Под сенью разрушенного мира 3: Раскол (СИ) [Все будет уруру] (fb2) читать онлайн

1. Термины

Изъян — врожденная особенность каждого представителя местной расы, слабое место, принимающее на себя отдачу. Соответственно, с возрастом проявляется все сильнее. Уникален для каждого (есть схожие, часто склонность наследуется). Лечить его запрещено, к тому же малоэффективно. Примеры: болит голова/ноги/живот/легкие/что угодно, кого-то просто клонит в сон и так далее.

Ловы — вечные существа-обладатели Источников энергии, которую в этом мире используют в качестве своеобразной магии. Энергия каждого Лова уникальна и обладает определенным набором свойств.

Эти существа придерживаются соблюдения правила о невмешательстве, следствием которого является запрет убивать смертных и оставлять им потомство, а также принцип равноценного возмещения. Это основное правило, за нарушение которого их ждет длительный сон (никто из уснувших Ловов еще не просыпался в течение многих тысяч лет). Есть и другие ограничения с другими последствиями, но это самое серьезное.

Междумирье — пространство между мирами, как бы неожиданно это ни звучало. В сеттинге этой работы оно представляет собой туманную нестабильную область, полную странностей и существующую по своим причудливым законам или, скорее, полному беззаконию. Разделяется на верхний и нижний уровень. Верхний состоит из участков разной степени устойчивости, нижний представляет собой постоянно изменяющийся лабиринт. В междумирье не бывает тепло или холодно, нет воздуха, но чем-то можно дышать, никогда не темнеет полностью и нет яркого света. Погруженные в ткань междумирья вещи долго сохраняются. Его населяют иллюзорные твари — существа, которые питаются энергией. Особенностей междумирья бесчисленное множество, перечислены только основные относительно постоянные и важные моменты.

Отдача — ухудшение состояния изъяна. Как правило, временное, но эффект часто накапливается.

Принцип равноценного возмещения — одно из условий использования сил (энергии) Ловов. Заимствуя определенное количество сил, ты получаешь отдачу, а также если твоя просьба нестандартна — договариваешься о цене с Ловом — покровителем.

Прорыв — разлом ткани мира, местное опасное явление. Сопровождается выплеском оскверненной энергии, негативно влияющей на природу и живых существ поблизости.

Совместимость (с покровителем/конкретным Ловом) — показатель, определяющий степень сложности (и вообще возможность) использования сил того или иного Лова, а также размер последующей отдачи.

Эньеки — слабые дети, которые умирают, чаще всего, в младенчестве или в первые годы жизни. Их запрещено лечить, поскольку их болезнь связывают с аномально рано проявившимся изъяном. Более того, их существование не одобрялось Хранителями мира — они настаивали на облегчении их участи и аборте при проявлении характерных признаков/скорейшем убийстве после рождения.

Эрвилессин (Эрв) — мир, в котором происходит действие. Для его населения характерно разделение на общины — это объединения служителей одного Лова, что-то вроде крупных гильдий. Принято носить одежду, по цвету соответствующую общине (цвет энергии покровителя) и покрываться плащами перед незнакомыми людьми (не очень строгое правило, зависит от общины и статуса в ней служителя, от семьи, некоторые ходят с откинутым капюшоном или в распахнутом едва повязанном плаще).

2. Персонажи

2.1. Ловы (приведены по убыванию силы)

Эрв (да, его имя совпадает с кратким названием мира) — самый могущественный из Ловов, покровитель баланса, природы и леса (основная часть природы мира — леса). Ему служат друиды (внезапно). Супруг Арны. Энергия тягучая изумрудная.

Ист — покровитель разрушения. Лов с самыми сильными атакующими заклинаниями. Его последователи представляют собой секту безумцев, которые творят очень странные дела. Служители Иста — вне закона. Энергия сыровато-гнилая прозрачно-серого цвета.

Кон — темный Лов, покровитель исследователей. Супруг Архи. Его служители известны принципом «все имеет свою цену». Редкий пофигист и лентяй. Ради развлечений может творить совершенно ужасные вещи. Энергия неоднородная со сгустками дымчатая от черного до темно-серого.

Арха — целительница, покровительница семьи и материнства. Именно с ее помощью традиционно связывают узами брака. Супруга Кона. Очень строгая. Ее служители-целители запоминаются характерной фразой «на все воля Архи». Энергия однородная молочная.

Тарн — покровитель мощи. Характерный богатырь, ни разу не колдун. Энергия коричневая с характерными всполохами.

Эйрол — покровитель чувств, страсти. Его Учение основано на использовании чутья. Соответственно, ему служат разведчики (что-то вроде разбойника в общепринятом понимании), барды и искусители. У многих служителей есть навыки проходчика междумирья — специфичной способности ориентироваться в этом странном месте. «Чувства превыше всего!» Энергия оттенков охряного.

Арна — покровительница охоты, эльфийка. Супруга Эрва. Да, здесь эльфы — мясоеды, все правильно прочитали. Энергия бледно-зелёная, цвета высушенной слегка выгоревшей на солнце травы.

2.2. Основные расы этого мира (живут до 500 лет)

Горный народ (великаны) — в первой части упоминаются мимоходом. Сутулые широкоплечие товарищи с развитой мускулатурой. Физически сильны. Среди них больше всего служителей Тарна. Хотя они и «великаны», рост не зашкаливает: у чистокровных взрослых рост 210-250/190-220 см в среднем.

Лесные девы — красивые глупышки, охочие до плотских утех, которых разводят в заповедниках общины Эрва. Отличаются слабой памятью, низким интеллектом и исключительно хорошим аппетитом. Наивны, простодушны, бодры и веселы. Обладают специфичной внешностью, похожи, как сестры (братья). У них невысокий рост (женские особи — до 1,5 м; мужские — до 1,7 м), золотистые волосы, крупные изумрудные глаза. У взрослых женских особей хорошо выражена талия, но они поголовно пухленькие (потому что на аппетит не жалуются). Чистокровные мужские особи живут очень мало — около 30 лет. По крайней мере, в заповедниках. Голоса похожи на отголосок эха.

Элькрины — основная часть населения, обладают внешностью людей, внутреннее строение несколько отличается.

Эльфы — всем известные худощавые остроухие существа с тонкими чертами лица и переливчатыми голосами. Очень горды и самодостаточны. Служат Арне (чистокровные больше ни с кем не совместимы). Ловки и быстры (из-за покровительства Арны). Лучшие охотники, скорняки, кожевники и кузнецы. Внешность разнообразна, но у снежных смуглая кожа с мягким жирком под ней и более плотные ушки, чем у лесных. Стареют медленнее элькринов и в целом из-за худощавости часто выглядят чуть ли не подростками.

