Монтайю, окситанская деревня (1294-1324) [Эммануэль Ле Руа Ладюри] (fb2) читать постранично, страница - 4

от перемещений епископа.

По 98 делам были допрошены или привлечены к дознанию 114 лиц, среди которых количественно преобладают еретики альбигойского толка. Из этих 114-ти лиц 94 действительно предстали перед судом. В составе группы «привлеченных» несколько дворян, священников, нотариусов, но подавляющее большинство — простолюдины, крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы. Среди 114-ти обвиняемых или привлеченных к дознанию лиц насчитывается 48 женщин. Значительное большинство мужчин и женщин — уроженцы верхнего Фуа, или Сабартеса, охваченного пропагандой братьев Отье (они были катарскими миссионерами и жителями городка Акс-ле-Терм); сабартесское большинство насчитывает 92 лица мужского и женского пола. В том числе наша деревня Монтайю в Сабартесе представлена 25-ю обвиняемыми, кроме того, у барьера трибунала стояли несколько их односельчан в качестве свидетелей! К тому же трое привлеченных были из соседней деревни Прад. Итого 28 лиц, представивших существенные, а иногда весьма детальные свидетельства уроженцев крохотной местности Айон (Прад + Монтайю), которой посвящена наша монография.

Каноническая процедура против того или иного обвиняемого из Монтайю или другого места провоцировалась главным образом одним или нескольким доносами. За этим следовало требование предстать перед трибуналом в Памье. Местный кюре извещал об этом подозреваемого (на дому или с амвона). Если вызванный таким способом сам не являлся в Памье, чтобы предстать перед судом, местный байль (графское или сеньориальное должностное лицо)^{27} использовал власть светскую. Он отыскивал обвиняемого и сопровождал, если требовалось, до епархиального центра. Предстояние в трибунале епископа начиналось с присяги обвиняемого на Евангелии и продолжалось в форме неравного диалога. Жак Фурнье последовательно ставил ряд вопросов, требуя уточнить тот или иной момент или «деталь». Обвиняемый отвечал и выступал без ограничений. Одно показание может занимать 10 или 20 больших листов нашего Регистра, и тех порой мало. Дело шло своим чередом без оглядки на то, заслуживает ли обвиняемый длительного ареста. В промежутках между допросами он мог быть заключен под стражу в одной из епархиальных тюрем. Но мог на тот же самый промежуток времени, более или менее длительный, пользоваться относительной свободой на условиях простого запрета покидать пределы прихода или епархии. С другой стороны использовались самые разные средства давления, в случае необходимости — ужесточение условий предварительного задержания, если оно применялось: с целью подтолкнуть обвиняемого на путь признаний. Кажется, это выражалось не только в пытках, но в отлучении обвиняемого от церкви, в заточении строгом или особо строгом (тесная камера, ножные кандалы, содержание на черном хлебе и воде).

В одном только случае, связанном с фальсифицированным процессом, который французские агенты вынудят его возбудить против прокаженных, Жак Фурнье будет пытать свои жертвы, добиваясь от них абсурдных, бредовых признаний: отравление источника жабьим порошком и тому подобное^{28}. Во всех других случаях, которые дали материал для нашей книги, епископ ограничивается преследованием действительного отступничества (которое, с нашей точки зрения, оказывается зачастую ничтожным). Для подтверждения своих показаний подследственные дополняли их описаниями наиболее значительных сцен повседневной жизни. Если они противоречили друг другу, Жак Фурнье стремился свести концы с концами и требовал уточнений у других обвиняемых. Идеалом расследования, вдохновлявшим нашего прелата, была истина факта (идеал одиозный в данном случае). Для него речь шла об исправлении ошибочных поступков, а затем, с его точки зрения, о спасении души. С этой целью епископ демонстрирует дотошность схоласта, не останавливаясь перед нескончаемыми дискуссиями. Пятнадцать дней своего драгоценного времени он тратит на то, чтобы убедить еврея Баруха, отданного на его суд, в догмате Троицы; восемь дней — чтобы заставить его признать двойственную природу Христа; что же касается второго пришествия, то потребовалось три недели толкований, прописанных Баруху, который об этом не так уж и просил.

По завершении всех процедур подсудимым назначались различные кары (заключение разной степени строгости, ношение желтого креста^{29}, паломничество, конфискация имущества). «Только» пятеро из них закончили жизнь на костре: четверо вальденсов^{30} из Памье и альбигойский еретик Гийом Фор из Монтайю.^[6]

Произведенное таким образом следствие и судопроизводство Жака Фурнье заняло несколько томов. Из них два на сегодняшний день утрачены. Один содержал приговоры; к счастью, они стали нам известны благодаря компиляции Лимборха. Зато сохранился толстый пергаментный регистр ин-фолио. Этот документ прошел три стадии изготовления.