Коктейль "ёрш" от фантастики. Первые две трети - космофантастика о девственнике 34-х лет отроду, что нашёл артефакт Древних и звездолёт, на котором и отправился в одиночное путешествие по галактикам. Последняя треть - фэнтези/литРПГ, где главный герой на магической планете вместе с кошкодевочкой снимает уровни защиты у драконов. Получается неудобоваримое блюдо: те, кому надо фэнтези, не проберутся через первые две трети, те же, кому надо
подробнее ...
космофантастику, останутся в недоумении от последней.
Выше оценки неплохо 3 том не тянет. Читать далее эту книгу стало скучно. Автор ударился в псевдо экономику и т.д. И выглядит она наивно. Бумага на основе магической костной муки? Где взять такое количество и кто позволит? Эта бумага от магии меняет цвет. То есть кто нибудь стал магичеть около такой ксерокопии и весь документ стал черным. Вспомните чеки кассовых аппаратов на термобумаге. Раз есть враги подобного бизнеса, то они довольно
подробнее ...
быстро найдут уязвимую точку этой бумаге. Игра на бирже - это вообще рассказ для лохов. Маклеры играют, что бы грабить своих клиентов, а не зарабатывать им деньги. Свободный рынок был, когда деньгами считалось золото или серебро. После второй мировой войны для спекуляций за фантики создали МВФ. Экономические законы свободного рынка больше не работают. Удачно на таком рынке могут работать только те, кто работает на хозяев МВФ и может сам создавать "инсайдерскую информацию". Фантики МВФ для них вообще не имеют никакого значения. Могут создать любую цифровую сумму, могут стереть. Для них товар - это ресурсы и производства, а не фантики. Ну вод сами подумайте для чего классному специалисту биржи нужны клиенты? Получить от них самые доходные спекуляции, а все менее удачное и особенно провальное оставить им. Основной массе клиентов дают чуть заработать на средних ставках, а несколько в минус. Все риски клиентам, себе только сливки. Вот и весь секрет их успеха. Ну и разумеется данный специалист - лох и основная добыча маклеров хозяев МВФ. Им тоже не дают особо жиреть. Поднакопил жира и вот против вас играет вся система биржи. Вроде всегда "Надежные" инсайдеры сливаю замануху и пипец жирному брокеру. Не надо путать свободный рынок со спекулятивным. И этому сейчас вас нигде не научат, особенно в нашей стране. А у писателя биржа вообще выдаёт кредиты для начала спекуляции на бирже. Смешно. Ну да ведь такому гениальному писателю надо придумать миллионы из нуля. Вот спрашивается зачем ГГ играть на бирже, если ему нужны деньги для расширения производства и он сам должен выкинуть на рынок свои акции для привлечения капитала.
Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом.
Заканчиваю читать. Очень хорошо. И чем-то на Славу Сэ похоже.
Из недочётов - редкие!!! очепятки, и кое-где тся-ться, но некритично абсолютно.
Зачёт.
Сенька вошел в светлый просторный зал с портретами великих ученых на стенах, где вокруг стола сидели важно профессора в сюртуках и манишках, и одурел от страха. Он каким ушел из деревни, таким и заявился сюда: в посконной рубахе до колен, в залатанных портках и в лаптях с дерюжьими онучами. Ноги в лаптях ему тут же удалось спрятать под стол, пусть не мешают поступлению в вуз. Он терпеливо ждал. У большого стола экзаменовали девицу с длинными косами, в узкой юбке, перехваченной в талии лакированным ремнем с пряжкой. «Из этих, из энтиллигенток».
Вдруг к нему подошел профессор Мошкарович, элегантный красавец мужчина, и сел рядом.
— Ну-с, займемся теперь с вами, — сказал он. — Вы — Пахарев?
— Я Пахарев.
— Из деревни?
— Из села. Дальнеконстантиновского уезда Нижегородской губернии.
— Там была Симбилейская вотчина графов Орловых… при крепостном праве. Тех Орловых, которые дали России Григория — фаворита Екатерины. Это ваши баре?
— Да, мой дед при крепостном нраве был графский.
