Тёмный и светлый (СИ) [Агрессивная печенюшка] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Мир огромен и полон разнообразия. В нём таится много тайн. И много прекрасного. Он един, и в то же время различен. Ещё с древних времён, эльфы обращались к звездам, стихиям природы и магии, свято веря в древние силы, что защищали их и оберегали. Взамен эльфы становились верными служителями природы и магии, их посланцами и воинами на благо света.

Но были и те, кто предпочёл окунуться в тёмную сторону силы. Не той, что греет, строит и запасается, а той, что завоёвывает, рвёт и уничтожает. Древнейшие эльфийские колдуны обратились к тёмным силам природы, и та одарила их страшным обликом, раскрывавшимся в минуту, когда обладатель того пожелает. Численное превосходство было на их стороне. Тёмные эльфы не желали поклоняться. Им была дарована необычная сила и цели оказались вполне логичны.

Однако баланс в мире сохранился. Светлые, которых было вдвое меньше, напрямую связаны с природой и магией. Тогда как тёмные с малой частью магии, дающей второй лик.

Вот только не сразу дошла эта истина до тёмных эльфов, развязавших войну. Много лет прошло и много крови пролилось, прежде чем эльфы поняли, что успехов в страшных войнах никто не добьётся. И чтобы прекратить бессмысленные жертвы — они заключили мир. Тёмный с тёмным. Светлый со светлым. Только так, и никак иначе, могли проходить войны. Между своими расами. Сама Магия скрепила мирный договор.

***

Салазар Слизерин ожидал возвращения сына, единственного наследника престола, с военного похода на фиолетовых эльфов. Тёмные и светлые, после нескольких тысяч лет, начали меняться: по цвету, по возможностям, по силам стихийным и обликам вторым.

Фиолетовые — эльфы тёмные и облик имели полу-звериный. Они позабыли о древних законах, стали отлавливать светлых, делая рабами и игрушками для утех.

Марволо с задачей своей справился. Выбрал лучших бойцов и вместе с ними уничтожил королевство Гриндевальда. Только так можно бороться с теми, кто попирает древний закон, положивший конец жестоким распрям.

Салазар был уверен в своём сыне, умелом воине, что быстро и безжалостно расправится с врагом. Невинные же были увезены под крыло чёрного королевства, где могли оправиться от ужаса, что довелось пережить. Или же остаться здесь, как подданные. Чёрные знали, что такое милосердие и никогда не истребляли с лица земли невинных.

— Отец, — поприветствовал короля Марволо, зайдя в роскошный тронный зал и преклонив колено. — Войско Гриндевальда полностью уничтожено. Его народ, не знавший о злых умыслах, приставлен к нашим эльфам. Тридцать доблестных воинов пали в бою. Их тела доставят родным уже сегодня.

— Рад слышать хорошие новости, сын, — кивком головы приветствовал его Салазар, а после встал. Серебряная мантия скользнула по полу, вслед за его шагами. Он обнял сына, не смущаясь крови на доспехах. — Воинам отдадут почести, выдадут жалование, а павшие будут отпеты и сожжены. И предупреди своих воинов не устраивать пьяные бесчинства, — строго добавил Салазар. — Услышу что-нибудь от стражи — велю дать пятнадцать ударов кнутом.

— Бесчинства мы можем избежать, но не выпивку, отец, — ответил наследник престола и приобнял отца за плечи. — Дай нам возможность отдохнуть и вкусить жизнь после месяца похода и двух дней почти беспрерывного боя.

— Какой же бравый воин проживёт без выпивки после удачного похода? — хохотнул Салазар, а после с намёком ткнул в сына пальцем. — А кое-кто и без женщин, правда?

— Почему же только женщин? — ухмыльнулся Марволо.

— Феррон сохрани, конечно. Как же я так поскромничал? — с иронией в голосе ответил Салазар, тяжело вздохнув. — Иди уже, приведи себя в должный вид, да отдохни.

— Благодарю. До встречи, отец, — выражая почтение, принц мягко отстранился и склонил голову повторно, прежде чем покинуть королевский зал.

Этим вечером у придворного канцлера было очень много дел, как праздничных, так и скорбных. Пир и поминание. Из этой двойственности состояла вся жизнь.

========== Часть 2 ==========

Со дня возвращения наследника престола с его войском прошло два месяца. Не хотел меняться сын короля чёрных эльфов. Хорошим был воином, прекрасным советником, но совершенно ветреным в любви. Не знал он такого понятия, не видел ни в ком спутника жизни и гарем свой распускать не желал.

Пришлось выпороть нескольких наложников, после безобразного вечера, когда застал их Салазар за скандалом с рукоприкладством. Боролись те за право первым возлечь с принцем на этой неделе, вопили, кто из них больший фаворит. И только Салазар знал, что фаворитов у сына нет. Не лежал у него интерес ни к юношам статным, ни к девам прекрасным. Ни один ещё не добился того, чтобы сердце Марволо Слизерина билось учащенно.

Вот уже пятнадцать лет Салазар терпел. Но любому терпению приходит конец.

***

Стуки в дверь с восходом солнца разбудили злого принца. Бессмертный слуга громко и настойчиво просил его внимания, и уже после шестого стука Марволо испытал дикое раздражение. Чуткий сон быстро сбивался. В такие моменты он завидовал тем, кто умел спать крепко. Как, например, очередная игрушка, которую он не выставил вон, а оставил на ночь — юную эльфийку из клана зелёных.

На десятом стуке он готов был убить. Всегда имея при себе кинжал, Марволо достал его из-под подушки, раздраженно сбросил с себя шелковое одеяло, и направился к выходу в чём мать родила. Статный красавец, почти два метра ростом, имевший тёмный оттенок кожи, глаза с ярко выраженным багровым цветом, черные, словно ночь, волосы, всегда короткие и хорошо уложенные, не считая утренних моментов, резко открыл дверь и приставил кинжал к горлу беспокоившего эльфа.

— Что. Такого срочного. Потребовалось. От меня?

— Ваше высочество, — испуганно пролепетал серый эльф, ощущая холод стали на шее, и не смел смотреть в глаза властителя. — Его Величество ждёт вас к себе. Немедленно. Был очень не в духе.

Легкое давление и острие кинжала сделало легкий надрез на коже слуги. Тонкая красная полоска осталась на его шее, после чего Марволо отнял руку, пока из-за дрожи глупец сам себе не сделал хуже.

— Убирайся отсюда.

Слуга немедленно сбежал восвояси, стирая царапину. С утра принц всегда был страшно не в духе, и знал это весь замок. Только по велению отца слуги могли решиться будить его.

Заставлять короля ждать — не пристало, даже если это твой отец. Марволо уважал и не шёл против его слова. За одним маленьким исключением. И именно это исключение ожидало молодого принца.

— Ты хотел меня видеть, отец? — с вопроса начал Марволо. Своё приветствие он показал преклонением, успев отметить на лице короля суровый вид.

— Да. И ты мог бы явиться быстрее, — строго ответил Салазар, смотря холодными голубыми глазами, словно лёд. — Речь пойдёт о твоих похождениях. Я терпел очень долго. Непростительно долго. И мне надоело твоё беспутство. Через два дня мы отправимся в другое королевство, где я, наконец, пристрою тебя в надёжные руки. Заодно создам по-настоящему сильный союз.

Марволо не мог поверить тому, что услышал. Видно, проснулся не до конца и суть улавливал не совсем верно. Да только взгляд короля говорил красноречивее слов. Его ожидал брак по договорённости. Вопрос, в каком положении окажется при этом Марволо. Если жених ему достанется — кто из них окажется старшим?

Он не представлял семейную жизнь. Не видел рядом с собой никого и терпеть не мог ухаживать за кем-то, да знаки внимания постоянно оказывать. Но пойти против веления отца…

Сущность Марволо воспротивилась чужому желанию. Только вот он давно уже не юнец и устраивать бунты, навлекая на себя суровое наказание, не смел. Итог всё равно будет один — он женится. А добровольно пойдёт или же принудительно — не суть важно.

— Как тебе будет угодно, отец, — ответил сразу, как перестал до боли стискивать зубы и сжимать руки в кулаки, желая размозжить кому-нибудь голову об стену.

— За два дня ты должен собрать свои вещи и своих самых приближённых воинов. А гарем придётся распустить, — мягче отдал второй приказ Салазар, радуясь, что сын не стал перечить.

Собрать вещи. Что означало: «Ты не вернешься на родные земли без спутника жизни». Марволо не допускал сомнений, что его бракосочетание пройдёт на чужих землях. А роспуск гарема — самый предсказуемый ход отца. Вот уж что он точно долго терпел. Свой собственный распустил ещё сотню лет назад, а его, Марволо, терпел. И терпел до последнего.

— Всё будет исполнено, отец, — всё труднее удавалось сдерживать гнев. Глаза полыхали багровым огнем, но принц продолжал подавлять эмоции. Выйдет из тронного зала — и тогда выпустит всю свою ярость.

— Вечером, в семь часов пополудни, ты с вещами и своими воинами придёшь в тронную залу. Нам будет открыт портал. А теперь ступай.

Салазар отпустил сына, который в последний миг сдержался, не дав дверям с грохотом закрыться. Так будет правильно. Пусть бесится, пусть выпускает злость, но он поймёт, что, как отец, Слизерин желает сыну счастья.

========== Часть 3 ==========

Портал открылся вовремя, словно лазурная, светящаяся дверь, которую они распахнули в тронную залу другого королевства. Оказавшись по ту сторону портала, им в глаза ударил до боли яркий свет.

Роскошный дворец с обилием золота и красных оттенков наталкивало Марволо лишь на одну мысль — Королевство Годрика Гриффиндора, светлых эльфов! Он знал историю возникновения королевств, историю тёмных и светлых воин, и легенду Детей Радуги — самых первых эльфов, ведущих своё начало от Великой радуги сотворения, случившейся после соития Белоснежной Дреи и Темнейшего Феррона под светом древнейшей звёздной призмы. Но чего он не знал, так это историю знакомства красного эльфа Годрика Гриффиндора с его отцом, чёрным эльфом Салазара Слизерина. Ни в фолиантах, ни в рукописях не было упоминаний. Да и отец не произносил ни слова о королевстве красных, эльфов огня.

— Мой дорогой друг, — король Годрик встретил лично дорогих гостей.

Величественный мужчина, с огненно-рыжей шевелюрой, белозубо улыбался давнему другу и первому своему возлюбленному, с которым его разделили две с половиной сотни лет. А сердце помнило… и забилось сильнее, как в первый раз.

— Рад видеть тебя, Годрик. Спустя столько лет, — тяжело было сдержать вздох радости и тоски. Только сейчас, увидев красного эльфа, Слизерин осознал, насколько сильно тоска по нему погрызла тёмную душу. — Благодарю за твоё приглашение. Хочу представить моего сына — Марволо.

— Ваше Величество, — наследник склонил голову, с расстояния чувствуя насколько сильна магия светлого короля. Подавляющая магия…

— Марволо, — одарил улыбкой Годрик. — Прекрасное имя для прекрасного молодого эльфа. Да. Ты очень похож на отца.

Ходили слухи, что светлые эльфы зачастую слащавые подхалимы, но Гриффиндор, похоже, имел чувство собственного достоинства и нежелание перед кем-либо пресмыкаться. Такой не побоялся бы никого и ничего.

— Годрик, где мы можем разместиться?

— Для юного принца приготовлены личные покои. Ваших бойцов также разместим, мне не было известно точное количество, но вижу, не многих вы взяли. Тебе же, мой дорогой друг, я лично покажу покои. Но перед этим давай побеседуем.

— Разумеется, — согласился Салазар с тёплой улыбкой, как не улыбался уже давно. — У меня к тебе много вопросов. Полагаю, как и у тебя ко мне.

— Всё верно, — король светлых эльфов сдержал в себе порыв подойти чуть ближе и приобнять. Пускай по-дружески. Пускай лишь невзначай. Но он не мог. Не имел право. — Марволо, — обратился к принцу, смахивая с себя очарование чёрным эльфом. — Элеонор, приставленный к тебе слуга, проводит.

Возникший из воздуха слуга, обладающий магией, что не связана со стихией природной, поклонился достопочтенным гостям.

— Прошу следовать за мной, — позвал за собой и отправился вперёд, немного прихрамывая. — Как гостям короля, вам дозволяется гулять по территории дворца и заходить во все незапертые комнаты. Кроме тех, что имеют золотистую печать на дверях. Не дозволяется ходить в северное крыло. Только по личному приглашению Его Величества или Его Высочества.

— Каков его Высочество? — Марволо спросил о том, что волновало его больше всего — внешность и характер отпрыска Гриффиндора.

— Каждый находит его Высочество разным, но прислуге не положено обсуждать его, — ответил Элеонор, не давая желанных ответов. И очень жаль.

Хоромы в личных комнатах Марволо вызвали приступ отвращения. Он терпеть не мог яркие цвета. Золоту предпочитал серебро. Теплым тонам — холодные. Жить в таких условиях — отвратительно. Не говоря уж о климате. Даже при открытых окнах и лёгком ветерке — стояла невыносимая жара.

— Ваши вещи вскоре будут перенесены. Покои его Величества, короля Салазара Слизерина, находятся этажом выше. Попрошу вас надеть этот браслет. В знак того, что вы высокий гость нашего короля, — слуга подал широкий резной браслет из чёрного дерева. — Стража трепетно относится к своим обязанностям. Без браслета не стоит выходить из покоев.

Радовало, что не из золота. Марволо молча протянул руку, требуя положить украшение на ладонь. Надевать прямо сейчас он, естественно, не собирался. Требовалось изучить вещицу вдоль и поперек, отыскать возможный рунический почерк или же магическую печать.

— Можете не переживать. Браслет заколдован против повреждения и на запрет передачи другому объекту, — заметил Элеонор с лёгкой улыбкой. Украшения, данные гостям, всегда вызывали подозрения. — Если у вас есть вопросы или пожелания — можете озвучить.

— Исчезни, — весьма грубо послал его отсюда принц чёрных эльфов. Слишком самоуверенный слуга. Неимоверно раздражали подобные личности. Не приведи Феррон, такое у светлых в порядке вещей. Марволо не сдержится, в таком случае, и запытает одного из слуг до полусмерти.

Строго прищурив глаза, Элеонор посмотрел на принца, после чего с холодной учтивостью, поклонился и растворился в воздухе.

Полученный браслет Марволо откинул на столик, стоящий у окна. Ярость, полыхавшая в нём до прибытия на чужие земли, до конца так и не исчезла. Требовалось что-то посильнее разгромленной стены, чтобы прийти к полному спокойствию. Например, жёсткий поединок.

***

Свободно усевшись в кресле нежно-бежевого цвета в покоях старого друга, Салазар с улыбкой смотрел на него. Подумать только, прошёл не один век с момента их последней встречи. Распрощались они, конечно, при нерадостных обстоятельствах.

— Хоть я и не люблю яркие цвета, но у тебя уютно. Глаза не слепит.

— Они не такие яркие, как в других комнатах, — Годрик не сразу сел напротив. Он решил, как в старые времена, сначала разлить по бокалам вина. Отдал напиток, приказав себе не касаться тёмных пальцев, создавая со своим цветом кожи идеальный контраст… и наслаждаясь моментом.

— Итак, — быстро перешёл к сути дела, сбивая собственные фантазии, и наконец сел напротив. — Каков твой сын, Салазар? Не пойми меня неправильно, но я должен знать, в какие руки отдам своего мальчика.

— Я ведь даже не знал, что у тебя есть сын, пока ты не написал о нём в письме. Мы давно не общались, — Салазар прикрыл глаза, вдыхая пряный аромат ягод. Вино в этих краях было сладким и невероятно вкусным. — А мой… Пытаюсь дать ему лучшее и исправить худшее. Он умён, не раз помогал в военных кампаниях, да и в политических вопросах может многое, но ветренен в отношениях. Никто не западал в его сердце. Брак будет недостижимой мечтой, если только я не женю его на ком-то. Может, это жестоко, но так он сможет остепениться и понять, что это не плохо.

— Интересно, — Годрик слушал внимательно и задумчиво вертел бокал. Вино в нём красиво переливалось. — Мой Гарриэль, он… поздний ребёнок. Чудом выживший, ведь родился почти мёртвым. Магия благословила нас и позволила ему вдохнуть жизнь.

Услышав о «чудом выжившем», Салазар ужаснулся. Марволо в детстве был хрупким и болезным ребёнком, лишь позже окреп и не болел в будущем никакой хворобой.

— Поздний, значит… Сколько же ему? Моему двести пятьдесят не так давно исполнилось. А ведь казалось, только недавно он научился ездить на лошади…

— Сто пятьдесят пять стукнуло два месяца назад, — с гордостью ответил Годрик, отгоняя грустные мысли о том, как родился сын, как хрупок был, беззащитен и слаб здоровьем долгие годы. Любая болезнь могла стать для него смертельной. — Совсем ещё юн. Но он созрел и готов к семейной жизни. Однако, беспокоит меня его невинность.

— Невинность души или тела? — решил уточнить Салазар.

— Телом. Душа его — как яркое пламя, живое, трепещущее и жаждущее всё опалить. Он горяч и моментами дерзок, любит искать приключения на свою голову, сводит иной раз слуг с ума своими выходками. Но при всём при этом, не интересуется никем. Его не привлекают ни девушки, ни юноши. И он никогда не говорил со мной об отношениях с кем-либо.

— Удивительно, как они похожи, — хмыкнул Салазар, отпив ещё немного вина. — Марволо тоже ни к кому и никогда не питал любовного интереса. На пару раз может лечь с кем-то, а после отбросит, как и не было. Если ты согласишься на брак, Марволо придётся остепениться, чтобы не обесчестить ни супруга, ни себя.

— Вот это меня и начинает беспокоить, — светлые брови короля красных эльфов сошлись на переносице. — Ты утверждаешь, что Марволо не упустит возможности любовно поиграться с кем-нибудь, а как перестанет — тут же отбросит, как вещь ненужную. Как он поступит с Гарриэлем? Для него это будет первый раз. Если они предадутся ночи любви, а после Марволо будет смотреть на него, как на пустое место — это разобьёт моему сыну сердце.

— Поэтому я и предупредил тебя в письме, что наш визит может оказаться долгим. Прежде всего, им нужно познакомиться и узнать друг друга. Если у кого-то из наших сыновей будет отвращение к другому — я подумаю, нужна ли эта затея, — заверил Салазар, как никто понимающий превратности браков по расчёту и бурный характер своего сына.

— Пожалуй, — не мог не согласиться с озвученным планом Годрик и сделал несколько глотков. — Как ты… — понимая, что тема с сыновьями на этом может подойти к концу, он решил спросить о том, о чём не должен был, чтобы не разбередить старые раны, но желание оказалось сильнее, — как ты жил после разрыва нашей связи?

Грустно хмыкнув, Салазар откинул голову, смотря в потолок. Вспоминать долгие годы одиночества очень нелегко и немного стыдливо. Пусть они и миновали, унеся за собой груду тоски, которая, казалось, похоронит его под собой.

— Два года пил и дошёл до крайности, не видя жизни без вина. Возможно, пил бы и дальше, если бы не пришлось казнить управляющего винодельней и тем самым не нарушить поставки. А пока лежал под присмотром знахаря, понял, что надо что-то менять и… — голос треснул. Говорить вслух до сих пор больно, — хотя бы попробовать подпустить к себе кого-то другого. Так и женился. Супруга подарила мне сына и покинула наш мир, когда Марволо исполнилось десять.

Годрик на себе пронёс всю тяжесть тех лет, невыносимую тоску и боль, что вытеснила собой всё хорошее. По собственным воспоминаниям. По воспоминаниям Салазара. Сжав слишком сильно бокал, он не рассчитал силу и хрусталь лопнул под давлением. Осколки впились в кожу, рассыпались по полу и вино смешалось с выступившей кровью.

Испуганно охнув, Салазар метнулся к нему и взял за руку. На хрусталь было плевать, а вот осколки следовало немедленно вытащить. Чем он и занялся. Но этого оказалось мало.

— Чего сидишь? Лекаря позови, — напомнил Слизерин, перебросив длинные чёрные волосы через плечо, чтобы не мешали.

— Эта боль — мелочи, — горько усмехнулся Гриффиндор и отнял раненную руку из ладоней Салазара. Всегда сдержанный и холодный с виду, он показал явное переживание. — Я в порядке, Салли.

— Сказал тот, кто постоянно запускает свои раны и прибавляет забот целителям, — строго посмотрел на него Салазар, за праведным укором скрывая то, как дёрнулось сердце после ласкового прозвища. Только Годрику позволялось называть его так. И это было так давно… Он и забыл, как нежно звучит его сокращённое имя из уст красного эльфа.

Боль притупилась. Годрик перевёл взгляд на ладонь, на несколько осколков впившихся в кожу. Даже самые мелкие он видел отчётливо. Один крупный вытащил самостоятельно, слегка скривившись, и отбросил окровавленный осколок к тем, что валялись на полу. Да. Именно так выглядело и его сердце в тот вечер. И последующие несколько лет. Разбитое. Окровавленное. Которое никогда не собрать. Не склеить. Не сделать целым.

Два дурака, что после нескольких веков встретились вновь. Чувства вспыхнули вновь. Загорелись тем же ярким огнём. Время должно было научить не попадать в ту же ловушку. И вот они снова совершают ошибку. Теперь, когда у них есть дети — стать друг другу ближе можно… через их брак.

— Лучше бы тебе позвать лекаря, — снова предложил Салазар, отбрасывая мысли, пропитанные грустью.

Не став тянуть, Годрик так и сделал. Явился тот за считанные секунды и сделал свою работу на месте.

Гриффиндор не смотрел на то, как ему залечивают руку. Смотрел только на сидящего напротив Салазара. С жадностью разглядывал каждый дюйм на его лице, каждую линию, каждую морщинку. Заново запоминая. И тот не мешал, лишь попивал вино, расслабленно сидя в кресле и стараясь не думать. Не только о Годрике, но и вообще. Мысли часто были разрушительны, по своей натуре.

Закончив свою работу, лекарь удалился, снова оставив двух королей наедине. Между ними затянулась тишина. Настолько сильной она стала, что приносила один сплошной дискомфорт.

— Покажешь, где мои покои? — решился спросить Салазар, разбивая стену гнетущей тишины.

— Да, — выдохнул Годрик и нехотя поднялся. На его мантии остался след от вина, и чтобы не ходить с ярким позором, он снял с себя грязную вещь.

И Салазар залюбовался. Очертания тела красного эльфа были изумительно-привлекательными. Крепкое, мощное. Собственное тело казалось хрупким и тонким, хотя таковым он вовсе не был. Кровь прилила к щекам.

— Идём, — позвал за собой Годрик, как только привёл себя в норму.

В дворце бывшего возлюбленного, Салазар не был почти три сотни лет. Его не раз видоизменяли и в данный момент особо сильные изменения виделись в комнатах для гостей и коридорах. Самоцветы на стенах ловили уходящий свет солнца, отражаясь радугой.

— Красиво у тебя здесь, хоть и ярко очень, — улыбнулся он, оглядевшись. — Но мне всегда ярко.

— Ты повторяешься… — многоточие осталось после слов Годрика, ведь он явно хотел добавить ещё одно ласковое прозвище, каким мог удостоить в прошлом только Салазара.

— Наверное потому, что немею перед тобой, по старой памяти, — признался чёрный эльф, со вздохом и смущённой улыбкой. — Так и не смог забыть тебя.

— Да, — Годрик прикрыл глаза и до боли сжал пострадавшую ладонь в кулак. Целительная магия закрыла раны, но из-за давления они снова открылись. Он тоже не смог забыть, что уже показала встреча. — Мы пришли.

Комната, предназначавшаяся Салазару, была отделана гораздо ближе к его вкусу. Серебряные стены и мебель, зелёные бархатные шторы, призванные скрыть солнце…

— Кажется, эти покои ждали именно меня, — улыбнулся Слизерин, оглядев временные владения.

— В моём дворце всегда найдется место, ждущее только тебя.

Смущаясь, прекрасный тёмный эльф озарял пространство светлой улыбкой.

— Пожалуй, я лягу отдохнуть. Спасибо тебе, Годрик.

Когда дверь закрылась, Салазар сел на кровать. Заснуть ему было не суждено этой ночью. Старая любовь отказывалась выходить из головы.

========== Часть 4 ==========

Ночь для Марволо прошла отвратительно. Будучи по несколько месяцев в походах, он привык к ужасным условиям, к неудобствам и тяжёлым ситуациям, находясь вдали от дома. И сейчас, в роскошной постели, испытывал похожие чувства. Никакой уют не мог избавить его от напряжения и некомфортных ощущений. В чужом краю, в чужом дворце, где нужно познакомиться с будущим женихом! В военных походах Марволо всё предусматривал, просчитывал каждую мелочь, но к такому повороту судьбы даже самые лучшие из его учителей не могли подготовить. Одно лишь представление об ухаживании вызывало неподдельную дрожь.

Браслет, что отдал вчера наглый слуга, Марволо изучил, как и планировал. Магическая печать присутствовала, но не несла какой-либо вред. Скорее служила защитой. К украшениям, не считая фамильного кольца, Марволо относился с холодом. Не любил лишние предметы на себе, они лишь мешали. Но условия ему поставили четко. И чтобы не создавать конфликтных ситуаций, он надел браслет, прежде чем выйти из своих покоев.

За поворотом, словно в подтверждение необходимости разрешительного браслета, первая же пара стражей в не стесняющих магических одеждах подозрительно прищурилась и сжала алебарды. Но увидев браслет на руке, заметно расслабилась и продолжила патрулировать этаж. Их готовность в случае чего остановить угрозу — вызывало уважение. Марволо понимал, что не выглядел, как представитель королевской семьи. Скорее уж как воин. Роскошные и дорогие одеяния — не его стиль. Главное — практичность и удобство.

