Гарри Поттер: Враг внутри (ЛП) [Theowyn of HPG] (fb2) читать онлайн

========== Глава 18: Хогсмид ==========

Следующие несколько недель оказались лучшими за весь прошедший год. Хотя мысли о Волдеморте всегда находились на задворках сознания, безнадежность и страх, прежде охватывавшие сердце, отступили, а вместе с ними и худшие из кошмаров. Гарри знал, что это было прямым результатом улучшения его отношений со Снейпом. Тот не был особо дружелюбен, но вроде бы наконец смирился с фактом, что Гарри все еще нуждается в его руководстве, и, казалось, был полон решимости исполнить свой долг, помогая ему. Между ними установилась некая приятная фамильярность, которой Гарри пользовался в полной мере. Он часто заходил в кабинет Снейпа по вечерам после ужина, чтобы поговорить.

В первые пару визитов Гарри старался придумать какую-нибудь значимую тему для обсуждения, чтобы Снейп не обвинил его в пустой трате времени. Однако вскоре стало ясно, что в этом нет необходимости. Пообещав уделять внимание Гарри, когда у того возникнет нужда поговорить, Снейп, казалось, перестал заботиться содержанием беседы.

Впрочем, Снейп не был безразличен к словам Гарри: он всегда внимательно слушал, давая тому болтать о чем угодно, по необходимости высказывая свое наблюдение или мнение. В остальном он позволял Гарри выражать волнующие его мысли и чувства или просто сидеть и дружески молчать. Снейп никогда не давал понять, что недоволен присутствием Гарри или с нетерпением ждет его ухода. Пару раз у Гарри даже возникло подозрение, что тот рад его видеть. Вероятно, это было связано с тем, что в данный момент проблемы Гарри были проще и волновали его меньше других вопросов.

Не потребовалось много времени, чтобы суть собрания, произошедшего на факультете Снейпа, стала общеизвестной. Многие слизеринцы явно не хотели иметь ничего общего с Волдемортом, и они открыто искали помощи у декана. В его кабинет постоянно шли посетители, слизеринцы обращались к нему за «консультацией по вопросам карьеры», как все это иносказательно называли.

Сам Снейп, похоже, считал это своей миссией. Он и раньше благоволил слизеринцам, но теперь яростно защищал их, точно медведица своих детенышей, и рычал на всякого, кто пытался им угрожать. Любая ссора между слизеринцами и другими учениками немедленно приводила к репрессиям, но даже бесцеремонные комментарии, иногда пролетавшие в коридорах, могли вызвать гнев Снейпа.

Однажды утром, после того как Симус потерпел поражение на уроке Защиты из-за особо хитрой тактики своего слизеринского противника, Дин совершил ошибку, пытаясь успокоить уязвленную гордость друга, сказав, что слизеринцы никогда не играют честно. К несчастью, это услышал Снейп. Гриффиндор потерял пять баллов, а Дину пришлось выслушать едкую лекцию.

Единственное, что примиряло с подобным поведением Снейпа, — то, что его покровительство не распространялось на Малфоя и его друзей. Гарри с радостью отмечал, что Снейп закрывал глаза на любые оскорбления в адрес этой группы. Малфой и его банда, в свою очередь, старались по возможности избегать Снейпа.

Гарри больше не сидел целыми днями в одиночестве на третьем этаже, а посвящал большую часть свободного времени общению с друзьями. На самом деле, чаще всего он проводил время с Джинни, либо летая, либо прогуливаясь. Как-то днем, когда они вместе выходили из гостиной, Рон взглянул на них с любопытством, но Гермиона пнула его ногой под столом, и тот вернулся к игре в шахматы. Гарри больше не задумывался об этом.

Был последний хогсмидский выходной года и прекрасный весенний день. Гарри, Гермиона и Джинни сидели у «Сладкого королевства», посасывая сахарные перья. Рон оживленно продолжал подробное описание последнего матча «Пушек», трансляцию которого он слышал по радио.

— Затем Гуджен столкнулся с Искателем Торнадо, но когда падал, ему удалось схватить снитч. К счастью, они находились недалеко от земли, и он сломал только правую ногу и бедро, — гордо закончил Рон.

— Уверен, что он, когда падал, не подхватил снитч случайно? — невинно спросила Гермиона. — Во всяком случае, так думает Дин.

— Конечно, нет! — заявил Рон, явно возмущенный таким предположением. — Это был блестящий ход! Дин не имеет ни малейшего представления, о чем говорит!

Гермиона усмехнулась, а Гарри и Джинни рассмеялись. Рон нахмурился, но потом смущенно улыбнулся, поняв, что его поддразнивают.

Внимание Гарри внезапно привлек человек на другой стороне улицы, одетый во все черное, с низко надвинутым на лицо капюшоном. Гарри не успел как следует его рассмотреть — тот исчез в переулке. Гарри не понимал, почему неизвестный привлек его внимание. Возможно, из-за одежды. Его строгий наряд выделялся среди разноцветного моря студентов Хогвартса — те воспользовались весенним днем вне школы и не надели форменные мантии, предпочитая им обычную повседневную одежду. И все же в человеке было что-то знакомое.

— Ну, пойдем к «Зонко», — предложил Рон.

Джинни удивленно приподняла брови:

— Думала, сейчас ты покупаешь только в «Волшебных вредилках Уизли».

— Я ведь имею право проверить продукцию конкурентов, верно? — спросил Рон, пока они шли по улице к магазину приколов.

В магазине было полно студентов. Рон изучал последние товары взглядом знатока, комментируя, почему аналогичная продукция «Волшебных вредилок Уизли» была лучше или опаснее, хотя обычно и то, и другое одновременно.

— А вот и что-то новенькое, — сказала Джинни, поднимая разноцветный шар около двух дюймов в диаметре и с видом эксперта взвешивая его в руке. — Это ударная бомба, — прочитав этикетку, сказала она. — Тут говорится: «Не использовать в помещении. Может оглушить или разбить стекло в радиусе пятнадцати футов от взрыва».

— Круто! — воскликнул Рон, и его взгляд впервые загорелся с тех пор, как они вошли в магазин. — Мы должны рассказать об этом Фреду и Джорджу.

Гарри отошел, чтобы посмотреть на фейерверки. Случайно взглянув в окно, он замер. На другой стороне улицы, полускрытый дверным проемом, стоял человек в черном, которого он заметил раньше. Гарри не видел лица, но тем не менее мог бы поклясться, что человек глядел прямо на него.

— Гарри, на что ты смотришь? — спросила Гермиона, подходя к нему.

Гарри повернулся к ней и тихо произнес:

— Кто-то стоит в дверях напротив. Мне кажется, он наблюдает за нами.

— Где? — Гермиона подошла к окну.

— Прямо через…

Гарри резко замолчал. Дверной проем на другой стороне улицы был пуст. Фигура в черном исчезла. Гермиона с любопытством посмотрела на Гарри, и тот нахмурился от собственной подозрительности.

— Неважно.

Джинни подошла к ним.

— Рон уже закончил шпионить за конкурентами. Если вы готовы, то я бы не отказалась выпить сливочного пива.

Ни Гарри, ни Гермиона не собирались ничего покупать, поэтому они вышли из магазина и отправились по улице тем же путем, что и пришли. Однако едва они приблизились к «Трем Метлам», Гарри увидел человека в черном, стоявшего через дорогу от паба. Казалось, тот тоже их заметил, потому что направился в их сторону, явно намереваясь перехватить.

— Пошли, — сказал Гарри, ускоряя шаг. Рон с девочками поспешили за ним.

— К чему так торопиться? — спросил Рон.

Человек в черном тоже ускорил шаг и перехватил ребят прямо перед пабом. Откинув капюшон, он обратился к Гарри:

— Добрый день, мистер Поттер. — Люциус Малфой приятно улыбнулся.

Все уставились на пожирателя, стоявшего перед ними совершенно свободно. Гарри пришел в себя первым и выхватил палочку.

— Что за манеры, Поттер? — невозмутимо произнес Малфой, в его голосе прозвучал мягкий упрек. — Возможно, вам стоит пересмотреть свои действия.

Малфой многозначительно посмотрел мимо Гарри, и тот проследил за его взглядом.

Две дюжины или даже больше темных фигур неприметно маячили в дверных проемах или выглядывали из-за углов переулков. Гарри узнал их, потому что все были одеты, как Люциус Малфой: Гарри, наконец, понял, что они были в мантиях Пожирателей Смерти. Хуже того, Гарри видел кончики палочек, выступающих из складок мантий.

Все еще улыбаясь, Люциус Малфой лениво вытащил палочку.

— А теперь, мистер Поттер, нам пора немного поболтать.

Рон, Гермиона и Джинни выхватили палочки и встали рядом с Гарри.

— Твои друзья, конечно, тоже могут присоединиться, — с легкостью произнес Малфой.

Гарри огляделся, оценивая их шансы. Рон, Гермиона и Джинни, очевидно, тоже производили мысленные вычисления, и пришли к тому же мрачному выводу: их безнадежно превосходили численностью. Но даже если они станут драться, Гарри было страшно представить, сколько прохожих могут попасть под перекрестный огонь.

В этот момент дверь в «Три метлы» отворилась, и на пороге появился Невилл. Он начал было здороваться с Гарри, но тут заметил Люциуса Малфоя и замер в ужасе. Малфой взглянул на Невилла через плечо, и Гарри автоматически среагировал.

Бросившись вперед, он схватил Малфоя за руку и крикнул:

— Идите внутрь!

Рон, Гермиона и Джинни побежали к пабу, затолкнули все еще ошеломленного Невилла обратно внутрь, в то время как Малфой, пораженный физическим нападением, изо всех сил пытался сбросить с себя Гарри. Тот держался, надеясь, что никто из Пожирателей Смерти не нападет, пока он находится настолько близко к одному из них.

— Гарри, давай! — крикнула Гермиона с порога.

Гарри отбросил руку Малфоя, и тот мгновенно направил на него палочку.

— Инфликтум! — закричала Гермиона, и Люциуса Малфоя отбросило назад.

Гарри рванул в относительную безопасность «Трех Метел», пролетевшие мимо серебристые стрелы едва не задели его голову. Он обернулся и увидел целившегося в него Пожирателя Смерти.

— Протего! — закричал Гарри, но сила заклинания все равно отбросила его назад.

Люциус Малфой снова направил палочку на Гарри, но большая часть Пожирателей Смерти отвлеклась на толпы проходящих по улице студентов, среди которых началась паника.

— Релашио! — завопил Рон, а Гермиона крикнула: — Турбо!

Малфой сумел отразить одно заклинание, но второе заставило его растянулся на тротуаре. Гарри бросился к двери и нырнул в «Три Метлы». Гермиона захлопнула дверь и заперла ее заклинанием как раз в тот момент, когда в нее ударило множество градин.

Оглядевшись, Гарри увидел, что дюжина студентов с тревогой смотрят на него.

— Что происходит? — потребовал ответа Эрни Макмиллан.

— Там Пожиратели Смерти! — Элеонора Брэнстон с ужасом смотрела на происходящий на улице хаос.

— Что они делают в Хогсмиде средь бела дня? — спросил Майкл Корнер.

— Сейчас это неважно! — Гермиона присоединилась к Элеоноре у окна. — Там десятки студентов. Мы должны позвать на помощь.

— Я только что пыталась, — мрачно сообщила мадам Розмерта, выходя из задней части паба. — Никто не отвечает — ни Хогвартс, ни Министерство. Что-то блокирует каминную сеть.

Переднее окно разбилось вдребезги, осколки стекла разлетелись во все стороны, и Элеонора закричала.

Мадам Розмерта взмахнула палочкой и произнесла:

— Репаро! — Окно тут же восстановилось. Она поспешно пробормотала еще несколько заклинаний, а затем повернулась к ученикам. — Окна долго не продержатся. Нам нужно выбираться отсюда.

— Куда мы можем пойти? — подал голос Невилл.

— В «Сладкое королевство»! — ответил Гарри. — Там в подвале есть потайной ход, который приведет нас обратно в Хогвартс. Я сам им пользовался.

— Но как мы туда доберемся? — спросил Эрни, осторожно выглядывая в окно. — Пожиратели повсюду.

— Надо отвлечь их внимание, — сказала Джинни.

Рон махнул рукой в сторону паба:

— И что ты предлагаешь, бросать в них бочонки сливочного пива?

— Вообще-то, думаю, мы можем помочь с этим. — Уолтер Саттон и Джереми Бэнкс вышли вперед. — К счастью, мы успели посетить «Зонко», — продолжил Уолтер. Они вытряхнули из карманов внушительный набор фейерверков, бомб-вонючек и другой продукции «Зонко».

— Потрясающе! — взволнованно воскликнула Джинни. — Именно то, что нужно.

— Ну не знаю. — Рон подозрительно взглянул на мальчиков. — Вы уверены?

Джинни сердито покраснела:

— У тебя есть идея получше?

— Послушай, Уизли, — сказал Джереми Рону. — Мы подставляем и наши шеи. Не думаю, что те люди остановятся спросить, с какого мы факультета.

— Он прав, — сказала Гермиона. — Мы должны действовать вместе, у нас мало времени.

А на улице Пожиратели Смерти загнали в угол два десятка перепуганных студентов, которые слишком поздно поняли, что на них напали. Но прежде чем Пожиратели смогли сделать нечто большее, дверь в «Три Метлы» неожиданно распахнулась, и оттуда вылетело полдюжины навозных бомб. Последовавшие за этим кашель и рвотные позывы послужили весьма удовлетворительным отвлекающим маневром. Мадам Розмерта, Гарри и остальные студенты высыпали из паба.

— Онис! — прокричала Гермиона, рассеивая зловоние, остальные стали бросать проклятия в Пожирателей Смерти, что застало тех врасплох. Некоторые упали. Джинни, Уолтер и Джереми побежали вперед, подталкивая находившихся на улице студентов к «Сладкому королевству».

— Следуйте за нами! — крикнула Джинни, и перепуганные ученики тут же повиновались. Через мгновение все они бросились за Джинни и двумя слизеринцами, отступая вверх по улице. Невилл и Эрни помогали отставшим, а Гарри, Рон и Гермиона вместе с мадам Розмертой прикрывали их, ныряя за любые возможные укрытия. Они продолжали сыпать проклятиями, пытаясь сдержать Пожирателей Смерти, которые к этому времени перегруппировались и целеустремленно продвигались по улице, бросая яростные батареи проклятий.

Мадам Розмерту поразило ошеломляющим заклятием, и она рухнула. Гарри ринулся было ей на помощь, но Гермиона удержала его:

— Ты ничего не сможешь сделать. Продолжай двигаться!

Гарри неохотно побежал дальше. С облегчением он увидел, что Пожиратели не обратили внимания на бесчувственную женщину, продолжая методично преследовать студентов.

«Осталось совсем немного, — подумал Гарри, заскакивая в дверной проем. — Но необходимо дать Джинни достаточно времени, чтобы другие ученики смогли попасть в «Сладкое королевство». Проклятие вырвало куски кирпича из находящейся рядом стены, и Гарри побежал вперед, чтобы укрыться за фургоном доставки, припаркованным дальше по улице. Но там уже стояли, прижавшись друг к другу, Рон и Гермиона, осыпая проклятиями приближавшихся Пожирателей Смерти.

Гарри огляделся в поисках другого укрытия, но в этот момент шрам пронзила страшная боль. Закричав, он согнулся пополам и схватился за голову, пытаясь отбиться от ментальной атаки. Но хуже боли было ужасающее знание, сопровождавшее ее.

— Гарри! С тобой все в порядке? — прозвучал испуганный голос Гермионы.

— Он здесь! — пробормотал Гарри сквозь стиснутые зубы. — Волдеморт здесь!

— Что? — спросил Рон, но прежде чем Гарри успел повторить предупреждение, он услышал, как Гермиона ахнула.

