Я ненавижу тебя, Малфой! (СИ) [Alex-80] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Гарри

Сегодня Кингсли задержал меня после утренней планерки, сказав, отводя глаза:

— Гарри, к нам поступила группа новобранцев, все мальчишки, зеленые, совершенно неопытные. Нужна твоя помощь в курировании их.

— Хорошо, сэр, с удовольствием, — я не мог разгадать причины волнения моего начальника. Кингсли, помявшись, продолжил:

— Но я вынужден тебя предупредить, что с тобой вместе будет курировать эту группу Драко Малфой.

— Что?! – я в шоке уставился на главу аврората, который сказав самое трудное, перестал прятать глаза. – Мы же убьем друг друга при первой встрече!

— Я ничего не могу сделать, вы оба – самые лучшие авроры в отделении, Министерство требует качественной работы над подрастающим поколением, — жестко произнес он, пресекая мои громкие возмущения. Я подавил в себе желание заавадить кого-нибудь по дороге, коротко кивнул и вышел из кабинета, буквально кожей почувствовав облегчение, с которым меня выпустил в коридор Шеклболт. Бормоча проклятья, я направился в свой кабинет, размышляя по поводу своего нового напарника.

После победы над Волдемортом магический мир, наконец, вздохнул полной грудью. По делам пожирателей быстро прошли суды. Малфоев, как всегда, оправдали. Пять лет я не видел смазливую мордашку моего заклятого врага. Поговаривали, что он поступил в Аврорскую академию во Франции. Но, однажды, к началу нового сезона он перевелся в наше отделение. Когда я увидел его разговаривающим с Кингсли, первое, о чем я подумал было: «Объявился, наконец!» Подойдя, я поздоровался с Малфоем так, как будто забыл кто он такой. Малфой при виде меня скривился, гневно сверкнув глазами на Кингсли:

— Сэр, вы не предупреждали меня о том, что здесь будет Поттер, — он смерил меня презрительным взглядом.

— Какими судьбами, Малфой, тебя занесло в нашу скромную обитель? – мой голос сочился сарказмом.

— Мистера Малфоя порекомендовало Министерство как лучшего сотрудника Отдела по борьбе с несанкционированным пользованием артефактным оружием, — ответил Шеклболт, милостиво улыбаясь Малфою.

— И что он, простите, делает в Отделе детективного расследования магических преступлений? – я также презрительно оглядел хорька, который передернул плечами:

— Теперь – работает, Поттер, — и, быстро попрощавшись с начальником, Малфой «эффектно» взмахнул полами мантии «а-ля Снейп» и скрылся с горизонта. Я в тот день узнал у расторопной секретарши, что Малфоя наградили за раскрутку какого-то замысловатого дельца с применением артефактов и магии. Теперь он у нас, кажись, надолго – пробурчал я себе под нос. И вот уже месяц весь наш отдел говорит о том, какие мы с Малфоем крутые и как нас любит начальство. Но к какому Мордреду нас вместе поставили делать одно и то же дело?! Я ж тебя ненавижу, Малфой! Я побурчал еще немного, но потом, успокоившись, направился в корпуса новобранцев. Увидев непривычное оживление в такой ранний час, я насторожился. Зайдя в спортивный зал, я увидел строй стоящих семнадцати-восемнадцатилетних подростков, напротив которых прохаживался Малфой.

— …Это вам не пансион благородных девиц, а казарма! Аврорат! Почему строй не готов через шестьдесят секунд положенного времени? Кто дежурный? – из строя послышался негромкий ответ, — Отвечать надо: «Я, сэр!» Так… Вы совсем не знаете даже элементарных команд. Слушай мою команду, кругом, бегом марш! Тридцать кругов протрезвят вас.

Малфой встал посередине зала, отдавая команды на упражнения. Новенькие то высоко вспрыгивали на бегу, то наоборот падали к земле, то бежали спиной вперед, то с высоким подниманием коленей. Я наблюдал за таким Малфоем. Это был не холеный слизеринский принц, нет, это был грозный вояка, прекрасно знающий свое дело. Для меня было это открытие настолько неожиданным, что я еще пять минут стоял в стороне, глядя на муки мальков. Малфой прав, именно так надо подготавливать группу. Тогда из них может выйти что-то стоящее.

Я стал задумчиво рассматривать его лицо. Все такой же острый подбородок, идеальные черты лица, высокий лоб и светлые, отливающие серебром, волосы, убранные в длинный хвост. Глаза смотрят властно, твердо, нет того прошлого хитрого блеска.

Малфой прервал мои размышления, окликнув меня после тридцатого круга. Будущие авроры стояли взмыленные и довольно уставшие. Я подошел к нему. Он обвел взглядом новичков, показав на меня рукой, произнес:

— Солдаты! Вот ваш второй руководитель – Гарри Джеймс Поттер. Он будет курировать вашу группу вместе со мной, — авроры удивленно переглядывались. На этом моменте мой напарник скривился, — Пока я не удостоверюсь в вашей готовности к заданиям Аврората, вы будете подчиняться моим приказам и приказам… — Малфой оглянулся на меня с ужасным выражением лица, от которого возникало желание пойти помыться, — … мистера Поттера.

Я поздоровался с новобранцами, получив довольно дружный ор двадцати здоровых юношеских глоток в ответ. Не глядя, Малфой протянул мне распорядок дня для нашей группы, злобно ухмыльнувшись, когда я, откашлявшись, начал говорить:

— В семь ровно – подъем. В семь тридцать – разминка с мистером Малфоем. В восемь у вас завтрак, в восемь тридцать плановый осмотр готовности корпуса. В девять ноль-ноль я у вас буду преподавать Защиту от Темных Искусств. В одиннадцать тридцать у вас будет преподавать мистер Малфой Высшие Зелья, а затем, в тринадцать ноль-ноль я – Высшую Трансфигурацию. После обучения в пятнадцать тридцать у вас будет обед, после обеда – отдых полчаса, после отдыха – тренировка по бойцовским искусствам. Далее, в девятнадцать ноль-ноль ужин, свободное время, отбой в двадцать два ноль-ноль. Все ясно? – ответ «так точно!» был слажен и дружен, — Вольно! Разойдись по казармам!

Новобранцы быстро покинули зал, негромко переговариваясь. Я обернулся к Малфою, который был в возмущении:

— Ты чего, Поттер, военная подготовка не до конца проведена!

— Ну чего мне их, обратно звать, что ли? – я насмешливо и недоуменно следил за тем, как меняется лицо у слизеринца. Прошипев сквозь зубы: «Ублюдок!», — Малфой отрывистыми шагами покинул зал. Теперь мы точно с ним споемся! Хмыкнув на этой мысли, я быстро дошел до центрального корпуса, зайдя в кабинет к Кингсли. Шеклболт с беспокойством осмотрел меня:

— Что-нибудь случилось, Гарри?

— Нет, сэр, я просто хотел сказать, что буду обучать вместе с Малфоем отряд новобранцев.

Кингсли, кивнув, облегченно улыбнулся. Я вышел из кабинета главного аврора. Ну что ж Малфой, я по-прежнему тебя ненавижу, но постараюсь в отношениях с тобой придерживаться нейтралитета.

Драко

Наверное, если я буду еще больше ненавидеть Поттера, моя тяга к нему не будет так заметна. Хотя, это уже не важно. Мы с ним курируем одну группу, а это все кардинально меняет.

После долгого учебного процесса с моими подопечными, я аппарировал домой, в менор. Видеть Поттера так близко было невыносимо. Переодевшись в мягкую домашнюю одежду я сел в кресло у камина, потягивая холодный виски и вспоминая свой первый день на своей новой работе.

После войны моего отца и меня судили. По какой-то действительно волшебной причине ни меня, ни его в Азкабан не засадили, а просто приказали выехать из страны, не возвращаясь больше в Англию без особого разрешения. После обучения во французской аврорской академии, я сразу активно начал работать. Меня заметили в Англии и стали следить за развитием моей карьеры. Выше капитана я дослужиться не успел – нагрянуло дело, которое обеспечило мне «великую» славу во французском и английском Министерствах.

Я уже давно получал приглашения из Лондона на работу в Аврорате в отделение по Детективному Расследованию. Но только месяц назад моя мать убедила меня переехать из Франции в наш старый Малфой-менор. Я связался с главой английского Аврората по каминной сети, и через два дня получил все бумаги о разрешении на переезд.

Когда я вошел в лондонскую контору Аврората, то сразу подумал, что она не отличается от нашей французской жандармерии. Беседуя с Кингсли, мы обошли весь Аврорат и пришли обратно к выходу.

— Я помню, как вы, мистер Малфой, славились в Хогвартсе как первый враг Гарри Поттера после Волдеморта, — как бы между прочим сказал Кингсли.

— Сэр, это было давно, наша вражда с мистером Поттером сейчас незначительна, — спокойно ответил я. «Н-да, незначительна, конечно…» — подумал я, про себя ехидно ухмыляясь. Тут я услышал быстрые шаги сзади и пред нами явился предмет нашего разговора. Сердце часто забилось. Я так давно его не видел… Сверкающие глаза за стеклами новых прямоугольных очков, высокая ладная фигура, в аврорской красной мантии. Я внутренне сдержал порыв радостно улыбнуться и зло посмотрел на отчего-то довольное лицо экс-гриффиндорца:

— Здравствуйте, — сказал он не глядя на меня.

— Сэр, вы не предупреждали меня о том, что здесь будет Поттер, — я произнес якобы ненавистную мне фамилию так, как будто хотел задушить его его же руками. Он спросил меня о чем-то, я еле нашел в себе силы ответить и, развернувшись, едва ли не бегом покинул вестибюль Аврората. Зайдя в ближайший туалет я со стоном сполз по закрытой двери кабинки. Я столько его не видел. Это уже не худощавый мальчишка-подросток, а мужчина, очень привлекательный мужчина. Я быстро успокоился и вернулся в вестибюль, и, не оглядываясь по сторонам, аппарировал домой.

Черт, Поттер, когда же ты перестанешь меня преследовать?!

========== Глава 2 ==========

Гарри

Утро как всегда наступило для меня слишком быстро. Я проснулся от того, что мой кот громко мяукал за дверью квартиры. Почему я сплю на диване в гостиной полностью одетым? На моих наручных часах было… восемь сорок пять! Я свалился с дивана, запутавшись в пледе. Черт, опаздываю! Надо еще Мистера-Мяукающего-За-Дверью не забыть покормить. Опять всю ночь где-то шлялся, котяра. Бегом помчался в ванную, на ходу стягивая рубашку и джинсы. Встал под ледяной душ и окончательно проснулся. Яростно растерся полотенцем, жуя щетку за щекой. Быстро почистил зубы, одной рукой надевая чистые джинсы. Хорошо, что волосы отросли и не так топорщатся. Пару раз провел расческой по своим космам, быстро стягивая их изумрудной лентой. Чистая белая рубашка, носки. Больше ничего не забыл. Побежал на кухню, вывалив моему коту в миску вчерашнюю курицу. Просмотрел автоответчик, сообщений не было. В прихожей схватил мантию, мельком погляделся в зеркало над обувной тумбой. Хорошо сложенный молодой мужчина, с длинными волосами и яркими глазами. Не урод, уж точно. Очки я нашел у зеркала. Не старые круглые, а современные, маггловского вида, в черной оправе.

Открыв дверь, впустив котяру и наложив заклинания на дом, я почти мгновенно аппарировал к входу в авроратский корпус. Еле успел подбежать к двери кабинета вовремя. Перевел дыхание и вошел. Авроры уже расселись по ступенчатой аудитории.

— Здравствуйте, молодые люди, — поздоровался я, уверенно шагая к кафедре. Мне ответили «Доброе утро, мистер Поттер». Я удовлетворенно улыбнулся и начал лекцию:

— Существуют несколько разновидностей боевых заклинаний: слабого, среднего и сильного действия. Половина из всех существующих боевых заклятий вредят в той или иной степени вашему противнику. Даже простое заклинание Ступефай может нанести вред мозгу противника, поскольку отключает сознание человека. При этом Ступефай относится к заклятьям слабого действия. Сегодня мы с вами разучим проклятие «Restringum circuitum*», позволяющее парализовать вокруг вас нескольких противников. Мощность заклинания зависит от силы волшебника. «Рестрингум» входит в ранг проклятий среднего действия. Придумано волшебником Карлом Кеврином в шестнадцатом веке. Во время схватки с ворами, которые украли его золотой кубок, волшебник прокричал свое экспериментальное заклинание. Оно получилось настолько мощным, что в течение двух часов вся деревушка, в которой проходила драка, была парализована, — авроры мерно конспектировали мою лекцию, иногда заглядывая друг другу в конспекты, — Произносится певуче. Каждый попробуйте: Ре-естрингум Ци-ирсутум. Замечательно. Далее…

Я обернулся и увидел Малфоя, который неслышно вошел, и сейчас стоял, прислонившись к косяку двери, спокойно разглядывая меня. Он поймал мой взгляд, иронично изогнул одну бровь, ухмыльнулся тонкими губами и произнес, растягивая гласные:

— Что вы, мистер Поттер, продолжайте, очень интересно, — я зло посмотрел на его довольное лицо, отвернулся и продолжил лекцию:

— Так вот, это заклятье используется как в ближнем, так и в дальнем бою. Вы можете зачаровать камень, отослав его на территорию врага, парализовать всех находящихся там людей и провести захват местности. Есть множество других способов… — дальше я просто читал по написанному мной конспекту, пытаясь не обращать внимания на пронзительный изучающий взгляд. Почему он не уходит? Наверное, чтобы потом при случае посмеяться, поязвить над стилем моего преподавания. Ну и черт с ним, ненавижу!

— Если вы работаете в паре или тройке, то при использовании проклятья вам следует взяться за руки, чтобы магия обошла стороной вашего напарника. На сегодня все, прошу выучить конспекты. На следующем семинаре – практические занятия.

Авроры засобирались, по двое или по трое выходя из аудитории. Я попытался пройти мимо Малфоя, который как назло именно в этот момент выходил из кабинета. В проеме двери он фактически прижался ко мне плечом. Я почувствовал аромат его парфюма, наверняка жутко дорогого.

— Малфой, уйди с дороги, — зло прошипел я, пытаясь вырваться наружу первым.

— Только после вас, Потти, — ехидно парировал мой напарник, подталкивая меня. Я не очень удачно вылетел из двери и, наступив на край мантии, упал.

— Черт, ненавижу тебя, Малфой! – прорычал я.

— Взаимно, Поттер, взаимно, — странно задумчивым тоном ответил тот, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Я, в полном шоке от того, что он сделал, принял его помощь.

— Давай, Потти, приходи на зелья, посмотрим, кто лучше, — он задорно ухмыльнулся и прошествовал дальше по коридору, направляясь к кабинету Зелий. Ладно, не буду показывать, что я удивлен. Просто пойду и буду на него смотреть так же, как он на меня пять минут назад. Ничего, Малфой, мы с тобой еще воспитаем лучшую группу в Аврорате.

Драко

Во время зелий он не сводил с меня глаз. Как такое выдержать? Я вел лекцию фактически на автомате. Хорошо, что пока только теория. Если бы была практика, я бы давным-давно потерял суть происходящего. Я старался не обращать внимания на то, как он заинтересованно рассматривает мой новый чемоданчик для документов. Весь вид Гарри кричал о том, что я никто, по сравнению с ним. Меня каждый раз бросало в дрожь, когда его взгляд задумчиво блуждал по мне. Я рассказывал про зелье Лечения тяжких ран. Авроры внимательно слушали, старательно конспектируя. К концу лекции я уже настолько выдохся, что просто предложил абитуриентам задавать вопросы. На пару незначительных вопросов я ответил легко и быстро. Скоро я разрешил им всем уйти, сам начав собирать свои бумаги на столе. Развернувшись к выходу, я было попытался уйти, но Поттер окликнул меня:

— Малфой, ты классно преподаешь, — сказал он, не глядя мне в глаза.

— Я знаю, Поттер, — ответил я, ухмыльнулся и покинул кабинет. Похоже мы с тобой, Поттер, все-таки воспитаем группу, так, что нас запомнят надолго. А пока, я буду пытаться справиться с эмоциями… И ждать, когда ты посмотришь на меня так же, как я на тебя…

========== Глава 3 ==========

Гарри

— Ну что ж, я понаблюдал за вашей группой. Поразительные успехи! Вы – молодцы, — сказал нам Кингсли, когда мы пришли к нему на отчет через две недели.

Мы с Малфоем довольно переглянулись, скорчив безобидные рожи. Кингсли продолжал:

— Я решил, что вы и ваша группа уже в состоянии выйти на задание, поскольку сейчас нам не хватает людей. Из загородного отеля «Шарль Перро» поступило извещение о нападении. Мы обследовали этот «храм отдыха» и никаких следов не обнаружили, кроме письма, в котором было послание, адресованное хозяину отеля. В письме явно обозначалось, что банда некого «Кабальеро» придет «вершить расправу над провинившимся двуличным гадом», ну, как обычно. Но угроза явно магическая. Так что, готовьте своих орлят расправлять крылья и лететь спасать «Шарль Перро» от разгрома, — закончив свой доклад, Кингсли кивнул нам, пожелав удачи. Попрощавшись, мы отправились получать порт-ключи на нашу команду.

Пока шли, Малфой успел подмигнуть двум секретаршам, поздороваться с капитаном другой группы, поправить волосы перед зеркалом и покоситься на меня. Я почти дружелюбно ухмыльнулся, пробормотав:

— Да красивый, красивый, что время-то зря терять? – на лице Малфоя после моих слов проступило совершенно нечитаемое выражение, я поспешил отвернуться.

Мы получили порт-ключи и, дождавшись вечера, перенеслись к безлюдной площади перед отелем, который заманчиво сиял всеми своими пятью звездами. Я разместил ребят на трех этажах по двойкам, тройкам и четверкам, чтобы те патрулировали комнаты и коридоры. Сам же с Малфоем пошел на четвертый этаж, на котором были только номера Люкс и Президент Люкс. В глубине четыреста тринадцатого номера, я уловил какое-то движение. Подав сигнал Малфою, я тихо прошел внутрь помещения. Малфой прикрывал мою спину.

Ну естественно, по закону подлости, на нас тут же обрушился шквал заклятий. Я обернулся к Малфою, резко схватив его за руку, прокричал заклятье парализации всего вокруг. Внезапная тишина накрыла на меня, сжав холодными тисками голову. Я потрясенно оглядывался, замечая, что все наши противники обездвижены.

— Поттер, можешь уже отпустить мою руку, — тихо сказал Малфой прямо мне в ухо. Я, опомнившись, понял, что некоторое время просто держу его за руку. Я обернулся к нему, взглянув в глаза, отпустил его прохладную ладонь. Малфой резко развернулся, взметнув светлыми прядями и как-то слишком поспешно ретировался из комнаты. А я все еще стоял, глядя на то место, где только что стояло это белоснежное видение. Что со мной? Ладонь приятно покалывало. В номер вошли два парня из нашей группы, начавшие сразу вынимать палочки из рук преступников. Я дал еще несколько команд подошедшим снизу ребятам и вышел из номера, весь уйдя в размышления. У Малфоя был такой взгляд, как будто он умоляет не отпускать его. На миг я почувствовал, что мог бы утонуть в обволакивающем омуте его глаз. Так, все, Мордред с ним, с Малфоем, потом разберусь.

Драко

А, чё-ё-ёрт, я не могу себя контролировать, когда он так поступает. Что же это за тяга такая, непреодолимая? Я Малфой или как? Ненавижу себя за это!

Стоп! Малфоям не престало унижать себя перед каким-то жалким, заносчивым… невероятно привлекательным гриффиндорцем.

Надо как-то с этим справиться…

Я аппарировал в тихий, наполненный летними запахами сад мэнора. Пройдя по дорожке, устроенной из светлых каменных плит, я наблюдал за падением белого тополиного пуха. Я вдыхал полной грудью чудесный, пьянящий аромат цветущего шиповника, белыми бутонами рассыпавшегося по кустам вдоль дорожек. Не спорю, наш сад прекрасен. Чего стоит серебристый фонтан в глубине узенькой аллеи, журчащий тихо какую-то неизвестную мелодию. Сад меня умиротворил. Еще с полчаса я погулял по занесенным листвой дорожкам, слушая шум листвы в кронах столетних кленов и тополей. Тихо, спокойно… Я сорвал зеленый упругий лист с ветки куста. Он был весь в сверкающих капельках вечерней росы, в которых отражался золотой свет заката. И сразу перед глазами — лицо с яркими глазами, сверкающими, как эти капли на закате… Гарри…

Чё-ё-ёрт, я опять за свое! Я со стоном схватился за голову, предварительно сжав в руке лист и превратив его в кучку зеленых ошметков. Надо с этим покончить, я уже не могу…

Но… так не хочется забывать о его теплой ладони, сжимающей мои дрожащие пальцы…

Кажется, я действительно на этот раз попал в безвыходное положение…

========== Глава 4 ==========

Гарри

На следующий день я, как обычно, поздно проснувшись, едва не опоздал к началу утренней лекции. Влетев в аудиторию, где уже собрались мои подопечные, я заметил, что они улыбаются и громко переговариваются. Понятно, обсуждают наш вчерашний успех. Переведя дух, незаметно поправив мантию и пригладив волосы, я громко прокашлялся и бодрым шагом подошел к кафедре. Ребята засуетились, стали рассаживаться по местам. Выложив бумаги на стол, я вышел из-за постамента и, засунув руки в карманы, взглянул на студентов.

— Ну что ж, господа будущие авроры, вы вправе задавать мне вопросы по поводу нашего с вами вчерашнего дела.

Первым поднял руку самый прилежный студент Льюис Томсон, мальчишка с приятными карими глазами и звучным голосом:

— Сэр, как вы прокомментируете действие своего заклятья, которое вы наложили на преступников вместе с мистером Малфоем? – тридцать пар глаз заинтересованно вглядывались в мое лицо. Я поправил очки и, неловко улыбнувшись, сказал:

— Оно получилось не таким слабым, как я ожидал, — негромкий, но веселый смех на пару секунд наполнил сверху донизу аудиторию. Но все тут же замолкли и продолжали смотреть на меня. – Я был уверен, что когда произнесу заклятие оно подействует только в радиусе той комнаты, но похоже, что на пару этажей больше… — я в смущении потер шею.

— Если быть точным, сэр, вы парализовали все движение в радиусе трех этажей, — сказал черноволосый Адам Стендер, весело сверкая синими глазами.

— А как вы планировали задействовать нас, сэр, если бы мы не были парализованы? – это сказал Билл Мильтон, парень из четвертой тройки, которая находилась на четвертом этаже отеля. Я пригляделся к чувствам паренька: восхищение и уважение ко мне, немного досады и радость от совершенного действия. С улыбкой я ему ответил:

— Я тогда вообще ничего не планировал, все случилось слишком быстро, — удивление и еще больше восхищения в глазах почти всех присутствующих. Мне даже стало неловко, с каким откровенным обожанием на меня смотрел Мильтон.

Я скользил взглядом по лицам своих учеников, отвечая на вопросы, и тут один, пронизывающий взгляд черных глаз заставил меня присмотреться к парню. Он не улыбался, не смеялся, не спрашивал. Только наблюдал. Дэвид Эллджер, самый упорный в освоении материала, никогда не перечил и не жаловался. Малфоя на тренировках фактически игнорировал, только выполнял команды. И сейчас его взгляд был полон задумчивой сосредоточенности, как будто он был в это время не здесь. Я решил разбудить в нем интерес:

— Ну а ты, Дэвид, что думаешь о вчерашнем дне? – он был первым, кого я назвал по имени сегодня. Все студенты смотрели на него. Он же спокойно поправил мантию, зачем-то встал и, слегка поклонившись, ответил:

— Если будет позволено, сэр, я ничего не думаю о вчерашнем дне. Я, можно сказать, разочарован и неудовлетворен, — и с тем же, совершенно апатичным выражением лица он элегантно сел. Я в полном шоке не мог отвести от него взгляда, потому что он мне сейчас до боли напомнил хорошо знакомого мне человека, который был уже мертв. Справившись с удивлением, я почему-то разозлился и решил проигнорировать эту выходку со стороны студента. Откашлявшись, я сказал:

— Что ж, раз все довольны нашим вчерашним успехом, — я выделил слово «все» и обвел грозным взглядом студентов. — Никто не возражает, если я начну новую тему, — студенты зашелестели пергаментами, обмакивая перья в чернильницы. Я отвернулся к доске, начиная писать название заклятья забвения, показывая на схеме ход его действия. Пятнадцать минут я просто вливал материал в головы своих студентов. Но все никак не мог справиться с ощущением дежа-вю. Пронизывающий, холодный и равнодушный взгляд был мне также знаком, как и кабинет Зелий в Хогвартсе. Я как будто перенесся на десять лет назад и сейчас сижу на уроке Зловещего Ужаса Подземелий. Что это за парень и почему его взгляд так мне знаком? Я решил отложить этот вопрос на попозже в своей повестке дня, просто довел лекцию до конца, улыбнувшись студентам, сказал:

— К завтрашнему дню прошу подготовить двухфутовый свиток о применении заклятья забвения, как распознать симптомы и как лечить. Всем спасибо, — кивнув всем сразу, я поспешно захватил бумаги и мантию, вышел из кабинета. Я точно знал, что к нему я не пойду, но ноги сами несли меня. По коридору направо, вниз по лестнице, коридор и налево – дубовая дверь с металлическими заклепками. Открыв дверь, я отдышался и кинув на первую попавшуюся парту мантию, подошел к столу, за которым, никак не отреагировав на мое вторжение, что-то варил Малфой.

— Если ты пришел жаловаться на студентов, — я тут же закрыл рот, остановившись на вдохе. — Или потому, что твой кот тебя достал, или из-за какой-либо еще проблемы, которая отвлекает меня от работы, то я тебе не психолог, или как там называются эти ваши маггловские врачи, — не оборачиваясь, глядя в колбу на просвет, вливая ее содержимое в котел сказал он. Справившись с удивлением, я с ухмылкой сказал:

— Неужели я так предсказуем?

— Даже не представляешь, насколько, — спокойно ответил Малфой, оборачиваясь ко мне и указывая небрежным жестом на стул. Я сел, сразу начав говорить:

— Ты себе даже вообразить не сможешь, как меня достало это восхищение и обожание в глазах студентов. Вечно они от меня ждут чего-то мощного, непредсказуемого, но, как ты сказал, я предсказуем, — я зарылся рукой в волосы на затылке, которые были не туго перетянуты лентой. – А этот Билл Мильтон, такое впечатление, что он набросился бы на меня прямо перед всей аудиторией, — на этой фразе Малфой скептически хмыкнул, но ничего не сказал, продолжая мерно помешивать свое варево. – Они так резво начали меня расспрашивать, как я отношусь к моему заклятью, которое парализовало половину из них. Я лишил их выполнения задания, которого они так ждали, а они продолжают восхищаться мной. Я что, звезда Голливуда? – я обернулся и посмотрел на малфоевскую спину, которая излучала спокойствие. — У меня даже улыбка не голливудская, внешность не ахти, а половина из них так и норовят съесть меня взглядом, — Малфой не оборачиваясь, взмахнул рукой, призывая меня к молчанию. Я прислушался. Он что-то бормотал себе под нос. Приглядевшись, я стал следить за мутно-белой массой, которую он помешивал. Она становилась с каждым движением прозрачнее, дивный запах разнесся по всему кабинету.

— Девятьсот девяносто девять… Тысяча! Йеессс! – Малфой сделал совершенно нехарактерное для аристократа движение рукой и выполнил какой-то совершенно непонятный танец, победно напевая:

— Премия, премия, пре-ми-я! – он обернулся ко мне, схватив за плечи встряхнул и весело сказал, глядя в глаза:

— Гарри, ты хоть представляешь, что я сейчас сварил? И сколько я это варил? – я ошалело мотнул головой, а Малфой громко расхохотался. – Нет! Ты не представляешь! Это просто немыслимо! Шедеврально! О, зелье ты мое, драгоценное! – он начал переливать прозрачную субстанцию в колбы с пометками «MORA mortem». Что за Мора мортем?

— И что это за зелье? – рискнул я задать вопрос.

— О, это не просто зелье, это прорыв в колдомедицине! – он весело посмотрел на мое непонимающее лицо и громко фыркнул. – Ой, да брось, Гарри! Ты что, не помнишь самый первый урок Снейпа, как он говорил о зелье славы, власти и прочей ерунде? Так вот, он еще сказал, что можно закупорить смерть. Я много раз к нему подходил с вопросами об этом зелье, но он говорил, что его невозможно изобрести, поскольку слезы феникса и кровь дракона не совместимы. Но я догадался сделать это зелье в четыре стадии. На второй стадии помешивания добавляя кровь дракона, а на последней — слезы феникса, которые, кстати, помог раздобыть ты. И все получилось!

— То есть, ты создал зелье, способное спасти человека от смерти? – в полном шоке прошептал я. Драко торжествующе улыбнулся и внезапно схватил меня за руки и закружил по кабинету, громко хохоча от радости. Весь мир куда-то пропал, осталось только его лицо, развевающиеся волосы и теплые ладони. Я потонул во влажно сверкающем омуте его глаз. Я дышал с ним в такт, я летел рядом с ним. Бешеное верчение все ускорялось, я понял, что спотыкаюсь. Смазанный рывок… И мы лежим на полу кабинета зелий. Его руки на моей груди, его волосы волной падают на лицо, его аромат наполняет воздух вокруг нас волшебством. Глаза в глаза, дыхание сбито, сердце бьется где-то у адамова яблока. И я внезапно понимаю, что ничего в своей жизни прекраснее не видел. Он медленно подносит руку к моему лицу, проводя кончиками пальцев линию от скул к подбородку, смахивает черную стрелку волос с глаз и выдыхает прямо в губы:

— Гарри…

Дверь в кабинет резко распахивается, чей-то сдавленный вскрик и торопливая речь:

— Мистер Поттер… Мистер Малфой… Там… Адама убили.

Драко

Меня переполняли чувства. Я был настолько рад, что он сейчас со мной празднует мою победу, что он искренне (а в этом я не сомневался) смеется вместе со мной. Но потом я просто потерял голову от его близости. Его пальцы такие сильные, смех раскатистый, громкий заполнил меня сверху донизу, глаза сверкающие, такие близкие, что в них можно упасть. Я летел вместе с ним. Куда-то ввысь, выше, выше… Мир вокруг перестал существовать. Был только он, его глаза, руки, смех… А потом мы рухнули на пол, он был подо мной. Настолько близко, что я чувствовал жар тела, слышал звук утихающего смеха, видел, как заблестели ярче глаза, порозовели щеки. Мое сердце билось в такт бешеным ударам его сердца, дыхание смешалось, я чувствовал, что последний рассудок меня оставил.

— Гарри… — это все, что я мог выдохнуть ему в губы. Пять миллиметров до поцелуя…

Судорожный вскрик… Быстрая речь:

— Мистер Поттер… Мистер Малфой… Там… Адама убили.

В широко распахнутых глазах Гарри я прочитал множество эмоций: от легкого испуга, до жгучего разочарования. Резко поднявшись и помогая ему подняться, я поправил мантию и выбежал из кабинета. Мы неслись по длинным коридорам авроратского корпуса за Биллом Мильтоном. По дороге я достал палочку, вызывая Патронуса и посылая его к Кингсли. Гарри проводил удивленным взглядом мою пантеру. Наверное, думал, что я способен только на рептилий или земноводных – про себя усмехнулся я.

Тем временем, мы вбежали в казармы наших авроров. Посередине комнаты, между кроватями, лежал изуродованный труп того, кто совсем недавно был Адамом Стендером. Лицо запрокинуто, в остекленевших глазах застыл холодный ужас, грудь и живот превратились в сплошное кровавое месиво, с торчащими наружу ребрами и внутренностями. Побелевшие пальцы сжимают уже бесполезную палочку. Вокруг трупа в круг были разбросаны разные безделушки: два сикля, железный гребень, перламутровая пуговица, кожаный браслет, цепочка и карманные часы, медальон с фотографией симпатичной девушки внутри. Все предметы были щедро обрызганы кровью несчастного. Я с большим вниманием рассмотрел труп, наблюдая все больше деталей. Одежда на нем явно была недавно постирана и поглажена, туфли были из дорогой кожи, но маггловского вида. Похоже, он собирался в немагический Лондон на свидание, или еще куда. Я оглядел помещение. Все кровати стояли в два ряда, рядом с каждой простая деревянная тумбочка, между рядами кроватей довольно широкое пространство, чтобы могли свободно пройти три человека. Потолок был чисто выбелен, стены покрывали деревянные панели, в шкафу рядом с дверью было установлено расширяющее пространство заклинание так, что шкаф можно было использовать, как кладовую. На каждого студента была выделена своя ячейка, в которую легко мог поместиться весь небольшой скарб, и еще бы осталось много места. Я осмотрел ячейку Стендера. Вещи были аккуратно уложены по размеру, книги стояли ровно и по алфавиту. Он был очень аккуратным, но не настолько, чтобы быть занудой. На средней полке у него сидел весело улыбающийся плюшевый медведь ярко-зеленого цвета размером с ладонь. Рядом с ним примостился красный квоффл для настольного квиддича. И старые боксерские перчатки эдак годов восьмидесятых, которые почему-то сильно пахли нафталином и лавандой. Так, понятно, отец — маггл, мать — волшебница. Я взял фотографию в простенькой рамке, которая стояла в центре полки и чуть не уронил ее из рук: на меня смотрела Панси Паркинсон, только лет на двадцать старше, с длинной черной косой, в которую причудливо вплетались седые волосы. Рядом с ней стоял статный мужчина в сером маггловском костюме и дорогом синем галстуке с брильянтовой булавкой. Лицо мужчины излучало любовь и умиротворение, а в ярко-синих глазах плескались веселые искорки. Между мужчиной и женщиной стояла, держа обоих за руки, милая девушка, так похожая на Адама, и лучезарно улыбалась. Фотография сделана маггловским фотоаппаратом-мыльницей, поэтому можно было увидеть дату, напечатанную ярко-оранжевым шрифтом: 25-06-2003. Четыре месяца назад. Наверное тогда, когда Стендер выпускался.

В кладовую вошел секретарь Кингсли, предупредив о том, что сейчас придет колдомедик из Святого Мунго, чтобы опознать причину смерти, хотя она и так была очевидна: рассекающее заклятие, примененное после нескольких Круцио. Я вышел из кладовой, незаметно для себя стащив того ярко-зеленого медведя. В полной задумчивости я подошел к трупу, вокруг которого толпилось множество специалистов из главного авроратства, что-то горячо обсуждающие. Меня окликнул один парень из Отдела расследований:

— Мистер Малфой, вам не кажется, что это какой-то ритуал? – я кивнул, ища глазами черную макушку Гарри. Мой напарник обнаружился в дверях, разговаривающим с другими ребятами из нашей группы. Я подошел сзади и стал слушать:

— Я очень сожалею о смерти нашего Адама, врагу бы не пожелал такой участи. Сейчас и в ближайшую неделю Аврорат будет закрыт для обучения и проживания студентов, поэтому советую написать родным о том, что вы недолго побудете дома. Все вещи можно будет взять в промежутке между двумя и тремя часами дня. После того, как вы получите письмо с приказом вернуться, вы прибудете в этот же корпус, но расселят вас в другие комнаты. Разойдись, — тихо скомандовал Гарри, и устало прислонился к косяку двери когда все студенты отправились восвояси.

— Он был замечательным парнем, Драко, — сказал Гарри не оборачиваясь. Я решил не удивляться каким образом он вычислил, что за его спиной стою именно я.

— Пожалуй, нам с тобой прямо сейчас стоит подумать об убийстве, обозначить все мельчайшие детали в отчете. Ну а потом я бы хотел чего-нибудь выпить в баре. Ты со мной? – задал я вопрос, внутри холодея от сладкого ужаса.

— Да, мне не помешало бы сейчас хорошенько напиться, — каким-то совершенно севшим голосом ответил Гарри, проходя в комнату и призывая пергамент и самопишущее перо. Не повышая голоса, он продиктовал все то, что я уже успел заметить. Потом была вереница скучных расспросов от Кингсли, допрос свидетелей и долгое совещание в кабинете главного аврора. Уже поздно вечером, мы с Гарри аппарировали в Косой переулок к бару «Золотой галеон». В полутемном зале мы подсели к барной стойке, я попросил налить себе свой любимый «Hansler» (виски на основе бычьих потрохов) и стал наблюдать за Поттером, который рюмка за рюмкой пил «Lorne Bjertto» (самый крепкий сорт коньяка). Уже глаза подернулись туманной дымкой, в мозгу зашумел морской прибой, а он все никак не успокаивался. На восьмой рюмке я его остановил:

— Не хочу утром находить труп в твоей квартире, в луже собственной рвоты, — я убедил его только тогда, когда он не смог пройти двух шагов до дивана, который стоял в уютной нише, не заметной для чужого глаза. Я помог ему дойти, сам еле держась на ногах. Рухнув на бордовое покрывало он откинул голову на спинку и размеренно задышал. Я потряс его за плечо, заплетающимся языком повторяя:

— Поттер… Поттер, твою мать, подъем! Тут спать не положено, — Гарри всхрапнул и открыв глаза, огляделся:

— Где это мы? – пьян, Мерлин его побери, как последний бомж. Я поднял его, дотащив до камина, едва смог кинуть летучий порох, прохрипел: «Квартира Гарри Поттера» и вылетел вместе с ним в его гостиной. Оставив Поттера валяться на коврике перед камином, я пошел, держась рукой за стену, к его кухне, интуитивным образом найдя оную. Засунув голову под кран я слегка освежил мозг, пропитанный алкогольным ядом и налил воды в стакан. Без приключений дойдя до Поттера я вылил ему на голову весь стакан, предварительно тряхнув его за плечи. Гарри с трудом встал и сразу потащился наверх, где, очевидно, была спальня. Я проверил, закрыт ли дом, пару раз споткнулся об какого-то кота, по лестнице вверх добрался до второго этажа. Самая первая дверь была приотворена, оттуда доносился негромкий храп Поттера. Я заглянул в спальню. Поттер лежал животом вниз поперек кровати, со съехавшими очками и спутанными волосами (прим. беты.: оу, Драко, это твой шанс!). Смотрелся он, мягко говоря, не важно. Я подошел к кровати, подвинул Гарри, стащил с него ботинки и мантию, откинув покрывало, укрыл им храпящего во всю Поттера, а сам примостился с другого края. Уже засыпая, я почувствовал, как рука Поттера наглым образом ложится на мою спину и сам он ближе придвигается ко мне. Мне стало еще теплее и я буквально провалился в сон без сновидений.

