Грани нормальности. Своя грань - своя норма (СИ) [Jane Jourin] (fb2) читать онлайн

====== Момент принятия решения ======

Поглощенный ненавистью к самому себе,

он пытается не потерять остатки себя и своей жизни.

А что, если быть нормальным и быть счастливым —

это разные вещи? И кто решает, что есть норма?

Кто решает, кто есть он?

А что, если быть счастливым — это выбор?

И что будет, если он сделает его?

Телефон Стилински пугал своей недоступностью, но Дэнни не мог оставить Скотта одного. Его отец, увидев сына в крови, едва не упал в обморок.

— Господи, что? Почему сюда? У меня частная практика, ему нужно в больницу!

— Ему нужна помощь, а вот в больницу нельзя!

Мужчина смотрел на окровавленную голову парня и не мог прикоснуться к нему.

— Да есть здесь кто-то ещё? Кто подписал все ваши бумажки о неразглашении?

— Во что он вляпался? Что-то незаконное?

Девушка, держащая МакКолла за руку всхлипнула.

— Не более незаконное, чем ваши фокусы с рецептами на болеутоляющее. Мистер МакКолл…

— Доктор? О, свят-свят-свят… Что же вы…

Медсестра подлетела к мужчине и отодвинула его в сторону. Принялась осматривать, двигать, поднимать закрытые веки.

— Анамнез? Какие были симптомы? Ну…

— Он говорил какой-то бред, а потом потерял сознание…

Дэнни развел руками, не зная, что ещё можно сказать.

— У него, кажется, рука сломана… И он говорил, путая слоги и слова… Назвал меня агнелом и дучом ждевенским… На голове кровь, и вообще, мне кажется, его избили… Какой-то Тайз…

Девушка уставилась на свою испорченную шубу, не зная, что ещё можно добавить.

— Возможно, это последствия удара по голове. Если у него начался отек мозга, ему нужно сейчас же сделать томографию, у нас нет таких ресурсов. Я вызываю скорую…

— Нельзя… — пробормотал парень, но медсестра уже унесла к телефону. — Его там найдут… И добьют…

— Послушайте, Дэнни, он точно ничего страшного не совершил? У него были такие глаза…

— Он хороший парень, эээ… Как вас звать-то?

— Надежда. Потому что я знаю, как его можно спрятать. Только… Его документы нужно забрать…

— Нет при нём ничего. Карманы пустые. А где его машина неясно.

Девушка набрала номер и нервно ожидала ответа.

— Пап… Мне нужен один из номеров дипломатической медстраховки. Папа! Я потом объясню! Спасибо, я не… Да!

Она посмотрела на телефон в удивлении. Но через минуту он оповестил о входящем сообщении.

— Нужно имя кого-то, кого не будут искать. И у кого нет гражданства… Вспоминайте знакомых…

— А если этот знакомый сейчас сам где-то в больнице?! — Дэнни не совсем понимал, что эта Надежда задумала, но готов был горы свернуть за Скотта. — Объясни смысл!

Пока девушка рассказывала про трудности медстрахования, отец парня метался по холлу.

— Джон… Вы можете помочь! — разозлилась медсестра. — Нужно придержать здесь…

Мужчина отмер и бросился к каталке, на которую разместили Скотта, как только вломились в клинику КоллМакКолл недалеко от центра. Парню чертовски повезло упасть без сознания в этой части города. Хотя Дэнни ещё предстояло выяснить, что он там вообще делал.

— Теперь понимаете, никто не будет иметь доступа к этим данным. Даже внутри больницы — это ограниченный круг лиц…

— Вы мне потом подробнее расскажете, откуда знаете тонкости о дипломатах. Оставьте ваш номер. Скорая подъедет сейчас, вам, возможно, лучше…

— Ну нет! Я нашла его! Я…

Дэнни только пожал плечами. А потом бросился к компьютеру. Нужно было срочно найти правильное имя, чтобы внести в базы. Дэнни это умел. Это и наука. Вот, что Дэнни умел и видел в своей жизни. И глаза Ангела. Он их тоже увидел впервые так, как ничьи другие не видел.

— Алессандро Мортес? Да у вас ужасное чувство юмора! — воскликнула девушка из-за его плеча, но потом в клинику вошли медики Гранд Мемориал, и стало не до того. Дэнни нужно было ещё время, и их новая знакомая просто вскочила в карету скорой и унеслась. Даже номер не оставила.

Номер Стайлза всё ещё был недоступен. Увидев, что до него никому нет дела здесь, Дэнни решил проверить местонахождение друга. В последний раз его телефон зафиксировала вышка в тридцати милях от их родного города. И это вселило надежду, что с ним всё хорошо. Там дом. Там его отец. Возможно, Скотт просто перебдил… Только куда же он сам нарвался?

— Ты отпустил её… Спасибо!

— И ты, и я оба понимаем, что ей здесь оставаться опасно, если то, что ты рассказал о своём отце — правда. И наши неожиданные тайные союзники ничего не указали о том, как с ней поступить. А значит, главного мы добились. Хейлз-билд в безопасности.

— Но что, если те сведения, которые ты отдал в чужие руки, окажутся опасными? — Крис не сомневался в Питере, но задавал верные вопросы. Хейл ещё раз набрал номер племянника, снова услышал металлический голос автоответчика и опустил голову.

— Ты намекаешь, что это сделка с совестью? Нет, родной, это не так. Этот мир существует параллельно нашему, и я сделал всё, чтобы в моей компании всё было по закону. Однажды я уже столкнулся с тем, что из-за излишнего энтузиазма и доверия к людям моё дело оказалось по ударом. И я не хочу допустить этого вновь. Тогда всё вышло… Ужасно. И если кто-то не посягает на мой бизнес, но использует его в тёмную, я не потерплю. И раз уж Кэйт влезла в эти дрязги, то это её проблема. Кто бы ни был тот, кто написал мне, в его сообщении было достаточно веских аргументов, чтобы не лезть с лишними вопросами, и вместе с тем, увидеть, что это мне на пользу. Я знаю, что ничего бесплатным не бывает, и думаю, та информация, что я отдал, стала для них достаточно ценной, чтобы не трогать нас больше.

Питер снова посмотрел на свой телефон.

— От того, что ты набираешь его каждые три минуты, мало что изменится. Ты можешь мне толком объяснить, что это за Сатоми, и почему она считает, что Дерек сейчас кого-то убивает?

Хейл резко выдохнул, и Крис, не думая, положил руку ему на плечо, поддерживая, успокаивая, заземляя.

— Господи, это так глупо… Она наняла специалиста, чтобы убить моего деверя. И её за это осудили на пятнадцать лет.

— Ты думаешь, она могла организовать нечто подобное из-за решётки? Кто она такая? Мата Хари? Или Дон Карлеоне в юбке?

— Скорее уж в оранжевом комбезе, — улыбнулся мужчина. — И — нет. Она просто обиженная и почему-то одержимая мной женщина. Дерек был у неё сегодня. И знаешь, если бы я не был уверен, что его нет в городе, потому что он только сегодня, то есть уже вчера был у нее, то подумал бы, что тот, кого он убьёт — это я. Потому что Алана умеет преподносить факты так, что не догадаешься, где правда, а где ложь… Её слова всегда крайне правдоподобны…

— Так, что ты мог такого сделать, чтобы она наговорила Дереку всякого настолько ужасного, что он мог захотеть убить тебя?

Питер пожал плечами и грустно улыбнулся.

— Женился на другой…

— Послушай. Скоро утро. Подожди пару часов, спросишь у его ассистента, куда он направлялся, и мы сможем что-то толковое придумать. Ты уверен, что она ещё отбывает свой срок? Может, условно-досрочное?

— Ты прав, Кристофер. Ты прав. Я сейчас напишу службе безопасности, чтобы они проверили, где она. Поехали домой…

— К тебе, или ко мне? Или по домам? — тихо спросил Арджент, надевая пальто.

— Надо что-то придумать, чтобы он был общим… Не хочу больше задаваться этим вопросом. Не хочу больше просыпаться один…

— Придумаем, — Крис подал любимому его тренч и неожиданно улыбнулся. — Нужно рассказать Элли о нас. Я надеялся, что она прилетит к нам, и сама всё поймёт, но… Молодость, тусовки, и то, что она сменила планы, оставило наши отношения в секрете. Но я больше не могу так. Я, правда, больше так не могу. Мы можем не держаться за ручки, как дети, Питер, я всё понимаю, публичность и тому подобное… Но она моя семья.

— Я знаю, Крис. Я знаю. И думаю, сначала нужно поговорить с твоей дочерью, а потом уже планировать переезд. Твой, мой, или наш общий. Поехали ко мне…

Он получил короткий поцелуй в щеку и тёплую улыбку.

Ничто не прерывало ночную тишину. Даже птицы уже угомонились. Ветер стих и казалось, что вокруг мёртвый лес — не может быть так тихо в лесу. Но эту тишину Дерек слушал лишь несколько минут. Воспроизведение видео закончилось и он, не успев сообразить, что делают его руки, снова включил запись. Она шла с одной точки. Если то, что он видел ранее — было тщательно смонтированным и обработанным, то это был сырой материал. Но тот, кто отправил это, однозначно выбрал лучший ракурс — сверху, обзорный, потому что позволял увидеть вообще всё — и Дерека самого, и его подстилку на эту ночь. Который раз он уже смотрел на это, он не знал. И казалось, что запомнил всё до мелочей. Ему в какой-то момент начало казаться, что он вспомнил события той ночи. Что предвосхищает свои стоны воспоминаниями в собственной голове, но это была иллюзия. Он не помнил себя в тот момент, он помнил то, что видел на экране компьютера. И не понимал, как так вышло, что кончив в первый раз, он ЗАХОТЕЛ продолжения. Руками чувствовал тело Стилински, вошёл в него снова, и снова, снова трахал его тело, и ему это нравилось. И Просто Эм это тоже нравилось. Он видел это чёртово лицо… Он помнил его другим — смешным, испуганным, даже отчаянным, болезненно бледным, удивлённым, только не таким. Не… Не на пике оргазма. Не с растянутым по его члену ртом.

В ярости он распахнул дверь, желая лишь одного, разорвать эту суку, этого извращённого, циничного пидора на куски, и не стал сдерживать свою злость. Ударил его ногой в живот, от чего тот глухо простонал и скатился с невысокой лестницы.

— Это был ты! — орал Хейл в молчание леса. — Это сделал ты! Ублюдок! Пидорас! Днище! Ты сделал это со мной, мразь! Ну что ты молчишь?! — он наносил один удар за другим, не помня себя от ненависти. Пока он смотрел на картинку, всё было таким нереальным, что несколько раз он порывался подняться и привести Стилински в чувство. Чтобы тот сказал, что это ложь. Что его подставили, что это всё чья-то очень жестокая шутка. Но он слышал его голос. Он узнал эту пластику тела, эти родинки, которые видел случайно. И оставить его за дверью казалось Дереку благородным спасением, потому что сдержаться и не убить гадёныша он бы не смог. И когда в очередной раз увидел, как тот смотрит на него на экране, не смог себя остановить, вылетел из дома и пинал его, пинал и тягал по холодной земле.

В ответ на его вопрос раздался тяжёлый хрип, и чтобы разобрать, что он говорит, пришлось наклониться ниже. И то, что он увидел, было ужасающим. Лицо парня было месивом, и было неясно, что из этого сделали те, кто доставил его сюда, а какие травмы нанёс сам Дерек.

— Бей, если это то, — вздохнул Просто Эм, — что поможет тебе пережить это… — он снова захрипел, а Хейл испугался. Ушёл в дом, понимая, что любой следующий удар может стать для парня последним. И он не собирался его наносить. Он не собирался убивать его. Он хотел его наказать, да, но Сатоми всего несколько часов назад сказала, что смерть — это избавление. Однако как ещё можно его наказать? И может, того, как над ним поиздевались эти выродки, было уже достаточно для наказания. А сам он не такой же выродок? Нет?

Все эти мысли заставили его искать в доме спиртное. Однако налив себе почти полный стакан, понял, что это может стать приговором для Стилински. Что опьянев, он может сотворить то, за что никогда себя не простит.

Никто в его семье не был убийцей. И его родители, Лора, никто не простил бы его за такой бесчеловечный поступок. Однако даже думать о том, чтобы помочь парню, было противно. Прикасаться к нему было противно, смотреть на него было противно. Как он мог так цинично и лицемерно общаться с ним? Как мог помогать ему, готовить для него, решать его проблемы, если сам же и стал их причиной. Господи, как он мог выхаживать его в бреду лихорадки? Менять ему простынь, если до этого так жестоко обошёлся с ним. Ведь не было и капли сомнения, что он точно знал, что делает.

Это он был тем, кто произнёс это слово. Насилие. Его изнасиловал тот, кто спустя всего месяц уже настолько чётко влился в команду, настолько толково и бескомпромиссно выполнял свою работу. А до этого вот так, задыхаясь, захлёбываясь удовольствием дрожал в его руках, пока насильно трахал его своим нутром. Взгляд снова вернулся к видео, словно Дерек стал одержимым. В очередной раз он смотрел на это извращение. В очередной раз боялся, удивлялся самому себе, в очередной раз внутренне блевал от того, что видел. Его насиловали, а ему было от этого хорошо. Блядь.

Он едва не швырнул лэптоп об стену, но сдержался, а спустя ещё несколько десятков кадров, экран погас. С силой хлопнув по клавиатуре, Дерек понял, что разрядилась батарея. А ещё, что на улице почти утро, что огонь почти прогорел, и нужно идти за дровами. Он прислушался — лес сохранял тишину. Ни стонов со двора, ни звуков птиц. Возможно, судьба распорядилась жизнью Стилински, и он уже отдал концы. И эта мысль, сначала лёгшая на его душу спокойно, и даже благостно, уже спустя секунду превратилась в кошмар. Там, на улице мог лежать труп его помощника. И кошмар был не в том, как это будет выглядеть. Что сюда может нагрянуть полиция. Что его могут в этом обвинить, и даже оказаться правы в своих обвинениях. А в том, что он допустил его смерть. Он оставил его умирать. Чем же это отличается от убийства собственными руками?

Он рванул на улицу, но во дворе никого не было. В едва занимающемся рассвете он увидел какие-то странные разводы на траве, и понял, что это кровь. Стилински забрали отсюда? Кто его привёз сюда, было понятно, но кому понадобилось избавляться от трупа? И от одной мысли, что Просто Эм мёртв, в душе Дерека всё оборвалось. Этот человек лечил его душу простым участием не хуже, а может, и лучше Диттона. И да, он был виновен в уголовном преступлении, но стал кем-то в жизни Хейла. Кем-то, чья смерть вызвала опустошение, панику, злость на самого себя и боль. Непонятную, злорадную боль, что так и нужно, Дереку так и нужно. Он это заслужил.

Света стало ещё немного больше, солнце уже светилось между деревьями, и Хейл увидел, что следы ведут к сараю, где лежали заготовки дров. Рванув туда, он в три шага преодолел несколько метров, и увидел на земле у дома Стилински. В утреннем освещении он выглядел ужасающе. Оба глаза заплыли, руки, лицо, шея были в крови, нога оставила глубокую борозду, и лежала безжизненно, словно чужая этому телу. Стало очевидно, что он дополз сюда сам, но сейчас то ли спал, от ли отключился. То ли…

Дерек подорвался к нему, пытаясь нащупать пульс. Время словно остановилось, потому что найти хотя бы намёк на биение сердца мужчина не мог. Он все глубже подлазил под висящий подбородок, пытаясь найти ту точку, где правильно определять жизненные показатели. И хлопнулся на задницу, когда услышал хриплый стон.

— Живой, Просто Эм, ты живой, господи… — прошептал Хейл, облегчённо.

— Ненадолго, Дер… Оставь… Уходи… — он хотел сказать что-то ещё, но снова потерял сознание.

— Ну, нет, так просто ты не отделаешься, Стилински. Мне, как минимум, нужны объяснения… — он подхватил неожиданно тяжёлое тело под мышки, и потащил в дом. — А убить тебя я всегда успею…

====== Ненависть ======

Комментарий к Ненависть А вот и еще одна мелодия. Как вы думаете, о ком? О Стайлзе, или о Дереке?

https://www.youtube.com/watch?v=R_GeA-aqbdk&list=PL5zCkNqfqdB6wvoPMwd28nZwWg5VwKMwq&index=8

Дерек не был заботливым. Он даже о самом себе далеко не сразу научился заботиться, не всегда понимая, что ему нужно для собственного комфорта. Не успел стать самостоятельным в этом плане. Мама о нём беспокоилась. Мама решала, чем он будет завтракать, что пора покупать новую зимнюю куртку, что настала пора очередного визита к стоматологу.

Когда её не стало, на него обрушилось одиночество и извращённая забота Дженнифер Блейк. Сестра не могла бросить всё в Нью-Йорке, она и сама там ещё не обустроилась до конца. Она только была на похоронах, а потом пообещала вернуться, как только сможет. Закончит семестр, найдёт квартиру, оформит опеку над ним. Ему ещё не исполнилось шестнадцать, и социальная служба определила его к Блейк, потому что у неё было разрешение на размещение детей на передержке, а Питер пропал. Буквально. После похорон он даже не поговорил с Лорой. Ушёл и не выходил на связь. Дерек стал жить в доме временной «мамы», учился справляться с тем, что остался один. Без друзей. Без семьи. Без поддержки. Дженнифер готова была ежедневно перестилать его постель, стирать белье и гладить рубашки. Она кормила его четыре раза в день, уточняла, менял ли он носки сегодня и что нужно купить для школы. Она смотрела на него не так, как посторонняя женщина должна смотреть на подростка. В её глазах не было жалости. Была похоть и огонь азарта. Сочувствие иногда пробивалось во взгляде, но это было скорее исключением. А когда Дерек в очередной раз застал её за подглядыванием, как он моется в душе, произошла неприятная сцена.

Мисс Блейк, наконец, проявила те свои желания, которые всё время сдерживала с Дереком, обходясь визитами к другим парням в её доме. Поначалу Хейл воспринял это очень жёстко, но ребята, с которыми он жил под одной крышей, казалось, были счастливы, что их потребность в материнском тепле заменили другой потребностью. Той, от которой Дерека тошнило. Он не мог слушать по ночам звуки из спальни Дженнифер и привык спать в наушниках под классику рока. В нём сильным шквалом жила память о том, как общались его родители. Тепло, мило, тонко. Как изредка флиртовали друг с другом, но никогда это не было пошло. Никогда это не было открыто. И такое поведение Дженнифер стало для него чуть ли не преступным. Уже потом, намного позже, он узнал, что так оно и было. Что то, как вела себя Дженнифер с детьми — уголовно наказуемо, за что она и села в итоге. А Дерек навсегда вынес из её дома урок не позволять женщинам вести. Не позволять им заблуждаться, что они могут быть доминирующими в отношениях, потому что их решения — это лишь то, что одобряет мужчина. Он был таким — сильным, почти сломленным обществом подростком, но сильным. И его мужской стержень внутри не позволил тогда Дженнифер забраться в его постель. Потому что он принял решение всегда решать самому. Всегда. А мнение других людей — это лишь способ достижения цели. Не обязательно, чтобы люди знали правду, важно, чтобы они так думали. Что знают всё, что всё поняли о нём. Несмотря на то, что отношение мисс Блейк к нему стало холодным и почти жестоким, он наблюдал за ней постоянно. Видел, за счёт чего она манипулирует другими ребятами, учился у неё этому. Да, учился. Это было полезно. Это была важно уметь, потому что уже тогда он понял, какой будет его цель на ближайшие несколько лет. Особенно учитывая, что манипулировала Дженнифер не только мужчинами. Но и женщинами. Всеми вокруг. И только чувство самосохранения не позволило Дереку загордиться и подумать, что он самый умный вокруг, что всех эта женщина обвела вокруг пальца, а его — нет. Он был травмирован смертью родных, тем, что видел своими глазами предательство отца, тем, что Питер ненавидел его, а Лора бросила одного, пока живёт своей жизнью в Нью-Йорке. Это давало ему возможность прикинуться ненормальным депрессивным подростком и не привлекать внимания. Но это был лишь образ, который он сменил, когда Лора всё же забрала его к себе.

Только тогда он понял, что должен сам решать, когда и что поесть, стоит ли менять кроссовки на новые, планировать походы к парикмахеру или врачу. Потому что Лора училась и работала, пыталась наладить свою жизнь и заботилась о нём так, как могла. Но её забота отличалась от материнской. Она была поддержкой и опорой, но не пыталась видеть в Дереке маленького мальчика. Он был уже большой.

Сейчас, когда в его домике на кровати лежал избитый парень, он не знал, как о нём позаботиться. Он понимал, что не нужно вести его к врачу, но и сам помочь ему боялся. Однако он не приходил в себя, тяжело дышал, а когда Хейл преодолел себя и подошёл ближе, то понял, что у Стилински начался жар.

Он подкинул дров, нагрел воды побольше и решил, что сделает хотя бы то, что может. Спустил парня на пол, поближе к тазу с тёплой водой. Потом подумал и расстелил на доски старую ткань, чтобы не нужно было потом заморачиваться с уборкой. Раздеть его было страшно, и он принялся стирать мокрой влажной тряпкой кровь с лица, шеи, кромки волос. И только, когда всё было более-менее чисто, решился. Стянул кое-как куртку, ботинки и джинсы, разорванную футболку просто дорвал прямо на теле Стилински, оставив его только в белье.

Он был крепким, жилистым, но рассмотреть рельеф мышц было почти невозможно, потому что всё тело было покрыто синяками, ссадинами, руки были отёкшими, а правая нога вообще имела цвет почти чёрный. Дерек сомневался, что смог бы диагностировать перелом, но был уверен, что не это главная проблема. Он потрогал рёбра, и ему показалось, что они целы.

Переложив отмытого от крови парня на кровать, он вдруг подумал, что, наверное, ссадины нужно обработать, иначе может быть заражение крови. С трудом справившись с порывом просто облить его виски из бутылки, он намочил в оставшемся с ночи стакане кусок бинта и стал протирать им раны. Стилински зашипел. А потом закашлялся.

— Где я?

— В аду.

Открыть глаза он не мог, но покачал едва заметно головой.

— Ты не звучишь, как дьявол, Дерек. Скорее уж, как ангел смерти.

— Не торопись умирать, Стилински. Ты задолжал мне рассказ. О том, как трахнул меня в «Каллиопе», — он сильнее прижал бинт к губе, и парень дёрнулся. — Больно? Ничего, это ничего…

— Это ничего, Дерек. Я буду терпеть, пока ты не наиграешься в доктора. Горло сухое… Если хочешь, чтобы я говорил, дай воды.

Несколько минут Хейл искал, чем ему размешать аспирин в кружке, за которые Стилински снова отключился.

— Эй, — он приподнял ему голову. — У тебя температура. Выпей.

Глотки были короткими, и было очевидно, что парню больно, когда кружка прикасается к разбитым губам, но он старательно выполнял приказание своего «лечащего врача».

— Машина у маркета, прости… Я загрузил продукты, но не успел отвезти… Пришлось уходить…

— Ушёл? Вижу, что не особо… Тебя сюда притащили, Стилински. Люди Сатоми.

— Нет, — прохрипел он тихо, закашлялся, а потом только сказал, — не они, — и снова отключился.

Хотелось есть — в доме оставалось только пару банок консервы и ещё одна бутылка виски, и Дерек с трудом представлял, о каком именно маркете говорил его… насильник. Но подумал, что ему в любом случае нужно поесть, как и избитому парню. Он укрыл его одеялом, проверил, чтобы огонь в очаге горел ровно, а дым выходил свободно и, накинув старую папину куртку, ушёл.

Первым делом он зашёл в бар на отшибе. Такому раннему посетителю там очень удивились, но обслужили. Шальную мысль взять куриных крыльев, чтобы покормить… Стилински, он отмёл. Едва ли тот сможет жевать ближайшую неделю. Спросил дорогу к маркету и пошёл дальше.

Он так много пешком не ходил уже много лет. Ноги болели, гудели, но мысли отчего-то текли чётко, словно маршировали вместе с хозяином этого тела. Нужно найти машину, зайти в аптеку, узнать, как лечить… его. Как его лечить. Не только от простуды, которая была целиком и полностью виной Дерека. Если бы он втащил его в дом ночью, тот не заболел бы. Но виноватым он себя не чувствовал, понимая, что мог бы сделать ужасное, если бы Стилински попался ему под руку.

Вернулся он только после обеда. Камаро стояла у магазина, ключи лежали рядом, а на переднем сиденье оказался увесистый пакет с продуктами. Аптека была закрыта, зато медпункт по-случайности открыт, и там Дерек узнал много из того, чего никогда не хотел бы знать. Парень, который принимал пациентов, был очень уставшим, очень угрюмым, и в какой-то момент вообще сказал, чтобы Дерек не дурил ему голову, а просто привёз пострадавшего сюда, но, получив отказ, пожал плечами.

— Звони. Если будет совсем плохо, я приеду. Но учти, если поступит заявление в полицию, ничего скрывать не буду, понял?

— А ты разве не обязан донести об этом?

— Если бы я каждый раз доносил о пьяных драках, у нас сидели бы процентов семьдесят округа. Пока твой избитый не напишет, никто не рыпнется. Так что расслабься. Но звони, если станет плохо. Понял?

Дерек только кивнул. Он ехал по лесной дороге и не был уверен, что застанет Стилински живым. Тому было плохо, когда Хейл уходил, и вряд ли стало лучше от кружки аспирина.

Когда он зашёл в дом, то увидел парня на полу.

— Какого хера, Стилински?

— Мне нужно было отлить… Но я… — то ли ему было так стыдно, что он потерял сознание, то ли горящие щёки и лоб выбили его из вменяемости, потому что парень отключился. В луже мочи.

— Блядь, — только и выдал Хейл.

Это стало походить на театр абсурда, но уже на завтрашнее утро Дерек понял, как лучше обращаться с лежачим больным. Ютьюб сильно помог. А ещё Дерек понял, что ему не справиться одному. Стилински почти не приходил в себя, однако мясной навар всё же выпил. И это едва не стало его последним днём жизни, потому что его рвало. И снова был Ютьюб, медицинские статьи — он настолько включился в лечение парня, что иногда даже забывал, что на самом деле ненавидит его. За то, что притворялся, за то, что издевался, за то, что сделал с ним в ту ночь, но намного больше за то, что оказался предателем. Потому что ему хотелось верить. Потому что Дерек ему, и правда, поверил.

На третьи сутки парень попросил написать его Дэниэлу, что с ним всё в порядке. Он в первый раз за это время сохранял адекватность больше десяти минут. Жар почти спал на это время, и Стилински попросил телефон. Попытался посмотреть на экран, но глаза всё ещё не открывались нормально, а на маленьком экране простой звонилки рассмотреть что-то было и так непросто.

— Диктуй номер и содержание смс.

Стилински кивнул.

— Тебе бы тоже Питеру написать. Если это осколки твоего телефона впиваются мне в бок под простыней, то он, наверное, волнуется. Ты можешь на него злиться, даже не понимая за что, но он твой единственный живой родственник. Напиши ему. Хоть что…

Это настолько напомнило Дереку о том парне — о Просто Эм, который заботился о нём, вставлял саркастичные шпильки, помогал в работе и просто помогал. С которым он встретил Рождество. И Новый год. И Сатоми… Вот! Опять он ведёт себя так, будто ему не всё равно! Но ведь это же…

Хейл в ярости сжал кулаки, а потом неожиданно для себя понял, что он с первого дня вёл себя одинаково. Ни разу не изменил линию поведения. Разве что при отце. А ещё, когда заистерил, что не может больше бояться за него. Так что же было не так с этим парнем? И когда он, наконец, поправится настолько, чтобы всё ему рассказать?!

— Э… Здравствуйте. Я могу сейчас за вами заехать? Нужна помощь, — необходимость вытащить Стилински заставила его пересмотреть прежнее решение.

Пока Дерек ехал за врачом, у него сложился вполне сносный план. Стилински нужно было вылечить. Но светить им было никак нельзя. Могли добить. А правду, о нём правду узнать было важно. Так важно, что аж зубы скрипели. Что-то было не так. Что-то в этом лицемерном ублюдочном гомике было не так, и Дерек готов был всё, что угодно сделать, чтобы понять, что именно. Поэтому он с ходу отправил медика в шок:

— Я могу осуществить любую вашу мечту. Но мне нужно подлечить одного человека. Думайте, чего хотите.

— Таки-любую?

Дерек кивнул.

— И миллион долларов?

— Если это ваша мечта, то да. Но проще сразу в недвижимости или в работающем бизнесе. Зачем вам миллион? Может, понадобится полтора? Или вот так, просто, положить в банк и жить на проценты?

— А что, можно жить на проценты?

— Смотря как, но миллиона маловато. Это что-то около семиста долларов в месяц.

— Блядь, так ты не шутишь?

— Нет. Не шучу, — серьёзно сказал Хейл. Доктор тяжело сглотнул и сказал:

— Я подумаю. Но надо посмотреть на пациента. Может, ты меня уже к трупу везёшь? Чё сразу не позвал?

— Не думал, что так сильно захочу, чтобы он жил. А он почти не приходит в себя.

Когда доктор зашёл в дом, Стилински не спал. Он приоткрыл один глаз и шарахнулся к стене. На самом деле просто дёрнулся, потому что был слаб настолько, что даже глотать выходило с усилием.

— Ты дебил, мужик, — сказал медик, когда посмотрел на стол с лекарствами. — Так, аспирин ему нельзя. Это тоже, это в крайнем случае, если начнётся приступ. У него есть какие-то хронические?

— Не знаю. Он постоянно пил Аддералл.

— Ясно. Так, давай-ка я посмотрю, что тут у вас под простынёй, — парень вцепился пальцами в край ткани и попытался отрицательно качнуть головой.

— Не надо…

— Лучше б ты снова отключился, Стилински. Можно его поднять на ноги? Или хотя бы как-то ускорить процесс выздоровления?

Медик пытался максимально отработать свой шанс на мечту, поэтому прощупывал тело парня, пальпировал его живот, трогал лицо, правда аккуратно и мягко.

— Для начала нужно убедиться, что он вообще выживет и не останется инвалидом. У него трещины в рёбрах, даже без рентгена я в этом уверен — его били несколько человек, видно по ссадинам, один носок ботинка был узким, а второй обычным. А то, что переломов, вроде как нет, тоже, думаю верная мысль. Он же ещё дышит… Только это всё похоже на гадание на кофейной гуще. Без диагностики, без нормальной больницы… Хрен мне, а не мечта. Так-то…

— Целые у меня рёбра, может почти, но целые. Нога болит сильно. Отбили, суки…

— Не он отбил? — скептически спросил врач.

— Не он. Он нашёл. Спасибо, док…

— Обезболивающее надо?

— Выживу. Там… Почки, может тоже отбили…

— Кровь в моче?

— Мг… Немного… И глаза… Не понимаю, всё ли нормально.

— Били?

— Мг. Не пойму, как так легко отделался…

Дерек слушал их разговор, глядя в окно. Не видел выражения лиц, старался игнорировать интонации. Словно фильм смотрел по телевизору. Воспринимать это, как случившееся с кем-то знакомым, оказалось сложнее, чем он думал. Да, он видел это своими глазами, даже приложил к этому руку, но вот так слышать, как… Стилински говорит о том, что его уже избивали так сильно, что кровь выходило с мочой, что рёбра тоже уже трескались… Что он боится, что не может понять, в порядке ли зрение… Это было невозможно. Поэтому Дерек старался сделать вид, что это кино. Просто телевизор в комнате работает. Что это не с Просто Эм произошло, а с кем-то, кого не жаль.

— С ногой тут странное что-то…

— Не чувствую её.

— А так? — по домику разнёсся отчаянный вопль боли.

— Извините. Не ожидал.

— Двигать можешь? Нужно зафиксировать. Возможно, задели нерв, когда пинали по крестцу…

— Не надо Диклофенак. У меня аллергия. И арнику не надо, я знаю, что такой протокол, но мне от неё плохо. Мозги съезжают. Непереносимость.

— Не в первый раз?

Тишина.

— Ты самодиагностикой занимался? Медколледж?

— Нет. Опыт. Меня тошнило.

— Из-за температуры. Слушай, тебя надо в больницу. Если есть внутреннее кровотечение…

— Нету. Правда, нету. Не болит ничего.

— Да не неси херню. Оно и не болит. А вот то, что тебе ничего не болит… Ты себя видел вообще? У тебя не болят разве что зубы. Челюсть выбита?

— Нет. Локтями закрывал. Меня не пытали, док, меня убивали… Только как-то… Недоделали…

Дерек вздрогнул. Нет. Не доделали. Привезли к нему, чтобы его руками… Он поёжился и вышел. Питеру всё-таки написал. Ему на работу скоро. Только сейчас не до работы. Сейчас вообще не важно, что там в корпорации.

Ночью ему снились родители. Смотрели на него, мама плакала, а отец не хотел отпускать его руку. Держался так, будто от этого зависит его жизнь. Только Дерек не понял, чья — отца или его собственная.

Ухаживать за Стилински было не просто. Прежде всего, потому, что теперь, когда он смотрел в лицо, искорёженное кровавыми корками, синяками, опухолями, он видел, как тот улыбается ему на видео. К компьютеру он теперь не подходил. Только, если нужно было посмотреть что-то о лечении. Не мог больше пересматривать эти куски с его участием. С их участием. Да и не нужно было. Помнил наизусть. Тему эту не поднимал. Стилински тоже.

Через неделю док сказал, что тому все еще нельзя ходить. Вообще шевелить ногой нельзя. Что нужно максимально спокойно лежать. Поставил Дереку в укор, что мазь укладывает слоями.

— Нужно остатки мази тщательно смывать, а потом накладывать новую. Или хочешь, чтобы вообще отвалилась у него нога, а?

Она начала болеть, док сказал, что это хорошо. Что заживает. Но по ночам Дерек не мог спать от его стонов. Бесили сильно, потому что иногда вообще не мог найти отличие от тех, что жили в его голове после многочасового просмотра порно с ними в главной роли.

— Кто тебя нанял? — спросил он в одно утро, когда получил ответ от Питера, что может взять столько времени на отдых, сколько ему будет нужно.

Ответом была тишина.

— Почему выбрали меня? Почему ты остался в ЭйчКэй? Зачем ты это сделал?! — с каждым новым вопросом он всё больше злился, всё больше себя ненавидел. Потому что ему было важно, чтобы Стилински хоть как-то попытался оправдаться. Чтобы появилась хотя бы иллюзия, хотя бы надежда, что у него есть, был настоящий друг. Не Тео, не Марк, а настоящий друг.

— Лучше просто меня убей. Или выбрось где-нибудь на шоссе. Имя моего заказчика для тебя — смертный приговор, — ответил, наконец, Просто Эм, когда Дерек навис над ним близко-близко, угрожающе занеся кулак над его лицом. — Я же просил, просил оставить меня там. Зачем ты?

— Не хочу марать руки кровью. Даже твоей, — Дерек был зол, но даже такая острая эмоция не скрылась от самого него тот факт, что этот ответ не отличался искренностью и полнотой. Что на самом деле ему было намного больше чего сказать, только углубляться в свои мотивы он не торопился.

— Что будет дальше? Ты не обязан тут со мной сидеть. Ты выходишь только в магазин и аптеку, Дерек, но это твой родной город. Сходи к родителям, посиди в баре, развлекись, — парень понял, что честного ответа так и не дождётся, но думать о настоящих причинах сейчас было ни к чему. Он видел, пусть плохо, но видел, как на него смотрит Хейл. И сочувствовал ему. Всей душой. Однако и самостоятельно вбивать кол в сердце слишком подробным анализом он не хотел. И его мозг неожиданно сжалился над ним и не стал без его желания выдавать выводы, которые наверняка уже были сделаны. Но спрятаны где-то в глубине сознания.

— Док сказал, что в любой момент могут пойти судороги. Сказал, что ты можешь сойти с ума от боли. И что мне придётся сделать укол. А ты не смеешь сдохнуть, пока не расскажешь мне всё! Всё, что меня интересует. Пусть не имя. Но хотя бы суть. Потому что я не могу уложить в своей голове, каким больным ублюдком нужно быть, чтобы так правдоподобно изобразить доверие, заботу, дружбу. Да ты социопат!

— Вот видишь, ты уже поставил мне диагноз. Может, на этом угомонишься? — если бы он мог, он позволил бы слезам стечь по щекам. Только слёз не было. Сил плакать не было. Он уже неделю валялся здесь, не зная, сможет ли ходить, живы ли его друзья, ведь и до них могли добраться, что задумал Хейл… И на эти тревоги уходила вся его энергия. Все его жизненные силы словно утекали в решето. И говорить он не видел ни желания, ни смысла.

— Да блядь, сейчас! Ответь мне, как можно было выбрать мне ёлку на Рождество, готовить кролика, зная, что пару месяцев назад заставил меня засунуть член тебе в зад?! Ты оказывался рядом всегда, когда я был на грани, как так? Зачем?! — мужчина звучал отчаянно и искренне, было слышно, что он нуждается в ответе, но Стайлз понимал, что его не удовлетворит тот, который он может дать. Однако предпринял попытку. Чтобы просто сделать всё, что мог.

— Потому что мне действительно не всё равно. Ты хороший человек, Дерек, тебе просто не повезло. И я знаю, насколько больно сделал тебе, и хотел помочь.

Дерек расхохотался. То понимание, что сейчас на него снизошло, разодрало душу на куски. Снова всё перевернуло в нём, снова поставило в тупик.

— Я больной… Знаешь, что самое страшное, Стилински? Знаешь? Самое страшное, самое отвратительное во мне то, что я до сих пор тебе верю. Ты извратил меня, мои чувства, использовал моё тело, а я тебе всё ещё доверяю, ты понимаешь, что ты меня свёл с ума своими этими… Заботами… Это какой-то Стокгольмский синдром. Я ненавижу тебя, Стилински! Тебя ненавижу! Себя ненавижу! Я всё это ненавижу! Потому что сама только мысль о том, что ты сдох, делает меня счастливым и несчастным одновременно. Я просто моральный урод… Такой же, как ты… Я тебя задушу сейчас, понимаешь?

====== На грани ======

Дерек вылетел из домика, и Стайлз не видел его до самого завтрашнего утра. Помочился в банку из-под фасоли и забылся неадекватным сном. Те картины, что он видел, пугали его с каждой ночью всё сильнее, но никуда уйти от них он не мог. Это было время, когда его душу рвало на части. Он словно физически это ощущал.

Стайлз не понимал, что происходит с его мозгами в тот вечер, но когда его интуиция прямым текстом завопила, что нужно бежать, бежать было поздно. Он бросил ключи от красавицы Камаро под колесо и сорвался с места. Но это не принесло никакого результата, кроме, пожалуй, того, что с сорванным дыханием драться было невозможно. Хотя в тех условиях, с таким количеством бойцов. В какой-то момент Стайлз поверил в то, что это последние минуты его жизни. И искренне сожалел о том, что не ответил МакКоллу ни на один из его миллиона звонков. Не сказал ни слова — ни плохого, ни хорошего — человеку, который был рядом всю его жизнь. Он приготовился умереть с этим. Однако кто-то крикнул, чтобы его не добивали. Что эта честь должна быть оставлена для кого-то другого.

Стайлз знал, чьих рук это дело, и молился про себя всем богам всех известных ему пантеонов, чтобы только с Дереком всё было хорошо. А потом ему на ухо шепнули, что его дружок уже в курсе, кто с ним развлекался в номере отеля, и пожелали счастливого пути в Ад. И Стайлз мог только захлёбываться кровью из разбитого носа, и стараться не стонать на потеху безжалостным членам некогда великой банды. Боль… Сейчас парень мог бы от души посмеяться над собой, но в тот момент, в тот момент он, правда, ощущал всё так, словно так и должно быть. Словно он этой болью искупает ту, что подарил своему любимому. И принимал удары с благодарностью, принимал удары так, будто они были даром господним. Будто с каждым треснувшим ребром, с каждым новым синяком, с каждой каплей крови на земле он расстаётся со своей виной. Только это было ложью. Тем, что придумало для него его подсознание, чтобы смириться с тем, как его тело ломает и выкручивает чужой ненавистью. Он осознал это лишь в тот момент, когда услышал, как об дверь, возле которой его бросили, ударился какой-то камень, а потом упал на него. Дверь открылась, и он…

Он ощутил, как волна отчаянной боли накрыла его с головой. Не своей боли, чужой. Он даже не уверен, что осознавал себя в тот момент. Что он чувствовал? Был ли он жив? Снова показалось, что он готов говорить со своей смертью, только теперь она ему не принадлежала. Стайлз потерялся в своей голове. Было холодно, как в могиле, но это он почувствовал много позже, когда горячая кровь брызнула из носа после очередного удара Дерека. И ему не было жалко себя, нет, он жалел его, зная, что тот не должен брать такое на себя, не должен, иначе винить себя будет свою оставшуюся жизнь.

Он очнулся от того, что солнце полоснуло первым лучом по его лицу. Нет, до самого рассвета было ещё далеко, но он ощущал, что граница ночи вот-вот превратит время в утреннее. Зачем он куда-то двигался, он не знал. Но хотел уйти от этого места как можно дальше. Он чувствовал, что его смерть за ним не придёт сейчас. Что жизнь теплится кровью по венам, и, несмотря на парализующую боль, упрямо полз прочь от дома Хейла. Слушая себя, он понимал, что умирать будет долго. Что упрямое тело не желает сдаваться, а лес вокруг дарит ненужные сейчас силы. Однако уйти из жизни Дерека сейчас было важно. Непонятно, почему. И вместе с тем, урок, который преподнесла ему жизнь, он усвоил. Слышать нужно не только рацио, не только себя. Слышать нужно мир вокруг. Остановись он, сосредоточься на том, что выдаёт ему воздух вокруг, он понял бы всё раньше.

Определённая доля мистики всегда окружала его, но он не придавал этому должного значения. Верил в науку, интуицию, а ещё в то, что умеет то, чего не умеют другие. Не только в плане провокаций. Не только влезть под шкуру другому человеку — любому живому существу. Будто имея достаточно желания, мог понять и птицу, и зверя, и цветок в горшке. Это было дико, нелепо, нелогично, а ещё не имело подтверждения и смысла в реальном мире, поэтому он списывал всё на свой СДВГ и крайнюю детскую впечатлительность.

Ему было бы проще, если бы Дерек его убил. Но тот не подарил ему освобождения. И самым страшным для себя он видел момент, когда его мозги окончательно выйдут из нормы, и в такой момент он может рассказать Дереку всё. Всё о себе, о Дюке, о том, что поставит жизньлюбимого под удар.

Визит врача был неожиданностью. И он же показал, что даже без Аддералла он может контролировать себя. По крайней мере, пока в сознании. Он чувствовал реакцию Дерека на себя. И это убивало сильнее, чем температура, боль в рёбрах и ноге, спине… Да везде.

Дерек кормил его с ложки, подавал банку, чтобы Стайлз мог помочиться, обтирал его и заботился о нём. И всё это он делал в смешанных чувствах. Ненависть. Фрустрация. Боль. Злость. Забота, приправленная этими эмоциями, была до того абсурдной, что иногда Стайлз хотел попросить его уйти. Однако озвучил эту просьбу лишь тогда, когда Дерек задал наконец вопрос. Тот, которого он ждал. Тот, на который не ответит.

Дерека носило на волнах новой информации, но сейчас Стайлз никак не мог ему помочь. Ни поддержать, ни дать удовлетворение его интересу.

Проснулся парень рано, за окном ещё совсем слабо теплился рассвет, и заснул снова, испытывая жажду и страх, что остался один. Что у Дерека нет причин возвращаться. Однако второе пробуждение вышло приятным.

— Ммм… Каша… — а когда попробовал, вообще расплылся в страшной кровавой улыбке — губы всё ещё трескались под корками сукровицы. — С мёдом… Где ты достал?

— Встретил Пейдж у кладбища.

Стайлз тут же стал серьёзным.

— Ты был у родителей?

Дерек молча всунул подушку под голову парня и плюхнул тарелку с кашей ему на грудь. Стайлз едва успел подставить руку, чтобы она не скатилась на пол.

— Какого хрена тебе есть дело?! — снова взорвался Дерек, но на этот раз смотрел прямо в глаза бывшего помощника.

Тот вздохнул:

— Просто прими это как данность. Что мне не всё равно. У меня нет какого-то другого объяснения.

Стайлз пытался попадать дрожащей рукой в рот, и Хейл психанул. Вырвал ложку и стал дальше кормить его сам.

— Не был. Стоял у въезда. А оттуда выходила Пейдж.

Он так и не смог войти в ворота. Постоял немного, а потом вернулся в машину. И не заметил, что рядом припарковалось другое авто. Когда водитель уже возвращался обратно, он споткнулся о бордюр и едва не упал на Камаро Дерека. И только тогда в этом человеке мужчина узнал свою первую любовь. Она выглядела уставшей, расстроенной. И теперь уже не вертелось слово «милая» на языке. Скорее «измождённая».

Она была в огромной мужской куртке и штанах. Шапка съехала низко на глаза, и только по ним и можно было узнать некогда улыбчивую девушку.

— Дерек? — он больше прочитал по её губам, чем услышал.

Они разговорились, вместе уехали с этого печально места. В баре он узнал, что там похоронен её муж. Разбился четыре года назад, как всегда, сев пьяным за руль. Едва не угробил пару человек. Оставил её с двумя детьми одну. С долгами и затяжной депрессией.

— Я так виновата перед тобой. Так виновата… Всё время корю себя за то, как обошлась тогда с тобой. До сих пор. Я была глупой, несправедливой девчонкой. Прости меня.

Они вместе уехали из бара домой. Она не пила, совсем, Дерек тоже не захотел затуманивать мозги спиртным. Поехали к ней домой. Дети остались с её двоюродной сестрой на выходные. Оба понимали, зачем едут.

Её дом был скромным, не блистал чистотой и уютом, было заметно, что ей тяжело даётся содержать его и финансово, и физически. Их секс был медленным, пропитанным забытыми эмоциями из детства, вдумчивым и совсем не романтичным. Но оба получили толику удовольствия и определённое завершение. Утром всё повторилось, а потом женщина попросила Дерека уйти. Пенни должна была вот-вот привезти детей домой. Она наложила ему каши в дорогу и, нежно поцеловав в губы, попрощалась со слезами на глазах.

Зачем Хейл рассказывал всё это Стилински, он не знал. Но молчать не мог. Списывал это на привычку, на потребность высказаться, и старался не думать о том, что ему становится легче от мягких вопросов и внимательного взгляда собеседника.

— И самым разочарующим я нахожу не то, что блистательная добрая девушка превратилась за эти годы в оплывшую жиром, побитую жизнью бабу, от прежнего образа которой осталась только полка с наградами её музыкальной юности и подборка классики в проигрывателе. А то, что мне и близко не было так хорошо, как могло быть. И это из-за тебя.

Это прозвучало бы обвинительно, но Дерек сам был слишком растерян своим внезапным выводом.

— Там, на шкафу было зеркало. И я наблюдал за собой. За нами. Пейдж было классно. Особенно утром. А мне… Нормально. Просто нормально.

И так же, как я не могу поверить, что всё это действительно произошло со мной, что это, и правда, был ты… Так же боюсь и осознать, что больше у меня нормально секса не будет… То есть… Он будет всегда таким…

— Ты упускаешь главное… — тихо ответил Стайлз.

— Думаю, если посчитать, сколько раз я посмотрел эти видео, я не мог чего-то упустить.

Стайлз промолчал.

— Ну?! Или это новый способ поиздеваться?!

— Себя. Своё сознание. Ты был под препаратом. Тебя вели инстинкты. Ты не анализировал, как ты выглядишь, хорошо ли партнёру, в какой момент что сделать… Твоё тело реагировало на ласку. И отзывалось. Это те же химические реакции в мозгу, что и в период влюблённости. Тело только чувствует. Оно не думает. Тактильность, обоняние… Ты на животном уровне чувствовал желание партнёра, и делал всё без раздумий. Понимаешь? А с Пейдж… Не было магии. И не было препарата. Тебе не искусности акта не хватило, а эмоции.

— Блядь… Да у меня даже по пьяни на мужиков никогда не вставал…

— Алкоголь — это другое. Если тебе так будет легче, ты не осознавал себя личностью в ту ночь. Там, на записи, не ты. А только твоё тело в руках умелого провокатора…

— Так вот кем ты себя называешь? Я думал, ты просто шлюха…

Это было обидно, но права обижаться Стайлз не чувствовал. Просто ответил:

— У меня было мужчин в двадцать, а то и в тридцать раз меньше, чем у тебя женщин. Так что, если и шлюха, то не очень востребованная.

— А я, значит, по-твоему, очень востребованная шлюха? Мне никогда не платили за секс!

— Просто промискуитет — это твой стиль жизни, — пожал плечами парень. — По крайней мере, до Кэйт. — Он помолчал, думая, стоит ли говорить то, что было на уме. И всё же сказал: — Мне платили не за секс. И мне очень жаль, что ты… Прости, я не вижу смысла больше говорить об этом.

— Ты?! Мне нужны мои ответы! Я тебя с того света достал из-за них! А ты не видишь смысла?!

— Я сказал всё, что имеет значение… — он прикрыл глаза, показывая, что больше не будет говорить. Смысла просить прощения он не видел.

Дерек несколько минут ещё сидел в тишине, а потом вытер подбородок и рот парня салфеткой. Он приготовил чай, разбудил уснувшего Стилински и дал ему попить. А потом ушёл.

В лесу было здорово. Он почему-то был уверен, что неизбежно будет вспоминать о том, как проводил здесь время с семьёй. Но нет, думалось о разном. Все его рутины, за которые он держался последние лет семь, были безжалостно заброшены. Он потерял смысл в поддержании привычных ритуалов, когда в жизни царил бардак. И сейчас отчего-то сорвался в бег.

Последние годы он бегал в зале, и пересечённая местность стала вызовом его ногам. Это не ровная беговая дорожка — это жизнь. Он вообще остро-реально воспринимал происходящее. Шуршание подстилки, щебетание птиц, ветер в лицо. Звуки, запахи. Он выдохся, и улёгся спиной прямо на землю под каким-то кустом.

Ему понравилось. Ему на самом деле очень понравилось так бегать. Чувствовать себя живым, зависящим от покрытия под ногами, уклоняться от веток, которые то и дело стремились его оцарапать. Он прикрыл глаза и наслаждался отдыхом, тем, как ноги расслабляются после нагрузки. И подумал, насколько всё-таки здорово, что он приехал сюда. Эти мысли привели его к причинам, почему он решился на эту дикую для старой версии его поездку. И понял, что именно Просто Эм стал причиной этому. Он отвёз его к отцу. Тот рассказал ему о том, что произошло с его семьёй. Это, в свою очередь заставило его искать правды. Но это не всё. То ночное путешествие на Камаро было для Дерека настоящим откровением. И если бы не Стилински рядом, этого бы никогда не случилось. Никогда. Этот парень, несмотря на своё грязное нутро и двойное дно, он его вытащил с того края, на котором он оказался. По его же вине, правда, но в этом было ещё больше вопросов. Зачем? Зачем было отправлять то последнее видео?

Однако сейчас ответа на этот вопрос он не найдёт. Он лежал в лесу, кайфовал от свежего воздуха, от птиц, от запаха листвы. Он не заметил, как уснул, и снился ему извращённо, паталогически сладкий сон, где он занимается любовью с Пейдж, и ему не просто хорошо. А улётно. И в какой-то момент он видит, что это не Пейдж, это Стилински, это его глаза.

Проснувшись, он до сих пор ощущал на шее прикосновения его губ, а когда немного пришёл в себя, то понял, что это ветка с куста гладит его по нежной коже подбородка. Поправив стояк в штанах, он как-то особенно ясно осознал, что тело реагирует на ласку. А мысли создают контекст. Что его коже плевать, кто целует его — мужчина, женщина или ветка с мягкими листьями. Оно реагирует. Тело может получать удовольствие от того, что ему хорошо, без условности в виде того, кто это «хорошо» делает. И от этого ему стало абсурдно легче.

Он вернулся домой снова поздно. Покормил парня, напоил, намазал мазями от уже потихоньку сходящих синяков и гематом. С мрачным удовлетворением заметил, что скоро Стилински сможет совсем хорошо открывать глаза, а губы снова станут целыми, без крови и ссадин.

Нога беспокоила его всё больше, и Дерек уже хотел дать ему обезболивающее, но тот отказался.

— Мне так легче. Я всегда знаю, что не стану нести какой-то бред под кайфом. А боль… Тебе же должно быть приятно понимать, что твой насильник мучается…

Дерек только пожал плечами. А ещё подумал о том, что нет. Ему не приятно

Ему никак. Будто внутри родился какой-то стопор, и он ничего не чувствует по этому поводу. Ни радости, ни печали. Он уехал рано утром, не смог ничего приготовить, и пришлось срочно наведаться в город. К нему подошёл полицейский, чтобы уточнить, не знает ли он что-то о заезжем парне, на которого напали около десяти дней назад. Дерек только пожал плечами. А в магазине встретил Пейдж. Снова. Снова был быстрый секс на кухне, а потом она неожиданно разревелась.

— Я понимаю, что я тебе такая не нужна. Жирная корова с двумя детьми. Но я виновата перед тобой, и не знаю, как могу искупить эту вину. Тебя травили из-за меня… Твоя жизнь была невыносимой… И я хочу как-то загладить это, это мучает меня, только не знаю, как… Не так же… — она распахнула старый халатик, который был ей очевидно мал, и который она, видимо, достала лишь потому, что в доме был гость. — Зачем ты здесь вообще? Зачем ты приехал?

— Так нужно, Пейдж. Мой… друг заболел. И я должен поставить его на ноги. Без больниц, понимаешь?

— Мг… Я не лезу в твои дела, не подумай. Но, может, помочь? Я спрашивала у Мэгги, но ты не останавливался у неё в мотеле. Где ты живёшь?

— В охотничьем домике.

— В том самом? — она неловко улыбнулась. — Есть хочешь?

— Блядь. Я же его не покормил… Можешь, как в прошлый раз?

— Нет, сегодня у меня рагу…

— Да, хоть что!

Женщина стала собирать еду с собой, а потом неожиданно спросила.

— Может, я могу готовить вам? Возьму только за продукты. Всё равно каждый день за плитой…

— Если тебе это нужно, чтобы успокоить свою совесть, я не откажусь. Но ты мне ничего не должна. Ты была подростком. Твои родители, уверен, сильно повлияли на твоё мнение. Так что глупо себя винить.

— Я говорила себе это каждый день. Но видела, как тебе плохо. И радовалась этому. Так что, да, мне это нужно.

— Тогда по рукам.

— У твоего друга какая-то диета?

— Мягкое, несолёное… То, что не нужно жевать, и не вызывает жажды.

— Тогда погоди минуту, — она достала из шкафчика блендер и превратила рагу в пюре.

— Пейдж, спасибо. И вот ещё что… Ты не нужна мне, не потому что ты «такая». А потому, что я тебя не люблю. И больше в моей жизни не будет условных возлюбленных… Мне одной хватило с головой…

— А как же остальные… Мне казалось, ты влюбляешься по два раза в неделю…

Дерек улыбнулся грустно, пытаясь не показать плескающуюся на дне глаз боль. Он знал, что не стоит отвечать. Но почему-то всё равно ответил. Наверное, хотел отыграться за те месяцы отчаяния и непонимания, которые испытывал в школе.

— А влюблён я был лишь однажды, Пейдж. В тебя.

Оставив шокированную женщину в доме, он подхватил контейнер с рагу и ушёл, стараясь не думать, что теперь Пейдж будет винить себя сильнее. Но это было правдой. Одной из многих, что он понял о себе здесь, дома.

Он мчался к Стилински так, что едва не пропустил знакомый поворот. Он знал, что этой ночью ему было херово, и утром он даже не проверил его. Столько сил истратить на него, чтобы он загнулся сейчас, было бы ужасно. Вот только это было каким-то искусственным умозаключением. Будто он должен был так думать, и проецировал привычные мысли, но они шли из головы, а не из сердца. А там, в сердце, которое тоже отчего-то стало работать как надо — с переживаниями, эмоциями, оно теперь тоже болело или кайфовало вместе с хозяином, там была тревога. Что с Просто Эм может что-то случиться. Что ему может стать плохо. А ещё, что его могут найти и добить. Настроение от этих мыслей становилось всё более отвратным. Но не только от них.

Его настроение было плохим ещё и потому, что снова секс не был таким, каким хотелось. Он ехал неудовлетворённым. Злым. Раздражённым. Что не получит того, чего хотел.

Он смотрел гей-порно. Нет, у него не вставало. На показательный секс на камеру, на сочные стоны актёров. На анальным секс с мужчиной, в принципе. Только один ролик отозвался в нём, и то, включённый случайно. Там почти ничего не было видно, но возбуждение вызвали звуки. Не стоны, не хлюпанье смазки. А тихий шёпот, нетерпеливый вскрик от промедления. Вообще, создавалось впечатление, что они не знают, что их снимают. Потому что они вели себя так… Искренне. Без лишних движений, якобы соблазнительных взглядов, поворотов головы, открытых ртов и высунутых языков. Они просто были друг для друга. Вот, что цепляло. И если бы не два члена в тусклом освещении, это вполне мог быть и вполне традиционный секс. Им тоже было хорошо. Это было ключевым.

Так что, не был смысла пытаться нагнуть какого-нибудь парня, чтобы проверить свою гетеросексуальность. Он, кажется, просто не мог расслабиться и получить удовольствие. Вот это было дерьмово.

— Я думал, ты не придёшь больше, — смущённо проговорил Стилински, когда Дерек снова застал его на полу в луже мочи. Банка стояла полная, но хуже было то, что он лежал на больной ноге.

— Блядь, Стилински! Ну… Вставай… Вот так… Я не думал, что задержусь.

Все умывательные процедуры парень стоически делал вид, что без сознания. Ему было стыдно, неловко, но он не смел и пикнуть. Дерек заботился о нём, пусть и с какой-то странной целью. Но он заботился. Было видно, что ему не наплевать на то, как себя чувствует Стайлз. Однако находиться постоянно на грани истерики им обоим было нельзя. Дерек штормило, всё ещё. Но и Стайлза тоже штормило, и как он умудрился ни разу в присутствии Хейла не сорваться, он не понимал.

Он много думал о том, как оказался в этой ситуации. И пришёл к определённым выводам. Но вместе с этим, он много думал и о себе. О том, что он монстр, который ищет раскаяния и прощения. О том, что иногда готов выть сукой и ползать в ногах у Дерека, вымаливая это прощение. Он хотел быть сильным. И он был сильным. Но иногда силы словно по щелчку пальцев заканчивались. И он чувствовал каждую сломанную кость в теле, каждое ноющее ребро. Но хуже, чувствовал, что не может больше ощущать эту чудовищную ненависть от любимого человека. Хотелось крикнуть о своих чувствах, хотелось вскрыть себе горло этой консервной банкой, хотелось просто сдохнуть. Близость Дерека, такого Дерека убивала. Сводила с ума. И сны… Сны, где они вместе. Сны, где Дерека убивают по его вине. Сны, где Дерек сам спускается курок, глядя в глаза Стайлза. Разные сны. Мистические тоже. Будто кто-то разговаривает с ним, а он не слушает, не слышит. Только на коже ощущает чужие слова. Слова о том, что он не достоин. Слова о том, что он убийца. Слова о том, что его не должно быть среди живых, но и мёртвым он не нужен. Всё это было похоже на бред. И вот-вот этот бред мог сорваться с его губ в реальности.

— Я знаю, что ты не спишь. Вот… Поешь… Ну, ты же голодный…

— Зачем ты делаешь это? Дерек? Ты же ненавидишь меня!

Хейл засунул ложку ему в рот. Стайлз проглотил, не почувствовав вкуса.

— Мне нужны мои ответы.

— А если… Если я скажу, что их не будет? Ты меня оставишь? Какого хрена, Дерек, ты обтираешь меня, подтираешь мне зад и выносишь мою мочу, кормишь с ложки и накладываешь мази? Если это чувство человечности, то просто отвёз бы в больницу.

— Зная, что тебя там придушат ночью?

— Ты владеешь миллионами, Дерек, что за бред? Ты мог бы поставить охрану. Или просто купить мне другие документы. Где твоя логика, Хейл?! Что ты забыл в этой глуши? Ты ехал сюда к своей семье! Побывал там? Попрощался? Какого хуя ты вообще творишь?

— Да что тебе не нравится?! Что не добил тебя той ночью? Ты трахнул меня, а потом делал компрессы и менял простыни, когда я заболел. Как чёртова мамочка у простывшего дитятка!

— Ты не просто простудился! — гавкнул он неожиданно. — Ты всю ночь простоял на грани жизни и смерти! Как я жил бы, решись ты сделать последний шаг?! Шагнул бы за тобой, если бы не успел остановить! Вот что!

====== Разочарование ======

— Ты был там?!

— Забудь. Это всё ни к чему… — Стайлз пожалел о своих словах, как только они сорвались с его губ.

— Ты был там! И смотрел, как я метаюсь между шагом вперёд и назад?! Да что ты за больной извращенец?!

— Ну… Вот и второй диагноз. Хотя я бы на твоём месте подумал о своих причинах. Почему ты всё ещё здесь?!

— Потому что мне нужны мои ответы! — так же вспыльчиво продолжил Хейл, а потом внезапно успокоился, будто в один щелчок сменился его эмоциональный фон. — Только вопросы с каждым днём меняются… — он помолчал немного. — Поспи. Тебе нужен отдых.

Этот разговор словно что-то серьёзное решил мёжду ними. Это не было ссорой. Не в классическом её понимании. Но всё же они не разговаривали несколько дней. Стайлз не знал, как общаться с Дереком после того, что высказал случайно, и Дерек был слишком занят самокопанием, чтобы подумать о том, что можно сказать Стилински. Но продолжаться так не могло, Стайлз будто натянутую тетиву удерживал. И в конце концов первым сделал шаг к «примирению».

— Какое сегодня число?

— А есть разница?

— Есть. Какое?

— 18 января.

— С днём

рождения, Дерек.

Хейла уже не удивляло, что его помощник, насильник и по совместительству бывший друг знает о нём многое. Это на самом деле было самым простым, самым первым, что он принял. Что Стилински знает о нём больше, чем хотел показать. И больше, чем девяносто девять процентов его знакомых.

— Если знаешь дату, должен был подготовить подарок.

Парень кивнул:

— Сделка, — дождавшись полного внимания со стороны своего… своего босса — так себе позволял думать Стайлз о Дереке — он продолжил. — Ты меня ставишь на ноги. А я отвечу на всё, что смогу. Как только смогу ходить без посторонней помощи.

Об этом он думал чаще всего. О том, что нужно установить какие-то границы, хотя бы условные, хотя бы притворные, но между ними должно быть хоть что-то понятное. А то, как Хейл заботился о нём, но и испытывал десятки смешанных чувств, и сам себя не понимал, делало эти отношения постоянно на грани фола. Любая неосторожная фраза могла разжечь конфликт, а с этим простым названием «сделка» всё становилось понятнее. У них обоих появлялось оправдание большинству из того, что они чувствовали. С оговорками. С нюансами. Но всё же.

— Хороший подарок. По рукам.

Их будни понеслись по уже накатанной. Они всё ещё не могли общаться без взаимной агрессии. Но Стайлз перестал ощущать навязчивую ненависть. Скорее осторожный интерес. А Дерек… Дерек стал видеть своих родителей чуть ли не каждую ночь. И эти сны делали его похожим на ребёнка, который потерялся.

— Съезди к ним. Ты говоришь с ними. Проще это делать там. Поверь мне.

— Это самое шокирующее, Стилински. Я тебе верю. В этом и беда.

Дерек действительно не мог не верить парню. Вспоминал каждый день их общения и не мог не верить. Это сводило его с ума. Потому что он понимал головой, что у того были свои мотивы. Но интуиция, душа настойчиво говорили, что этому человеку можно доверять. Больше, чем себе.

Как бы Хейл ни старался найти какую-то подоплёку внимательному, доброму отношению Просто Эм, у него не выходило. Даже со всем его бриллиантовым мозгом, который здесь наконец заработал, как часы. Он даже отправлял Эрике рекомендации и указания, которые касались долговременных проектов. Бизнес перестал быть тем, что заменяло всё в жизни. И самым удивительным было для Дерека то, что он продолжал думать о работе, но теперь намного больше его интересовал он сам. А ещё мысли о Хейлз-Билд неизбежно возвращали его к тому, что там сейчас за всё отвечает Питер. И слова Сатоми бередили незажившую рану.

— Док сказал, что мне нужно понемногу двигаться. Уже не так болит… — это утро ничем не отличалось от вчерашнего. Дерек разогрел еду, которую вечером забрал у Пейдж, а потом ушёл на пробежку.

— Ты оставил телефон. Звонил Энди, справлялся обо мне. Сказал, что можно пробовать сидеть. И сказал, что тобой интересуется местный шериф.

В этот момент к домику подъехала машина.

— Сэр, нам нужно осмотреть территорию и поговорить с вами. У нас есть сведения, что вы скрываете следы преступления.

Дерек вышел из дома, плотно прикрыв за собой дверь. Чего-то подобного он ждал и опасался с самого дня, как втащил полумёртвого Стилински к себе.

— Я вас слушаю.

Дальше слова были неразборчивы. А потом дверь распахнулась.

— Это ЭмСи, мой парень. В постели ещё. У нас вчера была годовщина… Не хотел его будить.

— Нам всё же придётся проверить… — грубый голос прозвучал чуть ближе.

— Ммм, детка, у нас гости? — пробормотал якобы сонный парень. — Ты бы хоть накинуть мне что подал…

— Сэр, что у вас с плечом? — нахмурился полицейский, и Стайлз натянул одеяло повыше.

— Дер, ну я же просил, без засосов… — он покраснел и отвёл глаза.

Хейл прошёл к его постели и встал так, чтобы закрыть от посторонних глаз. Стилински очень натурально зарумянился, Дерек и сам бы поверил, что тому неловко, если бы не знал всей истории.

— А нечего было меня провоцировать, дорогой… — постарался нежно и ласково произнести мужчина. И уже жёстче по отношению к визитерам: — Может, вам ещё хоум-видео показать и про позы рассказать? Что за извращённый интерес к чужой интимной жизни?! Или вы гомофоб, помощник?

— Простите… Это рутинная проверка… После Нового года случился инцидент, мы проверяем…

— Проверили? Это мои частные владения, а ордера, как я понимаю, у вас нет.

— Извините ещё раз. Счастливой годовщины…

Машина отъехала, а Дерек тут же зашёл в дом.

— Ты всё ещё жалеешь, что я не отвёз тебя в больницу?

Стайлз повёл плечом, будто отказывался от нелепых мыслей. Он не ответил, но Дерек как-то знал, что он обдумывать эту ситуацию. Он и сам был немного удивлён своему решению. Но понимание, что время выиграть иначе не получится, не нашёл другого выхода. И Стилински в конце концов всё же задал вопрос.

— Тебя это никак не коробит? То, что они теперь думают, что ты гей?

— Не думаю, что, назови я тебя своим другом, у них создалось бы иное впечатление. А на сына ты не тянешь. Тем более, синяки… И нет, сейчас не это главное. Тебя ищут, — сейчас Дерек воспринимал проблему парня, как свою собственную. Так же, как и Стилински воспринимал проблемы в бизнесе Хейла, как свои. И решал он их со всей самоотдачей.

— Или мой труп… Это ты хотел сказать? Верно мыслишь. Надо бы им дать, чего они хотят. Закопать кого-нибудь под ёлкой, чтобы создать нужное впечатление…

Дерек хмыкнул.

— Идея не нова, но эффективна. Мне нужно будет уехать на пару дней. Так что… Готовься. Будем ставить тебя на ноги. Буквально. И не надо думать, что ты умнее всех. Одного не оставлю. Мне нужны мои ответы.

Реакция парня его удивила. Он разозлился.

— Ты думаешь, я сбегу от тебя? Не слышишь иронии?! Я только дышать начал без колющей боли в груди. Из меня бегун, как из тебя стюардесса.

Тем не менее, Дерек не намерен был оставлять Стилински одного. Он не знал, что ему принесёт та беседа, на которую он рассчитывал, и состоится ли она вообще. Он звонил Бойду. Попросил сохранить свой звонок инкогнито. Он назвался мистером Барри Стоуном, набрав номер отдела кадров, и попросил передать номер телефона их сотруднику, поскольку не может до него дозвониться. Это касается вопросов наследства, и поэтому срочно.

Они играли в игру «Кто я?» в одну из субботних посиделок у Уиттмора, и Дерек не смог угадать себя. Откуда ему было знать, что это один из самых известных на восточном побережье юристов по вопросам наследования?! Кто вообще задаёт такие вопросы?! Но оказывается, его реклама шла по телевизору уже лет пять. Просто телевизор Хейл не смотрел. Дерек знал, что Бойд всё верно поймёт. А потом вдруг понял, что если бы не Стилински, не его эта глумливая, отвратительная игра, не этот шантаж в принципе, у него никогда бы не появилась Эрика, Лидия и Джексон. И Вернон. И Рождество в кругу друзей и полузнакомых приятелей. И ему показалось насмешкой судьбы, что, благодаря этому ужасному событию, его жизнь невобразимым образом стала лучше. Полнее.

Следующее утро принесло пугающий сюрприз. Парень поел, сам обмылся и даже подстриг себе ногти на одной руке. На левой не смог — правая тряслась от любого напряжения, и удержать в пальцах ножницы было невозможно. И Дерек уже хотел подойти, чтобы помочь, как Просто Эм внезапно ощетинился.

— Дерек, тебе нужно уйти. Там… На пару часов, или лучше на весь день… У меня сейчас крыша поедет… — парень звучал агрессивно, но — Дерек очень чётко это понял — испуганно.

— У меня у самого уже почти месяц крыша шатается. То ближе к норме, то дальше. Как-нибудь переживу…

— Дер, ты не понял… Меня сейчас крыть будет так, что я… Пирог с арниковым сиропом… Я говорю тебе честно, абсолютно честно — ты не должен этого видеть. У меня очень странная реакция на это вещество. Пожалуйста…

Договорить он не успел, его глаза закатились, и он мелко задышал. Минут пятнадцать ничего не происходило. Пульс был в норме, но парень хмурился и сжимал губы, теперь уже совсем похожие на те, что улыбались Дереку в офисе и у него дома, и целовали его на видео.

— Мама, это не так… — пробормотал он. — Я виноват… Так виноват… — он замолчал. Но, видимо, в его больной голове происходило какой-то диалог, и слышать Дерек мог только реплики Стилински. — Не понимал. Не понимал до тех пор, пока не стало поздно. Но это я принял решение… Он страшный человек, и всё равно это я принял решение взять заказ. И больше, не только провокацию, но и всю операцию в целом, мама… Мог отказаться, но не стал! А потом было слишком поздно, слишком поздно, мама…

Он говорил с ней так убедительно, так логично, протягивал руку, чтобы прикоснуться, но глаза его были закрыты. Эта беседа, очевидно, причиняла ему боль. Он плакал, а Дерек с извращённым любопытством смотрел на его лицо, на эти слёзы, и слушал, жадно слушал его исповедь непонятно в чём. Не мог оторваться, боялся слишком громко дышать, чтобы не пропустить ничего в этой иногда бессвязной, иногда снова логически обоснованной речи. Словно ждал чего-то конкретного. И дождался. Стилински заговорил о нём.

— Я делал всё, чтобы Дерек не узнал. Но сделал всё равно недостаточно… Мне так жаль. Мама, я так виноват… Я пытался придумать, как не вовлечь его в это ещё больше… Но Скотт… Я должен был понять, что он что-то задумал, я должен был его остановить, мама!!! А теперь Дерек меня ненавидит, и я больше ничем не смогу ему помочь!!! Никак не смогу исправить то, что натворил!!! Как мне получить этот шанс? Ты ведь всё знаешь, мама, ты там всё знаешь! Как?! Он хороший человек, мама, он этого не заслужил… А я монстр, и я должен заплатить за то, сколько боли принёс ему.

Видимо то, что отвечала ему его галлюцинация, или очень удивило парня, или вообще сломало что-то в его голове. Потому что после почти получасового молчания, когда Дерек уже решил, что Стилински уснул, тот неожиданно чётко проговорил:

— Если это то, как всё должно было произойти по задумке мироздания, то я не хочу так… Он вынес так много на своём пути. Он столько пережил, и даже сейчас ещё переживает то, что ему выпало в юности, мама. Ты ошибаешься, мама. Этого никогда не будет. Не со мной. Не с нами.

Потом дыхание Стилински выровнялось окончательно. Он уснул. А Хейл долго думал. Это вообще стало одним из основных занятий в этом месте. Он иногда не понимал, что его здесь держит. Ведь парень был прав. У него были деньги, он уже привык, что любую свою проблему он может решить с их помощью. Оплатить всё, что угодно. Вещь, процесс или работу профессионала. Но когда речь заходила о Просто Эм, ему важно было сделать всё самому. Вообще, он всё сильнее путался в своём отношении к нему. Слишком многое этот человек ему дал. И своим поступком, который привёл его к друзьям, и своим участием, вниманием и заботой. И своими другими поступками тоже. И то, что Стилински сожалел о том, что совершил, тоже многое объясняло. Насколько же велико должно было быть его чувство вины, если он столько сделал, чтобы загладить её. И Дерек чувствовал некую неадекватную потребность отплатить добром за добро, самому позаботиться о нём, своими руками. Своими силами поставить его на ноги. Ему вообще только сейчас в голову пришло, что имеет значение, кто делает что-то в жизни. Что есть разница между тем, чтобы оплатить помощь и оказать помощь.

Когда Стилински очнулся, он смотрел на Дерека волком.

— Что ты слышал? Мы говорили?

— Ничего. Я ничего не слышал. Ты валялся полдня в отключке. Как ты думаешь, Стилински, сколько времени уйдёт у шерифа, чтобы взять ордер?

Было непонятно, поверил ли ему парень, но больше вопросов об этом он не задавал. Подумал немного, и ответил, включаясь в беседу, как он делал это раньше — целиком и полностью сосредотачиваясь на решении:

— Не знаю, Дерек, это очень сильно зависит от того, что за дело открыто, какие в нём есть материалы… От пары часов до пары дней, думаю… А что?

— Считай, что я тоже поехал головой, но моё чутье говорит мне, что здесь больше оставаться нельзя. Я сбросил твою старую одежду в колодец, вместе с другими вещами. Думаю, это создаст нужное нам впечатление. Но ненадолго. И когда Сатоми узнает, что ты жив, я думаю, нам лучше быть далеко отсюда.

Стайлз промолчал.

— Послушай, я хотел поехать к одному старому знакомому. Но его новый адрес пока ещё ищут. Это где-то южнее. Думаешь, ты сможешь выдержать поездку на пару часов?

Хейл видел, как трудно Просто Эм даются даже минуты, проведённые сидя. Но он старался, делал упражнения, преодолевал себя, чтобы выкарабкаться быстрее. Хотя иногда казалось, что ему хочется, наоборот, продлить этот сомнительный отпуск. Его выражение лица порой было таким мечтательным, почти вдохновлённым. Но сейчас он выглядел решительно.

— Если это — единственное, что тебя удерживает от того, чтобы уехать, то не думай об этом. Я готов. Только… Как ты себе представляешь путь к машине? Я же… Не могу… Ходить…

Только сейчас Стайлз в полной мере осознал, насколько он зависим от Хейла. Это было очевидно каждый день, каждый час, каждое утро, что он просыпался и ел с ложки, как ребёнок. Каждый вечер, когда Дерек намазывал отёки, обрабатывал раны. Но вот в эту секунду парня словно молнией ударило. Он хотел жить. Он должен был жить, он знал это. Знал с той минуты, когда очнулся на земле и понял, что смерть почему-то прошла мимо. Он видел её тень над собой. Видел её спину, когда она уходила прочь. Он должен был жить, и его жизнь до сих пор была в руках Дерека. Он это позволил. Он это допустил. Мог позвонить Скотту, Дэнни. Мог даже попросить помощи у Дюка, он смог бы расплатиться с ним. Мог в самом крайнем случае позвонить отцу. Но нет. Он отдал свою жизнь в руки того, кто меньше всех мог хотеть ему помочь. И это было правильно. Стайлз знал, что поступил правильно. Что эта абсурдная в своей сути забота дала Дереку время и смысл. Дала ему понять себя. Разобраться в своей голове и со своими страхами. Сомнениями.

Стилински знал, что тот уже очень ясно видит, что в его жизни было, а чего не было. Иллюзию чего он создал, а что похоронил под слоем наносного, придуманного, навязанного. А теперь ему предстояло понять, кем он хочет стать, когда вырастет. Кем он хочет быть, каким человеком. И то, что Дерек всё же заботился о нём, о своём абьюзере, о том, кто должен за свой поступок сидеть в тюрьме, говорило парню, что тот выбрал ту сторону себя, которая была настоящей.

— Я уже всё продумал. Проще будет, если ты поедешь на носилках. Я достал одни. Хотя должен признать, что в вашей глуши банки работают просто отвратительно. Снять наличные можно чуть ли не по праздникам.

— Это наша глушь, Дер. Это твой родной город…

— Не в том суть… Нам надо уходить. Я знаю это. С Энди я поговорил. Он дал пару советов. Так… Ты… Согласен?

— Дерек, ты задаёшь такой вопрос, на который мне очень сложно ответить. Я даже не понимаю, зачем ты мне его задаёшь. Ты решил эту проблему, значит, будем следовать твоему плану…

— И ты доверишь мне своё здоровье? Да… Это глупо звучит, учитывая, что ты валяешься пластом уже почти три недели…

— Вот видишь… Давай, Чарли, зови своих ангелов…

Они дошли до Камаро к вечеру. Путь, который обычно занимал около сорока минут, в тот день они преодолели за три с половиной часа. Носилки, которые Дерек тащил за собой, были слабо приспособлены к бугристым лесным тропам.

Свою машину Дерек оставил в центре Бикон-Хиллс, где пересел на скромный старый семейный универсал, и они поехали в обратном направлении. Стайлз тут же ощутил разницу между комфортным пассажирским креслом Камаро с низкой посадкой и лаконичным креслом стереотипно женского авто. А когда они прибыли в пункт назначения — определённо не дешёвый мотель с двухместными номерами, Дерек готов был орать благим матом. Вернон прислал ему адрес Рейнера — их бывшего семейного врача. Но выехать к нему они смогут непонятно когда. Именно из-за Стилински.

— Почему не сказал сразу, что больно?! Почему не попросил остановиться? Да ты посмотри на себя?! У тебя губы трясутся от боли и спазмов! Да ты же вообще ходить не сможешь!!! Никогда!!! Идиот!!!

Дерек пытался растереть ногу мазью, чтобы в ней появилась хоть какая-то кровь. Когда он дотащил парня из авто в номер и уложил на кровать, он и не думал, что всё так плохо. Однако сняв штаны, обомлел. Нога была белой и не слушалась вообще. Из-за этого и руки дрожали, и спина закаменела. На самом деле всё было наоборот. Спина была в неудачной позе, и это имело свои последствия, но Хейлу было плевать на разумность и последовательность. Ему было важно вернуть хоть немного стабильное кровообращение и снять боль.

— Нет, Дерек, я их пить не буду, — твёрдо возразил Стилински, увидев в руках мужчины пузырёк с обезболивающим.

— Тебе не обязательно страдать и мучиться, Просто Эм. Ты этим ничего не изменишь и никого не сделаешь счастливее.

— Пусть так, — сжав зубы процедил он, — но я хочу сохранять адекватность.

Дерек психанул, уселся за стол и налил себе крепкого. Однако уже через пятнадцать минут Стилински коротко простонал, пытаясь поменять положение. И Хейл подорвался с места, в один глоток прикончив ещё один стакан.

— Заткнись, Стилински, — предвосхитил он любые возражения. — Так, сейчас уберу старую мазь, а потом попробую растереть тебя водкой и наложить мазь от судорог. Должно полегчать.

— Я вполне могу лечь в ванную, чтобы не пришлось изображать средневековье… И вымоюсь нормально, а то твои влажные тряпки только размазывают вазелин.

— Док сказал, что нельзя, — отрезал Дерек и ушёл за полотенцем.

Снова неловкие минуты, снова стыд и ощущение тотальной зависимости от того, кому логичнее хотеть твоей смерти. А ещё некстати появившееся желание. Но Хейл с его заботой, руками мягкими и бережными. Этот Хейл…

— Как ты вообще смог меня так долго волочь за собой? — решил отвлечься Стайлз, но получилось не очень.

— Я стал намного сильнее, чем был. Не иначе свежий воздух и природа.

— Да… Точная догадка…

— Держись за меня, я сейчас… — Дерек чуть подтянул его выше на подушки и стал смывать мазь с ноги Стилински. Он опускал руку с полотенцем в небольшую миску с тёплой водой, она стекала по коже крупными струйками, впитываясь в толстый плед, на который мужчина уложил больного. От прикосновений становилось легче и сложнее одновременно. Боль уходила, а та, что оставалась, была приятной, тягучей, заворачивающейся упругими кольцами вокруг пупка, стекающей ниже, к лобку, заставляя проявляться неуместное желание. И Стайлз едва успел осознать этот факт, чтобы предотвратить некрасивую реакцию своего тела.

— Спасибо, Дерек, дальше я сам…

— Что ты сам, Стилински, я тебе ещё пару дней точно не позволю садиться! Лежать! — Дерек довольно резко надавил на его грудь, и Стайлз охнул от этого движения. — И не провоцируй меня на грубость!

Почему он разозлился, он не до конца понял, но волна жгучей ярости так разлилась по крови, что он поспешил выпить ещё пару глотков виски. Он был паршивый и слишком жёсткий, но Хейлу было плевать. На несколько минут он завис, глядя на кучу баночек на столе, потом взял тюбик с мазью и «Русский стандарт».

— Так, я надеюсь, что ты не задохнёшься от ощущений, Стилински, потому что это вряд ли будет приятно… — с этими словами он обильно смочил водкой ладони и принялся растирать ногу парня от бедра до колена. Спиртное холодило кожу, но судя по пощипыванию под коленом и саднящему ощущению местами по ноге, водка делала своё дело. Особенно, когда Дерек на несколько минут остановил движение, просто уложив свои ладони на четырёхглавую мышцу бедра, согревая. Прижимая. Снова, будто нарочно, возбуждая. И когда дыхание Стайлза сорвалось на вдохе, тот уже готов был тригонометрические задачки в голове решать, лишь бы избавиться от навязчивого тепла его рук, распаляющих, зажигающих совсем не спиртными растирками.

— Отлично. Хоть какой-то цвет появился… Блядь, Стилински, если ты ещё хоть раз доведёшь себя до такого состояния, я тебя просто уложу. С одного удара… Что, язык не ворочался? Слова забыл?! Какого хрена молчал, ну?

— Дерек… — выдохнул едва слышно парень, зажмуриваясь. Но мужчина воспринял это как мольбу остановиться.

— Что, печёт? Это хорошо… Так… Теперь мазь…

Левая, почти здоровая нога Стайлза была укрыта одеялом. И таз с большего тоже. Но когда Хейл стал массировать скользкими от лекарства ладонями уже разогретое бедро, это не имело никакого значения. С каждым его движением возбуждение всё сильнее накрывало парня, а он боялся открыть плотно закрытые глаза, чтобы посмотреть, насколько оно заметно. Потому что Дерек выглядел потрясающе волнительно. У него отрасла борода, но глаза перестали быть такими тусклыми. Из них исчезла та печаль, что всегда сквозила где-то в глубине. Мышцы на груди натягивали футболку, а предплечья давили силой, заставляя ладони сжимать бедро, колено, внутреннюю сторону, снова переднюю поверхность. И если обычно Стайлз справлялся — не смотрел, не видел, не думал о нём, то сейчас отчего-то не получалось. Хейл был рядом, и парень потерялся в его запахе, его голосе, его сильных руках. Он коротко простонал и испуганно закусил губу, чтобы сдержаться. А Дерек всё никак не убирал свои ладони. Наоборот, немного мягче проскользил к тазовой косточке и провёл по боку, задевая край ягодицы, до самого колена по ноге, а потом обратно по внутренней части бедра.

Стилински потерянно выдохнул, не в силах держать губы сомкнутыми, а Дерек, доведя до самого паха вдруг замер, откинул одеяло и уставился на эрекцию парня.

— Так тебе не больно… — растерянно проговорил он.

— Прости, Дерек, извини, я не…

Просто Эм покрылся густым румянцем, но глаза так и не открыл, наоборот, отвернулся.

— Так вот оно что… А когда ты меня, раздетого и мокрого от лихорадки, перекладывал в постели, у тебя была такая же реакция? А? Небось, и простыни менять пришлось из-за того, что не сдержался и выпачкал их сам, а? — его руки почему-то не прекращали движения, наоборот, он будто специально задевал уже крайне чувствительную мошонку, ногтями вёл вниз по бедру, и снова возвращался к паху.

