Дремлющее благословение (СИ) [Клоденестра] (fb2) читать постранично, страница - 79

Кого он все-таки любит сильнее… Они не могли поверить в то, что его чувства к ним были абсолютно одинаковы, понимали, что это глупо, нелепо, даже убого и позорно, но все равно хотели проверить, узнать, увидеть… Готовились к любой картине, намеревались достойно принять любой исход, но реальность… как и всё, что было связано с Дирном, в очередной раз превзошла их ожидания.

Весы, в конце концов, заняли самую идеальную позицию в горизонтали, которая могла только быть. Как они ни вглядывались, не смогли обнаружить даже миллиметра дисбаланса. Естественно, некоторое время они еще сомневались, выверяли, обновляли магию, но, в конце концов, окончательно убедившись в непреложности выданного им результата, Ноам легким мановением руки развеял весы и всю магию в спальне. Посмотрел растерянно и ошеломленно на Аваддона.

- Я всегда думал, что тебя он любит хоть немного сильнее.

- А я думал, что тебя, - сдержанно, но от того не менее удивленно ответил Аваддон.

- Черт, - Ноам осторожно завалился на кровать с левой стороны от Дирна, принялся с какой-то восторженной нежностью разглядывать его мирное бестревожное лицо. – Он и правда никогда не врет. Невероятный.

- Да, - согласился Аваддон, занимая свое обычное место с другой стороны. – А если он узнает о том, что мы сделали, станет еще невероятнее.

- Думаю, не стоит ему рассказывать, - тут же решил Ноам. – Пускай это будет нашей маленькой постыдной тайной.

- Конечно, не стоит. Он же убьет нас.

- Или хуже: опять заставит целоваться.

Будь Аваддон менее сдержанным по натуре, он бы рассмеялся от этих слов, но, впрочем, той мягкой добродушной улыбки, что проступила в этот момент на его лице, было достаточно, чтобы понять: мысли в его голове сейчас блуждали самые что ни на есть положительные.

- Когда он пьяный, это…

- Это и страшно, и прекрасно в одно и то же время, - высказал свое мнение Ноам с веселым оскалом. – Но в прошлый раз он превзошел сам себя.

- Это точно. Даже странно, с чего ему вообще пришло такое в голову. Даже отвлечь не удалось.

- Думаю, ничего странного. Ему же нравится, когда мы нежничаем друг с другом. Мелкий негодяй.

- Терри его только так и называет.

- И я ее понимаю, - Ноам усмехнулся. – В целом мы быстро втянулись, но он, конечно, прицепился к поцелуям. Вернее, к их отсутствию. Вот и понеслось.

- Ничего не скажешь, веселый был вечер.

- Ты только вспомни! – Ноам тихонько рассмеялся. – Этот его растянутый говор, попытки контролировать происходящее и суровое: «Целуйтесь!». «Целуйтесь, черт побери!»

- Такое не забудешь, - Аваддон сокрушенно покачал головой. – Я не знал, что делать: смеяться или просто усыпить его, чтоб успокоился.

- Но в итоге уступил, - хмыкнул Ноам. – И я лично не жалею об этом. Целуешься ты совсем недурно.

- Стараюсь не отставать.

- Знаешь, это стоило сделать хотя бы ради того, чтобы увидеть его ошалелое лицо.

- Ага. Он, похоже, не ожидал, что мы все-таки согласимся.

- И чуть челюсть не потерял, бедняга.

Некоторое время они молчали, предаваясь чудесным воспоминаниям, затем Ноам, вспомнив кое-что более насущное и приземленное, спросил:

- Заменишь меня завтра утром в Колизее? Я должен встретить людей из Молы на Часовой границе. В долгу не останусь.

- Хорошо, - спокойно кивнул Аваддон, прикрывая глаза.

Он никогда особо не вдавался в дела Ноама, но недавно узнал, что, оказывается, ответственность на нем лежала действительно чудовищная, и то, что он так успешно и уверенно держал ее, было достойно восхищения.

Стоило видеть лица чиновников Белого Колизея, когда Аваддон впервые согласился таким вот образом выручить Ноама. Что и говорить, картина была бесценной. С тех пор они частенько практиковали этот маневр, причем Ноам, как и говорил, никогда не оставался в долгу; всегда находилась какая-нибудь полезная услуга, которую он мог оказать Аваддону.

Сейчас, спустя три года официального союза (магический брак они заключили почти сразу после триумфальной победы в Гнилом Котловане), все былые дрязги и ссоры казались несерьезным детским вздором. Их было трое, но, черт возьми, о такой гармонии как в жизни, так и в постели многим парочкам оставалось только мечтать. Ноам и Ава никогда не забывали, кому были обязаны этим незаслуженным счастьем. Во всем мире никому, кроме Дирна, не удалось бы объединить их. А то, что он все-таки смог это сделать, было, как оказалось, настоящим подарком судьбы для обоих.

Ноам уже почти заснул, но вдруг, встрепенувшись, приподнялся на локте и азартно шепнул