Путь ведьмы (СИ) [Тома Шкарупа] (fb2) читать онлайн

Глава 1. Первая практика

Король с упоением ожидал результатов действа. Нависал, заглядывая через плечо. Притоптывал на месте от нетерпения. Я напряглась в силу всех своих возможностей и — ничего. Только легкий душок разочарования.

— Ваше Величество, — начала я, но король недовольно махнул рукой.

— Вот давай только без всех этих формальностей, ты все равно неправильно поклонилась.

— Ваша жена не хочет выходить на контакт. Она попросила оставить ее в покое.

— Так и сказала?

— Цитирую, — вздох вырвался сам по себе, ничего хорошего ситуация не предвещала, — «забери мои кости, пляши на моей плоти, но душу оставь в покое». Вы знали, что ваша жена была магессой? Достаточно сильной. Она с легкостью развеяла мою магию и, если бы не захотела, могла бы вообще не явиться и на мгновение.

Король схватился за голову и завыл, как добрая половина студентов перед экзаменами каждый год. Вид у достопочтенного монарха был соответствующий: растрепанные волосы, синяки и мешки под глазами и осунувшееся лицо.

— Ты же умеешь, ну… — он махнул рукой, призывая нужное слово, — менять вид?

Я не отвечала. Мысль, зарождающаяся в голове, мягко намекала, что ситуация еще хуже, чем казалось.

— Наводить морок? Умею, но только на себе.

— Отлично! Вот ты у нас сегодня побудешь королевой и поможешь не распугать послов.

Теперь вид короля сейчас напоминал отчаянного студента, нашедшего способ пронести шпаргалку со всеми формулами на экзамен по теории магии. Вот досада, что самой шпаргалке эта идея не понравилась. И зачем замок было обводить таким заборищем? Да еще и ров рыть. Хоть на гладкую стену лезь, никуда отсюда не денешься. Никогда еще так не хотелось, чтобы сказочки про телепортацию оказались правдой.

— Ваше Величество, мне кажется, это не очень хорошая идея…

— А начать войну с соседним государством, потому что они хотят говорить лично с королевой, их уроженкой, а она решила не вовремя отравиться — хорошая идея?! — пришел в ярость правитель.

Советник короля — или кем бы он так ни являлся, — официально мой провожатый, а по факту конвоир, шепнул на ухо:

— Рия, не нарывайся.

— Конечно, Ваше Величество, я сделаю все, что потребуется, — с милой улыбочкой выдавила я.

— Хоть кто-то выполнит свою работу, — прошептал себе под нос король. И, уходя, пробормотал еле слышно: — а то травятся всякие, а потом делай, что хочет — не то войну разводи, не то мага ко двору тащи…

И все-таки иногда острый слух пользы приносил мало. Провожатый, который так и не удосужился представиться, угрюмо молчал, держась позади. Молодой парень, непонятно как дослужившийся до приближенной к королю должности, сейчас бросал на меня осуждающие взгляды, которые жгли кожу.

— Мне понадобится дурь-трава, корень аскапении, яд желчной змеи — половозрелой, это важно, а то окочурусь уже я! — свободная комната и наряд вашей королевы.

Если этот несчастный сначала наблюдал за мной с грустным видом, не понимая, за что ему такое наказание, то теперь он просто выкатил глаза и тяжело сглотнул. Ну, да, такие заклинания не так-то просто и воспроизвести. А ученице высшей магии первого года уж точно без ингредиентов не обойтись. Вот уж спасибо тем, кто отвечал за распределение — в первую же практику отправить к королевскому двору на поручение короля. В этот змеиный рассадник опытные маги соваться крайне не любили. Именно поэтому жить при дворах и работать лично на королей никто не соглашался. Первый год учебы, первая осенняя практика и уже такая подстава.

Провожатый сжалился таки и довел меня до свободной комнаты. Да еще какой! Логично, на самом деле — королева умерла, а значит и ее огромные покои оказались свободны. Я облазила ее гардеробную в поисках подходящего платья. Демон ногу сломит во всех придворных правилах этикета, об обычной девушке и заикаться не стоит. Пришлось звать молчаливого провожатого. Тот вылупился на меня, как баран на новые ворота.

— Что, простите?

Ну точно баран, что с него взять?

— Я не знаю, в чем из этого, — один взмах руки не охватил и четверти нарядов покойной королевы, — ваша монархиня должна сегодня присутствовать на приеме.

— Она и ваша монархиня тоже. Была.

Я и не нуждалась в напоминаниях. До этой практики ни разу не задумывалась о наших правителях, но вот после — до конца жизни такое не забуду.

— Моя имя ты уже знаешь. А тебя как называть? — решила я именно сейчас ввернуть немного манер в разговор, чтоб не производить совсем уж дикарское впечатление.

— Называй Баш, — сказал он, и вытянул платье.

Наряд он подобрал темный, насыщенно фиолетовый — цвет наших королев. Расшитый тонкими золотыми линиями, с длинными рукавами и размашистым вырезом. Не удивительно, королева, как я недавно узнала, у нас была молодая и могла похвастаться фигурой. Вот бы эти идиоты еще и предупредили о том, что она была магессой — проблем уж точно бы убавилось, а так чуть не получили разбушевавшегося духа на территории королевского дворца.

Перчатки, туфли, серьги, колье и всё подобное тоже подобрал Баш. Пока я угрюмо разглядывала это добро, разложенное на кровати, он отлучился и вернулся уже с ингредиентами. На корзину с ними он косился с опаской, а держал и вовсе двумя пальцами, отводя подальше от себя. Пришлось поскорее отобрать, пока ничего не рассыпал и не разбил. И Баша выгнать из комнаты, чтоб не пялился.

Дурь-траву требовалось обвязать вокруг корня аскапении, а потом уже полить ядом желчной половозрелой змеи. Трава напоминала обычную осоку, простой человек мог и перепутать. Но эта ошибка обошлась бы ему дорого: дурь-трава выделяла галлюциногены в каплях жидкости. Корень аскапении напоминал корень имбиря. Кривой, толстый, бежевого цвета. Ничем не примечательный, но очень редкий и важный для мага. С ядом змеи было сложнее. Если она окажется не половозрелой, а змеенышем, то магу, исполняющему ритуал с неверным ингредиентом, оставалось только посочувствовать. Ингредиенты, которые неправильно собрали или хранили, могли привести к непредсказуемому результату, начиная с временно зеленой кожи и заканчивая смертельным исходом.

Закончив с физическими компонентами, я разделась. С обвязанным корнем в руках прокрутилась вокруг своей оси, несколько раз правильно отбила поклоны богине ликов — похоже это на дикий танец. Главное, не забывать в процессе вливать в связанную из корня безделушку, очень смутно напоминающую куколку, четко отмеренную энергию. И слова правильные произносить легким шепотом — важно не сбиться. Именно из-за сложных приметных схем никто и не любил таким типом магии пользоваться. Работу с чистой энергией, без физических связующих, ценили больше.

Пару мгновений зловещей тишины и из зеркала на меня уже смотрела королева Иввета своей персоной. Длинные золотистые волосы, аккуратно уложенные волнами. Овальное лицо, нос с аристократичной горбинкой, поразительно чистая, загорелая кожа и привлекательная стройная фигура с сильным телом. Морок продержится не больше нескольких дней, а если залечь в ванной с лепестками дикой розы и масла орингового дерева, так сразу и сойдет.

С платьем возникли определенные проблемы. Несколько слоев юбок, подкладка под верхнюю часть наряда, корсет — ни один бог пантеона не поможет с такой запутанной схемой. Ученицы высшего магического заведения в лучшем случае носили обычные юбки до щиколотки с блузами. На особый случай некоторые еще и корсет сверху затягивали. Но в худшем случае (а это чаще всего), даже девушки бегали в холщовых и кожаных штанах, накинув рубаху. Часто эта рубаха повидала многое за свою жизнь и выглядела соответствующе.

Спустя неопределенное время, показавшееся мне вечностью, Баш постучал и из-за двери спросил, все ли в порядке.

— Не совсем, — с трудом дыша ответила я.

Потом снова раздалась возня.

— Рия?

Я не ответила, в зубах держа шнурок корсета, чтоб тот не распустился. Дверь чуть не слетела с петель, когда ее изо всех сил толкнули. В комнату влетел мой провожатый с перепуганным видом. Оглянулся и оценил зрелище.

— Извини, но если бы ты умерла тут каким-то образом, то мне бы снесли голову.

Мы помолчали-помолчали и он добавил:

— А что ты сотворила с корсетом? И с нижней юбкой?

Я выплюнула шнурок. Все равно пальцами уже нащупала, что со шнуровкой начудила что-то не то. Раздраженный взгляд не подействовал, прерыватель сложнейшего процесса еще стоял в королевских покоях.

— Что смогла, то и сотворила.

— Ты королева на сегодня, помнишь? — шепнул он заговорщицки. Издевается, гад.

Баш махнул рукой, выглянув в коридор. В комнату ввалились несколько служанок. С подносами, какими-то лентами, у одной в руках кувшин. Ничего особо рассмотреть не получилось, потому что они вихрем пронеслись и рассеялись по просторным покоям, занявшись делом. Пока меня обматывали слоями платья, я случайно бросила взгляд на зеркало, снова. И очень зря. Оттуда все также смотрела незнакомая женщина. Только в этот раз это оказалось настолько неожиданным, что я напугала служанок, с размахом опустившись на кресло. Не удивительно, трансформациями и мороками я особо никогда не развлекалась больше необходимого, и возможности привыкнуть к такому не подворачивалось. Жизни монархов — королев, по крайней мере, — я позавидовать не могла. Все эти служанки, красивые наряды и даже огромная кровать с мягчайшей периной сейчас казались золотой клеткой. Хотя, это, конечно, смотря для кого.

К моменту, когда вернулся Баш, а служанки закончили приводить в порядок меня, то есть, королеву, я накрутила себя до состояния заряда энергии, свободно выпущенного в пространство. Без заданной цели и траектории. Самое разрушительное и безответственное, что может сотворить маг.

— Мне же придется общаться с людьми! — первое, что вырвалось.

— Не знал, что маги живут отшельниками, — Баш ответил с самым серьезным видом.

— Нет, ты не понимаешь. Королева должна знать хотя бы имена аристократии, да? А еще манеры, как держаться в высоком обществе и все вот это. Боги!..

— А ты сиди с величественным видом и расслабься. На крайний случай, расшевелишь немного двор.

То, с каким серьезным выражением лица он этого говорил, вызвало желание и вправду выпустить свободный заряд энергии. До таких крайностей, к счастью, не дошло.

— Демоны!.. — просто провыла я.

— Осторожно, накличешь.

— Да хоть весь пантеон!

— Давай, конечно, — съязвил Баш.

— Это ты зря, я ведь могу.

Грозно сказать не получилось, из-за корсета перехватывало дыхание.

Королева шла по дворцовому коридору, гордо проплывая мимо своих подданных. Шла, похоже, слишком быстро. Ее леди с трудом поспевали следом, удивленно переглядываясь. Уж не знаю, было ли это незаметно по придворным меркам, но даже нетренированной магичке бросалось в глаза. А магов учили замечать и реагировать на все. Иначе на мгновение замешкаешься и твой же заряд уже перенаправили на тебя. Учили, правда, медленно, навык оттачивался с годами. Поэтому перешептывания аристократии заметить я могла легко, а вот понаблюдать за их поведением и вычислить, кто именно подлил яду в вино королевы, затруднялась.

Группа молодых аристократов, шушукающихся в углу, грациозно растянулись в поклоне. Королева им не ответила. Никто и представить не мог, что королева не знала, как. Сдается мне, что после этого вечера и моя голова на пике может оказаться, если дела так и дальше пойдут. Чем дальше вглубь замка продвигалась королева, тем хуже у нас с ней шли дела. Но ей-то что — покоится себе с миром и горя не знает. Разве что репутация немного запятнается. Опять же, какое до этого дело человеку, ушедшему от нас?

А вот мне дело было. Я надеялась окончить Высшую школу и отстроить свою жизнь. С такими практиками шансов на это становилось, однако, ничтожно мало.

— Вы с каждым днем сияете все ярче и ярче, Ваше Величество, — выдавил комплимент очередной представитель высшего сословья.

Статный, со вкусом одетый, его темные кудрявые волосы уже начинала съедать седина. И сделав комплимент, он выжидающе уставился вперед. Королева вежливо кивнула в ответ и пошла дальше. Медленно пошла, чтобы успеть рассмотреть, как мужчине не хватает выдержки удержать лицо. Интересно, при дворе принято более бурно реагировать на комплименты или это какой-нибудь любовник нашей королевы? Да и неестественное сияние считалось нехорошим симптомом, если уж на то пошло. Проявляющимся во многих случаях, но каждый раз неумолимо предвещающим скорую кончину.

Мы шли дальше: королева, ее леди и Баш, как новый личный стражник. Делов было всего-то дойти до залы, высидеть ужин, мило улыбаясь послам и убраться отсюда подальше. К утру морок с меня смоется — и я буду свободна. До этого момента, я полагала, никто меня никуда не выпустит, чтоб образ королевы случайно не скомпрометировала. Хотя, с последним я, похоже, уже справилась.

Пока мы пробирались длинными, пышно убранными коридорами через толпы собравшихся на мероприятие людей, меня пробрало любопытство. Оно обычно ни к чему хорошему не приводило, но не в моих силах было его контролировать. Как так получилось, что почившая королева обладала Силой? И, самое важное, почему она не хотела возвращаться даже для разговора? Вряд ли с ней кто-то мог тут плохо обращаться, с магессой-то.

Все размышления выбились из головы, только мы свернули в залу с накрытым к ужину столом. Когда леди королевы — мои леди — расплылись в разные стороны, Баш шепнул:

— Место королевы справа от короля. Ты хоть знаешь, как есть правильно? — с незлой насмешкой спросил он.

Я ничего не ответила. Если он еще мог двигаться, не привлекая внимания, то мне так рисковать было нельзя. Да и, не смотря на то, что нас учили базовому этикету разных стран, паника заняла всё место в моей голове.

«Они никогда не узнают даже твоего имени», пыталась я утешиться. Только вот в случае провала мне откусит голову сначала король, потом иностранные послы, а потом магистр.

— Жди, пока тебе наложат еду. Ее тестируют на яд, — пробормотал на ухо Баш. — Королева обычно незлобно подшучивает над этим.

Баш невесомо проскользил пальцами по моей руке и направился к своему посту. Не знаю, чем он думал, так рискуя, но жест меня приободрил.

В полутемном зале горели сотни свечей. Позолоченные, загадочно переливающиеся тарелки, ароматные блюда с фруктами, которые у нас на континенте не водились, люди с таинственными лицами — все это навевало ощущение сказки даже на меня, на мага.

Баш пытался заставить меня заучить имена послов. Садясь за стол, я не могла вспомнить ни одно. Ягхр это тот мрачный, который сидит близко к королю? Или тот, который на другом конце стола? Послы отличались красивой, оливковой кожей. Все пять мужчин уже обзавелись проблесками седины. Они держались близко друг к другу.

Десятки разных блюд расположились на столе. Ни кто к ним не мог прикоснуться, пока не начнет есть король. Сам монарх начинать трапезу не спешил, он переговаривался с угрюмым послом. Рядом со мной сидел другой мужчина из южной делегации, этот наоборот с больно добрым лицом. Оба они мне не нравились. Как только королева высиживала эти приемы? Мне ужасно хотелось узнать, пользовалась ли она своей Силой. И, главное, как об этом не узнала вся страна за ее десять лет на престоле.

Мне решительно не нравилось, как посол рядом со мной двигался. Он говорил с другим человеком, сверкал своими добрыми глазами и очаровательной улыбкой. И, разговаривая, почти незаметно подвинулся ближе ко мне. Активно жестикулируя, он часто махал руками рядом со мной. Мог он быть любовником королевы? Вряд ли, делегация вроде бы впервые прибыла к нашему двору.

Вынесли еду. Король лениво поднял кусок мяса — за столом наконец-то началась активность. Передо мной выставили тарелку, полную улиток. В них завернули мелко порубленные травы. С другой стороны лежали половинки круглых колючих фруктов. Как это есть?!

Люди вокруг разговаривали, голоса сливались в гомон. Мужчина слева придвинулся еще ближе. Король и другой посол отклонились от стола, переговариваясь. Я боялась даже потянуться к еде, хотя это уже становилось неприличным. Королева должна хотя бы иногда переговариваться с гостями. И сама есть, показывая, что еда не отравлена. Ну, или, по крайней мере, мои скромные познания в этикеты так говорили. Я попыталась отыскать глазами Баша, но его нигде не оказалось.

Подозрительно доброжелательный посол повернулся ко мне.

— Ваше Величество, королева Иввета! — склонил он голову. — Мы были наслышаны о вашей красоте, но в жизни вы краше любых описаний!

Речь прозвучала странно. Проблемы перевода? Моя голова немного кружилась. Возможно, от голода. Возможно, от последствий заклинания. Возможно, потому, что посол пристально на меня смотрел. Он продолжал что-то болтать, но слова вливались в один гудящий звук.

— Вам нехорошо? — заботливо спросил он, пододвигая ко мне бокал с вином.

Только сейчас я заметила, какие длинные и ловкие у посла пальцы. И почти без перстней. И этими пальцами он быстро что-то стряхнул в вино. А потом махнул рукой, будто говорил что-то эмоционально, и жест вырвался сам по себе. Только если внимательно следить, можно было заметить, как его пальцы в этот момент сложились в определенный пасс, а посол смахнул с руки заклинание. В вине на миг что-то булькнуло.

Как можно навеять на человека туман или вскружить голову? Мы такого еще не учили, я не могла придумать никакого контрзаклинания. Посол протянул мне бокал, заботливо что-то бормоча и бросая сочувственные взгляды. Я успела только со всей силы схватить его за запястье. Вино красным пятном расплескалось на платье. Стража вмиг оказалась рядом.

У меня все еще кружилась голова. Кто-то вел меня по коридору. Резко, в один момент, туман слетел. Мага-посла либо оглушили, либо убили.

— Что это было? — спросила я и наткнулась на лицо Баша.

— Король знал, что в делегации кто-то попытается сорвать переговоры. Мало того, что его обнаружили, так его еще и можно обвинить в смерти королевы. Политически это хороший ход.

— Вы знали, что это может случиться? И никто не подумал меня предупредить?!

— Ну, ты же справилась, — пожал плечами Баш. — Король решил, что планами с магом лучше подробностями не делиться. Сама понимаешь.

Я-то понимала. Магам до конца не доверяли, демонизируя нас в подкупных перебежчиков или просто нечистых созданий. Селяне нас просто боялись, власть имущих раздражало то, что маги держали у себя в руках все международные переговоры и развитие конфликтов. Но рисковать своей жизнью из-за чужих предубеждений я от этого желанием не загорелась.

В комнате Баш помог мне опуститься на диван. Действие магии прошло, но помощь все равно не помешала — тяжелое, пышное платье сковывало движения. Он сел напротив. И замер, никуда не собираясь.

— Ты будешь тут, пока с меня не спадет морок? — не выдержала я.

Он кивнул.

Что же, проблема не моя. Я начала срывать с себя верхний слой юбки, затем тот, который поддерживал его в нужной форме. Остались легкие, тканевые штаны. В высшем свете оказаться в таких перед мужчиной казалось неприличным. Среди магов таких заморочек, к счастью, не водилось. Да и тело сейчас было не мое. Следом на пол полетели заколки с волос.

— Лепестки дикой розы и масла орингового дерева ты мне сейчас не достанешь? — спросила я грустно, пока пыталась расплести тугие косы.

— Только к утру, сейчас все заняты делами поважнее.

Радовало то, что оставалось только отмокнуть в ванне утром и я буду свободна от практики. Выводило из себя то, что в чужом, пусть и красивом, теле придется провести еще ночь.

Чуть аккуратнее сдирая с себя украшения королевы, я пристально оглядела Баша. Если ему со мной всю ночь сидеть, то надо из этого хотя бы какую-то выгоду извлечь.

— Ну, давай, рассказывай, как вы продержали то, что королева магесса в секрете?

Баш долго молчал. У него на лице отчетливо проглядывалась внутренняя борьба. Информация, вроде, и не секретная, но рассказывать не хотелось. Но и я бы не отстала.

— Об этом знал только король и несколько приближенных людей.

— И она магией не пользовалась? — от интереса я подалась вперед.

— Пользовалась, — признал Баш. — Она хорошо все следы скрывала. И не спрашивай как, я в ваших делах не разбираюсь!

— А как ты так рано так к королю приблизился? — в лоб спросила я, наконец-то усевшись. Чем сильнее раздражался Баш, тем веселее становилось мне.

— А как ты так рано до работы при дворе добралась? — в тон вторил он.

Я рассмеялась. Искренне, впервые за день.

— У нас не любят работу при дворах, она за грязную считается, — объяснила я.

— Это — грязная работа? А свои ритуалы по ночам в лесах вы устраивать любите? — непонятно, в шутку или серьезно спросил Баш.

— Мы не устраиваем ритуалов. Ну, морок это исключение. В большинстве случаев ты просто концентрируешь силу, направляешь ее в правильном плетении и…

Башу сначала было заметно некомфортно, что кто-то мог швырнуть в него шар огня за миг, не устраивая никаких страшных плясок. Он-то и дело пытался остановить мою лекцию о принципах магии или просто недовольно морщился. А потом проникся интересом и просто слушал. Мы как-то незаметно пришли к его рассказам о своей работе. Я и представить не могла, что кто-то из стражи мог попасть в такое количество приключений. Хотя приключениями сам Баш такие оказии вряд ли бы назвал. Свою должность он ни разу не озвучил. Мог он быть в таком молодом возрасте каким-то приближенным королевским советником? Шпионом? Ночью, слушая рассказы, я пыталась составить оборванные кусочки информации в цельную картину.

Проснувшись утром, я уже ничего не пыталась. Половина ночного разговора стерлась из памяти. Я оторвала щеку от твердой диванной подушки. На коже красовался красный отпечаток складок ткани, из зеркала хлопало глазами вытянутое лицо королевы. На свежую голову вся эта затея казалась кощунством. Пользоваться внешностью мертвого человека, играть его роль… Магов учили не заморачиваться с такими моральными вопросами — работа есть работа. Но осадочек остался.

В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату вломился Баш. Он выглядел раздражающе бодро. Правда, он сразу же завоевал мое расположение обратно, когда протянул связку высушенных розовых лепестков и бутылек с маслом. Мысль о возвращении домой несказанно радовала.

Глава 2. Буйные мертвые

Тара угрюмо смотрела вдаль. Подруга понадобилась мне срочно для обсуждения дел сердечных. Точнее, того, что могло ими стать. У Тары по крайне мере был богатый опыт отшивания неудавшихся ухажеров — лучше, чем ничего. А меня так и подбивало обсудить хоть с кем-то то, что происходило у короля.

— Чего такая угрюмая?

От вопроса она дернулась, будто кинжал к глотке приставили.

— Если расскажу, поможешь?

Этот отчаянный взгляд мне не понравился. Таким смотрят люди, хватаясь за последнюю надежду. А за таковую они имеют привычку цепляться крепко и, если что, тонуть вместе с ней. Но поскольку друзья на дороге не валяются — особенно в моем случае, с людьми сдружиться мне удавалось редко, — пришлось кивнуть.

— Я пыталась научиться одной полезной штуке, но что-то не то намешала. Растения перемешались, мертвяк выскочил, заревел и убежал, — протараторила она.

— Скорее, уполз, — я поправила скорее механично.

Растения на кладбищах рассаживали в таких комбинациях, чтобы даже самые бойкие трупы не изъявляли желания поднимать свои гниющие телеса обратно к живым. Там и успокаивающие травки водились, и ядовитые, и жгущие — каждая даже по отдельности предвещала мертвым то еще веселье. А вместе они приобретали дополнительные магические свойства.

— А от меня что ты хочешь? Растения от меня дохнут, мертвяк твой тоже разве что в ужасе ускакать может. Но с этим ты и сама неплохо справилась.

Ввязываться в это дело мне не хотелось, но тут я душой не кривила. Аура у меня такая, пугающая для некоторых. А всякие цветочки и правда от моей магии дохли — и не пойми, почему это. Тара постояла, подумала, скрутив губки, как всегда, и выдала:

— А ты этого, дружка своего позови, он с такими ладит. Рия, пожалуйста! Иначе наша горгулья меня на ужин сожрет.

Горгульей называли одну из преподавательниц высшего состава Высшей школы. Женщина она была не самая строгая, но очень не любила, когда кто к мертвым лез. А если уж если напортачил в процессе — бедняге не позавидуешь.

Мой дружок развалился у себя в комнате. Почему-то на кровати соседа и натянув покрывало по голову. Но веяния его энергии я могла почувствовать издалека.

Отношения у нас сложились интересные. Поболтать с ним можно было, разобрать головоломку, мучающую весь поток магической школы — запросто. Вот только девушек он менял чуть ли не каждую луну. И любую девицу, даже дышащую в его сторону, сразу клеймили им оприходованной. Меня такое не устраивало, потому что репутация в карьере будущего мага влияла на многое, а придавливать сплетни, как тараканов, я пока не научилась. Так что общались мы больше тайно, если находился повод.

Получив нескольких пинков, голова высунулась из-под одеяла. Но только рыжая макушка, все еще можно спутать с соседом.

— Кто там? — бездарно кривляя голос спросила голова.

— Смерть твоя, — так же плохо спародировала бас я.

Голова медленно высунулась полностью. Меня внимательно оглядели и буркнули:

— Чего тебя?

— Услугу. Руку помощи, — я попыталась похлопать глазками, но в этом случае это не сработало бы никак.

— Что ты уже натворила? — заинтересовавшись, из-под покрывала вылезла не только макушка, а и мордашка. Воровато оглядываясь.

— Не я.

В комнату заглянули. Ант в мгновение оказался снова под чужим одеялом. Человек, разглядеть которого я не успела, пробежался взглядом по комнате. Задержался на бугорке на кровати и на мне, а потом рывком захлопнул дверь и ушел.

— А ты что натворил?

— Да так, ничего особенного. Но лучше на глаза кое-кому пока не попадаться. И где эти твои-не твои проблемы?

— На Мазаржитском кладбище, — вздохнула я. Плестись туда придется долго и нудно.

— Чудесно! Пошли! — Ант схватил меня за руку и потащил к выходу.

— И ты даже не спросишь, что от тебя нужно? — уперлась я.

— Тебе нужна помощь или нет?

Спорить дальше смысла не имело.

Мужская и женская часть у нас на этаже разделялась сплошной стеной. Коридор неумолимо делился пополам, и попасть в соседнее крыло можно только через вход с другой стороны здания. В ночное время, естественно, парня в женскую часть не пустят. Да и в дневное тоже могли отправить куда подальше. Почему бы не разделить все это дело на два разных здания, а не делить один дом пополам — знали только архитекторы. А у магов с обычными, человеческими науками было туго.

Но и в этой системе нашлась лазейка. Молодые, жаждущие любви — страшная сила. Лазейка эта нашлась в моей комнате и комнате Анта. Самые крайние, эти комнаты имели общую стену. Кто-то из истосковавшихся одинокими вечерами студентов нашел способ в зачарованной стене пробить лаз. Магический — когда нужно, появлялась дыра и сразу же исчезала. Даже магические следы — осадки, — студенты нашли способ заметать.

Только вот проход получилось создать не в коридоре, а именно между комнатами. Поэтому все желающие парни пролазили к своим предметам воздыхания через кровать моей соседки Тары. В буквальном смысле слова, перелезая через спящую девушку.

Я спала на другом конце комнаты, но и меня они своей возней умудрялись разбудить. Через каких-то пару месяцев учебы — первый год, новичков пока еще узнать толком не успели, — все наконец-то запомнили, что разбуженная я — страшный зверь. Тише себя вести им это знание, к моему горю, не помогло.

Сейчас мы с Антом пролезли на женскую половину. Мой пес, дрыхнущий на кровати, лениво приподнял голову и порычал, больше для приличия. Анта он запомнил еще давно, тот был частым гостем девичьих постелей.

— Лезть будем через окно, — я первой озвучила неприятную мысль. Второй этаж, но какая же высота стен…

— Чего это?

— А как мы объясним надсмотрщице откуда ты тут взялся, а? Телепортировался что ли?

- Я ж тут не на каком-то первом году… — начал Ант, но из-за стены, из его комнаты послышалась возня и он сразу притих. — В окно, так в окно.

Птички радостно щебетали. Царила поздняя осень, золотистые листья засыпали все дорожки. Несмотря на холодные порывы ветра, солнце приятно припекало. День выдался на удивление теплый и приятный. Мы плелись к кладбищу с крайне угрюмым видом. Каждый по своей причине, но проблем это ничуть не умаляло.

— Так от кого ты бегаешь?

От моего голоса Ант, ушедший в свои мысли, вздрогнул.

— Не важно. А кто от вас там убежал уже? — попытался отшутиться он. Знал бы, насколько точно угадал…

— Мертвяк убежал.

— А от меня вы что хотите? — спросил он не сразу, потратив время на то, чтобы подобрать челюсть.

— Ну, там кое-кто с цветочками начудил… — я решила не углубляться в подробности, сам увидит. — Да и ты у нас умеешь находить язык со всякими юродивыми и больными.

Ант прославился за свои несколько лет учебы тем, что после разговора с ним даже самые буйные персонажи сразу утихали. Пьяные в стельку, просто сумасшедшие, мучающиеся от зверских болей — всем легчало, всем становились спокойнее.

— А мертвые-то тут причем? — совсем уже жалко буркнул он.

Отвечать смысла не было, все равно мы уже почти пришли.

Тара ждала нас на том же месте, где мы с ней встретились этим утром. Выглядела она предельно спокойно, и это пугало.

Чуть впереди зияла яма, из которой наш беглец вылез. Визгов ниоткуда не доносилось, но тут еще не понятно, хорошо это или ужасно. Ант внимательно осмотрел сцену, где развернулись действия, попеременно меняясь в лице. Мы с Тарой тоже времени не теряли, переглядываясь и пытаясь передать свои мысли мимикой. На секунду у Тары проскочило отчаяние на лице и у меня от сердца отлегло. Значит, еще в своем уме.

— Просто так он бы не вылез, — начал размышлять вслух Ант. Он часто так делал, когда пытался решить особо сложные головоломки. — Даже когда их ничего не сдерживает, мертвые предпочитают свой покой нашей земной метушне. Значит, его что-то терзает. Ему просто нужно помочь.

— А можно помочь ему как-нибудь издалека? — вырвалось у меня.

— Молча радуйся, что не тебе сейчас пытаться лечить мертвого, — рявкнул Ант в ответ. Всё, он уже полностью погрузился в работу.

Бойкого неживого пациента я ловила на пару с Тарой. Успех мероприятия это еще ничуть не гарантировало — мертвые были абсолютно непредсказуемыми и очень не радовались, когда к ним тянули свои руки всякие девицы. Наш подопечный успел слегка подгнить за время своей смерти, поэтому языком ворочать уже не мог. Вместо ругательств — отборного мата, я не сомневалась, — он только злобно щелкал челюстями, увертывая по кладбищу. Иногда, нечистое отродье, делал неожиданные выпады. Тогда роли менялись и ручонки тянулись уже к нам.

Времени прошло много. По ощущениям — вечность, и не одна. Чрезмерно активного мертвяка с одной стороны держала Тара, с другой я. Он, видать, тоже устал и дергался не слишком резво, скорее ради приличия. Ант что-то там крутил у себя в руках, потом обтирал одну ладонь о другую, согревая. Медленно подошел к нам и приложил к нашему мертвому ладони на грудь. Потом плавно начал вести руки к животу. Тельце-то успело подразложиться. Меня уже мутило к этому моменту и от аромата, и от вида. Главный герой действа затрепыхался, как бабочка, пойманная на зелье.

Потом Ант что-то нащупал и принялся что-то делать. Подробнее сказать никак — в целительстве, даже таком извращенном, я с треском провалилась. А наш временный подопечный только активнее и активнее оказывал сопротивление.

Удерживать его на удовольствие походило мало. Струпья и выпадающие волосы сыпались; куски подгнивающей кожи, в некоторых местах превратившейся в жижу, оставались в руках.

Наша жертва в последний раз отчаянно встрепенулась, вырвалась и поползла обратно к своей могиле. Он даже принял свой нормальный трупный облик, стремительно догнивая на ходу. Даже сам спрыгнул и аккуратно закрыл крышечку гроба. Я бы уже подумала, что он такой экзекуции испугался, и решил подальше от таких учеников удрать. Но, радостно повернувшись к Анту, заметила, что руки у него покрыты свежей кровью.

— Откуда? — пораженно подала голос Тара. — У него же крови уже не должно…

— У него сердце не умерло. Все тело отказало, мозг отмер, а сердце ни в какую. Держало, как привязка к нашему миру. Уйти, бедняга, не мог.

— Руки целителя всегда в крови, — протянула я и сама себе удивилась. Слова мои, а мысль выпорхнула из ниоткуда, как чужая.

— Я — не целитель! — с расстановкой рявкнул Ант.

Таким я его еще не видела. Тара, испугавшись от неожиданности, отскочила. Ант пошатнулся. Целительство у нетренированных магов всегда отнимало много сил, а он был воином. Ловить и придерживать парня пришлось мне. Сильный маг, он, оказалось, мог быть еще и очень грозным. Но я знала его достаточно близко, и отчего-то совсем не боялась. Возможно, стоило бы. С другой стороны, он пусть и старше, опытнее и мощнее, но Ант тоже оставался еще учеником.

Он, замерев, глядел на свои окровавленные руки. Кусочек ткани, который я всегда таскала с собой, в очередной раз пригодился. Я сама вытерла ему ладони, насколько смогла. Ант так и продолжал стоять, впялившись взглядом в одну точку. Подхватив под локти, мы с Тарой его потащили. Даже доволокли до своей комнаты.

Отлежавшись у нас, он перешел в свою комнату. Все такой же притихший. Слухи теперь точно поползут, но сейчас это отчего-то совсем не волновало.

Глава 3. Зимний зачет

Учеба может проходить по-разному. Всё зависит от преподавателей. Они могут быть веселыми, но несерьезными. Могут — крайне строгими, не давая своим ученикам жизни. Да много какими они могут быть.

Наши же отличились тем, что вели практику. Они сами, как когда-то предстоит нам, работали наемными магами, целителями, при дворе, приходили в села или владели своими конторами. Частенько учеников они отправляли выполнять за себя легкую, но грязную работу.

Лично я не жаловалась — все то хлеб, что опыт. В столичной академии — единственном месте, способном поравняться с нашей Высшей школой, — растили себе преемников старые, дряхлые профессора. Набирали они крайне мало учеников, и натаскивали так, что те становились универсальными магами, походящими чуть ли не для любого задания. Беда в том, что применять всё это в жизни избранными ученикам удавалось не часто. Обвести их в нечестном бою — смешное дело, говорили наши преподаватели.

Да и встречаться с воспитанниками академии приходилось мало кому, на самом деле. Они занимали места своих профессоров со временем. За их услугами обращались мало — даже королевские дворы предпочитали магов попроще, зато лучше справляющихся с интригами, обманками на каждом шагу и всеми остальными прелестями реального мира. Или просто позволить себе таких магов из академии не могли. Тут поди пойми, где слухи, а где правда.

Возвращаясь к практике, у нас ее было много. Больше, чем теории. Не только в конце сезона, и даже не только в конце месяца. Бывает, приходишь на занятие, а тебя выпихивают в лес, в бою или сговорах знакомится с местными жителями. Опыт, кстати, достаточно полезный. Кое-какие ребята — живущие на деревьях маленькие мохнатые человечки, чье название я так и не узнала, — до сих пор должны мне какие-то дары. Проиграли в честном споре.

Специализацию у нас помогали подобрать профессора. Если быть точнее, ко второму году обучения добровольно-принудительно совет определял каждого ученика на какое-то из направлений, по способностям. Ходили слухи, что кого-то они условно определяли чуть ли не на первом месяце обучения. Но первый год каждый ученик исправно знакомился со всеми дисциплинами. Да и потом все равно проходили их, но очень поверхностно. Любимая цитата любого преподавателя: «никогда не знаешь, чем спасешь свою шкуру».

В этот же день весь наш поток ожидал новой экзекуции.

Профессор Войжих — пожилой мужчина, который мог уложить на лопатки любого молодого парня. Он приехал из страны, название которой никто из нас даже не брался выговорить. Она находилась на другом континенте и в ней маги служили элитными воинами — это всё, что мы знали. Профессор Войжих учил нас, несмышленышей, как он говорил, атакам, защите и всему, что относилось к бою. Как магическому, так и с оружием. «Магу нужно уметь защитить себя в любой ситуации», — твердил он вместо молитв каждый свободный миг.

И он же больше остальных любил устраивать неожиданные полевые испытания. Зима шла к концу, близились весенние праздники и перерыв в учебе. Поэтому именно сейчас мы сдавали промежуточную практику. В замок не отошлют работать на благо королевства, а вот на день в лес закинуть — запросто.

Большинство учеников такие неожиданности не любили. А как по мне, то это вносило нотку чего-то интересного в нашу полную зубрения жизнь. Грызть гранит науки, да еще и открывающийся единицам, было интересно. Но использовать эти знания на практике — ничего лучше и не придумаешь.

Под массивными дверями (профессор очень уж любил ими эффектно хлопать) кабинета собралась толпа. Весь мой поток — несчастные человек двадцать с хвостиком. Знакомые лица друзей промелькнули и сразу же затерялись. Еще тут оказалось несколько ребят постарше. Вот это уже вызывало подозрения.

Маг против мага — страшное зрелище. Вот маг против какой-то хищной твари или десятка человеческих воинов это событие гораздо более привычное и органичное. Мы иногда вызывали друг друга на дуэли или дрались между собой из-за личных проблем, такое случалось. Но испокон веков маги выступали единым фронтом на всех военных конфликтах. И людям стоило молиться, чтобы так шло и дальше. Если бы каждая армия обзавелась наемниками с Силой, то мир бы разорвался на части к демонам.

На наших практиках обычно не появлялись старшие ученики. Я надеялась, и в тоже время боялась, что профессор Волжих нашел способ внести что-то чересчур впечатляющее в нашу учебную рутину.

Стоило только мысли проскочить, как из ниоткуда посреди толпы возник профессор. Он с энтузиазмом хлопнул руками.

— Итак, детки, — начал он. — Сегодня нам предстоит разобраться с кое-чем интересным. Несколько старших учеников будут вас страховать.

По толпе поползли шепотки. Кто-то, кого я не смогла разглядеть, спросил:

— Что нам нужно будет делать?

Профессор выдавил смешок.

— Сначала доедем, потом все узнаете. Мне не нужно, чтоб особо трусливые сбежали сейчас.

Мы направляемся в место, откуда сбежать уже не получится? Интересно.

Мы ехали на лошадях в горы. Дорога заняла полдня. Мы остановились только тогда, когда солнце уже клонилось к горизонту. Старшие ученики начали спешиваться, мои ровесники поспешили повторить за ними. Профессор потер руки, как муха.

— Мы сейчас в той части гор, — начал объяснять он звонким голосом, — где расплодились некоторые неприятные местным людям звери. Ваша задача — определить эти виды и разобраться с ними.

Это было задание по боевым практикам или по бестиологии? Я пожала плечами. Профессору скучно? Мне тоже.

Ночь опустилась на лес быстро и без предупреждения. Горные рельефы задачу легче не делали. В темноте все чувства обострились. Казалось, я слышала каждый шорох. Видела каждый отблеск света — святящиеся зрачки. Наша задача — определить те виды, которые приносили неудобства местным жителям. Без сомнений, профессор хотел, чтобы мы читали между строк. Я бы удивилась, если б он не устроил подвох. «Те, кто убьет безобидного зверя — зачет не получит», — говорил он на самом деле. Я игнорировали эти светящиеся глаза.

Первый зверь бросился на меня из куста. Я услышала шорох голых веток и хруст снега — и приготовилась. Разглядеть маленькую фигурку в ночном лесу задача не из легких. Но, чтобы не заметить у маленького животного непропорционально длинный и широкий хвост, нужно постараться. Хвост был орудием для убийства у этих зверей. Как змеи, они обматывали жертву и душили ее. Этому животному не повезло. Ему не досталось даже малейшего шанса добраться до меня, еще на подлете его сбило заклинание, рассчитанное на хищников. Одно из первых, которые мы выучили.

Дальше лес затих. Кроме глаз в темноте, которые шли за мной по следам. Они не нападали и я их не трогала. Профессор не сказал, сколько наша практика продлится. Может, до первого убитого зверя. Может, пока зверей не останется. Я шла дальше и прислушивалась.

В этот раз не было шорохов. Опасность пропитала воздух. Дышать стало тяжело. Сердце забилось. Сила у магов отзывалась так только на другую силу. Если этот зверь обладает магией, разобраться с ним будет сложнее. Животное вышло из теней бесшумно. Крупное тело, по силуэту напоминающее кошку.

Оно смерило меня оценивающим взглядом. Я оглядела его в ответ. С моих пальцев слетело заклинание, которым я планировала его замедлить. Когда я лихорадочно пыталась придумать, чем его прикончить, ветки кустов справа захрустели снова.

Без грации из них вылетела девушка. Макка, моя ровесница, она вывалилась из кустов, прокатилась по земле и бросилась на моего зверя. Попадая под слетевшее с моих пальцев заклинание, которое этого зверя должно было если не убить, то усыпить. Дура. Неосторожная, не продумывающая движения дура.

Следом выбежала ее подруга. Как раз вовремя, чтобы увидеть, что заклинание, рассчитанное на зваеря, попало на Макку. То, что предназначено для животных может совершенно по-другому влиять на людей — и наоборот. Это тоже одна из первых вещей, которым нас учили.

То, что усыпило бы дикую кошку, оставило на шее Макки кровавую рану. Ее подруга бросилась вперед, загораживая мне обзор. Макка упала на землю, хватаясь за глотку. Подруга приземлилась рядом, неистово вопя.

Кровь хлестала.

Я оттолкнула вторую девушку с силой. Та с грохотом приземлилась на локти. Сама я поскользнулась на подтаявшем, окрасившемся в красный, снегу. Закрыть поврежденную оружием артерию могли, может, полноценные целители. Но закрыть рану, нанесенную слабым заклинанием, могла и ученица первого года. Мне хотелось на этонадеяться.

Кровь выплескивалась фонтаном. Разглядеть что-либо еще в темноте не получалось.

— Подсвети! — я рявкнула на девушку.

Она продолжала трястись.

— Огонь сделай!

Мои руки тоже трусились. Я пыталась нащупать рану. Нужно ее сначала закрыть, хоть на миг, а потом снимать заклинание в целом. Нас только начали учить сращивать кожу. Я бормотала слова, они сливались в цельный поток, сплетались в энергию. В целительстве ключевую роль играли звуки, они должны были быть четкими и правильными. Я ненавидела целительство.

Мои пальцы соскользнули с раны. У Макки оставались мгновения — у меня оставались мгновения.

В этот раз древние слова прозвучали правильно. Когда нас заставляли их заучивать, я считала, они нам не понадобятся.

Когда края раны закрепились, а кровь перестала хлестать, я собрала заклинание обратно. Оно изначально не предназначалось для человека, поэтому сошло легко, как пленка.

Макка захрипела, оседая на землю, а рана пропала, будто ее и не было. Только крови Макка потеряла много, но, по моим примерным подсчетам, не смертельно. Ее подруга ткнула на меня пальцем:

— Ты ее чуть не убила!

Я разрывалась между желанием придушить ее за незакрывающийся рот и тягой тоже сползти на пол. Шок настиг меня с опозданием, теперь руки тряслись бесконтрольно, колени подкашивались. Я все-таки аккуратно присела на землю, припечатав задом снег. Сил на простенькое заклинание ушло немерено — сама я его никогда не исполняла и на занятиях мы таким мелочам внимания особо не уделяли.

— Ей стоит иногда использовать свою голову, — пробормотала в ответ я. — Иначе Макка рискует без головы и остаться.

— Да что ты… — начала возмущаться подруга, но резко прервалась. — Профессор Волжих! Рия попыталась убить Макку!

Профессор, стоило отдать ему должное, сначала внимательно оглядел Макку, покрытую кровью. И не нашел у нее видимых ран. Окинул взглядом вторую девушку. Удивительно, она в моем имени не сомневалась, а я о ней никогда и не слышала.

— Рия? — голос профессора вернул меня в реальность.

— Я бросила трохрський заряд в зверя, а Макка неожиданно выскочила из кустов. Он попал в нее.

Трохрський заряд в качестве приема пришел к нам от магов из степи, именно поэтому действовал он так… брутально.

— А кто рану закрыл?

Подруга Макки стыдливо потупилась. Самой пострадавшей было еще далеко до способности отвечать.

— Я. Не то, чтобы закрыла, просто отозвала заклинание. Оно же для зверей предназначалось, его легко снять с человека.

Получить похвалу и внимание за убийство зверя я хотела всей душой. А вот говорить о своей связи с целительством не хотелось лишний раз, мало ли решат, что из меня лекарь выйдет.

— Не будь глупой, Рия, не разочаровывай меня. Закрыть рану всегда сложнее, чем ее нанести.

Слышать такое от профессора боевых искусств было непривычно. Задумываться о философском значении его слов я не собиралась. Не мне эти раны закрывать и точка.

Профессор отозвал старших студентов, чтоб они занялись Маккой. Всех остальных он отправил продолжать работу. Видимо, наша задача все-таки истребить всех зверей.

Руки продолжали неистово трястись, усложняя работу. Такими темпами ни один символ я не сложу. Даже горящие в темноте глаза куда-то пропали, испугавшись шумихи. Больше всего я жалела, что упустила второго зверя из-за чужой дурости.

***

Разбирательства произошли на следующий день, как только мы вернулись из гор. Куча профессоров собрались в зале, пытаясь выяснить, что со мной делать. Доносились варианты:

— Она девушку чуть не убила! Человека! — с чувством повторял кто-то из преподавателей.

Меня усадили в самом углу зала — рассмотреть никого не получалось, а голоса я их еще не настолько хорошо запомнила.

— И сразу же вылечила, когда другая девушка растерялась, — спокойно уточнил второй голос.

— Обратите внимание, какой урон она смогла нанести таким заклинанием человеку. Какая это сила должна быть, какое стремление? Не огранённый талант, — задумчиво отозвался третий.

— Да ее вышвырнуть отсюда нужно! — первый.

— Если ее выгнать, то вреда миру будет гораздо больше, — добавил второй голос.

Кто-то из них озвучил то, от чего у меня мурашки по коже пробежали.

— У Рии однозначно есть способности к целительству. Ни один из ее ровесников не сориентировался бы так быстро.

Дальше я не слушала. Выгнать они меня не выгонят, на том можно и перестать волноваться. Вот упоминания целительства это то, что меня правда пугало. Не знаю, кто и какие способности там разглядел, но лечить я ненавидела. Люди постоянно жаловались, творили что-то, что мешало им же помочь, да и сам процесс требовал усидчивости и внимательности.

К моменту, когда профессоры подискутировали всласть и решили, как же изощренно меня наказать, я успокоилась. Только самому сумасшедшему магу в голову бы пришла идея сделать из меня целителя. Настолько рехнувшихся даже в нашей Школе не водилось.

В наказание мне пришлось целый лунный круг после занятий помогать на кухне. Работа неприятная. Да и учеба упорно близилась к финальной практике за год, приходилось таскать с собой свитки и манускрипты, штудируя их в перерывах, и изо всех сил пытаться бумагу не заляпать. Ничто из этого меня особо тогда не волновало. Профессор Волжих сказал, что я извела той ночью больше зверей, чем остальные ученики, и одна эта похвала стала бальзамом на душу.

Глава 4. И снова практика, и снова король

Когда пришло время финальной практики за год, магистр Оран вызвал лично меня в свой кабинет. Магистр заправлял всей Высшей школой, занимался распределением специализаций и сейчас не преподавал. Никто даже не знал, какую дисциплину он когда-то вел.

Лет сорока пяти — хотя кто нас, магов знает, тут о возрасте лучше не заикаться, — с короткими волосами и бородой «перец с солью», он всегда подтянут, будто в любой момент готов вступить в бой или принять командование армиями. Сейчас же магистр Оран восседал за своим огромным столом, заваленным кучами аккуратных стопок бумаг. На меня он поднял свой воистину коршунский взгляд, стоило только перешагнуть порог.

— Рия, добрый день.

Начал с вежливостей — хорошего не жди, лучше б уж сразу выволочка. Только вот за что?

— Проходи, садись, — продолжал он, нагоняя все больший ужас. — Ты ведь осенью была на практике у нашего короля, не так ли?

— Была.

И к чему он клонит?!

— И что же ты такого учудила? — спросил магистр вкрадчивым голосом. Ой-ей. — Я спрашиваю, что ты натворила, что спустя полгода тебя просят — нет, требуют! — ко двору, решать настолько важные проблемы, что даже мне их суть король доверить не может?

— Ничего, — я с трудом выдавила хоть какой-то ответ.

Взгляд пригвоздил к месту, лучше любой брани. И непонятно, почему магистр настолько недоволен. Практика предыдущая закрыта безупречно — а о некоторых неприглядных подробностях ему знать необязательно.

— Они хотят тебя на месте немедленно, дело безотлагательное. — Спокойнее выдохнул маг. — Потом уже ты выложишь мне все подробности и этого дела, и предыдущего. И будь аккуратнее, королевский двор — рассадник змей всех мастей.

Об этом я хорошо знала. Даже слишком. Вид змей, даже как ингредиентов, до сих пор вселял ужас.

— А что сейчас? — рискнула пискнуть я.

— А сейчас мы будем тебя телепортировать, — совсем повеселев, отрезал магистр Оран.

— А может не нужно?

Телепортация — больно, неприятно и просто отвратительно. Еще и требует кучу сил и от исполняющего, и от телепортируемого. Магистр хищно усмехнулся. Похоже, его не совсем устроил пересказ прошлой практики.

А вот что от меня после прошлого грандиозного раза понадобилось королю? Думать, стоя в круге, нарисованном для телепортации, толком не получалось. Магистр сам занимался заклинанием, а из меня только тянулась энергия, но и это сложно назвать приятным процессом. А потом по накатанной: тело расщепляется на кусочки, с духом, волной, летит, куда там нужно и собирается обратно. Наинеприятнейшее действо.

А когда на месте на тебя еще и вылупливает глаза король, отдыхающей в горячей ванне, с которой даже пар еще поднимался…

— Ваше Величество, — хоть реверанс с прошлого раза отработала, — прибыла по вашему срочному делу.

Король аж поперхнулся. Даже про то, что реверансы и манеры у меня никудышные не заикнулся с перепугу. Баш, как всегда на страже, не сдержал усмешку, когда я выплеталась из королевской банной комнаты.

Ждать меня отправили в рабочий кабинет. Со мной ждал и Баш. Рассказывать что-либо напрочь отказался — хотя о сути дела знал, по глазам видела. Мы только шутливо шпыняли друг друга.

— … до сих пор при виде короля заикаются. А как же, оба, что муж, что жена попали в немилость королевы. Да еще и в последний день ее жизни, — рассказывал он, как одна пара из местной аристократии впечатлилась моим отсутствием манер и воспитания. Королевский недовольством, то есть.

Король прошествовал к своему столу с воистину величественным видом. Будто и не было только что неловкой сцены. Разговор смолк, подниматься я не стала. Ну, нет манер, нет приличия — все, кто мог, уже смирились.

— Рия, как ты знаешь, дело срочное, если тебя так выдернули со Школы. Задание важное, доверять сейчас можно только тебе, как уже проверенному человеку.

Мои брови стремительно поползли вверх, и никакой коэффициент силы в мире не мог их остановить.

— Ты должна понимать, о том, что ты услышишь, никто не должен узнать. Ни одна живая душа. И мертвая тоже. С объяснениями магистру Орану я разберусь.

Удовлетворившись кивком в ответ, наш король продрожал свою речь. С каждым его словом удерживать свою челюсть, стремящуюся к полу, становилось сложнее.

— На дочь моей покойной жены… — только начал он, и сразу же взмахнул рукой прерывая мой почти вылетевший вопрос. — Рожденную до нашего брака, унаследовавшую ее способности, начались покушения. Одно за другим, беспрерывной чередой, сразу после смерти Ивветы. Девочка больше не может оставаться при дворе — и в стране тоже. Ее нужно безопасно довезти до вашего магистра. Дальше ты свободна. Телепортироваться нельзя, все телепортации по стране сейчас отслеживаются не вашей сетью.

— Почему магичка первогодка, а не отряд профессионалов? — себя я любила и излишней критики не проявляла. Правда и только правда.

— Потому что перемещаться надо, не привлекая внимания. Отряд стражи не приставить. Других магов мы не знаем лично, кроме магистра, но с ним другая проблема. Перекупить наших людей могут — да что там могут! — точно попробуют. Ты заработала свою долю доверия.

Больше спрашивать не хотелось. Королевское доверие — большой дар, сулящий еще большие блага. Ну, или хотя бы подвижку в обществе и иерархии магов. А еще это огромный груз. Отвлечешься, потеряешь королевского дитятку — и веси себе на плахе. А то и что похуже. Эх, наглеть, так наглеть!

— У меня только два вопроса.

Король смиренно кивнул, будто из нас двоих выбора не было у него.

— Почему вас заботит жизнь внебрачного ребенка королевы Ивветы? Не хочу лезть не в свое дело, но в непонятную заваруху лезть я хочу еще меньше, — поспешила оправдаться я. Видимо, не очень убедительно, потому что Баш с силой пнул меня под столом.

— Любил я ее, — выдохнул монарх. — Влюбился в сильную магичку, с маленьким ребенком на руках, и не выдержал, женился. Дочку ее я люблю, как свою, пусть о ней никто и не знает. И если хоть волосок с ее головы упадет из-за каких-то…

— Собственно, это и есть второй мой вопрос, — к списку моих достижений можно добавить перебивание короля. Очаровательно просто. — Кому она нужна и зачем?

— Если бы мы знали! — с такой силой хлопнул он по столу, что сомнений в том, что ребенок его волнует не осталось.

На том разговор и закончился, полностью перейдя к организационным вопросам. Нам давали двух лучших коней. Дочь королевы, Кара, ездить верхом умела лучше меня, не смотря на возраст. Полное имя девчонки я не то, что запомнить, произнести не смогла бы. Никого из стражи нам с собой не давали. Тут даже спорить не стоило, на каждом королевском солдате стояло клеймо. Не физическое, а энергетическое. Обычный человек хоть углядится, его не найдет. А вот маг определит с одного взгляда. При потенциальной погоне так рисковать нельзя. Наемников в охрану тоже не выдадут — тех перекупить проще простого, даже самых принципиальных.