========== Глава 5 ==========

Гарри

Проснулся я от жуткой головной боли. Как будто невидимые барабанные палочки стучали по поверхности черепной коробки. А еще железные спицы впились в позвоночник, на ноги повесили каменные мельничные жернова, на шею положили гипс, и каждое движение сопровождалось вспышкой резкой боли в затылке. Я, не глядя, практически дополз до туалета, справив нужду, засунул голову под кран, включил ледяную воду. Боль немного отступила. Найдя в аптечке рядом с зеркалом Антипохмельное, я с удивлением отметил, что ровно половина пузырька отсутствует. Опрокинув в себя зелье, сразу почувствовал, что боль исчезла, страшно захотелось спать. Я снова вернулся в спальню, почему-то сильно замерзнув, забравшись под одеяло и обхватив Малфоя двумя руками, быстро согрелся. Спокойная нега накрыла меня, я будто покачивался на волнах уюта…

Я уже почти заснул, как внезапное осознание ситуации грохнуло по мозгам, как будто рядом с ухом ударили в «Си-бемоль»*. Я распахнул глаза, не веря в то, что происходит. Мы лежим в постели с Малфоем так, словно давно привыкли это делать. И мы оба одеты. И я как Мерлином забытая пьянь ничего не могу вспомнить из вчерашнего вечера. Я попытался припомнить, что же все-таки было вчера после аврората. Мы аппарировали в «Золотой галлеон», Малфой предложил выпить «Ханслера», но я сам выбрал… что же я тогда выбрал, от чего меня так разнесло?

Дотянувшись до очков, которые каким-то образом спокойно лежали на тумбочке, я водрузил их на своей фамильной переносице и стал рассматривать Малфоя. Его руки крепко обхватили мою талию, голова покоилась на моей груди, волосы вопреки всем законам постели не были взлохмачены, а аккуратными прядями обрамляли лицо. Наверное, какое-то заклинание. Малфой спал, едва заметно хмурясь во сне, губы приоткрыты, кожа щек совершенно гладкая на вид, скулы слегка порозовели от сна. Мне внезапно так захотелось провести пальцем по этим губам, узнать, каковы они на вкус. Совсем не удивившись этому желанию (я твердо знал, что бисексуален), я притянул к себе безвольное тело Малфоя, обхватив ладонями его лицо, попробовал лизнуть нижнюю губу. На вкус Малфой оказался слегка солоноватым и немного пряным. И тут меня накрыло волной возбуждения.

Я нежно поглаживал бархатистую кожу бледных щек, мягко втягивая в рот его губы. Малфой тихо вздохнул во сне, убрал руки с моей талии и обвил ими мою шею, удобнее устраиваясь на подушках. Я, нависая сверху, проводя рукой по его груди и животу, пропуская светлые пряди сквозь пальцы, целовал мягкие податливые губы. Я знал, что он уже проснулся. Понял это по участившемуся дыханию и блеску глаз из-под пелены темных ресниц. В какой-то момент я испугался, отстранился, чтобы вглядеться в его лицо. Он как-то потеряно улыбнулся, и вдруг надавил мне на затылок, заставляя снова его целовать. В голове что-то щелкнуло, и сознание куда-то пропало. Осталось только смотреть в его невозможно близкие глаза, подернутые дымкой сна, вжиматься всем телом в него и целовать… Целовать глубоко, исследуя каждый миллиметр рта. При соприкосновении горячих языков яркий фейерверк взрывался перед глазами, тело наливалось горячкой возбуждения, голова становилась странно пустой, слегка гудящей от судорожных выдохов и вдохов. Я, уже не сдерживаясь, жарко целовал шею, находя губами то подрагивающий кадык, то синюю хаотично пульсирующую жилку. Малфой в ответ громко вздыхал и выгибался. Мои руки уже расстегивали последние пуговицы на его рубашке, когда он обхватил горячими пальцами мои ладони и судорожно прошептал:

— Гарри, подожди… — я посмотрел в его глаза, в которых плескалось безумие возбуждения пополам с необъяснимым страхом.

— Что? – хрипло прошептал я в ответ.

— Давай только не так… быстро, — его умоляющий взгляд заставил меня вздрогнуть всем телом и отстраниться. Малфой обхватил руками мои плечи, мягко переворачивая меня на спину, глядя в глаза, сказал:

— Я просто слишком долго этого ждал, чтобы так быстро все закончить, — я задохнулся от той нежности, с которой он сказал эти слова. Он, едва прикасаясь, прочертил кончиками пальцев линию от скул к подбородку, обводя мои припухшие губы, нежно поцеловал, закрывая своими волосами нас обоих, как занавесью. От него пахло чем-то неуловимо дерзким, как будто ледяной хвоей. И в то же время, теплой постелью и книжной пылью. Я прикрыл глаза, наслаждаясь медленной негой поцелуя с привкусом какого-то пряного зелья. Я зарывался пальцами в его волосы на затылке, проводил руками по напряженным мускулам спины, мягко клал руки на грудь, проводя ниже, ощущая, как напрягается пресс. Драко жарко выдохнул воздух из дрожащих ноздрей, углубил поцелуй, уже не даря нежность, а захватывая страстью и пылкостью. Он медленно раздевал меня, целуя каждый сантиметр открывающейся кожи; обводил горячим языком напрягшиеся соски, проводя влажную дорожку к впадинке пупка; медленно расстегивал брюки, стягивая их и целуя мои колени и внутреннюю часть бедер. И постоянно шептал: «Какой ты… горячий… сладкий…» Я задыхался от его поцелуев, тихих слов, горячих и мягких поглаживаний. Кусал губы от его неимоверно нежных прикосновений, разрывался от страсти и переполнявшего меня непонятного чувства. Когда я оказался полностью обнажен, Драко остановился, сверху глядя на меня с совершенно сумасшедшим видом, закусив губу и чуть прикрыв глаза.

Мне вдруг не понравилось, что он почти полностью одет, не считая расстегнутой рубашки и слегка съехавших на бедра брюк. Я снова оказался сверху, яростно стаскивая всю ненужную одежду с такого желанного для меня сейчас тела. Драко помогал мне дрожащими руками, не отрываясь от моих губ. Через несколько мгновений мы оба были обнажены, я лежал на боку, исследуя руками всего Драко. Его живот был плоским и с бархатисто-белой кожей, которая не знала загара, косточки таза выпирали, от пупка вниз шла дорожка рыжеватых волосков.

Его член мне понравился больше всего: аккуратный, с темно-розовой головкой, не очень длинный, но достаточно волнующий, в окружении кучерявых волосков, с небольшими аккуратными яичками. Я слизнул капельку смегмы, выступившую в середине головки, услышав судорожное: «А-ах, Га-арри», ухмыльнулся и провел языком по синей пульсирующей вене, прошелся вверх-вниз по напрягшейся мошонке, обведя влажный круг вокруг сморщенного сфинктера. Малфой выгибался под моими неторопливыми действиями, сминая простыню горячими пальцами, громко застонал в голос, когда я взял в рот его член, мягко ткнулся куда-то в щеку. Сосать было неудобно и непривычно, но я старался не задеть нежную кожу зубами, как следует открывая рот и двигая языком, помогая себе руками. Я никогда не пробовал делать минет раньше, поэтому у меня получалось неловко, я пару раз подавился, с хлюпающим звуком выпуская член наружу. Но Драко все громче стонал, толкался бедрами вверх, извивался на скомканных простынях, пару раз больно дернул меня за волосы, но я почти этого не заметил, увлеченный процессом. Через несколько секунд его тело напряглось, и он со стоном излился мне в рот. Это было так неожиданно, что я сперва поперхнулся и пролил несколько капель ему на живот, но быстро сориентировался и сглотнул всю горьковато-вязкую жидкость, вылизав все оставшееся на его животе и бедрах.

Драко тяжело дышал, на лбу собрались мелкие капельки пота, руки дрожали, в пальцах осталась пара прилипших черных волосков из моей густой шевелюры. Губы были сухими, хоть он постоянно их облизывал ярко-красным языком.

— Гарри, — хрипло позвал он, — где ты так научился?

— Нигде, — с легким удивлением ответил я, поближе перебираясь к нему и обнимая все еще дрожащие плечи, — это в первый раз.

— Мерлин, не может такого быть, — вздохнул он, вовлекая меня в умопомрачительный поцелуй. Он великолепно целовался. Мягко втягивая то нижнюю, то верхнюю губу, слегка прикусывал и тут же зализывал, проводил по шершавой поверхности моего языка, кончиком ласкал ребристое небо, задевал десны. Я уже собрался снова перевернуться, подминая под себя Малфоя, но внезапно внизу в гостиной раздался громкий повелительный голос Кингсли, усиленный Сонорусом:

— Поттер, Малфой, немедленно хочу вас видеть у себя в кабинете! Обоих! И потрудитесь объяснить, почему вас нет в двенадцать часов дня на работе!

Сначала мы так и замерли, сжимая друг друга в объятьях, потом Драко отстранился, потершись носом о мою еще влажную щеку, сказал, глядя в глаза:

— А может ну ее, к Мерлину, эту работу? Пойдем в душ.

И я про все забыл. Мне ничего не было нужно, кроме этой дерзкой улыбки, гибкого тела и весело сверкающих глаз. Я был настолько счастлив, что хотелось летать…

Драко

Если бы мне кто-то сказал пару-тройку лет назад о том, что Поттер умеет делать потрясающий минет, я бы не поверил, и в лучшем случае просто посмеялся над этой «шуткой». Но сейчас у меня просто не было не только слов, но и вообще никаких мыслей.

Сначала я не понял, почему Кингсли в доме у Гарри, потом дошло, что голос разнесся из камина в гостиной. Меня захлестнули противоречивые чувства: с одной стороны жуткая ситуация в Аврорате, злой Кингсли, то самое убийство. А с другой стороны Гарри: горячий как огонь в печи, сладкий как вода в жаркий полдень…

— А может ну ее, к Мерлину, эту работу? – непонимание в глазах сменяется веселыми искорками. – Пойдем в душ.

Схватив его за руку, я буквально стянул его с постели, и побежал к ванной. Уже совсем у двери я прижал его к стене, целуя изо всех сил. Снова отстранился, оценил немного сумасшедший взгляд сверкающих глаз, весело хохотнул и втолкнул его в душ. Включил воду, и начал ожесточенно протирать его и свое тело с помощью губки, которую нашел на полке. Он отфыркивался, хихикал от щекотки по ребрам, возбужденно вздыхал, когда я прошелся по его животу и внутренней стороне бедер. Он весь был как будто из оголенных нервов, извивался под моими неторопливыми поцелуями, бесстыдно терся об меня стоящим членом, громко застонал, когда мои пальцы прошлись вверх-вниз по нему. В его глазах пылало пламя чистой страсти, такого я еще не видел ни у кого. Ни один человек так открыто не отдавался этому пламени. Только Гарри – и от этого я сходил с ума. Он буквально обвился вокруг меня, вжимаясь ртом в мои губы, целовал в ответ, стонал, толкался в мой сжатый кулак, и когда он был уже совсем на грани, почему-то отстранился и прошептал, глядя в глаза:

— Хочу тебя… прямо сейчас… внутри.

Я потерял голову, схватив его, аппарировал в спальню, на кровать, целовал его, оставляя багровые отпечатки засосов. Его кожа, все еще в капельках воды, пылала от жара возбуждения. Я обвел языком основание его члена, мягко лизнул налившуюся кровью головку, невербально призвал охлаждающий гель из аптечки, выдавил на пальцы и ввел один в судорожно сжавшийся вход, круговыми движениями двигая им внутри. Немного погодя, когда Гарри привык, я медленно ввел второй палец, мягко подготавливая его, жарко целуя в припухшие открытые губы. Потом присоединился и третий палец, Гарри уже сам насаживался на них, вскидывая бедра навстречу.

— Давай, Драко, возьми меня, — простонал он, совершенно не понимая, что этим сносит мне последние остатки разума. Я отвлек его поцелуем, налив гель на ладонь, растер по члену, одним плавным движением входя в жаркую глубину сжимающихся мышц. Гарри ловил ртом воздух, сжал до синяков мое запястье, в глазах плескалась боль. Я медленно входил в него, уговаривая его, что скоро совсем не будет больно. Немного изменил угол проникновения — и Гарри застонал в голос, уже не от боли, а от наслаждения. Он обхватил мою талию ногами, подаваясь навстречу моим ускоряющимся толчкам, зарывался пальцами в мои волосы, лихорадочно целовал, а мне оставалось только сходить с ума от его стонов, подернутых дымкой возбуждения глаз, от его невозможно жарких и узких мышц, с готовностью обхватывающих мой член. Я понял, что уже на грани, взял его руку, переплетя пальцы, увеличил скорость толчков. Гарри стонал, выгибаясь на каждом толчке, открываясь еще дальше для проникновения. Мир разлетелся на миллионы разноцветных осколков, впивающихся во все тело, я задыхался от переполнявших меня чувств, вихрь магии окутал нас обоих, я смог только прошептать пересохшими губами:

— Мой… Гарри…

_________________

*колокол на колокольне «Нотр дам де Пари», самый громкий в мире

========== Глава 6 ==========

Гарри

На следующий день мы проснулись практически одновременно в семь утра. Малфой, сонно глядя на меня из-под одеяла вяло пробурчал: «Дбр… тр…». Я, напялив шорты и футболку, пошел готовить завтрак, а Малфой направился в душ, забавно шлепая босыми ногами по холодному паркету, душераздирающе зевая и потягиваясь.

Пока я готовил омлет с томатным соусом, пока засовывал еще не прожаренные гренки в тостер, пока тер сыр, Малфой успел оглядеть мою гостиную, неопределенно хмыкнув, отправился на задний двор. Побывав на чистой дубовой веранде, шикнул на кота, впустив того в дом, залез в кладовку, пару раз чем-то явственно гремел, что-то уронил себе на ногу, охнув на весь дом: «Уй!… Твою Моргану!» И наконец, через десять минут с царственным видом вплыл на кухню. Громко подвинув стул, он уселся за стол, зашуршал новой газетой, которую только что принесла утренняя сова. Я, не оборачиваясь, подвинул к нему кружку кофе, сам продолжая резать лопаткой омлет и класть на тарелки, щедро поливая томатным соусом сыр. Потом подал ему тарелку с вкусно пахнущим омлетом и сел напротив по-хозяйски расположившегося на удобном стуле Малфоя.

Я почувствовал быстрые взгляды, которые бросал на меня Драко поверх газеты, но не стал поднимать свои глаза, наблюдая его смятенный вид из-под полуопущенных ресниц. За все утро мы не сказали друг другу ни слова. И Малфой явно нервничал от недомолвок, которые были между нами. Я же, полностью удовлетворенный замечательным завтраком, вкусным кофе и свежим утром, преспокойно допивал свой напиток, блуждая взглядом по обоям за спиной Малфоя.

Удивленный выдох вывел меня из глубокой задумчивости. Малфой с напряженным выражением лица рассматривал статью в газете, весь уйдя в процесс чтения. Дойдя до конца страницы, он сложил газету, откинулся на спинку стула и, прикрыв веки, начал массировать виски кончиками пальцев, будто его голова раскалывается, как после сложного рабочего дня. Потом пробурчал что-то похожее на «чертова Грейнджер, в каждой бочке затычка», стремительно поднялся и исчез из кухни, оставив после себя четкий запах волнения. Одним взмахом волшебной палочки я очистил посуду и стол, другим – отправил все по своим местам. Заразившись малфоевским волнением, я пролистал газету на ту самую статью, и в глаза бросился кричащий заголовок: «По делам бывших Пожирателей заведены новые смотры». Это было интервью Гермионы Уизли. Ругнувшись про себя, я отправился наверх. Навстречу мне уже выходил Малфой, на ходу завязывающий шейный платок. Промчавшись легкой тенью мимо меня, он через секунду уже был в прихожей, натягивая свои туфли. Я немедленно призвал одежду из гардероба, через пару секунд стоял рядом с ним, поправляя мантию. Малфой так же стремительно вылетел из дома, собираясь аппарировать, но был остановлен мной, ухватившимся за его руку.

— Драко, успокойся, — спокойно произнес я, мягко поглаживая подушечками пальцев его горячее запястье. Малфой обернулся, обдав меня холодом пустых глаз, проговорил сквозь зубы:

— Поттер, несмотря на то, что было между нами, ты мне никто, и сейчас ты не имеешь права держать меня, — высвободив руку решительным движением, он, не разжимая зубов, произнес заклинание и исчез, затянутый в гиперпространство. Я тут же нащупал след его аппарации, шагнул следом за ним. Оказалось, он аппарировал не к Министерству, и даже не на Косую аллею, а к дому Уизли. Множество вопросов за мгновение пронеслись в моей голове, но ни один не нашел ответа, пока я догонял идущего по неровной тропинке Малфоя. Снова попытавшись остановить его (все так же безрезультатно), я пошел рядом с ним, про себя гадая, какая будет реакция у семьи Уизли. Так мы подошли к дверям заново отстроенного новенького трехэтажного коттеджа. Распахнув дверь, Драко сразу прошел на кухню, застав за столом спокойно завтракавшую молодую чету Уизли. Захлопнув за мной дверь, он вынул палочку и приставил ее к горлу… Рона.

— Ты, рыжая мразь, что ты еще рассказал своей женушке-грязнокровке обо мне?

Драко

Не помня себя от гнева, переполненный жгучей ненавистью к этому подонку, которого я мог считать своим товарищем еще год назад, я был готов порвать неистово бьющуюся жилку под тонкой кожей. Почему-то в глазах Уизли не было ненависти, злобы или отблеска предательства. В них было только безграничное, ничем незамутненное изумление, и, какое-то непонятное мне беспокойство. Так мы простояли секунд тридцать, когда мое дыхание успокоилось, и рука слегка расслабилась.

— Драко, что происходит, о чем ты? – спокойно произнес Рон, осторожно отводя мою руку с палочкой от своего горла, все с таким же беспокойством смотря мне в глаза. Я отрывисто выдохнул, рухнув на стул, с силой провел по лицу ладонями. Грейнджер в это время, перешептываясь с Поттером, ставила на стол чайник с вкусно пахнущим мятными травами чаем. Уизли, сев напротив, мягко тронул меня за рукав и уверенным голосом сказал:

— Ну же, давай, расскажи, Драко.

— А что тут рассказывать? – сквозь пальцы посмотрев на него, пробурчал я. – В Пророке опубликовали интервью с миссис Гермионой Уизли, которая наговорила много лишнего обо мне и о моем невеселом прошлом. Либо кто-то выпытал у твоей благоверной всю информацию, а потом стер ей память, либо, во что я не верю, она сама пошла и рассказала обо всем.

— Мне никто не стирал память! Если бы такое случилось, я бы заметила, — воскликнула миссис Уизли, всплескивая руками. — Драко, я решительно не понимаю, причем тут я, и что вообще случилось? – полувопросительный-полувозмущенный голос Гермионы зазвенел в теплом воздухе июльского утра. Встряхнув тяжелыми локонами, она разлила чай по стоящим на столе четырем чашкам, подавая мне одну из них, с забавными купидончиками на боку. Такая же чашка грела руки моему напарнику, спокойно попивающему в данный момент чай в гостях у своих друзей. Я не спеша пересказал статью, что буквально десять минут назад взорвала мое самообладание. Рон глубоко задумался, выбивая кончиками пальцев «Собачий вальс» по столешнице.

— Так значит, они снова пересматривают твое дело? На кой черт оно им сдалось, ты же лучший работник в Аврорате! - после недолгих раздумий начал он.

— У меня есть соображения, — задумчиво произнес Поттер, высматривая в глубинах чашки что-то неизведанное. – Скорее всего, ты, Драко, кому-то из них подпортил жизнь, и теперь тебя хотят выкурить из Англии.

— Но ведь пересматривают не только мое дело, но и мамино, отца, Паркинсонов, Забини – всех моих бывших знакомых со Слизерина, — устало заметил я, отпивая ароматный напиток из чашки. – Это затеяли не только ради меня…

— Ты, самое главное, нас не подозреваешь ни в чем? – с надеждой в голосе спросила Гермиона, накрывая мою ладонь своей. Я, пожав ее хрупкие пальцы, покачал головой. Рон продолжал сидеть в раздумье, а Гарри почему-то больно толкнул меня мыском туфли в лодыжку. Я, возмущенно подняв на него глаза, проследил за его взглядом. На часах без двух девять. Упс… Мы одновременно вскочили, сбивчиво попрощавшись, пообещав зайти еще, влетели в камин и унеслись в зеленом вихре. Чуть не упав на Поттера, я вышел из камина в холле Аврората, бегом пересек Атриум и поспешил в кабинет главного аврора. Поттер сзади на бегу спросил:

— Так значит, ты теперь с Роном в неплохих отношениях?

— Долгая история, дома как-нибудь вечером расскажу, — ответил я, почти добежав до двери главного. Обернулся. Поттер стоял с ошарашенным лицом.

— Ты чего встал, пойдем, мы опаздываем, — я тронул его за рукав, потянув на себя. Поттер поднял глаза, буквально пожирая меня взглядом. Его рука легла на мой затылок, он резко прижал меня к стене, впиваясь поцелуем мне в губы. Оторвавшись от моих губ, он погладил меня по щеке и, глядя в глаза, спросил:

— Так мы теперь вместе? – безумие, страсть, надежда, страх – все смешалось в бурлящем потоке чувств в его невозможных глазах. Сглотнув, дрожащей рукой обняв его, я прошептал ему в губы:

— Вместе.

На совещание мы фактически ввалились через десять минут, раскрасневшиеся, безумно-счастливые. Кингсли смерил нас уничтожающим взглядом, махнув рукой на наши места…

========== Глава 7 ==========

Гарри

— Я продолжу свой отчет о ситуации, сложившейся в настоящее время в магической Британии, — с некоторой долей скептицизма глядя на нас, сказал капитан Джеральд, ведущий специалист по борьбе с магической преступностью. – Так называемая банда «Кабальеро» представляет собой группу разновозрастных волшебников, которые преследуют цель устранить нынешнее магическое руководство в стране, создав систему управления, похожую на маггловский тоталитарный политический режим. Причем, средства достижения цели они применяют различные, прибегая к кровопролитию с последующей громкой оглаской. Состав группы так и не был рассекречен. Штаб-квартира этой банды в Великобритании находится в непрерывном перемещении, не задерживаясь на месте больше двух дней. К счастью, у этой организации есть центр, находящийся, как ни странно, в Албании. Точное местоположение, опять-таки, выяснить не удалось, скорее всего, это усадьба одного из участников, скрытая заклятием Фиделиус. Мы работаем над этим, но пока результатов нет, — коротко дернув головой в сторону Кингсли, Джеральд с каменным лицом сел обратно за стол.

— Ваши предложения, коллеги? – обведя усталым взглядом всех присутствующих офицеров, проговорил Кингсли. – Может, вы, мистер Поттер? – сказал он, постукивая пальцами по лакированной поверхности стола, оставляя жирные отпечатки. Я приосанился и, прочистив горло, сказал:

— Могу предположить, что было бы неплохо внедрить в их группу кого-нибудь из наших людей?

— Это невозможно, — проворчал секретарь Кингсли, суховатого вида молодой человек, с прилизанными блекло-серыми волосами, тряхнув жидкими прядками, лежавшими на узких плечах. – Новый претендент на членство в группу проходит все известные магическому миру типы проверок, включающие в себя окклюменцию, легилименцию, и, так называемое, Зелье Правды, сопротивляться которому могут лишь по-настоящему сильные волшебники.

Пять присутствующих капитанов разведгрупп заспорили между собой, Кингсли пару раз вставлял слово своим тягучим басом, то одобряя, то отрицая. А я рассматривал бледное лицо Малфоя в черном зеркале стола, наблюдая, как ходят на его скулах желваки, словно он собирается с духом. Его негромкий, но очень четкий голос заставил замолкнуть жарко спорящих коллег на полуслове:

— Я могу сопротивляться сыворотке правды, — его взгляд буравил мое отражение в столе. Секретарь главного аврора сконфуженно хмыкнул, недоверчиво покачивая головой. А Кингсли немного взволнованно пробурчал:

— Так ведь это же крайняя степень волшебной мощи волшебника. Где вы этому научились?

— Меня учил Альфонсо ля Пьер, — громко сказал Малфой, не сводя глаз с моих нервно сжимающихся и разжимающихся пальцев на поверхности стола. Пара капитанов удивленно присвистнула, один во все глаза уставился на Малфоя, секретарь Кингсли сдавлено прошептал тому на ухо: «Легендарнейший из французских авроров, в 1990 помогал Аластору Грюму схватить большинство Пожирателей». А я, упрямо глядя в избегающие контакта глаза Малфоя, тихо сказал:

— Я с тобой, Малфой, и это не обсуждается, — Драко было начал протестовать, но Кингсли остановил его взмахом руки. Все собравшиеся замолкли, Шеклболт начал говорить:

— На следующей неделе вы оба будете внедрены в эту группировку. Постарайтесь успеть завершить все незаконченные дела, — Кингсли намеренно сделал долгую паузу, намекая, чтобы каждый приготовил завещание, на всякий пожарный. – Ваши «новенькие» уже хорошо подготовлены, их дальнейшее обучение продолжат мистер Лингстон и мистер Преверстон, — два капитана, один рыжий, другой шатен, синхронно кивнули. – На сегодня совещание объявляю закрытым, все свободны, Поттер и Малфой – задержитесь.

Кабинет освободился, на прощание Преверстон дружески хлопнул меня по плечу, шепнув: «Удачи, коллега».

— Я так понимаю, извинений за вчерашний прогул мне не дождаться? – он сурово сверлил нас взглядом, пока мы с Малфоем перекидывались ехидными ухмылками. – Будем считать, что я забыл. Итак, вы аппарируете в Тирану, вступив в контакт с “Кабальеро” свяжитесь с нами, дальнейшие инструкции получите на следующий день после прибытия, а пока – доделывайте дела. До свидания.

Мы с Малфоем вышли из душного помещения, оставив Кингсли в одиночку думать над проблемами жития. Быстро дойдя до моего кабинета, мы вошли внутрь. Малфой рухнул на диванчик у стены, а я так и остался стоять в середине полутемного кабинета. Прошло немного времени, Малфой неподвижно сидел на диване, откинувшись на спинку, закрыв глаза, едва слышно дышал.

— Ты… Ну зачем, зачем ты сказал, что можешь сопротивляться сыворотке? Это же неправда… – срывающимся от волнения голосом проговорил я, шагнув к дивану, садясь рядом с ним. Он только кивнул, промычав что-то невразумительное, потирая кончиками пальцев переносицу, болезненно морщась. Я схватил его ладонь, поддаваясь непонятному порыву, прижал ее к губам, целуя дрогнувшие пальцы. Драко в полнейшем изумлении замер, потом другой рукой провел по моим волосам, зарывшись в длинные пряди. Хрипло проговорил, словно не говорил год:

— Поттер, ты чего? — в его глазах застыло глубочайшее удивление. Я, сдавленно охнув, резко притянул его к себе за шею, целуя сухие, бледные губы, жарко ответившие на мой порыв. Малфой всем телом вжал меня в жалобно скрипнувший диван, сев мне на колени, целовал короткими жадными поцелуями мое лицо, губы, шею, сцеловывая слезы, внезапно потекшие по моим щекам, а я шептал в коротких промежутках:

— Я с тобой… куда угодно… только живи, ладно? – он очень странно на меня посмотрел, как будто сильно желая что-то сказать, но не решаясь, снова целовал меня, прошептав между делом:

— Ладно. Для тебя, Поттер, и пожить не вредно.

Драко

Вот почему он так на меня действует? Я вообще забываю кто я, что должен. Имя «Гарри» вертится на языке, так хочется выдохнуть ему в губы все, что я к нему чувствую и как давно думаю о нем…

Но нельзя. Нельзя, слышишь, Малфой?! Ты все испортишь своим слюнтяйством.

Странно, мой внутренний голос похож на голос МакГонагал. К чему бы это?

В дверь постучали, когда я начал стягивать с Гарри рубашку. С огромным сожалением я слез с его коленей, накладывая парочку заклинаний на него и на себя, чтобы не так бросалось в глаза то, чем мы занимались. Приоткрываю дверь. Там стоит, деловито приосанившись, секретарь Кингсли.

— Ну чего вам, Лукас? – немного нагло спрашиваю я. Секретарь удивлен. Он наверняка не думал застать меня здесь. В блекло-карих глазах вспыхнуло непонятное мне пламя, серовато-бледные щеки заливает болезненный румянец, вся спесь спадает, он мнется, перед тем, как сказать:

— Главный аврор приказал передать вам, что, — тут он достал бумажку, исписанную крупным почерком Шеклболта, подслеповато щурясь, прочитал: «Капитан Преверстон тупица и разгильдяй, я зря назначил его командиром вашей группы. Гарри, прошу вас с мистером Малфоем, последнюю неделю продолжать преподавать ребятам». Вот, — он протягивает мне бумажку, словно отгораживаясь от меня. Я только мельком пробежал глазами строчки, продолжая вглядываться в нервно жующего губы секретаря. Хмыкнув от внезапной догадки, пришедшей в голову, я шагнул ближе к нему, с удовольствием отмечая дрожь по всему телу этого мальчишки. Наклонившись к резко побледневшему лицу, я прошептал, оставляя мурашки на шее:

— Передайте главному, что мы приступим к занятиям прямо сейчас, — и я, эффектно развернувшись, закрыл дверь перед полностью шокированным секретарем.

— Ну и что нам теперь делать? – спросил Гарри, намекая на свою все еще выпирающую проблему.

Я, запечатав дверь заклинанием, шагая к дивану, стягивал через голову джемпер, оставшись в одних брюках. Глаза Гарри загорелись страстью, он встал, сделав шаг ко мне, сбросив рубашку и, обнимая меня за талию, поцеловал, медленно перемещая руки мне на ягодицы. Застонав ему в губы, я сдернул с его волос ленту, зарываясь пальцами в пушистые пряди.

Поцелуй становился все глубже, искуснее, вызывая волны мурашек по телу. Я перешел поцелуями на его шею, посасывая мочку уха. Гарри уже расстегнул молнию на моих брюках, обхватив ладонью мой член. Я не остался в долгу, проделав то же самое с его стоящим членом, убыстряя темп движений кулака. Наши стоны смешались в одно целое, дрожь тел и поцелуи стали интенсивнее. Через пару мгновений мы одновременно кончили, изливаясь друг другу в ладони.

Глядя ему в глаза, я поднял руку к губам, развратно облизав пальцы, наблюдая за широко раскрытыми губами, шепчущими мое имя. Я приник к его губам, делясь с ним вкусом спермы. Взмахнув палочкой, очистил нас от вязкой жидкости, застегнувшись и натянув джемпер, снова обнял его, положив голову ему на плечо.

Так мы простояли, обнявшись, отдыхая, минут пять. Я вдыхал запах его волос – кардамон и кофе — и тела – сосновая стружка, какой-то гель для душа и чуть-чуть мускуса от его пота. А он гладил меня по волосам, дыша мне куда-то в шею. Я слегка отстранился и, заглядывая в глаза, сказал:

— Не пора ли нам на работу, мистер Поттер? А не то подрастающее поколение зачахнет без вашей звездной персоны, — мы вместе рассмеялись, а он ответил:

— Да уж и без вас не переживут, мистер Малфой, кто ж еще так, как вы в совершенстве знает Зельеварение?

— О, неужели вы сделали мне комплимент, сэр, я умру от счастья, — я картинно прижал руки к груди, закатив глаза. А он вдруг схватил меня за плечи, встряхнул, сверкнув глазами, сквозь зубы проговорил:

— Не смей! Ты не умрешь. Я не позволю, — совершенно сдавив мне все ребра, он судорожно обнял меня. Я мягко высвободился, глядя на сконфуженного Гарри, захватил в ладони его лицо, проговорил:

— Я не умру. Я дал слово, — поцелуй на моих губах отдавал горечью. Безумное, совершенно непонятное счастье захватило меня. Я дорог ему! Ради этого и пожить не страшно…

========== Глава 8 ==========

Гарри

Мы разошлись по разным корпусам, я поспешил на урок Защиты с нашими ребятами, а Малфой пошел подготавливать урок Зелий у себя в кабинете. Все вроде бы ничего, но меня волновало то, что Кингсли совершенно не дал нам всем отдохнуть. После убийства Адама Стендера полагалась как минимум неделя на то, чтобы привести нервы в порядок. Мы с Малфоем… слишком многое повидали, поэтому практически не отреагировали на разворошенные останки парня. Чего не скажешь о наших подопечных: шокированы они были основательно.

С такими мыслями я вошел в аудиторию. Но я совсем не ожидал того, что увидел. Посреди класса, в боевой стойке стояли два моих лучших ученика: Льюис Томпсон и Дэвид Эллджер. Вокруг них мерцала защитная сфера третьего(!) уровня. И откуда они только узнали про нее? Вспышки заклятий беззвучно проносились в опасной близости от бойцов. Они использовали множество искусных проклятий, но почему-то за исключением непростительных и того самого Рестрингум Цирсутум. Справившись с секундным замешательством, граничащим с восхищением, я одной длинной вязью заклинаний взорвал защиту, громовым голосом приказав:

— Немедленно опустите палочки, или я вас обезоружу, — ноль эмоций, продолжают биться. Тогда я невербальным Экспелиармус выбил одну черную, другую бурую палочки из рук их владельцев, зажав их в кулаке. Льюис тут же, сделав шесть стремительных шагов вперед, кулаком врезал в челюсть Эллджеру, не заботясь о том, что все это происходит на глазах у преподавателя. Дэвид, встав в защитную боксерскую позицию, нанес серию быстрых, резких, разящих ударов, разбив лицо Льюису, повалив его на землю и продолжая методично избивать. Томпсон не оставался в долгу, дотягиваясь до тела Эллджера быстрыми прямыми ударами. Дрались они великолепно, но долго на это безобразие я смотреть не собирался, поэтому, предварительно обездвижив, я их расцепил заклинанием, встав между ними, наложил «Фините», сверля грозным взглядом то одного, то другого.

— Встать, — коротко бросил я. Авроры тут же поднялись, встав по стойке смирно, буравя ненавидящими взглядами пол. Я обошел каждого, заглядывая в лица, в душе поражаясь стойкости их духа. Ведь знали же, что против меня нет никаких шансов, а бились до последнего. Но, отбросив все чувства подальше на задворки сознания, я начал гневную отповедь:

— Вы понимаете, чем карается такое вопиющее нарушение устава? Вас как минимум теперь должны отчислить, а как максимум, лишить палочки на два года, — Льюис побледнел, Дэвид стал нервно сжимать и разжимать кулаки. Я подержал драматичную паузу, изучая лица всех собравшихся в моем классе парней. Не было ни одного злорадствующего или напуганного. На лицах только готовность слушать приказ. Как же мы все-таки их вышколили с Малфоем. Помолчав еще пару секунд, я продолжил:

— Но я могу закрыть глаза на эту дуэль. При одном условии, — парни, уже не скрываясь, смотрели прямо на меня, буквально пожирая глазами. – Если вы, двое, объясните мне причину дуэли и докажете ее актуальность в вашем случае.

Дэвид первый открыл рот, но Льюис его опередил:

— Сэр, я подозреваю, что Эллджер участвовал в убийстве Адама Стендера.

— На чем основаны ваши подозрения? – спросил я.

— Он главный недруг Адама. Его не было с нами в момент, когда обнаружили тело. Да к тому же, он сын одного из самых известных Пожирателей Смерти, — на этой фразе Дэвид болезненно поморщился, стреляя ненавидящим взглядом в сторону Томпсона. Я, заткнув подальше рвущееся наружу негодование, спокойно произнес:

— Вот последняя причина отдает ребячеством и пустословием.

Обведя взглядом всех собравшихся, я продолжил говорить:

— Разве вас не учили, что не прошлое определяет человека, а настоящее? Истинно не то, что вы видите волочащимся, как шлейф за спиной, а то, что бьется в груди и написано на лице, — я глубоко вздохнул, раздумывая над последующими словами.

— Я знаю одного человека, которого ненавидел практически всю свою жизнь. До определенного момента я и не предполагал, что он может быть совершенно иным, не тем, каким я знал его. И не тем, каким его представляло общество: Пожирателем Смерти, эгоистом, трусом. А прекрасным другом, опытным Аврором, интересным собеседником. Да что уж там! Я из-за своих предрассудков гораздо позже узнал то, каким потрясающим может быть этот человек. И я счастлив, что сейчас я узнаю его по-настоящему, — я улыбнулся, глядя на то, как переглядываются между собой мои студенты.

— Поэтому, я прошу вас, не повторяйте моих ошибок, ошибок всего Магического Общества. Верьте не тому, что говорит прошлое, а тому, что творит настоящее. И тогда вы не опоздаете к тем людям, которые вам предназначены судьбой.

Помолчав, я несколькими заклинаниями вылечил синяки и ссадины на телах горе-Авроров, рассадив всех, кроме этих двоих по местам, подозвал Томпсона и Эллджера поближе к себе.

— Сейчас вы пожмете друг другу руки и дадите клятву, обыкновенную клятву, что никогда больше не причините вреда друг другу и постараетесь жить хотя бы в относительном мире друг с другом, — парни медленно, глядя друг другу в глаза, пожали руки. Томпсон сказал:

— Обещаю не причинять тебе вреда, больше никогда не называть тебя трусом и убийцей, вынуждая на дуэль.