2.3. Основные действующие лица

Критир (он безымянный, это слово обозначает «Отступник», истинное имя — Иркрин) — изгнанник общины Эрва, старейшина общины Кона. Гениальный исследователь, правая рука Главы общины. Как и большинство высокопоставленных темных адептов, имеет крайне отвратительную репутацию. Бывшее имя и внешность типичны для представителя древнего рода общины Эрва — густые светло-русые волосы, зеленые глаза (правда, замутненные темной энергией, как и у всех старших служителей Кона), крупные кисти рук. Полуэльф, поэтому худощав и имеет утонченные черты лица и характерный для здешних эльфов переливчатый голос.

Эника (Ни, истинное имя — Нела) — ученица Критира. Дочь Огнеза и лесной девы. Имя Ни и внешность типичны для лесной девы.

Гайтран — старший сын Огнеза, брат Ни, разведчик общины Эйрола. Внешность уникальна — он воплощает собой образец грязнокровия, смесь многих рас. Простодушен, малограмотен. Силен в ближнем бою, коллекционирует уникальные ножи. Обладает выдающимся чутьем опасности. Хороший проходчик междумирья.

Огнез (Ог) — отец Эники и Гайтрана, друг Критира (Крина). Бард общины Эйрола, опытный проходчик междумирья. В первой арке он ушел на поиски лучшего мира для переселения, от него нет вестей уже около десятка лет.

Карн — ученик Критира, старший адепт общины Кона. О нем известно из первой арки, что он ремесленник, занимается изготовлением преимущественно уникального оружия, а из второй (но только для Эники) — что он представляет собой одно из обличий Гнилого Лова Иста, Покровителя секты.

Ми — эльфийка-охотница, кожевенный мастер, адепт общины Арны. Из второй арки мы знаем, что она неплохо сработалась с Гайтраном.

========== 1. Не такая и старая знакомая ==========

Гай хмуро посмотрел на неширокую бурную речушку, разделявшую земли общины Эрва¹ и Эльфийский лес. Здесь же была где-то нарисована переправа на карте? Ах, насколько же он слабо разбирается в этих бумагах! Парень почесал нос и убрал практически бесполезную для него карту обратно в карман плаща. Надо было учиться в свое время!

Словно в подтверждение его мыслей с камня рядом насмешливо гаркнула темная птица. Гай посмотрел на нее с огромным желанием свернуть ей шею и тяжело вздохнул. Только тронь кого в землях друидов — не объяснишься потом. А вот если бы была переправа, в Эльфийском лесу он бы с этой пташкой хорошенько потолковал о манерах! Но та, казалось, знала, что он беспомощен, и издевательски гаркнула еще раз.

Обязательно разберется в картах сразу после этого задания, а то уже даже птицы смеются! Гай тяжело вздохнул и откинул капюшон пыльно-охряного плаща, подставляя лицо теплым лучам приближающегося к зениту солнца. Время к обеду, надо найти переправу и перекусить. Эх, как же жареной птицы захотелось! Парень погладил урчащий живот, мечтательно глядя на такую близкую и совершенно недоступную наглую птаху. Жирненькая. Зажаристая получилась бы…

Гай задумчиво поскреб щетину и хмуро двинулся вдоль речушки. Сколько лет назад он потерял дом из-за этой секты? Сколько бы ни пытался отомстить, все кажется мало. И вот сейчас он мотался в поисках убежища секты уже невесть сколько времени, но никак не мог найти. Каждый раз, когда ему казалось, что он нападал на след, тот в итоге приводил в никуда, что немало раздражало. «Они играют со мной! Что у них за методы сокрытия такие?» Прошлые логова выдавали внедрившиеся адепты, но сейчас, когда их устранили, стало невероятно сложно найти храмы гнилого Иста². Очередная зацепка привела парня в этот лес, но и здесь след обрывался — все выглядело на удивление нормальным, ни малейшего следа гнили вокруг.

Наконец Гай приметил деревянный мост и небольшой дом неподалеку. Он ужасно устал и подошел, немало радуясь, что наконец-то увидит элькринов. Или даже, возможно, эльфов? Все-таки их земля. Проход в дом был занавешен плотной шкурой какого-то животного, подтверждая догадки. «Точно охотники Арны³, а не друид живет», — отметил про себя Гай и заглянул.

Перед ним предстала аккуратная комната: несколько хорошо выделанных шкур на полу и на лежанке в углу, сундук рядом, подобие камина с зачарованным огнем и низкий рассохшийся деревянный круглый столик. Но основное внимание привлекала обитательница жилища, стоявшая к нему спиной. Стройная, обнаженная по пояс эльфийка неловко перематывала рану на спине. Он с удивлением опознал следопыта из группы, недавно осматривавшей прорыв. Хвост кудрявых каштановых волос сердито мотался, следуя за шипением владелицы. Рана от когтей какого-то крупного животного, рваная и плохо вычищенная. Так оставлять точно нельзя.

— Ми? Вот так встреча. Сильно болит? — сочувственно спросил Гай.

— Пустяки, — прошипела та.

— Прошу прощения. Я осмотрю, — Гай подошел ближе и взглянул на рану. Он заметил рядом ведро с красноватой грязной водой, покачал головой, взял его и вынес. Гай набрал в речушке возле дома свежей и вернулся в дом, поставив ведро на огонь.

— Сейчас промоем как следует, а то когти гнилые. Где ты встретила зараженную тварь?

— Все звери в округе будто с ума сошли. Я уже сообщила в общину Эрва¹, но те никак не могут найти первопричину, — Ми ответила голосом, похожим на звон колокольчика, и села за стол, морщась и потирая спину.

— Я здесь по той же причине. Никак не могу найти логово этих сектантов, с самого нашего расставания брожу по местным лесам, скоро шерстью обрасту и на луну завою, — усмехнулся Гай.

Вода закипела, и он снял ведро с огня.

— А у тебя хороший зачарованный огонь, Ми.

— Если у служителя Арны³ не будет горячего зачарованного огня, то это не эльф вовсе! — рассмеялась та и тут же вновь скривилась от боли.

— И то верно. Есть чистая ткань? — спросил Гай.

— Да, возьми в сундуке. В белом свертке, — прошипела сквозь зубы Ми, подпирая голову руками и наблюдая.