Предположений, кто покусился, и продолжал покушаться, на жизнь королевского потомка, никто выдвинуть не смог. Девочка не принцесса и, при всем желании короля, ею бы не стала. В ней уже начал чувствоваться дар, Каре повезло родиться сильной магессой. Обычно, даже у талантливых детей, дар просыпался еще в детстве, но проявлялся в полной мере лет с тринадцати и где-то до шестнадцати. Но в этом случае, похоже, соединилась кровь сильнейших магов.

Так вот, признать Кару как принцессу не могли просто потому, что от родителей мага и простого человека сила не передается. Только маг-маг. Иногда бывало, что магия таки проявляется через поколения смешений, но в случае с королевской линией наследования — проще нашего магистра обвести вокруг пальца, чем тут что-то накрутить. Но и расстраиваться ей нечего. Маги взрослеют, как люди. А стареют в десяток раз медленнее. Это если не говорить уже о Силе. И о возможности долго, упорно учиться, впитывая знания. Большинству людей такое только присниться могло, даже монархам.

Пока я размышляла, вокруг вовсю кипела подготовка к побегу. Ну, или к тому, во что это все решило бы обернуться.

— Это — паек, — читал с одной стороны Баш, напихивая всякое в торбу. — Это — аптечка, тут…

И пошло-поехало. А то я не разберусь в их примитивных травах и настоях. Да там всего две мази, о чем уж говорить. Интерес представляли только антидоты ко всевозможным ядам.

С другой сторону напутствовал (отдавал под руку указания) король:

- Все, кто рядом с вами окажется — потенциально под подозрением. Ни с кого глаз не спускай.

Дальше продолжалось бы и перечисление содержания походной торбы, аптечки по второму кругу, бесценные советы и напутствия лились бы рекой. Если бы не…

— Спасибо, Ваше Величество. Я знаю азы сопровождения. А то, что не знаю, вы мне все равно в голову не вобьете. Сами выбрали ученицу вместо полноценного мага. Спасибо, Баш. Я разбираюсь в этих травах в разы лучше, чем ты.

Наше Величество на плаху меня не отправил — и то хорошо. Баш надулся — и пусть. Последний успел ухватить меня за руку, когда я уже собиралась залезть на коня. Король в стороне прощался с Карой.

— Что ты думаешь, если мы куда-нибудь сходим, когда ты вернешься? — шепнул Баш. Он держался уверено, как рыба в воде.

На то, чтобы придушить вспорхнувших в животе бабочек, ушло непростительно много сил. Баш мне нравился, но пришлось саму себя отчитать — впереди еще работы непочатый край, в прямом смысле, а я о личных делах тут уже размечталась вовсю!

— Если вернусь, — я шутливо поправила Баша. — То тогда и посмотрим.

Не то, чтобы мне еще нужно было решить — думать тут было нечего, мозг кричал «о да!». Скорее, мне пришлось отложить мысли об этой ситуации подальше и переключиться на задание. А в голове уже вовсю предвкушался приятный вечер. Баш улыбнулся, хитро прищурился и довольно кивнул.

На вороном коне уже сидела Кара. С накинутым плащом и капюшоном, скрывающим лицо. Король не удержался от очередного примечания:

— И следи, чтобы лица ее никто не видел. Ни при каких обстоятельствах.

Это я от него только слышала уже три раза.

Мне дали пегую кобылку. Король обнял на прощание свою воспитанницу, Баш пожелал нам удачи, Кара вернулась в седло и мы, как по команде, взметнулись с места.

Дороги сменялись одна за другой. Тракт и тракт, что с него взять. Пути там, если гнать без остановок, дня два. Если просто очень торопиться и менять лошадей — три. А если вести себя аккуратно, пытаясь не вляпаться ни в одну потенциальную засаду, то и на все пять потянет.

— Пять?! — ужаснулась Кара.

Девочкой она оказалась приятной. И не страшно, когда думаешь, что у нее сильный дар. Делов не наворотит. Да и держалась в седле она разительно лучше меня. Кара, казалось, вообще не устала. Лошади так, слегка утомились. Зато я отбила весь зад.

С животными мы дружили. Они почти ко всем магам относились с уважением, но дружба — это другое. С ними не поговоришь, используя наши языки. Только образами, жестами, мыслями, которые они не поймут, но уловят общий посыл. Именно потому, что так общаться я умела и любила, с кобылкой мы договорились. Она лишний раз не виляла и не упрямилась. Только вот изнеженной мне это не сильно помогало. Лучше б в ритуале каком поучаствовала, и то приятней.

— Можем остановиться в третьем отсюда поселке. Между ними лес, но добираться не так уж и долго. Там вроде и поспокойней, и трактир поприличней будет, — снова подала голос Кара.

— А ты откуда знаешь?

— Это мое королевство, — отчеканила она. — Может, не по праву, но по крови. На троне мне не сидеть, но для своей земли я сделаю все, что смогу. Хотя бы выучу карту.

— Хороший из тебя мог бы вырасти правитель, — выдохнула я.

Говорить с ней сложно — вроде и ребенок, а размышляет вполне зрело. Да и чувствовалось, как Кара тоскует по матери. И в голосе, и в словах, и в энергии. Только утешать я никогда не умела, да и не была уверена, что сейчас это нужно. Особенно учитывая, что я день пользовалась внешностью покойной королевы.

Мы подхлестнули лошадей и поспешили вперед. Что вело Кару — непонятно, меня — мысли о лавке, которая ровно стоит на месте и не скачет и о миске горячей картошки с мясом.

Единственное, что показалось мне подозрительным, так это хозяин заведения. За наши две тарелки еды, да еще и с мясом, теплое молоко и комнату — и не попытался содрать лишних денег. Я аж поперхнулась, готовая вовсю торговаться, чисто из вредности. Да и иначе вызвали бы мы подозрения. Какой дурак сразу согласиться втридорога платить?

— А, может, вам вина какого принести? — заискивающе заглянул он мне в лицо на последок.

— Нет, — кротко рявкнула я.

Маги к алкоголю относились осторожно. Пили редко, только когда случай обязывал. Нет, иногда находились любители, но часто для них это плохо заканчивалось. Пьяная туша, владеющая силой — это вам не шутки, в первую очередь себе же и навредит.

Кара сняла капюшон только внутри, когда мы сели за стол. Я наколдовала простенькую иллюзию. Для нее понадобилось только пару листьев обычной липы и аброзновое масло. Последнее я всегда таскала с собой, оно помогало раны заживлять. Золотистые волосы кары превратились в чернющие, почти как мои, а кожа из слегка загорелой стала смертельно бледной. Теперь мы легко могли сойти за сестер. Только вот слабенькая иллюзия продержится от силы час. Кара, наверное, и рада — она подпрыгнула, когда впервые увидела свое временное отражение.

Ужин прошел нормально. Если закрыть глаза на поведение хозяина — эти заискивающие взгляды, низкие цены и то, как долго в итоге нам готовили еду. Пришлось чуть ли не бежать наверх в комнату, потому что иллюзия на Каре в любой момент могла сойти на нет.

Когда Кара уже и умылась, переоделась, и почти улеглась спать, я не могла успокоиться. Угрозы, казалось, выглядывали из-за каждого угла. Помимо того, что не уберечь королевского ребенка означало накинуть на себя петлю, девочка мне в целом нравилась, не хотелось бы, чтоб до нее добрались не те люди. Я размышляла и размышляла, а в нашу комнату залетал дым. Сначала его можно было спихнуть на какую-нибудь сгоревшую сковородку, но потом он начал сгущался.

Я замерла. Что безопаснее — оставить Кару в комнате и наложить защиту или спуститься вниз вместе? В этот момент я ненавидела тех, кому пришло в голову отправить на это задание меня, без какой-либо надлежащей подготовки.

С трудом, я решила оставить Кару в комнате, предварительно запечатав простеньким заклинанием окна, двери и даже щели в рассохшемся полу. Дым сгущался к лестнице, но внизу полностью рассеивался. Спускалась я, ожидая, что с первого же угла выскочит трехглавый монстр. Вместо него за столом оказалась пара мужчин. С моим появлением они заметно оживились, махнули руками. Подходила я аккуратно. И постоянно следила за тем, чтобы оставаться между незнакомцами и проходом наверх.

Мужчины протянули мне чарку молока. У самих у них стояло пиво, запах хмеля мне и тут отчетливо чувствовался. Могли они знать, что я маг?

Тот, который сидел ближе, приветливо улыбнулся.

— Рия, у нас не совсем есть время для долгих прелюдий.

Я с трудом придушила плоскую шутку, зародившуюся в голове.

Откуда они знали мое имя, сейчас и не стоило пытаться понять. Пришлось воздержаться от резких движений — убийств, например, — потому что неподалеку могли быть и маги, без них бы нас не нашли.

— Нам нужна девчонка. А ты можешь получить за нее огромные деньги, скрыться от коалиции и жить, как при королевском дворе, — заискивающе предложили мне. — А то и лучше.

Ага, и никогда больше не получить нормальной работы? Дать Силе внутри зачахнуть, потому что для нее не нашлось применения? Но вслух мне хватило ума задать другой вопрос.

— Какая девчонка? — спросила я.

— Не строй из себя дурочку.

Кто бы говорил!

— Рия, мы хотим по-хорошему, но… — начал второй мужчина, который до этого хранил молчание.

«Но» мне не понравилось. Участники наших переговоров магией не владели, поэтому я решила устроить небольшое представление. Попыталась вызвать красивые молнии, но они не удосужились даже на секунду прийти — природные элементы отличались ужасной вредностью.

Пришлось эффектно сгустить воздух. Мужчины начали кашлять. Меня тоже настигло першение в легких, но приходилось изо всех сил держаться. Пара-тройка световых вспышек разразилась по залу. Куда-то, на авось, я бросила Грогроловое заклинание. Легкая штука, которую отпускали по воздуху и она била, как невидимый кулак. Все это требовало минимум затрат в энергии и осуществлялось без сложных пассов и плетений. Любой маг понял бы, что это светопреставление говорило о моем отчаянии. Хорошо, что передо мной сидели обычные люди.

Сидели они до наглядной демонстрации. Теперь же они поспешили убраться куда-то с глаз моих.

Поднималась я наверх к Каре спиной назад, не сводя глаз с коридора и постоянно прощупывая магией проход сзади. Девочка уже спала к моменту, как передо мной раскинулась такая спокойная, тихая комната. Только мирное сопение разливалось вокруг.

Хватать Кару и бежать сначала показалось хорошим вариантом. Потом пришлось себя с огромным трудом успокоить. Я понадеялась, что неудавшиеся дипломаты впечатлились и поверили, что я сильный маг-воин. Сдаться они вряд ли решатся, но на изменение плана понадобится время. Мне же передышка пригодится, чтобы придумать, что с этими идиотами делать.

Ночью я не спала. Вспоминала все атакующие заклинания, которые только знала, и слушала, как Кара что-то бормотала во сне. На ней посверкивал защитный полог и еще десяток-другой оберегающих заклинаний.

Следующие два дня прошли на удивление хорошо. Больше никто подозрительный не появлялся, но в то, что от нас отстали, я не верила ни на секунду. Поэтому я больше не спала. И тратила свой резерв энергии на защитные заклинания, которые обволакивали Кару невидимым людям толстенным коконом.

В этот день мы собирались наконец-то добраться до цели. Оставалось несколько часов езды и последнее время я потратила нервно осматривая местность вокруг и дергаясь на каждый шорох. И жалуясь на жизнь у себя в голове.

Не так я себе представляла первые практики. Заканчивая базовую школу, где магов учили худо-бедно контролировать свои силы, а потом уже основам базовых заклинаний, я мечтала попасть в Высшую школу. Выступать на поле боя, как страшный воин. Конечно, реальность никогда не сходилась с ожиданиями — это я выучила еще очень давно. Но сначала побыть девочкой на побегушках у короля, а потом нянчиться с королевским потомком, которого все пытаются перехватить?!

К достоинству Кары, она оказалась идеальным ребенком. По пути никогда не жаловалась, молча исполняла все команды (и слава богам, потому что от этого зависела ее и моя жизнь). И казалось, она знала обо всем, что росло, жило или происходило в королевстве.

— А вот этот гриб — долгоножка слепячая, — сказала она сегодня утром, невероятным образом с коня углядев коричневую шапочку в траве. — В прошлом веке, в голод, селяне научились готовить его так, чтобы не отравиться.

Позже я успела услышать историю поселка Бурцакл, мимо которого мы проехали. И в подробностях услышать о том, как там нашли вид цветных жуков, из крыльев которых делили украшения на платья. И все эти истории меня даже не раздражали. Кара говорила спокойно, завораживающе. Иногда мне казалось, что она могла начать выдавать несвязанные слова, и ее все равно бы слушали с удовольствием. Но всё рано или поздно заканчивается, ровно как и приятная часть нашего пути.

Засада ждала нас на подъезде к цели. Оставалось доскакать крохи дороги, и вот-вот на горизонте показалось бы величественное здание, ставшая за год почти родной Высшая Школа. Поджидающие выбросились со всех сторон. Вынырнули из кустов, спрыгнули с деревьев, несколько материализовались из воздуха прямо посреди дороги. Это говорило об определенном мастерстве.

Непонятно, разбойники это обычные или поджидали именно нас с королевским потомком. Все произошло за мгновения, думать — и действовать — приходилось быстро.

— Я отвлекаю, ты — вперед по дороге, до конца, — шепнула я Каре и подтолкнула ее в спину. Вдаваться в подробные описания было чревато.

Не то девчонка таки неплохо соображала, не то мой тон сыграл свою роль, но она сорвалась в галопе и понеслась вперед. Я щелкнула пальцами, и вокруг клубками завился едкий туман, а отзвуки копыт перестали доноситься. Обычная вонючая обманка и поглощение звука — не требовали ни специальных жестов, ни ингредиентов. Дешевый трюк, но какой полезный.

Один их тех мужчин, что оказался посреди дороги, тоже прищелкнул пальцами и мои фокусы испарились. Надо же, вот незадача. Пришлось напрячься сильнее, бросить пару пассов и немного поворковать с природой. У нас с ней все же сложились неплохие отношения. Ветер поднялся за считанные секунды. Обламывал ветви, поднимал землю и песок. Главное — тянуть время. Кара должна успеть добраться в безопасное место, всё остальное — второстепенно.

Еще пару дешевых трюков. Я насылала, маг снимал. Причем, довольно быстро и безболезненно. Повозиться ему пришлось только с ветром и ураганом, и то недолго. Подозрительно, откуда такой сильный маг мог вылезти и перечить высшим приказам коалиции.

Он недобро мне усмехнулся, а там уже и задуматься не получилось. Какой-то тяжелый полог опустился сверху. Легкий физически — плетеная сетка из тонкой нити, до ужаса громоздкий энергетически. Он закрывал всю природную и собственную силу. Как дух выбили, да только это состояние затянулось, не собираясь никуда уходить. Потом следовал гулкий удар и воцарилась кромешная темнота.

***

Темнота никуда не делась, а вот ощущения вернулись. Холодный каменный пол, легкая сеть, которая давила сильнее металлической цепи и зияющая внутри пустота. Как кусок изнутри вырвали. И ужасное, пронзающие все кусочки тела, отчаянье.

Забери у мага его Силу — оставишь его без души, поговаривали люди. Как-то так оно и было. Маги, из которых вытягивали силы, переставали чувствовать. Из их мира уходили краски.

Забрать Силу не так-то просто. Изящные ритуалы, длившееся днями, куда отправляли после трибунала и только катастрофически провинившихся — первый вариант, единственный законный. Малахитова сетка, один из запрещенных способов, вытягивал энергию по капле, позволяя потом ее собрать и использовать в своих целях. Маг, пойманный в сеть, не мог пользоваться своими способностями.

Сейчас голод взял вверх. Чем меньше энергии оставалось, тем отчаяние тело требовало еды, чтобы восполнить резерв. Вскоре должно стать еще хуже, и так пока Силы не останется вообще. Говорят, это самая мучительная смерть для мага. Откуда только у них сетка? Ей не пользовались уже столетия…

Послышался приглушенный разговор, выбивший из головы мои размышления.

— И что с ней щас делать? — пробубнел грубый голос.

— Проверить, работает ли все. Потом можете ее раздеребанить, как хотите, — отрешенно пробормотал второй голос поприятнее. Мое почтение он не сыскал.

Обладатель грубого голоса подошел. Начал что-то делать — разглядеть не получалось, но доносились шорохи одежды. Нити вокруг затянулись, дыхание выбило, а силы стали убывать быстрее. Да, он точно проверил, работает ли все.

В голове отчетливо звучали чужие шаги. Ничего полезного в ней, к сожалению, не звучало. Нас никогда не учили выбираться из-под влияния таких шуток. Не то потому, что считалось их больше не осталось, не то потому, что это и вовсе невозможно.

Сначала я пыталась держаться. Как делала в детстве, когда кто-то умирал. Как делала, когда не знала, куда податься, чтоб не в лапы лесных разбойников. А потом холод камня просочился под кожу, проник в кости. Силы уплывали. Я блевала, тряслась крупной дрожью и иногда отключалась. Приходить в себя тогда было худшим наказанием. Мне было страшно.

И тогда, впервые за жизнь, разрешила себе чувствовать этот страх. Не потому что хотела. Потому что не могла с ним ничего сделать. Беспомощность — это отвратительно. Знать, что даже умереть тебе спокойно не дадут — еще хуже.

Я подтянулась руками и приподнялась. Хотела зажечь огонек, но почувствовала только пустоту — худшее ощущение за жизнь. Смерть мамы не чувствовалась так. Смерть всей семьи не чувствовалась так. Я ненавидела себя за это и ничего не могла сделать.

Время тянулось. Хотя знать я не могла — прошла минута или день? План в голову не приходил. В голову не приходило ничего, кроме желания плакать. Подтянуть к себе ноги, обнять их, свернувшись калачиком, и плакать. Нужно ли говорить, что сил даже на это у меня не осталось? В один момент в комнату зашел кто-то. Слышались шаги, человек нес в руке свечу. Мужской силуэт подошел. Поставил свечу на пол. Схватил меня за бедра, впиваясь пальцами со всей силы, как в кусок мяса, перевернул на спину.

Лет за тридцать, с одутловатым лицом, он вцепился грубыми пальцами мне в подбородок и оценивающе рассматривал. Во взгляде проскочили и похоть и отвращение, и, конечно же, чувство власти, куда без этого. Он бросил меня на камень обратно, с грустью пробурчав больше для себя:

— Еще не дошла…

Мне не нужно было слышать это, чтобы понять. Сознание постоянно уплывало, голова становилась легкой и полой — я и сама знала, что конец приближался. Пустота внутри не могла обмануть.

В затуманенной голове проскочила мысль. Почему засада ждал нас на подъезде к Школе? Безопаснее можно бы перехватить раньше. Откуда у них взялась Малахитова сетка, если секрет ее изготовления давно потеряли? Зачем им моя Сила, если целью была Кара? Была ли она целью? Кусочки паззла закрутились, никак не складываясь. Я очень сомневалась, что смогла ответить на все эти вопросы даже в нормальном состоянии.

Я встряхнула головой. Это потребовало огромных усилий, тело стало тяжелым. Со всеми загадками можно разобраться позже, сейчас главное выбраться. Я не знала, где нахожусь. Вокруг царила кромешная темнота. Когда мужчина приходил меня проверять, свет лампы попадал на каменный пол и стены. Это мог быть любой подвал или темница. Я не знала, как далеко до выхода.

Возможно, на двери висел слабый замок. Кто мог представить, что маг вырвется из Малахитовой сетки, да еще и найдет сил, чтоб сбежать? Точно не я.

План начал вырисовываться в голове размытой картинкой. Может получиться, что я умру борясь из остатков своих жалких сил. Но точно не той смертью, которую мне предписали. Если бы я верила в человеческих богов — помолилась бы. Но поскольку видела и верила я только в демонов, пришлось просто надеяться, что к ним обращаться не придется.

Я вынырнула из беспокойного сна. Мужчина снова зашел в камеру. Медленно захлопнул дверь. Конечно, ему спешить некуда. Я собрала последние крохи своей силы в заклинании на пальцах. Главное сейчас его случайно не спустить с руки, тогда я буду не лучше трупа.

Мужчина подошел ближе. Потыкал меня носком ботинка в ребра. «Не шевелись, не шевелись, не шевелись» — бормотала я в голове. Он рывком перевернул меня на спину. Разлепил зрачки. Поднеся свечу так, что я могла чувствовать жар, рассматривал их. Вся выдержка ушла на то, чтоб не дернуться, когда воск капнул на мое веко. Нужно просто удержать заклинание.

Что-то в стороне щелкнуло. Невидимые цепи спали, но легче от этого не стало. Пустота внутри зияла так, что я могла чувствовать это телом. Что-то со звоном полетело на пол. Я быстро собрала крохи Силы с пальцев обратно, в себя. Грубые руки снова ухватились за мои бедра.

Теперь выдержка понадобилась, чтоб не использовать Силу. Пришлось собраться, подскочить. В глазах потемнело, а голова закружилась. Мужчина не ожидал, что будущий труп отличится такой резвостью. Все, чем я располагала, это мгновения неожиданности. И я не собиралась их упускать.

Восстановив равновесие, я собрала кусок оставшейся энергии и сформировала на пальце маленький огонек. Отрывать от себя Силу было нестерпимо больно. Я сцепила зубы. Комнату освещала свеча и мое пламя. Когда мой палец уткнулся мужчине в глазное яблоко, прожигая, темнота залилась криком. У него хотя бы нашлись силы кричать.

Мы упали на землю вместе. Он — баюкая руками рану, я — не удержав равновесия. Сколько дней я не ела? А не пила воды?

Выход оказался совсем рядом, держали меня в пристройке. В окнах небольшого, но несоизмеримо роскошного дома неподалеку проскальзывали силуэты людей. Я припала к земле и ползла.

Залезть на лошадь, даже с седлом на ней, представлялось задачей невозможной. Пальцы соскальзывали. Не получалось схватиться даже за гриву, не то, что забросить свой вес. Мысль о том, что меня спохватятся в любой момент, не давала сдаться и лечь на землю. Лучше упасть на скаку и свернуть шею, чем умирать так.

Я не помнила, как оказалась на лошади. Потом просто вцепилась в нее так сильно, как только хватил крох сил, и галопом направила ее в сторону королевского дворца. Вряд ли до Высшей школы далеко, но только на пути к столице и резиденции короля даже в самых забытых чащах леса стояли знаки.

К моменту, когда впереди показалась цель, солнце садилось. Когда я залезала на лошадь, оно едва вставало. Я вывалилась из седла на землю, только пройдя через ворота. Вокруг мгновенно оказалась стража. Они что-то обсуждали, но звуки ускользали, размываясь, как под водой.

— Это та девчонка, ведьма, что работает на короля, — донеслись до меня слова одного.

— Тогда тащи ее к советнику, — послышался ответ. — Тому, который т…

Дальше слова уплыли, как и картинки перед глазами — кто-то из стражи поднял меня и понес. Следующими перед глазами появились очертания комнаты и Баша. Тот встрепыхнулся и с нотками паники спросил:

— Что случилось?

— Я их отвлекла, Кара убежала вперед. Она должна быть уже там, где нужно, — с заплетающимся языком, я пыталась не забывать про секретность.

Баш заметно расслабился. Помог усадить меня в свое кресло. Поймал служанку и попросил принести чего-нибудь горячего, протянул воды. Уселся напротив, вкрадчиво всматриваясь. Хотелось, конечно, чтоб он поинтересовался, как я себя чувствую. Или что со мной произошло. Или где я была и как выбралась.

— Расскажи по порядку что случилось, — требовательно выдал он вместо этого.

— С чего начинать?

— Что угодно подозрительное? — прищуривается он.

— В таверне в первый день меня пытались подкупить, чтоб я сдала им Кару. Люди были в плащах, их было немного.

— Ты согласилась?

— Нет, конечно! — у меня не нашлось сил воскликнуть, голос оказался слишком слабым. — Была бы я тут?

— Тогда ты их убила? — снова нехорошо щурился Баш.

— Нет, они ушли и больше я их не видела. Если бы снова появились, и пришлось бы — убила бы.

В комнату вошла служанка, поставила передо мной чашку с горячим ягодным напитком. Я бы не отказалась от супа — или от любой другой еды, — но в моей ситуации привередничать не приходилось. Я продолжала рассказ с того момента и Баш внимательно слушал. В конце он молча встал, позвал стражу, даже не оборачиваясь.

— Ее — в клетку пока. Поаккуратнее, — отдал приказ стражнику. — И передать королю, что у меня срочная информация.

— За что? — тихо спросила я, когда стражник поднимал меня под руки и начинал волочить восвояси. Сил кричать не нашлось. Я уверена, Баш и так услышал — просто не ответил.

В королевской темнице гулял нестерпимо холодный сквозняк. Она до боли напоминала ту, в которой меня держали до этого. Возможно, камеры всегда кажутся одинаковыми, когда ты в них сидишь. Особенно не понимая, за что.

Где-то в углу пробежало что-то похожее на крысу. Я сползла на пол. Если суждено умереть в какой-нибудь тюремной камере, так лучше уже поскорее. От голода отвратительно сводило желудок, от вытянутой энергии хотелось выть. Где-то за стеной весело гудели люди. Мне сначала показалось, что это стражники играют в карты, а потом один из голосов рявкнул что-то про свою завтрашнюю казнь. Гогот стал еще громче.

Послышались тяжелые шаги. Голоса мужчин и гогот стихли. Стражник открыл дверь и передал мне тарелку чего-то горячего. Таким, кажись, в темницах особо не балуют.

— От друга, — буркнул он нехотя.

Я протянула трясущиеся руки и взяла миску — иначе тот упорно продолжил бы стоять с протянутым супом. Снова послышались шаги, скрип затворяемой тяжелой двери и гогот возобновился с новой силой.

Похлебка пахла вкусно и приятно грела руки. Те тряслись так сильно, что часть бульона вылилась. И кто же этот друг? Неужто Баш? Его я готова была задушить своими трясущимися руками хоть сейчас. Чертов предатель. Большими усилиями пришлось заставить себя об этом не думать. Я выпила немного супа: со специями, солью и, похоже, даже мясом. Было вкусно. Пока все выпитое не ввернулось обратно. Проблевавшись, я, не разгибаясь, отползла в другой угол. Тело с такой потерей Силы вполне могло отвергать еду, ничего удивительного. Я медленно, но упорно приближалась к состоянию трупа.

Было ли глупо рассказать Башу все, как есть? Мне казалось, мы друзья. Мне он нравился. Что это ему даст? Повышение? Для меня оно бы того не стоило. Но все же люди были разные. Судорога пробежала по телу, напоминая, что все сожаления можно оставить на потом. Если это потом будет.

Я попыталась устроиться в углу камеры. Воняло блевотиной. Нашлось подгнившее, погрызенное одеяло. Отбросив отвращение, я постелила его под себя и попыталась укрыться концами. Все, что сейчас оставалось — терпение. Если я переживу время тут, то дальше будет ждать помощь. Нужно только протянуть еще немного. Я разрешила опухшим векам опуститься.

***

Со дворца — его темницы, — меня вышвырнули обратно в родное учебное заведение. Работу же выполнила, теперь свободна. Магистр был занят. Не то выяснял отношения с королем, не то их укреплял. Ясно только одно — ему было не до меня.

— Проводите ученицу до комнаты, — рявкнул он кому-то в сторону, стоило мне материализоваться посреди кабинета.

«Ученица» не стояла на ногах, так что пришлось провожатым не просто довести, а дотащить. Меня трясло, в глазах рябило, а звуки доходили, как через воду. Сил едва хватало на то, чтобы не отключиться. Никогда не чувствовала себя такой пустой. Вот только когда впереди замаячил темный, ночной коридор, и перед глазами предстала картинка с такой же темной пустой комнатой…

— Не надо! — не узнала я свой голос. — Не оставляйте меня!

Я вцепилась в одного из своих двоих провожатых, сама не понимая, откуда на это взялись силы. В комнату меня, ослабшую и озверевшую девушку, запихивали они уже вдвоем. Внутри и правда не оказалось Тары и царила темнота.

Свои всхлипы я тоже сначала не признала. Истерика накатила сама собой, темень и одиночество давили, напоминая те подвалы, где прошли мои последние дни.

— Это кого убивают? — через стену беспардонно прошел Ант и опешил.

Стоял и стоял, рассматривая меня, пока я продолжала всхлипывать и задыхаться. Махнул рукой, зажигая подставку со свечами в углу. Присел перед кроватью, на которой я сидела. Если бы не сидела, давно уже ноги подкосились бы.

— Что случилось? — раздался вкрадчивый, спокойный голос. — Ты совсем пустая, невооруженным глазом видно.

Снова всхлип. Ант зашептал какое-то заклинанье, в комнате стало светлее и теплее. Пододвинулся ближе и взял за руку. И страшно, и спокойнее.

— Ну же? Если ты расскажешь, я попробую помочь.

— Задание у короля. Засада и Малахитова сетка. Там в подвале было холодно и темно, никакой еды, а силы уходили. Это страшно… Как куски духа отрывают, а ты ничего не можешь сделать.

Ант сложил вторую руку лодочкой и поднял вверх. Собирал капли энергии из мира, фильтровал и передавал мне — догадалась я, уже когда почувствовала.

— Рассказывай дальше пока, нам так еще долго сидеть, — кивнул он.

И с чего такая благодетельность? Отфильтровать чистую энергию в обычном месте — дорогого стоит магу. А передать ее дальше вообще неблагодарное занятие. Так делали только лекари и за приличные суммы.

— Не знаю, был ли там еще кто-то. Еды и воды они не давали. Только тянули и тянули. Потом пришли какие-то забирать часть силы, и начали обсуждать, как меня по кругу пустят, когда только капелька останется. Чтоб уже не живая, но еще и не мертвая, — как-то чересчур отрешенно закончила я. Аж не по себе стало.

Ант сильнее сжал руку. Становилось теплее, хотя внутри еще зияла пустота. Зато уже не трясло.

— Кто тебя вытащил? — продолжал разговор Ант. Я не могла понять, правда он интересуется или просто пытается отвлечь.

— Никто.

— Как никто? — Ант так удивился, что на миг пережал канал, энергия перестала капать. Я поежилась и он исправился.

— А вот так. Никто не пришел. Сама не знаю, как оттуда вылезла. Помню только, что решила лучше умереть сразу, чем так. Во дворце короля — он, наверное, оказался ближе, не знаю, — сказала его приближенному, что меня пытались перекупить. Они закинули меня в камеру,пока не убедились, что я не продалась. Я верила ему, думала, мы подружились…

— С королем? — странно, сдавленно переспросил Ант.

— С Башем. Предатель чертов, чтоб ему…

Я зашипела от злости, и в этот момент Ант опустил свободную руку и перекрыл поток энергии.

— Всё, больше не смогу…

— Зачем ты вообще это сделал? Кучи сил же стоит? — я перебила его.

— Тебе нужно теперь поспать, иначе все пойдет насмарку, — он, и бровью не поведя, проигнорировал вопрос. — Хочешь, я с тобой посижу?

В ответ получил кивок. Никогда бы не попросила его сама, и даже не признала бы, как много это предложение сейчас значило. Я устроилась на своей кровати, а Ант полусидя у меня в ногах оперся на стену. То, что рядом сидел кто-то, кто вызывал доверие, успокаивало, хотя сон долго и не шел. И с каких пор я начала так доверять Анту?

Ночью я проснулась от возмущенного шепота. Кто-то из парней пытался перелезть через кровать Тары, но споткнулся и что-то громко повалил. Обычно я, ярая ценительница сна, сама таких так гоняла, что после они ходили только на цыпочках, а то и летали над полом. Но в этот раз себя проявил Ант.

Парень чертыхнулся и зажег свечу у себя в руках. Разглядел меня, а потом дернулся, заметив фигуру, сидящую в ногах. Пока он присматривался к лицу, его собственное интересно вытягивалось и вытягивалось, пока он испуганно не икнул.

— Ты сейчас быстро и тихо пролазишь, куда там тебя демоны понесли, — шепотом сказал Ант. Угроза так и сквозила речью, делая тихие слова страшнее любого крика. — Если начнешь распространять слухи — голову оторву.

Коротко и лаконично. На парня подействовало — тот истерично закивал, заверил, что вообще никого не узнал, и его тут даже и не было, какие слухи?

Утром меня разбудил второй диалог.

— У нее совсем нет сил, — снова шептал кому-то Ант. — И я даже боюсь представить, что она пережила за последние дни. Они после Малахитовой сетки кинули ее в темницу, ты можешь себе представить?! Посиди где-нибудь рядом, лучше не оставлять ее одну…

— Хорошо, хорошо, — перебил его до боли знакомый голос. Тара вернулась! — Только, раз ты так хорошо знаешь, что делать, чего ж сам с ней не останешься?

— Ты представляешь, что должно быть с Рией, что она дала мне ей помочь? Больше скажу, была рада, что я остался с ней на ночь? А теперь представь, что будет, когда она немного отойдет. Эта дуреха ни от кого помощи не примет. Тем более, от меня.

***

— Признаю, гордая дуреха.

С такими словами я завалилась в соседнюю комнату, пройдя через стену. Карл, сосед Анта, икнул от неожиданности. М-да, нужно быть поаккуратнее, так и довести парня можно. А он мне нравился, когда нам нужно было поговорить с Антом, прикрывал нас, если кто-то заходил.

Не комнаты, а проходной двор. Если кто-то видел девушку рядом с Антом — ее тут же причисляли к его очередному развлечению, такие слухи я продолжала пытаться предотвращать всеми силами. А вот если Карл общался с кем-то — тут никаких подозрений, он-то парень сдержанный.

— Не комнаты, а проходной двор, — озвучил вслух мою мысль Ант, развалившийся на своей кровати.

— На, держи, — протянула я коробку дорогого шоколада. Все деньги с последней подработки ушли. — Спасибо.

Слова благодарности выдавились с трудом. Озвучить их означало признать собственный момент слабости. Сложно, но необходимо.

— У тебя не горячка часом? — протянул Ант, внимательно присматриваясь.

— Нет, просто даже я иногда принимаю помощь, — пробормотала я.

И поспешила поскорее ретироваться обратно к себе. Успела лишь краем глаза поймать ошалевшее лицо Карла, который косился то на меня, то на своего соседа.

Глава 5. Специализации

Все люди знают, что злить магов — чревато. Но даже среди нас находятся личности отличающиеся. Вот их злить не просто чревато, там лучшее заранее присмотреть себе место под березкой на местном кладбище. Или под дубком, у кого какие предпочтения. Именно к таким персонам смело можно отнести меня.

Поэтому когда я внеслась в комнату с развевающимися на ветру волосами и посверкивающими глазами, Тара быстренько самоудалилась «на прогулочку, воздухом подышать». Руби, пес, подло ретировался за ней. Мог бы он говорить, так же и оправдался бы.

Не вся домашняя нечисть решалась селиться в обиталище учеников. Не вся решившаяся это долго выдерживала. Но если уж кто-то и оставался, то это были экземпляры с отборными нервами, те могли вынести любой творящийся вокруг ужас. А вокруг молоденьких магов всегда происходит такое, что в страшном сне не приснится. Один из таких смелых представителей нечисти, домашний хранитель, заметил меня еще на подходе к комнате и затаился в углу. Стоило на него зыркнуть — вылетел в окно.

После сидения в гордом одиночестве и вынашивания праведного гнева, пришла идея прогуляться до кухни и поискать чего поесть. Спускаться приходилось на первый этаж, покружившись по коридорам. Те ученики, которые уже навпитывались за день знаний и те, кто решил, что им сегодня и без знаний хорошо, изредка попадались на глаза, косились на меня и разбегались в стороны. А остальные торчали на распределении, знаменательный же день.

На входе на кухню в мою злую тушку чуть не врезался ученик последнего года. Известная фигура, чье имя я вспомнить никак не могла. Он остановился, покосился на молнии и искры, сверкавшие у меня между пальцев, на мои подлетающие вверх наэлектризованные волосы и, как ни в чем не бывало, спросил:

— Что случилось, птичка?

Имя Рия напоминало ему название какой-то южной птицы, из-за чего такое прозвище ко мне чуть не прицепилось. Все уже забыли, кроме зачинщика.

— Распределение! — гневно воскликнула я и швырнула молнией прямо в парня. Случайно, конечно. Тот едва успел сделать один из элементарнейших защитных жестов.

— И что оно такого сделало? — все так же спокойно спросил он.

— Распределило, — я начала говорить с расстановкой и чувствовать покалывание в пальцах. Ох, не к добру. — Меня. На целителя. Меня!

Флор — вспомнила таки! — заржал, как конь. Учеников, да и магов в целом, было не так уж и много. В высшей школе все более-менее между собой знакомы. По крайней мере, все хорошо знакомы с моей любовью к атакующей магии. И с желанием эту магию практиковать при каждом подворачивающемся случае. Ну и никто точно уж не мог подумать, что магистру может сбрендить причислить меня к целителям.

Чаще учеников распределяли на те специализации, которые им лучше всего давались. Лечить у меня и правда хорошо получилось. Не считая того, что я ненавидела это делать. Люди, ноющие и ворчащие, раздражали. Сам процесс, трудоемкий и требующий концентрации, неимоверно выводил из себя.

— Чего смеемся? — на кухню занесло еще и вымазанного в чем-то сером Анта.

— Да ты представь, вот эту бойкую птичку, — Флор ткнул в меня и я начала сомневаться, что он вообще помнил мое имя, — решили сделать целителем.

Ант сначала выпучил глаза, переваривая услышанное. А потом сдавленно хрюкнул. Ну, хотя бы пытался сдержаться, и на том спасибо. Насмотревшись на этих балбесов, и я начала успокаиваться. Порылась в зачарованном ящике, на стенках которого рос обжигающий лед. И, не скрывая ликования, вынырнула с копченым мясом и куском сыра. Оторвала свежего хлеба, который каждый день приносили нам селяне. Пытались задобрить, боясь, что маги на них что-то не то нашлют. Что именно мы могли с ними такого страшного сделать, они сами не знали. Но от откупа мы не отказывались, кто же устоит.

Парни внимательно наблюдали за процессом, а потом переглянулись и дружно засмеялись в голос.

— О-хо-хо! — злобно перекривляла я их, но с набитым ртом получилось не очень.

В комнату заглянула девчонка, закончившая первый год. С ней мы особо знакомы не были. Она встала, как вкопанная, переводя взгляд с этих хохочущих на меня и на мою добычу. Я, все еще злая и не успевшая как следуют заесть переживания, не выдержала.

Во Флора полетел красивый заряд молнии. Тот его, конечно, еще на подлете блокировал, но смеяться перестал. Анту достался огонек, который он пережал, стоило тому вылететь из моей ладони. Искусный боец, что с него взять. Девчонке хватило брошенного злого взгляда, и та уже начала ничком пятиться к выходу. Я вгрызлась в кусок мяса, чтоб не видеть лиц парней. Подозреваю, ничего хорошо я так не усмотрела бы.

— Ну ты, конечно, и баба, — буркнул Флор и ухватил какую-то бутылку. Конечно, он, считай, учебу уже закончил, что хочет, то и творит. — Как тебя только и додумались в целители взять? — спросил и ушел.

— И что ты собираешься делать? — А вот Ант, похоже, никуда не спешил.

Злобный взгляд не возымел на него никакого эффекта. Он еще и кусок моего мяса сцапнул, зараза такая. Пришлось отвечать.

— Учиться, куда я денусь, пойду по селам бородавки лечить, роды принимать и зубы рвать? Нет уж, увольте.

— А что, если… — протянул Ант и замолк. Если он хотел вызвать мой интерес, то, чего таить, цели добился. Помолчал-помолчал, и тихонько спросил: — пообещай, что никому не расскажешь?

— Что не расскажу?

— Ничего не расскажешь.

Теперь я чуть не хрюкнула. Конспиратор, чтоб его. Интриган.

— Хорошо, не расскажу.

— Я всегда мечтал быть целителем, — сказал он и замолк, наблюдая за моей реакцией. Пришлось впиться зубами в мясо, чтоб не сверкать отвисшей челюстью. — А ты, как все знают, у нас магесса боевая. Что если я буду учить тебя тому, что изучаю, как воин, а ты будешь учить меня тому, что выучишь, как целитель? — выпалил он на одном дыхании и снова уставился на меня, дожидаясь реакции.

Мясо встало поперек глотки. А потом пришло некое облегчение, как будто все карты легли на свои места.

— Ничего же нельзя поменять, да? — я спросила, сама прекрасно зная ответ. Куда распределили, там и учись, и вообще радуйся, что тебя бесплатно тут держат — примерно так гласили правила. — Только ты начнешь учить меня сейчас.

Ант заметно расслабился и ухмыльнулся.

— Сейчас — у меня начнется практика, прости, птичка.

Вслед уходящему парню полетел огонек, но снова был потушен еще на подлете. Вот пусть и меня так научит, бездельник.

Глава 6. Первые тренировки

Ант сидел на траве, скрестив ноги. Подставил лицо солнышку и радовался жизни.

— За мизинцем следи! — и, естественно, не забывал критиковать мою технику.

— У меня сейчас все косточки переломаются, кто тогда людей шить будет?! — прошипела я.

Заклинание никак не давалось.

— У тебя — точно ничего не переломается, — протянул он. И что это должно было значить? — И переставь правую ногу чутка вперед. Позиция будет устойчивей.

Я переставила. Вместе с мизинцем сдвинулся не туда и средний палец и теперь никак не хотел возвращаться в нужное положение. Сколько мы уже занимались, я не знала. Однозначно долго. Начали сразу после моей последней лекции по бестиям и методам залечивания ран от них, в середине дня. Сейчас дело уверенно шло к закату. Я выругалась и плюхнулась на траву рядом с Антом.

— Ты же знаешь, что завтра я отыграюсь?

Он в ответ лишь хохотнул.

— Даже не сомневался.

— К нам новые свитки завезли… — протянула я, переводя тему, чем ожидаемо вызвала реакцию у парня.

— С чем?! — он весь подобрался.

— Работы с исследованием всяких тварей, — я заведомо начала с того, что интересовало именно меня. Анту немного помучаться лишним не будет. — Пару новых корректировок с атаками и защитой. Кучи всего по лечению — я боюсь к профессорам приближаться даже. И кое-что по другим странам, что может быть тебе интересно.

Ант восхищался всем природным, как я это называла. Растениями, формами гор, где какое море и что в нем водится, другими странами и их жителями. И сдавала я ему информацию про новые свитки, заведомо обрекая себя ближайшие дни выслушивать про рельефы гор на севере. И единственный вид грибов, который растет под снегом — какое чудо!

На следующий день, как и договаривались, мы с Антом занимались целительством. Вообще, у нас обоих со свободным временем были огромные проблемы, но тренировки быстро стали святыми. Можно пожертвовать сном, временем на еду, развлечениями и отдыхом, но не ими.

Ант уже ждал на полянке. Весь в нетерпении, он, наверное, приходил от целительства в больший восторг, чем я от боевых техник. Хотя такое и сложно представить.

— Скажи, ты точно хочешь это изучать? — загадочным голосом спросила я.

— Ты что, издеваешься? — опешил он.

— Нет, я серьезно. Отвечай.

— Да, точно, — протянул он, подозрительно меня оглядывая.

Я не мешкала. Наложила заклинание, убирающее боль, себе на руку. Вытащила из-за пояса маленький, но предельно хорошо заточенный нож. И, пока Ант не успел сориентироваться, рубанула им вдоль своей руки. Получился длинный, широкий порез, проходящий по венам.

Ант наверняка подумал, что я сумасшедшая. Люди, и даже большинство магов, с ним бы согласились. Зато любой целитель понял бы, что происходит. После распределения специализаций, нас, будущих целителей, на втором занятии заводили по одному в маленькую комнатку. На первом занятии мы проходили основы основ. На втором, то, что действовать иногда нужно, даже не думая.

Внутри комнатки обнаружились студенты постарше. Тоже целители. Мы приветливо здоровались, садились друг напротив друга, и старшие ученики проделывали тот же фокус, что я сейчас. Это должно было дать понимание, что человеческие жизни будут в наших руках. Гуманизм во мне с профессорами хотел поспорить, но раз уж я пообещала Анту передавать знания со всех своих лекций, то собиралась покорно так и делать.

Загвоздка пряталась еще в том, что сами себя лечить маги не могли. Разве что небольшие царапины. Энергия силы взаимодействовала с энергией своего хозяина совсем по-другому. Это искусство мы изучали только на последних годах, и то, оно не всем давалось.

Я резко вернула себе чувства и, не сдержавшись, застонала от боли сквозь сжатые зубы.

Ант мгновение стоял, как вкопанный, а потом подскочил и начал делать то, чему я успела его научить. Пытался запаять мелкие частицы плоти, чтобы остановить кровь. И не упустил возможности выказать свое недовольство. Надо отдать ему должное, он не прекращал работы над раной. И в первую очередь наложил обезболивающее заклинание заново. У него оно, правда, работало с перебоями, но все равно получилось хорошо, как для первой живой практики.

— Ты совсем сбрендила?! — отвлекся он в первый раз, когда кровь перестала скатываться ручьем.

— Нет, правда, окончательно сдурела, что ли?! — второй раз, когда края кожи наконец-то поддались и медленно начали стягиваться.

Когда он взялся сплетать потоки, «зашивая» рану, я облегченно вздохнула. Ант был крайне увлечен всем этим целительским делом, но получилось бы у него собраться и закрыть рану? Я не могла сказать точно. Под конец на руке остался только страшный рубец. Ант придирчиво прокрутил запястье туда-сюда, рассматривая результат своей работы. А потом наложил повторное обезболивающее заклинание, немного другое по формулировке, снимающее менее интенсивную боль, но дальше — всё, как я учила.

Закончив, парень поднял на меня потемневший взгляд.

— Что это, нечисть тебя за ногу, было? — обманчиво спокойно спросил он.

— Ты же сказал, что всерьез хотел бы это изучать, — таким же тоном отвечала я. — А это то, что мы все проходили на втором занятии. Целитель должен реагировать быстро и правильно. И понимать, что от действий зависят жизни.

Ант медленно выдохнул. Надеюсь, поняв, что тут мою уверенность в своих действиях не пробьешь.

— Скажи хотя бы, что что-то подобное ты вычудила в последний раз.

— Такое — да. Зато как интересно дальше будет… — пробормотала я. — А знал бы ты, что мы сейчас учим.

— И делая вот эти все сложные завязи за считанные мгновения, ты мне будешь рассказывать, что мизинец в нужную сторону выгнуть не можешь?! — напустился он на меня. Видимо, решил, что о новых интересных темах лучше раньше времени не слышать.

***

Днями позже мы с Антом снова занимались. День выдался солнечный, теплый и, к моему великому счастью, пришла моя очередь учиться, а не учить. Настроение было прекрасное, до поры до времени. Ант показал очередную связку заклинаний. Он любил выбирать для меня самые сложные в исполнении. Самые эффективные, по его словам. В этот раз большой палец нужно было уложить между средним и указательным, протянуть нить энергии и перевязать ее в заклинание, перед тем как сбросить. И с этим у меня возникли проблемы — сколько бы я не пыталась повторить эту сумасшедшую связку, либо я путалась в умудренных движениях, либо нить обрывалась.

Ант сидел в тени под деревом, занимаясь свои делами. Тем не менее, когда я начала пинать всё, что попадалось под руку, сломала палец на ноге об пень и села сращивать кость, Ант заинтересовался.

— Что произошло? — спросил не то с насмешкой, не то с беспокойством. Так бы и пнула и его тоже.

— Ничего, — я процедила, не отрываясь от кости. Боль мешала работать и я злилась на саму себя.

— Это похоже на что-то.

— У меня не получалось. Я разозлилась, и… Не твое дело!

— А чего ты меня не позвала, если не получалось?

— Я переспросила три раза и так! Уйди и не мешай работать, а?! — крикнула я, неудачно дернувшись и сместив кость.

Во взгляде Анта проскочили жадные нотки.

— Может я? — спросил он и кивнул на палец.

Когда Ант сидел на траве и под моим чутким руководством пытался разобраться с костью, на поляне показалась Тара. Она обещала принести мне еды за то, что я убралась вместо нее в комнате.

Тара замерла, с интересом разглядывая развернувшуюся сцену. Она бросила мне и Анту корзину, из которой доносился безобразно соблазняющий аромат свежих булочек и запеченного мяса.

— Вы друг друга стоите, — пробормотала Тара. — Одна разнесла всё вокруг и умудрилась покалечиться, а второй тут же бросается лечить все вокруг. За что вы не меня свалились? — она задала риторический вопрос небу и развернулась уходить.

— Стой! — закричал Ант, не отрываясь от пальца. — Откуда ты знаешь, что Рия разнесла поляну?

Интерес был мне понятен. Если Тара стояла где-то за деревом всё это время, и Ант ее не заметил, это его непозволительно фатальное упущение, как для воина. Тара полу развернулась и пожала плечами.

— А ты бы видел, что с ней происходит, когда она долго не может в чем-то разобраться. Бедная наша комнатка… — подло пробормотала она и ушла.

Я знала, что жить со мной сложно. Но еще я была уверена, что Тара меня любит и не злится. По крайней мере, пока я заглаживаю вину, помогая ей ловить всяких ужасно опасных, но крайне нужных диких зверенышей.

Ант поднял взгляд. И, похоже, закончил с ногой. Я наконец-то выдохнула спокойно, до этого изо всех сил сдерживаясь, чтоб не вопить от боли.

— Ну, давай, говори уже, — сказала я.

— Уверен, ты и без меня знаешь, что на поле бое несдержанность может тебя убить. Что еще тебе сказать?

— Не знаю. По тебе видно, что что-то сказать хочешь. Что характер у меня ужасный, например, — я провоцировала Анта, сама не понимая, зачем.

— Чем больше я узнаю, тем больше восхищаюсь твоим характером, — с озорными нотками сказал он. Я не могла понять, серьезно он говорит или издевается.

Ант подал руку, поднял меня на ноги и принялся заново объяснять заклинание.

Глава 7. Противостояние

Один из преподавателей отличался особой жестокостью по отношению к своим ученикам. Профессор Боголан, преподающий один из разделов целительства. Он учил нас не оказывать первую помощь — этим занимался другой, более добрый преподаватель, — а тому, что делать после. И, ко всему прочему, профессор крайне невзлюбил именно меня. Как он говорил, у меня не хватало сочувствия к людям.

Занятие начиналось спокойно. Тема, поддержание крови и энергии после закрытия раны, была весьма нудной, но многообещающей. Что толку от с таким трудом зашитой раны, если после этого кровь окажется отравленной, а энергия будет течь, как с водопада?

Только вот профессор сегодня, похоже, встал не с той ноги. С первых минут занятия он начал на меня наскакивать.

— Кто нам скажет, как удостовериться, что в крови не осталось ничего лишнего, после того, как вы закрыли повреждение? — вопросил он и взглядом хищника обвел зал. — Вот Рия нам и скажет. Что, не знаешь? — продолжал он, не давая мне и слова вставить. — Раствор махаонки зеленой, даже его капля, добавленная в кровь перед работой, поможет…

Так его речь и продолжалась, со всеми техническими подробностями. До определенного момента.

— Только вот махаонка — растение крайне редкое. Как определиться, на кого стоит тратить раствор, а на кого — нет? Рия, что ты в окно глядишь?! Вот читала бы что-то полезное на досуге, может и был бы у тебя шанс стать нормальным лекарем, а так… Даже повитухой по селам пустить страшно.

Вот такую наглость сил стерпеть не хватило. Дорогой профессор, я тоже встала сегодня не с той ноги. И я тоже не очень люблю людей, только этот прискорбный факт признаю.

— Раствор махаонки, безусловно, крайне действенное свойство, — как можно более важно проговорила, вызывая заинтересованные взгляды. Учеба второго года началась едва ли месяц назад, а наши с профессором перепалки уже успели прославиться. — Да только недавно заговорили о новом способе. Если перенаправлять энергию немного под другим углом и менять связки, то достаточно присыпать рану порошком аглеахомы, — последняя росла чуть ли не на каждом углу. — Вы не читали? У нас в библиотеке есть несколько крайне интересных работ…

Профессор Боголан, к своему сожалению, не учел и то, что делать мне на прошлой неделе было нечего. И какое-то поразительное чудо, не иначе, загнало меня на целый день в царство книг. Из прочитанных томов несколько случайным образом относились к целительству. Что-то в голову стукнуло. Обычно я ограничивалась обязательным списком книг по специальности и набрасывалась на все остальные.

Вылетела я из зала на крыльях собственного возмездия. Профессор успел мне мозги ложечкой выесть за последние дни. Теперь он, наверное, возьмется за это занятие с еще большим энтузиазмом. Что раздражало его больше всего — ко мне не придерешься. Я ленивая, мне не жалко людей и я не собираюсь с ними сюсюкаться — всё правда. А еще я ответственно учу всё, чтобы никого ненароком не искалечить, и никакими вопросами меня засыпать не получится.

***

В дверь постучали. Учитывая, что обычно к нам вламывались, пролезая через стену, я напряглась.

Тара уехала на поиски какого-то редчайшего зверя еще пол лунного круга назад. Я успела ужасно по ней соскучиться, но не надеялась застать на пороге подругу — она точно никогда не стучала, скорее вламывалась, падала на свою кровать и начинала запоем рассказывать, что интересного успело произойти. Я почти предположила, что это ее очередной ухажер решил заглянуть, но вспомнила, что она с трудом, но избавилась от него перед своим отъездом.

Снова постучали.

Я оторвалась от размышлений, громко, недовольно вздохнула и поднялась. Открою и убью. Кому такому навязчивому я могла понадобиться?

На пороге стоял Ант. Я уже думала разразиться недовольной тирадой о том, что все бессовестно отрывают меня от учебы, как присмотрелась. Ант опирался на дверной косяк, перенеся весь вес. Ноги его стояли под таким углом, что толку от них было мало. На лице запеклась кровь, да и общий вид был помятый. Он посмотрел на меня мутными глазами.

— Не знал, куда еще прийти… — пробормотал.

Он пьяный? Ант начал медленно сползать вниз.

Его нельзя назвать щуплым, но я никогда не могла и предположить, что подтянутый Ант мог оказаться настолько тяжелым. Пока я тащила его до кровати Тары и пыталась усадить, Ант трясся. В этот момент и мне стало не по себе. Никто никогда не видел, чтобы он дернулся от удивления, не то что бился крупной дрожью. Тогда я уловила запах мандагории — растения, с наркотическим эффектом. Ант не пьяный. Похоже, он ранен — мандагорию давали воинам, когда не было возможности сразу закрыть раны.

— Что с тобой случилось? — я спросила с большей паникой, чем хотелось бы. — Тебе нужно к нормальному целителю! Где твои раны?

Ант не ответил, он смотрел в пространство мутными глазами и продолжал трястись. Одну, неприятную, но не смертельную рану я нашла у него на плече по следу крови. Не успела протянуть ладонь, чтобы попытаться хоть что-то сделать, как Ант перехватил мою руку.

