыгала по кочкам. Глубокая яма. Ксюша ели успела ее обогнуть.

Взгляд, Паяца, упал на дорогу. Серая точка приобрела, уже отчетливые черты, монстроподобной гориллы.

— Быстрей!

Ксюша затормозила коляску, распахнув дверь. Паяц, со стоном, перевалился в салон. Со стороны города послышалось грозное урчание.

— Быстрей!

Ксюша повернула ключ, задергав рычаг переключения передач.

— Сцепление! — парень зажал ее руку, врубив первую.

Машина тронулась с места. Паяц крутанул руль, помогая Ксюше съехать с дороги. Тварь, заинтересовавшись движением, прибавила скорость.

— Газу!

Старый, милицейский козлик запрыгал по ухабам.

— Сцепление!

Тварь изменила направление, желая перехватить движущуюся цель.

— Бери левей, там дальше дренажные канавы.

По бокам проносились невысокие кусты и муравьиные кочки. Впереди показалась проселочная дорога.

— Давай по ней. Сцепление.

Паяц вновь завладел рулем, второй рукой надавив на коленку Ксюши. Машина натужено загудела.

Здоровенная махина пронеслась в зеркале заднего вида, закладывая крутой поворот в след за своей жертвой.

Козлик пару раз сильно чиркнул днищем о муравьиные кочки. Ксюша вцепилась в руль мертвой хваткой.

— Газу! Газу! — вскричал Паяц, обернувшись назад.

Парень резко крутанул руль вправо.

С глухим ударом, на землю, рядом с задним окошком, приземлился новоиспеченный топтун.

— Газу! Вон там, чуть левее мост, нам туда, — инструктировал Паяц, приводя автомат в боевую готовность.

Ксюшу подбрасывало на каждой кочке.

На очередном ухабе, что-то обрушилось на крышу уаза, значительно смяв заднюю часть. Огромные когти прорезали длинные полосы над передними сидениями. Паяц, впился в руль стараясь удержать машину на дороге.

Монстр зарычал, медленно вскрывая машину.

Чудовищный скрежет заложил уши.

Над Паяцем раскрылась здоровенная дыра. Монстр тут же попытался просунуть туда оскалившуюся пасть.

— Поворот! — заверещала Ксюша, выкручивая руль.

Раздалась автоматная очередь. Топтун, не удержавшись, кубарем слетел с крыши. Машина накренилась, лишь чудом вписавшись в поворот.

Паяц снова схватился за руль, выравнивая движение УАЗа.

Познакомившись с огненным свинцом, тварь решила поискать жертву попроще, развернувшись в обратную сторону.

Только спустя десять минут, Паяц, разрешил сбавить скорость.

— Ух, ну и потрепал он нас. Я чуть не обделался, — выдохнул парень, приложившись к фляге, — а ты ничего. Шумахеров вырастешь, если, конечно, раньше не сожрут.

Нужный дом стоял на отшибе, в окружении молодого сосняка. Чуть дальше начиналась непролазная чаща.

— А мы там проедем? — с большим сомнением покосилась Ксюша.

— Есть тут лаз, Бывалый, рассказывал. Стопорись вон там, — парень указал на стоящую в отдалении технику.

В ряд было припарковано: два мотоцикла на трех здоровенных колесах, один квадроцикл и нива с переделанной подвеской.

— Посмотри, сможешь открыть ниву? И проверь, сколько там бензина, — он залез в карман, достав оттуда маленький налобный фонарик.

Ксюша выскользнула наружу. Где-то возле одноэтажного, бревенчатого дома брехала собака. Крышки со старых мотоциклов скрутились легко, а вскрыть бензобак квадроцикла так и не получилось. Ксюша, вздохнув, направилась к ниве. Она завернула за угол, лицом к лицу столкнувшись с хозяином машины.

Раздалось урчание, и пожилой мужчина бросился на нее, повалив на землю. Его руки сомкнулись на шее. Ксюша захрипела, пытаясь достать нож. Жесткое колено мертвяка опустилось на ее кисть. Перед глазами заплясали серые мошки. Девушка захрипела, левой рукой попытавшись отодвинуть нависшую открытую пасть. Голова закружилась.

Голос собаки раздался совсем рядом. Ксюша повернула голову, увидев здоровенного, мохнатого пса. Умертвие тоже отвлеклось, подавшись в бок. Этого хватило чтобы высвободить руку. Сверкнуло лезвие, впившись мужчине в бок. Монстр дернулся, но было уже поздно. Ксюша с трудом подтянула колени, скинув с себя мертвяка. Одним броском довершив начатое.

Глава 8

Уговорить взять с собой пса, оказалось очень легко. Здоровенная помесь мастифа, по-хозяйски, запрыгнула на задние сидение Нивы, и Паяц не решился его оттуда выгонять.

Ксюше пришлось в одиночку обыскивать дом, разживаясь едой для всей компании. В этот раз удача оказалась на ее стороне. Хозяин дома оказался из запасливых, храня припасы на черный день. В потекшей морозилке оказались вполне съедобные сосиски, а на столе не распакованный хлеб, и огурцы, похоже со своего огорода. Пошарив по шкафам, она нашла пару банок тушенки и банку бобов в томатном соусе.

На полках с книгами, помимо сборников Пушкина, Агаты Кристи и Булгакова, имелась одна небольшая фотография двух пожилых людей, сидящих на лавочке перед домом, а рядом куча винтиков и непонятных деталек. За стеклянными створками в серванте отыскалась пузатая бутыль с мутной жидкостью, отчаянно разящая спиртом. В погреб девушка спускаться не стала, поспешив на выход.

Никаких намеков, что престарелый владелец содержал собаку не было, и, Ксюша, решила назвать своего спасителя Ангелом.

По болоту пришлось ехать медленно и преимущественно зигзагами. Проклятая, четырёхколёсная штуковина управлялась с огромным трудом и была до безобразия неповоротливой. Периодически приходилось сдавать назад или взбираться на небольшие, но крутые склоны, при этом машина часто глохла, чем жутко раздражала, Паяца. Парень как мог пытался помогать, Ксюше, даже забывая временами материться. Путь занял весь остаток дня. По наступлению сумерек, девушка, уже не чувствовала ни рук, ни ног от усталости.

Ночевали в кабине Нивы. "По ночам по болоту, даже, твари не бегают," — сказал Паяц, добавив: " или бегают, но не долго — топи кругом".

Слкгка покосившийся столбик с надписью: "Курякино" они преодолели уже за полдень.

Первый с права дом поприветствовал их заколоченными окнами и спертым воздухом. Просунув пальцы меж двух облезлых досок, девушка, нащупала ключ, поспешно открыв дверь.

Паяц уже мог, сносно, опираться на правую ногу, регенерация в Стиксе и, в правду, была невероятной, поэтому транспортировать его стало в разы легче.

Усадив парня на скрипучую софу, Ксюша поспешила за водой.

Колодец расположился чуть в стороне по середине разросшегося куста сирени. Проливные дожди заметно размыли его когда-то яркую зеленую окраску, обнажив серые, местами рассохшиеся доски.

День выдался по-летнему теплым. С самого утра на небосводе не было ни облачка.

Ксюша сняла с крючка железное ведро, крутанув барабан. Паяц обещал, что завтра они уже будут в стабе. Курякино — было что-то вроде перевалочного пункта для вольных рейдеров.

В кустах щебетали птички, в траве стрекотали кузнечики. Ведро тихо булькнуло, уйдя под воду. Рука привычно легла на железную ручку барабана, ощутив знакомое напряжение. Раздался тихий скрип. Рука сделала первый оборот, второй… Мир, казался, таким обычным, таким родным…

— Руки вверх, — тихо потребовал мужской голос за спиной.

— Не могу, — растерялась Ксюша, — ведро полное, если я его отпущу, грохот на всю округу будет.

— Огнестрел на землю, — сзади раздался щелчок возведенного курка.

— А у меня нет… — еще сильнее занервничала, Ксюша. Из всего арсенала она прихватила только нож.

— Ох, уж эти бабы, — улыбаясь произнес незнакомец, — на любой приказ десять отмазок найдут. Поднимай свое ведро, и поворачивайся— знакомиться будем.

Девушка неспеша выполнила, то, что от нее требуют.

Перед ней стоял высокий мужчина слегка за пятьдесят, подтянутый, с хитрыми, карими глазами.

— Скиф, — представился он, — и что тут делает такая красавица?

Ксюша потупила взор. Ее еще никогда прежде никто не называл красавицей.

— Я иду в стаб.

— Одна? — лукаво усмехнулся он, — тебя как звать, милая?

Девушка расстроено опустила голову, новое имя ей решительно не нравилось.

— Сахарная, — недовольно буркнула она.

— Какое-то не очень подходящее имя, для столь милой особы. Бери ведро, провожу тебя, а то мало ли что… Ты откуда будешь? Из Ирокеза?

Доброжелательная улыбка, приятный тембр голоса, по-отечески проницательный взгляд — Ксюша не понимала, что заставляет ее улыбаться в ответ этому человеку. Ему хотелось рассказать все как на духу, несмотря на направленное в ее сторону дуло. Странное обаяние незнакомца дарило ощущение некого родства, будто с ней рядом идет ее хорошо знакомый родственник, человек которому можно доверять.

— Нет, не оттуда, — Ксюша осторожно приоткрыла скрипучую дверь.

Они прошли темные сени, с небольшим окошком выходящим на задний двор. Свернув в жилую комнату.

Девушка открыла дверь, приостановившись на пороге. Рука коснулась косяка, и мир перед глазами снова расслоился.

Она видела, как возводился этот дом. Десятки, сотни людей, которые, когда-то тут были и те, которые, скорее всего, еще здесь побывают. Она была тут и в то же время ее не существовало. Вот группа людей в форме оборудует погреб под надежный, маленький бункер. Вот в деревянном полу делают прорезь под механический, кодовый замок. Щелчки циферблата, парень в натовской форме поспешно пытается отгадать код. А где-то в призрачном будущем маячит монстр, который, будет пострашнее всего, что она тут видела…

— Тебе не здоровится? — в спину уперся холодный ствол.

— Скиф? — подал голос Паяц, из глубин комнаты.

— Так ты тут не одна. Знаешь, не хорошо старших обманывать, — спокойно пожурил он Ксюшу, — есть такой, — добавил уже громче, — выйдите, покажитесь, если вы добрые хваты.

— Заходи, Скиф, это Паяц. Прости, но выйти не смогу, твари малость потрепали.

Мужчина на минуту задумался, а потом жестом приказал Ксюше войти. Девушка двинулась вперед.

Паяц сидел за столом, накрытым клеенчатой скатертью.

— Опусти свою пукалку, все же не чужие, — улыбнулся парень.

— Сначала ты арбалет из-под стола вынь, — усмехнулся в ответ, Скиф.

Девушка не понимала их ритуального танца с бубнами: «В чем смысл ходить вокруг, да около, если они знают друг друга?».

— Я воду принесла, — неловко вклинилась она, в разговор.

— Иди, поставь на лавку, — сдался первым, Паяц, положив на стол оружие.

— Иди, иди Сахарная, — одобрительно покивал Скиф, убирая Магнум, в черную кожаную кобуру — и все же, кто наградил эту милую девушку, столь пошлым именем?

— Ржавого задумка, — Паяц протянул гостю руку.

— Здорово тебя потрепало, — покивал гость на шины, — и как ты только живым ушел? Неужели эта маленькая девочка, сюда такого кабана дотащить смогла?

Его голос успокаивал, внушал желание доверять. Ксюша заслушалась, чуть не уронив ведро. Голова немного кружилась, после очередного включения дара. Жажда с новой силой дала о себе знать.

— Ты, давай, заканчивай свои штучки, — отрезал, Паяц, хлебнув из фляжки, — всё же не в стабе. Ты к нам какими судьбами?

— Да, разговор есть со Штирлицем… Контора говорит, внешники как-то нехорошо зашевелились.

Ксюша покосилась на прикрытый половиком погреб. Она точно знала, что там есть полки с консервами, но была не уверена, стоит ли туда заглядывать? Странное наваждение пропало, и теперь желание прихвастнуть своими способностями ушло. Мужчина с россыпью седины в темных волосах, вдруг, утратил свое странное обаяние, став обычным чужаком средних лет.

Вместо этого девушка вышла в сени, ища запрятанный самогон. Благодаря ее стараниям, живчика осталось на самом донышке, а голову потихоньку начало скручивать обручем боли. Видения давались слишком большой ценой.

Она, пошатываясь вернулась к столу. Трясущимися руками засунула в горлышко двухлитровой бутылки два спорана. Мучительно наблюдая как они погружаются на самое дно.

Мужчины с интересом следили за ее манипуляциями.

— И для кого такой концентрат? — усмехнулся Паяц.

Ксюше было плевать на его подколки, если бы не всплывающие черные хлопья, она бы впилась в бутылку прямо сейчас. В висках заломило. Нетерпеливо отыскав кастрюлю и белую косынку, для фильтрации, девушка, молча вернулась к столу.

Скиф и Паяц о чем-то тихо беседовали, но слова не доходили до сознания. Фракции от споранов отделялись слишком медленно. Ксюша пристально следила как ровной струйкой тянуться вверх пузырьки воздуха, как черные плевы, закручиваясь по спирали, оседают вниз. Она жадно смотрела как уменьшаются зеленоватые виноградины, то и дело сглатывая вязкую слюну. Во рту все пересохло. Ее руки сжали край стола, до такой степени, что костяшки пальцев побелели.

— Увлекательное кино? — хохотнул кто-то рядом.

Ксюша перевела взгляд, справа стоял Скиф держа ковшик с водой, — надо тебя всё же переименовать.

— А разве так можно? — слегка отвлекшись, удивилась Ксюша.

— Ну, имена иногда сокращают или правят для удобства… Так что можно что-нибудь придумать, — он поднял бутылку, аккуратно переливая жидкость в кастрюлю.

Вниманием Ксюши, снова, завладел готовящийся живчик.

— Пить хочешь? — усмехнулся мужчина, добавив воды из ковша.

Девушка согласно кивнула, судорожно сглотнув.

— Сахарная… — задумчиво произнес Скиф, — Сахар и Саха — сразу отметаем.

Проницательные глаза изучали Ксюшу, пока та жадно глотала живчик, жмурясь от удавольствия.

— Изнывающая от жажды Сахара… Знойная и неприступная… — он потер щетинистый подбородок, — как тебе, Паяц?

— Да, хоть Сара Конар. Бросай уже девчонке мозг полировать, а то завтра Мадлен и Шери, даже на порог, дома мечтаний, не пустят.

— Так я же не на долго, я же одним глазком, — засмеялся Скиф, — у меня же дела.

Ксюша полностью опустошила кружку. Голова еще кружилась. Она медленно добрела до кровати, в дальнем углу, за печкой, рухнув не снимая куртки.

Пес тут же вынырнул из-под лавки, направившись за подругой.

— Ага, весь стаб о твоих делах наслышан, — заржал Паяц, провожая взглядом собаку, — ни одна незамужняя баба, мимо не проходила.

— Ого! Это вы где такую живность отыскали? — удивился мужчина, почесав затылок.

— Да, он сам отыскался, — сказал Паяц, наблюдая как Ангел пытается примоститься на краю кровати, — а тебе придется подождать.

***

Каракат степенно въехал через высокие металлические ворота, не поспевая за юрким, кроссовым мотоциклом Скифа. Местные умельцы что-то сделали с двухколесной техникой, из-за чего она звучала значительно тише своих собратьев.

Ксюша откинулась на спинку сидения, рассматривая лагерь.

Жилые дома, неспешно передвигающиеся люди — это все так контрастировало с тем, что творится за стенами, что казалось какой-то очередной параллельной реальностью.

К ним подошли четверо мужчин в военной форме, помогли вытащить из кабины Паяца. И после недолгих расспросов утащили раненного бойца в лазарет. Пес, недолго думая рванул разведывать новое место жительства. Девушка осталась в гордом одиночестве.

По словам Скифа, без одобрения Штирлица ни одна живая душа здесь на долго не задерживалась. И по его же мнению, Штирлиц, сегодня никого принимать не будет. Можно было бы увязаться за Паяцем. В конце концов, ей тоже нужен целитель, не для лечения ран, они волшебным образом уже почти зажили, а чтобы получше узнать о своем даре, но эта процедура была не бесплатной, а Ксюша считала себя не в праве распоряжаться имуществом умерших бойцов. Она и так взяла слишком много — одну жемчужину и два спорана, а все остальное решила передать Штирлицу, когда появится такая возможность.

Девушка неторопливо шла по улице, рассматривая ближайшие дома. Милые глазу бревенчатые строения с резными наличниками, аккуратные палисадники… Решётки на ставнях, кое-где в крышах самодельные углубления под какие-то громоздкие орудия, неловко прикрытые серым брезентом. Окопные рвы чуть в отдалении, и цветущий большими, розовыми шапками куст пиона…

Ксюша прошла до перекрестка, остановившись у длинного, двухэтажного дома, покрашенного в яркий красный цвет. Большие окна, широкий вход — все свидетельствовало о том, что раньше тут была сельская школа. Прибитая на козырьке табличка гласила: «Веселая кобыла».

Девушка тяжело вздохнула: "Может, тут нужны официантки или уборщицы?". Тяжелая дверь довольно легко открылась, явив внутреннее убранство дома.

В нос ударил запах дешёвого парфюма и сигаретного дыма. Маленькая раздевалка была переоборудована во временный склад оружия, рядом с которым скучала пышная блондинка в старом кожаном кресле.

— Оружие сдаем. Бар на право, к девочкам прямо по лестнице, — не отрываясь от полировки ногтей, скучающим голосом, протараторила она.

— Здравствуйте. Мне бы работу найти, — стушевалась Ксюша.

Блондинка оторвалась от своего занятия, посмотрев слегка удивленным взглядом.

— Новенькая? Как зовут? — выгнула белесую бровь незнакомка.

— Да… — замялась Ксюша, — Сахара.

— Ого, как грозно, — хохотнула женщина, — иди в бар. За стойкой, курчавый такой мужик — Генри, он тут главный.

— Спасибо.

В баре, не смотря на дневное время, было достаточно многолюдно. За невысокими столиками сидело человек двадцать, разномастных мужчин. Они мирно переговаривались, выпивая из толстых стеклянных кружек, плохо пенящийся темный напиток. С боку, за импровизированной стойкой скучал невысокий мужчина в ковбойской шляпе. "Генри Морган" — пронеслось в голове, при виде очень похожего на известного актера человека.

— Здравствуйте.

— Привет. Заблудилась? — улыбнулся бармен, сбив Ксюшу с основной мысли.

— Я? Нет… — она чуть помедлила, собираясь с мыслями, — вы Генри?

— Допустим, — покивал он, взяв в руки пустую кружку.

— Я ищу работу… Может вам нужны официантки или уборщицы?

— В этом мире официанты, вообще, никому не нужны, — задумчиво выдал он, — а полы, девочки сами моют, лишними спораны не бывают.

Выбор становился слишком очевидным. Но Ксюша, со своей врожденной стеснительностью, никак не могла задать этот вопрос в слух. Да и как спросить? Как, вообще, попадают в жрицы древнейшей профессии? Не подходят же к первому встречному с вопросом: «Вам блядь не нужна?».

Мужчина внимательно следил за ее душевными метаниями, совершенно не выражая своей заинтересованности в данном разговоре. Ксюша решилась, наклонившись над барной стойкой, она ели слышно зашептала:

— А вам… Вам, падшие женщины не нужны?

Хозяин заведения слегка побледнел, силясь сдержать смех, но все же не смог. Заливистый хохот прокатился по залу.

— Малыш, ты откуда такая взялась? — вытирая выступившие слезы, спросил он.

— Я? — Ксюша покраснела как помидор, — у меня бабушка в Воденьках жила…

Вопрос совершенно выбил ее из колеи. На щеках густо выступил румянец.

— Тебя хоть зовут-то как?

— Сахара.

— А, Штирлиц, о тебе, Сахара из Воденьков в курсе? — он все еще улыбался.

— Нет, Скиф сказал, что ему сегодня не до меня будет.

— И что теперь делать ты не знаешь, — подытожил он, ставя обратно на стойку чистую кружку — давай так, я тебе выделю комнату до завтра, а там со Штирлицем поговорим и решим, как быть дальше.

— Мне нечем платить за комнату.

— Не переживай, ты забавная, под такой типаж плательщики всегда найдутся, — он постучал пальцами по столу, громко прокричав, — Мэрилин!

Белоснежная пышка вплыла в зал подобно грациозному лебедю, плавно покачивая бедрами. Ксюша вытаращила глаза от удивления. Она же видела ее несколько минут назад, и ничего особенного… Перед ней остановилась настоящая красавица, с горделивой осанкой и повадками львицы.

— Проводи девочку в шестую комнату, — он не на долго задумался, — и покажи, где душевая.

Мужчина немного помолчал, рассматривая Ксюшу.

— И скажи девочкам, пусть что-нибудь поесть сообразят.

***

Душевая кабина, горячая вода, шампунь и бальзам для волос — казались настоящим чудом. На бельевой веревке болталась уже постиранная одежда. Ксюша чувствовала себя самым счастливым человеком в этом мире.

Мэрилин четко выполняла все распоряжения, была профессионально услужлива, весела и весьма разговорчива. Она попутно объяснила, что где находится, и как, в целом, обстоят дела с работой в стабе.

— … ты не думай, для девушек тут вполне приличные условия. Ирокез, конкретно, местным кобелям малину обломал, — хохотала она, провожая Ксюшу на кухню, — у Генри все строго, он нас в обиду не дает. Нет, бывают клиенты с прибабахом. Был у меня один, нравилось ему со страпоном и прочими игрушками баловаться…

Ксюша сбилась с шага, вытаращив глаза на собеседницу.

— Да, не переживай, с такими вещами — исключительно по обоюдному согласию, — улыбнулась блондинка.

На небольшой кухне суетились две женщины. Они быстро поставили на стол перед Ксюшей картофельное пюре с тушенкой, вернувшись к своим делам.

— Выпьем? — подмигнула Мэрилин, достав из ближайшего шкафа бутылку "Белиз" — здесь хорошо, как наберешь с десяток постоянных клиентов, можно, вообще, не париться.

Ксюша поперхнулась ликером.

— Сколько?

— Ой, да, что за недотрога, — засмеялась Мэрилин, — тебя нужно было назвать не роковой Сахарой, а нежным одуванчиком. Велика беда — ноги раздвигать. Нет, не спорю бывают такие слюнявые, противные, словно не с человеком была, а с сенбернаром. Но ты сразу не фукай, вдруг, понравится!

Она снова залилась смехом.

Ксюша мерно жевала картошку, совершенно не чувствую вкуса. Открывшиеся перспективы откровенно не радовали.

— Ладно, давай мой посуду и пошли на боковую. У меня к вечеру два клиента подойти должны, те еще затейники. Боюсь всю ночь развлекать придется.

Они поднялись на второй этаж, разойдясь по комнатам.

Подойдя к зеркалу, Ксюша, придирчиво осмотрела себя. Серый спортивный костюм, выделенный Мэрилин, пришелся в пору. Девушка легким движением распустила собранные в хвост светлые волосы, показав язык отражению. Ее сверстницы уже давно крутили головокружительные романы, расхаживая в коротких мини-юбках и бегали на свидания, а она… Зимой она была занята учебой, а летом… Летом она была мелкой и никак иначе. Друзья детства никогда не рассматривали ее с другой точки зрения. На рыбалку — без вопросов. В соседский сад — конечно. На свидание? А вот на свидание, она еще мелкая. И Ксюшу совершенно устраивало такое положение вещей, у нее никогда не было желания что-то менять…

Она встала боком к зеркалу, втянув живот и выпятив грудь. Постояла так пару секунд и резко выдохнула, ссутулившись. "Я не хочу этого делать…" — окончательно решила она. "Есть же другой выход?!"

Ксюша кубарем сбежала по лестнице, вылетев на улицу. "Найду Паяца, уговорю научить обращаться с оружием!".

На дороге ведущей к воротам стояли трое мужчин. Они охотно подсказали, где находится лазарет.

Единственный на всю округу кирпичный дом имел бирюзовую окраску и большой красный крест под козырьком. Добротные каменные ступеньки сильно истерлись за годы службы, но были тщательно промазаны какой-то бетонной смесью и в дополнительном ремонте не нуждались.

Внутри за столом, на проходной, скучал молодой парень, едва-ли на год-два старше самой девушки.

— Здравствуйте, — пытаясь отдышаться проговорила Ксюша. Весь путь она проделала бегом, — а Паяц у вас лежит?

— Не-е.… — с ленцой в голосе отозвался парень, — что ему тут делать. Он домой ушел.

Поправив белый халат, незнакомец подошел практически вплотную, прищурив серо-голубые глаза.

— Новенькая? Как зовут?

— Ксюш… Ой… — старое имя вырвалось само собой, — Сахара.

— Что, новое имя не по размеру? — усмехнулся он, — ладно, пойдем, посмотрим, что из тебя может вырасти.

— Это как? — растерялась Ксюша.

— Ну, я хоть и начинающий целитель, но дары Улья уже вижу вполне отчетливо, — подмигнул он, — меня зовут Вирт.

— Скиф говорил, что эта процедура не бесплатная…

— Да, мне и заплатит — начальство. Штирлиц всегда просвечивает всех новеньких, вдруг, что дельное попадется. Плюс своеобразный паспорт для альянса.

— Альянса?

— А об этом, Скиф, умолчал? — улыбнулся целитель, — ближайшие стабы входят в состав Юга-Западной коалиции. Скиф из Мирного — большой стаб, там и кинотеатр есть, и ветряки, обеспечивающие электричеством все поселение. Вот прокачаю свой дар, тоже туда махну. Скиф там не последний человек, с местом обещал помочь. Ладно, пойдем, нечего время попусту терять.

Они прошли по широкому коридору, к неприметной деревянной двери, с табличкой: " Не входить".

Маленькая комнатка с привинченным по центру железным креслом, и небольшим столиком у зарешёченного окна — скорее подходила для допросов, чем для обыденного общения.

— Да, обстановка не очень, постарайся не обращать внимание. Садись.

Ксюша присела на краешек кресла, зажав ладонями колени.

— Попробуй расслабиться, я не кусаюсь, — улыбнулся парень.

Он поводил руками над головой, задумчиво почесал подбородок…

— Как-то непонятно…

Вирт приподнял Ксюшино лицо, зажав его между ладонями. Их глаза встретились.

— Отлично, есть картинка, — его зрачки сильно расширились, он наклонился ближе, — что-то странное, вроде предвидения, но не совсем. Никогда раньше о таком не слышал… Вероятности… Прошлое, будущее… Что-то еще… Блин, не вижу, не понимаю…

Его руки с силой потянули вверх. Ксюша, запрокинув голову, уперлась в спинку кресла. Правое колено Вирта опустилось на сидение рядом с бедром девушки.

— Не вижу… Покажи! Ого, да тут завязка на еще один дар. Может с ним попроще будет, — он какое-то время молчал, а потом шарахнулся в сторону, — Нимфа!

Его глаза ошалело смотрели на Ксюшу, а рука ерзала по халату в попытке найти пистолет.

— Я не понимаю… — растерянно пискнула девушка.

— Ты отродье Улья, — зашипел он, — из-за таких как ты, нормальных рейдеров гибнет не меньше, чем от чудовищ!

Рука наконец-то забралась под верхнюю одежду, достав спрятанный в кобуре пистолет.

— Нет, это не правда. Я бы не смогла, — промямлила севшим голосом Ксюша, — я бы никогда…

— Это ты сейчас нет, а пройдет месяц, другой, — не унимался парень, приставив дуло ко лбу.

— Я никогда, никому не причиняла вреда! Я не понимаю, о чем ты говоришь!

Ксюша вжалась в кресло. Мир дрогнул. Сотни людей, привязанных к этому креслу. Хлопок, вспышка боли… И еще, и еще… Бесчисленное количество пыток. Красивый зеленоглазый парень с переломанными пальцами, все лицо в крови, нож разрезающий рот от уха до уха…

Ксюша вскрикнула, зажав голову руками.

— Не надо… Я, правда, никого не трону, — она задыхалась от нахлынувших слез, — я никого не обижу…

Девушка сползла с кресла сжавшись в комок.

Парень брезгливо сплюнул на пол, при виде такой картины.

— Чтобы завтра к обеду тебя тут не было. Я разошлю во все стабы твой пси-паспорт, и туда тебе дорога будет закрыта. А дальше пусть руководство само решает открывать охоту или нет. Я бы на твоем месте сам застрелился. В любом случае, тебе одной не добыть столько гороха, чтобы дар смог по-настоящему влиять на мужчин. Пошла вон!

Ксюша, шатаясь встала, направившись к двери. Ее колотило мелкой дрожью. Непрекращающиеся слезы делали мир размытым. Она не запомнила, как добрела до комнаты. Всякие надежды, на хотя бы относительно спокойное будущее, рухнули в один миг. Она упала на кровать, зарывшись лицом в подушку. Завтра ей придется уйти… Только куда? Ни один стаб не примет ее. Хорошо уже, если охоту не объявят. Куда идти? Ответа на этот вопрос не было.

Девушка свернулась калачиком, обняв подушку. "Я скоро умру?" — спросила она сама у себя, от чего слезы полились с новой силой.

Казалось, прошла целая вечность прежде, чем Ксюша смогла взять себя в руки. Все чувства разом схлынули, пропали в немом оцепенении.

Справа, за стенкой слышались сладострастные стоны. Высокий, женский голос умолял Гризли не останавливаться.

Ксюша перевернулась на спину. В сумерках трещины на потолке складывались в очертания высоких деревьев. Девушка мечтательно вытянула правую руку, представляя старый тополь у своего дома, перекинутые через толстую ветвь качели. Галдеж друзей, рядом, на скамейке. Солнечные лучи, пробивающиеся через листву. Легкий, теплый ветер. Заученные движения — вперед, назад и все выше и выше… Скрип калитки…

— Да! Да, Гризи! — закричала женщина за стенкой.

Ксюше было тошно в этом месте. Ей было душно в этом мире. Казалось, все вокруг просто кричит о том, что она тут не выживет. Чужеродная соринка на теле гигантского монстра…

Девушка рывком встала, направившись прочь из комнаты. С внешней стороны двери стоны слышались не только у соседки справа. Ксюша стремглав слетела по лестнице, чуть не врезавшись в поднимающихся мужчин. Пробежала по коридору.

— Стой, красавица. Ты куда на ночь глядя? — перед ней из кресла поднялся Скиф, крепко схватив за плечи.

— Я… Мне надо…

— Тише… Тише… — успокаивающе улыбнулся он, — пойдем. Я так и не извинился за то знакомство в Курякино. Не поверишь, меня гложет совесть, прямо спать не могу.

Теплая мужская рука нежно коснулась пальцев девушки, потянув на себя. Лицо Скифа изобразило наигранную скорбь и раскаяние.

— Приставлять ствол к столь милому созданию… Я бы никогда, но обстоятельства…

Они прошли к дальнему столику, отгороженному от общего зала камуфляжной сеткой. Голос мужчины вновь начал убаюкивать, мягко обволакивая сознание.

— Что-то случилось, милая, на тебе лица нет, — он взял Ксюшину ручку, погладив с внешней стороны.

Заискивающе посмотрел прямо в глаза и слова полились сами собой. Она рассказала, как пришла сюда работать, как хозяин заведения посмеялся над ней. Какая красавица Мэрилин, и что ей никогда не стать такой же обворожительной. Мысли, чувства — это был настоящий поток сознания. Мужчина поощрительно кивал, прося продолжать. Его голос стал глубже, утратив эмоциональную окраску. Ксюша не заметила тот момент, когда на столе появилась бутылка вина и корзинка с фруктами. Скиф, внимательно слушал, временами наклоняясь к ней совсем близко.

— А потом я пошла искать Паяца… — она наморщила лоб. Дальнейший рассказ был под запретом.

— Выпей, — мужчина протянул наполненный бокал, — нужно, иногда, позволять себе расслабиться.

Ксюша подалась назад, высвободив руку. Желание рассказать вошло в острое противостояние со страхом быть раскрытой.

— Ну же… — он опять попытался завладеть ее взглядом, — я угощаю. Это самое малое, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину.

— Я не хочу.

— Ну, пожалуйста, уважь старика. Самую капельку, — каждое слово легко касалось сознания, закрепляясь в голове навязчивой идеей, — надо выпить. Вот, так по чуть-чуть. Жизнь здесь не сахар, стоит, иногда выпускать чувства на волю. Девушкам, вообще, необходимо периодически выбалтывать свои проблемы. Так что произошло, после того как ты отправилась искать Паяца?

— Я встретила Вирта. Он решил посмотреть мой дар, — сердце замирало от страха, а язык все никак не мог остановиться, — он говорил, что я могу видеть вероятности, видеть прошлое, будущее…

Лицо Скифа на секунду изменилось — брови взлетели вверх, глаза удивленно распахнулись, и тут же завладевшая эмоция, сошла на нет.

— Вероятности, как интересно, продолжай.

— И он сказал. Сказал… — слова огромным комком застряли в горле.

— Все хорошо, я же твой друг. Ты можешь мне доверить любой секрет, — снова зазвучал вкрадчивый голос, — пей.

Бокал наполнился до краев.

— Генри, — громко позвал мужчина.

Бармен был рядом практически через пару секунд. Скиф жестом попросил его наклониться, зашептав:

— А принеси-ка нам той бурды, на горохе.

— Бокал?

— Бутылку, — брови бармена взлетели вверх.

Он на минуту завис, что-то подсчитывая в уме, а потом одарив сидящих дежурной улыбкой добавил:

— Секундочку.

— У тебя такие красивые глаза. Почему ты постоянно их прячешь? — теплые пальцы коснулись подбородка, осторожно его приподняв.

На стол опустилась пузатая бутылка из темного стекла.

— Ты совсем не ешь, — тяжело вздохнул Скиф.

Рука плавно опустилась на гроздь винограда, длинные пальцы ловко подцепили одну, оторвав.

— Попробуешь? Открой ротик.

Они поднесли виноградину, коснувшись мягких губ…

Ксюша послушно проглотила предложенную, красную виноградину. Скиф налил в фужер принесенную жидкость.

— Попробуй, просто божественный напиток.

Ксюша впала в подобие транса, она не видела, что происходит рядом, не слышала никого кроме мужчины, сидящего напротив.

— Что же еще сказал, Вирт? — как бы, между прочим, спросил Скиф.

— Он сказал… Сказал, что я Нимфа, — в голосе опять зазвучали слезы, — что из-за меня погибнет много хороших людей.

Скиф нахмурился, что-то прошептав в адрес целителя. Долил жидкости в высокий фужер, протянув его Ксюше.

— Пей, — он слегка улыбнулся, — Нимфа — это не приговор. Я поговорю с Виртом, и все будет хорошо. А сейчас иди спать. Ложись в кровать и проспи до утра. Иди.

Мужчина подобрался, от былой расслабленности не осталось и следа. Быстро поправил воротник своей серой рубашки, снова взглянув на девушку.

— Стой, — властный голос остановил уже направившуюся на выход Ксюшу, — ну, хоть поцелуй напоследок… раз уж все так…

Она наклонилась, нежно прижавшись к гладко выбритой щеке. Все вокруг казалось каким-то нереальным.

— Иди, — улыбнулся Скиф, поднимаясь следом.

***

Уже стемнело, когда мужчина подошел к одноэтажному зданию. Идеальная выправка выдавала в нем бывшего военного. Он тихо прикрыл за собой входную дверь, не став будить дремавшую за столом женщину, скользнув дальше по коридору.

Последняя палата в правом крыле уже почти год как числилась жилищем местного целителя. Мужчина облокотился о косяк, скрестив руки на груди.