Гаю отчего-то показалось, что та притворяется, и ей не так уж и больно: голос звучал настолько спокойно, что шипение воспринималось наигранным, да и позу она сменила очень и очень легко… Он заинтересованно скользнул взглядом по будто нарочно соблазнительно изогнутому стройному телу и, отгоняя лишние фантазии, подошел к сундуку и открыл его. Оттуда приятно пахло каким-то хорошим парфюмом. Эх, торговый народ! Что только ни придумают… Внутри обнаружилась в идеальном порядке сложенная одежда традиционных для общины Арны цветов высушенной травы и несколько отдельных свертков рядом. Гай достал белый и развернул его. Но там оказалась не ткань, а совсем другое.

Гай перевел взгляд на эльфийку. Та смущенной не выглядела, даже для виду не пыталась, как и прикрыть обнаженное тело, только загадочно улыбалась и внимательно разглядывала его, как добычу. Гай вдруг почувствовал себя зверем, попавшимся охотнице. А он в общем-то совсем не против!

— Не этот сверток. Другой белый, — уточнила она.

Гай ухмыльнулся и, вновь отгоняя трепетные фантазии, завернул обратно набор предметов весьма интересных форм. Он поискал еще и действительно нашел другой белый сверток. На этот раз угадал. Гай обмакнул ткань в ведро и, отжав, стал промывать рану. Ми зашипела от боли. Кажется, на этот раз по-настоящему? Ну еще бы, дурень, этот отвар щиплется!

— Что это был за зверь? У него когти какие-то гнилые, — с интересом спросил Гай, стараясь смотреть только на рану.

Ми была очень соблазнительной, но теперь, когда он напал на след, предстояло еще многое сделать до темноты. Кстати, время полдень. Тогда завтра, возможно, тоже… Может быть?.. Гай помотал головой и прислушался к ответу.

— Лучше не спрашивай. Все звери здесь гниют заживо, на это так страшно смотреть…

Парень тщательно промыл рану, достал бутылек со снадобьем и щедро полил. Ми зашипела сильнее. Он пропитал тряпочку остатками зелья и туго примотал к ране.

— Щиплется же! — сердито пожаловалась Ми, утирая слезы.

— Пощиплет и перестанет. А ты что думала, в сказку попала? — насмешливо спросил Гай и тронул губами лоб. Температуры не было.

— Спасибо.

Парень поставил чайник на огонь, забросив в него целебных растений из сумки. Мощный волшебный огонь быстро вскипятил воду, и Гай оставил отвар настаиваться на столе, а сам сел напротив Ми.

— Ну что, красавица, рассказывай, что происходит в этом лесу.

Эльфийка, заметив, как он не без удовольствия скользит глазами по ее стройной фигуре, едва прикрытой повязкой, ухмыльнулась, принимая позу поудобнее, и ответила:

— Гниль появилась, пока меня не было дома. Я пришла и сразу же столкнулась с этим.

— Откуда она распространяется? — Гай завозился с сумкой, разрываясь между желанием наконец-то найти логово, соблазнительной эльфийкой и настойчивым бурчанием в животе.

— Она повсюду. В глубине леса ее еще больше, но я стараюсь не ходить туда. Друиды понаставили своих барьеров. Толку нет, а под шальное Очищение⁴ угодить в мои планы не входит.

— Ритуалы Эрва¹ не помогают? — удивленно спросил Гай.

— Ну как, замедляют процесс. Все так и гниет, но медленнее.

Гай наконец достал из сумки лепешки, рассудив решать проблемы по порядку. Великие дела на голодный желудок не делаются. А если и делаются, приносят меньше радости и теряют весь смысл, верно?

— Будешь? — он предложил Ми одну из потрепанных жизнью, но все еще неплохих на вкус друидских лепешек.

— Пожалуй, откажусь, — эльфийка приподняла бровь, ловко достала невесть откуда подкопченую птицу и демонстративно принялась уплетать, не предлагая Гаю.

— Похоже, все серьезно. Покажешь дорогу? — он пожал плечами и откусил от лепешки, поглядывая на мясо, которого не видел уже добрую неделю, проведенную в землях друидов.

— Я сейчас немного не в той форме… — сухо бросила Ми.

Сладкая лепешка таяла на языке. Она была не такой плохой, но Гай мог лишь мучительно сглатывать, провожая взглядом такое желанное мясо. Кажется, Ми обиделась. Раньше ведь всегда угощала, а теперь сидит такая сердитая, вряд ли поделится… И что это она? Он налил в кружку целебного настоя и предложил ей, надеясь, что та смягчится.

— Выпей, станет полегче. Я понесу тебя, а ты расскажешь. Чем быстрее найдем логово секты, тем скорее все кончится.

Ми прищурилась, осматривая парня. А ведь такой наверняка унесет. Спина не так уж и болит, только щиплется. К тому же если их случайная встреча повторилась, стоит ли снова упускать возможность? Возможно, это будет интересно. Заодно и извинится за то, что предпочел ее тело какой-то еде! Прикидывая, что упускать шанс покататься на этом рыжем дурачке не стоит, Ми решительно выпила обжигающего настоя, морщась от горечи, и поднялась.

— Хорошо.

Эльфийка убрала остатки птицы, не предложив Гаю, и порывисто поднялась, собираясь с невероятной скоростью. Не успел он моргнуть, как Ми уже накинула свободную рубашку, застегнула жилет, повесила на пояс нож, взяла колчан со стрелами, лук и даже ловко надела на него сложенную рядом тетиву.

— Пойдем.

Гай проводил мясо взглядом, но попросить не решился. Попробует позже: Ми грозна, но отходчива. Он подхватил легчайшую эльфийку на руки, стараясь не тревожить рану на спине, и вынес, отодвинув шкуру на входе. И как лесные народы живут без дверей? Кто угодно может войти, пока спишь! Или… Парень глупо улыбнулся своим мыслям, представляя себе разгоряченную Ми на лежанке с игрушками из белого свертка. Или не только с игрушками. О!

От фантазий его отвлекли указания деловитой Ми, по-хозяйски устроившейся у него на руках, будто всегда там была. Гай послушно нес ее в сторону сердца леса. Слабо светящихся изумрудных черт друидских заклинаний и впрямь на земле было от слова «очень много», хотя видимых следов гнили пока и не наблюдалось. Гай матерился про себя, старательно обходя опасные зоны.

