Вот брат твой!.. [Борис Тимофеевич Воробьев] (fb2) читать постранично, страница - 86

сотни. Скорее даже сотни. Ну а в мире, сколько таких охотников в мире? Правильно, не один миллион, то есть громадная армия вторжения. Правда, не на чужую территорию, а в собственные леса. Количество животных, убитых солдатами такой армии, не поддается никакому исчислению. И совсем неважно, что в деле охоты существуют определенные запреты (например, устанавливаются сроки охоты или называются виды, которых по каким-либо причинам нельзя отстреливать в таком-то и таком-то году), важно, что она во всем мире разрешена, и это влечет за собой последствия, которых мы, к сожалению, до сих пор не хотим понимать. Именно не хотим, а не потому, что не можем. И виной тому наша волосатость, наша тысячелетняя привычка к пролитию крови, к убийству.

Предвижу негодующие возражения со всех сторон — и от самих охотников, и от ученых-специалистов, и от идеологов охоты — есть и такие. Они, как мне представляется, опаснее других, потому что подавляющее большинство охотников не ведает, что творит, живет по дедовским законам; ученые-специалисты находятся в плену сомнительных научных и экономических идей, и только «идеологи» действуют по уму и сердцу.

А между тем, если говорить откровенно, ни одна из трех названных групп не имеет никакого морального права на возражения. Роль охоты и охотников в оскудении животного мира Земли ныне получила совершенно новую окраску. Если раньше считалось, что первобытный охотник брал от природы необходимый минимум (и не потому, что осознанно ограничивал себя с расчетом сохранить кое-что и на завтрашний день, а в силу несовершенства орудий промысла), то новейшие исследования показали, что дело, вероятно, обстояло совсем не так. Охотник ледникового периода брал как раз максимум, и только этим можно объяснить исчезновение из дикой фауны десять — двенадцать тысяч лет назад мамонтов и шерстистых носорогов, пещерных медведей и гигантских оленей, а не изменением климатических условий. Эти изменения были не столь уж резкими, а вот интенсивность охоты превзошла всякие нормы, и в результате с лица земли навсегда исчезли многие виды животных.

Что это могло быть именно так, показали расчеты нашего соотечественника геофизика М. И. Будыко. Созданная им математическая модель ни в чем не противоречит условиям решаемой задачи, то есть вполне вероятно, что названных выше животных истребили орды первобытных охотников. А ведь их было тогда на всей Земле совсем немного, всего три миллиона, из которых надо вычесть женщин, детей и стариков. Да и вооружены они были лишь копьями да каменными топорами, однако результаты охот оказались, как видим, поразительными. Что же говорить тогда о более поздних эпохах, когда на смену примитивному оружию пришло оружие огнестрельное? А вот что.

Сейчас Международная Красная книга насчитывает около шестисот видов животных и птиц, находящихся на грани исчезновения. Начиная с 1600 года исчезло сто пятьдесят видов млекопитающих и сто двадцать форм птиц. Разумеется, не всех их истребили только охотники, виновато наступление человека вообще, но разве не охотник, вооруженный автоматическим ружьем, виноват в гибели шестидесяти миллионов американских бизонов? А почти поголовно выбитые моржи и белые медведи? А киты, которые даже и в море не находят спасения? А обвиненный во всех смертных грехах волк, которого испокон травят и убивают всеми известными методами? При этом оправдываются тем, что волк, дескать, главный враг животноводства. Но обвинители в таких случаях почему-то стыдливо смотрят в пол. Впрочем, ясно почему. Любому понятно, что настоящему животноводству никакой волк не страшен, а когда это самое животноводство хромает на обе ноги, когда возле него кормятся любители погреть руки за чужой счет — тогда и валят все на волка. И составляют всевозможные графики и нормы, по которым волк якобы питается в дикой природе. Нормы эти едва ли соответствуют действительности, поскольку никому не известно, как много волк съедает диких животных — в день, в неделю, в месяц. Однако установлено, а вернее, взято с потолка, что средний волк должен за сутки съедать четыре килограмма мяса. Значит, за год один волк съест полторы тонны, а такое количество мяса могут дать семьдесят пять баранов весом по двадцать килограммов.

Несообразность таких расчетов видна невооруженным глазом, однако от этих цифр начинают плясать и дальше. А дальше получается и вовсе сомнительное, чтобы не сказать резче: механически перенося свои приблизительные выкладки на живую жизнь, специалисты по волкам приходят к выводу, который лежит совершенно в другой плоскости их собственных рассуждений. Вместо того чтобы, следуя логике начатых расчетов, сказать, что коль один волк съедает полторы тонны мяса в год, то сотня волков съест столько-то, они, не моргнув глазом, заявляют: таким образом, отстрел каждой сотни волков — это сбережение животных, по массе равных семи с половиной тысячам баранов! Вот уж поистине в огороде бузина, а в Киеве дядька…

Парадоксально, но