— Дрыхнешь, — громко произнес он.

Парень, лежащий на железной койке, подскочил как по тревоге.

— Скиф? Вы? — с тревогой пробормотал он.

— Почему о девчонке не сообщил? — в голосе слышалось не скрываемое раздражение.

— Я… Я… — растерялся парень

— Головка от патефона!

— У нее дар в зачатке, другие целители уже в курсе… Она завтра же покинет стаб.

— Штирлиц знает?

— Она безобидная… — стушевался целитель.

Скиф тяжело выдохнул, прикрыл на секунду глаза, сжав кулаки.

— Тебе начальство, для того чтобы ему честь отдавать? Как ты посмел действовать в обход собственного руководства?!

— Она… Она Нимфа… — его глаза округлились, от осенившей его догадки, — она меня заставила!

— Ага, жопу с головой перепутать! В Мирном целители уже получили ее пси — паспорт?

— Да… — неуверенно отозвался он.

— А гребаная связь у вас так и не работает. Ахуительно… И куда только Штирлиц смотрит, — он задумчиво замолчал, — завтра на ковер к шефу, пусть он тебе объясняет, кто есть ху.

Скиф, не прощаясь вышел, размышляя смогут ли местные умельцы починить радиосвязь за ночь.

Глава 9

Мотоцикл бодро прыгал по кочкам, рассекая жидкие предрассветные сумерки. Мимо проносились безкрайние поля. Скиф выжимал газ, успокаивая разыгравшееся раздражение.

Холодный ветер, обманчивая тишина — как же он любил это чувство безграничной свободы, полное отрешение от всех проблем… А они были, были всегда. Большой стаб в несколько тысяч человек, просто не мог, ни привлекать к себе внимания. И если потеря пары десятков рейдеров ради добычи зенитки, являлась вполне приемлемой ценой, то участившиеся пропажи групп, практически, на ровном месте и даже целых караванов выглядели скверно. "Кто-то свистит на лево" — пронеслась, давно засевшая в голове мысль. Просвечивать в таком большом стабе всех и каждого было проблематично, очень много людей тут же снимутся с места. А тут еще эти в Рубеже дурака валяют… Совсем распоясались…

Меж темных крон пару раз сверкнул бледноватый отсвет фонарика — в Ирокезе его уже ждали. "Моя школа" — усмехнулся Скиф, снова прибавляя скорость.

За последнее время, затерянное меж вековых сосен поселение значительно разрослось и уже, вполне, могло заявить о себе, а не считаться придатком Рубежа.

Высокий трехметровый забор из толстых брёвен пристально следил за прибывающими, ощетинившись черными провалами бойниц. Мощные, стальные ворота открывались только для четырехколесной техники. Всем остальным приходилось сворачивать в боковой тоннель, из сваренных, арматурных прутьев.

По мере приближения заветной дверцы лицо мужчины теряло черты тяжёлой задумчивости. Складки на лбу разглаживались, плотно сжатые губы сложились в приветливую улыбку, даже тонкая сеточка морщин вокруг глаз добавила добродушия в образ.

Мужчина оставил двухколесного друга на пяточке, предназначенном для стоянки гостевого транспорта. Пятерня прошлась по русым волосам с изрядной проседью, пригладив слегка отросшие пряди.

— Инга, отрада глаз моих, — улыбнулся Скиф, мельком посмотрев на часы. Генри обещал присмотреть за девчонкой до его возвращения, но упускать из рук столь ценный дар было неприятно, — дай поцелую, — он приблизился вплотную, подмигнув стоящим рядом женщинам.

Они заулыбались в ответ. Инга чуть наклонилась, подставив сероватую щеку.

Скиф легонько чмокнул ее, вызвав смущение на лице здорового кваза.

— Что-то случилось? Я не ждала тебя так рано, — зашептала она, выпрямляясь.

— А, ерунда, эти лентяи из Рубежа никак связь наладить не могут, — махнул он рукой, — как Рейна, растет?

Упоминание дочери заставило женщину расцвести.

— Растет, такая хулиганка…

— Это хорошо. Ты бы завязывала эксперименты с живчиком, так и до безумия не далеко.

— Все под контролем, — поморщилась она, — не в первый раз все же… Фуга говорит еще месяц-два и будем снижать.

— Хочу девочку к вам, на время, пристроить… Амба должна была вчера о ней сообщить.

Инга расстроенно покачала головой.

— Она сейчас первый этап проходит, адаптация совсем плохо идет. Как бы нам, вообще, без целителя не остаться, — вздохнула она.

— Решилась всё-таки… Жаль.

— Помешалась она совсем. Сэрра из очередного рейда свою кнопку иммунную притащила, и все, понеслась душа в рай. Ты бы поговорил с ней, чтобы всякие глупые мысли в голову не лезли… Или блок какой на воспоминания, поставил… Потеряем же ее… Кроме тебя она и слушать никого не станет.

— У Сэрры тоже ребенок был? — удивился Скиф.

— А у кого их тут не было? Считай половина прибывающих — женщины около двадцати пяти, — она слегка замялась, — может из Мирного кто к нам переселиться захочет?

— Нет у меня пока свободных целителей… — он тяжело вздохнул, — может вам датьей на встречу пойти?

— Ну так мы же ее из девятки вытащили.

Скиф потер переносицу, вновь, взглянув на часы.

— Каким чертом вас туда занесло?

Они поднялись по длинной, узкой лестнице войдя в небольшое помещение, набитое техникой. В плохо освещённой комнате пахло пылью и жжеными проводами. Молоденькая девушка поднялась из-за пульта кивнув вошедшим.

— Так расширяемся же, техника нужна, генераторы…

— Понятно, — кивнул Скиф, — давай так, ты присмотришь за моей девочкой, а я помогу тебе с расширением стаба. Только помни: никто не должен знать о ее даре.

— Есть связь, — обратилась девушка, протягивая гарнитуру.

— Спасибо красавица, — мужчина присел за пульт, — Радар, запиши, отдашь Ворону, лично в руки: зайди к Монголу, есть интересный экземпляр, — и то что о нем стало известно в ближайших стабах коалиции, было особенно неприятно, — делай, что хочешь, но чтобы целители о нем не трепались, ни за какие плюшки. Соглашение со Штирлицем у нас в кармане, за пару дней устроим вылазку. Все. Радар, лично в руки, ты меня понял?

Звонкий юношеский тенор пообещал выполнить поручение немедленно.

***

Солнечные лучи проникая сквозь тонкие, задернутые шторы, разогнали по углам неясные образы прошедшей ночи. Она опять была там — в лабиринте, наполненном запахом дезинфекции и ярким электрическим светом.

Ксюша не могла вспомнить, когда она успела сдвинуть занавески. Весь прошлый вечер запомнился короткими урывками. Она помнила лицо Скифа. Он, вроде, обещал помочь…

Рядом с кроватью на полу стоял железный поднос со знакомой пузатой бутылкой и тарелкой каши.

Ксюша удивленно потерла глаза. Она наклонилась, достав привязанную к горлышку записку.

"Ни о чем не беспокойся. Я скоро вернусь. Скиф" — гласила аккуратная надпись на листке бумаги.

"Он уехал?" — растерянно спросила Ксюша сама у себя. "Поговорил ли он с Виртом? И как отнесутся к ней остальные, узнав о ее даре? Что это, вообще, за дар такой?" — вопросов было больше, чем ответов.

На стуле висела ее выглаженная и местами заштопанная одежда. И это обстоятельство, тоже, вызвало недоумение. Ксюша помнила, как стирала вещи, но, когда она ложилась спать, они еще сохли.

Она оделась, быстро позавтракала, выбежав в коридор.

— О, проснулась, — донесся веселый голос Мэрилин.

На этот раз женщина разместилась у окна, около маленького журнального столика. Она все также полировала и без того идеальные ногти.

— Привет. Мне бы умыться…

— Для тебя, все что захочешь, — хихикнула она, — Скиф, все оплатит.

Такая забота настораживала. Не то чтобы он был неприятен, просто… Просто она выболтала ему все, абсолютно все. Этот его дар… Прикажи, Скиф, спрыгнуть ей в обрыв, вчера вечером она бы, не раздумывая это сделала.

— А ты здесь кого-то ждешь? — решила сменить тему Ксюша.

— Да, так… — отмахнулась Мэрилин, — беги, давай в душевую, а то через пару часиков Скиф появится, а ты тут вся такая неумытая. Таких клиентов упускать нельзя, — подмигнула она.

Ксюша, покраснев, сбежала по лестнице. Ей было стыдно даже подумать о таком. Он же ей в отцы годится!

Она умылась, приведя себя в порядок.

Мысли одна омерзительнее другой, растревожилипритихшие чувства. Она коснулась ручки двери, застыв на месте. Бывшая школа желала поведать свою историю. Девушка видела, как в далеком прошлом, гулко топают по деревянному полу толпы маленьких ножек. Как в один миг все изменилось… Кровь затопила, сорвавшийся с орбиты вечных перезагрузок лепесток пространства. Будущее, прочно встав на рельсы сладострастных утех, ваяло самую доступную картину событий. Варианты, где прекрасная Мэрилин встречает рассвет в объятиях высокого, белобрысого мужчины становились все призрачней. Рельсы судьбы вели этот дом в объятия пламени. Мужчины в черных костюмах, с противогазами, профессионально обшаривали здание. Коридор на втором этаже, люди, стоящие на коленях с поднятыми за голову руками… Выстрел, выстрел, выстрел. Стена за спиной Генри окрашена кровавым крошевом. Во лбу зияет дыра.

Ксюша дернулась назад, повалившись на пол. Она глотала ртом воздух, не в силах развеять наваждение.

Кто-то протянул руку, помогая подняться. Девушка напряглась, силясь увидеть того, кто помог ей встать.

Среднего роста парень, с русыми волосами, вежливо улыбался, что-то говоря. Ксюша перевела взгляд на все еще зажатую в ее ладони руку незнакомца…

Черты лица парня расплылись, наполнившись тенями прошлого и грядущего. Когда-то его звали Тимкой… События хлынули нескончаемым потоком. Ксюша запуталась, заблудилась в прожитом, в совершенных поступках и в том, что могло быть совершено, затерялась в отголосках родных лиц, уже не понимая кому они принадлежат. Рус, Рус — твердили голоса настоящего. Она подняла голову заглянув в серые глаза. Ночное небо грядущего взорвалось тысячами оглушительных вспышек. Острый разряд боли. У виска, с левой стороны, маленькая точка разрослась кровавой дырой.

— Рус! Твою мать! Северо-восток, сукины дети! Где связь?! — выпалила она застрявший в голове отчаянный крик.

— Мы знакомы? — округлив глаза, озадаченно спросил незнакомец.

Ксюша шарахнулась в сторону, ударившись спиной о стену. Она только что видела его мертвым, и она же прожила с ним всю его жизнь.

Виски заломило с дикой силой. Из носа потекла кровь. Ксюша провела над верхней губой, испуганно взглянув на свои окровавленные пальцы. Ее мозг был просто не в состоянии воспринимать мир так, как хотел этого дар Улья. Тело затрясло мелкой дрожью. Голова пошла кругом. В горле пересохло.

Не говоря ни слова, Ксюша метнулась в комнату. Если она сейчас же не примет живчика подступающая лавина боли просто раздавит ее. Ржавый, Мет, Паяц — все говорили, что живчиком злоупотреблять нельзя, но ее дар требовал все больше и больше. Он был просто ненасытен!

На столе, где она оставляла бутылку, живчика не было. Девушка истерично заметалась по комнате, перерывая и разбрасывая вещи.

— Сейчас, сейчас, — бормотала она, пытаясь справиться с дрожью, — Господи, да где же она?! — взвыла Ксюша, хватаясь за голову.

Взгляд упал на пузатый сосуд.

В приступе отчаяния, девушка, приложилась к бутылке, надеясь хоть как-то унять разрывающую голову боль. Жадно глотая, она подняла глаза, увидев, почти на самой верхней полке стеллажа заветный живчик.

Уже не раздумывая Ксюша полезла наверх, скидывая с полок мешающие безделушки. Руки впились в заветный пластиковый сосуд. Она блаженно прикрыла глаза. Безумная улыбка появилась на лице. Не удержав равновесия, девушка с грохотом повалилась на пол, прижимая бутылку к груди.

— У тебя все в порядке? — в комнату влетела Мэрилин.

— Все хорошо, — пробулькала Ксюша, не отрываясь от бутылки.

Мэрилин еще что-то сказала и ушла.

Мир потонул в блаженном онемении. Никаких видений, никакой боли — ничего. Ватная тишина разлившаяся по всему телу.

Она отставила бутылку в сторону, раскинув руки.

При таком темпе ей придется работать круглосуточно, исключительно за живчик. Девушка грустно усмехнулась. Даже если Скифу удастся замять дело с ее вторым даром, даже если ей удастся устроиться работать где-то помимо борделя… Проклятый дар не даст ей спокойной жизни. "Какого это видеть смерть людей, к которым успела притереться? Беспомощно взирать в лицо неизбежности… Как конченый наркоман быть готовой на все, ради очередной дозы живчика… Может, я и в правду монстр, и мне тут не место?" — Ксюша сжала кулаки, стиснув зубы.

От этого вопроса хотелось выть. Она открыла глаза, уставившись на темные трещины в потолке. "Восьмидесятник" — тенью прошлого пронеслось в голове.

— Привет, — дверь без стука открылась, и в проеме появился улыбающийся Паяц.

Ксюша повернула голову, помахав рукой.

— Что, отвыкла на кровати спать? — хохотнул он, — вставай, я не с пустыми руками.

Парень шагнул в комнату, держа в руках стилизованные под трезубец вилы.

— Держи, царица полей Кукуруза. Владей, — с этими словами он вручил подарок, поднявшейся с пола Ксюше.

На стол опустилась бутылка Мартини и два стаканчика.

— Ну что, давай за вас, за нас и за спецназ? — он передал доверху наполненный стакан.

Девушка сделала пару больших глотков.

— Смотрю обустраиваешься. Порядок наводишь, — он поднял с пола расколотую на двое статуэтку маленького ангелочка.

— Паяц…

— Может, потанцуем? — с этими словами он достал из кармана новенький айфон, — эти шарманки теперь на большее не способны.

Заиграла протяжная мелодия, сменившись барабанным боем. Руки опустились на Ксюшины плечи, притянув к себе. Плавные переходы то и дело срывались на глубокий тяжелых ритм. Будто мнимое спокойствие этого мира, переходило в мучительный отчаянный крик. Ладони Паяца переместились на талию, он прижался всем телом низко опустив голову.

Toxicity (System of a down)

Conversion, software version 7.0

looking at life through the eyes of a tired hub

eating seeds as a pastime activity

the toxicity of our city, of our city

Now, what do you own the world?

how do you own disorder, disorder

Now somewhere between the sacred silence

Sacred silence and sleep

somewhere, between the sacred silence and sleep

disorder, disorder, disorder

More wood for the fires, loud neighbours

flashlight reveries caught

in the headlights of a truck

eating seeds as a pastime activity

the toxicity of our city, of our city

Now, what do you own the world?

how do you own disorder, disorder

Now somewhere between the sacred silence

Sacred silence and sleep

somewhere between the sacred silence and sleep

disorder, disorder, disorder

Now, what do you own the world?

how do you own disorder, disorder

Now somewhere between the sacred silence

Sacred silence and sleep

somewhere, between the sacred silence and sleep

disorder, disorder, disorder

When I became the sun

I shone life into the man's hearts

When I became the sun

I shone life into the man's hearts

— Когда я стал солнцем, я подарил свет людским сердцам, — парень шепнул перевод последней строчки.

Ксюша тяжело усмехнулась.

— Когда ты станешь солнцем, я стану выжженной дотла пустыней… — она выскользнула из его рук, — можешь кое-что передать Штирлицу?

Достав из рюкзака два пакетика со споранами, Ксюша, протянула их парню.

— А сама, что?

— Я… Мне нужно уйти, — почти шепотом ответила девушка.

— Чушь не неси. Что, поколение селфи не в состоянии жить в этом жестоком мире? Принц на белом коне не появился, можно подыхать?

Он плюхнулся на кровать, рядом с побледневшей девушкой, спокойно забрав один пакет.

— Этот оставь себе. Думаю, Ржавый, поступил бы именно так. Он говорил, что ты ему младшую сестру напоминаешь.

Он жестом позвал Ксюшу сесть рядом, зло заулыбавшись.

— Ну, так что, будешь спасительный патрон зарабатывать? Я готов подсобить, не бесплатно, конечно.

— Лучше бы ты сдох, — прошипела она сквозь сжатые зубы.

— Да, да, да… Именно поэтому ты меня всю дорогу на себе перла. Не дури, тут теперь твое место.

Он резко развернулся, повалив девушку на кровать.

— Ты меня поняла? — парень до боли сжал запястья Ксюши.

Девушка молча смотрела сквозь него, будто все сказанное им не имело никакого значения.

— Дура, — злобно прошипел он, — думаешь быть разорванной в клочья лучше, чем жить тут?

Парень озадаченно изучал спокойные, серые глаза.

— У тебя, что никого еще не было?

— Какое это имеет значение? — возмутилась она покраснев.

Ксюша попыталась спихнуть с себя парня, но тот не двинулся с места.

— Сам ты…

— Кто? — развеселился Паяц.

— Рыцарь без страха и упрека, язва каких мало! Защитник, который, не в состоянии был их защитить! Ты ведь, тогда, не обо мне заботился? Ты, просто на просто, винил себя в их смерти! Так чем ты лучше меня, самоубийца гребаный! Да, кем ты себя возомнил — Господом Богом? Который, способен одним своим присутствием спасти всех? Выскочка!

Ксюша выпалила все на одном дыхании, горько пожалев о своих словах. Да, она давно подметила эту черту его характера… Но вот так… Раньше, в другом мире, замечая чужие слабости, она никогда не пыталась на них давить, а тут как с цепи сорвалась. Именно сейчас, в эту самую минуту, ей хотелось сделать ему больно, чтобы он никогда не смог больше задирать свой нос. Чтобы он перестал вести себя так…

— А ну, слезь с меня!

— Ты ошибаешься, — тихо выдохнул он, почти вплотную приблизившись к ее лицу, — я такой же ублюдок, как и все тут собравшиеся. Пора повзрослеть, малыш…

Его губы настойчиво соприкоснулись с ее губами. Мир распался на тысячи кинолент.

Когда-то, в другой жизни, его звали Паша. Пожелтевшие страницы "Айвенго" зачитанного до дыр. Картонные доспехи и деревянные палки вместо мечей… Дерзкий и безбашенный — такие очень нравятся девчонкам.

Ксюша замерла не в силах разорвать мучительную череду видений.

Он смог вывести из объятий, охваченного безумием перерождения города трех человек. Среди них маленькая девочка, лет семи. Растрепанные русые кудри и глаза цвета безоблачного январского неба.

Группа непонятных оборванцев с автоматами вынырнула будто из неоткуда. Застывшее от ужаса лицо Сонечки… Ее крики, мольбы о помощи: " Дядя Паша… Дядь Паша помоги! Пожалуйста! Не отдавай меня им!".

Деревянные кресты. Ее жуткие крики. Руки, пробитые гвоздями.

— Пусти! — заорала Ксюша, забарабанив руками.

Девушка забилась в истерике, цапнув Паяца за губу.

Широко раскрытые глаза маленького человека. Гвоздь во лбу, по которому стекает кровь. Непонятно по какой причине, но взрослым не стали пробивать голову. Его крест напротив Сонечки…

— Истеричка! — Паяц вскочил с кровати и видение оборвалось, — да, что с тобой не так?

— Мне надо уйти, — пробормотала Ксюша, обхватив себя за плечи.

В комнату без стука влетела Мэрилин с чугунной сковородой в руках.

— Что тут у вас происходит?

— Ничего не происходит, — усмехнулся Паяц, — а ты завязывай уши греть, достала уже.

— Ты мне обещал пять минут и тихо, — возмутилась женщина.

— Что у нас тут за новые порядки такие, я все никак не пойму?

— Ну, Паяц, ну надо так… Хочешь поразвлечься, иди лучше к Венди, она всегда тебя рада видеть, — замялась Мэрилин, — ладно, еще пять минут. И тихо тут!

Она вышла, прикрыв за собой дверь.

— Что ты сделала? Почему, Мэрилин, следит за тобой?

— Я… Это все из-за моего дара. Если я останусь тут, погибнет много людей…

— Что это за дар такой?

— Паша, мне нужно уйти.

Парень вздрогнул, изумленно уставившись на Ксюшу.

— Что ты сказала?

— Павел Москвин восемьдесят шестого года рождения…

Его ладонь закрыла рот девушки.

— Павел Москвин умер. Давно умер.

Она шагнула в сторону.

— А Паяцем тебя нарекли Килды… И тебе понравилось, — она горько улыбнулась, — тебе понравилась эта разъедающая изнутри агония. Ты раз за разом пытаешься спасти дочь брата в лице новичков, в глазах товарищей. Но Пашу никто не может спасти, и Паша не может…

— Замолчи.

— Вы были близнецами — Паша и Миша. И влюбились в одну девушку… Скажи, ты до сих пор видишь сны, о вашей забрызганной кровью трешке? Мишка, склонившийся над телом Дианки…

— Заткнись!

— Ты убил его… Что это было? Разводной ключ? А потом ты схватил едва живую от ужаса Соню, бросившись проч.

— Я же приказал тебе заткнуться, — севшим голосом проговорил Паяц.

Теплая пятерня легла на горло.

— Ты один носил эту потерю, теперь я помню все, что помнил ты. Давай, сделай это, — Ксюша шагнула вперед, — если я останусь здесь, память каждого будет моей. Я этого не вынесу.

— Дура.

— Еще какая. Помоги мне уйти из стаба.

— И куда ты? Тебе не выжить за стенами.

— Разве это имеет какое-то значение?

— Я.… — он замялся, опустив глаза — хочешь, я пойду с тобой?

— Нет, пока я не научусь это контролировать, мне лучше оставаться одной.

— А успеешь? — усомнился Паяц.

— Я попробую, — улыбнулась она.

— Нет, так не пойдет. Дай карту, я обозначу места наших временных схранов. Тебе нужно оружие и еда.

— Я не умею им пользоваться.

— Ерунда, если ты действительно помнишь тоже, что и я, значит навыки владения огнестрелом у тебя уже есть.

— Да, и пока я буду разбираться, что к чему, на выстрелы прибежит куча зараженных.

— Тогда арбалет. Жди, я быстро, — он подмигнул, выйдя.

Глава 10

***

Солнце затопило крутые склоны, залив ярким светом все вокруг. Изумрудными волнами колыхались от лёгкого дуновения ветра зелёные травы. Подножия гор выглядели, вполне, проходимыми. Ксюша еще раз сверилась с картой, аккуратно сложив ее в нагрудный карман куртки. Если твари подчиняются хоть какой-то, минимальной логике, тут им делать нечего — еды нет. Сюрреалистичная картина — справа ровная как блюдце долина, слева — каменные холмы упираются, в устремившийся к небу, монолит.

Ксюша разулась, встав на плоский, нагретый под солнцем, валун. Она могла бы запечатлеть на холсте, величественную красоту этого места. Легкими мазками нанести красные шапки Армерии, розовые вкрапления Цикламенов и жёлтых Лютиков. Вписать безоблачное голубое небо и хрустальную синеву, текущую вдали реки. Расчертить черными вертикалями взмывающий ввысь каменный хребет. Но именно сейчас ей нужно было научиться видеть мир другими глазами, отринув страх, влиться в поток бесчисленных "если бы". Шершавый камень приятным теплом касался голых ступней.

— Не выходит… — вздохнула Ксюша, плюхнувшись на валун, — совсем…

Когда она нервничает, все получается само собой, огромный, бесконечный поток подхватывает ее, топя в своих объятиях, а так — пустота. Будто и не было ничего, а все эти чужие воспоминания, картины зыбкого будущего бред больной фантазии.

— Хотя… Когда мне что-то давалось легко?

Она засунула кроссовки в рюкзак, продолжив свой путь. До обеда, Ксюша, предполагала пройти еще километров десять и только потом сделать привал.

***

Бывают дни, когда все валится из рук. Карие глаза, в обрамлении тонкой сетки морщинок, пристально следили за собравшимися. Скиф был крайне недоволен всем происходящим и с большим трудом сдерживал свои эмоции.

— Штирлиц, что за хуйню творят твои архаровцы? — не выдержал затянувшуюся паузу он.

— Не ори, не дома.

Высокий мужчина, едва-ли моложе Скифа, плавно прошелся по кабинету, посмотрев в окно. Солнце высветило седину в тёмных, коротко подстриженых волосах. На улице, под самыми окнами, трое рейдеров вольготно расположившись на зеленой лужайке, лихо резались в карты.

Скиф побарабанил пальцами по массивному, деревянному столу, вновь и вновь проигрывая в голове события последних часов.

Не прошло и тридцати минут после того, как он вышел из рубки, как милая девушка-связист, с ошеломлённым взглядом, влетела в кабинет Инги. "Диверсия в Мирном, три человека погибло, Восточная подстанция вышла из строя" — сбивчиво затараторила она. Он примчался сюда, желая забрать Сахару и двинуться к себе, а что в результате?

— Мне нужна эта девчонка, — Скиф, искоса глянул на прислонившегося к стене Паяца.

Парень ответил наигранным, невинным взглядом широко открытых, серых глаз.

— Я прочитал отчет Вирта. Она Нимфа. Всем будет спокойнее, если ее кто-нибудь сожрет, — отвлекся от созерцания улицы, Штирлиц, повернувшись к собравшимся.

— А если не сожрет, ты об этом хоть раз подумал? Если она попадет в руки тех же муров? — зашипел в ответ Скиф.

— Это из области фантастики, — скептически усмехнулся хозяин кабинета.

— Этот мудила, разослал по всем стабам коалиции ее пси паспорт. Думаешь не найдется людей, заинтересовавшихся девчонкой? Только представь — ей достаточно соприкоснуться с человеком, и не обязательно с живым, чтобы узнать расположение огневых точек, все внутреннее устройство стаба, расположение мин на полях… Абсолютно все!

— Она Нимфа. Кто захочет так рисковать? — пожал плечами Штирлиц.

— Она сопля зеленая, живущая, до недавнего времени, в мире розовых пони, жрущих радугу и гадящихся бабочками. Дар мало просто иметь, нужно обладать смелостью и умением, чтобы его применять, — Скиф откинулся на спинку кресла, помассировав переносицу.

Он сейчас должен быть не здесь и не заниматься такой ерундой. Его опыт и дар нужны совсем в другом месте! Но мужчина собирал коалицию по крупицам не для того, чтобы однажды все так бездарно похерить.

Сначала связь, неожиданно пропавшая неделю назад, и упрямо же желавшая восстанавливаться. Потом совещание с этим упрямым ослом, до позднего вечера, под девизом: "А нам это зачем?", а между тем от этой вылазки, возможно, зависела жизнь всей коалиции в целом! Теперь вот еще девчонку отпустили.

Где-то полгода назад никто в этом стабе не мог даже подумать, ослушаться его распоряжений. Теперь все изменилось… А все почему? Потому, что несколько месяцев назад, во-всем лояльного Шифера, отправили на тот свет. Главам совета альянса, показалась политика проводимая в стабе покойным, через чур агрессивной. Ага, политика… Козлина перестал делиться наваром с продажи спека, и компенсацией за насмерть замученных шлюх. Главы умело разделили Рубеж, усилили Ирокез, отослали туда большую половину дам. Тем самым создав здесь дополнительный дефицит, еще одну ниточку своего влияния… А потом появился этот хер с горы…

— Собери группу, пусть они ее найдут. В крайнем случае ее лучше ликвидировать, но это последняя мера. Ты меня понял?

— Сколько возни из-за одной бабы.

— Ты меня услышал, — он ткнул пальцем в Паяца, — этого привлеки, он ее хоть в лицо знает.

— С каких пор ты стал хозяином Рубежа?

Скиф скрипнул зубами. "Этого тоже придется убрать" — пронеслась в голове недавно засевшая там мысль.

— Через год Ирокез расширится настолько, что сможет стать одним из самых больших стабов — борделей в этом регионе. Если хочешь, чтобы тебе хоть что-то перепало от этого пирога, делай, что говорят.

— Хорошо, — хмыкнул Штирлиц, хищно прищурив голубые глаза — Паяц возьми Теслу, Вайса и Спеца. Девочку нужно вернуть домой.

Парень кивнул головой и не прощаясь вышел. Старый лис был стратегом до мозга костей. Не говоря уж о том, что никто не знал его точного возраста и количества даров, которыми тот обладает. И Паяц до последнего не желал с ним связываться. "Знают-ли попугайчики, роль, которую, им отвел Скиф?" — мелькнуло в голове. Но парень тут же, в зачатке подавил эту мысль, как и мысли о том, какая судьба уготована Сахаре.

— А что на счет вылазки? — проводя взглядом, Паяца, продолжил Штирлиц.

— Придется отложить на пару дней. Сейчас я больше нужен в Мирном.

Хозяин кабинета скучающим взглядом окинул закрывшуюся дверь, сосредоточившись на госте.

— Что-то случилось?

— Ничего серьезного, муры шалят. Готовь группу, я скоро вернусь.

***

Ксюшины легкие разрывались от напряжения — посчастливилось столкнуться с группой переродившихся альпинистов. Настырные твари встретились в очень неудобном месте — череда глубоких промоин уходила прямиком к реке. Лезть выше в горы без специального снаряжение дело бесполезное, да и времени на это пустыши ей не дадут. Будь их хотя бы двое, можно было попытаться их успокоить, но десять человек — это перебор для слабой девушки.

Она завернула за очередной валун, чуть не рухнув в глубокую, продолговатую ямину. Из-за камня показалась яркая голубая куртка. "Там, дальше промоина становится еще шире, глубина метра три с половиной. Если упаду с этими на хвосте, мне не выбраться" — Ксюша тяжело сглотнула. С другой стороны камня послышалось утробное урчание. На маленьком пяточке не было возможности разбежаться. Ксюша оттолкнулась, пытаясь перемахнуть на другую сторону. Мир изменился. Уже в полете она поняла, как зыбок противоположный край. Удар. Кусок дерна с комком глинистой земли потащил девушку вниз.

Ксюша забуксовала ногами, кубарем скатившись на дно. Урчание подхватило еще несколько глоток. Девушка за озиралась в поисках выхода. Зараженный, в синей куртке, сделал шаг вперед, покатившись вниз, совершенно не заботясь о сохранении собственной шкуры. Справа, в самом конце, другое зрение выхватило узкий лаз, прикрытый валуном.

Ксюша со всех ног кинулась туда, слыша, как сваливаются на дно другие преследователи. Она, что есть сил навалилась на камень. Первый пустыш поднялся на ноги, глупо тряся головой. Камень дрогнул, открыв лаз размером чуть меньше, чем вход в собачью конуру. Девушка скинула рюкзак, пинком отправив его в дыру. Тварь ускорилась. Трезубец принял на расширенные концы серую плоть, войдя в нее по самую рукоять. Ксюша ногой спихнула зараженного с зубцов бросившись в щель.

Узкий лаз поворачивал влево уходя вниз. На щиколотке сомкнулись сухие, шершавые, будто наждачная бумага, пальцы. Ксюша уперлась свободной ногой в потолок. Рюкзак с шорохом сполз куда-то вниз. Девушка изо всех сил рванула вперед, сбивая кожу рук о земляные стены. Что-то впилось в пятку кроссовки. Ксюша сделала еще один рывок, оставив пустышам прокушенный ботинок.

Горловина лаза становилась все уже. Сзади упорно урча, полз зараженный. Страх подступил к самому горлу. В кромешной тьме, постоянно чиркая макушкой об потолок, девушка боялась навсегда застрять в этой земляной норе. «Что, если лаз закончится тупиком» — постоянно крутилось в голове.

В этом месте еще никогда не бывал человек. Из года в год потоки воды, сходящие с гор, проточили множество ходов, но мог ли хоть один из них вывести на поверхность человека?

Ксюша боком протиснулась в щель, между двух каменных плит, ободрав поясницу об острый выступ.

Земляные своды неожиданно расступились, явив другому зрению продолговатый грот. Это было странное ощущение, Ксюша не видела ничего вокруг, но точно знала, что где находится. Камни когда-то бывшие потолком, и те, которые однажды станут полом, не просыхающая грязь в центре залы, капли стекающие по сталоктиту где-то справа… Девушка отползла в сторону, схватив вилы. За ней ползло неугомонное умертвие. Сколько их на самом деле там? Единственно верное решение — избавиться ото всех здесь и сейчас.

Зубцы проткнули шею мертвяка у самого основания. Пальцы монстра сомкнулись на щиколотке, потащив на себя. Ксюша повалилась на спину, больно ударившись копчиком. Пустыш захрипел. Нож без сожалений покинул ножны. Маленькие пальчики впились в жесткие волосы, приподнимая голову. Ксюша с отчаянным злорадством полоснула по горлу. Тварь задергалась, забулькала. Лезвие с садистским наслаждением разрезало плоть снова и снова.

Темнота, звук капающей воды где-то поблизости. Девушка оперлась на стенку грота, запрокинув голову. Черное, непроглядное пространство, тонны грунта сверху… Тихий скребущийся звук из той дырки, из которой она вылезла. Пальцы немеют… Совсем скоро начнется ломка…

«Вот тебе и возможность научиться пользоваться даром» — усмехнулась она, прикрыв глаза. «Имеет-ли смысл барахтаться дальше?» — Ксюша растерла начинающие ломить виски. Шорох стих, оставив мир в объятиях ватной тишины. Ей впервые в жизни захотелось напиться до синих чертиков. Забыться, убежать от этого мира… Она нашарила рюкзак, достав оттуда, подаренную Паяцем, бутылку Мартини.

***

— Вот скажи мне, Паяц, разве я похож на ищейку? — не унимался Тесла, щуплый и невысокий мужчина с по лошадиному вытянутым лицом, — нет, ты ответь…

К тому моменту, как группа была готова выдвигаться, Скифа уже и след простыл. Штирлиц не говорил на прямую, что хочет оставить девчонку у себя, но что-то такое все время витало между строк, проскальзывало в задумчивом взгляде. Или он просто хотел так думать?

— Меньше знаешь — крепче спишь, — отозвался парень, влезая на громадную глыбу.

— Там что-то есть, — нахмурился Спец, махнув в сторону очередной промоины.

Паяц быстрым шагом направился в указанную сторону.

В яме заторможено покачивались чумазые пустоши. У двух из них виднелись открытые переломы, вполне свежего вида. Один, стоящий на небольшом отдалении, выделялся здоровенным красным пятном на куртке.

— Ну, что, можем считать свой долг выполненным? — подал голос молчаливый Вайс, потирая гладковыбритый подбородок.

— Нет. Надо спуститься, посмотреть, — Паяц достал болт, с тоской подумав о втором арбалете, что он подарил Сахаре.

— В пустую время потратим, — с сомнением покосился на яму Тесла, поправляя явно великоватый, военный бушлат.

Первый болт пробил голову ближайшего зараженного.

***

Бывший опорный пункт полиции хозяева Мирного использовали под собственные нужды. Бежевая краска стен слегка потрескалась по углам, но была бережно подкрашена, точно также как регулярно счищалась и закрашивалась ржавчина с железных дверей. В неприметном кабинете, Скифа, уже ждали. Худощавый брюнет протянул ему руку:

— Как съездил?

— Потом, — твердо отрезал Скиф, пожав сухую, теплую ладонь — что у нас тут?

— Начальник охраны и техник, работавший в ту смену.

— Что говорят?