— Я ошибся, — сказал он таким голосом, что у меня пробежали мурашки.

Ант редко ошибался, это правда. Но он точно не был из тех людей, которые путают аллистиновое плетение с тоуроковым и называют это концом света.

Я замерла. Ант все еще держал мое запястье — не больно, но крепко, и смотрел своими карими, затуманенными глазами.

— В чем ты ошибся?

— Выбрал не то место. Они умерли, потому что я ошибся.

Анта начало трясти еще сильнее, хотя я и не думала, что такое возможно. Оглядев его, я даже выпустила немного своей силы и попыталась прощупать ей ранения. Не найдя ничего смертельного, заставила его лечь.

Нам часто попадались задания, где от нас зависели жизни. У меня, как у целителя, так чуть ли не каждую практику. И, тем не менее, каждый раз оно бьет, как первый. Со временем, конечно, привыкаешь. Мои пациенты могли умереть. Даже не проникаясь к ним особой любовью, я знала, что задавалась бы вопросом — что я сделала не так? Где я могла исполнить свою работу лучше, чтобы этот человек выжил? Ант, как воин, сталкивался с другими проблемами. Я не могла представить, что могло произойти, чтобы он оказался в таком состоянии. И, как целителя, и как подругу, именно это сейчас меня не волновало.

— Завтра, — тихо сказала я, — ты расскажешь мне всё, что произошло. И никуда я тебя до этого не пущу.

А потом начала перебирать ему волосы, зная, что на утро Ант об этом не вспомнит, и вплетать заклинание, погружающее в сон.

На рассвете Ант пришел в себя. И первым, что он увидел, было заспанное, страшное лицо, которое над ним нависало. Быстро просмотрев обстановку вокруг, он повернулся обратно ко мне. И выжидал.

— Наконец-то! — воскликнула я. Хотелось спать и знать при этом, что Ант не отправиться к предкам. — Показывай раны.

— У меня их нет, — прохрипел он. Его голос сел и стал почти неузнаваемым.

— У тебя они есть, — преувеличенно бодро ответила я. — И ты мне их сейчас покажешь. А потом расскажешь, что произошло. И почему ты вчера завалился сюда в таком состоянии, что я чуть не… Не важно.

Я успела добраться до глубокого пореза на его плече, когда Ант неохотно заговорил.

— Там был горный перевал. В Болгурии, у них есть туннели. Десять магов, в основном болгурианцев, под нашим командованием. Эрот, наш командир, был без сознания, на него напал горный виверн. Нужно было выбрать между переходами в которых могли оказаться контрабандисты — а у них есть свои маги тоже, — или другими ходами, там могли произойти обвалы в любой момент.

Ант замолчал, потер виски. Я разобралась с плечом. Там и правда не оказалось ничего серьезного, только много крови и глубокий порез.

— Я ошибся, — снова повторил он. — Я свернул не туда, и должен был при первых же подозрениях перейти в другой туннель. Найти третий ход, демоны, я не знаю!

Ант дернулся, и я заметила еще одно кровавое пятно, теперь на ребрах. И снова ничего смертельного, только в этот раз гораздо неприятнее. Пыталась придумать, как бы вылечить ее так, чтобы не сделать еще больнее.

— Ант, — серьезно сказала, начиная плетение на краях раны. — Ты один из лучших воинов и лучших тактиков на нашем потоке. Ты сделал всё, что ты мог сделать.

Я зацепила нерв, Ант вздрогнул. Это не помешало мне ни лечить, ни говорить.

— И это нормально, что ты злишься. И это хорошо, что тебя это волнует, — сказала я, закончив со второй раной, и взяла его лицо в руки. — Но я не дам тебе себя съесть изнутри за это, понятно? Ты сделал всё, что мог — и в следующий раз сделаешь все, что сможешь, тоже. Но есть вещи, которые ты не можешь контролировать.

***

Я шла на очередной урок профессора Боголана сонная, нервная, но в крайне боевом настроении. При всей не любви к целительству, профессора я не любила гораздо больше.

Да и никого убить случайно мне уж очень сильно не хотелось, поэтому все обязательные манускрипты я плохо, но заучивала. Вечером, когда Ант ворвался в комнату, я как раз читала дополнительный том книги, которую посоветовал библиотекарь. Он, на самом деле, посоветовал с десяток толстенных фолиантов, и я их всех честно дотащила до своего стола. Конечно, за день успела прочесть только один, и тот с трудом, но готова была отбиваться на занятии всеми силами, генерируя все когда-либо полученные знания. Что произойдет, когда я эти книги уложу в голову, и представить страшно.

Профессора, казалось, мой вчерашний выигрыш задел, он тоже был сегодня в боевой готовности. Аж подвелся, когда я заползла в аудиторию. Недостаток сна однозначно сказывался, но сдаваться без боя я не собиралась. Профессор Боголан мечтал вышвырнуть меня из Высшей школы. Или, по крайней мере, из круга целителей. Ну не нравилась я ему и всё тут. Что за пакость ожидала на лекции я даже задумываться боялась.

Когда он начал вступление и прозвучали страшные слова, я готова была сдаться.

— Сегодня мы практикуем сразу несколько крайне важных навыков, — сказал он и начал загибать пальцы. — Лечение хронических заболеваний, — первый.

Половина учеников тихонечко завыла. Даже учитывая, что наш поток с трудом превышал десяток человек.

— Лечение людей, которые не могут рассказать, в чем проблема, — второй палец.

Теперь завыли все и отнюдь не тихонько. Последняя фраза могла означать что угодно, от немых до почти трупов.

И профессор ввел в зал людей. Как я и сказала, нашлись среди них и немые, с огромными опухолями, и тела, сами больше напоминающие трупы. Профессор решал, к какому ученику направят какого больного. И когда он решил, что мне достанется маленькая девочка с огромным сине-красным наростом прямо на грудине, над сердцем, я приготовилась развернуться, бросить учебу к демонам и уйти.

Обычную школу, где магов учили контролировать свои силы, ничего случайно не взрывать и никого не проклинать, я уже прошла. Может, даже с такой базой могла бы найти легкую работенку. Не приходилось бы еще четыре года учиться латать людей и мириться со всеми остальными прелестями лекарской работы.

Взгляд профессора прожигал сегодня всех учеников. Но мне он уделил больше всех внимания. Наши глаза встретились и он усмехнулся. Думал он, что я сдамся потому, что не захочу возиться с орущим ребенком? Или просто провалю задание?

Это превосходство, посверкивающее в глазах профессора, стало последней каплей. Упорство, к моему сожалению, взяло верх. Сжав кулаки, оставляя ногтями на коже кровящие полумесяцы, я рассматривала девочку со всех сторон, пока не решаясь подходить. Уже сейчас вырисовывалось понимание, что я ей, скорее всего, помочь не смогу. Да и даже профессор со специализацией в целительстве не сможет.

Ученики вокруг кружили над своими пациентами, как коршуны. Хотелось бы назвать этих больных безмолвными, но добрая половина из них мычала, кричала и скулила. Девочка, порученная мне, раззявила рот. Тишина замерла, растеклась. А потом уже пронзительный крик заставил окружающих вздрогнуть. Даже родители, бедные селяне в потёртой одежде, которые мялись позади ребенка, скривились.

— Пожалуйста, это наша последняя надежда, — промямлил кто-то из них, с трудом перекрикивая рев.

Я махнула рукой, прерывая. В голове вырисовывался очень странный, пока еще нечеткий план, больше похожий на концентрированное сумасшествие.

Целительство уверенно шло в будущее, каждый год мы находили десятки эффективных методов лечения. Что мешало мне сейчас поэкспериментировать с парочкой?

Иногда в серьезные раны, если хватало времени, запускали импульс Силы и пытались найти лучший способ эту рану закрыть. Импульс почти не поддавался контролю, постоянно пытался куда-то выскочить, но все же иногда помогал спасти жизни.

Поэтому под пристальным взглядом профессора, я начала плести. Только два пальца — указательный и средний, — которые даже не приходилось закручивать в сложных пассах. А энергия сама вливалась, без лишней помощи с моей стороны. Трудности начались бы позже. Пока профессор внимательно следил за каждым моим движением, но не мог понять, что происходит — такое простое плетение служило основой многим приемам. Но вот когда одной рукой я зажала плечо ребенка, а вторую наложила на опухоль, профессор Боголан наконец-то сообразил. Он ринулся вперед, но было уже поздно. Импульс попал внутрь и пока что проникал, куда я его направляла.

— Я тебя отсюда вышвырну! — с досады крикнул он.

Дальше угроз не последовало. Профессор знал, что сейчас отвлекать меня нельзя.

Любой маг в здравом уме не применил бы заклинание для раны на внутренней, долгоиграющей проблеме. Но я не была в здравом уме, да и запаса нервов после месяца заучивания всех целительских формул тоже не осталось. Импульс помогал мне получить информацию о том, что происходило внутри опухоли: где и как текла кровь, где ткань стала плотнее, где и как это все связывалось с телом.

Хотелось, конечно, сделать всё самой и утереть нос профессору Боголану. Больше всего на свете я мечтала увидеть его удивленное лицо. Но пришлось заставить себя проявить кроху ответственности.

— В опухоли кровь идет медленнее, но она корнями почти доходит до сердца, — сказала я покрасневшему от гнева профессору. — Что если мы используем рубрение Гроррла?

Рубрение использовалось на ранах, когда срочно приходилось вырезать куски плоти. Яд попал, старая рана загнила — да что угодно. По способу Гроррла исполнить его проще всего, именно поэтому его мы уже и выучили. Профессор потер подбородок.

— А что если рубрение Колотрака, третья схема? — пробормотал он, обращаясь скорее к себе, а не ко мне.

До конца лекции я просидела в уголочке зала, наблюдая за тем, как другие ученики возились с больными. У большей части магов на лице отражались все стадии отчаяния. Некоторым счастливчикам попались спокойные пациенты, чьи проблемы оказались несерьезными. Другие же рвали на себе волосы.

Моего же пациента куда-то уволок профессор. Он вернулся только под конец занятия, вычитал каждому его ошибки. Меня, совсем сбитую с толку, он поймал за локоть на выходе из зала.

— Молодец, — только и бросил он удивленно, и я не услышала и капли яда в его словах.

***

Придя в свою комнату, я не обнаружила там ни Тары, ни Анта. Если первая просто еще не вернулась, до вот то, куда делся второй, меня волновало.

Нашелся он у себя в комнате, с головой под одеялом. Похоже, так прятаться вошло ему в привычку. Я потрусила его за предположительно плечо. Изнутри раздалось нечленораздельное мычание. Пришлось плюнуть на правила приличия и это одеяло стянуть.

Ант не спал. Он посмотрел на меня пустым взглядом и вернулся к созерцанию стены перед собой. Представить, что он чувствовал, я не могла. Утешать я тоже не умела (а если быть честной, в тонкостях человеческих эмоций не разбиралась от слова совсем). Но одно я знала точно — Анта я так не оставлю. Поэтому пришлось действовать наобум.

— Вставай, — я потянула его за руку.

Если бы Ант сам того не захотел, его б никто и с места не сдвинул. Поэтому я уперлась ногами в пол и попыталась этого упертого барана оторвать от кровати. Он долго держался, но потом все-таки смирился со своей участью и с наличием еще более упертой подруги, и поддался. Я чуть не упала, не ожидая. Анту пришлось меня ловить.

Именно в этот момент в комнату зашел Карл. Как сосед Анта, он привык и не к таким сценам, поэтому просто пожал плечами и выдал:

— Рия, сделай с ним что-то! Смотреть больно.

Потом отвел меня в сторону и тише добавил:

— Он пошел к магистру и просил, чтобы его судили. Магистр, конечно, отказался, но Ант так и сидит с того момента.

Ну, я и сделала что-то. Вытащила Анта на прогулку. Мы шли вдоль границы территории Школы и леса. Вокруг весело щебетали птички, потихоньку начинали золотиться листья, летали последние, самые яркие бабочки. Ант был угрюмее осенних туч.

— Знаешь, — после бесконечно долгой, тяжелой тишины выдала я, — ты ведь два раза спас мою жизнь и даже не заметил.

Подействовало наполовину — Ант посмотрел на меня вполне осознанно и выдавил хоть какие-то слова.

— Когда это?

— Ты пришел тогда, после Малахитовой сетки.

— Ты бы не умерла, — все еще мертвым голосом фыркнул он, но не отвернулся.

— Ты не знаешь, это было… плохо. Очень плохо.

— А второй когда?

— А не знаю, когда-нибудь, когда что-то, чему ты меня научил, спасет мне жизнь, — я пожала плечами, внутренне готовясь к худшей реакции.

Возможно, мне показалось. Скорее всего, мне показалось, но Ант на секунду улыбнулся.

— Почему тогда только два? — спросил он.

— Если бы я просто сказала «много», ты бы не заинтересовался.

Больше мы не говорили, но Ант упорно ходил за мной, пока я часами водила его кругами. Я завела его в комнату, вручила Карлу и пошла заучивать следующий манускрипт, с четкой уверенностью, что буду приходить и пытаться расшевелить Анта до тех пор, пока ему не станет лучше.

Глава 8. Новые знакомства

После того, как основная учеба, тренировки с Антом и дополнительная учеба, без которой можно из Высшей Школы и вылететь, высосали из меня все соки, люди начали меня пугаться. Даже воины на пятом году обучения. Я бы тоже отскочила от бледного, шатающегося человека с темными синяками под глазами и царапинами от тренировок. Организм рано или поздно привык бы, у него не было выбора, но до тех пор приходилось страдать.

С утра пораньше я случайно врезалась в Дуба, бугая-воина. Тот крайне не обрадовался и пообещал в следующий раз… даже не помню, что сделать. На угрозы у него фантазии не хватало. Но, тем не менее, я решила заскочить до занятия в туалет и побрызгать на лицо ледяной водой. Нужно хотя бы попытаться прийти в себя и не ударить лицом на лекции, ради приличия.

Внутри, скорченную под умывальником, я обнаружила Циввару. На год старше, она училась с воинами, но, если мне не изменяет память, занималась чем-то еще. Циввару считали еще более сумасшедшей, чем меня. Чем она такое заслужила — мне неизвестно, мы почти не пересекались за последний год.

— Эй, что случилось? — после очень долгих раздумий, я все-таки поинтересовалась. Отойдя на несколько шагов и приготовившись защищаться. — Всё в порядке?

Ответа не последовало.

Я наклонилась, и обнаружила, что лицо у Циввары красное, опухшее и заплаканное. Короткие светлые волосы прилипли к дорожкам слез. Всё еще опасаясь, я села рядом на холодный пол.

— Ты хочешь поговорить о том, что случилось или отвлечься?

— Чтобы ты ушла, — попыталась зло ответить Циввара. Получилось с хрипотцой и нотками отчаянья.

— Не вариант, — отрезала я, совсем осмелев. — Значит, отвлечься. Слушай, чем ты там занимаешься? Хоть убей, не могу вспомнить специализацию.

Я приготовилась к тому, что она меня или правда убьет, или просто проигнорирует. Каково же было мое удивление, когда Циввара отодрала прилипшие пряди волос, прищурилась и заговорила.

— Элементалисты. Это новая специальность, нас раньше не набирали. Она смежная с воинами. Мы учим всё, из чего состоит мир. Вы, целители, кстати, без нас еще долго подбирали бы к половине заклинаний физический элемент. Хотя мне больше нравится создавать, например, бомбы.

Половину из услышанного я не поняла. Но Циввара перестала плакать и одно только это радовало. Видеть такую грозную личность и в таком состоянии — странно. Развивая успех, я выдвинула ей предложение, но столько надеясь на помощь, сколько пытаясь страдалицу расшевелить.

— Раз ты всем этим занимаешься, может, ты поможешь мне? Профессор Боголан радостно похвалил меня, когда я последний раз его уела, а теперь мстит. Где взять какой-то там компонент, который нужен для рубцующихся шрамов, который он еще и не назвал — демон знает!

— Кажется, я знаю, о чем ты, — пробормотала Циввара, отрываясь от пола.

Что я всегда любила в магах, которые добрались до Высшей школы — одержимость своим делом. Нам палец в рот не клади, а дай с чем-то сложным разобраться.

До города мы доехали, полные энтузиазма, полностью забыв о пропущенных занятиях. Спустя несколько часов, ввалились в затхлый местный табак уже не настолько воодушевленные.

Порошок из кристаллов с непроизносимым названием, который с демоновыми рубцами мог помочь, Циввара нашла. Он и правда редкий. Поэтому, оглядев нас, продавец отказался его продавать. Сказал, подождет пока. То есть, выждет, пока мы совсем отчаемся и заломит тройную цену. Столько денег у меня не было, ровно как и сил выдержать гнев разочарованного профессора. Отчаянье разлилось внутри, но пока там и осталось, не найдя куда выплеснуться. Мне хотелось собственноручно удушить не то купца, не то Боголана за то, что дал мне невыполнимое задание. Еще и, небось, это порошок, необходимый той девочке, которую мы лечили.

За столом в уголке, куда свет, казалось, почти не попадал, сидел молодой парень. Только на видных местах я насчитала у него шесть ножей. Весь зал оказался плотно набитым, вплоть до того, что люди сидели на столах, и только этот сидел в гордом одиночестве. Переглянувшись с Цивварой, мы резво направились к парню, целясь на свободные два стула. Двум разъяренным магессам в человеческом паршивом кабачке бояться нечего.

Парень широко улыбнулся, завидев нас. Этим самым он обнажил отсутствие зуба. Не переднего, к его счастью. Помимо улыбки сверкнул он золотой серьгой и тяжелыми перстнями. Опускаясь напротив, я уже знала, что передо мной сидел пират.

— Что такие прекрасные девушки делают в таком ужасном месте? — спросил он, всё еще ухмыляясь.

— А что такой шикарный парень тут делает? — ответила я. Почти не соврав. Не смотря на сети шрамов, выбитый зуб и синяк на щеке, выглядел он почти красиво.

Циввара же не церемонилась. Она приоткрыла ладонь, показав зажатый в ней огонек. Глаза у пирата широко распахнулись, а сам он откинулся спиной подальше.

— Может, этот шикарный парень подскажет прекрасным девушкам, как достать дорогойпорошок у купца, который не хочет его продавать? Нет? — спросила она, напоминая мне шипящую кошку.

Пират молчал. Мне казалось, что он восхищенно рассматривал Циввару. Возможно, привиделось. Главное, она больше не плакала из-за неизвестной мне причины, а поддалась рабочему энтузиазму.

Пауза затянулась надолго.

— Нам нужно чудо, — провыла Циввара, спрятав лицо в ладонях. Порошок требовали от меня, но ее это волновало почему-то ничуть не меньше. Даже больше, похоже.

— Нет, — потирая короткую бородку, пробормотал парень, — нам нужно сжульничать.

Не успев опомниться, мы оказались у входа в лавку. Темнота скрывала всё.

Пират, назвавшийся Рубом, ковырялся отмычкой в замке. Совесть спала, даже не думая проснуться. Кражи в моем моральном компасе находились в запрещенной зоне, но страх перед профессором и злость на купца взяли вверх.

Дверь вскоре отворилась. Внутрь пошла Циввара. По ее словам, элементалисты с ингридиентами чувствовали особую связь. Я махнула рукой на нее, решив как-то позже узнать об этом больше. В голове крутилась одна мысль: почему пират решил нам помочь? Если в то, что Циввара просто загорелась идеей поиска непонятной редкой штуки, я еще могла поверить (сама такая), то в чистоту намерений Руба ну никак.

Изнутри послышался грохот.

Мы с пиратом замерли, прислушиваясь. Он готовился рвануть куда подальше, я — бежать и помогать Цивваре. Гнева купца или городской стражи я не боялась, а вот того, что магистр, узнав о происшествии, мог нас из Школы вышвырнуть, очень даже.

Тишина, пришедшая следом, затянулась. Я наклонилась вперед, опираясь на дверной косяк и пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной темноте.

Когда шорох послышался сзади, мы с пиратом оба чуть не наложили штаны. А Циввара, каким-то образом незаметно туда пробравшаяся, выглядела вполне довольная собой, протягивая мне маленькую баночку. У меня даже не получилось на нее толком позлиться.

Ответ на мой вопрос пришел почти сразу. Только мы завернули в соседнюю подворотню, на встречу вывернули два мужских силуэта. Судя по вальяжной походке и торчащим из-за пояса кинжалам — пираты. По крайней мере, чутье говорило мне, что с нашим новым знакомым они точно связаны. Вот он, портовой город во всей красе.

Подозрения подтвердились, как только один из них воскликнул, ткнув второго в бок:

— А вот он!

Они побежали вперед, на нас.

Мы с Цивварой, не сговариваясь, воспользовались магией для маленького представления. Она снова зажгла огонек, в раз так десять больше предыдущего, а я распустила вокруг зеленый туман. Абсолютно безопасный, лечащий кашель. Но очень-очень страшный и вонючий. Руб попятился назад, к стеночке. Незнакомцы добежали, подышали на нас перегаром, переглянулись и припустили обратно.

— С ведьмами сговорился! — донесся до нас возмущенный отклик.

— Ну, эти твои друзья тебе пока угрожать не будут, — пробормотала я, обращаясь к пирату.

— И вы не злитесь? Ну, что я не предупредил там? — спросил он, не сводя испуганного взгляда с наших рук. Циввара так и не выпустила пламя.

— Меня бы больше напрягло, если бы пират ввязался в это дело без выгоды для себя.

А потом мы пошли обмывать дело в все тот же скверный кабак. Руб — ромом. А нам пришлось туго, потому что ничего безопасного для здоровья и не отдающего спиртом найти не удалось. Выторговав себе подобие компота, на котором хозяин готовил наливку, мы с Цивварой лишний раз его перекипятили магией, перед тем, как рискнули такое выпить.

«Друзья на дороге не валяются» говорила я. Так-то оно и было. Они валяются на полу в туалетах и в грязных паршивых кабаках. Нужно просто быть готовым их искать.

Глава 9. Страшная аристократия

Следующая осеняя практика оказалась особенной. Учеников собрали в зале. Обычно нам выдавали назначения в менее официальной обстановке. Не то, чтобы мне было до этого дело. Целителей чаще всего отправляли в госпитали, разбросанные по всей стране. Ничего интересного это не предвещало.

Магистр Оран собственной персоной вышел на сцену. Всегда аккуратно уложенная борода, черный плащ — крайне устрашающие нотки разлетались с каждым шагом. Магистр кивнул в качестве приветствия и сразу перешел к делу. В зале царила мертвая тишина, все щенячьими глазами смотрели на него.

— В этот раз ваша практика будет необычной, — начал он. — У вас есть возможность выбрать свое задание.

Ученики не рискнули издать ни звука, но то, как мы переглядывались, говорило само за себя.

— Маг в патрули на южные границы. Воин, от третьего года, — без лишних подробностей зачитал магистр первый пункт списка.

Потянулся десяток рук. Я бы и не против быть среди них, но, к сожалению, меня ждали госпитали, чтоб их десять раз. Магистр выбрал кого-то из парней с четвертого года. Я его не знала, но тот явно светился от счастья. Еще бы.

— Ловить огненную сароплестку в южных лесах, — описание второго пункта оказалось еще более сухим.

Вверх взлетела подозрительно знакомая рука. Оливковый цвет кожи, ученица, которая стремиться бегать за каким-то огненным, опасным зверем — я совсем не удивилась обнаружить Тару.

— Отправишься с Риком, — бросил ей магистр и вернулся к списку.

Тара тоже светилась от счастья. Риком, должно быть, был первый воин. Хотя бы Тара не отправиться на Юг одна, граница там неспокойная.

Дальше магистр зачитал еще десяток направлений. Госпитали мелькали там несколько раз, но я упорно их игнорировала. Выбора, конечно, все равно не было, но обрекать саму себя на нудную практику у меня рука не поднималась.

— Маг, от второго года, — произнес магистр и я навострила уши. Впервые прозвучало задание, не привязанное к специализации. — Баронесса Аргонская потребовала мага к себе в имение по срочному делу, но отказалась уточнять подробности.

Зал впервые замер. Ни одна рука не вскинулась. Ученики испуганно переглядывались. Про баронессу я не слышала, но работа с аристократами ничего приятного никогда не предвещала. Тишина продолжала густеть в воздухе. Магистр выжидающе оглядывал поредевшую толпу.

Я протянула вверх руку. В зале поползли шепотки. Похоже, удивление перевесило страх перед магистром. Интересно.

Когда распределение закончилось, меня нашел Карл. С соседом Анта мы неплохо сдружились. Я часто сидела у них, пока ждала Анта для наших тренировок. Да и просто поболтать и стащить что-нибудь вкусненькое я тоже заходила. Карл оглядел меня широко распахнутыми глазами.

— Я давно знал, что ты сумасшедшая, — пробормотал он. — Но никогда не думал, что настолько. Ты хоть знаешь, на что подписалась?

Я пожала плечами. На что-то веселее госпиталей и ворчащих больных с простудой и банальными переломами.

— Говорят, она ест людей, — чуть ли не шепотом пробормотал Карл. На труса он никогда не походил, но сейчас чуть ли не дрожал. — Рия, нам сказки с баронессой на ночь рассказывали. Она никогда не стареет. Да это живая легенда!

— Вот и славно, — отозвалась я, уже просчитывая, что стоит взять с собой. — Это однозначно будет интересно. Чего ты вообще волнуешься?

Карл пробормотал что-то про Анта, что я не расслышала, и смылся, не давая шанса переспросить. Тара мне сказала только, что искать новую соседку она не хочет, ей и я нравлюсь, и дала мне задание не убиться.

А вот вышеупомянутое рыжее чудо тоже подкараулило меня по дороге. Ант попрощался более кратко. Он подобрался со спины. Застать в меня врасплох не получилось, но сердце все равно забилось так, что и он мог услышать.

— Постарайся не угробить себя, — шепнул на ухо и тоже быстро убрался восвояси.

День сумасшедших у нас сегодня что ли?

***

Коня мне принципиально не выделили.

— Ты едешь к баронессе. Это официальный визит, только повозка, — сказал Кан, один из старших учеников, который помогал поскорее выгнать всех на практику.

— Боятся, что ты ноги или спину переломаешь, пока доедешь на коне, — прошептал он чуть позже мне на ухо и мерзко хихикнул.

Дорога до резиденции баронессы занимала полтора дня. Повозка и правда оказалась удачным решением — чем дальше мы продвигались вглубь королевства, тем сильнее лил дождь. Внутри было тепло и уютно. Разумно бы воспользоваться шансом и выспаться. Но поскольку резонностью я в последнее время не отличалась, я смотрела в окно и наблюдала за сменяющимся видом.

На одной из остановок, когда возница остановился напоить коней, я воспользовалась шансом.

— Уважаемый, а вы в ту сторону часть ездите?

Возница с подозрением на меня покосился. Мужчина лет сорока-пятидесяти. Его поколение отличалось сильными предубеждениями насчет магов.

— Бывает.

— Не расскажете про баронессу?

— Ничего хорошего не расскажу, — протянул он, когда я уже отчаялась дождаться ответа. — Это женщина совсем как вы.

Возница презрительно окинул меня взглядом. Я не тешилась надеждами, что видел он что-то хорошее. Я была в черных кожаных штанах, кожаном длинном плаще, а выбившиеся пряди темных намокших волос прилипали к лицу. Бледная кожа, красные губы — Кан прочитал мне длинную лекцию о том, что нужно выглядеть хорошо и презентабельно. Я хотя бы приложила усилия и попыталась.

— Она всегда остается молодой, — продолжал возница. — И сгубила уже трех своих мужей. Все ее подчиненные в ежовых рукавицах и ходят по струнке. Люди поговаривают, что она таскает у них младенцев и пьет их кровь.

Тут я не сдержалась и фыркнула. Мужчина охотно замолчал, демонстративно отвернулся. В питье крови младенцев селяне и магов регулярно обвиняли. Я готовилась к худшему, но надеялась, что эта женщина окажется крайне интересной личностью. И, что самое главное, обеспечит мне насыщенную практику.

***

Имение баронессы однозначно отличалось вкусом. Я ни на миг не разбиралась в архитектуре, но здание впереди говорило само за себя. Каждый куст, каждый куст роз, казалось, каждая травинка во дворе продуманна и размещена на своем месте за точным планом.

К моменту, как возница остановился, дверь отворилась, а кто-то из служащих протянул мне руку, дождь прекратился. Капли воды весело поблескивали с цветов, когда на них попадали солнечные лучи. Я успела только схватить свою сумку и шагнуть на землю, как возница резво погнал коней к выходу.

Мои волосы высохли не в самом удачном положении. Если бы это сейчас увидел Кай, он бы точно вопил про презентабельность. Хорошо, что его тут не было.

Баронесса вышла — скорее выплыла — из дома. Если я хоть немного помнила этикет, она уж точно не обязана меня встречать на входе в дом. И если я хотела этого этикета придерживаться, мне точно стоило удержать свою челюсть на месте.

Баронесса казалась самой красивой женщиной, что я видела за жизнь. Если бы я не была магом и верила в богов, я бы назвала ее богиней. Черные волосы завивались в идеальные волны, на солнце переливаясь. Походка легкая, нечеловеческая. Баронесса держалась так, будто у нее на ладони лежал весь мир. Платье, черное с желтыми акцентами, сидело, как вторая кожа. Я не завидовала, но слегка восхищалась. Когда она шла, все расплывались в поклоне.

Когда баронесса Аргонская сократила между нами расстояние, я сдержанно кивнула. Ее поданные могли бить поклоны, но я нужна ей для работы.

Баронесса кивнула в ответ и расплылась в убийственной улыбке — не то коварной, не то дружелюбной. Эмоции этой женщины считывать представлялось невозможным. Она подхватила меня под локоть и медленно повела ко входу в имение. Признаю, несмотря на безмерные повторения Анта о том, как важно всегда быть начеку, это застало меня врасплох.

— Скажи Рия, — промурлыкала она, — это правда, что на эту практику вам дали возможность выбирать работу?

Я ограничилась кивком.

— И ты выбрала эту работу, с пугающей кровожадной женщиной и неизвестным заданием? Почему? — с искренним интересом спросила она.

— Я целитель, как бы мне это не нравилось. Практика у целителей сводиться к лечению, а ковыряться в больных зубах у людей и по десять раз на день чинить поломанные руки — не самое интересное занятие, поверьте мне.

Баронесса позволяла себе фамильярности и вела себя довольно свободно. Я решила, что повторять ее манеру поведения будет не таким уж и фатальным решением.

— Кстати говоря, про неизвестное задание…

Баронесса махнула рукой.

— Я покажу. И будем надеяться, ты будешь знать, как с этим справиться, — сладкую угрозу в ее голосе невозможно не заметить. — Но для начала тебе стоит сменить одежду с дороги. Нас ждет чай.

То, как эта женщина перескакивала с дружественного отношения до угроз, и до аристократического этикета меня поражало больше всего. Что она из себя представляла и чего стоили ее угрозы мне еще предстояло узнать, и пока эта загадка меня безмерно интриговала.

Внутри дом пестрил деталями. Настолько тщательно подобранными, что у меня даже не зарябило от них в глазах. Служанка, которая вела меня к комнате, оказалась крайне энергичной. Не болтливой — она молчала всю дорогу. Но девушка улыбалась каждому, кого встречала по дороге. От нее разливалась энергия, и не магическая. Просто она была заразительно счастливой.

Пока мне всё нравилось. Помимо той части, где никто не хотел сообщать о сути работы. Возможно, если верить слухам, настоящие проблемы ждали впереди. В своих покоях я переоделась, не пустив служанку помогать. Просто потому, что помогать было не с чем. Я по возможности почистила от дорожной грязи штаны, умылась водой и натянула чистую рубаху. Вряд ли баронесса предпочла бы, чтоб с ее таинственной задачей разбирался маг в неудобном платье.

Сама баронесса ждала на балконе. По перилам тут пустилась цветущая лоза, а сверху расположились глиняные вазоны с яркими цветами. Разливался сладкий аромат. Баронесса махнула мне на стул рядом с ней. Отпуская служанку, она придержала ее за руку и что-то шепнула. Жест казался скорее дружелюбным. Я бы и могла подумать, что легенды об этой женщине оказались обманчивыми, но недавняя угроза в ее голосе до сих пор звенела в голове.

Когда служанка куда-то упорхнула, баронесса обратила свое внимание на меня. Она приятно улыбалась, пока наливала нам чай. Я лихорадочно выстраивала у себя в голове страницы из учебника по этикету, но они безжалостно ускользали. Правильно ли то, что баронесса сама наливала чай? Еще немного помучавшись, я заставила себя успокоиться. Главное, что от мага требовалось — хорошо выполненная работа, а не идеально заученный этикет.

Баронесса размеренно пила чай. Она не произнесла ни слова. Я хотела обратиться к ней уже давно, но не могла вспомнить, как и куда нужно приписывать титул в обращении. Главное работа, Рия.

— Мое задание… — всё, что я успела выдавить.

— Я покажу, — все с таким же размеренным спокойствием повторила баронесса. — Это можно застать только ночью.

Такое заявление успешно привлекло мое внимание. Исключительно ночью можно застать много вещей. Крайне малая часть из них могла похвастаться безобидностью.

— Ваше имение просто пышет жизнью, — с нотками удивления сказала я после паузы.

— Ох, — улыбнулась женщина в ответ. Это была ухмылка или радость? — Без рек из крови, украденных детей и мертвых слуг? Что же еще люди говорят…

Баронесса скорее забавлялась, но я не могла представить, что ее устраивали такие слухи.

— Убитые мужья? — добавила я раньше, чем успела прикусить язык.

— В каждой шутке есть доля правды, — теперь совсем открыто, с очарованием улыбнулась она.

***

Баронесса вела меня по своей территории. Мы отошли от имения, свет остался только от молодой луны и звезд. Темнота меня не пугала. А вот то, что хрупкая с виду баронесса не взяла с собой стражу — пугало. Она была магом? Или так доверяла малознакомой практикантке? У этой уверенности существовала причина, и невозможность до нее докопаться меня съедала.

Баронесса вышагивала впереди, пока ее вечернее, легкое платье развивалось в разные стороны. Я поежилась от холодного ветра и закуталась в плащ. Мы остановились на холме. Внизу раскинулось поле. Где-то вдалеке проглядывался свет от деревни.

Баронесса повернулась ко мне.

— Ты умеешь зажигать свет?

Я вытянула вперед руку и сформировала огонек. Вырывать — или просить, тут уж кто как умел, — энергию из природы это одно из самых примитивных, но от того не менее эффективных, применений магии. Баронесса кивнула на поле, и я отправила пламя туда.

Желтый мягкий свет отразился на листьях растений. Их выращивали в этой части королевства, но мне они не попадались. Что-то сахарное, если не изменяет память. Что-то, что наверняка продавалось втридорога.

Как прочитав мои мысли, баронесса, горько улыбнувшись, сказала:

— Это общие сельские посевы. А теперь смотри, — она протянула вперед руку.

Мой огонек был далек от идеального — с пламенем мы никогда не дружили, — но даже при таком свете я видела, что что-то пошло не так. Молодые стебли растений начали скручиваться, волной припадая к земле. Их цвет менялся з насыщенного зеленого на черный. Вскоре поле покрывала куча пепла. И, несмотря на то, что растения у нас на глазах иссохли, на холм доносился тухлый запах гнили.

— Что это? — я повернулась к баронессе, как только затушила огонь. Ей не стоило видеть потерянное выражение у меня на лице.

— Ты мне скажи, — пробормотала женщина. — Это еще не всё.

И, больше ни слова не добавив, она поторопилась вниз, к деревне.

Люди скопились на окраине. Дальше, в некоторых домах, несмотря на середину ночи, еще горел свет. Селяне продолжали собираться. Когда мы подошли ближе, каждый склонился перед баронессой. К моему удивлению, большинство глядело на нее с восхищением и уважением, а не страхом. Толпа расступилась, открывая взгляду толстое, старое дерево. К нему привязали молодого парня.

Мое тело приготовилось реагировать. Они хотели принести его в жертву богатым богам? Россказни о баронессе оказались правдой?

Баронесса кивнула мужчине, тот обрезал веревки. Парень упал на землю, в темноте разнесся грохот. Кто-то с факелом подвинулся поближе. Парень, тем временем, поднялся и упрямо побрел вперед, к почерневшему полю. Факел выставили прямо перед ним, и он, даже не поморщившись, прошел сквозь огонь. Ожоги останутся отвратительные. Интересненнько. Толпа побежала его ловить и снова привязывать. Я повернулась к баронессе за объяснением.

— И так уже которую ночь, — пожаловалась она. — Поле за полем. Каждый раз кто-то из селян уходит. Первых не успели удержать — их потом не нашли. И это еще не всё…

Теперь уже моя голова вступила в дело. На полях могла быть просто иллюзия, на что я и надеялась. Нужно посмотреть на посевы днем, при свете, и проверить, что от них осталось. Люди могли оказаться жертвами какого-то свихнувшегося мага, который решил побаловаться с чужим разумом. Или все странности могли быть тщательно кем-то спланированы, и этот вариант нравился мне меньше всего.

— Что еще? — выдавила я, не ожидая услышать ничего хорошего.

— Каждый раз разное. Недавно мужчина сошел с ума и зарезал всю свою семью. И постоянно лепетал про мух, которые ему нашептали. Свет в поселке иногда пропадает, и даже свечи не загораются. Пока, вроде бы, только тут, но как бы по всем землям не расползлось.

Я лихорадочно пыталась составить разбросанные кусочки мозаики в цельную картину. Пока что ничего не складывалось, только несвязанные факты о сотне заклинаний, которые могли применить для такого.

— И, что, — не сдавалась я, — никаких подозреваемых? Неучтенные маги? Кто-то, кто хотел бы сеять в землях панику и разруху, вам назло?

— Каждый пятый? — ответила баронесса. — Пойдем, завтра возьмешься за работу.

Поспать у меня не получилось. За окнами разразилась гроза. Мысли метались с одного варианта на другой. К утру я решила, что для начала нужно убрать последствия и наложить хоть какую-то защиту на поселение. И, уже в процессе, желательно, найти и устранить источник неприятностей.

Поле — то есть, посевы, — не поддавались. Вблизи, при нормальном свете, я смогла рассмотреть их получше — и результат меня не обрадовал. Растения будто сначала высохли, рассыпались порошком, а потом уже загнили, превратившись в вонючее болото. Я обтерла о траву пальцы, вымазанные в этой жиже. Идей, кто и как это мог сотворить, у меня не нашлось.

Задавив внутренний голосок, визжащий «практику провалим, людей подведем, и магом полноценным тебе не стать», я решительно выдвинулась в сторону поселка. Селяне были, удивительно, на полях. Побродив с одного двора к другому, я наконец-то нашла хоть одну живую душу. Беременную молодую девушку, которая вымешивала тесто. Я крайне сомневалась, что она что-то полезное могла сказать. И в целом мне с селянами говорить не хотелось. Обычно они тыкали в магов пальцами, разбегались с дорог, крутя свои религиозные знаки, и два слова связать не могли.

Голосок, твердящий о грядущей неудаче, снова пробудился. Я постучала в дверную раму, привлекая внимание девушки. Та присмотрелась ко мне и с перепугу схватилась за огромный живот. Я скривилась — началось.

— Я тут хотела спросить, — начала я самым милым голосочком, который только смогла выдавить, — не знаешь ли ты ничего о вчерашнем событии?

Девчушка помахала головой, вжимаясь в стол. Я заскрипела зубами и предприняла попытку очаровательно улыбнуться.

— Может, какие-то подозрительные личности тут появлялись? — я не сдавалась. — Хоть какие-то подозрения? Или, хотя бы, где тот парень, которого привязывали?

Девушка перекривилась, и мне бы стоило обратить внимание на этот нехороший знак. Она заревела, все еще баюкая живот.

— Это мой Лу-у-ука! — провыла она. Потом, немного поплакав, добавила, икнув: — мы не знаем, что с ним делать.

— Может, я смогу ему помочь. Но мне нужно для этого понять, что происходит, хорошо? Мне нужна твоя помощь.

Я сделала шаг вперед — девушка завизжала, скрючившись. На подавление порыва что-нибудь поджечь ушла вся моя выдержка. Выставив руки — и напугав ее еще сильнее, — я отошла.

— Ходили тут какие-то, — наконец-то пробормотала она, — в черном все, страшные такие. Как ты, — с добрым лицом добавила.

Я скривилась.

— И как эти страшные выглядели? Что они делали? Куда ушли?

Девушка сморщила лицо так, что я уже приготовилась к новому потоку истерики. Оказалось, девица так думала.

— Ну, как люди и выглядели. В черном, страшные, угрюмые, — повторилась она и снова сморщилась. — Ходили кругами. Когда старшина подошел — какой-то палкой пригрозили, так он чуть не убежал. Сказал «клятые заклинатели!», но шепотом.

А потом девушка грохнула скалкой по столу, оторвавшись от своего огромного живота. Мука взлетела в воздух. Тесто дернулось. Я тоже.

— Так что с моим Лукой? — она грозно спросила.

Теперь пришла моя очередь кривиться. Что с тем парнем, я не знала, еще даже не смотрела. И что-то мне подсказывало, что решение и проблемы с полями, и с сумасшедшими людьми крылось в одном месте. Понять бы в каком. Заверив селянку, что обязательно займусь ее Лукой, я поспешно ретировалась.

Поселок пустовал. Все жители разбрелись заниматься делом. Кто-то на пока еще целые поля, кто-то заниматься скотиной. Бродя туда-сюда по утоптанным дорожкам, я набрела еще на одну беременную девушку, несколько пожилых женщин (грозного, надо сказать, вида) и на старого кузнеца. Последний, похоже, занимался еще и поделками из дерева. Особо разглядеть я не смогла, погрязнув в размышлениях.

Тут ходили чужаки подозрительного вида. И они напугали главу — и он назвал их заклинателями. И днем поселок почти пустовал — твори, всё, что в голову взбредет, никто и не заметит. Еще немного покрутившись, рассматривая всё вокруг и пытаясь выложить догадки в цельную картину, я заработала осуждающее шипение бабок. Именно они мне и могли пригодиться.

Натянув самую милую улыбочку, которую физически могла выдать, я направилась к самой ближней одинокой старушке. Она сидела в неогороженном дворе — забор там был, но распался еще до моего рождения. Само воплощение человеческой богини семьи, доброты и всего причитающего, с платочком с цветами, бабулька создавала приятное впечатление. Но я всю жизнь относилась к многообещающим началам с подозрением. И не зря.

— Чего тебе надо? — рявкнула старушка, стоило мне попасть в поле ее зрения.

Что ж, без обиняков, так без обиняков.

— Кто тут недавно подозрительный ходил и что он делал?

— Ты тут подозрительная ходила, — пробурчала бабулька. — Ишь, всё село облазила. Чего интересного нашла? Иль чего утащила?

На миг старушка представилась мне со змеиным раздвоенным языком и по-змеиному шипящая. Я помахала головой, прогоняя фантазии. С детства таких терпеть не могла.

— Даже при желании, мне у вас тут таскать нечего, — не осталась я в долгу и тут же прокляла свой длинный язык. — Хотите без посевов остаться?

— А у меня их и нет.

На заднем дворе зато весело помыкивала молодая коровка.

— А кто знает, вдруг они потом за скотину возьмутся?

Я решила, что лучшая защита это нападение. В глазах у старушки промелькнул страх, но так просто она сдаваться не собиралась. Я придушила желание пойти к ее какой-нибудь соседке — там могло быть и хуже.

— С чего я буду помогать ведьме, когда тут и так твой вид лазает и козни воротит, — отрезала она.

— Ну, я ведь тоже плохой стать могу, — промурлыкала я, потеряв остатки самообладания. — Ведьмы легко коровок в землю сводят. Пакости творят, жизни не дают.

Вдаваться в подробности потребности не было. Слухи сделали всю работу за меня, и тут моя ленивая личность была им даже благодарна. Старушка представила, что я могла учудить. Вредительствовать я, конечно, не собиралась, но ей об этом знать не обязательно. Да и угрозами бросаться я тоже не собиралась, но уж как-то не получилось сдержаться. Села, и их специфические жители в особенности, плохо на меня влияли.

— Шастали тут одни. Мужика три, страшные, як смерть. Ходили, что-то балакали себе под нос, главу напугали! После них у Магуны куры передохли, — с нотками злорадства добавила старушка. — Потом ушли и вот это вот все началось. А! — воскликнула она. — Тарун всё за кем-то гонялся, а потом с ума сошел и всю семью порезал. С детками, жаль их, конечно, но жена у него была такая…

— И когда они последний раз тут появлялись? — перебила я, не желая выслушивать все подробности.

— Дня два назад. И скоро вернуться, частят они к нам, гады, — плюнула она.

— Спасибо вам за оказанное содействие, — я вежливо откланялась и поспешила обратно в имение баронессы. Сформировать план и убраться подальше от селян, у меня от них мурашки и желание свернуть кому-то шею.

— Ишь как заговорила, умная какая… — донеслось издали недовольное бурчание старшего поколения.

***

Баронесса мне не мешала думать, тихонько посипывая чай. Она раскинулась в кресле, умудрившись не смять очередное прекрасное платье. Я уже начинала верить легендам о том, как она вымачивает шелк в крови своих жертв, чтобы получить настолько яркую ткань. Именно такую историю я сегодня смогла выпытать у селян — хоть сборник делай и в научный труд оформляй.

Я решила сначала выждать в поселке этих подозрительных — черных, страшных и так далее, — личностей, а потом уже разбираться со всем остальным. Оживить целое поле посевов я не могла. Да и, если не лукавить, определить, что с ним случилось — тоже. И второе невероятное задевало мое самомнение.

Луку, привязанного к столу толстыми веревками, я честно порассматривала со всех сторон. Парень ни на что внимания не обращал, упрямо уставившись вдаль и периодически пытаясь подняться и куда-то уйти. Вот на нем четко прослеживалось заклятие, но с настолько безалаберно закрученным плетением, что даже под страхом смерти не получилось бы отследить ни автора сего шедевра, ни механизма работы. Я уже почти предположила, что имею дело с настоящим профессионалом — так скрывать свои следы, уровень нашего магистра! Когда обнаружила, что в плетении абсолютно глупую ошибку. Это заклинание вполне могло в любой момент отрекошетить в своего создателя. Тут мое любопытство и задетое самолюбие стали совсем неудержимыми.

— А что вас больше волнует, поля или пропавшие люди? — спросила я у баронессы, когда устала думать.

— Больше? — задумалась она. — То, что на моей территории творится непонятно что и без моего ведома. А потом благополучие людей — так что и посевы, которые они потом есть будут, и сходящие с ума селяне. Ты уже узнала, что происходит?

— Нет, — я решила, что юлить смысла и толку не было, и пересказала истории о группе странных личностей. — У меня есть кое-какие подозрения. Переночую завтра в поселке и посмотрю, что на самом деле творится.

— А не боишься одна идти? Их-то много.

— А селяне против таких типов не бояться одни и без оружия? Ничего со мной не станется. Надеюсь.

Баронесса ухмыльнулась нездорово красными губами.

Следующим утром я захватила сумку и двинулась в деревню. Баронесса решила проводить меня.

Ее пристальный взгляд жег сильнее огня. Спросить в чем проблема я не решилась. При мне младенцев она не жевала и ничью кровь не пила, так что россказни для меня остались пустыми слухами. Но менее пугающей без страшных легенд баронесса не стала — таилось в ней самой что-то такое, что заставляло меня насторожиться.

В поселке я осталась одна. Весело цвиринькали воробьи и какие-то птицы покрупнее, которых я не опознала. Из глубины леса выглядывал черный ворон, дожидаясь, пока можно будет наброситься на остатки моего обеда. Можно, конечно, попроситься к кому-нибудь из селян и поесть у них заодно, но я облюбовала место под грушей в тени и наслаждалась копченым мясом. Да и обзор отсюда открывался разительно лучший. И, что сыграло решительную роль, не пришлось общаться лишний раз с местными обитателями.

Дожидаясь страшных-подозрительных-загадочных-и так далее чужаков, я прокручивала в голове разные заклинания. Целители не проходят боевые искусства и только мельком изучают несколько видов защиты, поэтому приходилось повторять атакующие заклинания с первого года учебы и те крохи, которые успел уложить мне в голову Ант.

С полей первыми возвращалась группа молодых людей. Веселые, поддразнивающие друг друга парни и девушки остановились, заметив меня. Вид у них был отнюдь не дружелюбный. Моя молния, пронзившая воздух между нами — ничего личного, просто очередное заклинание отрабатывала, — заставила их поостыть и пойти себе дальше, бочком и оглядываясь.

Закат загорелся и погас. Свет в окнах затухал в доме за домом, пока мы не остались с месяцем наедине. Я смачно зевнула. К этому моменту даже мне стало скучно. Вспомнив и повторив все заклинания, продекламировав вслух последние лекции по целительству, по которым еще предстоял экзамен, и подъев чужие груши, я начала изводиться. Тогда на горизонте замаячили черные фигуры.

В темноте я смогла рассмотреть только силуэты нескольких людей в плащах и капюшонах. Чересчур церемониальная процессия выплывала из леса, воровато оглядываясь по сторонам. Люди прошли мимо меня, даже не заметив одинокую девушку ночью на улице. Кто так делает? Идеальная жертва ведь.

Крадясь за ними, я почувствовала себя настоящим хищником. Оружия, с виду, у них не было, но пойми там, что пряталось под плащами. Темные фигуры, тем временем, уверено шествовали к тому месту, где привязали буйного парня. Не то, чтобы меня сильно волновал несчастный Лука, но за упущенное убийство по голове не погладил бы ни магистр, ни баронесса. Пришлось ускориться.

Когда мы подошли к сараю, уже четко просматривались четыре силуэта. Тоненький голосок во мне пробормотал здравую мысль о том, что стоило бы убраться поскорее. Я, конечно, ее проигнорировала.

Я подкрадывалась ближе и ближе. Лезть на рожон, не прощупав почву, даже мне остатки мозгов не позволили бы. Найдя маленьких камешков, кинула жменю — не то, чтобы в чужаков, но рядом. Они перепугались. Один отшатнулся, другой активировал слабенькое защитное заклинанье — и стрелу не выдержит. Два других оказались посмелее, их огоньки осветили темноту. А потом полетели в меня.

Я успела разглядеть только то, что все четверо были парнями, кто чуть младше, кто чуть старше меня. Маги либо вообще не учились, либо обучение не закончили. Огонь в полете они не контролировали и даже мне, хиленькому целителю, удалось его без труда потушить. А парни, не обратив на это внимание, расслабились, когда меня разглядели. Один даже рассмеялся. Смех, правда, продлился недолго, только до момента, когда стало понятно, что я не убегала в ужасе.

Как разительно отличались люди с хорошим обучением: даже наши первогодки обратили бы на это внимание.

— А чего, может, мы ее… того, раз такая смелая? — гыкнул один их. По-моему тот, который первым ускочил под некачественный щит.

Я никогда не понимала, почему у мужчин эта мысль приходила в голову первой. Ну оцени ты обстановку, прикинь, представляет ли девушка угрозу — нет, мы ее… того. Тьху!

— Тише ты, — шикнул кто-то поумнее.

Парни замерли. Я не собиралась первая нападать, а они не понимали, что происходит. Несмотря на их численное превосходство, ужаса я не чувствовала. Благодаря урокам Анта, своей способности думать и благосклонности природы сегодня. Последняя просто пронизывала воздух, ластясь — редкое явление, обычно природные элементы магам не даются, а если даются, то очень вредничают.

Последний раз, когда я использовала молнию, она меня не подвела. Я, правда, все равно попала в Малахитову сетку, но это не помешало мне подозвать заряд молнии на ладонь и в этот раз. Парень с плохоньким щитом начал отступать назад, умный мальчик. Ребята явно недоучились, если учились вообще — теперь я в этом не сомневалась, — и всё, что мне требовалось, это прощупать их способности.

Два мага посильнее, которые бросили огоньки, напряглись. Того, который еще вначале начал отползать, я не видела. Надеялась, он ретировался куда подальше.

С одной стороны развернулся полномасштабный пожар. Маг его контролировать не мог, огонь начал расползаться к деревьям. Послышалось нехорошее потрескивание древесины. Я бросила все силы на то, чтобы огонь загасить. В боку неприятно закололо. Я смогла оторваться от огня только на миг, чтобы увидеть кровавое пятно. По ощущениям, нож прошел между последними ребрами. Ноги подло попытались подкоситься. Самолечение мы проходили на пятом, последнем году обучения. Пришлось вызвать всю Силу из внутренних запасов. Она заполнила тело, бурля и подстрекая.

Пока один маг пытался взять под контроль свое же пламя, второй времени не терял. Когда в меня прилетел один слабенький заряд энергии, оставляя неприятный порез, я вздрогнула и только. Но если этот парень умел атаковать только концентрированной Силой, долго я не выдержу. Он, впрочем, тоже. Именно поэтому маги не использовали в боях чистую энергию, при всей ее эффективности — быстро опустошаешься, иногда полностью. Да только то, что со мной вместе сляжет один из четырех противников, особо не утешало. Надо было что-то решать и быстро.

Когда второй заряд оставил на моем плече глубокую рану, пришла мысль о том, что я погорячилась. Беззащитных селян, конечно, жалко, но себя жальче. Парень с огнем вспотел, его начало заметно потряхивать. Потушить чужое пламя при его живом владельце у меня не получалось. Может, полноценный воин и расправился бы с этим за секунду, но не целитель.

А когда на руках второго мага заиграл третий заряд, да еще и подозрительно яркий, у моего мозга открылось второе дыхание. Если чужой огонь не получается потушить, его можно перехватить.

Раны на ребрах, плече и щеке отвратительно ныли. Тело стремилось опустить на землю, держать себя в вертикальном положении становилось всё сложнее и сложнее. Чтобы забрать контроль над чужой магией, нужно проявить невероятную волю и приложить кучу усилий. Сил у меня осталось мало, после попыток пламя погасить. К счастью, у мага-недоучки их было гораздо меньше.

Чтобы выпихнуть магию парня, пришлось попотеть. При маленьком запасе энергии и отсутствии знаний, он оказался на удивлении упрямым.

Когда маг потерял сознание, перегорев, пламя взбушевалось, оставшись без контроля. Перехватить его под себя оказалось легко. Оно, как и молнии, просто неслось мне в руки. Природа сегодня резвилась.

Парень с щитом побежал в тот момент, когда понял, что одной рукой я направляла огонь, а на другой играла шариком молний. А вот парень без магии, оказалось, не убежал вначале. Он и бросил мне в ребра нож. Зато сейчас он точно попятился в сторону леса. Маг, разбрасывающийся концентрированной энергией, попытался сорваться с места, но не успел — и молния попала ему в сердце. Жалеть разбушевавшихся магов я не собиралась.