Боль в шраме начала немного отступать, и он осознал, что улица вокруг стала мертвенно тихой. Гарри выпрямился и огляделся. Пожиратели перестали сыпать проклятиями и стояли в неподвижном ожидании, словно молчаливые часовые, блокируя любое отступление вниз по улице. Но Рон и Гермиона словно совсем забыли о Пожирателях и в ужасе смотрели в противоположном направлении. Гарри медленно повернулся, следуя за их взглядами.

Все застыли, словно в живой картине, маленькие неподвижные группы студентов растянулись по улице. Джинни находилась дальше всех — она стояла всего в нескольких ярдах от «Сладкого королевства». Как и остальные, она в шоке смотрела на одинокую фигуру посреди улицы, что преграждала им путь к безопасности.

— Здравствуй, Гарри! — голос Волдеморта разрезал тишину.

Гарри сглотнул и шагнул вперед, но Гермиона схватила его за рукав.

— Гарри, нет! — в отчаянии прошептала она.

Тот вырвался из ее хватки, не сводя глаз с Волдеморта.

— Оставайся здесь, — тихо произнес он.

Крепко сжимая в руке палочку, Гарри решительно зашагал по улице мимо безмолвных групп студентов, пока не поравнялся с Джинни. Он встал как можно дальше от нее и не глядел в ее сторону, чтобы не привлекать внимание Волдеморта к ней или к кому-либо еще. Вместо этого Гарри не сводил глаз со своего врага.

Волдеморт холодно посмотрел на Гарри, и тот внезапно ощутил кошмарное присутствие в своем сознании. Он мгновенно воздвиг ментальный барьер, блокируя вторжение. Волдеморт сузил глаза и слегка нахмурился.

— Северус хорошо тебя обучил, — тихо прошипел он.

— Спасибо, — ответил Гарри. — Я передам ему твои слова.

Волдеморт рассмеялся. Леденящий душу звук эхом разнесся по узкой улочке.

— Ах, Гарри! Остаешься непокорным до конца! Но, боюсь, игра окончена. Брось палочку.

Гарри не двинулся. Он не собирался подчиняться, но Волдеморт только улыбнулся и резко махнул палочкой в сторону ближайшей к нему студентки.

— Круцио!

Девочка закричала и рухнула на землю, корчась в агонии. Гарри знал, что это за боль. Он угрожающе взмахнул палочкой, направляя ее на Волдеморта.

— Экспеллиармус! — прокричал он, но заклинание не подействовало. Волдеморт даже не удосужился взглянуть на Гарри — он не сводил холодного взгляда с продолжавшей кричать жертвы.

— Спикула! — Гарри вложил в заклинание всю свою концентрацию и силу воли.

Серебристые стрелы вырвались из его палочки, но почти сразу же рассеялись. Волдеморт продолжал игнорировать Гарри. Он ткнул кончиком палочки в лежащую на земле девочку, и ее крики стали еще более жуткими.

— Прекрати! — отчаянно воскликнул Гарри.

Волдеморт послушался, и легким движением прекратил заклинание. Девочка перестала кричать и вместо этого истерически зарыдала.

— Как пожелаешь, Гарри. — Волдеморт обвел улицу широким жестом. — Их судьба в твоих руках. Уверен, ты не хочешь нести ответственность за их смерть. Так почему бы тебе не бросить палочку?

Гарри оглядел десятки замерших студентов. У него не возникло ни малейшего сомнения, что Волдеморт готов убить всех. Он знал, что у него нет выбора.

— Дай слово, что отпустишь их! — потребовал Гарри.

Волдеморт приподнял брови, явно развлекаясь, затем пожал плечами.

— Хорошо, Гарри. Они ничего для меня не значат. Брось палочку, и твои одноклассники смогут вернуться в Хогвартс целыми и невредимыми. Даю слово.

Гарри понятия не имел, говорит ли Волдеморт правду, но это было лучшее, чего он мог добиться. Он бросил палочку и приготовился умереть.

Волдеморт торжествующе улыбнулся и направил свою палочку на Гарри.

— Авада Ке…

Улицу сотряс оглушительный взрыв, разбивший витрины ближайших магазинов. Студенты, прежде завороженные присутствием Волдеморта, стали в ужасе разбегаться. Воцарилось настоящее светопреставление. Гарри подхватил палочку и бросился в ближайший переулок.

— Не дайте ему уйти! — крикнул Волдеморт.

Гарри метнулся в узкий переулок и изо всех сил побежал к его противоположному концу. Мимо него пронеслись два проклятия. Гарри выскочил на незнакомую улицу и помчался по ней, не замедляя темпа. Он слышал топот ног по булыжной мостовой, но не оглядывался, боясь потерять время.

Из расположенного впереди переулка вышло три Пожирателя Смерти. Прятаться было некуда, поэтому Гарри сделал единственно возможное — прибавил скорость и врезался в ничего не подозревавших Пожирателей, отчего двое из них растянулись на земле. Гарри забежал за угол, но услышал впереди крики других Пожирателей Смерти.

Гарри знал, что не сможет долго сохранять подобный темп: его дыхание стало неровным, а бок сводило судорогой. Крики Пожирателей Смерти становились все ближе. Гарри вбежал, спотыкаясь, в следующий переулок. В его конце находился маленький дворик с выходом в другой узкий переулок. Гарри быстро вышел туда, но остановился, услышав, что и с той стороны приближаются Пожиратели Смерти.

Гарри лихорадочно огляделся, понимая, что попал в ловушку, но затем заметил щель между двумя древними зданиями, окружавшими двор, и поспешил туда. Это была небольшая ниша глубиной всего в несколько футов, дальше стены соседних зданий сходились вместе. Гарри вжался в щель между осыпающимися каменными стенами и попытался слиться с тенями. Невдалеке появились первые Пожиратели.

Сердце Гарри, казалось, вот-вот выскочит из груди. Ему хотелось глубоко вдохнуть, чтобы немного облегчить натруженные легкие, но он не осмеливался. Вжавшись в щель как можно глубже, он ждал, слушая, как Пожиратели Смерти суетятся поблизости. Вскоре он услышал голос Люциуса Малфоя. Тот обращался к Пожирателям, стоя от Гарри всего в нескольких футах, почти прямо за его укрытием. Гарри закрыл глаза. Если его сейчас найдут, он умрет.

— Ну? — спросил Малфой.

— Мы потеряли его, — сказал один из Пожирателей Смерти.

— Он бежал не в нашу сторону, — сказал другой.

— Может, он аппарировал, — предположил третий.

— А тебе не кажется, что если бы он мог аппарировать, он сделал бы это раньше? — возразил еще один раздраженный голос.

— Довольно! — рявкнул Малфой. — Если Поттер снова от нас ускользнет, Темный Лорд будет очень недоволен. — При упоминании Волдеморта остальные Пожиратели замолчали. — Мальчишка должен быть где-то здесь. Найдите его.

Пожиратели Смерти согласно забормотали и поспешили прочь. Гарри подождал, пока звук шагов не затих вдали, и наконец позволил себе вздохнуть с облегчением. Сердцебиение замедлилось, приближаясь к нормальному, дыхание больше не было прерывистым. Он выбрался из укрытия и огляделся.

— Ступефай!

После года дуэлей в классе Райана Гарри отреагировал автоматически. Он нырнул на землю, затем, перекатившись, поднялся на корточки.

— Инвиктум! — прокричал он, бросая проклятие в сторону нападавшего.

Его быстрая реакция застала Беллатрикс Лестрейндж врасплох. Ее отбросило назад, но она тут же пришла в себя.

— Релашио!

— Протего! — закричал Гарри, бросая проклятие, пока Беллатрикс поднималась на ноги.

Та улыбнулась:

— Ну-ну, Гарри, с нашей последней встречи ты кое-чему научился.

Гарри не ответил. Он вспомнил предупреждение Райана: «Потеряй голову с Пожирателем Смерти и умрешь прежде, чем успеешь понять свою ошибку». Он не собирался шутить с этой женщиной во время дуэли; это стоило Сириусу жизни.

— Спикула!

— Протего, — почти небрежно произнесла Беллатрикс, посылая серебристые стрелы обратно в Гарри. Тот легко увернулся от заклинания и огляделся в поисках пути к отступлению, но оба выхода со двора находились позади Беллатрикс.

— Тебе нечего мне сказать, Гарри? — усмехнулась она. — Или ты уже закончил горевать о смерти моего дорогого кузена?

Гарри почувствовал прилив ненависти и гнева к мерзкой женщине, но заставил себя сохранять спокойствие. «Контролируйте эмоции!» — вспомнил Гарри.

— Редукто! — воскликнул он.

— Мурус! — крикнула Беллатрикс, но сила проклятия Гарри заставила ее отшатнуться, и она сердито сузила глаза. — Релашио! — Огненные искры вылетели из ее палочки.

— Деклайно! Онис! — в быстрой последовательности выкрикнул Гарри.

Беллатрикс уворачивалась от градин, а Гарри в это время пытался пробраться в сторону переулка.

— Турбо!

Вихрь отбросил Гарри назад, и Беллатрикс злобно улыбнулась, ожидая его следующего шага.

— Протего! — крикнул Гарри.

Беллатрикс открыла было рот, но в замешательстве остановилась. Именно на это Гарри и надеялся.

— Инфликтум! — закричал он, и невидимый узел силы врезался в Беллатрикс, опрокинув ее на землю прежде, чем та успела среагировать. — Экспеллиармус!

Палочку вырвало из ее рук, перенесло через двор и опустило в нескольких футах от Гарри.

Глаза Беллатрикс расширились от удивления и возмущения, и Гарри улыбнулся, не отводя от нее палочки.

— Этому маленькому трюку меня научил профессор Снейп.

— Неужели? — Прищурившись, Беллатрикс села на землю, оценивающе глядя на Гарри. — Похоже, Северус многому тебя научил. Жаль, конечно, что ты не так ловок в выборе друзей, как в дуэлях, но это всегда было слабостью Поттеров. — Она помолчала, потом посмотрела на Гарри краешком глаза сквозь тяжелые веки. — Ты, конечно, понимаешь, что Сириус и твой покойный отец перевернулись бы в могилах, если бы узнали, что Северус узурпировал их место в качестве твоего защитника.

Гарри в гневе стиснул зубы, но его палочка не дрогнула.

— Но их здесь нет, благодаря тебе и Волдеморту.

Беллатрикс ухмыльнулась:

— На самом деле большая часть ответственности за то, что ты остался сиротой, лежит на кое-ком другом. Хочешь знать на ком, дабы излить на него свой праведный гнев?

— Не то чтобы очень, — сухо ответил Гарри. Он шагнул к лежащей на земле палочке, не отводя от Беллатрикс взгляда.

— В чем дело, Гарри, боишься услышать правду?

— Не ожидаю услышать от тебя правду, и я действительно устал от этого разговора. Сту…

— Разве ты не хочешь услышать о Питере?

Гарри заколебался, и Беллатрикс улыбнулась.

— Наш Лорд был очень недоволен им после того, как Северус сбежал. Он был уверен, что бедняга Петтигрю каким-то образом выдал себя. — Беллатрикс заговорщически улыбнулась. — Но держу пари, что ты приложил руку к спасению Северуса, правда ведь, Гарри?

— Да, это так.

Беллатрикс одобрительно хмыкнула:

— Я так и знала. Ты не из тех, кто бросает друга в беде, и полагаю, считаешь себя обязанным Северусу за то, что тот столько времени обучал тебя закрывать разум от Темного Лорда. Но ты ошибаешься, Гарри. Если уж на то пошло, это он тебе должен.

— С чего ты так решила? — спросил Гарри, испытывая любопытство, несмотря на обстоятельства.

Беллатрикс пожала плечами:

— Он ответственен за смерть твоих родителей, хотя полагаю, это не тот долг, который можно вернуть.

Гарри изумленно уставился на нее, потом рассмеялся.

— Ты знаешь не так много, как думаешь. Снейп предал твоего Темного Лорда за год до смерти моих родителей. Все это время он шпионил для Дамблдора.

— Да, это мы выяснили, — с отвращением ухмыльнулась Беллатрикс. — Но тогда мы об этом не догадывались, потому что Северус сделал больше, чем кто-либо другой, чтобы передать тебя нашему господину. Он предал твоих родителей.

— Нет, не предавал! — взорвался негодованием Гарри. — Их предал Петтигрю.

Настала очередь Беллатрикс рассмеяться.

— Да, бедный маленький Питер, он действительно предал своих друзей. Он отказался от всего, чтобы служить нашему господину, и что получил взамен? Двенадцать лет в виде крысы. — Беллатрикс снова рассмеялась, явно забавляясь этим. — Мы все были уверены, что в исчезновении Темного Лорда каким-то образом виноват он. Мы бы убили его, если бы добрались.

— Жаль, что этого не случилось.

— Возможно. Тебе не кажется немного странным, что Северус никогда не упоминал о предательстве Питера ни твоим родителям, ни кому-либо еще даже после того, как твой дорогой крестный попал в Азкабан?

Гарри слегка нахмурился:

— Он не знал.

— О, он знал, — сказала Беллатрикс с лукавой улыбкой. — Скажи, Гарри, тебе никогда не приходило в голову задуматься, как Петтигрю стал Пожирателем Смерти? В конце концов, Питер не из тех, кто сам постучится в нашу дверь. Но Северус знал твоего отца и его друзей лучше, чем кто-либо из нас. Он знал, кто из них является слабым звеном и как использовать трусость Питера, чтобы втянуть его в наш круг. Это он разыскал Питера и соблазнил его присоединиться к нашему делу.

— Это ложь! — сердито прорычал Гарри. — Он никогда бы не предал моих родителей, не во время службы Дамблдору.

Беллатрикс горько улыбнулась:

— Вот и мы так думали. Но, как и ты, мы недооценили, насколько сильно Северус ненавидел твоего отца. — Беллатрикс встала, желая подчеркнуть свои слова. — Неужели ты не понимаешь, Гарри? Он обманул нас всех! Дело не в верности и не в том, на чьей стороне он служил во время войны. Это личное. Он использовал нашего господина, чтобы убить твоих родителей, потому что ненавидел твоего отца.

— Это неправда! — завопил Гарри.

— Разве? — Беллатрикс усмехнулась и шагнула ближе к Гарри. — Я слышала, ты теперь довольно опытный легилимент, Гарри. Посмотри мне в глаза и скажи, лгу ли я.

Гарри заколебался, опасаясь какого-либо подвоха, но Беллатрикс вызывающе глядела на него, и Гарри не смог устоять перед искушением. Он должен был знать. Гарри мысленно потянулся к ней. В ее сознание было легко проникнуть, и Гарри видел, что она не использует окклюменцию. Ее воспоминания и эмоции лежали перед ним обнаженными, и, изучая их, он смог с ужасающей уверенностью осознать неоспоримый факт: все, что она сказала — правда.

Гарри в шоке уставился на Беллатрикс Лестрейндж, и его охватило ужасное оцепенение. Он не мог ни двигаться, ни говорить, ни думать. Он чувствовал невыносимую боль в груди, такую сильную, что едва мог дышать. Рука, державшая палочку, медленно опустилась, и Беллатрикс торжествующе улыбнулась.

Одним плавным, быстрым движением она потянулась к своей палочке, лежавшей теперь всего в нескольких футах от нее, и закричала:

— Акцио!

Палочка влетела в ее руку, и Беллатрикс взмахнула ею, указывая на Гарри. Ей не нужно было торопиться. Гарри не двигался и лишь смутно ощущал направленную на него палочку.

— Гарри, тебе ведь правда больно узнать, что все это время Северус лгал тебе? — жестоко спросила Беллатрикс. — Я отвлеку тебя от печальных мыслей, хорошо? Круци…

— Ступефай!

Беллатрикс замерла, а затем без сознания рухнула на землю. Невилл опустил палочку и поспешил к Гарри вместе с Роном и Гермионой.