— А я в свою очередь обещаю не калечить тебя, быть с тобой в относительном мире и закрыть глаза на твои предрассудки, — невероятно, но эти двое вполне мирно улыбнулись друг другу. Совершенно сбитый с толку, я отправил их на места, спешно начав говорить про заклинание «Обливиэйт» в сочетании с другими проклятьями. Тему я успел закончить в сжатые сроки, и перед самым концом лекции обернулся на дверь. Там стоял Малфой, небрежно облокотившись на дверной косяк. «Как давно он там стоит?» – пронеслась мысль в голове, тут же замененная на: «Как ему идет этот шейный платок», и «Как красиво смотрится улыбка на его губах». Он просто стоял и улыбался. Так, словно давно привык это делать. Я не мог отвести от него взгляд. Мгновения превратились в вечность. В его глазах мягкая теплота, затем искорки счастья, вперемешку с легкой тенью заботы. Его губы улыбаются, он весь как будто светится, искрится счастьем. Я одними глазами спрашиваю его, все ли нормально. А он так же отвечает, прикрыв веки: «Хорошо. Просто здорово». И улыбается еще шире. Мне так странно видеть этого Малфоя, я к нему такому не привык. Его улыбка кажется невозможной настолько, что хочется подойти и дотронуться кончиками пальцев до губ. Словно в бреду я схожу с кафедры, делаю два шага к нему навстречу. В его глазах появляется легкая насмешка, губы шевелятся, он что-то сказал. Но я ничего не слышу из-за шума крови в моей голове. Дойдя до него, я протягиваю руку, все-таки дотрагиваюсь до его губ. И тут словно кто-то включил звук:

— …жет вам стоит отдохнуть? Мистер Поттер? – и шепотом. – Гарри. Эй, очнись, я не призрак, я такой же реальный, как ты, — он хватает мою ладонь теплыми пальцами, мягко взъерошивает мои волосы, дует на лоб. — А теперь убери стену Антипрозрачности и закончи свой урок.

Я оглядываюсь. Оказывается, я непонятно как наложил на нас с Малфоем заклинание Антипрозрачного экрана. Его применяют в Аврорате только тогда, когда нужно обсудить какой-то вопрос без свидетелей. Коротко буркнув «Фините», я вернулся к кафедре, быстро назначил домашнее задание, отпустив авроров, последним вышел из аудитории, прислонившись спиной к двери, зажмурившись, устало вздохнул:

— Что ж это за притяжение такое?

— Да не переживай ты так, — мягкие ладони обхватили мое лицо, повернули к себе, горячее дыхание на моей щеке заставляет подниматься крошечные волоски на шее. Я, не открывая глаз, чувствую, что он прижимает меня к двери, проводя руками по груди. Я чувствую, что он смотрит на меня, но боюсь встретить его взгляд.

Он, наконец, завладевает моими губами. Его губы сухие и горячие, когда его язык осторожно проникает внутрь, у меня перехватывает дыхание. Он будто пьет меня, пробует, как дорогое вино. Зубы мягко прикусывают, влажный язык вытворяет немыслимые кульбиты. Его руки плавно двигаются по моей спине, поглаживая, пальцы зарываются в мои волосы, он мягок и нетороплив. Я полностью растворяюсь в его ненавязчивой ласке. Затем, его поцелуи становятся резче, он яростнее прижимает меня к двери, я изо всех сил отвечаю ему с такой же горячностью. Поцелуй похож на игру пламени: такой же горячий, резкий, изменчивый.

Мы одновременно отстраняемся, чтобы перевести дыхание. Я открываю глаза. Он изучает мое лицо, при этом поглаживая кончиками пальцев мои ключицы. В его взгляде сквозит непонятная мне горечь, смешанная с безумием страсти. О, Мерлин, он хочет меня! Как он меня хочет! У меня перехватывает дыхание от его едва слышного резкого выдоха сквозь зубы. Я плотнее прижимаю его к себе, теперь уже сам целую его, так, словно пытаюсь сказать, что весь, весь, целиком и полностью принадлежу ему. Мир исчезает, раскалывается, уплывает вдаль от его невероятно долгого стона мне в губы. Глаза мутнеют от жара, поднимающегося изнутри. Я задыхаюсь, судорожно хватая его плечи, стискивая его рубашку в кулаке, выгибаюсь навстречу его рукам, сам не знаю, что вытворяю с его прекрасным античным телом.

— Ты… о, Мерлин!.. так… меня… возбуждаешь, что… ох… я готов кончить… только-от-твоих-поцелуев, — выдыхает он, прикусывая кожу на моей шее. Я ничего не могу ответить, я плавлюсь под его поцелуями-укусами, я сгораю от жара его дыхания, я теряюсь перед его невероятно глубокими глазами.

— Драко… Ч-черт… Драко, мы на работе! – почему-то вдруг вспоминаю я.

— Меня это не остановит, — выдыхает он, расстегивая верхние пуговицы моей аврорской мантии. Внезапно, между наших раскаленных тел проникает ледяной голос:

— Вообще-то, мистер Поттер прав, вы пока на работе.

Драко

«Ну, опять! На самом интересном месте!» – подумалось мне в тот момент. Гарри… Гарри-Гарри-Гарри… Такой чудесный, восхитительно пряный, горячий. Я упиваюсь его поцелуями, его чувственными стонами, блестящими глазами, жарким дыханием. Я не смогу от него оторваться…

— И все же, мистер Малфой, может, вы соблаговолите посмотреть на меня? – голос крошится мелкой ледяной крошкой, роняет ядовитые нотки прямо в душу. Я оборачиваюсь. Высокая фигура, идеальная прическа, модная, но строгая мантия глубокого пурпурного цвета, трость из тисового дерева.

— Министр, не сказал бы, что рад вас видеть, — цежу сквозь зубы, одним взмахом палочки приводя себя в порядок. Наконец поднимаю взгляд: в мои глаза впиваются два черных штопора, сверля, выворачивая душу, разделывая на кусочки мозг. Пий Тикнесс.

Единственный Пожиратель, не получивший метку. Никаких подозрений на него ни у кого не возникло. Слишком уж чиста его репутация. Его так и оставили на посту министра, потому что он, видите ли, был сильным и умелым тактиком во время войны с Волдемортом. Даже удивительно, столько боролись за победу над злом, а оно оказывается в самом центре, распространяет свои нити вокруг, контролирует Англию. За что боролся Гарри? За что умирал? За то, чтобы такой, как Тикнесс был во главе нашего государства?

Я отвечаю вызывающим взглядом, блокируя ментальную атаку министра на ее начальном этапе. Его ноздри возмущенно дрогнули – и ледяная маска снова вернулась на лицо. Да, Тикнесс, не только ты один в совершенстве владеешь легилименцией.

— Вы что-то хотели, министр? – спрашиваю я, находя рукой ладонь Гарри, сжимаю ее, получая ответное пожатие. Тепло, резко утерянное из-за ледяного вмешательства министра, снова возвращается в сердце. Я чувствую силу, наполняющую меня, чувствую, что прямо сейчас могу противостоять «Всем Силам Зла», а точнее, «драгоценному» министру.

— Только поговорить в кабинете. С вами, мистер Малфой. Но, вижу, пока еще рано, — он легко взмахивает рукой в нашу сторону, и разворачивается, но не успевает уйти, как его догоняет вопрос Гарри:

— Вы лично сами пришли просить Малфоя о том, чтобы он пришел к вам в кабинет? Это странно, не находите? – он выступает из-за моего плеча, все еще держа мою руку. Министр оглядывается, пронзая Гарри ненавидящим взглядом, отвечает, вышагивая по коридору:

— А вас это не касается, Поттер, — и исчезает за поворотом. Я поворачиваюсь к Гарри, восхищенно глядя на него:

— Ты все понял, — утвердительно говорю я, проводя пальцами по его щеке.

— Ага, — отвечает Гарри, прижимая меня к себе. – Но если ты сейчас меня не поцелуешь, я перестану понимать все, что угодно, не то, что козни министра. И если ты не… мфммм…

Последние его слова потонули в глубоком требовательном поцелуе. Я с большей горячностью, чем пару минут назад, накинулся на его расцелованные губы, терзая их мелкими укусами, зализывая, втягивая себе в рот. Гарри стонал, выгибался, и от его стонов по спине ползли мурашки. Он отвечал на мой поцелуй едва ли не с большим напором, чем я. Наши губы попеременно ласкали друг друга, языки боролись за первенство, зубы яростно прикусывали, растерзывая прошлые ранки. Его руки судорожно расстегивали на мне мантию, проникали под джемпер. Я прижался к его груди, когда он исследовал руками мою спину, грудь. Ловкие пальцы нырнули за пояс ремня, он сжал мои ягодицы, переместившись обратно к лопаткам. Я простонал ему в губы, ничего не соображая, изо всех сил прижал его к себе, захотел оказаться дома – и аппарировал. Открыв глаза, я увидел, что нас окутал радужный свет, рассыпавшийся мелкими искорками по ковру в гостиной дома Гарри.

Гарри сначала ничего не ощутил, продолжая исследовать пальцами мою спину, но после, почувствовав смену обстановки, оторвался от моих губ, оглядываясь вокруг:

— Драко… Но как?! Там же антиаппарационный барьер, который ставили лучшие маги столицы!

— Я… Не знаю… Это из-за тебя, Гарри. Я хотел оказатьсядома, с тобой, ну, и вот…

— Обалдеть! — потрясенно выдохнул он, оборачиваясь ко мне, с восхищением и даже какой-то гордостью глядя на меня. Я светло улыбнулся, снова шагая к нему, обнимая за талию, прижал к себе, уткнувшись носом в шею, вдыхал его запах. Гарри глубоко вздохнул и медленно выдохнул, сжимая меня в ответ своими невозможно уютными руками.

Мне на мгновение стало страшно. Я понял, что не смогу без него. Если он уйдет, отказавшись от меня, мне просто незачем будет жить. Как ему объяснить, что наша тяга друг к другу – это не просто похоть, а уже нечто большее? Я не знал ответ на этот вопрос. Но чувствовал, что уже скоро непременно…

Мои размышления прервал Гарри, начавший ласкать мочку моего уха. Мои колени подогнулись, и если бы Гарри меня не обнимал, падения было бы не избежать. Гарри переместился поцелуями на шею, мурлыкнув в изгиб ключицы:

— Я думаю, стоит продолжить, ммм?

Я счастливо улыбнулся, подумав, что пока он рядом, а что будет дальше не так уж и важно. Мы рухнули на диван, Гарри, подмяв меня под себя, целовал мою шею, оставляя засосы, переместившись на грудь, спускался все ниже. И я слышал его слова, громовыми раскатами проносившиеся у меня в мозгу:

— Драко… О, Мерлин… Прекрасный… Горячий… Мой…

А я в ответ только выдохнул:

— Твой…

Конец POV

________________________________

Пий Тикнесс, раздраженно хлопнув дверью, вошел в свой кабинет, и, пройдя с десяток метров, дошел до своего кресла, рухнув в него, сжал голову руками и застонал сквозь зубы. Мрачноватая обстановка кабинета наводила на мысль, что у его хозяина не бывает радости в жизни. Высокий, темно-охровый потолок, стены, драпированные блекло-серебристым шелком, дорогая, массивная мебель из черного дерева, лакированный стол из секвойи. На стене у стола повешены клинки из дамасской стали. Единственное, что радовало взгляд, было огромное, почти во всю стену окно, с разноцветными витражами, проникая через которые солнечный свет красил мрачные цвета в радостные. И казалось, что и сам владелец кабинета расслабится и улыбнется. Но министр взмахнул палочкой – и венецианские шторы с мягким шелестом закрыли источник разноцветья, погрузив и без того темный кабинет в еще больший мрак.

Дверь распахнулась, и без приглашения в кабинет зашел молодой человек, стремительными шагами достигнувший стола министра, не оборачиваясь, двумя взмахами палочки запечатал дверь и разжег огонь в камине. Подойдя к шкафу со стеклянными дверцами, открыл мелодично звякнувшую створку, достав дорогую бутылку «Асти Спуманте», разлил по бокалам игристое вино, протянул один министру. Тикнесс, положив голову на руки, а руки распластав по столу, отрицательно дернул головой, взмахнув расслабленными пальцами. Молодой человек пожал хрупкими плечами, усаживаясь в кресло у камина, поставив на столик бутылку и бокалы. Мужчины молчали. И тут, сдавленно выдохнув, Тикнесс начал преображаться. Длинные волосы укоротились, мягкие черты лица сделались заостреннее, кожа стала смуглее, глаза из черных превратились в ярко-синие. Тем же временем, молодой человек, до этого показавшийся подозрительно похожим на секретаря Кингсли, уже перевоплотился в высокого, светловолосого мужчину, с пронзительными серыми глазами. Оба переводили дух после непродолжительной трансформации. Наконец, «Тикнесс» встал из-за стола, пересел в кресло у камина, протянув едва дрогнувшие пальцы к бокалу, одним махом выпил всю жидкость, поморщившись, проговорил:

— Люциус, не понимаю, почему мы должны притворяться?

— Теренс, я бы ответил, но твои чистокровные уши не выдержат такой отборной маггловской ругани.

— За годы служения Волдеморту… да-да, я ненавижу называть его своим Лордом, я наслушался таких выражений, что уже сам мог бы превратиться в маггла, если бы не был Паркинсоном. И все же, почему мне приходится каждые три часа глотать эту наиотвратнейшую таблетку, чтобы не раскрыть себя?

— Я надеюсь, это был риторический вопрос, мы с тобой это уже обсуждали. Если магическая общественность узнает, что ты – бывший приближенный Лорда – нынешний министр магии, она свергнет тебя, поставив какого-нибудь Уизли. А этот дурак не сможет удержать в своих руках обломки нашей страны. И тогда – революция, а после магия растворится среди магглов.

— Ну не может быть все так страшно. И почему «растворится»?

— Потому что, мой друг, магглы из страха перед неизвестным, после обнаружения нашего мира начнут истреблять таких как мы.

— Все так. И не думай, что я раньше этого не понимал, просто мне… необходима твоя поддержка.

— Да я знаю, — устало откликнулся Люциус, прикрывая глаза, массируя виски, совсем как Драко.

— Люциус, я сегодня видел твоего сына… — осторожно начал Паркинсон, поглаживая тонкую ножку бокала.

— Угу, я тоже.

— Нет, подожди, он стоял с Поттером у дверей в аудиторию Темных искусств. Ну и они…

— Целовались как два влюбленных книззла? – хмыкнул Малфой, наливая себе в бокал еще вина.

— Да… Что?! Ты знаешь?

— Уже давно. Драко бредит Поттером с первого курса, даже подружился с Уизли и Грейнджер. Почему я должен не знать этого? – серебристая бровь изогнулась в притворном удивлении. Теренс, взмахнув черными прядями, развел руками, расслабленно откидываясь на спинку кресла. Они опять помолчали, пока Паркинсон снова не заговорил:

— Люциус, я видел магию Двух Душ, — Малфой вздрогнул, резко выпрямившись в кресле, впился взглядом в спокойные черты союзника.

— Она выбрала их?

— Да.

— Слава Мерлину, тогда мы сможем победить в войне! – Люциус встал, распахнул шторы, открыл окно, вдохнув свежий воздух, улыбнувшись почти так же светло, как Драко, сказал:

— Они — наша надежда, Тер. Главное не дать им разойтись, — Теренс подошел сзади, положив руку на плечо другу, мягко повернул того к себе, вглядываясь в лицо, ответил:

— Только если мы будем сильными.

— Да, Тер, и мы сможем сопротивляться.

========== Глава 9 ==========

Гарри

Проснулся я от вкусного запаха кофе с молоком и жареных гренок. На кухне кто-то мягким баритоном напевал «Котел горячей любви», изредка посмеиваясь. Слышались звуки скворчащего масла на сковородке, кипятящейся воды в чайнике, стук ножа о доску. Я огляделся: по всей гостиной раскиданы мои вещи, а я сам лежал на ковре, укрываясь щегольской мантией изумрудного цвета. По всему телу разлита приятная истома, рассмотрев себя, увидел синеющие круги засосов на плечах и бедрах. Рядом с диваном валялась мятая и уже не совсем белая рубашка Драко. Я протянул руку, пальцами ухватившись за мягкую ткань, зарылся носом в хлопок, втягивая запах мелиссы и мускатного ореха. Драко…

- Эй, чудик гриффиндорский, завтракать будешь? – донеслось с кухни. Я ухмыльнулся: даже Малфой мог быть нежным. Потом встал, натянув джинсы, позевывая, пошел на кухню. Шея и руки нещадно чесались, между ног саднило, но, в целом, я чувствовал себя превосходно, словно выпил полведра Феликс Фелицис. Сев за стол, я принялся рассматривать Драко, умело расправлявшегося с маггловской техникой. Малфой неспешными движениями нарезал ветчину, тут же кидая ее в кипящее масло. Сверху, разбив скорлупу о край сковородки, вылил четыре яйца. От вида подрумянивающейся яичницы у меня потекли слюнки, а в животе заинтересованно шевельнулся голод. Вскоре, Драко поставил передо мной тарелку с завтраком, пожелав приятного аппетита, принялся невозмутимо поглощать свою порцию. Быстро расправившись с обжигающей яичницей, я одним махом выпил кофе, закусив гренкой, стал изучать умиротворенное лицо своего напарника. Внезапно, припомнив вчерашние события, я сказал:

- Ты помнишь, что обещал мне рассказать, как подружился с Гермионой и Роном?

Драко мягко улыбнулся, так и не поднимая взгляда, отложил в сторону приборы, глотнув кофе, сказал:

- Разумеется, - и продолжал невозмутимо поглощать завтрак. Я не выдержал:

- Ну?

- Какой же ты нетактичный, Поттер, я еще не доел, а ты уже меня думать о серьезных вещах заставляешь. Что, не терпится узнать о моих грехах? - саркастично хмыкнув, Малфой со вздохом встал, отлеветировал посуду в раковину и уселся обратно, посмотрев на меня насмешливым взглядом из-под челки. Я, притворно возмутившись, парировал:

- Будто ты все это время думал только о том, как бы меня накормить и обласкать! Ну, и что, что не терпится!

Малфой взмахнул волосами, откинув голову, громко заржал. Не засмеялся, не хихикнул, а заржал, протирая от выступивших слез глаза. Я в полном шоке смотрел на его открытую шею, хаотично движущийся кадык под тонкой кожей, сверкающие белизной зубы, бледные пальцы, ухватившиеся за край стола в попытке удержать своего владельца на стуле.

- Что я смешного сказал? – обиженно пробурчал я, кидаясь в него салфеткой. Он поморгал, все еще вздрагивая от смеха, взъерошил волосы надо лбом, усмехнулся, глядя мне в глаза, ответил:

- Если не учитывать того, что именно об этом я и думал, то ты ничего смешного не сказал. Ну, раз ты так хочешь, то я расскажу. Правда, рассказ будет долгим, а поскольку, все на свете мы проспали, - он кивнул на часы, которые показывали полдвенадцатого. - Я готов рассказывать.

Я поудобнее уселся на стуле, когда Малфой, глотнув из кружки, начал говорить. Но я совсем не ожидал, что рассказ окажется безумно интересным…

______________________

Воспоминания Драко Малфоя

Это случилось два года назад, Драко и его группа производили облаву на юге Франции. Преступники, коих им доводилось ловить, совершили множество злодеяний, которые карались многими годами заключения в магической тюрьме. Совсем недавно они изобрели одно наиотвратитнейшее заклятие, которое назвали «Радость баньши».

Во время схватки Драко умудрился попасть под это проклятье. Разумеется, никто не знал, как его нейтрализовать. Действие проклятья было таковым: барабанные перепонки разрываются от ора несуществующей баньши, позвоночник будто скручивают в узел. Потерявшего сознание Драко отлевитировали в ближайший дом, в котором, по невероятным стечениям обстоятельств отдыхала молодая семья Уизли. Никто не знал, каким образом Гермионе удалось его спасти, ясно одно: после этого проклятья выжил только Малфой.

Когда Малфой в первый раз очнулся, то не понял, где он находится. В комнате, в которой он лежал, пахло медикаментами, постель была мягкой, а из приоткрытого окна дул легкий ветерок. Было ясно, что он лежал не в лазарете.

Открыв глаза и попытавшись осмотреться, он ничего примечательного не увидел – все предметы неясно белели в темноте. На тумбочке рядом с кроватью стояли графин с водой, миска с зеленоватой жидкостью, в которой плавал кусок чистой ткани. Близко к изголовью кровати приставлен стул. Через пять минут бесполезного созерцания обстановки Драко решил встать, чтобы узнать, кто же его спаситель?

Приподнявшись на локтях, он с трудом встал, по стенке добрался до двери, из-под которой струился мягкий оранжевый свет. Открыв дверь, понял, что находился в доме, где проживала супружеская пара. Диван рассчитан на две персоны, камин, напротив него столик с двумя чашками, вазочкой с печеньем и фотографией в рамке. На фотографии красивая девушка в белом платье, которую обнимает мужчина с ярко-рыжими волосами. Лица рассмотреть он не успел, потому что услышал голоса из-за дальней двери. Тихо подойдя к ней, Драко прислушался:

- Надеюсь, он скоро очнется, - спокойный, смутно знакомый женский голос.

- Все равно я не понимаю, зачем мы его лечим? – недоуменный, со смешком, мужской голос, до боли знакомый.

Драко, чтобы развеять сомнения, открыл дверь, шагнул на уютно обставленную кухню, посмотрев в глаза сидевшему за столом мужчине. Девушка с тревожными карими глазами кинулась в его сторону, но он уже сползал по стенке от душившего его хохота.

- Грейнджер… Уизли… И это обещанный рай?

Через секунду тьма забрала в свои объятья его сознание.

Когда он снова очнулся, рядом с его кроватью сидел Уизли, прикладывая к голове многострадального аврора полотенце, пропитанное каким-то остро пахнущим зельем.

- О, очнулся, наконец, - обернувшись, Уизли заорал. – Гермиона! Хорек очнулся!

В спальню вошла миссис Уизли, в бежевом переднике, и, как обычно, кошмаром из волос на голове.

- Слава Мерлину, я уж думала, не подействует, - ее прохладные руки легли на горячий лоб Драко, она взмахнула палочкой над его телом.

- Вы нас очень напугали, мистер Малфой, - пожурил ее спокойный голос. Уизли рядом возмущенно хмыкнул. А Малфой, прочистив горло, ответил:

- Нет нужды называть меня так официально, Грейнджер, - он намеренно обратился к ней по старой фамилии, не принимая к сведению окрик Уизли: «Уже миссис Уизли, если ты не заметил!» Грейнджер лишь тонко улыбнулась, перелив из колбы в стакан резко пахнущее зелье, и протянула Драко.

- Пей, Малфой, и не ерничай. В твоей ситуации это бесполезно.

Он покорно принял стакан из ее рук, выпил, едва сдержав мимику лица: зелье было жгучим и терпким, как десять тысяч чилийских перцев. Откашлявшись, он решил спросить:

- Где ты нашла рецепт этого зелья?

- В дневниках одного умного человека, - сказала она и, оставив чистую одежду на стуле, и вышла из комнаты.

- Даже французский Аврорат такого не смог, - пробурчал Малфой. – А что конкретно со мной было? И где я сейчас нахожусь? – поинтересовался он. Уизли, помедлив, ответил:

- В деревушке близ Комервиля, - он пересел в кресло у дальнего окна, взял газету, начав читать. – Ты попал по заклятие Николя Нотта. Ваши авроры ни черта не умеют, бросили тебя на нашем крыльце – и смылись. А теперь наш дом в окружении этих бандюг…

- Что?! – от резкого вскрика Драко зашелся в лихорадочном кашле.

- Что слышал, - холодно ответил Уизли, гневно сверкнув глазами. - Им что-то нужно от тебя, - Уизли резко встал и, приблизившись вплотную к Малфою, спросил:

- Что ты такого им сделал, Малфой, что они гонятся за тобой из Албании? Да, я наблюдал за их передвижениями. Я должен был по долгу своей службы. Так что, Малфой?

Драко пожал плечами, подавляя внезапный, неконтролируемый приступ паники. Пятьдесят человек, опытных темных магов, сейчас рассредоточились в зданиях вокруг домика Уизли, и все, все хотят его убить. Он совершенно не представлял, с какой стати им понадобился. Но пока, вроде бы, все спокойно.

Уизли, хмыкнув, встряхнул головой, как сенбернар, рассмеялся, проговорив:

- Никогда не думал, что буду висеть на волосок от смерти из-за тебя, Малфой.

- Все когда-то бывает в первый раз, - Драко встал с кровати, найдя футболку и джинсы рядом на стуле, не спеша оделся, и, обернувшись к Уизли, спросил:

- Проводишь на кухню? Я голодный, как пять гиппогрифов, - и незаметно вынул палочку. Уизли, подозрительно его оглядев, видимо, счел неопасным, и направился в кухню, в которой уже во всю хлопотала новоиспеченная миссис Уизли. Драко, проходя мимо окна, внимательно оглядел двор и улицу, отметив, что как минимум восемь пар глаз наблюдали за домом. Они увидели, что он все еще жив. Значит, очень скоро они нападут.

- Можно я воспользуюсь вашим камином? – предельно вежливо попросил он Уизли, у которого брови удивленно взмыли вверх.

- Пожалуйста, - буркнул тот, прикрыв за собой дверь на кухню.

Разумеется, связался он не сразу, и ясно было как днем, что камин всячески прослушивается. В пламени перед ним предстало лицо его начальника:

- Малфой! Немедленно аппарируйте оттуда!!! – сходу начал тот. Драко демонстративно указал ему на рот, проведя ребром ладони по кадыку, мол, шифруйтесь! Он дернул головой в ответ, перейдя на секретный язык авроров (смесь французского, немецкого и греческого):

- Опиши ситуацию как можно подробнее.

- Пятьдесят человек, все вооружены, рассредоточены в разных местах в радиусе нашего дома: восемь прямо на улице, укрываются за машинами, и, возможно, тридцать человек в доме напротив. Остальные, вероятно, сзади.

- Все эти ваши «возможно» и «вероятно»! Я повторяю: вам удастся аппарировать оттуда?

- Нет. Антиаппарационный барьер, ставили десять магов. Через камин тоже не получится.

- Вы определили по ауре? – Драко кивнул, продолжив:

- Скорее всего, мы сможем продержаться минут пятнадцать. Потом уже без вас не справимся, сэр.

- Малфой! Вы должны продержаться полчаса! Это минимальное время!

- Я понял, сэр, - холодея внутри, ответил Малфой. – Конец связи.

Медленно поднявшись с ковра перед камином, Драко окинул долгим сожалеющим взглядом уютную гостиную этого приветливого дома, понимая, что вряд ли от нее что-нибудь останется…

На кухне мирно завтракали Уизли и Грейнджер. Малфой присел на любезно отодвинутый для него стул рядом с главой семьи, приняв из рук хозяйки чашку кофе с молоком. Как она узнала, что ему нравится именно так, с молоком и без сахара, Драко не стал интересоваться.

- Пора начинать, похоже, - негромко выговорил Уизли, ставя свою чашку на стол, и, посмотрев на Малфоя, спросил:

- Сколько нам дали времени? – Драко не удивился, ведь Уизли очень опытный аврор, хоть и работает столько же.

- Полчаса, - коротко ответил Малфой, заметив, как резко передернулся Уизли. Грейнджер, сдавленно охнула, присев на стул напротив.

- Мы не выстоим! – в ее глазах застыл неподдельный ужас.

- Попытаемся, - в глазах Уизли непоколебимая решимость. – Мы можем провести ритуал защиты.

- Но он же невероятно сложный и требует огромных энергетических затрат! – воскликнула Грейнджер, всплескивая руками. А Драко задумчиво потер переносицу, спросив Уизли:

- Я надеюсь, вы осведомлены о действии ритуала. Необходимо произнести три формулы, которые свяжут наши магические ауры и направят их энергию на защитную сферу вокруг дома.

- Да, конечно, мы помним, - спохватившись, ответила Грейнджер, нервно теребя в руках палочку.

- Тогда лучше всего это сделать в гостиной.

- Пойдем, - сказал ему Уизли.

Быстро допив кофе, Рон встал, направившись в гостиную, и очертил круг палочкой прямо на ковре. Драко подошел к нему, как и Грейнджер, встал в круг, спиной к спине с бывшими врагами, взмахнул палочкой, и они одновременно произнесли:

- Custodi munitionem*! – круг палочкой, - Custodi familiam*! – треугольник, - Custodi malis vires*! – резкая линия вниз.

Дом укрыла мерцающая полусфера. Сразу же снаружи начали посылать в купол вспышки заклятий, но Драко и Уизли держали защиту. Первые десять минут было легко. Они даже начали переговариваться:

- Ты где работаешь, Малфой? Небось, в отделе по неправильному использованию артефактов?

- Так и есть, довольно интересное дело. А ты, Уизли? – спокойно спросил Малфой, крепче сжимая палочку.

- В британском отделе Ликвидаторов Заклятий. Я эту неделю не работаю. У меня отпуск. Но, благодаря некоторым, мой отпуск испарился, - Драко в ответ только хмыкнул, полностью сосредотачиваясь на поддержке заклинания.

Через пару минут Грейнджер схватила руку Уизли, вплетая новые силы в поток заклинания.

- А ведь что за история – оказались с тобой, Малфой, на волоске от смерти, проводим совместный обряд защиты… - задумчиво произнес Уизли.

- А я даже рада, - весело ответила Грейнджер, не отпуская мужа. – Наконец появилась возможность забыть старое. Теперь-то ты нам больше не враг, а, Малфой? – взмахнув кудрями, она взглянула на Драко. Он ответил на ее взгляд, пробурчав:

- Ну, теперь уж точно.

Прошло двадцать минут. Дом трясло от количества заклятий, посылаемых в купол, мгновенно разбивавшихся о защиту.

От усталости подкашивались ноги. Магия была уже на пределе. И вдруг Грейнджер сказала:

- О, Рон, а ты знаешь, Гарри расстался с Джинни, и она выходит замуж за какого-то бизнесмена из Америки. Она открытку прислала, с приглашением на свадьбу.

- Это так сейчас к месту, Герм! Я рад за Гарри, но мы сейчас вроде бы наши жизни спасаем, – ответил Уизли, посылая в палочку больше энергии. А Драко, при звуке заветного имени будто обрел второе дыхание. Магия потекла легко и свободно, усталость прошла, а в сердце прочно поселилась надежда, что все будет нормально.

Через пять минут послышались крики - пришла спасательная группа. Они все втроем одновременно опустили палочки, переведя дыхание, обернулись друг к другу лицом. И тогда Малфой решился:

- После таких событий мы просто обязаны начать общаться, - он протянул ладонь для рукопожатия Уизли, сказав:

- Драко Малфой. Для тебя просто Драко, - Уизли, усмехнувшись на радостное «Ура!» Грейнджер, пожал его руку, ответив:

- Рон Уизли. Можно Рон. Но не Ронникен, Рональд, Бон-Бон, или как там еще можно исковеркать мое имя.

Они все трое дружно рассмеялись. Грейнджер, а точнее, Гермиона крепко обняла Драко, шутливо дав подзатыльник Рону за ревнивые вопли.

Так они и подружились. Потом пару раз съездили вместе в Мадрид и Зальцбург на ежегодный Пивной Фестиваль, где Драко тащил мертвецки пьяного Уизли на себе к камину, потом ездили в Париж в имение Малфоев тайком от родителей Драко. Объевшись персиками из малфоевского сада, лечили Гермиону от аллергии, потом ездили на Тайвань за подарком на день рождения Гермионе. Потом слетали в Лос-Анджелес на свадьбу к Джинни, где Малфой был совершенно ни к месту, но все равно развлекался. И еще множество совместных поездок с Роном и Гермионой, которые накрепко отпечатались в сердце Драко.

Рон и Гермиона оказались такими заводными, веселыми и дружелюбными, что Драко на время забыл об опасностях, преследующих его. Два года они активно общались, потом Малфою пришло приглашение в английский Аврорат, и он сразу же предупредил об этом Уизли…

Конец воспоминаний

_______________________

* Custodi munitionem (лат.) – Защити этот дом

* Custodi familiam – защити семью

* Custodi malis vires – защити от Сил Зла.

========== Глава 10 ==========

Гарри

- Ты чего разорался, Поттер? – Драко сонный, лохматый, но все равно великолепный протирал тыльной стороной ладони глаза. Я постарался отдышаться. Мне приснился странный, страшный сон. Будто мы с Малфоем добровольно шагаем в пропасть, и он кричит мне, что любит меня. Я вглядывался в полу прикрытые глаза Малфоя, выискивая в них хотя бы намек на те слова, которые он произнес в моем сне.

Драко лежал, закинув руки за голову, прикрытый до пояса одеялом. Я внимательно оглядел его ключицы, проследовал взглядом пресс, впадинку пупка, перевел взгляд на сведенные к переносице брови. Малфой был роскошен, до смерти красив и невероятно сексуален. Даже такой - не выспавшийся, с красными следами засосов на плечах и животе, лохматый и сердитый. Даже таким я его безумно хотел.

- Что ты высматриваешь? – хмуро пробурчал Драко. Я не ответил, продолжая пожирать его взглядом. Малфой хмыкнул, стал вылезать из-под одеяла, пытаясь выбраться из скрутившихся в тугой жгут простыней. Безуспешно поборовшись с настырной тканью, он с громким вскриком упал с кровати и больно ударился локтем.

Я перегнулся через край, дотянувшись до него руками, слез к нему, уселся рядом, прижав его к себе. Малфой удивленно замер, слегка замешкавшись, обнял меня в ответ, зарывшись пальцами в мои волосы.

- Эй, ну ты чего, Гарри? – мягко потрепав меня по вихрам, спросил тот, нежно проводя рукой по моей спине. – Холодно ведь на полу сидеть. Давай встанем и пойдем в душ, а? Скоро на работу. Хочешь, я сделаю завтрак? Разумеется, только если ты обещаешь убрать весь этот хлам, который ты называешь «творческим беспорядком».

Я помотал головой, крепче вжимаясь в него, вдыхая запах его кожи. Поцеловав впадинку между ключиц, я поднял на него взгляд. Его глаза были наполнены беспокойством, нежностью и еще каким-то неведомым ранее мне чувством.

- Просто побудь со мной, - хрипло проговорил я. Драко мягко улыбнулся, проведя кончиками пальцев по моей щеке. Так мы просидели с минуту. Потом он слегка прикоснулся своими губами к моим губам, хрипло прошептав мне на ухо:

- Ты - гриффиндорский засранец. Знаешь, что я не могу устоять перед тобой, когда ты такой?

- Какой? – заинтересованно, но все так же шепотом спросил я.

- Ты сводишь меня с ума, Поттер. Ежесекундно.

- Черт, у меня встал…

- Похотливое чудовище! – с громким хохотом, Малфой вскочил, вздернув меня на ноги, понесся в душ, держа меня за руку. Втолкнув меня в кабинку, он включил на полную мощность холодный душ, яростно растирая меня жесткой мочалкой, приговаривая:

- Не смей хандрить, придурок! Я из тебя уныние этой мочалкой вытру.

Я хохотал от щекотки, отбрыкивался руками и ногами, пару раз чуть не грохнулся на скользком кафеле, позорно сбегая от “разъяренного” Малфоя. В конце концов, он прижал меня к стене, жадно целуя, вжимаясь в меня всем телом. Он оглаживал мои плечи и грудь, раздвинул мои предательски дрожащие ноги коленом, потерся о мое бедро пахом, заглянул в глаза и опустился на колени. Я еле удержался от того, чтобы кончить. Его губы и язык вытворяли немыслимые вещи. Он прошелся языком по мошонке, обхватил губами головку, громко выдохнул и попытался насадиться ртом на член.

- Мал-фой, твою м-мать, что ты делаешь? – рвано вздохнул я, хватая его за волосы и резко отодвигая его лицо от своего паха. – Ты хоть раз этим занимался?

- Не-е-ет, - протянул он, лукаво блеснув глазами, облизнув припухшие губы. - Но никогда не поздно научиться.

Это был охренительно-неумелый минет в исполнении Малфоя. Он поцеловал головку, помогая себе руками, вобрал член в рот, подавился, но сразу продолжил облизывать и посасывать. Он старался держаться заданного ритма, вбирая в себя член до половины, продолжал движение губ рукой, возвращаясь назад, с чувством облизывал головку. Совсем скоро он вошел во вкус. Я совершенно бесконтрольно стонал в голос, кусая губы, едва сдерживался, чтобы не начать вбиваться ему в рот. Ощущения были неописуемые: горячий и влажный язык, плотное кольцо губ и тихие, едва слышные выдохи через нос – это сводило с ума. Под конец, он внезапно что-то простонал, его голос прошелся вибрирующей волной по моему члену, я не выдержал, оттягивая его за пряди, бурно кончил, вздрагивая всем телом. Он не пропустил ни одной капли семени, проглотив вязкую жидкость, развратно облизнулся и игриво спросил:

- Ну, как? Я сумел убедить тебя в том, что быстро учусь? – в его глазах сверкали смешинки. Я со стоном съехал вниз по кафелю, прижав его к себе, ответил:

- Ты еще спрашиваешь?! Это было… ох… Нет слов, короче.

Малфой мягко взъерошил мои волосы, подув мне на лоб, вопросительно взглянул мне в глаза. Я перевел взгляд на его гордо стоящий член, выдохнув сквозь зубы.

- Тебе никогда не говорили, что у тебя охренительно красивый член?

- Нет, но я и так это знал. Я весь прекрасен, - без лишней скромности сказал он, рассмеявшись.

- Так, я все понял, - я резко сменил тему, схватив Малфоя за плечи, перенесся в спальню, свалив его на кровать, начал вылизывать его шею, прихватывая зубами нежную кожу, жарко исследуя руками все восхитительное тело. Такой поворот событий очень понравился Малфою, он сдавленно простонал что-то похожее на: «Чертов Поттер, наконец, сообразил сам». Легкими касаниями пальцев я спускался все ниже. Мой язык вырисовывал влажные узоры на животе, когда пальцы терзали напряженные соски. Губами я исследовал внутреннюю сторону его бедра, медленно перемещаясь к паху. Бледная, не тронутая загаром кожа одуряющее пахла смесью изысканных ароматов – дорогой одеколон, мой гель для душа и его пот. Малфой бесстыдно открывался для моих поцелуев и движений языка, едва слышно стонал и изредка вздрагивал от вспышек удовольствия, рассылаемых по телу. Мой язык кружил вокруг его плотно сжатого отверстия, я кончиками пальцев ласкал его член. Драко мял пальцами простыни, всем телом напрягшись, мелко дрожал.

