Никто. Просто фанатка (СИ) [Foxy Fry] (fb2) читать постранично, страница - 6

class="book">Обнадёжил. Спасибо. По крайней мере, мне пообещали место, а стремиться к чему-то менее абстрактному гораздо легче.

Потянулись недели оформления документов. Это время оказалось ужасно выматывающим. Бюрократия в нашей стране не знает границ, извечная истина. Но в каждой инстанции приходилось объяснять причину утраты загранпаспорта, а потом выслушивать, «как это нехорошо, милочка». Прошло полтора месяца, и я, распрощавшись со всеми, пусть и не совсем с лёгким сердцем, полетела за океан. Полетела с тем спокойствием, будто это всего лишь поездка на дачу к бабушке за вареньем и солнечными ваннами в траве. При посадке тут же вспомнилась фраза, мол, все мы атеисты до первого полёта на самолёте. Турбулентность — это та штука, которую я теперь боялась больше всего в жизни, так же, как и все пассажиры того рейса теперь боялись русских девушек. При каждом «прыжке» лайнера я чуть ли не на весь салон восклицала: «Мать моя Хелена!» или «Упаси Джонни!», причём это было неконтролируемо, ибо бал правил страх. Полет вышел весёлым, и, боюсь, как бы меня не занесли после такого веселья в «чёрный список» пассажиров.

Едва я вышла из здания нью-йоркского аэропорта, как сразу же забыла весь словарный запас английских слов. Прошлась туда-сюда по стоянке, напоминая себе, что таксисты и водители общественного транспорта с вероятностью в девяносто девять процентов не знают банального русского «Вперёд». Наконец ко мне подошёл загорелый американец в индийском тюрбане и предложил авто. Сделано это было в манере льстиво-услужливой, приятной даже. Мало того, он, не дожидаясь согласия, схватил мои чемоданы и понёс к машине. Благодаря этому я вспомнила английский и со словами: «Чёрт, куда ты это потащил?!», побежала за ним, как собачонка. Выбор, куда ехать, был небольшим — либо в университет, либо в гостиницу. Самоуверенная русская душа понадеялась на комнату в общежитии, поэтому мы взяли курс на университет.

Покинув такси со всей своей поклажей, я и сориентироваться не успела, как оказалась в эпицентре назойливого внимания двух парней с дредами и на скейтах. Пришлось громко и на русском ляпнуть, что я не понимаю, они дружно протянули многозначительное «О-о-о» и укатили дальше. Я ободряюще шмыгнула носом и поплелась к зданию. Вид, конечно, у меня был весьма презентабельный: помятая футболка, драные джинсы, запылённые кеды с разноцветными шнурками, тащу за собой два немаленьких прыгающих по плитам чемодана и постоянно поправляю сползающий с плеча рюкзак. Неудивительно, что охрана упорно не хотела меня пропускать. Администрацию искать долго не пришлось: какая-то приятного вида женщина окликнула меня, когда я впала в ступор у дверей одной из аудиторий.

— Здравствуйте. Могу вам чем-то помочь? — спросила она, с любопытством обводя меня взглядом.

— О, да. Добрый день. Мне нужен профессор Хоппс.

— Профессор?.. Кажется, его сейчас нет на месте. А вы по какому вопросу?

— Эм, я из России прилетела. — Это, видимо, было недостаточным резоном, раз тонкие брови американки удивлённо взлетели к чёлке. — Вхожу в группу стажёров по фотожурналистике.

— Да? — Она нахмурилась. — Но группа набрана, разве нет?

Я немного смутилась, но продолжила:

— Да, мэм, но профессор сказал, что для меня найдётся место. — Это прозвучало так жалко, что я сама устыдилась. Но хорошо хоть не сказала что-то вроде: «Ага, ну а я — приятное дополнение!». Женщина на минуту задумалась, а потом всё-таки решила отвести меня на кафедру, где я могла подождать профессора. Внутреннее «Я» довольно потирало ручонки, я в волнительном трепете ёрзала на сиденье и уже представляла, как буду смело посещать это место с повседневными задачами… А потом я проснулась. Нет, конечно, но лучше бы так, ибо за время напрасного ожидания выяснилось, что, к огромному сожалению сердобольной секретарши, нет для меня никакого места, ведь квота строга ограничена, что на мой адрес было выслано письмо с уведомлением об этом и что здесь меня никто не ждёт и не ждал.

Чудно! Всё так прекрасно складывалось! Нет, что такого, погуляю по Нью-Йорку несколько месяцев, пока есть виза, а потом обратно в Россию, хорошего понемногу. В голове не укладывалось, как я могла разминуться с письмом и почему мне никто…

От безрадостных мыслей оторвал совсем недружелюбный толчок в спину, поток ругани и кто-то, навалившийся на меня всем весом. Размышляя над ситуацией, я сидела на ступенях храма науки, и, видимо, какой-то нерасторопный и невнимательный студент решил пройти сквозь меня, но не рассчитал. Теперь, стоя чуть ли не на четвереньках и потирая ушибленный локоть, я смотрела на темнокожего парня, который рукавом рубашки утирал кровь с расшибленной губы.

— Чего сидишь на дороге, — буркнул он.

— А у тебя что, глаз нет? — в ответ бросила я, подбирая со ступенек разбросанные вещи.

— Ага, —