— Валят друг на дружку, а сами как бы не при делах, — развел руками мужчина.

— А сам, что думаешь?

— Да какие из них диверсанты… — закатил он глаза, — Шпала до Улья электриком всю жизнь проработал, а Викинг только вступил на должность, там все раз тридцать перепроверено.

Скиф тяжело вздохнул, растерев переносицу.

— Давай их по одному.

И потянулись минуты придирчивого допроса. Раньше использование дара доставляло ему особое удовольствие, не легкое выманивание сокровенных мыслей, а ломающее психику давление. Он упивался властью, но все рано или поздно проходит… На смену головокружительному чувству собственного превосходства пришло равнодушие, вкус победы приобрел плотный цвет обыденности, череда испытаний сменилась ежедневными заботами о своем мирном курятнике. Казалось, он уже стал забывать, как это когда все кругом против тебя.

— Так ты говоришь, провел ночь у Скарлет, а с утра отправился на работу?

— Да.

Рыжеволосая бестия была даже не за цепкой, а скорее стопроцентным алиби, от нее вовремя еще никто не уходил. Стоило-ли дальше расспрашивать мужика, который, пришел на место уже после того, как все случилось? Время шло, а продвижений в деле так и не было…

— Хорошо, на сегодня все свободны, — Скиф повернулся к притаившемуся в угли писарю, — все записал?

Парень утвердительно кивнул.

— Потом с отчетами ко мне на стол.

Он вышел на залитую солнцем улицу. Типовые пятиэтажки носили здесь следы прошлых эпох. На маленьких, изгрызенных временем балкончиках сушилось белье. С торца проглядывали желтоватые куски рекламных баннеров. На детской площадке вальяжно расположились молодые рейдеры. Еще вчера эти парни пачками косили зараженных, а сегодня оккупировав уцелевшие качели — балансир восторженно ржали, качаясь вверх — вниз. Как дети малые…

Он прошел вниз по улице, завернув к стоящему особняком одноэтажному дому. Уважаемый в стабе человек мог позволить себе жить отдельно. Калитка из цельного листа металла была гостеприимно открыта. Скиф вошел внутрь.

Практически сразу, из-за кустов, вынырнули двое парней в зеленом камуфляже.

— Приветствую, — протянул руку долговязый детина, лет двадцати пяти, — чем обязаны?

— Бродяга у себя?

— Ага, — уверенно кивнул охранник.

— Иди, скажи ему, разговор есть.

Скифа коробило от мысли, что фракция торгашей во главе с Бродягой, приобретает все больший вес в стабе. Он отошел с солнцепека, опустившись на лавку в ажурной тени раскидистой березы. Тихий шепот листвы помогал расслабиться, настроиться на добродушный лад, что было немаловажным для предстоящего разговора.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем охранник появился вновь, приглашая гостя войти.

Позолота на люстрах, картины в человеческий рост, череп рубера инкрустированный драгоценными камнями — торгаши могли себе это позволить, и с удовольствием позволяли. Когда Мирный вступал в альянс с Молотком и Свободным — двумя самыми большими стабами в своем регионе, он и подумать не мог на сколько быстро его домом завладеют эти пронырливые твари…

— Скиф, входи дорогой, садись. Чем обязан? — хозяин — коренастый мужик с проседью в бороде и абсолютно лысой черепушкой, расплылся в радушной улыбке.

— Дела, будь они не ладны… — угрюмо буркнул Скиф, скользнув пальцами по лакированному столу.

— Что-то случилось? — удивленно захлопал глазами Бродяга.

Скиф откинулся в кресле, медленно считая до десяти. В последнее время самообладание слишком часто стало его подводить.

— Дорогой, тут почти все в курсе моего дара, и ты не исключение. Может, сэкономим друг другу время?

Хозяин удержал улыбку, и практически не изменил позы, лишь слегка подавшись вперед.

— Твой дар — девкам под юбки лазить, — огрызнулся Бродяга, тут же сменив тон, — нам с тобой в мире надо жить, одно дело делаем…

Скиф тяжело вздохнул. Проблема его дара состояла в том, что любой человек хоть раз опробовав на себе его воздействие, в последствии всегда мог распознать это ощущение. Да и эффект наваждения не длился вечно. Конечно, Скиф, мог вытянуть из торгаша все что ему было интересно, но тогда, через несколько дней, заточка в бок в темном переулке, была бы ему обеспечена. И с этим обстоятельством не поспоришь…

— Что ты знаешь о взрыве на подстанции?

— Знаю… Знаю… — Бродяга прошелся по кабинету, достав из шкафа пачку сигарет, — ты бы вместо того, чтобы уважаемым людям предъявы кидать, прошелся бы по стабу, поспрашивал чем люди живут. Думаешь, что, если я спеком торгую, все зло мира от меня? Поговаривают, что у тебя муры людей таскают, как овец бесхозных… Может это тоже я? — мужчина вызывающе уставился на гостя.

Скиф скрестил руки на груди ухмыльнувшись. При допросе он не стал распространяться об одной маленькой детали — Викинг и Шпала серьезно буксовали на некоторых важных вопросах. Такого не добиться обычным алкоголем, даже из вусмерть пьяного человека, Скиф, смог бы вытянуть все до последней минуты, перед полной отключкой, а вот измененное сознание такой возможности не давало.

— В этом мире люди пропадают постоянно. А твоя монополия на продажу спека многих раздражает, не пора-ли поделиться рынком сбыта?

— Ой-ли? Я один? Не под твоим крылом Северные караваны спек возят и еще какую-то новую дрянь! Амброзия — пища богов, дерьмо, превращающее человека в послушную марионетку, без ненужных мыслей, буквально за два применения! — не выдержал Бродяга, повысив голос.

Скиф опустил глаза, сжав пальцы так, что костяшки побелели, только хорошо знающие его люди могли заподозрить в такой позе бурю эмоций. Мысли метались как испуганные кролики: «Как? Просто как, он пропустил появление новых контрабандистов? Да, еще с новой дурью! Почему служба безопасности ни сном, не духом?! Куда смотрят сенсы с ментатами до кучи!?».

— Не понимаю, о чем ты. Мне нужны имена Бродяга, мне нужны имена…

— Знаешь, мне тоже не нравится, что кто-то в таком хорошем стабе беспредельничает… Я готов помочь. Но и ты Северных уйми. Сам подумай, зачем нам что-то новое? Спеком всю жизнь обходились, давай на нем и остановимся.

Скиф скрипнул зубами, протянув руку. Дело становилось все запутаннее.

Глава 11

***

Ползать пьяной в кромешной тьме, на удивление, Ксюше понравилось. Скользкие камни, извилистые спуски, лужи, местами перерастающие в ручейки. Холодные нагромождения глыб, временами переходящее в узкие лазы. Сталактиты свисающие до самого пола. Девушка в очередной раз неудачно попыталась перепрыгнуть с одной глыбы на другую, свалившись в прохладную воду. Неудачное приземление вызвало взрыв хохота.

Она не понимала сколько уже успела пройти, и совершенно перестала переживать о том куда топает: " Есть выход, нет выхода… Какая, по сути, разница? Этот мир не подразумевает вариантов, где можно жить долго и счастливо".

Замутненное сознание не цеплялось за видения, рождаемые даром. Расслоившаяся картинка мира перестала доставлять жуткий дискомфорт. Может причиной тому стала обделённость событиями этого места в целом?

Ксюша проскользнула меж двух столкнувшихся домиком плит, направившись, для разнообразия вверх. Узкий лаз змеей извивался меж камней, закончившись вертикальным подъемом. Закрепленные на петлях рюкзака вилы, все время чиркали о стены. Возвращаться обратно желания не было, да и места для разворота тоже. Ксюша внимательно осматривала каждый уступ другим зрением, пытаясь уловить то неясное ощущение, которое, давал ненадежный камень. Казалось, что есть те, что не сдвинутся с места ни при каких условиях еще несколько веков — они отдавали холодом, а судьба тех, что дарили тепло была явно не предопределена…

Изогнувшись, девушка, проскользнула под опасно нависающий глыбиной, вынырнув в просторную штольню.

Рукотворная выработка была укреплена полусгнившими, деревянными балками и проржавевшими, за годы службы, железными штырями. Где-то, совсем близко, шумела вода. Ксюша повернула на право, не желая бродить по полузатопленным тоннелям.

Не успела она пройти и двадцати шагов, как в голове возник образ тощего, бледного зараженного. Его кожа была подобна белому листку бумаги, а у огромных черных глаз совсем не было радужки. Девушка рефлекторно дернулась к стенке, успев буквально в последнюю секунду. Опираясь на все четыре конечности, мимо пронеслась очень шустрая тварь. " Трезубец достать не успею" — судорожно проскочила мысль.

Тварь, разворошив мелкий щебень, затормозила, развернувшись для нового захода.

Существо обладало скоростью, намного превышающей обычных пустошей, но имело очень субтильное телосложение, с непропорционально длинными руками и пальцами. Сквозь тонкую кожу проступали ребра и позвоночник. Оно снова бросилось в атаку. Ксюша метнула ей на встречу рюкзак, отпрыгнув в сторону. Тварь оступилась, кубарем прокатившись по полу.

На ходу доставая нож, девушка, метко швырнула в противника смесь из песка и камней.

Тварь затрясла мордой, пытаясь очистить запорошенные глаза. Из ее глотки вырвалось недовольное урчание. Тут же, где-то в глубине туннеля ее поддержало еще несколько голосов.

Ксюша навалилась сверху. Монстр извернулся, продрав когтями бок. Девушка, вздрогнув, со всей силы вогнала острие в ухо. Тварь забилась в предсмертных конвульсиях.

Схватив рюкзак, Ксюша, бросилась проч. Она слышала нарастающий шум в туннеле. Камни нещадно впивались в голую стопу, но времени думать об этом не было. Оставалась только одна надежда, что в противоположном конце штольня не затоплена под потолок, а эти зараженные не умеют плавать.

Урчание стало сильней. Мир проявлялся в голове кратковременными вспышками, только когда голая нога касалась пола.

Над чернеющей пропастью замер подвесной мост. Ксюша резко отпрыгнула вправо. Самый быстрый монстр проскочил мимо, врезавшись в деревянный столб. Не задумываясь, она, подняла его на вилы, сбросив вниз. Тело покатилось по камням, с гулким всплеском упав в воду.

Ксюша схватилась за металлический трос, удерживающий мост, застонав от досады — последние деревянные пролеты отсутствовали напрочь. Твари точно смогут перемахнуть такое расстояние, а вот она…

Ксюша сделала пару шагов вперед, чувствуя, как вся конструкция начинает ходить ходуном. Сзади на ее спину обрушился еще один монстр. Она повалилась на бок, съехав на самый край. Деревянные доски качнулись, сбрасывая с себя беспокойную ношу.

Ксюша ушла целиком под воду, так и не коснувшись дна. Быстрая, подземная река потащила ее прочь, то и дело бросая на камни.

Тварь не умела плавать, изо-всех сил пытаясь использовать девушку, как спасательный круг. Когти проткнули одежду в области ключицы, не давая всплыть.

В легких почти не осталось воздуха. Из последних сил, Ксюша, рванула вниз. Существо забило руками по воде, выпустив свою жертву.

Течение ускорилось, а впереди замаячили крутые пороги.

Напрягая дар до предела, Ксюша, увидела два расположенных рядом валуна. Резко сменив направление, она погребла туда, ловко поставив вилы на манер распорки. Вода прибила ее к образовавшейся преграде.

Она не знала, сколько времени потребовалось на то, чтобы выбраться на сушу. Но когда череда скользких камней оказалась пройдена девушка валилась с ног от усталости. Небольшой, сухой грот был одним из ответвлений бесконечных тоннелей. Сознание поплыло, ноги подкосились, девушка рухнула на землю провалившись в забитее.

***

Скиф стоял на площади, предназначенной для осмотра прибывающих караванов, и чувствовал себя ловцом крокодилов в мутной воде. "Тут еще надо разобраться кто на кого охотится" — он задумчиво поднес к губам фляжку, сделав глоток. Вокруг суетились люди, разгрузка очередного каравана шла полным ходом.

Он слишком сильно положился на своих информаторов, уверовал, что сложившийся механизм управления оптимален и не нуждается в регулярной чистке. Тем неприятнее оказались последствия… Скиф слишком сильно увлекся Ирокезом и Рубежом, и вот результат — как минимум трое из семи глав совета были вовлечены в дело с амброзией. Оставалось лишь выяснить степень их заинтересованности…

Бойцы из службы досмотра шустро обшаривали прибывший караван. Скиф окликнул ближайшего, подозвав к себе:

— Что везут? — будничным тоном спросил он.

— Ничего интересного, это же наш внутренний. Жратва, техника, кое-что из оружия, но так по мелочи.

— А караваны Северных когда прибудут?

— Не скоро, они же, только, два дня назад отгружались. Теперь дней десять, точно, ждать придется.

"Может, оно и к лучшему" — подумал, Скиф, пристально вглядываясь в подтягивающихся к площади торговцев.

«Внутренние проблемы, внешние проблемы… Никто не поручится, что по возвращению с вылазки, его будут ждать дома с распростертыми объятиями. Но если он и дальше продолжит закрывать глаза на копошение внешников, будет-ли, вообще, то место куда он смог бы вернуться?» — Скиф, тяжело вздохнул. «С недавнего времени разведка все чаще доносила, что разрозненные группировки муров объединяются под покровительством внешников. А главное оружие появляющееся у этих шавок! Штурмовые винтовки HK416, удобные при охоте игрушки, типа переломной винтовки XBR Crackshot, беспилотники, в конце концов! Если отбросить мысли о всеобщем помешательстве внешников, это могло значить только одно — полное переоснащение их базы… И возможно расширение? Как знать… А узнать надо!» — напряженно думал мужчина, отослав бойца.

Вдруг, среди толпы, мелькнула знакомая, невысокая фигура. Светлые волосы, прямой нос, выразительные серые глаза, хрупкая фигурка…

"Не может быть!" — Скиф торопливо двинулся в сторону девушки. "Это, просто, невозможно," — казалось бы, еще пару шагов и он поймает ее…

Что-то сильно обожгло руку. Мужчина оторопело уставился на распоротый от локтя до запястья рукав. По коже струилась кровь. Достаточно глубокая рана могла бы закончиться госпитализацией в его родном мире, но в Стиксе подобное считается царапиной. Скиф за озирался в поисках того, кто нанес ему это увечье. Но поток людей был слишком плотным в этом достаточно узком месте, а человек действовал мастерски, быстро затерявшись в толпе. Как и девчонка…

"Первое предупреждение? Как мило…" — поморщившись, Скиф, усмехнулся, направившись к зданию управления.

Ворон, со скучающим видом, перебирал бумаги, лишь изредка вглядываясь в написанные каллиграфическим подчерком слова. Больших людей не тяготят проблемы мелких неудачников, поэтому характеристики рейдеров, которых, в ближайшее время придется списать, не вызывали никаких эмоций. Он нацедил виски, покрутил жидкость в стакане, задумчиво переведя взгляд на дверь.

— Скиф, заходи дружище, что ты там на пороге топчешься?

Мужчина вошел, плюхнувшись в кресло на против, угрюма сверля взглядом хозяина кабинета.

— Привет. Что у тебя тут происходит, средь белого дня, платка сопливого не допросишься… — Скиф сжал окровавленные концы рукава. Кровь все еще не желала успокаиваться.

— А ты это что? Маникюр решил сделать? — мужчина порылся в столе, достав запакованный бинт, — посмотрел я пси-паспорт твоей девочки — очень интересный экземпляр.

— Об этом потом. Что у нас с Северными караванами?

— А что у нас с ними? — выгнул бровь мужчина лет сорока, сложив перед собой руки в замок.

— Я про амброзию. Не думаю, что такая интересная вещь прошла мимо твоего взгляда.

Ворон встал, прошелся по кабинету, поправляя всякие мелочи: книги, стопки документов, маленький серебряный крестик, притаившийся в углу, папки с отчетами. Достал из мини-бара еще один стакан, вернувшись к столу.

— Грядут новые времена, — хозяин кабинета щедро плеснул гостю виски, — только подумай, толпа беспрекословно подчиняющихся солдат, всегда в боевой готовности, не имеющих личного мнения и не стремящихся действовать в своих интересах. Каждое твое слово будет законом для них, — он посмотрел куда-то поверх головы гостя, — я устал от всех этих мелочных дрязг, от торгашей, которые, в конец уже обнаглели, — мужчина глотнул коньяка, поморщившись, — хотят транзиты через наш стаб делать без досмотров! И главное есть те в совете, кто на это согласен! Каток, так, вообще, чуть слюной тут все не забрызгал, когда я им отказал.

Скиф усмехнулся. Кому как не уме известно, что значит послушная марионетка. Люди, лишенные собственной воли, не ведающие страха… Только они были не способны верно оценивать ситуацию, и часто гибли за зря. Необходимости в подобной армии, Скиф, не видел. А главное ради чего? С торгашами, раньше, всегда можно было договориться, а совет присматривал себе, Ворон, сам.

— И все согласны с такими нововведениями? — вопросительно выгнул бровь мужчина.

Взгляд хозяина кабинета стал пристальным и тяжелым.

— С каких пор тебя стало интересовать мнение аутсайдеров?

"Аутсайдеров?" — Скиф залпом допил виски: "Ворон записал в аутсайдеры своих верных помощников и главу торгашей до кучи? Как интересно…".

— Твоя послушная армия будет не способна два плюс два сложить, без твоей подсказки. Рискну предположить, те провалы в памяти у начальника охраны подстанции — результат амброзии?

Ворон нахмурился, взглянув куда-то в сторону.

— Нет, исключено. При употреблении амброзии память нестрадает, сознание фиксируется на определённом предмете или человеке, после чего сам вид данного объекта начинает приносить ощущение радости и счастья. Я все же склонен предполагать, что это проделки торговцев, уж слишком сильно появление конкурентов сказалось на их характере.

— Ага, и зачем это им? — покивал головой Скиф.

— Списали они наш стаб, — Ворон, сжал кулаки, чуть не плюнув на пол, — продали Мурам, козлы.

— Интересная версия, — хмыкнул Скиф, поднимаясь, — ее то мы и проверим, — побарабанил он пальцами по столу, — Штирлиц троих на это дело выделяет, из Ирокеза двое пойдут…

— И кого ты из наших хотел взять? — слегка успокоившись осведомился Ворон.

— Лютого и крапового.

— Хороший выбор, — покивал Ворон, — когда выдвигаетесь?

— Завтра, с утра.

***

Выдернув из норы последнего зараженного, Паяц, одобрительно хмыкнул. Работа заняла добрых три часа. Пустыш был мертв, и судя по практически отрезанной голове, девчонка прибывала в добром здравии.

— Я туда не полезу, — с ходу заявил Тесла, нервно вытирая о карманы руки.

Возвращаться ни с чем совершенно не хотелось. Но и лезть непонятно куда тоже желания не было.

— Кто-нибудь, карту тоннелей захватил? — в предгорье тянулся целый лабиринт. Паяц упрямо взглянул на Теслу — надо бы спуститься.

— Не пори горячку, Паяц. Там под землей обитает особая порода бегунов — мерзость еще та. У меня тут один знакомый обитает, знает эти пещеры как свои пять пальцев. Давай сначала к нему?

— Надежный хоть знакомый? — с сомненьем прищурился парень.

— Не переживай, просто так не кинет, — улыбнулся Спец, потирая руки.

— Ладно, идем.

***

Тусклый свет пробивался сквозь сомкнутые веки. Ксюша, попыталась встать и не смогла. Пока она валялась без сознания кто-то плотно связал ее по рукам и ногам.

— Очнулась, — недовольно буркнул голос чуть в стороне.

Ксюша изогнулась, пытаясь разглядеть сидящую в углу фигуру. Мужчина мерно прикладывался к железной фляжке, не сводя с девушки глаз. В его позе чувствовалось какое-то напряжение, не смотря на плавность движений.

— Что, Боги Улья отвернулись от своей верной слуги? — незнакомец потянулся, почесав заросшую густой щетиной щеку.

— Здравствуйте… — не нашлась, что ответить Ксюша.

— Здравствуйте? — громкий хохот разлился по небольшому гроту, — ты обещала убить меня, если я еще раз встану на твоем пути. Ну давай, я жду, — развел он руками.

Девушка округлила глаза, захлопав ресницами.

— Я вас первый раз вижу…

Мужчина подавился, закашляв. Резко встав, незнакомец в два шага преодолел разделявшее их расстояние. Он оказался высоким и широкоплечим, едва не чиркая лохматой головой о своды грота.

— Память отшибло? — он присел на корточки, наклонившись, — так я напомню…

Свет от налобного фонаря больно резанул глаза, ослепив на несколько невыносимо долгих мгновений. Мужчина сбросил плотную, темно-зеленую толстовку, медленно стянул футболку с эмблемой какой-то рок группы, обнажив покрытое шрамами тело.

— Вот это помнишь? — палец уперся в розовый, паукообразный шрам на совсем светлой коже, чуть выше правой ключицы, — а это?

По самой длинной линии рука спустилась до второго паука на груди.

— Вы меня с кем-то путаете… — жалобно пискнула Ксюша.

— Я твое поганое лицо, Аска, ни с кем не перепутаю, ни в этой жизни, ни в иной.

Где-то с боку, у едва заметного лаза, послышалось заинтересованное урчание.

Мужчина тихо буркнул нецензурное проклятие в адрес не прошенных гостей, развязав ноги пленнице. Быстро примотал веревку меж связанных рук, потянув на себя.

— Вставай. Развлечемся чуть позже.

Он подобрал вилы, усмехнулся, забросив их на плечо.

Урчание повторилось, разнеслось эхом по длинным туннелям, подхваченное разными глотками на все лады. Тихий скребущийся звук послышался сразу слева и сверху.

Незнакомец спустился на узкий уступ, едва возвышающийся над бушующей рекой, потянув за собой девушку.

— Отстанешь — скину в реку, — непринужденно предупредил он, дернув за веревку.

Пропитанная влагой почва скользила под ногами. Ксюше только чудом удавалось сохранять равновесие. Обтесанные водой и временем каменные глыбы не давали и малейшей возможности цепляться за стены. Острые осколки камней с болью врезались в босую ногу.

Извиваясь, подземная река делала крюк вправо, слева в нее вплетался небольшой ручей, преграждая путникам дорогу.

Мужчина притормозил, осторожно, ногой, нащупал под водой небольшой выступ, уверенно шагнув вперед.

— Тут мелко, — произнес он, потянув за веревку.

Ксюша, со всего маху шлепнулась в воду. Незнакомец хмыкнул, ничего не сказав. Он повернулся, направившись по руслу, тихо журчащего ручья, вверх. Холодная вода вмиг заморозила голую ступню, через промокшую одежду цепко вгрызаясь в теплую плоть. Через пару поворотов девушка уже вся тряслась от холода, а еще через несколько минут перестала чувствовать пальцы на ногах. Да и сама ступня теперь ощущалась как деревянный протез.

— А куда мы идем? — подала она голос, понимая, что совсем скоро вторая нога тоже потеряет всякую чувствительность.

— Прогуляемся до девятки, — беззлобно ответил незнакомец, — как говориться: долг платежом красен. А я и так в должниках у тебя засиделся.

Ручей вывел в небольшой грот почти до потолка заваленный огромными глыбами.

— Дамы вперед, — мужчина потянул за веревку, шлепнув Ксюшу пониже поясницы.

Камни сложились в труднопроходимый лабиринт, заставив путников то ползти на четвереньках, то извиваясь змеей вскарабкиваться на неровные каменные плиты, а иногда даже изображать из себя крабов, пытаясь протиснуться в узкие щели. Этот грот казался бесконечным. Они то перепрыгивали с одного препятствие на другое, то пролезали под ними. В какой-то момент, Ксюша, поймала себя на мысли, что еще полчаса такой зарядки и она сама будет умолять чтобы, ее пристрелили. Кожа на локтях и коленях быстро стерлась, начав сильно саднить. Организм, снова потребовал живчика мучительно сдавив виски. Головокружение не давало сосредоточиться на дороге, все время хотелось пить, веревка болезненно стесала кожу на запястьях основательно мешая двигаться, а сколько раз за последние сутки она отбивала голую ступню не поддавалось счету. Скупая одинокая слеза медленно скатилась по холодной щеке.

Девушка из последних сил подтянулась, вытащив себя из глубокой расщелины, по которой они ползли последние полчаса, устало перекатилась на спину, прикусив губу. Где-то в трех метрах над головой из узкой трещины пробивались лучи заходящего солнца. Небольшой кусочек неба был раскрашен в розовые и фиолетовые тона. Она уже и не надеялась их увидеть. Ее губы растянулись в блаженной улыбке, а глаза вновь наполнились предательской влагой.

Глава 12

Отряд, бесшумными тенями, двигался по густо заросшему бурьяном лесу. Солнце медленно клонилось к горизонту.

Ирокез выделил лучших разведчиц, они умело направляли команду, избегая нахоженных троп и притаившихся в траве ловушек.

— Далеко еще? — напряженно спросил Кот, переводя дыхание.

— Пару километров и будем на месте, — отозвался приземистый кваз, по собачьи мелко втягивая ноздрями воздух.

Мужчина, не сильно отличающийся по габаритам от перекаченных квазов, медленно опустился на корточки, протянув раскрытую ладонь красному жуку — пожарнику.

— Мы тут не одни, — тихо выдохнул он.

— Северо-Восток, — подтвердил его слова второй кваз, — десять целей. Последний недавно после болезни… Или запоя.

Скиф прижался спиной к березе, экономя силы. Он всецело доверял девочкам из Ирокеза. Кира когда-то была знойной брюнеткой, с большими, карими глазами как у новорожденного олененка, в обрамлении густых ресниц. А что теперь? Двухметровый кваз с лиственно-зеленой щеткой волос по середине черепа, плечами шире, чем у него и топорной, тяжелой челюстью способной перекусывать стальные провода. А ведь когда-то…

Она была нежная и ласковая как кошка… Тонкие пальчики осторожно гладят голую грудь, выводя причудливые вензеля, Кира опускается ниже, шлейф черных волос закрывает его от внешнего мира. Мягкие, горячие губы страстно впиваются в едва приоткрытый рот. Дыхание сбивается… Скиф мотнул головой, прогоняя не вовремя нахлынувшие воспоминания.

Кваз взмахом руки приказал следовать за ним, спускаясь в неглубокий овражек. Трава редкими островками торчит меж мшистых кочек, переходя в желтый игольчатый наст. Тонко пахнет хвоей и грибами.

Лютый одним махом перепрыгнул через поваленную сосну, цыкнув на притаившуюся на березе сороку. Та молча потопталась на ветке, легонько оттолкнулась, улетев проч.

— Еще трое впереди, чуть восточнее, — задумчиво шепчет он.

Кира понятливо кивнула, снова изменив маршрут.

Размашистый шаг быстро превратился в короткие перебежки. Батон поменялся местами со вторым квазом, врубив на полную свой дар. Его движения стали резкими, неуловимыми, словно на ускоренной кинопленке.

Кира перемахнула через трухлявые останки сосны, обогнула густой кустарник, почти нос к носу столкнувшись с зараженным. Он дернулся, выставив вперед тощие ручонки. Черные без радужки глаза оживились при виде не званных гостей. На ноге звякнула тяжёлая цепь. Пустыш резко остановился, открыл рот, и Кира одним резким движением свернула ему шею. Труп безвольной куклой упал под ноги.

— Уже близко, — одними губами произнесла она, приподнимая мертвеца.

Нож четко вошел под челюсть пригвождая зараженного к дереву. Из глубокой раны сочилась бурая кровь, пачкая лохмотья, что были напялены на мертвеца.

Второй кваз припал к земле, обойдя кусты по кругу.

— Охрана совсем недавно ушла, может, минут десять назад, не больше.

— У нас минут пятьдесят до того, как они заметят и поднимут тревогу, — напряженно произнесла Кира.

Скиф запустил обратный отсчет на секундомере, встроенном в часы, утвердительно кивнув. Им во что бы то не стало надо успеть!

Время рвануло испуганным зайцем. Группа выбралась на затянутую травой тропинку сильно ускорившись. Продолжительный бег в полном обмундировании — то еще удовольствие.

Скиф про себя проклинал гребаных внешников, забравшихся в такую жопу, когда лес резко расступился, явив заветную базу.

Группа попадала на землю, ползком рассредоточившись по ближайшим кустам.

Краповый внимательно вглядывался в ближайшие ангары, стараясь запомнить каждую деталь, каждую мелочь. Стикс одарил его зрением, позволяющим видеть даже через самые толстые стены. Надо было постараться сохранить в памяти все увиденное. Второй кваз глубоко втягивал воздух, значительно отодвинувшись от коллег, тоже сильно напрягая память. В таких делах мелочей не бывает.

Скиф достал бинокль, наведя резкость. Забор из сетки рабицы выглядел насмешкой над этим миром, в отличии от своего бетонного собрата, построенного метров на триста ближе к центру базы. Метров пять-шесть в высоту не меньше, с надежно укрепленными вышками в обрамлении здоровенных прожекторов. «Времянка?» — задумчиво почесал затылок, Скиф.

Вышедшие за ограду люди, в экипировке внешников, деловито рассредоточились по полю, втыкая в землю красные флажки. Они то и дело водили по земле миноискателями, поминутно сверяясь с какими-то картами.

По дороге, уходящей от лагеря, выдвинулась колонна бронетехники. Три новеньких БМП, отливающих свежей краской и два БТРа, с хищным рычанием скрылись в лесу.

Скиф посмотрел на таймер, в запасе оставалось всего двадцать минут. Он подал команде знак, направившись в сторону уехавшей колонны. В любом случае, возвращаться прежним путем они не собирались.

***

Паяц сидел на кровати, сделанной из деревянных поддонов. «И с чего они, вдруг, решили, что знакомый Спеца будет безропотно дожидаться их прихода, как прекрасная принцесса в одинокой башне?».

Тесла придирчиво осмотрел сваленные в кучу хозяйские шмотки, фыркнул, плюхнувшись сверху. День догорал, желающих рвануть куда-то в ночь не было, так что, волей не волей, а располагаться на ночлег группа решила в уютной пещере.

— Завтра придется возвращаться, смысла бегать в одиночку по горам нет, — подал голос задумчивый Спец.

Паяц, устало потер лицо, скрывая недовольно сжатые губы. Не выполненное задание еще пол беды, сейчас больше всего волновала судьба девчонки. И почему для осознания достаточно простых вещей, иногда, требуется так, непростительно, много времени? Он откинулся назад, растянувшись на кровати.

«Отпустить ее было ошибкой… Большой ошибкой. О чем он только думал? Как, вообще, ему пришло в голову, отпустить совершенно не подготовленного человека за стены стаба, на верную смерть? Да не о чем он не думал, вел себя как мальчишка, глупо согласившись на то, что решила не менее бестолковая девчонка! На что он рассчитывал? Что она испугается и прибежит обратно? Ага… Прибежала… Как же! И где теперь искать эту мелочь?» — Паяц, поморщился.

«Хотя, какой у них был выбор? Скиф, в любом случае, заставил бы ее без конца использовать свой дар, переживать ужасы других людей снова и снова. Чувствовать каждую потерю, как свою собственную… Бедная малявка, с таким даром ей, действительно, лучше было бы застрелиться…»

— Хорошо, если твой знакомый, до завтра не появится, вернемся в стаб.

***

Проснувшись, Ксюша с удивлением обнаружила, что лежит под тяжелой курткой, камуфляжной расцветки. Веревка, жестко оплетающая руки, куда-то пропала, а по каменному гроту мягко скользят блики костра.

Незнакомец, не отрываясь следил за танцем языков пламени, теребя в руках тонкий прутик. Сейчас он казался намного моложе, лет тридцать, не больше. Отросшие, светлые кудри мягко спадали на лицо. Тени подчеркнули скулы, очертив упрямый подбородок с небольшой ямочкой по центру. Проявили горбинку на носу, от старых переломов. Длинные пальцы отломили кусочек прутика забросив его в костер.

Лежать на голой земле было жутко неудобно, острые камни сильно впивались в нежное, непривыкшее к такому обращению тело. За прошедшие часы ноги и руки основательно затекли, а шея, кажется, вообще, потеряла способность двигаться. Ксюша попыталась тихонечко перевернуться на бок, чтобы, не дай Бог, не привлечь внимание этого психа.

— Уходи, — слова ворвались в сознание девушки подобно грому.

Она вздрогнула, замерев на полуобороте. Сердце испуганно сжалось.

Мужчина все также продолжал смотреть на пламя, ссутулив плечи. Ксюша неуверенно села, осторожно ощупав влажную джинсовку. Запястья трогать было боязно. Стертая кожа жутко саднила, местами под веревкой образовались открытые раны, из которых периодически вытекала сукровица.

— Аска, уходи, пока я не передумал, — мужчина резко посмотрел на нее.

Ксюша за озиралась в поисках выхода, но единственная щель, которая, мало-мальски походила на выход располагалась рядом с этим ненормальным. Медленно встав, девушка, чуть не плюхнулась обратно — кожа голой стопы горела огнем, но начать сооружать портянки значило потерять время, а мужик мог передумать в любую минуту. Пересилив себя, она похромала к выходу, чувствуя, как на пятке открылся глубокий порез. Боль отдавала во всю ногу, будто там застрял огромный гвоздь.

— Спасибо, — она протянула куртку, стараясь опираться исключительно на левую ногу.

— Аска… — встав, хрипло прошептал мужчина, протягивая руку.

Собрав волю в кулак, Ксюша, заставила себя застыть на месте. Внимательно следя за реакцией незнакомца. Он неуверенно сжал ее пальцы, стараясь поймать ускользающий взгляд.

Откуда-то сверху пахнуло луговыми травами, с едва заметной примесью чего-то химического… Мужчина замер, задрав голову к своду пещеры. Его лицо стало напряженным. Он хмурился, будто что-то подсчитывая в уме.

— Уходим от сюда. Быстро, — куртка тут же оказалась на теле своего владельца.

Ксюша в ужасе наблюдала за его спешными сборами, не в силах убежать. Костер был моментально затушен, а скромные пожитки распиханы по карманам. «Он меня не отпустит,» — мучительно больно билась в голове одна единственная мысль.

— Аска, не стой столбом! Надо убираться отсюда пока перезагрузка не началась. У нас от силы минут десять, не больше! — рявкнул он, схватив Ксюшу за руку.

Без лишних церемоний мужчина протиснулся в щель, потянув за собой девушку. Она зашипела от боли.

— Да, что ты будешь делать, — раздраженно отозвался незнакомец, пристально посмотрев на поджатую ногу, — потерпи, идем.

Мужчина, снова, потянул на себя, уже не обращая внимания на сдавленные стоны.

Лаз был настолько узкий, что по нему возможно было передвигаться только боком. Острые выступы то и дело норовили пропороть ткань куртки, задевая то лопатки, то затылок. Мужчина в одной руке нес вилы и рюкзаки, а второй непоколебимо тащил за собой девушку. Казалось, вот-вот и монолитные плиты сомкнутся, перемолов в пыль хрупкие человеческие тела. Легкий ветер принес свежесть раннего утра с уже хорошо различимым кислотным привкусом.

— Терпи, осталось совсем чуть-чуть.

Ксюша сильно приложилась затылком о каменный выступ, охнув от неожиданности.

Уходящий высоко вверх тоннель неожиданно сменился крохотной пещеркой с низким потолком. Мужчина отпустил Ксюшину руку, зарывшись в груде тряпок закрытую от постороннего взгляда камнями. В десяти шагах от него, тусклым светом, манил выход. Солнце еще не успело набрать полную силу, лишь слегка подсветив влажные от россы зеленые листья, но после бесконечно долгого блуждания во мраке, даже, такая малость казалась настоящим чудом.

