Коп (СИ) [Jane Jourin / Diana_Kolt] (fb2) читать онлайн

— Я не на панели, слава Богу, работаю! Что за цирк!

— Пойдем выпьем, Поттер, — Малфой понимает, что его напарник не может, просто не может справиться с эмоциями, и чтобы суть его задания не услышали все гости кофейни, уволакивает Поттера за шиворот из помещения, но по улице они не идут. Он цепляет Гарри под локоть и тащит наверх, как оказывается, в подъезд дома, где он живет. На пятом этаже он открывает дверь и подталкивает Поттера внутрь.

— Виски в баре. Постарайся дышать глубже.

Когда Малфой выходит из спальни, уже в домашних штанах и футболке с растянутым воротом, Поттер снова возвращается на девять лет назад.

— Мы не будем сейчас об этом говорить, — резко прерывает его напарник. — Что с Блэком?

Поттер сглатывает, а потом опрокидывает в себя весь бокал. Вздыхает.

— Я, видите ли, в его вкусе. Он будет в Нью-Йорке только пару ночей, и департаменту нужно попасть в его номер… Почему нельзя установить прослушку? Без меня? Это какой-то бред! Это какой-то бред!

— Конкретнее. Поттер. Конкретнее. Ты меня начинаешь раздражать!

— Фух. Ладно. Ладно. Оливер Вуд. Вырвался из-под опеки своей женушки на пару ночей. Сюда. А еще он собирается встретиться с Каркаровым. Да. С тем самым. Отец Вуда согласился вырвать для него эти выходные и загрузить его супругу работой только с таким условием. И я… — Поттер задохнулся негодованием. — Я в его вкусе! Он, понимаешь ли, точно клюнет на меня… Будто я какая-то подстилка!

— Поттер, дыши, и нет, больше пить я не позволю, — бокал аккуратно, но жестко убирается из его ладони. — Тебя бесит, что ты в его вкусе, потому, что ты не гей, или потому, что это как-то оскорбляет твои нежные чувства?

— Я не не гей… В смысле, я… У меня было пару… Ну… — Поттер теряется в словах, но не только потому, что смущен, но и потому, что Малфой сел на диван рядом с ним. И всё становится ужасно неловким, время снова путается в голове.

— Ох, Потти, — Малфой смеется звонко и заливисто. — Ты хочешь сказать, что ты на оба фронта, я понял, но это не ответ на вторую часть моего вопроса. Чего ты вспылил?

— А того то, что я не умею быть таким, чтобы на меня клевали. Ясно тебе? Мне конечно, все объяснят, скажут, что делать, как себя вести, там же целый отдел над этими всеми прикрытиями работает… — он старается не дать своим ощущениям взять над ним верх, но виски на голодный желудок его стараниям не помогает.

— Мг… Психологи, стилисты, суфлеры, не надо мне рассказывать… Ты просто в себе сомневаешься, что ли?

— Посмотри на меня, Малфой! У меня на лбу написано: «Коп». А в остальных местах написано: «Руками не трогать». Не умею я так!

Малфой, и правда, смотрит на него. Потом оглядывает его шею, торс, опускается взглядом на ремень и бедра, отклоняет голову, чтобы посмотреть на ботинки.

— Прямо сейчас у тебя на лбу написано другое, Поттер. Я бы даже сказал, совсем противоположное фразе «Не влезай — убьет». Тебе, Поттер, достаточно будет улыбнуться. Что там в материалах… — он протягивает руку, чтобы дотянуться до столика, куда Гарри швырнул документы о его задании. — Поттер, достань мозги из штанов и подай мне бумаги! — Малфой откровенно потешался над ним этим жестом, но сейчас рявкнул, осознав всю печальность ситуации. Это возымело должный эффект. — Так, первое. Тебе нужно потрахаться перед твоим звездным выходом.

— Там так и написано?! — Гарри в ужасе пытается заглянуть в документы.

— Нет, просто удовлетворенным ты будешь более комфортно себя ощущать. Выбирает места для отдыха Оли вполне приличные, как я вижу. И там будет много смущающих такую ромашку, как ты, сюжетов. Так… Мг… Что ж, Потти, судя по его типажу, ты, и правда, в его вкусе. Только тебе нужно быть немножко мной.

— Ты не упрощаешь, Малфой, ты не помогаешь!

— Тебе там все объяснят, это правда, но я думаю, я знаю, как тебе помочь. Такие, как он, любят выделиться, обратить на себя внимание, причем, любят это внимание заслужить. Так что просто держи в голове одну единственную фразу, и ни на секунду не допускай, чтобы ты в ней усомнился.

— Ну? Что за фраза? Мне что? Попросить?

— Отсоси…

========== 4 ==========

— Малфой, да ты вконец охуел! — Поттер едва может ворочать языком, потому что то, как прозвучало это слово, набатом звучит у него в голове. Приказ, которого невозможно ослушаться.

— Остынь, Поттер. Фраза, которую ты должен держать в голове: «Отсоси». Ее можно сформулировать и длиннее, конечно. «Мой уровень качественно выше». Вся философия этой концепции в том, что все и каждый, кто находится в зоне прямой видимости, ничего из себя не представляют, кроме банального набора личностных характеристик. Твой уровень качественно выше. В твоем контексте, это должно проецироваться на секс, а мне это помогает не реагировать на то, какими глазами меня провожают в участке. Они все равно не дотягивают до меня. Кто-то по мозгам, кто-то по внешним характеристикам, кто-то по личностным… Заметь, в каких-то других аспектах я не дотягиваю до них. Но концентрируюсь я на том, что я выше этого. Поэтому держи в голове эту концепцию, зафиксировав ее в слове «Отсоси». Можешь добавить: «Если осмелишься думать, что настолько хорош». Вот и все.

Гарри протер руками лицо, задержавшись пальцами на глазах.

— Зачем ты мне помогаешь?

— Затем, что мы напарники. А еще, тебе эта операция в личном деле составит отличную базу для повышения. Когда-нибудь, когда ты до этого дойдешь.

— Отсоси? — перепроверил Поттер, но Малфой только смеется.

— Голос ниже, и интонация не вопросительная. Это не просьба, Поттер. Это позиция. Все, вали и тренируйся дома. Такси вызвать?

Поттер уже дошел до двери, старательно запихивая бумаги во внутренний карман пальто. Он медлит, потом разворачивается, облизывая пересохшие губы, и отвечает на вопрос Малфоя:

— Отсоси.

Это звучит совсем по-другому. Другим тоном и определенно с другим настроем. У Гарри в голове сейчас мысли совсем не об операции, и он обещает себе, что обязательно вернется у этому разговору о том, о чем сегодня они не говорили по настоянию Малфоя. Потому что динозавра в комнате не спрячешь.

Малфой не ожидает такого ответа. Он уже расслабился, уже отпустил эти тренировки, и телефон в его руке уже посылает вызов в службу такси. Такой Поттер застает его врасплох, и он давится вопросом об адресе. Смотрит на напарника долго, пристально. Его прерывает голос в трубке: «Доброго вечера, мистер Малфой. Куда поедете?»

— Я подумаю, Поттер. Может быть, в другой раз… Адрес назови, — он протягивает трубку прямо к его губам, и Гарри выдыхает адрес, куда его везти.

— Я напомню, — взгляд Поттера не отрывается от глаз Малфоя.

— Я не забуду, — Малфой прикусывает губу и хлопает дверью прямо перед носом Гарри.

***

Он смотрит на задницу, которая уже несколько минут выписывает восьмерки под его носом, и понимает, что почему бы и нет. Поднимается с диванчика, включается в танец, не стесняясь показать, что он любит танцевать, но сейчас вполне готов предпочесть любые пляски упражнениям на горизонтальной плоскости. А потом, когда тело в его руках выгибается и поворачивается, с трудом сдерживает выражение лица. Блядь. Это Вуд. Слиться — не вариант. Показать, что он узнан — худшая из стратегий, поэтому Малфой продолжает танец, а спустя всего пару мелодий, если эту музыку вообще можно разделить на отдельные композиции, он видит Поттер, который забыл, что должен держать в голове фразу «Отсоси». Малфой кусает Вуда за мочку уха, шепчет, что скоро вернется, и направляется в туалет. Оливер порывается пойти за ним, но Малфой только качает головой. «Слишком рано, детка, мы еще поиграем…» — шепот, близкий и четкий, прикосновения к коже подогревают интерес.

— Малфой, какого хрена ты тут делаешь? — выпаливает Поттер, когда оказывается с ним за дверью, и проверяет, все ли кабинки пусты.

— Отдыхаю, Поттер. И я просил тебя на меня не орать. Я здесь случайно, блядь!

— И что теперь делать? Он уже запал на тебя!

— Я свалю, а ты делай свою работу. Ты такой везунчик, Потти! Давай, иди. И не надо смотреть побитым щенком. Здесь половина клуба захочет тебя самого натянуть за такие взгляды!

Поттер выходит, тут же останавливается у бара, как ему довели до сведения, облокачивается на стойку и делает скучающий вид и то самое лицо. Вуд замечает его почти сразу, у него и правда пунктик на брюнетов такого склада. Он старается обратить на себя внимание и он это умеет. В нем столько вожделения, которое на самом деле почему-то не выглядит пошло, как у других деток на танцполе. Поттер смотрит на него. Не кивает, никак не показывает заинтересованность, просто смотрит. И Вуд начинает движение к нему. Подходит близко, проводит пальцами по рубашке, но груди не касается. Гарри кивает. Вуд танцует, завлекает, балует своим вниманием, возбуждает. На самом деле, на таких, как он, у Потти не стоит. Совсем. Вообще. Он низкий, кукольный, маленький весь. Хрупкий, как девушки. Таких, кажется, называют «твигги» или как-то так. Но Гарри снова кивает. Все, что ему нужно, — это попасть в номер. А там можно будет или сыграть в импотента — это у него может и не получиться. Или в бухого в ноль. А вот это — точно лучший вариант. Вуд не тот, кто будет трахать бесчувственное тело. Но развитие событий Поттеру оставили на его усмотрение.

Вуд уже горит, это видно. Неприступность Поттера его заводит, а тот лишь намеками показывает, что не против. Не против дать то, чего Оли уже очень жаждет. Парень поворачивается к Поттеру спиной, притирается, а потом видит Малфоя, который забирает бумажник с диванчика, на котором сидел. Уйти, не оплатив счет, здесь не получится. И чертов бумажник так не вовремя выскользнул из кармана. Вуд отстраняется от Поттера, делает несколько шагов к Малфою, и Гарри знает, что ему нужно его как-то удержать, но ему категорически запрещено проявлять инициативу. Забавляясь, Оливер танцует с сторону напарника Поттера, но не доходит до него, приглашая мужчину присоединиться к себе на танцполе. Малфой жестко вжимается в него, думая этим отпугнуть, но какого-то черта эта информация в материалах оказалась неверна. Жесткость Оливера, наоборот, возбуждает. Вуд танцует с Малфоем, но взгляд то и дело возвращается к Поттеру. Будто он не знает, какой леденец на витрине выбрать. Тот — красивый, вкусный, но недоступный, или этот — манящий и близкий.

Малфой кивает Поттеру, губами произнося: «Отсоси», очень надеясь, что тот его идею поймет, и очень плавно движениями в танце подводит Вуда к напарнику.

— Тебе не обязательно выбирать между нами, детка. Мужчины между собой всегда договорятся… — у бара звуки тише, поэтому Гарри слышит его. — Я Дрейк, — представляется он, — не против разделит эту детку со мной сегодня?

— Джеймс, — отвечает Потти, и да, его голос звучит идеально для случая. — А детка не против? — глаза Вуда сияют предвкушением, поэтому ответ как таковой не требуется. — А детка справится с двумя членами одновременно?

— Или детка только и мечтает о том, чтобы тебя поставили на четвереньки и отымели сразу с обеих сторон? — у Поттера перед глазами эта картинка не укладывается. Он не такой, он не готов к таким развратным подвигами в моральном плане, но ответная фраза в голове складывается сама собой исходя из концепта, предложенного напарником и заученного наизусть.

— Хочешь подавиться моим членом? Или его? — Малфой реагирует на эту фразу Гарри так же остро, как и объект.

Они оба уже очень близко к Вуду, говорят ему на ушко по очереди: Малфой справа, Поттер слева.

— Детка, тебе придется выбрать, иначе мы с Джеймсом научим тебя, как принять нас обоих одновременно. Сможешь оседлать нас обоих?

— О, нет, Дрейк, я думаю, если его ротик окажется не заполненным, он будет слишком громко скулить об этом… Ему придется выбрать, чью головку его глотка примет в себя… — Поттер в шоке от себя, но это состояние остается где-то глубоко внутри.

Отчаянный стон оглушил не только напарников, но и парочку девушек на баре, и Вуд, схватив обоих мужчин за руки, потянул их к выходу.

— У меня номер наверху, — прохрипел он, — сначала папочка Джи, а потом папочка Ди. — Двери лифта только успели закрыться за ними, как Оли рухнул на колени. — Папочка Джи, можно я тебе отсосу?

— Отсоси, — кивнул Гарри, чудом подавив панику, — у него, — он подбородком указал на Малфоя, и Вуд послушным щеночком переметнулся к нему.

— Можно, папочка Ди? Пожалуйста, можно тебе отсосать?

Двери лифта открылись вовремя.

— В номере, детка. Хочу увидеть тебя без этой брендовой шелухи. Да? Поднимайся, — Малфой положил руку ему на щеку, будто Оли, и правда, был щенком, похлопал по ней, заставляя скулу зарумяниться. — Или ты уже не хочешь оказаться с нами в одной постели?

Вуд выглядит обезумевшим, слетевшим с катушек нимфоманом, и Гарри его откровенно боится. Поэтому Малфой максимально переключил внимание их объекта на себя, не зная, как незаметно пнуть Поттера, потому что вообще-то это ему нужно попасть в номер.

Но Гарри ловит взглядом тонкий пластик ключ-карты от заветного помещения в заднем кармане джинсов Оливера и смело укладывает руку на задницу парня. Выуживает карту, одновременно подталкивая Вуда вперёд по коридору.

Малфой ведёт его за ручку, как маленького мальчика, уверенно ступая по бордовому ковру, а Поттер бешено соображает, что двоим прикинуться пьяными не получится, и малодушно надеется, что сможет уйти оттуда через какое-то время. Но это обозначает, что Малфою придётся-таки трахнуть Вуда, и это почему-то неприятно. Хотя тот выглядит совсем не так, чтобы против.

Номер стандартный, даже не люкс, хотя этот отель не выглядит таким, где есть дешёвые номера, и Гарри понимает, что несмотря на небольшой размер — здесь только ванная и огромная кровать, — стоимость интерьера зашкаливает. А огромное зеркало напротив постели намекает на то, что снимают здесь только с вполне однозначной целью.

Когда Поттер возвращает свое внимание на напарника и объект, Вуд уже без рубашки и пытается выбраться из джинсов, а Малфой выглядит так, будто готов ударить Гарри прямо сейчас.

Оливер опускается на колени, он уже без джинсов, босой, но Малфой останавливает его от того, чтобы снять бельё.

— Это нужно заслужить, малыш… Джеймс, ты проконтролируешь, чтобы наша детка все сделала правильно?

Гарри кивает и соображает, как нужно поступить.

— Закрой глазки, малыш, ручки не распускать, ты же справишься без их помощи, так? — идея неплохая, слова Поттера находят одобрение у напарника.

Вуд снова падает на колени, утыкается носом в пах Малфоя и скулит от того, что не может с первого раза зубами захватить ширинку. Гарри за это время ставит камеру над дверью, радуясь, что объект очень занят сейчас. Теперь нужно ещё поставить маяк на сумку и каким то образом найти бумажник. Телефона у Оливера не было при себе, и вряд ли его получится незаметно найти. Но Поттера инструктировали на этот счёт. Главное — бумажник.

Вуд оказался очень инициативным и смышленым мальчиком, потому что ему удалось и расстегнуть ширинку, и даже добраться до самого желанного. Это ясно по стону Малфоя, которым наполнился номер, и Гарри понимает, что ему самому нужно что-то говорить.

— Ты умница, детка, умница… Я хочу посмотреть, как Дрейк трахнет тебя в ротик. Не стесняйся, я знаю, ты сможешь принять его целиком… Ты же умеешь расслаблять горло? А я найду смазку, она нам скоро очень понадобится…

Малфой берет парня за голову, плотно закрывая ему уши, и действительно размашисто трахает его в самое горло. Звуки такие, что у Поттера впервые за вечер так сильно встаёт в брюках, щеки румянятся, но он открывает ящик прикроватной тумбочки. Там пусто, и он старается тихо, быстро, но методично обыскать комнату. Бумажник находится в ванной, рядом с огромной сумкой и небольшим футляром, будто от дудочки, но Гарри не отвлекается. Он возвращается в спальню, и вовремя, — Вуд пытается отстраниться.

