Коровник [Прохор Ромоданов] (fb2) читать постранично

Прохор Ромоданов Коровник

В таких условиях я не только не могу, но и не имею права работать. Поэтому я прекращаю деятельность, закрываю квартиру и уезжаю <…> Ключи могу передать Швондеру. Пусть он оперирует.

М.Булгаков. «Собачье сердце»

В одном селе на Полтавщине жил когда-то крепостной мужик. Звали его Пётр Галушка. После царского Манифеста получил он от прежнего барина четыре десятины пахотной земли, плуг и две коровы впридачу.

Дела у немолодого, но рукастого Петра шли хорошо. Хозяйство разрасталось, коровы телились. В то время лихолетье обходило Галушек стороной. Неурожайных годов почти не было, молока и мяса теперь всегда было вдоволь, а излишки шли на продажу.

Оба сына Петра, доселе ходившие в рекрутах, благополучно вернулись домой. Нашли себе невест, женились, пошли внуки.

К началу русско-японской войны бразды правления хозяйством Галушек уверенно держали в своих крепких натруженных руках трое внуков Петра.

Обширное было хозяйство у братьев Галушек – более 40 десятин пахотных земель да лесных угодий, а также четыре полных коровника на двести голов крупной рогатой скотины.

Жили братья теперь обособленно от остальной деревни, собственным хутором.

Свято соблюдая заветы деда и давно почивших родителей, жили братья дружно. Вместе жили, крестили, работали и хоронили. Все дела решали на семейном совете.

И так много лет.

Настал 1914 год. Война. Потом грянула февральская революция. Не успели люди опомниться, как Петербург накрыл большевистский переворот. А там и гражданская война не за горами. Страшным рокотом прошла по всем городам и весям.

Пошатнулась империя. Затряслась огромным своим монаршим телом до самых до окраин. Затем рухнула. И каждый её обломок падал точно в цель, унося чью- то жизнь, сметая всё на своём пути.

Не обошла беда и дом Галушек. Продотряды, комитеты деревенской бедноты, кулацкие восстания…

В итоге хозяйство Галушек отобрали комиссары. Никто толком не знал, как всё произошло – дело было ночью. С тех пор их никто не видел. Ходили слухи, будто сослали на поселение. Кто знает – может и сослали, а может просто расстреляли. История тёмная, как само то время.

Земля Галушек вошла в новообразованный колхоз имени Свердлова. Вскоре по указке из райцентра название колхоза сменили на «животноводческий совхоз имени Энгельса».

Прошло еще чуть более полувека. К середине 1980-х годов «совхоз Энгельса» помимо обширных пахотных угодий насчитывал более тысячи коров. Ходили слухи, будто даже у американцев не держали на одной ферме более полтораста голов. По надоям и поставкам мяса совхоз числился одним из лучших в области.

Много всего пережили коровники Петра Галушки. И войны, и смуты. Да и мирное время не сахар. Но всё же худшее было ещё впереди. Ибо судьба – как многослойное тесто. Полное блюдце сюрпризов под каждым слоем. Она, злодейка, никогда не дремлет, у нее всегда в запасе много самых разных фортелей. Думаешь – вот оно дно. Ан нет – всегда найдутся гадости похуже.

Худо-бедно, но совхоз каким-то чудом уцелел в «эпоху Перестройки». Независимость Украины встретил изрядно поредевшим составом в количестве менее пятисот штук буренок.

Колхозы и совхозы исчезли. Настало время частного капитала.

Новым собственником теперь уже бывшего совхоза стал бывший нежинский партийный градоначальник, а ныне преуспевающий банкир Нетудыхата, вовремя переквалифицировавшийся из товарищей в господина.

Пристраивая свалившееся на него с небес богатство, банкир крутился-вертелся не щадя себя – скупал всё и вся. Что в районе или области плохо лежало – на всё старался наложить лапу. Наконец нагрёб столько жилых и нежилых объектов, профильных и непрофильных активов, что его «диверсифицированному бизнесу» могла бы позавидовать любая транснациональная корпорация.

Но одно дело – купить, а совсем другое – удержать. И если с хватательным рефлексом у парторга-банкира был полный порядок, то вот деловой хватки со сноровкой в бизнесе – воробей капнул.

Дела шли из рук вон плохо. Оставался единственный выход – спешная распродажа или, как говорят немцы, – аусферкауфт.

Одним из первых в списке ушел совхоз. К тому времени в нём почти никого не осталось. Работникам зарплату задерживали по полгода, скотину держали впроголодь. Разворовали инвентарь, почти все хозяйственные постройки растащили на дрова. А однажды ночью несколько десятков коров просто увели со двора. Потом мор, как Мамай, прошёл. Полсотни тощих бурёнок – весь оставшийся живой актив некогда огромного стада.

С таким упадочным хозяйством было не до барышей. Совхоз ушёл с молотка менее чем за треть его оценочной стоимости.

Новым хозяином животноводческой фермы стал юркий приземистый господин по фамилии Толстоухов со сложной путанной биографией.

Вскоре выяснилось, что животноводство не входило в планы этого господина. Земля. Ему