— Я сделал это в душе… — всхлипнул отощущений Стайлз, не зная, зачем вообще говорит. — Прости, хватит, мне очень жаль Дерек, не надо больше…

— Не надо?! У меня даже возможности попросить не было… А тебе ведь это нравится! Что тебя заводит, а? Боль? Или запах? Как ты слышишь его за спиртом и мазью? Может, это твоя эрогенная зона? Или ты, в принципе, от массажа кайфуешь? Зачем же прекращать? Давай-ка я отвечу тебе за услугу… Сколько раз я кончил в ту ночь? Трижды? Ну, минет не обещаю, а вот так, — он положил горячую ладонь на член парня и придавил к лобку, — можно и попробовать…

— Не надо! Прекрати! Дерек! — однако те движения, что сейчас делал Хейл были откровенными и приятными, и дальше Стайлз мог только стонать.

Неожиданно руки Дерека исчезли. Он отошёл к столу, где стояла бутылка, приложился прямо к горлышку, потом вытер руки о влажное полотенце, и вернулся обратно. Стайлз не ожидал этого, он пытался не сгореть от стыда и желания. Он вздрогнул, когда снова почувствовал давление на своём возбуждении. Но Дерек так и не сел обратно. Он просто стоял над ним, очерчивая ствол под бельём, а потом как-то рвано вдохнул и рванул ткань вниз. Стилински дёрнулся, зашипел уже от боли, потому что нога и спина всё же были не в порядке, совсем не в порядке, а мужчине не понравилось, что вышло. Поэтому он второй рукой натянул ткань, и в итоге разодрал её, оставив лоскутами висеть на бёдрах.

— Так вот, чего ты хочешь…

Он сел на кровать, ближе, чем до этого, с отвращением отметил, что покрывало совсем намокло от процедур, отчего-то облизал губы и обхватил член Стилински. Отметил разницу между тем, как ощущал свой собственный в руке. Отметил жар мягкой нежной кожи. Услышал ещё один стон, больше похожий на скулёж.

— Н-не надо, пожалуйста… Пожалуйста…

Дерек, может, и впервые делал нечто подобное с мужчиной, а сейчас он особенно ясно увидел, что парень в его руках совсем не подросток, каким казался на видео. Он сильный, взрослый, явно умеющий получать удовольствие. Но эта премьера не дала ему обмануться — Стилински уже и сам не знал, о чём просит больше: чтобы Дерек остановился, или продолжал. Он кусал губы — снова, как на записи. Он комкал руками простыню, он дрожал в его руках. А Хейл, привыкнув к направлению движения, загорелся непонятным азартом. Подкручивал руку, проводил большим пальцем по головке, сильно сжимал ладонь и ласкал кончиком пальца дырочку уретры, то ускорял темп, то замедлял, наблюдая, как парень борется между желанием получить удовольствие и пониманием, что это неправильное, нечестное наслаждение. Но его ощущения заботили Хейла меньше всего. Он настойчиво, жадно вбирал в себя это зрелище, желая довести начатое до конца. Дрочить Стилински было похоже на адреналиновый взрыв. То, как он пытался сохранять неподвижность, как он мелко дышал, как не мог сдержать очередной стон, всё это Дерека подстёгивало к тому, чтобы увидеть наконец, как Просто Эм кончит. Будет ли это так же феерично, как на его члене? Похож ли будет его стон на те звуки, что передавало видео? Всегда он так звучит, или только с ним? Откуда были все эти мысли, что он вообще творит, зачем всё это, он не думал. Он сосредоточил всё своё внимание лишь на том, чтобы добиться нужной ему реакции — и оказался в шоке, когда почувствовал пульсацию в своей ладони, ощутил горячую влагу на пальцах, скользскую, странную, услышал резкий запах спермы. Эту картину что-то должно было дополнить, но только подняв глаза на лицо парня, тот осознал, чего не хватало. По бороде Стилински скатилась струйка крови, губа всё ещё была зажата между зубов. Он прокусил её, но не издал и звука во время оргазма.

Дерек в смятении и разочаровании схватил его за подбородок и повернул лицо к себе, поморщился от того, что вымазал пальцы в крови, и только потом заметил, что его щека намокла от слёз. На подушке тоже было мокрое пятно, а глаза парень так и не открыл.

— Ты же этого хотел, Стилински!

— Даже ты этого не хотел, — тихо, горько произнёс Стайлз. Он понимал, что то, что произошло, едва ли стало достойной местью от Дерека, но начало было положено.

Хейл отшатнулся на шаг, глядя на свои грязные руки. Одна в крови Просто Эм, вторая в его же сперме. Что только что произошло, он не понимал. Совсем.

Зачем? Что на него нашло? Чего он хотел от Стилински? Спина покрылась холодным потом, а взгляд неосознанно вернулся в бутылке виски. Хейла передёрнуло от понимания, что он отдрочил мужчине. Он доставил удовольствие мужчине. Он от этого получил удовлетворение.

Дерек не хотел этого, нет, не хотел. Он рванул в ванную, чтобы вымыть руки, и только тут осознал, что был возбуждён. В тот момент, когда парень стонал, он был возбуждён. И эмоционально, но, что важнее, физически тоже. Он смотрел на то, как мелко дрожат бёдра Стилински, как жилы на руках выделяются от его хватки на простынях, и он хотел увидеть, услышать, почувствовать, что будет дальше. Мужчина всматривался в свои пьяные глаза и понимал, понимал самое страшное. Он был разочарован, что так и не услышал его.

====== Обнажённые ======

Дереку было страшно возвращаться. Он был пьян, на взводе, и не знал, как ему посмотреть в глаза Стилински. Ему было стыдно перед самим собой. И перед парнем тоже, но больше не потому, что сделал что-то крайне интимное, что-то, чего между ними никогда не должно было произойти, а потому, что он не хотел делать то, что сделал. Он не хотел… Для Просто Эм это, скорее всего, не было первым опытом такого рода, но для Дерека это было настолько неадекватным… Настолько неправильным, и вместе с тем, волнительным, выбивающим мысли из головы и сбивающим дыхание… Потому что то, что для Стилински, из-за его ориентации, было естественным, для Хейла было скорее пугающе контрастным. Он был настолько в шоке от самого себя, что даже забыл о том, что должен испытать отвращение. Закусил губу, восстанавливая в памяти недавние свои действия, и понял, что не может заставить себя это отвращение испытать. Только любопытство и разочарование, что Просто Эм не издал ни звука в самый острый момент. Видимо, дрянной виски совсем вышиб ему мозги. Закрыв глаза, он почему-то увидел перед внутренним взором, как Просто Эм лежит сейчас на мокром покрывале, в разорванном белье, со слезами на глазах и следами спермы на торсе. И только в этот момент он до конца осознал, что сделал. Он насильно ему отдрочил. Парень просил не трогать его. Он просил остановиться, он просил прекратить. А Дерек, охваченный своей злостью, азартом, любопытством, что там ещё застилало ему глаза… Он сделал то же, что и Стилински… Он изнасиловал… Он не остановился…

Такого не было с ним никогда. Ему никогда не говорили «стоп». Его никогда не просили остановиться. Не так… Игриво, да, ломаясь, разжигая похоть, расстёгивая его брюки или своё платье, да, подзывая глазами, а словами лишь распаляя… Но всерьёз — никогда… Он сам стал насильником этой ночью. И сделал это с человеком, который не мог ему сопротивляться. И да, в конечном итоге, Просто Эм кончил, в конечном итоге его тело получило дозу эндорфинов от оргазма, но сути это не меняло. Как и в ту ночь, когда это сделали с Хейлом. Сути это не меняло…

Дереку тут же захотелось принять душ, взбодриться, смыть с себя алкогольный дурман и капли чужого семени, холодящие его торс влажными пятнами на футболке, чтобы с чётким умом обдумать произошедшее. Но перед глазами снова встал лежащий там, в комнате, парень. Ему тоже, наверное, холодно…

Дерек справился с собой, вернулся в комнату и оказался шокирован тем, насколько точно ему запомнился Стилински, насколько чётко он представил его.

Молча взяв полотенце, он смочил его горячей водой и вытер все следы с тела парня, промокнул бороду и обработал прокушенную губу, потом так же молча поднял его на руки, переложил на сухую кровать, а мокрую постель вынес в ванную, чтобы работники отеля потом убрали всё.

Он укрыл парня одеялом, а сам улёгся на сырой матрац. Его, с одной стороны, бесило, что Стилински сохраняет молчание, даже глаз не открыл, вцепившись в его плечи руками, когда Дерек переносил его. А с другой, наоборот, был благодарен ему. Потому что боялся услышать обвинения, боялся, что Просто Эм будет осуждающе смотреть на него, боялся, что этот поступок, глупый, случайный, но от этого не менее ужасный, просто разрушил все его шансы на свои ответы, ведь то, что Стилински — гей, не отнимает у него права на отказ. Только сейчас казалось, что он сожалеет о каких-то других шансах. Однако и прощения попросить он не мог. Вообще заговорить с ним не мог. Он резко встал и отправился в душ. Воздух в комнате будто душил его.

Холодная вода быстро привела его в чувство, но ещё и напомнила, как он сидел в пиджаке под струями душа в своём офисе, пытаясь напиться. Сейчас казалось, что прошло очень много времени с того момента, но на деле, всего несколько месяцев. Он тогда так сильно переживал о том, что Кэйт уехала, и теперь никто не прикроет его от этих слухов. А Стилински… Он одним лишь своим присутствием вправил ему мозги. Зачем? Ведь ему было выгодно, что Дерек не хочет огласки. Ему было бы проще, если бы Хейл трясся от страха за свою репутацию. Но нет. Он поддержал его, успокоил, заставил оценить разумность этого страха. Пусть тогда Дерек и не до конца поверил, не до конца понял, но именно тот разговор, те слова о том, что свадьба — это побег, а репутация — это не только повсеместная любовь, что главное — это то, что он сам о себе знает… Эти слова были настоящими. Эти слова откликнулись его душе.

Это очевидное несоответствие между тем, какие цели должен был преследовать Стилински, и теми, которые он на самом деле ставил перед собой, этот диссонанс между поступками… Он смущал и не давал выстроить что-то последовательное. Что-то логичное. Потому что логики в этом не было. Зато результатом этих поступков стало то, что Хейл открыто признался себе, что есть нечто более ценное, человеческая жизнь к примеру. То, что заставит его называться хоть геем, хоть гоблином, лишь бы сохранить это. Единственное, чем Дерек смог объяснить для себя такое поведение, это то, что Стилински после выполнения этой работы не знал, что его официальное трудоустройство заставит его столкнуться со своей жертвой так близко. Неужели этот факт так изменил его? Сделал из не очень востребованной шлюхи отзывчивого, доброго, самоотверженного человека? В этих рассуждениях тоже не было правильной логики, правильного зерна, но это хотя бы имело смысл…

Он вернулся в холодную постель, потушил свет. Но уснуть не получалось. Стилински тоже дышал ровно, но Дерек, слушавший его дыхание каждую ночь вот уже сколько недель, знал, что тот тоже не спит.

— Тебе… — тихо начал Дерек, но остановился. Дебильнее вопроса после того, что произошло, задать было нельзя. Какое нахрен «Тебе было хорошо?!» Он прочистил горло. — Я сделал тебе больно?

Несколько долгих минут ответа не было, и Дерек уже не знал, чего ждать. Но не жалел о том, что заговорил. Нет, не жалел. Молчать он уже не мог, и даже открыл рот, чтобы попытаться извиниться, но Стилински опередил его.

— Прости меня, Дерек. Я очень сожалею о том, что мне пришлось сделать. Если бы я мог, я бы придумал другой способ. И если это была твоя месть… Мне жаль это говорить, но она не состоялась. Потому что мне было хорошо. Ты не сделал мне больно. По крайней мере, не причинил физической боли… А то, что я чувствую, вряд ли должно иметь для тебя значение.

Дерек подхватился с кровати и замер, сидя на матрасе, вцепившись пальцами в дерево каркаса.

— Я не хотел… Я не мстил, не намеренно, по крайне мере… Я не планировал это, как месть… То есть… Я вообще не планировал это… — Дерек разозлился на себя за то, что мямлил, как ребёнок, оправдывавшийся за разбитое окно. Выдохнул. — Мечислав… Я не понимаю, как так вышло… И только надеюсь, что ты меня сможешь извинить. Это было неправильно. Это было неправильно.

— Это значит, ты больше не станешь меня трогать? Даже, если выпьешь больше, чем стоит? И не будешь пользоваться моим положением, чтобы отыграться? — Стайлз не видел лица Хейла, но очень хорошо понимал, что тот явно удивлён, возможно даже шокирован его предположениями. Но он тоже думал всё это время. Искал причины, чтобы оправдать Дерека, объяснял себе его поведение, и это сделать было не сложно.

На самом деле, он предполагал, что нечто подобное может произойти. Он, правда, был уверен, что перед тем, как вымещать на нём свою злость, Дерек пройдётся по злачным местам, снимет хастлера или просто какого-нибудь счастливчика, попытается расставить все точки над «i», попробовав секс с кем-то другим. И уже после этого, когда поймёт, что в нём нет желания к чему-то подобному, будет искать того, кто его так ранил. И если найдёт, обязательно попробует отомстить, сделать больно, возможно даже с критично высоким уровнем агрессии. Однако то, что в его жизни появились друзья, их поддержка, а ещё, что процесс, который планировал Стилински, шёл медленно, но, главное, с его участием, которое изначально было исключено, позволило Дереку пережить этот момент немного мягче и осознаннее. Отношения с Кэйт доказали ему его мужественность и состоятельность. И в итоге этап вынужденного разврата в поисках себя и подтверждения привычной ориентации прошёл мимо. Ему не пришлось этого делать. Ненависть к себе стала скорее выводом, а не чувством в душе. А ещё то, что он узнал Стайлза в других обстоятельствах, разделил с ним свою боль и проблемы, сделало жестокость более труднопроэцируемой. Ведь с памятью у Дерека всё в порядке. И зная положительные черты человека, его слабости и тайны, сложнее бездумно выколачивать из него собственное удовлетворение от мести. Однако, как оказалось, оргазм выдрочить из него эти воспоминания не помешали. А значит, чего-то Стайлз всё же о Дереке не понял. И боялся того, чего не знает. И снова, снова искренность становилась единственным шансом на нормальное развитие событий. Не так, совсем не так Стайлз планировал свой отпуск после этого дела. Но операция для Дюкалиона была завершена. По крайней мере, панической смс от Дэнни он не получил. Только намёк, что он нужен там. Однако сейчас Стилински не мог себе позволить помощь кому-то ещё. Он и сам тут под прицелом, и все, кто рядом, тоже. И пока есть возможность ограничиться только Дереком, он будет за неё держаться. А рядом с Дереком… Он рядом с ним никогда не мог притворяться. Будто те чувства, что он испытывал к мужчине, выключали его суперспособности. Гребаный криптонит!

Все эти мысли складывались в его голове этапами, слоями, и теперь, когда Дерек решился с ним заговорить, Стайлз мог отвечать только так: с душой нараспашку.

— Я… Я ненавижу то, что настолько беспомощен. Я ничего не могу сам, Дерек! А после этой поездки я снова не могу даже отлить без твоей помощи… Я никогда не был зависим от кого-то. Никогда! И то, что ты можешь сделать со мной всё, что тебе заблагорассудится… Меня пугает это… Я не боюсь того, что ты можешь меня избить, или сделать то же, что сделал с тобой я… только в более широкоформатном варианте. Я только надеюсь, что даже по пьяни ты не забудешь о смазке, не станешь это делать жестоко или как-то извращённо. Я боюсь другого — того, что ты пересечёшь границы собственных принципов. Что постигнешь вседозволенность, но не получишь от этого того, что ожидал, разочаруешься и станешь чувствовать себя только хуже, — Стайлз пытался нащупать, что же стало причиной такого поведения Хейла именно сейчас. Этого не было в плане, даже когда этот план допускал его яростный поиск виноватых и тонны агрессии к ним, когда найдёт их. — Я вообще к боли отношусь философски. А ты имеешь право и злиться, и мстить. Я знал, что делаю, и знал, как это отразится на тебе. Поэтому и планировал всё именно так. Я каюсь перед тобой. Вот только… Я неплохо узнал тебя, и мне будет очень противно ошибиться в тебе.

— Ты так говоришь, как будто… Я садист какой-то… Я не такой! Я, конечно, не снимаю с себя ответственность за то, что выместил свою злость на тебе. Тогда, ночью… Я боялся себя, я боялся, что просто могу тебя убить в своей ненависти… Но сегодня… Это было не этим. Это было случайно…

Дерек снова не мог найти слов. И снова нёс какой-то бред. Он встал и подошёл ближе к кровати Стилински.

— Это просто временное помешательство, я не хотел секса от тебя, или чего-то такого… Я не могу объяснить свои действия. Не могу объяснить их даже самому себе. Я только рад, что не сделал чего-то действительно болезненного. Ведь в таком неадекватном состоянии я мог, наверное, что угодно совершить… Зайти дальше… — видимо в этот момент он представил, что именно значило это «дальше» и отшатнулся от постели парня. — Я не хочу тебе навредить. И мне не доставляет удовольствие то, что ты не можешь дать мне отпор, то, что ты зависишь от меня… У нас сделка, не буду же я выбивать из тебя информацию. Я понимаю, мне нужно навести порядок в голове, найти какое-то равновесие… Но я не буду пользоваться твоим положением. Ни для секса, ни для морального удовлетворения. Я надеюсь, это ты понимаешь?

— Понимаю? Нет, Дерек, я тебя не понимаю! Если ты сделал это не для собственного удовольствия и морального удовлетворения, не для того, чтобы показать мне, каково это, когда так в душу врываются, без твоего желания, бесцеремонно и цинично, то я совсем уже ничего не понимаю. Едва ли это твоя привычная модель поведения — чуть что — хвататься за чужой стоящий член! И с какой своей внутренней проблемой ты справлялся, когда заставлял меня кончить в твою руку?! Зачем тебе это понадобилось?! Чего ты вообще добивался?! Мне не было больно, Дерек, мне было противно от самого себя! Что, даже зная, что это твоя месть, твоя насмешка надо мной, над моим телом, над моим отношением к тебе, моим желанием, я не мог удержаться, чтобы не стонать от наслаждения. Это была пытка, Дерек, это была моральная пытка! И я мог бы понять, что это расплата с твоей стороны, что я заслужил это! Но то, что ты сейчас сказал… Зачем тогда это всё было?! Чего ради?! Раз уж ты просишь моего прощения, потрудись найти в своей голове ответ, что это было? Любопытство? Тебе было интересно что? Как чей-то член чувствуется в руке? Или сколько движений понадобиться, чтобы заставить пидора обкончаться? Что?!

Стайлз не ожидал от себя такой реакции. Но и от Хейла такой реакции он не ожидал. Тот склонился над ним низко, положив руки по обе стороны от головы Стилински, нашёл глазами его глаза и чётко, негромко, но очень понятно ответил:

— Мне было интересно, как ты звучишь в этот момент, всегда так или только со мной, мне было охренительно круто чувствовать твою дрожь, видеть твой язык, который постоянно мечется между губами. Ты был со мной в ту ночь, и ты, наверное, её запомнил. Но не я. И я хотел хотя бы фрагмент настоящих воспоминаний, а не тех, что крутятся в моей голове из-за видео. Вот, что это было. Попытка вернуться в прошлое, и…

— И взять его под контроль… Ты считаешь, — Стайлз снова облизал губы, — что если бы ты мог контролировать это, тебе было бы легче…

Дерек оттолкнулся от его подушки и отошёл.

— Не надо копаться в моей голове! Не надо пытаться анализировать! Ты не можешь разложить по полочкам всё, что я чувствую по этому поводу! И найти все ответы в моей голове!!! Не можешь играть в психиатра, рассматривая под микроскопом каждую мою реакцию на что-то в моей жизни! Ты не можешь!!!

— Но я могу! Могу, Дерек! Я этим зарабатываю на жизнь!

— Так вот, что ты делаешь сейчас! — уже чуть спокойнее, но печальнее высказался мужчина. Откуда в нём эта печаль, он предпочёл не разбираться. — Это твоя работа! — Хейл всё это время метался по номеру, так и не включив свет. Он был похож на стремительный ночной кошмар, который перемещался в пространстве, поглощая всё внимание Стайлза.

— До определённого момента так и было, Дерек. И сейчас я очень жалею, что это изменилось. Что я искренне, в самом своём сердце сожалею о том, что сотворил с тобой. Потому что ты застрял в своём холении и лелеянии своей боли, своих не завершённых гештальтах, своём жалении себя. Дерек, тебе придётся рано или поздно посмотреть в глаза своим детским обидам. И я вижу, что ты делаешь это, ты пытаешься найти свой мир со своим прошлым. Только делаешь это через призму того, каким был. Маленьким и несчастным. Только ты вырос, Дерек. Ты вырос и стал большим и несчастным человеком. Которого всё ещё тянут на дно обиды из детства. Я знаю, что ты потрясающий! Я знаю, что ты великолепный, просто не выразить словами, насколько ты прекрасный человек. Только я знаю это потому, что тебя сделали моей работой. И мне пришлось разложить твою жизнь, твою личность по полочкам, посмотреть на тебя вне красивой обложки, в которую ты запаковался от безысходности и страха. Я знаю, какой ты! И вижу, как ты меняешься, только сам ты этого видеть не хочешь! — он глубоко вдохнул, прервав свою отповедь только для этого вдоха. А потом снова словно ринулся в атаку. — Нету! Нету волшебного пластыря, которым можно заклеить дыру в душе, залепить пустоту, в которой ты привык существовать! Я и сам так жил, я и сам пытался… Только ты разрушил все мои попытки! И теперь, Дерек, это уже не работа. Это уже личное! Это глубоко личное! И пока мы связаны нашей сделкой, пожалуйста, имей хоть маленькую каплю уважения ко мне, перестань себя жалеть и достань голову из задницы! Посмотри на все новые факты трезво и холодно, и ты всё поймёшь… Что Лора — не на твоей совести. Что Сатоми — это больной человек, который ничего в своей жизни не имеет, кроме мести. Что Питер — это тот, кто посмел справиться с трагедией раньше тебя, но это не умаляет его потери. Что Кэйт — это лишь красивая пустая картинка, которой ты пытался заделать дыру в стене, только оттуда всё равно сквозило ледяным безразличием. Что ты не любишь себя, не знаешь себя, и не умеешь ценить то, что в твоей жизни есть, и я не про деньги. Я про нечто по-настоящему ценное! Сколько счастья тебе принесли твои деньги? Ты жил вообще все эти годы? Я могу разложить по полочкам то, что наблюдал несколько месяцев. И будь решение за мной — смёл бы всё в мусор, не оставил бы на этих полочках ничего! А вот чем заполнить это место… Только тебе решать. Вот и решай! Решай свои проблемы, Дерек! И держи руки подальше от моего члена, потому что он здесь не причём!

— Как раз именно из-за него мы здесь оказались, — прошипел Дерек, в один момент оказываясь рядом с постелью.

— Так, может, возьмёшь в рот, а? Вдруг это поможет тебе ещё сильнее убежать от своих страхов, а? Следуя твоей логике…

— Заткнись, Стилински… Может, и возьму… А тебе не терпится?!

Стайлз испугался настолько, что сбилось дыхание.

— Не надо… Пожалуйста…

Его взгляд бегал между глазами Дерека, его рукой, которая сейчас упиралась ему в грудь в районе солнечного сплетения, и губами, которые оказались слишком близко.

— Я не… Блядь, Стилински, я не собираюсь тебя насиловать!

— Что-то не похоже, что ты вообще знаком с логикой… Как и с личным пространством. Я задел тебя, да? — Дерек чуть отстранился, но так и не отошёл от парня, пытаясь справиться с эмоциями. Да. Его задело за живое. Слишком многое, слишком многое этот человек знал о нём, и самым обидным было то, что он знал о Дереке то, что никто никогда не слышал из его уст. Вот так он ему доверял. И даже сейчас…

— Я доверяю тебе, Просто Эм. Но ты лезешь в душу своими цепкими лапами, — он обречённо выдохнул и уселся рядом. Обессиленный и опустошённый.

— Ни одни, даже самые цепкие лапы, не смогут навести там порядок. Только ты сам, — Стайлз протянул свою руку и погладил его по лежащей на ноге ладони. — Прости, что вывалил так это всё. Но день был жёсткий. А вечер и того хуже. Давай отдыхать. А завтра я не буду лезть своими грязными пальцами в твою нежную душу. А ты, надеюсь, не…

— А я не буду лезть своими грязными руками к твоему члену. Мне стыдно за свой поступок. Это было неправильно…

— Что, это была неправильная гейская штука? — нахмурился Стайлз, понимая, что не выдержит ещё один разговор.

— Нет. Это было неправильно — делать это без твоего согласия. Без какого-то смысла вообще. Я ведь понимаю, что это была даже не похоть… Меня переклинило.

— Я не буду говорить «забудь». Я сам вряд ли скоро забуду это. Но я переживу. Я в своей жизни делал множество гадких вещей. Сначала их делали со мной, а потом я сам стал… Провокатором. И думаю, большинство из моих объектов убило бы меня за то, что я с ними сделал. Один из них чуть не добился успеха… Твоими руками, как я сейчас понимаю, он хотел закончить это дело… Так что я это переживу. Ты только не подведи меня, Дерек. Я должен выбраться. И должен обезопасить своих. А для этого мне нужно в Нью-Йорк. На своих ногах, Дерек. Живым. И ты мне в этом поможешь. Сделка, да?

Дерек улёгся на матрасе, потом свернулся калачиком.

— Почему тебе не всё равно, Стилински? Почему? Я же знаю это, что не всё равно… — уже засыпая пробормотал Дерек.

— Потому что к тебе нельзя быть равнодушным, Дерек. Ты… Ты уникален. Спокойной ночи.

Хейл не ответил.

====== Новый план ======

— Если ты откладываешь эту поездку из-за меня, то не нужно. Я вполне могу сутки провести один. Ты бросил свою красотку, увёз нас за восемьдесят миль от Бикон-Хиллс, и нет, я не жалуюсь, что мы не зашли в гости к папе, — Стайлз закатил глаза, — боже, я звучу как капризная девица… — он вздохнул, глядя на то, как Дерек роется в сумке. — Я даже не уверен, что меня ищут. Оставь мне перекусить. И моя нога уже намного меньше болит… И едь, наконец, туда, куда запланировал. С кем ты, кстати, хочешь поговорить?

— С доктором Рейнером. Он — единственный, кто может рассказать о том, что происходило тогда в моей семье. Он был не только врачом. А кем-то вроде поверенного… Когда меня отправили к мисс Блейк, он помогал с вопросами опеки. Лора ехала к нему, когда её убили. Она пыталась найти Питера. Но… Не успела. А через полгода после её смерти он нашёлся сам. Мне было почти девятнадцать, когда он объявился. Я без его помощи раскопал делишки Сатоми. Передал всё Лоре, она — в полицию. Но понимания всё равно не было. И она хотела, чтобы дядя объяснил нам, как так вышло, что в нашей компании несколько человек погибли на производстве. Потому что это точно не было на совести мамы с папой. Они были увлечены новыми направлениями, исследованиями, создавали научный отдел, чтобы разработки были более эффективными. Они вообще не занимались рабочим персоналом и делами на заводе. Они были мечтателями. Как их подписи появились на тех документах, которые стали основным доказательством в деле, было непонятно. И Питер мог об этом рассказать. Нам так казалось. Поэтому мы искали его через Рейнера. Когда Лора пропала, я даже не знал. Я был одержим идеей восстановить доброе имя моей семьи, и Марк — мой сокурсник, с которым мы подружились тогда, на первом курсе, предложил вложиться в общее дело. Денег не было, но до момента инвестирования был ещё миллион задач. И… Я не заметил. Я знал, что она уехала домой, но когда мне позвонили, я даже не сразу понял… Мы с Марком… Отмечали предпоследний экзамен… Её нашли в лесу, нападение дикого животного… Но к моменту, как я приехал, уже завели дело об убийстве. Я не очень хорошо помню то время. Доктор Рейнер взял на себя все хлопоты, а я сутками сидел за документами, что нашёл, пытаясь понять…

— Понял?

— Понял. Что учусь не на том факультете. Что эти тонкости в бухгалтерии и бизнесе в целом… Что мне не хватает знаний. Марк тогда запускал пробный проект. А я… Был таким ребёнком, если подумать. Если не пил, пытаясь заглушить чувство вины, то вчитывался в документы старого дела моей семьи. Марк выдернул меня. Сказал, что без меня ничего не выходит. И что я должен оставить это дело профессионалам, а сам заниматься тем, что умею. И тем, что станет моим будущим. Я не знаю, что тогда щёлкнуло у меня в голове. Но я как-то проснулся утром в мотеле, где остановился. И ничего не почувствовал. Будто меня выключили из жизни. Я тогда осознал, что остался один. И мне это показалось… Спасением. Я вернулся в Нью-Йорк, нырнул в учёбу и наш с Марком проект. Почти через год я снова стал думать о прошлом. Но уже без того юношеского максимализма. Искал ресурсы, чтобы наш старт-ап мог набрать обороты. Вот… Я хотел продать землю, проверял счета семьи, увидел перевод на счёт Лоры от Рейнера, снова захотел поговорить с ним. Но Марк огорошил меня тем, что продал наш бизнес. Тогда я встретился с Питером снова. Наш первый разговор, когда я предлагал ему вложиться в наше с Марком дело… Дядя выставил меня за дверь, едва услышав о семейном бизнесе. Но когда я понял, что вот-вот потеряю то, над чем работал почти три года на тот момент… Я поговорил с Питером. Это был уже другой разговор, другого Дерека. И Питер сделал мне подарок на двадцатилетие. Его знакомый юрист оспорил сделку, вернул мне права на старт-ап, выплатив несущественные отступные Марку. Так родилась Хейлз-Билд. Но Рейнер снова отошёл на второй план. А Питер никогда не говорил со мной о том времени. А я… Не спрашивал. Просто перевернул страницу. Просто забыл о них. Просто забыл…

Этот монолог оказался сюрпризом для Стайлза. Он слышал Дерека. Слышал, что тот говорил, что верит ему. Но не осознавал, наверное. Потому что то, что мужчина делился с ним этим прошлым... После того, как узнал обо всём, что Стилински натворил… Это было почти невозможно.

— Ты ведь знаешь, что не забыл… — хотелось обнять его, утешить, но всё, что Стайлз смог себе позволить — это поддержать. Так, как всегда это делал. — Тебе просто нужно было время, чтобы вернуться к дому. Вернуться к этой части твоего прошлого. Время и силы.

— Я один вижу жёсткую иронию в том, что для того, чтобы вернуться, мне понадобилось пережить изнасилование, а потом беспокоиться и выхаживать того, кто это сделал?

— Пути мироздания не чертят на картах…

Эту фразу мама сказала ему, когда он валялся в бреду от пирога Пейдж. И тогда он не видел всей картины. Сейчас она стала яснее, но, кажется, ещё ужаснее.

— Ты говорил мне, что я прячу голову в песок. Что я не знаю, не слышу себя. И сейчас это даже в мыслях звучит глупо, но я просто не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Пусть это будет Стокгольмский синдром, или сделка… Но я не могу оставить тебя здесь. Одного. Я поговорю с Рейнером, но ты будешь где-то рядом в этот момент. И никак иначе.

Прошло несколько часов, они поели, Дерек снова провёл все процедуры для Стайлза, теперь смущаясь каждый раз, когда прикасался к нему. Вчера это было проще. Вчера не было света, не приходилось смотреть в его глаза.

— Ты всё ещё боишься меня? — неожиданно спросил Дерек, когда укрыл Стилински одеялом, завершая свои ежедневные лечебные процедуры.

— Не сейчас, — помотал головой парень. — Да и если уж на чистоту… То я не тебя боюсь, Дерек…

— А кого? Сатоми? Ты говорил, что это не она… Но я нашёл записку на твоём теле… От неё… Так что, возможно, ты что-то перепутал или не всё знаешь…

— Вот теперь, когда ты об этом мне сказал, всё встало на свои места. Когда ты купишь себе нормальный телефон? Мне нужен интернет. Пора вернуться к работе…

— Питер дал нам отпуск на… — только произнеся эту фразу вслух, Хейл понял, что сморозил глупость. — К какой именно работе? К той, что тебя едва не угробила?

Внешне он казался спокойным, однако в его душе в одну секунду вспыхнула и злость, и разочарование, и страх. И что-то ещё, что назвать для себя он не смог, но эту — непонятную пока эмоцию вызвало его воображение. Ему живо представилось, что таких, как он, уложенных в постель без собственного ведома, у Стилински много. И он не успел понять, что именно вызывает эту эмоцию — то, что этих «многих» парень тоже изнасиловал, или то, что Просто Эм занимался такой работой вообще, не только с ним, но и с другими…

— Это последствия моей прошлой провокации. И мне нужно, наконец, узнать, не затронули ли эти последствия тех, кто мне помогал. Я обезопасил их достаточно тем, что далеко от них. Но ты под ударом. И я, пока не использую свою «страховку», тоже. Дэнни намекал, что там тоже что-то происходит. Понимаешь?

— И кого ещё ты трахнул под дозой?! — Дерек потемнел лицом, не в силах справиться со своим эмоциональным состоянием.

— Я не шлюха, святоша, я уже говорил тебе об этом. И то, за что мне прилетело, никак не связано ни с сексом, ни с моей ориентацией, если тебя беспокоит именно это. Но — снова — я не могу об этом говорить. Можешь считать, что я связан политикой конфиденциальности.

— И в чем же была суть той твоей провокации, как ты это называешь?

— Если в двух словах, то я помог одной женщине понять, кто её родственники на самом деле. Показал их истинные лица. И бизнес попал в руки того, кто этого заслужил, а не того, кто проворачивал тёмные делишки за её спиной. Вот так просто… Дерек, просто принеси мне гаджет с интернетом, и я даже не замечу, что тебя нет целые сутки. А ты вернёшься быстрее…

Хейл решил оставить пустой разговор. Ему хватило того, что тугой узел где-то в груди развязался от комментария Просто Эм. Но он всё ещё не чувствовал возможным уехать. Просто не мог. Когда Стилински устал смотреть на наворачивающего круги по номеру мужчину, он разозлился.

— Ну что? Что со мной может произойти? Оставь телефон ближе к кровати. И я вызову врача, если станет плохо…

— Вызвать… Просто Эм, да ты гений! Можно же просто вызвать врача!

Он тут же набрал номер телефона и нервно ожидал ответа.

— Добрый день! Доктор Рейнер принимает? Да. Вызов на дом. Да? Я могу оплатить его услуги по двойному тарифу, а если он сможет прибыть срочно, то заплачу столько, сколько скажете. Нет, мне рекомендовали именно его. Да. Буду ждать вашего звонка.

— Так? И что это было? — Стайлз смотрел на улыбающегося Дерека, и едва помнил, что нужно говорить. Он так давно не видел этой улыбки. Для него, для Стайлза. Красивой, сияющей, ясной улыбки.

— Вызвал доктора Рейнера на дом. Как я раньше не додумался…

— Да? — парень скептически поднял бровь, — А ты уверен, что, когда он узнает адрес, то приедет в мотель?

— Не знаю. Но попытаться стоит.

Когда в номер постучали, Дерек подхватился с кровати, едва не перевернув стул с сумкой. Но успокоился и открыл дверь.

— Вы кто?

— Здравствуйте. Я — доктор Рейнер, я ошибся?

Хейл завис перед открытой дверью, и Стайлз позвал из глубины номера:

— Дерек, пригласи его!

Врач заглянул в комнату, отодвинул плечом застывшего мужчину и вошёл.

— Добрый вечер… Что у вас?

— Меня избили. И вроде бы всё шло неплохо, но вот после длительной поездки снова онемела нога… Дерек, покажешь, чем меня лечишь?

Хейл захлопнул дверь и уставился на доктора своим излюбленным тяжелым взглядом.

— Вы — не доктор Рейнер!

— Но я он, а смысле, я это я… Доктор Пол Рейнер, врач общей практики…

— Пол? А Стюарт?

— Это мой отец. И он не практикует медицину уже лет шесть…

Дерек присмотрелся.

— Пол? Боже, ты так изменился… Похудел, и эта бородка…

Мужчина стушевался.

— Извините, мы знакомы?

— Дерек Хейл… Мы виделись на… На кладбище, в основном…

— О! Что же… Так, твоему другу нужна помощь? Или как?

— Да!

— Нет!

Их ответы прозвучали одновременно.

— Не нужна, Дерек лечит меня по схеме, всё нормально.

— Не нормально, ты вчера чуть зубы не стёр от боли!

— Господа, вы уж определитесь. Потому что мне всё больше кажется, что я здесь не по профессиональной причине.

Дерек кивнул на постель Стилински.

— Осмотрите его, пожалуйста. А заодно, может быть, сможете помочь и мне… Мне нужно поговорить с вашим отцом.

Сразу после того, как Дерек представился, Стайлз почувствовал, что Рейнеру не понравилось то, с кем он встретился, но его профессионализм не позволил ему открыто выразить это недовольство. Но когда Хейл спросил об отце… Стало очевидно по морщинкам в углах губ, по взгляду, по более резким движениям рук, что ничего хорошего из этой беседы не выйдет.

— Знаете, мистер Хейл. Ваша семья была для отца очень больной темой. Даже, когда была жива. А уж после пожара… Он отчего-то втемяшил себе в голову, что Лора погибла из-за него… Так что я не думаю, что это будет хорошей идеей, встретиться с ним!

— Но мне нужно поговорить с ним! Мне нужно!

— Поговорить?! Поговорить! Да, пожалуйста! Попытайтесь!

Он бросил на стол какую-то визитку и ушёл, так и не взглянув на пациента.

— Пол? А Сти…

— Тише ты, Дерек! Не свети моей фамилией. Вообще, конечно, её никто не знает. Но лучше перестраховаться…

— Так… Вот теперь нам точно нужен интернет.

— Ура! Правильно! Хватит уже этих средневековых дорожных карт и полной информационной голодовки!

— Только ты можешь страдать от этого, Стилински…

— Не-а. Ты тоже. И чувствовал бы ту же ломку, что и я, если бы не перезагрузка в лесной глуши! Я знаю, о чём говорю… Ты сам-то раньше долго мог без отчётов, проектов, анализов рынка… Вот! То-то же!

Дерек только улыбнулся и покачал головой. Вечером он вернулся после недолгой поездки в магазин со странным выражением лица.

— Это что? Кепка?

— Кепка. Мне показалось, что за мной наблюдают. И не надо сбрасывать это на паранойю, — мужчина распаковывал ноутбук, чтобы поставить его на зарядку.

Стайлз серьёзно посмотрел на Хейла.

— Дерек, — начал он, словно собирался читать лекцию нерадивому школьнику. — Я даже уверен, что так и было. Ты себя в зеркало видел? В этой глуши фотомодель в стиле «брутальный лесник» будет иметь более чем очевидный успех. На тебя нельзя не смотреть. Особенно, когда ты такой… Напряжённый, в тонусе, активный… У тебя взгляд такой, что большая часть женского населения просто обкончается. Так что я уверен, что это не паранойя. Ты просто никогда не…

— Вот только не надо мне говорить о том, что я никогда не обращал внимания на женский флирт! И это был точно не он! — Хейл бросил в парня новым телефоном, а Стайлз сокрушённо вздохнул.

— Дерек, ты за последние пару месяцев прошёл такой путь… Неужели ты думаешь, что не изменился ни капли?

— Какое это имеет отношение к тому, что за мной следят? Снова играешь в доктора Сти? Или ты вообще не думаешь о том, что твоя жизнь до сих пор в опасности? Или я чего-то не знаю? Что-то изменилось с нашего последнего разговора?

— Дер, если меня захотят убить ещё раз, это не будет незаметный чувак в магазине. Это будет здоровенный чувак с битой или пушкой, которого никак не перепутаешь… И это не будет что-то типа «показалось, что наблюдают». Если они выйдут на тебя… Я надеюсь, что этого не будет… Потому что мне даже думать страшно о том, что с тобой, с нами сделают. Ты симку брал?

— Обойдёмся сетью мотеля…

— Отличное решение, сэр… Так… Ты ищешь, где твой Стюарт Рейнер. А я попробую покопаться в том, что произошло. «Жив, и то ладушки» — это странный ответ для Дэнни.

— Звучит, как план… — Дерек ещё раз долго посмотрел на Просто Эм, а потом нажал на кнопку включения.

Его поиски привели в странное место в четырёх часах езды от мотеля, где они остановились. Маршрут был найден, но Дерек снова и снова просматривал страничку дома престарелых ” Старые дубы». Как Рейнер мог оказаться там, у него в голове не укладывалось. Пригласить к телефону мистера Рейнера отказались, сообщили часы визитов и вежливо сослались на врачебную тайну, когда Хейл спросил о его состоянии.

— Что у тебя?

 — У меня новости тревожные… От Скотта ничего. Дэнни на связь не выходит, но я вижу, что периодически он заходит на запасную площадку для связи. С хранилищем тоже всё, вроде как, нормально… А ещё есть ссылка на карту пациента. Но имя мне незнакомо. Во что они там вляпались?

— Звучишь, как мамочка… Почему раньше не попросил лэптоп? Я же вижу, что ты волнуешься за них…

— Не думал, что имею право на такие просьбы… Не после того, что сделал… Не после того, как ты…

— И когда твоё мнение изменилось? — серьёзно спросил Дерек, подходя ближе, пытаясь и сам понять, что происходит между ними? Сделка предполагала только относительное здоровье в обмен на информацию. Которую Стилински уже немного раскрыл. Так в какой момент они снова стали общаться проще? Когда он услышал сожаления Просто Эм, высказанные в бреду? Или когда он сам влез в его личное пространство, ведомый диким непонятным нечто, которое до сих пор себе объяснить не мог. Он вспоминал ответ, который дал парню, и не верил в него. Потому что те слова… Они были правдой. Вот только от этого смысла к ним не добавлялось.

— Когда ты услышал меня… Я, и правда, вижу, что ты меня услышал. Достал голову из песка и пытаешься думать мозгами критично. Да та же твоя не паранойя… Я вчера тебе наговорил много болезненных вещей, и ты не спрятался в свою конуру и, для разнообразия, не разнёс номер. Я вижу, что многие вопросы ты для себя уже проработал. И продолжаешь работать над остальными. Ты меня услышал, и я понял, что могу переключиться на свои проблемы… Пока не решаются наши общие. Сделка, ты помнишь?

— Помню. Только сомневаюсь…

— Подожди, Дэнни в сети…

«БЛЯДЬ, СТИЛИНСКИ, ТАК ТЫ НЕ СДОХ?! КОГДА ТВОИ ЛЮБОВНЫЕ КАНИКУЛЫ ЗАКОНЧАТСЯ, НАКОНЕЦ?»

Судя по взгляду Дерека, и первое предложение из сообщения может очень скоро воплотиться, и второе получить ответ: «Прямо сейчас»…

====== Добрый доктор ======

— Шутник хренов… — смущённопробормотал Стайлз, пытаясь не заострять внимание Дерека на экране.

— А почему он не назвал это медовым месяцем? Или у нас с тобой ещё не всё так серьёзно?

Ощутив сногсшибательное облегчение от того, что Хейл воспринял это как шутку, Стилински рискнул продолжать эту тему.

— У нас с тобой, Дерек, всё уже, скорее, к разводу… Ладно, я пообщаюсь, а ты пока определись с тем, что мы делаем завтра.

В номер постучали, и мужчина напрягся.

— Кто?

— Извините, мистер Хейл, это доктор Аспер. Доктор Рейнер сказал, что не смог оказать необходимую помощь…

Дерек переглянулся с Просто Эм и открыл дверь после его пожимания плечами.

— Здравствуйте. Простите, что без предупреждения, телефон в офисе не отвечает, и я не смог взять ваши контакты. Могу я пройти к больному?

Мужчина был моложавым, и его ясные глаза смотрели на Дерека с явным восхищением. Но когда он подошёл к Стилински, стало ясно, что больной смог произвести куда большее впечатление, чем Хейл.

— Меня зовут Алек. Рассказывайте…

— Да, всё на самом деле уже нормально. Только нога болит…

— Можно посмотреть?

Доктор поднял одеяло, осторожно приподнял ногу. Прощупал в нескольких местах.

— Могу я попросить вас перевернуться на живот?

Дерек привычно подскочил к Стилински, помог ему лечь сначала на здоровый бок, а потом и на живот, пресекая попытку врача посодействовать.

— Так…

— Пока вы осматриваете, поясните, с чего Пол Рейнер вас направил сюда?

— Он позвонил мне и сказал, что по этическим соображениям не может оказать вам помощь. И попросил об услуге.

— По этическим соображениям?

— Да. Моральная дилемма, как он выразился. Хотя я бы, скорее, назвал это банальным словом «гомофобия», — всё это он говорил, пока гладил по спине парня, мягко перебирая руками его мышцы, натягивая кожу, нежно проводя пальцами вдоль позвоночника, иногда останавливаясь на некоторых местах.

— А что, извините, вы сейчас делаете?! — возмутился Дерек.

— О, прошу прощения. Моя вторая специальность — мануальная терапия. И я вижу, что после повреждений, которые в видимом диапазоне уже почти восстановились, некоторые мышцы имеют узлы и давят на нервы. Думаю, обострение произошло не от физической активности, а скорее от статики, так? Мой учитель, пусть земля ему будет пухом, порекомендовал бы оргазм. Без тени иронии, заметьте, однако я сторонник более классических методов.

На этих словах Стайлз с Дереком переглянулись.

— Молодые люди, извините, но на данном этапе выздоровления секс с проникновением ему противопоказан в любой позиции! А я постараюсь сделать несколько правильных движений, чтобы ему стало лучше!

— Док, мы не вместе, и вообще, он натурал, так что это лишнее. А мне болит!

— Ну, простите, не так вас понял, а то, что болит, так это же отлично! — он сделал какое-то движение рукой, парень взвыл, но уже через секунду затих. — Что? Легче? Мг…

Ещё час Аспер колдовал над спиной Стилински, а потом аккуратно прикрыл его одеялом. Парень уснул.

— Если я правильно подметил все лекарства на столике, вам уже оказывали консультацию по вопросу первой помощи. Вы всё делаете верно, да вы и сами видите, что синяки и гематомы уже почти сошли. Некоторая синюшность на лице вокруг глаз и в области носа, который чудом не сломан, это нормальное явление. Ещё пара недель, и его красоту не будет портить ничего, кроме шрамов на месте рассечений, которые я бы зашил. Однако ваш доктор, видимо, решил не заботиться об эстетике.

— Да, он больше беспокоился о том, чтобы Просто Эм выжил.

— Ну-ну, всё не так страшно… Дышит он неплохо даже на животе, а значит, либо ему крайне повезло, либо на нём заживает, как на собаке. Я бы хотел провести полноценный курс массажа, но пока это рискованно. Всё же рёбра… Да и вы сами вполне можете разминать пояснично-крестцовый отдел, это, как вы успели понаблюдать, не сложно, а вот, когда он совсем выйдет из реабилитации, я очень посоветую обратиться к специалисту моего направления. Нога может неметь ещё долго, особенно от длительного обездвиживания. И в этом случае вам нужно будет делать ряд манипуляций. Я могу подсказать сайт, на котором всё это подробно показано. Без резких движений. Без сильного давления, вы всё же не врач. Но помочь ему вы сможете и сами. Ему нужны прогулки, уже через сутки он сможет вполне сносно стоять и ходить. Недолго. Лучше поберечь его. И поездки лучше сократить до получасовых. И никаких физических стрессов. Про секс я уже упоминал.

— Мы не…

— Может, вы и «не», но проследите, чтобы он не подвергался таким нагрузкам.

— Спасибо, доктор. Сколько я вам должен?

— Я выпишу счёт. Берегите себя. Будь я помоложе лет на десять, настоял бы на том, чтобы положить его к нам в стационар… Но соревноваться с вами, особенно в моем возрасте… Глупость…

— А вы тоже… Мх… Гей?

— О… Да, я думал, поэтому меня к вам и прислали? У Пола есть какая-то не совсем объяснимая галочка по поводу таких, как я…

— Я могу оплатить со счета компании?

— Сейчас… Давайте запишу ваш адрес и пришлю позже реквизиты… Знаете, вы молодец! Что не бросили его… Поддержка близких в такие периоды для человека намного важнее врачей…

Дерек промолчал.

Он плохо спал — насмотрелся на видео с приёмами реабилитации, зависнув почти на два часа на кадрах по реабилитации жертв сексуального насилия. Головой, мозгами, он понимал, что с ним произошло, но в душе отрицал этот факт. До сих пор. Всё же, он выглядел на тех кадрах довольным, счастливым, удовлетворённым. Жертвам насилия не бывает так хорошо… Нельзя кайфовать в течение ночи, а потом чувствовать, что это было не по твоей воле… Возможно, для других, это было хорошим оправданием, но себя он так оправдывать не мог. Стилински сделал с ним то, от чего ему было хорошо. И он словил себя на мысли, что хотел бы это запомнить. Сейчас, не тогда. Тогда это было невозможно в принципе. Но сейчас… Это было возможно. Это было интересно… И страшно. И отвратительно, но интересно и… И пить он точно не стал бы. Чтобы ничего не упустить.

Если в первый раз, когда его такие мысли посетили, он был в ярости, не мог найти себе места и готов был убить того, кто так с ним поступил, думая, что из него сделали гомика, то по мере осознания себя, по мере того, как его ярость растворялась в логике и снах, он всё чаще думал о том, что никогда не отпускал контроль. Его первый секс был глупостью. Чем-то, что стало первым из тысячи, ничем не примечательным и пустым. Ничего не значащим событием. Но он всегда старался вести. И даже, когда экспериментировал с разным, всегда чётко осознавал свои лимиты и возможности. Но не тогда, не в «Каллиопе». Даже когда Стилински позволил ему вести, это было не так… Не по плану, не продуманно. Не из головы. И Дереку было очень интересно узнать, смог бы он так почувствовать себя в сексе… Без препарата… С Пейдж не получилось, но, кажется, Просто Эм был намного более прав, чем думал. Механическое повторение движений, и полностью выхолощенная реакция души. Он наблюдал за женщиной, и даже понимание, что он удовлетворяет её потребности, не радовало, не доставляло удовольствия. Наверное, потому, что там, на видео, было что-то такое, чего не было между ним и Пейдж. Что-то такое, что Дерек и сам пока не понимал. Он мог на кадры разобрать в своей голове то, что видел. Но понять этого до конца так и не мог.

— Дер? У нас есть что перекусить?

— О! Моя спящая красавица проснулась без помощи принца?

Стайлз покраснел так густо, что Дерек и сам смутился.

— Я что, говорил во сне?

— Нет… Просто ты проспал двенадцать часов… И явно приглянулся доктору Асперу… Так, что он даже попросил меня присмотреть за твоим целибатом. Так, ладно. Сейчас принесут завтрак, и мы выдвигаемся. Тебе нужно ходить.

Стайлз аккуратно подставил руки и сел.

— Не больно! Дер! Мне не больно!

— Отлично, Стилински, отлично. Думаю, ещё пару недель, и ты сможешь нормально перемещаться в пространстве… Но пока, мы поедим, потом я попробую сделать то, что поможет тебе выдержать поездку, и… Как думаешь, ты сможешь сказать мне, когда снова пора размяться? Или так и будешь молчать о своём состоянии здоровья? Ты должен соблюдать условия сделки, а не саботировать их…

— Ты всё-таки решил поехать?

— Мы поедем. Вместе. Не вижу смысла оставлять тебя здесь. Не факт, что нам придётся вернуться сюда.

Дорога, которая в нормальной ситуации заняла бы от силы часа четыре, растянулась до четырёх вечера. А всё потому, что через каждые пятнадцать минут Дерек останавливался.

— Ты неадекватен в своей заботе, мистер Хейл! — не выдержал Стайлз, но не посмел спорить. До дома престарелых оставалось не больше нескольких миль, но Дерек всё равно сделал остановку. И только, когда они вышли из машины, сделали все упражнения и даже помедитировали в позе ребёнка, до Стилински дошло, что мужчина боится.

— Эй? Ты хотел узнать, куда пропал Питер, уже целых десять лет! Ты же не повернёшь назад?

— Не поверну. Но… Насколько было бы проще узнать об этом у самого Питера…

— У него могут быть веские причины молчать. И только тебе решать, сохранять ли эту тишину… Но сейчас ты на пороге. Сатоми влезла тебе в голову. Не сказала ничего конкретного, но настроила тебя против дяди. И я не могу тебя просить довериться семье. Очевидно, ты не можешь. Но ломать себя, чтобы только снять печать с этой тайны… Ты уверен, что оно того стоит?

— Уверен только в том, что если не дойду до конца, никогда не успокоюсь. А что, если Питер всё это время меня обманывал… Я построил бизнес с ним, но этого не достаточно. Сейчас уже нет. Я хотел бы… Иметь… Семью…

Последние слова дались ему с трудом. Но этот вывод был не новым. Он уже думал об этом. Только теперь его представления о том, какую семью он хотел бы для себя, сильно изменились.

— Значит, погнали. До конца приёмных часов осталось всего час с небольшим.

Хейл кивнул.

То, что они увидели по прибытию на место, обоих впечатлило. Это место было дорогим. В этой глуши увидеть такое заведение было удивительно. Посещение мистера Рейнера стало сюрпризом для персонала, даже несмотря на то, что Дерек звонил. Их проводили в комнату, где располагался мужчина, и пока Дерек обещал щедрые пожертвование и восхищался обстановкой, Стайлз замер у входа. Его сердце сжалось в понимании, что ответов Хейл не найдёт. Дерек задержался перед тем, как зайти, а потом сделал широкий шаг внутрь, и Стилински предусмотрительно закрыл за ним дверь.

— Стюарт? — произнёс он одними губами. Мужчина повернулся на звук и удивлённо уставился на посетителей. А потом, когда узнал Дерека, изменился в лице. Он открыл рот, но смог только гортанно прогудеть.

— Здравствуйте… Вы не говорите, да? Я — друг Дерека… — Стюарт никак не показал, что услышал его, даже не попытался ответить. Он смотрел на Хейла с непередаваемым выражением на лице. По обстановке в его комнате было заметно, что Рейнер живёт здесь давно. У кровати были кнопки с огромными надписями. «Медсестра». «Митч». «Джесс». По дороге сюда администратор объясняла, что для всех здесь индивидуально подобраны и уход, и система связи с больными. Даже с теми, кто не может попросить о помощи стандартным методом связи. И только оценив обстановку, Стилински осознал, зачем она так настойчиво говорила об этом. Стюарт Рейнер не говорил. Не мог держать в руке ручку, не мог никак взаимодействовать с миром.

— Дерек. Я понимаю, что ты пошёл сюда за ответами, но, похоже, говорить придётся тебе.

— Хей, Стю, я принёс тебе гранатовое желе, твоё любимое… — в комнату ввалился молодой человек, и застыл у открытой двери. — Здравствуйте… А вы кто?

— Мы — друзья семьи… Приехали к доктору Рейнеру, навестить его.

Парень вглядывался в лицо пациента, а потом как-то напрягся.

— Может, вам подождать во дворе, пока мистер Рейнер перекусит?

— Мы вполне можем и сами его покормить… А вы? — Дерек всё смотрел и смотрел на Стюарта, поэтому Стайлзу пришлось самому вести этот диалог.

— А я Митчел, помощник. Можно сказать, компаньон мистера Рейнера… Он у нас молчун, но и ему иногда хочется пообщаться… Стю, ты не против, чтобы ваши друзья это сделали?

Как бы ни изменилось выражение лица Стюарта, Стайлз не смог бы заметить. Он смотрел на Дерека.

— Ладненько. Тогда… Вот, это сегодняшнее меню для Стю. Если что…

— Да-да, кнопка с именем Митч…

— Да! Точно! — парень неловко улыбнулся и вышел.

— Итак, гранатовое желе? — мужчина дёрнул уголком губ.

— Стюарт, Дерек пришёл сюда, чтобы узнать о Лоре. Я вижу, что вы не можете говорить. Но, может, как-то сможете нам помочь?

Стайлз сел рядом, стараясь не сильно напрягать ногу.

— Мы виделись с Полом. О… Хорошо, мы не будем о нем говорить…

Стайлз продолжал бормотать что-то несущественное, постепенно понимая, как Митч различает эмоции пациента. Это оказалось несложно. Немного наблюдательности и интуиции.

— Это ваш кабинет? Я помню его… Я был поражен этими стеллажами с книгами… Мне было лет десять? И казалось, что вы самый умный человек на свете. Умнее родителей… — мужчина улыбался.

— Что, Стю? Можно так вас называть? Ага, окей, кабинет? Там есть что-то для нас? Хорошо-хорошо… Мы съездим туда… Вкусно? Нет, спасибо, не очень люблю гранаты… Мама говорила, что я с младенчества их не переношу… Вы сожалеете? О Лоре? И о Дереке? Что он остался один? Вы не сделали чего-то? Вы виноваты? Дерек…

Стайлз не знал, что ещё можно сказать. Он растерялся.

— Доктор Рейнер, я ни в чём вас не обвиняю. И просто никогда не поверю, что вы сделали что-то плохое…

— Это облегчение, Дерек, ты его успокоил.

— Как ты видишь это? — нахмуренные брови выдавали подозрительность.

Стайлз пожал плечами.

— Я всегда был немного ненормальным… Так что другого не совсем обычного человека понимаю на уровне инстинктов, наверное…

— Док, я хотел узнать о Питере… Алана Сатоми сказала, что это он виноват…

— Подожди, Дер… О… Да, я его так иногда называю… Думаю, мы друзья в какой-то степени. Нет, Стю, он не в порядке. Но он ищет ответы… И я постараюсь присмотреть за ним… Да? Вы правы в этом, доктор. Я обещаю, тем более, что наши взгляды сходятся…

Мужчина посмотрел на Дерека. Здесь переводчик был не нужен, и так было понятно, что доктор сочувствовал ему.

— Питер виноват? Вы знаете что-то? — снова вступил в «разговор» Стилински. — Но не можете сказать… А мы можем как-то…

Стюарт перевел взгляд на стену, где висели фото, и попытался поднять руку.

— Кабинет? Ваши записи? Мы сможем их посмотреть? Нет? Почему? Нельзя? Так, ладно, можно, но нельзя? Что это может значить… Не злитесь, Стю…

— Записи там? — спросил Дерек. — Но их нельзя посмотреть? Пол не позволит?

— Нет, это что-то другое, Дер…

— Так. Не Пол. Они закрыты? Конфиденциальность? Нет? Спрятаны?

— Да! Дерек, вот оно! — Стайлз резко подскочил, отчего нога дала острую боль в спину. Хейл резко подошёл к парню, укладывая руку на его мышцы, согревая и надавливая, как научился у доктора Аспера.

— Спасибо, нормально… Просто… Спрятанные документы — это же шанс! Твой шанс, Дерек! Стю, вы можете сказать, где? Стол? Сейф? — мужчина прикрыл глаза и его лоб напрягся. — Дерек, он устал… И это и так намного больше, чем мы могли бы узнать… Нам пора… Доктор Рейнер, — Стайлз прикоснулся пальцами к его руке, — позвать Митча? Ладно… Спасибо вам! Ох… Я передам… Но не могу обещать, что он меня услышит. До свидания…

— Спасибо, док… Я был рад вас видеть…

— Что ты должен мне передать, — спросил Дерек, как только за ними закрылась дверь.

— Не тебе, сыну… Что он его любит и не злится, что оказался здесь…

— Стилински, ты сейчас меня разыгрываешь? Ну как? Как можно было это понять? И вообще… Что это был за вздох? Что ты скрываешь от меня?!

— Эй! Ты ведь Стайлз? Стайлз Стилински? Я узнал тебя не сразу, но потом вспомнил… Ты же учился в школе Бикон Хиллс?

Парню оставалось только кивнуть. Митч выглядел счастливым щенком.

— Ты пропал куда-то после школы, а я так и не исполнил свою подростковую мечту пригласить тебя на выпускной…

— Прости. Я тебя не помню…

— Ну, конечно! Я же ещё не перевелся в старшую школу, когда ты закончил… Только на факультативы ходил… Тебя ставили в пример всем на потоке… Умный… Внимательный… Ты был моим крашем… Особенно, когда ну… так смело признался… Ревновал тебя к Эду безумно… Но кем я был… Сопляк…

— Это не то, чтобы вышло запланированным каминг-аутом…

— Ты был крутым! И что бы ни говорили, ты стал для меня примером. Слушай, а ты надолго к нам? Может, сходим куда-нибудь? Вспомним школу…

— Это не будут хорошие воспоминания, Митч…

— Ну, тогда расскажешь мне, куда пропал… Ты вообще так изменился… Просто жесть…

— Извини, Митчел, — Дерек подошёл чуть ближе к Стилински, положив ему руку на поясницу. — Он занят, и не думаю, что у нас будет время для вечера встречи выпускников… А вот тебя уже ждёт доктор Рейнер.

— Оу… — он взглянул на Дерека другим взглядом и немного грустно вздохнул. Опустил голову, но тут же выкинул её вновь… — Извини, я не подумал… И конечно, Дерек Хейл, куда мне с вами соревноваться… Я просто хотел высказать свое восхищение тем, каким ты был сильным тогда. И Лиам… Он был говном. А ты, что ни слова не сказал, когда вся эта грязь полилась о нем, ты поступил очень круто. По-мужски… Уважаю…

— Я в шоке, — проговорил Стилински, когда они уже сели в машину.

— Я тоже. Стайлз? Это что?

— Это моё имя… Приятно, наконец, познакомиться, Стайлз Стилински… Никогда не догадывавшийся, что в него в школе кто-то мог быть влюблен…

— Дерек Хейл, узревший чудо своими глазами. Во-первых, я думал, ты уже перерос этому неуверенность в себе. Меня это, например, не удивляет. А во-вторых… Ты что, мысли его читал? И я не Митч-щенячьи-глазки…

— Во-первых, шутка про щенячьи глазки забита для Скотта навечно. Во-вторых, это что — ревность? Можно было найти миллион способов отвязаться от него. И в-третьих, я просто знаю, что он хотел нам сказать. Чувствую, если хочешь. Тем более, у нас есть прекрасная возможность проверить, прав я или нет…

— Ладно, во-первых, про Скотта спорно — его не видел. Во-вторых, эта модель привычно и отлично сработала, так зачем что-то выдумывать. Он бы взял твой номер или что-то ещё… А так, чётко и быстро. И в-третьих, пока нам не пришлось снова разминать твою спину, поехали. Проверять наши шансы…

— Ты опять?! Дерек, это навязчивая, объюзивная забота… Ну нормально же!!!

====== Сложные вопросы ======

— К доктору Рейнеру нельзя! Он не принимает!

— Меня примет, — отрезал Дерек, и Стайлз только поразился тому, что в этот раз он не стал использовать своё обаяние и природную харизму, а пошёл напролом.

— Сэр, сэр, туда нельзя!

На шум выглянул ещё один мужчина из глубины коридора, но Хейл оставался непреклонным, он внимательно осматривал таблички на дверях и, в конце концов, нашёл нужную.

— Пол, нам нужно поговорить…

— Что-то подсказывает мне, мистер Хейл, что это вам нужно поговорить со мной. Никак иначе, — ответил доктор после минутного замешательства.

— Э, мы были у вашего отца, доктор Рейнер… Он просил передать вам, что… — начал было Стайлз, надеясь, что верно просчитал его, и тема семьи станет для мужчины чем-то якорным, стабильным, и позволит им с Дереком добиться желаемого. Он ошибся.

— Всё, что мог передать мне отец, — это баночку слюней или свой анализ мочи на подштаниках. Так что… Я не имею никакого желания выслушивать ваш бред!

— Тогда просто дай ключи от дома. И мы навсегда оставим тебя в покое.

Пол скривился, как от чего-то отвратительного или мерзкого.

— Может, ещё и билет на Мальдивы оплатить? В качестве свадебного подарка вам двоим?

— Я сам могу оплатить всё, что угодно. Включая твою докторскую лицензию, да и всю клинику тоже. Мне просто нужно попасть в его кабинет, — закипая, выдавил Дерек, явно не собираясь отступать.

Пол отвернулся к окну, а потом встал из-за стола.

— Подите вон, господа. Или я вызову охрану, — на этом он должен был закончить. Но продолжение вырвалось у него, скорее всего, случайно, под давлением эмоций. — Как же я вас ненавижу, вечно великие Хейлы… Не тонущие в проруби, как и полагается любому дерьму…

Ответ шокировал Дерека, но он не стал рефлексировать, чем прилично удивил Стилински. Этот Хейл был похож на объект, который он разрабатывал. Бескопромиссный и беспощадный к себе и к другим в достижении своей цели.

— Чем же мы тебе не угодили? Стюарт и ты были с нами, сколько я себя помню… И родители всегда относились к вам, как к родным.

— О… Правда?! Да ваша семейка извращенцев любого адекватного человека готова была втянуть в свои сети, чтобы создать хотя бы видимость нормальности для всех… — Рейнер так и стоял к ним спиной, но было заметно, что он едва сдерживает прорывающуюся агрессию, пока лишь едко и колко отплёвываясь от беседы.

— Конкретнее, Пол. Потому что моё терпение не железное. Времени мало, а ресурсы у меня почти безграничные… — да, эта стратегия могла иметь свой успех. Но Стайлз чувствовал, что что-то не так в реакциях мужчины на слова Хейла.

— Конкретнее? Твой отец разрушил мою семью, разрушил меня, и кинул, как шавку, на улице. Вот, что он сделал. А мать… Мать всегда была на его стороне. Сумасшедшая дура!

Дерек зарычал, и Стайлз изо всех сил сжал его локоть, чтобы удержать на месте.

— Доктор Рейнер, я не ошибусь, если скажу, что клиника и ваши сотрудники это достаточная ценность для вас, чтобы рассмотреть вариант сотрудничества. Вы же не хотите проблем?

— Проблем?! — он развернулся, и обоим незваным гостям стало очевидно, что им руководит сейчас ярость, а не логика. — Он спал со мной! Я любил его, а он со мной просто спал! И когда я бросил невесту ради него, что сделал твой любимый папа, а? Он сказал, что я совершил ошибку. Что он никогда не оставит семью. Что это единственное, что он сделал правильно, и что я ещё глупый мальчишка, чтобы требовать от него таких жертв! Джессика… Она была лучшей в мире, а твой отец отнял у меня шанс построить то, что было у него! А как же те жертвы, на которые пошёл я?! А как же я?!

— Мне кажется, мистер Хейл не просил вас об этих жертвах… — Стайлзу нужно было больше информации, и в данный момент всё, что он мог — это читать поведение Пола Рейнера.

— Да что ты… Что ты знаешь об этом, а? — оскорбился мужчина, и Стайлз понял, что тот горит ненавистью к тем событиям, что произошли много лет назад.

— Так. Эта драма мне ни к чему. Предлагаю сделку. Что тебе нужно? — Дерек вступил в диалог резко и напористо, отставив эмоции на «потом».

Доктор Рейнер захохотал.

— Мне? От тебя?! У меня всё есть, Хейл!

— И я могу сделать так, что ничего не будет. Я найду способ…

Динамика разговора сменилась, как и тон. Пол расслабился, как перед каким-то серьёзным усилием, потребующем в скором времени неимоверных затрат энергии. Стилински превратился весь во внимание. Что-то важное сейчас должен был сказать Пол.

— В этом не сомневаюсь… Я не хочу тебе помогать. И, более того, просто не могу, — он улыбнулся, так, будто ему неожиданно стало весело. — Я продал дом очень давно. Со всем интерьером. Не хотел смотреть на спальню, в которой твой папочка меня нагибал, как ему вздумается. Новые владельцы — поклонники минимализма. Там ничего не осталось от старого дома. Стены и пол. Слышал, даже крышу поменяли… Так что, я вам не помощник, а разговора не получилось, — он торжествующе вскинул подбородок. — Всего доброго.

— Дерек, нам придётся найти другой способ. Здесь нам больше нечего делать. Как раз успеем на вечерний рейс до Нью-Йорка… Пойдём.

Стайлз звучал до того убедительно, что Дерек и сам почти поверил в это. Но это было невозможно. Именно Стилински настаивал, что ему нужно закрыть гештальт и попрощаться с семьёй, и никогда бы не предложил пропустить этот важный шаг. Факт того, что Просто Эм по-настоящему заботится о нём, волнуется за него, настолько врезался в подкорку, что Хейл даже не осознавал этого. Просто мгновенно понял, что Стайлз блефует. Он нацепил суровое выражение на лицо и просто кивнул. Они ушли не прощаясь.

— Ты прав, времени мало, — Стайлз сел на пассажирское сиденье и громко хлопнул дверью, но когда Дерек посмотрел на него, едва не шарахнулся. Парень был на себя не похож. Даже не так. Он выглядел чужим и очень серьёзным. — Он соврал. Про дом.

— Испугался? Что я, и правда, буду ему портить жизнь? — мозги всё ещё работали над решением проблемы, но в эмоциях была будто яма, в которую Дерека толкнул этот образ парня.

— Вот уж вряд ли… У него есть чёткая уверенность, что он имеет надёжный тыл. А значит, он вполне мог быть причастен к истории с подставой. Или просто крышуется у кого-то, кто, как он думает, сможет его защитить.

— То есть, дом всё ещё его? С чего такие выводы?

— Наблюдательный я с детства, Дерек. Я уже говорил… Про то, что дом его, я не уверен. Мало исходных данных. А вот про минимализм — точно импровизация.

— Но зачем?

Стайлз пожал плечами, резко, чётко, будто хотел отмахнуться от того, что мешает ему думать.

Хейл уже и не ждал, что получит ответ, но услышал в итоге:

— Маленькая месть маленького человека. Забей, — Просто Эм проводил пальцами по его колену, будто это движение было самым обычным, а у Дерека в душе нарастала паника. И страх. И истина, готовая в любой момент отозваться возбуждением. Стилински настолько углубился в свои мысли, что, похоже, даже не замечал своих действий. Потом он резко выдохнул, будто принял какое-то решение, хлопнул его по уже очень чувствительному колену, довольно резко и увесисто, а потом посмотрел ему прямо в глаза. — Так. Адрес помнишь?

— Помню. Только ты меня сейчас пугаешь…

Стайлз моргнул. Закрыл глаза и открыл их уже нормальным привычным Просто Эм. Будто превратился в другого человека.

— Прости, я… — парень стушевался. Он в какой-то момент настолько привык к Дереку рядом, что просто забыл держать свои мысленные границы. Входить в свой рабочий ритм мышления было ни к чему, ситуация до этого момента этого не требовала. Но он всё ещё был тем, кем был. Провокатором. Просто у него появилась совесть и, наверное, душа. Но какая-то его часть была всё ещё монстром. И меньше всего ему хотелось показать эту часть любимому человеку. — Интуиция говорит мне, что что-то здесь не чисто. Так, сначала ищем место на ночь. Где-то ближе к старому дому Рейнеров. Потом в магазин. Строительный. А потом ты поколдуешь над моей спиной.

— Что? Больно? — Дерек спрашивал вроде и безразлично. Но Стилински понимал, что тот всерьёз обеспокоен.

— Нет. Но я должен быть уверен в том, что смогу, я имею в виду, физически смогу сделать то, что задумал.

— А что ты задумал?! — Хейл не совсем понял, почему столько времени как кролик на удава молча пялился на помощника, ни разу не возразив, но всё-таки эта ситуация ему не нравилась. Да, Стилински, возможно, привык говорить ему, что делать, в стрессовых ситуациях. Но тогда Дерек был немного не в себе. Сейчас же такое поведение было ему непривычным и несвойственным. Он решал свою проблему, а Просто Эм почему-то решил, что может покомандовать. Ситуация усугублялась его собственной реакцией на действия этого парня. Которые Стайлз, кажется, не воспринимал, как что-то двусмысленное. В отличие от члена Дерека.

— Для начала, найти интернет.

Хейл окончательно вышел из себя.

— Послушай-ка, Стилински, я не знаю, что ты там раньше за провокации-операции устраивал, и как ты привык работать тоже! Но! — эти слова ему самому показались абсурдом, потому что он видел Просто Эм в работе несколько месяцев. Пристально наблюдал за ним и вообще-то знал, как он привык работать. — Но я тебе не Дэниэл или Скотт. Я вообще-то твой босс.

— Что? Я как-то не думал, что все ещё трудоустроен… После этих чудесных каникул… — с сарказмом ответит парень.

— Ты понял, о чём я! Я не намерен тупо исполнять твои прихоти!

— Ну я же твои исполняю… Я могу сказать тебе, когда нога начнёт неметь, но ты вывалакиваешь нас из машины каждые десять минут, и я ни слова тебе не сказал!

— Это сомнительное утверждение. И не путай то, что твоё здоровье зависит от моей прихоти, как ты изволил выразиться. А от твоих закидонов зависит моё будущее!

— Ладно-ладно… — Стайлз поднял руки и откинулся на спинку кресла. — Ты можешь злиться… Я понимаю… Это не одна из моих провокаций, тут и провоцировать некого, но я отношусь к твоей проблеме серьёзно! И планирую, как мы будем решать её.

— Вот именно, Стилински, мы! А это значит, что решаем мы её вместе!

Стайлз несколько минут размышлял. Это действительно было похоже на план операции, только его — Стайлза — никто не нанимал. Дерек не был заказчиком, Дерек был жертвой. И нельзя было просто перетянуть всю работу на себя. Хотя бы потому, что для Хейла было важно узнать правду. Самому.

— Твоя взяла… Так, смотри, я хочу найти в сети, кто владеет домом. Посмотреть на него и спланировать проникновение. Обыскать кабинет Стю, понять, что он спрятал для нас. Вот такой вот приблизительный план действий.

— Ты хочешь влезть в чужой дом?!

— А какие есть варианты?

— Я думал нарыть что-то на Пола, заставить его… Он же соврал нам — я тоже всё больше склоняюсь к этой мысли. Это логично. Брошенная женщина всегда мстит…

— Пол не женщина, но твою логику я понимаю. Давай-ка здесь перекусим. А заодно и сеть словим. Потому что проверить, соврал ли Рейнер о доме, вполне можно и в интернете…

Их исследование закончилось, почти не начавшись. Дом Пол действительно продал. Только новым его владельцем стала какая-то фирма, принявшая недвижимость в качестве зачёта по услугам. Разбираться, что за услуги, которые стоили такую кучу денег, они не стали, не это было важно. Важно было, что дом вполне мог пустовать. А значит, можно было попробовать обыскать кабинет Стюарта, и шансы найти что-то в нём Стайлз оценивал, как высокие. Фото на странице риелтерской компании показывало уютный загородный домик из дерева, обнесённый живой изгородью, с красивой каменной подъездной дорожкой. Сказка, а не дом. Дерек его именно таким и помнил.

Поездка в строительный вообще выбила Хейла из колеи.

— Ты что собираешься делать? Похитить кого-то? Зачем тебе верёвка, я всё равно не понимаю, что ты с ней будешь делать?!

— На всякий случай, Дерек, просто на всякий случай. Я люблю быть ко всему готовым. Подожди меня в машине, а? А то ты уже привлекаешь внимание. А у нас реально немного времени, если Пол не клюнул на наше «решение уехать».

— Стилински, мне всё это не нравится. И я уже не уверен, что хочу этого всего. Так, давай я отвезу нас в мотель, а потом сам съезжу. Ладно? Может, там и смотреть не на что. Может, там действительно сделали ремонт… И выбросили всё, что принадлежало доктору Рейнеру…

— Вот мы и проверим.

Хейл скрипнул зубами.

— Ну что? Что тебя так клинит, Дерек? Это твой выбор. Твоя жизнь. Если ты думаешь, что сможешь справиться с этим без моей помощи, вперёд! Действуй! Только сначала подумай хорошо.

— Просто Эм, я не хотел никуда влазить, вламываться…

Стайлз вспылил. Ему казалось, что он знает Дерека Хейла вдоль и поперёк. И он любил его за все недостатки и тщательно скрываемые достоинства. Вот только со всей той херней, что Стилински с ним сотворил, получалось, что он сломал отлаженный механизм работы мужчины, и теперь понять его мотивы было очень сложно. От этого непонимания Стайлз нервничал. Они договорились с Дереком, что тот его подлечит, заключили что-то вроде сделки, но фальшью это было для обоих. Причины Хейла для того, чтобы участвовать в этом фарсе, он не знал, свои же были банальными. Помочь, загладить вину и вытолкнуть Дерека из того болота смятения, в которое он попал благодаря Стайлзу. Он эту кашу заварил, ему и расхлебывать. Однако сейчас мужчина вёл себя нелогично. Он давал заднюю, сомневался, и возможно, Стилински обманывал себя, убеждая, что Хейлу нужна его помощь и поддержка. Его нога была почти в порядке, в любом случае его жизни ничего не угрожало. Точнее, его состояние здоровья было удовлетворительным. И пока кое-кто был уверен в его смерти, лучше было бы просто слинять. Свою часть псевдосделки можно было выполнить и дистанционно. Там, в Нью-Йорке, остались друзья. Да, Дэнни и Скотт остались там одни, и что-то Стилински подсказывало, что у них там не всё шло гладко. SOS Дэнни не посылал в своих сообщениях, но по стилю его текста была ясно, что им не сладко. А ещё хранилище данных было перемещено. Было достаточно вопросов, которые Стайлз мог решать и в таком состоянии. Но он был здесь, с Дереком, которому его помощь была не нужна. По крайней мере в этом деле.

А ещё эти его слова… Вроде бы ничего особенного, но он не мог не понимать однозначного контекста. «Он занят…» Это могло бы значить, что у Стайлза дела, но рука Дерека на пояснице дала Митчу понять, что смысл этой фразы нужно трактовать куда шире списка в планере. И пусть Стилински спустил это на тормозах, якобы удовлетворившись ответом мужчины, но не понять, что это, скорее, отговорка, было невозможно. И этого Стайлз не понимал тоже. Всего несколько дней прошло с того момента, как Хейл поддался своей ярости и любопытству, и иногда Стилински боялся засыпать, чтобы не приснить что-то похожее на те жёсткие руки, на те горящие глаза. И Дерек не упрощал ситуацию. О, нет. Его эти массажи, мази… Может, Стилински и был в чём-то слепым идиотом, когда дело касалось его самого, но он не мог не заметить разницы в прикосновениях. Возможно, эта разница была обусловлена тем, что Дерек тренировался, и у него получалось всё лучше. Возможно, Стайлз просто выздоравливал, и тело просило своего. Но Хейл прикасался к нему бережно, заботливо и очень ласково. А после уроков Алека у Стилински вообще возникло ощущение, что Дерек его возбуждает нарочно. Это было бредом, это было абсолютной чушью, но находиться рядом было всё сложнее. И нервы всё же сдали, эти качели по поводу метода поиска информации окончательно добили и без того держащееся на волоске терпение. Они вроде как сохраняли нейтралитет, начали спокойнее общаться, однако почти перманетный подтекст в действиях Дерека и вновь зависимость от него, его рук, уже чёрт подери, привычных, уже необходимых, — всё это лишило Стайлза самообладания.

— В офисе Пола ты не выглядел похожим на того, кто никуда не хочет влезть! И вообще, Дер, определись уже, чего ты хочешь? Так. Чего я хочу, я знаю. Так что… Выйди, и подожди меня в машине. Я найду, что нужно, а потом мы поедем в мотель и поговорим! Потому что, Дерек, нам нужно кое-что прояснить!

Дерека потряхивало от нервного напряжения. Стилински вышел через минут пятнадцать, прихрамывая, но усердно толкал вперёд тележку левой рукой. Правую он опустил в карман.

— Помоги, пиздец как больно…

— Вот видишь! Я же говорил.

— Дерек, блядь, заткнись и помоги!

Хейл молча погрузил всё в багажник, помог Стайлзу сесть в машину, а потом повёз его в мотель. Молча. Вообще ни слова не произнёс. Только, когда уже практически донёс его до номера, зашипел.

— Это что?

— Это? Отмычки… — он постарался сдвинуть колючую связку в кармане, чтобы та не поранила Дерека. — На всякий случай. Интернет — величайшее изобретение человечества… Ах…

Хейл вздрогнул от этого стона, понимая, что снова не уберег Просто Эм от обострения. Он был зол, когда Стилински прогнал его, зол и в то же время благодарен за время наедине с собой. Потому что претензии парня были адекватными. То он рвёт на себе рубаху, готовый всех размазать, то стопарит без видимых причин. Конечно для его жизни пересечение границ частных владений, взлом с проникновением, и какие там ещё обвинения могли бы им предъявить, если поймают, не было чем-то допустимым. Однако за последние месяцы вся его жизнь очень поменялась. И сейчас не это его останавливало — не опасность нарваться на проблемы с законом. Его пугал сам Стайлз. Вот тот человек, что сидел с ним в машине там, у клиники Рейнера… Он был не Просто Эм. И не Стилински, которого он знал. Он был Стайлзом. Незнакомым ему парнем, опасным, жёстким. Опытным. Невольно вспомнилось, как он рассуждал о своих травмах, о том, что он умеет орудовать охотничьим ножом, метательным оружием. Вспомнилось его тело — жилистое, подтянутое, обманчиво хрупкое, почти мальчишеское под одеждой и такое сильное на ощупь. Он смывал кровь с избитого Стилински почти с отвращением, отмечая между прочим и его сбитые костяшки, значит, кому-то тоже досталось от него. Но позже, по мере того, как отек спадал и истинные очертания появлялись под заживающими синяками, становилось всё острее видно, насколько он вынослив. Дерек не мог не видеть старые шрамы, не мог не любопытвовать о них, пока молча, но всё сложнее ему было придержать язык, когда он снова и снова проходился влажным полотенцем по телу парня, убирая старую мазь. И всё сложнее было игнорировать, как пальцы, наносящие вязкую субстанцию по новой, чувствуют… Чувствуют тепло его кожи, неровности швов, чувствуют каждую мышцу, каждую кость. Иногда Дереку казалось, что он чувствует не только это. Что он чувствует и его боль тоже. Он научился различать подушечками пальцев глубину припухлости или отека, предвосхищая момент, когда сделает больно, избегая лишних ощущений. Он не хотел причинять ему ещё больше страданий. Глядя на его тело, он понимал, что не только душа у него изранена, а в этом факте он почему-то не сомневался — что Просто Эм многое пережил. Но ключевой точкой в полном осознании этого была именно эта трансформация. Когда в одно мгновение у парня появился льдистый взгляд, хотя цвет глаз всегда был тёплым, а потом почти так же мгновенно этот хищный зверь превратился обратно в Просто Эм. Но тот, который опасный, который Стайлз, он ведь остался. Остался где-то внутри. И тот Стайлз точно знал, что цель оправдывает средства. Тот Стайлз был беспощаден.

А когда Стилински вернулся из магазина, Дерек только утвердился в этой идее. Тот Стайлз был беспощаден даже к своему телу. И он всю дорогу злился на себя за то, что не предугадал. Не остановил. Просто ушёл в себя.

Он уложил Просто Эм на кровать, тут же стащил с него куртку, ботинки и джинсы, чтобы посмотреть, что с ногой.

— Если сдвинешься с места, пока я не вернусь, я тебя прикую.

— Я не любитель БДСМ тематики, но если тебе это доставит удовольствие… — изогнул бровь Стайлз в неудачной шутке, но Хейл был убийственно серьёзен.

— Такие изыски Темы, в которые я тебя посвящу, тебе точно не понравятся. Потому что ты по-новому откроешь для себя послушание и покорность. А сейчас будь хорошим мальчиком и выполни приказ. Лежать!

Стайлз сбледнул и облизал губы. Они так не шутили. Они так не общались. Не на эту тему, не в таком контексте. Они не просто ходили вокруг этого слова на букву «г», они танцевали вокруг неё. Но раньше Дерек никогда не говорил о них так обезоруживающе целенаправленно. Он был зол, и точно не имел в виду ничего такого. Или имел? Стилински совсем запутался. И пока он пытался успокоить бешеный поток мыслей в голове, чтобы спродуцировать хоть какой-то вывод и выработать стратегию поведения, Хейл уже вернулся.

— Сначала в туалет. Потом массаж. Скажи, Стилински, ты наркоман?

Парень в шоке распахнул медовые глаза. Тем временем Дерек снял верхнюю одежду и рубашку, оставаясь только в майке и чёрных джинсах, от одного взгляда на которые у Стайлза текли слюни. Хейл подошёл к кровати, аккуратно приподнял парня и понёс в уборную.

— Обычно, когда наблюдают за чужим мочеиспусканием, потом просят анализ в баночке. Я могу стоять пока.

Дерек молча отвернулся.

— Дерек?

— У тебя минута.

Он вернулся действительно быстро — Стайлз едва успел застегнуть ширинку.