Несмотря на все старания общины Эрва¹, с продвижением вглубь леса распространение гнили становилось все более заметным: густо роились странные приставучие насекомые, все чаще встречались зараженные звери, воздух был пропитан отвратительным гнилостным запахом. Впрочем, когда на руках была ароматная Ми, парфюм которой, похоже, отпугивал насекомых, они приставали меньше. Правда, только к эльфийке, к его спине пристраивались запросто, а руки были заняты.

Гай уже подустал таскать девушку, да и спину искусали, но каждый раз, когда он пытался открыть рот, чтобы сообщить об этом, коварная ухмылочка Ми останавливала его. Приходилось терпеть, чтобы она перестала обижаться на него. Возможно, если простит, то вечером угостит копченой птичкой. Было бы неплохо…

От размышлений о вкусностях отвлек очередной особенно болезненный укус под лопатку. Гай поморщился и осознал, что вновь вышел на то же место, сделав круг. Руки ныли под будто увеличившейся втрое тяжестью Ми. Он посмотрел на эльфийку, но та, похоже, задремала. Или просто притворялась, испытывая его. Слезать в любом случае не собиралась.

Гай перехватил Ми поудобнее и осмотрелся. Деревья плыли перед глазами от мощных иллюзорных чар сектантов, гнилые отметины от когтей на них зыбко колебались и будто ухмылялись. Что же делать? Сегодня точно не его день — сначала с картой просчитался, теперь не может найти дорогу даже чутьем! Раньше никакая иллюзия не могла сбить с толку, он всегда знал, куда идет, хотя и не мог объяснить, как это делает.

Да, еще не сталкивался с подобным вокруг храмов Иста². Похоже, в этот раз ему попалось действительно крупное логово. Гай вглядывался в окружение и подмечал детали. «Вот как они скрываются!» — наконец осознал он, заметив закономерность в якобы случайных повреждениях деревьев. Гай подошел ближе и действительно нашел руны покровителя секты Иста², спрятанные под гнилыми следами когтей. Он рассмотрел несколько отметин и уверенно двинулся в определенном направлении. Пройдя некоторое время, он вдруг понял, что вновь вернулся на то же место, откуда начал. «Твою ж… Тут иллюзий и ложных знаков больше, чем барьеров этих… друидов!»

Чутье опасности молчало. С одной стороны, к лучшему — впутывать Ми в стычки с сектой не хотелось. С другой, к сожалению, означало, что от логова секты он по-прежнему далек.

Смеркалось. Мрачный Гай опустил Ми на землю и сел рядом, устало прислонившись к большому дереву искусанной зудящей спиной. Пахло прогорклой гнилью Иста³ и немного — яблоневыми заклинаниями друидов. Руки ныли, не было настроения даже почесаться. Плеча коснулась прохладная рука, а ушей — необычный переливчатый голос эльфийки.

— Нашел что-нибудь?

— Да, кое-какие зацепки, — вздохнул Гай.

— Ночью опасно, оставайся до утра у меня, — сочувственно предложила она, простой фразой вселив надежду в отчаявшегося разведчика.

— С охотой приму приглашение, но сразу предупреждаю: по ночам я опаснее любого гнилого зверя, — ухмыльнулся Гай, мечтая о копченой птичке и сглатывая слюну.

— Вот оно что! У меня большой опыт обращения с опасным зверьем, — лукаво улыбнулась Ми и украдкой потерла спину. До сих пор немного щипало.

— Как рана? — поинтересовался он.

— Она не помешает нам, — загадочно ответила эльфийка.

— Похоже, ты сегодня явно рассчитываешь не на свой набор!

— В этот раз меня ждет добыча покрупнее, — Ми развернулась и направилась прочь, жестом приглашая следовать за собой.

Гай криво ухмыльнулся, прикидывая, что в этот раз стоит довольствоваться тем, что предлагают, и не спрашивать. Эльфийка ведь тоже неплохо, о них многое рассказывают… А потом можно и поесть! Он потер бурчащий живот. Но лучше бы до… Ладно, перекусит по пути.

Парень с предвкушением улыбнулся. Гай хотел оказаться добычей этой охотницы. Гибкая и стройная, Ми была совсем легкой. Он предложил было понести ее обратно, но она шла сама, показывая, что рана больше не беспокоит. Гай не стал настаивать и направился следом, незаметно уплетая лепешку на ходу. Мучительный голод отступал. Жизнь налаживалась. Он погладил живот и мечтательно улыбнулся, проваливаясь в фантазии о хорошенькой укротительнице особенно опасных зверей.

Комментарий к 1. Не такая и старая знакомая

Иллюстрации Марины Ветер (https://vk.com/club60129757)

Ми https://vk.cc/bZwUcj

Ми и Гай https://vk.cc/bZ9a7W

¹ Эрв — самый могущественный из Ловов (местные божества-покровители общин), покровитель баланса, природы и леса (основную часть мира составляют леса). Ему служат друиды. Энергия, используемая его служителями, тягучая, изумрудная и пахнет яблоками.

² Ист — покровитель разрушения, Лов с самыми сильными атакующими заклинаниями. Его последователи представляют собой секту безумцев, которые творят очень странные дела. Служители Иста — вне закона. Энергия сыровато-гнилая, прозрачно-серого цвета.

³ Арна — покровительница эльфов, слабейшая из Ловов. Супруга Эрва. Энергия бледно-зелёная, цвета высушенной слегка выгоревшей на солнце травы, дает в основном ловкость и скорость.

⁴ Очищение (Эрва) — атакующее заклинание друидов с широким радиусом действия. Особенно эффективно работает на осквернении, но серьезно повреждает и живых существ, попавших в него.

========== 2. Среди иллюзий ==========

Утро Гай и Ми встретили уже намного более близкими, чем вчера. Эльфийка изящно потягивалась, сидя на краю лежанки. Рана уже явно не тревожила ее. Гай лежал рядом, с улыбкой наблюдая за ней. Ми ему нравилась. Сильно нравилась. А когда она так потягивалась, хотелось повторить вчерашнее. Он приобнял ее за талию, привлекая к себе, и шепнул на ухо:

— Для тебя я опасен не только ночью…

— Я не боюсь диких зверей, — улыбнулась Ми и, уперевшись руками в плечи, повалила Гая обратно.

Не успел он и глазом моргнуть, как она ловко забралась сверху, страстно целуя. Гай ответил, чувствуя, как сильно забилось сердце, в предвкушении близости разгоняя кровь. Он осторожно провел руками по ее спине, стараясь не задевать рану. От Ми приятно пахло смесью трав. Кожа чуть прохладная и гладкая. А еще Ми волнительно выгибалась, когда его руки скользили по стройному телу, и целовалась все более настойчиво и страстно.

