Проблема времени (СИ) [LadyKenz347] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Отложив перо и пополнив коллекцию чернильных пятен на пальцах, Гермиона откинулась на спинку стула и потерла пульсирующее запястье. Все тело болело, и никакие обезболивающие зелья или горячие ванны не могли успокоить нескончаемую усталость, которая проникла глубоко в мышцы.

Наблюдая за суетой Отдела Магического Правопорядка, она не могла не думать о том, что в какой-то момент своей жизни свернула не туда. Она же, блин, Гермиона Грейнджер, рожденная для великих свершений, готовая поразить весь мир своей гениальностью… но вот сидит тут с хмурым лицом, пока запястье сводит судорога.

— Приветик, Гермиона, — взлохмаченный Гарри с перекошенными очками широко улыбался, стоя у входа в ее кабинку.

Она не смогла подавить свое раздражение, выпрямляясь на стуле и пристально глядя на него.

— Гарри.

— Как твое утро? — его неутолимую ухмылку невозможно было игнорировать, и Гермиона глубоко вздохнула, обратив внимание на своего друга.

— Совершенно обыденно, как всегда. А твое? Ты кажешься… — Гермиона нахмурилась, изучая его, — запыхавшимся.

— Ха! Мы только что провернули крупный рейд в Южном Лондоне. Нашли ящики с драконьими яйцами, спрятанные в каком-то захудалом магазинчике в маггловской части города. Просто чума! Все закончилось серьезной потасовкой, проклятия сыпались во все стороны, зато теперь кучка подлых преступников за решеткой, а дюжина драконьих яиц направляются в Румынию.

У Гермионы живот скрутило от зависти, но она заставила себя натянуть улыбку.

— Просто потрясающе, Гарри!

Не то чтобы она не была счастлива за него — нет, совсем наоборот. В конце концов, они вместе пережили войну. Просто она не думала, что в ее интересах было гоняться всю жизнь за плохими парнями. Она уже вдоволь наелась этого. И поэтому пошла по пути наименьшего сопротивления и присоединилась к Отделу Магического Правопорядка в качестве следователя по особым делам.

Просто красивый способ сказать, что она занималась исследованиями. Большим количеством исследований. У должности были определенные преимущества: доступ к архивам Министерства и никаких сверхурочных. Но в этой работе ей не хватало тех приключений, что она пережила в юности, и по которым теперь, по прошествии четырех лет, скучала.

— Поттер! — Голос Малфоя прервал ее размышления, когда он во всем своем самодовольном безразличии подошел к ее столу и бросил гриффиндорский шарф в голову Гарри. — Ты забыл это на моем столе. В следующий раз я изменю цвета на более подходящие и зачарую так, что он намертво приклеится к твоей толстой шее. Грейнджер, — игриво пропел он, прислонившись задницей к краю ее стола. — Выглядишь…

— Не заканчивай предложение, — предупредила Гермиона, ткнув палочкой ему в бедро, в надежде вытолкнуть его из своего пространства. — Разве у тебя нет дел поважнее?

Малфой фыркнул, развернувшись, и положил одну руку на ее пергаменты, а другую на спинку ее стула. Загнав ее в угол, он посмотрел на нее сверху вниз, и на его лице появилась знакомая самодовольная ухмылка.

— Важнее, чем доставать тебя в этот замечательный понедельник? Ничего.

Будучи дочерью дантистов, она могла оценить идеальные белые зубы, сияющие за ухмылкой, но все еще отчаянно хотела пройтись по его точеной челюсти своим кулаком.

— Почему тебе так нравится меня раздражать? — промурлыкала она, снова ткнув его кончиком своей палочки, на этот раз послав небольшой разряд магии в его ногу. Он взвизгнул, пятясь от нее подальше.

Смешок сорвался с губ Гарри, когда он схватил Малфоя за плечо и оттащил от своей подруги.

— Пойдем, напарник. Нам нужно написать хренову тучу отчетов, пока Робардс не взял нас за яйца, — сделав несколько шагов, Гарри повернулся, все еще сияющий. — Ужин, Гермиона?

— Только если тот болван, которого ты зовешь напарником, не придет! — рассеянно крикнула она, махнув им рукой, когда парни направились к Аврорату.

***

Глядя на столик у задней стены «Дырявого котла», Гермиона не была сильно удивлена, увидев блондина, сидящего рядом с ее лучшим другом-брюнетом.

— О, ты пришел. Так рада, что ты смог… снова.

— Хорошо выглядишь, Грейнджер, — позади нее раздался ровный, знакомый голос, и она подпрыгнула, когда Тео Нотт игриво шлепнул ее по заднице. Одарив ее своей самой очаровательной улыбкой, он скользнул на место рядом с Гарри, поцеловал его в щеку, положил руку на бедро ее друга.

— Привет, Тео, — Гермиона плюхнулась на сиденье рядом с Малфоем, бурча себе под нос, когда блондин повернулся к ней, с порочной улыбкой на лице, и закинул руку на спинку ее стула. — Малфой.

— Скучала по мне, милая? — Гермиона закатила глаза на волшебника справа от нее и попыталась отодвинуться, обнаружив его красивое лицо слишком близко к своему. Он, конечно, был придурком, но чертовски привлекательным придурком, и находиться в такой близости с ним было опасно для ее благополучия. Кончиком языка он провел по своей нижней губе, после чего прикусил ее, лениво блуждая взглядом по ее чертам.

— Ты неисправим, и почему я терплю тебя, еще предстоит выяснить, — Гермиона потянулась, чтобы взять меню, коснувшись плечом его груди, когда он придвинулся ближе к ней и положил ладонь на ее бедро.

Резко выпрямившись, она развернула меню.

— Драко Малфой, клянусь, если ты не уберешь руку с моей ноги, я уберу из нее все кости.

Малфой рассмеялся и покинул ее личное пространство.

— Я просто обожаю, когда ты такая дерзкая, Грейнджер, — допив свой огневиски, он поднял палец к бармену, заказывая еще. — Первая порция за мой счет, парни.

Со стоном она уткнулась в страницы меню, которое уже давно знала наизусть. Мерлин, спаси ее от Драко Малфоя.

***

Гермиона зевнула, вытянув руки над головой, пытаясь сбросить остатки сна. Не очень умно было пить допоздна в будний вечер, но чтобы выдержать неподдельную, тошнотворную, сладкую любовь НоттПотта — как она их окрестила — с Малфоем в придачу, требовался алкоголь. А когда она начинала, остановить ее было слишком сложно.

С годами она выяснила, что Малфоя гораздо легче терпеть, если ее разум затуманен алкоголем. Он становился почти… забавным, но только после того, как она выпьет как минимум две порции огневиски. Был даже один инцидент, — после почти незаконного количества употребленного алкоголя в ее двадцать первый день рождения — когда, на обратном пути из туалета, она оказалась прижатой к стене «Дырявого котла» с языком Драко Малфоя у нее во рту.

По правде говоря, она не помнила большую часть той ночи, но такой поцелуй забыть было невозможно. Воспоминания о его грубых, почти отчаянных прикосновениях, когда его руки скользили по ее телу, когда он сжал ее задницу, просунув свое колено между ее бедер и прижавшись к ее губам, отложились в глубине ее сознания.

— Грейнджер! — громкий голос вырвал ее из задумчивости.

Гермиона моргнула, отвлекаясь от грязных воспоминаний, и повернулась к начальнику своего отдела.

— Да, сэр?

Ее поприветствовала блестящая, лысая голова Петерсона, пока он, склонившись, перебирал стопку пергаментов, обращая на нее лишь малейшее подобие внимания.

— Сандерс просит тебя спуститься в Отдел Тайн. Немедленно.

— Сандерс? Отдел…

Петерсон вздохнул, наконец взглянув на нее из-за своей кучи файлов.

— Сисели Сандерс? Она руководитель Отдела Нев…

— Невыразимцев, да, я знаю, — прервала она, поднимаясь на ноги. — Но что ей могло понадобиться от меня?

С преувеличенным вздохом раздражения Петерсон вернулся к работе с документами.

— Возможно, ты не понимаешь основного принципа работы «Невыразимцев», Грейнджер, но они обычно не раскрывают свои карты. Другими словами, она ни хрена мне не сказала.

Петерсон пошел дальше, по пути бросив несколько файлов на стол ее коллеге, а Гермиона не могла прийти в себя. Она не могла придумать ни единой причины, зачем Отдел Тайн разыскивал бы ее.

***

Ее каблуки стучали по черному мрамору, ведущему ко входу в Отдел Тайн. Факелы освещали стены, мерцая голубоватым оттенком, когда она приближалась к вырисовывающейся двери в конце длинного зала.

Отрывки воспоминаний о той ночи, когда она была здесь на пятом курсе, вспыхнули в сознании, и фантомная боль давно исцеленного проклятия обожгла ее бок. Сердце бешено стучало, и она чувствовала, как ладони становятся влажными.

Маленькая часть ее задавалась вопросом, слышали ли о ней в Отделе Тайн и, может, хотели предложить ей работу. Хотя это казалось маловероятным, учитывая, что ее резюме состояло лишь из впечатляющего списка образовательных достижений и похвал, за которым следовали несколько лет сидения за исследовательским столом.

Остановившись перед большими дверями, она задержала дыхание и подняла руку, чтобы постучать по двери без ручки, но прежде, чем ее кулак коснулся поверхности, двери распахнулись. Она испуганно ахнула, но быстро пришла в себя, поправила юбку и гордо подняла подбородок.

За высоким столом сидела дряхлая женщина с глубокими морщинами на лице и пигментными пятнами на светлой коже. Ее очки сидели низко на переносице, и она даже не потрудилась оторвать взгляд от того, что так внимательно просматривала на своем столе.

После нескольких долгих секунд тишины Гермиона открыла рот, чтобы представиться, но секретарь опередила ее, именно в этот момент решив заговорить.

— Мисс Грейнджер, я полагаю.

Прочистив горло, Гермиона энергично кивнула.

— Да. Я здесь, чтобы встретиться с…

— Невыразимой Сандерс, — перебила она хриплым голосом. — Присаживайтесь. Она скоро выйдет.

С возмущенным вздохом Гермиона пересекла комнату и чинно села на один из четырех стульев.

Она ждала, казалось, около получаса, и ее раздражение успело смениться яростью, когда дверь наконец распахнулась.

Невыразимая Сандерс не была новичком в Министерстве. Она была главой отдела, и хотя ее работа носила секретный характер, ее всегда видели в разных подразделениях.

Честно говоря, ведьму было сложно не заметить. Она выглядела сногсшибательно: высокая и статная, с кожей глубокого шоколадного оттенка и высокими скулами. Мало того, что она была необычайно хороша в своем деле и обладала абсолютным влиянием на Визенгамот, она также была красивой и уравновешенной женщиной. Проще говоря: она была всем тем, чем не была Гермиона.

— Мисс Грейнджер, — просияла Невыразимая Сандерс, яркая улыбка сильно выделялась на ее черной коже, — добро пожаловать в Отдел Тайн. Хотя, по слухам, это не первый Ваш раз, — она подняла идеально изогнутую бровь и заговорщицки улыбнулась.

— Невыразимая Сандерс, — Гермиона официально поздоровалась, вставая, чтобы пожать женщине руку.

— Ох, прошу, — она улыбнулась, махнув рукой, — зовите меня Сисели. Бьюсь об заклад, Вам интересно, почему мы вызвали Вас в недра Министерства в этот прекрасный вторник.

Сисели повернулась, ее мантия величественно колыхалась при каждом движении, и жестом велела Гермионе следовать за ней.

— Можно и так сказать.

Они остановились прямо перед входом в тот самый зал, где, как знала Гермиона, находятся двери в различные комнаты Отдела тайн. Сисели озабоченно покачала головой.

— Чуть не забыла. Прежде чем Вы сможете войти и узнать о деле, по которому мы Вас вызвали, мне нужно, чтобы Вы дали обет секретности. Обычно мы здесь не используем Непреложный обет, так что не беспокойтесь! Однако эта клятва лишит Вас дара речи, если Вы попытаетесь раскрыть конфиденциальную информацию без надлежащего разрешения.

Заметив, что Гермиона задумалась, Сисели быстро добавила:

— Стандартная процедура, и мне придется настоять на том, чтобы Вы согласились, потому что, боюсь, мы не сможем добиться прогресса в этом деле без Вас.

Гермиона взглянула на дверь. Хотя перспектива хранить секретность казалась перебором, ей отчаянно хотелось узнать, какие секреты таились за этой дверью. Несмотря на ее внутренние дебаты, в конце концов любопытство победило, когда она протянула свою «рабочую» руку главе Отдела, и они обхватили пальцами предплечья друг друга.

— Гермиона Грейнджер, клянетесь ли Вы, что подробности, как явные, так и подразумеваемые, этого дела будут рассматриваться с максимальной конфиденциальностью?

— Клянусь.

— Клянетесь ли вы хранить в тайне любую информацию, полученную во время Вашего пребывания в Отделе Тайн Министерства, от кого-либо, кроме лиц, имеющих непосредственное отношение к делу, и тех, кто получил надлежащее разрешение?

— Клянусь.

— Понимаете ли вы, что этот обет является обязательным магическим контрактом, и его разрыв приведет к судебному разбирательству по установлению вины с возможным заключением в Азкабан?

Гермиона сглотнула. С ней не поделились этой информацией, но… назвался бумслангом — полезай в котел, подумала она.

— Понимаю.

Тонкие серебристые потоки магии обвили их руки и предплечья. Она почувствовала, как магия переплетается с ее собственной, и так же внезапно, как появилась, она исчезла. Сисели широко улыбнулась ей в ответ.

— Спасибо, Гермиона. А сейчас, — без лишнего шума они вошли в небольшой круглый зал с закрытыми дверьми по всему периметру, — Что Вы знаете о Магии Времени?

Ее щеки залил глубокий румянец, а глаза Гермионы округлились. Она почти могла почувствовать на груди вес маховика времени, который носила много лет назад.

— Немного.

Они не медлили, поскольку двери быстро вращались по комнате, и остановились перед дверью с руной времени, высеченной на камне.

— Не скромничайте, мисс Грейнджер! Мы все знаем о том, как Вы злоупотребляли временем на третьем курсе. Нам также известны последствия вашего вопиющего игнорирования Законов Времени в отношении судьбы не только Сириуса Блэка, но и… как там звали эту птичку?

Гермиона только и смогла пискнуть:

— Клювокрыл.

— Ах, да! Этот непослушный, паршивый гиппогриф. Что ж, не беспокойтесь об этом сейчас. Мы вряд ли сможем привлечь Вас к ответственности сейчас за пренебрежение Законами Времени, поскольку Вы были несовершеннолетней. Вашего директора, с другой стороны… — Сисели, щелкнув языком, подошла к Комнате времени, и дверь тут же распахнулась.

Гермиона бывала здесь раньше; хотя после битвы все здесь выглядело немного иначе. На полках по-прежнему лежали волшебные устройства времени всех форм и размеров, и свет все так же сиял по всей комнате, очаровывая ее, пока она шла вдоль стеллажей.

— В 1800-х годах Отдел Тайн изучал путешествия во времени более девяти лет. За это время одна Невыразимая Элоиз Минтамбл стала причиной череды катастрофических событий. Вы о ней слышали?

Гермиона рассеянно кивнула, ее взгляд зацепился за светящийся кувшин в дальнем конце комнаты.

— Так вот, Элоиз Минтамбл отправилась в 1400-е годы. Она застряла там на пять дней, а когда вернулась, ее тело состарилось на пять веков. Десятки ее предков перестали существовать, просто исчезли, будто совсем не рождались. Министерству стоило больших трудов замять этот скандал, и с тех пор Законы Времени строго соблюдались.

Сисели замолчала, давая Гермионе время осознать все величие этой комнаты.

— Мы все еще изучаем магические артефакты и то, как время влияет на магических существ и тому подобное, но путешествия во времени запрещены даже в этом Отделе. Мы понятия не имеем, какие последствия для настоящего может иметь что-то настолько маленькое, как чих в прошлом или будущем.

В углу комнаты появилась дверь. Холодная рука Сисели коснулась Гермионы, привлекая ее внимание, она ласково улыбнулась и жестом пригласила ее войти.

— Все это ужасно увлекательно, — честно сказала Гермиона. — Я только не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне.

В следующей комнате было намного прохладнее, и в ней был гигантский ров, похожий на тот, что Гермиона видела несколько лет назад в Комнате Смерти. Посередине вырисовывалась огромная грубая арка со стекающей вниз к каменному полу золотистой магией.

— Что, во имя Морганы, это такое? — Гермиона побледнела, шагнув вперед, и ощутив колебания магии в воздухе вокруг них. Эта магия была древней и могущественной, глубоко проникшая в стены и пол.

— Это, — Сандерс сделала паузу, глубоко вздохнув, — это Темпус Мотус. Для непосвященных, именно так Невыразимая Минтамбл смогла путешествовать во времени. Во всем мире есть несколько порталов, и этот, вероятно, самый новый, построенный и выкованный при министре Гамболе в 1400-х годах.

— Вот… — Гермиона нахмурилась, изо всех сил пытаясь осмыслить ошеломляющую информацию. — Вот как можно путешествовать во времени?

— Именно. Хотя, как я уже сказала, его использование было запрещено веками, — тон Сисели ожесточился, когда она указала на очередную дверь. Гермионе стоило больших трудов оторвать взгляд от арки, и она неохотно последовала за своим проводником. — Вот почему Вы можете представить наше удивление, когда вчера этот мужчина прошел через него.

Гермиона повернулась, переключая внимание на последнюю комнату. Эта была, безусловно, наименее захватывающая из всех: лишенная большого количества мебели или каких-либо интересных предметов, обычная комната для допросов. В неприметной прилегающей подсобке стояли лишь два простых металлических стула и было одно большое окно.

А внутри, за стеклом, положив руки на стол, сидел тот же мерзавец, что доставал ее прошлым вечером, и Гермиона раздраженно выдохнула.

— Это Драко Малфой. Он работает в Аврорате. Он, наверное, просто попал не в ту комнату…

Сисели повернулась к ней, ее глаза вспыхнули, изучая лицо Гермионы.

— Невозможно, аврор Малфой не смог бы проникнуть в эти комнаты.

— Мы смогли, — парировала Гермиона. — И мы были детьми. Если Драко Малфоя оставить без присмотра, он может попасть в самые разные неприятности.

Но… вчера вечером они с Малфоем были в пабе. Так что, если только он каким-то образом не забрел сюда пьяным в стельку, то тут была какая-то ошибка.

— Присмотритесь внимательнее, Гермиона, — Сисели отступила в сторону, когда Гермиона подошла к заколдованному стеклу.

Несомненно, это был Драко Малфой, это было до боли очевидным. Однако при ближайшем рассмотрении она заметила несколько различий. Его волосы были немного длиннее и зачесаны назад, а не подстрижены. Вместо гладко выбритой кожи, что она наблюдала накануне вечером, у него была лёгкая щетина. Сфокусировавшись вокруг серебряных глаз, она увидела морщинки, которых раньше не замечала — которых раньше и не было.

— Вы хотите сказать мне, что Драко Малфой появился из этого Темпус Мотус прошлой ночью из… какого именно времени? Из будущего? — Гермиона надменно съязвила, в ее тоне звучало недоверие.

— Именно так.

— И каким образом все это касается меня? Возможно, я слегка интересовалась этим вопросом, но я никогда не изучала путешествия во времени.

Взгляд Сисели потемнел, и она потянулась к двери в допросную.

— Аврор Малфой отказывается говорить с кем-либо, кроме Вас. Вообще-то он на этом настоял. Он согласился соблюдать законы в меру своих возможностей и сотрудничать с нашим расследованием того, как и почему он здесь, а также как вернуть его обратно, но только после разговора с Вами.

Гермиона еще раз взглянула на мужчину за стеклом.

— Он позвал меня? Но хотя бы сказал почему?

Невыразимая Сандерс выпрямила спину и приподняла подбородок, глядя на Гермиону серьезным взглядом.

— Входите, мисс Грейнджер. Все, что сказано в этой камере, записывается, поэтому нет необходимости в заметках. Просто узнайте, что ему от Вас нужно, чтобы мы могли продолжить наше расследование.

Дверь открылась, и Гермиона тяжело вздохнула, прежде чем переступить порог. Она крепко скрестила руки на груди, и когда он поднял голову, заметила облегчение на его лице.

— Слава Мерлину, ты здесь!

Она нахмурилась, когда пересекла комнату; вблизи различия в его возрасте были гораздо более заметными. Кое-где его волосы уже не были такими светлыми, как в молодости, и мерцали серебристо-белым у висков. На шее сбоку был отвратительный шрам, который исчезал под воротником. Однако самое поразительное несоответствие — обручальное кольцо, гордо сидевшее на безымянном пальце его левой руки.

— Малфой?

— Как дела, любимая? Не ожидала меня увидеть? — его губы искривились в этой слишком хорошо ей знакомой ухмылке, и он изогнул бровь, потянувшись к ней. Она вздрогнула от дружеского жеста и инстинктивно отодвинулась, строго посмотрев на него. — Ах, вот этого я боялся. Скажи, какое сегодня число?

— Двенадцатое сентября 2003 года. Откуда ты?

Улыбка Малфоя стала шире, и он провел рукой по своим серебристым прядям.

— Ты хочешь спросить, из какого я времени, любимая? — она нахмурилась, и он тихонько усмехнулся. — 2023 год.

Она лишь недоверчиво хмыкнула.

— Невозможно. Ты из будущего через двадцать лет?

— Да.

— И какого лешего тебя надо от меня? Знаешь, у меня есть работа, которой я могла бы заниматься. Как так случилось, что прошло двадцать лет, а ты все еще изо всех сил пытаешься достать меня?

Малфой уронил голову на грудь и невесело рассмеялся.

— Ты постоянно говоришь что-то подобное , знаешь? В последний раз ты так злилась на меня, потому что я забыл покормить кота. Ты обвинила меня в том, что я морил его голодом, только чтобы выбесить тебя.

Пульс Гермионы грохотал в ушах, краска медленно сходила с ее лица.

— Кота?

— Да, ты настояла на том, чтобы завести это противное животное, и не в моих силах было тебя остановить, — Малфой взглянул на нее из-под своих длинных ресниц, уголки его рта растянулись в кривой улыбке.

— Драко Малфой, говори начистоту прямо сейчас, — она выдохнула, оперевшись на спинку металлического стула напротив него.

— Там, откуда я прибыл, тебя уже почти два десятилетия зовут Гермиона Грейнджер-Малфой.

У Гермионы подогнулись колени, она опустилась на стул, часто и коротко дыша.

— Я твой муж, Гермиона.

Комментарий к Глава 1

Та-дам..!

Два Драко, ни одного Рона, НоттПотт, кто со мной?😊

========== Глава 2 ==========

— Я твой муж, Гермиона.

Слова были вполне просты для понимания и осмысления, тем не менее, это была самая нелепая вещь, которую она когда-либо слышала.

Вдох.

Еще один.

С губ Гермионы сорвался смешок, быстро переросший в хохот до коликов в животе, и ей было сложно остановиться. Через несколько минут она, наконец, взяла себя в руки и сквозь пелену слез заметила, что Драко отнюдь не смешно, он стиснул челюсть и презрительно сузил глаза.

— Успокоилась, любимая? Это серьезно.

— Ой, хватит, Малфой! — Гермиона больше не смеялась, невозмутимо барабаня пальцами по столу. — Что это? Розыгрыш? Как тебе удалось заставить Отдел Тайн тебе подыграть? Или, — она замолчала, глядя через плечо, — это розыгрыш и над ними тоже?

— Это не розыгрыш, Гермиона.

Кожа покрылась мурашками — так странно было слышать, как ее имя слетает с его языка, и как естественно это звучит, будто он произносит его каждый день. Она сглотнула, выпрямляясь на стуле.

— Ты не зовешь меня так.

— Зову. И я называю тебя многими другими словами, и гораздо интимнее, уверяю тебя.

Гермиона увидела огонек в его глазах и почувствовала, как покрывается румянцем до кончиков ушей.

— Ладно, Драко Малфой из будущего. Чем я могу тебе помочь?

Она ощутила незнакомый, но удивительно нежный толчок в своем сознании, и подняв взгляд на Малфоя, прочитала намерение в его глазах. Прикрыв глаза, она смогла почувствовать его в пределах своего разума, касающегося ее, словно любопытный котенок. Она резко распахнула глаза, когда его голос заполнил ее сознание.

Ой, хватит паниковать. Мне нужно выбраться отсюда, и очень важно, чтобы ты мне помогла. Гермиона скептически приподняла бровь, но он продолжил. Ты можешь просто думать. Я тебя услышу, любимая.

Для начала перестань меня так называть. Она поерзала на сиденье, склонив голову набок. Во-вторых, я тебе ни в чем не помогаю, Малфой. Ах, да! И в-третьих, поверить не могу, что все это время ты был легилиментом. Это совершенно неэтично, и я должна доложить о тебе в…

— Мы путешествовали, и я провалился в Темпус Мотус в Греции. Меня выплюнуло здесь, и я понятия не имею как и почему, — его губы скривились в едва заметной ухмылке. Вранье. Не волнуйся, дорогая. У меня есть план, мне просто нужно, чтобы ты мне подыграла.

Дверь позади нее открылась, вошла Сисели и прислонилась к заколдованному стеклу, скрестив руки на груди.

— Закончили, мисс Грейнджер?

Ну, поехали. На этом Драко вышел из ее разума и повернулся к новоприбывшей с прищуренным, почти обвиняющим взглядом.

— Итак, аврор Малфой… — голос Сисели был полон подозрения. — Как вы сказали, вы провалились в Темпус Мотус. Вы что-нибудь знаете о том, как работают путешествия во времени?

— Никогда не интересовался, — Малфой откинулся на спинку стула, на его лице читалось самодовольное безразличие. — Просто заурядный аврор в последнее время.

Гермиона не могла оторвать от него глаз, было в нем что-то чертовски необычное. Он по-прежнему был уверен в себе, на грани высокомерия, но казался спокойнее.

— Как бы мне ни хотелось в это верить, я скажу вам прямо сейчас, что нельзя просто так провалиться через Темпус Мотус без довольно серьезных манипуляций палочкой. Я могу зайти в соседнюю комнату и пройти прямо через арку, и ничего не произойдет. Так что, боюсь, в Вашей истории есть дыры.

Малфой пожал плечами.

— Даже не знаю, что тебе сказать, Сисели, — его голос был полон презрения, когда он произнес ее имя. Гермиона подумала, может, они не знакомы друг с другом в будущем. — Но, может быть, твои Невыразимцы возьмутся за это. Не хотелось бы, чтобы люди случайно пропадали во времени. А пока я прошу передать меня на попечение моей жены…

Гермиона фыркнула и повернулась к Сисели.

— Я не его жена.

— Ох, но любимая…

Ярость затмила ей глаза, она сжала челюсти, резко вдыхая сквозь стиснутые зубы.

— Я уверяю тебя, Малфой, что нет.

— Неееет, я уверяю тебя, миссис Малфой, что это так.

— Вы ведете себя как дети! — предупредила Сисели, отталкиваясь от стены и положив ладони на металлический стол. — Честно говоря, мне наплевать, женаты вы или нет. Мистер Малфой, Вас ни при каких обстоятельствах не выпустят из Отдела Тайн. Вы вернетесь через этот портал, пока не нанесли еще больший ущерб будущей временной шкале.

— Мерлиновы яйца!..

Тут вмешалась Гермиона.

— Предположим, по какой-то странной иронии судьбы мы с тобой на самом деле будем вместе. Теперь я знаю об этом и буду искать кое-какие подсказки. Это может изменить всю структуру того, что произойдет дальше. Тебя не должно здесь быть.

