Асакура (СИ) [А В Рахметов] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

готов.



  - Надо поесть... - прошептала Цубаки.



  - Хорошо, - сказал робот.



  Одной рукой он взвалил ослабевшую Цубаки себе на нагретое солнцем плечо - и пошел по автостраде, легко перешагивая через трещины.





  Очнулась она от струй воды, льющихся за шиворот.



  Завопив, Цубаки вскочила. На нее с испугом смотрела потрепанная девушка-гиноид в форме служанки. В руках она держала пустое ведро. Санширо стоял рядом. Его глаза-фары смотрели цепко, внимательно. Казалось, он оценивал ее.



  - Ты... ты спас меня, - с трудом произнесла Цубаки.



  - Да.



  Санширо дал девушке-гиноиду несколько серебряных монеток.



  - Нам бы еды.



  Гиноид кивнула.



  У нее было миленькое, вечно семнадцатилетнее лицо из синтетической плоти, красивая фигура и штопаные руки. Андроиды и гиноиды встречались чаще, чем роботы. Они ели человеческую пищу и нуждались во сне, испытывали боль - были несовершенны. Их не коснулась порча, выкосившая роботов.



  - Аяме-сан держит тут небольшую идзакаю, - пояснил Санширо. - Пошли, поедим. Вернее, ты поешь.



  - Будет еда? - оживилась Цубаки.



  В идзакае было солнечно, просторно, под потолком вился сигаретный дым. Посетители сидели за маленькими столиками. Они покосились на робота, но вступать с ним в драку не стали. На Цубаки обратили еще меньше внимания. Мокрая и грязная, пахнущая потом и пустыней, она ничуть не напоминала себя прежнюю. Мастер Шиппей ни за что бы не узнал в ней свою шуструю воспитанницу.



  Аяме принесла им суп с рыбой и крабовую соломку. Цубаки стала жадно есть. Она ужас как проголодалась. А Санширо слушал музыку из старого радиоприемника, что стоял на барной стойке. Он слушал внимательно, отстукивая ритм ржавым пальцем; и, наверное, радовался, что вернулся в цивилизацию.



  - Откуда деньги взялись? - между делом спросила Цубаки.



  - На входе в городе был барабан крутящийся, а там куча монеток. Я вытащил оттуда, - он показал ей горсть монет.



  Цубаки попехнулась.



  - Это ужасный грех!



  - Можешь отказаться от еды, если хочешь, - сказал Санширо.



  - Не хочу, - замотала она головой.



  Продолжая есть, Цубаки сказала роботу:



  - Теперь ты мой вассал.



  - Я счастлив. Принимаю от вас жизнь, и все такое.



  - Не бойся, ты мне особо не нужен. Победим нескольких злодеев, и можешь идти на все четыре стороны, - объяснила Цубаки.



  - И кто это?



  - Клан Кумадори. Их знак - окровавленная ладонь без безымянного пальца.



  - Как у тех ребят? - осведомился Санширо, указав куда-то позади нее.



  Цубаки обернулась.



  В идзакаю вошли двое якудза в черной коже и в капюшонах. На груди у них болтались бумажные медальоны с искалеченной ладонью. Они заказали у Аяме пива и уселись в дальний угол. Цубаки заскрежетала зубами.



  В животе у нее разливалась сытая теплота, хотелось спать. Но не получится. Проклятые Кумадори отравили ей все удовольствие. Как же это странно - чувствовать ненависть к людям, которых видишь первый раз в жизни.



  Она наклонилась вперед и прошипела:



  - Где мы вообще находимся? Как называется город?



  - Фукуран, по-моему, - ответил Санширо. - Память слегка барахлит.



  - Понятно.



  - Или Фукурода, - сказал Санширо.



  - Нет, - сказала Цубаки. - Это Фукуран. Ладно, иди и вызови тех ребят на поединок!



  Санширо посмотрел через ее голову на якудза и переспросил:



  - Извини, что?



  - Иди и подерись с ними! - повторила Цубаки, отчаянно краснея.



  Интересно, у отца, когда он правил Фукураном, тоже были проблемы с непонятливыми вассалами? Или он сразу ставил их на место? Как жаль, что она не знала своего отца. И это все - из-за проклятых Кумадори и мерзкого Ван Тао.



  Ван Тао...



  Как часто он повторяла про себя это имя, пока оно не превратилось в рефрен. Бывший солдат, ставший в Фукуране предводителем якудза. Мастер Шиппей сказал, что именно Ван Тао убил ее отца. Она росла, зная, что однажды отомстит.



  А теперь этот день