— Аска, давай на выход.

Дважды повторять не пришлось, девушка на четвереньках зашустрила к выходу.

Внизу, как на ладони, раскинулся большой город. Нормальный, жилой город! Башни высотных домов, мигающие рекламой торговые центры, баннеры с разноцветной рекламой, маленький скверик с парочкой аттракционов. Потоки машин, спешащих по своим делам, куча людей на улице… До него казалось рукой подать, спуститься с холма и и преодолеть узкий овражек. Ксюша, не задумываясь шагнула вперед.

— Куда?! — незнакомец был тут как тут, схватив девушку за шкирку, — ты совсем из ума выжила?

Ксюша закусила губу, чтобы не расплакаться. «Что он от нее хочет? Почему отпустив, не отпускает?!».

— Сядь, — мужчина рывком опустил ее на землю, взяв в руку голую ступню, — на, выпей.

Он протянул девушке старую армейскую фляжку, поцарапанную и слегка помятую с правой стороны, положив пострадавшую ногу себе на колени. Быстро протер пятку спиртовой салфеткой, найдя в рюкзаке пластырь, аккуратными движениями залепил порез.

— И как ты умудрилась кроссовок потерять?

— Пустыши утащили… — пожала плечами девушка.

— Новый вид, питающийся обувью? — усмехнулся он, достав из бокового отделения пару плотных, зимних носок.

Теплые пальцы осторожно коснулись прохладной кожи натягивая темную ткань. Нежно разгладили каждую складочку. Большой палец массируя, мягко обвел контур выступающей на щиколотке косточки. Горячая ладонь прильнула к стопе пригладив ткань. Ксюша затаив дыхание следила за действиями мужчины. Когда его руки поднялись выше, подвернув ткань джинсов, девушка почувствовала, как у нее начали гореть уши.

— Все. Идем, — он нехотя отодвинулся, встав.

Мужчина отдал девушке рюкзак устремившись вперед по склону.

В невысокой траве цвели голубые колокольчики, тянули к солнцу желтые головки лютики. Средь камней темными изумрудами упрямо стремились вверх худощавые ели. Высоко, на горном хребте, блистали белоснежные шапки. Барашки облаков скользили по лазурному небу.

Мужчина вернул, Ксюше, вилы и ковылять стало немного легче. Нетронутая красота этого места завораживала, девушка остановилась, украдкой вытирая выступивший на лбу пот.

— Не отставай. Видишь вон ту низину? Нам нужно преодолеть ее до того, как туман окончательно выйдет за ее пределы.

До обозначенного места оставалось совсем чуть-чуть, но и клубящаяся, белая пелена поднималась достаточно быстро. Ксюша споткнулась, зарывшись ладонями в цветочный ковер. Реальность дрогнула, смешалась тысячами перезагрузок. Определенность будущего в одно мгновение перестала существовать. Все смазалось, завертелось в бешеной круговерти…

— Твою мать! — мужчина подхватил потерявшую сознание Ксюшу, — эй, что с тобой?!

Он попытался привести девушку в чувства, но ничего не выходило. Она начала дергаться как в приступе эпилепсии. Мужчина закинул бесчувственное тело на плечо, рванув в низину. Которую уже почти полностью затопил туман. Девушка сдавлено захрипела.

Белая пелена приняла его в свои объятия. Химический запах до боли продрал носоглотку. Подъем вверх с дополнительным грузом, казался бесконечным. Девушка неожиданно обмякла, тяжело дыша.

— Аска, да очнись же наконец! — легкие пощечины не помогали. Что делать в такой ситуации мужчина явно не знал.

Роковая черта была пройдена, но кисляк продолжал выплескиваться за ее пределы. Пришлось снова двинуться в путь.

Спустя десять минут ему показалось, что дыхание девушки слабеет. Он опустился на землю, прижав ухо к груди. Озадаченно посмотрел в спокойное лицо, вдохнул побольше воздуха, зажал ее нос, припав к губам.

Призраки несбывшегося отступили также быстро, как и нахлынули. Ватная пустота затопила сознание. Потом, сквозь клубы белого дыма, проступило видение светловолосого парня. Он, действительно, знал ее… Нет, не ее, а девушку как две капли воды похожую на Ксюшу.

Они были близки… Как две половинки единого целого, что нашли друг друга в бушующем безумстве этого мира. Он учил ее выживать в горах, охотиться, она рисовала карты, сглаживала своей жизнерадостностью все невзгоды здешней жизни. Он считал ее своим талисманом, несказанной удачей, наполняющей каждый прожитый день смыслом.

Ему надо было уйти всего на пару часов. Легкие деньги — десять споранов за доставку одного груза. Лучше этой парочки никто не знал эти подземелья, так что к нему часто обращались с подобными просьбами. Аска на тот момент повредила лодыжку, не то, чтобы было что-то опасное, но и смысла напрягать больную ногу он не видел. Оставив ее под присмотром надежных людей. Надежных… Да, они уже работали с ним… Но разве это признак надежности в Стиксе?

На голой земле, в разодранной одежде, истекая кровью лежала его Аска. Все лицо в синяках, от распухших губ до виска тянется глубокая резаная рана. На теле живого места нет. Она открывает глаза и смотрит… Смотрит прямо в душу, мертвыми, пустыми глазами.

Ксюша в ужасе очнулась, увидев нависшего над ней мужчину. Она взвизгнула, забарабанив руками по широкой груди.

— Аска, прости. Прости я не хотел, — мужчина в секунду отпрыгнул от нее, успокаивающе выставив вперед руки, — ты потеряла сознание…

— Я не Аска, — прошипела Ксюша, пытаясь незаметно пощупать лицо.

— М-да… И кто же ты тогда? — недовольно буркнул блондин.

— Сахара, — в тон ему отозвалась девушка.

— И давно у тебя эти припадки Са-ха-ра? — издевательски растягивая имя произнес мужчина.

— Сегодня впервые.

Он внимательным взглядом окинул ее с ног до головы.

— Ладно, Сахара, — поморщившись, процедил он, — меня можешь звать Изгой. Нам надо уходить, место тут совсем нехорошее. Ты из Ирокеза или Рубежа?

Ксюша встала, отряхивая одежду. Говорить откуда она пришла ей не хотелось, а куда подаваться дальше она не знала.

— А тебе не все равно?

— Я бы мог тебя проводить. Прости, что так вышло…

— Так вышло?! — жгучая обида заклокотала в горле. Чужие мысли накрепко сплавились с собственными воспоминаниями — Ты! Это ты виноват! Это из-за тебя все так вышло! И после всего, ты ее ненавидишь?

Мужчина потупил взор, невольно сжав кулаки.

— Что ты можешь знать обо мне, если ты не она?

— Я? — девушка покраснела, окончательно придя в себя. Она не хотела рассказывать о своем даре… И вот так просто, все выложила… — я иногда могу видеть прошлое… Не все… Какие-то моменты.

— Тогда, ты должна была видеть, что я искупил свою вину сполна. Идем, тут не стоит задерживаться.

Сначала, Ксюша, хотела демонстративно усесться на землю, раскрыв карту, но… Но сил храбриться в одиночестве не осталось, а он… Он просто был.

Она так сильно задумалась, что мужчина успел удалиться на достаточное расстояние. Ксюша, бросилась вдогонку, но уже на третьем шаге оступилась, застонав.

— Подожди, постой.

Мужчина вздрогнул, остановившись.

— А куда мы? — осторожно поинтересовалась она, доковыляв.

— Это место называют глоткой дьявола. Девятка основной своей частью плотно примыкает к горам, за исключением хвоста. Мы сейчас, как раз, между ним и горами. Тут одна дорога через Первомай мимо Шервуда.

Ясности такое объяснение не добавило, а скорее наоборот.

— А почему не тоннелями через горы?

— Там, — он неопределенно махнул себе за спину, — пещеры облагорожены, экскурсии, подсветка все дела. В этом месте без особой надобности и так лучше в систему не соваться. Тем более сейчас…

Они спустились в долину, густо заросшую кустарниками, меж которых, стелилась ровная, асфальтированная дорога. Вдали высился смешенный лес.

— Первомай — это деревня?

— Поселок городского типа. Домов пятнадцать.

Мужчина, не таясь шагал по краю обочины. Ксюша украдкой поглядывали на него, пытаясь разложить по полочкам все произошедшее. Изгой, молчал, всматриваясь в даль.

Хорошие поступки, плохие люди никогда не бывают однозначными… Тем более тут. В жизни Изгоя хватало всякого. Но не это было важным, девушка вздохнула, смакуя чужое прошлое: «Залитый солнцем луг, двое сидят на бревне в окружении ромашек, уплетая сгущенку прямо из банки. Одна ложка на двоих и один батон хлеба. Они смеются, обсуждая новый маршрут. Смеются в этом проклятом мире, не надсадно с издевкой, а просто от души…».

— Сюда, — мужчина сошел с дороги, направившись в придорожные кусты.

Девушка без раздумий поплелась за широкой спиной.

Продравшись через густую листву сирени, они углубились в лес.

Спустя минут пять вынырнув на выжженную поляну, Ксюша остолбенела от увиденного. В обрамлении корявых елей возвышались шесть деревянных крестов. Темные, железные штыри с остатками мяса, кровавые разводы, клоки разодранной одежды на черном выжженном насте. У центрального в ошметках растерзанного ватника кусок черепа с клоком длинных, черных колос.

Ксюша попятилась, столкнувшись с шершавым стволом. Девушка на автомате приобняла пахнущее хвоей и смолой дерево, пытаясь унять бешено клокочущее сердце. Эта ель успела застать и разрушительный огонь, выжигающий поляну и десятки пленных, брошенных под ней в ожидании своей незавидной участи, и его… Белобрысого мужчину примотали к стволу колючей проволокой. Он стоял практически не шевелясь, чуть глубже вдохнуть и металлические шипы впиваются в тело, уходя все глубже. Кровь неспешно вытекает из колотых ран. А рядом стоит она, безразлично смотря прямо в глаза.

— Что с тобой? Эй, ты меня слышишь? — обеспокоенный голос вывел из оцепенения.

— Да… Да, — Ксюша, будто ошпарившись отшатнулась от дерева, прижав руки к груди, — зачем мы здесь?

— Ну… В отличии от встреченных тобой пустышей, местные обувь не едят.

Мужчина отошел к противоположному краю поляны, что-то высматривая в траве.

— Что это за место?

— Жертвенник килдов, — мужчина поморщился, — у тебя какой размер обуви тридцать семь — тридцать восемь?

— Тридцать семь. Тут много зараженных?

— Сейчас нет. Все твари без исключения перед перезагрузкой уходят. Только не обольщайся, это не на долго. Как только перезагрузка закончится, они ломануться обратно.

— Легкая добыча, — покивала девушка, каким-то своим мыслям.

— Да. Если повезет — проскочим.

Он выпрямился, неся в руках пару пожеванных, бирюзовых балеток.

— Переобувайся. До Первомая дотянешь, а там найдем что-нибудь получше.

Глава 13

Возвращение в лагерь не вызвало привычной радости. Оно скорее угнетало, все время приводя к ненужным вопросам. "Всё ли они сделали, чтобы вернуть девчонку?". Задание изначально было провальным, но от этого легче не становилось. Паяц, сидел на широком подоконнике, скучая, следя за передвижениями Штирлица.

— А, что это у нас патрули увеличились? — спросил он, просто так, чтобы закончить бессмысленные препирательства на тему девчонки.

— Рус, с твоей знакомой успел столкнуться, до того, как она сбежала, — глава стаба поморщился, как от зубной боли, — Не знаю, что она ему наговорила, но охрану Северо-Восточного периметра он решительно увеличил. И вот, вчера, какие-то смертники в зеленке пол ночи копошились. Половину гостинцев обезвредить успели, пока Зика по кустам шугать не начал.

— Подстрелил кого? — заинтересовался парень, пододвинувшись ближе.

— Да ну… С такого расстояния, даже целиться смысла нет.

— И что в итоге?

— В итоге, Фара, Зику глаз подбил, чтобы за зря патроны не расходовал. Утром сходили, посмотреть, кто там такой наглый. Мы же по началу думали, что кто-то из мелких тварей ошивается, только уж очень странно было, что не один из гостинцев ни сдетонировал. Их попросту уперли! — Штирлиц, возмущенно ударил по столу.

— На кой черт, это кому-то потребовалось?

— Хотел бы я знать.

— Заменили уже?

— Так по мелочи. Основную часть, к вечеру, Монгол, обещал добыть.

— Не нравиться мне все это, — напряженно процедил, Паяц, растерев виски.

— Да? Странно, а все остальные в полном восторге ходят, — поцокал языком Штирлиц, — иди уже отсюда, капитан очевидность. У тебя пять часов на отдых, потом присоединишься к группе Кислого, он минированием заниматься будет.

***

Спустя километров десять лес неожиданно раступился, обнажив большую поляну. Группа Скифа вышла к огороженным колючей проволокой баракам. Два грубо сложенных деревянных строения, без окон, с металлической крышей темно серого цвета, больше напоминающие склады, охранялись всего одной сторожевой вышкой. Вдоль ограды, скучающей походкой, прохаживались люди в камуфляже.

— Готов поклясться, тот грузовик за углом принадлежит Северным, — сбивчиво зашептал Краповый, ползком переместившись под раскидистые ветви орешника, — видимо эти гады и у Северных караваны режут.

Скиф молча усмехнулся каким-то своим мыслям.

По заросшей траво, разбитой дороге к зданиям подъехала газель с приваренной к кузову железной решёткой.

— В бараках человек пятнадцать, — напряженно добавил, Краповый.

— Они все ранены, — принюхиваясь, прошептал кваз.

Тем временем из машины вышли трое мужчин, заговорив с охраной.

— Марта, слышишь, что она говорят? — шепотом обратился Скиф к квазу.

Тот утвердительно кивнул.

— Выводи всех, крестам еще материал нужен, — повторила Марта слова, произнесенные невысоким крепышом в натовской экипировке.

Охрана засуетилась, стараясь как можно быстрее выполнить приказ. Скрипнули проржавевшие затворы. От группы приезжих отделился долговязый качок в черной куртке. Он разделся до пояса, небрежно пошвырял одежду в машину, выволочив из-за угла здоровенную деревянную чурку.

Распахнулись тяжелые, деревянные ворота. Из бараков нестройной цепочкой вывели пленных. Изможденные люди в грязной одежде, шли мелко семеня ногами, скованные одной цепью. Все как один тощие, с кожей землистого цвета, еще немного и их вполне можно было принять за пустышей.

— Второй в колонне, кажется, Инженер, у нас на подстанции работал, — зашептал Лютый.

Тем временем крепыш обошел пленных, задерживаясь около каждого на пару минут. Он задумался, потерев гладко выбритый подбородок, тихо скомандовав:

— Третьего, пятого, десятого и двенадцатого — в лагерь крестов, у них прорезались полезные дары, остальных в расход.

Долговязый подошел к стене здания сняв со щита увесистый топор и кожаный фартук, пестрящий бурыми, застарелыми пятнами.

Первую жертву положили на плаху. Парень лет двадцати, даже не думал сопротивляться, молча прикрыв болезненные, серые глаза. Долговязый взмахнул топором, резко опустив его на шею несчастного. С глухим звуком голова несчастного упала на черную, голую землю.

— Скиф, мы можем попытаться… — с жаром, затараторила Кира.

— Нет, — перебил ее, Скиф.

Двое охранников быстро уволокли тело, оставляя за собой кровавый след. Долговязый зачем-то подобрал голову бедолаги, размозжив затылок обухом топора. Он внимательно осмотрел результат своих трудов, будто что-то ища.

— Там, не так много охраны, — попытался зайти, с другой стороны, кваз, ловя взгляд Скифа.

— Нет, наша миссия важнее, — мужчина с интересом наблюдал как палач возится в ошметках мозгов, отбрасывая в сторону осколки черепа, явно что-то высматривая.

Марта зажала пальцами нос, отвернувшись от кровавого зрелища. Она многое успела повидать на своем веку, но чтобы вот так… Рвотные позывы застучали у самого горла.

Второй пленный — смуглый, курчавый брюнет, под сорок, пытался сопротивляться, за что его сильно избили, притащив на плаху уже без сознания. Топор с хрустом вошел в тело жертвы.

— Колонна, что вышла от внешников, скорее всего в девятку направились за пополнением. Мирный сможет ее перехватить? — справившись с собой уточнила Кира.

— Посмотрим.

— Что он там собирает? — подал голос Кот, разглядывая манипуляции палача.

Один из охранников подошел к крепышу, что-то сбивчиво докладывая.

— Нас засекли, — оторопело произнесла Марта, завертев головой.

— Уходим, — одними губами произнес Скиф.

Группа не успела преодолеть и двести метров, как тишину леса разрушила автоматная очередь.

Кира повалилась на землю уходя с линии огня. Батон успел трижды разрядить арбалет, прежде чем нырнул за корявый ствол березы. Два болта врезавшись в невидимый щит ушли в сторону, так и не достигнув цели. Последний, разодрав темно-зеленую куртку на плече бородатого здоровяка расцвел алым цветком. Лес вскипел движением.

«Три, четыре, пять…» — страх, боль, сомнения — всё придет позже, сейчас и здесь есть только плавно движущийся курок и цели, которые нужно поразить, Скиф перекатом сменил позицию, продолжив счет.

Марта, коротко взвизгнув повалилась на землю, обхватив руками живот. Батон в одну секунду оказался рядом, попытавшись оттащить кваза с линии огня.

— Уходите! — взревел Скиф.

Воздух наполнился запахом жженого пороха. Кот, сделал короткий рывок в сторону раненой, зашипев от боли. Пуля прошла бедро на вылет, не задев жизненно важных артерий.

Скиф швырнул дымовуху, припадая к земле. Преобладающие силы противника обступили отряд полукольцом.

Кира и Лютый подхватили под руки стонущую Марту, потащив ее в глубь леса.

Серый дым тяжелым облаком расползся среди деревьев, укрывая травы, стирая из видимости людей и кусты. Трассирующие пули красными молниями прорвали плотную завесу.

— К топям! — пыхтел, Скиф, придерживая Кота.

— Я их уведу, — крикнул Батон исчезая в дыму.

Время застыло тягучим малиновым сиропом, мир превратился в нарезку выхваченных кадров, когда каждый новый шаг — это преодоление собственных пределов, когда легкие горят огнем, а ноги двигаются исключительно на силе воли.

Высокая трава неуловимо сменилась мшистыми кочками. Вековые дубы уступили место трухлявым березкам. Под ногами все чаще хлюпала холодная, водянистая жижа. В нос ударил влажный запах гниющих растений. Звуки выстрелов становились все реже и тише. Марта уже практически висела на Кире с Лютым ели волоча ноги. Вся ее куртка на животе пропиталась кровью.

— Дальше трясина, пару шагов вглубь сделал — воды по колено и ботинки чуть там не оставил, — прохрипел Краповый, выбираясь из кустов.

— Левее возьмем, там граница кластеров. Прорвемся.

Кот споткнулся о поваленное дерево, растянувшись на пропитанных влагой кочках.

— Привал пять минут, — устало скомандовал Скиф, опускаясь рядом.

Брючина Кота пропиталась темной кровью, на лбу выступила испарина, он часто дышал ртом, прикрыв глаза.

— Могу тебя поздравить, Кошак, вроде артерия и кость не задеты, — мужчина достал из бокового кармана разгрузки тюбик — шприц, вколов пострадавшему.

Кира засуетилась над Мартой, пытаясь наложить повязку.

— Не спеши, — Лютый, аккуратно приложил ладони к плоскому животу, активирован дар.

— Справишься? — устало кинул через плечо Скиф.

— Полностью залечить сейчас не смогу, но до терпимого состояния доведу.

Кира откинулась на ствол ближайшего дерева, прикрыв глаза. Казалось, силы покинули где-то километр назад. Квазы гораздо выносливей обычного человека, она облизала пересохшие губы, рывком поднимаясь.

— Я на разведку.

— Краповый уже ушел, отдыхай, — отозвался Скиф медленно поднимаясь, — еще набегаешься, тошнить будет.

***

Кирпичные пятиэтажки выглядели весьма потрепано. Открытые настежь двери подъездов, местами выбитые стекла и потрескавшийся асфальт — все создавало впечатление заброшенности. Ксюша, сидела в кустах пытаясь осознать последние случившиеся с ней изменения. Ее дар быстро прогрессировал, больше не принося дикой боли после каждого использования. Она впервые смогла самостоятельно включить его! Девушка еще раз выглянула из кустов, в которых, дожидалась возвращение Изгоя. Мир стал восприниматься как-то иначе… Расплывчато, потерял границы настоящего и прошлого, перестал измеряться увиденным. «Это как обрести настоящие зрение, после того как пол жизни блуждал во тьме» — думала она, снова прижимая ладонь к земле.

— Беги! — крикнул мужчина, выпрыгнув из-за угла.

Ксюша медленно вложила болт в арбалет, сдвинувшись на пару шагов правее.

За мужчиной попятам гнался зараженный. Он двигался рывками, постепенно сокращая расстояние.

Тренькнула натянутая тетива. Болт устремился в грудь преследователя. Тот пошатнулся остановившись, обиженно заурчал крутя головой. Изгой чуть замедлился пробегая мимо.

Ксюша на секунду зажмурилась, собираясь с силами.

Со стороны дома показалась еще одна тварь. Она передвигалась огромными прыжками и напоминала помесь кабана и человека. Маленькие глаза прикрывали костяные надбровные дуги, нос расплющен на манер пятачка, при этом пальцы передних конечностей были значительно короче, чем у человека. Монстр превышал размером теленка, но туловище, казалось, несколько короче, а задние лапы непропорционально вытянутыми.

Ксюша метнула, ставший уже не нужным, арбалет в первого зараженного, что есть силы бросившись в сторону детской площадки.

Там, среди разросшейся травы, зияла трехметровая канава, заботливо прикрытая коммунальными службами, прогнившими, деревянными поддонами. Огораживающей ленты, как и столбиков уже не было и в помине, так что приходилось ориентироваться исключительно на увиденное даром. Что было достаточно сложно в высокой траве.

Угрожающе скрипнули под ногами старые доски, Ксюша взмолилась всем богам, слыша за собой звуки приближающегося монстра. Деревяшка у самого края не выдержала веса, сломавшись. Девушка кубарем покатилась по траве.

Свиноподобный монстр запрыгну на поддоны, сделал шаг и с хрустом провалился в яму.

Ксюша, тяжело дыша встала, нашарив в траве увесистый булыжник. Тварь заурчала, поскребя толстыми пальцами глинистую стенку, но выбраться, привстав на задние конечности уже не смогла. Девушка, кряхтя подтащила камень, скинув его на монстра.

— Сумасшедшая, — выдохнул перепачканный в крови бегуна, Изгой, — беги.

Он, не сбавляя скорости достал гранату, кинув ее в яму.

Громыхнуло. Догнав, Ксюшу, парень сбил ее с ног, накрыв своим телом. Густое облако пыли взмыло вверх, окатив мелкой каменной крошкой. Гулкое эхо отразилось от домов, застряв в ушах.

— Ты бы успел, — отплевываясь от травы, прошептала Ксюша.

— Мне бы твою уверенность… — помогая встать, буркнул Изгой, — ходу отсюда.

Они пробежали пару домов, свернув в маленький скверик. Среди раскидистых лип одиноко высилась красная, гранитная чаша высохшего фонтана. Ветер устало гонял редкую, сухую листву. Пустые лавочки щетинились облезающей краской. Когда-то ухоженные, ярусные клумбы заросли травой.

Изгой замедлился, переводя дух.

— Нам сейчас пару улиц пересечь и будет граница кластера. Ты как?

Ксюша плюхнулась на гранитный бортик, глотая ртом воздух. Сил практически не осталось.

— Все хорошо.

Мужчина усмехнулся, присев рядом.

— Ладно, давай минут десять отдохнем.

Бескрайнее синее небо над головой. Солнечный свет заливает все окружающее пространство. Теплый камень приятно греет кожу. Девушка, щурясь подставила лицо светилу этого мира, чуть откинувшись назад. Мысли о даре приводили ее в восторг. Она смогла, доверилась видениям и все получилось. Она не безнадежна, как думала еще с утра.

— Тебе идет улыбка, — раздалось совсем близко, — пить хочешь?

Голос кажется таким близким, практически родным. Изгой пристально всматривался в буйную зелень, протягивая флягу.

На нее он старался не смотреть. "Кого он видит, глядя на меня?" — задумчиво крутит фляжку она, искоса поглядывая на своего спутника. Почему-то ей хотелось, чтобы он видел в ней ее саму, а не двойника. Ксюша тряхнула головой, прогоняя странные мысли, жадно впиваясь в горлышко фляжки.

В тишине улиц раздается приглушенный гул, заставляющий Изгоя подскочить.

— Быстро к деревьям! — он схватил девушку за руку, бросившись в укрытие лип.

— Внешники? — шепотом спросила, Ксюша.

Мужчина напряженно кивнул, всматриваясь в голубое небо.

— Эти, тоже, слетаются как мухи на мед. Их техника такие рейды позволяет. Теперь еще сутки вся округа на ушах ходить будет.

Над деревьями промчался белый беспилотник.

— Пойдем, скоро подтянутся основные силы, переждем их появление в безопасном месте.

Они медленно прошли вдоль аллеи, прячась в тени деревьев, быстро перебежали дорогу, приблизившись к типовой пятиэтажке. Вдали, серыми тенями, мелькнуло еще два беспилотника.

Завернув за угол дома, Изгой приостановился внимательно прислушиваясь.

— Туда, — указал он на открытый подъезд, отвязав от рюкзака инструмент похожий на кирку.

Мужчина медленно шагнул в прохладную темень подъезда.

Пустая лестница гулко отражала каждый шаг. На третьем этаже валялся мертвый пустыш. Изгой, не обращая внимания прошел дальше. Изрисованный нецензурными надписями, с осыпающейся с потолка штукатуркой подъезд знавал и лучшие времена.

— Нам на четвертый, — тихо произнес он, не услышав шагов за спиной.

Ксюша на цыпочках поспешила его догнать.

На крохотной лестничной клетке все двери былинастежь распахнуты. Изгой устремился к левой, жестом пригласив следовать за ним. Он крадучись обследовал всё помещение, прежде чем решил закрыть дверь.

— Располагайся, — махнул он рукой, — только шторы не трогай.

Плотные, тяжёлые гардины полностью загораживали окна. Ксюша тихо прошла по-старому ковролину, заглянув в одну единственную комнату. На покрытом пылью стеллаже стояли книги в твердом переплете, чуть ближе к окну находился телевизор, а у противоположной стены расположилась двуспальная кровать накрытая пушистым, серым покрывалом. Девушка кинула в угол рюкзак, пройдя на кухню.

Изгой, достав маленькую, туристическую горелку кипятил воду. Он уже успел избавиться от куртки и толстовки, оставшись в одной футболке.

На столе, лишившиеся своей цветной упаковки, стояли два лотка Ролтона.

— Скоро будем кушать, — повернувшись, радостно сообщил он.

Девушка понятливо кивнула, присаживаясь к столу.

— Это была твоя квартира?

— Нет, бывал пару раз после перезагрузки, — он присел рядом, внимательно разглядывая Ксюшино лицо.

— Что?

— У нее глаза серо-голубые, а у тебя просто серые.

"Отличное начало разговора," — подумала, Ксюша, не зная, что на это можно ответить. Ей почему-то очень не нравилось, когда он вспоминал о ее двойнике.

— Она поквиталась с тему… Ну…

Мужчина усмехнулся, отправившись заваривать лапшу.

— Поквитались… Они поплатились жизнью, зато, что сделали.

Он ненадолго замолчал, гремя ящиками и кухонной утварью, разыскивая вилки.

— Это оказались люди Шифера, он тогда заправлял Рубежом. Связи в верхах стаба не играют никакой роли за его пределами…

Он поставил Ролтон на стол. Угрюмо посмотрев на Ксюшу.

— Двоих уничтожили на месте, а одного… Аска решила, что он не должен так легко отделаться. У нее открылся дар, странный даже по меркам Улья. У нее получилось поглотить чужой дар.

— В смысле нейтрализовать? — не поняла девушка.

— В смысле съесть, усвоить и воспользоваться.

— Как вампир? — с сомнением переспросила, Ксюша.

— Что-то вроде… Только эффект держится не долго.

— Хороший дар, — покивала девушка, уплетая лапшу.

— Она тоже так считала…

— А разве нет? — вопросительно выгнула бровь, Ксюша.

— Нет, — вспылил Изгой, — есть людей это дикость, даже для Улья!

Девушка поперхнулась, закашляв.

— Ты шутишь?

Мужчина молча уставился к себе в лоток.

На улице что-то громыхнуло. Ксюша вздрогнула, потянувшись приоткрыть штору.

— Не делай этого, нечего окна светить. К тому же один фиг, рвануло со стороны улицы.

— И долго нам теперь тут сидеть?

— Не знаю. Сейчас внешники проутюжат беспилотниками здесь все, что движется, а под вечер или с утра в поселок войдет колонна. Так что, возможно, мы тут на сутки зависнем.

— Сутки?

— Ну да, а ты что куда-то спешишь?

— Нет… — девушка задумалась, пытаясь сформулировать мысль, которая ее беспокоила, — мы вот так и просидим тут? У нас мало оружия и вообще…

— Не все решает оружие. Сейчас этот кластер ни внешникам, ни зараженным нафиг не нужен. Никто по домам шариться не будет. А вот попасть под раздачу при попытке выйти отсюда, можно в лёгкую.

— Почему бы нам не пройти насквозь только, что перезагрузившийся кластер и выйти с другой стороны?

— Там чернота на несколько километров, не пройти ни проехать.

— И что теперь? Просто ждать?

— А ты куда-то торопишься? — улыбнулся мужчина.

Ксюша потупила взор.

— В общем, я в объятия Морфея, а если тебе не чем заняться можешь почитать книжки — тут не плохая библиотека, — он на минуту замолчал, следя за реакцией девушки, — если все на столько плохо с нервами, там на второй полке бутылка Мартини не початая стоит.

Он ткнул пальцем в зеленый шкафчик над раковиной, развернулся и пошел в комнату.

Ксюша покрутила в руках вилку. Ждать пока буря пройдет стороной было невыносимо. Посидев еще немного, бесцельно разглядывая интерьер кухни, она поднялась, взяла бутылку, отправившись в комнату.

Изгой растянулся на кровати, беззаботно прикрыв глаза. Ксюша подошла к стеллажу, пробежавшись по названиям книг. Жюль Верн, Джек Лондон, Конан Дойл… Приключений ей, за последнее время, хватало с лихвой. Она потянулась к томику Дюма, устало выдохнув. "Королева Марго" — обожаемая в детстве книга, перечитанная не один десяток раз.

Девушка огляделась, решительно направившись к кровати. Сидеть в углу на стульчике желание не возникало, а кресла попросту отсутствовали. Она открыла бутылку, хлебнув из горла.

Страница потекла за страницей. Время медленно клонилось к вечеру. В очередной раз оторвавшись от книги, девушка снова вся обратилась в слух.

Ели уловимо со стороны улицы донеслось гудение мотора. Ксюша, опять приложилась к бутылке. Ее пугало безразличие Изгоя: " Разве можно быть таким спокойным в таком месте? Как можно так беспечно относиться к опасности?" — думала она, делая очередной глоток.

— Ты бы так не налегала, — открыв один глаз, спокойно произнес мужчина, — как я тебя пьяную потащу, если что?

С улицы опять послышалось гудение машины, визг тормозов и оглушительный хлопок. Ксюша подпрыгнула на месте, метнувшись к окну. Сильные руки перехватили ее на полпути.

— Тише, тише, — прошептал он, прижимая к себе.

Ксюша потянулась к нему на встречу.

На улице загомонили автоматы. Что-то тяжело ухнуло, заставив окна задрожать.

— Спокойствие, только спокойствие, — бодро проговорил мужчина, вслушиваясь в происходящее.

Ксюша, крепче прижалась к нему, всматриваясь в сосредоточенное лицо.

Он на минуту отвлекся, переведя взгляд на девушку. Тихонечко вздохнув, погладил ее по голове.

— Все будет хорошо, — уверенно проговорил он, чмокнув в щеку.

Ксюша, поцеловала его в ответ. Прикрыла глаза, коснувшись губами шеи, тихонько подалась выше, коснувшись мочки уха. Его руки медленно проникли под ее футболку. Она вздрогнула, посмотрев на него в упор. Изгой наклонился ближе, едва коснувшись губами ее губ…

Пугающий грохот улицы растворился в биении его сердца. Ксюша, сама помогла избавиться, от ставшей в один миг, тесной одежды. Изгой уложил ее на кровать, обсыпая тело поцелуями… Ее пальцы запутались в его волосах.

Легкая осенняя прохлада, превратилась в нестерпимый летний зной.

Их тела сплелись в страстном порыве. Ее стоны смешались со стуком спинки кровати. Его дыхание стало глубже…

И весь мир сузился до двух обнажённых тел и потонул в блаженном экстазе.

Глава 14

Солнце медленно коснулось горизонта, окрасив небо багровыми тонами. Черными тенями укутался лес в дали. Лёгкий ветер приносил вечернюю прохладу.

Паяц сидел у ворот, медитируя на дорогу. Мысли вяло копошились в голове, все чаще приходя к выводу, что пора бросать это гиблое дело. Команда минеров давно уже была собрана, но Монгол так и не появился.

— Надо будет на ночь охрану периметра усилить… — выдохнул очевидное Кислый, сняв армейскую каску.

Коренастый мужчина лет тридцати пяти был на хорошем счету в Рубеже и часто ходил в рейды с Паяцем. Парень неопределенно передернул плечами. Хотелось просто добраться до душа и завалиться спать.

Смысла ждать уже не было, ночью по Стиксу рассекают только конченные отморозки. Группа парней прошла по сходням, поднявшись на верхний ярус стены. Там они разбредутся по огневым точкам, оставшись на ночь.

Паяц задумчиво посмотрел, как ветер гоняет пыль по разбитой грунтовке, встал, окончательно решив, что его помощи тут не потребуется. Сладко потянулся…

Со стороны Северо-Восточной стены раздались прерывистые очереди. Паяц вздрогнул от неожиданности.

Загрохотали взрывы минного поля. Послышался утробный рев, какой-то здоровенной твари.

Парень, пулей взлетел по сходням, рванув в сторону выстрелов, на ходу приводя автомат в боевую готовность.

Люди вокруг засуетились. Поднятые звуками боя защитники Рубежа, спешили на помощь своим товарищам.

Обогнув пару человек, Паяц, притормозил рядом с очередной бойницей, встав как вкопанный.

По полю, петляя меж столбов огня и разлетающейся во все стороны комьев земли, мчался серый исполин. Все его тело закрывала костяная броня. По вытянутому хребту высились длинные, белые шипы. Существо передвигалось на четырех конечностях и было совершенно не понятно из кого оно выросло. Размером с фуру, гибкое тело напоминало не то кошку, не то ящерицу. Сплющенная голова треугольного вида с вертикальными полосками по бокам вместо носа и огромной пастью как у змеи.

Рвущиеся мины не приносили монстру ощутимого вреда, он, не сбавляя скорость приближалась к стене.

Из леса вынырнули еще шесть тварей размером помельче, прямиком устремившись к стенам.

Кучно заговорили гранатометы. Но даже это не заставило исполина хоть немного притормозить.

Паяц, смотрел в лицо приближающейся смерти, отрешенно размышляя, где такая тварь могла прятаться все это время? Ветер принес какие-то странные звуки с Юго-Запада, похоже, что там тоже было жарко. Мужчина не поверил своим ушам: "Не могут монстры так слаженно действовать!". А ноги уже сами собой несли его к нужному месту.