— Ты прекрасен, детка, ты прекрасен, ты можешь ещё глубже, малыш… — Поттера несёт и трясёт от обстановки, но Малфой показывает, что тот обязан присоединиться.

Гарри кладет последний маяк в задний карман Малфоя и опускает руку на затылок Вуда. Он почти в панике. Ему не хочется здесь находиться, но он возбужден, и когда Оливер толкается влажным ртом в его член под тканью брюк, это чувствуется очень нужно и хорошо. Он коротко стонет, прикрыв глаза. Но нужно теперь перетянуть абсолютно всё внимание на себя, чтобы у Малфоя был шанс установить маячок. Оливер был с чемоданом. К нему должен быть прикреплён этот чересчур полезный кусочек металла с микросхемой. Сумка и футляр в материалах не значились.

— Так не пойдёт, сладкий, — выдаёт неожиданно для себя Гарри, но думать некогда, поэтому он продолжает, — посмотри, какой ты плохой мальчик? Ты выпачкал мои брюки, они теперь мокрые…

Оливер скулит, снова, смотрит на Гарри, просит взглядом непонятно чего.

— Ляг на живот, детка, — довольно резко, но аккуратно Поттер укладывает его на постель, сам садится рядом. Он уверен, что на это его таланта должно хватить. — Уложи голову на руки, и замри, хорошо? Ты заслужил быть наказанным, совсем немножко, но заслужил. Что нужно сказать?

— Да, папочка Джи.

Гарри стягивает с него бельё, только с ягодиц, зная, что там, внизу ему очень неудобно.

— Не смей шевелиться, ты помнишь, что сказать папочка Ди? Это нужно заслужить…

Несколько медленных, лёгких, совсем несильных шлепков чуть разогревают неожиданно бледную кожу ягодиц, и Вуд стонет так, что Гарри на несколько секунд теряется в этом звуке.

— Ещё? — Малфой спрашивает низко и близко, и когда Гарри поднимает на него свой взгляд, то показывает — все отлично, можно сворачиваться, но Поттер понятия не имеет, как.

— Нет, папочка, я всё понял… Я больше так не буду… Пожалуйста, можно мне снять трусы, пожалуйста…

Вот теперь Поттер точно в панике.

— Конечно, детка, я помогу тебе… — Малфой садится с другой стороны кровати, помогает Оливеру с бельём, а потом просит подняться его на четвереньки и уложить грудь на постель. Теперь он располагается поперёк кровати, по бокам которой стоят полицейские. Взгляд Малфоя, направленный на Поттера, обжигающий и очень злобный — теперь это невозможно спутать ни с какой другой эмоцией. — Джеймс, мальчик хорошо принял твоё наказание? А он хорошо исполнил твою просьбу, достаточно глубоко брал в горло?

— Да, Дрейк, наша детка справилась на отлично… — Вуд виляет попкой, и Гарри вынужден положить руки на его задницу, когда Малфой стоит прямо над его головой. Вот о чем говорил напарник внизу: Поттер сзади, сам он спереди, и между ними Вуд. Большими пальцами Гарри на автомате поглаживает звёздочку мышц, дразнит, на деле же думает, чем все это закончится.

— Тебе не нравится, папочка Джи?

Оливер смотрит на него через отражение в зеркале, и в его вопросе такое сожаление, даже страх, что Гарри смягчается.

— Ты прекрасен, детка, ты послушная умница, с такой тугой дырочкой, ты примешь меня так плотно… Ты попробовал член Дрейка первым, расскажи, тебе понравилось?

Поттер плюёт, прямо на свои пальцы, растирает слюну между его ягодиц, проталкиваясь неглубоко сразу двумя, и Вуд протяжно стонет, не отвечая на вопрос. Он подмахивает, делая несколько движений навстречу пальцам Гарри, и сейчас смотрит на лицо Малфоя. Тот сосредоточен на Поттере, понимая, что тот и так уже показал и чудеса актёрского мастерства, и чудеса изобретательности, и точно превзошёл самого себя в грязных разговорчиках.

— Стоп.

Гарри поднимает на него взгляд, полный растерянности и непонимания. И это точно уже не тот типаж, который бывает в таких номерах с Вудом.

— Папочка? — Оли не понимает, Поттер тоже.

— Убери руки, Джи, прости, но я не позволю…

Малфой срывается с места, подлетает к Гарри и тот вынужден отступить немного от кровати. Напарник берет Поттера за подбородок, прослеживая, что Оливер наблюдает за ними в зеркало, и целует резко и очень по-собственнически.

— Поиграли и хватит, дорогой, я не дам тебе его трахнуть…

До Гарри доходит, какой выход нашёл Малфой, и того готов растечься в улыбке, но ещё нельзя.

— То есть ты чуть не кончил ему в горло, и тебе можно! А мне даже пальцами его трахнуть — нельзя? Мы же говорили об этом, Дрейк!

— Я знаю, — Малфой бормочет, но громко, четко, чтобы было слышно, — знаю, любовь моя, я думал, что готов, но ты же мой, Джи, ты же мой, — он прижимается к нему, чувственно, нежно, совсем не так, как с Оливером, и тот это тоже, конечно, видит.

— Так вы что, вместе?

Его стояк все так же бодр, но Вуд уже вышел из игры в детку.

— Я уже не уверен, — обиженно говорит Гарри, глядя, как спина Малфоя в зеркале замерла и напряглась от этих слов. Вот актёр! Охренеть можно! — Мы с тобой хотели поэкспериментировать! Это была твоя идея! Знаешь, что? Убери руки! Вечно ты все портишь!

Поттер отталкивает Малфоя, бросает Вуду: «Пока, детка!», и уходит из номера, хлопнув дверью.

— Ты попал, папочка… Иди, догоняй свою мамочку… Как вы сошлись-то? Два очевидных актива?!

— Компромиссами, блядь! — выдаёт Малфой и реально выбегает за дверь. Гарри может слишком рано закончить игру, а здесь могут быть наблюдатели.

— Джеймс! Джеймс, стой! — Поттер стоит у лифта, который ещё не приехал. — Прости, милый, ну прости! — он заталкивает Гарри в лифт, шепчет: «Могут следить», опускается на колени, и реально берётся за ширинку.

— Дрейк, ну не здесь же! — Поттер, противореча сам себе, прижимает его голову к паху. Это уже не игра. Ему просто нужно это. Когда лифт останавливается на первом этаже, Малфой смотрит таким взглядом, что коленки у Поттера подгибаются. Гарри тянет его на себя и впивается в губы. Они не отрываются друг от друга до самого выхода, не глядя ловят такси, и даже там их поцелуй продолжается.

— Можете уже перестать сосаться, парни. Мы в квартале от места, никто уже не смотрит.

Поттер неловко оправляет брюки и достает последний плоский маячок, который мог бы установить на телефон, если бы им повезло. Протягивает его водителю.

— Отчёт писать надо?

— В понедельник напишешь. Мы твоего напарника чуть не сняли, Поттер. Повезло тебе, Малфой, что вовремя проверили… У него бронь сорвалась в другом отеле, никто не мог знать, что он сюда зарулит. С твоей репутацией…

— Завали, Адамс. И отвези меня домой.

— Ты что, шашечки где-то здесь видишь?

— Ты в такси, Адамс! — Гарри смущён. Он начинает до конца понимать, что происходило этой ночью, а ещё ему нужно будет это описать. — И что тебе стоит остановиться на шестой?

Парень шипит что-то неразборчиво и больше не пытается заговорить. Ему по рации передают, что звук и картинка есть. Завершено успешно. Всем, кроме основной группы наблюдения, позволяют ехать по домам.

========== 5 ==========

Перед носом Поттера появился стакан с крепким капучино. Он ещё не попробовал, но запах сильнее, более горький, чем обычно.

— У меня не получилось включить эту зверь-машину, — говорит Гарри вместо благодарности.

— Я приплачиваю Добби, чтобы он занимался её обслуживанием, — бросает невзначай Малфой. — Полшестого. Ты здесь ночевал?

— Не спалось. Нужно написать отчёт.

Напарник пробегает взглядом по открытому файлу.

— Ты же понимаешь, что тебе придется вписать в него меня? — Гарри нехотя кивает, и у него очень несчастный вид. — Сходи за пастилой.

Малфой отодвигает кресло от стола, колёсики немилосердно скрипят.

— Я не знал, что ты… В Академии я не знал, что тебя привлекают мужчины.

— Никто в Академии не знал ничего о моей ориентации. Я ни с кем не общался. Был не в том эмоциональном состоянии. Я вообще о личной жизни на работе не разговариваю, так что не задавай вопросов, если знаешь, что они не будут отвечены.

Поттер встаёт с кресла и отходит уже на несколько шагов, когда ему в спину прилетает неожиданное:

— Я дрочил на тебя в Академии, Поттер.

Гарри срывает с места.

— Блядь, Малфой! — он нависает над напарником. — Что это было в лифте? Какого хрена?!

— Это было прикрытие. И закрытый гештальт. Забудь. Я опишу все, как надо.

Когда Поттер возвращается с пакетиками для Луны, отчёт с его компьютера уже отправлен. Ему хочется заглянуть в файл, чтобы посмотреть на содержание, но он предпочитает сделать это позже. А вот письмо от их полуночного цветочка притягивает курсор мышки будто само.

***

— Миссис Торнвуд, эти фото в не самом хорошем качестве, но может быть, вы сможете прояснить, что мы здесь видим.

Сегодня в допросной они вдвоем с Поттером. Анжела с готовностью кивает. Гарри выглядит бескомпромиссно, и Малфой однозначно «хороший коп» в этой комнате.

На фото точно Джим. Рядом с ним парень, совсем юный на вид: лет девятнадцать — максимум. Парня почти не видно — лицо скрыто широкими плечами мужчины, на которые заброшены щиколотки с острыми косточками. Это секс. Без сомнений.

— О, Боже… — шепчет женщина. — О, Боже! — это уже крик, и она в одну секунду срывается в рыдания. Она продолжает приглашать Господа в свидетели этого разговора, и больше из неё не вылетает ни слова целых пятнадцать минут. Её успокаивает вода и Малфой.

— Я не знала об этом. Когда это снято? Он жив? Джим жив?

— Этим кадрам больше полугода, мэм, — отвечает Гарри. — Но это хорошая зацепка. Ваш муж не пользовался никакими картами, и электронный след денег мы не смогли уловить. Поэтому маршрут передвижения мы видим только по камерам. В его машине был навигатор?

— В какой машине? Он пользовался такси. Мы давно просчитали, что это выгоднее. Старомодно, но выгодно.

Поттер выкладывает ещё несколько фото, где лицо мальчика видно немного лучше, но всё размыто и неясно.

— Вы никогда не видели этого парня, мэм? — Гарри категоричен.

— Детектив Малфой? Детектив, я не знаю, кто это. Я не знаю, я не знала… — она снова готова расплакаться, и Малфой отвечает ей со всем ему доступным сочувствием.

— Миссис Торнвуд, судя по другим снимкам, это не одноразовый любовник. Ваш муж появлялся в этих обстоятельствах несколько раз.

— Я не знаю, чем я могу быть вам полезна, — злобно и разбито говор женщина, теперь глядя на Поттера. — Я могу идти?

Гарри переглядывается с Малфоем, а потом кивает.

— Всего доброго, — он выходит, позволяя напарнику ещё немного её успокоить.

***

— Луна просто богиня.

— У неё, как и у любой богини, есть верные слуги. Это ей прислал какой-то НевЛонг22.

— Я надеюсь, это не длина его члена, — бормочет Малфой, и Гарри решается съязвить на такую тему.

— Что, давно не было?

Малфой просто кивает. Будто они разговаривают об этом каждый день. Гарри так и не уверен, гей его напарник, или, как он сам, просто имеет интерес к своему полу, но личную жизнь по этому поводу ограничивает лишь сексом, предпочитая отношения строить с женщинами. Его комментарий об Академии периодически всплывает в памяти. И да, Поттер дрочит теперь на воспоминания о лифте и их поцелуе. Это его личное, этим он не делится и распространяться об этом не намерен и в будущем. Но он хочет повторить. Что-то из разряда мечтаний. Точно не цель.

***

— Ты охренел, Потти? Вали домой!

— Съеби с дороги, Малфой, у меня рабочий день!

— Ты пьяный в хлам!

Сейчас полвосьмого. Поттер в говно. Но сегодня четверг.

Малфой хватает что-то со стола, берет Гарри за шиворот и тащит к лифту. Тот пьян настолько, что не может сопротивляться.

Они сворачивают за угол, и неожиданно Поттер падает на заднее сиденье машины. Пахнет новой кожей, и внутри это выглядит охрененно дорого. На руле он замечает значок «Мерседес».

— Не вякай.

Немного в себя он приходит только в своей квартире. Здесь три бутылки, две из которых пустые, под столом, одна на столе, в ней ещё треть осталась. Но Малфой хватает её и выливает в раковину.

— Рассказывай! Блядь, рассказывай!

— Опоздаем на летучку! — медленно ворочая языком замечает Поттер.

— Я опоздаю, а ты туда не пойдёшь!

Гарри молчит, но лицо у Малфоя упрямое до тошноты. И он сдаётся. Говорит сипло, долго, снова медленно. О том, что вчера у сына был день рождения, но его бывшая не позволила им даже поговорить. Что после развода она уехала к матери, суд дал ей полную опеку, потому что она же мать, а Поттер же коп. Что его сыну, Джеймсу, исполнилось семь, дочке, Лили, скоро четыре, но нет и шанса, что он сможет её поздравить, — Джиневра агрессивна и принципиально лишает его любого шанса на общение с детьми. Что новый суд не имеет смысла, потому что с его работой он всё равно не сможет претендовать на совместную опеку. И много чего ещё.

Поттер говорит о том, что тогда, девять гребаных лет назад, понятия не имел, что у него стоит на парней. И что на первом курсе, в душевой после тренировки, он впервые это осознал, глядя на широкую спину Малфоя, его охрененный зад и член, который был настолько притягательным, что он просто выпал из реальности. Говорит, что благодарен Малфою за то, что тот просто спустил это на тормозах. За то, что подошёл к нему через день в раздевалке и сказал, что такое бывает, это нормально, не нужно париться. Что это просто мелочь, на которую никому не нужно обращаться внимания. Говорит, что благодарен за то, что никто ни словом больше об этом не обмолвился, хотя до сих пор не знает, как это Малфою удалось. Все видели его стояк, все видели, как он держит свой член в руке и пускает слюни на однокурсника. Но все замялось.

Поттер тогда был в одном месяце от свадьбы с Джинни, милой, ласковой, доброй, которая была в восторге от его будущей профессии и мечтала о детях и большой полицейской семье — её брат служил, двое других уже выпускались из Академии, а Рон учился вместе с Гарри.

Только вот реальность оказалась куда прозаичнее фильмов. Перси так и не женился. Близнецы уволились спустя пару лет работы, понимая, что это не то, что им близко. Рон… У Рона была Герм, которую он поебывал, но семьёй там и не пахло. У них с Гарри тоже не сложилось. Только и в кошмарах он не мог представить, что Джинни такая стерва. Она даже сейчас, после развода, когда Рон ляпнул в кругу семьи, что Поттер перепихнулся с коллегой из службы маршалов, выдала, что всегда подозревала, что Гарри поганый пидор. Благо не при детях.

Поттер в конце концов засыпает на столе, Малфой толкает его тушку на стоящий рядом диван и оставляет бутылку воды рядом. Он едет на летучку, застает последние пять минут, и без приглашения стучит в кабинет комиссара. Говорит ему все, как есть. Что Поттеру плохо, что он отлежится, что причина личная. Блэк только спрашивает про Джинни, и увидев кивок, отпускает Малфоя работать. В пятницу Гарри выглядит все еще жутко, но они не говорят об этом. Рон, кстати, не звонил ни разу после перевода. И Гарри ему за это благодарен. Вся их дружба проявила себя во всей красе, и это хорошо, что теперь Поттер все понимает. Чувствует он себя немного обманутым, и очень сильно — дураком, но в остальном так намного лучше.