— Это было не обязательно, —

мужчина кивнул на это действие. — Ты не ответил мне, — напомнил Дерек, укладывая Стилински обратно на кровать.

— Нет, Дерек, я не наркоман.

— А Стайлз?

— Дерек, ты же понимаешь, что мы с ним один и тот же человек? Просто я никому так не предствляюсь. Только заказчикам. Ну, и те, кто знают меня из прошлой жизни, тоже могут меня так называть…

— Вы с ним чем-то напоминаете Джеккила и Хайда.

— О, вот ты о чём… Без Аддералла я иногда теряю контроль…

— Нет, на живот. Аккуратно. Ногу потом, сейчас спина.

Стилински знал, что это значит. Что Дерек будет снова делать массаж поясницы и крестца. Будет касаться его. Провоцировать его. Да ещё и шутки его эти,на грани фола, на грани абсурда, злые отчаянные шутки.

— Именно об этом я хотел поговорить. Хотел понять, что происходит. Потому что у меня уже крыша едет.

— Мг. Попробуй. Я тебя выслушаю, — Дерек просунул руки под живот Стайлза и расстегнул пуговицу, и потом и молнию. Бережно освободил его от штанов.

— Я хочу понять, что тебя швыряет, как девочку-цветочка: то дам, то не дам. Мы же решили, что ищем ответы. Решили, и поехали к Рейнеру. Что тебя отбросило назад? Это первое. Подумай-ка пока над этим. А я озвучу наиболее волнующую меня тему. Что творится в твоей голове? Ты сам-то понимаешь, что ты делаешь? — договорить фразу, которая уточнила бы сферу, о которой Стайлз пытался вести речь, он не смог. Дерек сдвинул его бельё, оголив ягодицы, и начал процедуру. От боли, прострелов по всему позвоночнику, из головы вылетели все мысли.

— Дер, больно, пожалуйста… Пожалуйста…

— Отыграться бы на тебе по полной за твою эту самоуверенность, граничащую с глупостью… Ладно, давай попробуем так, — он переместил руки выше, — и если не получится, я снова вызову Алека.

— Как ты так быстро научился?

— Ну, у меня был курс анатомии, а ещё я просмотрел кучу видео на эту тему, наблюдал за доктором Аспером… Меня больше интересует вопрос, откуда у меня столько смелости. Да и у тебя. Я очень боюсь тебе навредить.

— Я тебе доверяю, — пробормотал через силу парень, и Хейл на пару секунд убрал руки.

— Ты не помогаешь… Ладно, давай я попробую ответить на тот вопрос, который ты успел задать. Ты безответственно подходишь к нашей сделке. Ты себя не бережёшь. И ты можешь столкнуться с серьёзными последствиями. Я вижу, Просто Эм, что ты собираешься вломиться в чужой дом, при этом ты даже ходить не можешь больше получаса без боли. Я не сдаю назад из-за того, что передумал. Я просто не могу принять твой план. Ты не должен туда идти. Не должен не только потому, что я тебя ни к чему не обязывал — ты сам решил помогать мне в этом. Но и потому, что тебе с такой травмой справиться с этим будет почти невозможно. Я не хочу, слышишь, Стилински, не хочу покупать тебе инвалидную коляску! И, раз уж ты затронул эту тему, что я сообщаю тебе следующее: если ты ещё хоть раз доведёшь себя до такого состояния, я просто в глотку тебе запихну обезболивающее. И мне плевать на твои причины, если ты не наркоман, будешь пить таблетки!

Всё это время Дерек массировал грудной отдел позвоночника, немного задевая поясничный, стараясь расслабить мышцы больного и снизить их тонус. И пока Хейл объяснялся по поводу первого вопроса, Стайлз оценивал остроту второго, слушая его в пол уха.

— Ты не возражаешь, значит, либо ты отключился от болевого шока, — Стайлз слабо хмыкнул, — либо ты снова превратился в кого-то другого, на этот раз адекватного и ответственного. Сколько же вас там, у тебя в голове?

— Просто пытаюсь придумать достойный ответ.

— Ну, значит, можно приступать к следующей части.

Дерек поднялся с кровати, сходил в ванную за полотенцем и вернулся обратно.

— Этот приём я видел на обучающем ресурсе, который мне показал доктор Аспер. Но раньше не приходилось использовать подобный метод, пока ты сам не довёл себя до такого состояния. Поэтому во всём, что будет происходить дальше, ты виноват сам. Поэтому просто терпи…

Стайлз лежал поверх покрывала, в одних трусах, приспущенных так низко, что это было бы стыдно, если Дерек до этого буквально не подтирал ему зад. Вся мужественность Стилински перед этим мужчиной уже была скопрометирована в полный ноль. Поэтому, когда Хейл стянул с него носки, потом водкой растёр стопы и стал их разминать, убитый мыслями о своём положении, парень простонал от удовольствия. Испугался, снова закусил губу, радуясь, что лежит на животе.

— Нужно, чтобы ноги были в тепле. Это упростит массаж.

Стайлз кивнул. На большее его не хватило. Но из-под прикрытых ресниц он видел, как мужчина, закончив со второй ступней, сел в странную позу. Замер. Замер, глядя на его зад. Вздохнул.

— Послушай. Сейчас будет неловко. Особенно поначалу. Но потом, в итоге, тебе должно полегчать. Постарайся не напрягаться, постарайся не… — он снова вздохнул, — не смущаться, не стесняться…

У Стайлза внутри всё похолодело. А Хейл аккуратно подсунул ноги под живот Стилински и свесил их с кровати вниз. Так парень оказался лежащим на самом краю его колен. Ощущения были неприятными, но потом Дерек чуть сдвинулся, и вот тут Стайлз понял, наконец, о чём говорил мужчина. Он лежал на его ногах аккурат тазом, и его полувозбуждённый член касался бедра Хейла.

— Ты давно понял? — прохрипел он.

— Нет, я был настолько слепым, что догадался, что так на тебя влияю… То есть массаж так на тебя влияет только, когда увидел это своими глазами. Но я… — он растерянно покачал головой. — Нужно приподнять и выровнять позвоночник в пояснице, чтобы он вытягивался. Врачи для этого используют специальный массажный стол с механизмом. Но в домашних условиях… Вот так, короче.

Дерек накинул на его ноги покрывало, уткнув его под пальцы, чтобы сохранить тепло. А потом неловко прикоснулся к его пояснице.

— Дерек, я лучше сдохну от боли. Не унижай меня ещё больше. Пожалуйста, не надо.

Дерек тем временем уже более смело нажимал на всё ещё напряжённые мышцы. Стайлзу было больно, но он продолжал говорить, иногда прерываясь на тяжёлые вдохи.

— Ты заботишься обо мне, лечишь меня, я всё понимаю, но для меня всё не так. Руки твои…

Дерек старательно игнорировал его слова, потому что начинать нужно было очень аккуратно. И его пальцы тихонько перебрали позвонки, очень мягко проходились вдоль позвоночного столпа, спускались до самого копчика и возвращались опять к пояснице. Мягкие волоски внизу спины лоснились от масла, и с каждым новым движением он очень медленно усиливал давление по мере того, как мышцы расслаблялись. Когда его действия приобрели достаточную степень уверенности, он наконец ответил.

— Я понимаю, что для тебя это — естественно. Твоя реакция естественна. Я не хочу, чтобы ты сейчас думал об этом. Просто позволь мне помочь. Представь, что ты у массажиста, который ничего не имеет против твоей ориентации. Или, что ты лежишь на коленях у Алека. Он был бы не против тебя полечить. Сейчас будет больно. Я перейду сначала к левой ягодице, прощупывая мышцы глубоко. А потом к больной стороне. Если ты будешь напрягаться из-за чего-то ещё, я не пойму, насколько правильно я делаю, поэтому и ты мне помоги, — он немного помолчал, стараясь сосредоточиться на деле, но в голову постоянно лезли непрошеные мысли. — Я понял и второй твой вопрос. И я не имею на него чёткого ответа. Но знаю, что мне нужно о тебе позаботиться. Мне нужно… Я испытываю к тебе огромную благодарность.

Стайлз простонал. Резко, рвано, очень громко. Когда Дерек прощупывал тазобедренный сустав больной ноги, он просто взвыл. Но так было нужно.

— Я не могу всего понять, ты меня изнасиловал… И я должен тебя ненавидеть за это. Но я не могу стереть те месяцы, что ты был рядом. Ты стал мне другом, ты вытащил меня. Ты открыл мне глаза. Ты вывернул мне душу наизнанку. Ты так сильно залез мне в голову, так меня разобрал по косточкам, причём мне же самому и показал эту «анатомию». Я делаю и говорю многое, сам не осознавая причин. Ты заставил появиться в моей голове миллион вопросов. О семье, о прошлом, обо мне самом. Я на какие-то из них я знаю ответы. Но на многие нет.

Его движения постепенно становились мягче, он чувствовал руками, как спазмы уходят. Как узлы постепенно расходятся, и мышцы становятся эластичными. И теперь он скорее разгонял кровь в тазу и пояснице, разогревал кожу сильнее, уже чувствуя пальцами то тепло, которое ранее только отдавал. Ягодицы покраснели, и когда резинка стянутого белья отодвигалась, был виден контраст между белой кожей задней поверхности бедра и яркой кожей половинок. Он чувствовал изменения и своими бёдрами. Член Стайлза упирался твёрдо и уверенно, и тому должно быть было больно, потому что трусы впивались в нежную плоть, но Дерек старался не думать об этом. Когда собственное возбуждение тоже игнорировалось, потому сейчас было важно сказать.

— Я не знаю, что я делаю. И, возможно, мне нужна помощь, твоя помощь, чтобы разобраться в этом. Когда я решу вопрос с Питером, я возьмусь за тебя, Стайлз Стилински. Ты станешь на ноги, и ты расскажешь мне то, что обещал. И только тогда, возможно, я смогу навести порядок в своей голове. Потому что сейчас там бардак. Всё, что связано с тобой, неизменно превращается в хаос. Потому что сейчас, когда я вижу, что тебе легче, мне очень хочется тебя придушить. Что не жалеешь себя, что рискуешь своим здоровьем. Я стараюсь, как могу, Просто Эм, но ты… Ты снова загоняешь себя в тупик. Или ты делаешь это нарочно? Чтобы я снова и снова тебя лечил? Если это так, то ты настоящий мазохист. Как мне донести до тебя, что сначала ты должен поправиться, а потом уже геройствовать?! Так бы и выбил из тебя эту дурь! У тебя потрясающие мозги, но сейчас ты ведёшь себя как несмышлёныш!

— Если тебе от этого станет легче… — сдавленно прохрипел Стилински, надеясь, что эта экзекуция закончится, пусть даже и парой синяков на лице. Потому что, если в прошлый раз Хейл дрочил ему в приступе какой-то дикой смеси эмоций, то сейчас он вполне понимает, что делает. А ещё Стайлз не мог не задумываться над тем, чем прикасается Дерек к его правому бедру. Полотенце и собственное бельё давали лишь ощущение лёгкого давления, и фантазия давно уже рисовала непотребства. Ещё немного, и он кончит прямо так, с зажатым резинкой белья под собственным весом членом и ритмичными и очень правильными движениями Дерека. И это сделает их отношения очень сложными. Потому что…

Что «потому что» додумать он не смог. Потому что Хейл напрягся, то ли случайно, то ли нарочно задев рукой ложбинку между ягодицами, а потом его рука резко пропала и с оглушающим хлопком опустилась на его зад. Вторая рука сжала и оттянула в сторону другую половинку, а потом резко отпустила и новый шлепок пришёлся уже по ней. Стайлз тихонько заскулил, ощущая как от этого резкого давления член дёрнулся.

— Никогда не любил игры в папочку. Даже наоборот, испытывал некоторое отвращение от подобного. Но ты, Стайлз, вечно всё ломаешь в моей голове, — хрипло произнёс мужчина, а потом снова сильно опустил ладонь на его ягодицы. — Ты сейчас похож на нерадивого школьника, который никак не поймёт, — ещё один шлепок, на этот раз сопровождаемый уже громким, не сдерживаемым больше стоном Стайлза — они оба понимали, что это за игра, — что терпение учителя не бесконечное.

Стайлз очень живо представил себе эту картинку — он лежит на коленях Дерека, бельё приспущено, ягодицы красные от массажа и шлепков, а ножки укутаны покрывалом. Губы влажные и искусанные, по спине струится пот от недавно пережитой боли, стыда и нереализованного удовольствия. Он попытался напрячься, чтобы потереться ещё о чужие ноги, но Дерек остановил это движение.

Осторожно проскользил по кровати на её противоположный край, задевая носками уже болезненный и влажный член Стайлза, неправильно изогнутый плотной резинкой трусов, которые тоже купил ему Хейл. Как и всё, в чём он ходил. От этой скоротечной мысли он ещё сильнее погрузился в фантазию, которую описал ему мужчина. Но завершения этой истории он не получил.

Дерек будто пришёл в себя.

— Сука ты, Стилински. Что ты со мной творишь… — совсем глубоким, низким голосом проговорил Хейл. — Такой финал не будет для тебя наказанием. Скорее бонусом, я прав? Так что, будь хорошим мальчиком, если не хочешь нарваться на что-то посерьёзнее, — он приблизился к парню, перевернул его на спину, чтобы не позволить напрягать только-только расслабившиеся мышцы. Не глядя ниже пояса, он словил его взгляд своим. — Подрочи себе, чтобы эффект от процедуры был совсем полным. Я оставлю тебя наедине с этим…

Он вылетел в ванную так быстро, что Стайлз не успел осознать произошедшее. А Стилински, не имея больше сил терпеть, опустил руку в трусы и сжал себя. Пять резких движений, и он сотрясается в оргазме. Видимо, эмоций слишком много, день слишком напряжённый, тело слишком расслаблено. Он улетает в сон, даже не достав руку из белья.

А Дерек прижимается спиной к двери, за которой слышит громкое дыхание, пошлые звуки и своё имя несколько раз подряд. Потом короткий стон, скорее даже крик, снова потерянное «Дерек» и тишину. Ему не нужно напрягаться, чтобы решить проблему в своих штанах. Ему нужно постирать джинсы.

====== Ответ, который не искали ======

Проснулся Стайлз под одеялом, без следов вчерашнего «массажа» и очень голодным. Дерек стоял у окна и смотрел на припаркованное у входа авто.

— Нам нужно серьёзно поговорить.

— Думаю да, — кивнул мужчина. — Но сначала поешь. Как нога?

— Дерек. Ты не можешь так со мной обращаться. Мы с тобой не любовники. Ты не можешь так пересекать мои границы.

— Ты мои можешь, а я твои — нет? А кто мы? Ты задал очень замечательную тему для разговора. Мы ведь и не друзья больше, и даже не коллеги.

— Не знаю, ты мне ответь, — Дерек развернулся и посмотрел, наконец, на парня в постели. Его глаза искрили горечью сожаления. — Я на многое готов пойти, чтобы загладить свою вину. Но то, что вчера произошло… Это было слишком. Это… Этого не должно повторится, — Стайлз говорил эту фразу, а внутри у него всё обрывалось. Не от того, что он отказывался от своих пошлых фантазий и желаний тела, а потому что он хотел этого по-другому. Не от смеси недотраха и моральной неудовлетворённости со щепоткой злости, а… А по-серьёзному. По-настоящему. А в это Стилински всё ещё не верил. Несмотря на мамины слова, казавшиеся бредом больного и страдающего от одиночества подсознания.

— Да? И что ты сделаешь, чтобы этого не повторилось? Перестанешь меня хотеть? — Дерек скептически приподнял бровь. — Я держу руки подальше от твоего члена, как мы и договорились. Но ты кончил с моим именем на губах, — Стайлз покраснел, но взгляд не отвёл. — И это было в терапевтических целях.

Стилински несогласно покачал головой, но ответил:

— Да, Дерек, — он глубоко втянул воздух, словно это его последних вдох, — я тебя хочу. Но это не даёт тебе право делать со мной всё, что тебе заблагорассудится. Я благодарен за помощь. Но думаю, если ещё раз наступит тот момент, когда она мне будет нужна, лучше вызвать врача. Я без чётких границ сойду с ума. Буквально. У меня крыша поедет. Ты не знаешь, как работает мой мозг. Я так не могу.

Дерек был зол. Он ожидал от Стилински ответной злости. За те вещи, которые он вчера себе позволил. Но в словах парня были только боль и разочарование. Это разозлило Хейла только сильнее. Потому что ему не было стыдно. Ему было страшно. И этот страх выливался в агрессию. Но озвучить то, что было её причиной он не мог.

— Поешь и одевайся. Мы едем к Рейнеру.

Он вышел за дверь, громко ею хлопнул, а через несколько минут на парковке завёлся двигатель.

Найти дом Стюарта и войти оказалось намного легче, чем Дерек себе представлял. У дома не было охраны, только сигнализация и несколько замков. Стайлз справился со всем за пару минут. Самым трудным для него было возиться с отмычками, и в итоге он опустился на колени, чтобы не нагружать спину. В кабинете доктора Рейнера была пустота. Из всех комнат эта оказалась единственной, где не было мебели. И судя по тому, что пыль вокруг мест, где она стояла, была потревожена обувью, вывезли всё недавно.

— Что теперь? — Хейл разочарованно топтался по чужим следам.

— А теперь будем искать. Стю был уверен, что мы найдём что-то. Давай не будем его огорчать.

В течение следующего получаса парень трогал стены, плинтуса и портретные рамы. Углы и ниши, в которых ранее стояли скорее всего вазы. И когда Дерек уже потерял терпение и собирался уйти, вдруг зашипел.

— Что, спина? — Хейл подошёл к нему мгновенно, помог подняться с пола и уложил руку на поясницу.

— Дерек, не трогай меня. Я любое твоё прикосновение теперь воспринимаю, как намёк, — мужчина убрал руку, досадливо поморщившись. Сейчас было не то место и не то время, чтобы что-то выяснять между ними. — Здесь потайная рама. Я просто загнал занозу в палец, когда её нашёл.

Он показал палец с царапиной и засунул его в рот, чтобы облизать.

— Не делай так. Это меня провоцирует на ещё один шлепок, — Хейл был слишком обрадован и удивлён, чтобы промолчать.

— Стоп. Дерек. Просто. Стоп. Или ты мне объясняешь, что это значит, или я ухожу! — парень повысил голос, начиная выходить из себя. Держать себя в руках даже в такой обстановке он уже е мог.

В доме хлопнула дверь, и Стайлз сдавленно чертыхнулся. Опустился на колени и поддел какую-то деревяшку. Фальшь-стена тихо отъехала, и он так и пополз на коленях в нишу. Дерек последовал за ним.

Места здесь было, как в конуре. Стайлз уже успел развернуться и очень об этом пожалел. Они оба стояли на коленях, теперь лицом друг к другу. Стилински потянулся к выходу, чтобы задвинуть планку. Они оказались в полной темноте.

— Воздуха здесь максимум на полчаса. Так что будем надеяться, что они ненадолго, — прошептал Стайлз.

— Я сегодня утром просто решил, что буду с собой абсолютно честным, — вдруг решил объяснить Дерек.

— И? С чего ты решил, что нужно быть таковым со мной?

— Это вышло само по себе. Я… — он не успел договорить. Стилински положил ему пальцы на губы. Правда в темноте сначала прошёлся ими по щетине, задев шею и щеку. Но Дерек замолчал вовремя. В комнате говорили люди, что-то о ремонте и расходах.

Минут через пять дышать стало тяжелее, а ещё Хейл мотнул головой, задевая нос Стайлза, и тот едва сдержался, чтобы не чихнуть. Его рука взметнулась к носу, задевая грудь Дерека, и мужчина резко вздохнул. Стилински чувствовал, где его сосед находился, но недостаточно, чтобы хорошо ориентироваться здесь.

— Тише, — выдохнул Стайлз, и оказалось, что его губы задели щеку Хейла. Нос защекотало, и он прижался к щеке мужчины ещё сильнее, чтобы не чихнуть.

— Что ты…

— Шшш…

В голове уже шумело от недостатка кислорода. Стало неожиданно жарко. И запах Дерека так сильно перебивал пыль и затхлость, что мысли потекли не в ту степь.

— Когда ты так близко, мне сложно думать.

— Дерек, тише…

— Они уже ушли. Пару минут назад. Ты не слышал?

— Нет. Уверен?

— Стилински, — губы Дерека сейчас касались уха парня. — Ты хочешь продлить эти счастливые моменты?

Стайлз снова прижался к груди Хейла, и тот хмыкнул, но тут стена за ним отъехала, когда парень нажал на рычаг, и, наконец, можно было сделать нормальный вдох.

— Давай, выбирайся.

— Что толку было находить эту нишу, если она всё равно пустая! — пыльный, всё ещё никак не надышавшийся Дерек был раздосадован.

— Если ты ничего не видел, не значит, что там ничего нет. Фонарик из сумки подай…

— Как спина?

— Сносно. Так. Интересно. Стена… И ниша… И вентиляция. Ладно, допустим. Хм… Ниша в нише… Стюарт либо был параноиком. Либо точно знал, что кто-то будет это искать… Дай ножик.

— Твоя задница перед моим носом. И кто из нас теперь намекает?

— Мг. Сейчас… — Стайлз полностью проигнорировал его комментарий. — Отлично.

Он потянулся и достал толстую старую папку. Соблазн открыть её был очень велик, но им нужно было выбираться отсюда.

Едва только сев в машину, Стайлз потянулся к папке в сумке, чтобы Дерек мог поскорее удовлетворить своё любопытство. Но Хейл перехватил его руку.

— Хочешь ещё один сеанс массажа? Нарываешься? Давай живо на улицу. Нужно сделать упражнения. И вытянуть хребет.

— Дерек, ты нормальный? Или настолько ссышь, что не можешь…

— Стилински, поставлю раком и выпорю ремнём. Без намёков и подтекста. Обещаю, что в этот раз у тебя не встанет.

Угроза была настоящей. Взгляд, губы, пальцы, сжимающие его запястье… Дерек не врал.

— Заебал, блядь… — выругался Стайлз и потянулся к дверной ручке.

— Не помню такого, — отрезал Хейл, намекая сразу на всё.

Папку они открыли в мотеле. Перед этим устроив настоящую перебранку.

— Ты не понимаешь! Они позвонят хозяевам и спросят, почему дом был открыт! И времени у нас немного. Или ты так и не допёр, что всё вывезли буквально вчера! Пока ты указывал мне на моё место и играл в доктора! А ведь мы могли побывать там сразу!

— Стилински, достань голову из жопы! Я ничего не хотел тебе указать! Я делал тебе ЛЕЧЕБНЫЙ массаж! И ты сам задал мне те вопросы. И ты сам мне предложил…

— Я думал, ты дашь мне в челюсть и успокоишься!

— Ты в своём уме?! Я не! Хочу! Чтобы тебе! Было! Больно!

— И ты думаешь, мне не больно?! От того, что ты сделал? Я не знаю, как это воспринимать! Чего ты хочешь этим добиться? Зачем ты снова и снова переступаешь эту черту?! Почему сводишь всё на секс?! Это слишком на многие мысли наталкивает, но если я ошибусь, если я в этом ошибусь…

На лице Стайлза отразилась не просто паника — он готов был упасть в настоящую паническую атаку. Отсутствие Аддералла в его жизни не так сильно чувствовалось, но сейчас он очень пожалел о том, что не нашёл времени и возможности вернуться к лекарству.

— Если не возьмёшь себя в руки, я тебя поцелую! — использовал приём Стилински на нём самом же Дерек. — Тебе нужны ответы? У меня их нет! Давай сойдёмся на том, что у меня кризис ориентации. И посмотрим, наконец, то, ради чего ты едва не угробил своё здоровье! — они действительно вышли тогда из машины в нескольких милях от дома Рейнера, действительно сделали упражнения, а потом Дерек размял спину парня прямо на заднем сиденье машины, не снимая майки, просто растёр мыщцы, с удовлетворением отмечая, что обострение миновало. — А потом ты мне расскажешь про то, почему у нас нет времени!

— Если у тебя кризис ориентации, это не значит, что нужно с первым попавшимся под руку геем экспериментировать… — уже спокойнее ответил Стайлз. — Я хорошо тебя изучил за эти полгода. И я знаю, что ты просто потерян во всей неразберихе, что происходит последнее время. И если тебе интересно себя изучить и испытать, делай это осознанно и целенаправленно. А не доводи меня до огразма и истерики, когда подвернётся случай. Дер, ты что не понимаешь, что ты постоянно провоцируешь меня, дразнишь, и это нечестно! Это тебе не нужно! Ты этого даже не хочешь!

— Хватит! Хватит этого! Дай папку! Я не могу думать об этом! Не сейчас! Это позже. Обещаю, — Дерек смотрел на Стилински ясно и прямо. — Но сейчас…

Стайлз протянул ему сумку, ощутив прострел в спине, напрягая больную руку. Поморщился, но сдержал стон.

Мужчина забрал папку, сорвал кожаную тесёмку и вытащил оттуда стопку файлов. Фамилия Хейл привлекла внимание сразу же, и он вытащил нужные документы, отбросив на кровать бесполезное. Стайлза же, наоборот, заинтересовало остальное.

Пока Дерек читал, Стилински залез в интернет, чтобы найти имена тех, кто ещё хранился в тайнике Стюарта.

Первое имя запрос не распознал. Он отправил его Дэнни, надеясь, что тот поможет. Укол совести, что он так надолго оставил своих, немного сбил рабочий настрой, но в голове Стилински уже появлялись идеи, связывались ниточки, мысли текли стройно и связно. Он снова был в своём трудоспособном состоянии.

Вторым оказалось имя покойной супруги доктора. Она умерла очень давно, и оказалось, что это был суицид. Банальная в общем-то ситуация, когда в семье не хотят афишировать подобный факт. Её болезнь текла долго и медленно прогрессировала. Но она не справилась. И Стюарт не хотел, чтобы об этом знали.

Третье имя показало девушку, которая была найдена в лесу, в глубокой канаве. Новости пятнадцатилетней давности говорили о том, что она упала и умерла от перелома костей основания черепа, а потом её останки растащили дикие животные. Только в деле Рейнер описывал процесс восстановления после черепно-мозговой травмы, подробно помечал препараты и процедуры, которые назначались больной, но всё встало на свои места после прочтения последних страниц. Консультации с психологом. Сознание жертвы. Адаптация к классическим социальным ролям, личностная диструкция. Девушка жила в абъюзивных отношениях, подвергалась психологическому и физическому насилию. И попала к доктору Рейнеру, наверное, чудом. Просмотрев несколько заметок в интернете, стало ясно, что чудом стало место, где её обидчик решил выбросить тело. Это было в полумиле от дома Стюарта. Он, наверное, нашёл её. И, наверное, помог бежать. Что ж. Новое имя этой девушке, чьим ангелом-хранителем стал Стю, он унесёт с собой в могилу. А эти документы уже можно уничтожить. Во избежании.

— Питер лежал в доме Айкен.

— Что?

— Питер. После смерти Луны и Сары лежал в доме Айкен. Он не справился. Два года. Стюарт его навещал. Как эти документы попали к нему, ума не приложу. Он никогда не работал в психиатрии… Хотя, что я о нём знаю…

— Это… Много объясняет, тебе не кажется?

— Да… И нет… Здесь есть письма… Он писал жене и дочке. Будто они живы. Будто они в Эл-Эй, а он… Это столько… Боли… Просто Эм, это просто…

— Ты ведь не думал, что он так легко это всё пережил…

Стайлз боялся приблизиться к Дереку, потому что сам только что отвоёвывал право на личные границы. Мужчина перебирал тонкие страницы писем, проскальзывая по некоторым взглядом, а некоторые выборочно читая.

— Ты хотел, чтобы он тебе об этом рассказал? Думаешь, его фраза: «Я был в психбольнице, прости, что не приезжал в гости…» отразила бы всё это? Что бы ты подумал о нём тогда?

— Что? — не понимая, о чём говорит Стайлз, Хейл оторвался от чтения. — Что ты хочешь сказать?

— Что я даю девяносто пять процентов, что ты бы попытался отобрать у него контрольный пакет. Вот, о чём я говорю. Ты никогда не позволял себе испытывать к нему родственные чувства. Оценивал бы эту информацию, как в отношении любого партнёра по бизнесу. И ты бы не стал рисковать своим делом, Дерек. Может, скажи он об этом в самом начале, ещё был шанс, что ты это примешь… Но когда дело пошло… Ты был… Бесжалостным и принципиальным. И он тоже об этом знает. И если ты хочешь услышать от меня всю правду, то… Ты и сейчас в деле остался таким же.

Хейл молчал. Он не мог говорить, и даже глаза закрыл, чтобы лучше думалось. Стайлз — а сейчас перед ним был именно он — был прав. И от этого понимания его едва не стошнило. Потому что сейчас всё, что он сделал бы, это обнял дядю и сказал, что понимает. Что любит. И что рядом. Вот так просто. Его затрясло, и он открыл глаза. Стилински, наверное увидев в них что-то, в одну секунду влетел в его личное пространство, обнял, не давая даже шелохнуться. Дерек каменным изваянием сидел на своей кровати, уткнувшись лбом в живот парня, а потом чуть расслабился и обнял его в ответ. Аккуратно, чтобы не потревожить спину, но крепко. И смог, наконец, выдохнуть.

— Всё хорошо, Дер… Всё хорошо… — Стайлза гладил его по голове, очень хорошо понимая, что тот сейчас чувствует. Ощущая его эмоции, возможно, читая мысли, в дополнение к этому, парень прекрасно помнил, как испытывал то же самое о самом себе. О своей чёрствости и бесчеловечности. И сейчас всеми силами старался через прикосновение передать ему уверенность, что и это самому себе можно простить. Не сразу. У него пока не вышло. Но со временем и это можно себе простить. И это можно в себе принять и научиться использовать это. Трансформировать это во что-то хорошее.

— Я снова размазня с тобой, Просто Эм. Знаешь, это случается только, когда ты рядом.

— Что случается? — рука Стайлза замерла в волосах Хейла.

— Я становлюсь человеком…

— Ты всегда им был… Куда более человечным, чем я, уж точно. Только не позволял себе этого проявлять. Привык. Просто привык…

Стайлз постарался отодвинуться от Дерека, но тот удержал его.

— Я боюсь думать о том моменте, когда всё закончится, Мечислав Стайлз Стилински. У меня не получается думать об этом. Мне нужен друг. Я один больше не смогу.

— У тебя есть друзья, такие, что… Такие, что весь мой план поставили с ног на голову. Ты не будешь один, если сам позволишь себе.

— А ты?

— Давай сначала подойдём к завершению этой истории. А потом уже завершим и нашу. Ладно?

Они замерли ещё на минуту. Стайлз прекрасно понимал, что сейчас Дерек тянется к нему, потому что ещё не совсем пришёл в себя. И он единственный, с кем Хейл может поговорить. Но настанет момент, когда он сможет посмотреть на ситуацию здраво. Адекватно. Без призмы эмоциональной нестабильности. Настанет момент, когда Дерек всё про себя поймёт. И про него тоже. И его абсурдное восприятие Стайлза в качестве друга превратится в то отношение, как оно должно быть. Но сейчас Хейл в нём нуждался. Обнимал крепко, будто родного. Близкого.

— Ты снова делаешь это…

— Я просто не хочу тебя отпускать. И не хочу думать, почему. Давай это будет Стокгольмский синдром?

— Он работает наоборот. Это я должен к тебе…

— Не важно.

— Ты ведёшь себя, как тот, кто…

Компьютер уведомил о новом сообщении, и Стайлз напрягся. Он должен был как-то закончить это бред. Эти притворства парой. Эти массажи. Эти двусмысленности. Всё это Дерека только пугало. И его самого тоже. Но Хейл был прав. Сейчас важнее дело. Надо было поскорее разобраться с этим и уезжать. Они были далеко от любой точки, где их могли искать. Но не сменили пока машину, и не знали, кто стоит за Полом Рейнером. Им нужно было уходить.

— Это Дэнни.

Руки Дерека тут же расжались. Он не думал о чём-то пошлом в тот момент. Он думал о том, что Стилински дорог ему. Что хорошо иметь человека, который понимает. Который поддерживает. Покупает ёлку. И не осуждает за жестокость.

Стайлз проигнорировал оскорбления Дэнни и пролистал сообщение до ответа на свой вопрос. Где-то сверху мелькнуло имя Скотта. Но на это сейчас не было времени.

— Кажется, Стюарт хотел показать нам файл не про Питера. Скажи, Рейнера привлекали экспертом в зал суда?

— Не экспертом, а свидетелем. А что? — мужчина тут же переключился в рабочий режим.

— Здесь есть файл из Айкена на ещё одного человека. Аманду Ньюен.

— Не понимаю. Кто она? И причём тут моя семья?

— Под этим именем в доме Айкен лежала Алана Сатоми.

Тишина была такая, что у Стайлза зубы свело. Дерек думал. Он бы удивлён. Он был расстроен. Он был зол, только ярость эта клокотала очень глубоко. В конце концов, Хейл подошёл к бару, чтобы налить себе выпить.

— Ну нет, Дерек, — строго сказал Стилински, перехватив его руку со стаканом. Он двигался небыстро, спина давала о себе знать. — Ты сейчас сядешь за руль. Нам нужно уехать. Никакого виски.

Глаза Стайлза сияли уверенностью.

— Ты сейчас сам нарушаешь эти пресловутые границы.

— Остановив тебя от ошибки?

— Прикоснувшись ко мне. Мне… так чертовски сложно думать, так всё смешалось. И единственное, что держит меня в рамках, заставляя оставить целым этот номер, — это ты. Когда ты дотрагиваешься до меня, это будто… Успокоительное. Объяснишь этот феномен? Ещё минуту назад я готов был разбить этот стакан, потому что не понимаю, как Стю мог так поступить. Как он мог прикрывать ту, кто убила мою семью? Всю мою семью. Но ты подошёл. И…

— И фокус сменился на другую твою проблему. На меня. На то, что ты не знаешь, что ты творишь. Мы целый день как на весах качаемся, Дерек. Две темы — Питер, и его тайна, его… горе, и я, и моё неприятие твоих вольностей. Поэтому всё просто. Я тебя не злю — ты успокаиваешься. Тебе нравится на меня смотреть? — вдруг категорично сменил тему парень, надеясь покончить с этой мнимой идилией «отношений».

— Мне больно на тебя смотреть.

Это заявление вызвало бурю эмоций. Не просто удивление — шок, потому что ничего даже близко похожего Стайлз не чувствовал.

— И я не знаю, почему так, правда. И думать об этом не могу. Но если ты не уберёшь руку… Я начну думать, что ты со мной играешь.

Стилински резко отдёрнул ладонь от напряжённой руки Дерека, всё ещё удерживающей стакан.

— Дер, я буквально чувствую, как у нас утекает время из-под пальцев. Так же я чувствовал себя перед тем, как меня нашли люди Калаверас.

— Кто?

— Всё потом, Дер, всё потом. Нам надо бежать… Вещи оставь. Стакан на стол. Бери ноут, сумку и погнали…

К мотелю подъехала машина, и один из мужчин из неё подошёл к бамперу их минивена, усевшись прямо на него.

— Ключи от машины тоже в номере оставь. И свет…

Они вышли из своего номера и пошли в сторону чёрного входа. Но тут дверь соседнего номера открылась и на пороге оказалась семейная пара пенсионеров.

Идея пришла мгновенно.

— Мэм, сэр, у меня к вам деловое предложение…

Стайлз широко улыбнулся и достал из кармана свёрнутую тысячу. Дерек не успел удивиться.

— Мы хотели бы приобрести ваш пикап.

— Что за глупости, молодой человек! Вы на нём доедете только до первой мастерской! Он же старше вас обоих!

— Мэм, это вопрос второй… Главное отсюда уехать. Я жениться хочу… Очень… А эти… Прошу вас, очень прошу… Здесь всё, что у меня есть. Если Анна меня не дождётся, всё… Просто конец всему…

— Сэр, помогите. Тут судьба человека на кону… — добавил Дерек. — Даже двоих. Они такая красивая пара…

Нести бред у них получалось слаженно и чётко. Ключи от ржавой колымаги были у них уже через пять минут, как и позволения воспользоваться их балконом. Второй этаж пусть и не высоко, но Дерек категорически не разрешил Стилински рисковать.

Он спустился сам на балконную раму первого этажа, дождался, пока Стайлз встанет на его плечи и аккуратно слез вниз, надеясь, что Стилински найдёт, за что держаться.

— Мне нужно, чтобы ты выздоровел. Я заработаю ранний инфаркт с такими выкрутасами.

— Просто сделаешь мне массаж, когда сможем остановиться, — огрызнулся Стилински, — тебе это, кажется, в кайф…

Пикап завёлся с таким звуком, будто двигатель уже сдох, просто забыл об этом сообщить из преисподней. Но машинка прокатила их до заправки в тридцати милях от города.

— Мы выиграли немного времени, Дерек. Что дальше?

— Ты у нас гениальный стратег. Так что тебе виднее… И кстати, да. Мне нравится.

— Что? Пикап? Я просто слышал их сегодня утром, когда шёл к тебе в машину. Милая консервативная пара. Как из старого кино. Хотя и не был уверен, что сработает. Но бой принять я не смогу.

Буря противоречий взвинтила едва успокоившиеся нервы. Но высказывать свое отношение к этому «принять бой» Дерек не стал. Как не обострить ситуацию, и главное, как объяснить, что у него всё переворачивается внутри, когда он думает об этом «бое», и почему это происходит, он не знал. Вздохнул.

— Я говорил про массаж. Мне нравится. Я не думал никогда, что у меня есть к этому способности. Не то, чтобы я думаю сменить профессию, но когда руками чувствуешь, что помогаешь, это так… Реально.

Он почувствовал, что всё равно умудрился сказать что-то не то, вляпавшись на минном поле под названием Стайлз в какую-то взрывоопасную точку, ещё до того, как Стилински открыл рот.

— Стоп. Останови машину. Мне нужно размяться.

Стайлз едва не вылетел из авто, пока Хейл парковался. До заправки было метров пятьсот, но упрямый Стилински не хотел ждать.

— Стой! Стилински.

— Дерек! Я не знаю! Я! Не! ЗНАЮ! Как с тобой общаться! Это моя проблема, но ты усугубляешь! Не могу больше. Ты про Питера узнал? Всё. Давай в Нью-Йорк. Заедем на кладбище к твоей семье. Ты попрощаешься. И мы закончили. Я всё, что смогу, тебе объясню. Пришлю на e-mail. Не думаю, что тебе нужно моё заявление на увольнении. Уволишь и так! Всё!

Даже на грани эмоционального взрыва он умудрился не забыть об основной причине Дерека оказаться здесь. Ну и как это объяснить? Как это понять?!

— Хватит истерить! — Дерек бросил машину на обочине и, схватив рюкзак с вещами, нагнал его, хромающего и злющего, за минуту. — Стилински!

— Что! Не могу больше! Штормит меня от одного твоего присутвия. Ты же не насильник! Но твоё психологическое давление я больше не вынесу! Всё, заебал!

— Не помню такого, — снова повторил Дерек, и Просто Эм вдруг превратился в того самого незнакомца, которого Хейл боялся.

— А хочешь?

— Что? — опешил Хейл.

— Хочешь помнить? Хочешь меня трахнуть? В горло, или всё же в зад? А давай это устроим? Может, ты успокоишься наконец? Сделка — новая! Мы сейчас берём новую тачку, едем до ближайшего мотеля, ты, наконец, проверяешь свою ориентацию. Ну… Встанет — не встанет. Понравится — не понравится. И больше ты не начинаешь эту тему. Без подтекста. Без двусмысленных предположений и без фиктивных «отношений» на людях. Без этих твоих «лечебных» оргазмов. Как тебе сделка?

— Твоих.

— Что?

— Лечебными были только твои оргазмы. Мои были вполне обычными.

От шока Стайлз заткнулся, и снова превратился в Просто Эм.

— Ты же не шлюха. Тебе же платят не за секс. Так что, у меня есть другой выход. Я тебя нанимаю, Стайлз. Сколько ты берёшь? Какая система оплаты? Почасовая? Или по выполнении услуги?

— Ты ёбнулся?

Дерек и сам удивился своей неожиданной мысли, однако всё вдруг стало чётко и понятно.

— Нет. Я как раз пришёл в себя. Сколько ты берёшь? Впрочем, не важно. Задача такая. Узнать роль Рейнера в деле Сатоми. Наладить механизм в моей голове, чтобы я стал адекватен в общении и принятии решений. Ты же копаешься в чужих душах — это твоя работа? Так, далее, предоставить отчёт о Хейлз-Билд и результатах проведённой там работы. В рамках твоей компетенции. Краткую сводку по Калаверас, кто это, мать твою, такие вообще? Ну, что ещё… А. Ты спишь со своими нанимателями, Стайлз?

— Никогда. Я даже не со всеми знаком лично. Почти ни с кем, если точнее.

— Отлично. Вот и решено. Никакого секса на работе. Только в терапевтических целях, только в крайнем случае. И ты прекрасно справишься и сам. Да? Твой стояк во время массажа меня уже не удивит. А ты с ним делай, что хочешь. Но я напоминаю тебе про своё обещание. Затолкаю в горло обезболивающее, если ещё хоть раз подставишь свой зад под удар, понял? Берёшься за заказ?

— Берусь. Цену скажу по выполнении. Всё зависит от времени и ресурсов, которые понадобятся. А теперь мои правила. Если я что-то говорю, ты так и делаешь. Если я о чём то спрашиваю, ты отвечаешь. Если ты с чем-то не согласен, обсудим, но сразу говорю, чаще всего мне по херу. Моя операция. Мои правила.

Хейл улыбнулся.

— Я тебя такого до жути боюсь, — покачал головой Дерек. — Я есть хочу. Давай перекусим?

— Не вопрос, — расслабился Стайлз. Так воспринимать происходящее было проще. — Ты и дальше будешь говорить всё, что в голову придёт?

— Без понятия… Но ещё одну вещь я тебе точно скажу.

— Какую?

— Когда ты свою работу выполнишь, я найду способ, чтобы нанять тебя снова. Хейлз-Билд много потеряет с твоим уходом. И я тоже.

Стайлз шёл чуть позади, и только поэтому смог не показать свою растерянность. Когда Дерек говорил так, верилось, что ничто его не остановит. А ещё верилось, что он чётко понимает, на что идёт. И это заставило сердце парня остановиться, чтобы через секунду забиться правильно. Ему тут же стало стыдно, что он не поверил своей маме. Она его об этом предупреждала.

====== Домой ======

— Давай, я поделюсь своими наблюдениями? — Стайлз жевал аппетитно и с огромным энтузиазмом.

— Слушаю, — у Хейла не было ни того, ни другого. Он немного подвисал от усталости. Прошлую ночь он почти не спал, размышляя о том, что творится в его голове. Отшлёпать собственного насильника, жадно вслушиваться в его стоны. Кончить от одного этого. Это всё была история про другого человека. Дерек был не такой. Но факты были на лицо. Он хотел Просто Эм. Его тело реагировало на него вполне однозначно. И это случилось не сразу. Не в охотничьем домике. Это произошло позже. В голове это осознать было непросто. И весь сегодняшний день они и правда метались между идеей Дерека найти ответы о Питере и своей семье и вопросами их отношений. Какими бы они ни были. А единственным описанием, которое мог дать Хейл, было «странные».

Нанять Стайлза было спонтанным решением. Но выход этот сейчас показался самым разумным. Потому что в таком раздрае Дерек Просто Эм раньше никогда не видел. Он впервые за много месяцев вдруг ощутил себя более цельным и уверенным, чем этот парень.

— Ты не слушаешь, — неожиданно мягко сказал Стайлз. — Устал?

— Не спал сегодня. Потом эта жуткая конура… Новости про Питера. И про доктора Рейнера. Потом эта акробатика с балконами…

— Да… Непростой день…

В этой фразе почему-то услышался типичный Просто Эм. Тот, который просиживал часами в офисе и готовил домашние обеды для них. Но обмануться Хейл себе не позволил. Тот парень, с усердием вгрызавшийся в документы с ним и Эрикой напару, выполнял другую работу. Не на Хейлз-Билд.

— Спасибо за поддержку, Стайлз.

— Не за что, Дерек. Мне до сих пор непривычно, что ты зовёшь меня по имени.

— Тебя зовут Мечислав. А Стайлз — это…

— Это тот, кто я есть, Дерек. Давай-ка, доедай. И пойдём искать, где остановимся.

— Да… Ты говорил…

— Я говорил, что те сведения, что были в карте Сатоми… Если док знал, что она лежала в Айкене, то он её не прикрыл. А наоборот. Он не дал повода её адвокату просить о заключении в лечебном учреждении. Срок мог быть намного меньше. А так, она сидит даже без права УДО.

Дерек вскинул брови.

— Я об этом не подумал…

— Он совершил этическое преступление. Он как врач обязан был рассказать об этом. Но умолчал.

С такого ракурса вся эта ситуация выглядела совсем иначе. И с доктором Рейнером и его виной, и с Сатоми и её ядовитыми словами.

— Я идиот… Но… Я не могу понять, почему Алана сказала, что во всём виноват Питер? Это вообще не имеет смысла, если он так… Страдал…

— На этот вопрос сможет только он ответить. И теперь у тебя нет повода сомневаться в его словах…

Дерек прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана, на котором сидел. Он был старым и неудобным, но тот факт, что на этой заправке вообще было кафе, не мог не радовать. Мужчина не был уверен, что выдержал бы всё это напряжение, будь они где-то на ходу. Такая обстановка заземляла и давала шанс на то, чтобы прочувствовать ситуацию без ощущения гонки с преследованием.

— Стилински, не психуй сейчас, ладно? — он сказал это с закрытыми глазами, а потом распахнул их и наклонился к столу. Накрыл его руку своей и продолжил: — Спасибо тебе. У меня будто камень с души упал.

— Не за что. Правда, это меньшее, что я мог сделать.

Хейл отрицательно покачал головой. Но ничего больше не сказал. Всё, что крутилась у него на языке, было рисковым, непонятным, и это именно то, чего просил Стайлз — не допускать двусмысленности.

Мотель они нашли только к середине ночи. Номер был одноместный, но обоим было плевать. Они уснули, даже не раздеваясь. Такие мелочи, как одна кровать и отсутствие воды в душе в ночное время, мало беспокоили их. Машину найти оказалось сложнее. Без наличных купить её было не на что, да и не у кого, поэтому пришлось проситься на борт к проежавшему грузовику. Двигались они в сторону дома.

— Кто такие Калаверас? — спросил Хейл, когда они устроились на огромных тюфяках в кузове.

— Калаверас… Они… Были когда-то одним из самых крупных синдикатов в Мексике. Но сильными их делало то, что они работали под законной и просто непробиваемо надёжной крышей. А непробиваемость её была в том, что Маргарита — глава бизнеса, была не в курсе грязных делишек своей семьи. С братом она не общалась совсем. Только с его детьми. Старшая и младший были в деле, а средний сын в официальном бизнесе тётки. Именно он и обратился ко мне. Потому что бизнес бабушка Марго завещала Анне — старшей племяннице. Именно Маргарита Калаверас научила меня готовить. Я прожил с ней… Господи, Дерек… Не в том суть. Она ребёнка потеряла. Мёртвого родила. Не верила до конца. Потому и не могла оставить племянников — они это все, кто у неё был. Я её просчитал. В общем… Влился в её круг, как беспризорник… Спровоцировал эту компанию на активные и неразумные действия. И в итоге бизнес перешёл в руки среднего. А синдикат Калаверас… Превратился в шайку отморозков. Марко… Он не забыл такого… Он на самом деле был любимчиком. Он меня едва не убил. Когда Маргарита озвучила новое завещание, я даже не успел ей рассказать правду. Тот шрам… На правом боку сзади… Это одна из моих немногих ошибок. А ведь тогда, до всей этой операции с Арджентами, я считал, что всё прошло идеально в Мексике. Но суть осталась прежней… Я признался ей, что не могу быть её сыном, что она ошиблась, запуталась, уже в больнице. И объяснил, кто и за что пытался меня убить. Не рассказывая о тёмных делишках, выставив это как борьбу за наследство. Потому что сердце Маргариты не мог разбить. Да и заказчик это условие сделал основным. И к тому моменту, как она умерла, от былого величия Калаверас мало что осталось.

— Но, видимо, достаточно, чтобы сделать это с тобой. Но причём здесь Алана?

— Сейчас это кажется таким очевидным… А я себе кажусь таким идиотом…

— Эй, там, приехали! Лэйк Хавасу Сити через пару миль! Я не заезжаю, так что… Дальше пешком!

— Спасибо, сэр!

Стайлз бодро спустился с прицепа, Дерек даже не успел его подстраховать.

— Мне уже лучше… Можешь не возиться со мной, как с цыплёнком, — недовольно прокомментировал взгляд Дерека парень. — Так, я могу ошибиться, но мне кажется, там была вывеска про мотель.

— Да… И вот, как мы поступим. Ты зайди туда и попроси телефон. Набери вот этот номер, — он протянул ему лист с цифрами, — и скажи Пейдж, что ты от меня. Что нам нужно место, чтобы перекантоваться. Я не пойду. Пэгги меня знает.

— Ладно. Пойдём.

Стилински бодро двинулся в сторону поворота с трассы.

— Стайлз. Этот разговор не закончен… — этого было недостаточно. Хейлу стало понятнее, что произошло с его помощником тогда, в начале года. Но до полного прояснения ситуации так и не дошло. Так что настоять на своём, показать, что Дерек стремится понять ситуацию, в которую оказался вовлечён мимо своей воли, и не собирается довольствоваться крупицами фактов, было почему-то важно.

Стилински остановился. Посмотрел на него непонятным взглядом. Вздохнул.

— Нет. Не закончен. И впереди ждёт ещё один. Не простой. Вы с Диттоном неплохо поработали. И мне нужен список ещё не отработанных проблем. Помнишь, как мы тогда, у тебя дома, это обсуждали? Будем порядок в твоей голове наводить. Я люблю быстро решать вопросы, которые могу решить сейчас. Потому что всегда есть шанс, что впереди будет какая-нибудь жопа. Так что, думай, Дерек…

Пейдж была очень удивлена, но приехала, забрала их на трассе и отвезла в дом родителей мужа. Он пустовал, и это было самым безопасным местом, чтобы спрятаться пока от тех, кто искал Стилински. А может, и Дерека тоже.

— Почему мы здесь? — спросил Хейл утром, пробуя рисовую кашу с сухофруктами. Видимо, завтракали они тем же, чем и дети Пейдж.

— Во-первых, нужно понять, есть ли у тебя здесь ещё дела. У меня не то, чтобы было понимание, каков должен быть чёткий план. Ты поговорил с Сатоми. И возникли только новые вопросы. Хотелось бы остановиться, чтобы начать с того места, где нас прервали ребята Марко. На эти вопросы ответы ты получил, так? Или не на все?

— Я хотел узнать, почему Сатоми это сделала — наняла убийцу для отца. Почему хотела отобрать бизнес, если деньги — это только половина, если не четверть её мотивов. Но ответить может только Питер. И теперь я могу задать ему этот вопрос без сомнения, что он ответит мне правду. Потому что знаю, где он был в то время, когда должен был быть рядом.

— Значит… Значит, осталось только побывать на кладбище. Ты найдёшь своё завершение. А потом будем разбираться с Калаверас. Если доберёмся до Нью-Йорка, я смогу использовать свою страховку.

Они сидели в мрачном, тусклом свете зимнего полудня, обстановка была далека от офисной, но вот он — Стилински — сидит перед ним, так же, как на рабочей кухне, жуёт тост с сыром, запивая дешёвым чаем, и работает. И это уже точно не Просто Эм. Но и не Стайлз… Кто-то средний. Адаптированный под Дерека. И не задаваться вопросом, какой же это человек, когда он настоящий, было сложно. Потому что было очевидно — он талантливый лжец. Профессиональный обманщик. Только можно ли лгать, когда у тебя всё тело — одно сплошное мясо? Или когда на тебя смотрит отец, спрашивает о нём, о Дереке, а ты сбивчиво и неловко отвечаешь? Как много ты можешь лгать? Даже не словами, нет. Отношением.

По мере того, как вопросы с Питером переставали звенеть противной нотой в голове, появлялись другие. Больше. Всё больше с каждым часом, с каждым новым фактом о Стайлзе. И позволь себе Дерек сейчас снова слабину, прояви эти вопросы вслух, этот парень снова превратится в закрытую ракушку. И вместо него выползет уже тот, кто совсем чужой.

Видимо, тишина между ними Просто Эм не напрягала. Он допил чай и поставил посуду на мойку.

— А ты не можешь просто позвонить ему, и угрожать, что, если тебя не оставят в покое, ты её — эту страховку — используешь.

Стайлз рассмеялся.

— Во-первых, нет. У меня нет на быстром наборе номера главы мексиканского синдиката. А во-вторых, Марко, скорее всего, будет думать, что я блефую. Он не знает, кто я. А единственный шанс связаться с тем, кто может хотя бы догадываться о том, кто провернул эту провокацию, — это личная встреча. И вероятность, что я останусь живым после неё… Пятьдесят на пятьдесят. Не хочу рисковать своим задом. Очень не люблю обезболивающее…

Он снова улыбнулся.

— Расскажи подробнее. Пожалуйста…

— Это не входит в моё задание…

Стайлз заварил новый чай и присел на край стола. Он был расслаблен внешне, но Хейл откуда-то был уверен, что парень сосредоточен внутри.

— Ты знаешь обо мне почти всё. Причём я не знаю, откуда ты узнал больше: пока изучал меня, как объект, или от меня самого, пока вытаскивал меня из полной жопы… А я о тебе ничего не знаю…

— Я всегда о своих нанимателях знаю больше, чем они обо мне. Это основа моей безопасности. И ты знаком с моим отцом. Тебе не кажется, что это уже многое? Я рассказывал тебе о своём детстве. О школе. О друзьях. О Лиаме… Ты тоже знаешь обо мне даже больше в некоторых моментах, чем мой бывший лучший друг.

— Стайлз… Расскажи…

— Дерек… Собирайся. Давай покончим с делами здесь. И уберёмся отсюда. А в Нью-Йорке, в безопасности, я тебе всё расскажу.

— Какой план?

— Всё просто. То, что мы здесь, пока никто не знает. Пока. И нужно сделать так, чтобы и не узнали. Поэтому, чем быстрее мы попрощаемся с твоими родными, тем лучше. Это не значит, что ты должен подойти, положить цветы на могилу и тут же убежать. Нет. Тебе понадобится время. И я не хочу, чтобы кто-то или что-то тебя отвлекало. Они нашли нас в мотеле. У нас есть этот день, не больше. Так что, давай, одевайся, я пока сделаю упражнения, массажа не нужно, сразу говорю.

— Пейдж говорила, что отвезёт нас.

— Хорошо. Звони ей. А обратно мы доберёмся сами. Ей лучше не знать, когда и куда мы уйдём. На всякий случай.

Хейл поднялся, понимая, что давить на него бесполезно.

— Надеюсь, этот телефон работает… — он указал на старенький аппарат, покрытый пылью.

— Проверяй!

Стайлз тем временем лёг на пол и стал разминать мышцы. Классические упражнения, которые они с Дереком делали много раз с того момента, как док разрешил. Но когда Хейл договорился с бывшей девушкой о времени, когда она приедет, и ушёл в ванную, Стилински быстро поднялся. Нашёл таблетки, которые Дерек оставил в рюкзаке, выпил парочку, понимая, что эффект наступит не раньше, чем через час. А потом стал проверять, насколько он вообще работоспособен. Руки слушались, но по разному. Рваная боль не давала правой руке нормально и полноценно двигаться. Силы в ней тоже было немного. С ногами было сложнее. Стоять на правой ноге он долго не мог. Хотя поднимать колено и удерживать равновесие на левой было вполне возможно. Всё, что мешало ему действовать, это постоянное ощущение напряжения в мышцах спины, которое при любом резком движении грозило превратиться в боль. Но это ненадолго. Когда таблетки подействуют, всё будет проще. Правда, их действие не вечно. Но выходить из дома, не будучи уверенным в том, что на этот раз, если придётся бежать, он не будет обузой, он не мог.

У кладбища… У кладбища Дерек замер. Пейдж понятливо отвернулась, пока он пытался справиться с волнением.

— Дерек. Спасибо тебе. Ты такой груз снял с моей души… Мне дышать легче стало. Спасибо за юность, и за приятные моменты в настоящем… Я поеду, мне на смену заступать… Думаю, вряд ли мы скоро увидимся… Береги себя, в городе неспокойно. О вас спрашивали какие-то люди…

— Когда?

— Несколько дней назад… Сразу после вашего отъезда. У тебя в домике был обыск. Ничего не нашли. И полиция штата приезжала. И ещё кто-то…

— Спасибо, Пейдж… Езжай…

Она скромно поцеловала его в щёку, словно всё ещё была нерешительным подростком, а потом ушла к своей машине. Парковка была пуста, ветер поднялся, и за гулом леса, у границы которого стояло кладбище, не слышно было даже собственных мыслей.

— Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой?

Дерек молчал. Недолго, но понятно.

— Когда я просил тебя об этом, я считал тебя своим другом. Считал, что… Что имею право тебя просить о подобном. Но оказалось, что я был твоим объектом. Которого ты… Трахнул в «Каллиопе», а потом развёл на шантаж… А потом лечил, слушал, смеялся со мной. Заставил снова сесть за руль и пойти к Диттону. Поэтому я не знаю, могу ли я, стоит ли мне тебя просить об этом?

— Я говорил тебе уже. Мне не всё равно. Я вообще тебе никогда не врал. Ни о чём. Ни о себе, ни о своём отношении. Ни о работе. Да, многого не говорил, конечно, но и не врал. Поэтому, если я нужен тебе рядом… Просто, чтобы ты помнил, что ты стоишь на земле, я пойду.

— Спасибо, если так.

Самым трудным оказалось ступить за ворота. Это было царство мёртвых, и оказаться на их территории было тяжело. Но с каждым шагом дышалось легче. Дерек недолго побродил по тропинкам в снегу, а потом резко свернул куда-то в сторону. Доктор Рейнер постарался на славу. Постамент над могилами был красивым и величественным. Мама, папа, Кора, Лора, Сара и Луна. Они были изображены все вместе на белом камне. Скульптура была тонкой и лёгкой. Тот факт, что этот монолит был единым, говорил, что Стюарт заказал памятник уже после смерти Лоры.

— Какие они красивые, Дерек. Ты похож на Талию…

— Привет, мама… — голос Хейла дрогнул, и он робко опустился на колени, укладывая на постамент букетик аконита, прямо под фамилию, очерченную золотом. «Хейлы». — Привет, мама… — повторил он. — Я наконец дома… Я пришёл… Простите меня…

Стайлз слушал его слова и понимал, что по его щекам льются слёзы. Что они катятся и замерзают холодными дорожками. Эмоции били через край, он чувствовал Дерека, и знал, о чём он говорит, даже когда ветер уносил звук куда-то в глубину камня, словно помогал мёртвым услышать заблудшего сына. Удостоверившись, что он здесь ни к чему, Стилински осторожно отошёл назад. Повернул в другую сторону и пошёл к выходу. У него были дела.

Огибая территорию по внутреннему периметру, он осторожно пробирался по заснеженному бордюру, а потом просто прошёл сквозь небольшую щель в ограде, оказавшись в лесу. Дышалось легко. Слушалось тоже. Лес не был одинок. В нём стучали сердца. И первое он увидел уже через несколько шагов. Интуиция не подвела, их ждали. Невысокий крепкий мужчина стоял в шестидесяти футах от ворот. Ветер стих, и Стайлз услышал, что тот бормочет себе что-то под нос. Через секунду новый порыв едва не снёс с него шапку, и он поднял руки вверх, чтобы её удержать. Стилински преодолел половину расстояния между ними. По снегу идти было мягко. Идеально. Новый порыв снова оглушил и попытался лишить мужчину головного убора, и тот так и замер с рукой на затылке. Стайлз поднырнул под эту руку, перехватил его за шею и пальцами зажал глотку, второй рукой изо всех сил сдавливая сонную артерию. Когда почувствовал кончиками пальцев хрящи, резко разжал обе руки. Он не знал, сколько силы вернулось в его руки благодаря волшебной пилюле, и опасался того, что мог переборщить.

Следующего он нашёл почти у входа. Но он был на виду, маячил перед воротами, как пацан перед свиданием, поэтому Стайлз вернулся в периметр и окольными путями вышел на другую сторону. Хейла он не видел, и понадеялся, что тот ещё касается земли коленями. Стайлзу было абсурдно проще ощущать его, когда он оказался вне зоны видимости. Будто земля, на которой они оба находились, связывала их.

С этой стороны кладбища леса не было. Была дорога, плавно уходящая в перелесок, а потом и парковку. Вот здесь, на подъезде, нашлись ещё двое. Один сидел на капоте, а второй наблюдал за своим коллегой у ворот. Связи у них не было. Только телефон. Это упрощало задачу. Четверо — это не мало. Но судя по той игрушке, что он нашёл у первого своего знакомца, они были вооружены. Несколько минут наблюдения ушло на то, чтобы понять, что он ошибся. Их было пятеро. Последний лежал на заднем сидении, и когда Стилински скрипнул оградой, пока пытался перелезть через неё, он поднялся, оглядываясь на звук. Приземлившийся в сугроб Стайлз замер, но ветер, который новым порывом накрыл его снегом с головой, все следы убрал. А вот пятый напрягся. Вышел, прошёлся до угла, кивнул, и снова вернулся. Что делать с тремя противниками в такой ситуации Стайлз не знал. Прежде всего потому, что не был уверен в своих силах. Зимняя куртка движения сглаживала, сдерживала. И в итоге, он понял, что единственный вариант — это попытаться напасть неожиданно. Он несколько раз перемещался за сугробами, невысокими, тяжёлыми, будто их трактором несколько раз смяли. Когда подошёл ближе, куртку снял. Светлый свитер казался удачным выбором, но тёмные штаны вряд ли помогут ему скрываться долго. Он подобрался к машине вплотную, и застыл, присев на корточки за багажником.

Тот, что сидел на капоте, поёжился и сел за руль. Второй скоро к нему присоединился. Нужно было выждать момент, когда в машине останется только один. А если этого не случится в ближайшее время, придумывать новый план. Перехватив оружие так, чтобы было удобнее ударить рукояткой, он медленно дышал. Один из мужчин в машине закурил, второй попыхтел немного и открыл окно. На улицу вылетел бычок, но когда он подкурил вторую, из салона послышалась отборная брань на испанском.

— Слышь, гандон раскатанный, из машины вышел! Потом всем ехать невозможно от твоего табачища… Что, жопу размять лень? Или до сих пор ножка бо-бо, после этой паскуды? — рявкнул на него тот, что остался на улице. Ему, казалось, ни ветер, ни морозец, не мешают.

— Т-та-ак и-и н-не п-пон-нял, — протянул курильщик, захлопнув дверь, — п-пач-чему н-на-ам не д-да-али его п-прид-ду-уш-шить… Г-гнид-да п-пед-дальн-ная… К-кол-лено, с-су-у-у-ук-ка, выбил!

Стайлз быстро метнулся к открытому окну и со всей дури долбанул рукояткой пистолета по виску водителя. В два шага проскользил до вальяжно стоящего заики, повторяя тот же приём, что сделал больше месяца назад, и тот подавился дымом. Шанса заорать от боли в повреждённом колене он ему не дал, тем же пистолетом ударив ровненько в переносицу. Бить было приятно, этот удар он очень долго отрабатывал со своим мастером, а учитывая, что этого бедолагу он узнал, то ещё и знакомо — он уже однажды получил такой же удар в не очень далёкой Мексике. Правда, от кого он его получил, в тот момент он не рассмотрел. Стилински перенёс вес на левую ногу и разогнулся. Двоих он уже положил с наскока, но следующий… Тот мог и пристрелить. Последний из троицы был готов к бою и уже потянулся к оружию, поэтому действовать пришлось быстрее. Стилински запустил тяжёлый пистолет, будто томагавк, но рука подвела — бросок оказался слабым и только отвлёк мужчину, не нанеся серьёзного ущерба. Зато дал время Стайлзу приблизиться и ударить его в скулу кулаком с зажатой в нём обоймой. Тот ещё кастет, конечно, но за неимением… Он попал очень удачно, по глазу, наверное, даже удачнее, чем мог надеяться. Восстановиться после такого удара было сложно, бандит отступил, придерживая руку у лица, а второй всё пытался достать оружие. Ветер сыпанул ему мелким снегом в лицо, похоже, принося дополнительную боль, потому что мужик дёрнулся, а Стайлз не стал терять шанс, подставил больной ногой подножку, резко дёрнув его опорную ногу на себя. В падении добавил инерции скорости локтём, на этот раз уже левым, поэтому упавшему на землю мужчине вышибло дух. Но в его руке уже оказался ствол, и всё, что мог сделать Стилински — это упасть на него всем своим весом, мешая прицелиться. Парень уложил своё предплечье на шею противника, и навалился ещё сильнее, рискуя нарваться на пулю в живот. Правая рука уже дрожала от напряжения, но он всё же добавил к своему первому удачному удару второй, ещё сильнее травмируя глаз. Холодный металл дула прошёлся по его животу, но соскочил, и Стилински как мог прогнулся, чтобы не подставляться под выстрел. Мужик дернулся, пытаясь высвободиться из хватки, и от этого движения боль пробилась сквозь ударную дозу химии в крови, заставляя мышцу рефлекторно сжаться. Это было очень вовремя, потому что колено его больной ноги ударило аккурат по яйцам несчастного. Тот от боли сам подался на удерживающую его руку, потом ударился головой о землю от ответной реакции Стилински, а спустя ещё секунд семь обмяк.

До входа на кладбище было не близко, и Стайлз надеялся, что его не услышали. Нашёл стяжки на полу под задним сиденьем и сцепил руки начала водителю, потом двоим на улице. Перекатил их в снег, присыпал немного. Обыскал машину и нашёл чудесную пару стилетов. Уложил их в карман куртки, прорезав подкладку, и надел её, наконец понимая, что начинает мёрзнуть. Когда он подошёл к повороту, за которым начиналась парковка и главные ворота, там он увидел двоих. Один из них набирал номер на телефоне, а второй осматривался. Хуже было другое — Стайлз перестал чувствовать Дерека. Просто в ногах пропало ощущение какой-то стабильности. Снова поверив интуиции, Стайлз решил, что Хейл возвращается. И был прав. Один из противников, тот, кого Стилински обезоружил первым, уже шёл в сторону машины, а второй очевидно ждал Дерека. Он чуть отошёл, чтобы не оказаться в зоне прямой видимости, и замер.

Стайлз тоже отошёл на пару шагов, бешено просчитывая, какие у него варианты, и сколько у него есть времени, пока таблетки перестанут работать. Он не зря так настойчиво отказывался от них. Это было правдой — он не любил свои мозги под обезболивающим. Но была ещё одна причина. Если первый приём для него был эффективным и действие продолжительным, то по мере увеличения дозы в крови адекватность терялась вместе с терапевтическим эффектом. Чтобы не болело, он должен был стать радостным зайчиком на грани эйфории. Задумавшись, он пропустил момент, когда противник повернул из-за угла. А ещё пропустил удар. Лезвие прошло по боку, пропарывая куртку, но острее он почувствовал, что его оцарапал по надбедренной косточке стилет, спрятанный в кармане. Решение пришло неожиданно. Он рванул замок, расстёгивая куртку, и не вынимая руки из кармана, крутанулся и почти обнял нападавшего, ударяя сразу парой в бок. Неглубоко, но существенно.

— До больницы полчаса. Беги или сдохни, — сказал ему на испанском Стайлз и скрылся на кладбище через боковую калитку. Ключи от машины были у него в кармане джинсов.

Это было неумно. Калаверас были верными. Он мог попытаться помочь своим. Или хотя бы тому, кто всё ещё был в машине, прикован стяжкой к рулю за локти. Но когда-то Маргарита сказала ему такую фразу: «Иногда, когда ты действительно чего-то хочешь, чего-то серьёзного, как сейчас, в твоих глазах словно смерть просыпается, мой мальчик… Поэтому невольно верится, что так и будет…» Она тогда рассказывала, почему перестала общаться с братом. О своих подозрениях, что это из-за него её сыночка не стало. И Стайлз проникся настолько, что ответил, что желает, чтобы Господь был к нему справедлив. И в глазах того мужчины, которого отпустил, он увидел то же — веру, что так и будет…

— Хей, Алехандро! Или как тебя лучше называть? Марко передаёт тебе привет! Иди сюда, посмотри, кого я нашёл!

Стайлз игнорировал это. Он слышал и схватку, недолгую, внезапную. И вскрик Дерека, и его стон, и шипение. Может, не слышал, но знал, что происходило у ворот. Кожей чувствовал. Это было не важно. Ему нужно было зайти с другого конца. Он бежал так, что самому становилось страшно. Поскользнуться, зацепиться, не удержать равновесие. Потому что тело могло подвести. В любой момент. И всё же он стремительно пересёк кладбище, и чуть не взвыл. Вторая калитка была на замке, а до того места, где он в прошлый раз вышел на эту сторону, было далеко. Он надавил на металлическую решётку, но она не поддалась. Стилет снова царапнул ремень, и Стайлз достал один из импровизированных ножен. Поддел язык замка и надавил, молясь, чтобы ветер унёс этот звук туда, где его не услышат.

Мексиканец всё разливался в своей пригласительной речи, иногда выкручивая руку Хейлу сильнее, однако Дерек старался не стонать. Когда тот дёрнулся и пытался крикнуть: «Эм, нет!», противник отвлёкся, давая Стайлзу идеальную возможность. Он её не упустил. Стилет сделал несколько оборотов, балансируя неровно, но попал в цель. Чуть ниже лопатки, под небольшим углом книзу.

— Хейл, пушку!

Дерек сообразил и перехватил руку с пистолетом, блокируя движение. Стайлз подбежал, уже ощутимо прихрамывая.

— Так, это мы забираем, — он вытащил обойму и патрон из патронника, — это мы бросаем здесь. Его товарищи окажут ему первую помощь, они уже скоро придут в себя. Ты всё успел сказать своим?

— Что? — Дерек не понимал, что происходит.

— Дер, ты попрощался с семьёй, с Лорой?

— Да…

— Погнали. Тачка есть. Только вытащи одного пассажира. Я уже без сил…

С невыразимыми эмоциями на лице Хейл пошёл за хромающим Стилински, пытаясь осознать произошедшее. Молча разрезал стяжки и выволок с водительского кресла мужчину, бросил его на снег и сел за руль. Завёл двигатель.

— Блядь, Стилински… Я тебя убью…

— Давай свои таблетки, мамочка… — он протянул руку, зацепил рюкзак и вывалил всё на колени. Закинул ещё две таблетки в рот и громко проглотил. — Домой. Теперь нужно домой.

====== Прорыв ======

— Где мы, бог мой?

— Просто Дерек, можно по имени… — прозвучало справа, и Стилински подскочил. Это было глупо. Боль пронзила спину, и он тут же рухнул на подушки. — Потанцевать не хочешь? А с парашютом прыгнуть? На прикроватном столике таблетки и вода.

— Всё нормально уже, это так…

Хейл вскочил с кровати, резко откинув одеяло, обошёл постель, сгрёб таблетки в ладонь, сразу две, поднял Стайлза одной рукой над кроватью за шею и вторую поднёс к губам.

— Рот открой.

— Мм, — отрицательно помотал головой Стилински, превознемогая стон. Дерек зажал таблетки в кулаке, пальцами перекинул свою подушку под спину парня, потом отпустил его, позволяя опереться на неё. Сжал сильно челюсть, раскрывая её, и второй рукой, держа обезболивающее двумя пальцами всунул таблетки глубоко в горло, на самый корень языка. Приложил стакан к губам. — Глотай.

Всё это он проделывал, стоя в одном белье. Когда убедился, что Стилински проглотил лекарство, вернулся обратно в постель. Накрылся одеялом и отвернулся спиной с парню. Это дало возможность только проснувшемуся Стайлзу оценить интерьер. Судя по обстановке, они были в отеле. А ещё номер был двухместный. И очень романтично украшенный. Они с Дереком лежали в одной постели, но за окном едва ли была ночь. Скорее поздний вечер. И судя по тому, как быстро замерзал Стайлз, с отоплением здесь было не очень. Он натянул одеяло повыше и понял, что его бок заклеен повязкой. Острой боли не было, но тянуло и жгло ощутимо. Как он так не заметил, что его ранили глубже, чем просто царапина? Адреналин и обезболивающее. Не иначе. Голова начала кружиться.

— Я сейчас сдохну от голода. Где мы?

Хейл молчал.

— Дерек Хейл. На голодный желудок эти таблетки меня просто в блаженного превратят уже через полчаса. Так что закажи что-нибудь в номер.

Снова тишина.

— Мы в номере для новобрачных?

Поговорить не получалось. Хейл был очень зол. И очень красив. Эти его руки… Сильные… Пальцы на лице, вскользь прикоснувшиеся к губам… Стилински понесло не в ту степь.

— Дерек, у меня может быть передоз. Это уже шесть за сутки. Мне нужно хотя бы поесть.

— Блядь, Стилински!

Мужчина подорвался с кровати, подошёл к рюкзаку и достал оттуда бумажный пакет с заправки. Вернулся к кровати и поставил на живот Стайлза. Крылышки были едва тёплыми. Парень так набросился на еду, что не сразу заметил, как на тумбочке оказалась бутылка воды. За всё это время, он так и не проронил ни слова.

Стайлз вытер руки салфетками, бросил пакет на пол и зашевелился, пытаясь встать. Хейл тут же повернулся к нему, свирепо глядя прямо в глаза, и Стилински понял, что так просто эту ситуацию он не отпустит. На вопросительно приподнятую бровь Стайлз дерзко ответил:

— Мне нужно отлить…

— Погнали, — Хейл снова поднялся и подошёл к парню. — Ну, давай-давай… Принцесса…

И снова Хейл близко. А кожа его горячая. И руки такие, что почти рёбра ломают…

— Ты меня сломаешь, Дерек, — говорит Стайлз, сам не будучи уверенным, что понимает, о чём он.

Из туалета открылся неоптимистичный урбанистический пейзаж. Они были на третьем этаже. Но моча перестала давить на мозг. Захотелось в душ. На душе было гадко. Дерек никогда не молчал. Даже в те моменты, когда ему было херово, он посылал, орал, ругался, что-то бил. И это молчание пугало.

— Дерек, а где полотенца?

Дверь открылась, и Стайлз смутился окончательно. Он только переключился со своих неадекватных мыслей о Хейле на более адекватные о нём же. Но снова накатило наваждение. Дерек так и не накинул халат, лекарство уже вовсю действовало, и эта вот вся обстановка… Они оба раздеты, в ванной отеля, этот простой вопрос… У парня всё перед глазами перемешалось — его мозги играли с ним.

Хейл молча подошёл к окну и поднял кучу розовых тряпок. И только через минуту до Стайлза дошло. Это полотенца. Белые. В его крови.

— Ладно. Я не долго, — парень развернулся и шагнул к душу.

— Мг. Я прослежу…

Стилински замер. Сердце тоже. А потом нагнало темп, сразу превращаясь в загнанную лошадь.

— Я в твоём белье?

— Повязку не намочи.

— Так и будешь стоять?

Уже предсказуемая тишина.

— Дерек, мы говорили о личных границах. Ты не можешь…

— Иди в душ, или иди в постель. Я сказал.

— А к чёрту! — он рванул трусы вниз, переступил через них и шагнул через бортик.

Вода смывала напряжение. Он даже забыл на какое-то время, что за занавеской стоит его любимый мужчина. Бесится, злится, хочет драки или выяснения отношений, не может найти себе места. Он его чувствовал. Просто знал, что Дерек так себя ощущает. Но не думал о том, что тот рядом. Это было бы слишком. Всё это было слишком. Дерек нанял его. И всё шло хорошо. Стайлз делал свою работу. Даже ту, которую Хейл ему не поручал, а которую назначил себе сам. И он подозревал, что может произойти что-то подобное. И был готов к этому. Но сейчас химия в крови лишила его опоры под ногами. Мозги плыли от двусмысленности. Эта сделка была таким же обманом, как и предыдущая.

— Стайлз, у тебя кровь. Давай, выходи.

Когда парень не отозвался, Дерек просто отодвинул занавеску и выключил воду. Взял его под локоть и помог выйти. Стайлз тут же замёрз.

Дерек взял с крючка халат, подхватил с пола трусы, которые снял Стилински, вытер потёки крови из-под повязки. Потом помог Стайлзу надеть рукав на больную руку.

Теперь он шёл рядом, уже не пытаясь прикосновением сломать ребра, а может, просто таблетки подействовали окончательно. Когда Стайлз улёгся в постель, Хейл дёрнул за пояс, распахнул халат и просто сорвал мокрую повязку с кожи, не заботясь особо о его ощущениях.

— Дерек!

Тот только скрипнул зубами. Через минуту вернулся с перевязочной сумкой. Быстро и лаконично закончил с процедурами. Стайлз взглянул на свой бок, пока Хейл отлучился, и с удивлением обнаружил три аккуратных шва.

— Кто меня зашил?

Дерек сохранял каменное выражение лица.

— Это ребячество, Хейл. Ты не можешь играть со мной в молчанку.

— Говори, Стилински. Потому что я снова близок к тому, чтобы тебя избить.

В голове парня шумело. Он не шутил, когда говорил о лекарстве. Эффект от такой дозы за неполные сутки был чудовищным.

— Что ты хочешь услышать? Я сейчас буду в стране грёз. И пока я не начал называть тебя солнышком и нести всякий бред, дай мне спокойно уснуть. У меня едут мозги от этой гадости. Без которой я вполне мог бы выжить. И нет, я не забыл о том, что ты обещал засунуть мне в горло таблетки, если я подставлюсь. Ты своё обещание выполнил. Теперь поставь будильник и ложись ко мне.

— Что? — ломко спросил Хейл.

Стайлз не ответил. Его язык уже не слушался здравого смысла, и мысли транслировались напрямую на речевой аппарат.

— Я это как-нибудь переживу… — сверкая глазами сказал Дерек, запахивая, наконец, халат на Стайлзе и туго затягивая пояс. Парень дёрнулся.

— Хейл, блядь!

— Что, неприятно? Ты чуть не сдох, Стилински! Неоднократно! Ну, помнишь, там, возле места, где покоится вся моя семья? Там было пять человек, которые пытались тебя убить… И у тебя руки в синяках. Костяшки снова сбиты. Три пореза на боку и бедре. У тебя, блядь, состояние почти лежачее! И ты знал, что они будут ждать! Знал и не сказал!

Дерек нависал над ним, вцепившись в концы пояса, и да, было очень похоже, что он сейчас закончит то, что не удалось Калаверас. Блаженная нега, коснувшая Стайлза после душа, развеялась под напором эмоций.

— А что я мог тебе сказать, чтобы ты не спорил? Что? Думаешь, я повёлся на твоё «согласие» с моими правилами? Да, я предполагал, что есть большой шанс встретиться с ними. Но чем бы ты мне помог?

— Мы могли бы избежать этой встречи! Я мог бы вернуться сюда после… Я так долго к этому шёл, неужели не смог бы подождать ещё немного?! Это было всего лишь точкой! Все откровения, что я мог познать о них, уже снизошли! Зачем было так рисковать собой?! И мной?!

— Чушь! — выпалил Стайлз, распаляясь. — Это! Было! Важно! Эта точка — только начало! Ты хотел, чтобы я помог навести порядок в голове! Он начинается там, на могиле твоих родных! — парень сделал усилие, чтобы приподняться, и дальше орал Дереку прямо в лицо. — И ты понятия не имеешь, как будет отзываться это прощание в тебе! Сколько времени прошло? Сколько я проспал? Ведь это было сегодня днём, я прав? Даже суток ещё не прошло! Это было важно!

— Так ты просто выполнял свою работу, да?

— Всё, как ты просил! Быстрее выполню задачу, быстрее всё это непонятное закончится! — он не мог больше сохранять напряжение и откинулся на подушку. — Я знаю Калаверас, знаю, как они работают. И я знал, что справлюсь! А ты, Дерек, нет! Потому что ты не боец!

— Так ты ещё и наёмник! Тебе это не впервой! Господи! — он отшатнулся от парня, как от прокажённого, — Больной социопат, насильник, ещё и убийца… Блядь…

— Я не убийца, Дерек. Я ненавижу проявлять насилие. Но умею это делать. Знаю, как постоять за себя, знаю, как сражаться с противником. Не только в драке, но и в голове. Эти умения — такой же залог моей безопасности, как и конфиденциальность, — холодно, отчётливо проговорил Стайлз, не пытаясь оправдаться, но донося простую истину.

— Ты человека убил… На моих глазах… И будешь говорить мне, что не убийца? С твоим то способом заработка?!

— Нет, Дерек. Я его ранил. Его и ещё одного. Ещё нескольких просто обезвредил. Но знаешь, что? Если бы было нужно, убил бы. Ты был в его руках. Он мог нажать на курок. В любой момент. И если бы было нужно, я бы целился в сердце. И я бы попал, Дерек. Потому что, выбирая между его жизнью и твоей, на самом деле выбора нет. Ты. Ты, Дерек. Всегда ты, — снова язык говорил мысли без фильтра мозгов.

— Ты не можешь говорить мне такие вещи… — Хейл говорил злобно, дерзко, но Стилински понимал, что он на самом деле растерян. И Стайлз не помогал ему собраться. Нет. Он делал всё только хуже.

— Тогда прекрати задавать эти вопросы. Лучше ляг рядом, давай ещё поспим? — он смотрел на широкую спину мужчины, на потрясающие мышцы, на мощь, которую он излучал. И понимал, что долго не сможет больше сохранять рациональность. И спроси он его о чём угодно, ответит честно. Ещё не сейчас. Но пройдёт минут двадцать, и любые границы исчезнут. Он будет болтать без умолку, как в школе, и как всегда, это приведёт его к катастрофе. — Я прошу тебя, не надо больше вопросов. Ты можешь всё усугубить… Да, было жёстко. Но мы справились. Я — там, с Калаверас. А ты — после, со мной. Мы живы, и у нас есть неплохой шанс выбраться.

— Ты был в крови, — после многих минут напряжённого молчания начал Хейл. — Я сразу думал, что ты уснул, но на повороте твоя куртка разошлась и я увидел кровь. Ты был в отключке уже минут десять, и я и малейшего представления не имел, ты спишь, или ты потерял сознание от потери крови, — всё это звучало ровно, чётко, ярко. Без каких-то особенных эмоций. — Я не сразу нащупал пульс, — пауза. — Ты понимаешь, Стилински, что я снова! Снова подумал, что ты труп?! Ты это понимаешь?!

Он развернулся и сделал пару шагов к постели, но остановился, будто на стену нарвался. В его глазах горело пламя. Убийственное. И в этом пламени было столько всего — и злость, и страх, и потеря, и ещё растерянность, и паника, и… Он только отпустил свою семью, только впервые за много лет позволил себе ощутить эту поддержку с той стороны, только осознал себя взрослым человеком, который идёт по жизни своим путём, и расстался с тем мальчиком, чьи родные погибли, оставив его одиноким. И тут же снова чуть не потерял кого-то, кто всё ещё важен. Взгляд стал будто стеклянным. И разглядеть — это слёзы застилают глаза, или он просто падает куда-то в темноту своего состояния, было невозможно.

Стайлз поднялся с кровати, чуть расслабляя тугой пояс халата, осторожно подошёл ближе.

— Я смотрел, как тебя зашивают, как кровь стекает по белой коже, видел, как висят безжизненно твои руки! Я нёс тебя на руках сюда, не зная, откроешь ли ты свои блядские глаза! — теперь его крик, казалось, слышал весь этаж. — И это после того, как я стоял под дулом у виска, и не знал, жив ли ты в тот момент! Слышал вашу метусню, крики, и не знал, что там происходит! А потом, блядь, тишина… А потом его хрип, такой, что тошнит… И я был так рад, что ты жив, и так рад, что он мёртв… И после этого, после того как ты сам чуть не сдох! Как я чуть не сдох! Ты! Сука! Не мог! Сказать! Что ранен?!

Стилински выставил руку вперёд, боясь приблизиться, но пытаясь хоть на какую-то толику пространства сократить между ними расстояние. У Хейла рвало крышу. Этого отката Стайлз ждал и боялся, но избежать его было нельзя.

— Я не заметил этого, Дерек, но ты мне помог… Всё хорошо… Эй? — он осторожно сделал шаг. — Я в порядке, и ты в порядке, Дерек, мы выбрались… — ещё шаг, — и если дашь мне ноут, уже завтра к вечеру мы точно будем дома…

Следующего шага сделать не удалось, Стилински с его многомесячной разработкой объекта, прокололся, как новичок. Дерек рывком притянул его к себе, почти протащив по полу.

