Истории, пожалуй, круче, чем у вашего браузера [сборник] [Петр Ингвин] (fb2) читать постранично, страница - 32
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Пробуждение
Миниатюра
Доброе утро, Солнышко, вставай. Мир ждет твоего появления, замерев в нетерпении — ему так долго было плохо без тебя. А мне, твоему мужу, особенно. Потому что мир без тебя — дом без жильцов. Корабль без экипажа. Альпинист без страховки. Пока ты нежишься в полудреме, а возродившаяся Вселенная наполняется желанием петь, я поделюсь очередным потоком сознания, что носился в туманной поутру голове, пока твои ресницы не улыбнулись рассвету. «Последнее танго в Париже» Бертолуччи делал в тридцать два года, а «Мечтателей» — в шестьдесят три. Первый фильм опустошающе трагичен и безысходен, от него веет отчаянием. Второй, столь же шокирующий и провокационный, пронизан неявной, но однозначной надеждой. Несмотря ни на что. Пусть и грешит излишней орнаментальностью, в отличие от минималистского первого. Возраст, видимо, сказался. Точнее, опыт. Автор хочет верить в лучшее — но людей теперь знает больше, чем раньше. Но раньше-то, если вспомнить, вообще в грош не ставил! Выходит, когда все было хорошо, ему хотелось кричать от отчаянья, а теперь, когда все лучшее в прошлом, он хочет на что-то надеяться? Вот и у остальных так же, ага. Но. Видящий вперед — не остальные. Имеющий, что сказать — вне толпы. Он над толпой. Он — в полете. Особенно, если он не только имеющий, но и умеющий сказать. Сверху всегда видно лучше. Имеющий-умеющий сказать склеивает разрозненную реальность в нечто неожиданное, но логичное. Шокировать нелогичностью — это низ лестницы, а перевернуть мировоззрение, показав изнанку истины — облака, в которые она уходит. И все же — в отношении изменений — почему?! Нет, сам маэстро, на мой взгляд, не изменился. Перемены во взглядах — технические. Кинорежиссер остался тем же гениальным жизнелюбивым хулиганом, который с удовольствием играет в мизантропию. Да, всего лишь играет, иначе не смог бы неоднократно создать нечто столь поразительное и пронзительное. К чему веду? Возраст в творчестве — ни при чем. Можно многое сказать в двадцать три и прославиться, а можно — после восьмидесяти, и с тем же результатом. Правда, молодых ценят выше. Несмотря на наивно-детскую «усталость» от еще не познанной жизни. Умиляются их отстраненностью, цинизмом и показушной прожженностью в делах сердечных. Еще и учатся на теориях, подкрепленных лишь смертью. Никак не счастьем. Хотя последнее было бы более резонно. Ни в коем случае не говорю, что, к примеру, Отто Вейнингер или Михаил Лермонтов — не гении. Но. Судьба не дала им узнать, что есть полноценная жизнь на самом деле. Их взгляд на отношения — потребительский взгляд ребенка, который требует от мамы всего и сразу. Им не понять, каково это — быть той самой мамой, которая «должна». Взглянуть на мир глазами родителя им не дано — в силу того, что для этого надо сначала стать родителем, взрастить, выпестовать, научить, направить… Дети всегда знают лучше «как надо». Опять-таки — увы. Люди в возрасте снисходительны к ярлыкам, которые развешиваются на красках жизни и оттенках взаимоотношений. Чем старше становишься, тем (вопреки логике) больше любишь людей. Наверное, потому что лучше понимаешь. И уже — к тому времени — умеешь прощать, увидев, как прощали тебя. Поняв, что без этого любви не бывает. А дальше справедливо-естественный вывод: чем сильнее любишь всех людей, тем лучше умеешь любить одного. Того, который рядом. Того, без которого не можешь жить. Вот об этом я и хотел поговорить с тобой, любимая. Ты меня понимаешь?
Последние комментарии
3 часов 4 минут назад
5 часов 35 минут назад
5 часов 43 минут назад
1 день 17 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 23 часов назад