Поднявшись на ноги, Гермиона уставилась на странную версию Малфоя, ее плечи опустились, когда она увидела поражение на его лице. Она снова ощутила толчок в своей голове, на этот раз более настойчивый, и нахмурилась, когда голос Малфоя снова заполнил ее разум. Я должен быть здесь. Мне нужно, чтобы ты мне доверилась.

Она начала о чем-то догадываться, и ее сердцебиение участилось, когда Малфой потер ладонями лицо и преувеличенно застонал.

— Что ж, кажется, вы, две гениальные дамы, меня раскусили, — сунув руку в карман, он достал небольшую деревянную коробочку и положил ее на стол. — Просто чтобы вы знали, в будущем вы двое не так уж дружны. И это ни в коем случае не твоя вина, Гермиона.

Грудь сдавила тревога, когда он поднял крышку маленькой коробки. Никто из них не обратил внимания на его предыдущее заявление, пока они пытались заглянуть внутрь. Внутри лежала… солонка. Гермиона усмехнулась.

— Не волнуйся, Сисели, я вернусь, — Малфой многозначительно посмотрел на Гермиону, потом хитро подмигнул ей и, коснувшись пальцами солонки, исчез.

Гермиона, разинув рот и широко раскрыв глаза, уставилась на теперь пустое место. Сисели выглядела гораздо менее впечатленной, бормоча ругательства себе под нос, и, взмахнув палочкой на дальнюю стену, открыла дверь.

— Какого черта? — с сильным акцентом воскликнула женщина примерно того же возраста, что и Гермиона, войдя в комнату, двое мужчин следовали за ней по пятам.

Сжав переносицу, Сисели оскалилась от ярости.

— Хотите сказать, что вы его не обыскали? Он нелегальный путешественник во времени и Пожиратель Смерти.

— Исправившийся Пожиратель Смерти, — вмешалась Гермиона, но, увидев любопытный взгляд всех четырех Невыразимцев, отпрянула, скривившись. — Я просто напоминаю, что его оправдали, потому что он действовал под крайним давлением и в основном будучи несовершеннолетним.

— Мисс Грейнджер, — дружелюбный тон Сисели быстро угас, и ее ноздри раздулись, пока она изо всех сил пыталась выровнять дыхание. — Вы должны извинить нашу команду, но нам пора охотиться за вашим… мужем.

— Он мне не…

Пренебрежительно взмахнув рукой, главная Невыразимая заставила Гермиону замолчать.

— Это не имеет никакого значения. Можете возвращаться к своим делам, и мы обязательно свяжемся с Вами.

Повернувшись к двери, Гермиона замерла на пороге, когда Сисели снова окликнула ее напряженным и стальным голосом.

— Мисс Грейнджер?

Гермиона только промычала в ответ, холодок пробежал по ее спине.

— Если аврор Малфой свяжется с Вами, я надеюсь, вы немедленно доложите нам об этом. Я уверена, Вы хорошо осведомлены о серьезности этой ситуации и о проблемах, которые могут возникнуть в случае нарушения временных линий.

Ее горло сжалось, и Гермиона резко кивнула.

— Конечно, Невыразимая Сандерс. Если я хоть что-нибудь услышу, то дам Вам знать.

Она даже не была уверена, лгала ли она.

Гермиона переступила через порог, приготовившись снова увидеть Темпус Мотус, но вместо этого моргнула, осознавая, что находится лифте. Поразившись знакомой обстановке, она совершенно не знала, как вообще здесь оказалась.

Двери лифта открылись — надо добавить, на нужном этаже — и Гермиона, обеспокоенно подняв бровь, прошла через отдел к своему столу. Что, черт возьми, только что произошло — и, что более важно, было ли это только в ее воображении?

Она провела достаточно времени в Отделе Тайн, чтобы знать, какая странная и страшная магия крутится в недрах Министерства, но никогда и в мыслях она не могла предвидеть путешествующего во времени Малфоя, требующего ее внимания.

— Грейнджер, — услышала она знакомый протяжный голос. — Как самочувствие сегодня? Нужно это?

Гермиона повернулась, готовая огрызнуться Малфою в своем обычном приветствии, но он бесцеремонно бросил в ее сторону небольшой пузырек. Ее рефлексы все еще дремали, даже несмотря на то, что было время обеда, поэтому пузырек отскочил от ее груди и упал на пол. Оскалив зубы и бормоча себе под нос, Гермиона подняла его и внимательно рассмотрела.

— Яд?

— Да ладно тебе, Грейнджер, — он усмехнулся, небрежно прислонившись к ее столу. — Я слизеринец. Если бы я хотел тебя отравить, я бы выбрал что-нибудь поумнее. Это бодроперцовое, глупышка. Хорошо себя чувствуешь сегодня утром? Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так сильно напивался сливочным пивом.

Гермиона вытащила пробку из пузырька, несколько раз понюхала, чтобы убедиться, и только потом проглотила зелье, почувствовав долгожданное облегчение, распространяющееся по ее черепушке.

— Спасибо, Малфой. Это было на удивление любезно с твоей стороны, но ты прекрасно знаешь, что я пила не сливочное пиво.

— Я знаю, — он ткнул ее пальцем в ребра, она вывернулась в попытке отомстить и даже сделала неловкий выпад рукой где-то в его направлении, пока он не отскочил от ее рабочего места. Яркая улыбка сияла на его лице, когда он отступил назад, сунув руки в брюки и игриво ей подмигивая. — Обожаю действовать тебе на нервы, Грейнджер. Из всего, что я перерос, мне интересно, перерасту ли я когда-нибудь эту потребность доставать тебя.

— Могу тебя заверить, — пробормотала Гермиона себе под нос, — никогда.

***

Размяв затекшую шею, Гермиона откинулась на спинку стула и заметила, что в отделе уже почти пусто. Осталось лишь несколько таких же рьяных трудяг, как она, и даже они, казалось, собирались уходить.

Улыбающийся Гарри выглянул из-за стенок ее кабинки и уперся подбородком в свои предплечья.

— Собираешься домой, Гермиона?

Она в последний раз взглянула на свой стол, на всю работу, которую выполняла в течение десятичасового рабочего дня, и все же ничего не закончила. Выдохнув, она криво улыбнулась ему и поднялась на ноги.

— Вроде того.

Одним взмахом палочки ее стол был приведен в порядок, как ей нравилось: пергаменты свернулись, выстроившись в ряд в углу, а чернильница снова наполнилась.

— Скажи-ка, — начал Гарри, помогая ей надеть мантию, а затем провожая ее через отдел, — я слышал, у тебя сегодня была секретная встреча в Отделе Тайн.

— Мерлин, тут ничего нельзя сохранить в секрете, — Гермиона закатила глаза, думая о том, насколько нелепым было это утро — и, что более важно, если есть шанс, что она снова увидит Драко Малфоя из будущего.

— Можешь хотя бы сказать, по поводу чего? — прошептал он, когда они проскользнули за несколькими отставшими служащими Министерства в лифт. — Должно быть что-то, раз вызвали Умнейшую ведьму своего поколения.

Гермиона громко застонала, когда он подтолкнул ее локтем, его губы скривились в озорной ухмылке. Она даже не знала, какой идиот начал использовать этот титул по отношению к ней, и как он стал таким широко распространенным, но она точно знала, что ненавидит его.

Она открыла рот, готовясь объяснить, что на самом деле ничего особенного не произошло… но не смогла произнести ни звука. Гарри уставился на нее, словно ее язык превратился в змеиный и в данный момент шипел что-то на парселтанге, пока она стояла, уставившись на него. Сжав челюсть, она фыркнула, а затем попробовала снова сказать что-то, но ничего не вышло.

— Я… я не могу, — выдавила она, сдвинув брови.

— Ааа, я был под похожей клятвой, подруга, — лифт резко остановился в Атриуме, двери распахнулись, и несколько человек устремились к каминам. — Мы называем это Обет-Проглоти-Язык. Бесит, правда?

Плотно сжав губы, Гермиона кивнула. Она дала обет, так что не стоит удивляться; но она вдруг осознала, что ей совсем не нравится цензура.

— Хочешь зайти на ужин? Тео готовит, и ты знаешь, что тебе всегда у нас рады.

На ее губах появилась искренняя улыбка, и она нежно поцеловала его в щеку.

— Ты слишком хороший друг, Гарри. Но я вымоталась сегодня, может, в следующий раз?

— Конечно. Спокойной ночи, Гермиона.

— Спокойной, — выдохнула она, наблюдая, как ее друг исчезает за каминной решеткой.

Она повернулась, глядя на массивный вход в самое грандиозное здание Волшебного Лондона.

Когда-то это было всем, о чем она мечтала.

Теперь она, черт возьми, не могла понять, почему ей в голову не пришло помечтать о чем-то большем.

***

Гермиона пошла домой не сразу. Она добралась до «Дырявого котла» и заняла пустой барный стул, поужинав и выпив пинту пива, болтая с Ханной за стойкой.

Когда она больше уже не могла откладывать неизбежное возвращение в свою пустую квартиру, то добралась до ближайшей точки Аппарации. Она жила в красивом райончике Лондона, который был популярен как среди юных волшебников и ведьм. Поблизости было несколько мест, которые она могла бы посещать, а Косой переулок и Волшебный Лондон были совсем рядом.

Однако что-то не так было этим вечером, и Гермиона отчетливо почувствовала, что за ней наблюдают. Подойдя к своему дому, она тайком достала палочку, укутавшись в мантию от осенней прохлады.

Слева от нее мелькнула тень, и когда кто-то вышел из темноты, Гермиона резко развернулась, вытащив палочку, на кончике которой запульсировал свет, показав никого иного, как Сисели Сандерс.

Высокие скулы женщины больше не делали ее статной — нет, в резком свете уличного фонаря они отбрасывали ужасные тени на ее лицо.

Рука Гермионы непоколебимо держала палочку, пока идеально ухоженные брови Сисели медленно приближались к линии роста ее волос.

— Мисс Грейнджер, я бы попросила Вас опустить палочку, пожалуйста.

Гермиона выдохнула с облегчением, когда два хоть как-то знакомых ей аврора появились по бокам Невыразимой Сандерс.

— Мерлин, зачем было прятаться в тени? Я могла Вас проклясть.

— Прошу прощения. Мы просто хотели удостовериться, что аврор Малфой не сопровождал Вас домой и не был замечен рядом с Вашей квартирой, — над головой мигал уличный фонарь, и Гермиона не могла избавиться от дурного предчувствия. — Для Вашей же безопастности, уверяю Вас.

— Верно, — Гермиона сжала губы, медленно опустив палочку. — Что ж, не хочу Вас разочаровать, Невыразимая Сандерс, но остаток дня я провела за своим столом, мой руководитель может это подтвердить. Затем аврор Поттер провел меня до выхода из Министерства, я поужинала в «Дырявом», Ханна может подтвердить, если заскочите. А сейчас, вот она я перед Вами.

— По моему мнению, только виновные считают необходимым перечислить свои алиби до того, как их спросят, мисс Грейнджер, — женщина неприятно поджала губы, глубокие морщинки покрыли ее лицо.

— Меня в чем-то обвиняют?

Суровость Сисели в миг исчезла, и она фальшиво улыбнулась Гермионе.

— Конечно, нет. И даже если бы я захотела, я Невыразимая, так что это, к сожалению, вне моей юрисдикции. Вы не возражаете, если я зайду к Вам на несколько минут? Мы здесь уже какое-то время, и я боюсь, что вечерний холод меня пробирает.

Не говоря ни слова, Гермиона наложила на них согревающие чары и склонила голову набок.

— Говорите прямо, Невыразимая Сандерс. У меня был долгий день, и я очень хочу немного отдохнуть.

— Мне бы хотелось, чтобы Вы разрешили проверить Вашу квартиру на предмет следов Драко Малфоя. Как вы сказали, Вас здесь не было, и Вы с ним не связывались, но он, возможно, прошел через Ваши защитные чары и теперь поджидает Вас.

— Я очень сомневаюсь, что кто-нибудь может пройти мою защиту, мэм. И если этот змееныш там, я сразу же сообщу властям. Я благодарю Вас за Вашу заботу и, как уже говорила ранее, я сообщу Вам, если увижу его, — терпение Гермионы было на исходе. Ни при каких обстоятельствах эта женщина не ступит в ее квартиру.

— Я вынуждена настоять… — начала Сисели, но Гермиона перебила ее, тихо шипя.

— Вы забыли, что я работаю в Отделе Магического Правопорядка. Я сдавала те же вступительные экзамены и те же практические и теоретические стандарты права, что и все авроры и следователи в моем отделе — и справилась даже лучше них. У Вас нет никакого права проникать в мою собственность без ордера Визенгамота и множества уважительных причин.

Темные глаза Сисели вспыхнули, она прищурилась, глядя на Гермиону.

— Как пожелаете, мисс Грейнджер. Это аврор Хэверфилд и аврор Джейкобс.

— Мисс, — ответили те в унисон, вежливо кивая головами.

— Они будут посменно охранять Вас и Ваш дом. Хаверфилд, ты дежуришь первый, — Сисели согнала согревающие чары и, возясь с шарфом, свернула на тротуар.

— Дежурство? — Гермиона фыркнула. — Я думала, Вы сказали, что меня ни в чем не обвиняют!

Сисели застыла на полпути. Развернувшись, она наткнулась на неодобрительный взгляд Гермионы.

— Все так, мисс Грейнджер. Пока нет. Авроры будут размещены здесь для вашей защиты и защиты нашего очень нестабильного будущего. Драко Малфой — преступник в бегах: Нежелательное лицо № 1 с сегодняшнего дня. К сожалению, из-за характера его преступлений, мы не можем открыто его преследовать. Но уверяю Вас, я делаю все, что в моих силах, чтобы арестовать его до того, как нашему будущему будет нанесен непоправимый ущерб. Я призываю Вас серьезно отнестись к этому вопросу и подчиниться требованиям Отдела Тайн, а также самого Министерства. Закон Времени — очень серьезное дело.

Грудь Гермионы вздымалась, она глубоко дышала, пытаясь сдержать ярость.

— Желаю Вам приятного вечера, Невыразимая Сандерс.

— Вам тоже, мисс Грейнджер. Я свяжусь с Вами с этимордером от Визенгамота в ближайшее время, — Сисели кивнула, затем продолжила свой путь по тротуару, подняв воротник, роскошное шерстяное пальто плотно облегало ее аккуратную талию.

Ну, вот и разобрались. Гермиона теперь официально ненавидела Сисели Сандерс.

***

Она остановилась у своей двери и подняла палочку, управляя сложными отпирающими чарами. Сквозь ее защиту никто не проходил, в этом она была уверена. Если бы кто-то пытался открыть дверь или окна, она бы ощутила безошибочное покалывание на коже.

Но это не помешало ей быть абсолютно уверенной, что будущая версия Драко Малфоя находится внутри. Интуиция это или логическая дедукция, но в ее голове не было сомнений.

Гермиона переступила порог, быстро запирая за собой дверь, а затем взмахнула рукой, приглушая свет.

Она прищурилась, глядя на мужчину, который во всем своем самодовольстве сидел на ее диване и пил ее огневиски. И это ее книга лежала у него на коленях, и ее кот свернулся клубочком рядом с ним. Бросив сумку на стол и сняв мантию, она встала перед ним.

Наконец, по прошествии раздражающе долгой минуты Малфой поднял глаза и встретился с ней взглядом, склонив голову набок.

— О, дорогая! Ты дома.

========== Глава 3 ==========

— О, дорогая! Ты дома, — фирменная ухмылка Малфоя, казалось, растянулась шире, когда Гермиона зашла в гостиную и чопорно уселась напротив него.

Она изогнула бровь, глядя на Малфоя. От его самодовольной позы у нее сводило зубы.

— Снаружи меня поджидала Невыразимая Сандерс. Она почти поднялась в квартиру в поисках тебя. Интересно, что бы ты тогда делал?

Малфой фыркнул, захлопнул книгу на коленях и наклонился к ней.

— Ты забываешь, как хорошо я тебя знаю, Грейнджер. Черта с два ты пустишь эту женщину в свою квартиру, потому что я знаю, ты и сама чувствуешь, что от нее нельзя ждать ничего хорошего.

— Как ты сюда попал?

— Портключ.

Гермиона неодобрительно нахмурилась.

— Ага. И откуда у тебя портключ в мою квартиру?

— Ты моя жена. Мы все еще живем здесь — по крайней мере, иногда.

— Мы живем в этой маленькой квартирке… вместе?

Малфой усмехнулся, сверкнув глазами.

— Как и подобает супругам. Я хотел дом побольше, но ты настаивала, что нам не нужно много места.

— Значит, я выиграла? — Гермиона улыбнулась, вызывающе дернув бровью.

— Нам удалось договориться. Мы оставили эту крохотную бесполезную квартирку и купили летний домик во Франции. Хотя термин «домик» не совсем подходит — он довольно большой, — сказал Малфой так, будто размышлял сам с собой.

Гермиона потирала виски от нарастающей мигрени и мысленно просила у Вселенной терпения.

— Почему бы тебе не начать с самого начала. И на этот раз серьезно.

Малфой помрачнел и, поморщившись, допил остатки огневиски.

— В будущем ты не пьешь дешевое спиртное, и тебе следует подумать о том, чтобы обзавестись этой привычкой как можно раньше, — замолчав, Малфой устало провел рукой по лицу и устроился поудобней на своем месте. — Ладно, ну что ж, я из будущего.

— Как ты уже упоминал, Малфой, — она вздохнула, быстро теряя терпение. — Меня интересует все остальное.

Прочистив горло, Малфой налил две порции огневиски и подтолкнул один из стаканов к ней через стол.

— Мне немного странно… видеть тебя такой.

— Молодой? — съязвила Гермиона, отпивая обжигающий напиток.

— Здоровой.

Чувство беспокойства костью застряло в горле, когда Гермиона взглянула на него. Серые глаза впились в нее, и какое-то время она не знала, что сказать, глядя на его серьезное выражение лица и сжатую челюсть.

— Я… я больна?

— Проклята, вообще-то. Вот почему я здесь. И все случилось в самый неподходящий момент, очень подозрительно, как по мне. Вот ты собираешься объявить о своей кандидатуре на пост нового Министра Магии, а вот… — Малфой глубоко вздохнул и потер рукой щетину на лице, — все разом полетело к черту.

— Министр Магии? — еле выговорила она от восторга. Она? Баллотируется на пост Министра Магии?

— Конечно, я пристрастен — я же твой муж — но у тебя все шансы победить, любимая. Но это проклятие… тебе становится хуже. Мы понятия не имеем, что именно это за проклятие, и как его наложили, с тех пор как тебе стало плохо во время ужина с Тео и Гарри…

— НоттПотт до сих пор вместе? — с надеждой спросила Гермиона, рассеянно наклоняясь вперед. В какой-то момент она, должно быть, начала верить в этот безумный рассказ.

Малфой кивнул, усмехнувшись. Он возился со своим обручальным кольцом, прокручивал его на безымянном пальце, глядя на нее; она была очарована этим простым жестом.

— Прошлой весной они отметили восемнадцатую годовщину свадьбы, на год больше, чем у нас.

— Мы — то есть мы с тобой — женаты семнадцать лет? И не поубивали друг друга?

Малфой снова засмеялся странным, но восхитительно глубоким смехом, и она не могла припомнить, чтобы слышала его раньше.

— Несколько раз мы были к этому близки, но пока мы оба очень даже живы.

Гермиона нахмурились, сбросила туфли и по-кошачьи поджала ноги, отпивая из стакана.

— Мы любим друг друга? Или это какой-то брак по расчету?

Ухмылка медленно растянулась на его губах, пока его глаза изучали ее ковер, он еще раз прокрутил кольцо.

— Мы любим друг друга… очень сильно.

— Кажется невозможным.

— Вовсе нет, — он медленно выдохнул, расправляя плечи.

Огневиски успокоил ее нервы, и она какое-то время рассматривала его. Малфой и сейчас в свои двадцать три был невероятно привлекателен, но Мерлин, если прибавить ему еще два десятка лет, этот мужчина был просто неотразим.

— Где мы поженились?

— В винограднике на юге Франции, — прикрыв глаза, он окунулся в воспоминания. — Ты оставила свои кудри распущенными, как мне нравится, и твое платье было самой сногсшибательной вещью, которую ты когда-либо носила: оно открывало вид на твои веснушки на плечах и ту маленькую родинку на шее, которые я так люблю.

В ней бурлили незнакомые эмоции — он говорил о ней, как если бы она была солнцем, и весь его мир вращался вокруг нее.

— Какой чай я люблю?

— С молоком перед работой, с молоком и чайной ложкой меда, когда пьешь чай с друзьями.

— Любимая книга?

— Маггловская или волшебная?

— Маггло…

— «Гордость и предубеждение», — перебил он ее, ухмыляясь. — Что касается волшебной? Ты скажешь «История Хогвартса», но это не так, это просто книга, которую ты читала больше всего. Твоя любимая — «Всеобъемлющая история Магглорожденных». Я купил ее тебе на Рождество, в наш первый год вместе, и она тебе очень понравилась. Ты все еще хранишь ее на прикроватной тумбочке.

Она сглотнула и сосредоточила на нем взгляд, чувствуя это магнитное притяжение между ними.

— Где мы впервые поцеловались?

Еще одна ухмылка.

— «Дырявый котел» в твой двадцать первый день рождения. После этого потребовалось несколько лет, чтобы ты дала мне реальный шанс. Мы поцеловались во второй раз на нашем первом свидании. Я организовал нам пикник в летнем доме Малфоев во Франции, — он замолчал на мгновение, улыбнувшись при воспоминании. — Ты выпила слишком много вина, забралась ко мне на колени и целовала до потери пульса.

— Малфой! — предупредила она, кончики ее ушей горели от смущения.

Его легкий смех прогнал всякий стыд, и она заметила, что тоже улыбается. Ей все больше нравилась эта версия Малфоя.

— Нет, правда, — он пожал плечами, усмехаясь. — Я могу ответить практически на любой твой вопрос, любимая. Ты спишь на боку и храпишь, когда измотана. Рождество ты любишь проводить, свернувшись калачиком в моих объятиях, читая вслух «Ночь перед Рождеством» и попивая горячий шоколад с тающей внутри леденцовой тросточкой. Когда ты сердишься, ты зовешь меня Малфоем и любишь припоминать тот случай, когда я нажрался до безобразия с парнями на их мальчишнике, и какая-то девушка написала номер свого камина на моей руке, хотя все могут подтвердить, что я не делал ничего неподобающего.

Она вдруг почувствовала неожиданный укол ревности.

— Что ж, если ты позволил другой женщине подойти к тебе достаточно близко, чтобы она могла написать что-то на твоем теле, ты определенно виноват.

— Мерлин, — Малфой замолчал, ущипнув себя за переносицу. — Ну вот, опять…

Ее губы предали ее, изогнувшись в легкой улыбке. Она поднялась на ноги и поставила стакан.

— Ты куда? — он прищурился, когда она вышла из комнаты.

— Пойду переоденусь. А потом выясним, что именно тебе нужно, чтобы вернуться в эту странную альтернативную реальность, где мы не ненавидим друг друга.

***

— Итак, к симптомам проклятия относятся слабость, боль, сонливость? Малфой, это не совсем похоже на проклятие…

— Думаю, я могу распознать, что моя жена проклята, — невозмутимо сказал Малфой. — Как ты это сейчас преподносла — да, звучит не так уж плохо. Как чернокотовый грипп или еще что-то похожее, но это не так. Ты не ты — тебя нет. И я не собираюсь просто сидеть и смотреть, как ты угасаешь.

Его тон смягчил ее, и она поджала под себя ноги, обдумывая то, что он говорил.

— Я поищу в архиве и библиотеке Министерства. Мы что-нибудь найдем.

— Ну, вообще-то, есть причина, по которой я здесь именно в это время. Если мне не изменяет память, моя мать только что ликвидировала семейные хранилища Блэков. Она передала темные артефакты Министерству, продала картины различным музеям по всему миру, а фамильные драгоценности забрала в Поместье.

Гермиона сдвинула брови к переносице, пока слушала, держа стакан с виски, а время неумолимо приближались к полуночи.

— Моя бабушка, Друэлла Блэк, рассказывала мне об ожерелье, когда я был ребенком. Я видел его. Оно серебряное с черным опалом по центру размером с мой гребаный кулак, — он сжал пальцы и поднял руку, словно показывая, какого именно размера был камень.— Оно хранится у Блэков на протяжении веков и высасывает проклятие из того, кто его носит, до тех пор пока от недуга не останется и следа. Проклятия были намного более популярны во времена древней магии, когда споры разрешались огнем волшебных палочек, а жертвами часто становились самые близкие, — Малфой вздохнул, массируя свою шею, простая белая футболка задралась, обнажая бицепс. — Это ожерелье спасет тебя. Я знаю.

— В твоем плане слишком много переменных, Малфой. Возможно, ты уже серьезно изменил временную линию, и даже не возможно, а почти наверняка. Я могу оказаться не проклятой. Черт, возможно, мы уже и не поженимся.

Покачивая головой, Малфой провел пальцами по отросшим прядям, и ее внимание привлекли серебристые завитки у его виска.

— Я в это не верю. Мы найдем путь друг к другу. По-другому быть не может.

Гермиона вздохнула. Она не хотела ему верить, было бы легче не поверить, но он говорил с такой убежденностью, что она решила копнуть глубже.

— Почему ты не можешь взять ожерелье у матери в своем времени?

Малфой неловко поерзал на месте.

— Мать умерла несколько лет назад. Я забрал несколько семейных реликвий, но ты не из тех, кому нравятся такие вычурные вещи. За каким хреном тебе, например, тиара? — он мрачно усмехнулся. — Я сохранил какие-то драгоценности для будущих поколений, а остальные подарил. Последние несколько недель я пытался отследить и найти их, но это ничего не дало, и я не могу больше ждать. Я добуду ожерелье и вернусь обратно через Темпус Мотус.

Гермиона серьезно посмотрела на него.

— Я все еще не понимаю, чем я могу помочь.

— Мне нужно попасть в Поместье.

— Чудесно, — фыркнула Гермиона, пристально глядя на него. — Как я уже говорила, мы с тобой не совсем дружелюбны, Малфой. Ты не приглашаешь меня на чаепитие с матерью или что-то подобное.

На его лице появилась проницательная улыбка, когда он вытащил из-за спины тяжелый конверт и потряс им.

— Что это?

— Это, — Малфой замолчал, глядя на элегантный шрифт на обложке, — твое приглашение на Ежегодный Благотворительный Вечер Малфоев.

— Я туда не иду, — Гермиона смотрела на него в неверии. — Уверяю тебя, что приглашение только для галочки. Всех чистокровных удар хватит, если я появлюсь в поместье.

— Во-первых, мама в тебе души не чаяла. Во-вторых, ты обожаешь это мероприятие! Твое самое любимое в году. Последние пять лет ты сама организовывала его.

Гермиона чувствовала покалывание в висках, когда он так говорил о ней, хотя на самом деле это была совсем не она. Это была какая-то странная ее версия, существовавшая только в его сознании.

— Ты снова это делаешь, — ее губы сжались в тонкую линию. — Ты говоришь обо мне так, будто знаешь меня, но это не так. По крайней мере, не ту, кем я являюсь сейчас. Я не планирую модных вечеринок, и я не знаю твою мать, и я не собираюсь на какой-то дурацкий прием, чтобы играть в эти твои игры.

Она не могла больше это слушать, вскочила на ноги и направилась к своей комнате. Однако, как всегда, она недооценила скорость Малфоя. Он подскочил и схватил ее за локоть, прежде чем она смогла переступить порог.