Он успел сделать несколько шагов по сходням, как стена вздрогнула. Послышались отчаянные крики. Шквал огня усилился. Доска под ногами Паяца подскочила, сбрасывая с себя назойливого человека. Парень, рухнул на землю основательно приложившись левым плечом.

Отчаянные вопли заглушили выстрелы. Огромная, черная тень взметнулась на стену, частично проломив ее. Люди посыпались вниз как пластиковые куклы. Крики боли смешались с утробным ревом. Бетонные стены и металлические леса не выдержали, сложившись карточным домиком.

На Паяца посыпались куски арматуры вперемешку с обломками деревянных досок. В паре десятков метров громыхнуло, так, что зазвенело в ушах. Мир поплыл, к горлу подступила тошнота. Паяц прошелся грязной ладонью по лицу, тупо уставившись на окровавленные пальцы.

Взрывы, автоматные очереди, бушующая на образовавшемся пятачке тварь — всё отражалось только на грани сознания, как мельком подсмотренный фильм.

— Паяц, вставай… — кто-то тряс его за руку, пытаясь что-то сказать.

Мужчина перевел взгляд борясь с приступом тошноты. Перед ним стоял Кислый, тормоша за плечо.

— Что? — пересохшими, покрытыми пылью губами прошептал, Паяц.

— Вставай… Сдохнешь… — с новой силой принялся что-то выговаривать мужчина и не дождавшись ответа, резко дернул его вверх, пытаясь поднять.

В глазах на доли секунд потемнело. Закинув руку Паяца себе на плечо, мужчина, жестко схватил его за талию потащив в сторону бункера, вырытого как раз на такой случай.

Землисто-серая тварь появилась будто из не откуда, одним прыжком перегородив путь к отступлению. Оскалив окровавленную пасть, она бросилась на мужчин. Кислый отпустил Паяца, взявшись за автомат. Не прошло и пары секунд как лапы монстра врезались в мужчину, подмяв его под собой. Челюсти сомкнулись на шее жертвы, одним движением переломив ее. Монстр рывком оторвал голову несчастного, проглотив. Кровь брызнула во все стороны.

Паяц не успел толком ничего сделать, только, воспользовался своим даром, распластавшись по земле.

Тварь закрутила головой в поисках новой жертвы, но так и не смогла обнаружить лежащего в метре от себя Паяца. Рванув кусок мяса с предплечья Кислого, она быстро заинтересовалась новой целью, кинувшись к подоспевшей группе бойцов.

Пули засвистели над головой. Все новые, и новые взрывы потрясали землю. Паяц попытался отползти в сторону, когда, пробив ворота в стаб въехала колонна бронетехники. Солдаты в черной экипировке попрыгали с машин, слаженно рассредоточившись по округе. На каждом из них красовались черные противогазы. Паяц попытался подняться, ощутив жгучую боль в коленке. Он медленно отполз к остаткам разрушенной стены, укрывшись в тени развалин.

Что-то странное было в оружии захватчиков… Но дурнота, постоянно подкатывающая к горлу, не давала возможности поразмыслить над этим.

Небольшая группа, отделившаяся от колонны, двинулась в сторону защитников стаба. Трое вышли вперед. "Огнеметы," — неожиданно пронеслось в голове.

Струи жидкого пламени рванули на встречу защитникам Рубежа. Грозная стихия пожирала все на своем пути.

Потрепанные монстром солдаты огрызнулись автоматными очередями. Тварь прорвалась через стену огня, заметавшись в бессильной злобе.

Только сейчас Паяц заметил, как от еще одна группа в черном, обошла защитников с другой стороны. Через несколько минут с парнями было покончено, и враг двинулся дальше.

***

Новый день не принес облегчения. Группе всю ночь пришлось тащиться по болоту, утопая по колено в холодной, вязкой жиже. Их преследовали странные существа, напоминающие огромных лягушек в костяной броне. Они неотступно следовали за группой, но не приближались ближе, чем на сто метров.

— У меня все, — выдохнул Краповый, закидывая на плечо автомат.

Тварь размером с крупную дворнягу, одним прыжком преодолела дистанцию в десять метров, по жабьи заурчав.

— Твою мать! — коротко прошипел Лютый, когда в паре шагов от него приземлилась еще одна, размером чуть поменьше.

Арбалетный болт Киры, тут же угодил в глаз монстра. Тварь завертелась, угодив в топкую яму.

Кот достал из кобуры Магнум, пробив голову еще одного существа. Вся округа пришла в движение, являя взгляду все новых и новых мутантов. Три выстрела из пяти нашли свою цель, свалив наиболее нахальных тварей, посмевших подойти слишком близко. Но остальные даже не думали отступать, постепенно сужая кольцо.

— Отходите в сторону четвертого, — Скиф прикрыл глаза, сосредотачиваясь на своем даре, медленно выйдя вперед, на встречу тварям.

Группа цепочкой двинулась в указанном направлении. Часть монстров тут же последовала за ними.

Скиф медленно достал карту, прикидывая куда двинутся дальше. Большая тварь с костяным гребнем одним прыжком сократила расстояние до двух метров. Мужчина поводил взглядом по карте, мысленно выругавшись. По намеченному пути крюк выходил в двое длиннее, изначального плана. Тварь подобрала задние лапы изготовившись к финальному рывку.

— Стоять, — властно произнес Скиф, отрываясь от изучения карты.

Монстр застыл будто окаменев. Его глаза медленно прикрыли полупрозрачные веки. Еще пара тварей нерешительно переползли ближе.

— Стоять, — резко переместил взгляд Скиф.

За спиной послышались короткие очереди. «Значит, у Марты еще остались патроны,» — подумал мужчина улыбнувшись. Он сделал шаг вперед, вплотную приблизившись к монстру с костяным гребнем.

— Они уже не подчиняются тебе… Печально не правда-ли? Ведешь свою стаю, а потом раз, и кто-то забирает у тебя все, что ты создал, — в руке блеснул охотничий нож. В миг лезвие вонзилось в стык между костяными пластинами, проникая внутрь, разрезая мягкие ткани.

Сзади послышался истошный вопль и взрыв гранаты.

Скиф поцокал языком, осуждающе помотал головой, продолжив вырезать костяной гребень. Когда-то давно этих тварей прозвали лягухами, тупые существа охотились только стаями и выигрывали исключительно за счет численного преимущества. Гребень вожака отпугивал их не хуже, чем голова Рубера мелких зараженных. Жаль только защитить он мог лишь того, в чьих руках находился…

***

«Сны не всегда отражают нашу реальность, иногда они служат ключом к будущему,» — думала, Ксюша, набирая код на цифровой панели, за доли секунд до того, как из-за угла должен был выскочить зараженный, с зеленым ирокезом.

Дверь отозвалась синим сигналом, послушно щелкнул открываясь замок.

В помещении царил бардак. На металлических столах стояли пустые стеклянные боксы, в куче разбросанных бумаг. Опрокинутые на полках колбы, несколько растекшихся по полу луж. Выдернутые ящики стола валяются рядом.

По центру помещения замер невысокий мужчина в черной маске-респираторе, полностью закрывающим лицо. С боку, на правом фильтре, белой краской нарисована цифра сорок семь.

Незнакомец сжимал пистолет-пулемет, направив на девушку его темное дуло.

— Не стреляй, — тихо проговорила она, поднимая руки вверх.

Незнакомец поводил дулом, приказывая отойти в сторону от двери.

— Что это за место? — спросила, Ксюша, подходя ближе.

Мужчина вытянул вперед руку, приказав остановиться.

Ксюша замерла в нерешительности. Неожиданно раздался сильный грохот, и дверь с куском косяка отлетела в сторону. На пороге стоял зараженный, сжимая в руках автомат. Ксюша, не успела ничего сделать, она, даже, не успела толком испугаться, когда короткая очередь прошила тело мужчины. Он отшатнулся, осев на пол. На черном костюме растеклись темно-красные кляксы. Маска раскололась, обнажив лицо незнакомца. Под его правым глазом расцвела окровавленная рана.

Ксюша, вскочила не успев проснуться, заметавшись по кровати.

— Эй, эй, ты куда? — сильные руки обхватили ее за талию, притянув к себе, — кошмар приснился? — поинтересовался Изгой, подбираясь губами к уху.

— Да, да… Просто кошмар, — забубнила Ксюша, растирая руками лицо.

— Ас…. Сахара, это просто сон, успокойся.

«Аска… Для него я, всего лишь копия» — пронеслось в голове. «Я всего лишь, неудачная замена, той которую он любил…» — Ксюша зажмурилась, рывком разорвав объятия.

— Пойдем завтракать, я такая голодная, — наигранно бодро произнесла она, — у нас что-нибудь осталось?

Они неторопливо прошли на кухню. Мужчина привычно включил горелку, будто не замечая изменившегося настроения, Ксюши. Девушка с надеждой ожидала, что он наконец-то скажет…, развеет ее сомнения… Но он молчал.

— Сейчас перекусим и будем выдвигаться, попробуем проскочить до возвращения внешников.

Ковшик с водой закипел до обидного быстро. Изгой увлеченно заварил очередной доширак. Деловито нашарил в рюкзаке каких-то сухариков и целую плитку шоколада.

Ксюша невольно залюбовалась его телом. Ровную, светлую кожу не смогли испортить глубокие, розовые шрамы. Они как будто, даже, подчеркивали развитую мускулатуру молодого мужчины.

— Хватит пялиться. Ешь, — улыбнулся, Изгой.

Ксюша едва смогла затолкать в себя безвкусную лапшу, как он велел собираться. Покидав необходимые вещи в рюкзаки, они, вышли из подъезда.

Погода хмурилась бесконечной, серой ватой облаков. Безликие дома рождали жидкие тени.

Двух медленно бредущих зараженных удалось просто обежать. Преодолев тенистый переулок, они промчались вниз по улице, свернув к старой, железнодорожной станции.

Облупившаяся краска стен мелкой, белой крошкой устилала потрескавшийся асфальт. Высокие окна чернели проемами разбитых стекол. Выбитые двери валялись рядом, краска на них была изодрана следами когтей и пулевыми отверстиями.

Ксюша прикоснулась к шершавой поверхности стены, призвав дар.

Прошлое, будущее и то, что могло бы быть проступило в реальность призрачными силуэтами. Толпы монстров, пожирающие невезучих и ничего не понимающих попавших под перезагрузку людей. Твари, бегущие на запах легкой добычи, крики ужаса и боли… Раз за разом повторяющийся сюжет…

Ксюша нервно покосилась на Изгоя.

— Может, есть другой путь?

— Ты чего? Испугалась? Брось, тут безопаснее всего, нам главное тоннель проскочить и будет все хорошо. Идем.

Они крадучись преодолели разгромленное здание, спустившись на пути.

Каменная насыпь шуршала под ногами. Ксюша пыталась подстроить шаг так, чтобы идти исключительно по шпалам, но стоило хоть на минуту отвлечься, как ноги предательски соскальзывали вниз. Кое где по углам пробивались неистребимые одуванчики. Девушка в очередной раз огляделась по сторонам. Жилые дома тут попадались все реже. По правую руку, за зеленым, расписанным граффити, забором, тянулись бесконечные ряды гаражей.

— Мы тут как бельмо на глазу, — пыхтела девушка пытаясь успеть за Изгоем.

— Ничего, тут пройти совсем чуть-чуть.

Вдруг, из-за крыши домов вынырнул беспилотник, гораздо больше тех, что довелось видеть Ксюше.

— Бежим, — крикнул Изгой, хватая девушку за руку.

Не прошло и пяти минут, как заложив крутой вираж, крылатая машина, четко вышла на них.

Изгой с Ксюшей сбежали по насыпи, припав к земле. Взрыв совсем близко поднял облако пыли, разметав во все стороны каменное крошево. Девушка пискнула, пытаясь прикрыть голову от града мелких камней.

— Бежим, быстро, быстро! — закричал Изгой, отрывая Ксюшу от земли.

Они не успели пройти и ста метров, когда чуть выше по насыпи, раздался новый взрыв. С жутким скрежетом вниз скатилась пустая цистерна. Ксюша дернулась в сторону, упав на землю. Изгой увернулся от прогремевшей мимо сцепки, едва не схлопотав по голове колесом.

Девушка, покачиваясь встала, ощупывая ушибленный затылок. Мужчина вскинул автомат, огрызнувшись короткой очередью.

Беспилотник заложил новый вираж выходя на цель, но в последний момент будто передумав, рванул куда-то в сторону.

— Куда это он?

— А тебе не все равно? Ноги в руки и бегом, пока он не решил вернуться.

Ксюша, спотыкаясь засеменила по груде гравия. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота и постоянно хотелось пить. Изгой уже практически тащил ее на себе, когда они наконец-то дошли до входа в тоннель.

Под арочным входом, на путях, навеки остановился грузовой состав. Вереница тёмно-коричневых вагонов, доверху груженных углем, тянулась, вглубь исчезая во тьме.

Со стороны ближайшей улицы раздался утробный рев.

— Дело плохо, бежим.

Изгой нацепил налобный фонарик, тускло осветив проход.

Справа мелькнула тень, пропав из виду. Ксюша оступилась, упав на холодный щебень. Дар включился почти моментально. В тоннеле было три бегуна и один из них уже приближался к Изгою.

— Стой! — крикнула девушка, подбирая с земли камень.

Мужчина обернулся, заметив летящего на него бегуна. Короткая очередь звоном отозвалась в ушах. Ксюша швырнула камень во второго монстра, притаившегося между вагонами, но промахнулась. Того, что налетел на неё сзади, девушка остановить уже не успевала. Тяжёлое тело рухнуло сверху, впившись зубами в плечо, стараясь выдрать кусок плоти побольше. Ксюша закричала, пытаясь вырваться, но бегун всем весом прижал её грудью к насыпи. Схватив очередной камень, она попыталась садануть через плечо противника по голове. Заражённых недовольно заурчал, впившись ещё сильнее. Изгой, одним ударом клюва свалил с ног осторожного бегуна. Ксюша извернулась, жутким усилием всех мышц сбросив с себя бегуна. Изгой, подоспевший на помощь, воткнул острее клюва в его голову.

За их спинами, у входа в тоннель, раздался душераздирающий рёв, а сразу следом за ним серия взрывов сотрясла стены тоннеля. Грязь, многолетняя копоть и куски бетона посыпались с потолка.

— Вставай, — прохрипел Изгой, подавая руку Ксюше.

Проскочив между вагонами, они затаились у вентиляционной шахты. Мужчина выключил налобник, притянув к себе Ксюшу.

Огромная темная махина медленно двигалась по тоннелю. В сторону притаившихся людей пахнуло запахом гари и крови. Ксюша затаила дыхание слушая как скрипят сдвигаемые с путей вагоны. Вдруг, впереди, в двухстах метрах от них, в той стороне куда направлялся монстр зажегся невыносимо яркий свет.

— Не успеем, — севшим голосом шепнул Изгой.

Он одним движением снял дренажную решетку, идущую у самой стены, засунув туда Ксюшу. Протухшая, вонючая вода, скопившаяся в неглубокой канаве, вмиг промочила всю одежду. Изгой спрыгнул рядом, пытаясь прикрыть девушку.

Огненная стена с воем промчалась по тоннелю пожирая всё на своем пути. Монстр пытался рвануть обратно, но огонь догнал его. Существо с диким воем металось, расшвыривая вагоны, пока пламя пожирало его тело…

Ксюша в ужасе лежала в канаве, даже не пытаясь выбраться. В последний миг Изгой заставил ее нырнуть лицом в грязную воду, накрыв сверху своей мокрой курткой. Девушке было до чертиков страшно выползать из этого убежища.

— Изгой, — тихо позвала она, приподнимая краешек.

Парень лежал неподвижно. Ксюша повернулась к нему пытаясь трясущимися руками нащупать пульс.

— Живой я, живой. Не реви. Так опалило малость, — он со стоном выпрямился, — иди за мной, только тихо.

Припадая на правую ногу, Изгой, быстро шагал в абсолютной тьме. Сзади то и дело слышались размеренные шаги пары десятков людей, иногда привыкшие к темноте глаза выхватывали слабые отсветы фонарей.

— Быстрей, тут рядом аварийный выход есть, надо успеть…

Автоматная очередь откинула Изгоя назад, повалив на землю. Ксюша в ужасе бросилась к нему, даже не пытаясь понять откуда стреляли. Через секунду, с боку прямо в глаза ударил яркий свет. В метре от нее стоял мужчина в черной униформе с цифрой сорок семь на маске противогаза. Он пристально смотрел на девушку. Она замерла. Удар сзади по голове, и свет в глазах Ксюши померк.

Глава 15

Скиф сидел у дороги, наблюдая как в сторону Мирного мчит покорёженный джип Сигурэ. Бывалый рейдер украсил своего четырехколесного друга черепом рубера. Машина, не сбавляя скорости скакала по кочкам, будто за ней гналась стая демонов. Но как бы не пытался разглядеть преследователя мужчина — никого не видел. Он, не таясь вышел на край дороги.

Водитель заметил его практически в последний момент, резко ударив по тормозам. Столб пыли взметнулся вверх, окатив Скифа с ног до головы. Мужчина мрачно отряхнулся, дождавшись, когда водитель распахнет дверь.

— И куда вы так спешите?

— Внешники Рубеж взяли, срочно требуются помощь, — отрапортовал Сигурэ.

Скиф заглянул в кабину. Помимо водителя там находились ещё двое, в одном из которых мужчина признал нагловатого щенка — Паяца. Тот лежал, откинув окровавленную голову назад и явно прибывал без сознания.

— А этот хоть живой? — Скиф ткнул пальцем в сторону парня.

— Да контузило слегка, выживет, куда он денется. Садись быстрей и погнали, — нервничал Сигурэ, перебирая пальцами баранку автомобиля, — по дороге всё расскажу.

Машина шустро двинулись в путь, набирая обороты. Скиф хмурится, не спеша приставать с расспросами. Чутье на неприятности, не раз спасавшее мужчине жизнь, вопило о приближающейся опасности. Он прикрыл глаза, что-то подсчитывая в уме.

— Там была целая прорва заражённых, Скиф, и они, чёрт побери, подчинялись кому-то из нападавших, — не выдержал Сигурэ.

— Монстры подчиняющиеся внешникам? Ты уверен?

Мужчина покосился на Скифа, поджал губы, резко дернув рычаг переключения передач.

— Там были муры, — отозвался сидящий рядом крепыш в разодранной, перепачканной куртке, — Флинта помните? Мы его в девятке в прошлом месяце практически завалили… Ушёл гаденыш, но морду я его на всю жизнь запомнил. С внешниками был паскуда…

Скиф скрипнул зубами, устало растерев лицо. «Когда всё это началось? Амброзия, муры спевшиеся с внешниками… Взрыв на подстанции…» — мужчина судорожно сопоставлял имеющиеся факты, пытаясь охватить размеры возникшей проблемы целиком.

Машина уверенно свернула на боковую дорогу. Паяц сдавленно застонал, приоткрыв глаза.

— Никак ожил? Добро пожаловать в наш хреновый мир обратно, — хмыкнул Скиф, протянув флягу с живчиком, — на развилке у старой ивы притормози.

— Зачем? — удивился Сигурэ.

— Через посты не поедем, пешочком, в обход прогуляемся.

Сигурэ нахмурился, но спорить не стал, сбавив скорость. Грунтовка сменилась потрескавшимся асфальтом. Кое где стали появляться покосившиеся дорожные знаки. А по краям дороги шелестя листвой встречались старые тополя. Так называемая «Вечная аллея» встречала путников гнетущим молчанием, хотя рация на нужной частоте должна была уже давно заговорить голосом Радара…

Паяц окончательно пришёл в себя, попросив воды.

— Полями пойдём? — уточнил крепыш, и Скиф наконец-то вспомнил как того звали — Шелест, стронг одиночка… Псих каких мало. «Раз уж этот решил, что без помощи большого брата никак, значит дело не просто серьёзное, а полная ж…» — думал он, всматриваясь в окружающий пейзаж.

На развилке, у большой, раскидистой ивы машина остановилась, выпустив наружу Скифа и крепыша.

— Если в течении двух часов не вернёмся, валите от сюда.

— И куда? — скептически хмыкнул Сигурэ.

— Не знаю, попробуйте прорваться к другим стабам альянса, по общей договоренности они должны помочь, но шансов мало, или наведайтесь к попугайчикам, только поаккуратнее, не факт, что Ирокез уцелел.

Скиф, не прощаясь обогнул дерево, не спеша затрусив вниз по склону. Шелест, подстроившись под его шаг двинулся сзади.

— Тут поля ещё чистые? — уточнил стронг.

— Нет, — коротко отозвался Скиф, не сбавляя скорости.

Шелест усмехнулся, стараясь идти шаг в шаг, что было сделать весьма проблематично в высокой траве.

Совсем скоро показались глубокие, противотанковые рвы. За ними уже виделись смотровые вышки, когда Скиф поднял руку приказывая остановиться.

— Что-то не так… — тихо произнёс он, медленно отступая в тень молодой берёзы.

— А конкретно? — насторожился Шелест, всматриваясь в даль.

— Рация молчит, хотя на вышке нас давно должны были засечь. Давай-ка через восточные стены попробуем.

Перед восточным воротами высились кресты с прибитыми на них людьми. Кровь стекала из открытых ран, окропляя потрескавшуюся, сухую землю. На одном из них висел глава стаба — Ворон, он смотрел на крест, к которому был прибит Чалый — управляющий северной таможни, и его лицо искажалось в безумной, блаженной улыбке.

— Уходим, — севшим голосом прошептал Скиф.

***

Тяжёлые веки не желали подниматься. Затхлый воздух, с запахом крови. Голова просто раскалывается. Ксюша лежала неподвижно, вслушиваясь в окружающее пространство. Последнее, что она помнила это мужчина из сна, усталые глаза с любопытством разглядывают ее… Удар…

— У этой хорошие дары, может разделаем её по-быстрому? — донеслось поблизости.

— Нет, я на пределе, больше даров мне не впитать, — пробивающийся сквозь пелену мути, тихий женский голос казался до боли знакомым.

— На передержку скинем?

— Нет, есть вариант поинтереснее. Она нам поможет.

Ксюша попыталась включить дар, но вместо него пришла острая боль. Виски заломило, голова пошла кругом. Девушка сдавленно застонала.

— Быстро в себя приходит, хорошо, — с любопытством произнесла женщина, подойдя практически вплотную.

Ксюша попыталась повернуться, но чья-то жесткая ладонь прижала к её лицу влажную тряпку, пропитанную резко пахнущим раствором. Девушка попыталась отодвинуться, только от этого стало ещё хуже. Длинные пальцы впились в волосы на затылке, не позволяя шевелится.

Пара вдохов и реальность снова начала уплывать. Ксюша провалилась в тяжёлый, гнетущий сон.

***

Тьма потихоньку развеялась. Мучительный сон, казалось, длился вечно. Холод сковал мышцы. Где-то поблизости тихо шумела вода. Ксюша приподнялась на локтях, пытаясь понять, где она очутилась. Узкий овраг зарос высокими деревьями, через которые слабо пробивался солнечный свет. Справа весело журчал ручей. Чуть ниже по течению была сделана запруда с деревянными мостиками и перилами из неотесанных, грубо сколоченных жердей. Ксюша сразу узнала это место.

Именно тут они купались, будучи малышами. «Вон тополь, оплетенный хмелем, а там перила, на которые развешивали одежду после стирки», — радуясь вспоминала она. Девушка подползла к ручью, принявшись жадно пить воду. Туман в голове медленно отступал, возвращая миру остроту красок. Тело понемногу согревалось, налитые болью мышцы послушнее откликались на приказы мозга.

«Как я тут очутилась?» — озадаченно думала, Ксюша, умываясь холодной водой. Мир казался прежним, таким каким и должен быть, без монстров и бесконечных перезагрузок.

За поворотом ручья, в густых зарослях дикой малины послышался странный шорох. Ксюша медленно встала, прижимаясь к старому дереву. Из колючей зелени показалась растрепанная, седая голова. Истощенный зараженный выполз на поляну. Его глаза бесцельно бродили по окружающему пространству. Ситцевое, темное платье в мелкий цветочек было перепачкано в грязи, зеленую косынку бывшая старушка где-то потеряла.

«Анастасия Петровна…» — узнала соседку, Ксюша. Добрая женщина, всегда была в хороших отношениях с ее семьей, и часто захаживала в гости. Девушка закусила губу, чтобы не расплакаться, медленно отступая. «Нужно раздобыть оружие», — запоздало подумала, Ксюша, карабкаясь по скользкому, крутому склону.

Знакомые, деревянные домики встретили гнетущей тишиной. Не было ни кудахтанья кур, ни лая собак. Ветер тихо шелестел листвой. Ксюша крадучись подошла к дому с желтыми, резными наличниками, тихо открыв калитку. В этом доме жила родная сестра ее бабушки, и девушке часто доводилось бывать тут в гостях. Пройдя к маленькой бытовке в самом углу заросшего кустами палисадника, Ксюша быстро нащупала спрятанный под порожком ключ.

В пыльном помещении хранился весь сельскохозяйственный инвентарь, от кос до поливальных шлангов. По большому счету, запасливые селяне складывали по амбарам все, что могло однажды пригодиться. Ксюша нашла пару новеньких перчаток и короткие вилы. Голова загудела, напоминая о необходимости принять живчик. «Только этого и не хватало», — подумала она, присев на деревянный ящик. Дар отнимал слишком много сил, и постоянно требовал подпитки.

Со стороны улицы раздался быстрый топот. Ксюша, пригибаясь вышла за порог. От посторонних глаз ее закрывали обширные кусты смородины. С той стороны забора мерно покачивался зараженный, явно к чему-то прислушиваясь. На мужчине осталась только потрепанная, клетчатая рубашка. Черты лица заострились, нижняя челюсть раздалась вперед и в ширь, благодаря чему стали видны, по-звериному, заострившиеся зубы.

Ксюша подобрала валяющуюся железную тару из-под консервов, кинув ее в сторону, недалеко от себя. Тварь одним прыжком преодолела забор, метнувшись на звук. Девушка со всей силы ударила вилами в спину чудовищу. Зубцы легко пронзили, не успевшую обрасти костяной броней плоть. Тварь, хрипя повалилась на землю. Ксюша выхватила, притаившийся у порога топор… Через пару минут все было кончено.

Ножа в бытовке не оказалось. Чертыхнувшись, Ксюша поднялась на крыльцо. Тяжелый, амбарный замок на дверях развеял гнетущие мысли. Она быстро нашла ключ, пройдя внутрь.

Там было светло и тихо. Старые, настенные часы с кукушкой замерли навсегда. Белая скатерть на столе, сервант с домашним варением, покрывало, сшитое из разноцветных лоскутков… Ксюша медленно шла по комнате перебирая в памяти ворох воспоминаний. Вот там у печки, на расстеленной старой фуфайке любила лежать кошка, Шурка, а в дальнем углу, за столом, обычно читал газеты дед, Василий. Сейчас они все казались радужной сказкой, чем-то нереальным… Словно того мира никогда не существовало. Ксюша дотронулась до лица, почувствовав влагу на пальцах. Усилием воли она выкинула ненужные мысли из головы, быстро складывая в старый рюкзак троюродного брата, необходимые вещи.

Сборы заняли около часа. Ксюша, растворила единственный споран в найденной бутылке самогонки, обдумывая, что делать дальше. Навязчивая мысль о судьбе Изгоя не давала покоя, она понимала, что скорее всего, его уже нет в живых, но… Но, он стал ей безумно дорог за это недолгое время, проведенное вместе и осознание этого факта, сводило с ума.

За окном промелькнули две фигуры. Девушка спряталась в тени дома, припав к подоконнику. До боли знакомые люди стояли рядом с калиткой. Ксюша, не поверив своим глазам бросилась на улицу.

— Ксюха! — радостно вскрикнул один из них.

— Игорь! — пискнула она в ответ, повиснув на шее приятеля.

Нереальность происходящего опьяняла, кружила голову. Ксюша как безумная сжимала куртку парня, боясь, что тот исчезнет, стоит ей только разжать пальцы.

— Ты меня задушишь, — смеясь, проговорил друг детства, — ты как? Тут такие ужасы происходят, я чуть умом не тронулся.

Он мягко отцепил руки девушки от своей одежды.

— Нормально, — не обращая внимания на его смущение произнесла Ксюша. Продолжая сумасшедше улыбаться.

— Нормально? — удивленно выгнув бровь, вмешался в разговор Ваня.

Девушка перевела взгляд на высокого парня в потертом камуфляже. Он сжимал автомат, с хитрым прищуром заглядывая ей в глаза. Поджарый, с четко очерченными скулами, курносым носом и ежиком темных волос на голове.

Ксюша смутилась под его взглядом. Ваня казался сейчас несколько старше своих лет. Куда-то исчезла манера отпускать колкие шутки по поводу и без, нагловатая ухмылка и желание потискать «мелкую». На их смену пришел цепкий взгляд, шрам, четкой чертой рассекающий правую бровь и собранные, быстрые движения. «Сколько же он здесь?» — невольно крутилась в голове.

— Я с моста упала, сильно ногу отбила. Несколько дней пришлось на острове жить, боялась, что до берега не доплыву. А мир вокруг будто вымер весь… А ещё я заблудилась, сутки по лесам бродила, даже не знаю как дорогу обратно нашла. А ещё… Ещё мне кажется, что я и головой здорово приложилась… Я не узнаю окрестности и людей… А люди тут… — сбивчиво затараторила Ксюша.

— Ты успела с кем-то пообщаться? — перебил ее Ваня.

— Да, немного. А ты давно тут?

— Прилично.

Чуть в отдалении, в соседском палисаднике раздалось тихое урчание. Игорь дёрнулся в противоположную сторону, присев на корточки.

— Пара двигать. Всё расскажу по дороге.

— Мне рюкзак забрать надо.

— Давай бегом.

Они поспешно двинулись в путь. Парни тихо переговаривались. Они успели посмеяться над Ксюшиным оружием и обсудить местный бестиарий. Ваня рассказывал про кластеры и стабы в которых успел побывать. Девушка шла насупившись, в пол-уха слушая их болтовню. Она снова перешла в разряд «мелких», но это почему-то перестало радовать.

— Значит здесь есть безопасные места? А имя менять обязательно? — не уставал, расспрашивать Игорь.

— Да, буду твоим крестным, — улыбнулся Ваня.

— А как же Ксюха?

— Девушки могут сами себе имя выбрать, так сказать, поблажка от Стикса. Ксюша, как тебя будут звать?

— Сахара, — на автомате ответила девушка, погрузившись в свои мысли.

«Ваня ни разу за свой рассказ не упомянул ни Ирокез, ни Рубеж. Да, территория тут большая и возможно он просто еще не ходил так далеко в том направлении… Но по карте выходило, что все остальные стабы находятся значительно дальше от восьмидесятого. Как такое может быть?» — она задумчиво потерла лоб.

— Хм, интересное имя, может выберешь что-нибудь по проще… Сахара, как-то очень громко звучит.

— А как тебя зовут?

— Уж, — не повезло мне с крестным, — вздохнул Иван.

— Куда мы идём?

— В стаб, куда же ещё? — пожал плечами парень.

Дорога сменилась узкой тропинкой, посреди молодых березок. Густой бурьян затмил чахлые травы. В отдалении просматривался густой лес. Парень уверенным шагом вёл прямиком к нему.

У самого края Ксюша заметила развороченный внедорожник, наполовину вросший в землю. Внутренности железного монстра полностью выгорели. Пожар полностью слизал краску, оплавив пластиковые части и колеса, оставив торчать лишь ржавеющий остов. Чуть дальше показалась грунтовая дорога, уводившая прямиком в темнеющий лес.

— Сахара, — растягивая слово, произнёс Ваня, — не отставай.

Он повернул налево, ускорив шаг. Вековые деревья тянулись ввысь, закрывая солнце. Толстые стволы мягко оплетал темно-зелёный мох. Рыхлая почва под ногами казалась сырой, будто совсем недавно тут прошёл сильный ливень. Да и пахло здесь опавшими листьями и трухлявой древесиной.

Через пару километров на смену лиственным великанам пришли тощие, скрюченные сосенки. Тут и там проглядывали гнилые пеньки и поваленные деревья. Дорога растворилась в низком зелёном ковре, на котором стали появляться кочки с характерной красной ягодой. Ксюша пыталась вспомнить видела ли она эти ягоды по дороге в «Рубеж». Вроде, что-то подобное она мельком замечала… Но по всем прикидкам, до этого штаба было еще слишком далеко от восьмидесятника.

— Привал, — объявил Ваня, скидывая рюкзак на землю.

Кто-то оборудовал тут место для пикника. Два поваленных ствола крупных берез были придвинуты вместе, образовывая огромную букву Л, в углу которой примостился лист фанеры.

— Нам к вечеру нужно до сторожки лесника добраться, — говорил он, доставая сухие, армейские пайки, — там заночуем.

Ксюша присела на краешек бревна, сняв перчатки. Дар с лёгкостью отозвался ей, расслоив мир на красочные киноленты. Здесь брало своё начало одно из сотен болот этого странного мира. Бедное на обитателей место, рождало редкие вспышки движения. Иногда тенями мелькали заражённые напоминающие ходящих на задних лапах жаб. Деревья становились трухлявыми намного раньше, чем входили в полный рост. Близость подземных вод не давала возможности растениям уходить глубоко корнями под землю.

— … как тебе, Ксюш? — что-то спрашивал Игорь.

Девушка к своему стыду осознала, что совершенно позабыла о своих приятеля.

— Прости, задумалась, что ты спросил?

— О, узнаю нашу Ксюху, — обрадовался Ваня, — я хочу, Игоря, Фаером окрестить, как тебе?

— Да… Хорошее имя…

— Ну, раз с этим решили, — он медленно поднялся, — побудьте тут, пока я на разведку смотаюсь.

Девушка согласно покивала головой, приступая к еде.

Обманчивая тишина окутала людей. Ксюша даже не подозревала, сколько спокойствия приносило мерное бухтение её друзей. После ухода Вани все чувства обострилась сами собой. Она водила руками по земле снова обращаясь к дару. Он добавлял уверенности, являя все новые и новые образы. Казалось, стоит лишь немного переместить кружку или сорвать чахлый листок и жизнь переключиться на совершенно иные рельсы событий, потерявшись в бесчисленном если завтрашнего дня.

— Ксюш, ты случайно какую-нибудь таблетку от головы не прихватила? — подал голос Игорь, — а то у меня такое чувство, будто ещё чуть-чуть и мой кочан расколется надвое.

— Держи, это должно помочь, — девушка протянула бутылку с живчиком, и видя замешательство парня добавила, — это местное лекарство, тут все его пьют.

— Ты изменилась, — задумчиво добавил он, делая глоток.

— Думаешь?

Её руки продолжили изучать окружающее пространство. «Вот истинное зрение для этого мира,» — размышляла она, не заморачиваясь как это выглядит со стороны.

— Ты, что линзу потеряла? — Игорь с любопытством наблюдал за её манипуляциями.

Девушка с трудом оторвалась от своего занятия, сев рядом. Открывшиеся возможности поражали, заставляя все глубже погружаться в этот нереальный мир.

— Как Ванька называл стаб в который мы идём?

— Не помню, а что?

— Почему он не сказал, как тот называется?

Игорь усмехнулся, придав лицу то надменное выражение, с которым не раз читал Ксюше нотации.

— А толку? Допустим, этот стаб называют «Ясно Солнышко», что это изменит? Мы тут с тобой всего ничего, какая нам разница? — он внимательно разглядывал лицо девушки, — или всё же разница есть? Ксю, что-то ты не договариваешь.

