С утра до вечера [Вячеслав Пайзанский] (fb2) читать постранично, страница - 7

звал его к себе, но Вячка был обижен на его отца, как и на все гимназическое начальство, и не хотел поэтому идти в его квартиру, питая к нему недобрые чувства.

Наконец произошло объяснение между Вячкой и Жорой.

Шантырь открыто жалел друга и, как все простодушные, не очень дальновидные люди, стал утешать Вячку, говоря, что все перемелится и станет на свое место, вновь он будет равноправным членом школьного коллектива.

Вячка от этих слов сжался, как от удара кнута. Он выслушал до конца Жорино сочувствие, сказал «спасибо» и тотчас же ушел с реки. На другой и на третий день заходившему за ним Жоре он заявлял, что не по дет на реку. А в воскресенье в церкви сунул Жоре записку, в которой после провала журнала выразил свое настроение в стихах:

Жора окончательно обиделся и оставил Вячку в покое.

Но этот стих всколыхнул в Вячке желанье писать стихи, но писать что-нибудь сатирическое, осмеивающее, унижающее других.

Случай скоро подвернулся. С Вячкой на одной парте сидел Сашка Володин. Он был из очень бедной семьи. Для него обновка в одежде всегда была праздником, он ею хвастался перед товарищами и очень берег ее.

Вот Володину купили новые сапоги. Он за ними ухаживал, вытирал на них каждое пятнышко. Но однажды он пришел в гимназию с новыми грязными сапогами. Классный наставник сделал ему замечание. Володин удивился, посмотрел на сапоги и громко проговорил:

«Как же это они?.. Ведь я их на ночь прятал в ведро!»

Все засмеялись. Вячка тоже посмеялся, а на первом же уроке вырвал из черновика клочок бумаги и на нем написал:

Бумажку эту он подсунул соседу. Тот прочитал, спрятал в карман, а на перемене прочитал стихи другим, вызвав общий смех и как бы одобренье тому, кто это написал.

Все знали, что стихотворение мог написать только Койранский. Своим одобрением класс как будто поощрял Вячку писать такие метко осмеивающие стихи, которые вскоре получили название «дразнилок», так как их появлялось в классе все больше и больше.

Вспомнить их всех невозможно, но некоторые остались в памяти, так как были очень острыми и вызвали жалобы на Вячку.

Его скоро окрестили новым именем: Койранского в классе стали звать Дразнилкиным.

Интересны некоторые «дразнилки» и короткие в четыре строки, и длиннее.

Целую бурю вызвала «дразнилка» на переростка Анцуту, которому было чуть ли не 17 лет, высокого, говорившего басом третьеклассника. Анцута, несмотря на великовозрастность, любил забавляться тем, что на переменках, как во дворе, так и в классе, подставлял ножку другим, особенно малышам, и бурно выражал свой восторг, когда тот неожиданно падал, иногда ушибался.

Раз Анцута подставил ножку Вячке. Вячка не упал, но сильно ударился о подоконник. Анцута по обыкновению хохотал.

Это была большая перемена. Следующий урок был закон божий. Перед уроком Вячка пошел в класс и на классной доске большими буквами написал:

Потом написанное закрыл тряпкой, повешенной на доске.

На уроке закона божия классная доска обычно не используется, поэтому тряпка благополучно скрывала то, что нужно было до времени скрыть.

Когда на следующий урок пришел учитель истории Петр Николаевич Журин и сел за свой стол, Вячка подошел к доске и снял тряпку. Весь класс прочитал и дружно громко захохотал, загрохотал, защелкал. Удивленный Журин сначала подумал, что он является виновником смеха, но, обернувшись к доске, понял и не засмеялся. Не смеялся один Анцута. Он негодовал, он требовал наказанья виновника, подошел к учителю и сказал:

«Это Койранский. Я протестую и прошу наказать его за эту глупую дразнилку».

«Койранский! Вы это написали?» – спросил Журин.

«Да, написал это я за точто он, забавляясь, подставил мне ногу, и я сильно ушиб голову. Анцута часто устраивает такие забавы, особенно с малышами. Я хотел отучить его от этого».

«Идите оба к инспектору и расскажите ему. Кто-нибудь, перепишите этот стишок», было приказание Журина.

Анцута вышел из класса первым, но к инспектору не пошел.

Вот Вячка в кабинете инспектора. Александр Платонович Шантырь поднял от стола голову и удивленно смотрел на Вячку, который молча положил перед ним переписанный четким почерком стишок.

«Вы написали?» – сразу догадался Шантырь, «Кто Вас послал?» – продолжил он расспросы, «За что Вы так осмеяли товарища?»

«Послал Петр Николаевич. А эта дразнилка написана мною для того, чтобы Анцута больше не смел издеваться, подставляя ногу и наслаждаясь