***

— Их не было, Драко, потому что их изъяли наши коллеги. Эти фото вместе с другими изъяли с сервера, потому что они были опубликованы без ведома и согласия изображенных лиц. Того парня, что их выложил, уже нашли. Он снимал окна дома напротив. Но взяли его не за это.

— Ты с ним говорила?

— Нет, Драко, я читала его показания. Тот парень из дома напротив — совершеннолетний, оказывает услуги психологического направления, но на самом деле, просто играет в ролевые игры сексуального характера за деньги. И он не догадывался, что через его занавески все так хорошо видно. Поэтому фото такие размытые. Это шторы. Лучшего качества я не смогу добиться. Нужны исходники. Они у Криви. Только Криви сидит… И есть вероятность, что он всё остальное удалил, чтобы не нарваться на еще один срок…

— Спасибо, принцесса полей и лугов, ты неоценима, дорогая!

— Дракон, когда-нибудь ты сгоришь в собственном пламени. Как Гарри. Только он лев, ему можно, а тебе нельзя…

— Я обязательно что-нибудь придумаю и не сгорю…

Малфой уже привык к странностям Луны, и ей всегда проще подыграть и согласиться с ней, что бы она ни несла. Он уже набирает Поттера.

— Нужен запрос на Колина Криви. Нужно прокатиться по его адресу. Кто куда?

— Погоди. Криви. Сидит. У нас. Я съезжу. Адрес выслал.

Малфой смотрит на телефон и гордится собой. Это он научил Поттера работать с базой настолько эффективно и быстро.

На месте его встречают закрытые двери. Дом Криви заперт — это его собственность, сам владелец в тюрьме. Гарри прислал отчет — у него есть брат, но разрешение на осмотр помещения нужно спрашивать лично с обязательной подписью — иначе все материалы пройдут мимо суда. Дом с бордовой дверью и уже совсем замерзшими цветами тоже заперт. Занавески не колышутся. Выглядит он пустым.

Малфой едет в участок ни с чем и надеется, что у Гарри результаты получше, но уже на подъезде звонок от напарника портит настроение — Колин Криви в медблоке. Посещение только через несколько недель. Поттер уже вернулся, он работает с допуском к заключенному, набирая нужные формуляры, а Малфой не в духе. Он надеялся, что хоть что-то прояснится. Дело Торнвуда уже в печенках у него сидит. Он так и не понял до конца Роберта Торнвуда, хотя они с Поттером уже дважды допрашивали его. И второй раз с фото интимного характера. Он солгал, что не знал о любовнике отца, но потом все же признался, что не хотел, чтобы мама узнала. Сказал, что думал, что отец никогда бы ее не бросил — репутация и удобная жизнь в его возрасте слишком многое для него значат. Но теперь он не знает, что думать. На вопрос, мог бы он сбежать с любовником, ответил, что он так не думает. Это было правдой. Малфой видел, что тот искренне так считает. Хотя всё равно номинальный список подозреваемых Роберт не покинул. Все же речь пока о пропавшем без вести. Тела нет. Он может быть жив.

Рабочий день почти закончился, и Поттер ставил на стол Малфоя стакан с кофе, который теперь пьет весь отдел, не стесняясь, молча садится за свой стол и продолжает работать по новому делу. Девочка заявила об изнасиловании, но «особо тяжкие» перегружены, а это заявление очень похоже на липу. Просят разобраться в ее показаниях, и если все же все подтвердится, вернуть дело им. Поттер ожидал, что Малфой снова будет говорить, что на него сбрасывают лишнюю работу, но тот, наоборот, взялся за проверку.

— Если это правда, Поттер, то счет идет на часы. А они там провозятся три-четыре дня, пока руки дойдут. Так что, проверяй. А я пока позвоню в больницу, уточню, передали ли они материалы нашим экспертам.

Малфой кладет трубку после разговора и тут же рявкает.

— Свали отсюда.

Гарри поднимает глаза и понимает, что Малфой в ярости. Рядом с его столом стоит парень.

— Забери заявление. Верни. И я уйду.

— Возвращай черед суд. Она моя. Я написал адвокату.

— Будь хорошим послушным мальчиком, Драко, — чеканит парень, — и забери свое заявление. Иначе…

— Ты не понял, да? Не работает больше, — Малфой цедит по звуку, медленно, сквозь сжатые зубы, — съеби отсюда, иначе я запрошу запретительный ордер.

Поттеру неловко, это что-то личное, а еще он никогда в жизни не видел Малфоя, настолько с трудом удерживающего свою ярость под контролем.

— Кто-то был плохим малышом, да? Кто-то хочет нарваться на наказание? Я позвоню Люциусу, Драко, и ты точно будешь жалеть о своем решении. Поэтому предлагаю еще раз: будь вежливым и послушным мальчиком и отзови эту ебаную бумажку. Или однажды ночью на твоем пятом этаже я отшлепаю тебя совсем не так, как тебе это нравится… Ты будешь давиться моим членом, и не сможешь со связанными руками вытолкнуть из тебя ту пробку, что я тебе засажу в наказание за непослушание… Ты же любишь быть моей послушной дыр…

— Теодор Нотт, — Поттер резко встает из-за стола, доставая на ходу наручники, — вы арестованы за угрозу в применения насилия сотруднику полиции при исполнении. Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката, если вы не можете себе позволить оплатить услуги защитника, он будет предоставлен вам штатом бесплатно.

— Что, да серьезно?! — от боли мужчина шипит, и Гарри наклоняется к его уху.

— Заткнись, кретин. Воспользуйся своим правом, или я тебя заставлю.

— Как ты узнал его имя? — усмехаясь, спрашивает Малфой.

— Посмотрел в журнале посетителей. Кто это?

— Мой бывший муж. Иди, оформляй, раз уж решил себе работки подкинуть…

— Обвинения? Он знает, где ты живешь, Малфой… — Поттер уже толкает затихшего парня перед собой, чтобы спустить его вниз, где его обыщут и поместят в камеру.

— Да, хорошая идея. Я займусь… Поттер? — Гарри уже у лифта. Одними губами Малфой говорит «спасибо». Это приятно.

========== 6 ==========

Утром Нотта уже выпустили под залог, и остается только догадываться, кто его адвокат. Но Малфой действительно подал заявление, указал свидетелем Поттера, и понимает, что придется объясняться. Но Гарри не спрашивает. Малфой благодарен.

Малфой снова выезжает на место, но дом, где появлялся периодически Джим Торнвуд, снова пуст. Газеты лежат под дверью, очевидно, никто сюда не возвращался. Остается только ждать, может быть Криви сможет что-то полезное дать детективам.

— Малфой, я восхищаюсь твоим умением держать себя в руках. Я всю ночь думал об этом, — Поттер во время полуденного перерыва делится своими восторгами с напарником, и тот снова начинает выглядеть так, будто готов сказать какую-то гадость. Гарри бы заткнуться, но он продолжает, потому что такое случается периодически, и Поттеру уже надоело пытаться найти какую-то закономерность. Иногда даже на подначки Малфой реагирует ровно и спокойно, а иногда из-за ничего взрывается и даже сваливает на середине разговора. — Это просто потрясающе — как ты холодно и свободно пропустил мимо ушей его эти гадости. Особенно учитывая, что это было низко — говорить о личном в такой момент. А если честно, чья это машина? Я видел, что в Вашингтоне ты написал заявление об угоне.

— Моя, Поттер. Я ее получил в подарок от твоей тети Беллы. Собственно — это все, что я получил из всего ее состояния. Но мне было приятно, что она вспомнила про меня. Она не куплена в браке, а подарена. Ее нельзя разделить пополам в любом случае, а те деньги, что я заплатил за развод покрыли даже больше, чем вся стоимость авто. Просто Тео знает, что мне она нравится, как и то, что подарок не делится при разводе. Ему просто приятно сделать мне гадость. Он увел ее, кстати, без ключа. Я написал заявление. Вернули ее, как ты помнишь, не так давно. Дело все еще на рассмотрении. Я не собираюсь забирать заявление, я точно пойду до конца с обвинениями. Тео… Это… Личное. Но раз уж вы познакомились… Он был ошибкой. Мне показалось, что у нас есть много точек соприкосновения, но все они Ноттом сводились только к физическим контактам. И не только со мной. Уже через полгода стало очевидно, что он воспринимает меня только в качестве безотказной постельной игрушки. И не спрашивай, как я в это вляпался. Выйти замуж мне показалось в тот момент отличной идеей. Это был непростой период в жизни, я совершил ошибку, заплатил за нее, но крыша у моего бывшего сильно протекает. Когда он притащил в нашу постель потасканную жизнью «детку» и попытался заставить меня сыграть с ним… Короче, я в разводе, Поттер, и мой бывший — это заноза в заднице.

— Уау, Малфой… Это самая длинная твоя речь за все время, что я с тобой знаком. Добро пожаловать в клуб разведенных холостяков! — они чокнулись стаканчиками, и Поттер добавил: — Ты научишь меня этому своему взгляду? У меня просто мурашки по спине ползут, когда ты так холодно, яростно смотришь… Просто обалдеть как это невероятно — вот эта твоя маска неприступности и спокойствия, а глаза горят… Это что-то типа философии «Отсоси?» — взгляд на напарника показал, что уже сошедший злобный румянец снова вернулся к нему, а потом вдруг вспомнилось, что Малфой ему сказал перед тем, как захлопнуть дверь в свою квартиру. Стало неловко, но слова уже сорвались с языка. — Ты, кстати, подумал над этим предложением?

— Есть пара идей, — хрипло ответил Малфой и вышел из кухни. У него на столе уже третий раз звонил телефон.

***

Скоро Рождество, и Малфой вдохновлен.

— Ты не поверишь, что я только что увидел, Поттер. Ты не поверишь. Вызывай Торнвуда.

Он уже на пути в участок, и как только он оказывается рядом со столом, тут же сует под нос Гарри свой телефон.

— Охренеть. Как мы могли это пропустить?

— Фото на документах об аренде или старое, или подложное. Имя, скорее всего, тоже. Зато сегодня на его двери я увидел рождественский венок. У меня заняло два часа, чтобы его дождаться. Я был прав, Поттер.

— Тыпросто гений, Малфой!

Он замирает на вдохе, его щеки покрывает знакомый румянец, но взгляд озлобляется не сразу, догоняя эту реакцию будто бы с пробуксовкой. И до Поттера, кажется, начинает доходить. Но его напарник уже срывается с места, когда видит, как в допросную проводят Роберта Торнвуда. Дальше думать некогда.

***

— Ну и что, что мой отец трахал мальчика? Мы вроде бы уже обсудили этот факт!

Он выглядит спокойно, пренебрежительно. Уверенно.

— Не просто мальчика, мистер Торнвуд. Он похож на вас, как две капли воды! Чуть более субтильный, чуть более тонкий, но он похож на вас! Ваш отец домогался вас, Роберт?

— Что?! — это рождает бурное возмущение. Причем совершенно искреннее. — Нет! Никогда! Да вы в своем уме?!

— Даже в детстве? Не поэтому мать выбрала отдать вас в школу для мальчиков? Чтобы держать подальше от…

— Замолчи! Это решение было общим! Отец предложил мне пойти туда учиться, потому что там было приличное образование, и мы могли себе это позволить! Хватит придумывать возможный мотив, здесь его точно нет! Он никогда не трогал меня в тех самых местах, никогда не принимал со мной душ, не дрочил на меня в моем присутствии, и что еще там делают эти извращенцы!

Парень звучит отчаянно горько, и оба детектива верят.

— Вы перестали писать ему, когда вам исполнилось шестнадцать! — Малфой пытается выдавить максимум из этой встречи.

— Да-а!.. У меня появился смартфон! Мы созванивались! Мама любит эти все романтичные истории с письмами, ей это было приятно! А с отцом мы разговаривали по телефону, переписывались, мы нормально с ним общались! Я никогда не был маменькиным сынком, но и с отцом у меня были ровные отношения. Без особенной привязанности с обеих сторон. Какого хрена!

Допрос окончился быстрее, чем они рассчитывали. Пришел адвокат мистера Торнвуда. Малфой прояснил, откуда Роберт узнал об измене, тот рассказал, что проследил за ним однажды, когда подслушал разговор по телефону. Увидел, как он входит в дверь, ему тогда показалось, что это парень, но ему было плевать, кто там живет. Это сути не меняло. Он удостоверился, что отец изменяет с мужчиной, когда голос в трубке во время еще одного разговора был мужским. И хотя они не говорили о чем-то подозрительном, обсуждали университет и какие-то дополнительные курсы, то, как Джим говорил: похоже, теми же интонациями, — навело Роберта на такой вывод. На этом все.

Малфой был неудовлетворен.

***

— Малфой, ты напрягаешь всю кисть, а нужно только запястье, — Поттер выглянул из-за перегородки в тире, понаблюдал за напарником и тут же спрятался, дав непрошенный совет.

Послышалась череда выстрелов. Поттер вздохнул. Вышел.

— Смотри, вот здесь, — он прикасается к его безымянному пальцу и мизинцу, — руку напрягать не нужно. Стой ровно и держи… Вот так… Выдыхай, — они делают выстрел в тандеме, он уходит в молоко, но Малфой уловил посыл. Несколько выстрелов показали, что он отличный ученик. Очень способный. Схватывает на лету.

Поттер скрылся из виду, как только озвучил все это и увидел ту самую реакцию, которой ожидал. Следующую обойму сам он выпускает вообще мимо.

***

Сидеть в Сочельник, ожидая, когда банда пойдет обворовывать дом, было обидно. Но наводка была четкая. Сегодня. И учитывая, что из этой машины Малфой никуда не денется, Поттер решается. Проверить, поиграть, попробовать, черт его знает, на что именно. Но это навязчивая идея. Уже не мечта, но еще не цель.

— Ты очень крут в допросах, Малфой. Я знаю, что уже говорил тебе это, но с Робертом Торнвудом ты был бесподобен.

Малфой прочищает горло и кивает, не понимая, зачем поднимать эту тему снова.

— Я знаю.

— Да, а еще ты получил зачет по стрельбе с золотой путей. Единственный из всего отдела. Это потрясающе.

— Зачем ты констатируешь факты? — Малфой удобнее сел на сиденье, его щеки действительно румянятся, и сам он злится.

— Ты очень быстро схватываешь даже самые сложные схемы. Ты хорош в аналитике, не менее хорош в работе в поле, ты разбираешься в судебной экспертизе…

— Поттер…

— Ты умеешь читать закорючки Браун, понимаешь рецептуры всяких химических соединений, и это вывело нашу с тобой пару в лидеры отдела по раскрытым преступлениям. Ты лучший коп, которого я знаю, после меня, конечно…

— Я знаю, Поттер, — Малфой хрипло отвечает, ерзает, пытаясь как-то иначе сесть, его глаза полыхают гневом, а румянец переходит на шею. — И я все же лучше тебя…

— Ты лучше меня, Малфой, — соглашается Поттер, — ты непревзойденный детектив, ты охренительно охуенный детектив, Малфой. Ты самый, — Гарри приходится прервать речь, потому что губы пересохли, и во рту тоже пустыня, — лучший коп, которого я знаю. Ты лучший, Малфой… — Гарри не заканчивает.

Малфой стонет. Он срывается и стонет, и прикусывает губу, пытается прикрыть ширинку ладонью, но потом просто поправляет молнию, чтобы она не врезалась в эрекцию.

— И ты можешь кончить только от этого, так? — совсем тихо, сипло, на ушко, спрашивает у Малфоя его напарник, но тот не отвечает, боясь, что снова с его губ сорвется позорный стон. А потом он кивает на тени в переулке возле дома богатеньких итальянцев, перебравшихся сюда год назад. Кража вот-вот состоится.

— Сука ты, Поттер.

***

Поттеру стыдно, он уже давно хочет извиниться перед Малфоем, потому что он не знает, какого хрена это было. На Малфой смотрит на него так жутко, что слова застревают в горле, а когда он уходит из участка под руку с очаровательным парнем из отдела системного администрирования, у Поттера скрипят зубы, и он понимает, что идиот.

***

Задержание проходит успешно, разбора полетов не будет, но только потому, что Поттер вовремя заметил смешки среди своих коллег и перепроверил ствол Малфоя.

— Какого хрена, вы, дебилы! — он даже не думает о том, что там, за дверью, Блэк, и ему возможно, стоило бы перенести этот разговор в другое место. — Вы думаете это смешно?!

— Да вы же стояли на подхвате у другого конца переулка! Там никого не должно было быть!