— Итак, приступаем… по существу…
Мошкарович задавал ему вопросы о Гомере, о Данте, о «Молении Даниила Заточника» Сенька ежился, ерзал на месте: слыхом не слыхивал он этих имен. И сам себе казался жалким. Все в том же индифферентном тоне профессор спросил об Ибсене, о Шекспире, о темных разночтениях в «Слове о полку Игореве». И Сенька заерзал еще беспокойнее.
«Наверно, он меня считает совсем дураком, — подумал Сенька, — Зря я вломился в этот храм науки. Со свиным рылом да в калашный ряд».
— Но ведь вы что-нибудь да читали? — спросил профессор участливо.
— Даже очень много.
— Даже много. А что именно?
Торопясь и заикаясь от волнения, Сенька принялся перечислять все, что он перечитал за свою короткую жизнь. «Историю» Карамзина, Библию, Жития святых, Матвея Комарова, Рокамболя, всю серию Натпинкертонов и Шерлок Холмсов, Буссенара.
— Действительно много, и я этого не читал, — сказал довольным голосом профессор. — Впрочем, о Комарове, авторе «Милорда», я слышал… у Некрасова про него сказано:
Придет ли времячко,
Приди, приди, желанное,
Когда мужик не Блюхера
И не «Милорда» глупого,
Белинского и Гоголя с базара понесет.
Заметьте: «Милорда» глупого». И как это вам посчастливилось столько прочесть?
— Мы, деревенские, покупали эту книгу у тряпичников за куриные яйца. Это я вам перечислил не все, что прочитал.
— Прочитали вы немало, и не все это — вздор. Но лучше бы некоторые книги вовсе не читать. Есть еда, которая только засоряет желудок и ведет к самоотравлению организма. То же случается и с книгами. Книги — это ведь не только орудие просвещения, но в такой же степени и затемнения… Есть книги и книги… Вы что окончили?
— Педагогические курсы.
— Для поступления в вуз этого явно недостаточно.
— Что делать. Страсть хочется учиться.
Профессор поднялся с грустным лицом. Сенька тоже поднялся и вышел из-за стола: все ясно.
— Это… это… лапти?
— Да, лапти.
— Из чего они?
— Из лыка.
Профессор посмотрел на его ноги и изобразил деланное недоумение.
Сенька пояснил:
— Из лыка. Обдирают липу, получается лубок. Его обделывают и плетут лапти. Дешево и вольготно. Даже на главной улице есть учреждение «Чеколап» — чрезвычайная комиссия по заготовке лаптей.
— Видел, но не умел расшифровать. Это вы их сами сшили?
— Сам сплел.
— Н-да! Лапти. Не знал. Из лыка. Лапти, значит, плетут… Чудеса. Лапотная Россия собралась изучать Гомера. Ну что ж! Пожелаем вам успешно плести лапти.
Он поклонился Сеньке и бесшумно и грациозно отошел к экзаменационному столу.
«Иду ко дну, — решил Сенька. — Экая деревенщина. Видно, век лапти плести».
Но тут подошел к нему профессор Астраханский. Он читал в институте курс древней истории и был человеком деликатным, мягким, говорил тихо, робко. Ученик Ключевского, он после окончания Московского университета всю свою жизнь провел за изучением исторических сочинений, знал в совершенстве древние и новые языки и на старости лет достиг звания академика. Но в ту пору он был рядовым профессором педагогического института.
Астраханский — сын нижегородского священника, знал простонародие. И о Сеньке уже составил свое впечатление: «Вижу я в котомке книжку, знать, учиться ты идешь…»
Он старался задавать Сеньке самые элементарные и доступные деревенскому пареньку вопросы, но ничего не получалось. Изо всей римской истории Сенька знал только о Нероне, который сжигал христиан, да о Спартаке, который поднял рабов, и то в такой фантастической интерпретации, что лучше бы и не знать. Наконец, выбившись из сил, профессор напал на золотую жилу: он спросил об аграрных реформах Гракхов. Глаза экзаменующегося оживились, вспыхнули веселым огнем, и Сенька, который начитался из местных газет о
Последние комментарии
6 часов 51 минут назад
22 часов 56 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
3 дней 14 часов назад
3 дней 18 часов назад