Пугало [Яна Лисканова] (fb2) читать онлайн

Пугало

Пролог

- Ну да, с лица воду не пить, зато человек она хороший! - мужчина средних лет с уже обозначившейся залысиной хлопнул дочь по плечу, от чего та слегка накренилась, сделав шаг вперед, чтобы не упасть, - Хозяйка отменная, руки откуда надо растут, - продолжал он перечислять достоинства дочери, - двоих младшеньких, считай, сама подняла - так что и мамка из нее что надо выйдет!

Давеча батя поставил перед дочерью зеркало и сказал, чтобы она потренировала очаровательную улыбку.

 - Мож хоть это поможет, как думаешь? - спросил он немного потеряно, но с зыбкой, едва уловимой надеждой, - Потренируйся!

Девушка тогда посмотрела на него снисходительно, как на наивного дурачка, но к зеркалу повернулась.

Ничего нового она там не увидела. Маленькие серые глазки терялись на широком скуластом лице; рот большой, но губы слишком тонкие; выдвинутая вперед нижняя челюсть; веснушки по всему лицу и шее. Волосы, которые как ни прилизывай, все равно кривыми секущимися волосками пушатся во все стороны. Не прямые и не кудри - просто жесткое как проволока не пойми что непонятного цвета. Вроде и не уродка совсем уж, но заглядываются на нее лишь из любопытства - «что за чучело странное?», особенно на фоне до неприличия хорошеньких сестер.

Она попыталась улыбнуться. Как там батя сказал: очаровательная улыбка? Краем глаза девушка увидела, как батя вздрогнул всем телом, стоило ей растянуть рот уголками вверх.

- Какая злыбня, когда скалишься… - прохрипел он, - Попробуй еще раз, только так, шоб не казалось, будто ты в уме проклинаешь всех.

Через полчаса бесполезных попыток батя сказал, что «очаровательную улыбку» лучше оставить на самый крайний случай, если уж совсем худо будет…

И вот теперь девушка, глядя в обиженные, как у ребенка, глаза, видимо, уже несостоявшегося жениха решила - случай крайний, дело худо, и можно уже и улыбнуться. Контрольным выстрелом, так сказать, чтобы дать парню в руки весомый аргумент и уже закончить этот фарс.

Она медленно растянула губы и посмотрела ему прямо в глаза. Парень гулко сглотнул и попятился. Выглядел он при этом довольно жалко, и сам это тоже понял, так что вдруг нахмурился, скривился будто даже оскорблено и вспыхнул.

- Такую замуж предлагать без хорошего приданого просто свинство! - вскинулся молодчик, - Страшила без гроша в кармане…

На какое-то мгновенье в доме повисла настороженная тишина.

Все аж присели от такой заявы, включая его же родню. Девушка же только прикрыла глаза и устало потерла лоб. Вот дурень. Ну, не то что бы он не прав был, но оскорблять хозяина дома вот так можно только от молодой дури или высокого положения.

Первым опомнился батя.

- Ты че вякнул, щенок плешивый… - мужчина не говорил, он шипел; мгновение назад удивленно выпученные глаза сузились до щелочек, шея побагровела, желваки заиграли, и он взвыл раненым кабаном, - Я те щас хребет проломлю, ушлепок!

Девушка предусмотрительно шмыгнула назад, в уголок, чтоб случайно не пришибли, и стала наблюдать за разворачивающейся кутерьмой. Все что-то орали, батя тряс кулаком, на его руке висела жениховская мамка, уговаривая простить придурка, самого жениха отчитывал его же отец, бабка осеняла себя святым знаком…

Весело, в общем. К девушке тихонько прокралась младшая сестра и обвилась вокруг руки, поглаживая ладонь.

- Ты не страшила, - насупилась она, злобно сверкая глазами в сторону парня, - Он просто дурень слепой. Тебе такой муж не нужен, никому не нужен.

Девушка снисходительно улыбнулась младшей, потрепала ее по голове и чмокнула лапушку в макушку.

Она подумала, что такой дурень ей и правда не нужен, не дорос еще семью заводить, но понять она его, в общем-то, могла.

Началось все с неделю назад. Как раз подходило время празднования дня самой светлой ночи года. В честь этого в ближайшем городке устраивали фестиваль, и туда стекался народ. И конечно, все пытались продать - кто что мог.

Еще лет пять назад, не смотря на протесты отца, уверенного, что это бесполезная трата времени, девушка засадила цветами клумбы по солнечной стороне дома. Возни с ними не много, а денег приносят очень даже неплохо, если каждый цветок за медный обрез продавать.

К фестивалю в конце первого месяца лета вместе с полевыми цветами получалось чуть не с пол телеги цветов, которые можно было продавать в городе. Особенно хорошо они шли, когда продавали их хорошенькие, как те цветы, младшие сестры.

У девушки было две сестры и один братик, самый младшенький. И все, как один, красивые до неприличия - в маму. Мать была известной красавицей: шелковые темные волосы, большие глаза, тонкие черты, статная фигура… Чем ее привлек не самый богатый и не самый красивый батя был вопрос из вопросов. Все, кто ее знал, сходились на том, что с такой внешностью можно было б и посолидней кого отхватить, причем посолидней на порядок. Батя говорил, что очаровал ее нежным и трепетным сердцем; бабка говорила, что хитростью вкупе со взглядом человека простого и бесхитростного; деревенские говорили, что дура она была. Сама мама сказать уже ничего не могла.

Единственным ребенком, не взявшим от внешности матери ничего, была она сама. Чисто в батю. У нее для девчонки даже плечи были широковаты и ростом чуть не с местных мужиков, а то и выше…

И вот неделю назад поехали сестрички с батей в город цветы продавать. Сама девушка еще в первый раз, когда поехала, быстро смекнула, что с такой рожей, как у нее, покупателей только разгонять, так что в следующем году, взяв с младшенькой обещание от бати ни на шаг, отправила ее в город поработать, пообещав к ее приезду пирогов напечь. Распродали все.

С тех пор так и повелось. И вот в этом году, распродавая цветы прохожим, познакомился батя с неплохой, довольно зажиточной семьей из деревеньки дня полтора на юг от их дома. Они на девчонок посмотрели, да и давай свататься. Батя сказал, что не против, но вперед старшей младшие замуж не пойдут, так что пусть приезжают, посмотрят на старшую. Ну несостоявшийся жених, глядя на двух миловидных сестричек, вряд ли мог подумать, что старшая на них не похожа даже в отдалении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Не то что бы его кто-то обманывал, но девушка вполне могла понять, почему он чувствует себя обманутым.

В любом случае, это никак не отменяло того факта, что он хамло и с таким каши не сваришь. Так что девушка не сказать что сильно расстроилась, хоть и мало приятного, конечно. Она его для себя загадала, как последний шанс.

Ей уже восемнадцать, давно пора замуж да свое хозяйство вести. Что уж там - вся деревня ждет не дождется; все свободные мужики в округе на низком старте ждут, когда старшую сплавят, и прилично будет ко второй свататься. Ей-то уже шестнадцать - тоже пора. И третья на подходе - пару лет и невестой станет.

Но кто ж младших вперед старших отдает?

А что делать, если старшую не торопятся в другую семью приглашать? Всем троим что ли в девках сидеть у бати на шее?

Девушка понимала, что отец, в общем-то, хоть кого найти бы ей смог. Кривого, косого, старого… Мужики, которым рукастая девка, пусть и не красивая и без приданого, в хозяйстве лишней не будет - найдутся. Да только отец ее в чужой дом в качестве безропотной служки, по гроб жизни обязанной, что ее вообще замуж взяли, отдавать не хотел. Батя детей своих любил - порой неловко, но искренне.

К утру все наконец помирились, накатили, расцеловались и разошлись. Девушка сидела на заднем дворе. У них там стоял огромный дуб, а под ним - кривая беседка. Вот в этой беседке она тихонечко приходила в себя с чашкой чая. Задавался робко рассвет, но было еще темно. Воздух свежий, тихо и уютно - самое то, чтобы забыть очередную неудачу. На столике в беседке, придавленное тарелкой, лежало письмо.

Прочитать его в предрассветной темени, конечно, сложно, но девушка знала его уже чуть ни наизусть.

- Замуж я удачно не выйду, - тихонько шептала она себе самой с легкой улыбкой, - Уж точно не тут. А коли не выйду, сестры тоже черти знает сколько в девках просидят - из принципа. Точнее по дурости…

Девчата ей и правда, пытаясь то ли успокоить, то ли вдохновить, клятвенно обещают каждый месяц, что пока она свою жизнь не устроит, они - тем более. По их расчетам это должно бы радовать старшую сестру, и старшая сестра послушно улыбалась и целовала их в румяные щечки, и даже вполне искренне умилялась… Да только пользы в этом никакой.

Надо ей освобождать дорогу. Да еще и сделать это как-то аккуратненько, чтоб родня, не дай боги, не подумала, будто она на себе крест поставила. Даже если это отчасти правда. А то если они задумку ее поймут, так разволнуются, что уже с нее не слезут.

Как ни забавно, но если говорить о характере, то все дети, как один, пошли в батю. Взрывные, импульсивные, прямодушные и открытые. С обостренным чувством справедливости, но не без хитринки. И любили искренне и со всем пылом. Все в отца.

Все, кроме нее самой. Она, по словам старших, по натуре была копией своей матери. Более спокойная, снисходительная и практичная.

Еще месяц назад девушка написала с просьбой троюродной тетке. Та когда-то очень удачно вышла замуж за купца средней руки и теперь жила в столице Вольмского Княжества, Миловодске, помогая мужу держать пекарню. Вот к ней она и попробовала напроситься.

А почему нет? Работать она умеет; руки у нее откуда надо растут - батя не соврал; опять же, неприхотлива, с детства приучена к скромным условиям. Грамоте, худо-бедно, но обучена. И даже если платить ей по столичным меркам будут гроши, по их деревенским - все равно больше, чем она смогла бы здесь заработать.

Она могла бы собрать сестричкам на приличное приданое. Бате на ремонт заработать да на живность еще какую, братика может потом получится к кому на учебу устроить…

Конечно, не все сразу, но город открывает неплохие перспективы. Может она потом и себе на приданое собрать сможет. А самое главное: свататься к младшей на глазах старшей - неприлично, но если старшая где-то там в далеких далях и возвращаться не торопится, то вроде уже не так уж и неприлично!

Семье она, конечно, наплетет про то, как хочет повидать большой мир и как скучно в их захолустье. Девушка знала, какие надо подобрать слова, каким тоном их произнести, чтобы ей поверили, так что не сильно переживала.

Ответ от тетушки пришел как раз с неделю назад, но, узнав про сватовство, девушка решила отложить новость. Приятно было вообразить, хоть бы на пару деньков, что может что-то и получится… Но наивной она все-таки не была и примерно развитие событий представить себе вполне могла. И все-таки решила подождать.

Даже самой себе признаваться было неловко, но все-таки она очень хотела, чтобы этот день закончился иначе. Чтобы парень посмотрел на нее и… ну может хоть что-то бы в ней увидел? Или хотя бы дал бы ей шанс, хотя бы дал бы ей время показать себя с хорошей стороны. Ведь есть же у нее хорошие стороны?..

Ну да это уже не важно. Уезжать из родных мест в неизвестность совсем не хотелось, но и сидеть сопли на кулак накручивать - тоже не дело. Появятся деньги, и найдут и в ней хорошие стороны.

Поэтому завтра она поговорит с родными.

«…девочка моя, приезжай, конечно! Уголок я тебе найду и работу по способностям тоже. Но ты, пожалуйста, уж меня не подведи. Не хочу перед мужем потом краснеть, что приживалу в дом привела, так что учти: ленивых мы не держим! Будешь плохо работать, не посмотрю, что родня…»

Ленивой она не была. Только некрасивой.

Девушка вдохнула поглубже прохладный утренний воздух, обвела глазами двор, залитый легким утренним туманом, порвала письмо и, перегнувшись через перила беседки, кинула обрывки в темную, тихонько журчащую воду прудика.

 Глава 1

- Ты, Пугало, дядьку слушай, дядька плохого не посоветует!

Я кивала с самым серьезным видом и действительно внимательно слушала его советы; слушала я их с единственной целью - узнать, что делать точно не следует.

Руди был оборотнем-наемником из охраны торгового обоза, в котором я смогла купить место за полцены с условием, что буду мальчишкой на подхвате. Я и с готовкой помогаю, и за хворостом бегаю, и лагерь на привалах помогаю разбивать, и по мелочам всяким порой ко мне обращаются. Ерунда, в общем, в сравнении с поездкой по тракту в одиночку.

Приткнуться к торговому обозу мне посоветовал отец, когда понял, что удержать меня дома не получится; переодеться в мужской костюм - тоже он. В общем-то, ничего против я не имела, но страхи отца за свою честь не разделяла. Здесь были девки не в пример симпатичнее меня - на их фоне на меня бы никто не глянул даже. Жалко только было косу срезать. Не бог весть какая, краше меня не делала никогда, а все равно почему-то жалко. Я опять неосознанно потянула руку к голове и потрогала короткие жесткие чуть вьющиеся пряди. Каждый раз, как в первый, хотя за неделю пути могла бы уж и привыкнуть. Зато голове было легко, как никогда, и сохли они теперь до смешного быстро!

В первый же день путешествия Руди, увидев меня, завопил на весь лагерь что-то вроде: «Эй, это же пугало! У нас теперь есть свое пугало! Ты же будешь отгонять от нас птиц? Будешь?», на что я степенно кивнула и торжественно пообещала отгонять птиц.

На секунду кольнула обида от его слов. Но, во-первых, в батиной огромной заштопанной-перештопанной рубахе, в запыленных сбитых сапогах да с волосами, зигзагами растрепанными в разные стороны, именно что на пугало я и походила; а во-вторых, как ни странно, сразу чувствовалось, что обидеть он меня вовсе не пытался. Бывают такие - добродушные грубияны.

С того дня меня и стали с подачи Руди называть Пугалом. Он сразу довольно навязчиво предложил мне свою компанию. Весь первый день я с вежливой улыбкой, которая с каждым часом все больше и больше походила на оскал, слушала его пространные размышления о том, как важно для настоящего мужчины быть честным, прямодушным и совестливым.

- Настоящий мужик ложью не пачкается! Это бабенки хитрить по-всякому горазды, а от настоящего мужчины не то что лжи, даже полу-правды ждать не приходится! А ежели мужик не прямо, как есть, по-чести живет, а все что-то воду мутит, все что-то вокруг да около да мухлежом благи земные себе заграбастать хочет… Так то не мужик, а сопля! Баба то в штанах, а не мужик! Слушай дядьку, Пугало, дядька плохого не посоветует.

Я кивала, поддакивала, кривилась порой незаметно, иногда намекала, что «что-то у меня голова болит - тишины бы», но Руди был как репей. Поначалу я думала, что он просто не понимает, как уже меня достал, но в какой-то момент до меня дошло, что он иной сорт разумных…

- Достал я тебя уже, да? - с участливой улыбкой спросил он, похлопывая меня по плечу.

Очень мне хотелось поделиться с ним богатым батиным лексиконом, но комплекцией я для этого не вышла, чтоб со взрослыми мужиками делиться единственным семейным сокровищем, поэтому мое терпение лопнуло не потоком яростного возмущения, а скорее едва слышным мяуканьем, что, мол: «Да, немного подзаеб, дяденька…», на что Руди сочувственно покивал, ласково потрепал по голове и продолжил самозабвенно трепаться. Я устало прикрыла глаза и как-то уже даже смиренно улыбнулась.

Помниться, в нашу деревеньку как-то заезжал храмовник. Из тех, которые ходят-бродят по стране и наставляют народ на путь истинный, то есть на поклонение Отцу-Дракону. И, в общем-то, небезуспешно, судя по всему, потому что все чаще слышу от окружающих возносящие Ему молитвы. Правда все больше от более зажиточного населения. В общем, заезжал к нам храмовник. Собрал всех на главной улице - и давай умные речи толкать. Долго и старательно он нас наставлял, но если коротенько пересказывать, то суть такая: смирись и будь покорным, и дарует тебе Отец счастье. На самом деле эту науку мне преподавала еще бабка. Она говорила, что мы, человеческие женщины, существа маленькие и слабые, слабее нас только черви - и нас обидеть каждый может. Лучше всего не противиться, а смириться, покориться и получать удовольствие. Правда, она еще говорила, что когда все поверят, что ты смирился, надо бить исподтишка, но все равно суть там, по-моему, вполне благочестивая.

И вот как ни странно, смирившись, искренне и всей душой, с доставучим Руди, я и правда стала чуточку счастливее. Ну вот такой вот он болтливый и навязчивый! Называет меня пугалом. Зато честный! Настоящий мужчина ведь должен быть честным?

- Настоящий мужчина никогда не мухлюет! - он сурово свел брови и упреждающе покачал пальцем у моего носа.

Я согласно кивнула.

К чему были эти речи я поняла уже вечером на привале. После ужина Руди повел меня к костру, где мужики в карты играли. Ставить хоть что-либо, кроме бытовых услуг на вроде каши сварить, лошадь стреножить и всякое такое, я напрочь отказалась. И слава Отцу-Дракону и вообще всем высшим силам, ибо проиграла я всем и не по одному разу.

И только на последнем круге до моей пустой головешки дошло, что самым главным правилом игры был наглый и беззастенчивый мухлеж вот буквально всех, кроме меня. Я одна против правил шла, так сказать. Когда до меня дошло, как ни странно, я все-таки вызверилась. Психовала, брызгала слюной и топала ногами под добродушный хохот мужиков. Руди смеялся особенно громко.

Оправдывала я себя только тем, что жутко устала с непривычки. Девушкой я была отнюдь не слабой, но на большие расстояния ходила не так часто. Место у меня в одной из повозок было, но было оно не только моим, и большую часть дороги надо было идти все-таки ногами.

В любом случае, на мою уставшую истерику проигравшего не разозлились и вообще отнеслись ко мне пусть и снисходительно, но благосклонно. Еще бы, я же за ними ближайшие дни разве что задницу подтирать не буду!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Руди улыбнулся мне особенно добродушно и покровительственно похлопал по плечу:

- Ну-ну, Пугало, не серчай, а то всех кузнечиков распугаишь! Да, настоящие мужчины не мухлюют, но всякое отребье - еще как!

На самом деле, отношения у меня с наемниками, опять же, с подачи Руди, сложились хорошие. Они может и не относились ко мне всерьез, но вполне по-доброму. Я бы даже сказала, что меня по-своему опекали.

И такое отношения было довольно… непривычным.

Я шла рядом с Руди, кивала ему невпопад, отмахивалась каким-то прутиком от оводов и мошек, которые на жаре повылазили из всех щелей и лезли теперь с наглостью голодающих попрошаек, и думала о том, что так доброжелательно, как сейчас, мужчины ко мне еще не относились.

Интересно, с чем это связано?

Ну, так или иначе, спустя неделю пути я вдруг осознала, что быть парнем мне нравится больше. На меня не смотрели ни с жалостью, ни с любопытством. Со мной спокойно и откровенно разговаривали, шутили и даже слушали, что я скажу.

Может мне и в городе не менять наряд? Особо никаких неудобств он мне не приносил - грудь и так была небольшой и крепко перевязывать ее было необязательно. Когда мы вчера вышли к речке, купалась прямо в одежде чуть не половина - все равно ж одежду прополоскать лишним не будет? По кустам парами никто не ходил. В общем, ляпота.

Пока что я особых неудобств не ощущала. Точнее нет, в плане усталости - еще как, но душевно я почему-то чувствовала подъем. Я чувствовала себя свободнее, потому что меня оценивали не по внешности. Какая разница, что парень не смазлив? Парню и не надо быть смазливым. Рукастый - и хорошо.

- Эй, Пугало, ты меня слушаешь вообще?

Я подняла лицо к небу, подставляя его под палящие лучи, не думая о том, что веснушки станут еще виднее, сощурилась до мушек и улыбнулась.

- В пол уха! - честно ответила я.

- Ну и дурень, - фыркнул мужчина и показал кулак скалящемуся товарищу, - Я тебе вот рассказываю важные вещи, между прочим! Посвящаю в дальнейшие планы, так сказать. Мы сегодня к вечеру подойдем к поселку Ровышки и там в трактире остановимся. Ну точнее господа в трактире, а мы - где уложат, но поедим зато нормально и выпьем! А утром к нам еще один обоз присоединится, и дальше вместе покатим! Это Фомкины ребята, они свои. Я тебя с таким чудным придурком познакомлю - век мне благодарен за веселье будешь! Тоже из наемников - отшибленный на всю голову.

К вечеру мы и правда подошли к поселку, точнее уже ближе к ночи.

- Ну что, партейку?

Мы сидели в плохо освященном зале за засаленным грязным столом. Воздух был спертым, но приятно пахло едой, и от этого предвкушающе сжимался желудок. Я уже немного научилась мастерству шулерства, точнее настоящие мужчины меня поднатаскали в этом нелегком искусстве, так что шанс хотя бы не проиграть у меня был. Вообще, Лорас, мужчина лет тридцати с лысой башкой и вечной ухмылкой на лице, сказал, что у меня хороший потенциал. Вид у меня, мол, непритязательный, лицо попроще я состроить умею, и вообще на серьезного противника не тяну и выгляжу как простофиля, пока сильно не присмотришься.

И сегодня я собиралась воспользоваться этим в полной мере! Потому что проигравший - проставляется.

Вид у всех был серьезный, взгляды - настороженными и напряженными. Платить за всех никто не хотел.

Руди вытер пот со лба и начал тасовать колоду; Лорас чуть дернул щекой, но удержал на лице ухмылку, хоть и выглядела она непривычно натянуто; Филя, громила с медвежьими корнями, трогательно прикусил губу, и вид имел плутоватый. Я растирала похолодевшие руки и исподлобья поглядывала на соперников. Ох, надеюсь, я выгляжу достаточно испуганной!

- Да быть не может! - вопил Руди, глядя на меня по-детски обиженными глазами, - Пугало, ну как так-то! Как ты мог?!

Я хлопнула глазами и посмотрела на мужчину озадаченно снизу-вверх. Победная улыбка так и рвалась наружу, но я пыталась ее сдержать, и от этого губы будто немного дрожали.

- Руди, ну чисто случайность! Ну вот сам не знаю, как так вышло! - я положила ладонь ему на плечо, - Ну вот честно, ну чисто случайность… Я бы не стал врать, ты же знаешь, я ведь настоящий мужчина. Мужчины не врут!

Мужчина осуждающе покачал головой под смех остальных. Он сегодня платит!

- Эй! - радостно окликнула я подавальщицу, уже не скрывая улыбки, - Мне рагу и медовухи!

Спать мы так и не легли. Всю ночь сидели за столом и болтали, заливаясь бражкой. Выложится по итогу пришлось все-таки всем, потому что у Руди не хватало обрезов, но жалко не было.

Успели даже повздорить с компанием местных, но, на удивление, до драки не дошло, хотя я уже начала на всякий случай сползать под стол. Вообще в зале сидели в основном наши, так что переживать особо не приходилось.