— Но Грейбек стал уходить дворами, идиоты, думаете, он бы посмеялся, если бы Малфой выпустил в него тренировочные пули с краской?! Он спас мне жизнь за эти месяцы уже три, блядь, три раза! Сам под пули лез, прикрывая мне и вам спину, а вы, суки, решили пошутить?! Он лучший коп, что я видел! Он быстро, мгновенно анализирует обстановку, он читает отчеты коронеров без их перевода, который ждать приходится иногда по неделе к ряду, он проницательный, с охуенно развитой интуицией, и у него мозги, блядь, работают так, как вам и не снилось! Он закрывает дела, и делает это правильно, без единой, даже мелкой уступки, он на допросах разносит в пух и прах любого, даже самого упертого подозреваемого, все его показания в суде принимаются безукоризненно! Он, блядь, лучший коп, которого я знаю, так что засуньте свои шуточки себе поглубже в задницу и завидуйте молча!

— Поттер, твою мать! — рявкает Малфой, стоя в дверях кухни, опираясь спиной на косяк. Его ноги перекрещены, руки тоже, и он в ярости. — Какого ты распинаешься перед ними! У тебя работы нет?!

Гарри срывается.

— А я тебе сейчас объясню, блядь! Это мою спину ты бы прикрывал своими цветными шариками! — он несется на кухню и громко хлопает за собой дверью, чтобы высказать Малфою все, что он думает по этому поводу. Но там, за этой закрытой дверью, Малфой выглядит растерянно и почти беззащитно.

— С чего тебя ебет их мнение обо мне, с хуя ли ты меня перед ними расхваливаешь?!

До Поттера доходит, наконец, он приближается к нему вплотную, чувствует, что да, там, в машине он был прав, Малфой реально может кончить только от похвалы в свой адрес. Причем не пустой фразы «хороший мальчик», а от реального признания его достоинств. Гарри толкается бедрами в его стояк.

— Меня ебет их мнение ровно до того момента, пока ты не начнешь ебать меня.

Малфой рычит.

***

Они вышли через другую дверь. Шаги нетерпеливые и неверные, но вот Малфой толкает Поттера спиной к холодному пластику двери в мужской туалет, расстегивает его ширинку и запускает руку в трусы. Это грубо и почти больно, но Гарри забывает вообще обо всем, когда Малфой берет глубоко. Ему не нужно помогать, он едва успевает выпустить головку наружу, как кончает на пол между трясущихся ног Поттера. Его сдавленный стон отправляет Гарри прямиком в рай.

***

Они сидят за своими компьютерами, рабочий день еще не завершен.

— В следующий раз я хочу видеть твои серые глаза, когда ты будешь мне сосать.

— Посмотрим… — Малфой задумчив. А потом вдруг улыбается. — Серые глаза, Поттер, ты гений. Ты, блядь, ебаный гений…

— Уоу, ругаться у тебя входит в привычку…

— Поехали к Криви. Давай, давай, погнали, Поттер.

***

— Мы это уже видели, Малфой. Мы это уже видели. Может, не так много, но…

— Тут должно что-то быть, Поттер, должно. Я не зря попросил за него у прокурора, я чувствую это… Опа… Видео… Даже со звуком… У тебя есть наушники?

— Лови. Подключай. Я за кофе.

Уже ночь. Они уже десять раз пересмотрели диск, который сохранил себе на память вуайерист и немного неудачный бизнесмен Криви. Гарри протягивает стакан с неизменным капучино напарнику и вставляет в ухо наушник. Второй у Малфоя. Звуки секса возбуждают, но это сейчас не к месту: у Малфоя вайб, он как гончая, несущаяся по следу, и хрен его оторвешь от него. Хотя в офисе никого, и это заставляет мысли Поттера идти не в том направлении. Они успели съездить в тюрьму и домой к Криви. Он ничего нового про парня через дорогу не рассказал. Он с ним оказался даже не знаком. Зато сказал, что Джим Торнвуд ходит к нему несколько, внимание!, лет. Раз-два в месяц. Вот так. Сосед Криви, которого Малфою удалось сфотографировать в тот счастливый день, снова пропал. На этот раз хозяйка дома сказала, что он разорвал аренду. Имя оказалось фальшивым. Искать его будет следующим делом Гарри и Малфоя, пока у них просмотр видеоконтента.

— Малфой, я хочу тебя, и если ты включишь это видео в третий раз, клянусь тебе, твои крики услышит дежурный. Я отсосу тебе прямо под столом…

— Сука ты, Поттер. Погнали. Потом, это потом…

***

Они добираются до квартиры Малфоя почти бегом. На этаже тихо, но мужчина резко останавливается и хватается за кобуру. Гарри отражает его движения.

Малфой открывает дверь ключом, осматривает каждую комнату, Гарри его страхует, помогает с кухней и балконом. Никого. Зато в спальне есть подарок. Ошейник с шипами и записка, что Малфою нужно ждать своего мужа в этом, и растянуться как следует, потому что Тео нетерпелив. Малфой не касается ничего из оставленного, но выволакивает Гарри из спальни, на ходу вынимая ремень из лямок, спускает его штаны, белье, швыряет Поттера в полотно стеклянной двери, ведущей на балкон, и падает на колени. Он вылизывает его. Недолго, но жестко, мокро, грязно, так, что у Поттера колени дрожат и ему хочется скулить, совсем как Оливеру Вуду от их с Малфоем жарких разговорчиков. И он позволяет себе.

— У тебя давно никого не было?

— Малфой, у меня никогда никого так не было, но если ты сейчас дашь паузу, я за себя не ручаюсь…

— Идиот… Идиот… Я не…

— Малфой, сука, хочу тебя. Хочу твой член, сейчас. Самый впечатляющий, самый желанный член в моей жизни. Самый охуенный, самый нужный сейчас член. Дай мне. Малфой… — теперь рычит Поттер, и чувствует слюну, стекающую по расселине. Да, Малфой его правильно понял.

Это больно. Охуеть как больно, но Поттер знает, что нужно просто подождать.

— Опустись на колени, Потти, давай, — он разворачивает его так, чтобы Гарри мог опустить руки на пол, левое плечо касается стекла, и это поза все меняет. Все еще больно, но уже легче, а еще Малфой ласкает его промежность и яички, и да, это то, чего он ждал. Он сам сжимает мышцы и расслабляет, потом чуть ведет бедрами, а потом без предупреждения чуть отстраняется и снова насаживается. Он чувствует, как Малфой чем-то вымазывает свой член в месте соединения их тел, и позволяет ему облегчить задачу, снова чуть отстраняясь. — Поттер… — толчок, мягкий, пробный, будто экспериментальный.

— Да, дададада. Лучший член в моей жизни… — Малфою срывает тормоза. И Гарри реально хорошо. Он просто ломается от такой ласки, это все еще больно, но так охуенно, так наполненно и натянуто, его распирает изнутри, но то, что он чувствует, это не описать цензурно. Это сминает все, что было раньше. Это кайф в его особенном качестве, особенной категории. Поттер не ожидал, что это ему так доставит.

Малфой кончает первым, Поттер еще не успел до конца ни прочувствовать, ни насладиться, но он, кажется сам виноват, подогревая возбуждение Малфоя. Не стоило хрипеть при каждой фрикции, что это лучший член, лучший секс, лучшие пальцы на его бедрах. Сам виноват.

— Сука ты, Поттер… — Малфой выходит из него, и немного выпадает… Сперма тонкой струйкой тянется за его головкой, и это пиздец. Он озвучивает. Вздергивает Поттера на ноги, укладывает голым задом на диван, даже не снимая штанов со щиколоток. Он сам еще одет, даже обувь они не сняли. Но он сосет. Он стоит на коленях рядом с диваном, боком к Поттеру, который вытянулся на коже, не до конца соображая еще, что происходит. И сосет. И смотрит. Смотрит на Гарри. Смотрит и высасывает оргазм из своего напарника. Добавляет к движениям языка на головке мягкий массаж яичек, потом находит на ощупь пальцами все еще покрытый спермой анус и толкается пальцами. Мелко, часто, дробно. Ему неудобно, руку так, как нужно, не вывернуть, но кровать — это место преступления, а Потти должен кончить ему в рот и обязательно видеть его глаза. Поэтому Малфой делает, что может, сам не замечая, как доводит Гарри до финиша. То ли взглядом, то ли каким-то особенным толчком, то ли зубами, которые вскользь задели уздечку. Поттер кричит. Это ново — в туалете он кончил тихо, но звук сладкий. Потому что это его имя. Слава богу, что на работе он называет Малфоя по фамилии. Он бы с ума сошел от постоянного стояка, если бы слышал это «Драко» из уст своего напарника.

— Поттер, я тебя снова хочу… — шепчет Малфой.

— Вызывай группу. Я в душ. Мог бы кончить на пол…

— Это персидский ковер, Поттер… И я… Не мог. Твой язык довел меня до оргазма так быстро, что я просто не успел достать, но это твоя вина.

— Я залижу, — обещает Гарри, и Малфой не понимает, это оговорка от «заглажу», или это Поттер ему так обещает сделать римминг?

Поттер едва успевает выйти из душа, но еще не успевает отойти от секса с Драко, когда в квартиру Малфоя звонят дежурные офицеры. Тео попал серьезно.

— Когда вы это обнаружили?

— Только что.

— Во сколько вы вернулись в квартиру?

— Полчаса назад… Примерно…

— И почему вызвали нас только сейчас?

Малфой готов что-то придумать, но Поттер входит в спальню, вытирая шею полотенцем Драко, второе обернуто у него вокруг бедер, и отвечает:

— Не сразу добрались до спальни. Секс с видом на ночной Нью-Йорк — это мой кинк, вы же понимает, о чем я…

Малфой качает головой. Гарри — идиот. Хотя… Ночная смена все равно распустит слухи. Плевать. Им обоим сейчас плевать.

========== 7 ==========

Малфой невыносим. Когда утром Гарри просыпается, видит, что постель пуста. Они еще долго после ухода следователей и криминалистов ласкали друг друга на простынях, но повторить Драко отказался наотрез, напоминая, что завтра на работу. И Поттеру еще целый день сидеть. Гарри чувствовал себя немного неловко, когда Малфой заваривал ему чай, вместо привычного кофе, когда выдавал футболку, предлагая одеться после душа. Но когда они оба устроились спать, это было правильно. Гарри понравилось. И то, что Драко впустил его в свою постель, и то, как себя при этом Гарри чувствовал. Будто все, как надо.

Приоткрыв дверь спальни, Поттер наблюдает и улыбается. Малфой сидит с планшетом и слушает что-то, и Гарри не сомневается, что это видео, которое они вчера так и не запустили по третьему кругу.

— О, Потти, ты уже встал… Иди сюда, послушай это…

Он приглашающе машет, а потом устраивает Гарри на диване между своих ног. Поттер прислоняется своей спиной с груди Драко, удобнее притирается к напарнику, и засовывает в ухо наушник. Это беспроводной, модный. Планшет тоже модный. Звук здесь качественнее.

На экране то ли перерыв, то ли просто запись с другого дня. Джим гладит мальчика по голове, по щеке: «Детка, милый, чего ты хочешь?» «Я скучал по тебе, папочка, я так соскучился… Ты меня больше не любишь?» Папочка, конечно, любит, и просит показать, как именно детка скучала. «О, бэйби, ты такой хороший мальчик. Такой послушный, ты так хорошо научился целовать меня там, именно так как мне это…»

Малфой останавливает запись.

— Что скажешь?

— Обычные разговорчики, в принципе, там ничего нового нет. Мы с тобой точно также Вуда развели…

— Нет. Послушай еще раз… Давай, внимательно. Можешь даже закрыть глаза. Если ты не услышишь этого, значит, я чокнутый, и нужно думать еще.

Гарри послушно закрывает глаза. «Ты меня больше не любишь? — О, сладкий, как я могу тебя не любить, столько лет, — вдох, — детка… Покажи, как ты скучаешь, бэйби… — Стон, сначала детки, потом папочки. — О, бэйби, ты такой хороший мальчик. Такой послушный, ты так хорошо научился целовать…»

— Еще раз…

Малфой кивает. «…не любишь? — шорох одежды. — О, сладкий, как я могу, — сигнал авто на улице, — тебя не любить, столько лет, — голос уже сиплый, резкий вдох, — детка… Покажи, как ты скучаешь, бэйби… — Стон, сначала детки, потом папочки. — О, бэйби, ты такой хороший…»

Поттер уже злится, но пытается расслышать все на этой записи.

— Еще раз, — просит Гарри, не открывая глаз.

«…как я могу, — молния расстегивается, машина сигналит, — тебя не любить, — пауза небольшая, будто какое-то внутреннее препятствие, запятая, — столько лет, — дыхание, — детка… Покажи, как ты скучаешь, бэйби, — стоны, — о, бэйби, ты…»

— Здесь еще, — приказывает Гарри. Ему уже тоже интересно. Он выхватывает планшет и сам включает там, где ему нужно. На записи говорят бегло, походя, в движениях, они заняты не только разговорами, там у них минет намечается. «…как ты скучаешь, Бобби, о, Бобби, ты такой хороший маль…»

— Бобби?! Он сказал «Бобби»? Как Роберт?

— Вот и мне так показалось, мой хороший. И это плюс к тому, что Роберт — Боб — Бобби не родной сын Джима. С точки зрения генетики крайне-крайне маловероятно, поэтому я проверил. Он его воспитывает с двух лет. Но сын не родной.

— Ты о чем сейчас? — Гарри не понимает, но вот это вот «мой хороший». Оно совсем не такое, как вот то «детка». Оно вообще про другое, и это кайфово. Неожиданно, но кайфово.

— У нашего Роберта глаза какие? Го-лу-бые… А у Анжелы и Джима глаза какие — ка-ри-е… Вот оно! Папочка сыночка хотел. Потому и отправил от греха подальше. А тут приехал сыночек из универа. Уже не ребенок совсем, но зачем заниматься сублимацией, если — что? Если оригинал под носом? Мг…

— Вопрос только, где они могли столкнуться. Если бы Джим что-то подобное предложил дома, эскалация была бы тут же, на месте, не отходя от кассы. Стопроцентно. Ты видел Роберта — вспыльчив. Значит, где-то в другом месте.

— Точно! Блестяще подмечено… Машины у них нет, значит, вывезти тело Бобби не смог бы…

Гарри поворачивается к Малфою, задевая затылком подбородок.

— Спасибо, конечно, но с машиной вопрос открыт. Если нет машины, зачем скидочная карта на заправку?

— И расценки арендных авто исходя из срока и километража… Потти…

— Надо искать машину! — хором говорят они и смеются. — Суперкоманда… — улыбается Гарри.

***

— Мистер Нотт — уважаемый член общества, его сын, безусловно еще юн и обладает вольным характером, но…

Слушание по поводу обвинения Малфоя назначили в рекордные сроки. И только утром Гарри соображает посмотреть, кто такой Теодор Нотт. Это трэш. Но ещё это сын династии Ноттов. Гарри — свидетель, и он уже дал показания. Драко расслаблен, будто вообще ничего не боится. Он следующий.

Вот в этот момент начинается что-то непонятное. Его замечания и комментарии ставят под сомнение, приплетая его служебную деятельность, аморальность в части личных связей на работе, и его адвокат — Кингсли — рвет и мечет, то и дело заявляя протесты и отводы.

— Моему клиенту необходим запретительный ордер, потому что подозреваемый угрожал его здоровью в присутствии его коллеги. На тот момент личных отношений между детективом Малфоем и детективом Поттером еще не было. Зато у подозреваемого хватило наглости после выдвижения обвинений осуществить свою угрозу. Он проник в квартиру моего клиента и оставил неприемлемый, неуместный подарок! Мы не обсуждаем сейчас моральную дилемму в офисе комиссара Блэка — это его проблема, — мы говорим о другом преступлении, которое должно быть оценено в рамках соответствующего правового поля!

— Присядьте, господин Кингсли. Позвольте стороне продолжить допрос.

— Мистер Малфой, где вы были…

Поттер теряется. Это выходит уже даже за рамки того, что они с Драко обсуждали перед процессом, как худший сценарий.

— На кладбище. Нет, никто подтвердить не может, могу предложить взять записи с камер наблюдения.

— И с кем вы там встречались? — адвокат Нотта продолжает гнуть карту «плохого» копа.

— Со своей сестрой, — тихо отвечает Малфой.

— И почему она не может подтвердить? — взвивается адвокат, кажется, его фамилия Крэбб. Тео толкает его под столом ногой, но уже поздно — вопрос задан.