— Гарри, с тобой все в порядке? — спросил Невилл.

Гарри не ответил. Он просто стоял, уставившись на лежащую без сознания женщину.

— Все хорошо, Гарри, — заверила Гермиона. — Все в безопасности. Дамблдор появился сразу после того, как Уолтер и Джереми взорвали ударную бомбу.

— Волдеморт даже не сопротивлялся, он просто аппарировал, — добавил Рон. — Затем появились Райан, Макгонагалл и Снейп вместе с группой авроров. Сейчас они пытаются схватить как можно больше Пожирателей Смерти.

— Профессор Снейп послал нас найти тебя, — продолжила Гермиона. — Он должен быть здесь с минуты на минуту.

Гарри словно в тумане слышал слова друзей, но вскинул голову, уловив последнюю информацию. Он в ужасе уставился на них:

— Снейп направляется сюда?

— Да, он недалеко от нас, — сказал Невилл.

Гарри бросил испуганный взгляд в сторону, откуда пришли друзья.

— Мне надо идти! — Он повернулся и побежал к переулку на противоположной стороне площади.

— Гарри, куда ты собрался? — закричала Гермиона. — Ты не можешь ходить один!

Гарри остановился у входа в переулок и помахал друзьям, указывая на Беллатрикс Лестрейндж:

— Просто присмотрите за ней! — И исчез в переулке. Друзья недоуменно смотрели ему вслед.

— Как думаете, что на Гарри нашло? — спросил Невилл.

— Не знаю, — покачал головой Рон. Он посмотрел на Беллатрикс. — Что нам с ней делать?

— Определенно, мы должны ее задержать, — сказала Гермиона и указала палочкой на лежавшую без сознания Пожирательницу. Тонкие, крепкие веревки вырвались из палочки и обвились вокруг рук и ног Беллатрикс, надежно связывая ее.

— Когда ты научилась этому? — спросил впечатленный Рон.

Прежде чем Гермиона успела ответить, на площадь выбежал Снейп, бросил взгляд на лежащую без сознания Беллатрикс и хмуро посмотрел на учеников.

— Где Поттер? — рявкнул он.

— Он ушел, — сказал Рон, махнув в сторону, куда убежал Гарри.

— Что? Куда он пошел?

— Он не сказал, профессор, — ответила Гермиона.

— Бедный маленький Гарри, — промурлыкала пришедшая в себя Беллатрикс Лестрейндж — она лежала на земле, по-прежнему связанная. — Он что, пропал?

Нахмурившись, Снейп приблизился к ней и спросил:

— Где он?

— Ты беспокоишься о нем, Северус? — поинтересовалась Белла, ее голос сочился сарказмом. — Тебе не все равно? — Она рассмеялась, будто это было необыкновенно смешно.

— Что ты с ним сделала? — спросил Снейп опасно тихим голосом.

— Сделала? Да ничего, Северус, совсем ничего. — Она снова рассмеялась, будто это тоже было смешно до истерики.

Снейп наклонился, грубо поднял ее, приводя в сидячее положение, и прижал палочку к ее горлу.

— То, что я больше не служу Темному Лорду, не означает, что я забыл, как все делается. Скажи мне, куда ушел Поттер, или, обещаю, ты пожалеешь об этом.

Глаза Беллатрикс сверкнули чистой ненавистью, и она вызывающе посмотрела на Снейпа.

— Я не трогала твоего драгоценного Гарри и понятия не имею, куда он делся, — прорычала она, но затем взяла себя в руки и мило улыбнулась. — Вообще-то мы чудесно поболтали о старых временах, о его родителях и их старых друзьях.

Глаза Снейпа расширились в понимании, и улыбка Беллатрикс превратилась в злобную ухмылку.

Одним яростным движением Снейп толкнул ее обратно на землю, встал и поднял палочку.

— Ступефай! — сердито произнес он. Заклинание, словно физический удар, с силой ударило Лестрейндж. Ее голова откинулась назад, и она снова лежала без сознания.

— Профессор, что произошло? — обеспокоенно спросила Гермиона.

Снейп проигнорировал вопрос.

— Следите за ней! — мрачно произнес он и, не оглядываясь, поспешил в сторону, куда ушел Гарри.

Рон, Гермиона и Невилл посмотрели на лежащую без сознания женщину, потом друг на друга.

— Думаешь, у Гарри новые неприятности? — спросил Невилл.

— Не знаю, но она определенно оказывает влияние на людей, — сказал Рон, кивая на Беллатрикс.

— Мы должны найти Гарри, — сказала Гермиона.

— Мы не можем оставить Лестрейндж здесь, — сказал Невилл. — Она скоро очнется.

— Ну не знаю, — ответил Рон. — Кажется, заклинание Снейпа вырубило ее на неделю.

В этот момент появился Дамблдор и спокойно осмотрел происходящую перед ним сцену.

— О, вы победили миссис Лестрейндж, — сказал он, подходя к ученикам. — Превосходно! Но где Гарри и профессор Снейп?

Ребята переглянулись, и на этот раз заговорил Невилл:

— Гарри был в странном состоянии и убежал сразу после того, как мы пришли сюда, профессор Снейп направился за ним. Мы думаем, это как-то связано с ней. — Невилл указал на Беллатрикс.

Дамблдор слегка нахмурился и пристально посмотрел Невиллу в глаза. Затем он удовлетворенно кивнул и ободряюще улыбнулся.

— Оставайтесь с миссис Лестрейндж. Я найду Гарри и профессора Снейпа. — Он решительно пересек площадь и исчез в том же переулке.

Гарри мчался по окраинам Хогсмида, словно его преследовали. Ему казалось, что если он будет бежать достаточно быстро и далеко, то сможет оторваться от насмешливых слов Беллатрикс Лестрейндж. Он бежал бесцельно, избегая контакта с кем бы то ни было, но, сам того не желая, снова оказался на дороге в школу. Показались главные ворота, и Гарри бросился под укрытие Хогвартса.

— Поттер!

Снейп, словно призрак, вышел из леса прямо перед ним, и Гарри резко затормозил. Бесконечное мгновение они молчали и просто смотрели друг на друга. Затем Снейп шагнул вперед.

— Поттер…

— Держитесь от меня подальше, — сказал Гарри, отступая.

— То, что она вам сказала — неправда, — настойчиво произнес Снейп.

— Нет, правда. Я видел в ее мыслях. Вы предали моих родителей Волдеморту!

— Нет, не предавал! — сказал Снейп, делая шаг к Гарри. — Их предал Петтигрю.

— Но это вы устроили так, что Петтигрю присоединился к Волдеморту, — сказал Гарри, его шок сменился яростью. — Вы знали, что он шпионил за моими родителями, и никогда не говорили им об этом!

— Я никогда не хотел, чтобы они умерли!

— Я вам не верю! — закричал Гарри, в ярости сжимая кулаки. — Вы ненавидели моего отца! Бьюсь об заклад, вы думали, что очень умно заставить Волдеморта убить его! Но уничтожить его одного было недостаточно, не так ли? Вам также надо было убить мою маму и меня!

— Нет! Это неправда! — В голосе Снейпа звучал неподдельный ужас, и он умоляюще потянулся к Гарри. — Я никогда не хотел, чтобы это произошло.

Гарри проигнорировал слова Снейпа, выхватил палочку и направил на него. Его гнев превратился в чистую, совершенную ненависть.

— Это была ваша вина, — прорычал он. — Вы же знаете, что это так! Вы не можете этого отрицать!

Снейп ошеломленно уставился на Гарри.

— Нет, — тихо произнес он. — Я не отрицаю.

Гарри чувствовал, как кровь стучит в ушах. Он никогда не испытывал столь сильного гнева и такой ненависти. Они стерли все другие чувства, все другие мысли.

— Я должен был позволить Волдеморту убить вас, — сказал он. — Вы заслужили все, что он с вами делал! Вы заслужили смерть!

Гарри дрожал от волнения, но его палочка была совершенно неподвижна, он смотрел на Снейпа с холодной отстраненностью. Ему было знакомо это чувство — прилив силы, жажда мести. Он ощущал это каждую ночь в своих видениях. Гарри не сомневался, что сможет убить, и если бы Снейп попытался защищаться, он бы так и сделал.

Но Снейп даже не попытался вытащить палочку. Он просто смотрел на Гарри с выражением глубокого сожаления.

— Давайте, — устало произнес он.

Гарри крепко сжал палочку, но не смог произнести ни слова, он не мог хладнокровно убить человека, который так явно был готов умереть. Гнев Гарри схлынул, и его глаза наполнились слезами.

— Я доверял вам! — воскликнул он в отчаянии. — Почему вы заставили меня поверить вам?

Снейп поморщился, словно от боли, и снова шагнул к Гарри, но тот попятился.

— Держитесь от меня подальше! — прокричал он. — Просто держитесь от меня подальше! Я больше никогда не хочу вас видеть!

Гарри оттолкнул Снейпа и слепо побежал по дороге к Хогвартсу.

Снейп ошеломленно смотрел, как Поттер исчезает за поворотом дороги. Пятнадцать лет он страшился этого момента, когда тайна будет раскрыта. Он боялся этого больше, чем пыток или смерти. Снова и снова ему снились толпы людей, издевавшихся над ним, испытывавших к нему ненависть и отвращение. Они тащили его в тюрьму за его преступление. Но даже в самом страшном кошмаре он никогда не представлял себе такой мучительной боли, какую испытывал сейчас. Как жестокая судьба могла позволить ему предать мальчика, и не один раз, а дважды? И то, что ему это небезразлично, разве не делает наказание более жестким?

— Северус?

Снейп оглянулся. Дамблдор стоял среди деревьев и смотрел на него с бесконечной грустью. Он явно все слышал, и Снейп снова почувствовал укол вины. Еще одно его предательство.

Дамблдор подошел и положил руку ему на плечо. Это был добрый, почти утешающий жест, который заставил Снейпа съежиться. Он не заслуживал ни доброты, ни утешения.

— Думаю, нам предстоит долгий разговор, — сказал Дамблдор.

Гарри был уже почти у гриффиндорской башни, но неожиданно заколебался. Башня — первое место, где друзья будут его искать. А видеть их сейчас было невыносимо. Он свернул в сторону и позволил привычке увести себя в старое убежище на третьем этаже. Он пробежал по затхлому коридору, распахнул дверь в башенную комнату и опустился на подоконник, где так часто находил убежище. Ему хотелось остаться здесь навсегда. Он не желал встречаться с друзьями и рассказывать им об отвратительном предательстве или признавать, как ошибался, доверяя Снейпу. Малейшая мысль об этом человеке ощущалась как нож, вонзающийся глубоко в тело. Всхлипнув, Гарри сжал голову руками.

Он не знал, сколько времени плакал. И едва уловил шум открывающейся двери и мягкий звук приближающихся шагов. Чья-то рука успокаивающе легла ему на плечо, но Гарри не поднял глаз. Он не хотел ни с кем разговаривать.

— Гарри, так и думал, что найду тебя здесь.

«Дамблдор, ну конечно. Он знает, как меня найти», — подумал Гарри. Голос директора звучал мягко и сочувственно.

— Я только что закончил разговор с профессором Снейпом. Он рассказал мне, чтопроизошло.

— Он рассказал вам, что предал моих родителей Волдеморту? — спросил Гарри сквозь слезы.

— Он рассказал мне правду. И тебе тоже следует ее услышать.

— Я больше никогда не хочу ни слышать его и ни видеть.

— Понимаю, что ты чувствуешь, Гарри. Но ты не можешь судить его, не зная истины.

— Я знаю правду! Беллатрикс Лестрейндж рассказала мне о том, что он сделал, и Снейп даже подтвердил это!

— Беллатрикс сказала тебе абсолютную правду, Гарри, да, но она также является абсолютной ложью.

— Такого не бывает, — сказал Гарри, наконец подняв глаза и встретившись взглядом с Дамблдором.

— Факты сами по себе говорят нам очень мало, если мы не знаем контекста и стоящих за ними намерений.

— Неужели вы хотите сказать, что прощаете его? — недоверчиво спросил Гарри.

В глазах Дамблдора мелькнула печаль.

— Не в моей власти простить его, Гарри. Только ты можешь это сделать.

— Никогда! Никогда его не прощу!

— Возможно, — спокойно ответил Дамблдор. — Но ты должен, по крайней мере, выслушать всю историю до вынесения окончательного решения. Ты должен это самому себе.

— Ладно, — сказал Гарри. — Я выслушаю его. Но затем больше не желаю его видеть.

Гарри последовал за Дамблдором в директорский кабинет. Снейп уже находился там. Он сидел, крепко обхватив себя руками, и смотрел на огонь. Его глаза покраснели.

Гарри вдруг вспомнился маленький мальчик, свернувшийся в углу и плачущий, пока его родители ссорятся. «Прекрати! — сказал он себе. — Сейчас не время сочувствовать Снейпу!»

— Северус, — медленно произнес Дамблдор, словно обращаясь к ребенку. — Гарри здесь.

Снейп метнул взгляд на Гарри, но тут же отвел его в сторону, будто не мог заставить себя смотреть на Поттера.

— Он согласился выслушать вас, — продолжил Дамблдор. — Я оставлю вас наедине. Расскажите ему все. Понимаете?

Снейп не говорил и не смотрел на директора. Он просто склонил голову и послушно кивнул.

Дамблдор ободряюще похлопал Гарри по плечу и вышел. В комнате повисла жуткая напряженная тишина. Гарри ждал, что Снейп что-нибудь скажет. Но с таким же успехом тот мог бы быть статуей. Снейп не двигался и не говорил, и, казалось, его мысли витали где-то очень далеко.

— Ну? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Мы были так молоды. — Даже в мертвой тишине Гарри приходилось практически читать слова Снейпа по губам, настолько тихо тот говорил. — Так молоды и так уверены в себе…

Вы должны понять, как все происходило в те дни, когда Темный Лорд только набрал силу. Оставалось очень мало чистокровных волшебников. Большая часть вступала в брак с маглами, и среди старых семей возник реальный страх, что власть, как и кровь, будет разбавлена, что весь наш мир и наш образ жизни находится под угрозой. Темный Лорд обращался к этому страху.

Ко времени, когда я начал учебу в Хогвартсе, ни для кого не было секретом, что большинство чистокровных семей поддерживали его. В их кругу было честью стать Пожирателем Смерти. Этого ожидали. Даже когда насилие начало нарастать, многие не хотели признавать, насколько Темный Лорд злобен на самом деле. К тому времени, когда истину уже нельзя было игнорировать, стало слишком поздно. Он накопил огромную силу и превратился в практически бессмертного. Никто не мог противостоять ему.

Те из нас, кого воспитывали как элиту — его последователей в Хогвартсе, оказались такими же слепыми. Некоторые, такие как Беллатрикс Блэк, были фанатично преданы делу чистокровных. Другие стремились к власти, богатству или признанию. Но мало кто из нас понимал, что мы совершаем, прежде чем принять Темную Метку. А после этого выхода не было. Человек не мог просто так оставить службу Темному Лорду. Те, кто пытались, были убиты.

Голос Снейпа звучал почти гипнотически, и Гарри поймал себя на том, что ловит каждое слово. Никто никогда не рассказывал ему о первом восхождении Волдеморта или о том, какой была жизнь тогда. Снейп не просто говорил о прошлом; он проживал воспоминания, когда рассказывал о них. Гарри видел это по его отсутствующему взгляду. Будто Снейп оглядывался назад во времени и видел жизнь именно такой, какой та была. Гарри это совершенно ошеломило.