- … и знаете, я ей говорю, мол, ну как я за сестру не переживать могу?! Ну как?.. Мужики, они ж, похотливые твари! Им только волю дай, - Филя, не смотря на исполинские размеры, характерные для их медвежьего племени, был на удивление трогательным и заботливым мужчиной, - А она мне: «Ну вот вы же, вы же не такой! Вы же приличный, с вами и наедине остаться не страшно…»

Руди хохотнул.

- Эт она тебе намекнула, что за мужика тебя не считает?

- Ой, да помолчи! Я тебе о серьезным, а ты все хохмы свои… - отмахнулся Филя, - И вот она говорит: «Вот вы же вовсе не ведете себя с женщинами, как кобель похотливый, так чего же вы думаете, что все такие? Есть же хорошие, которые не только об одном думают!» - все щебетала мне и смотрела так, знаете… Ну прям прелесть! И вот она мне все про то, какие у меня намерения чистые, какой я хороший, и значит есть, есть мужчины такие… И нечего мне всех под одну гребенку…

Я, осоловело глядя в угол и пытаясь понять, почему он двоится, многозначительно кивнула. Мир кивнул мне в ответ. Да, Филя хороший мужик. Я б за такого пошла!

- А ты что? - спросил Лорас.

Филя тоскливо вздохнул, и, казалось, весь трактир тоскливо вздохнул с ним. Плечи опустились, и он покачал головой.

- А я с ней говорить-то начал просто чтоб посмотреть, как двигаются ее губы! Такие они у нее пухленькие, ну чисто ягодки… - я вскинулась и осуждающе посмотрела на мужчину.

Мужики захохотали.

- А дальше… что? - опасливо спросила я.

- Заделал ей медвежонка в тот же день да женился, - поделился он, - Но мужиков с тех пор еще больше ненавижу!

Я тяжело вздохнула и снова повернулась к углу, щура глаза в надежде, что угол встанет на место и перестанет расползаться миражами. Неожиданно заметила, что на улице начало светлеть.

- Это утро уже что ли?.. - спросила я поражено.

Я сейчас ощущала такую усталость, тело просто расползалось, как холодец, а глаза еле-еле могли сосредоточиться хоть на чем-то… От мысли, что мне придется ногами идти по земле стало так грустно, что глаза наполнились влагой.

- Надо улечься… в телегу… уже счас-с-с… - пробормотала я, - Забить место!

Филя посмотрел на меня с сочувствием.

- Мелкий еще, хилый. Развезло, да? - я кивнула; он уложил мне на затылок огромную лапищу и надавил, укладывая голову на стол, - Подремли, Пугало, мы разбудим!

Я благодарно улыбнулась. Вспомнилось, что Филин медвежонок где-то моего возраста. Стоило мне только закрыть глаза, как я провалилась в сон, не ощущая совершенно никаких неудобств.

- Эй, Пугало! Вставай, птички уже проснулись, значит и твое время пришло! - казалось, глаза я прикрыла всего на мгновение, но стоило мне их открыть, как меня ослепило яркими солнечными лучами.

Они нагло врывались через окно, причем явно только затем, чтобы сделать мне больно! Голову ломило от недосыпа и глаза слезились. Я сдавленно простонала, потирая виски.

- Похмелье? - до неприличия бодро и до отвратительно радостно поинтересовался Руди.

- Я еще слишком молод для похмелья, - мотнула головой, - Недосып!

- Пугало, смотри, уже и второй обоз прикучковался! - Филя потрепал меня по голове, растрепывая и без того беспорядочно торчащую гриву, - Просыпайся, малец, только тебя, считай, ждем.

Я уныло подняла голову, да так и застыла. В проеме двери стоял, обрамленный солнечным светом, самый красивый парень из всех, мною виденных. Кажется, он был красивее даже моих сестер…

Он был ростом где-то с меня, может чуть повыше - вестимо, молоденький. Смуглый, с тонкими, но резкими чертами лица и четко очерченной линией челюсти. Темные кудри были чуть ниже подбородка; растрепанные, но не так, как у меня, а красиво. Будто кто специально вдумчиво и долго создавал эту неопрятность, чтобы она выглядела так прекрасно. Стройный и подтянутый, на нем даже обноски смотрелись как-то особенно… Такого бы никто не додумался назвать пугалом.

Он с кем-то разговаривал, а потом вдруг резко повернулся в нашу сторону. Судя по всему, дыхание сперло не только у меня - вдруг стало как-то тихо. Темные брови вразлет, а глаза у него были какие-то просто невероятные. Обрамленные длиннющими черными ресницами, подтянутые к вискам и невероятного зеленого цвета с выцветшей голубизной к радужке. У людей таких ярких глаз не бывает. Оборотень скорее всего.

Он вскинул бровь насмешливо и фыркнул, точно как наш соседский кот. Я чуть подалась вперед, желая рассмотреть хоть чуть-чуть поближе и облокотилась на стол…

Точнее, попыталась. Но малек промахнулась. Рука соскользнула с края стола, и я по инерции с размаха полетела мордой в стол. Дурная головешка громко брякнулась о дерево и аж отскочила. Я взвыла.

- Пугало! - Руди дернулся ко мне, - Вот это ты шмякнулся!

Я держалась за лоб, который, кажется, раскололся от удара, а вокруг раздавались придушенные смешки.

Прекрасный же, как божество, парень единственный хохотал не стесняясь. Он даже хохотал красиво. Поднял на меня насмешливо сощуренный взгляд.

- Кретин криворукий!

Я застыла. Щеки полыхнули от смущения и я опустила глаза. Он бросил это так спокойно и холодно, что меня затошнило. Даже когда меня тот неудавшийся жених страшилой обозвал, я не чувствовала себя таким пустым местом.

 Глава 2

День был жаркий до удушливости. Жутко хотелось кинуться с разбега в речку прямо в одежде и не вылезать оттуда, пока не зайдет солнце. Особенно это желание было сильным после грязного трактира и обидных слов. Казалось они облепили жирной пленкой все тело, не давая ему дышать. Хотя скорее всего это был просто пот.

Небо было чистым, без облачка, даже самого жиденького, тонким слоем размазанного по небу. А так хотелось, чтобы солнце хоть ненадолго спряталось за облака! Но палило оно без всякой жалости - ярко, весело и жестоко. Прямо как этот паренек.

Ко всему прочему место в телеге уже было занято к тому моменту, как я проснулась, и теперь мне ничего не оставалось, кроме как переставлять ноги, продвигая тело вперед и вперед. Насекомые сегодня озверели просто в край. Чуть не под одежду пролазили и там жалили! Один даже мне в ноздрю залетел… Приходилось, несмотря на усталость, махать веточкой, разгоняя наглую живность от себя и заодно от бедной лошадки, рядом с которой шли мы с Руди.

- Этот маленький гавнюк! - никак не мог успокоится мужчина, - Да что он о себе возомнил?! Ходит тут такой важный… Нашелся петух в курятнике!

С каждой минутой его возмущений (а они не прекращались с самого отбытия и становились только яростнее) настроение только портилось. Изначально Руди на него взъелся из-за меня. Даже наехал, мол, кто ты такой, чтобы над моим товарищем смеяться. Но драться они не могли, так как оба были наемниками и наняли их бить морды не друг другу, а тем, кто угрожает целостности товара или купцов.

А из словесной перепалки безоговорочным победителем вышел Красавчик. Таких потрясающе грубых и самоуверенных людей я до этого не встречала. К обескураживающей наглости у него еще и был хороший словарный запас и неплохое воображение. Короче, Красавчик был из тех, кто на одно твое слово выдадут тебе десять своих, да еще и с такой паскудной ухмылкой, что только и останется друзьям весь день в уши ныть, как бы ему накостылял, буде такой шанс. Чем Руди и занимался мне на горе!

Я бы предпочла поскорее забыть и просто с парнем не общаться, но Руди забывать не хотел. Ему гораздо больше нравилось накручивать себя снова и снова, а заодно и всех остальных.

- Слышал, как он тебя назвал, Пугало?! - мужчина дернул меня к себе за плечо, - И так сделал это, что сразу вот видно - ты для него пустое место! Никто! Дырка от кренделя! Жалкий червь под его ногами!

Я скривилась, но промолчала.

- Он же прямо одним взглядом показал, что ты из тех, об кого ноги можно вытирать! Что ты заслуживаешь только его насмешки, что к тебе нет смысла относиться всерьез!..

У меня дернулся глаз, и Руди бы мог услышать, как скрипят от досады зубы, если бы не слушал в этот момент только звуки собственного голоса. Я глубоко вздохнула и начала в уме пересчитывать, сколько кошек живет у нас в деревне.

Все в порядке, Руди бесится, потому что по его гордости потоптались, так что нужно отнестись с пониманием…

- …что ты просто жалкий молокосос, который ничего не может противопоставить! Он, понимаешь, показал тебе твое место! Ну, в смысле, где он его видит…

Пруся - кошка дядьки Валеры, Фома - кот Марики с главной улицы, Киша - кошка тети…

- Кретином тебя обозвал! Зуб даю, так тебя еще никто не называл! И ведь даже не сожалеет! Даже не стыдно ему…

…тети Клары, Вося - кошка…

- Хотя шмякнулся ты потешно, конечно!

Я лениво, почти ласково, замахнулась и зарядила ему локтем в живот. Девушкой я была отнюдь не слабосильной. Руди согнулся с придушенным хрипом.

- Руди, у тебя совесть есть? - спросила я, из последних сил сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, - Он меня один раз кретином обозвал, когда я рожей об стол шмякнулся, а ты меня минут пятнадцать, не повторяясь, говном поливаешь! Ты может и наемник, но у меня есть доступ к твоей еде.

- Пугало, - жалобно простонал он, разогнувшись, - Ты чего яришься на меня, я ж не птичка!

Мужики хохотнули, а я прищурила глаза и выдала пару батиных любимых угроз заковыристой формулировки. Обстановка разрядилась хоть немного, и Руди, наконец, перестал выпрашивать у окружающих сочувствие к этой «возмутительной» ситуации. Я вообще думаю, что ему это было не так уж важно, просто повыделываться хотел.

Я глянула в сторону Красавчика, как его теперь все именовали, и вздрогнула, неожиданно наткнувшись на прищуренный взгляд желто-зеленых глаз. Он не удивился и даже не подумал отвести взгляд. Только чуть приподнял бровь, будто это он меня застал за разглядыванием. Сердце ухнуло в желудок от испуга. Я дернула головой в сторону, прерывая зрительный контакт, но краем взгляда отметила, как он насмешливо фыркнул и тоже отвернулся.

Сердце заколотилось быстрее. И чего я так испугалась?

- Помнишь, я тебе про презабавного мужичка рассказывал из Фомкиной охраны?

Мы сидели у костра  с мисками и тихонько переговаривались. Я уже клевала носом, привалившись к огромному Филиному плечу. Вчера ночь не спала и шла весь день, так что сил теперь не было ни на что. Даже на кивок. Так что я просто выразительно моргнула, показывая Руди, что слушаю его.

- Так вот! - оживился он, - Я тут разузнал про этого чернявого засранца… Оказывается, его взяли как раз заместо того мужика! Уж не знаю, чой у него там случилось, но поехать не смог, а тут этот через знакомых нарекомендовался!

Перед глазами встал насмешливый прищур и желудок почему-то сжался от страха.

- Ему лет еще даже восемнадцати нет, ну да по нему видно, что пацан еще! - фырнул мужчина, - И он, вроде, чуть ли не из беспризоников… Ну вот! Его мужики наши сначала на смех подняли - ну еще бы! - над таким только посмеяться! Мелкий - а в охрану к уважаемому купцу. Но он, оказывается, тот еще пройдоха! Половину наших уложить смог. Они мне сказали, что, мол, мелкий, да верткий, как змеюка.

Я непроизвольно обвела глазами лагерь в поисках предмета разговора, не ожидая, в общем-то, что смогу найти его в такой темени. К удивлению, найти его получилось. Он стоял, прислонившись спиной к краю телеги и что-то говорил тихонько, развязно улыбаясь в темноту. Его фигура была едва освещена светом костра, а еще меньше была освещена фигурка девчонки, укрывшейся под навесом в телеге. Кто именно это был я бы не рассмотрела, да и какая мне, по сути, разница?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я чуть прикрыла глаза и продолжала на него посматривать. Фигура у него тонкая, но тощим он не выглядел. Скорее стройным. Все-таки ну какой же красивый… И не только в чертах лица - красивыми были и его движения.

- А он оборотень? - неожиданно даже для себя спросила я.

- Кто-то из предков точно был оборотень, - кивнул Филя, - Сам он даже не полукровка, хотя много от кошачих взял. Но зверя у него точно нет.

Я зевнула, хрустнув челюстью, и решила, что мне уже пора отправляться спать, иначе засну прямо тут. Напоследок я снова глянула в сторону Красавчика и как раз увидела, как он наполовину скрывается в темноте завеса, чуть приподнявшись над краем телеги, а потом резко выныривает и уходит. Кажется, вполне довольный жизнью.

Утром я проснулась от шумного спора чуть в стороне. Сначала я собиралась проигнорировать это и поваляться еще, благо меня никто не будил, но тут внутрь заглянул Лорас, блеснув извечной улыбкой.

- Пугало, вставай! - он дернул за плед, игнорируя мое недовольство, - Ну давай же, такое представление пропустишь!

Вставать не хотелось от слова совсем. Ночью прошел дождь, и едва задавшееся утро было прохладным и пасмурным. Хотелось завернуться в покрывало и спать ну хотя бы пока не потребуется моя помощь в сборах. А не вылезать в сырость и холод, чтобы понаблюдать за чужими разборками. Но Лорас тянул покрывало и все щебетал настойчиво, прогоняя сны. Я чувствовала, что уже не усну, но верить пока в это была не готова и только до рези жмурила глаза, надеясь опять провалиться в уютную дрему.

- Ну и Красавчик решил позубоскалить, - продолжал рассказывать наемник, - Повыбивают паршивцу зубы к концу пути, вот точно! А он будто только этого и добивается…

Я резко села и раздраженно уставилась на мужчину. Он ответил мне улыбкой.

- Грех не посмотреть, раз уж все равно проснулся!

На поляне около уже давно потухшего костра, на бревне, сидел Красавчик с уже привычным наглым оскалом. Желто-зеленые глаза с непередаваемым выражением, от которого заехать по роже кулаки чесались еще до того, как он откроет рот, порой скрывались под темными локонами, которые ветер то и дело бросал ему в лицо. Выглядело просто на диво притягательно. Когда мне ветер волосы в лицо кидает, я ими потом совсем неизящно отплевываюсь!

Напротив него стояло двое мужиков и, судя по их виду, были они уже в шаги от того, чтобы устроить потасовку в нарушение всех правил. И честно говоря, парня я понять не могла. Каким бы вертким и ловким он ни был, против количества он выстоит навряд ли. А если эти двое начнут, то и остальные, кого он раздразнить успел, присоединятся. А таких, похоже, немало. Он в нашем обозе за один день пути врагов нажить успел, а уж в фомкином за Темная его знает сколько дней в дороге?

Неужели сам не понимает? А может он просто идиот? Ну должно же быть в мире какое-то равновесие? Вот он просто до жути красив, но зато идиот?

- Ты, щенок, тявколку прикрой, - цедил один из мужиков, поскрипывая зубами; кулаки он сжимал до выбеливших костяшек, - Не посмотрю ведь, что сосунок еще, рожу расквашу как взрослому!

Парень растянул улыбку только шире.

- Ах, господин, не надо, молю вас! Мне так страшно, так страшно! От ваших угроз дрожат коленки! Представляете, как бы я испугался, ежели б вы от слов к делу перейти могли? - хохотнул придурок, - Напрудил бы от ужаса, как есть! Повезло мне, вы только болтать и умеете, да?

О боги, да он же напрашивается! Отчего-то стало боязно. То ли мордашку его жалко, то ли я братишку своего вспоминала… Тоже красавцем вырастет, дай-то боги, что б хоть мозги на месте были!

Конечно же после такой насмешки ни один нормальный мужик без драки не уйдет. И быть бы мордобою, если бы, на счастье, всех не разогнал с криками о штрафах неожиданно проснувшийся купец Фома. За ним пугливым олененком стояла племяшка. Чуть помладше меня, хорошенькая, но не красавица, да с глазами глуповато-слезливыми. Она кидала на Красавчика взволнованные взгляды.

Ох, только бы не к ней давеча клинья подбивал…

Красавчик, поймав ее взгляд, ответил очаровательной улыбкой.

Ну, как есть, смертник.

К моей неописуемой радости, небо так и не расчистилось, и день был прохладный. Разговор с мужиками то и дело скатывался в обсуждение утреннего происшествия и личности Красавчика, по всеобщему мнению - абсолютно гадкой личности. Хотя нет, вру! Если мужикам он явно был поперек горла, то девки бросали на него взгляды отнюдь не злобные.

И, к своему стыду, понять я их могла… Я и сама то и дело посматривала на него. Успокаивало только то, что посматривали на него чуть ли не все. Взгляды были разные: недовольные, вожделеющие, любопытные и откровенно угрожающие. Сам Красавчик от этого особо напряженным не выглядел, хотя вот я бы уже на его месте скукожилась от внимания.

Все-таки как хорош стервец! Я бы не хотела стоять с ним рядом, потому что даже с расстояния как-то особенно остро чувствовала себя некрасивой. И от этого слегка раздражалась. А еще он меня немного пугал, так что сердце порой заходилось. Было в нем что-то отчаянное. Как будто ему терять нечего и он ничего не боится. Таких людей, по-моему, лучше стороной обходить.

- Ну ты, Пугало, просто прирожденный шулер, - потрясено выдал Лорас, - А такой простак на вид!

Я польщенно улыбнулась.

- Привел на свое горе! - воскликнул Руди.

Я собрала монетки в кулечек и спрятала за пазухой. Вытянулась у коста, подложив под голову мешок, и засмотрелась на костер. Языки пламени извивались в ночной темени, трещали насмешливо и взрывались порой искорками. Ветер иногда кивал мне в лицо удушливый дым от съеденных огнем поленьев, и глаза слегка слезились. Зато насекомых хорошо отгоняло!

Я зевнула. Лагерь уже затихал, укладывался спать. И я могла пойти, но сегодня отчего-то хотелось поспать на улице. Так было хорошо. Тепло, гады ползучие в рот не лезут, мужики полушепотом переговариваются.

Еще две с половиной недели где-то ехать, и все закончится. Я снова стану не вполне себе нормальным парнишкой, а довольно некрасивой девчонкой. Буду вызывать у окружающих равнодушие в перемешку с жалостью, а не желание рассказать смешную историю и поиграть в карты.

- …да Фомкины уже сговорились, вот нас приглашают! А почему нет-то, собственно, если да? - шептал Руди, - Он ведь явно напрашивается.

Филя сплюнул.

- Тратить еще время на этого молокососа заносчивого да работой рисковать?

- Ну вы как хотите, а я ему пока по почкам не пну хоть раочек, спать спокойно не смогу!

Огонь опять затрещал, почему-то особенно громко в ночном затишье, и приятную полудрему как рукой сняло. Я чуть скривилась, но все-таки спросила.

- Что у вас там за кипишь?

Руди удивленно обернулся и расплылся в улыбке.

- Пугало, дружочек мой ненаглядный! И как я не подумал? Ты ж тоже хочешь этого сукина сына кулачком приласкать, да?

- Красавчика-то? - уточнила я, хотя и так понятно было, о ком шла речь, - Может и хочу, а что?

Конечно, я не хотела. Мужичкие мордобои всегда казались мне бесполезной тратой времени. Чаще всего причина для них была максимально ничтожной, а последствия абсолютно несимметричными. Вот батя как-то раз пошел соседу морду бить за то, что тот назвал его лапушкой-цветочником. Конечно, с ним пошли его друзья, но у соседа-то тоже друзья были. В итоге добрая половина наших мужиков рожи друг другу колошматили. И ладно бы только рожи! Так ведь они умудрились еще поломать столько всякого, что пол-лета потом чинили! Наш забор в том числе…

Так ведь это и обидой большой не назвать, так-то друзья-товарищи, всерьез никто у нас никого не ненавидит. На одной земле живем сколько лет, семьями дружим. Но чуть что, давай тут же рукава закатывать да кулаки сжимать! Лучше б работали побольше, чем такой дурью маяться.

Но мне не хотелось оставаться не при делах.

- Завтра в ночи вытащим кутеныша за шкирку, да объясним, как себя вести следует, а как - не следует! - тихонько рассказал Руди, - Ну что, с нами?

- Пугало, я тебя умнее считал, - покачал головой Филя, - Неужто пойдешь?

- Да я-то умнее, - спокойно кивнула я, - время на сон и так не бог весть сколько, чтоб на всякую ерундень его разменивать. Но понять-то тоже могу…

Вот вроде и не мое дело, а влезть хотелось. Так-то парень, конечно сам напросился. Раз дурак - только его вина. Да и что я сделать могу?

Я задумчиво посмотрела на огонь. Красивый. Переливается жаром, искрит. Очень хотелось протянуть руку, даобожгусь.

- Завтра еще день целый, - я посмотрела на Руди, - Поговорить бы с ним, понять, что за фрукт. Да не так, как вы, а нормально. Видал я таких, которые на вид говно говном, а узнаешь получше - и вроде нормальный человек! - я ну очень выразительно посмотрела на Руди; Лорас хохотнул, - Ну а ежели совсем идиот без берегов, то не жалко.

Руди хмыкнул.

- Ну попробуй!

- Со мной пойдешь?

- Это еще зачем? Мне не важно, что он за фрукт, я просто хочу послушать, как у него косточка ломается!

- Ну он же наемник, - объяснила я, - Да норову у него хоть жопой ешь. А если я его разозлю чем? Надо же мне будет за кем-то спрятаться!

Утром я проснулась слегка продрогшей. Уже второй день было пасмурно и прохладно. На мой взгляд, это было хорошим предзнаменованием, потому что идти по жаре не хотелось. Уже к обеду пот пропитывал чуть не всю одежду, и не только у меня!

Растолкали меня рано и позвали помогать со сборами. Филя кинул яблоко на пожевать, и настроение поднялось еще больше. Надеюсь, и с Красавчиком все пройдет нормально! Мне ну очень не хотелось на завтра смотреть на избитого, а может и забитого, паренька; выслушивать претензии купца, который виновного поищет только для вида, чтобы не тормозить обоз; вглядываться в ехидные ухмылки наемников. Все это могло безвозвратно разрушить ту приятную атмосферу, которая сложилась за время пути. Поэтому лучше попытаться влить в эту атмосферу и нашего нового попутчика, хотя я и с трудом себе такое представляю.

Может он и не из вышестоящих, но держит себя чуть ли не как драконий император. Хотя может и у того норова поменьше…

Я нашла его взглядом. Он сидел на краю телеги и затачивал один из кинжалов. Ветер задувал ему в свободную светлую рубаху, распахнутую у ворота, развевал волосы.