— Не смей использовать на мне свои штучки, Стайлз! И не думай, что сможешь так легко сменить тему! — Хейл уже не кричал, и вроде, даже взял себя в руки, но от его взгляда становилось жутко. А ещё от того, что его рука плотно обхватывала горло парня, а голос был холодный и дрожащий чем-то глубоким и сложным. — Что с тобой не так, парень? Что не так с твоей головой? Как можно было задание ставить выше своей жизни?! Я не спорю, что это было мне нужно. Это было важно. Но не настолько… — Стайлз ожидал, что его хватка ослабнет, но наоборот, Дерек, кажется, сжимал пальцы сильнее.

— Отпусти, Дер, ты меня пугаешь… — тихо, спокойно попробовал сказать Стилински, но только разозлил зверя сильнее. — Ты настолько важен, Дер, а я знал, на что иду… Всё хорошо… Отпусти… — эти попытки тоже были в молоко. Хейл сосредоточенно смотрел на его губы, но Стайлз не был уверен, что слышал его последние слова.

— Пугаю? А ты меня не испугал? Ты же был белый, как смерть! Как памятник на их могиле!

Стайлз облизал губы, пересохшие от попыток дышать ртом, и почти прошептал:

— Я живой, Дер. Видишь? — он провёл ладонями по предплечьям Хейла, уже не пытаясь отстранить его от своей шеи. Проскользил по плечам, дотянулся до лица, погладил большими пальцами, обхватив ладонями щёки, — Видишь, тёплые руки, пульс под твоими пальцами, я жив… По крайней мере, пока ты меня не задушил… Видишь… Я живой…

Дерек глубоко вдохнул и разжал ладонь, позволив и Стайлзу сделать долгожданный полноценный вдох, а потом вдруг наклонился и поцеловал. Даже не так, клюнул в губы, будто пробуя: тёплые? Живые? Стилински не успел отстраниться, даже не подумал об этом, слишком это было странно и быстро. А потом он словил внимательный, серьёзный взгляд Дерека, который его будто лягушку препарировал. Хейл моргнул и снова прижался к его губам, на это раз придерживая его затылок в такой хватке, что было никак не уйти от такой близости. Но и этого ему показалось мало, потому что он отпустил, наконец, несчастный воротник халата, который всё ещё сжимал в кулаке, притягивая парня ближе, схватил Стайлза за челюсть, надавливая, открывая рот, как уже делал это сегодня, и поцеловал его по-настоящему. Тихонько простонал, а потом впился в его рот почти укусом, прижимаясь уже ближе, проходясь руками по спине, сжимая в руке отросшие волосы.

Стайлз не заметил, что отвечает ему. Руки свои на его лице и груди не заметил. Всё, что он чувствовал, — это тепло его ладоней и нужду награни фола. Дереку всё это было необходимо — Стайлз был необходим. И нужда эта была отчаянной и осязаемой. Настолько, что Хейл, выплеснув изрядную дозу агрессии на его истерзанный рот, обхватил лицо Стилински аккуратно и бережно, сжимал его губы своими, трогательно касаясь языком их контура, дарил такую выворачивающую наизнанку нежность, на которую Стайлз и не думал, что тот был способен. Он замер, позволяя всё, что Дереку хочется, подстраиваясь под его движения, подчиняясь его ласкам, но не позволяя себе надежды.

Казалось, Хейл не может включить голову и наконец остановиться. Он не пытался больше прижаться, не переводил близость во что-то пошлое, просто целовал. Долго, сладко… Но Стайлз в душе замер. Он был на пределе всех своих возможностей — и физических, и эмоциональных. Дерек несколько раз нежно коснулся уголка его рта сомкнутыми губами, потом прижался на несколько секунд щекой к щеке, и отстранился.

Стайлз нахмурился:

— И какой в этом был смысл? — тихо спросил он. Остановить свою фантазию, не дать той надежде, что уже сидела разросшимся корнем в его душе, пустить ростки было неимоверно сложно. Но он справился.

— Не знаю, — так же тихо ответил Дерек и чуть-чуть отстранился. — Весь смысл в этом… — он снова поцеловал его в губы, мягко, спокойно, уже совсем отпустив свою злость. — Мне плевать… — и снова поцелуй. — Ты не можешь осуждать меня, когда твои губы раскраснелись и припухли от поцелуев, Стайлз… Я думал, убью тебя за твои геройства…

— Ты не гей, Дерек… — только и смог произнести Стилински, когда тот снова его поцеловал, снова мягко и легко.

— Плевать, это не важно… — Хейл провёл пальцами по щекам и скулам Стайлза, и снова склонился ближе, касаясь губами его уха. — Ты живой, Стайлз… Вот это — главное… Пойдём-ка тебя уложим, у тебя ноги, наверное, совсем заледенели…

Стилински сделал широкий шаг назад и, насколько мог, быстро прошёл до кровати. Улёгся. Дерек сделал то же самое.

— Испугался? — тихо спросил Стилински, получше укутываясь в махровую ткань.

— Да. В моей жизни было достаточно дерьма. Но никогда я не видел оружие так близко к моей голове. И за тебя тоже испугался, — он не продолжал, но и так было понятно, о чём он думает. О том, что уже было высказано, выкричано, выражено в словах и касаниях губ губами. Такой себе разговор… Молчание было настолько долгим, что Стилински, измученный и схваткой, и раной, и разговором, и этой дикой неадекватной терапией в виде поцелуев, почти уснул. Обезболивающее наконец притупило все рефлексы и эмоции. — Стайлз. Обьясни мне, почему всегда я?

— Потому что ты уникален, Дерек Хейл, — пробормотал парень и окончательно уснул.

====== Разговор ======

— Всё ещё плевать? — Стайлз сухо поинтересовался, деловито укладывая ноут в сумку. Их одежду принесли только к обеду, чистую и поглаженную, и это было как раз вовремя, чтобы успеть в аэропорт.

— Что? — Дерек всё утро был угрюмым и молчаливым. Стилински не трогал его, намеренно делал вид, что не было вчера между ними ни этих бешеных поцелуев, от которых у него до сих пор саднили губы, ни ссоры на грани мордобоя. Ни откровений этих. Стайлз не понаслышке знал, каково это, когда скорбь, наконец, выпускает тебя из своих цепких лап. И вчера Дерек только начал дышать иначе. Он обратился к старому «незнакомому», спросил старый счёт, и для них был организован перелёт в Нью-Йорк на частном рейсе. Тишина не давила, и Стайлз и сам не хотел ничего менять. В этом безмолвии он мог отстраниться от того, что драло душу. Эти поцелуи были так похожи на то, что было в ту ночь. И это было неправильно. Так быть не должно. Но с Хейлом ведь бесполезно, на самом деле, ставить рамки и говорить о правилах. И не только потому, что Дерек — нормальный Дерек Хейл — всегда сам их устанавливает. Но и из-за Стайлза тоже. Потому что он не может реально отстаивать свои границы перед ним. Потому что в отношении него Дереку можно всё. Избить, трахнуть, исповедаться, целовать так, будто он — самое ценное, что осталось в его жизни целым и почти невредимым. Всё. Даже убить.

— Погнали. Через пару миль будет машина.

Хейл посмотрел на него пристально. Уверенно. Но уже через пару секунд не выдержал взгляда. Сломался стержень стальных глаз. Стайлз всё понял. Снова молчали.

Самолёт был такой же, как у Дерека. И очутившись в уже непривычной роскоши, Хейл вдруг потерялся в нахлынувших воспоминаниях. У него за спиной тысячи подчинённых. Миллионы долларов. Опыт руководства и стратегического управления. А он тут играет в пацанёнка-экспериментатора. Но он не разозлился. Он испугался. Что заигрался. Потому что это вчерашнее воспоминание, оно было не о фильме на дисплее. Оно было… Самым. Настоящим. Оно было самым настоящим, что было в его жизни. Будто после той чёртовой пятницы он и не жил вообще. А это — первое, что почувствовал настолько сильно. Сильнее оргазма после дрочки Стайлзу, сильнее чем желание услышать его стоны еще раз, сильнее, чем хлесткое понимание, что он мог умереть — реально умереть прямо на его руках, пока Хейл бешено искал врача.

— Ну привет, Банни… — стюардесса вытянула пальчики на руке и пошевелила ими, прикасаясь к кончикам пальцев Стайлза, протянутым в той же манере.

— Привет, Бонни… Мы по делу…

— Оу… Да? — она похабно улыбнулась. — Ну, тогда не буду мешать…

— Дерек Хейл — образчик мужественности. Он стопроцентно играет за свою команду и может по достоинству оценить только женскую красоту, разве ты не знала? — Стилински перефразировал цитату Анастэйши Адамс, а потом серьёзно добавил. — Но отвлекать нас не надо.

— Добро пожаловать на борт, мистер Хейл. Особые услуги оплачиваются чаевыми, если у вас будет на это время…

— Я учту, — сухо ответил Дерек.

Девушка скрылась.

— Это твоя сучная месть?

— Не обольщайся. Тебе нужно встряхнуться. Ты летишь домой, Дерек. И нам пора завершать нашу сделку. Поэтому времени на особые услуги у тебя не будет. Разве что — быстрый минет.

— Уверен, что уложишься? Хочешь побыстрее от меня избавиться?

— Это должно быть взаимно, Дерек. Я тебя педиком сделал, киношку состряпал, на поводке тебя вёл к тому, что мне нужно было, а потом ещё и свои дела довёл до нужной мне точки, подставив твою голову под чужой ствол.

Дерек посидел минуту молча, никак не показав своего отношения к словам парня, а потом щёлкнул языком.

— Выключи Стайлза, Стилински. Ты, помимо всего этого, что есть правда, поданная с особым цинизмом, меня из полной жопы достал. Не буду сентиментальничать, но мне сложно относиться серьёзно к твоим словам, когда я помню, как ты готовил мне кролика на Рождество и говорил о том, что из меня нельзя сделать кого-то, кем я не являюсь. Так что… Выключи этого ублюдка и монстра, и объясни мне, что с Сатоми? Как она связана с тем, что тебя избили до полусмерти, а потом бросили мне под дверь, чтобы я тебя добил?

Сказать, что Стилински был в шоке от самого этого тона, да и вообще сказанного, это явно преуменьшить. Он успел и восхититься в сотый раз умением правильно вычленять ключевое звено из ситуации, да и вообще, мыслить, и спеть оды гениальности Дерека, и разочароваться в себе, как в провокаторе. Он вообще разучился Дерека просчитывать. Этого человека он не знал.

— Сам сказал, что времени в обрез. Давай. Не тяни. А не то я подумаю, что ты солгал мне и не хочешь закончить это всё как можно быстрее…

Стайлз налил себе выпить, не желая приглашать Бонни с её декольте, длинными ногами и огромным ртом, и вздохнул.

— Ладно. Моя интуиция в первый раз завопила у ворот тюрьмы. Я всё никак не мог понять, что ж меня так колбасит… Думал, вспоминал… Помнишь, я говорил, что единственный вариант связаться с Калаверас — личная встреча? Так вот, пока ты был у Сатоми, кто-то другой навещал там другую заключенную. К воротам подъезжала машина… Я бьюсь об заклад, что это был кто-то, кто приехал к Анне. Анне Калаверас. Она отбывает срок вместе с Аланой. Думаю, не сильно ошибусь, что они нашли точки соприкосновения… Анна поделилась тем, что её человек видел того, кто разрушил её планы, а Алана твоим визитом. И… Сатоми передала тебе презент. Только не рассчитала — ты меня не убил. Понятное дело, Анна не обрадовалась. И Марко вступил в дело. Хотя я неприятно удивлён… Не думал, что у них есть люди в Большом Яблоке. Но иначе не складывается. Преступный мир — он огромен и тесен. И проблемы Арджентов эта хитрая сука связала со мной, когда ей донесли, что видели Алехандро… Я же… Я же сам был провокатором совсем нечасто… И если Марко никогда не интересовала стратегия, то Анна всегда была мозгом… Видео тебе прислали тем же вечером… Быстро они справились. А доступ мог быть только из Нью-Йорка. Они были у меня дома, уверен. И это тоже шокирует — что их исполнители оказались настолько прозорливыми… Расчёт Сатоми был верным… Почти… Собственно, вот и всё…

— Интересная история… Хотя мне интереснее, почему она обвинила Питера… Думал, в твоей волшебной коробке есть ответ и на этот вопрос.

Стайлз поджал губы.

— Могу только предполагать.

Дерек поднял бровь, интересуясь подробностями.

— Судя по записям о ней, которые были у Рейнера, Алана Сатоми была Питером одержима. Что крайне ненормально, учитывая, что ему было где-то четырнадцать-пятнадцать, а ей семнадцать, когда они познакомились. Она его называла наречённым. Взяла с него клятву, что они будут всегда вместе, что когда она вернётся с учёбы, то они станут единым целым… Ну, её сказки подробно описаны, только это же бред. Её месть состоялась через лет десять? Господи, ну кто мстит парню, который тебя бросил, спустя столько лет… Да ещё и так жестоко… Но я вполне могу это предполагать.

Дерек надолго замолчал. Он даже не пытался посмотреть на файл Сатоми. Изучал то, что было написано о дяде, и лишь когда перечитал почти все его письма, вдруг почувствовал себя извращенцем, любопытным вуайеристом, подглядывающим в щёлку на самое глубокое, самое личное. И то, о чём говорил Стилински, было для него новостью. Но ещё и облегчением. Что Питер на самом деле не виноват. Что виной всему была просто свихнувшаяся баба, у которой, к несчастью, оказались мозги и ресурсы. Ещё одна… Потому что Кэйт была такой же.

— Ты знал о Кэйт с самого начала?

Вот он, тот вопрос, с которого всё начнётся. И закончится. Когда Стайлз расскажет о его участии в этой схеме, в этой операции, или провокации, больше не будет смысла с ним общаться. В Нью-Йорке он найдёт помощь и без него. И Дерек тоже.

— Тебе не интересно, почему так долго Калаверас нами не интересовались? Почему Сатоми не сразу рассказала властям о том, что ты мог кого-то убить? Три недели под одной крышей с собственным насильником, который полностью в твоей власти… И ты меня выхаживал… Ты…

— Честно? Нет! Меня мотивы её интересуют только в части моей собственной безопасности и безопасности Питера. Когда-нибудь она выйдет на свободу… А вот интересуешь меня ты. И Хейлз-Билд. И ещё один пункт задачи, которую я поставил, когда нанимал тебя.

— Дерек…

— Давай-ка я тебе расскажу одну историю, давай? Только выпивкой поделись, а то как-то на сухое горло не идёт…

Стайлз немного нервно поднялся и подошёл к бару. Бонни он видеть всё ещё не хотел.

— Так вот, — продолжил Дерек, чуть наклонившись над столиком, опираясь на него предплечьями. — Однажды я охуенно потрахался… Давно уже я себя таким удовлетворенным не чувствовал. Может, даже никогда… Прям будто с пяток лет с души упало. А потом оказалось, что это был развод… Я конечно, и испугался, и разозлился, но был уверен, что справлюсь со всем, я же, блядь, Дерек Хейл. Настоящий мужик, который сделал себя сам… А потом, Просто Эм, оказалось, что сделало меня моё прошлое, мои комплексы, мои страхи. А ни хера ни я сам… Оказалось, что у меня нет друзей, и что это на самом деле проблема. И что поговорить я могу только с тем, кому плачу за это, и с кем у меня заключён договор о конфиденциальности. Я как-то и не задумывался об этом, пока не оказался один у офиса врача, где сдавал анализы… Но это не было самым страшным. Тогда я вообще старался не бояться. Как-то было не до того. Я же нормальный мужик, да, помнишь? Потом мне намекнули, что трахнул я мальчика. То есть, намекнул мне об этом Джекс, а ты даже доказательство прислал в виде фото… Это ведь ты тогда у меня телефон из кармана подрезал… Хорошее фото… Двусмысленное. Но не о том. Тут уже что-то затрещало в моем видении себя. Я не смог бы быть с другим мужчиной. Я тогда искренне был уверен в этом. А знаешь, почему?

— Нет, — хрипло ответил Стайлз, быстро делая большой глоток. А потом налил себе ещё, хотя в бокале оставалось ещё на палец виски. Тёмное, почти чёрное стекло было непривычным, но не время было сейчас обращать на это внимание.

— Помнишь, ты спрашивал у меня, знал ли я о том, что мой отец встречался с мужчинами? Я тогда не ответил, потому что слишком многое было было уме, не до того было. Но слова Пола меня не удивили. Я знал. Не о нём. О другом. В день пожара я уходил из дома, потому что потерял двух самых близких людей. Отца и лучшего друга. Тео… Он был старше, я говорил? И никогда не отпускал шуточек о сексе, в отличие от остальных. Ты не представляешь, насколько сильно я был шокирован, сколько отвращения испытывал… «Как глупо влюбиться в тебя, мальчик мой… Но я, кажется, впервые так люблю…» — тихо говорил папа, натягивая на себя моего лучшего друга… Тот стонал, медленно двигался, подаваясь назад, и тоже отвечал, представляешь? «Люблю тебя, папочка… Люблю тебя, люблю тебя…» И это не было как в порно, типа «Сильнее, глубже, шлёпни меня, папочка…» Не пошло, не так… Это было… Блядь… Я тогда стоял у двери, глядя в небольшую щель, и думал, что хуже и быть не может. Отец, мало того, что гей, что меня почти убило, так ещё и спит с Тео. Шепчет ему о любви… А потом он сказал ещё кое-что… «Я, наверное, сошёл с ума, но я хочу быть с тобой… Я так долго думал, что никогда не оставлю Талию… Но ты у меня под кожей, детка…»

Дерек помолчал. А у Стайлза, наконец, возникло чёткое понимание, всё по полочкам разлетелось, что, почему, и как происходило в душе Дерека. Это и было началом краха его представлений о семье, о себе, и основополагающим кирпичом для той личности, которой он в итоге стал. И которую он — Стайлз — изломал, сокрушил, пропустил через мясорубку.

— Я сказал, что он будет гореть в Аду. А на Тео даже смотреть не мог. Он пытался мне всё объяснить, только что я мог тогда услышать? Мой папа должен любить мою маму. Моя мама должна любить моего папу. У них семья, у них есть мы! Мама ведь не переживет этого… Я не слышал ничего… Само по себе услышанное «Я люблю его, сын, и это не просто интрижка…» Господи… Как же я был не прав тогда, но понял это только два года спустя… Я никогда никому ничего не рассказывал об этом… О них… Ни Лоре, ни в школе. Говорить-то было не с кем, на самом деле. Но мои слова оказались пророческими. Папа сгорел. Но перед этим позвонил маме, рассказал, видимо, о том, что произошло. И она сорвалась обратно домой, отправив Питера вместо себя. Меня больше задевало даже не то, что Тео оказался геем, хотя мне никогда не говорил об этом. Только, что в его жизни есть кто-то настоящий, кто-то особенный, кто-то важный. Но никогда прямо. Меня убило то, что случилась измена, не только в постели, но и в чувствах. Что папа хотел уйти из семьи… Я обещал себе, даже не так. Я дал себе установку, что никогда так не поступлю. Не обману любимую женщину, и даже если перестану любить… Всё равно не обману. Что моя семья будет другой… А сам чуть не женился на дьяволе в юбке. Поэтому мне интересно, Стилински, ты всегда знал о Кэйт? Ты позволил бы этому браку случиться?

— Нет. Никогда. Нет, — как в бреду озвучил Стайлз. — Никогда. В системе появилась бы запись о том, что она замужем. Ошибочная. Но свадьбы не было бы, нет! Я бы придумал что-то ещё потом. Но никогда не отдал бы тебя в её лапы. Я должен был до Нового года расторгнуть вашу помолвку, — горечь, жуткая горечь от виски растеклась песком по языку, заставляя поморщиться.

— Тогда слушай историю дальше. После этого случая с охуенным трахом, — снова занял отстраненную позицию повествования Дерек, — и тонкостей, связанных с тем, с кем именно я был там, в номере отеля… Я разное думал, разное чувствовал. Невесту свою чуть не затрахал до синяков… Я ни хрена не помнил о ночи, но ощущение утра запомнил. Минет запомнил, шёпот твой тоже запомнил, только мне казалось, что это мне снилось когда-то. Но видео от ребят Сатоми мне всё чётко показало. Запомнил ощущение и всё пытался словить его снова. Да как-то не срослось… — он помолчал, явно не согласный с этим утверждением, но не стал развививать тему: — но снова не о том. То видео, твоя спина, мои руки… Блядь, крышу мне конкретно сорвало, но знаешь что? Рядом оказался один человек. Такой… Близкий. Тёплый. Он меня назвал, как сестра называла. Никогда, никто не называл, только сестра. Он об этом знать не мог. Но он оказался рядом и меня спас. А потом снова. И снова. И взамен ничего не просил. Ни прибавки, ни отпуска. Просто тупо был рядом. У него мотивы были свои, конечно, но чем больше мы работали вместе, тем больше это походило на дружбу. Какую-то скрытую рабочими отношениями и моими постоянными метаниями внутри черепной коробки и грудной клетки дружбу. Он умный. Очень. И опасный. Потому что врёт так, что никогда не догадаешься…

— Я тебе говорил уже, Дерек, что никогда тебе не врал… — медленно проговаривая слова ответил на эту паузу Стайлз, облизав потом пересохшие губы. Хейл протянул ему воды, и тот с благодарностью отпил пару глотков из бутылки. Стилински был настолько сосредоточен на том, что говорил Дерек, что вообще не обращал внимание ни на что вокруг. Смотрел в глаза, даже не удивляясь тому, что Хейл тоже не отпускает взгляд, харизматично играет роль рассказчика, лишь иногда допуская проявления своих истинных эмоций. Уже пережитых. Он всё это уже пережил. Пережевал, проглотил и переварил. А сейчас просто рассказывает об этом. Смотрит точно в глаза и рассказывает единственному слушателю.

— Вот и славно, — улыбнулся Хейл. — Но давай же продолжим. У меня были друзья в жизни. Тео. Он, правда, залез в койку в моему отцу… Потом был Марк. Но он решил, что деньги важнее того, чтобы строить бизнес вместе. Не зря говорят, что затевая совместное дело с друзьями, нужно быть готовым расстаться либо с деньгами, либо с другом. Я его считал таковым хотя бы потому, что он вытащил меня из безумия после смерти Лоры. Только сейчас мне, уже взрослому, опытному волку-одиночке, кажется, что он не из дружеского участия это сделал. А потому что ему нужны были мои мозги. — Ирония в голосе медленно сошла на нет. — Но я ведь тебе говорил уже, что у меня снова появился не друг, а так, приятель. Ассистент, помощник, короче, ещё один секретарь. И он не слился, ни когда мне сорвало крышу, ни когда я ушёл в запой, в потом и в себя. Он подхватил мои обязанности, тянул на себе за троих, и да, это была его работа. Но он и меня тянул. К себе домой, познакомить с отцом. За город, посмотреть машину сестры. Он купил мне ёлку, он был рядом, когда я выслушивал исповедь подружки умершей сестры и исповедовался сам… Хотя, я не думаю, что сильно ошибусь, когда скажу, что его мотивы работать на меня уже давно иссякли. Ну, как минимум, моё участие в его работе было… Побочным, что ли… Ты же всё, что нужно, сделал сам, да, Стилински?

Стайлз в шоке уставился на Дерека. Он не мог вспомнить. Он не помнил, что именно он делал, сам ли он это делал. Он залпом допил крохи жидкости, что остались в его бокале, снова ощутив горький песок на языке, и только тогда заподозрил неладное. Посмотрел в чёрный зев стекла и увидел белый налёт на стенке.

— Что это, Дер…

Он поднял глаза. Дерек никак не изменил свое выражение лица.

— Сыворотка правды… Не отвлекайся, я почти закончил… Этот не друг, а так, приятель… Именно он мне рассказал, что меня изнасиловали. Именно он этим убийственным для себя действием поставил какой-то тумблер в моей голове на место. А потом… Потом он нуждался в помощи, но даже так, в полностью зависимом от меня состоянии, заботился обо мне. Рискнул собой, чтобы я мог сказать «Прости меня» моему отцу. И Лоре. Влез в чужой дом, нашёл самолёт, чтобы доставить меня домой. Я многое опускаю, говорю только о чём-то серьезном, но значимым, намного более значимым было его участие. Его отношение… Вот такая история, Просто Эм. И теперь ты ответишь на такой вопрос: почему ты поссорился с лучшим другом? Скотт, ведь так?

— Потому что он отправил тебе то видео, которое тебя переломало всего. То, где мы с тобой выглядим, как любовники. В этом не было смысла. Не было пользы. Но он решил, что самый умный. Что может взять, и вывернуть тебе душу наизнанку, просто потому что не поверил в меня. Зассал и не поверил, что я справлюсь. Что я вывезу это всё. И мне пришлось каждый день смотреть на плоды рук своих. Видеть тебя… Таким… Каким никогда не хотел тебя знать. Потерянным, сломанным… Поэтому всегда ты, Хейл. — Стайлз терял нить, его мозги работали с перебоями, швыряя его то в один момент прошлого, то в другой. — Я тебя изучил, нашёл уязвимость и использовал её, чтобы выбить Арджентов из дела. Я сделал с тобой это… И в тот момент, когда всё сложилось удачно, когда Кэйт сама подставилась, Скотт… Тебя убил своей тупостью и неверием. Я не поссорился с ним. Он меня предал.

— И какой во всем этом смысл, если изначально именно это и было твоей целью?!

Стилински покачал головой. Медленно, расслабленно.

— Что было в виски?

— Твои таблетки.

— Блядь… — парень зажмурился и потер пальцами глаза.

— Твоя изначальная цель, Стайлз… Говори… Ты обещал мне…

Стайлз несколько минут ловил мысли. По телу разливалась расслабленная легкость, хотелось отчего-то улыбаться и смотреть в потолок. Но парень сделал на собой усилие.

— Мне нужно было выбить присоски Арджентов из Хейлз-Билд. Так, чтобы это не было очевидно для них. Убрать Кэйт доступ к ресурсам компании. Выставить её из твоего детища и разбить ей сердце. Я даже спланировал, как ты будешь отмечать Новый год… Но всё пошло не так… Ты оказался другим… Я не смог завершить провокацию. Я рядом с тобой не смог… Дер, зачем ты так… Это… Жестоко… — у Стайлза на языке то и дело оказывались не те, ненужные слова.

— На самом деле нет. Я просто не хочу сомневаться… А ты, когда превращаешься в своего Стайлза, пугаешь меня до чёртиков. Я не хочу с ним разговаривать, я хочу видеть перед собой своего Мечислава Стилински. Просто Эм, которого знал всё это время. Заметь, я не спрашиваю имя заказчика, я понял, что есть вещи, которые знать просто ни к чему. Но это моя компания, Просто Эм. Это моё детище, ты правильно всё сказал…

— Я знаю. Я поэтому и подтянул операцию до того момента, когда мне пришлось всю логистику переписывать, да и не только… Я хотел, чтобы твоё дело было полностью чистым. Арджент отравила всю компанию. И могла подставить тебя так же, как подставила Финстока. А мне было важно, чтобы у тебя всё было хорошо. Мне так жаль, Дерек, что тебе пришлось всё это вынести… Но Хейлз-Билд в безопасности. Всё хорошо теперь будет. Походишь ещё к Диттону, он кажется крутым спецом. Так тебя вернуть в дело с одного сеанса… Очень круто… И всё будет хорошо… Поверь, если бы я мог всё вернуть… Я бы придумал что-то другое. Клянусь, я бы никогда не стал эту провокацию делать через твоё гипертрофированную мускулинность. Извини меня, если сможешь, Дерек, мне очень, очень жаль…

— А мне нет. Я мог жениться на суке, мог всю жизнь прожить, так и не навестив семью. В бешеной гонке за деньгами, даже не чувствуя вкуса жизни. Потому что он не в марочном вине или дорогом авто, где ты сидишь на заднем сидении. Он в лесной подстилке под ногами, вместо выхолощенной беговой дорожки в блестящем металле железа. Так что, мне не жаль.

— Но ты… Послушай… Ты столько нового о себе узнал, я понимаю, или может старое вспомнил… Но теперь ты свободен… Можешь вернуться к своим рутинам, к своей нормальной человеческой жизни. С Хейлз-Билд всё уже… Нормально… Там, конечно, тот еще бардак без тебя, но я уверен, что ребята справятся. Придется пару недель разгребать, но мы отстроили бизнес-процессы. Всё должно работать… И… У тебя весь мир перед ногами. Хочешь, бегай в парке по утрам, а не на двадцать девятом… И заберешь свою красавицу из Бикон-Хиллс… Будешь приезжать на работу, как настоящий крутой перец… Или нет… Найдешь себе ту, которая будет в тебе видеть не мешок с возможностями, а мужчину, которого сможет полюбить… Если ты не налажаешь, конечно… В этом прошлом нельзя оставаться, Дерек… Так же, как ты пережил потерю семьи, ты должен и это отпустить… Не через десять лет… А сейчас…

Стайлз говорил, и понимал, что что-то не так. Что он прав, но говорит что-то неправильное. Дерек не выглядит так, будто держится за прошлое. Он не желает мстить. Он желает разобраться во всем до конца, да, и задаёт свои вопросы. И этот лепет о будущем ему ни к чему, он сам решит, что ему нужно.

— Всё, что я хочу сейчас — это задать тебе ещё несколько вопросов. Вот это мне нужно сейчас. В чем суть твоей профессии?

— Я заставляю одних людей делать то, что от них хотят другие люди. За деньги… Когда они сами не могут…

— И для этого ты можешь лечь под кого-то, или трахнуть кого-то? Как ты сам с собой уживаешься? Ты же добрый, отзывчивый, неравнодушный… Когда ты говорил о той женщине, Калаверас, ты сочувствовал ей. И хозяйка блинной… Она тоже тебя как родного приняла… Как ты спишь по ночам?

— Я не сплю. Я всегда в напряжении. Обычно. И совесть меня не беспокоила раньше. Но ты всё сломал, Дерек Хейл… На тебе всё сломалось… Я старался помочь тебе, уберечь, обезопасить. Я не хотел делать тебе больно, Дер… Но мне пришлось. И мне так жаль… Так жаль…

— Я знаю, Просто Эм… Я знаю… Почему я? И не надо говорить мне, что я уникален… Это ты перелопатил базы всей Южной Америки, чтобы сделать нам новые маршруты, чтобы только мой бизнес не пересекался больше с поставками тех, на кого ты работал. Это ли не уникальность? Сделать что-то подобное для того, кто тебе никто… Так скажи мне, Стилински, почему я?

Дерек наклонился низко, пытаясь вглядеться в закрывающиеся глаза Стайлза. Он совсем поплыл.

— Дер, я тебя очень прошу, не спрашивай. Просто не нужно… Всё пошло не так, я тоже многое проработал в своей голове. Я вырос чудовищем, я столько говна вывез на своих плечах. И от всех этих тычков я только сильнее становился. И страшнее. Я такой же безжалостный, как и ты. Только живу я в другом мире. В том, который берет плату не деньгами, а жизнью. Дерек, ты сможешь меня простить за то, что я стал орудием пыток для тебя? Я старался всё исправить. Но ты ведь и сам справился… Ты выглядишь так, будто в порядке. Будто готов к тому, чтобы вернуться в свой нормальный мир. С миром в душе… И я так надеюсь, что ты будешь счастлив… Дерек, я бы всё отдал, чтобы сделать тебя счастливым, только по-настоящему… А не так, как ты жил раньше… — Стилински, казалось, бредит. Потому что интонации его, да и выражение лица были так похожи на то, как он разговаривал с мамой, что Дерек даже начал волноваться, не переборщил ли он с дозой.

— Ты уже дал мне неплохой шанс… Снял шоры… И я тебе точно говорю, что твоё чувство вины воистину уникально. Но врать тебе я не буду. Не буду говорить о прощении. Скажу только, что пока не знаю, что значит “вернуться к нормальной жизни”. Потому что уже чётко вижу, что то, как я жил, это не нормально для меня, больше нет. А что есть моя норма нужно ещё понять....

====== Конец ======

— Хэй, ты очнулся… Я уже всерьёз задумался, не устроил ли я тебе передозировку… Решил, ещё полчаса, и вызову скорую…

Стайлз сфокусировал взгляд. Дерек сидел со своим лэптопом на коленях, рядом у кресла на журнальном столике стоял тот, который он купил на скорую руку, пока они решали вопросы с Калаверас и Рейнером. Запах пряного чая забивал ноздри, а сам мужчина выглядел до боли домашним и уютным в свободной майке с клиновидным вырезом и широких штанах. Босые ступни смотрелись на мягкой обивке мило и беззащитно, а то, что Хейл в принципе может сидеть, подобрав ноги под себя, вывело Стайлза в какую-то страну небывалых откровений.

— Где мы? — он обвёл взглядом стену и наткнулся на часы — полшестого.

— У меня. В одной из гостевых. Бонни помогла мне вынести тебя из самолёта, чтобы ты не оббил все углы своей головой. Я не знал, когда ты придёшь в себя, и воспользовался любезностью твоего «незнакомого», который предоставил машину.

— Это ник… — смутился Стилински. — Мы общались только по сети…

— Бывший заказчик? — немного напрягся Дерек.

— Нет… Наёмный персонал… — просто ответил Стайлз, будто уже смирился с тем, что Хейл знает об этой части его жизни. Но это было не так. Всё вообще было не так. Мысли путались. Всё должно быть не так, но чувствуется, что всё, как надо. Всё идеально.

— Скоро утро. Кофе?

Парень настолько утонул в своих мыслях, фантазиях, ещё в полудреме, на жутком отходняке от смеси обезболивающего и спитного, что просто ответил:

— Боже, Дер, ты идеальный, — улыбаясь так, будто это привычно и правильно, что Хейл предлагает ему кофе утром, только проснувшемуся, тёплому ото сна, немного похмельному…

Мужчина, уже поднявшийся с кресла, с трудом удерживая оба гаджета на ладонях, замер.

— Не пойму, как в тебе, таком открытом, непосредственном, сочетается лёгкая искренность и тот беспринципный монстр, чудовище, играющее человеческими умами и душами не хуже дьявола?

Стайлзу словно пощёчину дали. Взгляд тут же потускнел. Он пожал плечами, отворачиваясь.

— Такая работа. Талант у меня такой…

— Да перестань, Стилински. У тебя миллион талантов. С твоими мозгами ты мог выбрать абсолютно любую стезю. И ты выбрал дело по душе. Не думаю, что ты родился таким монстром. Как и я… Но со мной всё понятно. Уж тебе, так точно. Никогда не поверю, что это от недостатка любви. Твой отец…

— А тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело? У меня хотя бы была веская причина препарировать твоё прошлое, чтобы выполнить задачу. А у тебя? Какое-то больное любопытство, — Стайлз поднялся и направился к выходу из комнаты, обгоняя Дерека. — Я в душ.

— О, я просто отвечаю услугой за услугу… — бросил Хейл ему вслед, понимая, что он никак не может уловить что-то серьёзное. Существенное. И это раздражало настолько же, насколько и пугало.

Информации о Стилински было недостаточно, чтобы его мозги смогли успокоиться. Успокоиться и поставить точку. Потому что Эрика тоже много для него делала. Просто потому, что дружила с ним. Лидия переступила через свои принципы, поставив то чёртово вето, потому что считала его — Дерека — ситуацию важнее. Нонсенс, но это решение тоже было из дружеских побуждений, а не профессиональных. Джексон… Тут… Тут ценно его молчание и редкие, короткие, но очень веские комментарии. В стиле полного засранца, но… Это Джексон. С ними было тепло и уютно. Настолько, насколько Дерек позволил себе так чувствовать себя в их обществе. Но Стайлз… Он был звездой. В бесконечном космосе его переживаний, с постоянно вращающимися планетами проблем и периодически пролетающими кометами-вспышками внезапных задач и трудностей, он был центром силы тяготения, горячим, горящим, заставляющим хаос вселенной кружится вокруг него, выстраиваясь в порядок. Работа Стилински была в том, чтобы Дерек был послушным, он это уже понял. Знал ли великий провокатор о том, что ему придётся поддерживать его ещё и в трудоспособном состоянии? Что придётся взять большой кусок работы на себя, являясь ещё и психотерапевтом, и другом по совместительству, чтобы операция прошла, как надо? Скотт оказал своему лучшему другу медвежью услугу, отправив то видео. И Стайлзу пришлось всё делать самому. Всё, буквально. И добившись расположения Питера, он мог бы просто заняться своей непосредственной работой. Однако зачем-то, кроме суток в офисе, он ещё и выдернул Хейла в Бикон-Хиллс. К своей семье. И потом стоял всю ночь, глядя, как тот едва не сбросился с крыши. Нет, допустить гибель объекта, наверное, он не мог… Это бы, скорее всего, сорвало всю операцию. Но он ведь ждал, пока тот примет решение, давая возможность разобраться в своей голове самому. Мог бы просто прервать его одиночество, но не стал. А ещё фраза его эта… «Шагнул бы за тобой…» Видимо, именно на операции с Хейлом на Стилински снизошло понимание, что он творит с людьми, и муки совести потопом лились на парня за все прежние операции разом. Хейл стал для него проектом по очищению кармы, раз Стайлз так возился с ним. Это было явно больше, чем забота об успехе операции. Это было что-то больное в его голове. Больное и глубокое. Забота Стилински была иногда навязчивой, иногда незаметной. Но по большей части всегда была уместной. Сейчас, вспоминая прошедшие пять месяцев своей жизни, разбирая по дням, по кусочкам, поведение помощника, он понимал, что тот действительно костьми готов был лечь, чтобы исправить нанесённый ущерб. И, наверное, не до конца понимал, что кроме ущерба во всём этом есть и польза. Это Дерек понял на кладбище. До того, как Калаверас не попытались его убить. В тишине и покое, у памятника своей семье. Он был чертовски за это благодарен. За этот момент. Приятия, полного, безоговорочного приятия своего прошлого. Каждого его дня. Даже тех, которые были невыносимыми. За всех, кого он встретил. И Тео. И Марка. И мисс Блейк. И даже Кэйт. И самого Стайлза тоже. За это особенно. Многое всё ещё не складывалось. И заварив кофе, забрал заказанный завтрак у курьера, он всё кружил по воспоминаниям об этом времени. То, что Стилински рассказал ему в самолете, было недостаточным. У него ещё остались вопросы.

— Ты в порядке? — Дерек открыл дверь ванной, и застал Стайлза сидящим на бортике джакузи, прижимающим к боку полотенце. — Принести бинт?

— Нет… Всё нормально, швы в порядке. Просто…

— Ты здесь уже час, Стайлз. Уверен, что моя сыворотка правды прошла для тебя без последствий?

Стилински тут же ощетинился.

— Тебе до этого не должно быть никакого дела, Дерек.

— Да, точно. Можешь взять моё белье. Сам найдёшь, раз уж ты в хозяйской ванной… Хватило же у тебя наглости взять мою зубную щётку… — кивнул Хейл на капли воды под поставкой для зубных щёток и стакан для воды. — И бритвенный станок… — он улыбнулся, будто это не имело никакого значения. Хотя полгода назад едва ли смог пустить кого-то в свою уютную защищённую крепость. В свою ванную. На свою кухню. Не говоря уже о таких вещах, как предметы личной гигиены. Всё это стало не важно. Он и сам не заметил, когда именно. Но да. Его рутины больше не были тем, что заставляет его чувствовать себя в контроле. Он вполне мог ощутить это и без ритуалов. Просто прикрыв глаза. Вдохнув полной грудью. Вот, что сделал с ним Стайлз и его операция. Выдернул из иллюзий. И теперь понятие нормы больше не укладывалось в то, что он ежедневно повторяет одинаковую последовательность действий. Не это есть — нормальная жизнь. И принять душ только там, где он чувствует себя в полной безопасности — тоже далеко от нормы. Уже далеко. — Приходи на кухню. Кофе остынет.

Стайлз молча кивнул. Дерек сводил его с ума.

Кофе был потрясным. Блинчики с яйцом и зеленью, с рыбой и с медом… Этот завтрак снова увёл Стайлза в ту самую страну, где встретиться утром на кухне с Дереком было правильным и обычным.

— Как ты оказался моим помощником? Что ты просчитал, откуда знал, что я найму тебя и притащу на двадцать восьмой, если я сам этого не знал? — спросил Хейл, когда разделался со своей порцией и поставил тарелку в посудомоечную машину.

— Я не знал… Этого в плане не было. Я жутко боялся, что ты меня узнаешь, поэтому даже не думал к тебе приближаться. Но ты не узнал…

— А я всё думал, куда делись твои очки через пару дней после того, как ты перебрался в мою приёмную… — Дерек снова улыбнулся, и Стайлз снова завис. Это уже было похоже на схему. На модель поведения, общения между ними. В это утро Дерек что-то говорил, и Стайлз зависал. Потом снова момент тишины, и опять. Дерек говорит. Стайлз меняется на Просто Эм. Потом снова возводит свой образ и возвращается в шкуру провокатора.

— Ну, зрение у меня стопроцентное. Так что, да. Когда я понял, что ты не узнаёшь меня, я их убрал. Но у меня к тебе встречный вопрос, Дерек. Почему ты меня нанял? Я не мог понять этого, никак. По моим теориям ты скорее нанял бы аудитора.

Хейл помолчал.

— Не знаю. Увидел в тебе себя. Зацепился за твою искренность и дерзость. И мне очень сложно осознавать, что ты продумывал каждый шаг в своём поведении. Что это была лишь стратегия…

Стайлз допил свой кофе и тоже поставил посуду, дрожащими руками устанавливая тарелку и кружку в держатели корзины посудомоечной машины. Неловко захлопнул дверцу.

— Ты меня переоцениваешь, Дерек. Если по началу я ещё как-то справлялся, то потом навалилось столько всего, что некогда было стратегию выбирать и про фразы думать. Наш первый разговор с тобой… Был до мелочей просчитан. До секунд. Ты так долго не отвечал на сообщение, что я уже подумал, что просчитался…

— Я бы и не ответил, — подумав, решил зачем-то признаться Дерек. — Эрика тебе написала. Я бы, наверное, струсил. Дождался бы видео, и только тогда поверил бы в это всё…

— Послушай, я уже говорил тебе. Но не помешает повториться. Мы, в конце концов, тут ставим все точки над «i», чтобы разойтись с миром… Если бы я знал про Тео и твоего отца… Я знал, что было что-то в твоей жизни, что повлияло на тебя. Но… Короче, если бы я мог, я бы раскрутил тебя по-другому. Всё, что мне было нужно, — это оптимизировать твою компанию так, чтобы в ней не было Арджентов. Мне заплатили за это. Ты был ключевым, на тебе завязывались почти все процессы. И поэтому ты был объектом провокации, но сама операция была про деньги. Про ресурсы и доступ к ним. Разбить сердце доченьки Джерарда было только бонусом. Вишенкой на торте. И мои ребята и этого добились, я уверен. Иначе мой заказчик уже дал бы мне об этом знать — что не все условия сделки выполнены. Всё пошло не так ещё на этапе провокации. Подготовка шла идеально, но тогда, в «Каллиопе» всё пошло не так. И в процессе я пообещал Скотту, что это последнее дело с такими опасными людьми. Я ненавижу насилие. Но всегда ходил так близко к нему.

— Да, я видел твою спину. И нога… Там, кажется, пулевое, да?

Стилински неосознанно положил руку на левое бедро.

— Нет. Заточка… Не важно. Я пообещал Скотту, что… Больше не буду рисковать нашими жизнями. И всё равно напоролся на нож…

— Чтобы дать мне прощание. Я помню. И меня это до сих пор злит, но я кажется стал понимать твою извращённую логику. И я даже не знаю, мне радоваться этому факту или, наоборот, страшиться того, что я понимаю безумие.

— Знаешь, — Стайлз встал и одёрнул белую майку, которую позаимствовал у хозяина дома вместе со свежим бельём, – я бы тебе посоветовал ни то, ни другое. Просто забудь.

— Да, кстати… Забыл… Дэнни написал мне на почту, что тебе нужно срочно связаться с отцом. Хотел сказать тебе ещё там, в ванной, но отвлёкся…

— Дерек! — обвинительно и обиженно прозвучало уже из коридора. — Дай телефон!

— Эй, сейчас семь утра! Там ночь!

— Если папа написал на почту Дэнни, значит, это, и правда, срочно! Мой папа и электронная почта — это крайне редко совместимые понятия! Телефон дай!

В нервном ожидании ответа абонента Стайлз рассекал по кухне, периодически зажёвывая нижнюю губу. Ровно до момента, пока Дерек не положил свою ладонь ему на плечо.

— Эй, там всё в порядке, я уверен. Успокойся, и просто перезвони через пару часов… Четыре утра, Стилински, дай шерифу поспать!

— Пап! — перебивая его, но не стряхивая руку с плеча, Стайлз нервно выдохнул. — Что случилось? Да, дома… У Дерека, это его номер, да… А… Да… Спасибо, что поинтересовался моими делами…

Он растерянно протянул трубку в руки Хейла.

— Это тебя…

Так же растерянно, как Стайлз подавал ему телефон, так же Дерек его и принял.

— Слушаю!

— Дерек, мне крайне важно понять, почему твой автомобиль уже неделю находится на парковке у площади Основателей Бикон-Хиллс, а ни тебя, ни Стайлза ещё не было у меня в гостях… — мужчина говорил мягко и спокойно, но его сын очень напрягся, слушая его голос по другую сторону трубки, неловко прижавшись к ней, иногда случайно касаясь Дерека грудью.

— Ох, шериф… Это сложная история… Мы… Приехали на нём… Но нам срочно пришлось… Возвращаться… Работа… Форс-мажор… Мы… Самолетом вернулись…

Дерек умел врать, но не любил и не считал нужным чаще всего, а отцу Стайлза делать этого не хотелось категорически. Особенно под острым взглядом его сына, который выражал негодование на грани паники. Но когда Хейл закончил, Стайлз тут же вернулся в прежнюю позу.

— Это очень правдоподобная версия попадёт в мой отчет, когда мне придётся эвакуировать её… — хрипло со сна ответил шериф.

— Там ключи на колесе правом… Можно просто отогнать, сэр… — засмущался Дерек, а потом просто замер, когда мужчина на том конце провода резко изменил тон.

— А теперь, молодой человек, потрудитесь объяснить мне, почему в моём городе некто ищет по приметам моего сына, называя его Алехандро, рассказывая, какой он безжалостный и жестокий убийца? Почему у этих людей оружие, они шарахаются моих людей, как чертей преисподней, и выглядят так, будто им неплохо было бы немногоподлечиться? Дерек, во что он влез? Что у вас там происходит? Какого хрена мексиканцы интересуются Стайлзом? Он ввязался в торговлю наркотиками? Что, чёрт возьми, у вас там происходит? — вот тут Дерек всерьёз испугался, что Стилински сейчас придётся реанимировать.

— Сэр, Стайлз не торгует наркотиками. Он работает на меня в Хейлз-Билд, причём стал почти незаменимым помощником. Я вас уверяю, что и он, и я в безопасности. И просто уверен, что это всего лишь совпадение. И они ищут кого-то просто похожего на вашего сына. Мы в Нью-Йорке, сэр. Уже давно, сэр, — намного более уверенно сказал Дерек.

— И вы никак не связаны с оповещением по сводкам штата, что возле кладбища Лэйк Хавасу Сити найдены следы крови?

Стайлз наматывал круги вокруг кухонного островка, постоянно меняя местоположение рук. Но вроде паническая атака отступила под непоколебимостью тона Дерека.

— Нет, сэр.

— Дерек, твоё имя проходило по делу о возможном причинения вреда жизни и здоровью человека. Что там у вас произошло?!

— Сэр. Стайлз в порядке. Мы в порядке. Я не понимаю, о чём вы говорите, кому я мог навредить, сэр? Я же мухи не обижу… Это всё — одно большое недоразумение, сэр.

Небольшая пауза в разговоре позволила мужчине перевести дух. Стайлз взглянул на него вопросительно, но ответа не получил. Хейл напряжённо вслушивался в тишину в трубке.

— Мне почему-то так хочется в это верить, что я не стану давить. Ты только… Он слушает?

— Уже нет, сэр.

— Ты присмотри за ним, Дерек. Я же вижу, что он с тобой неплохо сошёлся. Он одиночка у меня, только для виду миллион приятелей и душа компании. А вы как-то по-человечески подружились… По-настоящему… Присмотри за ним. Машину твою я отгоню, будет стоять у меня в гараже, пока джип Стайлз не вернул. Спасибо, Дерек.

— И вам, сэр. Доброй ночи… — в трубке раздались короткие гудки.

— Что ещё он сказал? — выдохнул Стайлз, взъерошивая волосы на затылке. Давно пора подстричься. И Дереку тоже… Мысли снова утекали в другом направлении, но сердце всё ещё колотилось.

— Что нас искали, что он знает о кладбище. Что отгонит машину в ваш гараж, пока ты не вернёшь джип, — Хейл был убийственно спокоен, и это снова отразилось на Стилински.

— Это всё? — он снова выдохнул. Теперь медленнее.

— По большей части. Стайлз, успокойся… — Дерек подошёл ближе и опять положил руку на его плечо и спину, поглаживая мышцы. Стайлз и не заметил, как снова стал прихрамывать. Всё, что происходило в последние пару суток не могло не отразиться на его состоянии здоровья. Пока он был в отключке, Дерек даже проверял тонус его мышц и немного размял их, не желая повторения обострения.

— Да… Да… Сейчас… — парень прикрыл глаза. Он позволил себе насладиться сильными пальцами, теплом и вниманием, позволил своему телу отреагировать на эти прикосновения. Вдохнуть запах Дерека, яркий, свежий, абсолютно незабываемый. Это их последний разговор. Всё уже решено между ними. Сделка закрылась. Он сделал всё, что был должен. Но эти минуты он не захотел прогонять. Просто ждал, пока Хейл удостоверится, что с ним всё в порядке, уже ностальгируя о том, что было между ними.

— Ты выглядишь так, будто не здесь совсем… — тихо проговорил Дерек, глядя на него не отрываясь. — О чём ты думаешь? — это уже шёпотом на ухо. Ближе, чем должен был быть.

— О том, что мне предстоит, Дерек, — лихо соврал Стайлз. — Разобраться с тем, что здесь свалилось на Дэнни и Скотта. Найти реабилитолога, чтобы он мог посмотреть на мою спину и нормально её восстановить. Водить бывший объект с собой на привязи, чтобы, если что, получить массаж, это не практично. Решить, где я проведу свой отпуск, а потом, может, выбрать ещё один заказ, — Стилински открыл глаза, потому что движения рук Дерека совсем остановились. — Наша сделка, обе даже, уже завершены. У тебя остались ещё вопросы, которые ты хотел бы задать? Мне кажется, ты всё уже и сам понял. А когда вернёшься к работе, поймёшь ещё больше, только прошу тебя, не надо ни с кем делиться своими выводами. Потому что понимая, откуда я отводил маршруты, и с какими подрядчиками разрывал контракты, ты невольно поймёшь, где есть вопросики. Не задавай их, Дерек, побереги свою жизнь.

Хейл отошёл на несколько шагов, смутившись. Он знал, что всё так и есть, но сейчас у него на языке не было ни одного вопроса, чтобы ещё задержать в своём доме Просто Эм. Нет. Стайлза.

— Не буду, Стайлз. Но если они возникнут позже…

— Ты всё сможешь и сам понять, Дерек, у тебя же бриллиантовые мозги… Вызови такси, пожалуйста? Я пока схожу за своими вещами…

Стайлз вышел из кухни и остановился в гостиной. Вопрос Дерека «Куда?» остался без ответа. Он прижался спиной к стене. Какими вещами? Всё то малое, что осталось у него, было брошено в мотеле, откуда они быстро слиняли. Он был в трусах Дерека! Какие у него вещи, кроме куртки, и то той, что ему Дерек купил? Он закрыл лицо руками. Он Хейла обидел, но нужно было поставить его на место, на твёрдую землю. Его слова о том, что компания многое потеряет с его уходом, они были правдивыми. Только Стайлз вообще не представлял, как они смогут общаться с ним после всего этого. А ещё, понимал, что их секунды уже растворились в песочных часах времени. Операция завершена.

Такси прибыло через пятнадцать минут, и всё это время они не проронили ни слова. Уже перед дверями лифта Хейл как-то странно хмыкнул, взял его за руку, а потом и крепко обнял.

— Спасибо, Мечислав. За всё. Береги себя, я обещал твоему отцу… В общем, береги себя.

Стайлз неловко кивнул. Двери лифта закрылись. И тут же разъехались снова.

— Ты уверен, что не хочешь вернуться в ЭйчКэй? Твоё место никем не занято. Работы будет много… Такие мозги потерять — это же…

— Дерек, — Стайлз перебил его, но не смог сразу продолжить. — Дерек. Просто забудь. Найми ещё одного помощника, если надо. Но моё имя… Это синоним ужасных вещей… Я живу в другом мире, Дерек, и менять профессию не намерен. И у меня будет повод гордиться, если я буду знать, что хотя бы один объект после моих фокусов, стал лучше, сильнее, смелее и счастливее. Это приятный бонус. Но операция закончена. И побочные квесты тоже. Меня ждёт моя жизнь, проблемы Дэнни и разборки со Скоттом, который, скорее всего, всё же уволен и с поста помощника, и лучшего друга. А тебя ждет Питер, твоя компания и твои друзья. Настоящие друзья. А ещё будущее, которое ты теперь будешь, и правда, делать сам. Это, мне кажется, самый лучший исход ситуации. Отпусти двери. Отпусти меня.

Хейл нахмурился, будто собрался выразить своё несогласие, и Стайлз уже приготовился к тому, что придётся придумывать новые аргументы. Но тот неожиданно опустил руку, задумавшись так глубоко, что даже не посмотрел на Стилински, и двери снова закрылись, пиликнуло оповещение об этаже. И следующем. И ещё ниже. Стайлз смотрел на уменьшающиеся цифры и мечтал, что они вдруг снова начнут расти. Но Дерек, кажется, услышал его. И отпустил.

====== Новая жизнь ======

Поездка на такси вызвала волну неприятных эмоций, но просить Эрику отправить за ним водителя в свой первый рабочий день в этом году не хотелось. Что самое удивительное — заставить себя пойти на работу оказалось сложно. Отсутствие дома так долго сказалось на состоянии Дерека весьма интересно, он долго заново изучал свой пентхаус, удивился нескольким бестолковым дизайнерским решениям и бессмысленному распределению пространства. Особенно, учитывая, какой он вёл образ жизни. Ему не требовались две комнаты для гостей. Ему нужен был домашний кабинет. И вообще, с тем стилем жизни, которому Хейл был привержен последние лет пять точно, это место вообще не сросталось. Однако мысли о том, что придётся начинать рабочую неделю с понедельника, и окунуться во всю рабочую рутину с головой, уже без шанса на передышку, угнетали. Поэтому он собрался и всё же вызвал такси до офиса. Сегодня была пятница. А значит, уже завтра он сможет хотя бы полдня провести вне офиса.

Он не сильно беспокоился за компанию. Ни одна компания не рухнет потому, что в офисе нет одного-единственного руководителя. Он ведь был в отпусках. Правда, всегда на связи, но всё же был… Тем более, Питер его прикрывал, и Эрика всегда точно контролировала сдачу отчётов другими отделами. Его ждала огромная стопка документов и, наверное, трёхзначные цифры в графе «Оповещения» на корпоративном портале.

Бойд никак не выразил своё удивление, увидев босса на первом этаже, зато, когда тот подошёл и поздоровался с ним за руку, немного побледнел. Или это лишь игра света… Однако ответил на вопрос о том, как складываются его дела, и только кивнул на короткое: «Спасибо за помощь».

Когда двери лифта открылись, он успел сделать около десяти шагов, прежде чем Эрика, хлопнув телефонной трубкой по аппарату так, что было слышно даже из коридора, — не иначе Бойд предупредил, — бросилась открывать дверь офиса. Приятным сюрпризом стало то, что стеклянную стену заменила вполне себе непроницаемая перегородка в классических цветах Хейлз-Билд — серый и зелёный. Металлическая дверь выглядела настолько внушительно по сравнению с тонким стеклом, что на мгновение Дереку показалось, что Рейес пытается открыть хранилище в банке. Она коротко улыбнулась ему, но сказать ничего не успела — снова зазвонил телефон.

На его столе был идеальный порядок. Это было странно, но вместе с тем ещё и подозрительно, потому что… Ну, потому что его не было, а работа была… Однако задуматься об этом серьёзнее он не успел. Дверь снова открылась, и секретарь набросилась на него с таким видом, будто встретила родную мать.

— Дерек, господи! Наконец-то! Мы так соскучились! И уже волновались! Ты совсем пропал из сети после Нового года! Поздравил нас и как сквозь землю провалился! И ЭмСи тоже! Питер сказал, что ты взял отпуск для того, чтобы разобраться с семейными делами… Он кстати… Короче, я рада, что ты вернулся… А вот они будут не очень счастливы… — она кивнула назад, намекая на коллег, которые, скорее всего, давно уже расслабились без его постоянно хмурого взгляда. С другой стороны, последний месяц его руководства был весьма условным, всё делали Просто Эм и Эрика… Стайлз. Стайлз и Эрика. И конечно, как только он всерьёз вспомнил о нём, тут же спросила и девушка:

— А где ЭмСи? Когда он выходит? И кстати, мне ты никогда не давал таких же отпускных дней, как и себе. Чем я хуже твоего второго ассистента?

— Эрика, ты намного лучше моего второго ассистента, это я тебе точно говорю. Ему нужно разобраться кое с чем личным… Поэтому пока его отпуск продлевается. Но я надеюсь, что скоро он сможет приступить к своим обязанностям.

Эрика благоразумно промолчала. ЭмСи с Дереком вдвоём уехали в путешествие через всю страну. И много времени провели вместе. Может, Стилински признался ему, и всё пошло не так? Тем не менее, обсуждать это она не планировала, не будучи уверенной, что правильно предположила, а подставлять парня не хотелось. Он влился. И в коллектив, и в их компанию, а ещё абсолютно безотказно помогал ей управиться со всем, что здесь происходило. Было бы жаль его потерять.

— Так… С чего начнёшь? Я сразу скажу, что все документы теперь собираются на пятый этаж. Питер здесь почти прописался. Поэтому… Может, выпьем по чашечке кофе? И ты расскажешь, как провёл отпуск?

— Знаешь… Почему бы и нет. А я пока, действительно, определюсь, с чего начать.

Кофе Эрики всё ещё был сногсшибательным. Вкусным, ярким, соблазнительно ароматным. Дерек загрузил свой компьютер и, пока девушка принесла кофе, успел зайти в базу. Он не сильно ошибся, оповещений было много, но больше это были отметки о выполненных задачах. Ставил их Питер, и Дерека вносил, как наблюдателя, чтобы тот смог потом отследить бизнес-процесс, в котором не участвовал.

— Знаешь, первое время он был в шоке от того, сколько всего ты вёл. И ночевал здесь, буквально. Потом подключил Лидию и Пэрриша, делегировав ему добрый кусок самостоятельных решений. Потом ещё и Гаррисона точно так же отсёк от постоянной необходимости согласований. Так что, постепенно всё улеглось. Недели через две, да…

— То есть. По идее, у меня теперь будет больше свободного времени? — ухмыльнулся Дерек.

— Не смеши меня. По инвестдоговору все поправки летели к ЭмСи, я только на прошлой неделе догадалась, что он был курирующим. Ничего не сделано. Там уже немного напряглись от длительного молчания с нашей стороны. Я получила письмо. То есть, ты получил письмо… Ну и по сделкам с Южной Америкой, там много нового, так что… Это тоже немного подвисло. Я старалась, как могла. Многое уходило без твоих виз, но не думаю, что успели натворить что-то по-настоящему страшное… Так. А как вы добрались до Лэйк Хавасу? Долго вы голливудили в Лас-Вегасе?

— Не очень. Я наслаждался поездкой. Мне это реально было нужно… Прямо вот дышать заново научился… Мы с Просто Эм…

Он рассказывал долго. Не затыкаясь. Пришлось даже выпить воды. Каким-то чудо-образом он отсёк из рассказа всё, что могло как-то омрачить впечатления, и Эрика то и дело вздыхала и завистливо язвила. Естественно, обо всём, что происходило между ним и Стайлзом он не упоминал, Сказал только, что вопрос с шантажом разрешился окончательно ещё до Нового года. И это теперь его не беспокоит. Это было не совсем так, но доля истины была в этом утверждении. Шантаж его действительно не беспокоил. Отвлёк его сигнал телефона Эрики.

— Это Лидия. Питер вернулся. Ему сообщили, что ты здесь. Он поднимается сюда.

Дерек как-то сразу стал серьёзным, и Эрика про себя подумала, что её догадка о том, что всё это было не настолько безоблачным, как её босс пытался описать, была верна. Он поднялся, застегнул пиджак. Потом снова его расстегнул. Вышел из офиса, чтобы встретить Питера у лифта. Естественно не успел — его замешательство длилось почти минуту. Девушка осторожно вышла вслед за ним. И то, что весь их этаж наблюдал эту картину, стало для неё ещё большим шоком, чем то, что Дерек приехал начисто выбритым, что он не попросил шофёра заехать на ним, что он вообще никого не предупредил о своём возвращении. Что он выглядел совершенно иначе, хотя костюм-тройка был привычным и не новым. Человек внутри этого костюма — был почти незнаком.

Дерек встретил Питера на полпути к дверям его офиса. Шёл к нему стремительно, почти влетел в мужчину. И так крепко обнял, что и сам Хейл-старший опешил. Ответил на объятия, а потом замер, когда его племянник заговорил. Тихо. Но чётко.

— Питер, я любил их так сильно… Мне так жаль… Мне так жаль… Я так по ним скучаю… Кора и Луна были очень похожи… Прости, дядя, прости…

Он дальше продолжить не смог, сдавило горло. Да и не место и не время было обсуждать это. Однако глаза Питера увлажнились. Он отстранился и посмотрел на Дерека.

— Я знаю, Дерек. И мне тоже жаль… Я мог иначе поступить…

— Не думаю… — нахлынуло на Дерека воспоминаниями из медицинских записей, и он тут же вынужден был взять себя в руки. — А ещё не думаю, что это хорошее место для этого разговора. Но ты — моя единственная семья, Питер. И я тебя люблю.

Питер просто обнял его снова, сильно хлопнув по спине, пытаясь взять себя в руки.

— Да. Давай обсудим твоё возвращение в офис. Я уже не так молод, чтобы дневать и ночевать за бумажками… А обо всём остальном поговорим вечером. Да? У нас дома. Думаю, успокоительное в этом разговоре должно быть не лишним… И Дерек… Я рад, что ты побывал у них…

Работа понеслась. На самом деле начинать можно было с любого места — везде, куда ни сунься, были вопросы. И единственным, что его в этой ситуации напрягало — это то, что многое было подвязано на Стайлза. Он теперь смотрел другими глазами на то, что именно делал его помощник, и очень чётко отслеживал все его действия на портале. И ни одно из них не было лишним. Он вёл несколько направлений, подспудно аккуратненько преследуя свою, конкретную, основную цель. Вычистить бизнес от провокационных связей. И он был чертовски хорош. Это постоянное напоминание в виде отсылок к ЭмСи было неприятным. Однако чрезвычайно стимулирующим.

Он не планировал сдаваться. Стайлзу нужно было время, чтобы вылечиться и отойти от этого маленького приключения. Время, чтобы уладить всё до конца с Калаверас и, скорее всего, с Сатоми тоже. Вряд ли он оставит за спиной такого врага. Но Дерек знал, что это не всё. Он был уверен, что найдёт способ вернуть эти мозги в свою компанию. И глядя на задачи и процессы в ленте только убеждался, что то его решение не было спонтанным. Просто нужно было подождать.

— Эрика, дорогая. Давай начнём с того, что мне снова нужен телефон… — бросил он ей по селектору, и углубился в работу. Питер некоторые куски полностью закрывал, однако многое было пущено на самотёк. То, что Дерек не хотел упускать из своего внимания. Ему было интересно, как на компании отразилось его полное самоустранение. И только к вечеру, когда часы были опасно близки к шести, он позволил себе откинуться на кресле, рассматривая трафик на улице. Всё же, удачное место они выбрали для своего офиса. После работы можно было немного расслабиться, глядя на бесконечный поток машин. И начать работу в другом направлении. Разгадать мистера Мечислава Стайлза Стилински.

Каждый раз, когда Стайлз думал о Скотте, его потряхивало. Первый раз он решил, что это последствия окончания сделки с Дереком. Он ехал в такси, стараясь держать себя в руках, как мантру повторяя мысленно: всё правильно, всё правильно, всё правильно. Он тогда не мог определиться, куда ему ехать, к Скотту или к Дэнни. Второй раз его тряхнуло снова в библиотеке, где он присел за компьютер, чтобы связаться с Дэнни. Просто так ехать домой он не мог. Просто ноги не несли. Хотел было в письме поинтересоваться о друге, но передумал. Хотя тряхнуло. Сильно.

Дэнни бросил ему в чат на их экстренной площадке для связи адрес, и уже через час Стайлз оказался в небольшой, но уютной квартирке. Дверь была открыта, но когда Стилински вошёл, первое, что он увидел, это странную картину, чем-то напоминающую сильно увеличенную задницу кота, а второе — почувствовал охренительный удар по солнечному сплетению. Кто его так огрел, заметить он не успел, рухнул на пол. Перед глазами вспыхнули звёзды, а резь в боку показалась лавой, разлитой по коже.

— Сука ты, Стайлз Стилинский, — прошипел ему на ухо Дэнни. — Какая же ты тварь… Устроил себе медовый месяц, пока МакКолл едва не сдох.

Ответить Стайлз не смог. Он пытался вспомнить, какие мышцы нужно напрячь, чтобы сделать вдох. Куртка распахнулась, и Дэнни в панике отшатнулся от парня.

— Блядь… Стилински, твою же мать!

 — Ну что, Дэнни, что ещё? Отпинаешь меня в добавок?

— У тебя кровь, Стайлз… Давай, посмотрю… Я не…

Дэнни едва не плакал.

— Да нормально… Шов, наверное… Что со Скоттом?

— В больнице Скотт… Напали на него. Он тебе звонил, чтобы предупредить, но ты трубку не брал, псих! Как же мне эти разборки ваши детсадовские… Неделю в коме провёл. Отёк головного мозга. Его чуть не убили… В квартиру вашу вломились, доступ к компьютеру на его флешке был… Так что…

Они подошли к дивану, такому же белому, как и майка Дерека, которая уже окрасилась в ярко-красный. Стайлзу стало абсурдно жалко мазать диван.

— Подожди, у меня аптечка была где-то…

— Так, это твоя квартира? — на самом деле было почти не больно, и гораздо интереснее было увидеть, как живёт неприступный в плане своей территории Махилани.

— Ага, — крикнул откуда-то из кухни парень. — Я твои архивы перебросил, когда понял, что кто-то туда влез. Не волнуйся, взяли только то, что было на жёстком диске. Облако не взломали. Ну, естественно… Моя же защита.

— Как он сейчас? Деньги нужны? Лечение?

— Уж как-то без тебя со счетами разобрались. Там всё непросто… В общем… Он лежит под чужим именем. Мы же не знали сразу, кто на него напал…

Стайлз напрягся:

— Мы?

— Его девушка нашла. Они вроде как… Ну… Общаются… Сейчас…

— Почему мне не нравится моё предчувствие? — нахмурился Стилински.

— Потому что у тебя дьявольски отличная интуиция. В общем… Это Элиссон Арджент.

— Блядь.

— Она чиста, там реально настоящая магия между ними. Он ещё ходит плохо, проблемы с координацией. Она уехала сессию сдавать на неделю в студгородок, так Скотт чуть с тоски не сдох. Не вставал почти, пока она на него не наорала по скайпу. В общем, там всё плохо.

— Сейчас не понял…

— Он на неё, как на божество, смотрит. Понимаешь? И постоянно думает, что не достаточно хорош. Месяц они знакомы. Ну, учитывая неделю комы, немного больше, но не в том суть. Он просто пиздец как втрескался. Это клиника, я тебе отвечаю.

— Ясно. До знакомства с родителями ещё не дошло?

— Ну, с доктором МакКоллом они как-то сразу познакомились. Мы же в его клинику сразу пришли… Послушай, он попросил сделать ему биографию. Ну, чистую. Чтобы он объяснил свой заработок, разъезды. Но только ты же не хуже меня знаешь, что ваша фирма, которая как бы официальная, она же ни о чём … Любой, кто захочет докопаться, узнает, что это просто ширма. Я ему пообещал. Но с семьёй Арджентов это не прокатит. Короче… Надо что-то делать.

— Я понял. Я понял. Подумаем. Что с Кэйт?

— Я не знаю. Мы её слили, и я больше не отслеживал, — Дэнни уже закончил с обработкой раны, приклеил повязку и растерянно развёл руками. — Стилински… Что это было? Мы ждали тебя после Нового года. И ты слился, как последняя тварь. Даже не сказал ничего. МакКолл всё твердил, что с тобой может случиться беда. И… Ты же мог хотя бы как-то…

— Не мог, Дэнни. Меня… Чуть не убили. Бывший объект. Не важно. Просто… Мне нужно было время, чтобы зализать раны…

— Да, — скептически поинтересовался Дэнни, — а что ещё тебе зализывали? Хэйл сегодня в офисе. Моя программка шепнула. Он здесь. И ты здесь… — как бы намекая, что точно не верит в совпадения, не стал продолжать парень.

— Перестань, Дэнни, нести околесицу. Дерек натурал, — это было сказано так горько, так больно, что Дэнни даже подумал, что Стайлз снова мучается от физической боли. Но глаза его не обманули. Стайлз просто болел душой. — И ему прислали… В чем суть провокации, ты ведь не знаешь… — минутная слабость улеглась, и молодой человек уже взял совсем другой тон. Деловой. Отстранённый. — Так давай я тебе расскажу, хочешь? Дюк расплатился? Данные у него, я правильно понимаю? Питер всё сделал правильно, как я и предполагал? — парень только кивал, глядя испуганно на суровое, почти мёртвое лицо Стайлза, которое никак не вязалось с попытками голосом показать безразличие. — Так вот суть была в том, что я трахнул его собой под дозой препарата, а потом смонтировал несколько вариантов видео. Именно поэтому я чуть душу тебе не вынул, пока пытался понять, вспомнит ли он что-то, вспомнит ли он тот утренний минет… А Дерек в детстве увидел, как его отец трахнул его лучшего друга, при этом обещая оставить ради него его мать. И когда я сказал ему, наконец, что это было изнасилование, чтобы у него крыша не поехала от ненависти к самому себе, потому что он не мог связать тот кайф под препаратом со своей гетеросексуальностью, ему прислали видео без редактуры. С моим лицом. Всю запись. Хорошо хоть с одного ракурса… И швырнули меня, избитого до полусмерти, к нему под дверь, чтобы он меня добил. Чтобы он меня убил, понимаешь? Так что, это чудо, что я ещё здесь, — затея Стилински провалилась с треском. Его глаза горели пламенем отчаяния, будто он заново переживал события того времени. Он говорил это холодно, будто эмоций в нём не было совсем, только взгляд кричал о той боли, что он испытывал до сих пор. — Чудо, что он смог остановиться и меня не убить. Он меня вытащил с того света. Помог встать на ноги. Помог… Он это сделал в обмен на часть информации о компании, в которую я влез для операции. Так что, единственное, что он мне мог сделать приятного — это не добить. Я не мог ничего. Даже смс, которую я отправил тебе, писал Дерек. Я не мог…

— Может, выпить?

Дэнни шарахнулся от своего друга, как от прокажённого, буквально сбегая от встречи взглядом. Это было слишком для него. Он знал, что дела Стайлза и Скотта далеки от правового поля. Он знал и то, что, помогая им, играет с огнём. Но Стилински всегда держал его подальше от подробностей. Минимум необходимой информации. И да, Дэнни знал, какой именно препарат он разрабатывал. Но никогда ещё не осознавал с такой холодной чёткостью, каковы могут быть последствия его применения. Он был учёным, и никогда не сравнивал себя с кем-то из великих, но сейчас помимо своей воли прочувствовал все метания тех золотых умов, что приложили руку к созданию атомной бомбы. Всё это было слишком.

Его не было уже минут двадцать, когда он понял, что Стайлз так и ждёт его в гостиной, устроивший на диване. Он видел в отражении зеркала, как тот сидел на диване, сняв выпачканную в собственной крови майку Дерека, сжимая её, не так даже, прижимая её к сердцу. Стайлз влюбился в объект и своими руками его морально уничтожил. А потом попытался хоть как-то помочь. Это стало очевидно. И Стайлза было жаль. Но… Но лучше бы он промолчал тогда. Потому что знал, что Дэнни не останется безучастным к этой истории. Потому что впервые, наверное, за всё время работы, а это уже… Четыре года периодических заданий, задачек, беспрерывных разработок, иногда на один день, а иногда вот так, как сейчас — на месяцы постоянной поддержки. Так вот, впервые за это время он прямым текстом сказал, что под его разработкой не просто людей провоцируют на откровенность на камеру. А насилуют. И не только моральных ублюдков, которые не чураются секса с несовершеннолетними, но и простых, невиновных ни в чём людей. И это отбросило его назад, в то время, когда он, не зная, кто ему может помочь, набрал номер Стайлза, просто потому, что видел его в ЭлЭй за день до этого, и только он был хоть кем-то из прошлой жизни, кто мог протянуть руку.

Они учились вместе, да, но никогда не дружили. Дэнни свою ориентацию не раскрывал, а периодические совместные уроки не делали их даже приятелями. Он вообще старался держаться подальше от неприятностей. И вот, сам же и влип, по собственной глупости. Набрался в баре и признался по пьяни своему соседу, очень даже открытому гею, что ему очень нравится их однокурсник. Он и забыл об этом. И никогда не вспомнил бы, если бы через несколько дней тот самый сокурсник не пришёл в их комнату в общаге. Под кайфом, или под спиртным, Дэнни разобрать не успел. Соседа не было, как нарочно. А точнее, именно нарочно. И его краш, за которым он решался лишь украдкой наблюдать, его изнасиловал. Разорвал всё, что можно, едва шею не свернул, да ещё и морально растоптал словами даже хуже, чем членом разодрал зад. Дэнни спасло только то, что тот вырубился после очередного захода. Не вырубая музыку, которая просто оглушала, захватив только телефон и документы, он спрятался в кладовой за душевыми, и набрал почему-то не 911, а Стайлза. Именно он забирал вещи Дэнни из общаги, занимался лечением и оплатой счетов. Вообще никак не общаясь. Просто молча помог. Дал номер службы психологической помощи жертвам насилия, убедился, что заявления, как и суицида, не будет. Помог с переводом в другой университет. А потом однажды просто позвонил, и попросил об услуге. Ни разу не напомнив о том, что случилось с Дэнни.

Так и работали. Вот только, что за сволочью был сам Махилани, если своими руками разработал штуку, покруче клофелина? Даже не думал никогда… Не хотел. Не позволял себе думать. А Стайлз одним своим рассказом дал понять, что сам Дэнни — тот ещё мудак. Руки затряслись от отвращения к самому себе, и он залпом выпил налитое. А потом всё же вернулся в гостиную.

— Прости, Дэнни, я не должен был… Говорить… Сорвался, понимаешь? — взяв всунутый в руки бокал, он опустошил его за несколько глубоких глотков. — Я же даже поскулить тебе в плечо не могу о том, как я теперь буду без него. Потому что бред, понимаешь? Я с ним и не был никогда. Так, поверил в иллюзию… Просто урвал кусок чужого, извращённого счастья. И местами даже проваливался в него так, что не мог отличить от реальности. Путешествие с ним в одной машине, где в дороге мы — лучшие друзья. Говорим о прошлом, о боли, о радостях, а потом я подливаю ему ещё на два пальца, чтобы выслушать о смерти родных. Чтобы создать иллюзию нормальности в этой недодружбе. Убеждаю его в том, что он не безумец, раз кончил в зад другого парня под препаратом. Надеясь при этом, что перекинув вину за изнасилование на кого-то другого, ему станет легче. И ещё больше надеясь, что он никогда не узнает, кем был тот парень, чьи спину и член он видел… Дэнни… Прости меня. Я не мог раньше. Я должен был там закончить. Но теперь всё. Я… У меня последняя просьба будет. А потом я забуду твой номер. Честно. Мне нужно со Скоттом решить … Кто это был, что ему грозит… Просто записи, чтобы понять, кто это был. Не хочу тебя ещё больше впутывать…

— Больше уже некуда, Стайлз… Записи сейчас покажу. Имена знаю не все, но хоть что-то. А про то, что это последняя просьба… Нам ещё со Скоттом нужно что-то делать. И вообще. Давай сначала с ним закончим. А потом уже про финал поговорим. Мне тоже есть, что сказать. Но это подождёт.

Дэнни ушёл за планшетом, но остановился на полпути.

— Стилински, твой Хейл… Он неплохо выглядит… Вроде даже счастливым… Так что, ты всё правильно сделал. Чтобы ты ни делал, всё правильно.

Стайлз кивнул, зная, что Дэнни смотрит на его затылок, и даже не вздрогнул, когда прокусил губу до крови. Он понимает, что всё правильно. Но понимание никак не стирает все те эмоции, что сейчас так человечно, обычно, будто мозги у Стилински самые нормальные, разрывают его сердце.

====== Совпадение ======

Разговор с Питером так и не состоялся. Дерек приехал к ним с Крисом — и да, Ева Арджент тоже знала, что её сын теперь встречается с мужчиной, с Питером, — не совсем зная, чего ожидать. Помялся неловко у выхода из офиса, а потом попросил Эрику помочь выбрать вино на вечер. Не с пустыми же руками идти в новый дом дяди. Это оказался действительно дом. Небольшой, двухэтажный, в тихом районе. И вино, которое посоветовала Рейес, совершенно случайно оказалось любимым выбором Криса. Да, видимо, без Лидии не обошлось, но Дерек был счастлив, что у него такие друзья. Ужин был наполнен неловкостью, но сглаженной, неявной, будто хозяева дома ещё сами не привыкли к таким вечерам.

— Ты — наш первый гость, Дерек, и поэтому будешь нести бремя подопытного… — пошутил Питер.

— Такая честь… Надеюсь, с ужином вы не экспериментировали?

Крис зарумянился, что Дерек видел впервые. Он вообще, кажется, впервые увидел его без костюма. Но мягкий трикотаж ему неожиданно шёл, а шея оказалась намного мощнее, чем казалось, когда она сжата до неприличия воротничком рубашки.

— Кристофер готовил сегодня… — поделился Питер, и Дерек не смог удержать лицо. Не то, чтобы он сильно пытался. Это семья. Если Питер решился на это, значит, это семья. Он не поворачивает назад.

— Не может быть… Это… Просто невероятно, что дядя так долго лишал себя подобного на ежедневной основе. Я всегда был уверен, что он куда больший эгоист…

Тема могла стать неприятной, острой, и Питер напрягся, хотя прозвучавшее было сказано легко и без двойного смысла. И Крис поддержал Дерека в его словах, давая понять, что это больше не проблема, что бы себе ни думал Хейл-старший.

— Да, я тоже заблуждался какое-то время на этот счёт. Однако твой помощник в два счёта открыл мне глаза на суть вещей — Питер тот ещё романтик.

— Да, Просто Эм это умеет. Коротко, ясно, и всегда в точку, правда, иногда в болевую…

Арджент рассмеялся, запрокидывая голову назад, открывая шею сильнее, и Дерек ощутил себя пристыженным, когда заметил, каким взглядом Питер смотрит на него.

— Знаешь, Крис, я понимаю, почему именно ты рядом с Питером. Он никогда не был дураком, и упустить такого человека было бы дуростью в квадрате. Мало кто с твоим жизненным опытом послушает парнишу без должности и статуса, а ты его ещё и услышал… Эта твоя черта, уверен, привлекает дядю много больше, чем сильная шея и упрямый взгляд…

Питер поднял руки на столом:

— Я никогда ему ничего не рассказывал, Крис, честное слово…

Кристофер с интересом посмотрел на Дерека.

— Признаюсь, комплименты Хейлы делать умеют… Наверное, это семейное, но слышать от тебя это было неожиданно.

— Я констатирую факт, Крис, ты потрясающе готовишь, умеешь производить правильное впечатление и не игнорируешь голос разума, даже, если ему всего двадцать два… Так что я повторю то, что говорил уже Питеру: я полностью одобряю его выбор, а теперь ещё лучше понимаю его причины. Спасибо тебе…

— Уау… Питер не предупреждал меня, что ты можешь быть настолько искренним и прямолинейным… Я бы подготовил ответную речь… — немного удивлённо ответил Крис.

— Я в таком же шоке, как и ты, дорогой. Если не в большем. Это — явно что-то новое, — Питер говорил крайне серьёзно. И немного напряжённо. Такого Дерека он никогда не видел. И да, днём он уже шокировал его своими словами, но… Это было настолько не в духе племянника, что наводило на определённые мысли.

— Что ж, я вижу, что вам нужно время наедине. А меня ждёт кухня. Через час будет готов фондан, так что… Надеюсь, вы успеете попробовать его горячим.

Он поднялся и совсем по-домашнему провёл рукой по волосам любимого мужчины, а потом забрал тарелки, оставляя их только с вином в бокалах.

— Так… Ты был дома… — начал Питер, пытаясь оставаться не слишком напряжённым. Дерек прошёл долгий путь до этого шага. Он никогда больше не говорил о семье, увидев реакцию Питера на этот комментарий. Но сейчас оба были готовы.

— Да… Я ходил в врачу. И попытался разобраться в себе. И мне, наверное, это удалось. Есть ещё вопросы, но они, скорее, о другом. О том, как быть счастливым…

— Я понимаю. Впереди ещё целая дорога, но она уже другая, да? Кэйт, наверное, больно тебя задела… — дядя наполнил бокалы снова, он напомнил о том, кем Дерек едва не стал, и это сместило тему беседы.

— Не слишком. Я был тем ещё мудаком. Если рассматривать наши отношения без призмы моих представлений о занавесочной истории под названием «Идеальная жизнь Дерека Хейла», то в них не было любви. Ни у меня. Ни у неё. И я, скорее всего, даже думал бы, что действительно имею всё, чего хотел. Но и представить боюсь, чем бы всё это вылилось, если бы у нас были дети. Кем бы они выросли.

— Ты любил бы своих детей, Дерек, — твёрдо ответил Питер, не допуская возражений.

— Мм… Да, уверен, что так. Только как бы я это показывал? Чем? Если ресурса даже себя любить у меня не было? Работа. Вот это у меня было по-настоящему. И только это. Такой огромный, фундаментальный костыль, на котором зижделось моё представление о счастливой жизни. Даже не деньги. А работа и мнимая свобода в принятии решений. Думаешь, всё изменилось бы с рождением ребёнка? Ты настолько в меня веришь?

— Глубоко… Глубже, чем я мог ожидать…

— Я снил их — маму, отца и Лору. Они плакали, глядя на мой успех. Ни хрена тогда не понял. А вот потом, в пути… В пути мысли будто ловят правильный темп и обретают определённую целеустремлённость обратиться выводом. Дорог было много. Выводов тоже. И когда я оказался, наконец, дома…

Дверной звонок раздался неожиданно, и даже Питер, кажется, испугался.

— Это первый раз, когда он работает… Обычно…

— Я открою! — прозвучало из коридора, а потом раздалось громкое: «Он пропал! Папа, он пропал!»

Дерек поднялся вместе с дядей и прошёл в коридор, где истерика Эллисон набирала обороты.

— Кто пропал, детка?

— Алессандро Мортес пропал из больницы. Его могли похитить! Это же… И телефон не отвечает… Папа, нужно его срочно найти! Он же ещё не ходит нормально!

Хейлы переглянулись, и Дерек мягко оторвал девушку от Криса, снимая её пальто.

— Давай-ка ты сейчас всё толком расскажешь… Кто такой Александр Мортес, почему его похитили, и кто он вообще такой…

Он увёл Элиссон на уютный диван, и тут же появился бокал вина, протянутый девушке Питером. Её слёзы крупными каплями катились по щекам, а состояние было растерянным и убитым.

— Папуль, я же тебя так подставила… Ох… — она окончательно разрыдалась, а потом резко остановилась, глотая вино, как лекарство. — Так. Дядя Пит. У папы будут проблемы из-за меня. Поможете, если…

— Давай по порядку. Кто, что и как? А мы всё решим, — он уверенно кивнул и посмотрел на Криса. Тот был удивлён и раздражён. И, кажется, испуган.

— В общем… Сегодня мне позвонили из больницы, как связному по контакту дипломатического статуса больного. Сообщили, что в счёт оплаты его лечения пришла сумма из кайманского оффшора и попросили подтвердить. Я не нашлась сразу, что ответить, и попросила время на подтверждение платежа. Позвонила Скотту, и…

— И кто такой Скотт? — вмешался в её рассказ Крис.