— Потому что она умерла десять лет назад. Могу предложить вызвать медиума, если вы изволите пообщаться с ней лично, — Драко держит лицо, но у Гарри сердце кровью обливается.

Когда это заседание заканчивается, Гарри уже знает, что ему скажет Малфой, и опережает его.

— Ты же знаешь, что не важно, продолжим мы наши отношения или нет? Я доверяю тебе свою спину, Драко. И так уж вышло, что что-то более ценное тоже, и я не про задницу, не смей сейчас шутить! — голос Поттера звенит негодованием. — Просто смотри, кто я, как я работаю, и делай выводы. Но если ты из-за этого будешь наступать себе на горло… Я за себя не отвечаю!

— Трахни меня, Поттер, — шепчет ему на ухо Малфой, — а потом поедем по компаниям, предлагающим аренду. На том куске обложки было «ти», «эф», несколько цифр. Думаю, аналитики уже подобрали возможные варианты по городу.

— Я не буду трахать тебя в туалете, Малфой. Мы закончим день. Вернемся к тебе. И я сделаю так, чтобы ты забыл об этом суде хотя бы на всю ночь. Так, как ты этого захочешь.

***

— Спасибо, Луна. Ты… — Малфой восторженно вздыхает. — У меня нет слов…

— Драко, береги его. Он такой один, ты знаешь?

— Конечно, цветочек, — Драко по привычке соглашается с ней, просто чтобы поскорее закончить разговор. А потом до него доходит, что это она о Гарри. И что она права. Он — нечто.

Поттер ставит перед ним стакан с кофе, а Драко показывает ему переписку, которую смогла выцепить Луна.

— Это многое меняет. Мг… — Гарри зависает над компьютером Малфоя надолго. Тот успел и запросы с компьютера Гарри отправить, и еще кофе сварить. Он читает быстрее, чем Поттер, но сейчас он не может вернуться к исчезновению, хотя, скорее всего, все же убийству Торнвуда. Драко понимает, что все это можно было бы расследовать иначе, если бы в первые дни после исчезновения Томас нормально выполнил свою работу. Горячие следы не просто так такими называются. Они имеют свойство остывать. А так, скоро полгода пройдет, как они его ищут. Стыд, да и только. Скоро весна, а они никак не продвинулись. Правда, теперь у них перед носом железобетонный мотив. И отсутствие трупа, доказательств, времени преступления, да вообще, дела нет. Только мотив. Зато какой!

Гарри возвращается к нему спустя два часа. Он все на том же месте, потирает плечо, затекшее от длительного сидения.

— Так. Роберт узнал о том, что не родной сын Джима, когда ему было шестнадцать. Он прекратил с ним общение, но возобновил через несколько месяцев с вполне конкретного предложения — переспать. Тут есть пропуски, но думаю, это потому, что они общались по телефону тоже. И категоричный отказ Джима он воспринимает, как «подожди, пока тебе исполнится восемнадцать», то бишь возраста согласия. Но в восемнадцать ничего не меняется, потому что Джим не может так предать свою жену. И вроде как Роберт смиряется, но он постоянно пишет, о том, что ему нужен его папочка, тут много пошлостей и порно, и просто каких-то ролевых моментов, типа «папочка позаботиться обо мне, купит мне что-то, а я порадую папочку хорошими оценками, дипломной работой…» То есть не просто дэдди-кинк в постели. Тут сдвиг по фазе, Драко.

— Поттер, не называй меня так на работе, пожалуйста.

Гарри хотел было обидеться, но увидел что-то, что его переубедило. Малфою нравится, просто это его… Отвлекает. Дело не в отношениях, или офисе. Дело в реакции Драко на свое имя, произнесенное Поттером.

— Ладно… — Поттеру нужна минутка. И он продолжает. — И вот, Роберту двадцать один, он закончил университет, ему все еще нужен его папочка, он хочет, едет, надеется, что теперь точно его переубедит, но видит, что у его папочки уже есть малыш. Который играет роль профессионально и качественно, если судить о том, что они годы были в этих финансовых отношениях.

— Да, у меня в голове мотив тоже сложился. Но вот где же наш Роберт мог спрятать тело папочки… И куда делся этот самый малыш? Без его показаний мотив будет не полным.

— Соглашусь. Но если найдем тело, возможно, нам не понадобится мотив — и все доказательства будут там.

— Или нет. Но… Вариантов я других не вижу. Ищем тело, машину и малыша.

***

— Я не хотел этого предлагать, сэр. Потому что мы оба с Гарри Поттером — детективы. Офицеры. Мы давали присягу и мы верны нашему значку и народу, которому служим. Ставить под сомнения наши показания без доказательств и серьезных оснований — это прецедент, ваша честь. Однако мистер Крэбб и вы продемонстрировали нам ваше отношение в виде недоверия. Я прошу очистить зал заседаний от всех, кто не имеет доступа к информации с требуемым уровнем не ниже С18, для того, чтобы иметь возможность оправдаться.

— Протестую! У меня нет такого доступа! А я адвокат подозреваемого!

— Детектив Малфой, это похоже на инсинуацию.

— Ваша честь, моего клиента могу обвинить в разглашении секретных данных неограниченному кругу лиц, если вы будете продолжать настаивать на подобном публичном выступлении.

— А вы сами-то в курсе? — судья уже выходит из себя. Подобные пререкания в зале суда Поттер видит впервые.

— Нет, ваша честь, я не обладаю допуском С18 и выше. Если я правильно осведомлен, это допуск только для служителей правопорядка и ряда судебных служащих, включая вас, сэр.

— В мой кабинет, детектив Малфой. Персонально.

Поттер видит, что судья Гойл в бешенстве. Но он понятия не имеет, что творит Малфой, так же как и Кингсли понятия не имеет, что творит его клиент. Поттер ему даже посочувствовал, но увидев уверенную ухмылку Драко, расслабился.

***

— Я предложил изъять записи видео-и аудионаблюдения из хранилища департамента, — они в постели, Поттеру слишком хорошо, чтобы он мог двигаться. Но вопрос его смущает.

— А причем здесь С18? Я же в курсе, что они есть…

— Ты в курсе, Потти, потому что ты в отряде быстрого реагирования при террористической угрозе. Вам эту информацию доводили через другой допуск. Как там… Т4, кажется. Но по общему правилу — это С18. И судья это тоже знает. И ему пришлось согласиться с тем, чтобы я подтвердил угрозу Тео, записанную на наши внутренние микрофоны.

— Скажи мне, что их нет в кухне и в туалете… — Гарри краснеет стремительно и очень хочет спрятаться от стыда под одеяло.

— Без понятия, дорогой, и мне абсолютно плевать…

— Записи… Драко, записи! Ну конечно!

Поттер молчит, что-то очень серьезно обдумывая. Малфой не выдерживает.

— Я не люблю, когда ты умнее меня, Поттер. Что тебе пришло в голову?

— Мы искали Торнвуда-старшего. Он — хрестоматийный идеалист. Ни карты, ни машины, ну, почти, и то, нам это ничего почти не дало. Но Торнвуд-младший — это парень нашего века. Он же в соцсетях, постоянно ловит геотеги. Нам нужно просто посмотреть, что он постил в ближайшие дни. Когда пропал Джим — дата точная? Ты знаешь его аккаунты? Ты проверял уже все это, но ведь не обязательно он смог все это сделать в один день. А сразу никто к нему не ставил никаких наружек, никаких вообще действия Томас не делал. Он мог его убить, спрятать в машине, потом через сколько угодно увезти куда-то, вернуть машину в срок, ее почистили, навигатор тоже уже подогрели — естественно, наши находка нам ничего не показала. В аренде нам сказали только, что не было просрочки, а точной даты возврата там нет…

— Луна присылала все его явки, пароли и страницы… — растерянно и как-то уж очень угрюмо, разочарованно ответил Драко. — Милый, давай завтра…

Гарри снова почувствовал какую-то невысказанную мысль Малфоя, но тот не дает ему задать вопрос. Он ложится рядом и укрывает Поттера одеялом.

— Ты все-таки такой удивительный, Потти. Мне будет так жаль… — Драко уже почти спит, и кажется, не отдает себе отчет в том, что говорит это вслух. Мысли Гарри холодеют, и он пытается уснуть вместо того, чтобы растрясти Малфоя и спросить, когда ему будет жаль и чего.

Комментарий к 7

Буду счастлива, если хоть кто-то прокомментирует детективную линию…

========== 8 ==========

Торнвуд пропал. Блэк уже ввалил им за то, что не допросили, не попробовали его расколоть, но это вряд ли бы помогло. Тела нет. Только подозрение в убийстве на основании сомнительного эпистолярия.

— Пойдем, прогуляемся. Вечером рейд, а я хочу еще раз просмотреть возможное место преступления.

— Малфой, у нас суд через два с половиной часа. Или тебе плевать, что Тео получит за свои дебильные шалости?

— Эй, Потти, пожалуйста… Мне нужно закрыть это гребаное дело… Оно мне спать не дает!

— Это я тебе спать не даю, — улыбается Гарри и понимает, что уже забыл, когда был в своей квартире.

— Правда, — улыбается в ответ Малфой, и снова грусть пробивается во взгляде. У Гарри от этого мурашки по спине.

***

Они идут от дома Торнвуда к стоянке, где тот парковал арендную машину. Аренда длительная. На полгода. Дом «малыша» в десяти кварталах отсюда. Они предполагают, что Бобби следил за папочкой. Это все — догадки. Но большего у них нет. Драко несколько раз повторил, что время безнадежно упущено. Кратчайший путь через старый район, и это несколько заброшенных зданий. Они идут, просматривая, где могла быть остановка? Возможно, Бобби ехал за ним на такси. Возможно вообще все.

— Подожди, Драко… Смотри! — он показывает на крышу одного из домов. — Видишь, птичка на антенне? Я что-то похожее видел.

На крыше нет замка, но это не удивительно. На странице Бобби есть фото, где он стоит на этой крыше — это точно, край антенны с этой пластмассовой певуньей попал в кадр. «Место, где похоронены мечты» — подпись вместо геотега. Драко всматривается в крыши домов, горизонт и какие-то зеленые насаждения. На фото больше видно небо, чем этот удручающий урбанистический пейзаж.

— Считай меня сумасшедшим, но нам нужно туда, — говорит Малфой.

— У нас суд сейчас…

— Обойдутся без нас. Я позвоню Кингсли. У нас рейд, пусть что-нибудь придумает.

Они идут между домами по узкому проходу. Буквально напролом в ту точку, к которой Малфоя ведет его интуиция. Они проходят мимо зданий, прямо в небольшой странный парк, которые и парком назвать язык не поворачивается. Просто деревья, просто какие-то кусты, и в Нью-Йорке таких мест, кажется, уже и быть не должно — каждый клочок земли на вес золота.

— Нет. Давай назад.

Они снова идут мимо гудящих электричеством зданий. Ветер доносит звуки скрежета и хлопающих дверей.

— Посмотрим? — предлагает Поттер, потому что все их путешествие его преследуют тягостные чувства. Что-то не так, а понять что, он не может.

Малфой кивает.

Это какие-то огромные контейнеры. Где-то стоит датчик регулировки температуры, где-то нет. Но это определённо склад.

— Сэр, детектив Малфой, детектив Поттер, вы не подскажете, что это за контейнеры?

Старик кивает.

— Чего ж не подсказать. Арендные мы. Вот надо ресторану, к примеру, рыбу мороженую передержать, пока их холодильники оттают, или освободятся… Или например, партия цветов приехала, а продавать пока рано… У нас и такие есть, где под давлением и газ специальный закачивается. Или вот просто контейнер. Без холода. Надо — сдаем.

Поттер смотрит на Малфоя, и его глаза освещает надежда, отчего Гарри хочется улыбаться.

— Надо ордер.

— Погнали, Поттер. Рейд сам себя на развернет!

***

— Малфой, скотина, если ты сдохнешь, я сам тебя убью!

— Офицер, подите вон отсюда! Это приказ!

— Я его напарник!

— Хоть муж, хоть брат, хоть мать Тереза! Вон из кареты!

Гарри съезжает вниз по стене, и к нему тут же подходит еще один медик.

— У вас кровь!

— Херня.

— Офицер Поттер. У вас кровь. На обоих сторонах рукава, — объясняет как дебилу мужчина. — У вас дырка в рубашке. И в руке тоже!

Гарри так испугался за Малфоя, что не заметил, как словил сквозное. Он тоже едет в больницу, хотя руку ему уже забинтовали. Он не сопротивляется впервые в жизни, потому что там он быстрее словит новости о Драко. Блэк смотрит на него, но пока молчит. Он все, что мог, уже сказал ему месяц назад, когда разразился скандал с С18 в суде. «Правила департамента не запрещают. Значит, и я не могу. Но это не дело. Не дело, Поттер. И ты знаешь, что твой Малфой не прост. Не дело это, Гарри». Прав. Не дело. Душа в пятки уходит и адекватность теряется. Но по-другому он службы сейчас не видит. У него есть напарник. Ему другого не надо.

***

— Он в порядке, детектив, его просто оглушило.

— Но его же везли, этот аппарат…

— Разрывные. Его оглушило. Он в порядке. Отпустите мою руку, пожалуйста.

Поттер стекает по стенке, снова, а потом рвется в палату. Малфой вскидывает бровь.

— Надо расходиться, Поттер, ты не адекватен.

— Сука ты, Малфой, я б на тебя посмотрел на моем месте, — то, как Драко отводит глаза, Гарри не нравится. — Говори! Говори со мной! — Поттер бесится, Малфой молчит.

— Он бы не был на вашем месте, юноша, — голос из угла доносится будто через преграду, но на самом деле просто посетитель говорит тихо и, кажется, с трудом. — Вас бы так не бросили, юноша, как бросили его. И вас бы прикрыли.

— Зачем вы, профессор…

— Затем, что если конгрессмен даже не пытается вашу безопасность обеспечивать, должен кто-то другой. Чем ваш Поттер, Драко, хуже любого другого?

— Профессор Снейп, это не ваше дело. Не его — точно! — Малфой повышает голос, и его тут же накрывает приступ боли — уши пострадали, не сильно, но… Голова разрывается.

— Ему нельзя кричать и целоваться. А мне — находиться здесь. Подойдите ближе и задвиньте занавеску. И Бога ради, нажмите уже для него эту тревожную кнопку, он такой упертый идиот!

Гарри слышит, как ему что-то вводят в капельницу, что-то скрипит, жужжит, а потом все стихает. Когда Поттер выглядывает, дверь в палату закрыта, а Драко спит.

— Как вы относитесь к мистеру Малфою?

— Господи… Кто вы такой! — Гарри злится. И боится. Потому что Малфой и сам несколько последних недель не в себе. Будто торопится жить, торопится раскрыть дело. Вообще торопится, что для него не свойственно. А теперь становится очевидно, что все очень серьезно. — Откуда там разрывные? — мыслей миллион, но Поттер на самом деле не тупой. Он умеет думать в критических ситуациях, умеет делать выводы. Правильные и быстрые. — Как мне ему помочь? — почти на каждую мысль в его голове есть вопрос, и он просто транслирует это, как привык: перед Драко он не закрывался больше, но Драко там — спит. А здесь кто-то…

— Давайте знакомиться, мистер Поттер. Я — профессор Северус Снейп. Друг семьи мистера Малфоя. Друг Драко. Пожалуй, единственный.

***

— Сэр? Вы понимаете? — Гарри смотрит на комиссара и не уверен, что правильно поступил.

— Гарри. Хорошо хоть не в участке… Понимаю. Но я тут — пешка. Как и ты. Я понимаю, и спасибо, что предупредил. Но мы ничего не будем делать. Не официально. Я присмотрюсь, и Люпина подключу. Только его, — успокоил он Поттера. — И я дам тебе знать. Я так надеялся, что исполню обещание, данное твоему отцу. Что ты не полезешь в политику…

— Моего отца здесь нет, сэр. А Вашингтонская возня с местью и их шахматными партиями нас уже коснулась.

— Малфоя, Гарри.

— Нас, Сириус. Нас с ним.

— Теперь только так?

Поттер уходит из кофейни, что под квартирой Драко, не ответив.

Комиссар кивает бармену, который кивает в ответ. Он знал, что когда-нибудь это всплывет.

***

— Иди к черту!

— Я отказался от аренды, Драко. Я теперь здесь живу!

— Идиот! Меня здесь скоро не будет!

— Иди к черту! К черту, Малфой! — Поттер хлопает входной дверью, но она тут же открывается и Гарри влетает назад в квартиру. Он сжимает Драко в объятьях, остервенело целует. До боли в гудящих еще ребрах. — Никуда не отпущу. У меня это серьезно, кретин. У меня к тебе — это пиздец какой-то.