— И вот я стал Пожирателем Смерти, — продолжил Снейп тем же тихим голосом, — и я никогда не смогу загладить совершенные мной преступления. Я ненавидел его и ненавидел себя. Бывали дни, когда я искренне желал умереть…

Однажды ночью один из его шпионов услышал пророчество, говорящее, что придет тот, кто сможет уничтожить Темного Лорда. Естественно, это держалось в секрете почти от всех, но кое-кто из нас знал. В конце концов кто-то должен был выследить источник угрозы. Прежде я неоднократно доказывал, что умею быть осторожным и надежным, и поэтому был одним из тех, кому доверили эту задачу.

Но для меня пророчество стало чудом, на которое я никогда не смел надеяться. Когда я понял, насколько серьезно Темный Лорд воспринял это — то, что на самом деле может существовать способ победить его, что он боится, — я понял, что должен выступить против него, даже если это означает смерть. Я не мог больше служить ему.

Поэтому я пошел к Дамблдору и признался в том, что совершил в качестве Пожирателя Смерти. Я рассказал ему все, что мне было известно о пророчестве, и поклялся, что приложу максимум усилий, чтобы привести Темного Лорда к падению. Директор, конечно, быстро оценил возможности, и я начал жизнь в качестве шпиона.

Тем временем в конце июля родились вы с Невиллом Лонгботтомом, и Темный Лорд стал одержим идеей убить вас. Конечно, и ваши родители, и Лонгботтомы прекрасно знали об опасности. С информацией, которую я доставлял Дамблдору, им удавалось оставаться на шаг впереди Пожирателей Смерти.

Однако шли месяцы, и я начал опасаться, что моя измена Темному Лорду будет раскрыта. Жизнь шпиона нелегка, и я слишком хорошо знал, какая судьба ждет меня при разоблачении. Я все больше отчаивался найти способ отвести от себя подозрения.

Снейп рассмеялся горьким, невеселым смехом, напомнившим лай.

— Так все и началось — как необдуманный план спасения собственной жизни.

Снейп встал и начал медленно расхаживать по комнате.

— Однажды я случайно встретил в Лондоне Питера Петтигрю, я изучал там продвинутые зелья. Он чуть не врезался в меня на улице и, как ни странно, остановился, чтобы поговорить. Оглядываясь назад, могу сказать, что это не было случайностью. Петтигрю, скорее всего, искал меня, но в то время встреча показалась провидением. Было совершенно очевидно, что он разочарован своими старыми друзьями и опасной жизнью, которую те вели как члены Ордена Феникса. Он искал другие варианты и явно верил, что я могу их ему предоставить.

Конечно, я мог бы отказать ему. Я должен был так поступить. Но пока он без умолку болтал, у меня созрел дерзкий план. Я знал, что Темный Лорд готов использовать что угодно в охоте за вами, он жаждал получить преимущества, поэтому привести одного из ближайших друзей вашего отца в качестве информатора было бы поистине достижением. Это определенно поставило бы мою преданность вне всяких сомнений. Кроме того, рассуждал я, если Петтигрю действительно желал присоединиться к Пожирателям Смерти, он нашел бы кого-то, кто согласится ему помочь. Почему бы мне не стать этим человеком? По крайней мере, я мог бы следить за ним и убедиться, что он не причиняет никакого вреда. Так будет лучше для всех, по крайней мере, это я говорил себе. Это был удобный обман, но он успокоил мою совесть.

Поэтому я пригласил Петтигрю встретиться с моими коллегами, которые могли бы оказать ему профессиональную помощь. В глубине души я ожидал, что в последнюю минуту он испугается и сдаст назад, но Петтигрю появился, и пути назад не было. К тому времени, когда он по-настоящему понял, на что идет, стало уже слишком поздно передумывать. Темный Лорд был в восторге, мне приписывали достижение грандиозного успеха, как я и предполагал.

Снейп замолчал и повернулся к Гарри, и у того не возникло сомнений, что боль в глазах профессора была настоящей.

— Но я никогда не хотел предавать ни вас, ни ваших родителей! Я бы скорее умер!

— Как можно заставить одного из их лучших друзей родителей шпионить за ними и в то же время не собираться их предавать? — резко спросил Гарри, раздраженный тем, что его увлек рассказ Снейпа.

— Потому что он никчемный! — с отвращением произнес Снейп сквозь стиснутые зубы. — Разве вы не понимаете? В этом-то все и дело! Вот почему план казался таким блестящим! Петтигрю был слабым учеником в школе. Единственная причина, по которой ему вообще удалось ее закончить, заключалась в том, что друзья помогали ему. Я знал, что значит быть шпионом, и знал, что он и близко к этому не подходит! Он не смог бы обнаружить важную информацию, даже если бы от этого зависела его жизнь. Кроме того, я завербовал его, так что он должен был подчиняться непосредственно мне. А для меня не составило бы труда предупредить Дамблдора обо всем важном, что Петтигрю обнаружил. Но за шесть месяцев мне ни разу не пришлось этого делать.

— Тогда почему вы не рассказали Дамблдору о своем блестящем плане? — спросил Гарри, повышая голос от возмущения.

— Потому что знал, что он расскажет вашим родителям и Блэку.

— Почему бы не сказать им? — яростно и настойчиво спросил Гарри. — Если ваша цель была настолько невинной, зачем ее скрывать?

— А вы знаете, что сделал бы Блэк с Петтигрю, если бы узнал правду? — усмехнулся Снейп. — Он бы убил его! И он, конечно, не смог бы держать эту тайну при себе. Предательство Петтигрю было бы раскрыто, и моя работа оказалась бы напрасной.

— Вы не можете быть в этом уверены! — сердито крикнул Гарри. — Вы нарочно скрыли правду, хотя понимали, что они имеют право знать!

— Они не имели такого права! — прокричал Снейп, его спокойствие и самообладание разлетелись на куски. — Семь лет ваш отец только и делал, что мучил меня. Я и так уже рисковал жизнью, защищая его и его семью, я больше ничего ему не был должен! Я предупредил Дамблдора, что среди них есть шпион. Если ваш отец был таким умным, он должен был понять, кто это! Но он не понял.

— Держу пари, вам это нравилось, верно? — Голос Гарри сочился ядом.

— Да, мне все нравилось! — прорычал Снейп не менее злобно. — В кои-то веки мне наконец удалось победить невыносимого Джеймса Поттера, и я использовал для этого одного из его дорогих друзей. О да, это было очень мило. Все было идеально. Темный Лорд держал меня как образец верности и преданности. Дамблдор поблагодарил меня за предупреждение о шпионе в их рядах. А ваш отец все время гадал, кто из друзей его предал!

Гарри пристально смотрел на Снейпа, ужасаясь глубине его ненависти. Он был слишком ошеломлен, чтобы даже рассердиться. Снейп, казалось, понял это и отвел взгляд, на этот раз устыдившись собственной мстительности. Он взял себя в руки и продолжил уже спокойным тоном:

— Единственное, чего я опасался, — что некомпетентность Петтигрю станет настолько очевидной, что это начнет отражаться на мне. Но я узнал от Дамблдора о чарах Фиделиуса и рассудил, что ваши родители скроются под ними задолго до того, как Петтигрю успеет стать настоящей помехой. Как только тайный хранитель будет назначен, предательство Петтигрю перестанет иметь значение. Все вы будете вне досягаемости Темного Лорда.

Губы Снейпа скривились в горькой усмешке:

— Ну, по крайней мере, я так думал.

Снейп отвернулся и принялся беспокойно расхаживать по комнате, снова погрузившись в воспоминания.

— Я получил вызов как раз в тот момент, когда заканчивалось празднование Хэллоуина. К тому времени, как я смог уйти и аппарировать, большинство других Пожирателей уже прибыли. Когда все собрались, Темный Лорд объявил, что сегодня знаменательное событие, потому что наступила «ночь, когда Поттеры наконец встретят свою судьбу». Затем он подозвал Петтигрю. Тот выглядел до смешного довольным собой. И все же я не слишком волновался. Темный Лорд был склонен к экстравагантным предсказаниям успеха, и я не думал, что дело, в котором замешан Петтигрю, могло быть настолько важным. Но потом Темный Лорд начал рассказывать о подробностях.

Снейп беспомощно посмотрел на Гарри.

— Сначала я не поверил. Я не мог поверить, что Блэк оказался безрассудным до такой степени. Как можно использовать именно Петтигрю? Даже если бы он не был шпионом, Петтигрю абсолютно ненадежный человек. Он выдал бы их при первом же взгляде Пожирателя Смерти! Я знал это! Почему они этого не видели? Какой человек в здравом уме доверит свою жизнь этому жалкому подобию друга? Не говоря уже о жизни жены и ребенка? Но ваш отец доверил. Как обычно, он и Блэк просто решили оказаться умнее остальных, решили всех обдурить. Только на этот раз они ошиблись.

Снейп отвернулся и снова уставился на огонь.

— Я ничего не мог сделать. У меня не было возможности предупредить ваших родителей. Я понятия не имел, где вы, и не было никакой надежды добраться до Дамблдора вовремя. Итак, я сидел среди радостно болтающих Пожирателей и старался не выглядеть таким больным, каким себя чувствовал. Больше всего на свете мне хотелось в последний раз найти Блэка и убить нас обоих.

Темный Лорд велел всем ждать, сказал, что скоро вернется на празднование победы, а потом аппарировал. Следующие полчаса были худшими в моей жизни. Но при всем своем коварстве планы Темного Лорда пошли наперекосяк.

Горькая улыбка тронула губы Снейпа, и он продолжил:

— Вскоре до штаба ордена Феникса дошла весть, что случилось нечто ужасное. В Годриковой Лощине над почти полностью разрушенным домом появилась Темная Метка. Ваши родители погибли. Но хотя Темный Лорд заходил в дом, внутри его не оказалось — он исчез. Сотрудники Министерства уже направились к месту происшествия. Никто не понимал, что произошло. — Снейп усмехнулся. — Поэтому, естественно, все паниковали.

Снейп снова принялся расхаживать по кабинету.

— Пожиратели Смерти начали аппарировать, стараясь скрыться, или пытались создать себе подходящее алиби. Я направился в Хогвартс с твердым намерением рассказать Дамблдору обо всем, что случилось. Но когда я добрался до замка, там царила сумятица, а Дамблдор исчез. Он уже уехал в Министерство. Весь персонал был на ногах, и все, казалось, пытались рассказать мне, что произошло, хотя, честно говоря, я не обращал на их слова никакого внимания. Оглядываясь назад, я понимаю, что должен был прислушаться, но меня интересовало только найти директора. Кто-то предложил мне пойти в больничное крыло. Профессор Макгонагалл якобы была там, и она знала, как связаться с Дамблдором. Но пока я добрался туда, она тоже исчезла. Вместо этого я нашел вас.

— Меня? — удивленно выпалил Гарри.

Снейп посмотрел на него и кивнул:

— Хагрид вытащил вас из развалин дома и привез в Хогвартс. Конечно, это было логично и правильно. Не было места безопаснее. Но до этого момента я даже не подозревал, что вы живы. Мадам Помфри устроила для вас импровизированную детскую, и я сразу понял, почему там была Минерва. — Снейп отвел взгляд и слегка улыбнулся воспоминаниям. — Она трансфигурировала в игрушки, должно быть, половину предметов лазарета.

— Я никогда не видел вас раньше, но сразу понял, кто вы. В Хогвартсе не так уж много пятнадцатимесячных детей, и даже тогда уже можно было безошибочно сказать, что вы сын Джеймса. На вас не было никаких повреждений, кроме шрама. Но меня необыкновенно поразило, что вы были таким… счастливым.

Голос Снейпа сорвался, и его глаза наполнились слезами.

— Вы понятия не имели, что только что потеряли родителей. Не знали, что я с вами сделал. И вы… вы посмотрели на меня с самой… доверчивой улыбкой. А я… Я отвернулся, и меня вырвало.

Снейп снова повернулся к огню и прижал ладонь к глазам.

— Понятия не имею, что подумала обо мне мадам Помфри. Я не стал задерживаться, чтобы узнать об этом, и никогда потом не спрашивал. Я убежал в подземелья, заперся в квартире и провел всю ночь, расхаживая по комнате в ожидании возвращения Альбуса. Но к утру тот все еще не вернулся. Прибыл «Ежедневный пророк», который дал мне первый полный отчет о том, что произошло. Казалось, Темный Лорд действительно исчез. Люди праздновали на улицах, и Пожирателей Смерти окружали и задерживали повсюду, так что, по крайней мере, что-то хорошее вышло из вчерашней катастрофы.

В середине дня случился следующий шок: средь бела дня на людной улице Сириус Блэк убил Питера Петтигрю и дюжину маглов. Конечно, к тому времени все думали, что это он предал ваших родителей, но я точно знал, почему он пошел за Петтигрю. Каким бы виноватым я себя ни чувствовал, я знал, что ему было гораздо хуже. Он убил своего лучшего друга, и я без труда мог поверить, что он достаточно обезумел, чтобы убить любого, вставшего между ним и Петтигрю.

Наконец, той же ночью Альбус и Минерва вернулись, и директор почти сразу пришел ко мне. Я не спал больше тридцати шести часов. Я почти ничего не ел. Но у меня было много времени на раздумья, и я испугался того, что директор сделает со мной, если я расскажу ему о своем обмане. Я подумал, что он, вероятно, передаст меня аврорам, чтобы отправить в Азкабан. Я определенно это заслуживал. Но даже если бы он просто уволил меня, я знал, что все равно умер бы или оказался в тюрьме. У меня не было ни друзей, ни семьи, и мне совершенно некуда было идти.

Снейп покачал головой.

— Я не мог ему рассказать. И я оправдал свою трусость, сказав себе, что в любом случае нет никаких причин так поступать. Петтигрю был мертв и не подлежал правосудию. Блэк и так уже был приговорен к Азкабану на всю оставшуюся жизнь за убийства, совершенные им в тот день. Какой смысл разрушать и собственную жизнь?

Снейп пристально смотрел на огонь, но его глаза горели ненавистью к самому себе.

— И вот, будучи одаренным окклюментом, я посмотрел в глаза самому лучшему, самому честному человеку, которого когда-либо знал, единственному человеку, который когда-либо доверял мне, и солгал ему. Я сказал ему, что не знаю, кто предал вас Волдеморту, что Темный Лорд просто вызвал нас и сообщил новости. Альбус принял мои слова без вопросов, и на этом все закончилось.

— Если вы знали, что Сириус не предавал моих родителей, почему вы пытались добиться, чтобы его поцеловал дементор? — спросил Гарри приглушенным голосом.

— Потому что считал, что он этого заслуживает, — устало сказал Снейп. — Я все еще верил, что он убил Петтигрю и всех этих маглов, и не был склонен выслушивать оправдания. Даже спустя двенадцать лет я все еще ненавидел его. Гораздо легче было обвинить Блэка в катастрофе, тем более что он нес и свою долю вины. И я понятия не имел, почему он оказался в Хогвартсе.

Сначала я подумал, что он, должно быть, узнал, что я сделал, и пришел, чтобы убить меня, но после нападения на Рона Уизли я поверил, что он действительно охотится за вами. Я думал, что после стольких лет в тюрьме его сознание настолько повредилось, что он поверил, что ему действительно нужно убить вас. С другой стороны, было вполне вероятно, что все это время он действительно работал на Волдеморта, а я не знал. Я определенно не мог представить, каким образом Блэк сбежал из Азкабана без использования какой-нибудь очень мощной темной магии. Несмотря на то, что я шпионил за ним и вашим отцом в школе, я никогда не подозревал, что они анимаги. Конечно, это было довольно глупо, но потом я подумал, что Блэк после всех лет в Азкабане, должно быть, сошел с ума, а я не хотел рисковать раскрытием моей тайны. Я не подозревал, что Петтигрю по-прежнему жив и мог обо всем вам рассказать, хотя, конечно, это не помогло бы ему. — Снейп вздохнул.

— Я не мог вынести появления всех старых призраков. Достаточно плохо было видеть вас каждый день, теперь же вдобавок меня преследовали Люпин и Блэк.