- Ты расслабься, я не сделаю больно, - хриплым от возбуждения голосом сказал я, на что Малфой ответил, сверкнув подернутыми поволокой страсти глазами:

- Ты, Поттер, не понимаешь, что ли? Я тебе позволяю себя трахнуть, и как мне теперь расслабиться? – но, переждав пару мгновений, он слегка успокоился, неловко подавшись навстречу моим пальцам и языку, как бы разрешая мне продолжать. Я собрался призвать палочку, но вспомнил, что могу много большее без нее. Невербальное «Акцио» на баночку смазки в ванной, очищающее заклятие – и я уже ввожу первый палец в невероятно узкое кольцо мышц Драко. Постепенно разрабатывая его, я ввел уже третий палец. Драко, привыкая к болевым ощущением, закрыв глаза, размеренно вдыхал и выдыхал через нос. Я немного застопорился, не зная, можно ли мне переходить к более серьезной части нашего действа.

- Гарри, давай уже, раз я тебе это позволил, значит постарайся, чтобы я тебя потом не убил.

Его глаза противоречили таким «страшным» словам. Он не испытывал отвращения или ненависти, а получал огромное удовольствие, хоть и никогда в этом не признался бы.

Я снова переместился наверх, еще крепче прижав его к себе, жарко поцеловал. Драко, обхватив меня ногами за торс. Он крепко ухватился за мои плечи, прижимаясь ко мне еще сильнее. Я переместился к его уху, практически касаясь губами, жарко выдохнул:

- Я никогда и никого так не желал, как тебя, Драко. Ты сводишь меня с ума, я хочу обладать тобой каждую минуту. Рядом с тобой я становлюсь зверем. Я хочу тебя…

- Так что же ты медлишь, ради Мерлина?! – Драко прервал мою пылкую речь, увлекая меня в очередной крышесносный поцелуй. Еще раз посмотрев в его глаза, и дождавшись утвердительного кивка, я снова поцеловал его. Очень осторожно я вошел в Драко, чувствуя, как сбивается его дыхание. Он прикусил губы, сдавленно охнув, подался мне навстречу. Я потерял ощущение мира вокруг, постепенно ускоряя движение, вбиваясь в него с большей силой. Малфой стонал, запрокинув голову, а я оставлял засосы на его бледной коже. Мы двигались в едином ритме первобытного танца по названию «Любовь». Я был готов кричать о своих чувствах к Драко Малфою. Весь мир мой был наполнен им, я никогда не испытывал ничего подобного, что испытывал с ним. Осознание этой истины заставило меня еще крепче прижать Драко к себе, еще яростнее вбиваться в него. Практически подойдя к разрядке, я резко провел рукой по его члену. Малфой громко вскрикнул, вздрогнув всем телом, мощно излился мне на живот. Я кончил, выкрикивая его имя.

Едва отойдя от мощного выброса энергии, Драко заворочался подо мной, выбираясь, и разлегся на кровати.

- Живи пока, - пробурчал он, глядя в потолок. Внезапно, он вздрогнул всем телом, схватив меня за плечо, сильно встряхнул. Я быстро посмотрел ему в глаза. Драко страшно побледнел и смотрел куда-то в сторону. Я перевел взгляд по этому направлению…

У окна, расслабленно привалившись спиной к раме, в красивой насыщенно-изумрудной мантии стоял собственной персоной профессор Северус Снейп.

Драко

Черт возьми, я ему это позволю?!

Да, о, Мерлин, позволю.

Эта мысль посетила меня, когда Гарри впервые решил быть сверху. До него у меня были партнеры, но я всегда был доминирующим. Но я был готов отдаваться ему полностью, безраздельно и бескорыстно.

Гарри был невероятно ласков, обжигающе страстен, нежен и аккуратен, и я даже на секунду представил, что он… любит меня. Но нет, это же Гарри! Он тактичный, правильный до лома в челюстях, и все такое…

Испытав потрясающий оргазм, я еще долго не мог прийти в себя. Расслабленным взглядом я блуждал по комнате. Занавески на окнах взлетели, как от порыва сильного ветра…

У окна стоял мой погибший крестный.

Еще никогда меня никто так не шокировал, как живой и здоровый Северус. Его лицо излучало спокойствие, исчезла сине-зеленая бледность, кожа приобрела легкий медовый оттенок загара, волосы струились по плечам темной волной, а голову обхватывал тонкий серебряный обруч, весь испещренный рунами.

- Господи Всемогущий! – хрипло прошептал Гарри, всем телом вздрагивая, словно от судороги, в полнейшем шоке разглядывая Северуса.

- До него мне еще далеко, но все равно, спасибо, мистер Поттер, - давно позабытый, но такой родной голос влился в уши бодрящей волной. Я опомнился, не отводя взгляда от крестного, призвал одежду с помощью палочки. Поттер, тем временем, натянув джинсы и футболку, медленно подошел к Северусу, внимательно разглядывая его широко раскрытыми глазами. Северус едва заметно нахмурился, выражая тем свое неудовольствие по поводу такого пристального рассматривания.

- Вы же умерли у меня на руках, - все так же хрипло прошептал Гарри, впившись взглядом в сужающиеся зрачки Северуса. Тот даже не шелохнулся, не отводя взгляда, протянул руку, сказав:

- Вы можете проверить, мистер Поттер, я живой человек, из плоти и крови, как и вы.

Гарри едва притронулся к его пальцам, отдернув руку. Но потом крепко пожал узкую ладонь Северуса. В этот миг мне показалось, что время замедлило свой бег. Они словно простили друг другу всю причиненную боль, пожав руки.

Я подошел к крестному, встретив его потеплевший взгляд, судорожно обнял его, почувствовав крепкое ответное объятие. Он гладил меня по волосам, когда я пытался удержать рвущиеся наружу жгучие слезы.

- Драко… Как же мне тебя не хватало, безответственный ты мальчишка!

- Вы в своем репертуаре, Северус, - ответил я, радостно улыбаясь сквозь слезы. Профессор перевел взгляд на Поттера, который продолжал разглядывать его еще более пристально.

- Мистер Поттер…

- Для вас Гарри, сэр.

- Значит, Гарри, - крестный немного помолчал, пробуя это имя на вкус, видимо, оставшись удовлетворенным, продолжил:

- Во-первых, я бы настоятельно рекомендовал вам перестать так пристально меня рассматривать. – Гарри смущенно отвел взгляд, но в продолжение разговора все же бросал на крестного быстрые, полные любопытства взгляды.

– Во-вторых, я здесь, собственно, не для того, чтобы объявить вам о том что жив, - заметив скептическую гримасу, которая на секунду промелькнула на моем лице, он слегка наклонил голову, улыбнувшись. – Хотя, вполне может быть, что и для этого. Но это не главное. Важно то, что я пришел предупредить вас. Мист… Гарри, не могли бы вы проводить нас в комнату, в которой мы могли бы в более подходящей для разговора обстановке обсудить то, зачем я пришел?

Гарри тот час кивнул, указав на дверь, попросил следовать за ним. Мы спустились на первый этаж, пройдя светлую анфиладу комнат, оказались перед массивной дубовой дверью, отворив которую мы увидели бесчисленное множество книг. Он привел нас к уютному журнальному столику, предложив садиться в мягкие уютные кресла. Библиотека напоминала величественный собор, с огромным застекленным окном вместо потолка, через которое свободно проникали лучи солнца.

- Итак, начнем, - крестный даже в мягком кресле сидел с прямой спиной, царственно поглядывая на нас с высоты своего роста (на самом деле, я был едва ли на дюйм ниже его).

- Как я уже говорил, я здесь для того, чтобы предупредить вас. Вы наверняка знаете о банде кровожадных убийц, которые называют себя «Кабальеро». Их кровавая слава распространилась по всему миру буквально за два месяца. Их главарь – Гэбриэл Фирлесс*. Красивое, громкое имя, которое леденит кровь нескольким тысячам людей, у которых он побывал. Этот человек – искуснейший политик, не знающий промаха. Он никогда не ошибается, всегда выбирает себе противника по силам. Как это бы не прозвучало удивительно, но он не маг.

- Что? – разом выдохнули мы с Поттером, затаив дыхание, превратившись в слух, жадно ловя каждое слово, сказанное профессором.

- Да, именно так. Он полностью утратил свои магические способности по загадочному стечению обстоятельств. Насколько я знаю по достоверным источникам, его цель – уничтожить магическое правительство, стать у него во главе, уничтожая магов. Он хочет смешать миры магглов и магов, навсегда погрузив Магию Древних в небытие.

- Как это понять, Магия Древних? Я раньше о ней не слышал, - пробормотал я.

- Это та самая магия, которая течет внутри всех нас, отличает нас от магглов, дает нам силы и долголетие. Наверное, вы спросите, как он собирается уничтожить то, что в принципе не может исчезнуть? Он изобрел страшнейшее из когда-либо существовавших проклятий. Причем, этому проклятию не обязательно, чтобы его произносил маг. Оно отнимает у мага магию, не просто блокирует на время, а распыляет, сжигает. Каждому магу известно, что его магия – это часть общей Магии Мира. То есть, все мы частицы огромного механизма, который год за годом исправно продолжает работать. Даже когда маг умирает, его магия не исчезает вместе с ним, а возвращается в Начало для того, чтобы после передаться одному или нескольким будущим магам. А представьте, что будет, если эта магия бесследно исчезнет, превратится в золотистый прах, который развеется по ветру? Весь механизм Магии Мира перестанет отдавать магию новым магам. И тогда мы все вымрем, растворимся среди магглов.

- Как остановить это? – Поттер, как всегда, задал самый правильный вопрос.

- Отличный вопрос, Гарри. Для того, чтобы знать как это остановить, нужно разобраться в природе бедствия. Это проклятие есть квинтэссенция безразличия, отвращения и безжалостности, то есть всех тех чувств, которых мы называем убивающими добро. Как известно зло – это полное отсутствие добра. Безразличие – это пустота, которая действует на все светлое и доброе как вакуумное пространство космоса. Оно поглощает и уничтожает с невероятной быстротой надежду, милосердие, доброту и радость. То проклятие, которое изобрел Гэбриэл Фирлесс, действует как вакуум, поглощающий магию и уничтожающий ее. Главная суть этого действа – человеческие ощущения, чувства, которые он испытывает, произнося проклятье. Что же тогда может противостоять всепожирающему безразличию? – крестный сурово посмотрел на нас, ожидая ответа. Гарри, недолго думая, выдохнул:

- Любовь, - и словно сам испугался этого гулкого, яркого, насыщенного чувством, слова. Наши взгляды встретились – и воздух вокруг нас как будто стал гуще, свежее, повеяло легким ветром, хотя мы были в закрытом помещении. Я не отрываясь смотрел в его лучащиеся нежностью глаза, падая и падая в их глубину, теряя ощущение какой-либо реальности.

- Я думаю, что Она не ошиблась, выбрав именно вас, - ясно и очень четко прозвучали слова крестного в ставшей внезапно тихой зале. Мы словно очнулись от грезы, осмотревшись. Вокруг, мерцая разноцветьем, порхали искры непонятного происхождения, завиваясь в воздушные спирали, падая и вновь взлетая, с легким, едва различимым звоном касаясь поверхностей пола, стола и кресел.

- Что это, профессор?

- Это то, что поможет нам победить. Магия Двух Душ, - при этих трех простых, но не понятных для нашего сознания словах сердце наполнила звенящая радость, готовая перелиться через край, превратившись в радостный смех. И так захотелось расцеловать Гарри, потрепать его по вихрам, с нежностью проведя по щеке кончиками пальцев.

- Она сама выбирает себе двух достойных людей, будь то маги или магглы, наполняет их собой, дает безмерную силу, которую не победить никакими средствами. Эта сила – Любовь.

После этих слов мы все трое надолго замолчали, каждый думая о своем. Я продолжал изучать профиль Поттера, задумчиво положившего подбородок на сомкнутые в замок пальцы. Не может быть! Неужели… Ведь, если верить словам крестного, Гарри меня любит? Это казалось таким невероятным, невозможным и немыслимым, но таким поразительно желанным, что я задохнулся от нахлынувших на меня чувств.

- Итак, теперь, когда вы узнали все, что я хотел вам сказать, попрошу вас собраться в течение тридцати минут для того, чтобы отправиться со мной в лагерь Противостояния. Советую собрать все самое необходимое на неограниченный срок. В свои дома вы вернетесь еще очень не скоро, если вообще вернетесь, - тихо закончил он, пронзая нас испытующим взглядом.

- В смысле, лагерь Противостояния? – слегка напрягшись, спросил Поттер.

- Лагерь, созданный для таких, как вы. Для пар, наделенных Магией Двух Душ.

- Мы не одни такие? – удивленно спросил я, переглядываясь с Поттером.

- Поверь, Драко, ты еще удивишься, что до сих пор ничего не знал об этих людях. Такие как мы избраны на борьбу со злом.

- Мы?! Вы – тоже?

Профессор утвердительно кивнул, сдержанно ответив:

- Поэтому я ношу серебряный обруч, в знак того, что принадлежу только Ей, так же, как и Она принадлежит только мне.

Быстро собравшись, мы вышли за порог дома на площади Гриммо, уже взявшись за портал, ожидая времени аппарации. Вдруг истошный громкий мяв кота Гарри заставил нас обернуться. Со всех лап, из дальнего конца улицы к нам мчался черной стрелой Кот. Притормозив у ног Гарри он без позволения одним слитным прыжком запрыгнул вспортивную сумку, потоптавшись там и с удобством устроившись на его джемпере.

- Ну, как же мы могли забыть про этого чертова Кота, - с насмешкой произнес я, встречая весело-понимающий взгляд Гарри. Странно, но на душе стало теплее.

Вихрь совместной аппарации затянул нас в свое темное нутро.

========== Глава 11 ==========

Гарри

Аппарационный вихрь выплюнул нас на засохшую траву, предварительно перемешав все внутренности:

- Ох ты ж… - Я сдавленно выругался, да так, что профессор удивленно поднял брови.

- Никогда не любил совместные аппарации, - пробурчал я, расстегивая ворот джинсовой куртки. Малфой и профессор никак не отреагировали на болезненное перемещение, оба синхронно отряхнули мантии, вынув палочки, зашагали вперед.

Я встал, кое-как отряхнувшись от пыли и прилипших к брюкам травинок, огляделся по сторонам. Где-то вдалеке виднелось шоссе, со снующими периодически машинами. Справа высился многовековой лес, к которому неспешно направлялись профессор, Малфой и мой кот. Ну, надо же! А этот засранец, похоже, запал на Снейпа. Вон как потрусил за ним. Малфой, не оборачиваясь, крикнул:

- Чего застрял, Поттер, давай, шевелись! – этот привычный командный тон привел меня в чувство. Я быстро догнал их, пнув своего напарника в плечо, сказал:

- Слушай, а Кингсли-то мы не сказали!

- Не беспокойтесь, Гарри, мистер Шеклболт находится сейчас в лагере Противостояния. Он один из основателей этой группировки, - профессор, как всегда, дал исчерпывающий ответ тогда, когда его не спрашивали. Ну, что ж, это и к лучшему. Не надо будет краснеть перед начальством за прогулы.

Внезапно, переступив порог леса, я почувствовал, как теплая волна защитного поля прошла сквозь меня, словно разрешая вход на территорию лагеря. И пелена морока спала, вместо леса перед нами появилась ровная широкая поляна, с редкими кустарниками и одиночно растущими деревьями повсюду. Вокруг, насколько хватало глаз, было установлено мощное магическое поле, которое мягко мерцало в лучах утреннего солнца.

Сперва могло показаться, что это туристы, или детский палаточный лагерь, но первое впечатление было обманчивым. Палаток было около ста, одна, самая большая, располагалась в центре. На ее брезентовой крыше взгромоздилась большая чешуйчатая птица, непонятного происхождения, которая внимательными фиолетовыми глазами оглядывала все вокруг. Рядом с ней, что было совсем необычно для магического мира, была привинчена черная спутниковая тарелка довольно громоздких масштабов. От тарелки шло несколько проводов, прямиком внутрь палатки.

Всюду ходили люди, слышался смех, неподалеку был устроен полигон для дуэлей и тренировок. Жизнь кипела вокруг нас, я сперва даже не поверил, что это – лагерь для опытных борцов со злом. Мимо нас пробежали парочка подростков, перекидываясь волшебным фрисби из Ужастиков Умников Уизли, радостно хохоча. Малфой и профессор направились прямиком в ту самую огромную палатку, а я остался снаружи, чтобы понаблюдать за жизнью моего нового дома.

В паре метров от меня группа парней и девушек пели под гитару, рассевшись вокруг костра. Среди них я заметил Полумну Лавгуд, в цветастом сарафане, небрежно заколотыми волосами, и палочкой, заправленной за ухо. Она помахала мне, попрощавшись с друзьями, подбежала ко мне, обняв.

- О, Гарри, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! – слегка замедляя речь на ударных гласных, проговорила она, улыбаясь.

- А я-то как рад, Луна! – мы еще раз обнялись. – Ну, и что у вас тут происходит? Как ты здесь оказалась?

- А, как и все. Меня Зов пригласил, - Полумна не изменила своей привычке, говорить так, как будто все вокруг обязаны ее понимать с полуслова.

- Хей, Луна! – к нам подбежал странноватого вида молодой человек, темноволосый, с пронзительными умными глазами, один из которых был ярко-желтым, а другой синим. Одет он был в мексиканскую тунику, свободные льняные бриджи, с кучей фенечек и браслетов на обеих руках и на правой ноге.

– Это что, твой новый друг? Клевый прикид, чувак! – он с завидной энергией затряс мою руку в крепком рукопожатии. - Я Рольф Саламандер, можно Рольфи, или как душе угодно.

- Гарри Поттер, очень приятно, - слегка замявшись, ответил я. Парень улыбнулся еще шире, рассмеявшись, проговорил:

- То-то я думаю – лицо знакомое! Ты не тот парень, который спас нас от Волдеморта? Да шучу я! – он снова рассмеялся. – А если серьезно, то спасибо тебе, чувак, ты подарил миру пять лет спокойствия.

- Да уж, всего пять лет, - хмуро пробормотал я, высвобождая руку из крепкой смуглой ладони Ро. Парень настороженно склонил к плечу голову, слегка напряженно улыбнувшись. Но Луна как всегда всех спасла:

- Гарри, давай мы с Рольфи здесь тебе все покажем? – она мягко взяла меня под руку, заглянув в глаза огромными ярко-голубыми глазами. В ушах у нее покачивались неизменные сережки-редиски, слегка позванивая при движении хозяйки. Я облегченно кивнул, шагая рядом с двумя самыми странными людьми во всем магическом мире.

Своеобразная экскурсия заняла едва ли не два часа. Мы ходили между рядов палаток, знакомясь с новыми людьми, встречая старых знакомых, обсуждая планы на будущую битву с врагом, которого никто и никогда не видел. Полумна показала мне полигон для тренировок. Он был оборудован похуже, чем Авроратский тренажерный зал, но тоже вселял надежду на то, что тренировки будут продуктивными. В него входили три полосы с защитным полем для практики дуэли, десять изменяющих форму и скорость передвижения манекенов, хорошие тренажеры для развития мышечного скелета, парочка сильных магических иллюзий, и прочие интересные штуковины, типа стрельбища с отдаленными мишенями, фехтовальные принадлежности, магические луки, щиты и мечи.

За полигоном находился вольер для фестралов, и, о, Мерлин, десяти взрослых драконов. Вольер был огромным, с двадцатью просторными кабинами, насыщенный магией, фон которой зашкаливал. Слышались тихое ржание фестралов, перестук копыт, шумное дыхание драконов, шуршание чешуи. Изредка воздух пронзал громкий драконий рык.

Саламандер сразу же принялся здороваться со всеми фестралами, погладив каждого, шепча что-то в стрельчатые уши. Было видно, что этот парень знал толк в общении с волшебными животными. К драконам я не решил приближаться, вспоминая свой отнюдь не радостный опыт общения на четвертом курсе с этими существами. А Саламандер, словно он был одет не в легкую льняную одежду, а в огнеупорный костюм, с диким хохотом ввалился в вольер, обнимая за шею огромного красного дракона. Тот, похоже, был совсем не против такого надоедливого внимания, жмурился и довольно урчал. Остальные поднимали головы, радостно рыча, пытаясь дотянуться до Рольфа хотя бы кончиком хвоста, погладить его, стать частью его брызжущей во все стороны ауры любви.

- Наверное, я поэтому полюбила его, - тихо и очень серьезно проговорила Луна, касаясь кончиками пальцев моей руки. – Он никогда не забирает, а только отдает.

- А еще он тоже, наверняка, видит нарглов? – решил пошутить я, посмотрев в ее глаза, сразу же утратив всю браваду от ее серьезного взгляда. Рольф оглянулся на нас, крикнув:

- Эй, мистер Спаситель мира, не хочешь взглянуть поближе на своих сородичей?

- В смысле – сородичей? – я медленно подошел к входу в вольер, удивленно поглядывая на огромных смирных чудищ, которые с нежностью смотрели на своего друга.

- А откуда, ты думаешь, появилась наша Магия? Вот от них вот, - он погладил красного дракона по носу, и тот зажмурился от удовольствия.

- Мы все в душе драконы, потому что в нас течет их кровь - Магия Древних. Не хочешь, погладь кого-нибудь? – он дружелюбно махнул рукой на других драконов, словно рассылая волны спокойствия и доверия ко мне. Восемь пар глаз заинтересованно разглядывали меня. Но один дракон почему-то заполз в полутьму вольера, улегшись на теплом песке, закрыл глаза. Мне он показался каким-то неприкаянным и я, осторожно ступая, подошел к дальнему загону, где был он.

Огромный, изумрудно-черный, с мелкой искрящейся чешуей дракон был похож на мудрого змея с кожистыми крыльями и мощными лапами. Из ноздрей, похожих на полумесяцы, с шипением вырывались струйки дыма. Дракон отдыхал, положив голову на передние лапы, обвив задние хвостом, словно большой чешуйчатый кот. Как только я ступил за порог его загона, он чутко дернул перепончатым ухом, приоткрыв один темно-серый, с черными прожилками, глаз. Я осторожно подошел ближе, словно притягиваемый магнитным полем к этому огромному существу.

- Э-э-э, здрасте, - неловко начал я, сам не понимая, почему говорю с драконом.

- Будь здрав и ты, Гарри Джеймс Поттер, - раздался тягучий бас в моей голове.

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, резко оборачиваясь, но никого не увидев, снова уставился во все глаза на дракона. Тот резко поднялся, взметнув облако пыли, в удивлении распахнул оба глаза, настороженно оглядывая меня с ног до головы, переступил лапами по песку и дернул хвостом из стороны в сторону.

- Неужели я, наконец, нашел Вассала? – Все тот же тягучий, как густой мед, бас звучал в моей голове, поражая удивленными нотками.

- Я не понял, это что? Я… э-э-э… вас слышу, что ли? –Я все никак не мог оправиться от шока, замерев на месте, не мог пошевелиться. Дракон царственно наклонил украшенную игольчатым гребнем голову в знак согласия, и продолжил:

- Нет нужды пугаться меня, Гарри. - В глазах мудрого Дракона появились искорки веселья, он снова улегся на песок, и его морда оказалась прямо перед моим лицом. От него исходило мягкое тепло, почему-то дарящее покой и надежность. Мы несколько секунд просто смотрели друг другу в глаза, когда дракон едва слышно пошевелился, отводя взгляд мне куда-то за спину.

- А вот и твой супруг, Гарри. – Дракон плавно повел головой, указывая мне направление.

- Ничей я не супруг! Я сам по себе, а с Поттером мы только недавно начали нормально общаться, - возмущенный голос Малфоя заставил меня во второй раз за день вздрогнуть. Я обернулся. Слизеринец стоял в проеме входа, скрестив на груди руки, мерил гневным взглядом Дракона.

- Драко? Ты его понимаешь? – Похоже, сегодняшний день будет занесен в список самых непредсказуемых случайностей.

- Ну да, а что? Это все пресловутая Магия Двух Душ. Будь здрав, Меркурио.

Дракон слегка наклонил голову, отвечая на приветствие Малфоя.

- Мерлин, я что, один во всей этой неразберихе ничего не понимаю? – возмутился я, в два шага преодолевая расстояние между мной и Малфоем, хватая его за воротник мантии, притянул к себе. Из стянутого хвоста Драко выбились светлые прядки, упав на глаза. Я мягко провел пальцами по его щеке, убирая их за ухо. Малфой медленно окинул меня вспыхнувшим желанием взглядом, облизнув губы, проговорил:

- Я тебе все разъясню, Гарри, но будь добр, опусти нас.

Я опомнился, оторвал от него руки, и мы тут же резко приземлились на песок. Каким-то образом я поднял нас на высоту полутора метров. Схватившись за волосы, я прошептал побелевшими губами:

- Что это было, Моргану за ногу?!

- Тише, Гарри, тише. – Драко взял меня за предплечья, перебирая пальцами по моей коже, добрался до ладоней, переплел наши пальцы и опустил мои руки вдоль наших тесно прижавшихся друг к другу тел. Он нежно смотрел мне прямо в душу, поглаживая кончиками больших пальцев внутренние стороны моих ладоней. После, он завел мои руки себе за спину, оставил их лежать у себя на бедрах, а сам обвил руками меня за шею. Его ресницы дрогнули раз, другой, и он, выдохнув, прижался своими губами к моим губам.

Драко

На центральный шатер, в который завел меня Северус, было навешено очень мощное заклинание расширения пространства. Передо мной предстал пятиэтажный комплекс, похожий на те, что показывают в маггловских фильмах про штаб-квартиры шпионских организаций. Всюду сновали люди, мерцали электроприборы и мониторы, шипели зелья в лабораториях, раздавались мелодичные вызовы мобильных телефонов и стук пальцев по клавиатурам, блестели магические амулеты и обереги. Магия и маггловская техника настолько тесно переплелись здесь, что не хватало времени и терпения различить, магглы здесь работают или маги.

- Здесь только двадцать процентов не волшебников, Драко. – Северус не побрезговал воспользоваться своими способностями и влез мне в голову. Я бросил на него испепеляющий взгляд, за что получил сухую усмешку тонких губ и проблеск веселья в глубоких провалах глаз. К нам пружинистой походкой приблизился Кингсли, поблескивая лысой головой, улыбнулся, обнажив желтоватый ряд зубов, пожал нам руки и сказал:

- Рад приветствовать вас здесь, мистер Малфой. А где Поттер? – Он встревожено поглядел на Снейпа, и тот успокаивающе кивнул, а я пожал плечами:

- Он где-то рядом, сэр. Что здесь за организация?

- Это лагерь Противостояния. Для магглов и противоборствующих волшебников этого места не существует. Нас защищает и поддерживает магия Лунного Ястреба – вы видели его сидящим над входом в шатер.

- Как возможно привлечь на защиту такое древнее и своенравное существо? – спросил я, удивленно вглядываясь в лицо Кингсли. Он ухмыльнулся уголком рта, ответив:

- Спросите мистера Саламандера.

Кто такой Саламандер я знал – его фамилия красовалась на учебнике по Уходу За Магическими Существами на третьем курсе моего обучения в Хогвартсе. Но каким образом он смог договориться с Лунным Ястребом я так и не понял. Встряхнув головой, я проследовал за Кингсли к центральному отсеку шатра. Он указал на широкий монитор, на котором высвечивалась карта отдаленно знакомой мне местности.

- Итак, на мониторе перед вами Франция, точнее город Мон-де-Марсан, где располагается главный отдел организации Гэбриэля Фирлесса. Но при этом штаб-квартира этих чудиков с вакуумными проклятиями находится в Албании, в Тиране, что не удивительно при их тяге к вампиризму. В Мон-де-Марсане происходят регулярные сходки семи общин Темной Лиги. Как вы видите, они не придумали ничего умнее, чем назваться именно так. Население Мон-де-Марсана составляет около пятидесяти тысяч человек, причем одна восьмая из них – маги. В городе и в округе относительно тихо, банки, офисы, инкассация, полиция, административный суд и остальная коммерческая часть города полностью подчинена Гэбриэлю. Его правая рука – только не удивляйтесь – Рабастан Лестрейнж.

- Но он же заключен в Азкабан! - в удивлении воскликнул я, не отрывая глаз от мелькающих на мониторе фотографий с лицами участников Темной Лиги. Показ остановился на одной фотографии. На заднем плане был шкаф с тысячами книг, а спереди стояли двое мужчин, прислонившись друг к другу плечами. Один - светло улыбающийся русоволосый голубоглазый мужчина со шрамом, пересекавшим правую бровь. Рядом с ним - хмурый мужчина, темноволосый, черноглазый, с непонятным чувством глядевший на своего товарища. Было видно, что фотография снята не так давно.

- Лестрейнжа вы узнали. А рядом с ним – Фирлесс. Даже и не скажешь, что такой приятный на первый взгляд человек помог убить две тысячи магглов и волшебников.

- Вот с кем нам придется иметь дело…

Кингсли вкратце пересказал план нашего пребывания в лагере, график обучения и тренировок, дал распоряжение о выделении нам с Гарри места в одной из волшебных палаток.

- На особый комфорт у нас не рассчитывайте. Теперь можете пойти осмотреться.

И, коротко кивнув, Кингсли и Северус, до этого стоявший совершенно молчаливо, отошли в сторону, негромко переговариваясь. Я выбрался из полутемного нутра центрального шатра, привыкая к солнечному свету, стал разглядывать Лунного Ястреба. Тот скосил на меня мудрый фиолетовый глаз, наклонил голову, словно приветствуя. Я дернул головой в ответ, и почему-то спросил:

- Ты не видел Поттера?

Ястреб прикрыл морщинистые веки и внезапно ответил мне скрипучим голосом:

- Дракон нашел себе Вассала.

Я сразу понял, что он имел в виду, поклонился в знак благодарности и отправился в драконий загон.

-…тише, Гарри, тише, - прошептал я, внутренне содрогаясь от избытка нежности, хлынувшего из моего сердца прямо к Гарри. Он был напуган, ничего не понимал, его руки подрагивали, но он смотрел в мои глаза с огромной любовью, и я отвечал ему тем же. Поцелуй был сухим и горячим, он обхватил меня, прижимаясь плотнее, прикусывая мои губы, зализывая, обвивался своим языком вокруг моего. Когда мне не хватило воздуха, я отстранился, прислонившись лбом к его лбу, вдыхал его запах, проводил кончиками пальцев по его горячим скулам и наслаждался его близостью и теплом.

- Я, конечно, все понимаю, но это драконий загон, а не аллея в лунном парке, - весело прозвучал за нами звонкий юношеский голос. Я обернулся в кольце рук Гарри. В дверях стоял страннейшего вида молодой человек, со спокойным радушием разглядывая нас.

- О, Драко, это Рольф Саламандер, жених Полумны. Это Драко Малфой, мой… - сбивчиво представил меня Гарри, запнувшись на определении наших отношений. Его выручил Саламандер, улыбнувшись, сказал:

- Наверное, вас можно считать партнерами, раз вас избрала Магия Двух Душ.

- А дракон нас супругами обозвал, - задумчиво произнес я, усмехнувшись и чувствуя, как напрягается Гарри за моей спиной. Он приблизился к моему уху, обжигая его горячим дыханием и произнес:

- Не провоцируй меня, Драко, я сейчас не могу даже представить себе, насколько стал силен.

Я вздрогнул от его влажного шепота, сжав его пальцы, лежашие поперек мое груди, ответил:

- Я не провоцировал, а намекал, а ты – слепой или глухой, если до сих пор ничего не понял.

- Слушайте, вам нужно оставить выяснения отношений на потом. – Саламандер достал из кармана обычный маггловский мобильник, заливающийся сигналом вызова, и ответил:

- Да… прямо напротив меня, только что целовались, сэр. – Он тут же посерьезнел, нахмурившись, резко ответил:

- Понял, сейчас будем. – Посмотрев на нас, он проговорил:

- Ну, все, парни, лафа закончилась.

========== Глава 12 ==========

Гарри

- Вот вы где, наконец-то!

Мы с Малфоем и Саламандером в несколько минут добежали до главной площади перед штабом Противостояния. Перед входом в палатку собралась небольшая толпа, в центре которой стоял главный аврор. Орудуя локтями, бормоча извинения, я протиснулся ближе к высоченному негру. Кингсли, выглядевший непривычно нервным, пытался скрыть дрожащие руки за спиной, отойдя в сторону, открыл моему взору скорчившееся на траве худенькое тельце. Темные, слипшиеся пряди, порванная, залитая кровью, давно не стираная выходная рубашка, истрепанные, разбитые, когда-то дорогие кожаные туфли, тонкокостное, бледное лицо с горящими огнем безумия ярко-синими глазами. Адам Стендер, тело которого я сам собирал по частям с помощью магии тогда, в аврорате месяц назад, абсолютно живой, но не совсем здоровый сейчас лежал передо мной, дрожа всем телом, беззвучно шепча что-то разбитыми в кровь губами.

- Где колдомедик? Почему ему не оказывают помощь?! – рявкнул я, ни к кому конкретно не обращаясь. Кингсли как-то съежился под моим взглядом, словно стал ниже ростом. Теперь не он был надо мной властен, а я над ним, я чувствовал закипающую в крови магию, которая буквально струилась из меня, заставляя людей расступиться под моим взглядом.

- М-мистер Поттер, мальчик к себе никого не подпускает, - тихо пролепетал колдомедик, худой бледный светловолосый мужчина, имя которого я так и не выяснил. – Он выставил защитный барьер такой мощности, какой я в жизни не видывал.

- Хватит пороть чушь! – еще больше разозлился я, наклоняясь к Адаму, проводя рукой по его волосам. – Видите? Почему я могу, а вы нет?

Тут Адам поднял голову, посмотрев мне в глаза, попытался что-то сказать. Я наклонился ближе и расслышал:

- Профессор… Ему нужны все.

И, вздрогнув всем телом, он хрипло закашлялся, из сжатых губ все же просочилась кровь, глаза закатились и он, последний раз всхлипнув, затих. Защита, поставленная Стендером, с тихим звоном лопнула, осыпаясь невесомыми искрами на мятую грязную одежду. Я медленно поднялся с колен, схватив колдомедика за ворот форменной мантии, прошипел в лицо:

- Если он умрет – не ждите пощады.

Колдомедик очень зло на меня посмотрел, не менее гневно прошипев в ответ:

- Я лучший в своем роде, но даже я его не смогу вернуть к жизни. Ему осталось от силы секунд тридцать.

Несколько мгновений я сверлил глазами его расширившиеся от гнева зрачки, но тут же опомнился, крикнув в толпу:

- Драко! Где носит твою задницу?!

Малфой, собранный и такой же злой, как я, отвернулся от Кингсли, спокойно попросил разойтись людей, быстро подошел ко мне, кинув предупреждающий взгляд, обратив все свое внимание на Стендера. Взмахнув палочкой, он мгновенно создал вокруг нас троих сферу непроницаемости, не глядя на меня, протянул раскрытую ладонь, одновременно творя заклинания, и сказал:

- Дай мне руку.

Я никак не отреагировал, завороженный творящимися чудесами. Тело Адама парило над землей, одежда очищалась и выправлялась, волосы и лицо стали чистыми, на щеках заалел румянец, грудь начала мерно вздыматься. Он ожил под руками Драко, но почему-то не спешил приходить в себя.

- Дай. Мне. Руку, - медленно и четко, совершенно бесцветным голосом снова попросил Драко, наконец, взглянув на меня. В его глазах была бесконечная усталость, будто жизнь оставила их. – Пожалуйста… Гарри.

Я поспешно схватился дрогнувшими пальцами за его ладонь, и Драко, распрямился, черпая силы из моей магии. Адам выгнулся в воздухе, глубоко вдохнув, раскрыл глаза. Драко осторожно опустил его на землю. Сфера непроницаемости беззвучно испарилась, допустив к нам профессора Снейпа и сосредоточенного колдомедика, который сразу же начал спрашивать, как зовут Адама, кто его родители, помнит ли он нынешний год и место своего рождения. Адам на все вопросы ответил, заметив меня, поднялся на ноги, слегка качнувшись, подошел ко мне, заглянул в глаза и пробормотал:

- Смотрите.

И магия затянула меня в расширившиеся зрачки, поглощая сознание, соединяя с другим разумом. Перед моим ментальным взором проносились отрывки воспоминаний: вот Адам получает диплом ЖАБА, обнимает родителей, они фотографируются; а вот он смеется над глупой шуткой Льюиса Томпсона, который с обожанием смотрит на своего друга…

Яркие вспышки все быстрей вращаются передо мной, и тут я буквально выныриваю в оформившееся воспоминание. Адам и Дэвид Эллджер стоят в залитом летним солнцем дворике перед входом в спальный корпус авроров. Слышны пение птиц, приглушенные голоса отдыхающих авроров, шум листвы. Парни как будто специально отделились от компании приятелей, спрятавшись в тени. Адам схватил Дэвида за лацканы мантии, резко толкнув спиной на ствол столетнего вяза.

- Ну что, мразь Пожирательская, не придумал ничего умнее, как повторить дела своего папаши-Декана?! Ледяная глыба, а не аврор! Зачем ты подсыпал в кофе профессора афродизиак?! – Адам громко сопит, злобно сверкая глазами, всячески пытаясь заглянуть в пустые, словно мертвые глаза Дэвида. Тот разлепляет растрескавшиеся от жары губы и хриплым надломленным голосом отвечает:

- Нет нужды так тужиться, Стендер. Я не вижу причины рассказывать секреты существу, у которого мозг меньше, чем у флоббер-червя. Или… Ах да, у флоббер-червей нет мозга.

Адам слегка теряется, не ожидавший встретить отпор, но все же сильнее стискивает пальцы на жалобно треснувшей ткани хорошей, но все-таки дешевой мантии.