Остался один.

Я, наконец-то, потушила пламя и отпустила молнии. Они уже начали колоть ладони. Раны жглись. Оценив их, я решила, что пока не умру. Оставалось привести мага в сознание.

Первым делом, он, естественно, попытался наслать на меня хоть что-то. Что он в том заклинании накрутил, наверное, даже магистр не определил бы. Конечно, у мага ничего не получилось, силу я его блокировала. Освободиться из-под такого блока было не сложно, но парень, скорее всего, не знал как.

Я вытащила из бока нож и поморщилась. Остановила кровь — единственное заклинание, которое могла применить на себе. Приставила нож к глотке мага.

— На кого ты работаешь?

От моего вопроса парня начало крупно трясти. Он молчал. Вдаваться в пытки мне не хотелось.

— Если ты не заговоришь, я знаю много способов… — начала я, но закончить не успела.

— Я не знаю, я честно не знаю! — завопил он.

— Какое у вас задание?

— Напугать людей! Испортить им жизнь! Они должны начать бояться, ненавидеть магов, — пропыхтел он, начиная рыдать.

Я тяжело вздохнула. С этим должен разбираться магистр. Или хотя бы кто-то из профессоров. Нехотя, отправила в мага связку, которая переломала ему пальцы на руках. Человек тренированный и без них сможет плести заклинания, даже участвовать в боях, но не молодой парень-недоучка. Чтобы он не попытался применить теперь, я могла это без труда погасить.

Маг всхлипывал и норовил снова упасть, пока я его поднимала. Рана в боку невыносимо горела, а где-то недалеко ошивались еще два сбежавших мага — нужно убираться куда подальше и поскорее. Когда парень через несколько шагов упал на землю и начал скулить, а теплая кровь пропитала мне полрубахи, я не выдержала. Нагнулась, тщетно зажимая бок, и прошипела магу в ухо:

— Если ты не поднимешься и не пойдешь со мной, я прикончу тебя прямо на месте.

Не столько слова, сколько тон возымел свой эффект.

***

Баронесса ожидала меня утром за завтраком. Аромат травяного отвара так и манил к столу. На мелкие царапины, оставленные слабой магией, я внимания не обращала, а вот след от ножа вызывал опасения. Кое-как, как смогла, я его на себе закрыла. Ну, остановила кровь, по крайней мере. А вот на обезболивание сил не хватило.

Маг-недоучка пока коротал время в подземельях. В обед мы выдвигались в Школу. Дорога, пусть и сравнительно недолгая, обещала быть мучительной. Я, с глубокой раной. Пленник, который, я не сомневалась, на побег не решится, но за которым все равно собиралась беспрерывно наблюдать. День пути и повозка, которая шатается. Предвкушая свои страдания, я набросилась на свежие булочки, выложенные к завтраку.

Баронесса с интересом меня оглядела.

— Сложная ночка? — спросила.

— Сложная минута ночкой, — ответила я, с трудом оторвавшись от булочек.

Сжав ярко-красные губы, баронесса продолжала меня рассматривать, будто пытаясь увидеть что-то, доступное только ей. Выглядела она по аристократичному недовольной: очевидно ей что-то не нравилось, но понять это можно было только с маленьких жестов. Я бы поспекулировала, да сил на догадки не нашлось. С баронессой явно что-то нечисто, но мне казалось, дело крылось в чем-то, со вчерашним инцидентом не связном.

— Рия, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, — наконец прервала молчание баронесса. К этому моменту я почти успела закончить завтрак.

— Конечно.

— Почему ты пошла одна против группы людей, зная, что потенциально они могли оказаться магами? Я не заметила за тобой чрезмерной жалости к людям.

Тогда я поняла. Она выглядела недовольной не из-за меня, а из-за того, что не могла сложить цельную картинку у себя в голове.

— Потому что я импульсивная и самонадеянная, — честно ответила я. — Потому что по специальности я целитель, но я всегда хотела быть воином. И потому, что оставлять безоружных людей наедине с этой шайкой лишний раз казалось несправедливым. У меня-то хоть магия есть.

— Волнения за селян идут последними?

— Да.

Баронесса усмехнулась. Я покрутила пустую чашку, пытаясь сдержать ту самую импульсивность. Не получилось.

— Могу я тоже задать вопрос?

Баронесса кивнула с таким видом, будто именно этого и ждала.

— Младенцев вы не крадете, — начала я. — По крайней мере, рева на все имение я не слышала. Слуг тут правда мало, но не потому, что вы их убиваете и пожираете, и так далее. Скорее, я бы сказала, у вас с ними скорее вполне дружеские отношения. У каждой легенды есть свои корни… — с намеком начала я и замолкла, надеясь, что баронесса продолжит.

— Мужья, — отозвалась она. — Слухи про них — правда, — сказала баронесса. Я решила не уточнять, какие именно слухи. — И я живу уже больше ста лет.

Вот тут я с интересом подалась вперед. Какая-то магия, о которой я никогда не слышала? Но от баронессы Силой не веет.

— Не надейся, — осадила она меня. — Не расскажу. Просто не успею, тебе уезжать скоро. Это наши семейные… методы, они отличаются от вашей магии. Но, — продолжала она, — в благодарность тому, что ты защитила моих людей, я бы хотела тебе кое-что дать.

Она протянула амулет. Белый, из сплошной, выгнутой штуки… подозрительно похожей на странную тонкую кость.

— Это один из древних артефактов моей семьи. Я не могу объяснить, как он работает — эти знания уже давно затерялись, но могу посоветовать не снимать его. Тебе точно пригодится.

Амулет я взяла, каким бы странным он не казался. Моя интуиция не подвела в начале этой практики, поэтому я решила довериться ей и сейчас.

По дороге обратно, я наблюдала за своим пленником. Но учитывая, что он проспал большую часть времени,периодически просыпаясь, только чтобы постонать, в основном я думала. За окном забарабанил дождь, убаюкивая. Странная магия баронессы меня однозначно интересовала. Более ритуальная, как переходной мост между обычными людьми и магами, она порождала много вопросов и крайне мало ответов. Но это не она сейчас не давала мне покоя.

Что-то не сходилось, но я не могла понять что. Мысли скакали от обрывков разговоров до вещей, которые я успела увидеть. И все же, каждый раз я упускала что-то очень важное — чувствовала это в своих костях и ничего не могла сделать.

Мы добрались до Школы. Я сдала мага магистру, чтоб он его пытал, как только вздумается — парень успел выесть мой мозг по дороге своими завываниями. Пересказывая магистру все события, я вдалась в детали, старалась ничего не упустить, в надежде, что хоть он поймет, что меня так беспокоило. Магистр Оран покивал, выслушал, вручил часть денег за работу и с задумчивым видом ушел. Пленного мага увели насильно и его крики проникали в голову, мешая думать.

Тара еще не вернулась. Ант тоже. Похоже, я закончила практику одной из первых.

На следующий день мысли всё еще не хотели собираться, а навязчивая идея о том, что что-то не в порядке, не покидала голову. Вокруг летали еще более навязчивые мухи. Жужжали, отвлекали похуже вчерашних криков. И, как на зло, заклинание, которое их убивало, я забыла и никак не могла вспомнить.

Я не спала ночь. Мухи летали кругами, куда бы я не пошла. А все знакомые, с которыми можно бы поделиться тем, что я схожу с ума, еще не вернулись. Коридоры пустовали. Я ходила взад-вперед по ним, пытаясь собрать мысли, но с каждой попыткой хаос в голове усугублялся.

Первой, спустя дней так пять, мне встретилась Макка. Еще после случая в лесу год назад мы друг друга невзлюбили. Когда она меня увидела, то остановилась, выпучила глаза, рассмотрела с ног до головы и ласково так, приторно сказала:

— Рия, у тебя все в порядке, может, чем-то помочь?

Я помотала головой, не сподобившись придумать едкий ответ. Муха села на лицо и я раздражено встряхнулась и прихлопнула ее. Макка посмотрела на это совсем ошалевшими глазами. Не поворачиваясь ко мне спиной, пока не дошла до своей двери, она медленно ретировалась. Странная какая-то.

Так я и думала, что проблема в Макке, пока не наткнулась на зеркало. Мой вид оставлял желать лучшего. Откровенней говоря, я сама себя испугалась. Растрепанные, похожие на гнездо, волосы. Синяки под глазами, подозрительно напоминающие гематомы. Еще более бледная кожа, хотя, казалось, куда бледнее? И, как вишенка на торте — сумасшедший взгляд. Я зевнула. Одна из мух, преследующих меня, врезалась в зеркало и мерзко зажужжала. Мне нужна была помощь.

Вернувшись в комнату, я обнаружила там пожитки Тары. Оставалось всего-то ее дождаться, выложить проблему и надеяться, что вдвоем мы что-то придумаем.

Вот только Тара всё не приходила и не приходила, а мух становилось больше. Когда сбоку послышался шорох, я не видела ничего и никого, кроме кучи насекомых. И слышала только противную симфонию из жужжания разных тонаций. Через нашу комнату всегда кто-то ходил, так что увидеть Тару я не надеялась. Может, этот кто-то знает заклинание от мух. Их стало так много, и они меня облепили, что пошевелиться не получалось. Шаги слышались уже с двух сторон. Я сошла с ума.

— Рия? Боги, что с тобой? — мужской голос. Ант? Он никогда не упоминал богов, дела должны быть плохи.

— Что с ней? — женский, который говорил во снах и мешал мне спать. Тара! Она вцепилась в меня своими маленькими ручонками и потрясла.

— Понятия не имею, — ответил Ант. Отчаянье в его голосе ни на что хорошее не намекало.

— Мухи, — мне удалось выдавить. А потом они забрались в рот, дышать стало невероятно сложно. Ползли по глотке…

Голосов друзей я больше не слышала. Кто-то подхватил меня на руки и быстрыми скачками понесся куда-то. Каждый шаг отзывался головной болью.

— …мухи! — донеслось до меня, когда мы остановились.

Хоть кто-то! Мерзкое насекомое неудачно заползло и дышать было уже не сложно. Просто невозможно. Воцарилась темнота.

Возвращаться к свету мне не понравилось. Тело болело, как после рекордно длинной пробежки. Ужасно хотелось спать. А сверху нависало лицо магистра. Зрение прояснилось, но толку в тот момент от него было мало.

— Ты сейчас перечислишь мне всё, что произошло за практику и сама найдешь свою ошибку, — сказал он так спокойно, что мне стало страшно.

Я перечислила. И приезд к баронессе, и дорогу, и то, как меня встречали, и каждый диалог, так тщательно, как только могла вспомнить. Дошла до нашего маленького сражения. Перечислила все важные детали. Магистр, Ант и Тара слушали внимательно, я слушала себя тоже. Проблема проявила себя, когда рассказ закончился, а ответов не нашлось.

Тогда магистр заставил меня повторить весь рассказ заново, напрягаясь и вспоминая подробности. Я разобрала вслух все заклинания, о которых слышала или могла догадаться, которые могли такое сотворить. Саму битву, с каждый движением, перечислила три раза. Тара и Ант, вынужденно выслушивали всё это, и выглядели так, будто сами уже мечтали меня прикончить.

Пересказывая практику от начала до конца в четвертый или пятый раз, я запнулась.

— Бабка какая-то говорила, какой-то Тарх… Турун… мужик какой-то, в общем, за кем-то бегал. Не помню, что он делал. А потом всю семью прирезал. Я подумала, какой-то сумасшедший, но вдруг…

Мысль я не закончила, но магистр ободряюще покивал. У Анта и Тара в голове крутились шестеренки. Когда тишина затянулась, магистр Оран сжалился, если это можно так назвать.

— А тебе никогда не приходило в голову, Рия, — вкрадчиво сказал он, — что недоучи могут знать что-то, что ты не знаешь? Что, скажем, чтобы получить в руки старые заклинания — контроль разума, например, — необязательно досконально разбираться в структуре энергии?

— И что не стоит недооценивать противников, да-да, — добавила я, чтобы сберечь магистру время.

Хотелось язвить. Я понимала, что облажалась. Поставила под угрозу свою жизнь, а не чужую, конечно, но, тем не менее, облажалась.

Магистр вскоре выставил нас из своего кабинета. Добавив, что мне очень повезло, что он оказался на территории Школы, потому что он единственный с такими типами связок работал. Тара быстро оттараторила про какого-то зверя, которого притащила с практики, и убежала его усмирять, пока тот не съел сторожей.

Остался только Ант. Он недобро прищурился. Я была безмерно благодарна что ему, что Таре за заботу, но выслушивать еще одну лекцию сегодня не хотелось. Не пришлось — Ант умудрился меня удивить.

— Тот парень, странный, блондинистый — вы встречаетесь? — спросил он.

Я не сразу нашлась с ответом. И, честно говоря, не сразу поняла, про кого он говорил.

— Он пират.

— Что это должно означать? — удивился уже Ант.

— Ты думаешь, я бы завела отношения с пиратом?

— Рия, ты себя видела?

— Это что должно означать? — я не на шутку возмутилась.

— То, что ты на всё способна. Ты не ответила.

— Он слишком шальной даже для меня. И он пират! Помог мне как-то с одним зданием, скажем так, изнутри. А потом мы пару раз встретились, поболтали, когда мне нужно было выслеживать всяких в таверне. Конечно, мы не встречаемся! А почему ты…

— А что это такое? — Ант кивнул на амулет, который я переминала пальцами. Гад, переводит тему.

— Баронесса дала, это какой-то другой тип магии. Хочу надеть, попробовать.

Ант тупо уставился на меня. Постоял, помолчал.

— Издеваешься? — наконец выдавил он. — Ты только что чуть не задохнулась, и если ты не…

Я выставила вперед руку.

— Сегодня меня вычитывать лучше не надо, не нарывайся. Все равно надену и посмотрю, что из этого будет.

— Хорошо, но я пойду с тобой и прослежу, чтоб ты не окочурилась раньше времени, — совсем уж обреченно вздохнул он.

— Раньше времени для чего?

Ант только бросил недовольный взгляд, но упрямо продолжал идти следом.

Глава 10. Война

С фронта веяло дымом, запахом крови и гнильцой. Студентов-лекарей начинали воспринимать всерьез только после первой настоящей практики, по специализации. Обычно проходила она где-нибудь в приемном покое большой лечебницы, где ученики возились на своих первых операциях. Менее везучим доставались направления в села. А там роженицы, больные зубы и деды, у которых «чей-та там чешется, посмотри-ка».

Самым поразительно неудачливым практика выпадала на военное время.

Маги никогда конфликты не инициировали и не поддерживали. Но если кому-то приходило в больную голову напасть на соседа — страну ли, провинцию ли, все равно, — то тогда они вступали в дело, вставая на сторону защищающейся стороны. Обычно даже особо бойкие вояки с магами тягаться не решались. Принцип цивилизованного решения проблем продвигался вполне успешно.

Но, конечно, находились отчаявшиеся души и тогда таким неудачникам, как я, выпадала практика на фронте. Ученики проклинали полнейшего идиота, который вздумал полезть на соседнюю провинцию с криками не то о мести, не то о своей праведности. А раз праведный, то заслуживает же вести за собой весь мир! А пока весь мир не получается — хватит и ближайших соседей.

Солдаты, что маги, коих насчитывалось меньше, что люди, проклинали его вместе с нами. А потом проклинали и нас, этаких криворуких лекарей. Некоторые, на самом деле благодарные за помощь, срывались в ругань во время всяческих манипуляций. Особенно воины не любили, когда мы пытались спасти им раненные конечности. Оно и не удивительно, дело болезненное. Другие же ненавидели нас за все и сразу. И были полностью уверены в том, что лучше знают, как вот эту вот их рану нужно зашить и чем же ее после заливать.

Целителей учили сжимать зубы и молчать. И работать, естественно. Первый раз я не выдержала, когда попался совсем уж бессовестный экземпляр.

— Ох, девица, мне так плохо, — литературно подвывал вояка, пока я пыталась залатать его рану от меча на боку.

Не сложно, вроде. Органы не задеты, ниточки энергетические только ухватывай и сшивай. И правильными связками закрепи. У меня воин без руки и тот не так стонал.

А когда моя работа была выполнена: экземпляр цел и зашит, рана обработана, повязка наложена — началось самое интересное. Вояка заметно оживился и схватил меня за руку. С неведомой, как для недавно умирающего, силой.

— Девица, ты такая красивая. Такая нежная… — на этом заявлении я прихрюкнула, вот уж нежной меня никто пока не называл. — А я так давно не видел женщину.

Что-то уж в «давно» не верилось — бои начались полмесяца назад. И вторая рука пациента плавно поползла к моему заду и с все той же невероятной прытью его сжала. Пациент получил заряд чистой энергии в рыло. Чистая энергия тянула много, но какой же эффект давала. По лицу мужчины расплывался красивый несимметричный ожог.

Получить за это выволочку от руководства я не успела. Заканчивался очередной бой. Всё это не тянулось бы так долго, если бы на другой стороне не оказались маги-изгои. Они не просто отказывались работать на свою альма-матер, но брались за черную работу. Участвовали в войнах в качестве наемников, например. Из-за таких экземпляров в этой войне оказывались среди раненых наши маги. Их лечить проще — нас учили терпеть боль. Но со своими людьми у меня иногда просыпались нотки жалости, которые я ненавидела. Они мешали работе и мешали мне.

В бою участвовали пешие воины, конница, лучники, маги дальнего боя и маги ближнего боя. Последние стали моей заботой. Меня немилосердно назначили заниматься раненными с первой линии. Иногда приходилось ползти и пытаться держать магией щит — вторая сторона продолжала отстреливаться. Сегодня повезло больше, бой закончился окончательно. Буйного молодого короля самарианского быстро и уверенно вытесняли с болгурианской земли. На поле боя иногда попадались виннирцы. Их я почти не понимала. Но раненные чаще всего издавали стоны, которые для целителя были универсальным языком.

Пробираясь сквозь трупы людей и лошадей, я наблюдала за своими людьми и человеческими лекарями. Такие спокойные, терпеливые. Молодые, мои ровесники заметно тряслись, работая со страшными ранами. Некоторые покрывали заклятиями трупы. Никто не хотел, чтобы они гнили, плодя заразные болезни.

Я упорно продвигалась вперед. Под ногами мелькали мертвые тела (их больше всего), и раненные обычные воины. Последних я не трогала. В основном ими занимались человеческие лекари или наши слабые целители. Моя цель — отыскать раненных магов. Дискриминации в этом не было. Чаще всего от них критически зависел если не исход боя, то его течение.

Впереди показалась моя знакомая, Ия. Она занималась молодым магом-воином. Я успела рассмотреть у него рану, проходящую подозрительно близко с сердцем. То, что произошло у мага с ногой, я нормально увидеть не успела, но, похоже, Ие придется сильно попотеть, чтобы сохранить ему конечность.

Где-то в стороне, совсем недалеко, послышались звуки боя. Я заинтересовалась. Кто-то очень сильно не хотел признавать поражение. В воздухе запахло озонов от сконцентрированной магической энергии. Послышался взрыв и содрогнулась земля. Ужасно хотелось сорваться с места и помочь своим воинам. Посмотреть, что же там происходит.

Я ускорилась. Дальше были раненные, которые ждали помощи.

Девушка, чуть ли не младше меня, распласталась на земле. В форме наших воинов. Я резко свернула в ее сторону. С расстояния, что нас разделяло, оценить раны не получалось. Но если наш воин не поднимался, это всегда говорило о том, что травмы критичные. Подойдя ближе, я замерла.

Левая половина лица, которую девушка склонила к земле, превратилась в один сплошной волдырь. Уцелел ли глаз? Кожаная броня мешала увидеть ее торс, но с моего места казалось, что тело в районе талии разорвало пополам. Я думала, металлический запах крови стал привычным. Сейчас он ударил с новой силой, вскружив голову.

Я рассматривала девушку, как завороженная дура. Не в правах целителя упускать даже мгновения. Я дернулась вперед, но не знала, с чего начать. Полтора года обучение в Высшей школе, полгода из них отданные исключительно целительству. Смотря на искореженное тело перед собой, я знала, что это время было потрачено зря. Помочь этой девушке не могло даже само чудо. Если бы боги, которые давно оставили людей, спустились на поле боя — даже они не могли бы вернуть магессе ускользающую жизнь.

И все равно я разрезала и стянула с девушки броню. Рана на ее торсе и правда почти поделила тело пополам. Только позвоночник остался целым и кожа за ним. Нижние ребра раскололись в щепки. Я пыталась найти органы — найти хоть что-то в этой сплошной ране, что я могла бы вылечить. Шаг за шагом. Рана за раной. И все же, вместо живота осталось только кровавое месиво.

Что могло нанести такую рану? Я подняла глаза на лицо магессы. Жуткие волдыри — я не видела даже иллюстраций таких ожогов, — и все же волновало меня не это. Девушка находилась в сознании. Маги жили слегка дольше людей, и наши дела могли вынести гораздо больше. Я не хотела представлять, какую боль она должна чувствовать, потому что мои руки начали трястись. Я была бесполезным подобием мага, а не целителем.

Пустить в рану чистую энергию, и дать ей самой проложить себе путь, было объективно настолько же плохим решением, как оно было единственным. Энергия могла собрать тело обратно — или она могла опустошить меня и уйти в никуда. Девушка дернулась, почувствовав поток. Наших воинов тренировали не шевелиться, не смотря на боль — это могло помешать целителю. Точно так же их тренировали сдерживать стоны — это могло сыграть критичную роль во время засады. Правда, мало кто мог сдержаться, когда получали серьезные раны. Это девушка не издала ни звука.

Я смотрела на свои трясущиеся руки, покрытые чужой кровью. Я смотрела, как энергия направилась в тело магессы. Как магия начала собирать по кусочкам то, что когда-то было женским телом. Я смотрела, как эти кусочки распались обратно и потом силы рассосался в воздухе. Девушка снова вздрогнула.

Я знала, что ничем не смогла бы ей помочь. И, все же, не могла остановить свои руки, когда они снова потянулись к ране. Магесса перехватила мою руку, сжала ладонь. Она подняла голову. Вся моя выдержка ушла на то, чтобы не поежиться от того, что представляла из себя вторая половина ее лица. Девушка пристально посмотрела на меня. Золотистые, красивые глаза, из которых ускользала жизнь. Она медленно кивнула, держа мой взгляд. Потом магесса упала на землю и всё напряжение из ее тела ушло.

Руки целителя всегда в крови.

Я поднялась. Впереди ждали другие раненые. Жизнь многих зависела от того, как быстро им окажут помощь. Когда мы закончили на поле боя, когда мы разобрались со всеми раненными, которых дотащили живыми до лагеря, начало светать. Только тогда я разрешила себе расколоться на части. Слезы текли по щекам, воздух выбивался из легких — я плакала, пока внутри не осталась только пустота. Я плакала даже тогда, когда не чувствовала ничего, кроме пустоты.

***

После первой же практики рядом с боями, я перестала понимать, как люди могли начинать войны. Особенно когда бывалые вояки, повидавшие всё это не раз, снова распаляли конфликты. Запах крови, гнили, со всех сторон стоны раненных и умирающих. О трупах и говорить не стоит. Болезни в таком окружении пируют, унося за собой еще больше жизней. Еды нормальной тоже нет. Толком не поспишь — то бой очередной, то земля промерзлая и твердая.

Мы, практиканты, возвращались обратно и готовы были целовать свои родные стены. Даже въедливые мастера на лекциях вызывали только радость. Теория, моя любимая! Возможность учиться работать с ранами и болезнями в чистом больничном крыле! С инструментами, учебниками и старинными свитками, под пристальным надзором все тех же мастеров! Все это первое время по возвращение казалось сказкой.

Долго тянулись разбирательства из-за мужчины, который получил от меня ожог. После окончания практики (то есть боев, с полной победой защищающейся стороны). Ситуация сложилась такая: вроде не убила — и хорошо, а вроде и неповадно, на пациента-то бросаться.

Преподаватели разделились. Нашлись те, кто изначально очень не хотел меня видеть в целителях. Например, профессор Боголан. И те, кто при распределении крайне не желали отправлять меня к воинам. И нейтральная сторона. Закончилось тем, что меня отправили на отработку в школьную лечебницу.

Туда попадали студенты, получившие ранения во время практики и учебы, и всякие простуженные ученики. Я же любила работать с самыми тяжелыми ранами, надеясь научиться их лечить (пусть меня к ним и не пускали) или со всякими непонятными болезнями, над которыми можно долго и нудно копаться. А стонущие ученики меня ни на миг не прельщали. Честное слово, лучше бы комиссия на отработку заслала куда-то в снежные горы бороться с неопознанной нечистью, и то приятнее.

Только когда я оказывалась рядом со скальпелем, мозг рисовал картинки девичьего изуродованного тела. На моих руках умер воин — настоящий воин, а не жалкая пародия. Я не хотела лечить людей — и вряд ли бы когда-либо захотела. И, тем не менее, я зарылась в учебники, изучая самые ужасные раны и то, как их можно закрыть. Еще меньше, чем лечить, я хотела допустить еще одну смерть.

Глава 11. Заглянуть в работу воина

Мы с Антом шли по городу. Высшую школу окружали села, а до ближайшего города, Вурлы, добирались за несколько часов на повозке. Нам не хватало ингредиентов попробовать новые заклинания, а Вурла славилась своей аллеей магазинов. Говорили, там можно найти все. Даже заморские травы, масла и соцветья. Да и я просто хотела прогуляться.

Бредя по улочкам, продвигаясь к центру, мы продолжали спор, начатый в дороге. Я уже и вспомнить не могла, с чего все началось. Не то мы ингредиенты поделить не смогли, не то на выборе заклинаний не сошлись. А потом пошло-поехало, от наших злых морд пугались люди и переходили на другую сторону улицы.

— Не знаю, чему вас там учат, но тридиплиховый урцлех нельзя сушить. Все знаю, что он теряет пользу! — ответила я.

— Чему нас учат?! — вызверился в ответ Ант. — А как ты его используешь в бою, если не порошком сухим? Ой, извините, пожалуйста, я сейчас свежие листья разомну, не пытайтесь вспороть мне живот пока что?

— У него используют не листья, а бутоны! — победоносно воскликнула я.

Мне показалось, что Ант буквально заскрипел зубами.

— Да какая разница, вы только и занимаетесь, что выслушиваете всё это на лекциях. Ничего общего с реальной жизнью это не имеет, детское развлечение.

У меня перед глазами промелькнула Макки, которой я закрывала рану впервые в жизни. Поле бое и магесса, которой я не смогла помочь. Кровь на руках, постоянные красные пятна на пальцах, металлический запах…

— Ты… — не отставая от Анта, я рыкнула.

Этот разговор шел в никуда. Я не могла даже вспомнить, о чем мы спорили, как ни старалась. И как не хотелось бы признавать, последние слова Анта меня задели. Пусть целителем я быть не хотела, но даже те полтора года учебы ни у кого язык не повернулся бы назвать сидением в лекционном зале на заднице. Опыта у меня нет!

Я развернулась и пошла в другую сторону. Если бы еще раз глянула на Анта, то прибила бы на месте. Точнее, попыталась, а потом уже бы Ант прибил меня. Наглая рыжая морда догнала меня через пару шагов. Я придушила порыв сбросить с локтя его руку. Интереснее было сначала выслушать.

— Извини. Я не хотел так говорить, я не думаю, что ты только слушаешь лекции и больше ничего не делаешь, — протараторил он.

Потом заметил, как я смотрела на его руку на моем локте, и медленно разжал пальцы. Аккуратно отошел на пару шагов назад. Умный мальчик.

— Рия, прости.

Я кивнула Анту, соглашаясь на мир. Ссориться с ним всегда ощущалось неправильно. И уж тем более продолжать обижаться. Я знала — надеялась, по крайней мере, — что Ант обо мне лучшего мнения. Да и, честно говоря, я срывалась гораздо чаще него. У нас всё заканчивалось хорошо до тех пор, пока один извинялся. Дружба стоила больше.

Когда мы вышли на аллею с магазинами, делить уже нечего не пришлось. Ант готов был уступить арагонтовое масло для моего огненного взрыва, я уперто собиралась уступить это же масло Анту для сращивающего артерию сплетения.

— Хорошо. Не будем снова, — я вздохнула, когда почувствовала, что снова начинаю закипать. — Сделаем это честно. Я даю тебе масло, а ты возьмёшь меня на следующую… Ну, не практику, но на какое-то интересное заданьице.

Ант хищно улыбнулся. Ох, задание точно будет интересным.

— По рукам.

***

Долгожданный день настал. Ант обещал прихватить меня на свое следующее задание. Момента этого я ждала, как манны небесной. Последние дни мы уделяли время самым сложным отраслям целительства, а добрые профессоры задавали такое количество дополнительных исследований, что ученики затерли древние свитки в библиотеке. Хотелось отдохнуть, отвлечься и, наконец, увидеть что-то хоть немного интересное, а не связанное с трех, восьми и двадцати ступенчатым закрытием ран с ядом, с рваными краями, разорванными венами и так далее по списку.

Даже когда Ант еще днем предупредил, что выдвигаться будем на рассвете, моего энтузиазма не поубавилось.

Зато запал начал потухать тогда, когда пришлось просыпаться в кромешной, холодной темноте. Тара, которую я уговорила заранее, начала приводить в исполнение свой заранее заготовленный план. Я крайне чутко спала, если какие-то смельчаки лазили через нашу стену. И спала крепче, чем труп, если кто-то специально пытался меня разбудить. Тара заранее подговорила парочку парней переползти этой ночью к своим девушкам, да перебираться через стену попросила погромче. Как она сказала, парни до последнего косились на нее, как на сумасшедшую. Боялись что я их «сожру, перекушу и не подавлюсь». Даже воин сначала не рискнул, но, каким-то образом, Тара их уговорила.

И вот когда эти смельчаки начали воплощать свой план, я готова была в буквальном смысле перекусить им шею. Сонный, неконтролируемый мозг хотел крови и жертв. Один парень успел по-тихому выскочить из комнаты, двум остальным пришлось звать Анта. Все знали, что я давно с ним вешкаюсь. Настолько давно, что о нас уже и слухи не ползли — столько у Анта ни одна девушка не задерживалась даже близко.

Ант большую часть моих заклинаний мог потушить одной рукой во сне. Иногда я примешивала к атакам что-то из целительства — и получалась такая гремучая смесь, что там и демон ногу сломит. Кидаться вот такими опасными заклинаниями я в Анта даже спросонья не решилась. Не столько пожалела его, сколько себя.

Мы в угрюмой тишине тащились по лесу. Я хотела спать, поэтому даже не задавалась вопросом, что должно произойти дальше. И уж точно меня не волновало, что это за лес и какая его часть. Когда третий раз подлая коряга бросилась мне под ноги — перелатает она, что ли?! — по лесу пронеслась хорошая, отборная ругань.

— …демоны их побери! — но весь этот поток проклятий закончился весьма безобидно.

— Накличешь, — бездумно кинул Ант.

И в этом крылась его ошибка. Когда-то так сказал мне Баш. Сейчас эта фраза вызвала поток неприятных воспоминаний и злость на свою доверчивость. На лице вырисовался оскал, который в рассветном тусклом свете распугивал все живое вокруг.

— Ну что такое, чего ты взъелась? — проворковал Ант. Гад пребывал в прекрасном настроении. — Ну вот ты хотя бы знаешь этих демонов поименно, что двенадцатый раз за утро кличешь?

Ах, он еще и считает!

— Парстасофей, — начала я, — заявляется на свадьбы к людям без приглашения и срывает их. Соблазняет девственниц, подбивает молодцов на охаживание девиц в безмерных количествах. Кстати, ты с ним, часом, не встречался, нет?

Ант уже пожалел о своем вопросе, но меня было не остановить.

— Калароий — отвечает на жадность. О, мой любимый персонаж! В его закромах хранятся все богатства мира, о которых люди даже не ведают — но их это бесит все равно.

Ант тихонечко подвыл. Демонов у нас насчитывалось не то девять, не то тринадцать, не то пятнадцать — данные никогда толком не сходились. Маги им обычно не поклонялись. И не опасались мы демонов тоже. Точно так же дела обстояли и с богами. Мы знали, что и те, и другие представляли собой энергию. Люди поклонялись — и питали их. Люди боялись — и питали их. Но что у демонов, что у богов, как и у любой энергии, власть ограничивалась. В общем, говорить на эту тему я могла вечно, но приходилось отвлекаться на реальность.

— А что мы тут, собственно, делаем? — спросила я, переведя тему, и в очах Анта заиграла безмерное облегчение.

— Патрулируем, — смиренно ответил он.

— Как?! Просто патрулируем? Ты обещал мне что-то интересное!

— Рия, — с уверенным видом вторил Ант, умело пробираясь сквозь колючие кусты зреющего ореха, — магов не посылают на «просто патрулируем», там справится и простой народ. Нас отправляют туда, где ожидают какую-то пакость.

Ох, я ждала эту пакость, еще как ждала! Но к обеду, когда солнце поднялось над нами и радостно палило, ничуть при этом не согревая, а живот сводило от голода, ничего так и не произошло. Если не считать ненормальное для живого человека количество шагов. Мы обошли, казалось, несколько лесов, да не просто наискось, а вдоль и поперек, а потом зигзагом.

— Ант, — начала я, — скажи, ты это издеваешься, да?

Усталость, холод и отсутствие каких-либо событий волновали меня не так, как голод. Еще с бедного, селянского детства у меня появились проблемы с желудком. Появлялись они как-то по собственному настроению, сезонно. Через полдня без еды я начала трястись, вдвойне мерзнуть, шататься и, что самое ужасное, испытывать ужасные боли. Современное целительство могло немного положение облегчить, но большинство хронических болячек лечить мы так и не научились. Конечно, это ведь вам не артерию срастить.

Ант от меня об этих проблемах никогда не слышал, но, наблюдая, что-то у себя в голове успел сложить. Поэтому сейчас наткнувшись на мой зверский взгляд, он всё понял.

— С остальными, кто патрулирует, мы встречаемся завтра на рассвете. У них участки больше, — будто извиняясь, сказал он. — Тут где-то, наверное, должен быть поселок.

Я промычала что-то несвязное в ответ. Боли становились настолько сильными, что ходить получалось только полусогнутой, как старухе. Через десяток-другой шагов, Ант не выдержал.

— Давай-ка я тебя понесу.

— Чего?! — взревела я из своего полу скрюченного положения.

— Ну, идти ты не можешь. Опереться на меня тоже не сможешь, разогнуться у тебя не получится. Мое упущение, нужно было вспомнить и взять еды…

— И что, ты меня до поселка понесешь?

Ант пожал плечами, мол, плевое дело. Демоновы воины со своей физической подготовкой.

— А что подумают остальные патрульные, если кто-то сюда выйдет? — сказала я, уже уютно устроившись у Анта в руках. Живот так болел гораздо меньше.

— А ничего не подумают. Я им сказал, что за тобой ухаживаю и тащу тебя «на настоящую работу», чтоб впечатлить. Да и вряд ли они со своей территории выйдут, лишняя морока.

— Что ты им сказал?!

— Сказать, что какая-то целительница с чрезмерным энтузиазмом рвется со мной в патруль — результата бы не принесло. И что, тебя так сильно оскорбляет, если кто подумает, я за тобой ухаживаю? — оскорбленно спросил он.

Комичности прибавляло то, что Ант нес меня и пока он говорил, я пыталась устроить свою голову у него на плече.

— Да не то, чтобы оскорбляет. Ай, демон со всем этим, — махнула я рукой.

Ужасно клонило в сон. Все из-за этого приступа. Меня продолжало и трясти, и морозить, и резкая боль в животе тоже иногда просыпалась. Дела были настолько плохи, что даже советь притупилась и то, что Ант тащил весь мой вес, уже не так и волновало.

Поселок оказалось громким названием для места, которое перед нами раскинулось. Парочка старых, разваливающихся домишек, еще несколько побогаче, и одна таверна. И то, последняя тут оказалась чудом. Рядом с этим подобием села проходил один из популярных трактов, и тут часто оставались путники.

Я им позавидовать не могла. Первый этаж побаловал нас скрипящими, шатающимися скамьями. Несколько мужчин маргинального вида повернулись и разглядывали с интересом, как Ант внес меня на руках внутрь и даже помог усесться на скамье. Я не возмущалась, потому что разгибалась с невероятными усилиями. Один из местных обитателей улыбнулся, обнажив ряд из зубов так восьми.

Еда хорошо вписалась в общее впечатление. Пережевывая холодную кашу с кусочками чего-то терпкого и чего-то мягкого, я запретила себе даже задумываться об ингредиентах этого блюда. Меньше знаешь — крепче спишь. Работа что воина, что целителя, что любого другого мага подразумевала периодически отсутствие комфорта, но в моем болезненном состоянии мириться с этим было сложно.

— Часто тебе так приходится? — спросила я, оставив надежды дожевать резиновую кашу.

— Как — так? — поинтересовался Ант. Он выглядел вполне довольным жизнью. — В таких местах оставаться?

— Тратить весь день непонятно на что.

— А, ну да, как я мог подумать… — пробормотал Ант. А потом добавил громче: — пошли, воительница, наверх тебя затаскивать.

— Только ты меня не поднимай больше. Не хочу снова представление тут устраивать.

На второй этаж я по лестнице я ползла все еще полусогнутая, опираясь на Анта. А в правой руке тащила сморщенное яблоко, которое нам гордо подали к каше. Яблоко-то и выкинуть бы, но с детства оставшаяся привычка на всякий случай прятать еду никуда с возрастом не делась.

В комнате нас ожидала двухместная кровать, прогнившие доски у входа и лютый холод. Я уже готова были и спать рядом с Антом, если от этого стало бы теплее, но поведение последнего начинало меня пугать. Он помог мне доползти до кровати, услужливо укрыл еще одним, непонятно откуда взявшимся, шерстяным одеялом, и несколько раз поинтересовался, как я себя чувствую. Каждый раз в ответ получал «всё так же отвратительно, спасибо».

И когда я уже решила наконец-то отключиться, чтоб не чувствовать свой несчастный желудок, странности достигли пика.

Сколько я не пыталась уснуть, что-то постоянно мешало. В итоге, по моему мнению, корнем всего зла оказались туго заплетенные волосы. Когда я принялась разбирать прядки непослушными пальцами, Ант за этим наблюдал. Слишком уж пристально, мои волосы точно не заслуживали такого внимания. Особенно сейчас, после дня в тугой косе, они стали пушистыми и волнистыми. Не найдя сил поинтересоваться, чем же я заработала такое внимание, я легла спать. Все вопросы можно задать завтра.

Но утро встретило меня еще одним открытием: Ант на кровать не ложился. И, зная его беспардонность и наглость в таких ситуациях, я никак не могла сдержать удивление. Но, оставив странное поведение Анта ему самому, я решила радоваться одной прекрасной вещи: приступ прошел, желудок больше не пытался скрутиться в узел. Весь мир, не искаженный болью, казался более ярким и красочным.

— Отвечая на твой вопрос, — сказал Ант позже, уже по дороге к общему месту сбора, — да, иногда бывает, что патрули проходят именно так.

— Даже практика в госпитале лучше, чем это, — ответила я. — Там хоть всегда есть, что делать, хоть больные зубы вырывай и царапины залечивай.

— Никогда бы не подумал, что ты это скажешь.

— Я тоже никогда бы не подумала, — отозвалась я.

Глава 12. Учебные будни

Заставив меня зазубрить несколько сложнейших, но крайне важных приемов, Ант на очередной нашей тренировке оценивающе прошелся по мне взглядом. Такой взгляд и веселый блеск в глазах не обещали ничего хорошего. Я всегда могла отыграться позже с целительством, конечно.

— Знаешь, что нужно всем воинам? — спросил он. И, опережая, добавил: — помимо магии, конечно.

— Владеть оружием? — я просияла. Хоть бы кинжалы, хочу кинжалы!

Ант мягко рассмеялся.

— Да, до этого мы когда-нибудь дойдем. Но для боя нужна хорошая физическая форма. Как у тебя с отжиманиями?

А после Ант беспрерывной чередой выдавал мне команды. Уже очень скоро у меня горела грудь, дыхание сбилось. Чуть позже начали ныть непривычные к такому делу мышцы. Я стиснула зубы и молча продолжала. Какой из меня боец, если даже такое я не могу выдержать?

— Ты вообще устаешь? — изумленно выдохнул Ант через, казалось, бесконечность.

В ответ получил непонятные мотания головой. Выдавить из себя слова представлялось задачей невозможной.

Мы дошли вместе до входа в женскую часть. Когда Ант наконец-то пошел обходить здание к мужской половине, я тихонечко провыла. По лестнице ползла уже на четвереньках, залезла в свою кровать и отключилась, только стянув ботинки.

Утром Тара пыталась меня растолкать, но вскоре оставила эту безнадежную затею. Я посмотрела на утренние лучи солнышка в окне. Попробовала встать — и ощутила все прелести боли в мышцах. Решено было дальше лечь спать.

Через стену с грохотом перелез Ант, разбудив меня. За окном уже потемнело. Тело все так же болело.

— Ты чего сегодня не пришла? — спросил.

Я хотела пожать плечами, но не осилила такую активность.

— И на свои занятия не пришла?

— А ты откуда знаешь? — заинтересовалась я.

Ант вопрос проигнорировал, только выжидающе смотрел.

— Вставать больно, — я решила, что проще будет признаться. — После твоей вчерашней тренировки. Ты меня убить, похоже, хотел.

— Чего ж ты продолжала, если чувствовала, что на пределе?

В комнату зашла Тара. Подозрительно веселая, с веточкой с цветами в волосах. Счастье так и разливалось вокруг нее.

— А ты что с ней сделал? — спросила она у Анта, шутливо пнув его в плечо. Что это с ней?

— Да ничего я не делал! Рия, вставай, тебе надо хоть немного пошевелиться, а то хуже станет.

Я даже не двинулась. Не хотела и не могла. В кровати мягко, тепло и не больно. Ант оценивающе пробежался по мне взглядом.

— Она в одежде спит обычно? — спросил у Тары. Та кивнула. Мне всё это однозначно не нравилось.

Ант обманчиво медленно подошел. Сдернул одеяло. Подхватил мою тушку и поставил на ноги. Когда-то я закряхтела и попыталась сползти вниз, поймал и заставил выпрямиться.

— Ты чего, со вчерашнего дня не переодевалась? — спросил он, хотя в ответе особо не нуждался. И так понятно. — Чего ты продолжала, если чувствовала, что была на пределе? — повторил.

— Потому что сказано нужно делать — я и делала! — огрызнулась я.

— Хорошо, сейчас тебе сказано: нужно хотя бы походить и размять мышцы. Пошли, расскажешь мне по дороге как сращивать открытые переломы. Хотя бы в теории, ты обещала.

***

Мы валялись на траве. Ант предусмотрительно заставлял меня регулярно отдыхать от тренировок. Сам он пока листал мои записи по лечению ожогов. Я же вслух повторяла слова самарианского. После войны язык оставлял неприятное послевкусие.

Каждый маг со специализацией должен знать несколько языков. Работать часто приходилось не у себя, а в местах, где магов не тренировали или просто в других влиятельных странах. С самарианским у нас сложились крайне специфические отношения. От внимания Анта это, к сожалению, не ускользнуло. Я сомневалась, нашлось ли вообще хоть что-то в этом мире, что могло ускользнуть от его внимания. Он прищурился, прислушиваясь. Совсем как хищник, наметивший жертву.

— Это какой язык? — спросил он.

— А мы что, так много их учим?

— Самарианский, виннирский…

— Всё, можешь не продолжать, я о виннирском еще даже слышать не хочу.

Этот язык должен начаться у нас на третьем году.

— А болгурианский? Ты его должна была уже начать.

— Это мой родной язык, — буркнула я.

— Вот как? — с интересом отозвался Ант.

Ответа он не получил.

— Ну, над самарианским тебе еще стоит поработать, — в итоге сказал он. — Ты только что сказала, что кто-то большая жирная свинья, не думаю, что вас на втором году такому учат.

— Да почему у них все звуки так похожи?! — не выдержала я.

«Большая жирная свинья» должно было быть обращением к многоуважаемому послу. Ант заинтересовано ко мне приглядывался. Приподнялся.

— Хочешь, я тебе с самарианским помогу?

— Ага, конечно, — съязвила я. — Самарианский вместо боевой тренировки? Да уже.

— Почему вместо?

— А с чего тогда такая бескорыстность?

— Если тебе так хочется мне чем-то отплатить, можешь помочь мне с болгурианским.

— У тебя что-то получается неидеально? — притворно удивилась я.

Ант засмеялся.

— Тренировка не бывает лишней?

Я скривилась. Мышцы всё еще ныли.

Хотя, как бы я не жаловалась, тренировки приносили результаты. Я чувствовала себя сильнее — и была сильнее. Ант заставлял меня отжиматься, прыгать, подтягиваться, бегать и кувыркаться. И в процессе, в самые неожиданные моменты выпаливать заклинания. Чаще всего он выбирал те, которые требовали сложные слова и жесты.

— Ант? — я нарушила тишину, когда он вернулся к своему учебнику.

— Да?

— А что ты собираешься делать, когда закончишь учебу?

— Займусь тем, что назначат. А потом снова. И снова. — Ант пожал плечами. — А что?

— Просто интересно. Я ведь целитель. Значит это, что меня назначат в какой-нибудь лазарет? Персональным лекарем какой-нибудь важной шишки при королевском дворе? — я встрепенулась от волны ужаса. Худшее будущее и представить сложно.

— Профессор Боголан этого точно не позволит. Да и Волжих хочет тебя к себе.

Профессор Волжих в этом году стал персональным наставником Анта, и тот уже начал называть его просто по имени. Меня кольнула зависть.

— Главное тут то, что хочет магистр. А с ним никогда ничего не понятно.

— Ты же знаешь, он ненавидит упускать возможности. Вряд ли он отправит тебя с остальными целителями. И больным хуже, и от тебя толку меньше, чем могло бы быть, — отрезал Ант, поднялся и протянул руку. — Давай, хватит отдыхать.

***

Через несколько дней, мне передали, что магистр Оран ждал меня у себя в кабинете. Сначала я не волновалась, а потом у массивных дверей в коридоре обнаружился Ант.

— А ты что тут делаешь? — спросили мы друг у друга одновременно.

Успели только испуганно переглянуться, когда из кабинета нас позвал магистр.

Заходили мы медленно, нерешительно и держась рядом. Потом не решались сесть. Я готова была поклясться, что магистр, наблюдая за этим, на секунду усмехнулся.

— Ант, Рия, — строго начал он, — до меня дошли кое-какие слухи.

Я ожидала, что такое случится. Мы с Антом чрезмерно не распространялись о наших тренировках, но магистр рано или поздно бы узнал. Я надеялась, что поздно. Было бы очень жаль так печально закончить всё это дело. Это если не вылететь из Школы.

Магистр махнул рукой на два стула перед собой — значит, быстро разговор не закончится. Я сжала зубы, готовясь всеми силами доказывать, что ничего плохо мы не вытворили. Главное не пересекать грань и магистра Орана не доводить, а то мало ли, испепелит на месте и поминай как звали.

— Говорят, ты все-таки добралась до атакующей магии, — сказал он, не спрашивая, но утверждая.

Отрицать? Объяснять? Извиняться?

— Да, — я ответила, — добралась.

Повисла тишина. Ант явно чувствовал себя некомфортно, скрючившись на соседнем стуле, пока на него никто не обращал внимание. Он вроде и тоже виноват, но пока не понятно, провинились ли мы в чем-либо вообще.

Магистр перевел взгляд на Анта. Тот так и не выпрямился, ожидая вердикта.

— Вот уж не думал, что ты увлечешься целительством. И с Рией… — пробормотал он.

Скорее всего, я не хотела знать, что эта последняя фраза должна бы означать.

— Что же, честно вам говоря, — начал магистр, — я почти не сомневался, что Рия доберется до того, чего ей хочется. Правда, даже я не мог угадать, что вы так хорошо всё это устроите и так долго сможете это скрывать. Молодцы.

Последнее не звучало, как едкость. Мы с Антом переглянулись. Первой озвучить общий вопрос решилась я.

— И вы не будете возмущаться?

— Я думал, — признался магистр. — Но потом узнал, как вы объединили усилия, и решил, что Анта достаточно, чтобы сдерживать твои разрушительные порывы. Молодцы, я рад, что у вас хватило упорства, — повторил похвалу он, выпроваживая нас из кабинета.

Оказавшись в коридоре, мы молчали. И только выйдя на улицу, я началаистерично смеяться. Магистр, не удивительно, изначально знал, что с одним целительством я спокойно не усижу, но он решил поиздеваться. На радостях я даже Анта обняла, все еще нервно хихикая.

— Значит ли это, — спросил он, тоже потихоньку отходя, — что ты сможешь наконец-то провести меня в новую лабораторию?

Глава 13. Неожиданные открытия

Мы с Антом успешно продолжали учить друг друга. Он осваивал чудеса лечения, а я — боя. И к этому сводилось всё мое свободное время после, до и между основной учебой. Дела шли почти хорошо.

Одним вечером я возвращалась в свою комнату, зажимая неприятно ноющую рану на ребрах. Уже и просчитала, как и чем ее обрабатывать и, главное, как отстирывать кров от рубахи, когда впереди на протоптанной студентами дорожке показался Ант. Счастливый такой, шел навстречу и светил своими рыжими растрепанными волосами.

— О, Рия! А ты к… — начал он, а потом нахмурился, приглядываясь. — Что с тобой?

Что со мной, что со мной. Не видно, что ли? И чему я его учу всё это время?

— Царапина у меня. Подвинься, чего на пути встал?

— Царапина так не кровоточит, — пробормотал он. — Этому-то ты меня точно научила.

Вот засранец!

— Ну, раз чему-то я тебя научила, то возьми и займись этим, — буркнула я, надеясь, что Ант просто отойдет с дороги.

— Задирай рубаху! — с энтузиазмом воскликнул он вместо.

Надо отдать Анту должное, делал он всё правильно. Если учесть, что ничего, кроме магии и крох знаний у него в распоряжении не было. Даже усадил меня на пенек. Однако, сидеть на улице с задранной до груди рубахой, под прохладным ветром и пока всё еще ноющей раной это не самое приятное, что могло произойти за день.

Ант увлеченно ковырялся в ране и начал даже потихоньку сращивать края.

— А как это тебя угораздило? — пробормотал он, не поднимая глаз.

— Да Дуб вызов бросил, — без задней мысли ответила я.

Вызов это ходячая среди студентов традиция. Можно бросить вызов кому-то, и он обязан его принять, чтоб защитить свою честь и все остальное. Цель — первому пролить кровь противника. Ну, и не убивать, естественно, за такое администрация и сама прибить могла. Обычно традиция эта ходила среди студентов-воинов.

— Тебе бросил? — опешил Ант, отвлекшись от раны.

— Ну да.

— И ты приняла?

— Конечно! — я возмутилась.

— И это он тебя так? — процедил Ант.

— Тебе ничего на голову в последнее время не падало? — не сдержалась я.

Что это за расспросы? Не сама же я себе кожу раскроила.

— Мне — нет, а вот кому-то скоро может и упасть, — пробормотал Ант наконец-то возвращаясь к ране. Та, как бы не хотелось признавать, жгла все сильнее.

Рану он закрыл хорошо. Я даже загордилась — хорошо его учу, что сказать. Даже боль снял. Не то, чтобы полностью, но потерпеть можно.

— А теперь тебе нужно подождать и не двигаться какое-то время?

— Ага, — беспечно отозвалась я, — но недолго.

— Вот и хорошо! — слишком уж обрадовался Ант. — Посиди тут чуток, я скоро вернусь.

И ушел. Вот взял, развернулся и ушел. Не сказать, чтобы Ант когда-либо отличался чрезмерной опекой над людьми, но мог бы и посидеть со страдающей подругой. Я ему еще это припомню.

Вернулся этот гад тогда, когда спина у меня затекла, а рану перестало покалывать, осталась только притупленная боль — что означало, что можно вставать. Ант снова выглядел как-никогда довольным и еще более растрепанным.

— Ты куда это ходил, а?

Злоба и обида никуда не делись, но интерес они пересилить не смогли.

— Да так… — пробормотал он.

— А что это за кровь у тебя на руке? — подозрительно осведомилась я.

— А? — Ант с удивлением оглядел себя. — Это не моя.

Бедняге понадобилось какое-то время, чтобы понять, что тут он оплошал. Пристальный взгляд и Ант сдался.

— Это Дуба. Да не волнуйся ты так, ему досталось не сильнее, чем тебе. Ну, может чутка и сильнее…

— Ант!

— Да?

— Нельзя вызывать кого-то, кто априори слабее. Все знают, что ты гораздо сильнее этого слизняка!

— А ему вызывать тебя можно было? — вспылил он.

— Я не слабая! — я подскочила от возмущения и рана, похоже, начала расходиться.

— Ты не слабая. Ты целитель, а не воин и учишься бою в перерывах между учебой, — уже спокойнее отвечал Ант, подхватив меня под локоть. — И он отлично знал, что лезть к тебе не стоит. Чего это он тебя так вообще волнует, а?

— Да плевать мне на него, просто ты…

— Ну, вот и ладненько, давай дотащим тебя до комнаты и там закончим с твоей раной, — перебила меня наглая, довольная и только слегка обеспокоенная морда.

В комнате Тара нас обнаружила в крайне компрометирующем положении. А точнее, Ант заглядывал под мою рубаху, пытаясь закрыть рану красиво и надежно. Он отличался в этом деле поразительным перфекционизмом.

Тара оглядела нас, пожала плечами и села на свою кровать.

— Ант, ты можешь мне помочь? — ластящимся голосом спросила она.

Я фыркнула, не сдержавшись. Ант злобно на меня шикнул — рана снова разошлась, он не успел работу закрепить.

— Что там? — спросил у Тары, не поднимая головы.

— Да буйный ухажер завелся, а ко мне скоро семья приедет, не позориться бы…

— Насколько буйный?

— Выскочил вчера из-за угла с букетом, распугав птиц, который мне нужно было как бы исследовать, — пробормотала Тара, пряча лицо в ладонях. — Я могу на него выпустить кого-то хищного, но жалко тратить экземпляры…

— Разберемся.

Мне трудно было понять, как кто-то мог Анта испугаться. Высокий парень с веснушками и рыжей копной волос, заразительным смехом и… Я прервала себя на этом, от греха подальше. С другой стороны, он все же маг-воин.

— Рия, а что с твоими женихами? — игриво спросил он, держа в зубах полу невидимую нить энергии, которой закрывал рану.

— С ними мне помощь не нужна, лучше расскажи мне про заклинание с того свитка, которое землю обрушивает.

Тара неодобряюще помахала головой. Я пожала плечами. Ант, взвившись, припечатал мои плечи руками.