— Но почему я? — спросил Гарри, и Снейп повернулся к нему.

— Десять лет, вплоть до вечера, когда вы появились в Хогвартсе, я верил, что смогу оставить воспоминания позади. Но вы так похожи на своего отца. В тот вечер на пиру я не мог оторвать от вас глаз. Все было так похоже на реинкарнацию Джеймса, словно прошедшие годы никогда не случались.

— Так вот почему вы всегда ненавидели меня? — тихо спросил Гарри.

Снейп снова отвернулся.

— Полагаю, что так. В любом случае, вы можете добавить шесть лет мучений к списку совершенным мной преступлений. — Снейп глубоко вздохнул. — Думаю, это все, что мне нужно было вам сказать.

Снейп замолчал, снова уставившись на огонь. Гарри повернулся и тоже стал глядеть на огонь, молчание между ними затянулось, оба стояли, погрузившись в свои мысли.

Ярость, которую Гарри ощущал раньше, исчезла, сменившись глубокой усталостью. Все было ошибкой, и не единичной, а целой чередой ошибок, которые были бы смешны, если бы не оказались столь трагичны. Как столь многое могло пойти не так? Как они могли быть настолько глупы?

Гарри почувствовал, что гнев снова поднимается, но на этот раз он был направлен не только на Снейпа. Он был в ярости на всех: на высокомерие отца, отказавшегося принять предложение Дамблдора стать хранителем тайны, на безрассудный план Сириуса сделать хранителем Петтигрю, даже не рассказав Дамблдору правду, на трусливое предательство Петтигрю и на высокомерие Снейпа, полагавшего, что сможет справиться с этим предательством в одиночку. Больше всего его бесило то, что они позволили своему давнему соперничеству и взаимной ненависти ослепить их и увести от общей цели.

«Сколько жизней было разрушено в ту ночь только потому, что они так и не перестали ненавидеть друг друга?» — с горечью подумал Гарри. Родители погибли, Сириус потерял свободу, Ремус потерял всех своих друзей, а Снейп… в каком-то смысле Снейп был таким же заключенным, как и Сириус. Внезапно Гарри вспомнил слова Ремуса, сказанные летом: «Нужно долго и упорно думать о том, сколько еще жизней ты готов принести в жертву этой ненависти». Гарри сжал кулаки и почувствовал, как его охватывает спокойная решимость. Больше ни одной. Он останавливается здесь и сейчас.

Снейп прервал размышления Гарри.

— Поттер, скажите что-нибудь. Нет смысла затягивать это.

Гарри перевел взгляд на профессора — тот по-прежнему смотрел на огонь. Лицо Снейпа выражало горе, стыд и безнадежное смирение. Гарри было больно это видеть.

— Простите за то, что сказал вам у ворот, — произнес Гарри.

Снейп медленно повернулся и посмотрел на Поттера, слегка нахмурившись от непонимания.

— Что?

— Мне очень жаль, — повторил Гарри. — Я не имел в виду того, что сказал. Я был в ярости, потому что думал, что вы предали моих родителей.

Снейп недоверчиво уставился на Гарри;

— Неужели вы не слышали ни единого моего слова? Я предал ваших родителей! Я практически убил их! Что из этого дает мне право на извинения?

Гарри выдержал взгляд Снейпа и спокойно ответил:

— Ничего, если исключить факт, что вы не совершали ничего подобного.

Снейп открыл было рот, чтобы ответить, но Гарри не дал ему шанса.

— Вы хотели предать моих родителей?

— Нет, но…

— Вы хотели их убить?

— Нет, конечно, нет…

— Тогда вы не предатель и не убийца. Вы совершили ошибку, вот и все. Я даже понимаю, почему тогда это казалось хорошей идеей. Так же, как смена тайного хранителя показалась Сириусу хорошей идеей. И изначально моему отцу показалось хорошей идеей не использовать для этой цели Дамблдора. Никто из вас не хотел, чтобы все пошло не так. Но это произошло. Что мне теперь, ненавидеть вас всех?

— Поттер…

— Если так, то я могу ненавидеть и себя, потому что знаю, каково это — совершить подобную ошибку, — продолжил Гарри, не давая Снейпу вставить ни слова. — Это я виноват, что в прошлом году Сириус умер. Сначала я винил вас, потому что это было легче, чем винить себя, но это была не ваша вина. Даже если бы вы не выгнали меня с уроков окклюменции, я бы в любом случае не стал блокировать видения, потому что не хотел! Не имело значения, что все говорили мне, что я должен это делать. Даже Гермиона ворчала на меня по этому поводу, но я думал, что знаю лучше. Я ошибся, и это стоило Сириусу жизни. Это делает меня убийцей?

— Конечно, нет!

— Тогда перестаньте винить себя за то, что случилось пятнадцать лет назад.

— Это совсем другое.

— Нет! Как вы думаете, Беллатрикс Лестрейндж рассказала о том, что вы сделали, потому что заботилась обо мне или хотела, чтобы справедливость восторжествовала? Она только желала причинить боль нам обоим и заставить нас ненавидеть друг друга. Но я не собираюсь этого делать! Я ошибался, профессор. Я думал, что для победы должен ненавидеть Волдеморта, но это не верно. Неужели вы не понимаете? Он не может вынести любовь. Дружбу, сострадание и прощение. Ненависть только добавляет ему силы, а я не собираюсь давать ему дополнительных сил! Эта глупая вражда уже обошлась всем слишком дорого. Она должна закончиться.

Гарри сделал шаг в сторону Снейпа и впился в него серьезным взглядом.

— Я прощаю вас, профессор.

Снейп побледнел, и его глаза расширились в панике.

— Вы не можете, — с отчаянием произнес он.

— Могу, — спокойно ответил Гарри. — Пятнадцать лет — достаточный срок, чтобы наказать себя за ошибку. Мы находимся в самом разгаре войны и должны ее выиграть. Я могу простить вас за то, что вы сделали, но не прощу вас, если вы позволите своей вине встать на пути борьбы. Если вы хотите загладить вину за смерть моих родителей, то перестаньте их ненавидеть! Перестаньте ненавидеть моего отца и Сириуса, и главное, прекратите ненавидеть себя! Не доставляйте Волдеморту такого удовольствия. Если мы будем держаться вместе и не поддадимся ненависти, мы сможем победить его. Я знаю, что мы сможем! Я поборю его, профессор. Еще не знаю как, но я это сделаю. Я чувствую это.

Снейп изумленно уставился на Гарри.

— Я верю, что вы сможете, — мягко сказал он.

Гарри моргнул:

— Правда?

— Да, вы действительно похожи на своего отца, — сказал Снейп. — И сейчас это комплимент, — добавил он, увидев выражение лица Гарри, а затем неохотно признал: — У него было одно или два положительных качества. Во-первых, ему всегда удавалось добиться всего, к чему он стремился. Вы тоже не раз демонстрировали эту сверхъестественную способность. Я уверен, что вы сможете победить Темного Лорда.

Гарри знал, что Снейп говорил именно то, что думал, и почему-то это значило для него больше, чем даже поддержка друзей.

— Но я не могу сделать это в одиночку, профессор. Мне нужна ваша помощь.

Снейп снисходительно махнул рукой:

— Я готов отдать свою жизнь, чтобы привести к его уничтожению, Поттер.

Гарри закатил глаза:

— Спасибо, но вокруг меня и так уже достаточно людей погибло. Если вы не возражаете, я бы предпочел, чтобы вы остались живы.

Губы Снейпа скривились в усмешке.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы угодить вам.

Гарри слегка улыбнулся и протянул руку:

— Благодарю вас, профессор.

Снейп поколебался, затем потянулся и крепко сжал руку Гарри.

— Нет, мистер Поттер, это вам спасибо.

========== Глава 19: Конец ==========

Было уже далеко за полдень. Гарри медленно брел по коридорам, возвращаясь в гриффиндорскую башню. В одном из переходов стояла группа студентов и обсуждала нападение на Хогсмид. Это поразило Гарри: казалось, нападение произошло целую вечность назад. Сейчас он ощущал себя совсем другим человеком, отличным от того, каким был несколько часов назад. Тогда он испытывал абсолютную ненависть, подобную которой боялся в себе найти. Ненависть, могущую дать ему силы убивать. Но теперь он обнаружил нечто другое, гораздо более могущественное.

Вообще-то, если подумать, это имело смысл. «У него будет сила, о которой не знает Темный Лорд»… Гарри всегда приходил в отчаяние от этой строки пророчества: Волдеморт являлся самым могущественным злым волшебником из когда-либо живших на земле. Но он ничего не знал о сострадании или прощении, и Гарри почему-то был уверен, что именно это станет ключом к поражению Волдеморта. Он неожиданно осознал это в кабинете Дамблдора, столкнувшись лицом к лицу с болью и трагедией, вызванными ненавистью. Теперь Гарри чувствовал себя на редкость спокойно, как никогда раньше. Неважно, выживет он или умрет, но чтобы победить Волдеморта, ему, по крайней мере, не придется становиться монстром. Зная это, он был готов встретиться с тем, что ждало впереди.

Прибыв в гриффиндорскую башню, Гарри направился прямо в свою спальню. Открыв дверь, он с удивлением обнаружил там Рона, Гермиону, Невилла и Джинни.

— Гарри! — воскликнул Невилл, вскакивая на ноги.

— Где тебя черти носили? — спросил Рон, тоже спрыгивая с кровати. — Мы искали тебя повсюду.

— Что случилось? — поинтересовалась Гермиона. — Ты так умчался…

— Это как-то связано с миссис Лестрейндж, верно? — вмешался Невилл.

— Профессор Снейп нашел тебя? — спросила Джинни. — Или профессор Дамблдор? Они оба тебя искали.

Гарри посмотрел на лица ожидавших ответа друзей и на мгновение заколебался. Только несколько минут назад он осознал, что сделали со Снейпом пятнадцать лет хранения секретов. Ему хотелось быть честным и откровенным с друзьями, но это была не его тайна, и Гарри не мог так просто ею поделиться. Возможно, когда-нибудь он расскажет, но не сейчас — ране нужно время, чтобы затянуться. Гарри глубоко вздохнул и постарался тщательно подобрать слова.

— Простите, не хотел заставлять вас волноваться. Просто Беллатрикс Лестрейндж кое-что рассказала мне, и я расстроился, хотя должен был понимать, что не стоит ее слушать. Я позволил ее словам задеть меня, что было глупо. Если бы ты, Невилл, тогда не оглушил ее, не хочу даже думать, что могло бы случиться.

Невилл покраснел от похвалы, и Гарри с облегчением увидел, что беспокойство в глазах друзей сменилось сочувствием и пониманием.

— Ну теперь авроры взяли ее под стражу, — удовлетворенно сказала Гермиона. — Министерство должно ввести новые меры безопасности в Азкабане, так что, надеюсь, мы больше ее не увидим.

— Что случилось в городке? — спросил Гарри, желая сменить тему и в то же время испытывая искреннее любопытство.

— Ну поначалу, как ты, наверное, помнишь, — ответила Джинни, — Джереми и Уолтер устроили взрыв на улице, используя одну из тех ударных бомб, которые купили в «Зонко». Очень умно, — добавила она, бросив на брата многозначительный взгляд.

Рон поморщился:

— Я уже признал, что они поступили верно. Почему ты все время напоминаешь об этом?

Гермиона поторопилась продолжить рассказ, прежде чем Рон и Джинни развили их, очевидно, непрекращающийся спор:

— Конечно, наступил полный хаос. Все бегали и кричали. Часть Пожирателей погналась за тобой, но другие все еще оставались довольно близко, да и Волдеморт по-прежнему находился там. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не появился Дамблдор.

— Я никогда не видел его таким сердитым, — с благоговением произнес Рон. — Но должен отметить, Волдеморт не остался надолго. Он бросил всего один взгляд на Дамблдора и тут же скрылся.

— Что поставило Пожирателей Смерти в довольно непростое положение. — Джинни счастливо улыбнулась.

Гермиона снова подхватила рассказ:

— К этому времени прибыли учителя и авроры, началось сражение, но мы не видели много, так как профессор Макгонагалл заставила студентов укрыться в магазинах.

— Зато мне удалось посмотреть на Райана в действии, — с энтузиазмом произнес Рон. — Он потрясающий дуэлянт! В одиночку справился сразу с тремя Пожирателями.

Гермиона продолжила:

— Как только все успокоилось, мы вернулись на улицу, и тогда профессор Снейп остановил нас и спросил, где ты. Он послал нас найти тебя, а остальное ты знаешь.

— Никто не пострадал? — спросил Гарри, не совсем веря в их удачу.

— Несколько студентов получили повреждения от случайных проклятий, — ответил Невилл. — Но никто не погиб.

— Не понимаю, почему Волдеморт напал на Хогсмид, — сказала Гермиона, задумчиво покусывая нижнюю губу.

— Он просто снова пытался всех запугать, — предположила Джинни, но Гермиона покачала головой.

— Одно дело посреди ночи ограбить «Гринготтс» или заставить Драко Малфоя запустить Морсмордре в школе. Эти действия не представляют для Волдеморта никакой опасности. Но средь бела дня привести Пожирателей Смерти в Хогсмид, определенно зная, что там сразу же появятся Дамблдор и авроры, — это огромный и ничем не оправданный риск.

— Единственное, что его действительно интересовало, это убить тебя, Гарри, — отметил Невилл.

— Но почему? — воскликнула Джинни.

Четыре пары глаз уставились на Гарри. Тот неловко поерзал.

— В прошлом у него всегда имелась причина преследовать тебя, Гарри, — произнесла Гермиона. — Ты хоть представляешь, чего он хотел на этот раз?

Гарри сглотнул. Это была его самая темная тайна, которую он тщательно скрывал целый год. Он чувствовал, как учащается сердцебиение, но знал, что пришло время сказать правду.

— Да, я знаю, почему он пришел за мной, — вздохнул Гарри. — Мне нужно кое-что сообщить вам, но думаю, нам лучше присесть.

Друзья обменялись взволнованными взглядами, но сели, и Гарри начал говорить.

— Помните пророчество, за которым Волдеморт охотился в прошлом году, то самое, которое разбил Невилл?

— Вряд ли мы можем о нем забыть, — заметил Рон. Остальные кивнули.

— Дамблдор знал, о чем говорилось в пророчестве, — продолжил Гарри. — Он пересказал мне его сразу после смерти Сириуса.

— Хочешь сказать, что знал о нем все это время? — удивленно спросила Гермиона.

Гарри кивнул.

— Почему ты не рассказал нам? — поинтересовалась Джинни.

Гарри пожал плечами:

— Мне постоянно казалось, что время неподходящее.

— Так о чем оно говорит? — спросил Невилл.

— Там говорится: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»

На мгновение воцарилось молчание — остальные переваривали услышанное.

Наконец Невилл нерешительно спросил:

— Что это значит?

— Это значит, что Гарри — единственный, кто может победить Волдеморта, — ответила Гермиона очень тихо, подняв на Гарри взгляд. — Ты должен убить его, иначе он убьет тебя. Это верно?

Гарри кивнул:

— Да. Все правильно.

Последовало продолжительное молчание — все просто смотрели на него в шоке.

— И ты не удосужился упомянуть об этом? — наконец пробормотал Рон сдавленным голосом.

Гарри вздохнул:

— Я не мог вам сказать, потому что не сумел бы вынести печальных взглядов, таких, как у вас теперь, будто я смертельно болен и в любой момент могу упасть замертво.

Рон, Гермиона и Невилл смущенно отвели глаза, но Джинни продолжала смотреть на Гарри с непроницаемым выражением.

— Так почему ты сейчас рассказал об этом?

— Потому что теперь я знаю, что могу победить его, — ответил Гарри.

— Победить Волдеморта? — недоверчиво спросил Рон. — Как?