Путь чёрный эльф держал в тронный зал короля Гриффиндора. Он желал узнать, где находится будущий жених. Вчерашний слуга не сподобился рассказать ничего путного о Его Высочестве. Он мог встретить того в коридоре и не разглядеть в нём принца. Внешность неясна. Не приведи Феррон унаследовал внешность отца. Яркие цвета Марволо не слишком привлекали, а уж когда они отражали саму сущность эльфа… Он очень надеялся, что сын короля красных будет хотя бы не рыжим. С оттенком кожи он уж смирится.

Марволо добрался до дверей в тронный зал, отделанных крепким добротным дубом. Недалеко от них стоял стол, за которым сидел очередной красный эльф, с длинными чёрными волосами, в бежевых одеждах и лихо подсчитывал на счётах крупные суммы.

— Принц Марволо, я полагаю? — заметил он визитёра и встал, беря в руки письменную доску. — Чем могу помочь?

— Мне нужна аудиенция с королём, — четко обозначил причину своего прибытия Марволо. — Предупреди его о моём визите.

— Его Величество сейчас принимает посла другого королевства, — тут же ответил эльф, листая список. — Я могу записать вас на приём.

В чужой стране свои правила. На их землях всех важных лиц принимали без очереди. Ему же, значит, ждать своей очереди!

— Записывай, — заметно помрачнел Марволо. Однако эльф совершенно не отреагировал на изменения, хотя точно ощутил. Похоже, он настолько привык к злости тех, кто не мог попасть на приём сразу же, что совершенно не обращал внимания.

— Хорошо. Я посмотрю по списку, когда его Величество сможет вас принять, — короткими пальцами с длинными ногтями, канцлер водил пальцами по списку и про себя бормотал: — Так. Оранжевый посол… примерно минут двадцать. Синий — не больше получаса, всего-то поставка помидоров… Старый жрец? С ним вообще разговаривать не будут… Стража! — вдруг закричал, что стало неожиданно после тихого бубнежа. — Если кто-то из жёлтых сунет сюда нос — спустить собак без разговоров!

— Я всё ещё жду ответа.

Терпение потихоньку покидало принца. Наглый канцлер будто нарочно время тянул и проговаривал список прибывших к королю раньше, чего можно было обойти и четко обозначить время приема.

— А я уже месяц жду, когда кожевник справит мне приличные сапоги, — пробурчал тот, чуть не сбившись со счёта. — Сегодня, к сожалению, король принимает очень многих. Совет крестьян… так, нашёл! У него будет свободное время в полдень. Записывать?

— Твой язык слишком длинный, — тихо и с угрозой стал говорить чёрный эльф, медленно доставая кинжал, но очень резко втыкая острие в деревянный стол. Канцлер тут же дёрнулся. — Я просто горю желанием его укоротить. Вы все, слуги, так нагло себя ведёте? Или только мне такая честь представлена?

Будто из воздуха рядом материализовалось два стражника с алебардами. Лёгкие золотистые шлемы с кольчужной сеткой на лицах и одинаковые телосложения делали их похожими друг на друга, словно близнецы.

— Ваше Высочество, извольте соблюдать порядок и убрать ваше оружие, — твёрдо попросил стражник. — Каждый здесь занят своими обязанностями, сопряжёнными с разными трудностями. Прошу не устраивать конфликт.

— Конечно, — до безобразия ласково улыбнулся Марволо. Кинжал его оставил заметный след на столе, но он ничто по сравнению с тем, какой след мог бы остаться на руке канцлера, если бы та лежала на деревянной поверхности. — Записывай в полдень.

— Записал, — ответил эльф севшим голосом, после того, как чиркнул на листе его имя и цель визита.

Марволо чувствовал, как потряхиваются его поджилки после увиденного кинжала, и удостоверившись в том, что его имя внесено в список, молча ушёл, чувствуя спиной прижигающий взгляд стражи. Раз у него появилось так много свободного времени, чему он, конечно же, не рад, привыкший чем-то себя занимать, чёрный принц решил осмотреть дворец, так и блещущий красными и золотыми цветами, помимо узоров в виде цветов на стенах, непременно золотых или красных. Полная им противоположность. Многие этажи оказались под запретом, о чём говорила сама стража, а так же комнаты, на которых стояла золотая печать.

Ограничений слишком много. Но не в дворцовом саду. В нём дозволялось гулять всем, у кого есть свободное время. Природная красота, несмотря на то же обилие ярких цветов, не вызывала чувства раздражения. Глаза тёмного эльфа могли отдохнуть. Резные лавочки в тени, кусты, подстриженные в форме львов, фруктовые деревья, ещё не давшие плоды, но налившиеся белым цветом, садовники двора хорошо знали своё дело, приятно было разглядывать. Но главным украшением являлись не цветы и красиво вырезанные фигуры из кустов, а трехъярусный мраморный фонтан, на верхушке которого был изображен символ Гриффиндора — лев, из пасти которого лилась вода. Вот что действительно заслуживало восхищения. Даже мышцы благородного животного были проработаны до мельчайших деталей. Словно он вот-вот спрыгнет с фонтана и огласит всю округу громким рыком, распугивая птиц.

Сад навевал безмятежность и время, казалось замедлило свой ход. Но вдруг кто-то, мимо пробегавший, задел Марволо. И этот кто-то оказался небольшого роста молоденький светлый эльф.

— Эй! — окликнул Марволо, когда тот не удосужился затормозить и извиниться.

— Извините, — всё-таки выкрикнул эльфёнок с милой улыбкой и снова побежал, явно куда-то спеша. На нём была шёлковая бирюзовая рубашка, штаны для конной езды, ботфорты на стройных ногах, и клинок на поясе.

Он очень быстро посмотрел на Марволо и снова отвернулся, однако Слизерин успел запечатлеть изумрудные, колдовские глаза, белизну кожи, что уже необычно в солнечных краях, снежные эльфы редко выбираются из своих гор, и тёмный цвет волос, коротко подстриженных. Юноша не признавал длину, как и сам Марволо. Многие эльфы считали волосы своей гордостью и не позволяли их себе обрезать короче лопаток.

Откуда взялся бриллиант в крае рубинов и золота? Весьма и весьма интересная загадка.

========== Часть 5 ==========

Перед тем, как отправится к королю, Марволо успел со своей стражей осмотреть местную торговлю и узнать, как живёт простой народ. Земля всего королевства была отдана под всеобщие посевы и на содержание скота. Каждая семья обрабатывала свою часть и королевскую, в качестве повинности, а случае серьёзного проступка, отбиралось две трети урожая в пользу королевства. За преданное же служение, король мог пожаловать ещё земли или же скота. Торговали горожане в большинстве своём разными безделушками и ремесленными товарами. А тюрьмы как таковой в королевстве не имелось. Осуждённые приговаривались к работам или каторге, всё зависело от тяжести преступления.

Марволо остался доволен увиденным. Эльфы любили своего короля и тот отвечал взаимностью. Никаких бедных районов, никаких ужасных проживаний и голода.

Направляясь в тронный зал, чёрный эльф испытал злорадство, увидев испуг в глазах канцлера. Тот позволил войти, но перед этим король, конечно же, был предупрежден.

— Ваше Величество, — принц преклонил колено, первым приветствуя короля.

— А, Марволо, здравствуй. Проходи, — тут же ответил Годрик, скрывая утомление за улыбкой. — Мои извинения, что тебе пришлось ожидать. Что-то хотел обсудить?

— Ничего страшного, — ответил тот на первую часть слов, а затем и на вторую, поднимаясь. — Я желаю узнать, когда состоится знакомство с вашим сыном?

Годрик многозначительно хмыкнул и позволил себе ухмыльнуться.

— Раз ты хочешь поскорее с ним познакомиться, я постараюсь вытащить его сегодня на ужин. Обычно мой сын предпочитает держаться подальше в случае прибытия гостей. Не подумай, ничего личного, он просто привык с детства.

Марволо зацепился за ещё одну возможность — узнать поближе будущего супруга. Кто как не отец знает его лучше?

— Вы можете рассказать о нём?

— Могу попробовать, но не много, — сразу предупредил Годрик, тут же с улыбкой пояснив причину своего заявления: — Нет ничего более полезного, чем узнавание самому. Спрашивай.

— Для начала, каков его характер?

Натура сына причиняла мужчине достаточно много неудобств, поэтому этот вопрос вызвал усталую усмешку.

— Возьми стул у стены и присядь, — гостеприимно предложил Годрик. Рассказ обещал быть длинным. — Мой сын — непоседа, каких только можно поискать. Как ты понимаешь, это влечёт за собой множество… в лучшем случае, приключений. В худшем доходит до неурядиц. Может быть весьма и весьма дерзким, но при всём этом, невинный и чистый душой. Поэтому я, как любящий отец, очень попрошу тебя не обижать его, — улыбка была искренней и тёплой, но так же содержала вполне однозначное предупреждение, которое не услышал бы разве что глухой.

Марволо таковым точно не являлся. Он внимательно слушал короля, прикидывая в голове образ принца и, к его удивлению, внешность создавалась по подобию недавно увиденного эльфёнка.

— Хорошо. Сколько ему лет?

Этот вопрос вызвал тяжёлый вздох.

— Сто пятьдесят.

Услышав точный возраст, Марволо многозначительно поднял бровь. По одному лишь выражению лица читалось: «Вы серьёзно?»

— Он… слишком юн, — выдавил из себя чёрный эльф. — И как он относится к вынужденному браку?

— Меня радует уже то, что он знает о таком понятии, как «вынужденный брак» и отчасти его принимает, — хмыкнул Годрик, прекрасно понимая удивление тёмного. — Некоторые в его возрасте удивлённо поднимают глаза, услышав о супружестве. Но узнать его реакцию о браке с тобой предстоит сегодня на ужине. И позволь задать встречный вопрос. Как ты относишься к своему положению?

— Вам дать честный ответ? Или тот, что мне прописан? — Марволо ставил перед выбором, несмотря на то, что его же вопросы говорят о том, что ничего хорошего он не испытывал.

— Прописано всегда одно и то же. Это неинтересно. Ответь честно.

— Резко отрицательно. Я не представляю себя в семейной жизни с кем-то. Мне это не нужно.

— В твоём возрасте многие начинают задумываться о создании семьи. Брак чем-то пугает тебя? Или ты не видишь в нём ценности? — Годрик решил копнуть чуть глубже. Это было важно.

— Мне не нравится быть зависимым от кого-то. И чтобы от меня кто-то зависел. Не нравится делиться с кем-то своими мыслями и переживаниями. Не нравится уделять кому-то много внимания. Не нравится проявлять чуткость и заботу. Все это обязывает совершать в браке. В хорошем браке. Но кого волнует моё мнение? Я здесь, потому что такова воля моего отца. Я не причиню боль вашему сыну. Но и любить его не обещаю.

— Что ж. Я услышал тебя и сделал выводы из сказанного тобой, — огласил Годрик. Его лицо ничего не выражало. Эмоции по поводу услышанного сидели глубоко в подполье, откуда им не выбраться, без его на то воли. — Что-нибудь ещё хочешь спросить?

— Пожалуй, полученных сведений мне достаточно. Остальное я узнаю от него, — на этом Марволо посчитал разговор оконченным и поднялся. Но уйти не смел. Только с позволения короля можно покинуть тронный зал.

— Желаю тебе удачи. А теперь иди, — отпустил Годрик с лёгкой улыбкой. — И не стесняйся гулять.

— До встречи, Ваше Величество, — попрощался чёрный эльф, после чего покинул тронный зал.

Сведения о будущем женихе его немного напрягали. Он не ожидал получить в супруги ребёнка. На его плечи навалилось ещё больше ответственности. Заниматься политикой двух единых королевств придётся в одиночку. Мальчику потребуются долгие годы обучения. Не говоря о любовных утехах. Марволо имел дело с лучшими обольстителями… а тут мальчишка. Которого обучать придётся. И не факт, что сможет удовлетворить.

С губ сорвался тяжёлый вздох. Не сладко ему придется.

========== Часть 6 ==========

Вредный эльф, приставленный к Марволо, вечером оповестил об ужине в королевской обеденной. Размером она оказалась с обычную небольшую комнату и, похоже, в ней принимали пищу только близкие или же лично приглашённые гости. Из плюсов Марволо сразу мог отметить отсутствие ярких цветов. Тона сдержанные. Посуда со столовыми приборами и те сделаны из серебра, а не золота.

— Отец, — принц поприветствовал короля, что явился на ужин первым, с учтивым поклоном.

— Здравствуй, Марволо. Как тебе здесь, во дворце?

После приветствия чёрный принц сел по правую руку. Как и всегда садился на приемах.

— Привыкаю.

— Рад за тебя. Если начнут болеть глаза, закапай росой — придут в себя, — посоветовал отец, по себе помня, как часто приходилось использовать лечебные средства от непривычки. — Что-то Годрик запаздывает. На него непохоже…

— Могу я спросить, отец? — совет Марволо принял к сведению молчаливым кивком, но стоило родителю затронуть тему о короле здешних земель, возросло сильное любопытство с нехорошими подозрениями.

— М?

— Почему ты никогда не говорил о Годрике Гриффиндоре? Сколько веков наше королевство не контактировало с красными? Ещё ведь до моего рождения. Так почему вдруг ты решил женить меня на сыне Гриффиндора?

Салазар вздохнул. Он знал, что у сына будут вопросы, но не был к ним готов. Впрочем, виду не показал.

— Он мой старый друг. Но распрощались мы не самым хорошим образом. И не общались очень много лет. Поэтому я и не рассказывал о нём. А недавно мы снова начали переписываться. Поскольку я давно его знаю, решил, что лучше образовать союз с ним, чем с кем-то, кого совершенно не знаю.

— Полагаю, мне не стоит спрашивать, что между вами случилось, если уж разрыв оказался таким долгим?

— Ты прав. Это неприятная тема, — согласился Салазар. Говорить об этом он не желал.

Массивные двери открылись по велению магии, и зашёл тот, кого так долго ждали. Вместе с юным эльфом, в котором Марволо, к огромному своему удивлению, узнал утреннего эльфёнка, что совершенно не следил по сторонам.

— Простите за задержку, дорогие наши гости, — с виноватой улыбкой заговорил Годрик.

— Здравствуйте, — немного неловко поздоровался юный эльф, садясь на своё место. Белая кожа резко контрастировала, что с чёрным, что с красным. Увидев Марволо, он смущённо отвёл зелёные глаза, узнав того, кого нечаянно толкнул сегодня. Да и смотрел красивый эльф на него слишком долго. Откровенно долго. Смотрел и молчал! Становилось неловко…

— Салазар, Марволо, — обратился к тёмным эльфам Гриффиндор, — позвольте вам представить моего единственного сына — Гарриэль. Гарриэль, перед тобой король чёрных эльфов — Салазар Слизерин и его наследник — принц Марволо Слизерин.

— Очень приятно. Вот уж не думал, отец, что ты настолько дружелюбен, что у тебя есть знакомые тёмные эльфы, — хихикнул Гарриэль, восхищённо оглядывая гостей. В своё время он лишь читал и слышал о них, но никогда не видел вживую.

— Да, дружелюбие твоего отца всегда было на высшем уровне, — согласился Салазар, а сам глянул на Марволо. Хотел увидеть его реакцию на прелестного сына своего друга. Но по выражению его лица сложно что-то сказать. Одно Салазар понимал точно — заинтересованность есть. Иначе бы не смотрел так пристально.

— В первую нашу встречу вы бежали со всех ног, юный принц, не замечая никого, кто мог стоять на пути, — наконец заговорил Марволо, и выбрал не сухую, правильную интонацию, а насмешливую, с легким осуждением, — а теперь опаздываете.

— Прошу простить за то, что толкнул тогда. И за своё опоздание, — виновато улыбнулся светлый принц. Ему искренне было неловко представать перед гостями отца невоспитанным простаком. — При возвращении во дворец я упал с лошади. Мне потребовалась помощь лекаря.

— Горе моё, — вздохнул Годрик, — сколько раз я тебе говорил, не трогай Урагана. Он совершенно неуправляем и не поддается командам.

— Нет, теперь он слушается. Я смог его объездить, — возразил Гарри. — Стремя на скаку оторвалось,потому и упал.

— Неуправляемый ребёнок, — покачал головой Гриффиндор, обращаясь к Слизерину.

Слуги начали заносить горячие блюда, стоило королю объявиться. До этого на столе находились лишь холодные закуски.

— Понимаю, — хохотнул Салазар, не понаслышке зная, что такое дитя-непоседа. — Держать клинки подальше от Марволо в детстве было из разряда невозможного.

Услышав про клинки, Гарри заинтересованно посмотрел на чёрного принца. И хотел бы тот сказать, чтобы не упоминали, каким он был в детстве, но дело бесполезное. Отца так просто не остановить.

Поймав на себе взгляд светленького принца, Марволо вдруг подмигнул ему, на что получил лукавую улыбку в ответ. Юный Гарриэль явно питал к нему интерес, но не тот, с которым на Марволо смотрели желающие разделить постель. Этот интерес искренен, чист и бескорыстен. И потому непривычен. Пока взрослые вели беседу, они продолжали молча друг на друга смотреть, принимая вызов под названием: «Кто первый отведёт взгляд». Забавно было играть в подобные игры. Не многие могли так долго смотреть ему в глаза. Да и сам он не видел желания долго засматриваться на кого-то. Разве что на врага. Когда прямой взгляд может стать острее клинка.

Только любопытство позволяло Гарриэлю не бояться смотреть на гостя, несмотря на огромное количество весьма неприятных слухов о тёмных эльфах. Большая часть — порождение невежд и трусов. Например, рассказы о том, что тёмные принимают звериный облик и совсем себя не контролируют, от чего могут причинить вред невинному. Не может такое быть правдой. Их второй лик пугающий, но не более. Разум при этом не отключается.

Вспоминая подробности, уже к середине ужина Гарри задался вопросом, которым, по идее, должен был задаться с самого начала:

— Отец, ты обычно не знакомишь меня со своими гостями. А тут не только познакомил, но и пригласил к ужину. С чего вдруг? Не то, что бы я против, просто удивлён.

— О, на этот вопрос я тебе отвечу, — Годрик отвлекся от разговора с Салазаром и взглянул на сына, совершенно беззаботно улыбаясь. — Дело в том, что скоро у нас состоится свадьба.

Юный эльф захлопал глазами в удивлении, переваривая новость, и вдруг его лицо просияло. Улыбка, яркой звездой вспыхнула на беленьком лице.

— Вы женитесь?! — спросил он, обведя взглядом двух королей. — Как здорово, отец!

Выражение лиц двух королей было бесценным. Марволо тихо фыркнул и сумел скрыть эту несдержанность за кубком вина, тогда как его отец и Гриффиндор выглядели ошарашенными. А в голубых глазах отца Марволо уловил неожиданно… смущение? После чего он перестал ухмыляться.

— Нет, Гарриэль, не так. Речь идёт о вашей свадьбе. О твоей и Марволо.

В головке юного эльфа начала происходить работа мысли. И то, как он хмурился, уже вызывало подозрение.

— Вы уверены, что это мы должны жениться, а не вы? Принц Марволо, конечно, очень красив, но мы друг друга не только не любим, но и не знаем. А вы, похоже, знаете друг друга давно. Почему не жениться вам? Так же гораздо удобнее.

— В этом нет никакой проблемы, — ободряюще улыбнулся Годрик, — у вас будет время познакомиться и узнать друг друга поближе. Мы же с Салазаром, — красный эльф прервался и глянул на свою любовь, словно извиняясь за следующие слова, — не можем быть вместе.

— Это ещё почему? — непонимающе возразил белый эльф. — Чем вы хуже?

Марволо интерес будущего жениха подхватил, но не в плане свадьбы. Его заинтересовала ситуация с отцом и правителем красных эльфов. Не зря он затрагивал тему пару минут назад, желая узнать у отца подробности. Выходит, их связывала не просто дружба. И будь Марволо проклят, если это не так. Эмоции их выдавали. Сначала взгляд отца, теперь Гриффиндора.

— Если Годрик позволит, скажу так, — начал Салазар, видя, насколько ему неудобно отвечать на вопрос. Им обоим больно вспоминать причину разрыва, — задолго до вашего рождения, у нас была такая возможность, но, к сожалению, мы не могли ею воспользоваться из-за политических неурядиц. Теперь же этой возможности нет.

Вот оно! То самое, за что принц тёмных эльфов вцепился, словно хищник. Глаза полыхнули багряным огнём.

— Отец, — обратился он с пробирающей интонацией, — почему ты сразу не сказал?

— Я не хотел говорить об этом вообще, — одним взглядом Салазар осадил сына в своём стремлении докопаться до дел давно минувших дней, а после тяжело вздохнул. — Однако, смотреть на то, как Годрик не может найти для сына слова — оказалось сильнее.

Гарриэль недоверчиво смотрел на взрослых. Их трудно понять и после объяснений. Почему сейчас они не могут быть вместе? Возможно, в прошлом у них были серьёзные проблемы, но сейчас ведь всё хорошо! Если только у короля тёмных эльфов уже нет избранника. Или избранницы. Что же с матушкой принца Марволо случилось? По идее, она должна присутствовать на смотринах. А возможно…

— Кажется, я понял. Не имея возможности быть вместе по-настоящему, или же считая так, вы решили женить нас и быть друг другу хотя бы сватами. Красота, нечего сказать.

— Нет, сынок, — Годрик растерялся, услышав версию юноши. — Это не так.

— А ты разубеди меня, — изумруды глаз пытливо и недоверчиво вгрызлись в отца.

Давление со стороны сына никогда ещё не ощущалось так сильно. Годрик знал, характер у Гарриэля непростой, он лишь со стороны мог казаться милым, кротким юношей без амбиций. На деле всё иначе. Если чего-то он желал добиться — добивался.

Король красных эльфов прикрыл глаза рукой. Встреча с Салазаром уже разбередила старые раны. А теперь ещё объясняться…

— Мы хотим союза. Ваш брак скрепит наши народы. Мои отношения с Салазаром в прошлом. И хватит об этом. Разговор окончен.

— Ну уж нет, — юный эльф отказался закрывать тему. — По-моему, вы даже друг с другом ещё не закончили. А я не смогу спокойно смотреть на Его Величество, зная, что мой тесть имел все шансы стать моим отцом, а Его Высочество, соответственно, братом. Это уже не брак, а чехарда!

Марволо единственный, кто спокойно приступил к еде, несмотря на неприятную тему. И чем больше светлый эльф допытывался до отца… нет, до обоих королей, тем сильнее он привлекал. Принц тёмных разглядел в белом принце, сидящим напротив него, другую сторону. И она определенно ему нравилась. Даже слишком.

— Ваше Высочество, ваш брак был моей идеей, — попытался разъяснить Салазар так, чтобы не подставлять Годрика своими ответами. — Я счёл, что Марволо давно нужно остепениться и создать семью, но искать невесту или жениха где-то на стороне больно хлопотно. А зная о том, что у моего хорошо знакомого друга есть сын, да ещё и со светлым королевством в качестве приданого, так и вовсе идеально.

— Я посмотрю, повторите ли вы свои слова, когда дойдёт до раздела трона, — иронично улыбнулся Гарриэль. Тему по распределению полномочий между королями двух объединённых государств он хорошо разобрал с учителем. Буквально месяц назад.

— Очевидно ведь, кто из нас станет старшим супругом, — влез в разговор Марволо, нахально улыбаясь.

— То, что ты раньше вышел из утробы — ещё не показатель, — ехидно ответил парень, заедая кусочком мяса.

— Но является основой.

— Ну, попробуй сказать мне это, когда я буду объезжать тебя в супружеской постели, — хихикнул светлый эльфёнок, заливаясь румянцем от своих не самых приличных слов, но ни капли о них не жалея.

Это видели все. Особенно Годрик, ошарашенно схватившийся за голову от услышанного. Салазар же отчаянно скрывал смех за бокалом вина. А Марволо ухмылялся. Удивление быстро сошло с его лица. Определенно, этот бриллиант он не мог оставить без внимания. Сначала белый принц понравился внешне, пускай встретились они не самым приятным образом, а теперь и характером далеко не простым.

Слова Гриффиндора также всплыли в памяти — непоседа, любитель поискать приключения, и весьма дерзкий. Но его внешняя невинность это тщательно скрывала. Такой эльфёнок мог стать хорошим тёмным.

— Давай оставим это между нами. Не стоит смущать отцов.

— Они ещё и не так смутят, — фыркнул Гарри. — Теперь мимо покоев отца я буду буквально пролетать, дабы не услышать ничего лишнего. Ностальгия ведь порой может налететь неожиданно, правда, папа?

Салазар возблагодарил Радугу за то, что на тёмной коже стыдливый румянец не видно. Иначе все бы поняли, что он совсем не против такого поворота.

— Годрик, твой сын просто… — и слов не находилось, чтобы описать «чудо». Вгонял в ступор, смущал, выбивал из колеи. А ведь при первом появлении таким хорошеньким и скромным с виду показался.

— Чудо, — словно услышал мысли отца Марволо. — Теперь я жажду узнать тебя поближе, дорогой жених.

Юный светлый эльф сочетал в себе всё нужное, чтобы не дать Марволо заскучать. А ведь именно из-за скуки он так часто сменял своих наложников. Попросту надоедали. И отец это хорошо знал.

— Прошу извинить, Гарриэль порой бывает… — подобрать слова, чтобы описать сына, не получалось.

— Тёмным? — вновь подхватил Марволо, бросив меткий взгляд на Гриффиндора. — В нём явно прослеживается наша природа.

— Моя пра-прабабушка согрешила с тёмным наложником. Это считается? — спросил юноша, отпив глоточек вина.

— Вполне. Но у нас в роду не было смешения. А могло бы случится три сотни лет назад, — с тонким намеком принц тёмных взглянул на своего правителя.

— Вот ты это и исправишь, — вернул ему намёк Салазар, отхлебнув ещё вина.

Несмотря на темы, поднимающиеся во время разговора, ему нравилось, что он вообще происходит, а не стоит на месте из-за того, что никто не в силах преодолеть молчание. Дети так точно увлеклись беседой. Что со стороны своего сына, что со стороны Гарриэля, Салазар видел неподдельный интерес. Это ли не радость?

