Хроники любви провинциальной. Том 3. Лики старых фотографий, или Ангельская любовь. Книга 2 [Юлия Ник] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (163) »
Посвящается великим учёным и создателям, строителям и рабочим первого города атомной промышленности и атомной энергетики в СССР, городу, в котором была создана начинка атомной бомбы РДС-1, навсегда похоронившей мечту англосаксов разрушить и уничтожить Советский Союз. Городу Челябинск-40, его жителям и специалистам, всем людям, которые заслонили собой нас от атомной аварии 1957 года, посвящается.
Книга вторая Пояс Ориона
Глава 1. Запахи прошлого
В памяти Леона всплыл запах «кожаных» сидений автобуса, в котором он злой возвращался домой после разбора «полётов». Греч упорно стучал кулаком по столу, вбивая в них свои претензии: «Враг не спит. Поймите вы, что нет никакой дружбы народов. Только борьба за первенство. Мы выиграли космос, мы сделали бомбу. На вас ложится задача – не прос*ать это всё, понимаете? А вас, голубчиков, в ресторане заметили. Кто эти девицы? Откуда? Вы у них паспорта, хоть, посмотрели? Конечно, нет. Теперь наш сотрудник выясняет, с кем это вы якшались и для чего? Вам что? Здесь баб мало? Тут их… лес не корчёванный… Уже женились бы… чёрт вас побери! Не дай бог до самого дойдёт, он, кстати, только с виду мягче Ткаченко. А, ведь, рано или поздно дойдёт обязательно!» Да, поржали они тогда с Глебом. Но по выговору схлопотали. Режим – есть режим. Но всё, чему они так долго и тщательно учились в Академии, иногда невольно давало пацанский сбой. Молодые тело и душа просили своего природного, вопреки параграфам устава и правилам внутреннего распорядка государственного объекта. – И что было тех девчонок проверять? Не они же к нам прицепились, а мы к ним. Мы всегда цеплялись к девчонкам, а для чего они тогда существуют? – Леон улыбнулся своим почти школярским воспоминаниям, и снова перед глазами памяти встала она, – девушка, севшая на сиденье впереди него.Он тогда по привычке оценочно пробежался по внешним «маячкам»: «Не модница, но свеженькая такая. Плащик габардиновый, такие носят возрастные дамы, м-да, старомодненько, но платочек замысловато повязан на шее. Значит, кокетка, всё-таки». Он навсегда запомнил свои мысли в тот момент, как знал. Или знал? Сейчас это казалось само собой разумеющимся. У неё тогда волосы были полудлинные, заколотые «ракушкой» на голове, и из-под неё на спину спускались густой волной. – Каждый вечер на папильотках спит, вон как концы загибаются. И не лень им завиваться? – Леон всегда удивлялся этим смешным девчачьим прибамбасам, которые никогда и ничего не значили в его собственных глазах. – А девицы, говорят, часами просиживали перед зеркалом, что-то выщипывая, подравнивая, затушевывая пудрой. У него не было сестры, а про мать он уже не помнил, занималась ли она такими делами. Он слегка отклонился тогда вправо, чтобы увидеть её в профиль. – Носик такой… точеный, с двумя четкими штрихами контура, как у детей на картинках в книжке Носкова. Но у такой каша не уплывёт, такая всё поймает. Рука тонкая, но не изнеженная. Кем работает, интересно? – Леон чуть наклонился вперёд и уловил запах йодоформа. – Или медсестра, или врач. Для врача молодовата, пожалуй. В автобус вошли две пожилые женщины, места впереди все были заняты, девушка резво соскочила со своего места, уступая одной из них, за ней поднялся и Леон, постаравшись встретиться глазами с незнакомкой, всё равно выходить надо было через остановку. – Ой, здравствуй, Лео. – девушка смущенно улыбнулась, встретившись с его недоуменным взглядом. – Мы знакомы? Я тебя не узнаю. Ты кто? – Леон не мог не улыбнуться в ответ на внезапно покрасневшие от смущения щёки девушки. – Ты меня не узнал? – девушка недоумевающе уставилась на него, как будто бы он обязан был их всех помнить в лицо. – Не узнал. А где мы встречались? У Веты? – У какой… Веты? Помнишь забор Тома Сойера? – Забор? – Леон нахмурил лоб: «Чокнутая какая-то. Какой забор Тома…?» И тут он вспомнил: «Забор?! Тома Сойера?! Помню, конечно! А ты кто из них?» – Я? Да я же Стаси. Ну, ты меня ещё звал «белобрысая Стаси». Не помнишь?! – Ты? Стаси? Божичка ты мой, голова моя квадратная! Ну конечно! Да ты и сейчас… белобры… белокурая, я хотел сказать. Вот сейчас узнал. Ты какими судьбами тут? – Простыми. По распределению, недавно приехала. – Так, дай отгадаю. Ты медик? – девушка охотно кивнула, улыбаясь. –Ты… – он успел быстро просчитать, сколько ей примерно сейчас лет и раз по распределению недавно приехала…, – ты врач. – А куда направили? – В городскую пока, а потом… – А живёшь где? Замужем? – Леон от неожиданности нахлынувших детских воспоминаний, не дожидаясь ответа, частил вопросами. – Живу в общежитии, мне там комнату дали, сказали, что квартиру года через полтора дадут. – Так. А там, в Берлушах, давно была? – Недавно совсем. Перед отъездом сюда своих проведывала. Просилась в ту клинику, в наших Берлушах не было мест, говорят. Но это место тоже престижным очень считалось. Только отличников так распределяли. Ну и согласилась я, в конце
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (163) »
Последние комментарии
8 часов 53 минут назад
9 часов 29 минут назад
10 часов 21 минут назад
10 часов 26 минут назад
10 часов 38 минут назад
10 часов 51 минут назад