— Просто хватит, Малфой, — слезы навернулись на глаза, когда поток новой информации болезненно осел в ее груди. Она умирала где-то, и этот мужчина любил ее, любил настолько, что преодолел десятилетия, нарушив все мыслимые законы, чтобы спасти ее жизнь. — Это был самый длинный и самый нелепый день в моей жизни.

— Я знаю, люб…

— Перестань! Хватит меня так называть! Ты Малфой, а я Грейнджер, и ты флиртуешь со мной только для того, чтобы вывести меня из себя и ничего больше.

Повисла тишина, его пальцы сжались вокруг ее руки, и когда она осмелилась украдкой взглянуть на него, его глаза были темными, напряженными, полными неожиданных эмоций.

— Хорошо, — тихо уступил он. — Я знаю, что все это слишком для тебя, и я слегка перегибаю. Ты ненавидишь, когда я давлю. Я просто… я знаю тебя, по крайней мере, некоторую версию тебя. Трудно сидеть напротив тебя и делать вид, что ты не моя жена, — он помолчал, проводя рукой по взлохмаченным волосам. — Но я постараюсь. Мне просто отчаянно нужна твоя помощь, потому что женщина, которую я люблю уже тридцать лет, сейчас умирает. И даже если ты не веришь, что я говорю о тебе, речь идет о ком-то. Пожалуйста, Грейнджер?

Они стояли так близко, достаточно близко, что их грудные клетки почти соприкасались при каждом вдохе. Он скользнул взглядом по ее губам, и против своей воли она сделала то же самое. Но когда он наклонился к ней, Гермиона вздрогнула и вырвалась из его хватки.

Они уставились друг на друга, теперь между ними образовалась пропасть, пока она пыталась сосредоточиться на своем дыхании.

— Там есть комната для гостей, думаю, ты и так знаешь, — быстро сказала Гермиона. — Постарайся поспать.

Затем она повернулась, исчезла в своей спальне и пряталась под одеялом, пока ее сознанием не овладели мечты о жизни, которой у нее, возможно, никогда не будет.

***

Гермиона открыла глаза под звуки и запахи шипящего бекона, разносящиеся по ее квартире. Невозможно было сказать, какая эмоция преобладала: ярость, что незнакомец Малфой хозяйничал на ее кухне, или ярость, что, несмотря на все ее усилия, живот скрутило от голода.

С тихим рычанием она перекинула ноги через край матраса и схватила халат с кровати. Выбравшись из спальни, она резко остановилась от увиденного на своей кухне.

Стоящий у плиты Малфой без рубашки застал ее врасплох. Не такой, как она себе представляла — не то чтобы она много раздумывала над этим, конечно, нет — он все еще был худым и подтянутым, просто немного… крупнее, жилистее. По его шее и плечу спускался жуткий шрам, серебряный, сморщенный и почти сердитый.

— Доброе утро, лю… — Малфой замолчал на полуслове, нежное обращение застряло у него во рту. — Гермиона, — исправился он. — Завтрак?

— Малфой, — коротко съязвила она. — Рубашка?

Он повернулся, озорная ухмылка прочно закрепилась на его лице. Против воли, ее взгляд задержался на его животе, изучая небольшие шрамы на его теле, светлые волосы на груди и под пупком. Она сглотнула.

— Что случилось с твоим плечом? — спросила она, опираясь на дверной косяк.

Малфой скривился, пытаясь взглянуть на следы на своей коже.

— Ох, Мерлин, это было давно. Схватка в Лютном закончилась не очень приятно — провел почти неделю в Святого Мунго, — он задумчиво усмехнулся. — На самом деле, именно тогда ты впервые сказала, что любишь меня. Мерлин, ты так переживала. Все время сидела у моей кровати, даже отгул взяла. А однажды ночью, когда я дремал, ты прошептала это словно секрет, который еще не хотела раскрывать.

Она слушала его со странным восторгом, и ее сердце учащенно стучало, бешено колотясь о ребра.

— Я приготовил тебе чаю, — он взмахнул палочкой, призвал из шкафа чашку и поставил на стол между ними, затем заварник, который налил идеально заваренный чай, а следом молоко.

— Полагаю, тебе скоро на работу? Собирайся. Я приготовлю завтрак перед твоим уходом.

Она раздраженно фыркнула и вошла в свою маленькую кухню.

— Ты тоже собирайся давай. Ты пойдешь со мной, и мы вернем тебя в твое время.

— Я никуда не пойду без этого ожерелья. Так что, пожалуйста, откажись от этой нелепой идеи, чтобы мы могли двигаться дальше по плану. Я уже отправил твое подтверждение на Благотворительный вечер в эти выходные. Итак, что касается плана…

— МАЛФОЙ!

— …попытайся назначить свидание с нынешним Драко. Он придет за тобой, если я не больший поганец, чем помню, и когда он появится, мы оглушим его, и я пойду вместо него… меня.

Гермиона была уверена, что вся кровь ушла с ее лица, пока она смотрела на старшего Малфоя недоумевающим взглядом.

— Ты совсем свихнулся, Малфой! Собирайся, ты отправляешься назад…

— Нет! — рявкнул Малфой, с громким лязгом уронив лопатку на сковороду и повернувшись к ней, его щеки покраснели от ярости. — Как ты не понимаешь? Я не вернусь без этого ожерелья. Я не могу тебя потерять. Сисели Сандерс стоит за всем этим. Я расследовал ее годами. Хрена с два я пройду обратно через эту арку, не будучи уверенным, что и нынешняя, и будущая версии тебя защищены от ее продажных ручонок.

Знакомое имя отрезвило ее, и она отступила, нахмурив брови.

— Сисели? При чем тут она?

— Грейнджер… — Малфой фыркнул, взял лопатку и повернулся к плите. — Она нынешний Министр Магии, которую ты пытаешься сместить.

Комментарий к Глава 3

Вот такая милота вам на ночь глядя😍

========== Глава 4 ==========

— То есть, ты говоришь, что Сисели Сандерс — Министр Магии в твоем времени? — Гермиона могла в это поверить, ведь манипуляции, казалось, сочились из пор женщины.

— Да, — Малфой кивнул, переворачивая шипящий бекон на сковороде. — Я уверен, что она десятилетиями нарушала Законы Времени, хотя мне пока не удалось это доказать. И она уж точно не прыгала от радости, когда ты заявила, что баллотируешься на пост Министра. Слишком много совпадений, — сказал он, размахивая лопаткой в воздухе, как палочкой.

— Ну, это все усложняет, — пробормотала Гермиона себе под нос, возвращаясь в спальню.

Пока одевалась, она составила план. Как только сможет, она заскочит в библиотеку Министерства. Невыразимая Сандерс упомянула что-то о той путешественнице во времени, Минтамбл, вроде бы, но, наверняка, были и другие, более успешные попытки.

Заправив блузку в брюки, она схватила свой портфель и вернулась в гостиную, но Малфоя там не было. Ее сердце замерло, когда она увидела чашку дымящегося чая с молоком, а рядом тарелку с хрустящим, почти подгоревшим беконом, яйчницой-глазуньей и булочкой. Именно так она готовила для себя каждое воскресенье, когда время позволяло ей такую роскошь, как завтрак. И он знал об этом.

— Малфой? — голос звучал немного нервно, когда Гермиона вытянула шею в сторону комнаты для гостей, отчаянно надеясь получить подтверждение, что он не исчез.

И чуть не застонала от облегчения, когда он вышел, улыбаясь ей, все еще по пояс голый, но с джемпером в руках.

— Вызывала, дорогая?

Она тихонько пробормотала себе под нос «придурок» и схватила кусок бекона с тарелки.

— Почему ты одеваешься? — спросила Гермиона, заметив, как он натягивает ткань через голову.

Малфой широко ухмыльнулся.

— Если ты предпочитаешь, чтобы я оставался без одежды…

И потянул джемпер обратно с плеч, но она вскрикнула, безумно размахивая руками.

— Ни в коем случае! — с недоверчивым лицом она проглотила бекон и потянулась за булочкой, не обращая внимания на самодовольную ухмылку блондина, который все еще маячил в дверном проеме. — Я только хотела сказать, неужели ты поумнел и пойдешь со мной в Министерство, чтобы вернуться обратно в свое время?

— Совсем наоборот, дорогая. Мне нужно заскочить в Гринготтс, чтобы убедиться, что в хранилищах ничего не осталось. Я посмотрю, есть ли у них архив того, что куда пошло, так как ожерелье не считается настоящим темным артефактом, оно все еще может быть в…

— Малфой! — Гермиона возмущенно всплеснула руками. — Ты совсем больной? Ты не можешь так просто заявиться в Гринготтс…

— Еще как могу! У меня есть волшебная палочка. Я Драко Малфой. Эти хранилища мои…

— Ты не пойдешь в Гринготтс. В настоящее время ты Нежелательное лицо № 1…

— Это все дерьмо гиппогрифье, — невозмутимо сказал Малфой, вырвав булочку из ее руки и вонзив в нее зубы. — Сисели преувеличивает. Как, интересно, они собираются обнародовать информацию, что этот Драко Малфой, нынешний аврор и напарник Избранного, — Нежелательное лицо № 1? — самоуверенно усмехнулся он.

Она в изумлении открыла рот, уставившись на него.

— Видишь, любовь моя? Я наделен не только неотразимой внешностью, все пытаюсь это до тебя донести, — он хитро подмигнул ей, доел ее булочку и развернулся к выходу.

Гермиона немедленно вскочила, обогнула стол и встала между ним и дверью, стоило ему потянуться к ручке. Его губы скривились в ухмылке, и он сделал небольшой шаг вперед, пока его грудь не коснулась ее.

— Думаю, Гринготтс может и подождать.

И потом до нее медленно дошло, когда он провел языком по своей нижней губе, а свободную руку положил ей на бедро. Она фыркнула и, нахмурившись, хлопнула его по руке.

— Ты женат.

— На тебе. И ты бы меня поняла, я уверен.

Закатив глаза, она прижала ладони к его груди и оттолкнула на несколько шагов, но к ее удивлению, он потянул ее за собой, прижав к стене рядом с дверью. Прежде чем она успела достойно возразить, его колено скользнуло между ее бедер, и, оперевшись на руки по обе стороны от ее головы, он навис над ней, обдавая дыханием ее губы.

Судорожно вздохнув, она посмотрела на него. Лихорадочный жар вспыхнул в ее груди и, окрасил румянцем шею и щеки, пока ее вдохи становились глубокими и осторожными. Когда он прижался ближе, бедром коснувшись там, где ее не касались уже слишком долго, она не смогла сдержаться и выгнулась ему навстречу.

Со всей мощью Хогвартс-экспресса разум все же к ней вернулся, она несколько раз моргнула, прочистила горло и снова оттолкнула его.

— Как нынешняя Гермиона Грейнджер, я скажу тебе, что в любом возрасте я бы не одобрила, чтобы мой муж спал с другими женщинами — независимо от того, является ли она другой версией меня или нет.

Его губы растянулись в ухмылке, и он глухо рассмеялся, отступая.

— Как скажешь, дорогая. А сейчас, — он в предвкушении потер ладони, — надо разобраться с Гринготтсом, и, к сожалению, я вынужден настоять на том, что должен туда сходить.

— Сколько еще раз я должна сказать тебе «нет»?

Его ухмылка превратилась в улыбку, и он пожал плечами.

— Ну, сколько бы раз ты ни говорила, я могу сказать это по крайней мере на два раза больше, чем ты. Я свободно говорю по-французски и по-испански, а ты с трудом разбираешься в меню, когда мы в нашем загородном доме.

Вспышка гнева охватила ее, и она начала размахивать руками.

— Ну все, с меня хватит! Хватит говорить о будущей мне! Если то, что ты говоришь, правда, тогда я узнаю обо всех твоих ужасных привычках, когда придет время. Я не хочу больше ничего слышать, — не обращая внимания на, то как он закатил глаза, она продолжила: — Так, ты не покидаешь эту квартиру. Дай мне один день, ладно? У меня есть идеи, и я хочу покопаться в архивах. Если все это окажется бесполезным, мы обсудим, как доставить тебя в Гринготтс.

— И что мне делать здесь весь день? — хотя мужчине уже перевалило за сорок, в его голосе слышались ноющие интонации капризного ребенка.

— Мне все равно. Читай, лови мух, или… не знаю, придумай план, который не предполагает, что я пойду в Поместье, оглушив нынешнего Драко Малфоя, под ручку с самозванцем на двадцать лет старше вместо него?

Снова закатив серые глаза, Малфой наконец удалился вглубь квартиры и плюхнулся в ее любимое кресло.

— Знаешь, я вообще-то собирался использовать чары гламура. Я не настолько глуп, чтобы пытаться войти в Поместье теперь, когда стал выглядеть намного лучше.

Ее взгляд метнулся к нему, она прищурилась, заметив его самодовольную, кривую улыбку.

— Я приду домой на обед. Хочешь чего-нибудь?

С громким стоном он уперся пятками в журнальный столик и аккуратно скрестил руки за шеей.

— Сэндвич с индейкой на ржаном хлебе, если не сложно, любимая. И ты не могла бы заскочить в Косой переулок за дополнительным комплектом одежды для меня? Сисели, — он презрительно произнес это имя, — украла мой багаж.

На часах было только семь тридцать утра, а Гермиона уже чувствовала надвигающуюся головную боль, когда вошла в камин.

***

Откинувшись назад в своем плоском неудобном кресле, Гермиона не могла оторвать глаз от задницы Малфоя. Любование видом тут было совершенно ни при чем — хотя со стороны, наверно, казалось, что именно этим она и занимается. Нет, она просто пыталась выяснить, какой размер одежды он носит.

— Ты заглядываешься на Малфоевскую задницу? — голос Гарри прямо у уха напугал ее, и она, не глядя, ударила его через плечо.

Быстро отвернувшись, Гермиона взяла перо и начала черкать какую-то ерунду в отчете перед ней, скривившись, когда поняла, что теперь ей придется все переделывать.

— Доброе утро, Гарри, — вдруг ее осенило, и она снова развернулась, — Скажи, а какой размер штанов ты носишь?

— Тридцатый или тридцать второй, а что?

Гермиона откинулась на спинку кресла, снова глядя на задницу Малфоя, когда он склонился над столом ее коллеги.

— А он? — спросила она, дернув подбородком. — Как думаешь, какой у него размер?

— Что? Гермиона, ты сдурела?

Она повернулась, прищурившись.

— Отвечай на вопрос, Поттер.

— С такой тощей задницей, вероятно, двадцать восьмой, — усмехнулся Гарри, облокотившись о край ее стола, взял из ее тарелки карамельку и развернул обертку зубами. — С чего это тебя так волнуют формы Малфоя?

Щеки залил жар.

— Ничего они меня не волнуют. Я просто… интересуюсь несоответствиями между мужскими и женскими брюками.

Громко фыркнув, Гарри сунул конфету в рот.

— Ясненько. Что ты делаешь в обед?

Гермиона выставляла себя полной дурой. Застонав, она вскочила с места и сложила пергаменты на столе.

— Я не знаю. Я… мне пора идти. Нужно еще заглянуть в Архив и поискать кое-что по этому делу. Увидимся позже, хорошо?

Ноги быстро понесли ее к лифту, и как только двери за ней закрылись, она села на корточки и уткнулась лицом в колени.

***

Аврор Джейкобс сверлил ее взглядом, когда она достала с полки еще один фолиант и добавила его в парящую рядом с ней неустойчивую стопку. Что ж, если Сисели настаивала на том, чтобы за ней следили под плохо завуалированным предлогом защиты, этот охранник мог и понаблюдать, как она читает. Как замечательно.

Вполне довольная собранными ею книгами, Гермиона повернула к столу в глубине читального зала. Джейкобс последовал за ней, находясь достаточно далеко, чтобы дать ей ложное ощущение уединения, но достаточно близко, что ей хватило одного пристального взгляда через плечо, чтобы почувствовать всю власть Сисели Сандерс.

Хорошо хоть у Главы Отдела Тайн не хватало влияния, чтобы приставить к Гермионе круглосуточную охрану. На это не было никаких причин, она никоим образом не представляла угрозы, и подозреваемый не угрожал ей, так почему же Сисели была таким параноиком?

Пролистывая первую книгу, «Неудачи и несчастья в путешествиях во времени: поучительный рассказ», она заметила, что только пассивно просматривает страницы. Книга больше напоминала истории тех, кто совершал кратковременные прыжки, как те, что она делала на третьем курсе, и рассказы о том, что произошло после. Их можно было приравнять к детским сказкам.

Захлопнув фолиант, Гермиона осторожно отодвинула его в сторону, чтобы после выписать из Архива. Вторая книга была написана Д.К. Румейджем и исчепывающе назвалась «Теория времени Румейджа».

Это была не очень толстая книга с движущимися иллюстрациями. Замысловатые рисунки и графики подробно описывали его теорию. Румейдж, сам путешествовавший во времени, считал, что время существует не только в линейной плоскости, всегда движущейся вперед, но и что из-за вмешательства во время одновременно существует несколько реальностей.

Совершенно забыв, где находится, Гермиона сбросила туфли и подогнула под себя ноги, положив книгу себе на колени.

Время, со всеми его неприятными сложностями, не просто существует в реальности, о которой мы знаем в настоящем. С момента путешествия начинается новая цепная реакция. Настоящее раскалывается, и появляется сдвинутая, но в конечном итоге параллельная временная шкала.

Затем путешественник возвращается в свою неизменную временную линию, позволяя измененной реальности продолжаться по ее собственному курсу. Можно утверждать, что мультивселенная на самом деле бесконечна, поскольку реальности снова и снова разделяются.

Те, кто изучает искусство Прорицания, скажут вам, что, независимо от пути, наши души в конечном итоге окажутся там, где им суждено. Мы не можем изменить окончательный финал, только пути, которыми мы к нему пришли. Скептики считают, что каждая реальность — это отдельная и уникальная вселенная с разными результатами и последствиями.

Путешествовать между мультивселенными в настоящее время невозможно. Поэтому у нас нет возможности изучить это явление. Все, что мы можем предположить, это то, что, нарушая временные линии, мы вызываем огромные и постоянные изменения в будущем; независимо от того, существует ли только одно будущее или бесконечное количество их.

Откинувшись на спинку кресла, Гермиона закусила губу и попыталась разобраться в непонятной теме и в том, что это могло значить для нее. Теоретически, когда Драко вообще вернулся в прошлое, он уже вызвал сдвиг на временной шкале, создав новую параллельную реальность. Затем он попытается вернуться в свое собственное время, таким образом, полностью покинув их реальность и оставив чистый лист для ее собственного будущего. Того, где она, вполне возможно, не выйдет замуж за Малфоя — никакой свадьбы в винограднике или горячего какао на Рождество.

От одной только мысли у нее свело живот. Она не знала, почему ее так беспокоило, что она могла потерять то, чего у нее никогда не было. Добавив эту книгу в стопку, Гермиона уставилась на остальные пять и тяжело выдохнула. Ее охватило чувство безысходности — неважно, что она прочитала на этих страницах, будущее уже было скомпрометировано.

***

В Косом переулке кипела жизнь. Ведьмы и волшебники, спешащие завершить свои обеденные поручения, то и дело врезались в нее. В итоге она споткнулась на входе в закусочную, едва не поцеловав грязную плитку, пока две надежные руки не поймали ее за талию, помогая удержаться на ногах.

— Ну, здравствуй, Грейнджер.

Ее поспешный взгляд остановился на самодовольной ухмылке молодого Драко Малфоя. Инстинктивно она сдвинула брови и нахмурилась в ответ.

— Спасибо, Малфой.

Вокруг нее витало странное напряжение. Все-таки, она видела Драко без рубашки и знала, где начинается дорожка светлых волос под его пупком. Это было похоже на своеобразное вторжение в личную жизнь.

— Как день? Не видел тебя за твоим столом, — вежливо сказал Малфой, жестом предлагая ей занять место в очереди перед ним.

Он что, правда проверял, на месте ли она?

— Мне нужно было кое-что изучить в Архиве, поэтому я провела там большую часть утра.

— Понятно, — Малфоя положил руку себе на затылок, прищурившись и посмотрев в потолок. — Кстати, получил твою сову.

Гермиона не отсылала никаких писем.

— Сову?

— Твое подтверждение на прием в эти выходные.

Черты ее лица разгладились, и она сделала мысленную пометку по возвращении домой всыпать старшему Малфою за его вмешательство.

Очередь продвигалась вперед, и они вместе с ней.

— Я рад, что ты решила прийти на этот раз, вот и все. Это такое экстравагантное событие, и я признаю, немного претенциозное, так что я могу понять, почему ты никогда не соглашалась. Но если хочешь, просто чтобы не появляться, ну знаешь, в одиночку и все такое… Ну, мы могли бы…

— СЛЕДУЮЩИЙ! — прокричала раздраженная кассирша прямо в лицо Гермионе. Бросив на нее убийственный взгляд, Гермиона шагнула вперед, игнорируя, как у нее перехватило дыхание от того, что Драко Малфой как раз собирался пригласить ее пойти с ним на прием.

— Мне, пожалуйста, мясной салат, сэндвич с индейкой на ржаном хлебе, и чипсы.

— Давайте сразу два сэндвича, — вмешался Малфой, делая шаг вперед и протягвая банкноту через прилавок, которую кассирша тут же схватила.

— Зачем ты это сделал? — смутилась и одновременно разозлилась Гермиона.

Пожав плечами, Малфой спрятал свой кошелек в мантии, и положил руку ей на поясницу, подталкивая ее к месту выдачи заказов.

— Что, никто раньше не платил за твой обед? — фыркнул он. — Коллеги и даже друзья часто так делают. Если я не прав, пожалуйста, скажи Поттеру, что он может перестать позволять мне покупать ему обед. А то мне скоро придется искать вторую работу.

Вот оно — этот сухой юмор, который всегда заставлял ее улыбаться, даже если она не хотела.

— Я просто не знала, что мы с тобой друзья, Малфой.

Он посмотрел ей в глаза, и на долю секунды, один вдох, в его взгляде промелькнуло что-то тяжелое и важное, но потом он моргнул, разрушая магию момента, и опустил руку.

— Ну, мой язык уже побывал у тебя во рту, Грейнджер. Кажется, мы вполне можем зваться друзьями.

С громким стоном, она хлопнула по его плоскому животу ладонью и схватила бумажный пакет с прилавка.

— Спасибо за обед.

— Обращайся, Грейнджер. И предложение распространяется на все виды приема пищи, обед… ужин… черт возьми, даже завтрак, — он повилял бровями, и она не могла не рассмеяться, пока они шли через закусочную к входной двери.

Ее глаза остановились на ее личном телохранителе, бродящем снаружи, и она выругалась себе под нос, когда поняла, что ей по-прежнему необходимо как-то купить мужскую одежду, не вызывая подозрений у бдительного охранника. Идея родилась в ее голове, и она схватила Малфоя за руку.

— Можешь оказать мне еще одну услугу?

Он, казалось, всерьез раздумывал над этим, а потом пожал плечами и согласно кивнул.

— Пожалуй. Но ты будешь мне должна. Не по-слизерински, знаешь ли, помогать безвозмездно.

— Как скажешь, Малфой, — сказала она, пренебрежительно махнув рукой. — Можешь отвлечь аврора Джейкобса? Мне нужно улизнуть отсюда.

— Скрываешься от закона? Ты ведь знаешь, что я аврор? Не могу быть уличенным в пособничестве и подстрекательстве.

— Можешь просто сделать это? — невозмутимо просила она. — Мне надо выбраться из этого здания так, чтобы он меня не увидел. Это не так уж сложно. Поговори с ним о своих многочисленных хобби — тратить деньги и смотреть Квиддич.

— Для кого-то, кому нужна помощь, ты ведешь себя как настоящий тиран. Но у меня сегодня хорошее настроение, так что я в деле, — он начал отступать, не отрывая взгляда от нее, и игриво подмигнул. — Ты должна мне!

— Погоди! Какой размер брюк ты носишь? — ее щеки вспыхнули, но когда его ухмылка стала шире, а в глазах заплясали веселые искорки, она не смогла сдержать ответную улыбку.

— Двадцать восьмой. Собираешься купить мне что-нибудь, что я мог бы носить по утрам в твоей квартире? — он дерзко приподнял бровь, улыбаясь ей.

Не сказав больше ни слова, Малфой вышел за дверь, хлопнул Джейкобса по плечу и обошел его, привлекая внимание к себе.

Гермиона бросилась к двери. Спрятавшись за довольно крупным парнем, не обращая внимания на его косые взгляды, она резко свернула, когда прохладный воздух коснулся ее щеки.

Пройдя квартал, она только ненадолго оглянулась и увидела, что Малфой все еще радостно болтал с ее охранником, лишь однажды взглянув в ее сторону. Трепет в ее животе все еще не утих, и вопреки здравому смыслу Гермиона не могла не задуматься о реальности, в которой они могли в конечном итоге быть вместе.

Комментарий к Глава 4

Узнаём немного больше о путешествиях во времени, главное не запутаться сейчас🤭

Никак не могу определиться, который Драко мне больше нравится, а вы?

========== Глава 5 ==========

Пока Малфой уничтожал свой обед, Гермиона не могла не смотреть на него с новым интересом. Их сходство было поразительным, но оно меркло по сравнению с их различиями.

Малфой, которого она знала, хоть и самодовольный до невозможности, все же казался нерешительным. Мужчина, сидящий сейчас перед ней, был увереннее, имея за плечами опыт и силу знания. Он был уверен в себе, в их отношениях и в ней. И чем больше времени она проводила с ним, тем больше понимала, что в какой-то степени он действительно знал ее… по крайней мере, какую-то ее версию.

— Как прошло утро, любимая?

Встрепенувшись и отбросив лишние мысли, она вернула свое внимание к настоящему.

— Хорошо. Я потратила большую его часть в Архиве и принесла тебе несколько книг, чтобы ты просмотрел.

Когда она вытащила их из сумки, Драко фыркнул и бросил остаток бутерброда обратно на тарелку.

— Грейнджер, мне не нужно проводить никаких исследований. Я прочитал все возможные книги о путешествиях во времени, сидя у твоей постели через двадцать лет в будущем. Мне ведь удалось попасть сюда?

Резко вдохнув, она собрала свой гнев, отложила его и начала снова.

— Эта книга, — она схватила фолиант, описывающий путешествие Мимтамбл, — про Элоиз Мимтамбл — она попала на четыреста лет назад, где провела пять дней. Когда она вернулась, вся ее временная линия была нарушена! Десятки людей просто перестали существовать.

Драко пожал плечами, проглотив еще кусок.

— Пропаганда.

Она уставилась на него, разинув рот.

— Как ты можешь такое говорить? Ты, возможно, стираешь людей с лица земли, просто находясь здесь. Ты можешь спасти мою жизнь и тем самым проклясть целое поколение волшебников.

Повернув к ней голову, он громко фыркнул.

— Эта ссылка, эта история из 1800-х годов. После того, как эта информация стала известна, прыжки во времени на любой срок были объявлены вне закона. Но, видишь ли, нет никакой дополнительной информации об этих нерожденных. Они просто перестали существовать, так? Что ж, все записи о них, когда-либо существовавшие до инцидента, также исчезли. Подозрительно, нет?

Он разбудил ее любопытство, заставив Гермиону восторженно слушать дальше.

— Отдел Тайн и, более того, Министерство Магии в целом коррумпированы гораздо дольше, чем ты можешь себе представить. Люди, которые контролируют путешествия во времени, злоупотребляют путешествиями во времени. Готов поспорить на наш последний галлеон, что Сандерс прыгала туда и обратно, чтобы обеспечить себе восхождение по карьерной лестнице. И как они продолжают это делать, спросишь ты? Они объявляют это вне закона для широкой публики и скрывают в самых глубоких и мрачных уголках Отдела Тайн.