— Это Алессандро Мортес. Он… Парня избили, и нужно было его спрятать, и я не нашла ничего лучше, чем просто выдать ему страховку дипломатического корпуса. Я звонила тебе, помнишь? Он бы не выжил…

— Помню. Как и то, что ты обещала всё объяснить позже.

— Пап. Я и объясняю… Я хотела поговорить с тобой на выходных, когда будет сформирован счёт за лечение. Чтобы обсудить, как провести платёж мимо системы, напрямую в больницу. Так ведь тоже делают…

— Делают. Ладно. Он пропал.

— Да, — снова всхлипнула девушка. — Я позвонила Скотту, чтобы понять, что происходит. Но он не снял трубку. Его должны перевести в Гранд Мемориал, для дополнительных обследований, но он туда не доехал. Скорая, которая его забирала, показала наряд до частного адреса. Но там никого нет… Я уже всё объездила. Папа… За него заплатили, лечение полностью закрыто. Но номер страхового дела ведь остался. И неизбежно тебе придёт уведомление. Как ты будешь объяснять эту оплату?

— Это вопрос утра понедельника. Если счёт оплачен, то вопросы будут только об источнике. Посмотрим, не беда. В крайнем случае спишем это на ошибку в реестре… Потом, это мы решим потом, хотя я, дочь, в тебе разочарован. Даже спасая жизнь, так безрассудно себя вести…

— Папа! Скотт попал в беду, но он хороший парень! Хороший! Он добрый, смешной, отзывчивый, стеснительный и очень весёлый. А теперь он пропал! И я думаю, что это те же люди, что напали на него, понимаешь?

— Я так понимаю, — игнорируя отчаяние во взгляде, вступил в разговор Дерек, — в полицию ты идти не хочешь. Так, чем ты ещё можешь помочь своему Скотту? Где ты его нашла вообще?

— Я была недалеко от вашего здания. Сидела на остановке. Тётя мне звонила, а я всё не решалась взять трубку… Бабуля запретила, но… В общем, этот парень… Я сразу подумала, что он пьяный, он вышел из подворотни, шатался, а потом… Он… Говорил про какого-то Тайза, а потом приехал Дэнни, и мы отвезли его к врачу, но… Нужно было делать томографию, в общем… Боже, это было просто жутко ужасно. Моя шубка вся была в крови… И Скотт… Его мы спрятали под чужим именем… А сейчас его, наверное, нашли…

— Или он поправился настолько, что просто сделал ноги… — добавил Питер. — А ты что скажешь, племянник?

Дерек сидел молча и не мог поверить в такое совпадение. Не бывает такого в жизни. Только в кино. Или в сопливых книжонках. Тайз. Дэнни. И Скотт. Ну конечно…

— Милая, когда это случилось? — спросил он и Эллисон нахмурила лоб.

— В ночь со второго на третье… Я потому и мучилась. Новый год начался. И пропущенные от тёти… Просто жгли мне глаза. Это неправильно. Когда семья не вместе. Это не правильно. Она просто хотела общаться с дедом. У меня тоже возникало это желание. И что, теперь и меня отлучить?

— Детка… Давай мы сейчас о другом, о более срочном поговорим? Ты уверена, что твой Скотт не сделал ноги, как только понял, что может выжить без больницы? Всё же сегодня восьмое февраля… Больше месяца прошло, как он попал в больницу. Он вполне мог просто уйти сам…

— Да?! А зачем тогда скорая?! Зачем всё это?! И он бы позвонил! Он мне дал бы знать! Мы каждый день общались! Каждый! И так исчезнуть! Он бы не стал… — уже не так уверенно сказала Эллисон, вытирая щёки, размазывая тушь.

— Элли, не всегда всё так, как нам кажется… — тихо ответил Дерек. — Пойдём-ка, я отведу тебе умыться. А потом позвоню другу… Ладно?

Она нервно кивнула, но уже через несколько метров, когда за ними закрылась дверь гостиной, Дерек спросил:

— Ты в него влюбилась, да?

Девушка неожиданно рассмеялась.

— Тётя Кэйт была права, ты бесчувственный и прямолинейный… О таком не спрашивают…

— О, ну конечно, — в ответ улыбнулся мужчина. — Кэйт вообще у нас теперь истина в последней инстанции…

— Нет. Но я всё равно не буду с тобой об этом говорить, — упрямо ответила Эллисон.

— Просто помолчим об этом, я не против. Я только хочу сказать, что очень легко в таких обстоятельствах… Ну, романтика спасения кого-то от неприятностей, и всё такое… Могут немного затуманить твой взгляд… Ты ведь уверена во взаимности… Но что, если её нет? Если он просто дал тебе то, что ты хотела увидеть?

— Дерек. Я головой понимаю, что правда на твоей стороне. И ты говоришь возможные вещи. Но сердцем я чувствую, что это не так.

— Ладно. Тогда приводи себя в порядок. Ая пойду позвоню своему приятелю. Хорошо?

Она кивнула. С такой надеждой и верой, что мужчине стало неловко. Если это тот Скотт, и тот Дэнни, то это вполне могла быть просто успешно сыгранная импровизация. Дата совпадала. Имена тоже. Вид деятельности, очевидно, тоже должен был совпасть. Каковы шансы, что профессиональные лжецы скажут правду?

Он вернулся в гостиную, думая о том, что, возможно, судьба даёт ему отличный шанс.

Бойд отчитался через полтора часа. Его товарищу пришлось неслабо постараться, чтобы влезть в базу больницы, где лежал Скотт-Алессандро. И вывод был неутешительным для девушки. Никакого Алессандро Мортеса там никогда не лежало. Он пробыл там одни сутки, ему провели крайне дорогостоящую диагностику, оплатили её с оффшора, и выписали. Ни данных о переводе в Гранд Меиориал, ни вообще каких-либо других данных там не было, включая страховку по дипломатическому статусу. Проблемы Криса растворились, так и не всплыв, а Дерек лишь убедился, что Стилински приложил к этому руку. Истерика Эллисон набирала обороты, она больше не сдерживала своих эмоций, заливая слезами всё, что можно, и Дерек неожиданно не выдержал. Достал телефон, залез на рабочую почту, куда Дэнни присылал сообщение с просьбой связаться с отцом Стайлза, и написал гневное письмо, в ответ.

«Вы бы хоть девчонку пожалели бы, сволочи. Она же думает, что ненаглядного её люди Калаверас похитили. Скоты бесчувственные…»

Что на него нашло, он не знал, но смотреть на теряющую себя в истерике Эллисон он не мог. Сочувствия такого он за собой раньше не замечал, но если у него был хоть шанс что-то сделать, он не мог его не использовать.

— У меня такое в первый раз, — завывала она в промежутках между всхлипами. — Папа, а если они его у-у-у… — договорить она не смогла, снова пускаясь в плачь. Даже не обращая внимания на пиликнувший телефон.

— Эллисон, тебе сообщение пришло, — Хейл-младший подсунул ей в руку гаджет. Что она там прочитала, было не ясно, но она успокоилась, постепенно превращаясь из убитой горем в невероятно злую Арджент. Дерек мог поклясться, что в этот момент она напомнила ему Кэйт с другим цветом волос.

— Пап… Прости меня, пожалуйста. Я у тебя просто наивная влюблённая дурочка. Испортила вам вечер, да ещё и подставила тебя со своим идиотским альтруизмом. Прости…

— Эй, ты же моя доченька… И за то, какая ты добрая, я тебя люблю ещё больше…

— Ты здесь, друг… Стайлз, боженька-мой-милостивый, ты живой… Я так волновался… — Скотт улыбался солнечно и тепло, рассматривая лицо друга.

— Ты просто сказочный долбоёб, Скотт. Просто сказочный! Ты хоть понимаешь, что мог запросто поставить свою ненаглядную под пулю, если бы тебя, и правда, нашли?!

Эти слова будто облили парня холодной водой. Он осмотрелся и понял, что уже не в больнице. Он помнил только, как ему поставили капельницу, а потом темнота.

— Где я?

— У Дэнни. Всё с тобой уже в порядке. На реабилитацию я тебя уже пристроил. Скажи мне, чем ты думал, когда строил шашни с Эллисон Арджент?

— Стайлз, — предостерегающе прозвучало из угла. — Я не говорил ему…

— Где Надежда? — злобно дёрнулся Скотт и едва не сбросил с тумбочки стакан воды.

— О, как всё серьёзно… — Стайлз закатил глаза, вцепившись руками в волосы, обнажая бок с повязкой. — Твою драгоценную Надежду зовут Элиссон Арджент. И я в шоке, что она ни разу не попалась тебе на глаза, пока мы разрабатывали объект. Операция закончена, эта, по крайней мере. Мы должны были все слинять отсюда. Так чем ты думал, когда глазки ей строил? А?

— Я не строил, я просто… Мы просто общаемся… — потерянно заявил Скотт, съезжая вниз на кровати, укладываясь так, чтобы лучше видеть стену, а не друга, шатающегося сейчас по комнате.

— Ты понимаешь, Скотт, что если те, кто тебя так неудачно убили, узнают, что ты выжил, то найдут, несмотря ни на какие уловки. И она станет первым трупом?!

— Стайлз, полегче. Ему нервничать нельзя.

— Ну да, ну да. Конечно, давайте позовём её в гости… Устроим семейный ужин… Питер Хейл, Крис Арджент, Эллисон и её тётушка Кэйт, давай, Скотт?

— Я понял, Стайлз. Забыли. Мы просто общались, я был благодарен за помощь… Я был уверен, что ты уже труп… Не мог дозвониться. Они флешку у меня достали, я хотел предупредить…

— Поздно было. Как они вообще… Да какая разница, в общем-то… Ты, Скотт, сказочный долбоёб. Тебе сказали удостовериться, что она дома, так? На хрена было провожать её до Хейлз-Билд?! Они же тебя там и срисовали…

— Я пару кварталов проехал, меня что-то клемануло, будто следят за мной. Хотел уйти параллельной улицей… Прости… Я тебя снова подставил…

— Ты, Скотт, себя подставил в первую очередь. И едва не поплатился за глупость своей жизнью. Я понять не могу никак, зачем? Как? Мы же столько провокаций вместе провернули. В таких переделках побывали. И ты так лоханулся…

— Я не знаю, Стайлз, ясно тебе?! Я не знаю! Я набрался в Новый год! Ты даже не написал! Я был не в форме, Дэнни ещё масло в огонь подлил… Я не знаю, что меня дёрнуло поехать за ней! Не знаю!

— Проехали. Это всё равно была последняя операция. Я больше не смогу так. Так что выздоравливай, и ищи работу. Завтра ты будешь уже в центре. Бывай, Скотти.

Стайлз так резко вышел, что занавески качнулись от стремительного движения.

— Ты как? — тихо спросил Дэнни, подходя к кровати.

— Чувствую себя, как днище. Я же ни разу даже не подумал о том, что её подставляю. Алессандро Мортес… Охуеть, какое чувство юмора… Прав Стайлз. Я долбоёб. Совсем мозги отшибло. Просто она такая…

— Ты только не начинай, ладно? Я всё это уже наизусть знаю. Только Стилински прав. Пока вопрос с теми ублюдками не решится, её светить не надо. А если совсем по хорошему, Скотт… То твоя затея с биографией… Это Эллисон Арджент, чувак. Твоя Надежда — это Элиссон Арджент…

Скотт так горестно вздохнул, что Дэнни и самому захотелось удавиться.

— Но почему она не сказала?

— Не хотела отца светить. Она выпросила этот номер, и сама, как мне показалось, была в шоке, что он не отказал. И вот так оставить контакт главы дипслужбы… Ну, дочери главы… Подстава была бы на лицо. А так… Какая-то Надежда. И всё. Она даже вторую симку купила.

— Бля… Слушай… А что с моим счётом? Там осталось хоть что?

— Я платил со своих, Скотт. Перегнал через пару банков, но… Потом разберёмся, МакКолл. Ты не филонь там. У тебя месяц. А потом будем с деньгами разбираться.

— Дэнни… Спасибо.

Он уже почти вышел, видя, что друг снова засыпает. Но он остановил его у двери.

— Как ты думаешь, она будет скучать?

Дэнни был уверен, что она будет не просто скучать. Но ответил неправду.

— Я не знаю. Разве что по твоим щенячьим глазкам и тупым шуткам про комиксы и GTA.

Скотт благодарно улыбнулся и уснул.

Прочитав сообщение от Дэнни с вложением письма Дерека, Стайлз гадко выругался. Он предполагал, что это может случиться, но точно не думал, что так скоро. Видимо, поговорить с Питером всё же было важным для Хейла-младшего, настолько, что он решил сделать это прямо сегодня. И естественно, что дочь побежала к отцу, как только обнаружила пропажу своего щеночка-Скотти. Да… Совесть свою Стайлз запер на замок ещё после более подробного рассмотрения ситуации с МакКоллом. Ни к чему она ему была. Ни сейчас, ни вообще. Однако сделанного не воротишь. То, что он открыл для себя там, в полумёртвом лесу, ещё в самом начале операции, а потом и в дороге с Дереком, и позже, лёжа в его домике — всё это отпечаталось на нём, как клеймо. Ни выжечь, ни стереть. И то, что он владеет определёнными навыками, совсем не значит, что он будет и дальше их применять. Положа руку на сердце, даже мысль о новом заказе была дикой.

Он вздохнул и попросил Дэнни дать девушке знать, что Скотт в порядке. Только это. Потом постарался расслабиться и уснуть. Сделать это в своей квартире, которая была так близко от Хейлз-Билд, было трудно. Он полночи провалялся на кровати, чтобы под утро уснуть дурным сном и проснуться от боли в спине. Болело так, что он едва мог шевелить рукой. Видимо, «приветствие» от Дэнни всё же сказалось на его состоянии. Он был один, никто не мог ему помочь, телефон упал куда-то под стол, и двинуться было невозможно. После получаса подобных мучений он просто взвыл, а потом, наверное, потерял сознание. Допускать мысль о Дереке он не собирался, но в полубредовом состоянии звал его, просил, шептал и стенал его имя. Обзывал себя последними словами, и последней почти осмысленной мыслью было то, что Дерек его не прогонял, он предлагал ему работать вместе и дальше, он пытался его остановить, и это Стайлз был тем, кто сбежал. И останься он, сейчас у него был бы хотя бы шанс встать на ноги. А потом его унесло спасательным забытьем.

Второй раз он очнулся около полудня. Было всё так же больно, но на этот раз времени жалеть себя Стайлз себе не оставил. Он рывком стащился с кровати и дотянулся до телефона, который лежал на полу. К своему стыду и сожалению, он прекрасно помнил, о чём думал вчера. Но номер набрал Дэнни, в глубине души радуясь, что нового номера Дерека у него просто нет. Едва ли он смог бы гарантировать, что не позвонил бы ему. Смалодушничал, и вслух произнёс, что может дышать без Хейла. Дэнни услышал это, но тактично сделал вид, что соединение произошло уже после его фразы.

— Дэнни, я сейчас сдохну. Мне нужен врач-костоправ. Или хотя бы продвинутый массажист. Адрес скину в смс. Как Скотт, отправил?

— Всё по плану. Эллисон написал, Скотта из города отправил. Записи обработал. Кто такие Калаверас?

— Давай так, сначала врач, потом остальное. Сейчас снова вырубит от боли, адрес не успею скинуть, — просипел уже совсем теряющий адекватность парень. Сбросил звонок, но всё, на что его хватило, это сбросить геотег. Снова накрыло.

Ему казалось, что Дерек поднял его на кровать. Что он что-то говорил о его безответственности и ребячестве. Отчитывал, но помогал. Ему слышался его запах, но мозги упрямо твердили, что это просто болевой шок. Дерека здесь быть не могло. И это правильно. Щёки намокли от слёз, и видение пропало. Он потерял сознание.

====== О Дереке ======

— Так когда, ты говоришь, у тебя будет снова два помощника? Я не жалуюсь, Дерек, но весна пришла… У нас годовщина скоро с Джексоном… И ЭмСи не выглядит, как человек, которому нужно решить какие-то проблемы…

Они сидели у Джексона, ждали, пока хозяин дома принесёт вторую бутылку на этот вечер, ну, и ещё ждали Лидию, которая уже на полчаса задерживалась от своего парикмахера. Их отношения с Эрикой были всё так же натянуты, хотя временами, вот в такой узкой компании, когда были только свои, они выглядели до неприличия счастливыми, забывая о работе, даже несмотря на присутствие здесь Дерека.

— Ты о чём? — Хейл подался вперёд. Он больше не писал Дэнни, хотя и виделся с Эллисон каждую неделю за ланчем, наблюдая, как она потихоньку выходит из состояния неопределённости. Первая влюблённость, она такая… Хейл много думал, анализировал, тщательно изучал всё, что успел сделать Стайлз во время условного присутствия Дерека в качестве руководителя. А вечерами пытался разобраться в этой всё ещё загадочной ситуации. Если бы он смог без тени сомнения сказать, что понял Стилински, возможно, ему было бы легче отпустить. Эти месяцы. И этого человека. Время стирало остроту восприятия, зато в обмен дарило глубину.

Он ходил к Диттону ещё пару раз, но док очень скоро объявил, что Дерек впустую тратит их время. То, что его на самом деле волновало, он не озвучивал, а те проблемы, с которыми хотел поработать, оказались разрешёнными. Стайлза Дерек в общении почти не касался, и в конце концов Диттон поставил ультиматум: или Дерек начинает говорить начистоту, или он более его не принимает. Больше Хейл к нему не пошёл. Открыть ему Стайлза он не мог. Это было личным. Много более личным, чем отец и Тео, дневник матери и найденные материалы о Питере. А ещё Дереку было важно знать, что он понял всё сам. Что он сохранил что-то между ними, что было важным, что было определяющим. Они хранили общий секрет, но не только это было тем, что их накрепко связало. Они вместе прошли через такое, что нельзя просто забыть. Что бы ни говорил Стилински, Дерек был уверен, что, давая этот совет, он и сам не верил в его осуществимость. Невозможно такое забыть. Невозможно.

После дня Святого Валентина он отправил за своей машиной Бойда. Тот посмотрел на него, как на ненормального, но кивнул. Ездить на работу с шофёром было комфортно. Но скучно. Зато он нашёл номер шерифа, и с огромным удовольствием с ним поболтал. О Камаро. Об охоте. О Нью-Йорке. Просто так. Посмеялись над бараном, который два раза подряд пришёл в чужой дом по пьяни, а на третий сам вызвал полицию, потому что так домой ехать удобнее, чем пешком. В соседний квартал. Джон не спрашивал о сыне. Дерек не спрашивал тоже. Просто сказал, что за машиной приедет его приятель.

Самым удивительным стало то, что с этим мужчиной можно было поговорить ни о чём, не чувствуя неловкость или пустоту от такого трёпа. И когда шериф позвонил сказать, что Бойд — отличный парень, и Камаро в надёжных руках, они снова поболтали. Снова ни о чём. Но Дерек понял, почему Стайлз тогда отвёз его домой. Шериф умел дарить участие и давать советы так, что осознаёшь ты это лишь после. И чувствуешь только благодарность и тепло.

Он не знал, где сейчас Стайлз, не искал его. Он ещё не был готов к встрече. Тем более, что парню явно требовалось время, чтобы прийти в себя. Такие травмы просто так не проходят. Он был уверен, что Стилински где-то греет косточки или хотя бы просто отлёживается. И почему-то считал, что делает он это не в городе. И то, что сказала Эрика, его зацепило. Он думал, что Стайлз проявит себя. Хоть как-то.

— Вот, смотри…

Эрика протянула ему свой телефон. На нём было открыто фото с улицы, за стеклом сидел молодой человек с занесённой чашкой кофе в руке. Короткая стрижка, дорогие часы, и только присмотревшись к лицу, Дерек понял, что это Стайлз. Он был один, выглядел до жути серьёзно, но глаза было не разглядеть.

— Откуда это?

— Лидия ходила по магазинам. Дерек, я понимаю, что это не моё дело, но, может, пока ЭмСи решает то, что ему нужно решать, мне найти ему временную замену?

Зачем Хейл всё ещё держал это место за Стилински, он не знал. Просто ему казалось, что как только он уволит Мечислава Стилински из Хейлз-Билд, оборвётся последняя ниточка к нему. И фраза о замене, пусть и временной, отозвалась в нём тяжело. Даже Питер спрашивал о нём. Точнее, ехидно заявил, что без Эм Дерек как без рук. Это было правдой лишь отчасти. Но да, Просто Эм делал его жизнь проще. И ярче.

— Где это?

— Спросишь у рыжей бестии, когда она, наконец, вернётся. Я уже соскучилась… Если честно, у меня такое ощущение, что я будто полгода её не видела… И даже когда она рядом, я продолжаю скучать по ней, — Эрика замолчала, а потом стушевалась. — Прости. Я не хотела ныть…

— Ну, у тебя хотя бы есть личная жизнь…

— И что тебе мешает? Я тебя уже пыталась вытащить в клуб… Но ты же кремень! — возмутилась Рейес. Подошёл Джексон с бокалом, и поставил на стол открытое вино. — Джекс, как заставить Дерека найти себе развлечение?

— На ночь?

Тут до Эрики дошло, что именно она сказала.

— Прости… Я не подумала… Дерек, с меня кофе…

Хейл улыбнулся:

— Будто я и так не получу свою чашку завтра… Прекрати смотреть виноватым оленёнком, дорогая. Всё нормально. И да, я не ищу развлечений на ночь… Пока просто не хочу. После Кэйт и этих недель наедине с собой… Как-то изменились мои приоритеты. И на просто потрахаться не хочется тратить энергию. Хочется скорее душевного тепла. А с моим лицом найти его в клубе будет посложнее, чем девственницу в старшей школе.

— Ну-да… Сложно спорить…

Лидия, едва появилась, тут же поняла, что Дереку от неё нужно. Всё-таки проницательность была её сильным качеством, если дело не касалось её самой.

— Это кофейня возле бутика «Ле Бутс». Это было в обед. И это не первый раз, когда я его видела.

— Да… Эрика сказала, что Стилински не выглядит как человек, которому нужно что-то решить… И пожалуй, она была права.

— Стилински не выглядит как человек, которому нужна та работа, которую ты для него придерживаешь. Дерек, эту должность ты ввёл для него. Это было обосновано, да. Но сейчас… Посмотри на него, он сам мог бы быть тем, кто предлагает место. Это не дешёвая забегаловка. И он вполне вписывается в интерьер. Не буду лезть в ваши дела, я уже однажды получила от Эрики за излишнее стремление к ненужной информации, но… Дерек, что бы ни произошло между вами, пока вы отдыхали от будней, это не должно отражаться на ЭйчКэй. Если эта вакансия актуальна, возьми кого-то. Или закрой, чтобы у Эрики не было лишних мыслей.

— Каких?

— Кто бы знал… — грустно ответила Лидия, и Дерек впервые понял, что она тоже переживает. Что её тоже страшит и огорчает то, что у них с её девушкой не всё гладко.

— Можешь дать мне адрес? — почему-то смелости поддержать девушку у Дерека не нашлось. Возможно, от понимания, что ей эта поддержка от него не нужна. А нужна не от него…

— Я отправила тебе фото с геотегом, — Лидия уже спрятала и свой телефон обратно в сумочку, и эмоции. — Ты только определись, пожалуйста, с этим. Мне иногда кажется, что ты и сам не знаешь, чего ждёшь, и дождёшься ли этого вообще…

Продолжать эту тему Дерек посчитал бессмысленным, но про себя отметил, что она не права. Он знал, что как только найдёт ответ на свой главный вопрос — почему же именно Хейл стал тем, кто разбудил в Стилински человека, он парня найдёт. И скурпулёзно, так же, как и Стайлз, вероятно, по крупицам собирал своё прошлое, чтобы увидеть в себе то, что так изменило, так повлияло на другого человека. Возможно, он делал это больше из эгоистических побуждений, чем из простого любопытства. Но этот вопрос его не отпускал.

Однако увиденное на экране телефона разожгло в нём странное, почти мальчишеское, необъяснимое желание спровоцировать провокатора. Что-то держало Стайлза в городе. Безусловно, это было связано с делами. Но интуиция говорила Дереку, что не только. И жжение от навязчивого азарта сыграть с ним в его же игру не проходило. Хотелось увидеть его, посмотреть на реакцию, когда спустя почти два месяца Стайлз снова окажется лицом к лицу со своим объектом. С тем, о ком Стилински не раз говорил «не всё равно».

После тишины леса первые недели Дерек был уверен, что просто отвык от шумной и быстрой городской жизни. Но прошло ещё время, и ещё, а Хейл всё так же уставал. Он принципиально отпускал Эрику ровно в шесть, но и сам не задерживался надолго. У него были теперь приоритеты не только в бизнесе, но и в другой сфере. Свою биографию он разложил по полочкам, иногда вспоминая то, о чём позабыл давно и прочно. И неизменно делал выводы. Иногда даже забывая, зачем он это делает. Просто оставлял пометки на полях. Собирая их в единую «книгу», он удивлялся тому, что так долго вообще не осознавал даже свои предпочтения. Как с блинчиками. Только масштабнее. И благодаря своей внутренней работе становился честнее в своих желаниях. Он действительно бегал теперь в парке, возвращался в офис мокрым и немного уставшим, поднимался в тренажёрный зал на двадцать девятом. Проводил там ещё полчаса — час, под настроение. Теперь в его офисном гардеробе появились не только костюмы и запасные рубашки, но и несколько менее официальных комплектов. Он нанял домработницу.

Это решение было совсем спонтанным — столько времени без просмотра сказалось слоем пыли по всему пентхаусу, и по началу он посчитал это разовой акцией. Но теперь ему было не страшно впустить кого-то в свой дом — крепость была теперь внутри него самого, поэтому контракт он заключил на год. Тара была молчаливой и очень оперативной. Она иногда смотрела на него укоризненно, когда он по привычке запускал посудомойку с утренней чашкой кофе и тарелкой. Но скоро эта привычка у него пропала. Завтракал он теперь дома, хотя и предположить раньше не мог подобного. А ещё сменил ресторан, который доставлял ему готовые блюда. Выхолощенная коммерческая кухня казалась теперь скучной. И когда он услышал запах сырников, которые разогрела себе домработница, чтобы перекусить, внаглую попросил приготовить ему тоже порцию. Тара стушевалась, она принесла себе ланч в пакетике, но на полке оказалась мука, а в холодильнике — яйца. Завтрак получился вкуснее, чем он ожидал, и это стало их небольшим секретом. Он доплачивал ей наличными, а она проводила в его доме на полчаса больше, но кормила его домашней едой пару раз в неделю. После приключений января это было не так экстремально, но всё равно добавило новизны в сухую бытовуху. Заговор между домработницей и нанимателем…

— Дерек, ты издеваешься?! — прошипела на ухо Эрика, чуть наклонившись. — У нас совет директоров в разгаре, а ты описываешь пустыню на закате?!

Секретарь держала лицо, но тон её Хейлу однозначно не понравился. Она бесцеремонно смотрела в планшет, где Дерек описывал свои воспоминания о поездке в тюрьму к Сатоми.

— Они прекрасно справляются без меня. Питер, на сто процентов уверен, тоже не отчёты просматривает…

Девушка написала Лидии, та нахмурилась и написала в ответ.

«Дереку стоит смотреть в свои материалы, а не подсматривать за боссом.»

И следом, тут же, пока лицо Рейес не успело превратиться в каменную маску:

«Он на сайте ювелирного салона. Скажешь кому-то — буду пытать долго и с удовольствием».

Дерек успел посмотреть на экран, но сделал вид, что увлечён докладом с Западного побережья.

— Ты прав. Но это не отменяет того факта, что ты перестал напрягать всех своим взглядом из преисподней, и люди расслабились. Ну-ка, давай, соберись!

Хейл вздохнул, поднял взгляд на присутствующих, потом посмотрел на экран, где вещал очередной управленец.

— Мистер Роддиберг, вы можете нам лаконично и чётко ответить, почему вам понадобилось, судя по вашим данным, два месяца, чтобы заключить контракты на местах? Ваши пространные фразы о повышении процентов больничных и загрузки на северном направлении мало что, на самом деле, поясняют.

— Мистер Хейл, — резко начал мужчина, и Питер тоже оторвался от экрана планшета, но быстро понял, что это не к нему. — Вы поставили блок задач, состоящий из более тридцати подзадач, но после Нового года не было ни одного ответа на наши комментарии, — Дерек этого не делал. Это был ЭмСи, но Хейл уже успел и в этом разобраться. — Нам пришлось догадываться, что именно от нас ожидалось… Это заняло время, но задача выполнена.

— Вам пришлось проявить самостоятельность в узко ограниченной сфере принятия решений. И меня не устраивает то, что вам понадобилось столько времени, чтобы решиться руководить в собственной структуре. Это Совет директоров, а не совещание по рабочим вопросам. Мы не можем водить за ручку каждого управленца. Здесь, в Нью-Йорке, мы определяем стратегию и направления развития. И да, контролируем качество следования этим стратегиям. И если вы не можете взять на себя ответственность за руководство, почувствовав, что ошейник на вашей шее чуть отпустили, то возможно имеет смысл найти кого-то на свое место. Это касается и нескольких других офисов. Думаю, нет смысла тыкать пальцем. Повышайте свою эффективность как директоров на местах. Или готовьтесь к тому, что следующий Совет директоров пройдёт в другом составе. Майями, что у вас?

Шок, отразившийся на лицах и присутствующих, и удалённых участников был очевиден.

— Мистер Хейл, позвольте вопрос? — начал Финли, один из самых молодых директоров всей компании — всего на три года старше самого Дерека. — До этого года вы всегда тщательно отслеживали наши решения. Мы отчитывались по двенадцати показателям ежемесячно, и любое важное решение принималось только с вашего добра. Этот год начался необычно. Вы по сути бросили нас, как котят, барахтаться без ваших наставлений, — он говорил дерзко и слегка саркастично, и многие уже пророчили ему понижение. — Вопрос следующий: это был разовый эксперимент, или вы внедрили новую модель контроля, не уведомляя нас об этом?

— Это был не эксперимент, Финли, а тест. Экзамен, если хотите. У вас возникли сложности с выполнением блока задач по оптимизации маршрутов и потоков?

Мужчина недовольно поджал губы. Но все ждали его ответ.

— Безусловно. Блок задач предполагал «дорожную карту», но не слишком развернутую.

— И как вы думаете, почему? — насмешливо спросил Дерек. Он уже разобрался в том, что намутил его помощник, и был вполне удовлетворён результатом. Останься он здесь, всё шло бы как по маслу, но ничего не изменилось бы в его работе. Сутки, посвящённые бумагам и чужим людям. И ни минуты тишины.

— Специфика… Разные офисы, разные тонкости… А блок задач, как я понял, был единым…

— Мг. И почему я не знаю об этих трудностях?

Этот был вопрос с подвохом. Но Адам Финли был неглупым, ответственным и инициативным, несмотря на внешнюю скорость в принятии решений и некоторый неформальный подход к делу. Выбирая между тем, чтобы юлить, и прямотой, он выбрал последнее. Скрывать трудности, которые возникли, было глупо хотя бы потому, что это был кусок работы, который отнял его время и силы, и пусть лучше дадут по шапке за самоуправство, чем назовут лентяем и неумёхой.

— Потому что все они были разрешимыми. Конечно, около ста часов сверхурочными потрачено, чтобы сроки блока задач соблюсти. Но по большей части, нужно было найти приемлемый вариант исполнения на конкретном офисе.

— Я прерву. И отображу короче то, что вы пытаетесь сказать. Вы и без меня справились бы. И справились. Оценили, подумали, рассчитали и сделали. Без подсказок. Без поводка. А теперь, внимание, вопрос. Почему вы, всего второй год занимающий это кресло, смогли управиться в срок. А кто-то — нет? И я отвечу сам, а то ещё загордитесь. Вы свою работу оцениваете по своим плечами. И не боитесь решать, что для вашего офиса будет правильным, Адам. А всё потому, что вы чётко осознаете своё место и хорошо знаете своё дело. Кто лучше вас поймёт, каковы тонкости в Майями? Я пойму. Но для этого мне нужно будет рыться в стопках бумаг и километрах таблиц, делая вашу работу. Так, ликбез окончен, надеюсь, все поняли, к чему это я. Вам доверили офисы, господа. Работайте. Финли, что по Майями? — снова повторил свой вопрос Дерек и уставился в свой планшет.

Уже выходя из зала совещаний, Дерек наткнулся на ехидный прищур дяди:

— Не за это ли ты уволил Джонаса? Он тоже стремился сам принимать решения…

— Питер, ты не хуже меня знаешь, что он уволен не за то, что пытался мне перечить и возомнил себя руководителем, а за то, что пытался доказать мне, что я не прав… — Дерек попрощался с коллегами и снова уставился в свой планшет. Да так и не вылез из него до конца рабочего дня.

Память подкидывала всё новые воспоминания, причудливо прыгая с одного на другое без всякой, казалось бы, логики, и Дерек невольно сравнил эти свои мысленные скачки с манерой повествования Стилински. Бесед в дороге было много, и многие из них показались бы абсолютно бессмысленными. Но Дерек привык к логике парня и научился поспевать за его стремительным мыслительным процессом.

Он скучал. Он скучал по своему помощнику, и чем больше вливался в рабочую атмосферу, тем сильнее ценил то, каким работником был для него Стайлз. Напряжение последнего месяца, проведённого практически наедине с ним, уже прошло, и всё больше он понимал, что с Просто Эм работать было в одно удовольствие. Даже несмотря на переживания обо всём, что ещё происходило с ним. Он дарил комфорт, полностью лишая его необходимости решать те вопросы, которые вполне можно было рассмотреть и без участия главного босса. Эти же мысли привели его и к ещё одному пониманию. Он это Стайлзу позволил. Доверил ему эту часть своего дела, доверял вообще настолько, чтобы разрешить себе не обращать внимания, что именно и как делает Стилински. И оправдать себя тем, что он просто был слишком не в себе, слишком загружен внутренней борьбой, не было бы честным. Потому что нет. Парень в огромных очках, надерзивший ему в первую встречу, вызвал интуитивное доверие. И самым абсурдным Дерек всё ещё считал то, что несмотря на всю подоплёку его участия в жизни Хейла и Хейлз-Билд, он это доверие оправдал. С лихвой. Он скучал по Стайлзу и хотел его вернуть. Как минимум в компанию. И старался не думать о том, не слишком ли обманывает себя, останавливая свои мысли на этом. Потому что возвращение на должность не виделось без субботних посиделок у Джекса, поздних мозговых штурмов в офисе и совместных ланчей в перерывах между переговорами.

Идея, прочно влезшая ему в голову ещё в середине марта, никуда не делась и к его концу. Два месяца — не такой уж и долгий срок по меркам Дерека. Особенно, если это время занято работой. Однако помимо бизнеса, Хейл занимался ещё и своей головой. Своей жизнью. И он теперь очень хорошо понимал, почему Диттон назвал его несчастным. Не потому, что в его «идеальной» жизни было горе, а потому, что счастья не было. И сейчас Дерек, хорошо понимая, что неудовлетворённость собственной жизнью не истребить случайным сексом или положительной динамикой роста в деле, пытался найти то, что делало его счастливее. И Стайлз был одним из этих факторов, как бы странно это ни звучало. Именно поэтому он решился. Спровоцировать провокатора. На что? Этот вопрос крутился в его мыслях постоянно, но ответа на него не было. Хоть на что-то. Дерек совершенно не представлял, что он может ему предложить. У Стайлза уже есть работа, рисковая, аморальная, на грани преступного мира, но есть. Деньги едва ли стали бы стимулом, и как именно сформулировать, какие преимущества даст работа на компанию Хейлз-Билд, он не знал. Как минимум, потому что не был уверен, что Стайлз всерьёз говорил, что это дело было последним. Не совсем последним, но… «Стайлз, бросай свою работу, полную адреналина и приключений и приходи ко мне в офис помощником»? Ересь… Захочет ли он на самом деле изменить свою жизнь после этой просьбы, или же всё-таки Дереку показалась та фальшь в голосе, когда Стилински говорил о своих планах… Пусть это и казалось диким, но Хейл был уверен, что Стайлз тоже не хотел уходить в то утро. Уверен, что ему всё ещё «не всё равно».

Продумать, что именно он может сделать, чтобы вывести Стилински на разговор, было непросто. Но он возглавлял компанию, созданную с нуля, не за красивые глаза. Его голова всё ещё работала. Поэтому он был уверен в успехе. Поэтому, и ещё потому, что, кажется, разгадал причину такого неравнодушия Стилински. Этот парень… Ему было всего двадцать два. И к этому возрасту он успел стать чудовищем. В его вменяемости Дерек больше не сомневался, а потому у него должны были быть вполне разумные, понятные мозгу Хейла причины. И он их нашёл. Стайлз искал не только искупление за свои поступки. Он искал спасения. Он искал путь, как выбраться из той жизни, которую сам для себя и отстроил. Стайлз говорил, что занимается этим уже шесть лет. Шесть лет опыта извращать чужие желания, манипулировать чужими поступками. В шестнадцать… Начать играть людьми в шестнадцать лет! Когда все нормальные подростки влюбляются, играют в приставку и решают, куда поступать, он раскладывал поведение человека по причинно-следственным связям, препарировал чужую мотивацию, чтобы знать, как управлять объектом. В нём до сих пор жил подросток, который никак не мог определиться с жизненным путём, и в Дереке, возможно, он увидел шанс на спасение от этого. И впервые в жизни Хейл чувствовал в себе силы признать, что это может быть правдой — он может кого-то спасти. Не семью, не сестру, но кого-то. Стайлза. Только вот эту крепость так просто не возьмёшь, как и к любому подростку, к нему нужно найти подход. И лучшим способом была всё же провокация. Хотя бы минимально пощупать почву. Подтвердить свои предположения — увидеть, что Стайлз этого спасения всё же хочет. Спасения, общения, работы, Дерека в своей жизни.

Он посмотрел на лужи, вокруг которых суетились люди, на кучу зонтов, создающих единый навес над тротуаром, и решился набрать номер.

====== О Стайлзе ======

Стайлз плавать терпеть не мог. Нет, в океане, или в бассейне под солнышком, конечно, но вот так, в качестве поддержки мышц, когда стены вокруг давят своим весом, расслабиться у него не получалось с самого детства. Однако сейчас каждый божий день он проводил здесь. Хорошо хоть удалось договориться, и его пускали сюда в пять утра, чтобы к началу работы, когда начинают приходить клиенты, он уже успел скрыться в раздевалке.

Утро всегда начиналось с боли. Док сказал, что это у него в голове, Стайлз скривился, и больше не поднимал эту тему сам.

«Мозгоправ для мозголома» — отшутился в первый раз Стилински, когда Дэнни об этом намекнул. Но потом пришлось прислушаться. Когда возмущённый Махилани отказался ему помогать.

— Ты им бредишь, Стилински, и это не фигура речи из бульварщины, это факт! И не только в тот раз, когда я вломился в твою квартиру, чтобы врач смог тебе помочь, это постоянно! Ты не спишь ночью, а когда тебя вырубает, наконец, ты им бредишь! Или разберись с этим при помощи врача, или иди на хуй отсюда! «Доктор, помоги себе сам», — это не про тебя, ты понимаешь?!

И док помог. Частично. Стилински стал спать. Только ему от этого стало только хуже. Каждую ночь он проводил с Хейлом. Каждую. В ссорах, в офисе, на пляже, на кухне, каждую ночь он был рядом с любимым человеком. Разговаривал с ним, шутил, злился на него. Жил с ним. А утром наступала настоящая жизнь. Шутки подсознания…

Реабилитация шла быстро, Стайлз был в шоке от того, что Дерек на самом деле ему помог. Несколько врачей смотрели его снимки, и все, как один, твердили, что прежнее лечение давало отменные результаты. Он прошёл несколько курсов массажа и терапии, и теперь оставалось только закачать мышцы, поддерживая правильный корсет, постоянно помнить о правильной механике движений ближайшие полгода, и любые последствия того избиения пройдут почти бесследно. Рана на боку уже забылась, хотя поначалу он дико бесился, что необходимость перевязок сильно отражается на его расписании.

Дэнни неплохо поработал с базой, а получив обработанные кадры с видеокамер наружного наблюдения, Стайлз понял, что и вовсе всё встало на свои места. Это были не Калаверас. На Скотта напали наёмники Сатоми. Не зря Стилински удивился, что мексиканцы добрались и до Большого Яблока. Не добрались.

После грёбанного обострения, когда боль пропитала каждый капилляр в его теле, он потерял сутки. И как только смог подняться без чужой помощи, тут же объяснил Дэнни, где и как спрятана страховка. Тот оценил всю серьёзность ситуации, особенно чётко понимая, что от своевременности её использования зависит жизнь Стайлза, а возможно, что и его собственная. Поэтому быстро привёз всё, что нужно. Теперь, когда Стилински знал, что ни Анна, ни Марко, ни даже их отец, который всем чертям на зло продолжал коротать старость, похоронив сестру пару лет назад, не смогут к нему прикоснуться — им же дороже, ему жилось спокойнее. А вот с Сатоми такой фокус пока провернуть не получалось. У Стайлза на неё ничего не было. Но это было лишь вопросом времени.

Вытирая голову, он неосознанно расслабился. Для него стало полным сюрпризом, что он купил в магазине гель для душа с тем же ароматом, которым пользовался Дерек, но делать было нечего, покупка уже была использована по назначению. Он только в душевой кабине осознал, что выбрал, и усмехнулся собственной голове. Быть ближе к предмету обожания стало подсознательным стремлением. Стилински чувствовал себя сейчас обычным человеком.

Однако отрицать эффект, который давал этот аромат, он не мог. И окунувшись в него, пока вытирал голову, окружив влажные волосы полотенцем, он глубоко дышал, впитывая спокойствие и умиротворение.

Скотт снова набирал. Это было уже почти традицией. Скотт звонит, Стайлз сбрасывает. Потом снова звонок, но на этот раз Стилински просто игнорирует. Всё. Стайлз не обижался на Скотта, во всяком случае, обиды в себе он не видел. Но общаться с ним отчего-то совсем не мог. Понимание, что сначала Дерек из-за его поступка оказался на краю, буквально, а потом и он сам между жизнью и смертью из-за то ли любопытства, то ли просто банальной глупости, отрезало все пути к другу. Стилински его не винил, нет, но причинно-следственную связь между этим всем не мог игнорировать. Он скучал по дружбе, но не хотел ему снова лицемерить. Он уже однажды совершил эту ошибку, и ничего хорошего из этого не вышло.

Апрель был самым настоящим. Выйдя из здания фитнес-клуба, где плавал каждое утро, он поёжился от по-весеннему свежего ветра и бодрым шагом отправился к мастеру. У-шу он выбрал потому, что более далёкого от борьбы вида спорта не видел. Это был словно танец соло, и единственные минуты медитации, которые полностью оставляли его наедине с самим собой. После этого у него было около часа, чтобы переодеться, потому что он шёл в кофейню, где дресс-код чтился более пристрастно, чем в некоторых ресторанах. Этот пост ему уже опостылел, однако эти три часа он разбавлял вкусным кофе, лёгким десертом и тонной мыслей из разряда «когда ещё об этом думать, если не сейчас». Примерно раз в пятнадцать минут он выдёргивал себя из болота мечтаний или страданий о Хейле, и возвращался к планированию, анализу, или чему-то ещё, крайне важному, но слава богу не срочному.

Он уехал бы. Как только смог стоять на ногах больше часа, не опасаясь приступа замораживающей боли, и обезопасив себя и своих от Калаварас. Но его держал здесь Дерек. Сатоми не была похожа на ту, кто отступится, если её план не удался. И если его собственная безопасность была, грубо говоря, постоянным пунктом повестки дня, то бросить Дерека без прикрытия он не мог. Даже не пытался.

Он старался его не анализировать. Не искать причины, по которым тот так вёл себя в последние дни. Пусть этим занимается сам Хейл. Пусть он сам дойдёт до того, что дрочка сгоряча и поцелуи со страху не делают его геем. Пусть найдёт равновесие. Ту точку на пути своей жизни, с которой начнётся его счастливая часть. Он старался. Получалось не всегда.

Сегодня снова не произошло ничего необычного. В служебный вход возле бутика то и дело шныряли работники магазина, выбегая то перекусить, то перекурить. Тот, кого Стилински ждал, пока не пришёл.

Чтобы найти ту информацию, что станет страховкой для Хейлов, пришлось сильно потратиться и много поработать. Но сейчас Стайлз знал, что всего пара предложений с глазу на глаз, и Сатоми больше никогда не посмеет что-то предпринять. Даже если ей больше не будет, что терять. Он нашёл её болевую точку, нашёл её ахиллесову пяту. Эту операцию он уже второй месяц вёл единолично, лишь изредка прибегая к помощи Дэнни. Его здесь тоже пока что-то держало, но он не говорил об этом, и Стилински не видел смысла спрашивать.

Если бы они работали вместе со Скоттом, есть большая доля вероятности, что они уже давно всё завершили. Но Стайлз с маниакальной приверженностью графику реабилитации следовал своему расписанию. Вот и сейчас он посмотрел на часы, увидел три дня, и поднялся из-за столика. Не сегодня. Но птичка ему нашептала, что раз в месяц здесь обязательно появляется правая рука Аланы. И у Стилински было для неё послание.

Он снял другую квартиру, щедро заплатив хозяину прежней за выбитую дверь. Ему казалось более правильным жить ближе к бассейну и залу, где занимается, чем к Хейлз-Билд. Он даже не пытался притвориться, что обманывает себя и выбирает место аренды непредвзято, основываясь лишь на прагматизме.

Ощущения былого азарта и остроты рабочего процесса не было. И это было предсказуемо и удручающе. Потому что да, это была его последняя операция. Больше он не сможет так работать. Ему нужно было вырваться из этого круга, нужно было как воздух. Но пока он не мог даже покинуть Нью-Йорк. И порой отмечал для себя, что его страшит тот факт, что эта операция может потянуть за собой следующую. И снова придётся балансировать. Снова придётся искать неочевидный выход, но хуже, придётся снова прикасаться к серой морали и скользкой поверхности оболочки преступного мира.

Он пообедал у Папы Джонса, сняв пиджак и закатав рукава, чтобы не бросаться в глаза, а потом отправился домой. Позвонил отцу, потом Дэнни. Просмотрел его комментарии к поставленным меткам. Дерек справлялся хорошо. Лучше, чем Стилински мог предполагать. Стайлз не просил Махилани об этом, но тот сбрасывал ему несколько коротких предложений или фото, показывая — с ним всё хорошо, он справляется, и ты, Стайлз, и ты справляйся. Дэнни не мог понять этого больного и извращённого чувства, что завладело душой Стилински, но уважал его, и старался помочь. Так, как мог. Советы давать он не решался, а в голову лезть откровенно боялся. После той исповеди, которой Стайлз огорошил его в день возвращения, он отчаянно не хотел знать, что происходит с ним. Ни в прошедшем времени, ни в настоящем. Боялся оказаться другом худшим, чем был для него Стилински все эти годы. Поэтому молчал и подкидывал крошки информации, давая Стайлзу ощущение мнимого участия.

Осознав, что сидит уже два часа без движения, парень встал и сделал небольшую разминку. Эта студия, в отличие от его старых квартир, была просторной, светлой, воздушной и очень недешёвой. Но тратить деньги Стайлз не боялся, в конце концов, после тех ужасов, что он пережил, он заслужил не только дорогостоящих врачей, но икомфортную постель, красивую посуду и приятный интерьер. И снова он не обманывал себя, когда остановил выбор на этой студии, потому что она напомнила ему пентхаус Дерека.

Поужинав, он лёг в кровать, прокрутил в голове сегодняшний день и закрыл глаза. Он уснул, как и всегда, приказав себе: «Спать!» Это он увидел в одной из психологических драм, и, испробовав на себе, понял, что для него это работает.

«Спать!»

Он протирает бок своего байка на подземной парковке и злится, что Дерек не может приехать вовремя. Это не было проблемой никогда, но именно сегодня он задерживается, а именно сегодня им нужно быть вовремя. Где, он не думает, просто нервничает и злится. Телефон вибрирует сообщением, и он нервно достаёт его из заднего кармана джинсов.

«Встретимся на месте, мне нужно ещё полчаса», — Стайлз скрипит зубами и убирает телефон в карман, а тряпку под сиденье. Заводит мотоцикл и едет. В голове куча обвинений, негодование, но извиняющийся смайлик в конце сообщения не даёт настоящей злости родиться в душе.

Он на месте, Дерека ещё нет, и вообще, всё выглядит так, будто адрес неверный. Темно, безлюдно, и Стайлз вспоминает ощущения из прошлого. Задняя дверь в «Нору» и извинения Дерека. А ещё Чикаго, и опасный поворот в операции, в таком же угрюмом месте, как и это. Это его прошлая жизнь, он больше не ходит по лезвию, но эти ощущения не забить бытовухой и временем. Они с ним навечно.

Он ставит байк на подножку и весь подбирается, когда слышит негромкий шум. Так работает с мягким гулом трансформатор или бесперебойник на крупных заводах. Но вот свет в помещении, у входа в которое он стоит, загорается, оттуда толпой вываливают Эрика, Бойд, Лидия, ещё какие-то люди, Джекс аккуратно выскальзывает, чтобы не тереться среди всех. На окне загорается надпись «С днем рождения, Стайлз», или она сразу там была, но только сейчас парень обращает на это внимание. Всё, как в замедленной съёмке, информация воспринимается вся и сразу, и как логичное продолжение всего этого раздаётся радостное «Сюрприз». Дерек запускает хлопушку с конфетти, а потом подходит близко, целует его в губы и ласково шепчет:

— С днём рождения, детка. Не слишком разозлился?

— Люблю тебя, — отвечает Стайлз и целует его так, что громкое улюлюканье слышно, наверное, за пять кварталов отсюда.

«Позволь себе это, сын», — привычно звучит голос отовсюду, создавая впечатление, что с ним разговаривает бог, только это, скорее, мамины интонации, мамин тембр. Это тоже привычно. Как и то, что Стайлз открывает глаза ровно в полпятого. Началась реальная жизнь. Сон прошёл.

Всё как обычно, бассейн, СПА, засада со вкусным кофе и тирамису, потоки мыслей, которые с трудом удаётся не превращать в потопы. Обед, мелочи, комментарии от Дэнни. Вот здесь всё идёт по пизде.

Стайлз давно не ругался, но сейчас это меньшее, что его беспокоит. Фото Дерека на вечеринке в той самой «Норе», которую сам Стилински больше не привечает. Он вообще по барам не ходит, и тогда у него были дела. Но вот это фото из «Норы». Вот Дерек разговаривает с кем-то, довольно мило, по-дружески, вот они даже танцуют втроём. Дерек не выглядит так, будто слишком пьян, не вешается ни на кого, однако у Стайлза возникает миллион вопросов. И первый — зачем Дэнни вообще за ним следит? Остальные имеют много меньше логики, и куда больше эмоций. Если Дэнни снял его, то и другие могли. Что дальше? Это происходит прямо сейчас, судя по таймтегу на камере. И руки чешутся туда поехать. Стайлз игнорирует это желание целых десять минут. Но потом срывается. Дерек решил что? Уйти в загул? Проверить свою сексуальность снова? Он ведь уже говорил Стайлзу, здесь же, в этом месте, что его не интересуют мужчины. Передумал после того, что было в мотеле? Решил попробовать кого-то поиметь? Стайлз ведь сам ему предложил: встанет — не встанет.

Холодный пот пробирает, но мозги чётко отслеживают степень тупости в действиях. Даже если так, тебе-то что? Это неизбежно, Стилински, он должен понять о себе всё. И возможно, чтобы это понять, он кого-то трахнет. В рот или в зад. Или и так, и так. А может, даже и не одного. И ему это может понравится. И это не твоё дело больше. Ему может понравится секс, и не обязательно из-за вашего общения прошлого. А просто потому, что секс сам по себе нравится. И у тебя не было уже сколько? Ты даже не дрочишь, Стилински, ты только кончаешь во сне. Иногда. Ты жалок, Стилински, и тебе там нечего делать. Даже если он трахнет пол клуба, а потом разочаруется в себе. Это уже не твоё дело. Ты сам ушёл, Стилински…

Это как приговор, и Стайлз влетает в первое такси у дороги. Он без куртки. Супер.

Когда он добирается до «Норы», там уже шоу. Несколько парней создают красивую акробатику, вызывая завистливые и восхищённые взгляды, ладно, иногда похотливые. Он старается быть незаметным, когда наблюдает за Дереком. Тот просто отдыхает. Кто-то из его компании видит Стилински, но внимания не обращает. И ещё полчаса он наблюдает за Дереком не в естественной среде обитания. Он уходит один, обнимая обоих ребят по очереди, и это облегчение и разочарование. Он уходит.

Стайлз выпивает сразу порцию и едет домой. Его привычное «Спать!» работает только с третьего раза.

Он снова видит сон, на этот раз ужасно пошлый, откровенный, пронизанный чувствами, и просыпается со стояком. Во сне он так и не кончил, потому что кто-то знакомый снова прервал его перед самым оргазмом:

«Позволь себе это, сын!» Громогласно и жутко не вовремя. А на часах снова полпятого. Блядь.

Сегодня всё идёт через жопу. Он ударяется головой о бортик бассейна, не сильно, но ощутимо, не может словить волну медитации у мастера, а потом ещё и столик его оказывается занят, и его провожают к другому месту. Приходится сесть чуть дальше, и это слишком паливно, но вариантов всё равно нет. Этот день такой же бесполезный — человек Сатоми так и не появился, только голова разболелась. Наверное, он ударился сильнее, чем думал. На душе неспокойно, но понять причину этого никак. Вчерашний день не даёт выдохнуть. Он чувствует себя идиотом, а потом происходит ещё один пиздец.

Дэнни присылает ему ссылку, где выложены фото другого автора с комментариями о Дереке в гей-клубе. И с его собственными ответами.

— Какая разница, — пишет интервьюер, цитируя Хейла, — кого я предпочитаю в постели? Вам-то что, если я шире смотрю на возможности? В «Норе» я был с друзьями, хотел пообщаться и приятно провести время, а кого я приглашаю в мою спальню — не ваше дело.

У Стайлза челюсть отвисает, это не ответ на все его вопросы, но на многие. Это шанс отсечь ряд предположений. Что Дерек ненавидит своё любопытство, например. Или что он пустился во все тяжкие. Этот ответ не исключает подобного, но что-то в этой речи выглядит правильно, уверенно. И это хоть что-то, что успокаивает. Пока он не поднимает глаза, чтобы спросить чек, и не утыкается взглядом в лицо Дерека Хейла. Не на обложке. На его месте, которое теперь как на ладони, когда включили мягкий свет и убрали шторы, разделяющие два зала. Он засиделся позже, чем думал. Уже шесть, скоро будет выступать какая-то певичка, и помещение подготовили для её маленького шоу. И Дерек смотрит на него. И первая мысль — что этот взгляд очень похож на то, как Стайлз помнит его в своих снах.

Стилински не сразу соображает, что Хейл в движении. Глаза в глаза. И только, когда тот опускается за его столик, отмирает. Сглатывает.

— Здравствуй, Мечислав.

====== Наедине ======

Он волновался. Понять, почему именно он не допил до конца ни одной чашки кофе за всё это время, почему так долго тянул с тем, чтобы подойти, почему вообще потратил столько времени на то, чтобы наблюдать за Стилински, было тем ещё открытием. Но он волновался. Что Стайлз, а там, напротив, сидел именно он, просто вежливо выслушает его и пошлёт. Или сам уйдёт. Но по мере того, как таял яркий апрельский день, Стайлз всё больше превращался в Просто Эм. Незаметно, в осанке, во взгляде. И Дерек только поэтому не ушёл. Внешне почти ничего не менялось, но прожив с ним под одной крышей столько недель, он научился различать его настроение даже без единого сказанного слова. И там, у окна, сидел парень, который был озабочен чем-то. Не выставляя свои нервы напоказ, он иногда всё же проявлял и тоску, и какой-то страх или неуверенность, в его голове будто шла война. Потом он снова натягивал маску спокойствия. Но его мысли никогда не умели быть тихими, Дерек в этом успел убедиться, а потому пробивались сквозь мнимую безмятежность на лице.

План был простой. Он хотел «подставиться» под прицелы камер, выходящим из гей-клуба под ручку с кем-то. И дать какой-то комментарий, который заставил бы Стилински понервничать. Вариантов и комментария, и последующих ответов, если это будет короткий разговор с прессой, было несколько. Он не называл бы его по имени, но сказал бы, что у него есть друг, близкий, возможно, и его ориентация никак не влияет на то, что он остаётся хорошим человеком. Считал ли Дерек Стилински хорошим человеком? Просто Эм — однозначно… Стайлза… Были вопросы. Но такая беседа могла бы как-то сдёрнуть парня с его устаканенного насеста и как-то себя проявить. Хотя бы вопросом, всё ли у Дерека хорошо… Дерек считал эту затею с каждым часом всё больше глупой и непродуктивной, как минимум потому, что слишком многое в ней основывалось на предположениях, а не фактах. Но лучшего он не придумал, чтобы хотя бы предположения проверить. И сейчас он волновался.

Он позвонил Хиггинсу, чтобы встретиться и попросить о дружеской помощи. Идти просто так в «Нору» и пытаться изобразить развлечение на лице он считал глупым. И когда тот согласился помочь всем, чем может, Хейл даже представить не мог, что всё так закрутится. Томас оказался теперь безработным, равно как и тот, из-за кого его выперли с работы. И Дерек уже рассказал свою идею, не вдаваясь в подробности, зачем ему это нужно, когда Арчи заметил Стайлза. Хейл намеренно игнорировал его присутствие, но сделал несколько важных выводов. Стилински за ним следит. Не могло это быть совпадением, никак. Стилински реально заморочился на своём искуплении грехов, раз уж оказался здесь сегодня.

Эту тему они не обсуждали. Точнее, так и не обсудили. Потому что Стайлз пытался объяснить Дереку, что-то о его ориентации и желаниях, о его сексуальности тоже, но было не до того. И памятуя о том, как остро реагировал на свою возможную голубизну, Хейл посчитал эту тему единственной острой настолько, чтобы Стайлз снова захотел ему помочь. Покопаться в его голове, объяснить, что Дерек не стал геем от того, что произошло там, в «Каллиопе». Он уже пытался… И это дело не завершено… По крайней мере для Просто Эм. Играть в мальчика на этапе самоопределение у Дерека не было никакого желания. Он уже давно не мальчик. И его тянуло к Стилински, тянуло сильно. Он до сих пор вспоминал их близость. С ужасом от своей агрессивной части сознания, и с непередаваемо быстрым стояком от всего остального. Самому себе объяснить тот поцелуй было самым сложным. И списывать это на случайность было глупо. Поэтому Хейл просто признал, что в тот момент, в том состоянии, которое его не отпускало с момента, как он едва не потерял Стилински, лучше было так, чем снова его избить. Да, он хотел его поцеловать. Да, поцеловал. Да, им обоим понравилось. Это ничего большего не значило. Конечно, немного усложнило всё, но Просто Эм легко сделал вид, что на эту странность в поведении Дерека не обратил внимания.

«В экстремальных ситуациях выработка адреналина может оказать существенное влияние на биохимический состав крови, провоцируя выработку других гормонов. Именно этим объясняется нетипичное поведение человека, не только обусловленное его деятельностью, но и чертами характера, личностными особенностями. Так, в состоянии стресса некоторые заики способны выдать целую речь без единой паузы, равно как и патологически скромные персоны вести себя раскованно, несдержанно, нетипично. Невозможно однозначно сказать, какую роль в этих поведенческих изменениях играет адреналин сам по себе, а какую роль стоит отвести стрессовой ситуации, в которой оказался индивидум…»

Эта статья поставила хотя бы многоточие вместо запятой в этом вопросе, и Хейл успокоился. Он был в порядке. И пусть пока не занимался своей личной жизнью, его мало беспокоило развитие событий. Он нашёл свой мир. И даже если он найдёт утешение на ночь с кем-то своего пола, его это больше не коробит. Он — не его отец. Его зовут Дерек Хейл. И он был похож на папу настолько же, насколько и не похож. Он его сын. И у него есть своя голова на плечах. И это никак не связано с тем, кто кого предпочитает в постели. По крайней мере по полу. Личность значение всё так же имеет. И это совсем другая тема для обсуждения.

И всё-таки он волновался. Увидеть Стайлза в живую было… Хорошо. Он скучал, и несмотря на то, что всё вышло не по изначальному плану — ему сегодня в офис уже позвонили для комментариев его вчерашнего выхода в свет, хотя он планировал засветиться по крупному перед камерами более продвинутых журналистов светской хроники, — общая концепция сохранилась. Он не был уверен, что Стайлз видел эту статью, но Стайлз видел его в клубе. Это он знал точно. И если хоть какая-то дружба между ними осталась, а она точно была, это факт, он должен был повестись. Выйти на разговор. А дальше… Дерек от своего не отступится.

И всё равно заставил его сдвинуться с места только тот факт, что Стилински его заметил. И паника в глазах была словно тригером. Подойти.

— Здравствуй, Мечислав. Работаешь?

Стайлз немного помолчал. Прочистил горло.

— В каком-то смысле… Это не заказ. Это для… себя.

— Интересно… Как дела у Скотта? Как его голова?

— Легче, чем моя. Он в порядке. Скорее всего.

Сухой разговор будто бывших любовников, встретившихся случайно в присутствии своих супругов. Именно это Дерек и озвучил. И, кажется, попал не в бровь, а в глаз.

— Это не так далеко от истины, Дерек. Мы и есть бывшие в каком-то смысле. И делить нам нечего, кроме прошлого. А это неконструктивно. От слова «совсем». Так что… — он снова поискал глазами официанта. Однако Дерек не дал ему шанса попросить счёт — жестом заказал ещё чашку кофе за их столик.

— Тогда давай о настоящем. Ты так и не помирился со Скоттом? Такая добродетель, как прощение, тебе не доступна, зверь в человечьей шкуре? — мужчина прощупывал, как лучше вести эту беседу. И шёл по краю. Стайлз вздохнул, смиряясь. Устроить здесь громкое выяснение отношений на публику было бы фатальным. Нельзя привлекать лишнее внимание.

— Скотт стал причиной того, что сырой материал попал в руки Сатоми и твои. Причиной того, что меня избили и кинули к тебе в клетку. Того, что я неделю ходил под себя и едва приходил в сознание. Его тупость. А ещё его человечность. Так что эти оба качества я стараюсь в себе искоренить. Чтобы, если на следующем заказе…

Дерек хлопнул по столу так, что гости неловко заозирались. Но Стайлз благоразумно замолчал.

— Никогда. Ты обещал, что никогда больше не возьмёшься за такой заказ… Я тебя выходил. Я тебя вылечил. Я тебя руками всего изучил и измял, чтобы только на ноги поставить! Имей хоть толику благодарности и уважения к моим усилиям! — Дерек вспылил. Одна мысль о том, что этот идиот снова подставится, вывела его из равновесия и заставила забыть, зачем он вообще приехал сюда, зачем всё это затеял.

— Хейл, успокой свои нервы. Не надо меня лечить. Ни руками, ни словами. Больше не надо. Что ты вообще здесь делаешь? — у Стилински хватило выдержки никак не отреагировать на агрессию бывшего босса. Однако интуиция жёстко хлестанула по мозгам — Дерек здесь не просто так. Не случайно. И его появление вчера в другом обществе тоже могло быть не случайным.

— Пришёл встретиться с приятелем. У него проблема. Бывший его любимого мужчины оказался мразью со связями. И его уволили с работы. Считай, что это собеседование.

— Да? А с чего тогда репортёры интересуются твоей ориентацией? Снова? — он не мог не узнать одного из тех, с кем вчера Дерек был в «Норе». И это тоже наводило на определённые мысли.

— Этот вопрос наверно адресован. После той статьи А.А. многие эту тему уже перемыли, но я пропал с радаров. А тут снова возник…

— И ты не собираешься… — Стайлз замолчал снова, понимая, что следующий вопрос его с головой выдаст.

— Что не собираюсь?

Этот разговор был бессмысленным. Во всяком случае, Стайлз в нём смысла не видел. Логика его подводила, но играть по правилам Дерека он был не намерен.

— Мне пора. И тебе, наверное, тоже… — он кивнул на Томми, всё ещё сидящего за столиком Хейла. Дерек приложил два пальца к брови и салютовал ему. Тот понял и откланялся.

— Уже нет. Стайлз. Давай поговорим. В ЭйчКэй без тебя скучно.

— Ты мне сейчас говоришь, что скучаешь по мне? — со смешком спросил Стилински. Интересное начало. Точнее продолжение.

— Этого я не говорил. Но мог бы. Да. Я скучаю. Да, я хочу, чтобы ты вернулся на работу.

— А как же… Некоторые особенности моего трудоустройства? — ехидно спросил Стилински. Это уже походило на неумелый хэдхантинг.

— Всё, как ты советовал. Забыли. Просто возвращайся к работе…

— Вот так просто? Ты так просто зовёшь меня на работу? Зачем? Незаменимых нет. Прошло два месяца, и ещё через два всё вообще будет так, словно меня никогда и не было…

— В ЭйчКэй, может быть. Но не со мной…

Этот ответ стал шокирующим и для Дерека, и для Стайлза. И если Стилински с холодным внешним безразличием отнёсся к эти слова, внутри анализируя сказанное, то Хейл не смог скрыть ни удивления, ни растерянности. Они оба молчали. Достаточно долго, чтобы допить их кофе и вызвать вопросительные взгляды официантов. Однако на внешний мир не реагировали оба — один, играя в буддийскую безмятежность, другой, пытаясь просверлить взглядом столешницу. Стайлз первым пришёл к тому выводу, который решился озвучить. Причём так, чтобы у Хейла не возникло ни единого желания связаться с ним ещё раз.

— Тогда зачем вообще это предложение о работе, Дер? Чего ты от меня хочешь? Только прямо. Потому что я не поверю в то, что… Тебе настолько скучно, что ты хочешь и дальше работать с тем, кто… Кто тебя поимел во всех смыслах. Что тебе чешется, Дер? На хрен я тебе сдался в ЭйчКэй? Если твоя логика не оттуда растёт? Так откуда?.. — он помолчал, якобы ожидая ответа, но на деле понимая, что Хейл и сам впервые с этим выводом столкнулся. По крайней мере

в такой формулировке. — Я дам тебе время. Чтобы ты хотя бы сам себе ответил, а потом уже и мне, если всё ещё не оставишь эту дичь. Но я не пойду к тебе работать. Зачем? Мне это не нужно. А тебе нужно не это. Так, что? Давай, думай. Но я тебя прошу, достань голову из жопы. Работа — это не всё, что у тебя есть. И ты вроде даже как-то понял это. Но не до конца. От меня тебе что нужно? Я понимаю, что между нами было некое подобие дружбы. Теплых отношений, в каком-то роде. Но моя операция закончена. Всё. Не обманывайся. Надеюсь, пока я помою руки, ты найдёшь, чем меня обрадовать…

Он оставил Дерека за столиком, а сам, и правда, пошёл в туалет. Малодушно сбежать ему не позволили гордость и любопытство. Сейчас он точно осознавал, что не будет дерековских метаний и прыжков из койки в койку. Не будет истерик. Дерек в порядке. А сейчас просто пытается играть в незнакомую игру, не выучив правила. Он в итоге расскажет, что ему нужно от Стайлза. Нужно только время. И возможно, чуть больше, чем Стайлз потратит на то, чтобы перевести дух в шикарной уборной кафе.

Дерек его удивил.

— О, значит, вот как ты заговорил! — озлобленно, но тихо пришипел Дерек, хватая его за лацканы пиджака, прижимая спиной к стене, игнорируя его мокрые руки. Потихоньку осознавая, что чертовски сильно ошибся, думая, что Стилински ищет спасения, Хейл сорвался за ним. Эти его слова, они почему-то выбесили до побелевших костяшек. То, что Дереку удавалось с лёгкостью игнорировать столько времени, под таким непростым вопросом раскрылось во всей красе. Упираясь в бизнес-процессы, которые работали без Стайлза, он всё равно вспоминал о нём. Но старательно обходил в своих воспоминаниях и измышлениях то настоящее, что было перед ним. То, что работы не касалось. И когда Стилински заговорил об обмане, Дерек не выдержал. Ему понадобилась пара минут, и вот он уже высказывает пока не до конца понятные даже самому претензии, выражая всё своё негодование. — Так вот, Стайлз, по поводу самообмана я могу тебе очень многое рассказать. И сейчас тебе поверить — это практически специально обмануться. Потому что сейчас ты говоришь не правду, а то, как, по-твоему, я должен воспринимать это всё. Только у меня есть свои мозги и свое восприятие. И знаешь ещё что, Стилински? Я тебя простил, ясно? Я тебя простил. Точнее, просто не чувствую ни злости, ни ненависти, даже обиды за это у меня нет. Зато есть за другое. За то, что ты едва не умер на моих руках. За то, что свалил в закат, когда мне нужна была твоя поддержка. Не помощь. Не решение за меня всех проблем. А просто поддержка. Нормальная такая, обычная человеческая поддержка. Я тебе не верю. И ты сам себе тоже не веришь. Вот так. И последнее. Я тебе должен. За сделку. Назначь цену. Как определишься, ты знаешь, где меня найти.

Он встряхнул ещё раз парня, заставив его приложиться лопатками о плитку, сверкнул глазами, а потом развернулся и ушёл.

Только ушёл он лишь на пару шагов. Стайлз догнал его в секунду. Подтолкнул к противоположной стене, заламывая правую руку назад, и вжал в тёплое полотно двери, на ходу меняя траекторию его движения.

— Я не безобидный одуванчик, Дерек. И эти два месяца я хорошо поработал на собственным здоровьем. Думаешь, ты имеешь право так со мной обращаться? Думаешь, имеешь право обижаться на меня за подобное? Требовать к себе такого отношения?! Да с чего тебе это приснилось, а? Богоподобный Дерек Хейл?! — он произносил это тихо, почти интимно. Но не шептал на ухо, а скорее отчитывал. — Я не мог остановить тебя, когда ты запустил руку мне в штаны, не захотел этого сделать, когда ты вгрызался в мои губы, но не сейчас, Дерек. Сейчас я говорю тебе, что ты будешь уважать мои границы. Даже если это последняя наша беседа, ты будешь думать о том, что тебе не все дозволено в этой жизни. И чтобы вот так прижимать меня к стене, это нужно заслужить… Ты мне никто, Дерек, не друг, не любовник, не босс, и даже не враг. Так что держи свои руки при себе, ты меня понял? — он отпустил предплечье из захвата, позволяя Хейлу двигаться свободнее, но хотел сказать что-то ещё, поэтому не торопился отступать. И снова Дереку удалось его просчитать. С чувством вины пролетел, зато нашёлся новый рычаг для провокации. Азарт распалил энтузиазм, и мужчина решил довериться интуиции. Он резко развернулся, оказываясь нос к носу со Стилински, заглядывая ему в прямо глаза. Взгляд Стайлза сосредоточился на его губах. Дерек был гладко выбрит, и этот контур сводил с ума.

— Мы теперь никто, Стайлз, тут ты прав. А значит, тебя ничего не должно останавливать от того, чтобы взять то, чего ты хочешь… Как и меня… Ты спрашивал, хочу ли я тебя, помнишь?

— Что?

— Я хочу попробовать это с тобой… — Дерек не был уверен в том, что говорит, но с каждым словом понимал, что да, это может стать правдой, если он позволит этому случится. Воспоминания о моментах их близость снова обожгли, и на этот раз он тоже не стал заморачиваться самокопанием. Просто говорил то, что всплывало на ум.

— Что? — снова повторил Стайлз, совсем теряя нить разговора. Он сомневался в том, что слышит это наяву. Он видел сон, настолько похожий на это — они наедине, стоят близко, ближе, чем должны, шепчут что-то друг другу, а потом падают в поцелуй… И собрать воедино, а потом разделить сон и явь было непросто. Особенно, когда в голове в полный голос звучит это чёртово «Позволь себе это, сын…»

— Я хочу тебя трахнуть, Стайлз… Хочу видеть, а главное слышать, как ты кончишь… — грубо, но до боли остро и хрипло проговорил Хейл, теперь уже с чётким знанием, что всё так и есть. Он хочет этого. Так, что сохнет язык и ширинка царапает полумягкий член под тонким бельём.

Реакция Стилински была и неожиданной, и ожидаемой. Он ударил Дерекa в солнечное сплетение, но Хейл был готов. Сумел поставить неловкий блок, а потом снова схватил Стайлза за грудки, впечатал в стену рядом с выходом, вжался всем телом, чтобы только высвободить руки и уложить их на скулы парня. Последнюю секунду он ещё сомневался, пытаясь уложить в своей голове, что сейчас собирается сделать, а потом просто послал всё к чертям и накрыл его губы своими. Уверенно. Расслабленно. Зная, что это ему позволено. Он не закрывал глаза, наблюдая изменение в выражении лица Стайлза, который наоборот зажмурился, словно ожидал удара. Но поцелуй принял с жаждой и болезненным стоном, не думая даже сдерживать движение бёдер. Подался вперёд, пробрался руками под пиджак, протягивая Дерека ближе, обжигая жаром своего тела. Коротко простонал, когда Дерек ответил на его движение языком, поднялся ладонью по спине, буквально вписал в себя, не замечая вырванной из пиджака пуговицы.

Теперь уже Хейл не смог подавить движение своих бёдер и глухой стон от того, насколько неудобно и больно было ощущать свою эрекцию в брюках. Но боль была сладкой, а язык Стайлза своими движениями просто выдавливал все мысли, кроме одной — освободить себя и его от одежды. Дотронуться, почувствовать его без одежды. Господи, как можно было два месяца жить без секса?! Оказывается, просто, если рядом нет Стилински.

— Джентльмены, я прошу прощения, но… Не здесь… — укоризненно прозвучало откуда-то сбоку. И первой мыслью было сожаление, что он припер Стайлза к стене. А не к двери. Всё

же парень оказался предусмотрительнее. И только второй — понимание, что нужно остановиться. Стилински будто и не слышал администратора зала, и Дерек осторожно отстранился от него, мысленно благодаря мужчину за то, что тактично вышел, давая им разобраться со всеми последствиями наедине.

— Нам нужно обсудить это в более подходящей обстановке… — прошептал Хейл, буквально заставляя себя убрать руки.

Стайлз открыл глаза, парализуя Дерека опаляющим желанием и ледянящей душу болью.

— Нечего обсуждать… — быстро ответил парень и, облизав губы, приблизился к нему, чтобы поцеловать в щеку. Однако он скользнул чуть дальше, задевая дыханием ухо, прижался на секунду, а потом шепнул: «Забудь…» и исчез, оставив после себя знакомый аромат геля для душа Дерека.

====== Самообман ======

Это не было чем-то необычным для Стилински — метаться от одной мысли к другой, теряясь в собственном мире. Но этот вечер был полной противоположностью. Потому что его не отпускала одна-единственная мысль. Дерек. Не тот «бедный и поломанный» Дерек, которого нужно было вытягивать из болота депрессии. И даже не тот чудо-образ, который увидел Стайлз во время разработки объекта. А тот, в которого превратился мужчина, прошедший через личный ад. Осознавший своё желание. Это не было блажью — то, что произошло в туалете. Это не было поиском себя. Это было вполне чёткое и конкретно выраженное намерение, и пусть это осознание произошло прямо там, Стайлз чувствовал это— случайным случившееся назвать было бы глупостью. Глупым Стайлз не был.

И теперь он думал о том, что ему с этим делать… С тем, что Хейл его хочет. Не в истерии самоопределения, не под адреналиновым откатом. Что именно спровоцировало его желание в этот раз, что стало тригером, Стилински всё никак не мог уловить. Потому что беседа их была вся соткана из противоречий. И смысла под некоторыми их пикировками не было совсем. Будто Дерек и сам не знал, зачем шёл, о чём хотел поговорить. Не в ЭйчКэй же его пригласить, ну серьёзно… Стайлз ему ведь уже сказал, что не намерен менять профессию. И пусть это было не совсем правдивым, с Дереком он работать больше не хотел. Не хотел той двусмысленности, что неизбежно возникла бы. И сам Хейл не мог этого не понимать.

Этот вечер Стайлз позволил себе лишнего. Уходить из кофейни, не заплатив за заказ, да ещё и со стояком в брюках, было неловко, но он слишком хорошо понимал, что не смог бы допустить того, что произошло бы. Не мог. Как бы он ни старался подчинить свою жизнь новому порядку, голова жила отдельно от сердца, которое каждую ночь билось для того, кого он снил. И едва переступив ту черту, за которой заканчивается его самообладание, вспоминая эти моменты в уборной — такие острые и мучительно приятные, он всё же сбросил напряжение. И в звенящей посторгазменной пустоте в мыслях родился один единственный вопрос — а Дерек тоже дрочит на него?

Что-то категорически не складывалось во всём, что Хейл говорил. Во всём, кроме того агрессивного признания о прощении. И насколько было невозможно в это поверить, настолько же чётко Стилински понимал, что Дерек не стал бы лгать. Только как можно подобное простить? Да ещё и предлагать повторение… Ну, в каком-то смысле, повторение. Его «хочу тебя» было настолько нереальным, что поверить в него было так же непросто, как и в то самое прощение, о котором он говорил минуту назад. Что он ему нёс — «ты будешь уважать мои границы…» Зачем вообще был этот выпад?! Со страху, не иначе. Услышать подобное было страшно.

Стайлз налил себе выпить, понимая, что слишком напряжён. Он всё проматывал и проматывал в своей голове их встречу, пока до него не дошло. Господи, да он просто закрывал гештальт! Делал то, что не смог тогда, в номере мотеля, где Дер отдрочил ему, увидев его реакцию на процедуры. И тогда, после визита к Полу Рейнеру… Он восстанавливал в памяти детали того «лечения», и всё чётче осознавал, что именно Дерек ему говорил, что именно он делал. Трогал его. Гладил его. Шлёпал его… Зная, как именно это отражается на Стайлзе, принимая это, намеренно продолжая, возбуждая, доводя до грани. И после этого, он ведь ушёл, и точно не беспристрастным… Он говорил о наказании, и о том, что понимал, что Стайлз едва не кончил от этого, и оставил его самого справляться с возбуждением. Вынудил его…

Только вот щекочащее, царапающее чувство где-то внутри говорило, что это не правда. Что уже тогда Дерек его хотел, и Стайлз тоже хотел этого. Может, не совсем очевидно для него самого. Но хотел. Уже тогда это было взаимно. Только вот, что «это»?

Если честно и беспристрастно оценивать сложившуюся ситуацию, игнорируя чувство вины, то разрешив свои детские травмы, Дерек вполне мог увидеть в себе то, что было спрятано за семью печатями — свою бисексуальность. И разобравшись с тем, кто он, в отрыве от той шокирующей правды, которую случайно узнал о своём отце, полностью противопоставляя себя ему, Хейл свои желания относительно Стайлза высказал уже без сомнений. И это куда больше вписывалось в картину личности Дерека, чем те выводы, что Стилински сделал сгоряча. Между тем спонтанным «наказанием» в отеле и признанием Дерека сегодня произошло много важного. Не только в плане событий, но и в плане того, как эти события отразились на внутреннем мире Хейла. Поэтому оставался последний вопрос: стремление Дерека вернуть Стайлза в корпорацию обусловлено его неосознанным до этого вечера вожделением или чем-то ещё? Им хорошо работалось вместе, они хорошо проводили время, но всё это было до того, как Хейл узнал о настоящей личности Стилински. И возможно, Дерек просто хотел вернуться в комфортное, знакомое ему из прошлого состояние, учитывая, что смог каким-то образом простить Стайлзу его профессию и её последствия. Ведь вспышка желания Дерека сегодня случилась после того, как Стайлз буквально вдавил его в стену. Дерек всегда руководил своей жизнью во всех её проявлениях, и эта демонстрации силы Стилински могла стать возбуждающей лишь потому, что новый Дерек ещё не привык к себе новому. Не осознал, что теперь ему хочется не только подавлять окружающих, но и подчиняться. Для этого требовалось определённое доверие, и Стайлз готов был признать, что эмоционально они связаны, всё ещё, и сильно. Такие события не могут забыться так быстро. А Стилински ни разу не предал доверие Дерека. Даже когда был под прикрытием, он ни разу его не предал.

Вот и совпало в голове у Стайлза всё, что не давало ему твёрдой почвы под ногами. Дерек жаждал кого-то равного в своей жизни, кто мог бы доминировать наравне с ним самим. В некоторых сферах… Видимо, в сексе тоже. И Стилински показал ему это — свою волю, своё мнение, свою способность давать отпор. В купе с сохранившимся пока доверием, очевидным отсутствием личной жизни и внезапно снизошедшим на него понимании, что он готов принять своё влечение к мужчине, Дерек озвучил Стайлзу свое «хочу».

И снова Стилински вернулся к вопросу, что с этим теперь делать. Учитывая, что Хейл от своих желаний не отступится. Это факт.

Последней мыслью стало решение разорвать эту цепочку факторов, которые вызывают у Дерека желание уложить Стилински в постель. И самым простым стало предать его доверие. Показать, что Стайлз — это всё тот же монстр, только немного сменивший вектор своей деятельности. Впервые с момента, как он засыпал в этом лофте, ему не понадобился приказ. Он уснул на середине плана, как это можно сделать — заставить Дерека разочароваться в нём.

Дерек же этой ночью не спал вообще. Во-первых, ему пришлось, как подростку, быстренько передёрнуть прямо в кабинке, потому что головка давила на мозги. Во-вторых, мелкий засранец, который отвечал на поцелуй так, словно готов был снять штаны прямо там, растворился, не оплатив счёт, чем вызвал чуть ли не истерический хохот. Даже за этот поцелуй Дереку пришлось заплатить. Аналогия со шлюхой была настолько ясной в его голове, что он чуть вслух об этом не сказал. Но выйдя из кофейни, застыл в каком-то неадекватном отвращении к себе. И чтобы разобраться в этом чувстве понадобилось время.

Так, он почти час не мог прийти в себя. Потом ещё час пытался напиться, потому что всё свалившееся на него не давало покоя — он хотел Стилински, и если бы не администратор зала, возможно, нагнул бы его прямо там. Но не сам факт внезапно открывшейся для него тяги к своему полу его накрыл — это он уже понял, ещё когда кончил в штаны от одного только звучания того, как Стайлз дрочил себе после его неожиданной игры в папочку. А принял в себе, когда впервые в жизни озвучил то, что стало началом конца его прошлой беззаботной жизни — его отец был геем. Но он не был плохим из-за этого. Ни плохим отцом, ни плохим человеком. И от этого стало реально легче дышать — прямо как в сопливых романах.

Его накрыло другое — он хотел именно Стилински. И списать это на Стокгольмский синдром было бы идиотизмом. Уже памятуя о том, что просто механика сексуальной направленности истинного удовлетворения ему не приносит, он как-то вообще в эти месяцы упустил эту сферу своей жизни. И Стайлз стал тем, кто открыл её заново. Причём, не из материальных мотивов, это точно. И отвращение к самому себе он испытал именно из-за этой дурацкой аналогии. Стайлз не был шлюхой. И думать так о нём самому Дереку было противно.

Уже порядком опьянев, он снова залез в компьютер, где был файл с «приветом» от Сатоми. Запись он уже выучил наизусть, но сегодня она цепляла как-то иначе. После быстрой разрядки в уборной тело снова захотело удовольствия. Нельзя сказать, что он смотрел на эти кадры совсем без подобного интереса со стороны своего организма раньше, но сегодня его просто швырнуло в ту атмосферу. Это была не та красивая запись, где Стайлз поиграл с тенью, с раскадровкой, вырезал ненужное. Это было «риал-фил», как он однажды прочитал где-то. Но едва ли этот факт сделал картинку менее привлекательной. Наоборот. Их секс, и совместный сон, и минет ‐ всё это было гармоничным, размеренным, нежным и чувственным. И когда Дерек уже вытирал руку салфеткой после того, как кончил вместе со своим изображением на видео от мастерски исполненных ласк Стилински, он понял, что хочет ещё. И на этот раз, он должен быть полностью в себе. В конце концов, он достоин того, чтобы так ощутить себя в реальности. И раз уж такое подарил ему Стайлз, значит, он найдёт вариант, как затащить его в постель. На этом он решил пока притормозить. Завтра всё-таки на работу.

Стилински спал без сновидений в эту ночь и начал день в строгом соответствии с расписанием. Почти. Потому что проснулся он в восемь, пропустив своё любимое время для бассейна, забыл о химчистке, поэтому срочно пришлось покупать новую рубашку, а ещё Скотт звонил раз пятнадцать, что окончательно вывело Стайлза из себя. Но отключать телефон он не мог себе позволить.

Свой наблюдательный пост он готовился занять с некоторой опаской, но его столик оказался свободен, Дерека не было, и, уже выдохнув с облегчением, Стайлз понял, что рано радовался.