Малфой матерится и чертыхается, потом стонет от ласки, интимной и, кажется, неуместной сейчас, но все чувствуется таким правильным. И боль от объятий, и губы на косточках и на лобке, и пальцы на члене, и дыхание на головке, и звенящая пустота в голове, и даже сердце, которое живет, — все это чувствуется охуеть, как правильно.

***

Они нашли Торнвуда-старшего. Нашли пробитый череп со следами красного кирпича. Нашли волосы, следы слюны, нашли много улик, чтобы обвинение против Торнвуда-младшего не рассыпалось в суде. Сам он пока в бегах, но дело Малфой считал раскрытым. Сегодня он дает показания по делу о серии краж. Той самой, которую они раскрыли в Сочельник, когда Драко чуть не кончил в брюки от того, как Гарри говорил о нем. Да, это его кинк. Неуместный и стыдный. Но не каждый вызывает в нем такой отклик. Ему всегда нравилось быть хорошим мальчиком, но Драко давно не мальчик, и с момента, как он перевелся в Нью-Йорк, только один человек так на него действует. И Малфой даже почти поверил, что нашел, наконец, дом. Тот, в котором обманулся с Тео, тот, который никогда ему не давали те, кто был рядом. И когда стало ясно, что впереди новое назначение, потому что конгрессмену нужно что-то еще…

Нет, сюда он перевелся, потому что Флинт был слишком близко. И отвлекать своего покровителя от работы мелкими неурядицами, который Маркус ему постоянно доставлял, было чересчур напряжно. Но у конгрессмена был свой интерес именно в этом отделе. И Драко его удовлетворил. Здесь не было того, что искал его негласный босс. Значит, ему предстоит искать в другом месте. Только чем больше людей знают о его репутации, тем больше шанс, что его жизнь в какой-то момент окажется под угрозой больше, чем обычно. Он хотел просто закрыть это дело — свое первое здесь и единственное нераскрытое. Но Поттер. Гарри. Смотрит на него, ждет, пока тот даст свои показания, и они поедут к тому самому НевЛонг22, который обещал помочь в розыске Бобби. Луна попросила. Смотрит в душу, и как уехать от этих глаз? Может, остаться в этой квартире? Другой участок, но город же тот же. Мысли скачут. От этих глаз уйти не просто. Гарри невозможно оставить по своему желанию. Потому что Гарри — это на самом деле все, чего он от своего партнера хотел. В Академии он его себе выдумал. Просто взял картинку из жизни курсантов и придумал, каким он будет человеком. И он не врал — правда, дрочил на него. Только Гарри оказался другим. Похожим на тот образ чем-то, но во многом другим. Таким… Лучше, чем Драко представлял. Лучше. Идеальным.

Нужно расходиться. Здесь вопрос уже не только в операциях и вообще в работе напарниками. У Малфоя дома никогда не будет. Пока жив последний член ПСов в тюрьме, дома у Малфоя не будет. Иначе будет, что отнять. А Малфой терять не любит.

***

Когда Поттер узнает, где сейчас, скорее всего, Бобби, он почти смеется. Это ведь, на самом деле, так логично. Они приезжают в дом к «детке». И да. Хозяйка говорит, что мальчик позвонил и попросил восстановить договор. Что он передумал уезжать. И аванс на год внес. Наличными. Конечно. Бобби открывает, он выглядит иначе, но это определенно Роберт Торнвуд.

— Это был отличный план. Полгода прошло… Проходите…

Обстановку ни один из детективов в этом доме не видел. Разве что спальня на видео через окно, но у обоих чувство, что ничего неизменилось. Даже одежда здесь, кажется, та же, с чужого плеча.

Бобби идет на кухню, там заварен чай в чайнике, и в одной чашке уже около половины выпито.

— Будете? — он добавляет сахар, глядя, как оба детектива отрицательно кивают головой. — Мне так нужен был мой папочка… — это впервые Роберт так называет мистера Торнвуда. До этого всегда только «отец». — Я так в нем нуждался… В советах, в поддержке, с тепле его плеча… Я так ждал… Ждал, что он подарит мне наконец то, что мое по праву. В детстве-то я не понимал, что со мной происходит… А потом понял. Папочка меня тоже любил. Тоже хотел быть со мной, заботиться. А когда я узнал, что мой биологический отец просто прошел мимо, заделав маме меня… Я тогда впервые попросил. По настоящему. Но меня отправили в колледж. Папочке было трудно на меня смотреть, у него глаза загорались от того, что я рядом, я понимал это. И уехал, безропотно, я же послушный мальчик, я же хороший… Хм… Я так ждал, так долго ждал… Знаете, что было самым больным предательством? Не то, что у него была детка на стороне. Не то, что он брал то, что я мог ему давать, у какого-то чужого мальчика. Не то, что он, видите ли, чувствовал себя извращенцем, когда хотел меня! Нет! Нет! Не это! А то, что у его детки папочка был не только в том, что я ему будто бы не имел морального права давать, не только в постели… Он возил его на учебу. Он устроил его на летние курсы. Он помог ему с заданиями по математике. Он водил его по магазинам, помогал здесь, по дому. Он слушал о его успехах, и награждал за них. Лаской, теплом, похвалой. Я никогда не слышал от него той самой фразы… Что я его хороший мальчик. Он будто брезговал мне это сказать… А ему, этому…

Каждое слово дается тяжелее, щеки румянятся и его губы краснеют, но он продолжает говорить о своей боли, тяжело вздыхая. В какой-то момент до Поттер доходит — короткий резкий вдох и длинный выдох. Морщит лоб, будто болит голова, взгляд рассеянный, и парень выглядит так, будто вот-вот упадет в обморок.

— Что в сахаре? Цианид?

— Вызывай скорую, Поттер, пойдем, Бобби, нужно вывести тебя…

— Даже вы называете меня по имени, детектив, а для папочки я был всегда только Робертом, — парень мелко дышит. — Я никогда не стал бы его деткой. Но он же был моим папочкой, он был моим папочкой… Он мне так нужен…

Парень теряет сознание, в скорой он приходит в себя от укола нитрита натрия, но до больницы он так и не доезжает — доза яда слишком высока.

Драко сообщает Анжеле, и это снова виртуозно и вызывает уважение. Обычно после такой новости истерика неизбежна. Но Анжела отвечает на вопросы, дает комментарии. Объяснить ей мотивы Бобби Малфой не может. Месть за измену — лучшая легенда, чем та кроличья нора, куда с головой нырнул ее сын. И ее муж.

***

Когда дело закрывают за смертью подозреваемого, Малфой знает, что Бобби за эти годы находил себе периодически папочку, который был своего рода суррогатом. Бобби был сильной, харизматичной личностью, не только в университете, но и в отношениях с взрослыми мужчинами. Он умел манипулировать своей позицией, умел получать желаемое. Именно один из его папочек здесь, в Нью-Йорке, помог ему спрятать тело, сняв на свое имя склад-холодильник. Еще один помог с документами. Настоящая детка, которая назвалась для арендатора Джастином Финч-Флетчли, так и осталась неизвестной. Но мужчина, который помогал Роберту, сказал, что мальчик хвастался, что запугал его до икоты и отправил из города, пообещав убить, если тот вернется. Что-то было такое в Бобби, что ему верилось.

— Думаешь, он выпил цианид, потому что боялся тюрьмы? — Гарри гладит Малфоя по груди. Тот сегодня был настолько нежен, что у Поттера слезы в глазах стояли от щемящего чувства. Дыхание он совсем недавно успокоил, и тут же притерся к Драко, потому что после тех ласк, того единения, что Малфой ему дарит, одному никак.

— Думаю, он боялся не тюрьмы самой по себе, а того, что последнее, что связывало его с Джимом, останется в прошлом. Этот дом… Я боюсь понять его, Потти, потому что знаю, что могу. Могу его понять, и это сделает меня к нему на шаг ближе.

— Оставь это, Драко. Главное, что дело закрыто.

***

На улице пять утра, и солнце уже приветливо показывается из-за горизонта. Апрель — это уже совсем весна. Поттер набирает номер, вспоминая, что оставил Драко записку, и тот не должен волноваться, когда увидит, что его нет.

— Профессор, я нашел. Я все сделал. Отправил, но файл большой. Скоро вы все получите. Конгрессмен Дамблдор Драко больше не владеет… Я его просчитал, профессор, я его просчитал. Но и он меня тоже… Северус… Я… — кто бы ни был на той стороне, он молчит, понимая, что звать бесполезно. Звонок прерывается.

***

Поттер идиот, потому что как только Малфой видит на подушке записку с одной фразой: «Я люблю тебя, Драко!», у него сердце останавливается в ужасе, и он все понимает. Телефон профессора молчит. Экстренный номер конгрессмена тоже. Драко впервые со своих семнадцати лет чувствует себя так, словно он оказался под водой без шанса на вдох. Он понимает, что это паническая атака, но остановить ее некому.

========== 9 ==========

— Меня вообще здесь быть не должно! Почему я обязана это все заполнять! — вопли в коридоре вырывают из сна, но выглядывать не хочется. Визгливой тетке что-то отвечают, тихо, уверенно, и она умолкает.

Ненадолго.

— А что нужно здесь писать? Эй? Кто-нибудь!

Нервы сдают, и он выходит из палаты.

— Здесь пациенты отдыхают, нужно быть тише, мэм.

Белый халат вводит женщину в заблуждение, и она тут же начинает бойко отстаивать свое право убраться из больницы в эту же секунду.

— Он мой бывший муж, я не понимаю, почему именно я должна заполнять эту информацию, хотя я с ним уже два года как не живу!

— Информация о контактах экстренной связи обновляется каждый раз, когда пациент находится в стационаре. Значит, за все это время данные не обновлялись. Пожалуйста, просто заполните эти графы и не шумите.

— У меня нет столько времени! — снова взрывается она и пытается что-то еще сказать, но ее довольно грубо прерывают.

— Если вы уклоняетесь от предоставления информации для лечения пациента, вас можно обвинить в причинении вреда по неосторожности или даже в уклонении от оказания помощи больному. Наказание зависит от степени тяжести последствий, и варьируется от…

— Так вы коп! Вы мне соврали! Да как вы смеете! Да вы не имеете права!..

— Когда у меня лопнет терпение и я арестую вас за неподобающее поведение или хулиганство, я обязательно представлюсь и назову номер своего значка, если угодно. А пока убавьте громкость и заполните эти гребаные клеточки!

Ему хочется назад, в темноту палаты, но он уверен, что эта овца снова начнет голосить, и почему-то медлит.

— У меня дети с няней с почасовой оплатой. Я не понимаю, что и где мне нужно писать! — она звучит так, будто обвиняет в этом своего собеседника. — Ну помогите же мне! Что нужно здесь писать? Рост? Или аллергию? — она протягивает листы, прикрепленные к планшету, почти в лицо. Имя пациента на карте — Гарри Поттер. Имя контакта, который обязан заполнить эти данные — Джиневра Поттер. Фамилия зачеркнута и печатными буквами выведено «УИЗЛИ». Малфоя трясет.

— Это быстро. Вот здесь галочка, здесь прочерк, здесь, где звездочка, — ваша подпись. Все.

— Как «все»? Тут же вот еще…

Малфой вздыхает и отвечает так, чтобы она, наконец, убралась отсюда со своим визгливым голосом и абсолютным отсутствием даже минимального волнения о том, что отец ее детей уже вторые сутки не приходит в сознание. Она, кстати, должна была дать эту информацию еще вчера.

— Здесь первый вопрос, живете ли вы вместе последние 6 месяцев. Вы — нет, как я понял. А в этом блоке первый вопрос про последние 2 месяца. Тоже нет. Собственно, это все.

— Супер, и чтобы поставить эти три гребаные галочки мне нужно было…

— Мэм, у вас няня с почасовой оплатой, — напоминает он и вытягивает заполненные бумаги из ее пальцев. — Я передам медсестре.

Малфой действительно отнес планшет с картой на стойку регистрации и ушел вглубь коридора. Ему нужно подышать.

Когда он вернулся, Уизли уже не было в больнице, а карта все так же лежала на стойке. Он посмотрел на вопросы из первого и второго блока, общие вопросы о пациенте, и в первый раз вообще так четко осознал, что знает на них ответы. На каждый. Каждый вопрос, не только о двух последних месяцах. Поттер умудрился рассказать ему все. Рост, вес, хронические, ранения, лечение, швы, аллергия, точнее ее абсолютное отсутствие, медикаменты и даже обязательная терапия у психолога после того случая со смертельным исходом. За эти почти восемь месяцев Поттер перед ним открылся, впустил в свою жизнь, вообще без оговорок. Были моменты, которые Гарри не раскрывал из-за грифа. Но это единственное, о чем он не говорил. По крайней мире из этого тупого списка вопросов. Из сведений, которыми люди обмениваются, когда живут вместе. Малфой кристально ясно осознал, что у них отношения. Не тогда, когда прочитал эту ебучую записку с признанием. Не тогда, когда приехал сюда и безвылазно сидел у его койки. А вот, только что, читая гребаный опросник по медпоказаниям. Он потер до сих пор саднящую щеку, и это привело его в чувства. Тремор ушел, дыхание восстановилось, и боль, отдающая в скулу, заземлила его, не давая снова рухнуть в паническую атаку. Он вернулся в палату. Сел в кресло. Прикрыл глаза. Только ждать. Без вариантов.

***

Бармен отписал Сириусу sos, как только приметил Поттера, уходящего ночью из дома. Это Сириус был тем, кто отправил группу к местоположению Гарри, он же был тем, кто жёсткими пощечинами привел в адекватность Малфоя. Ему же пришлось попасть под удар всей возможной язвительности Драко, когда тот осознал, что в минуту уязвимости дрожал, стенал и плакал от того, что его близкий человек из-за него оказался под ударом. И это Блэк был тем, кто съездил ему по лицу за гадкий комментарий об умственных способностях Потти, которого Драко назвал кем-то посторонним и незначительным. Это было витиевато, замудрено, но даже старому вояке было понятно, что Малфой пытается отстраниться от их отношений, преуменьшить их, и поэтому так походя называет Гарри никем в своей жизни. Только на тот момент Сириус ещё понятия не имел, жив ли Поттер вообще. И эти игры со словами были не к месту. Парень полез в клетку с тиграми за этого змееныша, пусть свое шипение попридержит. Видно же, что переживает.

Потянулись долгие минуты ожидания новостей от врача, проведенные в дороге до больницы. Малфой вел машину неадекватно, будто забыл, что не в патрульной с сиренами, а в своей личной. Но руки его не тряслись, и вообще, только наливающийся синяк и стертая о ковер щека напоминали о его недавней истерике. Сириус смотрел на этого робота, который лавировал в потоке машин, словно запрограммированный алгоритм, и не понимал, где все то, что видел в нем тогда, в квартире. И только когда они оказались у палаты интенсивной терапии, заметил наконец. И сжатую челюсть, и слишком ровную спину, неестественно прямую даже для Малфоя, и мелькающее буквально на мгновение отчаяние в глазах.

Чем бы ни отравился Поттер в том подвале, пока подбирал пароль к сейфу и доставал флешку из тайника, положение было серьезным. Как Поттер смог выбраться на улицу, было неясно, но он явно родился в рубашке. Хотя Блэк готов был его разорвать голыми руками за такое самоуправство. Его нашли в тупике, с портативным компьютером и прибором шифрования, которые сам комиссар Блэк видел только на фото. Телефон валялся рядом, а сам Поттер был без сознания.

Все это Сириус узнал от людей Люпина, уже зайдя в больницу. Он ехал к Малфою за объяснениями. Но тот, даже когда пришел в себя, давать их не собирался. Сам Блэк был в бешенстве от того, что ни хрена не понимал. Картинка не складывалась, и то неофициальное расследование, что он затеял после комментария Поттера о разрывных гранатах во время рейда, где его Малфой чуть не отбросил коньки, вообще не лепилось с тем, что ему донесли Блэйкинсон.

Эта парочка вообще-то была одной из лучших, что когда-то видел комиссар. Они будто мысли друг друга читали, и на эффективности работы это очень сказывалось. Но в этот раз они ничего не смогли найти. В подвале, откуда, скорее всего, вынырнул Поттер - там просто больше неоткуда было выйти, - ничего интересного не располагалось. Где и что делал Гарри было не известно. Единственное, в чем Сириус был уверен, - он подставился из-за Малфоя. Который молчал. Спустя сутки Блэк получил информацию по телефону Поттера. Все данные были хитро подтерты, а сам аппарат запустил какое-то приложение, которое разогрело батарею так, что ничего из этого обугленного куска железа вытянуть невозможно. А биллинг показал, что телефон Гарри находится в сорока метрах от места, где его нашли. Значит, и с оператора связи ничего не возьмёшь. Тупик.