Он провел рукой по волосам, затем, сцепив пальцы между коленями, наклонился к ней и продолжил:

— Ты слишком умна, чтобы доверять устаревшим исследованиям, особенно когда существует гораздоболее новая документация. Как эта, например, — схватив небольшой фолиант, он бесцеремонно бросил его на стол между ними. «Неудачи и несчастья в путешествиях во времени: поучительный рассказ».

— Люди все еще учатся, все еще путешествуют. Текущая временная линия, моя временная линия остается неизменной, пока я ее не изменю. Когда я вернусь, мы с тобой будем существовать в двух разных, но параллельных реальностях, — он вытянул руки, держа одну ладонь в двух дюймах над другой, — движущихся вперед к одному месту назначения.

Неверие отражалось на ее лице, пока она смотрела на гребаного мерзавца, который принес хаос во все ее существование.

— Как ты можешь так легкомысленно относиться к моему будущему? Ты вернешься, внесешь необходимые изменения, но моя реальность уже была скомпрометирована! Кто сказал, что мы вообще будем вместе в этой временной линии? Тебя это не волнует?

Громко усмехнувшись, он откинулся на спинку кресла, скрестив руки за головой, и посмотрел на нее.

— Слушай, как бы ужасно это по-твоему ни звучало, но ты бы сделала то же самое для меня, и да, в этой реальности порядок событий может быть изменен. Возможно, ты устроишь более грандиозную свадьбу или избавишься от этой квартиры. Или будешь проводить немного меньше времени в офисе и больше в постели со мной. Черт, у тебя даже могут быть дети, но…

Этот небольшой клочок информации ошеломил ее. Похоже, он заметил как она побледнела, потому что остановился на полуслове, распахнув глаза.

— У нас… у нас никогда не было детей?

Между ними повисла тревожная, навязчивая тишина, тяжелая и пульсирующая, сердце грохотало в груди. Она всегда хотела детей — не сейчас, конечно и даже не в скором времени, — но когда-нибудь. Реальность, в которой это так и не осуществилось, ранила больше, чем она могла себе представить.

— Эта временная линия уже не будет существовать для тебя, и ты можешь внести любые изменения, какие захочешь. Нет ничего постоянного, — его тон теперь был мягче, успокаивая неизбежную боль в ее сердце.

— Расскажи мне.

— Ты говорила, что не хочешь ничего знать…

— Драко, — взмолилась она, вцепившись пальцами в толстую ткань своих брюк.— Пожалуйста, просто расскажи мне.

Она чувствовала себя в подвешенном состоянии и с трудом могла дышать.

— Нет. У нас никогда не было детей, — эти слова прочно осели в ее сердце, а в голове укреплялась картина ее бездетной жизни.

Ее глаза наполнились слезами, шквал горьких чувств затопил все внутри.

— Почему? Ты не хотел?

Поморщившись, он начал тереть свой затылок.

— Хотел… когда-то. Но вскоре мы поняли, что нам не нужны дети, чтобы наша жизнь была полноценной. Мы есть друг у друга. Мы путешествуем и исследуем, работаем в поте лица, но самое главное, — он намеренно сделал паузу, молча умоляя ее выслушать, — мы очень любим друг друга.

Прижав ладони к бедрам, она прерывисто вздохнула.

— Я… я не понимаю. Если ты хочешь детей, и я хочу детей, что случилось? Мы просто… передумали?

Он сглотнул, мышцы на его шее напряглись. После того, что ей показалось вечностью, он поднял свой взгляд на нее, и ее живот болезненно сжался, когда она увидела слезы в его покрасневших глазах.

— Ты уверена, что хочешь знать?

Вдох. Второй. Третий.

— Да.

К ее абсолютному удивлению, он тут же поднялся со своего места, огибая журнальный столик, и присел на его край прямо перед ней. Слабая улыбка появилась на его губах, когда он протянул руки, и положив ладони на ее колени, нежно водил по ним большими пальцами.

— Это вина Беллатрисы. Длительное воздействие Круциатуса может иметь неизвестные последствия. Примерно через два года после свадьбы мы узнали, что у нас не будет биологических детей, — его пальцы мягко сжались, и она почувствовала прилив злости, но тут же отогнала ее.

— Это я, д-да? — она заикалась. — С-со мной что-то не так?

— Ни в коем, блять, случае. С тобой все в порядке, милая. В тебе нет никаких дефектов, ничего не нужно исправлять. У нас не сложилось быть родителями, но у нас прекрасная жизнь. И если ты хочешь детей, все возможно. Были варианты, которые можно было изучить, но мы были так разбиты… так опустошены, что не были готовы. Когда эта тема всплыла снова… — Драко замолчал, похоже, пережевывая следующую мысль, — время было неподходящее. Но ты молода, и если ты этого хочешь, у тебя все получится.

Слезы потекли по ее щекам, пока она боролась с мыслью, что она не только не мать, но и что они с Драко вместе пережили это ужасное время в их жизни.

Теплые руки коснулись ее подбородка. Подняв на него свой взгляд, она потеряла дар речи от преданности в его глазах — чистой, всепоглощающей любви.

— Важно, чтобы ты знала, в нашей жизни нет места раздумьям «что если». Мы не тоскуем по тому, чего не получили. Мы счастливы, и мы с тобой лучшие дядя и тетя на свете. Мы дарим самые отвратительные подарки, а когда присматриваем за детьми Тео и Поттера, то кормим их сладостями до отвала и позволяем им летать на их метлах, где им хочется. Я получил больше, чем мог мечтать, когда ты решила выйти за меня…

— Но ты хотел детей. И у тебя их не было из-за меня… — она нахмурила брови, и, внезапно пораженная серьезностью этих открытий, вскочила на ноги, отчаянно вытирая слезы, все еще текущие по ее щекам. — Мне надо вернуться на работу.

Стараясь успокоиться, она поправила одежду и повернулась к двери. Не успела она сделать и двух шагов, как пальцы Драко обвились вокруг ее тонкого запястья и снова притянули к себе. Она должна была бороться с этим, ей не следовало цепляться за то утешение, что он предлагал, но она приняла его — и даже не пыталась притвориться иначе.

Его руки обвились вокруг нее, и она прильнула к нему, уткнувшись лицом в его грудь. Он гладил ее по голове и говорил нежные успокаивающие слова.

— Я хотел тебя. Я знаю, что ты мне не веришь, и что все это блядски странно, но я правда люблю тебя, Гермиона. Я люблю тебя, когда тебе сорок с небольшим, и я люблю тебя, когда тебе двадцать четыре. Я любил тебя дольше, чем хочу признавать, и не собираюсь останавливаться в ближайшее время. И пока мы с тобой вместе, это единственное, что имеет значение. Все остальное наладится само собой .

Гермиона немного отодвинулась, чтобы взглянуть на него, моргнув слипшимися от слез ресницами.

— Почему-то я тебе верю. Даже если все это чертовски нелепо, — она подавила смешок и провела тыльной стороной ладони по залитой слезами щеке. — Как бы там ни было, я думаю, ты был бы хорошим отцом.

Его бровь дернулась вверх, тень ухмылки играла на губах, когда он слабо рассмеялся. Убрав кудри с ее лба, он смотрел на нее так, словно весь мир вращался вокруг нее. На нее еще никто никогда так не смотрел.

— Ты была бы самой лучшей мамой, Гермиона. Но вместо этого, ты целиком и полностью только моя. Иногда ты даже позволяешь нам спать до половины восьмого по выходным.

Она тихонько рассмеялась сквозь слезы, и попыталась отстраниться, но его хватка усилилась. Его взгляд потемнел на мгновение и опустился к ее губам. Было бы так просто — слишком просто — сократить крохотное между их губами и украсть больше его.

— Увидимся вечером, — выдохнула она и зажмурилась, приходя в себя.

С длинным, покорным вздохом он провел руками вдоль ее предплечий, мягко сжав их, затем выпустил ее из своих объятий и отошел.

— Хорошего дня, милая.

Она исчезла во вспышке зеленого пламени с щемящим чувством в груди.

***

— Мисс Грейнджер! — резкий голос Сисели, источающий ложное дружелюбие, заставил ее подпрыгнуть и перевернуть пузырек с чернилами на ее третью попытку доклада. Смотря, как пятно расплывается по некогда чистому пергаменту, она выругалась себе под нос и повернулась к виновнице беспорядка на ее столе.

— Невыразимая Сандерс.

— Просто зашла проверить! — ее яркая улыбка ослепительно сверкала на смуглой коже, и Гермиона ощетинилась, когда женщина ворвалась в ее маленькое рабочее пространство и начала рыться в вещах на ее столе.

Отчаянно нуждаясь в ложном ощущении равноправия, Гермиона отодвинула свой скрипучий стул и встала.

— Что-то определенное?

Подняв маленькую оловянную выдру со стопки пергаментов, Сисели долго изучала ее, а затем с громким стуком поставила обратно на место.

— Нет, ну, если только есть что-то, что Вы хотите мне сказать, мисс Грейнджер, — ее улыбка стала шире, но от того, что она не коснулась ее глаз, было жутковато: они оставались черными и бездонными — холодными.

Если бы Гермиону спросили семьдесят два часа назад, видит ли она союзника в лице Драко Малфоя или же Сисели Сандерс, у нее бы не возникло абсолютно никаких сомнений. Но лишь несколько часов изменили все, и защитный инстинкт по отношению к блондину, спрятанному в ее квартире, только усилился.

— Что-то ничего в голову не приходит, — Гермиона пожала плечами и пристально посмотрела на женщину перед ней.

Прижав подбородок к груди, Сесили мрачно усмехнулась и резко поднялась, теперь возвышаясь над Гермионой на несколько дюймов. В воздухе витало чувство превосходства, когда она смотрела на ее совершенно прямой нос, от чего по коже пробежала дрожь. Каждый инстинкт в ее теле кричал о том, что нужно сделать хоть что-нибудь — но что?

Сисели открыла рот в готовности выдать тонко завуалированные угрозы, но они обе вздрогнули от неожиданности, когда Гарри ударил ладонью по ее кабинке.

— Гермиона! Пропустим по стаканчику? — опытный аврор, он тут же почувствовал напряжение, и его взгляд метнулся с Сисели на нее. Позади него появился Малфой, натягивающий толстое серое пальто и внимательно следящий за происходящим.

— С удовольствием! — сверкнув глазами на свое спасение в виде двух волшебников, Гермиона быстро взмахнула палочкой в направлении стола. Когда пергаменты были аккуратно сложены и заперты на замок в ящиках, она схватила свой плащ.

— Невыразимая Сандерс… — она вежливо кивнула. — Всегда рада.

В безумии неукротимых кудрей и мантии она пронеслась мимо Гарри и Драко, игнорируя множество странных взглядов, которые получала. Она не могла нормально дышать, пока не оказалась в безопасности лифта, и только тогда жадно втянула воздух.

***

Еще одна пинта была доставлена по заказу Драко, и с долгим, мучительным вздохом она уступила и поднесла ее к губам. Ей следовало вернуться к другому Драко, тому, который наверняка рассердится, потому что она будет позже, чем планировала.

Но этот Драко, казалось, намеревался провести в ее обществе столько времени, сколько она позволит, он лениво положил руку на спинку ее стула, слегка наклонившись к ней. Тео и Гарри сидели напротив них, обхватив друг друга в страстных объятиях.

Уже какое-то время она пыталась поднять вопрос, не поднимая вопрос, и после многих неудачных попыток обойти метко названный Обет-Проглоти-Язык, ей наконец удалось правильно сформулировать его.

— Могу я задать вам вопрос? — начала она почти заговорщицким тоном, наклоняясь вперед. Все трое кивнули. — Какой властью обладает Отдел Тайн? Они, скажем, превосходят Отдел Магического Правопорядка?

Гарри поморщился, покачав головой.

— Ну, я даже не знаю, как на это ответить. Дело не в том, что они стоят выше нас в какой-либо иерархии, просто характер их работы предполагает приоритет. Мы задерживаем правонарушителя, но они заберут большую часть улик.

Возмущенно фыркнув, Гермиона подавилась пивом и отставила его обратно на резной стол.

— Почему?

Трое мужчин обменялись скептическими взглядами, нахмурив брови в безмолвном разговоре, но заговорил блондин слева от нее.

— А почему нет? Допустим, существует артефакт, вызывающий ложное чувство, я не знаю, эйфории или любви. Невыразимцы изучают такое, поэтому мы немедленно передаем его им для исследования. Затем ОМП, получив подтверждение от Отдела Тайн, сможет представить улику перед такими прекрасными адвокатами, как наш Тео.

Тео усмехнулся в свой стакан и наклонил его в ее сторону.

— Мне любопытно твое внезапное увлечение Отделом Тайн, Грейнджер. Хочешь чем-то с нами поделиться?

Она открыла рот, но слова никак не хотели вырваться наружу, поэтому она быстро сжала губы, нахмурившись. Гарри захохотал и приобнял Тео за плечи.

— Она дала обет, милый, и не может говорить об этом с недостойными, как мы.

Долгое время глядя на друга, Гермиона наконец придумала другой вопрос, который казался достаточно безобидным.

— Хорошо, кто тогда курирует Отдел Тайн? Они же не могут просто так обладать огромной безграничной властью.

— Невыразимая Сандерс курирует Отдел Тайн, — ответил Гарри, пожав плечами.

— Правильно. Но кому подчиняется она?

— Грейнджер, это Отдел Тайн, — Драко сделал большой глоток виски. — Никто не знает, что там происходит. В этом, собственно, и смысл.

— В этом, собственно, и проблема! Никто не должен иметь доступ к каждому отделу, передвигаться незаметно и без контроля. Кто-нибудь когда-нибудь задумывался о том, что там может быть какой-то уровень коррупции? У них есть доступ к вещам, о которых остальная часть волшебного общества не может и мечтать, и никто даже не догадывается.

Гарри и Драко обменялись долгим многозначительным взглядом, и оба наклонились к ней, обеспокоенно подняв брови.

— Гермиона, если тебе нужно нам что-то рассказать…

С тихим рычанием Гермиона убрала локоны со лба и подняла лицо к тусклому свету над головой.

— Но я ведь ни черта не могу сказать. И я… меня это просто бесит, вот и все.

В самом странном порыве нежности Драко положил руку ей на плечо и большим пальцем начал выводить небольшие успокаивающие круги. Оставив недопитую пинту пива, Гермиона вскочила и схватила свой плащ, не обращая внимания на мягкий стук его руки по сиденью, которое она только что занимала. Судорожно моргая, она сунула руки в карманы в поисках галлеонов.

— В любом случае, мне действительно пора идти. Сколько я должна за выпивку?

— Нисколько, — Тео слегка улыбнулся ей, и Гермиона беззвучно его поблагодарила, развернулась и бросилась к выходу из паба.

Свежий октябрьский воздух наполнил ее легкие, и Гермиона остановилась под легким моросящим дождем, чтобы успокоить дрожащие нервы. Она все глубже погружалась в невозможную ситуацию, не имея возможности выбраться или, черт возьми, даже попросить о помощи. Чем больше она начинала понимать и даже верить в мотивы Драко Малфоя из будущего, тем ближе к ней пытался быть тот, что был в настоящем. Он был повсюду, все время. Слегка касаясь рукой ее спины и смотря на нее, как будто она была… ему важна.

Мягкий, вечно присутствующий лондонский туман блестел на ее щеках, и было слишком легко притвориться, будто он был причиной ее влажных ресниц. Позади нее открылась и быстро закрылась дверь, и, даже не оборачиваясь, она знала, кто это. Рядом с ней, кутаясь в пальто и поднимая над собой палочку, стоял никто иной, как ее будущий муж.

— Провожу тебя домой, Грейнджер? — его голос был низким, слова почти приглушенными, как будто он говорил уголком рта, и Гермиона не смогла сдержать смешок, когда подумала о другом Малфое, который делал то же самое.

— Что? Думаешь, мне нужны два сопровождающих аврора?

Она бросила взгляд через плечо на растерянно стоящего позади аврора Хаверфилда. Справа от нее раздалось тихое шипение.

— Мерлин, Грейнджер. Во что ты вляпалась?

— Если бы ты только знал, Малфой, — она сухо засмеялась.

Неодобрительно хмыкнув, он повернулся к прятавшемуся в тени аврору.

— Хэверфилд, как долго ты сегодня на дежурстве?

— До утра.

— Валяй, сделай небольшой перерыв, и можешь встретить нас у квартиры мисс Грейнджер. Я провожу ее до дома.

Малфой говорил с твердым авторитетом, не оставляющим места для возражений, и прежде чем Хаверфилд смог воспроизвести какой-либо ответ, рука легла на ее поясницу, ведя по улице. Как только они оказались вне пределов слышимости, он снова заговорил:

— Не хочешь сказать мне, как ты нарвалась на круглосуточную защиту авроров? — он замолчал на мгновение, его пальцы нащупали сгиб ее локтя, замедляя ее шаг. — Если… если у тебя неприятности или ты в опасности…

— Я в порядке, — поспешила ответить она, встречая его пристальный взгляд и изучая эту знакомую версию Малфоя в непосредственной близости. Его глаза были темными в окружающем свете улицы, меньше морщин, никаких прядей серебра у линии роста волос, но он так смотрел на нее. Неужели он всегда так на нее смотрел? А она только сейчас заметила? — Обещаю. Просто глупая мера предосторожности, от которой я не могу избавиться.

Малфой медленно сглотнул, его губы приподнялись в слабой ухмылке, и он снова направил ее вперед.

— Готова к вечеринке в выходные?

Громко застонав, Гермиона приблизилась к нему, пока их плечи не соприкоснулись, прячась под наколдованным им зонтом от теперь уже проливного дождя.

— Я все еще рассматриваю вариант не идти. Я плохо переношу подобные мероприятия. Вся эта дружеская болтовня, красивые люди и шампанское из мест, которые я не могу произнести.

С громким смехом они свернули за угол на ее улицу.

— Ты недооцениваешь, какой слизеринкой можешь быть, Грейнджер. И я буду разочарован, если ты не придешь… — последовала пауза, и пикси у нее в животе пустились в дикий пляс, а теплый румянец залил ее щеки. Малфой заикался, подбирая слова, пока наконец не нашел слабого оправдания. — Я был бы рад видеть хоть одно дружелюбное лицо в толпе.

Ее зубы так сильно впились в нижнюю губу, что она даже вздрогнула и испугалась, что могла прокусить до крови.

— Ну, раз дело в этом, как я могу остаться дома на моем очень удобном диване с хорошей книгой. Нет-нет, я первым делом поспешу к мадам Малкин, чтобы купить какое-нибудь яркое платье, надеть неудобные каблуки и…

— Хочешь пойти со мной? — выпалил он, прерывая ее бессвязную болтовню. — Конечно, ты не обязана. Обычно я никого не беру, так что ничего страшного, если ты не хочешь. Но я буду сидеть рядом с чудо-мальчиками, и могу произнести название любого шампанского, так что мы можем хорошо провести время.

Нерешительность охватила ее нутро, раздуваясь, пока Гермионе не показалось, что ее легкие вот-вот лопнут.

— Типа свидание? — наконец-то она справилась с невероятно тугими голосовыми связками, ее глаза распахнулись, превратившись в блюдца, пока она смотрела перед собой, ничего не видя.

Он остановился, и она узнала крыльцо своей квартиры, обратив внимание на тусклый свет, исходящий из окна ее гостиной.

— Необязательно. Мы могли бы пойти туда как друзья или, если это слишком вольно, как коллеги, работающие в смежных отделах, — в его голосе слышались озорные нотки, и взглянув на него, она увидела, что он борется с ухмылкой.

— Я просто, ну… — она осеклась, скривив одну сторону лица. — Я довольно давно не была на свидании. И… ты вообще уверен, что хочешь пойти со мной? Это я и ты, и нас связывает определенное прошлое.

Что-то мелькнуло за его прищуренным взором, но не успела она подумать об этом, как он сделал шаг назад.

— Подумай об этом, — он пожал плечами. — Я на тебя не давлю. Хочешь, чтобы я довел тебя до квартиры?

Покачав головой и сжав губы, Гермиона молча оплакивала внезапную потерю его тепла.

— Увидимся завтра на работе?

— До завтра, — его наколдованный зонтик растворился, и, быстро развернувшись, он исчез, оставляя за собой небольшой всполох магии, который тут же рассеялся на ветру.

Дождь бил по щекам, ее кудри намокли. Игнорируя все, что только что произошло, она быстро побежала вверх по лестнице к своей квартире.

Дело было не в том, что она не хотела идти с Малфоем — по правде говоря, она отчаянно этого хотела. Но она никак не могла знать, на какого Малфоя вроде как начала западать. На настоящего, который приставал к ней неустанно и не мог прожить и дня, не появившись у нее на пути, или на того, за этой дверью, который так явно любил ее до умопомрачения.

С измученным вздохом, она открыла дверь и быстро проскользнула в квартиру. Свет был выключен везде, за исключением небольшой лампы возле дивана, который ему, похоже, очень нравился. Как будто ее тянуло к нему, она первым делом взглянула Малфоя: так же, как в первую ночь, когда она нашла его, он сидел, положив лодыжку на колено, с книгой в одной руке и стаканом ее огневиски в другой.

— Привет, дорогая. Трудно было сообщить по камину, что ты задершишься на несколько часов? — он не смотрел на нее, в его тоне не было никаких эмоций, он просто лизнул подушечку большого пальца и перевернул страницу.

Закатив глаза, Гермиона стянула мокрый плащ и бросила его на стол. Несколько целенаправленных шагов, и она оказалась на диване прямо рядом с ним, поджав ноги и едва не касаясь коленями его бедра.

Тем не менее, его взгляд не дрогнул. Прищурившись, она уставилась на его лицо, наблюдая, как уголок его рта на долю секунды дернулся.

— Ты хочешь что-то спросить, милая? — он поднес свой напиток к губам. Как только он сделал небольшой скромный глоток, она быстро вырвала стакан из его рук и устроилась поудобней на диване.

Сухо засмеявшись, Драко, должно быть, решил, что этот дерзкий жест заслуживает его внимания, и тут же закрыв книгу у себя на коленях, повернулся к ней лицом, веселье отражалось в его глазах.

— Ты какая-то странная.

— Твоя жена обычно не сидит рядом с тобой на диване?

— Она да, но, как ты так любишь напоминать мне, ты не она.

В выражении его лица была мягкость, которой она не ожидала, и от этого у нее чуть не перехватило дыхание, когда она отхлебнула из стакана, который держала в руках.

— Думаю, я могу побыть ей на несколько минут, — сказала она, тяжело вздохнув. — Денек выдался еще тот.

Драко снова пошевелился. На этот раз он подхватил и выпрямил ее ноги, положив ее лодыжки себе на колени. Быстрым рывком притянул ее к себе, и теперь задницей она прижималась к нему, а его рука небрежно покоилась на ее бедре. Она распахнула глаза, когда на его губах расплылась дерзкая усмешка.

— Хочешь рассказать мне об этом твоем дне?

— Это нормальное дело для нас? Обнимашки? — она презрительно скривилась, произнося это слово, и мужчина рядом с ней разразился гортанным смехом, а его пальцы на мгновение сжались на ее бедре.

— Я не считаю это «обнимашками». Хотя, полагаю, мы иногда позволяем себе такие непристойности. Сейчас я просто проявляю заботу и спрашиваю тебя, как прошел твой день.

Она изучала его в течение долгого времени, и правда, наконец, сорвалась с ее губ.

— Ты пригласил меня на свидание. Ну, то есть молодой ты.

— Серьезно? — Драко удивленно вытянул лицо, тихонько усмехнувшись, а потом вернул себе свою выпивку. — Молодчина, Малфой.

— Тебя это удивляет?

— Да, немного. Я к этому времени еще не набрался смелости. Я выбрал долгую, медленную тактику, покоряя тебя за многочисленными бокалами пива. Мерлин, количество отчетов Поттера, которые я заполнял только для того, чтобы он позвал тебя выпить, а я мог к вам присоединиться, просто прискорбно.

На ее губах растянулась улыбка, а щеки залил теплый румянец.

— Что ты делал? Значит, вот чем занимается нынешний Малфой?

— Полагаю, да, — сказал он, сделав еще один большой глоток виски. — Но похоже, что я нашел мужество, о котором и не подозревал. Надеюсь, ты согласилась.

Ей вдруг стало стыдно, и она уставилась на свои пальцы, скрещенные на коленях.

— Нет. Все так сложно… но я и не отказала. Я ничего не ответила.

На мгновение между ними повисла тишина, одним движением запястья он вновь наполнил их стакан и предложил ей.

— Он поймет. Он так долго ждал, любимая, — ее живот сжался, и она почувствовала странную тоску в груди. Мягкие пальцы нашли ее подбородок, поднимая его вверх. — Знаешь, ты можешь поговорить со мной. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо — я практически слышу, как ты думаешь.

— Хотела бы я знать, что это. Может, я начинаю что-то чувствовать к нему — к тебе — но это слишком мутно. Что, если какая-то часть меня просто влюбляется в эту жизнь, о которой ты мне постоянно говоришь, — жизнь, которой у меня никогда не будет. Признаюсь, между нами всегда существовала эта странная… химия. Чаще всего она нестабильна, но иногда нет. Через двадцать лет ты другой, не такой, как сейчас. Сейчас ты все еще язвительный, агрессивный, невозможный и…

Мягкие губы заставили ее замолчать, прижимаясь к ее рту снова и снова, пока она не потеряла всякую разумную мысль. Ее большие испуганные глаза закрылись по собственной воле, и, удивив их обоих, она ответила на поцелуй, мягко застонав ему в рот и сжав пальцы на тонкой хлопчатобумажной ткани его рубашки.

Несмотря на пропасть времени, отделявшую их жизни, она уже знала эти губы. Она целовала их до головокружения и до потери дыхания, прижатая к стене в Дырявом котле. И, возможно, даже более того, он хорошо знал ее губы. Это не был поцелуй нервничающих любовников, которые все еще исследуют друг друга, нет, это был поцелуй опытного путешественника, снова посетившего его любимое место с благоговением, которого она не могла понять.

Он нежно зажал своими губами ее полную нижнюю губу, посасывая ее и вызывая еще один мягкий стон, когда она выгнулась от его прикосновения. Рука на ее бедре теперь медленно приближалась к ее заднице.

Он был повсюду, откидывая ее на спину и устраиваясь между ее бедер; рука с ее задницы скользнула обратно к ее колену и подняла его выше, и она ахнула, когда почувствовала, как его твердая эрекция прижалась к ее центру. Не тратя впустую время, оторвавшись от ее рта, он провел губами по ее челюсти, нашел и нежно пососал место на ее шее, от чего она вскрикнула и прижалась к его широким плечам.

Уверенная ладонь скользнула по ее рубашке, изящно проследив изгиб ее груди и захватывая ее. Она вздрогнула и поняла, что ее собственные руки были безвольными и бесполезными. Она быстро попыталась исправить эту ситуацию, исследуя шрам, ползущий по его шее, и твердые полоски мышц на его спине.

Мерлин, она его хотела.

Может, она всегда его хотела.

Но сейчас, пока дождь стекает по окнам, здесь, в этой темной маленькой квартирке, которую они когда-нибудь назовут домом, она хотела его.

Со всей силой блуждающего бладжера разум вернулся к ней, и она замерла. Почувствовав изменения, он тоже застыл, руки перестали двигаться, а язык снова вернулся в его рот. Поднявшись на локтях, он все еще держал ее в объятиях, его глаза нервно бегали по ее лицу, пока она задыхалась от желания, кипящего в ее венах.

Несколько раз моргнув, она наконец набралась храбрости и заговорила.

— Нам пора… в смысле, мне пора спать. Да, да, время позднее.