Мне как-то резко стало неловко. Когда я воображала, как могла бы подойти и начать разговор, все казалось таким простым. Сложно ли перекинуться парой слов для начала? Но когда вот так смотрела, когда он прямо передо мной, стразу как-то дурно становится и внутри все аж скрючивалось. Сразу представила, что стоит мне подойти и он решит, что я навязчивая, и что у меня вообще ни капли гордости. Он меня кретином назвал, а я к нему с болтовней лезу…

Я вплела пальцы в свою запутанную гриву жестких, как солома, волос и потянула их сквозь пряди на манер гребня. Пальцы ожидаемо запутались и оттягивали кожу головы. Почему-то меня это успокаивало.

Давай, не трусь! Меня все зовут Пугалом, ниже мнение обо мне упасть вряд ли может. Даже если он и поднимет меня на смех, я ничего не потеряю!

Вдруг парень поднял на меня взгляд, и внутренности будто обдало кипятком. Я сглотнула вязкую слюну и попыталась дружелюбно ему улыбнуться. Он на это удивленно приподнял бровь.

- П-привет, - махнула ему рукой, - Как спалось?

Красавчик, как птичка, наклонил голову к плечу и сощурил глаза, рассматривая меня уже с чуть большим любопытством. Будто первый раз видит.

Я сделала пару осторожных шагов в его сторону. Чувствовала себя неумелым охотником, случайно наткнувшимся на слишком большую дичь. Он ничего не отвечал, просто продолжал смотреть.

- А почему у тебя нет меча? - спросила первое, что пришло в голову.

У большинства наемников они были, а у него было только пару коротких ножей. Не то что бы мне и правда было интересно, но надо же с чего-то разговор начать?

- В душе не имею с какой стороны за него браться. Только мешать будет.

Он ответил спокойно, все так же продолжая меня рассматривать своими яркими желто-зелеными глазищами. Сердце частило, я вытерла слегка вспотевшие руки о штаны. Стараясь  не робеть под его взглядом, сделала еще шажок в его сторону. Он продолжал смотреть. Спокойно, с легким любопытством, явно не понимая, что мне от него нужно, но не испытывая по этому поводу никаких волнений.

- Хочешь, яблоком поделюсь? - попыталась подкупить его едой.

- Ты ж его покусал уже. Мне за тобой доедать?

Вот же придира!

- Отрежь половину, у тебя же нож есть!

Он прищурил глаза, а потом улыбнулся.

- Ну давай сюда свое яблоко.

Глава 3

- Как думаешь, пойдет дождь?

Красавчик задумчиво смотрел на небо. Это первый вопрос, который он мне задал, до этого только отвечал на мои да поглядывал слегка удивленно.

- Ты же деревенский, у вас, наверное, на такое чуйка, а? - спросил он.

Я почесала затылок. Ну так-то да. Мож не чуйка, но более-менее по тому как ветер дует, да как дышится можно сказать, будет ли дождь.

- Может после обеда ливанет, а пока так, если только накрапывать иногда будет…

- А гроза? Гроза будет?

- Я тебе пророк что ли? - фыркнула я, но он спросил с какой-то едва уловимой надеждой, так что разочаровывать его не хотелось, - Может ввечеру и загремит. А что, тебе нравится, когда льет да громыхает?

Он весело сощурился и улыбнулся. Мужики смотрели на него настороженно с тех пор, как я притащила его с утра со словами, что он сегодня пойдет с нами. Красавчик, на удивление, реагировал на меня довольно спокойно, и я перестала трястись, хотя от его взглядов, не лишенных любопытства, но, в общем-то довольно равнодушных, сердце и соскакивало порой в пятки.

- Люблю, когда громыхает, - кивнул парень.

- Потому что и сам громыхаешь видать, потому и любишь, - проворчал Руди.

- А тебе, верно, жара по душе, - солнечно улыбнулся в ответ парнишка, - Спертая и душная.

- Ах ты ублюдыш мелкий!..

- А я вот люблю вечернюю прохладу, ну сумерки такие! - я стояла между ними и влезала в разговор всякий раз, как они начинали петушиться, - Когда солнце зашло уже, но еще не темно. И воздух свежий, и думаешь: « Вот сегодня такой день был, а какой день завтра будет?», и так хорошо…

- А я вот рассветы люблю, - присоединился Лорас, - Но тока такие, чтоб с бабой под боком!

Тогда теперешние рассветы должны быть тебе по душе, Лорас, ведь баба под боком есть! Конечно, вслух я не сказала, но от смешка не удержалась.

Смотрели на Красавчика может и настороженно, но уже гораздо спокойнее. Если весь день будут с ним болтать, то уже и колотить пожалеют. Может и другим не дадут. Парень, конечно, язва жуткая, но, вроде, неплохой.

- А я весенние деньки люблю, - сказал Филя, - С женой по городу прогуляться! Солнечно, но не жарко - самое оно, - он довольно прищурился, - Она как-то раз на такой прогулке решила птичек у пруда крошками покормит, а эти тварюшки пернатые нас облепили и без всякой совести чуть не в лицо лезли!

Руди хохотнул.

- Бери с собой Пугало в следующий раз!

Я скривилась, а Красавчик деланно удивился.

- Так ты в обозе птиц отгоняешь? А я все думал, почему Пугало… Много платят-то? Ответственная же работенка!

- Еще какая ответственная! - серьезно кивнул Руди, - Вот какой коршун на нас охотиться начнет, а мы ему - раз! - и Пугало. Он на Пугало посмотрит-посмотрит, да совьет гнездо на его лохматой башке! И сразу подобреет. Будет у нас ручной коршун. Так-то!

- Тц, - спелись.

Но я реагировать не собираюсь. Я что, маленькая, на такие подначки вестись? Это они от каждого кривого взгляда готовы оскорбиться в лучших чувствах.

- Чего кривишься, Пугало, сам этого забияку привел! - хлопнул по плечу Руди с насмешливой улыбкой, - Думал, он с тобой хорошим будет, ежели ты с ним по-хорошему? Эй, Красавчик, покажи-ка ему кто ты таков!

Тот, на удивление, тут же повернулся ко мне и с милой улыбкой произнес:

- Пугало, дружище, не иди за лошадью, а то она свои лепехи тебе на лицо разбрызгивает!

Я аж встала. Не первый раз, конечно, над веснушчатой физиономией смеются, но…

- Вот паршивец! - зашипела я, - А ну иди сюда, я тебе рыло начищу!..

Конечно, рыло я ему не начистила. Нет, не потому что слабая и не могу. Просто не смогла догнать. А гоняли мы вокруг повозок, как щенята, и в конце концов я просто выдохлась. Поганец же даже не запыхался, шел с довольной улыбкой и блестел насмешливо глазами в мою сторону.

Язвили они теперь с Руди на пару. Зря я их свела. Нашли друг друга, два зубоскала.

Вообще, про Красавчика, пообщавшись с ним, я могла сказать, что он не то что бы специально нарывается на конфликты… Просто весь его вид, наглый и прекрасный, не ведающий сомнений, буквально выбешивал окружающих. А улаживать конфликты, видимо, было ниже его достоинства.

- А чего он больше не злиться? До этого как спичка вспыхнул!

- У него запас злости скудненький, хватает на раз в день, а потом ему просто лень реагировать и он пропускает все мимо ушей! Вот смотри: эй, Пугало, а я твоим гребнем конский хвост расчесывал, ничего? Все равно твои лохмы им вычесывать бесполезно, только зубья поломаешь!

В общем-то, если ты к нему не со злом, то и он, даже если и шутит, то не зло. Кто-то бы и на это обиделся, но я это всегда считала бесполезной тратой времени. На дураков обижаться что проку?

Вечером Красавчик уже был почти своим. Уселся с нами у костра. С остальными не болтал, видимо, и так свою норму по общению на день перевыполнил, но был вполне себе к месту и лишним не ощущался.

Днем и правда был дождь, но сильно лило всего полчасика, а потом снова только накрапывало. Грозы не было.

- Постели себе тут, - неожиданно предложил Филя, - будешь Пугалу боки греть.

Я вспыхнула. Хорошо, что в вечерней темноте никто бы не смог этого заметить.

- Еще я парням боки не грел… Найду себе кого пофигуристей, и ей постельку согрею.

Мы все удивленно на него уставились. Мужики посмеялись, но немного натянуто, справедливо полагая, что с таким личиком ему бы любая девчонка из тех, что в лагере найдутся, с удовольствием бы сама постель согрела. Но весь день он болтался с нами, а когда все уже порасходились кого найти можно? Я вспомнила, как он флиртовал с кем-то днем ранее и подумала, что, может, он заранее о встрече договорился…

Вот только ему еще одну встречу ночью назначить хотели. Я глянула на Руди. Тот, поймав мой взгляд и весело подмигнул.

- Пойду с мужиками филькиными перетру, - он поднялся с насиженного места с кряхтением, - А ты б все ж здесь себе постелил, Красавчик. Пугало не только птиц, но и мошек отпугивать умеет! Рядом с ним ни один кровосос не потревожит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Да они просто опьянеть боятся от твоей крови, столько в ней хмеля за годы скопилось!

Я краем глаза заметила удивление парня. Он смотрел на Руди, будто первый раз увидел, а потом вдруг расхохотался.

- Может в другой раз вашему Пугало колыбельную спою, но спасибо за доверие!

Чуть позже он все-таки ушел, весело насвистывая, в другую часть лагеря. И уж точно в таком хорошем настроении пошел не на свидание с наемниками. Почему-то было обидно.

Прошло уже пару дней, и Красавчик почти официально прикрепился за нашей компашкой. Потихоньку он и с другими перекидывался словом-другим, но общался все больше с нами. Тем не менее, сказать, что мы были близки сложно.

Он болтал, перешучивался, его никак нельзя было назвать робким или молчаливым, даже наоборот, и все-таки он держал со всеми дистанцию. Это было неочевидно для остальных, все больше городских жителей, кажется, привыкших к некоторой отстраненности. Но для меня, привыкшей, что все друг другу братья, сватья или хотя бы друзья семьи, очень бросалось в глаза.

Меня это почему-то слегка раздражало. Возможно, просто с непривычки?

Было уже около полудня, когда я отбежала в заросли справить нужду. День был душным, а в небе клубились-тяжелели облака. Может доклубятся до туч и ливанет. Солнце то пряталось в облака, то выскакивало неожиданно, слепя раскаленными добела лучами. Но в тени реденьких деревцев все же было попрохладней, хотя и комаров больше - только успевай отмахиваться. Дела свои я уже закончила, как неожиданно из-за дерева вынырнула племянница нашего купца.

Я слегка побледнела, а сердце на мгновение замерло. Вряд ли она стала бы прямо подглядывать, так что невилик шанс того, что заметила, но все же я бы предпочла ее тут не видеть. Так-то даже если и раскроют - не велика беда… Но парнем быть однозначно приятнее.

Девчонка мялась, щеки раскраснелись, пальчики теребили рукава. Хорошенькая, хоть и не красавица. Я ей улыбнулась.

- Т-ты же Пугало, да?.. - она на мгновение глянула на меня, но тут же снова опустила зардевшееся лицо.

- Да, - кивнула я, - А вам чего, госпожа?

- Ну… Ты же… ты же дружишь, ну… Ну, с Ним!

Она чуть ни заикалась, проговаривая слова. Стеснялась. Я улыбнулась чуть доброжелательней.

- Вроде того. А что?

Она вдруг решительно вскинула голову и посмотрела на меня слегка слезящимися от смущения глазами.

- А ты можешь меня с ним познакомить поближе? Ну или со всеми своими друзьями и - с ним? - попросила она, - Пожалуйста-пожалуйста!..

Она подскочила поближе и схватила меня за руку, сжимая ее в своих ладошках. Я растерялась. Знакомить ее поближе с Красавчиком не хотелось. Стоило представить, как она своими щенячьими глазками на него смотрит, сделалось неприятно.

А еще я подумала, что если в обществе мужиков вдруг появится хорошенькая девчонка, то вокруг нее все тут же хлопотать начнут. И мне малодушно этого не хотелось. И стыдно за это не было.

Всю жизнь внимание всех вокруг было приковано к хорошеньким девицам, а нехорошиньким, вроде меня, в эти моменты стоило отойти в сторонку и не мешать. Я очень четко понимала, что ее общества поблизости от нашей компании не желаю. Мне и без нее все нравится.

Видимо, эмоции вполне ясно отразились на моем лице.

- Я заплачу! Мне дядя денег даст, ну пожалуйста! - я поразилась.

Вот выдумала! Хотя если подумать, она просто неправильно выбрала жертву. Выбирала, видимо, самого безобидного - то есть, меня. А надо было самого меркантильного - то есть, Руди. Вот он бы согласился без всяких вопросов.

- Простите, госпожа, - я постаралась мило улыбнуться ей, чтобы не обидеть, - Друзьями не торгую.

В общем-то, друзьями мы пока не были, но зато звучит красиво! Девчонка стушевалась и потупила взгляд.

- Ну… ну может хоть скажете… у него есть в-возлюбленная?

Мне стало ее жалко. Не настолько, конечно, чтобы сближать с Красавчиком, но все-таки. Такому мышонку бы не лезть к этому котяре - поиграет да бросит. Он-то, конечно, обещаниями никакими не разбрасывается, сколько я заметить успела, да все больше лезет к тем девкам, что и сами непрочь развлечься и забыть, но она ж юная совсем. Навоображает себе большую и чистую любовь, расстроится. Или дяде нажалуется… Лучше бы не рисковать.

Так что я постаралась скопировать одновременно развязную улыбку Красавчика и сальный взгляд Лораса и слегка приврала.

- Да каждую ночь по новой возлюбленной! А что, тоже в очередь хочешь?

Девчонка на секунду застыла, а потом отскочила от меня, как от прокаженного. Глаза наполнились слезами. Жалко ее, хорошенькая такая. Но всяко же лучше, чем своими руками вести к этому юбкодралу? Теперь-то скорее всего постесняется подходить, уж точно не при мне.

Неожиданно, все с тем же смущенно-жалостливым лицом трепетной лани, девчонка влепила мне пощечину. Рука у нее оказалось, на удивление, тяжелой, так что я едва устояла на ногах.

- Хам! - гаркнула она, заставляя меня вздрогнуть, и убежала.

Я озадаченно смотрела вслед, держась за щеку. Нет, пощечина-то была ожидаема, а вот сила в тоненьких руках - поразила.

- Мужики так не бьют! - ответственно заявил Руди, - Точно девка.

Я кривовато улыбалась выглянувшему солнышку и делала вид, что не слышу.

- Никогда бы не подумал, что ты такой роковой парень, Пугало, - Лорас покачал головой, - Неделя в пути, а девкам уже есть за что тебе пощечины давать!

- Смотри только купцовских девок не трогай, а то проблем потом не оберешься, - Филя ласково потрепал по голове.

Я почесала висок, чуть задумавшись. Ну, я так-то ее не трогала ведь? Руди же уже было не остановить.

- Кто бы мог подумать… При первой встрече - ну такой птенец! А как возмужал за время пути?! Настоящий самец - гроза всех девчонок! А это все мы, господа, мы из него мужика сделали.

Красавчик засмеялся насмешливо, глядя на Руди. Весь его вид говорил, что он думает об творении.

- А ты чего хихикаешь? Чего хихикаешь, поганец? Думаешь, один тут такой юный красавец, услада девичьих глаз? Ты вот весь из себя такой бездомный помойный кот… Ой, прости! Одинокий хищник. Девки млеют - могу понять, но вот Пугало, Пугало-то у нас канонический Хороший Мальчик! Не так соблазнительно в юные пылкие годы, зато потом от невест отбоя не будет! Замуж-то за таких ходют, а не за прохиндеев всяких, на вроде тебя. Пугало-то у нас на все руки мастер, собой не урод, улыбка опять же добрая, как у небожителя! Ну или блаженного - один хер… А как мухлюет, как мухлюет с этой же улыбкой - ты бы видел! Да была б у меня дочь, я б ее сам за Пугало бы выдал! Он бы мне на целое состояние намухлевал… В смысле, о доме бы заботился, потому что Хорошие Мальчики заботятся о доме!..

Я улыбалась улыбкой блаженного небожителя и представляла, сколько я отмухлюю у этого шутника сегодня вечером, и совсем не переживала о том, что болтают. Только щека немного болела. Но это пройдет.

Неожиданно я ощутила едва уловимое прикосновение к отбитой стороне лица кончиками пальцев. Даже не заметила, как Красавчик оказался рядом.

- Это что за троллья дочь тебе по роже заехала, интересно? Или у Хороших Мальчиков кожа слишком тонкая?

- Знаешь, видимо, у меня двойное попадание, - честно ответила я, и вдруг столкнулась взглядом с той самой девчонкой. Она шла чуть в стороне, но прислушивалась. Услышала, видимо, про «троллью дочь» и залилась краской, злобно сверкая глазками в мою сторону. Я сглотнула.

По себе могу сказать, что женщин злить - идея не самая умная, особливо если ты мужик. Ногами-то по печени попинать не сможет - силенок не хватит, а значит начнет думать, как иначе отомстить. Первые эмоции схлынут и останется она с холодной головой и осевшим на душе говнишком. И все - поминай, как звали.

- Т-то есть, - я чуть закашлялась, - кожа у меня тонкая очень! Всегда от этого страдал! А девчонка была на диво хорошенькой, ну просто чудо! Такая прям, знаешь, как благородная леди…

Ее глаза, все еще настороженно прищуренные, все ж слегка подобрели, и она, кажется, еще сильнее залилась краской. Слова мои приняла на веру и теперь смотрела одновременно оскорблено и польщено. Вроде как на неудачливого ухажера. Но результат лучше закрепить.

- Я был немного груб, просто потому, что засмущался, - я с грустью посмотрела в небо, будто пытаясь найти там потерянный шанс, - Так она была прелестна, что я потерял самообладание…

Глянула на девчонку краем глаза. Она шла с видом смущенной своей красотой добродетели. Видимо, решила, что и правда так мне понравилась, что я приревновал. Неужели настолько поверила моим словам? Сколько ей вообще лет? На диво наивна…

- Во-о-т как, - потянул Красавчик, поглядывая на меня с любопытством.

И тут же скосил глаза, осматриваясь вокруг, и безошибочно определил зрителя, на которого был рассчитан мой спектакль. Под его взглядом девчонка тут же смутилась и отвернулась, а он снова повернулся ко мне лицо с понимающей, но ехидной улыбкой.

Я тоже слегка зарумянилась и отвела взгляд в сторону. Поиграла бровями с намеком и шепнула.

- Ты бы не лез к ней - купца племянница, да наивна без меры…

Он рассмеялся и приобнял меня за плечо, наклоняясь к уху и утыкаясь лбом мне в висок. Слишком близко.

- Пугало, я от таких девчонок и сам стараюсь подальше держаться, но не потому, что чья-то там родственница… А потому что навоображает себе черти что, и не отвяжешься потом. И тебе подальше от нее держаться советую, юный ловелас!

- Ага…

Его дыхание опалило ухо, а рука на плече была неожиданно большой и теплой, даже через рубаху. Сердце сорвалось с ритма и ухнуло вниз. Я старалась вообще не дышать и не смотреть в его сторону, чтобы не выдать смущения, старательно давила из себя беззаботную улыбку.

Хорош все-таки - что есть, того не отнять. Обману, если скажу, что он меня как мужчина не волнует. Но кого не взволнует такой парень? Это несерьезно, и внимания не стоит. Даже если бы я была достаточно симпатичной, чтобы привлечь его внимание, я бы рисковать не стала.

Я не осуждала девушек, которые не отказывали себе в возможности поразвлечься просто так, но сама хотела, если уж когда-нибудь появится шанс, чего-то серьезного. Семью. Мужчину, который бы был как батя. Надежный и любящий муж и отец. Мне не нужно было от мужчин страстное смятение, мне хотелось спокойствия и уверенности.

Так что заглядываться на Красавчика я готова была лишь ради зрительного удовольствия - не более.

Вспомнилось, как мы с бабкой, батиной мамой, сидели вечерком под дубом в нашей кривой беседке, пили чаек и обсуждали будущих сестричкиных женихов.

- Шилий уже который раз до дома провожает, да цветочки ей дарит! Так мило, хороший парень… - вздохнула я с мечтательной улыбкой.

- Единственное его достоинство, что цветочки по полям рвать не ленится! К Темной хороших парней, они только и умеют, что улыбаться аки кретины, - фыркнула бабушка, - А возвращаясь к достоинствам, у Шилия оно кривое. Не нужон ей муж с кривым достоинством.

- Может Фиронька? У него скота столько, хозяйство большое!

- Скота много, а рожа кривая! Овцы его и то симпатичнее, - скривилась моя ласковая бабуля, - А хозяйство у него, по секрету, не такое уж и большое.

- А вот Васий из соседней деревни тебе как? Красавец! Представь, какие детки будут?

- Зять - нехуй взять! - ворчливо отрезала старуха, которой не нравился, кажется, вообще никто, - Она без гроша за душой, он без гроша за душой - зато дети красивые, ага! А ежели как ты, в оболтуса моего пойдут? Нет уж. Нахрен этого красавца! А хрен у него, кстати…

- Бабуля! - я сощурила глаза, гадая, смогу ли выведать, откуда у сморщенной сухонькой женщины, которая последние пять лет не выходила из дома, такие сведенья о чужих достоинствах, хозяйствах и растительных культурах…

Интересно, а мои предпочтения не завышенные? С такой рожей вообще прилично что-то предпочитать?

Я ущипнула себя за больную щеку и зашипела. Что за глупости в голову лезут? Лучше уж вообще одной, чем не пойми с кем! Я глянула на небо.

- Знаешь, Красавчик, а может и гроза будет… - потянула я, глядя на то, в стороне, откуда ветер дует, сгущаются и тяжелеют облака.

- Правда? - уточнил он с надеждой, став как-то неожиданно похожим на ребенка.

- Может и правда - посмотрим.

Ближе к вечеру небо все-таки затемнело лиловыми тучами. К тому моменту мы уже наскоро разбили лагерь и затихли в ожидании бури. Ветер разошелся и рвал деревья, вдали громыхало, а воздух застыл удушливой предвосхищающей тишиной. Я схоронилась в одной из повозок с навесом и старательно успокаивала себя тем, что у купцов есть громоотводные артефакты, и бояться нечего.

А все ж вздрогнула, когда сверкнула первая молния, и мгновением позже небо разорвало первым оглушающим грохотом. Минутой позднее как-то резко полило, сразу как из ведра. Высунься - тут же до портков промокнешь. Стало еще темнее, что едва различала очертание предметов.

Хотелось в этот момент оказаться дома. Чтоб все рядышком были, чаек горячий попивали в тепле, тихонько разговаривали, чтоб не мешать небу грохотать вволю своей болтовней. Стало как-то холодно и одиноко, очень остро вспомнилось, как хорошо дома, какая чудесная у меня семья, какой любимый у меня домишко с кривой беседкой. Родные места все вспомнились, которые теперь непонятно когда увижу…

Я шмыгнула носом, оправдывая себя тем, что просто сыро и холодно. Как же хотелось развернуться и побежать обратно… Прямо в этот ливень, прямо под молниями, просто обратно, а не в непонятный незнакомый город к чужой женщине на правах приживалки.

