Грани нормальности. Грань в трещинах сомнений (СИ) [Jane Jourin] (fb2) читать онлайн

========== Острая тема ==========

Почему так быстро и легко рушится то, что создавалось десяток лет?

Почему то, на чём основывается вся его жизнь, оказалось не более,

чем песчаным замком, оплывшим и потёкшим от одной крохотной волны?

Единственное, что удерживало его от саморазрушения и безумия,

сейчас растворяется в наплывах реальности.

И как остаться в своем уме, если всё, что тебя окружает,

да и ты сам, в конце концов, лишь туман иллюзии?

Световая панель в кабинете Дерека перегорела и требовала замены. Теперь она работала постоянно. Эрика шутила, что в офисе нужно ввести новый дресс-код — солнцезащитные очки. Своего руководителя подчинённые не видели уже месяц. Большинство это устраивало — устрашающие еженедельные совещания, постоянное ощущение превосходства над тобой этого безусловно потрясающего, но властного и жёсткого руководителя, неизбежное чувство унижения, когда твои идеи, или идеи коллег из твоего отдела разносятся в пух и прах — всё это исчезло в одно прекрасное, немного морозное ноябрьское утро. Сейчас было пять утра, рабочие пыхтели над экраном уже второй час, но что-то не складывалось.

— Если за пятнадцать минут вы не установите причину неполадки, потеряете контракт на обслуживание Хейлз-Билд. Не только этого здания, а всей корпорации.

Голос девушки звучал слишком громко и ярко. Сочно. И безапелляционно. Мужчина средних лет нервно облизал губы и ещё раз проверил проводку. Потом пальцами прошёлся по тонким линиям проводов и сурово запыхтел. Второй подошёл к нему с каким-то инструментом и тихонько пробубнил что-то нелестное, но говорившая дама уже вышла из этажа.

Спустя десять минут кабинет снова был надёжно защищён от чужих глаз, и нежные пальцы провели по взъерошенной чёлке мужчины:

— Милый, ты можешь возвращаться в свою берлогу. Хотя я предложила бы проложить путь в кабинет через душ.

— Никто не платит тебе за то, чтобы ты заботилась обо мне. И меня вполне устраивает пол, на котором я лежу.

— Хамство тебе не к лицу, мистер богоподобный Дерек Хейл. Но ты здесь босс, и можешь делать всё, что захочешь… А если бы мне платили…

— Лидия, я прошу тебя, оставь…

— Тебя в покое? Ну, нет. Сегодня моя очередь, так что потерпишь. И если бы мне платили, то ты был бы пострижен, умыт, одет, а ещё не валялся бы на полу вместо уютной постели собственного дома. Я устала слышать вопрос от всех и каждого: «Что с тобой твориться весь этот месяц?» Потому что ответ неизменен. У тебя депрессия, Дерек, и тебе нужен врач. Мне бы не хотелось, чтобы ты увидел разумность этой идеи, когда станет слишком поздно…

— Я уже большой мальчик, чтобы знать самому, что мне нужно. И сейчас это бутылочка хорошего скотча…

— Чтобы спьяну тебе снова виделось то, от чего ты блюёшь?! Думаешь, я не заметила… Так вот, это ты тупеешь на глазах. С моими глазами всё в порядке! Так что вставай и иди в свой офис! Потому что уборщица придёт через полчаса. А если уйду я, ты так и останешься здесь! Ты представляешь, какие сплетни пойдут?!

Это был самый железный аргумент, который заставил Дерека поднять зад с ковра.

— Вот и умничка. Вот и молодец. Спиртное я убрала, так что просто поспи. И не надо пытаться меня оскорбить. Большинство твоих комментариев я сочту комплиментом.

Мужчина медленно полз в сторону светящейся стены, сгорбленный, уставший, сломленный. За этот месяц он понял настоящий смысл фразы «гнёт обстоятельств». А ещё — «друзья познаются в беде». А ещё… Много чего на самом деле. Он чувствовал себя в состоянии невесомости, словно его полёт вниз бесконечен и прекрасен, только то, что он видел на пути на самое дно, было отвратительным и жутким. Настолько нелицеприятные открытия о собственном окружении давались ему с трудом, пока однажды он едва не поверил в то, что его уже ничто не сможет удивить. Эти недели… Были преисподней. И он, правда, думал, что хуже уже не будет. И даже не надеялся, что ошибается, подсознательно знал, что это не самое дно, это только притворство. А дно, оно ещё ниже, там, куда он так отчаянно стремится.

И стремление это началось в тот самый день, когда «заплатку» Дитона сорвало всего парой сообщений. И всего месяц спустя он оказался в том состоянии, в котором боялся оказаться всегда. Ему ничего не хотелось. Он почти не жил, не понимая, зачем вообще все от него требуют каких-то вещей. У него были деньги, работать было необязательно, можно было просто сидеть тихонько, закрывшись ото всех, потому что сил на борьбу больше не было. Дерек считал почему-то, что пережив предательство юности, он никогда снова не попадётся на эту удочку. Он так глупо ошибался… Он во всём так глупо ошибался…

Нехотя он вошёл в душевую кабину, включил воду. Вспомнил, что нужно настроить температуру. Стало не так холодно. Вспомнил, что где-то оставался гель-душ. Не нашёл, плюнул, вылил на голову шампунь. Залип на тонком цветочном узоре и вспомнил безвкусную сиреневую плитку в отеле, где его поимели. Душу его поимели и оставили отсыпаться… А он наивно думал, что сильный. А он глупо предполагал, что справится со всем. Мысли увлекли его назад. На месяц, на десяток лет, на полтора года назад. Воспоминания струились словно вода, вызывая то истерический смех, то соль на губах. Возможно, случись это раньше, Дереку было бы проще… Вода смывала стыд и неловкость за слёзы. В голове немного прояснилось, и Хейл почему-то остановился на том, с чего началось его персональное падение. С той злосчастной пары сообщений в Ватсапе. Казалось, прошла уже целая жизнь. А может, было бы лучше, если бы она уже прошла. Прошла и закончилась. Хейл покосился на бритву. Придётся придумать что-то понадёжнее…

Комментарий к Острая тема

Вторая часть трилогии в пути. Это путешествие будет захватывающим. Добро пожаловать со мной! Каждый ваш отклик бесценен, и я его очень жду!

Погнали!

========== Без понятия ==========

Боль в руке Дерек, очевидно, не чувствовал. Стайлзу пришлось силой уводить его от несчастного предмета интерьера, когда Эрика беспомощно оглянулась на него сквозь прозрачную стену. Она смотрела недоуменно и жалостливо, будто совсем не понимала, как можно не отозваться в такой ситуации. Но сдвинул с места Стайлза не этот взгляд, а другой — дикий, больной, потерянный.

Дереку обработали руку, усадили на уже ненавистный диван, попытались успокоить. Однако всё, чего смогли добиться — достаточно лаконичное оповещение о конце рабочего дня для них обоих. Они покинули кабинет, но оба домой идти не торопились. Дерек выглядел жутко. На глазах он погружался в тоску, и Стилински не выдержал, выспросил у мисс Рейес о том, что происходит, надеясь навести её на какие-то мысли о помощи боссу, а потом неожиданно выдал:

— Если он расстроился, что шантаж не окончен, я понимаю. Но если от того, что невеста будет создавать уют и тепло семейного очага… Я почему-то всегда думал, что Дерек себе выберет именно такую — преданную, посвящающую себя семье… Ну, понимаешь, чтобы занималась домом, детьми… Может, вела кулинарный блог… Нельзя быть мисс Тэтчер на работе и мисс Поппинс дома. Это попахивает раздвоением личности…

Эрика отвлеклась от джезвы, в которой безуспешно пыталась заварить уже вторую порцию кофе, и в ужасе широко распахнула глаза. Стайлз обернулся.

— Я не призрак, чего ты так уставился. И ты вообще-то прав… Я когда-то именно такой позиции и придерживался. Просто Кэйт любит свою работу. Она с нуля создала целый отдел. И отдать её детище Пэришу…

— Ну, кому-то же придётся его отдать… Не сейчас, так через полгода… Или вы не планируете детей? Она же всё равно не будет какое-то время у дел. Так, почему не сейчас? Нормальная замена подготовится, в нормальное время, когда нет каких-то цейтнотов. А ты уже волосы на себе рвёшь…

— Я… — Дерек смущённо подал плечами. — Я просто растерялся…

— Мг… Скорее, психанул… Я уже и не знаю, радоваться ли мне такому повышению… Кофе будешь? — Стайлз миролюбиво улыбнулся, а Дерек в ответ неуверенно кивнул.

Первой своей реакцией на эту ситуацию он не гордился. И посидел минуту в тишине, немного остыл. Хотя выйти из офиса его заставила саднящая дёргающая боль в кулаке. В поисках ведёрка со льдом он выбрался на кухню, где и стал свидетелем этого разговора, и по мере того, как его помощник уверенно рассуждал о том, что по сути ничего страшного не происходит, приходил к пониманию, что его истерика очень преждевременна.

— Если честно, намного сильнее меня волнует сам факт того, что меня все ещё держат на крючке, и как следствие вопрос, почему именно Пэриш…

— Ну так, давайте разбираться… Давайте что-то делать! Дерек, у тебя накопилось столько косяков за это время, что мне уже жалко смотреть на Эрику, которая лавирует между Питером, Лидией, Сюзи и твоими подчинёнными… Отбивается от клиентов… У тебя вообще-то работа есть, а ты уже второй час теряешь на свои кошмарики. Выбрось из головы всё ненужное хотя бы до конца рабочего дня. Тебе дали неделю. Так времени ещё вагон! Я сейчас закончу со списком контрагентов, пришлю его тебе для согласования, и ты это сделаешь до обеда! Потому что я не хочу быть тем, кому поступают звонки из Колумбии, почему газон не подстрижен! Да?

— Вообще-то, босс тут я… — улыбнулся Хейл.

— Да! — выпалил испугавшийся своей смелости Стилински. — А у меня всё ещё предварительное испытание в разгаре! Уволюсь нафиг. И будешь сидеть и мучиться, расскажу я кому-то о твоих делишках или нет…

Дерек тут же посерьёзнел.

— Если что, то твои душевные перипетии — не моё дело. И не важно, есть ли ответственность за разглашение чего-то подобного, — я никогда не стал бы, — тоже серьёзно ответил Стайлз. — Но ты ведь не поверишь. Так что держи меня поближе своего спокойствия ради, и не заставляй нервничать, у меня вообще-то тоже есть свои драмы. Я в них тебя не посвящаю. И на работе работаю, думаю, даже неплохо. Так что… — Хейл смотрел на него такими глазами, что Эрике стало неловко. Он был изумлён. Может, немного шокирован. — В друзья я тебе не набиваюсь, Дерек, но я вполне адекватный временами товарищ. И если уж ты меня повысил так дерзко, давай договоримся. Если тебе нужно поговорить, я в теме, я в деле — в любое время: в рабочее и нет. Если тебе нужно помочь с каким-то клиентом — я «за» в пределах своих знаний и полномочий. Но давай не будем офис превращать в цирк. У тебя очередной приступ психов — сунь голову под холодную воду. И остынь. А надо побеситься — потерпи до вечера. Я так не могу, понимаешь, не могу смотреть, как ты выходишь из себя, я тебя боюсь, ага, — к концу речи у Стайлза дрожал голос, потому что всё сказанное было пусть и не прямой, но правдой, пусть косвенной, пусть в рамках отыгрываемой роли, но он был честен. А это было абсурдно рискованно.

— ЭмСи, ты чего… — тихонько спросила Рейес, когда увидела состояние парня.

— Ничего… — постарался взять себя в руки Стилински, — я просто, правда, очень хочу здесь работать… Это же ЭйчКэй… Только видеть босса без башни так жутко… — он спрятал глаза, лишь вскользь наблюдая, как Эрика протягивает Дереку его кружку с кофе.

— Знаешь, что, товарищ… — мягко начала она, и Стайлз увидел перед собственным носом ещё одну кружку — приготовленную для него. — Не трусь… Я с тобой. А Дерек примет к сведению… Правда?

Тот отрешённо кивнул и прочистил горло.

— Так, какие у нас планы?

Этот разговор на каком-то неправильном, нелогичном уровне успокоил Дерека. Он действительно поработал, выполнив «поручение» Просто Эм, даже пообедал. Конечно, когда Эрика переслала ему скриншот своего календаря встреч для начальника, он немного обомлел — переносы, наслоения, просроченные задачи, неэффективное распределение ресурсов и задач для нескольких отделов… Он неслабо подставил своего секретаря. В итоге, ощутив не слабый укол совести, Дерек оставался в офисе до начала первого, по-настоящему увлёкшись рабочими вопросами. Накидал миллион задач в корпоративном портале, обклеил весь свой монитор стикерами о задачах в понедельник, вернувшись невольно к системе, давно заброшенной им на волне успеха.

Выходные прошли под знаком вопроса. Точнее, вопросов было с десяток. Стараясь максимально абстрагироваться от эмоционального диапазона, который вызывали эти вопросы, он прокручивал у себя в голове всё произошедшее. Его всё ещё дёргало от мыслей о сексе с мужчиной, но, когда на первый план вышли бизнес-процессы и его дело оказалось под ударом, оказалось проще игнорировать отвращение и искать истину.

Как ни крути, а первая просьба шантажиста не отразилась на компании ни в одном плохом аспекте. Наоборот. И кому могло понадобиться заставлять его расстаться с неэффективным бизнесом, если можно было просто об этом попросить… Напрямую… Или просто прислать анонимное письмо с информацией… Понятно, что тот, кто замутил эту операцию, хотел остаться инкогнито. Кому это было выгодно, Дерек даже представить не мог, но на его сознание легко лёг тот факт, что кто-то хотел остаться неузнанным. Однако способ, который выбрали… Зачем? Он любил Хейлз-Билд, он создал её почти с нуля, с огромным трудом уговорил дядю включиться в его затею. Питер, впервые услышав слова «семейный бизнес», почернел лицом и выгнал его взашей. Слишком больные воспоминания они вызывали. Однако Дерек не оставил свою идею. Сжал зубы, искал обходные пути, и только, когда упёрся в тупик, потому что всё ещё учился, и просто не мог знать всего, что было нужно, пришёл к нему снова. Теперь используя сухой язык бизнеса, показывая схемы, презентации с цифрами и направлениями. И да, год ушёл на то, чтобы Питер Хейл поверил в их совместное предприятие, но Дерек добился своего. Проанализировав изменения, вызванные этим неожиданным вмешательством «доброжелателя», Хейл-младший понял, что компания только выиграла. И пусть окончательные цифры можно будет увидеть только спустя хотя бы несколько месяцев работы с новыми фирмами, уже сейчас было очевидно, что эти компании-пустышки, которые работали на убыток больше, чем на эффективность, были обузой. Зачем они существовали в системе ЭйчКэй, было неясно — ни по документам, ни по проводками были непонятны мотивы Финстока, или того, кто стоял за ним. И у Дерека почти чесались руки, чтобы узнать, зачем? Ни с налогами, ни с выплатами, ни с поставками это связано не было — все учётные документы были идеально подготовлены. Все цифры сходились. Может, если выехать на место, то станет понятнее, что именно было причиной всего этого масштабного фарса, но кто может этим заняться? Хейл всего на несколько дней отвлёкся от своей работы, а потом просто не уделял ей столько же усилий, сколько ранее, потому что его голова была занята этим странным шантажом — а у Эрики уже был завал. И тот объём, что в пятницу проделал Дерек, был хорошо если двадцатой частью. Он не мог уехать. Его посетила шальная мысль отправить Кэйт — всё равно её просили убрать из компании, однако подумав хорошенько, Дерек пришёл к выводу, что идея не очень. И это был ещё один вопрос: чем им помешала Кэйт? Почему Пэриш? Насколько широки их связи? Новости из мэрии — это мощно… Стоит ли подключить службу безопасности? И если её подключать, то как сделать это, не показывая то ужасное видео? Идти ли на уступки? Или снова подразнить этих ублюдков?

Хейл прислушался к себе и понял, что не может. Что не хочет знать, есть ли ещё какие-то записи, не готов увидеть это. Даже короткий отблеск воспоминания об увиденном заставлял его нервно сжимать руки. Та, что он разбил о зеркало, болела так, что Дерека передёргивало и тянуло выпить обезболивающее. Однако он трусливо избегал этих мыслей, потому что ему было важнее разобраться с подоплёкой и защитить свой бизнес.

Ситуацию с Кэйт он видел теперь в ином свете, потому что на самом деле он действительно считал, что его женщина должна быть хозяйкой в доме. Нет, не стирать-убирать-готовить. Она может вести светскую жизнь, смотреть за детьми или нанять кого-то, может зарабатывать деньги и иметь свои увлечения, но быть домашней и тёплой. Всегда доступной. А не мотаться по Японии, России и Канаде, изредка возвращаясь домой. И именно об этом он хотел объявить своей невесте после свадьбы. В ультимативном порядке. Для него это больше не было проблемой. Он уважал Кэйт за профессионализм, трудолюбие и умение подчинять себе обстоятельства, общаться с клиентами в самых сложных ситуациях. Но очень хорошо понимал, что незаменимых нет. Она, так или иначе, смирится с тем, что больше в ЭйчКэй не работает. Это было уже решено.

Почти по всем своим вопросам у него были догадки. Кроме одного: Пэриш. Почему он? Хейл знал о нём, иногда работал по его документам или клиентам. Не мог составить чёткого мнения. Потому что никогда не обращал внимания на детали. Он был в связке Кэйт, и этого было достаточно, чтобы Дерек не вдавался в подробности.

Его мозги выдавали очень много вариантов, но отчёт службы безопасности по его запросу о Джордане Пэрише, который он отправил сразу, как пришёл в себя после небольшого срыва, ничего не прояснил. Выстроить чёткую стратегию поведения в этой ситуации было невозможно. И несколько раз Дерека накрывала волна паники. Что делать? Как справиться? Что будет, если всё же всё станет публичным? Что будет, если он выполнит новое условие шантажиста, и его попросят о чём-то ещё? О чём-то ужасном?

В разгар одного из таких нервных приступов страха, он вдруг подумал, что на самом деле, сделает всё, что угодно, лишь бы никто не узнал о том, что произошло в том номере отеля. Тот факт, что уже двое из его окружения видели видео, и ничего страшного не произошло, никак не отразился в его сознании. Паника подступила к горлу, но Дерек усилием воли сделал глубокий вдох. Он сделает всё правильно. У него свадьба во вторник. Нельзя не подстраховаться. А Кэйт — идеальное отвлечение от этой глупости, гадости, мерзости. Она ведь умеет несколькими фразами всё и всех поставить на своё место. Кэйт — его чудесная Кэйт станет спасением для него. И лет десять спустя он будет смеяться над тем, что произошло в начале октября.

Вернулся на работу Дерек во вполне уверенно-позитивном настрое. И даже получив сообщение от шантажиста, отреагировал на него спокойно.

«Мистер Хейл, думается, вам важно понимать одну существенную деталь: назначение мистера Пэриша станет потрясающе выгодным приобретением для вашей компании. Мы желаем ЭйчКэй процветания и роста, и не планируем вмешиваться в ваши внутренние вопросы. Зато помочь вам устранить то, что тормозит ваше развитие и ставит под угрозу репутацию и функциональность корпорации, будем только рады. Надеемся, принять правильное решение вам будет проще.»

Он уже немного привык к стилю повествования, а потому рассудительно и чётко продумал, как ответить.

«Я выполню ваше условие. Однако мне будет проще это сделать, если я буду понимать ваши цели.»

«Они весьма далеки от интересов вашей корпорации.»

Кэйт прислала смс, что возвращается рано утром, просила не встречать её. Договорилась встретиться с ним после обеда на работе. Выполнив самые срочные задачи от Эрики, от исполнения которых зависела продуктивность отдела внешнего рынка частных операций, заключение нескольких подвисших сделок, он позволил себе передохнуть. А потом вызвал к себе Джордана Пэриша.

— Мистер Пэриш, подскажите, есть ли кто-то, кто может вам составить протекцию в продвижении по карьерной лестнице?

Это был первый вопрос, который задал Дерек парню на пару лет моложе его самого. Тот несколько минут сохранял тишину, а потом спросил:

— О каком продвижении идёт речь?

— Существенном. Итак?

— Я сирота, мистер Хейл. И единственный, кто мог бы составить протекцию, никогда не сделает этого из-за непомерных амбиций и зацикленности на контроле.

— А вы такими амбициями не обладаете? — как бы между прочим спросил Стайлз, сидевший на диване и набиравший уведомление о пересмотре условий контракта и предложение новой должности для Пэриша. Это была работа Эрики. Но она была загружена под завязку, поэтому Стилински вызвался ей помочь. После целой минуты взгляда кота из известного мультика про зелёного великана.

— Мои амбиции лежат вне сферы интересов моего прямого руководителя. Но если вы спросите…

— Считайте, что Мистер Хейл уже спросил у вас, кем вы хотите стать, когда вырастете, Джордан. Так, что вы ответите? — Стайлз снова влез в разговор, просто не успел прикусить язык, и немного неловко поёрзал на диване.

— Вами, мистер Хейл, — быстро, без заминки или сомнений ответил Пэриш.

— Последний вопрос. Если я скажу, что кто-то попросил за вас в качестве руководствующей персоны, о ком вы подумаете? Кто это мог быть?

— Без понятия… — честно ответил Пэриш.

========== Какой я ==========

— Ты не можешь игнорировать меня, Стилински!

— Я не игнорирую тебя, Скотт, я тороплюсь на работу!

— Сегодня суббота, Стайлз! Се-год-ня суб-бо-та! Так что остановись и отдышись, и объясни мне, чёрт бы тебя подрал, что происходит?!

Стайлз рухнул в кресло. Зажмурился.

— Дереку плохо, Скотти. Из-за меня…

— И будет ещё хуже… Ты к этому? — МакКолл присел рядом с ногами Стайлза и осторожно положил ладонь на его колено. Тот подавленно кивнул. — Знаешь, что? Мы сейчас едем гулять. Да! Не спорь! Мы едем туда, где ты не сможешь игнорировать проблему. И ты будешь говорить. Да, Стайлз. Ты будешь говорить. У меня мурашки по спине от твоего состояния. Тебе нужно собраться, тебе нужно через это пройти. Ты должен смочь говорить. Ясно? Ясно тебе?! — Стайлз снова кивнул, обречённо и грустно.

Всю дорогу до границ штата Стилински молчал. Нервно дёргал ногой, теребил завязки толстовки, кусал губы. Скотт не пытался с ним заговорить, знал, что бесполезно. Он таким друга уже видел. Очень, очень давно. И очень надеялся, что тот раз был единственным. Но… Но жизнь — такая сука. Когда джип остановился где-то в, скорее всего, запрещённой лесной зоне, он буквально выволок парня с пассажирского сидения.

— Иди. Иди давай!

Стайлз едва переставлял ноги, пристально глядя на лесную подстилку. Этот час с небольшим был наполнен всё тем же — самобичеванием, самокопанием, ядовитой ненавистью к себе. А когда поднял глаза наверх, потерялся. В ярком облачном небе, в кронах деревьев, бесконечной вереницей проносящихся перед глазами, когда парень пытался словить точку отсчёта.

Мама Стайлза была доброй, отзывчивой, замечательной женщиной. Однако странной. Нет, Скотт её никогда не боялся, или что-то в этом роде, просто принимал эти странности, как её своеобразность. Но были и другие, которые косились, шептались за спиной… Самое интересное, что она никогда этого не замечала. Не то, чтобы она не обращала внимания на эти слухи, взгляды… Она правда не замечала всего этого. Гуляла босиком по лесу, пела непонятные песни под луной, плела что-то странное, что никогда не превращалось в украшение, или свитер, или салфетку, например. Просто сплетала нитки по какой-то очень неочевидной схеме, которая смысл имела только для неё. И очень сердилась на Стайлза, когда он хотел ей помочь. Не ругалась, нет, просто сердилась и запрещала трогать её нити. Она умела заставить улыбнуться совершенно незнакомого человека всего парой фраз. Её тепло лилось во взгляде, согревало бескорыстно и тонко, но рядом с ней всегда хотелось побыть немного подольше. Когда она умирала… Когда она умирала, тело её высыхало на глазах, а глаза светились только сильнее. Даже когда она терялась в мыслях или путала слова, её глаза всегда были счастливыми.

— Я ухожу, — сказала она Стайлзу за пару дней до… До конца. — Я ухожу, сынок, не могу больше здесь, мне туда нужно… А ты всему научишься сам, я знаю. Я это вижу, — просто сказала она и улыбнулась. — Ты умница. Не надо долго грустить обо мне, обещаешь? Я уйду, а ты поговори с ними. Они поймут, помогут. Поддержат, они нас всегда поддерживают. Когда я уйду, ты их сможешь слышать. А ещё сможешь, наконец, говорить…

Скотт слышал это случайно. Его даже не должно было быть дома у друга. Но мама была в ночной, отца… Ладно, он пришёл к Стайлзу перекусить, да так и уснул на полу на кухне, где его нашёл шериф, вернувшийся после полуночи. Стайлз был у своей мамы в комнате, они говорили, впервые за несколько недель она могла говорить. И пусть это был бред, её сын тихонько ей отвечал, обещал… Влезать в этот разговор своим голодным желудком Скотт не посмел.

Она ушла через несколько дней после этого прояснения. Шериф запил. Стайлз пропал. Пил, ел, но молчал и будто мысленно постоянно с кем-то говорил. Не реагировал на внешние раздражители, но лицо его выражало то сомнение, то удивление, то упрямство. Мыслей было слишком много. С каждым днём становилось только хуже. И в один из таких дней Скотт увидел это: приближающееся сумасшествие. Он не был уверен, что видит, но, боже мой, это было так страшно. Он не просто горевал, его скорбь была неправильная, жестокая и какая-то извращённо больная.

Скотт сидел на подоконнике в своей комнате, когда увидел, что Стайлз перебирает в руках мамины нитки. Пытался что-то плести. А лицо было таким, будто самого Стайлза больше не было. Тело было там — в захламлённой комнате, куда ребёнок отказался пускать Мелиссу, чтобы та прибралась, а внутри было пусто. Стайлз был где-то там… «Господи, помоги», — пронеслось мыслью в голове МакКолла. Так всегда говорила мама, когда случалось что-то неприятное или грустное. А потом вдруг понял: они помогут! Только будучи десятилетним пацаном можно было поверить в то, что высокие деревья где-то на границе с лесом, которые Клаудия называла помощниками, смогут сделать что-то для мальчика, потерявшего мать. Но он силком затащил туда Стайлза. Так же, как сейчас. Волочил за собой сопротивляющегося друга, потому что, чем ближе они были к заповеднику, тем сильнее лились слёзы из его глаз. И когда Стайлз поднял глаза к небу, то точно так же потерялся. Кружился вокруг своей оси, поднимал руки к глазам, закрывая их и открывая вновь.

Что творилось в голове у Стилински-младшего в тот момент, Скотт не знал. Слышал только, что спустя какое-то время Стайлз тихонько заговорил. То с одним деревом, то с другим. Для него, кажется не было разницы. Так же, как делала покойная Клаудия: поворачивался, выставлял руку вперёд, словно гладил легонько кого-то по лицу, и говорил. Чушь. Бред. Бессмыслицу. Но его речь была плавной и мягкой, текучей, такой, какой в реальной жизни не было никогда. Словно фильтр между мыслями и языком напрочь истёрся, и всё, что мешало раньше высказаться, исчезло. Стилински-старший нашёл их уже ближе к ночи. Ругался… Страх как… Трепал сына по голове, тряс, пытаясь понять, зачем мальчишки так далеко ушли, но ни слова Стайлз ему не сказал. А шериф запретил сыну даже приближаться к лесу.

Стайлз никогда не говорил, что тогда произошло. Но что бы это ни было, на его состоянии оно отразилось очень благотворно. Стайлз не говорил, но Скотт знал, что он иногда бегает к лесу. К помощникам. С годами Стайлз научился справляться. Однако сегодня Скотт был тем, кто увидел, что Стилински снова на том самом краю.

В этот раз всё было иначе. Стайлз плакал. Говорить он не мог. Было холодно, ноябрь был ветреным, морозным, хотя снега не было. Лес — не тот, чужой и какой-то забитый, чувствовался негостеприимным. Словно пытался выгнать посетителей. Но МакКолл терпеливо ждал. Несколько часов молчаливых бесед в своей голове прошли тихо. Скотт не выдержал и надел на друга куртку, а сам сел в машину и завёл двигатель, чтобы хоть немного согреться.

И только когда Стайлз остался один, шаг за шагом удаляясь от шума двигателя джипа, он смог, наконец, открыть рот. Скотт не знал, что это были за звуки. Рыдания? Песни? Вопли? Но то, что доносилось из глубины леса пугало и завораживало. Вернулся Стайлз, когда уже стемнело. Он было неожиданно тёплым и спокойным. Даже глаза уже не были красными.

— Полегчало?

— Полегчало, Скотти, спасибо…

— Расскажешь? — бросил на шару парень, зная, что нет, не расскажет, увидел ожидаемый отказ. — Тогда поехали.

— Поехали… Знаешь, когда всё закончится, я поеду домой. К отцу. Давно его не видел…

— Ладно. А когда всё закончится? — Скотт осторожно выруливал на основную дорогу.

— Я постараюсь делать всё наилучшим образом для всех. Но если придётся выбирать, то его жизнь — это единственное, что я ещё могу спасти, — Стайлз звучал… нормально. Так, как звучит любой из миллиона человек. Но сейчас он не отыгрывал роль обычного человека, не пытался войти кому-то в доверие, или наоборот вызвать чувство разумной опасности. Нет. Сейчас он был просто Стайлз, и его манера речи должна была быть дёрганой, быстрой и весёлой даже о грустных вещах. Он должен был быть гиперактивным подростком, жаждущим действий и экспериментов, а не нормальным человеком. И это испугало Скотта так сильно, что он остановил машину.

— Я не буду врать, что понимаю тебя, что я понимаю, каково тебе и что с тобой происходит. Нет, не буду. Но ты же придёшь в себя, да?

— Я боюсь, что уже пришёл, дружище… — Стайлз улыбнулся, и Скотт снова подумал о том, что рядом с ним сидит незнакомый человек. — Просто я, кажется, заглянул в ту самую бездну, которая посмотрела на меня в ответ.

МакКолл потрясённо молчал. Потом снова выехал на дорогу.

— Что по делу? — в конце концов, спросил он, понимая, что нужно занять свои мозги какими-то другими мыслями.

— Если по делу, Скотти, то теперь немного сменилась диспозиция. Дерек настроен на сотрудничество. Он не будет артачиться, по крайней мере, сейчас он рассматривает вариант убрать Кэйт из ЭйчКэй. Если всё пройдёт хорошо, то к концу следующей недели начнётся война на том берегу. С предсказуемыми последствиями, потому что победу Дюку бы обеспечили. А чтобы эта война закончилась как можно быстрее, я буду стараться сделать так, чтобы и третий этап операции был реализован быстрее, — Стайлз помолчал немного. — Я хочу сделать так, чтобы Дерек как можно быстрее стал свободен от этой шахматной партии. Он пешка, да, но в самом центре событий. Всё крутится вокруг Арджентов, Питер здесь играет свою роль, пусть и не догадывается об этом. А Дерек… Странно, понимаешь, что в человеке, который по сути сам решений ключевых не принимает, сосредоточено столько власти и способности влиять на окружающие события. Я буду работать с ним. Я помогу ему исправить то, что натворила эта чокнутая сука, и надеюсь, когда всё закончится, он найдёт хорошего врача.

— Боже, Стайлз, ты звучишь так, будто он при смерти…

— Знаешь… Ты не так далёк от правды… Что бы ни сделало его таким потрясающим управленцем, это было не простое время для него. У него развита интуиция, да, он чувствует ситуацию, словно зверь… Как я… А тебе ли не знать, как я учился видеть людей. Ой, только убери это виноватое выражения лица! Что ты мог сделать? В твои десять — двенадцать — четырнадцать?

— Ты отдалился от меня тогда… Я понимаю, Кира, отношения, я сам немного ушёл в романтику… А потом, когда очнулся, ты был уже другим… И я рад, что мы смогли преодолеть тот провал между нами. Но мне всегда было интересно, что с тобой происходило тогда, когда меня не было рядом.

— Ничего хорошего, Скотти, и примерно нечто подобное происходило и с Дереком. И он отдалился от людей. Сильно. А Кэйт он доверяет. И сейчас то самое время, когда станет понятно, кто она такая. Без ЭйчКэй Дерек ей не нужен. И мне уже страшно думать о том, как она отреагирует на то, что её лишают доступа к ресурсам корпорации. Дерек зависит от неё, но она нехороший человек, нехороший. Она его пережуёт и выплюнет. И я очень волнуюсь за него, если он плохо отреагирует на всё это… Я уже молчу о том, что он до сих пор, Скотти, — а прошёл уже месяц — так и не осознал насилия над собой. Так и не переложил на кого-то вину…

— Думаешь, ему стыдно перед Кэйт?

— Не смеши меня. Он не такой человек. Он не изменял ей из уважения, а не из любви или чувства стыда. И я уверен, поженись они следующим летом, несколько лет сохранял бы верность, а потом просто завёл бы любовницу. Но сделал бы всё, чтобы она не узнала об этом. Вот только Дерек понятия не имеет, кто такая его Кэйт. Что она знает о нём всё. Да слежку за ним сняли только в конце августа! Потому что жизнь Хейла была настолько однообразной, что не было смысла наблюдать за ней. Так что нет, чувство стыда у него не от самого факта измены. А из-за того, в кого мы его превратили по его мнению. И ему нужно принять факт насилия. Обратиться за помощью, но только после того, как всё будет кончено! А чем дольше времени проходит с момента травмы, тем сложнее ему будет принять себя… Так что, Скотти… Ущерб, который я нанёс ему, исправить очень сложно.

— Стайлз… Это просто работа…

— О, нет, дружище, уже нет… Я его люблю. Я смотрю на него и вижу человека, с которым мог бы прожить свою жизнь. И знаешь, чем больше я его узнаю, его настоящего, под слоями уверенности, богатства, перфекционизма, гениальности мышления, тем сильнее тону в нём. Потому что мне близко то, что у него в душе спрятано. Потому что… Я знаю его лучше, чем он сам, и люблю его такого, каким сам он себя может возненавидеть. И это самое ужасное, что со мной происходило. Любить того, кого нужно разрушить…

Скотт молчал очень долго, они уже въехали в город, уже почти припарковались, когда он спросил:

— Погоди. Ты же сказал, что он намерен сотрудничать…

— Пока намерен. Но он ещё не знает того, что Кэйт его оставит. А ещё того, каким образом нужно будет оптимизировать структуру управления компанией. Это неочевидные изменения. Он разберётся, в конце концов, но когда настанет момент, мне нужна будет его исполнительность до щенячьей послушности. И я предчувствую, что он не захочет делать этого без дополнительной стимуляции. И там вопрос будет стоять уже не о том, станут ли эти видеозаписи публичными. А о том, что он увидит о себе. Пока он просто видел оргазм. Не видел, каким он был со мной. А когда увидит… Господи… Это будет сложный период. Сложный момент операции…

Стайлза больше не дёргало, не мотало из стороны в сторону по его эмоциональному диапазону. Словно он уже смирился со всем, что произойдёт, и просто приготовился вытерпеть всю боль, которую ему принесут его собственные действия. Он дышал спокойно, до сих пор, хотя Скотт был уверен, что ни таблетки сегодня его друг не выпил. Он будто окунулся в какой-то грёбаный источник смирения и покаяния, спокойствия и умиротворения.

— Ты сможешь вести себя нормально на работе? Ты выглядишь так, будто твоя фамилия не Стилински.

— Хочешь, честно отвечу? — Скотт пожал плечами, но Стайлз всё равно проговорил: — Не знаю. Не имею ни малейшего представления. Потому что этот процесс у меня всегда жил на подкорке. Я не продумывал образ каждую минуту, я просто понимал, ощущал, каким я должен стать, и становился нужным человеком. А сейчас я слишком чётко понимаю, какой я. Кто я. Что я за человек. И как стать тем, кем нужно, я просто не знаю.

— И какой ты? — с шуткой в голосе спросил Скотт, но понял, что Стайлз не настроен на юмор.

— Помесь Ричарда III и Ганнибала Лектора. Я монстр, ты всегда был прав, Скотти. Я монстр.

========== Куш ==========

Стайлз волновался зря. Когда он пришёл в офис, всё сложилось само собой. Как происходило всегда — он видит, кто нужен в этой ситуации и становится им. Наблюдать за Дереком — таким уверенным и спокойным — было приятно, его хорошее рабочее настроение передалось и его работникам. Наверное, поэтому после короткого бриффинга по какому-то вопросу Стайлз остался в его кабинете и принялся помогать Эрике. И немного ошалел от того, что Дерек, мало того, что не был против, хотя скорее, потому, что и сам был занят, так ещё и ничего не сказал, когда Стайлз выдал вопрос Пэришу.

Босс не был доволен результатом разговора, но оно и понятно — скорее всего, Дерек в чём-то подозревал Джордана. Должен был подозревать. Поэтому, едва только за ним закрылась дверь, Стайлз предложил:

— Отправить его файл службе безопасности?

— Уже. Ничего полезного… — Дерек задумчиво почесал щетину. — Во всей этой истории есть несколько реперных точек, которые не дают мне понять логическую цепочку. И он — одна из них.

— Ну так включи фантазию… И додумай те факты, которых не хватает…

— Это звучит бессмыслицей, Просто Эм, не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях…

— Эй-эй, если ты чего-то не знаешь, это не значит, что нужно тыкаться в границы своего незнания. Тебе известно, как учёные обнаружили девятую планету солнечной системы? Есть определённая база доказанных гипотез, неоспоримые законы, которым подчиняется наша Вселенная. Наблюдая за движением небесных тел, они обнаружили аномалию в траектории некоторых объектов. И, основываясь на знании о силе тяготения, математически рассчитали существование ещё одной планеты. Ты знаешь свой бизнес, знаешь его правила. Вот и сделай обоснованную догадку о тех фактах, которые достоверно пока подтвердить не можешь.

Дерек удивлённо уставился на Стайлза, но тот даже не заметил его взгляда, поглощённый работой.

Будь у мужчины больше времени, он бы тут же принялся за обдумывание ситуации с новой позиции, но дела не ждали. Стараясь освободить завтрашний вечер для запланированной Эрикой регистрации брака, он покинул офис корпорации за полночь. А последующие события исключили всякую возможность изучить его проблему так, как предложил парень.

Во вторник он ждал Кэйт с совершенно не свойственным ему трепетом, которого никогда не испытывал к своей невесте. Но она виделась ему спасением, и всю первую половину дня Дерек находился в приподнятом, вдохновлённом состоянии. Он ждал момента, когда станет законным супругом мисс Арджент с нетерпением и даже предвкушением.

Стайлз до сих пор надеялся, что что-то пойдёт не так. Став миссис Хейл, Кэйт неизбежно получит доступ к тем областям управления, которые пусть и не так эффективно, как на занимаемой нынче должности, но обеспечат трафик. А если сейчас выставить ещё одно требование от шантажиста, это автоматически откроет Дереку одну из тех самых реперных точек, которые заставят его рыпаться, копаться и в итоге влезть в самое пекло. Откуда один путь — в могилу от рук или одних, или других. Время до назначенной Эрикой записи ещё было, а потому Стилински оставалось только молиться, что не придётся посылать очередной ультиматум.

— Надо же, я… Нервничаю… — с удивлением выдал Дерек, застёгивая пуговицы костюма. Кэйт должна была вот-вот подъехать к главному входу, и он для себя решил, что встретит её у здания и тут же вручит очаровательное платье в чехле, отвезёт в мэрию и на этом все его страхи завершаться. Но насколько бы адаптивным человеком он ни был, под всё дальнейшее подстроиться он не мог.

Во-первых, на комментарий жениха о том, что им срочно нужно быть в другом месте, Кэйт нахмурилась, и даже подношение в виде любимого бренда никак её не настроило на позитивное отношение к вынужденной поездке. Она рвалась в офис, у неё там были дела… А тут какие-то сюрпризы.

Во-вторых, когда она узнала, куда и зачем они едут, минуты две не могла сказать и слова. А потом только выдала, что в таком случае, Дерек должен подписать контракт, который тот и в глаза не видел. До мэрии они не доехали. Одного взгляда на документ хватило, чтобы понять, что те правки, что они обсудили с юристом, не просто не учтены. Весь брачный договор был переделан так, что у Хейла волосы как голове встали дыбом. А фраза невесты его просто добила.

— Если тебе так срочно нужен этот брак, я хочу его заключить на своих условиях.

Отдавать половину своей доли в корпорации, которая была наследием его семьи, он не стал бы ни при каких обстоятельствах. Правда, тот дамоклов меч, который нависал над Дереком из-за шантажа, почти заставил его пересмотреть свои приоритеты. Он вышел из машины, так сильно хлопнул дверью, что у девушки точно был бы перелом, если бы она решила последовать за ним, как обычно, но Кэйт словно почувствовала, что лучше использовать другую дверь. Водитель сохранил хладнокровие лишь благодаря годам своего опыта.

В офисе начальника не ждали. Тот разъярённым демоном пронёсся мимо обоих помощников, бросив, что никому нельзя его беспокоить, и уселся на диван, открывая договор на планшете. У него никак не укладывалось в голове, как у Кэйт могла возникнуть мысль о том, что он отдаст ей половину Хейлз-Билд. Это настолько его шокировало, что мужчина напрочь забыл о том, зачем ему понадобилась эта регистрация так срочно. Он отбросил гаджет на журнальный столик, который появился здесь благодаря тому, что теперь то Эрика, то Просто Эм работали вместе с ним в кабинете, и отошёл к окну.

Рассматривать город ему никогда не было интересно. Эти виды были скорее атрибутом власти и достатка, нежели действительно завораживающей красотой урбанистического пейзажа, но сегодня он увлёкся размеренным движением транспортных потоков там, внизу. И неожиданно для себя понял, что хотел бы, чтобы его мысли текли так же размеренно. Но когда он начинает думать о том, что случилось, и тогда, в Каллиопе, и сейчас, с этим чёртовых шантажом, в его голове будто случается авария. Месиво. Всмятку. И ничего толкового. Кэйт его разочаровала. Даже не тем, что замахнулась на неприкосновенное. А тем, что делала предложение, заведомо провальное. Вместе с тем, всё сильнее в душе билась тревога за то, что же делать с отчаянной нуждой жениться, тем самым защитив свою честь.

— Ни фига себе… — прозвучало за его спиной. — А дамочка-то с подоплёкой…Побочный условный доход… Мой профессор по экономике визжал бы сучкой и сам женился бы на ней…

— У него вполне может появиться шанс…

— Сэр? Вы, наконец, вернулись в мир адекватности?

— Что?

— Ну… Ты стоишь тут уже час… Эрика пару раз заходила, и я уже минут двадцать работаю у тебя, потому что в приёмной слишком напряжённая атмосфера. Тебя хотела видеть мисс Арджент, а ещё Лидия спустилась… Они с твоим секретарём так общаются… В общем, извини, я не должен был… Просто ты не заблокировал экран…

— Проехали. Ты и так знаешь столько, что… В пору назначить тебя моим персональным ассистентом наравне с Эрикой. Ты говорил про условный доход?

— Мг… Тут конечно не так написано… Но смысл именно такой.

— Блядь…

— Я могу и попроще всё объяснить…

— Я не идиот, Просто Эм. Я вполне могу понять, что значит побочный условный доход. Мне просто никогда в голову не приходилось, что Кэйт может быть настолько… Предусмотрительной в наших отношениях…

— Знаешь, Дерек, нужно быть тупым влюблённым ослом, чтобы назвать это предусмотрительностью. Потому что она претендует на всё это не только после вашего возможного развода. Она планирует вступить в свои права сразу после регистрации брака. И её вообще не интересует твоё личное имущество. Только компания. Что выдаёт в ней трудоголика. Или персону с манией величия.

— Я не понимаю… Она ведь никогда не говорила об этом…

— О чём?

— Не важно… Чем занят?

— Отчёты из отдела Эс… И попытки договориться с юристами о лаконичных переговорах с новыми поставщиками и исполнителями. Ну и параллельно переписка с другом-наседкой, который считает, что мне нужен отпуск…

Стайлз улыбнулся. А потом снова уткнуться в экран своего ноутбука.

— Мне плевать, что и кому он сказал!!! — дверь в офис распахнулась, и в помещение ворвалась Кэйт. — Дерек, ты с ума сошёл? Как это понимать?!

Она швырнула на стол свой пропуск.

— Я… Не готов сейчас с тобой обсуждать что-либо, Кэйт. Выйди, пожалуйста, у меня дела.

— У тебя сейчас жизнь рушится, Дерек, потому что если я не услышу, что это ошибка, обо мне ты можешь забыть! Я разорву помолвку, и…

— Я, пожалуй, пойду… — Стайлз поднялся, намереваясь выйти, но Дерек рявкнул на него так, что ноги парня подкосились, и он снова шлёпнулся на диван.

— Стоять! Мистер Стилински, мне с трудом верится, что за те сорок секунд, что прошли с нашей последней беседы, вам удалось закончить с договорами.

— Нет, сэр…

— Тогда продолжайте.

— Да, сэр.

— Кэйт, я не думаю, что сейчас имеет смысл говорить о помолвке. Покинь мой офис, пожалуйста. А если ты полагаешь, что я смогу отдать тебе дело моей жизни в полное владение… Кэйт… Покинь мой офис.

Дерек звучал отстранённо и холодно. А ещё устало и разбито.

— Знаешь, дорогой, — с издёвкой выдавила девушка, — я не игрушка. Ты думал, что после подписи в бланке регистрации скажешь мне: «Детка, я тут тебя уволил…».

— Да, я, и правда, хотел сказать тебе об этом после свадьбы. Это не сильно отличается от того, что сделала ты. Я не стану оправдываться, что у меня не было выбора. Мне интересно, почему ты сделала свой.

— Интересно? Правда? Тебе интересны мои мотивы?! — она звучала искренне и очень убедительно, её голос звенел от непролитых слёз, но Стайлз не сомневался, что она просто отыгрывает роль. Он уже видел это, однако Дерек обманулся. Его лицо утратило прежнее выражение ледяной беспристрастности. — А я хотела убедиться, хотя бы перед самой свадьбой, что я в твоей жизни занимаю хотя бы такое же место, как твоё пресловутое дело!!! — крикнула девушка в показном отчаянии. — Что ты ценишь меня не только как рабочую единицу в твоей фирме! Что я хотя бы наравне с работой! Ещё месяц назад ты был совсем другим! Но ты не делишься со мной! Ты не доверяешь мне себя! Почему ты не доверяешь мне?!

Воцарилась тишина. Дерек сглотнул, прикрыл глаза. Кэйт глотала слёзы, были слышны её всхлипы. Через минуту она не выдержала его молчания.

— Даже сейчас, Дерек, даже сейчас ты думаешь о работе, а не обо мне, заставляя унижаться перед этим твоим новоиспечённым помощником! Посмотри на него, ему же неловко смотреть на эту драму, но ты, как всегда, думаешь только об эффективности!

Хейл всё ещё молчал, но что-то в его выражении лица заставило Стайлза сглотнуть от предощущения беды. Он выглядел виноватым. И вместе с тем подавленным и растерянным. Словно готовился к тому, чтобы принять решение, в котором он не уверен.

— Я подпишу контракт, Кэйт. И мы поженимся завтра. Но не жди от меня того, чего не было между нами никогда. Я доверяю тебе настолько, насколько могу тебе доверять. Всегда будут вещи, которых ты не знаешь обо мне. С чего сейчас тебе понадобилась моя душа нараспашку?! Я за тобой оставляю такое же право. Это честно.

Девушка утёрла слёзы.

— Я для тебя — просто очередная сделка, так? И сроки подписания очень сжаты… — холод и любопытство просачивались сквозь лживое сожаление и отчего-то вполне искреннюю печаль.

— И ты урвала неплохой куш за эту срочность. Кэйт… У меня дела… — зажав кнопку селектора, Дерек тихо произнёс, — Эрика, распечатай файл, который висит на моём планшете открытым, пожалуйста, прямо сейчас.

Арджент замерла в предвкушении, через минуту секретарь внесла документ. Мужчина размашисто подписал его на первой странице и вручил почти жене.

— Остальное обсудим позже. Дома. Я заеду к тебе после работы.

Кэйт неверяще смотрела на брачный контракт с почти невыполнимыми для Хейла условиями, а потом развернулась и молча вышла.

Дерек обессиленно опустился за стол.