— Пока не уверен, — признался Гарри. — Но знаю, что смогу это сделать.

Похоже, слова Гарри нисколько не умерили волнение его друзей. Во всяком случае, те выглядели более обеспокоенными, чем прежде.

— Послушайте, я понимаю, это звучит безумно, но мне трудно объяснить. Ментальная связь, которую я разделяю с Волдемортом, является ключом. Я просто еще не знаю, как им пользоваться.

— Как она может помочь? — спросил Невилл.

Гарри не представлял, как все объяснить, но выражение лица Гермионы прояснилось, беспокойство сменилось зарождающимся пониманием.

— Легилименция — не просто средство чтения чужих мыслей, — взволнованно произнесла она. — Ее также применяют для нападения. Очень опытный легилимент может убить, используя только разум.

— То есть, поскольку твоя связь с Волдемортом настолько сильна, ты можешь атаковать через его разум, да? — спросила Джинни.

— Да, именно так, — ответил Гарри.

— Позволь мне уточнить, — медленно произнес Рон. — Ты должен сразиться с самым могущественным злым волшебником всех времен в какой-то ментальной дуэли, и хотя ты не имеешь представления, как это сделать, ты уверен, что победишь.

Конечно, это звучало нелепо, но Гарри постарался собрать больше уверенности, чем испытывал на самом деле, и спокойно встретил недоверчивый взгляд Рона.

— Да, в общем так. — Он пристально смотрел Рону в глаза, пока тот наконец не кивнул, вероятно, удовлетворенный увиденным.

— Ну раз ты убежден в этом. Ты уже столько раз переигрывал его, что, думаю, и сейчас тебе как-нибудь это удастся.

— Как бы там ни было, самое главное — мы знаем, что Волдеморта можно победить, — задумчиво произнесла Гермиона. — Он не непобедим.

— Правда! — согласился Невилл, заметно оживившись. — Мы никогда не были в этом уверены. Теперь, по крайней мере, у нас появилась реальная надежда.

Все остальные согласно закивали. Гарри поразило, что друзья смогли найти в пророчестве надежду, тогда как он столь долгое время не находил в нем ничего, кроме отчаяния. Гарри ощутил облегчение, что они не почувствовали тяжести бремени, которое он нес.

— Ну, как насчет ужина? — спросил Рон. — Не знаю, как вы, но я умираю с голоду. Борьба с Пожирателями Смерти возбуждает аппетит.

Когда друзья прибыли в Большой зал, там было полно народу. От ароматов блюд, стоявших на гриффиндорском столе, желудок Гарри требовательно заурчал, и он быстро наполнил свою тарелку. Поглощая еду, Гарри увидел, что пришли Дамблдор и Снейп. Последний казался погруженным в свои мысли и даже не взглянул в сторону гриффиндорского стола, но Гарри этого почти не заметил. Его внимание привлек Дамблдор.

Директор преобразился: усталость, весь год висевшая на нем, словно саван, исчезла, и он выглядел намного моложе, чем всего несколько часов назад. Его лицо светилось каким-то серьезным восторгом. Дамблдор одарил Гарри торжествующей улыбкой, и тот неожиданно понял, насколько редко директор выглядел по-настоящему счастливым после возвращения Волдеморта. Дамблдор подмигнул Гарри, и тот улыбнулся ему в ответ, а затем снова вернулся к ужину.

Когда они заканчивали десерт, Джинни наклонилась к Гарри.

— Не хочешь прогуляться? — спросила она.

— Было бы здорово, — с готовностью согласился тот. У него не было настроения сидеть в общей гостиной, играя во взрывного дурака или болтая о квиддиче.

Они с Джинни покинули Большой зал и вышли на улицу. Солнце низко висело на небосклоне. Несколько минут они шли молча, потом остановились и стали смотреть на озеро. Джинни была необычайно тихой и задумчивой.

— О чем ты думаешь? — спросил Гарри.

Джинни посмотрела на него:

— Как давно ты знаешь, что можешь победить Волдеморта?

Гарри заколебался, в течение мгновения решая, не уклониться ли от ответа, но Джинни, казалось, всегда вдохновляла его говорить правду. Он криво улыбнулся:

— Около двух часов.

Джинни кивнула, словно Гарри только что подтвердил то, о чем она уже знала.

— Тебя это не удивляет? — спросил он.

— Нет, — ответила Джинни. — Ты весь год был таким рассеянным. Даже научившись контролировать свои видения, ты все еще казался обеспокоенным и отстраненным. Но сегодня днем, когда ты вернулся в спальню, в тебе было что-то другое. Ты казался таким умиротворенным, каким не был уже целую вечность.

Гарри изумленно уставился на Джинни:

— Как ты это делаешь?

Джинни слегка нахмурилась в замешательстве:

— Что делаю?

— Я провел большую часть года, изучая окклюменцию, но, кажется, что ты всегда знаешь, что я думаю и чувствую.

Джинни озорно улыбнулась:

— Я не могу читать твои мысли, Гарри, но знаю тебя и знаю, что происходит здесь. — Она положила руку ему на грудь, ее теплые карие глаза, казалось, смотрели прямо в душу. — Я всегда знала, что именно ты победишь Волдеморта.

Джинни говорила со спокойной уверенностью, и Гарри почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Может, это произошло из-за руки Джинни на его груди, но он ощутил, как колотится его сердце, он смотрел на Джинни так, словно видел ее впервые. В ее глазах были сила и решимость, атакже сострадание и понимание. После всего пережитого сегодня днем Гарри, сам того не желая, мысленно потянулся к ней. В следующее мгновение он моргнул и разорвал связь, покраснев от смущения из-за того, что сделал, и из-за того, что мелькнуло в голове Джинни.

Как он не догадался? В этом году она всегда была рядом, подбадривая его и отвлекая от забот. Она всегда знала, что говорить и, что более важно, чего не говорить, какие вопросы не задавать. Гарри испытывал благодарность за постоянную поддержку и дружбу, но был слишком погружен в собственные страхи и не замечал глубину чувств Джинни. Он удивился, как она могла продолжать так долго питать к нему чувства, когда он был так слеп.

Гарри сглотнул. Золотисто-красный закат окрасил небо, сильный ветер развевал мантии. Гарри понимал, что им следует вернуться в гостиную, а не стоять здесь, глядя друг другу в глаза, но он не мог заставить себя отвести взгляд. Вместо этого он протянул руку, накрыл ладонью руку Джинни и крепко сжал ее. Джинни в ответ сжала его руку, и он придвинулся ближе.

— Джинни, послушай меня, — настойчиво произнес Гарри. — Я должен сразиться с Волдемортом. Я должен убить его, или он убьет меня. Думаю, что знаю способ победить, но нет никакой гарантии, что я прав, и давай посмотрим правде в глаза — шансы совсем не в мою пользу. Есть большая вероятность, что я умру, и ты должна это знать.

Джинни слегка нахмурилась, застигнутая врасплох внезапной серьезностью Гарри. Тот сильнее сжал ее руку и посмотрел в глаза, желая, чтобы она поняла, о чем он говорит. Похоже, это сработало. Глаза Джинни слегка расширились от удивления, затем она прикусила губу и снова крепко сжала руку Гарри.

— Нет никаких гарантий, Гарри, — мрачно сказала Джинни. — Любой из нас может умереть. Я поняла это в ту ночь, когда убили маму. Но я не собираюсь прекращать жить из-за этого, и ты тоже не должен. Нам нужно просто извлечь максимум пользы из того, что может произойти.

— Ты уверена? — спросил Гарри.

В глазах Джинни снова появился озорной блеск.

— Конечно. Я всегда уверена в том, что касается тебя, Гарри.

Гарри не знал точно, кто из них сделал первый шаг, но поцелуй не походил на то, что ему когда-либо приходилось ощущать, и он уж точно не напоминал неловкий, напряженный поцелуй, подаренный ему Чо годом раньше. Тогда это было ужасно. Сейчас просто… правильно.

Они оторвались друг от друга, затем Джинни одарила Гарри лучезарной улыбкой, и внезапно тот почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Через некоторое время Гарри и Джинни прошли сквозь портретный вход в общую гостиную.

— Где вы оба пропадали? — спросил Рон, отрываясь от домашнего задания.

— Просто ходили прогуляться, — ответила Джинни с удивительно серьезным лицом. Гарри же не мог заставить себя посмотреть Рону в глаза и был уверен, что выглядит виновато.

— Гермиона, у тебя есть время помочь мне подготовиться к зельям? — спросила Джинни. — Очень хочу получить «Отлично» по этому С.О.В.

— Ты ведь не собираешься в следующем году записываться в класс Снейпа? — в ужасе спросил Рон.

— Возможно, и соберусь, — ответила Джинни, ухмыляясь брату. — Я, по крайней мере, хочу иметь подобную возможность.

— Конечно, я помогу тебе, — сказала Гермиона. — Пойдем. Мы можем подняться в мою спальню. — Она закрыла учебник по древним рунам, и обе девушки исчезли наверху.

Гарри смотрел им вслед, чувствуя легкую тошноту. Он был уверен, что Джинни расскажет Гермионе об их прогулке.

— Как насчет партии в шахматы? — предложил Рон, пользуясь уходом Гермионы, чтобы отодвинуть в сторону лежащие перед ним на столе заметки по истории магии.

— Э-э, конечно, — согласился Гарри. Он сел за стол, и пока Рон готовил шахматную доску, лихорадочно соображал. Как Гермиона отреагирует на новость о том, что они с Джинни поцеловались? Расскажет ли Рону? Или, может, Джинни ожидает, что он расскажет Рону, пока их с Гермионой не будет?

— Твой ход, — произнес Рон.

Гарри посмотрел на Рона, потом на доску и увидел, что тот уже передвинул пешку. Гарри подвинул свою пешку и оглянулся на лестницу в спальни девочек.

— Как думаешь, что они собираются делать с нападением на Хогсмид? — спросил Рон, делая следующий ход. — Макгонагалл сказала, что у Дамблдора и раньше там были расставлены предупреждающие чары и заклинания, но, очевидно, они не принесли никакой пользы. Думаешь, авроры начнут там патрулировать?

— Не знаю. — Гарри рассеянно передвинул еще одну пешку и подумал, что стоит попытаться перехватить девочек, если они снова появятся, или, по крайней мере, остановить Джинни и узнать, о чем они говорили. Он ломал голову, не покажется ли это слишком подозрительным.

Рон подтолкнул королеву по диагонали вперед.

— Просто я надеюсь, что в следующем году Дамблдор не отменит визиты в Хогсмид. Это было бы трагедией!

Гарри автоматически передвинул еще одну пешку.

— Да, ты прав.

Рон хмуро взглянул на доску, потом на Гарри и передвинул ферзя.

— Шах и мат.

Гарри вздрогнул и посмотрел на доску, слишком поздно осознав, что позволил своему королю попасть в ловушку.

— Гарри, с тобой все в порядке? — спросил Рон, глядя на друга с явным беспокойством. — Ты не из тех, кто попадается на «детский мат».

Гарри виновато заерзал на стуле. Он мог кое-что скрывать от Рона, но не свои чувства к Джинни. Он огляделся, убеждаясь, что их никто не слушает, затем наклонился ближе к Рону и произнес, понизив голос:

— Я в порядке. Просто… — Гарри не знал, как это выразить.

Рон нахмурился еще сильнее и выглядел искренне обеспокоенным. Он наклонился вперед и тихо сказал:

— Гарри, что бы это ни было, ты можешь мне рассказать.

Гарри встретился взглядом с лучшим другом, глубоко вздохнул и собрался с духом.

— Мне нравится Джинни.

Рон моргнул:

— Что? — Это явно было не то, чего он ожидал.

— Мне нравится Джинни, а я нравлюсь ей, ну и, в общем, мы будем встречаться.

Бесконечное мгновение Рон просто смотрел на Гарри.

— О-о, — наконец сказал он. — Ну… Тогда ладно.

— Тебе это не мешает?

— Я справлюсь. — На лице Рона была странная смесь дискомфорта и удовлетворения. — Только не целуй ее при мне, ладно?

Гарри пришел в ужас.

— Рон, ты с ума сошел? Конечно, я бы не стал! А теперь давайте еще раз сыграем в шахматы.

Приближался последний матч года по квиддичу. Рейвенкло не были слабаками, как постоянно напоминала Кэти своим товарищам по команде, поэтому, несмотря на нападение в Хогсмиде, в обеденное время понедельника гриффиндорцы усердно тренировались. Гарри никогда не был более сосредоточенным и находился в отличной форме, что поразило большинство его товарищей по команде. Они, должно быть, думали, что встреча с Волдемортом произвела на него противоположный эффект. Даже Рон выглядел удивленным, но Джинни только улыбнулась Гарри и задорно подмигнула.

Тренировка закончилась, и Гарри был в приподнятом настроении. Когда они приземлились, он смеялся вместе с товарищами по команде и не заметил одинокую фигуру, ожидавшую у трибун. Первой человека заметила Джинни.

— Профессор Люпин! — воскликнула она, подбегая к Ремусу. Остальные ученики последовали за ней, радуясь встрече со своим бывшим учителем.

— Что вы здесь делаете? — спросил Рон.

— Я просто был неподалеку и решил заглянуть посмотреть, как дела у нашей команды по квиддичу, — небрежно ответил Ремус. — Вы определенно собираетесь победить Рейвенкло!

Все усмехнулись.

— Гарри, — сказал Ремус. — Раз я здесь, то хотел бы с тобой поговорить.

— Хорошо, — ответил Гарри, раздумывая, что могло понадобиться Ремусу.

Люпин уже прощался с остальными учениками.

— Удачи вам в субботу, хотя с тем, как вы летали сегодня, вам она не понадобится.

Еще раз улыбнувшись и помахав рукой, он вместе с Гарри направился через лужайку. Ремус продолжал дружелюбно болтать о квиддиче, пока они не добрались до озера.

Остановившись, они любовались пейзажем.

— Здесь всегда так красиво весной. Место навевает столько воспоминаний.

В глазах Люпина появилась грусть, и Гарри не смог больше сдерживать любопытство.

— Ремус, зачем ты хотел меня видеть?

Тот повернулся к Гарри.

— Я только что был у профессора Снейпа, — сказал он. Гарри почувствовал, как у него екнуло сердце. — Он связался со мной вчера и попросил приехать. Он сказал, что есть нечто срочное, что ему необходимо со мной обсудить.

Гарри недоверчиво уставился на Ремуса и прошептал:

— Он сказал тебе.

— Да, — печально ответил тот.

Гарри отвернулся, не в силах вынести боль, которая была так очевидна в глазах Люпина.

— Он знал, что в конце концов ты поделишься со мной, — продолжал Ремус. — И, думаю, хотел избавить тебя от этого. В любом случае, он решил, что лучше покончить с этим сейчас. И он сказал мне… — Голос Ремуса дрогнул, и он с трудом сглотнул, но затем продолжил: — Он сказал, что ты простил его. Это правда?

Гарри кивнул и повернулся к старому другу отца, отчаянно надеясь, что тот поймет.

— Мне пришлось, Ремус. Он не хотел, чтобы все произошедшее случилось, и он уже и так много страдал. Я не могу его ненавидеть. Не могу…

— Гарри, тебе не нужно ничего объяснять, — ободряюще перебил его Ремус. — Выбор за тобой. Это твои родители.

— И твои друзья, — возразил Гарри.

Ремус шагнул вперед и схватил Гарри за плечи.

— Гарри, ты поступил правильно. Ты прав, Северус достаточно настрадался. Как и все мы. Давно пора залечить эти раны. — Он снова улыбнулся, и хотя его глаза были влажными, они сияли счастьем. — Я никогда не был настолько горд тобой.

Гарри вздохнул с облегчением:

— Это очень много для меня значит, Ремус. Спасибо.

Люпин слегка покраснел, затем сменил тему:

— Пока я здесь, я также хотел поинтересоваться твоими планами на лето.