Кровь бешено стучала, отдаваясь напряжением в члене. Гай спустился ниже и погладил бедра. Такие обманчиво мягкие на первый взгляд, но под внешним слоем чувствуются тренированные мышцы. Как сама Ми — внешне хрупкая, но только попадись ей…

Гай глупо улыбнулся, припоминая, что бывает, когда попадаешься охотнице, и нетерпеливо скользнул между ног по особенно нежной коже, где уже было горячо и проступала влага. Они наконец оторвались от долгого поцелуя, и Ми хитро посмотрела на него, выпрямив спину и игриво проводя ноготком по его груди.

— Тебе лучше быть послушным мальчиком сегодня.

— А если не буду, хозяйка? — улыбнулся Гай, размазывая сок по влажной промежности.

— Тогда мне придется наказать тебя, — покачала она головой с улыбкой.

Гай скользнул пальцем внутрь, положив другой на чувствительную плоть снаружи и дразня ее.

— Ну попробуй…

Ми охнула и ответила, чуть сбивчиво дыша:

— Какой игривый зверек!

— Хочешь такого себе? — прищурился Гай.

— Да… сейчас мы тебя поймаем! — подмигнула она.

Ми обхватила рукой член, играя с ним. Дыхание Гая сбилось от движений уверенной и сильной руки. Ему определенно нравилось, как его поймали. Он стал двигать пальцами интенсивнее, подстраиваясь под ее темп.

Ми задышала тяжелее и сжала его внутри.

— Вот оно как, думаешь, поймала? — улыбнулся Гай, вытащил палец из разгоряченной девушки и облизнул.

— Плохой мальчик! — выдохнула Ми и звонко шлепнула его по бедру.

— У меня есть кое-что поинтереснее для тебя, — предложил Гай и, поддерживая за аккуратные ягодицы, помог ей присесть на член.

Она приняла в себя самый краешек его плоти и мягко сжала внутри. Хотелось больше. Гай попытался проникнуть глубже, страстно сжав аккуратные бедра, но Ми покачала головой и остановила его рукой, хитро улыбаясь и навязывая правила игры.

— Большее нужно заслужить. Покажи мне, какой ты хороший мальчик, — проворковала она, облизывая пересохшие губы.

Гай мутным взором окинул соблазнительное гибкое тело эльфийки, погладил по животу, устремляясь ниже, обвел вокруг и тронул пальцем набухший гребешок плоти, явно выделявшийся между растянутых членом губ. Ми вздрогнула, тихо ахнув, и сжалась сильнее. Член проскользнул чуть глубже, но та улыбнулась шире и приподнялась, все еще не пуская полностью.

Но Гай не сдавался, дразня ее. Кровь стучала в ушах, эльфийка манила, и напряженное тело требовало активных действий. Он подловил момент и проскользнул глубже. Ми выгнулась от удовольствия и начала медленно ритмично двигаться. Гай сжал ее бедра, поддерживая и помогая.

С каждым движением эльфийка становилась все более нетерпеливой. Гай следил за томительно плавным танцем любви полного страсти изящного тела красавицы, не в силах оторвать взгляд. Несколько раз он пытался навязать более быстрый темп, но получал в ответ лишь отрицательное покачивание головой, хитрую усмешку и лукаво-томительный, пробирающий до глубины взгляд помутневших от страсти глаз. О Ловы, он готов был все отдать ради одного этого взгляда! Напряжение все нарастало. Хотелось сломать правила игры и подмять ее под себя.

Наконец Ми наклонилась и уперлась руками выше его плеч, чуть ускоряясь. Гай двигался в такт. Она трепетала и слабела, и он постепенно перехватывал инициативу. Почувствовав, что Ми на пределе, Гай крепче сжал ее и вошел глубже, преодолевая внутреннее сопротивление. Ми замерла, схватившись за его плечи, продолжая толкаться внутри и брызгать. Гай напротив ускорился, ощущая, как она впивается ногтями и царапает его, как сладко сжимает и безжалостно толкает его член внутри, заливая своим соком. Наконец измученная Ми легла ему на грудь, сдаваясь, и прижалась губами к его уху, прошептав:

— Хороший мальчик…

Гай продолжил немного в прежнем темпе и вынул член, изливаясь. Они лежали, понемногу восстанавливая дыхание. Ми потерлась носом о рыжую щетину, чмокнула Гая в щеку и повторила:

— Хороший мальчик.

Гай ухмыльнулся, поглаживая ее по бедру:

— Я знаю, хозяйка.

Они полежали еще немного. Гай бы с удовольствием провел побольше времени в руках укротительницы диких зверей, но нужно было идти. Он похлопал Ми по бедру, поднялся и обмылся тканью, смоченной в ведре. Та приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать, но в итоге передумала и присоединилась к Гаю, наскоро приводя себя в порядок.

Говорить не хотелось, все было понятно без слов. Ми достала из ящика запечатанное чарами времени¹ мясо и разложила, разогревая над волшебным огнем. От запаха мяса и специй рот наполнялся слюной, а живот сводило от нетерпения. Гай еще никогда не ощущал себя настолько хорошим мальчиком, как после игр с Ми. Они все в том же молчании наскоро позавтракали и снова отправились в лес.

Гай счастливо улыбался. Даже не копченая, а прожаренная со специями птичка — все, как любил. После такого утречка он чувствовал, что способен горы свернуть, не то что гнилое логово секты найти. Особенно если вечером будет ждать то же самое.

Ми явно стало лучше. Она вела себя бодрее и веселее даже чем на ликвидации масштабного прорыва, где они впервые встретились. Гай хотел бы оставить ее дома, но чувствовал, что предложение придется не по вкусу его щедрой и ласковой хозяйке, и не желал злить. Статус хорошего мальчика ему определенно нравился больше, чем плохого. Да и кто он такой, чтобы указывать, куда идти охотнице в ее родном лесу?

Вдвоем они искали руны Иста² и пытались определить верную дорогу среди иллюзий. В лесу никого не было, только изредка слышались звуки заклинаний друидов и мерцали остаточные изумрудные искры энергии Эрва³, доносимые ветром.

— Сейчас они тут начистят! В свой лес всех зверей увели, потом закончат, а дичи не досчитаешься, — проворчала Ми, ловя узкой ладонью очередные искры.