— А вы рисковый, мистер Хейл… — пробормотал Стайлз, отправляя смс Скотту. Ему было больно осознавать, насколько его любимый человек скован страхом, что отдал в руки невесты свою компанию. Страхом и почему-то виной. Поверить в то, что спектакль, разыгранный девушкой, так повлиял на восприятие Дерека, было сложно. Но по всему выходило, что тот раскаивался в том, что создал у Кэйт впечатление, что она для него менее важна, чем Хейлз-Билд. И это было очень странно, будто Дерека качало на волнах неприятия собственных принципов. Потому что он никогда этого не скрывал. Что дело его жизни для него на первом месте. Но как только Кэйт проявила неудовольствие этим фактом, он тут же решился убеждать её в обратном. Хотя это была ложь. Однако желание прикрыть свой тыл супружеством затмевало все его прежние убеждения и установки. Стайлз видел в этом начало конца. Потому что именно так начинается разрушение личности. С сомнений. С заблуждений. С попыток вопреки здравому смыслу и собственным ощущениям убедить мир в каком-либо факте. С попыток идти по жизни в разрез с самим собой.

Скотт отписался, что принял всё к исполнению, в сотый раз спросив, всё ли с ним в порядке. Отвечать на это Стилински не стал. Врать надоело.

***

Дерек не приехал к Кэйт этим вечером. Работы было слишком много, и он утонул в ней, вырубившись в конце концов на диване, который теперь стал для него чем-то, вроде якоря. Столько всего произошло с ним за последние недели на этом диване… Он не забыл о Кэйт и своих словах, нет, он просто с ощущением благостного спасения изучал рабочие моменты, готовил отчёты, ставил задачи в базе, стараясь максимально многое успеть, используя все ресурсы его бриллиантовых мозгов, чтобы только не думать. Не думать о том, что сказать своей невесте, чтобы убедить её в том, что она больше не должна работать в его компании. Видит бог, он даже рассматривал вариант рассказать ей всё, как есть. Но эта идея нашла в нём только ярое отрицание. Да, когда она станет его супругой, он сможет, возможно, со временем, доверить ей больше, чем сейчас. Она станет его каменной стеной, с которой он будет чувствовать себя мужем, имеющим крепкий тыл. Но не сейчас. Не найдя пока достаточных аргументов, кроме своего «хочу», он написал ей смс поздно ночью, что остался ночевать в офисе, посидел ещё пару часов за делами, а потом вырубился.

Разбудил его звонок телефона.

— Слушаю, — хрипло произнёс он в трубку, думая, что как минимум что-то невероятное должно было случиться, чтобы Питер звонил так поздно.

— Дерек. У нас ситуация. В Колумбии на один из наших офисов совершено нападение. Пока не ясно, кто именно был целью, здание совмещает несколько разных организаций, но мне нужно срочно вылететь туда. Я беру Кэйт с собой. Мы вылетаем через час, я договорился с другом о частном перелёте. Так что, что бы там ни было в твоей голове, эту свою идею с тихими подписями в мэрии оставь за бортом. Хейл не может просто расписаться в бланке. У нас империя. Императоры не расписываются втихую.

Дядя сбросил звонок, а Дерек неожиданно почувствовал облегчение. Теперь Кэйт не придётся объяснять свои мотивы. Судя по всему, они задержатся там, хотя сам Хейл-младший с трудом понимал, зачем Питер вылетает на такие разборки лично. А потом до него дошла и остальная часть разговора. Его свадьба откладывается. И теперь… Теперь у него нет никакой подстраховки. Теперь ему придётся действовать по сценарию этих ублюдков…

Сердце в груди забилось так быстро, что он погрешил бы на ранний инфаркт, да вот только чётко понимал, что это скорее паническая атака, чем сердечный приступ. Он буквально с каждым вдохом чувствовал, как теряет свою свободу. Как необходимость действовать по чьей-то указке сковывает его по рукам и ногам. И даже вскользь коснувшаяся его сознания мысль, что неповиновение приведёт к публичному позору, заставил свет перед глазами померкнуть. Он потерял сознание от приступа паники. В последний раз он позволил себе подобное в шестнадцать лет.

========== Зацепка ==========

Питер никогда не общался с Кэйт тепло. Он уважал её ровно с того момента, как она заключила первую сделку, ценил её мнение, если ситуация складывалась так, что они работали вместе, что случалось очень редко. Он одобрил выбор Дерека, когда тот решил жениться на ней. Но отношения мисс Арджент с мистером Хейлом всегда были сугубо официальными. И Кэйт подозревала, что семьёй они никогда не станут. Однако она решилась на разговор с ним, когда не смогла получить доступ к закрытой директории офиса.

Это было немыслимо — то, что Дерек уволил её. И то, как он это сделал, очень сильно обескуражило девушку. Первой её мыслью было то, что её несостоявшийся пока муженёк обиделся за её выходку. Но это было совсем не в его духе, а когда она узнала, что доступ ей ограничен с понедельника… Не смогла найти этому достойного объяснения. Мысль о том, что её раскрыли, казалась дикой. Как минимум потому, что реакция Дерека на такое развитие событий была бы совсем иной. Варианты дальнейших действий были крайне малочисленны, и Кэйт обратилась к Питеру.

Встречу рыжая сучка назначила на пять вечера, и девушка разумно предположила, что может пока узнать причину у самого Дерека, раз уж это было его личным распоряжением. А пожаловаться Главному она сможет и позже. Потерять Хейлз-Билд она не могла. Тем более, так глупо. Финсток был далеко, нежился где-то на берегах Карибского моря, даже не подозревая, что стал для её бизнеса прекрасным, идеальным прикрытием. И интуиция вопила о том, что нужно срочно проверить данные в системе, но для этого нужно было восстановить доступ. Или снизойти до унизительной просьбы Ангела. Она искренне ненавидела этого белокурого голубоглазого парня, прежде всего за то, что он всегда грустно улыбался. И этим покорял сердца. А ещё её бесило, что он её не боялся. Никогда. Ни тогда, когда её представили всему персоналу как главу департамента развития корпорации, ни тогда, когда он узнал, что Кэйт работает не столько на ЭйчКэй, сколько на себя. Девушка решила, что постарается вернуть своё положение в компании сама, и только в крайнем случае воспользуется помощью. Поэтому она хорошенько раскачала свои эмоции, взвинтила нервы до предела, благо, ходя по краю постоянно, она всегда имела поводы для злости и волнения. И в таком расшатанном, нестабильном состоянии ворвалась в кабинет Хейла. А там её ждал сюрприз.

Беседу с Питером отменить было нельзя, а потому она почти на ходу придумывала причину для встречи. У неё на руках уже был джек-пот, она подписала брачный договор прямо на стойке ресепшн Эрики, едва выйдя из кабинета жениха, и теперь оставалось только поставить росчерк в бланке регистрации брака. После этого можно было бы не беспокоиться о том, что её уволили — её полномочия совладельца давали ей всё, ради чего она уже пять лет рвала задницу. И если уж быть откровенной, Дерек устраивал её в качестве супруга по всем пунктам. Она изучила его достаточно, чтобы знать, что в браке сможет делать всё, что захочет. Особенно после того, как её показная истерика возымела такой результат. Ей даже стало немного обидно, что она не указала в пунктах чего-то большего, кроме корпорации… Продешевила. И тем острее стал вопрос, почему Дереку так срочно нужен брак. Возможно, это были какие-то внутренние вопросы дяди и племянника, и Питер мог бы прояснить это. Однако вопрос этот ему задавать она не планировала, зная, что ответа на него не получит. И всё же корпорация уже была у неё в кармане.

Но всё пошло псу под хвост. Она случайно обмолвилась о том, что они с Дереком отменили церемонию, правда, случайно, и даже всё её красноречие не помогло ей убедить Питера в том, что роспись в мэрии — это хорошая идея. Он был непреклонен — Хейл должен был устроить свадьбу, которая стала бы публичным подтверждением его состоятельности как мужчины в мире бизнеса. А потом её дёрнули в Колумбию. Она уже знала о том, что там произошло, и успела разнести свою спальню в бешенстве. Такие действия она не одобряла, и то, что без её согласия люди в Южной Америке устроили эту бойню, заставило её выместить свою злость на мебели и посуде. Но ожидать, что Питер захочет взять её с собой, она не могла. И этот грёбаный сюрприз вынудил её всё же обратиться к Ангелу за помощью.

Когда Питер впервые предложил ей командировку, она восприняла это неоднозначно, но по итогам поездки сделала позитивные выводы. Однако уже через несколько недель стало очевидным, что её отсутствие в офисе не идёт на пользу её второму делу. К её сожалению, сдать назад было уже невозможно. Пришлось в срочном порядке адаптироваться к новым условиям. К началу осени всё снова наладилось, и Кэйт нашла свой баланс и успокоилась. Она любила, когда дела идут как по маслу, и иначе их вести просто не могла — пожалуй, этот перфекционизм был единственным, что она разделяла с Дереком, не играя определённую роль. И все же впервые за несколько лет девушка чувствовала какую-то необоснованную неуверенность в себе. Всё шло слишком хорошо. А потом Дерек изменился.

Это было заметно с первого взгляда на мужчину. И Кэйт не знала, что и думать. Сто раз пожалела о том, что сняла наблюдение, пыталась узнать, что произошло, но никаких серьёзных событий не отметила. Разве что поход к врачу. Она снова установила прослушку на его телефон, возобновила слежку. Но ничего не происходило. Дерек преодолел свой ранний кризис среднего возраста, и девушка успокоилась. Правда, её удивило, что всегда недружелюбный мужлан завёл приятельство с секретаршей. Даже грешила на измену, но судя по их разговорам, она встречалась с каким-то Джексоном, и никакой романтики между её женихом и его подчинённой не было. Однако сейчас, после этого демонстративного ухода из машины, экспрессивной холодности Дерека, стало ясно, что все эти изменения в её будущем муже могут сильно повлиять на её дела. И невольно возникали подозрения, что эта внезапная смена кадрового состава — этот странный помощник, появившийся из ниоткуда: дотошный, дерзкий, внимательный, который нашёл её маленькую серую схемку; Эрика расцветшая, довольная новой зарплатой — всё это как-то связано с проблемами во втором её бизнесе. Отлаженная годами процедура дала сбой, когда основные винтики из механизма достали, времени, чтобы оценить настоящий ущерб было немного, да ещё и личная жизнь с этими внезапными выбрыками Дерека не добавляла уверенности и ясности в дела. Понять жениха сейчас было очень сложно — он вёл себя нетипично, нелогично, и вообще, не так, как Дерек Хейл с его идеальной, совершенной жизнью должен себя вести.

Кэйт всегда считала себя умнее большинства мужчин, и хотя с Хейлом в некоторых вопросах она не могла соревноваться, по большей части научилась выстраивать с ним те отношения, которые были ей нужны. Его неожиданный шаг на сближение она расценила, как подарок богов, потому что изначально планировала только профессиональные отношения, видя в интрижке больше минусов, чем плюсов, но не стала упускать шанс расширить зону влияния на мужчину. И да. Это сильно упростило её работу. И вот, спустя три с половиной года упорного труда и ещё полтора года идеальных, вымученных отношений, потому что её бесило абсолютно всё в Дереке. Насколько потрясающе было с ним работать, настолько же ужасным были представления Хейла об отношениях. И если бы ей это действительно не было нужно так сильно, она бы давно послала его на все четыре стороны. Ни одна девушка бы не справилась с таким автократичным, консервативным подходом к распределению ролей в семье. Со временем она поняла, как этим можно управлять, как вообще общаться и справляться с этими ортодоксальными замашками, и в итоге занималась своей личной жизнью примерно столько же, сколько и обоими рабочими направлениями. Это утомляло. Но приносило свои плоды. Правда, отсутствие в ЭйчКэй с каждой неделей становилось всё более ощутимым — отношения с Дереком ухудшились, в корпорации появились проблемы, которые решать удалённо было крайне сложно. В её другом бизнесе тоже возникли вопросы, правда, не все из них были связаны с отсутствием в Нью-Йорке. И настоящую причину случившихся заминок узнать было очень важно.

Отправив сообщение Ангелу, она стала собирать чемодан. В ней кипело негодование — у неё в руках завтра мог оказаться доступ ко всей логистике, всей структуре компании… Но с Питером не спорят.

***

Скотт в десятый раз проверял телефон, но новых сообщений от Дэнни всё не было. Он не понимал, почему то, на что обычно уходит максимум час, сегодня занимало столько времени. Стайлз тоже был не в духе, однако молчал, стоически вынося это ожидание.

Его смиренность вызывала в Скотте такое ярое отторжение, и первое время после той жуткой субботы парень думал, что Стайлзу не помогли эти дикие разговоры с деревьями. А сделали только хуже. Но Стилински оставался уравновешенным, спокойным, и пил Аддералл лишь из необходимости поддерживать системный подход в приёме лекарств. Но самым страшным было то, что в этой своей «нормальности» Стайлз был уверенным, обычным человеком. И находил в своём смирении якорь, помогающий ему нормально функционировать.

Скотт ожидал, что друга будет швырять из паники в медитативную нирвану, но Стайлз сохранял тишину. И удивительнее всего было то, что его мозги работали стабильно и ровно. Вообще, для МакКолла было привычно видеть пометки и записи об активной операции на любой поверхности, хоть на салфетке. И порядок на рабочем столе и в файлах на компьютере сейчас стал пугающим нонсенсом. Можно было только догадываться, что происходит у Стайлза внутри, хотя раньше все его эмоции рисовались на лице. По крайней мере, дома. Но после шоковой терапии деревьями случилось то, чего между ними никогда не было. Стайлз стал лицемерить.

Следить за Кэйт Скотт ненавидел. Потому что ему постоянно казалось, что она замечает всё вокруг. Ещё в самом начале операции Скотт рассказал о своих сомнениях Стайлзу, и они приняли решение, что лучше упустить объект слежки, чем выдать себя. Но вот, в коридоре её этажа загорелся свет — значит, девушка куда-то собралась.

МакКолл завёл зажигание, и уже собрался медленно выехать из своего укрытия, как у входа в здание появился Дэнни с пиццей в руках. Скотта дёрнуло от понимания, что они с объектом вот-вот столкнутся, но их компьютерный гений уже скрылся в красивом холле. Парень сжал руль, пытаясь понять, как это могло произойти. Посмотрел свой телефон, но новых сообщений всё ещё не было. Сердце заходилось в груди, Скотт не знал, звонить Стайлзу, звонить Дэнни, ехать ли за Кэйт, или идти к ней в дом… Но вот, на мраморе лестницы появилась блондинка с чемоданом, а Дэнни всё ещё не было. Разрываясь между задачей проследить за мисс Арджент и узнать, что задумал их неожиданный суперагент в униформе курьера, он едва не пропустил, как Кэйт бросила водителю такси:

— В аэропорт!

Значит, в слежке необходимость пропала.

Дэнни выбежал из здания через минуту после того, как такси с обитательницей квартиры на двадцать девятом этаже отъехало.

— Ты охренел? Дэн, ты охренел?! Что это было?!

— Да тихо ты! У неё не просто аппаратик из магазина. А сейчас я узнал, что ещё и не один. Поэтому в прошлый раз мы мало что узнали. У неё три телефона. Один я увидел случайно, но он был отключён. Без батареи, никаких импульсов… А вот два остальных теперь у меня здесь… Ну что ты смотришь, поехали! — Дэнни кивнул на дорогу. — Домой поехали!

Скотт никак не мог оторвать взгляд от маленькой коробочки, которую счастливый Дэнни сжимал в руке. Как там могли поместиться два телефона, до МакКолла не доходило, и только потом он сообразил: Дэнни сделал клоны. И это было охренеть как круто! За несколько минут, клоны двух телефонов…

— Ну, ты чёрт! Ну, ты даёшь…

— Да ладно, мне повезло просто. Лифт экранированный, никаких помех, всё получилось быстрее, чем я думал… Может, теперь станет понятнее, что там они мутят…

Стало, и правда, понятнее. И страшнее. Стайлз слил все её контакты Дюку и искренне радовался тому, что тот находится на другом континенте. Потому что подтвердилось то, о чём провокатор говорил заказчику уже давно: у него была крыса. Возможно, не одна.

Решение утопить Кэйт пришло к нему неожиданно. В тот момент, когда он увидел, как она мастерски притворяется, как она нагло обманывает Дерека, как она манипулирует им, как играет. Эту информацию он мог уже давно заполучить, если бы преследовал такую цель. Однако, его не сильно интересовала эта сторона вопроса. Зато, когда подвернулась такая возможность, упускать её Стайлз не стал. Эта сука будет гореть в аду, но будь желание Стилински, он бы устроил ей ад на Земле. За то, чего она ещё не успела сделать, за ту боль, что она пока не причинила Дереку. Но сделает это. Сделает это, и вестником таких ужасных новостей станет именно Стайлз. И за это он её тоже ненавидел.

Дэнни работал над информацией из телефонов Кэйт всю ночь. И сделал однозначный вывод. Она связывалась с кем-то, оставив сообщение на корпоративной почте. Только с каким-то странным расширением. В каком-то странном сегменте. И к трём ночи у Дэнни уже был результат. То, что Арджент помогали изнутри, было фактом. И теперь у ребят появился шанс узнать, кто именно. И как результат, какие ещё сферы бизнеса опорочила эта девка. Стайлз знал об этой стороне вопроса глазами Дюкалиона. Но с позиции ЭйчКэй сведений было не так много. И если он узнает больше, может, можно будет вообще исключить Дерека из окончания операции. Может, удастся оставить его в покое. Может, когда-нибудь, он сможет забыть этот жуткий октябрь, и жить так, словно ничего не произошло. Стайлз и сам не верил себе. Но твёрдо знал, что пока ущерб, нанесённый психике Дерека, можно исправить.

Он хотел этого больше всего — чтобы у Дерека всё было хорошо.

========== Дэнни ==========

Стайлзу не терпелось вставить флешку, которую для него подготовил Дэнни, в рабочий компьютер. Он мало спал этой ночью и теперь чувствовал себя немного дёрганным от кофе, но таблетка Аддералла всё исправила. Однако офис не был пуст. В кабинете Дерека горел свет и через стеклянную перегородку виднелась открытая дверь в его личную комнату. Он бывал там лишь раз, но знал, что там находится ещё один клон дивана, который стоял в кабинете, небольшая ванная, платяной шкаф и столик. Стеллаж на стене с посудой он заметил только сейчас, когда любопытство завело его к боссу в комнату отдыха. Дверь в ванную была открыта так же, как и в душевую.

Дерек сидел под струями воды прямо в одежде. В руке его был бурбон. Капли падали прямо в горлышко полупустой бутылки, разбавляя его крепость. Судя по цвету напитка, там было уже больше воды, чем самого спиртного. Значит, Дерек просидел так несколько часов.

Вода была едва тёплой, когда Стайлз приблизился к начальнику и осторожно вытянул бутылку из его пальцев. Тут же стало мокро, и Стилински мысленно выругался, что не додумался сначала выключить воду.

— Тебе сейчас нельзя пить… — Стайлз понимал, что, скорее всего, так Дерек отреагировал на какое-то очень нехорошее событие. А вот на какое именно, ещё предстояло выяснить. Хотя парень был уверен, что это результат нового отъезда невесты.

— Ты говоришь, как мисс Блэйк… Она тоже нашла меня после очередной панической атаки и отобрала виски… Ты знал, что у меня больше нет семьи?

— Панической атаки? — уловил главное Стайлз, ещё внимательнее всматриваясь в лицо мужчины.

— Я дышу, всё в норме, Просто Эм. Так что, верни бурбон на место…

— Там уже, скорее, вода с привкусом солода. Тебе лучше согреться, тебя трясёт. Вот, вытрись, а я найду бокал чего-нибудь горячительного, — Стилински бросил ему полотенце, а потом подумал и принёс в ванную ещё несколько сухих, и плечики с одеждой из шкафа на смену мокрой. — Когда будешь готов, подходи в кухню. А там расскажешь мне, стоит ли мне всё ещё на тебя работать, или лучше написать заявление по собственному…

С огромным трудом он вышел из комнаты отдыха. Он, и правда, нашёл коньяк в баре, на скорую руку сообразил несколько бутербродов с красной рыбой и запеченой курицей, налил в высокие стаканы сок. Дерек появился спустя минут пятнадцать.

— Я не буду перед тобой оправдываться, Просто Эм.

— А я тебе и не исповедник. Но у тебя только рука зажила. А ты тут пытаешься воспаление лёгких подхватить. Мне такая драма на рабочем месте ни к чему.

Он подвинул тарелку с бутербродами и стакан апельсинового сока ближе к Дереку, а сам отвернулся к рабочей зоне, чтобы заварить чай. Флешка жгла карман штанов, но вид Хейла в той душевой кабине был таким отчаянным… Единственной мыслью Стайлза было убрать с его лица это страдальческое выражение. Сказать что-то, что успокоит, уверит, вдохновит… Что он со всем справится, нужно только немного потерпеть. Что он — Дерек Хейл, и если он просто доверится ему, просто выполнит все условия… То больше не пострадает. И бизнес его не пострадает.

Никто не увидит это видео, никто ничего не узнает… Только сказать этого было нельзя.

— А почему ещё никого нет? — Дерек набросился на еду, наскоро запивая её соком.

— Сейчас ещё и семи нет. Мне просто нужно было подготовить все экземпляры для твоего сегодняшнего совещания по проблемной задолженности. Вчера было как-то не до того.

— И почему ты этим занимаешься? Эти вопросы всегда решала Эрика…

— Мг… — Стайлз сделал глоток из своего стакана. — До тех пор, пока ей на голову не упала переписка от твоего имени.

— Она скинула мне моё расписание… Я вчера не видел никаких задач по этому вопросу…

— Потому что Эрика с тобой дружит. И понимает, что есть моменты, в которых может тебя прикрыть. И делает это, даже под гнётом Лидии. Кстати, мне показалось, или между ними что-то есть? Они… Слишком контактны для просто коллег… — Дерек отвёл глаза и доел рыбу, упавшую с сэндвича. — Я понял, это не моё дело. И всё же… Что за приступ паники? Если нужно, я признаюсь в том, что в детстве украл два батончика из автомата, не заплатив, чтобы вызвать ответную искренность… — он говорил так серьёзно, что Дерек улыбнулся.

— А ты, правда, их украл?

Стилински кивнул:

— И делал это регулярно всю старшую школу. Послушай. Я не хотел становиться свидетелем твоих скелетов в шкафу. Но так вышло, что я узнал о шантаже. И я не просил оставлять меня при вашей беседе, так сказать, с невестой. Я этого не просил, но я уже в курсе. И я не такой человек, который будет рассказывать о чьих-то проблемах. Да, мне невдомёк, почему ты просто не обратишься к безопасникам. Да, я вообще не понимаю, что такого в том, что у тебя был секс с мужиком, и не смотри так, ты сам мне всё выложил, а Эрика только дополнила картину. Но я же тут. И готов выслушать. А ты выглядишь так, будто тебе это надо — поговорить.

Он был прав. Дерек чувствовал себя почти точь-в-точь так же, как в ту пятницу, когда набрался с Эрикой и Джексоном в «Три четверти».

— Ты можешь, конечно, подождать Эрику. Но ты отнимешь у вас обоих рабочее время. А она уже выбивается из сил.

— Кэйт снова уехала, — выдохнул Дерек, — и наше бракосочетания снова откладывается.

— И? Слушай, я не тупой, конечно, но что страшного-то в том, что вы поженитесь чуток позже? Так не терпится расстаться с половиной твоих активов?

Хейл замолчал.

— Я не могу быть геем.

Вот. Он сказал это. Признался, что не может быть геем. Без каких-то подробностей. Но Стайлз всё понял и широко улыбнулся на это признание.

— Так ты и не гей. Ты натурал. Секс с мужиком тебя не сделает геем. Ты себе придумал какую-то ерунду. Я не понимаю. Ты же вроде нормально относишься к гомосексуализму в принципе… Или я ошибаюсь, и ты латентный и воспитанный гомофоб?

— Я не могу! Я не могу быть геем! Чтобы люди так думали! Чтобы подозревали меня в таком! — Дерек эмоционально взмахнул рукой и чуть не развернул свою кружку чая.

— Всё фигня, это в твоей голове, поэтому оставим пустое, но свадьба тут при чём?

— Ну… Если я буду женат, значит, я точно не гей!

Стилински рассмеялся.

— Или латентный, который браком прикрывает настоящую ориентацию. Да посмотри телевизор, таких сейчас куча!

— Но я не прикрываю! — ужаснулся Дерек.

— Ну, и кому ты что хочешь доказать? Репутация — это одно. Это я понимаю. Но вот так, срочно жениться… Ты прости, конечно, но для меня это бред. Настоящий. Я и сам не всегда адекватен. Но ты-то, Дерек! У тебя же такие мозги! Кто тебе сказал, что это хоть как-то поможет?!

— А что?! — заорал Дерек, окончательно теряя себя. — Что мне поможет?

— Служба безопасности. Или попытайся как-то договориться. Что, например, ты делаешь то, что от тебя хотят, а они тебе отдают или стирают запись… Ладно. Я кажется, и правда, не догоняю, что тебя так колбасит.

— Я не знаю… — сдался мужчина. — Из твоих уст это всё совсем иначе звучит, — он помолчал, а потом добавил потухшим голосом. — Когда ты сказал об этом, я мозгами понимаю, что ты прав. Свадьба — не панацея. Но внутри меня морозит от того, что кто-то может заподозрить меня в подобном.

— Знаешь, Дерек… Мы не знакомы с тобой, конечно, в такой степени, чтобы я был уверен, что прав… Но ты производишь впечатление человека, который основой считает собственное мнение о себе. И на этом строит свою жизнь — на том, кем сам себя считает. И этим убеждает всех вокруг в том, кто он есть, — Стайлз говорил медленно, вдумчиво, искренне стараясь помочь, и вместе с тем не усугубить ситуацию для себя. — А для этого нужно быть уверенным в том, кто ты. Ты прости, если сейчас обижу тебя, но, если бы ты был уверен в том, что Кэйт — твоя половинка, та, кто является частью твоей души… Ты бы не думал даже убеждать кого-то в том, что ты не гей… Ты просто был бы с ней, каждым взглядом признаваясь ей в любви. И никто не усомнился бы в ней, если ты сам в ней, в себе уверен. И свадьба — это не просто не панацея. Это для тебя попытка побега. А ты не беги. Ты борись!

— С обществом? Ты хоть знаешь, каково это, когда все тебя ненавидят?! — он совсем не понял, о чём ему пытается рассказать Стайлз. В его Вселенной любовь такого порядка была недоступной роскошью. Дерек любил Кэйт по-своему, но точно не так, как об этом пишут классики литературы.

— Первое — геев не все ненавидят. И, если ты вдруг не заметил, многие станут любить тебя ещё сильнее просто за искренность, смелость, открытость. Второе, — Стилински хмыкнул и поморщился. Но продолжил: — Ты не был гиперактивным подростком с СДВГ, пьющим отцом и мёртвой матерью, в школе, где эталоном успешности является участие в команде по лакроссу. Я был самым умным учеником во всей параллели. И за это меня ненавидели ещё сильнее, чем за то, что я слабый и не умею вовремя заткнуться. За это, Дерек, меня ненавидели намного сильнее, чем за то, что я урод, и, главное, что я гей. Потому что многое можно в себе изменить, но мозги… Особенно у подростков… Так что я прекрасно знаю это чувство. Мне оно знакомо не понаслышке.

Стайлз был в шоке от себя. Каждое слово было правдой. Но об этом не знал никто. Никогда. Никогда Стайлз не позволял себе об этом рассказывать. Даже Скотту он никогда не говорил об этом так. А потом Стилински шокировал Дерек.

— Ты не урод…

— Это… — Стайлз не знал, что сказать. — Сейчас нет, но для этого пришлось поработать. Над самоощущением. Потому что я не сильно изменился…

— Ты сильный… — ещё один шокирующие комментарий.

— И снова, Дерек, сейчас — да. Но ты упускаешь главное. Ничто в тебе не может вызвать абсолютную ненависть. Особенно то, чего в тебе нет. Ты не гей. И точка. Так, почему ты беспокоишься о том, что кто-то подумает?

— Мистер Хейл, сегодня что, Совет директоров?

Эрика появилась на кухне и беседа не нашла продолжения.

— Нет, просто ночевал в офисе и… Не нашёл другого костюма.

Только сейчас Стайлз сообразил, что этот костюм дороже, чем те, в которых Дерек появлялся на работе. Тот, что он хотел надеть на церемонию регистрации брака, парень брать не захотел, и ему так хотелось, чтобы начальнику, нет, не боссу, а мужчине, который вызывал в нём такие сильные чувства, стало лучше, что он выбрал самое красивое, что висело в шкафу.

— Прости… — шепнул одними губами Стайлз, пока Эрика варила кофе. Дерек улыбнулся. Легко и задорно. А потом ушёл.

Но мысли его не скоро вернулись к работе в полную силу. Потому что ему самому стало интересно, неужели общественное мнение так для него важно. Глядя на отражение своей стены гордости в осколках разбитого им зеркала, Дерек подумал, что всё, что за его спиной отражается, лишь иллюзия. Которую так просто расколоть, так просто вывести на чистую воду… И разговор с помощником снова заставил его задуматься над этим.

Зато Стайлз переживал, не перегнул ли он палку. Не сказал ли чего-то, что заставит Дерека сопротивляться. Надо же… «Борись! Плюй на общественное мнение!». Что, если он, и правда, пошлёт к чёрту своего шантажиста?

Стилински плюхнулся на свой стул, игнорируя кофе, который Эрика для него заварила. В бедро впилась флешка, и он недовольно повёл плечом. Придётся ждать вечера…

Спустя несколько часов система оповестила о новом сообщении, и Стайлз выдохнул. Дерек согласовал назначение Пэриша, Питер оставил комментарий, оставив кадровый файл не утверждённым.

Дерек нетерпеливо схватился за телефон, разговор был коротким. Назначение Джордана после этого стало зелёным, а назначение Кэйт сместилось из руководителя в советники. Стилински сжал зубы. Дерек побелел и схватился за волосы. Поднял глаза на Стайлза. Кивнул.

— Что мы будем делать? — вопрос выстрелил, как только Эрика и Стайлз вошли в его кабинет и загорелась подсветка.

— Дерек, позволь вопрос — как ЭмСи перекочевал из помощника в близкий круг? Я буду говорить открыто… Без обид, ЭмСи… Я сегодня ночью задумалась. Ты появился, когда у нас возникла проблема. И тут же укрепился на новом месте. Это может быть паранойя. Но тот, кто шантажирует Дерека, имеет доступ в мэрию. В корпорацию. А ты даже не спросил о своей зарплате…

— А зачем? Я прочитал контракт… Слушай… Я не напрашиваюсь. И больше того…

— И больше того, — добавил Хейл, перебив Стилински, — он может уйти в любой момент. У него ещё не вступил в силу основной контракт.

— Для меня просто дико, что ты, Дерек, у едва знакомого человека спрашиваешь, что мы будем делать, я ведь правильно понимаю, тебе снова написали?

— Нет. Но я не могу выполнить условия шантажиста. Я не могу её уволить. А Питеру объяснять, что меня на весь свет опозорят, у меня нет никакого желания. Что до Просто Эм, то считай, что это та же интуиция, что подсказала мне довериться тебе. Или у тебя есть какие-то ещё основания сомневаться в нём?

— Не то, чтобы… Но Лидия считает, что ты занимаешься не своим делом, ЭмСи. Ты слишком хорош для той должности, на которую тебя взяли. И здесь… Ты взял на себя такой кусок работы, и… Один человек не может так работать…

— Ты его сейчас обвиняешь в том, что он слишком хорош? Я правильно тебя понял?

Эрика хлопнула ресницами.

— Когда ты это говоришь, это звучит глупо. Но…

— Но уж я-то спорить с тобой не буду… — подал голос Стилински. — Мне 22 года. И это первое моё место работы в такой корпорации. Нет престижного диплома. И я искал место работы, где смог бы себя показать. Хотя, если ты моё резюме посмотришь, там всё есть… И я не обижаюсь… Но отныне буду решать только те вопросы, которые ты посчитаешь подходящими для моей должности.

Стайлз говорил серьёзно, но Дерек видел, что он, скорее, поясничал.

— Эрика, — решил вмешаться мужчина. — Я думаю, тебе лучше просмотреть его должностную инструкцию. Потому что именно он сегодня готовил распечатки для проблемной дебиторки…

— Я… Я думаю, нужно попробовать зайти с другой стороны, — Эрика сменила тему в один момент. — Мы сейчас знаем намного больше, давай попробуем привлечь Бойда. Или кого-то из компьютерного отдела…

— И как ты будешь решать, кого просить о помощи? Ну, я имею в виду… Все под подозрением… Но идея, как по мне, здравая, — принял её манёвр Стайлз, на ходу включаясь в решение проблемы.

— Да, Просто Эм сегодня утром именно её и озвучил. Привлечь безопасников. Только Бойд мало чем поможет… — Дерек сложил пальцы замком.

Тут у Стайлза родилась идея, которую он не успел толком обмозговать, но решил разобраться по ходу.

— Наши системщики ничем не помогли… У меня есть парень…

— Ты же не в отношениях… — влезла Эрика.

— Он не мой парень, — стушевался Стилински. — Просто друг. Я к тому, что он спец в таких вопросах… Я мог бы его попросить…

— А как решить вопрос с доверием? — снова вернулась к прежней теме девушка. — Может, лучше нанять кого-то по договору? Тогда можно будет не опасаться утечки…

Стайлз поджал губы и схватил ручку со стола босса, начиная крутить её между пальцами.

— В нашем случае… Если произойдёт утечка, то не важно, какие отступные нам заплатят в случае нарушения условий контракта. Последствия будут фатальными. А Дэнни… Он друг. Если это понятие, конечно, хоть что-нибудь значит…

Хейл встал из-за стола и подошёл к окну. Ноябрьское утро только начало дарить солнечный свет городу. И Дерек решился.

— А он сможет помочь?

Стилински уронил ручку, не справившись с очередным маневром.

— Я не знаю точно. Всё-таки я не эксперт. Но он очень крутой. По крайней мере, в кругу его тусовки он прям как бог…

— Звони ему. Если он сможет выйти на моих шантажистов, у меня появится шанс всё разрулить. Кэйт останется в компании…

Надежда так ярко отразилась на лице Дерека, когда он повернулся, что Стайлз чуть не скривился от горечи во рту. Ему настолько доверяют здесь. Без причин, без оснований. И ошибаются в своём доверии.

Он написал смс Дэнни, и тот ответил спустя несколько минут. Паническим смайликом и миллионом вопросов.

— Он заглянет после работы. Предлагаю перенести беседу на вечер, а сейчас в конференц-зале собрались несколько отделов на совещание, — подвёл итог Стайлз. План менялся на ходу, но, кажется, всё упростилось одним лишь решением Дерека впустить его в ближний круг.

Дэнни выполнил указания Стайлза превосходно. И даже сбрил бороду. В дорогом костюме, плотно затянутом под горло галстуке и тяжелой брендовой оправе, он походил на настоящего волка с Уолл Стрит.

Зайдя в офис Хейла, он деловито пожал ему руку и уложил на стол свой кейс.

— Итак, что конкретно я должен искать?

— Вот телефон. На нём есть несколько сообщений. Нужно узнать, кто их автор.

— Не вопрос. Он синхронизируется с компьютером?

— Да. Но мессенджеры нет.

— Посмотрим… — серьёзно кивнул Дэнни.

— А все хакеры так одеваются? — улыбнулась Эрика, подавая Дереку кофе.

— Это хобби, — пробормотал парень, подключаясь к гаджету Хейла. — Зарабатываю я законным способом. По большей части.

Больше он не сказал ни слова в течение нескольких часов. Выпил два стакана воды, один раз вышел в туалет.

Дерек снова стоял у окна, разглядывая вечерний трафик. И думал о том, что его мечта, которая была так близко ещё вчера, сегодня мечтой уже не кажется. Он обманулся. Он хотел построить крепкую семью. Такую, как была у него в детстве. Была у его родителей. И даже лучше. И Кэйт казалась подходящим партнёром для этого. Но та, кто в бизнесе была почти незаменимым помощником, едва ли стала бы той женой, которую Хейл хотел бы видеть в своём будущем. Её последняя выходка с брачным контрактом имела свой смысл, но открыла девушку с той стороны, которую в своей супруге Дерекникогда бы не принял. Она поставила ему ультиматум. А он хотел строить семью иначе. Беседа с Просто Эм показала ему это, и Хейл благословил тот момент, когда Кэйт заявила о своих условиях в той машине.

— Извините, мистер Хейл. Я ничего не могу сделать. Я, конечно, мог бы рассказать все технические подробности. Но для вас достаточно знать, что тот, кто связывается с вами, знает, что делает. Ни имени, ни местоположения. Моё, да и ваше время стоит дорого. Не будем его тратить.

— Сколько я должен? — сухо спросил Дерек?

— Это лишнее. Я не помог.

Он отсоединил телефон от рабочего компьютера Хейла и замер.

— Постойте. Это что?

Он снова присоединил кабель, а потом ещё раз разорвал соединение.

— Что-то не так. Я задержусь.

Спустя ещё полчаса Дэнни снял пиджак.

— У вас работает Ангел. Он крут. Ничего. На данный момент никаких конкретных сведений. Только его подпись. И то, что ваш телефон отслеживается. При каждой синхронизации. Но есть возможность узнать больше. Этот чёрт заметает следы гениально. Каждое воскресенье в 23:59 сервер обнуляется. Весь ненужный хлам, кэш, папки обмена с временной информацией. Удаляется всё лишнее. В том числе и все следы работы Ангела. Вот так… Чтобы сказать больше, мне нужно оказаться здесь через четыре дня. Посмотрим, что именно я смогу достать. Но это единственный вариант. На сегодня всё.

Он уходит молча, элегантно застегнув пиджак и накинув на плечи пальто. Стайлз отметил про себя, что у Скотта, наконец, появился вкус, потому что кашне было подобрано идеально. И к галстуку, и к костюму в целом.

Проводив друга до лифта, парень вернулся в офис Дерека, где застал неприятную картину. Дерек сидел за столом, зарывшись пальцами в волосы, опустив голову так низко, что были видны позвонки.

— Это новый телефон. Я сменил его после… Сменил… Как они могут быть так близко…

— Я не знаю, Дерек… — растерялся Стайлз, но когда тот поднял глаза, парня будто током ударило — столько ненависти и злости было в нём.

— Я порву их, я найду и порву их!!! Они разрушают всё хорошее, что есть в моей жизни! Они влезли в мою жизнь, в моё дело, в мою семью, в мою постель, и всё разрушают… И я сделаю с ними то же самое.

========== Рабочий тандем ==========

Стилински совершенно не привык тому, что время может идти так медленно. В его жизни всегда было очень много событий, поэтому дни пролетали стремительно. Даже когда не было каких-то серьёзных дел, его мысли создавали для него достаточно задач, заполняя вакуум.

Однако с момента, как Скотт вышвырнул его в лес, что-то в его голове словно щёлкнуло. Возникла пустота, звенящая и блаженная, будто его слишком стремительные нейроны попали в вязкую среду, которая замедлила их взаимодействие. Это был нужный отдых, и Стайлз был благодарен другу за помощь, только даже спустя несколько дней его мысли занимала тишина. Он оказался в мире нормальных людей, о чём и просил незнамо кого на той опушке в лесу. Только не этого он для себя хотел — не стать, как все, а жить, как все — спокойно, мирно, безопасно. И не столько для себя он этого просил, сколько для Дерека. Но случилось то, что случилось. Уже который раз он ловил себя на том, что пытается проанализировать чувства, которые душат его горло изнутри, и не мог. Не мог, потому что настолько падал в эти самые чувства, настолько тонул в них, что любые мысли проходили бесследно. Он не мог анализировать свою душу. Он мог только проживать эти боль, отчаяние, вину и страх, постоянный страх, что он не справится, что Дерек пострадает из-за него.

С детства Стайлз предпочитал не заморачиваться. Уйти от реальности в свою собственную голову было невозможно — он продолжал воспринимать окружающий мир независимо от своего желания. Но его выбором было зеркалить всех, не принимая всё близко к сердцу. Сейчас же он словно развернул это зеркало внутрь себя. Видел своё истинное отношение к тем издевательствам, которым подвергался в школе. К другим, не менее болезненным вещам. Отец. Нищета. Злые люди. Одиночество. Деньги.

Они никогда не были отправной точкой. И свою первую провокацию он согласился провести не из-за них. Однако чаще всего наказание деньгами воспринималось людьми, как самая страшная кара. А самым любопытным во всем разнообразии его заказов было то, что чаще причиной провокаций были не сами деньги. А то, какими были поступки объекта из-за них. Подлость. Жадность. Беспринципность. Жестокость. Как лакмусовая бумажка большие деньги проявляли в людях их пороки. Однако Стайлз не возлагал на зелёные купюры всю ответственность. И бил по самому больному. А теперь он понял своё самое больное место. Человечность.

Умудряясь столько лет игнорировать свои ощущения, он всё равно не потерял сочувствия, сопереживания, человечности. Наверное, именно поэтому он был таким успешным в том, что делал. Искренне и открыто оценивал объект, понимал его в самой своей сути, а потом извращал эту эмпатию в нечто прагматичное, сугубо полезное и циничное. И своё отношение к собственному делу он перестал держать в рамках «ничего личного, лишь бизнес» именно тогда, когда открыл рот и завыл от безысходности, глядя на почти мёртвый лес.

Тем деревьям, что он видел на окраине штата, осталось лет двадцать. Может тридцать. И это была даже не половина их возможной жизни. Четверть, быть может. Но лес знал, что скоро земля не сможет его кормить, знал, что дичь оставила эти места навсегда. Знал, что доживает. И щедро поделился со Стайлзом этим знанием. И не было в этой новости ни капли трагизма, это было настолько нормальным — знать о конце, что парень не справился. Кричал и бился в преждевременном трауре, изливая и другую боль. И она оказалась не бесконечной. Настал момент, когда душа опустела, чтобы наполниться чувствами. Теми, что не давали ему покоя который день.

Остаток недели прошёл под грифом «всё в норме». Дерек работал. По-настоящему работал, так, как делал это всегда. Разнёс в пух и прах идеи Гринберга о переводе части операций в сугубо виртуальное пространство, раздал люлей проблемникам, не желая и слушать об урезанном штате и необходимости ввести дополнительный учёт дебиторов, в последний момент снял сделку с начальника департамента финансового обеспечения и уехал на встречу с потенциальным инвестором сам. А вернувшись, вызвал Стайлза.

Стиль работы Хейла вызывал в парне восхищение, ещё когда Стилински наблюдал за ним, разрабатывая как объект. Но видеть воочию, как делается большой бизнес, было невероятно. Дерек будто стёр из своей памяти события, ставшие для него роковыми, и снова правил железной рукой в ЭйчКэй. Эрика бегала между кухней, ресепшн и его офисом, довольная донельзя, потому что узнавала в своём друге того босса, которого уважали и боялись все его подчинённые. И пусть его график так и не вошёл в прежнее русло, темп работы давал надежды на то, что скоро всё наладится. Однако Дерек её сильно удивил.

— Мистер Стилински, я попрошу вас присутствовать со мной на встрече завтра. Мне нужно будет подтвердить наши намерения после презентации внесённых сегодня изменений. И мне хотелось бы иметь вторые глаза в помощь.

Стайлз замер и некрасиво раззявил рот.

— Мои глаза?

Дерек отпустил подчинённых, которые уже получили все указания, обошёл стол, усаживаясь на него.

— Твои, Просто Эм. Ты внимательный, подмечаешь тонкости и ловишь на ходу. Объём информации будет большой, я не хочу чего-то упустить, и откладывать подписание контракта тоже не хочу. И на встрече сегодня мне подумалось, что ты прекрасно сможешь меня подстраховать. Только костюм надень. Не с выпускного.

— Я не ходил на выпускной, — только и сказал Стайлз. Глаза Эрики также выдавали крайнюю степень изумления. — Ты никогда не перестанешь меня удивлять… — почти шёпотом добавил парень. — Ты понимаешь, что это не просто…

— Ты можешь это сделать или нет? Тебе нужна прибавка?

Хейл вообще не обращал внимания на шок своих помощников. Он решал проблему. Так, как привык.

— Эрика, немного помощи в объяснении моего затруднения…

— Даже не пытайся… Он вошёл в режим робота-трудоголика. Просто купи костюм.

Парень тут же ощетинился.

— У меня есть костюм! Только я чуть-чуть больше, чем секретарь. Я что, один в этом кабинете понимаю, что это мне не по чину?

— В чём проблема? Я не вижу причин для этого приступа самоуничижения. Я видел, как ты разобрался с заменой компаний-присосок. Я видел, какие задачи были поставлены от моего имени на корпоративном сервере. И не говори, что это была Эрика. Ничего личного, дорогая, но ты бы до такого не додумалась. Так, что тебя клинит? Я вижу тебя там полезным. Ещё вопросы есть?

— Примерно тысяча. Но задавать их бесполезно. Завтра приду в костюме.

— Отлично. Что у нас на вторую половину дня?

На этом обсуждение ещё одного, на этот раз негласного повышения Стилински подошло к концу.

Как всегда бывает в подобных случаях, Стайлз подстроился под ситуацию неосознанно. Коротко поздоровался, неглубоко, незначительно кивнул на представление босса в огромном зале финансовой компании, и занялся делом.

— Отлично держишься, — шепнул ему Дерек, присаживаясь на своё место.

— А-ага, — протянул Стилински и отложил карандаш, который только что чуть не сломал. Всё было как обычно в его профессиональном занятии притворяться тем, кем он не является. Но когда Дерек Хейл был так близко, его запах, его чёртова богоподобная щетина, его кожа так близко, пульс начинал сходить с ума. Мысли путались, воспоминания уносили его в ночь, когда Дерек весь был его — Стайлза, когда они дышали одним воздухом.

За всё время с начала операции он ему даже не снился. А если и приходил во сне, парень этого не помнил. Только смутные ощущения. Вот так работали мозги молодого гения — он никогда не терял стержневую мысль. Сосредоточенность на задании создавала настолько плотный контроль над ситуацией, что даже секс отходил на второй план. Ему просто не хотелось. А после нервного срыва разум стал выбрасывать подобные фокусы. Стайлз постиг новую для него нужду — в нежности, ласке, взаимности. И это едва не подкосило парня. Потому что взаимность была невозможна, а принять это от кого-то другого было нереально.

Час длился вечно, а они ещё даже к половине вопросов не приблизились. Стайлз уже устал сдерживать свои неуместные порывы и реакции, наблюдая за тем, насколько потрясающе Хейл умел вести дела, каким он был невероятным. Хищник в своём ареале обитания, дерзкий, стремительный. Убийственный. Он хмурился. Слушал комментарии и чётко, лаконично отвечал.

Стайлз не заметил, как в диалоге возникла пауза. Дерек просматривал сорок седьмую страницу предоставленных материалов в третий или четвёртый раз, периодически прикасаясь к левой брови, создавая отсвет от аккуратных золотых часов на лице помощника. Стилински вернулся к этой странице. Пробежался глазами и чётко понял, что заставляет Дерека возвращаться к этой части контракта.

— Во сколько процентов прибыли вы оцениваете интерактивную поддержку пользователей из среднего звена? И я попрошу перед вашим ответом проверить ваши данные. Потому что что-то у вас не сходится.

Дерек ничего не сказал на этот комментарий Стилински, просто спокойно ждал ответа от возможных компаньонов. Тишина стала напрягать, и Хейл решил не тратить своё время.

— Предлагаю прерваться на кофе, чтобы вы могли перепроверить расчёты.

Дерек поднялся, даже не сомневаясь, что его предложение кто-то осмелится отвергнуть.

— Теперь ты понимаешь, зачем ты здесь? — спросил он Стайлза, когда они отошли к большому панорамному окну в комнате отдыха.

— Я и сразу понимал, зачем я нужен тебе на этих переговорах, Дерек. И я не лишён честолюбия… Мне, конечно, приятно, что ты так высоко ценишь мои способности. Но мне требовалось какое-то время осознать такой скоростной карьерный рост…

— Знаешь, я никак не могу тебя раскусить. Ты чувствуешь себя здесь как рыба в воде. А в офисе я никогда не сказал бы, что тебе так просто дастся эта задача.

Стилински кивнул.

— Я хорош, Дерек. Правда, хорош. Может, у меня не так много подтверждённого опыта. Но неофициально я много что успел узнать. Да и вообще. Талантливый человек талантлив во всем.

— Послушай, когда всё рассосётся, и я войду в нормальный рабочий режим, Эрике помощь будет уже не нужна. Не хочешь к Пэрришу?

— А вопрос с мисс Арджент уже решён? Ну…

Зря Стайлз задал этот вопрос. Дерек на глазах потемнел и плотно сжал губы.

— Пост советника при Питере куда выше, чем прошлое её назначение. Сомневаюсь, что она предпочтёт понижение, пусть и вернётся к своему детищу, которое создавала столько лет. И вообще… Я начинаю сомневаться в том, что знаю её так хорошо, как раньше думал.

— Жаль слышать… Сэр, я думаю, нам пора.

Стилински не знал, как сделать нормальный вдох, и только надеялся, что сохранил лицо. Потому что Дерек был явно расстроен этим. Тем, что Кэйт не такая, как он думал. И Стайлз внутренне ужаснулся тому, что Хейлу ещё предстоит вынести.