Его брови сдвинулись на переносице, но он быстро замаскировал это под медленной ухмылкой.

— Хорошо, — сказал он просто, отползая от нее и устраиваясь обратно в безопасном углу своего дивана. — Спокойной ночи, Грейнджер.

Гермиона не могла сдвинуться с места. Она пролежала там около минуты, уставившись на устаревший потолок своей квартиры, гадая, какого черта она только что остановила себя от, возможно, лучшего секса в своей жизни.

— Ты вроде спать хотела?

— Э-эм, ну да. Спать, — наконец, подняв свое тело с дивана, она поправила одежду и направилась в спальню, едва успев взглянуть на блондина, сидящего в точности так, как сидел, когда она вошла полчаса назад. — Трудно не спать рядом с кем-то после того, как вы делили постель в течение двадцати лет?

На его лице появилась кривая улыбка, но он не смотрел на нее.

— Да.

— Я полагаю, ты мог бы спать здесь. Спать, — повторила она для своего же блага. — Если хочешь. В смысле, если это поможет.

Его взгляд медленно скользнул со страниц книги на нее, возящуюся с пуговицей на блузке и прикусывающую губу.

— Я могу воспользоваться твоим предложением, Грейнджер. Постарайся отдохнуть.

Отступив в пределы своей спальни, она инстинктивно потянулась за поношенной майкой, в которой спала прошлой ночью, но остановилась, глядя на нее. Не давая себе время передумать, она выдвинула первый ящик комода, достала ночнушку, которая едва прикрывала ее бедра, и переоделась.

Скользнув в кровать, она еще несколько часов пялилась в потолок, пока, наконец, незаметно для себя не уснула, видя сны о влажных поцелуях и жарких прикосновениях, совершенно не подозревая, что кровать рядом с ней прогнулась.

Комментарий к Глава 5

Ооох, обнимашки и поцелуй… Но будет ли что-то большее? 👀

========== Глава 6 ==========

Обычно Гермиона просыпалась от тихого жужжания своей палочки или нежных лучей утреннего света, пробивающихся сквозь занавески. Но не этим утром. Нет, в это злополучное утро, когда ей снилось, как гигантский кальмар обвивает ее своими длинными щупальцами и утаскивает на дно Черного озера, она проснулась, покрытая потом и с чувством приятного жара от слишком теплой руки, обхватившей ее за талию. Ее щека прижималась к обнаженной груди, а ладонь накрывала шрамы на его торсе.

Вздох сорвался с ее губ, и, движимая одним лишь инстинктом, она попыталась выпутаться из этих объятий, заскользив ногой, которая опасно лежала поверх его бедра. Не успела она сдвинуться и на дюйм, как его руки напряглись вокруг нее, Малфой подхватил ее за колено и притянул невероятно ближе, пока всеми изгибами ее тела она не прижалась к нему.

— Собралась куда-то, любовь моя? — спросил он, сдерживая зевок и обнимая ее еще крепче. Рукой с ее колена он скользнул вверх по бедру и продолжил движение по ее талии, вверх, едва касаясь груди, и наконец нашел ее кудри и зарылся в них пальцами.

Где-то в ее голове был трезвый рассудок, наверняка должен был быть; но когда его нос коснулся ее носа, его губы прильнули к ее губам, этот рассудок умер там, где прятался до этого.

Сжав пальцы в ее кудряшках, он слегка откинул ее голову назад, пока она не взглянула на него, на него, все еще сонного и улыбающегося, в то время как она, сгорая со стыда в своей тонкой комбинации, которую нагло решила надеть накануне, чувствовала пульсирующую теплоту его эрекции, прижимающуюся к ее бедру.

— Драко… — его имя прозвучало тихо, хрипло и с мольбой, но он не двинулся с места. Даже когда ее бедра начали медленно покачиваться, а руки скользили по волосам на его затылке, он оставался неподвижным.

Солнце вышло из-за горизонта, заливая ее комнату туманным оранжевым сиянием, и вместе с ним, ее глаза метнулись к нему, встречая темный, голодный взгляд. Не успев принять сознательного решения, Гермиона прижалась к его рту и выгнула спину, пока его руки скользили по каждому сантиметру ее тела, до которого могли дотянуться.

С удивительно приятной грубостью Малфой провел рукой по ее груди сквозь тонкий хлопок ночнушки, от чего одна бретелька соскользнула с ее плеча. Он оторвался от ее губ и начал оставлять жаркие влажные поцелуи вдоль ее обнаженного плеча. Его прикосновения ощущались уже как поклонение, и под его благоговейными, умелыми пальцами она потеряла себя, запрокинув голову, и не смогла сдержать стон, пока он посасывал место прямо под ее челюстью.

Кончики его пальцев впились в плоть ее задницы, и он ухмыльнулся.

— Ты забываешь, любовь моя, — он провел языком по ее шее и нашел зубами мочку ее уха.

Дрожь пробежала по всему телу, заставляя каждый волосок подняться с трепетом, вызывая покалывания на коже.

— Я тебя знаю. Я знаю, тебе нравится, когда я делаю так… — он провел кончиком языка по ее уху. — И так… — слегка потянул ее за волосы, и она застонала от натиска ощущений, пробегающих по телу. — И даже если ты не признаешься в этом прямо сейчас, я знаю, тебе нравится так…

Подняв подол ночнушки, плоская ладонь тяжело опустилась на ее задницу. Сильный шлепок вызвал резкий вдох, и, черт бы его побрал, ей это понравилось. Ее бедра ответили за нее, снова дернувшись, и низкий хриплый смешок раздался у ее шеи.

В одно мгновение она оказалась на спине, его колено прижалось к ее ноющей промежности, и она распутно выгнулась ему навстречу, в тщетной попытке врезаться в его тело. Осыпая поцелуями ее грудь, он ненадолго остановился, чтобы стянуть ее комбинацию и захватить губами затвердевший сосок, после начал спускаться вниз по ее телу. Она извивалась от нетерпения и беспокойства, боясь всего остального… ну, прошло уже очень много времени с тех пор, как с ней случалось что-то подобное.

Малфой двигался быстро, намеренно, снимая с нее трусики и закидывая их через плечо. Еще одно отработанное движение, и его лицо оказалось между ее бедер, он закинул одну ее ногу себе на плечо, тяжелой рукой обхватил другую и прижал ее бедра к матрасу.

Громкий сдавленный стон вырвался из ее горла, а руки устремились вниз, путаясь в его волосах, когда кончик его языка пробежался по ее складкам, щелкнув один раз по клитору, а потом толкнулся внутрь нее. Ее спина выгнулась над матрасом, и Драко быстро воспользовался новым углом, зарывшись лицом глубже.

Прижимаясь к его лицу, Гермиона была уверена, что чувство стыда накроет ее позже, в самый неподходящий момент. Его язык скользнул к клитору, губы сомкнулись вокруг ноющей горошины, и два пальца прошлись по мокрым складкам и скользнули в нее, сгибаясь и находя место внутри, которое заставляло ее стонать снова и снова. Он не останавливался, не отпускал, его язык, пальцы и губы работали в идеальном ритме, пока она не была повержена, поднимаясь и падая и просто летая, пока волны удовольствия накатывали на нее.

Последние остатки ее оргазма исчезли, тело бесполезно погрузилось в матрас. Собираясь с мыслями, она приготовилась почувствовать его член у своего входа, но этого не произошло. Нет, он плюхнулся на кровать рядом с ней и уставился на нее с широкой веселой улыбкой.

Ее охватила паника, когда она сообразила, что, несмотря на то, что ее грудь все еще наружу, а ноги раздвинуты, они не собирались заниматься сексом.

— Что? Что я сделала? — она широко раскрыла глаза, пока возилась со своей ночнушкой, безуспешно пытаясь прикрыться.

Драко рассмеялся, обнял ее за шею и он притянул к себе для быстрого, но уверенного поцелуя. Отстранившись, он озадаченно посмотрел на нее.

— Почему, ради Мерлина, ты думаешь, что что-то сделала?

— Ну, — ее щеки залились горячим румянцем, — э-э-э, я подумала, что ты, возможно, захочешь… ну, ты знаешь.

— О, я хочу, — его глаза озорно сверкнули, и он поцеловал ее еще раз, а после скатился с кровати. Она воспользовалась мгновением тишины, чтобы оценить все его точеные линии, а когда он повернулся, то увидела выпуклость на его пижамных штанах и судорожно вздохнула. — И мы еще вернемся к этому. Но ты опоздаешь на работу, а у меня есть время.

Она осталась сидеть с открытым ртом, когда он медленно вышел в гостиную. Послышалась тихая возня, и он крикнул ей из кухни, как будто только что произошедшие события были самой банальной вещью в мире.

— Милая! Куда ты положила эту одежду, что купила мне? Я поставлю чайник, если хочешь принять душ перед работой!

Закрыв рот, Гермиона откинулась на матрас и в полном замешательстве уставилась на безобразный светильник над ее кроватью. Что, черт возьми, она только что натворила?

***

Утро тянулось бесконечно. Один отчет плавно переходил в другой, и стопки пергаментов накапливались на ее столе. Минуты превращались в часы, и Гермиона тщетно пыталась не думать о мужчине, который все еще скрывался в ее квартире. Каждый раз, когда ее мысли возвращались к раннему утру, на ее коже расцветал теплый румянец, а в животе завязывался тугой клубок возбуждения.

Он был раздражающе прав: он действительно знал ее. Глаза затуманились, кончик пера скользил по подбородку, взгляд направлен в никуда, когда она потерялась в воспоминания о крыщесносящем оргазме…

— Гермиона?

Ее задумчивость была прервана вторжением ее дорогого друга, и она несколько раз моргнула, глядя на Гарри и Малфоя. Она вздрогнула и с ужасом посмотрела на ухмыляющегося ей блондина. Он потер рукой свою шею, и Гермиона не могла оторваться от этого простого движения, разинув рот. Теперь она знала эти руки, знала, как они ощущались, когда впивались ей в бедро и изгибались внутри нее.

— Мерлин, у тебя был секс?

Она посмотрела на Гарри, который, ухмыляясь, запахивал свою мантию.

Заикаясь и запинаясь, Гермиона не упустила того, как уголки глаз Малфоя сжались на долю секунды. Наконец, синапсы между ее мозгом и языком начали реагировать, и она пристально посмотрела на друга.

— Чтобы было ясно, у меня не было секса. А если бы и был, не мог бы ты объявить об этом всему гребаному отделу?

— Ты выглядишь так, будто у тебя был секс, — Гарри пожал плечами, указывая пальцем на ее лицо. — У тебя такое блаженное выражение лица. Обед?

Внезапно ее бросило в жар, и она вскочила на ноги, пока ее нелепый друг не нашел какой-нибудь способ унизить ее еще больше.

— Ты угощаешь, — схватив свой плащ и заправив локон за ухо, она вышла из своей кабинки и, наконец, встретилась с проницательным взглядом Малфоя. — Ты идешь, Малфой?

Уголок его рта скривился, и он покачал головой.

— Не в этот раз. Моя мать требует моего внимания за обедом. Очевидно, если я не помогу ей выбрать долбаную скатерть, то все мероприятие обязательно рухнет.

— А-аа, — разочарование было слышно в ее голосе, и Гарри нахмурился, наблюдая за их общением. — Надеюсь, ты хорошо проведешь время.

Поджав свои полные идеальные губы, Малфой повернулся к каминам, и Гермиона вдруг крикнула ему:

— Малфой! — когда он остановился и повернулся, ее сердце забилось чаще, и стало трудно дышать. — Помнишь вопрос, который ты задал мне вчера вечером? Тот, о котором ты сказал, мне следует подумать?

— Помню, — одна бледная бровь поднялась выше другой, а его серебряные глаза вспыхнули.

Подняв подбородок и тяжело сглотнув, она расправила плечи и дала ответ, который должна была дать еще накануне.

— Да.

Она могла поклясться, что его щеки покраснели, а ухмылка превратилась в настоящую улыбку.

— Замечательно, Грейнджер. Жду с нетерпением.

В последний раз игриво подмигнув, он ушел, а она еле сдерживала улыбку, когда повернулась к своему удивленному другу, который таращился на нее во все глаза.

— Ой, молчи, Поттер, — они смеялись всю дорогу до лифтов, пока Гарри выведывал все о ее предстоящем свидании.

***

Тарелки опустели, и счет был оплачен. Теперь все, что ей оставалось, — это смотреть на своего дурацкого друга, который, хоть убей, не мог перестать говорить о том, что Гермиона Грейнджер идет на свидание ни с кем иным, как с самим Драко Малфоем.

— Может, хватит уже? — Гермиона сердито смотрела на него, когда они собирались уходить. — Твоя идиотская улыбка действует мне на нервы.

— Я просто… не пойми меня неправильно, я только за. Теперь будет намного проще строить планы на ужин. Но что изменилось? Неделю назад ты на дух не переносила этого парня.

Горячий румянец залил ее щеки, она встала из-за стола и схватила мантию.

— Ну, это не совсем так. К тому же, я его и сейчас терпеть не могу. Я просто… — у нее не нашлось слов. Мерлин, ей стало бы намного легче, если бы она могла просто рассказать Гарри, что происходит. — Я вижу его в другом свете, вот и все.

— Что ты наденешь? — спросил он, взволнованно поведя бровями, когда они вышли из кафе навстречу холодным осенним порывам.

С громким стоном она осознала. К черту все, ей еще нужно было платье.

— Блин. Платье… Не думаю, что смогу надеть то, в котором была в мае?

— Нет, — ответил Гарри, его яркие глаза потускнели от разочарования. — Давай заглянем в магазин за углом. А работа может идти лесом. Если Малфоя там нет, то и меня не должно быть.

— Ладно. Но надо спешить. Я не могу задерживаться допоздна сегодня, — она покраснела и подавила улыбку, когда яркие воспоминания утра вернулись к ней.

— Тебе следует выбрать что-то лилового цвета… о! А может серебристого!

Ее губы презрительно скривились, пока она смотрела перед собой, в ужасе от каждого шага, приближающего ее к магазину одежды.

— Будь хорошей девочкой, Гермиона. В противном случае, пойдешь на эту вечеринку в чем-то действительно ужасном — например, в желтом платье. Это просто не твой цвет, мне все равно, насколько он тебе нравится.

***

Гарри появился в зеркале позади нее, ухмыляясь, как дурак.

— Да у него крышу снесет.

— Гарри! Не… ты раздуваешь из мухи слона. Это всегоодин вечер. Мы вроде пока… — внезапно на сердце стало тяжело, в груди похолодело. Она повернулась спиной к зеркалу, осматривая через плечо багровый шелк, ее голос звучал тихо, — не женимся.

— Ты в порядке, Гермиона? Ты кажешься… расстроенной в последнее время.

Разглаживая прохладную ткань на животе, она еще раз оглядела свое отражение и решила, что это то самое платье. Слабой улыбкой и кивком она ответила другу, что с ней действительно все в порядке, и исчезла за занавеской в примерочной.

Платье было красивым и, вероятно, слишком дорогим, но, когда оно так грациозно скользило по изгибам тела и ниспадало к ногам, ее мало заботила стоимость, а гораздо больше — что любой из Драко подумает о ней в нем. Или без него. Снова на ее щеках расцвел румянец, и она поспешила одеться, желая вернуться к работе и отвлекающим ее исследованиям.

С платьем, перекинутым через руку, Гермиона вышла в главный зал магазина, но тут же остановилась как вкопанная, широко раскрыв глаза на Малфоя, который стоял рядом с ее другом и беззаботно болтал.

Когда его взгляд остановился на ней, его губы растянулись в знакомой ухмылке, и она почувствовала, как ее живот сжался.

— Гермиона! Посмотри, кого я встретил, — сказал Гарри, дернув подбородком в сторону напарника. — Кстати, как прошел обед, приятель?

Вздрогнув, тот оторвал взгляд от Гермионы.

— Обед? Все прошло… хорошо. Да, нормально. Привет, милая.

Милая. У нее закралось подозрение, и она украдкой прищурилась, глядя на него. Даже Гарри, казалось, заметил, откинув голову назад и скривившись.

— Не ожидал, что ты освободишься так скоро. Черт, я думал, тебя не будет до конца дня. Твоя мать в итоге и без тебя справилась?

Малфой поморщился, поднял руку и положил на шею, пытаясь сложить слова в предложения. Но затем взгляд Гермионы снова остановился на его длинной шее.

Шрам.

Мерзкий шрам, который он получил после того, как он и альтернативная Гермиона начали встречаться. Тот самый, что якобы заставил ее беспокоиться и переживать, сидя у его больничной койки, и, наконец, признаться в любви к этому придурку. Шрам, которого у младшего Малфоя, предположительно все еще пьющего чай со своей матерью, попросту не было.

— Моя мама… ну да. Она освободила меня пораньше, — замолчав, Малфой, казалось, внимательно обдумывал свои следующие слова и, наконец, на него нашло озарение. — Но! Она послала меня с довольно важным поручением. Которое я не должен откладывать. Так что, прошу меня извинить.

Сжав губы в плоскую линию, Малфой повернулся, собираясь покинуть магазинчик. Но Гермиона схватила его за локоть, прежде чем он сделал хоть шаг, и увела его в сторонку.

— Ты что, издеваешься? — прошипела она, бросая взгляд через плечо и слишком ярко улыбаясь своему недоумевающему другу. — О чем ты, черт возьми, думаешь? Прямо снаружи дежурит аврор.

Громко фыркнув, это мерзавец закатил глаза. Он наложил чары гламура на свое лицо и волосы, хотя стрижка была не совсем правильной, но морщинки в уголках глаз отсутствовали.

— Нет, не дежурит. Я сбил этого бедолагу с толку Конфундусом, когда меня позвал Поттер. Не понимаю, почему ты до сих пор этого не делала.

— Потому что… — она замолчала. Осознание того, что он был прав и что ей следовало использовать Конфундус, заставило ее опустить плечи, и она резко фыркнула. — Ты идиот.

При этом у него хватило наглости рассмеяться ей в лицо, и она больше не несла ответственности за свои действия, когда сильно ударила его по плечу. Так ему и надо.

— Теперь мне нужно идти. Я уверен, ты понимаешь, Грейнджер, — его ладонь встретилась с ее задницей резким шлепком, и она взвизгнув от боли, повернулась и сердито посмотрела ему в спину. Он ненадолго остановился у кассы, что-то прошептал хихикающей ведьмочке за прилавком, и исчез за входной дверью.

— Гермиона… — начал Гарри низким и осторожным голосом, как будто, если он заговорит слишком быстро, она может испугаться и сбежать… или проклясть его.

— Мне сейчас не до этого, Гарри. Этот тупой, гадкий, бесполезный…

— Гермиона Грейнджер! Скажи мне, что происходит, сейчас же!

— Я не могу! Помнишь? Прости, Гарри. Ты талантливый аврор, тебе придется разобраться в этом самостоятельно. Передашь Петерсону, что я не могу вернуться сегодня? Скажи, что я отравилась или придумай что-нибудь, но мне нужно идти, — она обошла его, сунула платье все еще красной от смущения ведьме, пробормотав, что вернется за ним позже.

— Ой, но мисс! — звонкий голос девушки разозлил ее, и она ненадолго остановилась, положив руку на ручку двери. К этому моменту Малфой уже мог быть в чертовом Гринготтсе. — Мистер Малфой попросил записать расходы на его личный счет. Платье оплачено полностью.

Медленная улыбка расползлась по лицу ведьмы, когда она взмахнула своей изящной палочкой в воздухе, отправляя ее новое платье в чехол для одежды, и Гермиона подумала, что ей следует проклясть эту овцу, чтобы ее тошнило слизнями в течение следующих двенадцати часов.

— Как это мило с его стороны. Пожалуйста, отправьте платье мне домой. Мистер Поттер сообщит вам адрес, — затем она повернулась к Гарри, безмолвно извиняясь, вылетела на улицу и отчаянно стала высматривать эту блондинисую голову.

Она предположила, что он не был в Гринготтсе до того, как наткнулся на них с Гарри, ведь, похоже, он все еще слишком торопился. Пробираясь сквозь толпу людей, суетящихся во время обеденного перерыва, она не могла не зарычать, проклиная тот день, когда встретила этого невыносимого хорька. Без ума влюблен, ага, как же. Если бы они каким-то образом оказались связаны браком, она бы убила его до того, как ему бы исполнилось сорок. Он слишком сильно ее бесил.

Толпа редела, и, наконец, двери Гринготтса показались в конце улицы. Громкий вздох облегчения сорвался с ее губ, и как только она направилась ко входу, из переулка появилась рука и утащила ее обратно в тень.

— Соскучилась? — лицо Малфоя было слишком близко, его ухмыляющийся рот навис над ее губами, и если бы она сосредоточилась достаточно сильно, то смогла бы почувствовать своей грудью мягкий стук его сердца.

Наморщив нос, будто от дурного запаха, она оттолкнула его подальше.

— Вот ты сейчас попал по крупному! С какой такой радости ты покинул квартиру? Если Сисе…

— Сисели Сандерс может отсосать. Я беспокоюсь об этой драной ведьме не больше, чем о карликовых пушистиках. На самом деле, я уже почти готов войти в офис авроров и начать расследование в отношении нее самой — если бы не был сейчас так занят.

— Занят? — усмехнулась она, скрестив руки на груди. — Что, черт возьми, настолько для тебя важно, что ты рискуешь попасться?

— Я уже говорил тебе, любимая. Мне нужно попасть в Гринготтс и убедиться, что ожерелье действительно было передано Нарциссе Малфой, а не отправлено Андромеде или какой-то безвестной родственнице, одержимой безделушками. В их записях будет указано, что куда пошло. Хотя я совершенно уверен, что оно в поместье. Потом я доберусь и туда…

Резко вдохнув сквозь зубы, она зажмурилась и помассировала переносицу, чувствуя, как подкрадывается знакомая головная боль.

— Малфой. Ты не можешь пойти в поместье. Ты не должен даже бродить здесь. Если младший Малфой увидит тебя…

— Не увидит. Хватит беспокоиться! Пойдем со мной в Гринготтс, а потом я вернусь с тобой домой, и мы сможем продолжить то, что начали сегодня утром, а?

Гермиона зарычала и ударила его по груди, игнорируя то, как он вызывающе повилял бровями, и быстро двинулась к выходу из переулка.

— Мерлин, как же ты меня достал. Пошли, закончим с этим поскорее и вернемся домой, — она остановилась, снова сузив глаза на него. — И не ради секса! Я совсем не это имела в виду, так что даже не мечтай. Ты больше не выйдешь из этой квартиры…

Внезапно он оказался позади нее, теплые твердые мышцы крепко прижались к ее ягодицам, его пальцы сжали ее бедра, и она ахнула, когда он притянул ее к себе.

— Возможно, тебе придется привязать меня к кровати, чтобы я никуда не ушел, любимая, — его губы коснулись того особенно чувствительного места на шее, и ее кожа покрылась мурашками. — Хотя должен признать, что обычно все же ты предпочитаешь быть связанной.

— Отцепись! — отогнав его, она не могла удержаться от усмешки, а румянец залил ее щеки, когда он последовал за ней на улицу.

***

В Гринготтсе было шумно, длинная очередь посетителей тянулась почти до двери, и каждый кассир работал мучительно медленно. Они будут торчать здесь вечность, и чем дольше эта версия Драко Малфоя будет на людях, тем больше нервов она потратит. Он, однако, казался невозмутимым, блуждая в конце очереди и насвистывая себе под нос.

— Я так рада, что у тебя выдалась такая прекрасная прогулка, дорогой, — презрение было, пожалуй, лучшим способом описать ее особую разновидность яда сегодня, и когда она была встречена яркой улыбкой, то чуть не прокляла его на месте.

— Ну, меня держали в плену большую часть недели в наименее любимой из наших собственностей, и я просто счастлив провести день с женой, — ее взгляд упал на обручальное кольцо на его пальце, и она ахнула, схватив его руку и пытаясь снять его. — Эй, какого хрена, ведьма?

Их перепалка привлекла несколько взглядов. Он сжал руку в кулак, но она не уступала, а только сильнее потянула за его пальцы, не давая ему вырвать руку из ее хватки.

С недовольным ворчанием она сдалась, опустив его.

— Ты не женат, придурок!

— У тебя паранойя, Грейнджер! — прищелкнув языком, он уставился на нее с суровым разочарованием. — Возьми себя в руки! Если я и попадусь, то по твоей вине, так что, пожалуйста, успокой свои нервы. А теперь тихо, мой кассир идет.

— Мистер Малфой! Мне так жаль, я Вас сразу не заметил! — перед ними появился гоблин, чья кожа имела особый оттенок зеленого, а черные глазки оценивали ситуацию слишком внимательно, что ей не нравилось. — Прошу, я провожу Вас в отдельную комнату.

— Благодарю, Гризул. Мисс Грейнджер будет сопровождать меня, конечно, если пообещает хорошо себя вести, — и гоблин, и невыносимый мерзавец слева уставились на нее, изогнув брови, словно ожидая, что она действительно скажет, что будет вести себя хорошо. Она многозначительно посмотрела на Малфоя, который подавил смешок и кивнул банкиру, чтобы тот продолжал.

Их тут же провели в небольшую отдельную комнату со стульями с высокими спинками и бархатным диваном в углу. Гризул занял свое место за столом, протянув свои длинные, узловатые пальцы в их сторону.

— Мистер Малфой, ваша палочка?

— Вот черт. Да, конечно, — Малфой быстро положил ее на стол. Гоблин проверил подлинность, после чего жестом показал, что он может забрать ее обратно.

— Так, ладно. Семейные хранилища Блэков, мне нужны подробные записи о том, куда были отправлены предметы. Темные артефакты несущественны; в частности, я ищу ожерелье.

Гоблин нахмурил жидкие заросшие брови, и его взгляд долгую минуту метался между ними.

— Что-нибудь еще, мистер Малфой?

— Нет, это все.

С тихим хмыком — почти похожим на рычание — Гризул спрыгнул со своего места и скрылся за дверью.

— Он что-то подозревает, — Гермионы сжала губы и выпрямилась на своем стуле, в тщетной попытке почувствовать себя выше.

Драко сложил пальцы под подбородком и прищурился. Он ничего не сказал, позволяя неудобной тишине растягиваться, словно паутина, опутывая их все больше и больше.

Через несколько минут дверь снова открылась, и Гермиона вздрогнула на сиденье, вытирая пот с ладоней о свои брюки.

— Регистрационный журнал, который Вы просили, мистер Малфой, — гоблин щелкнул пальцами, и на столе перед ними материализовался свиток.

— Благода…

— Полагаю, Вы подготовили для себя другой выход из банка, мистер Малфой? — он понимающе изогнул бровь, и Гермиона могла поклясться, что слышала стук собственного сердца в груди.

— Мне нужно воспользоваться другим выходом, Гризул? — Драко встал, взял пергамент и спрятал его в мантии.

— Полагаю, сэр. Поскольку Вы и Ваша мать сейчас находитесь в холле и ждете встречи, — голос гоблина был натянутым, почти раздраженным, но Драко ответил тихим смешком.

— Ну, я как всегда вовремя. За твою осмотрительность, Гризул, — бросив на стол небольшой мешочек с галлеонами, он тут же полез в карман и вытащил шелковый носовой платок. — Увидимся в квартире, дорогая.

— Подожди!

Его палец коснулся маленькой шкатулки для драгоценностей, и, с тихим хлопком, он исчез. Почему, черт бы его побрал, он не дал портключ и ей? Вот ведь засранец.

Оскалившись в неловкой улыбке, Гермиона поднялась на ноги.

— Хорошего дня, мисс Грейнджер.

— Мистер… эээ, Гризул. Полагаю, у вас нет запасной двери, через которую я могу выйти? Может, дракон, которого нужно спасти? Это вроде как мой конек… — она слабо рассмеялась, вздрогнув, когда он посмотрел на нее, презрительно скривив губы.