Однако, покоя не давал Годрик, который замолчал и выглядел задумчивым. Или правильнее сказать, опечаленным. Пообещав себе поговорить после ужина, Слизерин продолжил наблюдать за принцами, что продолжали шутя пикироваться, тем самым узнавая друг друга лучше. Они, родители, не смогли быть вместе. Но, возможно, их дети смогут соединить то, что так долго было порознь.

========== Часть 7 ==========

Комментарий к Часть 7

…..я задолбалась это проверять…..

После ужина принцы ушли вместе. Марволо решил составить Гарриэлю компанию и тот не отказал. За небольшим столом остались только двое. Годрик так и продолжал оставаться тихим, уйдя глубоко в себя, и к еде почти не прикасался. Зато пил много. За время, что они провели в обеденном зале, его кубок наполнялся шесть раз. И теперь, оставшись наедине, Салазар взял его за руку, обратив на себя внимание.

— Что в твоей голове, Годрик? Ты так тих…

Действие красный эльф совершил быстрее, чем успел подумать. Достаточно одного прикосновения тёмного, чтобы в груди болезненно заныло. Он обхватил чужую ладонь, переплетая пальцы. Как в прошлом.

— Ответь мне, — просил Слизерин, накрыв сплетённые руки своей.

— О нас. Я думаю о нас, Салли.

— Что именно? Прошлого нам не изменить. Но с будущим ещё можно поиграться. Я нахожусь сейчас здесь, рядом с тобой, хотя зарёкся больше не появляться, — тяжело усмехнулся Салазар, помня, с какими словами уходил из дворца Гриффиндора, выгоняемый его родителями.

— Поиграться? — переспросил Годрик неосознанно нахмурившись. — Это не игра. Если я… — от одной лишь мысли дыхание перехватило, — если я тебя верну — то не отпущу. Мне уже тяжело, а я лишь говорю с тобой и держу за руку. Представь, что будет, если я тебя поцелую.

Салазар совершил это «представление» — поцеловал короля красных эльфов в нахмурившийся лоб. Он всегда скрывал эмоции, сколько себя помнил. И только одному эльфу позволял видеть настоящего себя — Годрику.

— Глупый. Ты так говоришь, будто я против. Я ведь тоже не смог забыть спустя столько лет. Твоё недавнее письмо едва до дыр не зачитал.

Что бы не хотел сказать Годрик в ответ, это стало не важным. Ничего не важно, кроме эльфа, смотрящего так нежно и преданно. Как в юные годы. Годрик сорвался с места, обхватил лицо удивлённого короля чёрных эльфов и впился в желанные губы, от удивления слегка приоткрытые.

«Великие Дрея и Феррон, это прекрасно!»

Чувства вспыхнули ярким огнём. И не только они. Всё помещение осветило ярким пламенем в свечах и факелах. Извечно ледяные руки тёмного короля коснулись его лица, обжигая холодом.

Поцелуй, о котором Салазар и мечтать не смел, разливал в душе столько тепла, сколько он никогда не чувствовал. Годрик — именно тот, кто мог согреть его. Замерзавшего почти насмерть все эти годы…

— Моя тёмная луна, — прохрипел Гриффиндор, оторвавшись на мгновение, только чтобы взглянуть в прекрасные льдины глаз, и снова вовлек в поцелуй, с жадностью обхватывая тело, что казалось таким хрупким.

Даже через толстую ткань чувствовался жар, исходящий от тела. Годрик горел внутри и снаружи, вспыхнувшие чувства опаляли не хуже пламени. А Салазар всегда был айсбергом, никогда не боявшимся оплавиться в дорогих руках от пыла и напора, который мог выдержать далеко не каждый. Сам же он оставлял морозные ожоги на душе и сердце красного эльфа.

В одно мгновение они переместились, Годрик обратился к магии и перенёс в свои покои. Никакие высшие силы не смогли бы сейчас заставить его отпустить Слизерина. Тот сам прижимался к горячему телу и тянулся за поцелуями, словно молодая, ещё тонкая виноградная лоза.

А ведь именно Салазар, своей гибкостью и изящностью, вдохновил Гриффиндора выращивать виноград, ещё в юные годы. И какое чудное вино сейчас изготавливают в их королевстве. Сладкое, пьянящее… Оказываясь в горизонтальной поверхности, Годрик приподнялся на локтях, переставая терзать губы Салазара, и посмотрел в его потемневшие глаза.

— Ты готов принять, любовь моя?

— Душой — да. Но, — чёрный эльф смущённо прикусил губу, а после признался, — я век ни с кем не был. Позволь подготовить своё тело.

— О, Дрея, — выдохнул в ужасе и одновременно в восхищении красный эльф и глаза его засияли ярче. — Я недостоин тебя.

— Брось. Только ты можешь растопить моё ледяное сердце. Раздень меня. Хочу, чтобы ты снял с меня лёд слой за слоем, — Салазар выпустил на волю свои желания. Всё, что было заключено в саркофаге страшное количество лет. Перед законной супругой он не был так открыт, как перед первым и единственным возлюбленным. Что уж говорить о тех, кто пытался быть заменой.

— Обещаю, — с жаром заверил Гриффиндор и приподнялся ещё выше, чтобы лучше и удобнее было снять всё лишнее. — Салли, я сделаю для тебя всё что угодно. Припаду к твоим ногам, моя тёмная луна, и согрею в своём огне.

Годрик побаивался темноты, даже в зрелом возрасте, и потому окружал себя светом по возможности. Во всём мире была лишь одна тьма, в которую он готов и счастлив погрузиться — Салазар Слизерин. Чья эбонитового цвета кожа составляла прекрасный контраст с красным.

Салазар раскрывался и куда меньше смущался своего главного изъяна — худобы. Одежда скрывала её, но обнажённым он вытаскивал на поверхность свои недостатки. Открыто показывал, что с юности лет изменился. Его тело уже не то, что прежде. Однако взгляд Годрика не изменился. В глазах горела любовь, переплетённая с благоговением, его взгляд ласкал прохладную кожу, ничем не хуже рук. И потому Салазар ощущал себя распалённым под его взором, хоть и забыл каково это — обнажать своё тело перед кем-то.

В какой-то момент он и сам пожелал открыть тело Годрика, потянувшись руками к одеждам. С того времени, как он видел возлюбленного в последний раз, оно ощутимо окрепло и стало шире в плечах, словно у доблестного рыцаря, коим Годрик и был по своей натуре.

— Моя прекрасная ночь, — Годрик не переставал олицетворять в Слизерине всё самое красивое и невероятное. Прохладные длинные пальцы ловко снимали с него лишнюю ткань, а он оглаживал ладонями стройную фигуру от плеч до бёдер. — Сердце моё навсегда отдано тебе.

— Как и моё. Я так и не смог никого полюбить после тебя. Всё это время, — завороженно смотрел на него Салазар, как на пламя костра, от которого никогда не мог оторвать взор. Но если настоящий огонь мог причинить вред при прикосновении, Годрик — никогда. — Ты прекрасен, — благоговейно прошептал тёмный эльф, огладив сильную, крепкую грудь. Вторая ладонь потянулась к роскошной огненно-рыжей гриве, что так и манила зарыться в нее пальцами, сжать до лёгкой боли и притянуть к себе для поцелуя.

Годрик обхватил за бедра Салазара и резко перетянул на свои колени.

— Прикоснись ко мне, — тихо заговорил красный эльф, будоража и дразня жарким дыханием.

Их губы были так близки, почти соприкасались, и устоять перед «хищником» у Слизерина не было никакой возможности. Прижаться к губам стало восхитительным подарком за долгое ожидание.

Протяжный стон удовольствия потонул в жарком поцелуе. Не ясно чем он был, кто не сдержался из двоих королей, что сотни лет были одиноки. По большей части… по собственной глупости. Ведь супруги обоих давно скончались, как и родители, запрещавшие их брак. Ничто не мешало им возобновить отношения.

Но лучше поздно, чем никогда.

Набравшись смелости, Салазар положил горячую руку туда, где никто не прикасался — к бёдрам. Позволить себе такое распутство он мог только с Гриффиндором. Горячие пальцы впились в тёмную кожу и на их кончиках вспыхнул огонь. Он был особенным, исходящий из самого сердца. Не обжигал, а лишь согревал, и после прикосновений шлейфом проходил по бедрам тёмного эльфа. Появление огня — признак несдержанности. Одними своими действиями великий король красных эльфов показывал, как на самом деле дорог ему правитель тёмных эльфов, как в его присутствии на первый план выходят чувства, главное из которых — любовь.

Тёмный король не смог и не пожелал сдерживать долгий, сладкий стон от изумительных горячих касаний к уязвимому телу. Сердце плавилось, вожделение затуманивало разум, бёдра исходились соками страсти.

— Прошу тебя, Годрик, войди в моё тело, я так долго ждал, — шептал Салазар, полностью вверяя себя в руки возлюбленного.

Приподнявшись на ногах, Годрик беспорядочно оставлял поцелуи на любимом лице, особое внимание уделяя губам, припухшим и сладким как вишня. Свои прикосновения он направил в эрогенную зону, ощущая на пальцах влажность и дурея от понимания, как сильно хочет его Слизерин. Крупная головка коснулась влажного отверстия, но не стала давить. Только ласкать.

— Салли, — прохрипел, проведя языком по влажным губам, — опускайся, любовь моя.

Стенки настолько тугие, что, казалось, будто Годрик брал его силой. Но нет, вскрик был пропитан наслаждением и несдержанностью.

— Ты первый, кого я впускаю. За всю жизнь, — прошептал чёрный эльф.

Горячий ствол полностью заполнил его, но боли не было. Только не в руках Годрика. Его переполняло счастье. Наконец он составлял с любимым единое целое.

— Да, моя луна. Я люблю и ценю тебя за это ещё сильнее, — Годрик не узнавал свой голос, хриплый и потерявший свой тембр. От давно не испытываемых чувств и эмоций кружилась голова. Красный эльф почти причинял боль, сжимая в своих объятьях. Своё лицо он скрыл в груди возлюбленного, опаляя кожу горячим дыханием. — Двигайся, прошу тебя.

Нежное тело с первых же движений взяло быстрый темп. Годрик разжигал огонь в Слизерине всё сильнее. Он запрокинул голову от наслаждения. Из эпицентра наслаждения разгорался дикий, яростный огонь, что разгонял вечный лёд. Годрик придерживал его за бёдра и несмотря на сильный, быстрый темп, не стискивал, не направлял так как желал, а лишь поддерживал, в случае чего готовый подхватить и взять на себя контроль.

С приоткрытым ртом, и лицом, искаженном в удовольствии, он наблюдал за Слизерином, за каждым его движением, за мимикой, когда он давал увидеть свое лицо, и понимал, что теперь не смог бы отпустить даже под страхом смерти. Слишком долго он тосковал и слишком сильно желал быть рядом.

Даже когда Салазар вспыхнул и излился семенем на живот, Годрик не отпустил его из своих рук. С не меньшим наслаждением он ощущал, что и сам король тёмных эльфов не желал выбираться из его объятий. Руки сжимали словно тиски. Лихорадочное дыхание раз за разом щекотало уши.

— Люблю тебя, — на выдохе произнёс Годрик, не открывая глаз. Он чувствовал жар, чувствовал аромат, витающий после их любовного соития, и не мог им надышаться. — Люблю, Салли. Дрея, как же люблю…

Обессиленный возлюбленный лежал на нём, тяжело дыша и блаженно водя носом по горячей, пряной коже.

— Только тебя… я по-настоящему люблю, — прошептал Салазар, захлёбываясь словами. — Неважно, кто что подумает — я возьму тебя в мужья, когда ты будешь готов. Не могу отпустить тебя снова. Ни за что.

Сердце под ухом Слизерина забилось, казалось, ещё сильнее, и он ощутил вдруг, как его подтянули чуть выше, так что лица их оказались на одном уровне. Годрик с нежностью убрал взмокшие длинные пряди и обхватил лицо.

— Значит, у нас будет свадьба, Салазар. Если дети наши не будут друг в друге заинтересованы — пусть, мы оставим их в покое. Наш союз всё равно будет скреплен.

Улыбка на лице Салазара осветила, подобно солнцу. Он не мог вспомнить, когда лицо и сердце озарялось подобной радостью. Заточённое в ледяной саркофаг, сейчас оно билось, как в юные годы.

— Я буду безумно счастлив. А если и сыновья согласятся?

— Значит, день, когда два королевства объединились, сыграв две пышных свадьбы, войдёт в историю.

========== Часть 8 ==========

Несмотря на легкую скованность, принц Гарриэль, на правах хозяина, показал те места замка, куда не было ходу гостям без приглашения, и в ходе беседы они в открытую заигрывали друг с другом. Гарриэль постоянно стрелял глазками в сторону Марволо, а в ответ получал подмигивания и соблазнительную улыбку.

За прогулкой время приблизилось к глубокой ночи.

— Пока я не готов впустить в свои покои. Но скоро буду, — с улыбкой поведал Гарриэль, стоя у двери в свою комнату.

Намёк принц тёмных эльфов уловил и с радостью принял приглашение на более позднее время. Светленький намекал не только словами, но и взглядом — в зелёных глазах отражалась игривость.

— Я не буду спешить, — поведал Марволо и сделал небольшой шаг вперёд, что заставило будущего жениха отступить назад, мягко прижавшись спиной к двери собственных покоев. — До встречи, Гарриэль, — на прощание он наклонился к эльфёнку и оставил поцелуй на щеке.

На белом, словно сахарок, лице смущённый румянец было не скрыть. Прижав руку к горящей после поцелуя щеке, он вошёл в комнату, напоследок посмотрев на принца тёмных с улыбкой.

Сама невинность. В которой скрывалась страстная натура. Уж теперь Марволо это чувствовал. В отведенные ему покои вернулся через пару минут и сразу же стал приводить себя в порядок. Юное очарование будет ждать, он не может прийти не подготовленным.

От одного взгляда и запаха эльфёнок потеряет голову. Марволо позволил себе принарядиться в лёгкие одежды, чтобы предстать по-новому перед беленьким принцем.

Путь его оказался недолгим. Дверь не заперта. Прекрасно. В покоях юного принца стоял мрак, но даже отсутствие света, за исключением лунного, пробивающегося через плохо задернутые шторы, не мешало Марволо разглядеть роскошную обстановку. Белых и красных тонов оказалось в большинстве. Но в самой спальне принца, что находилась за дверью с левой стороны, оказалось много синего. Словно море в ночное время. Постельное убранство такого же цвета, и оно хорошо оттеняло белую кожу эльфа. Безмятежно спящего. Или делающего вид, что спит.

Марволо ощутил азарт, неотрывно глядя на принца. Он бы не удивился, если бы это оказалась не более чем игра. Когда настроение держалось на хорошей отметке, принц любил подобные прелюдии. После них любовный акт становился ярче и острее.

Без задней мысли он подошёл ближе и вскоре сел на кровать. От белья пахло удивительно вкусно, как и от самого эльфёнка. Его аромат пропитал постель. Сейчас, находясь так близко, Марволо имел возможность вдохнуть его. Жасмин и свежий солёный бриз переплетался в удивительную смесь, дразня обоняние тёмного эльфа. Одна светленькая нога выглядывала из-под тонкого одеяла и именно с неё Марволо решил начать, осторожно прикасаясь к гладкой коже.

А в следующую секунду он не понял, что произошло. Притронулся к приятной на ощупь ноге, нежно приласкав, и тут же услышал громкий удар, сопровождающийся странным струнным эхом, за которым последовали ощущения. Весьма и весьма болезненные.

— Марволо?! — растерянный принц таращился на него во все глаза, сжимая в руках лютню. — Какого Лендера?!

Жесткий удар пришёлся по голове. Боль пульсировала и с осознанием произошедшего тёмного эльфа охватил гнев. Из горла вырвался низкий, тихий рык, а глаза полыхнули в ночи багровым пламенем, прежде чем он посмотрел на главный источник своей боли. Музыкальный инструмент в руках принца был раскурочен от мощного удара. Надо было сказать, что такая сила совсем не ожидалась от хрупкого на вид эльфа. Будь в его руках меч — голова слетела бы с плеч.

— Ты со всеми так заигрываешь? — неосознанно пошла трансформация и Марволо с трудом взял её под контроль. Однако голос уже не принадлежал ему, как эльфу. Он стал рычащим и очень низким, что принадлежал воину-монстру.

— Со всеми, кто заходит в мою комнату без моего на то позволения! — недовольно вскрикнул принц. И хотя он слышал, что голос тёмного эльфа изменился, подумал, что это от простой злости. — Ещё раз, какого Лендера ты здесь делаешь? — уже спокойно спросил Гарриэль и отложил лютню подальше. Всё одно нужно чинить.

— Пришёл к тебе! — поднимаясь на ноги, Марволо окончательно успокоился и его голос вернулся к норме. Только боль теперь напоминала о гневе. И сломанный инструмент. — Ты ведь сам позвал.

— Я же не сказал «приходи сегодня»! — возмущённо воскликнул Гарриэль, хорошо помня, что говорил, а после тихо вздохнул. Коль уж пришёл… Он чуть взмахнул рукой и комнату осветил мягкий, прохладный свет. — Прости за удар, пожалуйста. Занятия с мечником дают свои плоды.

— Это я хорошо ощутил, — проворчал тёмный и отвернулся, не желая смотреть на робкую улыбку светлого. — Раз я неправильно тебя понял — не вижу смысла здесь оставаться. Доброй ночи.

— Останься. Я… теперь сам прошу. Мне сейчас долго не уснуть.

Оставаться после жёсткого отворота-поворота Марволо совсем не желал, но пальцы светлого эльфа схватили за рукав и он неосознанно обернулся, натыкаясь на просящий взгляд зелёных глаз. Чары юных, прекрасных созданий были страшным оружием. И не всегда Марволо умел им противостоять.

— Хорошо, — выдавил через силу и позволил себя мягко утянуть на постель. Сияющая улыбка добила. Об умении светлых очаровывать ходили легенды и сейчас он ощутил это на себе в полной мере.

— Я рад. Как тебе ужин?

— Были опасения не увидеть мяса. Некогда мне говорили о рационе питания светлых. Да и присутствовал я однажды на пиру правителя солнечных эльфов — на их столах не было и намёка на мясные блюда, — от одних только воспоминаний тёмного передёргивало. Мясо — основной источник питания. Он жизни своей не видел без мяса.

Услышав о солнечных эльфах, Гарриэль поёжился и придвинулся немного ближе к чёрному принцу. Неосознанно.

— Слыхал, да. Тамошний правитель считает, что так у него будет больше здоровья. Но нет, мы здесь мясо уважаем. Стараемся выращивать скот, а не охотиться на дичь. Пусть живёт себе. Может, раз в полгода отец ездит на охоту.

— Охота в наших краях стала обрядом инициации, где каждый юный эльф доказывает право носить оружие и вступать в ряды войнов. Чем крупнее и опаснее добыча, тем больше шансов показать себя и заслужить одобрение короля.

— Как интересно! — зелёные глаза горели любопытством, слушая про традиции других королевств. — У нас инициация знати происходит на турнирах, где молодые доказывают, что умеют управлять своей магией. А крестьяне могут видеть, учиться или просто получать удовольствие от зрелища, тоже полезно. Сами они могут пройти обряд у вельможи, которого сам король поставил отвечать за развитие молодых.

— Говоря о магии, — Марволо внимательно выслушал про обычаи светлых, которые не сильно отличались от тех же солнечных эльфов, их жизнь крутилась вокруг магии, и решил спросить то, что давно крутилось в голове, но возможности задать вопрос не было, — в чём твоя сила? Ты ведь не являешься чистокровным эльфом огня, верно?

— Нет. Я пошёл в матушку. Она была белой эльфийкой из снежного королевства. И… в детстве я чувствовал, что мои родители не любили друг друга по-настоящему. Я не понимал почему. Но теперь, похоже, понимаю. Он всё это время любил твоего отца, — хмыкнул Гарриэль без обид, что очень мудро с его стороны. — А способность у меня другая, не связанная с родительскими. Я умею снимать иллюзии. Историю из детства хочешь?

— Пожалуй, — кивнул Марволо. Он знал историю светлых эльфов. Полукровки часто перенимали одну из сил родителей. Но если оба обладали сильной магией, не говоря уж о противоположности, та давала чаду иной дар.

— На западе королевства была старая дозорная башня. Отцу как-то до неё дела не было, толку тоже, и к нему пришла компания магов, что пожелали выкупить её для своих работ, и там же жить, — начал рассказывать Гарриэль, накрывшись одеялом, будто бывалый путешественник на привале у костра. — Отец подумал, согласился, назначил условия и цену — сундук серебра. Башня была старой, но очень добротной. Те согласились и привезли сундук. И я, малышом ещё был, лет может, десять, захотел посмотреть. Отец не стал отказывать и дозволил. Меня и дёрнуло потрогать. Столько серебра. Так представь моё изумление — все видят серебро и сундук, а я касаюсь и оно превращается в бочку, наполненную камнями! Как же я испугался! — смех так и рвался из груди, понимая, каким глупым был, боясь глупости. — Святая Дрея, я разрыдался! Особенно когда увидел, как отец разозлился! Рыдал прямо в зале, перед всеми, после чего вызвали придворного мага. Я настолько расстроился, что даже не сразу понял, что отец взял меня на руки и начал успокаивать поцелуями. Маг выяснил, что на сундук была наложена иллюзия, а я её снял. Отец гневался тогда на обманщиков, а не на меня. Так мы и узнали, что я умею. Обманщиков отец отправил в наказание на шахту работать.

— Ваше королевство ещё с тех времен смягчало наказание преступников? Прогуливаясь сегодня, я узнал, что у вас нет ни темниц, ни эшафотов. Значит, и серьёзных преступлений в вашем королевстве нет.

— Мой дедушка и отец придерживаются такого мнения — если кто-то причинил кому-то или чему-то вред — пусть восполнит пользой. Некий баланс, понимаешь? Чем тяжелее преступление, тем сложнее работа даётся. Казнь всё-таки есть. Но чтобы тебя казнили, нужно совершить нечто по-истине ужасное. И потом, заключённых нужно кормить. Пустая трата — кормить вора, который ничего не будет делать. А так он отработает. А коли будет на отработке безобразие чинить — дадут плетей пятнадцать, да голодным оставят на целый день. Шёлковые становятся после голодовки.

— Хм, — тёмный эльф задумался над словами принца и вскоре положительно кивнул, — в этом есть смысл. Однако, — улыбка, что он показал, была далеко не красивой, скорее ужасной, пугающей, — есть много вещей, которые исправит только смерть. Долгая и мучительная.

— Даже если отец или дедушка кого-то наказывали таким образом, я об этом не знал и не знаю. Отец пока не подпускает меня к политике, кроме, разве что, инженерии. Делаем осадные орудия. А ещё продаём.

— Грянут войны и ваши оружия пойдут в ход. Какая будет ирония, если на вас пойдут, используя ваши же изобретения.

— Поэтому самое лучшее мы оставили себе, — хитро улыбнулся Гарриэль. — Не дураки же.

— Молодцы, — тёмный не без интереса взглянул на то, как белый эльф, закутанный в одеяло, подполз ещё поближе. Прикоснулся бы к нему, но что-то подсказывало, что в ход пойдёт что-то потяжелее лютни. Место удара так и продолжало ныть. — Ты говорил, что владеешь оружием. Каким конкретно? И что нравится больше всего?

— Клинок или сабля. С луком не слишком хорошо справляюсь. А тебе нравятся мечи?

— Я владею всеми видами оружия, — не без хвастовства ответил тёмный. — Но мечи не так восхищают, как клинки. Грубую силу я заменю изяществом.

— Как здорово! Уверен, с клинками в руках ты выглядишь столь же красиво, как и ужасающе.

— У тебя будет возможность увидеть меня на тренировках и спаррингах. В вашем королевстве я задержусь надолго.

— Думаю, да. Нам нужно познакомиться ближе перед вступлением в брак. Ой, мне так неудобно, — признался Гарриэль, очень редко скрывая свои чувства. — Тебе придётся едва ли не нянчиться со мной. Я плохо понимаю, как лучше вести себя с тобой, чтобы не случилось осуждений.

— Ты ещё ребенок, — не мог не согласиться Марволо и хмуро оглядел эльфёнка, стоило вспомнить о мороке, которая ему предстоит — ухаживание, забота, ответственность. — Это верно. Но у тебя есть возможность показать себя с взрослой стороны. Я верю, что в тебе это есть. И тогда я не осужу тебя. А ещё, скажу по секрету, мне нравится твой характер. Тебе удалось меня заинтересовать. Но если я ещё раз получу от тебя по голове музыкальным инструментом — весь интерес и желание улетит в горящую бездну.

Несмотря на угрозу и недовольство, Гарриэль тихо хихикнул.

— Прости, пожалуйста. Я совсем не хотел тебя бить. Просто меня… несколько раз едва не украли прямо из постели. Пришлось отбиваться. Это главная причина, по которой я начал учиться владеть оружием.

По вскинутой брови было ясно, что тёмный эльф пришёл в сильное недоумение.

— Тебя? Пытались украсть? И кто же эти пустоголовые кретины?

— Точно сказать не могу, но подозреваю, что их нанял король жёлтых. Можно мне… тебя обнять? — совсем неожиданно попросил Гарриэль, чувствуя себя максимально неловко. — Так мне не будут сниться кошмары.

Тихая просьба и просящий взгляд были далеки от соблазнения, скорее уж желание ребёнка укрыться от своих страхов за счёт поддержки другого эльфа.

— Попробуй, — не стал отказывать Марволо.

Интереса ради — каково будет обнимать будущего супруга? Насколько хрупким он будет в его руках? Насколько насыщеннее будет его запах вблизи? Гарриэль нежно приник к его груди и почти простонал от удовольствия, мягко стиснув руками тело в гладких одеждах.

Тёмный эльф был прохладным, как и сам Гарриэль, не имея горячей крови, и очень крепким, своим телосложением напоминая отца. Разве что, родитель немного массивнее. А его запах… Гарриэль с трудом подавил желание прижаться носом к шее Марволо, уткнуться под подбородок, чтобы вдохнуть поглубже. Запах, как после дождя. Ему безумно нравилось!