Комиссар попробовал разговорить своего подчиненного, только Малфою, кажется, было плевать на любое предложение босса. Единственное, что заставило его проявить интерес - это обещание ответить на любой вопрос, если Драко скажет хотя бы стоит ли ожидать еще угрозы по отношению к Гарри. Тот ответил отрицательно. А в ответ спросил, почему Поттер пошел туда один? У них одна школа. Поттер привык работать с напарником, Поттер коп до мозга костей. Почему он пошел туда один? Почему не взял его? Или кого-то еще, если не доверяет… Почему?

Блэк был немного шокирован такой постановкой вопроса. Но ответил настолько полно, насколько смог. Для самого Сириуса это было очевидно. Гарри Поттер всегда был уверен в своих силах. Верил в свою удачливость, а еще всегда впитывал информацию из обучающих семинаров как губка. В течение всех четырех лет, что он служил у Блэка, он участвовал в программе по обучению спецов. Рон не прошел бы по баллам, поэтому Гарри эту информацию от него скрыл, чтобы не расстраивать друга. Но за свою карьеру Поттер уже несколько раз участвовал в спецоперациях. А после развода даже думал перевестись в отряд. Он умел многое, многое знал и действительно являлся очень удачливым засранцем, чтобы быть уверенным, что справится сам. Вот, видимо, в этот раз не справился.

После этой короткой беседы Драко снова замолчал. Только предупредил начальника, чтобы тот не махал кулаками после драки. Что если все тихо, пусть так и будет для его же безопасности.

Сириус Блэк, глядя на ровную спину своего офицера, впервые в жизни почувствовал себя старым. И себя, и Люпина. Причем не только старым, но и глупым. Пацан учит его, что делать. И по голосу слышно: учит правильно. И по поступкам прошлым тоже понятно, что правильно он молчал, не поднимая шум вокруг той гранаты. И правильно делал, что не вовлекался в мелкие дрязги. Достойное поведение внешне очень недостойного копа. Ошибка. Это была ошибка Сириуса принять простое решение той загадки с переводом, как самое верное.

Он ушел, планируя организовать ребятам выходной где-нибудь в баре. В конце концов, Блэйкинсон и их товарищи столько времени провели на сверхурочных…

***

Спейп до сих пор не отвечает. Но тот факт, что Драко все ещё жив, и ни одного покушения на него за все эти сорок часов не произошло, говорит о том, что Потти его задницу вытащил из полной дыры. Правда, подставился сам. Комиссар думает, что Гарри не справился. Это еще одна ошибка. Как и копаться вместе с внутренней безопасностью в обстоятельствах того рейда. Пусть и под ковром, но все равно, те, кому не надо, заметили. А Гарри. Гарри справился.

Малфой не изучал личное дело Поттер особенно досконально. Он на самом деле имел доступ к нему, но кроме статуса сироты и нескольких наград ничего не смотрел. Было не до того. А ещё ему казалось это не честным. То, что он может узнать о Гарри что-то, чего Гарри о нем не узнает. Ведь этого не было ни в одном из досье. Тем сложнее было уложить в голове, что Гарри провернул за его спиной такое. Отсутствие новостей от профессора не добавляло оптимизма, и эта простая мысль, что у него были отношения с Гарри, отзывалась жёсткой фрустрацией. Благодарность смешивалась со страхом, сожалением и негодованием, но уйти из больницы он не мог. Просто не мог. Внезапно обрушившаяся на него свобода не принесла ничего. Ни радости, ни спокойствия, ни чувства завершенности. Потти не приходил в себя.

А еще он понятия не имел, что теперь делать. Дамблдор не отсвечивает. Северус тоже затаился. Но без своего кукловода, что теперь делать марионетке? Оставаться на службе у Сириуса? Или новое подразделение под началом Флитвика все же ждет своего специалиста по аналитике? Малфой так и не сказал Гарри, но его новое назначение уже было согласовано, и он дорабатывал у Блэка последнюю неделю. Она уже закончилась. Это вообще финальные сутки по словам врачей. И они были сплошь пропитаны странностями.

Он был дома ранним утром. Приехал принять душ, наткнулся на любимый аромат Поттера - лайм с мятой, и завис на добрых десять минут, принюхиваясь. А на выходе подбил мыском туфли бумажку, и снова нахлынуло. Гарри ему написал, что любит. Любит. Может ли он сам хотя бы подумать о том же. Не то, что вслух произнести… Может ли? Записка отправилась во внутренний карман пиджака. Истерика бывшей жены Гарри добавила странности этим суткам: эта встреча пробудила в Драко острое понимание, что Гарри не только признался. Что Гарри с ним уже построил что-то большое. Что-то важное. Что-то, что для Малфоя стало уникальным. Драко не заметил, как ушел в эти отношения так глубоко. Но радоваться этому пока не мог. Боялся. Боялся до зубного скрипа. Еще одним непонятным моментом стало то, что комиссар от него, кажется, отвалил. Блэк казался упрямым и не бросающим дело на полпути. Но так и не добившись ответа на свой вопрос, он ушел, и сегодня не появлялся в больнице. Подозрения и общая тревожность заставили позвонить в отдел, но ни о каких серьезных происшествиях там не знали. А вот последняя странность едва не лишила Малфоя терпения.

У Гарри сменился лечащий врач. Вместо суровой мужеподобной Помфри в палате появляется какой-то смешливый Сметвик, глазеет, щупает живот Гарри и просто уходит. Ни слова не говорит Драко. Даже как-то слишком резко сваливает из палаты. Паника рождается где-то из глубины, вроде бы врач ничего с Гарри не делал, но вдруг он как-то навредил Потти… Малфой хочет уже погнаться за ним, но мужчина возвращается в палату со шприцом и медсестрой.

- Будем верить в его везучесть… - бормочет он, махая медсестре, чтобы та ближе подвезла стойку с капельницей. - А вас голубчик, ожидают на рецепции…

Оставлять Гарри страшно, доверия врач все равно не вызывает, особенно с таким юморком. Но медсестра с ним общается уверенно и даже тепло. Она хорошая женщина, чем-то даже напоминает маму в молодости.

Драко не доходит до рецепции, его затягивают в смотровую.

- Мистер Малфой, вы совсем охамели? Или печаль разучила вас отвечать на сообщения?

Малфой хлопает по карманам, но телефон в палате, и он, конечно, на беззвучном.

- Вы живы… Я рад. Говорите, наконец! - Драко теряет терпение окончательно и почти готов орать не хуже рыжей Уизли.

- Мистер Поттер прислал мне некоторые материалы. Ваша страховка теперь в наших руках, Драко. А вот то, что представляло для вас опасность при обнародовании, я уже уничтожил. Мне представляется, что это единственный экземпляр. Но есть еще что-то важнее этого. У нас теперь есть возможность самим выступить в роли разоблачителей, если ваш хороший знакомый вознамерится вновь воспользоваться вашей добротой…

- Гарри не просто вытащил мою задницу, да? Он ее еще и прикрыл… Северус… - голова Малфоя запрокинута, он старается смотреть в потолок, но слезы размывают зрение. - А если он…

- Я не зря пригласил сюда своего коллегу, Драко. Не переживайте, он поможет, он светило… Нужно решить с бумагами о вашем переводе. И еще… Посмотрите на меня, мистер Малфой, и услышьте, - с трудом, но Драко смотрит. - Все закончилось, молодой человек. Все закончилось.

Малфоя сгибает пополам, он упирается коленями в пол, стараясь найти опору для себя. Он чувствует, что что-то будто рассыпается, он теряет устойчивость, не зная кто он есть, если все закончилось. Северус не помогает. Он просто предлагает узнать это. И напоминает, что в палате Гарри один. Почему-то мысль о том, что он кому-то нужен, не кому-то - Гарри - придает сил, чтобы встать. Слезы на щеках высохнут через минуту, пока Драко просто дышит, и ему кажется, что даже воздух стал как-то чище. Все закончилось.

***

- Это не ко мне вопрос, профессор, но я благодарен за помощь. Безмерно.

- Не за что благодарить, профессор, но если бы в его медкарте были эти сведения, все было бы…

- Конечно, профессор, именно потому, что данных мало, мне пришлось пригласить ваш исключительный разум, чтобы помочь своему крестнику и его другу.

- Что ж, профессор, мне здесь больше делать нечего… Но все же, почему никто не…

Малфою этот пиетет уже остопиздел, он рявкает тихо, но весомо.

- Данные заполнял я, его бывшая ничего о нем уже не знает. А еще Поттер принимал участие в засекреченных операциях. И возможно, этот ваш непроизносимый компонент тоже применялся к нему под грифом секретно. А сейчас позвольте уже мне остаться здесь одному!

Странности закончились. Драко немного качает от эмоциональной усталости, но Сметвик сказал, что Потти скоро придет в себя. Нужно только дождаться. И кажется, что прошло всего несколько минут, но когда Малфой слышит голос Поттера, он понимает, что уснул. Потому что ощущения, что все словно сквозь вату доносится.

- Я написал ему признание, но вдруг он не ответит мне тем же… Свет небесный мой, сияние ночи, как мне смотреть ему в глаза, если я так вот… Ну, на бумажке, будто это не значит ничего… Я просто не был уверен, что смогу сказать… Что будет шанс… Эй…

Луна журчит ручейком:

- Гарри, ты всегда можешь повторить, если это правда. Ты всегда можешь признаться ему прямо в серебро, тогда ты и слышать его будешь лучше. И признаться в ответ в изумруды тоже проще, Драко…

Щелчок двери, и только тогда Малфой открывает глаза.

- Если ты еще раз, Поттер, так мне признаешься, я тебя сам убью. Понял?

Драко не подходит. Он далеко, потому что, когда Гарри, наконец, пришел в себя, его хочется задушить. Но Поттер отводит глаза, разочарованный и печальный, и только шепчет: “Не буду”. Малфой стоит еще минут пять, Потти молчит и кусает губу, и тогда Драко не выдерживает. Он подходит широкими шагами, наклоняется резко, но потом очень мягко берет его лицо в свои ладони, целует осторожно, влажно, неглубоко, но очень чувственно. А потом отрывается от губ, и не отстраняясь далеко, шепчет: “Я люблю тебя, Гарри. Я очень зол, и очень боялся за тебя. Я счастлив, что ты жив, и обижен, что ты так поступил. А еще, что ты струсил, и не сказал мне это так, как это делаю сейчас я”.

Поттер улыбается.

- Что-то я так и не понял, как надо… Покажи мне еще раз, пожалуйста…

Комментарий к 9

На отзывы вы скупы, мои дорогие. А я решила расщедриться перед выходными…

========== 10 ==========

Поттеру не полагалось отлежаться после его приключений, потому что со службой это не было связано. Зато полагалось почти три месяца отпуска за период работы в участке — Сириус напомнил об этом ультимативно. И Поттер бесится. Вот уже неделю ему нечего делать. Из этой недели он провел три дня в больнице, ещё два в одиночестве дома, зато все выходные Драко рядом. Только вот мысль о том, что его насильно отправили в отпуск, не даёт спокойно наслаждаться жизнью. Под вечер воскресенья Малфой не выдерживает. Его мотает по эмоциональному диапазону, но Гарри знает, что заставить его говорить не получится. Поэтому они бесятся каждый по отдельности, если не заняты друг другом. В пять, или около того, Драко решается.

— Поехали.

Они останавливаются у неприметной двери. Малфой будто на стену налетел и просто гипнотизирует ручку.

— Чаю? — спрашивает Поттер, и Драко отпускает.

Они не обсудили свои отношения. Не обсуждали и то, что сделал Гарри. Не чувствовали, что уже смогут спокойно поговорить. Без лишней драмы и мордобоя. Они просто были рядом, и только почти маниакальный контроль Драко над соблюдением рекомендаций врача выдавал его беспокойство и вообще истинное отношение к случившемуся. Но в эту минуту Поттер кожей чуял, что подобный ступор Драко не из-за него.

— Чаю, — подтверждает Малфой и резво поднимается по ступеням обратно к тротуару.

Они сидят полчаса молча, пока Драко не прерывает тишину.

— Спасибо.

Гарри не отвечает. Не видит смысла.

— Что это было?

— Удача? — Потти пожимает плечами, но потом становится смертельно серьезным. — Я лоханулся. Прости, что напугал…

Теперь молчит Драко. Он все уже сказал по этому поводу. Ещё там, в палате. Тишина зыбкая, и в какой-то момент Малфой начинает думать, что читает мысли Поттера, потому что в его голове звенящая тишина, а редкие слова из той категории, что никогда не допускал. Он пугается и выдает вопрос:

— Профессор? Как он тебя в это втянул, что рассказал? Что ты знаешь?

Поттер пожимает плечами.

— Только то, что в юности ты принял решение, не до конца понимая последствия. И что теперь эти последствия планомерно подводят тебя под плаху.

Драко удивлен. Это видно по его выражению лица. На минуту Гарри кажется, что это недоверие, но нет. Драко удивлен.

— И это все? Из-за такой пространной аргументации ты едва не умер?

— Аргументация была более чем конкретная. Тебя вынуждают рисковать жизнью. И чем дольше это длится, тем меньше шансов, что ты выживешь. Профессор Снейп сказал, что живым тебя конгрессмен не отпустит. Зачем мне какие-то ещё аргументы?

— Похоже на него.

— Куда ты хотел меня привести? — Гарри явно пытается избежать продолжения, но не увиливанием или фокусом на секс, как это все время делал сам Драко, а просто сменив тему. Но Малфой готов. И узнать, и рассказать. Просто страшно. И то, и другое. Нырять в прошлое странно, потому что оно и прошлым-то стало неделю назад. А до этого это была его жизнь. Но и услышать, что для него сделал Поттер, тоже почему-то страшно.

— Что ты знаешь? — повторяет Драко уже совсем другим тоном. И Гарри понимает, что разговор будет. И он будет не простым. Он уходит на бар, заказывает виски. Все равно чай здесь дрянной — он уже научился его ценить. Возвращается.

— О чем, Драко? О том, что ты делал в банде, о том, как ты туда попал, или о том, как ты оказался в нашем участке? — этот Поттер совсем другой. Совсем. И Малфой шокирован.

— Теперь меня интересует ещё кое-что… Но сначала ответь хотя бы на это… — каждый из тех вопросов, что озвучил Гарри, мог иметь ответы очень разные.

— Я видел твое личное дело, — Малфой расслабляется — в его личном деле правды — одна десятая, но рано. — Оба, если точнее. И то, что пришло в наш отдел персонала с твоим переводом, и то, что есть у внутренней безопасности. И то, чего у наших «санитаров» нет, я тоже видел.

Это уже другой разговор. Легче и сложнее одновременно. Драко опрокидывает свой стакан и тут же наливает снова из бутылки, которую Гарри предусмотрительно взял на баре.

— Что ты знаешь? — снова повторяет он, и Потти хмурится. Едва ли сам Малфой не знает, что написано в его делах — обоих. Гарри не исключает вариант, что он сам их и написал.

— Ты был в банде Пожирателей смерти полгода. Я читал о том, что ты сделал, чтобы в нее попасть. Когда их повязали, ты поступил в Академию с протекции Командера Дамблдора. Его протекцию ты оправдал: трудно не связать поимку твоих бывших соратников и твой путь в служители правопорядка. Ею же объясняется и отсутствие срока за твой пропуск к «псам». После выпуска ты получил назначение в Вашингтон. И здесь уже интереснее наблюдать за твоей карьерной лестницей только в совокупности с ростом Дамблдора. Если бы информация о ваших коллегиальных отношениях была чуть шире распространена, вряд ли тебе бы удалось так расчистить ему путь. Но даже с твоим характером, Драко, ты слишком часто менял место службы. И это меня восхищает до глубины души — то, что ты настолько хорош во всех этих направлениях.

Малфой краснеет, облизывается губы, но подавляет в себе неуместное сейчас возбуждение.

— Этому будет время сегодня ночью, Драко, — Гарри понимает, и это действует на него симметрично. Причем уже довольно давно. Когда Малфой хочет, ему очень хочется дать желаемое. — Ты спросил — я ответил.

Это правда, Потти ответил на все вопросы, и теперь ясно, что знает он больше, чем думал Драко, но это совсем не все, что ему нужно знать.