— Я буду тебя так держать, пока рана не срастется, клянусь, — пробормотал он сквозь зубы.

Руки Анта были сильные и источали тепло. Я даже не заметила, как промерзла на улице. Усталость подкралась незаметно, обрушившись в один момент. А сидеть было так уютно…

Ант все еще держал меня за плечи так, чтобы я не дернулась. Голова, неожиданно потяжелевшая, опустилась на плечо — на руку Анта. Я отключилась, погрязая в тепле.

***

Перед очередной, летней практикой — самой длинной или самой веселой, кому как повезет, — меня в коридоре поймал Ант.

— Рия, вот и ты! Весь день тебя ищу.

Я испуганно оглянулась, как загнанный зверек. Утром Тара была сама не своя. Я никак не могла найти способ выведать, что же у нее случилось. Не хватало сейчас еще чтоб и Ант проблем сверху навесил.

— Что ты хочешь? — я спросила с опаской.

— Поговорить, пока ты не уехала. — Он оттащил меня в сторону. — Давно хотел поговорить.

Тон мне, как всегда, не понравился. Этим утром мне ничего не нравилось. Но, что хуже всего, Ант сжал свои руки, переминая пальцы — жест неуверенности. Если Ант в себе когда-то и сомневался, он этого никогда не показывал.

Он молчал и смотрел на меня.

— Ну? — гаркнула я.

Сейчас как выложит кучу каких-то проблем разом, а я уже на практику опаздывала и без того. Когда уже собиралась махнуть на все рукой и уйти, я подняла глаза на Анта, и не решилась. Он незаметно оказался слишком близко, я чувствовала его дыхание на своей щеке.

— Ты мне нравишься, — прошептал.

— Ты сбрендил, — машинально ответила я.

— Ты меня восхищаешь. Мне хочется быть рядом и… Рия, мне кажется, я люблю тебя, — выпалил он, и, по-моему, сам испугался.

Я молчала. Шестеренки в голове работали с неимоверной скоростью, ни к какой здравой мысли не приходя.

Ант ждал. Что я могла ему ответить? Мне хотелось быть рядом, меня тянуло к нему и так далее, и так далее. А еще, учитывая все его многочисленные опыты отношений, я знала лучше, чем своим жалким чувствам поддаваться.

Хотя сейчас, когда Ант смотрел на меня так, когда мы стали близкими друзьями, я уже не знала, чего ожидать. И уж точно не знала, решаться ли доверять ему в этом деле. Я бы без раздумий доверила ему свою жизнь, но чувства?

Шестеренки остановились. Голова отказалась думать и принимать какие-либо решения, а я сделала самую глупую вещь, на которую была способна.

— Извини, я опаздываю на практику, — сказала, как можно нейтральнее и побыстрее смылась куда подальше. Точнее говоря — позорно сбежала.

В комнате обнаружилась Тара. Она плакала и даже не заметила, когда я вошла.

— Ты не умираешь? — спросила я. — Никаких смертельных угроз?

Тара вытерла слезы, покосилась на меня, как на сумасшедшую и помотала головой.

Я захватила сумку, вещи, которые попались под руку, и второй раз за день удрала, задевая близких людей.

Глава 14. Другие методы

Ученик академии шагал и пугливо оглядывался по сторонам на каждый шорох.

— Так нужно, ты же не хочешь быть из ниоткуда атакованной! — оправдывался он в ответ на мой скептический взгляд.

Я только покивала. Ну, не учат их в академии ничему толковому, что ж поделаешь.

Мою голову в тот момент занимали совсем другие мысли. Поехать поскорее на практику и сбежать от Тары с ее непонятными проблемами и от Анта с его непонятными чувствами сначала казалось прекрасным решением. А сейчас, находясь далеко и идя с этим бестолковым парнем на поиски чудища, на которое мне глубоко плевать, я в полной мере ощутила, какая же это была трусость. Но ничего сейчас не сделаешь.

— Не ты же отбиваться будешь, если что, — продолжал лебезить парень, очевидно задетый моим немым неодобрений.

Может именно я и буду, если так дела пойдут. Но эту мысль я не озвучила, сдержалась. Если время чему-то и научило такую непробиваемую особу, как я, так это тому, что иногда спорить бессмысленно. Лучше промолчать и сохранить свои нервы. Обстоятельства сами всё покажут.

Они и показали.

Я шла тихо, продолжая думать о не вовремя брошенных друзьях. Или уже не только друзьях, пойми эти тонкости взаимоотношений. Джек брел впереди, все так же пугливо оглядываясь по сторонам и подскакивая от каждого шороха. А шорохами лес полнился.

В один момент, когда я совсем уже отчаялась, прочувствовав всю вину за свое бегство, Джек в очередной раз дернулся и оглянулся на шуршание в листьях. Когда оттуда выскочил громадный, лохматый зверь, которого я точно не учила на бестиологии, Джек замер. Люди по-разному реагируют на опасность: бегут, нападают первые, замирают. И вот последнее никак непозволительно магу, который на практике в качестве воина. Потому что тогда приходится мне, целителю, брать всё в свои руки.

Я выбросила в чудовище заклинание, которому меня так упорно учил Ант. То, для которого у меня никак не хотел правильно сгибаться мизинец и всё плетение слетало, но Ант настаивал, что пусть сложное, но заклинание одно из самых эффективных при неожиданной опасности. Волосатое создание неопределенного происхождения рассыпалось в прах. Сил слегка поубавилось.

Сразу рассыпалось — значит, без магической защиты. Тара в меня потом вцепится и выбьет все подробности о местном зверье, так что стоит запоминать.

Шокированный Джек так и замер в стороне.

— Как ты это сделала? Ты же целитель? — протянул он.

— Тебя это интересует? — напустилась я. — Ни то, что это ты должен был тварью заниматься?! Или хотя бы, на худой конец, что я сделала? Ты знаешь это заклинание?

Парень пожал плечами. Совсем безынициативный и с плохой реакцией. Что-то тут было не правильно. Пусть мы и подшучивали над учениками Академии, они должны были быть как один талантливыми и подготовленными. Идеальными исполнителями хотя бы для своих мастеров. Что же не так с этим Джеком? У него другое задание или дело в самом парне?

Своих размышлений я не показывала. Старательно делала вид, что обиделась на пропущенную атаку. Отворачивалась в сторону, фыркала, не заводила разговоров и всеми способами держала дистанцию. Последнее больше из соображений безопасности.

Пройдя часть пути и не найдя искомую тварь, мы остановились на ночлег. Темнело, скоро и демон ногу сломит в этом лесу. Хворост мы собирали всё так же молча, а вот у костра обоих уже потянуло на разговоры. Сначала безобидное обсуждение планов на завтра, а потом я не удержалась.

— Вас что, правда не учат прикрывать друг друга?

Врать себе было бесполезно — то, как Джек пропустил атаку, меня задело. Потому что именно меня, как целителя в команде, это и ставило под удар.

Он пожал плечами.

— Ну, проморгал, с кем не бывает, — сказал он, нахохлившись.

«С нашими воинами не бывает» — подумала я и прикусила язык, чтоб не высказаться. Ант, например, скорее умер бы, чем допустил такую ситуацию. Воспоминание о нем заставило поежиться даже рядом с пламенем костра. Я уже ненавидела себя за весь вчерашний день.

— Да и не принято у нас на рожон бросаться, — добавил Джек.

— Ты же воин! — таки потеряла я самообладание на миг. — Это твоя роль в команде.

— Мы не работаем в команде. Обычно.

— А как вы работаете? — опешила я.

Джек же опешил от моего вопроса. Покосился, будто убеждаясь, серьезно ли я спрашиваю.

— Нам дают задание. Мы выполняем. Любой ценой, — проговорил он слова, как заученные. — В одиночку обычно.

— Гм, — я призадумалась, пытаясь понять, до какой степени можно наглеть. Решила, что до последнего. — Значит, считай, что я тут, чтобы научить тебя командной работе. Первое: ты должен сохранить своего целителя целым, чтобы он сохранил целым тебя.

Парень, очевидно, не обрадовался моей лекции, весь нахохлился. Но неохотно кивнул.

— Второе, как от мага, тоже изучавшего боевые искусства: ну не глазей ты так по сторонам каждый раз! И так подпрыгивать от каждого шороха боевому магу тоже не к лицу, — раззадорившись, продолжала я.

— Ты — изучала боевую магию?

— С такими защитничками — приходится. Вот чтобы от меня тогда осталось, если б я ничего в ней не смыслила? Горстка костей? Или и те бы пережевали?

И снова мысленные благодарности Анту. И снова стыд за последний наш разговор и мое бегство на практику. Вернусь — первым же делом исправлюсь. Вторым — помогу Таре со всем разобраться. Чтобы там с ней не произошло.

Джек притих. Я надеялась, задумался.

— И как вы после такого обучения выживаете? — буркнула я.

— Прекрасно и выживаем, и работаем, — недовольно отозвался парень.

А следующее утро заиграло новыми красками. Буквально — небо залилось фиолетовым, переливающимся в золотистый. Тонкий, едва заметный месяц утопал в ярких цветах. Спина отозвалась ужаснейшей болью после сна в походных условиях. Джек ужасающе храпел, распугивая все живое в лесу.

Впервые мне находясь на практике, хотелось плакать и проситься домой. Даже учитывая то, что проситься не у кого. Я распинала сонного парня и начала складывать свои пожитки. В голове крутилась единственная мысль — чем быстрее мы найдем нужного зверя, тем быстрее вернемся.

— Мы его никогда так не достанем, зачем эта тварь кому-то только сдалась… — бурчал себе под нос Джек.

Я его понимала. Никто не выспался, спина хрустела и не разгибалась, даже кости, казалось, промерзли. Лес, чем дальше, тем непроходимее ставал. Дома ждали неотложные дела. Но все-таки не удержалась и огрызнулась.

— Затем, чтоб она не вылезла на какой-то маленький поселок и не сожрала там всех, до последнего. Или не расплодилась, заполнив весь лес. Это не так сложно, находишь — устраняешь. Или вы так на практиках на перинах спите?

— На перинах и спим, — покосился на меня Джек. — А вы каждый раз как дикари, в лесу на голой земле?

— Ну, я пару раз поработала при нашем королевском дворе и теперь готова хоть всю жизнь отшельничать в лесу, лишь бы туда больше не соваться.

Говорила я искренне — и Джек неприкрыто удивился.

Из ближайших кустов вылетела, неожиданно вспорхнув, птица. Широкий размах крыльев, черно-красная расцветка и пронизывающий рев наталкивали на мысль, что птичка была не безобидной. Я про таких еще не слышала, вдруг неплохой экземпляр? Птица покружила и решила, что мы с Джеком точно неплохие экземпляры — и начала воинственно нестись вниз. В этот раз вполне удачно отбился Джек, выполнив свою работу.

— Может, мы ее с собой возьмем? Я подруге отдам, она всяких тварей изучает, — я все-таки предложила.

— А если мы нашу тварь искать будем месяц? — отозвался Джек.

Одна только мысль об этом убила напрочь хорошее настроение. Даже представлять такое не хотелось. Но от идеи тащить тушку с собой пришлось отказаться, здравый смысл в его словах таки был.

Дальше мы шли уже не переговариваясь. Местное зверье, почуяв свежее мясо, вылезало из своих нор одно за другим — но пока держалось на расстоянии. Больше нам никто интересный не попадался. Это даже расстраивало. Мысли крутились вихрем в голове, отвлекая. Мне нужно вернуться и помочь Таре. Объясниться перед Антом. Для этого надо всего лишь разобраться со зверем. Костяшка пальца сама потянулась к зубам, гнусная привычка, которая приходила вместе с нервами.

Когда я отправила в кусты мощное заклинание и оттуда выпрыгнула испуганная белка, я остановилась и глубоко вздохнула. Так дела не пойдут. Если торопиться и продолжать бросаться на каждый шорох, можно гарантированно провалить задание. Этой роскоши я себе позволить не могла.

— Расскажи мне что-то про вашу Академию, — вместо этого попросила я Джека. Нужно бы хоть на что-то отвлечься.

— Шпионить решила? — не то шутливо, не то всерьез спросил он.

— Как будто нам нужны ваши тайны, — фыркнула я.

— То есть, ты хочешь сказать, у вас не учат шпионов?

Я замерла на миг. Если у нас и были свои шпионы, то обучали их негласно. Озвучивать свою потенциальную неосведомленность Джеку я не хотела.

— Хорошо, расскажи мне что-то, о чем ты можешь смело рассказать, — в итоге выдавила я.

Мы продвигались вглубь Дикого леса. Даже местные жители дальше окраин, которые прилегали к их селам, забредать не решались. Чем дальше мы шли, тем более странными становились деревья. Изогнутые, с листьями, которые я видела впервые в жизни, они зловеще скрипели и пошатывались. Некоторые, казалось, плавали с места на место. В Диком лесу могло происходить многое, никто не знал его правил.

— У нас есть один праздник, — нескоро решился заговорить Джек. — Он наступает через несколько дней. Я, скорее всего, его пропущу, — добавил с неожиданной тоской.

— И что? Мало ли праздников, в следующем году попадешь.

С такими вещами у меня сложились крайне сложные отношения. Последние много лет поздравлять меня было некому, да и времени на всякие пляски и всеобщее веселье у меня не хватало. Девочка, которая тыняется от соседей к соседям, потом работает у лесных отшельников-лекарей, а потом учится, выгрызая себе шансы на будущее, не могла на такое распыляться.

— Ты не понимаешь, — буркнул Джек, опасливо оглядываясь по сторонам. — Это только наш день. Праздник Академии. Там много всего происходит. Преподаватели говорят с учениками, как с друзьями, рассказывая истории из жизни и делятся своими секретами.

Наши профессоры занимались таким чуть ли не каждый день.

— У нас есть традиции. Когда-то связанные с богами, сейчас у них совсем другой смысл… — Джек махнул головой, поняв, что чуть не сказанул лишнего. — Мы иногда заводим там союзы. У нас мало кто женится. Это мешает работе, Академия не одобряет. Но все, же что происходит в этот день, оно священно, никто не может и слова сказать. И есть одна девушка…

Я с трудом удержалась, чтобы не закинуть голову и от души не рассмеяться. Да, в эти дни дела любовные, похоже, мучали всех.

— Чего ты так на меня смотришь? — Джек вдруг передумал продолжать свой рассказ и уязвленно покосился на меня.

— Возможно, у меня тоже есть кто-то… м-м-м, повод поскорее вернуться.

— Так кто-то или просто повод?

Я шикнула на Джека. Он очевидно издевался. В свете этого разговора подозрительный шорох в кустах показался благословением.

— Наше зверье живет в пещерах у водоемов или в горах, можешь так не дергаться, — снисходительно пояснил Джек.

Я фыркнула.

— А ты-то откуда знаешь?

— У меня специализация в тварях.

— Чего?! — я завопила так, что если рядом и были дикие животные, они все разбежались. — Они отправили меня в Дикий лес с бестиологом? Даже не с воином?! Демоны…

Выругнуться я не успела. Джек отправил в меня поток теплого, но сильного ветра. Я упала на зад, не успев сгруппироваться.

— Я воин со специализацией, — процедил он.

— Ненавижу вашу Академию, — вторила ему я, пытаясь подняться.

— И не с одной специализацией, — продолжал Джек. — Хочешь — буду бестиологом, хочешь — воином, предметником…

Предметниками в Академии называли магов, которые занимались заклинаниями, завязанными на ингредиентах и сложных ритуалах. Как то, которое я исполнила, чтобы взять на день внешность королевы на своей первой практике. У нас их называли элементалистами и работали они немного по-другому.

— Странные вы… — пробормотала я, поднимаясь. Интерес даже перевесил злость на Джека, который меня и опрокинул. — Я только не понимаю, как это ваша Академия может мешать вам жениться. Ну, возьми и уйди, на крайний случай, это же не нормально.

— Мы не можем уйти, — возмутился он. — Воспитанники должны Академии. А занятые семейной жизнью хорошо работу не исполнят. У вас не так?

Я рассказала Джеку о том, что мы можем уйти, когда хотим. Правда, обычно никто и не хочет. Альма-матер подкидывает тебе работу, кто от такого откажется? И никто не запрещал нам заводить отношения. По крайней мере, я так надеялась.

***

Половинка месяца выглядывала из-за облака. Очередной красивый рассвет застал меня в весьма компрометирующем положении. Спустя десяток ночей на твердой, холодной земле, спина решила окончательно отказаться разгибаться.

Прошлым вечером мы нашли пещеру. Джек, как неполноценный, но все же бестиолог, определил ее, как логово зверя. Сегодня мы собирались зайти внутрь и разобраться с ним.

Я вся извелась, постоянно думая о брошенных друзьях. С каждым днем желание сорваться и бежать им на помощь — и извиняться в случае с Антом, — становилось всё сложнее игнорировать. И это при том, что я даже не знала, какие проблемы мучали Тару. И что, собственно, сказать Анту. Тут приходилось полагаться на свою старую подругу — импровизацию. Я дождаться не могла момента, когда вернусь домой.

А вот Джек с вечера ужасно, подозрительно чрезмерно нервничал. Мы на практиках часто сталкивались с хищными магическими тварями — и при всей предвзятости, я сильно сомневалась, что подготовка у учеников Академии была значительно слабее.

— Так, — наконец-то разогнувшись, я прицепилась к Джеку. — Пока ты не скажешь, в чем дело, я с тобой в логово к зверю не полезу.

— А в чем дело? — играл тот дурачка.

Я посмотрела на него своим самым злым взглядом. Джек нахмурился, но молчал. Затягивать с и так слишком долгой практикой не хотелось. Но помереть в зубах у неизвестной миру твари, потому что кое-кто утаил важную информацию, хотелось еще меньше.

Тишина затянулась. Я смотрела Джеку в глаза и не собиралась сдвигаться с места.

— Хорошо, ладно! — спустя бесконечность воскликнул он. — Во-первых, по-моему, там ее гнездо. Думаю, не стоит объяснять, как мамаша будет детенышей защищать? И мне нужно достать ее глаз. С еще живой твари, причем.

— Зачем?

— Понятия не имею. Устранить ее — это твоя задача от Школы, это — моя от Академии.

Я помолчала, прикидывая, что со всем этим делать. Не зря ведь Школа и Академия направили нас вместе на это задание. Ну, мне хотелось надеяться, что не зря.

— Обещаю не убивать раньше времени, но помогать выковыривать глаза не буду, — выдавила я неохотно.

Джек кивнул.

И так мы зашли в гнездо неизвестной миру твари.

После нескольких шагов пещера изгибалась. За поворотом воцарилась кромешная тьма. Руки так и чесались зажечь хоть какой-то огонек, но мы не хотели сдать зверю свое присутствие раньше времени — надеялись на то, что у него плохое обоняние. Грязь хлюпала под ногами, стены отдавали холодом. Я чувствовала магию впереди.

Мы прошли не так далеко. Вернее, мы прошли всего с десяток шагов, когда раздался рев. И тогда зажегся огонь. Джек стоял справа, тоже с пламенем в руке. Зверь шипел впереди. Большое создание, с длинными лапами. Ярко-рыжее, с цепким хвостом, который сейчас в гневе метался из стороны в сторону. За взрослым животным скрутились в клубки его отпрыски. Маленькие, с детским пухом вместо шерсти. Запах мороза наполнял пещеру.

Джек перешел к действиям, не дав мне толком рассмотреть обстановку. Он выбросил вперед шар с энергией и огнем — достаточно сложное заклинание. Раздался скрип и эхом покатился по залу. Животное заметалось в ужасе, пытаясь закрыть собой детенышей и потушить пламя на своем хвосте. Джек плел следующую связку.

Я подавила в себе жалость. Хотелось верить, магистр не просто так именно с этим зверем хотел разобраться. Смотря на пищащих детенышей, получалось плохо. Пришлось напомнить себе, что зверь живыми нас не выпустил бы после такого вторжения.

Джек не сдержал крик, когда острые когти проскользили по его лицу. Я отправила в него простенькую обезболивающую связку и начала формировать следующее заклинание. Теперь был либо зверь, либо мы.

Детеныши тоненько завизжали. Времени прерываться не было — если только чтобы стать отбивной им на корм, — но укол вины как-то успел проскочить в голову. Жалко и зверя, который сидел себе спокойно и никого не трогал (кроме потенциальных селян), и напуганных детенышей. Но себе я сочувствовала больше. И немного Джеку, у которого истекало кровью лицо. И которому только что чуть не откусили голову, пока я отвлеклась.

Нестерпимо воняло горелой плотью. Дымка мешала нормально рассмотреть и зверя, и Джека. Я не знала, помогать добивать первого или лечить второго.

Джек поймал зверя за глотку и пытался вырезать свой драгоценный глаз. Мать кричала. Неопытные детеныши вились вокруг, пытаясь не то спрятаться, не то броситься ей на помощь, а я атаковала их по очереди, снимая по одному. Каждый раз они пронзительно пищали. Но толком расслышать не получалось — все заглушал рев взрослой твари.

Кто-то из мелочи сообразил, что била по ним и я тоже, и решил вцепиться в мою ногу. Зубы въелись чуть выше колена. Я успела прочувствовать, как медленно челюсти в меня вгрызаются.

Приходилось держать защиту вокруг Джека — он пытался добить мать. А та, оставшись без глаза, взверилась еще сильнее, выдыхая клубы ледяного воздуха и размахивая огромными когтистыми лапами направо и налево.

Детеныш не хотел выпускать мою ногу. Похоже, человечина ему понравилась. Но, как бы я не восхищалась его упорностью, такой расклад меня не устраивал. Нога онемела — зубы этих тварей, похоже, покрывались льдом. Вокруг Джека оставалось еще штук пять детенышей, но я плюнула на него. Пусть сам разбирается. Как только он добил взрослое животное, я смогла наконец-то отвлечься и разобраться с тем, которое висело у меня на ноге. Ненависть у зверя в глазах обжигала сильнее, чем мороз с его зубов.

Когда мы закончили, мои руки были в крови. И не в той крови, что должна быть на руках у целителя.

Джек упаковывал глаз, а я рассматривала разбросанные по пещере тела. Малодушно, возможно, но радуясь, что в полутьме их толком разглядеть не получалось.

Когда мы шли обратно (я обезболила себя и прыгала), я думала, что у Тары появился еще один повод меня ненавидеть. Мало того, что я сбежала, когда ей требовалась поддержка, я была совсем не уверена, что подруга мне простит убийство целого выводка редких тварей, даже по указу магистра.

Глава 15. Что мы теряем…

Я отказалась оставаться в Академии на лечение. Никаких страшных ран у меня не осталось, а местная величественная атмосфера неимоверно давила, пусть ко мне и относились с уважением. Сразу же попросила отправить меня обратно в Высшую школу. Просила так, что один из магистров удивился:

— Девушка, вы так рветесь к себе, что кажется, мы вас чем-то оскорбили, — пророкотал он старческим голосом.

— Нет-нет, — я решила упустить описания их доброжелательности. — У меня там важное, срочное дело.

— Если так… — вздохнул он.

Меня уже попытались перетянуть доучиваться в Академию, так что разочарование магистра не стало удивлением. Тем не менее, он согласился отправить меня обратно телепортацией. Хоть дискомфорт, хоть боль, хоть риск — хотелось поскорее оказаться дома.

Под ногами снова появилась опора. Я разлепила глаза. Взгляду открылся до боли знакомый двор. А вот происходящее на нем было в новинку.

Столпилось огромное количество людей. Большинство в кожаных и металлических доспехах, покрытых кровью. Запах этой самой, только уже свежей, крови, сразу бросился в нос. Мельтешили целители. Их не хватало — рядом с частью раненых вились только другие воины. Да и ученица с первого года, чье имя я не запомнила, склонилась над одним бедолагой, крайне бездарно сплетая нити. Я уже думала отвернуться и броситься к ближайшему раненному, когда заметила знакомое лицо.

Эта ученица пыталась закрыть рану Анту.

Я сама не заметила, как оказалась рядом. Возможно, чересчур грубо оттолкнула девчонку, перехватывая нити. Пришлось потратить драгоценное время, чтобы расплести то, что она натворила. Ее нельзя винить — для первого года это было очень хорошо. Да только для человека с такой раной — близко к смертному приговору.

Для того, чтобы хоть немного выровнять нити, пришлось чем-то жертвовать. Один из вариантов связок, используемый в самых безнадежных случаях. О нем я узнала совершенно случайно, когда искала исследования по заложенному носу. Требовалось выкладываться полностью, да даже так не у всех магов хватало силы. Тут это работало, как бег на длинную дистанцию, а не короткий забег — нужно уметь восстанавливать и накапливать. К тому же, рану нельзя будет обезболивать, пока она сама не затянется после этой связки.

Использовать ее было страшно. Смотреть, как умирает любимый человек, которого я до этого обидела — в разы страшнее.

Закончив, я подозвала толпящихся вокруг воинов. Те, что ранены несерьезно, просто маялись без дела. Попросила донести Анта до нашего больничного крыла.

Существовало четкое разделение — в одном крыле в любое время лечат учеников настоящих и бывших. В другом крыле — всех пострадавших вот в таких вот случаях, воинов из других школ. В первом не было ни целителей, ни больных. Во втором царил аншлаг.

Анта уложили на койку и мы остались одни.

Я села рядом на стул и боязно взяла его за руку. Тишина и чужое прерывистое дыхание звенели в ушах. Никогда еще время не тянулось так долго и никогда я так не сомневалась в своем лечении. Даже на первом году, когда неумехой зашивала вручную первую рану.

Голоса за дверью, в коридоре, то появлялись, переходя в гомон, то исчезали, снова оставляя давящую тишину. Ант дышал. Связка, которую я использовала, оставляла боль, но ставила на ноги чуть ли не мертвых — он тоже уже должен бы уже очнуться.

Сейчас как никогда не хватало кого-нибудь из мастеров. Даже занудного, до скрипа зубами противного профессора Боголана. Они бы сказали, что я сделала неправильно и исправили это. Если что-то еще можно было исправить. Вот только все мастера, наверное, занимались остальными раненными. Двор полнился воинами не из нашей Школы.

Дверь в наше крыло дернулась, я подпрыгнула. Если это магистр Оран — он разбирался во всем, — то, может, что-то можно еще сделать!

В приоткрытую дверь ввалился один из воинов. Он что-то нечленораздельно прохрипел, держась за дверной косяк, а потом рухнул на пол.

Я бросилась к мужчине. Он распластался, раскинув руки так, что просматривалась протяжная, глубокая рану у него под рукой. Пальцы как назло тряслись — не из-за мужчины, а всё еще из-за волнений про Анта. «Это может стоить человеку жизни» — проскочила хладнокровная мысль. Плести базовые связки стало проще. Рану закрыть оказалось не так тяжело, она только выглядела страшно. Никакие органы не задеты. Вот затащить крупного тренированного мужчину на койку, не повредив свежую рану, оказалось сложнее.

Когда я вернулась на свое место и снова боязно сжала руку Анту, он легонько пожал ее в ответ.

— Молодец, — прошептал он едва слышно.

Я сглотнула. Было страшно. Но и камень с души свалился. Нужно довалить его до конца.

— Я буду рядом, чтобы не случилось, — выпалила я на одном дыхании, склонившись ближе. — Прости, что я сбежала.

— Спасибо, — отозвался Ант и замолк.

Тишина тянулась долго. Мы продолжали держаться за руки. Как целитель, я надеялась, Ант уснул. Но он снова слегка сжал мою ладонь.

— Они выбросили ее с башни. Знаешь, как ломаются кости? Такой хруст… А ее лицо, оно… — он замолк, не договорив.

— Ант, чье лицо?

— Они выбросили маму из окна башни, — пробормотал он.

Впервые в жизни я видела, чтоб Ант плакал. Впервые в жизни не знала, что сказать.

Я понятия не имела, что произошло, понятия не имела, как произошло. И имело ли это значение в тот момент. Я села на краю кровати, прижав к себе голову Анта. Чужие теплые слезы намочили ткань рубахи. Собственные слезы стекали по щекам, оставляя соленые дорожки. Так не вовремя в голову пришли мысли о том, что Анта могли убить. Ранить могли немного глубже. Я могла не оказаться в нужный момент в нужном месте. И тогда последнее, что я бы сделала — сбежала от признания в любви близкого человека.

Профессор Боголан ворвался в лазарет, чуть не вынеся собой дверь. Он гневно понесся вперед. Очевидно, ему не понравилось то, как я обращаюсь с тяжело раненным. Зашедший следом магистр Оран придержал профессора за локоть и сам прошел к нам. Присмотрелся ко мне, к Анту. Прищурился и спросил:

— Ты уверена, что всё правильно сделала? — кивнул на повязку.

Я кивнула. Голос дрожал — выдавить и слово было бы подвигом.

— Тогда я думаю, вы нужнее в другом месте, — бросил магистр профессору, удаляясь.

Тишину разрезал шепот Анта:

— Где-то в городе осталась моя сестра, а я даже ничего не могу сделать.

Меня так и порывало спросить, что, демоны подери, вообще произошло, но я прикусила себе язык. Незаметно скрестила пальцы и прошептала слова, накладывая на Анта заклинание, погружающее в сон. Ему проще будет восстанавливаться, а мне срочно нужно отойти.

Двор Школы к этому моменту полностью заполнился воинами, преимущественно раненными, и беженцами. Среди сотен последних я пыталась отыскать девушку, похожую на Анта, не имея понятия даже о ее возрасте. Оставалось только надеяться, что она хотя бы попала под эвакуационную телепортацию.

Вокруг мелькали лица. Дети, мужчины, женщины, старики. Кто-то испачкан в чужой крови. Кто-то морщился от боли. Другие пытались найти своих близких в толпе. Пару раз я останавливалась и помогала другим целителям. Непонятно откуда взявшееся чувство долга твердило, что мне сейчас стоило быть среди них.

А потом мимо прошла девчушка лет пятнадцати. Слегка растерянно оглядываясь, она умудрялась выглядеть так, будто точно знает, куда ей нужно идти. Пшеничные волосы, отливающие рыжиной, единственное, что в ее внешности походило на Анта. Тем не менее, я аккуратно придержала ее за локоть.

— У тебя есть старший брат? — спросила без предисловий. Временем для объяснений я не располагала.

— Может, уже и нету, — ответила она и посмотрела мне в глаза. Твердый взгляд.

— Ант?

Она кивнула.

— Пойдем, — оживилась я. — Побудешь в моей комнате, а мне нужно вернуться и наблюдать за его раной.

— Ты — Рия? — спросила она. Дождалась кивка и только тогда пошла дальше. — Ант так о тебе и рассказывал.

Ант обо мне рассказывал? Увы, сейчас не до этого вопроса.

— Что там произошло? — пришлось спросить вместо этого.

— Переворот в городе, — коротко отозвалась Гриа. — Мы с мамой были там по семейным делам. Начали стягивать магов и армии, что были рядом. Ее выбросили с башни с другой аристократией, у меня получилось незаметно улизнуть. Анта тогда скрутили на площади, думала, больше никогда его не увижу.

Я лихорадочно пыталась сообразить хотя бы какие-то слова утешения, когда Грия внимательно на меня посмотрела и добавила:

— За меня не волнуйся. Я тоскую по маме, но мы с ней успели поговорить, когда все завертелось — я спокойна. Волнуйся лучше за Анта. Всё, что он успел увидеть — искалеченные тела, а потом еще и так ловушка.

Я встрепенулась.

— Какая ловушка?

— Ну, та, в которую магов ловят.

— И этот идиот не сказал?! — рявкнула я, уже просчитывая в голове какими последствиями может аукнуться вовремя не оказанная помощь.

В спешке показала Грие свою кровать, которая теперь оставалась в полном ее распоряжении, одежду, провела до ванных, и ей же подгоняемая, вернулась к Анту.

Он еще спал, но проснулся от моих шагов. Сонный и растрепанный, поморщился от боли. В следующий миг подскочил — насколько это представлялось возможным.

— Мне надо вернуться, — сказал он хриплым голосом.

— Куда?

Я аккуратно присела рядом. Попыталась незаметно покоситься на повязку — кровью не пропиталась и отлично, для такой-то раны.

— Обратно. Ты не представляешь, что там было. Что произошло с моей матерью. Рия, там осталась моя сестра. Мне нужно вернуться.

Много раз мои пациенты рвались обратно в бой. Впервые я смотрела на это без раздражения.

— У тебя огромная дырища от меча в боку. И эта дырища заново раскроется, если ты даже резко пошевелишься. Если ты хоть чему-то у меня научился, то должен это понимать, — спокойно ответила я. — К тому же, твоя сестра цела и спит сейчас у меня в комнате.

Вполне возможно она не спала, после всего пережитого. Озвучивать это Анту сейчас не стоило.

— Меня больше всего волнует то, — я продолжала, — что ты ничего мне не сказал про Малахитову сетку.

— Какое это имеет значение?

— Большое! — вот и не выдержала. — Такое влияние на Силу при такой ране имеет огромное значение, и ты это прекрасно знаешь!

Я начала просматривать его энергию и нашла что-то еще более важное. Маленькая зацепочка, ниточка, за которую можно потянуть и узнать, что Ант недавно пользовался последними крохами магии. И для чего он пользовался. Провела рукой, снимая его заклинание и охнула, не сдержавшись.

— Ты серьезно сейчас? — спросила у него уже не зло, а ошеломленно. — Ты потратил последние крохи Силы, почти полностью себя опустошив, ради этого?

Все тело Анта покрывали синяки. Еще не налившиеся цветом, они уже обещали быть если не черными, то ярко синими. Лицо походило на одно большое месиво, а тело покрывали красные пятна и кровоподтеки.

— Ты потратил силы на морок? Зачем? — я смотрела на то, что осталось от тела Анта и не могла понять, с чего начать это залечивать. Следам от ударов не было конца.

— Наверное, для того, чтобы целители не занимались этим вместо чьей-то серьезной раны.

— Это — серьезная рана! Одна, сплошная… — пробормотала я, пытаясь собрать сломанное ребро.

Только сейчас заметила, что губы у Анта тоже были разбиты. Хоть зубы, вроде, целы и на месте. Всё лицо покрывали синяки, ссадины. На шее фиолетовые следы рук. Потоки крови ниже — и непонятно, откуда она шла. Заделанная рана и рядом же несколько сломанных костей. Что там с ребрами и представить страшно. Как он продолжал говорить — да что там, дышать, — я не представляла.

Глаза разбегались. Когда перед целителем оказывается дорогой сердцу человек, сохранять хладнокровие становится сложно. Даже такому черствому человеку, как я. Представив, как должен сейчас чувствовать Ант, я встрепенулась. Нужно начинать с переломов ребер, проверить органы. Я не удержалась, и залечила сначала разбитую губу и огромный синяк под глазом. Второй глаз тоже кровил.

Чтобы вылечить такие небольшие повреждения нужно на них надавить и только потом уже сращивать. Ант молча терпел. Меня так и подбивало спросить, что случилось. Как Ант попал в Малахитову сетку? Как его могли так избить? Ни одного живого места на нем найти не получалось. Что произошло в городе?

Я прикусила язык и продолжала обрабатывать рану за раной, синяк за синяком. Такие мелочи много сил не требовали — да у меня их и не осталось после работы с большой раной, — но хотелось думать, что хотя бы немного заживших мест улучшат состояние Анта.

Он, похоже, провалился в сон, пока я возилась с мелкими синяками и ссадинами. Помимо всего прочего, сонливость входила в эффекты заклинания. Когда я попыталась срастить одно из ребер, он дернулся, просыпаясь.

— Где она? — с паникой пробормотал Ант и замотал головой, оглядываясь.

Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы удержать его на месте и не дать свести на нет результаты всей моей работы.

— Кто?

— Гриа! Ты сказала, она у тебя в комнате. Мне приснилось?!

Голос Анта сошел на нет.

— Она в моей комнате, — я перемахнула на другую сторону от койки. Села рядом, крепко взяла обе руки Анта. Удерживать его становилось всё тяжелее. — Она цела. Гриа сказала, что она говорила с вашей мамой, до того, как… — я запнулась и ненавидела себя за это. Это не моя боль, это боль Анта. У меня не было права так себя чувствовать. — Я скоро приведу Грию, и ты сам с ней об этом поговоришь.

— Приведи сейчас?

— Сейчас ей стоит поспать. Или хотя бы просто побыть в тишине. А тебе уж точно надо сейчас спать и дать мне возможность разобраться с ранами и твоими поломанными костями. Я целитель, помнишь?

— Пообещай не уходить пока что.

Ант проваливался в сон. Побитый, несчастный и без сил. Я кивнула в момент, когда он уже отключился. Во сне Ант крепко держал мою руку. Ему пришлось нелегко, и меня съедало осознание того, что перед этим я от него просто убежала. Если бы мы с Джеком задержались в лесу, я бы не успела. Ант умер бы, увидев смерть своей мамы, зная, что он не смог защитить сестру и что от него сбежала любимая девушка. Ант умер бы.

Я поежилась, сильнее сжимая его ладонь.

Утром, с рассветными лучами, я с трудом разлепила глаза. Ладонь Анта всё еще лежала в моей руке. Он спал уже не так тревожно, скореедаже мирно. Я легонько провела пальцами по его щеке, уже не заплывшей в синяках и кровавых потоках. Ант вздрогнул.

— Раз уж ты проснулся, — пробормотала я, — то я отойду ненадолго.

Ант с вопросом посмотрел на меня.

— Я пообещала остаться, и я останусь. Но, извини, сейчас мне прямо очень нужно отлучиться на миг.

Мочевой пузырь все-таки не резиновый, как бы мне ни хотелось не отрываться от Анта.

Когда я вернулась, он смотрел в окно. Золотистый рассвет занялся на небе.

— Ант, я…

— Мне кажется, я знаю, что ты сейчас скажешь, — перебил Ант. Похоже, тон моих слов выдал меня с потрохами. — Не волнуйся. Моя мама… Она была особенным человеком. Я обязательно расскажу тебе о ней больше. Она никогда не боялась смерти. Говорила нам не бояться. И…

У Анта закончилось дыхание. Целительская часть моего ума пробормотала, что его бы сейчас в сон погрузить, да на подольше. Другая же часть хотела видеть его в сознании, рядом и живого.

— Потом расскажешь, — я заняла свое место и снова переплела с ним пальцы. — Но сейчас ты посидишь так, чтоб не испортить результаты моей работы, хорошо?

Он удивленно скосил глаза, но ничего не сказал. Я прославилась тем, что могла чуть ли не сковывать больных, если это нужно для того, чтоб им помочь. Уж точно не держать кого-то за руку и мурлыкать.

— А ты что думал? — улыбнулась я, аккуратно устраиваясь рядом.

Да, я пригрелась. Да, заснула. Скидывая всё на особое влияние Анта, я все равно выругалась. Целитель, называется. По крайней мере, Ант выглядел умиротворенно и вполне себе уютно, уложив голову мне на плечо.

— Сейчас не очень подходящее время, но… — начала я и запнулась, наткнувшись на взгляд Анта.

Нужно всего лишь сказать несколько несчастных слов. Я не сомневалась — если отложу на потом, больше никогда не заставлю себя их озвучить. Ант продолжал смотреть, и мне захотелось спрятаться куда-нибудь.

— Я уже сказала, мне жаль, что я тогда сбежала, но это не всё, что я хотела сказать. Ты тоже меня восхищаешь и… Демон подери, я люблю тебя и ты не представляешь, настолько это пугает.

За дверью прошуршали шаги. Последние мои слова, похоже, возымели на Анта влияние — взять меня за руку он не решился, только быстро скользнул пальцами.

— Мы разберемся, — шепнул он.

Тогда дверь отварилась и в зал зашла Грия. Она промаршировала к койке. Я неловко приподнялась. Несмотря на весь этот разговор, мое место рядом с Антом чувствовалось неправильным. Гриа была его семьей, я же была тут чужой. А вот саму Грию, которая видела меня второй раз в жизни, похоже, ничего не смутило.

— Ты как? — спросила она и тоже села на койку, в ногах.

Ант молча распахнул руки и Грия ринулась к нему в объятиях. Я хотела как-нибудь в сторонку сдвинуться, чтоб не мешать, но они умудрились и меня притянуть к себе.

Мы плакали. Демон меня побери, мы сидели втроем и плакали, до тех пор, пока во мне не проснулся внутренний целитель. Вот он уже, лишенный сантиментов, начал раздавать указания.

— Ант, тебе надо поспать. Это плетение держится на соплях, так и рана может разойтись.

— Грия, а ты ела? — спросил он, важно покивав мне в ответ. — Нет? Соседнее крыло, большая комната, из столовой всегда воняет горелым. Только где ж ты спать будешь…

— Не начинай нервничать, ради всего святого, — сказала я, внимательно осматривая рану на Анте и начиная нервничать сама. — Грия поспит у меня. Ты теперь официально мой пациент, так что никуда я не уйду.

— Как ты думаешь, — спросил Ант, когда Грия ушла, а я успела проверить у него температуру, течение энергии и плетение на ране, — это все может быть связанно с той твоей сеткой?

— Я думаю, что тебе сейчас нельзя из-за этого волноваться, — буркнула я. — Не знаю, но мне это не нравится. И, в целом, волнений в последнее время больше. Магистр может забить тревогу.

— Я останусь тут, помогать Боголану, пока ты доучиваешься, — сказал Ант, переводя тему. — Нам надо будет сходить на нормальное свидание, — добавил он, уже засыпая.

— Обязательно, — заверила я.

Мы оба остались опухшие и заплаканные. И, тем не менее, понемногу успокаиваясь, я не могла нарадоваться просто тому, что Ант остался живым. Удивительно, как многое может измениться за короткое время. Еще недавно я порывалась сбежать при первой мысли о том, чтобы Анту довериться, несмотря на все. Страхи никуда не делся. Но сейчас хотелось остаться.

На следующее утро Гриа, снова появившаяся из ниоткуда, разбудила меня. Вернее сказать, чуть не довела до инфаркта. Она молча, со своим обычным решительным видом и морщинками между бровями, подхватила меня под локоть и отвела в сторону от мирно сопящего Анта.

- Ант очень хорошо о тебе отзывался, — сказала она.

Я кивнула, но понимая, к чему она ведет. И еще меньше представляя, чем заслужила такое расположение Анта.

— Мне нужна помощь, — продолжила Гриа.

— Конечно, все, что тебе нужно…

— Теперь мне придется жить в Болгуриане, — оборвала она. — Мама много об этом говорила и я, конечно, могу и не ехать, но…

— Стой, подожди, пожалуйста. О чем вообще речь?

Гриа посмотрела на меня внимательно и вскинула брови.

— Так он правда тебе не говорил? У нас разные отцы, и мой, к счастью или к сожалению, правит Болгурианой.

Я впялила в нее глаза, не решаясь реагировать. Хотелось надеяться, что она просто шутит. С тем, какое впечатление Гриа пока что произвела, надежда казалась не особо оправданной.

— У него достаточно много детей и нет жены. Все его дети — законные наследники. Не по возрасту, а по тому, кто заслужит себе его приверженность. Ты же вроде сама оттуда, нет?

— Селяне не сильно интересуются системой престолонаследования, — я огрызнулась больше по привычке.

— Я могу никогда там не появляться, но… Это мое право по крови. Я хочу им воспользоваться, но мне страшно.

То, как открыто Ант и его сестра выражали свои эмоции и не боялись, что это им аукнется, меня безмерно восхищало. Что не означало, что я имела хоть малейшее понятие, как на это отвечать.

— Ну, мне кажется, у тебя все должно получиться… — пролепетала я.

— Вы приедете как-то меня навестить, если я поеду? Мне может пригодиться совет.

Я пообещала, что да, приедем, в голове пытаясь понять, когда это возникло волшебное «мы». И, главное, что я по этому поводу думала.

Усевшись обратно и снова замеряв у Анта все показатели, я спрятала лицо в руки и начала посмеиваться. Истерично и неконтролируемо. Похоже, политика меня преследовала, а аристократия скрывалась за каждым углом.

Глава 16. Трудности отношений

Я искала Анта в одной из местных таверн. В селах рядом с Высшей школой водилось несколько кабаков, и одна таверна прямо рядом с нашими общежитиями — для всяких важных (и не очень) гостей.

Тара попросила помочь ей найти способ поймать очередную прыткую зверушку так, чтоб не повредить ей очень хрупкий хвост. Циварра спрашивала, как смешать какие-то порошки так, чтоб они взорвались. Ответ ни для одной из подруг из подруг приходить не спешил.

С Антом мы обычно быстро и эффективно решали всякие головоломки. Да и, если быть честной, с того момента, как мы решились на отношения, я привыкла уже видеть его часто. На сегодня выпадал единственный день в неделе, когда мы друг друга не учили, и у меня уже зудело желание с Антом поговорить.

Нашелся он за одним из угловых столиков. А рядом с ним очень даже красивая особа. Блондинка с кудрявыми, уложенными волосами, стройная и пышная там, где нужно, она опасно близко наклонялась к Анту и что-то щебетала. Я решила не подходить сейчас, а немного выждать.

У Анта еще недавно была крайне бурная личная жизнь. Он переспал с третью девушек в округе, если верить моим наблюдениям. С половиной — если слухам. Я слышать подробности пока не хотела. Ант давно ни с кем не водился. Неужели, так быстро всплыли старые привычки? Придушив противный, недоверчивый внутренний голосок, я присмотрелась.

Девица потянула руку и провела по ноге Анта. Тот руку снял и уложил ее на стол. Надеюсь, отвращение на его лице мне не привиделось. Ант нервно оглянулся. Девушка в этот момент попыталась забраться на него. Ант ловко ее снял и усадил обратно, дальше от себя.

Похоже, пора все-таки объявиться.

— Какой день сегодня прекрасный, не правда ли? — деланно спросила я, присаживаясь по другую сторону стола от парочки.

— А это еще кто? — недовольно спросила красавица. — Что ты о себе думаешь? Иди, не мешайся, — быстро рявкнула она.

Я пока и сама не знала, что о себе думала. Ант резво подскочил и пересел на другую сторону, обвивая мою талию рукой. Я бы и хотела понежиться в тепле, прижившись к Анту, но выяснить, какого демона тут происходит, хотела все же больше.

— Рия, моя девушка, — ответил Ант.

— С каких это пор ты заводишь девушек? — проскрипела девица.

— У меня вопрос поинтереснее, — преувеличенно радостно воскликнула я, обращаясь преимущественно к Анту. Я кивнула на блондинку. — Это кто?

— Та, с которой он поразвлекался и кинул, — ответила она и едко усмехнулась. — И тебя он тоже кинет. Он на сереньких никогда долго не задерживался, да? Наобещает…

— Хватит, — прервал ее Ант. — Тебе я ничего не обещал. И кучу раз повторил, что не искал серьезных отношений.

Я быстро взвесила в голове разные варианты. Выслушивать чужие разборки не хотелось.

— У вас тут еще есть дела? — спросила. — Тогда, я, пожалуй, пойду.

— Нам больше не о чем говорить, я все тебе кучу раз повторил. Мне жаль, если я тебя задел, — послышалось издалека шипение перед тем, как Ант меня догнал.

Он выглядел напуганным. Мне не хотелось думать, что для этого был повод. Мы прошлись в тишине. Птички красиво пели, весна уверено захватывала свое место. Когда Ант попытался открыть рот, я его перебила.

— Не хочу сейчас ничего об этом слышать, когда-то потом расскажешь. Если решишь уйти в отрыв — сначала разрывай отношения. Если ты мне изменишь — найду способ убить тебя особо жестоким способом.

Как бы я это сделала — пока оставалось загадкой. Большой части атакующих, да и защищающих, заклинаний, меня научил именно Ант.

— И в мыслях не было! Рия, я люблю тебя, и восхищаюсь тобой и… — Ант громко вздохнул. — Я и смотреть ни на кого другого не хочу. Она преследовала меня уже неделю, с момента, когда про нас слухи поползли.

Я выставила вперед руку.

— Если ты сейчас хоть слово скажешь про любую из своих девиц — я взорвусь, понятно? Вернусь — поговорим.

— А куда ты собралась?

— А нечего тебе знать. Разберись со своими бывшими, тогда будешь расспрашивать, — я не удержалась от едкости. Не хотелось показывать, что ситуация меня задела — но она ведь задела. — Вопрос к тебе есть, я разобраться с Тариной животиной не могу…

***

Мы с Тарой пробирались по полю колосков.

Лошади ждали, привязанные, в начале поля. При всей любви к этим красивым животным, глаза бы мои их не видели. Кобыла, которую завхоз выделил мне, определенно хотела меня убить. Тара со своим конем, естественно, нашла общий язык. Иначе у нее и быть не могло.

Мы шли в тишине. Я никак не могла собраться и выдать и звука.

— Я… Прости меня, — выдавила я, когда решимости накопилось достаточно. Тара вскинула брови. — Я сбежала тогда и от тебя, и от Анта на практику, потому что… Ну, причины это отдельная тема. Извини. Мне жаль. Не стоило так делать.

— Ты здесь. И помогаешь мне сейчас.

— Да, но это стоило бы сделать раньше. Кстати, раз уж о том речь зашла, что это за зверь и почему он нужен нам с целым хвостом?

— Я расскажу, если ты расскажешь, что у вас с Антом.

Пришлось кивнуть. Вдаваться в подробности пока очень шаткой личной жизни не хотелось, но подлое любопытство как всегда перевесило.

— Ну, мне понравился один парень на задании в Самариане, и он…, - начала Тара.

— Тебе что? Ты завела отношения? — перебила я ее. — Почему ты мне не рассказала?

— Потому что ты сбежала? Послушай сначала, а потом возмущайся.

Я покорно замолкла.

— Он тоже бестиолог. И он как-то предложил, когда мы говорили, мне собирать редкие виды. Знаешь, они же не только опасные существуют. И их же не только убивать нужно. Некоторых мы сами в Школе — и не только, — выращиваем, потому что они вымирают. Чешуйки шипохвоста используют очень часто, например. Я поговорила с магистром и он согласился дать мне такое задание.

— А зачем эти чешуйки нужны?

— В целительстве используют, — Тара осуждающе на меня посмотрела. — Теперь твоя очередь.

Я пересказала ей всё, что произошло между мной и Антом до моей практики и после.

— Ого… — пробормотала она и замолкла на время. — И что ты собираешься делать?

— Что-что, голову кому-то откусить. Потом как-нибудь решу. И да, не смотри на меня так, расскажу тебе, чем всё закончится. Давай зверушку ловить.

И воцарилась тишина. Основная работа ложилась на Тару. Я присутствовала больше как провинившаяся сторона и чтобы помочь в конце. Что за проблема мучила Тару, когда она плакала, она мне рассказывать наотрез отказалась.

Пока Тара выполняла все свои ритуалы: раскладывала крошки из чьих-то (надеюсь, не человеческих) костей, выщелкивала страшные звуки, затаивалась в кустах, я всё думала.

Произошедшее в Диком лесу приглушилось, но сейчас воспоминания нахлынули с новой силой. Убивать того странного, яростного зверя я не хотела. Более того, то, с каким упорством он держался до последнего, меня восхитило. Не удивительно, что Тара, которая приходила в восторг от каждого четырехлапого (двухлапого, восьмилапого и так далее), не хотела превращать зверей в чучела.

Хотелось рассказать подруге о всем том, что произошло в лесу. О том, как мне пришлось добить зверя. Мысль о том, с каким отвращением Тара могла на меня посмотреть, услышав часть о детенышах, меня останавливала. Хотелось поделиться и тем, как странно было с Антом сейчас общаться. Вроде бы и отношения, но я так привыкла, что мы друзья, что иногда и хотелось проявить какую-то инициативу, но — и хочется, и колется. Проблема казалась детской.

Тара бросилась вперед. Маленький шипохвост со своими скрученными лапками оказался посреди разбросанных костяных крошек. Тара аккуратно рассмотрела животину от морды до хвоста, а потом снова, уделяя особое внимание тому, что под хвостом, и засунула чудо природы в плетеную корзину. Идиллия нарушилась, когда колоски вокруг подозрительно громко зашелестели.

Что-то большое, коричневое и мохнатое поднялось на задние лапы.

Раздался оглушительный рев.

Животное оказалось высотой мне по бедра. Напоминающее отдаленно маленького медведя. Но то, с какой скоростью оно понеслось вперед, заставляло задуматься, кто опаснее.

— Не атакуй! — закричала Тара, когда заметила у меня между пальцев плетение.

Я возмущенно на нее покосилась.

— Это редчайший вид! Мы его уже век не видели! — закричала она и мы обе отскочили в стороны. Тара отбегала, прижимая к себе шипохвоста.

Я лихорадочно думала. Убивать животное вовсе не хотелось. Кровь на руках мне мерещилась еще с Дикого леса. Умирать от его кровожадных лап хотелось еще меньше. Я представила, что Тара со мной сделает, если я наврежу ее драгоценному экземпляру. Думать пришлось активнее.

Руки чесались создать плетение и швырнуть его в зверя. Какое-нибудь достаточно сильное, чтобы прибить его за один раз. И животное не мучается, и нам не опасно. Пальцы начали сворачивать в нужном направлении, когда мозг заорал «не вариант!» Я поймала на себе возмущенный взгляд подруги. Всё еще с рептилией в объятьях.

Коричневая тушка снова зарычала. Она начала разворачиваться и готовиться к прыжку.

Я смирилась со своей участью. Сколько раз смерть подходила совсем близко, но мы с ней расходились? Можно попробовать еще разок. Потерять доверие подруги я не могла себе позволить. Именно поэтому, смотря разъяренному животному в глаза, я присела. Зверь замахал задом, вот-вот собираясь пригнуть. Я выставила вперед ладонь. Заранее сама обозвала себя дурой. И начала сюсюкаться с диким хищником, как со щенком.

Тварь недоверчиво на меня посмотрела. Она тоже сомневалась в здравости моего ума. И я не могла ее винить. Животное подошло ближе. Остановилось совсем рядом и грозно клацнуло челюстями у меня перед носом. Опыт общения с разъяренными магистром, профессорами и представителями высшего сословья наконец-то пригодился — я смогла не дернуться.

Зверь нюхал мое лицо. Я попрощалась с носом. Он был неидеальным, но мне нравился. Интересно, Ант еще будет интересоваться мной, если я останусь только с половиной лица?

Мохнатое чудище лизнуло мне нос. Я не уверено скосилась на Тару. Мысль о том, что зверь просто пытается очистить меня перед тем, как употребить в качестве ужина, рассеялась, когда впереди показалось счастливое лицо соседки.

— Ты ему понравилась, — прошептала она.

Пока Тара ловила пару своему шипохвосту, я развлекала нашего нового знакомого. То, что я ему понравилась, это мягко сказано. Зверь не отходил от меня не на шаг, тыкая лапами, облизывая лицо и иногда пытаясь разговаривать, издавая страшные булькающие звуки. Выпроваживали мы его обратно в леса очень долгими уговорами. Чудо согласилось уйти только после того, как Тара предложила пообещать ему, что я еще вернусь.