Бороться с желанием стало невыносимо. Белый принц встал на колени, чтобы быть повыше, и всё-таки провёл носом по шее.

— Как же вкусно… — прошептал едва слышно, заливаясь румянцем.

— А ты умеешь соблазнять своей невинностью, — тихо фыркнул Марволо и вдруг перетянул к себе на колени. Так было удобнее им обоим. И так гораздо ближе.

Гарриэль вздохнул от неожиданности, но не стал упираться, наоборот, прижался сильнее и снова уткнулся носом в шею, жарко выдыхая от удовольствия.

— Хочешь прикоснуться ко мне? — спросил принц, стеснительно закусывая пухлую губу. — Я не боюсь. Хочу попробовать твои руки на себе.

— Нет, — вдруг отказал Марволо, ставя мальчика, желавшего впервые кому-то открыться в таком плане, в неловкое положение. — Ты не готов к тому, что я захочу после. Это наглядно было продемонстрировано пару минут назад, когда я пришёл к тебе. А просто к тебе прикасаться, когда ты так жмешься и говоришь — невозможно.

— А ты правда захочешь большего со мной? — глаза Гарриэля радостно просияли. — То есть… я могу стать для тебя желанным?

Понимая, что начинал тянуться вперед, когда колдовские глаза и без того слишком близко, Марволо дернулся и чуть не скинул светлого со своих колен. Чертова магия. Иначе как объяснить, что он захотел, против своих же слов, сейчас наброситься, смять пухлые губы в жестком поцелуе и порвать в клочья тонкую ткань туники, чтобы добраться до молочно-белой кожи?

— Можешь, — чуть грубее, чем хотелось бы, ответил и всё-таки спустил эльфа со своих колен. Искушение возрастало. — Мне пора уходить. Встретимся завтра утром.

— Хорошо. Спокойной ночи тебе, — пожелал ему Гарриэль, не скрывая теплоты в голосе.

========== Часть 9 ==========

Кошмары, что в последнее время беспокоили Гарриэля, отступили сегодняшней ночью. Или же он не помнил содержание. Итог один — белый эльф проснулся бодрым, с хорошим настроением. Его личный слуга, Рональд, — по совместительству друг, чьи родители служили их семье много веков, потому они были знакомы едва ли не с младенчества, — зашёл в покои принца, чтобы разбудить.

— О, доброе утро, Гарриэль. Я удивлён, что вы уже проснулись.

— Сам удивился, — улыбнулся светлый эльф. Всё-таки общество чёрного принца хорошо на него влияло, пусть они и знакомы всего ничего. — Я хотел бы принять водные процедуры. Да, и где накрыли завтрак?

— Его Величество пожелал завтракать на террасе, — чуть повысил голос Рональд, отправившись выполнять просьбу принца, — вы должны присоединиться через двадцать минут.

— Прекрасно!

Завтракать на террасе Гарриэль любил, но в одиночку сидеть всегда скучно. Отец же завтракал на свежем воздухе не часто. В основном, если с утра находился в хорошем настроении. И у Гарриэля были подозрения, что, а главное кто, стал поводом радости отца.

Подозрения оправдались, стоило увидеть родителя в обществе короля тёмных эльфов. Вдвоём они излучали невероятную ауру. И смотрели друг на друга с такой сильной привязанностью и любовью… Изменения за несколько часов были потрясающими.

— Гарриэль, — заметил его отец и послал ласковую улыбку. — Как тебе спалось сегодня?

— Хорошо, отец, — ответил принц, в этот раз честно. Он часто скрывал свои кошмары, не желая волновать по пустякам. Но сегодня не пришлось. — Похоже, вам тоже хорошо спалось. Как вам в нашем дворце, Ваше Величество?

— О, Годрик выказал огромное радушие, принимая нас, — тёмное лицо осветилось мягкой улыбкой.

В глазах Гриффиндора отразился игривый огонёк. Радушие было оказано огромное и очень долгое. До самого утра. Пусть на сон у них ушло чуть меньше трёх часов, они чувствовали себя прекрасно.

— Прощу прощение за опоздание.

Все обратили внимание на прибывшего тёмного принца. Никто ещё не приступил к завтраку, поэтому его приход сложно назвать опозданием.

— О, Марволо, ты вовремя! Мы только-только встретились и будем завтракать! — обрадовался Гарриэль его появлению. — Отец редко накрывает на свежем воздухе!

— Думаю, это будет происходить чаще, если наши дорогие гости задержатся, — лучезарно улыбнулся Годрик и снова бросил взгляд, наполненный нежностью, в сторону Слизерина.

«Совершенно не скрываются», — подумал Марволо с тихим хмыком. Он сел за небольшой столик, рассчитанный на узкий круг эльфов, и оказался по левую сторону от Гарриэля, которому послал короткую улыбку и тихое: «Привет».

— Привет. Спасибо, что вчера не отказал мне. Я хорошо поспал, — тихонько, чтобы не услышали старшие, поблагодарил Гарриэль с робкой улыбкой.

— Те объятья помогли? — спросил чёрный эльф, не слишком веря, что такая мелочь способна прогнать кошмары.

— Как ни смешно, но да. Я ведь могу знать, что может меня успокоить, а что нет. Сам-то как спал?

— Привыкать к новой обстановке мне ещё предстоит долго, — честно поведал Марволо, вместе с тем приступая к завтраку. Говорить и есть одновременно ему невпервой. — Больше всего раздражают яркие цвета. Я знаю, что вы, светлые эльфы, любите тёпло, любите свет, оно в вашей природе, но мы ваши полные противоположности, а значит, нам нравится всё с точностью да наоборот. Я не требую полностью менять комнату, в которой провожу ночь, но было бы чудесно добавить в неё немного мрака.

— У нас есть прекрасные тёмно-зелёные шторы и постельное бельё. Они помогут?

— Всё лучше, чем ярко-красные цвета.

— Замечательно. Элеонор всё поменяет, — пообещал принц.

— Кажется, вы начали понемногу сближаться, — поинтересовался Салазар. Он не мог не радоваться, зная, что сын не идёт на сближение с тем, кто ему неинтересен. А ещё Слизерин пригляделся и под ярким светом солнечного утра заметил большой кровоподтёк. — Что у тебя с лицом, сын мой?

— Долгая история.

Марволо не прервался в еде. И не взглянул на отца, потому что знал, если посмотрит в глаза — молчать не сможет. У короля был особый дар — вытягивать правду. Поэтому Марволо никогда ему не врал и не перечил. Но иногда хотелось недоговаривать. И то, что его ночью ударил принц светлых эльфов за домогание, он желал оставить в тайне.

— Это явиноват, — признался Гарриэль, попавший под залп собственной совести. — Спросонья его не разглядел и ударил. Принял за нападавшего. Но мы всё уладили и немного пообщались.

Марволо подавил отчаянный стон после услышанного. Просто прекрасно! Теперь отец будет думать, что он озабоченный, раз лезет к принцу, когда тот спит!

— Сын, каким ветром тебя занесло ночью в покои Его Высочества? — непонимающе спросил Салазар и прищурился. Он не любил чего-то не понимать.

Поймав взгляд Гарриэля, Марволо мысленно «поблагодарил» его. В глазах так и читалось: «Спасибо тебе за ненужные мне сейчас проблемы», а после он перевёл взгляд на отца, стараясь при этом держать лицо.

— Я неправильно понял Его Высочество. И когда пришёл к нему — осознал свою ошибку.

— Да, мы немного не разобрались со временем приглашения. А я из-за своего ротозейства не запер дверь. Вот и произошло недопонимание. Уверен, напорись Его Высочество на закрытую дверь — недоразумения бы не произошло, — Гарриэль попытался сгладить последствия дурацкого вечера.

Салазар вдруг пихнул красного короля плечом и с улыбкой ему поведал:

— Советую потихоньку начать готовить свадьбу. Взгляни, как они друг друга защищают. Точно ведь что-то есть.

Белый принц попытался заесть смущение, возникшее из-за чёрного. Марволо его привлекал, но сознаваться не хотелось.

— Да, я вижу, — довольно произнёс Гриффиндор. Он внимательно наблюдал в момент небольшого допроса за юнцами. Между ними явно что-то промелькнуло. Небольшой, но яркий огонечек. Это лишь вопрос времени, когда он разрастется в костёр любви.

— А сами-то, — коротко, но очень метко проворчал Гарриэль, ещё больше стесняясь того, что их вот так раскрыли, — у вас тоже что-то есть.

— У них не просто «что-то есть», — поддержал Марволо, оглядев обоих, — я чувствую на вас, Ваше Величество, запах своего отца. И на тебе, отец, запах его Величества. Должно быть, у вас прошла чудесная ночь вместе.

— Уверен, недалёк тот день, когда и у тебя будет такая же чудесная ночь, потерпи, — улыбнулся Салазар с лёгкой долей ехидства, которой скрывал своё смущение. Сын был абсолютно прав. И эта ночь должна повториться. Пусть не сегодня, но очень скоро.

— Когда вы только прибыли, были так мрачны. А в обществе моего отца будто растаяли, — поддел Гарриэль с тихим хихиканьем.

— Всё, сынок, довольно, — мягко осадил его Годрик. — Вы вывели нас на чистую воду. Мы не думали, что снова будем вместе. Однако, это случилось. Салазар Слизерин был моей первой и единственной любовью. За триста лет это не изменилось.

Гарриэль вдруг тихо засмеялся, оглядывая взрослых мужчин, а после поделился причиной своего веселья: — Знаете, мой учитель риторики для общего кругозора давал читать романы о любви. Уверен, если написать о вашей любви — роман будет самым красивым и душещипательным.

— И среди прекрасного проявится бесконечная боль и разочарование, — добавил не совсем весело Годрик. Но он не дал неприятным воспоминаниям захлестнуть себя. Об этом же думал и Салазар, когда накрыл его руку своей, что лежала на столе.

— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил Марволо у принца, отвлекая того на себя.

— Моему учителю нездоровится, так что сегодня я свободен, — ответил тот, припомнив свой распорядок.

— То есть, у тебя запланировано всего одно занятие? — Марволо поразительно уставился на принца. — Феррон. Я в твоём возрасте был нагружен под завязку.

— «Я в твоём возрасте был…» — передразнил Гарриэль. — Знаешь, кто так говорит? Старики, не сумевшие насладиться молодостью. На вид ты, конечно, не похож, но морально, видимо, да. Иногда полезно побыть беззаботным. Отдых важен.

— Скажи это моему отцу, — не будь рот заполнен мясом, тёмный бы фыркнул.

— Марволо требовалось жёсткое воспитание в более юные свои годы, — поведал Салазар. — Особенно, когда при дворе открылась винодельня. Пришлось находить множество занятий, чтобы не дать сыну превратиться в испорченного гуляку. Впрочем, могу понять, откуда всё шло — помощница виноградаря была хороша собой.

— Не начинай, — закатил глаза Марволо.

— Верно, кто же любит признавать не самые удачные моменты своей жизни, — хмыкнул Салазар, но выдавать чужие факты всё же прекратил.

— А зачем ты про дела спросил? — поинтересовался Гарриэль.

— Хотел пригласить прогуляться по саду. Может и за пределы замка, если тебе позволено, — ответил ему Марволо, но смотрел при этом недовольно на отца. Тот словно нарочно выставлял его в нелучшем свете. И перед королем красных, и перед его сыном. Но последний, похоже, не обращал внимания на его новые стороны, открывающиеся таким беспардонным образом.

— О, конечно! Давай! — согласился Гарриэль, ни капли не раздумывая. — По-хорошему, мы могли бы взять лошадей и прогуляться за пределами королевства. Но недавно у нас стояли проливные дожди и дорогу размыло. Каторжники работают. Так что ограничим прогулку садом.

— Отлично.

***

Переодевшись специально для прогулки, два принца покинули дворец и неспеша направились в королевский сад. Удивительно, но в нём выращивались в основном тёмные цветы. Особое место занимали фиалки. А ближе к центру открылся вид на синие розы.

В первый раз, когда Марволо вышёл прогуляться, он не заметил их. Контраст на фоне светлого очень ему понравился. Да и сам он, на фоне всего сада, выделялся. Как единственное тёмное пятно. Даже его одежда, что была далека от воинской, оказалась без светлых оттенков.

Белый эльф весь путь смотрел на него украдкой. Прогуливались они в приятной тишине. Но Гарриэль явно хотел что-то спросить. Только вот не решался.

— Скажи, у тебя были… м, наложницы? Или наложники? — всё-таки решился спросить, краснея от сути вопроса и того, что задал его в лоб.

— У меня был гарем, — честно ответил Марволо, идя недалеко от клумб и ведя пальцами по цветам. — Но отец распустил его. Теперь нет ничего.

— А был кто-то в гареме, кто тебе особенно нравился? — продолжил спрашивать эльфёнок. После ночных объятий он загорелся желанием стать ближе к тёмному принцу.

— Нет, — ощутив острый укол, Марволо одернул руку. С указательного и среднего пальцев потекла кровь. — Любимчиков никогда не было. Мне не важно, какого цвета кожа эльфа, насколько он красив, какая у него фигура. Важно, чтобы не был глуп и труслив.

— А, вот как, — многозначительно ответил Гарриэль, делая выводы чисто для себя. — Ой, у тебя кровь! Об розу укололся? — вдруг заметил рану и схватил принца за ладонь. — Дай, посмотрю, а то ведь шип в коже мог остаться.

Прошло две секунды. Каких-то две секунды прежде чем рука тёмного эльфа изменилась. Кожа ещё сильнее потемнела, пальцы вытянулись и на них появились когти! А лицо Марволо… оно исказилось, обретая страшные очертания. Рот расширился и внутри него, вместо обычных зубов, появились крупные клыки, способные без проблем откусить руку. Да и само тело стало больше, мускулистее… страшнее.

— Лендер тебя сожри! — вскрикнул Гарриэль, хватаясь за клинок, без которого не выходил из дворца. — Что ты такое?!

В багровых глазах, с вертикальным зрачком, отразился шок.

— Ты в своём уме? — прорычал низко Марволо и тут же замер, прислушиваясь к себе. К ощущениям, к голосу… к обострившимся чувствам. И всё встало на свои места. Поднимая взгляд на светлого эльфа, он видел страх, но вместе с тем решимость сражаться. — Это я. Марволо.

— Почему ты такой страшный?! — откровенно и совсем неблагородно закричал принц, а потом медленно опустил клинок. Страх наполовину сошёл, а в глазах проявилось понимание. — Извини… Да, точно. Забыл, что у вас есть второй облик, устрашающий. Всё правильно. Извини, никогда не видел такое вживую, и… испугался.

Гарриэлю стало страшно неловко от собственной реакции. Открывшееся для него вовсе не было тайной. Он знал о втором облике тёмных эльфов. И всё равно испугался.

— Прости. Как это получилось?

На его вопросы Марволо не ответил. Достаточно было услышать и увидеть реакцию, что неприятно осела внутри. Он отвернулся и отошёл на несколько шагов, сосредоточиться и вернуться к истинному облику. К неприятному удивлению, оказалось сложно. Видимо, причина крылась в неосознанной трансформации. Дар мальчишки заставил его обернуться против воли.

— Я коснулся тебя, — сам попытался разобраться светлый эльф, для которого произошедшее стало загадкой. Он был глубоко растерян. — Я много раз делал такое, но мне всегда казалось, что это работает только на предметах!

— Наш второй облик можно назвать «иллюзией», — мрачно ответил тёмный, вернувшись к изначальному внешнему виду, и обернулся к принцу. — Это является нашей магией, если уж говорить грубо. Единственное, чем мы управляем и что используем, как свою силу, как своё оружие и дар. Поздравляю. Теперь ты увидел меня, — с издёвкой произнёс и склонил голову в поклоне. — И я рад был услышать много «приятного» о себе.

— Прости, пожалуйста. Твой облик испугал меня. Я никогда такого не видел… и совсем не ожидал увидеть! — лицо Гарриэля поникло. За свою несдержанность, за свой страх, за свою растерянность, становилось отчаянно стыдно. Как и за собственный дар, что обнажил второй лик тёмного эльфа против его воли.

— Неважно, — отмахнулся Марволо, не желая и дальше развивать эту тему. Но и ничего о прощении не сказал, что ясно дало понять — он оскорблен и так просто прощать не собирался. — Пойдём, я провожу тебя до покоев.

Но бросать не стал. Нетактично с его стороны.

Они вернулись во дворец в тягостном молчании, держа расстоянии между собой и не смотря друг на друга. Светлый принц ощущал себя провинившимся и понимал, что в некотором роде, так оно и есть. Он за зря обидел тёмного эльфа, который ему так понравился. А после случившегося в саду, казалось, даже своды родного дворца смотрели на него с осуждением.

— Мне очень жаль, Марволо, — в очередной раз извинился Гарриэль, прежде чем закрыть дверь своих покоев. Совсем не такого конца он ожидал после совместной прогулки.

========== Часть 10 ==========

Раздражение на одного мелкого эльфа поутихло довольно быстро. По началу причина оказалась в тренировках и делах, завязанных на их королевстве, когда к себе призвал отец. Не важно, где они находятся — о своих нельзя забывать. А к вечеру Марволо обдумал утреннюю ситуацию ещё раз и осознал, что поступил очень глупо, по-детски обидевшись на реакцию Гарриэля.

В самом деле, сколько ему лет? Что за реакция такая? Второй лик и был создан, чтобы устрашать светлых эльфов. И всех тех, кто считался врагом. Оно — оружие, которое не должно быть прекрасным.

И потом, сколько лет юному эльфу, что никогда не видел тёмных эльфов? Что уж говорить о втором лике, который можно увидеть разве что в бою. Если Гарриэль и знал их, то лишь по книжкам. Или байкам старых воинов.

Увидев подобное первый раз в жизни — немудрено испугаться, убегая прочь. Гарриэль испытал страх, но его храбрость оказалась сильнее. Первым же делом он схватился за клинок. А позже принёс свои искренние извинения. Но Марволо оказался глух и Гарриэль огорчился. Настолько, что не стал ничего есть за ужином.

Пообещав себе завтра же утром пойти в покои принца и обо всём поговорить, не забыв извиниться за своё поведение, Марволо заснул, утомленный светом и жарой за сегодняшний день.

***

После вчерашней ссоры, Гарриэль совершенно не представлял, что делать дальше. Неизвестно, сколько Марволо будет обижаться. Он имел на это полное право, ведь Гарриэль, пусть и нехотя, сильно его оскорбил.

За себя ужасно стыдно. Сколько раз его учили сдерживать эмоции — всё одно, бесполезно. Говорил всё, что на языке вертелось. Всегда. И был слишком эмоционален в некоторых моментах.

Весь день, и особенно ночь, прошли ужасно. Гарриэль мало ел и очень плохо спал, ворочаясь постоянно. Рональд застал его совершенно разбитым и готов был позвать лекаря, но принц отказался от осмотра. Его состояние стабильно. Не стоило беспокоить лекаря, а вместе с ним отца. Король узнает правду. Гарриэль не хотел, чтобы отец отвлекался на него. Он должен устраивать свою личную жизнь. Невооружённым взглядом видно, как он расцветал в обществе тёмного короля Салазара. А насколько в нём разгоралась сила и уверенность.

Видя в нём изменения к лучшему, Гарриэль понимал — всё то время, что он живёт на земле, отец не раскрывался в полную силу, словно находился в подавленном состоянии. Теперь же всё изменилось. И возможно, создание нового союза ляжет именно на их плечи. Потому что у них есть друг другу чувства.

А Гарриэль убил те, что только начали зарождаться.

Очередной вздох сорвался с губ юного принца. Он выбрался из постели, принял водные процедуры, привёл себя в порядок, а всё не переставал думать о вчерашнем. Пока вдруг его не прервал Рональд, явно чем-то взволнованный:

— Гарриэль. Вас хочет видеть его Высочество, принц Марволо. Он сейчас стоит за дверью.

Надеясь наконец погасить конфликт и нормально извиниться, светлый эльф мгновенно оказался у двери. И хотя он мог приказать слуге впустить, предпочёл подбежать самому.

— Приветствую, Марволо! Входи скорее!

Гарриэль невольно улыбнулся и немного неприлично начал разглядывать тёмного принца, выявляя хоть малейший признак раздражения. И к счастью, не находил. На лице эльфа оставалось спокойствие. Могло показаться, что он был абсолютно равнодушен, и даже холоден, но это не так. На губах играла едва заметная улыбка.

— Доброе утро, — тихо поздоровался Марволо. Но стоило зайти в покои принца, тут же скривился от слишком яркого света, бьющего из открытых окон.

— Извини, я вчера был несдержан. Я не должен был так реагировать на то, что увидел. Ведь я же знал, что так бывает, и всё равно…!

— Нет, — Марволо прервал взволнованное лепетание и сделал это как можно мягче, чтобы эльфёнок уловил, что он не злиться и уж тем более не хочет обвинять в чём-то. Пришёл он сюда совершенно не за этим. — Гарри, — внезапно сократил его имя, посчитав, что оно идёт юному принцу и звучит очень ласково, — я пришёл сюда, чтобы принести свои извинения. Ты не виноват в том, что случилось вчера утром. Я повёл себя как ребёнок, оскорбившись твоей реакцией. Она оказалась совершенно естественной для эльфа, что никогда не встречался лицом к лицу с тёмным эльфом в его втором обличие. Оно действительно ужасно.

Услышав сокращение своего имени, Гарриэль зарделся. Из уст Марволо оно звучало невероятно ласково. А его дальнейшие слова… светлый эльф и представить не мог, что услышит извинения. Обиду ведь нанесли не ему.

— Так ты… не злишься на меня?

— Ни в коем случае, — Марволо послал одну из самых нежных улыбок, на какую только был способен.

Эльфёнок показался ему таким очаровательным. Так бы и прижал к себе. Но не смел. Прикосновения у них теперь под вопросом. Вот только Гарриэль думал иначе. Он бросился, как в омут с головой, в объятья Марволо, сбивая того с толку. Такой тонкий, мягкий и ласковый эльфёнок прижимался к крепкой груди. Марволо ощущал его руки на своих плечах, и понимал, что сейчас его облик не изменился, несмотря на близость.

— Я так рад твоим словам. Ты не представляешь, какой огромный камень снял с моей души. Мне было очень плохо от осознания, что нанёс тебе оскорбления. Причинил своими словами боль.

Марволо обхватил его руками, что на хрупкой спине виделись просто огромными, и приподнял того, пискнувшего от неожиданности и тут же засмеявшегося, над полом.

— Теперь это в прошлом. Не думай об этом. А твои объятья очень меня порадовали сейчас. Ты не побоялся ко мне прикоснуться.

— Сейчас мне нечего бояться.

Не разрывая объятий, Гарриэль осторожно провёл носом по коже, что пахла свежей росой, и зашёл куда дальше, окунувшись в свои желания и потеряв всякий стыд, когда высунул кончик языка, дабы коснуться тёмной кожи. ОН Хотел понять, почувствует ли прохладную, чистую каплю. Но вместо неё ощутил солоноватый привкус кожи, что и привело его в чувство. Гарриэль окунулся в стыд.

— Не делай так, — понизил свой голос Марволо. Действия юного принца не остались без реакции. — Мы даже не знаем, каким образом я от твоих прикосновений становлюсь монстроподобным, а ты уже хочешь меня вылизать.

— Я, возможно, догадываюсь. Спросил вчера у нашего придворного чародея. Скорее всего, так работает моя способность — показывать облики. Мне не доводилось проверять её на живых существах. Она проявляется только с касанием голыми руками.

— Да, — Марволо, наконец, отпустил юного принца на пол и перестал так крепко его обнимать. — Это объясняет, почему я прикасался к тебе ночью, но не трансформировался.

— Да. Если коснуться открытой кожи голой рукой, тогда ты превратишься. А если что-то будет закрыто — способность не сработает. Может… нам стоит попробовать после завтрака?

— Хочешь потрогать меня, Гарри? — не мог удержаться тёмный принц.

— Да, — смущённо заявил тот. — Теперь я видел твой второй лик. Не испугаюсь. По крайней мере, не так сильно. Привыкнуть точно надо.

— Или мне научиться противостоять твоему дару, — добавил Марволо, не желая мириться с тем, что от прикосновений собственного супруга, в будущем, он не в состоянии будет сдерживать второй лик.

— Тоже верно. Давай попробуем, как только позавтракаем. Очень хочется есть. Или может… накроем прямо у меня? — предложил светлый эльф, снова озаряя всё вокруг милой, очаровывающей улыбкой.

— Я не против. Но с условием.

— Я больше не буду так вопить и поднимать на тебя клинок!

— Нет. Не это условие, — усмехнулся Марволо на реакцию юного принца.

— Тогда какое? — непонимающе спросил Гарриэль. Его вариант был самым логичным.

— Ты закроешь свою комнату от света. У меня нет желания есть при ярком свете.

— Оу. Тогда прикажу накрыть в моей спальне, где висят синие шторы. Я люблю спать в темноте, — согласился с его условием юный принц и велел Рональду накрыть стол в спальне. Обычно так не принято, но спорить никто не посмел бы.

Гарриэль лично закрыл шторы, прежде чем впустил Марволо.

— Здесь ты уже был.

— Да, я помню, — согласился тёмный принц. Но у него не было возможности рассмотреть обстановку в дневное время суток. — Мои глаза тебе благодарны. Они очень устают от постоянного света. И, конечно, тело мучает жара.

— К сожалению, с жарой сложно что-то сделать. Скоро наступит сезон урожая. Сейчас всё созревает и наливается. Именно в это время года. Присядь спиной к окну, так тебе будет ещё удобнее.

Матушка Гарриэля являлась светлой, но принадлежала магии холода. Тогда как отец — магии тепла. В юном принце сочеталось две удивительных противоположности, что позволяло прекрасно себя чувствовать, как в жару, так и в холод. А его любовь к холодным тонам пошла от покойной матери.

— Да начнется пир!