— Я как-то не думал об этом, — признался Гарри. — А мне безопасно оставаться с тетей и дядей?

— Нет, не особо.

Гарри пожал плечами:

— В любом случае, я бы не хотел находиться с ними рядом. На самом деле, я бы предпочел отправиться в любое другое место.

— Ну, уверен, Рон пригласил бы тебя погостить, но Артур редко бывает дома, и для того, чтобы обеспечить надлежащую безопасность в Норе, потребуется некоторое время. Лучшим вариантом, если ты согласишься, было бы остановиться на площади Гриммо. Там Волдеморт не сможет тебя достать, и всегда кто-то заходит, так что, уверен, тебе не будет слишком скучно. И Рон, Джинни и Гермиона как-нибудь приедут погостить.

Ремус смотрел на Гарри с вежливым безразличием, но тот без труда разглядел за безмятежным выражением лица надежду, смешанную с нервозностью.

Он улыбнулся:

— Ремус, я с удовольствием остался бы с тобой.

Люпин снова покраснел, и его лицо осветилось явным восторгом.

— Ну что ж, тогда решено. Я больше не буду тебя задерживать. Не хочу, чтобы ты опоздал на урок.

Гарри радостно улыбнулся — до него окончательно дошло, что он не поедет к Дурслям.

— Пока, Ремус. Увидимся через пару недель.

— До свидания, Гарри.

Гарри помчался в гриффиндорскую башню, где с энтузиазмом сообщил друзьям, что проведет лето у Ремуса. Всех в равной степени взволновала новость, что Гарри больше не придется терпеть ужасных Дурслей, и друзья немедленно стали строить планы на каникулы. Рон, Гермиона и Джинни обсуждали, куда они смогут пойти и что сделать. Гарри ухмыльнулся. Целое лето в Лондоне без Дурслей было похоже на воплощение мечты. Он сможет спать допоздна, быть со своими друзьями и целыми днями бродить по городу. Это будет лучшим летом в его жизни.

Однако, как только дневные занятия закончились, Гарри начал больше думать о другом вопросе, который они обсуждали с Ремусом. Гарри не видел Снейпа с субботнего вечера. Весь конец недели тот сидел, закрывшись в своей квартире, а Гарри не искал его общества. Но в свете разговора с Люпином он решил, что пришло время посетить подземелья. К сожалению, прежде чем Гарри добрался до кабинета Снейпа, он встретил Драко Малфоя.

— Поттер, что ты здесь делаешь? — усмехнулся Малфой.

— Не твое дело, — ответил Гарри, не замедляя шага.

Малфой встал перед Гарри, заставляя того остановиться.

— Возвращайся к своим грязнокровкам и маглолюбам, Поттер. Тебе здесь не место.

— Уйди с дороги, — приказал Гарри.

— Я префект, Поттер. А ты — нет, и я велю тебе убираться.

— А если не уберусь, что ты сделаешь, доложишь обо мне профессору Снейпу? — спросил Гарри с ухмылкой. — Так я и так к нему направляюсь, и ты прекрасно можешь присоединиться ко мне.

Глаза Малфоя вспыхнули ненавистью. Оскалив зубы, он прорычал:

— Конечно, я должен был понять, что ты пришел сюда, чтобы встретиться с ним. Помяни мое слово, Поттер, он пожалеет, что предал Темного Лорда.

Глаза Гарри сузились от гнева, но прежде чем он успел ответить, раздался раздраженный голос Снейпа:

— Мистер Поттер, мистер Малфой, у вас наверняка есть дела поважнее, чем стоять в коридоре и смотреть друг на друга. Если нет, уверен, что смогу найти для вас полезное занятие.

Приблизившись, Снейп скрестил руки на груди и уставился на них со своей самой пренебрежительной усмешкой.

— Ну?

— Да, сэр, — в унисон пробормотали оба.

— Мистер Малфой, предлагаю вам вернуться в общежитие и остаться там до ужина, — произнес Снейп таким тоном, что его слова определенно не казались предложением.

Малфой хмуро посмотрел на Снейпа, но спорить не посмел. Бросив последний взгляд на Гарри, он повернулся, собираясь уйти.

— И мистер Малфой, — остановил того бархатный протяжный голос Снейпа. Драко оглянулся, его лицо приобрело вызывающее, хотя и настороженное выражение. Снейп продолжил: — Есть одна вещь, из-за которой я глубоко сожалею, что обнаружилось мое предательство Темного Лорда, — у меня не будет возможности увидеть, как вы получите Темную Метку. А я бы очень хотел это увидеть.

Малфой явно понятия не имел, что делать с этим заявлением, но ему удалось изобразить на лице дерзкую улыбку, которая, тем не менее, никак не скрывала крайнего недоумения в его глазах. Но и это продолжалось недолго. Понимающая и насквозь мерзкая ухмылка, которой одарил его Снейп, мгновенно стерла ее. Совершенно сбитый с толку, Малфой повернулся и поспешил в сторону слизеринской гостиной.

При других обстоятельствах Гарри был бы в восторге от дискомфорта Малфоя. Но благодаря урокам со Снейпом он очень ясно помнил, каково это — получать Темную Метку, и не испытал ничего, кроме ужаса, глядя, как Малфой уходит. Гарри был уверен, что тот не представлял, что ждет его впереди. Даже Драко не заслуживал подобного, понял Гарри, увидев своего врага в новом свете.

Бездумно Гарри потер левое предплечье и, отведя взгляд, обнаружил, что Снейп наблюдает за ним с проницательным, задумчивым выражением.

— Поттер, почему вы здесь?

— Ко мне приходил Ремус, — сказал Гарри, возвращаясь мыслями к своей первоначальной цели.

— В самом деле? — произнес Снейп без тени эмоций. Он повернулся и направился по коридору к своему кабинету, Гарри подстроился к его шагу и пошел рядом.

— Зачем вы ему сказали? — спросил он.

Снейп ответил тем же осторожным тоном:

— Я никогда не откладывал неприятные дела. Мне нужно было знать реакцию Люпина.

Они дошли до кабинета, Снейп толкнул дверь, Гарри проследовал за ним.

— Никогда бы не подумал, что вас так волнует его мнение, — сказал Гарри, закрывая дверь.

Снейп повернулся к нему.

— Меня и не волнует, но оно волнует вас.

— Что вы имеете в виду? — растерянно спросил Гарри.

Снейп изучал его непроницаемым взглядом.

— Я хотел узнать, не попытается ли он переубедить вас.

Гарри вздрогнул.

— Ремус не стал бы этого делать, и даже если бы попытался, это не имело бы значения.

— Это благородное чувство, Поттер, но неужели вы искренне верите, что мольбы последнего оставшегося в живых друга вашего отца не повлияли бы на ваши чувства?

— Да, — без колебаний ответил Гарри.

Услышав столь решительный ответ, Снейп удивленно приподнял брови. Гарри медленно выдохнул и тихо продолжил:

— И вы бы знали это, если бы хоть раз, как я, заглянули в мысли Волдеморта.

Гарри отвел взгляд, вспоминая ужасное холодное присутствие, с которым столкнулся в сознании Волдеморта в ту ночь, когда Снейп чуть не умер.

— Он цепляется за каждую обиду, за каждую произошедшую в прошлом несправедливость и ничего не прощает. Его снедают мстительность и ненависть. Но знаете, что самое страшное? — Гарри снова посмотрел на Снейпа. — Он не считает себя злом. Он думает, что он жертва, исправляющая зло, которое ему причинили, думает, что исправляет мир. По его мнению, все, что он совершает, каким бы ужасным оно ни было, оправдано жаждой мести. Вот что делают ненависть и вина. Они искажают мысли.

Снейп встревожено посмотрел на Гарри, потом отвел взгляд.

— Полагаю, так и есть, — тихо произнес он.

Гарри вздрогнул, внезапно осознав, что все, что он только что сказал о Волдеморте, было правдой и для Снейпа. Как долго тот позволял ненависти и мести управлять своей жизнью?

— Профессор… — сказал Гарри, не уверенный, стоит ли ему пытаться извиниться, но Снейп посмотрел на его обеспокоенное лицо и нетерпеливо произнес:

— Поттер, прекратите. Меня не так легко задеть. Я не пытаюсь щадить чужие чувства и не потерплю от вас подобного сентиментального поведения.

— Да, сэр, — с облегчением произнес Гарри.

Снейп посмотрел на того тяжелым, пронизывающим взглядом.

— Вы все еще убеждены, что способ победить Темного Лорда заключается в вашей с ним ментальной связи?

— Да, я в этом уверен.

Снейп кивнул:

— Я рассказал об этой идее директору, и он, похоже, тоже ею увлекся. Надеюсь, его настигнет озарение, и появятся идеи, как можно использовать вашу достаточно дерзкую теорию на практике. Лично у меня нет такого опыта — убивать кого-либо добротой. А теперь, мистер Поттер, пора ужинать, так что предлагаю вернуться наверх.

Гарри кивнул и вышел из кабинета, не сказав больше ни слова.

Следующие две недели пролетели незаметно. Большую часть времени Гарри проводил с Джинни либо летая, либо помогая той готовиться к С.О.В, хотя им и удалось несколько раз ускользнуть от бдительного взгляда Рона и побыть наедине.

Матч Гриффиндор — Рейвенкло, на радость всем, прошел безаварийно и завершился решающей победой Гриффиндора, выигравшего также кубок по квиддичу. Однако восторг от победы быстро сменился экзаменами. Гарри неплохо справлялся с большей их частью, но у него не было надежды сдать зельеварение. Конечно, этого следовало ожидать. Не было никакой возможности за несколько недель наверстать материал, пропущенный в течение целого года, и в тот момент, когда Гарри увидел экзамен по зельям, он понял, что у него проблемы. Письменная часть была дьявольски детализирована, требуя точного знания предмета, которым Гарри просто не обладал. Практическая часть оказалась и того хуже.

Гарри не был уверен, в чем ошибка, — то ли он неверно засек время, то ли неправильно обжарил смесь сушеной смоквы и асфоделя, но приготовленное им Вавилонское зелье не работало. В то время как другие студенты после глотка своего зелья могли разговаривать на разных языках от французского до русского и китайского, зелье Гарри не оставляло ничего, кроме кислого привкуса во рту. Кроме того, оно определенно было лавандового цвета, а не голубого.

Гарри в ужасе уставился на пузырящуюся в котле смесь, но увидев, что Снейп приближается к его рабочему столу, съежился. Профессор едва взглянул на котел, затем поднял на Гарри глаза, в его взгляде читалось явное отвращение. Он ничего не сказал, а только разочарованно вздохнул и, покачав головой, ушел. Гарри смотрел ему вслед. Все оскорбления, которые Снейп когда-либо обрушивал на него, никогда не заставляли Гарри чувствовать себя более униженным и злым на себя, чем этот вздох. Он покинул экзамен, чувствуя себя совершенно несчастным.

Он вяло направился в Большой зал на обед и плюхнулся за гриффиндорский стол. Дин сел рядом.

— Это был худший экзамен в моей жизни, — сказал Дин слегка ошеломленно. — Как думаешь, Т.Р.И.Т.О.Н будет настолько же плох?

— Нет, думаю, Снейпу просто нравится нас мучить, — устало сказал Гарри.

— Это было непросто, но не так уж и плохо, — прокомментировала Гермиона, усаживаясь напротив и накладывая в тарелку порцию пастушьего пирога.

Гарри и Дин молча уставились на нее, потом обменялись мрачными взглядами. Подошел Рон и опустился за стол рядом с Гермионой. Он выглядел еще более подавленным, чем чувствовал себя Гарри, и тот задался вопросом, что могло быть хуже экзамена Снейпа, из-за чего Рон стал настолько угрюмым.

— Что случилось? — спросил Гарри.

— Райан уезжает, — ответил Рон. — Джинни сказала, что слышала это от Уолтера Саттона, поэтому я спросил у профессора Макгонагалл, и та подтвердила. Райан получил уведомление об увольнении.

Все присутствующие гриффиндорцы выразили сожаление по поводу этой новости, даже Гарри.

— Вот уж не повезло, — сказал Дин. — Есть идеи почему он уходит?

— Это все Снейп виноват, — без колебаний проворчал Рон.

— Не может быть, — раздраженно сказал Гарри.

Рон хмуро посмотрел на него.

— Снейп имел зуб на Райана с момента его появления.

— Забавно, а я думал, что все наоборот, — возразил Гарри.

— Ну да, мы все знаем, на чьей ты стороне, — сказал Рон, с отвращением закатывая глаза.

— Это правда, Рон! Райан начал.

— Может, и так, но какое отношение это имеет к нам? В нынешнем году Райан научил нас Защите в большем объеме, чем все предыдущие преподаватели вместе взятые. Единственная причина, по которой он тебе не нравится, — то, что он обращается со Снейпом, как с гадом, которым тот и является.

Друзья сидели, впившись взглядами друг в друга, ожидая, кто отступит первым. Через несколько мгновений Гарри встал и отбросил салфетку.

— Мне нужно кое-что сделать, — сказал он, покидая стол.

Гарри бродил по коридорам, гадая, прав ли Рон. Неужели он невзлюбил Райана только потому, что тот решил цепляться к Снейпу? За исключением этого, что имелось у Гарри против него? На самом деле Райан был лучшим учителем Защиты из всех, кто у них когда-либо преподавал, даже лучше, чем Ремус, что говорило о многом, и он всегда хорошо относился к ученикам. Гарри остановился, ненавидя себя за то, что был несправедлив, но понимая, что это правда. Он не доверял Райану из личной неприязни, как прежде не доверял Снейпу по той же причине. Гарри поморщился и снова пошел по коридору, но на этот раз его шаг был целеустремленным.

Подойдя к кабинету Райана, Гарри услышал тихую музыку. Он остановился и заглянул в приоткрытую дверь. По радио играла веселая мелодия, и профессор напевал, наполняя чемодан личными вещами. Для человека, только что уволенного с работы, он был в прекрасном расположении духа. Райан поднял взгляд и заметил Гарри.

— Поттер! Входите, не болтайтесь в коридоре, — весело позвал он, приглашая Гарри войти.

Тот нерешительно вошел в кабинет и огляделся.

— Вы собираете вещи.

Брови Райана удивленно поползли вверх.

— Проницательное наблюдение, Поттер. Вижу, что многому научил вас в этом году.

Гарри покраснел, смущенный и раздраженный поддразниванием.

— Слышал, вы подали в отставку. Почему?

Райан пожал плечами:

— Пора двигаться дальше.

— Это потому, что Дамблдор не назначил вас главой Слизерина? — спросил Гарри, желая получить подтверждение своего мнения.

— Мерлин, нет! — Райан приветливо рассмеялся. — Никогда не было желания стать главой факультета. Слишком большая ответственность. Кроме того, мне не хочется быть настолько привязанным.

Гарри смущенно нахмурился:

— Но все говорили… Я имею в виду, вы вели себя, словно…

Райан пристально посмотрел на Гарри.

— У слизеринцев уже есть прекрасный глава факультета, лучшего нельзя пожелать в эти смутные времена. Ему просто требовался небольшой толчок, чтобы осознать это.

Гарри моргнул, на мгновение задумавшись, кого Райан имеет в виду, но потом неизбежный ответ поразил его, и Гарри воскликнул со смесью недоумения и возмущения:

— Вы имеете в виду профессора Снейпа? Но ведь весь год вы ужасно с ним обращались!

Райан пожал плечами:

— Полагал, что ему могла пригодиться любая возможная помощь.

Гарри растерянно уставился на профессора:

— Что?

Тот перестал собирать вещи и посмотрел на Гарри с легким разочарованием.

— Вы хороший парень, Поттер, но было бы лучше, если бы у вас было хоть немного слизеринских черт. Неужели вы не понимаете, почему Снейпу было выгодно, чтобы при каждом удобном случае я обвинял его в принадлежности к Пожирателям Смерти, выставляя это на всеобщее обозрение?