Не маленькая уже, вроде, а очень хотелось, чтобы пришел батя, усадил на колени, как раньше, обнял и рассказал очередную дурацкую истории времен своей молодости просто чтобы рассмешить меня.

Неожиданно в темной пелене дождя сверкнули едва различимо зеленым два огонька. В первый момент я аж воздухом захлебнулась от страха. Огоньки с пол минуты не двигались, а потом начали приближаться вместе с темным силуэтом примерно с меня ростом. Красавчик, мокрый насквозь, стоял у телеги и задумчиво на меня смотрел. За его спиной грохотало, сверкало и вообще всячески сходило с ума небо. В душе у меня тоже был полный раздрай.

Он почесал висок, склонил голову к плечу, все так же молча посматривая на меня. А потом протянул руку.

- Пойдем гулять.

Ну конечно, милый! Конечно, хороший! Гроза - это же самое лучшее время для прогулок!

Я думала об этом, а сама тянула ему руку. Он схватил за запястье и дернул меня вперед, прямо под ливень. Я промокла насквозь в первую же секунду, а он вдруг улыбнулся неожиданно радостно, счастливо и засмеялся, и потащил меня в сторону от лагеря.

Я дергалась от каждого громыхания, а он подставлял лицо злому, сверкающему небу и шально улыбался. Я дрожала от холода, а он - от восторга.

Мы отошли от лагеря.

- А вд-друг молния попадет…

- Ну ты трус!

- Зат-то живой и зд-доровый.

Он даже не повернулся, продолжая упорно идти куда-то в одном ему ведомом направлении. Как он вообще дорогу различает?..

- У меня амулет есть от молний, - все-таки успокоил меня он, - но радиус маленький, так что от меня не отходи!

Я чуть успокоилась и наконец подняла глаза от земли. Волосы мокрыми тяжелыми сосульками облепили лицо, так что я убрала их назад. Недалеко сверкнуло, но я уже не боялась, что может попасть в нас, так что сердце дернулось не от страха, а от восхищение. Громыхнуло так, что заложило уши, и хотя я вся сжалась, мне почему-то захотелось смеяться.

- Так хорошо! - крикнул парень, - Так хорошо, будто небо с нами разговаривает.

- Да… - я согласилась совершенно искренне.

Еще секунду назад гроза наполняла меня чувством одиночества и тоски, и вот уже кажется, что даже небо со мной разговаривает. И теплая рука все также не отпускает, держит в радиусе. И вода падает, обволакивая тело. И молнии подмигивают то тут, то там.

Я засмеялась и начала жадно оглядываться, впитывая в себя образы окружающих предметов, которые можно было разглядеть лишь в те секунды, когда сверкают молнии. А потом снова погружаешься во влажную темноту, но уже совсем не холодную и не одинокую.

Мы шли и с хохотом прыгали в лужи, толкались и жадно впитывали каждую секунду этого вечера. Дождь затихал, но не прекращался. Гроза почтила нас своим присутствием и не торопясь шла дальше.

Мы вышли к какой-то поляне в окружении густого леса. Красавчик вдруг повернулся, оглядел меня, уже привычно рассмеялся. Посветлело, и я смогла рассмотреть, как мокрая рубашка облепила красивое тело. Резко подняла лицо к небу, чтоб не пялиться и сощурила глаза, чтобы в них не капало.

Как хорошо…

Мысль лениво залетела в голову, и я распахнула глаза. Наткнулась на внимательный веселый взгляд. Опустила глаза вниз, рассматривая, как рубашка облепила уже мое тело. В телеге я перед сном снимаю повязку, точно. Ну надо же от нее отдыхать иногда, ага.

Тихонько выругалась.

- Чего ж ты такое невнимательное-то, Пугало!

 Глава 4

Гроза ушла, а последствия остались. Влажность вкупе с палящим солнцем сдавливала грудь. Еще сдавливала грудь до предела затянутая повязка. Голова побаливала от жары и от придурка, который улыбался до неприличия счастливо и не затыкался, казалось, ни на минуту.

- Жарко тебе, Пугало? Вижу, что жарко! Может хоть рубашку снимешь? - скалился Красавчик.

Сам-то он уже рубашку снял, и не поглядывать на красивое стройное смуглое тело стоило больших усилий. Но не таких больших, как не реагировать на дурацкие подначки.

- И правда, Пугало, че ты как не родной? - поинтересовался Руди.

- Взмок весь, - кивнул парень сочувственно, - Снимай давай, хоть чуть, а полегче будет!

- Я хилый, - выдавила с трудом, пусть нелепое, но оправдание, - Вот наращу мышцы, тогда и сниму. А пока - нет.

- Эх, стесняшка! - Руди добродушно улыбнулся.

- Да не скажу я никому, не трясись, - хохотнул парень, - Мне и дела нет, веришь?

- С-спасибо, - кивнула я, чуть выдохнув.

Если не скажет, то и проблемы, вроде как, никакой? Я робко улыбнулась. Красавчик может и говнистый слегонца, но на подлеца не похож, чужие тайны выбалтывать. Тем более, плохого я ему ничего не сделала…

- Да пожалуйста! - я вздрогнула от того, как неожиданно близко прозвучал его голос, и вскинула голову на незаметно приблизившегося почти вплотную парня.

Чего это он? Красавчик ладонью убрал назад потяжелевшие от влаги волосы с моего лица. Недалеко громыхнуло, а потом еще раз, и едва утихнувший дождь опять набрал силы, пусть и не до ливня. Оба заулыбались, будто расслабившись от этих раскатов. Он взял мое лицо в ладони и начал с любопытством рассматривать его, даже повертел.

- Что, не красавица? - хихикнула я.

- Своеобразная, - оскалился он в ответ, но совсем не зло.

Сверкнула молния, и у меня от восторга сперло дыхание. Свет буквально на секунду осветил до последней черточки его лицо, такое близкое. Он смотрел мне в глаза, и я почему-то не смела отвести взгляд. Внутри все завязывалось узлом, но я не была, как обычно, смущена его красотой. Скорее просто с удовольствием любовалась. Как теми же молниями. Его глаза чуть светились в темноте и казались какими-то колдовскими. Сердце колотилось в грудной клетке, как птичка, и эти звуки отдавались в ушах…

От воспоминаний я вспыхнула до корней волос. Сердце уже знакомо дернулось, и я сосредоточилась на том, чтобы выровнять дыхание.

- Чет ты аж красный весь… - удивился Руди.

Я мотнула головой.

- Вовсе нет.

- Да это из-за вчерашнего, - улыбнулся Красавчик Руди.

Я поперхнулась собственной слюной, и Руди хлопнул меня пару раз по спине.

- А что вчера было? - спросил друг, и я злобно сверкнула глазами в сторону парня; тот же мечтательно прикрыл глаза.

- Любовались грозой! Промокли немного, может захворал?..

…он наклонился, все так же не закрывая глаз, и прикоснулся своими холодными и мокрыми губами к моим, совсем легонько, почти неощутимо. Прижался теснее и спустя мгновение приоткрыл губы, приоткрывая заодно и мои. Скользнул языком по нижней губе, и я вспыхнула от контраста. Губы были уже, наверное, синие от холода, а его язык такой горячий, что я шумно выдохнула и подалась поближе, будто тянулась за теплом.

Одного движения навстречу хватило, чтобы он тут же прижал крепче к себе и скользнул языком внутрь. Ощущения были незнакомыми, но такими яркими, что я застонала ему в губы и попыталась отстраниться. Он потянулся за мной, не отпуская из плена своих губ, мурлыкнул что-то довольно и прижался только сильнее.

В голове было перекати-поле, а тело в противовес под завязку наполнило новыми ощущениями. Коленки дрожали, уши заложило, а внизу живота что-то то ли скрутилось, то ли распустилось.

Не знаю, сколько мы так целовались, но в реальность я вернулась, только когда будто сквозь вату услышала собственный приглушенный стон. Я, уже подмятая им, лежала на земле, а его руки залезли под рубашку.

Я поражено замерла. Вдруг вернулись и звуки, и мысли. Ощущение холода, от которого я тут же начала дрожать; стыда, от которого волосы на голове не загорелись лишь потому, что были мокрыми, и всеобъемлющее чувства обиды.

Не знаю, на что или на кого именно я обижалась, но срочно захотелось за эту обиду кому-нибудь отомстить. Или заплакать. Я дернулась из-под него, переворачиваясь на живот, но смогла только чуть-чуть выползти. Его на удивление тяжелое, разгоряченное тело все так же прижимало меня к земле, и стало только обиднее от того, что это было приятно. Он поцеловал в плечо и тут же слегка прикусил, заставляя меня вздрогнуть.

- Нет-нет-нет! - на что-то более осмысленное меня бы просто не хватило.

Я гордилась собой уже за то, что смогла сказать хотя бы это.

- Ну куда ты?.. - он прошептал это мне в шею, разгоняя табун мурашек.

Я отчетливо услышала каждое слово, произнесенное едва слышно. Потому что дождь уже прошел, и вокруг была пораженная прошедшей грозой тишина. Каждый звук в ней раздавался по округе эхом. Я отчетливо слышала звук своего обеспокоенного сердца. Обеспокоено оно, очевидно, было слабоволием своей хозяйки.

- Мне надо бежать! - от тебя подальше, мартовский кот.

Видимо, ему без разницы, как выгляжу, особенно в вечерних сумерках, только бы девчонка. Стоило узнать, и сразу, прямо на месте разложить был готов. Просто очаровательно. В глазах вскипели злые слезы, но я удержалась и не всхлипнула.

- Ну не вырывайся, - сказал он все тем же волнующим низким и тихим голосом, - Я же говорил, не отходи от меня далеко, у амулета от молний радиус небольшой.

Я даже замерла на секунду, пытаясь осмыслить его дурацкий аргумент.

- Гроза прошла, - на удивление спокойно поделилась с ним информацией, - Нет тут никаких молний.

- Ну а вдруг вернется! Опасно же, сама боялась.

Злость, пусть ненадолго, выжгла смущение и придала сил, так что я на удивление резво выползла из-под него, вскочила на ноги и побежала в сторону лагеря.

По округе в послегрозовой, все еще опасливой тишине прокатился его веселый хохот.

Что же у нас теперь.

Красавчик и правда никому не говорил, но не упускал ни одной возможности поддразнить. Кроме того, если раньше мы вроде как просто общались в пути, сейчас со стороны мы выглядели, наверное, чуть ли ни как лучшие друзья. Точнее, невнимательному наблюдателю вполне могло показаться, что Красавчик хочет со мной подружиться. Хотел он, конечно, не подружиться, а повеселиться. За чужой счет.

Я решила не реагировать в надежде, что ему просто надоест, если он не получит от меня реакции. Насчет же вчерашнего поцелуя я старалась вообще лишний раз не думать. Случилось это под влиянием момента, и всерьез опасаться за свою честь у меня причин не было. Одно дело пообжиматься со мной, когда темно и лица не видно. Совсем другое, всерьез на меня поглядывать при свете дня. Такого от Красавчика, явно избалованного женским вниманием, ожидать не приходилось.

И хотя, к стыду своему, чисто по-женски мне было из-за этого обидно, разумная часть меня была свято уверена, что и слава богу! Красавчик ведь был хорош собой не только правильными чертами лица, красивым телом… Это было в том, как он двигался, в его грации; как щурился; в его прямых, ничем не смущенных, взглядах; в мимике… В тех внешних проявлениях личности, которые, наверное, цепляли даже больше, чем сама внешность. А вкупе с ней оставляли неизгладимое впечатление. Заставляли то и дело искать его взглядом. Не только меня, но и, по-моему, вообще всех.

Это было похоже на мою старшую из младших сестер. Она безумно хороша собой, но и личность у нее яркая. Она красива, даже когда ничего не делает и не говорит, но когда искренне радуется или вспыхивает от злости, то от нее совершенно невозможно оторвать взгляда.

Так вот, какие бы у меня ни были приоритеты в отношении мужчин, я себе не врала - возьмись Красавчик всерьез меня соблазнять, я бы не удержалась. Тем более остро я это ощущала после вчерашнего. К мужским ласкам я была не привычна, и относиться к ним спокойно бы не смогла. Тело у меня было вполне здоровое и взрослое - так с чего бы ему не реагировать?

Так что я одновременно немного расстраивалась, что не смогла бы всерьез привлечь его внимание, но и очень радовалась, что мне нечего бояться. Умирать от стыда за свою слабость или, тем более, ходить с разбитым сердцем мне бы не хотелось.

Осталось только дождаться, когда он перестанет надо мной потешаться.

Вечером, чтобы немного успокоиться, я сама предложила поиграть в карты. Мы разболтались, травили анекдоты, играли просто на интерес - и настроение поднялось. Все-таки насколько легче общаться с окружающими, будучи парнем! Я уже всерьез подумывала не переодеваться в городе обратно в платье, а так и ходить.

- Мы через пару дней в еще одном трактире остановимся, - сказал Филя, - И на целых две ночи там остановимся! Целый день свободный будет. Город небольшой, но хороший, чистый. Погуляем, все тебе покажем.

Руди тут же развеселился и глаза радостно заблестели.

- Там такие презабавные личности водятся, ты бы знал, Пугало! Я тебя обязательно с ними познакомлю…

Он начал рассказывать, как познакомился с ними прошлым летом, когда так же ехал с обозом, рассказывал истории аж до отбоя - и это все об одном единственном дне в городе! Мне и самой уже захотелось поскорее до него добраться.

Хоть по сравнению со столицей княжества, в которую мы ехали, город был маленький, для меня он даже по рассказом был просто огромным. Я в таких не бывала. И у меня был целый день, чтобы там осмотреться…

Я довольно улыбалась и расслабленно жевала вяленое мясо. Даже внезапно подсевший Красавчик не сможет испортить мне настро…

- Ну что, Пугало, как и обещал, погрею тебе бока!

Я вскинула на него удивленный взгляд.

- Это ты Руди обещал, ему и грей.

- Давай, Красавчик, подкатывайся, я уже расстелил, - ничуть не растерялся наемник, - Моим стариковским косточкам совсем не помешает молодое тепло!

Парень недовольно фыркнул.

- Нет уж, мне обещали отпугиватель от всяких птиц и мошек, а не стариковские косточки!

Я скрипнула зубами.

- Мне и моего молодого тепла хватает!

Красавчик решил, что что-то доказывать - ниже его достоинства, так что просто улегся и подгреб меня под бок.

Ну и ладно, пусть тогда уж греет. Если сейчас выделываться начну, только подозрений вызову, а когда рядом мужики храпят, он уж точно наглеть не станет.

Конечно, стал. Наглость - неотъемлемая часть не только его характера, но и, пожалуй, не последняя по важности составляющая его очарования. Ждать от него сдержанности и тактичности - наивно. А я вообще-то, девушка взрослая, и мне бы таким не злоупотреблять. Наивность, она как брага. Если чуть-чуть - то просто мир становится немного добрее и ярче, а если переборщить - проблем потом не оберешься.

Полночи я пыхтела от злости, скрипела зубами, била по рукам и тыкала в живот локтем. А самое ужасное - краснела, бледнела, старательно унимала выпрыгивающее сердце и втайне наслаждалась - да-да, Темная его подери! - теплом молодого тела.

На следующее утро я была вымотанная, злая, невыспавшаяся и обиженная на мир за то, что подобная ласка мне перепадает лишь в форме издевки.

Но парня это не останавливало. Он-то блестел, как начищенный самовар, улыбался, как объевшийся сметаной кот, и светил, как солнышко. Так же ярко и безжалостно. Постоянно лез с прикосновениями, опускал шуточки с подтекстом, ластился и вообще, видимо, взял себе цель довести меня до ручки.

Глаз у меня уже дергался, так что цель была отнюдь не невыполнимой, хотя спокойствие и было всегда моей главной гордостью.

Мужики посматривали на нас с добродушным весельем, почему-то уверенные что друг моего возраста - это именно то, что мне нужно. А я начинала делать то, чем не занималась, кажется, с глубокого детства. Купаться в жалости к себе. Так остро некрасивой я себя уже давно не чувствовала. Но ему было невдомек.

Я возвращалась из леса, в который отходила по нужде. Лениво отмахивалась от комаров и иногда наклонялась за горсткой маленьких, но сладких, ягодок земляники. Под деревьями было по прохладнее и шла я, не торопясь. Можно даже немного вперед по лесу пройтись, а потом уж на тракт к обозу выйти. Тишина, прохлада, ягодки опять же… Красота! Еще б комаров поменьше.

Стоило подумать о кровососах…

- Пугало, вот ты совсем не думаешь об осторожности, - прозвучало неожиданно прямо над ухом.

Я дернулась и схватилась за сердце. Не знаю, сколько он за мной шел, но под его ногой не хрустнуло ни одной веточки.

- В смысле?

Красавчик деланно удивился.

- Разве может хорошенькая девчонка позволить себе гулять в одиночестве по лесу?

Как я ни старалась, а лицо слегонца перекосило. «Хорошенькая девчонка»? Често говоря, даже откровенные оскорбления были получше такой вот издевки.

- Мне опасаться нечего, - натянуто улыбнулась я.

- Относительно успешная маскировка под парня - так себе защита.

- До тебя никто не жаловался, - я махнула рукой, отгоняя овода в сторону парня - пусть лучше его кусает, он заслужил, - Так что оставь меня наедине с собой, буду очень благодарен!

Очень хотелось, чтобы он ушел. Еще день назад я была счастлива и свободна, потому что мне чуть ли не впервые за всю жизнь не приходилось постоянно вспоминать о том, что я некрасивая. В деревне, даже в лучшие дни, я то на косой взгляд натыкалась, то на неосторожное слово, то на шепотки о том, что с такой старшей сестрой младшие до скончания веков в девках просидят… Да даже близкие, уж сколько меня любили, то и дело говорили что-то, что заставляло меня чувствовать себя… пугалом. А как для парня моя внешность была в самый раз!

Говорят, что мужчина должен быть чуть симпатичнее дворовой псины… Но что делать девушке, если чуть симпатичнее дворовой псины она сама? Я совершенно неожиданно нашла для себя ответ на вопрос. Быть парнем! Более того, будучи парнем, и деньги зарабатывать проще и с людьми общаться легче. Я вообще не ощущала себя ущербной. Довольно забавно, что именно сейчас, когда меня именно так и называли, Пугалом-то как раз я себя не чувствовала.

И вот стоило Красавчику узнать, что я девчонка, все вернулось. Каждый его взгляд, каждое слово, каждое прикосновение, каждая насмешка откидывали назад. Били по больному. Хотелось плакать от жалости к себе, но я для этого уже большевата. Лучше бы я и правда родилась мужчиной.

Особенно бесило то, что его насмешки меня и обижали, и бесили, но и будоражили. Каждый раз, как он обращал на меня взгляд, внутренности будто кипятком шпарило и коленки слабели. Хорош, стервец, что тут скажешь?

Его поведение меня унижало, но я не могла при этом на него не реагировать, и от этого становилась противна сама себе.

Я глянула на парня. Он присел на корточки и собирал в ладонь землянику. Почувствовав мой взгляд, он вскинул глаза. На них упал солнечный луч, и зрачки сжались до едва видной точки, а радужка, зеленовато-желтая с голубым к центру, выцвела почти до прозрачности, сделав его глаза похожими на два чистейших озера, залитых солнцем. На загорелой коже они будто светились.

Это вообще законно, быть таким красивым?

- Тц.

- Чего кривишься? - он наклонил голову к плечу.

Я развернулась и пошла вперед. И чего он увязался за мной?

- Стой, Пугало! - парень схватил меня за руку, развернул обратно к себе и ссыпал в ладонь горсть ягодок, - Ешь.

Я послушно закинула их в рот. Красавчик улыбнулся, прищурив глаза, наклонился к моему лицу.

- А теперь делись!

Ягоды, конечно, тут же встали поперек горла. От смущения заслезились глаза, я уперлась рукой в его плечо, но сдвинуть ни на миллиметр не получилось. Он прижал меня к ближайшему дереву и поцеловал, тут же без стеснения распуская руки потелу. Меня хватило лишь на пару секунд бессмысленных трепыханий.

Уши заложило стуком собственного сердца, и я, будто не владея собой, выгнулась ему навстречу. Приоткрыла рот, впуская его сбившееся дыхание и бесстыдный язык, все такой же горячий, как и в прошлый раз…

Не знаю, сколько мы так стояли и целовались, но в себя я пришла, услышав треск веток, будто кто-то пробежал невдалеке. Дернулась и и пискнула от того, как чуть не вырвала прядь волос, запутавшуюся в коре дерева. Шершавый ствол неприятно впивался в лопатки, руки парня лежали чуть ниже спины, а я очень, очень хотела провалиться сквозь землю.

- Ну чего ты? Не дергайся, просто заяц пробежал… - шептал он мне прямо в ухо  низким до хрипоты голосом.

Но к его несчастью одного маленького зайчика вполне хватило, чтобы я вспомнила, что сама-то вовсе не крольчиха, чтоб по кустам с парнями зажиматься от нечего делать!

Я всегда считала себя человеком спокойным и сдержанным, и не ожидала, что одной смазливой мордашки хватит, чтобы так в себе разочароваться. Он просто насмехается надо мной, а я в секунду растекаюсь лужицей ему под ноги, как девчонка только-только вступившая в пору зрелости и тут же побежавшая мужиков пробовать! Но я-то не девчонка! Я-то уже взрослая!

Вот только веду себя, будто ни мозгов, ни гордости нет - чего удивляться, что отношение соответствующее? Щеки полыхали уже не от его близости, а от стыда перед самой собой. Стыдно было, что позволяю так к себе относиться. Лапать да зажимать по углам, насмехаться…

- Ты зачем это делаешь?

Видимо, запас смущения у меня закончился, потому что накатило спокойствие, какое-то усталое и отстраненное.

Парень удивленно на меня посмотрел, туман из глаз выветрился моментально.

- Потому что хочу, почему же еще?

- А я не хочу, убери руки и отойди, - голос даже не дрогнул, я могла собой гордиться!

Красавчик рассмеялся так насмешливо, что на секунду мне вновь захотелось исчезнуть от стыда.

- Рассказывай это кому другому! Сама же льнешь да стонешь, а теперь «не хочу»?

Я сглотнула образовавшийся в горле ком и прикусила щеку. Все-таки подлец он.

- Еще раз меня тронешь, и я стану той самой девчонкой, к которой лучше не лезть, а то потом не отстанет. Прикоснешься ко мне, и я всю жизнь преследовать тебя буду, пока ты на мне не женишься. И батя мой тебя из под земли достанет, коли надо будет, я тебе клянусь, - я чуть перевела дыхание и посмотрела на него исподлобья своим самым страшным взглядом, - Или ты с серьезными намерениями, а? - парень скривился и отошел на шаг, - Если нет, то в сторону мою даже не смотри. Мне мальчишка-любовник не нужен, только муж.