И, не смотря на все потраченные нервы, я решила, что вся эта заварушка того стоила. Скорее всего, в тот момент, когда Тара, искренне светясь от счастья, обняла меня и поблагодарила за помощь. А потом она ускакала сообщать своему главному профессору по бестиологии о сегодняшней полевой встрече.

***

Анта я нашла у него в комнате. Он подпрыгнул при виде меня. А вот Карла там не оказалось.

— Ты мне расскажешь про всех? — сказала я, упустив приветствия.

— А ты точно хочешь это слышать? — без колкостей, с опаской спросил он.

— Я точно хочу понимать. Ант, — вздохнула я, — это были твои решения, но ты не можешь их поменять. Я хочу попробовать и посмотреть, что у нас выйдет. Но я не шутила про убийство.

— А я уже начал думать, что это первый шаг к доверию… — пробормотал он. — Рия, я повторю: и в мыслях не было. Да, я мог повести себя лучше во многих ситуациях, но…

Довести бедного Анта до инфаркта в самом начале отношений я не хотела, как минимум потому, что лечить его потом пришлось бы мне, а разбираться с сердцем всегда было сложно. Поэтому я прервала его, махнув рукой, и сказала начинать рассказывать.

Глава 17. Маленькая жизнь

Мы с Антом возвращались с очередной тренировки. Тело ныло. После недавней смерти Руби я не могла остановиться, выпуская так все клубящиеся эмоции. Пса я изначально подобрала пожилым, но его смерть все равно ударила неожиданно.

Сегодня у меня получилось выбрасывать сложные связки в кувырке, а потом еще и увернуться от заряда и подсечь Анта — и настроение, казалось, впервые за долгое время слегка приподнялось. Ант отстал, здороваясь с кем-то, когда я унеслась вперед на радостях.

Они с Тарой как сговорились и не оставляли меня, после того, как Тара нашла меня и тельце старика Руби. Иногда, они передавали меня в руки Циввары, и тогда мы с ней молча ходили или сидели на одном месте. Я не могла винить ребят, потому что сама не знала, что могла вытворить в те первые дни, но такая опека начинала напрягать.

Пришлось притормозить — впереди послышалась возня. Весной, когда половину дорожек затопила грязь, ученики по лесу особо не лазили, только такие отчаянные как мы со своими тренировками сюда забредали, да и те, кто жил за лесом — учителя и не особо удачливые ученики.

Я аккуратно подвинулась на пару шагов вперед. За толстым дубком оказался охотник — мужичок с хлипеньким луком. В наших лесах, на территории Школы, охотиться было запрещено. Да что там, чужакам не разрешалось даже забредать близко. К нам же по весне и уходили вынашивать, высиживать и выращивать своих детёнышей добрая половина местных животных. Я уже дрожала от злости, когда заметила, что стрела охотника смотрела на кормящую лисицу. Рядом кучкой пищали щенки. В луже крови.

Этот вид лис был необычным. Название я не запомнила, но то, как Тара про них щебетала, хорошо отпечаталось в голове. Бестиологи приложили кучу усилий, чтобы затащить исчезающий вид в наши леса. У этих лис на голове красовалась корона из золотой шерсти. И они дышали огнем.

Я собиралась прыгнуть вперед. Время будто замедлилось — я хорошо видела, как мужчина натянул тетиву, прицелился, как разжимались его пальцы. Затея была глупой. От стрелы, случайно попавшей в сердце, даже наши целители лечения не нашли. И, тем не менее, я рванула вперед. А потом сильные руки ухватили меня за руку, с силой рванули назад.

— Пусти меня, пусти! — я укусила Анта за запястье.

Сначала послышался свист стрелы и только потом охотник обратил на нас внимание. Ант разжал хватку, и я бросилась вперед. Чистый выстрел, прямо в глаз.

— Девушка, отойдите, дайте добычу собрать, — подал голос охотник.

Я повернулась. Возможно, только в этот момент он понял, что забрел на чужую территорию. Возможно, только сейчас он увидел, как выглядят злые маги. Возможно, он не ожидал угрозы от девушки. Но от моего лица заметно передернулся даже Ант.

— Брысь отсюда, быстро, — прорычал он охотнику, косясь то на него, то на меня. Блокировать готовился.

— Дайте хоть мать забрать, у меня детям есть нечего, шкура денег стоит, мы замерзаем… — потоком залебезил мужчина, сменив тактику.

— Сейчас, если жить хочешь! — рявкнул Ант, когда у меня вырвался заряд молнии, переплетенный с огнем. Страшное зрелище, специально такое не смешаешь.

Охотник побежал. Ант бросился вперед, сбивая меня с ног. В него сорвались остатки скопившейся энергии, оставив на брови порез. Концентрированная магия — страшная сила.

— Ты не простишь себя потом, если его убьешь, — спокойно сказал он.

Возможно, он был прав. Но, скорее всего, мнение Анта обо мне было неоправданно высоким.

В кучи крови и маленьких холодных тел что-то продолжало пищать. Из всего помета живым остался один щенок. Когда я разгребла маленькие трупы и добралась до него, лисенок зашипел и жахнул мне на ладонь потоком огня. Молочный еще, только глаза открыл, а уже такой сильный.

Ант лечил ожог, пока я пыталась изощриться и ухватить мелочь так, чтобы не остаться без руки. Далеко детеныш убежать не мог — маленькие пухлые лапки заплетались, но и сдаваться врагу (то есть, мне) он так просто не собирался.

Когда Ант довольный закончил, я опомнилась. Он умудрился убрать сильный ожог так, что я не почувствовала. Такому я его не то, что не учила, я сама бы так смогла не с первой попытки.

Отложив похвалу и расспросы на потом, принялась ловить лисенка. С двумя руками дело пошло веселее и вскоре воинственное чудо оказалось в крепкой хватке. Прижимая его к груди и пытаясь оттереть кровь с шерсти рубахой, я пробормотала:

— И куда его теперь? Меня еще после собаки мечтают выселить.

Ант помолчал, задумчиво что-то просчитывая. Он прищурился.

— Давай ко мне. Но выкармливать ты его сама будешь.

— Правда?

То, что Ант меня к себе на ночь пустит, я не сомневалась. Более того, к этому моменту он, наверное, мечтал меня к себе наконец-то затащить. Но вот получить вместо этого, он получил бы не просто меня, а лисенка, которого придется кормить и ночью каждые пару часов.

Ант временно променял полевые задание на помощь в подготовке умов молодых магов. И, как и все преподаватели, получил свое жилье.

Он просто пожал плечами и мы отправились на поиски Тары. Та осмотрела звереныша, ловко ухватив его с первой попытки. Высказала мне кучу указаний, которые залетали в голову и вылетали тут же.

— А может, лучше его кому-то другому передать? Это же редкий вид? — спросила я в итоге, без особого энтузиазма. Отдавать щенка я решительно не хотела.

Тара покосилась на Анта. Он стоял позади и я уверена, что пропустила что-то очень важное в этом безмолвном диалоге. Тара осторожно передала мне лисенка.

— Нет, с тобой как раз будет хорошо. Тем более, его вряд ли получится вернуть в природу. У этого вида все завязано на родителях.

«Более того, не особо надейся, что он без матери выживет», — читалось в ее взгляде.

Этой ночью я сидела на полу у Анта в комнате. Учитывая, что спать не вышло бы, пришлось захватить с собой учебники и пытаться при жалком свете от свечи хоть что-то выучить. Ант укладывался спать. Он с десяток раз повторил мне, что я могу лечь на его кровати, и не будет никаких посягательств. По крайней мере, пока я сама не захочу. Но в голове крутилось так много мыслей, что спать все равно бы не получилось.

Ант закутался в одеяло так, что торчали только глаза и рыжая макушка. Стоило признать, что выглядел он неимоверно мило.

— Только, пожалуйста, — сказал он, — в следующий раз, не пытайся броситься под ядовитую стрелу. Я тебя очень прошу. Ну ткни ты мне, лучше я брошусь.

— Она была ядовитая? — я так опешила, что даже оторвалась от лисенка, который слизывал с пальца разведенный порошок.

— Да, демоны побери, она была отравлена!

— Тише, тише. Я тебя услышала. Извини. А что, практику по работе с ядами ты не хотел бы?…

— Рия, — прорычал Ант.

— Хорошо, извини, что напугала. Не буду, я не собираюсь умирать, пока не испробую некоторые вещи. — Я многозначительно покосилась на Анта и тот немного успокоился. — Ты лучше скажи, как у тебя получилось так гладко вылечить ожог? Я даже не почувствовала.

— Не знаю, я просто очень хотел, чтобы тебе не было больно.

Как бы мило это не звучало, я на такое не повелась. Или, точнее, я точно знала, что это заявление вполне могло быть правдой, но существовало более весомое объяснение.

— И я прочитал несколько тяжеленых томов про ожоги, — добавил Ант.

Утром я проснулась с головой, уложенной на край кровати, щенком, мирно сопящим на моей груди, и укрытая сверху пледом.

День, тем не менее, выдался на редкость угрюмым. Недосып послужил последней каплей для моих и без того раскаленных нервов. К обеду мы с Антом оба читали. Лисенок спал. И стрельнуло мне в голову разрушить эту идиллию.

— Мы так и не договорили, насчет того, когда я могу взять практику с боем, — сказала я, нарушая тишину.

Только перевернутая страница выпала у Анта из пальцев, когда он повернулся.

— Точно не скоро.

И мирно начавшийся диалог очень быстро переполз в отнюдь не спокойное обсуждение:

— Я же не лезу лечить людей! — воскликну Ант, когда наши пререкания совсем уж затянулись. — Потому что знаю, что могу их убить. А ты можешь угробить себя!

— Какого демона ты вообще считаешь, что имеешь в этом слово?!

— Потому что я тебя тренирую!

Слова скакали туда-сюда, как мячик в детской игре, с каждым разом усугубляя и усугубляя разрастающиеся злость и обиду.

***

Я ввалилась в комнату и опустилась с грохотом на кровать. Тара, которая умиротворенно читала какой-то учебник со страшными иллюстрациями, вздрогнула.

— Что случилось?

— Всё, — гробовым голосом заявила я и уткнулась в подушку, чтобы спрятать свое выражение лица.

— Что — всё?

— Мы разошлись.

— С кем разошлись? — судя по голосу, Тара готова была меня убить. Хорошо, что я не видела ее.

— С Антом.

— Не поверю! Что произошло?

Я не ответила. По большей части потому, что сама не знала, что произошло, да и после ссоры внутри до сих пор клокотала злость.

— Нет, я так не могу! — воскликнула Тара, захлопывая учебник. — Жду не дождусь момента, когда мы разъедимся в собственные дома. И будем изредка ходить друг к другу в гости.

Она ушла, ничего не сказав. Я осталась наедине с собой. Плакать было рано, чувства еще недостаточно законсервировались, поэтому я тупо уткнулась взгляд в стену перед собой и сидела так. И просидела бы еще вечность, если бы дверь с грохотом не распахнулась.

— Вот! — втолкнула Тара в комнату Анта. — Разбирайся сам, я так больше не могу. Боги милостивые, я скоро молиться начну!

Она забрала свой потрепавшийся учебник и вылетела в коридор, снова злобно хлопнув дверью.

— Что случилось? — спросил Ант, не рискуя подходить ближе.

— Что ты хочешь от меня?

— Ну хорошо, мы поссорились, не сошлись в мнениях, но Тара-то чего так?

Что хорошего? Что вот, один раз мы не согласились — и всё? Что я успела привыкнуть к Анту, начать разрешать себе чувствовать что-то и вот, получите-распишитесь? Вслух я вопросы, конечно же, не задала, развернулась к стене и бросила в Анта огоньком, не сомневаясь, что тот его на подлете потушит. Послышалось шипение и перечисление всех демонов пантеона — он не потушил.

Испугавшись, я подскочила с кровати. Ант мог разве что специально ничего не сделать, все мои атаки до этого он блокировал одним пальцем. Сам Ант стоял неестественно ровно, задумчиво хмурясь — с таким видом он решал сложные задачи по теории каждый раз. Только что за сложную задачу этот подонок решал в этот раз я не могла и не хотела представлять.

Я кинула в него самым простым обезболивающим заклинанием, не снисходя до лечения — пусть к целителям идет! — и хотела разразиться гневной тирадой, но в последний момент передумала, развернулась и пошла на выход из комнаты.

Каким-то невероятным образом Ант оказался быстрее и закрыл собой дверь. На его лице отразилось отчаянье.

— Рия, у меня такое ощущение, что мы с тобой говорим о каких-то двух разных ссорах, — неестественно спокойно сказал он. — Ты что, даже не пойдешь кормить щенка?

Как он может так спокойно об этом всем говорить? Как он вообще мог так поступить? Как все это могло случиться? Какую глупость я проявила, повевшись на мысль, что кто-то мог меня любить.

— Как будто ты еще хочешь меня там видеть, — горько вылетели слова вместо всех этих вопросов.

Ант уставился на меня так, как будто у меня выросли рога. Казалось, еще чуть-чуть и он начнет рвать на себе волосы.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он. — Мне казалось, мы уже прошли вопрос с моим прошлым. Да даже если нет, то я не понимаю, как оно всплыло сейчас…

— Да ни при чем тут твое прошлое! — не выдержала я. — Я привыкла. Все всегда уходят.

— Кто куда уходит? — совсем уж жалко спросил Ант. Потом замер, подумал и только тогда продолжил: — я точно никуда не ухожу. Не знаю, что взбрело тебе в голову, но мне жаль, что мы взъелись друг на друга. Мы можем решить, когда ты можешь идти в настоящий бой, боги, это не проблема!

— Да демон с этим боем! Ты не собирался?.. — я не смогла заставить себя закончить вопрос.

— Я собирался успокоиться, извиниться и спокойно об этом поговорить. Похоже, не стоило брать на это так много времени, — пробормотал он. — Что случилось, что ты подумала, ты мне можешь сейчас объяснить?

— Нет, сейчас не могу.

— Хорошо. Хорошо… Пошли кормить лисенка, пить чай и успокаиваться, пожалуйста. Разберемся как-нибудь потом.

***

Следующая ночь прошла туго. Щенок держался плохо, я постоянно проверяла, дышал ли он еще. Иногда доставала из гнезда, свитого из одеяла, и грела у себя на руках.

К полуночи недосып начал давать о себе знать и меня начало неистово трясти. Уложив лисенка в одеяло, я попыталась согреться, наматывая круги по комнате, но, в итоге, только разбудила Анта. Если до этого, тихонько и незаметно, я еще могла надеяться улечься у него под боком, то теперь план пришлось похоронить.

— Извини, — я виновато шепнула.

— Я и так не спал. Ты очень громко трясешься, — ответил Ант и развернул одеяло.

Немного поколебавшись, я сдалась, через миг уже укладываясь рядом с теплым и уютным Антом. Пара мы или как? Он сразу же умостил свою ладонь у меня на желудке и начал вычерчивать круги пальцами. Но не в «я уложу тебя в постель» манере (как минимум потому, что мы уже были в кровати), а успокаивающе… убаюкивающе.

— Засну и не покормлю дите, — пробормотала я.

— Я покормлю, — ответил Ант, чем заставил мои брови поползти вверх. Я хотела повернуться и посмотреть на него с немым вопросом, но Ант не дал. — Что произошло сегодня? — спросил он.

— Ничего, — заметно напрягшись всем телом ответила я.

— Рия.

— Я просто чокнутая, хорошо? Сломанная, если хочешь, — вспылила я и хотела вылезти из-под одеяла. Понимание того, что мы в этом разговоре нуждались, останавливало.

— Я знаю, что за всем этим стоит какая-то причина. Ты можешь не хотеть ее называть или не считать ее весомой, но… Давай я расскажу тебе кое-что и, если ты сочтешь нужным, ты расскажешь мне свое?

Дождавшись кивка, Ант продолжал.

— Я пугаюсь, когда что-то падает. После того, что произошло с мамой. Это, может, глупо. И это точно может убить меня в бою. И это слабость, о которой я тебе рассказываю. Ты можешь воспользоваться ей, ведь правда? Я не могу знать наверняка, но я верю тебе достаточно, чтобы об этом рассказать. Тебе не обязательно прямо сейчас говорить, только потому что я это рассказал. Но, я надеюсь, мы придем к тому, что ты будешь верить мне…

— Это не глупо, — перебила я его. И, собравшись с силами, выпалила на одном дыхании, сжимаясь, будто ожидая удара: — они все уходят. Вся моя семья умерла один за другим. И я виню их за это. И мне стыдно. И я ничего не могу с этим, демон побери, сделать. Мне кажется, они могли сделать больше, быть умнее, сделать что-то, чтоб я не осталась тогда одна и в том положении. И что все будут меня оставлять. Это глупо, это не имеет смысла…

— Спасибо, — перебил меня Анта на этом моменте, продолжая вырисовывать узоры у меня на животе, — что рассказала.

— Ант? У меня очень неправильный вопрос, но я больше не могу. Почему ты так спокойно реагируешь? Точнее, ладно, когда ты мои сумасшествия спокойно воспринимаешь, но… Почему ты так спокойно отреагировал на смерть мамы?

Я замерла, стоило только словам выскочить. Казалось, покраснело не только лицо, но всё тело. И, тем не менее, я не могла в этом разобраться и то, насколько чересчур сдержанным был на этот счет Ант, начинало меня пугать. И боялась я, в первую очередь, за него.

Сам Ант не смутился.

— Она была всегда очень спокойная, — он ответил. — Никогда не теряла головы, всегда останавливалась и все просчитывала. Когда мы с Грией ее доводили, останавливалась и пыталась понять, почему мы так себя ведем. Она все-таки нас вырастила, — сказал он грустно, и у меня защемило в груди. — Мне кажется кощунством впадать в истерику, когда ее больше не стало. Она бы этого не хотела.

Повисла пауза.

— Но, иногда, — продолжил он, — мне очень не хватает разговоров просто с мамой.

— Извини, — выдавила я, покрываясь к этому моменту, наверное, красными пятнами.

— Ты меня не задела. И я знаю, что у тебя не плохие намерения. Не извиняйся. И ложись-ка поспи, тебя до сих пор потрушивает.

На этом Ант извернулся, поцеловал меня в плечо и притянул поближе. Я не возражала. Греться об него было приятно. Получать немного нежности тоже. Но, что самое удивительное, оказалась обсуждать мучающие меня вещи, переступая через страхи, оказалось еще приятнее. Освободительно, что ли.

Ночью я проснулась из-за кошмара. Мухи, которые маг-недоучка умудрился впихнуть мне в голову на практике у баронессы, до сих пор навевали ужас. В темноте еле выделялся силуэт Анта. Он присел над гнездом лисенка и что-то ворковал. Потом подхватил поскуливающего щенка и повернулся к кровати.

— Что случилось? — не удержалась и спросила я.

— Ему холодно, скулит. Я бы забрал его в кровать, но боюсь раздавить.

— Давай ко мне, я спала так с Руби под боком, — ответила я и поежилась. Неприятный внутренний голосок сказал, что я подло ищу своей собаке замену. Пришлось его заткнуть. — Только и ты ляг обратно, мне тоже холодно.

Лисенок спал. Я пыталась дышать. Темнота. Холод. Мерзкое, душащее ощущение от Малахитовой сетки и чужие толстые пальцы, бегающие по бедрах. Кошмары никогда не отступали, только детские, с ночным страшным лесом, сменились новыми.

Я пыталась не разбудить Анта, но он уже проснулся. Тоже тяжело дыша и оглядываясь по сторонам.

С окна повеяло холодом. Это все еще сильнее напоминало подземелья. Стало сложно дышать. Ант протянул руку. Сначала я отшатнулась, но уперлась в теплый щенячий бок. Он немного привел меня в чувства. Длинные пальцы Анта ничуть не напоминали ручонку мужчины из подземелья. Тепло с двух сторон начало приводить меня в чувство. Дыхание у Анта тоже выравнивалось.

— Малахитова? — спросили мы одновременно. И, боги свидетели, засмеялись.

— И часто так у тебя? — задала вопрос уже я.

Ант пожал плечами.

— А у тебя? Тебе было хуже.

— Часто. Возможно, мне правда стоит к тебе переехать. Или хотя бы оставаться на ночь, — сказала я и в ответ брови Анта прыгнули вверх.

Уже который месяц я избегала походов в новое жилище Анта, опасаясь всего на свете. Тот меня не торопил, но тихонько посмеивался с того, как я опасалась даже зайти в его дом. Сейчас, когда рядом с ним я чувствовала себя гораздо безопаснее, мне захотелось тут и остаться.

Утро встретило меня сюрпризом. Лисенок переполз к Анту и устроился уже у него под боком. Хотя сам Ант и обнимал меня — тут пожаловаться не нашлось на что, — пришлось смириться, что хозяином рыжее чудо выберет не меня.

Утром же поделившись с Антом своими подозрениями, что у него теперь появиться звереныш, я обрадовала его заявлением, что мне срочно нужно навестить Тару и поспешила поскорее убраться.

Я пришла пожаловаться на собственную проблему, а в итоге обнаружила, что подруга распласталась на четвереньках и заглядывала под мою кровать.

— Тараканы, — объяснила она, не отрываясь от своего дела. — Редкие, большие и шипящие.

Я пожала плечами. Страшные насекомые это еще не худшее из того, что Тара притаскивала к нам в комнату.

— Мы поссорились с Антом из-за того, что не могли решить, когда я пойду на задание для воина, — сказала я без предисловий, опускаясь на пол и помогая искать тараканов. — Но, по-моему, я не хочу в патруль. И в бои. И лечить никого не хочу тоже.

— Но тебе ж нравилось придумывать, что делать с той девочкой, — ответила Тара. — И швыряться людей заклинаниями ты любишь.

— Но это другое. Мне не нравится ходить в патрули. Мне не нравится лечить людей каждый день.

— А что тебе нравится? — спросила Тара, уцепившись в одного таракана размером с ладонь.

— Уж точно не бестиология, — пробормотала я, как раз когда одно особо вредное насекомое на меня нашипело, точно как кошка.

Про элементалистов я даже не заикалось. Возиться с составляющими мира меня не привлекало. И если проблемы Тары сводились к тому, что нужно ловить в поле редкую ящерицу или собирать тараканов по комнате, то Циввара могла и здание взорвать ненароком. Только Руб требовал в помощь разве что распугать его врагов, но вдаваться в пиратство я точно не собиралась.

— По крайней мере, тебе с отношениями повезло, — вздохнула Тара.

Она ждала, пока ее последний парень вернется со своей практики с другого конца материка.

— Ант сегодня сказал, что согласен со мной ссориться только обнимаясь. Иначе, говорит, я начинаю волноваться, что он куда-то денется и становлюсь злющей, гад, — я возмутилась. — А с твоим что?

— Я не знаю, просто не могу понять, к чему это все идет.

— Поговори с ним, — искренне посоветовала я, наконец-то поймав первого таракана. Тот меня укусил! — Знаешь, я тебя очень люблю, но в нашу комнату вернусь только тогда, когда ты этих куда-то отдашь.

— Вот Ант-то обрадуется, — проворковала Тара. — Потому что я их не отдам, пока они не отложат яйца.

Я выронила таракана из рук и схватилась за голову. При всей любви к собственным друзьям и их отверженности, когда дело доходило до работы, иногда они меня пугали.

Глава 18. Чего боимся, то нас и нагонит

Виннира — страна непонятная. Все жители контингента (и не только нашего) относились к винниранцам с подозрением.

Загорелые, поджарые и гибкие, они отличались рыжими или светлыми волосами, которые контрастировали с их кожей. Прирожденные торговцы и наемники — первое, что приходит в голову при мысли о винниранцах. Все знали, что местные торговцы пеклись о своем товаре чуть ли не больше, чем о собственных детях. Выторговать у них хоть монету — сроду басни. Местные наемники же славились тем, что брались за самые сложные задания и почти никогда их не проваливали. Связываться с этими ребятами — себе дороже. Именно поэтому никто не горел желанием посещать такую интересную страну.

Но с тех пор как магистра Орана и всех остальных мастеров заинтересовала наша с Антом задумка, они решили, что жалеть меня во время практики не стоит. Ход мыслей таков: раз я могу и лечить, и отбиваться, то и засунуть меня можно в местечко гиблое.

В этот раз связи с нашими магами попросил один из высокопоставленных чинов Винниры. Сошлось множество факторов: маги не любили Винниру, не любили королевские дворы и всё, им подобное. И именно в этом месяце наши самые талантливые умы расползлись по миру, выполняя еще более важные поручения.

Поэтому именно я тащилась по улице незнакомого города. Рубаха липла к телу. Было отвратительно душно. Близость порта ничуть не давала прохлады. Лавки с яркими товарами занимали большую часть центральной улицы. Чуть дальше толпились люди с раскладками вещей под открытым небом.

Я свернула в узкий переулок. Сейчас хотелось помыться и прийти в себя, но никак не сближаться местной культурой и экспрессивными людьми.

Переулок — и первые минуты на чужой земле — не встретили меня радушно. Из-за поворота плавно вышел мужчина. Поджарый, в кожаном доспехе и с неплохими кинжалами за поясом. Оставалось только гадать, какое оружие и яды у него могли найтись еще. Он хищно улыбнулся и оказалось, что одного из передних зубов у него не доставало.

— И что такая дама делает в таком месте? — протянул он, бесстыдно меня рассматривая.

Местное наречие я выучила по дороге. Официально, виннирский мы учили весь прошлый год, но тогда мы с ним не сошлись. Теперь он меня нагнал. Повезло — наречие не сильно отличалось от языка их соседей, бурританцев, а его мы зазубривали еще на первом году учебы.

С самых неожиданных мест вышли такого же вида мужчины. Один, казалось, вылез из бочки, прислоненной у стены. Выглядели они весьма грозно, надо признать. И взгляды у них были неприлично хищными. Главарь начал по-кошачьи наступать. Один изприспешников заслонил мне сзади путь отступления.

— Не хочет ли дама составить нам компанию?

Дама тащила на себе торбу с самыми важными ингредиентами для заклинаний, а те весили не мало, и человеколюбием дама похвастаться не могла.

— Не захочет, так заставим, — хохотнул тот, что стоял сзади.

— Мужчины, — недобро затянула я, — а оно вам точно нужно?

Теперь они расхохотались все. Видимо, придется объяснить доступнее. А так не хотел тратить силы, и без того после корабля было тошно.

— Неужели в Виннире вы не знаете, что женщины могут вам достойно ответить?

— Сильные женщины — могут, ты такой не выглядишь, — снизошел до объяснения главарь. Он уже был в нескольких шагах от меня.

Ну, что поделаешь, если я выгляжу хрупкой. Внешность бывает обманчива.

Я зажгла огонек на ладони и кто-то скептично хмыкнул. Пуганные, значит. Пришлось всё же напрячься и кинуть сумку на грязный пол. Левая рука сложилась в хитросплетённом жесте, правая направила энергию, и моих новых знакомых разметало в разные стороны. Некоторые так сильно приложились о стену, что послышался неприятный хруст. Другим повезло больше.

Главарь на ногах тоже, конечно, не остался — я умела так швыряться, что мужчины-воины-маги летали, пусть я и пустая оставалась. Но один из немногих он остался в сознании, так что я подождала пока он кряхтя поднимется и вручила тяжелую торбу.

— На тебе теперь проклятье, с женщиной переспишь — кое-чего лишишься, — рявкнула я.

Терминов на их наречии я не знала и красивее сказать не получилось. Да и проклятья на нем не было, но, как говорится, у страха глаза велики. Глядишь, больше женщин целыми останутся. Я б за такие выходки и убила, но в первый час в чужой стране творить самосуд — идея плохая.

— Сейчас ты мне поможешь вещи донести и проводишь куда нужно, понятно? — снова рявкнула я. Главарь кивнул. — Решишь с сумкой смыться — прибью на месте.

Вот теперь он закивал испуганно, и я удовлетворилась результатом.

Мне щедро выделили место рядом со зданием, где верхушки здешнего общества заседали. Новообретенный сопровождающий явно не чувствовал себя в этой части города комфортно, аж скукожился весь, личико прятал.

Как оказалось, жить мне предстояло в доме пожилой аристократки. Логичное решение: и расположение удачное, и меня, мага, не оскорбляют, и свои глаза за мной присмотрят. Кхм, проследят.

Женщина выглядела холодно, даже высокомерно. Седые волосы были туго завязаны в пучок, а не распущены как у молодых девушек. Кожа выцвела. Платье на ней простое, темно-зеленое и шло по фигуре в пол. Голос женщины оказался неожиданно теплым, убаюкивающим, как у любимой бабули. Не то, чтоб я знала, какой голос у любимой бабушки, конечно.

Головореза она испугалась. Ничем, кроме расширенных глаз, это не показала. Но если я хоть что-то понимала в аристократии — это уже высшее проявление эмоций. У неудавшегося насильника я забрала сумку и потом отправила восвояси. Перед этим напомнив про проклятье и импотенцию. Пообщаться с хозяйкой дома я не успела. Более того, даже сумку на пол поставить не успела, как появился молодой мальчик-посыльный. Боязливо на меня глянул и пробормотал:

— Магесса, позвольте обратиться, — и замолк.

Я неуверенно кивнула. У нас в землях к магам обращались как ко всем власть имущим людям: сильно вежливо, в меру с трепетом. Поговаривали, что в местах, где магов не обучали и где только изредка появлялись заезжие, нас боялись.

— Вас ждут в зале заседаний, — сказал мальчишка и пригнулся, отклонившись в сторону.

Я не выдержала.

— Извини, что с тобой такое?

— Магесса, простите? — пролебезил он, не разгибаясь.

— Чего ты жмешься?

Парень совсем поник. И менталистом быть не надо, чтоб понять, что он мечтает сквозь землю провалиться куда-нибудь в подвал.

— Вдруг вы разозлитесь и решите меня в кого-то превратить или испепелить… — совсем тихо пробормотал.

— Перестань, делать мне нечего! Пойдем, проведешь меня.

Парень совсем сник, услышав такую новость. И отказаться же нельзя. Возможно, стоило сказать, что для превращения его в какую-нибудь жабу требовался сложный ритуал и куча ингредиентов. Но вот испепелить при определенных усилиях я могла, и это ему знать совсем не обязательно.

Парень вел меня через оживленную улочку и откровенно трясся. Невесело им в Виннире приходится, похоже. В моих краях магов уважали. Кто-то и откровенно недолюбливал, куда ж без этого. Все знали: эти маги есть, хрен ты от них помощи дождешься, но и они к тебе не полезут, если делов не натворишь. В Виннире о нас разве что слышали. Никто не знал, что и как я могу сделать, и, главное, как этого избежать. Все боязливо пресмыкались.

В зале заседаний, просторном светлом помещении, скопилась толпа мужчин. Парень довел меня до входа в зал и поспешил скрыться.

Из толпы выступил крупный мужчина и бодро зашагал мне на встречу. С нехорошим таким видом, который предвещал кучу работы.

— Кошмар! — воскликнул он в качестве приветствия. Боязливо остановился на приличном расстоянии. — Кошмар! Хотят смерти для всех нас! — воскликнул он.

Я задумалась, обращался он с жалобой ко мне или подбивал на возмущение своих коллег. Решила все-таки уточнить.

— Позвольте спросить, что случилось?

— Нас всех пытается свести со свету кто-то из вашего рода, — недовольно проговорил он, боязливо покосившись на меня.

— И что этот кто-то делает? — заинтересовалась я. Массовое проклятье? Хочу научиться!

— Пакости всякие, — почему-то смутился он. — У нас список есть, выдадим. В первую очередь надо понять, кто это и откуда он взялся.

В первую очередь надо мне заплатить…

— Давайте посмотрим ваш список… — пробормотала я, надеясь, что это окажется что-то интересное. — А что, у вас магов совсем не водится, что вы уверены это кто приезжий?

— Чего ж, водятся всякие. Мы их просто не обучаем, — буркнул мужчина. Какой-то он сильно уж угрюмый. Не поздоровался, не представился.

Подход «мы не будем обращать внимание на эту страшную штуку и она нам не навредит» мне однозначно не нравился. Вот есть огонь — вещь опасная, но полезная. Люди научились пользоваться огнем так, чтоб себе не вредить и тушить его, если что пойдет не так. А если бы мы существование огня просто игнорировали? Не получили бы не пользы, да и не знали бы как пламя погасить.

Так же и с магией — штука страшная, но полезная. Что будет если оставить людей с Силой так, как есть? Контролировать они ее не научатся и пользы тоже не принесут. А если им рассказать, как и куда правильно ее направить — выгода на лицо.

На списке, который передал кто-то из толпы, а сам мужчина боязно вручил мне в руки, сразу же отскочив подальше, и вправду значилось много всяких пакостей. От «из рук все валится» вплоть до импотенции, легкой на помине.

— Это на каждого тут по одному? — уточнила я.

— В целом да. Некоторым повезло, на них ни одного. Некоторым — нет, на них по три.

Я дошла до середины листа и уже перестала что либо понимать. Каждое проклятье разное по структуре. Некоторые слабенькие, некоторые требуют кучи силы и почти все плетутся и накладываются принципиально по-разному.

— Могу я послушать, кто как получил проклятье? — спросила я, не допуская отрицательный ответ.

— Нет, — смутившись, брякнул глава совета.

— Как — нет? — искренне удивилась я. — Вы разве не хотите от этого избавиться? Я не смогу иначе разобраться. Вот вы, например. Что с вами произошло?

Мужчина с опасением покосился на хищные лица позади.

— Я с девушкой поговорил, — с трудом выдавил он.

— С какой девушкой? Когда? О чем? — набросилась я. — Мне нужны все подробности.

Мужчина покраснел и посмотрел на меня, как на врага народа. Потом отвел глаза в сторону и пробормотал:

— Со служанкой. Я хотел… кхм, пообщаться, а она — нет. Ну, я надавил немного, а она как сумасшедшая завелась, начала что-то непонятное кричать.

— Понятно. А остальные тут тоже хотят пообщаться и надавливают немного?

Ситуация была отвратительная, но что-то она все-таки проясняла. Если они в Виннире не обучают магов, да даже не ведут никакого учета, то эта девушка вполне могла иметь Силу. Если она необученная, а глава совета своими домогательствами ее напугал, случайное проклятье могло сорваться у нее неосознанно. В моменты опасности маги и не так себя проявляли. Только вот наложить проклясть каждого члена совета? Сомнительно.

Глава совсем покраснел, воровато оглянулся.

— Они, возможно, тоже.

Я с деловым видом кивнула. Хотелось сжечь этот совет со всеми власть имущими дотла. Или, хотя, докинуть еще десяток проклятий. Работа есть работа. Работа есть работа. Работа есть работа.

— Мне надо поговорить с этой девушкой.

Интересно, этот свин ее хотя бы вспомнит?

***

Маленькая, хрупкая женская фигурка вжалась в стену при виде меня. Или, если обратить внимание, то можно понять, что в ужас на нее наслал мой провожатый. Глава совета тоже не отставал, бросая на девушку недовольные, опасливые взгляды. Я махнула на мужчину, отправляя его выходу. Мы с ней остались одни в служебной части здания.

Только сейчас я смогла ее разглядеть. Простого кроя серое платье, туго стянутые волосы, корзина белья в руках. Большая часть членов совета Винниры жили недалеко от здания пресловутого совета. И эта девушка относилась к тем, кто их обслуживал. Ее бегающий взгляд загнанного зверя, который никуда не делся с уходом главы, говорил мне достаточно о жизни слуг в этом месте.

— Привет, — я протянула руку и улыбнулась.

Девушка не сдвинулась с места. Уверена, если бы она могла, то растворилась бы в стене.

— Меня зовут Рия. Они наняли меня снять твои проклятья.

Девушка подняла взгляд. Впервые она посмотрела мне в глаза. Это выражение лица не предвещало ничего хорошего. Она протянула дрожащую руку вперед и пожала мою. Я времени не теряла и сразу перехватила служанку под локоть, уводя из этих душных подвальных коридоров. Она молчала. Я могла чувствовать, как тряслись ее руки.

— Что со мной будет? — с надрывом спросила она, когда мы поднялись из подвала в сады.

— Ну, я могу попробовать договориться, чтоб тебя где-то обучили, но…

— Нет, — перебила она. — Меня посадят в темницу? Или повесят?!

Я поняла, что, возможно, придется подходить к делу с другой стороны.

— Подожди, — попыталась проворковать я и тряхнула за плечи служанку. Эффект был достигнут — она так испугалась, что замолчала. — Ты защищалась. И ты нетренированный маг — удивительно, что таких вспышек не происходило раньше.

— Вспышек? — тихонько спросила она.

— Да, это когда магия вырывается неконтролируемо…

— Но я специально это сделала, — сказала девушка и зарыдала.

Я не успокаивала ее, я переваривала информацию.

— Так, — я сказала спустя очень долгую паузу. — Хорошо. Давай договоримся? Ты рассказываешь мне, как это сделала, а я сделаю так, чтоб тебе за этого ничего не было?

— А остальные? — спросила она.

Теперь зарыдать захотелось мне. Пришлось несколько раз медленно выдохнуть перед ответом.

— А остальных мы тоже найдем и тоже с ними поговорим. Ты хочешь пройти обучение? У тебя явно есть способности, я могла бы договориться.

Девушка уткнулась в меня взглядом и молчала.

— Тебе придется попотеть и выучить много всего, — продолжала я. — Но зато твоя Сила получит применение. А ты — деньги. За нашу работу хорошо платят.

Служанка неуверенно кивнула, наконец выкинув корзину с бельем куда-то в кусты.

Обратно к управленцам Винниры я шла, предвкушая сложный разговор с собственным высшим руководством. «Ой, а возьмите, пожалуйста, необученную девчонку к нам? Я ей тут пообещала, жалко ведь, способности пылятся» пока был лучшим и единственным вариантом этого разговора.

Снять проклятие с главы совета пока представлялось мне непомерно сложной задачей. Сказать, что служанка напутала что-то в плетении, это непозволительно приуменьшить. Она не просто напутала. Она, действуя интуитивно, сплела что-то до сих пор миру неведомое. Возвращать главу в нормальное состояние придется очень долго и осторожно: каждый неверный рывок невидимого плетения может привести к совершенно непредсказуемым результатам.

Следующие дни я потратила, вычерчивая схемы. То, что служанка сотворила с плетением проклятья, можно смело назвать импровизацией. Я сама часто экспериментировала, смешивая атакующие, защитные и целительские заклинание в один клубок. Тренированные воины разбегались от такой страшной смеси в стороны.

Я пыталась представить, чтобы сделала, не имея никаких знаний за плечами. Сплетала интуитивно энергию и делали зарисовки. Медленно, но относительно уверенно, план по лечению главы вырисовывался.

За эти дни мне пришлось встретиться — а для начала, найти их, — с девушками, с которыми другие многоуважаемые члены совета «позаигрывали». Хотя, справедливости ради, среди этих нескольких десятков нашлось и немного парней, пострадавших от чрезмерной любвеобильности политиков. К счастью, последние пострадали еще сильнее.

Весь проект по спасению совета Винниры занял месяц. Я успела испортить осанку, сидя в позе креветки над столом и создавая схемы заклинаний. Удивительно, как в стране еще не закончилась бумага. Казалось, она вся была собрана в стопке жирных стопок у меня в комнате. Совету пришлось щедро выделить мне отдельную комнату для работы — иначе все записи не умещались.

Большую часть времени я велась желанием решить такую интересную проблему. Но, встречаясь лицом к лицу с местными политиками и их запуганными жертвами, хотелось совершить убийство. Опасаясь последствий со стороны Школы, я ограничилась тем, что оставила некоторым личностям на память по парочке проклятий. Незаметных, с отсроченным действием.

То, какое количество необученных магов жило в Виннире, меня поразило. И чаще всего они занимали самые низкие позиции в обществе. То, какой потенциал клубился в этом месте (и тут же загибался), не давало мне покоя. План в голове пока не вырисовывался, но убеждение, что надо что-то сделать, плотно засело в голове.

Времени натворить по этому поводу бед у меня не оказалось — стоило снять с последнего члена совета два проклятье (и оставить одно, с кошмарами, на память), пришло от магистра письмо.

Глава 19. Проблемы и их решения

После последнего задания снова получить распределение в Винниру было как гром среди ясного неба. Узнать, что мне, как целителю, в пару отправили Анта, стало ложкой меда в бочке дегтя. Тем не менее, это единственное, что остановило меня от разгрома всего руководства. Или Винниры. Или обоих.

Второе — и, надеюсь, последнее, — задание в этой стране выпало не на столицу с главным советом, а на отдаленную провинцию. Добиралась я туда в повозке — долго и мучительно. С радостью бы воспользовалась просто лошадью, но дороги тут закручивались так, что демон ногу сломит.

Анта мне поручили ждать в единственном местном трактире. Я честно посидела спокойно, выпила теплого молока с медом — отрада после холодной повозки. Чем дальше от столицы, тем прохладнее и дождливее становилось. А потом я решила пойти, прогуляться по коридорам трактира, размять ноги. А что? Я маг, меня тут боятся, куда хочу, туда и лезу. На улице шел ливень, там не погуляешь.

Первый коридор одарил кладовой, полной солений, бочек с выпивкой и кучи гнилых овощей. Второй оказался пустым, с несколькими комнатками. По виду — жилища работников, маленькие и скудно обставленные. А вот третий коридор, несомненно, порадовал.

Длинный ряд комнат, где, судя по всему, оставались приезжие, уходил всё дальше и дальше. Честно пройдя половину, я уже собиралась вернуться в главный зал и взять еще что-то перекусить. Обязательно намекнув разносчице, что гниль мне все-таки подкладывать не стоит.

Но по коридору пронесся женский крик и я замерла. Дальше начали разноситься звуки возни. Любопытство взяло верх.

Я прошла мимо приоткрытой двери, когда услышала:

— Ты же не позволишь ему это сделать?!

И непонятно, голос раздался в моей голове или из комнатки. Любопытство сказало заглянуть — не закрывают двери, сами виноваты.

Внутри обнаружилась молодая девушка в слишком красивом, как для местной работницы, платье. И мужчина, вида обычного, как раз местного. Только голос вызывал сильное отчуждение, холодный и властный.

— Делай, как скажу, и, может, обойдется, — сквозь зубы сказал он.

Девушка начала что-то говорить в ответ. Возмущенно, но тихо, потоком — и не разберешь. Мужчина скривился и замахнулся рукой, видно, что по лицу метил. Какого было его удивление, когда руку будто кто-то схватил сзади. Из-за двери появилась я.

Сначала он покосился на меня с презрением. С еще большим посмотрел на девушку перед собой. Подергал рукой и окончательно убедился, что не поддается. А потом сориентировался, свободной рукой вытянул из-за пояса нож и приставил его к горлу напуганной девушки. Первое заклинание я наложила неосознанно, испугавшись, и повторить сейчас не могла. Может, справился бы боевой маг, но непонятно, где его носило. Девушка дернулась и у нее на шее, под лезвием, проступила кровь. Она забилась, как пойманная птичка, но с удивлением смотрела на меня, а не на мужчину.

— Ты сейчас уберешь с меня свое колдовство, — обратился он ко мне, — и дашь нам уйти. И не будешь лезть в чужие дела.

То, что уйти я ему никуда не дам, решено было не озвучивать. Я попыталась сложить пальцы в жесте — он заметил. Отвлекся от девушки и швырнул кинжал в меня. Или я уклонилась, или он скосил, но лезвие только неприятно царапнуло плечо. Мужчина же, оставшись без оружия, вцепилась в горло девушки уже рукой.

Она пыталась отбиться, но ему, казалось, ничего не могло помешать. Это уже и отдаленно не напоминало личные разборки. Кто они тогда? Я поняла, что стою, как вкопанная.

Мысли совсем не хотели собираться, никакие решения в голову не приходили. Я понимала, что наблюдаю за убийством — и ничего не могла сделать. В один момент, будто кто-то щелкнул пальцами, стало понятно, что нужно бросить хотя бы парализующее заклинание.

Только плетение слетело с пальцев, как мужчина испуганно дернулся и исчез. Растворился в воздухе, когда мое заклинание пролетело мимо и растворилось. Девушка пыталась отдышаться, потом резко подскочила.

— Мне нужно идти, — бормотала она. — Мне нужно успеть. Спасибо…

И вот так бормоча, перебирая руками по стене, она вышла. Я только сейчас заметила собственную рану на плече — она кровила и ужасно ныла. Чужая комната оказалась пустой и тихой, только разбросанные вещи и опрокинутая кровать напоминали о некогда бывших тут людях. Что нужно делать, чтоб опрокинуть кровать?

Я присела на пол и оперлась о стену. Мир будто перестал существовать, только рука болела и голоса людей доносились издали. Потом, не скоро, начался кипишь. Знакомая рыжая макушка внеслась в комнату. Ант грозно склонился.

— Что тут было?

— Люди спорили. Мужчина хотел ударить девушку, я вмешалась, интуитивно парализовала ему руку. Этот мудак швырнул в меня нож, а ее начал душить. Хотела бросить в него чем-то мощным, точно не помню, он заметил, что-то из жестов скрутил и исчез. Девушка быстро ушла, шепча, что ей нужно срочно успеть.

Четко отчитываться нас учили с первого дня обучения.

Ант покосился на мое плечо, присмотрелся. Выдохнул и выдал:

— Зачем ты полезла?! Рия, ты не воин, ты не можешь влазить во все передряги, что тебе попадаются. Тебя своя шкура вообще не волнует?

Слушать нотации не хотелось. Мы с Антом оба знали, что если бы я снова увидела такое, то полезла бы спасать всех страждущих в первый же миг. Вытянула ладони вперед — пальцы, да и все руки, тряслись неимоверно. Ант посмотрел на всё это и вышел из комнаты.

Я продолжала сидеть, смотря на руки. Дрожь только усилилась, начало потряхивать всё тело. Ант вернулся с двумя чашками, от которых вздымался пар. Аккуратно сел рядом и поставил одну рядом со мной.

— Это местный напиток, на молоке. Вкус приятный. А комнату эту снимала девушка. Откуда, куда и кто такая никто не знает. Мужчину никто и не видел.

Руки не получалось ни опустить, ни унять в них дрожь.

— Может в ноже яд был? — я покосилась на Анта.

Он честно проверил рану. Пододвинулся ближе и перехватил аккуратно мои запястья.

— Нет, не было. — Он говорил подозрительно мягко. — Ты просто испугалась.

— Не правда! Я все так, как могла, и ничего не страшно, я же заклинание… это… которое…

Ант переплел свои пальцы с моими и прижал руку к своей груди. Было тепло и уютно.

— Хорошо, — сказал он и вручил мне чашку. — А вот эту штуку все равно попробуй, вкусная до ужаса.

***

А за стойкой, болтая с хозяином заведения, говорил куратор. Для Анта он был заказчиком, а для меня еще пока руководителем практики. Хотелось надеяться, что последним. Сбитый мужчина, с пушистыми светлыми волосами подпрыгнул от неожиданности, когда мы подошли.

— А, вы маги, — не то брезгливо, не то испуганно протянул он. — У нас тут что-то происходит.

— Что происходит? — вежливо уточнил Ант.

— Кто-то завелся.

Мы с Антом переглянулись. Хорошее, однако, начало, когда тебе ничего объяснить не могут.

— А почему вы так решили? — чуть менее вежливо спросила я.

— А у нас человек пропал.

«Пожалуйста, пусть просто в болотах погряз где-нибудь» — промелькнула у меня мысль. Будущее было расплывчатым, непонятным, но так хотелось просто вернуться домой из этой страны. Пауза затянулась, глава поселения удосужился сам добавить подробностей.

— Посол один проходил к главному совету. Где-то у нас и затерялся. Очень плохо будет, если с этим не разобраться, вот нам и сказали вас позвать, — почесал он маковку.

— Международный скандал! — истерично кричала я Анту, когда мы обходили поселение в поисках чего угодно подозрительного. — Угроза какой-нибудь войны. Кто знает, как дорог им был этот посол! Чей он вообще?

Спросила, понимая, что Ант знает не больше моего. И пока он не успел и рта раскрыть, продолжила:

— Просто хочу домой.

— Я тоже, — тоскливо протянул он в ответ и этим подписал себе приговор.

— И что мы там делать будем?

— А что мы должны делать? — Ант что-то почувствовал на земле и сейчас пытался нащупать хоть какую-то зацепку. Говорить ему было неудобно, что совсем не означало, что я отстану.

— Ну, не знаю. Может, получим работу в разных частях мира, укоренимся там и разойдемся навсегда? — я не удержалась и все-таки съязвила.

Ант сбился и обернулся.

— Тебя что-то покусало? Или, может, я яд таки пропустил?

— Нет, меня ничто не кусало, мне просто негде жить скоро будет. И работать. И вообще!..

— Ты разве не собиралась жить со мной? — хлопнул очами он.

— А с чего мне собираться, солнце ты мое? Так. Хватит, сейчас мы занимаемся работой.

Сама начала — сама и закончила, чего уж. Ант продолжал удивлено на меня косить взгляд, но вернулся к своему занятию. Надо разобраться с послом, вернуться домой и никогда больше не появляться в богами и демонами забытой Виннире. Вон, даже сейчас селяне, мимо которых мы проходили, пугливо отскакивали. По лицам некоторых без труда можно понять, что не боялись бы они так сильно — и камнями бы закидали.

Когда очередной такой экземпляр, проходя мимо, скрестил какой-то религиозный жест, я не выдержала.

— Я сейчас его убью, — шепнула Анту, дернув его за локоть.

— Кого? — растеряно обернулся тот. Снова нащупал какую-то зацепку.

— Да очередной мужик какой-то проходил мимо и, ты представляешь…

— Отскочил подальше от нас?

— Руками какой-то оберегающий жест накрутил! От меня! Оберегающий жест!

— Любовь моя, а ты попробуй не смотреть на мимо проходящих селян так злобно, — проворковал он.

— Какая я тебе любовь?!

— Шшшш, — решил окончательно довести меня Ант. — Тебе сейчас, похоже, предстоит работа.

— Чего? — я смогла спросить уже тогда, когда он тянул меня за руку в одном только ему известном направлении.

— Посол, может, еще и живой. Тут что-то оглушающее использовали.

Ант уверено тащил меня по сельским дорожкам, повинуясь чутью.

— Насчет того, что будет, когда мы вернемся… — снова подал он голос на свою голову. — Мне казалось, что мы решили, что ты переедешь ко мне, пока мы не разберемся с собственным, новым жильем.

— Тебе казалось. Мы об этом не говорили.

— Тогда я говорю сейчас. Переедешь ко мне пока что? Потом мы сможем вместе выбрать дом, когда разберемся с работой. Пожалуйста. Уж очень мне будет тебя не хватать, если ты сбежишь на другой конец мира.

Я мялась. Недолго. Добровольно отказаться жить рядом с любимым человеком, когда можно пригреться под боком, пожаловаться на неудачные рабочие эксперименты, да и просто поболтать в любой момент?

— А работа… — завела после этого новую песню.

— А на работу мы посмотрим по ситуации, — отрезал Ант. Я его понимала — нервы у всех не железные.

Он ткнул на дом впереди.

— Вот оттуда следом так и несет.

Мы переглянулись. Связке маг-целитель, тем более такой специфичной, как наша, бояться, вроде бы, нечего. Но вопрос о том, кто в Виннире, где магов не обучают, мог такое учинить, восставал сам собой. Ко входу мы двигались опасливо оглядываясь. Селяне, которые это действо успели застать, смотрели на нас, вылупив глаза.

— Вы, эт, зачем к Грилу идете, а? — буркнул крупный мужик, неуверенно выступив из образовавшейся толпы.

Ант даже не обратил внимания. Я только злобно зыркнула на самого смелого селянина и этого оказалось достаточно. Сработало, видимо, и то, что злой мордой я пугала и бывалых вояк, и то, как местные боялись нас. Толпа успокоилась, но подозрительно следить не перестала. Ант постучал в дверь.

Ничего не произошло.

Тогда он легонько по ней стукнул. Дверь отлетела. Селяне хором охнули. Силы у Анта было предостаточно.

Внутри открылась интереснейшая картина. Крупный мужчина, с густой бородой и крайне грустным видом — похоже, тот самый Грил, — сидел на скамье. На полу, в уголке, укромно прикрытое шерстяным покрывалом, лежало тело. В другом углу, коленями на рассыпанной крупе, угрюмо сидел мальчик. Мы с Антом в очередной раз переглянулись.

— Сами объясните, может? — обратился он к хозяину дома.

Грил понуро поднял голову и посмотрел на нас.

— Мы не специально, — пробасил он, как нашкодивший ребенок. Где-то я это уже слышала. — Он, — кивнул на мальчика в углу, — случайно…

— Дяденька меня напугал! Я не хотел! — воскликнул мальчик, подскочив с крупы. И это я тоже слышала.

Мужчина рявкнул на него и тот за миг притих и опустился обратно.

— Он еще живой, — продолжал Грил, в этот раз кивая на тело. — Наверное.

Я вздохнула. Громко, устало — чтоб все прочувствовали степень отчаянья. Подозвала рукой ребенка к себе. Тот опасливо покосился на отца. Еще бы, на крупе, наверное, не так страшно стоять, как к магу идти. Отец кивнул. Мальчишка подошел с опущенной головой, не поднимая глаз.

— Что случилось? — почти ласково спросила я.

— Дядька ходил, букал на всех. Я случайно, когда он начал на меня кричать, махнул рукой и он той-во, упал и всё, — выпалил ребенок.

— А всё потому что они их не учат! — я воскликнула, обращаясь к Анту, так возмущенно, что Грил с сыном отскочили, сбившись в угол вместе.

Ант, привыкший, просто выразительно кивнул на тело в углу.

Посла я проверила. Мужчина отключился, потому что мальчик, испугавшись, отправил в него чистую энергию. Часок-другой и он должен был прийти в себя. Может головной болью помучается.

— Последите за послом, скоро должен очухаться, — бросила Грилу и потянула Анта на выход.

— А как же?.. — пробормотал мужчина. — Вы ничего не сделаете?

— А что я должна сделать?

— Ну, мы иноземному послу навредили.

Я пожала плечами. Посол цел? Цел. Никаких военных конфликтов не последует.

— Ты так домой стремишься? — нагнал меня Ант уже на улице.

— Я так стремлюсь к правлению этой чудесной, безалаберной страны!

— Рия… — прозвучало осуждение.

— Да сколько лет я уже Рия! Возвращайся себе, а мне нужно поговорить с этими идиотами.

Ант смиренно молча шел следом.

— Ты собираешься просто прийти и предъявить им, какие они не умные? — выдавил после паузы.

— Я половине из них лечила импотенцию и букеты самых разных проклятий. Мы, считай, почти старые друзья.

***

— Чего ты хочешь? — взревел глава совета при виде меня. Представиться по именам местные так и не решились — мало ль, что я с их именем наколдую.

