Так начиналась Мещура [Татьяна Ануфриенко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (59) »
Татьяна Ануфриенко ТАК НАЧИНАЛАСЬ МЕЩУРА РОМАН-ХРОНИКА
90-летию посёлка Мещура посвящаетсяАвтор выражает глубокую благодарность своему земляку, однокласснику, мещурцу ГЕННАДИЮ ВАСИЛЬЕВИЧУ ЛАПИНУ, кандидату исторических наук, преподавателю Сыктывкарского государственного университета, за неоценимую помощь в сборе документального материала об истории посёлка Мещура.
ПУТЬ
Баржа медленно, нехотя ползла вверх по реке вслед за буксиром. На палубе не было свободного места, всюду лежали и сидели измученные люди. Больные глухо стонали, как могли, терпели. Знали, всем тяжело, всем худо. — Мамочка-а, — пронзительно закричала девушка и разрыдалась. Многие перекрестились. — Отмучалась, — прошептал дед. Тяжело вздохнула рядом женщина. — Чш-чш-чш, — укачивала плакавшего ребёнка молодая женщина. — Ма-а-ам, я кушать хочу, — попросил мальчик, сидевший рядом с ней. — Терпи, сынок, — тихо ответила мама и только крепче прижала к себе сына и грудного ребёнка. Мальчик вздохнул и закрыл глаза. — Гляньте, красота-то какая! — воскликнул русоволосый кудрявый парень. — До красоты ли нынче, — отозвался сидевший рядом мужчина. — Воздух хоть свежий, и то слава Богу, — поддержал его сосед. — Не то что в душной теплушке. Вспомнить страшно. — Из нашего телячьего вагона только половина своими ногами вышла, не больше. Остальные так и остались лежать. Кто Богу душу отдал, а кто, может, и живой, да сил не было даже пошевелиться. Там разберутся, кто жив, кто не жив. — Они уж разберутся, — прошептал третий мужчина. Все замолчали. Слышны были только пыхтение катера, тянувшего баржу, да плеск воды вдоль бортов. Девушка уже не плакала. Она закрыла лицо матери платком и тихо сидела, время от времени всхлипывая. Сидевшая рядом женщина тронула её за плечо: — Доченька, может, отпеть матушку надо? — Да где ж батюшку-то взять? Да и позволят ли?Пересылочный пункт в Макарихе (Архангельская область)
— Батюшки нет с нами, арестовали его. А мы с дочкой, как умеем, отмолим. И женщина вполголоса начала нараспев читать молитвы. Ей подпевала дочь. Несколько голосов присоединилось к знакомым молитвам, кто-то крестился, большинство просто молчало. Дорога научила людей молча переносить все тяготы. Молитвы закончились, как-то легче, светлее стало на душе. У всех, даже не молившихся. Русоволосый парень медленно пробирался к девушке, стараясь меньше беспокоить людей и, не дай Бог, не наступить на чью-то руку или ногу. Он слегка потеснил мужчину, извинившись, попросил подвинуться бабушку, освободил для себя небольшое место и сел рядом с девушкой. Долго молчал, сочувственно поглядывая на неё. Толстая коса девушки свисала через плечо на грудь, голова была прикрыта белым платком. «Красивая», — подумал парень. — Ты одна? — обратился он, наконец, к девушке. — Теперь одна, — со вздохом прошептала она. — И я один. — А где твои? — Матушка с батей в вагоне умерли. Их вынесли на какой-то станции. Я и не знаю, на какой. Темно было. Меня с ними не пустили. Девушка подняла глаза, посмотрела на парня: — Моего папаню куда-то забрали. А нас с матушкой — сюда. Теперь я одна… — и слёзы снова хлынули из её глаз. Парень терпеливо дожидался, пока она успокоится… — Виктор, — сказал он тихо. — Таня, — всхлипнула она. Они надолго замолчали. Чуть поодаль расположилась многодетная семья Маркиных: ещё молодые родители, сын-подросток, копия отца, и три младшие девочки, рыженькие, похожие друг на друга. Рядом с ними сидел мужчина постарше. Его отрешённый взгляд скользил по берегу реки. Иногда он долго и пристально смотрел на облака, будто хотел там, в небесах, что-то или кого-то увидеть. — Никифор, — протянул ему руку глава семейства. Мужчина словно очнулся, посмотрел на Никифора и тоже протянул ему руку: — Александр Дмитрич, можно просто Дмитрич. Так привычней. — Ты один? Дмитрич вздохнул, помолчав, ответил: — Да, уже один. Макариха проклятая сожрала мою семью и не подавилась. — Извини, — только и нашёлся Никифор. Дмитрич опять вздохнул и замолчал. Здесь же, на барже, молодая пара — Нина с Кириллом и их годовалый малыш. Сынишку трудно удержать, всё норовит куда-то уползти, уйти на своих неуверенных ножках. Глаз да глаз за ним нужен, только и слышно: — Егорушка, посиди. Егор, не лезь. Егор, иди к нам… Непоседа никого не раздражал. Люди с улыбкой смотрели на шустрого малыша. Небо совсем заволокло тучами, подул холодный ветер. Люди прижимались друг к другу, пытаясь хоть немного согреться. Сначала тихо, потом всё сильнее полил дождь. Промокшие и озябшие люди пытались укрыться всем, что было под рукой. Но тряпки быстро намокали, и от этого становилось только холодней. Таня дрожала, и Виктор молча обнял её, прижал к себе. Немного
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (59) »
Последние комментарии
1 час 23 минут назад
5 часов 39 минут назад
5 часов 48 минут назад
5 часов 54 минут назад
6 часов 14 минут назад
6 часов 23 минут назад