========== Часть 11 ==========

Первая половина завтрака прошла в молчании, пока Гарриэль не пожелал поговорить, чтобы скрасить времяпрепровождение вместе.

— Теперь тебе лучше спалось?

— Да, лучше чем вчера. А вот ты выглядишь измученным. Совсем не спал?

— Увы, не спалось. Был огорчён после вчерашнего. До сих пор стыдно за своё поведение. Мне нужно быть сдержаннее.

— Смотря что именно ты подразумеваешь под сдержанностью.

— Самое малое — не кричать, аки невоспитанный чурбан, — тяжело усмехнулся эльфёнок, осознавая несовершенства своего воспитания.

— Если ты говоришь об этой стороне сдержанности, пожалуй, я соглашусь, — одобрительно кивнул Марволо. — Однако, если это касается твоих чувств — не стоит, иначе перестанешь быть собой. Если все привыкли видеть тебя ярким и отзывчивым юношей — резкая смена негативно повлияет как на тебя, так и на окружающих.

— Ты один из немногих, кто говорит, что не так уж плохо быть собой, — улыбнулся светлый. — И я верю. Но мне не хватает умения держать лицо. Наверное, это придёт с возрастом. Вкусная рыба? — перевёл тему принц.

— Да, с возрастом это придёт, — не стал ничего говорить против Марволо. Всё, конечно, зависит от самого эльфа, но он верил, что Гарриэлю хватит умений в будущем держаться достойно с незнакомцами, при этом оставаться открытым с близкими людьми. — Рыба хороша, но ваше мясо вкуснее.

— Им мы отужинаем, — пообещал принц с лёгкой улыбкой. — Если хочешь, можешь и меня о чём-нибудь спросить, а то всё я засыпаю вопросами.

— Не сказать, что ты сыплешь на меня вопросы, — чуть усмехнулся тёмный. — Но хорошо. Я хотел бы знать, если ли у тебя за пределами королевства любимые места, куда мы могли бы отправиться в свободное время?

— А то! Недалеко от королевства простирается река и лес с красивыми полянками. Я очень люблю там бывать. Даже на реке. Вода там сейчас тёплая. Как каторжники доложат, что дорогу починили — мы сразу туда.

— Отличная идея, — довольно кивнул Марволо, жуя рыбу и не обращая внимание на кости — они были мягкими. — Возможность охладиться мне очень приятна. Ты ведь искупаешься со своим женихом, Гарри?

— Обязательно, — игриво улыбнулся светлый эльф и соблазнительно облизнул губу.

Реакция последовала незамедлительно. С вилкой во рту, Марволо так и замер, а взгляд его оказался прикован к полным губам. Юный искуситель старательно и аккуратно одаривал знаками внимания. Выставлял себя в привлекательном свете.

Марволо подобных знаков ожидал от более взрослых и опытных эльфов. Не от милого создания. Стоило напоминать себе почаще, что Гарриэль не достиг совершеннолетия. Однако он достиг возраста согласия — добавил внутренний голос, — юный эльф в состоянии принимать решения и выбирать себе партнёра. Никто не осудит. К тому же, они в нескольких шагах от брака.

Марволо имел на эльфёнка права, хотел повалить на пол и овладеть сочными, манящими губами. И что-то ему подсказывало, что юноша будет совсем не против. Не забыть бы только обходиться без контакта со стороны светлого эльфёнка. Целоваться с чудовищем может оказаться выше его сил.

Облизав собственные губы, внезапно ставшие сухими, тёмный эльф тихо откашлялся и прервал интимные переглядывания. Желания есть желания. Он не должен им поддаваться, словно несдержанное животное. Хватило ночных приключений. Да и внезапная страсть могла испортить их хрупкие отношения. Им ещё предстояло узнать друг друга получше, установив доверие. И, конечно, разобраться с проблемой прикосновений.

— Спасибо за завтрак, — поблагодарил он, доев остатки за считанные секунды, и запил их виноградным соком.

***

С тренировками они затягивать не стали. Прежде всего Марволо следовало морально к ним подготовиться, выкинув ненужные мысли об эльфёнке. Если тот применял свои чары — легко объяснить неожиданно сильную тягу. Если же чар нет — почти невозможно. Ведь он ни от кого не терял голову. Никогда. Ничто сильнее похоти к эльфам принц чёрных эльфов не испытывал. Но, видит Феррон, юное очарование своим поведением выбивало из колеи, смущая сердце. Было в нём что-то такое, что неуловимо цепляло. А отделаться мыслью о том, что светленький — не более чем экзотика и потому так будоражит — не получалось.

— Готов? — спросил Гарриэль, нарушая личное пространство и выжидающе протягивая белую тонкую ладонь.

— Да, — ответил тёмный быстрее, чем успел подумать, и поймал взгляд насыщенной зелени.

В глазах таится особая магия — вот что являлось истиной. Взгляд мог околдовывать. Как светлых, так и тёмных. Обратив свой взор на протянутую руку, Марволо протянул и свою. Но не коснулся. Их ладони зависли в опасной близости.

— Ты чувствуешь? — спросил Гарри, прислушиваясь к ощущениям. Он улавливал меж ладонями упругое сопротивление воздуха и сильный жар, не принадлежащий никому из них. Удивительно, как между ними, хладнокровными, установился такой сильный жар… словно сама магия делала их кровь горячее, воссоздавая волнительное напряжение.

— Чувствую, — выдохнул Марволо.

— И заметь, ничего не происходит. Твой облик по прежнему не меняется, — сосредоточенно сказал Гарриэль, внимательно изучая происходящее и не в коем случае не выпуская наружу свои эмоции. Только собранность.

— Мы едва касаемся друг друга, — позволил себе короткую усмешку Марволо, но тут же стал серьезнее, почти нахмурился. — Попробуй схватить меня за руку.

Стоило коснуться кожи в плотном обхвате, Марволо увидел, как рука немедленно изменилась, а с ней и всё тело. И когда эльфёнок отпустил его, трансформация не прекратилась, пока не пришла к полному завершению. Проходила она очень гладко, Марволо и не почувствовал в себе изменения. Не смотрел бы он на свою руку — так бы и не понял ничего.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Гарриэль, внимательно, с толикой беспокойства, смотря на тёмного эльфа.

— Отлично, — вполне спокойно, пусть и не своим привычным голосом, ответил. А как только попытался сосредоточиться, чтобы вернуть истинный лик — трудностей не возникло. Тот же мягкий, незаметный процесс. — Трансформация проходит незаметно, если прикасаешься намеренно, — сделал вывод Марволо. — В прошлый раз ни ты, ни я не ожидали трансформации, поэтому она прошла резко. И вернуться обратно оказалось крайне сложно.

— Я и не думал, что так получится. Видимо, мне придётся носить перчатки, чтобы… Я ведь… — юноша зарделся и закусил губу. — Хочется тебя поцеловать. Но боюсь прикоснуться…

— Ты можешь касаться сквозь одежду, — напомнил Марволо, стараясь не сильно акцентировать внимание на прямолинейности светленького. Прошлые их прикосновения не заставляли его принимать второй облик. — Я могу касаться тебя без страха обратиться.

Зелёные глаза эльфа вдруг хитро прищурились, а в голове зашевелились очень горячие мысли. Он краснел и закусывал губы, смотря на Марволо с нескрываемым желанием… попробовать.

— Хочешь… сейчас?

— Не без этого. У меня созрел план, как мы можем заниматься любовью в будущем, когда я смогу доверять тебе полностью, — сбивчиво пояснил эльфёнок.

— О, Феррон… — тихо простонал Марволо, прикрывая глаза. Эта невинность точно соблазнит его!

— Вот такой я. Всё время пытаюсь что-то планировать, — понял его по-своему Гарриэль. — У меня и без того много спонтанностей. Я пытаюсь это ограничить.

Казалось бы простые слова стали последней каплей в терпении и выдержке тёмного принца. Он сдерживал себя, не позволял желанию взять верх, впервые захотел показать себя с лучшей стороны перед юным очарованием. Но, видит Феррон, тот напрашивался, сбивая с установленного пути. Марволо сократил с ним и без того небольшое расстояние, обхватил лицо, на котором отразилось сильное удивление, и с жаром впился в приоткрытые губы. Марволо ощутил, как руки, сжимающие его в объятиях, скрепились на спине, где точно нет открытых участков.

Гарриэль мог лишь фантазировать о поцелуях в прошлом и совершенно не ожидал окунуться в волшебные ощущения, которые превосходили все ожидания. Охвативший восторг и желание получить больше новых чувств, развязал ему руки. Эльфёнок без страха и стеснения ответил на поцелуй. Рык, последовавший вскоре от тёмного принца, довёл невинного юношу до возбужденной дрожи. Его ноги совсем ослабли. И если бы крепкие руки не удерживали, переместившись на плечи и талию, и сам Гарриэль не цеплялся за могучую спину — упал бы от неизведанных ранее, сильных ощущений.

Марволо и вдохнуть воздуха свободно не давал, испивал тихие скуления и ласкал горячим, длинным языком губы и подбородок, когда чувствовал, что нужно оторваться от губ, если не хотел, чтобы Гарри задохнулся в его руках. Снова сердце тёмного эльфа оказалось под угрозой штурма. Такой юный, неопытный, но очень пылкий, отвечающий на каждое касание, светлый эльф в его руках, словно живое, ещё разгорающееся и белоснежное пламя, готовое пожрать с головой, если только он отвлечётся хоть на мгновение.

— Дай слово, — сквозь поцелуи прорычал тёмный, не в силах оторваться самостоятельно и почти до боли сжал хрупкое тело, прижимая к себе. Чтобы ощутил в полной мере его желания… далеко не невинные, — скажи мне остановиться… или я разложу тебя… прямо здесь.

— Ос-становись… — с трудом переводя дыхание и собираясь с мыслями, попросил юноша, ощущая собой средоточие желания старшего эльфа. И да простит его Дрея, но он хотел познакомиться с ним поближе. Однако, сейчас слишком много причин против. — Я не знаю, можно ли до брака… Да и мне нужно принять травяную ванну.

Стоп-слово подействовало незамедлительно. Словно неведомая сила отшвырнула тёмного от светлого. Марволо сделал несколько шагов назад и отвернулся, давая себе возможность привести внешний вид в порядок и заставить внутри всё утихнуть.

— Надеюсь, ты не в обиде? — неловко спросил Гарриэль, потому что совсем не хотел останавливать его и себя.

— Я ведь сам попросил, — резко ответил Марволо, так и не оборачиваясь. Всё ещё не взял чувства под контроль.

— Просто… ты рассудительнее, чем я. Если бы не попросил, я бы полностью растворился в том, что чувствовал. И… я не против повторить это позже, — признался эльфёнок, чувствуя касания. Не только на губах, но и на подбородке, и у шеи… Касания губ и горячего языка. От недавних ощущений, что сохранились на коже, окатывало волной жара. Так хотелось… вернуть.

Марволо обернулся и Гарриэль с удивлением увидел, что глаза его утратили привычный цвет — они налились тьмой. Какие бывают во втором чудовищном облике.

— Я слишком увлёкся. А твои слова не помогают успокоиться.

— У меня есть лейка для цветов. Тебя полить? — предложил Гарриэль и вдруг сам же смущённо засмеялся от того, что сказал. — Ничего умнее предложить не могу.

— Нет, — позволил себе усмешку Марволо. Удивительно, но глупые слова на него подействовали. Стало немного легче и в тьму глаз пробился красный оттенок. — Лучше тренировками займусь, пока отец не вызвал к себе.

— Да, мне тоже надо идти на занятия, — согласился принц. — До встречи, Марволо.

— До встречи, Гарриэль.

========== Часть 12 ==========

Шесть ночей Салазар провёл в королевстве возлюбленного, а на седьмую ночь готовился вернуться. Не мог он оставлять собственное королевство на долгий срок, сомневался в умении своего советника держать дела так долго под контролем. Поэтому был вынужден покинуть земли солнечного королевства на неопределённое время. Ко всему прочему, следовало подготовиться к военной части политики, что долгое время держалась на сыне. Нет у него возможности продолжать своё дело, оставаясь далеко от родных краёв. Главное сейчас — завоевать доверие принца красных эльфов и сыграть свадьбу.

Гарриэль нравился Салазару. Не только своей внешностью и характером, но и удивительной способностью менять сына. За то время, что они пребывают в гостях светлых, Марволо изменился до неузнаваемости. По началу Слизерин больно переживал. В характере сына — поразвлечься со слугами во дворце Годрика, так сказать, насладиться последними крохами свободы перед вынужденным браком. Однако же, большую часть свободного времени тот отдавал светлому эльфёнку, что всегда лучился радостью в его обществе. И Салазар видел, с каким умилением смотрел на светленького Марволо. В последний раз он так смотрел на кролика в своих руках. В очень далёком детстве. О котором заботился и клялся защищать всю жизнь. Родительское сердце было бы счастливо услышать те же слова, но уже на свадебной церемонии, посвященные Гарриэлю Гриффиндору.

— Луна моя, — ласковый голос Годрика и его руки, обнимающие за талию, отвлекли от приятных мыслей, — о чём думаешь?

— О том, что пора возвращаться. И о надежде на брак наших сыновей. Они сблизились, — честно ответил Салазар и накрыл руки Годрика своими. Тепла его тела будет не хватать по возвращению домой. Конечно, они смогут видеться, но портал тратил энергию солнечного кристалла, что требовал долгого заряда. В лучшем случае, смогут навещать друг друга раз в неделю.

— Понимаю, — горячие губы коснулись затылка тёмного короля. — Разлука с тобой разрывает моё сердце. И только наши дети его лечат. Они хорошо влияют друг на друга, так радостно проводят время.

— Это правда, — улыбнулся Салазар и прикрыл глаза от ласки своего эльфа. Именно так, своего. Больше никому его не отдаст. Однако, ощущать чужую горечь неприятно. Он хотел приободрить, утешить. — Мы сможем видеться, любимый. Как смогу, открою портал и вернусь к тебе.

— Раз в семь дней, — тяжко вздохнул Годрик и прижал к себе чуть сильнее.

— Свет мой, что такое семь дней, против трёх сотен, что мы не виделись? — улыбка, что заиграла на губах Салазара, пропиталась грустью. Он понимал, что сказанное им — слабое утешение для обоих. Но всё же… — Мы справимся.

— От этого лишь хуже, — дыхание Годрика коснулось открытого участка на шее, — столь долгий срок порознь и в первый же день чувства нахлынули, подобно водопаду. Эти самые чувства душат, не позволяя отпустить. Ни на семь дней, ни на день. Мои мысли заняты одним тобой, они мешают вести дела, но ничего не могу с собой поделать.

— Тогда нам обоим лучше заняться делами королевства, пока не навалилось слишком много. Чтобы потом, мы могли спокойно побыть вместе, — Салазар отчаянно старался проявлять трезвость рассудка, но получалось откровенно плохо. Всё потому, что это Годрик. Источник настоящего тепла, растопивший его сердце, так долго пробывшее во льду.

— Нам также стоит подумать о дате свадьбы, — ласково прошептал на ушко, среди грусти отыскав то, что по-настоящему приносило счастье. — Не хотелось бы откладывать.

— Никогда не чтил праздники, — фыркнул Салазар, зачастую откровенно плевавший на множество священных дат. — Какой день лучше избрать?

— В день, когда солнце и луна сливаются воедино.

— Это… крайне символично. Хорошо, я подготовлюсь, — согласился Слизерин, представляя как пройдёт священный для них день, по праву считающийся особенно мистическим. Союзы, заключённые в этот день, считались самыми долгими и прочными. Они же — живое воплощение солнца и луны. Две противоположности, что не могут существовать друг без друга.

— Какой цвет ты выберешь? — поинтересовался Салазар, не в силах остановиться на одном лишь выборе среди множества, появляющихся в голове. Но желал выбрать подходящее, чтобы во всем подходить будущему супругу.

С тихой ухмылкой, Годрик вдруг плавно развернул Салазара к себе и обхватил его лицо, нежно гладя большими пальцами по щекам.

— Я желаю облачиться в тёмные одеяния. Взять часть тебя. И тебе отдать часть себя. Ты будешь прекрасен в светлом, Салли.

— Надену красное, — сделал свой выбор Салазар и сам приник к губам своего мужчины, зная, как это нравится им обоим — когда первый шаг идёт от него.

Разбавляя чувственный момент каплей страсти, разум затуманивался. Годрик проявил настойчивость, оглаживая прекрасное тело тёмного эльфа от лица до бёдер, и остановил свои руки чуть выше колен, чтобы в следующий миг поднять. Тихий вскрик неожиданности Гриффиндор ощутил на собственных губах и довольно улыбнулся полученным эффектом. Салазар в руках. И обхватил его всеми конечностями.

— Любовь всей моей жизни. Держись крепче и позволь вновь обжечь тебя.

— В твоих руках согласен сгореть дотла, — прошептал Салазар в его губы , пьянящие сильнее вина. Его живительный источник. Слизерин жаждал наверстать упущенное, получив от Гриффиндора как можно больше прикосновений, поцелуев, жара его тела. Три сотни лет…

Годрик мягко прижал Салазара спиной к прохладному окну и лишь крепче обхватил за бедра.

— Салли, — почти прохрипел после долгих, почти беспрерывных, горячих поцелуев. — Открой второй лик. Хочу любить тебя во всех обличиях.

— Испугаешься ведь. Он нужен для битвы…

— Мой прекрасный, — хохотнул Годрик, прикрывая глаза, и вдруг стукнулся о лоб тёмного эльфа своим. — Когда я тебя боялся? Когда что-то в тебе меня отталкивало?

— … тогда отпусти. В этом облике я гораздо тяжелее, — после недолгих дум Салазар согласился.

Он совсем не шутил о своей массивности. В обличие монстра становился чуть ли не в два раза тяжелее, тогда как человеком был худощав, почти хрупок. Второй лик часто компенсировал то, что не хватало в обычном. Плюсы и минусы держались наравне. Но в момент интимности…

Слизерин трансформировался после тихого, смиренного вздоха. Раз возлюбленный так хотел — он покажет. Безобразную часть себя, темнее самой ночи, лишённую изящности, что Годрик глубоко в нём ценил.

Взгляд красного короля не изменился. Ни страх, ни отвращение. Его глаза были полны восхищения и любви. Он протянул руку к созданию, что стал массивнее, но роста с ним одного, и коснулся прохладной щеки. Резкие черты лица и выделяющиеся клыки не отталкивали, скорее уж притягивали. И он… совсем не прочь испробовать поцелуй.

— Салли, ты удивителен.

— Чем богаты, тем и рады, — низким, утробным голосом ответил тёмный эльф. Огромная его рука с нежностью накрыла горячую руку красного короля. Вторая сущность не туманила разум. Он оставался собой и всё так же желал любимого.

Годрик коснулся губами центра ладони тёмного эльфа, чьи когти одним лёгким движением способны были вспороть кожу до крови. Огромная сила таилась в этом теле. Красный эльф трепетал и жаждал ощутить его как можно скорее. Потому прижался, обхватывая за талию, и заглянул в чёрную бездну глаз.

— На прощание, моя прекрасная ночь. Подари свою любовь.

Смелость на грани безрассудства — именно она так завораживала Салазара, беря начало из далёкой юности.

— Буду счастлив оставить свой след в тебе, — чёрный король подхватил на руки совсем не лёгкого Годрика, чтобы в следующий миг бережно уложить на прохладное ложе. — Однако раздеться тебе придётся самостоятельно. Эти руки, — опустил взгляд на свои конечности, совсем обезображенные, не созданные для любви, — с одеждой не справятся. Рвать её я не желаю.

— Ни о чем не беспокойся, — заверил тихим голосом Годрик, беря лицо в свои руки и касаясь черных, довольно жёстких, губ в нежном поцелуе. — Обнажу нас обоих.

Взгляд тёмных глаз жадно следил за светлым королем. Как он, чуть дрожащими от вожделения руками, раздевал их, как можно скорее жаждя слиться воедино. И в тот момент, когда не осталось ничего кроме наготы, Салазар осторожно коснулся губ Годрика в поцелуе, помня, что мог ранить любым неосторожным движением.

«Второй лик не создан для любви», — билось в его голове повторно. Реагировало оно иначе. Кожа слишком толстая. Ощущения притуплены. Но будь убит он светом Дреи, если откажет возлюбленному. Никогда ещё Годрик не представал перед взором тёмного таким… уязвимым и нежным. К которому прикоснуться страшно лишний раз.

— Не бойся, — словно прочёл его мысли Гриффиндор и обхватил ногами. Ладони же прижал к крепкому торсу, посылая горячие импульсы. — Я не сломаюсь в твоих руках. Ни клыки, ни когти не оттолкнут меня.

— Только ты был способен принять меня любым, — утробный рык должен был звучать угрожающе, но нежные слова, не способные слететь с губ монстра — но слетели, мешали этому. — Не хочу нанести тебе раны. В час своей несдержанности особенно.

— Боль от тебя не хуже удовольствия, — не согласился Гриффиндор и перехватил левую руку, кладя на собственную грудь. Туда, где учащенно билось сердце. — Давай, любовь моя. Я готов тебя принять.

— Твоё тело подготовлено? — серьёзно спросил Салазар, в последний миг стараясь учесть всё нюансы. Ничто не должно было помешать раствориться в чувствах и теле своего возлюбленного.

Годрик воссоздал невероятную для глаз картину — раздвинул ноги, откидываясь на подушки, и ввел в жаркое влажное нутро сразу два пальца, начиная двигать ими медленно, с оттяжкой.

— Посмотри сам.

Красный король выглядел столь же распутным, как и горячим. В глазах тёмного короля, никто не мог с ним сравниться. Разум начал вскипать и Салазар сделал то, чего давно не делал в человеческом облике — рот сомкнулся вокруг крепкого ствола. Обходясь очень осторожно с зубами, он медленно принялся ласкать плоть удовольствия.

— Ох… — в неверии простонал красный король и вцепился дрожащей рукой, по которой проходил огненный, еле заметный, след неконтролирующей магии, в волосы возлюбленного, чернее самой ночи, — Сал-ли…

Странный контраст между тёплым дыханием, нежными движениями ртом, наполненным мощными зубами, в сочетании с грубой кожей, не мог оставить равнодушным. Ощущения разгоняли кровь, как бурную реку во время половодья. Годрик плавал по волнам, не желая эти ощущения терять. Их стоило сделать сильнее. Сделать больше.

Пришедшая мысль привела к продолжению растяжки. Стоны Гриффиндора стали более сладостными, ведь теперь ощущения наступали на него с двух фронтов.

Если бы руки не венчались когтями, Салазар не упустил возможности сделать то же самое.Немного позже он прекратил ласкать ртом, вызвав разочарованный вздох, но лишь для того, чтобы окунуть в куда более яркие чувства.

Вторжение нечта большого, пульсирующего и прохладного принесло боль. Но вместо того, чтобы просить ненадолго остановиться, Годрик притянул к себе ближе и сам насадился глубже.

Морщинку на лбу разгладили губы тёмного короля.

— Потерпи. Всё будет хорошо, — ласково попросил тот, искусительно проходя языком по мускусной шее.

— Знаю, что будет, — сквозь жгучую боль оскалился и издал гортанный стон, когда Салазар перехватил его за ноги и плоть зашла сильнее. — Оно мне даже нравится.

Принять то, на что мало кто другой способен — в этом весь Годрик Гриффиндор. Салазар не переставал поражаться качеству своего возлюбленного.

Желая отвлечь от боли, Слизерин впился в рот Гриффиндора горячим поцелуем, в котором не было места осторожности. Красный король сам того пожелал. Сам набросился, крепко, почти жестко, сжимая в крепких объятьях. Ощутимо кусая чужие губы.

И как бы сильно Салазар не желал его уберечь — не смог. Желание, до этого момента осаждавшее голову, захватило её окончательно. Начав двигаться, Салазар несдержанно зарычал. Годрик внутри чувствовался таким тесным и горячим… волшебно. Монстр, всегда живущий в тёмной душе эльфа, сбросил оковы и вдоволь насладился светом всей его жизни. Окутал своей прохладой и заволок тенью. Красный король принадлежал ему всем телом и сердцем. Во всех своих ипостасях, Салазар думал и желал только его. И также впускал во всё своё существо. Низменная гортань рычала от вожделения и несдержанности. А душа пела. Пела о том, как сильна его любовь к Годрику Гриффиндора. Королю его сердца.

========== Часть 13 ==========

День, когда солнце и луна сливаются воедино — священен. Эльфы разных рас собираются вместе, чтобы своими глазами увидеть воссоединение двух противоположностей, которые не могут существовать друг без друга. И в этот же день случилось невероятнейшее событие, что войдёт в историю — союз двух королевств. Свадьба короля чёрных эльфов и короля красных эльфов. И хотя часть народа осуждала короля Гриффиндора за союз с тёмным, отдающий политическими играми, большая из них была рада за давно овдовевшего Годрика. Теперь ничто ему не мешало жениться повторно. Спустя много лет.

Вести к алтарю своих отцов решили дети. Гарриэль с гордостью держал отца за руку, облаченный в белые шелка, и не мог нарадоваться его счастью. Светлый король с раннего утра не расставался с счастливой улыбкой и его слегка подрагивающая рука говорила о самых ярких чувствах по отношению к тёмному королю, которого с противоположной стороны сопровождал Марволо.

Священный день придавал особую красоту. Тёмный король был одет в красный атлас, в тон кожи своего будущего мужа, его чёрные длинные волосы были обхвачены тонкими косами, скреплёнными двумя шпильками с жемчугом. Тогда как для красного короля сшили чёрный костюм из лучших тканей. Цвет долгие века стоял под запретом. Причины тому никто не знал. Король держал их в тайне, окунувшись в одиночество с разбитым сердцем.

Теперь же, воссоединившись с возлюбленным раз и навсегда, он может и готов окружить себя чёрным, что всегда будет напоминать о его любви. В дни вынужденной разлуки. Находясь далеко друг от друга. А чуть позже снимет запрет для всех.

В тот миг, когда солнце и луна слились в одно целое, в поцелуе слились и короли, встречая новую эру. Эру, когда две враждующие в прошлом расы стали семьёй.