Обед организовали бестолково, да и расторопными будущих партнёров назвать было сложно. Поэтому Дерек решил сменить обстановку и зайти в ресторан.

— Ты часто бываешь в таких заведениях? — спросил он Стайлза, который виртуозно разделывался с морепродуктами в своей тарелке, безошибочно выбирая нужные приборы. — Где ты так научился орудовать ножом?

— Этим? На Ютьюбе.

— А каким ещё ножом ты можешь орудовать?

Стайлз прожевал, сделал глоток воды.

— Разными, — тихо ответил он. Стайлз упустил себя. Вкусная еда, лёгкая музыка, возможность наблюдать за спокойным, расслабленным Дереком… Он и не заметил, что отвечает искренне, не думая о том, как поддержать легенду или создать образ. Он прокололся. Впервые за всю свою карьеру.

Дерек удивлённо смотрел на парня, пытаясь разгадать его. Этот малый вызывал в нём немотивированное доверие. И вместе с тем, всё, что он о нём узнавал, вызывало неоднозначную реакцию.

— Расскажешь? Это нечастое явление, знаешь ли…

— Ну, я же не дитя большого города. Когда отец бросил пить, он стал брать меня на охоту. Так что я научился освежёвывать дичь лет с пятнадцати где-то…

— Но это ещё не всё? — Хейл понимал, что вытягивает из подчинённого продолжение. И сам не знал, зачем ему это. Но ему, правда, было интересно.

— Поварской нож я освоил, когда около года жил в Мексике. Метательные ножи чуть раньше, увлекался цирком… — это всё была обнажающая правда. Пусть не вся. Но… — Дерек, это достаточно скучно, — попытался отмахнуться Стилински.

— Не то чтобы очень… Я никогда не жил вне страны. Мексика? Интересный выбор…

— Да, работка наклюнулась… Подтянул испанский…

— Что за работка?

— Ничего занятного… Это, и правда, скучно…

Стайлз невольно вспомнил, как разрабатывал Маргариту, как идеально исполнил свою провокацию. И хотя вся операция заняла у него достаточно много времени, его роль в ней была лишь на четверть этого срока. Это было опасно, крайне рискованно. Дерзко. Но они справились. И помнилось больше тёплого, даже семейного. Потому что именно Маргарита была той, кто научил его мастерски владеть шеф-ножом на кухне.

— Хочешь, как-нибудь приготовлю тебе халапеньо? — Стайлз не поспевал за своими мыслями, и язык опередил его разум. Словно кнопка «стоп» сломалась.

Хейл даже вытаращился от такого предложения.

— Прости, я так, по-дружески предложил.

Дерек отмер, но ничего не сказал. Задумался. А потом выдал:

— Завтра.

— Что?

— Завтра приготовишь. Я скину тебе адрес смс. Правда, нас там будет много. Мы собираемся с… С друзьями…

— Э… Я понял… Решил сэкономить на доставке пиццы?

Дерек недоуменно уставился на Стайлза, не принимая, с чего тот сделал такое предположение.

— Ты предложил…

— Я… Прости, просто… Ты приглашаешь меня присоединиться к вашей компании? — робко спросил Стайлз, сдаваясь, бросая любые игры, понимая, что совершает огромную ошибку, но не в силах унять сердцебиение от восторга, от предвкушения, от… Счастья, надежды, причастности.

— Да. И что именно в этом непонятного? Мне кажется, это очевидно.

— У нас заканчивается обед. Может… Это короче… Считай, что это моя странность. Я приду и приготовлю самую вкусную мексиканскую кухню, что вы пробовали! — лучезарно закончил парень.

— Мы не завершили эту беседу, Просто Эм.

========== Откровенно ==========

— Я видел тебя, Стайлз! Я видел фото на странице Джексона. Я видел видео твоих кулинарных талантов! Ты понимаешь, куда ты лезешь?! Ты понимаешь, что ты делаешь?!

Улыбка сошла с лица парня в один момент. Стайлз медленно опустился на кресло и положил руки на подлокотники. Он вернулся от Джексона всего несколько минут назад, успев только сбросить куртку на пуф в прихожей.

— Он пригласил меня в свою компанию. Я смог понять, почему мой план не работал так, как должен был. Он не одиночка больше. Я не предусмотрел этот вариант. Он столько лет был один. Отгородился от близких друзей в юности. Не создал крепких связей с момента, как начал развивать свой бизнес. Но ему повезло. Несказанно. Божий любимчик. Эрика оказалась настоящим другом. И Лидия. И даже Джекс. Засранец. Но друг. Понимаешь теперь, Скотт? — всё это он говорил холодно, расчётливо, жёстко. — Понимаешь? Как можно было думать, что я смогу вести его к реорганизации потоков на южных направлениях, как пса на поводке, если у него такая поддержка? Если изначально руку помощи ему протянула парочка девочек? Я сделал ошибку. Я так и не узнал, почему он решился на пожизненное одиночество. А теперь я знаю, как лучше с ним общаться. Но сейчас важнее то, что, если Дэнни вычислит Ангела, я смогу совсем исключить Дерека, но даже если нет — управлять им будет проще.

— Не смей! — сорванно крикнул Скотт, теряя самообладание. — Не смей мне врать! Ты хочешь помочь ему, исправить то, что сделал! И с такими намерениями сможешь ли ты надавить на него так, как будет нужно?! Он сильный, Стайлз! Он сильный и упрямый! А с такой поддержкой, раз уж ты упомянул своих новых друзей, он будет сопротивляться только сильнее! Чего стоит победа в битве, если ты проиграешь войну?! Дюкалиону не будет достаточно тех крох, что у него есть сейчас! Зачем ты согласился вести всю операцию? Мог предоставить ему материалы провокации, получить деньги и забыть обо всём! Но ты влюбился, Стайлз! И хотел быть ближе к нему, ради него ты вляпался по самые яйца! И теперь наши жизни в постоянной опасности! Это наркотрафик, Стайлз! Они не печеньки перевозят. И вся логистическая цепочка нужна им от начала и до конца! Потому что на любом этапе может произойти срыв!

— Я не знал этого, понятно?! Когда соглашался на дело, я не знал, что люблю его! Я не знал, что готов буду сдохнуть вместо него, ради него! Я! Не! Знал!

— Но знаешь сейчас, — припечатал Скотт. — И вот ещё что! Я свою жизнь не поставлю под удар, Стайлз, из-за твоих душевных терзаний! Я хочу жить! Я хочу семью когда-нибудь!

— Что ты хочешь сказать?

— Я уже все сказал, Стилински.

Скотт хлопнул дверью. А Стайлз остался стоять посреди комнаты и рассеянно оглядываться по сторонам. Он не заметил, как вскочил с кресла. И не заметил, как затянул шнурок толстовки вокруг шеи так туго, что она впилась сзади удавкой.

Скотт сказал, что у Стайлза появились новые друзья. Это не было правдой. Эти люди не знали его. Они знали ЭмСи. Но истерика Скотта не могла быть на пустом месте. Только мысли Стилински полетели в другом направлении. Ему было хорошо. И он видел, что и Дереку тоже было хорошо. Что он смог отпустить свои переживания. Смог наслаждаться общением. Нет, оно не было открытым и легкомысленным. Но Хейл был расслабленным и спокойным. Оценивал окружающую обстановку, улыбался и иногда шутил. Получал удовольствие. Вообще возникало ощущение, что он присматривается к своим приятелям. И то, что к Стайлзу он относился точно так же, как и к остальным ребятам, открыло в душе парня какую-то дверь. Дверь в ту её часть, где каждый жест, каждое слово, улыбка, взгляд, словно били по оголённым нервам, прикасались к сердцу, создавая электрические разряды. И Стайлз, наконец, почувствовал себя живым. Не в момент крутого виража на байке, острого, безумного, на грани фола. Не под прицелом ненавидящих глаз очередного заказчика, жаждущего мести так сильно, что воздух искрит его эмоциями, давая толчок в грудь провокатору. Живым простым человеческим теплом.

И осознание этого повергло парня в ужас. Скотт был прав. Он просто не посмеет причинить Дереку ещё больший вред. Уже сейчас для провокатора было очевидно, что гораздо большим давлением на объект является сам факт того, что ещё он может увидеть, узнать о себе, а не публичное унижение. Да. Он всё ещё держится этого заблуждения, но в какой-то момент поймёт, что его пугает на самом деле. И ровно в этот момент вся суть шантажа пропадёт. Потому что Дерек сломается. Без Кэйт, которая уже покачнулась на позиции константы в его жизни, Дерек сломается. Даже несмотря на друзей.

Проснулся Стайлз от того, что на него пристально смотрели две пары глаз.

— Дэнни, сделай ему чаю, пожалуйста.

Парень понятливо кивнул и ушёл в кухонную зону. Спал Стилински в том самом кресле, неудобно свесив ноги на подлокотник, скрючившись в три погибели.

— Я видел тебя, Стайлз. Ты общаешься с ним без маски. Так же, как со мной. Ты забываешь, что он — объект, который ты разрабатывал несколько месяцев. Ты потерялся, Стайлз. Тебе нужно уйти. Дэнни кое-что нашёл. Мы попробуем сделать это без тебя. Расскажи нам, мы сможем. Но ты слишком близко.

— Я не могу, Скотти. Дюк общается только со мной. Он знает только меня, о вас он только догадывается. Я не могу слить эту операцию. Кэйт пока разбирается с сюрпризом от нашего заказчика. Но скоро вернётся. И она — советник. Так что твой вариант не пройдёт. Вы не справитесь. Я не уверен, что я справлюсь с этим… Как быстро она восстановит цепочку поставок, если дорвётся до управления? Пока она не потеряет доверие Хейлов, она — угроза для Дюка. Дерек должен бросить её. Должен выставить из ЭйчКэй. Вероятно, наш заказчик рассчитывал, что она влюблена в Хейла-младшего. И отмена свадьбы должна была разбить ей сердце. Но мы разобьём его по-другому. И да, друг, я понимаю, что теряю хватку. Но дело до конца я доведу. Я тебе обещаю.

— Вы всё? Потому что мне нужно обсудить с вами сегодняшний вечер.

— Жги, Дэнни! — задорно ответил Стайлз, мгновенно меняясь.

То, что парень нарыл на Ангела, было смесью восхищённых комментариев и сложных терминов. Но по всему выходило, что Кэйт частично финансировала собственный бизнес за счёт Хейлов. И это было хорошо. Программу, которую Дэн нашёл на телефоне Дерека, установила она же. И теперь дело было за малым: отследить Ангела, что становилось реальным только с полным доступом к серверам корпорации, раскрыть махинации Арджент со счетами Хейлз-Билд, предоставить всю информацию Дереку. На этом песенка Кэйт будет спета. А дальше… Дальше нужно будет только убедить Хейла реорганизовать ту систему, которую Кэйт успела изучить, а значит, использовать даже без доступа в корпорацию. Допустить это — означало продолжение сотрудничества с Дюком до полного исполнения задачи. Стайлз не был уверен, что сможет так долго.

Позвонить Дереку, чтобы обговорить план, было боязно. Стилински слишком ярко ещё помнил, каким он был вчера — почти умиротворённым, довольным, улыбающимся. Это был самый счастливый день за много, очень много лет. И счастье это для Стайлза было непривычным и домашним. Он готовил, даже ни разу не вспомнив о той провокации, что предоставила ему такую школу мексиканской кухни. Шутил, хлопал Джексона по пальцам, когда тот пытался урвать кусочек из-под ножа. Осторожно пикировался с Лидией колкостями, заслужив в итоге её молчаливое одобрение. С нетерпением и волнением ждал реакции Дерека на свою готовку, и искренне улыбался, когда тот промычал что-то похвальное в адрес кулинарных талантов Стайлза.

Он был не прав. Там, в огромном доме Уиттмора, он был самим собой. И ребята узнавали его, а не мелкого служащего ЭйчКэй, случайно получившего повышение. И это было проблемой для дела. Но не для самого Стилински. Стайлз хотел бы повторения. Потому что эти люди делали Дерека таким, каким его не видел никто.

— Дерек, добрый вечер… Я по поводу Дэна. Всё в силе? Нужно будет минут двадцать, чтобы настроить оборудование. Так что встретимся за полчаса до полуночи.

— Отлично. Сколько времени это займёт?

— Не знаю. Я возьму что-нибудь перекусить, на случай, если всё затянется.

Стайлз действительно не знал, сколько времени уйдёт на поиски всех нужных данных. И его предусмотрительность оказалась кстати. Когда стрелка часов перевалила за два ночи, голод дал о себе знать.

— Это что? — спросил Дерек, когда Стилински достал из рюкзака несколько контейнеров и поставил их стопкой в микроволновку.

— Курица в кисло-сладком соусе. Нечем было заняться после обеда… — Стайлз выложил порцию начальника в тарелку и поставил на стол, отвернулся к рабочей зоне и достал пару вилок. Одну протянул Дереку, вторую крутанул в пальцах и стал есть прямо из контейнера.

— Любишь готовить?

Парень пожал плечами:

— Отвлекает…

— Полезное хобби… А у тебя что?

— То же самое. Только с кунжутом.

Брови Дерека медленно поползли наверх.

— Откуда ты знаешь, что я не люблю кунжут?

Стайлз легкомысленно пожал плечами, повторив свой жест, хотя внутри у него все заледенело.

— Дерек, почему я хорош?

— Ты о чем? — смена темы поставила его в тупик.

— Потому что я наблюдательный. Внимательный к мелочам. Но, в отличие от тебя, мне для этого не требуется прилагать никаких усилий. Просто так работает мой мозг. У меня, к счастью, нет фотографической памяти. Поэтому я не знаю точно, как я узнал этот факт о тебе. Но я знаю, что ты любишь фундук и не ешь кунжут. Знаю, что ты ненавидишь газированную воду. Что ты перед сделкой всегда читаешь документы три раза с перерывом в несколько часов. Ну… Как-то так…

Хейл улыбнулся, с азартом доедая курицу.

— Ладно, а Лидия?

— Лидия любит Эрику. Пьёт горячий шоколад и только чёрный кофе. Носит сумку только в руке, игнорируя ремешок. Бесится, если ей приходится объяснять очевидные ей вещи. Алкоголь воспринимает только чистым. Обожает подавлять людей. И никогда не использует скобы, скрепляя все документы скрепками, несмотря на корпоративные стандарты. Ненавидит мисс Арджент.

Дерек расхохотался:

— Её все ненавидят.

— А вот и нет. Её боятся, её не любят за стервозность и иногда называют Дереком в юбке. Некоторые презирают её за то, что оказалась в твоей постели. И примерно тот же процент хейтеров завидуют этому. Но Лидия… Она что-то личное имеет к ней. Эта ненависть сугубо персональная.

Дерек задумался. Он такого не замечал. Но Просто Эм был прав — он не напрягал мозги для анализа окружающих вещей и людей, которые не были важными. И, кажется, важными он считал только профессиональные и рабочие моменты.

— Думаешь, если спросить её, она ответит честно?

— Нет. Думаю, Лидия сама знает, когда и о чём стоит задавать вопросы, а когда не стоит. И уважает людей, поступающих точно так же… Ещё кофе? Рецепт Эрики я, конечно, не повторю. Но могу заварить свой.

— Кажется, сегодня день экспериментов… Но я хотел бы прояснить кое-что… Ненавижу быть в неведении. Мне вполне могло показаться, но я уверен, что чем-то тебя обидел. Это немного ново для меня — вспоминать о том, как с кем-то дружить… Но ты, вроде как, надёжный, нормальный парень… Что я такого сказал? — Стайлз изобразил непонимание, и Дерек пояснил: — В Лё Сёркл?

— Не отвяжешься? — исподлобья спросил Стайлз. Дерек в этот момент делал глоток кофе, приготовленного специально для него его новым другом, и только прикрыл глаза, показывая, что нет, не отвяжется. — Ладно. Просто однажды меня уже приглашал в свою крутую тусовку один крутой парень… Он был классным, дерзким, на стиле… Играл в лакросс… Да… Я был им очарован и абсолютно слеп к тому, что замечал мой мозг, и, конечно, глух к тому, что в истерике орала мне моя интуиция. И я тогда тоже приготовил пирог по маминому рецепту… — Стайлз прикрыл глаза, почти так же, как Дерек, только сделал это, чтобы не показать свои эмоции, которых оказалось неожиданно много. — В общем, это было не самое искреннее приглашение и терпимость к геям тогда была весьма условной… Мне тогда было не очень приятно… Они…

— Смеялись над тобой, да?

Стайлз нервно хохотнул.

— Можно и так сказать, но с тех пор я не принимаю приглашения на вечеринки от крутых парней… Осадочек, так сказать…

— Ну, сейчас ты и сам мог бы быть таким «крутым» парнем… — Дерек не знал, что сказать. Он уже пожалел, что спросил, и очень некстати вспомнил слова Стилински о том, что Лидия не задаёт лишних вопросов. Свой он считал очень лишним.

— Ну… Столько воды утекло! Просто сейчас я стараюсь здраво оценивать такие предложения. И когда немного подумал, понял, что ты не пытаешься издеваться… Ну, я же говорил, это моя странность… Лиам подсел ко мне в кафешке, и мне на секунду показалось, что я вернулся в старшую школу.

— Я на него похож?

— Что?! Нет! — он быстро набрал в телефоне что-то, а потом протянул его гаджет с открытой фотографией. На Дерека с экрана смотрел Лиам Данбар.

— Ты учился с ним в одной школе? С Лиамом Данбаром?!

— Э… Ну, да… Только тогда он, конечно, не был открытым геем, проповедующим смелость и раскованность на телевидении и в прессе.

Рассказывать о том, что в некотором смысле он стал таким именно из-за Стайлза, который жестоко отомстил за тот кошмар, что ему устроили одноклассники на той самой вечеринке, Стилински посчитал лишним. Как и то, сколько времени он провёл в своей комнате, продумывая план мести. Как и то, что спустя четыре года он сам нашёл Стайлза, извинился перед ним, и искал способ отблагодарить за всё. И то, что они стали приятелями. Парня выгнали из дома, когда стало известно, что он гей. Он почти скатился на самое дно, но вовремя смог взять себя в руки. И да, теперь он не боялся посмотреть на себя в зеркало и сказать: «Я люблю мужчин». Теперь он помогал другим смочь сделать это. Его история могла стать трагической, но оказалась историей успеха. Потому что в нём всегда было то, что увидел тогда Стайлз в той кафешке. Стержень, сила духа, способность любить. Стайлз обманулся в том, что принял его приглашение. Но в своих ощущениях по поводу этого парня был прав. Хотя именно из-за Лиама случилась его первая провокация. А потом и сам Данбар стал объектом. Из-за Лиама Стайлз понял, что может зарабатывать деньги на том, чтобы заставлять делать одних людей то, что от них хотят другие люди.

Дерек всё ещё держал в руках телефон Стилински, когда на него пришла смс от Дэнни: «Хочу много кофе. И Сникерс. И твою задницу в серверной!»

— О, кажется, твоему другу нужно отдохнуть…

Стайлз с волнением развернул телефон, и выдохнул. Дэнни не сказал ничего лишнего… Хотя обычно он писал одно слово. «Стайлз!» Сегодня Стилински повезло.

— Как чё, Дэнни? — с ходу задал вопрос Стайлз.

— Да супер! Хотя запирать меня здесь было не обязательно. Как минимум потому, что мне нужно отлить. Давай сюда кофе и напомни, на каком этаже кухня. Потому что я тоже хочу твоей курочки в кунжутном соусе…

Это летело уже в темноту коридора, по которому компьютерный гений стремительно удалялся в сторону туалета.

— На двадцать восьмом!

Дерек сидел в углу на барном стуле, опираясь спиной на стену и копаясь в своём планшете.

— Он скоро подойдёт. Кажется, у него есть какие-то новости. Дай-ка я ему что-нибудь приготовлю, а то как-то неудобно выходит…

Когда Дэнни нашёл кухню, рядом с пустой тарелкой мистера Хейла стояла тарелка с тостами. Они пахли вкусно, но парень ожидал не такого угощения.

— А курочка?

Стайлз виновато опустил глаза:

— Прости, Дэн, я готовил для Дерека…

— Ага. Понятно. Опять Дерек… Ты можешь думать о ком-то, кроме… — Стайлз так выразительно вытаращил глаза, что до Дэнни, наконец, дошло, что они не одни, — работы? — закончил парень. — Соку нальёшь?

Прожевав первый горячий кусок, Дэн счастливо улыбнулся:

— Ты должен открыть свой ресторан… Это вкуснее, чем у Мелиссы… Только Скотту об этом не говори… — вот поэтому Дэнни всегда был в лаборатории или за своим компьютером. Он вообще не понимал, сколько лишнего он несёт. В одном предложении раскрыл столько информации…

— Я рад, что Просто Эм так здорово владеет кулинарным мастерством, но, может, ближе к делу?

— Ага. Короче. Я хорош. Но не настолько, чтобы назвать вам имя Ангела. Но вот сервер, на котором он работает, и точку доступа, точнее, точки доступа я нашёл. Судя по общей работе на этом компе, пользователь там вполне обычный. Ничего сверхъестественного не умеет. Но иногда переходит на тёмную сторону. Да… Я сбросил на флешку, чтобы не палить контору, так что, распечатывайте и смотрите, какие счета, сколько денег… По оборотам компании не так много, конечно, но так… Моя зарплата за ближайшие лет пять точно ушла из вашего кармана. Да… Что ещё… А, почерк, конечно, смазанный, но точно могу сказать, что вашу звонилку поставили на прослушку те же, кто и денежку у вас увёл… Могу успокоить, по налогам у вас всё чистенько. Конечно, если они узнают о нецелевом использовании нескольких счетов, будет штраф, но от этого можно уйти. Сделать корректировку периода, заплатить актуализированную сумму сборов по внешним расчётам, и всё будет окей. Система вообще аккуратненькая, не зря ваши программисты зарабатывают свой хлеб с такими окладами.

— Ясно, всё это ясно, — нетерпеливо встал со стула Дерек. — А показать компьютер, с которого всё это делается, можешь?

— Ну так, конечно. Я ж для этого и пришёл. Но, может, сначала посмотрите на цифры?

— Потом. Сейчас мне нужно знать, кто играет против меня.

— Ладушки! — поднялся Дэнни из-за стола, запихивая остатки тоста, прихватывая с собой стакан сока и стакан с кофе. — Погнали?

— Погнали! — напряжённо скривился Дерек. И выражение его лица становилось всё мрачнее и мрачнее, по мере того, как они спускались на двадцать шестой, шли по неосвещённому коридору к офису Кэйт, как Дэнни указал на ресепшн Сюзи и кабинет Кэйт.

— Вот эти два компа. Ну, всё? Вот флешка, а мне бы поспать… Вот честно, большего на сегодня я не сделаю. Да и надо ли? Я вроде как всё сделал. Ну… Что мог… Конечно, будь у меня пара недель, я бы вычислил Ангела. Но это больше мне нужно, чисто из любопытства… Точнее, профессионального интереса. Потому как по логам видно, что товарищ этот только пути создаёт. Маскирует. Доступ обеспечивает. А вот авторство схемы по уводу денег лежит на других людях. Там переписка есть… Указания всякие. Но это только за эту неделю, понимаете? Все остальное уже исчезло с серверов. Так что, назад в прошлое никак. Мг? Я пошёл, да?

— Спасибо, друг… — Стайлз хлопнул его по протянутой ладони, обменялся странным жестом, ударил кулаком по его кулаку, и Дэнни растворился в пустом здании.

Нет, он не сразу ушёл. Он вернулся в серверную, собрал оборудование, подтёр записи видеонаблюдения, поставил задержку на десять минут, на всякий случай. Оставил несколько «сквозняков» для возможности доступа в будущем, и подлатал парочку лагов, которые нашёл, пока сёрфил по чужим тайнам. Он уходил довольным, но его удовлетворение от проделанной работы быстро растворилось в понимании, что Стайлз остался там. И в этом Стайлзе Дэнни не был уверен. Пусть у него не было такой паранойи, как у Скотти, но и он видел, как их друг изменился. И если сразу он скорее порадовался, что Стилински начал становиться нормальным человеком, то сейчас понимал: с тем делом, которым они занимались, нормальный человек не справится.

***

— Сюзи… — Дерек натурально взрыкнул. От вида такого яростного Хейла Стайлз невольно почувствовал возбуждение, но сейчас это было неуместно и опасно.

— Это офис твоей невесты? — попытался намекнуть парень, но это было бесполезно.

— Сюзи меня шантажирует… Сюзи подложила под меня того пидорка, Сюзи заставила меня распрощаться с балластными компаниями…

— Да… Но зачем ей хотеть увольнения мисс Арджент? Это же идеальное прикрытие…

— Не знаю… — Дерек пышел яркостью. Огонь струился из его глаз безудержным потоком. — Вот завтра у неё и спросим. А пока давай-ка взглянем на документы… Поможешь?

========== На пределе ==========

— Знаешь, твоя задница в джинсах смотрится куда круче, чем в брюках…

Дерек резко выровнялся, поворачиваясь на голос Эрики. Он перегнулся через стол, чтобы дотянуться до ещё одного листа распечатки, и Стайлз завис на этом виде. Но Эрика не заметила его, сидящего на полу у дивана.

Они всю ночь разбирали документы, которых Дэнни нарыл много. Нет, МНОГО. К огромному разочарованию Стайлза, напрямую всё вело только к Финстоку. По всему выходило, что его пароль и доступ к корпоративному серверу не были аннулированы после увольнения. И он якобы уводил деньги на счета других компаний. Ничего из того, что они нарыли на Сюзи, не объясняло её мотивов, кроме очевидного — деньги. Многое не сходилось, но Дерек был в ярости. Настолько, что игнорировал логику.

Стайлз же все основные моменты уловил уже давно, и последние пару часов провёл, наблюдая за начальником. Он был одет просто — так, как одевался для их посиделок у Джекса. Но парень не мог не сравнивать. Если вчера, точнее, уже позавчера, Дерек был вальяжным, расслабленным и спокойным, то сейчас его шея и желваки напрягались от постоянного сдерживания эмоций. В клиновидном вырезе его свитера виднелись ключицы, и глаза Стайлза постоянно съезжали с недовольного лица, серьёзных глаз ниже. Туда, где его язык вырисовывал узоры, заставляя мышцы напрягаться от удовольствия, а не от злости. В таком активном, агрессивном состоянии мужчина вызывал навязчивое желание упасть к его ногам. Стайлз понимал, что Дерек пытается вернуть себе ощущение контроля над ситуацией, и точно знал, что может дать ему это ощущение. Но от него он не принял бы подобную сублимацию. Серый цвет пряжи подчёркивал зелень его глаз, сверкающих решимостью и непоколебимой уверенностью в успехе. Стайлз словно находился в субреальности. Каждое движение Дерека, каждый его жест он воспринимал словно в замедленного съёмке, впитывал, вдыхал в себя, запоминал. Он был… Таким неповторимым. Потрясающим. Дерек был красив, но не только внешне. Его целеустремлённость, сила, решимость. Его способность преодолевать себя. Он был невероятным мужчиной. И Стайлз наслаждался каждым мгновением наедине с ним. И был даже благодарен Эрике за то, что вырвала его из вязкого блаженства. Сам он сделать этого не мог.

Учитывая, что в документах не было ни одного намёка на шантаж, Дерек подготовил самые очевидные распечатки, чтобы передать в службу безопасности. Только не учёл, что время идёт быстро, и уже настал рабочий день, а они ещё не всё закончили. Проведя всю ночь не сомкнув глаз, Хейл на волне адреналина сохранял бодрость, и Стайлз мог только удивляться, как работает мозг Дерека. Насколько много в нём страсти к своему делу. Потому что он не только злился, но и торопился узнать, что же происходило в его компании за его спиной. Какие деньги были украдены, какие договоры прикрывали всё это, что нужно поменять, чтобы устранить последствия, как не допустить этого в будущем. И Стайлз с надеждой наблюдал за его работой, подкидывал идеи, те самые, что должен был донести до Хейла на последнем этапе операции. Это было тем самым выходом из ситуации, который позволил бы не давить на объект, не ломать его ещё сильнее. А просто работать над улучшением, оптимизацией бизнеса, изменив маршруты и контрагентов, которых в будущем могла использовать Кэйт.

Дерек выходил из своего кабинета вдохновлённым, даже счастливым, и хотя Стайлз уловил это изменение настроения босса, не придал ему особенного значения. Видеть уверенность, яркую, живущую силу в его глазах было потрясающе.

Секретарь отреагировала на образ босса лишь слегка поднятым бровями, зато весь этаж был в шоке. Мистер Хейл в джинсах и свитере, с неподстриженной щетиной и мешками под глазами от бессонной ночи, был категорическим нонсенсом. Мужчина же широким шагом направился к безопасникам. Хлопнул увесистой стопкой бумаги по столу, приказав разобраться.

— Задачу на корпоративном портале я поставлю. Пока не решите всё, домой не уйдёте.

Приведя себя в порядок, Дерек снова обрёл образ, привычный коллегам. Но Стайлз видел и блеск в глазах, и усталость от напряжённой ночи.

— Сейчас двенадцать… Звонить Питеру бесполезно… А Кэйт, я уверен, плевать, что станет с её секретарём. Стайлз, ты можешь идти. Мы неплохо поработали…

— Ты думаешь, это конец? — мягко спросил он начальника, усаживаясь на диван в его кабинете с традиционной полуденной чашкой кофе. Он уже решил, что больше не будетникаких видео. Он всё сможет и так. Дерек уже поставил несколько задач из того разряда, что нужны были на последнем этапе операции.

— Уверен. Мы вывели их на чистую воду. Как только Пэрриш вернётся и подтвердит увольнение Сюзи, её возьмут мои люди из службы безопасности. И тогда мы всё узнаем.

— Тогда я поздравляю тебя! Но домой не пойду. Я всю ночь отработал, и мне нужно какое-то завершение.

Стилински ещё не знал, как подвести Дерека к тому, что за всем стоит его невеста, но эта задача была в миллион раз проще, по сравнению с тем, чтобы вскрыть её работу.

Джордан позвонил сразу после обеда. Уточнил, что за распоряжение такое странное, и, услышав о корпоративном шпионаже, тут же нажал на подтверждение кадрового бланка на увольнение. Доступ у Сюзи отключили уже через две минуты. Закрыв задачу, Хейл снова расцвёл, транслируя всему миру ощущение всемогущества и какой-то глубинной радости бытия. Достал телефон. Отписался кому-то и с удовлетворением хлопнул себя по коленям.

— Я свободен, Просто Эм! — он широко улыбнулся. Так широко и расслабленно, будто словил нирвану, не меньше.

Стайлз ответил на его улыбку, понимая, что, кажется, тонет — настолько это было замечательное ощущение: когда Дерек улыбается ему.

— Так, — Дерек хлопнул в ладоши. — Давай-ка отдохнём пару часов, пока работают безопасники. А потом у меня к Сюзи будет пара личных вопросов. Ты можешь поспать здесь, — кивнул он на диван и ушёл в комнату отдыха, предупредив Эрику, чтобы не беспокоила его до четырёх часов.

По всему выходило, что Дерек уверен: шантаж — дело рук Сюзи. И она не станет озвучивать его детали, надеясь поиметь какие-то выгоды. Уйти безнаказанно, как вариант. Это было здравое, логичное предположение. Но основывалось оно на ложных выводах. Смутная тревога царапала подкорку мозга, но Стайлз устал. И физически, и эмоционально. И позволил себе уснуть. И это стало фатальной ошибкой.

Его разбудила Эрика.

— Твой телефон скоро взорвётся от постоянной вибрации. Или разрядится. Может, это что-то важное?

Стилински вскочил и чуть не пролил кофе, который девушка протягивала ему.

— Спасибо. Я… — он уткнулся в аппарат, предусмотрительно оставленный Эрикой на столе. Удалённый доступ к его домашнему компьютеру был закрыт. Но тут же телефон снова зазвонил.

— Дэнни, что, пожар?

— Нет, Стайлз. Не пожар. Но Ангел снова в сети. Был, по крайней мере, пять минут назад. Невозможно понять, активен ли его доступ сейчас, пока он не сделает чего-то на сервере. Или не пройдёт цикл задач, чтобы стало ясно, что он вышел.

— Что он сделал?

— Несколько платёжных поручений для банка. Счёт не новый, но по нему не было поступлений около полугода.

— Скинь мне подробности.

Дальнейшие события развивались слишком быстро, ускользая от восприятия Стилински, прорываясь яркими осознаниями, вспышками эмоций, и холодный разум то и дело изменял Стайлзу, оставляя пламень эмоций и густую, непробиваемую пелену ужаса и сожаления.

Первое, что сделал парень, это разбудил Дерека. Времени полюбоваться на его спокойное лицо во сне он себе не оставил, запечатлев эту картинку в памяти на будущее.

— Дерек… Твой кофе. И надень пиджак. Есть новости.

Мужчина втянул носом аромат напитка и улыбнулся. Сделал глоток из чашки и поднялся с дивана. Манжеты рубашки замялись, и, пытаясь выправить один, Хейл сорвал пуговицу.

— Какие новости? — спросил он, расстёгивая рубашку, чтобы сменить её на новую. Стайлз чуть не словил паническую атаку, испуганно глядя на обнажённую спину. Видимо, Хейл говорил что-то ещё, потом повернулся, сохраняя вопросительное выражение лица. Увидев реакцию парня на его действо, он смутился.

— Прости, я не подумал, что… Неловко вышло…

— Нет-нет, это я должен был… Просто ты такой… — Стайлз сделал неопределённый жест руками, — ты… Дерек Хейл… Со своей этой щетиной, грудными мышцами и прессом… — на этих словах Дерек стал резче застёгивать рубашку. — Извини. Я должен был отвернуться. Ты о чём-то спрашивал?

— Новости?

— Да. Новости. Не очень хорошие. Дэнни сбросил мне кое-что… В общем, Ангел снова появился. И есть переписка… Это не Сюзи, Дерек, это кто-то другой. Её подставили…

Кажется, Стайлз услышал, как вдребезги разбилось упавшее сердце Дерека. Он побелел, слишком быстро, его ноги подкосились, и парень едва успел подскочить, чтобы поддержать начальника и усадить его на диван.

— Что, Дерек? Что?

— Я… Отправил… Я ошибся, Эм… Я ошибся…

В этот момент у Дерека зазвонил телефон. Но мужчина не среагировал на это, лишь закрыл глаза и вцепился пальцами в колени, пытаясь успокоиться.

— Телефон Дерека Хейла, — Стайлз действовал по наитию.

— Его ожидают на первом этаже. Необходимо его подтверждение по дальнейшим действиям.

— Он… Уполномочил меня разрешить этот вопрос. Я уже иду. Пять минут.

Сбросив соединение, он покосился на начальника и понял, что принял верное решение — в таком состоянии мужчина не то, что адекватно общаться, даже ходить не может. На ходу бросив Эрике, что с Дереком беда, он рванул к охране.

Сюзи сидела зарёванная и нервная.

— Мечислав Стилински, помощник мистера Хейла по общим вопросам, — сходу представился он начальнику службы безопасности и, не давая ему и шанса на возражения, спросил: — Что у вас?

— Ничего, сэр. Она ничего не знает. И по тем логам, что предоставил мистер Хейл, во многих случаях её даже не было на месте, когда инициировали доступ. Это серьёзная брешь в безопасности, мистер Стилински, и нам необходимы дополнительные проверки, тотальный контроль над точками доступа и системой идентификации персонала… И было бы неплохо пообщаться с тем умельцем, кто всё это достал…

— Я тоже хочу невозможного, но мне приходится умерить свой пыл. Так… Что-то конкретное по тому, кто работает с сервером, есть?

— Никаких следов, сэр. Мы вообще не видим его перемещений и действий.

— Девушку отпустите. Мне нужно будет поговорить с ней недолго, но пока восстановите ей доступ и займитесь последствиями. Сейчас платёжка родится в казначействе. Проследить. Не останавливать. Только отследить. Что же это за точка? Почему полгода тишины, и теперь им снова нужны деньги… Всё лично мне в руки. Сервер скомпрометирован, но он нужен им в сохранности. Так что пока никакой шумихи. Под мою личную ответственность.

— Мне нужно будет подтверждение управляющего. Этот вопрос вне компетенции мистера Хейла.

— Так давай ему позвоним. Ах, да, он вне зоны! Он же в гребной Колумбии! Так и знай, служивый, упустишь Ангела, я тебя… — было что-то такое с глазах Стайлза, что бывалый офицер поёжился. Он такой взгляд уже видел. И знал, что мальчик не врёт. Всё, что задумал, исполнит. В комнате будто стало холоднее, и папоротник в углу зашептал листьями, хотя сквозняков тут отродясь не было, наоборот, все душились от жары.

Стайлз попытался дозвониться до Скотта, но тот трубку не взял, а в лифте связи не было. В голове летали мысли со скоростью света, складывался дальнейший план действий, роились варианты того, почему Скотти не отвечает, когда приедет Питер, и что делать со всеми этими вопросами секретности. Охрана обязательно доведёт до его сведения обо всём, что здесь произошло. И Дереку нужно было работать на опережение, рассказать только то, что имеет значение. Без любых намёков на шантаж, пока о нём никто не знает. У него уже почти сложилось что-то дельное. Нужно было ещё немного времени, но лифт раскрыл двери на двадцать восьмом этаже. А в обществе Дерека он снова потерял всю свою холодность и собранность.

— Он не в себе.

Это было всё, что сказала девушка, расстроенно перебирая бумажки на столе. Стайлз вошёл в комнату отдыха и увидел мужчину, сидящего на том же месте. Он словно спал, голова была откинута на спинку, открывая шею и кадык. Мерное дыхание натягивало рубашку на груди, но ладони были напряжены.

— Дерек, это я. Сюзи не причём. Я предложил им работать с последствиями. Нам нужно понять, кто работает под её именем. Ты можешь мне объяснить, что с тобой.

— Мне страшно. Мне так страшно, Эм… Я поторопился. И… — он с дрожью выдохнул.

— Пока ничего не произошло. Ну… Может, будем разбираться с уже имеющимися проблемами?

— Я будто вернулся в свои шестнадцать… Не мог… Не мог заставить себя выйти из комнаты. Потому что все вокруг тут же начинают показывать на меня пальцем. «Сын монстра…» — это самое приятное, как меня называли. Тыкали в меня, ставили подножки. Толкали, — то ли всхлипнул, то ли выдохнул Дерек. — Переворачивали подносы с едой. Бросали стекло в обувь после тренировок. «Случайно» кидали баскетбольный мяч в нос. Мою семью тогда обвиняли в ужасных преступлениях. И они даже не могли себя отстоять. Они уже были мертвы… Все они… Были… Убиты… — прерываясь, говорил Хейл. — И я не мог тогда… Не мог их оправдать. Не мог оправдать себя…

Стайлз с ужасом понял, что Дерек плачет. О буллинге в юношестве он догадывался. И принимал в расчёт этот не озвученный факт из прошлого, когда рассчитывал на то, что общественное мнение для Хейла важнее многих действительных ценностей. Его семья была замешана в отвратительном скандале местного разлива. Почти полгода он жил в приёмной семье. Пока Лора не забрала его к себе в Нью-Йорк. Именно поэтому имя мисс Блэйк не было новостью для Стилински. Эта хищница приютила Дерека у себя, как и некоторых других ребят. Но юный Хейл умудрился не попасть к ней в постель. По крайней мере, его поведение говорило о том, что такого рода объюзивных отношений в его жизни не было. Стайлз уже видел женщин ближе к сорока, которые находили новую молодость в отношениях с вчерашними детьми. И то, что Дерек смог ей сопротивляться, восхищало провокатора, показывая силу духа объекта, его принципиальность и целостность, как мужчины, пусть и только начавшего формироваться.

— Но ты сделал это позже, когда стал старше, когда у тебя появился шанс… Теперь имя Хейлов — синоним надёжности, этичного бизнеса, синоним эталона качества. Ты всё это сделал… Дерек, ты был ребёнком, и это тебя сделало только сильнее. Тебе двадцать шесть. Что бы ни случилось, что бы тебя ни ждало за этой дверью, ты справишься. У тебя есть я, Эрика, Лидия, Питер. И ты гениальный управленец. Дерек, я прошу тебя. Все будет хорошо… Ты не можешь снова уйти в себя, только всё начало налаживаться в твоём графике. Мы почти выяснили всё. Подожди ещё немного, и увидишь сам. Ты вышел из этой ситуации победителем. И ничто этого не изменит!

— Ты просто не знаешь, что я натворил… Зачем?! Зачем?! — Он посмотрел на Стайлза больными глазами. — Теперь они могут сделать всё, что угодно!

— Дерек, — Стайлз вздохнул. Он готов был пообещать ему, что они ничего не сделают, потому что, кроме него, никто не может этого сделать. Только это, пожалуй, однозначно усугубило бы его состояние, и без того мрачное и паническое. — Представь на минуту, что они ничего не сделают. Сколько времени и возможностей ты сейчас потеряешь, если будешь психовать? Может, всё-таки поможешь мне?! У нас есть шанс найти Ангела. Он точно выведет нас на заказчиков или сообщников. Давай, мне нужны твои мозги!

— Почему ты помогаешь мне?

— Что? — Стайлз не ожидал подобного вопроса в этой ситуации. Он был готов и дальше убеждать и успокаивать Дерека, но мужчина поставил его в тупик.

— Ты столько раз говорил мне, что драма на рабочем месте тебе не нужна. Так, почему ты ещё здесь? Почему помог с Дэном, возишься со мной сейчас? Почему ты помогаешь мне?

— Мне уйти? — Стилински обернулся полубоком и указал рукой на дверь.

— Нет. Ответить. Почему ты помогаешь мне, Мечислав Стилински?

— Потому что тебе нужна помощь. Потому что ты попал в ситуацию, которая ставит тебя на колени. А ты этого не заслуживаешь… А ещё, потому что мы вроде как приятели… Но если ты считаешь, что это лишнее, то я надеюсь, твоё предложение ещё в силе. Пэрришу нужен ассистент, судя по тому завалу, что на него свалился всего за неделю работы. Я подпишу документы о переводе… — Стайлз растерянно хлопал глазами. Ему казалось, что они уже прошли этап кризиса доверия. Но неожиданно понял, что Дерек просто не привык принимать помощь просто так. И тот факт, что его друзьями стали те, кто у него на зарплате, только исказил понимание баланса между искренностью и взаимовыгодностью общения. — Тебе нужно, чтобы я попросил о прибавке? За напряжённую обстановку на рабочем месте? — он внезапно для себя успокоился: — Если ты хочешь отблагодарить, скажи «спасибо». — Стилински прикрыл глаза и приготовился к очередному приступу душевыворачивающей откровенности. А потом снова заговорил: — Я хочу помочь тебе, Дерек, потому что могу. Я считаю, что ты этой помощи заслуживаешь. Что ты хороший человек, оказавшийся в плохой ситуации. И сейчас я в твоей комнате отдыха, а не дома или в чужом офисе чужой компании, потому что не хочу оставлять тебя один на один с тем, что происходит. Хочу поддержать тебя. Чтобы у тебя всё наладилось. Чтобы компания работала как часы. Чтобы мы поработали над оптимизацией бизнес-процессов, логистики, клиентинга, финансов… Я изучу любую сферу, чтобы поспевать за тобой. Эта работа для меня важна. И ты, как мой начальник, тоже для меня важен. Этого объяснения тебе достаточно? Может, тогда объяснишь мне, как давно ты знаешь, как произнести моё имя?

Дерек ощутимо расслабился и ответил:

— С того дня, как ты заявил, что я не смогу его произнести… Что ты предлагаешь? Сюзи ещё здесь?

— Да. И доступ её восстановлен. Я хотел попросить её ненадолго уйти на больничный. Это не должно выйти за пределы СБ… И Питер должен узнать об этом. О взломе. О бреши в безопасности корпорации. Он привлечёт сторонних исполнителей. Это лишнее. Нам нужно предвосхитить эти события до того момента, как ты найдёшь своих шантажистов. Так? Об этом ты беспокоишься? — Стайлз наблюдал, как меняется выражение лица Хейла, на ходу адаптируя свои идеи под его намерения и страхи. — Дэнни позвонит мне, как только что-нибудь найдёт. Если Ангел отправил платёжку, значит, должен будет увидеть отчёт об исполнении. Безопасники в курсе, они проследят… Слушаю, Дэнни? — ответил он на звонок, не отрываясь от лица Дерека, стараясь уловить, готов ли он выработать стратегию беседы с Питером. — Спасибо, друг. Я уже в пути. Пара минут…

— Что там? — нахмурился Хейл, но Стайлз схватил его за руку, не давая говорить.

— Надень пиджак, Дерек. Нам срочно нужно вниз, к мониторам! Ангел в сети… Он зашёл под логином Сюзи!

— Но как он мог не знать, что она уволена? — мужчина шёл за Стилински как на привязи, и только у лифта Стайлз сообразил, что всё ещё держит его за руку.

— Прости за это… — покраснел он и продолжил уже по теме, однако на Хейла старался не смотреть. — Может, его не было здесь в промежутке между увольнением и восстановлением? Я попросил вернуть ей доступ, значит, это сделали через приём. Задачи на портале не обсуждают, а я поставил её от твоего имени… Решения от твоей директории не обсуждают.

Дерек кивнул.

— Вышли все, — гаркну он на охрану, сидевшую на посту наблюдения.

— Так… Вот этот номер… — Стайлз вводил какие-то цифры, и через секунду на экране высветился пустой стол и компьютер Сюзи. Девушки, естественно, не было за столом. Парень выругался и набрал номер своего компьютерного «гения». — Ты дал мне координаты того компа, на которые идёт релокация. Может, назовёшь номер, который является источником? Или тебе уже не интересно, кто такой этот Ангел… Понял… Сейчас…

Стилински отставил трубку в сторону:

— Сейчас он всё найдёт. Говорит, Ангела нет в здании, он пользуется каким-то там «сквозняком». Но сейчас кто-то, кому он обеспечил доступ, проверяет, была ли оплата, и через какие банки осуществлялся международный перевод. Запросы в командной строке медленные и неритмичные. Значит смотрит не опытный пользователь, а скорее новичок в этом языке… — он хотел добавить ещё что-то, что говорил Дэн, но в этот момент услышал что-то важное, подошёл к столу и ввёл несколько цифр.

На большом мониторе был едва виден стол в тёмном кабинете. Стол был огромный, более подходящий начальнику, чем рядовому сотруднику. Но Дерек не узнавал интерьер. За широким моноблоком не было видно, кто за компьютером.

— Это, наверное, средние этажи. Там сейчас почти пусто, ребята работают с четырёх утра и уходят не позже полудня… Ты можешь приблизить?

— Это тебе не остросюжетное кино про ФБР, Дерек. Ваши камеры установлены для безопасности, а не слежки за сотрудниками. Нужно просто подождать, пока он встанет из-за стола. Дай-ка…- Стайлз отошёл в дальний угол, внимательно присмотрелся к стене. — Мг… Вот этот, наверное… — посмотрел снова на монитор, — а нет, вот здесь… — снова посмотрел на экраны, — и снова не угадал… Оп! — только сейчас Дерек понял, что тот пытался сделать, потому что внезапно в кабинете на экране стало светлее — не так, будто кто-то зашёл и включил свет, а будто включилось освещение коридора, пробивающееся через прозрачные стеклянные стены. Кабинет всё ещё не был знаком, но это было не важно. Тот, кто сидел за однозначно чужим компьютером под чужим паролем, дёрнулся, откатываясь от стола.

Сначала мужчина узнал руки. Удивительно, но он только в тот момент понял, что знает их наизусть. Он помнил, как эти короткие ногти впивались в его тело, как гладили его по спине.

Он узнал именно руки, а не кольцо, которое сам выбрал в ювелирном минут за пять — ориентируясь на цену и вкус продавца. В потом увидел взгляд прямо в камеру: на него сквозь объектив смотрела Кэйт.

========== Те же сутки ==========

— Что? — Стайлз подошёл к Хейлу спустя всего секунду, и увидел то, что увидеть не ожидал. Он рассчитывал выйти на помощника Кэйт, но именно она была за компьютером. — Это мисс Арджент?! Она же в Колумбии… А Питер?! Он тоже прилетел? Это какая-то ошибка?

Стилински не играл. Он действительно не понимал, что здесь делает девушка, когда должна быть на другом континенте.

— Нет, это она. Её руки. Её кольцо. Её стиль ведения бизнеса…

Он не отрываясь смотрел на уже пустой экран — девушка ушла, вбив несколько комбинаций на клавиатуре.

— Дерек, что дальше?

— Это она… — снова повторил Хейл и ушёл, а Стайлз вернулся к разговору с Дэнни. Как бы ему ни хотелось сейчас поддержать мужчину, он просто не мог себе позволить терять время.

— Это была Кэйт, как ты слышал. Что там?