Парень нахмурился, пытаясь поймать ее взгляд. Какая-то догадка проскользнула по его лицу. Он потянулся пальцами к подбородку Ксюши.

— Никакой разницы, ты прав, — тихо ответила она, отведя его руку.

— Так, что с линзами?

— Я и так хорошо вижу, мне они не нужны.

— Ну да, — усмехнулся Игорь.

Ксюша подошла к ближайшей березе с глубокими насечками в виде креста. Тонкие пальцы коснулись застарелых ран дерева, увидев мир во всей его полноте. Красно — бурый, неестественный мох, плотно облепивший ствол, разросся не спроста. Кровавый культ на этом месте практиковал жертвоприношения не единожды…

Ксюша отшатнулась, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Бессмысленные жертвы сумасшедших садистов дожидались своей смерти прикованными общей цепью, не в силах освободиться, истекая кровью… «Какой жестокий бог мог принимать такие страшные дары?» — испуганно билась в висках единственная мысль. Девушка снова прислонила ладонь в попытке рассмотреть лица убийц, услышать их голоса.

«Тэмама, Тегмарк…» — наставлял вкрадчивым голосом седовласый мужчина, одетый в темную рясу. Он непринужденно удерживал подмышкой жабоподобную голову убитого зараженного, не переставая активно жестикулировать. Собравшиеся вокруг сектанты одобрительно кивали, старательно нанося на жертв непонятные рисунки, черными маркерами. В будущем эти отметены станут метками для разрезов. «Чернота в Ото…» — нараспев начала читать раскрытую, старую книгу пожилая женщина кривя тонкие губы, медленно вознося к небу тощие морщинистые руки. Всё это напоминало какой-то древний ритуал. Он повторялся из раза в раз, менялись только жертвы и палачи, но видимо их жестокие боги так и остались глухи к своим верным подданным.

— Ксюшка, ты чего зависла? — голос парня разорвал цепочку мутных видений.

— Ничего, всё хорошо.

Она снова села на бревно, вытянув ноги, решив, что на сегодня экспериментов с даром достаточно.

— Не успели заскучать? — радостно раздалось из ближайших кустов, — идём, впереди всё чисто.

Ваня резко приблизился, бросив под ноги друзьям длинные палки.

— Там дальше топи, так что идём след в след. Прежде чем сделать шаг, прощупываем дорогу палкой.

Ребята быстро подхватили свои рюкзаки, двинувшись дальше.

Буквально через двадцать шагов ноги стали вязнуть в студеной, мутной жиже где-то по щиколотку. А спустя ещё сто вода начала доходить до колена.

— За деревья не хватайтесь, тут труха одна. Смотришь вроде берёза как берёза, а попробуешь опереться так вместе с ней под воду и пойдёшь, одна кара осталась, внутри все сгнило, — пыхтел Ваня, вытирая рукавом выступивший на лбу пот, — нам только вотчину болотных королей пройти, а там получше станет.

«Болотных королей?» — думала Ксюша, выбиваясь из сил. Каждый шаг давал я с трудом, болото цепко хватало за ноги, опутывало корнями мёртвых деревьев, манило кочками зелёной травы, под которыми скрывал свой ненасытный зев чёрный омут.

Солнце скрылось за серой пеленой облаков. Густой, болотный воздух с запахом стоячей воды плотным кольцом обступал путников. Промокшая от пота одежда липла к коже.

Ксюша, шатаясь брела за парнями, не замечая ничего вокруг от усталости. Этот путь казался бесконечным. Она несколько раз оступалась, плашмя падая в воду. Натруженные мышцы налились тягучей болью. Немыслимый водоворот событий, оставивший в сердце тревогу и горечь по ушедшим, померк, затерявшись где-то на задворках памяти. Ксюша украдкой потерла глаза, смахнув выступивший на лбу пот.

Впереди сюрреалистичной картиной замаячило большое полуразрушенное здание. Жёлтая краска фасада почти полностью сошла на нет. Белые колонны густо подросли мхом. Верхняя лоджия обвалилась. Фундамент значительно просел. Большие окна поблескивали зубами прозрачных осколков стекла в темнеющих проемах.

— Мелкая!! — вскричал Ваня, на бегу доставая автомат.

Он больно толкнул её в бок, выпустив очередь. Две твари, что успели сильно приблизиться свалились замертво, остальные благоразумно решили отступить. Ксюша протерла глаза, разглядев сгорбленные спины удаляющихся тварей. Они двигались рывками, спокойно передвигаясь по топи.

— Цела? — спросил парень, помогая подняться.

— Сколько же их здесь?

— Много. Очень много… Но от вотчины королей они обычно стараются держаться подальше. Видимо какие-то дебилы потревожили эту стаю, вот они и решили приблизиться.

— Как потревожили? — удивилась Ксюша.

— Да кто их знает, — усмехнулся парень, — может вожака завалили, а может, наоборот, тварям удалось загнать большую группу. В любом случае нам лучше тут не задерживаться. Отдохнём минут десять и снова в путь.

Ксюша с радостью распласталась на зелёной траве. Кто бы мог подумать, сколько счастья может принести твёрдая земля под ногами. Солнце уже цеплялось за верхушки деревьев окрасив мир густым тенями. Старое поместье, занесенное в такую глушь причудами Стикса, казалось обиталищем древних приведений, которые вот-вот выйдут на охоту.

— Что это за место?

— Старики говорят, что это мистическая Шамбала Стикса и тому, перед кем этот дом предстанет в первозданном виде откроются все секреты этого мира. В общем очередная бредятина от желающих мистифицировать всё что видят, по мне так ничего особенного просто криво приклеенный кластер.

Ксюша приблизилась к зданию проведя рукой по колонне. Паркетные залы повидали многое на своём веку. Когда-то тут устраивали балы, вповалку спали солдаты красной армии… А однажды, верхний этаж пронзил яркий свет, туман окутал внутренние помещения и множества вариантов развития событий просто не стало. Девушка удивлённо захлопала глазами. Даже у неподвижно лежащего камня, глубоко под землёй она чувствовала не один путь, а тут пустота…

— А внутри кто-нибудь бывал?

— Не знаю, там всё чернотой поросло. Аномалия, однако, обычно здания в черноте долго не сохраняются, а тут всё целехонько.

— Чернота это вот те тёмные кристаллы? — Ксюша на цыпочках приподнялась к окну, указав вглубь рукой.

— Да, мертвый кластер. У одного моего знакомого была интересная теория на данный счёт. Он представлял мир вроде сложной компьютерной модели. Стикс, по его мнению, это что-то вроде мусорной корзины куда удаляются все повреждённые наполненные благами программы, а Чернота это абсолютный делит.

— Если это программа, то и читеры должны быть, — усмехнулся Игорь, выжимая мокрые носки.

— А кто мы по-твоему? Дары улья прекрасно вписываются в эту концепцию, только даются на халяву, — он задумчиво опустился на землю, закинув руки за голову, — говорят, что, если проникнуть в сердце Стикса и добыть золотую жемчужину, можно благодаря ей прокачать свои умения до уровня бога.

Он улыбнулся, подмигнул Ксюше. Девушка передернула плечами, вновь прикоснувшись к холодном камню. В том залитом светом моменте было что-то ещё, какой-то непонятный гул, перестук маленьких, железных наковален. Мелькнул какой-то непонятный металлический агрегат, больше всего напоминающий смесь пылесоса с пауком, вспышка, хлопок… Ксюша так и не смогла разобрать, что произошло, когда картинка в голове погасла.

— Не ходи туда, — серьёзно предупредил Ваня, — в черноте всё живое умирает.

— Кажется мутанты-лягухи решили вернуться, — Игорь указал в сторону трёх берёз с края топи.

Там среди скудной зелени маячили четыре тени.

— Так, перекур окончен, подъем.

— Далеко нам ещё?

— Не очень.

Спустя пару километров болото сменилось хвойным лесом. Под ногами мягко пружинили колкие иголки. Деревья погружались в тихие сумерки.

В одном месте лес рассекал глубокий овраг, который пришлось преодолевать уже в темноте. Когда группа выбралась к избушке лесника, все вздохнули с облегчением.

Иван зажёг керосинку, плотно закрыв ставни. В небольшой комнате стоял старенький диван, прикрытый цветастым пледом, стол и железная кровать, отгороженная лёгкой занавеской. Путники

дружно покидали в угол свои рюкзаки. Ксюша, еле волоча ноги добрела до дивана, рухнув от усталости. Этот поход окончательно вымотал её.

— Пойду воду принесу, вы тут пока обустраивайтесь, — распорядился Иван.

Глава 16

Иван зажёг керосинку, плотно закрыв ставни. В небольшой комнате уютно уместились: старенький диван, прикрытый цветастым пледом, стол и железная кровать, отгороженная лёгкой занавеской. Путники дружно покидали в угол свои рюкзаки. Ксюша, еле волоча ноги до брела до дивана, рухнув от усталости. Этот поход окончательно вымотал её.

— Пойду воду принесу, вы тут пока обустраивайтесь, — распорядился Иван.

— Я с тобой, — подал голос Игорь.

Ксюша осталась одна.

На стене, в рамке, коллаж из черно-белых фотографий. Большой серый будильник притаился на полке с книгами. Икона в красном углу. Печка буржуйка чуть в стороне, с аккуратно сложенной небольшой поленницей.

Ксюша прошлась по комнате вспоминая как всё было у бабушки дома. Заглянула в старенький шкафчик, рядом с умывальником, достав оттуда тарелки. Порывшись в рюкзаках, вынула остатки запасенной еды, накрыв стол.

От усталости ее нестерпимо клонило в сон. Девушка присела на кровать, решив отдохнуть, ненадолго прикрыв глаза.

Сон обрушился подобно горной лавине, в один миг захватив сознание, поглотив окружающую реальность.

Коридоры. Серые, тревожные коридоры под ярким светом ламп… Опять… Опять дыхание сбивается, сердце норовит выскочить из груди. Дверь с мерцающим кодом. Сколько раз она уже видела это место? Сколько раз здесь кто-нибудь погибал? Итог всегда был один, даже когда она решала и вовсе не открывать эту дверь, всё равно этот сон заканчивался чьей-то смертью.

Тихо щёлкнул замок, отпирающий дверь. Металлические столы, стеклянные колбы, лужи на полу. Сорок седьмой застывший с небольшим, чёрным кейсом.

Ксюша решительно подняла зажатый в руке пистолет, быстро сокращая дистанцию.

— И что, оно того стоило? — её голос дрогнул из-за нахлынувших воспоминаний, — скажи, что ты молчишь? Много тебе заплатили за смерть…

Слезы сами собой прокатились по щекам, в горле застыл ком боли. Мужчина остановился, напряжённо заглядывая ей в глаза. Он был ровесником Изгоя, едва-ли перешагнувшим тридцать лет. Печальные, карие глаза оставались бесстрастны.

— Ты умрёшь! Знаешь сколько раз я уже видела твою смерть? Вы все тут сдохните! — чёрная вороненая сталь уперлась в грудь неприятелю. Одно маленькое движение и он упокоиться тут навсегда!

— Все мы однажды сдохнем, — спокойно отозвался сорок седьмой, — тихий, бархатистый голос слегка тянул гласные, выдавая с головой иностранный акцент, — тут или там не велика разница. Мой мир горит огнём последней войны. Свойства местных обитателей — единственное, что может помочь оставшимся выжить…

Он неуловимым движением выхватил пистолет.

— Уходи девочка, — медленно проговаривает сорок седьмой, отворачиваясь.

Он неспешно продолжает собирать какие-то вещи, будто бы полностью потеряв к ней интерес.

— Значит наши жизни в обмен на ваши? И это, по-твоему, честный обмен?

Мужчина, не оборачиваясь тихо, пожал плечами. Жгучая обида затопила сердце. Ксюша со всей силы дернула его за плечо. Послышался звон бьющегося стекла. Сорок седьмой зашипел резко повернувшись, рука в один миг оказалась на горле девушки, с силой впившись пальцами в нежную плоть. Глаза Ксюши широко распахнулись от неожиданности, она попыталась высвободиться из захвата, глухо захрипев.

Перед внутренним взором вспыхнули картины прошлого, будущего и того, что могло бы быть, но никогда не свершится.

Чужой мир оскалился пастями гибридов из металла и плоти, они уже не были похожи ни на одно творение природы и Ксюша глубоко сомневалась, что в этих монстрах можно обнаружить хоть что-то относительно знакомое даже если их препарировать. Существа, не ведающие страха, не чувствующие боли… Что-то наполняло их тела псевдожизнью, умелой имитацией, позволяющей раз за разом восстанавливать поврежденную плоть или находить приемлемые по форме металлические детали взамен сломанных. Чтобы упокоить такую тварь требовалось очень много сил.

Ядерная бомбардировка, еще в самом начале подступающего хаоса, не смогла стереть с лица земли всех монстров, но превратила в прах их хозяев. Идеальные убийцы получили свой последний приказ: «уничтожить противника», и мир потонул в последней войне. Монстры из самых страшных кошмаров быстро распространились по планете, они хорошо умели адаптироваться к разным средам обитания и спустя всего несколько месяцев и так не многочисленное число выживших сократилось на половину. Ручные передатчики, сообщающие последние новости, призывали к сохранению спокойствия, но панику было уже не остановить. Хаос воцарился повсюду… Хаос и несокрушимые кадавры шагающие через огонь и воду, сеющие смерть.

— Ксюша, эй, — кто-то тряс девушку за плечо.

Она вздрогнула. Не успев открыть глаза, резко попыталась откатиться подальше.

— Са-ха-ра, — по слогам протянул мужской голос, — да что с тобой!

— Всё хорошо, я кажется уснула… — пробормотала она наконец-то очнувшись.

— Еще как, — усмехнулся Ваня.

— Я что храпела? — смутилась Ксюша, растирая лицо руками.

— Нет, просто грозилась кого-то убить, — хохотнул он, — и давно ты такой кровожадной стала?

Девушка огляделась, обнаружив спящего на раздвинутом диване Игоря. Слабый огонёк керосинки едва освещал пятачок стола вокруг себя. Ветер, заблудившийся на чердаке, тихо поскрипывал старыми досками.

— Наверху, что окно открыто? — недоуменно проговорила девушка.

Она перевела взгляд встретившись с настороженными глазами Ивана.

— Сколько ты уже здесь? — напряженно потянул он.

— Намного дольше чем хотелось бы.

Тихий смех разорвал гнетущую тишину. Игорь недовольно заворочался на диване. Где-то далеко взвыла ранена тварь.

— Да, жизнь тут не сахар, — снова усмехнулся, Уж, — остаётся только верить, что всё это можно изменить.

— Как? — устало отозвалась Ксюша. Она в подобное совершенно не верила.

— Мой командир обладает самым могущественным даром этого мира. Однажды мы дойдём до сердца улья и остановим его.

Ксюша с интересом покосилась на парня.

— Вы хотите уничтожить этот мир? — она ненадолго замолчала, пытаясь подобрать слова, — и как вы при этом собираетесь выжить?

— Мы все тут гораздо дольше чем хотелось бы, — грустно усмехнулся он, — но только так возможно спасти тех, кого ещё не засосало в этот кошмар.

«Кошмар…» — звучало в голове девушки последнее слово. Да, без сомнений этот мир был наполнен ужасом, болью и страхом, но что-то ещё тёплой тенью скользило по граням воспоминаний, что-то практически изжитое в её родном мире. Это чувство заставляло принять суровость Стикса как данность, как неминуемую плату за возможность познать новое… Ксюша задумалась, пытаясь вычленить из воспоминаний эту заразу. Между бровями залегла глубокая склада, взгляд устремился куда-то в сторону. Почему этот пугающий, полный насилия и страданий мир перестал восприниматься бредом больного, спятившего Бога? Неужели она стала частью этого мира?!

— Сожалеет ли бабочка, что ей отмерено так мало… — собственный ответ удивил Ксюшу, будто не она произнесла эти слова.

— Смотрю в тебе проснулся настоящий философ, — хохотнул Иван, — думаю стоит отложить этот разговор на завтра. Есть хочешь?

Девушка отрицательно покачала головой. Мысли взбудоражили былое видение. Она опустилась на подушку, закинув руки за голову.

— Ладно спи, не буду мешать.

Он поднялся, переместившись на разложенный диван.

***

Солнце едва разбавило ночные сумерки тусклыми предрассветными лучами, когда дверь в избушке лесника распахнулась, явив шестерых рослых мужчин в тёмной, замызганной одежде.

— Всем вниз, мордой в пол!! — прокричал плечистый бородач в камуфляжной куртке.

Он выпустил короткую очередь чуть выше кроватей, подтверждая серьёзность своих намерений. Град из опилок отбил всякое желание к сопротивлению. Ксюша запуталась в покрывале, с грохотом рухнув на деревянный настил.

— Какая краля! — бородатый бугай приподнял голову девушки, потянув за волосы на затылке.

— И два голубка, — хохотнул справа, сиплым голосом, жилистый молодчик с непропорционально длинными ногами.

Ваня слегка приподнялся чтобы рассмотреть говоривших, за что тут же получил ботинком по ребрам.

— Лежи смирно петушок, — усмехнулся главарь налетчиков.

Бандиты сноровисто обшарили помещение, принявшись вплотную за имущество пленников. Скудные запасы еды, живчик и автомобильный чемоданчик оказания первой помощи быстро перекачивали к новым владельцам. Запасная одежда была выкинута за ненадобностью. Видавший виды АК забрал главарь, точно также, как и небольшую коробочку со споранами, спрятанную на дне рюкзака.

— Подъём смертники, прокатитесь с нами, — объявил главарь, закончив паковать добычу.

Ксюшу с друзьями подхватили под руки, быстро потащив на выход.

В углу за домом притаилась буханка, небрежно окрашенная в темно-зелёный цвет. Открыв её железное нутро пленных пинками, загнали внутрь. От основного помещения заднюю часть салона отделяла приваренная, металлическая решётка. Кровавые пятна на темном полу были небрежно замыты. Местами среди них поступали следы коррозии.

Ксюша призвала дар, задохнувшись от нахлынувших видений.

Многие подобранные заражённые преображались уже в дороге, нападая на своих товарищей по несчастью. Здесь же забивали слишком борзых пленных. Девушка отчётливо видела под водительской сидушкой биту, обмотанную колючей проволокой. В этой же машине кровожадные ублюдки упивались беспомощностью вопящих от ужаса женщин…

Очередная кочка покинула её вверх, больно приложив об стенку. К ней украдкой подобрался Ваня, попытавшись что-то сказать, но Ксюша опередила его, прижав указательный палец к губам. Она только, что слишком отчётливо видела, что бывает за разговорчики.

— Какая сообразительная малышка, — хохотнул сидящий у решётки бугай с бритвой наголо головой.

Он нашарил под сидением прут арматуры, игриво покачал ей перед пленниками, подмигнув. Иван задумчиво почесал затылок отодвинувшись подальше в угол.

Машина прыгала по кочкам пробираясь по старой лесной дороге. Только мастерство водителя позволяло громоздкому уазику маневрировать меж старых елей и кустов орешника.

Мужчина, сидевший ближе всего к решётке, пристально рассматривал Ксюшу.

Когда она приподняла голову, он похабно улыбнулся, поднёс ко рту растопыренные пальцы, просунув между ними язык. Ксюша попыталась вжаться в стену кабины. От одной мысли о том, что этот бугай сделает с ней по приезду, девушку начинало мутить.

— Седой, а кто первый бабу пользоваться будет? — подал голос сосед бугая.

— Губы закатай, Шипа. Пока с фанатиками о цене за товар не договорюсь, никто их юзать не будет, — отозвался мужчина за рулём, не отвлекаясь от дороги.

— Да какая разница в каком состоянии будет товар? Они все равно всех в расход пускают, — досадливо брякнул мужик.

— Еще одно слово, Шипа, и я удовлетворю тебя по самые гланды! — прошипел главарь.

Дальше ехали молча. Машина выбралась на грунтовку, идущую посреди поля, засеянного кукурузой. Позолоченные осенью растения мерно покачивались на ветру. Среди серой хмари неожиданно пробилось солнце, мазнув лучами по водной глади видневшегося в низине пруда.

***

За окном тихо сгущались чернильные сумерки. Скиф медленно поднес к губам низкий стакан из толстого стекла, выжидательно посмотрев на собеседника. Большой кабинет был богато обставлен дорогой мебелью. Не каждый может себе позволить новый персидский ковер, не говоря уже картинах именитых художников, явно свистнутых из музея. Хозяин этого кабинета мог и регулярно позволял.

— Да не отказываюсь я вам помогать, не смотри на меня так, — вспылил тот, падая в кожаное кресло на против, — но подобные операции с бухты-барахты не делаются, нам нужно время все рассчитать…

— Пока ты будешь что-то рассчитывать внешники расширят базу и отдадут Мирный на откуп мурам, — огрызнулся Скиф, не дослушав.

— И что ты предлагаешь? Кинуться на них с голой жопой, пусть умрут от смеха?

— У вас тут практически четыре тысячи человек, и на каждого приходиться не менее трех единиц огнестрельного оружия, о какой голой заднице ты тут талдычишь?! У тебя в стабе есть четыре отряда стронгов, ты их для чего держишь? Они у тебя под юбкой еще нафталином не поросли?

— И скольких я потом увижу живыми после этого самоубийственного рейда? — мужчина зло прищурился, почесав бритый затылок.

В комнате повисла гнетущая тишина. Скиф достал небольшой пухлый пакет, положив его на стол.

— Считай аванс, — тихо проговорил он, опорожнив стакан.

Собеседник аккуратно развернул пакет, присвистнув. Внутри, плотно прижимаясь друг к другу поблескивали разноцветные жемчужины. Мужчина судорожно нашарил на столе классический хьюмидор из испанского кедра, достав аккуратно упакованную сигару.

— Откуда у тебя столько… — изумленно выдохнул белесый дым мужчина, все еще не веря своим глазам.

Его стаб считался весьма зажиточным, но мужчина готов был поклясться, что ни у кого из здешних обитателей не наберётся столько жемчуга.

— Толковые люди — вот мое главное сокровище, а это всего лишь результат их работы, — самодовольно улыбнулся Скиф.

— И сколько же их у тебя осталось? — улыбаясь, ввернул шпильку собеседник.

Он медленно порылся в ящике стола, достав пульт от кондиционера. Щелкнул оранжевую кнопку, снова повернувшись к собеседнику.

— Баюн, у тебя же есть рисковые ребята, что стоит кинуть кличь? — решил зайти с другой стороны Скиф.

Хозяин кабинета покосился в окно, сумерки перетекли в промозглую осеннюю ночь. Отказывать хорошему знакомому было не с руки, но и терять людей в бесперспективной операции тоже не хотелось. А при данной цели погибнут многие, если не все — в этом мужчина был уверен.

— Зря ты думаешь, что у нас ничего не получится, у меня есть один весомый козырь, — поймав настроение Баюна, заявил Скиф.

— Какое-то оружие? — не слишком заинтересованно отозвался тот.

— Лучше, человечек, который сможет нас провести туда и обратно с минимумом потерь.

Собеседник недоверчиво ухмыльнулся, потерев деревянный подлокотник кресла. Ладонь правой руки словно впитала в себя тепло исходящее от пакета, не желая с ним расставаться. С таким количеством жемчуга можно себе позволить безбедно существовать лет сто, не меньше.

— Тебе же, наверняка, говорили о недавнем появлении человека с даром видеть вероятности? — лениво произнес Скиф.

Баюн призадумался. Нет, подобная информация конечно же не обошла его стороной, но имела вид очередной утки. Слишком уж сомнительно выглядела сама такая возможность…

— Она существует? — ели слышно выдохнул мужчина.

Скиф важно кивнул. Собеседник снова наполнил стаканы, сгорая от любопытства.

— Но говорят, что девчонка нимфа…

— Этот дар у нее почти не развит, да и сама она не стремится им пользоваться, — поморщился Скиф, постучав кончиками пальцев по столу.

— Одолжишь, когда все закончится? — алчно сверкнув глазами, бросил Баюн.

В его воображении тут же нарисовались заманчивые перспективы.

— Ты находишь мне людей в течении двух суток, а я передам тебе на время девчонку, когда все закончится, идет?

Собеседник мелко закивал, улыбнувшись своим мыслям.

Скиф и до этого не желал отказываться от поисков девчонки, а теперь уж, эти действия выходили на первый план.

Он коротко попрощался со старым знакомым, неспешно выйдя на улицу.

Небо, подобно мохнатой псине, стряхивало на землю мелкие водные брызги, бившие, благодаря острому холодному ветру, со всех сторон сразу. Единственный уличный фонарь спрятавшись за облезлыми кустами придавал окружающему пространству еще более зловещий вид, разрезая черную паутину ветвей блеклым, белесым светом. Одинокая фигура, спрятавшаяся от непогоды на детской, деревянной веранде, быстрыми шагами сократила расстояние, отделяющее ее от входа, приподняв капюшон.

— Ну как?

— Они дадут людей. Паяц, нам нужно найти Сахару, — Скиф замолчал, усилием воли отгоняя неутешительные прогнозы, которые постоянно вертелись в голове, — очень, нужно.

***

Большой загородный дом, обнесенный высоким забором с колючей проволокой, мрачно возвышался среди старого яблоневого сада. Пленных пинками загнали в подвал. Тёмное помещение с единственной лампочкой над потолком, полностью занимали с варёные из арматуры самодельные клетки.

Ксюшу с друзьями провели к дальнему углу, грубо запихав в третью от стены камеру. Она временно пустовала, но застарелый запах мочи и крови ясно говорил о частном использовании. Дверца высотой меньше метра со скрипом захлопнулась.

Молодой охранник смачно выругался, притянув прутья входа старым амбарным замком.

Болезненное чувство безысходности окутало пленников. Игорь решительно приблизился к Ксюше, сев рядом.

— Всё будет хорошо, не бойся, — подмигнул он, приобняв за плечи, — Уж, давай к нам.

Ваня недоверчиво уселся рядом. Вторая рука тут же легла ему на плечи.

— Мы выберемся, — решительно продолжил Игорь, — сейчас немного посидим, подумаем и точно выберемся.

«Он всегда был таким» — жгучей, непонятной обидой трепыхалась в голове одна единственная мысль. Навсегда закрепив в памяти образ старшего брата, для большинства в их компании, даже сейчас не желая снимать эту благородную маску. Её снова внутренне душили бессильны слезы, мешая дышать, лишая последних здравых мыслей. Она спрятала лицо в ладонях, попытавшись отрешиться от внешнего мира. «От сюда, просто нет выхода,» — назойливо стучало в голове.

Парни тихо переговаривались, пытаясь хоть что-то придумать. Вся эта ситуация, пока, не смогла их так сильно напугать. Игорь легонько гладил Ксюшу по плечу, периодически ободряюще похлопывая. Никто из них не пытался привлечь девушку к обсуждению.

— Ты не запомнил сколько их там было наверху?

— Во дворе пятеро копошилось, один в коридоре и ещё трое в зале, за столом в карты резались, — неуверенно пробормотал Уж.

— Хреново… — подытожил Игорь.

— Да уж…

В какой-то момент Ксюша осознала, что она единственная кто из них троих реально может что-то сделать. Мысли подобные озарению. Только её способности могут противостоять такому количеству мужчин. «Нимфа» — голосом испуганного парня всплыло в памяти. «Ох, вот бы ещё знать как этот дар работает» — с огорчение подумала Ксюша. Искусством соблазнения она и раньше не обладала, что уж говорить про сейчас. Девушка перекрыла глаза пытаясь вспомнить всех обольстительных красавец, что она успела повидать по телевизору. Припомнила пару тройку романов, прочитанных ещё в средней школе… И решительно двинулась к выходу.

— Эй, Ксю, ты куда? — тихо удивился Игорь.

Девушка протиснулась поближе к прутьям решётки, выбрала участок пола почище, легла на бок, приподнявшись на локте, внимательно прислушиваясь к тому, что творится в дальнем углу коридора. Приглушенные шорохи не позволяли определить кому они принадлежат — таким же пленникам, охраннику или же вовсе обнаглевшим крысам. Немного поколебавшись, Ксюша поджала ногу, распустив светлые волосы, расстегнула замызганную куртку, при этом выпятив, не бог весть какую, грудь.

— Э-м-м… Ксюша, с тобой все в порядке? — озадаченно спросил Игорь.

Девушка соблазнительно похлопала ресницами, накрутив на палец прядь волос.

— Ксюша, прекрати так страшно поучить глаза, ты не можешь сейчас переодеться, — Игорь замолчал озаренный собственной догадкой, — или может? — озадаченно обратился он к Ужу.

Тот лишь отрицательно помотал головой.

— Сахара, сахарок… Что ты делаешь? — насмешливо переспросил Ваня.

Девушка покраснела, потупив взгляд.

— Я соблазняю охранника, — буркнул она ели слышно.

— Что?

— Я пытаюсь соблазнить охранника, — произнесла Ксюша чуть громче, с остервенением ковыряясь в волосах.

Парни дружно прыснули хохотом, смутив бедную девушку ещё больше.

— Прекращай, не позорься, — отсмеявшись, заявил Игорь.

Уж перебрался поближе, пытаясь рассмотреть подругу с разных сторон.

— А знаешь… — Ваня хитро прищурился, задумчиво почесав подбородок, — это интересная идея.

— Ты совсем того, что ли?!

— А у тебя есть предложение получше? Только, надо немного эту идею доработать… — парень с интересом покачал головой, — так, хватит патлы тискать, ты уже колтун накрутила.

Девушка смущённо отпустила волосы.

— Сядь вот так, — парень подобрал под себя ноги, прижав руки к груди.

Ксюша сосредоточенно повторила позу.

— Блин, в твоём исполнении это выглядит не соблазнительно, а как будто ты харакири делать собираешься.

Ванька переместился поближе, поправил подруге причёску, почесал подбородок, добавив:

— Может тебе куртку снять?

— Может ей, вообще, всё снять? — прошипел Игорь, — Ксю… Сахара, забей на эту идею, ну не твоё это… Мы и так что-нибудь придумаем.

Со стороны входа в подвал послышались быстрые шаги. Охранник резко вынырнул из-за клеток, на ходу снимая с плеча автомат.

— Что тут за разговорчики? А ну заткнулись! — грозно вскричал он.

Ксюша подползла вплотную к дверце, обвив пальцами прутья клетки.

— Я… — она доверительное улыбнулась, — мне надо поговорить с вами наедине.

Девушка подмигнула, качнув головой. Охранник прищурился, окинув её пристальным взглядом, а потом в голос заржал. Приклад автомата с грохотом обрушился на железные прутья. Ксюша вздрогнула, лишь благодаря дару, успев отдернуть руки на пару секунд раньше.

— Ублюдок, — процедил сквозь зубы Игорь.

— Что ты сказал, мразь?!

— Что слышал.

Охранник набычился, скользя взглядом по лицам пленных. Погремев ключами, он медленно подергал ржавый замок, злобно усмехнувшись. В наступившем тишине был слышен скрип открывающихся ворот, бухтение заведенной машины доносившиеся с улицы.

Мужчина молча отправился к единственному окошку, расположенному гораздо ближе к выходу.

Игорь осуждающе посмотрел на друзей, переместившись в дальний угол клетки. Ксюша полностью погрузилась в видения, выйдя за рамки времени и реальности.

Тысячи пленников, прошлых, будущих, ведьмин котел готовый с жадностью переварить каждого, кто сюда попадает. Спертый воздух наполнился тошнотворно-сладковатым запахом гнили, страха и обреченности. Пространство зашипело, зашелестело голосами ушедших и будущих жертв, нервно, на разные лады говоря о скорой смерти. Призрачные образы изможденных, томимых жаждой и голодом людей… Пустые глаза, потерявшие надежду, свыкшиеся с ежедневными унижениями, полными страха и отчаяния. Мужчины, женщины… Все как один погибшие здесь.

— Ну, что красавица, все еще хочешь поговорить тет-а-тет? — перед клеткой, снова, возник поигрывающих ключами охранник. Он расплылся в довольной улыбке.

Ксюша вздрогнула. Там, около входа в потолок был вмонтирован железный крюк, на котором эти изверги проводили "воспитательные" работы. Охранника звали Дайме, из-за любви к Японским традициям. И то, что он делал с некоторыми пленницами наподдавалось никакому описанию, иные маньяки по сравнению с ним были добродушными шалунами.

Ксюша замерла с ужасом глядя ему в глаза.

— Так что? — наглая улыбка стала еще шире.

— Да, — запинаясь, ели выдавила из себя девушка.

— Вы, двое, лицом к стене, руки за голову и без фокусов.

Ключ без задержки вошел в замочную скважину. Скрипнула открывшаяся дверь. Девушка украдкой бросила взгляд в сторону, где по ее предположению располагался крюк, невольно поежившись.

— Прошу, — охранник хозяйским жестом, пригласил на выход, тут же сжав в руках автомат.

Ксюша нервно сглотнула, медленно выбираясь наружу.

Вдоль длинного коридора тянулись ряды клеток. В трех из них сидели люди. Завидев Ксюшу, пленники поспешно прятали глаза или вовсе отворачивались. В самом углу, в узкой, сильно вытянутой клетке лежал израненный парень, привалившись спиной к прутьям, а в шаге от него замерла перерожденная девушка. Сковавшие по рукам цепи не позволяли ей дотянуться до вожделенной добычи. Она неотрывно следила за своей добычей, видимо рассчитывая, что пленник сползет пониже и тогда она сможет его достать. Заметив, Ксюшу зараженная дернулась, от чего разорванная на груди, персиковая блузка распахнулась, выставляя на показ обнаженную грудь. Юбка у нее отсутствовала как таковая. Пустыш, переступил с ноги на ногу, неловко качнувшись на высоких шпильках, черных лакированных туфель с намертво застегнутыми ремешками.

Парень в клетке нервно вздрогнул, попытавшись подобрать под себя ноги. Ксюша сбилась с шага, почувствовав, как в спину уперлось холодное дуло автомата.

— Нравится? Шагай, цыпа, — прошипел охранник.

Ведущий к крюку коридор закончился до обидного быстро. Вокруг пятиметрового пяточка было выстроено ограждение из железных прутьев от пола до потолка. Оно в два кольца огибало пятачок, образуя своеобразную арену. Зрителями которой, были надежно запертыми внутри переродившиеся зараженные. Они метались по кругу, оживленно урча, просовывая свои тощие руки меж железных прутьев.

— Прошу, — мужчина приоткрыл калитку запуская в огороженный круг.

Ксюша слишком отчетливо знала, что будет дальше. Она полностью ушла в дар, растворилась в многогранности вероятностей, ступая лишь там, где каждый шаг привносил дополнительный шанс выжить.

— Это, что еще за танцы? — нахмурился охранник.

Ксюша повернулась к нему лицом, приложив указательный палец к губам.

— Дайме, отдай мне автомат, — попыталась воззвать ко второму дару девушка.

Она не увидела, как он оказался рядом, все произошло слишком быстро. Холодные пальцы сжались на горле, рванув вниз. Ксюша споткнулась, о услужливо подставленную ногу охранника, кубарем отлетев к импровизированной стене. Пару пустышей впилась тощими руками в волосы и куртку девушки, медленно потащив на себя.

Ксюша вскрикнула от ужаса, изо всех сил рванув вперед. Охранник залился смехом, заулюлюкал. Ксюша выгнулась, быстро избавляясь от куртки, оставляя зараженным клок волос. Теперь она знала о даре Дайме, и совершенно не представляла как с ним можно справиться.

— Только куртку? — наигранно удивленно выгнул он бровь, — а как же все остальное?

— Сейчас, — произнесла она, медленно стягивая футболку.