***

— Поздравляю, — Марволо побеспокоил одиночество светлого принца, который стоял на балконе и наблюдал за вечерним небом, — сегодня мы стали братьями.

— И тебе доброго вечера, — улыбнулся Гарриэль, не против получить компанию в лице тёмного принца. Но его подмечание немного расстроило. Светлый принц не один час находится в легкой меланхолии. — Интересно, как же теперь мы будем целоваться? И вообще вступать в отношения?

— Ситуация забавляет, — ухмыльнулся тёмный, осторожно опираясь руками о ограждение балкона. — Ни твой, ни мой отец не изменили решения. Они хотят видеть нас супругами. На нашей стороне время. Привыкнуть друг к другу, возрастить крепкие чувства, видимо, и пойти по их стопам.

— Должен сказать, они и вправду хорошо смотрятся вместе. И теперь я понимаю, как происходит церемония. В будущем не должен растеряться, — улыбнулся чуть теплее Гарриэль, представляя, как бы выглядел в свадебном наряде. — Но я вижу странность в том, что они хотят видеть нас своими копиями. Мы стали сводными братьями. Брак между нами — это очень странно. Конечно, если они не задумали что-то.

— Я не знаю, что они задумали. Могу лишь догадываться.

— Верно. Вариантов много. Ах да, — со сменой темы и голос стал игривее, — ты сегодня на церемонии был очень красивым.

— Не напоминай, — скривился Марволо, стоило только вспомнить, в какие тряпки его обрядили против воли. Слуги боялись встретиться с гневным взглядом и жаждой крови в глазах, но приказ короля был неоспорим. — Туники в пол, широкие мантии и развивающиеся подолы — это не моё. Я люблю удобство и практичность, но из-за сшитого убожества чувствовал себя максимально скованно.

— Каждый член королевской семьи, как и господа голубых кровей, обязаны иметь в своём гардеробе наряд для торжеств, вне зависимости от предпочтений. И твой наряд был прекрасен.

— Я воин, в первую очередь, — не согласился тёмный, меняя положение. Теперь он опирался поясницей в ограждение. — Но ради отца можно потерпеть несколько часов. Сейчас, по крайней мере, я волен носить то, что хочу. А ты, смотрю, не спешишь избавляться от своего наряда.

— Мне в нём удобно, — похвастался Гарриэль с самодовольной улыбкой. — В своё время, я уделил много времени портному, чтобы создать такое одеяние, которое будет удобным и хорошо подчеркивать фигуру, даже если торжество превратится в побоище.

Из золотой тесьмы на полах наряда Гарриэль вдруг извлёк два тончайших кинжала.

— Видишь?

— Вижу, — Марволо протянул руку, один кинжал перехватывая. Он не побоялся взяться за острое лезвие. В умелых руках оно не страшно. — Тренировки хорошо проходят? Последние два дня я не видел тебя в деле.

— Недавно я решил уделить время другим занятиям. Менее воинственным, но более нужным в будущем…

— И что же это? — Марволо ясно разглядел смущение на лице эльфёнка и руки зачесались… подразнить.

— То, результат которого ты, надеюсь, сможешь ощутить на себе через какое-то время, — тихо пробормотал Гарриэль, не желая выдавать секреты. Но защита могла пасть от чересчур напористого жениха.

— Ощутить на себе? Ты ведь не вступал в интимную связь с прислугой? — мысль, что пришла в голову, тёмный принц тут же озвучил. И она ему не понравилась.

— Ну уж нет. Прислуга — есть прислуга, — отрезал Гарриэль, оскорбившись одной только мыслью, и сбивчиво пояснил. — Но я близко общаюсь с одним. Он является моим учителем.

— Насколько близко? Что вы делали вдвоём, что теперь ты краснеешь?

Взгляд и голос тёмного эльфа изменились, но оно никак не было связано с трансформацией. Всему виной бурные эмоции — яркая злость и жажда убийства по отношению к учителю, который в представлении эльфа не имел лика.

Марволо и не заметил, как подобрался к Гарриэлю, буквально прижимая к ограждению собой. Закрывая собой. Но светлый эльф не испугался. При другом раскладе испытал бы испуг, но только не сейчас. В его глазах не было места страху. В них таилось… возбуждение.

— Учились принимать себя. Свои желания. И… не стыдиться их, в общем, — напоследок Гарриэль себя оборвал. А ведь с такой уверенностью начал говорить, столько томности передал… И желал откровенничать дальше. А ещё лучше — показать то, чему учили. Слуга передал очень много знаний.

— Рассказывай, — приказал ему тёмный принц, коснувшись лба светленького своим, и стал гипнотизировать взглядом, в котором горел настоящий огонь. Переливающиеся красные оттенки будоражили кровь. — Каковы твои желания?

— Я хотел привязать тебя к кровати. Долго измываться над твоим телом. Не позволять себя коснуться. И дать больше, — обольстительно поведал светлых эльф, прикусывая изнутри нижнюю губу. — Но недавняя история с обликом изменила планы. Теперь я хочу, чтобы мои руки были связаны шёлковой лентой. И ты был близко. Настолько, чтобы я мог ощущать твой жезл власти вблизи.

— О, бездна… — простонал от ярких картин в голове и пробудившегося возбуждения тёмный эльф.

Вместо того, чтобы отступить и поскорее уйти, пока не сотворил глупостей, он сделал глупость — обхватил Гарриэля за плечи и впился в соблазнительные губы больным поцелуем, на который эльфёнок ответил сладким опешившим стоном, обхватывая старшего принца, чтобы не упасть. Его мощное, крепкое тело так и манило к себе с бешеной силой, против которой нельзя устоять. О чём он говорил со своим учителем. Именно он посоветовал поддаться желанию, если то возникало, и не стыдиться его проявления. И поэтому, в руках Марволо, Гарриэль плыл как кусочек льда в горячем вине. Быстро и неизбежно.

========== Часть 14 ==========

После отбытия Салазара, бессменно яркий и блистающий дворец Годрика лишился красок, которыми был наполнен все эти дни. В пучину холодного одиночества светлому королю не дал упасть брачный браслет с чёрной жемчужиной, который Салазар лично надел на него во время церемонии. В моменты тишины и одиночества, сидя на троне, Годрик рассматривал браслет до мельчайших деталей и поглаживал жемчужину, думая о своём наречённом.

Однажды вечером его покой, после посла из зелёного королевства, нарушил любимый сын. Вот кто цвёл и пах. Глядя на него, Годрик не мог не улыбаться. Гарриэль повзрослел и стал выглядеть ещё прекраснее с приходом Марволо.

— Позволь мне отвлечь тебя, отец.

— Конечно, Гарриэль. Что привело тебя ко мне?

— Задать несколько вопросов, на которые мне не найти ответа в книгах, — улыбнулся цветущий юноша и сразу задал самый животрепещущий. — Что ты думаешь о соитии до брака?

— Хм. Хочешь слиться в любви с Марволо, мой мальчик? Я ждал этого вопроса. И скажу тебе, что не против. Любовь — она такая. Вспыхивает и лишает нас контроля над собой, над ситуацией, над всем.

Мог ли Гарриэль ожидать одобрения со стороны отца? Ни в коем случае. Лишь со временем. Возможно, с очень долгими уговорами и убеждениями в том, что тёмный принц стал другим и он по-настоящему дорожит тем, что сейчас между ними. Но несмотря на своё изумление, юноша понимал, с чем было вызвано быстрое согласие… пропитанное едва заметной тоской. Не будь он чутким от природы — не понял бы. А истина в том, что отец безумно скучал по своему возлюбленному, покинувшему их королевство. Чтобы прийти снова, когда дела будут улажены. Поэтому брак казался не более чем простой условностью перед более важным.

— Я рад, что ты не стал одёргивать меня. Общество тёмного принца открывает во мне грани, о которых я и не подозревал.

— Он делает тебя счастливым. Этого мне достаточно, чтобы душа оставалась спокойной, а сердце радовалось за тебя, — с ласковой улыбкой король погладил сына по плечу. Глаза, никого не оставляющие равнодушными, сейчас сияли мягким светом. Как две звезды.

— Расскажи, а могут ли у тёмного и светлого родиться ребёнок? Всё же, понадобится и наследник спустя какое-то время, — спросил юноша, вспоминая свой стыд, когда в прошлом спрашивал у отца о рождении детей.

— Конечно, родной. Не будь такой возможности, я не выбрал бы тебе в супруги эльфа. Нашему королевству нужен наследник. И королевству твоего будущего супруга. Мы с Салазаром надеемся как минимум на двоих.

— Двоих?! — воскликнул Гарриэль, и прижал руки к голове, пустившейся в дикий пляс. Он знал, как происходит зачатие и роды в обычных случаях. Одно только представление приводило в ужас. — Ох, мне дурно…

— Спокойно, — Годрик выпрямился и осторожно придержал сына, который наклонился вперёд. — Мы не настаиваем. Только надеемся. Решать, конечно же, тебе и Марволо, скольких детей и когда вы захотите.

— Но мы оба мужчины. Разве ничего не мешает? — спросил юноша, когда скинул противное чувство слабости и заставил себя собраться. В самом деле, никто сейчас не просил о зачатии. Они и ложе не успели ещё разделить. Тот жаркий поцелуй, после того как светлый поделился своими фантазиями, окончился лаской с намёком на порочность. Не более.

— Трудности есть, — Годрик отпустил плечо сына, как только тот пришёл в себя. — Первым делом, нужно провести ритуал, взывая к самой Магии. Она — наша сила и источник жизни. Она благословит и направит на правильный путь. Но знай. Лишь светлым эльфам дана возможность зачать ребёнка. Как тем, в ком есть магическое ядро.

— Не слишком уж разумно наши тела устроены. Светлые эльфы хрупки и часто слабы. Доверить столь трудное дело как вынашивание детей нужно было тёмным. Они сильнее нас и справлялись бы лучше, — задумчиво высказался Гарриэль.

— Согласен с тобой, — кивнул король. — Они превосходят нас в физическом плане. Магия наделила их крепкими телами. А будь в них магическое ядро — они смогли бы вынашивать детей. Поверь, тёмные эльфы пытались. Но все их попытки заканчивались ужасно. Дети умирали ещё в утробе.

— Но отец, я читал о множестве случаев, когда и светлые умирали, нося дитя. И мне казалось, дети вынашиваются телом, а не ткутся из магии. Но похоже, мне не понять… — хмыкнул принц. Мыслить об особенностях тела и мироздания можно было бесконечно.

— Магия поддерживает жизнь ребёнка, ведь он впитывает силу двух родителей. Чтобы сохранить собственную жизнь и жизнь ребёнка — ты не должен быть слаб. Ни физически, ни духовно.

— Тогда, отец, ждать внуков тебе придётся не раньше, чем через пять столетий. Я совсем не чувствую себя подходящим. Ни душой, ни телом…

— Я не проживу столько, Гарриэль, — печально улыбнулся король. — Не ставь на себе крест. Ты обязательно станешь сильнее и родишь замечательного эльфёнка. И не через пять столетий, а через пять десятков лет.

Почти утешившийся принц обнял отца. Он совсем не верил в свои силы, но слова короля вносили свет в его душу.

— Проживёшь, никуда не денешься. У вас с Салазаром жизнь только начинается! — улыбнулся Гарри, а после хитро посмотрел на родителя. — Видел бы ты себя со стороны. Олицетворения Солнца.

— Ох, ты льстишь мне, Гарриэль, — тихо хохотнул король, когда внимание перешло на его отношения с тёмным властелином. — Я стал выглядеть хуже с его уходом.

— Это неправда. Конечно, тебе одиноко без него, но теперь я вижу, в тебе будто наладилась некая опора, которая раньше была сломана, — поделился своими ощущениями Гарриэль. — Ты стал сильнее. И ты справишься с любыми трудностями. Потому что теперь не один.

— Внутреннее состояние от тебя не скрыть, — снова с улыбкой посмотрел на сына мужчина. — И никакой дар тебе не нужен, чтобы видеть эльфов насквозь.

— А можешь ещё сказать, какие способности будут у ребёнка светлого и тёмного? — поинтересовался Гарриэль, после короткой тишины, во время которой он обнял отца. — Он владеет чем-то или же у них это как-то по-другому происходит?

— Точно сказать не могу. Союзы между тёмными и светлыми эльфами — очень редкое явление, Гарриэль. За всю свою жизнь я видел лишь одну такую пару. Их ребёнок взял гены тёмного родителя. Он имел второй лик, дополненный магией светлых. Неизвестно, какими будут ваши дети. Одно знаю точно — он обретёт невероятную силу, что больше твоей и Марволо.

— Невероятно, — принц восхитился услышанным. Воистину, магия творила немыслимые чудеса. — Это всё безумно любопытно. Жаль, так мало об этом известно. Нам придётся постигать всё опытным путём. Но сперва постичь опыт близости. Меня манит со страшной силой, а я… не знаю, смогу ли привлечь того, кто искусен в любви.

— Не сомневайся в себе, Гарриэль, — Годрик дал простой, но несомненно полезный совет. — Вы в одном шаге от настоящих отношений. Тебе не нужно боятся быть опозоренным или непривлекательным. Марволо тебя заметил. И заметил с первого дня. Если ты готов окунуться с ним в пылкую любовь — будь смелее.

— Окунуться я готов. Но близость, отец, я не знаю, что делать в самом процессе. Руан не смог мне рассказать, потому что каждый чувствует близость по-разному. К тому же, я многого хочу. Но непременно могу струсить, когда дойдёт до главного…

— Когда дойдёт до главного, — повторил сказанное сыном Годрик, со смешинками в глазах, — ты не будешь думать ни о чём, кроме своего партнёра. Не будет у тебя ни страхов, ни сомнений. Только желание.

— Поверю на слово. Ты явно по себе знаешь, о чём говоришь, — с такой же смешинкой в голосе ответил эльфёнок, действительно понимая, что в брачную ночь отец со своим возлюбленным предавались таким вещам, от которых Гарриэль бы покраснел, если услышал вживую.

— Это верно, — хохотнул Годрик.

Их веселье прервал появившейся после тихого стука слуга, склонившейся почти до пола.

— Ваше Величество, прошу простить. Аудиенции с вами требует тёмный принц Марволо Слизерин.

Юное сердце дрогнуло от волнения. Гарриэль хорошо изучил Марволо. Он достаточно серьёзен и просто так не станет вмешиваться в разговор отца и сына, если нет важных вестей. Поэтому, когда отец велел впустить, светлый принц подобрался.

Тёмный принц уверенно вошёл в тронный зал. Вид у него был серьёзный, решительный и мрачный. Одет по боевому. В таком не прогуливались по замку и не тренировались. Слишком похоже на воинскую форму.

— Ваше Величество. Ваше Высочество, — поприветствовал сначала короля, а затем юного принца Марволо, склонив голову. — Приношу свои извинения за то, что прервал, но дело срочное. Отец не желал бы моего возвращения обратно на родину, но, поверьте, сейчас я ему нужен. Прошу дать мне возможность покинуть ваше королевство.

— Что произошло? — испуганно спросил Гарриэль, а его отец немедленно ухватился за рукав, вынул кристалл активации портала и начал раскрывать переход.

— Ничего, что заставило бы вас переживать, Ваше Высочество, — конкретно к принцу обратился Марволо и через его хмурость пробилась мягкость. Удивительно, но пробуждалась она только в присутствии светлого эльфёнка.

— Раз ты подрываешься помогать — дело серьёзное, — не мог согласиться с ним Гарриэль, подходя ближе и становясь серьёзным, словно воин, переставая выглядеть хрупким испуганным эльфёнком, которого нужно оберегать. — Мы можем чем-то помочь?

— Нет, это лишнее, — отрицательно ответил Марволо и всё-таки позволил себе выйти за рамки формальности — подошёл ближе и обхватил лицо светлого эльфа руками, облаченные в тонкие перчатки, с вырезами на пальцах. — Я вернусь, Гарри. Это дело нашего королевства и мы самостоятельно разберёмся с приспешниками Грин-де-Вальда.

— Береги себя и отца, — попросил Годрик, совершив финальный пасс рукой и отойдя в сторону, чтобы пропустить вперёд названого сына. Он так же переживал за возлюбленного, но верил, что тёмные справятся. В конце концов, им по силам то, что не под силу никому.

— Обязательно, — клятвенно заверил тёмный эльф и в последний раз посмотрел на Гарриэля. Прежде чем отпустить и подойти к порталу, он оставил на нежных губах секундный, мягкий поцелуй. — На удачу.

Зарумянившееся личико и загоревшиеся глаза стоили того, чтобы устроить эту выходку прямо на глазах отца своего эльфёнка. Шалость перед боем укрепляла моральный дух. Что не было бы лишним.

========== Часть 15 ==========

Три дня и две ночи шёл бой с последователями Грин-де-вальда. Бесстрашные эльфы были готовы положить на кон свою жизнь ради целей почившего лидера и за его светлую память. Глупцы. Тёмное королевство уничтожило их всех. Сутки прошли в стадии «последствия» — половина дня ушла на поиски сбежавших, остальная половина на сборы всех трупов и их сжигания, отделяя своих от врагов.

— Спасибо тебе за помощь, — поблагодарил Салазар по окончании.

Конечно, сыну не стоило срываться из другого королевства, но помощь в бою, когда погибали люди, была неоценима.

— Завтра мой кристалл будет готов. Ты сможешь вернуться в королевство Гриффиндора. Передай это Годрику, — попросил Слизерин, протянув сыну конверт, и скривился от прострелившей боли. Ранение его, к счастью, было несерьёзным.

На чистом пергаменте остались следы крови. Марволо нахмурился сильнее.

— Я передам твоё письмо, отец, но прошу, позволь на время взять правление, чтобы ты мог показаться лекарю. Как только тебе станет легче — я уйду.

— Не переживай понапрасну. Я позову лекаря сегодня же, а завтра состояние стабилизируется. Бывало много хуже, и я выносил.

— Много веков назад, — убирая письмо в карман, пока окончательно не смял его в руке, принц также взял эмоции под контроль. Ни отцу, ни уж тем более королю, он перечить не смел. — Хорошо. Я провожу тебя до покоев.

— Прекрасно. Как у тебя дела в другом королевстве? Как отношения с Годриком, с Гарриэлем?

— С твоим супругом у меня остались всё те же отношения. Не могу точно сказать, что что-то изменилось, — Марволо шёл рядом в качестве подстраховки и, видя, что каждый шаг даётся отцу с трудом, вскоре подошёл ближе, перекинул одну его руку через плечо и обхватил за талию, взяв на себя половину веса. — Не сопротивляйся только, — сразу предупредил, после чего продолжил: — С Гарриэлем у нас складываются хорошие отношения. Он не похож на других. И я не знаю, что во мне сильнее — чувство удовольствия или же злости от того, что он меняет меня.

— Изменения — не всегда плохо. Что именно тебе не нравится? — поинтересовался Салазар, забывая о слабости всё глубже вгрызающейся в тело, сильно интересуясь чувствами сына. Он ведь так редко их показывал.

Марволо долго не отвечал отцу. В нём зародились сомнения и неуверенность. Нужно ли кому-то ещё знать о его мыслях и чувствах? Он привык держать всё в себе. И поймав испытывающий взгляд короля, решил всё-таки признаться:

— Мне кажется, что он делает меня слабее. Я стал мягче. Мои реакции притупились. А уж в голове сколько ненужных мыслей, мешающих сконцентрироваться!

— Могу тебя понять, — ответил отец, усаживаясь в кресло, стоило добраться до покоев. — Но не нужно этого бояться. Всё не так, как тебе кажется. Я был на твоём месте, Годрик сильно менял мой характер. Я помню, что это стало причиной моего игнорирования его на год. Однако надолго его бросить я не смог. Могу тебя уверить, ты меняешься и подстраиваешься только к тому, к кому питаешь чувства. В бою же или с кем-то другим — будешь практически тем же.

— В последний миг я избежал удара врага, когда допустил мысль о Гарриэле и потерял концентрацию, — признался в своей самой серьёзной ошибке, что случилась во время боя. — После стольких битв позволить жалкому приспешнику проткнуть свою грудь мечом — немыслимо!

— Ты думал о принце в разгар боя? С чего вдруг? — поинтересовался Салазар, омывая раны особым настоем. Его Марволо не изменился в плане острой реакции на ранение, словно на личное оскорбление. Так же было и в юношестве. — В бою, насколько я знаю, ты поглощён полностью.

— Глаза, — через огромный труд произнёс принц.

— Не приглядывался. Что с ними не так? — не понял Слизерин, а настой обжигающий раны, ещё больше мешал понимать чувства сына. По-хорошему, ему следовало снять с себя всю одежду и провести очищение тела, прежде чем приступать к самостоятельному лечению. Целитель непременно бы указал на его ошибки. Однако, самолечение давно вошло в привычку короля.

— Не мои глаза, — Марволо стал потихоньку снимать с себя доспехи, на которых ещё свежа кровь врагов. — Фиолетового эльфа. Того, что мог нанести смертельный удар. Его глаза… они были такого же изумрудного оттенка. Как у Гарри.

— Ах вот оно что…

Теперь всё встало на свои места. И хотя вспыхивающие чувства к возлюбленному, которого увидеть можно даже во время боя, могли сильно помешать — опасаться их не стоило. Среди тёмных эльфов нередки были случаи, когда они настолько сильно погружались в битву и забывали себя, что долго не могли вернуть истинный облик. Долго приходилось искать в себе прирождённый облик, чтобы обратиться к нему и вернуться обратно.

Именно эту историю Салазар и поведал, закончив с ранами.

***

Полное спокойствие и возможность вернуться в красное королевство Марволо получил, лишь убедившись, что жизни отца ничего не угрожает. Лекарь сделал всё, что в его силах. Их народ защищен. Враги уничтожены. И чёрный принц прошёл через портал, с непривычки прикрывая глаза рукой от яркого света. Но не успел он и шага сделать, как влился в атмосферу суматохи. В замке отсутствовало спокойствие. Что-то явно произошло.

— Лучники, ваша задача — первым делом, сломать слепенцы издалека и уже потом прикрывать воинов! — громогласно отдавал приказы Годрик Гриффиндор, заканчивая заплетать волосы в косу, а после надевая кожаные доспехи. — Кладовщики! Всех воинов, идущих в ближний бой, обеспечить тремя наочниками. Построение всем составом через два часа у Прицельной башни. Исполнять!

Случилось непредвиденное. Что-то, что заставило короля самого ринуться в бой. Марволо охватил ступор, но ненадолго. Как только чувства и движения вернулись, он быстро пошагал на голос короля.

— Ваше Величество! — окликнул у самых дверей.

— Марволо? С возвращением, — сухо поприветствовал его Годрик, беря протянутую слугой связку кинжалов с рунической вязью — в руках владельца те загорались пламенем, метались во врага и возвращались обратно. У красного короля точно было по горло дел, но он не забыл спросить о том, что его интересовало. — С Салазаром всё в порядке?

— Ранен, но жизни ничего не угрожает, — коротко отчитался чёрный принц и задал свой вопрос, что сильно начинал нервировать, как и обстановка в целом. — Расскажите, что у вас произошло?

— Гарриэль был похищен сегодня ночью.

Марволо заметил ауру гнева, окружавшую отца его жениха.

— Я собираю войско и очень скоро мы отправимся в Солнечное королевство. Ублюдок Дамблдор слишком много выпил моей крови. Но теперь, наконец удачно похитив Гарри после пяти попыток, он перешёл мыслимые пределы. Я уничтожу его.

Имя потенциального врага было знакомо, но Марволо никогда не встречался с ним лицом к лицу. Да и слышал не много. Светлые королевства, по большей части, тёмные обходили стороной, помня о мирном договоре. Однако теперь чёрный принц готов изменить свои взгляды и лично убить светлого эльфа, похитившего будущего супруга. Как видно, он давно имел виды на наследника красного короля, раз совершил пять попыток.

— Ваше Величество, — нашёлся со словами Марволо, когда король готов был обойти его и отправиться немедленно спасать сына, уничтожая всех врагов на своём пути. — Давайте не будем делать поспешных решений. Если сейчас вы отправитесь войной на Солнечное королевство — посеете панику. Жертвой падут много ваших войнов и невинных жителей. К тому же, вас будут ждать, вооружившись и подготовившись к атаке. Позвольте мне взять командование и со своими бойцами отправиться в Солнечное королевство. Близится вечер, а когда мы доберёмся до королевства — воцарится ночь. Мы всегда убивали быстро и бесшумно. Уверяю вас, я лично верну вашего сына в целости и сохранности.

— Ночь не станет тебе подспорьем, — возразил Годрик и поведал то, что знал. — Вокруг королевства стоят слепенцы в количестве пяти штук на каждой стороне света — кристаллы, выжигающие глаза всему, что приблизится на расстояние действия. Убрав хоть один, ты заставишь стражу тревожиться и они пойдут на разведку, которая окончится боем, становящимся всё больше, как снежный ком.

— Я был бы глубоко разочарован в Солнечном королевстве, если бы они не предприняли никаких мер по защите своей территории. Нас ничто не остановит. И это не хвастовство, Ваше Величество, я уверен в нашей победе. Но сейчас у меня связаны руки. Только с Вашего разрешения я могу собрать своих бойцов и отправиться в путь.

— Ты ведь понимаешь, что если кого-то из вас пленят — многовековой договор будет нарушен? — серьёзно спросил Годрик. Об умении чёрных эльфов сражаться ходили легенды, в которые он почти полностью верил. Но он должен был убедиться, что принц понимает до конца во что ввязывается.

— Понимаю, — серьёзно кивнул Марволо. — Клянусь своей честью, этого не случится. Мы до конца останемся безликими.

Тяжело вздохнув, Годрик согласился на предложенный ему вариант, понимая, что Марволо прав — красных ожидали и были готовы принять с «радушием». Тёмных не ждал никто. А значит, успеха будет больше. Со своей стороны Годрик мог лишь обеспечить должную экипировку.