— Проверила поступление, потом закрыла окно. Подтёрла логи. Я думаю, Ангел потом сделает чистенько, а она просто убрала записи из реестра этого компа, чтобы пользователь не заметил лишнего, — он что-то пробормотал, клацая по клавишам. — Я думаю, можно его вытянуть… У меня есть несколько идей… Напишем ему через корпоративную почту с каким-нибудь подарком в письме. Ангел хорош, но и я не новичок… Ты не знаешь, где Скотт? — переключился Дэнни на волнующий его вопрос. — Он ушёл из лаборатории сегодня утром, и я ни слова не слышал от него. Мы должны были решить вопросы с его барышней…

— Нет. Ты же можешь его найти… Я пока здесь. Нужно понять, что будет делать Дерек после таких новостей. Дэнни… Всё налаживается… — с каким-то трепетом вдруг сказал Стайлз. То, что Кэйт сама засветилась, было подарком судьбы. — Последний этап операции уже начался. Сейчас важно не упустить момент, иначе Питер может запросто вызвать копов, и эти разборки сильно нас затормозят. Хотя я бы с удовольствием посмотрел на её арест. Работаем, Дэнни, ты молодец!

Парень на том конце провода шокированно замолчал. Его друг снова звучал, как нормальный человек. Хвалил, делился надеждами. И ничего хорошего Дэнни в этом не видел.

Когда Стайлз поднялся на этаж, босс сидел в своём кресле и работал. У него был начальник отдела закупок, Дерек читал какие-то документы. Эрика стояла у стойки, готовясь внести ему кофе.

— ЭмСи, ты знаешь, что ты волшебник? Как тебе удалось привести его в чувства?! — спросила она и поблагодарила, когда парень открыл ей дверь в офис, пропуская вперёд.

— Напомнил об эффективности… — тихо ответил он и вопросительно посмотрел на начальника, — Можно?

Тот кивнул, отдал несколько распоряжений и отпустил мужчину, который облегчённо выдохнул. Обычно такие беседы были напряжёнными.

— Что у нас с инвестиционным договором?

— Уже на исполнении.

Дерек был собран и серьёзен, ничто не выдавало его недавней паники и неуверенности в себе. Но такая реакция на новости была абсурдной. Особенно для него — человека решительного и дерзкого в своих поступках.

— Где твоя невеста?

— Что по сделкам Пэрриша? Я не держал на контроле, но результатов на портале пока нет. Думаешь, наложал где-то?

— Нет. Он не стал бы скрывать проблемы. Скорее, какие-то задержки по объективным причинам. А портал… Отправь ему запрос, думаю, отпишется, когда сможет. Ты же лишил его секретаря на полдня. Чёрт, Сюзи… — парень эмоционально вскинул руки. — Она же до сих пор в кабинете безопасников!

— Так, разберись. Не вижу смысла отстранять её от работы, раз всё прояснилось. Что по кадрам? Почему я не вижу завершённых задач на портале?

— Потому что закрыть их можно только с твоей директории. Всё готово, посмотри комментарии к задачам отдела персонала. Мы с Эрикой ещё в пятницу это решили. Вообще, предполагалось, что ты посмотришь, внесёшь свои поправки, если будешь с чем-то не согласен, и закроешь их сам. Дерек, что с Кэйт? Что ты будешь делать, где она? Ты не можешь игнорировать проблему!

— На самом деле могу. До конца рабочего дня ещё полчаса. И я планирую всё это время заниматься работой. А оплакивать свою несостоявшуюся помолвку и личное счастье я буду позже. И не здесь. Я хочу выпить, найти какую-нибудь не особенно высокоморальную спутницу, и забыть обо всём, что произошло сегодня…

— А завтра будь что будет? Если Питер вызовет полицию, они неизбежно узнают о шантаже. Меня это, похоже, волнует больше, чем тебя? Знаешь, Дерек, это уже выходит за границы дружеской взаимовыручки. Топить себя я тебе мешать не стану. Но ты ведёшь себя аккурат, как шестнадцатилетний подросток…

Стайлз развернулся и бодро пошёл к двери. Он рассчитывал вернуться к этому разговору минут через пятнадцать. Мысли укладывались в две чёткие стопки — первая по поводу операции и дальнейших вариантов; вторая — по поводу чувств, которые он испытывал. На секунду он задумался о своей вменяемости. В нём одновременно говорили две персоны: одна — бездушный провокатор, профессионал, монстр, а другая — человек, влюблённый парень, страдающий от того, что Дереку плохо. Такую реакцию он понимал. И то, что Хейл сейчас ушёл в отказ, говорило о том, что он на пределе. Что его психика не справляется. Он выглядел заторможенным и безэмоциональным, принимая верным тот путь решения проблемы, который в адекватном состоянии никогда бы не выбрал. Намеренно закрывал глаза на объективную реальность, которая причиняла боль. Но самым страшным было то, что он не злился. Злость в такой ситуации была бы полезной. Правильной. Защитной реакцией психики на несправедливость. Подлость. Предательство. У Дерека же все эмоции отключились.

— Да кто ты такой вообще, чтобы со мной так разговаривать?! — вопль мужчины застал Стайлза врасплох, особенно учитывая его последние мысли. Он не успел выйти, и Эрика испуганно обернулась на крик босса. Парень предусмотрительно закрыл дверь, так и не сделав шаг из офиса.

— О, вы правы, мистер Хейл, я вам никто! Всего лишь наёмный работник, которому посчастливилось, — он сделал показательный саркастичный жест пальцами, изображая кавычки, — стать свидетелем вашего катастрофического невезения. Всего лишь парень, который вами восхищается, подражает вашему стилю работы, и с трудом верит в то, что готовил вам свою стряпню, отдыхая с вашими друзьями. Тот, кто рассказал вам то, чего никому не говорил, потому что вы спросили. Я никто, мистер Хейл, но у вас есть возможность взять за яйца тех, кто вас поимел. А вы её просрали! Идеальный пример для подражания!

На этот раз Стайлз вылетел из его кабинета так стремительно, что не услышал слабое возражение начальника.

— Что, ссорятся голубки? — в шутку спросил кто-то из маркетологов, не вовремя оказавшийся у ресепшн, чтобы передать документы на подпись.

— Ты в себе?! — окрысилась Эрика, злобно глядя исподлобья.

— Да я же не серьёзно… Просто они так много времени проводили в последние пару недель вместе… Он с мисс Арджент никогда так много не общался… И смотрятся они очень органично… На одной волне…

— Захлопнись, Маркус! Или я заткну твой рот этой пачкой приказов! — Эрика говорила тихо, но угроза в её тоне была очевидна.

— Ну что ты начинаешь! Я просто подметил… У него с мисс Вселенная 2012 не такие уж идеальные отношения, которые он всем демонстрирует. Не удивлюсь, если у них и секс по расписанию… Он её не любит, это видно… И она его, скорее всего тоже, эта сучка любить не умеет никого.

— Кроме себя, наверное… Только вот это не твоё дело. И платят тебе не за сплетни. Так что вон отсюда! — Стайлз подошёл неслышно, и Маркус вздрогнул от его зловещий интонации.

— Подумаешь…

— Я серьёзно… Кыш-кыш!

Мужчина пожал плечами и ушёл, гордо вскинув голову.

— Эрика! Принеси кофе, — голос в динамике сильно отличался от того, как звучал всего минуту назад.

— Одна минута, — девушка отпустила кнопку громкой связи и кивнула Стайлзу в сторону кухни. — Что у вас там? — умелыми движениями заваривая напиток боссу, она сверлила парня взглядом.

— Он сам тебе расскажет. Если достанет голову из задницы.

Секретарь поставила перед Стилински чашку, вторую водрузила на поднос и пошла.

— Лаконично! Постарайся вставить ему мозги лаконично. Времени просто в обрез. И узнай, вернулся ли Питер…

— Знаешь, ЭмСи, ты сейчас говоришь, совсем как он. Интонация, выражение лица, слова… Только ты же не Дерек…

— Наш Дерек тоже сейчас на себя не похож. И пусть это глупо, но я хочу ему помочь… Он же… — Стайлз тут же изменил манеру речи, понимая, что снова потерял контроль на собой. Теперь он говорил виновато и немного робко. Но всё так же искренне.

— Это не глупо, ЭмСи, — смягчилась девушка. — Это потому, что ты человек хороший.

О чём они разговаривали, Стайлз не знал. Только беседа вышла очень короткой. Очень скоро Эрика поманила его пальчиком с эпатажно длинным ногтем.

— Не психуй. Дерек сказал, что ты обиделся, — начала она свою успокоительное речь, но слушать дальше Стилински не видел смысла.

— Охуеть, какая интерпретация… Мы вроде как решили, что я вам никто, чтобы на вас обижаться.

— Нет, Просто Эм. Ты относился ко мне как к другу. И не раз помогал в самых щепетильных ситуациях. Но я не подросток. Я уже не ребёнок. И ты, — Дерек прочистил горло. — Ты прав. Прятать голову в песок нельзя. Кэйт… Это она стоит за всем этим безобразием. Я понял это, как только увидел её. Увидел руки, бриллиант этот помпезный, и сразу понял, что это её стиль ведения дел. Точно так же она в самом начале работы раскручивала своё направление. Мелкими, точечными вливаниями. Короткими ходами. Это она. И означать это может только одно…

С каждым словом темп речи Хейла замедлялся. Говорить ему становилось тяжелее, лицо теряло живость, а голос — интонации. Он словно умирал с каждым новым предложением.

Он сделал глоток кофе и продолжил, явно преодолевая себя:

— Это значит, что шантаж имеет непосредственное отношение к её делишкам, но затеял всё это кто-то другой. Потому что всё, что от меня требовали, было нацелено на её дискредитацию. Меня ждут огромные неприятности. Но они не будут фатальными, если никто не будет вмешиваться в мои дела. В наши дела, если уж принимать во внимание, что вы, ребята, мне помогаете. Поэтому я ещё раз скажу тебе, Просто Эм. Ты прав. Нужно поговорить с Питером. Я потом переживу свою личную драму. Эрика, ты не могла бы узнать у Лидии, вернулся ли Питер вместе с Кэйт?

— Или, учитывая ваши моменты, лучше спросить у охраны? — для Стайлза было очевидным, что отношения девушек находятся в некотором натяжении. Ничего конкретного, просто ощущения от их взаимодействия немного изменились, а ставить девушку в неловкое положение не хотелось.

— Я позвоню.

Она вышла и опустилась на стул за ресепшн. Наступила неловкая тишина.

— Спасибо, Мечислав. Я всегда считал себя сильным. Примерно с того дня, как решил, что слабым быть больше не могу. Но это всё как-то слишком…

— Дерек… — то, как надломленно, но честно говорил мужчина, снова лишило Стайлза дыхания. — Ты хороший человек. И ты не должен был через всё это проходить. Но даже с хорошими людьми случаются плохие вещи. И я просто рад, что смог тебе помочь.

Хейл усмехнулся.

— Я должен был раньше понять, что это Кэйт. Схемы показались мне знакомыми. Но я подумал, что это Финсток. Что я помню эти блоки по его работе. Но это глупо. Он — специалист старой закалки. Он просто не знает таких сделок…

— Мы разберёмся. И наведём порядок в компании. Чтобы больше такого рода махинаций здесь не было… — Стайлз оглянулся на Эрику, которая сейчас сидела спиной к ним. Это был не лучший момент бередить больную тему, но очень важно было узнать, какую позицию Дерек занимает по поводу Арджент. — Ты расстроен, что твоя невеста оказалась мошенницей?

— Скорее, преступницей. И… Я… Растерян. Меня больше беспокоит, что я доверял ей свою компанию. И я рад, что всё выяснилось до свадьбы. А я ведь готов был отдать ей половину… Именно потому, что был уверен в том, что мы партнёры. Что она принесёт пользу корпорации…

— Так и было. Конечно, не без своей прибыли, но она поставила на ноги целое направление в работе. Наладила его стабильное функционирование. Так что, не всё было так однозначно… И ваши отношения… Что ты намерен делать? — напрямую спросил парень.

— Отношения? — он не совсем понял, о чём спрашивает молодой человек. А потом безразлично дёрнул плечами. — Сообщу Питеру обо всём. Кэйт здесь больше не работает. И да, полиция нам ни к чему, и у меня есть несколько аргументов, чтобы убедить дядю в этом. А вот, что дальше с ней делать, и что будет дальше с моими шантажистами… Я же выполнил их условие, пусть и с опозданием, но приказ вступит в силу завтра.

— Так напиши им об этом!

— Я не могу… Я… Я послал их. И удалил диалог. Я ничего не могу… Только ждать… — последняя фраза Дерека была едва слышна. Вернувшийся на какое-то время огонь снова погас, глаза стали почти прозрачными.

Стайлз снова попробовал войти в систему на домашнем компьютере, но не смог, будто он отключён от сети. Это был плохой знак, но беглый взгляд на босса вымел все мысли — его руки тряслись, а глаза смотрели в одну точку.

— Дерек? Дыши!

— Что?

— Дыши, Дерек. Медленно и вдумчиво. Смотри на меня и повторяй: вдох, давай, вдох… Выдох… Вот так… Ещё раз, вдох…

Он медленно вдохнул и закрыл глаза. Потом открыл их, но взгляд снова был направлен в пустоту.

— Если у тебя случится паническая атака, мне придётся тебя поцеловать!

— Что?! Ты, блядь, что несёшь?!

— Отлично. Дышишь! Если что, я знаю и другие способы, но надо же как-то вернуть тебе вменяемость!

— Не шути так больше… — сглотнул Хейл и облизал пересохшие губы. Стайлз помнил, как он делал это в ту ночь. Иначе. Впопыхах. Желая этого…

Комментарий к Те же сутки

Завтра главы не будет. Завтра будут похороны.

========== Последние два часа Дерека Хейла ==========

— Лидс, я просто хочу узнать, вернулся ли мистер Хейл из Колумбии. Его телефон недоступен.

— Мистер Хейл не принимает.

— Так он здесь?

— Эрика, я миллион раз говорила тебе, что не могу разглашать подробности о своей работе. И обсуждать личную жизнь моего начальника не входит в мои обязанности.

— Но я не прошу ничего обсуждать! И не прошу тебя ни о каком одолжении. Мистер Хейл поставил мне задачу узнать, где его партнёр по бизнесу. Ты можешь мне просто ответить?!

— Мистер Хейл не принимает.

— Я поняла.

— Детка… Рикки-Тикки… Я люблю эту работу, я благодарна этому месту за то, что нашла здесь тебя. И прошу тебя только об одном, не смешивай личную жизнь с профессиональной. Мы столько раз это обсуждали. Моя работа — не предмет для обсуждения.

— Я не спрашиваю у тебя, какого цвета трусы он носит, — отрезала девушка. — И вообще, ты уверена, что эта личная жизнь у тебя ещё есть?!

Эрика хлопнула трубкой по аппарату. Это был не первый такой разговор. Лидия слишком серьёзно относилась к своей должностной инструкции. И это иногда доходило до абсурда. Как сегодня, например.

— Вернон, привет… Посмотри по камерам, мистер Хейл у себя?

— Твой?

— На своего я смотрю прямо сейчас. А вот у другого связь недоступна уже второй день, и Дерек волнуется.

— М-да? И это никак не связано с зареванной Сюзи у меня в кабинете?

— Бойд. Только не ты…

— Секунду. В здании.

— Спасибо. Ты настоящий друг.

— Я знаю.

Этот разговор заставил девушку задуматься над тем, что она так о себе отозваться не может. В последнее время Дерек летал на качелях своего эмоционального состояния, но она была слишком отвлечена от чужих проблем своими. И успокаивало её только то, что у босса появился новый друг. С ЭмСи она не прогадала. За эти пару недель они действительно подружились, и Эрика нехотя согласилась с Маркусом — они вместе действительно смотрелись много ближе и человечнее, чем с Кэйт. Она вздохнула и пошла сообщать новости.

— Дерек, он здесь. Я могу на сегодня быть свободна?

— Конечно, дорогая… И ты, Просто Эм… Думаю, со своим дядей я разберусь сам.

Эрика вяло махнула рукой и скрылась за дверью, но Стайлз не сдвинулся с места.

— Я останусь ненадолго. Посмотрю отчёты за вторую половину дня. Если что-то понадобиться, там, контакты Дэнни или ещё что…

— Спасибо. Я должен тебе выходной.

— О, да! Это точно!

Дерек надел пиджак и сел за стол. Видимо, для Питера ему нужны были какие-то подтверждения его слов. Разговор обещал быть тяжёлым.

Уже сидя за своим столом в пустом офисе, Стайлз думал о том, что ему несказанно повезло. Он очень не хотел бы сделать своему любимому человеку ещё хуже, и был благодарен провидению, что всё сложилось именно так. Спустя минут десять Дерек вышел из офиса, чуть улыбнулся парню и ушёл в сторону лифта.

Стилински собирался ещё раз проверить Скотта, но его телефон остался у босса в офисе. Он подошёл к столу и увидел, что в принтере осталась стопка распечатанных документов, вытащил их, коря своё вечное любопытство, и понял, что Дерек готовил их для своего разговора и забыл. Он рванул к лестнице, надеясь, что успеет подняться на этаж, перехватив начальника, а ещё очень рассчитывал, что его чип сработает на открытие дверей верхнего этажа.

Когда он со всей дури распахнул дверь лестницы, пытаясь унять горящие лёгкие, Дерек стоял у пустой стойки ресепшн. Лидии не было. Повернувшись на звук, он увидел Стайлза и тут же приложил палец к губам, призывая к молчанию.

— Ты — это всё, что у меня есть… Я не могу потерять тебя из-за этого… Но я не готов по одной твоей просьбе уволить кого-то из своей компании. Я понимаю, что слово Евы для вас — закон. Она приняла решение, но оно касается только вашей семьи. Не моей. Дерек женится на ней… Крис… — голос Питера сломался. Он и до этого звучал так, будто говорить ему больно, но имя… Оно было молитвой. — Крис, я люблю тебя, но это не даёт тебе право лезть в мой бизнес. И я прошу меня понять… Что я скажу племяннику?

Его собеседник сохранял молчание, но до Стилински дошло, что они с Дереком стали свидетелем чего-то, что было строжайшей тайной. Личная жизнь Питера Хейла была табу для всех СМИ. Возможно, именно поэтому они так отыгрывались на его племяннике. У Питера личной жизни словно вообще не было. А те, кто пытался словить сенсацию, жестоко платили за свое любопытство.

— Пит… Ты не понимаешь! Вся твоя корпорация скомпрометирована лишь тем, что Кэйт работает в ней! Я в первую очередь беспокоюсь о тебе! Она — бомба замедленного действия! Она принесёт беду! — мужчина — Крис Арджент — был куда эмоциональнее, его голос становился то тише, то громче, будто он перемещался по кабинету. — И она станет и твоей семьёй, если ты это допустишь! А это… Это отдельная тема для разговора, — отрезал он.

— И ты снова проявляешь свои дипломатические фокусы! — теперь Питер Хейл злился. — Давай, говори! Что ты не понимаешь, каков наш статус, не видишь нас в будущем, потому что наши отношения не публичны! Что ты уже не в том возрасте, когда можно сомневаться в своей паре… Что ты мечтаешь о других отношения: открытых, семейных… Хочешь просыпаться со своим мужчиной, а не ездить по ночам из его дома в свой, в попытке сохранить всё в секрете!

— Сейчас предмет обсуждения другой, Пит… Мы говорим о том, что Кэйт может навлечь… Вовлечь вас с Дереком в серьёзные неприятности с законом!

— Конечно… И это никак не связано с тем, что я всё ещё не вхож в вашу семью, в отличие от Дерека?! Я же помню, как ты отреагировал на новость об их помолвке!

— Ты говоришь чушь. Но я не готов обсуждать это сейчас. Есть более актуальная тема для обсуждения! Как мне убедить тебя, что ты должен убрать её из компании? Что мне сделать?! Мы не будем вмешивать в это наши отношения. Я не ставлю тебе ультиматум…

— А мне так не показалось, — холодно ответил Питер на его мягкую попытку вернуть разговор в прежнее русло и успокоить, — когда ты позвонил мне вчера.

— Это не повод разбивать телефон, дорогой. И я уже извинился. Но могу сделать это ещё тысячу раз. И чувствую, что мне именно так и придётся поступать до тех пор, пока ты хотя бы не попробуешь понять меня. Я был в шоке. Был обескуражен, когда Ева озвучила мне новости. И первой моей мыслью было то, что тебя нужно спасать! Что ты можешь быть в опасности! Пит! Ты можешь себе представить, насколько плохо я соображал, что и как говорю?! Прости меня за ту резкость, однако моя просьба имеет очень большое значение. Прошу тебя… Что мне сделать, чтобы ты принял правильное решение?

— Это ты считаешь это решение правильным. А мне для того, чтобы признать его таковым, нужны аргументы. Веские.

Тишина в кабинете сгустилась так, что оба невольных слушателя почувствовали это на себе.

— У меня их нет! — отчаянно воскликнул Кристофер, и что-то громко ударилось об пол. Ситуация накалилась, и Стайлз, снова не думая, почему делает это, быстро вошёл в святая святых.

— Но они есть у меня. И у мистера Хейла… — уже куда растеряннее закончил он, когда понял, что Дерек остался за дверью. — Вот, — он бросил стопку распечаток на стол. — Мисс Арджент уводила деньги со счетов ЭйчКэй.

— Привет, Питер, мистер Арджент… — Хейл-младший, наконец, присоединился к беседе.

— Крис, пожалуйста, я же просил, мистер Арджент — это мой отец. Здравствуй, Дерек…

— Позвольте представить вам моего ассистента. Мечислав Стилински.

— ЭмСи, можно просто ЭмСи… Рад познакомиться, господа. И прошу прощения, что так бесцеремонно прервал вашу беседу. Но вопрос не терпит отлагательств. В компании случилась ситуация. Брешь в системе безопасности. Мисс Арджент…

— Позволь, они сначала посмотрят на документы. Вот это — в первую очередь.

Дерек протянул дяде свою стопку и нетерпеливо встряхнул бумагами. Питер был в оцепенении. Он никак не мог взять себя в руки, до побелевших костяшек сжимая спинку вычурного деревянного стула.

— Мистер Хейл, мы ничего не слышали. И ничего не видели. Однако вопрос нужно решить сейчас. У мисс Арджент всё ещё есть доступ советника. Сэр?

— Питер, тебе нужна минута? — тихо спросил Крис, и хотя это было не очевидно, Стайлз услышал и тревогу, и заботу, и сожаление, и даже раскаяние в его голосе.

— Мне… Это… Дерек?

— Питер, твоя личная жизнь меня не касается. Но, если ты спросишь, я рад, что у тебя есть тот человек, кто смог стать ближе, чем бизнес-партнер. Ты был один так долго… Я знаю, что Сара была бы счастлива. И Луна тоже. Но я понимаю, почему ты ничего не сказал. Я понимаю. И не осуждаю…

Мужчина сделал резких рваный вздох, и покачнулся, всё ещё не отпуская многострадальный стул. Крис расслабленно опустил плечи и кивнул Стайлзу. Они вышли, оставляя Хейлов наедине.

— Мистер…

— Пожалуйста, не надо коверкать мою фамилию. Просто Эм.

— Ладно, Эм. Подробности?

— Думается, у вас их всё равно больше.

— Хитер… — улыбнулся мистер Арджент. — Хорошо. Моя мать узнала, что Кэйт общается с отцом. Не просто общается. Близко. И наследует его бизнес.

— И что в этом такого?

— Даже, если бы его дела были не связаны так плотно с криминалом, это было бы поводом отлучить её от семьи. Но мой папа… Он преступник. И если Кэйт, и правда, крала деньги из Хейлз-Билд, то они не пошли на благие дела.

—Не только. Она использовала компанию, как платформу для логистики бизнеса своего отца. Теперь это очевидно. Теперь всё встало на свои места. Мистер Хейл знает об этом? Что мистер Арджент…

— Это, знаете ли, не самое позитивное, чем ты стремишься поделиться с любимым человеком… Мы очень долго шли к тому, чтобы попробовать… Моя жена умерла давно, его тоже… Только обстоятельства разные. И… Я не хотел, чтобы он думал обо мне плохо. Глупо для такого старика, да? — неожиданно совсем другим тоном спросил Крис.

— Нет. И вам и сорока нет… Однако, со мной вы делитесь этим нелицеприятным фактом. Почему же не выдали этот аргумент? Вы ведь едва не поссорились…

— Вы женаты, Эм? — Стайлз отрицательно мотнул головой. — Близкие отношения?

— Нет, и парня тоже нет. Как это влияет на предмет разговора?

— Представьте свою самую постыдную тайну. Легко ли вам озвучить её самому родному, самому ценному человеку в вашей жизни?

— Что? Так страшно? Страшнее, чем потерять его?

Крис сглотнул.

— А если именно это станет причиной того, что он…

Стилински разочарованно покачал головой.

— Он любит вас… Я слышал, как он говорил это… Он вас любит и бережёт ваши отношения, боится до смерти, что общественное мнение, чужие глаза вас у него отнимут. Что же вы ему так не доверяете?

— А он мне? А он… Так в нас не уверен, что мы ныкаемся по углам, как дети! Даже Элли не знает! А она моя дочка! Мы с ней одни…

— Доверие — это дорога с двусторонним движением. А вы оба стоите на ней. Может, сделать шаг навстречу того стоит? Пока ещё есть шанс.

Крис рванул к закрытой двери кабинета так, будто у него были последние секунды до того, как этот шанс испарится.

— Питер?!

Оба Хейла подняли на него удивлённые глаза. Крис стушевался под этим взглядом, неловко переступил с ноги на ногу.

— Кристофер?

— Я… Извини, я…

— Скажите ему, Крис, это важная информация, — прозвучало из коридора. Возвращаться в кабинет Питера не было ни повода, ни смысла. Стайлз ободряюще кивнул мужчине и попятился, чтобы его не было видно.

— Я вас оставлю на минуту…

Дерек вышел, понимая, что ни разу ещё не видел своего дядю таким, что то, что случится в этом кабинете, не для его глаз.

— Эй, Просто Эм? Что ты ему сказал? Он будто от смерти убегал…

— Примерно то же, что и всегда говорят в таких случаях… — пожал плечами парень.

— Кто говорит? Я, например, едва два слова мог связать. И это при том, что говорил я с дядей. Ну, с родным человеком, хоть мы и не очень-то близки… А едва знакомому… Я бы даже не лез с разговорами. Как тебе это удаётся?

— Что?

— Ну… Найти слова… — он смутился и отвёл глаза.

— Я не знаю… — улыбнулся скромно Стилински. — Я пойду?

На секунду ему показалось, что он увидел испуг в глазах Дерека. Но потом тот нахмурился.

— Да…

— Может…

— Нет…

— Мг… Там на последней странице несколько таблиц, они такие… На вскидку… Данные нужно перепроверить… Так что…

— Мг…

Разговор становился всё более неловким.

— Дерек, Крис сказал мне, что их с Кэйт отец занимается криминалом. Так что теперь её схема стала более понятной. Слушай, ты же понимаешь, что самое сложное мы уже сделали… Просто объясни Питеру, что мы всё исправим.

— Ты ничего не перепутал, Просто Эм? Здесь я обычно говорю всем, что и как нужно сделать…

— Да я и не претендую на твое кресло. Только за последние пару недель ты чаще психовал и пытался себя искалечить. Так что не обвиняй меня в такой излишней заботе…

Дерек промолчал. А потом как-то нелепо взмахнул руками, будто пытается закинуть мяч в баскетбольную корзину.

— А знаешь, давай-ка со мной. Подстрахуешь. Как с инвестдоговором.

— Понял.

Они с Питером были совсем не похожи. Ни внешне, ни по характеру. Информации о нём у Стилински было немного, однако они нашли общий язык практически с первых минут. Как только Хейл-старший понял, что ЭмСи разобрался в схеме бывшей невесты Дерека лучше, чем сам Дерек. И самым острым встал отнюдь не вопрос о привлечении властей. Это, как раз, было решено в один момент. И решающим в этой части проблемы было присутствие брата Кэйт, который не хотел бы навлечь на семью ещё больший позор арестом родной сестры. Зато поиск Ангела стал для Питера ключевой задачей. И Стайлз бы согласился, если бы у него не было своего интереса. А потому ему пришлось напрячь свой мозг на максимум, чтобы придумать достойный аргумент. Питер был проницательным и прозорливым, чувствовал любые подводные течения, и к такому собеседнику Стайлз готов не был. Зато комментарии Дэнни об Ангеле произвели впечатление даже на такого мужчину как Питер Хейл.

— Как они смогли нанять его, если подворовывают у нас? Если он так хорош?

— Наверное, на этот вопрос скорее ответит специалист. Понятия не имею, как нанимают таких узкопрофильных ребят. И я не думаю, что мой товарищ поделится такой информацией. Даже со мной.

— Возможно, это вопрос денежный…

— Мистер Хейл, я не говорю, что не попытаюсь. Но не даю вам гарантий.

— Хорошо. А теперь перейдём к более насущным вопросам. Чья была идея назначить Пэрриша на место Кэйт, и чем занимается наша служба безопасности?

— Моя. Идея была моя, и мистер Хейл её поддержал.

Дерек, напрягший плечи и опустивший голову, когда дядя спросил о кадровых перестановках, расслабился и потёр глаза. Подавил зевоту, чем заставил Питера подозрительно на него посмотреть.

— Я не спал всю ночь, разгребал новую информацию. И сейчас уже туго соображаю. Просто Эм в курсе всех проблем…

— И это ещё один вопрос, который меня напрягает. Такой стремительный карьерный рост для столь юного молодого человека очень подозрителен…

— Именно мистер Стилински обратил внимание на неэффективность тех компаний. Так что, можно сказать, благодаря ему мы остановили слияние с Хейлз-билд одной из фирм-присосок. И я подумал, что такие мозги нужно иметь в своем офисе, а не у Евы Гриц. Она даже не разрешила ему досрочно сдать тесты на адаптацию… Что с неё взять…

— И всё же, юноша… Как вы оказались здесь?

— По приглашению вашей компании. Переехал сюда, когда понял, что дома мне ловить нечего, и ваши хедхантеры тут же бросили мне предложение о работе. Хотя я всё ещё на испытательном.

— Хотя я настойчиво предлагал взять его на контракт. Его помощь оказалась очень своевременной и полезной.

— Потому что с тобой что-то не так, Дерек. У вас с Кэйт случилась ссора? Я не слежу за тобой, но слухи… — он бросил осторожный взгляд на Криса. Видимо, это слово было больной темой. Тот отвёл глаза, не желая сейчас снова выяснять отношения. О чём бы они не успели переговорить наедине, когда парни вернулись в кабинет Питера, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию с Кэйт, оба мужчины вели себя снова, словно чужие люди. Подчёркнуто вежливо. Дистанцированно. Однако атмосфера между ними потеплела. — И я задавал вопрос, почему мой племянник для такого разговора пригласил группу поддержки, однако, кажется, это уже очевидно. Вы крайне способный юноша.

— Мистер Хейл, я прошу прощения за наглость, но у меня рабочий день закончился ещё до обеда. Я бы не отказался от кофе и пары сэндвичей. И раз ваш секретарь уже окончила работу, я могу предложить свои услуги.

— Думаю, это будет правильно. Я пью чёрный, Крис с горячим молоком. Дерек…

— Я в курсе, спасибо. Пять минут.

Он справился быстрее — кофемашина у Лидии была отменной, а сэндвичи лежали готовыми, только разогреть. Зато он в очередной раз вспомнил про свой телефон, который так и остался внизу.

Когда он вернулся, сильные мира сего во всю обсуждали следующий этап — как предотвратить последствия.

— А что вы думаете по этому поводу, Эм?

— Думаю, что придётся поработать… И Дерек справится с этим, раз уж под его носом произошли все эти неприятности. У вас и так дел невпроворот, а кого-то со стороны привлекать, показывая своё нижнее белье… Распоряжения по налогам я уже отдал, — тут он сделал виновато лицо, понимая, что его босс не в курсе этих моментов, но потом снова обрёл уверенность. — До Рождества закончим. Оптимизировать будем, прежде всего, логистику и транспортную сеть. Партнёров на местах нужно будет проверить, и я предлагаю просто назначить внеочередной аудит по всей группе компаний. Это снимет часть нагрузки с нас, но задачу можно будет поставить на особый контроль, чтобы вовремя заметить те тонкости, которые мы уже видели. Схема везде похожа, и не проблема понять, кто ещё работал с мисс Арджент. Здесь ещё момент — её записи. Она вела дела через старую учётную запись некоего Роберта Финстока, и ваша служба безопасности могла бы помочь, подготовить развёрнутый отчёт…

Все трое улыбались. Сэндвичи давно были съедены, кофе выпит, но Стайлз так разошёлся, что и не заметил этого. Его кофе остыл.

— Что?

— Ничего. Просто мы именно о таком развитии событий и говорили. Что ж. Решено. Дерек… Я никогда не вмешивался в твоё дело. Ты сам способен понять и риски, и свои ошибки. И найти выход из этого тоже можешь сам. Я отключил Кэйт от системы, приказ об увольнении уйдёт в кадры завтра, как только отдел персонала включит свои компьютеры. Но она, скорее всего, уже поняла, что прокололась.

— Думаю, в тот момент, когда прослушала голосовое от мамы… — добавил Крис.

— Мг. И это значит, что она может пойти вабанк. Все операции по расчётам поставлены на «стоп». Поэтому завтра утром ты должен будешь поставить меня в известность о том, что ты разобрался со своей бывшей невестой, как только решишь этот вопрос. Да?

— Да, Питер.

— Ты как? — неожиданно сменил жёсткий тон мужчина.

— Переживу, — сжав зубы ответил Дерек. — Напьюсь, встряхнусь, и буду строить свою жизнь дальше.

— На выходных. Напьёшься на выходных. Завтра рабочий день. И я предлагаю вам всем расходиться по домам. И нам… Пора домой.

Он незаметно, почти робко поднял глаза на Криса, которой улыбнулся одними уголками губ.

— До завтра, коллеги. Впереди огромный фронт работы.

Дерек был уставшим и измотанным, но, несмотря на это, даже не думал идти домой. Они подошли к лифту, и дверцы приглашающе распахнулись.

— Выпьешь со мной? Не хочу ехать домой. Посплю здесь, а с утра начну новый день с пробежки в зале наверху и чашечки кофе, заботливо приготовленного Эрикой. Я теперь свободный мужчина… — немного грустно начал новую мысль Дерек, но его телефон пиликнул входящим, и он отвлёкся от разговора.

Стайлз понял, что что-то не так, как только мужчина разблокировал гаджет. Его глаза широко распахнулись, лицо побледнело, и единственная эмоция, которая отражалась на нём — страх.

«ВЫ ВЫНУЖДАЕТЕ НАС ПОДТВЕРДИТЬ СЕРЬЕЗНОСТЬ НАШИХ НАМЕРЕНИЙ»

========== Точка невозврата ==========

Кэйт не была к этому готова. Она до конца не могла поверить, что так нелепо спалилась. Тогда, в начале октября она была уверена, что никто не слышал её разговора с отцом, хотя сильно рисковала, набирая его в доме Евы. Но выбора не было, Питер снова отправлял её в командировку, и дело снова оставалось без присмотра. Сообщить об этом отцу было необходимо, и Кэйт решилась. Вышла в коридор и сделала короткий звонок. И старая стерва за весь этот месяц ничем даже не намекнула, что слышала их беседу.

Она любила свою мать. Очень давно. Очень. В детстве. А потом папа ушёл и она изменилась. Так, что любить её стало невозможно. И с каждым годом она становилась всё более чужой. Независимой. Странной. Холодной…

Совсем не понятно, как она вышла на её дом. Наняла кого-то, наверное. Частного детектива… Но знала мама всё — и где они встречаются с Джерардом, сколько уже общаются, и даже о чём…

Пробираться в здание компании, как настоящей воровке, было неприятно. Она хорошо знала, чем занимается папа, и муки совести никогда её не беспокоили. Она чувствовала себя в обществе его «коллег» как рыба в воде — ей было комфортно с ними проводить время, и даже несмотря на то, что её лексикон сильно отличался, они тоже быстро приняли девушку за «свою». Но сегодня она была смущена и расстроена. Она никогда себя к настоящим преступникам не причисляла. И вот так, красться, чтобы никто не заметил её в тёмных коридорах Хейлз-Билд, было нелепо и смешно. А ещё страшно.

Вчера, когда свет в коридоре пустого офиса зажёгся, она почувствовала, словно лопнула струна. Просто знала, что её заметили. Знала, что совершила ошибку: не стоило приходить в офис. Но деньги были нужны срочно, и вариантов не оставалось. Она ушла быстро, и ещё сутки вспоминала это с сожалением и злостью. Но тогда уходила она с гордо поднятой головой. Сейчас же по стеночке, короткими перебежками. Поднялась в офис Дерека и села за стол. Компьютер был включён, но заставка работала уже несколько часов. Для двух ночи это было странно… Она никого не видела выходящим из здания где-то с десяти вечера, последняя машина выехала в одиннадцать. Так что решила, что Дерек либо ушёл раньше, до обеда, либо уехал с кем-то ещё, с Питером, например. Так или иначе, у страха глаза велики: просто зайти в офис и по-дружески спросить у охраны она не посмела, хотя кишка у неё никогда не была тонка. Понадеялась, что никого не будет, и не прогадала. Свет не горел.

Зайдя в почту, отправила несколько распоряжений Ангелу, потом открыла реестр платежей и внесла парочку новых, рассчитывая, что отправка уйдёт незамеченной. Так было уже миллион раз, только на этот ей не пришлось просить помощи у белобрысого. Хранить тайну больше было не для кого.

Из комнаты отдыха послышался шум — странный, нелепый, будто кто-то шорхался по тёмной комнате. Потом она услышала что-то куда поинтереснее. Стоны. Негромкие, ласковые… Первым предположением было то, что Дерек смотрит порнушку. Это было не в его духе, но никаких дам, входящих сюда она не видела, да и знала твёрдо, что Дерек скорее снимет номер в отеле, чем приведёт кого-то на эти диваны. Они были дорогими, штучными, а главное — это же была святая святых — его офис. Ничто не должно было его осквернить. Разделять работу и секс было его фетишем…

Они тихо подошла к двери и приоткрыла её. Обзор был так себе, но главное было на виду: экран телефона действительно воспроизводил порно. Дерек сидел на полу, прислонившись спиной к дивану. Кэйт хотела уже прикрыть дверь, чтобы закончить здесь и слинять по-тихому, только в этот момент на видео появился следующий кадр — и стало очевидно, что в нём сам Хейл. Любопытство не позволило остановить наблюдение.

Дереку было хорошо, с кем бы он ни был, он получал удовольствие. Такое лицо у него бывало уже после первого оргазма за ночь. Он сжимал чьи-то ноги — сильные, мускулистые, а потом… А потом Кэйт некрасиво расхохоталась — Дерек трахал мужика. Смотрел на него, как на самую сладкую конфетку и трахал. Сильно, чётко, как он умел… А потом он кончил, и Кэйт поняла, что она ошиблась, что это первый раз он кончает — такое не спутаешь, как его мышцы на груди сжимаются, как он разглаживает лоб, расслабляясь. Только, если это первый раз за ночь, потом он контролирует своё выражение лица, словно, и правда снимается и планирует за эту роль получить Оскар. Она не могла остановить хохот, осознавая, что Хейл — пидор, который каким-то образом умудрялся трахать и её, а ещё, что она так глупо раскрылась. И она выбрала стратегию нападения.

— Ты изменил мне, Дерек! Я была верна тебе всё это время, я любила тебя, и была верна. И никогда не позволила бы себе предать тебя! — она несла бред, а ещё всё никак не могла остановить истерический хохот, только сейчас до конца понимая, что у неё истерика, что нервы сдали. Она никогда не ожидала от Дерека Хейла такого. Он ведь был образчиком мужественности и любвеобильности. Он не мог… Мысли накладывались одна на другую и, в конце концов, девушку зарвало. Дерек не оправдывался, ничего не говорил, она даже не видела его лица. И, решив, что ещё секунда, и она сделает что-то совершенно абсурдное, рванула к столу. Несколько клавиш звякнули от её острых, коротких коготков, она торопливо стирала реестр и открывала другие файлы, чтобы внесённый платёж остался незамеченным. Но Дерек даже не пытался выйти из комнаты отдыха. Она сняла с пальца своё обручальное кольцо, оставила на стикере отпечаток своих губ и убежала.

Зачем нужен был весь этот спектакль, она и сама не понимала, её трясло, но в её представлении расставание с Дереком должно было стать драмой. И раз так не вышло, она сама его таковой сделала. В себя она пришла, сидя на корточках в переулке недалеко от здания, где поработала последние шесть лет. Для её тридцати она выглядела прекрасно. Но потерянного времени это не отменяло. Отец будет недоволен. Но она сможет отстаться у дел, она всегда была предусмотрительной. Платёж уйдёт рано утром. Её дела в бизнесе Хейлов закончились. Домой было нельзя, в пригороде тоже могли быть наблюдатели, и девушка жёстко одёрнула себя — она в бегах. Папа учил её на подобный случай. Она глянула на часы — четыре утра. До рассвета ещё далеко. Она успеет уйти в темноте.

***

Стайлзу было больно. Больно дышать, больно смотреть. Всё его тело — начиная с глазных яблок, заканчивая пятками — всё болело.

К моменту, как двери лифта разъехались на их этаже, Дереку пришло второе сообщение. Видео. Огромное по объёму. Первые кадры уже проигрывались автовоспроизведением без звука, но загрузка ещё не завершилась. Понять, что это за видео, было не сложно. Его режиссёрская версия. И понять, кто это сделал, тоже было легко — кроме Скотта сделать это никто не мог. Но всё это было не важным. Дерек на негнущихся ногах вышел из лифта и пошёл к офису.

— Не смотри! Это всё не важно! Слышишь, Дерек?

— Иди домой, Эм.

Он скрылся сначала в кабинете, а потом и в комнате отдыха. Стайлз забрал свой телефон, но ещё долгие минуты не мог выйти из офиса Дерека, а потом услышал вой.

Дерек орал так, будто умирает. Этот звук парализовал парня. Он не мог сдвинуться с места, не мог вдохнуть. Словно чувствовал на расстоянии, как любимого человека ломает изнутри. Он чувствовал его боль, отвращение, его страх. И звук его голоса разбивал душу вдребезги. Дерек выл раненым зверем. И Стайлз с удивлением понял, что плачет.

Медленно вышел из офиса босса, дошёл до своего стола и рухнул на колени. Это его ВИНА. Это его ответственность. Это последствия его жестокости, его монструозности. Последствия его выбора, его слепоты. Пойми он раньше, что испытывает к этому мужчине… Крик Дерека стоял у него в ушах, даже, когда всё на этаже погрузилось с тишину. Телефон завибрировал сообщением.

“Я знаю, что ты бы не смог. Но я всё сделал правильно.»

Стайлз подавился воздухом и почти отключился от обуревающих его эмоций. Он радовался, как ребёнок, что сейчас Скотт вне его досягаемости. Потому что в этом состоянии он его убил бы. Не фигурально. Он бы не смог контролировать себя, потому что друг предал его. Потому что уничтожил его любимого человека. И это всё равно была вина Стайлза. Он мог это предусмотреть. Он мог предугадать такое поведение МакКолла. И не сделал ничего, чтобы это предотвратить. Всё шло идеально. Всё получилось бы. Но… Он не был дома с вечера воскресенья. Уже медленно подкрадывалась ночь вторника. Эти сутки были напряжёнными и решающими. Но Скотт сделал всё так, что назад пути просто не было. Это была точка невозврата. Откуда ему было знать, что такое видео сломает объект? Как он своими мозгами мог понимать, что даже будь всё плохо, Дерек в таком состоянии ничего не сделает, чтобы они могли достичь успеха в поставленной задаче? Откуда мог знать, что всё ведь было хорошо… Однако такого недоверия он не ожидал.

Снова послышались какие-то звуки из комнаты отдыха. Но разбираться, что именно там происходило, Стайлз не мог. Его крыло. И нужно было держать Дерека под контролем. Он мог и глупостей натворить. Но… Стайлз не мог. Он с трудом поднялся с пола. Он был убит морально. А ещё устал так, что не чувствовал в себе сил сделать хоть что-то. Стилински ушёл в дальнюю комнату отдыха для персонала и упал на диван, что стоял там. В голове звенела пустота.

***

Видео было долгим. И досмотреть его до конца мужчина смог едва ли с пятого раза. Его несколько раз вырвало — он смотрел на картинки перед глазами, и желудок сам сжимался так, что всё съеденное оказалось на полу, а потом его просто выворачивало наизнанку.

Это было невозможным. Однако Дерек не мог отвести взгляд от дисплея — настолько завораживающим действием было то, что показывал экран гаджета. Он был спокойным, послушным, даже податливым. Ему было хорошо. Как бы он не чувствовал себя сейчас, тогда ему было хорошо. Он ловил экстаз от того, что делал с ним этот парень. Его движения были бережными, тонкими, плавными, и хотя в жизни Хейла случался секс на камеру, который он сам и записывал для развлечения, никогда он таким себя не видел. Те записи он удалял сразу же, понимая, что это компромат. Другие, что выбрасывали в сеть его неудавшиеся партнёрши или журналисты, тоже не тянули на это произведение кинематографического искусства.

Сейчас Хейл видел целый фильм. И насколько бы отвратительной ни была его суть, сами кадры… Завораживали.

Как он мог так себя вести? Что с ним сделали, что он так живо и страстно реагировал на ласки этого хастлера. Видимо, это был настоящий профессионал, потому что Дерек видел нежность, внимательность, отзывчивость. Ему тоже было хорошо. Всё действо было медленным, чувственным, ракурс съёмки менялся, и с каждым новым кадром становилось всё горячее и интенсивнее. С удивлением он узнал и тот отрезок, что уже видел. Только теперь всё это выглядело иначе. Теперь это была желанная развязка долгой прелюдии. Он хотел доставить этому парню удовольствие, хотел чтобы ему было хорошо. Он не помнил, нет, но знал каким-то образом, что им обоим было хорошо, и он хотел этого.

И за это ненавидел себя люто и безжалостно, утопая в этой ненависти. Ненавидел себя больше, чем этого мальчика, который слишком хорошо выполнил свою работу. Больше тех, кто сделал это с ним. Потому что он не должен был так наслаждаться. Не должен был…

Когда он дошёл, наконец, до минета, его снова вырвало жгущей горло желчью, но он даже не подумал сделать глоток воды, наказывая себя за то, что вспоминал этот минет не единожды. За то, что перематывал ощущения, не забытые до сих пор. Смаковал их, сравнивал с теми ласками, что дарила ему Кэйт. Даже после того, как увидел первую запись. Даже, когда своими глазами видел, что был с мужчиной. Вспоминал этот шёпот, этот мимолётный поцелуй. Даже, когда был с Кэйт. Срывался в жёсткость и пошлость, надеясь выдавить из себя эти будоражащие ощущения. Ведь, несмотря на очевидное извращение собственной сути, изменить прошлое он не мог. То, каким он был счастливым и удовлетворённым в тот момент, когда проснулся, изменить он не мог. И забыть тоже.

Настолько раздавленным он не был никогда. Даже подростком, когда остался один, он не чувствовал себя таким убитым. Беспомощным, жалким, одиноким, да… Но в нём жила ненависть и жажда мести, и когда он нашёл в ней якорь, смог вырваться из круга жалости к себе и бездействия. Сейчас… Он даже двинуться не мог. А потом, когда ему казалось, что хуже быть уже не может, он услышал сквозь шлепки и стоны записи смех своей несостоявшей невесты. И подумал, что сошёл с ума. Что её образ преследует его.

В этот момент он вдруг понял, что ему плевать на то, что она сделала. Что обманывала его, что использовала, что крала. Что это его не беспокоит сейчас. Совсем. Что эмоций и чувств не хватает на эту новость. Все они плещутся в области его морального падения. Он тот, кто точно знал, что не смог бы быть геем, не смог бы… Он переспал с парнем, мальчишкой, и ему понравилось. Это не было чем-то принуждённым, искусственным. То, как развивались события на экране небольшого модного смартфона, было естественно. Он соглашался, откликался, а потом и требовал желаемого. И когда ему разрешили всё, он взял это. Так, как он хотел… Хотел.

А потом стало ещё страшнее, потому что Кэйт сказала то, что раздавило его. Он ей изменил. Она его любила, а он её предал. Это стало тригером для паники и сумасшествия. Уже не важно было, что это могут увидеть другие, не важно ничего. Он даже не думал, что Кэйт может кому-то рассказать об этом. Ни о чём не думал. Крушил, ломал, бил и топтал всё, что попадалось под руки и ноги. Откуда брались силы, он не знал, и об этом тоже не думал. Все его мысли были подвластны лишь одному стремлению — разрушить всё. Когда в комнате отдыха ничего не осталось, он переместился в офис.

Надолго его не хватило, он вырубился прямо на полу, под столом, пытаясь выдернуть шнур из системного блока.

***

Стайлза разбудило чьё-то присутствие. Не звук, не свет, ощущение. Того, что кто-то прошёл мимо. Боль в груди напомнила о том, где он, и как засыпал, ещё до того, как воспоминания оформились в памяти. Дереку всё ещё было больно. Он…

Стайлз не успел додумать, а может, его снова повело в какие-то неизведанные части своего мозга, но очнулся он от того, что раздался хохот. А потом женский голос воплотился в голос Кэйт. Она сквозь всхлипы неконтролируемого смеха пыталась что-то сказать. «Изменил. Любила. Предал».