Гай кивнул, соглашаясь. С сильной общиной Эрва³ лучше было не связываться, как уж почистят, так почистят. Все, что он мог — найти логово секты и доложить о нем в общину, чтобы друидов больше вызывать не приходилось. Хотя наверняка снова примут решение наблюдать, не разрушая…

Вот бы забрать Ми с собой после задания! Возвращаешься в убежище, а тебя там ждет ласковая хозяйка! Гай мечтательно улыбнулся, но быстро отогнал эти мысли. Сдался он ей, одно дело поиграть с ним для забавы, совсем другое — терпеливо ждать с заданий. Ми непохожа на ту, кто готов бросить все и сменить общину, не стоит оскорблять ее подобным предложением.

Они плутали до обеда, немало злясь. Лес вокруг был все так же пуст, даже мелких зверьков не попадалось. Друиды постарались на славу. Только гадкая мошкара с мерзким жужжанием роилась, в этот раз, впрочем, не трогая Гая — Ми великодушно поделилась ароматным снадобьем, отгонявшим насекомых. В очередной раз вернувшись на прежнее место, Гай от досады вонзил кинжал в ближайшее дерево с нечистой руной.

— Проклятые сектанты!

В груди неприятно ожгло от принесенной когда-то клятвы⁴, и Гай невольно покосился на руну, нарисованную на дереве. Нет, не такая, как на его душе, и дело не только в цвете. Внезапная догадка пронзила его. Он подбежал к соседнему дереву с руной, потом к следующему и расхохотался.

— Ми, я понял. Смотри сюда.

Эльфийка подошла к дереву и посмотрела на руну, указанную Гаем.

— Руны похожи, но все-таки разные. Вот из этой руны распространяется только гниль. Из той, что на соседнем дереве — прозрачно-серая дымка, а гнили меньше. Из следующего — опять густая гниль. Точно не знаю, какие знаки для чего, но что-то мне подсказывает, что нам следует искать деревья с похожими по действию рунами, возможно, они отвечают за сокрытие.

— Проверим, — прозвенел повеселевший голос Ми.

Она побежала к другим деревьям. Гай тоже стал присматриваться внимательнее. Определив, в каком направлении дымчатых рун больше, они решили направиться туда.

Похоже, решение было верным — они явно смогли продвинуться в лес дальше. В глубине леса уже не выжила даже мошкара, и все вокруг было покрыто серебристо-серым скользким, грязным, топким налетом. Вонь специфичной прогорклой гнили стала просто невыносимой. Стволы деревьев поблизости то и дело заваливались, иногда в опасной близости от Гая с Ми.

Разведчик хмурился. Опасности пока он не чувствовал, но беспокоился, что завел подругу так далеко. Если вдруг ситуация изменится, он просто заляжет в Сокрытии, но хватит ли силы его заклинания на двоих? Гай покосился на Ми. Та морщилась от вони, но продолжала искать руны с подчеркнутым рвением. Нет, вряд ли удастся ее отговорить. В конце концов, если бы с его домом сделали подобное, он бы тоже ни за что не согласился сдаться на полпути.

В груди вновь неприятно ожгло. Похоже, они перешли очередной слой иллюзий, и метка Иста² на душе отреагировала на приближение к сектантской святыне. Интересно, не выдаст ли жгучая руна его присутствие? Гай вновь украдкой посмотрел на Ми. Если с ним что-то случится, она сможет найти дорогу обратно? Лучше не думать об этом. Чутье опасности еще ни разу не подводило его, и сегодня оно молчало. Все пройдет благополучно.

Чем ближе они подбирались к логову, тем больше приходилось плутать. Изредка попадалась мелкая нежить из некрупных зверьков, слишком слабая, чтобы представлять угрозу. А вот руны искать стало намного сложнее: под слоем гнили их было не видно, деревья стали опасными, к тому же теперь заклинания прятали не только на стволах, но и в норах на земле, на перевернутых камнях, в других неочевидных скрытых местах. Гай периодически зажигал в руке руну связи и докладывал в общину о продвижениях и находках. Он все-таки решился и предложил Ми уйти, но та наотрез отказалась.

К вечеру они, с ног до головы перемазанные гнильем и невероятно злые, хотели уже было повернуть обратно, но внезапно Гай оскользнулся и свалился сквозь ворох гнилых веток в овраг. Ми склонилась над этим местом, но друга не увидела, как и следов от его падения. Иллюзия? Она хотела было крикнуть, но не решилась — это могло привлечь внимание. Подождет немного, затем полезет следом.

Вскоре перемазанный Гай вынырнул будто из ниоткуда с глупейшей улыбкой на лице:

— Нашел. Я пороюсь здесь и вернусь, Ми, иди домой.

— Я никуда не пойду без тебя, — фыркнула та, скрестив руки на груди.

Она пыталась быть серьезной, но это перемазанное растрепанное рыжее пугало с по-детски искренним наивным выражением счастья на лице не давало ей хмуриться. Гай был смешным. Таким радостным, будто бы нашел не мерзкий сектантский храм, а замечательную новую игрушку, и сейчас ему не терпится поскорее заняться ею.

Он растерянно смотрел на нее, разочарованный отказом, и размышлял. Когда Гай пытался думать, то становился еще смешнее. Ми тихо прыснула в руку. Ну точно ребенок, который ищет способ уговорить родителей дать поиграть еще немного. Наконец он нахмурился и кивнул:

— Я провожу тебя домой.

Ми смотрела на грустного-прегрустного здорового детинушку. Гай будто бы ссутулился еще больше и казался расстроенным совершенно искренне, по-детски выпячивая нижнюю губу, как мальчик, который пытается быть сильным и не плакать. Он вообще понимает, где они находятся?! Ми пригладила его растрепанные рыжие волосы, заново собирая их в аккуратный хвост.

— Я спрячусь неподалеку. Арна⁵ поможет мне укрыться от посторонних глаз. Возвращайся поскорее, я буду ждать, — улыбнулась Ми.

Гай просиял, кивнул и мгновенно скрылся в овраге. Ми вздохнула и покачала головой, осматриваясь в поисках удобного укрытия. И как такого дурачка вообще земля держит?

Комментарий к 2. Среди иллюзий

¹ Запечатывание временем — местный способ длительного сохранения любых вещей в первозданном виде (кроме живых существ), особенно часто используется для пищи и ингредиентов. Для его использования нужно нанести простые руны и активировать.

² Ист — покровитель разрушения, Лов (местные божества-покровители общин) с самыми сильными атакующими заклинаниями. Его последователи представляют собой секту безумцев, которые творят очень странные дела. Служители Иста — вне закона. Энергия сыровато-гнилая, прозрачно-серого цвета.