Отдав приказ об отмене сбора, Годрик направил всех своих эльфов на защиту королевства, на которое могло быть совершенно нападение жёлтых. Марволо не исключал и ответного удара, о чём успел доложить королю, прежде чем отправиться за ассасинами — мастерами своего дела. Каждого Марволо отбирал лично, и с каждым успел пройти бок о бок в сражениях.

Вернувшись к Годрику, он и его избранные воины получили по хорошо знакомому Марволо предмету, затемняющему яркость вокруг. Наочники должны были ослабить ослепляющую силу кристаллов. Также каждый получил по Дымной сфере — специальный артефакт для быстрого возвращения обратно.

Годрик отпустил их, благословив и пожелав удачи в возвращении сына.

========== Часть 16 ==========

Усыпляющего порошка оказалось слишком много для юного светлого эльфа. Альбус Дамблдор успел отчитать двух вернувшихся эльфов, чьё ответственное задание заключалось в поимке принца, и лично отвесил двадцать ударов палкой, что благодаря магии усиливала боль вдвое. Эти же подручные оставили слишком явное послание для Годрика, не забрав с собой труп третьего, что был с ними! И теперь разъярённый отец не остановится ни перед чем, чтобы спасти сына, который так сладко лежал без сознания на широкой постели Альбуса.

Глаза старика горели похотью. Молочная кожа Гарриэля так манила коснуться… Ночная сорочка, готовившегося ко сну эльфёнка, разъехалась, открывая прелестные, стройные ножки. На руках его была чужая кровь, которую Альбус самолично принялся смывать, чтобы не рушить прекрасный образ. Юный принц стал краше и сильнее, сумев убить одного из тех, кто пришёл за ним.

Дамблдор сглотнул слюну вожделения, представляя, как прекрасен был в бою беленький эльф, и как он будет выглядеть, когда пробудиться, показывая жесткий характер. За тёплой, мокрой тряпкой следовали и руки жёлтого эльфа. Он позволял себе гладить чистую кожу, наслаждаясь её мягкостью, но в процессе омывания пальцев, Гарриэль начал пробуждаться. До этого спокойное лицо начало кривиться.

— Рон, долей горячей воды, холодно, — попросил он, начав подрагивать от холода спросонья.

— Очень скоро ты согреешься, драгоценный, — проворковал старик и коснулся горячими губами прохладной руки.

Наотмашь, словно мечом, Гарриэль нанёс ему удар, отшатываясь на кровати. Зелёные глаза горели пламенем гнева.

— Что я здесь делаю, Лендер тебя загрызи?!

Ответ состоял из булькающий звуков и стонов боли. Будь Дамблдор здоровым, полным сил эльфом, дело не дошло бы до крови. Но он стар. Тело ослабевало с каждым годом, магия почти иссякла. И всё равно он цеплялся за жизнь. Желал скрасить остаток с юным возлюбленным, о котором грезил около пятидесяти лет.

— Ты оглох на старости лет?! — вскрикнул юноша. — Что я здесь делаю?!

Отнимая руку от лица, Дамблдор с прискорбием разглядел на ладони собственную кровь и ощутил легкое головокружение.

— Да, таким я и хотел увидеть тебя в нашу новую встречу, Гарриэль. Разве что, без рукоприкладства. Раны залечивать сейчас не так просто.

— Удивлён, как ты до сих пор не рассыпался, — рыкнул Гарриэль, оглядывая покои, в которых оказался.

Жёлтый цвет был ему противен. Уж лучше тёмные.

«Как кожа Марволо», — вдруг пролетело в голове. И эта мысль его почти успокоила, заставив отринуть гнев и осмотреться трезво. Он должен найти, чем приложить престарелого извращенца. Да так, чтобы сознания лишить. А лучше убить.

Вот, одна из причин, почему он пожелал ещё с ребяческого возраста научиться владеть разным видом оружия. Магия разоблачения многого не сделает во время боя, тогда как оружие в руках способно дать защиту и избавить от недоброжелателей. Обезумевший старик давно желал заполучить его в свои паучьи лапы. Гарриэлю и сотню лет не стукнуло, когда он впервые увидел Дамблдора. Его жадный, липкий взгляд мутных светлых глаз долго виделся в кошмарах. По сравнению с ними, багровые глаза Марволо не вызывали чувство ужаса.

На одном нежелании трусить — это недостойно жениха сильного тёмного эльфа — Гарриэль заставил себя успокоиться. Говорить со стариком смысла не имело. Разве что для отвлечения внимания. Тогда он сможет приложить ублюдка светящейся сферой, лежащей на тумбе. И хотя светлый эльф знал, что такие сферы наполнены едкой жидкостью, он готов обжечь руку. Только бы освободиться. А ещё обожжённая рука может лишить его способности снимать иллюзии. Было бы прекрасно, имей он возможность беспрепятственно касаться Марволо, не боясь перевоплотить.

— Зря ты пытаешься наложить на меня свои лапы. Я уже помолвлен.

— Помолвлен? — взгляд старика изменился, в глазах его отразилось сильное недоумение. — Но кто? Кого твой отец выбрал? Когда?

— Не так давно. За одного молодого, обольстительного и будоражащего наследного принца чёрных эльфов. Остальное тебя не должно интересовать, — нахально ответил Гарриэль. Растерянность жёлтого эльфа дала хоть что-то хорошее в нынешнюю ситуацию, и не очень хорошее состояние.

Прислушивавшись к себе, юный Гриффиндор выявил плохое самочувствие: тошнота, головокружение от резких движений, дикая слабость в ногах. Какой порошок заставили вдохнуть — он не знал. Но последствия были отвратительные.

— Теперь это не имеет значение, — жёстко припечатал Дамблдор, совладав с собой, и для своих лет довольно быстро оказался рядом с юным эльфом, обхватив за щиколотки. — Ты принадлежишь мне, Гарриэль.

— Катись в бездну! — закричал юный эльф, глаза которого заволокло пеленой ярости. Словно неизведанное ранее существо в него вселилось, влив в тело силу и энергию. Он схватил опешившего старика за бороду и стал осыпать ударами его лицо. В голове билось одно — убить. Убить голыми руками.

Стража откликнулась на крики своего господина — двоё молодых эльфов до боли скрутили руки юного принца и прижали к матрасу лицом, перекрывая доступ к кислороду.

— Дерзкий мальчишка! — выкрикнул Альбус и тут же скривился от боли, когда тело откликнулось на полученные удары. Во рту чувствовался вкус крови и он сплюнув её, вместе с двумя выбитыми зубами. — Отпустите его, пока не задохнулся!

Гарриэль жадно хватал воздух, отзываясь кашлем и стоном от боли в руках.

«Вырвусь — уничтожу троих», подумал он, сверля глазами двух желтушных наглецов. Хоть ножку от табурета, но воткнёт в обнаглевшие морды.

— Молитесь Дрее, ибо вы поплатитесь.

— Молится будешь ты, став игрушкой нашего господина, — тихо прошипел стражник, пока Дамблдор отвлекся, вытирая лицо, а после поднялся с постели, постанывая и кряхтя от боли.

— Он обещал тебя нам всем, если надоешь, — добавил второй стражник, сально улыбаясь.

— Да что ты? — зло усмехнулся юный Гриффиндор. — Думаете, просто так дамся?

— Дашься. Тебя сломают.

— Вы всё ещё здесь? — Альбус прервал разговорившуюся стражу, хмурым взглядом окинув сразу двоих. — В кандалы принца и убирайтесь отсюда.

Дать спокойно надеть на себя кандалы принц не позволил. Прежде чем его смогли болезненно заковать, сломав руку, он ударил стражника, буквально набросился на него и ударил головой об стену. С такой силой, что череп раскололся.

— Ты никогда не сдаёшься?! — Дамблдор грозно стукнул посохом и магические волны, разошедшиеся по полу, добрались до кровати, ушли вверх и сковали тело юного принца. Только так старик мог продолжать колдовать. Через его тело магия перестала проходить вот уже две сотни лет.

— За это я тебе и нравлюсь, престарелый извращенец!

— Скорее в кандалы, — повторно велел Альбус и перевёл взгляд на мертвого стражника. — Пока ты не повторил судьбу этого глупца. Ничего, драгоценный, — вновь обратился к эльфёнку и голос стал приторно сладким, — скоро ты полностью мне подчинишься. Мы будем любить друг друга, как никто и никогда ещё не любил.

========== Часть 17 ==========

Любезно экипированные красным королём, наочники сослужили службу, которую сложно переоценить. Чёрные эльфы подобрались к стенам королевства и попали в ослепляющий, частично обжигающий, свет. Второй лик защищал от серьезных ожогов благодаря толстой коже, а их скорость во много раз, как и сила, превосходила светлых эльфов. Ни один стражник не мог их засечь.

— Ваше Высочество, какие будут приказы?

Всё зависело от лидера ассасинов:

Вырезать весь дворец?

Или же обойтись малой кровью, отыскав и вызволив Его Высочество?

— Мы обсуждали план, — жёстко напомнил чёрный принц. — Абраксас и Орион ищут кратчайшие пути отхода, избавляясь от всех, кто встанет на пути. Рудольфус, Рабастан, Регулус, Северус — уничтожают защитные сферы и прикрывают наши спины. Мы же с тобой, Фенрир, идём в сердце дворца, искать принца Гарриэля.

Огромный чёрный эльф подчинился с лёгким кивком и последовал за владыкой, готовясь безжалостно убивать и прятать тела по всем углам.

Остальные рассредоточились, скрываясь во тьме ночи. Их сорок восьмой бой вместе. Единой командой, рука об руку. Жёлтые эльфы вооружились до зубов, готовясь в любой момент отражать атаку целого войска, но вместо армии красных эльфов на огонёк залетело восемь тёмных эльфов, безжалостных и неуловимых убийц.

Начиная с южной части — дворец постепенно погрузился во мрак. За южной пошла северная часть. Световые лучи и защитные сферы выходили из строя, а недоумевающую стражу одним точным смертельным ударом мечей и клинков убивали чёрные ассасины.

Жалкое зрелище. Громоздкие, бравые воины были не готовы к тихим, быстрым атакам. Никакая светлая магия им не помогала.

Где именно искать Гарриэля? — вставал перед Марволо главный вопрос. Дворец огромен. С каждым часом возможность сделать всё тихо — угасала. Нужно как можно скорее покончить со всем…

— Как обстоят дела с западной и восточной частью? — по связи обратился к своим ассасинам чёрный принц, скрываясь в тени замка на втором этаже.

— Мы убрали мага. Он направлялся поправлять кристаллы, — ответил Регулус, пробравшийся в сам дворец с восточной части. — Здесь, видимо, размещается войско. Его Высочество вряд ли здесь находится.

— Его Высочество пленник, но он явно не в темнице сидит. Кто находится в серверной части замка?

— Я… — ответил Северус и хотел что-то добавить, однако связь прервалась. Что-то явно произошло. И когда он восстановил связь, голос звучал взволнованно. — Ваше высочество, я следую за жёлтым королём в катакомбы. Принца явно держат там. Что прикажете делать?

— Проследи за ним, убедись, что он приведёт тебя к принцу, — Марволо подобрался и одним точным движением вонзил кинжал в сердце проходящего стража, прикрывая его рот рукой, чтобы не издал предсмертных стонов или же криков. — Если попытается сбежать, заметив за собой слежку — немедленно убей.

— Слушаюсь, — ответил эльф, прижимаясь к стене и пропуская мимо себя чинушу, без убийства.

Коридор был широким, длинным, без закутков, куда можно было бы спрятать тело. Северус продолжал следовать за жёлтым королём, что-то мычащим себе под нос от хорошего настроения, несмотря на покалеченный вид. Старик прихрамывал на одну ногу, на лице виделся огромный синяк, да и в целом его вид был болезненный. Что не мудрено, ведь скоро он переступит порог тысячелетия. Королю давно пора уйти на покой. Но нет же, под старость лет пожелал обладать юношей, которому и двухсот лет нет.

Северусу срочно пришлось уйти назад на несколько шагов и притаиться в тени, отбрасываемой ярким светом сфер. Дамблдор потребовал стражника оставить его и принца одних и тот послушно пошёл по коридору. Где его ждала смерть. Тёмный эльф не дал пролиться ни капли крови при убийстве светлого эльфа. В пустующем коридоре раздался характерный щелчок, какой бывает при сворачивании шеи.

Дамблдор, предвкушающий юное тело принца, не прислушивался к посторонним звукам, и даже двери не прикрыл до конца, с жадностью осматривая связанного и вновь пришедшего в себя эльфёнка.

— Гарриэль. Ты готов подарить мне свою невинность?

— И не подумаю, — ответил тот болезненным и дрожащим от холода голосом. Ночная сорочка — единственное, во что он был облачён. В ней он собирался спать перед похищением. А в катакомбах стоял ужасный холод. — Катись в бездну.

— Ну-ну, — проворковал старик. Он положил посох на видное место иоказался рядом с эльфёнком, прикасаясь к раненым ногам, чуть выше холодных железных оков с руническом рисунком. Руны активировались и оковы начинали жечь кожу, если к ним прикасались руками, пытаясь снять. — Я не хочу причинять тебе боль. Но ты не оставляешь мне выбора.

— Ты мне тоже.

Длинная цепь кандалов беспрепятственно свисала вниз. Гарриэль не упустил возможность ударить ими. Но, к сожалению, не получил того эффекта, что ожидал. Проклятый Дамблдор заранее прочел его намерения и вовремя остановил удар. Для старика он слишком сильно дернул за перехваченную цепь. Гарриэль не удержался и его потянуло вперёд, прямо в мерзкие объятья. Король жёлтых не побрезговал опустится на жесткий, не первой свежести, матрас.

Отвратительные клешни сомкнулись на талии юного эльфа. Запах тленного старческого тела отозвался желанием проблеваться.

— Как же ты… мне противен… — скривился в отвращении Гарриэль, старательно вырываясь из мерзких лап под треск сорочки, рвущейся то там, то здесь. Пусть он будет вырываться из-за всех сил и проклинать старика, чем позволит себя сломать.

Как бы не одолевали эмоции… как бы дико не становилось от безвыходной ситуации — он не покажет свой страх. Бороться до конца. Не позволить королевской мерзости себя опорочить. Он принадлежит Марволо! И сердцем, и телом. Его прикосновения Гарриэль должен ощущать на своей талии, спине… Его дыхание должен чувствоваться на шее… Его губы должны осыпать лицо поцелуями…

Не старика!

Предательские слёзы собирались в уголках глаз. Он боролся как только позволяли силы, но этого было недостаточно. А старик как с цепи сорвался, ощутив в себе хищника, который медленно терзает отчаянно сопротивляющуюся жертву. Чужие губы словно кислотой разъедали кожу, длинная борода колола и раздражала…

— Мой сладкий мальчик. Как же ты прекрасен, — Дамблдор повалил Гарриэля на кровать и длинными кривыми пальцами, словно когтями, впился в сорочку, срывая с его тела.

Гарриэлю казалось, будто с него заживо сдирают кожу и тишина в катакомбах разорвалась от отчаянного вопля. Король отвесил сильную пощечину. Громкий крик едва не заложил уши. Но высказаться ему не дали ледяные пальцы с острыми когтями, которые вдруг обхватили за шею, перекрывая доступ к кислороду, царапая до крови кожу и пугая столь внезапной атакой.

— Как ты посмел, — раздался у уха рычащий, полный презрения, голос тёмного эльфа, — прикоснуться к моему эльфу?

Жёлтый король оцепенел в чужих руках, пока юноша выбирался из-под него, задыхаясь и дрожа всем телом от перенесённого ужаса.

— Я не знаю, кто ты, но этот эльфёнок мой, — спокойно постарался возразить Дамблдор. — Не стоит доводить дело до греха. Моя стража недалеко и живыми без моего позволения вам не уйти.

— Твоя стража, — особо акцентировал Марволо и сдавил шею сильнее, от чего старик начал хрипеть, — ушла в иной мир. Никто тебе не поможет. Северус, — обратился к неподалеку стоящему подчиненному, швыряя Альбуса, — переломай ему ноги. Немедленно.

Сопротивление было подавлено в зародыше. Крепкий тёмный эльф, чьих очертаний не было видно в слабом свете, схватил старика, попытавшегося сбежать, и двумя мощными ударами, выбил ноги. Так, что стало видно сухожилия и связки. Катакомбы заполнил крик, полный боли.

— Нож… он есть у тебя?..

Марволо освободил светлого эльфа от оков, используя физическую силу, которой во втором лике в избытке, и подхватил казавшееся ещё более хрупким тельце. Гарриэль узнал своего спасителя и не побоялся обнять.

— Кинжал, — поправил чёрный принц, осторожно запустив когтистые пальцы в лохматые волосы эльфёнка. Он чувствовал, как того трясло после пережитого. Собственными глазами видел, что творил старик, сейчас тихо скулящий на полу. Ненависть вспыхивала ярким огнём.

— Сгодится.

В душе Гарриэля всеобъемлющим пламенем вскипала ярость, которая должна быть обрушена на подлеца, посмевшего сотворить с ним такое и преследовавшего его полстолетия. Ручка кинжала осторожно опустилась на его ладонь. Опустив взгляд, светлый эльф разглядел идеальную работу — форма, выжженные руны, небольшой драгоценный камень в ручке. Красота и смертоносность в одном флаконе.

Марволо понимал, что желал совершить Гарриэль, и не останавливал. Сказать по правде, желание лично отомстить — приятно удивило. Северус прижал старика к полу, на случай, если тот начнёт трепыхаться.

В далёкие времена, светлые эльфы лишали рук мелких воришек, давая бесценный урок. Насильников лишали всех конечностей и самого дорогого. Гарриэль возжелал повторить наказания своих предков. Он надавил на ладонь старика и одним точным ударом отрубил руку жёлтому королю по кисть. Кровь, брызнувшая во все стороны, никого не волновала, как и отчаянный вопль. Гарриэль наслаждался чужими страданиями, страхом на морщинистом лице, полным слёз и соплей, позволив своей тёмной стороне разогнаться на полную.

Тёмные эльфы были единственными свидетелями того, как наследник красного королевства медленно и жестоко лишал жизни своего насильника, что, по несчастливому стечению обстоятельств являлся королем.

С рассветом народ будет ждать страшная новость о произошедшей резне, после которой невозможно будет отыскать след «преступников». Они будут слишком ошарашены тем, в каком состоянии обнаружится тело их правителя — глаза выколоты, руки отрублены и помещены во вспоротый живот. Словно страшные крючковатые цветы в жуткого вида клумбу.

Вот так закончил жёлтый король Альбус Дамблдор, пытавшийся силой взять то, что ему не принадлежало.

========== Часть 18 ==========

Сердце Годрика никак не переставало болеть. Сутки он не смыкал глаз, на балконе вглядываясь вдаль. И если бы раним утром не явился Салазар — точно сошёл бы с ума от переживания за сына и полного бездействия. Никаких весточек, никаких незваных гостей. Жёлтые эльфы не пошли штурмом на их Королевство. И отряд Марволо пропал с радаров.

Объятия Салазара крепкими канатами сдерживали от разрыва душу красного короля. Но зелёный дым, разлившийся в тронном зале, заставил встрепенуться. Так работали сферы возвращения, которыми Годрик снабдил отряд Марволо. Только короли и заметили их возвращение. Чёрные ассасины, во главе с принцем Марволо, явились в тронную залу. Гарриэль, облаченный в тёмные одежды, как и его сопровождающие, стоял рядом с Марволо, живой и невредимый.

— Отец! — выкрикнул он со счастливой улыбкой и подбежал к родителю, заключить в крепкие объятия.

— Гарриэль! Мой эльфёнок… — голос Годрика дрожал, а его глаза застилала пелена слёз. Только заключив своего ребёнка в объятья, он сбросил тяжёлый груз с плеч и его сердце перестало кровоточить. — Слава великой Дреи, ты живой. Я так боялся, что с тобой что-нибудь случится… Как бы я жил без тебя?

— Марволо спас меня. Без него я бы… — голос светлого эльфа треснул, стоило вспомнить, что ему пришлось вынести.

Отец понял его без объяснений и обнял крепче, после чего тихо обратился к названному сыну:

— Марволо. Ты доказал, что можешь держать слово. Вернул мне сына живым и невредимым. Я буду благодарен тебе вечно. Как и твоим бойцам.

Названные эльфы, все как один, приклонили колено перед королём. А чёрный принц склонил голову, с лёгкой полуулыбкой на губах.

— Ваше Величество, я всегда готов прийти на помощь и защитить свою семью.

Услышав слова о семье, Салазар улыбнулся. Сын по-настоящему принял светлого эльфёнка и свои чувства к нему. Ни для кого другого Марволо не делал ничего подобного. Это ли не признак того, что он нагулялся и созрел для большего?

***

— Ты не собираешься покидать мои покои, да?

Время было поздним и всё хорошие эльфы давно лежали в своих кроватках, видя прекрасные сны. Но только не Гарриэль. Он пробрался в покои Марволо, застав того готовящимся ко сну, и в наглую забрался в чужую постель.

— Ты против? — взгляд зелёных глаз слишком невинный (а Марволо не забыл, как жених кровожадно разделался со своим насильником) и, прижимаясь ближе ещё прохладным телом, толком не успев согреться, Гарриэль слабо улыбнулся.

— Феррон упаси. Вопрос был скорее риторическим. После случившегося я предполагал, что ты не захочешь спать в своих покоях.

— Я так предсказуем?

— У меня было время тебя узнать, — Марволо приобнял за плечи и оставил долгий поцелуй на лбу. — По правде сказать, я хотел, чтобы ты пришёл. Мне становится легче и спокойнее, зная, что ты рядом.

— Правда? — во взгляде Гарриэля отразилась неподдельная искренняя радость. Неужели Марволо и правда стал относится к нему ещё лучше? У них и до этого складывались, пусть и не простые, но очень крепкие отношения. Но теперь… Гарриэль чувствовал, что они поднялись ещё на одну ступень. И эта ступень оказалась выше предыдущих.

Сегодня в тронном зале Марволо упомянул семью. И это так, они стали семьёй. Но всё-таки… говорил он не о братской любви. Он признался. Наверняка.

Не в силах метаться в догадках, светлый принц надел шёлковые перчатки и без спроса перебрался на колени своего эльфа. Удивление в багровых глазах и натянутое как струна тело оказалось слишком сильным. Марволо не ожидал, что Гарриэль вот так на него набросится, толком не дав ответить на вопрос, обхватит лицо и прижмётся своими губами к его губам.

У чёрного принца были всё основания считать, что после похищения и чудом не совершенного изнасилования, жениху будет противен интим. На какое-то время точно. Однако, Гарриэль удивил. Он желал прикосновений. Желал вытеснить касания старика руками и ласками возлюбленного.

— Гарри, — ласковое имя само сорвалось с губ, как только эльфёнок перестал его целовать, и руки, наконец, вспомнили своё дело — Марволо прижал к себе так близко, как только возможно.

— Скажи ещё раз… — Гарриэль осмелел от отсутствия сопротивления со стороны чёрного принца. И хотя он не видел, и до конца не ощущал его кожу — всё равно был рад, что его не отталкивали, напротив, дарили нужную сейчас ласку.

Марволо улыбнулся, услышав просьбу, и прежде чем повторить, да не один раз, сменил их позиции, оказался сверху, касаясь своим лбом лба светлого.

— Гарри… Гарри… Гарри… Ты — мой принц.

Нежность в голосе способна растопить ледяную глыбу в сердце. Гарриэль потянулся за поцелуем, как цветок тянется к солнцу, больше не помня, что пережил ранее. Марволо всё вытеснял собой, и если подарит хоть немного откровенной ласки — Гарриэль ощутит желание. Если переступит через препятствие, которое выстроили между собой — они не пожалеют.

Марволо чувствовал всей своей сущностью, как светлый эльф хочет испытать всю его любовь. Больше, чем когда-либо. И поддался своим собственным желаниям.

Любить… метить… скрепляться… Чтобы все видели, чувствовали, что Гарриэль Гриффиндор принадлежит Марволо Слизерину. Такой податливый, желающий ласки, раскрывающийся в его руках беленький принц должен быть только с ним. В руках Марволо находилось множество обольстительных и опытных эльфов, но в Гарри его что-то цепляло. Без возможности оторваться.

Первый жалобный стон, музыкой прозвучавший из уст принца, послал мурашки по тёмной коже. Марволо плавно спустился вниз и очень осторожно задрал сорочку, в любой момент готовый отступить, если его действия окунут в неприятные воспоминания, связанные со стариком. Молочная, матовая кожа манила оставить следы от жёстких, кусачих поцелуев. Юный принц, которого он ранее так не хотел брать в постель и обучать, вызывал теперь чувства ровно противоположные. Его хотелось брать. Познакомить с удовольствием. Лишить невинности не только тело, но и разум, который заслуживал быть потопленным в бурной реке желания.

С распахнутыми глазами, в которых плескалась любовь и волнение от предстоящего, Гарриэль смотрел, как осторожно и с лаской Марволо снимал с него одежду, как трепетно касается его кожи, сердце в груди замирало, и ласкал взглядом багровых глаз каждый открытый участок тела.

— Ты дрожишь, — низким голосом произнёс чёрный эльф и провёл рукой по внутренней стороне бедер. Теперь только перчатки остались на светленьком принце.

— Не от страха.

И хотя Марволо был первым, кто видел Гарриэля обнажённым, это не казалось противным или постыдным. Оно казалось правильным и естественным. Как и прикосновения к сокрытому, они не вызывали отторжение, не пугали. Светлый принц знал, что именно так всё и происходит.

— Я знаю, — хмыкнул тёмный с короткой улыбкой и, упираясь руками по обе стороны от бедер принца, склонился между его ног. Следующие его слова Гарриэль чувствовал кожей. Горячее дыхание шло от колен до бедер: — Если бы ты боялся близости со мной — не стал бы так сильно напрашиваться сейчас. Тебе нужна моя любовь и я готов её дать. Как и своё сердце, которое впервые за двести пятьдесят лет бьётся так сильно и волнительно для кого-то.

Всё нужные, правильные слова разбежались от признания. Быть первым, кто добился высоких чувств от того, кто раньше предпочитал иметь дела только с наложниками на пару ночей — восхищало и лишало способности ясно мыслить.