Он дернулся, будто я его ударила, и на секунду его взгляд стал таким по-детски озадаченным, будто это я его по углам зажимала, насмешничала, а потом к Темной послала ни за что ни про что. Это длилось долю мгновения, а потом его лицо скривилось от насмешливого оскала.

- Да кому ты вообще нужна, Пугало! Ищи себе дурака замуж, а я посмотрю.

Он развернулся и ушел. А я стояла, вот ни капли не удивленная. Если мне когда и уделяли мужики внимание, то вот с таким вот наездом, мол, счастлива должна быть, что вообще в сторону твою посмотрел. И когда оказывалось, что я почему-то от такого отношения ни разу не счастлива, то заканчивалось все почему-то именно этой фразой.

«Да кому ты нужна? Страшная, как жизнь!»

Так что удивленной я, конечно, не была, но вот разреветься хотелось очень. Я даже пошевелиться боялась, казалось, одно неловкое движение - и плотину прорвет.

И это меня взбесило. Да что такое?! С чего бы мне реветь, как дитя, из-за какого-то кретина с либидо как у кобеля, и совестью - кот наплакал?.. Он надо мной потешался, а теперь будет ходить и гордо обижаться?! А я должна от смущения глаза прятать?

У меня от бешенства задергалась жилка на виске. Нет уж, это я тут оскорблена до глубины души и пусть ему будет стыдно! Злилась я редко, очень редко, но зато основательно.

И пусть только посмеет кому рассказать, что я девчонка. Я тогда всему лагерю растрезвоню, будто в постели он неумеха. Мужики на его счет может и подуспокоились, но им только повод дай над Красавчиком посмеяться, уж они его не упустят.

Рассказывать он никому ничего не стал, на его же счастье. Но ходил с видом таким гордым и таким обиженным, что я только диву давалась. Демонстративно от меня нос воротил; опускал колкости будто бы в воздух, но всем было понятно, что мне; если и смотрел на меня, то со всем старанием демонстрируя, что я пустое место.

Это чем-то напомнило мне обиды моего младшего братишки. Обижался он тоже от всей души и тоже обязательно на показ. И это было так по-детски, что мне приходилось старательно давить в себе умиление и ностальгию, чтобы отвечать Красавчику на его поведение той же монетой.

- Ну ты, Красавчик, таким высокомерным не будь, и люди к тебе потянуться, - учил парня Руди, - Ты дядьку слушай, дядька плохого не посоветует! Иногда можно и позволить людям над собой посмеяться…

- Если б я мог, Руди, - тяжко вздыхал он в ответ, - Да боюсь в собственных глазах дураком без всякой гордости себя выставить, коли к людям подлизываться начну. Вот есть такие люди, у которых хорошо это получается, которые хорошее отношение к себе зарабатывают, позволяя себя унижать - и ни слова в ответ! Ты их по всякому обзываешь, смеешься над ними - а они лыбу давят, лишь бы на проблемы не нарваться да понравиться всем… Может еще спасибо скажут. Видал я такого недавно, при первой же встрече выставил себя посмешищем.

- Руди, ну что ты попусту воздух сотрясаешь? - удивилась тогда я, - Есть такие люди, которые настолько бояться уронить свой сомнительный авторитет, что сама попытка кому-то понравиться для них унизительна. Такие, чтобы в своих глазах выглядеть смелыми будут принципиально всем в лица плеваться!

- Уж лучше в чужое лицо плюнуть, чем в свое отражение, - оскалился дереву Красавчик.

- Плевок можно и стереть, а своим отражением дорожат только павлины, - улыбнулась небу я.

- Ну что, ребятишки, партейку в картейки? - предложил Руди, вылизав до блеска миску с кашей.

- С вами в картейки играть могут только те, кто хорошо умеет притворяться, - покачал головой Красавчик, - Ну такие, от природные лжецы и шулеры! Которые сначала улыбаются тебе ласково, а потом вдруг сливают, как нечего делать.

- А я с удовольствием! - кивнула Руди с ласковой улыбкой, - За картами хоть у всех намерения честные и понятные, а в жизни поди пойми зачем тебе человек голову морочит.

Вечером Красавчик демонстративно улегся рядом с Руди всем на удивление, бурча что-то про его несчастные замерзшие стариковские косточки, до которых никому нет дела.

 Глава 5

Уже темнело, когда мы подходили к Тирску, городу, где мы делали большую остановку на две ночи. Я была ужасно вымотана и раздражена, и моей последней надеждой и радостью был завтрашний день. Целый свободный день в большом городе. Я собиралась получить максимум удовольствия от прогулки и может даже неразумно потратить деньги!

Первую половину дня мы уже немного лениво и без задора переругивались с Красавчиком через третьих лиц, и это было даже неплохо. Ну, потому что я не могла избавиться от ощущения, что парень обижается совершенно нелепо и по-детски. Но очень искренне! Это было забавно. Мне даже уже сложновато было на него обижаться.  

Даже не так - я уже потихоньку начинала чувствовать себя виноватой. Разве можно так основательно дуться только от того, что тебя отшила девчонка, к которой ты клеился-то забавы ради? Но другой причины не было, так что все порывы подойти и помириться давила на корню. У меня нет причин с ним мириться, чтобы он потом опять начал за мой счет самоутверждаться.

Но боги, как же талантливо он строил из себя оскорбленную невинность! Кроме того, что я и сама уже начинала задаваться вопросом о том, где же я успела так провиниться, этим вопросом, кажется, начали задаваться окружающие! Да-да, еще недавно все вокруг его терпеть не могли, а теперь с чего-то осуждающе на меня поглядывали.

Но это все было еще ничего. Проблемы начались во время небольшого обеденного привала. Я пошла к ручью за водой, и там-то меня и выловила купцовская племянница. Вид она имела одновременно трогательно-обиженный и надменный, полный праведного негодования.

Еще одна обиженная на мою голову! Природой обиженная…

- Я все знаю! - она вскинула на меня указующий перст.

Я потерла устало лоб и вздохнула, приготовившись к проблемам.

- Прям-таки все? - догадываюсь, конечно, что именно.

- Да! Все. Ты меня обманула. Ты сказала, что не можешь меня с ним познакомить, потому что вы друзья, а на самом деле, ты просто притворяешься парнем, чтобы поближе к нему подобраться!

О как! Ну да, логично, подобралась же? Девчонка продолжала.

- Ты всех обманываешь. Но я могу и не рассказывать, все-таки тоже женщина, могу понять твои страхи, - она потупила глаза и слегка зарделась, - но…

- Но я должна свести тебя с Красавчиком, - закончила за нее.

- Ну чего тебе стоит?! - вскинулась она, - И вообще, ты же понимаешь, что тебе надеяться не на что. Не обижайся, но на тебя вряд ли кто позариться, даже если…

Я подошла к ней вплотную, поймала ее взгляд и улыбнулась.

- Совсем что ли обалдела мне угрожать, пигалица малолетняя? - уточнила я.

Девчонка обалдело на меня уставилась. Я может и не гордая, как Красавчик говорил, и многое могу мимо ушей пропустить, но делаю только то, что сама считаю нужным. И принуждения вот вообще не терплю.

- Ты кто такая, чтобы мне условия ставить? Хочешь рассказать? Иди, рассказывай - будет на твоей совести. Я ни тебе, ни твоему дяде не служка - что ты мне сделаешь? Я за место в обозе монетой плачу, от того, что я девчонка, ничего не изменится. А теперь пошла прочь и на глаза мне не попадайся.

Девочка дернулась, хотела что-то сказать, но только всхлипнула, развернулась и приспустила подальше. Вот тебе и зайчонок.

Я и правда трястись от перспективы быть раскрытой не собиралась. С попутчиками у меня отношения добрые, плохого ждать причин нет. За место в обозе, пусть и не полную цену, но я действительно плачу. И все ж проблем она мне принести могла. И дяде что наговорить. Вряд ли конечно. Мелкая подлючесть в ней моментами проскальзывает, но на крупную подлянку она вряд ли способна. И потому что трусливенькая больно, и потому что в ее любовном романе роль злодейки она скорее отведет мне, чем будет исполнять ее сама.

А все-таки совру, если скажу, что меня это не напрягло и не подпортило настроение.

Но вот уже вечер, а проблем так и нет, так что я постепенно начала расслабляться в предвкушении завтрашнего дня.

Нам выделили место на заднем дворе трактира, где мы могли разложить что-то вроде небольшого лагеря. Мест в гостинице при трактире на всех бы все равно не хватило, да и не все готовы были на койку тратиться. Мне вот на земле легче поспать, чем отдавать обрезы. Зато поесть и выпить нормально мы вполне могли, и уж на теплую, приготовленную не просто на костре, еду денег жалко не было!

Часа через три освободились столы и мы заняли уже полупустой зал. Красавчик как-то незаметно отделился от нас еще днем, и я была только рада - нервы целее. И за стол сел тоже подальше от нас, в другом конце зала.

Вообще, трактир сильно отличался от того, в котором мы останавливались в прошлый раз. Он был больше, чище, сама атмосфера была более… уютной, что ли. Подавальщица тоже слегка кокетничала с мужиками, порой хихикая на сальные комплименты, но потасканной жизнью вовсе не выглядела. Только слегка уставшей. За прилавком стоял очень приятный, опрятный мужчина с располагающей улыбкой и веселыми морщинками у глаз.

Он поймал мой взгляд и слегка склонил голову, видимо, приветствуя, и я отчего-то смутилась. Отвернулась, чтобы он не подумал, что я пялюсь и увидела, как насмешливо фыркнул Красавчик в мою сторону. Мелкий гавнюк.

Руди на весь зал поздоровался с приятным трактирщиком и тут же сцепился с ним языками. За ним тут же подтянулись и остальные. Я же просто невпопад кивала и думала о своем. Иногда косила глаза в сторону Красавчика.

- …а это наше Пугало! Не смотри, что на вид рохля и тюфяк - это просто обложка! Вообще-то, он себе на уме и полезен в хозяйстве. Мухлюет как боженька, варит вкусную кашу, у него хорошая терпилка, но острые локти… Что еще? А, ладно! Вспомню, расскажу. Пугало, поздоровайся!

Руди дернул меня за прядь и показал в сторону хозяина трактира, который улыбался мне очень открыто, но будто слегка, совсем не зло, насмешливо. Я неловко улыбнулась в ответ и подняла руку в приветствии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Здрасти…

На периферии заметила, как злобно кинул на меня взгляд Красавчик, аж скривился весь, будто лимон проглотил. Не нравится - не смотри, выкидыш Темной!

Я выдавила из себя улыбку пошире и усилием воли не повернулась в его сторону. И все же, ну какого он смотрит на меня так, будто я его родителей заживо закопала, сожгла его хату, а теперь сижу и жизни радуюсь? Сам надо мной потешался, стоило узнать, что девчонка, продыху не давал. Разве не имела я право его урезонить? Так почему он теперь смотрит на меня, как ребенок, у которого конфетку отобрали? Но главный вопрос не это. Главный вопрос, почему его взгляд обиженного жизнью дитя работает-то, заставляя меня стыдиться?! Неужто сила смазливого личика так велика?..

- Как там жена-то твоя, все шуршит со своей газетенкой? Когда детишек-то собираетесь?

Вообще, если подумать, я и раньше замечала, что сестричкам стоит только скукситься, сразу сердце кровью обливается у всех. Даже бабуля, уж сколько к жалости старуха не склонная, к ним бывает довольно снисходительна. Меня она тоже любит, но так легко с рук все не спускает, а на них злиться вообще не умеет. Они грустненько и виновато на нее посмотрят, бабка челюстью щелкнет, скажет что-то вроде: «Говно, но свое!» И простит тут же! А мне говорит, с такой рожей, как у меня, жизнь легко не проживется, так что лучше ко мне построже, что б я все сама умела. Так-то да, конечно, но все же… От таких раздумий быть снисходительной к Красавчику хотелось еще меньше.

- Да уже ждем! - засиял улыбкой хозяин, но тут же слегка погрустнел, - Хоть в подвале запирай и цепями связывай - не сидится ей спокойно дома, а я волнуюсь…

Мужики захохотали, припоминая, что хозяйская жена баба характера неспокойного.

- Пацана, поди, ждешь?

- Молюсь богам каждый вечер, чтоб девочка родилась! Хочу доченьку, будет у меня маленькая принцесса с темненькими глазками, как у жены.

- Кабы в мать пошла только глазками. А то ведь будет еще одна с шилом в заднице. Тут-то как раз за мальчика поспокойнее было бы.

- Оно может и верно, - кивнул хозяин, - Но так девочку хочется!

Филя хохотнул.

- Посмотрю на тебя, когда замуж ее отдавать будешь!

По залу разнесся громкий и чистый смех Красавчика. Почему-то вспомнилось, как он смеялся тогда, в грозу. Тогда мне на мгновение показалось, что мы могли бы стать по-настоящему близкими друзьями. Ведь он так ждал грозу и разделил ее именно со мной. Было в этом что-то особенное. Но все особенное почему-то такое хрупкое.

Как мамина стеклянная ваза. Еще в молодости она однажды была в гостях у тетушки, и там в одном магазине ей приглянулась эта ваза. Естественно на изделие из стекла денег у нее не было, но продавец, очарованный ее красотой, подарил ей эту вазу. Она была у нас чем-то вроде семейного наследия. Мама обещала отдать ее мне, когда я подрасту, и от одной мысли об этом у меня в животе пузырьками расходилась радость. Я обожала ставить вазу на солнце и пропускать лучи через выкрашенное в разные цвета стекло.

Конечно я вечно таскала ее с собой и естественно в конце концов ее разбила.

И сейчас я ощущала что-то похожее на ту обиду на саму себя.

- А где те две дурашки, я так хотел Пугало с ними познакомить!

- Глаз не спускают с будущей мамы, - улыбнулся хозяин Руди.

Я косо глянула в сторону той части зала, где сидел парень, и поймала его такой же взгляд. Увидев, что смотрю в его сторону, он развернулся ко мне всем корпусом и уставился с вызовом. Выгнул изящно бровь, мол, чего тебе еще, дурная, надо от такого пупсика?

- Тц, - я скривилась и мотнула головой, тут же натыкаясь на снисходительно-понимающие взгляды товарищей, - Чего?!

- Злющий! - улыбнулся Лорас, - Не часто тебя в плохом настроении увидишь.

- Скучаишь, небось, по котику? - хихикнул Руди.

Я обалдело на них уставилась.

- Да кому он нужен? Зазнайка и балагур. Только шуму от него.

- Чего вы не поделили-то хоть? - Филя добродушно потрепал меня по голове, - Из-за ерунды небось? И стоит оно того, чтобы весь день ходить-грустить?

- Да чего вы пристали? Мы с ним не настолько близки, чтобы это имело значение!

Я сосредоточилась на еде и застучала ложкой, хлебая рагу с мясом. Что мне за дело до его обидок, тем более абсолютно непонятных?!

- Да ладно брехать, Пугало, вы ж только друг с дружкой так себя ведете, - не поверил Руди.

- Как? - не поняла я.

- Ну вы одного возраста и…

- И что?

Филя вздохнул и толкнул Руди, размахивающего руками в попытках не сказать, а обрисовать свое объяснение.

- Вы себя свободнее друг с другом ведете, Пугало, - начал он, - Вы общаетесь когда, сразу как-то вспоминается, сколько вам лет. Ну ты вот злишься, язвишь, не ходишь с уныло-спокойной рожей монаха, чью веру не пошатнуть обычному быдлу…

Я даже есть перестала, слушая. Я хожу с таким выражением лица?! Филя же продолжал под одобрительные кивки Руди.

- А он с тобой дурачиться, улыбается, тоже у него рожа поспокойнее, а не как у вдовствующей императрицы.

- А с другими он не дурачится что ли? А лыба у него с лица почти никогда не сходит, нет разве?

- Так с тобой только! - удивил Руди, - Ты вот знаешь, вот котятки брошенные… Вот ты их ежели приласкаешь, они тут же привязываются и ходят за тобой хвостиком. С таким взглядом сосредоточенно-доверчивым, вроде как «Ты теперь моя мамка?», и вот такого котенка уже грех просто так бросать. Ты либо сразу мимо проходи, либо уж потом одного его опять не оставляй! Вот и с Красавчиком нашим так. Ты его приласкал, бери теперь ответственность, а не обижайся, что он недрессированный еще. Дрессируй! Он же беспризорник, не знает, как у нормальных людей, так объясни! Или он тебе совсем не по душе? Хороший он, я ж с самого начала тебе это говорил! Ты дядьку слушай, дядька глупости не говорит.

Я скривилась и тоскливо поковыряла рагу. Да конечно он мне нравится, но он же не котенок! В самом деле, что мне его теперь себе забрать и заботиться о нем?

Я поперхнулась. Мысль неожиданно… была приятной. Я глянула на него искоса, он поймал мой взгляд и посмотрел на меня с выражением на вид гордым и независимым, но вообще-то скорее по-детски обиженным. Это было все так же до обидного очаровательно, и в душе всколыхнуло то самое чувство, которое появляется, когда за тобой хвостиком идет брошенный котеночек в надежде, что ты подаришь ему дом… Не то что бы мне было что ему дарить. Но захотелось срочно обнять его и пообещать, что теперь все будет хорошо, потому что я стану его мамкой.

Но он не котеночек, Пугало, соберись! Не котеночек! Я задумчиво потерла лоб.

А если выдрессировать его, чтобы руки не распускал, может и получиться у нас нормально общаться? В городе у него никого нет, у меня по сути тоже. Почему бы нам не быть друг у друга? Мы могли бы стать близкими друг другу людьми? Своей красотой он напоминал мне моих младшеньких, и мысль о том, как я могла бы о нем заботиться почему-то отзывалась внутри теплом и приятным волнением.

Может он во мне материнский инстинкт будит?..

- Красавчик! - крикнула я все-таки в итоге; он вскинулся и настороженно, но с вызовом на меня посмотрел, - Найдется минутка? Парой слов надо перекинуться.

Он пружинисто встал и вышел из зала на крыльцо, я пошла за ним.

- Ну, чего тебе, Пугало? - парень сверкал в темноте глазами куда-то вперед, не смотря на меня, но потом, будто устыдившись, что отводит взгляд, повернулся.

Я не стала опускать глаза, но все же чуть смутилась.

- Ты же бывал в этом городе, да?

- Бывал как-то, но давно.

- Погуляй завтра со мной, а то потеряюсь, - предложила я.

Мы помолчали, слушая приглушенный хохот и болтовню из зала. На улице было по вечернему прохладно, а после теплого и душного трактира даже слегка зябко.

Вдруг он посмотрел на меня, и этот взгляд не был наглым, любопытным или высокомерным, как обычно. Скорее слегка удивленным и обиженным. Вообще, теперь я смотрела и понимала, что у него лицо - что открытая книга. Поначалу казалось, что он весь такой равнодушный, но вот вообще не правда. Все прямо на лице большими буквами, только смотри внимательно.

- Слушай, Пугало, а чего ты тогда на меня вызверилась-то? Эти дни, что ли?

У меня дернулся глаз и я поперхнулась словами, на счастье застрявшими в горле. Спокойно, Пугало, кажется он просто реально не понимает…

Ты взрослая, не злись, лучше объясни ребенку правила поведения с дамами!

- А напомни, сколько там тебе лет?

- Где-то семнадцать, скорее всего, - ну, для парня не возраст, конечно, но уже неплохо, - Хотя может и шестнадцать!

- Ага, - кивнула я, улыбнувшись, - Хорошо. В общем, смотри…

- Пугало, Пугало, вставай!

Я промычала что-то неразборчивое в ответ и отмахнулась. Мои внутренние часы говорили, что вставать еще рано, что в переводе с деревенского на городской означало «ночь на дворе, еще даже петухи спят, отвали, а то по роже получишь, ирод», но Красавчик был упрям и назойлив, так что в конце концов встать мне пришлось.

- Чего тебе? - я сонно хлопнула глазами, разглядывая лишь чуть высветленное небо, на которым все еще мигали звезды.

- Сама же просила город тебе показать, - оскалился парень, сверкая в темноте глазами что те звезды.

- А не рановато? Еще даже не рассвело…

- Пугало, поверь, отоспаться лучше днем! - он шептал, видимо, чтобы не разбудить других и уже тащил меня в сторону входа в трактир, - Я тебя сам после обеда уложу и одеяльце подоткну, но смотреть город лучше всего, когда все остальные еще не проснулись… Нет, это не объяснить! Сама поймешь и спасибо мне еще скажешь.

Просыпалась я обычно быстро, так что уже минут через пять была более-менее бодрой. Красавчик усадил меня за стол, а сам заказал у подавальщицы нам что-нибудь с собой да побыстрее и тут же отдал пару обрезов за заказ. Выглядел он на удивление бодро: улыбался шально, щурил весело глаза и мурлыкал что-то под нос. Успел и с ночным посетителем шуткой перекинуться и с подавальщицей пококетничать.

- То есть ты обиделась, что я к тебе яйца подкатывал? - выглядел он до смешного удивленно, будто даже не поверил.

- Ну пусть будет так, да, - кивнула я, - Больше так не делай. Меня это обижает.

Объяснить ему что «невинные заигрывания» больше походили на издевку у меня не получилось - казалось, мы на разных языках с ним говорили. Я ему про горячее, он мне - про зеленое. Так что пока решила ограничиться тем, чтобы обозначить, что именно мне не понравилось, а не почему. В общем-то, этого хватило. Стоило сказать ему «вот это не делай, а не то обижусь», он спокойно кивал и обещал не делать. И, как ни странно, не делал.

Я для себя заметила, что если злюсь и дергаюсь на какие-то его действия, его это только забавляет и распаляет; а если просто и спокойно говорю, что так делать нельзя тоном «старшей сестры, которая лучше знает», то он легко останавливается.

Минут через десять нам принесли кулек с перекусом, и мы пошли на экскурсию по городу.

Мы шли по улицам в сторону центра, и как порядочная деревенщина я пялилась по сторонам во все глаза, забывая смотреть под ноги. Красавчик со смехом ловил меня, когда я в очередной раз спотыкалась или путалась в ногах и одергивал, если уставившись куда-нибудь, я готова была протаранить лбом столб или чью-нибудь дверь. Выглядела я со стороны, наверное, на диво потешно, но потешный вид перестал меня смущать еще лет в десять, так что я особо не напрягалась, позволяя себе наслаждаться прогулкой по полной.

А насладиться было чем. В таком большом городе я не бывала ни разу - все для меня было внове. И выложенные плиткой и камнем дороги, и каменные же уходящие ввысь дома-коробки с плоскими крышами, и фонари с магическими огнями… Все стояло так плотно друг к другу, соседи, верно, считают себя сожителями! Мои шаги отдавались гулом по всей улице, и мне казалось, что я всех перебужу.

Прелесть прогулки на рассвете я тоже осознала, как Красавчик и говорил. А прелесть была в том, что никого не было. Ни души. В окнах темно, звуки в замкнутых домами улицах создавали эхо, ни коровки не фыркают, ни козы, ни-ко-го… Казалось, что город вымер, и мы здесь одни. Это было одновременно и жутко, и волнующе прекрасно.