В голове проносились тысячи вариантов возможных событий. Шансов на спасение практически не было. Охранник улыбнулся, подходя ближе. Футболка упала на грязный пол. Тусклый свет лампочки нервно мигнул, заставив Дайме на секунду отвлечься. Ксюша отступила на шаг, точно зная, что будет дальше. Дайме в одну секунду преодолел разделяющее их расстояние, целясь прикладом в грудь. Удар прошел по касательной. В последний момент Ксюша успела развернуться всем корпусом влево, схватившись за оружие.

— Тварь! — прошипел он, стремясь ногой отбросить осмелевшую девчонку.

Уворачиваясь от удара девушка попыталась дотянуться рукой до глаз противника, но смогла поймать лишь воздух. Удар в бок. Ксюше показалось, что она услышала треск собственных ребер. Она повалилась на жесткий пол, сильно приложившись коленями. Руки рефлекторно взмыли вверх, защищая голову от предстоящего удара. Грязная подошва прошлась по пальцам, помогая носу поближе познакомиться с бетонным полом. Сноп искр перед глазами, хлынувшая кровь…

Перекатившись, Ксюша зажала поврежденную часть лица, тихо заскулив. Звук откинутого в сторону автомата.

— И кого ты пыталась обмануть? — раздалось сверху, — знаешь как в этом мире дураков учат?

Голос сквозил неприкрытой злобой. Сознание плыло, рот наполнился горячей кровью. Запястья окутал жесткий кожаный ремень.

— Ничего… Я из тебя всю дурь выбью.

«Сейчас» — щелкнуло в голове. Ксюша, изогнувшись со всей силы врезала мужчине в пах. Дайме охнул, согнувшись. Вскочив, она тут же ударила охранника под колено. Тот, не удержав равновесие рухнул. Девушка со всей силы пнула его в висок, выигрывая спасительные секунды. В два прыжка оказавшись рядом с автоматом.

Трясущимися руками она распутала так и не затянутый на запястьях ремень.

Охранник застонал, попытавшись встать, и тут же получил прикладом по голове. Ксюша раз за разом била по окровавленному затылку. "Нельзя оставлять его в живых!" — истерично думала она. Очередной удар раскроил череп, обнажив серую массу.

Девушку трясло как осиновый лист на ветру, зубы отбивали барабанную дробь, тело отказывалось слушаться, а к горлу то и дело подступал комок, так и не выплеснутой истерики, но это было только начало… Надо было спешить!

Глава 17

Игорь охнул, увидев приблизившуюся к решетке Ксюшу — нос распух, под глазами залегли бледно-желтые круги будущих синяков, по губам все еще сочилась кровь. Дрожащие руки с трудом открыли тяжелый замок. Девушка пошатнулась, оперлась боком о прутья решётки, медленно опустившись на пол.

— Ох, ты ж, блин, — засуетился рядом Игорь.

— Где охранник? — сбоку навис Уж.

— Там, около выхода, — равнодушно махнула рукой Ксюша.

Парень нахмурился, забрав у нее автомат.

— Я быстро.

Скоро подойдет к концу смена, Дайме, и все будет кончено. Для них и так было большой удачей, что в этот день мужчина остался охранять пленников в одиночку, обычно они работали по двое. Ксюша еще раз провела рукой по полу, пытаясь разглядеть возможные вероятности событий. Вернувшись, Ваня протянул девушке сложенную в несколько раз, мокрую тряпку. Судя по всему, это была футболка охранника.

— Давай приходи в себя, а мы пока тут пошуршим.

Игорь поспешно освобождал пленников. Самым трудным оказалось достать израненного парня из угловой клетки. Как только удалось открыть дверцу пустыш охранявший пленника с урчанием бросился на смелого освободителя, успев до крови прокусить плечо.

— Мало совсем, на всех не хватит, — Уж, побултыхал фляжкой, найденной у Дайме.

— Дай, — Ксюша с трудом встала, вытянув руку.

— И что ты собираешься с ней делать?

— Отдать ему, — девушка махнула в сторону лежащего на полу парня.

— Это не рационально, — покачал головой Ваня.

— Это единственный реальный шанс, — уверенно произнесла Ксюша, выхватив флягу.

Парень встрепенулся, повернув голову в сторону спорщиков. Он выглядел совсем плохо. Длинные, черные волосы свалялись в большой колтун из грязи и высохшей крови, под голубыми глазами залегли темно-фиолетовые круги. Все тело пестрело огромными кровоподтеками и синяками.

— А с ними, что будем делать? — присоединился к разговору Игорь.

Остальные пленные тихо перешёптывались сидя поодаль, не спеша подходить ближе. Тусклый свет электрической лампочки блекло подсвечивал измученные, усталые лица. Всего пять человек в грязных, оборванных тряпках. Худые со следами недавних и старых побоев.

— Ты меня слышишь? — она присела на корточки, рядом с обессиленным пленником, — Пей.

— Эй, Ксю, прекращай. Сейчас нам всем нужны силы, а на этого вся фляга уйдет и то вряд ли поможет.

Девушка подняла голову незнакомца, поднеся к облезлым губам открытое горлышко.

— Позови их, я знаю, ты можешь.

Парень сделал судорожный глоток, отчаянно закашляв. Уж, осуждающе помотал головой, но остался неподвижен.

— Я не смогу, — охрипшим голосом, ели слышно проговорил парень.

— У тебя нет выбора, — грустно улыбнулась она, — пей.

Рядом подсел высокий мужчина с татуировкой тигра на плече, жадно провожая взглядом каждый глоток. Он выглядел очень неплохо на общем фоне. Широкие плечи не успели сильно исхудать, а загорелая, смуглая кожа не плохо скрывала следы синяков. Зеленые глаза с интересом посмотрели на Ксюшу.

— Ты ее не получишь, — тихо произнесла девушка.

— И кто же тебя тут главной назначил?

— У нас не больше получаса, потом придут новые охранники, — взгляд Ксюши устремился в сторону Ужа.

— И что ты предлагаешь, с одним-то автоматом?

Осмелев, остальные пленные стали подтягиваться ближе, прислушиваясь к разговору.

— Помоги нам, — девушка снова перевела взгляд на лежащего парня.

Из-за поворота послышалось возбужденное урчание пустышей. Приглушенные, ритмичные удары о прутья решетки, и лязг цепей.

— Что это? — голос здоровяка испуганно притих.

— Нам лучше спрятаться. Помоги, его оттащить, — Ксюша посмотрела на Игоря, коротко махнув головой.

За окнами послышались звуки автоматной очереди, глухо забасил пулемет. Улица вскипела многоголосой бранью. Что-то громко ухнуло, так что задрожали окна. Пленники столпились в дальнем углу, настороженно прислушиваясь к происходящему.

Раздался оглушительный рев и звон разбитого стекла. Стены дрогнули. С потолка посыпались жалкие остатки побелки. Твари собравшиеся по краям решетки громко заурчали.

Очередной удар выгнул железные прутья на окне. Огромная, черная тень мелькнула в нем.

— Нам пора, — Ксюша махнула рукой в сторону двери.

На пороге она резко остановилась, дернув назад попытавшегося обогнать ее, Ивана. Дверь со страшным грохотом влетела в подвал. Окатив собравшихся мелкой деревянной щепкой.

Огромная, серая морда протиснулась в освободившийся проход. Клыкастая пасть щелкнула в сантиметре от руки Игоря. Монстр попыталась протиснуться в узкий проход, круша дверную коробку, но огромные плечи мешали это сделать. Мускулистая лапа скользнула вперед, круша толстыми когтями бетонный пол.

Уж поудобнее перехватил автомат, вдавив спусковой крючок. Какофония выстрелов заполнила помещение, на несколько секунд оглушив собравшихся. Тварь дернулась назад, судорожно пытаясь прикрыть морду лапой, но было уже поздно. Кровь брызнула из глаз оставляя на их месте темные провалы. Монстр взвыл, пятясь, разрушая входной проем.

— Сука, — прошипел, Уж, подходя ближе.

Одиночные выстрелы гулким эхом отразились от стен. Темноволосый парень, поддерживаемый Игорем, тихо выдохнул оседая на пол.

— Помоги ему, — кинула Ксюша через плечо, приближаясь к выходу.

Монстр дернулся всем весом назад и затих. Проход был свободен.

— Куда! —схватил за кисть, Уж, поспешившую на выход Ксюшу.

— Так надо, — тихо произнесла девушка, дернув рукой.

Солнечные лучи, пронизывая взметнувшуюся пыль, мерцающими бликами играли на уничтоженной, лакированной мебели. Легкий ветерок гонял невесомый пух из декоративных подушек. Персиковый цвет стен подернулся легким серебряным налетом. Пол устилали тысячи радужных осколков, битых зеркал и хрустальных подвесок, с упавшей люстры.

В залитом светом коридоре стояли, прислушиваясь три бегуна. Девушка моргнула, прогоняя навалившееся чувство безмятежности, резко шагнув вправо. Ближайший зараженный сорвался с места в два прыжка оказавшись рядом. Ксюша кинулась под ноги монстру, на ходу хватая обломанную ножку стула. Второй бегун был уже в нескольких сантиметрах от девушки. Ксюша со всей силы полоснула его по морде неровным деревянным концом. Тварь резко отшатнулась, сбив поспешившего к трапезе третьего бегуна.

Раздалась короткая очередь, подкосив зараженных.

— Быстрей, — Сахара дернулась к лестнице на второй этаж.

— Куда!? Выход там! — зашипел Уж.

— Нет, тот путь в один конец, — спокойно ответила она, скользя рукой по пыльной стене.

Добротные ступени из темного дерева плавно уводили вверх. Тени прошлого, настоящего и возможных вариаций будущего сплетались в причудливый узор безвременья. Мир стал призрачней, многогранней будто сложная головоломка…

Второй этаж встретил пленников довольным урчанием. Пять крупных тварей пировали над трупами рослых мужчин.

Светлый ворсистый ковер залит кровью, перевернутый справа шкаф ощетинился битыми сувенирами. В углу за опрокинутым креслом тревожно шипя, умирал разломанный, военный радиоприемник.

Ксюша медленно наклонилась, подобрав с пола укатившуюся гранату.

Бросок. Тварь с порванным ухом метнулась на перерез, налету схватив кинутый в ее сторону предмет. Клацнули челюсти. Раздался взрыв. Кровавые ошметки рванули в разные стороны.

Беглецы, не сговариваясь попадали на пол. Один из зараженных метнулся в сторону людей, схватив замешкавшего в проходе мужчину. Дикие крики боли разорвали гнетущее затишье. Раздалась автоматная очередь. Часть пленников бросилась вниз по лестнице. Остальные заметались по комнате в попытке спрятаться.

Ксюша рванула к шкафу, по пути опрокинув чудом уцелевший стул. Самый крупный монстр с глубокими шрамами на морде в один прыжок оказался рядом. Девушка отскочила в бок, на лету понимая, что не успеет. Когтистая лапа прошлась по одежде, разорвав куртку и частично джинсы. Глубокая царапина окрасилась в красный. Монстр сделал выпад запутавшись в развороченных полках шкафа. Ксюша упала на бок, перекатившись под большой, обеденный стол. Тварь за доли секунд расправилась с хлипкой ловушкой, последовав за выбранной жертвой. Ксюша что есть сил поползла к стоящему по правому краю ящику, резко рванув крышку.

Стол запрыгал по спине монстра, грозясь каждую минуту перевернуться. Схватив ракетницу, девушка, резко повернулась, выпуская заряд в глаз твари. Хлопок. Монстр взревел от боли.

Нестерпимо яркая вспышка затопила пространство. Ксюша в один миг развернулась, пытаясь защитить глаза. Оглушительный взрыв смешался с ревом монстра. Волна жара окатила девушку, оставляя ожоги на открытых местах. На долгие доли секунд, Ксюше показалось, что она ослепла и оглохла.

— Твою мать, шевелись Сахарная, — пробился голос Ужа, сквозь ватную тишину.

Игорь тащил ее за шкирку, прикрываемый другом детства. Справа тут же подоспел мужчина с татуировкой, закинув раненную на плечо.

— Ходу, пока те две вернулись.

Уж, мельком бросил взгляд на открытый ящик, тут же кинувшись к нему. Доверху набитый оружием прямоугольный короб, был практически не тронут. Тут было практически все, что можно было только пожелать: от сравнительно небольшого Кольта до самозарядного Ругера, от Автоматно-гранатометного комплекс А-91М до старого, доброго АК.

— Фаер, лови, — Ваня перекинул другу АК, зарывшись в ящике.

Ксюша пыталась сфокусировать взгляд, но стоило лишь на секунду отвлечься как перед глазами все опять начинало плыть. Двое из числа пленников и три твари были мертвы.

— Надо уходить, — медленно отведя взгляд от разорванных тел, девушка, потянулась к балкону.

С первого этажа доносился звучный топот тварей. Заскрежетала падающая мебель. Отчаянные крики людей смешались с утробным урчанием. Грянула автоматная очередь.

Уцелевшие кинулись на балкон.

Во дворе дымился раскуроченный уазик. Где-то за домом слышались звуки ожесточённой борьбы. Внизу трупы тварей валялись вперемешку с телами людей, чуть правее переломанные кусты сирени, кованная, черная скамейка сбоку залита кровью. Слева в тени старого тополя обосновалась небольшая беседка с яркой, красной крышей.

Ксюша перелезла через перила попробовав на прочность хлипкую решётку, по которой, взбирался вверх жидкий, девичий виноград. Все вокруг казалось дурным сном, девушка из последних сил полезла вниз. Каждое движение сопровождалось приступом тошноты. Спуск казался просто бесконечным.

Коснувшись земли ее ноги подкосились. От их группы осталось всего пять человек. Мужчина с татуировкой задумчиво посмотрел на Ксюшу, быстрой перебежкой заглянув за угол дома.

— Цела? — спускаясь уточнил, Игорь.

— Да, нам туда, — девушка махнула рукой в сторону крытой беседки, — быстрей, — тихо выдохнула она, уставившись куда-то в дальний угол забора.

— Твою ж…. — мужчина с татуировкой резко отпрянул от стены, — ходу!!

Беседка, выполненная в японском стиле, из темного мореного дуба, практически не пострадала. Уцелевшие стекла зеркально отражали залитый солнцем дворик. Ксюша с грохотом распахнула дверь, влетев внутрь.

По всему помещению валялись горы пустых бутылок. Массивный стол по центру украшали пустые консервные банки, служившие, по всей видимости, пепельницами. В помещении сильно пахло табаком.

Девушка нырнула под стол, расшвыривая в разные стороны стеклянную тару.

— Сахара!? — раздалось сзади.

— Где-то тут. Не мешай, — невпопад ответила девушка, пытаясь что-то нащупать меж лакированных досок.

Тихий щелчок, Ксюша, облегченно улыбнулась, потянув одну из досок на себя и в бок. Искусно замаскированная крышка люка легко подалась вперед, открывая взору узкий, темный проход.

Кто-то сзади удивленно присвистнул.

Не теряя времени, Сахара, поспешила вниз.

За небольшой, узкой лестницей, с высокими бетонными ступеньками, тоннель, слегка расширялся. После яркого солнечного света, полная темнота ощутимо давила на глаза. Ровные, холодные стены подземелья казались сырыми. Ксюша убедилась, что вся группа спустились вниз, повернув едва заметный рычаг, позволяющий закрыть верхний люк на расстоянии. Крышка с лёгкостью захлопнулась.

Девушка смело зашагала вперед.

— И куда мы?

— Этот тоннель выходит в лес недалеко от "Ирокеза", — не оборачиваясь ответила Ксюша.

Теплые мужские пальцы сомкнулись на плече.

— Сахарная, ты ничего не хочешь нам рассказать? — возмущенно зашептал, Уж, — сколько ты уже здесь? Откуда ты узнала про этот тоннель?!

— Гораздо дольше чем хотелось бы… — девушка стряхнула его руку, зашагав вперед.

Время растворилось в ватной тишине, усталость все сильнее давала о знать о себе. Жутко хотелось пить. Узкий коридор казался бесконечным лабиринтом без начала и конца. Размеренные шаги утомленных тел были единственным звуком, наполняющим тоннель. Каждое движение давалось все с большим трудом. Мысли раз за разом возвращались к Ваньке. Ксюша горько вздохнула. Сегодня она увидела гораздо больше, чем хотелось бы…

***

Группа из пяти человек рысцой пересекла узкий пролесок углубившись в чащу. Солнце уже коснулось верхушек деревьев, окутав траву густыми, чернильными тенями. Поспешно спустившись, по скользкой глинистой почве, люди оказались на дне глубокого, извилистого оврага.

Обогнув здоровенный валун, Ксюша, присела на корточки, жадно загребая воду из бьющего под высокой кочкой ручья. Мужчины незамедлительно последовали ее примеру. Студеная вода холодила разгоряченную кожу, обжигала пересохшие глотки. С того момента как они покинули базу своих похитителей это был первый привал.

— Далеко еще? — прохрипел Фаер, плюхаясь на землю.

Парень тяжело дышал, откинувшись на ближайшую кочку. Всю дорогу ему приходилось придерживать постоянно спотыкающегося и норовившего то и дело упасть, Сороку.

— Нас скоро встретят, — ели слышно отозвалась, Ксюша, угрюмо взглянув на Ужа.

Хмур, потер раскрасневшееся от холодной воды лицо, медленно пододвинувшись ближе.

— И откуда ты все это знаешь? — спросил он, почесав татуированную руку.

— Я это вижу, — проговорила она, указав куда-то вверх.

Там меж стройных берез и разлапистых елей не происходило ровным счетом ничего, зеленые ветви понуро застыли в ожидании ветра, ночные цветы несмело распустили хрупкие, фиолетовые лепестки.

— Значит видела, — прошипел мужчина, — и то, что большинство из наших порвут эти твари, тоже, видела?

Он вплотную приблизился к девушке, монолитной скалой нависнув сверху. Ксюша, неотрывно следящая за чем-то, наверху медленно перевела на него взгляд.

— Да, — пожала плечами она.

Её собственные слова казались какими-то чужими. Как и всё что она видела и чувствовала за последние сутки. Будто чья-то незримая воля толкала её сделать именно такой выбор, сделать шаг, за которым погибнут люди, убить охранника… Ксюша усилием воли заставила себя не думать о погибших, не думать о том, что от ее рук сегодня погиб человек.

— Мы так и будем ждать кого она принесёт в жертву следующим, а парни? — развернулся к окружающим, Хмур.

— С моей стороны вам ничего не угрожает, — тихо произнесла она, — но Сороке с Ужом, действительно лучше уйти.

Парень вздрогнул при упоминании своего имени, покосившись на девушку.

— Тебе нельзя с нами, у них очень хороший ментат, они узнают кто ты.

Ксюша закрыла лицо ладонями, застыв в оцепенении. Она могла выторговать у смерти чью-то жизнь, обменять на жизнь Ужа… Она видела, как это будет… Она, в конце концов, именно это и сделала! А в голове раз за разом прокручивались события недавних дней.

Небольшая комната с кучей приятных мелочей начиная от маленьких, уютных подушечек, заканчивая большим плюшевым креслом. Маленький столик с кучей глянцевых журналов, шкаф, украшенный разноцветными бусинами. Аска нетерпеливо перебирает какие-то карты. Неровный свет настольной лампы подчеркивает глубокий шрам на ее щеке.

— Приведи её сюда. Она мне нужна живая и готовая к сотрудничеству.

Ваня поджимает губы, медленно кивая.

— Банда Лысого совсем распоясалась. С ними и так было трудно иметь дело, а сейчас у них жадность последние мозги отбила. Так, что за вами пойдет группа Честера, подстрахует в случае чего.

Ксюша потерла лицо, тяжело выдохнув. Чтобы она не сделала, ей не удастся всех спасти. А выбор… Имеет ли она право выбирать кого спасти, а кого нет?

— Уходите. У вас в запасе минут пять не больше.

Мужчины переглянулись, не веря своим ушам.

Девушка медленно опустилась на влажную землю, чувствуя, как виски наливаются тягучей болью. Использование дара требовало постоянной подпитки живчиком, но откуда его взять? Прикрыв глаза рукой, Ксюша, постаралась отрешиться от всего происходящего вокруг, выиграть у боли лишние пару минут. Ломота в висках постепенно усиливалась, заставляя вжиматься затылком в сырую землю. К горлу опять подступила тошнота.

— Эй, внизу, руки за голову и без шуток! — раздалось откуда-то сверху.

Ксюша открыла глаза, с удивлением обнаружив, что никто никуда не ушел!

— Эй вы, долго мы еще будем ждать?!

Ксюша перевела взгляд на край оврага, увидев зараженного из своего сна. Он сжимал автомат, довольно ухмыляясь. Пленники медленно встали, подняв руки.

— Так-то лучше!

Два гоблиноподобных зараженных, с зелеными ирокезами быстро спустились вниз, слаженно обыскав и обезоружив усталых людей.

— Строимся в колонну по одному и медленно поднимаемся наверх. Будете дергаться — пристрелим, — проинструктировал один из монстров, ткнув, Ксюшу, в спину автоматом.

Девушка с трудом переставляя ноги поплелась наверх. Состояние становилось все хуже. Там, в тени орешника, их поджидало еще трое таких же монстров и две женщины. Все они были одеты в одинаковую военную форму с нашивкой в виде зеленого креста.

— Ого, откуда это вы такие красивые? — хохотнула ближайшая к Сороке.

— С того света, — недобро отозвался, Уж.

— Остряк, — хмыкнула она, дулом автомата приказывая, продолжать движение.

Лес почти полностью потонул в вечерних сумерках, когда они наконец-то добрались до ворот стаба. Проведя пленных через боковой проход, их оставили у ближайшей стены под охраной трех молодых девиц.

Ксюша устало поводила глазами из стороны в сторону, уже не надеясь, что этот день когда-нибудь закончиться. Вокруг, меж, деревьев были выстроены добротные одноэтажные домики, хорошо утрамбованная, грунтовая дорога проходила через весь поселок, образуя в центре что-то вроде площади. Девушка прикрыла глаза, пытаясь справиться с очередным приступом тошноты.

— Ого, какие люди! — раздалось поблизости.

Поспешно пересекая дорогу к ней, приближался давний знакомый.

— Боже мой, что с тобой произошло?! — проговорил он, пристально рассматривая Ксюшу.

Девушка пожала плечами, сильно качнувшись в сторону.

— Ох, ты ж, блин, — засуетился, Скиф, доставая из-за пазухи флягу, — на пей милая… Да, что мы тут стоим, идем скорее, я тебя к местным лекарям провожу.

— А как же мои друзья? — попыталась сопротивляться Ксюша.

— Им тоже помогут, обещаю. Только сначала проверят на надежность и помогут. Понимаешь в Стиксе по-другому нельзя. Это за тебя я могу поручиться, а за них нет.

Мужчина приобнял девушку за плечи, аккуратно направившись в сторону ближайшего дома.

Внутри горел свет и пахло лекарствами. На стеллаже были расставлены какие-то баночки и коробки. Скиф усадил Ксюшу на ближайшую кушетку, поспешив позвать на помощь целителя. Оставшись в полном одиночестве, Ксюша, откинулась назад, запрокинув голову. Мысли медленно оттаивали в голове. «Почему они не ушли?» — повторяла она. И если за судьбу Сороки можно было не волноваться, его дар слишком полезен и редок, чтобы от него избавляться, то жизнь Ужа висела на волоске.

Хлопнула внутренняя дверь.

— Сахара, потерпи еще немного, скоро к тебе придут.

— Посиди со мной, — попросила она, похлопав по темному сидению.

Скиф медленно прошелся по помещению, рассматривая Ксюшу со всех сторон, и лишь затем осторожно опустился на корточки перед ней.

— Как ты? — теплая мужская ладонь накрыла хрупкую женскую ручку.

Ксюша призвала свой дар, посмотрев мужчине прямо в глаза. Живчик творил чудеса, буквально пару минут назад она готова была поклясться, что больше никогда не сможет увидеть мир таким какой он есть на самом деле. Ей казалось, что она вычерпала свои возможности до конца. И вот реальность дрогнула, обнажая свою изнанку.

— Я знаю, что тебе от меня нужно. И я согласна, только с одним условием.

— А ты повзрослела, — задумчиво произнес мужчина, — так чего же ты хочешь?

— Вы не тронете Ужа и Сороку.

— Это твои друзья?

— Да.

— Хорошо, я подумаю над этим, но только после того, как мои девочки узнают все про них.

Ксюша согласно кивнула. Добиться большего от старого лиса, сейчас бы не смог даже сам господь бог.

В помещение, бодрой походкой, вошла не молодая уже женщина в белом халате. На виде ей было около шестидесяти. Седые кудри были надежно спрятаны под косынку, а на лицо нанесена косметика. Свое тело она, как и многие другие люди ее профессии, старалась поддерживать в форме. Бодро промаршировав к пациентке, женщина наклонила голову, посмотрев на Скифа сверху вниз:

— Ну и зачем ты меня вызвал? — недовольно пробурчала она.

— Надо девочку осмотреть, капельницу поставить, — произнес мужчина поднимаясь.

— На ней только пара царапин. Дай ей живчика и пусть топает домой.

— Эмма, ну я тебя очень прошу… — мило улыбнулся мужчина, широко раскрывая глаза.

— Ох, и что с тобой делать… Ладно, пусть остается, сделаю ей капельницу. На утро будет лучше новой.

— Эмма, ты прелесть, я твой должник, — он наклонился к женщине, чмокнув ее в щеку, — Сахара, побудь до утра тут. Эмма тебе поможет.

Он заторопился, направляясь к выходу, впопыхах поправляя одежду.

— А как же мои друзья?! — возмутилась Ксюша.

— Ничего с ними до утра не случится, обещаю, — сказал, не оборачиваясь Скиф, покинув помещение лазарета.

Глава 18

На утро, Ксюша, поспешила разыскать своих знакомых. Яркий солнечный свет, залил широкую улицу, заиграв бликами на зеленой листве. Девушка обходила дом за домом, во всю пользуясь своим даром. Игорь отыскался в местном общежитии, сытый и весьма довольный жизнью. А вот дела Ужа и Сороки, как и ожидалось, оказались намного хуже.

Скользнув в тенистый переулок, Ксюша повернула на право, к продолговатому дому с одним единственным маленьким окном. Рядом с крыльцо пышно раскинулся куст шиповника. Поднявшись по скрипучим ступенькам, она прошла внутрь. Нос к носу столкнулась с еще одним гоблиноподобным обитателем стаба. Как объяснила, Эмма, таким образом местные девушки пытались компенсировать природный недостаток мышечной массы, и надо сказать не без успеха. Но выглядело это откровенно пугающе.

— Здравствуйте, а Скиф, тут? — неуверенно произнесла она.

Кваз скосил на нее черные, практически не имеющие радужку глаза, утвердительно кивнув.

— А можете ему передать, что Сахара пришла.

Преображенная женщина вопросительно скосил голову на бок.

— Он знает, кто это. Очень прошу, он меня ждет.

Почесав, зеленый ирокез, преображенная дама, приоткрыла дверь в основное помещение, пробасив:

— Скиф, тут девушка очень хочет с тобой повидаться!

Через минуту знакомы кареглазый мужчина был уже на пороге.

— Проснулась? Выглядишь значительно лучше.

— Спасибо, все хорошо. Где мои друзья.

— Ох, все ты, о делах и, о делах, — наигранно заохал он, — ладно проходи, поговорим.

Не крашенный, деревянный пол устилала мелкая стружка. В большой комнате практически не было мебели, если не считать железный стол, прикрученный к полу, массивную табуретку и металлический крюк над ней.

— Когда их выпустят?

— Сороку могу отпустить хоть сейчас, но под охраной. Он, конечно, малый не плохой, просто попал не в те руки, — Скиф присел на краешек стола, — надо будет его проверить на деле, а там поглядим. С Ужом, все сложнее… Он килд, и таких мы обычно ликвидируем.

Девушка тяжело вздохнула. Она знала к чему он клонит.

— Нам нужно проникнуть на базу внешников. И не просто проникнуть, а уничтожить ее. Твои способности могли бы сильно упростить эту задачу, а в обмен, я бы мог замолвить за твоего друга словечко. Это максимум, что я могу тебе предложить.

Ксюша пристально посмотрела на Скифа. Она понимала, что он, мягко говоря, лукавит, но что ей оставалось делать?

— Хорошо, что от меня нужно?

— Ну, вот, совсем другое дело! — улыбнулся мужчина, — давай-ка иди пока располагайся в своем новом доме. Найда, тебя проводит, а завтра уже обсудим конкретный план.

***

Массивный стол покрывали карты, фотографии, исписанные мелким подчерком листки, с докладами разведывательных групп. Под монотонное гудение электрических лампочек, люди молча отодвигают плотно приставленные друг к другу стулья. Это не было окончанием собрания, просто перерыв, чтобы утрясти в голове полученные выводы. Ксюша притормозила в дверях, окликнув Скифа. Мужчина остановился, вежливо улыбнувшись.

— Что будет с Ужом? — поджав губы в очередной раз спросила девушка.

— В Стиксе нет тюрем, Сахара… — развел руками мужчина, — он должен ответить за содеянное.

— Я же согласилась вам помочь.

— Вот когда наша операция увенчается успехом, тогда и поговорим, — мягко улыбаясь добавил,

Скиф, выходя.

Девушка устало потерла виски, пытаясь сосредоточиться. Три дня назад, когда они пришли в Ирокез, все, казалось, до боли простым. Жизнь, Ужа, в обмен на помощь — чем не вариант? Но всё здесь говорило, что вся эта затея хрупка как весенний лёд, один неверный шаг и всё будет напрасно.

А ещё, здешние дамы… Ксюша раньше не видела квазов — женщин. Высокие, гоблиноподобные, с большой, тяжёлой нижней челюсть, серой кожей и выпирающими зубами. Все как одна с обритыми висками и короткой, зелёной щёткой волос посередине. Первое время девушка старалась держаться от них как можно дальше, уж слишком они походили на заражённых.

— Ты идёшь? — приблизилась одна из охранниц (Ксюшу, не упускали из виду даже ночью).

Подобное положение вещей слишком сильно напоминало тюрьму.

— Да, — коротко кивнула она.

На улице во всю шла подготовка к будущей операции. С дальних стабов прибыло очередное пополнение, спешно крепились палатки, механики производили осмотр тяжёлой техники. Мужчины то и дело косились на проходящих мимо квазов. Непрерывное мельтешение людей в форме вызывало тревогу. Ксюша вздохнула, попытавшись двигаться как можно осторожнее, чтобы ненароком никого не задеть. Видение из сна по прибытии в лагерь стало повторяться и на Яву, заставляя останавливаться на долгие минуты, выпадая из реальности. Мимо протопали две изменившиеся женщины, с интересом разглядывая Ксюшу. Девушка попыталась выпрямиться, придав себе непринуждённый вид, чем вызвала лишь лёгкую улыбку.

— Так мы идём? — остановилась рядом одна из охранниц.

— Да-да, — пробормотала Ксюша, чувствуя, как снова накатывает образ бесконечных коридоров.

Неприметная шахта у серой, блочной постройки, воздух, пахнущий сырость, спуск вниз как в кино про лихих грабителей, проем где-то ниже на два этажа, узкий тоннель…

— Да, что с тобой в конце концов! — серая морда совсем близко, охранница трясёт за плечо.

Ксюша от неожиданности делает резкий шаг назад, чуть не падая.

— Я пойду к себе, — негромко выдыхает она, разворачивать в сторону выделенной ей комнаты в небольшом гостевом домике.

Кваз тенью следует за ней, не задавая больше никаких вопросов.

Комната размером с чулан, куда с трудом помещается кровать и маленькая тумбочка. В свете проникающим сквозь распахнутые шторы медленно исполняют танцы невесомые пылинки. Яркое одеяло из цветных лоскутов в спешке накинутое на постель, застыло морскими волнами.

Девушка невидящим взглядом проходиться по помещению, скидывает пыльные ботинки, забираясь с ногами на кровать.

Иногда ей казалось, что она растворяется во времени и пространстве. События чужих жизней вливались в собственные воспоминания, наполняя голову новыми смыслами и чувствами. Все обретало свое значение, вливалось в хоровод бесконечных изменений. Ксюша моргнула, прогоняя навалившиеся видения.

— Входи, — громко ответила она, на еще не раздавшийся стук.

— Ты чего убежала? — уточнил, Скиф, проходя к окну, — мы еще не закончили.

— Я закончила. Мне нужно человек пять, чтобы навсегда закрыть внешкикам доступ к этой базе.

— Сильно, вот так без подготовки? — усмехнулся он, — оружие с собой возьмешь или оно тебе без надобности? — развеселился мужчина.

Девушка закусила губу, отвернувшись к двери. Сложно объяснить то, что сама еще толком не понимаешь?

— Я хочу сама отобрать людей в свою группу.

— Ты понимаешь, что, если ты не вернешься, судьба Ужа будет крайне незавидной?

Ксюша медленно кивнула. Тонкие пальцы зарылись в разноцветные лоскуты. Она перевела взгляд, напряженно всматриваясь в глаза Скифа.

— Я знаю…

Ксюша закрыла глаза, погружаясь в картины возможного будущего. Окна, подернутые внутри тонкой сеткой паутины, выцветшие голубые занавески. В углу поселился плюшевый заяц. Тумбочка с потрескавшимся лаком заставлена милыми безделушками. Эта комната на годы станет ей домом и тюрьмой…

— Ты пойдешь со мной?

Скиф слегка наклонил голову в бок, прищурив глаза.

— Интересный выбор.

— Паяц, входи, — громко произнесла, Ксюша.

Дверь с легкостью распахнулась, явив парня. Ксюша улыбнулась, освобождая место ближе к окну.

— Я ждала тебя. Ты же пойдешь с нами?

— Куда? — деловито переспросил парень, смотря себе под ноги.

— Ты знаешь, — вздохнула девушка, откинувшись на спинку кровати, — вы обсуждали это еще до моего появления здесь.

— Тогда зачем ты спрашиваешь?

— Создаю иллюзию свободы выбора… — грустно прошептала она.

В дверь громко постучали. Не дожидаясь ответа внутрь зашёл невысокий кваз. По бокам от стандартно зеленого ирокеза шла продолговатая тату выгоревших на солнце цветов. Тонкие морщинки вокруг глаз выдавали внушительный возраст женщины, преображенной в перекаченное серое чудовище.

— Скиф, вас Узой просил подойти, — басовито выдохнул кваз, — срочно.

— Ну, что ты будешь делать, — картинно развел руками мужчина, — срочно, значит, срочно. Развлекайтесь молодёжь.

— Мне будет нужна твоя помощь, — произнесла, Ксюша, посмотрев на закрытую дверь.

Паяц оторвался от созерцания улицы, переведя взгляд на Ксюшу и с удивлением обнаружил самую прекрасную девушку на свете, сидящую рядом с ним. Богиня, сошедшая с небес, отчего-то задумчиво покусывала перламутровые губы, стараясь не смотреть ему в глаза…

***

Спустя пол часа маленькую комнатушку покинул и парень, сияя белозубой улыбкой от выпавшей ему невероятной удачи. А по вечерней прохладе свое убежище покинула и хозяйка помещения. Она украдкой кивнула, пристроившимся рядом охранницам, тут же потеряв к ним интерес. Всеми ее чувствами завладел дар, привычно меняя картинку мира.

На узкой улице было все также многолюдно. Казалось, что этот стаб никогда не спит. В свете небольших напольных фонарей продолжались ремонтные работы. Люди бесконечно сновали туда сюда. В заросшем черемухой закоулке, у входа в небольшую забегаловку, облокотившись на забор, стояли трое. Ксюша решительным шагом направилась к ним.