- Ты мне тут ядом не плюйся. Отвечай, почему ты решил вместо того, чтобы просто поговорить с профессором Поттером подсыпать запрещенный во всем мире порошок? – тут он внезапно перешел на шепот: - Неужели, все так запущено, Эллджер? Неужели ты влюбился, да еще и в Гарри Поттера?

Дэвид поднял гневный взгляд, горящий насмешкой, еще тише, чем Адам, прошипев:

- Ты действительно безмозглый тупица, Стендер. Порошок адресно создан не для меня, а для профессора М… Черт! – практически взвизгнул тот, переходя на крик. – Ты не должен был услышать этого! Моргану мне в зад и Мерлиновы яйца в придачу! Только не ты!

- Ого! – неприлично расхохотался Адам, с глупым наигранным восхищением цокнув языком. – Ты обалденно ругаешься, Эллджер, и чего еще я о тебе не знаю?

Дэвид устало прикрыл веки, растерев обоими ладонями лицо, медленно приводя в норму дыхание. Потом открыв глаза, он тихо и спокойно ответил:

- Раз уж на тебя Обливиэйт накладывать бесполезно – иммунитет, чтоб его – поэтому я все тебе расскажу. Мой отец, как ты уже успел узнать – Северус Тобиас Снейп, прославленный зельевар в Европе, лучший преподаватель Зелий за всю историю Хогвартса, дважды герой ордена Мерлина (один – посмертно), был двойным шпионом в рядах Пожирателей Смерти и Ордена Феникса. И там, и там он был незаменим, поэтому ему сохранили жизнь практически до самого конца войны. В рядах Волдеморта у него был лишь один друг – Рабастан Лестрейндж. Это был престранный тип, с дичайшими наклонностями маньяка, но тем не менее он был верным другом моему отцу и никогда ни под какими пытками Темного Лорда не выдал секретов своего друга. У него была страшная болезнь – рак всех внутренних органов, причем магического характера. Магия будто пожирала его изнутри. И спасали его только сваренные отцом зелья Блокировки. Рабастан был по гроб жизни должником Северуса Снейпа.

Все знают из учебников современной истории, что мой отец погиб 2 мая 1998 года под стенами Хогвартса, защищая жизнь Гарри Поттера и его друзей. Смерть Снейпа стала настоящим ударом для Рабастана Лестрейнджа, и он ушел в маггловский мир, скрываясь от возмездия магических властей и от собственного прошлого. Его болезнь стала прогрессировать и дошла до крайней точки, когда в жизнь Лестрейнджа весело и бурно ворвался Габриэль Фирлесс.

Он стал тихой гаванью, Землей Обетованной для некогда лучшего друга моего отца. Габриель кому угодно мог вскружить голову, даже непробиваемому, потертому жизнью и страданиями Пожирателю. Фирлесс был магглом до мозга костей, родился магглом и умер бы магглом, если бы не Пожиратели Смерти, которые убили всю его семью, когда он был на занятиях в институте. В нем горело жаркое, испепеляющее душу пламя жажды мести. Он был невероятно учтив, весел, плескал на всех своей радостью и беззаботным желанием жить, и Рабастан потянулся к его сверкающим неземной загадкой словам о том, что время Темной магии закончено. При помощи Рабастана Фирлесс придумал Антимагическое проклятие, которое просто стирает из крови мага магию…

- То есть как это, совсем, что ли? – тихо перебил Дэвида Адам, завороженный чистым глубоким голосом.

- Да, совсем. И не встревай больше. – Парни сидели под тем самым вязом, Адам не отрываясь смотрел в лицо Дэвиду, который продолжил рассказ.

- Фирлесс полностью уничтожил болезнь Рабастана, вместе с ней и всю его магию. Рабастан стал магглом. Прошло два долгих счастливых года, прежде чем Лестрейндж понял, что Габриэль все еще жаждет уничтожить абсолютно всю магию. Вокруг Фирлесса начали собираться такие же, обделенные магической силой, но пострадавшие от нее люди, с пустым всепоглощающим пламенем мести вместо души. Оказалось, Антимагическое проклятие не требует палочки или энергии мага. Достаточно было просто возненавидеть силу Магии, вложив в слова проклятия всю свою ненависть, произнести их. Уже многие маги пали жертвами безумия Фирлесса, когда Рабастан начал искать противодействие этой силе. И нашел, изучив хроники, в Британской Магической библиотеке. Магия Двух Душ. Он начал искать в людях эту силу – присматривался, прислушивался, нашел множество людей со схожими магическими аурами, но не решился собрать их всех вместе.

И однажды, год назад, он нашел меня. Сына своего лучшего друга. Он рассказал мне о надвигающейся опасности, указал, как можно ей противостоять. И отметил, что не видел ауры сильнее, чем у мистера Поттера и мистера Малфоя. Я сказал, что собираюсь поступать в Аврорат, а он вдруг оживился и предложил мне попробовать направить всем известную ненависть между Малфоем и Поттером в другое русло. И еще отметил, что они оба станут предводителями Противостояния. Я разработал ничем не распознаваемый порошок Желания и подсыпал его в неизменный стакан с кофе, который стоял у мистера Поттера в кабинете.

- Ну и что теперь?

- Теперь? Они влюбятся друг в друга, их магия в миллион раз возрастет, и они смогут сокрушить проклятье Фирлесса.

- А что от меня требуется? – было видно, что Адаму страшно хочется что-нибудь сделать, ведь он только что стал частью великой миссии.

- Спровоцировать Фирлесса на атаку, но обставить это так, чтобы он захотел оставить тебя в живых. И пробраться в его окружение, узнав все планы.

- Ну ты даешь, Хлюпик! – Гневный взгляд Эллджера заставил Адама нервно потереть шею и просить прощения: - Я не ожидал, что ты такой смелый и… Короче, прости меня, друзья? – он протянул раскрытую ладонь, широко улыбаясь и Дэвид недоверчиво ее пожал.

- Хорошо. Но завтра ты должен будешь уже «типо» умереть.

- Да понял я.

И воспоминание прекратилось.

***

- Что за бред я сейчас увидел? – я искренне и даже как-то обиженно воскликнул, глядя на несмело улыбающегося Адама. Драко рядом со мной скептически хмыкнул, поднося руку к лицу и потирая переносицу. Так он делал только тогда, когда хотел скрыть эмоции. Я с праведным негодованием оглянулся на Малфоя, который увидев выражение моего лица громко и открыто рассмеялся. Он откинул голову назад, пряди его длинных волос всколыхнулись и рассыпались по спине и плечам, молочно-белая шея обнажилась, острый кадык ходил ходуном, и я почувствовал, что его чистый искренний смеха, немного истеричный, чересчур громкий и неловкий вызывает во мне необъяснимое раздражение.

- Малфой! Какого черта?! Ты знал?

- Знал? О чем? – Драко как-то быстро подобрался, сделав непонимающее лицо. Я не поверил в его лицедейство, все-таки из нас двоих он лучший притворщик, просто подошел ближе и заглянул в глаза. Мгновение – и все воспоминания, которые я просмотрел в голове Стендера, «копировались» под корку головного мозга Драко. Он закрыл глаза, качнув головой из стороны в сторону, принимая в себя эти новости, и вдруг дикая злоба исказила его спокойное до этой секунды лицо. Воздух вокруг него загудел, там, где ступали подошвы его армейских ботинок, вырывались сполохи черного пламени. Его глаза потеряли блеск и глубину, из серых омутов превратившись в полыхающие зарождающимся огнем угли. Кожа Драко потемнела, словно стала из стали, волосы всколыхнулись, став ослепительно белыми, а зрачки покраснели. Он зарычал и медленно пошел в сторону Адама. И я увидел, что за спиной у него с гулким хлопком распахнулись широченные переливающиеся серебряными искрами стальные крылья.

- О, нет, это же так банально! – заржал я, совершенно не чувствуя беспокойства за изрядно напугавшегося Адама. Драко остановился, встряхнул головой, оглядел свои руки, подергал себя за волосы, попытался заглянуть за спину, поднял на меня удивленный взгляд и снова засмеялся:

- Поттер! Ты херувимчик! Посмотри на себя! У меня хотя бы два крыла, а у тебя челка кудрявая.

Я попытался заглянуть за спину, ничего не увидев, попытался на ощупь определить масштабы кошмара на моей голове, и обижено пробурчал:

- Я хотя бы не пародия на Волдеморта.

- Ой, ну прости, что не попросил Магию Двух Душ: «Сделай-ка нам другой дизайнчик костюмов, без крыльев, красных глаз и фен-шуя*»! Раз уж мы такие, не обессудь.

Я почувствовал, что обида, совершенно непонятная, абсурдная и безосновательная заполняет меня изнутри. Быстро сократив расстояние между мной и Малфоем, я схватил его за ворот рубашки, дернув на себя, прошипел в лицо:

- Если бы не этот мальчишка с его чертовым порошком, я бы тебя ненавидел, Малфой, не забывай об этом. Моя любовь к тебе всего лишь прихоть магии.

Драко широко распахнул глаза, в мгновение потеряв весь свой устрашающий магический облик, его волосы снова стали нормального оттенка, кожа снова стала привычно бледной, только вот бледность лица была необычной. На мгновение он потерял контроль над эмоциями, и я смог рассмотреть в глубине зрачков удивление, надежду, тут же сменяющуюся разочарованием и горькой печалью. Его лицо словно закаменело, он скинул мою руку, избегая прикосновения к моей коже, буквально отшатнулся от меня, глядя куда-то в сторону, тихо и как-то обреченно произнес:

- Ну что ж, ты рано или поздно сказал бы мне это. Надо было быть готовым.

Молчание повисло между нами. Все уже давным-давно разошлись по своим шатрам (Кингсли никак потрудился). Адам, все время оглядываясь по сторонам, разыскал Дэвида неподалеку, ушел с ним, тихо переругиваясь. Драко все так же смотрел в сторону, глубокая морщина прочертила его лоб, губа была болезненно закушена. Я потоптался с ноги на ногу, про себя оценивая чувства к Малфою. Глухое раздражение, нетерпимость, усталость и ни капли того восторга, который я чувствовал в присутствии него еще неделю назад. Подумав, что не стоит оставлять все так, как остается, я приготовился сказать о том, что нам нужно передохнуть друг от друга, но потом поморщился, раздраженно дергая себя за прядь непривычно волнистых волос. И тут Малфой поднял невыносимо печальные глаза, прошептав:

- Я не хочу терять тебя, Гарри, - «Мерлин, что за мыльная опера?!» - видимо, мои мысли отразились на лице, потому что Драко горько ухмыльнулся, продолжив, уже не глядя на меня:

- Думаю, ты должен знать. Я с шестого курса бредил по тебе, а встретив тебя три месяца назад понял, что люблю. Я не принимал никаких порошков. Это просто чувства, влюбленность – называй их как хочешь. Но я никому так не открывался, как тебе. И я правда не хочу терять тебя.

Взглянув на меня еще раз, он одними губами произнес: «До свидания, Гарри». И аппарировал.

Я встряхнул кудрями, вдыхая и выдыхая холодный сумеречный воздух и направился искать Саламандера. Я так ничего и не почувствовал. Словно невидимая стена заблокировала все чувства в моем сердце.

Драко

Знаете, что я больше всего ненавижу? Когда все вроде бы и не плохо, и не хорошо, вроде бы мир магии опять на волоске, а вроде бы никого это не волнует. То внезапный вызов, кровавая бойня с чокнутыми последователями Фирлесса, то все тихо и спокойно, все обходятся с тобой дружелюбно и осторожно, и в глазах каждого понимающее сочувствие. Бесит! Будто я смертельный больной, которому осталось от силы пару месяцев, и долгом каждого является пожалеть меня, про себя подумав: «Как хорошо, что я не на его месте».

Я постригся, вытянулся, раздался в плечах, набрал мышечный вес, но перестал чувствовать радость. Мы с Гарри не говорили уже больше двух месяцев. Ну, как не говорили - перебрасывались ничего не значащими репликами типа: привет, готов к бою, пока, до завтра. Всё. Я наизусть выучил наш ежедневный диалог на обеде в общей столовой, причем разговор всегда начинал Гарри:

- Привет.

- О, привет. Готов к бою?

- Как всегда. Ну, приятного.

- Ага, спасибо.

И мы тут же расходимся в разные стороны столовой. Он садится с Саламандером и Полоумной, а я подсаживаюсь к Герми и Рону. Рон как всегда кивает на Гарри, тут же безмолвно спрашивая меня: «Все по-прежнему?» На что я коротко киваю, и Гермиона подбадривающе сжимает мою ладонь. Кому, как не ей меня понимать? Но она портит, каждый раз портит эффект своего сочувствия тем, что нежно и мягко смотрит на Рона, когда он начинает вести беседу со мной. Я бодр и весел, смеюсь вместе с ними над всегда одинаковыми шутками Рона, рассказываю о прогрессе над своим новым зельем, но я чувствую, каждый раз чувствую, что Гермиона под столом держит своего мужа за руку, медленно перебирая пальцы. От них веет силой, любовью и спокойствием, и я до черных кругов перед глазами завидую им.

Во время боя Гарри, чтобы увеличить силу Магии, брал меня за руку, или становился спиной к спине. Он безжалостно черпал из меня силу любви, сам ничего не отдавая взамен. После таких передряг я часами отлеживался у себя в палатке, не разговаривая ни с кем.

Иногда я прерывал ход бесконечных чередующихся между собой сценариев будних дней, и все-таки искоса бросал на Гарри взгляд из-под ресниц: в тренировочном зале, в той же столовой, на планерке у Кингсли, в бою… И никогда Гарри не замечал этого, ну или же просто никогда не подавал вида.

Так продолжалось бы вечно, если бы не одно холодное январское утро. Постепенно чахлую слабую сухую осень сменили резкие проливные дожди, а после щедрая на сюрпризы природа заменила мокрое неистовство на пятнадцатиградусный мороз, и в один прекрасный день выпал снег. Снег, снег, снег! Восторг и ликование! Всюду были огромные по колено сугробы, что совсем необычно для умеренного климата Англии. Я вышел из своей палатки, наслаждаясь морозом, мгновенно разукрасившим щеки прохожих, любуясь узором инея на деревьях, шапками искрящегося снега и молочно-серым небом, сквозь облака которого просвечивало яркое зимнее солнце, обнажая режущую глаз синеву небосвода. Невдалеке играли дети в снежки, несколько пар сделали целую семью из снеговиков, всюду был смех и искрящееся счастье. Меня практически затошнило от этого плещущего во все стороны восторга от единения с любимыми. И опять в груди засел горько-кислый комок зависти.

Внезапно за шиворот моей меховой куртки, предварительно оттянув его, кто-то высыпал горсть снега. По спине тут же поползли противные щекотные ручейки, я громко охнул, резко обернувшись, с гиком набросился на обидчика, всем телом нависнув на нем. Я не видел его лица, подумав, что это Рон так развлекается, поэтому с чистым сердцем упал вместе с ним в сугроб. Колючий холод и обманчивая мягкость снега поглотили наши тела. Мы шутливо дрались, на его лицо съехала шапка и он беспрестанно хохотал, пытаясь столкнуть меня с себя, кидая мне в лицо снег как попало. В конце концов я упал ему на грудь, все еще не отсмеявшись, стащил с его лица шапку. Черные разметавшиеся пряди, раскрасневшиеся от мороза щеки и губы и сверкающие зеленые глаза…

- Гарри?!

- А ты кого ждал, Санту? С днем рождения, Драко!

Ничего себе, он помнит?! Я, не веря в такую удачу, вглядываюсь в его глаза, ищу в них привычный холод и безразличие, и не нахожу. Он весь будто светится, искрится силой, наслаждается теплом моего тела, обнимая меня за талию и легонько поглаживая поясницу кончиками пальцев. Я захлебнулся энергией и силой, которые струились из него, щедро питая мои оголенные нервы и израненную душу.

- Моргана, ты со мной разговариваешь? С каких это пор? – я решил придерживаться тактики холодного спокойствия, все еще не доверяя такой удаче.

- Да вот подумал, что пора сделать сумасшедший шаг к примирению, - тут он делается серьезным и произносит: - Я же вижу, как тебе сложно, Драко. Я-то могу выдержать, у меня магический потенциал во множество раз превосходит твой, я справляюсь без подпитки, а ты нет.

Меня словно кипятком ошпаривают его слова, я медленно пружинисто поднимаюсь на ноги, тихо процедив сквозь накрепко сжатые зубы:

- Ах вот оно что, это просто высочайший жест милосердия от превосходящего звена пищевой цепи? Нет, спасибо, вот уж кого-кого, а твоей жалости я не вынесу.

- Нет, Драко, постой! – он стремительно поднимается из сугроба, схватив меня горячей мокрой от снега ладонью за запястье, заставляя остановиться. – Это не жалость! И не… как ты там сказал… высо… зве… - он встряхивает волосами, разбрызгав во все стороны капельки влаги. – Не важно! Мне нужно это, понимаешь?

Я резко поворачиваюсь к нему, с горячей обидой глядя ему в глаза:

- Ты принял порошок?! – и тут же хватаю себя за переносицу, неосознанно выдавая все свои чувства. – Ну ты идиот, Поттер! Я не хочу, чтобы ты был со мной под влиянием магии. Это… - я потерянно оглядываюсь. – Это не любовь, Поттер, а суррогат любви.

Он мотает головой из стороны в сторону, обнимает меня за талию и шепчет:

- Я порядком устал в последнее время, мне нужна подпитка… Ну же, Драко, позволь мне.

Он нежно, так томительно, сладко и нежно проводит горяченными пальцами по моей щеке, приближая свое лицо к моему. Я плыву от его тепла, родного, почти забытого запаха, но все еще никак не действую. Он смотрит мне в глаза, а я специально их прячу за ресницами, судорожно выдыхая через раз. И он шепчет, обдавая пряным медовым горячим дыханием мои губы:

- Я этого хочу, даже если из-за магии. Позволь мне, Драко.

Он медленно касается губами моей шеи, хрипло выдохнув, и я не выдерживаю, долго и протяжно, даже как-то обреченно со стоном выдыхаю, чувствуяобжигающее тепло его губ на коже. Я прижимаюсь к нему всем телом, впитывая его каждым сантиметром. Он совсем мне вровень по росту, мы идеально подходим друг другу по пропорциям тела. Я зарываюсь пальцами в его отстриженные жесткие волосы, и он набрасывается на мои губы. Дыхание мгновенно перехватывает, я отвечаю на его яростные движения, кусаю его, обвиваюсь языком вокруг языка, выплескивая в этот поцелуй все чувства, что накопились во мне за все время. Он глухо стонет, сжимая меня за ягодицы, приподнимает над землей, и я обвиваю ногами его торс. Каким-то образом мы оказываемся в моей палатке-квартире. Он бросает меня о стену, яростно расцеловывая губы, словно пытаясь высосать из меня душу. Я теряю голову, и стону под его губами, которых я так долго ждал.

Мы срываем друг с друга одежду, и я, наконец, чувствую бархатистость его кожи, тепло и пульсацию крови, упругость и мощь мышц, а он хрипло стонет, откидывая голову, подставляет шею под поцелуи. Я пью его вкус, наслаждаюсь вибрацией голоса под губами, я не могу насытиться им. А он все шепчет и шепчет:

- Драко… Сколько же в тебе силы, мой Стальной Ангел…

***

Я проснулся от того, что кто-то прожигал меня ненавидящим взглядом. Нет, я не видел этого взгляда, а чувствовал волны ненависти по отношению ко мне. Разлепив веки, я оглядел скомканную, словно на ней всю ночь скакали бешеные книззлы, постель, переведя затуманенный после сна взгляд на Гарри. Он сидел на краю кровати, бросая на меня вполне характерные его двухмесячному состоянию взгляды. На нем уже были надеты брюки и джемпер, а в руках он держал куртку, словно только что собирался выйти из палатки, но не решался. Молчание все так же висело между нами. Он прочистил горло, откашлявшись, и хрипло (Ну да, так стонал громко! Любой голос сорвет.) произнес:

- Я не прошу тебя забыть об этой нелепой ошибке. Просто не подавай вида, что между нами что-то было, хорошо? Так будет проще для всех.

Я нарочито спокойно (а внутри разрываясь от безысходной тоски) скептически окинул его сонным взглядом, прикрывая тыльной стороной ладони зевок, ответил:

- Не парься, Поттер, а то вся бравада спадет.

Тот с удвоенной силой ненависти сверкнул глазами, неслышно поднялся, коротко кивнув, ушел, оставив в воздухе четкий запах зеленого яблока. Он пахнет медом, когда счастлив, и пахнет яблоком, когда ничего не чувствует.

Я откинулся на подушки, с протяжным стоном схватившись за голову, перевернулся на живот, подтянул колени к подбородку и тихо завыл. Мне было до крайности жаль себя. Но я все еще продолжал его любить. И от этого я еще больше ненавидел себя.

- Я ненавижу тебя, Малфой!

***

Следующий месяц прошел для меня одним сплошным черным потоком ненависти к себе, к своей слабости. Каждую ночь Гарри приходил ко мне, ничего не говоря, срывал с себя и с меня одежду и жестко трахал, не заботясь о моем состоянии. И я каждый раз, словно вампир, высасывал из него часть его огромной неисчерпаемой энергии. Впрочем, он так же выпивал часть моей магии.

Я ненавидел эти встречи после общего отбоя. И каждый раз желал их, как наркоман с кошмарным желанием почувствовать кайф от прозрачной жидкости в шприце. Я изрядно потерял в весе, но магия во мне возросла, хоть и не так, как раньше, когда Гарри мог меня любить.

Я никогда не заговаривал с ним во время секса. Он ни разу не поцеловал меня, ни разу не сделал ничего, чтобы помочь мне кончить. Не издавая ни звука, он просто трахал меня, а я упивался его силой, наслаждением, которое дарил мне его член. В нем не было прежней ласки и нежности, лишь похоть и животное желание утолить Жажду.

О наших встречах никто не знал, правда Гермиона начала вскоре что-то подозревать.

- Драко! Что с тобой в последнее время? Ты так похудел, ходишь все время хмурый, а к вечеру все время начинаешь огрызаться. Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты сидишь на наркотиках. Вот! – она поддела пальцами мой подбородок, заглянув в глаза, создала из воздуха зеркало. – У тебя зрачки красные.

Я увидел в зеркале спокойное отрешенное лицо с прозрачно-бледной кожей, заострившимся носом и впалыми щеками. Серая радужка окаймляла пурпурно-красный зрачок, а на лоб падали белые как снег волосы.

- Ты не справляешься со своей сущностью, Драко. Посмотри на меня.

Я взглянул на нее из-под ресниц. Она закрыла глаза, сосредоточилась, ее волосы стали темно-фиолетовыми, укоротились, а когда она открыла глаза, я увидел, что в ее зрачках фиолетовые водовороты из искр.

- Я могу превратиться, только если попрошу об этом Магию. А ты превращаешься спонтанно. Это очень странно.

- Герми, твои волнения не имеют оснований. Я контролирую свою сущность, просто иногда мне нужно выпускать ее наружу.

Она, разумеется, ни на йоту мне не поверила. И была права. Я не справлялся с Силой, которую давала мне Магия.

Мои серые будни слились в один поток кошмара, я зачах от ненависти к самому себе. И самое страшное было то, что я каждый раз все больше хотел быть раздавленным, униженным и нелюбимым. Мне казалось, я просто сошел с ума.

***

Шел второй час боя.

Последователи Фирлесса, или как мы их прозвали «бесстрашные дебилы*», с поистине бесстрашной глупостью отстреливались в основном Круцио и Авадами, в наилучших традициях магических злодеев. Их было не меньше сотни против наших двадцати. Я слаженно и привычно работал в паре с Гарри. Защита-нападение, поворот к противнику, взмах рукой, удар всполоха зеленого и алого пламени. Гарри как обычно не взглянул на меня ни разу. Наши спины изредка соприкасались, сквозь нас радостно и вольготно прорывались потоки магии. В моих ладонях загорался прозрачный зеленый огонь, словно из потустороннего мира, а в ладонях Поттера искрилось завитками магии рыжее пламя. Крылья не материализовались, когда мы были на земле, но стоило нам секунду подумать про полет, как с тихим хлопком они раскрывались, поддерживая и наполняя теплом.

Биться было сложно. Враги словно были чем-то или кем-то подбадриваемы. Ими властно руководила чья-то безжалостная в своей мудрости рука.

Все закончилось всего за семь или восемь секунд. В какой-то момент, когда я был занят десятком обезумевших от ужаса противников, Гарри взмыл в воздух, оказавшись в одном фурлонге** от меня. Я не успел разглядеть, за кем он погнался, и внезапно почувствовал острую опасность. В несколько быстрых взмахов крылья перенесли меня к нему, и я увидел, как Гарри выставил обе руки для смертельного удара против нашего главного врага. Он был здесь! Габриель Фирлесс, с легкой улыбкой поднял палочку (но он же вроде бы маггл!) и прошептал заклинание. Синий луч пронзил воздух, чувство опасности взревело, едва успев, я больно оттолкнул Гарри с траектории полета проклятья, чувствуя, как оно врезается мне в бок.

И тьма накрыла меня.

Комментарий к Глава 12

*fearless imbecile

**1 фурлонг (или фарлонг) (furlong) = 201,168 м. Примерно двести шагов.

========== Глава 13 ==========

Воспоминания

_____________

“Он устало вздохнул, зарываясь пальцами в свои волосы, и откинул голову на спинку дивана. Я присел напротив в кресло, листая Ежедневный пророк. Камин тихо потрескивал, уютно согревая. Его невозможно сияющие волосы в темноте причудливо рассыпались по темной обивке, огненные блики перепутались с прядями. Казалось, он спит.

— Знаешь, я никогда не понимал, почему те, у кого есть какая-то власть над другими, чаще пользуются ей для совершения зла.

— Поясни, — тихо попросил я, бросив мимолетный взгляд на него. Он бездумно смотрел в огонь, его пальцы неосознанно поглаживали ворс диванного покрывала.

— Адольф Гитлер, Маргаретт Тэтчер, и прочие имели власть. И распорядились ею во зло. Они совершили много страшных дел. Как и Гэбриель Фирлесс. И знаешь, что я понял?

Он резко посмотрел мне в глаза, и я отшатнулся от внезапно пронзившего меня до глубины души скорбного взгляда.

— Они ведь хотели как лучше, — тихо прозвучал его низкий голос. Он снова откинулся на спинку дивана, массируя кончиками пальцев кожу головы. А я возмутился, едва сдерживая рвущийся гнев, проговорил:

— Ты хочешь сказать, что эти кровавые убийцы хотели добра для мира?!

— Разумеется. Только они немного по-другому преподнесли миру понятие добра. И мир их не принял, назвав злодеями.

Раздраженное молчание было ответом с моей стороны. Он снова печально посмотрел на меня, попытавшись улыбнуться, и продолжил:

— Надо смотреть вглубь сердца, Гарри. Не всегда можно судить человека по его поступкам.

— Ты сейчас говоришь мне, что в мире вообще нет зла, так?!

Он мотнул головой из стороны в сторону, и тихо проговорил:

— Зло внутри каждого из нас. Но одни люди не замечают его в других, стараясь заглушить свое зло, а иные только и делают, что замечают чужое зло, ничего не делая со своим.

— Это как из Библии, — проговорил я, наконец, понимая, о чем он говорит.

— Библия? Книга магглов-христиан?

Я кивнул, продолжив:

— То есть, ты считаешь, что то, что мы привыкли считать злом, есть и в наших душах? Что нам не нужно бороться с чужим злом, а только со своим?

— Несомненно. И я глубоко убежден, что Фирлесс думает так же.

— Но почему, Драко?!

— Потому что он считает, что любой человек, будь то маг или маггл — средоточие зла. И он борется со своим злом, вместе с тем истребляя чужое.

— Но он не оставляет никому выбора…

— И в этом его ошибка. Нельзя вершить правосудие, пока ты не заслужил этого кровью. “

______________________

Гарри

Драко оттолкнул меня с траектории полета заклятья, замер, странно закашлялся и рухнул на землю как подкошенный. Зеленые всполохи его магии заметались вокруг меня и рассыпались пеплом. Его крылья с громким хлопком исчезли, волосы укоротились, стали пепельно-русыми и ореолом рассыпались по земле, перемешавшись с пылью. Распахнутые глаза потухли, рот был приоткрыт в последнем крике, губы посерели и мгновенно пересохли. Он был мертв.

Незримая сфера, сковывающая мое сердце, с тихим звоном распалась. Я упал на колени рядом с ним, прижимая его к себе, целуя в мертвые губы, лаская дрожащими пальцами холодную кожу, задыхаясь от рыданий, все время шепча: «Нет! Нет! Нет, ты не можешь меня оставить! Драко… Драко».

Фирлесс с злорадной ухмылкой поднял палочку и произнес, сверкая глазами:

— Не правда ли, твоя судьба, Поттер, имеет циклический характер? Своеобразная круговая композиция. Сначала Волдеморт, которого ты победил, теперь я, который победит тебя.

Я поднял глаза на убийцу самого дорогого мне человека и сквозь зубы произнес:

— Ты чудовище, Фирлесс! Ты безжалостно убил тысячи людей. И ты заплатишь за это.

— Как же?! — расхохотался тот, взмахивая руками. — Все кончено, Поттер. Все кончилось уже тогда, когда мои верные слуги провели ритуал над тобой. — Он торжествующе улыбнулся, поясняя: — Ты был слишком силен в своей безрассудной любви к этому чистокровному мальчишке. Вы питали друг друга. И даже тогда, когда твое сердце было прочно запечатано от чувств, твоя душа стремилась к нему, хоть и в извращенном смысле. Он не смог бороться с жгучим желанием быть твоей частью, и поэтому сносил все твои выходки. Это ты настоящее чудовище, Поттер! Как он тебя любил — так никто и никогда не мог любить. Его любовь была похожа на бесконечную Вселенную, центром которой был ты. А ты наплевал ему в душу. А я избавил его от страданий.

— Ничего еще не кончено, Фирлесс!

Я был полон решимости растерзать голыми руками ненавистного Фирлесса, но тот задорно ухмыльнулся, что-то прошептал, из его палочки со свистом вылетело синее проклятье и угодило мне прямо в грудь.

Тьма накрыла меня.

*

Передо мной была пропасть, бесконечно уходящая в даль расщелина, на глубине которой отдаленно виднелись всполохи огня и слышался непонятный, холодящий душу, гул человеческих голосов. Сверху светились мириады звезд. Я стоял на узком, переплетенном растениями, мосту, без намека на поддержку. Мост был бесконечен и с той, и с другой стороны.

Мне не было страшно. Не было больно. Я ничего не чувствовал и сделал шаг в пропасть.

И не полетел. Воздух под моими ногами словно загустел, я пошел вверх по воображаемой лестнице, помогая себе руками, продираясь сквозь непонятный густой и смрадно пахнущий воздух вокруг пропасти. Вверх…

Небо разорвалось под моими пальцами словно фетровая ткань, звезды посыпались вниз, а я был ослеплен светом, проникавшим сквозь дыру в потолке. С огромным трудом я выбрался наружу.

И оказался по пояс в алой теплой крови. Вокруг меня простирался океан крови, сверху светило обжигающее солнце, и кровь тут же загустевала на моем теле, скатываясь в неприятные комки. В крови стояли деревья, на ветвях которых висели, держались или были нанизаны люди, и пустыми глазами смотрели на меня. Я упорно представлял лестницу, карабкаясь, оскальзываясь руками и ногами на ненадежных ступенях. Вверх…

Солнце было холодным, как лед на ощупь, осыпаясь колкими льдинками в моих окровавленных пальцах. Я вынырнул, оказавшись в ледяной проруби.

Я выполз на лед, сотрясаясь от жуткого холода. Все мое тело словно пронзали миллионы осколков. Вокруг меня был темный, непроходимый лес, и я не видел просвета.

Я судорожно закашлялся. Воздух, такой же тягучий, как над пропастью, со свистом вылетал из моей груди, мгновенно леденея, превращаясь в изморозь на моих пальцах. Холод сковывал душу и сердце.

Оледенелыми ногами я ступил на лед, оскальзываясь, побрел к берегу. Темная гладь озера тускло отражала лунные блики, и сквозь адамантовый прозрачный лед виднелись люди, со страданием на лицах.

Посмотрев вниз, понимая, что эти люди что-то кричат, но лед заглушал их голоса, я охнул от ужаса, и устремился к берегу еще быстрее. Но тот не приближался, а, казалось, еще больше отдалялся, и мертвые люди под водой простирали с мольбой ко мне руки.

Тогда я снова представил лестницу, ощутив сгущающийся воздух, дрожащими пальцами хватаясь за стропила, полз, не оглядываясь на мертвых. Луна под моими пальцами дрогнула, расширяясь, и поглотила меня.

*

Я оказался в городе с пустыми захламленными улицами, с порушенными домами и мертвыми телами повсюду. Оглядев себя, я понял, что на мне надет аврорский китель и в руке зажата палочка Драко.

Медленно шагая по мостовой, я смотрел по сторонам, не замечая признаков жизни. Кажется, я был в центре разгромленного Лондона.

Тут впереди я увидел скрючившееся в пыли тело. Человек слабо стонал, скребя сломанными ногтями по асфальту. Это был Драко.

Я бросился к нему, подхватив на руки.

— Гарри? — тихо спросил он, проводя холодными пальцами по моей щеке.

— Это я, Драко.

Он вцепился мне в китель, прижимаясь всем телом, медленно вдыхая и выдыхая. Я чувствовал холод его кожи, но сердце под ней не билось. Драко посмотрел в мои глаза, и на его бледных губах мелькнуло подобие улыбки. Так мы простояли бесконечность.

— Драко, где мы? — решился спросить я, когда он поднялся на ноги и стал отряхивать свой пыльный китель. Он деловито огляделся, отнимая у меня свою палочку, и спокойно проговорил:

— Судя по всему, в маггловском аду, Поттер. Кстати, — он порылся во внутреннем кармане и протянул мне мою палочку. — Не знаю, что это за хитрости смерти, но, похоже, у нас есть шанс выбраться отсюда. Ты как сюда попал?

— Я представил себе лестницу в небе. И взбирался по ней.

— Угу, а я полз по канату. Вот дурак, — ухмыльнулся он.

Он переменился в лице, внезапно хватая меня за плечи и притягивая к себе. Его губы обжигали холодом, но с каждой секундой теплели. Он поцеловал меня, не стремясь доставить себе или мне удовольствие. Он словно пытался удостовериться в том, что я реален. Я прижался к нему всем телом, дрожащими ладонями касаясь его плеч и груди, зарываясь пальцами в пепельно-серые волосы, к которым с каждой секундой возвращался их блеск. По нашим щекам то и дело пробегали слезы, горячие и соленые, Драко все крепче прижимал меня к себе, хватаясь за мою одежду.

— Драко, прости меня, — зашептал я, захлебываясь словами, изо всех сил целуя его. — Прости меня за ненависть. Прости за твои страдания.

— Гарри, ma vie, mon convoit?, mon bien-aim?*, — срывающимся шепотом ответил он и, рассмеявшись, продолжил:

— Ты все мне отработаешь, идиот. В десятикратном размере.

После этих слов и я рассмеялся, снова целуя его.

Воздух вокруг нас уплотнился. Мы внезапно начали падать. Драко радостно улыбнулся, запрокидывая голову. Я крепко прижал его к себе, начиная чувствовать тепло его кожи, тепло вокруг нас. И мы падали…

Драко

Я летел сквозь бесконечно пересекающиеся и перемешивающиеся между собой облака. Я не ощущал себя, как человека, я знал, что мертв, и мне почему-то было спокойно и тепло.

Думать о чем-то постороннем было приятно. Но тут мой мозг пронзила мысль: «Гарри». Я почувствовал сильный толчок в нематериальную грудь, словно сердце судорожно вздрогнуло. «Спас ли я его?»

Падение внезапно прекратилось, и я оказался по шею в чем-то вязком и теплом. Я почувствовал металлический запах и, если бы у меня был желудок, он сейчас бы сжался в комок. Вокруг меня была кровь. Море крови. В ужасе, я попытался осмотреться, но нигде не увидел ничего похожего на сушу или хотя бы дерево. Тогда я представил, что с неба ко мне спускается толстая веревка, как лассо оплетая мои руки и вытягивает меня наверх. Так и случилось.

Через мгновение я оказался в белоснежном, ослепляющем снегу. Все мое тело пронзил нечеловеческий холод, и я не хотел ничего другого, как оказаться в тепле. Я представил, что все вокруг полыхает в огне, и мне стало немного теплее.

*

Наконец-то я встретил Гарри. Мне не хотелось ничего другого, как забыть все прошлое, навсегда распрощаться с той болью, что я испытывал и просто быть рядом с Гарри. Рядом с тем самым Гарри, которого я полюбил когда-то… Я понял, что хочу, чтобы все было, как раньше.

Мы снова начали падать, и сквозь гул в ушах я услышал теплый голос:

— Мой Дракон, я принимаю твою просьбу.

*моя жизнь, мой желанный, мой возлюбленный

========== Глава 14 ==========

Гарри

Вокруг все застилал туман, такой густой, что едва возможно дышать. Я чувствовал твердость почвы под ногами, запах прелой листвы. Я чувствовал, как мелкие холодные капли тумана оседали на моей коже и одежде, и становилось мокро и промозгло.

Я чувствовал, значит, я по какой-то немыслимой причине все еще жив.

Мой заторможено соображающий мозг пронзила мысль: «Драко», и я на ощупь попытался продвигаться вперед. Через несколько шагов я нащупал шершавую древесную кору, и шел дальше, шаг за шагом, и все еще видел впереди себя лишь молочно-серый туман и неясные тени деревьев.

Через несколько минут туман понемногу начал рассеиваться. Похоже, впереди сияло солнце. Я понял, что нахожусь на поляне древнего леса. Уже смелее, я лавировал между деревьев, уверенно продвигаясь к источнику света. Последний шаг…

И я увидел Черное Озеро. А над ним величественно возвышающийся замок, со множеством башенок и окон. Я видел квиддичное поле и теплицы Травологии. Я был в Хогвартсе.