Ант позади тихонечко хихикнул.

— Хотя бы одно учебное заведение в Виннире для магов хочу.

У главы отвисла челюсть — в буквальном смысле, такой наглости он не ожидал. Ант не сдержался и вслух фыркнул, но потом стыдливо потупился и продолжал смеяться беззвучно. Не то чтобы многочисленная, но хорошо оснащенная стража напряглась, наблюдая за этой сценой, но активных действий пока никто не принимал.

— Вы на своем опыте убедились, что могут натворить необученные маги, — продолжала я. Пришлось прикусить зубы, чтобы не добавить «и когда власть имущие начинают злоупотреблять своим положением». — А так вы и проблему решите, и магов в свое поручение получите.

Глава задумался. Несколько членов совета, стоящих поодаль и, несомненно, подслушивающих разговор, удивленно вылупились на него.

— Но они будут подчиняться какому-то вашему чародейскому совету?

— Можно и так сказать, — приуныла я. — Но вам это не помешает, пока не решите завязать войну или устроить неоправданный государственный переворот, — все-таки нашлась с ответов.

— А оправданный? — повеселел глава.

Я поперхнулась.

— Оправданный может и не помешает.

— А это тебя к нам это организовывать отправят? — с деловым видом осведомился глава.

Теперь Ант поперхнулся. Не хотел, что я на другой конец материка сбежала, да?

— Нет! — воскликнула я. — В смысле, я обучением не занимаюсь.

— Хорошо! — еще больше повеселел глава. — Вынесем вопрос на рассмотрение.

И с видом мухи, потирающей лапки, убрел от нас подальше.

Мы с Антом вышли на улицу. Собирались пообедать и отправляться в дорогу. Домой!

— Это он меня так сильно у себя в стране видеть не хочет, что обрадовался? Ты видел, какой довольный стал?! — возмущалась я Анту.

Тот слушал это со смиренным видом, ухватив меня за руку. Впервые за месяцы встретились все-таки, и, наконец-то, почти закончили с работой.

— Ты вообще понимаешь, что только что сделала? — хохоча, спросил он. — Ты пришла к главному совету чужой страны с претензией и они даже согласились ее рассмотреть!

Он чмокнул меня в нос.

— Радуйся и не бурчи.

Какое-то время я так и делала. Слушала рассказы Анта, ела вкусную еду. Огромным, и чуть ли не единственным, плюсом Винниры оказалась близость моря. Ели мы каких-то непонятных морских гадов, приправленных непонятными морскими же растениями. В общем, странно, но вкусно.

Вот только не смотря на общую атмосферу счастья, когда мы с Антом добрались до корабля, меня укололо беспокойство. Мы вернемся домой. Что будет дальше? Ант не продолжит преподавать, он хочет нормальной работы. Я буду возиться с раздражающими больными, а он будет пропадать месяцами, занимаясь интересными заданиями, рискуя жизнью и постоянно узнавая что-то новое?

Я рехнусь.

***

Магистр Оран увлеченно беседовал с профессорами Боголаном и Войжихом. Они сидели в креслах напротив камина — красивая сцена, хоть рисуй. Идиллию разрушили ворвавшиеся мы с Антом. Ученики о своих заданиях так высоко и так срочно не отчитывались, но последнее дело с послом было больше заданием Анта. «Взрослым», можно сказать. Магистр Оран с удивлением смотрел на нас по очереди, пока Ант отчитывался по протоколу. Когда он закончил, магистр с важным видом кивнул и отослал нас взмахом руки.

— Магистр! — не удержалась я. Тот довольно, слегка заметно ухмыльнулся и в ожидании перевел на меня взгляд. — Куда вы меня отправите?

— Ее нельзя к людям пускать, — «тихонько» прошептал свою мантру любезный профессор Боголан.

— А она вообще кого-то когда-то жалела? — присоединился к обсуждению профессор Войжих. Не менее хорошо знакомый со всеми моими талантами.

— Один раз, — вздохнул магистр.

— Когда Анта выхаживала — вы бы видели, сплошная гематома! — рыдала. Единственный раз, — обреченно объяснил профессор Боголан.

— У меня есть прекрасное решение, Рия, — сказал магистр, вызвав безмерное удивление у всех в комнате. — Мне кажется, тебе оно понравится. И позволит вам с Антом жить вместе без проблем. Но для этого придется подождать.

Формулировка однозначно вызывала сомнения. Но магистр был единственным из преподавателей, который не стал бы со мной юлить — никто не знает почему, но так это было. Ему я верила, пусть неизвестность никуда не делать.

Глава 20. Предательство и с чем его едят

Проблемы, казалось, решились.

Комната Анта заливалась утренним мягким светом. Это всё, что я успела увидеть, потому что внутрь мы буквально завалились, не разрывая объятий. Два месяца, проведенных отдельно. Куча недопонимания и давно зреющие проблемы — и мои наконец-то успокоившиеся нервы. Теперь вместе было хорошо и мы не собирались отрываться друг от друга по меньшей мере несколько дней.

Спустя каких-то пару минут, когда стало уже совсем не до происходящего вокруг, в дверь постучали. Мы игнорировали. Постучат и уйдут.

Новоявленные посетители не унимались. Ант, оставшийся в одних штанах, чертыхнулся, оторвался от крайне увлекательного занятия — попытки развязать шнуровку моей парадной рубахи, — и пошел смотреть, кто там такой навязчивый.

— Рий, тут, похоже, к тебе, — удивлено пробормотал он. — Не ко мне уж точно.

Я, на всякий случай, завернулась в одеяло. Проклиная на чем мир стоит, поплелась к двери, мечтая как можно скорее вернуться на кровать. И вернуть туда Анта.

На пороге стоял парень. Ровесник Анта, наверное. Черные, как смола, волосы. Высокий и худощавый. Чего он хочет, гад?!

— Ну? — гаркнула я. Парень молчал. — Чего тебе?

— Рия… — удивлено пробормотал он, рассматривая меня. Те части, которые выглядывали из-под одеяла.

Глаза темные, волосы смолистые, шрам на шее знакомый.

— Куць? — уточнила я недоверчиво.

Брат кивнул. Через секунду оказался в моих объятьях. Еще через миг я стояла перед ним, насупившись.

— Куда ты делся тогда? Что с тобой произошло?

— Рия, ты не поверишь… — вдохновленно начал он, но продолжить не успел.

— Я поверю. Лучше скажи, что с тобой случилось такого, что ты ушел и не вернулся. Не нашел меня через месяц. Через год? Через хотя бы пять?

— Рия, ну я не мог, тогда бы…

— Что тебе сейчас нужно?

Хотелось расплакаться. Куць остался моей последней опорой. Старший брат, как никак. Мы прожили вдвоем, похоронив маму, наверное, полгода. Свыклись. Начали иногда радоваться хоть чему-то. А потом он бросил меня одну. Оставил разбираться со всей самой — искать еду, ночлег, отбиваться от всех опасностей мира.

— Хорошо, тогда скажи-ка, как ты сейчас живешь?

Ант почуял в моем голосе подвох и напрягся. Он всегда чуял. Куць же зацепки не уловил.

— Ну, у меня жена есть, Лира. И дочка у нас маленькая. Работаем потихоньку.

— У тебя семья, — констатировала я. — Ты хочешь сказать, что столько лет тебя не интересовало, что там с твоей сестренкой, а вот именно сейчас ты объявился? Что тебе нужно, Куць?

Брат отчаянно вздохнул. Посмотрел загнано, опустил глаза.

— Я уже давно живу обычной жизнью. Правильной. А старые хвосты… Они никуда не делись. Рия, я бы никогда не пришел к тебе, если бы они не начали угрожать Лире.

— Подожди, то есть к тому моменту, как тебя кто-то за что-то там прижал, ты уже знал, что я живая и маг?

— Видел раз в городе. Ты проходила мимо, я еле узнал.

— В каком городе? — совсем уже мертвым голосом спросила я, пока не полностью переварив информацию.

— В столице… — как ни в чем не бывало отвечал Кусь.

Кровь кипела. Злость кипела. Слов любого из пяти языков, что я знала, не хватало.

— Рия, не делай того, о чем пожалеешь, — впервые подал голос Ант. Почувствовал, наверное, что у меня Сила начала собираться. Неосознанно. Почти.

— Убирайся!

Я крикнула, не усилия голос магией. Мне это не пригодилось, кричать я умела всегда и хорошо. На Куця это произвело должное впечатление — тот миг потратил, удивленно на меня пялясь, а потом его как смыло.

Я захлопнула дверь так, что та едва не слетела с петель. Все так же замотанная в одеяло, я плюхнулась на кровать. Рядом тихонько сел Ант.

— Что с вами тогда произошло?

Ант был, наверное, единственным человеком, который чувствовал, когда спрашивать можно, а когда лучше помолчать. Именно поэтому он всегда в итоге получал от меня ответы.

— Куць последним остался из семьи. Мы даже пожили вместе немного, жизнь начинала налаживаться. Один раз он ушел и больше никогда не возвращался — кто знает, что тогда произошло. Все село думало, что его бандиты забили или какой-то зверь задрал.

Я повернулась к окну. Там маленькой точкой плыл силуэт мужчины.

— Представь мое удивление сейчас. С ним всё было в порядке. Все это время он был счастлив. С ним всё было в порядке…

— А с тобой? — Ант спросил все так же тихонько.

- А со мной не было. Еда закончилась быстро. Работать я не умела. Сердобольные соседи сначала подкармливали, но брать на содержание девчонку, которая жила в развалинах, никто не хотел. Пришлось уйти на поиски непонятно чего. А знаешь, сколько всего в лесу водится? Ты прячешься и сидишь тихонько в кустах. И молишься чужим богам, в которых никогда не верил. Потому что больше никто тебе не поможет. Пройдут мимо или нет? А что будет, если заметят? Поверь, детской фантазии не хватало, но страха не убавляло. Повезло, что через несколько дней я наткнулась на пару лекарей, которые жили на отшибе. Далеко от родного села, представить не могу, как вообще дошла туда.

Говорила я взахлеб, почти не прерываясь. И закончился только тогда, когда дышать стало совсем уж трудно.

— Неужели со мной настолько что-то не так? — вырвался сам по себе вопрос. — Что меня хочется бросить?

— Сейчас ты можешь за себя постоять, — помолчав, тихо сказал Ант. — Я не сомневаюсь, что даже если весь мир от тебя отвернется — ты выстоишь. И ты должна знать, в своем уме я бы никто тебя не бросил. Тара тоже тебя любит. С тобой всё так, Рия.

***

На дворе, в стороне от основных дорожек, меня схватил за руку Куць. Должно было произойти что- то невероятное, чтоб после вчерашнего он рискнул такое вытворить. Выражение лица у него такое, будто за ним гналась разъярённая толпа с топорами, факелами и всем, что для таких случаев полагалось.

- Рия, Рия, сестричка… — залебезил Куць. — Пожалуйста, помоги. Не дай им меня…

Договорить он не успел, потому что на горизонте появилась причина его паники. В нашу сторону шла группа мужчин. Выглядели они, нужно признать, весьма угрожающе, даже я прониклась. Черная одежда. У одного топор, у второго — меч. У третьего оружие рассмотреть не получилось.

Вот это заставило меня немного напрячься. Мужчины вынашивали явно недобрые намерения, шли через двор они уверено и с устрашающим видом.

— Уйди, девка, не мешайся, — бросил один мне.

Сказать такое магу, да в рассаднике, собственно, магов — это надо иметь смелось, я даже восхитилась на миг.

Выглядели они так, будто хотели отнюдь не диалога. А Куць, в свою очередь, выглядел так, будто вот-вот сорвется с места и спрячется за меня. К его чести, он держался рядом.

Один из мужчин приблизился на опасное расстояние и попытался сделать выпад, не то на меня, не то на Куця. Заметить я не успела, потому что мгновенно среагировала и махнула рукой. Пальцы сами сложились в жест, который должен отбросить нападающего. Его-то и отбросило, только потом в меня почему-то прилетело решетом. Не смертельно, конечно, но очень уж неприятно и неожиданно.

Третий, без оружия, самый молодой из этой группы, сделал шаг вперед. Теперь всё встало на свои места. Они притащили с собой мага — потому и чувствовали себя так уверено. А маг, скорее всего, изгой. Другой бы на такое не пошел.

Обычно вспышки энергии привлекли бы внимание. Сейчас же у всех время занимала практика. Во дворе в такое время изредка проходил один-два человека.

Я подскочила. Навыки мага оценить не получалось. Куць стучал зубами и заметно трясся. Это отвлекало и раздражало. Когда в него чуть не прилетело зарядом, я не выдержала и грубо отпихнула его в сторону.

Маг-изгой оказался сильным. Я не могла понять, где он учился и какими техниками пользовался — в нем будто перемешались разные стили боя. Может, Ант смог бы понять. Мне отчаянно не хватало тренировок и знаний для этого.

Мужчины с холодным оружием времени не теряли. Они оба отвлеклись на Куця. Что мой брат успел натворить? Просто так ни за кем такие команды не посылают. Размышления стоили мне почти пропущенного заряда энергии, который вполне мог бы снести голову. Я выругалась.

Маг, воспользовавшись этим, направил заклинание на Куця. Что он плел я разглядеть не смогла, мужчина использовал незнакомые и сложные комбинации жестов. Потоки энергии в его заклинаниях шныряли туда-сюда в хаотичном, не отслеживаемом порядке.

Я прыгнула вперед, заграждая Куця собой. Одновременно мою грудь пронзил меч и заклинание. Если что-то одно отразить у меня были шансы, то такой тандем не оставлял путей блокировки.

Куць издал булькающий звук, больше похожий на писк. Теплота разливалась у меня груди, стекая на живот. Ноги подкосились.

Смерти я не боялась — и это правда было так. Будь дальше мир богов или забытье, они не пугали. Пугало то, что оставалось тут. Мужчины вытащили Малахитову сетку. Возможно, Куць даже не мог видеть это хитрое сплетение ниток энергии, связанное десятками древних, ныне забытых заклинаний. Но ее могла видеть я.

— Нет! — мой крик вырвался неосознанно, протяжный и громкий.

Я готова умереть. Я не готова умереть так. Только не опять.

Кто-то из мужчин вышел вперед. Я видела только ноги.

Сетка начала «пускать корни», как я назвала это в прошлый раз. Руку, которую я подвернула под себя, выдернули. Послышался хруст.Только потом я почувствовала и поняла, что случилось. Крик — вой — вырвался сам собой. Я вопила не из-за боли. Он сломал мне пальцы. Маг без пальцев не мог выполнить и половины связок. Когда я почувствовала, как чужие руки впились в мою вторую ладонь, я кричала, как никогда в жизни.

Совсем рядом находились маги. Возможно, кто-то бы пришел на помощь. Тогда оставалось только надеяться, что мои разбитые кости еще удастся срастить. Если же никто не услышал, то нас с Куцем ждала незавидная судьба.

Мысль о том, куда Куць делся, успела только проскочить перед тем, как меня накрыла темнота.

***

Больничное крыло альма-матер не узнать всегда сложно. Отвратительную, тупую боль в груди после Малахитовой клетки, к сожалению, тоже.

Ант сидел рядом. Моя рука в его руке. Он что-то тихо шептал.

Не так давно я была на его месте, а Ант лежал на больничной койке. Тот день вспоминать не хотелось. Я встрепенулась — и Ант следом. Он держал мою левую руку. Пальцами на правой я не могла шевелить. Тогда из меня вырвался крик, и мне было плевать, что это могли увидеть люди, что истеричные порывы были непозволительной роскошью для взрослого мага. Без рук — без магии — я становилась беззащитной.

Вокруг вырос полог из темноты, создавая стены. Только тогда Ант сдвинулся с места. Он обхватил меня. Я выбросила вперед здоровую руку — еще немного и сломала бы ему нос, но Ант уклонился. Я металась из стороны в сторону, пытаясь раздереть его хватку и вырваться. Звериный, нерациональный страх отвечал за каждое движение, каждый порыв. Ант был рядом, когда я просыпалась из-за кошмаров. День за днем, истерика за истерикой, он научился меня успокаивать.

И когда во мне не осталось ни крохи сил чтобы шевелиться, пришли слезы. Только тогда Ант расслабил хватку, а я уткнулась в его рубашку, поливая ее слезами. Сама пока не понимая, из-за чего. Сначала навалились воспоминания о сетке, о пустоте и, будь он проклят, животном страхе.

— Твои руки будут в порядке, — прошептал Ант и притянул меня ближе.

Я задыхалась в панике, слезах и обиде. Прекрасно зная, что сделаю себе только хуже, спросила:

— Где он? Где Куць?

Ант не хотел отвечать. Я держала его взгляд, несмотря на опухшие глаза и слезы, которые превращали мир в одно большое, размытое пятно.

— Его не было, когда я добрался до тебя. Воины, которые разобрались с ублюдками, сказали, что он сбежал в леса.

И вот тогда я потеряла последнее подобие самоконтроля. Я металась, задыхалась и бормотала слова, которые не могла сдержать и надеялась, что Ант их не разберет.

— Почему? Почему они меня бросают? Что со мной не так?

Поток слов прервался, когда я больше не могла вставить и слова между всхлипами. Родители отказались за нас бороться, они сдались. Я смотрела, как мои братья и сестры медленно умирали один за другим. И когда оказалось, что Куць выжил, я узнаю, что он бросил меня не один, а два раза?

— Рия, — пробормотал Ант не в первый раз. Он держал мое лицо в руках. — Рия, послушай. Ты не могла выбрать брата. Ты не могла повлиять на его решения и на его трусость. Но у тебя есть семья, которую ты выбрала.

Ант произнес слова на древнем, забытом языке.

Его не слышали, а чувствовали. Тысячи лет назад вместо слов маги пользовались энергией. До наших дней с этого языка сохранились считанные фразы. И та клятва, которую Ант сейчас произносил. Он обещал быть рядом при жизни, и он обещал быть рядом после смерти. Такие клятвы не просто скрепляли слова, они приводили их в жизнь.

Маги могли жениться с людьми, но мы никогда не женились между собой. Человеческие ритуалы у нас считались пустым звуком. Но это древняя клятва, ее использовали с начала времен, означала гораздо большее. Человек обещал всего себя — и свой дух после смерти. Сейчас такие клятвы не использовали, маги просто заводили отношения и разбегались, когда считали нужным. Ант, должно быть, сошел с ума.

И, наверное, я сошла с ума, когда ответила ему незнакомыми словами, сливающимися в потоки энергии. Я говорила искренне, ничуть не сомневаясь, что Анту можно доверять, и клятва плелась сама.

***

Когда начали срастаться кости и потихоньку закончилась моя собственная истерика, началась всеобщая.

Первое использование Малахитовой сетки еще получилось спихнуть на случай. Какие-то подонки гнались за королевским потомком, наткнулись за чудом сохранившеюся сетку, использовали ее — не велико дело, с кем не бывает. То, что мне привиделись еще люди в том подвале, спихнули на мое полумертвое состояние в то время. Группа магов обыскала тот дом вдоль и поперек после, и ничего подобного они не нашли.

После второго раза, когда пострадал и Ант, мы все напряглись. Но в те дни коалицию, магистра и профессоров больше волновало нападение на город и нависшая угроза войны. Причем, до сих пор неизвестно, кто за ту атаку отвечал.

Теперь же наши ряды погрузились в панику. Учеников, независимо от специализации, активно учили бою. Магов, работающих во всех смежных дисциплинах, сзывали к нам, пытаясь найти способ выбраться из сетки. В идеале, конечно, целью обозначили все сетки — и способ их изготовления — уничтожить. Академия сотрудничала с нашей Школой и высшими учебными заведениями из других стран в полном мире и согласии, настолько всех поразила нависшая угроза.

Ант так и не передал мне подозрения профессора Войжиха. Я додумалась сама: за Куцям не могли послать такой отряд. Куць, вероятно, согласился привести людей ко мне. Только когда я прямо выдвинула догадку, Ант ее подтвердил. Никто, тем не менее, не мог представить, зачем я могла им понадобиться.

И Ант же тратил половину своего времени со мной, помогая восстанавливать руки и подвижность пальцев, а вторую половину на обучение первогодок. После базовой школы они умели выбрасывать несколько базовых связок от силы — и такой набор не спас бы их при встрече с теми, с кем мы имели дело.

Я же, в свободное (если его можно так назвать) время помогала с исследованиями. Пока они шли неудачно. Мы не знали ровным счетом ничего про происхождения сеток, кроме их создателя Малахита. Мы не знали ничего о группированиях нетренированных магов, которые портили всем жизнь. И это незнание нависло грозовой тучей, страшась стать нашим концом.

Глава 21. Будни, будни… и не очень будни

Практика в этот раз застала меня неожиданно. На волне всеобщих волнений, после очередной Малахитовой сетки, магистр побоялся меня отправлять на какие-либо интересные задания. Войн и даже маленьких беспокойств нигде не происходило. Затишье пугало, обещая потом бурю. Но пока об этом волноваться я не могла.

Мою голову заполнили пресловутый простой люд со своими болячками. В Вурле нам, молодым целителям, выстроили временный госпиталь и отправили лечить всех страждущих. Чтоб навыки не забывались, как сказал профессор Боголан.

Утро началось с бабушки. Миловидной, полненькой, той самой, которая, по преданиям, готовит пирожки внукам и щипает их за щечки. Несоответствия с образом начали всплывать очень быстро.

Сначала бабушка заявила, что она умирает.

В ходе долгих расспросов оказалось, что у нее защемило спину. Боль я облегчила, определила, что хворь хроническая, выписала травок и согревающие смеси и попыталась отправить бабушку домой. Она не обрадовалась.

На волне бабулиного скандала о том, как я хочу ее убить, пришла женщина с дитем. Я обрадовалась возможности переключиться на кого-то нового под важным предлогом. Ребенок засунул себя в нос неопределенное что-то. И периодически он начинал задыхаться — а потом всё становилось на свои места. Именно поэтому его привели сюда спустя неделю.

Я потратила битый час на то, чтобы вытащить у него из носа кусок шишки. Вручную, потому что магия могла помочь с огромными ранами, но к такому она была не готова.

Потом пришел крайне спокойный дед, которому мы вырвали половину прогнивших зубов. Опять же, вручную, магией только обезболив — хотя он настойчиво хотел вместо этого просто выпить чего покрепче.

Девочка со сломанной рукой, беременная женщина с сильными болями, постоянно орущий младенец…

Пальцы слушались меня достаточно, чтобы справляться с такими простенькими заклинаниями, но они начинали ужасно ныть в процессе. Кости срослись, а последствия остались. Но больше всего доставалось голове: она начала раскалываться. Люди проплывали мимо, я, не вдумываясь, их лечила, и появлялись новые. Когда кто-то пытался закатить истерику, я даже этого уже не замечала.

Циввара нашла меня не в лучшем состоянии под конец второго рабочего дня. Я перепутала ее с очередной пациенткой и попыталась обследовать.

— Сколько тебе еще так? — с широко распахнутыми глазами спросила она.

— Лунный круг. Месяц…

— Да, жестоко магистр с тобой.

Мы помолчали. В мою сторону начала продвигаться очередная резвая бабуля, раздвигая толпу больных. Я взмолилась, чтобы ее перехватил какой-нибудь другой целитель. Циввара задумчиво молчала.

Бабулю не перехватили. Зато Циввара, перестав морщить лоб наконец-то, ухватила меня и отвела в сторону.

— Слушай, ты же примешиваешь иногда целительство к атакам? — как всегда, без предисловий, начала она. — И получается что-то опасное?

— Да, — я оборвала ее, — настолько опасное, что наши воины запретили мне такое делать.

— Так это ж на них. Тебе оно не навредит, значит делать можно. Помоги мне, а?

Я вздохнула. Покосилась на новую волну потенциальных пациентов, ввалившуюся в зал. Один из селян покрывался красивыми зелеными пятнами.

— Если ты придумаешь, как выдернуть меня из лап профессора Краубока, то я вся в твоих руках.

Вышеупомянутый преподавал основы первой помощи. Именно закрытие ран, когда нас интересует, чтобы пациент не умер прямо в этот момент. И этот же профессор вел у нас практики с помощью обычным людям — Боголан от такого открестился, при всей его дутой любви к больным.

Через считанные минуты вернулась Циввара. Довольная, как кот в сметане.

— Что ты сказала ему? — поинтересовалась я и не получила ответа. Неразговорчивость Циввары обычно мне даже нравилась, но в таких ситуациях доводила до белого каления.

И, тем не менее, мы шли в мастерские элементалистов. Их там насчитывалось от силы пара комнатушек, потому что самих элеменатлистов у нас можно пересчитать на пальцах. Впускали туда только магов с допуском. У меня, очевидно, такого не было.

То, как Циввара уговаривала дежурного меня пропустить, навевало подозрения. Не на дежурного, нет — к нему она подлизывалась, как та кошка, и ему это очевидно нравилось. На меня навевало. Чтобы Циввара включала очарование, а не приходила к помощи грубой силы, я видела впервые в жизни. Холодок пробрал от догадок, с чем же ей все-таки понадобилась помощь.

Внутри лабораторий передо мной открылся хаос.

Целителей заставляли держать помещения в чистоте, вещи на своих местах, а все эксперименты с бирочками и под контролем. В обители элементалистов царил бардак. Чертежи валялись друг на друге, а стопка бумаг, перекашиваясь, на другой стопке. Смятые черновики покрывали пол. Вещества в баночках, куски непонятно чего, еще куски, похоже, чего-то живого — и всё это стояло где попало.

Хотя, смотря на то, как Циввара уверено проплыла через мусор на полу, подбирая с разных столов бумаги и элементы, заставило меня передумать. Это можно назвать не хаосом, а творческим беспорядком. Ей даже задумываться не приходилось, чтобы найти в этих кучах нужную маленькую бумажку. Мое восхищение.

Но когда чертежи оказались передо мной на столе, энтузиазм поджал хвост и спрятался. Циввара всегда казалась мне крайне талантливой личностью — и такой она и была, но в этих наработках она намешала что-то страшное. Посмотрев, а потом еще немного посмотрев, на эти схемы, я не скоро нашлась с комментарием.

— Знаешь, — крайне аккуратно начала я, тыкая в случайное место на чертеже — там любое бы подошло для примера, — тут везде она проблема. Ты пытаешься взять плетения и элементы для целительства и ими атаковать. Но суть-то не в этом.

— А в чем? — Циввара покосилась на меня, как на сумасшедшую. Возможно, с заявлением, что она оставила грубую силу, я погорячилась.

— Ты берешь плетение для, скажем, прыща. Или маленькой царапины — что-то, что есть почти у каждого, — сказала я, и начала создавать заклинания для примера. Циввара скептически хмурилась. — Потом аккуратно, по чуть-чуть добавляешь, не знаю там, маленькие искорки. А потом, сверху, слоями, что-то посерьезнее, но без хитроумных плетений. И когда оно летит в кого-то, такую смесь и блокировать быстро не получится, форма-то у нее другая, и организм сильнее ранения получит, он-то думает, что мы его лечим, — сказала я и попыталась сбросить заклинание в стену.

Дверь в лабораторию в этот момент отворилась.

— Ложись! — заорали мы с Цивварой в один голос.

Элементалист с четвертого года, которого отправила к нам Академия впитывать наш опыт, не раздумывая прыгнул на землю.

Академия так впечатлилась нашим с Джеком отчетом и мной, почему-то, лично, что отправила парочку-другую своих воспитанников к нам на полгода поучиться. Я склонялась к мысли, что настоящей целью было пошпионить.

— Раз уж ты меня чуть не убила, — сказал он, поднимаясь, — то, может, поможешь с одной штукой? Нужен взгляд целителя.

Еще немного, и я почувствовала бы себя очень важной персоной. Конечно же, я не могла не согласиться.

Через несколько часов у нас у всех дергались глаза. Я создавала схемы, Циввара адаптировала и накладывала их на чертежи физической части, а ученик из Академии говорил, что мы сумасшедшие. С интересом наблюдая за процессом.

Мы уже и почти закончили, оставалось только испробовать нашу дремучую смесь в деле — бомба выглядела устрашающе, периодически самовольно вспыхивая ярким фиолетовым цветом и дымясь, — когда в мастерские ворвался Руб.

— Ты что тут делаешь? — снова завопили мы одновременно с Цивварой. Подозрительных пиратов точно в такие места не пускали.

— Шел к вам, — сказал он, многозначительно покосившись на Циввару, пока пытался отдышаться. Бедняга аж согнулся пополам. — Они меня пустили, потому что у вас там что-то происходит.

Объяснение ничего не прояснило. Что-то происходит? Кто сунется к Школе, где на каждом повороте по десятку тренированных магов? И почему, собственно, пирата пропустили?

Не сговариваясь, мы выдвинулись вперед. Каждый, кроме Руба, захватив по свеженькой бомбе в руки.

Пират не соврал.

Двор наполнился магами. Нашими — то и дело мелькали знакомые лица. Выловив какую-то девчушку с первого года, я спросила, что происходит.

— А ты не чувствуешь? На территории кто-то чужой, его не могут найти, — ответила она и поспешила дальше.

Мы с Цивварой мрачно переглянулись. Ученик Академии времени не терял и попытался прощупать, откуда могла исходить чужая энергия. Руб побледнел и начал отходить в сторону леса, но Циввара поймала его за шкирку.

— Ну уж нет, ты никуда не сбегаешь, — рявкнула она. — Там — точно опаснее, чем с нами. Какого демона ты вообще сюда приперся?

Пират попытался промямлить ответ, одновременно восхищенно и с опаской косясь на разгневанную Циввару. Пришлось на ребят шикнуть.

— Давайте вы свои отношения как-нибудь потом выясните, — попросила я.

И ринулась догонять остальных магов — они как-то подозрительно одновременно все начали сдвигаться к задним дворам Школы.

Нотки неестественного для наших техник заклинания витали в воздухе. Мы крутились в попытках найти чужака, но там, где оставались следы заклинаний, уже не оставалось самого мага. Воины безрезультатно прорыскали все уголки двора, и никого не обнаружили. Концентрация сил магов — и ни один не мог найти одного несчастного человека — это выводило из себя. Коллективно скрипя зубами, мы придумывали всё более и более изощренные способы выудить нарушителя спокойствия.

Да только осуществить нам их не судилось. А жаль, кто-то из воинов сговорился с элементалистом и они такую схему придумали… Было бы и эффектно и красиво.

Но маг вышел сам.

Появился он среди деревьев, со стороны леса. В форме, но не в нашей. Наши опознавательные знаки сводились к рубашкам с нашивками и цветовым гаммам. Этот же экземпляр облачился в кожаные доспехи. И, что самое важное, стоял он неподвижно.

Толпа воинов следила за каждым его движением, не сдвигаясь с места. Кто-то из профессоров отдал приказ первыми не лезть. Раньше бы я такое осудила, но, после столкновения с магом, который научился пролазить в чужие умы, я вполне могла понять профессора. Чужаки и изгои не придерживались правил коалиции. Мы не могли знать, чего от них ожидать.

Воины следили за пальцами — ими формируют связки. За губами — чтобы и словесные заклинание не проскочили. За клубками энергии они тоже следили, но даже я могла перечислить скрытые связки, которые нельзя заметить, пока они в кого-то не полетят на бешеной скорости.

Я же разглядывала лицо мага. Не с практической целью, просто хотелось понять, откуда такие маги в последнее время лезут и чего они хотят. И именно поэтому я заметила странность в нашем незваном госте. Сам он неестественно замер, да только зрачки его бегали из стороны в сторону. Похоже на какой-нибудь приступ. Или на плетение заклинания.

Воины среагировали, как один, когда заметили, как заколебалась вокруг энергия. Этот клубок метился в нас. Я не выдержала, и бросила в мага бомбой.

Таких криков нельзя услышать и на войне. Бомба взорвалась туманом. Все, что мы могли понять — маг оставался живым. Пока что.

— Магистр тебя убьет, — напугал меня Ант, шепнув на ухо. И как только отыскал в толпе?

— Не убьет. Этот не умрет. Скорее всего.

Наши маги затихли. Раздавались только крики. А потом другие крики. В этот раз восторженные, они принадлежали Цивваре.

— Это наша? Это наша? — спрашивала она у меня. — Чудесно! Рия, я тебя люблю! Это прорыв, — сказала она, чмокнула меня в щеку (немыслимое проявление нежности для нее), и чуть не поскакала к месту взрыва.

— Надо пойти, попробовать ему помочь, — сказал Ант.

И оправдался в ответ на мой осуждающий взгляд:

— Его допросить надо потом. И чего это, ты тоже метишься в ту сторону!

— Я тоже хочу посмотреть, как моя бомба сработала! — отгавкивалась я.

Сзади на наш гвалт подоспела и Тара. Я успела расслышать, как пират пробормотал:

— Они сумасшедшие.

— Они определенно сумасшедшие, — ответила Тара. — Ой, я забыла ядовитых тараканов покормить, они же перемрут! — добавила потом и поспешила к своим агрессивным насекомым.

Пират, мне показалось, на секунду завыл. И для чего он вообще сюда пришел? Неужто хотел поговорить с Цивварой? То-то он с первой встречи на нее косится с восхищением и звериным страхом одновременно.

Магистр меня не убил за такую выходку. Но через Анта передал, с экстренного заседания профессоров (Анта туда пустили, как временного преподавателя), что убил бы, если бы бомба прикончила нашего нового пленника.

— И снова начинается что-то интересное, а я что? А я буду лечить больные зубы… — пробубнела я Анту в ответ.

— О, и не мечтай. Магистр озверел, он хочет наконец-то понять, кто за этим хаосом стоит. Особенно за сетками. Беспорядки были не только у нас, а у тебя дипломатические связи с половиной правителей…

— К чему ты клонишь? — наморщившись, спросила я, но Анта как ветром сдуло.

Коридоры наполнились шепотками. Никто не мог поверить, что нашлись достаточно отчаянные, чтобы вламываться в Высшую Школу. Это была не опасность, это было заявление. И коалиции оно явно не понравилось.

***

Оказалось, Циввара и правда мирно договорилась о том, что я уйду с дневного дежурства. И отработаю его на ночном. Об этом условии она меня предупредить забыла.

Я угрюмо отправила Анту весточку о том, что на ночь дома не появлюсь. Тот, хвала ему, принес еды. Посмотрел на красивый нарос у дедка на ноге. Под моим наблюдением его срезал тщательно отмеренный зарядом энергии, и, крайне довольный, отправился домой.

Можно бы подумать, что ночью посетителей станет меньше? Как бы не так. Нормальных, спокойных больных поубавилось, а вот сумасшедшие ипохондрики и психи с открытыми ранами прибегали еще как.

Всё это я выдерживала, иногда даже скаля улыбку некоторым особо навязчивым пациентам, представляя, как прибью Циввару. И, чего уж врать, радуясь, что сделала за день хоть что-то полезное.

Глава 22. Когда болеет целитель

Залы наполнились больными. Студенты; бывшие ученики, которые плелись в Школу при первых симптомах; даже несколько людей из соседней деревеньки чудом у нас оказались. Профессора хватались за головы в попытках понять, что косило людей, а ученики-целители спали стоя, падая, на ходу и в самые неудачные моменты. И о мгновении отдыха приходилось только мечтать — но мечтать было некогда.

Я выходила из временно возведенных палаток — места для больных не хватало. В голове крутились какие-то мысли и идеи, касающиеся этой болезни. Может, от них и мог бы быть толк, если бы в голове не была такая каша и мысли не кружили, обрываясь. Все-таки три дня подряд с больными это не пустяк. Нам приходилось поддерживать вокруг головы купол из воздуха, чтоб не заразиться. Иногда приходилось держать себе и старшему целителю, который сам слишком занят лечением.

Пройдя несколько шагов, я врезалась во что-то твердое. Не хотелось открывать слипающиеся глаза и проверять. Хотелось опереться и спать.

— Рия, у тебя жар! — воскликнули голосом Анта.

Но отдых был настолько соблазнительным, что не осталось сил удержаться в сознании и узнать, что происходит.

Смотреть вверх было больно. Впрочем, смотреть в любую другую сторону — тоже. Отчетливо гремела мысль, что нужно было куда-то спешить, но вот куда никак не вспоминалось. Ноги, руки, спина — всё невыносимо ныло. Живот крутило, и подкатывала тошнота. В голове начала зарождаться смутная догадка.

В комнату кто-то зашел. Я услышала шаги, но повернуться казалось непосильной задачей. И все же ее осилив, я увидела Анта. Тот мягко улыбнулся, когда наши взгляды встретились. Догадка приобрела вполне реальные очертания.

— Уйди, дурак! — крикнула я. — Заражу же, чем ты думаешь?!

— Тише, тише, — бормотал Ант, упорно подходя.

— Ты совсем мозгов лишился? Если бы я могла, я бы сейчас тебе…

— Коек не хватает, — своим мерзким, приторно спокойным голосочком продолжал он. — Они нашли какую-то смесь, которую дают целителям, которые смотрят за больными. С ней не заразишься несколько дней. Мне тоже дали, успокойся.

— Почему всем ее тогда не дали? — заинтересовалась я. Позлиться можно и позже.

— Ингредиенты редкие — их и не разглашают даже. Побочные есть. И если просчитаться с количеством — будет неисправимо.

— Понятно… А мне практику засчитают? — спохватилась я.

— Демоны! Рия, — выдохнул Ант, присаживаясь рядом, — как ты себя чувствуешь?

— А тебе практику засчитают, если ты со мной возишься? — я, не задумываясь, продолжала, пытаясь найти причину, по которой Анту срочно нужно заняться чем-то более полезным.

Ант молча потрогал мой лоб. Прищурился.

— Похоже, очень плохо. Любовь моя, у меня практики уже нет.

— И работы нет?

— Моя работа это сейчас заботиться о тебе. Коек больше нет. Ты чего от меня избавиться пытаешься?

— Не знаю, — ответила честно. — Просто очень странно, я привыкла возиться с вреднющими больными, а теперь возятся со мной.

— А ты будешь вреднющей?

Ответ пришел сам собой. Ант возился с чем-то в уголке, служившим кухней. Я валялась без дела и чувствовала себя отвратительно, когда суставы начали сильно ныть, запястья выкручивались. Секунды это все усиливалось, а потом я услышала крик. Узнать свой голос получилось не сразу.

Ант оказался рядом в миг. Сжал, фиксируя, мои запястья. Ногами придавил ноги. Целители делали так же. В этом и была проблема, на каждого больного с приступом уходило по целителю, иногда и по два — нас не хватало. Просто привязать больного нельзя, это ничуть не помогало, а пациенты выкручивались так, что могли с легкостью себе навредить.

Тогда я на них бурчала. Понимала, что сделать они ничего не могут, но про себя бурчала. Сейчас я понимала их в полной мере. Кости ныли изнутри невыносимо. Конечности напрягались неконтролируемо. Я кричала — и собственный голос казался чужим.

— Хватит, хватит, отпусти! Я больше не могу! Хватит! — крикнула Анту, когда приступ начал проходить и речь получалось контролировать.

Ант дождался, пока мои руки обмякнут — всё по протоколу. Я помнила, как больные потом часами не могли шевелиться. Ант смахнул пот со лба. Даже воину было нелегко удерживать пусть и хрупкую девушку. Он протянул руку — она тряслась, — и взял мою.

— Ты как?

— Больно, — кратко ответила я. Что еще можно сказать? — Стоп, подожди…

Ант выразительно посмотрел на меня. Он точно не хотел знать, что пришло мне в голову.

— Мне сейчас не больно в ту руку, за которую ты меня держишь, — продолжала. — Только в одну. Больных нельзя привязывать, только если держать их можно успокоить приступ — что если это из-за тепла?

— У тебя жар? — бросил в ответ Ант.

— Тащи грелку, будем проверять! — воскликнула я.

Ант смиренно притащил. Покосился с подозрением, конечно, но притащил. Положил, как я сказала, на одну мою руку. Мы вместе принялись ждать результата. Время тянулось, суставы ныли неистово, руки и ноги продолжали не слушаться.

Я немного задремала. Ант продолжал, бдительно уткнувшись в меня взглядом, сидеть рядом. Всё болело — всё кроме руки с грелкой.

— Сообщи срочно в госпиталь, — деловым голосом начала я. Отвлекаться было проще, чем жалеть себя. — Они смогут сберечь время и освободить часть целителей.

Ант принялся шептать заклинание.

— Ты что делаешь? — я напряглась.

— Отправляю им послание.

— Чего?! Тебе нужно сходить и самому все объяснить!

— Рия, хватит, не мешай, — отмахнулся он. Доплел послание, отправил. — Я понимаю, что тебя сложно смириться с мыслью, что о тебе заботятся, но ты уж как-то постарайся.

С таким раскладом я и правда смирилась. Со скрипом, но всё же. Ант снова возился на кухне, я смотрела в потолок. Было плохо. Приступы не повторялись, но отвратительное самочувствие становилось только более отвратительным. Когда Ант подошел и хотел что-то сказать, живот скрутило еще сильнее. Меня вывернуло на пол рядом с его ногами.

Ант ничего не сказал. Он замахнулся рукой вверх. Я вжалась в стену.

Перед глазами пронеслись сцены со времени, когда я жила в семье пекаря из нашего села. Прожила там меньше месяца, который выдался сущей пыткой. Они требовали от восьмилетнего ребенка работы, которую я сейчас вряд ли бы выполнила, со всеми своими тренировками. До сих пор печь и подносы с хлебом, запах свежей выпечки выбивали меня из колеи.

Когда я заболела и меня стошнило на пол, жена пекаря залепила такую оплеуху, что синяк не проходил еще очень долго. Она заставила меня вылезти из-под старого, поеденного молью пледа, и вытереть все это начисто. Для этого нужно было притащить воду из колодца. Отмыть все. Помыть ведро. Тогда у меня было горячка, тело трясло так, что ноги подкашивались на каждом шагу.

— Рия? — прервал воспоминания Ант. — Ты чего подскочила?

— Мне надо идти, мне надо срочно идти, — забормотала я. Попыталась подняться, но ноги не слушались. Нужно оказаться в собственной комнате.

— Тебе совсем плохо? — спросил Ант без едкости, мягко, ловя меня и укладывая обратно. — Всё в порядке, успокойся. Все хорошо. Что произошло?

— Я не хотела, это случайно получилось, а потом ты поднял руку…

У Анта в глазах мелькнуло понимание. И что, интересно, он додумал?

— Я хотел убрать заклинанием. Хочешь, я уберу вручную?

— Нет, нет, — хотелось сказать, что я пришла в себя, но это сложно, когда болит каждая частичка тела. — Это напомнило мне, как когда я жила у одной семьи и болела. Та женщина очень сильно ударила меня за то, меня вырвало. У меня не было Силы еще, чтобы ответить. И ее нет сейчас.

Только в этот момент я поняла, как сильно невозможность использовать магию делала меня беззащитной. Напуганный, загнанный зверек.

— Ты подумала, что я тебя ударю? Рия, я скорее руку себе отрублю.

— Я знаю. Прости, я пытаюсь.

— Нет, всё в порядке. Лежи, отдыхай.

На этом разговор закончился. Я знала, что Анта это задело. Так же знала и то, что обижаться — тем более на такое — он бы не стал.

После мне было плохо. Просто отвратительно. Хуже было только в Малахитовой сетке. И то, только потому, что тогда вокруг была темнота, холодный камень и ублюдки, надеявшиеся меня изнасиловать.

Отвлечься помогали мысль. С закрытыми глазами и ужасной болью теперь в желудке, мешавшей заснуть, я думала. Ведь любую болезнь можно вылечить. Для любых симптомов у нас есть особые рецепты и заклинания. Почему тогда за половину месяца никого не вылечили? Что-то было не так, мне не хватало какой-то крайне важной информации, которую я не знала, где достать.

— Ант? — позвала я.

— Да? — заляпанная мукой мордаха показалась из-за стены. — Я пытаюсь приготовить что-то, что ты сможешь съесть.

— А ты можешь подойти ко мне?

Он оказался рядом с нечеловеческой скоростью.

— Снова начинается? Что-то болит?

Я зажмурилась. Ант правда волновался. Это было странно, неловко и, стоило признать, приятно.

— Нет, можешь посидеть тут немного? Я пытаюсь понять, почему это никто не может вылечить. Помоги думать.

Мы часто так делали, когда решали какие-то задачи по учебе. Ант заметно расслабился и уселся рядом.

— Мы знаем, что это заразно и передается по воздуху, — начала я. — Полное отсутствие аппетита, странные приступы с… судорогами. Кости болят. И немного облегчить состояние может тепло. Причем, похоже, что-то теплое должно давить на больного.

— У нас не было ни одного случая заболевших простых людей, только маги, — подхватил Ант.

— Большинство вирусов, если это вирус, приходили к нам с севера. Что там у нас? Исшия?

— Исша, по-моему. Только, Рия, мы, может, и разгадаем так происхождение этой гадости, но никак не способ от нее избавиться.

— Ай! — зашипела я на него. — Не сбивай. Во всем этом что-то есть, я просто не могу уловить идею.

— Ты лови, а я пока принесу тебе еды.

Пока Ант возился с тарелками и своими кулинарными шедеврами, я повысила голос, чтоб он и там слышал. Не отвертится, пусть помогает.

— Тепло помогает успокоить приступы. Если оно поражает только магов и произошло из одного места, может быть, что болезнь специально создали? Мы пытались над похожим работать, но у нас не получилось. Может, это те идиоты с сетками?..

— Не отвлекайся, — подал голос Ант. Он пытался ухватить сразу несколько полных тарелок. — Ты начала про теплоту говорить, развивай мысль. Потом будешь уже расследовать, кто, что и откуда.

- Ты, конечно, противный, но ты прав. — Я поморщилась от колющей боли, пробежавшей по левой руке к сердцу, но упрямо продолжила говорить: — Подожди! Ведь люди-то болеют, просто они выздоравливают, а маги нет.

Ант принес поднос с ароматными кексами. При этой болезни, которой магам еще предстояло придумать название, аппетит радостно махал больным ручкой и не возвращался. Заставить своего пациента хоть что-то проглотить было победой. Ант умудрился сделать это с первой попытки. Я так расчувствовалась, что он где-то нашел ягоды и испек мои любимые сладости, что запихивала в себя их, даже чувствуя полнейшее отвращении ко всему съедобному.

— Только пообещай, что мы потом подумает над тем, откуда оно взялось? — пробубнила я с полным ртом.

Ант обреченно кивнул.

— Так вот, — я не сдавалась, — если временное тепло помогает, то что будет, если мы согреем тело изнутри и надолго?

— Мне бы не очень хотелось, чтобы ты экспериментировала на себе, — он неуверенно попытался возразить.

— А мне бы не очень хотелось вечно болеть. Целитель я или кто?

Спорить дальше у Анта не было шанса — мне снова стало хуже.

Ночь прошла неплохо, я грелась об теплый бок Анта, пусть и просыпалась постоянно. А вот утром стало холодно. Ант куда-то ушел, и я лежала, пялясь в потолок и даже не пытаясь вникать в ворох мыслей, которые крутились в голове. В такие моменты стоило просто ждать и надеться, что из этого водоворота останется хоть одна стоящая идея.

Дверь с грохотом распахнулась, в комнату влетел Ант, пнул что-то, посмотрел на меня и попытался успокоиться. Получилось у него плохо, искореженное лицо выдавало.

— Что случилось? — спросила я и сама удивилась тому, как сел голос.

Он прищурился. Я уже было приготовилась вытаскивать новости клещами, когда Ант сам заговорил, тяжело вздохнув.

— У них все еще нет лечения. Несколько магов умерли. Люди тоже не выздоравливают, но им становится легче.

— Если так пойдет, и действие той штуки, что тебе дали, пройдет, нам нельзя будет быть рядом, — сказала я.

— Я что-то придумаю, — процедил Ант в ответ.

— А если нет?

Ант прошел мимо. Я заметила, что он трясся. Начал рыться в своих вещах где-то сзади, где я не могла ничего рассмотреть. Вспомнил парочку демонов, захлопнул ящик и пошел на кухню. Оттуда долго раздавались чрезмерно громкие шорохи, а потом что-то с грохотом упало.

— Ант! — завизжала я на остатках голоса так, чтоб он точно пришел.

Ант-то пришел, но выглядел в тот момент так, что я поверила, что скорее умру из-за него, чем от неизвестной болезни.

— Сядь, — я попросила и продолжала жечь Анта взглядом, пока он не оказался рядом на кровати. — Для начала, я не умру, понятно? Можешь не надеяться, успокойся. Ты трясешься сильнее, чем я.

— Тебя трясет?!

Через миг я оказалась закутана во все пледы, которые нашлись у Анта и у половины соседей. Холод все еще пробирал меня до костей, но слышать об этом Анту не стоило. Пока болезнь становилась всё ухудшалась.

С каждым днем дела становились всё хуже и хуже. Тара даже приходила извиниться, через закрытую дверь, из-за нашей мелкой ссоры. Похоже, жертвами болячки пали новые маги.

Сначала я перестала есть. Последнее, что задержалось в желудке, это кексы. А после, чтобы я не пыталась проглотить, всё вырывалось обратно через считанные минуты. Теперь Ант убирал все это руками, сколько бы раз я не повторила, что проблема не в магии.

Потом конечности перестали меня слушаться вообще. Сколько бы я не пыталась, получалось разве что пошевелить пальцами. А о том, чтобы скоординировать движения и хотя бы поднять чашку, и речи уже не шло.

Ант достал для себя вторую порцию… чего-то, что помогло бы ему не заразиться. Я уже не была уверена, что купленное этим время нам чем-то поможет. Он тратил каждую свободную минуту штудируя книги и манускрипты, пытался вместо еды заваривать отвары, в которых смешивал лечебные растения и магию. И до сих пор толку от них не было. Новости, которые приходили от высшего руководства, с каждым разом становились хуже и хуже. Они притянули всех магов, от целителей до элементалистов, на поиски хоть какого-то лечения. Я тоже пыталась думать, но недавно появившийся гул в голове невероятно мешал.

Когда дело дошло до того, что Ант отложил книги и с мертвым взглядом сидел рядом, держа меня за руку, я отчаялась.

— Больно. Теперь кости снова выворачиваются будто…

— Я знаю, — отозвался Ант. — Потерпи еще немного. Я знаю, это эгоистично, но я прошу тебя, если ты можешь, держись.

Иногда казалось, что все мои тело стремилось расколоться на части, и тогда и вправду хотелось умереть, только бы ничего не чувствовать. А потом я вспоминала. Вспоминала о том, как не научилась ни поединкам как следует, ни демоновому целительству, чтоб его триста раз. О том, как не оставила свое имя в истории — а без этого я умирать категорически отказывалась. О том, как провела недостаточно времени с Антом, с Тарой, даже с вреднющей Цивварой.

Я хотела ответить Анту, что так легко он от меня не избавится в этой жизни, но сил на это не нашлось. Пришлось речь сократить.

— У меня есть идея, но тебе она не понравится.

— Что угодно, — отозвался Ант. Его лицо не отставало от моего бледностью.

— Мы можем взять горелку, ту, которая с красными цветами. Ты делаешь из них порошок, разводишь его. Потом вкалываешь мне и подогреваешь это все магией, пока он расползается по крови. Формулу для крови объясню.

— И как это должно работать? — скептически отозвался Ант, наморщившись.

Я попыталась ответить, но начала задыхаться, пытаясь втянуть воздух, но каждый раз неудачно — последний, самый новый симптом неизвестной болезни.

— Хорошо, я сделаю, — Ант выдавил после того, как ему пришлось держать меня и пытаться помочь с дыханием. Хотя мы оба понимали, что тут он ничего не мог сделать.

За горелкой, легко воспламеняющемся цветком, послали кого-то из соседей. Когда пучок приметных соцветий просунули нам под дверью, я судорожно вздохнула, с трудом сжала непослушные кулаки и приготовилась. Ант побледнел еще сильнее.

Лепестки он высушил магией. Я пока пыталась вспомнить плетение, которое позволяло контролировать смесь в крови. Из, наверное, тысячи различных заклинаний, которые мы выучили за эти годы, таким пользовались на удивление редко.

Каждый вид трав, каждая болезнь требовали своего вида плетения, разного направления энергии и, чаще всего, их еще и приходилось комбинировать между собой. Вспомнить редкую формулу которую мы заучивали под лозунгом «пригодится раз в тысячу лет», да еще и в таком отвратительном состоянии, не получалось. К моменту, когда Ант закончил с физическим компонентом, я уже вся извелась. А потом формула сама всплыла в голове, как будто я только что не пыталась выудить ее из памяти всеми возможными способами.

Анту я ее пересказывала долго, подробно и нудно. Хотела нарисовать схему, но пальцы окончательно отказались слушаться. Когда Ант нашел иглу, через которую он должен был разведенную горелку уколоть мне, я остановила его для финальной лекции.

— Ант, сейчас внимательно и не перебивай, пожалуйста. Я тоже тебя люблю. Я тоже не хочу, чтоб это так закончилось. И меньше всего на свете я хочу оставить тебя одного. Но шанс, что это все сработает, будет, только если ты дожмешь до конца.

— Ты хочешь сказать?..

— Либо ты дожмешь плетение, и оно сработает, либо я сгорю изнутри.

Я видела, как Ант хотел отказаться. Он сжал кулаки, чуть не переломал иглу, зажатую пальцами, и пристально смотрел на меня, прожигая взглядом.

— Это шанс. Профессоры вряд ли так рискнут. А если и рискнут, сколько магов погибнут к моменту, когда они решатся? Что если никто так и не найдет лечение? Если я никогда больше не смогу шевелиться? И эта боль никогда не уйдет? Ант, лучше уйти борясь.

Он выслушал мой монолог, но ничего не ответил. Я знала, Ант должен меня понять. У магов воинов смерть в бою была одним из принципов. Если они и сдавались в плен, то только чтобы уничтожить врага изнутри, а потом уже погибнуть.

После долгой паузы, Ант разжал кулаки. Поцеловал меня в лоб. И к его достоинству, даже не скривился — а я не сомневалась, что кожа у меня могла сравнить с раскаленной лавой.

— Готова?

Я кивнула.

Порошок не жег. Он ощущался, скорее, как укус комара — неприятно, но терпимо, можно даже не заметить. Но когда Ант начал сплетать заклинание, у меня под кожей разверзся ад.

Он шептал слова и создавал плетение, контролируя порошок из горелки у меня под кожей. Вынуждая горелку делать то, что она могла лучше всего — гореть. Я кричала. Анту приходилось одной рукой продолжать выстраивать заклинание, а всем остальным телом навалиться на меня, чтобы хоть как-то удержать. Огонь расползался, медленно, слишком медленно проникая в каждый кусочек тела. Казалось, если открыть изо всех сил защуренные глаза, можно увидеть настоящее пламя.