— И ты со мной, даже после того, как узнал, что я сделал?

Потти отводит глаза.

— Теперь только так, — он повторяет фразу, которую произнес тогда Блэку. И это не похвала — не в том проявлении, что обычно заставляет член Малфоя стоять по щелчку, это глубже, и Драко едва сдерживает сбивчивое дыхание.

— Ты сегодня ночью трахнешь меня, Потти… А пока… — Драко трудно уложить в голове, что даже считая его убийцей, Поттер все равно с ним. Это полный пиздец, но потом его пронзает уже почти заданный сегодня вопрос. — Как давно вы с Севом планировали это? Как давно ты знаешь?

— Рейд. Ты уснул в палате. Мы пообщались. С этого момента я узнавал что-то о тебе по своим каналам. Мы с профессором проводили совместную работу. Ты же понимаешь, что найти компромат на тебя было не просто? А достать его…

— Едва не стоило тебе жизни… — хрипит Малфой и снова опрокидывает до дна. Он деморализован и почти убит. Столько времени его Гарри притворялся. Столько времени вел свое расследование за его спиной. А Малфой со всем своим опытом и багажом даже не заметил… Этот Гарри все равно не знаком ему, даже если вызывает те же желания. И теперь очевидно, что Потти не штаны просиживает на спецподготовке. Что он талантливый оперативник. Что ему можно и в какое-то более элитное подразделение, чем полицейский департамент. … Или уже? Чего ещё Драко мог не заметить?

— И это тоже, но я хотел сказать, что время было ограничено. Твой перевод…

— Ты видел материалы? — Малфой перескакивает на что-то более объективное, что-то материальное, потому что сам факт, что Гарри знал и о переводе тоже, но делал вид, что все нормально, что ничего особенно не происходит, он задевает неимоверно.

Потти отрицательно машет головой.

— Это было ни к чему. И времени было мало. Я вообще не заметил, что именно сделал не так. Зато отлично понял, что аэрозоль — это не освежитель воздуха. Если бы не антидот в прошлом месяце, я бы даже не успел открыть сейф… — Малфой поднял бровь в вопросе. — Поездка в Хэмптонс… Не в суд…

Какое-то время Драко укладывает в голове все новости о Потти. А потом начинает рассказ.

— Ты знаешь, что я был ПСом. Но та часть, как я вступил в банду… Она требует дополнений. Это было не мое преступление. Убийцу поймали, он рассказал о подробностях, но оформить его не успели — ранили при задержании. Скончался в больнице. Тогда меня нашел Дамблдор. Я хотел вступить в банду, крутился вокруг да около… Он предложил вариант, как меня точно заметят. Взять на себя вину того парня.

— Погоди-погоди… Тебе было семнадцать… Я читал дело… Ты хочешь сказать, что ты стал крысой и не просто их развалил, а и попал туда уже подсадным… — Потти выглядит так, будто его смертельно ранили. — Я думал, Дамблдор дал тебе шанс не сесть… Подцепил на крючок, чтобы ты их слил… А он тебя туда внедрил? И как вообще ему позволили привлечь несовершеннолетнего к работе под прикрытием? — Драко делает выразительное лицо, которое обозначило, что никаких разрешений и официального оформления Дамблдор не запрашивал. — Господи, какая же тварь…

Малфой не знает, как на это ответить. Он по привычке кладет правую руку на левое предплечье, будто прикрывая метку банды. Он никогда так четко об этом не думал. Это было его решение — попасть к ПСам. Цели были другие, но решение его, осознанное, собственное. И участие Командера в тот момент было для него благословением. Лишь много позже он стал на самом деле понимать, куда вляпался.

— Я только не понимаю, я читал твое дело. Как ты… Почему? Я имею в виду… Ну… Твои родители… Где ты и где ПСы?..

Драко будто очнулся от своих мыслей.

— Мои мотивы… О них только Дамблдор и знал… И принимая то предложение, я уже знал, что мне придется отречься от той семьи. Ради памяти и мести во имя другой, — он вздохнул и прикрыл глаза. — Ладно… Когда мне было двенадцать, я узнал, что у меня есть сестра. От другой матери. А в тринадцать я уже не знал, как жил до того, как узнал о ней. Она стала мне другом, семьёй, близким человеком. Она стала для меня всем. Она любила меня просто так. Она всегда была за меня. Всегда. Была такой взрослой, пусть и на год младше меня… Когда мне только исполнилось семнадцать, ее не стало. Кто-то из ПСов решил позабавиться. Ее… — он резко вздохнул, а потом просто повторил. — Её не стало. А я должен был отомстить. Отцу было плевать, он никогда не стал бы жертвовать своей репутацией ради почти чужой женщины и почти чужого ребенка. И мне тогда казалось идеальной стратегией войти в банду, узнать, кто это с ней сотворил, и отомстить. Месть моя вышла воистину грандиозной, не находишь? Только пользы от нее мне не было никакой. Зато Дамблдор получил свое первое назначение… Я думал, что путь в Академию — это способ дать мне чистое будущее. Но…

— Но судя по тому, как все обстоит сейчас, это был ещё один способ для Дамблдора, чтобы выйти к верхним эшелонам власти.

— Да… Моя помощь могла понадобиться, и…

— И поэтому твое клеймо все ещё с тобой. Из ПСов уходят только мертвыми. И если бы ему что-то ещё понадобилось, без метки на предплечье ты был бы бесполезен. Я понимаю, — скрипнул зубами Поттер.

— И она ему была нужна, Гарри. Так что… Я хотел…

— Пойдем, Малфой. Давай…

Потти настолько стремительно встаёт из-за стола, что Драко даже отшатывается. Но Гарри уже тащит его к выходу за руку, как ребенка. Они вернулись туда, где Малфоя накрыло несколько часов назад, — к неприметной двери.

— Идём, — Поттер, как всегда, смело распахивает перед Драко вход в довольно зачуханный салон, где витает запах сигарет и чего-то сладкого. — Что-то новое? Или убрать эту дрянь на хрен?

Малфой потерянно смотрит на него, даже не думая о том, что вообще-то уже принял это решение, ещё в обед, глядя, как Поттер пытается занять себя готовкой, чтобы не злиться от безделья. Он хотел стереть все следы своего прошлого.

С ними здороваются, чуть позже они оказываются за шторкой, где сидит совсем миниатюрный мальчик, на вид лет шестнадцати. Правда бас, которым он поприветствовал гостей, выдает в нем все же более осознанный возраст.

— Можно с этим что-то сделать? — спрашивает Гарри, поднимая рукав рубашки до локтя. Малфой снова замирает.

— Она почти выцвела. Работы на пару часов, и будет девственно чистое предплечье… — Драко на этих словах мелко трясет.

Уже спустя час, когда миллион противоречивых эмоций уходит, и лицо Малфоя смягчается, он начинает говорить. Мастер работает молча, а Гарри стоит рядом. Просто сидит. Ему тоже есть, о чем подумать.

— Когда я изучал подробности того убийства, я не думал, чем это все на самом деле выльется. Не думал, что пусть я и не совершил того, чем буду хвастаться, привлекая к себе внимание, мне придется соответствовать тем ужасам, что я воспроизводил. Это клеймо… Он стало для меня уже тогда бременем, а не наградой. И с каждым днём в банде я все больше забывал, кто я, забывал, что я не убийца на самом деле. Мои семнадцать были адом. И когда отгремели все суды, я не мог дождаться момента, как смогу свести это уродство из своей жизни. Но мне никто не позволил. Моя миссия была ещё не окончена, и… И я уже забыл о том, что значит — освобождение. Профессор сказал мне тогда, в больнице, что все закончилось. Но я только сейчас, кажется, готов это принять. Отделить себя от того Драко Малфоя, Упивающегося, члена Пожирателей Смерти… Того, кто никогда не имел морального права построить нормальные отношения, любые, на самом деле, рабочие, дружеские… Любые, зная, что его, того Малфоя, предназначение — предавать… И мне не верится, что больше я не…

— Больше ты не один, Драко, — Потти укладывает свою ладонь на его и легонько сжимает. — Но я рад, что не знал этого всего, когда шел в тот подвал. Потому что я бы слил то, что было во второй папке, в сеть без тени сожаления и сомнения. Кем нужно быть, каким высшим благом руководствоваться, чтобы так использовать горе и скорбь мальчишки… Чтобы украсть у него его жизнь и сделать лишь звеном в цепочке полезных игрушек, инструментов… Чтобы лишить его сначала права, а потом и желания иметь друзей, любовь, чувство товарищества и полицейского братства… Каким монстром нужно быть?

— Знаешь, что меня больше всего тревожит, Гарри? — спрашивает Драко, когда мастер объясняет, как ухаживать за кожей и называет цену, уже прощаясь.

— Что?

Они медленно идут по уже совсем ночной улице, направление почти случайное, просто стоять нет сил — оба нуждаются в движении, будто их шаги отдаляют их от прошлого, оставшегося наконец лишь воспоминанием.

— То, что я обрёл свободу за чужой счёт. За счёт тебя и Северуса.

Гарри какое-то время молчит, а потом останавливается, заключает его лицо в ладони и заставляет смотреть в свои глаза.

— Это был наш выбор, Драко. Мой и профессора. Ты спас множество жизней, Драко, ты сделал в одиночку то, что весь департамент не мог сделать годами — убрал ПСов с улиц. И в твоей жизни никогда не было человека, который был бы всегда за тебя после смерти сестры. А ты такого человека, таких людей, заслуживаешь, как никто другой. И теперь эти люди в твоей жизни есть. Профессор справится, и если быть честными, — это куда больше его война, чем твоя. Да, — он кивает, — и чем моя тоже. Я рад, что я смог тебе помочь, я рад, что те годы усилий, которые шли в молоко на службе в участке, наконец, принесли свои плоды для того, кто действительно имеет значение, кто действительно дорог. Мне жаль, что я не могу быть настолько же откровенен с тобой о той, другой работе. Но все, что без грифа, — оно для тебя нараспашку. Спасибо, что… Спасибо, что показал мне, каково это — иметь счастье. Так что теперь вместе. Только так.

Малфой закрывает глаза.

— Хочу в постель. Хочу тебя. И думаю, могу рассчитывать на отпуск, чтобы скрасить твое свободное время. Есть вариант, как поторопить Блэка с оформлением?

— Найдём…

***

— Зайди к нам в гости, милый, — Гарри шепчет на ухо Нотту, пользуясь тем, что они возле бара, откуда доносится громкая музыка, зазывая посетителей.

Ещё пару секунд назад он махал Малфою рукой с положенных ему пятидесяти метров, показательно задевая шею, имитируя ошейник, будто напоминая о своем обещании, и улыбался. Он гордился тем, что за эти две недели осени ни одного из людей, которых он нанимал для слежки, не спалили, и уже планировал свое новое развлечение. Драко Малфой может сколько угодно играть в то что он там сейчас изображает, но он то знает, чего его плохой мальчик хочет на самом деле. А вот шепот этот стер улыбку с лицо Тео.

— Хочешь, сегодня ночью, хочешь как-нибудь потом. Я ещё не выбрал, кто из нас двоих тебя застрелит, но лично для себя я уже наметил прекрасное место у тебя над левой бровью. Моя пуля проделает самое полезное отверстие в твоей голове. Но если Драко очень захочет, так и быть, я ему уступлю.

— Ты мне угрожаешь? — визжит Нотт, и сам он не очень гордится тем, как прозвучал его голос.

— Я тебя приглашаю. Ты ведь напрашиваешься… Парни твои работу свою сделали, теперь дело за тобой. Ты не сможешь нас удивить. Но порадовать — точно тебе под силу. Заходи к нам в гости Тео, наши стволы всегда тебя ждут. И это не о сексе… Адрес ты знаешь…

Следующим утром Потти пришло сообщение от Луны о том, что Теодор Нотт покинул штат и отправился в Европу.

— Ну зачем ты… — Малфой притирается к нему, заставляя кровь разогнаться, а тело ожить под настойчивыми руками.

— Я знаю, что тебе понравилось выражение его лица…

— Ну, конечно… Но он бы успокоился…

— Родной мой, год прошел. И не успел он вернуться из Мексики, как тут же стал проявлять неуместный интерес к мужчине, которого я люблю.

— Ух, какой ты у меня собственник…

— Я люблю, когда ты можешь расслабиться под моими руками, люблю, когда ты смеёшься, и люблю, когда забываю свое имя и не могу сидеть на жёстком офисном стуле после твоих проявлений собственничества. А он занимал часть твоих мыслей. Не вариант, — Потти пожимает плечами, делая это если не шуткой, то чем-то видимо-незначительным. Но это не так. Малфой действительно понимает, что Гарри у него под кожей. Потому что Тео вводил Малфоя во фрустрацию, и его появление будто вернуло его на три года назад. Туда, где он больше никогда не хотел оказаться. И это вообще не про секс — с Гарри ему всегда было достаточно. И брать, и давать. Они словно всегда оказывались на одной волне, и когда Драко нужно было почувствовать себя любимым, не было ни мгновения, когда Поттер на уровне же предощущение не давал это. Но Гарри никогда не боялся быть ведомым, и видеть, как Потти кайфует от его члена в заднице, было сакраментальным. То настоящее, что у них было,казалось иногда нереальным — настолько Малфой был счастлив. И от безумного поступка Гарри — прямой угрозы его бывшему мужу — Драко на самом деле был в восторге. От его силы, от его властности и от того, что Поттер никогда не боялся заявлять свои права на него.

— Спасибо…

— Джинни скоро приедет… — бормочет Гарри, всерьез оценивая, успеют ли они немного побыть вместе, или лучше выбираться из кровати.

Когда его бывшая узнала, что он живёт с Драко, она была похожа на ведьму. А узнав в Малфое того «доктора», который помог ей с бумагами в больнице, вообще вышла из себя. Драко молча выслушал поток ее воплей и попросил несколько минут наедине, и был снова шокирован тем, насколько Поттер ему доверяет. Потому что тот просто вышел из квартиры, позволяя им поговорить. Что бы Драко ни сказал ей, она ушла злая, но задумчивая. А потом, спустя буквально полтора месяца, попросила присмотреть за детьми. Сама. Оказалось, что Молли уехала в круиз, детей оставить не с кем, а что там с няней, Гарри так и не понял. Зато все выходные от провел с сыном и дочкой. Правда, едва не ударил Малфоя, когда тот попытался собрать дорожную сумку, чтобы уехать на эти пару дней. Не сказать, чтобы сейчас они с Джиневрой помирились, но они нашли свой баланс, когда женщина поняла, насколько бывает полезным иметь возможность оставить детей с отцом, когда нужно устроить свою личную жизнь без материнских нотаций о нравственности. Более того, они всерьез обсуждали возможность обучения Джеймса в городе, особенно учитывая уже более стабильную личную жизнь Джинни и постоянные требования ребенка жить с папой. Они с Драко нашли общий язык с первого дня знакомства, и с каждым месяцем бывшая Поттер все больше задумывалась над тем, чтобы сын жил с ними, пока учится.

— Скажи мне честно, Драко… Этот Крам… Это ведь его фото было у тебя в выпускном альбоме?

Малфой вздыхает и немного отстраняется от теплого тела.

— Его. Он должен был мне услугу, и когда я покупал «выигранный» круиз для Молли в его агентстве, подумал, что могу взять с него старый школьный должок. Нужно же было напомнить твоей стерве, что у нее жизнь тоже не закончилась, и когда-нибудь твоя помощь с детьми будет актуальной… Но я понятия не имел, что его младший прыщавый братишка окажется настолько предприимчивым. Нужно купить ему хорошего джина… Я умею быть благодарным…

Гарри несколько минут пораженно смотрит в потолок, оценивая, какую авантюру для него провернул любимый. Поттер и не надеялся на то, что сможет общаться с детьми, пока они не вырастут достаточно, чтобы самим принимать решения. А Драко сделал это реальным. Драко вернул ему детей.

— Я тоже, Драко… — выдыхает он. — Выходи за меня… — он поворачивается к Малфою, требовательно глядя в глаза. Тот минуту молчит, а потом смеётся.

— Ты предлагаешь мне брак из благодарности?

— Нет, — тянет Гарри, а потом опрокидывает Драко на кровать и прижимает к ней, намереваясь вырвать из него согласие. — Я просто хочу быть уверенным, что у меня будет возможность выражать тебе свою благодарность всю нашу жизнь…

— Будет, — кивает Малфой и обнимает Потти крепче. — Мне такая возможность тоже нужна.