Смиренно вздохнув, она повернулась, молча молясь, чтобы Малфои не оказались по ту сторону двери. Вопрос сорвался с ее губ:

— Почему Вы помогли ему — Драко, если знали?

— Это его хранилище, — на лице гоблина не было даже тени интереса.

— Ну да. Что ж, спасибо.

Дверь со скрипом открылась, и она вздохнула с облегчением, когда не увидела на горизонте платиновых светлых волос. Но стоило ей выскользнуть через щель в коридор, как слева от нее раздался голос, который она так боялась услышать.

— Грейнджер?

Взвизгнув она чуть не налетела на него, но уверенно поймавшие ее руки спасли от столкновения. Те же руки, более или менее, которые довели ее до оргазма несколькими часами ранее, и те же губы, что она целовала до исступления в своей постели. Проклятье!

— Привет, Малфой, — она смотрела на сбитого с толку молодого Малфоя, по-тихоньку приходя в себя. — Бьюсь об заклад, ты удивлен встретить меня здесь.

Мягко усмехнувшись, он выпустил ее руки из своих, и она только тогда заметила несправедливо красивую женщину за его плечом. Ревность закипала в животе из-за изгиба ее аристократической брови и безупречной мантии. А у Гермионы были растрепанные волосы и вспотевшие конечности, пока она тяжело дышала в лицо самому завидному жениху Лондона.

— Мама, это Гермиона Грейнджер, официально.

— Мисс Грейнджер, — миссис Малфой склонила голову, и на ее идеальном лице появилась приятная улыбка. — Я слышала, в эти выходные Вы сопровождаете моего сына на Благотворительный Вечер…

— Мама…

— Что? — его мать прижала ладонь к груди, изображая удивление. — Ты весь день ни о чем другом не говорил, а мне даже не разрешено упомянуть об этом?

— Мама! — Драко зашипел через плечо, его щеки стали ярко-розовыми.

Сдерживая смешок, Гермиона кивнула.

— Да, я в восторге. Вообще-то, я только что купила платье, — ну, они купили ей платье.

— Так, из чистого любопытства, почему Вы здесь?

— Я? Ох… — она неловко улыбнулась и дернула один из своих локонов. — Просто… финансовые вопросы, как Вы понимаете.

— С Гризулом? — Малфой изогнул бровь, и она почувствовала неприятное скручивание в животе.

— Эмм, да.

Драко склонил голову набок, и ее накрыло ощутимое напряжение.

— С личным банкиром Священных Двадцати восьми?

Просто изумительно.

— Да, — громко сглотнув, она больше ничего не сказала, молча умоляя Вселенную, наконец, сжалиться над ней.

— Ясно. Ну, нам пора идти. Нужно сделать пожертвование на завтрашнее мероприятие. Я зайду за тобой в семь?

— С нетерпением жду этого, Малф… эээ, Драко. Миссис Драко, то есть миссис Малфой!

Теперь Нарцисса Малфой улыбалась во все тридцать два — совершенно странное явление, и Гермиона не знала, существовало ли оно до этого момента. Она кивнула на прощание, и Гермиона сделала реверанс — гребаный реверанс, и тотчас сбежала, молясь, чтобы пустота проглотила ее.

Комментарий к Глава 6

Слова автора после этой главы:

«Я знаю, что мы вошли в зону неопределенной серой морали, и наш бедный милый малыш Драко упустил что-то особенное…

но я надеюсь, что вы доверитесь мне и позволите довести вас до конца! Я ведь не особо люблю, чтобы им все давалось слишком легко, правда?»

========== Глава 7 ==========

Ладно, может быть, она немного драматизировала. Но ее муж оставил ее на произвол судьбы в Гринготтсе с раздраженным гоблином и не одним, а двумя слишком любопытными Малфоями.

Ах да, а потом начало лить как из ведра, и Гермиона не успела наколдовать зонтик и вымокла до нитки. Так что, когда она вернулась в свою квартиру с тяжелыми от воды мокрыми кудрями, с одеждой прилипшей к телу, она была готова к ссоре. Однако, распахнув дверь и перешагнув через порог, она замерла с открытым ртом от увиденной картины.

Там, на ее диване, на том же самом своем излюбленном месте, сидел старший Драко Малфой. А там, в ее любимом кресле, в котором она обожала свернуться калачиком ленивыми воскресными вечерами, сидел Гарри-чтоб-его-Поттер, прищурив свои изумрудные глаза и неодобрительно скривив губы.

— Дорогая! Ты…

Весь ее гнев вернулся в десятикратном размере, и она впилась взглядом в ухмыляющегося блондина на другом конце комнаты.

— Отвали, Малфой! Мало тебе проблем? — сняв плащ и положив его на кухонный стол, Гермиона медленно вошла в комнату. Игнорируя идиота, оставившего ее одну-одинешеньку в банке, она сосредоточила все свое внимание на друге. — Гарри, я не знаю, что он тебе сказал, но…

— О, — снисходительным голосом произнес Гарри, — он рассказал мне достаточно. Видишь ли, он не давал клятвы. Как-то случая не представилось, когда он вывалился через блядский Темпус Мотус, и Мерлиновы яйца, Гермиона, ты хоть понимаешь, как серьезно ты влипла? Ты укрываешь беглеца!

С громким стоном Малфой поднял лицо к потолку, и внезапно все взгляды были прикованы к нему.

— Вы, ребята, всерьез слишком ведетесь на всю эту демонстрацию власти Сисели. Она невероятно назойлива — и Поттер, я настоятельно рекомендую тебе расследовать ее прыжки во времени, потому что зуб даю, ведьма балуется этим, чтобы обеспечить свое будущее — но вы сильно переоцениваете, на что она способна. Путешествия во времени незаконны, да, но я не могу быть привлечен к ответственности в это время. Меня определенно могут наказать, когда я вернусь, но я же не планирую попасться, верно?

— И как получилось, Малфой, что ты так много знаешь о Невыразимой Сандерс и о последствиях путешествий во времени? — Гарри теперь звучал искренне заинтересованным.

Фыркнув, Малфой посмотрел на Избранного ровным взглядом.

— Я аврор, болван. Я не говорю, что Сисели совершенно безобидна, она все-таки прокляла мою жену, — он замолчал, жестом указав на все еще мокрую и сердитую Гермиону, — но с ее властью мало кто считается, в основном она сама.

— Итак, ты изменил свое будущее? Откуда ты знаешь, к чему вернешься?

— Нет, Поттер. Мое будущее изменится, когда я вернусь. Помнишь, как вы с Грейнджер шалили на третьем курсе…

— Эй! — воскрикнул Гарри. — Откуда ты об этом знаешь?

Малфой глубоко вздохнул.

— Я… женат… на Гермионе. Мерлин, до вас двоих долго доходит. Теперь послушайте, с того момента, как вы попали в прошлое, временная шкала разделилась. Когда вы двое «исчезли» после того, как все уладили, вы на самом деле не исчезли; время не циклично, вы не возращались в тот самый момент бесконечное количество раз. Те две версии вас продолжают существовать во временной линии, которая должна была быть. Мое пребывание здесь не повлияет на мое время, пока я не вернусь, но повлияет на ваше. У вас есть реальный шанс положить конец правлению Сисели, а это значит, что Гермиона вообще не будет проклята. Она будет защищена в обеих временных линиях.

— Драко… — сердце Гермионы забилось чаще, когда она подошла к ним ближе. Ее туфли стучали по полу, и она чувствовала, как на глазах наворачивались слезы. Все так запуталось, теперь влияя на ее друзей и ее жизнь, и она чувствовала себя чертовски измотанной. — Мы не можем так шутить со временем. Это… это уже перебор. Я так не могу.

Мерлин, было так больно, как будто ей в живот воткнули тупой нож, и поворачивали его, пока ей не стало трудно дышать.

— Гермиона, это уже не тебе решать, — Гарри ущипнул себя за переносицу и одарил ее успокаивающей улыбкой. — Я не хочу твоей смерти ни в какой реальности. Чем могу помочь, Малфой?

— Во-первых, избавь Гермиону от авроров, — Гарри согласно кивнул, махнув рукой, как будто это плевое дело. Малфой достал небольшую фотографию и бросил ее на стол между ними. — Вот за чем я здесь. Оно в поместье, скорее всего, среди реликвий на втором этаже западного крыла. У тебя не будет доступа к нему во время вечеринки, это очевидно. Поэтому мне нужно попасть в поместье вместо меня молодого.

Вспышка ярости застелила ей глаза, Гермиона взмахнула руками, и магия заискрилась на кончиках ее пальцев, заставляя мигать огни.

— Ты не будешь оглушать моего спутника и выдавать себя за него! Нам просто нужно придумать какой-нибудь другой способ, так как я, кажется, единственный человек, у которого остался хоть какой-то здравый смысл. Я добуду его, — в этот момент внутри нее что-то закалилось и укрепилось. — Обещаю, ладно?

Гермиона многозначительно посмотрела на Малфоя, оба слабо улыбнулись друг другу, и она пошла переодеться. Вернувшись, она устроилась на диване около своего возможно будущего мужа, и все трое начали обдумывать плохо сформулированный план похищения фамильной реликвии Блэков из поместья Малфоев.

***

С наслаждением встав под струи горячей воды и, наконец, смыв с себя холод дождя, Гермиона едва слышно застонала от блаженства. Вокруг нее клубился пар, поглощая ее мысли, пока она вспоминала прикосновения сильных рук. Она наклонила шею, позволяя струям воды бить по тому самому местечку, вызывая приятную дрожь по телу.

Воспоминания об утре в объятиях Малфоя на ее простынях заполонили разум, а затем со счастливой улыбкой она вспомнила неуклюжего волшебника из Гринготтса. За последние несколько дней она, к своему большому удивлению, запала на этого мерзавца.

Резкий скрежет металла по металлу, когда отодвинулась шторка, вероятно, должен был ее напугать, но этого не произошло.

Напротив, понимающая улыбка озарила ее черты, когда Гермиона повернулась, без единого слова находя его губы. Большие руки легли на ее талию, спустились к заднице и сжали ягодицы.

Малфой стал подталкивать ее к стенке душевой кабины, прижимая ее спиной к холодной плитке, и горячие брызги хлестали по его плечам. Блядь. Она хотела его. Навсегда. Мысль о том, чтобы когда-нибудь расстаться с ним, причиняла физическую боль, и она крепче прильнула к нему, позволяя их гладким телам легко скользить друг о друга по мере того, как их поцелуй углублялся все больше.

Она сгорала по нему, выгибаясь навстречу, когда его пальцы скользили по ее бедрам и дразнили промежность. Оторвавшись от ее губ, он покрывал горячими влажными поцелуями ее грудь, покусывая и посасывая один из сосков. Мерлин, чувствовала ли она себя такой блядски распутной когда-нибудь раньше? Ее тело словно не принадлежало ей, и она потерялась в ощущении его губ, в прикосновении его рук. Извиваясь и скуля, Гермиона вцепилась пальцами в его волосы, и притянула к себе.

— Ты женат, — выдохнула она. — И я полностью осознаю, чтооооохх, — она запнулась, когда два пальца скользнули в нее, медленно двигаясь внутри, пока ее колени не подогнулись. — Что… ну, мы уже натворили делов. Но у тебя есть жена, и…

Драко протестующе зарычал, но все же оторвался от нее и посмотрел с нечитаемым выражением лица.

— Гермиона Грейнджер, если бы ты-через-двадцать-лет смогла вернуться в прошлое и трахнуть более молодую версию меня, я гарантирую, ты бы это сделала. Ты думаешь, что ты не такая, как она, но это не так. Не для меня. И поверь мне, ты бы одобрила.

Ее взгляд метался между его расширенными зрачками, и она на мгновение прикусила губу, но все же решила, что она сама не только трахнула бы молодого Малфоя, если бы ей представилась такая возможность, но и обязательно простила бы своего мужа в будущем за то же самое. Это ведь должно было считаться?

— Ладно, — выдохнула она, покрутив бедрами вокруг его пальцев, и он ухмыльнулся, прежде чем захватить ее рот в поцелуе. Одна рука легко скользнула по ее скользкой коже, останавливаясь, чтобы потеребить сосок. Он мягко зарычал, и его пальцы, к сожалению, выскользнули из нее. Грубые руки прошлись вдоль спины, обвились вокруг нее, подхватывая под задницу и приподнимая так, чтобы она могла обвить ногами его талию и скрестить лодыжки за спиной.

С большей заботой и ловкостью, чем Гермиона могла когда-либо мечтать, Драко вынес ее из душа. Несколько длинных шагов, и она оказалась в ловушке под его телом, когда они упали на кровать.

Головка его члена едва касалась ее горячего входа, их все еще влажные тела легко скользили друг о друга по намокшим простыням. Их губы разъединились, только когда он начал неспешно погружаться в нее, входя так медленно, что она могла чувствовать каждый мягкий толчок его бедер. Гермиона закатила глаза, бесстыдно выгибаясь под ним, желая большего, большего, даже когда он был полностью в ней.

— Драко, — сумела простонать она между прерывистыми вдохами, впиваясь ногтями в твердые мускулы его спины.

Он уткнулся лицом в изгиб ее шеи, капли воды стекали с его волос по ее щеке, пока он посасывал то нежное местечко под челюстью, а затем почти полностью вышел из нее, чтобы тут же врезаться снова одним резким толчком. Заглушив свой крик грубой кожей его шеи, где шрам изуродовал его фарфоровую кожу, она потеряла голову.

Одной рукой скользнув вниз по мягкому изгибу ее бедра, Драко подхватил ее под колено и поднял его выше, толкнулся глубже, задевая головкой самую чувствительную точку, посылая оглушающие волны удовольствия по ее телу. Извиваясь под ним, Гермиона позволяла ему делать все, каждый толчок и качание его бедер подводили ее ближе, ближе, ближе.

Когда она почувствовала себя на грани, он откинулся назад, сев на пятки, подтянул ее к себе и начал вколачиваться под новым углом и с новой силой, и его большой палец легко нашел пульсирующий клитор.

— Др… Драко… — ее голос задрожал, когда она достигла вершины, каждый мускул напрягся, когда мощный оргазм затопил ее тело.

— Вот так, милая, — тяжело дыша, он упал на нее и нашел ее ухо в дикой гриве кудрей. — Я люблю тебя.

Ее сердце едва не выскакивало из груди, и обвившись вокруг него, Гермиона не остановила — не смогла остановить — признание, сорвавшееся с губ.

— И я люблю тебя.

***

— Ты красивая.

Гермиона застыла с серьгой в руке и заметила позади себя Драко. На нем были джинсы и футболка Хаффлпаффа, которую она купила ему на днях в магазине, только чтобы позлить его.

— Ты просто из вежливости так говоришь.

— Ну уж нет, заверяю тебя, — хриплый смех прокатился мурашками по телу, когда он подошел к ней сзади и уткнулся носом в ее щеку. — Я уже подумываю никуда тебя не отпускать в таком платье.

Сдерживая улыбку, Гермиона закончила возиться и разгладила прохладный шелк платья по коже.

— Прежде всего, ты его купил. Во-вторых, если ты не дашь мне уйти, как я получу ожерелье, которое, как ты уверен, спасет мне жизнь, а?

— Увы, мой план сорван… — горячие губы коснулись ее плеча, пальцы скользили по плавному изгибу бедер. — Однако, если бы я знал, что платье так хорошо смотрится на тебе, я бы никогда не купил его, чтобы ты носила его для другого мужчины.

— Не другой мужчина. Ты. Просто привлекательнее.

— Я бы обиделся, ведьма, но я и так знаю, что выгляжу намного лучше.

Покачав головой, Гермиона сухо рассмеялась, мыслями она была на предстоящем вечере, но не смогла удержаться от воспоминаний о прошлой ночи.

— Я волнуюсь.

— Это только мы. И я знаю, что это еще не так много для тебя значит, но нам хорошо вместе. Лучше, чем хорошо. Просто сделай бедолаге поблажку, когда он неизбежно накосячит, ладно?

— Мне как-то нужно уйти от него и пройти через весь этот огромный дом. Понятия не имею, как я это сделаю… — накануне она была так чрезмерно уверена в себе, в том, что ничто и никто не встанет у нее на пути, если она что-то задумала. Но сейчас, в платье, сшитом для гораздо более самоуверенной ведьмы, и с дрожащими конечностями, она задавалась вопросом, как, черт возьми, она собирается это провернуть.

— Попроси его отвести тебя туда, — Драко пожал плечами.

Закатив глаза, Гермиона фыркнула и прислонилась к его широкой груди.

— Гениально. Слушай, Малфой, не мог бы ты показать мне, где вы храните свои драгоценные семейные реликвии? Я хочу украсть одну штучку. И ты забываешь, я ничего не могу ему сказать. Даже если бы хотела.

— Почему?

— Что значит почему? Этот дурацкий Обет! Я ничего не могу рассказать никому, кто не имеет прямого отношения к… — ее голос затих, брови нахмурились, когда кусочки начали складываться.

— А вот и она! Умнейшая ведьма и все такое, — Драко ухмыльнулся, ободряюще хлопнув ее по заднице.

— Драко! Я могу сказать тебе! Вернее, ему. Это все еще ты! О, ты гений! — она повернулась с широкой улыбакой на лице.

— О чем я постоянно толкую, ты просто никогда не слушаешь.

В дверь постучали, и Гермиона взвизгнула — в самом деле взвизгнула. Нежно чмокнув его в щеку, она бросилась в гостиную и в последний раз поправила платье. Распрямив плечи и глубоко выдохнув, она открыла дверь, и у нее перехватило дыхание при виде мужчины, ожидающего ее.

Высокий и стройный, с аккуратно уложенными волосами он разглядывал свои туфли. Сшитая на заказ черная парадная мантия сидела на нем идеально. В его руках Гермиона заметила букет лилий, и искренняя улыбка появилась на ее лице.

— Привет, Малфой.

Драко приподнял подбородок, его взгляд скользил по изгибам ее тела, пока наконец не остановился на ее лице. Прерывисто вздохнув, он ухмыльнулся. Но не так, как обычно, не было ни самодовольства, ни тонко завуалированного оскорбления — он нервничал.

— Грейнджер, — сказал он, сглотнув, и протянул ей белые цветы. — Ты красивая.

Простые слова пронзили ее, вдыхая новую жизнь в ее легкие. И вдруг она увидела это: жизнь с ним, полная споров и подколов, но также вечера, наполненные тишиной и хорошими книгами, а еще путешествия, исследования и новые знания.

Во всем этом была какая-то странная неизбежность. Как будто последнее десятилетие все переменные судьбы — плохие и хорошие — направляли их вместе. И даже если на их пути появились новые препятствия, они все равно продолжали двигаться вперед, навстречу друг другу.

— Спасибо. Ты и сам неплохо выглядишь.

— Готова к сегодняшнему вечеру? Я подумал, может, мы отправимся камином сначала в мой кабинет и выпьем по случаю праздника, если ты не против, — странно напряженный, Малфой засунул руки глубоко в карманы брюк.

— По случаю праздника?

— Да, Грейнджер, — кривая улыбка коснулась уголков его губ. — Наконец-то ты даешь мне шанс.

Горячий румянец залил ее щеки, пока она пыталась сдержать улыбку.

— Я не смогу продолжать, если ты будешь вести себя так, — она взмахнула рукой в его сторону, — весь вечер. Неужели ты не можешь просто посмеяться над моими волосами или моим занудством или чем-то еще? Сгладить углы, так сказать?

Из глубины его груди вырвался низкий смешок, а ухмылка стала шире.

— Могла бы начать первая. Ты вообще до сих пор не назвала меня придурком или мерзавцем, так что ты не менее виновата.

Закатив глаза, она отошла в сторону, чтобы он мог войти, и пробормотала тихое «придурок». Но Малфой не прошел мимо нее, вместо этого он подошел к ней вплотную, пока она не прижалась спиной к двери, а их носы почти не столкнулись.

— Что, если мы сгладим углы по-другому?

— Ох… да? — от него исходило тепло, согревая ее и лишая воздуха. Он осторожно взял в ладони ее лицо и провел большим пальцем по острой линии ее подбородка. Его взгляд потемнел, переместившись с ее приоткрытых губ на ее глаза, в его собственных застыл немой вопрос.

— Ты так и не сказала, свидание ли это или я просто сопровождаю тебя. И я планировал действовать по обстоятельствам… но, Мерлин, это платье на тебе.

Волнение нарастало внутри, и одна рука, все еще на дверной ручке, напряглась, а другую она положила ему на грудь.

— Полагаю, это может быть свидание… если хочешь. Хотя мне говорили, что я не очень хороша на свиданиях, так что, возможно…

Малфой проглотил это бессвязное бормотание, захватив ее губы с невозможно мягкий поцелуй. Резко вдохнув через нос, он сделал еще один шаг и сильнее прижался к ней. И она не могла не улыбнуться ему в губы. Он целовал нежно — почти робко, словно в любой момент ждал проклятья или удара. Сложно его винить, ведь он получал и то, и то другое от нее по разным поводам за последнее десятилетие.

Их губы оторвались друг от друга, и он отошел, как будто ничего не произошло. Гермиона попыталась успокоить дыхание и сглотнула.

— Это, безусловно, один из способов сгладить острые углы, Малфой.

— У меня еще есть что показать, Грейнджер. Поттер сказал, что он уладил твою досадную проблемку с Аврорами?

— Ага. Сожалею, если ты надеялся увидеть Джейкобса или Хаверфильда в смокинге — сегодня вечером буду только я.

— Полагаю, придется довольствоваться тобой, — хитро подмигнув ей, он отступил, а она закусила губу, давясь смехом.

— Дай мне минутку взять мои вещи, и мы можем пойти.

Она проскользнула в дверь своей спальни и чуть не рассмеялся от вида сердитого Малфоя, лежащего на ее кровати.

— Ему повезло, что я не проклял его. Целовать мою жену…

— Ты и вправду невыносимый. Тем не менее, ты неплохо целуешься в двадцать три, — его губы снисходительно скривились, и она усмехнулась про себя, схватила мантию и клатч, спрятав палочку внутри. — Не посоветуешь, как сказать ему, что я в течение недели прятала его из будущего в своей квартире или что мне нужно украсть его драгоценную семейную реликвию?

— Я бы с этого и начал, — он подмигнул, в ответ Гермиона помахала рукой и тихо попрощалась, возвращаясь к молодой версии Малфоя в другой комнате.

Она остановилась, изучая его напряженные плечи, пока он рассматривал безделушки на каминной полке.

— Готов?

Он повернулся, улыбаясь ей, и кивнул.

— Как никогда.

========== Глава 8 ==========

По телу Гермионы пробежала легкая дрожь, когда она широко раскрытыми глазами смотрела на Драко Малфоя. Он казался совершенно непринужденным, лениво покручивая огневиски в своем хрустальном бокале. Его кабинет был роскошно обставлен, в некотором смысле даже почти современно.

— Ты уверена, что все в порядке? Если это потому, что я поцеловал тебя…

— Нет! — чуть не закричала Гермиона, а затем смущенно уселась на край дивана. — Нет, мне понравилось. Это было мило, — вздрогнув от неудачного выбора слова, она заметила, что Драко тихо усмехнулся напротив нее. — Было замечательно.

Молчание продолжалось и продолжалось, пока она с любопытством рассматривала его кабинет.

— Ты говорил, что обычно никого не приводишь на такие мероприятия.

— Мерлин, нет, — он засмеялся, допивая свой напиток. — Это был бы настоящий кошмар. Приди я с кем-то на такого рода событие, это бы натолкнуло прессу — и мою мать — на всякие разные мысли.

— Например?

— Что я серьезно настроен по отношению к той, с кем пришел, — он пожал плечами, поднялся на ноги и направился к небольшому бару.

Гермиона широко улыбнулась.

— Так ты не против, если они подумают, что ты серьезно относишься ко мне?

Его плечи напряглись, и он долгую минуту стоял к ней спиной, затем, наконец, развернулся с графином в руке, чтобы наполнить ее бокал. Прочистив горло, он снова сел на свое место, на этот раз с серьезным выражением лица, посмотрел на нее и ответил:

— Нет, я не против, если они подумают, что я серьезен насчет тебя.

Внезапно, Гермиона почувствовала, что ей сдавило горло, а кожа стала слишком горячей. Он рисковал, приводя ее сюда, даже если она не до конца понимала как, а у нее были секреты — большие секреты. Взять хотя бы то, что она переспала с кем-то другим — или, скорее, с ним — в предрассветные часы того же утра.

— Почему? — спросила она, сразу после этого проглотив слишком много огневиски.

Его взгляд напрягся, но он с трудом сдерживал улыбку.

— Из тебя бы получилась хорошая слизеринка, Грейнджер, но гораздо лучшая студентка Рейвенкло. Наверняка, ты можешь догадаться об остальном.

Опустив взгляд на колени, Гермиона изо всех сил пыталась успокоить нервы.

— Драко, я должна тебе кое-что сказать…

— Нет.

Она усмехнулась.

— Что значит нет?

— Просто не говори мне сейчас. Если ты все еще захочешь, скажешь мне позже.

Предложение было слишком заманчивым, ведь оно позволяло ей пойти на попятную и просто насладиться его обществом.

— Это важно, и ты должен знать, прежде чем мы продолжим, и люди начнут думать, что ты серьезно настроен…

— Я знаю все, что мне нужно знать о тебе. Я бы не позвал тебя сюда, если бы не был уверен, — Драко быстро поднялся со своего места, поставил стакан на столик и застегнул пуговицу на пиджаке. Он протянул ей свою ладонь, и Гермиона слишком долго смотрела на нее. Она должна сказать ему. В этом не было никаких сомнений. Но она лишь закрыла рот и приняла его руку.

Они тихо разговаривали, проходя через залы поместья, и, наконец, вышли на площадку, откуда открывался вид на величественный вход. У нее перехватило дыхание, стоя наверху широкой лестницы, ведущей в фойе. Группы гостей толпились перед бальным залом, а в воздухе разносился постоянный гул праздной болтовни.

— Волнуешься, Грейнджер? — теплая ладонь легла на ее поясницу, и она взглянула на него, уловив ободряющую улыбку, пока он сам морально готовился к вечеринке внизу.

— Да.

— Все не так уж плохо и там много алкоголя.

Драко предложил ей локоть, и Гермиона не могла не усмехнуться про себя, когда взяла его за руку.

— Знаешь, как бы ужасен ты не был в школе, часть меня надеялась, что ты пригласишь меня на Святочный бал. Так что сейчас, все мои очень странные подростковые фантазии становятся явью.

Они спускались по лестнице, шагая нога в ногу, и его взгляд вдруг остановился на ней.

— Ты хотела, чтобы я пригласил тебя?

— Не стоит так удивляться, Малфой. Ты был полным мудаком, но очень привлекательным. Не думаю, что в школе была хоть одна девочка, которая бы втайне не надеялась, что ты ее пригласишь. А ты выбрал мопсиху Паркинсон, — закатив глаза, она подавила улыбку, наслаждаясь выражением шока на лице своего спутника.

Несколько ярких вспышек колдокамер, ожидающих у подножия лестницы, привлекли их внимание, и, тихо кашлянув, она изобразила яркую улыбку на лице. Малфой последовал ее примеру. Они позировали так с минуту, пока, наконец, он не наклонился к самому уху, пощекотав дыханием выбившийся локон.

— Я думал, что ты была самой красивой девушкой в Хогвартсе тем вечером, — прошептал он, — и каждый день после. Однажды я запер этого болвана Крама в подсобке для метел, чтобы он не смог добраться до библиотеки и встретиться с тобой.