Сердце забилось в радостном ритме, я изо всех сил припустил к замку, ликуя от облегчения. Ведь в Хогвартсе тот, кто просит помощи всегда ее получает.

Я вбежал в главные ворота замка. Вокруг были дети. Одни спешили на занятия, другие расслаблялись во дворе, третьи что-то учили. Я пробежал сквозь толпу, и ученики удивленно смотрели мне вслед.

Где же может быть Драко? Внезапная догадка осенила меня, и я стремглав помчался в подземелья.

Проскочив за каким-то первокурсником в проход гостиной Слизерина, я увидел Драко. Он расслабленно полулежал в кресле у камина, прикрыв глаза. На нем, как и на мне, были форменная мантия и галстук с цветами факультетов, и сверкал какой-то странный значок.

— Малфой!

Он открыл глаза, оглядел меня с ног до головы, и снова закрыл, пробурчав:

— Поттер, что ты делаешь в моем сне? Сгинь.

Я, не веря своим глазам и ушам, упал на колени рядом с ним, обнимая его, целовал в губы, щеки, веки, не веря, не веря, что он жив и здоров.

— Живой… Господи, живой, Драко…

Тот как-то странно отреагировал, сначала непонимающе уставившись сонными глазами на меня, потом выхватил палочку — и меня швырнуло об стену мощным зарядом Экспеллиармуса.

— Поттер?! Какого… Что ты тут делаешь, и почему пытался меня… — Он осекся на полуслове, его скулы нежно порозовели, и он судорожно оттер рукавом мантии лицо, вполне натурально имитируя крайнюю степень брезгливости.

— Драко. Прекрати дурить, — спокойно отозвался я, поднимаясь с пола, небрежно отряхиваясь, и снова устремился к нему, раскрыв объятья. Но Малфой все равно выставил перед моим носом палочку, угрожающе прошипев:

— Еще шаг, и тебе не жить.

Я, непонимающе глядя в его суженые в гневе ледяные глаза, спросил ломким голосом:

— Что происходит?

— Это я должен у тебя спросить, что, твою мать, происходит! — почти взвизгнув, вскричал Малфой, дернув палочкой. — Какого хрена ты тут пытался меня изнасиловать?! Что, твоя узкоглазая рейвенкловка тебе не дает?

— Стоп-стоп-стоп! — я замахал руками, истерично рассмеявшись. — Замолкни. Эти шутки уже не в моде. За два года, что мы вместе, ты так и не перестал напоминать о моей бывшей.

— Чё?! — абсолютно искренне изумился Малфой, опуская палочку, с удивлением глядя на меня. — Так ты умом тронулся, наконец. Вот же угораздило мне попасться на твоем пути.

— Я совершенно здоров! — возмутился я, чувствуя непонятную тревогу. Малфой выглядел от силы лет на шестнадцать, его волосы были зализаны гелем, а на лацкане мантии рядом со значком старосты сиял значок «Инспекционной дружины Хогвартса». Я взглянул в зеркало над каминной полкой и едва удержался от крика. Из зеркала на меня смотрел дикий взгляд мальчишеских глаз за оправой круглых очков, волосы торчали во все стороны, а мантия была сбита набок.

— Не, это просто абзац…

Я плюхнулся в кресло у камина, закрыв лицо руками, застонал, горестно раскачиваясь из стороны в сторону.

— Что за дурдом?! Не в рай и не в ад, а в прошлое! Про-шло-е! Да это в сто раз хуже всех наказаний мира… Гребаная Магия Двух Душ!

— Поттер, давай, я так и быть, провожу тебя в больничное крыло, мадам Помфри тебе поможет, — немного брезгливо, с тщетно скрываемым страхом в голосе проговорил Малфой, несмело делая шаг в мою сторону.

— Мне уже ничего не поможет, — уныло прохрипел я, горестно зарываясь пальцами в волосы.

Казалось, это и есть ад.

Драко

Мне приснился очень странный сон про мое будущее. Словно я аврор, работаю в паре с Поттером и владею немыслимых масштабов магией. А еще в этом сне я умираю за Поттера. Большего бреда мое воспаленное сознание не выдавало…

— Живой… Господи, живой, Драко…

Чьи-то ласковые теплые губы бережно целовали меня, и я просыпался, нежась в их тепле и любви. Перед глазами радостные зеленые глаза за оправой круглых очков, шею гладят шершавые пальцы…

Поттер?!

Какого черта?

Он потерял рассудок. Мы? Вместе два года?! Что за чушь! Он же мне только вчера «нежно» орал: «Я тебя ненавижу, Малфой!» Меня изрядно напугало его поведение, и я осторожно сказал, все еще нацеливаясь на него палочкой:

— Поттер, давай, топай к мадам Помфри. Еще не хватало, чтобы ты тут коньки отбросил, а скажут, что это я тебя заавадил, или еще чего хуже.

Тот дернул себя за лохмы, поднял к потолку абсолютно больные глаза и прохрипел:

— Да лучше Авада, чем вот так вот… Я двадцатипятилетний мужик — и в теле подростка. Это просто абзац…

Вот после этой фразы мне действительно стало страшно. Я сел рядом, не опуская палочку, и попытался заглянуть в его бледное лицо, тихо проговорив:

— Гарри, — Ну и имечко. О-па, подействовало! Он внимательно посмотрел на меня, с какой-то недоверчивой надеждой.

— Что ты, твою мать, курил, Поттер?!

Тот вдруг схватил меня за плечи и крепко сжал, горячо шепча:

— Драко! Ну, прошу тебя, вспомни нашу жизнь, Аврорат, общие задания! Как мы попали в лагерь противостояния, как овладели Магией Двух Душ, как я был жесток с тобой, как ты закрыл меня от проклятья Фирлесса. Вспомни хоть что-нибудь! Я ведь даже не могу прощения у тебя попросить…

Я хватал ртом воздух, понимая, что Поттер сейчас вкратце пересказал сюжет моего бредо-сна. Поттер не замолкал, все еще сжимая мои плечи.

— А я ведь так и ни разу не сказал, что лю…

— Ну все, хватит! — Я наслал на Поттера Петрификус, левитируя перед собой, за несколько минут оказался в Больничном крыле и бросил скованную заклятием тушку Поттера на первую же кровать.

Мадам Помфри мгновенно оказалась рядом, строго посмотрев на меня:

— Мистер Малфой! Объяснитесь немедленно!

— Поттер потерял рассудок, мадам. А поскольку я оказался самым крайним, кто был рядом, мне пришлось его обездвижить, чтобы он не навредил самому себе.

Я снял заклятье, и Поттер резко сел на кровати, гневно полыхая очами.

— Я совершенно здоров, Малфой!

— Так вы просто опять что-то не поделили? — мадам Помфри благодушно улыбнулась, вливая в Поттера тонизирующее, а мне протягивая успокоительное. Я запротестовал, но она была непреклонна, и мне пришлось выпить отдающий мятой напиток. Указав нам на дверь, колдомедик скрылась в подсобке.

Поттер сидел на кровати с совершенно несчастным видом, и мне даже на мгновение стало жаль его. Он ведь действительно умом тронулся.

— Слушай, Потти, мне совершенно не улыбается ссылать тебя в отделение для буйно помешанных святого Мунго. Давай просто разойдемся кто куда и будем дальше привычно ненавидеть друг друга.

Тот в ответ что-то пробурчал, понуро поднялся с кровати и, не оглядываясь, ушел в направлении башни Гриффиндора.

А я вдруг вспомнил его теплые бережные губы на своей коже…

— Так! Все! Никаких мыслей об… этом чокнутом.

========== Глава 15 ==========

Гарри

- Гарри, ты меня слышишь?

Я посмотрел на Рона. В большом зале было непривычно тихо для утра понедельника, большинство учеников смотрели на меня с непонятным страхом. Ко мне быстрыми шагами приближалась профессор МакГонагалл. Я ощутил жжение в шраме, и с гримасой потер лоб. Отняв пальцы от лица, я увидел на них кровь и снова посмотрел на Рона. Тот одними губами прошептал ненавистное мне имя, стрельнув глазами на газету перед ним. Я не успел рассмотреть заголовок, лишь край фотографии.

- Мистер Поттер, за мной, живо, - сухим ломким голосом приказала профессор, взмахом палочки убирая кровь с моего лица и рук. Ничего не понимая, я покорно поднялся, спеша за профессором, оглянулся на слизеринский стол. Мое сердце жалобно дрогнуло при взгляде на него. Малфой был до синевы бледен, сжимая в руке письмо, перетянутое атласной лентой. Он встретил мой взгляд, приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но тут же отвернулся, потирая кончиками пальцев переносицу.

Я слишком хорошо знал этот жест. Что-то случилось.

Мы с профессором поднялись в кабинет директора. Там уже был Дамблдор, одетый в аляповатую сиреневую мантию, и я с радостью взглянул на него. Все-таки, мне было непривычно, что он жив и вполне здоров. Рядом с окном, мрачнее самой черной тучи, стоял Снейп, нервно постукивая белыми пальцами по манжету мантии, словно был готов в любой момент выхватить палочку из тайного кармана в рукаве.

- Профессор, что случилось? – с ходу спросил я, отмечая, что Дамблдор не отвел взгляд. Мне не было страшно или досадно, что я снова ничего не знаю. Я был готов к любой неожиданности. План действий по устранению крестражей был проработан и скомплектован в моей голове, но я не собирался делиться им с Дамблдором, который, по моим расчетам, еще не должен был догадаться об их существовании. Лишь бы он жил. Лишь бы все они остались живы.

- Гарри, мальчик мой, присядь, - директор не выглядел взволнованным или напуганным. В уголках его глаз лучилась заботливая улыбка, и он пододвинул вазочку с лимонными дольками ко мне. Я с удовольствием слопал сразу две, неаккуратно облизав пальцы. Снейп брезгливо поморщился. Пока я ел, профессора молча разглядывали меня. Но мне было не привыкать.

- Понимаю, сейчас не время говорить об этом, но как у тебя дела с твоими кошмарами?

Я внимательно посмотрел на Дамблдора, с вежливой улыбкой ответив:

- Сэр, все как никогда прекрасно.

Я не лгал. Мой ментальный блок мог сравниться по силе с блоком Снейпа. Годы тренировок в аврорской академии, как ни крути, развили во мне невероятную стойкость духа и способность контролировать себя в любой ситуации. Дамблдор сделал странное движение всем корпусом вперед, вглядываясь мне в глаза. Я открытым взглядом ответил ему, про себя отметив, как напрягся Снейп у окна. Они оба пытались прочитать мои мысли, но натыкались на чистую зеркальную поверхность в моем сознании.

- Сегодня из Азкабана совершили массовый побег преступники из особой секции. Среди них были Беллатрисса, Рабастан и Рудольфус Лестрейнджи, Альфред Эйвери, Орион Флинт и многие другие, - Дамблдор говорил так, будто это информация способна меня убить. Или, по крайней мере, довести до состояния шока. Я из вежливости широко открыл глаза, состроив выражение крайнего удивления и страха. Похоже, получилось не совсем убедительно, потому что Снейп саркастично фыркнул, взмахнув полой мантии, сделал шаг в мою сторону.

- Поттер, это вам не шутки.

- А я разве смеялся? – мне изрядно надоел этот фарс, я устало потер переносицу, зарываясь пальцами в волосы. – Что ж, если это все, что вы хотели мне сообщить, то я вынужден огорчить вас, мне пора на занятия.

- Поттер, у вас сейчас Трансфигурация, я позволяю вам на нее опоздать, - профессор МакГонагалл выглядела суровой и непреклонной. Я легко пожал плечами и снова уселся в кресло.

- Что вы хотите узнать?

***

Я зашел в класс Защиты, присев рядом с Роном. Тот страшными глазами указал мне на Темпус, и мотнул подбородком в сторону Амбридж. Я спокойно улыбнулся ему, внимательно оглядев класс. Слизеринцы были непривычно молчаливы, некоторые девчонки то и дело вздрагивали, словно пытаясь сдержать душившие их рыдания. Мальчишки-слизеринцы сидели с деревянными спинами, а Малфой бездумно смотрел в окно, и на его скулах танцевали причудливые тени, отбрасываемые осенним солнцем.

- Мистер Поттер, вы подготовили ваше домашнее задание? – противный девчачий голосок Амбридж уже успел набить мне оскомину, но я с вежливой улыбкой поднялся и сделал три быстрых шага к учительской кафедре. Однокурсники проводили меня удивленными взглядами, слизеринцы в предвкушении ухмылялись, а гриффиндорцы воинственно сверкнули глазами. Амбридж проглотила свою сладенькую улыбочку, с недоумением взглянув на меня. Я дернул подбородком в знак почтения, и проговорил:

- Бытовая защитная магия и ее применение в животноводстве, - я картинно взмахнул палочкой, призывая к себе листок с наскоро настроченным докладом и стал читать, ровно и четко выговаривая слова. Я настолько вошел во вкус, что начертил палочкой на доске этапы проведения профилактических работ с заклятием Ибоблио по отношению к насекомым и грызунам, стал расхаживать перед кафедрой взад-вперед, все время пытаясь поправить несуществующие длинные волосы за моей спиной. Я с удовольствием отметил, что практически на всех лицах учеников проскальзывает интерес, а некоторые даже с увлечением записывают в принципе никому не нужную информацию.

Я бросил короткий взгляд на Малфоя. Тот сидел в пол-оборота ко мне, и на его лице причудливо мешались эмоции. Он словно силился что-то вспомнить. Робкая, глупая надежда волной прокатилась по моему телу, и я несмело улыбнулся, глядя прямо ему в глаза. Но он брезгливо дернул плечами, надменно отворачиваясь. И моя надежда испарилась, оставив место горькой обиде.

Я закончил доклад, Амбридж нелепо взмахнула рукой, отправляя меня на место, и вдогонку проговорила:

- Неожиданно удовлетворительно, мистер Поттер, пять баллов Гриффиндору.

Слизеринцы разочарованно вздохнули, а гриффиндорцы провожали меня радостно-недоумевающими взглядами. Я снова оглянулся на Малфоя, но тот не смотрел на меня, тихо переговариваясь с Забини.

***

- Вот вчера. Что это было, Гарри? Ты не пришел на Трансфигурацию, ты подготовил доклад по Защите. Решил подлизаться к Амбридж?

Я медленно поднял уставший взгляд на Рона, и проговорил:

- Я решил, что нет смысла в том, чтобы препираться с ней. Все равно это не поможет победить Волдеморта.

Рон пораженно открыл рот, но тут же его закрыл, и на его лице застыло выражение непонимания. Гермиона, до этого только тихо следившая за нашим разговором, вдруг взяла меня за руку и сказала:

- Вчера на завтраке ты замер с полумертвым лицом, практически не дыша, и у тебя из шрама пошла кровь. Ты что-то видел?

Я недоуменно посмотрел на нее, отмечая бледность лица и заострившиеся скулы.

- Все в порядке, просто Волдеморт в очередной раз бушевал.

Они понимающе закивали, сочувственно посмотрели на меня, и снова продолжили делать уроки.

- И Малфой себя вчера странно вел, заорал на Истории Магии, ходил как пристукнутый, - словно про себя проговорил Рон, и я на секунду впился взглядом в его лицо. Но Рон уже и забыл про то, что говорил, подобравшись ближе к Гермионе, сказал:

- Этот Снейп совсем ополоумел. Столько домашки даже МакГонагалл не задает! – Рон притворно застонал, утыкаясь носом в плечо Гермионе. – Герм, убей меня, и я перестану мучиться.

Гермиона с нежностью взглянула на рыжие патлы Рона, осторожно зарываясь в них пальцами, помассировала кожу головы.

- Рон, тебе просто нужно собраться. Зелья не так уж сложны. Что у тебя не получается?

Рон с большим энтузиазмом притянул к Гермионе свою работу, и они вместе начали переговариваться, изредка вписывая на пергамент свои умозаключения.

Я смотрел на них с теплым чувством, а в глубине души у меня зарождалась глухая тоска. Мне так хотелось его увидеть, обнять, почувствовать его запах, тепло его кожи. Но я не мог и на пять ярдов к нему приблизиться. Драко Малфой стал навязчивым неприступным видением, которое разъедало мою душу и мысли.

Я поднялся из кресла, словно в полусне сказал, что устал. Скрывшись под мантией-невидимкой, я вышел из башни и отправился гулять по школе.

Хогвартс встретил меня пустотой коридоров, мерцанием факелов и шорохом портьер. Магия витала вокруг, питая собой мои изглоданные нервы, успокаивая и даря покой. Я сам не понял, как оказался на Астрономической башне, сложил мантию во внутренний карман теплой куртки и сел на бортик. Я вглядывался в бездонную темноту неба, с тревожно летящими тучами, и спокойствие, так тщетно разыскиваемое мной прежде, наконец пришло в мое сердце. Сзади послышались легкие шаги, чья-то рука сдернула меня с бортика, заставив встать ногами на твердый пол.

- Поттер, какого черта?

Драко

- Драко, ты только живи… Я с тобой. Даже не думай умирать.

Этот срывающийся голос, теплые руки на моем лице и нежные губы на моих губах. Каждую ночь он приходил ко мне, сводя с ума долгими поцелуями, шептал что-то неразборчиво, и я плавился от его прикосновений. Я хотел увидеть его лицо, но видел лишь размытые очертания.

Я видел и другие сны. В них был я, мои однокурсники и ненавистный всей душой Поттер. Чаще всего это были сны про третий и четвертый курс. Иногда мне снились вообще непонятные сны про будущее, где я учился в какой-то французской аврорской академии, или где я преподавал Зельеварение каким-то подросткам. Я не заострял внимание на этих снах, все еще памятуя о странной сумасшедшей выходке Поттера у нас в Подземельях две недели назад.

Но недавно мне приснился сон, который потом оказался вещим. В нем я получал письмо от отца о том, что Темный Лорд благоволит нашей семье, о том, что Лорд вернул тетю Беллу домой. Я внимательно читал письмо, незаметно скашивая глаза на Поттера. Тот сидел мертвенно бледный и из его шрама потекла тоненькая струйка крови.

На следующий день после этого сна все события в точности сбылись, и я с ужасом смотрел на Поттера, которого выводила МакГонагалл из Большого зала.

- Драко, что пишет твой отец? – Блейз спросил ровным тоном, но я видел, как судорожно он сжал в руках салфетку.

- Моя дорогая горячо любимая тетушка вернулась домой, - сквозь зубы проговорил я, все еще размышляя на тему «Что-то странное происходит со мной и моими снами». Блейз порвал на мелкие клочки жалкий огрызок бумаги в его руках и резко поднялся из-за стола.

Ни на Трансфигурации, ни на Истории Магии Поттер не появился, и я уже начал изнывать от нетерпения. Профессор Бинз рассказывал унылую лекцию о пятой конвенции магов. Я в изнеможении положил голову на руки и прикрыл глаза…

***

Тихий, сковывающий льдом душу голос, звал меня к себе. Я шел через наше поместье в главный зал, сердце колотилось от страха. Я открыл двери и оказался в толпе магов в черных плащах и уродливых масках. Я знал, что среди них есть мой отец.

В середине полутемного помещения на коленях стоял Поттер, дрожа всем телом. На нем была исполосована рубашка, светло-бурая от крови, волосы свалялись, очки были разбиты, но он сжимал зубы и хрипло загнанно дышал, сверля ненавидящим взглядом мага перед ним. Этот маг был воплощением моих кошмаров, с бледно-зеленой чешуйчатой кожей и щелками красных змеиных глаз. Его острые паучьи пальцы держали две палочки, одна из них была хорошо мне знакома – палочка Поттера. Он поднял взгляд на меня и с холодной улыбкой произнес:

- Драко, какое счастье видеть тебя здесь.

Поттер резко обернулся, вскочив с колен, в его лице был дикий животный страх, он с тоской посмотрел мне в глаза, едва слышно выдохнув:

- Пока не поздно, беги.

Я поднял палочку, покачав головой, ответил:

- Я пришел к своему Господину.

Темный Лорд тонко улыбнулся, взмахнув рукой, обернулся к толпе Пожирателей.

- Сегодня я убью Гарри Поттера. На глазах у того, кого он всей душой любит. Никакая любовь не спасет его от моей силы.

Он посмотрел Поттеру в глаза и прошипел:

- Прощай, Гарри. Авада Кедавра.

Я что есть мочи заорал, толкая Поттера с траектории проклятья, зеленый луч пронзил меня прямо в сердце… и я проснулся.

========== Глава 16 ==========

Гарри

Я поднял взгляд на Малфоя, холодея от сладкой радости, волной прокатившейся по всему телу. Он был закутан в теплую мантию, на его шее был плотно повязан слизеринский шарф. Он независимо скрестил руки на груди и сверкающими от едва сдерживаемой злости глазами рассматривал меня.

— Что, Малфой, не спится? — я зашарил по карманам в поисках палочки, с неудовольствием отметив ее отсутствие.

— Какого черта, я спрашиваю, Поттер? Ты что, решил убиться и избавить Лорда от работы?

Я внимательно оглядел его, заметив, как покраснели его скулы, и как нервно он теребит пальцами в тонких замшевых перчатках край шарфа.

— Ты что, следил за мной? — я с неверием смотрел, как он резко отворачивается, что-то прошипев сквозь зубы.

— Нет, просто прогуливался, отдыхал от таких, как ты. Но, видит Мерлин, от тебя не отвяжешься, — он снова вперил в меня ненавидящий взгляд и вдруг проговорил:

— Хватит меня преследовать, Поттер.

— Чего? — мои брови стремительно взлетели вверх, я даже от удивления приоткрыл рот.

— Ты постоянно на меня пялишься. Думал, я не замечаю?

— Ха! Я же должен следить за своим врагом. — моя отговорка прозвучала весьма нелепо, но я не обратил наэто внимания, наслаждаясь моментом единения с Драко. — Малфой, а ты не думал, что у тебя паранойя?

— Что? — пришла очередь Драко удивляться.

— А то, что ты вечно всего боишься. А, не важно. Ты зачем пришел?

Малфой брезгливо поморщился, потом немного помолчал, покусывая нижнюю губу. Я завороженно смотрел на его идеальные губы, и горячая волна прокатилась по всему моему телу. Он поднял на меня прямой открытый взгляд и спокойно сказал:

— Мне снятся странные сны, которые сбываются. Эти сны о тебе.

Я озадаченно нахмурился, внимательно оглядывая Драко, и спросил:

— Каков характер твоих снов?

Малфой словно почувствовал мою серьезность, перестал нервно теребить шарф и начал мерить шагами площадку передо мной, размеренно рассказывая:

— Чаще всего это какой-то бред про учебу или квиддич прошлых годов. Я не обращал на это внимания. Но в последние две недели стала сниться реальная жизнь и даже будущее. Все эти сны сбываются, как бы странно это не звучало. Мне снилось несколько раз, как из твоего шрама течет кровь, и как я получаю письмо от отца. Еще снилось, как ты рассказывал доклад на Защите за несколько дней до того, как это произошло. Все это пустяки…

Он замолчал, резко остановившись, не поворачивая ко мне своего лица, тихо проговорил:

— А вчера на уроке Истории Магии мне приснилось, что тебя…

Драко резко обернулся, замер, вглядываясь полубезумным взглядом мне в глаза, и прошептал:

— Мерлин, не может быть… — краска сошла с его лица, он словно был на грани обморока.

Я сделал быстрый шаг к нему, схватив его за плечи, встряхнул, спросив:

— Что, Драко? Что тебе снилось?

Малфой отвел взгляд, сбросив мои руки с плеч, сухо ответил:

— Темный Лорд попытается тебя убить. Не знаю, когда. Советую тебе быть осторожнее, Поттер. Хоть мне и нет до тебя никакого дела.

Он потер кончиками пальцев переносицу, внезапно севшим голосом проговорил, не глядя на меня:

— Продолжай меня ненавидеть. Это все, что я прошу взамен.

И вышел из башни, оставив меня хватать ртом воздух в одиночестве. Такой отрывистый, эмоциональный Малфой был для меня незнаком, пугал и очаровывал одновременно. И его последняя брошенная фраза эхом звучала в ушах. Я в полнейшем недоумении отправился спать.

Драко

Какой же идиот этот Поттер! Какого черта я ему все рассказал?

Рассказывая ему о своем последнем сне, я внезапно вспомнил слова Темного Лорда, перед тем, как тот бросил проклятие в Поттера: «На глазах у того, кого он всей душой любит». В грудь словно ударили тяжелым сапогом, выбив весь воздух. Все фрагменты мозаики встали на свои места: странные взгляды Поттера, его безумная выходка в подземелье две недели назад, то, как он улыбался, глядя мне в глаза. Он влюблен в меня! Черт побери, ну за что мне эта напасть?!

Я совершенно не собирался предостерегать его от любви ко мне, но какое-то неизвестно откуда взявшееся беспокойство за него против моей воли выдали из моих губ эти слова.

В полном смятении, я пробрался в спальню, и еще долго не мог уснуть.

Комментарий к Глава 16

Глава гипер короткая, но она нужна, чтобы перевести читателя в новый сюжетный поворот.

========== Глава 17 ==========

Гарри

Наступил ноябрь, холода пришли в Шотландию. Каждый день темнело в четыре часа вечера, и ветра разгуливали по темным закоулкам замка, застуживали залы и трепали подолы мантий. Тепло было только в гостиных, спальнях и, как ни странно, в кабинете Снейпа.

Я каждый день просыпался с мыслью, что упускаю кого-то или что-то важное. Тьма, раньше лишь изредка показывающаяся в моей душе, уже успешно штурмовала мое сознание. И лишь цель быстрее расквитаться с Волдемортом оставалась спасительным светом в конце лабиринта моей судьбы.

Три недели я не разговаривал с Драко, даже не смотрел в его сторону. Я знал, что нельзя давать и малейшего повода для Волдеморта подобраться к людям, которых я люблю. А Драко был самым уязвимым среди них. И самым драгоценным.

Три недели я был сосредоточен только на крестражах, детально проработал план и назначил самому себе даты, когда пойду уничтожать три из них. Перстень, диадема и медальон.

***

Снейп был зол, взбешен, и извергал потоки едких комментариев по поводу моей работы, хотя я сделал все идеально. Он нашел к чему придраться – я мешал варево в котле, держа эбонитовую палочку левой рукой. Я обеспокоенно смотрел на него весь урок, и когда все уже разошлись, подошел к его столу и спросил:

- Профессор, что случилось?

Северус поднял изжелта-белое лицо, впившись в меня горящим откровенной ненавистью взглядом, неожиданно ровно ответил:

- Случилось то, что ваш имбе… дорогой крестный вчера сбежал из дома.

«Сириус» - грохнуло у меня в мозгу, и я схватился пальцами в столешницу, наклоняясь ближе к Снейпу:

- Во сколько?

- Рано с утра, как доложил его растяпа-домовик, - Северус поднялся из-за стола, всем своим видом показывая, что мне пора было бы уже уйти. Но я независимо сложил на груди руки, выжидающе смотря на него. Снейп повел острыми даже под плотной мантией плечами, распрямляясь во весь рост, ответил мне тяжелым хмурым взглядом и сухо проговорил:

- Не испытывайте моего терпения, мистер Поттер.

- Хоть что-нибудь известно о том, куда он мог пойти? – я не оставлял попыток вызнать у Северуса всю информацию, но он лишь издевательски повел бровью.

- С какой стати? Я не привязывал на этого идиота следящих заклятий.

Его лицо по-прежнему было бледным, губы посерели, скулы заострились, а нос еще больше стал выделяться на его лице. Он был взволнован, я прекрасно это видел, но не понимал причины его волнения.

- Вы ведь даже не пытаетесь его искать! – воскликнул я, теряя самообладание, снова становясь пятнадцатилетним мальчишкой. – Вы вечно только и делаете, что оскорбляете моих родителей и крестного.

Снейп резко шагнул вплотную ко мне, обдав дурманящим запахом мускатного ореха и скипидара, прошипел прямо в лицо:

- Я с Блэком не в ладах, признаю, и папашу вашего я не перевариваю. Но я никогда не желал оскорбить вашу мать.

Пять долгих секунд мы смотрели ненавидящими взглядами друг другу в глаза, я первый сдался, сделав крохотный шаг назад. Снейп отвернулся, взмахнул палочкой, распахивая дверь, и проговорил:

- Если что-то станет известно, я вам сообщу. А сейчас выметайтесь.

Всю следующую неделю я проходил, как потерянный, постоянно шарахаясь ото всех, кусал губы и плохо отвечал на уроках. Гермиона с Роном как могли поддерживали меня, Джордж и Фред пытались развеселить, но они тоже переживали за Сириуса, и поэтому получалось из рук вон плохо. Дамблдор как на зло уехал в Лондон, видимо, расследовать, куда подевался Сириус.

Мне было тоскливо, я перестал нормально есть, практически не спал, постоянно смотрел в сквозное зеркало и ждал, ждал, ждал…

В воскресение все старшие курсы ушли в Хогсмид. Я забрался на верх Астрономической башни, сел у бортика, согрев взмахом палочки воздух вокруг себя, уткнулся носом в коленки и замер.

- Черт… - прозвучало у меня прямо над ухом тихое шипение, чьи-то руки крепко потрясли меня за плечи. Я осоловело приоткрыл глаза. Яркий свет Люмуса больно резанул по глазам, и я едва смог разглядеть парня перед собой.

- Поттер, где носило твою задницу?! Тебя ищут уже пятый час.

Я с затаенной радостью узнал голос Малфоя, прокашлялся и переспросил:

- А тебе-то что за печаль?

Малфой возмущенно фыркнул, убрал руки с моих плеч и отрывисто проговорил:

- Знаешь, мне было бы не особо здорово, если бы тебя похитил Темный Лорд.

Я поднялся на ноги, слегка пошатнувшись, вгляделся в лицо Драко. Он был бледным и критично оглядел меня с ног до головы:

- Мерлин, ты с ног валишься! Ты когда последний раз ел?

- Кажется, в субботу утром.

- Сейчас десять вечера воскресения! – Малфой что-то еще шипел мне в укор, брезгливо взяв меня за локоть, быстрым шагом повел вниз по лестницам, через некоторое время приведя к картине, закрывавшей вход в кухню. Пощекотав грушу и дернув за появившуюся ручку, он буквально втолкнул меня в теплое темное помещение, мгновенно озарившееся светом. Я сел за длинный стол посередине и положил лоб на руки.

- Скажи профессору Снейпу, что я нашел Поттера и через пятнадцать минут приведу его к нему, - негромко приказал какому-то эльфенку Малфой, щелчком пальцев отправляя его к Северусу.

- Ешь быстрей, - поторопил меня Малфой, легко усевшись за стол напротив меня. Я с неожиданным зверским аппетитом умял две порции картофельного пюре с ростбифом, запивая горячим пряным какао.

- Почему ты делаешь это? – спросил я у Малфоя, когда мы уже шли в сторону подземелья.

- Делаю что? – переспросил Малфой, смерив меня презрительным взглядом.

- Ищешь меня, потом кормишь. Не говори, что ты просто наткнулся на меня, прогуливаясь.

Малфой неоднозначно хмыкнул, кратко ответив:

- Профессор Снейп тебе все расскажет.

Разумеется, Снейп был в ярости, прямо с порога прошипев мне в лицо:

- Ваши выходки превышают все допустимые границы, Поттер!

Я понуро опустил голову, внезапно натыкаясь взглядом на раскрытую статью Ежедневного Пророка на столе у Снейпа. Статья гласила: «Сириус Блэк оправдан по всем статьям. Питер Петтигрю признался под зельем правды, что он убийца четы Поттеров». Меня словно обухом по голове ударили, я зажал рот рукой, переводя абсолютно шальной взгляд на Малфоя. Тот криво ухмыльнулся и практически с теплотой проговорил:

- Не разорвись от счастья.

Я не отрываясь смотрел в его глаза, и выражение его лица неуловимо менялось. Он не отводил взгляд, сдержанно улыбаясь, и его невозможные глаза смотрели прямо и открыто. И я не мог надышаться до конца этим моментом.

На следующее утро Сириус оказался прямо у порога моей спальни. В новой дорогой мантии, с гладковыбритым лицом и красиво уложенными волосами.

- Гарри! – Я так давно не слышал его голос, не видел его, и кинулся в его теплые крепкие объятия, едва совладав с дыханием от облегчения – второй раз потерять его я не смог бы. – Черт возьми, я так счастлив тебя увидеть.

Сириус что-то бормотал, все крепче обнимая меня, а я не мог сдерживать слезы, душившие меня, тихо разревелся, цепляясь пальцами за вигоневый сюртук. Он тоже плакал, гладя меня по волосам дрожащими пальцами и приговаривая:

- Все хорошо. Все теперь будет хорошо, Гарри, золотой мой.

Я лишь кивал в ответ, задушено всхлипывая. Теперь я верил, что все наладится.

Драко

- Послушай, что-то Поттер в последнее время какой-то совсем чокнутый стал, - задумчиво сказал Блейз, подперев рукой щеку. Он расслабленно лежал на кровати, листая книгу. Завтра мы должны были идти в Хогсмид, где я встретился бы с отцом.

Поттер целый месяц как в рот воды набрал. Не говорил со мной, даже не смотрел в мою сторону. Но в последнюю неделю его будто подменили. Весь дерганный, бледный и осунувшийся, он внушал брезгливое отвращение при взгляде на него, но от чего-то я по-прежнему чувствовал саднящее под сердцем беспокойство. Откуда было это иррациональное чувство я не решался анализировать, но постарался выяснить все, что мог.

- Помнишь, я рассказывал тебе про его сумасшедшего крестного, сбежавшего из Азкабана? Поттер из-за него потерял сон.

- И откуда ты только все знаешь, Драко? – лукаво подмигнув, спросил Блейз, не ожидая ответа, вышел из комнаты.

- Просто Северус любит ругать Блэка.

На следующий день Поттер пропал, так и не увидев супер-скандальной статьи в Пророке.

Я встретился с отцом в Трех Метлах, выслушав его краткий рассказ о новых проектах в Министерстве, аккуратно вызнал, что Блэк действительно оправдан.

- Он вчера притащил за шкирку в Аврорат Петтигрю. Их обоих допросили с Веритасерумом, и вина с Блэка была снята. Наш Лорд ничего не сказал про Питера. Скорее всего, ему сейчас совсем не до него. Важнее уничтожить Поттера.

Отец еще долго говорил о планах Темного Лорда на меня, и как он бы гордился, если бы я согласился добровольно принять метку. Я знал, что меня это рано или поздно ждет, но не решил еще, действительно ли я хочу быть его слугой. Какое-то чувство в груди не давало мне слепо идти на поводу у отца и безумных идей Лорда.

После встречи с отцом я отправился в замок, по дороге натолкнувшись на громко спорящих гриффиндурка Уизли и Грейнджер. Странно, но в душе при взгляде на них появилось какое-то теплое щемящее чувство, и я с некоторым испугом задавил его на корню. Отрывок их разговора был, разумеется, о Поттере:

- Его нигде нет я проверила.

- Ну не мог же он сбежать из школы?

Беспокойство, так тщетно прятавшееся у меня в сердце, взвыло тонким голосом, и ноги сами понесли меня на Астрономическую башню.

При виде его сгорбленной фигуры на меня накатило немыслимое облегчение вперемешку с брезгливым злорадством. Вот Северус ему закатит трепку!

Почему-то дыхание перехватило от наивного сонного взгляда его глаз, и от хриплого голоса пошли мурашки по телу. Но я вновь с привычной усталостью удушил в груди это чувство.

Ночью мне снова снился черноволосый зеленоглазый незнакомец, огромный дракон с черно-зеленой чешуей и полет в пропасть.

========== Глава 18 ==========

Гарри

Сириус ходил из одного угла комнаты в другой, все время поглядывая на меня цепким внимательным взглядом. Я сидел в кресле, забравшись с ногами, и дописывал завещание на идеально белом пергаменте высшего качества. На столике у кресла лежали сургуч, спички и перстень с гербом Поттеров, который я достал из нашего фамильного хранилища.

- Расскажи еще раз, что ты собираешься сделать? – прокашлявшись, в который раз спросил Сириус.

- Мы с тобой проникнем в сейф твоей дражайшей кузины, возьмем чашу Хаффлпафф и уничтожим при помощи адского огня. Что тут сложного?

- Абсолютно ничего.

Сириус замер, не сводя с меня взгляда, на его лице застыло выражение «Ты идиот, Гарри».

- Ну, что еще я тебе должен рассказать, чтобы ты мне поверил? – я мигом вспыхнул, неаккуратно откладывая пергамент и отвечая таким же упрямым взглядом. Сириус всплеснул руками, снова заводясь:

- Это опасно! Тебе всего пятнадцать! («Шестнадцать через неделю!» - возмущенно вставил я.) В конце концов, какого черта ты рассказал об этом Снейпу?!

- Так ты… - я удивленно вздернул брови, всем корпусом оборачиваясь к Сириусу, про себя поставив галочку вернуться к этому разговору, спросил:

- Ты из-за Снейпа так бесишься? Да брось, серьезно? – я расхохотался, глядя на багровеющее лицо крестного.

- А что?! Ты ему доверяешь больше, чем мне! Это неправильно. Я узнал об этом безумном плане только через день после Снейпа! Я же… Черт…

Сириус устало рухнул в кресло напротив, потирая ладонями лицо.

- Почему меня это так волнует? – пробурчал Сириус, взмахом палочки призывая к себе графин с виски. Я грозно свел брови на переносице, не глядя, уничтожил жидкость. Сириус взвыл, с треском разбивая графин об пол.

- Гарри! Это был дорогущий Регал 24! Ты в своем уме?!

Я лишь повел рукой из стороны в сторону, хмыкнув, и продолжил писать. Через полчаса я закончил. Все это время Сириус обиженно вздыхал, шумно перелистывая страницы «Ведьмочки Амстердама» - такого откровенного порно-журнала я не встречал даже у магглов. Я приосанился, бросив мимолетный взгляд на Бродягу, сказал:

- Давай я тебе зачитаю, - тот заинтересованно кивнул, и я начал.

«Одна тысяча девятьсот девяносто пятый год, двадцать третье июля.

На случай моей скоропостижной смерти я оставляю сей завет:

Карту Мародеров я отдаю сэру Сириусу Ориону Блэку, чтобы он помнил о лучших годах его жизни.