Солнечный свет лениво, но неумолимо заливал улицы, выбеливая их. Мы двигались к центру, и дома становились все больше и красивее. Красочные вывески лавок, колонны с нелепо-милыми завитушками… Сочетание прямых линий и этих завитушек наталкивали на мысли о каких-то особняках благородных господ, если я правильно себе представляю, как они должны выглядеть.

Я пыталась запомнить каждую деталь, но, главное, свое восхищение. Мы ведь ко всему привыкаем быстро, особенно к хорошему. Я собираюсь жить в столице и, верно, успею еще насмотреться на городские красоты. Хотелось бы запомнить это первое, до слез яркое впечатление.

Я споткнулась о трещину в дороге, и парень уже привычно ухватил меня за локоть. Его рука была сильной и теплой, контрастируя с прохладой раннего утра, и это тоже было приятно.

- А ты в город зачем едешь? - спросил неожиданно парень, и я вздрогнула от того, как громко прозвучал его вопрос в тишине.

- Работать буду в пекарне у тетушки.

- Печь булки?

Я пожала плечами.

- Да какую работу дадут, ту и буду делать. Может и булки печь!

- А чего в деревне не сиделось? - Красавчик пнул камешек и тот отлетел метра на три.

- Да век бы там сидела, - неожиданно честно ответила я, - Да замуж никто брать не хочет, а у меня сестры уже скоро на выданье… Хорошенькие! Что те булки разберут, как время подойдет, а я мешаю…

- Это они тебе так ска?.. - скривился он.

Я засмеялась.

- Нет, конечно! Меня родные до последнего уговаривали не ехать никуда, отпускать не хотели, но я ж и сама обузой быть не хочу.

- А почему тебя замуж никто брать не хочет? Ты вроде не ленивая, что еще деревенским мужикам надо-то? — я посмотрела на него удивленно, как на дурака.

- Так пугало я потому что!

Красавчик пару секунд молча и сосредоточенно на меня смотрел, будто понять чего не мог. Почесал задумчиво висок, чуть наклонив голову к плечу. Мне почему-то стало немного неловко, так что я решила перевести тему.

- А ты сам-то чего? Обратно потом вернешься или в столице останешься?

- Останусь, мне возвращаться вообще не стоит! Меня там ищут.

- Кто? - удивилась я.

- Муж моей последней любовницы.

Я почему-то даже не удивилась, но все же спросила.

- А чего ты к замужним-то лезешь, свободных мало?

- Так они платят хорошо, - не смутился Красавчик.

- За что?.. - я уставилась на него, а он только улыбнулся и поиграл бровями; щеки полыхнули и я замахала руками, - А нет, не отвечай, я поняла!

- Меня как одна мадам года четыре назад заприметила, так по койкам и кочую, - рассказал он без капли смущения, - Но в кроватях спать удобнее, чем на помойках, так что я даже рад был. Деньги появились, квартирку себе снял, да шиковал по мелочи - хорошо было! А теперь вот на новом месте осваиваться надо, - скривился он.

Я остановилась и ошарашено на него уставилась.

- Погоди, Красавчик, но года четыре назад… Это сколько тебе было-то?..

Он пожал плечами.

- Да Темная его знает!

Я решила, что мне не стоит говорить вслух, какая это дикость и извращение, так что просто натянула улыбку и перевела тему. Для меня дикость, для него - милость.

В центре улицы были широкими и засаженными, мы уселись под деревцем на скамеечку и достали перекус. На улице уже потихоньку начал появляться народ.

- …и батя мне говорит, мол: радость моя, а ты, случаем, не знаешь, откуда у нас головастики в кастрюле? А я стою, глазами хлопаю, свято уверенная, что это очевидно… Но все-таки ответила, что это мои домашние животные, я их в пруду нашла и решила теперь о них заботиться, ведь у них тоже мамы нет.

Красавчик сидел, хрюкал в кулак.

- Ну и что?

- Бабка мне потом всю плешь выела! - я говорила недовольно, но сама улыбалась, вспоминая, - Но долго она меня ругать не смогла, потому что я ревела в три ручья. Моих малышей же сварили! Я думала, не переживу… Но на следующий день нашла в кровати котенка. Батя притащил. Мы до этого не заводили, потому что бабуля кошек не любила, готова была скорее сама мышей вылавливать, чем кошек заводить. Говорила, моча у них ядреная, где нассут - ничего не вырастет. И гоняла соседских с огорода, матеря на всю деревню.

- Злилась она, что у вас кошка в доме появилась? - спросил парень, все еще не отсмеявшись.

- Да скорее для вида ворчала… А так, когда поняла, что мне зверята всякие нравятся, и я грущу меньше, когда о них забочусь, даже котенка на следующий год одного из помета оставить разрешила!

Красавчик задумчиво откусил пустого хлеба, сыр у него уже закончился. Я отломила половину своего и сунула ему в руку. Парень усмехнулся чему-то своему и вдруг боданул меня лбом в плечо.

- И ты хочешь замуж, чтоб вот так же?

Я задумалась ненадолго, а потом серьезно кивнула.

- Либо так, либо ну его нахрен!

Он тоже кивнул.

- Звучит неплохо.

К обеду мы вернулись в трактир. Мужики, вчера знатно в себя залившие браги, только-только просыпались. Мы собрались за столом, переговариваясь, рассказали с Красавчиком, куда ходили и что видели. Я, конечно, впечатлениями захлебывалась.

- Кстати, хозяин! - вдруг вспомнил Красавчик, - А зачем вам шпионы?

Мне, к слову, тоже было любопытно. Пока мы гуляли по городу то тут то там натыкались на объявления с указанием адреса трактира, парень даже одно с собой захватил на добрую память!

«Ищем шпионов! Честный работодатель ищет шпионов в дружный коллектив. Почасовая оплата, обед за счет заведения, добрый работодатель! Вы любите совать свой нос куда не следует, умеете сливаться с толпой и любите собирать информацию? Тогда мы ищем именно вас! Пол, возраст, раса не имеют значение! Мы готовы принять всех. За более подробной информацией обращайтесь по адресу улица Красная, дом 8. Возможно, мы ждем именно тебя!»

Хозяин посмотрел на нас удивленно, подошел, взял листовку, прочитал и как-то устало прикрыл глаза. Вежливая открытая улыбка тоскливо стекла с его лица.

- ШУРА! - заорал вдруг он, устало свалившись на лавку рядом со мной.

Минуты через две с лестницы послышались тяжелые шаги, и к нам, перекатываясь с ноги на ногу и придерживая уже немаленький живот руками, вышла хорошенькая девушка с радостной улыбкой. Хозяин тут же подскочил и подал ей локоть. Всунул листовку прямо под нос и посмотрел самыми грустными глазами на свете.

- Ты же обещала не работать, пока не родишь! - упрекнул он.

Девушка стрельнула в него лукаво глазами и ничуть не смутилась.

- Я обещала дома сидеть, я сижу!

- Ну какие шпионы, ну какие шпионы, Шура?! - мужчина обиженно качал головой, не веря, что его так подло подловили на словах.

Хозяйская жена утешающе погладила его руку, но ее слова ни разу не успокаивали.

- Не понимаю, как я раньше до этого не додумалась! Замечательная же идея.

Руди хрюкнул, а Филя посмотрел на девушку осуждающе.

- Распустил он ее, с такими жестче надо. В ежовых руковицах держать.

Лорас был категорически не согласен.

- Не-не, таким только если на жалость надавить получится, все он правильно делает!

- А чем его жена занимается-то, что ей шпионы нужны? - спросила я.

- Да журналистка она! Вот муженек и нервничает.

Я вскинула брови.

- Не знала, что это опасная профессия.

У нас в деревне газетенка тоже была. В ней писали про местные события, гадание на погоду, объявления и еще вставляли кучу какой-то никому не нужной чепухи. Марали бумагу, в общем. Раз в месяц-другой там появлялись записи про каждого жителя деревни, так что и про нас писали. Чего переживать, интересно?

В любом случае, спорили они еще долго, на потеху окружающим. Мы тоже сидели, жевали свой обед и с удовольствием слушали, порой подливали масла в огонь.

- На каждом столбе висят! - сдал Красавчик с ласковой улыбкой чернявого прилизанного мужчину, который должен был присматривать за хозяйкой «чтобы она не дурила».

Судя по виноватому виду, дурили они вместе. Хозяин театрально вздыхал, даже пустил скупую слезу и таки смог выторговать у жены обещание подождать хотя бы до родов и никуда не влезать. В этот раз формулировка была более вдумчивой, но женщина расстроенной не выглядела.

- По-моему, она его просто дразнит, - предположила я.

- Выглядит весело, - потянул Красавчик задумчиво, - Вроде спорят, но радостные такие…

- Так семья же! - хмыкнул Филя, - У меня жена порой даже за скалку берется, когда недовольно, а все любя - так что и не обидно!

После обеда гулять мы пошли уже вместе. С нами пошли и хозяйка, которой на месте не сиделось, и хозяин, которому не сиделось на месте, когда не сиделось хозяйке, и те самые два забавных мужичка, с которыми меня Руди познакомить хотел - хозяйские друзья. Вспыхивали они буквально от всего, и это было и правда довольно забавно. Руди с Красавчиком на пару раздразнивали их до бешенства, о чем пожалели, когда до них дошло, что мужчины - дипломированные маги.

Гуляли мы до вечера, и это был, наверное, самый веселый день в моей жизни. Я лыбилась от уха до уха и старалась запомнить каждое мгновение. Если подумать, друзей у меня раньше не было, гулять я особо ни с кем не ходила. Не то что бы возможности не было или ровесников в округе, просто с семьей всегда было спокойнее. Про них я знала, что они меня любой любят и не обидят, а с другими - поди пойми.

Сейчас собственная замкнутость воспринималась как трусость. Я шла и думала вот о чем:

Да, отношение к тебе во многом зависит от пола. Я все тот же человек - с тем же характером и той же внешностью, но как парня меня воспринимают гораздо легче;

И все же, вот Красавчик знает, что я девчонка. Поначалу вел он себя именно так, как я боялась. Но мы с ним поговорили, и теперь общаемся даже лучше, чем раньше. Дурак он, конечно, и вредина, но все же не злой и слова понимает. Я сказала ему четко, какое его поведение меня обижает, он больше так не делает;

Если подумать, до этого я никогда людям не говорила «Не делай так, мне больно». Только молчала и принимала как должное. Конечно, очевидно, что не все послушают или захотят послушать - кому-то ведь просто в удовольствие самолюбие об меня почесать? Но вот у Красавчика с самолюбием и без меня никаких проблем нет, так что и нужды за мой счет его повышать нет тоже. Ему просто злить окружающих в радость, вон как Руди! Только Руди делает это с закосом под дурачка, в образе болтливого навязчивого дядьки, который и бесит и предъявить ему нечего; а Красавчик лучиться самодовольством и не фильтрует базар. И ловко уходит от чужих кулаков, что, конечно, окружающих тоже бесит.

И вот я шла и думала. Я себе сама всю жизнь в таком отказывала. Но больше не буду.

Вообще-то, я давно подозревала, что не такая уж и страшная, просто на фоне сестер все недостатки будто только сильнее видны. Да, не красотка, но вовсе и не урод. И вполне могу нормально с людьми общаться! Глупо думать, будто каждый только и хочет, что обидеть меня.

Надо будет потом рассказать ребятам, что я девушка. Не хорошо врать теперь!

Вечером, когда мы уже потихоньку собирались спать, а я, вставшая аж до рассвета, уже совсем носом клевала и зевала до хруста челюсти, к нам подошла купцовская племяшка. Мялась, заикалась, краснела, кидала на меня пугливые взгляды, но все же смогла попросить Красавчика отойти с ней поговорить.

Я ей улыбнулась и ласково подмигнула, чтобы подбодрить. То что она наконец решила сама с ним поговорить, это хорошо. Нечего вокруг да около ходить, да деньгами чужими и угрозами раскидываться. Девчонка неловко улыбнулась в ответ. Я вроде и рада за нее была, что смелости набралась, но и одновременно не очень рада.

А вдруг Красавчику в голову что вдарит и он с ней слюбится? Стоило их представить вместе, стало как-то неприятно. Наверное им просто подрасти еще надо, маленькие оба. Да и она мне не особо нравится. Красавчик может и не подарок, но какой-то свой уже, а она чужая.

Буквально через пару минут парень спокойно вернулся к нам, а девочка в слезах осталась в стороне, сделала пару шагов за ним, да так и встала. Жалко ее было, но я все равно почувствовала облегчение.

- Кстати, Пугало, я тебе подарок купил, пока мы в городе были! - парень залез в свою сумку и достал оттуда шарф.

- А летом-то шарф зачем? - спросила я, принимая подарок.

- Мне одна женщина как-то сказала, что подарки должны быть неожиданными! Ну как розы зимой, или вроде того, - улыбнулся он, обматывая его вокруг шеи, - Можешь им еще лицо от мошек заматывать!

- Это я ему посоветовал подарок сделать! - похвастался Руди, - Слушайте дядьку!

- Спасибо! - я засмеялась, но смех застрял в горле, стоило наткнуться взглядом на лицо девчонки.

Ах, да. Парень, который минуту назад ей отказал, только что сделал подарок другой женщине. Слезы высохли, и ее глаза смотрели на меня с любопытством ребенка, который не может решить, стоит ли оторвать бабочке сначала лапки или крылышки. Она прошептала что-то одними губами. Я не разобрала, но выражения ее лица мне вполне хватило, чтобы дрожь побежала по хребту. Я судорожно сглотнула.

Мужики может и сильнее, но я вот всегда гораздо больше опасалась именно женской мести…

 Глава 6

Солнце то и дело выглядывало из-за кучерявых, отяжелевших облаков, которые с самого утра кучковались в небе, будто на собрание какое пришли. Но большим дождем они прольются вряд ли; может покапает только слегонца, головы нам освежит. Из-за того, что солнце вовсю не жарило, а только подмигивало порой, идти было одно удовольствие - еще и ветерок приятный в лицо бил!

- Я с твоим батей еще лет пять этак назад впервые выпивал, - рассказывал Руди, - Хороший мужик! А как ругается заковыристо - хоть записывай!

Я кивнула. Батя, особенно как выпьет, такие этюды выдает, сама порой без шуток записываю. Это его бабуля научила.

- Ну он как меня увидел, так сразу все рассказал, присмотреть просил. Говорит: доча у меня, ну чисто ангел поднебесный, ну просто пресвятая душа, но индифферентное, так сказать, выражение лица очень впечатление портит и поперву людей злит, лучше бы присмотреть, кабы чего не случилось…

- Инди… что? - удивилась я, - Такого ругательства я от бати еще не слышала.

Руди хохотнул.

- Не ругательство это, Пугало, а умное слово! А умные слова, знаешь ли, порой звучат хуже самых грязных ругательств. Можешь мне поверить!

- Это значит равнодушное, - объяснил Красавчик, - Лицо у тебя и правда спокойное и равнодушное обычно - хер поймешь о чем думаешь. Поначалу даже кажется, будто ты издеваешься, ну или про себя смеешься над всеми.

Я удивленно прицокнула. Никогда бы не подумала, что так со стороны выгляжу.

С признанием я решила не затягивать, так как взгляд у девчонки был ну очень многообещающим, и рассказала все тем же вечером. У нее на меня один, пусть и сомнительной ценности, но все ж рычаг давление… а не должно быть ни одного.

Оказалось, Руди вообще знал с самого начала. А на вопрос, почему не сказал, только паскудно захихикал. Филя просто кивнул, мол: хорошо, принял к сведению; а Лорас, по-моему, почувствовал себя слегка разочарованно из-за того, что не смог отличить девочку от мальчика. Он себя считал женским экспертом. Не то что бы кто-то его в этом поддерживал, но сам он искренне верил, что лучше его женщин не понимает никто на всем белом свете! Так что на целых пять минут извечная лукавая улыбочка-таки сползла с его лица, уступив место растерянности и непониманию.

Остальным я ничего говорить не стала, потому что до остальных мне особого дела мне нет. В общем-то, я никогда не ходила по округе и не доказывала всем, что мужчина, так что в случае чего можно просто косить под дурочку. Что-то вроде: а вы думали, я мальчик? А почему вы так думали, потому что в штанах идти удобнее?..

Отношение ко мне изменилось. Лорас стал внимательнее к тому, что рассказывает, а Филя теперь ненавязчиво меня опекал. Ну там на холодном не сиди, тяжелое не таскай…

На самом-то деле, ничего критичного - так даже приятнее! Того, чего я все же слегка опасалась, не случилось - в их глазах не мелькала ни типично-снисходительное отношение к женщине, ни жалость к женщине некрасивой. Просто чуть поделикатней стали.

В общем-то, все прошло на удивление спокойно - без драмы, обид, шуток каких жестоких… Я и сама успокоилась и дурные мысли все из головы выкинула.

Но днем, когда мы с Руди бегали в лес искать ручей какой воду пополнить, у нас с ним произошел разговор, который до обидного легко разбередил это спокойствие.

Он продолжал хвастаться, как оберегал меня от всего и всех по наказу бати и как чуть ли ни сам себя отцом почувствовал.

- Одно успокаивало меня в моих волнениях, Пугало: такая ты спокойная, не шуганая, что ни у кого и мысли не возникло, что скрывать что-то можешь! Ходишь себе, понимаешь, и в ус не дуешь! Титьки перевязала и вроде как все. Другая бы тряслась, оглядывалась, а такое, знаешь, внимание привлекает! А ты ничего. Но я все равно внимательно глядел! Кто, куда, зачем… Чтоб никто к тебе пальчиком не прикоснулся!

С этим утверждением можно было поспорить, да еще как! Так что от язвительного комментария я все-таки не удержалась.

- А Красавчик ко мне лез когда, это не считается? Его чего не отвадил?

Руди не смутился.

- Так то Красавчик, я подумал, пусть ухаживает! Разве плохо? Хорош же стервец, и ты ему по душе.

Я аж присела.

- По душе? Глупость какая!

- Почему глупость? - удивился он, - Ты девка хорошая…

- Страшная я, - ответила спокойно, - Чем Красавчику Пугало может приглянуться? Дразнился он просто, веселился за мой счет.

Мужчина посмотрел на меня удивленно и расхохотался.

- Ну не красотка может, особливо в батиной грязной рубахе, но не страшная! - мужчина крякнул в кулак, оглядывая меня с добродушной насмешкой, - Нормальная девчонка! Что за дурость? Или Красавчик, по-твоему, только на смазливую мордашку клюнуть может? Вот он явно же к хорошему не привык, заранее крысится на всех, а ты к нему по-доброму. С остальными свела за просто так. Вот парень и разомлел, и давай как умеет клинья подбивать! - я от такой теории замешкалась на мгновение.

Звучит как глупость, но сердце в груди предательски кувыркнулось, и я сама этойнеуместной надежде так удивилась. Ну да, «хорош же стервец», но явно не по мою душу, так к чему это смущение? Руди понимающе улыбнулся.

- Оно так и происходит обычно, Пугало. Ты думай поменьше об ерунде всякой. Коли нравится - бери, а не нравится - гони. Так оно работает. А если нравится - и гонишь, так дурью маешься.

Я отвечать не стала, так что дальше мы шли молча. Чего отвечать, если это глупость? Но его слова все же нарушили мое спокойствие, и нет-нет, да закрадывалась мысль: а вдруг не глупость? Вдруг со стороны виднее? Обдумывать это всерьез было страшно. А вдруг забреду куда не туда в своих размышлениях, и сама глупостей надумаю?..

Да и вообще думать о таком было отвратительно неловко. Мы с Красавчиком только-только к чему-то пришли, так все хорошо! Но если… если все-таки допустить мысль?.. Нет, ну глупость же!

Я тряхнула головой, и решила не думать о его словах. Нет на это никаких причин!

Днем погода разгулялась. Ветер старательно гонял тучи по небу там, в небе, ну тут - на земле - нам тоже доставалось! Волосы были слишком коротко острижены, чтобы их можно было крепко завязать в косу, и трепало их на ветру нещадно - они лезли то в глаза, то в рот, щекотали нос и щеки. Я то и дело убирала их ладонью с лица. Зато никаких насекомых - всех кровососов сдувало на раз!

- Да шарфом волосы подвяжи! - посоветовал Красавчик, и тут же сам стянул с меня тряпку, - Не дергайся, щас я все сделаю.

- А тебе самому-то волосы не мешают, у тебя ж даже длиннее? - спросила я не столько потому, что мне было интересно… просто надеялась, что разговор отвлечет.

Его прикосновения были приятны, а разговор с Руди до сих пор отзывался в душе то недоумением, то неуместным смущением, как я ни старалась от себя гнать все мысли.

Красавчик скользнул невзначай теплыми пальцами по шее, снимая шарф; помассировал зачем-то со смехом затылок; сгреб волосы на макушке горстью и заправил их за повязанный на голове ободком шарф.

- Да не особо! - ответил он, хотя темные, упругими кольцами вьющиеся пряди то и дело лезли на его лицо.

Сама не понимаю зачем, я пригладила их к голове, удерживая ладонями. Парень весело сощурил свои невозможные желто-зеленые глаза.

- Мне подвязать нечем! У тебя, кстати, от солнца веснушки еще сильнее видны, - заметил он.

Я скривилась. Уже собиралась отпустить ладони, но он удержал их своими и неожиданно серьезно сказал:

- Миленько.

- Сам же раньше говорил, что будто навозом накапало…

- Да шутил же просто, - удивился парень, - И вообще, ты что, не знаешь? На лицах парней это капельки навоза, а у девчонок - чисто мед!

Я фыркнула, поперхнувшись, и рассмеялась. А стоило мне поднять на него глаза, у меня перехватило дыхание. Красавчик улыбался мне неожиданно тепло, будто просто был рад, что рассмешил меня, будто даже сам не замечал, что улыбается. Такого выражение я у него никогда не видела. Улыбался он, или нет, смеялся ли, злился - в этом всегда было что-то отстраненно-высокомерное, немного недостижимое. Красавчик был парнем отнюдь не компанейным, и всех держал на расстоянии - одним своим видом. А сейчас его лицо было совсем другим.

Я переборола смущение и погладила его по голове. Казалось, если я сейчас замнусь, засмущаюсь, отвернусь - это выражение уйдет и не вернется. Так что я просто улыбнулась ему в ответ как можно радостней и погладила мягкие и гладкие, как шелковые нити, волосы.

- Чем ты голову моешь? - спросила я сипло, - Я тоже хочу в холодной воде споласкивать, и чтоб волосы такими были!

Он расхохотался, уложил руку мне на плечо и потянул дальше в путь.

- Это дар небес, Пугало, такое никакая холодная вода испортить не может!

К вечеру я стала замечать, как порой подозрительно ко мне присматриваются окружающие. Иногда ловила на себе оценивающие взгляды или ухмылки. Ребята ненавязчиво теснили меня в центр, будто укрывая. Вокруг нарастало какое-то напряжение.