Стайлз скорее додумал, чем услышал суть, но ему не нужно было слишком много усилий, чтобы сложить всю картину. Кэйт — сумасшедшая сука — решила разыграть партию до конца. Она видела запись. И это могло стать проблемой. Она выбежала из офиса, даже не заметив Стилински. Кажется, она была немного не в себе.

Стайлз спустился вниз, попрощался с охранником, который испуганно на него посмотрел, но тут же отвёл глаза. Разбираться с этим сейчас не было смысла. Он ждал Кэйт у бокового выхода.

Когда она появилась, парень окончательно понял, что Кэйт неадекватна. Двигалась она стремительно, но ни о какой осторожности речи не шло. Женщина рычала. Её лицо было похоже на звериный оскал. В глазах горело разочарование и ярость. Выдохлась она через пару кварталов, затаилась у какой-то стены. Ничего похожего на те инстинкты, о которых говорил Скотт, он не заметил. Воспоминание о друге резануло болью. Но выбора не было.

— Скотт. Скину точку. Нужно наблюдение. Если поведу, сброшу координаты.

Он не слушал его ответ. Не был уверен, что не утонет в злости от голоса предателя. Но больше звонить было некому.

Зачем ему понадобилась эта слежка, он и сам не знал. Чувствовал, что нужно. МакКолл оказался на месте быстро. Будто вышел спустя минуту после звонка. Кивнув ему, когда увидел на другом конце переулка, он развернулся и исчез. Прошёл несколько десятков метров. А потом его снова накрыло. Он забился в какой-то угол, даже не замечая, что замёрз до чёртиков, выбежав из здания ЭйчКэй без куртки. Он плакал, бился головой о кирпич стены, у которой оказался. Он так сожалел, он так сожалел… Дерек сейчас испытывал то, что никогда не должен был. И всё это из-за него. Из-за дерзости и неверия Скотта, алчности и мстительности Девкалиона, и из-за него. И как исправить это, и можно ли исправить это? То, что для Дерека было самым важным, растоптали. Он растоптал. Он у него это забрал.

— Эй, мальчик, тебе нужна помощь? Ты же совсем заледенел… — какая-то бабушка прикоснулась к его плечу, а потом стянула с себя шарф и укрыла им его голову и плечи. — Пойдём… Не стой тут…

Стайлз не сразу уловил, о чём она, но шарф, хранивший ещё тепло её тела, немного его отрезвил. О нём тут заботятся, а он там оставил Дерека одного.

— Я пойду, я… Мне нужно… Спасибо, — бросил он уже на ходу, медленно ускоряясь. Он застыл, ноги едва слушались. Телефон сел. Судя по темноте на улице, сложно было сказать о времени. Он только надеялся, что не опоздал. К чему, он для себя не очертил.

Выйдя на более широкую улицу, он понял, что сейчас не больше полседьмого - людей было немного. Но он потерял очень много времени. И его гнало в офис.

Он ворвался в холл, на ходу снимая шарф, пробежал до лифта, запоздало сообразив, что нужно достать чип из кармана. Замёрзшими руками сделать это было сложно, пальцы болели, и он едва не растянулся на полу перед раскрывшимися дверцами.

Отсчёт этажей стал словно секундами таймера на взрывном устройстве. Сердце всё громче и болезненнее билось в груди. Каждая клетка рвалась выше, и в какое-то мгновение ему показалось, что абсолютная цель его существования заключается в том, чтобы увидеть Дерека.

Когда лифт остановился на двадцать восьмом, Стайлз почти не дышал. Каждый следующий шаг становился сложнее, чем предыдущий. Коридор был тёмным, свет горел только у лестницы. Тусклые очертания офиса не давали полной картины, но когда Стайлз подошёл ближе, то не смог сдержать поражённый вздох.

Офис был в руинах. Журнальный столик, дверцы шкафов, всё, что могло быть сломано или разбито, Дерек уничтожил. Стайлз проверил комнату отдыха, включив свет, но она была так же разгромлена и пуста. Он повернулся, не в силах смотреть на это, и только тогда заметил мужчину, лежащего под столом. Всё внутри обмерло. Стайлз бросился к Дереку, чтобы проверить пульс. Выдохнул. Похоже, он просто уснул. Пульт валялся разробленным недалеко от стола, и в мягком свете горящей в комнате отдыха лампочки действовать было неудобно. Осторожно обходя следы погрома, парень подошёл к стене и включил освещение. А потом и световую стену. Этого видеть никто не должен был.

Часы в холле показывали семь. До начала рабочего дня было ещё достаточно времени. Подключив телефон к зарядке, он ждал, пока появится хотя бы несколько процентов, чтобы можно было включить гаджет. Всё это время он рассматривал свои руки в мелких трещина от мороза, кровавых царапинах, бог весть откуда взявшихся, серые и шершавые. Его всё ещё трясло от пережитого холода, а на языке было сухо. Но он не смел позволять себе жалеть себя. Это его вина, это всё его вина, он — причина этого разгрома, такого жуткого состояния офиса и его владельца. И он обязан был всё исправить.

— Эрика… — сипло произнёс он в трубку. — Ты нужна здесь. Срочно.

Один он не справится. Но у Дерека, слава богу, есть настоящие друзья. В отличие от него.

========== Эрика ==========

Эрика… Она не устраивала скандалов. Никогда. Могла шипеть и огрызаться, но чтобы повысить голос… Или показательно, демонстративно устроить выяснение отношений… Особенно на людях… Это она считала выше собственного достоинства. У неё было непростое детство, непростая юность. Вообще, она к жизни не относилась, как к чему-то простому. Пока не встретила Лидию. Эти отношения перевернули её представление о себе. Она стала увереннее, спокойнее, но всё так же не любила делать из мухи слона и скандалить, пытаясь добиться результата. Она всегда выбирала другие методы достижения целей.

Её больно било то, что её любимая девушка выражает приверженность к работе намного ярче и очевиднее, чем к их отношениям. Да, она откликнулась на просьбу Эрики о помощи, когда нужно было поставить вето на сделки. Дерек был под ударом, и такой выход казался простым и безболезненным. Однако сделав шаг навстречу своей девушке в решении её затруднения, она словно ушла на десять шагов назад от их отношений. Это было непонятно и вводило девушку в состояние постоянной боевой готовности. И хотя этого напрямую не высказывалось, у Эрики складывалось впечатление, что Лидия не может простить её за ту просьбу. Или за то, что сама её выполнила.

Эту ночь Рейес провела дома. Как бы ей ни льстило, что Джекс называет дом «их» местом, она так и не разорвала договор аренды своей небольшой квартирки на окраине. Спать не моглось. Думалось. Страх иногда сковывал её по рукам и ногам, она заваривала себе ещё чаю, и всё никак не могла найти почву под ногами. Лидия стремительно отдалялась от неё, и едва ли был способ удержать её.

«Когда уходит девушка, никто ей не судья,

когда уходит девушка, вернуть её нельзя.

Закон далёкой древности, и правило одно:

Хоть умирай от ревности, но не держи её…».

Стихи кого-то общественно-сетевого пришли на ум, и спина покрылась холодным потом. Если Лидия действительно хотела уйти, то, наверное, правильно было бы завершить это быстро и конкретно. А не вытягивать из неё все жилы. Всю жизнь. Она стала собираться на работу не глядя на часы. Тщательнее обычного уложила причёску, жалея, что любимый утюжок остался у Джексона, максимально чётко наложила макияж. Кинула взгляд на время. Семь… Ехать чуть больше часа… Но никто же не будет её ругать, если она решит прийти пораньше. Что бы ни решил вчера Дерек со своим дядей, сегодня работы будет невпроворот. А сидеть дома уже не было никаких сил. В душе почти созрело решение. То, которое больное, но необходимое. Только это «почти» царапало ржавым гвоздём. И, чтобы решиться на расставание, нужно было, чтобы это «почти» дозрело до конца.

Она надела пальто, накинула шаль на голову — снег в ноябре не редкость, но когда закрывала дверь, телефон зазвонил. Услышав ЭмСи в таком траурном тоне, она поменяла планы. Вызвала такси и вернулась в квартиру, чтобы освежить любимый аромат. Лидс не считала сладкие запахи достойными уважения, а сама она вот всегда любила цветы. Чем слаще, тем лучше.

— Господи-боже-правый! Что здесь…

— Тише. Он спит. Я только перетащил его на диван.

— ЭмСи, да ты выглядишь так, будто…

— Ночь была тяжёлая не только у меня одного, я вижу. Давай не будем делать друг другу комплименты. У него кризис ориентации. Прислали видео. Там… Порно… — он сглотнул. — Давай так. Мне нужно в душ и переодеться. А тебе попросить уборщика принести сюда коробки для документов. Официальная версия — ремонт.

— Как он?

Стайлз вздохнул.

— Я не знаю… Я пришёл не так давно. И… Питер вчера поручил Дереку исправить то, что Кэйт натворила. Это такой кусок работы… Но я не уверен, что он будет в состоянии работать. У него, очевидно, нервный срыв.

— Так, ладно. Давай, приведи себя в божеский вид. Возьми, после воды руки вообще будут в огне, — она протянула тюбик с кремом и тыкнула им в кровоточащую костяшку парня. — Так что, намажешь. Но когда мы прервёмся на отдых, ты мне расскажешь, что с тобой произошло. Потому что ты выглядишь, как ходячий труп.

— Только в обмен на взаимность. У тебя синяки под глазами такие, что и тонна визажа не поможет.

— Это сделка — обменяемся драмой, а потом снова за работу. Будем разбираться по ходу.

Оба пожали руки и кивнули. А дальше взялись за дело.

Эрика поблагодарила свою предусмотрительность за то, что оставила теннисные туфли в офисе. На каблуках справиться с тем, что творилось в офисе Дерека было бы нереально. В комнате отдыха было ещё страшнее, хотя запах рвоты почти выветрился под напором воздуха из кондиционера: видимо, ЭмСи включил его, когда убрал пол и мусорную корзину, которая тоже пошла на выброс.

Удивительно, но к девяти утра они вынесли всё, что не подлежало ремонту. Эрика уже оформила заявку на замену техники и заказала новую мебель. Работа в офисе кипела, никто, казалось, не замечает, что Дерек Хейл не участвует в процессе. А всё потому, что у Эрики был пароль от учётной записи босса. До этого дня она ни разу не использовала эту информацию, однако задачи коллегам должны быть поставлены, решения начальников среднего звена согласованы. Жизнь корпорации не стояла на месте. А поскольку компьютер Дерека был сломан, это был единственный вариант.

Проснулся босс ровнёхонько в полдень. Кутаясь в плед, он высунулся из комнаты отдыха, которую Стайлз привёл в относительной порядок в режиме «стэлс», чтобы не разбудить измученного за эти сутки мужчину.

— Мне нужно выпить, — Дерек никак не отреагировал на то, что его кабинет заставлен ещё запакованными коробками с новым столиком, монитором, чем-то ещё. Стайлз в этот момент пытался скрутить отломанную дверцу скрытого в стене шкафа, чтобы рабочие как можно быстрее установили замену.

— Замёрз? Извини, но я не был уверен, что там хорошо проветрилось, и не подумал сделать комфортную температуру. Дерек, ответь мне на один вопрос…

— Мне нужно выпить! — отчаянно воскликнул мужчина, не желая ничего слушать.

— Позже, — мягко отказал парень. — Сначала вот это, — он протянул пузырёк с таблетками, которые собрал с пола. Там была едва ли четверть от объёма. — Ты рассыпал их? Или выпил?

То, как звучал Просто Эм, заставило Дерека нахмуриться и включить мозги.

— Это аспирин. Конечно, выпил. Стой! Ты думаешь…

— А что я могу думать?! — он старался сохранять спокойствие, но вид рассыпанных таблеток на полу вокруг того места, откуда он вытащил спящего мёртвым сном Хейла, едва не заставил Стайлза потерять самообладание, да одно лишь воспоминание об этом зажгло его взгляд паникой.

— Что ты здесь делаешь, и где Эрика? Мне нужно выпить.

— Я делаю то, что Питер поручил тебе… Ты хоть представляешь, что сказали бы твои подчинённые, если бы увидели тот ужас, что ты здесь оставил?!

— Мне плевать.

Дерек говорил слишком уверенно, чтобы у Стайлза остались хоть какие-то сомнения на этот счёт.

— Плевать? Твоя компания на кону! Ну, может, я немного сгустил краски, но ты понимаешь, о чём я… Дерек, я понимаю, тебе сложно было увидеть это… Но ничего не изменилось… Ты тот же человек, каким был полгода назад. Год назад…

— Я… Я не могу обсуждать это с тобой. Потому что я не хочу тебя обидеть. Ты — гей. Но это твой выбор. То, что ты сам для себя решил. То, что ты… Понял о себе. Но не я… И это… — глаза Дерека наполнились слезами. Он осторожно смахнул скатившуюся на щеку жидкость и отвернулся. — А я — предатель. Я предал Кэйт и я предал себя. Потому что я не пидор! Я… — его начало крупно трясти, словно рыдания прорывались сквозь логику и речь.

— Я понял. Тебе здесь не место. Так… Иди в душ. Надень костюм. У тебя сегодня для всех что-то типа переговоров. Тебе лучше побыть дома. Только… — голос Стайлза дрогнул. — Я не… Ты же не будешь пытаться…

— Просто Эм, какая разница…

— Поеду с тобой! — он выставил указательный палец в угрожающем жесте. — Если не бросишь это, поеду с тобой!

— К чёрту. Делай, что хочешь…

Дерек скрылся в комнате отдыха, а потом хлопнула дверь ванной. Стайлз выдохнул.

— Эрика, босс проснулся. Требует выпить. Нужно доставить его домой… Он только что сказал, что ему всё равно, что будет дальше.

Девушка кивнула.

— Я позвоню Бойду. Он отвезёт его домой. И присмотрит… Но ты задолжал мне разговор по душам…

Теперь кивнул Стайлз.

— Скоро обед.

***

— Лидс хочет меня бросить. Или хочет хотеть меня бросить… Это сложно, потому что мы живём у Джекса. И он нас объединяет, хотя и подключился к нашему тандему позже…

— Извини, конечно, я не так хорошо с вами знаком… Но мне показалось, что Джексон выполняет для вас функцию замысловатого фаллоиммитатора…

Девушка улыбнулась, одновременно пытаясь дожевать пиццу.

— Наверное, со стороны так и кажется… Но наедине он другой. Мы все, наверное, другие. И когда мы втроём, мы будто лучше друг друга понимаем…

— Тогда мне всё видится довольно простым… Вам нужно просто поговорить всем вместе. Твои догадки могут быть так же верны, как и ошибочны. Не руби с плеча. Ты не дашь себя в обиду, но… Лидия Мартин — это не тот человек, который так просто откажется от любви. А она к тебе относится очень нежно и искренне. Это заметно.

Эрика робко улыбнулась.

— Послушай. Ты ведь всё о себе знаешь. Но не думай за неё. Задай вопрос и дождись ответа.

— Вот так просто?

— Вот так просто.

— Плавно переходя к десерту, — девушка взяла в руки стакан с молочным коктейлем и пригубила соломинку, — давай поговорим о тебе.

— А что обо мне? — Стайлз сделал легкомысленное лицо, но оно никак не вязалось с тем, что парень собирался сказать. — У меня всё немного сложнее. Мой лучший друг, мой самый близкий человек… Он мне не поверил. В меня не поверил. И предал меня. И в этом есть и моя вина: у него были основания для сомнений, я создал эти основания… Только из-за этого пострадал кое-кто третий.

— Ты сделал что-то нечестное? Обманул его? Предал его доверие? — Эрика нахмурилась.

— Что? Нет! Я просто совершил ошибку… И… Он решил, что я не справлюсь кое с чем… С чем всегда справлялся.

— Знаешь, что мне кажется? Что ты просто не смог быть таким сильным, каким был всегда. А он не дал тебе шанса на слабость. Но хочешь новость? Ты — человек. Со своими слабостями и страхами. И ты имеешь право на ошибку. Имеешь право на то, чтобы не соответствовать чьим-то стандартам. Понимаешь? Так что, перестань винить себя в поступках других людей. Вот так просто.

— Ну, раз у нас закончился сеанс скорой психологической помощи, предлагаю закругляться.

Вдаваться в объяснения о том, что это был тот случай, когда он права на слабость не имел, Стайлз не собирался. В любой из своих провокаций он не имел права на ошибку. Потому что любой прокол был чреват. Не всегда фатален, но чреват последствиями. И именно это и привлекало. Что его мозги могут развернуться в полную силу, что такое балансирование даёт ему то самое ощущение жизни. Только в этот раз оказалось,что та полнота, которая рождается от присутствия в жизни Стайлза Дерека Хейла, способна заменить любой адреналин, любую провокацию. Не подменить, а сделать ненужными эти ощущения остроты. Даже несмотря на то, что у него не было и шанса на другие отношения с Дереком, общение с ним делало Стайлза счастливым, целым.

— Ты упрямый, но себе нужно доверять. Иначе можно сойти с ума. А теперь вперёд-вперёд, команда! — она бодро поднялась и принялась готовить кофе. — Как ты думаешь, Дерек придёт в себя через пару дней?

Стилински так не думал. Но высказать своё мнение посчитал лишним. Он и так знал слишком много.

— Это ты скажи мне, как часто у него такие нервные срывы, и хватит ли ему пары дней запоя, чтобы вернуться в строй. Потому что у нас как бы месяц на всё про всё.

— Запой? И Дерек Хейл? Ты, конечно, новенький у нас, но мог бы и получше подумать.

— То есть, он не пьёт? Плохо… Ему было как-то сбросить напряжение…

— Почему же не пьёт… — она достала телефон. — Вернон? Ясно. Отлично. Это очень даже хорошо… — положив трубку, она уверенно посмотрела на ЭмСи. — Бойд всё устроит. Дерек и сейчас пьёт. Но за ним есть кому приглядеть. Надеюсь, завтра мы увидим его здесь. С похмелья, но в более адекватном состоянии.

Только стараниями Эрики Невероятной к вечеру офис Дерека выглядел идеально. Сам же владелец был очень далёк от понятия «нормально». Новости от Вернона были короткими и стабильным, но это был тот случай, когда стабильность была плохим знаком. Дерек пил.

Усталость от бессонной ночи довела до того, что в пол шестого оба помощника были выжаты, как лимоны. И по офису двадцать восьмого этажа прокатился слух, что босс зверствует и загонял своих ассистентов. А значит, скоро возьмётся и за остальных. Слух о Кэйт, конечно, не добавил оптимизма, и хотя причин её увольнения никто не знал, «стоп» на все оплаты рождал неприятные подозрения. Такое повышение… А потом такой же резкий уход плодили столько домыслов, что адекватное представление о взаимоотношениях двух основных исполнительных управленцев компании рассыпалось под давлением противоречивой и недостоверной информации.

— Так. День мы продержались. Учитывая новости с фронта, придётся продержаться ещё один. Он проснулся и продолжил с того места, где закончил. Но его решения здесь обязательны.

— Мг… Проснулся, говоришь? Давай-ка, набери своего Вернона…

— У аппарата, — прозвучало пьяно и сухо, — мой надзиратель ушёл отлить… А звонок у него жуть какой противный…

— А мне нужен ты. Там у проблемников затык. Нужно определиться по искам. Обычная ситуация не подойдёт. Там есть ВИПы…

— Пусть посмотрят по процентам. Всё, что больше 10 процентов от общего объёма оборотов, всё в процессы.

— Вот и ладушки. И по цензам. Просят снизить на 1,5 ставки.

— Больше, чем 0,5, не снижать никому. На 0,7 только если прибыль в этом налоговом периоде.

— Вот и спасибо. И ты там, это… Градус не понижай… Совсем худо будет…

— Разберусь. Или у геев по-другому алкоголь усваивается?

— Дерек. Ты не…

— Отбой, — трубка затихла.

— С дебиторкой и рисковиками решение есть, — сказал Стайлз Эрике мёртвым голосом.

— Я так понимаю, с Дереком — нет? — глаза парня прикрылись сами, словно работали быстрее мозга, который сигналил Стайлзу о том, что сейчас его взгляд выдаёт такие эмоции, которые никому… — Я… Спросить хотела… Как ты пришёл к самому себе?

— О… Я слышу классический подход в терапии самоопределения… Применяла?

— Сталкивалась. И всё же… Если это слишком личное, я… Всё равно полюбопытствую. Потому что боссу нужно как-то помочь через это пройти.

— У меня всё было просто, Эрика, так что вряд ли тут от меня будет толковый совет. Кроме такого: ему нужен профессионал. Ему нужно обратиться к врачу.

— Дерек сильный, — насупилась девушка. — Он справится. Ты не веришь в это, да? Знаешь больше, чем я?

— Сложно ответить чётко на этот вопрос. Я его видел в тот момент, когда он получил последнее сообщение. Это было ужасно. Он словно… Умер…

Про себя Стилински мог сказать то же самое. Как он так эффективно провёл этот день? Наверное, только тем, что не мог позволить бизнесу Хейла развалиться. Не то, чтобы от участия Стайлза всё становилось устойчивым и стабильным, но он готов был постараться сгладить отсутствие Дерека, пока тот переживает обрушение жизненных принципов. Думать о том, что сделал Скотт, было всё ещё больно. Даже больнее, чем сразу. Потому что всё было идеально ещё вчера вечером. А за ночь это «идеально» превратилось в катастрофу. Для Дерека. Для них обоих.

Комментарий к Эрика

Помним, с чего начиналась эта часть? Мы плавно подходим к этому моменту…

========== Шаг ==========

Дерек стоял на балконе тридцатого этажа. Уже занимался рассвет, хотя это не сильно отражалось на окружающем пространстве — зимнее утро было тёмным. Он стоял здесь уже долго. Ноги устали. Но глаза не отметили, как солнце поднималось из-за горизонта. Светлело медленно.

Стайлз стоял за его спиной. Тихо, незаметно, ничем себя не выдавая. Он оказался здесь сразу же после Дерека. Всю ночь он смотрел на широкие плечи в тёплом кардигане и наспех повязанный на шею шарф. Зачем Хейл вспомнил о шарфе, если шёл прыгать? Стайлз знал это точно. Дерек шёл сюда, на верхний этаж своего собственного здания, прыгать вниз. Но всё ещё не делал последний шаг.

А Дерек вспоминал. Кадры. И те, из видео шантажиста. Ему, кстати, очень скоро стало ясно, что на самом деле сейчас ему плевать на то, что это могут сделать достоянием гласности. Но больше вспоминалось кадров из жизни. Из последнего месяца. Их было так много… Когда ветер дул в лицо, высушивая слёзы, оказалось удивительно легко осознать, что последний месяц был наполнен не только абсурдным трауром по своему прошлому.

В его чёрную ненависть к себе с завидным постоянством вмешивались вопросы Просто Эм, Эрики и Лидии о ключевых решениях по работе. И если в пьяную неделю после ухода Кэйт он не совсем осознавал это, то, когда в воскресенье с утра к нему ворвались разъярённые помощники, понял, что его мозги способны с ходу проанализировать поставленные задачи — сразу от каждого из троих — и выдать решения.

Пришлось подзарядить давно севший телефон, войти в систему и отметить на корпоративном портале те вопросы, которые удалось решить за те полчаса атаки на свою совесть, что организовали явно спевшиеся секретари. И этот момент… Когда он неверными глазами пробегал по строчкам задач, подтверждал что-то, что-то отклонял, бесился, но дрожащими пальцами набирал комментарии подчинённым. Этот момент показал ему, что он всё ещё босс. И его голова работает. Он и не заметил, как перед ним возник омлет и кофе, как он сначала преодолевая мучительную головную боль, медленно втягивался в обсуждение рабочих ситуаций, а потом и вовсю спорил с решениями, принятыми от его имени.

— Ну, тебя же не было в досягаемости, так что придётся мириться с тем, что есть… — Просто Эм так широко и гадостно улыбался, произнося эту фразу, однако тон его был счастливым и добродушным.

— Смотри не обкакайся радугой… С чего такая радость?

— Ты… Выглядишь лучше. И сразу следующий вопрос…

Его буквально завалили информацией. И в понедельник он с тяжёлой душой вышел на работу. Нет, он не порхал беззаботным мотыльком, бутылка чего-то крепкого всегда была рядом, и иногда он даже не переодевался. Световая стена не выключалась, никто не видел его, и только единственные, с кем он выходил на связь, требовали держать голову включённой. Но день сменялся другим днём, и работа помогала. Хотя показаться перед другими людьми он всё ещё не мог. Словно оказавшись взаперти в своём офисе, создал какое-то подобие крепости, защищавшей его от окончательного безумия.

Тем более жутким ему показался ультиматум Просто Эм. Ослушаться которого он не захотел. Слишком напряжённым, взвинченным, и вместе с этим обнадёженным выглядел его помощник, когда сообщал, что Дерек едет с ним. Ни куда, ни зачем, он не распространялся. Но после того, как Питер недвусмысленно выразил свою благодарность Стилински и поставил Хейла-младшего перед фактом, что теперь его ассистент работает на основном контракте и его мнение учитывается, отказать Просто Эм было бы некрасиво. Хотя бы потому, что из телефонного разговора с дядей стало понятно, что Эрика и ЭмСи взяли на себя такой кусок работы, что тот даже не заметил его отсутствия. И за это, даже в бреду своего самоуничижения, он был благодарен ребятам. Потому что перед дядей казаться слабым ему всё ещё не хотелось. Не до такой степени, чтобы взять себя в руки и поднять зад с дивана по собственной инициативе, но в достаточной, чтобы испытать облегчение и чувство признательности. Чего это стоило его ассистентам, Дерек предпочитал не задумываться. Потому что каждая такая мысль грозила вылиться в угрызения совести, а, значит, и в более полноценную работу. Но он не был готов. Нет, не был.

Не успел он вернуться на работу хотя бы в таком жалком подобии своей работоспособности, как на него упали новые «новости». Оказывается, неделю назад, когда он так феерично упивался в собственной гостиной, его старая добрая знакомая выдала о нём ещё одно интервью. На этот раз без его участия. Её собеседником в том же Millennium Hilton был тот самый Лиам Данбар. Который очень откровенно оценивал его — Дерека — в качестве возможного партнёра. Там было много комплиментов, правда, Хейл отметил, что ничего нового он не прочитал. Только вот впервые его так облизывал словами открытый гомосексуалист. Да ещё и намекая, что в определённом смысле, судя по его поступкам и реакциям, Хейл-младший вполне мог оказаться латентным геем. И в первые несколько минут после окончания чтения он ожидал, что вот, ещё несколько входов, и его сердце разорвётся от нового потрясения. Но прошла секунда, пять, десять — и мир остался тем же: Маркус всё так же трясся, передавая Эрике документы для согласования; Просто Эм всё так же, не отрываясь от клавиатуры, придерживал трубку плечом и что-то яростно объяснял невидимому собеседнику. И всем было абсолютно плевать на то, что написала о нём Анастэйша Адамс. Этой статье уже была неделя, и не было ни звонков от знакомых, ни косых или удивлённых взглядов коллег. Всем было плевать. Но самое главное, плевать было ему самому. Он понял это, как только смог выдохнуть весь воздух из лёгких. Его невеста обкрадывала его фирму, спонсируя грязный бизнес отца. Его самого использовали, чтобы вскрыть эту схему, словно поставили на него в этой шахматной партии, как на простую разменную пешку, которая должна была свалить короля. И то, какой метод они избрали… Вот это Дерека убивало… То, что он оказался…

Эти воспоминания заставили подойти ближе к краю перил. Там, внизу, город оживал. Однако мужчина видел только пустоту… И даже спасение. На щеку упала снежинка, и это навеяло ещё одно воспоминание.

Просто Эм сидел в кресле самолёта, глядя, как ветер гоняет мелкую пургу по взлётной полосе. Дерек угрюмо просматривал какой-то журнал о бизнес-кругах. Его постоянно отвлекал звук кнопки на байке, которую парень то и дело застёгивал и расстёгивал.

— Ты нервничаешь? — тихо, себе под нос пробубнил Дерек.

— А-ага…

— Боишься летать?

— Что? Нет! Статистика… — завёлся Просто Эм, и Хейл безжалостно его перебил.

— По теме!

Стилински сжался весь, а потом медленно выдохнул.

— Там, куда мы едем, я не был очень давно…

— До взлёта ещё минут десять. Мы можем просто уйти…

— Э, нет! Ты уже выполз из своей пещеры, дракоша, так что даже не думай. Тебе нужно сменить обстановку. Так что, сиди и не рыпайся!

Дерек так и сделал. Мимо прошла стюардесса, интересуясь пожеланиями пассажиров, а за ней и стюард. Его движения были выверенными и плавными, и чем-то он напомнил бывшего одноклассника Просто Эм.

— Как ты думаешь, он — гей?

Лицо парня искривилось в невообразимом разнообразии эмоций.

— Единственный способ проверить это, пригласить его в туалет… Если согласится — точно. Если нет, на борту он не сможет тебя удалить или оскорбить — он же на работе…

Стилински звучал обиженно.

— Я не… Он просто похож на Данбара, и…

— Что? — злобно спросил парень и повернулся к нему, сверля взглядом. — Это единственный вопрос, который у тебя возник? Вот, например, мужчина напротив. Он по телефону разговаривал со своим мужем. Что приедет вовремя. И что соскучился по сыну. По его виду не скажешь, да? По внешности такого серьёзного бизнесмена не скажешь, что он может любить другого мужчину? Зато вон тот, непонятной половой принадлежности человек — он многодетный отец. И точно не гей, потому что мурлыкал со своей женой или любимой женщиной, раз кольца нет, очень нежно и ласково. Но самое главное, Дерек, почему тебе есть до этого дело?! Может, спросишь у меня, как я опустился так низко?! Я понимаю, что у тебя серьёзная душевная травма, но не надо впутывать весь мир и пытаться сравнить его с твоей «идеальной» жизнью! Вон та бортпроводница с тебя глаз не сводит, хотя в прессе посмаковали разрыв твоей помолвки, и даже написали, что это может быть связано с мнением Лиама о тебе. Думаешь, ей просто любопытно, правда это или нет? Или она просто наслаждается твоей красотой? Даже синяки под глазами тебя не портят. Оно и понятно, что она сейчас в четвёртый раз даст бутылочку тучному джентльмену, хотя вообще-то не положено, потому что глаз от тебя отвести не может. А пригласи-ка её в туалет после взлёта, может мозги на место встанут после вступления в клуб Семи миль? Или ты уже в нём? — Стайлз кипятился и никак не мог прервать поток негодования. — А давай, Дерек, может после подтверждения твоей мужественности ты перестанешь мерять всех по их ориентации?!

Эта вспышка заставила Дерека неловко извиниться и углубиться в чтение. Но идея показалась здравой. Они уже ехали из аэропорта, дорога должна была быть длинной, и он решился:

— А как ты понял, что ты не натурал?

— Что, решил страшное слово не называть? Ладно. У меня всё было очень просто. Смотрел порно, как и миллионы подростков, и понял, что хотел бы оказаться на месте женщины. А не мужчины. Охренел со своих выводов, потом перепроверил. С пару месяцев привыкал к тому, что моя жизнь оказалась ещё хреновее, чем я надеялся, а потом просто стал жить дальше. И решил отложить потерю девственности, когда слиняю наконец из родного городка.

— Без драмы и лишних самокопаний?

— Драма была не по этому поводу, Дерек, но да. Можно сказать, что период самоопределения прошёл без сучка без задоринки.

— Расскажешь?

— Про что?

— Ну, очевидно, твои планы оказались немного скорректированы. Ты хотел «остаться в шкафу». Что пошло не так?

Парень молчал.

— Послушай. Невозможно пропить мозги за десять дней и стать идиотом. Ты же вытянул меня из Нью-Йорка, чтобы я вывернул перед тобой душу наизнанку, прошёл курс шоковой терапии, или что-то в этом роде. Так давай, начинай свою душещипательную беседу…

— Если ты захочешь о чём-то поговорить, уши я затыкать не буду. Но заставлять тебя понять, что ты прячешь голову в песок, вместо того, чтобы обратиться к врачу, не собираюсь. И играть на своей личной истории для этого тоже не буду.

— Тогда давай так, раз уж мне, и правда, интересно, как ты «вышел из шкафа», я расскажу тебе что-то из того же возраста, что и ты. Идёт?

— Депрессия будит в тебе циничность.

— Она тут ни при чём.

— Ты ещё скажи, что ты в порядке.

— Нет, но циничность — это вообще моё второе «я».

— Что-то не похоже…

Учитывая, как небыстро они ехали, так можно было препираться ещё долго и времени на разговор всё равно хватило бы. Дорога из аэропорта была лесистой и ухабистой.

— Ладно. Это на самом деле забавный случай… В общем, как в анекдоте — я был в душевой, и рядом со мной занимал кабинку один парень… Очень красивый… И я немного затормозил… Мои мозги иногда немного меня путают… Я даже не услышал, как остальные вернулись после поздравления с победой… Короче, один из моих одноклассников в шутку бросил бутылку с шампунем под перегородками — поделился с другом… Я споткнулся и выпал из своей кабинки, а когда на шум выглянул тот самый парень… У меня встал, как по щелчку. И это не осталось незамеченным. Вот так…

— Очень смешной случай, — саркастично заметил Дерек. — Я так понимаю, это поставило на тебе клеймо…

— Нет, не это! Мой язык, как всегда, сыграл решающую роль. Тот парень у меня спросил, стоИт ли у меня на его задницу, а я ответил, что хотелось бы, чтобы наоборот… Так что, мой СДВГ вновь окрасил мою жизнь яркими красками… Я всегда слишком много говорил… Да…

— И сколько тебе было?

— Ты не обязан…

— Я знаю. Но уговор есть уговор. А ещё мне хочется понять, сколько лет ты ещё жил в своём городе после такого каминг-аута…

— Ну, мне было пятнадцать. Так что ещё год в школе, да и потом я не сразу уехал… Ну, то есть, уехал, но возвращался… До сих пор при встрече с кем-то из школы я вижу и слышу то же самое… Не думаю, что что-то изменится.

— Хорошо. Пятнадцать… В пятнадцать была Пейдж… Она была очень милой. Глядя на неё, я мог только это слово произнести. И это было что-то очень романтичное в моей голове. Без пошлостей, которые обычно сопровождают отношения ребят в том возрасте. Наверное, поэтому я и дружил с Тео… Он тоже не был помешан на сексе… Лучший друг. Ему было на год больше, они с родителями где-то пропустили учебный год, и когда он перевёлся… Мы подружились. Но сейчас не о нём. Пейдж мне призналась, что я очень ей нравлюсь. Что она хотела бы быть вместе достаточно долго, чтобы быть счастливыми всю жизнь… Да… Детский лепет… Она была милой. Очень доброй, зверей любила, музыку классическую. Жалела всех… Помню, очень сердилась, когда я посмеялся вместе со всеми над одним лузером в школе. Типа тебя, судя по твоим рассказам. Злилась, кулачками в бока упёрлась… Несправедливо я, дескать, повёл себя. Да… А потом, когда мою семью арестовали, первая со мной порвала. При всех бросила браслетик, который я дарил. И сказала, что такие, как я, не должны учиться с нормальными детьми. Вот такая большая и светлая подростковая любовь.

— Ого! Твоя история веселее… Но я-то знаю, что дети бывают очень жестоки. Она была популярной девочкой? И все пошли за ней?

— Да, нет… Тео и другие ждали официального обвинения и суда. Поэтому было трудно, конечно, но терпимо… Хуже стало после пожара. Тогда я остался один…

— А как же Тео?

— Он перестал быть другом. Но по другой причине… Это уже другая история.

— Ладно… Нам ещё часа полтора в пути. Кофе хочешь? Тут была блинная где-то… Когда-то…

— Круглосуточная?

— Мг… Надеюсь, её ещё не закрыли…

Кофе был вкусный, блинчики тоже. Дерек вообще-то совсем не любил такие ужины, но в этот раз сидел за столиком на ветхом диване молча, смакуя каждый кусочек.

— Ещё заказать? Я не думал, что ты такой голодный…

— А я и не голодный. Просто вкусно очень. А с яйцом есть? С яйцом, сыром и зеленью?

— Вообще-то, есть… Ты здесь уже бывал?

— Мама готовила. Как-то вспомнилось.

Они уже поели, допивали кофе в тишине, когда кто-то громко вошёл в ночную закусочную, смеясь и улюлюкая.

— А я смотрю в окошко и поверить не могу… Стили-Лили-лински… Какими судьбами, недомерок? О… И голубка своего привёз, небось с папочкой познакомить…

— Не обращай внимания, Дерек, они обычно только говорят много… Не более того… И думают, что это кого-то заденет. Тебя же не задевает, правда? — Просто Эм потерял всю былую легкомысленность и сейчас напряжённо вглядывался в лицо Дерека. Хейл отметил для себя, что он не показательно игнорирует парней, которые продолжали паясничать. Он действительно намного больше интересуется его реакцией, а не обидными подколками бывших одноклассников.

— Не думаю… Меня задевает, что ты опускаешь голову. Это не похоже на тебя… Меня ты не боишься, а перед ними стелешься…

— А кто сказал, что я тебя не боюсь, — улыбнулся парень. — Просто преодолеваю свой страх. Что же до этих отморозков… Им тоже по двадцать два. И они живут с родителями здесь, ничего особенного не добились. Максимум — сделали хоть какое-то подобие карьеры. А я… А я уже помощник Дерека Хейла в Хейлз-Билд. Со степенью по экономике управления бизнесом. Я не сравниваю себя с ними больше, поэтому и не…

Он не успел договорить, как кто-то из новых гостей блинной оскорбился таким равнодушием и решил-таки размять кулаки. Дерек такого развития событий не ожидал и думал, что его помощник тоже. Потому что именно об этом он и говорил несколько минут назад. Но, видимо, кое-что здесь всё же изменилось. Сделать Хейл ничего не успел. Просто Эм в одно мгновение встал с диванчика и перебросил напавшего на него идиота через стол, благо на нём стояли лишь их стаканы с кофе.

Не ожидая следующей атаки, он стремительно подскочил к другому — видимо заводиле — и заломил ему руку за спину.

— Это здесь время остановилось, и вы всё так же, как и шесть лет назад, лакаете дешёвое пойло и мерите всех по себе. А вот в моём мире появилась парочка новинок. Я могу сейчас сломать тебе руку и, зная перечень твоих приводов, это сойдёт за самооборону. Ты как был животным, так и остался. И мне будет очень приятно дать отцу повод посадить тебя в клетку.

Кто-то не очень ловкий попытался напасть на него сзади, но тут уже Дерек схватил его за руку и продолжил движение тела по инерции прямиком в стену.

— Я не хотел бы менять интерьер у Сандры. Так что бери своих имбецилов и катись отсюда.

— Кто-то отрастил зубки, Ста-ло быть, — в последнюю секунду выкрутилась вышедшая из кухни женщина, увидев ярое мотание головой и дикие глаза Стайлза.

— Привет… Ребята, свободны… Будьте осторожны за рулём… — Стилински плавно подвёл парня к выходу и чуть подтолкнул. Всё это сопровождалось нытьём и угрозами. Но Просто Эм не обращал внимания. — Как дела, лучший повар округа? Старый добрый ЭмСи зашёл на огонёк…

— Всё по-старому. У Кары лекция началась, вот я и вышла глянуть за залом, а тут… Такая встреча… Это твой мужчина?

— Ах, если бы… — картинно приложил руку к сердцу Стилински. — Но нет. Это мой босс. Мы тут проездом…

— Дерек…

— Хейл! — не дала ему толком представиться Сандра. — Божички мои! Ой, так жаль, что вы с мисс Арджент расстались… Такая пара красивая была… Пресса не комментирует, но, может, вы мне расскажите, без протокола… Как же так…

— Можно сказать, она разбила мне сердце…

— Что, изменила?! Вам?! Вот дура-то! Хотя… Наверно, понимала, что не пара вам… Ага… Вам же тепло нужно, уют… А она… Красивая, конечно, — с завистью протянула женщина, — не то, что моя Кара… Но холодная…

— Так, та девушка, что подала нам эти восхитительные блинчики, — ваша дочь?

— Так да! Учится по компьютеру. Будет инженером сетей, что бы это ни значило. Говорит, как получит этот сертификат электрический, так разбогатеем… Наймём кого-нибудь… А я ей говорю, что никому свой рецепт домашний не отдам!

— Электронный.

— А?

— Электронный сертификат. Она у вас умница. И очень обаятельная девушка.

— Ох, спасибо. Ты, паренёк, вечно влипаешь… — обратилась она к Стайлзу. — Спасибо, что вывел их. Они бы тут устроили… Только ведь ты же их знаешь… Устроят вам тёмную… Раньше ты только на язык был остёр. Возмужал… Клаудия бы гордилась тобой… — вздохнула Сандра.

— Спасибо. И я думаю пора завязывать с воспоминаниями, а не то я в духе своих киношных прототипов разрыдаюсь…

— Ты?! — округлила глаза женщина. — Никогда! Вы тут присядьте. А я сделаю яичный крем и подам вам к кофе свои фирменные.

— Сандра, ей богу, в меня не влезет ни кусочка…

— Ты так говоришь, пока не попробовал их… — самодовольно отметил Просто Эм.

— Ага, и ваш кофе остыл. Так что следующая чашка за счёт заведения. Старому другу…

Теперь тишина уютной блинной прерывалась только звенящей посудой на кухне. Был второй час ночи и посетителей, кроме них, не было.

— Я после смерти матери блинчики не ел. Ни разу… Не понимал тогда. А сейчас понял. Как только запах слышу, сразу вспоминаю… Воскресенье. Утро. Рано-рано… А запах с кухни такой, что собирается вся семья. Папа выползал последним, и тогда мы садились за стол. Даже Лора, пока жила с нами, ела их, хотя вечно сидела на диете… А потом, когда она уехала, Кора стала просыпаться с мамой и они вместе их готовили. Так традиция сменилась, но осталась семейной. Я вечно говорил, что у меня от одного запаха несварение. А на самом деле подташнивало от воспоминаний…

— Но это же хорошие воспоминания…

— Хорошие, — кивнул Дерек. — Только и они болезненные. Семьи больше нет. Это тоже было где-то в том возрасте. В шестнадцать. И когда ты собирался сказать мне, что привёз меня в свой родной город? Я видел в твоём личном деле, что ты из Калифорнии, только даже не подумал об этом, когда увидел, куда мы летим.

— Да я и не собирался. Само бы как-то выяснилось. Да и не это важно. Просто здесь ты точно не наткнёшься на что-то привычное. А переключиться тебе точно не помешает, — разговор стал серьёзным. Не таким серьёзным, как когда они вспоминали «школьные годы чудесные». По-другому серьёзным. Та боль, которую затрагивал сейчас Стайлз, была живой, едва родившейся, по сравнению с воспоминаниями о прошлом. — Ты прав, Дерек. Я сам выбрал своего первого партнёра. И это было моё решение — то, что это будет мужчина, и кто именно это будет. Но не ты. И я могу понять и отвращение, которое ты испытываешь, и унижение, но только не вину… И мне кажется, что, дав тебе несколько дней вне твоего привычного образа жизни, я окажу огромную услугу и себе, и Эрике, и всему офису. Потому что я уже подустал, мы все устали беспокоиться о тебе. И нет, пожалуйста, не надо думать, что я начну прочищать тебе мозги… Я надеюсь на чистый воздух и твоё благоразумие.

Их, конечно, ждали. Стайлз не был идиотом и о мстительности своих давних «друзей» мог сочинить роман не тоньше «Идиота». Поэтому он остановился метрах в пятидесяти от того места, где очень «неочевидно» светились ходовые огни машины их несостоявшихся мстителей, и попросил Дерека подождать.

— Где ты научился драться?

— Не здесь. И не из-за них.

— Ладно… Сколько тебе было лет?

— Бизнес у тебя в крови… Настоящий делец… Думаю, лет девятнадцать. Хотя учился я до этого с тех пор, как окончил школу. Три года, считай, с переменным успехом. Но вот после восемнадцати я как-то неожиданно легко набрал мышечную массу, и оказалось, что те навыки, что вкладывали в меня мастера, всего-навсего стоило подкрепить силой…

Как в это вписывались его провокации, он не стал углубляться, однако и тут не лгал. Скотт бы его прибил за такую искренность, но на данный момент Стилински было плевать, что бы сказал ему МакКолл. Он понимал риски, но так же понимал и то, что не сможет нормально жить, если Хейла не вытащить из этого болота, в которое он неизбежно падает всё сильнее. А сделать это можно было только так. Только без фальши. Дерек должен рассказать хоть кому-то о том, что происходит в его душе. И, возможно, это не очень правильно — везти его к себе домой. Но он не мог больше относиться к этому мужчине и к этой ситуации, как к очередной провокации. Не мог заставить Хейла делать так, как ему нужно своей «магией убеждения». И понадеялся на папу. Он иногда был полным чурбаном с собственным сыном. Но не с чужими людьми. К чужим его эмпатия была безгранична.

— А это кто? — Дерек кивнул в сторону мигалок, показавшихся через деревья.

— О, а это Адамс! Сейчас познакомлю.

Спустя всего несколько минут полицейская машина выехала из-за поворота, а другая, видимо, исчезла в другом направлении.

— Привет-привет! Домой с полицейским эскортом, только для разнообразия, без наручников и не на заднем сидении твоей тачки… — улыбнулся Просто Эм, и встретил такую же улыбку. — Уоу, да вам обновили автопарк!

— Привет, малыш! Заместитель шерифа не может ездить на развалюхе! Я же охраняю закон! — шутливо-пафосно произнёс мужчина.

— Поздравляю, ты совсем вырос, сынок, — в тон ему комично ответил Стайлз. — Это мой…

— Друг, Дерек Хейл. Имел несчастье устроить его к себе на работу. А всё остальное, думаю, шло в пакете и было неотвратимо, — неожиданно бойко перебил его Дерек.

— Ты понимаешь мою боль, мужик… Поехали. Я не говорил шерифу, будет сюрприз…

Сюрприз получился на славу. Эти идиоты заковали Стилински в браслеты, надели на Дерека фуражку и светоотражающий жилет, чтобы не сразу было ясно, что он в гражданской одежде, и позвонили в дверь отца Стайлза в пятом часу ночи. Таких эмоций угрюмый и изначально очень негативно настроенный на такие шутки Хейл не испытывал давно.

А утром услышал разговор по душам. Случайно.

— Такого подарка на день Благодарения я не ожидал. А этот Дерек… Вы с ним…

— Нет! Пап! Ну нет же! Ты посмотри на него?! Ну где я, а где он! Даже если забыть на миллисекунду о том, что он натурал. Он попал в плохую ситуацию. И его обманула невеста. Он переживает. И я подумал, что раз его семьи больше нет, то он мог бы отметить праздник с нами. Переключиться с работы на что-то другое. И не смотри так, я волнуюсь за него. А выдумывать ничего не нужно. Я не пытаюсь его пожалеть. Но пара дней здесь пойдёт ему на пользу.

— А Скотт тоже приехал? Клянусь, если вы разыграли Мелиссу так же, как и меня…

— Нет. Он не приехал. У него дела. Слушай… Может, сводишь нас на охоту?

Шериф стал серьёзным.

— Что, всё настолько плохо?

— Боже, пап! Теперь, в нашем веке, ничего не решается охотничьим ружьём в Нью-Йорке. Просто это было всегда так круто… Лес, тишина…

— Рассчитывать можно только на кролика. Но если он захочет к нам присоединиться… Почему нет?

— Спасибо, пап… Он хороший человек.

— Верю, сын. Ты в людях редко ошибаешься.

Такого Дерек не ожидал. Что Просто Эм вернётся в родной город, чтобы его подбодрить. И того, что сегодня день Благодарения, тоже. Он позвонил Питеру, с удивлением обнаружив, что тот отмечает с Арджентами. А потом спустился вниз. Стилински пёк блинчики.

Праздничная ночь — не лучшее время, чтобы набраться, но в этой глуши тоска накатила такая, что Дерек решил позволить себе больше на пару стаканов. И оказался один на один с шерифом. Просто Эм слился около полуночи, бросив папе, что сегодня закроет глаза на лишнюю порцию. И шериф спустя какое-то время стал рассказывать про свою жену. Он говорил так, будто потерял её совсем недавно. Но Дерек знал, что она ушла больше десяти лет назад. И он понимал, что и сам не отпустил свою семью. Что не пережил ещё их убийство.