Мантию-невидимку я отдаю профессору Северусу Тобиасу Снейпу, чтобы он смог передать ее моему ближайшему родственнику. Если же такого не найдется, пусть мантию хранит род Снейпов.

Метлу «Молния» отдаю мистеру Рональду Биллиусу Уизли, чтобы он помнил, что таланту нужен смелый рывок.

Библиотеку, собранную за годы жизни, передаю мисс Гермионе Джин Грейнджер, чтобы она нашла ей лучшее применение, чем это сделал я.

Личный дневник, думосбор и палочку я отдаю мистеру Драко Люциусу Малфою, чтобы он смог завершить то, что не смог начать я.

Одну четверть средств в фамильном хранилище я отдаю роду Уизли.

Одну восьмую средств я отдаю Северусу Тобиасу Снейпу на создание своей сети лабораторий зелий.

Оставшуюся часть разделите поровну между больницей святого Мунго, школой Хогвартс и личным сейфом Драко Люциуса Малфоя.

Так же, к завещанию прикрепляю письмо, которое можно будет открыть лишь в две тысячи втором году.

Подпись: Гарри Джеймс Поттер».

Сириус долго молчал, переваривая услышанное. Потом прочистил горло и тихо проговорил:

- Подростки так не пишут.

- Мне просто было у кого учиться, - ответил я, слабо улыбнувшись.

Мы просидели в молчании еще несколько минут.

Я вспоминал, как прошел этот год.

***

Декабрь был таким же тихим и скучным, как ноябрь, что не было удивительным, потому что Малфой снова начал избегать меня. Я полностью погрузился в осуществление плана по уничтожению крестражей, каждый вечер советуясь с Сириусом. Он был единственным (креме профессора Снейпа, разумеется), кто знал все об осколках души Волдеморта. Я не смог не рассказать ему, потому что нуждался в поддержке близкого человека. Я чувствовал, что осознание себя снова пятнадцатилетним оказалось пагубным для моей выработанной годами выдержки и способности трезво рассуждать. Поэтому я снова видел мокрые сны.

О, боги…

Это было одновременно унизительно по отношению к самому себе и невероятно приятно. Я буквально источал на всех вокруг потоки тестостерона. Гермиона предложила выплескивать свою буйную энергию в учебу, а Рон как не кстати завел речь о дополнительных занятиях по защите. Поняв, что вскоре они придумают Отряд Дамблдора, я с легкостью отдал управление в их руки.

Какого было мое удивление, когда я увидел в нашей гостиной с независимым видом сидящих Панси Паркинсон, Блейза Забини и еще нескольких неизвестных мне личностей с их факультета.

- Поттер, - кивнула мне Панси, сложив руки на груди. И тут я понял, что уже никогда не вернусь к тому прошлому, которое должно было быть в этот момент моей жизни.

Остальные члены ОД сидели здесь же, с недоумением разглядывая слизеринцев.

- Я не нашла более подходящего места для того, чтобы собраться в первый раз, - как будто извиняясь, проговорила Гермиона, посмотрев на Рона.

- Предупреждая ваши вопросы по поводу нашего нахождения в этом неприятном месте: нас пригласила Грейнджер, - тихо проговорил Забини, стреляя внимательным взглядом в Рона. Тот обезоруживающе поднял руки, ответив:

- А я что? Она моя девушка, я уважаю ее решение, змей темнокожий.

Забини возмущенно выдохнул, но совладал с собой и отгородился от Уизли щитом из полного игнорирования. А я лишь кивнул, поймав одобрительный взгляд Гермионы, улыбнулся ей и начал первое собрание.

- Как мы все знаем, наш преподаватель по ЗОТС не внушает никакого доверия и уважения своим способом обучать защите, потому нами было принято решение собрать всех желающих научиться элементарной боевой магии. Ребята из Слизерина – позвольте выразить мое искреннее сочувствие по поводу недавнего инцидента в Азкабане. Никто из здесь присутствующих никоим образом не станет использовать ваши несчастья в качестве насмешек или издевок над вами, - все слизеринцы коротко кивнули, немного расслабившись. Я продолжил:

- Поскольку мне не раз приходилось участвовать в серьезных передрягах, я взял на себя смелость взять руководство над нашей командой. Как, кстати, мы решили называться? – я обратился к Гермионе, но она пожала плечами.

- Давайте сначала обсудим условия этой компании, - подал голос Захария Смит, и я со странным теплым чувством вспомнил про наши с ним терки на пятом курсе. Все-таки тогда мне казалось все гораздо ужаснее, и я не видел выхода из своего положения. Сейчас все стало совсем иначе, поэтому я кивнул Гермионе и сел в кресло.

- На этом пергаменте каждый из нас напишет свое имя, тем самым обязуясь хранить тайну о нашей компании.

Даже слизеринцы без особых возражений расписались на пергаменте. Я прочитал их имена:

Панси Паркинсон

Блейз Забини

Теодор Нотт

Трейси Дэвис

Одрак Ля Фойм

Последнее имя меня немного насторожило. Я вгляделся в последнего неприметного на вид паренька лет четырнадцати. Он прищурился, с брезгливым выражением осматривая всех вокруг. Мне был до боли знаком этот взгляд, и я расхохотался, вспомнив, что Драко так подписывался под письмами шутливого характера.

- Малфой, я знаю, что это ты, сними иллюзию, - я одним движением палочки стер последнее имя, не переставая хохотать. Рон выпучил глаза на внезапно появившегося на месте невзрачного коротышки высокого светловолосого слизеринца. Малфой вздернул бровь, независимо складывая руки на груди и шипяще произнес:

- А что мне оставалось делать? Я же должен быть в курсе планов моего врага.

- Ой ли! – я язвительно улыбнулся ему в лицо. – Так бы и сказал: «Гарри, мне нужна твоя помощь и защита».

Малфой внезапно вполне дружелюбно ухмыльнулся, спокойно ответив:

- Тут кое-кому гораздо нужнее помощь, Поттер. Причем необязательно твоя.

Все в полном удивлении разглядывали нас двоих. А я не мог оторвать взгляда от его ухмылки.

Гермиона мягко потеребила меня за рукав, предложив продолжать. Я прокашлялся, бегло рассказав про условия нашей команды, предупредил, что необходимо придумать нам название и раздал связанные Протеевыми чарами галлеоны. Малфой, как всегда, что-то недовольно пробурчал, но, в целом, все было прекрасно.

Одно было плохо – теперь я не смог спокойно спать.

***

- Ты смотри, как Малфой вырядился! – Рон с удивлением присвистнул, сжимая руку на моем плече.

- Полегче Рон, а не то я решу, что ты в него влюбился, - Гермиона шутливо взлохматила волосы на затылке у Рона, и тот лукаво подмигнул ей, проговорив шепотом:

- За меня это уже сделал Гарри.

Я страшными глазами просверлил в Роне дыру, нервно поправляя пиджак. Драко и в правду выглядел как сказочный принц в бархатном костюме, высоких сапогах на шнуровке и в изумрудном, расшитом серебряными узорами плаще. Он вел под руку Панси Паркинсон в удивительно хорошо смотрящемся на ней темно-сером платье с мерцающими звездами.

- Правда она хороша? – с придыханием сказал Ли Джордан, окидывая жадным взглядом Паркинсон. Та, будто услышав его, повернулась к нему, послав благосклонную улыбку. На щеках Ли расцвел румянец, он картинно ухватился за правую сторону груди, прошептав:

- Ах, сердце мое, что ты со мной делаешь…

Фред и Джордж пришли на бал с Кэтти и Анджелиной, весело смеясь над воздыханиями Ли.

- Джо, сердце слева, - прыснув от смеха, сказала Гермиона. Ли махнул рукой на ее слова и направился к столу Слизерина.

Я пришел с Полумной, но ее уже кто-то из рейвенкловцев увлек танцевать, и мне было скучно. Я бросал мимолетные взгляды на Малфоя, потягивая пунш и размышляя на тему «как мы дошли до жизни-то такой». Рон увлеченно болтал с Ноттом о Пушках Педдл – к слову, эти двое внезапно сдружились, причем связующей их темой стал, как ни странно, надоевший Малфой. Об общей любви к Пушкам они узнали не так давно и оба не подали вида, что были приятно удивлены. Слизеринцы поголовно зауважали Гермиону, когда она рассказала про то, как мы искали философский камень, и как она помогала мне с василиском, и про другие наши приключения. По какой-то немыслимой причине факультеты в кои-то веки стали дружелюбно общаться между собой. Я думал, что все дело в том, что война на пороге, давно пора зарыть топор войны и сплотиться против общего врага, но что-то мне подсказывало, что это Магия Двух Душ умиряет ненависть в душах ребят.

Правда, Малфой был все так же отстраненно холоден ко мне.

- Так и будешь страдать от тоски, или пригласишь меня? – раздался над ухом мелодичный женский голос. Чжоу выглядела изумительно хорошо в темно-синем платье. Я учтиво предложил ей руку, и через секунду мы кружились в медленном вальсе. Она молчала, не отрывая взгляда от меня. Ее густые черные волосы волной рассыпались по оголенным плечам. Я уверенно вел ее между вальсирующих пар, ни на секунду не отвлекаясь от рассматривания Малфоя неподалеку. Мы танцевали так гармонично, что я практически не замечал, что стою на полу. Чжоу сняла свою руку с моего плеча, мягко взяв пальцами мой подбородок, повернула мое лицо к себе.

- Я здесь, Гарри.

Я ухмыльнулся, проговорив:

- Извини.

- Я… Чем тебе насолил Малфой? – ее тон был скучающим, но я увидел в ее глазах искру интереса.

- Почему ты спрашиваешь? – я ответил вопросом на вопрос, изогнув бровь. Она изящно передернула плечиками, сбрасывая прядки за спину.

- Ты не сводишь с него глаз. И взгляд у тебя такой тоскливый… обреченный, - она буквально прошептала последние слова, еще внимательнее вглядываясь в мое лицо. – Ты… любишь его?

Ее лицо залил нежно-розовый румянец, она комкала в пальцах мантию на моем плече. Я нахмурился, мой голос резко стал ниже, я ответил, наконец встречая ее взгляд;

- Ты не представляешь, насколько.

Она мертвенно побелела, резко останавливаясь, не взглянув на меня, выбежала из зала, по дороге снеся несколько человек.

Панси Паркинсон, в этот момент танцевавшая с Джорданом, что-то прошептала ему и выбежала вслед за Чжоу. Малфой, сидевший за столом Слизерина, внезапно посмотрел в мою сторону, как-то глупо ухмыльнувшись, поболтал в воздухе рукой и развратно облизал губы. Я, совершенно ничего не понимая, посмотрел на него внутренним зрением. Это был Блейз Забини под оборотным зельем. Оглядевшись вокруг, я заметил как ни в чем не бывало сидящую Чжоу, только уже в другом платье, в конце зала. Она на меня посмотрела без интереса и продолжила говорить с каким-то рейвейнкловцем.

Догадка пронзила мой мозг, и я быстрым шагом покинул зал, уже в дверях доставая карту Мародеров. По коридору недалеко от сюда быстро двигались два имени: Панси Паркинсон и Драко Малфой.

Драко

- Нет! Я не стану наряжаться в тебя, Драко! – Нотт едва сдержался, чтобы не перейти на фальцет, сверкая глазами. – Это ничем хорошим не закончится.

- Тео, это очень важно для меня, - сквозь зубы проговорил я, одарив его уничтожающим взглядом.

- Да не влюблен он в тебя, успокойся, - закатив глаза, простонал Блейз. Панси, до этого молча слушавшая нашу перепалку, подала голос, меланхолично подпиливая ногти:

- А я уверена, что влюблен. Тем более, что сны Драко это подтверждают.

Я благодарно ей кивнул, снова шипя на Нотта:

- Не сделаешь этого, я расскажу всей школе, что ты целовался с Уизлеттой.

Нотт свел брови к переносице, тихо проговорив:

- Не смей так ее называть. Теперь тем более не сделаю.

- А ты, Блейз?

- Почему бы и нет? – Забини шутливо подмигнул Панси. – Наконец, узнаю, где у тебя та милая родинка, о которой вещала Пэнс недавно.

Я злобно на него посмотрел, попытался уломать Нотта:

- Ну, Тео, этот извращенец еще не дай Мерлин с моим телом сотворит что-нибудь!

Нотт был непреклонным, демонстративно закрывшись книгой.

Последний месяц был для меня катастрофически сложным испытанием. С какой-то радости, Панси послушала Грейнджер и позвала нас на дополнительные занятия по ЗОТС в Гриффиндорскую башню. С самого начала затея была провальной, потому что я знал, что всем этим будет заправлять Поттер. И то, что у нас сложились вполне себе такие дружеские отношения, не меняет того, что я все еще его враг. Или сын главного врага. Он же ненавидел меня еще в сентябре!

***

Когда странного вида домовик появился в переполненной гостиной львов, я сразу же его узнал, с радостным удивлением поприветствовав его:

- Добби? Ты ли это? Я так рад тебя видеть!

Домовик широко распахнул и без того огромные зеленые глаза, бросился ко мне и расплакался, обнимая мои колени.

- Мастер Драко! Вы живы и здоровы, как Добби счастлив! Добби никогда не забудет доброты мастера к эльфам.

Все ребята в гостиной в полнейшем удивлении смотрели, как я обнял Добби в ответ, улыбаясь.

- А я думал, он их расчленяет и хоронит на заднем дворе своего замка, - пробурчал Рон, и я ответил ему, все еще не понимая, почему Уизли не вызывает у меня ни малейшего чувства брезгливости:

- Есть даже кодекс обращения с прислугой. Мы ценим их труд, поэтому относимся с долей уважения. Возможно, некоторые чистокровные семьи позабыли, что магия Эльфов намного древнее и могущественнее нашей, поэтому и позволяют себе обращаться с ними, как хотят. Но я помню, как Добби не раз спасал меня, используя невероятное колдовство.

Ребята слушали меня, раскрыв рты. Я посмотрел на широко ухмыляющегося Уизли – и снова это теплое чувство родства… Что за черт?! Хотя, если судить по воспоминаниям из бредо-сна, я с ним сдружился. Бр-р-р. Я и Уизли - друзья? Ха! Да ни за что.

Хотя…

Поттер все время молчал. И даже когда Добби рассказал про Выручай-комнату, он и бровью н повел, что удивлен. Он был непривычно задумчив, все время стрелял глазами в мою сторону, потирал шею и прятал глаза, когда я смотрел на него в ответ. Что-то явно было не так. Я снова вспомнил слова Лорда в своем сне про то, что Поттер «умрет на глазах у любимого». Им не мог быть я, ведь так?

Но Поттер опровергал все мои рассуждения о своих болезнях и обычном сумасшествии. Этот чертов придурок вел себя, как влюбленный идиот, что не было для него особо необычным, но все равно, по отношению ко мне эти взгляды и вздохи смотрелись как минимум комично и как максимум пугающе.

Я задумался. А что я чувствую к Поттеру? Я был полностью уверен, что не люблю его. Предмет моих чувств каждую ночь являлся в моих снах, пытая нежностью и взбудораживая загадочностью. Я вглядывался в лица парней вокруг меня, но не находил и проблеска тех черт. Ни у кого из них не было потрясающе шелковистых длинных черных волос и низкого сексуального голоса.

Поттер. Везде один Поттер, да что же это?

***

Наши совместные занятия по ЗОТС вел кто? Поттер.

Причем делал он это настолько виртуозно, со своим подходом к каждому ученику, что мне даже оказалось, что он уже где-то этому учился и преподавал. Но это был бред моего, в последнее время, сумасшедшего сознания.

- Экспеллиармус требует вашей фантазии и эмоциональной энергии. Вы должны представить себе, как палочка невидимой рукой вырывается из пальцев противника и летит к вам, при этом ваше желание заполучить его палочку должно быть мощным и всепоглощающим.

Он посмотрел на то, как Блейз вырвал палочку из рук Лавгуд, и одобрительно кивнул. Я ухмыльнулся Блейзу: раньше у него никак не выходило это заклинание. Пусть теперь попробует не признать, что Поттер хороший учитель.

Поймав себя на мысли, что внимательно разглядываю Поттера уже битых десять минут, я отвел глаза, сосредоточившись на одной из Патил. Она сверкнула глазами, четко выговорив заклинание, но я был быстрее, со свистом выхватив ее палочку. Она дерзко ухмыльнулась, перехватывая на лету брошенную мной ей палочку, и вежливо наклонила голову, признавая поражение.

Лонгботтом нелепо махал руками, не умея обращаться с палочкой ни в какую. Поттер и Грейнджер бились над ним, но без успешно. Я видел, что парнишка очень страдает от своей никчемности, и почему-то совершил самый странный поступок в моей жизни.

- Ты просто не так делаешь, - сказал я, глядя в его широко распахнувшиеся серые глаза. Похоже, меня он тоже боялся. Ну и дурак.

Я тяжело вздохнул, вынимая из его дрожащих пальцев палочку, взял его ладонь, прочертил медленно линию заклинания. Лонгботтом сипло дышал, не поднимая глаз, кивал на мои тихие увещевания.

- Сперва резкий взмах вправо, как будто отсекаешь росток Дьявольского силка. Потом рывок вверх и вперед, словно вырываешь мандрагору из горшка. При этом представляй, как палочка противника выскальзывает из пальцев и несется к тебе. Все понятно?

Лонгботтом отрывисто кивнул, залившись краской смущения, пробурчал:

- Спасибо, Малфой.

Через десять минут все уже поздравляли Невилла с первым в его жизни разоружением противника. А я тихонько посмеивался в стороне, снова заглядываясь на Поттера. Он был неприлично счастливым, улыбался во все двадцать восемь зубов, сверкал глазищами и крепко обнимал Лонгботтома. Я хмыкнул про себя, покидая Выручай-комнату практически последним. Впереди был Рождественский бал…

========== Глава 19 ==========

Гарри

Я бежал сломя голову по коридору третьего этажа. Впереди слышались звонкие удары каблуков по мраморным плитам, шорох юбок и срывающийся голос Малфоя. Он на ходу что-то говорил Паркинсон, и та отвечала размеренно, успокаивающим тягучим голосом.

Завернув за угол, я обомлел от открывшейся картины. Растрепанный и растерянный без меры Драко сидел на полу в облаке синего шифона и атласа, с бриллиантовым колье на шее, а рядом с ним присела Паркинсон в переливающемся всеми оттенками серебра платье, обнимая его за плечи, что-то тихо втолковывала.

- Мой хороший, мой самый лучший, самый сильный Дракон, - услышал я отдельные слова. Голос Панси лился мягкой волной, успокаивая низкими обертонами и мерным ритмом. – Не бойся этого чувства. Просто дыши им. Взлети над пропастью.

Драко дрожал всем телом. В свете луны его волосы казались совсем белыми, и подвески в волосах нежно позванивали.

Он был ошеломительно прекрасным. И я больше не смог держать себя в руках.

Панси заметила меня сразу, сильно побледнев, привстала, как будто заслоняя своим телом Малфоя.

- Не надо, - одними губами прошептала она, но под моим взглядом сникла, смирившись, и бесшумно ушла, напоследок бросив на меня предостерегающий взгляд.

Я рухнул на колени рядом с Драко, не решаясь к нему прикоснуться, слушал его неровное быстрое дыхание и чувствовал, как нагревается воздух между нами от слияния нашей магии.

- Драко, - едва дыша, позвал я.

Он резко распахнул глаза, немигающим взглядом встречая взгляд моих умоляющих глаз.

- Ты счастлив, Поттер? – хрипло шепнул он, лихорадочно шаря глазами по моему лицу, рукам, телу, все время возвращаясь взглядом к моим глазам. Он весь напрягся, упираясь спиной в стену, будто пытаясь стать частью многовекового монолита крепости.

Я отрицательно покачал головой, прошептал в ответ:

- Я несчастен без твоей любви, Драко.

Он резко поменялся в лице, схватился сведенными судорогой пальцами за лацканы моей мантии, приблизив свое лицо к моему, прошипел:

- Ну почему именно я, Гарри? Почему тебе нужна моя любовь? Что во мне такого, без чего ты не можешь?

Я задохнулся, вглядываясь в его такие близкие бездонные глаза, нерешительно коснулся его волос, заправляя прядь за ухо, ответил:

- Ты – все, что у меня было и есть. Я не могу жить… без тебя.

Мой голос вконец сорвался, заглушенный болезненным всхлипом. Я страшно нечеловечески скучал по нему.

Драко все так же неровно дышал, уже не отводил своих глаз от моих. Он немного расслабил пальцы, проводя линию от моих раскрытых ключиц к подбородку, легонько коснулся большим пальцев губ и вдруг резко притянул меня за шею к себе, буквально впечатываясь в мои губы поцелуем.

Мир вокруг нас замер. Я забыл, как дышать. Его губы смяли мои, язык, горячий и влажный, ворвался в глубину рта, он что-то тихо простонал, прижимаясь ко мне всем телом, крепко и самозабвенно целовал. Было ясно, что этого он хотел так же сильно, как я.

Я растворился в его поцелуе, в страстных и одновременно неловких касаниях языка, в тихих стонах, во всем нем.

Шелк струился под пальцами, подвески нежно позванивали и Драко меня целовал.

Мы просидели так очень долго, за окном уже начал заниматься рассвет. Драко не отпускал меня от себя, все время обнимал и рассказывал свои бесчисленные сны, постоянно замолкая на середине фразы, чтобы прижаться своими губами к моим и целовать. Было так хорошо и впервые за долгое время спокойно на душе.

Все прекрасное слишком быстро заканчивается.

- Гарри, извини, что отвлекаю, но Темный Лорд у границ Хогсмида.

Голос Рона был непривычно сухим. Он все еще был одет в шикарный костюм песочного оттенка, который ему подарила Гермиона на Рождество, но в руке он сжимал палочку наизготовку.

Драко мгновенно вскочил на ноги, невербально призывая одежду, за секунду переоделся, а платье отправил в подземелья взмахом палочки. Вся нежность и страсть ушли из его лица, он уже был готов сражаться.

Я несколько опешил, не сразу соображая из-за развороченных в розовый кисель мыслей, не сводил взгляда с сосредоточенных глаз Драко. Он озадачено нахмурился, ехидно протянул:

- Поттер, Волдеморт у порога, ну? – в его глазах сверкнула задорная усмешка. Я потерянно запустил руку в волосы, прочищая горло, сипло ответил:

- Надо позвать Орден.

Рон закатил глаза к потолку и сказал:

- Все уже оповещены. Одни вы тут… этим заняты, - его бледное лицо окрасил легкий румянец, и я даже порадовался, что он немного отвлекся от страха. Я схватил за руку Драко, встретив его вспыхнувший волнением взгляд и аппарировал к воротам в Хогсмид.

- Не перестаю тебе удивляться, - тихо шепнул он прямо мне на ухо, опаляя дыханием шею. Я непроизвольно вздрогнул, все еще никак не привыкнув к такому близкому и напряженному Малфою.

- С чего это? – невнятно буркнул я, обшаривая взглядом местность. Драко слегка нервно дотронулся до моей щеки, проведя пальцами по лбу там, где алел раскрывшийся и кровоточащий шрам.

- Ты аппарируешь внутри школы. Это даже профессорам не позволено.

Я так же невнятно хмыкнул, что-то соврав насчет разрешения директора, снова аппарируя с Драко к дверям «Кабаньей головы». Слышались приглушенные расстоянием и стенами крики людей, пахло гарью и запахом паленой плоти. Над Хогсмидом огромной черно-зеленой как будто масляной тучей расплылась метка Темного Лорда. Повеяло могильным холодом и запахом болотной тины. Волдеморт призвал дементоров. Драко потрясывала легкая дрожь, но он ничем не показывал, что ему страшно. Его рука сильно сжала мою ладонь, он приостановился, оборачиваясь ко мне, провел пальцами по моей шее, поймал губами мои губы, осторожно и медленно целуя, словно прощаясь. Я улыбнулся как можно более ободряюще, обнял его, проговорив:

- Мы не умрем сегодня. Я точно знаю.

Драко вдохнул глубоко и снова зашагал, держа палочку наготове. Мы подошли к главной улице. Вокруг кипела битва, постоянно кричали люди, чувствовался запах крови, и дым стелился по земле, неприятно щипля глаза. Мы одновременно закашлялись, Драко наслал на себя и на меня заклятие Головного Пузыря, и дышать сразу стало легче. Я внутренне сконцентрировался на ощущениях Драко и его чувствах, давая своей любви свободным потоком окутать Драко радужным светом и напитать его силой. Малфой с восторгом взглянул на меня, перебирая пальцами по палочке, поднял руку. На его ладони заплясал зеленый огонек, все возрастая. За его плечами начали материализоваться стальные крылья, и он слегка воспарил над землей.

- Нихрена себе, - ничего более вразумительного Драко произнести не смог, с воинственным кличем взлетая над битвой. – Поттер, я могу летать!

- Сейчас не время радоваться, - рыкнул я, перекрывая голосом шум битвы, и взлетел сам, посылая во все стороны струи своей огненной магии. Мы видели вспышки заклятий и черные мантии Пожирателей. Я как следует вобрал воздух в легкие, резко дунул, затушив везде огонь и разогнав дым. Люди на земле вскинули головы, прекратив сражаться на мгновение, но тут же снова начали биться, еще более ожесточенно. Я увидел в толпе мелькавших ребят из ОД, через Протеевы чары посылая им сообщение об отступлении. Через пару минут на площади остались только Пожиратели и Авроры, исступленно сражающиеся между собой.

Драко сплошными тугими струями одного за одним поражалпротивников, при этом зловеще ухмыляясь.

Мы побеждали, теснили их к границам Хогсмида, но все равно беспокойство гнездилось в моей душе.

Внезапно, среди черных и красных мантий возник ярко-зеленый луч, пронесшийся между нами. И я увидел Волдеморта. Он был мертвенно бледным, на голову ему был накинут капюшон. И его змеиный нос отчего-то стал вполне человеческим. Он широко улыбался и смеялся страшным ледяным смехом. Я потерял контроль над разумом, прокричав Драко:

- Нужно покончить с ним!

Драко схватил меня за рукав рубашки, заорав в ответ:

- Ты еще не уничтожил все крестражи, Гарри!

Я в полнейшем удивлении смотрел в его стального цвета глаза, спросил:

- Откуда?..

- Я видел это во снах.

Волдеморт взмахнул палочкой и произнес какое-то проклятие. Я почувствовал, как что-то холодное окутывает мои крылья, утягивая вниз. Рядом Драко громко вскрикнул от боли, выгибаясь всем телом. Крылья с тихим шорохом исчезли, я схватил его за руку, и мы камнем упали вниз прямо в лапы Пожирателей.

Последнее, что я помнил были жадные глаза Волдеморта и его дрожащая ледяная ладонь на моей щеке.

А потом я потерял сознание.

Драко

Все было так, как в моих снах. Бесчувственного Поттера протащили, словно куклу, сквозь созданный Волдемортом портал, бросив его в камеру, и меня, вслед за ним. Очень сильно саднило спину, будто вырезали часть кожи и лопаток. Страшный, весь в шрамах мужчина в порванной черной мантии пнул меня сапогом и плюнул на щербатый пол, прошипев сквозь зубы:

- Недолго тебе осталось, откормыш чистокровных.

Я задохнулся от удара в многострадальные ребра, пытаясь научиться заново дышать, даже не смог ничего ответить, лишь подполз, оскальзываясь, к Поттеру, рухнул рядом с ним, обнимая его.

Пожиратель посверлил нас злобным взглядом, что-то резкое бросил на незнакомом мне языке и скрылся в темноте тоннеля.

- Гарри, - сипло простонал я, сам от себя не ожидав такого просящего тона. – Поттер, твою мать, очнись!

Гарри лишь рвано вздохнул, так и не приходя в себя. Я крепче прижался к нему, отдавая свое тепло, быстрыми поцелуями прошелся по его лицу, размазывая губами и пальцами кровь, крупными каплями катившуюся из шрама. Из кончиков пальцев по моему желанию заструилась вода, омыв его лицо и напитав сухие растрескавшиеся губы. Он открыл слипшиеся от крови ресницы, как-то потерянно огляделся, приподнимаясь на локтях.

- Мда, не так я рассчитывал провести с тобой первое свидание, - буркнул я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Палочки у нас отобрали, но я чувствовал, что могу пользоваться простенькой магией без нее. Починив и очистив одежду, я пригладил волосы и оглянулся на Поттера. Тот проходил вдоль камеры, прощупывая стены, искал тайный ход или скрытую дверь. Его поиски не принесли результата, и он снова уселся рядом со мной на кушетку, которая подпирала стену здесь не один век.

- Похоже, про нас просто забыли, - уныло протянул Поттер. Его взгляд потух, на лице застыло выражение боли – его шрам, наверное, адски болел.

- Мы должны выбраться отсюда, - уверенно произнес я, слегка толкая безвольно поникшего Поттера плечом.

Он поднял на меня глаза, мягко улыбнувшись, зарылся пальцами в мои волосы, поглаживая кончиками пальцев кожу.

- Я рад, что ты со мной. Хоть и не помнишь ничего, что мы пережили.

Я привычно закатил глаза к потолку, цепляясь за рукав его рубашки, проворчал:

- Разве тебя не устраиваю я такой?

Поттер лишь загадочно пожал плечами, и в глазах у него всплеснулась грусть. Я осторожно притянул его к себе, убаюкивая в объятиях, уложил нас на узкую кушетку, согревая своим теплом.

Время тянулось бесконечно долго…

========== Глава 20 ==========

Гарри

Камера была не похожа на ту, в которой нас с Роном держали во время наших поисков крестражей на седьмом курсе. Здесь было кристально чисто, широкое зарешеченное окно уходило под самый потолок. Мы словно сидели в бывшей клетке для тигра или еще какого-то большого животного.

Я сразу понял, что мы в Малфой-меноре. Сильная аура древнего замка, не смотря на явную недоброжелательную настроенность, подпитывала меня магией.

Малфой был на удивление спокойным. Когда он смотрел на меня в его глазах вплескивались такие эмоции, которых даже «мой» Драко из будущего не показывал. Он был немного смущен, ведь это был его первый опыт с парнем, но тем не менее ему страшно понравилось меня целовать, он явно хотел большего, но сейчас было не время и не место. Тем более, я старался не забывать о том, что ему, черт побери, все еще пятнадцать! При этом, он открыл для себя мощь Магии Двух Душ, что тоже могло повлиять на его мировосприятие.

Утро наступило быстро. Мы проспали всю ночь, обнимаясь, Драко уже не цеплялся за меня, как за спасательный круг, а наоборот, вел себя очень по-взрослому. Он оттер мое лицо от крови и дал напиться, огрызался на охранника, когда тот пришел с двумя плошками овсянки и чарками с водой. Охранник очень злобно смотрел на нас, не ответив ни слова на тирады Драко, ушел.

Каша была невероятно вкусной, может быть, потому что мы были голодными, а, может быть, эльфы расстарались ради нас. На дне миски Драко лежал металлический ключ и кольцо с гербом Малфоев. Драко широко распахнул глаза, улыбнувшись, прошептал:

- Отец поможет нам выбраться.

Сердце забилось быстрее, я осторожно огляделся. В коридоре было пустынно, никакие звуки не проникали сюда. Драко с помощью воды очистил кольцо, тут же надел его на указательный палец. Внезапно его глаза почернели, он одеревенел и ровно проговорил:

- Санктимониа винсет семпер*.

Он поднялся на ноги и вышел из камеры, легко толкнув задвижку. Даже не обернувшись на меня, он дошел до конца коридора и исчез в дверном проеме.

Я не сразу очнулся от потрясения, вскочил, несколько раз оскользнувшись на луже пролитой воды из чарок, выбежал вслед за ним.

Дверь из тюрьмы была приоткрыта, за ней была гробовая тишина. Я чутко прислушался, выходя в полутемный коридор. Солнце едва пробивалось сквозь тяжелые портьеры, портреты не шевелились. Ни дуновения ветерка, ни живой души. Сердце бешено колотилось, я постарался успокоиться, глубоко вдыхая и выдыхая тягучий спертый воздух.

Я толкнул огромные двери, и в глаза тут же ударил яркий солнечный свет. Это был главный зал Малфой-менора. Огромные стрельчатые окна от пола до потолка, хрустальные люстры и зеркала отражали свет сотней граней.

По стенам выстроились люди в дорогих черных мантиях и черных атласных масках на лицах. Я никого из них не узнал. В конце зала, на возвышении стоял трон, на котором восседал никто иной, как Том Реддл собственной персоной, в роскошном черном облачении, струящемся смолянистыми волнами, словно цвета разводов нефти на воде. Справа от него был мертвенно бледный Снейп, с бесстрастным выражением на лице. По левую сторону был Люциус, слишком крепко сжимая пальцами трость.

Стояла гробовая тишина.

Лорд поднялся, шелестя одеждами. Его глаза были ярко-карими, нездорово блестели. На его идеальном лице не было ни морщинки. Он сверкнул белозубой улыбкой, широко поведя рукой, тихо произнес:

- Добро пожаловать, Гарри.

Ужас липкой судорогой прокатился по моему телу. Передо мной стоял самый жуткий кошмар всей моей жизни. Но я упрямо тряхнул волосами, слегка поклонившись, хрипло прошептал:

- Милорд, рад встрече.

По залу прокатился единый вздох изумления, люди зашевелились, несколько мужчин достали палочки. Лорд Волдеморт нахмурился, улыбка увяла. Радужки его глаз потемнели, и он медленно подошел ко мне, едва касаясь ногами пола. На меня пахнуло могильным холодом и сладким сандалом. Эта смесь запахов открыла мне секрет того, как Волдеморт стал таким молодым. Зелье, которое варил Драко тогда в Аврорате год назад, пахло именно так.

- Значит, Мора Мортем? – не глядя ему в глаза, спросил я, призывая все свое мужество. Волдеморт дернул уголком рта, внезапно хватаясь холодными пальцами за мой подбородок, прошептал:

- Посмотри на меня.

Я поднял глаза, встречая прямой взгляд черных глаз Волдеморта. Тот скользил взглядом по моему лицу, чуть поглаживая пальцами подбородок. Эта близость была противоестественной, я совершенно не знал, как поступить, и в мозгу билась лишь одна мысль: забрать Драко и бежать отсюда. Но я не видел его в зале, и мне от этого было еще страшней.

Лорд снова улыбнулся, его глаза посветлели, жесткая усмешка исказила его идеальное лицо.

- Ты думаешь, я поверю твоей покорности?

Он отпустил мой подбородок, отступая на шаг, и приказал:

- Начинайте.

Зашелестели одеяния Пожирателей, когда они одновременно взмахнули палочками, и в меня ударило сразу с десяток проклятий разной тяжести. Режущие и жалящие, сковывающие и душащие – все обрушились мгновенно. Я исступленно закричал, падая на колени. Рубашку разорвало в клочья, кровь стремительно вытекала из ран, но это была не такая жуткая боль, как после. Лорд смотрел на то, как я корчился в луже крови на белом мраморном полу, тяжело дыша. Он легко вскинул ладонь – и заклятия прекратились. Он поднял свою палочку, едва шевельнув губами, послал в меня проклятие. Красный луч Круциатуса вырывал жилы из мышц, крошил кости и жег каждую клеточку тела смертельной болью. Я как мог сопротивлялся, но боль была адской, такой сильной, что я готов был умереть.

Спустя вечность агонии Лорд прекратил проклятие.

Тело била крупная дрожь от перенапряжения, но я упорно поднялся на колени, встречая задумчивый взгляд глаз Темного Лорда.

- Вот так ты должен был предстать передо мной. На коленях, жалкий и покорный раб, - тихо сказал Лорд, снова подходя ко мне и касаясь кончиками пальцев моей щеки. Я со страшным осознанием понял, что Лорд не просто наслаждается моими страданиями. Его глаза горели жутким огнем похоти, и это до чертей меня напугало.

- Ты хочешь меня убить, Том? Действуй, - сипло промолвил я, закрывая глаза. Но Волдеморт внезапно рассмеялся бархатистым теплым смехом, как-то противоестественно нежно провел ладонью по моему лицу, стирая кровь и слезы.

- Еще не время. Ты должен попрощаться с тем, кого любишь.

Он обернулся к людям, приказав:

- Приведите мальчика.

Люциус посерел лицом, не в силах противиться, взмахнул палочкой, и из потайной двери вышел Драко в такой же черной мантии, как у всех. Он безразлично взглянул на Лорда, после переведя взгляд на меня. Пустой, мертвый взгляд его глаз убивал во мне всю надежду. Волдеморт радушно улыбнулся, растягивая гласные, произнес:

- Драко, какое счастье видеть тебя здесь.

Я вскочил с колен, не двигаясь с места, выдохнул:

- Пока не поздно, беги.

Драко издевательски изогнул бровь, покачав головой, ответил:

- Я пришел к своему Господину.

Темный Лорд тонко улыбнулся, взмахнув рукой, звучно сказал:

- Сегодня я убью Гарри Поттера. На глазах у того, кого он всей душой любит. Никакая любовь не спасет его от моей силы.

Тишина, тягучая злая тишина уничтожила остатки надежды в моем сердце. Я не отрывал взгляда от лица Драко, впитывая каждой клеточкой любимые черты, засматриваясь в последний раз на его пушистые ресницы, ровный нос и тонкие губы. Я любил этого человека всем сердцем, прощаясь мысленно с Драко Малфоем, про себя произнося, как я люблю его, даже не надеясь, что он услышит мой ментальный посыл.

Волдеморт посмотрел мне в глаза, тень сожаления мелькнула на его лице, немного помедлив, он произнес:

- Прощай, Гарри. Авада Кедавра!

Гробовую тишину пронзил звонкий мальчишеский крик.

________________

*“Sanctimonia vincet semper” (лат.) - Милосердие одержит победу. Девиз рода Малфоев.

========== Глава 21 ==========

Во-первых, простите заранее за сумбур. Писал вдохновенно. Возможно, кого-то шокирует мой Лорд, но я его таким создал, потому что люблю.

Во-вторых, фанфик подходит к завершению. Как ни прискорбно, но еще пара глав — и будет эпилог. Я хочу потихоньку подготовить вас к прощанию с такими полюбившимися мне героями.