Итак, первый пошел!

А точнее, подошел. Мужик из купцовских работников с уже обозначившимся брюшком и редкой щетиной.

- А че, правда девка что ли? - улыбнулся он, чуть вытягивая шею, чтобы рассмотреть меня, - Никогда бы не догадался!

Вокруг застыла предвосхищающая зрелище тишина. Все примолкли и начали старательно косить глазами в нашу сторону, но так, что вроде и своими делами заняты, но…

- Зенки скрой! - сплюнул Руди, - Кому твое всратое мнение интерес…

- Правда девчонка! - перебила я, радостно улыбнувшись мужику, и честно призналась, - Батя очень уж волновался за меня, так что даже косу обрезать пришлось, представляете?!

Мужик, еще минуту назад готовый сцепиться с Руди, а значит - и с остальными, а значит - и его друзья неподалеку… в общем, тут же сдулся под потоком моего дружелюбия. Неловко улыбнулся мне, светящейся от радости, словно золотой обрез, почесал затылок.

- Ну это он правильно, - кивнул мужчина, - Но косу жалко, наверное?

Я чуть скуксилась и покивала.

- Жалко, конечно, но иначе не отпускал, - я вздохнула и продолжила; кивнула на Руди, - Вон и конвой мне организовал! И когда успел? Но все ж приятно, когда батя так любит!

Красавчик исподлобья наблюдал за представлением, пощелкивая пальцами, но и тот уже понимал, что драки не получится. Я еще поболтала с мужиком, обстановка слегка разрядилась; окружающие, не дождавшись разборок, поскучнели.

В общем, первый - мимо.

До вечера меня, окруженную друзьями, тревожить всерьез не решились, хотя попытки прощупать почву были. Но мужики, верно расценив мой актерский этюд, старались не злиться тут же на любой косой взгляд. Им-то может и в радость кулаки размять, а я такое терпеть не могу - потом только проблем больше!

В итоге ребята даже втянулись и фонтанировали дружелюбием вместе со мной, заставляя окружающих чувствовать себя неловко и обходить нас по периметру. К слову, это было даже весело! Пропускать мимо ушей все грязные намеки и не замечать косые взгляды - от такого любой почувствует себя не в своей тарелке, а придраться - не к чему. Способ этот оценили все, хотя Филя ворчал немного, что некоторым особо любопытным стоило бы просто люлей прописать.

Но мое нежелание омрачать остаток пути конфликтами он уважал.

Вечером же, когда мы разбивали лагерь, и я бегала по делам, пошел второй, так сказать!

Я отошла за хворостом, совсем недалеко, и меня подстерег наемник, как говорил Руди, «из фомкиных». Знакома я с ним не была, потому что с Руди он дружбу не водил. Мужчина-человек уже годам к пятидесяти, но, говаривали, хлыстом орудовал так, будто это продолжение его тела. Из слушков, что до меня доносились, слышала, что он и в любовных забавах от этой «конечности» своей не отказывается… В общем, мужчина не моего круга общения!

Ходить вокруг да около он не стал - в отличие от остальных, целью его было не удовлетворить любопытство и не раздразнить веселья и зрелищ ради. Мужчина подошел сзади, дернул за локоть да опрокинул сразу наземь и сверху навалился. Я только и успела пискнуть.

На меня моментально накатила такая оторопь, что я не то что слова, даже звука вымолвить не смогла. Только хлопала бесполезно глазами да никак не могла понять, что происходит? Нет, разумом-то, вроде, понимала, но осознать не могла, и оттого даже и не сопротивлялась. Просто все пыталась вот именно осознать: что происходит?

Он скалился и залезал уже руками в рубашку, а я только глядела во все глаза на него. Наконец, у меня получилось что-то пробормотать, на удивление спокойно:

- Не надо… не хочу…

- Проверю, девка ли правда? - он смотрел на меня сверху вниз с легким любопытством и предвкушением, и действовал как-то будто даже отстраненно немного, - Маленькая обманщица! Вздумала мужиком претворяться?!..

Он что-то бормотал про наказание и грубо лапал, как будто все ждал, что я сейчас испугаюсь и заверещу, ждал страха. Мне так кажется, потому что это нетерпеливое ожидание в его глазах буквально светилось. Может ему и не тела хочется, а страха моего?..

Неожиданно у его горла сверкнуло лезвие.

- Руки убрал, - тихо, но уверенно сказал Красавчик, - Или я тебе в глотке ножиком поковыряюсь. Прикопаю потом тело недалеко, никто о тебе и не вспомнит.

Мужик разочарованно скривился, но спокойно встал. Не было похоже, что Красавчик его прямо напугал, просто я ему не особливо и нужна была. Вроде как, если получится - хорошо, а нет - так не велика потеря. От того только более жутко было. Как можно с таким холодом в глазах ужасы такие творить?..

Он сплюнул, ухмыльнулся и, уходя, небрежно кинул в мою сторону.

- Радоваться бы должна, Пугало, что на такую уродку мужики залезть вообще соглашаются, а не нос воротить!

Я села. Отряхнула волосы от травы да мелкой грязи всякой. И вот тут-то осознать, что происходит, наконец получилось. Плечи мелко задрожали, а глаза заслезились.

Красавчик сел сзади и обнял меня за плечи, уложив подбородок мне на макушку. От его тепла стало спокойнее, но слезы потекли только сильнее, и я всхлипнула.

- Ну, не раскисай, - пробормотал он неловко, явно не зная, как успокаивать, - Он, конечно, долбанутый на всю голову, но второй раз не полезет, скорее всего. Просто проверял, насколько за тебя вступиться могут. Раз могут - не полезет, поверь! Зачем ему лишние проблемы? Но одна больше не ходи, ладно? - я кивнула, утирая рукавом сопли, - Слушай, Пугало…

- М-хм?.. - я длинно всхлипнула.

- А я, ну тогда… вот так же для тебя выглядел?

Я удивилась, что даже плакать перехотелось. Тогда, это когда к дереву прижимал? Нет, Красавчик, не так же, совсем не так же! И все же я ответила…

- Н-ну… что-то вроде, - и чуть повернулась в надежде рассмотреть его выражение лица. Ай, в сумерках не видно уже ничего! Так темнеет быстро…

- Гадость какая, - спокойно ответил он.

Я булькнула в ладонь, пытаясь сдержать непонятно откуда взявшееся веселье. Красавчик прижал меня к себе сильнее и опалил ухо вопросом.

- Ты плачешь или смеешься?! Ай, не важно! Я больше так не буду, ладно? Только не реви!

Я рассмеялась уже открыто. На меня накатила какая-то неестественная радость - явно отходняк, но лучше уж так, чем, правда, реветь!

- Интересно, откуда только так резко все узнали? Если бы из-за нашей болтовни, еще дня два бы волнами расходилось… и с чего интерес-то такой?

- Ну может кто узнал да решил разнести от нечего делать, да приукрасить чего для красного словца, - предположила я, - Какая уж теперь разница?

Красавчик тоскливо вздохнул.

- Укоротить бы этому балаболу язык, просто чтоб спалось спокойнее!

- А-га, - потянула я.

Прости, Красавчик, но этой балаболке я сама язык укоротить хочу. Так-то бы может и внимание не обратила, но стоило вспомнить взгляд этого мужчины, как внутренности холодели и сворачивались узлом. Повезло просто, что все обошлось.

Ах, свернуть бы маленькой гадине шею!

- Ты чего хихикаешь? - обеспокоено спросил парень, - Что, плохо?..

С девчонкой я хотела поговорить сама, но кто бы меня теперь одну оставил! Даже в кусты провожали. Но это не злило, наоборот - и душу грело, что так берегут, и самой спокойнее знать, что не тронут больше. Но за прошедшие пару дней момент подгадать так и не получилось, так что я решила все-таки выбрать кого одного, кому расскажу про нее.

Выбрала я Филю. Он к женщинам по-снисходительнее относится, а мне девчонку только и надо припугнуть да мозги вправить. И теперь опять же ждала подходящего момента.

Хотелось бы мне гореть праведным гневом, да не получалось - отвлекали мысли о Красавчике. Он был таким милым последнее время! Почти не насмехался и заботился. Такой смешной, как птенчик, за мамкой-Филей все повторяет. Смотрит и повторяет. «Не сиди, Пугало, на земле!», «Кушай, Пугало, побольше!», «Возьми, Пугало, одеяльце еще одно, а то замерзнешь!». Руди с Лорасом пытались над ним посмеяться, но он им быстро напомнил, за что его поперву у нас невзлюбили. Все-таки характер не пропьешь!

И все же он стал гораздо больше походить на парня его возраста. А еще его немного неуклюжая забота постоянно возвращала меня к нашему с Руди разговору. Как он тогда сказал?..

«Или Красавчик, по-твоему, только на смазливую мордашку клюнуть может?»

Мог ли он быть привязан ко мне не как к другу, а как к девушке? Он больше ко мне не приставал, но невзначай дотронуться или обнять - такое происходило часто. Сердце от его близости, конечно, заходилось, но я старалась себя одергивать и не думать лишнего.

Но если допустить…

Мне сложно было представить, как такому красивому и харизматичному парню могла бы понравиться я. Но, помниться, мне лет в пятнадцать очень люб был один парень, где-то пару месяцев он жил у наших соседей и приходился хозяйке… то ли двоюродным, то ли троюродным племянником - не суть важно! Был он и полноват, и лысоват, и нос кортошкой, и глазки маленькие, как у свинюшки. Но такой он был спокойный, полный какой-то доброжелательной уверенности. Такая улыбка у него была открытая, что у меня дыхание в его присутствии перехватывало. Он был очень ко мне добр и ни разу не глянул с жалостью.

И хотя он был совсем не красив, я порой представляла, как он мог бы обнять меня или поцеловать там… В общем, представляла себе всякое. И очень грустила, когда он уехал, а я так и не решилась ему хотя бы сказать, что он мне нравится. Все боялась, что он с сестрой меня сравнит. Глупая, в общем, была.

И сейчас я задавалась вопросом. А не была ли я к Красавчику предвзята? Я отказывала ему в самой возможности взглянуть на меня, как на женщину, в общем-то, просто потому что он был красив. Вроде как, а зачем ему на кого-то вроде меня вообще смотреть, если он чуть не любую соблазнить может. Даже не так, я вообще отказывала ему в возможности испытать хоть что-то, кроме чисто плотского интереса к красивому телу.

Может я и не нравлюсь ему, но то что я, ничего не зная о его чувствах, так о нем судила - было довольно некрасиво. Мог ли он приставать тогда ко мне не потому, что издевался, а просто потому, что я приглянулась ему? Ну, как могла бы приглянуться любая другая? И я с самого начала была к нему довольно хорошо расположена, и то что оттолкнула его, было для него неожиданностью? И как порядочный ребенок, он надулся, когда не понял, за что его наказали?

- Так каков план? - поинтересовался Филя, когда мы наконец смогли остаться вдвоем и дождаться момента, когда и девчонка осталась без присмотра.

Это было не так-то просто, главный за своей племяшкой присматривал хорошо. Мы с Филей смотрели из-за повозок, как она отходит в лесок у дороги.

- Нет никакого плана, - честно призналась я, - схвачу ее за шкирку и вытрясу всю дурь из башки!

- Ну что, маленькая паршивка, добилась своего?! - я шипела с надрывом, едва сдерживая наигранные слезы, - Рада, небось, да?..

Девчонка шокировано пучила глаза, они едва не вываливались из орбит. Я держала ее за шиворот, приподнимая от земли так, что она стояла на носочках.

- Я… я не… - лепетала она, едва сдерживая дрожь, - я не пон-нимаю!..

- Не ты всем, значит растрезвонила, что я женщина, скажешь?! - я тряхнула ее и скривила лицо так, будто вот-вот расплачусь от злости и боли.

- Я не… - все продолжала она.

Так и знала, что от неожиданности она совсем себя потеряет, но надо дожать!

- Никто - никто! - кроме тебя не знал, - я прикрыла глаза на секунду ослабляя хватку, но она не успела и подумать о том, чтобы вырваться, как я снова ее дернула и впилась взглядом, - Да и кто бы догадался? Чай, не смазливая, чтоб присматривались… Или скажешь, не так?!

Я рыкнула на нее, как меня учил батя, и девочка тихонько взвизгнула, ломаясь.

- Прости! Прости! - залепетала она, обливаясь слезами, и тут же начала оправдываться, - Но ты ведь и правда не очень… Чем ты его приворожила? Я не понимаю! Чем я хуже?.. Я просто… просто хотела, чтоб ты… что тебя…

- Снасильничал чтоб меня кто?! - я опять ее тряхнула, а она опять выпучила на меня глаза.

- Что?! Нет-нет, да кто бы?.. Да ты что?.. - она замотала головой, - Просто пристыдить, что врала! Просто проучить!

- А ведь нашелся, - я картинно всхлипнула; девчонка вся побледнела и будто растеклась, - И как мне дальше жить-то теперь?

Как я и думала. Дура она да гадинка в ней маленькая есть, но совсем уж чего плохого мне не желала. Просто по-мелкому напакостить.

- О боги… - прошептала она, - Кто? Давай я скажу дяде?..

Дядя у нее, видать, всесильный, раз она думает, что может честь «поруганную» вернуть?

- Неважно уже. Ничего не вернешь… - пусть ей будет стыдно, чтоб в следующий раз десять раз подумала.

Тем более, что мне просто повезло, что и правда плохо все не закончилось. И хожу я теперь, оглядываясь, и от шорохов вздрагиваю. Мало приятного ходить да дергаться!

- Прости, прости! Я не хотела!..

- Что мне теперь твое прости? - покачала я головой и продолжила с надрывом, - Не вернешь уже ничего! Клянись мне, что не будешь больше людей добрых так подставлять!

- Не буду! Клянусь!

Боги, сколько ей лет-то вообще? Я еще немного ей мозги пополоскала, да на совесть подавила - и отпустила. Очень она пристыжено на меня смотрела, если вообще осмеливалась глаза поднять. Это хорошо! Мне показалось, она не совсем уж без берегов.

Как оказалось - показалось…

После того, как девчонка зайцем убежала в сторону лагеря, из-за кустов вылез Филя, и мы неторопливо побрели обратно. Болтали, шутили, общипывали кустики с ягодками, благо в этом году из наросло - горстями собирай! И ни что, как говориться, беды не предвещало.

Стоило нам выйти к тракту, мы неожиданно для себя обнаружили, что обоз остановился. Вышли мы к концу обоза, и народ там сам не понимал, чего вдруг - привал, не привал? Стояли, затылки чесали. Я занервничала. В груди скопилось какое-то неприятное, мерзко скребущее напряжение, будто что-то не то. Своих мы не видели.

Переглянулись с Филей и, расталкивая народ, пошли к началу пути, оглядываясь в поисках ребят и прислушиваясь к разговорам.

- …чего там?

- Да хер его!..

- …правда что ли?

- …привал? Я б пожрал чего!

- Что случилось-то?

- …да ты что! Ее-то?

Гул нарастал, пока мы продвигались вперед, как и напряжение в груди. Филя дернул одного мужика за локоть.

- Чего стоим? Что-то случилось? - спросил он у какого-то, видимо, своего знакомого.

Тот хмыкнул, глянул на меня зачем-то.

- Да Красавчик ваш, кажись, купцовскую девку приласкать пытался! А я говорил, надо ему мозги вправить, - мужик сплюнул.

Мы не стали выспрашивать дальше, и уже побежали вперед.

Как раз в начале обоза собрался полукругом народ, предвкушая зрелище, и оттуда доносились звуки разборок. Филя быстро расчистил нам дорогу.

В расчищенном пятачке картина была ну просто маслом… В принципе, даже объяснений особых не требовалось. Красавчика, уже слегка побитого, держали под руки двое, но он особо и не сопротивлялся, только сверкал злобно очами исподлобья, да также злобно кривил рот то ли в оскале, то ли в улыбке. Напротив стоял купец: кулаки сжаты до побелевших сбитых костяшек, шея и лицо багровые от едва сдерживаемого бешенства, крылья носа трепещут. Вот так же батя мой выглядит, когда кто-то обидеть его детей пытается. Купец шипит что-то - не разобрать - Красавчику, чуть не сплевывая слова, а тот смотрит на него свысока, будто не на коленях, а на троне. Да когда он иначе смотрел!

На купце висит девчонка, слезами заливается, воет, мол, «не виноват», «наврала все», «простите, люди добрые»… Да дядя ей уже не верит, думает - выгораживает. И я могу понять. Правда, могу.

Когда меня кто обижал, и батя узнавал об этом, он тоже сразу разборки готов был устраивать. И если я считала, что это ерунда и разборок не стоит - я тоже врала и выгораживала. И батя тоже никогда не верил.

Вот только она сейчас не выгораживала, а правду говорила. Видать, пристыдила я ее нормально. Да только что теперь толку от этого?

Она УЖЕ оклеветала Красавчика, да еще поди пойми, насколько сильно. Надеюсь, что смелости грех на него повесить у нее не хватило, и приврала она только, что «приласкать пытался», а не чего больше.

От страха за парня тряслись руки и хотелось плакать. Что же делать?.. Вокруг купца семенил Руди, все пытаясь что-то ему втолковать, объяснить, оправдать. Я все никак не могла придумать, что такое сказать, что бы… но все равно вышла. Красавчик меня спас, утешил, приглядывал за мной ходил. А я теперь просто стоять и ждать буду?

- Не приставал он к ней! - крикнула я, - Не приставал, она сама вам говорит - не слышите?!

- Правда не приставал, дядя! - вторила девчонка.

- А ты не лезь, а то тоже получишь! - рявкнул на меня мужик так, что мне захотелось срочно спрятаться за Филей, - Дружка своего выгораживаешь, может и сам с ним к девкам хорошим лезешь, а?!

И тут Руди хлопнул себя по лбу, будто только вспомнил.

- Да ну что вы, господин, что вы! По каким девкам! Упаси боги, она ж сама девка! Красавчика и девка! - я на секунду замерла, но соображалка, как ни удивительно, у меня еще работала, хотя и колотило меня знатно.

Я кивнула и смущенно опустила глаза. А Руди продолжал.

- Невестушка его! Какие ему девки…

- Понятно тогда, чего он к другим лезет - ни рожи, ни… - начал купец, но Филя рядом со мной набычился, а Красавчик, до того молчавший, так грязно и зло выругался в сторону мужчины, дернувшись из рук, что тот все-таки примолк и удивленно ко мне присмотрелся.

- Господин, там такая любовь! Как в романах! Увидел - и окосел прям… Вам все скажут, что он от нее с первой встречи и на шаг не отходит! Кого угодно спросите, все свидетели. На ночевки все к ней лезет - только отгоняем, я ж отцу ее обещал присмотреть. Вот вырядили в пугало, а все равно тут же жениха сыскала! Что тут поделаишь?.. Так что он никак к вашей племяннице лезть не мог, не до того ему было, хоть она у вас и прелесть как хороша… Но тут такая любовь, такая любовь!

Я на правах «невесты» подскочила-таки к Красавчику, глянула на мужиков, его как преступника удерживающих, максимально неодобрительно, вытаскивая парня из их рук - мягко, но неумолимо. Уткнула его лицом себе в грудь, да так и уселась. Все гладила по голове - то ли его, то ли скорее себя успокаивая.

Руди продолжал купцу втолковывать про любовь, девчонка поддакивала и каялась. А я все сидела и обнимала его, боясь из рук выпустить. А ну-ка она бы наврала, что он ее снасильничал, его б уже никто не спас. Забили бы без суда, да закопали бы в леске - и поминай как звали. Кто бы беспризорника защитил?

Я уткнулась ему в макушку, с удивлением отмечая, что испугалась за него больше, чем за себя тогда. А сколько раз, интересно, с ним подобное происходило? С таким лицом на него девки как мед липнуть должны, и далеко не каждая спокойно отказ принять готова. А парнишку без гроша за душой, да без единого близкого существа оговорить - как нечего делать. Я прижала его к себе крепче, и он обвил меня руками в ответ, притягивая к себе. Выдохнул мне тепло в шею, разгоняя мурашки, и уложил голову на плечо.

- Тише, тише, - шептал он мне едва слышно, - Уже все хорошо. Это ерунда - ничем серьезным бы она не закончилась, честно. Самое большее - поколотили б слегонца, да я ж не стеклянный!

- Стеклянный! - возразила я неожиданно, - Как мамина ваза… Самая лучшая - оттого и ломается легко.

Он хихикнул в плечо.

- Что за ваза? - народ уже расходился, обоз собирался и уже скоро придется продолжить путь, но вот чуть-чуть, немного еще посидеть можно!

Я рассказала про мамину вазу, продолжая гладить его мягкие волосы. Было так хорошо и спокойно: я сидела между его колен, в его объятиях, он улыбался мне в плечо - и напряжение в груди распускалось, успокаивалось. Подошел Лорас.

- А я лошадей нам украл на побег, - сказал он с ленивой, чуть насмешливой улыбкой, - Че, возвращать?

- Возвращай, - кивнул парень, не поворачивая к нему головы; а потом неожиданно уткнулся ниже в плечо, еще больше пряча лицо, и тихо-тихо сказал, - И… ну, спасибо. И Руди передай… Должен буду.

 Глава 7

Я сидела в выделенной мне тетушкой каморке и, не отрываясь, смотрела в окно. Дождь лил стеной, и то и дело улицу мутно освещали вспышки молний. Грохотало, будто здания падали, так что иногда я даже вздрагивала. Куталась в одеялко, слегка отсыревшее, и страдала от отсутствия нормальной печки. Как в городе так живут вообще? Здания каменные, большие - хрен протопишь, так еще и вместо нормальных печей одни камины! А в моей комнате и того нет.

Еще только осень, а я уже мерзну, а что зимой будет?

Но платили хорошо. И кормили скромно, но сытно. Так что тетушке я чуть не в ноги кланялась! Такими темпами я сестре на нормальное придание к следующему лету заработаю. На жилье и еду тратить-то не надо, а мне самой много ли нужно?

Чуть отросшие волосы пушились от влажности. Я дернула себя за прядку. Недавно Красавчик мне как-то так волосы вымыл и накрутил, что они лежали не как воронье гнездо! Мне даже показалось тогда, что я вполне симпатичная… Парень сказал, что одной его дамочке нравилось, когда он ухаживал за ее волосами, так что он неплохо научился это делать.

Красавчик тоже осел в столице и частенько ко мне захаживал. Или я к нему. Сам-то он, если не следить, вообще нормально не питается - только всухомятку! Так что я ему приносила порой еду или прямо у него готовила.

Мы были близки. И, казалось, с каждым днем становились только ближе. Но никак это словами не обозначали. Просто делали вид, что так и должно, что у меня есть ключ от его съемной квартиры, а он может заснуть прямо у меня в кровати, засидевшись тут до ночи.

В общем-то, последние пару месяцев нам обоим было не до того. Он устраивался на новом месте, я привыкала к городу. Но я без сомнений могла сказать, что нравлюсь ему. И что в конце концов он сделает первый шаг, надо только подождать. И я ждала, потому что мне он тоже нравился.