— Блядь. Мне нужно устроить здесь офис и платить за аренду, — пробормотал он себе под нос, глядя, как к нему стремительно приближается МакКолл.

— Знаешь, ты тот ещё уёбок! — выдал Скотт, садясь за его столик без лишних церемоний. Официант укоризненно посмотрел на парня, подавая ему меню. Всё же место здесь приличное до тошноты.

— Не эпатируй персонал своим воспитанием, Скотт, — чинно процедил Стилински, кивком отпустил парнишку, но на друга так и не посмотрел.

— Я не просто так тебе звоню, знаешь ли… И это важно, блядь, прежде всего для твоего Дерека! О, я вижу, хоть одно моё слово привлекло твоё внимание!

— Скотт! Просто говори! — Стайлз сверкнул глазами, да так, что кажется, стало холоднее, хотя сегодня апрель показал свои самые тёплые стороны.

— Мне писала Анастэйша. С ней на связь вышла Кэйт Арджент. Рассказала о том, что Хейл деспот, что он её избивал, а ещё, что он гей, латентный, но не так давно сорвался с собственного голодного пайка. Короче, бред, конечно, но у неё есть доказательства. И эта статья ещё не вышла только потому, что я отлично сделал свою работу. Ясно?!

— Ясно. Ясно, что ты припёрся в Нью-Йорк, чтобы сообщить мне старые новости, хотя тебе здесь появляться вообще нельзя. С твоей удачей ты на первом перекрёстке встретишь свою распрекрасную «Надежду». И что ты будешь делать?

— Но она не выпустила статью… — растерянно проговорил парень, полностью игнорируя нападки друга.

— Зато об этом напечатали другие, с подачи самого Дерека. И сейчас уже каждый второй в курсе…

— Того, что Хейл её на целый месяц превратил в отбивную?! Так это правда?!

Стайлз немного нервно поправил манжеты.

— Раз уж приехал, давай-ка с начала.

— Арджент заявила, что он её избил, и она не могла выйти из дома. Для всех придумал какую-то командировку, а на деле она залечивала раны… Она прислала фото. А ещё сказала, что сорвался он именно на почве своей нереализованной гомосексуальности. Если Кэйт с этим пойдёт к кому-то другому… Будет скандал, даже если потом удастся как-то всё это опровергнуть. И я пытался сказать тебе об этом два дня! А ты избегаешь меня… Пусть мы уже не друзья, Сти, я всё понимаю, но мы всё ещё работаем вместе. По крайней мере, мы с Дэнни работаем…

Стайлз молчал. Новая информация была важной. И он мог бы обладать ею уже несколько дней… Не прячь он голову в песок, он мог бы уже выровнять эту ситуацию… Он чувствовал себя идиотом, ранимым и сентиментальным идиотом.

— Ты прав, Скотти. Ты прав, а я нет. И ты подставился из-за меня… Потому что знаешь, что это важно для меня… Мне жаль, правда…

— Просто включи хотя бы смс-сервис, чтобы я мог тебе писать, если это действительно что-то важное. И сообщи мне, когда решишь, что делать с Анастэйшей. Она меня в последнюю встречу заездила так, что я не был уверен, что мой член всё ещё при мне… Если мне придётся снова с ней встретиться…

— Не думаю, Скотти. И спасибо…

Скотт напрягся и сжал кулаки, стараясь взять себя в руки:

— Тебе спасибо, Стайлз… Я не знаю, что бы я делал, если бы она из-за меня пострадала. А она бы так или иначе пострадала. Или меня бы нашли, или её отец выкручивался бы из-за номера страховки. Я был таким дебилом… Мы столько лет с тобой… Я же никогда не был таким дураком, как сейчас… Я подставил тебя, и я так счастлив, что тебя не убили… Я думал, сдохну… Меня не избивали долго, спросили про Кэйт, про тебя, а потом кто-то ударил по голове, и… Я пришёл в себя, не знаю, сколько времени прошло… В карманах пусто, только телефон рядом валялся. Они, наверное, подумали, что я труп. Ты не снимал, Дэнни… А потом ангел с крыльями… Прости меня, Стайлз, я такой идиот…

Стилински смотрел на свои руки, то ли не желая столкнуться взглядом со Скоттом, то ли боясь увидеть его таким виноватым.

— Знаешь, вот я слушаю тебя сейчас, твои извинения, и понимаю, что уже даже не злюсь. Перегорело всё… Столько всего произошло за тот месяц, и вообще, столько всего мы пережили вместе. Ты меня из таких задниц доставал… Что стыдно перед тобой злиться или обвинять. Я, правда, не злюсь. За то, что ты сглупил тогда с Арджент. Но понять, как ты мог влезть в мою операцию, я не могу до сих пор. То есть, мозгами я, может, и понимаю твои мотивы. Но в душе такой осадок… Даже не из-за Дерека, точнее, не только из-за Дерека… Ты ведь знаешь меня. Столько лет уже знаешь. Мы же с тобой не только друзья, Скотт. Мы же бро… Как ты мог так поступить? Просто не укладывается… Я привык считать, что ты — моя Великая Китайская стена. Что ты — та крепость, тот тыл, который никогда меня не предаст, что ты мне доверяешь без меры и границы. Потому что я никогда не подводил. Именно из-за твоего доверия. Ты помнишь, Скотт? Дикая Охота? Ты помнишь, что я тогда сделал? Только потому, что знал, что ты за моей спиной. Только ты. Но в этот раз ты меня просто предал, Скотт.

— Я вижу это не так. Я совершил ошибку. Да. Фатальную. Для нашей дружбы. И для Хейла она могла стать фатальной буквально. Я наблюдал тогда за нимиз окна здания напротив, когда он там всю ночь стоял. То ближе к краю, то дальше… И несколько раз порывался позвонить копам. Или охране. Или тебе. Но боялся, что снова ошибусь. Но ты себя просто не видел тогда. Да, после поездки в леса ты стал другим. И я сразу думал, что это хорошо. Однако твоя вина душила тебя. И ты уже не провокацию вёл. Ты уже вёл спасательную операцию. И я правда считал, что поступаю правильно в тот момент. Что спасаю тебя от твоей же ошибки. Ты в своём Дереке просто утонул. И я только сейчас начинаю понимать, как это… Нет, не перебивай, — он поднял руку, чтобы остановить Стилински от реплики. Тот снова перевёл глаза на служебный вход бутика напротив, ожидая правую руку Сатоми. — Ты никогда не влюблялся, никогда. Я не думал, что ты не умеешь этого. Но с твоим этим мышлением, с твоим образом жизни, с твоими решениями… Ты жил в доме Маргариты сколько, четыре месяца? Был её названным сыном, семь аптек оббегал, чтобы найти нужное лекарство, готовил ей бульоны, пока она болела, не доверяя прислуге. Выбирал ей ожерелье на день рождения и со слезами на глазах оценивал её образ на банкет по сбору средств для больных детей. Ты любил эту женщину как мать, а потом просто уехал и ни разу, Стайлз, ни разу больше о ней не вспомнил. Не было ни ностальгии, ни тёплых слов. Ты просто ушёл дальше. И с Юджином было так же. Просто вышел за дверь его квартиры, где ты два месяца изображал пылкую страсть и взаимность. Ты рыдал, когда его маме поставили диагноз. Ты каждое утро готовил ему вонючие зелёные смузи и пил их с ним, разделяя его любовь к здоровому образу жизни. Хотя этого для провокации не требовалось. Ты вжился в свою роль, а потом просто вышел за дверь, бросил ключ в урну и ушёл. Я не думал, что ты можешь кого-то полюбить по-настоящему, а не из необходимости в твоей операции. И я даже подумал однажды, что ты Хейла полюбил именно из-за каких-то побочных веток провокации. Типа, подготавливал базу для дальнейших действий. Но не так — не из центра души. И только когда это случилось со мной, я начал понимать тебя… Но тогда я видел, что объект не выполнил условие, а ты всё никак не даёшь мне «зелёный свет». Он послал тебя, а ты… В общем, я был не прав, да, но тогда я спасал нас. И себя тоже, потому что время поджимало. А о результатах я не знал. Да, не знал, и сделал ошибку. И мне очень жаль.

— Мне тоже. Тоже жаль. Но если посмотреть на всё, это глубже. Вот прямо сейчас — что из этого вышло — то Дереку это даже помогло в итоге. Правда, не будь меня у тюрьмы в солнечной Чоучилле, Анна Калаверас никогда бы не узнала, что тот, кто отнял у неё шанс возглавить крупнейший синдикат, оставив лишь с ошмётками былого величия, сидит в машине и ждёт Дерека Хейла, который чем-то насолил Алане Сатоми… Так что… Но даже если так… — после минутного молчания продолжил Стайлз, — для меня это время тоже было полезным. Хотя бы потому, что я понял, что есть разница между тем, чтобы думать и говорить о том, что ты готов умереть за другого человека, и тем, чтобы действительно пойти на это. Разница в том, что ты чувствуешь после этого шага. Чувствуешь, что сделал бы так снова… И это больше не рвение души, неоформленное и тянущее жилы. Это решительность, это намерение. И это делает тебя неуязвимым, когда не только твоя жизнь, но и твоя смерть принадлежит другому человеку.

Скотт замер, открыв рот. Потому что хоть и отдалённо, но он понимал, о чём идёт речь, о каких чувствах. По крайней мере, первой части того, что Стайлз описывал. И эта встреча показала, что снова Стилински смог удивить и показать себя с новой стороны.

Они выходили из кофейни в половину четвёртого. Клиент Стайлза опять не появился, и это вызвало бы уже подозрение у наблюдателя, если бы его мысли не были заняты МакКоллом и Хейлом. Сегодня именно в таком порядке. Может быть это и не было полное примирение, но в их общении наметилась явная оттепель. Они обнялись на прощание, прямо перед тем, как Скотт нырнул в подъехавшее такси. И Стайлз наконец смог сосредоточиться на ощущении опасности, которое звенело в голове с момента, как они вышли на крыльцо заведения.

Он резко обернулся, а потом чертыхнулся и побежал. Узкие туфли не давали ему достаточно разогнаться, но у того, кого он преследовал преимущества тоже не было. Шпильки не позволили бы ей убежать. Но она и не пыталась. Она пятилась назад, глядя широко распахнутыми глазами на отъезжающее такси. Ещё ни одни пятьдесят метров не были такими долгими, особенно, когда Элиссон ступила на проезжую часть. Он рванул, что было сил, дёрнул её на себя за яркий шарфик, и, схватив за локоть, уволок с дороги.

— Девушка, вы в своём уме? Вам что, жизнь не дорога?!

— Не знаю…

— Ну так, ему же дорога… Ему дорога ваша жизнь!

— Боже, да отпустите же вы меня! Пустите! Всё это было ошибкой! Мне плевать на него! Плевать!

— Надежда, прошу вас, давайте поговорим, — Стайлз проникновенно посмотрел ей в глаза. — Вам нужно это услышать…

====== Козырная карта ======

Ещё одна неделя, проведённая в пустом ожидании. Стайлз уже начал сомневаться в достоверности сведений, добытых с таким трудом и затратами, но пока что мог только ждать. Если посмотреть немного более придирчиво, то сейчас он ждал не только человека Сатоми. Он каждый день опасался и надеялся одновременно, что Дерек, однажды уже нашедший его здесь, снова появится. Потому что сны не отпускали, потому что Хейл тоже не из тех, кто отпускает. Дэнни привычно уже отписывался о его буднях, но ничего не происходило. По крайней мере по внешним проявлениям.

Сегодня он дождался. Нет, не мужчину с лицом, но без имени. Хейла. Он вошёл в кофейню и сразу направился к Стилински, отмахнувшись от официанта.

— Он выехал из аэропорта десять минут назад. У тебя есть время собраться с мыслями, похоже, что тебе это нужно.

— Привет, Дерек, присаживайся, ты мне ничуть не помешал. Может, пояснишь? Твои мысли читать в последнее время особенно сложно… — съехидничал Стайлз. К этой встрече он был готов. На все сто. Как и к той, что по сведениям Хейла должна, наконец, состояться через полчаса. Он уже всё сложил в своей голове и был уверен, что сможет провести её, как задумал.

— Может быть, потому что все твои мысли обо мне неизбежно вызывают прилив крови к чему-то ниже пояса?

— Давай сначала о делах. А потом о том, что ещё тебя беспокоит…

— Ладно. Дориан Лассерн прибыл в аэропорт Кэннеди сорок пять минут назад. Без багажа. И это именно та причина, по которой ты сидишь здесь каждый будний день. Разберёшься с ним, и мы поговорим, — Хейл сверкнул глазами, улыбнулся и оказался не готов к ясному взгляду напротив. Стилински не смутился, не удивился его осведомлённости, он просто кивнул, продолжая сверлить его взглядом.

— Отлично. Чего ты хочешь от меня? — видимо, на лице Дерека слишком явно отразилась некоторая растерянность, потому что Стайлз неожиданно сменил тон. — Что? Не так уж и сложно понять, что ты тоже беспокоишься о своей безопасности. И я даже благодарен тебе за имя, которого у меня не было до этой минуты. И да, я никогда не считал тебя идиотом, чтобы удивляться, как ты понял мою страсть к кофе и тирамису в этом заведении.

Хейл помолчал. И отбросил ролевые игры. Этот вопрос был важным для него до скомканного, но давящего предчувствия чего-то нехорошего.

— Что ты намерен сделать с ним?

Стайлз, если и удивился вопросу, вида не подал.

— Поговорить. Я нашёл кое-что важное, что-то, что станет моей страховкой. И вашей тоже, раз уж на то пошло.

Дерек так очевидно расслабился, что Стилински ухмыльнулся. Да. Он боялся Стайлза. Хотел, но боялся до сих пор. Возможно, из-за пережитого стресса на кладбище страх стал чем-то вроде афродизиака?

— И сколько ты ещё будешь играть роль моего ангела-хранителя? Моего и Питера? Сколько ты будешь извиняться за то, что я уже отпустил?

— Ой, так ли это? Отпустил? Простил? Или просто не умеешь ясно оценивать то, что творится с твоей головой? Или головкой? Да ты же кладезь для психотерапевта…

— Как и ты, но я предпочёл бы разобраться в этом с тобой в качестве доктора Сти, а не с Диттоном. Я не хочу говорить с ним о тебе. Ни с кем, если быть точным. И да, я тебя хочу, — Дерек прекрасно понял намёк и не собирался игнорировать своё намерение. Поэтому пошёл напролом. — Я хочу охуеть от того, насколько мне будет хорошо в постели. Хочу захлебнуться в собственном оргазме, хочу снова, на этот раз в трезвой памяти, почувствовать своей головкой твоё горло. И я знаю, что ты меня тоже хочешь. И любое отрицание будет бессмысленным.

— Я не стану отрицать того, что ты меня привлекаешь, Дерек. Ещё с того времени, как я стал разрабатывать тебя… — он глянул в окно и прервался. — Прости. Мне нужно отойти.

— Стой… — Хейл перехватил его руку. Аккуратно, за предплечье, снова возвращаясь к главному на сегодня, стараясь сделать этот жест максимально отдалённым от двусмысленности. — Лучше подождать, пока он выйдет. У него мало времени, и если он опоздает из-за тебя, это может неправильно отразиться на результате вашего разговора.

— Ладно. Но нам придётся подождать снаружи. Не хочу дать ему шанс сесть в случайное такси…

Они поднялись, расплатились за кофе с десертом и направились к выходу. Дерек поддержал для Стилински дверь, и это натолкнуло парня на мысль о том, что он мог ошибаться. Дерек стремился доминировать. Даже в присутствии объекта своего желания. И вряд ли наличие сейчас первостепенной задачи так могло повлиять на его поведение. Что-то не складывалось.

— Не случайное… — сказал Хейл, поднимая воротник лёгкого пальто. Ветер был сырым и неприятно холодил шею.

— Что? — погрузившись в свои мысли, Стайлз не сразу уловил суть его фразы.

— Не случайное такси. За ним приезжает машина. Везёт его в один из местных домов отдыха с особыми услугами, а потом отвозит в аэропорт. Он отдыхает от скучной супружеской жизни всегда с одной и той же дамой.

— Потрясающая осведомленность… Почему я об этом не знал… — пробормотал Стилински.

— У тебя нет Бойда в команде. А мог бы быть, если бы ты согласился на…

— Тебе не нужно моё присутствие в Хейлз-Билд, Дерек, тебе нужно моё присутствие в твоей постели, — они остановились в нескольких десятках метров от двери, за которой только что скрылся мужчина. — Так что перестань пытаться разыграть эту карту, — Стайлз снова стал серьёзным, убрав раздражённое выражение с лица, — Сколько времени он там проводит? Или этого Бойд не смог узнать?

— Судя по маршрутному листу водителя, он приезжает сюда за пять минут…

— Короче, Дерек?

— Минут пятнадцать… Может двадцать, не больше. Машина прибывает за пять минут до его выхода. Это в условии аренды. И водитель всегда один и тот же. Он не простой наёмный персонал. И у Бойда были подозрения, что там, в машине, он с кем-то ещё пересекается, с тем, кто всегда остаётся невидимым.

— Да. Теперь всё складывается… И если так, то… — парень задумался. Так, что Хейл не решился его тревожить. Такое лицо он уже видел и знал, что в голове Стайлз продумывает план действий. — Чёрт, Дерек, если так, то мне нужна будет твоя помощь… Нужно будет подобраться к нему так, чтобы в эти пять минут ожидания не светиться перед водителем и его инкогнито в салоне. И поэтому…

В этот момент на улицу медленно и вальяжно подъехал BMW представительского класса, остановился в пяти метрах от служебного входа, но двигатель не заглушил.

Стилински взял Дерека за руку, переплёл пальцы и медленно, прогулочным шагом потянул за собой. Он улыбался, но глаза его оставались серьёзными, и то, что он говорил, было не флиртом или милыми пошлостями, но по выражению лица казалось именно так.

— Мы сейчас сделаем вид, что вышли из кафе, что у нас романтический перерыв в середине рабочего дня. Так… — он остановился на тротуаре, достал телефон и сделал селфи с Дереком напротив красивого крыльца кофейни, где они только что, и правда, сидели. Он приобнял Дерека за талию, оставляя руку с телефоном так, чтобы никто и не заподозрил, что он снимает не кафе — под таким углом в кадр мог попасть только фасад здания на другой стороне улицы. — Видишь, нужно исключить, что его предупредят. Я не знаю, есть ли здесь второй выход… — потом обернулся и, глядя на окна кафе, сделал ещё одно фото, а потом дурацкое фото их ног. Носки туфель соприкасались, создавая странную геометрию, но сам снимок вышел забавным.

— Дер, я тяну время, как могу, но нам уже скоро нужно будет расходиться, мы и так слишком близко к машине… А мне нужно успеть его перехватить… Поэтому тебе нужно будет типа ответить на звонок и очень быстро уйти. Он тебя видеть не должен…

— Понял. Сделаю. Надо ещё потянуть время, и я знаю, как… — он отвёл руку с телефоном в сторону, в конце концов, они не дети, чтобы делать по двадцать кадров в минуту. А потом потянул его на себя и поцеловал в уголок губ. — Это точно будет лучше, чем фотосессия на телефон…

Стайлз кивнул, принимая эту ремарку, но Хейл воспринял это как согласие. На что, было не важно, он просто снова прикоснулся к губам парня, легко, нежно. Но уже со следующим движением стало ясно, что Дерек нагло преследовал свою цель. Поцелуй стал настойчивее, глубже. И сопротивляться было нельзя — слишком паливно. Голова Стайлза пыталась придумать достойный ответ на это хамство, но руки притянули мужчину ближе. В обход всех мыслей тело Стилински отвечало на ласку самоотверженно и пылко.

Пальцы Дерека легонько касались щеки парня, не давая и малейшего шанса Стайлзу оправдаться перед самим собой. Он отвечал, запрокидывая голову, облегчая доступ к своим губам, и Хейл его ни капли не удерживал, не принуждал, наслаждаясь тем, что Стайлз хотел этого тоже. Тем, что Стайлз был осторожен, нежен и открыт, тем что его ресницы дрожали в этом поцелуе.

— Он вышел, детка… — охрипшим голосом сказал Хейл и поднёс телефон к уху. Оставил поцелуй на щеке и стремительно подбежал к дороге, останавливая машину. Стайлз с трудом собрал мозги в кучу. А потом развернулся и бодро зашагал в направлении Дориана. Он достал свой телефон, открыл нужно фото.

— Прошу прощения, сэр, — остановил он мужчину и ткнул ему в нос экран своего смартфона. — Я знаю, кто вас ожидает в этом авто, и вам будет лучше, если он об этом никогда не узнает, ведь так? — он показал рукой на перекрёсток. — Давайте сделаем вид, что я спрашиваю у вас дорогу, а ещё, что в жизни вашей начальницы никогда не было фамилии Хейл. Если с ними что-то случится… Даже намёк на её участие, даже прозрачное подозрение приведёт вас всех в одну общую могилу. Не только её, всех вас, Дориан. Вы понимаете?

Стайлз снова всматривался в телефон, будто пытался сверить карту на экране с окружающим миром, но сам напряжённо ожидал ответа.

— Да…

Он развернул Стайлза на сто восемьдесят градусов, повернулся вместе с ним и указал рукой на угол здания.

— Я понял тебя. Кто тебя прислал? Что ещё тебе нужно?

— Забудь моё лицо. Я тебя тоже никогда не видел. Не стоит проверять лимиты моих возможностей. И мы все будем жить долго и счастливо, — его голос звучал, словно металл, без тени эмоций, не оставляя сомнений, что парень серьёзен. Что-то было в нём такое, что нельзя было не поверить в то, что он говорит правду, и его угрозы — не пустой звук.

Стайлз отошёл на пару шагов, потом повернулся и помахал ему, оценивая его реакцию. Тот кивнул и надел на лицо маску раздражённого индюка. Нормально. Всё прошло нормально. Спустя несколько минут мимо проехала машина, где скрылся Дориан, но Стилински не поднимал взгляд от телефона, да ещё шарф обмотал так, чтобы только глаза и были видны. Он на самом деле замёрз, но конспирации никто не отменял. Зато визг шин рядом с собой он едва не пропустил, зацепившись мыслями за ощущение саднящих от поцелуя губ.

— Детка, мы не закончили этот разговор. Садись.

Хейл от своего не отступится. Но и у Стайлза был свой козырь в рукаве.

— Куда едем? — тихо уточнил он, когда водитель отъехал от бордюра, вклиниваясь в поток.

— Ко мне. Думаю, это место намного удобнее для того, чтобы обсудить то, что мы не смогли закончить в кафе. Так, ты говорил, что ещё когда разрабатывал меня как объект…

— Хейл, ты в своём уме?! Ты хочешь поговорить об этом в такси?

— Нет, но я хотел показать тебе всю глубину и мудрость моего решения — поехать ко мне домой.

 — Ничего не будет, Дерек, — насупился Стилински, и Хейл неожиданно расхохотался.

— Будет! Мечислав, будет! Как минимум разговор. Ты расскажешь мне про Элиссон, расскажешь, что ответил тебе Лассерн, расскажешь об остальном, что осталось без ответов, пока я не понял кое-чего о тебе. И о себе… Стилински, я не собираюсь тебя насиловать. Но что-то мне подсказывает, что этого и не понадобится… — он спокойно, медленно провёл пальцами от его колена до середины бедра по его внутренней стороне, заставляя Стайлза напрячься.

— Блядь, Хейл… — прошептал он, откидывая голову на подголовник и сбрасывая его руку. — Ну что ты за человек такой… Да, между нами было несколько моментов. И да, ты меня привлекаешь, ну, а кого — нет?! Ты же ходячий секс! Но я не собираюсь прыгать к тебе в койку только потому, что ты вдруг прозрел о своей бисексуальности. Мы оказались с тобой в номере «Каллиопы» только по одной причине…

— Подожди минуту… — Дерек достал телефон и ответил на звонок. — Слушаю. Да, Эрика, сегодня меня уже не будет. Отправь её Пэрришу и Джеймсону, пусть подготовят для меня их видение этой ситуации. — Он посмотрел на Стайлза и подмигнул ему. — Нет, не смотрел, но мне плевать. Пусть сначала кто-то другой подумает над этим вопросом, а если меня это не устроит, я сам возьмусь… — видимо, девушка что-то еще говорила, потому что почти минуту Дерек молчал. — Скажи ему, что это личное, и попроси Лидию найти время в его расписании на следующей неделе. Я сейчас, кстати, рядом с ним, хочешь что-нибудь ему передать? — Хейл рассмеялся и протянул ему телефон. — Это тебя…

Стайлз растерянно смотрел на гаджет. Он оставил эту операцию позади, и причин общаться с кем-то из бывших коллег не видел. Однако, по всей видимости, у Эрики было, что сказать. Он нахмурился, но обижать девушку, исполнив первое, что пришло ему на ум — то есть просто нажать на «отбой», не захотел.

— Алло.

— Ты бессовестный! Бросил меня здесь совсем одну! И Дерек категорически не хочет брать временную замену и ждет тебя. Твой отпуск уже совсем неприлично растянулся! Когда ты вернешься?

— Э… Я… — он был уверен, что уволен, даже несмотря на настойчивое предложение Дерека вернуться.

— Мы все соскучились, даже Джексон! Кто ещё сможет так виртуозно с ним перегавкиваться? ЭмСи, я очень надеюсь, ради твоего же блага, что ты скоро посадишь свой зад на рабочее место, иначе я тебя из-под земли достану! — эмоционально и бескомпромиссно говорила в трубку Эрика, а потом внезапно сорвалась на тихую просьбу: — Стилински, мне нужно с тобой поговорить, а ты даже номер новый не оставил… Когда тебя ждать? Ой, подожди, минутку… Офис Дерека Хейла, — донеслось до него отдалённое, и он вернул трубку владельцу.

— Это было не обязательно. Ты знаешь, что я не вернусь. И какого черта я ещё не уволен?!

— Потому что я этого не хочу, — отрубил Дерек и протянул водителю купюру. — Спасибо.

Стайлз неловко выбрался из машины, совсем не соответствуя теперь выбранному образу делового костюма. Словно, поговорив с человеком Сатоми, тут же сбросил ненужную больше маску. Когда Хейл обошёл машину и остановился рядом с парнем, не смог сразу сообразить, кто перед ним — Стайлз или Просто Эм.

— С кем я буду общаться сегодня?

Стайлз понял, о чём спросил Дерек, но не хотел упрощать ему задачу. Да и сам не был уверен уже, какую выбрать стратегию. Однако сомнения в этом не создавали достаточного напряжения, чтобы не хотеть этого разговора. Он должен был состояться, и в интересах Стайлза было завершить его как можно быстрее. Вообще, Стайлз чувствовал себя на удивление правильно. Но это не значит, что он сделает эту беседу простой для Хейла.

— Со мной.

Тот ухмыльнулся и снова придержал для него дверь при входе в здание. Странно, но обычно неловкое время в лифте сейчас было наполнено тишиной вполне комфортной и лёгкой. Но она растворилась под мелодичный перелив открывающейся на верхнем этаже здания двери вместе с ощущениями, которые дарила.

— Уже пять, выпьешь что-нибудь? Или боишься не удержать себя в руках на пьяную голову? В общем, сам решай, — махнул Дерек рукой в сторону кухни, а сам пошёл по коридору вглубь квартиры.

Стайлз снял пальто, с удовольствием чувствуя тепло нагретого помещения. В такси он так и не успел согреться, и ему было неприятно ощущать постоянный озноб. Однако уже несколько минут в уютном по всем параметрам пентхаусе показали, что его трясло не от холода.

Он снова оказался в этом месте. Там, где было слишком много воспоминаний. Не только о времени, проведённом здесь вместе с Дереком, не только об их последнем разговоре, но и о том, что он снил. Сколько ночей он провёл здесь благодаря своему повёрнутому на Хейле подсознанию… Сколько часов разделил с ним. Томных, нежных, глупых и простых будничных, страстных, диких… Столкнуться с этими воспоминаниями сейчас стало настоящим испытанием. Особенно после того, как Дерек вышел к нему в гостиную, где Стайлз расположился со стаканом виски в руке, предусмотрительно наполнив один и для хозяина.

Он переоделся в более неформальную одежду, в руке у него был ноутбук, а второй рукой он зарылся в волосы, почёсывая затылок.

Стайлз узнал это. Он видел это во сне. Видел эту бордовую хенли, эти широкие домашние брюки, эту позу. Он видел это. И знал, что вот сейчас Дерек поощрительно улыбнётся, усядется напротив него на другой угол дивана, положит рядом с собой лэптоп, игнорируя столик. Потянется за виски, понюхает его, но глоток пока отложит, потому что важнее будет начать разговор.

Эта «знакомость» так испугала Стайлза, что он поспешил нарушить ход своего сна, бросая первое, что попалось на ум:

— Не надо говорить, что я органично смотрюсь на этом диване…

— Вообще, я думал о другом, но сейчас, когда ты об этом упомянул, это выглядит действительно очень органично — ты, здесь, вот так сидишь… Со стаканом в руке… С испугом во взгляде… Чего ты боишься, Стилински, неужели меня? Или всё-таки себя?

— Ты хотел поговорить об этом? — ощетинился Стайлз, и Дерек почему-то удовлетворённо кивнул.

— Вообще, ты не закончил свою мысль, Стайлз, которую хотел мне озвучить в качестве, видимо, достойной причины не отвечать своим желаниям. Но об этом всё же позже. Сейчас я хочу услышать, как прошёл твой разговор?

— Он меня услышал. Всё прошло именно так, как я и планировал.

— Моя информация оказалась полезной?

— Более чем. Ты ждёшь от меня благодарности? Считай, что ты урвал её авансом, когда так бесцеремонно нарушил мои личные границы. Или ты рассчитывал на другую реакцию и тебе понравилось упираться лбом в дверь, рискуя сломать себе руку резким движением? Если тебя тянет на такие игры, проще, наверное, обратиться к тем, кто разделяет твоё увлечение…

— Не надо отмерять благодарность степенью близости и количеством поцелуев, Стайлз. Ты же не шлюха, — скривился Дерек, и парню стало неприятно. Давая эту реплику, он видел себя дерзким и смелым, не боящимся упомянуть с сарказмом о «хотелках» Дерека, но на деле Хейл выдал очень простой и взрослый комментарий. И его реакция была искренне разочарованной. — Элиссон расцвела. Ничего не хочешь мне сказать?

— Мы виделись, — Стайлз ещё не отошёл от приступа самобичевания, но такой ответ был продиктован ещё и тем, что врать Дереку не хотелось.

— Подробнее?

— Она видела, как мы со Скоттом прощаемся. Он уехал, а я еле успел твою Элиссон выдернуть из-под колёс машины. Эмоциональная она у вас. Наверное, в мать пошла, Крис совсем не такой.

— Да, они разные. Всё было действительно так серьёзно? — Хейл слушал внимательно, и новость о девушке заставила его насторожиться.

— Она не нарочно… Случайность… Но я рад, что я оказался рядом. — Стайлз сделал глоток побольше, посмаковал, и только потом продолжил. — У Скотта всё очень серьёзно. Я это вижу. Может, даже больше, чем он сам. Он не хочет, чтобы она узнала о его прошлом. И врать не хочет тоже. И понимает, что ничего ему не светит. И не потому, что это не взаимно, хотя в этом он тоже сомневался, а потому, что он за свои двадцать три года не получил образования выше старшей школы и занимался чем угодно, кроме нормальной, обычной работы. Как такой парень может быть рядом с ангелом? Так что… У Скотта всё серьёзно. До той степени, когда он начал понимать меня.

— Ты ей это рассказал?

— Не совсем. Я ей сказал лишь то, что ей не навредит. Что он в неё влюблён, и поэтому залег на дно, чтобы её обезопасить. И что он напишет ей, когда будет можно.

— Надо же… Какая драма…

— Да… Да, драма. Но всё проходит…

— Ладно, я понял. Амурные дела парня, которые по своей тупости чуть не уложил тебя в гроб, меня мало интересуют. Она-то что сказала?

— Что он идиот. И что она дождётся. Вот так.

Стайлз снова сделал глоток, на этот раз совсем небольшой. Ему не хотелось быть несобранным. А ещё не хотелось быть более откровенным, чем стоило.

— А она дождётся?

Этот вопрос выдернул Стилински из потока подозрений, что в любой момент Хейл может перестать вести светскую беседу и приступить к основному блюду.

— Да. Он напишет ей. Но про содержание я ничего не знаю. Не знаю, что он ей скажет, но решение должно быть только за ним…

— А какое решение принял бы ты на его месте?

Стайлз постарался расслабиться немного, принимая эту возможность поговорить на немного отстранённую тему как передышку. Постоянно ожидая подвоха, он никак не мог выбрать момент, чтобы озвучить то, что должно было прозвучать самым железным аргументом. Дереку лучше держаться подальше, лучше поискать другой объект для экспериментов. Но окончательно разрушить то, что составляло стержень в его жизни последние полгода, было сложно решиться. Он осторожно откинулся на спинку дивана, потянул виски из стакана и прикрыл глаза.

— Я не Скотт, Дерек. Я бы уехал из города на несколько лет как минимум. Я не стал бы портить жизнь ей. Стёр хорошие воспоминания чем-то объективно плохим и оставил бы её с чётким пониманием, что от таких как я нужно держаться подальше.

Только ответив, он понял, что по сути собирался сделать именно это. С Дереком. Вот так убийственно искренне он ответил. Так, как не должен был. Но по-другому не получилось.

— Ты не видишь в себе ничего хорошего?

— Господи, Дерек, я вижу очень много хорошего в себе! — Стайлз открыл глаза и посмотрел прямо на Дерека, давая понять, что хорошо понимает подоплёку вопроса. — Но отлично знаю и обратную сторону. Так что… На месте Скотта я не звонил бы ей и не писал. Она бы не дождалась. Но она дождётся.

Хейл кивнул, принимая ответ. И принимая открытость Стилински к следующей теме.

— Так… Ты дрочил на меня ещё во время изучения моей биографии?

— Нет. Нет, Дерек. Когда я живу в рабочем режиме, я не отвлекаюсь на подобное. Нет, впервые я дрочил на тебя перед тем, как ты поднялся в номер из клуба. И больше подобного я себе не позволял. Моя работа этого не прощает.

— Не прощает того, что ты снимешь напряжение?

— Отвлекаться. Нельзя отвлекаться. Поэтому я на тебя не дрочил. За редким исключением, но тогда всё уже и так стало слишком сложно. Мы закончили?

— А тебе так хочется поскорее закончить с разговорами и перейти к делу? Если ты так не хочешь со мной разговаривать, да и вообще находиться здесь, почему ты отвечаешь?

— Потому что хочу, чтобы ты понял, что каким бы я ни был человеком, у тебя нет настолько хорошей причины, чтобы я лёг под тебя снова.

— А чем взаимное удовольствие недостаточно хорошая причина? Люди занимаются сексом, если это не профессия, именно ради этого… — Дерек сидел всё ещё далеко, он не пытался соблазнить Стилински позой или прикосновением. Только взгляд выдавал его намерение. И он не случайно повторил фразу Стайлза, которую не мог не запомнить. — Мне было чертовски приятно тебя целовать… Твой запах… Ещё в Лас-Вегасе я понял, что он намного приятнее, чем той девки… Приятнее, чем пахнет Пейдж… Он меня возбуждает… Ты меня возбуждаешь. Особенно, когда выключаешь стерву и говоришь правду… Как сейчас… Скажи мне, Стайлз, что ты потеряешь, если ответишь своим желаниям? Ты можешь использовать меня ровно в той же степени, что и я тебя… Получить своё удовольствие. Получить своё удовлетворение. Всё, что ты захочешь взять у меня — твоё, Стилински… Так, что ты потеряешь?

Стайлз не знал, в какой момент он перестал дышать, и только новый глоток виски дал ему понять, что воздуха в лёгких нет.

— У нас, Дерек, слишком сложное прошлое, чтобы мы могли позволить себе секс без обязательств. Это никогда не будет просто… Сексом. Ни для тебя, ни для меня…

— Ты хотел сказать «не было»…

— Что? — Стайлз настолько сосредоточился, чтобы наконец подвести мысль к тому, чтобы выдать свою козырную карту, а потом оставить, наконец, Дерека в прошлом, что вообще не услышал его комментарий — мягкий, аккуратный и очень пронзительный вместе с тем.

— Ты хотел сказать «никогда не было просто сексом»… Для тебя это была работа, это я уже уяснил. А для меня это было насилием, Мечислав. Но в будущем это может привести к взаимного наслаждению.

Дерек взял ноутбук, погладил по блестящему краю, но отложил снова, на этот раз на журнальный столик. Словно передумал его открывать.

— Я хочу испытать наслаждение от близости, Стайлз. Я с того времени, как проснулся в том номере, ни разу так и не испытал ничего подобного. Ничего даже приближённого к той феерии, что разыгралась в моей душе в то утро. И мне очень сложно поверить, что это был просто секс. Но я это видел. Я видел это своими глазами — ты меня… Ты чем-то меня накачал, и с секунды, как ты прикоснулся ко мне, как взял меня за руку, ты не оставлял меня ни на мгновение. Даже во сне. Ты делал это по заказу, да, но то, что ты делал, как ты это делал… Мне было хорошо с тобой. И я хочу этого снова. Хочу это помнить. Хочу получить удовольствие… С тобой… Считай, что это компенсация за твой обман…

— Дерек, ты был под препаратом… Химия в крови…

— Ты не был! — Хейл был эмоциональным и настойчивым, но теперь это не выглядело как соблазнение, скорее как просьба. — Ты был со мной в том номере в полном сознании. И то, что ты мне подарил тогда… — он потерялся в словах и сбился с намеченного плана. И Стайлз не упустил возможность прервать его.

— Господи, Дерек… Ты говоришь, как… Есть такое понятие в современной психологии по большей части, но иногда и в сексологии, или даже в большей степени… В общем-то это не важно. То, что я хочу сказать — есть такое понятие — демисексуальность. Возможно, это то, что происходит с тобой. То, что я сделал с тобой своим телом… Или даже скорее, тот факт, что ты увидел это… Не знаю, почему и как, не знаю, но… Видимо теперь… — он вздохнул горько и отчаянно. — Чтобы получить удовлетворение от сексуальных отношений тебе нужна эмоциональная близость. Найди кого-то, с кем ты построишь отношения, узнаешь его или её получше и тогда получишь тот результат, который ожидаешь.

— У меня уже есть этот кто-то, Стайлз…

— Тебе так только кажется, Дерек! Тебе так только кажется! Все эти отношения…

— Ты знаешь, что Эрика сегодня первый день на работе? — перебил его Хейл, зачем-то резко меняя тему. — Она приболела на прошлой неделе… И Лидия была сама не своя…

Дерек не успел договорить, телефон Стайлза коротко прозвонил, и тот отвлёкся, чтобы посмотреть на экран.

«SOS»

— Подожди, Дерек, это срочно, — Стайлз уже поднёс трубку к уху, ожидая пока Дэнни ответит на вызов.

— Стайлз, она нас просчитала! Элиссон едет к ней, телефон оставила дома! Нужно что-то решать! Сейчас, Стайлз!

По выражению лица парня Дерек мгновенно понял, что беседа окончена, потому что случилось что-то плохое. Тревога разлилась пряным сиропом по горлу, и Хейл неосознанно потянулся к руке Стилински, чтобы… Чтобы просто прикоснуться, чтобы сказать, что всё будет хорошо, потому что выглядел Стайлз потерянно и решительно одновременно.

— Что произошло?

— Пока ничего, — ответил Стайлз, и Хейл всё же положил ладонь ему на плечо, сжал и совершенно неожиданно увидел, как Стилински расслабляется. Он наклонил голову к плечу, уложил щёку на его руку и потёрся о неё, как щенок о руку хозяина. — Но совсем скоро твоя несостоявшаяся невеста умрёт, — спокойно, умиротворённо проговорил парень. — Ты слышишь, Дэнни? Дай мне точный адрес. Пора покончить с этой сукой.

====== Хренов Джеймс Бонд ======

— Мне нужно время. Я перезвоню, оставайся на месте, — бросил Дэнни и отключился.

— Какого хрена?! — будто очнулся от какого-то странного состояния Стайлз, и вся его расслабленная поза растворилась в ярости. — Блядь! — он швырнул телефон на диван и стряхнул с себя руку Дерека.

— Стоп. Стоп. Что бы ты сейчас ни планировал сказать, стоп. Что произошло?

Стилински посмотрел на него так, будто только что увидел. Поднялся на ноги и направился к выходу, однако оказался перехвачен жёсткой рукой Хейла.

— Мне нужно идти, Дерек. Отпусти.

— Ну нет. Дэнни сказал оставаться на месте. Значит, ты останешься. По крайней мере, пока он не перезвонит. Я так понимаю, что у тебя появились планы относительно Кэйт. Подробнее.

Дерек давил не только голосом. Его хватка была железной, а глаза выражали такое ярое стремление до истины, что Стилински предпочёл ответить. Драться не хотелось, а без боя Хейл бы не отступил.

— Твоя невеста… Появилась снова не так давно. И причиной тому, что она решилась выйти на «свет», если так можно назвать теневой бизнес в принципе, стала смерть Джерарда. Знаешь, когда мой заказчик хотел поквитаться с ним через дочь, я мельком подумал, что вряд ли это удастся, если только его не хватит сердечный приступ от горя своей ненаглядной Кэйт. И представь себе моё удивление, когда я узнал, что он умер от инфаркта? Ирония судьбы, — он легонько потянул свою руку на себя, показывая, что больше не намерен никуда уходить, освободился от захвата и снова сел на диван. Пить больше было нельзя, но отчаянно хотелось. — Угостишь гостя водой? Нужно прочистить голову.

— Угощу кофе. Если успеем сварить, пока твой гений не объявится. Пойдём, — Дерек кивнул в сторону кухни, и Стилински, поразмыслив немного, присоединился к нему. Ему ничего не стоило сейчас уйти, однако в этом смысла было немного. Город большой, куда едет Элиссон и сколько у неё на это уйдёт времени, не понятно. И сначала нужны точные данные. А потом уже…

— Когда Джерард умер, Кэйт решилась возглавить его дело, и, понимая, что слишком подорвала его своим провалом, попросила помощи у другой организации. И я бы не трогал её. В конце концов, Питер должен был тебе рассказать, её отпустили на все четыре стороны. Только она не смирилась. И как только у неё появилась реальная возможность встать во главе папиного бизнеса, она её решила использовать. Но «Волки» всегда требуют доказательств состоятельности партнёра. И ей неизбежно понадобилось бы проявить чудеса изобретательности, чтобы действительно остаться у руля, но воспользоваться чужими ресурсами для восстановления былых позиций. А единственным её ресурсом является Хейлз-Билд. Поэтому я присматривал. И когда она появилась в Нью-Йорке, я понял, что был прав. Только не знал, как она попытается достать вас. Скотт предположил, что через Элиссон. Естественно — он только о ней и думает. Так что… Да, неприятно осознавать, но я думал, что это его бредни, и что она будет угрожать судебным разбирательством. Она планировала публично обвинить тебя в издевательствах…

Хейл уже поставил чашку кофе перед Стайлзом, уже уселся на барный стул, и ни словом, ни взглядом не перебивал парня. Он слушал, делая выводы, предполагая о дальнейшем развитии событий.

— Но?

— Но это был или отвлекающий манёвр, или просто запасной план, потому что сегодня Дэнни однозначно выразился: Элиссон едет к ней, Кэйт нас просчитала. Скотт оказался прав.

Дерек напрягся, сжал зубы, а потом посмотрел на Стайлза совсем другими глазами.

— И что, ты собираешься поехать к ней, чтобы её убить?

— Ты в своём уме?! Ты нормальный вообще? Или ты, и правда, считаешь меня… — Стилински неверяще смотрел на Дерека, словно и забыл вообще, что именно так он и хотел, чтобы Дерек думал. Это был его план. Он немного пошатнулся из-за звонка Дэнни, но именно так Стайлз планировал отвязаться от Дерека — показать себя с этой стороны… Только вот в беседе сделать это не получилось. Вообще вся эта затея… Стайлз плотно сжал губы, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на того, кто сейчас предполагал, что он своими руками может поехать и убить кого-то. Как по заказу. Истина была не так далека, но всё же на такое Стилински не был способен. По крайней мере, этот Стайлз точно, а в прошлом такого делать не приходилось. Не было достаточной причины, всегда был другой выход, всегда была возможность… Не важно, главное, он всегда знал, что не может просто так убить. Отнять жизнь. Не в бою, защищая себя или кого-то, а просто так. — Не важно. Нет. Я не собираюсь ехать к ней, чтобы её убить. Я собираюсь рассказать, где она прячется, тому, кто сам решит, как с ней поступить. Потому что она в своей деятельности перешла дорожку разным людям. В том числе и тем, кто не прощает предательства. А ехать я собираюсь за Элиссон. Она не должна этого видеть.

— И кто же это? Тот, кто…

— Тебе лучше не знать… Дерек, я и так говорю тебе всё это лишь потому, что у меня есть время, а ты без драки не отступишь, и калечить тебя мне не хочется.

— Спасибо за твою прямоту и великодушие.

Дерек поднялся из-за стола, оставив недопитый кофе, и снова ушёл. Вернулся он через пять минут, в руках у него была майка, толстовка, джинсы и коробка.

— Переоденься, думаю, так будет комфортнее. Или ты планируешь испортить свои габардиновые брюки, если придётся лезть в окно? — он бросил всё это на диван, а сам вернулся к уже остывшему напитку.

— Спасибо, так мило, что ты беспокоишься за мой гардероб. Тебя совсем не волнует то, что я тебе рассказал? Это… Это же женские джинсы, Дерек! — Стайлз пытался застегнуть болты, и только теперь заметил, что они на другой стороне.

— Это джинсы Лоры. Не смог выбросить. Они были в химчистке, только поэтому не оказались на свалке. Их прислали через полгода… После… Уау… Если ты чувствовал то же самое в моей комнате отдыха, то я должен ещё раз извиниться за тот случай, я должен был думать лучше… — Дерек даже вышел из кухни в гостиную, чтобы понаблюдать за Стилински. Тот сейчас стоял в расстёгнутой рубашке, спущенной до локтей, пытаясь расстегнуть пуговицу на рукаве, чтобы снять её и переодеть майку.

— Ты видел меня вообще без одежды, в чём проблема?

— Ну, во-первых, я смотрел на тебя другими глазами, Стайлз. А во-вторых, есть что-то в этом образе, что посылает мурашки по спине… Полуобнажённый торс… Блядь… — Хейл отвернулся, и Стайлз только сейчас заметил, что тот успел переодеться.

— А это что? — кивнул он на джинсы Дерека.

— Я еду с тобой.

— Нет.

— Да. Там Элиссон. Она мне не чужая. И я не намерен это обсуждать. А ещё там моя бывшая. Ты не думал, что я тоже хочу поквитаться? И вообще, нам лучше поберечь наше здоровье, не хочу, чтобы ты шёл туда, где опасно, с новыми травмами, — глаза Дерека смеялись, когда он повернулся к Стилински, услышав, что тот шуршит бумагой из коробки, но заподозрить его в том, что он не серьёзен было нельзя. — Это подарок Кэйт, кстати. Они мне малы, что неудивительно: она никогда не интересовалась мной на самом деле, чтобы помнить, какой у меня размер. А тебе как раз подойдут.

— То есть, ты интересуешься мной достаточно, чтобы помнить?

— Я тебя одевал, Стилински, и раздевал много раз, чтобы запомнить, какой ты на ощупь. Так что, да, я интересуюсь тобой достаточно. Как и ты мной. Возможно, наши причины не настолько отличаются, как ты думаешь… Но наши отношения мы выясним позже, правда, Стайлз?

Парень уже закончил с одеждой, сейчас пробуя, насколько ему комфортно в новой обуви. И да, было идеально. Кэйт ошиблась на два размера.

— Тебя совсем не коробит, что я позвоню, и от Кэйт останется только воспоминание?

— Ты давал ей шанс уйти, Стайлз, или я чего-то не понимаю? Она сама выбрала этот путь. Ещё и меня снова вмешивает в свои дела. Кстати, как, по-твоему, она это делает?

— Ей нужно будет, по моим данным, организовать крупную поставку, быстро и без проблем. И я уверен, что она попробует для этого использовать ваши грузовики. Несколько в разные направления, чтобы показать, на что она способна. Потом ей, конечно, не понадобится столько всего, это скорее жест доброй воли, действие напоказ, а потом она найдёт другие варианты. Не станет подставлять свой новый бизнес под удар. Но она не может не понимать, что сейчас ступает на чужую территорию, отнимаетприбыль у тех, кто привык её получать прочно и без перебоев. И поэтому она в режиме конспирации. Хотя Дэнни меня неприятно разочаровал. Он обычно куда более предусмотрительный.

В этот момент как по заказу зазвонил телефон, оставленный на диване в пылу гнева.

— Говори… — Дерек жестом показал, что нужно включить громкую связь, и Стайлз кивнул.

— Она на пересечении шестой и Палисэйд-Авеню, здание 515… Странное место…

— Нет, — Дерек вклинился в разговор, и Дэнни пробормотал что-то вроде «только этого тут не хватает». — Это первая квартира Евы, Элиссон была у неё сегодня утром и сказала, что та будет весь день там. Хочет попрощаться с домом перед продажей…

— Я понял, она могла установить ретранслятор… Или подключиться к сети, чтобы дать Кэйт доступ. Ладно. Я найду её, Стайлз… Иначе Скотт меня убьёт.

— Найдёшь, Дэнни, только уже пятнадцать минут, как Элиссон в пути. Куда она едет и что там будет происходить, мы не знаем… И я начинаю чувствовать себя идиотом, что решил не говорить никому из заинтересованных лиц, что они поддерживают связь…

— Давай ты со своей совестью потом как-нибудь разберёшься. Я наберу. Пока я точно могу сказать, что ехать вам нужно на юг. На севере она не засветилась ни разу.

— Тогда, Дэнни, нам точно на север. Она не дура.

— Согласен, Стайлз. Она не дура, — поддержал его Дерек, и Дэнни снова что-то неразборчиво бросил, отключаясь. — Поехали, Стилински. Хотя бы в направлении из центра, нельзя тратить время… — Дерек был напряжён и собран, он, и правда, беспокоился за девушку, но ни слова про полицию не сказал.

Стайлз кивнул. Дерек взял ключи от машины, но парень только помотал головой.

— Лучший транспорт — это такси. Доверься мне. Твоя Камаро прекрасна, но только не там, где будут видеть её стоимость на разборе. А куда мы попадём — это ещё открытый вопрос…

Дерек нехотя оставил ключи на комоде.

Когда двери лифта закрылись за ними, Хейл какое-то время стоял у противоположной стены, опираясь на неё лопатками, а потом оттолкнулся от прохладного металла и критично приблизился к Стайлзу.

— Что это было, Стайлз? — он уложил свою ладонь ему на щеку и огладил большим пальцев контур губ. Потом добавил вторую руку, внимательно наблюдая за Стилински, который это позволял. — Зачем ты меня провоцируешь, если на самом деле не хочешь этого? Не думаю, что я тебя убедил в своём предложении. Так, что это было?

— Ты мог бы не смотреть на меня, пока я переодеваюсь. Это вряд ли можно назвать провокацией…

Дерек нахмурился.

— Ты знаешь, что я не об этом. Я о том, как ты отреагировал тогда… Ты словно превратился в того, кто… Кого я… В кого-то…

— Дерек, ты сам сказал, что об этом мы позже поговорим… Если ты всё ещё будешь этого хотеть.

— Ладно, — он не отошёл, не убрал руки, только опустил их на шею парня. — Как ты думаешь, Кэйт носит оружие?

— Не знаю, Дер, — сглотнул Стайлз и положил свои руки поверх его, откидывая голову на стену. — Это может быть опасно, это может быть непредсказуемо. И я надеюсь, что к моменту, как мы там окажемся, Элиссон будет уже в безопасности. Что нам не придётся столкнуться с твоей бывшей. Но если это окажется не так… Держись подальше от меня. Не лезь на рожон. Бери Элиссон и делай ноги. Ты там для неё, понял? — он открыл глаза и посмотрел прямо и открыто. — Дерек, ты понял меня?

Он кивнул и склонился над его лицом близко-близко.

— Ты тоже должен быть осторожен, Стайлз. Обещай мне, что у нас будет эта возможность поговорить, — это было сказано тихо, очень камерно, а взгляд был пристальный и очень встревоженный. Стилински одними глазами показал, что услышал его, а потом сам потянулся к мужчине, прикоснулся к его губам, оставляя спокойный, почти целомудренный поцелуй.

— Я не хочу этого, Дерек, не хочу, чтобы ты ехал туда со мной. Не хочу тобой рисковать.

— А я не хочу, чтобы ты был там один. Те люди, которым ты позвонишь… Они не друзья, ведь так?

— Скажем так, если бы Скотт был здесь, я бы предпочёл этот звонок переадресовать ему. Но в данных обстоятельствах… Они союзники. Не друзья, тут ты прав.

Дверь лифта открылась, и Дерек отступил на шаг, чтобы позволить Стилински выйти. Но тот снова подошёл ближе.

— Если всё пройдёт хорошо, если ты не постарадаешь, Дерек, я обещаю, что соглашусь на твоё предложение. Только останься живым…

— Ты снова торгуешься, Стайлз…

— Нет, я тебя прошу… И даю тебе хороший стимул не играть в героя.

— Самым лучшим стимулом не играть в героя для меня будет это, — Дерек притянул его к себе за талию и поцеловал. Совсем не так целомудренно, как сделал это Стайлз минутой ранее, но не превращая этот момент в пошлость. Он с каждой новой минутой этого странного общения делал выводы, о себе прежде всего, и сейчас хотел близости, а не чего-то ещё. — Вернёшь мне его, когда всё закончится, ладно?

Стилински кивнул. Снова.

Они словили такси, и Дэнни уже через несколько минут скинул адрес. Стайлз озвучил его водителю, и Дерек искренне обрадовался, что прихватил с собой больше наличных, чем имел при себе обычно. Ехать было не меньше сорока минут.

— Так, есть ли что-то ещё, что мне нужно знать о Кэйт или о тех, кто за ней придёт? Заметь, я спрашиваю не из любопытства.

— Тебе нужно знать только то, что лучше вам вообще не пересекаться. Это не те люди, которых нужно иметь в своих знакомых. Байкеры. С оружием. Их клуб называется «Дикая охота». И если у меня будет возможность, я тоже не стану попадаться им на глаза. Они знают меня. Я не часто сам был провокатором… Но похоже, все мои операции, где я светил лицом, выйдут мне боком… Калаверас, ты, Охотники…

— И что сделал ты в тот раз?

— Я вынудил их сдать своего главаря властям. Пришёл новый главарь. Но это не значит, что он благодарен мне за свой пост…

— Разве не он был заказчиком? — Дерек слушал его, будто тот пересказывал приключенческий боевик.

— Нет, заказчиком была девушка, у которой он отобрал ребёнка. Он изнасиловал её и не понёс наказания. А потом, когда узнал, что она родила, забрал сына. Вот так…

— И банда оставила её в покое? Или они не знают, что это из-за неё всё так вышло…

— Не знают. Конечно, не знают. Но могут догадаться, если увидят меня. Я сейчас немного по-другому выгляжу, но не настолько…

— И как ты выглядел тогда?

— Лицо было в тату. Руки, шея, плечи. Я был совсем худым, даже тощим. И мышца была меньше. Ну… Мне было лет восемнадцать… Я носил голубые линзы. Но меня всё равно могут узнать.

— Давай я позвоню. Мой голос они точно не знают. Скажи, что мне нужно знать…

Несколько минут Стайлз молчал. Но потом кивнул.

— Скажешь, что от Рико. Что знаешь, где новый Джерард. Кэйт обратилась к «Волкам». Это прямые конкуренты Охотников в этом деле.

— И почему мы ещё не набираем номер?

— Потому что нужно убедиться. Я уверен, что Элиссон ничего не грозит, пока она не добьётся желаемого. А для этого она должна как минимум связаться с Крисом или Питером, не думаю, что она позвонит тебе.

— Почему?

— Потому что не ты заставил её предать отца. Ты в этот момент ехал со мной в Камаро из «Вэлли», а может, уже входил в свой охотничий домик…

— То есть, она не мне будет мстить…

— Предполагаю, что нет. Она тебе отомстила своими сказками про избиение. Наплела Анастэйше Адамс о том, что ты тиран и извращенец, избил её, бедную…

— Ты упоминал об этом, но я как-то не горю желанием узнать подробности. Я вообще ничего о ней знать не хочу, если это не касается моей семьи или моего дела.

— Зря ты так. Если бы Скотт так плотно не обработал А.А., твоя семья уже была бы замешана в публичном скандале. А ты за последние два года стал примерным мальчиком, и жёлтая пресса почти забыла твоё имя…

— У меня есть ангел-хранитель… — улыбнулся Дерек. — Спасибо тебе.

— Не за что… — буркнул Стилински и уставился в телефон. Разговаривать с Дереком о подобном было дико. Их момент в лифте был тоже ненормальным. Его реакция там, в пентхаусе Дерека, тоже была далека от адекватности. Он уже приготовился к тому, что это последние минуты рядом с ним. Думал шокировать его своим заявлением, испугать, оттолкнуть и уйти, услышав адрес, но Дэнни подвёл. И сам он тоже сплоховал. Позволил себе эту слабость — притвориться в последний раз, что имеет право так прикасаться к Хейлу, так относиться к нему. И пропустил момент, когда Дерек обязан был убрать руку в страхе и отвращении. Стайлз говорил об ужасных вещах, но ничего не изменилось. Ничего. И думать о том, почему Хейл так просто отнёсся к его словам, было некогда. И то, что должно было стать последней лаской, продиктованной мановением души, стало лишь одним из касаний, одним из моментов. Которые в итоге привели его к этому чёртовому обещанию.

Дерек же в это время гуглил. И то, что он находил, было странным и удивительным. Но верным. В его случае именно так он себя и ощущал.

— Что ты читаешь?

— Определение слова «демисексуальность».

Стайлз в шоке уставился на него.

— И что пишут?

— Разное. Но вот этот комментарий мне зашёл больше всего: «А я уж и не надеялась, что я нормальная, если хочу только того, в кого влюблена… А я, оказывается, просто демисексуальна…»

Стайлз закашлялся, но в этот момент телефон Дерека зазвонил.

— Это Крис. Слушаю.

— Дерек, Питеру позвонила Кэйт. Это Элиссон. Она у неё…

— Я знаю. Всё будет хорошо. Потяните время. И скажи Питеру, что ЭмСи вернулся.

— Что происходит, Дерек?! — Крис с трудом удерживался от паники, это было слышно по голосу, но Стайлз и так чувствовал его смятение.

— Всё будет хорошо, сэр. Верьте мне, скажите лучше, что именно вы знаете.

— Всё, что я знаю, это что Питеру транслируется видео из какой-то комнаты. Там Элли. Она заперта. Но в порядке. Пока. Воздуха там на сутки, так сказала моя сестрица.

— Дэнни, ты слышишь? Значит, отгрузка сегодня.

Что ответил Махилани, Дерек не слышал, но Стайлз напрягся.

— Крис, попросите Питера подтвердить доступ, чтобы Дэнни не тратил время.

— Господи, вы можете мне объяснить, где моя дочь? — взорвался мужчина.

— На это нет времени, сэр, пожалуйста. Отлично. Дэнни, что ты видишь? Хорошо. Спасибо, друг. Дерек. Пора делать звонок.

— Крис, я свяжусь с тобой, как только всё прояснится. Мне пора, — Дерек положил трубку и вопросительно уставился на парня.

— Она не с Элиссон. И теперь у меня есть точный адрес. Звони, Дер. А мы будем на месте через пару минут… — он кивнул на навигатор. Водитель, который уже начал нервничать, покосился на них, но молчал. — Звони, Дерек.

Гудки шли и шли, а трубку никто не брал.

— Автоответчик.

— Всё нормально. Просто говори. «Я от Рико. Новый Джерард находится по адресу…» Вот, читай… — он подсунул свой телефон под нос Хейла. — «Отправка сегодня. Теперь вы в расчёте…»

Дерек выполнил всё досконально.

— Дэнни, что с номером Дерека? Успел поставить блокировку автоопределения? Ты просто гений, Дэнни… Мы на месте. Пиши, если что…

Стилински положил телефон в карман толстовки и кивнул Дереку.

— Мы на месте.

Хейл достал купюры из заднего кармана джинсов и протянул водителю:

— Сделай круг минут на пятнадцать, если хочешь заработать ещё столько же, и возвращайся.

— Простите, сэр, но дальше сами…

— Как знаешь, вызову Uber…

Когда Дерек вышел из машины, Стайлз уже успел осмотреться. Охраны не было.

— Как у тебя с интуицией, Дерек? — спросил он, оглядываясь на уехавшее такси.

— А что?

— Включи её и слушай так, словно слышишь голос самого бога. Потому что мне неспокойно. Пойдём? — он кивнул на здание в нескольких метрах от дороги.

— Пойдём, — кивнул Дерек в ответ и тоже осмотрелся.

— Звук выключи, Джеймс Бонд хренов… — улыбнулся Стилински и шагнул к двери. Адреналин зашкаливал. Там, за дверью, их ничего хорошего не ждало.

====== Прощай, Кэйт ======

Запах здесь такой приятный, что хочется облизаться. Пахнет ванильными булочками. И шоколадом.

— Это что, кондитерская?

— Не думаю, скорее ароматизатор.

За дверью, которую Стайлз открыл при помощи кредитки, оказался длинный коридор с множеством лестниц, ведущих на второй уровень. Каждая из них заканчивается запертой дверью.

— Не слишком ли просто мы вошли, если Элиссон держат здесь?

— Ты про дверь? Это была мелочь. Уверен, та, что прячет твою почти родственницу, будет заперта как надо.

— А почему здесь нет охраны?

— Тише, Дерек. Я хочу быть увереным, что если кто-то появится, я их услышу. Но пока мне кажется, мы здесь одни. А охраны нет, потому что она ни к чему…

— Не пояснишь?

— Она и так знает, что мы здесь, — он кивнул куда-то наверх. — Или скоро узнает…

Дерек всмотрелся под потолок и заметил камеру. Потом ещё одну.

— Я не знаю, на что она реагирует, на движение или звук, или работает в постоянном режиме.

— Как ты думаешь, что это за здание?

— Я не думаю — Дэнни прислал комментарий. Это исследовательская лаборатория для пищевой промышленности. И, как я и подозревал, здесь два выхода, но помещения только на втором уровне. В том углу лестница на третий этаж. Там тоже есть несколько закрытых территорий, но я не совсем понимаю, зачем они. Технические помещения. Вытяжки… Надо было учиться на повара… Так… Я бы начал с осмотра второго уровня. Судя по изоляции, это вполне может быть та комната, о которой говорил Крис.

— Разделимся? Если Кэйт нас заметила, то не понятно, сколько у нас времени. Вдруг она её заминировала, или какой-то газ…

— Дерек, это не шпионский триллер. Она хоть и знает методы папочки, сама вряд это смогла бы. И «Волки» ей помогли бы только материалами. Даже не людьми. Кому из своих верить, она тоже пока не знает. А значит, делает всё сама. Разделиться — это хорошая идея. Надо хотя бы посмотреть, заперты ли эти двери на замок. Но ты прав, времени у нас немного, если ей кто-то помогает, а я этого не учёл…

— А зачем я выключил звук, если тут никого нет?

— Затем, что я не знал, что тут никого нет.

Их разговор был лёгким и почти шуточным, но на деле оба волновались. Стайлз был уверен, что Элиссон будет в порядке. Кэйт, хоть и жестока, но свою племянницу трогать не стала бы по тому психологическому портрету, который у Стайлза сложился. Семья — это всё же главная ценность. Хотя узнать, как Питер вытянул из неё пароль, было бы не лишним.

— Так, поднимайся здесь, и осмотри каждую дверь. А я начну с другого края. Хочу ещё осмотреться.

Стайлз двигался мягко и быстро, он пробежал по длинному коридору с такой грацией, что Хейлу стало неловко от собственных мыслей о его привлекательности. Не стоило отвлекаться — Стилински уже был в другом конце здания, а Дерек даже не поднялся до последней ступени.

Эта дверь оказалась заперта. Он прислушался. За ней ничего не было слышно. Но это ничего ещё не значило. Как её открыть, было непонятно. И ручка даже не имела рычага. Сверху справа от двери на стене было сетчатое окошко для вентиляции, как предположил новоявленный «агент». Приложив к нему руку, встав на носочки, он не почувствовал движения воздуха. Что ж. Здесь ему пока делать нечего.

Следующая дверь оказалась такой же. Закрытой, глухой и без признаков жизни. Стайлз всё ещё не поднимался к своей части дверей, он завис где-то под лестницей на третий этаж. Но Дерек разумно предположил, что это не повод для того, чтобы филонить. На шестом подъёме он уже чувствовал приятно работающие мышцы — всё-таки подобной нагрузки в тренажёрке он им не давал. Лестницы были с узкими ступенями, но высокими просветами.

Эта дверь оказалась открыта. Внутри было темно, вытяжка тоже не работала, по центру стоял стол с какими-то папками. Ничего интересного. Стеллаж… Видимо, здание забросили после кризиса двухлетней давности. Некстати пришло на ум, что с таким зданием можно было бы неплохо поработать, если взять его в аренду или выкупить и навести здесь порядок. Пищевая промышленность или анализ материалов другого порядка — не так важно. Оборудование было рабочим.

Когда он вышел из комнатки, Стилински стоял в конце коридора. И кажется, лицо его было раздраженным. Он помахал телефоном, и Дерек достал свой. Пять пропущенных. С неопределенного номера.

— Что? — он ответил на вызов напарника, снова чувствуя себя словно в шпионском боевике.

— Я нашёл пульт управления. Здесь электронные замки. Магниты работают как от ручного управления, так и дистанционно. Видимо, Кэйт всё же кто-то помогал. Хотя бы с электроникой.

— Понял. Эта дверь открылась из-за твоих тыканий по кнопкам?

— Что, решил припомнить мне тот вечер, когда увидел свою дорогую и любимую за чужим компом?

— Может, она и дорого мне обходилась, а в итоге могла обойтись ещё дороже, но любимой, Стайлз, она никогда не была, — отрезал Дерек. Ему отчего-то кольнуло в груди от этой фразы. Стайлз говорил, что она его не любила. Но до того факта, что он не любил тоже, он дошёл сам. — Что дальше?

— Дальше я только вижу, что расход энергии здесь идёт. Значит, одна или несколько дверей управляются с пульта. Надо найти, какая, и потом… Будем работать, короче. Проверяй дальше, а я с этой стороны начну.

Семь. Восемь. Одиннадцать. С края Стилински было ещё восемь непроверенных. Но все они были открыты. На двенадцатой Стайлз снова позвонил. Дерек включил вибрацию, чтобы на этот раз не пропустить вызов.

— Дэнни написал, что если отключить всю сеть от здания, все двери откроются, но через две минуты включится резервный генератор. И его отключить можно только извне. Он с обратной стороны здания. Идти долго, а удастся ли открыть дверь — это ещё вопрос. Времени терять нельзя. Байкеры «Дикой Охоты» её ещё не взяли. Так что… Нужно понять, сколько дверей закрыты. У меня пока по нулям. А тебе нужно проверить первые.

— Не нужно. Эта закрыта, Просто Эм. Но здесь работает вентиляция. Там ничего не слышно, но воздух идёт.

— Интересная мысль… Ладно. Давай дальше.

Четвёртая у Стилински и двенадцатая у Хейла. Из двадцати четырёх две были заперты. Но поняв эту вещь, им пришлось встретиться внизу, чтобы не орать друг другу. Во-первых, включилась какая-то гудящая штука, типа огромного кондиционера. А во-вторых, связи больше не было.

— Это она?

— Уверен, Дерек. Камеры в рабочем режиме, лампочки светятся. Все. А ещё, я не чувствую ветра. Значит эта охлаждающая штука…

Внезапно телефон Дерека зазвонил.

— Крис?

— Она замерзает. На неё что-то дует, и она замерзает. Кэйт знает, что вы там, велела мне звонить вам, чтобы вы убирались отсюда.

— Я понял.

Дерек отключился, и связь снова пропала.

— Можешь не договаривать. Значит, эта штука охлаждает не этот периметр. Вот сука. Она морозит Элли.

Стайлз кивнул и подтолкнул Хейла к лестнице перед очередной пустой комнатой. Оказавшись там, он заговорил, отвечая, наконец, на миллион вопросов, которые Дерек пытался ему задать.

— Она видела нас вместе, Дерек. И она умеет читать по губам. Не знаю, как хорошо она видит нас, но лучше не рисковать.

Удивление этому факту не позволило сбиться с мысли. Хотя многое в прошлом становилось понятным.

— Она видела, что мы не уходим, Стайлз!

— Но она не видела, что я добрался до щитка. Камеры включилась буквально только что. И почти сразу пропала связь. И это… Отлично! Так…

— Но Элиссон!

— Не успеет твоя Элиссон умереть от переохлаждения. Так. Я сейчас бегу к щитку, а ты давай к своей находке. Постарайся успеть, как я буду у пульта управления. Считай до шестидесяти медленно. Я вырублю сеть. У нас будет две минуты, пока она будет отрезана от связи, а потом…

— Да-да, потом резервный генератор…

— Да, — улыбнулся Стилински. — Да… Ты понял… Ну? — он уже собрался спросить, готов ли он, но Дерек его перебил.

— Я чувствую себя дебилом, Стайлз, но… — он притянул парня к себе и снова поцеловал. — Будь осторожен… Я серьёзно.

— Ты тоже… Дерек, ты помнишь, что я говорил? Ты здесь для Элиссон. Если она за твоей дверью, просто бери её и беги. А я за вами. И ещё… — всё это время он пристально смотрел в глаза Хейлу, но в последнюю секунду опустил взгляд на его губы. — Я обещал тебе вернуть его…

— Потом, когда всё будет кончено с этим бредом, — он положил свои пальцы на губы Стайлза. И снова почувствовал себя дебилом. Всё это походило на дешёвое кино с низкими рейтингами и заезженными фразами. И чувствовал он, в отличие от штампованных героев подобного жанра, не решительность или героизм. Он боялся. Не успеть, подвести, себя, его, Элли, Криса, Питера. Он хотел малодушно сбежать и вызвать копов. Он хотел вообще оказаться сейчас в домике в лесу, где никого, кроме них, не было. Не в пошлости. А в панике от того, что что-то может пойти не так. Они так и не обсудили, почему две комнаты закрыты и что могло быть во второй. Но Стилински отошёл на шаг.

— Готов? Погнали!

Дерек спускался первым, ему было дальше бежать. Стайлз сразу за ним. Когда они разделялись, Стилински провёл рукой по его спине. Просто прикосновение, но Дерек неожиданно почувствовал, что всё будет хорошо.

Хейл надеялся, что считает синхронно со Стайлзом. Он был уже у двери, когда гудящий звук пропал. Он дёрнул за ручку, потом ещё. Дверь не поддавалась. Стилински уже бежал обратно, снова приковывая взгляд. Дерек смахнул наваждение и посмотрел на дверь. А потом понял. Разница температур… Он со всей силы ударил по железному полотну, и на этот раз ему удалось.

Элиссон оказалась в дальнем углу. Она не сразу узнала Дерека, но как только поняла, кто перед ней, бросилась к нему.

— Ну надо же… Спаситель… Ты жалок, идиот… — послышалось из динамика ноутбука, стоящего на столе. Он покрылся слоем инея, но экран был достаточно чётким, чтобы увидеть Кэйт на связи.

— Тётя… — девушка задержалась у стола.

— Нет, Элли, выходи, к чёрту Кэйт, дверь может закрыться в любую секунду снова! — времени не было, а ещё Стайлз должен был открыть вторую дверь. И всё, что сейчас хотел Дерек, это закрыть эту чёртову комнату, схватить в охапку Элиссон и Просто Эм и свалить отсюда.

— Она ещё не сказала мне всё! — упрямство пронеслось в голосе Элиссон, немного хриплом от низкой температуры.

— Ууу, малышка Элли… — Кэйт на экране отвела взгляд куда-то, видимо, на часы. — А ты подойди поближе, чтобы лучше слышать… Ты знала, что Виктория была влюблена в своего свёкра, а?

Дерек понял, что это плохо закончится, он просто дёрнул девушку за руку, выволакивая из помещения.

— И её не пугало даже то, чем он зарабатывал на жизнь… — много тише произнесла Кэйт, заставляя прислушиваться, но Хейл не позволил этой уловке сработать. Не хватало им обоим оказаться в этом каменном мешке. И в тот момент, когда оба были уже за пределами комнаты, раздался хлопок. Достаточно громкий, чтобы быть различимым во всё нарастающем шуме вентиляции.

Дерек замер. Чтобы увидеть, что произошло, надо было спуститься или закрыть дверь, но Элиссон мешала.

— Дерек, мне надо…

— Там Стайлз! Элли, да чтоб тебя! — он выволок девушку, порывавшуюся войти обратно, дверь щёлкнула автоматическим механизмом и стала закрываться. Дерек приподнял Элиссон, перехватив поперёк тела, и спустился на ступеньку ниже. Она задела ногой металлическое полотно, но сила магнита, приведённого в действие, притянула дверь и закрыла её.

— У тебя будут все шансы узнать историю своей семьи позже, идиотка!

Хейл в панике поставил её на решётку, которая создавала площадку перед дверью, а сам с бешеной скоростью спускался вниз. Там, на другой такой же площадке дверь не закрылась до конца, прижимая Стилински к косяку всё сильнее, а из самой комнаты валил пар. Что это был за хлопок, как Стилински оказался ранен, что это за дым такой, было неясно.

— Стайлз! — позвал Дерек, подбегая к его лестнице. — Стилински!

Он не отзывался. Дверь всё сильнее смещала тело, и Хейлу казалось, что он вот-вот услышит треск костей, но внезапно гул стих, а дверь снова открылась. Элиссон что-то кричала, но в ушах Дерека шумело так сильно, что он даже не обратил внимания. Паника давила на все органы восприятия, путая, сминая мысли. Когда он добрался до площадки, увидел наконец Стайлза. Тот был весь покрыт чем-то, что напоминало пену из огнетушителя. Рука была в крови, но рассмотреть что-то ещё было невозможно.

— Стайлз, ты как? Очнись… Стайлз!

У него завибрировал телефон, но парень не реагировал. Он лежал на решётке, ноги почти свисали с первой ступени, а торс… У Хейла закружилась голова от ощущения неизбежного, и к горлу поступила тошнота. Он, кажется, не дышал. Телефон Стайлза снова дал о себе знать, а потом зазвонил и гаджет Дерека. Он ответил на автомате.

— Дерек, где Стайлз?! Какого хрена у вас там?! Камеры нихрена не работают!

— Он… Я не…

— Что? Он жив?

— Не знаю! — рявкнул Дерек, ужасаясь, как по детски звучит его голос.

— Ну так узнай! Пульс проверил?!

«Пульс! Конечно! Но как его… Господи… ” Мысли были ленивыми и неверными, ускользая…

— Дерек, во втором помещении был товар! Она успела отправить адрес Питеру, чтобы он отправил грузовик!

Хейлу эта информация казалась бесполезной. И ему катастрофически нужна была минута. И это…

— Я просто… Я не… В прошлый раз было не так… Меня тошнит, Дэниэл, я сейчас сам сдохну…

— Блядь, чувак, возьми себя в руки! Не знаю, что тебя так вставило, может, адреналин, и что там было в прошлый раз у вас, тоже не знаю… Но ты обязан… Там, кроме тебя, никого нет! Пульс ему проверь! Дерек, он без тебя там сдохнет! Если уже не…

Эта простая фраза как-то очень точно легла на встревоженное сознание.

— Я наберу.

Дерек отключился, швыряя куда-то телефон, и прикоснулся к шее Стайлза. Пульс был. Не думая дальше, он просто поднял его на руки и понёс. Как он спускался с этой чёртовой лестницы, как выходил за дверь, он вообще не помнил, и напрочь игнорировал все окружающие звуки.

— Дерек, я всё рассказала Дэнни. И он сказал, что помощь скоро будет. Ты должен положить его на землю. И ты оплатишь мне психоаналитика… Потом, после. А сейчас приедет скорая…

— Позвони отцу. Скажи, что нам нужна охрана. Бойд. Скажи ему адрес…

Он вцепился в Стилински, не понимая, как сможет его отпустить. Но в этот момент на улицу свернул микроавтобус, заставляя Дерека и Элиссон искать, где спрятаться или куда убежать.

— Дерек, стой, это и есть помощь. Дэнни написал.

— Я ждал скорую!

— Я тоже… — растерянно ответила девушка.

Люди, которые вышли из машины, докторами не выглядели.

— На землю. Клади на землю.

Голос бы металлическим и колким. То, что нужно, чтобы Хейл наконец вышел из своего оцепенения.

— Ди всё описал. Что за товар?

— Какой товар?

— Мы не знаем, сэр, — Элиссон была адекватнее. — Мы не знаем, что было в комнате. Но он, видимо, весь в этом…

— Так… Судя по всему, его всего обсыпало из-за какого-то взрыва. Рука в порядке, но он, скорее всего вдохнул неслабую дозу. И приложился головой… Нормально. Мы его забираем.

— Что? Мы с вами! — Дерек только сейчас начал понимать, что они говорят. Что Стайлз будет в порядке, но они его куда-то увезут, снова. — Вы же не в больницу его повезёте…

Мужчины уже грузили Стилински назад на носилках. Внутри ещё один открывал упаковку со шприцами.

— Что вы будете…

— Отойди, чувак, этот малыш мне жизнь спас, я просто долг возвращаю.

— Но… Нет, я не…

— Дерек! Ну что ты за тряпка такая?! — Элиссон рявкнула так, что Хейл вздрогнул. — Что тебя швыряет из терминатора в мямлю?! Дай им помочь! Дэнни сказал, что они помогут. И за нами сейчас приедут!

Дерек будто искал что-то на земле, не поднимая глаз. У него было такое чувство, что он Стайлза больше не увидит. Что сейчас… Элиссон стукнула его в плечо. Сильно.

— Пойдём, отойди. Дерек!

Не прошло и минуты, как микроавтобус скрылся за поворотом.

— Он будет в порядке, ему помогут… Ты же слышал…

Хейл был бледен и выглядел убито.

— Он не вернётся… Всё, Элли… С Сатоми всё решено. С Кэйт, видимо, тоже… Ему больше нет причин быть здесь…

— Знаешь, что, Дерек! Ты достал! Извини, конечно, но ты достал со своими… У меня сейчас крыша поедет! Уже едет! Тётя! Этот долбаный склад! Заморозка эта хренова! И парень этот! И всё это как-то связано с дедушкой! И мамой! И со Скоттом, потому что это его друга сейчас увезли какие-то люди! И Дэнни! Мне! Нужны! Мои! Объяснения! И ты мне сейчас всё расскажешь! — она кричала это ему в лицо, тыкая пальцем в грудь, и она была в ярости. Дерек отошёл на пару шагов и присел. Схватился за волосы, потом жёстко провёл пальцами по лицу.

— Я не могу его потерять, Элиссон. Я не могу его потерять…

— Блядь, пиздец! Ты меня слышал вообще? Приди в себя, ты же Дерек Хейл! Если уж на то пошло, в таком состоянии ты его точно не вернёшь…

— Что ты сказала?

— О, смотрите, кто появился в моей компании? Я сказала, что в таком состоянии ты не вернёшь его… Но ты его и так не вернёшь, если я тебя убью!

Взгляд Хейла поменялся, плечи расправились. У него возникло то самое ощущение, что было у него в лесу, когда он бежал в порыве сносящей всё на своём пути ярости из домика, где остался Стилински. Жизнь. Она его собственная. Он может решать, как её прожить, может решать, чего он хочет. И хочет он Стайлза.

====== Беззастенчивая наглость и её последствия ======

— Ты бы не прикладывалась так к спиртному, детка… — Крис обеспокоенно смотрел на дочь, которая опрокинула вторую порцию коньяка.

— Папа! Тебя не спросила! О, нет! Я спрашивала, что стало с мамой… Только всё, что я узнала от тебя, оказалось ложью!

— Элли…

— Крис, я думаю, ей нужно немного времени. И дистанции… — Дерек поднялся с кресла, за окном была уже глубокая ночь. — Элиссон, как ты посмотришь на то, чтобы прогуляться? Проветримся… Мне тоже есть, о чём подумать…

Питер благодарно кивнул племяннику.

— Мы будем дома.

— До встречи, Питер… Крис, я присмотрю за ней…

Они вышли из офиса Хейлз-Билд на улицу, тут же кутаясь в пальто: приближающийся май совсем не ощущался в ночном холоде.

— Что ты будешь делать со всем этим, Дерек?

— Я буду его искать…

— Тебя совсем не смущает, что твой ЭмСи фактически отдал тётю на растерзание убийцам и наркоторговцам…

— А тебя совсем не смущает, что ты хотела помочь убийце и наркоторговке? То, что произошло в Южной Америке полгода назад… Это её люди. Люди её отца, твоего деда, между прочим. Не знаю, говорил ли тебе Крис, но… Не важно. Я к тому, что семью не выбирают… Твой отец столько лет любил Викторию… Столько лет… Зная, что она изменила ему. Бросила вас…

— Не всякую семью не выбирают, Дерек. Я к тому, что глупо мечтать, чтобы у меня была другая, добропорядочная тётя, и другой, честный папа. Но жену или мужа выбирает сам человек… И ты думаешь, это нормально?

— Что нормально? Что такое вообще это «нормально»? Кто определяет, что должно быть нормальным, а что нет? Мир вокруг тебя? Когда-то ненормальным было допустить женщину до голосования. Кое-где вам до сих пор нельзя водить машину. Это твоя норма?

— Уф, слишком много философии на эту ночь… Я бы хотела слышать что-то конкретно применительное к жизни.

Хейл молча потянул девушку через дорогу. Казалось, чем дальше они отойдут от здания, тем легче будет оценить всё без призмы волнения и злости, которыми сполна поделились их родственники. Когда они вернулись, Арджент был на себя не похож. Питер с трудом сохранял видимое спокойствие. Но после минуты осознания, что всё закончилось, состоялся разговор, обернувшийся едва ли не скандалом. Крис поделился с дочерью настоящей историей о том, как её мама умерла, кем был её дед и чем занималась Кэйт. Он и сам не до конца был сведущ об этом, однако всё, что знал, объяснил. Дерек ещё немного помог с конкретикой, не вдаваясь в детали, которые никому не стоило знать. Слова Стилински о том, что это взрывоопасные знания, были не пустым звуком, и мужчина не планировал пользоваться этой информацией, как и делиться ей с кем бы то ни было. Ещё в машине по дороге сюда Дерек поставил условие — он расскажет всё, что Элиссон интересует, а она придержит информацию о том, что произошло с Просто Эм. Это было ни к чему — посвящать Питера в такие тонкости. Этот разговор с дядей ещё состоится. Было очевидно, что Хейл-старший узнал голос помощника Дерека, но не стал развивать ещё одну тему. Крису же было важнее поговорить с дочерью обо всём.

— Что будешь делать? — прогулка была сомнительно приятной. Но Дерек стремился выбраться из офиса. Мысли в голове слишком сильно давили. И волнение за Стайлза всё сильнее отвлекало. Хотелось разобраться в себе, но в присутствии Криса с Питером Хейл не мог отстраниться и не участвовать в беседе. Да и Элли тоже устала от этого.

— Поеду к бабушке, заберу свой телефон. А твой разрядился… — она всунула ему в руку гаджет, который всё это время был у неё. Подобрать телефон, когда Хейл выбросил его, было странной мыслью, она была слишком ошеломлена всем случившимся, чтобы хорошо понимать, что и зачем она делает. Но услышав Дэнни по телефону, она будто пришла в себя. Это не дало ей тех ответов, что она получила от Дерека, но дало сил, чтобы выбраться без истерики из этого здания. — Как думаешь, что там произошло? Нет, я уже поняла, поняла, что произошло с Кэйт, с моей семьёй, даже успела признать себя полной идиоткой за то, что так самоотверженно пыталась помочь им… Помирить… Господи, я же всегда считала себя умной девочкой… А Кэйт задурила мне голову… До той степени, что я чувствую себя слепой овечкой. Я имею в виду, что полная картина всё равно имеет какие-то прорехи…

— Например…

— Давай куда-нибудь присядем… Холодно…

— А давай лучше ко мне… Там тепло и есть коньяк…

Тёплое такси разморило девушку, и в пентхаус она поднималась полусонной. Но желание докопаться до всей правды не позволило ей уснуть. Она попросила кофе к своему коньяку и заняла выжидательную позицию.

— Что ещё тебе не понятно?