— Да, — нашёлся с ответом Гарри, облизывая вмиг пересохшие губы, — ты мне нужен. Иди ко мне…

— Я рядом, — у самой кожи произнёс, снижая голос до шёпота, и коснулся первым долгим поцелуем внутренней стороны бедра.

И как сорвало. За первым последовал второй, за ним третий и четвертый… Марволо то поднимался, то опускался, осыпая поцелуями ноги будущего жениха. Ощущал, как его эльфёнок разгорался пламенем желания. Ноги оказались слабым местом, от которого по всему телу разносились вспышки удовольствия.

Гарриэль знал, что у каждого есть особая часть тела, отвечающая на касания сильнее всего, но не мог подумать, что именно его ноги окажутся так восприимчивы, что он может потерять голову, не видя перед собой… не слыша… не думая… только чувствуя. Мир сузился до ощущений. До рук Марволо. До его горячих губ.

— А как же ты? Тебе тоже нужно что-то дать…

Не сразу, но Гарриэль обрёл дар речи. Однако, он был близок к тому, чтобы полностью забыться в прекрасных ощущениях. Пульсирующее знание того, что в соитии важна не только полная отдача, но и взаимность — оно привёло в сознание. Нельзя только получать. Нужно что-то дать в ответ.

— Ты успеешь подарить мне удовольствие, когда мы сольёмся в единое целое, — пообещал Марволо, ненадолго прервавшись. От всепоглощающего желания обладать юным принцем его тело подверглось малой части трансформации — глаза засияли в полумраке, тон кожи изменился, став ещё темнее.

— Багровый меня всегда пугал. Но твои глаза так красивы… они завораживают, — признание буквально само сорвалось с губ. Юный эльф словно чарам поддался, глядя в глаза хищника.

Марволо поддался вперёд и слился с Гарриэлем, тихо простонавшим от удивления и удовольствия, поцелуем. Он не говорил, как изумрудные глаза на него влияют. Как из-за них едва не умер во время битвы на родных краях. Ни к чему было беспокоить, потому что Марволо знал, что это травмирует эльфёнка, от природы тонко чувствующего то, что творится на сердце.

Рука в перчатке прижала его ближе к телу, что стало горячее от ласк, ранее не испытанных. Перехватив её, чёрный принц прикоснулся к ней губами и вдруг сплел их пальцы в крепкий замок.

— Ты хочешь меня?

— Хочу.

— Я тебя тоже.

Признаваться в своих постыдных желаниях кому-то, кроме своего учителя, Гарриэль не привык. Половину мыслей, роящихся в его голове, знал он сам и больше никто. Есть вещи, которые должны сохраняться в тайне за семью замками. Но подумав о постыдных вещах, что он мог совершить с Марволо, Гарриэль задохнулся от восторга, видя как его прекрасный тёмный эльф, приподнявшись на коленях, стал раздеваться.

О, это прекрасное мощное тело не должно было так долго скрываться за одеждой! Феррон во плоти… Невозможно удержаться от соблазна прикоснуться. Красивые крупные мышцы, кожа насыщенного угольного цвета, притягательны до безобразия. Светлый принц сглотнул вязкую слюну, желая провести языком… сгорая от стыда и желания.

Марволо позволил себя коснуться в обнаженном виде, с самого начала не желая иметь преграды. За исключением перчаток, которых просто не избежать. А о том, чтобы заняться любовью во втором обличье, он старался и вовсе не думать. Опыт был бесценный, но слишком рискованное дело.

В прошлом среди его наложников и наложниц находились экспериментаторы в постели. Что уж там, они и сами могли перевоплощаться, из-за чего акт соития становился диким и необузданным. Ломалась мебель, трескались стены, комната окрашивалась кровью, перемешанной с естественными выделениями. Позволить себе такое с невинным эльфёнком, ещё никогда не испытывавшим телесное наслаждение — кощунство. Этот цветок должен быть распущен от мягкости и тепла. А вот в будущем можно насладиться нектаром, которым Гарриэль будет истекать во время дикого любовного акта.

Сливаясь в новом поцелуе, Марволо давил в себе раздражение из-за перчаток. Его тело жаждало ощутить настоящие прикосновения. Он желал ощущать открытую кожу собственной кожей… И потому опустился на Гарриэля, не боясь раздавить своим увесистым телом. Нежно терзал губы и двигался, двигался, создавая приятное трение, от которого усиливалось желание. В комнате всё сильнее раздавались стоны и тихие хныканья. Тело Гарриэля было приятным, ласковым и нежным, в сравнении с его собственным, закалённым в многочисленных битвах. А уж как хотелось попробовать его на вкус. Разгорячённого и влажного от соития. В его руках.

— Попробуй меня на вкус, — словно прочтя его мысли, попросил эльфёнок, разведя ноги в стороны.

Околдовывая, не иначе. Только так Марволо мог объяснить своё помешательство, на грани жестокости. Пелена страсти заволокла глаза и с губ начало срываться рычание, когда он припал к сокровенному. Гарриэль в его руках задрожал сильнее и почти на каждый кусачий поцелуй и зализывание скулил. Напросился. Никто не тянул за язык. Марволо собирал его соки со всех сторон и не мог остановиться. Первый раз, когда он настолько сильно терял голову с кем-то. Никто больше не вызывал у него таких чувств. Никто не отдавался с таким искренним желанием. Рука в перчатке, что зарывалась ему в волосы, подрагивала, прижимая ближе к себе.

— Мар… — вздрагивал снова и снова его юный любовник, задыхался, не в силах до конца произнести имя. Не говоря уж о каком-то другом слове. Словарный запас резко сократился, а состояние было близко к окончанию удовольствия. Чаша вот-вот переполниться…

— Не держи в себе, — хрипло приказал тёмный эльф, смазано проведя языком по колечку ануса. — Выплесни.

Не подчиниться будущему старшему супругу Гарриэль не мог — испустил семя, а за ним жаркий, громкий вскрик, находясь в руках тёмного, так сильно терзающего… Воздуха катастрофически не хватало. Тело продолжало гореть, но напряжение, что копилось так долго и мучительно, сошло на нет, принося чувство блаженства. Гарриэль растёкся на постели, раскинул руки и попытался восстановить дыхание. Он перестал акцентировать внимание на ласках Марволо, как тот собирал выпущенные соки, сыто облизываясь. Пересыщение. Слишком много ощущений за раз.

— Как жаль, — усмехнулся хищник, оказавшись вновь на одном уровне лица и обнял сзади.

Гарриэль мог ощутить, как сильно напряжен Марволо. Крепкий ствол упирался в ягодицы, а горячее дыхание чувствовалось в волосах.

— Я бы дал белью высохнуть, чтобы потом вдыхать сладкие соки. Ты был прекрасен, Гарри. Твоё тело готово меня принять. Я всё ещё чувствую, как влажен ты там.

— Раз хочешь — отказывать не буду. Ни в одном, ни в другом, — прошептал светлый, согревая смущённой улыбкой. Он и сам ощущал, как бёдра сочатся пахучей влагой, что проявлялась от телесного порочного желания. И был готов оказаться пронзённым клинком сладострастия. — Не заставляй меня ждать.

— Ни в коем случае, — жарко выдохнул на ухо и приподнял правую ногу Гарри.

Не меняя положения, продолжая оставаться позади, Марволо направил член в сочащееся лоно и прижался губами к жаркой, влажной шее эльфёнка, проникая в него медленно и глубоко. То, как он выгибался в крепких руках — изумительно. Ощущать жаркую, мокрую тесноту — потрясающе. Чувствовать, как руки прижимают к себе ближе, полностью растворяясь в ощущениях — прекрасно.

Однако позиция для первого раза неудачна. Марволо не мог видеть лица Гарриэля, не мог двигаться с той силой и темпом, что был бы предпочтительнее. Но как бы то ни было, он не желал останавливаться, чтобы что-то изменить. Двигался в жаркой тесноте, гладил своего эльфёнка по груди, задевая твёрдые сосочки, по ноге, которую продолжал держать, и исцеловал всю шею. До кровоподтеков. Словно ставя многочисленные метки, кричащие о том, что юноша принадлежит ему, и только он будет доставлять удовольствие, раз от раза, пока не вознесёт на вершину.

========== Часть 19 ==========

Прожив пять счастливых лет в браке, на Марволо и Гарриэля Слизерин пошло давление от родителей. Наследник. Красному королевству требовался законный наследник! И хотя молодой светлый эльф долгое время отвечал ехидным: «Вам оно нужно — вот сами и делайте» — понимал, что отцы правы.

Только вот понимание — дело одно. А желание — совсем другое. И это самое желание оказалось спонтанным. Однажды ночью, засыпая в объятьях супруга, Гарриэль понял, что хочет дитя. Хочет того, кто будет сочетать в себе лучшее, что можно взять от него и Марволо.

Поэтому за ужином, на следующий день, Гарриэль решил поднять разговор. Если Марволо, наконец, сподобится оторваться от политических дел и будет готов выслушать. Загоревшись идеей расширить территории и привлечь больше союзников, что не обходилось без воин, Марволо часами, днями, а то и месяцами мог пропадать. В столь ужасные периоды Гарри жутко нервничал и молился за своего супруга, держа в его отсутствии королевство на своих плечах.

Сейчас походы сократились, что очень радовало светлого эльфа. Он решил дождаться любимого в спальне, в чёрном, коротком, шёлковом халате, выгодно подчёркивающим белую кожу и нежные ноги, так сильно и ловко обхватывающих Марволо, когда они занимались любовью. А для большего эффекта соблазнения — распустил волосы, водопадом рассыпавшиеся по плечам и спине.

Кто бы мог подумать, что Марволо так понравится видеть его с длинными волосами. Гарриэль не особо любил длину, чего искренне не понимал отец, но не останавливал в желании укоротить волосы. А выйдя замуж за Марволо, Гарриэль однажды загорелся идеей. И нисколько не пожалел об этом. Супруг его боготворил, когда они оставались одни, ведь только тогда Гарри распускал волосы. Чёрные, подобно воронову крылу, они были нежные и ухоженные. В чёрном королевстве росли травы, чьи настои невероятно исцеляли и ухаживали за телом и волосами.

Слыша как открываются двери спальни, Гарриэль быстро принял самую соблазнительную позу, а взгляд, напротив, сделал невинным. Он всеми силами старался не улыбаться, как идиот. Иначе всю картину поломает!

— Оу… — Марволо застыл в проходе, обратив внимание на супруга, уже лежащего в постели, ждущего в полной боевой готовности, — я сделал что-то хорошее?

— Хочу, чтобы сделал. Например, приласкал. Совсем забросил меня в тоске.

Прокручивая в голове последнюю неделю, тёмный эльф, вот уже пять лет являющийся властителем чёрного королевства, с уверенностью мог сказать, что два дня назад брал своего обожаемого супруга, далеко не в постели. Им было слишком хорошо на свежем воздухе. В саду. В дали от посторонних глаз. Гарриэль явно что-то задумал. А узнать Марволо, без ругани и истерик, мог одним способом — поддавшись на провокацию. Снимая с себя сапоги, тяжелый плащ и закатывая рукава, он забрался в постель к призывно стреляющего в него глазами супругу, и тут же оказался подмят им и осёдлан. Много, очень много раз Гарри подтверждал свои слова, сказанные в самом начале их знакомства. В те моменты, когда светлый объезжал его в супружеской постели, очень сложно было называть себя старшим супругом.

— Я долго готовился и созрел. Нам с тобой нужен наследник.

— Наследник? — глаза Марволо расширились.

— Да. Ты ведь знаешь, как это. Когда двое любящих друг друга соединяются вместе и создают дитя с помощью Великой Магии, — начал рассказывать Гарри, словно сказку для ребёнка, и Марволо его остановил.

— Да, да, я знаю, как это делается, Гарри. Вопрос в другом. Ты обращался к великой Магии?

Вопрос задан, но Слизерин более чем уверен, что ответ получит положительный. Иначе зачем Гарриэль ожидает при полном параде? Он обратился, провёл ритуал и был готов к зарождению жизни в себе.

— Неважно, обращался я или нет. Меня интересует, готов ли ты стать отцом? — несмотря на желание в лице, глаза полны серьёзности.

Такому нельзя отказать. Просто невозможно. Конечно, Марволо думал о ребёнке, спасибо родителям, но он не хотел торопить события. Как минимум, пятнадцать лет в браке пожить, только вдвоём, без высокой ответственности в виде ребёнка. Но вставал вопрос о наследнике второго королевства. Он и стал решающим, после которого все «против» исчезли.

— Да. Я готов.

— Тогда сними это с меня, — томно приказал Гарри, протянув руку в перчатке к губам Марволо.

Спустя год тренировок, тёмный научился контролировать трансформацию. Он больше не боялся касаться голыми руками. Порой они предавались экспериментам. Гарриэль никогда не забудет тот вечер, когда попросил супруга взять его во втором облике. Дворцовый лекарь в тот вечер страшно испугался, увидев повреждения и любовные метки Марволо, ещё более заметные на белой коже. Сам же Гарри был удовлетворён как никогда, и последствия, в виде сложности подняться с постели, не отпугнули. Они стоили того.

Обхватывая шелковую перчатку зубами, Марволо медленно потянул её на себя, не смея отвести от супруга взгляд. Господин его сердца. Повелитель тёмной души. Только ему Марволо готов подчиниться и пасть к ногам. Покорен в постели, покорен в жизни.

Безропотно сняв зубами и вторую перчатку, Марволо ощутил, как возлюбленный впивается в губы несдержанным поцелуем и начинает тереться о него своими бёдрами, заставляя набухать средоточие желания. Запуская пальцы в прекрасный тёмный водопад волос, Марволо несдержанно простонал и прижал к себе сильнее. Гарриэль буквально развалился на нём сверху, не переставая соблазнительно двигаться и нагло провоцировать. Нередко он был в настроении проявить покорность и нежность, однако сегодня являлся единоличным королём в их супружеской постели.

Одежда была стащена с обоих тел за считанные секунды. Супружеская пара жаждала заняться не просто соитием, а сотворением нечто большего, чем они есть по отдельности.

Всё в этот вечер было иным. Особенным для них двоих.

— Сколько бы времени не прошло, кажется, я не перестану удивляться тому, как сильно полюбил тебя.

— А я всегда буду удивляться, как мне удалось привлечь такого сильного и неприступного тебя, — довольно улыбнулся светлый, мирно лёжа на груди супруга, лаская пальцами. Он чувствовал семя своего супруга внутри себя. В такие моменты казалось, что больше ничего не нужно. Разве что тёплые, ласковые слова и не менее ласковые прикосновения после полученного удовольствия.

Марволо снова запустил пальцы в волосы Гарри, когда пряди начинали свисать, и перекинул их на одну сторону, после чего поцеловал супруга в разгоряченный лоб.

— Люблю тебя. И пусть Магия благословит нас. Чтобы наш ребёнок увидел свет.

Это были важные слова, показывающие любовь, готовность и зрелость супруга, сказавшего их. Им оставалось одно — молиться, чтобы зачатие прошло успешно. Чтобы дитя приняло всю их силу и отторгло слабость.

========== Часть 20 ==========

Приглашение отца стало для Гарриэля неожиданностью. Узнав о беременности, Годрик особо не беспокоил сына, однако появились важные новости, которые сын должен узнать от первого лица, и требовалось присутствие кровиночки.

Заранее отторгая всё самое плохое и настраивая себя на позитив, Гарриэль оставил свой дворец, дав личному слуге, Рональду, поручение предупредить супруга об уходе, когда встреча с её Величеством Андромедой, королевой лунного королевства, подойдёт к концу. Разумеется, стоило бы взять с собой супруга, но он не хотел ждать и откладывать визит. К тому же, встреча могла затянуться.

Приодевшись в удобную одежду, что поддерживала округлый живот, светлый эльф открыл портал в родной дом, где его с тёплой улыбкой встретил свёкор и отец по совместительству.

— Здравствуй, Салазар.

— И тебе доброго дня. Проходи, Годрик накрыл на террасе, — поприветствовал его с улыбкой тёмный эльф и осторожно взял под руку.

Будучи на десятом месяце, Гарриэлю осталось ещё два, и на свет появится желанный для всех наследник. Однако как теперь отреагируют дети, ни Салазар, ни Годрик, не знали. Слишком уж сильно давили на них. А теперь…

— Гарриэль, — Годрик встретил сына с распростертыми руками. — Подойди ко мне, лучик, я так скучал по тебе!

— И я скучал, — обнял отца светлый эльф, прижавшись к родному как только позволял крупный живот, а после медленно, не без помощи, сел в кресло. — Рассказывай, как вы здесь? И что именно ты хотел обсудить?

— Может, для начала выпьем чаю с травами? — предложил Годрик, волнуясь, как бы их новость негативно не повлияла на сына. Травяной чай принесёт спокойствие, к тому же он нёс целительные свойства.

— Если в нём не будет душицы и пижмы. От них я сильно чешусь, — виновато улыбнулся Гарриэль.

Давно он не видел королей. Толика старости вмешалась в их лица. Однако, они оставались красивыми. Видимо, держась на чувствах друг к другу, не увядающим столько лет.

Сервированный столик на веранде, как и в далёком прошлом. Гарриэль сел напротив родителей, словно окунулся в те времена, когда Салазар и Марволо только-только появились в их дворце. Прошло много лет. Изменилось так много вещей, что и описать трудно. Но как приятно вспоминать и сравнивать то, что он помнил, и то, что есть сейчас.

— Ну, я слушаю вас. Сгораю от нетерпения, — заметил Гарриэль, отхлебнув вкусный чай и ожидая, что ему скажут.

Салазар взял Годрика за руку и нежно огладил её, на что светлый эльф ответил лаской и осторожно сжал тёмную руку супруга, прежде чем переплести пальцы. Его поддержка грела сердце. Волнение разыгралось в Годрике невозможно сильно и он перевёл взгляд на сына.

— Лучик, у нас есть новость, которая может вызвать разную реакцию. Но знай, для нас с Салазаром это хорошая новость. Даже очень хорошая. Это благословение Магии.

Гарриэль мгновенно понял о чём идёт речь. Благословением магии могло быть только одно. Он сам носил такое же под своим сердцем, и теперь оно трепещало от восторга, вызванного новостью.

— Неужто вы зачали ребёнка?!

Годрик сжал пальцы Салазара чуть сильнее. По реакции сына он не мог понять, восторг в нем пробуждается или злость.

— Гарриэль… да, это так, — осторожно начал Салазар. — Зачем ты встаёшь? — попытался он остановить светлого, когда тот начал подниматься.

Начисто игнорируя преграду в виде названного отца, принц подошёл и обнял своего родного отца, до неприличия сильно радуясь тому, что теперь он станет родителем второй раз. При этом вынашивая плод любви.

— Это замечательно… Папа, я так рад за вас…

Отпустив ладонь возлюбленного, сжимая от волнения её до боли, Годрик осторожно обнял сына, не сразу понимая, что руки его дрожат, а глаза пощипывает от непролитых слёз облегчения.

Они месяц хранили тайну о беременности по инициативе Годрика. И как бы Салазар не настаивал рассказать сыновьям правду, тот откладывал до последнего, переживая из-за возможной плохой реакции. Хранил бы ещё дольше, но Салазар силой заставил послать сообщение детям, потому что начинал беспокоится. Годрик стал слишком рассеянным и плохо спал по ночам, тогда как ему нужно было беречь своё душевное здоровье.

Беременность — серьёзное испытание на прочность. Годрик должен его вынести, чтобы не оставить Салазара вдовцом с ребёнком на руках. Или же просто не выдержать и оставить его совсем одного.

К счастью, всё обошлось. Один из сыновей принял известие с большой радостью и наверняка второй не будет испытывать злости к своему брату или сестре. Их семья станет большее, сильнее и сплоченнее. И да будет так.

========== Бонус ==========

Одиннадцать месяцев разницы. Кто бы мог подумать, что между дядей и племянником будут столь незначительные цифры. С рождением сына королей Марволо и Гарриэля Слизерин, народ праздновал два дня и две ночи. Поздравления и вино лилось рекой, радуя молодых родителей. А через одиннадцать месяцев такой же яркий и запоминающийся праздник прошёл в красном королевстве, когда у Салазара и Годрика Гриффиндор-Слизерин родился сын, брат Марволо и Гарриэля. У придворных магов и политических вельмож откровенно дёргались глаза, когда они пытались разобраться, кто кем приходится, и кто каким королевством будет управлять. На правах брака возможно править обоими королевствами сразу. А теперь выходила сущая неразбериха.

Самих родителей не особо волновало, кому по наследству что достанется. Не сейчас. Важны дети, которые, как и ожидалось, родились особенными. За много веков первое скрещение тёмной и светлой расы.

Их сила в первые месяцы жизни не знала границ. Малышам приходилось носить браслеты, сдерживающие магию внутри крохотных тел. Необходимая, чтобы выжить. Чтобы тело окрепло и никакая болезнь не могла сломить. И, конечно, чтобы не навредили никому из близких.

Нередко у малышей происходили нерегулируемые частичные трансформации. Гарриэль пролежал под присмотром лекаря трое суток, когда случайный взмах внезапно выросших когтей сына порезал живот во время еды. Марволо тогда винил себя за неосмотрительность. Ведь он сам являлся тёмным эльфом, знал, по словам отца, как ведут себя новорожденные дети. У Салазара и Годрика несчастных случаев не случалось. Магия и трансформация тела их ребёнка находилась под строгим контролем, и с возрастом становилось только лучше.

Вопрос о наследнике на долгие годы покрылось вуалью неизвестности. Пока Эльган, сын Марволо и Гарриэля, и Зераль, сын Годрика и Салазара, не стали достаточно взрослыми.

Решение стало таковым — королевство Гриффиндора достанется Зералю. А королевство Слизерин будет под правлением Эльгана. Вместе, со временем, они объединят оба королевства не только через сильные родственные узы, но и при помощи магии порталов. Наладят больше торговых связей между двумя королевствами.

Связь, что возникла между дядей и племянником, воспринимающих себя братьями, ничто в мире не могло бы разорвать. Даже расстояние. С тех самых пор, как они увидели друг друга, будучи младенцами, схватившись крохотными ручками друг за друга. С возрастом, с осознанием себя как личности, с новыми силами и возможностями, они научились перебираться друг к другу. Эльган совершал набеги куда чаще. В своём «младшем» брате он души на чаял. Обожал всем своим существом.

Будучи совсем крохами, эта связь приводила взрослых в восторг. Но став постарше — пришла настороженность. Наследникам пора было обзавестись вторыми половинками. Найти невест или же женихов. Но нарушать тесную близость, когда они так много делали вместе, как привязаны были друг к другу, казалось кощунственным.

В периоды сильного давления со стороны родителей, принцы любили седлать лошадей и убираться подальше от королевства. Подальше от цивилизации. Куда-нибудь в дикие леса, чтобы никто не мог их побеспокоить.

— Родители всё чаще настаивают на поиске второй половины, — с грустью признался Зераль, прижимаясь спиной к стволу могучего дуба, тогда как его любимый «брат» положил голову ему на колени, наслаждаясь легкими прикосновениями к лицу и к волосам. — Что нам делать, Эльган?

— Я буду стоять на своём. Твоим родителям когда-то не хватило смелости постоять за себя и они мучились много лет, прежде чем решились быть счастливыми. А я постою за себя. За нас.

История их семьи не являлась для принцев секретом. Эльган готов приложить силы, только бы избежать тех страданий, что наслали на себя дедушки в прошлом. Любовь, что вспыхнула в их юных сердцах, была неправильной, с какой стороны не посмотри. Их связывали родственные узы.

Рождение Зераля стало подарком Магии, которого не должно было случиться. Это главная причина одержимости Эльгана. Зная, что его тёмного лучика могло и вовсе не существовать, он цеплялся и одаривал любовью с юных лет. А с возрастом осознал, что любовь стала сильнее родственной. Едва начинала заходить речь о подыскивании кого-нибудь для брака и сердце в груди замирало от ужаса. Он не мог отдать своё. Никому и никогда.

Зераль отвечал теми же чувствами. Но в отличие от племянника, был робким, немного неуверенным в себе, и не мог пойти против воли отцов без поддержки.

Отвечая на поцелуй Эльгана, он наклонился, чтобы тому было удобнее, и запустил пальцы в чёрные волосы, длина которых стала короче с их последней встречи. Как и родители, Эльган предпочитал стричь волосы. Однако младший отец иногда их отращивал, скуки ради. Или когда хотелось побаловать своего супруга. Эльган любил видеть младшего отца с длинными волосами. Но больше его в восторг приводили огненно-рыжие волосы Зераля. В них словно воплощалось само пламя. Трудно оторвать взгляд от личного солнца. Своей любовью к рыжему он явно пошёл в дедушку Салазара.

Прервав поцелуй, который становился всё более желанным и пробуждал не только жар в теле, но и магию, контроль над которой иногда терялся в момент сильной близости, Зераль погладил «брата» по подбородку, кончиками пальцев касаясь нижней губы.

— Вместе ведь мы справимся, Эльган. Давай не будем тянуть. Соберём наших родных вместе и признаемся. Я хочу в открытую любить тебя, не стыдиться этого.

— Мой храбрый лев. Я тобой восхищаюсь, — с улыбкой ответил Эльган и поднялся с уютных мягких колен. — Ты прав, не будем тянуть. Удара не миновать, но мы примем его вместе.

Робко улыбнувшись и явно не согласившись с «храбрым львом», только вот видение «брата» не переспоришь, Зераль взялся за протянутую руку и тут же оказался в сильных объятьях.

Вместе до самого конца. Они пришли в этот мир почти одновременно — это ли не знак, что они должны быть вместе, невзирая ни на что?

Когда-то людей волновало, что тёмные и светлые не могут быть вместе. Закрывали глаза на истину. Ведь Дрея и Феррон, соединившись вместе, сотворили этот мир.

Их связь больше, чем у дяди и племянника. Больше чем у братьев. Больше и крепче, чем у кого бы то ни было. И разорвать её они не позволят никому.

Конец.