На ее щеках расцвел румянец, и она тихо рассмеялась, когда Малфой провел ее сквозь толпу репортеров в бальный зал.

***

Ужин был восхитительным, десерт тоже. Их фужеры для шампанского постоянно наполнялись, и Гермиона провела вечер чуть не согнувшись от смеха, вытирая слезы из уголков глаз, пока Тео и Малфой пытались раскрыть самые постыдные секреты друг друга. Благодаря чему она узнала, что Тео Нотт на самом деле потерял девственность с Миллисент Булстроуд, и Гарри сразу сказал, что неудивительно, что он больше никогда не вернулся к женщинам. Она также узнала, что Драко Малфой на спор поцеловал — с языком — Блейза Забини.

В какой-то момент рука Драко легла на спинку ее стула, его большой палец выводил мягкие круги на ее лопатке. Жест был достаточно безобидный, едва заметный, если не приглядываться. Но точно так же делал старший Драко, и она встряхнулась, вспоминая, зачем она здесь.

Тень упала на стол, и все взгляды устремились на новоприбывшую Сисели Сандерс, сногсшибательную в строгом черном платье и с малиновыми губами. В ее глазах горел огонь, когда она посмотрела на Гермиону.

—Добрый вечер, Невыразимая Сандерс, — вежливо сказал Малфой, вставая на ноги рядом с Тео. Гермиона и Гарри продолжали сидеть, глядя на красивую ведьму.

На мгновение взгляд Сисели метнулся к Драко.

— Аврор Малфой. В этом году прием даже грандиознее предыдущего. Ваша мать превзошла саму себя.

— К чему она всегда стремится.

— Хотела спросить, не уделит ли мисс Грейнджер мне немного времени? — черный взгляд Сисели вернулся к Гермионе.

— Я скоро вернусь, — тихо сказала Гермиона, поворачиваясь к Драко и вежливо кивнув.

Следуя за Сесили в нескольких шагах от нее, она пыталась успокоить бушующие нервы. Что-то было в этом жестком взгляде; они обе играли в одну и ту же игру, но у Гермионы складывалось неприятное ощущение, что у Сисели Сандерс было больше фигурок на поле, чем у нее.

— Невыразимая Сан…

— Приберегите свою хорошо отрепетированную ложь для кого-нибудь еще, мисс Грейнджер, — губы Невыразимой скривились в презрительной усмешке, и новая волна гнева поднялась в груди Гермионы. — Я знаю, что Вы здесь делаете. Знаю, что Вам нужно, и что Вы нашли способ избавиться от защиты авроров.

Громкий возмущенный смешок сорвался с губ Гермионы, и она закатила глаза.

— Чушь собачья, Сандерс. Защита? Мы обе прекрасно знаем, что они не этим занимались, — шагнув к Невыразимой, Гермиона твердо посмотрела ей в глаза. — Я здесь со своим спутником, наслаждаюсь прекрасной вечеринкой. Если у Вас с этим проблемы…

— О, у меня с этим чертовски большая проблема. Видите ли, слишком странное совпадение, что Вы решили завести романтические отношения с единственным человеком, который мог бы спасти Вашу жалкую задницу.

Сисели знала. Малфой был прав.

— Прошу прощения, Невыразимая Сандерс, но я понятия не имею, о чем Вы говорите. Моя жалкая задница чувствует себя просто отлично на данный момент. Я бы на Вашем месте гораздо больше беспокоилась о собственной шкуре.

Ведьма приоткрыла свои полные губы в готовности выплюнуть очередную гадость, но в этот момент Гермиона почувствовала мягкую руку на своем запястье и увидела ставшего рядом с ней Малфоя.

— Не хочешь потанцевать?

Все еще пораженная этой стычкой, Гермиона одарила его слабой улыбкой, пока они шли к танцполу.

— Мисс Грейнджер, — бросила Сисели ей в спину. На взводе, Гермиона повернулась, губы сжались в плотную линию. — Было бы серьезной ошибкой думать, что, только потому, что вы отклонили личную охрану, Отдел Тайн не относится к Вашему делу с особым вниманием.

Резко вдохнув, Гермиона заставила себя улыбнуться.

— Приму к сведению.

Ведомая сквозь плотную толпу людей, она отвлеклась, воспроизводя недавний разговор. Но не успела опомниться, как уже танцевала вальс, подстраиваясь под его шаг. Потребовалось все силы, чтобы сосредоточиться на этом моменте, который заслуживал все ее внимание. Потому что если будущая Гермиона может жить долго и счастливо со своим мужем, этой Гермионе все еще нужен был её. Его ладонь обжигала сквозь красный шелк платья, и через мгновение Драко притянул ее на шаг ближе, с ухмылкой глядя на нее.

— Не слишком ли близко для джентльмена? — выдохнула она, игнорируя, как сильно ее сердце стучит о ребра.

— Ты увидишь, я частенько пренебрегаю этим термином. Например, я, безусловно, могу надлежащим образом вести тебя в этом вальсе, но у меня нет абсолютно никакого контроля над моей левой рукой, — пока он говорил, его пальцы скользнули по изгибу ее задницы, казалось, он искал что-то, а затем нахмурился. — Ай-яй-яй, Грейнджер. Если не ошибаюсь, на тебе нет трусиков. Ни стыда ни совести, ведьма.

Гермиона разинула рот и распахнула глаза от его грубого, хотя и правдивого, заявления.

— Не воображай себе невесть что, Малфой. Этот материал плохо сочетается с трусиками.

— О, я много чего воображаю, милая. Но ни на что не надеюсь, так что не переживай, — несмотря на сказанное, его взгляд потемнел, а губы оказались в опасной близости.

Гермиона бросила через его плечо взгляд на Сисели, стоящую на краю танцпола с убийственным взглядом и бокалом шампанского в руках.

— Может, выйдем на свежий воздух? — прошептала она, почувствовав как ее грудь внезапно сдавило. Взгляд нервно скользил по толпе, остановившись на Гарри, который ничего не сказал, только скривил губы в напряженной улыбке. Он поднялся со своего места, застегивая пуговицы на своем пиджаке, и кивнул нескольким находящимся в зале аврорам.

— Конечно, — вернув все внимание к своему спутнику, она заметила, как он нахмурил брови и поджал губы.

Опустив руки, Драко быстро проводил ее из бального зала. С каждым шагом ее нервы натягивались все сильнее, сердце сжималось в груди, пока десятки глаз провожали их к выходу.

Но ее внимание было и где-то еще, она следила за Сисели Сандерс, к которой подошли Гарри и два других аврора. Она не слышала, что говорил Гарри, но могла догадаться, когда Сисели застыла с раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Их взгляды встретились в последний раз, Гермиона резко кивнула Невыразимой и вышла из зала. Гарри купил ей самый желанный товар: время.

Холодный воздух на задней веранде щекотал ее кожу, отрезвляя. Она окинула взглядом обширные сады, усыпанные крошечными золотыми огоньками под ясным ночным небом. Правда болезненно давила своей тяжестью, и она задержала дыхание, пытаясь разобраться в этом.

Гермиона рассеянно потерла покрытые мурашками руки, погруженная в туман собственных мыслей. Тяжелый пиджак лег ей на плечи, и она почувствовала теплое дыхание на шее.

— Я что-то сделал не так? Знаешь, я ведь просто придуривался ранее…

Мягкий смешок сорвался с ее губ, и она плотнее закуталась в его пиджак.

— Ты всегда ведешь себя как придурок.

Боковым зрением она заметила, что Драко засунул руки в карманы брюк и устремил взгляд вперед. А после он заговорил тихо, серьезно.

— Спустя столько лет я все еще чувствую себя неуверенно рядом с тобой, Грейнджер. И иногда, когда я смущаюсь, я вновь становлюсь ребенком, каким был. Я… — он замолчал, резко вдохнув через нос, — надеюсь, ты знаешь, что я на самом деле не такой.

В голову полезли мысли о мужчине, которым он стал, о трудных временах, которые они пережили, и легкая улыбка тронула ее губы.

— Как ни странно, я знаю. Но я не поэтому…

— Драко, дорогой?

Слова растворились в ночном воздухе, когда в гигантском дверном проеме позади них появилась Нарцисса Малфой. У Гермионы свело живот, и она с натянутой улыбкой поприветствовала его мать.

— Я на минутку, — сказал он уголком рта, отступая и оставляя пиджак на ее плечах.

Мерлин, минутка затянулась, слышалось их тихое бормотание, затем Драко застонал и поплелся обратно к своей спутнице.

— Моей матери нужна помощь внутри. Ты хочешь…

— Я подожду здесь, — быстро ответила она, чувство вины поднялось к горлу, замаскированное под желчь. Момент настал. Третий этаж западного крыла и обратно.

— Ладно. Я вернусь так быстро, как смогу.

Сжав губы в тонкой улыбке, она уткнулась подбородком в грудь, чтобы скрыть слезы, выступающие в уголках глаз.

— Не торопись.

Драко пересек комнату и исчез в толпе, послав ей напоследок ухмылку через плечо.

Как только он скрылся из виду, Гермиона затолкала подальше чувство вины, вытащила фотографию из клатча и пристально смотрела на нее в течение долгого времени. Тихий голосок, становившийся все громче с каждой минутой, умолял ее подождать его, просто рассказать ему, что происходит, но… она не могла.

Направив палочку на фото, она шепотом произнесла заклинание.

— Avenseguim.

Фотография сложилась в маленький самолет, и он закружил перед ее лицом.

— Незаметно, если можно.

Качнувшись вверх и вниз, словно кивая, самолетик промчался вниз по ступеням с террасы и проследовал по мощеной дороге, огибая заднюю часть дома.

Гермиона следовала за его устойчивым полетом несколько минут, его крылья радостно изгибались на вечернем ветру, двигаясь вперед. Однако ее паранойя вопила при каждом стуке каблуков по камням. Каким-то образом она настолько увлеклась этой неразберихой путешествий во времени, что упустила из виду очень очевидную проблему, которая заключалась в том, что она грабила Малфоев. Плотнее запахнув пиджак Драко, она заметила небольшую веранду рядом с тем, что, похоже, было западным крылом дома. Почти на месте.

Маленький самолет парил перед стеклянными панелями дверей, гораздо менее грандиозных, чем те, что были в задней части фойе. Нос самолетика несколько раз ударился о дверь, затем сделал большую петлю и ткнул ее в спину.

— Ай! Я поняла, поняла! Я иду…

Гермиона подошла к двери и дернула за ручку, но та, естественно, оказалась надежно заперта. Направив на нее палочку и не обращая внимания на то, что самолетик постоянно таранит ее плечо, она с трудом выдохнула и выровняла голос.

— Alohomora.

Нахмурившись, она обнаружила, что дверь все еще заперта, и попыталась еще раз.

— Alohomora.

Слева от нее раздался громкий треск, и появились два домовых эльфа в элегантных маленьких смокингах с яркими галстуками-бабочками. Широко раскрыв глаза, они уставились на одного из гостей, который пытался вломиться в дом их хозяев. Они не произнесли ни слова, а просто аппарировали, оставляя ее одну.

— Блядь, — прошипела она, в суматохе поворачиваясь в поисках тропинки, по которой пришла. Конечно, она могла бы и догадаться, но решила последовать за гребаным бумажным самолетиком, не принимая во внимание никакие охранные или запирающие чары. Гори оно всё…

Вдруг за спиной раздался более тихий хлопок, и ее сердце ушло в пятки. Она застыла, втянув шею в ожидании проклятия… или чего хуже.

— Грейнджер? Значит, чего хуже.

По всему телу пронеслась дрожь. Она не могла пошевелиться. Не могла дышать.

— Грейнджер? — повторил он, его голос звучал ниже и полон беспокойства.

На подкашивающихся ногах Гермиона повернулась. Слезы навернулись на глаза, когда она посмотрела на Малфоя, без пиджака, с руками в карманах.

— Не злись на меня, — выдохнула она.

— С чего бы мне на тебя злиться? Ты заблудилась или…

— Мне нужна твоя помощь, Драко, — закрыв глаза, она собралась с силами до конца. — И ты вполне можешь меня даже возненавидеть после.

Уголки его глаз напряглись, взгляд потемнел, когда он сделал шаг к ней. Еще один сильный толчок в спину от самолетика, и она почти услышала, как тот застонал от ее несостоятельности, прежде чем пролететь мимо нее и снова толкнуться в дверь.

— Это что?

— Я даже не знаю, с чего начать, — она усмехнулась, заправляя локон за ухо и пиная камушки у своих ног. — Все так непросто.

Голос сорвался, и она почувствовала знакомую боль в груди. Малфой фыркнул, явно нервничая из-за происходящего, и всплеснул руками.

— Может, начнешь с начала? Черт возьми, все не может быть так уж плохо, правда?

Тяжело сглотнув, Гермиона приподняла подбородок и пристально посмотрела на него.

— На прошлой неделе меня вызвали в Отдел Тайн. Невыразимая Сандерс заставила меня дать обет конфиденциальности, так что я не могла говорить об этом ни с кем, кто не задействован в деле.

Впервые за много дней правда беспрепятственно слетела с ее губ.

— Вот почему за тобой следуют авроры? Так что изменилось? Почему вы вдруг можешь говорить об этом сейчас?

— Да, именно поэтому за мной повсюду следуют авроры. И ничего не изменилось, просто я поняла, что еще с самого начала могла рассказать тебе, — тонкий слой пота покрыл ее ладони, сердце бешено колотилось, а в ушах шумело.

— Мне? — еще один шаг к ней, и она физически ощутила напряжение, витающее в воздухе.

— Видишь ли, как ни странно, кто-то провалился в Темпус Мотус в Комнате Времени. Меня вызвали, потому что этот человек, прибыл из будущего, из 2023 года и в самую первую очередь потребовал поговорить со мной.

— … ладно? — замешательство все еще явно читалось на его лице, и он внезапно оказался достаточно близко, чтобы она могла разглядеть голубые крапинки в его серых глазах, тусклый свет отбрасывал туманное золотое сияние на одну сторону его лица.

— Этот мужчина утверждал, что он мой муж, по крайней мере, через двадцать лет. Он — это ты. Будущая версия тебя прыгнул во времени, чтобы забрать вот это, — взмахнув палочкой на упорный самолетик, все еще бьющийся об оконное стекло, она призвала его обратно к себе. — Finite.

Дрожащими пальцами она развернула фотографию и подала ему. Последовало долгое напряженное молчание, пока он изучал изображение.

— В будущем, по крайней мере, в этой версии, меня прокляли. Я… ну, я умираю, и, по всей видимости, ты не можешь этого допустить. Поэтому ты вернулся за мной, вернее, за этим ожерельем. Оно должно…

— Я знаю, что оно делает, Грейнджер, — его голос был так напряжен, что звучал надломлено. — Так и где именно эта альтернативная версия меня?

— В моей квартире. Он… ты находился там, в основном, с того дня, как прибыл, не то чтобы тебе это очень нравится.

— Мы женаты? Как ты можешь быть уверена, что это на самом деле я? — в его голосе слышалось удивление, или, может быть, это было неверие, но он до сих пор не поднял глаз с фотографии.

Гермиона сухо рассмеялась.

— Поверь мне, я уверена, и да. Женаты почти семнадцать лет. Мы, кажется, счастливы, если верить тому, что ты говоришь. У нас есть дом во французской провинции, и я только что объявила о своей заявке на пост Министра Магии, вот почему Сисели Сандерс сочла необходимым проклясть меня, чертова стерва. И ты знаешь, какой завтрак я люблю по выходным и как я пью чай. Ты все еще сводишь меня с ума, даже два десятилетия спустя, что ни в малейшей степени меня не удивляет… — слеза скатилась из уголка глаза, и она всхлипнула, отчаянно желая, чтобы он услышал все это и влюбился в идею о них вместе так же безумно, как и она. — Мы любим друг друга.

Малфой сглотнул, мышцы шеи напряглись, и он все же поднял на нее свои глаза. Он хранил мучительное молчание, изучая ее в течение долгих минут. Наконец, когда она почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется, он подошел к двери и легко повернул дверную ручку, которая доставила ей столько хлопот, придерживая ее открытой и жестом предлагая ей пройти.

Выдохнув с облегчением, она приняла приглашение, вошла в западное крыло и последовала за ним в тишине через несколько залов, пока они, наконец, не остановились у двойных дверей с замысловатыми рунами, выгравированными на поверхности. Нахмурив лоб и сжав губы, он распахнул двери.

У Гермионы перехватило дыхание от несметного количества предметов в огромной комнате: шкатулки с великолепными драгоценностями, магические артефакты и статуи. Гермиона зашла в комнату, хотя Драко остался на пороге, сцепив руки перед собой. Подойдя к нескольким манекенам, стоящим у дальней стены, она с изумлением разглядывала потрясающие старинные мантии, тонкие нитки которых сотканы в сложные узоры.

Рядом с ними стоял стол с диадемами, каждая инкрустирована драгоценными камнями любого размера, формы и цвета. Затем она увидела ящик с книгами, настолько старыми, что они, должно быть, передавались из поколения в поколение, после ее внимание привлекла коллекция средневекового оружия и палочек.

— Все это так невероятно, — выдохнула она, приподняв брови и продолжая рассматривать комнату.

— Ты, кажется, совсем не шокирована тем, что мы в конечном итоге будем вместе, — он все еще был… напряжен. Тон его голоса ей не понравился, и пикси бесновались у нее в животе.

— Я была в шоке. Честно говоря, я не поверила этому, — на ее губах появилась полуулыбка, когда она наткнулась на ряды колец за стеклом очередного стеллажа. Она попыталась угадать то, что подарил ей Малфой, и ее взгляд остановился на изящном колечке с большим бриллиантом в окружении рубинов. — Но ты умеешь убеждать, — пробормотала она уголком рта, отвернувшись от украшений и нежно улыбаясь ему. — То, что ты рассказал мне о нашей жизни… вряд ли ты все это придумал.

Гермиона ощутила тяжесть его взгляда и залилась краской.

— Немного странно, что ты так близко меня знаешь, — признался он. — Трудновато поверить во что-либо из этого.

Подойдя к дальней стене, он выдвинул ящик, достал тот самый черный опал и протянул ей, как если бы это была дешевая побрякушка.

— Ты уверен? — во рту пересохло, когда она приблизилась к нему, внимательно изучая гигантский камень.

Он фыркнул и сунул украшение ей в руки.

— Если тебе оно так нужно, оно твое. По крайней мере, так ты получила его добровольно.

— Спасибо, Малфой, — искренне сказала она, надежно укладывая ожерелье в сумку. — Ты сейчас очень сильно осчастливил самого себя, — она легко рассмеялась, но заметила, что он все еще напряжен и неуверен.

— Ты зовешь его Драко? — его взгляд метался по ее лицу, замечая каждую мелочь, словно откладывая все в памяти.

— Иногда, когда он меня не бесит, а это довольно частое явление.

— Как он зовет тебя?

Она не смогла сдержать счастливой улыбки.

— Обычно ты зовешь меня любимой, хотя я ругалась с тобой из-за этого несколько дней. Когда ты наглеешь, то дорогая. Иногда это все еще Грейнджер, и еще реже Гермиона.

Драко смотрел на нее сквозь полуприкрытые ресницы, его губы дернулись в едва заметной ухмылке, но тут же снова скривились в недовольстве.

— Он тебя целовал?

Вот оно, это ужасное ноющее чувство в животе, постепенно скручивающее ее внутренности в тугой узел.

— Драко…

Она отвернулась, отмахиваясь от него, но он обхватил рукой ее тонкое запястье, останавливая ее.

— Ты не зовешь меня Драко. Так целовал? Это всего лишь вопрос, Грейнджер. И довольно простой, учитывая, что ты сегодня чуть не украла ожерелье моей бабки, — в его голосе звучали сердитые нотки, которые когда-то были так ей знакомы, целую жизнь назад, когда он был еще злобным ребенком, но она так давно не слышала их, что отшатнулась от него.

— Мерлин, Малфой. Может успокоишься?

Он слишком громко фыркнул, перекрывая ей путь и заставляя ее остановиться.

— Он целовал тебя! Урод хренов… — на его лице появилось отвращение, и тут же он, казалось, осознал кое-что еще. — Ты с ним трахалась?

Гермиона резко подняла голову и дернула руку для пощечины или проклятья, но вместо этого сжала ее в кулак.

Драко побледнел, губы приоткрылись в полном неверии, когда он отступил на два шага.

— Ты действительно спала с ним — со мной?

Злые слезы текли по ее щекам, и она яростно пыталась стереть их.

— Это не… все не так. Это ведь не просто кто-то, это ты!

— Да! — крикнул он, выпрямляясь во весь рост и насмехаясь над ней. — В этом-то, блядь, все и дело, Грейнджер! Ты трахнула меня без моего ведома. У тебя уже есть такой опыт. Так что допустим, эта грандиозная жизнь, которая нас ждет, все же случилась — ты отняла что-то у нас! У меня! Как бы ты себя чувствовала, если бы я уже знал тебя так близко? Уже видел тебя голой? Это вторжение в мою личную жизнь! — Драко замолчал, взволнованно запустив руку в волосы. — Этот твой муженек? Он вернется к своей жене, а ты? Что ж, а у тебя останется один разъяренный Малфой, который сейчас едва может смотреть на тебя.

Каждое слово резало сердце, разрывало на мелкие части, пока она тщетно пыталась сказать хоть что-нибудь сквозь рыдания.

— Драко, это не…

— Вот почему ты пришла со мной сегодня? — его голос звучал ехидно, лицо искажено отвращением. — Это не имело ничего общего ни со мной, ни с каким-то нашим совместным будущим, верно? Мерлин, я думал, что я тебе нравлюсь! — он подошел к камину и схватил мешочек с летучим порохом. — Уходи, Грейнджер.

— Драко, но ты мне правда нравишься! Я знаю, это звучит безумно, но я люблю…

— Не смей этого говорить. Ты меня не знаешь. Ты знаешь какую-то путешествующую во времени версию меня, но теперь этого никогда не произойдет, так что возвращайся к нему. Забирай свое долбаное ожерелье, забирай все, что хочешь, только, блядь, уходи, — он не стал дожидаться ее. Бросив мешочек обратно на каминную полку, он выбежал из комнаты, громко хлопнув дверьми.

***

Гермиона вышла из камина с угрюмым лицом и размазанной по щекам тушью, ее взгляд скользнул по пустому месту на диване. Сбросив туфли, она устало поплелась в свою спальню. Драко дремал на ее кровати с раскрытой книгой в руках.

Она пересекла комнату и устроилась в своем изысканном платье на краю кровати. Он скоро уйдет. Этот ее странный седовласый муж, которого она одолжила на неделю. Это все еще был он, тот Драко, который несколько минут назад кричал на нее до посинения, но одна очень большая разница заключалась в том, что тот, кто был в ее постели, уже знал, что любит ее.

Конечно, Малфою она может сейчас нравиться, но он не любил ее, даже близко. Щелкнув клатчем, она достала ожерелье, ради которого этот человек путешествовал сквозь пространство и время, и осторожно положила его ему на грудь.

Моргнув, он проснулся и покосился на нее, неуверенно улыбаясь, пока не заметил ее заплаканные щеки и мокрые ресницы.

— Милая? Что случилось?

Поднявшись, он схватил ее руку на своей груди, и вздрогнул, почувствовав прохладу ожерелья под пальцами.

— Ты достала его?

— Да.

Драко нахмурил брови, обхватил ладонью ее щеку, она не могла не ответить на это нежное прикосновение и прижалась к его руке, стараясь выровнять дыхание.

— Тогда в чем дело?

Подняв на него свои заплаканные глаза, Гермиона изо всех сил пыталась улыбнуться, но вместо этого ее губы задрожали.

— Я потеряла тебя.

Комментарий к Глава 8

Я не плачу, просто что-то в глаз попало…

========== Глава 9 ==========

Проснувшись рядом с горячим твердым телом, все еще закутанная в тонкий шелк своего платья, Гермиона вздрогнула от воспоминаний: перед глазами мелькали видения того, как она облажалась накануне вечером.

Драко зашевелился за спиной, обнял ее за талию и уткнулся носом в кудри, рассыпанные по подушке. Она усмехнулась и повернулась в его руках, глядя на него из-под опухших век.

— Тебе не мешают мои волосы?

— Еще как, — сказал он, зевая и крепче сжимая ее в своих руках. — Но они стали почти членом нашей семьи, поэтому, чтобы быть рядом с тобой, я должен мириться с ними.

Удивленный смех сорвался с ее губ, она легонько хлопнула его по груди, вырываясь из объятий, и села на краю кровати. Но снова на ее плечи лег тяжелый груз, и она почувствовала, как ноет сердце.

— Все будет хорошо, любимая. Он справится с этим, — Драко придвинулся к ней сзади, прижав лоб к ее обнаженному плечу. С тех пор, как она рассказала о том, что произошло накануне вечером, он был осторожен с тем, как прикасался к ней. Он крепко обнимал ее, пока она не уснула, рыдая, но не целовал, не позволил себе ни единого случайного прикосновения, и за это она была благодарна.

То, что произошло между ними, было особенным, и Гермиона никогда этого не забудет, но все было кончено. Особенно, если она хотела наладить отношения с единственным Малфоем, который у нее оставался.

Оставался, а другой уходил.

Сердце замерло в груди под тяжестью осязаемой боли, словно вообще перестало биться.

Он уйдет.

Скоро.

— Я пойду в душ, — прохрипела она, бросилась в ванную и захлопнула дверь, упираясь в нее лбом и жадно глотая воздух. По другую сторону она услышала приглушенный стон, за которым последовали шаги из спальни. Ей казалось, что ее сердце раскололось, и часть его уходит вместе с Драко.

***

Приняв душ, Гермиона смотрела на свои розовые щеки и мокрые кудри в запотевшем зеркале. От красивой, накрашенной ведьмы с прошлого вечера ничего не осталось.

Высушив волосы и нанеся минимум макияжа, чтобы подготовиться к предстоящему дню, она вышла из ванной. Натянула удобные джинсы и свой любимый джемпер, вошла в гостиную и увидела Драко у окна, вручающего угощение сове, после чего та улетела в воскресный утренний свет.

— Что-то пришло?

Он повернулся с туманными глазами и слабой ухмылкой на губах. Покачав головой, он встал, и Гермиона заметила, что он переоделся в ту же одежду, в которой прибыл.

— Нет, я отослал кое-что.

— Ты… — горло сдавило, невозможно было произнести это вслух. Слезы выступили у нее на глазах, и она подумала, что ей следует просто привыкнуть к тому, что в обозримом будущем она будет залитой слезами развалиной.

Драко изогнул губы так, как мог только он, и протянул ей руки.

— Время пришло, милая.

Но ее ноги словно приросли к полу, и она изо всех сил пыталась удержаться от рыданий, закрывая лицо руками.

— Это… слишком рано. Ты можешь остаться еще на день и уйти завтра. Я могла бы сама отвести тебя в Министерство и убедиться, что ты вернешься…

— Ох, дорогая, — ласково произнес он, обнимая ее и прижимаясь губами к ее волосам, пока она слезами пачкала его рубашку. — Все будет хорошо. Не беспокойся обо мне. Хотя, признаю, я буду скучать по тебе. Я и забыл, какой упрямой и вспыльчивой ты была раньше — ты до сих пор такая, просто уже не так часто со мной, — хриплый смех вырвался из его груди, и она зарылась лицом глубже, впитывая его родной запах.

— Я не хочу тебя потерять, — она плакала навзрыд, прерывисто дыша и обнимая его. — Ты такой мерзавец. Вернулся сюда и заставил меня полюбить тебя, а потом просто… потом просто… уходишь.