— Сатоми. Они были друзьями. Вместе вели бизнес, — слова давались трудно, но с каждым новым было легче. — А потом захотели его забрать. Я только через пару лет разобрался, что происходило тогда. Ни отец, ни мама не посвящали нас в подробности. В тот день мама уехала по делам в ЭлЭй. А Кора… Она всегда приходила поздно. Её до поворота подвозила мама лучшей подруги. Поэтому, когда мне позвонили из полиции и сказали, что дома случился пожар, я думал, что пострадал только отец. И в тот момент я подумал, что это ему в наказание за его грехи. Никогда не был набожным, но в тот момент, клянусь, именно так и подумал. А потом оказалось… Что погибли они все… В мои шестнадцать мне не говорили ничего, а Питеру было плевать. Он сходил с ума в одиночестве. И я думал, что он меня ненавидит. А когда стал постарше… Сам докопался до правды. Лили сказала, что они с Корой поссорились и она пешком пошла домой. А маме позвонил отец. В распечатках входящих это было отмечено. Сара и Луна с Питером собирались устроить семейные выходные, как они там оказались, вообще не понятно. Но дядя сам поехал по вопросам, которые должна была решать мама. Так и вышло, что вместо того человека, который там должен был оказаться, там были все, кого я любил. И я остался один.

— Ты, сынок, говоришь так, будто признаёшься в преступлении. Но в чём твоя вина? Только в том, что тебя в этом доме не было?

— Я… Последнее, что я сказал отцу в тот день, что он будет гореть в аду за его поступок…

— Это действительно был ужасный поступок? Или сейчас ты так не считаешь?

— Поступок был ужасным. В своей сути. Но потом я узнал, что всё было не так, как я думал…

— Но для тебя всё было серьёзно тогда, да? Это было действительно что-то, что сильно тебя задело?

— И задевает до сих пор. Но тогда я обижался не за себя больше, а за маму… Только потом оказалось, что зря…

— Я не эксперт в том, как отпускать любимых… Ты всё слышал и сам… Но я одно знаю точно. Отец всегда любит сына. Больше, чем ты можешь себе представить. И всегда его простит. Тебе бы поговорить с ним. Мне кажется, тебе бы неплохо было найти завершение… Мне стало от этого легче…

Всплывшее воспоминание об этом моменте вновь открыло рану. Потому что мистер Стилински был прав. У Дерека всё ещё не было завершения. Только он загнал себя работой до такой степени, что иногда даже забывал о дате смерти своей семьи. Это заставило его подойти ближе к краю, а Стайлза нервно сжать кулаки. Он был тепло одет — сделал вид, что уходит из офиса, нарочно создав ложное впечатление у босса. Именно такой совет дал ему отец. Подвести к краю и дать выбор. И если этот выбор будет всё-таки в пользу конца, то насильно отправить к врачу. Но что-то подсказывало опытному мужчине, что Дерек Хейл не из тех, кто выберет неверный вариант. И теперь Стайлз превратился в натянутую струну, готовясь броситься на балкон, останавливая любимого человека от глупости. Несмотря на куртку, он весь заледенел и сжался от того, что могло сейчас произойти. Только Дерек медлил. Он снова глубоко вдохнул морозный воздух и опустил плечи. И Стилински-младший многое, всё бы отдал, чтобы узнать, что творится в его голове.

Чувство вины на самом деле жило так глубоко в душе Дерека, что он уже и забыл, каково быть свободным от него. И не только из-за отца. Лора была убита из-за него. Из-за его расследования. Именно это позволило осудить убийц его семьи, но оказалось, что к такой цене он не был готов. Расплата за правду была невыносимой. Об этом он тоже говорил с отцом Просто Эм. С этим мужчиной было вообще легко говорить. Он был настоящим офицером, рассудительным, вдумчивым. И это так диссонировало с тем, каким был его сын, что иногда Дерек зависал на этой мысли. Что ЭмСи совсем другой. Не такой. Не просто не такой, как Джон. Не такой, как все остальные. Они с Дереком были похожи чем-то. Но вместе с этим, он был не похож ни на кого другого.

Дерек накануне отъезда действительно чувствовал себя лучше. Но их финальный разговор с шерифом лишил его того спокойствия, что поселилось в душе.

— Дерек, мне нужно сказать тебе пару вещей. Это важно. А ты, сын, навести Мелиссу ещё разок. Это тоже важно.

Просто Эм сильно напрягся, и Дерек невольно захотел его успокоить. Эта его забота была похожа на материнскую опеку. Но Хейл должен был признать, что в этом месте всё это чувствовалось естественно и правильно. Он так же заботился о своём отце. И это было приятно — что парню искренне не всё равно.

— Я думал о том, стоит ли говорить тебе. Но заблуждение — это путь к последующим ошибкам. И принять всё, как есть, это единственный шанс на покой. Поэтому послушай. Я понял, кто ты, только когда ты рассказал о пожаре. Тот самый Хейл. Не потому, что сын рассказывал о тебе или я поклонник бизнес колонки в газете. А потому, что то расследование гремело на весь штат. Ты в Бикон-Хиллс. Это всего в тридцати милях от ваших владений.

Дерек ошарашенно уставился на шерифа. Он не обращал внимания на названия и дорогу совсем не узнал. Это стало будоражащей новостью.

— Так вот, Дерек. На примере вашей трагедии мы изучали распространение пожара. И это не был поджёг. Это был несчастный случай. Сатоми действительно наняли киллера, и это действительно должен был быть только твой отец, как и было озвучено на суде. Только он не успел выполнить заказ, Дерек. В кладовой была точка возгорания. И из-за архитектуры дома и системы вентиляции дом сгорел быстрее, чем твоя семья успела выбраться. Они были в гостиной второго этажа. И в спальне. А твою младшую сестру нашли именно в той комнате, где всё произошло… И я не понимаю, почему ты не знал об этом. Но правда такова.

— НЕТ! Нет! Я стал копаться в материалах дела, в бизнесе Сатоми. Лора увидела мои разработки и отправилась сюда. Она использовала то, что я нашёл, и нашла киллера. И он её убил. И его за это осудили. И за поджог! Мне звонили после суда!

И снова он почувствовал себя мальчиком, который только что потерял всю семью. Тогда он едва справился.

— Дерек, сынок… Всё именно так. Его осудили за убийство твоей сестры. За покушение на убийство твоего отца — в его рабочей машине была установлена бомба. Каким чудом она не взорвалась во время пожара, непонятно. Но она рванула позже, когда всё уже потушили. Дело не расследовали сразу. За что уволили одного из купленных Сатоми сотрудников полиции штата. И главу семьи Сатоми осудили за заказ этого покушения. Но пожар не был виной наёмного убийцы. Это была случайность…

— Господи… Мне нужно выпить, Джон. И мне нужно… Туда…

— Я не думаю, что это хорошая идея — пить перед дорогой домой… Но немного спиртного не помешает.

Он налил ему в стакан виски на один палец и поставил на стол. Дерек смотрел на это пустыми глазами. Уважение к этому мужчине держало его в рамках. Но в душе бушевало смятение.

— Я попробую достать материалы, если ты хочешь убедиться. Только сначала, пожалуйста, найди свой мир с тем, как ты расстался с отцом. Тебе нужно равновесие… И я своей новостью его неслабо подорвал. Однако и промолчать не мог. Мой сын дал мне шанс открыть тебе правду, я подозревал, что примерно так всё и было — те ошибки, которые совершили в тот страшный год, конечно, не хотели широко освещать. Да и тебя, насколько я знаю, на суде не было. А потому ты остался в неведении. Но правда — это та ценность, которая должна быть в приоритете. О себе, о прошлом… Она может быть неприятной, страшной, горькой. Но это — часть тебя и твоей истории, истории твоей семьи. А себя нужно знать без прикрас и ужимок. Как есть.

Сильным порывом ветра взметнуло снег на крыше, и он мягко опустился на балкон. Дерек вздрогнул от холода, но не сдвинулся с места. Он был здесь. А его семьи больше нет. Кора, Лора, мама, отец — их нет. Он жил с этим пониманием уже долгие годы, но ощущение потери сейчас стало обнажённым. Он настолько загнался в работу, ведомый жаждой мести и своей целью: стать нормальным, богатым мужчиной, что понятия простых человеческих отношений — доброта, любовь, забота, близость — остались в прошлом, вместе с его семьёй. И когда он наблюдал эти ценности воочию — в семье Стилински, в общении с Сандрой — он словно очнулся. Словно впервые за эти десять лет увидел их. Он нарочно запер эту сферу жизни, оставляя за спиной стремление быть любимым и понятым, вместе с предательством Пейдж, предательством Тео, смертью родных, вечно холодным и отстранённым Питером, который словно ненавидел его за то, что остался жив, или просто никого не видел в своём трауре по жене и дочке, вместе с развратной и пустой Дженнифер Блейк. Уже в Нью-Йорке, живя с сестрой, он стал таким. Роботоподобным, закрытым. И он развивал в себе только те качества, которые могли бы помочь в достижении своей цели. На самом деле тот факт, что его семья погибла в результате несчастного случая, а не по заказу, почти ничего не изменил. Кроме того, что это выдернуло последний кирпич из и так пошатнувшегося фундамента его жизни. Мстить было некому. А Лора умерла из-за его навязчивого желания получить удовлетворение от расплаты с Сатоми. Он своими руками убил свою семью. Он чувствовал на своих плечах ответственность за их смерть, даже несмотря на вопли логики в своей голове, которая кричала, что он никак не мог быть виноват в их смерти.

Солнце уже совсем высоко вскарабкалось по небу и улица внизу ожила. А вот Дереку жить не хотелось. Но мысли роились в голове. Его мозг бешено искал ответы на вопросы. И его маленькая трагедия со случайным сексом с мужчиной уже не казалось такой фатальной, потому что сейчас он уже про себя ничего не понимал. Хейла повергла в шок одна абсурдная идея. Возможно, Кэйт — это наказание за его ошибки. Но развить эту мысль не удалось, луч солнца резанул по глазам и тут же крылся за облаками.

В здании напротив показался мужчина с огромной кружкой в руках. Тоже в шарфе, тоже в кардигане. Он приподнял свою кружку, салютуя Дереку, и кивнул. Поздоровался. Дерек отчего-то кивнул в ответ. Этот офис напротив тоже оживал. Люди приходили на работу, начинали свой день, обменивались новостями. Кто-то выглядел уже уставшим, кто-то — наоборот: довольным, счастливым, радостным. Рождественские украшения казались дикими в сугубо офисной обстановке. Но Дерека словно пронзило внезапным пониманием, что скоро Рождество. Жизнь идёт дальше.

Для их семьи Рождество было особым праздником. А он его почти не отмечал. Лишь на официальных приёмах. Прожигал свою жизнь. Ему скоро двадцать семь,а он так и не знает правды о себе. Потому что всё, что он о себе знает — выдумка. Ложь. Иллюзия.

Он думал, что Кэйт — идеальная. И станет идеальной женой. Ложь. Он думал, что отомстил за семью. Ложь. Он думал, что никогда не сможет быть с мужчиной. Тоже ложь. Ему было хорошо. Он думал, что Питеру плевать на него. Обманулся. Обманулся его видом серьёзного, безэмоционального, даже сурового. А тому просто было больно. И Дереку было больно, только минуты тишины, чтобы понять это, он не находил. Не искал. Он думал, что счастлив. А Диттон оказался прав.

Он глянул вниз и испугался. Там была пустота. Не спасение. Там была пропасть, и всего один маленький шаг сквозь перила, и он никогда не узнает ответов. Никогда не узнает, не узнает правды о себе.

Дерек отшатнулся от края. Запахнул кардиган, неожиданно почувствовав, что его тело заледенело. Что даже случайное неосторожное движение сейчас может оказаться последним. Он попятился, а потом сделал уже более ощутимый шаг. Шаг от края.

========== Талант ==========

Комментарий к Талант

Обязательно загляните. Или просто послушайте. Это песня, под которую Стайлз будет танцевать…

MAX. Working for the Weekend

https://youtu.be/2OJsuW3SBfw

Для Стайлза было вполне предсказуемо, что Дерек попросит отвезти его в офис. Это помещение стало для него чем-то вроде убежища. И по всему выходило, что их поездка скорее усугубила его состояние. Уезжая домой, он отправил смс Эрике, что теперь босс на её попечении.

Эту вахту они установили по настоянию Лидии. Она первая заметила, какими глазами Дерек смотрит иногда в себя. И как присматривается к ножам на кухне. А застав его с полупустой пачкой мощного спазмолитика, Стайлз вообще готов был дневать и ночевать рядом с Хейлом.

К своему стыду, он узнал о том, что Скотт дал отмашку А.А. от вездесущего Маркуса. План Стайлза шёл именно так, как это и предполагал провокатор, даже без его участия. И резонанс, и целая цепочка новостей других изданий. Пикантности добавило и расставание с Кэйт. Кто бы ни слил информацию об этом, «сенсация» местного разлива пришлась к месту и усилила эффект.

Общаться со Скоттом он не мог. Тот перестал звонить, когда получил смс о том, что Мелисса в порядке и передаёт ему «привет». Понял, куда пропал друг, и сделал паузу в попытках объясниться. Пару дней была тишина. Но когда Дэнни рассказал ему о том, что происходит в ЭйчКэй, снова стал бомбить звонками. А Стилински не мог заставить себя снять трубку. Отзвонился Дюку, что третий этап идёт стремительно, всё в силе, и сроки будут выдержаны. И нырнул в работу.

Дерек был в коматозе, теперь стало ещё сложнее вырвать из него информацию, работа иногда накатывалась такими объёмами, что Стайлз терялся. Он не мог заменить Дерека. Никто не мог. Даже с его гениальным мозгами, Стилински не мог сравниться с опытным и прозорливым Хейлом-младшим.

Так прошла почти неделя, и Стайлз понял, что нужно что-то делать. Тогда и решил, что слова отца могут быть единственным вариантом. И в четверг вечером оставил мужчину одного. Чтобы вернуться и ждать, что же выберет Дерек — борьбу или побег.

Ночь выдалась очень напряжённой. Он едва успел затаиться в темноте холла, когда Хейл, кутаясь в шарф, прошёл к лифту. Лидия удивлённо подняла брови, увидев Дерека, но тот лишь кивнул коротко, не ответив на её вопрос о том, где ЭмСи. А Стайлз нырнул к лестницам и спустился на свой этаж незамеченным. Почти. Облегчение от того, что Хейл нашёл причины бороться, настолько расслабило парня, что взгляд Лидии остался без внимания.

— Ты опоздал? — спросил босс, когда Стилински появился на кухне, где тот заваривал чай. Эрика была на телефоне, отвлекать её от своей собственной работы Дереку не хотелось, но он замёрз, так что справедливо решил, что сможет справиться с завариванием чая и сам.

— Ага. Проспал. А ты ходил в душ? У тебя голова мокрая.

— Мг, и нужно повторить. А ты во вчерашней одежде. Наладилась личная жизнь?

— Нет, поссорился с лучшим другом. Не хотел видеть его физиономию, — он стал рядом, чтобы сделать кофе, якобы случайно задел Дерека и воскликнул, — Да ты ледышка! Когда я вчера уходил, я надеялся, что ты будешь спать! Или пить! Где ты был? Мне слабо верится, что ты так замёрз от отсутствия моего тепла…

— Главное, где я сейчас, — отрезал Дерек чуть грубее, чем планировал. — Зайдите ко мне через полчаса. Поговорим о том, что я пропустил. Не обещаю, что включусь во все процессы. Но… Ребята, вы меня так спасли…

Пятницу они отработали как надо. Почти в полную силу. Дерек даже надел костюм и привёл щетину в порядок. Его вид, когда он в полдесятого, в разгар рабочего дня, прошёлся перед всем офисом, произвёл эпатаж. Но к вечеру, даже к ночи, ему стало плохо.

— Босс, ты горишь! У тебя температура! Так, ЭмСи, я вызываю машину, ты отвезёшь Дерека домой.

— Вас понял, мэм.

По дороге они заехали в круглосуточную аптеку. Хейла трясло, и всю ночь Стайлз хлопотал над ним, как наседка. Менял компрессы, заваривал чай, умудрился заказать доставку малинового варенья и клюквы, и чего-то ещё — горьковатого и вяжущего, и сделал настой. К утру Хейл заснул, наконец, нормальным сном. А проснулся от того, что кто-то шебуршит в его постели.

— Эй, ты как? — негромко спросил парень.

— Что ты делаешь? — Дерек выглядел так, словно готов убить Стилински.

— Меняю твою простынь. Снова. Ты весь мокрый. Эта уже третья, — он не прекращал распрямлять ткань на матрасе.

Хейл прислушался к себе. Он лежал на тёплом и сухом, но другую часть кровати занимали скомканные простыни. Одна — та, на которой он лежал, а вторая почти на полу.

— Ты понимаешь, что ты делаешь?

— Я забочусь о тебе. Ты болеешь. И да, вот, — он протянул термос прямо ко рту Дерека. — Выпей это.

Гадость, но пить было можно. Неожиданно Хейл понял, что жажда мучает его так сильно, что он готов выпить ведро.

— Отлично. Думаю, к понедельнику ты встанешь на ноги.

Температура снова поднялась спустя всего полчаса после пробуждения, горло жгло. Дерек впал в дремоту, вяло наблюдая, как Стилински то входит в его спальню, чтобы принести бульон, то тихонько заглядывает, проверяя, как он. К вечеру Хейл наконец почувствовал настоящий голод и попросил чего-то более существенного, чем навар из курятины.

— Слушай, я вижу, что тебе лучше, но ночью опять может подняться температура. Я расстелю себе в гостевой, ладно?

— Мг… Не думал, что скажу это тебе, а не Кэйт, но можешь чувствовать себя, как дома, — пошутил мужчина.

— Да я и не стесняюсь… — слышать иронию в голосе мужчины было удивительно и прекрасно. Это означало, что он начал переваривать то, что с ним произошло, — предательство Кэйт, как минимум.

Только после этого скромного пожимания плечами Дерек заметил, что Просто Эм переоделся в его майку и домашние штаны.

— Я принял душ быстренько, и мои вещи пока в сушке, — оправдывался он. — Но я всё постираю… — смутился на его совсем уж пристальный взгляд Стайлз. Он понимал, что со стороны это выглядит, мягко говоря, двусмысленно.

Дерек неоднозначно кивнул. Он действительно не думал, что готов будет так спокойно относиться к тому, что в его доме хозяйничает другой человек. И если в случае Бойда и Эрики это было не так очевидно, потому что в то воскресенье Хейл был не в форме, то сегодня он однозначно понял, что теперь его не трогает чужой человек в его пространстве. Возможно, те потрясения, что происходили с ним в последние месяцы, изменили в нём намного больше, чем он готов был признать раньше.

— Если к утру лихорадка не вернётся, то ты останешься здесь один, а мне нужно в офис. Если не сделать несколько отчётов, Питер с меня шкуру спустит…

— Ты отпрашиваешься у меня, чтобы пойти на работу в выходной?

— Вот, когда ты это озвучил, я слышу, что звучит это глупо. Умеешь ты…

— У тебя получается не хуже. Ты странный, Стилински… У меня сложилось впечатление, что ты не сильно хотел завершать испытательный срок. А сейчас тебя за уши не оттащить от работы.

— Питер решил за меня, так что теперь я в компании прочно. Со всем соцпакетом. И если это моя единственная странность, которую ты заметил, то должен сказать спасибо десятилетнему приёму Аддералла.

— Не думаю, что таким тебя сделал СДВГ. Это что-то другое…

— Карма? — шутливо предположил парень.

— Однозначно! Чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что ты послан мне судьбой…

Стайлз завис.

— Ладно, видимо, моё остроумие упало вместе с иммунитетом. И раз ты уже настроился на серьёзный лад, то сейчас серьёзно: спасибо. Ты меня прикрыл перед Питером, включился с ходу в решение моих проблем, лечишь меня. Ты странный, Мечислав Стилински, но мне очень повезло, что тебя пригласили к нам на работу. Спасибо за всё.

Это шокировало Стайлза, а чувство вины едва не парализовало. Но Дерек так же быстро, как проговорил эту явно заготовленную речь, перевёл тему.

— Когда мне проектировали эти апартаменты, запланировали домашний кинотеатр. Ты его нашёл? Есть предложение разбавить вечер чем-нибудь бесполезным, но весёлым. Мне это не помешает. Почему-то моя депрессия свалила в кусты и, пока не нахлынула новая волна отвращения к себе за то, что я оказался не тем, кем считал себя последние двадцать лет, давай, посвяти меня в современную киноиндустрию!

— Так… Ладушки… Что ты скажешь о «Мстителях»?

Дерек не помнил, как уснул под бесконечные комментарии Стилински, не помнил, как оказался в своей спальне, но проснулся он бодрым и чувствовал себя абсолютно здоровым. Что бы ни заваривал ему помощник, это помогло и от горла, и от простуды в целом. На часах было около двенадцати, а ещё пахло так аппетитно, что мужчину вынесло из постели. В духовке стоял ещё тёплый мясной пирог, а на термосе был приклеен стикер «Выпей меня». Побродив около часа дома, Дерек, сытый и полный сил, решил, что не может больше маяться от безделья и поехал на работу. Телефон почему-то молчал, даже имэйлов по рабочим вопросам не было, а скука грозила превратиться в очередной приступ осмысления себя, к которому Хейл был не готов.

Едва двери лифта на этаже Дерека разошлись, в его пространство ворвалась музыка. Стол Стилински, пол вокруг него, несколько стульев — всё было покрыто листами бумаги, принтер продолжал работать. Сам же парень вытанцовывал вокруг этого безобразия. Двигался он легко, стильно, пластично. Улыбался, гримасничал и вообще — вёл себя, как ребёнок. Изобразил лунную походку, с тем лишь отличием, что смешно сложил руки утиными крыльями, и «хлопал» ими с таким серьёзным лицом, что нельзя было не расхохотаться. Заметив Дерека, он испуганно замер, а потом подскочил к плееру и создал тишину. Остались только попискивания принтера, который продолжал задание печати.

— «Буду ли я рядом, пока ты мотаешь свой срок?» — перефразировал Дерек слова песни. — Думаю, буду, Просто Эм… Это же на меня ты работаешь…

— Ну, это просто песня…

— Хотя с этой фразой всё в точку: «Наверное, мы погуляем на том свете»… Я изрядно потерялся в своей драме. Кто поёт?

— Working for the Weekend исполнителя Max… Просто одна из песен в плейлисте, и как-то неожиданно пришлась к месту…

— Ну, с тем, что ты трудоголик, я вынужден согласиться. А вот с тем, что работаешь ради выходных… Не больно-то они тебе нужны. Ты отпрашивался у меня вчера в офис… — Хейл улыбался. — Могу я поинтересоваться, что привело тебя в такой восторг? Состояние нашей кредиторской задолженности?

Эта улыбка, открытая и лёгкая, снова спровоцировала приступ неадекватной откровенности.

— Ты, на самом деле… Ты приходишь в себя…

— Твой отец рассказал мне кое-что о моей семье. И это… Это в конечном итоге заставило меня… В общем… Искать правду. Я знал не всё. И очень многого не видел… О себе и своей жизни… Я назначил встречу с врачом. Лидия права — у меня депрессия. Но я должен найти в себе силы, чтобы разобраться в своей голове, примириться со своим прошлым, чтобы всё же докопаться до истины. И сам я не смогу. А то, что вы с Эрикой так меня прикрываете… Даже не меня, а компанию… Это даёт мне понимание, что я могу какое-то время посвятить себе. И надеюсь, что не буду больше балластом для вас.

— Да ладно… Мы же друзья… — Стайлз пожал плечами, словно в его действиях не было ничего такого, но смысл прозвучавшего от Дерека был очень вдохновляющим. А потом накатило осознание, что они не друзья с Хейлом. Что он не имеет права так говорить, так себя называть. То, что мужчина встал на путь тишины, ещё не значило, что всё так просто образуется. Что его искалеченная душа вообще когда-нибудь исцелится.

— Я больше этого не повторю, но я, и правда, баловень судьбы, раз у меня такие друзья. А сейчас давай-ка «погорбатимся сегодня, чтобы можно было похлопать нас по спине завтра», — снова перефразировал Дерек песню.

Работать со Стилински было круто. Хейл не мог заставить себя не сравнивать этот процесс с тем временем, когда они делали первый проект с Кэйт, с простыми ежедневными рутинами, которые он повторял по будням, с работой с другими коллегами. Просто Эм понимал его с полуслова, иногда заканчивал за него фразы, а иногда просто поражал иным видением ситуации. А ещё, когда он погружался в документы, его лицо становилось другим. Совсем. Чужим, хотя это слово Дереку казалось неправильным. Родным-то оно тоже не было. Просто он словно другим человеком становился, а взгляд… Холодным и очень знакомым — будто в зеркало Хейл смотрел. На себя.

— Пожрать есть что? Я ещё даже половины не успел сделать, а к ужину уже опоздал…

— А тебя, что, где-то ждали? — невзначай спросил Дерек, отмечая, что да, он тоже устал, голоден, и не до конца поправился. Его голос стал сиплым, и не столько от длительного молчания, потому что они оба уже который час занимаются совершенно разными направлениями и говорить друг с другом просто не о чем, сколько от того, что горло снова словило какой-то странный спазм. То ли от простуды, то ли от чего-то другого. Натыкаясь в памяти на очередной сюжет из прошлого, Дерек всё сильнее чувствовал, что снова накатывает, снова колбасит. Чувствовал, что не справляется. И оказался шокирован тем, что Стилински безошибочно это понял.

— Что, снова накрывает тоской?

Потрясённый Хейл молчал, но взгляд его был красноречивее любых слов.

— Дерек, я не знаю тебя, не знаю, как ты выражаешь свои эмоции. Ну, то что касается тебя лично, а не работы. Ты можешь говорить жёстко. Саркастично. Унизительно или просто пренебрежительно. Но каждый раз, когда я вижу твои эмоции о себе — это на грани фола. В пиковой фазе, что ли… Но так ведь не бывает. Точнее, так не должно быть. Любой человек может грустить или злиться. Без истерики. Без каких-то крушений или криков. Я рад, что ты принял решение пойти к специалисту. Может быть, ты сможешь поговорить с ним просто о том, что на душе… Я вижу, что тебе это нужно. Только я боюсь, что до следующего визита ты опять превратишься в рефлексивный овощь.

Ничего не ответив, Хейл снял трубку и через пару гудков произнёс заказ в пиццерии.

— Сейчас привезут. А пока предлагаю кофе и перерыв.

За чашкой кофе они сидели молча. У Стайлза было много мыслей в голове, всё тех же. О том, насколько он заигрался, как он жестоко обошёлся с Дереком, как сильно он виноват. И ему было бы легче, если бы Хейл зверел и злился, чем вот так, тихо и убито глотал горячий напиток.

Позвонили с поста охраны.

— Я спущусь. Эй, ты тут? — парень помахал ладонью перед заставшим взглядом босса.

— Да… До Рождества всего две недели…

Когда Стайлз вернулся, Дерек выглядел куда адекватнее.

— А знаешь, что? Давай перекусим, доделаем анализ затрат и поедем домой… Там… Ещё части «Мстителей»… И…

— И следующая ещё круче! Вот, честно… — Стилински затараторил о развитии сюжета, которое Дерек, естественно, не знал. Стайлз, в отличие от хозяина домашнего кинотеатра, прекрасно помнил, когда тот уснул.

Не нужно было объяснять вслух, что Дерек не хочет оставаться один, что не знает, как справиться с тем, что творится у него в мыслях и душе, и цепляется за это временное просветление из последних сил. И ему уже плевать, что он собирается разделить вечер с подчинённым, который незаметно, как-то слишком быстро стал ближе, стал незаменим. Потому что он не хотел звонить Эрике или дяде. Потому что видел своими глазами, что этот парень очень похож на него, их прошлое, их боль очень похожи. И та грань, которую он ещё проводил в самолёте, пытаясь осознать свою природу, принять своё поведение в ту злосчастную ночь, сейчас была глупой. Грань, где мир делится на геев и людей. Даже не так — так он никогда не думал. Грань, где он был человеком, а стал геем. Глупо делить так своё миропонимание, когда пидорасы, вроде тех, с кем Просто Эм учился в школе, считают себя людьми. И это не единственная причина, не единичный пример. Сейчас, когда он предлагал Стилински поехать с ним, он даже не думал о его ориентации.

План Дерека не сработал. Мысли увели его от сюжета фильма уже минут через десять после начала. Просто Эм, как мог, старался вытянуть его на пустой трёп, смеялся, отпускал дикие комментарии об образах персонажей, неудачном гриме, глупых позах, но его усилия были безуспешными.

— Когда ты ведёшь себя, как сейчас, очень просто забыть, что тебе не шестнадцать. Ты выглядишь, как подросток…

— Спокойно, папочка, не вводи цензуру на шутки 18+. Мне вообще-то давно уже можно…

— Не так уж и пошло ты шутишь. Просто, как в тебе это уживается? Когда ты вчитываешься в финансовые отчёты, ты похож на угрюмого бухгалтера лет тридцати, а сейчас на гиперактивного школьника. И не говори, что это всё твой Синдром…

— Ты тоже меняешься… Тогда, у Эрики в гостях…

— У Джексона. Это дом Уиттморов… — Стилински никак не показал, что его хоть сколько-то впечатлило то, у кого он был в гостях.

— Не важно. Ты тоже меняешься. Лидия почти нет. Эрика ни капли — вот это вообще удивительное создание. А ты… Ты тоже говоришь мягче, медленнее, взгляд у тебя проще становится, ты… Улыбаешься. Совсем иначе, чем по долгу службы, так сказать… Есть тот самый ближний круг, о котором говорила твой секретарь. И когда ты в нём, ты тоже меняешься.

Дерек помолчал немного, пытаясь уловить ход сюжета, а потом перевёл взгляд на внимательные глаза Стилински.

— Мне страшно. Я боюсь, что мой психоаналитик заставит меня копаться так глубоко, что я вообще выпаду из работы. В прошлый раз он поставил мне что-то типа заплатки. И её сорвало одним лишь… Упоминанием… Господи…

— У тебя на самом деле очень много проблем, да? Много вопросов? К нему, к этому доктору… И к себе, наверное, тоже… Выбери одну. Как в прошлый раз. И иди к нему с ней. Давай… Потренируемся… Возьми самую простую… Что-то, что тебя цепляет, но не ранит… Ты себя как вообще чувствуешь? Горло?

— Ты меня поставил на ноги за сутки. Настоящий волшебник… — с подобием улыбки ответил Хейл. — Так что, нормально.

— Тогда… Где там твои запасы успокоительного? — Стайлз поднялся и вернулся уже с двумя стаканами и бутылкой виски. Выключил стереосистему и огромный экран.

— Итак, доктор Сти к твоим услугам. Я не хочу показаться самонадеянным, но я что-то в этом понимаю… Давай выберем одну проблему, с которой ты пойдёшь к своему врачу. Уверен, именно так вы бы и поступили на первом сеансе.

— Есть опыт?

— Мг… Обширный… Давай, Дерек, жги!

Хейл прикрыл глаза и сделал огромный глоток.

— Не налегайте на лекарство, пациент. У вас завтра рабочий день.

— Ты ненормальный… — прошептал Дерек. Даже так было слышно, что его голос дрожит.

— Эй… — Стайлз прикоснулся к его ладони, которая то и дело норовила сжаться в кулак, но пока что покоилась на колене. — Ты не должен этого делать, это просто предложение. Я знаю, что могу помочь, и знаю, что это не просто. Но я знаю также и то, что если систематизировать, с чем тебе нужно работать, то это проще. Пережить проще. Начертить себе фронт работ, распланировать… Всё может полететь к чертям, всё может сорваться, но даже такой план лучше, чем никакого. И мне кажется, тебе так привычнее — иметь план, знать, что делать. Даже если это достаточно условно.

— Скорее — эфемерно, — он пошевелил рукой, и Стайлз понял, что до сих пор не отпустил его ладонь. Но Дерек перевернул кисть и сжал его руку в ответ, принимая этот жест участия и поддержки. — Ладно. Категории?

— Можно. Даже лучше, чем хотел предложить я. По времени сложнее, не всегда можно чётко понять, в какой конкретно момент возникла та или иная проблема.

— Не со мной… Я точно знаю, когда всё началось… Точно знаю…

— Не углубляйся, Дерек… Категории… Остановимся на этом.

— Работа.

— Нет, мой дорогой. Это не проблема. Есть я, Эрика, Лидия, и штат из почти тысячи сотрудников. Это НЕ проблема.

— Окей… — вздохнул Дерек. — Я должен принять это как данность, да?

— Именно. Давай дальше.

— Я… Кэйт. Моя невеста оказалась преступницей. Она крала, врала, использовала меня… Хотела забрать мой бизнес. Я строил отношения с ней и… Обманулся. Предательство.

— Это первое. Не тормози на ней. Дальше.

У Хейла скрипнули зубы, он открыл глаза, но вместо того, чтобы увидеть в них злость, Стайлз увидел вину.

— Что-то ещё? С ней?

— Я изменил ей. Предал её сам. Она меня любила, а я изменил ей с мужчиной…

Вот теперь из его глаз потекли слёзы. И настала пора Стилински скрипеть зубами.

— Давай-ка мы несколько вещь проясним, Дерек Хейл. Во-первых, это можно назвать изменой с огро-омной, просто гига-антской натяжкой. Потому что, ты уж извини, это было не твоё решение, и ты о ней даже не узнал бы, не найдись того доброго самаритянина, который тебе об этом поведал. И, главное, о-очень важное, поэтому внимание! Сосредоточься! Мисс Кэйт Арджент никогда тебя не любила. На меня смотри! У тебя был секс не с ней — это факт, но она тебя никогда не любила. Человек, который любит, никогда не сделает чего-то подобного.

В его голове сейчас взорвался театр абсурда. Но это никак не относилось к Кэйт. Он любит. Он, чёрт бы его подрал, любит Дерека. И сделал много хуже, чем Арджент. Он украл не деньги. А его жизнь. Однако чувство вины перед любимым человеком заставило его вернуться в беседу.

— Я не про кражу. В то утро, когда ты… После того, как все узнали об её афере, в реестре платежей был один, который вносился с твоего компьютера ночью. Она была в здании той ночью. Оставила платёжное поручение на перевод крупной суммы. Человек, который…

— Она видела видео. Она видела и сказала… — Хейл всё ещё тонул в чувстве вины. А Стайлз знал о том, что она была там. Но в том, что едва не встретился с Кэйт лицом к лицу, не мог признаться.

— Дерек, не будь идиотом. Я не про саму кражу говорю, а про логику «любящей» женщины. Узнав о том, что её раскрыли, она побежала хвосты подчищать, а не оправдываться перед тобой. А когда в доме пожар, женщина бежит за самым дорогим: кто-то за детьми, кто-то за украшениями или документами. Кто-то за деньгами. А влюблённая женщина побежит за любимым. Для Кэйт явно запахло жареным, и куда побежала она? К тебе домой? Обрывала телефон? Написала записку? Хоть как-то попыталась сохранить ваши отношения? Даже тогда, в офисе… Когда вы при мне выясняли… Сохраняла она свой статус, а не отношения ваши. Попытайся принять как данность, так же, как и то, что работа — это не проблема, — Кэйт тебя не любила. Она просто исчезла. И не надо говорить, что она боялась тебя. Никогда. Она никогда тебя не боялась и никогда не любила.

— Даже если это и так, это не меняет того, что я предал её. Изменил ей. С мужчиной.

— С женщиной было бы лучше. Не так обидно? Не так… — Стайлз не знал, как аргументировать. У него кончались разумные варианты. А мозги отказывались работать критично. И эта растерянность, нежелание повторять, что изменой назвать изнасилование может только полный болван, сделали Стилински каким-то нелогично уязвимым. И Дерек заметил это.

— Не так… Но давай не углубляться, тут ты был прав. Проблема в Кэйт. Следующая проблема — семья. Я узнал кое-что о своём прошлом. И стало очевидно, что я…

— Снова вина. За что ты виновен в этот раз? — парень категорически не хотел, чтобы Дерек падал в кроличью нору, поэтому стремился ускорить разговор настолько, чтобы у того не было времени на рефлексию, только на констатацию фактов.

— Я фактически убил свою сестру. Не своими руками… — это Хейл произносил с таким выражением лица, будто что-то внутри режет его, рвёт. Это было страдание, и Стайлз с мрачным раскаянием подумал о том, что ему не легче от того, что в этом нет его собственной вины, что он не приложил руку к этой ране. Это было не легче. — Не думал, что смогу озвучить это вслух. Боже мой… Я не могу больше. Зря мы это затеяли. Извини, тебе лучше…

— Уйду, пациент, не переживайте, но сначала закончим нашу классификацию. Дерек, тебе нужно ограничить круг вопросов, которые ты поднимаешь перед доктором. Иначе проще лечь в клинику. Я… Господи… — последние выводы о себе и Дереке словно лишили парня воздуха.

Всё, Стайлз сдулся. Он больше не мог держать себя в руках, не мог сохранять хладнокровие, здравомыслие. Ни о какой легенде уже давно не шло и речи. Скотт был прав. Стайлз терял маску рядом с Дереком. Если ещё его окружение не так выбивало из образа, то наедине… Наедине с Хейлом Стайлз был обнажён до самой глубины души.

Видимо, такая резкая смена саркастичной по началу речи заставила Дерека вынырнуть из своего начинавшегося безумия.

— Эй, Стилински…

— Дерек, я не могу больше смотреть на то, как ты планируешь суицид. Я не могу тебе позволить такое идиотическое завершение твоей жизни. Ты хоть понимаешь, что ты не далеко отошёл от моей матери, ты каждый день будто умираешь по чуть-чуть. Только у мамы выбора не было — она болела. А ты! Сам себя добиваешь! Я не заставляю тебя говорить мне о своих тайнах, я всё понимаю, я тебе никто, мимо проходящий клоун, который навязался тебе в приятели, но смотреть на это… Снова… Я отвёз тебя к себе домой, чтобы ты нашёл какое-то новое зерно… Не заморачивался так сильно… Переключился… А выходит, сделал только хуже, добавил к списку твоих проблем ещё одну… И я не возьму на себя ответственность за твою жизнь, я хочу, но не могу, нет, не могу. Я думаю, нужно сказать Питеру, что ты не в порядке, думаю, тебе нужна помощь, и я затеял всё это в надежде, что смогу как-то разгрузить твои плечи, хотя бы в мелочах. Но глупо было думать так… У тебя проблемы с доверием; проблемы с приятием себя; кризис ориентации, потому что ты всё никак не можешь понять, что секс с мужчиной не может сам по себе заставить тебя любить кого-то своего пола, потому что это не только секс, это отношения, это мышление, это… Не только влечение. Господи, Дерек. Кроме этого, ты не пережил потерю, не отпустил родных. Да ещё и винишь себя. И даже если ты объективно виноват, что с этим чувством тебе тоже нужно работать!

Стилински сорвался в настоящую истерику, но реакция Хейла словно по щелчку пальцев вернула его в момент.

— Странно. Из всего, что ты назвал, я не услышал заключение доктора Диттона. А так, всё, вроде, верно.

— И чего я не назвал? — Стайлз будто только что вошёл в комнату, будто случайно оказался здесь, и подхватил беседу с того момента, как услышал последний комментарий…

— Того, что у меня ошибочные представления о том, что значит быть счастливым. Он назвал меня несчастным человеком, если коротко. Только вот, — Хейл поднял взгляд, и он прожигал своим холодом и сомнением, — какого хера тебе есть до этого дело? И откуда ты всё это знаешь?

— Талант у меня — людей насквозь видеть, — дерзко вздёрнув нос, ответил Стилински, а потом допил залпом остатки виски и поднялся с дивана. — Не нажрись сегодня, завтра Питер после обеда будет ждать твоего отчёта. Я тебя не смогу прикрыть в очередной раз. Иначе он найдёт подтверждение своим подозрениям. Спасибо за угощение.

Он салютовал пустым бокалом, а через минуту в комнате с кинотеатром послышался переливистый звон лифта. Стайлз сбежал.

========== Случайные откровения ==========

Комментарий к Случайные откровения

И ещё одна мелодия: “Lovefool. Twocollors”

https://www.youtube.com/watch?v=hcI0FfW0MXU&ab_channel=twocolorsVEVO

Дерек поёжился от очередного порыва ветра. Он стоял недалеко от входа в клуб, где скрылся его помощник уже с полчаса назад. Непонятное желание проследить за Стилински сейчас казалось диким.

— Ты знаешь, что я не могу. Ты всё всегда знал. Что эти отношения только на время…

Голос из-за угла был низким, грубым, но Хейл слышал и печаль. Кто бы ни говорил это, он явно был расстроен.

— Я знал. Ты прав, я знал. Но не представлял даже, что ты можешь так к себе относиться. Ты не вещь. Он тобой не владеет…

— О, нет. Он просто меня имеет каждую ночь. И даже чаще! — вот это было уже отчаяние.

— Вот зачем ты так… То, что он имеет доступ к твоему телу, не говорит о том, что он владеет твоей душой. Я люблю тебя. Да, я люблю тебя, и мне плевать, что ты запретил мне говорить об этом! У меня нет таких денег. Нет тех связей, что у него. Но мы бы справились, если бы ты дал нам шанс. Я могу продать дом, Джес всё равно не претендует на него после развода. Ты знаешь, на что я готов ради тебя. Но ты… Ты просто трус. И дело не в том, что ты снизу. А в том, что ты никогда не осмелишься мечтать! Никогда не захочешь выбраться из этого дна! Но настанет момент, когда ему понравится кто-то другой. Или когда он сломает тебя настолько, что ему станет не интересно. И тогда ты потеряешь всё! — тяжёлый вздох на секунду показался всхлипом, но следующая фраза дала понять, что это не так. — Я знаю, что ты никогда не ответишь мне. Но я люблю тебя. И, наверное, лучшее, что я могу для тебя сделать — это оставить. Смотреть, как ты унижаешься, как с каждым днём потухает твой взгляд… Ты позволил нам несколько ночей, и я даже не уверен, подарок это или проклятие. Я видел, как ты таешь со мной, как ты живёшь, как ты дышишь со мной. И я думал… Надеялся… Но… Ты прав. Это всё.

Послышались шаги, потом звуки словно поглотил вакуум, а дальше Дерек уже не мог ошибиться — мужчина, который всё ещё стоял за углом, заплакал. О да. Классика «Горбатой горы». Хотя Хейл не смотрел этот фильм.

Однако его удивили. Прошло долгие десять вздохов, пока Дерек решал, войти ему вслед за своим помощником в клуб, чтобы всё же проследить за ним как следует, или поехать домой, потому что всё это казалось ему всё более ненормальным, когда из-за угла вышел тот самый мужчина, оказавшийся выше Хейла и шире в плечах, и едва не вписался в притаившегося «детектива». Хотя сейчас Дерек скорее чувствовал себя придурком. Флёр подозрительности и сомнений рассеялся, и стало совсем бессмысленно что-то воображать из себя. Что мог узнать он из этой слежки? И так ли это странно — что к нему проявил внимание и участие хороший по сути человек… Из всего, что Дерек узнал о Просто Эм, выходило, что он добрый, отзывчивый и честный парень. А он…

— Эй, ты меня слышишь? — в своих размышлениях Хейл немного увяз. Оказалось, что к нему обратились, но он этого совсем не слышал.

— Что, простите?

— Говорю, актив или пассив?

Выражение ужаса на лице Дерека было таким глубоким и искренним, что мужчина рассмеялся.

— Да шучу я… Выпить хочешь? Мне не помешает… Или брезгуешь сюда заходить?

— Сюда? — глупо переспросил Дерек, указывая на вход в клуб.

— Сюда… Тут больше некуда.

— А пойдём… Мне тоже… Не помешает…

Так он и оказался в гей-клубе с неочевидным названием, куда поехал Стилински сразу после того, как минут десять сидел на парапете недалеко от входа в дом Дерека. Парня он так и не увидел пока, но через какое-то время это стало не важно. Беседа поглотила его.

А началась она странно.

Они с новым знакомым, имени которого Дерек так и не спросил, сели за барную стойку. Вообще-то внутри клуб оказался вполне обычным на первый взгляд. Только общество было сугубо мужское. Однако раздетых пидоров, разукрашенных и одетых в розовые рубашки недомужиков здесь не было. В основном все общались или выпивали вполне культурно.

— Он со мной, — буркнул мужчина, когда к Хейлу попробовал подойти один из гостей.

— Что?!

— Да расслабься. Я — выпить. Ты — тоже. А это, чтоб не отвлекали.

Ещё минут десять они сидели молча.

— Джок.

— Дерек.

— Мг.

Ещё пара бокалов прошла в тишине. Относительной. Музыка стала громче, но никого из них это не беспокоило.

— Я пидорас.

— Это каминг-аут? — с сарказмом спросил Хейл.

— Нет, это статус по жизни. Проебал я того, кто дорог… Проебал и буквально, и образно. А самое паршивое, что знаю, что сделал правильно, а как дальше быть… Не знаю. Как вернуться, не знаю.

— К нему?

— Нет. Туда, где должен спать. Если через два часа не соображу как, будет мне пиздец. А сил, чтобы снова эту рожу увидеть, просто нет.

— Так зачем возвращаться? Если нет достаточной причины?

— Причина есть. Сил нет.

После этой недоисповеди ещё полчаса прошли в тишине. А потом Джока понесло. И за всё время его рассказа Дерек ни разу не задумался о том, что этот человек говорит о своей гомосексуальной жизни. Он говорил о больном и печальном. О циничном и прозаичном. И такое произойти могло с кем угодно. Невзирая на половую принадлежность.

Ещё со времён практики в университете на него положил глаз один богатый джентльмен. Однако пять лет после выпуска парню удавалось избегать этого внимания. А потом заболела мать. Сильно. Под гнетом долгов и болезни жены скончался отец. И вопрос заработка стал крайне актуален. Тогда-то и получил Джок предложение, от которого не смог отказаться. Он продался тому толстосуму за шанс выжить для своей матери. И жить с ним в качестве постельной игрушки, даже несмотря на постоянные унижения, и физические, и моральные, было вполне выносимо. А потом он влюбился. В обычного парня. С хорошей должностью, хорошей жизнью, семьёй. И ничего не было. Долго. Почти год они просто смотрели, просто аккуратно общались. Оба понимали, кто Джок для этого богатого джентльмена, — он показательно выводил свою игрушку в свет, и смотреть на это было противно почти всем, кто понимал подоплёку. А потом… Его любимый человек сказал, что разводится. Сказал, что не может обманывать хорошую женщину. Ещё какое-то время они ходили вокруг да около, но в конце концов Джок сдался. Так хотелось почувствовать себя человеком, нормальным, обычным. Они виделись по работе часто, его мужчина работал с партнёрами того богача, и в какой-то момент…

Однако, познав ощущение простого человеческого счастья, возвращаться в свою ненормальную жизнь стало совсем невозможно. А ещё и любимый подливал масло в огонь. Но операция матери, очередная, и, скорее всего, не последняя, приближалась, и цена её жизни была определена. Джок не мог больше. Не мог, но решающим стало не это. Его невозможная любовь стала бы могилой для того, кто был дорог. Прежде всего потому, что он не был открытым геем, и его карьера могла сильно пошатнуться, если откроется этот факт в связи с Джоком. Да и семья от него отвернётся. Жена приняла этот факт, не сразу, но приняла и даже поддержала. А вот родители и братья… Они бы не поняли. Но тот готов был пойти на эти риски. Готов был поставить по удар и карьеру, и отношения с семьёй. Джок не был. Не был готов рисковать его жизнью. И жизнью своей мамы тоже. А о своей жизни он не особенно задумывался. Без него этой жизни словно и не было совсем.

Трагичная, но тривиальная история Джока нашла отклик в Дереке. Его ведь была такой же. И он рассказал. То, что ещё пару часов назад он обсуждал с Просто Эм, он рассказал Джоку, и был потрясён тем, что он ему ответил.

— Я даже не знаю, расстроит это тебя или нет, но эта твоя Кэйт тебя не любила. Не-а… Я многое могу понять. И вообще ценю женщин прагматичных. Но вот тогда, ночью, она тебе соврала. Не так бы она отреагировала, если бы ты её ранил в самое сердце…

— А что, она должна была разрыдаться и в слезах и соплях обвинять меня в том, что я потратил лучшие годы её жизни?

— Это больно… Узнать, что тот, кого ты любишь, тебе изменил. Все люди разные… Но если всё, что ты мне рассказал о вас — правда, то что-то не похоже, что ей было больно. Ей было смешно. И, наверное, страшно.

— Есть аргументы?

— Какие же тут могут быть аргументы. Есть только моё мнение… А что?

— Далеко тебе ехать? — Джок непонимающе уставился на Дерека. — Ты сказал, что тебе нужно вернуться к определённому времени. А мы здесь уже долго…

Мужчина посмотрел на часы и сжал зубы. Не ответил. Сделал ещё один глоток. Уже не лезло, но он старательно пытался допить очередной бокал. Хейл и без слов всё понял.

— А ты его любишь? Как его зовут-то?

— Томас. Том. Томми… И да. Люблю. Потому и сделал всё, чтобы он меня оставил в покое. Я не стою того, чтобы он рушил свою жизнь. И моя мать…

— Удивительный ты человек… Вот я первое, о чём подумал, — это, что все эти годы с твоим «покупателем» будут напрасными, если сейчас ты уйдёшь.

— Какая разница… Какая разница, что это будет напрасным для меня, если мой Том сломает себе жизнь?