В-третьих, я помню, что не раскрыл еще несколько загадок, только вот каких именно — забыл. Напишите, на что по вашему мнению я должен пролить свет.

Наслаждайтесь :)

Драко

Липкая тьма окутала мой взор, и я словно провалился в небытие. Лицо Поттера растворилось в тумане моего сознания. Я пытался хватать ртом воздух, но у меня словно не было легких, чтобы сделать спасительный вздох.

Я понимал, что все это из-за перстня моего отца, но как-то отстраненно и без эмоций подумал, что уже ничего не важно.

Мое тело куда-то шло, двигалось, я чувствовал на краешке сознания, что оно с кем-то еще и говорило. Но это был не я. Я был заперт внутри самого себя. Я не ощущал себя, как живой организм, только как ментальность сознания. Для меня не существовало никаких преград, кроме вселенной моей памяти.

Решившись осмотреться, я прошел вглубь своего сознания. Вокруг мелькали картинки из прошлого. Вот совсем маленький мальчик дергает за нос лопоухого домовика, он ласково улыбается, вот красавец-мужчина с платиновыми волосами скачет на лошади с прекрасной блондинкой, они громко смеются. Там какой-то черноволосый худенький мальчик в очках не пожал руку другому, светловолосому. Я подошел поближе, с интересом вслушиваясь в диалог двух мальчиков. Один был высокий, с пунцовеющими от гнева щеками, злыми серыми глазами. Другой был не менее встревоженым, в странной слишком большой для него одежде, со сломанными круглыми очками на носу и растрепанными без меры волосами. Они о чем-то спорили, практически убивая друг друга взглядами. Воспоминание сменилось другим, каким-то смазанным: очкарик заслонил своим телом светловолосого от черной тени в жутком лесу. Потом было еще множество споров, оскорблений. Эти мальчишки словно специально постоянно собачились и дрались. Светловолосый специально выслеживал очкарика, чтобы снова заговорить с ним, осыпая обидными едкими словами.

Воспоминания пошли чуть дальше. Теперь передо мной была картина довольно жуткая: светловолосый мальчик, уже более взрослый, лежал на мраморном полу, вокруг него медленно расползалось ужасающе алое пятно крови, а другой мальчик рухнул на колени перед ним, нелепо размахивая руками. Какой-то бледный носатый мужчина очень резко ворвался в комнату, тут же начиная водить палочкой над телом светловолосого. Воспоминания крутанулись, и теперь совсем уже взрослый светловолосый парень вошел в огромный темный зал, где на коленях стоял страшно изуродованный черноволосый парень. Их взгляды пересеклись, они оба вздрогнули, безумная женщина с кошмаром волос на голове потребовала от светловолосого подтверждения, тот ли самый парень стоит перед ним. И светловолосый покачал головой, не отводя омертвевшего взгляда от жгуче-зеленых глаз черноволосого парня.

Снова перемена обстановки. Теперь вокруг бушевал жуткий огонь, и черноволосый парень на метле подхватил светловолосого за руку, приказав держаться. Это было их первое такое необычное объятие.

Потом было много кровавых пятен в памяти, боль, страх и внезапное спокойствие.

Я видел, как светловолосый мечтательно и с грустью смотрел на фото черноволосого, я видел, какая любовь и затаенная тоска была в его взгляде.

После были дуэли, долгие часы обучения, рейды в красных мантиях, светловолосый отрастил себе шикарные длинные волосы, и каждый раз мелькала перед глазами фотография счастливо улыбающегося парня в круглых очках.

Потом была новая встреча с ним. Он был еще более красив, держался очень ровно. В его взгляде на светловолосого была заинтересованность и какое-то смятение.

Воспоминания снова крутанулись, я вздрогнул от неожиданности: черноволосый страстно целовал светловолосого, прижав к стене рядом с кабинетом с надписью «Главный Аврор». И в этом поцелуе я увидел миллион чувств. Несколько раз наплывали картины, где они целовались в постели, в душе, в кафе, весело смеялись, обнимали друг друга. Они настолько прекрасно смотрелись вместе, что я невольно затаил дыхание, следя, что же будет дальше.

Потом было множество радужных вспышек, счастье-счастье-счастье со всех сторон. Светловолосый был невероятно счастлив со своим зеленоглазым мальчиком.

Потом были огромные крылья за спиной у светловолосого, внезапная глухая боль, ненавидящие взгляды черноволосого, много страданий, жажды… Мне безумно было жаль этого светловолосого парня.

А потом крылатый ангел закрыл собой своего зеленоглазого мальчика. И все поглотила тьма.

Я загнанно дышал, чувствуя, что мое тело дышит в такт со мной. Но я все еще не мог взять контроль над разумом. Из темноты мягкой походкой вышел высокий широкоплечий мужчина с длинными светлыми волосами и лукавой улыбкой. Глубоким голосом он произнес:

— Здравствуй, Драко, — он сделал приглашающий жест рукой, и я присел рядом с ним на несуществующую лавочку. -

— Я восхищен тобой, — прошептал я, во все глаза разглядывая совершенные черты этого мужчины. Он почему-то едва пытался сдержать смех, не выдержал и расхохотался, запрокидывая голову, обнажая красивую шею.

— Ты восхищен самим собой? Надо же, так банально, — он снова рассмеялся, хватая меня за плечо, вдруг очень серьезно проговорил:

— Драко, твоему зеленоглазому мальчику сейчас очень нужно, чтобы ты был рядом. Взгляни мне в глаза, почувствуй, что я — это ты, почувствуй, как сильно ты любишь его, разорви оковы сна.

Я послушно посмотрел в его печальные серые глаза, замечая, как в них рождается веселое выражение. На моих глазах мужчина превратился в подростка, а я сам почувствовал, что окреп и вырос.

— Вот так, Драко, — звонко вскрикнул он, крепко сжимая мою руку. — Вспомни все, чему ты научился. Вспомни моего Гарри. И полюби его снова так же, как я люблю его.

Зеленый свет, яркий и нестерпимый, жег глаза. Я инстиктивно поднял руки, воздвигая земляной вал перед собой…

*

Открыв глаза, я почувствовал, что на меня смотрят несколько пар глаз. За спиной у меня были распахнуты крылья, я повел плечами, привычно вызывая огонь Магии в руках. Чувствовать себя в теле подростка было необычно. Почему-то дико чесался нос. Я огляделся по сторонам. Пожиратели валялись у стен некрасивыми черными мешками, отец и Снейп вовремя выставили щиты, и теперь с выражением священного ужаса смотрели на меня. Я кивнул отцу, переводя взгляд на Темного Лорда, который спокойно улыбался, сведя на груди руки.

— Так-так, мистер Малфой. Версия из будущего. Приятно познакомиться, не думал, что вас увижу, надежды совсем не осталось.

— Мистер Реддл. Мы разве не знакомы? Помнится, лет восемь назад вы меня заставляли убить моего директора.

— Ну, скажете тоже… То было тогда. Теперь я совершенно иной человек, — Реддл вплотную подошел ко мне, прошипев в лицо. — Ты недостоин, глупый мальчишка, и секунды времени Гарри Поттера. Он принадлежит мне.

Я усмехнулся, парировав:

— Это ревность, милорд? Неожиданно.

Том почему-то крайне человеческим жестом зарылся в волосы, зарычав что-то нечленораздельное, прокричал:

— Я знал, что вы вернетесь. Я видел абсолютно все в голове у Гарри. Я никогда не был мертв. Магия Двух Душ… — он истерично рассмеялся, глядя больными глазами на меня, сделал несколько хаотичных шагов по залу, перебирая длинными пальцами в воздухе. Чуть отдышавшись, он продолжил:

— Он носил в себе часть меня все эти годы. Я, великий Темный Лорд, был заперт внутри беспечного мальчишки. Я желал убить его, овладеть его телом, я почти собрался с силами, но тут появился ты. Ты! Ты затуманил его разум, напитал его силой, и практически уничтожил меня своей бесконечной любовью.

Он резко приблизился ко мне, вздернув руку, чуть ли не касаясь моего лица, прошипел мне в лицо, обдавая запахом сандала:

— Я, Темный Лорд, полюбил его так же сильно, как ты. И эта любовь… — он безумно рассмеялся, потирая руками лицо, — она выжгла во мне все, что я раньше считал силой. Она лишила меня рассудка, я становился зависим от Гарри Поттера.

Я едва мог дышать, осознавая, что сейчас передо мной стоит надломленный человек, который еще не привык к тому, что творилось в его все еще живой душе.

— Я убивал людей, я раскалывал душу, я ненавидел весь мир, — продолжал шептать Темный Лорд, наклоняясь над распростертым на полу Гарри. — Но этот мальчик уничтожил во мне все, что я так ценил. Мою тьму. Мою силу. Мою свободу. Я вернулся в свое тело в тот же миг, когда он умер, обнимая твое тело. Я ждал его возвращения долгие годы. И вот он здесь. Тот, кого я так ненавидел, и кого так страстно желал.

Он помолчал с минуту, резко разворачиваясь, взметнув полой одеяния, снова громко заговорил:

— И про Северуса я все знал, но не мешал ему докладывать обо всем Дамблдору. И про то, что Гарри уничтожает части моей души тоже знал. Я не мешал ему! — воскликнул он, взмахивая руками. — Я знал, что никогда не смогу заставить его любить себя.

Он сокрушенно зарылся пальцами в волосы, взглянув на меня абсолютно живыми человеческими глазами, махнул палочкой, призвал к себе ларец, в котором лежали перстень, чаша и медальон.

— Ты можешь забрать это. Они пусты. Я предал самого себя. Я возненавидел все, что делал раньше. Я не смог испытывать постоянную боль в груди из-за того, что разделил душу. И я почувствовал боль раскаяния, крестражи прекратили удерживать части моей души. Эти частички вернулись ко мне. Теперь я смертен, как и ты.

Тишина накрыла, как куполом, пространство вокруг меня. Я во все глаза смотрел, как Темный Лорд на моих глазах нежно провел дрожащей рукой по щеке Гарри, невесомо касаясь бледными губами лба в том месте, где алел шрам. На моих глазах шрам затянулся, и Темный Лорд резко схватился рукой за грудь в том месте, где билось его израненное сердце. Крестраж в Гарри перестал существовать. После Лорд поднялся с колен, расправив плечи, напоследок взглянул на Гарри и проговорил:

— Не смей ему ничего рассказывать. Пусть моя слабость останется навсегда в небытии.

И исчез в вихре аппарации.

Северус словно отмер, со стоном съезжая вниз по стене, тихо и немного истерично рассмеялся, сказав:

— Не думал, что Темный Лорд будет повержен своей же любовью…

Я обнял своего Гарри, мягко приводя его в чувство. Он поднялся с пола, резко схватился за мои плечи и хрипло проговорил:

— Ты живой, господи, Драко…

— Профессор Поттер, а вы как всегда, прекрасно выглядите, — весело произнес я, наслаждаясь выражением удивления на его лице и безумной радостью, вспыхнувшей его глазах.

— Мой… Драко… Ты мой Драко! Как?!

— Не знаю, — я пожал плечами, еще крепче обнимая его, осторожно поцеловал в краешек губ. — Теперь все хорошо, Гарри. Темный Лорд исчез навсегда. И…

— Погоди…

— …мы можем жить еще лучше, чем прежде…

— Да постой ты! — воскликнул он, отстраняя меня от себя. В его глазах полыхала настоящая радость, он долгим взглядом смотрел на меня, и вдруг сказал:

— Я люблю тебя, Малфой!

========== Глава 22 ==========

Комментарий к Глава 22

Отредактировал и совместил обе главы, дабы не прекращать повествования.

Гарри

Двери в залу распахнулись, и внутрь вбежали ребята из Отряда, несколько авроров в пыльных потрепанных мантиях; Кингсли поддерживал за локоть охнувшего Дамблдора, МакГонагалл сканировала заклятьем обнаружения все здание. И через мгновение все разом посмотрели на нас с Драко.

Малфой резко отстранился, смерив меня специально безразличным взглядом, шепнул:

- Нельзя никому доверять, Гарри.

Я прекрасно понимал его опасения, и даже с натяжкой кивнул, но все еще не мог не бросать на него полные тщетно скрываемого чувства взгляды.

К нам подбежала Гермиона, крепко обняла меня, дрогнувшим голосом проговорив:

- Гарри, как же мы испугались! – Она разрыдалась у меня на плече, больно стискивая в руках мою изорванную в клочья рубашку. Оглядев меня с головы до ног, она судорожно ощупала мою грудь, быстро призвала с помощью Акцио экстракт бадьяна и капнула на мои порезы.

- Господи, как же ты кошмарно выглядишь, - пробормотал подошедший к нам Рон, погладив чуть трясущейся рукой меня по плечу. Я страшно рад был их видеть живыми и невредимыми, хоть и замызганными в какой-то земле и саже.

- Что у вас там происходило, рассказывайте, - спросил я, напряженно всматриваясь в их усталые посеревшие лица.

- Ох, Гарри, - Гермиона потянула меня в сторону, усадив на танкетку у стены, посмотрела на свет мои зрачки, починила стекло в очках и только после этого присела рядом. Рон возвышался над нами тихой тенью, бдительно следя за тем, как авроры вяжут уже очухавшихся пожирателей.

- Как только вас схватили, на поле появился Дамблдор и Кингсли с дружиной авроров, но пожирателей все равно было больше, чем наших. ОД как могли помогали, ребята взяли первую волну на себя, некоторые прямо на поле падали от усталости. Дин Томас жутко пострадал от заклятия Роули, Сьюзан с Ханной заслоняли Невилла – ему досталось больше всех, какое-то режущее на пол тела. Джинни и Тео бились плечом к плечу против пятерых ПСов. Слава Мерлину, спустя час мы оттеснили пожирателей к югу Хогсмида, а там нам уже помогли министерские агенты. Мы всю ночь пытались очистить город от них, спасали раненных и возвращали трупы в школу.

Я с замиранием сердца слушал ее мерный, усталый голос, схватив ее ладонь, мягко погладил, спросив самый волнующий меня вопрос:

- Кто погиб, Миона?

Она подняла на меня помертвевший взгляд, прошептав:

- Больше сотни авроров, некоторые хогсмидские горожане, а из наших… Кэтти Бэлл, Чжоу и Лаванда, одновременно. Их заживо сожгли… Прямо у нас на глазах. Я пыталась предотвратить огонь, но…

Она уткнулась мне носом в плечо, тихо разрыдавшись, обняла за спину тут же подошедшего ближе Рона. Мы втроем молча просидели так чуть больше четверти часа, слушая переговоры преподавателей, крики раненых и ругательства пожирателей.

- Гарри, - нарушил молчание Рон, потрепав меня по волосам. Я встретил его взгляд, с грустью отметив, что ничего детского в нем не осталось. – Что с Волдемортом? Ты победил его?

Я долго не мог найти слов, чтобы описать то, что произошло. Полная какофония мыслей и ощущений все никак не хотели складываться в фразы.

- Я не знаю. Это… очень странно, но, похоже, он просто раскаялся.

Я погрузился в эти скомканные и рвущиеся мысли, отыскав взглядом Драко, внимательно осмотрел его, отметив про себя, что он необычайно бледный и взволнованный. Похоже, Люциуса и Нарциссу загребли вместе с остальными, но не тронули Драко. Тот что-то сквозь зубы говорил профессору Дамблдору, отрывисто взмахивая окровавленной рукой. Где он успел пораниться, я так и не понял. Скорее всего тогда, когда воздвигал земляной вал. Осколки мрамора разлетелись вокруг, задев его даже через щит.

Он посмотрел на меня стремительно поменявшимся взглядом, ободряюще кивнул и продолжил разговор с директором, изредка посматривая в мою сторону.

Отстранившись от Гермионы, я аккуратно завел прядь ее спутанных волос ей за ухо, прошептав:

- Все хорошо, Герм, уже все в порядке. – Посмотрев на Рыжика, я продолжил. - Рон, попросите аппарировать вас в Хогвартс, вам нужно поесть и поспать.

Рон только кивнул, очень осторожно обнимая уже успокоившуюся Гермиону, и медленно побрел вместе с ней к профессору МакГонагалл. Я и думать не могу, что вижу их в последний раз…

Я встал с танкетки, ровным шагом пересек зал, подойдя к Драко с боку, прислушался к его разговору с директором.

- … Я не уверен, что общественность сейчас сможет оправдать действия твоего отца, мой мальчик, но я постараюсь сделать все возможное.

- Директор, сэр, я не прошу вас об услуге. Я всего лишь пытаюсь сказать, что крайне меры по отношению к моему отцу не имеют смысла. Да, не отрицаю, он натворил много мерзостей, как и остальные пожиратели, но вы сейчас говорите о натуральном геноциде четверти чистокровного поколения. Причем, каждый второй из них – лорд Магии. А с этим шутить уж тем более нельзя.

Дамблдор, хмурый и такой же усталый, как все остальные, лишь кивнул. Никакой улыбки не было в его потускневших глазах.

- К моему сожалению, в Министерстве сейчас такая речь только усугубит положение. Потому что война прокатилась за пару дней по всей Англии. Мы способны сейчас только на подсчет потерь. Но, я вас обрадую, пока ваши родные под стражей в Азкабане, им ничего не угрожает. Дементоров больше нет, теперь там стоит антимагический купол.

Драко кивнул, с благодарностью поклонившись Дамблдору.

Он повернулся ко мне лицом, тут же схватил меня за ладонь, спешным шагом покинул зал, ведя меня за собой, впихнул в какую-то полутемную комнату и резко обнял.

Я чувствовал, как он вздрагивает, загнанно дыша мне куда-то в шею, и я со всей силой прижимал его к себе, трепетно поглаживая его волосы.

- Не думал я, что во второй раз это будет так сложно, - тихо пробормотал Драко, цепляясь пальцами за мою рубашку, дышал со мной в такт, невесомо касаясь губами шеи и щеки.

- Драко… - шепнул я, отдергивая его мантию, увидев неглубокие порезы по всему телу, охнул. – Ты ранен!

- Ой, да божечки, ерунда, - усмехнулся Малфой, с глубоким чувством посмотрев в мои глаза. Так мы простояли в молчании, разглядывая друг друга, когда он притянул меня к себе, легко положив обе ладони на мое лицо, прикоснулся губами к моим губам в невесомом поцелуе.

- Нам пора возвращаться, Гарри. Прости, но мы больше не можем оставаться в прошлом.

Я только кивнул, выдохнув в его губы:

- Ты у нас спец по Магии Двух Душ, давай, действуй.

Усмехнувшись, он крепко прижал меня к себе, призывая крылья и зеленый огонь, прошептал низким голосом:

- Мы готовы, Госпожа.

Дикий вихрь всполохов магии окутал нас, и я почувствовал, как тело вдруг стало легким, как воздух, расщепляясь на мельчайшие частички, мой разум застыл в пространстве, но Душа чувствовала, как Драко все еще держит меня в своих объятиях.

Я летел в пустоту…

Драко

- Дорогой, я надеялась, что ты уже проснулся.

Нежный, ласковый голос пропел над ухом, мягкие руки потрепали за плечо, воздух окутал аромат легких духов – что-то цветочное.

Я разлепил почему-то заплаканные глаза и посмотрел на невероятно красивую женщину, сидящую на моей постели. Минуту я пытался осознать, где я, почему, и что произошло, почему я ничего не помню и даже не знаю, как зовут… мою жену? Да, это определенно моя жена – роскошная блондинка с прекрасным воспитанием. Тут же в голову как будто влился раскаленный металл, мозг разрывался под натиском воспоминаний. Я сдавленно застонал, сжимая холодными пальцами виски, согнулся пополам и меня чуть не вырвало.

- Астория, милая, не волнуйся, мне просто приснился дурной сон, - прохрипел я, глядя, как жена испуганно хватается за палочку. Ее пушистые локоны взлетели вверх и рассыпались по узким плечам, когда она легко поднялась на ноги, вызывая эльфа. Синий шелковый халат чуть отдернулся, открывая вид на очаровательные розоватые коленки, идеально гладкую кожу стройных бедер и даже проблеск кружевной комбинации.

Она все так же смотрела ярко-голубыми обеспокоенными глазами, аккуратно гладя меня по голове ладошкой.

- Может, тогда сегодня не пойдешь провожать Скорпиуса в школу, а то ты болезненно бледный. Я беспокоюсь… - Последние слова она прошептала, переплетая свои хрупкие пальчики с моими.

Я ошарашенно молчал, осознавая, что моему сыну уже одиннадцать лет, и он, черт возьми, сегодня едет в Хогвартс. Но, собравшись с духом, я встал с постели, запахивая на себе пурпурный халат, странным образом смотрящийся на мне, как королевская мантия - почему-то это показалось мне крайне безвкусным, но было понятно, что халат я выбирал сам – и посмотрел в зеркало, да так и замер.

- Дорогая, я спущусь через десять минут, одевайся.

Астория исчезла за дверью – промелькнула мысль: «А какого черта я сплю со своей женой в разных спальнях?» - я стоял, вперив тяжелый взгляд в зеркало, изучая свое лицо.

Тщательно замаскированные залысины, волосы длинные, какие-то безжизненные, заострившиеся скулы, выдающийся подбородок, действительно пробирающий до мурашек взгляд… и морщины, правда, едва заметные, но на хмуром лице так и расходятся стрелками.

Почему было упорное желание заорать, что этот мужчина под сорок – не я?

В груди явственно кольнуло, в память упорно прорывалось какое-то имя и навязчивый образ молодого мужчины…

- Какой бред, Драко, - простонал я, закрывая лицо трясущимися ладонями. – Тебе тридцать семь лет, ты работаешь в Министерстве, занимаешь высокий пост в Правлении, у тебя есть тридацидвухлетняя жена и сын Скорпиус Гиперион. Это та жизнь, которую ты хотел.

Больные глаза из зеркала смотрели с ужасом. Я встряхнул волосами, заправляя рубашку в брюки, застегнул жилет, надел манишку, вдел запонки, оправил фрак и накинул на плечи праздничную мантию. Великолепно, впрочем, как всегда. Волосы повязал на автомате ярко-изумрудной лентой и снова посмотрел в зеркало. Лицо приобрело лоск и довольство, и я самодовольно улыбнулся.

Спускаясь по лестнице, я понимал, что вижу этот интерьер впервые, но я упорно продолжал внушать себе, что я брежу, и что так и должно быть. Голова постоянно болела, так, словно кто-то из-за черепной коробки, пытался пробиться. Я вполне спокойно дошел до обеденного зала и сел во главе шестиместного стола, уставленного обычной английской атрибутикой завтрака.

Проворный эльф подал мне кофе, устелил колени накрахмаленной до хруста салфеткой, дал ополоснуть кончики пальцев в серебряной вазочке с водой – все еще была мысль, что я делаю что-то не то – я уже начал есть хрустящий тост с маслом, взяв в руки газету.

ГАРРИ ПОТТЕР ОТПРАВЛЯЕТ СРЕДНЕГО СЫНА В ШКОЛУ

Странности Альбуса Поттера

Старший сын всеми любимого Героя ММ Джеймс пошел в школу три года назад, и ничем не выделяется среди своих однокурсников. Мальчик здоровый и полный сил, прекрасно играет в квиддич, как и его отец, берет победу для Гриффиндора уже второй год подряд, любит вкусно поесть и прекрасно колдует. Его младший брат – полная противоположность. Магические способности Альбуса были обнаружены в крайне позднем возрасте (информация не уточнена). Иммунитет к болезням совершенно отсутствует, родители даже думали, что он – сквиб, не надеясь на какую-либо отдачу магии от крови сына. Но вот время пришло – и Гарри с удовольствием объявил на пресс-конференции в прошлый вторник, что его сын все же едет в школу чародейства и волшебства Хогвартс, директором которой сейчас является Минерва МакГонагалл, приемница великого Альбуса Дамблдора.

Альбус Поттер – настоящая загадка. Стоил ли рассказывать, как он сбегал из дома в десятилетнем возрасте, и его разыскивали чуть ли не в магической Америке? Странный, нелюдимый, не похожий ни на кого из своих родственников по характеру, мальчик с самого детства был тихим заучкой, который разве что с книгой мог подружиться. И теперь он едет в Хогвартс с надеждами на светлое будущее. Может, там он станет более общительным?

(колдофото с прошлогоднего матча по квиддичу между ПП и ТТ прилагается).

Сердце пропустило пару ударов, замирая, дыхания почему-то стало резко не хватать.

Невероятная нежность и тихая грусть залила все мое существо, когда я взглянул в сосредоточенные суровые глаза за стеклами круглых очков. Фото было, разумеется, черно-белым, и нельзя было разглядеть, как красиво рассыпаются изумрудные искорки в глазах Гарри – а я точно помнил, что они такого цвета.

Я впился пальцами одной руки в газету, затем судорожно расстегнул ворот рубашки. Все тело горело странной лихорадкой, и я трясущейся рукой поднял стакан воды, выпивая его залпом.

Почему?!

Медленно приходя в себя, я дышал, чуть прикрыв веки. Газета была отброшена в сторону практически брезгливым движением, я себя успокоил, все еще пребывая в полном недоумении, почему я так среагировал на фотографию Поттера в Ежедневном Пророке.

========== Глава 23 ==========

- Папочка, уже все готово, мы ждем только тебя, - прозвенел нежный голосок Лили Луны из-за двери. Рыжая макушка показалась в дверном проеме, и любопытная усыпанная веснушками рожица младшей дочери Гарри улыбнулась щербатым ртом.

- Ух ты, лисенок, у тебя выпал еще один молочный зуб! - с восторгом воскликнул он, подхватив ее на руки и закружив по комнате. Она заливисто рассмеялась, ловя маленькими ладошками лучи солнца, пробивающегося из-под тяжелых задернутых штор, и потеребила его и без того растрепанные волосы, с удивлением отметив:

- У тебя волосы становятся серебряными… - ее голос звучал несколько грустно, и Гарри решил, что пора ее чем-то отвлечь.

- Милая, давай поспешим, Альбус нас, наверное, совсем заждался.

Она радостно кивнула, и они спустились на первый этаж, где Джинни только что закончила с завтраком.

- О, Гарри, ты выбрал сегодня мантию, которую подарила Гермиона на тридцатипятилетие, я думала, мы оба пойдем в том, что мы купили не так давно, - она выглядела несколько раздосадованной, но Гарри просто обнял ее, чмокнув в прохладные мягкие губы.

- Джин, какая разница, это ведь всего лишь проводы детей в школу.

С лестницы спустился Джеймс, хмуро оглядев их с головы до ног, картинно скривился.

- Вы как подростки, ей-Мерлин, до сих пор по углам целуетесь.

Гарри расхохотался, подтолкнув его к кухне, приобнял раскрасневшуюся жену и, наконец, поздоровался со своим средним сыном.

-А-альбус! - приподняв брови, он протянул его имя, слегка растянув гласные, положил ему ладонь на голову и переворошил волосы.

- Па-а-ап! - возмущенно всплеснул он руками, отмахиваясь от его ладони. - Я пол утра укладывал их, не лишай меня хотя бы иллюзии достоинства.

- Что-то мне подсказывает, что ты себе с таким настроением в первый день не найдешь друзей, - лаконично подметила Джинни, светло улыбаясь. - Ну, ладно тебе, Ал, позавтракаем, а потом я помогу тебе с прической.

Альбус вроде бы чуть остыл. Они быстро позавтракали. Джеймс, активно жестикулируя, обсуждал с мамой новый матч Холихдехских Гарпий, Лили говорила с Альбусом о какой-то там лютие пресноводной, а Гарри сидел и думал, что его жизнь весьма хороша, и он ужасно до неприличия счастлив.

Улыбаясь себе под нос, он открыл свежий номер Пророка. Конечно же, на первой полосе его колдофотка, и громкая статья об Альбусе, куда же без нее. Весьма интересно написано, свежо и актуально, как он подумал. После завтрака, отлеветировав все сумки и сундуки, с хорошим настроем Гарри собрал всех у камина, и они без приключений добрались до вокзала Кингс-Кросс.

Как всегда, в Лондоне было полно народа 1 сентября: люди в офисных костюмах, с неизменно хмурыми выражениями лиц, мамы с детьми в школьной форме, бабульки с котомками на колёсиках, пару раз мелькнули странного вида чудаковатые мужички в аляпаватой одежде, и Гарри понял, что волшебники уже рядом. Внутри него сжалась пружина сладостного ожидания. Это было каждый раз, когда он проходил через проход между платформами 9 и 10, и в этот раз чувство особенно чётко ощущалось, хотя он и не знал, почему.

Проскользнув вслед за своим средним сыном на платформу 9 и 3/4, Гарри ненадолго ослеп от ярких бликов, отражающихся от лощеных красных боков Хогвартс-экспресса. Он был все так же неизменно прекрасен, и Гарри понимал, зачем он нужен, хотя многие считали экспресс устаревшей прихотью великих директоров, но он знал, что сам паровоз - это ключ для разрыва двух миров, и, в сущности, даже маггл мог бы проехать на нем в Хогвартс.

Рон, появившийся, как черт из табакерки, весело хлопнул его по плечу, гаркнув что-то Гермионе, которая обнимала свою старшую Розу, провожая её в купе. Гермиона, бледная и как будто истончившаяся, ласково улыбнулась Гарри, и он моментально, уже по привычке, отмел свербящую довольно давно в мозгу мысль, что что-то с ней точно не так.

Наставив Альбуса на путь истинный, уверив его, что любой факультет Хогвартса будет рад получить себе такого могущественного (на этом слове Альбус болезненно поморщился) мага, как он, отпустив его рассеянно махать родителям из окна, Гарри начал осматриваться.

Он виделмногие знакомые лица, своих бывших одноклассников, которым он приветливо улыбнулся, даже парочку раз махнул рукой Захарие Смиту и Паркинсонам. Удивительно, но спустя девятнадцать лет Гарри не чувствовал никакой неприязни к ним. Ощущение того, что Волдеморта давно нет, его жизнь – полная чаша и он полностью счастлив убрало все старые неприязни из его сердца, и он удовлетворенно посматривал по сторонам.

Конечно, было жалко Фреда, Люпина, Тонкс, Добби, Грюма, Сэдрика… - этот список Гарри всегда держал где-то под сердцем, но вся его прекрасная жизнь давала ему сил на то, чтобы существовать полноценным и счастливым магом в обществе.

На секунду, даже на короткое мгновение, его взгляд зацепился за платиновую макушку высокого мужчины, который обнимал на прощание такого же беловласого мальчишку. Проводив его в вагон, мужчина с супругой уже повернулся, собираясь уходить, и тут Гарри встретил его взгляд, замечая, как все краски стремительно уходят с его благородного лица, и он становится просто смертельно бледным.

Малфой.

========== спойлер к сиквелу ==========

Что-то во всем этом не так. В глубине сознания Гарри мелькали лица, отдаленно ему знакомые. Он видел размытое лицо мальчишки в круглых очках и в красно-золотом гриффиндорском шарфе, которое тут же сменило лицо с мягкими чертами, пшеничного цвета волосами и янтарными глазами. Потом настала беспросветная темнота, и Гарри услышал обрывки фраз и долгий крик, знакомый ему слишком хорошо.

И тут водоворот воспоминаний резко остановился, и он увидел просторную спальню для начинающих авроров. Между кроватями стояли двое мальчишек, их палочки нацелены друг на друга - Адам Стендер и Дэвид Эллджер. Оба стройные и ловкие, черноволосые, только у одного льдисто-синие глаза, сузившиеся в ненавидящие щелочки, а у другого спокойные обсидиановые, в глубине которых мелькает насмешка и нескрываемый интерес. Внезапно словно кто-то включил звук, и Гарри внимательно прислушался.

- Так-так, мистер Стэндер, или мне лучше вас называть мистер Блэк? Как-то вы не особо изменились.

- Благодари своего хозяина, мразь! Что ты сделал с Гарри?! Он теперь шашкается с этим Малфоем.

- Я совершенно ни при чем, Блэк, если ты не заметил, твой драгоценный крестничек никогда не скрывал свою голубоватость. Да, и к тому же Магия Двух Душ…

- Что?! Какого черта ты мелешь? У Гарри с этим ублюдочным пожирателем? – Адам опустил палочку и, не веря, посмотрел на расслабившегося Эллджера.

- Да. И их сила растет с каждым днем. Похоже, они смогут победить… как ты там выразился? Ах, да, моего хозяина. – Дэвид с насмешкой посмотрел, как тяжело опустился на кровать Адам, и замолчал, прислонившись спиной к стене, рассматривая с непонятным выражением сгорбившегося Стендера.

- Снейп, ну почему? Он же должен был к этому времени жениться на Джинни, стать Главным Аврором, продвинуть за стол министра Кингсли. Почему все не так? – Адам несчастными глазами посмотрел на прикрывшего глаза Дэвида, и тот ответил, будто с трудом разлепив губы:

- Потому что Он нас сюда вернул, тем самым переменив будущее.

- И что, мать твою, нам делать?! Магия умирает, и не потому, что какой-то сквиб придумал Антимагическое проклятье. И кто вообще продвинул эту чушь в прессу?!

- Не знаю. Дамблдор, вероятно. На пару с Гриндевальдом. Они же сейчас в Пророке работают, вот и пустили слушок.

- Кто еще, кроме нас?

- Уизли, Тонкс и Люпин, Грюм, Диггори, Поттеры. Да все. Он всех вернул.

- Зачем?

- Чтобы все было так, как должно быть.

- Я не понимаю, зачем воскрешать нас? Ведь именно это преломило ход времени.

- Возможно, Он не знал об этом. И не знает сейчас.

И тут Гарри вышвырнуло на мягкую траву перед главным шатром. Адам следил за ним внимательными, не по возрасту умными глазами. Гарри прокашлялся, отводя руки Драко, бросившегося к нему, приподнялся на локтях и прошептал:

- Что за хрень я сейчас увидел?

- Гарри, послушай… - произнес «Адам», но Поттер перебил его взмахом руки.

- Нет! Не верю. Что за бред?! Сириус мертв, а Снейп расхаживает где-то здесь. И он совсем не похож на восемнадцатилетнего аврора!

- Поттер! – Негромкий возглас профессора Снейпа заставил его обернуться и встретить тяжелый взгляд исподлобья Дэвида Эллджера. Мантия на нем была явно ему не по размеру, в кулаке он сжимал ободок серебряного обруча.

- Этот человек действительно – Сириус Блэк.

Гарри в полнейшем изнеможении закрыл лицо руками и откинулся на траву, глубоко вдыхая и выдыхая. Драко рядом с ним тихо и часто дышал, напряженный и готовый в любой момент вскинуть руки с зеленым пламенем.

- Да бред… Я что, все это время обучал аврорской грамоте своих родителей, членов Ордена Феникса и даже профессора зельеварения?! – Гарри зашелся в истерическом смехе, растирая выступающие слезы грязными пальцами, его затрясло крупной дрожью, магия взорвалась в нем, выплескиваясь наружу. Краем глаза он заметил, как Драко что-то кричал Дэвиду, взмахнул рукой – и хлесткая пощечина обожгла щеку Гарри, но сразу же ставшие ласковыми руки прижали его к твердой груди, покачивая из стороны в сторону. Глубокий голос Драко спокойно полился ему в уши:

- Гарри… Мой хороший… Не надо… Все образуется. Я с тобой.

- И что? Всё вокруг меня – неправда? – обратился Поттер к Снейпу. - Так вы сказали? И что, этот Гэбриель Фирлесс – это всего лишь прикрытие? Новая война – просто мираж? Это лагерь, все люди в нем – просто декорация?! Вся моя жизнь – всего лишь ошибка времени?

Снейп, ничего не ответив, взмахнул палочкой - и Гарри, Драко и «Адам» перенеслись с лесной поляны в неизвестную Гарри просторную комнату. Здесь были огромные окна, мягкие кресла у камина, гобелены, книжный шкаф под потолок. Несколько людей поднялись к ним навстречу, и Поттер понял, что знает каждого из них. Взволнованная рыжеволосая и зеленоглазая девочка схватила за руку нахмуренного темноволосого мальчишку в круглых очках, парень с пшеничного цвета волосами и янтарными глазами кивнул девчонке с ярко-розовой шевелюрой, шатен с ярко-голубыми глазами за стеклами очков-полумесяцев прошептал что-то бледному блондину, в прозрачно-голубых глазах которого загорелся огонь узнавания.

- Гарри, Драко, присаживайтесь. – Парень в очках-половинках показал на свободные места, и они, повинуясь внезапной властности в его голосе, сели. Рыжая девочка не отводила от Гарри взгляда, а он не был в силах поверить в то, что видел всех этих людей вновь. - Начнем с начала, точнее, с будущего.

Все сели в кресла и на диванчики, а Снейп остался стоять, молча подпирая спиной книжный шкаф. Дамблдор (а это был, несомненно, он) продолжил говорить:

- Все десять лет после знаменитой победы над лордом Волдемортом вы, Гарри, преследовали цель вернуть всех погибших родных и любимых. В то время, как ваша жена родила уже второго сына, вы искали способ перенестись во времени. Миссис Гермиона Грейнджер-Уизли всячески помогала вам в этом. В конце концов, вы обнаружили давно утерянный дневник Ровены Рейвенкло, в котором был рецепт зелья, позволяющего создать Петлю Времени, через которую вы перенеслись в прошлое. Убив Тома Риддла в колыбели, вы разорвали ток времени, создали дыру, в которую стали стремительно затягиваться и перемешиваться между собой альтернативные реальности. Таким образом, вы достигли своей цели, при этом полностью перестроив свою память. Вы вернули всех нас к жизни, но какой ценой? Магия Древних, пытаясь перекрыть брешь во времени, исчерпала свою силу, и теперь Магический Мир постепенно умирает. Не Гэбриель Фирлесс со своим вакуумным проклятием лишает магов силы, а временная дыра. Все, что вы считаете вашей жизнью – небрежный, сочащийся магией комок слепленных между собой альтернативных реальностей. Мы уже не могли ждать, пытались дать вам знак, но вы полностью забыли все, что было с вами. Магия умрет через несколько дней, а вернуть все как было можно только если… Мистер Поттер, вы меня слушаете?