— Многое. Например, зачем Кэйт было минировать свой товар, если она должна была его отправить куда-то. Это же так рискованно…

— Я тоже думал об этом… И мне кажется, что она этого и не делала…

— Но те люди сказали… И мы слышали взрыв…

— Не уверен, что это был он… Я с трудом открыл твою дверь, даже когда замок отключился. Мне кажется, это из-за того, что в комнате быстро понизилась температура. И она то ли примёрзла, то ли какой-то вакуум там возник. Но как только я ударил по ней, дверь открылась. Разница температур — это то, что заставляет языку приклеиться к качели… Точно сказать не могу — я не знаю, как именно работает тот механизм. Но если твоя дверь была в таком «приклеенном» состоянии, то и вторая могла… А ещё я не знаю, что это был за товар. Но если он был в пакетах, то могу предположить, что они могли просто взорваться под давлением… Потому что я, как и ты, действительно не считаю, что разумно ставить под случайный удар партию. Тем более — Кэйт не командос… У неё вполне классическое образование… Думаешь, она смогла бы сама что-то такое смастерить?

— Звучит логично. Яйцо в микроволновке, только наоборот?

— Да. Что-то вроде этого… Хотя над твоими сравнениями нужно ещё поработать…

— Окей, тогда вот ещё что… Скотт… — она подбирала слова. — Скотт знает того парня, который тебе помогал. Это его друг. И Дэнни тоже… Может ли быть такое, что это Скотт их отправил за мной? Как он вышел на тебя?

— На самом деле так и было в каком-то смысле. Скотт предположил, что ты под угрозой… Но здесь есть место и провидению. Потому что тот парень, которого увезли… Это мой… Мы… — кем назвать Стилински, Дерек не знал. Кто он? Помощник? Любовник? Друг? Пока он метался мыслями от одного определения к другому, девушка сделала выводы.

— Да я поняла, что вы встречаетесь, но у вас всё сложно, только понять не могу… Если он для Скотта с тобой замутил, чтобы за мной присматривать или типа того, почему сам Скотт не приехал, когда всё стало совсем плохо… И не слишком ли у вас всё серьёзно для нескольких месяцев отношений?

— Ты никогда не видела его в ЭйчКэй? — не к месту спросил Дерек.

— Я там почти не появлялась в последнее время, — Элли пожала плечами.

— Нет, Элиссон, это вообще всё не так! — Хейл собрался с мыслями. — Первое, мы не встречаемся.

— Мг, просто ты в него втрескался и не мог адекватно мыслить, пока он там валялся без сознания.

— Нет! Всё, вообще всё не так! ЭмСи Стилински занимал должность помощника. Моего помощника вместе с Эрикой. Так мы познакомились. А потом ещё и подружились. Он мой друг… А Скотт его друг. И Дэнни тоже. Вот такое совпадение. Но Просто Эм взял отпуск на время…

— Так он тебя френдзонит!

— Что? Мы не встречаемся… Мы…

— Я понимаю, Дерек, у вас всё сложно… Я же так и сказала… Ты с ним же отдыхал в отпуске? Признался ему, а он тебя отшил? Поэтому и взял этот отпуск на время?

— Господи, ВСЁ НЕ ТАК! — взорвался Хейл.

— Спокойнее, тигр! Спокойнее! Тебя что, ни разу не отшивали до этого? Или что? Он натурал?

Дерек потерянно на неё посмотрел и налил себе ещё выпить.

— Нет, он гей… Там всё намного, намного сложнее, Элиссон… — он хотел уже объяснить ей, что это не та тема, ради которой он привёл её к себе домой. И рассказать, да вообще разговаривать о Стайлзе он не был готов. Но она его перебила.

— Слушай, я, конечно, младше тебя, но и у меня есть опыт и мозги… И я вижу кое-что очень знакомое здесь… — она подняла палец, но из-за того, что новая порция коньяка легла на благодатную почву, а кофе Дерек ещё не закончил, немного покачнулась. — Просто послушай! Когда я только поступила, со мной на курсе учился парень. Мы подружились, стали заниматься вместе, и в какой-то момент я поняла, что он мне нравится. Ну, сильно, понимаешь? Не так, чтобы прям лечь с ним в постель, но очень! Но он никак не намекал на что-то, а потом я узнала, что он сохнет по своей школьной любви… Сердце моё было разбито, как ты понимаешь, но я слишком ценила нашу дружбу, чтобы ему что-то такое предлагать… А потом он попал под машину… Я примчалась в больницу, прорвалась в палату… Его родители в Аризоне, и я назвалась его невестой, чтобы только меня пустили к нему… Наврала с три короба… Ну, не буду отвлекаться… — Дерек смиренно слушал, понимая, что с пьяной Элиссон спорить бесполезно. Поставил чашку кофе перед её носом, но она, кажется, и не заметила, увлечённая своими выводами. — Я это всё к тому, что там, возле этого завода, или что там было, я в тебе узнала себя. Я совсем не могла думать, представляя себе его при смерти, а когда увидела… Чуть сама не упала без сознания — настолько мне было страшно… У него было сотрясение и растяжение, всего-то, но я напридумала себе такого… Поэтому, Дерек, я понимаю, насколько тебе было трудно смотреть на любимого человека без чувств на земле… И отдавать его чужим людям…

— Что ты несёшь… — пробормотал Хейл, но опять же, Элли вообще было не интересно, что он пытается сказать.

— В общем, меня этот случай сподвиг на признание. Я ему рассказала, что чувствую, когда он пришёл в себя, но потом пришли его родственники, услышать его ответ не было возможности, я сбежала… А потом, когда он вернулся к занятиям, он просто меня избегал. Вообще в упор не видел. И я всё поняла. Но всё равно я считаю, что правильно сделала. Если ты как-то относишься к человеку, то скрывая свои чувства, ты его обманываешь. Ну, я про дружбу там, и всё такое, про работу всё иначе, это же работа… Короче, как я вижу твою ситуацию. Ты познакомился и подружился с парнем, он тебе понравился, но у тебя была невеста. Потом Кэйт что-то там натворила, и вам с твоими помощниками пришлось это разгребать, ещё и помолвка сорвалась. И вы сблизились с этим твоим ЭмСи. Он тебе помогал, там, поддерживал по-дружески, и ты подумал, что у вас, типа, взаимно… Пригласил его в совместный отпуск, признался, а он не ответил тебе на твои чувства. Взял отпуск от работы, ну, чтобы вроде как вы всё устаканили… А потом оказалось, что Скотт знает что-то о Кэйт, и он своего друга послал, чтобы за мной присмотреть… Вы снова стали общаться, и, наверное, у вас всё как-то потеплело, что ли… Я не совсем укладываю в голове про эту Сагами, но с тётей всё, видимо, иправда, совсем закончилось. И мне, наверное, нужно выпить ещё, чтобы наконец прорыдаться по поводу её судьбы. Потому что я до сих пор не понимаю, как она могла… Вот так… Меня запереть… Торговать наркотиками… Она плакала, Дерек, просила приехать к ней… Но сказала, что за мной следят… Чтобы я оставила какую-то коробочку в квартире у бабушки, а телефон дома, и приехала к ней… Повидаться, попрощаться… А там эта лестница, и её голос из комнаты. А потом оказалось, что это ноутбук, и дверь захлопнулась… И я уже не понимала, что происходит, что это всё значит… Это было ужасно, Дерек…

Девушку понесло, она рыдала и продолжала задаваться вопросами, пока её нос чуть не уткнулся в чашку кофе, стоящую на столике.

— Мм… Как пахнет… — она сделала несколько огромных глотков и посмотрела на мужчину другими глазами. — О чём я говорила? А, ну да, короче, ты сейчас думаешь, что после всего этого он не вернётся — и кто бы его винил… С такими приключениями… Но ты хочешь его вернуть. Вот так я это вижу. А теперь я слушаю твои возражения.

Дерек молчал. Если опустить многие очень существенные моменты, типа изнасилования, шантажа, попытки убийства, и огромного количества мыслей в голове, вызванных копанием в собственном прошлом, и закрыть глаза не некоторые мелочи, типа Скотта и его участия во всём этом, признания в чувствах, а не в более низменных желаниях, то вообще-то Элиссон была права. Так всё и выглядело со стороны.

— Так я не поняла, Дерек… Что «всё не так»?

— Есть моменты, конечно. Но по большому счету только одна важная деталь… С чего ты взяла, что он меня отшил, когда я признался? Вот интересненько…

— Ну, это же очевидно! Я имею в виду… Я это вижу своими глазами. Ты его любишь, а он, наверное, ещё не решил… И ты боишься теперь, что он не вернётся… Я что-то упустила? Потому что, если бы он прям конкретно тебя послал, ты бы, мне кажется, ну… Как-то по-другому реагировал…

И снова Дерек возвращался воспоминаниями в тот момент, когда Стайлз оказался ранен. В тот момент, когда его увозили неизвестные люди. Да… Испытать такие эмоции снова он бы не хотел.

— Я вот полюбопытствую… Ты осознал свои чувства, когда ещё был с Кэйт? Или после? Пока ты там, на улице, сопли на кулак наматывал, у тебя был вид брошенной собаки… Только я не припомню тебя таким, когда ваша помолвка с тётей разорвалась. Хотя, я не уверена, что мы с тобой тогда виделись… Она тебя поэтому бросила? Из-за твоего этого помощника? Она сказала, ты изменил ей… Но вы же с ним вроде не встречались… Так, это с ним она тебя видела? Или ты понял всё про него уже потом, а изменил с кем-то ещё? Давай, расскажи мне о нём… Расскажи о своём любимом мужчине, а я расскажу тебе о своём… Скотт, он такой добрый… И изобретательный… Ну, смекалистый… И у него такие глаза…

— Так, дорогая, тебе явно пора спать. Слушай внимательно. Ванная… Так, ладно, я понял… — он подхватил девушку на руки и отнёс в гостевую спальню. Туда, где в последний раз ночевал Стайлз. Если ей захочется в туалет, сама разберётся. Она уснула у него на руках.

Дереку же не спалось. Лепет Элиссон он не воспринимал всерьёз, пока не задался вопросом, что там произошло. Не с Просто Эм. С ним. Он уже видел его в ситуациях и похуже. Но в тот момент он просто оцепенел.

Какого чёрта заклинило в его мозгах, если он не мог даже вспомнить, как проверить пульс? Что изменилось?

И вот тут пришло воспоминание о статье, которую он читал в такси по дороге к лаборатории, о беззастенчиво наглых словах Элиссон. «Смотреть на любимого человека…» Ведь так она сказала… «На любимого человека…» Могла ли девочка спьяну наболтать ему правду. Могло ли это быть правдой? Стайлз вызывал у Дерека много эмоций, и да, чувств тоже. Но могло ли этого из них быть любовью?

Для Дерека это всё ещё было дико. Одно дело хотеть мужчину, другое — любить мужчину. Этого в его собственной норме не было. По крайней мере, он об этом пока всерьёз не размышлял, вообще эту возможность не оценивая как реальную. Однако Арджент заставила его думать о любви. Пусть не та, на которой он должен был жениться, но тоже Арджент… Чем не ирония?

После получаса напряжённого мыслительного процесса Дерек понял, что ему нужны какие-то гарантии. Ему нужно больше информации. Ему нужно быть уверенным… Либо в одном, либо в другом. Но мысль об отношениях его ужаснула. Он точно знал, что Кэйт не любил. Но любил ли он кого-то до этого момента? Нет. А сейчас?

В глупом желании спровоцировать Стайлза он хотел поделиться неожиданным открытием — их совместно проведённое время было очень похоже на отношения Лидии и Эрики. И Джексона. Странно было вот так сравнивать, но да — в Стилински он находил то же, что и в Джексоне и Лидии вместе взятых в их отношении к Эрике, когда та заболела. В то время как Джекс хлопотал и сюсюкал, заказывал горячий бульон и подтыкал одеяло, Лидия нашла лучшего врача, чтобы тот дал рекомендации по анализам и привезла целую коробку лекарств. Стайлз тоже заботился о Дереке. Вот только и Дерек заботился о парне. Искренне, чтобы он там себе ни думал.

Он попытался озвучить эту мысль: «Стайлз — его любимый человек». В голове не укладывалось. Он хотел бы видеть рядом надёжного, верного, тёплого человека… И Просто Эм был таким. Но семья — это же не только это… А что тогда? Жена и дети? Он уже обманулся однажды, думая что жена и дети — это то, что делает его настоящим мужчиной. Не любая жена и абстрактные дети… Больше нет. Вспоминая общение Питера с Крисом, он понимал, что то, что есть у них — это семья. Безошибочно. Безусловно. А что есть у него? А чего он хочет?

Он ушёл спать в четвёртом часу. Сил думать больше не было. Однако и уснуть сразу не удалось. Он написал Дэнни, надеясь, что тот ответит, как там Стайлз. И только получив ответ: «Жить будет», смог провалиться в сон. Ему снилось, как Стайлз улыбается кому-то другому, обнимает его и шепчет на ухо что-то неразборчивое, а потом берёт его за руку и уходит. И то, что на его месте может оказаться этот «кто-то другой», мучило его всю ночь. А на утро он понял, что без друзей не обойтись. Хорошо, что теперь они у него есть.

====== Друзья ======

Если бы работа в Хейлз-Билд строилась, как раньше, Дерек бы её завалил. Но с лёгкой руки Стилински это было теперь почти невозможно. Единственное, что помогало Хейлу хоть как-то пережить эти будни — это редкие письма Дэнни. Дерек ему больше не писал, но тот сам выходил на связь короткими сообщениями в почте:

«Без сознания. Стабилен.»

«Пришёл в сознание на десять минут. В себя так и не пришёл»

«Пришел в себя. Аппетита нет»

«Сменили капельницу»

«Поел»

«Послал Джи в задницу и схлопотал по лицу. Уже пришёл в себя»

Едва дотерпев до субботних посиделок, он не успел выйти на террасу, где уже собралась привычная компания друзей, как уже задал вопрос:

— Эрика, как ты поняла, что ты би?

— О, настала пора того самого разговора… Звучит захватывающе и волнующе… — Лидия с любопытством посмотрела на свою девушку.

— Мм… Ладно… На выпускном в школе. Пыталась спрятаться от короля бала в кабинете заместителя директора. А там уже была другая парочка… В самом разгаре, так сказать… Я… Застыла… За дверью меня искал Билли, а я все собиралась с силами, чтобы развернуться и сбежать, но ноги просто приросли к полу… Там был самый красивый парень школы с девочкой из параллели, и она так посмотрела на меня… И сказала просто… «Присоединяйся… Только дверь закрой…» А Райян добавил что-то типа: «Или можешь просто посмотреть» Будь это кто-то другой, или будь я немного трезвее, я бы, наверное, просто сбежала бы… Но Райян… Короче, тогда я и поняла, что секс может быть другим… Да… Мне понравилось куда больше, чем я могла об этом подумать… Вот и всё.

— Джексон, а ты? — Дерек будто опрос проводил, пытаясь сравнивать эту историю со своей. Пока ничего не сходилось.

— Прости, Дерек, я только по дамам…

— И что, никогда ничего?

— Пьяный минет и дрочка в колледже. Я сразу и не понял, что это парень… А по трезвяку я точно натурал. Не встаёт на парней, — для убедительности он пожал плечами.

Хейл кивнул, а потом перевёл глаза на Лидию, но та молчала.

— У меня всё случайно… Понял, что обжимаюсь с парнем только когда почувствовал рукой его стояк. И меня это не расстроило… — Бойд откомментировал и сделал огромный глоток пива из бутылки. Всё уставились на него в шоке. — Что? Две мои предыдущие девочки перед этим казусом были похожи на парней — короткая стрижка, небольшая грудь… Ну нравится мне такой типаж… А потом я увидел Итана… И это было неожиданно. Но круто.

— Кто-нибудь знал об этом? — спросила Лидия строго, но быстро успокоилась — все были в одинаковом неведении.

— Ну, а ты?

— Переспала с лучшей подругой после того, как её бросил парень. На спор. Было улётно.

— Ладно. Налейте мне что-нибудь…

Спустя ещё полчаса, когда тема уже давно перешла в пошловатую и лишь издалека напоминающую вопросы бисексуальности, Дерек снова вернулся в беседу.

— Окей. С сексом всё понятно. А с отношениями?

— Тебе не кажется, что это односторонний разговор. Мы тебе рассказали, а ты нам нет… — Лидия, кажется, была недовольна тем, к чему всё идёт. И пыталась любыми способами свернуть тему. Но Хейла не так просто было смутить.

— Отдрочил парню в порыве неадекватной злости и алкогольном опьянении, а потом кончил от того, как он звучит в оргазме. Это уже без спиртного, — отрезал Дерек, показывая, что может так же чётко и коротко описать своё осознание, как и мисс Мартин. Вот только оно было не совсем честным… Но это можно было опустить — его разговор со Стайлзом, откровения пустого зимнего леса… Это было слишком личное, но и то, что озвучил Дерек нельзя было назвать ложью. — Так… Что с отношениями?

— Итан, — начал Бойд. — Я понял, что у меня к нему серьёзно, когда чуть не трахнул его близнеца. Он тот ещё уёбок… Но тогда я понял одну вещь: секс в отношениях и секс ради расслабления — это совсем разные ощущения. И то, каким со мной был Итан… Это было кайфово. Прям до глубины души…

— Что пошло не так?

— Я уехал в командировку. Туда, откуда не все возвращаются. Было бы нечестно его держать.

— Где он сейчас?

— Не искал. Не хочу. Надеюсь, у него всё хорошо. Я перевернул страницу.

— А у тебя?

Лидия пожала плечами.

— Не думала, что они мне вообще нужны. С Брейден мы встречались два месяца, а потом она завела парня. Дружба рассыпалась в мелкий пепел. И с тех пор я не думала, что смогу дружить с тем же, с кем и сплю. Это трудный баланс, но оказалось, это не сложно, когда ты этого человека любишь. Я встретила Эрику и не смогла отпустить.

Эрика в этот момент не отвечала на взгляд девушки. Она смотрела в окно на светлое пятно под лампой в кухне, которое с каждой минутой, как темнеет на улице, становилось всё ярче. Вечер стал совсем зябким, и терраса перестала быть такой привлекательной для посиделок. Но даже это не заставило Эрику сменить позу. Слова Лидии были о ней, но самой Рейес здесь будто не было.

— Я вообще попал случайно, — Джексон, понимая, во что может вылиться эта ситуация, заговорил о себе. — Не мог выбрать из них двоих и подкатил на удачу, кто из них клюнет. Клюнули обе, и Дерек… Это было невероятно… Мы несколько раз повторили, а потом… Ещё несколько раз… И вот я уже переехал в Нью-Йорк, Лидия обставляет мою гостевую, а Эрика готовит смузи по утрам. Первые пару месяцев я боялся Лидс как огня.

— Будто сейчас не боишься, — улыбнулась Мартин.

— Сейчас, дорогая, я боюсь другого. Твой гнев ужасен, но есть вещи и похуже…

— Я этот ужас прекрасно компенсирую, Джекс…

— Да. Бесспорно.

Эрика неожиданно посмотрела на Дерека и вздохнула.

— Мои первые отношения были сложными. Она не могла себя принять и металась между любовью ко мне и ненавистью к себе. Токсичные родственники, низкая самооценка, сложности с мамой… Там было много всего, Дерек. И самым обидным было то, что я согласилась бы и на дружбу. Не хотела давить, не хотела заставлять её сделать выбор. Но она то превращалась в похотливую кошку, то обвиняла меня в том, что я ненормальная, что мне нужно лечиться, что всё это неправильно… Что я её соблазняю, совращаю, и одновременно, что я бросила её одну с её проблемой… Она проходила долгую терапию, и какое-то время я была рядом. А потом поняла, что больше не могу. Что люблю её, но делаю ей только хуже. Я уехала. А ответ, который тебя интересует — мне не требовалось принимать решения: хочу я этого или нет. Я была влюблена, мы жили в одном общежитии, и в середине семестра она даже переехала в мою комнату. Это просто случилось и принесло в мою жизнь множество ранее неизведанных чувств. Принадлежности, семьи, лёгкости и эйфории. А ещё депрессию, вину, желание разлюбить и желание сделать счастливой ту, кого я любила… Я поняла, что выход из этого только один. Хизер чуть не покончила с собой… И единственным вариантом стало уйти. Когда я встретила Лидию, я уже была готова к новым отношениям. Поэтому, снова, в ответ на твой неозвученный вопрос, я предполагаю, какое решение ты принимаешь сейчас, но мне его принимать не пришлось. Его приняла Лидс. И мы с тех пор вместе. Она взяла то, что хотела, и дала мне то, чего хотела я. И даже больше. В тот момент она была лучшим, чем то, о чём я могла мечтать.

— А сейчас? — это не Дерек спрашивал. Это была Лидия. И как только она произнесла это вслух, атмосфера на террасе застыла. Бойд поднялся и ушёл в дом, молча, как и большинство вещей, которые он делал. Потом остановился у окна изнутри кухни и поманил Дерека пальцем. Тот понял всю неуместность своего присутствия при этом разговоре. Однако, когда через насколько минут к ним присоединился и Джексон, Хейл с некоторым беспокойством стал посматривать в окно на террасу.

Каким бы спокойным и расслабленным не пытался выглядеть Уиттмор, было заметно, что он переживает. Он был остроумным и циничным, однако сейчас ничего язвительного, пошловатого или просто колкого в своём стиле сказать не мог.

— Они там не ссорятся? — решился тронуть больную тему Дерек.

— Я не могу всегда быть буфером между ними. Не могу всегда держать удар от них обеих. Я появился позже… И всегда, с самого начала, был кем-то, кто, словно поролоновая прослойка, смягчал их конфликты. Но… Мне казалось, что тяжёлый период прошёл. Что они что-то решили, объяснились, потому что последний месяц всё было хорошо. А сейчас… Эрика говорит там о том, что не знает, мечтает ли она последние полгода. Что разучилась это делать, потому что Лидс обрывает её в полете, а Мартин отвечает, что без меня они давно бы уже расстались. Я не думаю, что смогу так и дальше. Потому что по отдельности мы с каждой их них потрясающи. А втроём мы просто идеальны. А вот они без меня, я уже и не знаю, как давно, общались.

— И что будет, если они расстанутся? Я имею в виду, между собой. С тобой что будет? Ты останешься с одной из них?

— Я не знаю, Хейл, как это работает. Не знаю, и если честно, не хотел бы узнать. Я их обеих люблю, без преуменьшения, — Джексон потемнел лицом, сжимая бутылку пива в руке так крепко, что побелели костяшки. — Я думаю, я мог бы быть с Эрикой. Но без неё Лидия для меня — монстр. Я люблю её, но видит Бог, она заставляет меня чувствовать себя никчёмным и тупым, и только Рейес может дать ей отпор. Вдохнуть в меня жизнь и уверенность в себе. Когда дело выходит из спальни в будни, я не готов быть униженным и неоценённым. И Эрика — та, кто показывает это мне — то, что любит меня… Так, как мне это нужно. Но Лидия… Её любовь холоднее и твёрже, она скорее поступками говорит об этом. И это сильно. До костей, до жил пробирает, когда понимаешь, что она делает что-то специально для тебя. Это похоже на то, как я выражаю своё отношение к ней… Но не к Эрике… Всё непросто, но втроём мы идеальны. Потому что то, что Лидс даёт Эрике… Давала, по крайней мере…

— А я думал, это мои отношения будут сложными, если я решусь на них. И конечно, если ему они нужны…

— Ты об ЭмСи?

Бойд сегодня был неожиданно разговорчивым.

— Да… Только мне кажется, что я всё испортил, не успев даже начать… Я сказал ему, что хочу его… В смысле там… Исключительно постели… И я видел, что он тоже… Я знаю, что он не против, что он, наоборот, очень даже за… Я знаю, что у него с кем-то всё очень сложно, по крайней мере, было до Нового года. Но он был отзывчив и очень, очень заинтересован. Во мне. Только… Момент упущен, а я, кажется, хотел бы попробовать…

— Секс?

— Да, и это тоже… Но после этих ваших откровений, думаю, что не только… Хотя, вряд ли ему будет это интересно. Но хотя бы секс… Потому что…

— Твоё красноречие просто лишает слов… — съязвил Джексон и пошёл за ещё одной бутылкой в холодильник. Проверил рёбрышки и достал противень из духовки. — Давайте, парни, налетайте, а я пока поставлю сулугуни для девчонок. Если они не поубивают друг друга к ужину.

Еда была вкусной, острой, но едва ли Дерек чувствовал что-то за постоянно саднящим привкусом упущенной возможности. Он себя ощущал немного неадекватным из-за своих желаний, но сейчас, глядя на ребят, на девушек, пока всё ещё мирно общающихся на террасе, куда Джексон вынес пледы и переносной ветродуй, чтобы они не замёрзли совсем, Дерек понимал, что хочет сюда Стилински. Что хочет видеть, как он улыбается ему, как шутит над Уиттмором, затыкая его своими острыми комментариями, как он парирует Лидии… Как он двумя словами заканчивает то, что начал рассказывать, чтобы услышать Вернона, которому тоже было что сказать. Он был здесь своим. И у него дома он тоже был своим. В жизни Дерека Стайлз стал родным и нужным. И да. Так было уже давно. А теперь и в постели тоже, но не это ключевое.

— А с чего ты взял, что ЭмСи согласится на секс без обязательств? Что он вообще из тех, кто имеет такие взгляды?

Хейл задумался. Вопрос Джексона был верным. Когда он выполнял заказ, у него были железобетонные мотивы. Но в личной жизни… Он ничего не знал о его личной жизни, только то, что он говорил о ком-то, кто не отвечает ему взаимностью.

— Откуда выводы? — Бойд прожевал и озвучил то, что интересовало и Дерека тоже.

— Просто наблюдение. Он не очень-то светит лицом во всяких соцсетях, но я никогда не видел его даже флиртующим с кем-то, кто оставлял отзывы на его странице. Мы пару раз виделись в клубе, издалека, и он всегда держался на расстоянии от возможных поклонников. Ну, и ещё пару моментов…

— Каких?

— Хейл, ешь свои рёбра в брусничном соусе и просто прими как данность — отношения на одну ночь не для таких, как он.

Дерек подумал, что Джекс ничего не знает о Стайлзе. Что у него есть намного больше данных, чем у Уиттмора, чтобы сказать, что для Стайлза типично, а что нет. Что с послужным списком Стилински обычные преступники либо сидят, либо мертвы, либо на пути в одном из этих направлений. Но правдой было то, что Дерек только предполагал всё это о Стайлзе, но не знал.

— Так вы оба думаете, что у меня есть шанс? Потому что если это так, то я добьюсь его, я сделаю всё, чтобы вернуть его. Если только у меня есть хотя бы надежда. Потому что себе я уже не совсем доверяю…

— Если ты определился, как ты к нему относишься, то дерзай. Только так узнаешь. А все эти «третьи» мнения — для лузеров, — Бойд вытер руки и поставил свою тарелку в посудомойку.

— Да, только помимо своего отношения, я бы ещё посоветовал спросить у него самого. Потому что единственный способ не быть настоящим гандоном — это никогда не спать просто так с тем, у кого к тебе есть чувства.

— Делишься мудростью великого Джекса-засранца-покорителя-женских-сердец?

В кухню вошла Лидия и, втянув воздух, поспешила к духовке.

— Джексон, сулугуни должен быть запечённый, а не прожаренный… — она резко вытащила форму из жаркой печи и поставила на стол. Было видно, что она расстроена и зла, но при гостях выяснять отношения было совсем не в стиле богини… Минуту она молчала, стараясь не замечать, как Джекс пытается удержать лицо. Попробовала небольшой кусочек с краю. — Мм… Знаешь, дорогой, а так даже вкуснее… — она обошла стол и чмокнула парня в уголок губы. — Запомнил, сколько они уже стояли? Это можно назвать новым рецептом…

— Мг, нажми на духовке, чтобы внести в память.

Лидия растерянно посмотрела на кухонную технику. Потом на Джексона. Тот улыбнулся.

— О… Моей королеве нужна помощь… Сию минуту, госпожа… — он ловко набрал несколько комбинаций и повернулся к компании с торжеством на лице, — Миледи, если вам ещё захочется подобных явств, нажмите цифру 26 и кнопку включения…

— Благодарю, мой верный рыцарь!

Всё это было бы показушно, если бы в их взглядах не светились искренние эмоции. Лидия в этот раз почувствовала, когда отступить назад, а Джексон принял это отступление без давления и издёвки, не акцентируя внимания на этом.

— Рикки уехала домой, она хотела обсудить что-то с хозяйкой, но она передавала вам всем «пока», — с этими словами она приблизилась к Уиттмору и на носочках дотянулась до его уха. — А тебе она передала вот это, — девушка прикусила мочку и широко лизнула его шею за ухом. — И ещё кое-что, но это уже без посторонних…

Расходиться не хотелось, да и Дерек постоянно порывался извиниться перед Лидией за то, что поднял эту тему. Но та избегала любого намёка, и в конце концов ушла спать, сорвав с Джекса обещание, что он разбудит её самым непристойным способом.

— Вы с ним хорошо смотрелись вместе, Дерек. Люди в офисе даже делали ставки… — на шокированное лицо босса Бойд пояснил, — Будет ли у вас что-то… Ему нравилось с тобой работать, и здесь вы тоже отлично ладили. Поэтому, если тебе, и правда, так нужно это третье мнение — то да, у тебя есть все шансы…

Дерек достал телефон и проверил почту.

«Уснул. Он будет в порядке.»

Хейл с облегчением выключил дисплей и улыбнулся. Если Стайлз — это тот, кто делал его жизнь лучше, то он тоже может попробовать сделать для него то же. Все сомнения, наконец, улеглись. Может, это и не любовь. Но вполне может ею стать, если он это себе позволит. И если для Просто Эм это тоже будет иметь какое-то значение…

====== Кажется, действительно ======

Понедельник принёс головную боль. Питер решил взять отпуск. Неожиданный. Дерек сверкнул глазами на Лидию, которая точно должна была что-то знать, но та сделала вид, что ни о чём таком она не догадывалась.

Суматоха и постоянные переговоры то с клиентами, то с поставщиками, почему-то нуждавшимися лично в Дереке, совсем не упрощали задачу, а Эрика выглядела так, словно сейчас разрыдается. Каждую минуту рабочего дня. Но поговорить с ней не было никакой возможности. Она ушла в шесть, даже не предупредив, а Хейлу пришлось разгребать завал до позднего вечера. Он приехал домой неожиданно уставший и опустошённый. Он любил свою работу, но не до такой степени. Больше нет.

Душ принёс облегчение и желание развеять могзи чем-то глупым и бессмысленным. Выходя из ванной, он уже мысленно выбирал, какой фильм поставить, когда услышал что-то в гостиной. Он весь подобрался, бешено перебирая в голове варианты — телевизор он не включал, автоответчик тоже, может быть, Кэйт как-то удалось выбраться? В комнате свет не горел, и сразу Дерек не понял, откуда идёт звук.

— Я знаю, Дэнни, спасибо. Я уже всё подготовил. Я думаю, Скотти обрадуется…

Стайлз стоял у окна и смотрел куда-то в ночь. В косухе, джинсах, тяжёлых ботинках он выглядел куда внушительнее, чем в толстовке и кроссовках Дерека. Его одежда, оставленная здесь почти неделю назад, так и не попала в химчистку, и возможно, но только возможно, иногда Дерек подносил его рубашку к лицу, чтобы почувствовать запах его туалетной воды.

— Мне пора, Дэнни. Спасибо за всё. Я надеюсь, больше не увидимся…

— Как ты вошёл? — вопрос был глупым. Стайлз знал код, а Дерек не был уверен, что отключил доступ в лифт, когда приехал.

— Привет, Дерек. Ты своё обещание выполнил. И я готов выполнить своё, если ты ещё этого хочешь…

Дерек почувствовал себя неуютно. Стоять в одном полотенце перед полностью одетым парнем было неловко. Стайлз включил торшер, чтобы дать немного больше света, чем луна за окном. На нём была белая футболка с тонким принтом, который плохо просматривался в полутьме.

— Подожди минуту, я оденусь, и мы поговорим, — Хейл собрался повернуться и уйти за вещами, но Стилински резко сделал шаг вперёд, замирая в нескольких метрах от мужчины.

— Я не это тебе обещал. Не разговор. Ты хотел другого… Так что это ты в более подходящем виде, чем я… — он снял куртку и бросил на диван, подошёл ближе ещё на шаг. Он был смелым. Уверенным. И то, что он предлагал, светилось в его глазах, в его позе.

— И я не отказываюсь, но кроме тебя в своей постели, я хочу поговорить с тобой кое о чём.

— Позже… Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

— Мне… Я не хочу… Мне неприятно думать, что ты здесь только потому, что обещал мне.

Стайлз преодолел последний метр между ними и без промедления втянул Дерека в поцелуй. Настойчивый, решительный, многообещающий.

— Сегодня у меня день рождения, Дерек, и я здесь потому что помимо обещания тебе, я хочу сделать подарок себе. Я хочу тебя, и уверен, что эта ночь будет лучшим подарком за все мои двадцать три года. Если ты всё ещё за… — он тихо выдохнул ему в шею и оставил лёгкий поцелуй.

Дерек не стал медлить. Обвил руки вокруг его талии, притянул ближе, не беспокоясь о полотенце, вжал парня в себя, возвращая поцелуй. Всё прекратилось очень быстро. Стайлз отстранился и быстро пошёл в сторону спальни. Хейлу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что сейчас произойдёт.

Когда он оказался на пороге своей самой приватной комнаты, Стайлз сидел на кровати и снимал носки. Расшнурованные ботинки стояли рядом. Он встал, взялся за край футболки.

— Я сам… — Дерек медленно подошёл и потянул её вверх. Когда белым пятном на теракотовом ковре оказалась одежда, Хейл снова остановился. — Твоя рука…

— Ушиб. Только выглядит не очень, а по сути ерунда. Ты же видел меня и похуже.

— Не болит? — он осторожно провёл пальцем по коже, разливающейся разными цветами от фиолетового до жёлтого.

— Нет… Не волнуйся об этом, Дер, это просто синяк.

— Хорошо, — послушно кивнул Дерек и потянулся к его джинсам. — Блядь, Стилински, ты вообще носишь бельё?

— Иногда, да. Но не сегодня… — он улыбнулся реакции Дерека — открытой, желанной, чертовски привлекательной реакции. Его болты медленно поддавались, раскрывая сначала косточки и лобок, а потом и полумягкий член. Стайлз хитро посмотрел на Дерека и дёрнул за полотенце. — О… Господи…

Он рухнул на колени, буквально притянутый ниц этим видом. Легко прикоснулся, а потом поцеловал головку, приоткрывая её немного. Он не планировал этого сейчас, вот так, слишком быстро, но искушение было велико — язык сам коснулся чуть солоноватой плоти, а потом член оказался у него во рту. Стон сверху был подтверждением, что это оценили. Стайлз не старался вызвать оргазм, он скорее наслаждался процессом. Запахом, сильными пальцами в волосах, негромкими стонами. Неуверенными толчками. Робкими просьбами.

— Стой, Эм, стой… Мм… — глазами дикими и восторженными смотрел на него Хейл, пытаясь немного прийти в себя. — Тебе нравится это?

— Боже, да! И я не закончил…

— Хочу видеть тебя… Встань… — он потянул парня за руку, помогая подняться. Присел и мягким движением спустил джинсы ниже к коленям. Потом провёл ладонями по обнажённой ноге от бедра вниз, снимая одну, а потом и вторую штанину. Когда джинсы оказались рядом с футболкой, он поднял взгляд и увидел, что Стайлзу действительно нравилось то, что он делал. Член стоял бодро, бесстыдно демонстрируя головку.

— Тебе настолько это нравится? — Дерек прикоснулся к нему, снова вспоминая самый первый раз когда сделал это, а потом закрыл глаза и приблизился к нему. Ткнулся носом прямо в головку, тут же шарахнулся назад, но потом вернулся ближе и уже более осознанно провёл носом по всей длине. — Твой запах… Возбуждает…

— Тогда мы на одной волне, Дер… Иди ко мне…

— Да, да, я только… — он лизнул головку, совсем как Стилински сделал для него, и удивлённо задумался. Встал с колен и взглянул в глаза. — Это… Уау…

— Это ещё не всё, не торопись с выводами… — улыбнулся Стайлз. — Ложись и предложи мне наконец мой подарок…

Дерек послушно, завороженно улёгся на спину, наблюдая, как Стилински грациозно перебрасывает колено через его ноги, чтобы устроиться на его члене. Но что-то было не так, что-то цепляло, отталкивало, задевало.

— Нет, ЭмСи, нет, подожди… Иди ко мне… Мне нужно…

Стайлз внимательно посмотрел на Дерека, его протянутую руку и кивнул. Поднялся выше и склонился над ним, снова целуя.

— Господи, ты меня сводишь с ума… — прошептал Хейл, не отрываясь глядя в глаза парня. — Я никогда такого не хотел, я никогда такого не видел…

Стилински снова не стал торопиться, продолжая поцелуй столько, сколько Дерек хотел этого. Заставляя себя забыть всё и всех, кроме этого момента и их двоих. Растворяясь, доверяясь этим рукам, губам, просто даря свою ласку, внимая ответную.

— Я хочу тебя, Дерек, хочу тебя…

Его член упирался в живот Хейла, однозначно подтверждая слова, звучавшие шёпотом, исподволь, словно понарошку.

— Я не… Ты…

— Да, да, я сам… — Стайлз завёл руку назад и взялся за член Дерека, заставляя его вздрогнуть, когда головка упёрлась во вход. Он подался немного назад, шалея от несдержанного ломкого стона, когда ствол проник внутрь немного, создавая давление, раскрывая. Парень чуть приподнялся, облегчая проникновение, и снова опустился, закусывая губу.

Он готовился, он знал, зачем идёт сюда, знал, что это может быть неловко и странно, но не мог себе отказать в этом. Не хотел себе в этом отказывать. Он был растянут и смазан, и принимал Дерека медленно, очень-очень медленно, наблюдая за его лицом. Мужчина смотрел на него, не отрываясь, и казалось, что он гораздо больше заинтересован в том, что видит в Стайлзе, чем в том, что чувствует сам.

— Боже… Это… Тебе больно…

— Немного, Дер, но это хорошо, так нужно… Это хорошая боль, сладкая… Ах… — выдохнул он, когда почувствовал, что Дерек вошёл до конца. Хейл, и правда, сам чуть подался вверх, встречая движение Стайлза, не выдержав своего желания оказаться в нём. Парень прикрыл глаза, осознавая этот момент. Сейчас Дерек в себе. И в нём. И он хочет этого, хочет его, и это… Сбывшаяся мечта…

Стайлз чуть приподнялся, вырывая яркий стон из груди любимого мужчины. Осторожно сдвинулся, меняя слегка угол, и почувствовал руки Дерека на своей пояснице, талии, груди. Он гладил его, мягко, знакомо, только совсем не так, как делал это, когда лечил. Он нежил его в своих руках, ласкал его, позволяя двигаться в удобном темпе. Прикрывал глаза от удовольствия и снова распахивал их, наблюдая, впитывая в себя, как это выглядит — Стайлз с ним в самом интимном смысле. Дерек терялся — Стилински видел это. Он не мог одновременно чувствовать себя и парня в своих руках. Этого было слишком много.

Стайлз лёг на него, снова целуя, а потом прошептал:

— Закрой глаза и просто чувствуй. Я с тобой… Ты во мне… Так глубоко… Ты не сделаешь мне плохо, Дерек, просто расслабься…

— Тебе хорошо от этого? От того, что я внутри?

— Да, Дер, мне хорошо. Это больше, чем хорошо… Это особенное удовольствие, чувствовать тебя, слышать тебя… Я здесь, потому что здесь я хочу быть. С тобой…

Столько ответной нежности Стайлз не ожидал получить. Не думал даже об этом, когда решился на этот шаг. Но Дерек был нежным, чутким, робким, немного растерянным, и это было невероятно.

— Ещё… Дерек, ещё… — Стайлз и сам теперь терялся. Он сравнивал с их первым разом. Бесился, но не мог не сравнивать. И поза та же, и действия те же… Только теперь Стайлз не боялся говорить. Называть по имени, просить, кричать от удовольствия, когда Дерек упёрся пятками в постель, чтобы движения стали резче, быстрее, глубже. Он не боялся его целовать, прикусывая шею и плечо. Ему было хорошо.

— Эм? Я… Ты… Там так узко, боже… Я сейчас…

— Да… Да, Дерек, всё, что хочешь…

— Я должен… Подожди… — он попытался остановиться, но Стайлз оттолкнулся от него, удерживая мужчину ладонями, и сам продолжил в том же темпе. Дерек не мог бы уйти от оргазма, даже если хотел. Стилински вытянул его из самой души, из глубины, буквально вырвал его, и этот оргазм был ошеломителен. Целую минуту Хейл не мог даже мыслить.

— Я…

— Что «ты»? — Стайлз продолжал сидеть на его члене, величественно и расслабленно. Его собственный стоял, поблёскивая предсеменем, и Дерек подумал, что это хорошо, что ни один из них не выключил свет. Он хотел это видеть. Его видеть.

— Ты не…

— Нет… Но это ведь не страшно, да? — улыбнулся парень. — У нас впереди вся ночь… Я сейчас… — Стилински приподнялся, но Дерек не позволил завершить движение. Он схватил парня за плечо и бедро и перекатился на другую часть кровати. Стайлз зашипел.

— Прости… Я не подумал о твоей руке… Но ты собирался куда-то?

— Да, но могу и обождать… Ты чего-то хотел?

— Да, поговорить. Но сначала хочу, чтобы тебе тоже было хорошо… Как и мне… — тихо и очень серьёзно заявил мужчина.

— Мне уже хорошо, — расслабленно, легко улыбнулся Стайлз. — Ты давишь на очень приятное место, а ещё я чувствую твой вес на своей груди, твои руки на моём бедре и шее. Мне уже хорошо… О… — удивлённо закончил он, когда Хейл подался немного глубже.

— Хочу тебя снова… Хочу, чтобы ты кончил на моём члене. Не на видео. А в жизни. Тебе было хорошо со мной в ту ночь?

— Да. Мне было очень хорошо. Настолько, что даже представить себе не мог подобного…

— Мои мозги всё портят? Когда я был не в себе, ты смог испытать оргазм… А сейчас…

— Дерек… Заткнись! — Стайлз поцеловал его, игнорируя боль в руке, которая оказалась зажата между их телами, и сам подался на член, всё ещё твёрдый.

— Вот так? — Хейл ещё раз повторил своё движение. Резко. Чётко. И это было приятно. Но Дерек видел, что не настолько приятно, как могло бы быть. Он чуть поднялся на предплечьях. — Или так? Или вот так? — он снова сменил угол. Стайлз охнул, и всё его тело пронзила волна удовольствия. По сперме член скользил плавно и легко, а Дерек не упрощал задачу, не упуская ни одного мимолётного изменения в выражении лица любовника. А потом неожиданно замер, когда Стилински сцепил ноги вокруг его талии. Это было так естественно — чувствовать его голени по своей спине, силу его бёдер, обхватывающих так крепко и плотно. Тугость его входа, который дарил потрясающие ощущения. Остановиться было невозможно. Каждый вдох, каждый выдох, каждый звук из этого горла был для него — Дерек знал это. И это было неправдоподобно потрясающе. Будто на его глазах приоткрывается завеса истинного счастья.

— О, Дерек, помоги… Я не кончу так…

— Блядь, Стайлз! Ты понимаешь, что только что дал мне новую цель? — бархатно проговорил Хейл ему на ухо и сильно обхватил его член двумя пальцами. Хватило нескольких глубоких толчков и пары рваных движений рукой, чтобы Стилински забился в оргазме, усиливая хватку своих бёдер вокруг талии Дерека, сжимая его внутри так сильно, что мужчина ужаснулся на секунду.

— Спасибо, Дер… Я… Потрясающе! — немного хрипло после оргазма сказал Стайлз.

— Вся ночь всё ещё впереди… — он повёл бёдрами, чуть растягивая мышцы Стилински по кругу, отмечая, что он ещё не окончил этот раунд… — Тебе нужна минута?

— Скорее, пять… И стакан воды…

— Я не хочу… — Дерек ещё раз толкнулся вперёд и звучал он совсем робко. — Не хочу из тебя выходить…

— Ну мы не в мире Гарри Поттера, чтобы сотворить воду из воздуха… — Стилински улыбнулся. — Хочешь кончить? Давай… — он кивнул. — Я с тобой… — парень погладил его по плечам и потянулся за поцелуем. Но Дерек отстранился.

— Ты хочешь, чтобы я… Просто… А ты, типа, перетерпишь?

— Эй… — нахмурился Стилински. — Я в этой постели потому, что хочу тебя. А это дорога с двусторонним движением… Если хорошо тебе, то хорошо и мне… Ты, — парень провёл своей ступнёй по ягодице, задней поверхности бедра, голени, перебирая пальчиками по коже, массируя, лаская, — можешь воспользоваться мной для своего удовольствия, и я разрешаю это только потому, что это доставит удовольствие и мне… А ещё это предоставит мне прекрасную возможность оказать тебе, Дерек, ответную услугу… Воспользоваться тобой ради своего удовольствия, чем подарить тебе несколько безумно приятных минут…

— Ты дьявол, Стайлз… То, как ты звучишь… Это вышибает все мысли… Но я думаю, что всё-таки могу подождать, пока ты…

— Дерек, заткнись! — Стилински снова сжал его внутри, при этом легонько ударил пяткой по заднице, и Хейл перестал сопротивляться практически безудержному желанию двигаться в нём.

— Бог мой… О… Боже… — он не мог оторвать от глаз парня. Казалось, что с каждым движением они затягивают всё глубже, и второй за эти полчаса оргазм подступил ближе, чем он мог подумать. — Ты делаешь это нарочно! Сжимаешь меня… Так плотно… О… Стайлз…

Имя оказалось полной неожиданностью для него в этот момент. Стилински будто ощутил прикосновение к самой своей душе.

— Поцелуй меня, Дерек… — попросил Стайлз, и тут же получил отклик на свою просьбу. Правда, это было мало похоже на поцелуй, скорее укус, жадный, цепкий, страстный. Но Хейл просто не мог остановиться. Фрикции стали мельче, чаще, язык скользнул в рот парня, и его ответное движение подтолкнуло Дерека к оргазму.

— Мм… Это невероятно, Дерек. Чувство, когда ты кончаешь в меня…

— Я себя чувствую подростком, — пробормотал Хейл, целуя Стайлза в шею. — Хочется снова и снова…

— Дерек…

— М?

— Это то, чего ты хотел? Такого секса? Я к тому… Я оправдал твои ожидания?

— А я твои?

Мужчина откатился в сторону, устраиваясь рядом со Стайлзом. Он положил голову на ладонь, опираясь на локоть. Стилински отразил его позу.

— Ты — Дерек Хейл. Оказаться в твоей постели — мечта каждого второго жителя Нью-Йорка…

— Но это не значит, что тебе было хорошо…

Стайлз прищурился.

— Ты сейчас на комплименты нарываешься?

— Нет, хочу понять, настолько ли я хорош, чтобы надеяться на продолжение…

— Ах вот оно что… Даже не сомневайся! — он поцеловал Дерека в щёку и встал с кровати. — Я в душ, может, хоть там смогу утолить свою жажду…

— Я принесу тебе сока… И присоединюсь…

Стайлз прислонился к закрытой двери ванной спиной. Поясницу приятно тянуло, а сердце едва не выпрыгивало из груди от переполнявших его эмоций. Дерек был неописуемым. Мысли унесли его в предстоящее утро, и Стилински решительно остановил их бег, встал под воду и постарался сосредоточиться на этом моменте. Он знал, что будет дальше, как минимум, догадывался. А с его мозгами, многие догадки были стопроцентными попаданиями.

Хейл принёс прохладный апельсиновый сок, и, когда стакан опустел, вошёл к нему в душ.

— Ты в порядке?

— О, какие нежности… — улыбнулся парень. — А ты?

— Я… Более чем… Я не думал, что мне настолько это понравится… Быть с тобой… Что там произошло? Я боялся, что ты… Сильно пострадал… — смена темы была предсказуема, но Стайлзу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чём он.

— Дверь заклинило, я дёрнул несколько раз, но потом она чуть приоткрылась, а спустя секунду резко распахнулась. Потом был такой звук, будто лопаются шарики в защитном полиэтилене… А дальше я не помню. Джи сказал, что я головой приложился об дверь. Кэйт что-то перемудрила…

Дерек порывисто обнял его и прижал к себе. Его объятья были похожи на тиски, словно Стайлз мог испариться в любую минуту.

— Я думал, что ты там…

— Эй… У меня есть все шансы сделать это сейчас, если ты не дашь мне вдохнуть…

Отстранившись так, чтобы посмотреть ему в глаза, Хейл вытер его лицо от воды и легонько поцеловал.

— Я боюсь думать, что ты снова можешь оказаться в подобной ситуации… И рядом с тобой не будет Скотта, или Дэнни, или меня, или хоть кого-то, кто может помочь…

— Мы не будем этого обсуждать, Дерек, — быстро бросил Стилински и попытался отойти. — Я пришёл к тебе не для морализаторских речей в твоём исполнении.

— Я пытаюсь сказать, что… — мужчина немного растерянно провёл рукой по влажным волосам. — Я хочу… Я был у ребят в эту субботу… Там тебя не хватало. У Лидии с Эрикой проблемы в раю, и мы с Джексоном поговорили… Но ты бы нашёл правильные слова для него…

— О, только не говори, что Джексу потребовалась группа поддержки. На его личном Олимпе живут целых две богини, ему грех жаловаться… — Стайлз улыбнулся и вылил гель на ладони, вспенивая его и втирая в кожу Дерека. Он мягкообводил линии плеч и рук, живот, спину, превращая это в ласку больше, чем обычный приём душа.

— Он боится потерять обеих богинь, Сти, потому что он в этом тройничке чувствует себя на птичьих правах… Они встречались задолго до того, как к ним присоединился Уиттмор. Ты знал, что он переехал в Нью-Йорк для них?

— Боже, романтичный Джексон Уиттмор вызывает у меня желание проверить, выпил ли я Аддералл…

— Да, у меня тоже не сразу это сложилось в голове в что-то адекватное… Ты хочешь перекусить? Или сейчас вот пытаешься заставить меня замолчать…

Стайлз поменялся с ним местами, чтобы смыть мыльную пену, а потом чуть отошёл, чтобы встать на колени.

— Нет-нет, только не молчи. Я хотел бы тебя слышать… Только не произноси имя другого мужчины, когда твой член у меня во рту, ладно?

С этими словами он вобрал в себя навершие, поиграл немного с ним языком, а потом пропустил ствол глубоко. И ещё глубже. Он становился твёрже прямо во рту, и Стилински не церемонился, вызывая всё больше и больше желания. Он гладил бёдра Дерека, сжимал его ягодицы, с явным удовлетворением слушая, как мужчина стонет от ощущений.

— Просто Эм, мне не пятнадцать… — Дерек чуть отошёл, уменьшая глубину, в которой скрывалась его головка, но не доставая член изо рта парня. — Я не могу кончать по пять раз подряд…

Шум воды скрасил звуки, но Хейл был уверен, что Стайлз выпустил его изо рта с громким пошлым хлопком.

— Я этого и не добиваюсь. Но хотел немного изменить твои мысли в сторону того, кто сейчас стоит перед тобой голым и готовым…

Стилински встал и сам вошёл под воду.

— Ты говорил про перекус, а сам ты ужинал? — он принялся смывать с себя мыло и остатки чего-то другого, и почувствовал, как Дерек прикасается к его входу.

— Ты там влажный… — он осторожно ввёл палец внутрь, словно желая удостовериться в чём-то, и Стайлз прогнулся от этого действия.

— Ты кончил в меня, Дерек, дважды…

— Это была не моя идея… — прошептал он на ухо.

— Ты очень сильно сопротивлялся… Я еле-еле тебя заставил сделать это…

— О, нет… Сопротивлялся я там, в мотеле, когда кончал, слушая твои стоны за закрытой дверью ванной… А сегодня я взял то, что хотел… И я хочу этого ещё… Не только сегодня, Стайлз… — его движения внутри стали сильнее, словно он и забыл уже, чем занимался до этого. — Хочу вымыть тебя изнутри, смазать хорошенько, и снова услышать эти восхитительные звуки, когда я внутри тебя, и ты не можешь сохранять тишину… Но пока остановимся на первом пункте, а после покормим тебя…

Он присел, теперь рассматривая вблизи то место, куда совсем недавно входил его член, свои пальцы, вокруг которых натягивалась кожа, и Стилински делал что-то невероятное с ними своим телом.

— Дерек, ты знаешь, что у тебя ужасно грязный рот… Эти твои разговорчики…

— Не двигайся и позволь мне закончить то, что я начал… А потом мы поедим…

Оба выходили из ванной со стояками. Но Хейл протянул Стайлзу халат, а сам снова обернулся полотенцем.

— А тебе не кажется, что мы с тобой в разных положениях?

— Если ты будешь светить передо мной своими бёдрами и торсом, я трахну тебя на столе вместо позднего ужина. Будет неудобно, а смазка у меня в спальне.

— Дерек, на кухне есть масло… — игриво улыбнулся Стилински, но быстро ретировался с глаз долой.

К моменту, когда хозяин дома появился на своей кухне, одетый в домашние брюки, Стайлз уже вовсю взбивал тесто.

— Я думал сделать пару горячих бутербродов…

— Это не намного дольше. Я нашёл у тебя кучу всего! Ты готовишь?

— Нет, не я…

— Оу… — у парня опустились плечи, и он кивнул, так и не повернувшись к Дереку. Тот понял, что сказал что-то не то. А потом до него дошло. Он подорвался с места, едва не уронив стул. Подлетел к Стайлзу и развернул его так резко, что тот едва не выронил миску.

— Готовит здесь моя домработница, Стайлз, у меня никого нет. По крайнее мере, не было, в последний раз когда я проверял, — он так широко улыбался, что Стилински смутился и шикнул на него.

— Сковородка нагрелась… Подай бутылку… — кивнул парень на стол и ещё раз размешал содержимое миски. Потом развернулся к плите. — Достань масло из холодильника, я видел там…

Спустя буквально пять минут, когда на плите уже готовилась вторая порция, Стайлз протянул Дереку тарелку с блинчиком, свёрнутым конвертом. Хейл удивлённо посмотрел на блюдо, потом спросил про приборы.

— Неа, рукой. Бери рукой, и, пока горячий, ешь… Я налью тебе чаю… — он подошёл к заварнику, в котором уже светился янтарём заваренный чай.

— А что там внутри?

— Там внутри растаявшее масло… Это почти традиционное блюдо там, откуда родом моя мама. И чай обязательно с мёдом и лимоном… Попробуй.

— У меня был мёд?

Стайлз улыбнулся.

— И чай, и лимон, и вообще, твоя домработница наполнила твой холодильник и шкафчики нормальным набором продуктов. Я надеюсь, ты компенсировал ей? Никогда не поверю, что ты сам ходил в магазин…

— Я настолько очевиден?

— Для меня, да, — парень перевернул блинчик и схватился пальцами за мочку уха, чтобы остудить небольшой ожог.

— Это очень вкусно. И выглядит очень аппетитно…

— Ты сейчас не о блинчиках, я прав?

— Мг… Ты на моей кухне… Этот запах, такой потрясающий… И вообще, тебе идёт мой халат, я думаю, что выберу тебе что-то подобное… Только в более твоём стиле… Скажем… С Дартом Вейдером? О, нет-нет! С магистром Йодой…

— Дерек, ты немного торопишь события… Точнее много-много торопишь! Тем более, я не видел, чтобы на такой ткани набивали кого-то из Звёздных войн…

Хейл пожал плечами:

— Сделаем на заказ, если ты скажешь, что хочешь этого?

— Ещё один? — Стилински шлёпнул блинчик на тарелку, тут же смазал его и завернул. Но Дерек оставался серьёзным. Он хотел сказать Стайлзу, что хотел бы попробовать с ним построить что-то большее, чем дружба. Или секс. Но как начать этот разговор, если в последнюю их беседу об этом Стайлз и слышать ничего не хотел о дружбе, и даже о вражде. Правда, Дерек был рад, что у него было чуть больше времени, чтобы подумать. Выводы, которыми вылились его мысли после разговора с Элиссон, с ребятами, были пусть и шокирующими, но приятными. Радостными. У него был человек, родной, близкий, тот, кто для него сделал невозможное, тот, кто понимал его. Тот, кто рядом с ним давал почувствовать своё тепло. Сегодня, после того, что между ними произошло, после того, насколько хорошо было рядом с этим Стилински, Дерек окончательно осознал, что ему плевать: Стайлз, Просто Эм или Мечислав. Он бесспорно хочет, чтобы этот парень был рядом. Во всех смыслах. — Эй… Ты здесь?

— Что? Я задумался…

— Я заметил… — ответил Стайлз, улыбаясь, а потом принялся за свой блинчик.

Когда чашка опустела, а теста в миске больше не осталось, он сгрузил всю посуду в посудомоечную машину, убрал со стола тарелку Дерека и вымыл руки.

— Ты молчишь, Дер… И я не знаю, стоит ли мне уйти, или отправиться в постель, или… Ты наблюдаешь за мной, но я же вижу, что ты будто не здесь…

Хейл протянул руку и притянул к себе Стайлза.

— Какие у тебя планы на завтра? На следующую неделю? На месяц? Я помню, что ты пришёл сюда не для разговоров, но я хочу, чтобы и на них у нас хватило времени.

— О чём ты хочешь поговорить? О моей любимой телесаге? — он перевернул ладонь Дерека, а потом взял в рот его указательный палец. — Ты вкусный… — он проделал то же с каждым пальцем на руке, последним облизал большой палец, не останавливаясь на простых действиях. Он играл с ним языком, глядя прямо в глаза мужчине, и тот понимал, что эти хитринки в глазах — не просто так. — Ты хотел поговорить… Я слушаю…

— Я не могу думать, когда ты так делаешь… — пробормотал Хейл.

— Твои пальцы в масле, Дерек, скользкие, сладкие, такие заботливые, и мне трудно не представлять, как ты заботишься ими обо мне… У меня никого не было очень, очень давно, и то, что ты даёшь мне, то, как ты это делаешь… Просто… Невозможно… Сдержаться… — он подошёл ещё ближе, становясь между ног Дерека, поочерёдно обсасывая каждый палец снова, а потом скользнул вниз на колени и рывком оттянул резинку штанов, чтобы освободить его член. — Говори, Дерек, я слушаю, но у меня есть свои приоритеты…

И этим приоритетом был настоящий глубокий минет. Стайлз задыхался, давился, слюна текла по подбородку, глаза сияли слезами и восторгом, он старался не закрывать их, но всё равно видел очень немногое за пеленой эмоций. Пальцы перебирали мошонку, высекая искры под веками Дерека, но держать их открытыми было нереально. И не смотреть тоже. Потому что Стайлз на коленях перед ним — это лучше, чем он мог мечтать. Его ладонь иногда касалась щеки парня, размазывая слюну, и это было почти невыносимое удовольствие.

— Я хочу тебя. Стайлз, пожалуйста, пойдём в спальню… Иначе я использую масло не по назначению…

— Да… Да, Дер, да, пойдём… — на ходу развязывая пояс, стаскивая с плеч халат, оставляя его на полу у стола, Стайлз потащил мужчину за руку за собой, не стесняясь своей голой задницы и мокрой улыбки. Развернулся спиной вперёд и протянул руки к лицу Дерека, увлекая его в поцелуй, уводя за собой в спальню. Он выглядел счастливым. По-настоящему счастливым, возбуждённым и очень желанным. Это было настоящим безумием — так хотеть его, так его… Любить… Да, наверное, сейчас, на сытый желудок после приготовленных Стайлзом блинчиков, после мыслей, тревожащих, волнительных, после сомнений в том, что Стилински самому это нужно, Дерек мог с уверенностью сказать, что увидеть его таким было прекрасным безумием, разделённым на двоих. И в этот момент Хейл был уверен, что «любить» — это правильное слово.

— Где она? — прошептал Стайлз в губы, останавливаясь у кровати. — Где смазка?

— Да, сейчас… — Дерек нехотя отпустил скулы парня, отошёл к тумбочке, где был новый, ещё не распечатанный флакон.

— Сам-сам-сам… — парень выхватил его из рук Дерека и ловко вскрыл.

— Ну, нет, — Хейл толкнул его на постель, забирая смазку и выдавливая её себе на пальцы. — Я хочу сделать это… Хочу смазать тебя, потрогать внутри, хочу узнать тебя…

Стилински только бешено закивал. Он улёгся на спину, широко разводя ноги, предлагая себя в полное владение. Дерек же нерешительно замер.

— Я подскажу, ты не сделаешь мне больно… Просто прикоснись, Дерек…

Он подхватил себя под колени, раскрываясь ещё сильнее, бесстыдно прося о такой интимной ласке. И его просьба отозвалась дрожью во всём теле мужчины.

Дерек с любопытством смазал розочку мышц, надавливая всё сильнее с каждой попыткой, а потом прошёл весь путь до конца, вгоняя палец глубоко, обводя по кругу стеночки входа, сразу добавляя второй, исследуя новые для себя ощущения.

— Ты ищешь простату, да? — лукаво спросил Стайлз, потом потянулся к его руке, изогнулся так, что казалось, он вот-вот сломается, но парень просто добавил к пальцам Дерека свой и надавил так, как для него было приятно. — Вот… Так… — с придыханием закончил он показательное выступление, и снова вернулся в прежнюю позу. — Ты можешь добавить…

Хейл уже не слушал, он и сам уже аккуратно ввёл третий палец, сначала на одну фалангу, а потом и глубже мелкими поступательными движениями. Повторил то движение, что показал ему Стайлз и едва не словил нирвану от громкого, удивлённого стона, такого зовущего, что невозможно было устоять от соблазна сделать так ещё. И ещё.

— Ты можешь от этого кончить? — тихо, сконфуженно, совершенно не понимая себя спросил Дерек, не уверенный, что хотел слышать ответ.

— С тобой, да, Дерек… Да… О, да, однозначно, могу… Но не хочу… Хочу с тобой… Внутри…

Рука сама потянулась к смазке и швырнула её поближе к Дереку, тот намёк понял и тут же смазал себя, не имея сил отвести глаза от своих трёх пальцев внутри. Он смотрел гей-порно, видел подобные картины, но они никогда не вызывали подобного вожделения. Едва достав пальцы, он тут же приставил головку, и снова задержался.

— Ты хочешь, чтобы я скулил от пустоты внутри?

— Нет, хочу, чтобы ты скулил от удовольствия, — жёстко ответил Хейл и вошёл сразу на всю длину. Он не мешкался, набрав средний темп почти сразу же, разогнул ногу Стайлза и уложил её на свое плечо, думая о том, что не зря готовился к этой ночи, даже не будучи уверенным, что Стайлз позволит это, что он придёт к нему. Но все видео, что он смотрел, все статьи, что читал, пытаясь разобраться в себе, а потом и в самом сексе с мужчиной, не говорили о том, что это будет так ошеломительно.

Стайлз закрыл глаза и для верности прикрыл их ладонями. Он с трудом верил себе, но да, это Дерек с ним сейчас делает эти невероятные, стыдные вещи. Когда мужчина перекинул ногу на другое плечо, чуть разворачивая Стилински на кровати, ощущения стали ещё круче. Его член практически вбивался в простату, но проходил не достаточно близко, чтобы Стайлз извивался на постели вне себя от удовольствия. Остатки осознанности ещё позволяли ему думать.

Дерек продолжал двигаться, словно заведённый, вжимая себя в Стайлза, взвинчивая его восприятие донельзя, смешивая его реальные ощущения с воспоминаниями об их первой ночи, с воспоминаниями из снов. Парень буквально чувствовал, как воронка из этой информации поглощает его, заставляя теряться в коктейле из реальной и выдуманной жизни. Дерек спустил его голень со своего плеча, перекидывая через своё бедро, окончательно переворачивая его на бок, а сам лёг позади него, продолжая двигаться внутри, только теперь медленнее, более плавно и чувственно. Телу требовалась передышка, да и мозгам тоже. Он не хотел кончить первым, он хотел доставить удовольствие Стайлзу, а ещё он хотел его обнимать, целовать и держать в своих руках.

— Нет, только не так, Дер, только не так… — Стайлз перевернулся на живот, аккуратно становясь на колени, чтобы член Дерека не выскользнул из него, подставляясь сильнее, укладываясь сразу на свои предплечья, понимая, что не выдержит стойку на руках. Ему хотелось спрятаться от мира, давая Дереку то, что тот брал без тени стеснения. Но Хейл хотел сейчас другого. Он оценил всю красоту этой позы, но сделав несколько жёстких фрикций, резко вышел, содрогаясь от потери ощущения жара вокруг своего члена, от разочарованного вскрика, однако уже через секунду Стайлз закричал совсем иначе. Дерек склонился над его раскрытым входом и погрузился туда языком.

Мужчина и сам не понимал, что его сподвигло на подобное, но ему не было ни противно, ни странно. Наоборот, он пил стоны Стайлза, стремясь вылизать его так глубоко, как это вообще доступно исходя из их анатомии, и ему было плевать на то, как это выглядит, насколько это вообще нормально. Самым нормальным на земле он считал то, что его любимый человек захлёбывается в завываниях от того, насколько ему хорошо. Дерек добавил к языку пальцы, не в силах сдержать желание быть ещё глубже, и это было ошеломительно: как сильно Стайлз задрожал от его касаний. Дерек едва сдержал собственный оргазм.

— Дерек! — позвал Стайлз, и Хейл понял, что тот нуждается в нём. Вот именно так: нуждается. Он добавил немного смазки на себя, чтобы не причинить боли любовнику, и вошёл, медленно, неумолимо, понимая, что это то, чего они оба сейчас хотели. Минута единения заставила сердце биться быстрее, а потом Стайлз сделал движение бёдрами, намекая на затянувшуюся паузу, и Дерек сорвался. Ни о какой осознанности речи не шло. Он вбивался, втрахивался, ввинчивался в тело любимого человека, словно от этого зависела его жизнь. Угол был явно идеальным — Стайлз тихонько всхлипывал и подавался назад, его мышцы крупно дрожали, а на спине мелким бисером блестел пот.

— Помоги мне, Дер… — просипел Стайлз, но Хейл только ускорился, не входя глубоко, намеренно раздражая простату, и когда спина Стайлза напряглась особенно сильно, вошёл на всю длину. Он угадал, а может, почувствовал, но в следующую секунду мышцы внутри сжали член Дерека с особенной плотностью, и они оба разделили их первый совместный оргазм.

Спустя долгие минуты, когда, наконец, нашлись силы, чтобы расцепиться, разъединиться и улечься рядом, Стайлз прохрипел:

— Откуда это, Дерек?

— Я читал… Смотрел… Не хотел опозориться…

— Оо… Заткнись, Дерек Хейл…

Стайлз потянулся к нему и буквально заставил себя поцеловать.

— Давай-ка сменим бельё… И в душ не мешало бы…

— Да… Да, Дер, через минуту…

Стайлз вырубился. Дерек полежал с ним ещё немного, а потом ушёл за полотенцем. Подумав немного, он плюнул на гигиену, поднял любимого на руки и отнёс в гостевую спальню. Сил на что-то ещё уже не было. Когда он улёгся под одеяло рядом с парнем, тот пошевелился и подлез под его бок, прижимаясь плотно к его животу. Тела блаженно отдыхали, но чувства переполняли, поэтому уснуть никак не получалось. Через какое-то время Стайлз будто почувствовал, что Дерек не спит.

— Что-то не так? Ты…

— Нет, мой хороший, просто… Не верится, что это произошло… И что это реально… Потому что я будто получил ещё один подарок на Рождество.

— Ну, мой подарок на день рождения тоже не планировался таким восхитительно неправдоподобным…

— Ты подумаешь обо мне плохо, если я скажу, что хочу тебя снова… Хочу быть в тебе…

— Ты просто секс-машина, Дерек… — Стайлз помолчал немного, а потом согнул ногу в колене, притёрся своей попкой к животу Хейла. — Просто войди в меня, Дер… Не думаю, что у тебя хватит сил на ещё один подход…

Едва показавший свою жизнеспособность член тут же ожил более очевидно.

— Тебе будет больно, Стайлз…

— Дерек, просто сделай то, о чём я тебя прошу…

Хейл повиновался, несколько раз проведя по стволу, создавая более убедительную твёрдость, а потом проскользнул в растраханное отверстие легко и уверенно.

— Ох… — в унисон прозвучало в гостевой спальне, и Стилински ещё ближе прижался к мужчине. Тот положил свою руку под его голову, обнимая второй, припечатывая в объятьях. Это подействовало на него волшебным образом. Уже через минуту он почувствовал себя сонным и разморенным. Он устроил голову удобнее на подушке, закрыл глаза, и, уже засыпая, негромко сказал:

— Кажется, я действительно люблю тебя, Мечислав Стилински.

====== До конца ======

Комментарий к До конца Я немного растеряна... Не думала, что вам, мои дорогие читатели, нечего будет сказать о прошлой главе... Надеюсь, эта вызовет больше эмоций...

Дерек проснулся, лёжа на животе, чувствуя, как тело медленно оживает. Первой мыслью было то, что это слишким хорошее утро для буднего дня, и только второй пришло воспоминание о прошедшей ночи.

Он протянул руку, внутренне готовясь к тому, что его постель окажется пустой. Подушка была ещё тёплой, но Стайлза не было. Укол горького разочарования прошёлся по нервам. Он надеялся, что эти гонки закончились, что они смогут, наконец, нормально поговорить, потому что то, что произошло этой ночью было волшебным, было настоящим. По крайней мере, для него. Но и Стайлз казался искренним. Ему тоже было хорошо. Он приготовил ему блинчики. Он отвечал взаимностью на его ласки, он получал удовольствие, и это не было выхолощенным сексом, даже несмотря на то, что возможно, у него был кто-то, кто занимал его сердце. Он… Он вёл себя так будто это не просто развлечение… Будто у них, и правда, был шанс, будто это могло стать чем-то серьёзным. Дерек вспомнил свои слова перед тем, как уснуть, и понял, что облажался. Что поторопился… Хотя он и сам не до конца верил в то, что сказал, но это чувство в душе, когда её будто затягивает в чёрную дыру от того, что он снова один в постели, говорило в пользу того, что он оказался прав. Немыслимым образом за семь месяцев он умудрился из заядлого натурала превратиться в бисексуального мужчину, который готов строить отношения с другим мужчиной. И больше того — с тем, кто совсем не из его круга, и подходит ему разве что уровнем интеллекта. И душой. Дерек душой прикипел к Стайлзу. И было очень больно осознавать, что он ушёл.

Хейл тяжело вздохнул, открыл глаза и понял, что утро давно уже не раннее, а значит, он опоздал. Он потянулся, и хотел уже перевернуться на спину, как упёрся во что-то ногой и услышал недовольный вскрик.

— Дер, ну какого лешего, больно же.

— Стилински?

— Левински, блядь, Моника, — пробубнел парень, и Дерек расплылся в улыбке.

Он приподнялся на локтях и всмотрелся в ворох одеял. Стайлз лежал у него в ногах, куда именно Хейл ударил его, было неясно, но главное, что он был всё ещё здесь. С ним. В одной постели.

— Ты что делаешь там? Чем тебе подушка моя не угодила?

— Пахнет женскими духами. Не могу нюхать жимолость и барбарис всю ночь…

— Это не то, что ты…

— Элиссон у тебя ночевала, — буркнул Стилински, явно недовольный тем, что ему придётся всё же просыпаться. — Вот, что я подумал. А не то, что ты подумал, что я подумал, — он тоже потянулся, а потом откинул одеяло и подполз выше к Дереку. — Бля… Дер, мы свиньи… Если ты ещё раз позволишь мне уснуть до душа, секс будет только с резинкой. На нас обоих, понял?

— Так точно, босс… — Хейл расплылся в широкой улыбке от осознания, что Стайлз говорит о продолжении так, словно это нечто само собой разумеющееся.

— Так… Давай-ка вставать, Эрика тебя убьёт. Сейчас часов одиннадцать, не раньше…

— Мг… А Питер уехал, оставив офис на меня… Да, я точно труп… — мужчина хитро прищурился, понимая, что возможно, и не придётся расставаться с любимым на время работы, — И только одно может меня спасти от её гнева — если я приведу ей помощника…

— Ты опять взялся за чужую работу? Из тебя хэдхантер так себе, если честно. Я бы повёлся только на твою щетину, условия у вас так себе… Неуправляемый истеричный босс, деспотичная секретарша главного, и ещё одна, милая, но иногда очень устрашающая… Ещё и неуставные отношения у вас запрещены…

Хейл счастливо рассмеялся, а потом быстро перечислил все преимущества вакансии с учётом пожеланий кандидата.

— Щетину отращу снова, буду платить натурой, только не отказывайся от этого места… Исполню любую твою фантазию, позволю танцевать на рабочем месте, буду кормить одними спиральками… Стайлз…

Парень улыбнулся и оставил спокойный поцелуй на его колене.

— В душ, бегом. А я тоже в душ, но в другой ванной.

— А…

— А спорить будешь после того, как выпьешь кофе…

— Ладно… Увидимся на кухне.

Кофе пах на всю гостиную. Запах доносился из турки, оставленной на столе, но не был пока разлит по кружкам. Дерек решил не ждать, когда Стайлз подойдёт, достал пару из шкафчика и наполнил ароматным напитком. Лифт прозвонил, и в гостиной спустя несколько секунд оказалась домработница.

— Сэр, вы решили сварить мне кофе? Ой… — она отвернулась. На Дереке снова были только домашние штаны. Халат Стайлза остался здесь же, на полу, и только сейчас Дерек заметил, что его косуха, брошенная в гостиной в начале вечера, исчезла, как и ботинки и джинсы с майкой из спальни.

— Ты никого не видела, когда поднималась?

— Нет, сэр, но лифт был на нулевом этаже.

Смущённая Тара ушла в кладовую. А Стайлз снова сбежал.

Хейл явился в офис злой и нацеленный во что бы то ни стало найти беглеца. Больше всего его бесило то, что утро началось так прекрасно, что он и не заметил каких-то признаков готовящегося побега. Но Стилински провёл его, разыграл сцену идеальной занавесочной истории и сбежал, парщивец! Но просто так этого Дерек оставлять не намерен был. Ему слишком понравилось то будущее, что себе успел напредставлять, пока принимал душ и брился. Он вызвал Бойда с выходного, написал Дэнни, предсказуемо безуспешно, подключил свою службу безопасности, без особых объяснений, правда, но Мечислав Стилински всё ещё числился в штате Хейлз-Билд, так что всё было почти в рамках трудового контракта. И уже к двум часам он стоял на пороге квартиры Махилани и колотил в дверь.

— Да чтоб вас всех! — услышал он за дверью прямо перед тем, как она открылась и его взгляду предстал заспанный и взъерошенный Дэниэл.

— Где он? — рявкнул Дерек, распахивая дверь шире, и бесцеремонно ворвался внутрь.

— Я не знаю, Дерек! Мы вроде как закончили наше сотрудничество…

— А дружбу тоже закончили? — злобно зыркнул он на парня и прошёл ещё немного дальше. — Извини, но я проверю!

— Да, пожалуйста! Не то, чтобы мы были с ним лучшими друзьями… Но вообще-то, да! Я уезжаю сегодня вечером! И мы решили пока никак не поддерживать связь.

— И с кем он теперь будет работать?! Ладно, это уже другой вопрос. У меня есть более важный: где Скотт?

— Где-то в пригороде. Я найду адрес, если нужно. Они со Стилински больше не работают вместе.

— Хорошо, дай мне координаты его новой команды… Ты должен знать, кто оказался на твоём месте…

Они снова стояли в коридоре. Открытое зонирование сделало это пространство абсолютно неприспособленным к пряткам.

— Ты думаешь, он принял новый заказ?! Какая команда?! На каком месте, Дерек?! Он отошёл от дел! Он отказал всем заказчикам! Всё — бизнеса больше нет! Сайты и порталы для связи закрыты. С площадок, где он появлялся для поиска и связи с заказчиками или клиентами, удалены его аккаунты. Он просто испарился…

— Что это значит? — Дерек был немного расстерян, но больше всё-таки зол.

— Хейл, ты что, тупой? Я сказал, что Стайлз ушёл из бизнеса. Его услуги в каком-то смысле были уникальными, но это не каталог в интернет-магазине, где можно выбрать услугу и исполнителя. Он стёр из сети упоминания о себе, он больше не будет работать в этом деле. Что тут непонятного?

— Хорошо, но где он сам?

— Тебе лучше должно быть это известно. Он уходил вчера от меня к тебе. Я так понял, что дошёл. И если ты сейчас здесь, то где он, я не знаю.

— Дэнни, найди его. Он ушёл без объяснений. И…

Махилани пожал плечами:

— Может, секс не понравился?

— Понравился, блядь! — Дерек чувствовал ярость, подступающую всё ближе к горлу. Потому что он не понимал, что произошло?! Какого хрена он ничего не сказал?! Хоть послал бы его, что ли… — Я сказал ему, что люблю его. Дэнни, ты понимаешь, что я сказал ему, что я! его! люблю!

Говорить вслух об этом было отрезвляюще и очень остро. И казалось, он готов это повторить миллион раз.

— Окей… Ладно… У него есть здесь лофт, он оставил его Скотту, выкупил на его имя, вчера завёз ключи мне, чтобы я передал их МакКоллу… Но это всё, что я знаю. Дерек, мы были коллегами в каком-то смысле, но не друзьями в том понимании, что есть у тебя. Он и Скотта не во всё посвящал, а меня тем более.

— Он мог взяться за какой-то заказ, не поставив тебя в известность? Совсем без поддержки? Или найти кого-то нового?

Дэнни снова пожал плечами.

— Я не знаю, Дерек. Мог. Стайлз не от мира сего иногда. Он странный, и никогда нормальным человеком не будет. Мог просто уехать куда-то на острова, ни слова не сказав, вернуться через месяц уставшим, но одухотворённым, привезти мне тотем плодородия в презент и сразу же окунуться в новое дело. Я не всегда помогал им так плотно, как сейчас, с твоей операцией.

— Найди его!

— Как? Как ты себе это представляешь, если я уже сказал тебе, он удалился из сети.

— Но Мечислав Стилински всё ещё живой человек. Может, Стайлза в сети больше и нет, но он же перемещается, пользуется телефоном…

Махилани неверяще покачал головой, но пошёл к компьютеру.

— Последний раз тот телефон, по которому я с ним общался, был в сети у тебя дома сегодня утром. Так, он не подключался к твоему вай-фай, но я вижу трафик… Скачок ночью высокий. С 3:16 до 3:21… Объём немаленький с его скоростью подключения.

— Он не брал телефон в руки в это время…

— Ну, тебе виднее… Он позвонил куда-то — тоже трафик, стабильный, среднескоростной, звонок был не по мобильной сети. А потом он отключился. Всё. Это всё, что я могу тебе дать.

— Адрес его квартиры…

— Пришлю в смс, ключи на стене у двери. Брелок со щенком.

— Это волчонок, Дэнни, — сказал Дерек у самого выхода, и дверь хлопнула. Да… Драма-драма… Но не его. У него самолёт сегодня ночью…

Хейл осмотрел дом Стайлза, но предсказуемо ничего не нашёл. Номер телефона, который Дэнни прислал вместе с адресом квартиры и адресом Скотта, не отвечал.

Когда Дерек появился на пороге МакКолла, первое, что сказал парень, было:

— Не бейте меня, сэр…

От этого детского восклицания Хейл рассмеялся. А Скотт, кажется, испугался ещё сильнее. Чтобы не вызвать у него панику, Дерек поднял руки вверх и кивнул.

— Я ищу Стайлза. Говори.

— А что я могу сказать? Мы не общались несколько дней… Он только звонил, чтобы сказать, что уже в порядке…

— О чём вы говорили, какие у него были планы? Ты ничего ему не отправлял ночью?

— Неа… Мистер Хейл, может, войдёте внутрь… У меня соседи такие бдительные…

Хейл прошёл в одноэтажный дом, обставленный в стиле его бабушки.

— Это временное жильё, я пока не решил, где буду дальше… Так что… Могу предложить воды, кухня работает…

— Ох ты ж какое гостеприимство… Стайлз сегодня с утра ушёл, ничего не сказав.

Скотт молчал.

— Ты не знаешь, где он?

— Нет. И я в этом не вижу ничего странного. Это вполне нормально для него…

— Мы не закончили разговор. Он сварил кофе, но не выпил его, просто исчез…

— И снова, ничего странного…

— Мы собирались поехать на работу, в Хейлз-Билд, у нас были планы… И он, ни слова не сказав, просто ушёл. Не оставил ни номера, ни сообщения, ни, блядь, салфетки с банальным: «Было круто, я позвоню»…

— Это странно — про ЭйчКэй, я не думал, что он там ещё работает, операция же закончилась… Но в остальном…

Хейл уже бесился.

— Скотт! Он пришёл вчера ко мне, мы провели вместе ночь, я сказал, что люблю его, мы проснулись вместе, он ушёл варить нам кофе и пропал! Ты понимаешь, что это странно?!

Скотт изменился в лице. Растерянно моргал, глядя огромными щенячьими глазами на мужчину и, кажется, забыл дышать от шока.

— Вы, и он, вместе, в этом, то есть, в том самом смысле… Ну… Любите… И он… Как это…

— Скотт! — рявкнул Дерек, с трудом сдерживаясь, чтобы, и правда, не поколотить идиота. — Где он?!

— Да я не знаю! Не знаю я! — Он отвернулся и сам пошёл за водой. Нужно было переварить ситуацию. — А вы уверены, что он сам ушёл? Ну, что его никто не забрал?

— Процентов на восемьдесят пять… Я был в душе, мог чего-то не слышать, но он забрал свои вещи, телефон, убрал кофе с горячей плиты, чтобы не выкипел… Это не было похоже на похищение…

— Ну, чтобы вас обезопасить, он мог и добровольно пойти… А Дэнни искал в сети? Он мог послать «SOS»…

— Дэнни сказал, что Стайлз удалился. Из всех этих мест… Там, сайтов…

— Мг… Так он не только меня уволил, но и уволился сам… Ясненько. А фирма? У нас есть счёт и офис… Давайте, я посмотрю…

Эти поиски тоже не дали никаких результатов. Буквально. Офис выставлен в аренду, счёт закрыт. Фирма словно испарилась, оставив только след в реестре юридических лиц.

— Вы звонили шерифу?

— Думаешь, это хорошая идея? Сообщить его отцу, что сын пропал после признания в любви?

— Послушайте, мистер Хейл… Мир, как бы вам этого ни хотелось, не вертится вокруг вашей персоны. У него были другие мотивы. Если он остался с вами до утра, не сбежав ночью, пока вы спали, значит, он сбежал не после этого признания. Конечно, учитывая, что последовательность событий вы мне указали верно. А вы его… Ну… Правда… Это… Любите? — выдал после своих мучительной поисков слов Скотт, вконец смутившись.

— Мне кажется, да. Но мне бы очень хотелось в этом убедиться. Рядом с ним. Что, будешь защищать сейчас честь своего друга?

— Он не безобидный мальчик, сэр. И сам может себя защитить. И он умеет слышать ложь, так что, если вы искренне так считаете, то он это тоже понял. И если это так, то я думаю, что у него просто появились какие-то дела… Это же Стайлз…

— Но ты не уверен? Потому что даже помощи попросить он не сможет, если что… Без этих ваших аккаунтов…

— Он уникальный человек, мистер Хейл. Он умеет выживать… Просто дайте ему время, он придёт к вам сам.

— Ты уж прости, Скотт, но меня это не убедило. Вот мой номер. Если ты что-то узнаешь, напиши мне. Или позвони.

Едва Хейл вышел за дверь, его телефон зазвонил.

— Слушаю.

Бойд коротко описал ситуацию — Мечислав Стилински не использовал свои документы для оформления билетов на наземный и воздушный транспорт, квартира, которая значится в личном деле, арендная, и сейчас занята другими жильцами. Средств связи на его имя не оформлено. Он владеет мотоциклом, но на камерах фиксации скорости он не засветился.

— Камеры! Камеры, Бойд! Он выехал из моего паркинга, я уверен! Мы может провести его по городу, используя систему наблюдения полиции?

— Я поищу среди знакомых, кто может мне помочь, сэр.

— Вернон? Это иголка в стоге сена, да?

— Да. Но этот стог просматривается огромным количеством глаз… Мы его найдём. И ещё. Эрика готова убивать. Возвращайся на работу. Где ты вообще?

— Буду через час. Или позже, хочу заехать в клуб, где видел его…

— Клубы работают ночью. Возвращайся в офис, ты там нужен.

— Чёрт! Бойд, у меня мозги закипают.

— Это слышно. Дай мне поработать. Я не обещаю, что приведу его к тебе за ручку. Но он ведь не супермен.