— Интересно моё мнение? Даже если нет, вот что я тебе скажу. Не тебе решать, чего ты стоишь. А ему. И если он в тебе видит то, что заставляет его рисковать всем, значит, он не так слеп, как ты. Сколько тебе нужно, чтобы откупиться?

Джок промолчал. А потом выдал:

— За что ты мне хочешь заплатить?

— За мнение. И здесь я буду назначать цену за него. Так, сколько?

Джок назвал цифру, и Дерек просто достал чековую книжку. Выписал чек, а потом протянул его по столу сидящему напротив человеку. В нём говорил алкоголь, но гораздо громче говорило стремление выяснить, чего же он сам не видит в своей жизни. Почему его собственная оценка не совпадает с реальностью. А ещё он, кажется, был готов рассказать этому Джоку больше, возможно, даже про шантаж, потому что его достаточно простая логика становилась для Хейла откровением.

— Это твой шанс, Джок. На новую жизнь. На счастливую жизнь. И не смотри такими глазами. Кэйт украла у меня намного больше. Решай сейчас.

— Тебе это ничего не стоит, да?

— То, что у меня есть шанс разобраться хоть в одной маленькой проблемке без психоаналитика, вполне стоит этих денег.

Джок кивнул, сложил чек пополам и аккуратно уложил в нагрудный карман. Потом позвонил, не отходя от столика, пользуясь тем, что музыка снова стала тише, пока менялся ди-джей.

— Томми… Томми, хороший мой… Ты можешь забрать меня? Я в «Норе». Я… Я тебя люблю.

Что бы ни ответил Томас, это сделало лицо Джока моложе и ярче, даже несмотря на выпитое и усталость.

— Итак. Мнение. Ну, слушай. Только без обид.

— Я очень постараюсь! — улыбнулся Хейл и заказал ещё по одной.

В рассуждениях этого мужчины было достаточно горькой правды, причём звучала она ясно и лаконично, без особенной образности и метафор. А главное, он ограничивался простыми вопросами. Что она о тебе знает? Что ты знаешь о ней? Чего она боится? Как она выражает своё отношение? И ещё много подобных… Он не ждал ответов, давая Дереку самому понять, что следует из всего, что приходит на ум. И да, по всему выходило, что Просто Эм был прав. А ещё, что и сам Дерек некоторых ответов о себе не знает. Просто не знает, какое утро для него стало бы идеальным. Не знает, какой подарок был самым тёплым и душевным. Он о себе не знает очень многого, и оказывается, именно Кэйт была бы той, кто знает ответы на все эти вопросы о нём. Если бы любила.

— Зачем она тогда меня обманула? — это было единственным, что всё ещё не давало покоя Хейлу.

Джок пожал плечами.

— Просто так? Чтобы сделать тебе больнее? А может, надеялась, что чувство вины отвлечёт тебя от того, что она планировала ещё украсть какую-то сумму… Какая разница, каковы её мотивы? Это не меняет сути…

Лицо Джока изменилось снова, когда он увидел кого-то за спиной Дерека.

— Иди, я думаю, ты сполна уже высказался о моих проблемах.

Но к столику уже подлетел какой-то парень, на вид моложе собеседника Дерека, и с размаху влепил ему пощёчину.

— Так ты просто набрался?! Просто включил «пьяный тариф»?

— У него не плохой повод, чтобы отметить… Свою свободу. Доброй ночи, Томас. Я искренне желаю вам счастья. Можете забирать ваше сокровище, он уже отработал свой чек…

Гримаса злости исказила лицо Тома, и Дереку пришлось поторопиться, чтобы объяснить всё точнее:

— Ничего, о чём вы могли подумать, Томас!

— Томми, он не из наших, у него невеста и сорвавшаяся помолвка! Ну… — пролепетал Джок, успокаивающей поглаживая Тома по руке.

— Давайте, ребята, двигайтесь в сторону дома, я очень надеюсь, что он у вас будет общий с этой ночи. И да. Я не знаю твоей фамилии, но мне слабо верится, что ты меня не узнал. Так что, вот, — он протянул свою визитку с новым номером, — если будут проблемы… Не стесняйся набрать этот номер. Ты мне оченьпомог.

— Спасибо, Дерек! Спасибо! Пойдём, Томми, я всё тебе расскажу…

— Да уж, расскажешь. Причём до того, как уснёшь! Потому что глядя на то, какой ты «хорошенький», с утра можешь и не вспомнить!

Прошло совсем немного времени, как Том вернулся в зал.

— Мистер Хейл. Вы можете навлечь на себя неприятности, помогая ему. И я не уверен, что он принял бы подобную помощь, если бы понимал, что ставит вас под удар. Поэтому, вот. Заберите. Если на трезвую голову он не передумает, он позвонит…

— Если я правильно понял, Томас, тот факт, что он сейчас в вашей машине, а не в постели этого морального садиста, уже поставил его в патовую ситуацию. И можете мне поверить, со мной мало кто может тягаться, особенно с тех пор, как в моей команде появился один человек. А он… Дышать без вас не знает, как. Так что, я не передумал после вашего предупреждения. За его помощь и время я обязан заплатить. И назови он сумму больше, я бы не сомневаясь выписал чек. Не дайте ему передумать.

— Спасибо, сэр. Если я чем-то когда-нибудь смогу вам помочь… Томас Хиггинс… Меня легко найти…

— Идите, Томас… А не то уснёт ваш Джок, и ничего вы от него не добьётесь…

Посмотрев на часы, Дерек выругался. Ложиться спать уже не было смысла. Через пару часов он должен быть уже в офисе. Но решить вопрос, куда ему ехать, и стоит ли, он не успел. Загремела музыка, и за пультом ди-джея он увидел знакомое лицо. Стилински просто стоял рядом, напряжённо что-то втолковывая парню в одном наушнике. Потом спустился и рухнул на хоккер, неловко подзывая бармена. Какой-то парень не дал ему дождаться заказа, уволок на танцпол и заставил двигаться. В этих движениях не было ничего лёгкого и пластичного, Дерек видел, как Просто Эм может танцевать, и было очевидно, что он просто не хочет обижать случайного партнёра.

— Love me, love me, say that you love me… — звучал ремикс модной когда-то мелодии. — Fool me, fool me, go on and fool me. Love me, love me, pretend that you love me…

Чем руководствовался Дерек, когда подошёл к своему помощнику и его ухажёру, он и сам не знал. Но, наклонившись над ухом незнакомца, он громко озвучил свою мысль:

— Думаю, он предпочтёт меня!

Стилински только сейчас заметил Хейла, и на его лице читался ужас.

— Что?! Да он тебя боится! — возразил ему так же на ухо парень.

— Да, но, в отличие от тебя, я знаю, как он может танцевать!

Осторожно обойдя неудачного претендента на роль партнёра, Дерек приблизился к своему помощнику и вовлёк его в свои движения. Они не были какими-то особенными, но Стилински поддержал их.

— Я вижу, что тебя нужно спасать…

Стайлз неожиданно почувствовал злость, которая придала ему смелости. Он закинул руки Дереку на плечи и подошёл чуть ближе. Не настолько, чтобы создать действительно близость, но явный намёк на парный танец заставил, наконец, того навязчивого идиота уйти в тень.

— Что, решил попробовать себя в роли моего партнёра? Что будет дальше? Решишься на минет в туалете? Хочешь понять пределы своего отвращения? Что ты вообще здесь забыл?

— Пришёл сюда за тобой, а потом нашёл компанию на вечер…

— Твой вечер затянулся… Многое успел? — Стайлз изо всех сил пытался подавить ревность, растерянность, болезненное сожаление в своей душе. Однако такая реакция не была редкой среди тех, кто подвергся такому насилию. Кто-то боялся отношений, а кто-то, наоборот, пускался в распутство, оправдывая то, что с ними произошло своей природой. Эта логика была извращённой, но жертва винила себя, и для Дерека он такой участи не желал бы.

— Мг… Многое понять. Ты был прав, Просто Эм. Обо всём, включая Кэйт. Я… Не хотел тебя обидеть… Мне жаль, что я так резко тебе ответил…

— Тебе жаль? — Стайлз отстранился и посмотрел Хейлу в глаза. Он уже ничего не понимал. Ему казалось, что Дерек понял, что он что-то знает, что связал его со всем происходящим в компании, может, даже с провокацией. Но сейчас всё выглядело иначе.

— Да, — Дерек тоже остановился. Музыка затихла на какое-то время, и мужчине показалось, что это возможность что-то изменить. В себе и в своих взаимоотношениях с миром. — И сейчас я сделаю то, чего никогда не делаю обычно. Извини меня за грубость.

Стилински схватил его за руку и выволок подальше от людей. Они оказались в тёмном коридоре, ведущем на задний двор здания. Пальто Хейла осталось где-то в зале, но оказаться в том самом переулке, где выясняли отношения Джок и Томас, было настолько сюрреалистично, что он даже не вспомнил об этом.

— Ты пришёл сюда за мной, чтобы извиниться?! — Стайлза трясло. Слова песни сейчас причудливо отпечатывались на обратной стороне век яркими буквами. «Люби меня, притворись, что ты любишь меня… Оставь меня, только скажи, что нуждаешься во мне…» Эти слова, пожалуй, были ядом, потому что под жестким ритм Тима, который крутил сегодня пластинки в клубе, они прожигали на сердце кровавые дыры своим огненным смыслом. Парень устал и терял адекватность, его мозги причудливо смешивали реальность, фантазии и желания с воспоминаниями о его единственной ночи с Дереком, и иногда картинки накладывались одна на одну. Слишком много неоднозначных прикосновений, слишком жаркая атмосфера в клубе, слишком тёплые руки Хейла на его ребрах и локтях.

— Нет. Но понял, что правильно будет это сделать…

Стилински отошел от него на десяток шагов, натягивая короткие волосы так сильно, что стало больно. Зимняя ночь была темна, а переулок лишен всяких источников света, поэтому жутковатый красный фонарь над черным входом в клуб делал действительность сказочной. Стайлз был не так далеко от нервного срыва, когда ушел из лофта Дерека, а сейчас балансировал на грани, рискуя сорваться то ли в психоз, то ли в коматоз.

Неожиданно горячая ладонь сжала его плечо, заземляя. Здесь было морозно, но руки Хейла умудрились остаться тёплыми. Это вытянуло Стилински из начинающегося безумия. Он столько всего передумал за эти часы. Измаялся весь. Искусал губы, разодрал пальцы в кровь, снова. Но простое прикосновение вернуло ему сил. Как по волшебству. И нет, это не было продолжение тех неоднозначных касаний, нет, это была просто поддержка и попытка извиниться. Прямая и открытая. Пьяная, но искренняя. Стайлз расслабленно выдохнул, понимая, что кризис миновал. Он не сошёл с ума, и нет больше нужды искать банку с Аддераллом.

— Ты пьян? Дерек, ты ненормальный! Тебя могут увидеть! Слухи, которые поползли с лёгкой руки Анастэйши Адамс, подтвердятся! Напишут, что пришёл сюда снять стресс в туалетной кабинке! А ты просто извиняешься?!

— Да. Да. Плевать… И… — Хейл мотнул головой, отгоняя лишнюю информацию, — да.

Стилински не потребовалось объяснять, что это были ответы на все его вопросы и комментарии.

— Извинения приняты. Где твоя одежда?

Дерек пожал плечами.

— Где-то там…

— Стой здесь. И не пытайся поймать такси! Понял?

Дерек понял. Алкоголь и усталость брали своё, даже несмотря на то, что такой объем спиртного был достаточно привычным для мужчины. Просто Эм вернулся быстро. Сам в куртке, с пальто Дерека на руке.

— Пойдём. Сразу в офис. Я же просил не набираться вчера…

— Я не настолько пьян. И вообще… Я тут познакомился кое с кем… И это мне дало чёткое понимание, что бросаться в разврат из-за потери невесты — не лучший вариант.

— А ты думал об этом? — Стайлз спросил уже в машине, которую вызвал сам. Эта часть города не была достаточно безопасной, чтобы брать такси от бордюра.

— Когда в сотый раз пересматривал видео со мной в главной роли, мне казалось, что теперь мой единственный путь самопознания — это поход в гей-клуб, чтобы снять кого-нибудь и посмотреть, встанет ли у меня на мужика… А сегодня я понял, что здесь тусуются просто люди. Что это не гнездо разврата и похоти…

— И что проще найти хастлера в интернете?

— Нет. Что я действительно не люблю мужчин. Я не гей, Просто Эм. Я просто переспал с парнем под дозой. И с этим я могу жить. По крайней мере, пока.

— Отлично! Так, с чем ты пойдёшь к мозгоправу завтра?

— С потерей. Я видел их во сне. И они снились мне обеспокоенными. Печальными. Будто жалели меня или были недовольны тем, что я делаю. Мне нужно найти свой покой.

— Я рад, что ты определился. Правда, Дерек. Я рад.

========== Рождество ==========

— Как сам? — осторожно прозвучало в трубке.

— Дэнни, я и без твоих намёков понимаю, что МакКолл рядом. Не лебези, просто говори, что нужно… — Стайлз вытер разлитое молоко и вылил омлет на сковородку.

— С Ангелом проблемы. Он реально не причём…

Послышался шёпот Скотта, а потом Дэнни психанул и передал ему трубку со словами «как дети малые…»

— Его отец сейчас под следствием. И, видимо, у Арджентов есть какие-то связи, потому что Айзеку угрожают, что выпустят его из-под стражи, если он не будет помогать. Его мама ещё даже не в середине периода реабилитации после последнего нападения. Парень всю жизнь рос в атмосфере домашнего насилия, и шанс упрятать отца за решётку едва не растаял из-за этого старого ублюдка Арджента. Конечно, он сделал всё, о чём его попросили… Но, что делать дальше, я не знаю. Кэйт прячется в районе Сохо. И периодически ездит в один загородный дом. Дэнни сказал, что там какая-то точка доступа. Судя по обстановке, это чужая собственность. Она приезжает туда в рыжем парике на арендованной хонде. У хозяев дома такая же машина, и супруга хозяина выглядит похожей на Кэйт. Но вряд ли они знают о её визитах. Свою работу мы выполнили. А ты молчишь, и не понятно, продолжать ли слежку, что делать с этими данными, что с Лейхи… Стайлз? Когда ты вернёшься домой?

Последний вопрос был явно лишним. Потому что, если ещё секунду назад Стилински готов был объяснить, каковы их последующие планы, то сейчас он коротко отбил: «Ждите инструкций» и бросил трубку.

Он снял квартиру совсем близко к офису Хейлз-Билд и не появлялся больше в их со Скоттом жилище с того момента, как забрал необходимые данные для работы и несколько комплектов одежды на смену. В душе уже улеглось предательство друга, он не смирился, нет, но чувство вины перед Дереком было в разы сильнее, чем едва не сформировавшаяся ненависть к МакКоллу. Видеть его Стайлз не мог, всё общение сводилось к Дэнни. Что же до сути вопроса, который поднял Скотт, то Стилински и сам не был уверен, как поступить дальше. Дюк чётко дал понять, что хотел бы подарить своим врагам на Новый Год. Разрушить не империю, как средство прибыли, а их семейную идиллию в преступном мире. Он хотел, чтобы Кэйт было больно, но не она была самоцелью. И не Хейлы. Его целью всегда был Джерард. И инкогнито имело смысл сохранять лишь до момента, как всё будет сделано в ЭйчКэй. А дальше, наоборот, Дюк хотел, чтобы Арджент точно знал, кто нанёс ему удар. Собственно, именно поэтому и понадобилась вся эта партия с Хейлами. Он мог ударить куда угодно. Но это было бы очевиднее, и от Арджентов мог бы поступить ответный удар. Почему Дюк считал, что его не нанесут в случае, если всё будет проворачиваться медленнее, Стайлз не понимал. Возможно, заказчик рассчитывал на сердечный приступ. Стилински же рассчитывал, что поймёт основной мотив этому на последнем этапе операции, однако теперь все его мысли были сосредоточены вокруг Дерека, и чужие причины и поводы не казались ему чем-то стоящим для выяснения.

Стайлз поднялся из-за стола, чтобы сварить себе кофе, когда перед его носом возникла Лидия.

— Что у тебя с ним? — она кивнула на Хейла и посторонилась, чтобы пропустить начальников отделов на совещание в конференц-зал. Рабочий график Дерека вошёл в прежнее русло, это было последнее совещание перед Рождеством, но в остальном всё складывалось так же, как и раньше. Кофе в двенадцать, разборы полётов с неудачными решениями подчинённых, дерзость и сарказм. Быть может реже и мягче, быть может, часть совещаний проходили при его молчаливом присутствии, а основные доводы приводил Стилински, но, с большего, Дерек вошёл в рабочий ритм.

— Планирование на следующий год, долги по отпускам, выплата бонусов за перевыполнение плана.

— Мне не интересна повестка дня на совещании, Стилински, я спросила, что у тебя с ним.

Стайлз молчал. Лидия была умной девушкой, внимательной, и интуиция не подводила её потому, что она умела и любила её слушать.

— Пэрриш справляется с новой должностью, не правда ли? — включил идиота парень.

— Ответь мне, или ответишь ему. Что ты делал на балконе в тот четверг? Как вы провели те выходные? С каких пор Дерек посещает такие места, как «Нора»?

Стайлз продолжал сохранять тишину. У него оставалось около десяти минут до начала совещания, и он никак не мог решить, что принесёт ему меньше проблем — уйти от этого разговора изящно, но ненадолго, или всё же не провоцировать мисс Мартин на ещё более скрупулёзное внимание к его персоне.

— Кофе? Я варю по другому рецепту, но даже Эрике нравится… — он сделал жест в сторону кухни. Дерек, увидев, что помощник куда-то собрался, поднял брови, но Стилински кивнул и указал на Лидию. «Пять минут» сказал он одними губами, выставляя пятерню вперёд, Хейл кивнул в ответ и изобразил рукой круг, что Стайлз безошибочно воспринял, как кружку кофе, и снова кивнул.

— Вы так общаетесь… Он такой живой… Без молока.

— Мг, я знаю… — к чему это относилось — к Дереку, или к кофе, Лидия так и не поняла.

— Так… Ты хотела поговорить? — Стайлз уже вовсю готовил напиток, стараясь не задержаться слишком надолго.

— Я хотела послушать, что ты скажешь. Потому что я видела тебя в то утро, а Дерек - нет. Это то, что я думаю?

— Да… Но всё уже куда лучше… Он проходит терапию… Питеру не обязательно знать об этом… И я знаю, — он повысил голос, чтобы не дать девушке возразить, — что ты сама решаешь, что ему говорить, а что не стоит, он твой босс, и всё такое, но это правда — Дереку лучше. Доктор Диттон ему помогает, ты же сама видишь это. Он тогда не сделал последний шаг, он нашёл повод жить, и теперь разбирается в том, как это лучше делать, или о чём там они разговаривают дважды в неделю… Дерек тогда заболел, поэтому те выходные он был дома, лечился, что же до клуба… Об этом нигде не писали, так откуда ты знаешь?

— У Джексона есть знакомый, который работает там барменом. Ты же понимаешь, что его лицо известно широкому кругу… Но на главный вопрос ты не ответил.

— Ты обычно не задаёшь лишних вопросов…

— Этот не лишний. Ты, Стилински, очень вовремя тут появился. И да, я всё проверила раз десять — на тебя ничего нет. Дерек сам пригласил тебя на эту должность, а твой основной контракт заверил лично Питер. Но я чувствую, что здесь что-то не так. Поэтому я могу поделиться этими подозрениями с Дереком. Описать, как ты смотришь на него, как ты носишься вокруг него, как наседка, оберегая его покой и репутацию… Ты думаешь, я не заметила, что ты всё сделал, чтобы никто не догадался, что Дерек не в себе? Эти твои периодические комментарии. Какой-то несуществующий проект, который Хейл-младший разрабатывает единолично… Я ненавижу враньё, Стилински! Но готова терпеть его, если у меня в голове всё складывается. Поэтому… Что у тебя с ним?

— У меня с ним ничего не может быть, Лидия, и ты об этом знаешь. Ты видишь то, что никому не нужно знать, никому не должно быть интересно. Мистер Хейл потрясающий человек, учиться у него, работать под его началом — это невероятная удача и невероятный опыт. Давай мы остановимся на этом. Я и слова не сказал никому, когда видел, что между тобой и Эрикой что-то есть. И жду ответной услуги. Потому что Дерек — мой коллега, мой друг, в каком-то смысле. И мне бы очень хотелось, чтобы в его жизни всё наладилось, чтобы он нашёл равновесие, новую любовь, был счастлив. Остановимся на этом?

— Остановимся на том, что у вас с ним добрые приятельские отношения и конструктивный рабочий тандем. Найди себе кого-нибудь. Ты же всё и сам знаешь, он натурал до мозга костей.

— Мг. Закончили? Пей свой кофе, а я пошёл, у нас совещание начинается.

Стайлз подхватил свою кружку и кружку Дерека и вылетел из кухни. Вручил кофе боссу и пошёл за ним в конференц-зал, где уже собрались почти все, кого стоило ждать.

— Я была права! — Лидия поставила свою чашку на стойку ресепшн Эрики и удовлетворённо улыбнулась. — У него есть свои тайные мотивы так возиться с Дереком, всё не так просто! Не из доброты душевной от всё это затеял!

— И что, тебе стало легче от того, что ты всунула нос в его душу? — недовольно ответила девушка. Потом положила документы на стол, с громким хлопком закрыла папку и подняла глаза на Лидию. — Что изменилось от того, что он признался тебе, что чувствует что-то к боссу? Он стал злым, двуличным, эгоистичный придурком? Стал хуже работать? У него ухудшилось чувство юмора или чувство ответственности? Я видела это с того дня, как у Дерека случился нервный срыв. И заботу видела, и боль, и сожаление, и желание помочь. Я видела то же, что и ты, только не моё это дело. И не твоё! А ЭмСи можно только посочувствовать, потому что он любит человека, который никогда не ответит ему на его чувство. Но я вижу, Лидия, что теперь ты довольна, у тебя всё сложилось, ты всё поняла. Так, что ты здесь забыла? Твой офис на два этажа выше. Питеру может понадобиться что-то в любую минуту.

Эрика снова взяла нужные ей документы, отнесла к сканеру и нажала на кнопку начала работы. Пока листы проезжали в чуть светящийся зелёным зев оргтехники, она аккуратно скрепляла уже готовые документы степлером. К своей девушке она так и не повернулась. Что с того, что ЭмСи влюблён? Можно ли не влюбиться в Хейла, если так много времени с ним проводить? Можно ли к нему вообще равнодушно относиться? А то, что после всех его срывов Стилински остался рядом, это было ещё лучшим показателем, что он хороший человек, и пустое любопытство Лидии злило её и пугало. Лидия Мартин была идеальна и никогда не задавала лишних вопросов. Так, зачем ей понадобилось это «расследование»? Эрика удручённо покачала головой и скрепила очередную стопку отработанных документов. Парня было действительно жаль.

***

— Но почему? Ветер в лицо… Дорога… Это же круто! — Стайлз дожёвывал свой кусок лазаньи, и его глаза выражали высочайшую степень непонимания…

— Комфорт… Я всегда предпочту комфорт… Здесь дело не в риске, понимаешь… Совсем нет… Просто я не могу сравнивать ощущение своей задницы на кресле байка с уютом машины… Мягкими креслами…

— Ты давно вообще сам водил-то? Ты же обычно или с водителем, или на такси… Я-то не люблю водить… Ну, больше люблю мотоциклы, а машину… Это как рутина…

— Ты просто никогда не сидел за рулём действительно крутой тачки… — Хейл ухмыльнулся и допил колу. Им осталось всего ничего, и можно было расходиться по домам. Суббота перед Рождеством — не самое лучшее время, чтобы сидеть на работе. Они были в свитерах и джинсах, и обед от этого получился уютным, почти домашним, несмотря на то, что в этот раз Просто Эм не успел ничего приготовить сам, а поэтому захватил им лазанью и овощной салат из итальянского ресторана по пути в офис.

— Я вообще-то водил Мазератти… — Стайлз заиграл бровями, комично поднимая их домиком.

— Я и говорю, никогда не сидел за рулём действительно крутой тачки… — улыбнулся Дерек открытой улыбкой, лёгкой и солнечной. — Но я уверен, как только ты попробуешь, то поймёшь меня…

— Это предложение? Так, погоди… Давай досчитаем по процентам премии, и ты завизируешь наконец платёжные на бонусы к концу года. А потом можно и посмотреть на твою… Крутую тачку…

Вообще-то Дерек не ожидал, что беседа наберёт такие обороты, но, в конечном итоге, был не против. Он давно не был в пригороде, так, почему бы и нет? Он не спрашивал у Стилински, где тот проведёт Рождество, но у него самого планов не было. Питер улетел в Европу. С Крисом. Почти по делам. Единственное, что сильно удивило Дерека — это то, что он у него… Как бы это сказать… Отпросился. Да, отпросился. Будто они каждое Рождество вместе отмечают, а тут — накладочка вышла, и Питер захотел его провести с любимым человеком. Нет. Они всегда были по отдельности. В этом году Дерек отклонил приглашение, принятое Кэйт ещё в октябре. Быть на людях совершенно не хотелось, и почему дядя решил, что должен предупредить племянника о своём отсутствии, Дерек не понимал.

В любом случае, особенных предпраздничных приготовлений он не планировал, у него даже ёлки не было, и не хотелось ничего покупать, так что времени свободного было много. А ещё он хотел тишины. Возможно, этот праздник он хотел бы провести в воспоминаниях о своей семье. Ещё болело. Сильно, привычно болело, и сейчас он привыкал уже к тому, чтобы чувствовать эту боль, а не подавлять любые её отголоски работой или чем-то пустым и несущественным.

Все дела были закончены, когда на город уже опустилась темнота. Но было не так поздно, поэтому, даже не спросив у помощника, не сменились ли у него планы на вечер, Дерек просто оделся и сказал:

— Погнали?

Почти полчаса в дороге Просто Эм рассказывал ему о том, как у них было принято отмечать зимние праздники. Про маму. Про Скотта тоже. Про вечные ночные смены отца. Про традиции в Мексике и Европе. Про древний Египет и про апельсиновый кофе. Его унесло, но Дереку было интересно слушать, а ещё не хотелось прерывать его восторженное повествование. Поспевать за логикой парня было сложно, но при должной сноровке и привычке у Хейла получалось.

— Приготовься… К тому, что сейчас ты познаешь, что такое по-настоящему крутая тачка… — они подъехали к небольшому домику, окружённому рождественскими туями с шарикам и колокольчиками.

— Эй, Джо! С Рождеством!

— С Рождеством, мистер Хейл! Давненько вы у нас… Приехали за своей красоткой? Вот, как знал… Буквально на прошлой неделе её снова обкатал… Что же вы не предупредили?..

— Не пришло в голову, если честно… Знакомься! Просто Эм! А это, — он обратился к Стилински, указывая на пожилого мужчину, — Джо Байден, он присматривает за машиной, чтобы она была в порядке. Я возьму ключ?

Дерек уверенным шагом направился к дому, открыл дверь в гараж, а спустя несколько минут послышалось урчание мотора. Двери гаража поднялись, и на подъездную дорожку выехала чёрная Камаро. Да. Это… Была красавица… Но Стайлз не успел оценить её красоты. Хейл вышел из машины и бросил ему ключ.

— Давай! Заведи зажигание и почувствуй, как она говорит с тобой!

Эта машина действительно говорила. Урчала, как кошечка, шептала и мурлыкала. По выражению лица Стилински Дерек понял, что на самом деле, говорить ничего не нужно — парень получал удовольствие, накатывая круги по кварталу.

— Почему ты не ездишь на ней? Если ты купил такую тачку, почему не катаешься? Она же — просто бомба…

— Это машина Лоры. Моей старшей сестры. Она оставила её здесь, перед тем, как поехать домой. И больше не вернулась сюда. Она умерла. Её убили. И я просто не мог на ней ездить. Она стояла у Джо, потому что и продать её я тоже не смог. Уже взял задаток, но когда Джо посмотрел в мои глаза, отказался покупать. Что он там увидел, хрен его знает. Но сказал, что тачка моя. А он будет о ней заботиться.

Стайлз припарковался.

— Садись. И поехали. Нечего моими руками со своими воспоминаниями прощаться. Садись, и поехали. Вот, туда поехали, вперёд! Давай-давай… — он потянул Дерека за локоть, вытаскивая из машины. — Вот, иди за руль, а я поеду рядом. Мг, давай-давай! — помахал он ему из салона, когда тот остановился напротив авто, глядя на парня сквозь лобовое стекло.

Несколько десятков минут они ехали в тишине. А потом Хейл стал рассказывать о Лоре. Об их детстве, о её юности, о родителях. О том, как они жили только вдвоём. Как ей трудно давалось привыкать к тому, как Дерек изменился. Как она неожиданно поддержала его в расследовании смерти их родителей, как пыталась объяснить, что не нужно злиться на Питера, не нужно обижаться за то, что ему не нужна их поддержка. Его семья была для него всем, и потерять её было…

Оказалось, что намного сложнее, на самом деле, чем Дерек всегда думал. Оказалось, что он и сам не понимал себя в этом трауре по погибшим.

Стайлз слушал молча, потому что Дерек говорил то, что, скорее всего, никогда не озвучивал никому. И не только то, о чём они говорили с психотерапевтом. Он делился воспоминаниями, болью, надеждами, планами. Рассказывал не только о них, о тех, кого никогда не вернёт в свою жизнь, но и самом себе. О том, как переживал, как учился дышать, почему стал таким закрытым и отгородился от друзей. Оказывается, начинал он восстанавливать дело Хейлов не только с Питером, но и с ещё одним своим приятелем, который едва не продал их идею кому-то за неплохие на тот момент деньги, только вот не учёл, что вообще-то дело было общим, и создавалось не для денег изначально. А для восстановления честного имени его семьи. Хейлов оболгали, обвинили в том, что на их предприятии гибли люди, а они знали об этом и умалчивали факты. Всё было ложью, извращёнными комментариями и подложными уликами собирались разгромить их бизнес, чтобы потом по кусочкам выкупить и забрать. Только не вышло. И у приятеля Дерека не вышло. Однако веры больше он ни к кому не имел. И только после той роковой пятницы у него появился настоящий друг, даже два. А с приходом Стилински — три. И это он уже считал своей победой — что научился доверять снова. Себе, прежде всего, своей интуиции. А уже потом ему, Эрике и Джексону. И Лидии, наверное, тоже. Питеру. С ним было сложнее, но ему тоже Дерек доверял. Несмотря на открытый перечень вопросов к нему, доверял.

— Дерек, нам нужно на заправку, здесь через пару миль будет… Мне бы перекусить…

— У тебя что, сахар низкий? — спросил мужчина, но чуть скинул скорость, присматриваясь к указателям.

— Нет, просто есть хочу. А ещё у тебя бак почти пустой. До Гаррисберга минут семь пути…

— Боже, Просто Эм… Почему ты раньше меня не остановил? Скоро же одиннадцать! А мы в трёх часах от дома!

— Ну, во-первых, мне было интересно, во-вторых, это потрясающее путешествие, в-третьих, мы проехали всего 160 миль, это не так уж и много, и пейзаж захватывающий…

— Я даже не заметил… Что мы уже так долго едем… — потерянно сказал Хейл, сворачивая на заправку.

— Вот, что значит крутая тачка, даже спина не затекла! — Стайлз попытался разрядить атмосферу, но Дерек не позволил.

— Ты снова делаешь это, Мечислав, и мне снова неловко из-за того, что ты так обо мне заботишься.

— Это само получается, Дерек… — смутился парень. — Я слушал тебя, представлял, как ты жил, смеялся и переживал с тобой… И не нарочно так увлёкся… Этим рассказом твоим… Ты просто хороший рассказчик, я не думал, что мы уже так далеко от Нью-Йорка, а потом посмотрел на приборную, а там уже лампочка… — больше оправдываться не было смысла. Иначе Стилински рисковал сказать Дереку что-то лишнее, не нужное для его ушей.

— Чёрт… Подождёшь? Или перекусим внутри?

Стайлз вышел из машины и поёжился. Здесь было холоднее, чем в городе.

— Миллион лет уже не ел ничего подобного… А я очень люблю хот-доги, вот просто самая любимая моя еда… — Хейл смотрел на горячую сосиску с настоящим вожделением.

— Ну вот, теперь я чувствую себя идиотом. А я там выготавливал курочку в соусах, чтобы подлизаться к начальству… А нужно было всего лишь завернуть за угол и купить у Хосе пару хот-догов…

— А у нас за углом продаются хот-доги?

— Мг, — ответил парень, пытаясь пережевать огромный откушенный кусок. Дерек ничего не сказал.

Уже на пути обратно он снова заговорил.

— Слушай, извини, что я так испортил тебе вечер. Завтра Сочельник, у тебя, наверное, куча планов… А я так задержал тебя…

— Ты, главное, не гони так. Я не тороплюсь никуда. Это раз, а два — нет у меня никаких планов. Всё норм. Папу поздравлю и улягусь спать под старые фильмы.

— Почему у тебя никого нет? — неожиданно спросил Дерек. Но Стилински не ответил. Просто пожал плечами. А через полчаса заметил, что босс устал.

— Можно мне ещё раз прокатиться? Пожалуйста…

— Почему бы нет… Но ты ответишь мне на мой вопрос, — они снова поменялись местами. — Итак…

— Мне никогда не нужны были отношения… Как-то не дорос до них, наверное, просто общались, встречались, расслаблялись вместе… Но серьёзного ничего не было… Не было необходимости и желания…

— Не было? А сейчас? — оказывается, Хейл внимательно и критично оценивал слова Стайлза.

— А сейчас всё немного иначе. Всё сложно. И я надеюсь, что это пройдёт.

— Что, твой избранник — полный идиот?

— Ээ… Нет, просто это не взаимно. Он не идиот, но многого не понимает, а я не хочу к нему лезть, знаешь… Ему это будет как собаке пятая нога. Вот… Не до меня ему, короче. Тем более, ему не нравятся такие, как я…

— А ты думаешь, что это было бы серьёзно сейчас? Откуда ты знаешь, как вообще понять, что вот с ним у тебя всё так — на пару ночей, а вот с ним не так, а надолго, всерьёз, до глубины души…

— Может, ты мне лучше расскажешь? Потому что я понятия не имею. Просто он такой один. И мне кажется, я бы за него даже умер. Только отношения — это немного сложнее, чем «люблю, куплю — и полетели».

— Да? А я и не заметил. Думал, всё именно так! — улыбнулся Дерек. — Знаешь, у меня перед глазами был пример моих родителей. И я всю жизнь, лет до двадцати думал, что у них была почти идеальная семья. А ещё думал, что мой отец её разрушил. Или разрушил бы в итоге. А потом оказалось, что всё не так…

— Ты не обязан… — начал было Стайлз, но Дерек его будто бы и не услышал. — Я нашёл дневник моей мамы. И оказалось, что у них у обоих сначала были секреты друг от друга, а потом, когда они эти секреты перед друг другом раскрыли, то стали по-настоящему счастливыми друг с другом. По-своему, очень странно и ненормально, но они были счастливы, и мы — их дети — тоже были счастливы. И не знаю, что было лучше для меня — думать, что у меня была идеальная семья, или знать, что она была неидеальная, но счастливая?

Дерек уснул в конце концов. А Стайлз не знал, что ему делать. Он приехал к дому Хейла потому что, к своему собственному стыду, совершенно не запомнил откуда они забирали машину. Остановился у бордюра и просто смотрел на мужчину своей мечты. Дерек Хейл был прекрасен. Каждой своей чертой, каждым выражением лица. Он был прекрасен. И Стилински мог бы смотреть на него так очень долго. Особенно, когда он спокойно спал. Когда он заболел, Стайлз использовал эту возможность на полную катушку. И ему было стыдно, горько, но касаться любимого тела, слышать аромат его геля для душа на себе, всё это было слишком для истосковавшегося по ласке парня. И он коротко, очень стыдливо разобрался с этой проблемкой в душе, кусая губы и ненавидя себя за это. И вот, снова у него есть возможность видеть его расслабленное лицо, слышать мерное дыхание, и на минуту, всего на минуту представить, что его тайные мечты могут стать явью.

Мимо проехала полицейская машина, включив сирену, чтобы водитель на светофоре остановился. Дерек вздрогнул.

— Мы? Ты? Ох, я уснул… — он попытался потянуться, но это было непросто, сидя в машине с низкой посадкой. — Так, езжай прямо и поверни, там въезд в гараж. Мг, вот здесь… Так, это не то, вот, направо, здесь четыре места мои… Выбирай любое… — он зевнул, а потом его пронзила догадка. — Или ты хотел поехать домой? Можешь взять машину, или я оплачу такси…

— Ты приглашаешь меня в гости? — непонимающе уставился на него Просто Эм. И Дерек сам смутился от такого вопроса.

— Я… Как-то на автомате подумал, что… Не важно…

— Дерек. Ты в порядке? Потому что если да, если ты в своём уме, то я ни за что не откажусь от очередного фильма на твоём диване, особенно, если ты угостишь меня односолодовым. Я устал, если честно, и за руль ещё неделю не сяду… Твоя малышка, конечно, супер, но у меня уже зад болит сидеть в этом кресле…

— Да, я тоже давно отвык от неё… Даже спину потягивает…

— Я заправил её на заправке у моста, так что, можешь не беспокоиться о топливе, — сказал Стилински уже в лифте, привычно нажимая на верхнюю кнопку и вводя пароль.

— Круто. Если честно, то нужно будет повторить. Не до Гаррисберга, конечно, но… Я люблю эту машину и знаю, что Лора была бы рада, если бы я на ней ездил, а не заставлял пылиться у Джо…

— Ты заботился о ней так, как мог… И если теперь ты чувствуешь, что готов снова сесть за руль, то, почему бы и нет… Ты, очевидно, любишь водить машину, так зачем тебе постоянно таскаться с водителем, если ты получаешь такое удовольствие от поездки? Я заметил, как ты себя чувствовал за рулём, ты настоящий кайф ловил. Если как-нибудь захочешь прокатиться на моем байке, то увидишь, что я примерно так же чувствую своего железного коня…

— А ты знаешь, ты прав. Просто пока ты в машине с водителем, то можно решать рабочие вопросы, а когда ты сам за рулём, ты…

— Живёшь… Мг, чувствуешь машину, контролируешь трафик, наслаждаешься музыкой или ветром. Ага? Да? Ты ловишь ход моих мыслей? Живёшь… Это круто… — улыбнулся Стайлз довольной улыбкой, будто сделал только что что-то очень замечательное, что-то, что дарит счастье и радость.

— Да, — улыбнулся в ответ Дерек. — Пойдём, отметим этот факт… Что я теперь за рулём…

— Отлично!

Когда Дерек проснулся, его помощника в апартаментах не было. Ни в гостевой спальне, где тот размещался в прошлый раз, ни в кухне, ни в одной из ванных комнат. Однако уже через пятнадцать минут, когда Хейл заканчивал варить себе кофе, лифт прозвонил мелодию и двери разъехались.

— Ммм… Кофе! — Стилински схватил кружку и сделал огромный глоток. — Потрясающе! Спасибо, друг! Я там… Принёс… Короче, я заметил, что у тебя нет ёлки. И что у тебя нет еды.

— И ты купил ёлку?

— И я купил ёлку. И украшения, и ещё кое-что потрясное — это кролик. Я, если честно, не готовил его уже года три… Может, чуть дольше. Но будет вкусно. Ты вчера мне устроил экскурсию по ночной Пенсильвании. И я очень хочу тебя отблагодарить. Не волнуйся, я уйду до Сочельника, мне нужна всего-то пара часов, чтобы приготовить жаркое… На сколько персон готовить подачу, там просто нужно нарезать апельсины завитушками, я на всякий случай купил дюжину, но я просто люблю апельсиновый сок, а так…

— Я буду один, — мягко ответил Дерек, вытянул из руки Просто Эм пакет с продуктами и принялся его разбирать. Забросил в мойку фрукты и овощи, положил на стол зелень и мясо.

— Йогурт в холодильник пока… Там… — Стайлз запнулся. — А почему ты будешь один? Я, извини, это, наверное, не к месту вопрос, но просто Эрика… Или Питер…

— Я хотел тишины…

Стилински замер.

— Прости, я… Наверное, лучше пойду… — растерялся парень.

— Перестань, Просто Эм. Я готовить не умею. Так что кому-то придётся всё же приготовить этого кролика. И это буду не я!

— Тогда тебе придётся поставить дерево и навесить на него стеклянные шары. Я видел пластик, но он не блестел… И гирлянда, там, возле входа такая коробка…

Хейл запутался. Во всех смыслах. Во-первых, гирлянд было две, и обе по десять метров. Во-вторых, все эти рождественские приготовления не входили в его планы, но были приятным времяпрепровождением. Захватывающим. А когда с кухни поплыли ароматы, он вообще дал себе мысленную «пятёрку» за то, что предложил Стилински остаться вчера у него. Этот порыв был продиктован тем, что одному не хотелось оставаться. Не после того, как он столько говорил о своей семье, что стало казаться, что они вот-вот придут сюда — в этот дом, и порадуются за него. Он не говорил только об их смерти. Но Диттон сказал, что это нормально и он к этому придёт. Придут вопросы, и придут силы найти на них ответы.

Однако вечер приближался, и неизбежно Дерек остался бы один. Это портило настроение, причём настолько, что Просто Эм в конце концов выглянул с кухни. Оценил то, что получилось у Дерека, а потом спросил напрямую:

— Что не так? Я могу уйти. Я уже поставил в духовку мясо, я позвоню, чтобы напомнить, что его нужно достать…

— Наоборот. Нет, я не…

— Что? Что беспокоит? Этот узел, кстати, проще будет распутать, если ты выключишь её из розетки. Ну, знаешь, два конца свободных, и всё такое… — он указал на сияющую нить гирлянды.

— Что ты здесь делаешь? Зачем ты здесь? На самом деле?

Стилински глубоко вздохнул. Он этого вопроса ждал, и сам задавался им много раз. В конце концов, ответ был простым и незамысловатым:

— Затем, что я умею дружить. Затем, что мой лучший друг сделал так, что я смотреть на него не могу, не то, что Рождество праздновать с ним. Затем, что люблю готовить, а делать это веселее для кого-то. Я здесь готовлю для тебя рождественский ужин, потому что помню, что ты рассказывал мне о Талии и Коре. Ты заслужил тёплое Рождество. А не выхолощенный, продуманный дизайнерами и маркетологами праздник. И даже если ты будешь в одиночку, тебе будет хотя бы вкусно! Неужели у тебя никогда не было такого друга, который просто был бы рядом?

— Теперь есть, — улыбнулся Дерек. — И я уверен, что он вынесет моё общество ещё один день, потому что я не хочу больше быть один на Рождество. И он, думаю, тоже.

***

— Давай, Стилински! Поднимай свою задницу с кресла! Погнали!

— Стой-стой… Ты чего? Эй, Дерек, да отпусти же ты! — но мужчина не слушал и тащил его к лифту через весь офис.

— Так, я официально объявляю, что у тебя начался отпуск. И мы едем домой!

— Если ты забыл, то вообще-то мы с тобой живём в разных местах, или ты так намекаешь, что я слишком часто у тебя гощу?

— Отставить разговоры. У меня отпуск. У тебя отпуск. Моя детка уже внизу, так что давай… Двигай.

— Мистер Хейл, всё готово, забронировано и оплачено. И я ещё раз говорю вам спасибо, что это не я с вами еду… Счастливых праздников!

— Спасибо Эрика, поздравь Лидию и Джекса от меня! Ну, — обратился он к Стилински, — слышал? Всё, поехали, по дороге все расскажу. Но до 10 января нас тут никто не ждёт.

***

— Дэнни, это не то, что можно было предотвратить. Поэтому… Просто старайся следовать инструкциям и ничего не перепутать. Пользуйся тем номером, что я оставил. И прошу тебя, не засветись.

«Он не может так слинять! Дай мне трубку!» — послышалось издали, и Стайлз отключился. Он не сказал бы, что со спокойной душой уезжал, но поездка с Дереком через всю страну на машине была большим, о чём он мог мечтать. Тем более, что их операция закончилась. Почти закончилась. И теперь он должен был уйти из ЭйчКэй. Из жизни Дерека. Навсегда.

========== Убийца ==========

Стайлза швыряло на месте, он никак не мог найти удобную позу, то подгибал под себя ногу, то, наоборот, пытался вытянуться во весь рост на пассажирском кресле. Однако выйти из машины никак не мог. Ему казалось, что ветер кричит ему: «Беги!» Облака на небе складывались в странное предупреждение об опасности, а редкие птицы словно пытались прогнать его отсюда резкими хлопками крыльев. Интуиция царапала его душу пониманием, что его здесь быть не должно, ему здесь не место. Но он уже который час ждал Дерека в машине в солнечной Чоучилле в пятидесяти метрах от входа в женскую колонию.

В рождественский понедельник к ним с Дереком ввалились Эрика с Джексоном. Лидия подъехала чуть позже, потом незаметно лофт заполнился их знакомыми, которых хозяин дома по большей части не знал. Но повод для знакомства был неплохим. В конечном итоге Стайлз уехал только после семи вечера, перед этим вымыв посуду и вытолкав всех гостей взашей.

— Эй, погоди… — остановил его в дверях лифта Хейл. — Спасибо, Просто Эм. Я не думал, что Рождество пройдёт так здорово…

— Тишина не случилась… — грустно отметил парень, кутаясь в шарф, нажимая на кнопку удержания дверей.

— Нет, но это было круто. Утром мне вполне хватило молчания. Я, если честно, не ожидал, что ты вообще умеешь молчать…

— Тебе это было нужно, а я вообще-то всё ещё на таблетках, так что вполне могу поддерживать должный уровень социального взаимодействия. Включая необходимость затыкаться на время. Плюс ко всему, мне было, чем заняться. Если бы Лидия не предупредила меня, все твои гости умерли бы с голоду!

Дерек улыбнулся.

— Я завтра к обеду… У меня встреча с Диттоном.

Стилински нервно кивнул и отпустил кнопку.

— Счастливого Рождества, Дерек!

— Счастливого Рождества, Мечислав!

Стайлз никогда не испытывал подобного трепета от того, что кто-то называл его по имени. Только мама могла так непринуждённо это делать. И ощущение того, что Дерек каким-то образом мог произносить его так же мягко и легко, создавало дурную иллюзию семейных отношений. Двери лифта закрылись, и парень едва сдержал всхлип. Его время с Дереком заканчивалось. Остались мелочи. То, что можно сделать, находясь вне корпорации. Все логистические и иные следы для Арджентов были закрыты. Они потеряли рынок, пересекающийся с территорией Дюкалиона, на долгое время, если не навсегда.

Когда Дерек ворвался в офис после сеанса с доктором, Стайлз не сразу понял, куда он его тащит, и что вообще происходит. Какой отпуск, какая детка… И только усевшись на пассажирское место в машине, услышал, что они с Хейлом едут в тур. Что Эрика отказалась его сопровождать, хотя изначально этопутешествие было для них пятерых — они с Лидией и Джексоном, и Стилински. Но у троицы оказались планы на Новый год, и так затея Дерека перекочевала из разряда компанейских в разряд дуэта.

Чего ожидал Стайлз от этой поездки, он и сам не знал. Но провести ещё немного времени с Дереком не отказался бы ни за что. Тем более, что дела больше не держали его в Нью-Йорке.

Почти всё время они проводили в пути — Цинциннати, вечер в баре, ночь в гостинице, и с утра дальше, в Канзас-Сити, и снова бар, тихий разговор в номере, сон, и снова дорога. Ехать на Камаро было комфортно, да, а перекусы в забегаловках и на придорожных заправках стали чем-то вроде соревнования — кто возьмёт самое неоднозначное блюдо.

В этих беседах Дерек говорил много, но много и молчал. Иногда под пространные рассуждения Стилински, иногда в тишине. Он потихоньку пробовал свою старую жизнь на вкус без призмы постоянного стремления быть нормальным мужиком. Его сомнения в том, что нормальная жизнь оказалась для него неприятной, неполной, несчастливой, постепенно росли в уверенность, что именно так и было. И с каждым днём, с каждой новой милей в нём рождалось что-то настоящее и живое.

— До Нового года всего три дня. Жаль, что я не успею закончить всё, что хотел до этого времени…

— А что ты пытаешься закончить? И если это так срочно, может, проще было бы использовать самолёт?

— Не-а… Я нуждаюсь в этом времени. Так. У меня есть адрес… Посмотри там, в бардачке… Денвер… А дальше…

Стайлз продиктовал адрес, и Дерек вбил его в навигатор. Тогда Стилински в первый раз ждал его в машине, пока он беседовал с молодой девушкой лет двадцати трёх-двадцати пяти.

Вернулся он со слезами на глазах, с Рождественским имбирным пряником и ощущением горечи на языке.

— Она сказала, что…

— Эй, может, я за руль? — парень уже вбил в навигатор адрес отеля, который оплатила Эрика, но Дерек не был в состоянии вести машину.

Тот только кивнул. Уже позже, в его номере они пили виски, и Хейл делился историей своей семьи.