Когда жар дошел до сердца, мир остановился. Мгновения тянулись вечность. Огонь поглотил всё. В следующий миг я знала, что произойдет что-то ужасное. Знала, но не была готова ни на миг. Пламя дошло до головы — всё мысли вылетели за раз, сознание отключилось, и я даже не успела попрощаться с жизнью.

***

Пламя текло, переливаясь перед глазами. Я горела вечность. Когда оно закончилось, и осталась только темнота, я надеялась, что это смерть и умиротворение. Но мертвые не надеются.

Открыв глаза, я обнаружила только белый свет и пятна вокруг. А попытавшись нащупать хоть что-то руками, обнаружила два факта. Мои руки двигаются. Я не чувствую ничего, только тупое давление какого-то предмета сбоку. Паника еще долгом не успела завладеть сознанием, когда оказалось, что сбоку был Ант.

— Мы надеемся, что это пройдет, — сказал он.

«Мы надеемся». Замечательно, всю жизнь мечтала ослепнуть. Нестерпимо захотелось все-таки стать мертвой.

— Я отправил магистру письмо со всем тем, что мы сделали. Они совершенствуют твой метод и собираются его применять. Возможно, ты спасешь не просто жизни, а всех магов.

В этот момент, меня это заявление не радовало. Хотелось спасти свое зрения и чувствительность, а не всех остальных.

— И лучше не пытайся сейчас говорить, только напугаешься. Сейчас принесу тебе воды, — закряхтел Ант, отрываясь от кровати. Для него эта ночь тоже выдалась нелегкой, похоже.

— И да, Рия, — сказал он уже издалека, — я очень рад, что твоя идея сработала. Не хотелось бы и думать, чем это могло закончиться. И я думаю, — добавил он, поднося ко мне чашку с водой, — что нам обоим срочно нужен отпуск. Ты должна отдохнуть.

***

Миниатюрный организм, который вызывал такую неприятную болезнь, растянули другие маги, увеличив в размере, чтобы я могла его рассмотреть. Мы пробовали влиять на него самыми разными заклинаниями, обычными человеческими лекарствами и всем, что только могло прийти в голову. В общем, всеми силами пытались понять, что это и как оно работает.

И точно так же я, несколько давно выпустившихся целителей и профессор Боголан пытались понять, откуда болезнь пришла, могли ли ее создать специально и, что самое важное, как не допустить такого в следующий раз.

Успехами затея, однако, пока не увенчалась.

Глава 23. Отпуск

Наша команда так и не закончила исследование болезни (она до сих пор оставалась для нас загадкой), как Ант уже осуществил свои угрозы и попытался утащить меня на отпуск.Каким чудом ему это удалось — еще большая загадка, чем природа странной хвори. На море ехать я решительно отказалась, вдоволь насытившись и Виннирой. Решили мы отдохнуть у озера на границе страны.

Дальше пошла ярая дискуссия: мы не могли договориться, насколько там задержимся. Ант требовал хотя бы неделю, а то и две, а я рвалась работать и продолжать исследование. С трудом и поеденными нервами решили смотреть, как пойдет.

Через день пути, к ночи, мы наконец-то добрались до маленького поселка у Нокришного озера. «Наокриш» на языке соседней Исшии означало «раскаленный до кристальной чистоты». Этот язык мы учили достаточно поверхностно, и с такими словесными конструкциями я не могла этому не радоваться.

Несмотря на то, что озеро разлилось на северной границе, какие-то подводные штуки, о которых нам рассказывали, но я прослушала, грели его круглогодично. А на весь прилегающий поселок и кусок леса вокруг распространялась древняя магия. Именно та, от которой пошли силы наших предков. Понять, как она работала, не получилось до сих пор ни у кого, энергия в ней была стара, как мир. Несмотря на то, что в северной регионе всегда приходилось терпеть или умеренный или собачий холод, благодаря этой магии тут сейчас царила летняя жара.

Ант развалился на песке, вдоволь насмеявшись с моих попыток плавать. Держаться наплаву я могла сносно, ровно до тех пор, пока случайно не ухалась ногой вниз и не находила там дна. Именно Анту же и приходилось каждый раз меня вылавливать. Он грозился научить меня плавать нормально, но потом подумал и решил, что на правах «еще немного покалеченной», я заслуживала быть оставленной в покое.

— Смотри, кто это? — спросила я, улегшись рядом на песке и ткнув на ветку сосны. Там красовалась яркая, зелено-золотистая птичка.

— Маорийка, — ответил Ант. — Они мигрировали сюда из Шоргора, когда там начало холодать.

— Интересно, а когда дело доходит до других материков, ты тоже всё знаешь? — пробормотала я не столько укоризненно, сколько восхищенно.

— Что-то знаю. Мало кто там был, даже книг толковых у нас мало.

Я отметила в голове, что надо бы такой фолиант где-то откопать и Анту подарить. Неожиданные порывы доставлять другим радость в последнее время всплывали так часто, что я даже устала их пугаться.

— Знаешь, — снова нарушила я тишину, переползая ближе и укладываясь Анту на плечо, — а мне нравится. Сюда бы еще вторую рыжую бестию и можно бы месяц-другой пожить.

Ант приподнялся на локтях и уставился на меня. Помимо «я же, демон побери, говорил!» во взгляде читалась решимость. Что же, я ничего против не имела: живи себе спокойно, Ант под боком, можно написать научную работу, разложить вихрь мыслей по полочкам.

Мы оба начали засыпать. Атмосфера возле озера пропиталась древней, спокойной магией. Человек, может, и попадет под ее влияние, но толком не почувствует, а вот для нас она отчетливо ощущалась в воздухе, воде, везде, куда не ткни. Не успела я толком побояться обгореть на солнце, когда из кустов послышались шорохи. Боги, как я надеялась, что это какая-то парочка решила уединиться, как я надеялась…

— Ант, — шепнула я и ткнула ему в ребра пальцем.

Ант спал, как убитый. Если я отходила от болезни, то его знатно побило сильное заклинание из другой специализации. И нервы, чего уж таить.

Шорохи стали отчетливее и ближе.

— Ант!

Осоловевший бедняга с трудом разлепил глаза.

— Учитывая, что ты несколько часов читал мне лекцию о том, что беречь себя — и твои нервы, потому что ты еще один такой раз не переживешь, — выпалила я на одном дыхании, — то вот, бужу. Там кто-то в кустах. Иди, проверяй.

— Да кто там может быть? Корова какая-то пасется — зевнул он.

— Тогда я схожу…

Эта фраза послужила для Анта катализатором. Он подскочил, неистово зевая, и поплелся к злополучным кустам. Когда послышался странный гортанный звук, я решила, что пора оторвать и свой зад от песка. Впереди открылась сцена: Ант, все еще зевающий, но теперь с шокированным видом; мужчина с глубокой раной на плече, по которой на светлый песок стекала темная кровь; женщина, которая испуганно озиралась по сторонам, пятилась от Анта и что-то тихонько бормотала. Последние два выглядели странно. Я не могла отнести их внешность ни к одной стране, хотя, казалось, к этому моменту объездила весь материк.

— Я займусь раной, ты — информацией, — коротко бросила я, приводя Анта в движение. Пускать его сейчас к целительству нельзя категорически.

Мужчина не слова мне не сказал, только благодарно кивнул. Закрывая простенькую рану на плече, нанесенную обычным мечом, без каких-либо ядов и магии, я пыталась слушать разговор Анта и женщины. Она то срывалась на плач, то о чем-то умоляла, но разобрать получалось только отдельные слова. Такое ощущение, что она смешала половину наших языков и добавила сверху еще какой-то акцент.

— Что она? — спросила я, закончив с раной.

Я оперлась на Анта всем весом, перед глазами мир то темнел, то кружился. Профессор Боголан строго-настрого запретил нам с Антом в ближайшее время обращаться к Силе.

— Говорит что-то про ребенка. Кто-то проходил мимо, там была ее дочь… — говорил Ант и растирал свои вески.

— Они ее забрали! — закричала женщина почти без акцента и бросилась к моим ногам.

«Отпуск, говоришь?» одними губами спросила я у Анта.

— Кто кого забрал? — спросила вслух у женщины. — Как мы можем вам помочь?

— Вам надо туда! — сказала она и ткнула в сторону, предположительно на поселок.

Мы с Антом пожали плечами и туда и направились. Нарушившая наш покой пара шла следом.

Поселок, еще недавно вполне себе скучный и обычный, погрузился в хаос. Люди метались туда-сюда с паникой, искажающих их лица. Перед нами пронеслась женщина, подхватила малыша, который возился в песке, и вбежала в дом, захлопывая ставни.

Ант поймал за рукав пробегающего-прихрамывающего мимо пожилого мужчину.

— Что случилось?

— Что случилось?! — воскликнул тот. — Война случилась!

— Какая война?

— Молодняк, вы что, совсем ослепли? — возмутился мужчина, пытаясь вырвать свой локоть у Анта из рук. — Только что армия промаршировала через наш поселок. Тьху ты, пусти ж, слизняк!

— Чья армия?

— А я покуда знаю! — воскликнул мужчина и наконец-то вырвался.

Спустя несколько попыток узнать у кого-нибудь хоть что-то более существенное, мы сдались. Ант отправился отправлять весточку магистру Орану. Он уже донесет ситуацию до коалиции, войны это как раз их дело. А я осталась наедине с напуганной парой.

— Так забрали, говорите? — спросила я у них, держась за последние крохи спокойствия.

— Они пошли туда, — ответил мужчина и ткнул мне на дремучий лес.

Я порывалась пойти и посмотреть одна, что ж за войско там так быстро успело пройти, но здравый смысл взял верх — я осталась ждать Анта.

Он появился достаточно скоро. В маленьких городах не было специальных устройств, которые могли телепортировать вещи (записки и письма в том числе), поэтому ему пришлось проводить маленький ритуал. Кажется — сущая мелочь, весточка ведь не человек. Но я волновалась, Ант еще толком не восстановился.

Мы оба, по сути, пока что оказались беспомощными. Защитишься магией — резерв закончится, отключишься или умрешь, тут как повезет. Или еще несколько лунных кругов к Силе обращаться не сможешь. Не защитишься магией — что же, тут исход тоже неприятный, чаще всего.

Стоило Анту вернуться, мы сразу выдвинулись в сторону, куда вела нас странная пара. Они заработали мое уважение хотя бы тем, что не побоялись приблизиться к опасности ради своего ребенка. Хотя, не смотря ни на что, мы с Антом шли аккуратно. Старались лишний раз не шуметь, не хрустеть ветками и сухими листьями под ногами. И, что самое важное, следили, куда нас ведут. Всё это вполне могло оказаться засадой.

Когда впереди послышались голоса, мы отправили пару если не обратно, то хотя бы в укрытие подальше. Пробираться вперед приходилось ползком и очень аккуратно, чтобы ни звука не раздалось. То, настолько проще обстояли бы дела, будь у нас возможность обращаться к Силе, выводило из себя. Беспомощность наваливалась сверху, добивая.

Когда гул чужих голосов уже звенел в ушах, мы залегли. Ант вытянулся вперед и считал людей, хмурясь и укатываясь подальше в кусты, когда мимо кто-то проходил. Я же решилась выглянуть только один раз — и сразу об этом пожалела.

Впереди, среди снующего туда-сюда десятка-другого человеческих воинов, я заметила знакомое лицо. Мужчина из подвала. Тот единственный, кого я успела увидеть. И именно тот, который хотел, чтобы я ему осталась после сетки.

Казалось, злись, выуживай момент и мсти в свое удовольствие. Но я не могла пошевелиться, так и замерев, глазами следя за мужчиной. Ант заметил, тронул меня легонько за плечо — даже шептаться рискованно так близко к лагерю врага. Я вздрогнула.

Кивнула вперед. Попыталась руками изобразить сетку-купол. Ант показал пять пальцев и скрутил пасс простенького заклинания. В лагере находилось минимум пять магов. Девочки нигде не было видно. Ее родители наблюдали за нами из кустов подальше. Я видела, как по лицу у женщины котились слезы.

Девчушку мы увидели нескоро. В заляпанном грязном платье, лет так десяти, она несколько раз споткнулась, пока воин тащил ее за локоть. Ей тыкали под нос карту — девочка мотала головой. Воины злились. Я подозревала, что девочка не могла говорить на наших языках.

Меня заполнила необъяснимая злость. Захотелось разорвать каждого в этом лагере на части…

Ант пнул меня локтем.

— Обыщите, — ответил мужчина из подвала.

Ему что-то докладывал один из воинов-магов. Говорил он либо вообще на неизвестном мне, режущем звуки языке, либо с ужасным акцентом. И все бы ничего, пока этот маг не начал медленно, но уверенно надвигаться на нас.

Мы с Антом переглянулись. Отступать — сразу выдать свое положение.

Воин махнул рукой и сзади подошел человек с Малахитовой сеткой в руках. Развелось их, как муравьев. Нашли древнее оружие против нас и решили, что теперь они всесильные. Я не могла дождаться момента, когда мы найдем способ сетке противостоять. Неудержимо хотелось поставить этих паразитов на место.

Но пока на место указывали только нам. Вся эта компания: мужик из подвала, маг и обычный воин, заметили нас. Пока я просчитывала, на какое заклинание может хватить моей не восстановившейся Силы, они уже замахнулись сеткой. Именно на меня — мужчина узнал, похоже, мое лицо и указал в меня пальцем.

Ант бросился вперед быстрее, чем они успели сообразить.

Мы оба оказались под сеткой. В очередной раз нам угрожала худшая для мага смерть. И сейчас не нашлось даже сил из-за этого волноваться.

Возможно, страх не пришел и из-за того, что мы могли шевелиться. Сетка давила. Она тянула Силу. Но она не пригвоздила нас к земле. И, если прислушаться к ощущениям, тянула энергию не одним сильным потоком, а, скорее, как маленькая пиявка.

Ант внизу, у земли, сложил в пальцы в жест для заклинания. Он показал мне его недавно — парное, которое могли сложить маги только объединив усилия. Я начала складывать в голове схему плетения своей партии в заклинании. Мужчины наблюдали за нами с широко распахнутыми глазами.

Удивление не стерлось с их лиц даже тогда, когда их отбросило ударной волной далеко вперед, на середину лагеря. Переполох начался сразу.

Воины перебросили внимание на нас. Девочка, которая минуту назад беспомощно разглядывала карту, побежала в лес, в другую от нас сторону, стоило только им отвернуться. Мы с Антом сорвались с места — Малахитова сетка слетела вместе с заклинанием.

Бежать оказалось ужасно сложно, когда конечности трясутся, а баланс Силы, и без того расшатанный, сбивают еще сильнее. Я прервала поток внутренних жалоб. То, что мы вырвались из сетки — чудо и только. Позади за нами гнались несколько магов и раза в два больше человеческих воинов. Остальные, видимо, не решились оставлять лагерь. Люди — проблема, маги — еще большая. Последние могли в любой момент кинуть в нас заклинанием, и я сомневалась, что и у меня, и у Анта хватило бы сил его хотя бы блокировать.

Перед первым опасным поворотом, где деревья росли почти сплошной стеной, а проскакивать пришлось бы через густые кусты, Ант остановился. Мне пришлось тоже, оставлять его я не собиралась. Даже если Ант задумал глупость. Но он меня удивил.

Ант бросил на одного из магов Малахитову сетку. Так я узнала две вещи: Ант каким-то образом успел ее захватить и ее можно смять и спрятать в кулаке. Маг оказался в ловушке. Два его соратника бросились к нему. Ант схватил меня за локоть и нырнул в те самые густые кусты. Я успела увидеть, как за нами срывается один маг и все люди.

— Ты целая? — успел спросить Ант, пока мы скатывались с небольшого холма. Преследователи оторвались — хотя мы не сомневались, что они где-то позади.

— Да. Ты?

Я дождалась кивка.

— Что мы будем делать?

В такой ситуации я не собиралась пытаться себя проявить. Ант воин, и руководство нашей миниатюрной командой полностью в его руках. Я доверяла ему. Хотя, услышав ответ, на миг засомневалась в том, что это оправданно.

— Импровизировать, — ответил он, когда мы снова петляли между деревьями. — Накопишь силы — снимай людей, я возьму мага. И ищем девчонку.

— Там тот из подвала, с первой сетки.

— Ты думаешь, он за этим всем стоит?

— Нет, главный там другой. Я его не видела, но слышала, — успела бросить я, когда сзади снова показались люди.

Мы начали выдыхаться. Подготовка у чужеземных воинов, скорее всего, была похуже нашей — но они-то не пережили магическое истощение и неисследованную болезнь считанные дни назад.

Меня нагнал один из самых прытких человеческих солдат. И он тут же получил от Анта по голове. Так у нас осталось на одного преследующего меньше. А дыхание-то сбивалось все сильнее…

Немного позже Ант быстро уложил на землю еще одного вырвавшегося вперед воина, но, пока он не видел, в него отправили заряд маг.

Не отдавая себе отчета, я перехватила удар из чистой, концентрированной энергии — маг вложил в него очень много сил, — и попыталась взять его под контроль. Такие приемы удавались мне редко. Иногда, как в имениях баронессы с магом-недоучкой, после борьбы у меня получалось взять верх. Чаще же, как при тренировках с нашими магами, заклинания оставались в их управлении, а я получала боевым заклинанием по носу. Сейчас же оно подвисло в воздухе, угрожая принести гораздо больше вреда.

Мы снова ринулись вперед. Погоня продолжалась. Только теперь мы с магом вели невидимую борьбу, перетаскивая его атаку туда-сюда, как дети игрушку в песочнице.

Мы снова оторвались вперед. И я тут же споткнулась о выступающий корень. Лететь на землю было больно. Снаряд вырвался из-под моего контроля и снова застремился к Анту. Маг, похоже, оценил его, как более опасного противника — значит, и снимать его надо первым. Ант ринулся ко мне, не замечая заклинания, повисшего в воздухе.

Я разозлилась. И на разбитые коленки, и на оцарапанную деревом щеку, и на то, что первый в жизни отпуск — и тот не смог пройти без вмешательства политических интриг. Маг не видел, что я вышла из себя, он слишком увлекся тем, что целился в Анта. А тем временем, я сформировала маленький базовый атакующий снаряд из огня и запустила им магу в щеку.

Он отвлекся, пусть и на миг. Оно и понятно, когда что-то горячее на большой скорости врезается-то. Только для мага отвлекаться — непозволительная роскошь. Контроль над его мощным зарядом уже оказался у меня в руках. Так мы и сняли со своего хвоста последнего мага.

Оторваться от воинов оказалось достаточно просто. Мы выдохлись — и они выдохлись. Да и без подспорья магов они не решались набрасываться. Мы истощенные, но люди-то это понять не могли. А мужчина из подвала, лишившись Малахитовой сетки, ничего и не стоил. Уходя, я повторяла себе, что когда-то наши с ним пути снова пересекутся — и тогда я припомню ему всё то, что почти произошло в подвале годы назад. Сейчас не время.

— Меня интересует, где второй, — сказала я, когда мы с Антом пытались отдышаться и прочесывали лес в поисках девочки. — Который раздавала указания.

— Разберемся, — бросил он. По-моему, Ант пошатывало. — Сейчас ими будет заниматься отряд магистра, а мы будем отдыхать.

— Но… — начала я, но взгляд Анта, брошенный через плечо, пресек все возмущения.

Мы и правда дошли до своего предела. И испытывать тут границы мне совсем не хотелось.

Девочку мы нашли не скоро. Она отбежала далеко и запряталась в кусты. Мы с Антом к этому моменту оба тряслись. Шли и вовсе опираясь друг на друга — только так и не падали.

Девчонка вылезать не хотела. Смотря на нее, я вспоминала себя в детстве. Казалось бы, прожила в лесу меньше лунного круга, пока дошла до лекарей-отшельников. Но как же хорошо они отпечатались в памяти. Темные, скрипящие деревья. Проходящие совсем рядом разбойники. Дикие животные, которые шуршат листьями, охотясь ночью…

— Привет, — сказала я, наклоняясь к девочке. — Мы очень долго тебя искали. Твои родители попросили нас тебя найти.

Девочка мотала головой.

— Правду говорю. Смотри, мы ведь не походи на тех людей? У нас нет формы.

Девочка продолжала мотать головой.

Я попробовала сказать на другом языке — ничего. Перевод на три других языка тоже результата не принес.

— Она нас не понимает, — обратилась я к Анту. — Что, насильно вытаскивать ее теперь?

Ант порылся в карманах. Нашел одну из сладких маленьких лепешек, завернутую в бумагу. Мы такие купили по дороге к озеру. Он протянул ее девочке. Та недоверчиво косилась, как напуганный зверек, но подношение взяла. А потом мы ждали. Очень долго ждали, пока девочка не вышла сама, поняв, что от нас не отвяжется.

Родителей ее мы искали чуть ли не с таким же трудом. Они радовались своему чаду, а я пыталась просчитать, насколько далеко остался лагерь. И не услышат ли эти рыдания часом и там.

— Откуда вы? — спросила я у мужчины, когда мы уже расходились. Благодарностей мы получили на жизнь вперед.

— Вы звете его Шоргор, — ответил он. — Мы приплыли с ними, — добавил он и ткнул в глубину леса.

С воинами и чужеземными магами. Это не объясняло ничего. И прибавляло много проблем.

Когда воссоединённая семья ушла, я все еще не могла выкинуть слова мужчины из головы. То, что попытки расшатать спокойствие на нашем материке шли из Шоргора, заполняло все пробелы. И тут же порождало сотни вопросов.

Магистр лично заявился. Телепортировался он прямо рядом с нами, с отрядом из десятков тренированных магов.

Получил от нас координаты — настолько точно, насколько мы могли помнить что-либо в нашем предобморочном состоянии. Мы же получили от него указ отдохнуть и прийти в себя.

И при всех догадках, крутящихся в голове, я не могла сопротивляться. Пусть даже мне и казалось, что эти догадки могли нести огромное значение, собрать их в конкретные идеи пока не получалось.

***

— Что ты говорил там, надо от магии отдохнуть? От целительства или от политики, а? — издевательски спросила я у Анта, когда мы перешагнули порог маленького дома, где решили остановиться на время «отпуска».

Ант сначала дошел до кровати, плюхнулся на нее с размаху и распластался, и только потом уже снизошел до ответа.

— Стоит смириться с тем, что и первое, и второе пронизывает наши жизни, и никуда от них не денешься, хорошо, ты права.

— Не делай такой несчастный вид, ты это любишь. Я это люблю. Может, не во время отпуска, но всё же…

Ант еле заметно кивнул. Потом простонал:

— Я сейчас развалюсь.

И когда это говорит тренированный воин, это не пустые слова. Вспоминая, как Ант протащил меня на руках через пол леса и только слегка утомился, я напряглась. Магическое истощение после экспериментов с горелкой еще давало о себе знать.

— Можно? — спросила я, садясь рядом и начиная разминать ему плечи. Ант кивнул, раздался хруст в шее.

Он заснул. Или, я так думала, пока не начала расплетать растрепавшеюся косу и поймала на себе вполне осознанный взгляд Анта. В который раз он внимательно следил за тем, как я распускала волосы. Не то, чтобы что-то могло смутить меня после пожизненно-посмертной клятвы быть вместе, но эта его привычка вызывала интерес.

— Ант? Почему ты всегда так смотришь, когда я?.. — спросила и помахала полу развязанной косой.

— Рия, почему я рыжий? — спросил он вполне серьезно.

Я уставилась на него, ожидая какого-то объяснения, но оно не последовало.

— Потому что кто-то из твоих родителей рыжий?

— Оба, на самом деле. Развивай мысль.

— Ты так устал и у тебя еще находятся силы издеваться?

— Я правда ужасно устал, но я не издеваюсь. Рия, ты когда-то задумывалась, откуда я родом?

Мне стало на секунду стыдно. Я почесала лоб. Ант сам не говорил и я никогда не спрашивала.

— На Йорте чуть ли не у каждого второго ярко-рыжие волосы. Это остров рядом с…

— Спасибо, я знаю! Подожди, ты там вырос? Почему ты никогда не?..

— Я там родился. Но мама часто рассказывала о наших традициях, несколько раз мы так были, и всё это успело въесться и мне в голову. На Йорте распущенные волосы имеют сакральное значение. И не просто распущенные, то обычное дело, а когда их при тебе расплетают. Знаешь, когда они еще немного волнистые после? Выглядит очень… Не знаю, как тебе объяснить. Это знак доверия, обычно только очень близкие люди — пары, — так делают.

— Но я постоянно распускала волосы после тренировок.

— Я знаю, — просто сказал он. — Это ничего не значило для тебя, так теряется весь смысл.

— И ты смотрел, и знал, что это могло бы быть таким жестом? Тогда, когда я тебе нравилась? — спросила я и мысленно треснула себя по голове. Ну надо же было ляпнуть.

Если бы при мне так делали, и я знала, что это могло быть проявлением привязанности, но для человека, которого я люблю, это было пустым жестом… Это было бы сложно. Особенно учитывая, как долго мы с Антом это самое доверие выстраивали.

— Хочешь, — спросила я, садясь рядом, — расплести мне волосы сейчас? Это бы много для меня значило. А я потом сделаю тебе что-то теплое с медом попить, чтоб ты раньше времени копыта не отбросил, — разнервничавшись, я решила испортить момент.

— Какая забота… — пробормотал Ант кряхтя и приподнимаясь.

Он поцеловал меня в шею и только потом взялся за расческу.

— Не откажусь от сахара, но теперь молчи и проникайся моментом, — посмеиваясь, сказал он, и принялся медленно проходиться гребнем по волосам.

Глава 24. Куда всё вело

Я чувствовала теплое, легкое одеяло вокруг себя.

— Вставай, — рявкнул Ант.

В ответ Ант получил не самый приятный знак. Спрятав руку обратно в тепло, я перевернулась на другой бок и уложила голову на мягкую подушку.

Ант сдернул одеяло. Я пнула его ногой. Гад увернулся, пусть и с трудом. Что это с ним такое?

— Любовь моя, мне тоже очень хочется вернуться к тебе под одеяло, — сквозь зубы терпеливо начал он. — Но, если ты помнишь, сегодня у нас работа.

Я не пошевелилась. Сон, тягучий приятный сон манил. Мышцы после вчерашней тренировки ныли — сказывалось ничегонеделанье при королевском дворе.

— Важная работа, от которой зависит твоя дальнейшая судьба, да? — Ант попытался снова. Я уже видела смутные образы сна. По-моему, там были котлетки…

Ант громко вздохнул. Подхватил меня под руки, поставил на ноги. Аккуратно, но беспрекословно потащил куда-то. Глаза не разлипались. Первое что я увидела — умывальник, после того, как в лицо мне плеснули ледяной водой.

— Демонское отродье! — закричала я.

— Рад, что ты приходишь в себя, — пробормотал Ант. У него на щеке расплылось красное пятно.

— Это что такое? — ткнула я на его лицо.

— Это ты первый раз просыпалась, — улыбнулся он и оставил меня одну в ванной. Лучше б бурчал, хоть стыдно не было бы.

Я уже сама полила лицо холодной водой. Хотелось уползти обратно под одеяло, затащить туда Анта и не вставать до конца дня. Смутные напоминания о долге, работе и всем остальном возражали в голове. Последние непрекращающиеся оказии заставили впервые в жизни самой захотеть еще один отпуск.

В уголке комнаты, который мы громко называли кухней, Ант заваривал смесь трав. Тара услышала о ней, пока в степях гонялась за каким-то очередным крайне редким зверем, который срочно понадобился нашему сообществу. Возможно, понадобился он потому, что плевался смертельным ядом и почти незаметно перемещался, но это уже другая история. Именно там, благодаря местным жителям, она узнала об этой смеси. Семь разных растений, собранных в точное время в крайне труднодоступных местах, высушивались именно на зимнем солнце, потом перемалывались семь раз в ступке в порошок. Схема сложная, но напиток в итоге обретал неимоверный аромат и, что самое главное, бодрящие свойства. За этот рецепт я готова была Тару на руках носить. И Ант тоже, потому что это единственное, что сдерживало меня от кровопролития, когда он по утрам меня будил.

Я пробормотала Анту невнятное извинение. Он в ответ подал мне чашку. Аромат напитка разливался по всей комнате, заставлял мозг наконец-то начать работать. После первого глотка, я подняла глаза. Пятно на щеке Анта пропало. Он выглядел бодро, свежо и очаровательно.

— Флор работает где-то в той же стороне, — пробормотал Ант. — Говорят, даже Академия отправляет туда своих.

Я пожала плечами. С нашим заданием мне чего было нечисто — и то, что в том направлении отправлялись многие сильные маги, в том числе. Но пока магистр предлагал мне работу не у больничной койки, да еще и с Антом, я даже не думала возмущаться. Хоть к зверю в пасть.

Единственное, что вызывало подозрения — магистр ничего толком про работу ни мне, ни Анту не сказал. «Я хочу, чтобы вы наблюдали за тем, что происходит, сами, и не принимали предвзятых решений» совсем не успокаивало.

Официально он отправлял меня, как посла, налаживать отношения с правителем на Севере, в Исшии. И, как целителя, собрать всю информацию, которую только смогу, про происхождения той скверной болезни.

Анта ехал, как воин, которого приставляли ко мне, как, собственно, к послу. Магистр сказал, что не сомневается, Ант ради меня убьет и не замешкается, будь это даже высокопоставленная личность. А я, оказывается, со своими дипломатическими (если их можно так назвать, кхм) связами успела стать важной персоной.

Исшия встретила нас снегом. Метелью, если точнее. Мы с Антом с первой минуты на этой промерзлой земле грелись друг о друга. Даже в снятой комнатке, с камином внутри, снять куртку или вырваться из объятий казалось смерти подобным.

На месте оказался Флор и еще кучка воинов. Они поздоровались, сказали, что свое задание раскрывать пока не могут, и поспешили на улицу. Именно туда, где снег не прекращался и, похоже, в ближайшее время и не собирался. Где-то, номинально, тут работала и Циввара с очередными страшными экспериментами. Увидеть, наконец-то, подругу я была рада. А вот тому, что она тоже оказалась в эпицентре непонятной заварушки — не очень. Хорошо, что хоть Тара бегала за редкими нелетающими птицами в Виннире.

В первую очередь мне указали разобраться с происхождением новой болезни. Мы с Антом честно отправились в леса — оттуда, зачастую, такая гадость и лезла. Магические мутации среди зверей.

— Я все еще считаю, что ее вывели специально. Может, даже маги с Шоргора, — сказала я, когда мы пробирались через сугробы.

— Скорее всего, так и есть. И это меня пугает — представь, на что они способны тогда, — ответил Ант.

Я не смогла выдавить и слова. Только удивленно на него уставилась. Ант с энтузиазмом тащил меня в лес и сейчас исследовал все подозрительно: начиная от местных зверей, заканчивая замерзшим лишайником и воздухом. И это при том, что он тоже думает, что болезнь вывели специально?!

— Вдруг тут что- то другое водится? — объяснил Ант, и демонстративно двинулся дальше.

Я-то знала, что он меня одну в этих чащах не оставит. Как минимум потому, что Ант каждую минуту поворачивался и следил, чтобы я нигде не застряла и сильно не отставала.

Поиски закончились ничем. Только Ант обнаружил магией миниатюрное, глазом не заметное, животное. Как мы смогли понять, сверяя его с уже известными магам тварями, оно могло забираться людям в легкие и плодиться там. Судьбе несчастных не позавидуешь.

Пока Ант возился со зверушкой, предупредительно закупоренной в банке, я думала о завтрашнем приеме. Магистр Оран хотел, чтобы я налаживала отношения с правителем Исшии. Мы все понимали, что это просто предлог — нас больше интересовали интриги, которые вились на севере с чужеземными магами и заговорщиками. И почему с их земель на наши проник отряд воинов.

На прием я шла в шикарном платье. Обтягивающее, отблескивающее, из дорогой ткани, которую я назвать не смогла бы и под страхом смерти. Но интересовало меня не это. Сзади держался Ант. Безмолвный, в аккуратном черном костюме. Это предсказуемо, раз магистр приписал его мне как охрану.

Вызывал вопросы другой момент. Вокруг крутились еще маги, я их чувствовала. Они не использовали магию, но держали Силу наготове. Мы с Антом очень долго тренировали умение улавливать в воздухе нотки Силы.

Сейчас же я четко ощущала это. Не иноземные наемники, нет, а наши маги. Это вызвало во мне разрастающуюся злость. Магистр однозначно что-то недоговаривал. И наши ребята, которые работали тут, что-то скрывали. В Исшию сводились все ниточки заговоров и беспорядков. Казалось бы, стоит погрузить своего дипломата в подробности. Похоже, так считала я одна.

Впереди показался королевский палац. Светлый на фоне снега, он выделялся в темноте тысячами огней. Стоило снять шубку, я почувствовала себя чуть ли не голой. Десятки взглядов, гул шепотков и снующие вокруг люди. И среди всего этого надо уловить маленькую деталь, которая смогла бы связать кусочки паззла в голове.

Ант тихо шел сзади, пока я плыла коридорами. Здоровалась с незнакомой знатью, болтала ни о чем, если кто-то заводи разговор, и обращала внимание на всё и сразу. Из-за этого не видела толком ничего. Пришлось заставить себя расслабиться. Магистр недоговаривал не просто так. Если он верил, что я смогу непредубежденно найти недостающую нам информацию, он верил не просто так.

Впереди раскинулся тронный зал, там же правитель и встречал всех гостей. Король Исшии — одна груда мышц и грозный взгляд. Я не знала, чего стоило удерживать порядок на севере. Зато я знала, что поклоняться их правителю стоит головой, отставив в грациозном жесте руку влево. Выучила по дороге, от беды подальше.

До конца вечера король ни с кем особо не общался. Он сидел, как грозный коршун, следил за каждым движением в зале. Даже тогда, когда все веселье переместилось за щедро накрытый стол. И я занималась тем же самым, только иногда ради приличия отвлекаясь на бессмысленные разговоры.

Все это до ужаса напоминало мою первую практику. Пугающий король, шепчущиеся аристократы, снующие вокруг слуги и затаившаяся опасность. Только король сейчас не таким уж страшным и казался, а гул, исходящий от знати, не кружил голову, порождая панику, а вызывал раздражение.

Маленькие, но важные детали то и дело ускользали от моего внимания.

— Как прошла ваша дорога? — спросил мужчина слева.

Сзади, незаметный, но замечающий, стоял Ант. Мои руки зажили. Не то, чтобы идеально, но от людей я могла себя защитить. Да и, как ни как, пятый год обучения заканчивался, я и лечить себя худо-бедно могла.

В чужой стране, рядом с заговором, который сотрясал хрупкий мир на материке последние годы, я была не одна. Наши воины совсем неподалеку занимались своей миссией. Циввара творит свои сумасшедшие эксперименты. Мы команда, думала я и выдыхала.

— Прекрасно, — отвечаю мужчине. — Ох, какие же в Исшии ландшафты…

Мужчина подхватил тему и начал щебетать о красотах родной страны. Меня северные горы не привлекали. Острые пики, покрытые снегом, все белое, белое, белое. Такое могло заинтересовать только Анта — он уже пересказал мне, сколько тысячелетий каким горам и как они, скорее всего, образовались.

Собеседника я слушала половиной уха. Смотрела на него, внимательно, с интересом, но видела весь зал вокруг. Как женщина на другом конце что-то передает — столовые приборы или секретный документ? Как молодой человек напротив, заскучавши, почесывает нос и ковыряет пюре на тарелке.

…как худая женщина рядом говорит. И она активно что-то показывает руками, пытаясь лучше изъясниться. Собеседник рядом полностью поглощен разговором. Женщина вздыхает, закончив предложение. Аккуратно заправляет кудрявую прядь за ухо. И, когда за ней пытаются поухаживать, прикрывает тарелку рукой, показывая, что больше есть не хочет.

У меня был ответ.

Когда мы с Антом, рука об руку, пробирались сквозь снег, он внимательно на меня смотрел. А лучше бы смотрел на сугробы впереди, так и упасть недалеко.

— Ты узнала? — спросил он тихонько.

— Смотря что. Кто на сегодняшнем ужине с Шоргора — скорее всего, да. А вот что магистр от меня ожидает и почему остальные не говорят о своем задании — нет, демон их всех побери.

— Это та женщина? — Ант успешно проигнорировал мои жалобы.

— Откуда ты знаешь? — у меня не получилось сдержать удивление. Если Ант так быстро понял, то в чем суть моей работы тут?

— Ты слегка расслабилась, когда на нее смотрела.

— Понятно. Я смотрела за знатью, ты — за мной.

— И как ты это поняла?

— Она прикрыла тарелку рукой. На Севере просто выставляют руку вперед, показывая, что хватит. Да что там на Севере, в любой нашей стране.

— Ты уверена? — Ант смотрел на меня в шоке. — Ты уверена, что этого достаточно, чтобы знать наверняка?

— Я уверена, этого достаточно, чтобы держать ее под присмотром.

Дальше мы шли молча. Ант, со всей своей физической подготовкой, чувствовал себя ощутимо увереннее, пробираясь сквозь снег. Он вел меня под руку, приравнивая свой шаг.

Я думала, что у меня вырисовывается в голове план. План о том, как узнать, что происходит, для начала. А потом уже, может быть, разобраться с угрозой.

Следующим утром я пришла к нашим воинам. Они собирались заняться делом: надевали теплую одежду, распихивали по карманам разные лечебные (и не только) порошки, кто-то брал и обычное оружие. Ант шел следом, как тень.

Я села в прихожей дома, где маги поселились. Они все прервались, кто с полу застёгнутой шубкой на себе, а кто даже просыпал те самые порошки, и смотрели на меня с немым вопросом. Я ответила им тем же.

— Птичка, чего тебе? — первым очнулся Флор.

— Да так, — ответила я, — знаете, тут меня магистр отправил на задания и отказался говорить, что происходит. И вы отказались рассказывать. И Циввару мне не показывают. Надо как-то исправлять.

Ант стоял позади, опирался на дверной косяк и с интересом за нами следил.

— Боюсь, так не пойдет, — отозвался Флор. Все остальные потихоньку отмирали и продолжали собираться, только изредка бросая заинтересованные взгляды.

— Что же, тогда мне придется немного с вами походить, осмотреться. Самой увидеть, чем вы занимаетесь. Работа у меня такая, Флор. Понимать надо, что происходит.

Воин косился на меня недовольно, набрал воздух что-то рявкнуть, но потом перевл взгляд на Анта.

Он ничего не говорил. Маги собрались, по одному выходили из дома. Я шла за ними. Ант следлм. Пробираться через сугробы сложно, я отстала, но наши воины невольно оставляли след. Они пытались замести его магией, но я неотрывно следовала за ними. Как целитель — и как маг, изучающий атаки, — я могла определить следы заклинаний с легкость, даже когда их пытаются прятать. И тем более когда их оставляет группа крайне сильных магов. Чтобы не почувствовать такое, надо постараться.

— Что ты делаешь? — впервые подал голос Ант.

— Выясняю, что происходит, — ответила я, упорно идя по следу.

— Ты уверена, что стычки с нашими же магами в такое время — хорошая идея?

— Я уверена, что где-то на свободе ходит человек, который стоит за сетками. Который решил, что он может пить наши силы и атаковать наши города, — я наконец-то оторвалась от дороги и посмотрела на Анта. — И по какой-то причине, мне не хотят говорить, что тут происходит. Я уверена, у них есть какие-то причины для этого. Но при этом они хотят, чтобы я выполнила свою работу. И я чувствую, как все трещит по швам, и никто ни с чем не справляется!

Я выпалила всю речь на одном дыхании, с трудом хватая воздух. Мысли путались, от злости, но приходилось душить эмоции и продолжать идти. Я знала, чувствовала, что от этого зависят жизни. И тот мир, к которому мы привыкли.

— Я с тобой, — говорит Ант сзади. — Ты знаешь, но я все равно скажу. Я с тобой. Если ты считаешь, что это необходимо, у тебя всегда есть моя поддержка.

И ровно в момент, как его слова оборвались, впереди показалось что-то кроме куч снега.

Там столпились маги. Вырисовывался сарай. Подходя ближе, мы уже моглм разглядеть, что никто не решался заходить внутрь.

У меня свело живот, не то от нервов, не то от голода. Стоять ровно становилось сложнее с каждым шагом, но встречать своих коллег пришлось с прямой спиной. Флора вытолкали вперед. Видимо, они решили, что так будет лучше. Плохо решили, если у меня спросить

Флор шагнул навстречу. В шубе он выглядел еще более гигантским, хотя, казалось, дальше некуда. Он рассматривал меня, рассматривал Анта, снова переводил взгляд на мои глаза. Кивнул на вход в сарай. Пока я шла, мечтая согнуться в три погибели и баюкать желудок, остальные воины начинали шептаться. Они недовольны. Я не знаю, какой был дан приказ, но Флор очевидно его только что нарушил.

Изнутри веяло теплом. Даже чрезмерно горячим воздухом. Женский силуэт обернулся на скрип двери. В сторону полетело что-то, что с грохотом распилось и вспыхнуло пламенем — и так же быстро угасло.

Я не успевала моргнуть, как на мне висела Циввара. Сдержанная, неэмоциональная Циввара обнимала меня.

— Мне понадобится твоя помощь, — сказала она уже через миг, вернувшись в свое обычное, угрюмо-колючее состояние.

— Для этого тебе придется просветить меня, — ответила я и получила в ответ сконфуженный взгляд. — С чем помочь?

Циввара нахмурилась. Она покосилась на Флора, что зашел следом. Что-то у себя в голове сложила и решает больше не задавать вопросов.

Она потянулось к своему столу, где царил неописуемый хаос. И достала оттуда Малахитову сетку.

— Вы с Антом больше остальных с ней встречались, — сказала она. — Я работала по вашим пересказам. Использовала те ошметки сеток, что у нас остались после нападений. Дело движется, но что толку, когда они, — Циввара кивает на Флора, — меня не слушают?! Я говорю, что тебя нужно в команду, ты поможешь определить…

Я смотрела на Циввару и понимала, что ничего не понимаю. Слова по отдельности смысл несут, но то, как она складывает их в предложения ставит меня в тупик.

— Что здесь происходит, — повернулась я к Флору, — и на какое на самом деле задание меня отправили?

Флор обернулся, вернулся к двери. И закрыл ее плотнее, до этого взглянув на остальных воинов, что остались на холоде снаружи. С ними точно ничего не станется, знаю я их стойкость.

— Циввара пытается обезвредить сетку, — сказал он, обреченно вздохнув. — А мы ищем силы врага, которые потенциально перебросили на Север. Если мы не обезвредим их сейчас, и не поймем, кто за этим стоит и откуда идет управление — материк погрузиться в хаос. И я честно не знаю, Рия, почему магистр не сказал тебе сразу или почему приказал молчать нам. Но нам ужасно нужна помощь. Мы обыскали всю эту демонову пургу и не нашли ни следа чужого солдата. Время на исходе.

Выходила я из здания скрипя зубами. Хотелось продумывать теории и планы по борьбе с врагом. Выходило только держаться ровно. И то, с большим трудом. Стоило наконец-то завернуть в сторону, когда за снегами и лысыми деревьями нас уже не получалось рассмотреть, я вцепилась в руку Анта, перенося на него свой вес.

— Давай я тебя донесу, а ты там уже ляжешь немного поспишь? — сразу спросил он. И добавил, немного помедлив: — а ты ела вообще сегодня, а?

Меня невыносимо умиляло, какой курицей-наседкой он иногда становился. И, несмотря на все волнения о своей репутации посла, пройдя вперед на пару шагов, я согласилась.

— Ты слышал всё это, — я сказала, оказавшись у него на руках. — Что ты думаешь?

— Я думаю, что магистр что-то задумал. Такое ощущение, что он кого-то проверяет — только вопрос, кого. А с сеткой идея не плохая. Если получится ее обезвредить. Ты вцепишься в ту женщину, перехватишь расположение их солдат. Они останутся уязвимы без своего основного оружия. С магами придется попотеть — надо определить, сколько их тут и какими техниками они владеют. Проблема еще может быть в…

— Не говори, — перебила я. — Кажется, знаю. Не говори сейчас, пока не хочу слышать.

Глава 25. Конец и начало

Захотелось завыть. Порыв быстро переобразовался в желание поесть, избавиться от боли и хорошенько всё обдумать.

Этим же вечером мы снова направлялись на прием в королевском имении. Я поела, отоспалась и пообещала собственному организму вырвать из себя желудок, если он еще раз не вовремя решит попытаться меня убить. С другими магами мы больше не пересекались. Да и я с Антом толком тоже не говорила. Вместо этого я думала. Толку от этого оказалось мало — план вырисовался настолько размытый, что его уверенно можно бы назвать импровизацией.

Начало мероприятия приходилось держаться, ухватить бокал с вином и вести светские беседы. При первой возможности я ринулась (вальяжно двинулась) к женщине, что вчера вызвала подозрения своим жестом. Диалог плыл и плыл, ни о чем и обо всем сразу: погода в Исшии, подвижки власти в Виннире, сорта вина… и о неурожай вина пять лет назад в посадках слегка южнее Высшей школы.

— Мы тогда отправились на отдых, — говорила она. — Я же с Йорты родом. И племянница моя в вашей школе учится. Как только эта магия не проявляется… Так что же, — легко взмахнула она бокалом, — в тот год потоки страшных насекомых тучами налетали и били посадки. Что поразительно — изъели только виноград. Говорят, они могли и из-за моря перелететь…

Женщина оказалась не из Шортгора. Как так получилось что ни я, ни, тем более, Ант, не обратили внимания на ее рыжие волосы,оставалось загадкой.

Планы, тем не менее, менять не пришлось. Аристократка, сама того не понимая, навела меня на мысль.

***

— Налет насекомых, — было первое, что я сказала, когда вернулась в маленькое логово наших магов.

Ант просто смиренно ждал, пока я соизволю выложить мысль полностью. Циввара на миг сменила свою угрюмую мину на ухмылку. Флор нервно постукивал пальцами по столу. Остальные воины и вовсе чуть ли не скалились — до отчаянья дошли уже все.

— Налет насекомых из-за моря. Тех странных чудовищ, с зелеными крылышками, что били посадки ягод. Еще никто не мог определить, кто это такие.

— Мы рады, что у тебя такая хорошая память. Может, что-то по делу добавишь? — прошипел один из воинов.

— Добавлю, — ответила я, усаживаясь на скамью. — Если мы знаем — предполагаем, по крайней мере, — что угроза идет с другого материка, то нужно разобраться с двумя вещами.

Ант, не то не выдержав мою манеру изложения мысли сам, не то опасаясь праведного гнева окружающих, пнул меня в спину, чтоб закруглялась.

— Нам нужно найти место, где они пробираются на наши земли. Нужно разобраться с правителем Исшии, который это покрывает. И потом нужно прижечь опухоль — разобраться с источником. С Шортгором.

Маги смотрели на меня волком. Вещи я сказала, в общем-то, очевидные.

— И, я, кажется, знаю, что делать с первой проблемой.

***

Вначале все обрадовались.

Когда среди ночи, прикрывая следы магией, мы пробирались сквозь сугробы в неизвестном направлении, настрой как-то поник.

Мы обчесывали берег в поисках зацепки. Магия, конечно, помогала согреваться — те же огненные шары штука незаменимая. Но когда мы провели половину ночи по колена в снегу, перестали чувствовать все двадцать пальцев и обморозили недовольные лица, уже ничего не спасало ситуацию.

Моя нога ухнула вниз. И в тот момент я радовалась, как сумасшедшая ведьма из селянских сказаний. Остальные моего воодушевления не поняли и не разделили. Точно так же не прониклись они и просьбой помочь растопить огромный слой снега. Помогли, в итоге, но с очень озадаченными лицами.

Не успели они опомниться, как мы спускались в пещеру.

До берега было рукой подать. Вода в этом море никогда не замерзала. Мы продвигались вглубь пещеры, и чем дальше мы заходили, тем меньше становился слой льда на стенах. Нескоро перед нами открылся подземный бассейн от которого и вовсе веяло паром.

— Лазейку мы нашли, — сказала я, когда губы начали оттаивать и слушаться. — Они спокойно могли переплывать по морю и заходить на землю так, чтобы лишние глаза не увидели. Теперь развлекайтесь, а у нас есть еще одна задача. И я забираю Циввару.

***

С властями Исшии я решила даже не связываться. Возможно, опрометчиво.

Вместо этого, я заперлась в наших скромных покоях, и принялась строчить письма.

Первое отправилось к нашему королю. Каждое мое… дипломатическое обращение перечитывал Ант. На всякий случай, чтобы я ничего лишнего не наворотила. В таком состоянии я приносила пользу, но за себя не отвечала.

— А что вот это должно означать? — спросил Ант и указал на строчку, которую я переписывала три раза.

— Он все-таки пытается передать престол Каре. Той, которая маг и не родная дочь. Это может помочь коалиции.

— Ты с ней общаешься?

— С девочкой? Да. Пару писем и у нас завязалась интересная дискуссия. Она как раз начала осваивать Силу.

Второе письмо отправилось Грие. Она переехала в дворец своего отца в Болгуриане и ввязалась в борьбу за право быть следующей на престоле. Так или иначе, она налаживала отношения с отцом — королем. И могла повлиять на какие-то решения.

Следующим оказался глава совета в Виннире. В последнее время он медленно, но уверенно захватывал в свои руки все больше власти. И, нужно отдать ему должное, разрешил коалиции организовать обучение магов в Виннире. Недавно глава даже прислал мне письмо с благодарностями.

Оставался только две страны на материке, до которых мои ручонки не дотянулись. Да и обе не граничили с севером. А вот соседи Исшии так или иначе задолжали коалиции одолжение.

***

Большинство воинов занялись зачисткой пещеры, которая превратилась в нежеланную лазейку.

Поэтому поутру, с первым светом, мы отправлялись в леса маленькой группой. Где-то там скрывались остатки той группы, с которой должен был расправиться магистр на озерах. Большинство вторгнувшихся магов и воинов либо не выжили, либо попали к нам в плен. Парочка, однако, нашла прикрытие в Исшии. Учитывая, что у них оставались Малахитовы сетки, банально было небезопасно оставлять это без присмотра.

Ант, я и Циввара выискивали следы в лесу. Елки, сосны и кучи снега. Чем дальше мы продвигались, тем сильнее перед глазами маячили белые пятна. Я готова была поклясться, что еще один день в окружении куч снега, и я сойду с ума.

Циввара использовала свои изобретения в попытках нащупать энергетический след хоть чего-то живого. В последнее время она вовсю игралась с элементами. С ее рук выходило все больше и больше таких изобретений. Да и сама она сейчас с ног до головы обвешалась кучей полезных побрякушек.

— Что-то рядом! — крикнула она.

Мигом позже снег начал струшиваться с ближайшей ели. Мы напряглись.

Вперед вышел силуэт. Он шел за руку с другим. Силуэтом оказался Джек — тот самый боевой маг из академии, который чуть не дал дикому зверю меня сожрать в первый же день работы. С ним шла девушка. Я надеялась, что это та магесса, ради которой он тогда стремился на праздник.

Ребята не успели ничего сказать. С другой стороны на нас накинули Малахитовы сетки.

В этот раз я почувствовала ее еще в полете. Ант был ближе к Цивваре — он ринулся прикрыть ее. Я стояла совсем близко к Джеку и девушке из Академии.

Анта и Циввару сетка все-таки накрыла — и они тут же ее сбросили. На нас же сетка попала и накрыла всех троих. И вмиг она рассыпалась в пыль.

— Вот она, сила в единстве, — пробормотал Джек.

— Ты откуда вообще тут взялся? — спросила я.

— Академия и Школа сейчас работают вместе. Коалицию созвали. Скоро тут будут и ученики с Винниры.

Нападающие уставились на нас с удивлением. Надо же, они атакуют, а тут беседы ведут!

Два человека, с которыми я успела познакомиться еще в подвале, и которые остались без своего главного оружия, и несколько очень слабых, загорелых магов с ними. В Шортгоре, наверное, палящее солнце.

— Можно раздеребанить его, как захочу? — спросила я не обращаясь ни к кому конкретно и не отводя глаз от своего старого знакомого.

Мигом позже в ход пошли все новые изобретения Циввары. Те самые, где она по моему примеру мешала целительство и атакующие плетения. Крик эхом пошел по лесу — и мне было ничуть не жаль никого.

***

Письмо пришло от магистра на следующее утро.

Комната заливалась мягким солнечным светом. Мы с Антом проспали все на свете.

Оставаться на севере среди льда, снега и не дружелюбной власти мы посчитали плохим варинатов. Поэтому решили попытаться второй раз устроить отпуск. На тех же озерах. Почему бы не наступить на старые добрые грабли?

— «Я обещал найти решение, когда вы самым наглым образом завалились в мой кабинет, после того, как устроили вырванные годы совету Винниры», — зачитывал Ант. Магистр обычно писал крайне сухо и вежливо. Тут, однако, что-то пошло не так. — «Решение где ты, Рия, получишь себе занятие и возможность работать вместе с Антом…»

Тут он прервался и принялся бегать по письму глазами. Я хотела было потянуться и вырвать лист у Анта из рук, но стало слишком лениво. Содержания я никак не изменю.

— Мы отправляемся в Шортгор. Ты — налаживать контакты, а я отвечать за то, чтобы ты осталась целой. Потому что потом мы отправляемся на третий материк. Исследовать и снова заниматься дипломатией. Если это так можно назвать. И ты можешь набрать команду из тех, кто понадобится для этого. Твое задание — приоритет коалиции.

Раньше, чем он успел договорить, я подскочила. Солнце приятно грело голое плечо.

Всё складывалось настолько хорошо, что даже не верилось. Если я хоть немного его знала, Ант пришел в восторг от мысли о том, что нам предстоит своими глазами увидеть другие материки. Циввара сойдет с ума, когда узнает, сколько новых элементов и материалов сможет себе найти. А что будет с Тарой, когда я предложу ей исследовать столько новых видов…

— Это точно письмо магистра? — спросила я.

Ант протянул мне лист. И только когда на его губах заиграла легкая улыбка, я начала верить, что это правда происходило.

Оглавление

Глава 1. Первая практика

Глава 2. Буйные мертвые

Глава 3. Зимний зачет

Глава 4. И снова практика, и снова король

Глава 5. Специализации

Глава 6. Первые тренировки

Глава 7. Противостояние

Глава 8. Новые знакомства

Глава 9. Страшная аристократия

Глава 10. Война

Глава 11. Заглянуть в работу воина

Глава 12. Учебные будни

Глава 13. Неожиданные открытия

Глава 14. Другие методы

Глава 15. Что мы теряем…

Глава 16. Трудности отношений

Глава 17. Маленькая жизнь

Глава 18. Чего боимся, то нас и нагонит

Глава 19. Проблемы и их решения

Глава 20. Предательство и с чем его едят

Глава 21. Будни, будни… и не очень будни

Глава 22. Когда болеет целитель

Глава 23. Отпуск

Глава 24. Куда всё вело

Глава 25. Конец и начало