Я улыбнулась от мысли, что он сейчас где-нибудь под дождем бродит и радуется непогоде, которая загнала всех по норкам.

А я радовалась за него. Он сильно поменялся с нашей первой встречи. Ну насколько я вообще могу судить! Он до сих пор был самоуверен и остер на язык, но от него больше не веяло в каждом чихе вызовом всем и каждому. Красавчик стал гораздо спокойнее, и хотя норову в нем поубавилось, уверенности стало как будто только больше. Но более взрослой что ли, уверенности, не той, которую надо всем доказывать. А еще он неожиданно решил сколотить состояние.

И, собственно, этим и занимался, возвращаясь порой домой затемно и валясь с ног от усталости. Первые пару недель он просто бродил по городу, что уличный кот. Говорил, что надо бы для начала узнать, как тут вообще дела делаются, а главное - с кем. Я не мешала, старалась только кормить побольше да слушала внимательно.

А где-то с полтора месяца назад он пришел ко мне еще до рассвета в хорошем костюме, на который потратил последние деньги, и попросил пожелать ему удачи. Он был неописуемо хорош в чистой рубашке со стоячим воротничком и темно-сером сюртуке - будто с картинки сошел. Улыбался как всегда нахально, но вот выражение глаз было слегка потерянным, взволнованным, будто он не совсем уверен в том, что делает. Как всегда бывает, когда ты уже готов сделать первый шаг, но тебя одолевает минутное сомнение. Совсем на чуть-чуть, но я была рада, что он позволяет мне это увидеть.

Все надежды Красавчика были связаны с молодым пареньком, который придумывал всякие разные немагические механизмы, как в каких-нибудь фантастических романах, о которых мне прожужжала все уши кузина. Никто, совершенно искренне, не понимал, зачем тратить время на немагические технологии, но Красавчик был уверен, что они устраивают чуть не революцию, которая должна изменить весь рынок труда.

Паренек этот умел только придумывать и создавать, а что с этим делать дальше - ни сном, ни духом! Звали его Гэри, я с ним пару раз виделась. Он был робким и тихим большую часть времени, заикался немного от волнения, но стоило задеть интересующую его тему, будто оживал, и глаза начинали блестеть так красиво!

Красавчик работал за процент с будущего дохода, который, как он меня уверял, будет до смешного огромным, продвигал идеи Гэри в массы, находил каких-то спонсоров и все в таком духе. Когда его состоятельные дамочки из высоких содержали за красивые глаза, он много и наслушаться успел и насмотреться, и сейчас вовсю этим пользовался. Гэри мне со смехом как-то рассказал, что Красавчик мог бы актером работать, так легко у него получалось копировать манеру благородных господ.

Я почему-то была уверена, что у него все получится. Он умело пользовался и своим обаянием, и хорошо подвешенным языком, только теперь уже не для того, чтобы бесить окружающих, а чтобы устроить свою жизнь - и я верила, что не сейчас так в следующий раз у него все получится.

Недавно он-таки смог запатентовать одно из изобретений Гэри, которое ускоряло процесс и снижало стоимость производства хорошей стали… ну или что-то вроде того. Я до конца не понимала, но Красавчик говорил, что этим должны заинтересоваться чуть не все вообще, если объяснить им, насколько это снизит затраты на производство… Темная его знает, чего. Если верить ребятам, вообще всего.

Я с удивлением для себя обнаружила, что Красавчик потрясающе умен и очень быстро все схватывает. Ему и времени-то требуется всего чуть, чтобы разобраться в незнакомой для себя теме, и читает он очень быстро, и считает прямо в уме.

Я смотрела на него и понимала, что когда устрою хорошо младшеньких, тоже хочу заняться чем-нибудь… пока не знаю, чем, но чтобы у меня вот так же глаза горели. Я немного боялась, что он убежит вперед, и я ему уже буду не нужна, но пока думать об этом рановато. Как говорил батя, проблемы надо решать по мере их поступления.

А пока у ребят, наконец, появились первые деньги, и Красавчик смог снять себе хорошую квартиру почти в центре столицы. И меня туда переманивал, но оттуда до работы далековато было бы ходить, так что я держала оборону! И все ж комнатку он мне последнюю неделю обустроить поуютнее пытался - то одно притащит, то другое…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍За окном особенно громко громыхнуло и полило с новой силой, что даже нос в одеяло спрятала. За этим грохотом я не сразу услышала, что в дверь стучат. Я приподнялась на локтях.

- Кто там? - крикнула, чтобы мой голос был слышен.

Дверь немного приоткрылась со скрипом, и в образовавшуюся щель просунулась мокрая голова Красавчика. Он улыбался.

- Можно?

Я подскочила, доставая полотенце.

- Ты бы лучше домой шел, тут ведь не просохнешь да заболеешь! - проворчала я.

- Так мне уйти? - еще шире улыбнулся он, зная, что не прогоню его среди ночи.

- Совсем что ли? Заходи скорее, снимай мокрое!

Он тут же заскочил, закрывая за собой дверь.

Начал стягивать с себя одежду прямо на входе… Ну да, я же сама его попросила. Я вздохнула, растерла ладонями покрасневшие щеки и повернулась к окну, старательно высматривая соседние дома за стеной дождя.

Улица у нас была небольшая, на окраине города - центральные нас даже не городом считали, а поселком у города. Хотя это они поселков не видели, конечно. Так вот, улица называлась Тополиная. Еще летом, когда мы только приехали, мы тут иногда прогуливались всей компанией, и чуть не вся дорога была устлана слоем белого тополиного пуха! Так красиво, что дух захватывает - будто снег летом.

У Руди, Фили и Лораса тогда вроде отпуска небольшого было, ну да они сами решали, когда работать, а когда отдыхать. И вот решили отдохнуть, хотя скорее присмотреть, как мы тут с Красавчиком устроимся. Обещали, что к зиме, когда уж работы поменьше будет, тоже сюда вернуться, тем более, что у Фили тут семья жила. А Руди с Лорасом вроде как за компанию, чтоб не отбиваться! Я вот все ждала. Руди мне порой из разных мест письма черкал, как у них дела, да и с Красавчиком они, вроде как, на связи были.

Парень присел на корточки у кровати, прикрывшись одним полотенцем, улыбнулся лукаво из-под отяжелевших от влаги прядей, ничуть не стесняясь своей наготы, сверкнул в полутьме глазами, и у меня уже привычно полыхнуло внутри и чуть сбилось дыхание.

- Я тебе подарок принес, - он протянул мне что-то продолговатое, завернутое в мокрую ткань, - Подумал, ты из тех, у кого в грозу голова полна грустных мыслей! Ну тогда, когда мы только познакомились - помнишь, тоже в грозу? У тебя в тот день мордашка такая тоскливая была, будто мир рушиться… Я подумал, надо опять тебя веселить идти!

Стоило развернуть, и у меня что-то сладко заныло в груди от смеси удивления, благодарности и ностальгии. У меня в руках была ваза. Стеклянная, разноцветная ваза - не такая, как мамина, но через нее тоже можно пропускать солнечные лучи и беречь, как главное сокровище.

Я всхлипнула и кинулась ему на шею, сваливаясь с кровати и сваливая его на пол.

- Спасибо-спасибо-спасибо! - тараторила я, сжимая его в объятиях и млея от его радостного смеха.

- Всегда рад! Но, - он впутал длинные пальцы в мою шевелюру, а другой рукой придержал за поясницу, - ты бы так ко мне не прижималась, я же не железный.

Я замерла на секунду, выдохнула судорожно.

И прижалась только крепче.

Через мгновение он уже закинул меня обратно на кровать и прижался сверху, удерживая вес на локтях. Он ладонью убрал волосы с моего лица, чтобы рассмотреть его, смущенное, но не сомневающееся. Его взгляд был, пусть всего на мгновение, до умиления удивленным, но сразу на лице расплылась довольная шальная улыбка.

И этой улыбкой он прижался к моим губам. Шептал что-то нежное, успокаивающее, но глаза блестели все также игриво, лукаво, а руки уже освобождали меня от ночнушки. Я не слышала, что он мне говорит за грохотом собственного сердца в ушах, только гладила его голову и целовала лицо - щеки, глаза, губы…

- Хороший мой… - меня отчего-то переполняло такой нежностью к нему, так хотелось, чтобы он и дальше улыбался!

- Да?.. - он расстегивал пуговки воротника, уже немного нетерпеливо, стараясь скорее стянуть тряпку.

- Ты только поаккуратнее, ладно? - я опять поцеловала в скулу, обвивая руками шею, оглаживая плечи, которые за время нашего знакомства стали будто даже шире.

Парень никак не мог перестать улыбаться. Да и надо ли? Она в его руках, шепчет нежности, смотрит на него ласково, цепляется руками за его плечи. Не против, что он хочет скорее стянуть с нее ненужные тряпки. Не злиться на него, не отталкивает. Раньше его забавляло ее дразнить, смотреть, как она от раздражения морщит нос и не знает, куда бы спрятаться или как его от себя отвадить… Краснела, глаза прятала, а все равно отталкивала! И зачем? Мило…

Но когда она первый раз на него посмотрела… по-настоящему - когда же это было? Когда они гуляли в Тирске? Или когда его та девчонка подставила? Или когда?.. В общем, когда она на него посмотрела, так будто он что-то для нее значит, а не так - мимо проходил, дразнить перехотелось. Захотелось, чтобы она смотрела так на него всегда. Нежно, внимательно, слегка обеспокоено.

Ну или вот как сейчас! Красавчик усмехнулся тихонько, глядя в ее подернутые пеленой темно-серые, как затянутое тучами небо, глаза. Обычно эти глаза смотрели цепко, с легким любопытством и не особенно вовлечено в происходящее, словно затишье перед бурей, а сейчас в них копились чувства, готовые вот-вот выплеснуться. Мило.

- А ты довольно чувствительная, да? - спросил он без задней мысли, когда она вздрогнула от легкого поцелуя в плечо.

Она вдруг вскинула на него взгляд, нахмурилась и покраснела почти до слез.

- Ох, - только и смог выдохнуть парень, с радостной улыбкой наблюдая за ее реакцией.

Мило!

Он провел ладонью по заалевшей скуле, большим пальцем чуть оттянул ее нижнюю губу и поцеловал - глубоко и даже развязно, чтоб еще сильнее ее смутить. Ведь теперь ее это не злило, а только заводило больше, так почему бы не побыть развратным? Она застонала в его губы, и он уверенно прошелся рукой от шеи - по небольшой упругой груди с уже затвердевшим соском, по плоскому животу - до лона, и обнял его ладонью, не проникая пальцами внутрь, а только сжимая и поглаживая мягкие складки. Она дернулась, распахнула глаза удивленно.

- Ты!.. - выдохнула девушка, пытаясь закрыть рукой лицо; но бедра сжала, пусть неосознанно, но не желая отпускать его руку и приподнялась вслед за ней, стоило чуть отодвинуться.

- Не прячь лицо, - прошептал парень с улыбкой, - Ну не прячь! Такая красивая, дай посмотреть…

Он сам аккуратно, без силы, отодвинул ее руку, и начал целовать веснушки на лице - нежно, едва касаясь. И от того, как ласково, даже невинно он целовал ее лицо и шею и как, в противовес, уверенно и нагло трогал ее внизу, она распалялась только больше. Открывалась ему, постепенно забывая про наносное смущение, цеплялась за плечи, оглаживая приятно перекатывающиеся под ладонью мышцы, сама жалась ближе, чтоб ощутить в этот холодный день жар его кожи. И в какой-то момент сама же поцеловала его, переплетая свой язык с его, обвивая крепко руками. Сама приподняла бедра, прося большего.

- Подожди, подожди… - в его шепоте слышался смех, - Ну куда ты торопишься? Дай я тебя еще вот тут поцелую - вот тут еще не поцеловал, так что пока рано!

- Нет!.. - неожиданно шикнула она ему в ответ, злобно сверкая мутным взглядом.

- Нет? Нельзя? - он прикусил ей шею, выбивая приглушенный стон, и тут же зализал.

Он и сам уже тяжело дышал и хотел большего, но как сладко было немного растянуть момент, насладиться каждой секундой… Он все время думал о том, что все слишком хорошо, чтобы продолжалось долго, что она посмотрит на него поближе и увидит лишь попрошайку с улиц, пустое место со скверным характером и пойдет искать себе «хорошего мужа», того, кто и нужен был ей с самого начала…

Парень снова поцеловал ее, заглушая протяжный низкий стон, который отдавался приятной дрожью в груди, поцеловал, будто в последний раз, пытаясь показать ей, что он готов отдать всего себя, отдаться ей целиком, только пусть никуда не уходит! Пусть делит пирожки пополам, чтобы отдать половину ему, пусть обнимает его, как только она и умеет и утешает своими лучшими на свете руками! Смеется тихонько, прикрывая рот ладонью, и смотрит на окружающих, как на дурных детишек, когда ее что-то раздражает…

Он умел делать женщинам приятно, и он сделает ей приятно, только пусть никуда от него не уходит! Он привяжет ее покрепче к себе своим телом - это справедливо. Ведь она уже его к себе привязала!

И он распалял ее, заводил, дразнил, подводил к пику и не давал главного, а потом снова и снова, и когда он, наконец, вошел, она уже почти не заметила боли, все только жалась к нему, зарываясь пальцами в мягкие волосы и шептала что-то почти бессвязно - то ли угрозы, то ли мольбы…

А парень улыбался, ловил ее стоны и ни на секунду не закрывал глаз.

Он решил, что никуда ее не отпустит. Ни к какому «хорошему мужу». Он сам им как-нибудь станет. Но пока главное заполнить ее жизнь собой так, чтобы она и не вспоминала о своих планах. В общем-то, он уже это делал - но как-то неосознанно, а оттого несерьезно.

Было совсем темно. Девушка, вымотанная, заснула сразу же на плече парня, и  теперь он, тихонько, чтобы не разбудить, перебирал ее такие восхитительно жесткие и погнутые, как оборванные струны, волосы. Гроза прошла и небо расчистилось; в приоткрытое парнем окно задувал прохладный осенний воздух.

Мог ли он предложить ей?..

Что?

У него пока ничего нет, что он мог ей предложить?

Девушка завозилась, вздохнула и вдруг подскочила, но парень тут же уложил ее обратно к себе на грудь, прижимая и укутывая плотнее в одеяло.

- Что такое?

- Да приснилось… - неопределенно отмахнулась она, пряча нос поглубже в одеяло.

Парень усмехнулся, радостно и шало, глядя, как она сжимается смущенно в комок.

Предложить?..

На него вдруг напала совсем не свойственная ему робость, стало как-то неловко и захотелось - вот как она! - свернуться под одеялом в клубок и спрятать смущенное лицо! Парень прикрыл ладонью глаза, неловко улыбнулся и до ужаса тихо все-таки выдавил из себя:

- Слушай… слушай, а давай… мгхм, - девушка высунулась и удивленно на него посмотрела, и лучше б она этого не делала! - Нет!

Стало только хуже и он закрыл лицо локтями. Но она, обеспокоенная таким поведением, уже вылезла совсем и глядела строго и бескомпромиссно.

- Говори.

Он сверкнул беспомощно из-за рук колдовскими желто-зелеными глазами и все-таки прошептал хрипло.

- А давай семью сделаем?.. Как у тебя или тех дурных из Тирска? - парень прикусил губу, сглотнул вязкую слюну и неловко улыбнулся, - А я буду твоим мужем.

Она замерла на секунду. А потом кивнула.

- Конечно, будешь, - еще раз кивнула она, и у него будто гора с плеч упала, и только теперь он понял, что даже не дышал, пока ждал ответа, - Конечно! А куда ты теперь денешься? Я же предупреждала тебя! Так что ко мне никаких вопросов. Обесчестил - женись!

Парень булькающе закашлялся, пытаясь сдержать смех, но потом все-таки расхохотался, перебудив, наверное, весь дом. Сгреб девчонку в объятия.

- Ну раз обесчестил! - он посмотрел на ее лицо, и ему показалось, что она любуется его радостью, и такое у нее от этого выражение потрясающее сделалось… нежное и спокойное, и такое красивое и милое…

- Случай, - вдруг вспомнил он, прикрыл шокирующе рот ладонью, скрывая неловкую улыбку, и просипел, - А… а как тебя зовут-то на самом деле?

Она прыснула, уткнувшись ему в плечо.

- Мила!

- Да? Тебе подходит. А меня Ярий.

Она вскинула на него сощуренные улыбкой глаза.

- Приятно познакомиться!  

 Эпилог

- Да, доча, ну ты вся в меня, - с гордостью потянул батя, задумчиво оглядывая Ярия, - во всех смыслах! Тоже себе красотулю отхватила…

- Мгм, - кивнула я.

Сам же предмет обсуждения, уже очаровавший младшеньких, теперь вовсю кокетничал с бабкой, довольно успешно переманивая ее на свою сторону. Почему-то этот дурашка считал, что мои отчаявшиеся уже выдать меня замуж родственники будут против его кандидатуры мне в мужья.

Ну да, он же всего лишь потрясающе красивый, богатеющий не по дням, а по часам, искренне любящий меня молодой мужчина. Кошмар просто!

Конечно, если б я просто его привезла, без предварительной подготовки, они скорее всего отнеслись бы к нему настороженно и с сосредоточенными минами пытались бы понять, что конкретно ему от меня нужно. Ну или по какому именно рецепту я готовила любовное зелье.

Не потому что не верят, что меня можно полюбить и даже замуж позвать, а потому что не очень верят, что такой парень может полюбить простую не самую симпатичную девчонку без гроша за душой и без злого умысла ее замуж позвать. Волновались бы за меня, в общем.

И волновались, после тетушкиных-то писем! Пришлось целый эпистолярный роман им написать, чтобы успокоить. Вообще-то это было довольно забавно, учитывая, что моя мама, дивной красоты женщина, тоже за батю пошла без всякого злого умысла и даже, кажется, очень счастлива была! Но до последнего все говорили,что дура она и могла бы и повыше кого найти и жить припеваюче. Я с удивлением для себя обнаружила, что красивая внешность рождает просто кучу предубеждений.

Так же как меня зачастую не очень-то за человека считали из-за того, как я меркну рядом с сестрами, также и Красавчика за его яркой обложкой обычно сильно-то не рассматривали… И в наличие совершенно обычного человеческого чувства ему нередко отказывали. Просто не верили, что такое возможно. Рядом с ним должен быть либо кто-то, кто может ему по красоте не уступить, либо кто-то, кто ее может купить. Вот так вот.

И у меня, по правде, таких предубеждений тоже достаточно было - только вырывай, как сорняки из головы. Очень мне не хотелось его недоверием своим обидеть, так что я старалась больше работать над собой, чтобы рядом с ним поувереннее себя чувствовать. А не в нем сомневаться.

Да и можно разве сомневаться в том, кто вот так к тебе относится? Так смотрит? Так отчаянно боится потерять?

Последнее время я была спокойна, как удав, и теперь старательно двигала к этому чудесному состоянию своего неспокойного жениха, который назначил свадьбу на первый же день приезда, потому что почему-то был уверен, что если скорее меня не окольцевать, я куда-нибудь сбегу. Когда батя написал ему, что никакого благословения не даст, пока глазами своими не увидит, Красавчик ходил злой аж неделю. Еще неделю потом грустно вздыхал. Он-то прям тогда, осенью, и собирался сразу все утрясти. А пришлось аж до лета ждать! Не ехать же зимой?

Я, честно, была совсем не против пожениться прямо тогда, на тех радостно-светлых эмоциях от первой близости. Но умом понимала, что полгода на остыть и еще раз обдумать лишними тоже не будут. Я-то уже девушка взрослая - со мной все понятно, а он, как для мужика, довольно юный.

И мне важно было проверить его решение временем. И обстоятельствами.

- Я тока понять не могу, ты, голубчик, куда торописся-то? - вздернула бровь бабка, - Хоть бы на пару деньков перенести, мы б хоть подготовились нормально! А то позор - ни стола нормального, ничего…

- Госпожа, - промурлыкал он, - я уже полгода жду! А ну-ка передумает и сбежит?

- Я ей сбегу! - шмякнула бабуля, заслужив одобрительную улыбку Ярия.

Я прицокнула и покачала головой.

- И откуда эта неуверенность в себе? Разве это не я должна бояться, что он от меня сбежит?

Батя как-то немного грустно улыбнулся и приобнял меня, прижимая к груди.

- Мамка твоя тоже, знаешь, не больно-то уверенной была. Это бывает такое у красивых людей - им же всегда только про внешность говорят, за нее хвалят - так что они из-за красоты смотрят на остальных вроде как сверху вниз, но в остальном очень неуверенны бывают, только в красоте своей. Мамка твоя все боялась, что соседская дочь печет лучше и пирогами меня сманит; а ее троюродная сестра слова поперек не говорит - и я решу, что она плохая жена, раз перечит иной раз… И все в таком духе. И никто не понимал, чего она нервничает? От такой красотки ни один нормальный мужик не уйдет! Но она ж как и все - просто женщина, со своими страхами и сомнениями. Ее отец от матери сбежал, и она все того же боялась, ревновала. И никто как будто не верил ей. Вроде как: ну ей-то чего переживать? Чего дурью мается? Но всем есть чего переживать, доча, так что ты над ним не смейся.

Я обняла папу, улыбнувшись ему в рубаху.

- Хорошо.

Он вдруг вздохнул судорожно и прикусил губу, насторожено глядя в сторону Ярия.

- По-моему, они с бабкой совсем уже спелись - беспокойно мне как-то! Давай-ка разводить их…

- Эй, мелочь! - окликнула бабка батю, - Собирай вещички, мы переезжаем в столицу!

Батя выпучил глаза и кхекнул, подавившись собственной слюной.

- Мамка, епти, ну какая столица?! Какая столица, ты чего?..

- Я все сказала, - отрезала бабка, - Нам зятек все устроит. Не ссы, а то стыдно за тебя.

Я глянула на парня, тот ласково-ласково мне улыбался, но в глазах плясали слуги Темной. За полгода он еще подрос, развернулся шире в плечах - уже и парнем его называть как-то не то… молодой мужчина. И действительно мужчина - четко знающий, чего хочет, готовый брать на себя ответственность и уже узнавший, что не так-то легко сделать, как пообещать. Так что если он семью хочет в город перевести, значит подготовил уже все, но вот что меня не предупредил - нехорошо. Надо бы с ним поговорить!

Но пока так хорошо было, даже думать ни о чем не хотелось, так что я в пол уха слушала ругань родных, радостный визг сестричек, глядела на соседей, которые все вроде случайно мимо проходили, грея уши… А сама сидела в перекошенной беседочке, чаек попивала да улыбалась своему почти мужу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И он стоял, улыбался мне, в глаза смотрел и тихонько шептал нежности, которые я угадывала скорее по знакомому движению губ, чем по звуку, уносимому тут же ветром.

 Koнeц

Оглавление

Пролог

 Глава 1

 Глава 2

Глава 3

 Глава 4

 Глава 5

 Глава 6

 Глава 7

 Эпилог