— …. и он такой говорит… ая ему, значит, в ответ…

— Мне нужно с тобой поговорить, Боксер, — резко вмешалась в разговор девушка, тронув говорящего за плечо.

— Что, хочешь поразвлечься деточка? — ей в глаза смотрел высокий, бритый под ноль мужчина, с переломанным носом.

Из темноты вынырнули квазы, тут же встав по бокам.

— Ну, нет, я против групповушки, — отшатнулся назад здоровяк, — я же все-таки джентльмен.

Парни, стоящие рядом с ним дружно заржали. Они были похожи как две капли воды, хоть и не были близнецами. Одинаково среднего роста, жилистые, русоволосые, с одинаковыми привычками, вплоть до мелочей.

— Говорят ты лучший в охоте на внешников. В ближайших трех стабах не найти более удачливого стронга.

Мужчина смерил девушку кислым взглядом, скрестив руки на груди.

— Врут люди, придумывают небылиц, а потом в них верят.

— Прав был, Жетон… — задумчиво потянула, Ксюша,

— Ты знаешь где он? — мужчина резко приблизился, потянув к девушке руки.

Квазы тут же вклинились между ними, оттеснив Ксюшу назад.

— Еще увидимся, — спокойно произнесла она, развернулась и поспешила проч.

Охваченный суетой стаб не замечал передвижений еще одной жертвы Улья или усиленно делал вид… Одетые в камуфляж мужчины деловито переставляли опечатанные деревянные ящики. Из кустов вынырнула здоровая, лохматая псина, призывно виляя хвостом.

— Здравствуй, Ангел, давно не виделись. Пойдем, угощу тебя чем-нибудь.

Пес широким лбом потерся о руку девушки, пристроившись рядом. Ксюша слегка улыбнулась, заметив заинтересованный взгляд одной из охранниц.

Взошедшая луна тусклым фонарем осветила широкую улицу. Видимо дома в центре стаба возводились с расчётом на то, что со временем тут появится какое-то неприступное убежище — бункер, последний рубеж обороны. В неприметном переулке, среди высоченных елей, расположился дом увеселений с задорной надписью: «В гостях у ведьмы». Ксюша направилась к разукрашенной двери.

— Сахара, — подала неуверенный голос одна из охранниц, — это не бар… Это бордель.

— Я знаю.

Девушка смело потянула за дверную ручку, войдя внутрь. В маленьком, плохо освещенном зале как по подиуму ходили полуголые девицы. Не смотря на обстановку в лагере, в помещении не было свободных мест. Ксюша протиснулась к ближайшему к ширме столику, из-за которой выходили девушки. Миниатюрный, круглый столик был рассчитан максимум на двоих, и совершенно не подходил для габаритов квазов. Они переглянулись, встав у стены.

Тем временем в зал вышла еще одна ночная фея, из одежды у которой были только сделанные из цепочек трусы.

— Зара, — окликнула девушку, Ксюша.

Девушка махнула длинными, платиновыми волосами и покачивая бедрами направилась к столику.

— Мы знакомы? — сдвинув светлые брови, спросила она.

— Со мной нет, а с ним да, — Ксюша кивнула в сторону притихшего пса, — покормишь его?

— Спас, как давно я тебя не видела! — Зара, присела на корточки, почесав за ухом четвероногого знакомого.

— Мне нужно повидаться с Элис, она у себя?

— У нее сейчас Ли, не думаю, что она тебя примет.

— Ну, это мы сейчас проверим.

Ксюша проскользнула между столиком и ширмой, прошмыгнув в темный проход.

— Эй, туда посетителям нельзя!

— Ну да, как же, — ускорив шаг, шепнула Ксюша.

Завернув за угол, девушка вбежала по узкой лестнице на второй этаж, остановившись напротив трех одинаковых дверей. Без лишней суеты прислонилась ухом к правой, громко постучав.

Внутри послышалась какая-то возня и через пару минут дверь открыла недовольная хозяйка помещения.

— Что надо? — прорычала она, поправляя атласный халат.

— Интересное у тебя хобби, — будто не замечая настроения девушки, произнесла Ксюша, — рецептиком приручения мужиков не поделишься?

Хозяйка комнаты имела некоторый пунктик на тему своего занятия. Она слегка подобрела от этих слов, самодовольно ухмыльнувшись.

— Тоже нравиться разнообразие? — выгнула она тонкую бровь.

— У меня есть дело… Будет возможность поквитаться с внешниками и насолить, Скифу, — как бы между прочим произнесла, Ксюша.

— Даже так? — загадочно улыбнулась, Элис, — пойдем расскажешь все поподробнее…

Она, без лишних разговоров вытолкала за дверь своего «клиента», услужливо предложив своей гостье ближайшее кресло.

— Усаживайся поудобнее, для таких гостей мне ничего не жалко, — коварно улыбнулась она, протягивая коробку конфет.

***

С первыми лучами солнца, Скиф, объявил всеобщее построение. На улицу высыпали практически все обитатели лагеря. Привычные к армейской жизни люди стояли в две шеренги по краям дороги. Мужчина пристальным взглядом окинул собравшихся, жестом подозвав к себе Ксюшу.

— Не для кого ни секрет, что совсем скоро нам предстоит сложная и опасная операция, — Скиф, сделал драматическую паузу, внимательно следя за реакцией окружающих, — для ее успеха, нам нужно сформировать отряд особого назначения. Миссия, которая им предстоит связана с риском высшей степени. Я не в праве самостоятельно назначать людей для данной цели…

Он по-отечески приобнял за плечи, Ксюшу, тихонечко выставляя ее вперед. Люди с интересом следили за этой сценой.

— Эта девушка, не смотрите на ее юный возраст, сможет провести нас в самое сердце вражеского лагеря, — он лукаво улыбнулся, добавив, — я в нее верю. Прошу добровольцам сделать шаг вперед.

Вперед выступило человек пятнадцать, пристально следя за девушкой.

— Ну, выбирай.

Ксюша неспешным шагом пошла вдоль рядов.

— Этот, — указала она на Паяца.

Скиф улыбнулся, одобрительно кивнув. Трое стоявших рядом мужчин не заинтересовали, Ксюшу и она прошла мимо.

— Я пойду с тобой, — вызвался стоящий поодаль Сорока.

— Хорошо, — тихо кивнула в ответ Сахара.

Знакомые квазы также не вызвали интереса, девушка шла будто высматривая кого-то.

— Не меня ищешь, красавица? — улыбаясь вперед шагнул высокий мужчина.

За ним тут же выдвинулись двое, как две капли воды похожие друг на друга парни.

— Да, именно вас, — улыбнулась ему в ответ, Ксюша, от чего Скиф пренебрежительно фыркнул, — эти трое.

— А они согласятся идти?

— Если ты им хорошо заплатишь, — пожала плечами девушка.

— Он заплатит, — вмешался в разговор здоровяк, — он точно хорошо заплатит!!

Мужчина улыбнулся во все тридцать четыре зуба, похлопав Скифа по плечу.

— Я не опоздала? — раздалось у них за спиной.

Невысокая женщина в обтягивающим, красном комбинезоне, подошла ближе.

— Нет, ты как раз вовремя, — отозвалась Ксюша, — это последний участник группы.

Скиф позволил себе лишь на секунду свести брови в недовольной ухмылке, после чего благосклонно улыбнулся подошедшей девушке.

— Рад тебя видеть, Элис.

— А я-то как рада, — фальшиво заулыбалась она.

— Ну, раз мы все тут такие радостные, пойдемте обсудим планы на будущее? — уточнил здоровяк, наклонившись к собравшимся.

— Да, пожалуй, — напряженно процедил, Скиф, — остальные могут расходиться.

***

Отведенное время вышло до обидного быстро. Ксюша еще толком не успела освоить как обращаться с огнестрельным оружием, как пора было выдвигаться. Скиф, предоставил все, что просила девушка, добавив в группу еще трех человек, от себя. Люди деловито заполняли карманы разгрузки, проверяя выделенное им оружие.

Три бронированных, черных джипа один за другим покидали территорию стаба. От места высадки группе предстояло преодолеть двадцать пять с небольшим километров по пересеченной местности и сделать это до восхода солнца. Машины дружно свернули на асфальтированную дорогу, заметно прибавив скорость. В отдалении замелькали линии электропередач. Ощетинилась колючей проволокой маленькая подстанция. Справа, на горизонте, пронзая небо высотными многоэтажками, раскинулся город. Рация недовольно зашипела, выплевывая не менее грозный мужской голос:

— Замечено движение на сорок пять.

— Поворачивайте, через двенадцатый поедем, — напряженно произнесла женщина, сидящая за рулем Ксюшиной машины.

Она казалась еще совсем молодой и не столь сильно изуродованной преображением в кваза. В ней все еще сохранялась женская хрупкость, и хоть кожа уже приобрела сероватый цвет, но лицо все еще сохраняло миловидные черты. Ксюша еще раз посмотрела на нее истинным зрением, снова отвернувшись к окну. Рука привычно поднесла к губам флягу с обжигающей жидкостью, в употреблении которой девушка в последние дни потеряла всякую меру. «В Ирокезе женщины научились намеренно перекраивать свое тело в кваза, и это их добровольный выбор, никто их к этому не принуждает… Разве, что обстоятельства…» — думала она, вновь, прикладываясь к живчику.

Машины свернули на проселочную дорогу, бодро запрыгав по кочкам. Они изрядно потеряли в скорости, нагрузив до предела амортизаторы. Мимо проплывали высоченные зонтики борщевика и редкие вкрапления чахлых кустов… Высокая трава скреблась о днище автомобилей. Унылый зеленый пейзаж тянулся все дальше и вниз, исчезая в темном лесу.

Ксюша успела задремать, запрокинув голову на спинку сидения. Темная шахта ведущая бесконечно вниз, пропахшие антисептиком коридоры и он, чью жизнь ей хотелось забрать больше всего на свете. Казалось, что их встреча была предначертана задолго до появления Ксюши в этом мире. Возможно, Стикс таким образом пытался защитить своих детей от внешних захватчиков?

Комната, кейс на столе… Куча бессмысленных и ненужных вещей. Разбитые склянки… Совсем скоро все будет кончено.

Она не будет его убивать, он сам. Он все сделает сам.

— Сними маску, — властно требует она.

И сорок седьмой покорно стягивает шлем, улыбаясь бесконечно влюбленной улыбкой. Теперь все, он умрет медленно, не в силах ничего изменить, не в силах вернуться в свой мир, в одиночестве, осознавая, что совсем скоро превратиться в безмозглую тварь, жаждущую человеческой плоти.

— Отдай ее мне.

Мужчина протягивает вперед шлем, продолжая увлеченно следить за любовью всей своей жизни. Девушка морщиться от такого пристального внимания. Она лишь на секунду прикоснулась к его руке, отскочив в сторону как ужаленная. «Он иммунный!» — набатом звучало в голове.

Машину ощутимо тряхнуло. Ксюша открыла глаза, увидев, как по наваренный к дверям арматурам на крышу взбирается не в меру шустрый зараженный.

— Стряхните его, вашу мать… — зарычала сидящая за рулем девушка, выжимая педаль газа.

Боксер извернулся змеей, высунувшись в окно. Остриё клюва вошло точно под лопатку зараженному. Рывок, и тварь сорвалась с облюбованного места, упав под колеса джипа.

— Порядок, — улыбнулся мужчина, потирая руки.

— Гони! — гаркнула рация.

Дела в головном автомобиле обстояли плохо. Трое развитых бегунов облепили корпус машины. Пассажиры вооружившись клювами, не без успеха, пытались их сбросить. Ксюша, взглянула в зеркало заднего вида увидев, как на замыкающую машину прыгает еще парочка зараженных. Сильно отставая от них, по полю мчалась еще десятка тварей. Самый щуплый из них, с темной загорелой кожей, передвигался прыжками, периодически замирая на одном месте.

— Откуда их столько? — подал голос, Паяц.

— Видимо Малый опять перезагрузился, больше им взяться не от куда, — прошипела женщина, выворачивая руль.

Джип вильнул, с рыком выбравшись на асфальтированную дорогу. В дали снова замаячили серые многоэтажки. Обогнув раскуроченный КАМАЗ, головная машина значительно увеличила скорость, расплющив о дверцу грузовика настырного бегуна. Бурая кровь окрасила шипы арматуры. Скиф, вогнал в глаз нож еще одному безбилетному пассажиру, вытолкав из окна.

Брошенные авто встречались на пути все чаще, от чего водителям приходилось все время маневрировать. Через пару километров бегуны отстали. А колонна въехала на окраину города, полетев по широкому проспекту. Вокруг высились полуразрушенные дома. Давно облезлая краска местами с кусками кирпича и бетона пестрила потеками ржавчины и зелеными пятнами не в меру разросшегося плюща. Черные провалы окон оскалились битыми осколками стекол.

— Это Угрюмый, — наклонившись к Ксюше, зашептал, Паяц, — очень старый кластер, никто уже и не помнит, когда он последний раз перезагружался.

Мимо промелькнул опрокинутый газетный киоск, с развороченной витриной и следами огромных когтей на железной обшивке. Головная машина, подпрыгнув на бордюре, взобралась на тротуар, объезжая вставший поперек дороги автобус. Некогда желтый корпус выгорел дотла, намертво приклеившись расплавившимися черными шинами к потрескавшемуся асфальту.

Вильнув во двор, колонна проскочила под низкой аркой, стрелой вылетев на соседнюю улицу. По левую руку, чернильным пятном, разросся мертвый кластер. Черные дома монолитными башнями пронзали небо. Поваленный некогда светофор рассыпался тысячами осколков темного непроницаемого стекла. Антрацитовая, хрустальная листва играла бликами под ярким солнцем.

Ксюша закрыла глаза, пытаясь взглянуть на мертвый кластер истинным зрением… И ничего не произошло, мир не пришел в привычное расслоение миллионов если бы, не потонул в бесчисленном прошлом. Казалось, что этого места не вовсе не существует. Пальцы рук медленно скользнули по приборной панели. Трудно было, даже, просто признать такую возможность. Вот тут у самого бордюра жизнь еще теплиться, а на два шага дальше уже нет. «Будто гвозди приколотившие, пронзившие насквозь полотно реальности» — грустно подумала девушка, вздохнув.

Машины дружно повернули на право, проскочив под железнодорожным мостом, сильно сбавив скорость. Впереди, на пригорке возвышался парк аттракционов.

— Ну вот и приехали, — выдохнула женщина, выжимая педаль тормоза, — Дальше ножками.

Глава 19

***

Группа неспешно выгрузила свои вещи, попрощавшись с водителями джипов. Смеркалось. Вечерние тени густо окутывали мир. Ветер трепал придорожные травы.

— От этой точки, плюс тридцать минут до цели, — хмыкнул, Скиф, рассматривая карту, — так, что не расслабляемся. Держимся левее этого гадюшника, — он махнул в сторону возвышающегося колеса обозрения, — но совсем в черноту, тоже не лезем.

Ксюша повесила за спину автомат, вооружившись арбалетом. Мимо с довольным видом прочесал Боксер.

— Что это за кластер? — спросила девушка остановившегося рядом, Паяца.

— Там, парк развлечений был, а рядом гастролирующий цирк обычно располагается — гиблое место. При каждой перезагрузке оттуда такая жуть выползает, что в кошмаре не приснится.

Они шли по аллее заброшенного парка. Покосившиеся скамейки густо заросли травой. Кое где попадались полуразрушенные, облезлые скульптуры детей в пионерской форме и проржавевшие информационные стенды. Слева меж буйной листвы, щупальцами раковой опухоли проглядывали абсолютно черные деревья.

— Там, если двигаться на восток от парка обосновались килды… — его голос дрогнул, — а за ними мой родной кластер.

Меж вздыбившейся брусчатки, среди зеленой травы, пробивались муравьиные кочки.

Ксюша перевела на парня заинтересованный взгляд.

— Что они тут забыли, рядом с вымершим кластером и парком развлечений? Тут же никакого дельного хабора нет.

— У циркачей есть животные… — пожал он плечами, — из них выходят особо причудливые твари.

Скиф приказал группе остановиться, внимательно вслушиваясь в окружающую тишину. Ксюшин взгляд притянул столетний дуб. Он весь будто бы состоял из антрацита от корней до самой макушки. Тонкие, черные листья не колыхались на ветру, застыв навсегда. Девушка поднялась на корточки попытавшись один сорвать. Гладкая, прохладная поверхность больно кольнула кожу, словно статическим электричеством.

— А они током бьются, — досадливо растерла пальцы, Ксюша.

— Нет, — отмахнулся, Паяц, — у черноты другие свойства. Вот создавать радиопомехи искажать магнитные поля — это она может. Все живое убивает лучше радиации…

«Безжизненное пространство, не пропускающее радиоволны, не допускающее будущего и не имеющее прошлого… Абсолютный ноль…» — засмотревшись на игру закатного солнца меж черных ветвей, думала девушка.

— Эй, что встали, — чуть повысил голос, Скиф, — бегом!

Скорость передвижения заметно возросла. Люди вытянулись в длинную цепочку, сохраняя промежутки между друг другом около двух метров. Девушка кваз, из набранных Скифом, шустро проскакала по кустам, встав в голову колонны.

Ксюша чуть наклонилась, дотронувшись до ближайшего дерева. Сотниобразов заполнили голову. Она резко вильнула вправо, огибая притаившийся в траве пенек, пригнувшись пониже к кустам.

Девушка кваз жестом приказала отряду залечь, всматриваясь куда-то вдаль. Щелкнул предохранитель на снайперской винтовке Элис. Одиночный выстрел разорвал тишину.

— Блин, промазала, — тихо поцокала языком девушка, — ходу.

Люди короткой перебежкой сорвались со своих мест, завернув за угол общественного туалета. Кирпичное здание советских времен было возведено на века.

— Пошумим? — предложил Боксер, стряхивая с плеча ручной пулемет.

— Не надо, — остановила его Ксюша, прислушиваясь, — Сорока помоги.

Из кустов, несясь во всю мощь, выпрыгнул здоровенный монстр. Когда-то, в прошлом, это был бурый, цирковой медведь. Сейчас же от былого животного осталось лишь форма черепа и полоска жесткой шерсти вдоль хребта. В остальном же тварь полностью изменилась, увеличившись в размерах, нарастив неплохую костяную броню, обзаведясь длинными пальцами на лапах с огромными когтями. Тело вытянулось, приобретя здоровенный горб на спине, капюшоном закрывающий нежный нарост в области затылка. Тварь заурчала, оскалив открытую пасть.

— Притормози его, — сосредоточенно произнесла девушка, выходя вперед.

Она присела, коснувшись пальцами теплой брусчатки. «Еще пара шагов…» — пронеслось в голове.

Тварь в два прыжка достигла девушки. Ксюша резко отпрянула в сторону, вскинув арбалет. Щелкнули челюсти, продемонстрировав три ряда острых как бритва зубов, разминувшись с рукой девушки всего на пару сантиметров. Шаг назад. Чудовище резко затормозило. Пальцы вжали спусковой крючок. Болт беззвучно прошел в узкую прореху между горбом и головой, четко впившись в нарост на затылке. Монстр неуклюже качнулся, развернувшись. Ксюша отпрыгнула назад, опустившись на одно колено.

— Что ты творишь, мелкая! — не выдержал Боксер, щелкая предохранителем.

Тварь обернулась на резкий звук. Костяные пластины вместо надбровных дуг хорошо защищали глаза, но сильно ограничивали обзор. Утробный рык заглушили автоматные очереди. Ксюша бросила арбалет, подскочив к чудовищу. Нож с хирургической точностью вошел в нарост на теле монстра. Он покачнулся, здоровенная лапа махнула в паре сантиметров от лица Ксюши. Девушка, будто читая его мысли отпрыгнула в назад и в бок. Огромная туша сделал еще несколько шагов, рухнув на землю.

— Чума, — присвистнул, Боксер, подходя ближе, — ты хоть в следующий раз предупреждай, что ли.

— Нам нельзя здесь задерживаться. Мы слишком сильно нашумели.

— Хабар забери, — проходя мимо, напомнил Паяц.

— Долго возиться.

— Ох, женщины… — вздохнул он, поменяв направление в сторону монстра.

Сняв с пояса мачете, парень парой ловких ударов раскроил споровый мешок, с трудом отогнув получившиеся дольки.

— Ого, — присвистнул парень, копошась в теле монстра, — не плохо для новичка, четыре спорана и горошина.

— Идем, — нетерпеливо, переминаясь с ноги на ногу повторила, Ксюша.

Пожав плечами, Паяц, передал девушке свою находку, двинувшись дальше.

Дорога уходила вниз, огибая холмистый пригорок. В этой части парка буйная зелень разрослась значительно сильнее, практически полностью скрыв следы человеческих рук. Бордюрная плитка полностью терялась в траве. Молодые деревца тянулись к небу, шместами переходя в непроходимую чащу.

— Надо идти быстрее, — настойчиво твердила, Ксюша, порываясь перейти на бег.

— Не в этой части парка, — не соглашался, Скиф.

— Тот зараженный лишь часть стаи, если не поторопимся у нас есть шанс с ними столкнуться.

Мужчина хмыкнул, почесав затылок.

— Хорошо. Веди.

Ксюша встала в главу отряда, перейдя на бег. Она кончиками пальцев прикасалась к стволам деревьев, скользила по верхушкам травы. Каждая ямка, каждая колдобина были у нее как на ладони. И тем страннее казались ее перемещения для окружающих. Обежать дерево, чтобы не врезаться мордой в брошенную паутину, еще можно было понять, но зачем девушка сильно забрала влево, практически вплотную приблизившись к мертвому кластеру?

— Сахара, мы сильно отклонились от цели.

— Нет, там внизу, пару дней назад, рубера завалили, его тело запрудило ручей…

Скиф задумчиво посмотрел в спину спускающейся с пригорка девушки. Ее обуревало странное волнение, какая-то навязчивая идея без устали гнала вперед. Пересохшее русло ручья, пригорок, лес, пришедший на смену парку — все будто служило только одной высшей цели…

Вечер тихо сменился жидкими сумерками. Основной части группы стало значительно сложнее передвигаться по лесным дебрям, от чего скорость передвижения упала. Девушка с удивлением обнаружила, что благодаря указаниям дара устает значительно меньше, единственное, что требовалось регулярно — это подпитываться живчиком, но им она запаслась на долго.

Совершив десятиминутный перерыв, группа двинулась дальше, выйдя на хорошо натоптанную тропу. Ночные хищники вышли на охоту. Где-то в отдалении раздался душераздирающий вопль и все стихло. Ксюша ускорилась, перейдя на бег.

Перед глазами проплывали рубленные силуэты темных елок и кружевные ветки берез. Тело наполнялось какой-то странной эйфорией. Казалось, еще чуть-чуть и с ней произойдет что-то торжественно важное, от чего сердце хотелось биться еще быстрей. Подпрыгнув, Ксюша, прикоснулась к колючей, еловой лапе. Мир снова вспыхнул яркими гранями настоящего и будущего. Мозг уже почти полностью перестроился, ощущая острый дискомфорт без этих вспышек. «Это как ходить с завязанными глазами,» — думала она, продолжая бег. Желание слиться с даром, чувствовать его постоянно казалось не преодолимым. Девушка облизала пересохшие губы, глотнув живчика.

Они спустились в низину, густо поросшую осокой. Ксюша сменила направление отойдя с тропинки.

— Все привал, — объявила она, пытаясь восстановить дыхание, — там дальше патрулируемая зона, нам стоит отдохнуть, перед основным броском.

Люди устало разбрелись по небольшим группам, оккупировав ближайшие деревья. Скиф выбрал двух человек в дозор, устало привалившись к ближайшему стволу. Времени до начала операции оставалось совсем чуть-чуть.

Боксер, напряженно пыхтевший всю дорогу, с непринужденным видом приблизился к Сахаре.

— Он жив. Вы с ним еще встретитесь, — предвосхитила его вопрос девушка.

— Понимаешь… — он уселся рядом, устремив взгляд в безоблачное, черное небо.

— Так было надо, ты не виноват, — перебила она его.

— Откуда ты можешь это знать?

— Я вижу, — девушка последовала его примеру, устреми взгляд бесконечно вверх, — если я скажу, что мы винтики в одной предельно сложной системе, и от каждого нашего шага зависит, то какой эта система будет завтра, ты мне поверишь?

— Угу, делай добро и добро к тебе вернется, — скептически похмыкал он, — так вернется, что потом еще долго на одни лекарства работать будешь.

Ксюша усмехнулась, ничего не ответив. Мимо них куда-то в сторону прочесал задумчивый Паяц.

— Ты мне лучше скажи, где его искать.

— Точного места я не знаю. Маленький стаб у самого пекла. Бар под название «Веселая камбала».

— И какого черта его туда понесло?

Ксюша, лишь пожала плечами.

— Тебе это лучше знать. Это был ваш уговор.

Мужчина вздрогнул ошарашенный догадкой. Он пристально посмотрел на девушку, все еще не решаясь поверить в услышанное.

— Спасибо. Я понял, — кивнул, Боксер, каким-то своим мыслям, отвалив.

Паяц, уверенно приземлился рядом с остриженным на голо Сорокой.

— Значит, ты у нас можешь управлять зараженными… — медленно проговорил он, — хороший и очень редкий дар…

— В той или иной степени, — пожал плечами мужчина, поправляя серьгу в виде маленькой птицы.

— И не давно побывал в плену у муров, — продолжил развивать свою мысль, Паяц.

— Был.

— Какое интересное стечение обстоятельств…

— Вряд ли…

К ним беззвучно приблизилась, Ксюша.

— Он просто хотел выжить, — вклинилась в разговор она, тихо опускаясь рядом.

Паяц, неопределенно хмыкнул, улегшись на холодную землю. Время растянулось напряженной тетивой. Каждый по-своему готовился к финальному рывку. Близнецы проверяли оружие, Боксер дремал, завернувшись в бушлат, Элис медленно подошла к Скифу, что-то эмоционально высказывая ему. Ксюше было наплевать на их отношения, перед глазами уже маячил надоевший до оскомины образ коридоров…

— Все, подъем, выдвигаемся, — окликнул окружающих, Скиф.

Ксюша тут же оказалась рядом, готовая бежать вперед. Неожиданно поднявшийся ветер, раскачал верхушки больших деревьев, принеся кисловатый запах тумана.

— Перезагрузка?! — зашипел озадаченный Скиф, поравнявшись с Сахарой.

— Соседний кластер, успеем, — девушка перешла на бег.

Группа слаженно рванула вперед. Спустя триста метров на встречу людям вышли три нерасторопных пустыша, с которыми мастерски расправился Боксер, практически двумя ударами. Ксюша свернула на право, перемахнув поваленный ствол березы, углубившись в лес. Химический запах ощущался все слабее. Нырнув в широкую промоину, девушка сбавила темп, перейдя на крадущийся шаг.

— Уже близко, — одними губами шепнула она.

Спустя буквально пару поворотов, лес неожиданно расступился, явив взору базу внешников. В этом месте деревья практически в плотную примыкали к забору. По краю от него шел продолговатый ров, наполненный стоячей водой, он глубокой траншеей уходил вглубь базы. От группы его отделяли каких-то двести метров, голого поля.

Ксюша присела на корточки, задумчиво глядя вперед.

— Пора, Паяц, врубай свой дар. Идем за мной, след в след, там мины.

Слаженной цепочкой они пробежали до рва. Ксюша первая прыгнула вниз, заскользив по покатому склону. Вонючие, сточные воды, с радостью приняли ее в свои объятия. Прошлепав метров сто и вымокнув примерно по пояс, Ксюша, уступила место одному из близнецов. Он поднатужился с корнем выдрав загораживающую путь решетку.

Проскочив первое препятствие, группа, свернула за угол. нос к столкнувшись с одним из охранников. Одним коротким ударом ножа, Скиф, решил эту проблему. Обогнув длинный ангар, они вышли на небольшой пяточек с размещенной на нем военной техникой. Один из близнецов нырнул под припаркованный грузовик, сняв крышку люка. Узкое, темное жерло уходило глубоко вниз. Наспех проверив ржавую, железную лестницу, парень начал медленно спускаться вниз. Вся группа быстро последовала за ним.

В кромешной тьме боковые ответвления казались чем-то нереальным.

— Второй пролет, шепнула, Ксюша, в темноту.

Ползком, преодолев длинный туннель, они попали в техническое помещение базы. Тут горел желтый, электрический свет. По бокам тянулись пыльные трубы, вентили и какие-то непонятные приборы. Взбежав по бетонной лестнице, девушка быстро набрала необходимый код. Дверь с легким щелчком открылась.

— У нас есть пять минут, до того, как поднимут тревогу.

— И десять, до того, как союзники начнут штурм, — добавил Скиф.

Светлые коридоры, наполненные запахом дезинфекции, болезненный свет ламп и бесконечные двери…

— Назад, назад, назад, — девушка ели успела затолкать группу за угол, когда по коридору прошла шеренга в черной униформе.

Открыв боковую дверь на запасную лестницу, она жестами приказала двигаться вверх. Паяц, подмигнул ей, проходя мимо.

— Помни, виварий на два этажа выше. Код от двери — четыре, шесть, два семь, — приостановила она, Сороку.

Им больше не нужна ее помощь, Ксюша это точно видела. Ей пора было воплощать в жизнь собственные планы.

Осторожно вернувшись обратно, девушка прикрыла за собой дверь. Сколько раз она уже бывала здесь в своих снах? Ноги сорвались с места. Спустя два коридора, Ксюша, мышью шмыгнула в одну из дверей. Арбалетный болт сорвался с тетивы. Худощавый мужчина в белом халате так и не успел ничего сказать. Он рухнул прямиком на изуродованное тело, лежащее на операционном столе. В коридоре послышался топот быстро приближающихся ног. Ксюша замерла, затаив дыхание. Но люди промчались мимо. Она облегченно выдохнула, продолжив свой путь.

Бесконечное число дверей и за каждой резали, расчленяли и проводили химические опыты над обитателями Стикса. Настоящий конвейер смерти замаскированный под лабораторию. Раздался громкий хлопок, пол дрогнул под ногами. Тревожно взвыла сирена, вспыхнули аварийные лампы, залив коридор красным светом. Время приняло обратный отсчет. «Удачи…» — мысленно пожелала девушка своему отряду, свернув в боковой проход. Еще один поворот и она будет у цели.

На улице что-то взорвалось, так что задрожали оконные стекла. Заговорили пулеметы, послышались автоматные очереди. Достав из кобуры подаренный Игорем, боевой пистолет, Макарова девушка вышла вперед. Смысла скрываться больше не было. Два выстрела угодили точно в цель, навсегда упокоив пару незадачливых лаборантов. Третья угодила в живот. Мужчина в маске скорчившись лежал на полу. Его пальцы, зажимавшие рану, были перемазаны в темно алой крови. Ксюша подошла вплотную, без сожаления нажав на спусковой крючок.

С улицы донесся надсадный рев какой-то боевой техники. Ухнуло. И окно в конце коридора обрушилось сотней мелких осколков. Шаг, другой… Два, семь, четыре, четыре — высвечивается, набранный на панели код. Синим вспыхивает лампочка индикатора, с тихим щелчком открывая замок.

Девушка вскидывает вперед руку, направляя ее на мужчину в черном костюме. Здесь все, как и всегда — куча разбросанных бумаг, ящики стола, валяющиеся на полу… Тихо капает бесцветная жидкость из опрокинутой колбы…

— Руки, — поводив кончиком ствола вверх, вниз, произносит она.

Мужчина медленно поворачивается на звук, поднимая руки.

— Сними маску, — не своим голосом произносит она.

Сорок седьмой вздрагивает, но не смеет оспорить приказ.

— Не бойся, ты не умрешь…

С грохотом дверь слетает с петель. В проеме появляется здоровенный кваз, с зеленым ирокезом на голове. Выстрел, и в его лбу расцветает красная дырка. «Скиф, будет не доволен…» — как-то отрешенно проноситься мысль в голове.

Она резко переводит взгляд. Мужчина, который минуту назад стоял на расстоянии метра, оказывается совсем рядом…

— Стоять!

Он замирает как вкопанный, не в силах сопротивляться наваждению. Прекраснейшее существо, бесконечно обеспокоенно смотрит на него. В грудь упирается что-то твердое. Обладательница самых красивых в мире глаз, изящно прикусив розовую губку. Тонкие пальчики скользят по щеке, ласкают кожу. Самая лучшая во всей вселенной девушка грустно отводит взгляд.

— Уходи, — ели слышно произносит, она, — надевай шлем и уходи.

«Куда? Зачем? Он же уже глотнул зараженного воздуха этого мира» — проноситься у него в голове.

— Они совершат непростительную оплошность, — сбивчиво начинает объяснять девушка, — они пропустят тебя! Возвращайся в свой мир, найди профессора Лонтау, он поможет снова запустить переход. Если потребуется, разыщи Айза Лугнна, у него есть белая жемчужина. Помни у тебя на все есть только три дня! Все, беги!

Широкая улыбка появляется на лице сорок седьмого, а ноги уже спешат выполнить приказ его королевы.

Девушка опирается спиной на стену, медленно сползая вниз, закрывает лицо руками. Вот и все, она сделала свой выбор… Или выбора изначально не было?

Эпилог

Прошедший ночью дождь, омыл усталую землю. Солнце протянуло свои мягкие ладони на встречу пробудившемуся миру. Как будто осень еще сюда и не захаживала.

Ксюша сидела, прислонясь к железным прутьям решетки. Скиф, выполнил свое обещание и Уж остался жив. Но вот отпускать его никто и не собирался. Слишком уж дорогим заложником тот стал. В Ирокезе открылась первая на весь мир тюрьма, для одного единственного пленника. Старый лис всеми правдами и не правдами стремился удержать в своих руках столь драгоценный дар…

«Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.» — всплыли в памяти известные на весь мир строки. Она уничтожила чужой мир и не испытывала при этом ровным счетом ничего…

Странная тревога поселилась в душе, несмотря на то что вещий сны перестали ее мучать.

— Мне иногда кажется, что Стикс настоящий живой организм… — невпопад произнесла девушка.

— Да ну, бред это все, — отозвался Ванька, сидящий с противоположной стороны решетки.

Ксюша опустила голову, прислонив ладонь к полу. Мир привычно изменился, став больше чем просто настоящее.

Во-дворе, с непринужденным видом, дежурил Паяц. Он ни при каких условиях, не сознается, что ждет именно ее. Где-то поблизости опять спорили Скиф и Элис. Боксер, засобиравшись в дорогу, обстоятельно загружал свой новый пикап. Рядом, с независимым видом, близнецы сносили к машине свои пожитки. Этим троим предстояла очень долгая дорога, полная испытаний. Игорь копошился, медленно разбирая свой автомат. Он быстро сдружился с местными рейдарами и уже готовился к своей первой вылазке. Зара, вычесывала на заднем дворе огромного пса. Однажды он сослужит ей добрую службу. Хмур заходящий в ближайший бар.

Ксюша тяжело вздохнула, вспомнив тех, кого уже не вернуть. Ей, припомнилась улыбка Ржавого, его первого настоящего друга. Страшные минуты проведенные на едине со Штыком. Полузабытые образы Синоптика и Мета, неожиданно всплыли в памяти и тут же померкли. Сколько их еще будет на ее пути?

Сорока, выполнил свой долг до конца, обнулив и закрыв все счета. Как и люди Скифа, упокоившиеся на базе внешников. В тот день погибло много хороших людей…

— Я скоро уйду отсюда, — тихо произносит она, — ты пойдешь со мной?

— Без проблем, хоть в пекло, — не веря, ухмыляется собеседник.

— Заметано, — выдыхает Ксюша, поднимаясь с пола.

До намеченной даты остается только два дня…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Эпилог