³ Эрв — самый могущественный из Ловов, покровитель баланса, природы и леса (основную часть мира составляют леса). Ему служат друиды. Энергия, используемая его служителями, тягучая, изумрудная и пахнет яблоками.

⁴ В груди неприятно ожгло от принесенной когда-то клятвы — в первой арке Гай столкнулся с Истом и был вынужден принести ему клятву молчания о событиях того вечера, которая отпечалась жгучей алой руной Иста на душе. Подобные клятвы использовались в древности, сейчас запрещены, считаются негуманными, используются только сектантами.

При желании можно подробнее прочитать об этом в этих двух эпизодах (они не особенно связаны с основным сюжетом арок, так что спойлером не будут):

https://ficbook.net/readfic/9570632/25251074

https://ficbook.net/readfic/9860832/25446699

⁵ Арна — покровительница эльфов, слабейшая из Ловов. Супруга Эрва. Энергия бледно-зелёная, цвета высушенной слегка выгоревшей на солнце травы, дает в основном ловкость и скорость.

========== 3. Неудобный питомец ==========

Первые лучи солнца заглянули в комнату, поиграв с золотом волос, мягко коснувшись лба, а затем и усталых темных век спящей. Ни поморщилась и перевернулась на бок, обняв бурчащий живот. Открывать глаза не хотелось.

По телу разливалась слабость, мысли перетекали одна в другую вяло. Даже с кровати ощущался едва уловимый дразнящий запах сладких плодов питательного дерева из сада.

Это обман. Она проходила через это уже множество раз.

В животе забурчало громче. Остатки болезненного сознания навязчиво наполнились воспоминаниями гладкой плотной кожуры плодов, вкуснейшей нежной мякоти, лепешек из нее, пюре…

Ни сглотнула слюну и подрагивающей рукой направила поток дымки с золотистыми искорками¹ в сад, наощупь срывая плод с ветки. В этот раз ей даже не пришлось следить за направляемым золотистым потоком, плоды находились интуитивно сами, а сквозь энергию будто бы слабо виделся образ сада. Обман чувств, наверное.

Дымка вернулась, принося в руки владелицы долгожданный фрукт. Ладони дрожали от нетерпения, судорожно поглаживая прохладную кожуру. Ни прижала плод к груди, наслаждаясь пьянящим ароматом. Выступили непрошенные слезы. Как же хочется есть!

Запустив энергию в оставленную возле кровати сумку, Ни нащупала ею бутылек с острым зельем. Хотя глаза были закрыты, но от голода казалось, что она видит, как мерцающий искорками поток энергии приоткрывает плотную ткань, как находит тот самый флакон из толстого стекла, вытаскивает его, и даже как… последняя темная капелька зелья собралась на дне. Да, точно, зелье же кончилось еще вчера утром.

Ни открыла глаза и проследила за тем, как золотистые искорки открыли крышку флакона, скользнули внутрь и соскребли последнюю капельку. Пахло жасмином и специями. Приправить плод уже не хватит, но хоть так… Ни села. Энергия скользнула в рот, обжигая язык темной каплей зелья.

Ни поморщилась. В чистом виде слишком острое. Ну и ладно, может быть, хоть немного притупит вкус. Она надкусила кожуру плода и принялась глотать мякоть так быстро, как только могла, стараясь не жевать. Рот быстро наполнился отвратительным прогорклым привкусом гнили Иста², и желудок сжался. Ни сдержала рвотный позыв, отложила плод, поспешно нащупала рукой бутыль с водой возле кровати и запила. Стало немного легче, но по-прежнему мутило, а желудок болезненно сжимался.

Ни тяжело вздохнула. Сейчас главное не двигаться много, постараться удержать съеденное и не думать о том, во что оно превратилось внутри. Очередной рвотный спазм донес до рта привкус гнили и горечь желчи. Ни торопливо запила мелкими глотками, но стало не особенно легче.

Она устало отставила бутыль и повалилась обратно в кровать. Надо отвлечься. Но на что? Ни принялась разглядывать изученный за многие годы вдоль и поперек деревянный потолок. Светлые ровные доски, тонкий слой пропитки, несколько едва заметных трещинок… Ей вдруг померещилось серое пятно гнили на светлом дереве, и она зажмурилась. Нет…

Ни вздохнула и посмотрела на свою бледную пухлую руку спосеревшими ногтями. Дыхание Иста³ едва ощутимо копошилось внутри, смакуя завтрак. За что ей все это?

«Эй, вылезай!» — мысленно обратилась к существу Ни.

Но дыхание³ все так же копошилось где-то в районе живота и никак не реагировало на ее просьбу.

«Я же умру, если не буду есть! Мы обязательно поиграем, только дай мне хоть немного перекусить! Я не могу питаться гнилью!» — мысленно взмолилась Ни, мягко толкая туманное дыхание³ внутри своей энергией.

Оно недовольно повозилось и замерло, болезненно уцепившись за живот изнутри, словно опасаясь, что его выгонят.

Ни вздохнула и повернулась на бок лицом к стене. Это бесполезно. И вытащить не получается, и по-хорошему уговорить. Все ведь понимает, но сидит внутри. Скорее бы Карн² пришел. От его зелья хоть немного сил прибавляется, может быть, у него еще есть? Или даже уговорит своего питомца³ уйти. Неужели дыхание³ настолько непослушное?

Карн²… Ни махнула рукой, выпуская поток энергии, и отправила ее в сторону полки. Золотистая дымка послушно опустила перед владелицей изящно выкованную серебристую шкатулку. Ни поморщилась и открыла крышку. Теперь серебристо-серый цвет вызывал вполне определенные ассоциации.

Внутри на молочного цвета шелке лежало несколько резных черных шпилек с алыми кристаллами. Она вытащила одну из них и стала разглядывать. Кажется, эту Карн² подарил самой первой. Гладкое безупречно черное дерево Кона⁴, золотая руническая вязь на древнеэлькринском, навершие с изящно ограненным алым кристаллом. Сколько ни пыталась разобрать, что написано, получается по-разному истолковать. Вроде бы и как «красавица» прочитать можно, и как «рад встрече», и как «буду ждать». И на каждой заколке так — то ли одно имел в виду, то ли другое.

Ни провела пальцем по резному навершию и тронула тускло светящийся алый кристалл. Красивые очень. И слова приятные, как ни толкуй. Разве может тот, кто создает такие чудесные вещи, одновременно рвать родной мир на части? Может быть, стоит помочь поискать ему способ упокоить собратьев без этого, а планы пока отложить?