— Это как посмотреть… Это как посмотреть…

Эрика действительно рвала и метала, правда, пока только взглядами, но она была на грани нервного срыва. За те несколько часов, что Дерек провёл в офисе, она не сказала ни слова, только приносила ему документы и отписывалась на портале о задачах. Лидия была куда более общительной, но и в её официозе улавливалось некоторое напряжение. К семи часам, когда офис уже опустел, Бойд объявился с информацией. Рейес ушла минут за десять до этого.

— Мы провели его до стройки на Манхеттене, а дальше камер нет. На те, что есть, он не попадался. Будто знал, куда едет и как уйти от наблюдения. Ты мне ничего не хочешь сказать? Кто он? Это слишком уж большая удача, чтобы я поверил в совпадение.

— Я ничего не хочу тебе сказать. Продолжай, может, получится что-то ещё найти. И нет, Бойд, я не знаю, правда, не знаю, что тебе сказать и кто он. Просто…

— Я понял. Но ты знаешь, что он кто-то… Так?

Дерек опустил глаза.

— Так. У нас у всех есть своё прошлое. О его прошлом я не знаю ничего, что могло бы помочь… Разве что… — он неожиданно понял, что на самом деле знает не так уж и мало. Помимо мелочей, типа традиционных праздников или истории египетских сфинксов, Стайлз на самом деле рассказывал ему и о других вещах. Хоть и не всё называл своими именами… Калаверас… С ними решено, Стилински говорил, что в Нью-Йорке есть страховка. Но могли быть и другие бывшие «коллеги»… — «Волки» и «Дикая охота»… Тебе о чём-то говорят эти названия?

— Поищу. Ты хотел поехать в «Нору»?

— Да… Да, я видел, как он там разговаривал с парнем за пультом.

— Справишься сам?

Дерек кивнул. Закончив в офисе с самым необходимым на сегодня, он набрал Томми. Это не было уловкой, они в том кафе действительно проводили что-то вроде собеседования, и Хейл предложил его кандидатуру на пост одного из начальников отдела своего исследовательского департамента. Сфера была новой, но управление отделом не было чем-то кардинально отличным от его прежней работы и могло бы ему подойти. И сегодня Хейл очень надеялся получить от него совет. Он не был завсегдатаем «Норы», а вот его новый сотрудник появлялся там частенько, по крайней мере, раньше.

— Привет. Ты не знаешь, как можно получить перечень диджеев клуба?

— С места в карьер, да? Если хорошо подумать, то я знаю того, кто знает… — бодро ответил Томми. — Ты ещё в офисе? — услышав подтверждение, он продолжил, — Я в тренажёрном зале… Спущусь через десять минут. Подбросишь?

— Легко.

— Я думал, «Нора» открывается в девять… — удивился Дерек, услышав план, когда они уже сидели в машине.

— Да, но тот, с кем я хочу поговорить, там круглосуточно… Ты только… Не удивляйся сильно…

Удивляться было чему. Женщина, встретившая Томми и Дерека, была очень неопределённого возраста, обладала волнующим очарованием и глубоким грудным голосом, вызывающим мурашки по телу от того, насколько проникновенно он звучал, а ещё была мужчиной.

— София, это…

— Дерек Хейл. Анастэйша была точна — богоподобные ямочки. Приятно быть вам полезной…

— Мадам… — Хейл учтиво склонился и поцеловал ей руку. — Я ищу одного человека. Он общался с одним из диджеев, я надеялся…

— Точное время и дату, пожалуйста. Томми был любезен ввести меня в курс дела.

Дерек ответил настолько точно, насколько мог. Со временем. С датой помог Томми — начало небезоблачной, но долгожданной совместной жизни с любимым мужчиной отпечаталось у него на подкорке.

— Мне нужно какое-то время. Шоу начнётся позже, но бар моего клуба для вас обоих всегда работает. У нас есть услуга «Пьяный водитель»…

— София, позвольте вопрос. Почему гей-клуб, а не…

— А не клуб для таких, как я? У нас есть много мест по интересам… А вот найти просто безопасное место для геев… Это долгая история, но я расскажу её после. Если до этого дойдёт.

— Мы будем внизу, дорогая. И твои новые туфли… Просто секс без лишних слов.

— Передам твой комментарий их создателю, милый. Давай-давай… Хочу поработать… Не каждый день Дерек Хейл у меня в клубе…

Напиться было самой плохой идеей в этот вечер, и Дерек не планировал подобного. Но слово за слово, и из него полились откровения не хуже, чем в тот вечер, когда Арчи исповедовался ему.

— Ты ненормальный, Хейл. Я бы пошёл в полицию.

— Ты о чём?

— Да не важно. Ты его любишь? У вас был секс, ты сказал ему, что любишь его, а он?

— Не ответил… Но с ним было так хорошо… И он утром был таким… Моим…

— Знаешь, это сильно смахивает на бред… Ты уверен, что у тебя не глюки?

— Нет. Но я ещё очень начинающий бисексуал…

— Господи, ну разницы-то нет. Я был женат почти шесть лет. Ты думаешь, все девушки одинаковые? Вот ты такой интересный… С одной ты мягче, с другой, наоборот, выражаешь больше силы и ультимативности. Я пытаюсь сказать, что с мужчиной так же. Ты смотришь на него, на то, как ваши отношения развиваются. И ищешь способ, как сделать и себя, и его счастливым. Ты с человеком общаешься, а не с его членом или вагиной.

— Ладно, признаю, отношения для меня с любым полом сейчас загадка. Я раньше думал, что асс…

— Ну да, ну да. Так почему ты его сам ищешь, а не с помощью властей?

— Потому что знаю, что найду его. Сам. Вот так.

Хейл уже порядком набрался, когда его пригласили наверх.

— Вот. Это фото парня, который посоветовал твоему мальчику его услуги. Какие — тут уж… Их личное дело, думаю, потому что лезть не в свои дела я не хочу. Но… Это всё, что я смогла узнать.

— Ты лучшая, Софи…

— Оу, я знаю, дорогой… Заходи, это было приятное знакомство…

Всё, на что хватило Дерека, — это отправить фото того парня Бойду. Он оставил адрес, чтобы его машину вернули домой, и с чувством поблагодарил Томми. Тот выслушал его метания без лишних комментариев, и последним, что он сказал, было пожелание найти Стилински и поговорить с ним, придерживая член в штанах, а голову включённой.

— Мне кажется, чтобы это осуществить, мне придётся приковать его наручниками к батарее…

— Это не самый плохой вариант, если в итоге вы сможете друг друга услышать. Тем более, у тебя всегда есть способ извиниться…

— Спасибо, Томми…

Идти на работу после такого сумасшедшего дня вообще не хотелось, но тело требовало действий, и уже в шесть утра Дерек был на ногах. Согласовал с Лидией планы до конца недели, провёл полчаса, тягая железо, приготовил Эрике кофе и даже успел составить несколько задач для своих подчинённых.

Рейес пришла почти к началу рабочего дня, но она не успела повесить тренч в шкаф — Хейл уволок её в кабинет за ручку, как ребёнка.

— Что происходит?

— Я не знаю, о чём ты. О чём именно ты говоришь, если точнее. Потому что вы с мистером Хейлом словно забыли, что под вашим руководством тысячи людей работают. То, что начал ЭмСи нужно было поддерживать и развивать. Но вышло не так! Совсем не так! Я тяну на себе то, что он понапридумывал, и до сих пор разгребаю последствия твоегоотпуска. Я готова была работать, я люблю свою работу, но то, чем я занимаюсь сейчас! Это не моя работа! Я так не могу! Три месяца прошло! Три месяца, Дерек! Я устала! Я думала, что это не надолго… Что ЭмСи вернётся, ждала, ждала этого, вытягивая из себя все силы, стараясь продержаться до этого момента. Но он ведь не вернётся, так? Он не хочет больше работать с тобой, или просто здесь работать… Ты рассказал мне не всё, я это и так понимаю, но, видимо, ты сам не хочешь видеть очевидное. Он не собирается возвращаться. А я не собираюсь больше… И вообще, знаешь, хорошо, что ты меня позвал… — она вышла за дверь и вернулась с листком бумаги. — Я всё не знала, как поговорить с тобой… Но, вот, — Эрика положила ему на стол заявление. Об уходе. — Я подтвержу заявку в отдел персонала, как только загружу компьютер. Я должна отработать две недели, за это время ты проведёшь собеседования с моей заменой из подтверждённого списка от кадровиков: он уже готов. Или не проведёшь, в расписание я внесу эти встречи, а ты решай сам. Спасибо за кофе…

Хейл охренел от подобного монолога. Он видел, что с девушкой что-то происходит, но и представить не мог, что всё так серьёзно.

— Лидия знает? — вопрос застал её уже в дверях.

— Нет. Это не её вопрос…

— Как давно? Почему ты не подала заявление на отпуск? Давай-ка ты просто отдохнёшь пару недель, и…

— Дерек, я теперь как никогда чётко понимаю, почему не приветствуются неуставные отношения в коллективе. Я рада, что мы с тобой подружились. Я рада, что мы эти отношения сохраняем, но они не должны перекидываться на работу. Лидия во многом оказалсь права, хотя мне и сложно было это понять. Работа предполагает проявление таких черт характера, которые в человеческих отношениях люди не показывают. Нет причин, нет повода или ситуации, чтобы с близкими людьми вести себя так же, как с чужими. А я… Устала.

— Это я уже понял. И всё равно прошу тебя не рубить с плеча… Я выгоняю тебя в отпуск. Пришли мне список на замену, я выберу кого-нибудь. И едь домой. Сейчас.

— Но… Передать дела, и закончить…

— Эрика. Едь домой. Чтоб через полчаса тебя здесь не было. Едь домой и займись тем, что ты считаешь нужным. Выключи телефон, сорви рабочий день Джексона, выпей бутылку мартини до дна, или возьми билеты на Гавайи по горящей путёвке. Две недели в этом офисе даже не появляйся. А потом отпиши на портале, готова ли ты выйти, или уволиться, или тебе нужно ещё время. Да? Мы договорились?

Она только кивнула.

— Прости меня. Я думал, что Просто Эм всё здесь так устроил, пока я был не в адеквате, что теперь это рай, а не офис. А оказалось, что ты сражалась тут со всем этим в одиночку. Почему я не заметил? Почему ты раньше не сказала?

— Я говорила, Дерек. Говорила, но каждый раз слышала, что скоро Стилински вернётся. И даже если ты не говорил это вслух, я понимала, о чём ты думаешь. Что у тебя к нему? — неожиданно спросила Рейес, отпуская ручку двери и возвращаясь к столу. Села, повесив по пути тренч на спинку дивана и бросив туда же свою сумочку.

— У меня к нему всё, Эрика. Всё, что можно. И даже то, что, наверное, немного нельзя…

— Какой интересный ответ… А у него к тебе?

— Не знаю. Мы не смогли поговорить. Я думал, что вчера он уже займёт своё место рядом… с тобой, здесь, в ЭйчКэй, но… Он ушёл, и мы так и не поговорили… Я не знаю, что там у него… Всё сложно.

— Да… И что? Что теперь? Ты снова будешь его ждать?

— Нет, дорогая, теперь я буду его искать. Буду землю носом рыть, найму всех возможных специалистов, но я найду его, хотя бы для того, чтобы он ответил мне на этот самый вопрос! Что у него ко мне? Потому что ночью он был… Моим! В моих руках! А сейчас его снова нет, и телефон не отвечает…

— Напиши ему в фэйсбуке, — она пожала плечами. Видимо, новость о том, что было ночью, не сильно её впечатлила, хотя Дерек уже приготовился к неловкости. Но её не было. Был небольшой шок.

— Что?

— Что? Напиши ему на его страничке в фэйсбуке. Он там редко бывает. Но я… Ой, — она раздражённо махнула рукой, — вот смотри!

Девушка встала, порылась в своей сумке и достала телефон. Открыла чью-то страницу и показала Дереку.

На фото были кеды. Красные истёртые кеды с какой-то замысловатой шнуровкой.

— И что это?

— Мы не в друзьях друг у друга, но после той субботы, когда ты в первый раз пригласил ЭмСи к нам, этот парень оценил моё с Джексоном фото.

— И что?

— Дерек… Ну, вот, смотри… — она принялась яростно листать что-то на телефоне, а потом тыкнула на комментарий.

«Сытые и довольные — всё, что нужно для счастья…»

— Ты можешь… — Хейл тоже стал раздражаться, не понимая, к чему она ведёт.

— Этот снимок появился, когда Джексон наконец расправился со своей порцией и перестал дуться за то, что ЭмСи шлёпнул его по ладони лопаткой, чтобы тот не лез своими лапами к еде… И снимал нас именно он на телефон Джекса.

Дерек нахмурился.

— Здесь ни одной фотографии нет. И имя совсем непонятное. И… С чего ты взяла… Это точно он?

— Не знаю, мы не общались, страница у него закрыта по максимуму, но можно написать запрос в друзья с комментарием. Хотя я почти на сто процентов уверена, что это он…

— Скинь мне ссылку… Сейчас я уже в том состоянии, когда не страшно показаться полным идиотом, если ошибусь. И езжай, наконец, домой. У тебя своя личная драма, чтобы я грузил тебя ещё и своими вопросами. Я буду набирать иногда, ладно? Так что, если захочешь отключиться от мира, просто выруби мобильный. По работе обещаю не звонить…

Он подошёл к ней и помог надеть тренч. Обнял её, погладив по спине.

— Я был идиотом, слепым, бессовестным идиотом. Прости меня…

— Не думай, что ты виноват в этом всём так уж сильно… И спасибо тебе, что выгоняешь меня…

— Обращайся, дорогая… Лидии что-то сказать?

Эрика расправила плечи, аккуратнее повесила сумку и грустно улыбнулась.

— Скажи то, что считаешь нужным. Но она не спросит… Пока, босс! Список пришлю по почте!

— А потом выйдешь из системы!

— Принято, сэр!

Она закрыла за собой дверь. А Дерек уже через полчаса осознал, в какую задницу сам себя загнал, оставшись без Эрики и без вовремя пришедшей замены. Время до обеда пролетело вообще незаметно. Он понял, что пропустил перерыв, когда часы показали пять вечера, а желудок яростно требовал что-то кроме кофе. Съев холодный сэндвич прямо из холодильника, он вернулся в офис, чтобы застать там Лидию.

— Эрика давно ушла?

— Утром. Что-то от Питера?

— Как, утром? Она снова заболела? Джекс мне не писал…

— Нет, она в отпуске. От Питера есть комментарии по Стью Гранду?

— Отправлю завтра с утра. А когда она взяла отпуск?

— Позвони ей. И сама всё узнаешь. Отправь сегодня, пожалуйста, сроки горят…

— Что отправить?

— Лидия, ты в себе? — Хейл намеренно делал вид, что не понимает, что происходит. Потому что, показав свою просвещённость, он неизбежно оскорбил бы её чувство профессионализма. Но Мартин не была бы Мартин, если бы не поняла этого.

— Мой рабочий день закончится через час. Мы можем сделать вид, что живём по времени Оклахомы, например?

Дерек посмотрел на заваленный стол и смиренно кивнул.

— Только при условии, что завтра с утра у меня будет лучшая из возможной замены.

Лидия кивнула и отправилась к бару.

— Я её теряю… И не понимаю, что я могу сделать, чтобы это изменить.

— Мне кажется, она думает так же. Только она нашла свой выход. Чуть не уволилась сегодня.

— Нет!

— О, да… Мне пришлось настоять на отпуске. Что у вас случилось?

— Я не… Не знаю! Я столько теорий надумала за всё это время. Пыталась, искала причины, в себе, в Джексоне, в ней… Я не вижу выхода, я не вижу… Я всегда считала, что любую проблему могу решить. Но нет. Не любую. Я не вижу проблемы, но она, очевидно, есть.

— Спроси у кого-то другого… Я понимаю, что от меня этот совет может прозвучать лицемерно. Но… Обратись к специалисту. Как бы ты хороша ни была, тебе нужен кто-то, кто сможет сказать тебе то, чего ты не видишь. Мне это помогло.

— О, я вижу. Ты всё ещё живёшь иллюзией, что твой неудавшийся броман превратится в «жили долго и счастливо, и умерли в один день…»

— Ты о Просто Эм?

— Нет, я о Стью Гранде… — с сарказмом ответила девушка, наливая себе вторую порцию. — Конечно, я о нём!

— Мы ещё ничего не пробовали, чтобы назвать это неудавшимся романом.

— А я так и не сказала. Я сказала броман. Ты со Стилински несколько месяцев жил практически в отношениях, с той лишь разницей, что трахал Кэйт, а не его. А потом вообще никого не трахал. Ты себя со стороны с ним вообще видел? Вы были словно семейная пара, подхватывали фразы друг за другом, делили шутки на двоих… Господи, да кому я объясняю… Ты со своей узколобостью упустил свой шанс…

— Я так просто не сдамся. И я уверен, что мой шанс не упущен. Как и твой. Не надо злиться, Лидия. Но если ты не видишь проблемы, то либо Эрика тебе расскажет об этом, либо кто-то другой. Ты нападаешь на меня, но по сути, тебе просто больно, и ты так защищаешься.

— Кто ты, и что ты сделал с Дереком Хейлом? — пристально посмотрела на него рыжая бестия. Взгляд был острым, но немного плывущим от выпитого.

— Этот отпуск пошёл мне на пользу. Ты знаешь, что Эрика считает, что ты права?

— В чём?

— А вот это уже не ко мне вопрос.

— У неё мобильный выключен…

— Это моё указание. Дай ей немного времени. Она любит тебя. Ей просто нужно выдохнуть. Так, твой рабочий день закончился и на этом побережье. Давай… Иди домой. А мне нужно ещё поработать…

Он, и правда, собирался, но звонок Бойда всё отменил. Даже больше, чем всё. Выходя из офиса уже через десять минут, он дышал только одной мыслью. Вернон нашёл ниточку. Нашёл зацепку… И только сидя в Камаро Хейл понял, что Питера нет, он тоже занят совсем другим вещами.

— Джордан, добрый вечер… Нет, по договору с Италией вопросов у меня нет, у меня есть другой… Помнишь свой ответ, когда у тебя спросили, кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Я думаю, ты уже достаточно взрослый… Поэтому с завтрашнего дня ты — это я. Когда вернусь, не уверен, до конца недели, может позже, так что… Разбирайся. В кадры я отправлю уведомление.

Пальцы вибрировали от нетерпения, пульс звучал прямо в ушах, заглушая шум дороги из открытого окна. Ветер трепал волосы, заставляя вспомнить, что именно Стайлз напомнил ему, что жить — это чувствовать удовольствие от простых вещей. От Камаро. От ветра. От скорости. От секса. От общения. Господи, он реально вляпался в любовь к этому парню. И, кажется, намного раньше, чем сам до этого осознавал. И Бойд его почти нашёл.

Поворачивая на парковку под своим зданием, он неожиданно понял, что у него нет больше никаких аргументов. Что он на самом деле уже всё сказал. И про свои чувства, и про работу, и про их отношения тоже. Пусть не всё из этого словами, но всё сказал. И в день рождения Стилински, и раньше, в каждую их встречу он говорил о своём отношении. И Стайлз не мог этого не понять. Поэтому всё, что ему осталось — это выслушать его ответ. Стало страшно. Но он пойдёт до конца.

====== Охота ======

— Ты уверен?

— Да, Дерек, я уверен. И я знаю, как его отследить.

Бойд выпил ещё воды, старательно скрывая свою нервозность. Ещё полгода назад Хейл сказал бы, что Вернон Бойд не умеет нервничать в принципе. Но сейчас он стал много более эмпатичным, не страшась больше чужих эмоций, когда со своими умел иметь дело, а ещё он узнал его лучше, зная, что для парня свойственно, а что нет.

— Так, этот Эйден… Он кто? У нас есть полчаса, пока Дэнни разбирается… Он обещал, что успеет посмотреть на данные до перелёта. Мне кажется, он решил лететь в Австралию – уже сутки он в аэропортах...

— Это личное, – бросил мужчина, и Дереку пришлось заставить себя думать более конкретно, не расплываясь мыслями в разных направлениях.

— Бойд, ты в моём личном чуть не утонул, пока я вам душу изливал, так что… Ну?

— Эйден — это брат Итана. Это он притворился моим парнем, чтобы показать своему близнецу, что у них не может быть ничего единоличного. Что всё общее… Он был… Оторвой. Стервой… И даже не был геем… Точнее… Это не важно. Я перевернул страницу.

Стакан воды громко звякнул о стеклянный стол.

— Бойд?

— Я Итана на самом деле любил. Понимаешь? И он, я думаю, тоже… Даже когда увидел нас с Эйденом… Он мне поверил, понимаешь? Мне, а не ему… Когда я вернулся, я нашёл его в сети… Он был с девушкой… В отношениях, статус «влюблён»… И всё такое… Мы расстались, прошло несколько лет, я не был в обиде. Но не думал, что столкнусь с ним ещё раз. С любым из них. Я поэтому уехал с западного побережья, Дерек. Не хотел… И тут…

Он швырнул свой телефон через стол, и Хейл увидел фото семьи — красивой, счастливой семьи с двумя детьми.

— Итан счастлив, а Эйден каким-то боком замешан со Стилински… Я не хотел этого знать.

Его телефон завибрировал, и Дерек увидел сообщение от Дэнни. Адрес был в соседнем штате, и фото во вложении с камеры внешнего наблюдения точно показывало, что Стайлз в доме с этим парнем и какой-то девушкой. Снимок был сделан через окно, Стилински обнимал темноволосую красавицу, придерживая что-то другой рукой ниже обзора камеры, а Эйден сидел напротив за столом, что-то просматривая в мониторе лэптопа. Его — Дерека — лэптопа, не узнать эту наклейку, которую он сорвал лишь наполовину, а потом забил, было невозможно…

Он тут же настрочил сообщение Махилани с просьбой залезть в его компьютер, но тот ответил извиняющимся смайлом.

«Только через часа три-четыре, я уже на посадке. И это будет последней моей помощью, Дерек. Дальше я в оффлайне…»

— Поехали, Бойд. Давай, я переоденусь, а ты сваргань что-то поесть. Мне нужны мои ответы, и я не собираюсь останавливаться по пути на перекус.

Поездка была напряжённой. Вернон молчал, а Дерек не мог отделаться от непрошенных воспоминаний. Они со Стайлзом в пути. Тогда, накануне Рождества. И после. На пути в Дэнвер, в Лас-Вегас, домой… Почему он раньше не понял? Да, после шокирующей новости об изнасиловании это было бы почти нереально. Но раньше. Стайлз был рядом. Всегда. Он был тем, кто зажигал солнце в душе. Так почему он не понял раньше, что любит его. А любил ли он его тогда? И могли ли его эмоции быть взаимными, хоть чуть-чуть. И кто этот идиот, что не мог ответить взаимностью Стайлзу? Не он ли сам? Мог ли он быть тем, к кому Стилински так тепло относился?

Мысли и воспоминания выжигали изнутри. Выжигали и стирали границы допустимого. Казалось диким, что он мог бы довольствоваться только сексом. Нет. Нет. Он вернулся бы в прошлое, в то время, когда жизнь, казалось, рассыпалась пустынным песком, чтобы только быть рядом с парнем, который дарил ему свет и уют. Он вспоминал, как Стайлз смотрел на него, когда он переодевался в своей комнате отдыха. Это было… И на видео из «Каллиопы» он смотрел по-особенному. Вспоминал, как танцевал с ним в «Норе», и эту смесь из эмоций на его лице: дерзость, злость и грусть. Вспоминал, как тот утешал его в отеле, когда у него её встал на эту блондинку, и как держал его в своих руках… Как светились его глаза, когда он давал ему ниточку для спасения, говоря о страшном, но важном — он не был виноват в том, что произошло. Господи…

— Дерек, мы разобьёмся. Наш съезд через пару миль, и ты пролетишь их за полминуты…

— Чёрт! — Хейл ударил по тормозам и с силой приложился ладонью о руль. — Чёрт, я такой идиот!

— Отлично. Но пока ты живой идиот. Давай оставим всё, как есть…

Они прибыли по адресу, который скинул Дэнни, к половине третьего ночи.

— Ты сидишь здесь. А я иду осмотреться. Никак иначе. Они могут не ждать гостей. Но могут быть готовыми к атаке. Ты сам сказал, что Стилински — кто-то…

— Наберёшь меня?

Бойд ответил молча. Дерек с трудом удерживал себя на месте. Предпочел всматриваться в знакомый по фото дом, искать, откуда был сделан снимок, только бы не упасть обратно в воспоминания и не позволить своей тревожности заставить его сделать глупость. Поэтому он вздрогнул от того, что Вернон вернулся в машину. Он не заметил его приближения, и это пугало. Он уже отвык от такого своего состояния.

— Дом пуст. Они ушли.

Хейл скрипнул зубами. Единственным желанием было что-то ударить, но сообщение от Дэнни спасло ни в чём не повинную приборную панель.

«В движении. Скину метку. Войди по ссылке, чтобы видеть мой дисплей. Дерек, ты должен мне по гроб жизни…»

— Сядь за руль. Я сейчас не готов вести машину.

Дереку казалось, что нахождение в пути должно его урезонить, создать ощущение того, что он делает что-то полезное, эффективное, и снизить немного напряжение. Но на деле интенсивность его состояния только росла. Постоянное неведение, эти дикие догонялки, подозрения, мысли о прошлом, надежды, которые разбивались, а на смену им приходили новые… Он едва мог держать себя в руках.

— Дыши ровно, Дерек. Дыши ровно и заставь себя просто двигаться в этом направлении. Зачем тебе эта встреча? Давай, расскажи, что бы будешь делать, когда найдёшь его?

— Трахну. Так, чтобы он забыл своё имя, любое из его имён.

— Давай ближе к реальному плану. То, что ты описываешь, маловероятно. Подумай об этом — он в обществе девушки и парня. Они куда-то едут. Судя по скорости — быстро. Убегают или опаздывают. Но они приедут в пункт назначения. Допустим в ещё один такой же дом. Он не жилой. Там нет никаких признаков постоянного проживания. Полки и холодильник пустые, так, одежда и какие-то мелочи. Но это не место, где постоянно кто-то убирает, стирает, играет или смотрит телевизор. Так, что ты будешь делать, когда найдёшь его. В таком доме. Что ты ему скажешь?

— Я… Не знаю… Господи, сейчас это кажется таким глупым… Я выгляжу отвергнутым любовником, который сталкерит своего бывшего…

— Это да. Но у тебя есть причина. Есть. И ты должен о ней чётко и ясно сказать. Иначе это будет именно так и выглядеть.

Бойд отметил, когда метка остановилась, и точно указал на заправку, мимо которой они проехали минут через двадцать после этой остановки. Дерек прокручивал у себя в голове варианты развития событий. Это неожиданно помогло успокоиться. Он знал, что едет за ответом. Что ему надо знать, есть ли у них шанс. Поэтому, когда Камаро тихо подкатилась к переулку, и Вернон указал на дом через несколько десятков метров от перекрёстка, Хейл уже знал, что скажет Стайлзу, когда наконец увидит его. И почему-то подумал, что и Бойд занимался чем-то подобным. Прокручивал в голове, что скажет Эйдену.

— Смотри, свет потух наверху. И на первом этаже, — через минуту сказал он, а потом кивнул. — Только коридор ещё освещен. Значит, или ждут кого-то, или боятся. Что делаем? Входим через заднюю или звоним в главный вход? Или следим дальше?

— Давай подсмотрим в замочную скважину…

Бойд кивнул снова.

Пробираться в чужой дом было страшно и волнительно. Они подождали ещё полчаса, и только потом Бойд стал колдовать над замком. Тот поддался быстро, но Дерек не успел открыть дверь — парень поднял глаза и остановил пальцами язычок колокольчика.

— Просто и эффективно, — шепнул он. Теперь настала очередь Дерека кивать. Они прошли по тускло освещенному коридору, когда со второго этажа послышалось:

— Что ты здесь делаешь?

Оба мужчины замерли, в одной из комнат загорелся свет.

— Ничего предосудительного, красавчик…

Хейл сглотнул.

— Здесь три спальни, не так трудно запомнить, какая твоя, — это говорил Стайлз.

— А кто сказал, что я ошибся дверью? Может, я хотел развести тебя на ласку… Минет…

— Ты ошибся дверью, здесь такого не подают…

— Но ты же…

— Гей, но это не значит, что меня заинтересует твоя дырка. Ты же на это рассчитываешь? На мой член? Забудь.

— Ладно… Так значит, Дерек Хейл?

— Что? Что с ним?

— У тебя его игрушка…

— Случайность. Не было времени заезжать за своей.

— Интересное содержимое… Ардженты… Эй-эй… Я больше ничего не видел… Не хотел шокировать Мари порнушкой… Да чего ты…

— Иди спать. Завтра в полдень мы должны передать её Марин.

— Ты меня реально пугаешь, чел…

— Это хорошо. Потому что изначально у тебя сложилось в корне неверное впечатление обо мне. Ты облажался. Настолько, что Мариэль нашла меня. У неё был интернет и телефон. Кто вообще…

— Она просто не так меня поняла, и сбежала…

— Иди спать…

Беседа была наполнена очевидным эмоциями. Дерек так живо представлял, как выглядит Стайлз во время каждой своей реплики, словно видел своими глазами и пренебрежение, и злость, и прищуренные, опасные глаза, что едва не выдал их присутствие удивлённым, или скорее удовлетворённым восклицанием.

Послышались шаги, а потом закрылась дверь. Свет в комнате погас, но в свою спальню Стайлз дверь оставил открытой. Бойд вопросительно посмотрел на Дерека. Вариантов было два — дождаться их здесь утром или поговорить со Стилински сейчас. Но подробности они не обсудили. Вернон показал пальцем наверх. Потом на себя, а потом на диван в небольшой гостиной. Хейл кивнул. Подождал, пока парень устроится поудобнее, удивляясь его умению двигаться плавно и бесшумно, и решился действовать.

Подниматься по лестнице пришлось очень медленно. Однако ни одна ступень не скрипнула. А вот на предпоследней его ждал сюрприз — несколько пакетов, выложенных аккуратным рядом. И заметил их Хейл совершенно случайно. Уловил отблеск от загоревшегося экрана своего телефона. Он быстро потушил свет от сообщения, переступил через нехитрую ловушку и оказался на втором этаже.

Нужный проем был вторым по счету, но его внимание привлекла приоткрытая дверь. В комнате он увидел девушку, которая обнимала ребёнка. В лунном свете он казался совсем крохой — лет пять, не больше, но Дерек плохо себе представлял, как выглядит мальчик в три года, а как — старше. История принимала интересный оборот. Эйден удерживал мать с сыном, а Стайлз ему в этом помогал.

Заглянув в спальню Стилински, он отшатнулся. На кровати стоял открытый лэптоп, экран горел неярко, но достаточно, чтобы Дерек разглядел лежащего парня. Второй взгляд показал, что Стайлз спит. А на экране открыто видео, которое Хейл знал наизусть. Картинка замерла на моменте, когда лицо мужчины исказило удовольствие от прощального минета. Полуявь. Он чувствовал это. Он тогда не совсем спал.

Он подошёл к парню, присел рядом с кроватью. Его хотелось задушить сейчас, но ещё больше хотелось поцеловать. Дерек легонько провёл по его щеке и приблизился. Стоило ему сделать это движение, как глаза парня открылись. Он улыбнулся и сам завершил ответное движение к мужчине, поцеловал его подбородок, губы, а потом улёгся обратно на свою руку и снова закрыл глаза.

— Дерек, ты снова здесь…

Он облизал свои губы, а потом его тело словно превратилось в камень. Он снова распахнул глаза, теперь глядя осознанно. Хотел подняться, но Хейл придавил его к кровати.

— Что ты здесь…

— Шшш, разбудишь всех, — прошептал Дерек и потянулся за лэптопом. Выключил звук, а потом поставил его так, чтобы Стилински мог видеть изображение.

— Хейл, твою мать! — пришипел парень, но Дерек просто положил пальцы на влажные губы, не давая продолжить, а другой рукой перемотал видео назад.

— Хотел спросить у тебя, что это было…

— Тебе не кажется, что сейчас не время? — задевая губами пальцы, тихо спросил Стайлз. Дерек пожал плечами.

— У нас никогда нет времени, чтобы поговорить. Ты или уходишь, или трахаешь меня, или находишься при смерти.

Он нашёл нужный отрезок, запустил видео, а сам поднялся, чтобы закрыть дверь. Когда он вернулся к кровати, Стайлз уже сидел, прислонившись к изголовью спиной, и смотрел на экран.

— Ты до сих пор не знаешь, что это было? — разбито, подавленно спросил он, отворачиваясь от видеоряда, от Дерека, пытаясь рассмотреть что-то в тёмном углу комнаты. — Это было из-на-си-ло-ва-ние.

— Не всё это, Стайлз… — тихо, но пронзительно спросил Дерек. — А вот именно этот момент…

Дерек снова отмотал видео, чтобы показать то, что вспомнил совсем недавно. В машине по пути сюда. Нет, он не открыл для себя ни одной новой минуты записи, но одна сцена его дёрнула, сильно, будто кто-то ударил его по голове. Он вернулся в их со Стайлзом ночь, когда парень единственный раз перечил ему во время секса. Тогда это не казалось чем-то важным. Но не сейчас.

Парень проследил за пальцем Дерека и наткнулся на изображение своего лица.

— Что произошло в этот момент? Тебе было хорошо со мной, я знаю, вижу это. Но вот здесь, в эту секунду, что-то произошло. Потому что теперь это уже не порнушка для шантажа. И в твоей особой версии, которую Скотт любезно мне отправил, этого не было. То, что я вижу здесь… Я этого никогда не видел, такого не видел никогда. К себе. Но только не в нашу ночь, Просто Эм. Тогда это повторилось. Ты смотрел на меня, ты выглядел так, словно ты в воротах рая, где блаженные раздают дары, как улыбки… Но в то же время в тебе столько тоски, столько смятения… Я вижу это ясно и чётко. Понимаю только теперь, что именно вижу, будто кто-то мне глаза открыл… Сейчас всё не так. Сейчас ты…

— Дерек, сейчас, и правда, не время об этом говорить…

То, что Стилински его перебил, то, что смотрел он мимо него, куда-то в дверной проём за его спиной, то, как он чувствовал неловкость или даже стыд, — всё это разозлило Хейла до красной пелены перед глазами. Он зверем бросился на парня, хватая его за горло, сдерживая порыв встряхнуть его хорошенько, приложив головой о спинку кровати.

— Мы поговорим об этом сейчас, Стилински, потому что…

— Дядя Ики, это тот плохой человек, котовый искал нас? — тонкий голосок сломал всю злость Дерека. — Он нас насол?

— Дерек, ты пугаешь его! — Стайлз резко ударил по рукам Хейла, сбивая их со своей шеи и попытался подняться. — Нет, Тимми, это мой друг…

В комнату вошла, видимо, мать мальчика.

— Кто это, Рико? Ты же… — Девушка не закончила. Её смело из прохода, в комнату влетел Эйден, тут же хватая Дерека за руку, выкрутив её так, что у Хейла перед глазами побелело от боли.

— Бл… Блин, Рикки, кого ты за собой привёл?! — он занёс кулак для удара, но его руку остановил Бойд.

— Я бы не советовал…

Женщина вскрикнула и потащила сына в коридор, подальше от разборок.

— Все замерли! — рявкнул Стайлз, встав, наконец, с кровати. — Отпусти его. И посмотри сам, кого я за собой притащил…

Однако и без его реплики все в комнате не двигались.

— Вернон?! — Бойд ухмыльнулся, а мужчина продолжил, разжав хватку вокруг руки Дерека. — Я уже и так вижу. Мистер Хейл, видимо, пришёл за своей собственностью… И охрану захватил…

— Ты в порядке, Дерек? — бросил Бойд не глядя, так и не отпустив предплечье Эйдена.

— Смотрите-ка, мертвец говорит… — за напускной бравадой скрывались эмоции, куда ярче тех, что он проявлял, пытаясь соблазнить Стайлза.

Не обращая внимание на этот диалог, Стилински рванул из комнаты.

— Мариэль, это не «Дикий»! Стой! Да стой же ты!

— Блядь, — выдал Эйден и попытался вырваться из хватки Бойда. Хейл с интересом посмотрел в лицо того, кто вызывал такие сильные чувства в Верноне, и понял, что он здесь лишний: у Эйдена эмоций было не меньше. Поднялся с колена, на которое рухнул, когда мужчина схватил его в захват, и вышел, пытаясь найти Стайлза и Мариэль.

— Тимми, — тихонько успокаивал мальчика Стилински, но где они, Дерек пока не понимал. — Это не плохой дядя, он просто очень меня искал, и, наверное, просто испугался, что не найдёт. От страха иногда люди делают глупые вещи. Давай, ты найдёшь в холодильнике мороженое, а я поговорю с твоей мамой…

Хейл тихо спускался по лестнице, почти так же медленно, как и поднимался. Почему-то моральная сторона вопроса — что он подслушивал чужой разговор, никак его не затрагивала сейчас. Он впитывал как губка слова, интонации, чтобы понять, что здесь происходит. Очевидно, просто поговорить со Стайлзом у него совсем не получалось.

— Мари, прости, я сорвался к тебе, ничего никому не сказав, и вот результат.

— Если он нас так просто нашёл, Стайлз, то и Охотники найдут.

— Не глупи. Дерек искал меня, а не вас.

— А что это меняет? Кто он вообще такой?

Хейл замер, понимая, что сейчас, возможно, услышит ответ на свой самый главный вопрос.

— Именно то, кто он, меняет всё. Он — мой любимый человек, а не кто-то чужой. И знает меня, а не мой псевдоним… Через несколько часов всё закончится. Марин сможет дать вам новую жизнь. И вы с Тимми навсегда забудете обо мне, о «Дикой охоте», об Итане… — этого поворота Дерек не ожидал. Как это всё связано, какое отношение Мари имеет к Итану, который вроде бы счастлив в браке, было непонятно, но то, что сказал Стайлз о нём самом, вызвало тёплую волну облегчения по телу. «Любимый человек.» Не любовник, не бывший работодатель, не знакомый. Хейл за эти секунды придумал с десяток разных определений, кем он мог быть Стайлзу. А Стайлз выбрал то, о котором он подумать побоялся, опасаясь очередной разбитой надежды.

Стилински ещё что-то говорил Мари и вернувшемуся из кухни Томми, а Дерек так ушёл в глубину своих переживаний, что уже не слушал этого. Зато его, замершего на последней ступени лестницы, едва не сбил с ног кубарем скатившийся с неё Бойд. Эйден уже спускался вслед за ним, готовый к драке. Ребёнок снова закричал от испуга.

— Итан, хватит, я сказал… — властно, сильно проговорил Стайлз. От этого голоса по коже прошёлся ощутимый озноб. Томми заплакал, Мариэль прижала его к себе и прошипела что-то на испанском. — Тебе с первого раза не понятно?

— Итан? — Бойд так и застыл в боевой стойке, но лицо его выражало полнейшее непонимание.

— Тебе что, память отконтузило?! — гавкнул в ответ мужчина.

— Вы его пугаете, ну что вы за люди такие! — она обратилась к сыну на испанском, уговаривая успокоиться, подхватила его на руки.

— Мариэль, поднимайся к себе комнату. Вам осталось всего несколько часов поспать. Итан, какого хрена ты распускаешь руки, не выяснив, кого ты собираешься избить?!

— Я очень хорошо понимаю, кто передо мной, Рикки. Я уже и не верил, что у меня будет шанс начистить ему морду…

— Надо — чисти, я, видимо, чего-то не знаю, но не смей делать этого на глазах у матери с ребёнком! А нам с тобой, Хейл, нужно серьёзно поговорить…

Он кивнул на небольшую веранду, отделяющую прихожую от улицы с главного входа. Когда за ними закрылась дверь, Стилински превратился в Просто Эм. Просто парня, который готовится к серьёзному разговору, но ссориться не хочет. Дерек такое уже видел, и это больше всего удивило его — то, что Стайлз не пытается сыграть сильную партию. То, что не пытается сейчас его подавлять. Показать свое превосходство в чём-то. Перед ним стоял парень, который не готов мириться с чем-то важным, но и агрессивно решать этот вопрос не хочет.

— Какого хрена ты здесь делаешь, Дерек? Какого хрена? Тебе так срочно нужен этот грёбаный ноутбук?!

— Нет, Эм, мне нужен был ты. И я искал тебя, чтобы поговорить. И нашёл… И… — Дерек был растерян. Весь запал этой охоты за ответами прошёл, усталость последних суток опустилась на его плечи титановым покрывалом, и смысл в этом разговоре уже был потерян — он знал, что его чувство взаимно.

— И ты не мог подождать, пока я вернусь? Нет ничего важнее твоих этих разговоров, так? — болезненно, горько спросил Стилински, не ожидая, впрочем, ответа.

— А ты бы вернулся? — откликнулся Хейл вялым возражением. — Я об этом знал? Ты мне сказал об этом? Ты мне написал записку на салфетке? — постепенно огонь негодования в его душе разгорался, заставляя искать силы, чтобы выразить эмоции. Даже больше, чем справиться с ними. — Или банальное смс? Ты сварил кофе и просто слинял! — уже во весь голос орал Дерек. — Ты закрыл свой бизнес, порвал все дела с Дэнни и Скоттом и просто свалил в неизвестном направлении! Что тебе стоило хотя бы написать мне?

— Это могло стоить жизни хорошему человеку! Ясно?! — взорвался Стайлз, но это была не давящая злость, а скорее истерика отчаявшегося и разочарованного. — Это может быть непонятно тебе — великому и ужасному — но я уважаю то, чем я занимаюсь! Я не могу бросить человека, доверившегося мне! Я не только наркотрафик перенаправлял в другие руки, Дерек! Я помогал разным людям! Хорошим людям! И за Арджентов я взялся не потому, что хватаюсь за любую работёнку, а потому что методы Джерарда были зверскими и бесчеловечными! Он последние три года был почти в маразме от своей паранойи! Он был жестоким, беспринципным садистом, и уж лучше этот бизнес будет в руководстве у человека, которому нужны лишь деньги и власть, а не страдания других и поклонение! А ты со своим нетерпением и любопытсвом ставишь под угрозу жизнь ребёнка!

— Ты мог сказать мне, что тебе нужно уйти… Хотя бы ответить мне на мои слова! — не сдавал свои позиции мужчина.

— А тебе нужны слова, да?! — горько, но экспрессивно вскинулся Стилински, подходя ближе к столу, которым отгородился от Хейда в первые секунды на этой территории. — Они ведь так много значат в этой жизни?! Моих поступков было мало?! Ты бы отпустил меня? Не заставил бы меня тратить время, которое шло на минуты, на объяснения?!

— Я не знаю, Стайлз! — Дерек подошёл к столу с противоположной стороны и упёрся в него ладонями. — Я не знаю! Но тогда у меня не было бы оправдания тому, что я без мозгов сорвался за тобой, бросив ЭйчКэй на Пэрриша; тому, что я должен был найти причину, почему человек, которого я люблю, просто ушёл! После такой ночи! После того, что вообще было! — он напирал, всё сильнее ударяя по столу руками, словно вбивал в дерево каждый свой довод.

— Я не буду оправдываться за свой эгоизм, Стайлз, потому что то, что я чувствую, важно! То, что ты нужен мне, — важно! И если бы я знал, что это взаимно, я бы, наверное, проще отнёсся бы к твоему побегу! — он оттолкнулся от столешницы, поднимая ладони и тыкая ютльшими пальцами себе в грудь. — Я важен, Стайлз! А я без тебя, кажется, уже не существую! Даже когда мы не общались, даже когда я все эти месяцы не видел тебя, ты был со мной! — Хейл взмахнул рукой, словно пытался уловить ускользающее видение, а потом стал двигаться к замершему во внимании к его словам Стайлзу. — Я жил этими событиями, этими переживаниями, укладывал их в своей голове, оценивал, делал выводы, и каждое воспоминание, каждый вывод — они все были о тебе, если не прямо, то косвенно! О тебе, из-за тебя, для тебя! — он остановился рядом с парнем и развернул его к себе, выглядываясь в его лицо. — Ты мне нужен! — припечатал Дерек, а потом закончил совсем другим тоном, — И я всегда получаю то, чего хочу. Это не про секс, Стилински, я не думаю, что это вообще когда-то было о сексе. Так что не надо винить меня в том, что я тебя нашёл. Ты не слишком-то и прятался, если подумать…

— С Дэнни я отдельно поговорю об этом. Если ещё представится такой шанс, — смутился Стилински, понимая, что сам виноват в том, что Дерек его искал. И нашёл. И он, на самом деле не был против. На самом деле, нет. Он был счастлив, хоть и не готов сейчас падать в это счастье с головой. — А сейчас, задавай свои вопросы, забирай Бойда, пока он Итана не расшиб в лепёшку, и валите отсюда.

— А я уже задал самый главный вопрос, там, в твоей спальне, — спокойно, как-то даже расслабленно произнёс Дерек, игнорируя последнюю реплику парня. — И знаю на него ответ, Стайлз. Так что, пойдём разберёмся с парнями, и решим, что делать дальше, — его голос стал мягче, нежнее, и расстояние между ними стало комфортным и уместным, даже учитывая, что они только что орали друг на друга. — Вместе. — Хейл прочистил горло, понимая настроение Стайлза, сдерживая свои желания поцеловать, обнять, понюхать и почувствовать, что вот это всё — Просто Эм, его чувства, его тело в ладонях, — всё это реально. — Так, это не Эйден?

— А кто такой Эйден? — нахмурился Стайлз.

— Ясно…

— Погоди-погоди… Что тебе ясно? Какие ответы?! — Стилински не собирался так просто принимать это «вместе», это «разберёмся». Вмешивать Хейла в ещё одну разборку было последним в списке его дел на сегодня. Но улыбка, которой его одарил Дерек, стёрла все мысли. А слова завершили процесс сброса мыслительного процесса до уровня «Блаженная пустота».

— Я люблю тебя, а ты любишь меня. И я не намерен упускать шанс на что-то настоящее с тобой. Поэтому сначала мы здесь закончим, а потом уже дома обсудим, где ты будешь работать, где ты будешь жить, и какие позы ты больше всего любишь… — Дерек подошёл совсем близко, делая последний шаг между ними, склонился, почти не оставив расстояния между их губами. — Но всё это будет с учётом того, что я в твоей жизни есть прочно и надолго.

====== Обман зрения ======

— Звучит так, словно ты не оставляешь мне выбора, — ответил Стайлз, подаваясь вперёд, обхватывая Дерека за талию, протягивая ближе. Потом он откинул голову назад, как-то хитро улыбнувшись. — Ребята, первому, кто скажет, что это мило, я оторву яйца!

— Что? — Дерек неловко обернулся, но никого не увидел. Но за дверью послышался шорох и гулкий удар о ножку шкафа с последующим стоном.

— Как ты узнал, что там кто-то есть? — пробормотал Хейл.

— У меня свои секреты… Я уже дважды слышал это от тебя, и перед тем, как ты меня поцелуешь наконец, посмотри на меня, Дерек… — когда мужчина чуть отодвинулся, чтобы видеть глаза Стайлза, тот продолжил. — Я тебя люблю. И не могу поверить, что говорю это, но даже несмотря на то, что ты полный идиот, я хочу быть с тобой.

— Повтори…

— Просишь слишком многого… — прошептал Стайлз и поцеловал его сам, вопреки своим словам. Дерек ответил со всей возможной на этот момент нежностью.

— Так… Рико? Или Рикки? Сколько ещё у тебя имён? И как мне называть тебя здесь? — их поцелуй был недолгим — оба понимали, что не то место и время.

— Мари была моим заказчиком. Но Итан знает меня, как Рико.

— Ладно. Дядя Ики… Не хочешь мне всё объяснить?

— Нет. Но тебя это не остановит, — они отстранились друг от друга. Стайлз взял Дерека за руку и повёл в дом. В тёмной прихожей его голос прозвучал громче, чем Хейл ожидал. — Все, кому есть что сказать по этому поводу, дружно идут в сад. Мари, тебе лучше сесть к нам, а не прятаться за углом. Итак… Вы двое… Сейчас разберётесь или подождите, пока в доме будут свободны все спальни, чтобы никого не смущать?

Итан захлебнулся своим комментарием, а Бойд просто ответил: «Позже».

Стайлз хлопнул в ладоши.

— Тогда садимся на диван — пива не предлагаю — и начинаем обсуждение. Дерек, Вернон, Итан и я сопровождаем Мари в безопасный дом для встречи с Марин. Эта женщина организует нелегальный переезд тем, кто подвергается домашнему насилию или находится в ситуации, подобной той, что приключилась с Мэриэль. Ваше присутствие нас несколько обременяет, поэтому я хотел бы вас попросить уехать. Но сразу предположу, что вы откажетесь, чем будете нам с Итаном мешать…

— Если бы ты дал чуть больше подробностей… — начал Хейл, но Бойд перебил его.

— Они нам ни к чему. Заканчивайте дело, предлагаю поменяться транспортом, чтобы исключить возможные трудности, но кому-то из вас придётся доставить машину мистеру Хейлу. Если я всё правильно понимаю, то уже завтра вечером у девушки с сыном будет новый дом, а вы сможете вернуться к своим делам…

— Согласен. Добавлю только, что лучше будет, если вы прокатитесь с небольшим кругом на нашем минивене. Увести, если что, наблюдателей, — добавил Итан. — Раз уж мы не спим, предлагаю выдвигаться сейчас, а Верни с Хейлом выедут утром. Машина далеко?

— Тимми нужно будет отнести. Хороший план, — подтвердил Бойд, и Стилински только вздохнул.

— Почему мне кажется, что я здесь уже лишний? — тихо заметил он Дереку, который сидел рядом с ним и держал его руку, так и не выпустив с момента, как они расположились в гостиной.

— Потому что здесь нашлись люди, разговаривающие на одном языке. И это не мы с тобой… Мариэль, я прошу прощения, что напугал вашего сына…

— Да Господи! Если это самое страшное, что с ним произойдёт, я буду только счастлива.

Сборы много времени не заняли. Итан и Бойд едва обменялись несколькими предложениями, кажется, и не было между ними этой драки. Никто не лез с лишними вопросами, а парни вели себя, как профессионалы. Ключи от Камаро легли в руку Стайлза уже привычно, и он помог Мариэль с Тимми, который слишком измучился за всё это время, чтобы проснуться. Хейл придержал дверь перед ним, и замер, не зная, как теперь себя вести. Он чувствовал себя подростком, который не решается пригласить девочку на свидание.

class="book">— Эй… — парень подошёл ближе, и посмотрел на Дерека с хитринкой. — Если всё пройдёт хорошо, мы скоро увидимся. Мы в любом случае скоро увидимся.

— Да. Мой номер у тебя есть… Где я живу, ты тоже знаешь… Я буду там…

— До скорого, Дер… — Стайлз поцеловал его в щеку и вышел вслед за Мари.

Хейл вернулся в гостиную, не зная, куда себя деть. Стоять у окна и смотреть на спину Стайлза с ребёнком на руках он не мог.

— Я надеюсь, на этот раз уже мне не придётся считать тебя мертвецом… — послышалось из прихожей.

— Мне ещё нужно закончить то, что Рикки остановил. Так что запасись медикаментами, Верни, а я найду тебя.

— Смазку тоже купи, Бойд! — раздалось с улицы ехидным голосом Стилински. — У него не будет времени заскочить в аптеку!

Дверь хлопнула. Несколько минут прошло в молчании, потом Дерек услышал звук закипающего чайника. Когда он вошёл в кухню, на столе уже стояли две кружки кофе.

— Поедем через полчаса. Сделаем круг до окружной дороги, а потом поедем в Нью-Йорк. Машину оставим где-нибудь по пути, найдём что-то ещё. Я только предполагаю, кто именно ищет Мари, но будет лучше запутать следы…

— Это не вопрос, Бойд. Меня больше интересует другое… Итан?

Вернон вздохнул.

— Это семья Эйдена на фото. Я не стал копать, понимая, что это лишнее. И ошибся.

— Так… Перевёрнутая страница дополнится новой историей?

— Не думаю. Мы вроде всё прояснили. Он думал, что я не вернулся. Пробовал найти меня, но данных в общем доступен нет. Так что он меня похоронил.

— Я думал, вы расстались? Ну, то есть… Обычно, когда люди понимают, что тот, о ком они скорбели, жив, они обычно радуются. А не торопятся исправить ситуацию в обратном направлении. Он так злился…

— Итан не очень-то хорошо принял это. Мы расстались, но он этого не хотел. Поэтому вышло так, будто я его бросил. Это бьёт по самооценке.

— Что-то мне подсказывает, что здесь удар пришёлся куда-то глубже, чем задетая гордость. Я не буду лезть тебе в душу, Бойд. Просто… Ждать кого-то, отчаяться, а потом узнать, что он просто не захотел вернуться… Это мой самый страшный кошмар. Так что я вполне могу его понять.

Они приехали в Нью-Йорк на автобусе к ночи. На горизонте маячили выходные, и пятничный поздний вечер буквально светился весенней тусовочной атмосферой.

— Слышал что-нибудь от Эрики?

— Нет. Но мне кажется, ей не особенно сейчас нужно чьё-то внимание… — Бойд пропустил даму с огромным баулом в руках и продолжил идти в сторону стоянки такси.

— Не хочешь выпить? — Дерек неожиданно понял, что волнуется. Что не знает на самом деле, насколько опасно то, что делает сейчас Стайлз. И оставаться наедине с этим волнением не хотелось.

— Не помешает… В «Три четверти?»

Хейл покачал головой.

— Никого не хочу видеть… Лучше ко мне…

Бойд пожал плечами. Они поймали такси, и Дерек невольно вернулся в тот момент, когда они ехали за Эллисон. Тогда Хейл не был так напуган, он воспринимал это, скорее, как нечто околореальное. Мозгами понимал, что всё серьёзно, действовал в соответствии с ситуацией. Но ощущения такой тянущей тревоги за Стайлза и за Элли у него не было. Скорее для него это была опасная игра, чем угроза. Сейчас же Дерек понимал, как ставки здесь высоки. И он позволил Стилински просто уехать. Сделал то, что не сделал бы тогда, у себя дома, потому что Стайлз был прав. В то утро, точнее уже день, он не отпустил бы его без объяснений, убеждений и главное, без ответа на своё признание, который Стайлз, возможно, просто не готов был дать. Но незнание вытягивало все оптимистические мысли.

— Итан помогает таким, как Мари, прятаться от своих обидчиков. И по большей части, это не опасно. Случай Мариэль немного сложнее — её прошлый проводник оказался продажной тварью, и она просто чудом смогла позвонить куратору. Тимми не успел вернуть телефон этого мудака… Решил отвлечь ребёнка игрушкой, а на него пришло какое-то смс… Не важно. Но она Итану не доверяла, и когда тот разговаривал с кем-то из своих, она испугалась. Сбежала, нашла Стилински, отправила видео… К моменту, как ЭмСи их нашёл, они вроде как были на ножах. Она согласилась ехать только с Рико. И им, к моему удивлению, оказался Стилински. Но Итан сказал, что все тылы прикрыты. Так что постараемся не думать о плохом.

— Но ты тоже об этом думаешь…

Бойд кивнул.

— «Дикая охота» — это очень своеобразный клуб по интересам. Не только к чоперам. А если я правильно соединил все точки, то Мари бежит от них… Но оба наших парня не простые ребята. Так что, я уверен, что все будет хорошо.

— Наших парня? — с улыбкой спросил Дерек. Бойд снова кивнул. — Интересный выбор слова… Я правильно понимаю, что ты решил вернуться к перевёрнутой странице?

— Я должен попробовать, как минимум потому, что тогда это было всерьёз. И тогда мы не завершили это так, как нужно.

— Удачи! Думаю, мы нашли еще один повод, чтобы выпить…

Они уже повернули на улицу, где располагался дом Дерека, и в тот момент, когда такси готовилось припарковаться, их подрезала машина. Водитель смачно выругался и ударил по тормозам, сетуя на зарвавшихся мажоров. А Бойд только улыбнулся. Перед такси припарковалась Камаро Дерека.

— Прости, Дер, он меня чуть с ума не свел, пока я не пустил его за руль… — Стайлз выскочил из авто, подбежал к такси и распахнул дверь, опережая Хейла. — Всё отлично, Дерек, всё закончилось! Слышишь? Всё…

Мужчина не дал ему договорить, просто заткнув поцелуем. Главное, что они вернулись. Бойд так и не вышел из машины — теперь у Дерека было с кем скоротать этот вечер.

— Мистер Хейл, откуда у вас любовь к таким тачкам? — спросил Итан, с сожалением захлопывая дверцу и подбрасывая ключи. Один из бросков он сделал в сторону целующейся пары, и Стайлз перехватил их в полете. — Позер!

Дерек взял ключи у Стилински, посмотрел на Вернона, который уже склонился к водителю такси, о чем-то переговариваясь. А потом бросил ключи Итану.

— Не хочешь прокатиться? Но одному тебе её я не доверю, кто знает, в каком штате мне придётся искать потом мою красотку… — он склонился к таксисту, протягивая ему купюру. — Думаю, ваш пассажир окажет мне услугу и проследит, чтобы машина оказалась в итоге в моем гараже… Спасибо за поездку…

Бойд посмотрел на него непонятным взглядом: то ли с ненавистью, то ли с благодарностью.

— Ну что ты тупишь, Верни? Когда ещё удастся показаться на Шеви…

Это решило дилемму. Бойд отпустил водителя, кивнул на прощание Хейлу и Стилински, и отправился к Камаро. С водительской стороны.

— Эй! Мне дали покататься!

— Я хочу вернуть эту машину целой и невредимой, и вообще, жить ещё хочу…

— Надо же, как мертвец заговорил… — весело произнёс Итан, а потом бросил Вернону ключи. — Ладно. Живи пока, зануда…

Они стартовали громко и с дымком, и Стайлз тут же написал Бойду, что тот должен вернуть машину с новым комплектом резины. Дерек заглянул в его телефон.

— А это что? — на заставке были плавные изгибы тела, но чёткость изображения терялась. Стилински ударил несколько раз по экрану, и картинка уменьшилась. Это был стоп-кадр из их записи. На нём бы Дерек. Он спал, обнимая Стилински, спокойный и сильный, и даже во сне видно было, что он доволен и счастлив.

— Пусть я сопливая ромашка, но я всегда так хочу… Пойдём домой. Я так устал бегать… Хочу в душ… Хочу к тебе в постель… Хочу уснуть с тобой…

Стайлз потянул его к парадному входу, а потом вдруг замер.

— Там охрана и консьерж… — он выпустил руку Дерека из своей, на что Хейл рыкнул и дёрнул парня на себя.

— Ты стесняешься меня? Я, вроде как, самый завидный жених на Манхеттене…

— Что? Как тебя можно стесняться? Просто… — Стайлз отвёл глаза и взял небольшую паузу, но Дерек напрягся, закаменел, ожидая ответа. — Так, это я тоже уже видел… Поэтому… Так… Давай поднимемся, и там поговорим…

— Я не вижу никакой проблемы поговорить здесь. Потому что я уже даже и не знаю, что могу от тебя услышать. Ты же… Ответил мне… — медленно выдавливал из себя слова Дерек, почему-то чувствуя потерю и растерянность. — И у меня создалось абсолютное впечатление, что мы уже обсудили этот момент.

Стилински вздохнул.

— Давай тогда хотя бы отойдём с дороги… На пару шагов… — Стайлз аккуратно потянул Хейла за руки, уводя с тротуара. Дерек пошёл за ним, как на привязи, и остановился, ожидая, что Стилински может ему сказать. Тот вздохнул, почесал затылок, и тут его словно озарила идея. — Дер, я люблю тебя. Не знаю, что у нас выйдет, правда, но я люблю тебя уже давно. Ты сильно изменился с нашего заочного знакомства, но каждое твоё изменение я тоже люблю в тебе. Ладно? Ты это понимаешь? Я до сих пор с трудом верю, что это взаимно, но если это так и мы стоим здесь вместе, то мне в итоге придётся это принять — то, что у меня есть шанс на счастье… С тобой… Но я хочу, чтобы ты на самом деле был счастливым, понимаешь, не обманулся, не перепутал что-то, не торопился, а просто был тем, кто ты есть, с тем, кого ты выбрал, да? И есть огромная разница между тем, чтобы понять, что ты хочешь быть с парнем, и тем, чтобы сказать об этом всему миру. Ты, может быть, уверен, что влюблён, что хочешь этого, но назад дороги не будет. И я не прощу себе, если вся твоя жизнь изменится из-за одного скоропалительного решения, понимаешь?

— Уау… Вот как, да? — Хейл разочарованно проговорил это и отвернулся. — Моё слово ничего не стоит, да? А сам-то ты своим словам теперь тоже не доверяешь? Что случилось с тем, что главное — это то, что ты о себе сам думаешь? Ты мне об этом говорил. И я слушал. И верил. — Дерек порывисто обернулся и нашёл глаза Стайлза. — А что, если моя жизнь уже изменилась, а? А если я хочу, чтобы она и дальше менялась? С тобой вместе! Если я понял, чего хочу, и хочу добиваться этого? Хочу строить, хочу делать, а не ждать чего-то! А если я хочу чего-то, то не отступлю! Только вот этот случай требует не только моего желания. Но и встречного, встречных действий! И я видел это в тебе… Задолго до того, как понял твои причины быть со мной таким… А сейчас я вижу другое, и ни хрена не понимаю, какого, блядь, хера творится в твоей голове! Ты, может, ещё не догнал, но я за эти месяцы достаточно покопался в своей голове, чтобы сказать, что я в порядке. Меня не штормит эмоционально, я нормально себя воспринимаю, и мне не нужны больше костыли в твоём лице. Я сам могу решать за себя… — Стайлз смотрел на него глазами, в которых столько всего было, но выбрать что-то одно, разобраться в этом Дереку не позволили эмоции. — Блядь, Стилински, я своё решение уже принял! Дело за тобой!

— Чёрт, Дер, это будет очень не просто сказать, но… — Стайлз встал на одно колено, а у Дерека в голове что-то сломалось. — Дерек Хейл, я не обещаю тебе, что ничего не буду от тебя скрывать, всегда будет что-то за рамками. Я не обещаю, что в нашей жизни всё будет безоблачно, что я никогда вот так не сорвусь куда-то, ничего тебе не сказав. Я не обещаю, что будет легко, что всё будет просто и гладко. Я обещаю вот что: мы с тобой вместе найдём нашу норму, наш предел, наше счастье, я обещаю, что о важном ты всегда будешь знать, и мы вместе решим, что важно для нас, а что нет. Я обещаю, что вот всё, всё, о чём ты говорил сейчас — это симметрично с моей стороны. Я не верю до конца самому себе, но тебе я верю безусловно. Поэтому я предлагаю тебе, Дерек Хейл, себя в полное владение. И хочу забрать тебя в ответ. Всё, что у меня сейчас есть — это пачка Скиттлс и старый чек в кармане, но вот моя рука. Как знак, что я готов… Правда…

Дерек не стал дальше слушать, потянул его за руку, заставляя подняться, а потом крепко обнял и даже приподнял над землей, покружив парня, как в девчачьей романтической комедии. Он сделал пару оборотов, когда в них врезался кто-то, а Стайлз услышал крик:

— Чувак, мой скейт!

Дерек рассмеялся, достал сотню из кармана и не глядя сунул в руки парнише, потому что всё, что было важным — это глаза его Стилински.

— Купи новый… — а потом поцеловал своего парня, и кивнул в сторону дома: — Пойдём?

Стайлз обернулся, посмотрел на мальчишку, которого они сбили, или наоборот, который их сбил. Потом чему-то в своих мыслях кивнул, а потом рассмеялся.

— Дерек, если тебе когда-нибудь придёт идея на моё сорокалетие подарить мне лошадь, я продам твою Камаро и заставлю на ней ездить на работу!

— Что? Я же не выжил из ума, чтобы дарить тебе лошадь!

— Я надеюсь, что лет через двадцать ты будешь в таком же здравом уме, как и сейчас…

====== Вместо эпилога ======

— Дер, ты выбираешь нам вино, будто каждый в этом доме Уиттмор и разбирается в нём не хуже сомелье…

— Мм… Не могу определиться… Лидия любит посвежее, Эрика послаще… Джекс любит…

— Виски, он любит виски, и я бы на твоём месте ориентировался на вкус Лидии…

— Проводишь SWAT анализ?

— Ну, можно и так сказать…

— А это что? — Дерек кивнул на бутылку шампанского.

— Что? Я не могу выбрать что-то, чего мне хочется именно сейчас?

— Тогда вино брать не стоит…

— Эй! Это для меня… Давай, решайся, наконец…

Позади них раздался мягкий смех. Дерек обернулся, нехотя отрываясь от витрины. Это то, что он делал теперь сам: изучал этикетки, читал названия регионов и сорт винограда, вместо того, чтобы подойти к консультанту и попросить выбрать что-то приличное. Одна из тех мелочей, что дают почувствовать вкус жизни, даже если иногда вкус этот получается неожиданным.

— Извините, — женщина, что стояла у соседней полки, смутилась. — Мы с мужем так же выбирали вино лет десять назад… Дочь тогда пригласила на ужин своего кавалера… Это было замечательное время… Просто вспомнилось… — Грусть скользнула по её лицу, но она быстро смахнула её улыбкой. — Вы так мило смотритесь вместе, как давно вы женаты?

— Мы не женаты… — выпалил Стайлз, тут же пытаясь вытолкнуть Дерека из прохода.

— Никто из нас ещё не задал главный вопрос… — ответил Хейл, и Стайлз замер. Они не разговаривали об этом. Они ещё не поднимали эту тему никогда. Просто было и так хорошо. И Стилински никогда не думал, что Дерек так это воспринимает. Что просто не задал ещё свой вопрос… Или не дождался этого вопроса от него…

— Оу! — вздёрнула брови женщина и снова извинилась. — Неловко вышло… Мы все в плену у стереотипов. Вы замечательная пара…

Дерек совершенно неожиданно притянул Стилински к себе и поцеловал в висок. Так, словно это публичное признание стало для него чем-то вроде благословения. Окончательно потерявшись в мыслях, Стайлз едва заметил, как они расплатились за покупки и сели в машину.

— Лидс нас убьёт…

— Неа, спорю на двадцатку, что мы будем не последними… Так что не гони, там на 26-й стоят копы…

— С тобой спорить — сплошной убыток… — Хейл послушно снизил скорость и дальше ехал молча. Было видно, что он о чём-то думает, но любопытствовать Стайлз не стал. Его самого снова унесло в воспоминания.

“ — Скотт, просто зайди в этот чёртов бар и подойди к нашему столику. Дерек тебя не убьёт. Ни взглядом, ни чем-то другим. Мы не виделись уже месяц, и я порядком устал от нашей затянувшейся паузы. Если я выйду за тобой на улицу, ты пожалеешь…

Когда Скотт всё же подходит к ним, замирает. В углу, скрытом причудливой занавеской, сидит Элиссон. Увидев МакКолла, она хмурится, а потом просто встаёт и идёт на бар.

Дерек удивлённо вскидывает брови, а потом смеётся.

— Стайлз, ты прав. Шутки про щенячьи глаза навечно за Скоттом, — Стилински прыскает смехом в кулак, а друг его так и продолжает стоять с глазами побитой собаки. — Если бы она не хотела тебя видеть, она бы пошла домой, а не к Джексону.

Скотт ещё несколько минут соображает, что ему только что сказали. Но потом как-то нервно дёргается.

— Спасибо, друг, — очевидно не осознавая, кому он этого верит, он хлопает Дерека по плечу. В следующую секунду его уносит за девушкой. Он садится на хоккер, подзывает бармена и указывает на бокал Элли, а потом два пальца. Он не умеет пить вино совсем, но это его сейчас не сильно беспокоит.

— Девушка, можно с вами познакомиться?

Арджент протягивает ему руку, словно при знакомстве. Тот принимает её.

— Попробуй, если не струсишь. Элиссон Арджент — внучка бывшего босса наркомафии и племянница жестокосердной и несколько сумасшедшей бывшей Дерека Хейла.

Скотт пожимает руку и не отпускает несколько долгих секунд.

— Скотт МакКолл. Парень тысячи талантов с оконченой школой, неясным прошлым и без каких-то перспектив. Умудрившийся потерять работу, любимую и друга в один миг.

Стайлзу не нужно читать по губам, он знает, о чём они говорят, Скотт рассказывал ему это во сне. Он знает, что сейчас Элли нахмурится и спросит о его преступном прошлом, а МакКолл отодвинет бокал, поданный Джексоном, подальше и сожмёт руки в кулаки. Отрицательно помашет головой и ответит, что он не преступник».

Он не видел их обоих так долго, но ни МакКолл, ни Арджент-младшая не дают ему забыть о себе. Они живут сейчас в Лондоне, и это любовь. Отношения Криса и Скотта дикие и пугают Стайлза своей эмоциональностью. Но это любовь, и даже мистер Арджент это признает.

— Смотри-ка… Ты снова прав — полицейская машина… Как ты их замечаешь? — Дерек вырвал любимого из размышлений.

— Интуиция… — Стайлз мягко провёл по плечу Дерека, улыбаясь.

Он, конечно, снова оказался прав. И в том, что стоило забежать в винный магазинчик за бутылочкой, и в том, что не они будут последними.

Это был дружеский вечер в городской квартире Мартин. Дерек отпустил Эрику с Джексоном в отпуск, предварительно выбив из Питера согласие на отпуск Лидии. Это было сложно. Потому что у него был Стайлз, а у дяди не было для рыжей бестии замены. Но ЭмСи пообещал оказывать посильную помощь на верхнем этаже, и Питеру пришлось уступить. А потом даже выгонять своего ассистента отдохнуть.

Все трое вернулись буквально вчера, и вечная жара островов так своевременно сменилась тёплым летом Нью-Йорка, что уезжать в дом Уиттмора — теперь уже собственный, который его семья оставила ему в качестве приятия его образа жизни, — не хотелось. Особенно учитывая, что они устали за перелёт.

— Я же говорил… Где ваш неподражаемый мужчина? — Стилински ухмыльнулся и ловко поцеловал обеих девушек одновременно в синхронно подставленные щеки.

— Опаздывает из тренажерки. Уверена, он решил проверить, как дела в «Три четверти» и забыл о времени… — Лидс не была на самом деле недовольна, но немного поворчать себе позволила.

— Дорогая, я взял вина… — раздалось из прихожей. Джекс был немного запыхавшимся, но довольным. Он передал бутылку Эрике, которая в свою очередь отдала её Мартин, а сам развалился на диване. — Там жуткие пробки…

— Да? Ни в одну не попали… — удивлённо поднял брови Хейл.

— Я не про город, я про душ в зале. Будто все ходят туда не тренироваться, а стоять в общей душевой…

— Перед тем, как мы начнём, я хотела бы кое-что сказать… То есть, хотела раньше, но раз ты, Джекс, целлюлита на своей заднице боишься больше, чем я на своей, то сам же и виноват… — Эрика смущённо замерла, а потом полезла в карман джинсовых шорт, которые эту задницу, к слову, почти не скрывали. — Вот.

Она положила на стол какую-то бумажку, и Стайлз первым подошёл ближе, глядя на девушку счастливыми глазами.

— Эрика, поздравляю! Ты будешь замечательной мамой! — крепкие поздравительные объятия прервал звон разбившей бутылки, которую уронила Лидия.

— Детка, ты в порядке? — Джекс тут же бросился к ней, чтобы придержать за плечи. Выглядела она, и правда, так, будто сейчас упадёт.

— Да не меня, идиот! — Лидия стряхнула руки Джексона и кивнула на Рейес. — Её обнимай! И меня перенеси через лужу!

Уиттмор тут же подхватил девушку, и на руках доставил к Эрике, заставляя Стайлза потесниться. Умттмор, кажется, не осознавал, что только что узнал, больше наблюдая за реакцией Лидии. Она аккуратно обняла Эрику, и Дерек мог бы поклясться, что впервые видит её испуганной и растерянной.

Этот год бы не простым для них. Эрика вернулась из отпуска только спустя полтора месяца. Они ходили к Диттону, они учились понимать себя и друг друга. Не только девочки, Джексон тоже. Прошлой осенью Эрика и Уиттмор вообще чуть не разругались, и сейчас у Хейла в голове звенел настойчивый колокольчик тревоги — как же теперь будет? Но его половинка счастливо улыбалась и расслабленно гладила пальцы Дерека своими, словно всё, что он видит идеально.

— Ты знал? — спросил тихо Хейл, обнимая Стайлза сзади, аккуратно целуя его за ухом. — Поход за вином, хотя Джекс обещал купить что-нибудь по дороге… Шампанское… И ты даже не посмотрел на стол. Что это, кстати? Анализ крови?

— Нет, это снимок УЗИ… И нет, я не знал точно, но надеялся. Им это было нужно…

Уже поздно ночью, когда Стайлз припарковал машину в гараже под лофтом Дерека, где они жили вдвоём уже чуть больше года, Хейл снова задался этим вопросом.

— Ты иногда говоришь и делаешь совершенно невероятные вещи. Странные. Но точные… И это меня немного пугает…

— Ты тоже… — лифт, как всегда, навевал особенную атмосферу интимности в закрытом пространстве, и разговор был поставлен на паузу в лёгких касаниях губ, нежных объятиях и тишине, разделённой на двоих.

— Чем я пугаю тебя?

— «Никто из нас пока не задал вопрос?» Это так… серьёзно, Дерек. Это очень серьёзно. Приготовить тебе ванную? Или выпьем по чашке чая и быстрый душ?

— Второе… Слишком жарко для ванной. И да, это серьёзно. И я вижу, что ты пока не готов к этому разговору, и не собираюсь шокировать, давить на тебя… Отложим? До того момента, пока ты не сможешь говорить об этом без бегающих глаз? Ты сказал мне тогда всё, что мне было нужно от тебя услышать. И я тебя услышал. Не паникуй… — Хейл улыбнулся, светло, открыто, уверенно. Такого Дерека Стайлз любил до порхающих птичек в сердце. Поэтому он просто ответил на улыбку и пошёл ставить чайник.

«Тогда», стоя на одном колене перед зданием, где жил Хейл, он, и правда, сказал всё, что мог. Так искренне, как мог. Потому что всё ещё глупо не верил себе. Он понимал, что его сны сбываются, но думал, что любое будущее можно изменить. Что он намечтал себе счастливую жизнь со своим Дереком, намечтал так сильно, что что-то из этого сбывается. И если первые разы, когда всё казалось знакомым и уже виденным, он списывал на банальное дежавю, то с каждым повторением всё сильнее смущался. Боялся дать себе надежду. Боялся, что не вывезет, если поверит.

Их встреча в уборной кафе могла закончиться не так. Он видел это. Видел огонь и похоть в глазах Дерека. И сбежал при первой возможности. Он помнил, чем закончился во сне тот разговор у Дерека дома, когда поспешил сказать хоть что-то, лишь бы изменить ход событий. В явочном доме он уже яснее понимал, что происходит, и поторопился заткнуть комментарии из-за двери, понимая, что Хейл не даст ему быстро и без проблем разобраться с их отъездом, если они станут обсуждать личное перед другими. Пригласил Мари присоединиться до того, как она снова что-то себе надумает и запрётся в ванной с сыном. И потом, стоя на улице после отъезда Итана с Бойдом, он помнил из своего сна, как Дерек хотел выяснить отношения, только в тот конкретный момент понимая, чем, какими своими словами спровоцировал его на подобное. Увёл его с тротуара, чтобы не столкнуться с каким-то пареньком, но, пусть и в других обстоятельствах, тот всё же налетел на них с Хейлом. Тогда-то Стайлз и понял, что изменить может только мелочи. Несущественные, не важные для них мелочи, которые мало что, на самом деле, значат. Но итог всегда остаётся прежним. Они с Дереком… У них действительно есть шанс. И он решился его использовать.

Вернуться в ЭйчКэй было странно. Странно правильно и знакомо. Эрика была в отпуске, её замена ей и в подмётки не годилась, хотя это, скорее, была вкусовщина — Лидия нашла идеального кандидата. Во всём, кроме того, что она была не Рейес. Не её стиль общения, не её кофе… Не Эрика. Стайлз выдержал её ровно три дня. А потом он попросил Лидию отозвать вышколенную, но такую далёкую от их компанейских отношений женщину и взял всё на себя.

Дерек нарадоваться не мог тому, что офис наконец стал прежним. Он иногда замирал, глядя на своего ассистента, не веря, что теперь ему можно. Можно просить кофе, можно смеяться над нелепыми моментами вместе, можно вызывать шок у подчинённых, стоя слишком близко к Стилински, нашёптывая ему на ушко планы на вечер. Он немного побаивался своих ощущений, очень медленно привыкая к тому, что, кажется, наконец счастлив. По-настоящему.

В первый раз, когда Стайлз осознанно решил использовать свои сны, был через несколько недель после тех решающих всё выходных. Это время пролетело совсем незаметно, они выбрались в офис только в среду, потому что сил оторваться друг от друга не было. Не только в постели. Даже просто смотреть на Дерека и понимать, что он действительно рядом, без сделок, без провокаций, без фальши — рядом, потому что хочет этого, видеть, как ревностно он пьёт его внимание, как щедро дарит своё… Хотелось наверстать упущенное. Но ни один из них не жалел о времени, проведённом порознь. Так было нужно. Стайлзу, чтобы завершить дела, Дереку, чтобы до конца понять себя. Свои мотивы, свои границы, свою норму. И нормой стало то, к чему стремится сердце. Вот так просто — нормой стал Стайлз.

А потом были рабочие дни, снова выходные, теперь уже вместе с молчаливой, неадекватно мягкой Лидией и неожиданно взвинченным, неосторожным Бойдом. Его словно рвало на части, и в какой-то момент он просто исчез, ни с кем не попрощавшись. Возможно, из-за пары слов, что нашептал ему Стилински. Что-то о вторых шансах и судьбе. Он говорил о себе в той же степени, что и о Верноне с Итаном. Но этого хватило, чтобы мужчина сорвался с их посиделок туда, где на самом деле должен был быть.

Всё шло своим чередом, рабочие будни сменялись приятными вечерами и томными ночами, превращая их сомнительное раньше одинокое спокойствие в гармонию отношений. Настоящих отношений, которые не были чем-то новым для обоих — все это уже случалось, все это они уже проходили друг с другом. Только теперь между вопросами об ужине или очередном совещании можно было взять минутную паузу, накрыть любимую руку своими губами, посмотреть в глаза и увидеть улыбку. Подпитаться эмоциями, разжечь в себе чувство щемящего счастья, стать на секунду кем-то вне времени и пространства, единым со своей половинкой души. Пусть этого пафосно трепа не было ни у одного из мужчин в голове… То, какими их видела Лидия, вызывало в ней желание сравнить их если не с голубками, то с подростками, впервые пробующими что-то с тем, кто нравится. Однако сами Дерек и Стайлз едва ли это осознавали. Каждый раз, когда они делали что-то подчёркнуто романтичное, в одном из них пробивалось сомнение. Правда? Можно? Стоит ли? Уместно ли? Позже? Потерпеть? Уйти от чужих глаз? И да, скандал был. И в прессе, и в компании, потому что издания разной степени желтизны крайне трепетно относились к таким псевдосенсациям. Но у бывшей невесты взять интервью не удалось, мистер Хейл был вне зоны доступа, а пустое переливание одной и той же темы было не слишком прибыльным. А ещё помогла Софи, шепнув кому-то что-то важное, и к третьей неделе их публичных отношений это стало старыми новостями. Но, что удивительно, в некоторых аспектах новыми для самих мужчин.

И вот, три недели спустя, Стайлз решился проверить, насколько его сны были вещими.

— Дерек, как насчёт прогуляться по магазинам после работы?

— Ты ищешь что-то конкретное? — Хейл отложил отчёт Пэрриша, который приятно удивил обоих своей компетентностью, и посмотрел на Стайлза. Улыбнулся тому, как он пытается сделать вид, что такое у них — обычно дело. Прогуляться по магазинам вместе, обсуждать совместные покупки… Решать, что на ужин… Оба всё ещё к этому привыкали. Пробовали это… И обоим казалось почти абсурдным ощущение, что всё это у них и так уже было. До того, как на Дерека свалилась вся правда о его семье, о его прошлом, и о самом Стайлзе тоже, да. Только для Хейла это не имело романтического подтекста, а для Стилински… Для него это вообще не имело подтекста. Он просто заботился о Дереке так, как мог. Напоминал о еде. Покупал игрушки на ёлку. Был рядом. Зато теперь можно было искренне, без утайки сказать: «Люблю, хочу беречь, хочу быть вместе с тобой».

— Я просто подумал… Лидия сказала, что мистер Хейл возвращается… И мне кажется, что было бы неплохо иметь какой-то подарок для них с мистером… С Крисом.

Дерек удивлённо хмыкнул.

— По какому поводу?

— Ну, подумай… Он уезжает в отпуск, с мужчиной, которого любит. В Италию… Зачем бы ему ехать туда?

— Что ты знаешь?! — подозрительно и недовольно спросил Дерек и тут же ужаснулся, какой эффект такая реакция оказала на Стайлза. Он сжался весь, на мгновение превратившись в испуганного олененка. Но уже через секунду снова стал самим собой. У него тоже были свои страхи. Но решившись однажды, он не планировал отступать.

— Я не знаю, но предполагаю. И делаю выводы. Питер уехал со своим мужчиной, с которым они, кстати, живут вместе, в романтическое путешествие. Чем они там занимаются, я тоже предполагаю, но самое главное — это цель. Не простой отдых, как минимум потому, что Лидия бронировала им дом на Сицилии и билеты в оперу, ужин в ресторане…

— Ты думаешь, что Питер сделает ему предложение?

— Да… Это… Ну… Вписывается в его характер… — он вздохнул, а потом прямо посмотрел на Дерека. — Я понимаю, что это для тебя неприятно. И, что это не новость, тоже понимаю. Но я знаю о тебе и о нём, знаю вас… Тебя уже совсем не так, как раньше, но о Питере я тоже собирал информацию. И его психологический портрет однозначно говорит мне, что он сделает предложение Крису, и я хочу выбрать им подарок. Это проблема? Мне притворяться, что это станет сюрпризом? Я не хочу врать тебе или утаивать что-то, что не имеет смысла больше скрывать. Но могу постараться, если тебя это задевает.

Дерек молчал какое-то время, а потом серьёзно ответил:

— Я хочу, чтобы у нас получилось. И точно знаю, что даже фатальная искренность для людей, которые действительно хотят быть вместе, это спасение, а не ошибка. Так что… Накидай пару идей о подарке. И не парься об этом. Я знаю, кто ты, пусть не всё, но знаю. И меня это устраивает. Особенно то, что твоё прошлое осталось в прошлом. Думать не могу о том, что ты снова можешь оказаться в опасности. Остальное — это просто то, что с тобой уже было. Как и со мной.

— Я надеюсь, ты действительно всё это имеешь в виду, — так же серьёзно ответил ему Стайлз, а потом мягко улыбнулся. — Я составлю список магазинов…

Он никак не мог понять, за что ему такой подарок, но и игнорировать знания, пришедшие из снов, не мог. Это не было нормальным в его понимании, знать возможное будущее. То есть, он планировал, просчитывал и заставлял вещи складываться так, как он предсказал, но вся эта мистика… Как никогда раньше включилась в его судьбу. И он точно не планировал использовать это, чтобы что-то кардинально изменить. Но на их первую годовщину Стайлз предусмотрельно надел вместо привычных джинсов удобные мягкие штаны, потому что слишком ярко помнил, насколько сильные мозоли натёр от езды на лошади, когда Дерек привёз его в конюшни Хэмптонса. Тот сон был одним из первых. Первых о том, какое будущее их с Дереком ждёт, не касавшийся постельный отношений, сексуальных фантазий, эротики в принципе. Первых, приоткрывших завесу их возможных отношений, как равных партнёров, как уважающих друг друга, любящих людей. Гармоничных, взаимных чувств.

Стайлзу этот новый «он» казался пугающим и почти незнакомым. Но он понимал, что его норма здесь далека от общепринятой. Он знал, чувствовал, видел и мог влиять на вещи так, как другие люди не могли. И так же, как Дерек принял в себе свою способность и право любить другого мужчину, любить себя и позволил себе быть счастливым, так же и сам Стилински был готов научиться принимать в себе то, что досталось ему от мамы, от леса, от снов, от той части мира, которую он мог лишь чувствовать и ощущать, без шанса доказать гипотезу психологическим профилем или грамотной стратегией. Он собирался быть нормальным двадцатитрехлетним парней, с нормальной работой, нормальными отношениями, нормальным хобби. А главное тем, кто никому больше никогда не позволит вмешиваться в его представления о норме. Он тоже достоин счастья, ведь если Дерек простил его, значит, и он сам когда-нибудь это сможет сделать до конца.

И да, день рождения, который он видел во сне, — был его двадцатипятилетием. Он ждал его с предвкушением.