Глаза Гарри расширились от понимания.

— Вы знали, что он шпионил за Волдемортом? — недоверчиво спросил он.

— Точно в яблочко, Поттер.

— Но как?

— А вы как думаете? — спросил Райан.

Гарри с сомнением прищурился.

— Вам сказал Дамблдор?

— Опять верно.

— Не верю, — скептически произнес Гарри. — Дамблдор никогда бы вам этого не рассказал!

— Я, мистер Поттер, работаю на Дамблдора уже двадцать лет. Смею надеяться, что к нынешнему времени он мне уже доверяет.

У Гарри отвисла челюсть.

— Двадцать лет? Чем вы занимались?

— То одно, то другое, — ухмыльнулся Райан, явно забавляясь удивлением Гарри. Но через мгновение он посерьезнел.

— Я никогда не хотел присоединяться к Волдеморту. Всегда был слишком сам по себе, чтобы кланяться другому. К тому времени, как Волдеморт набрал большую силу, я уже был аврором. Не смотрите так потрясенно. Никто никогда не думает, что слизеринец может быть аврором, но что такое аврор, если не хитрость? Здоровое чувство самосохранения тоже не мешает. Я был хорошим бойцом, и в те первые годы уничтожил немало Пожирателей Смерти.

И вот однажды мой начальник вызвал меня к себе в кабинет и спросил, не заинтересует ли меня какое-нибудь особое задание. Это означало бы отъезд за границу, и я прекратил бы работать непосредственно на Министерство. Вместо этого я стал бы частью неофициальной группы, борющейся с Волдемортом.

Ну, я был, мягко говоря, заинтригован, мне всегда нравились тайные задания, поэтому я согласился. Именно тогда я обнаружил, что Дамблдор являлся кем-то большим, чем просто доброжелательным директором, которого я помнил по Хогвартсу.

Я встретился с Дамблдором, и он объяснил, что влияние Волдеморта распространяется на континент. Ему нужен был человек, который собирал бы разведданные для его группы, вербовал союзников и помогал организовывать местную оппозицию — все это, конечно, очень скрытно и осторожно. Он сказал мне, что это будет нелегкая работа. Я должен буду жить за границей в течение многих лет с очень небольшой поддержкой из дома, так что, чтобы выжить и преуспеть, мне придется полагаться на собственный ум и найденных союзников. Дамблдор спросил, считаю ли я себя подходящим человеком для такой работы, но думаю, что на тот момент он знал ответ даже лучше, чем я. Тем же вечером я уехал в Париж и, если не считать нескольких дней, не возвращался многие годы. Последний год я впервые за двадцать лет провел в Британии.

— Но после того, как Волдеморт исчез, почему вы не вернулись домой? — спросил Гарри.

— Дамблдор был уверен, что Волдеморт ушел не навсегда. Он спросил меня, останусь ли я, чтобы поддерживать наши с трудом завоеванные союзы и держать ухо востро. Жизнь за границей меня вполне устраивала. У меня появились очень хорошие друзья и верные союзники, поэтому я согласился.

Последовавшие семь-восемь лет прошли хорошо. Некоторое время я преподавал в Шармбатоне, написал пару-другую статей о наиболее экзотических впечатлениях, полученных в путешествиях. Я также много работал внештатным аврором, путешествуя на юг до Анкары и на восток до Балкан. Именно там до меня впервые дошли слухи о темной тени, безымянном существе, скрывающемся в глубине лесов.

Сначала я думал, что это просто выдумки, которые рассказывают, чтобы напугать или произвести впечатление на незнакомцев, но слухи продолжали распространяться и становились все более тревожными. Были сообщения о людях из отдаленных районов, найденных блуждающими в прострации, они рассказывали ужасающие истории о том, что были одержимы чем-то очень злобным. Разумеется, я доложил об этом Дамблдору. У нас возникли опасения, что его подозрения подтвердились, что Волдеморт каким-то образом все еще жив и скрывается на Балканах.

Я отложил все другие обязательства и всерьез занялся проверкой этих слухов. Вскоре я убедился, что мы были правы. Информация, поступавшая ко мне из различных источников, была тревожной. Дамблдор начал принимать меры, учитывая вероятное возрождение Волдеморта и возвращение его сторонников. Затем в начале тысяча девятьсот девяносто первого года до меня наконец дошло имя, но не самого злобного существа. Но упоминание этого имени все чаще и чаще сопутствовало ему: Николас Фламель.

Опасность была очевидна, и к началу лета Дамблдор связался с Фламелем и договорился спрятать у себя легендарный Философский камень. Вскоре после этого слухи о существе, которое, как я думал, было Волдемортом, прекратились — только для того, чтобы снова возникнуть в Британии. Что произошло дальше, вы, конечно, знаете.

— И все-таки, если столь длительное время вы управляли сетью Дамблдора за границей, почему сейчас вы в Хогвартсе?

Райан пожал плечами:

— Дамблдору нужен был преподаватель Защиты от Темных искусств. Насколько я понимаю, последние несколько лет ему было сложно найти компетентного специалиста, и он решил, что вы не можете позволить себе еще один год посредственного преподавания.

И ему нужен был человек, который прикрывал бы спину Снейпа. Дамблдор чувствовал, что пока вокруг шныряют Драко Малфой и его банда, лишняя пара глаз и ушей здесь, в Хогвартсе, не повредит. Вдобавок мне удавалось бросать кое-какие намеки, помогавшие сохранять прикрытие Снейпа. Как только ваша лояльность стала настолько явно смещаться в его сторону, это стало критичным.

— Я не показывал свое отношение настолько очевидно, — сказал Гарри, защищаясь.

Райан хмыкнул:

— Поттер, пару раз казалось, что вы готовы проклясть соучеников за то, что те оскорбили Снейпа. Я бы не назвал подобное отношение особо скрытным. К счастью, мистер Малфой и его друзья не так наблюдательны, как я.

— Значит, все было просто игрой? — недоверчиво спросил Гарри.

Райан сверкнул своей самой волчьей ухмылкой.

— Устроил грандиозное шоу, не так ли?

— И профессор Снейп тоже в этом участвовал?

— Мерлин, конечно, нет! — Райан пришел в ужас от такого предположения. — Это лишило бы меня всего удовольствия!

— Удовольствия? — недоверчиво переспросил Гарри. — Да он был практически готов убить вас!

— Знаю, — радостно произнес Райан. — Задирать Северуса Снейпа несложно, но доставляет удовольствие.

Гарри не находил слов, но Райан, казалось, ничего не замечал.

— Что подводит нас ко второй причине, по которой я весь год был так беспощаден к вашему мастеру зелий, — продолжил Райан, закрывая сундук и запирая его. — Человек иногда решает, что можно почивать на лаврах. Он перестает пытаться, так как думает, что в этом больше нет необходимости. Не мешает иногда дать ему пинка под зад. Чувство собственной значимости опасно, Поттер. Вот что мне всегда в вас нравилось. У вас его нет. Вы могли бы сидеть сложа руки и отдыхать на своей славе, но вы этого не делаете. Вы никогда ничего не принимаете как должное.

Гарри был ошеломлен похвалой, тем более что он явно недооценивал Райана.

— Профессор, послушайте, я…

— Не извиняйтесь, Поттер. Я пытался настроить Снейпа против себя. Правильно, что вас это задело. — Райан ухмыльнулся и подмигнул Гарри. — На самом деле, я был бы разочарован, если бы этого не произошло.

— Так почему же вы уезжаете?

— У Снейпа дел по горло. Ему не нужно, чтобы я болтался поблизости. Кроме того, я выполнил то, что намеревался, и во мне нуждаются на континенте. Хорошо быть дома, но я привык к жизни за границей. Мне нравится, когда я не знаю, где проснусь на следующей неделе. Это держит меня в напряжении.

Гарри торжественно кивнул и протянул руку:

— Удачи, профессор. Я многому у вас научился.

Райан крепко пожал руку Гарри и улыбнулся теплой, веселой улыбкой, которая так нравилась и ученикам, и учителям.

— Надеюсь, этого будет достаточно.

— Будет, — заверил его Гарри.

Гарри вышел из кабинета Райана и направился в гриффиндорскую башню. Рон лежал на кровати в их спальне и смотрел в потолок с меланхолическим выражением.

— Я ходил к Райану, — без предисловий сказал Гарри.

— В самом деле? Зачем? — спросил Рон, удивленно глядя на него.

— Хотел узнать, прав ли ты, утверждая, что я судил о нем несправедливо.

Бросив на Гарри настороженный взгляд, Рон сел.

— И что?

— Ты был прав. — признал Гарри. — Он аврор, к тому же уже двадцать лет член Ордена.

— Что? — воскликнул Рон, его глаза расширились от шока.

Гарри сел на свою кровать и повторил рассказ Райана.

— То есть ты хочешь сказать, что на самом деле он пытался помочь Снейпу? — недоверчиво спросил Рон.

— Да. Послушай, Рон, прости, я вел себя как последняя задница.

— Забудь, Гарри, я тоже был придурком. Думаю, в каком-то смысле мы оба оказались правы насчет Райана. Он определенно не тот, кем кажется. Я только надеюсь, что в следующем году найдут достойного преподавателя для уроков Защиты.

Наконец настал последний день учебного года. Сундуки были упакованы, и студенты собрались в вестибюле и на лужайке, ожидая экипажей, которые должны были отвезти их к Хогвартс-экспрессу. Гарри, Джинни и Гермиона вместе спустились вниз и увидели там Рона, разговаривавшего с Уолтером Саттоном и Джереми Бэнксом. Рон вручил им пакет, и оба слизеринца радостно улыбнулись, а затем исчезли в толпе студентов.

— Что это было? — спросила Джинни, когда они подошли к Рону.

— О чем ты говоришь?

— О том свертке, который ты только что передал Джереми и Уолтеру.

— А, это… — Рон пренебрежительно покачал головой. — Ничего особенного.

Джинни скрестила руки на груди и, приподняв бровь, посмотрела на брата.

Рон раздраженно закатил глаза:

— Это всего лишь одно из последних изобретений Фреда и Джорджа. Вы же знаете, что они всегда ищут кого-то, чтобы протестировать свою новую продукцию. — Он мотнул головой в сторону, куда ушли Джереми и Уолтер. — Эти двое достаточно безумны, чтобы заняться подобным.

— Ты и в самом деле общаешься со слизеринцами? — спросила Джинни с притворным удивлением.

— Не все слизеринцы — Пожиратели Смерти, — сказал Рон.

Джинни открыла было рот, но не успела ответить.

— Поттер!

Гарри обернулся и увидел шагавшего к нему Снейпа.

— Да, профессор?

— Вот, — произнес Снейп, протягивая тому лист пергамента. — Поскольку в этом году ваша успеваемость по моему предмету была отнюдь не выдающейся, за лето нужно наверстать упущенное, конечно, если вы планируете продолжать заниматься зельеварением в следующем семестре.

Гарри взглянул на пергамент. Это был очень длинный список зелий, которые он должен был сварить в течение лета.

— Я должен все это сделать? — испуганно спросил Гарри.

— Да, Поттер, в дополнение к обычным летним курсовым работам. И если вы всерьез планируете сдавать Т.Р.И.Т.О.Н, советую проявить больше усердия, чем обычно.

— Но, профессор, я никогда не смогу закончить все это! — воскликнул Гарри, просматривая страницу безнадежным взглядом.

— Если вы не можете справиться с работой, то предлагаю подумать о другой карьере.

Гарри хмуро посмотрел на Снейпа.

— Вы же не можете на самом деле ожидать, что я сварю все эти зелья! Они слишком продвинуты. Закончится тем, что я взорву дом.

— Возможно, было бы лучше, если бы так и произошло, — кисло сказал Снейп. — Однако поскольку мы все лето будем жить в одном доме, я позабочусь, чтобы вы этого не сделали.

Снейп начал было поворачиваться, но Гарри схватил его за руку.

— Что?

Снейп ухмыльнулся, увидев ужас на лице Гарри.

— Разве вам никто не сказал? Поскольку все Пожиратели Смерти в Британии жаждут моей крови, мои обычные летние планы пришлось отменить. И так как практически никто не остается в школе, директор посчитал, что с моей стороны было бы неразумно провести все лето в Хогвартсе в одиночестве. Поэтому я присоединюсь к вам у Люпина. Кажется, это место для потерянных душ. Изучите первый урок в выходные, и мы начнем в понедельник.

Снейп повернулся и зашагал прочь через вестибюль, море студентов расступалось перед ним. Гарри смотрел, как тот исчезает в подземельях, унося с собой надежды на прекрасное лето.

— Ты уверен, что не можешь остаться с тетей и дядей? — спросил Рон.

Поездка в Лондон прошла спокойно. Рон, Гермиона и Джинни пытались подбодрить Гарри, но безуспешно. Гарри мрачно просматривал учебную программу, данную ему Снейпом, но с какой бы стороны он ни смотрел на нее, ему было абсолютно ясно, что на полное ее выполнение уйдет все лето.

Наконец Хогвартс-экспресс подъехал к вокзалу Кингс-Кросс, и студенты высыпали наружу. Ремус и Артур Уизли уже ждали их.

— Гарри, как у тебя дела? — искренне улыбаясь, спросил Ремус, когда Гарри и остальные подошли.

Гарри угрюмо уставился на него.

— Снейп проводит с нами лето, — укоризненно сказал он, и улыбка Ремуса дрогнула.

— А, да, значит, он сказал тебе?

— Ремус, почему? — сокрушенно спросил Гарри. — Должно же существовать какое-то другое место, куда он мог бы отправиться!

Ремус нахмурился:

— Думал, вы теперь лучше ладите.

— Да, но это не значит, что я хочу, чтобы все лето он дышал мне в затылок.

— Гарри, все будет не так уж плохо, — успокаивающе сказал Ремус.

— Ты не видел выданный им список домашних заданий. Повезет, если у меня останется свободная минутка до начала занятий. И даже если она появится, вряд ли мне будет весело. Снейп не умеет веселиться, и я знаю, он уверен, что другие тоже не должны. Если он будет рыскать вокруг, лето пройдет отвратительно!

Выражение лица Ремуса было сочувственным, но голос твердым.

— Гарри, что бы ты предпочел: чтобы Снейп провел лето на площади Гриммо или чтобы Волдеморт схватил его?

Это остановило Гарри.

— Ну не то чтобы у меня никогда раньше не было ужасного лета, — сказал он покорно.

— Не волнуйся, Гарри, — сказала Гермиона, обнимая его и целуя в щеку. — Скоро я приеду погостить.

— Мы с Джинни тоже придем, Гарри, — сказал Рон, сочувственно хлопая Гарри по плечу. — Мы не оставим тебя одного страдать со Снейпом все лето.

— Уверена, мы сможем улизнуть и немного повеселиться, — сказала Джинни, ее карие глаза озорно блеснули. Она быстро и целомудренно поцеловала Гарри в щеку, отчего тот покраснел.

Рон закатил глаза.

— Пошли, — сказал он Джинни. — Гарри, приятель, мы скоро увидимся.

Гарри помахал на прощание друзьям, те вместе с мистером Уизли вышли с платформы. Он задержал взгляд на Джинни. Дом номер двенадцать на Гриммо был большим, и Гарри надеялся, что у Снейпа наверняка найдутся дела поважнее, чем следить за ним каждую минуту. Они с друзьями найдут способ ускользнуть от любопытных глаз профессора хотя бы на некоторое время. Гарри улыбнулся про себя. Может, лето все-таки не будет таким уж плохим.

Ремус хлопнул Гарри по плечу:

— Готов, Гарри?

— Да, готов.

Он улыбнулся, подхватил сундук, и они с Ремусом бок о бок покинулистанцию и направились домой.