— Тина была лучшей подругой Коры. Они всегда всё делали вместе. Всегда. После школы всегда шли к ней в гости, делали уроки, сплетничали, красили ногти, потом стирали, чтобы мама не ругалась, делали все эти милые девчачьи дела. В тот день… В тот день Тина похвасталась, что она уже совсем взрослая. Что мальчик из их класса, Джеремайя, теперь точно обратит на неё внимание, потому что она становится девушкой. Кора бредила этим Джеремайей днями и ночами, разговаривала с его фотографией, и вообще, кажется, всерьёз верила, что сможет его приворожить. Они с Тиной поссорились, и Кора только бросила, что всё равно Джейми будет у её ног, потому что она знает ритуал, она выучила наизусть заклинание, и уже завтра он предложит ей встречаться. И убежала. Домой. Они уже играли во все эти мистические штуки. И Тина рассказала, что для этого ритуала, прочитанного в глупой книжке, найденной на какой-то барахолке, нужна была темнота и свечи, какие-то сухие травы. Ну что можно ожидать от девчонки тринадцати лет? Она сфотографировалась на фоне магического круга, отправила фото Тине, а та, вместо того, чтобы рассказать маме, почему так расстроилась, просто забросила телефон подальше. Она обиделась, думала, что Кора порадуется за неё, что у неё наконец начались… Ну… Дела эти женские… А та психанула… Винила себя, глупая, в том, что никому не сказала, но что она могла сделать? Смотри!

Дерек достал телефон и показал фотографию, которую прислала ему уже взрослая девочка, потерявшая подругу детства.

— Васильки, страстоцвет и полынь… Господи, Дерек… Это же настоящий дурман… Она же могла отравиться! Это можно палить только на улице…

— А тебе откуда знать? — искренне удивился Хейл, но Стайлз только пожал плечами.

— Просто знаю. Мама рассказывала, — это была неправда, Клаудиа никогда не рассказывала ему ничего подобного. Но Стайлз много читал, многое знал, и сейчас было не важно, откуда в его голове это понимание. Дереку нужно было выговориться.

— Она заперлась в кладовке. И, раз уж ты говоришь, что это всё очень вонючее сено, скорее всего, просто потеряла сознание… И дом сгорел. Вместе с мамой, Луной, Сарой и моим отцом. Все они погибли в том пожаре. Из-за какого-то Джеремайи…

— Боже-мой-милостивый… И Тина всё это время себя винит?

— Не знаю, Просто Эм. Но она плакала, когда я сказал ей, что это не её вина. Это и не моя вина тоже… — Дерек допил бокал и поставил на стол с громким стуком. — Прости, мне нужно побыть одному…

Но Стайлз не вышел из его номера. Он остался. Он положил свою руку на его плечо и крепко сжал. Дерек сидел к нему спиной, и вздрогнул от этого прикосновения. Стилински чувствовал, насколько горячим было место их касания, но не мог убрать ладонь. И не мог не сказать того, что крутилось у него в голове.

— Это была случайность. И ты не мог быть в этом виноват. Ни в том, что Кора решила поиграть с огнём, ни в том, что тебя там в этот момент не было. Это трагическая потеря для тебя, Дер, но их судьба сложилась таким образом. И человек не может спорить с судьбой, он может лишь ясно смотреть на свой жизненный путь и делать выбор, шаг за шагом, чтобы прожить свою жизнь так, как должно. Ты и Питер выжили. Значит, вам нужно было сделать что-то в своих жизнях, то, что кроме вас никто другой не сделает. Значит, вам нужно чтить их память и жить дальше. Чтобы они жили в ваших воспоминаниях. В ваших душах.

И Хейл заплакал. И Стайлз каким-то странным чувством прямо в груди, прямо в солнечном сплетении, чувствовал, что это не горькие слёзы потери льются из его глаз. А слёзы освобождения и смирения.

После шумного Денвера Севьер показался им настоящим зелёным анклавом. Вообще путешествовать по Национальному заповеднику было здорово, и каждый новый час словно напитывал Стилински силой и надеждой, вдохновением, верой в себя, тем, что он давно уже не ощущал внутри. Они расположились в снятом Эрикой домике, порыбачили, развели настоящий огонь, причём Дерек делал это лично, чем просто шокировал своего помощника.

— У нас был охотничий домик. Небольшой, когда мы приезжали туда впятером, там было не развернуться. Но там было очень красиво. А ещё мы могли часами рассказывать истории, выдумывать сказки, слушать мамины басни и папины истории с работы. Когда мы были там в последний раз, мне было уже пятнадцать. И папа доверил мне самому затопить печь и развести очаг. И я был таким… Гордым, что ли… Позвонил Пейдж и минут десять важно и будто бы походя рассказывать ей о том, как искал дрова, как додумался открыть чуть подржавевший замок, как сам искал ветки на распал… Сидя на… дереве! — Дерек рассмеялся. — Ты понимаешь, там сети не было вообще. И чтобы словить хоть какой-то сигнал, я забрался на сосну. Отгрёб от мамы по полной. Зато видеть её глаза после того, как вернулся, глаза милой Пейдж… Это было круто! Я пообещал ей отвезти её туда как-нибудь… Вот, не исполнил это обещание. Так уж сложилось…

С каждым таким рассказом, с каждой новой темой Дерек будто потихоньку просыпался. Он всё критичнее высказывался о том, что поступал глупо, самонадеянно, и этот его излишний критицизм Стайлз срубил на корню именно в Севьере. Там, среди леса и реки, природа была ошеломляюще прекрасна, и оказалось так легко найти, что сказать:

— Заметил ли бы ты когда-нибудь эту красоту, если бы не жил в бетонных джунглях столько лет? Ты привык отдыхать на океане, привык держать всё под контролем, и этому есть вполне объяснимая причина. А ещё ты пережил достаточно предательств, чтобы взять на время паузу в доверии к людям. И не надо винить себя за то, что ты справлялся, как мог! Ты мог спиться, мог стать посредственным ловеласом без цели и приоритетов. А ты построил корпорацию, создал тысячи рабочих мест. Ты кормишь людей и их семьи. Так что твоё навязчивое стремление всё контролировать — всего лишь защитная реакция психики. И не надо думать, что ты такой уникальный. Просто останься доволен тем, что ты увидел и другую сторону жизни, другие радости. Что дышишь полной грудью, кстати, застегнись, солнце, конечно светит, но всего десять градусов по Цельсию!

— Это сколько?

— Это пятьдесят по Фаренгейту…

— Откуда в тебе это постоянное желание всё усложнить? Нельзя сразу сказать по-человечески? И вообще, ветра нет совсем, небо ясное… Дай надышаться…

Стилински улыбнулся тогда.

— Дыши, Дерек!

И снова:

— Дыши, Дерек! — только уже совсем в другой ситуации.

Они приехали в Лас-Вегас, где Хейл решил встретить Новый год. Заселение в отель прошло почти незамеченным — дорога по горам, а потом и пустыне отняла много сил, и они вырубились почти мгновенно. Только утром Дерек встал будто не с той ноги. Стайлз выпытывал у него весь день, что не так, но не так было буквально всё — Новый год без снега (какой сюрприз — они же в Неваде), ужасная кухня, слишком много людей. В конце концов Стилински приволок его в номер и заставил просто отдохнуть. Тогда-то и заметил одну деталь. На его лэптопе был открыт файл. Тот самый. Не нужно было быть гением, чтобы сложить два и два. Видимо, ночью Дерек проснулся и снова вернулся к тому, чем его шантажировали в течение нескольких месяцев.

— Зачем ты…

— Мы не будем это обсуждать! Я посплю, ты прав. А потом… Встретимся в десять внизу. Отметим новый год наших жизней.

Спорить было глупо и опасно, поэтому Стилински решил смириться, но забрал компьютер. И нет. Он не смотрел то, что там было. В этом не было нужды. Он помнил каждую секунду. Каждый звук. Запах. Вздох. Он всё помнил. Он глупо надеялся, что это, и правда, пройдёт. Но нет. Не проходило.

Несколько часов в тишине позволили Стайлзу снова обрести устойчивое понимание, зачем он здесь. Он здесь для Дерека. А пострадает он позже. Раз уж ему выпал шанс помочь любимому человеку и хотя бы попытаться исправить то, что он натворил, он использует его по полной. А уж после будет думать, как ему жить дальше.

Клубная тусовка была непривычной для Стайлза, даже несмотря на то, что иногда он бывал в подобных местах со вполне понятной целью. Когда часы уже пробили двенадцать, и оба загадали желания, оставалось только насладиться праздничной атмосферой и сбросить напряжение последних дней, проведённых в основном за рулём. У Дерека была конкретная цель, о которой Стайлз мог только догадываться, однако Хейл не спешил делиться, а Стайлз не спрашивал. Лишь единожды уточнил, знает ли Диттон об этих каникулах, и что он думает по этому поводу. Дерек сказал, что знает. И одобряет.

— Знаешь, нам лучше танцевать по очереди… Вот та девушка уже полчаса тебя сверлит глазками, но…

— Можно к вам присоединиться, — перебил парня молодой человек, ярко улыбаясь, — или вы только вдвоём…

— О! — Дерек рассмеялся, — мы не вдвоём, он свободен… По крайней мере пока… Так что…

Хейл улыбнулся и попятился, как раз в направлении той девушки, что смотрела на него шалыми глазами…

Что происходило между ними, Стайлз не видел. Он постарался вообще не поворачиваться лицом к тому месту, где видел Дерека в последний раз. Всё было правильно. Он расстался с невестой, он может развлечься, а может даже влюбиться в кого-то. Всё правильно, всё, что происходило сейчас было правильным. А он не имеет никакого права на ревность, на обиду, на лишние взгляды, на горечь в горле.

— Давай-ка выпьем, незнакомец, — прозвучало ему на ухо, но Стайлз только прикрыл глаза и отрицательно покачал головой. — Я всё понял, чел, давай просто выпьем. Они уже ушли…

Пока Стилински сидел с новый знакомым в баре, молчал и слушал что-то про инвестиции, про Мальдивы, про что-то ещё, он никак не мог отделаться от мысли, что что-то не так. Всё было правильно до какого-то момента. Но сейчас всё стало иначе.

— Эй, вот та девушка… Видишь? Быстро твой друг справился… Я бы пригласил тебя к себе в номер, только вижу, что это лишнее. Давай. Бывай, чел. Переживи это…

Парень ушёл, махнув рукой, а Стайлз корил себя за то, что не видел, как эта девушка выглядела, была ли она довольна, или наоборот. А вот на этаже, где располагались их номера, понял, что был прав. Что-то было серьёзно не так.

Дверь была распахнута. Дерек сидел на полу, приложив в щеке бутылку шампанского, на пол капала вода от конденсата, смешанная с кровью.

— Дер, господи, что произошло? — Стилински боялся подойти ближе, боялся дотронуться, не зная, какой реакции ожидать, и был прав.

— Вон отсюда! Свали, я сказал, нормально всё!

Он был в расстёгнутой рубашке, его джинсы тоже были расстёгнуты, и Стайлз старался не смотреть, что они открывают: белья Дерек не носил, это было очевидно, когда тот танцевал сегодня, и держались они на честном слове. Хейл сидел на полу практически голой задницей. Стилински достал ключ-карту из замка, медленно приблизился.

— Это ключ от твоего номера… Он на столике. Я закрою дверь…

Он, и правда, попятился, когда Дерек глубоко вдохнул, бутылка выпала из его рук, шампанское полилось на пол и ковёр, а Хейл внезапно стал задыхаться. Он делал мелкие вдохи, и глаза его застилала паника.

Стайлз схватил упавшую бутылку и вылил остатки пенящейся жидкости прямо ему на голову. А потом рванул к себе, прижал крепко-крепко.

— Дыши, Дерек! Дыши. Со мной! Раз! Два! Дер! — он отстранился, но взгляд зелёных глаз не упустил. — Дер! Со мной! Медленно! Вдох! Давай! Вдох, ещё! Выдох, медленно, плавно, выдох… Умница, Дер… И ещё вдох.

Хейл заскулил. Тихонько, тоненько, дрожащим голосом он скулил и хватался ладонями за рубашку Стайлза, притягивал его к себе, зубами вгрызался в свою руку, попадая по плечу Стилински, кусая его, вместо себя.

— Шшш, Дер… Всё хорошо… Шшш, — убаюкивал его Стилински, сам искусав все губы в кровь, желая придушить эту суку, которая что-то сделала его Дереку, а заодно и себя самого, потому что это всё, безусловно, была его вина. Он сломал Дерека. Он сделал это с ним.

— Я её не захотел, Эм… Я её не захотел… А она сказала, что можно и по-другому… Если то, почему мы расстались с Кэйт по мнению А.А. правда, то можно и как с мальчиком… В попку… Боже, Стилински, о мой Боже! — Дерека снова трясло, но он нормально дышал. — Блядь… Я просто… Сука… — казалось, злость даст ему больше сил, но, на самом деле, нет. Он снова скрылся за прикрытыми веками. — Я, блядь, настоящий пидор, Стилински. И это…

— Почему ты её не захотел, Дерек? Давай, просто, давай, вот… — он достал новую бутылку, которая оказалась сухим мартини. Открутил крышку и подсунул под нос мужчины, а потом чуть ли не засунул в рот горлышко. После объёмного глотка Дерек смог, наконец, отцепиться от Стайлза и неловко натянуть джинсы. Застёгивать которые он не стал, накинув на пах пиджак. Встать он бы не смог, а сидя болты не застегнёшь.

— Так, что в ней было не так? Всё, зарвало на блондинок?

— У неё духи такие сладкие… Мне сразу понравилось, но вблизи… От тебя и то вкуснее пахнет… Приятнее… И вообще, она так… Сразу… Платье расстегнула, а под ним ничего… И это так всё… Пошло… Грубо… Я будто проститутку снял… Понимаешь… Она меня расстёгивать, гладить… А мне… Всё это казалось таким фарсом… И… Чтобы ты понимал… С эрекцией у меня всё в порядке… Понимаешь… Ну… — он смутился. Но глоток мартини исправил ситуацию.

— Рад за тебя. И за него тоже, — он указал глазами на пиджак, который скрывал то, что «тоже», а потом снова посмотрел на Хейла. Того, кажется, совсем отпустило. — Так, что произошло?

— Она, мг… Взяла в рот… А я её попросил уйти… У меня перед глазами будто мисс Блейк появилась… Она меня тоже пыталась так трогать, но я как-то очень конкретно ей всё объяснил, а тут… Блядь. Мне теперь ещё и к сексологу нужно будет идти… Диттон имеет другую специализацию… Слушай… Утро скоро. Я спать хочу. И выпить ещё хочу. Один. Нужно разобраться…

— Почему тебе не захотелось трахнуть первую дырку, которая ноги раздвинула? Ну, может, потому что ты себя ценишь выше этого… Люди вообще-то сексом занимаются, потому что хотят получить удовольствие и подарить его партнёру. И более распространённое это занятие между теми, у кого есть эмоциональная связь, или симпатия. А для этого обычно маловато двух с половиной минут разговора. Если это не профессия, естественно. Так что всё нормально у тебя. Скорее уж она нимфоманка. А с лицом что?

— Обиделась.

— Бывает. Спокойной ночи, Дер…

Хейл вздрогнул от этого обращения, которое раньше Просто Эм позволял себе крайне редко.

— А что ты здесь делал? Я думал, у тебя есть компания на ночь? — спросил он, запоздало понимая, что вопрос это глупый и некорректный.

— Мы обошлись взаимным минетом. Это быстро… — с горечью ответил Стилински, — подробнее рассказать? — не ожидая ответа, он вышел за дверь, аккуратно её прикрыв.

Следующая ночь застала их в дороге, первого числа они слишком поздно выехали, и не осталось и капли лёгкости после празднования Нового года. Скорее, наоборот. Дерек всё ещё оценивал ту ночь, точнее утро, а Стайлз снова утопал в своём бесконечном чувстве вины. Когда оказалось, что есть только одноместный номер в случайном придорожном мотеле, Стилински вызвался спать с машине. Однако Дерек решил иначе.

Вообще, когда из Лас Вегаса он выехал на Южный бульвар Лас Вегаса по направлению к Барстоу Фриуэй вместо Ветеранс Мемориал Хайвэй, это стало сюрпризом для парня. Он был уверен, что конечным пунктом назначения станет Лэйк Хавасу Сити, чуть дальше, чем Бикон Хиллс. Дерек ведь говорил, что они едут домой. Но нет, они ехали в противоположном направлении.

— Я собираюсь встретиться с одним человеком. Помнишь, я говорил, что Диттон сказал, что придёт время и появятся вопросы. Они на самом деле появились очень давно. Очень. Только сейчас я знаю, что должен найти ответы на них. И знаю, что у меня есть всё, на самом деле, чтобы их найти. И это благодаря тебе. Ты… Спасибо, Мечислав. Я тебе бесконечно благодарен. И за то, что ты сказал там, в Лас Вегасе. Что всё со мной нормально. И за твои грубые, но чёткие комментарии, когда меня носило от непонимания себя. И за ту поездку… Я не был дома так давно. И пусть на день Благодарения я так и не побывал дома, я… Так благодарен тебе. Не знаю, за что мне такой подарок, но мне хочется сделать для тебя что-то хорошее. И я боюсь оскорбить тебя предложением денег, потому что знаю, что ты здесь не из-за них. Но что ещё я могу тебе дать, я просто не знаю.

— Твоей дружбы, — спустя долгие минуты наконец выговорил Стилински, — вполне достаточно. И этой поездки тоже. Это такой крутой подарок на Рождество… А я тебе ничего не подарил…

— Ты подарил мне праздник, так что не прибедняйся. И я знаю, что ты потратил не только небольшое состояние на настоящие стеклянные шары и гирлянды, но и личное время и внимание. Так что, думаю, мы квиты. Я хотел попросить тебя сейчас, потому что не знаю, каким будет мое состояние после этой встречи. Мне нужно побывать на могилах моей семьи. Лора лежит вместе со всеми. И я там не был… Ни разу с момента похорон. Поэтому, пожалуйста, я… Я надеюсь, если то-то случится, ты сможешь вытянуть меня из этого дерьма. Я должен с ними попрощаться.

— Обещаю, — просто сказал Стайлз и протянул ладонь для рукопожатия, но Дерек притянул его к себе и крепко обнял.

— Спасибо, Просто Эм, — пробубнел он в плечо парня, а потом стал набрасывать на пол одеяла, чтобы приготовиться ко сну.

Сейчас Стайлз сидел у женского исправительного учреждения, где, как он выяснил с огромным трудом у молчаливого и угрюмого Дерека, отбывала наказание глава семьи Сатоми, которая заказала убийство его отца. Он ехал через всю страну сюда, чтобы задать ей главный вопрос. За что? Потому что просто деньги не могли быть причиной такого изощрённого плана. Убеждённость Хейла-младшего в этом росла с каждым годом, и чем больше он думал об этом сейчас, тем очевиднее становилось, что только Алана Сатоми может рассказать ему правду.

С каждым новым вдохом Стилински всё сложнее удавалось сдерживать дрожь в теле. А потом он замер, словно кто-то спустил тетиву, и стрела его предчувствия сорвалась и попала в цель. Грохнул двигатель авто, которое подвезло ещё одного посетителя. Тот скрылся за железной дверью, а Стайлз отчего-то потерял дыхание. Но вот вышел Дерек, направляясь к Камаро пружинистым шагом. В каждом из них читалась едва сдерживаемая агрессия. А Стилински едва не захлебнулся от ощущения того, что он обречён. Что он одной ногой в могиле. Что это было за чувство, Стайлз так и не понял, но связать его с Хейлом у него никак не выходило. Опасность, угрозу, которую он ощущал, нёс не Дерек. Нет. Это было что-то другое. Парень постарался успокоиться и с ожиданием уставился на мужчину. Тот сжал руль так сильно, что побелели костяшки. А потом повернулся к своему другу и произнёс:

— Питер… Это всё Питер… Я не могу за руль, Просто Эм… Мы разобьёмся.

— Домой? — спросил Стайлз, понимая, что Дереку нужно время.

— Домой, — кивнул он.

***

— Зачем? — спросил тихо Дерек, когда Алану привели в комнату для свиданий. Здесь были только они вдвоём, видимо, сразу после Нового года никто не стремиться разделить праздники с заключёнными.

— Привет, волчонок. Как поживаешь?

— Я приехал не рассказывать о том, как живу, а узнать, зачем ты всё это сделала? Не деньги ведь были причиной…

— Нет, — улыбнулась женщина. Она выглядела уверенно, достаточно хорошо для заключённой, а глаза её светились той же жизнью, что и на воле. Словно ничего страшного не случилось, и жизнь здесь, за воротами тюрьмы, её совсем не беспокоит. — Причина всему — предательство. Предали меня, а я всего лишь хотела отомстить…

— Тебя предал мой отец? За что можно наказать человека смертью? — Дерек начинал злиться. Сатоми выглядела вполне довольной, а его семья была мертва уже столько лет… И чем больше он злился, тем сильнее женщина улыбалась.

— Кто тебе, глупыш, сказал, что можно отомстить человеку, отняв его жизнь? Смерть — это же избавление. А вот отнять родных, тех, кого ты любишь… Вот это… Это месть. И начать я хотела именно с Филлипа.

— Да? А Лора? Кого ты наказывала, убив Лору?!

— Но-но, ребёнок! Я не просила Ветра её убирать! Он прикрывал свой зад! Только вот, не очень удачно, как видишь… Мы оба теперь не свободны…

— Но кому? Кому ты хотела отомстить? Маме?

Женщина улыбнулась ещё шире, и теперь это был больше оскал.

— Нельзя предавать влюблённую женщину… Нельзя бросать на ветер клятвы, которые должны принадлежать лишь одной! — она уже почти кричала, и охранник смотрел через узкое решетчатое окошко, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. — Знаешь, кто виноват в страданиях твоей семьи? Из-за кого их обвинили в смерти рабочих? Кто стал причиной тому, что имя Хейлов никогда не было оправдано? Это ведь такой простой ответ, волчонок…

— Я не волчонок! Я тебе не волчонок! — подскочил Дерек, но ему пришлось сесть, чтобы предотвратить окончание этого свидания раньше отведённого времени.

— Ну, а кто же ты? Одинокий волк? А? Подрос… Возмужал… Но, наверное, Джениффер рано сделала тебя взрослым, а? Ладно, не будет тянут волков за хвост… Во всем виноват Питер! И я уверена, он с удовольствием расскажет тебе об этом. Он знает. Он всегда всё знал… И в итоге всё получилось даже лучше, чем я хотела… По-другому, но лучше…

Хейла рвало на части от её слов. Он догадывался, что Питер что-то придерживает, что не говорит всей правды, но что это было… От Сатоми он больше не добился ни слова. Она явно наслаждалась тем, что Дерек злится, и когда он сел в машину, понял, что просто не моет взять эту ярость под контроль.

Они проехали около часа, когда Стилински остановил машину.

— Выходи. Выходи и иди сюда.

Он сам вышел из машины и терпеливо ожидал, пока Дерек повторит его действие.

— Бери палку, давай, бери, и вот, бей. — Он показал на высокое дерево. — Бей! Ну! Ты же сейчас взорвешься от бешенства! Я не могу с тобой ехать! От тебя волны ненависти исходят, Дер! Так что, давай! Бей!

И Дерек бил. Мимо проезжали машины, кто-то даже пытался остановиться, но Хейл, ломая всё новые палки, а потом и просто кулаками молотил по дереву. Выдохся. Сел на дорогу и сплюнул на песок.

— Питер…

— Ты не знаешь всей истории. И теперь есть только один человек, который может тебе её поведать. Ты уверен, что Сатоми — та, кому можно доверять? Что её правда с твоей похожи?

Дерек сжал голову руками, а потом резко поднялся.

— Мне нужно выпить. Поехали домой. Я позвоню ему. И заставлю всё мне рассказать. Но сначала нужно немного успокоиться. Иначе, я боюсь, единственный мне родной человек станет чужим… Потому что то, что я могу ему сказать… Лучше бы никому не слышать…

***

— Как ты мог не оставить себе ни малейшей лазейки? — Дэнни был очень недоволен. Он перепроверил всё, что мог, и да, без ключевого слова, которое назвать могла только Кэйт Арджент, ничего нельзя было сделать.

— Я, знаешь, просто делал то, что мне говорили. Не в том положении я находился, чтобы что-то требовать, или пытаться как-то подстраховаться…

— Я не обвиняю тебя… И правда, очень сочувствую… Просто мне очень не хотелось прибегать к тому варианту, который нам остаётся. Ты всё запомнил, Ангел? Европа — это единое пространство. И после Германии можешь уехать куда угодно. Понял? И я и слышать больше ничего не хочу. Ни о тебе, ни о твоей маме. Потому что гарантий здесь, в штатах, у тебя никаких нет.

— Спасибо, Дэнни. Ты… Не представляешь, что ты сделал для меня…

— Поверь, я очень хорошо знаю, что я для тебя сделал. И чего мне это стоило, тоже. Так, на флешке всё, что нужно?

Парень кивнул.

Он уже развернулся, чтобы выйти, но вдруг порывисто подошёл к Дэнни и, обхватив его лицо ладонями, поцеловал. Испуганно посмотрел в глаза, а потом сорвался на бег.

— Идиот… — прошептал Дэн и улыбнулся. Приложил пальцы к губам. Айзек ему тоже понравился. Сильно. Но сделанного не воротишь, а здесь ему не жить. Буквально. Ардженты следов не оставляют.

Он вздохнул и набрал Скотта.

— Привет. Нет, уже второе… Вылезай из своего запоя. У нас появилась работа.

Скотт выглядел не лучшим образом, но стоит отдать ему должное — он приехал через полчаса. Чувство вины перед другом съедало его, а беспокойство за собственную жизнь отошло на второй план. Дюк был доволен. Остался последний шаг. И работа будет оплачена, а Дюк навсегда исчезнет из их жизней.

Это должно было стать их последним со Стайлзом делом. Только стало, видимо, последним во всех смыслах. МакКолл очень боялся, что друг слетит с катушек. Что будет бросаться в очередную опасную авантюру, лишь бы не чувствовать… А что чувствовал его друг, он боялся думать. Он никогда не думал, что Стайлз может так влюбиться. Никогда не думал, что он вообще способен на это чувство. Слишком он был другим. Скотт ошибся. И не только в Стайлзе. Он разрушил жизнь Дерека Хейла, трусливо спасая свой зад, хотя, скажи он Стилински о том, что задумал, услышал бы, что всё решилось и без этого видео. А теперь… Теперь у него больше нет друга.

— Нужно передать Кэйт Питеру Хейлу. Я уже написал письмо, осталось отправить. Я знаю, что он уже в стране. Так что… Давай так. Ты выясняешь, где она. И когда точно будешь уверен в её место положении, отпишись мне с адреса. А я… А я передам людям Дюкалиона флешку.

— Ты уверен, что всё по плану? Нужен Стайлз, чтобы всё перепроверить.

Дэнни разозлился.

— Стайлз был нужен тогда, когда ты отправлял то чёртово сообщение! А сейчас нужно, чтобы ты поднял зад и проверил, где дочка Арджента! Всё. Давай! Мы должны быть уверены во всём!

Скотт подавленно кивнул и поехал в Сохо. Позвонил в звонок и передал консьержу конверт для девушки из 48б, с особой просьбой в виде ста долларов, что она должна получить его не раньше завтрашнего полудня. Его расчёт оправдался.

— Она сейчас дома, но завтра… Кто знает… И будет мой сменщик, он тоже не любит странные просьбы…

МакКолл выложил ещё сотню и откланялся. А потом отправил адрес Дэнни в подтверждение местонахождения Кэйт. Он ждал, ждал и ждал, и вот, к подъезду подъехал чёрный внедорожник, из него вышли чёрные люди и вошли в чёрные двери. Всё как в страшном фильме. И он должен был поехать домой, но любопытство, а может, желание завершения, а может, нежелание снова оставаться одному заставило его следовать за машиной до самого здания ЭйчКэй, куда Стайлз больше никогда не должен вернуться.

Он припарковался. Проследил, как мисс Арджент провели внутрь. Посидел ещё немного. Почему-то стало жутко. Словно сама ночь наблюдала за ним. И он, боязливо осматриваясь, аккуратно отъехал на квартал. Потом чертыхнулся и поехал домой. Всё. Теперь дело за Дэнни и его планом.

***

— Что, думаешь вид моего святого братца заставит меня назвать вам пароль? Не смеши меня, Питер! Твой племянник никогда не был таким наивным. Правда, и он смог преподнести мне сюрприз… Однако, где же он? Неужели не разделит с нами это знаменательное событие?! И где шампанское?!

— Перестань паясничать, Кэйт. На тебя достаточно улик, и я не побоюсь опозорить семью, передав их властям… — Крис был серьёзен и спокоен. Он понимал, что то, что было написано в письме, имеет ключевое значение для Питера. Репутация дела всей его жизни могла пострадать. И для того, кто так щедро поделился сведениями о его сестре, было важно получить эту информацию. Это выглядело как правильная сделка, где обе стороны только выиграют, если получат желаемое. Но и шутить с этими людьми не хотелось.

— А ты уверен, что это тебе решать? Может, это всё же вопросы Питера? Никогда не поверю, что ты сверху, мой голубой братик… Интересно, и как тебе жилось с Викторией? А?

Крис потемнел лицом, а Питер хлопнул по столу. Но девушку это не впечатлило. Она была верна отцу, и верила, что даже если делу дадут ход, он её вытащит.

— Я так понимаю, разговор будет долгим. Нам нужна женщина в охране, Вернон. Будь добр, организуй. Проверенное лицо, чтобы без подстав. А тебе, Кэйт, я предложу кофе. Думаю, я смогу найти верные аргументы. Только нужно время.

— У нас есть всё время мира, Питер. И с тобой хотя бы интереснее общаться, чем с ним. Или с кем-то в форме. Хотя, я бы не отказалась от общества приятного офицера, если он в конце концов снимет свои штаны и трахнет меня нормально, а не нервно передернёт внутри меня, как это делал твой племяш… Хотя, оно и понятно… Ему ведь привычнее…

— Хватит гадостей на эти десять минут. Выпей кофе, Кэйт. Пока горячий.

***

— Мой отец изменял моей матери. Поэтому я так остро отреагировал на то, что сказала мне Кэйт… — тихо сказал Дерек, когда они, наконец, приехали в его охотничий домик. Теперь здесь была сеть, прошло больше десяти лет, как интернет не добивал в эту часть леса, однако всё выглядело почти заброшенным. Пока мужчина открывал ржавый замок, пока распахивал окна, пытался проверить дымоход и сдувал пыль со светильника, чтобы зажечь фитиль, он изо всех сил старался переключиться со своей ненависти к Питеру на что-то другое. Он изменял Саре? С Аланой? Поэтому всё так случилось? Но почему тогда она хотела убить папу? Измена… Это слово срезонировало с хохотом Кэйт в тёмном кабинете, когда она увидела запись с ним в главной роли. И исповедь сама полилась из него, пока руки были заняты делом. — Я застукал его, и то, что он предал мою мать… Я шёл пешком от дома, в душе горело пламя праведного гнева. Он изменил моей маме! А я хотел быть похожим на него во всем! Я своего отца боготворил! Но в тот момент я сказал себе «Баста!» Я никогда не буду таким, как он. Я буду нормальным мужиком, который держит слово, который знает, что такое верность, я буду счастлив в своей семье именно потому, что буду всегда честен со своей женой. Ты представляешь себе, насколько меня шокировало то, что я изменил ей. Даже, если она не любила. И женой не была. Ты представляешь, как это ударило по моей самооценке?

Руки Хейла затряслись, однако огонь уже горел, и домик постепенно обретал жилые черты. Дерек сел на кровать, откинув ткань, которой было застелено всё в комнате. Он прикрыл глаза, и Стайлз мог поклясться, что его губы твердили: «Я изменил» безостановочно. Как мантру. Парень подошёл к нему близко, чтобы увидеть его глаза. Присел на корточки, стараясь словить взгляд. Мужчина пытался уйти от зрительного контакта, но сделать это было непросто, когда Стайлз настойчиво вглядывался в его лицо.

— Дерек. Мне нужно твоё полное внимание сейчас! — Стилински понимал. Понимал, как это важно для него — ощущение контроля. Но так же понимал, что есть самое главное, чего Диттон ещё не успел сделать на своих сеансах, но что необходимо сказать сейчас, чтобы Хейл совсем не впал в безумие. — Слышишь меня?

Тот кивнул.

— Дерек, ты понимаешь, что это не было твоим решением? Ты понимаешь, что тот секс под наркотой не был твоим решением, а равно как и само решение принять наркотик — не было твоим решением. Это было то, что с тобой сделали, Дерек. Ты понимаешь это?

— Что? Что я по-твоему должен понять? — он вглядывался в ответ в глаза Просто Эм, сейчас глядя так, словно может прочитать в них всё и без слов. Но Стилински должен был озвучить это. Он должен был сказать это вслух, чтобы у Дерека больше не было сомнений в том, что на самом деле произошло в ту ночь с четверга на пятницу в номере отеля «Каллиопа».

— Дерек. Тебя изнасиловали. Ты не виноват ни в чём. — «Я во всём виноват. Я изнасиловал тебя» — вот, что звучало в голове Стайлза, но это не было сейчас существенно. Виноватых он будет искать потом, если это станет для него приоритетом. А сейчас важно только то, что он не виноват. Он не виноват. — Ты не виноват в том, что произошло. Тебя изнасиловали. Ты понимаешь?

— Нет!

— Да, Дерек.

— Нет!!! — взревел он так, что невозможно было не зажмуриться, невозможно было не испугаться. И это, кажется, заставило Дерека вырваться из тёплых ладоней Просто Эм и вылететь на середину комнаты.

Ощущение того, что его смерть дышит ему в спину, стало таким чётким, что Стайлз сжался в ожидании. Но снова, Дерек к этому ощущению не имел отношения. Но Стайлз слышал её шаги. Он проверил рукой флакон с Аддераллом. Он помнил, как пил таблетки, и не понимал, почему он сходит с ума. Но ему стало жутко страшно. Почти животным страхом, неконтролируемым, чутким и инстинктивным. Однако Дерек не был зверем. Дерек был волком, но не зверем. И вот, снова Стайлз терял логику, суть и смысл. Его стало мелко трясти. Возможно, близость родного леса и подступающее вот уже много недель сумасшествие так на него влияют в тандеме. Но рядом с Хейлом в таком состоянии оставаться было опасно. Он мог начать говорить то, что никому нельзя слышать. То, что Дереку нельзя слышать.

Стилински посмотрел на Хейла и увидел, что тот не может словить свою нормальность за хвост. Его глаза бегали в поисках хоть какой-то точки.

— Нет! Меня не…

— Да, Дерек. Тебя изнасиловали. И назвать это изменой нельзя. Потому что это было сделано против твоей воли. Против твоего желания. И что бы Кэйт ни говорила, это неправда. Ты нормальный настолько, насколько хочешь им быть. Ты сам можешь ощутить, что тебя не устраивает в своей норме. И изменить это. Но не то, что сделали с тобой тогда. — Дерек стал дышать тише, и, кажется, даже спокойнее. — Я помогу тебе с этим справиться, ты не виноват, Дерек. И ты не повторил ошибок своего отца, — и снова это чувство, что стрела попала прямо в цель. Снова чувство, что Стайлз делает свои последние вздохи. Паника едва не накрыла его с головой. — Послушай. Я съезжу в магазин, у нас совсем нечего поесть. А ты постарайся успокоиться. И принять своё прошлое, чтобы жить дальше.

Он схватил ключи от Камаро и побежал к дороге, до которой было хороших пару миль. Это всё же был охотничий домик, к которому асфальт никто прокладывать не собирался. И всю дорогу его не оставляло ощущение, будто бежит он навстречу своей смерти. Подъезжая к городу, он проехал мимо тёмного зева дороги, ведущей к дому Айкен, и ему подумалось, что лучше бы ему свернуть туда. И остаться там на лечение. От этой мысли в сердце полегчало, посветлело, но он не мог оставить Дерека одного. Он в конце концов обещал ему быть рядом на могиле его семьи.

А Дерек включил свой ЛэпТоп. И снова просмотрел то видео, которое уже помнил наизусть. Ему было так хорошо… Он проснулся в то утро, и ему было так хорошо… Так счастливо… Как же это могло быть изнасилованием? Когда ему было так хорошо. Когда этот парень делал для него только то, что Дерек хотел в тот момент. А позволял исполнять те желания, которые у Дерека возникали позже… Как же это могло быть изнасилованием…

Пришло новое сообщение. На корпоративную почту, однако без шифрования, которым обычно сопровождаются рабочие мэйлы. Открыв архив, Дерек ухмыльнулся. Он это уже видел. Однако то, что он увидел дальше… Хейл едва взял в узду желание разбить этот ноутбук. Сжав зубы он смотрел дальше. Прокручивал мышкой неинтересное или уже известное, и зверел с каждой секундой. Он ещё не до конца успокоился от того, что ему наговорила Сатоми, а сейчас… Заставив себя использовать холодное рацио, он сел и поставил компьютер на стол. Положил ладони, приклеив их по обе стороны от лэптопа, боясь раздробить, раскрошить в запчасти это чудо техники, молясь, чтобы батарейки хватило до того момента, как он увидит всё. Его изнасиловали.

***

— Так вот, что ты думаешь… Кэйт, ты слепая наивная дура! — Крис не выдержал — они уже сидели здесь несколько часов, но упрямая Арджент отказывалась помогать. Никакие доводы, угрозы или обещания не действовали, пока Питер не затронул тему верности.

— Ты знаешь, почему Джерард уехал? Знаешь? Другая семья, да? О да… А ты знакома с ними? Нет? Почему же?

Кэйт молчала уже почти час. Ничего не говорила, ничего не просила. Даже в туалет не ходила. Просто сидела и молча смотрела на двоих мужчин. И до Криса дошло. Она просто не знает. Поэтому он и дёрнул за эту ниточку.

— Она умерла.

— О, да ты говорящая… Да, Кэйт. А знаешь когда? Через пару месяцев после того, как он ушёл с ней. Её убили, Кэйт, потому что она была женщиной наркоторговца. Ей не повезло быть с ним в ту ночь. Я бы мог сломать интригу и назвать дату смерти, но не буду.

— Давай-давай, говори… Как будто это что-то изменит! — в ней всё ещё жила уверенность в своей непоколебимости. Но Крис знал, что это ненадолго. А ещё он знал, что Питер тоже не знает всей истории, и ему было искренне жаль, что он делится ей в таких обстоятельствах.

— Ты знаешь, что он не только изменил маме. Но и увёл свою женщину из семьи. Он заставил её бросить мужа и маленькую дочь.

— Значит, он был лучше! Значит, она так его любила!

— О, да! Она его так любила, что умерла за него. А он даже не попробовал её спасти. Даже не попытался. Я видел записи видеонаблюдения. Он просто стоял и смотрел, как расстреливают его машину. Он вышел только через десять минут. Когда стали слышны сирены скорой и полиции. Он даже не попытался зажать её раны. Он только посмотрел на неё и сбежал. Вот так он любил её в ответ! А знаешь, что самое трагичное в этом? Самое трагичное в этом — её имя. Его любовницу звали Виктория Арджент. Она была моей женой, она была материю Эллисон. Она была твоей золовкой, Кэйт. Она была его невесткой. Ты понимаешь теперь, где вся хвалёная верность семье у Джерарда Арджента? Понимаешь, детка, где вся его верность семье? В гробу! В гробу Викки!

Крис больше не выдержал, он сбежал, и у Кэйт даже не было сил крикнуть ему, что он лжёт. Не лгал, она видела это по его глазам. Видела, что каждое слово — правда.

Она молчала долго. По её щекам скатилось несколько слезинок, но большего она себе не позволила. Питер молчал тоже. Ему нечего было сказать. Он только мог надеяться, что Крис будет в порядке.

— Преданность.

— Что?

— Пароль «Преданность». С большой буквы. Без знаков препинания.

***

Скотт набирал номер Стайлза миллионный раз. Он с огромным трудом удерживал в перебитой руке трубку, но с самоотверженностью осла всё нажимал и нажимал на вызов. Стайлз сбрасывал. А потом просто перестал. Дэнни отзвонился, что его звонки Стайлз тоже не берет, раздражённо откомментировав, что эти его замашки наседки уже осточертели. А потом наступил страшный момент, когда телефон оказался вне зоны доступа. Этого Стайлз не делал никогда. За всё время их работы у него разряжался телефон всего несколько раз. Он как никто понимал, насколько важно иметь связь всегда и везде, если не был уверен в возможности подзарядить аппарат брал с собой запасную батарею или блок питания, и то, что у Стилински телефон оказался недоступен, говорило о том, что случилось что-то страшное.

— Дэнни, нужно ехать туда… Отследи последнее местоположение. Дэнни, я почермун на малолете…

— Скотт, что за бред?! Скотт? Ты нажрался?!

На фоне послышался какой-то гул, удар, вскрики, кто-то застучал каблуками по мостовой. «Эй, человеку плохо! Вызовите скорую! Эй!..» Дэнни выругался.

— Скотт, ты там?

— Алло! Алло, вашему другу плохо…

— Где он?

Прозвучал адрес и новые крики о скорой.

— Только не надо скорой. У него отец доктор. Пожалуйста, девушка, я сейчас буду. Пять минут. Десять. Пожалуйста, ладно? Не надо скорую…

— Вы уверены, у него, кажется,кровь…

— Пожалуйста…

— Ладно. Я жду вас на остановке.

Дэнни отключил трубку уже в такси. Эти драмы уже в печёнках у него сидели. Один психует и трубки отключает. Второй в обмороки падает. А Айзек сейчас в самолёте где-то над Атлантикой. Только вот с собой он его не звал… Конечно, не звал… Но так целовал, словно просил: «Найди меня…»

Вся эта романтическая хрень развеялась по ветру, когда стало ясно, что Скотта на самом деле избили. Сильно. Девушка, что сидела с ним, была на грани истерики, потому что вся её норковая белая шубка оказалась в крови. Оторвать её от Скотта оказалось выше его сил, поэтому они поехали к врачу вместе. И теперь становилось очевидно, что и Стайлз мог оказаться в беде.

***

Питер отправил сообщение по указанному в письме номеру и позвонил охране.

— Тебе лучше уехать из страны. Так далеко, как сможешь. Я не знаю, как отреагирует ваш отец на твоё предательство. Я не желаю тебе смерти, Кэйт. Но и удачи пожелать не могу. Тебя доставят в аэропорт. Надеюсь, у тебя есть запасной кошелёк где-нибудь на Кайманах.

Кэйт ушла. Медленно, красиво, глядя прямо перед собой, словно и не было сопровождения в виде двух огромных охранников и одной миниатюрной, но смертоносной девушки позади. И Питер хотел уже пойти за Крисом. Но на его личный телефон позвонили. Номер был незнаком, и сейчас игнорировать такой звонок он посчитал неверным. Возможно, Кэйт солгала, и его тайные самаритяне не добились того, чего хотели, прочитав смс Питера. Но голос в трубке был ему знаком.

— Здравствуй, предатель…

— Алана?

— Приятно, что ты помнишь мой голос. Хотела пожелать тебе счастливых праздников.

— Нам не о чем говорить, ты знаешь об этом… — Питер хотел сбросить звонок, Крис всё ещё не вернулся, и он был самым важным сейчас делом, однако Сатоми продолжила.

— А ты послушай. Всего минуту. Я просто хотела сказать, что я отомщена теперь, Питер. Ты клятвопреступик, и ты заплатишь теперь за своё предательство.

— Алана, я…

— Не говори ничего. Всё равно ничего толкового не услышу… Я не хотела смерти Сары и Луны. Я хотела видеть, как ты потеряешь их по своей вине. У неё был любовник, и я знаю, что в конечном итоге, она бы ушла. Однако она навсегда в твоей памяти останется самой лучшей, ведь она умерла. А конкурировать с погибшей идеальной женой… Не смог бы никто. Мой план был другим, но судьба внесла коррективы. Однако хватит о мечтах и планах… Из-за тебя мои племянники встали на плохую дорожку — меня не было рядом, чтобы наставить их на путь истинный, и сейчас, мой дорогой… — было очень похоже, что она бредит, что это сумасшедший лепет, и сбитое тяжёлое дыхание, яркие, сочные интонации наталкивали на мысль, что возможно, она не в тюрьме, а в психушке. Почему мужчина слушал, он и сам не знал. Но чувствовал, что должен услышать всё. — Мой любимый Питер, ты узнаешь, как это ужасно, когда кто-то из твоей семьи совершает преступление. В твоём волчонке много ненависти, много ярости, он ушёл от меня бешеным, злым и очень агрессивным… А мои люди в Нью-Йорке кое-что нашли… Что-то, что подогреет его адское пламя… Он сгорит в нём, Питер… Он сгорит в нём…

— Что ты говоришь, Алана?

— Твой волчонок прямо сейчас станет убийцей, моя любовь. Вот твоя расплата за предательство… Живи с этим…

В трубке была тишина, но она не завершала вызов.

— Знаешь, я простила бы тебе мужчину. Простила бы. Но Сару не прощаю! И беру свою плату прямо сейчас!

Питер не знал, что ему делать, он бросился в холл, где Крис стоял у окна и смотрел пустыми глазами на улицу. В какой-то панике он дёрнул его от стекла, опасаясь… Бог его знает, чего он опасался, но не мог допустить, чтобы его жизни что-то угрожало. А потом снизошло понимание, что угрожали не Крису. Что Дерек в опасности. Не понимая до конца, во что влип его племянник, он дрожащими пальцами набрал его номер, и услышал ответ:

— Питер, ты, мразь двуличная… Не звони мне, богом молю, иначе мы с тобой больше никогда не заговорим… Я сам наберу тебя.

Мужчина не успел сказать ни слова. Он не знал, ни где Дерек, ни во что он мог вляпаться, точнее, во что его могли втянуть. Он попытался набрать его снова, но телефон был отключён. То ли племянник сам его отключил, то ли разбил о стену — по голосу было слышно, что он не в себе от злости. И слова Сатоми стали более осязаемыми и реальными.

— Питер, что? Что случилось? — Крис встревоженно вглядывался в его лицо.

— Дерек. Мне сказали, что он сейчас убьёт кого-то, и судя по тому, как он со мной поговорил, если не убьёт, то искалечит точно.

***

Дерек уже не мог смотреть. Но и отвернуться не мог. Это видео было самым полным. Включало те моменты и ракурсы, которых он раньше не видел, но суть была та же — на экране его насиловали. Это выглядело неправдоподобным насилием — ему было всё так же хорошо, как и в укороченной версии. Они видел это. Видел своё лицо, видел удовольствие на нём. За исключением одного нюанса, на этих кадрах не было ничего нового. Но нюанс этот был просто ужасающим. Тем, кто делал это с ним, был Просто Эм. Тем, кто его насиловал, был Просто Эм. Мечислав Стилински. Тот, кто лечил его, тот кто заботился о нём, тот кто сейчас поехал за продуктами, и должен был скоро вернуться и лицемерно говорить в лицо, что Дерек ни в чём не виноват… Пережить это было невозможно. В душе клокотала ярость невиданных ранее масштабов. Перед этой яростью уступала даже та, что родилась благодаря Сатоми и её словам о Питере. Разговаривать с ним он не мог. Он даже не уверен, что вообще что-то произнёс, сняв трубку. Швырнул её от себя, не глядя, словно шипящую змею. На экране лэптопа его друг, его помощник, его Просто Эм кончал уже второй раз. С ним. С его — Дерека — членом в заднице. В той позе, которая почему-то не вошла в фильм.

На улице послышался шорох. Странный стон. Бубнёж, а потом что-то будто упало прямо у двери. Спустя десяток секунд в дверь ударило что-то тяжёлое, а потом снова послышался протяжный стон.

Для Дерека в его взвинченном состоянии каждый из звуков был особенным раздражителем. И непонимание того, что творится у его охотничьего домика, было по нервам не хуже литавр.

Хейл с силой распахнул дверь, и увидел на крыльце Стилински. Он лежал калачиком, руки прикрывали голову, а в районе рёбер лежал кирпич. Судя по свежей отметине на двери, этим кирпичом запустили в дверь, чтобы Дерек её точно открыл. И точно увидел. Под рукой парня лежало что-то, похожее на лист бумаги, частично пропитанный кровью. Просто Эм попытался дёрнуться, когда Дерек склонился к нему, чтобы взять листок, но получилось плохо. Дерек тупил, пытаясь разобраться в ситуации, ярость застилала глаза красной пеленой, но было что-то что заставляло мозги работать.

«Это мой подарок тебе, Дерек. Можешь делать с ним всё, что захочешь. Моя месть свершилась. Пусть свершится и твоя. Алана Сатоми.»

Дерек посмотрел на избитое, прикрытое сдёртыми руками лицо своего помощника, на кровавые разводы на свитере, на выдранный рукав куртки и лежащую под странным углом ногу. Посмотрел и с силой захлопнул дверь изнутри. Видеть Стилински он не мог.