— Мне никогда не суждено было остаться, любовь моя, — он коснулся губами ее виска, а потом прижался подбородком к ее макушке. — Кроме того, у тебя есть дела. Мужчина, которого нужно вернуть, коррумпированная Невыразимая, которую нужно запечь в Азкабан, а я… ну, а меня ждет жена, которая во мне нуждается. И в которой очень нуждаюсь я.

Взяв ее щеки в свои ладони, он изучал ее с глубоким благоговением. Гермиона подняла руки, обхватив его предплечья, и почувствовала потрескивание статической магии между ними. Ахнув в изумлении, она посмотрела ему в глаза.

— Такое происходит иногда, когда нам нужно расстаться. Нашей магии не нравится, когда мы разлучены — она всегда может понять, когда мы прощаемся.

— Я не знаю, как быть без тебя, — призналась она, закрывая глаза, а по щекам катились свежие слезы.

Мягко усмехнувшись, Драко поцеловал ее в лоб, а затем в кончик носа.

— Ты и не должна, Гермиона. Найди утешение в том, что через два десятилетия и через столько десятилетий, сколько нам суждено после этого, я люблю тебя в геометрической прогрессии. Это не конец, милая, это только начало.

— Я люблю тебя, Драко, — выдохнула она, потянувшись к его лицу и нежно поцеловав в уголок рта. Когда она отстранилась, он повернулся, поймал ее губы и углубил то, что она начала, обвивая руками ее талию, вдыхая надежду в ее легкие.

Их губы, соленые от слез, неистово слились в прощальном поцелуе. Резко втянув воздух, они оторвались друг от друга, прижавшись лбами, и она заметила несколько слезинок на его щеках.

— Знаешь, когда я услышал, каким мерзавцем был вчера, я пообещал себе больше не переходить границы. Но, может быть, он простит мне этот последний, — Драко ухмыльнулся и прижался в последнем долгом поцелуе к ее губам, и Гермиона не могла сдержать рыданий, когда он попятился, а ее пальцы соскользнули с его груди.

Бесконечная боль охватила все ее существо, когда он подошел к своей мантии на спинке стула.

— А если Сисели тебя арестует?

Беспечно фыркнув, он накинул на себя мантию и подмигнул ей.

— У меня есть портключ и письмо, в котором я шлю ее куда подальше, и которое я собираюсь оставить на ее столе. Сегодня воскресенье, там никого не будет, и я приземлюсь прямо рядом с Темпусом. Преимущества быть женатым на Гермионе Грейнджер и дружить с Гарри Поттером.

Слабо улыбнувшись дрожащими губами, Гермиона обняла себя и кивнула.

— Я буду по тебе скучать.

— Найди меня, любимая. Я не так уж далеко, — он замолчал, переводя дыхание, и его глаза снова наполнились слезами. — Я тоже буду скучать по тебе, больше, чем ты можешь себе представить, — сунув руку в карман, он вытащил небольшой носовой платок и улыбнулся ей. — Люблю тебя, Грейнджер.

— Я люблю тебя, Малфой.

Прикоснувшись пальцем к какой-то безделушке, он испарился, оставив после себя только всполох магии и ощущение пустоты в ее груди.

Вчера у нее было два Драко Малфоя. Сегодня ни одного.

***

Гермиона изрядно поревела, упиваясь своей болью и страданиями. Последние двадцать четыре часа были поистине ужасны, и немалая доля чистой, неподдельной ненависти к себе казалась просто замечательным лекарством. Не успела она опомниться, как солнце начало опускаться за горизонт, сигнализируя об окончании дня, и она туманно вспомнила, что еще не ела.

Девушка с большим трудом подняла себя с кровати, на которой лежала свернувшись калачиком в течение всего дня. Натянув ботинки, она вошла в камин, четко произнесла «площадь Гриммо 12», и зеленое пламя унесло ее прочь.

***

Если судить по лицам Гарри и Тео, то выглядела она дерьмово.

— Мать честная, Гермиона, — Гарри бросился к ней, обнял и повел к дивану. — Ты выглядишь…

— Да, Гарри, — Гермиона подняла руку, успокаивая его, пока он не наговорил лишнего. — Я знаю.

— Ты в порядке, Грейнджер? — простое использование ее фамилии вызвало новую волну унизительных слез, и, сбросив обувь, она подогнула под себя ноги и прижалась к Гарри.

— Нет.

— И ты все еще не можешь говорить об этом? — Гарри сдвинул брови. — Я полагаю, это связано с одним или обоими Малфоями.

Она попыталась, но губы не слушались. Слезы в который раз навернулись на глаза, и она просто опять прижалась к другу.

Мальчики переглянулись; Гарри накинул мягкий плед ей на ноги, а Тео исчез на кухне, вернувшись с ведерком шоколадного мороженого и бокалом красного вина, которые предложил Гермионе с грустной улыбкой.

Уничтожив мороженое — и оставшуюся бутылку вина — Гермиона заснула на плече лучшего друга, едва ли проснувшись, когда Тео наклонился над ними. Он поцеловал Гарри на ночь, предлагая отвести ее в их гостевую комнату, но тот отказался. Она снова отрубилась под мерное биение сердца Гарри и мягкий треск камина.

Когда она проснулась, было около десяти часов ночи. Гарри все еще спал, запрокинув голову, и комната наполнялась его храпом. Гермиона усмехнулась и осторожно потрясла его; ей следовало знать лучше, друг проснулся в полном режиме аврора, направив палочку на дверь, пока поправлял очки на своем лице.

— Мерлин, Гарри, это всего лишь я, — она сухо рассмеялась, качая головой. — Я пойду…

— Что? Нет. Останься! Мы всегда тебе рады…

— Нет, мне нужно идти. Во-первых, я умираю с голоду, а во-вторых, ты должен подняться и быть с Тео. Я буду в порядке. Хотя завтра, может, возьму выходной. Увидимся во вторник?

Гарри смотрел на нее все еще настороженно, пытаясь окончательно проснуться, но в конце концов кивнул. Он обнял ее перед тем, как помахать рукой на прощание с порога дома на площади Гриммо.

Купив нездоровое количество китайской еды на вынос, Гермиона нашла укромный уголок и аппарировала в нескольких кварталах от своей квартиры. Прогулка отрезвила ее, холодный воздух щекотал щеки, и она почувствовала, как печальное смирение окутывает ее кости.

Гермиона Грейнджер никогда не верила в искусство Прорицания, но, глядя на чернильно-черное небо, усыпанное звездами, она отчаянно хотела надеяться, что Драко прав, что они неизбежны друг для друга.

Поднявшись по шаткой лестнице, она нащупала палочку, оторвала, наконец, глаза от пола и увидела блондина, прислонившегося к ее двери. Она дрожала всем своим существом, пока шла по коридору. Тяжелый топот ее шагов привлек его внимание.

Остановившись всего в метре от него, она судорожно вздохнула и натянуто улыбнулась.

— Малфой?

Он определенно выглядел раздраженным, лоб нахмурен, а его серебряные глаза смотрели жестко, что Гермионе было слишком знакомо.

— Грейнджер. Есть минутка?

— Конечно, — пискнула она, внезапно осознавая, как, должно быть, выглядела сама: мятая одежда и опухшие веки.

Изо всех сил стараясь подавить дрожь в руке, открывая дверь, она жестом пригласила его войти, а затем поставила еду на стол. Ее живот заурчал, когда она подумала о цыпленке с кунжутом в одном из контейнеров.

— Кто-нибудь еще здесь? — напряженным голосом спросил Малфой, стоя у двери.

Прочистив горло, она поправила кудри на макушке, тщетно пытаясь не выглядеть пугалом, и покачала головой.

— Э-эм, нет. Нет, он вернулся обратно сегодня утром.

— Полагаю, поэтому ты выглядишь так, будто плакала весь день? Грустишь, что твой парень ушел? — в его голосе звучала та ненавистная ей насмешка, и она поморщилась.

Массируя пульсирующие виски — из-за вина или из-за капризного нрава Малфоя, она не была уверена — Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Мне сегодня грустно по множеству причин, Малфой. Честно говоря, я еще не ела и устала, как собака, так что, может, ты отложишь разбор полетов на какой-нибудь другой день недели?

Последовала долгая пауза, и, наконец, Малфой шагнул вперед, вытащил из мантии сложенное письмо и помахал им.

— Ты это читала?

Она медленно вытянулась, чтобы взглянуть на послание, зажатое между его пальцами, а его глаза внимательно следили за каждым ее движением.

— Откуда мне знать? Я понятия не имею, что это.

— Ты сказала ему написать это? — его голос звучал обвиняюще, и это заставило ее вздрогнуть.

— Я понятия не имею, что это, — медленно повторила она, сузив глаза. — Но нет, я никого не просила писать что-либо. Если это что-то по работе, может, на прошлой неделе? Я не помню…

— Это от меня. Ну, от будущего меня, кажется, — Малфой сделал еще несколько резких шагов к ней, бросив перед ней сложенный пергамент. Ее пергамент, который она так любила, с легким жемчужным блеском. Проведя пальцем по аккуратным буквам, она грустно улыбнулась.

— Давай, прочти.

Гермиона уставилась на письмо, как будто ожидая, что оно каким-то образом превратится в громовещатель от Малфоя, но, наконец, нашла смелость открыть его. Слезы текли по ее щекам, пока она читала.

Доброго, Малфой.

Спорим, тебе любопытно, почему ты получаешь письмо, написанное твоим собственным почерком, а, дружище? Ну, теперь ты знаешь, что это я — ну или ты. Я понимаю, что совершил некоторые ошибки во всем этом, и хотя я (немного) сожалею о том, что трахнул твою будущую жену, я также знаю женщин, с которыми ты трахался в последние годы, поэтому мое сочувствие довольно слабое.

В настоящее время наша ведьма убита горем. Мало того, что она теряет меня, но она совершенно уверена, что потеряла и тебя. А этого я допустить не могу. Она, ввиду отсутствия менее пошлого термина, твоя вторая половинка, и потерять ее из-за чего-то столь нелепого, было бы серьезной ошибкой.

Может, не для тебя — по крайней мере, пока — но она наше всё, приятель. Она солнце, луна и все долбанные звезды. Она меняет тебя, бросает тебе вызов и любит тебя безоговорочно сильнее, чем мы когда-либо думали или заслуживали, если честно. Так что, как видишь, я должен был вернуться, чтобы спасти ее.

Я терял ее, смотрел, как она увядает и забывает обо мне. И ты слишком хорошо знаешь, как мы упрямы. Я не мог этого допустить.

Когда я прибыл сюда, я был на задании. Я просто хотел достать это гребаное ожерелье и вернуться к жене. Но, как всегда, случилась Гермиона Грейнджер. Я забыл, как сильно я любил ее, когда она все еще ненавидела каждый мой вздох, хотя иногда она и по сей день меня не выносит. Я забыл, как она выглядела до того, как жизнь вывалила на нас тонну дерьма.

Слушай, я знаю, что ей суждено быть твоей, но когда-то — она была моей. Мне было двадцать три года, и я сох по девушке, с которой был уверен, что испортил все свои шансы. Я отчаянно нуждался в ее обществе, настолько, что тоже составлял отчеты Поттера, лишь бы посидеть с ней за пинтой пива, зная, что меня ждет вечер хмурого взгляда и невинных маленьких оскорблений. Я проходил мимо ее стола по десять раз в день, надеясь, что она оторвется от работы и взглянет на меня. Но, как ни странно, меня устроивало и то, что она меня не замечала — так я мог наблюдать за ней лишнюю минуту. Так что, как видишь, мы с тобой не такие уж разные.

Есть вещи, которые тебе уже не удастся испытать, и я сожалею об этом. Но даже несмотря на это, я надеюсь, что ты отвезешь ее в замок во Франции и позволишь ей залезть к тебе на колени и целоваться с тобой после того, как вы выпьете немного вина. В первый раз, когда ты займешься с ней любовью, черт возьми, не подведи меня, парень. Тебе еще так много предстоит.

И учись на некоторых моих ошибках — хорошо? Устрой ей настоящий медовый месяц, даже если она будет сопротивляться, и Мерлин, позволь женщине приютить столько кошек, сколько она захочет (уверяю тебя, ведьма может затаить злобу на долгие годы, и никогда не перестанет находить новые и творческие способы напоминать тебе обо всех кошках, которых ей так и не удалось забрать домой). И, когда вы узнаете, что не можете иметь детей, не позволяй ей сдаваться. Ведьме на роду написано быть матерью, и она чертовски хорошо справится с этой ролью.

И, напоследок, не медли и не лажай, Малфой. Ты слишком долго любил ее, чтобы отпустить сейчас. Если тебе хочется винить кого-то, обвини меня в том, что я очаровательный сукин сын, которым мы были всю жизнь, и хотел запомнить мою жену такой, какой она была.

В этом и заключается проблема времени… чем больше его используешь, тем больше хочешь. И в любой реальности, в любой временной шкале, в любой вселенной: я хочу больше времени с Гермионой Грейнджер-Малфой. Пока не будет других вариантов, я буду бороться. Я надеюсь, что ты тоже. Она того стоит.

1 Малфой

P.S. И на всякий случай, если твой проницательный слизеринский глаз все еще не уверен, действительно ли это ты: во-первых, ты мерзавец, а во-вторых, этот котелок Амортенции на шестом курсе пах свежей травой квиддичного поля, новым пергаментом и корицей. Удачи.

С трудом сглотнув тугой комок в горле, Гермиона подняла на него свой затуманенный взгляд. Малфой больше не хмурился, в его серых глазах отражалась боль, когда он смотрел на нее, опустив уголки губ.

— Грейнджер, я не могу говорить ни за какого другого меня, кроме того, кем я являюсь сегодня. Однако я знаю, это охренеть как странно, что ты переспала со мной, но я не спал с тобой. Я думаю, это безумие, что ты приняла мое приглашение с намерением украсть древние магические артефакты моей семьи, и я думаю, что ты ненормальная, если не понимаешь, что я уже много лет схожу по тебе с ума.

Мир остановился, время перестало существовать в этот самый момент. Ее сердце, которое бесполезно стучало весь день, забилось быстрее и выстукивало теперь новый, неистовый ритм.

— Так что, да… Я, блядь, в бешенстве, но если верить тому, что говорится в этом письме о нас и о том, кем нам суждено быть вместе, то, похоже, мы будем изрядно бесить друг друга. С чем я прекрасно справлюсь, если и ты тоже.

Еле слышный смех сорвался с ее губ, Гермиона закрыла лицо руками, покачав головой в чистом и полном недоумении, и снова уронила ладони на колени.

— Ты чокнутый, если хочешь быть со мной. У меня нервы ни к черту, и я действительно довольно упряма и почти всегда права…

С неожиданной быстротой его ладони обхватили ее влажные щеки, и этот жест был столь мучительно похож на утренний от другого Драко. Глядя на него снизу вверх, она увидела меньше морщин, его волосы светлее, без серебристого оттенка, но те же серые глаза, сверкающие озорством и обожанием. Проведя большими пальцами по ее скулам, Малфой изучал ее лицо, как будто она была единственным, что держало его на этой планете.

— Хочешь дать нам шанс, Грейнджер?

Она не успела кивнуть, его губы были на ее губах, целуя ее медленно, неуверенно, все еще изучая. Он положил руку ей на затылок, крепко прижал к себе, а потом внезапно отпустил.

Задыхаясь и моргая в ответ, она издала негодующий звук.

— И всё?

Закатив глаза, он стянул свою мантию и швырнул на стол, затем начал вытаскивать маленькие белые контейнеры из коричневого бумажного пакета.

— Ты ведь говорила, что голодна, дуреха. Я не собираюсь соблазнять тебя на пустой желудок. Мерлиновы яйца, ты купила все это себе одной? — его брови приподнялись, изображая насмешливое удивление, и Гермиона хлопнула его по руке,забирая свою еду.

— А тебе ничего не дам, если будешь дерзить, Малфой, — показав ему язык, она повернулась к ящику для столовых приборов, но застыла, когда он подбежал к ней сзади и обнял за талию, знакомый смешок щекотал ее кудри. — Так говоришь, будет соблазнение?

Его зубы скользнули по тонкой коже ее шеи, когда он усмехнулся.

— О, будет много, много соблазнений. Я ведь должен перещеголять старика?

Прикусив губу, она повернулась в его объятиях, и посмотрела на него с вызывающей ухмылкой.

— Это будет сложно сделать, Малфой. Ты довольно много узнал о том, что мне нравится в следующие двадцать лет, и чтобы превзойти это, потребуется много практики.

Бросив на нее игривый взгляд, он выхватил картонку с едой из ее руки и бесцеремонно швырнул на стол. Удивительно быстро и ловко он перекинул ее через плечо и зашагал по квартире.

— Малфой! — ее смех прогнал все воспоминания о слезах, когда он шлепнул ее по заднице и понес в спальню.

— Ты сама на это напросилась, ведьма. Твое соблазнение было перенесено на данный момент, раз уж мне нужно так многому научиться. Кажется, будет лучше, если мы начнем прямо сейчас.

Упав на одеяло, смеясь, когда Драко захватил ее рот в медленном поцелуе, она подумала, что ждала ужин так долго. Можно было подождать еще немного.

***

Моргая от яркого солнечного света раннего утра, Гермиона снова почувствовала знакомую руку, обнимавшую ее за талию. Наполовину съеденные картонные коробки китайской еды все еще стояли открытыми на ее журнальном столике, она немного поковырялась в них после их первого раунда в простынях и отставила, когда Драко с самодовольной ухмылкой исчез между ее бедер.

Он зашевелился позади нее, обхватив ладонью ее обнаженную грудь, а его эрекция прижалась к ее заднице. Всю ночь они снова и снова находили друг друга в темноте, спали короткими урывками. Хотя она была счастлива сообщить, что ему нечего никому доказывать и очень мало чему нужно научиться, он, похоже, не чувствовал того же, отчаянно пытаясь доставить ей как можно больше оргазмов до восхода солнца.

Вильнув задницей у его паха, она снова прижалась к нему, громко зевнув.

— Сегодня понедельник, — размышляла она, хихикая, когда его губы скользнули по ее обнаженной шее. — Я уже решила, что возьму больничный, но ты опоздаешь.

Перевернув ее на спину, Драко быстро заполз на нее, устроившись между ее бедер. Головка его члена скользнула в ее уже влажные складочки, и ее губы приоткрылись в резком вдохе, когда он начал медленно входить в нее.

— Я думал сделать то же самое, — хрипло выдавил он, вздохнув с облегчением, когда полностью погрузился в нее. — Я слишком занят, чтобы заниматься работой в такой день, как сегодня.

С ухмылкой она прижалась губами к его рту, их языки переплетались и касались друг друга, пока он лениво вбивался в нее. Казалось, он совсем не торопился, его руки медленно исследовали каждый изгиб и впадинку ее тела.

— Думаешь, нам это когда-нибудь надоест? Через двадцать лет? — он тяжело дышал, покачивая бедрами, и с членом все еще глубоко внутри нее, он сел, притянув ее к себе на колени.

Кудри упали плотным навесом вокруг них, его ладонь скользнула вверх по ее животу, лаская ее грудь. Низкие стоны удовольствия срывались с ее губ, когда она покачивала бедрами взад и вперед, первые спазмы оргазма начали зарождаться в ней, сильнее сдавливая его член. Рука, играющая с ее соском, соскользнула вниз, потирая большим пальцем ее набухший пульсирующий клитор, пока она не взорвалась, вонзив ногти в мышцы его груди. С тихим рычанием он ускорил бешеный темп, толкаясь в нее, пока не излился полностью, и наконец, замер, когда она бессильно рухнула на него.

— Отвечая на твой вопрос, нет, — она ухмыльнулась, опьяненная эйфорией и новой любовью. — Нет, не думаю, что нам это когда-нибудь надоест.

***

Отправив сов с сообщением, что они просто никак не могут прийти на работу сегодня, Гермиона уселась прямо на кухонную стойку, одетая только в его едва застегнутую рубашку и трусики. Она скривилась, наблюдая, как он уничтожал очередную порцию тостов, но держала язык за зубами, пока он ворчал себе под нос, уверенная, что на этот раз он разберется.

— Что-то не так с этой штуковиной… — на его красивом лице появилось хмурое выражение, пока он стоял на ее кухне только в брюках, низко свисавших с бедер.

Он повернулся, положив на тарелку два обугленных ломтика тоста, и она не смогла сдержать смех.

— Если тебя это утешит, в конце концов ты разберешься.

— Может, я просто найму домовых эльфов, и тогда мне не придется вообще приобретать эти нелепые навыки? — но под ее хмурым взглядом он сдался, выбросил тосты в раковину и устроился между ее голых бедер. — Или я просто сбегаю вниз и куплю нам нормальный завтрак.

— Так-то лучше, — она захихикала, когда его ладони скользнули по ее бедрам, но оба застыли, когда услышали яростный стук в дверь.

Они удивленно переглянулись, и Малфой оторвался от нее. Не спеша подойдя к двери, он посмотрел в глазок и резко рассмеялся. Он не стал ждать, пока Гермиона даже спросит, кто пришел, распахнул дверь и уперся ладонью в косяк.

— Приветствую, Невыразимая Сандерс, — протянул он, его голос источал очарование.

— Аврор Малфой, — невозмутимо сказала она и, не ожидая приглашения, вошла в квартиру. К чести Сисели, она, казалось, не смутилась, обнаружив их двоих полуголыми и окруженными запахом подгоревших тостов в половине десятого утра в понедельник. — Мисс Грейнджер.

Впервые на памяти Гермионы Невыразимая Сандерс выглядела ужасно, волосы были взлохмачены, а одежда помята.

— Здравствуй, Сисели. Как выходные? — Гермиона сияла, прекрасно зная, что женщину держали под стражей и допрашивали после того, как ее вывели из поместья Малфоев.

В глазах Невыразимой вспыхнула ярость.

— Очевидно, что не очень. Меня задержали, а когда отпустили, Ваш ужасный друг сообщил, что ситуация на прошлой неделе разрешилась сама собой, и с Вас сняли все подозрения… хотя это не было согласовано со мной.

— Полагаю, все хорошо, что хорошо кончается, — Гермиона пожала плечами, метнув взгляд на блондина, держащего палочку за спиной Сисели Сандерс.

Проведя языком по своим идеальным зубам, незваная гостья посмотрела пристальным взглядом.

— Похоже, что так. Я здесь только для того, чтобы убедиться, что вы понимаете, что любые связи, что у Вас были с Отделом Тайн, теперь разорваны, Вы не должны появляться в отделе, если Вас не вызывают, и должны помнить, что все, что происходит в его стенах носит строго конфиденциальный характер.

В ее тоне сохранялась угроза, и Гермиона вздрогнула; спрыгнув со стойки, она скрестила руки перед собой.

— Посмотрим, мисс Сандерс. Понимаете, моя работа — заниматься только исследованиями. В том числе и по делу, которое мой дорогой друг, я полагаю, уже начал в Аврорате. Я, конечно, не хотела бы раскрывать что-либо сомнительное… А теперь, прошу меня простить, я бы хотела вернуться в постель.

Она пренебрежительно взмахнула рукой, и дверь распахнулась, с силой ударившись о стену. Сисели буркнула что-то себе под нос и вышла, лишь мельком взглянув на Драко, дверь за ней сразу закрылась.

— Не думаю, что мы видим ее в последний раз, — пробормотал Драко, засовывая палочку в брюки.

Гермиона фыркнула и обняла его за талию, ярко улыбаясь.

— К сожалению, я тоже, но ее огромное эго может подождать еще день. Мы обсуждали что-то про завтрак и про постель, и что там было еще…

— Соблазнения.

Она счастливо рассмеялась, когда он впился пальцами в ее бока и прижался щетиной к ее щеке.

— Ах, да. Побольше этого.

Отстранившись, Драко посмотрел на нее так, что у нее перехватило дыхание, его пальцы нашли выбившийся локон и заправили за ухо.

— Побольше всего.

***

ЭПИЛОГ

***

— Мы с моей невестой хотели бы поблагодарить наших друзей и членов семьи, собравшихся здесь сегодня, — Драко сиял в золотом свете сумерек, солнце только садилось за изумрудные холмы поместья Малфоев на юге Франции. Улыбаясь своей жене, он аккуратно прижал ее к себе. Она распустила свои кудри так, как ему нравилось, и ее платье было элегантным, но простым, созданным специально для нее. На безымянном пальце левой руки красовался светлый бриллиант, окруженный скоплением рубинов, а рядом с ним тонкое обручальное кольцо, совершенно новое и надетое не больше часа назад.

— У нас с женой не было истории любви, которую многие назвали бы классической романтикой. Все началось немного… бурно, — несколько десятков гостей вокруг них захихикали, когда Гермиона ткнула локтем в ребра своего нового мужа. — Но как бы мне ни нравилось отдавать должное никому, кроме себя, я должен признать, что в этом была замешана изрядная доля судьбы. Я всегда чувствовал это притяжение к ней, эту неизбежность, с которой не мог бороться, даже если бы хотел. И, поверьте, я пытался — отсюда издевательства и впоследствии сломанный нос, — он сделал паузу, позволяя очередному взрыву смеха раствориться в воздухе, и повернулся, чтобы взглянуть на свою невесту. — Я стараюсь избегать сентиментальных публичных признаний в любви, но для тебя я готов делать это при любой возможности — Я люблю тебя, и я потрачу все оставшиеся мне дни, доказывая тебе это.

Драко поцеловал ее, и их гости разразились бурными аплодисментами. Он тут же втянул ее в сокровенный танец, пока музыка разливалась вокруг них. С того момента, как она открыла глаза тем утром, это был самый волшебный день в ее жизни, намного превосходящий тот день, когда она получила письмо из Хогвартса или даже свою палочку.

Каким-то образом, несмотря на все неприятности, через которые они уже прошли и, которые, несомненно, все еще поджидают их, они были здесь — и их глаза были наполнены звездами, любовью и обещаниями на будущее.

— Извините, что прерываю, — позвал Гарри, когда вместе с Тео проплыл рядом с ними на танцполе.

— Я не против, если ты хочешь потанцевать с моей женой, Поттер, но как бы я ни любил тебя, Тео, боюсь, мне придется отказаться от партнерства с тобой. Ты ужасный танцор.

Хлопнув мужа ладошкой по груди, Гермиона повернулась к другу.

— Что такое, Гарри?

— Свадебный подарок, — он усмехнулся, залез в карман своей мантии и вытащил конверт с официальной печатью Министерства. — Я бы отдал его тебе даже раньше, но он был окончательно готов только вчера, когда ее надежно заперли в Азкабане. Кажется, теперь твое будущее в безопасности от таких, как Невыразимая Сисели Сандерс.

С удивившим ее саму рвением она разорвала конверт, и взгляд упал на кодографию арестованной Сисели Сандерс.

— Чт-что случилось?

— Малфой — эм, старший Малфой — был прав. Сисели уже много лет играла со временем. Нам потребовалось несколько месяцев, чтобы завершить расследование и довести его до Визенгамота, но сейчас дело сделано. Обозримое будущее она проведет за решеткой.

Слезы навернулись ей на глаза, стоило ей вспомнить последние шесть месяцев и сопровождающую их паранойю. Она постоянно пребывала в ожидании меткого проклятия в спину или яркой зеленой вспышки, которая положит конец всему, не дав ей опомниться. Крепко обняв своего друга, она шептала ему спасибо снова и снова, и оторвалась только когда он захрипел, хватая воздух.

Драко пожал ему руку и тоже поблагодарил, а затем вернул жену обратно в свои объятия.

— Ну, вот и все.

Лицо озарила самая яркая сияющая улыбка, и Гермиона засмеялась.

— Вот и все. И что будем делать теперь?

Драко прижал ее к своей груди, нежно коснувшись губами виска.

— Думаю, все, что угодно. У нас есть время.

— Время, — повторила она. — Звучит неплохо.

***