За дверью раздались легкие, едва различимые шаги. Учитель проснулся. Такой большой, и так тихо ходит. И как у него получается так? Эльфийская магия, не иначе. Шаги замерли совсем рядом, и послышался надсадный кашель. Затем тихо хлопнула дверь напротив ее комнаты, и раздался плеск воды.

Рассказать ли Учителю о Карне²? Надо бы, но ему сейчас некогда: сразу, как вернулись от прорыва, даже не оправившись от болезни, занялся новым проектом. Ни вздрогнула, припоминая гниющий лес, животных в нем, обезумевших собратьев, и сжала кулаки. Так нельзя. Нельзя! Неужели Карн² этого не понимает?! Надо будет поговорить с ним еще раз. А пока не получилось — помочь Учителю. Если защитить барьерами безопасные участки, то трагедии, случившейся в прошлый раз, получится избежать. Скорее бы он уже доделал схему заклинания! Мало ли что произойдет…

Надо вставать. Даже Учитель, несмотря на болезнь, трудится. Братик Гай тоже борется, разведывая планы секты. Знал бы он… Нет, лучше не знать, это все равно ничего не изменит. Она должна сама переубедить своего заблуждающегося, пусть и бывшего, друга, и помочь учителю с братом защитить их мир. Но что она может сделать? Карна пока нет, поговорить не получится, сил тоже почти нет… А пока…

Пока нужно как можно скорее защитить всех барьерами! Помочь Учителю в исследовании она вряд ли сможет, но вот разобрать накопившиеся за время отсутствия дела по дому, чтобы он не отвлекался от срочного и важного, вполне в ее силах.

Пока еще в силах.

Ни покачала головой, отгоняя грустные мысли. Надо вставать. Она обязательно избавится от дыхания Иста³, нужно только подождать. Карн² рано или поздно придет и непременно заберет своего питомца: вряд ли он предполагал, что его подарок обернется для нее настолько серьезным отравлением. Первые дни после заражения Ни думала, что дыхание Иста³ у нее временно, скоро ему надоест, и оно выползет. Но избавиться от него никак не получалось, прижилось хорошо, нежась в ее теле, полном энергии. Но если бы дело было только в энергии! В сосуд с ее энергией оно переселяться будто боялось, не поддаваясь ни на какие уговоры. Оставалось рассчитывать только на его владельца.

Ни потянулась, нехотя поднялась с кровати, застелила ее и подошла к зеркалу. Отражение настроения не улучшило — бледная сероватая кожа, потускневшие золотистые волосы, усталые глаза с глубоко залегшими тенями под ними и уже очень явно посеревшие губы. Отвратительно.

Она провела руками по еще пышному, несмотря на вынужденное голодание в последнее время, телу и немного задержалась на груди, потискав. Мягкая. Успокаивает немного.

Ни натянула темное платье с черными рунами старшего адепта общины Кона⁴, завязала пояс и накинула сверху плащ, скрывая испорченную внешность. Надо поскорее разобраться с отравлением, а то даже к Учителю страшно подойти — надышит еще на него. Совсем хворый с прорыва⁵ вернулся. Сейчас разберется с делами и подумает еще немного, может быть, и без Карна² сможет уговорить дыхание³.

Ни подобрала недоеденный подгнивший плод и вылезла через окно в сад. Она покачала головой: руки и ноги совсем слабые от голода. Никуда не годится. Очистив остатки плода от нечистой гнили вспышкой простейших чар, Ни закопала их в землю.

Сад скрытого дома благоухал. Жасмин уже уснул, но остатки его густого аромата еще витали в воздухе, переплетаясь со сладким яблоневым цветущего Священного дерева Эрва⁶ и отдавая нотками спелых плодов питательного дерева.

Ни вдохнула полной грудью, борясь с тошнотой, и натянуто улыбнулась, осматриваясь. Наконец-то они дома. Сегодня междумирье⁷ было особенно туманным, скрывая в молочной дымке почти весь сад. Священные деревья Эрва⁶ распустились белыми цветами. Ни любила их, почему-то их листва напоминала по запаху Учителя. Или, скорее, наоборот? Не так важно.

Она погладила по листьям росший под окном куст жасмина и перевела взгляд на грядки. Огород за время их отсутствия хорошенько подзарос. Надо бы заняться. Ни прошла к грядкам, опустилась и стала методично пропалывать целебные травы. И откуда берутся сорняки в междумирье? Здесь же десятки лет ничего не сажали, кроме нужных растений, а остальное выпалывали. Волшебство, да и только!

Внезапно ей попалась скрытая в зарослях темная травинка с блестящими тонкими листиками и крупной аппетитной черной ягодой наверху. Ни замерла, опознав самое токсичное растение Эрвилессина⁸. А сладкая смерть-то здесь откуда?! Да еще и поспеть успела. Неужели всю грядку придется сжигать? Учитель расстроится, здесь же посажена настолько необходимая ему каждый день целебная трава. Но если в этих зарослях поспела сладкая смерть, то лучше не рисковать: одной такой ягодки хватает, чтобы отравить целый колодец.

Ни поежилась, припоминая, как читала историю о гибели всей деревни из-за единственной коварной ягоды, осторожно сорвала опасную траву золотистой энергией, и с удивлением заметила, как из руки выползает сероватый туман дыхания Иста³. Дыхание³ обернуло траву и с аппетитом сгноило, а затем зашевелилось, будто осматриваясь в поисках вкусного.

«Тебе что, нравится сладкая смерть?» — Ни хихикнула в ладошку, мысленно обращаясь к дыханию Иста³. Наверное, для гнилого дыхания смертельно опасная ягода действительно чепуха. Сладкая, и ладно.

Дыхание³ скрылось в теле, и Ни принялась выдергивать испорченные посевы. Среди целебной травы попалось еще несколько коварных ягод. И откуда они взялись? Никогда же не было ничего такого в саду, и вот!

Дыхание Иста³, похоже, действительно любило сладкую смерть, уничтожая травинки со спелыми и не слишком ягодами, не оставляя даже стебелька.

«Помогаешь мне?» — слабо улыбнулась ему Ни.

Оно шевельнулось внутри, будто соглашаясь.

«Молодец», — вздохнула Ни, оценивая взглядом масштабы катастрофы. Ничего, целебная трава в междумирье растет быстро. Но лучше вскопать новые грядки в другом месте, не рисковать.

Ни притянула небольшой сосуд с волшебным огнем с крыльца и подожгла собранную в кучу траву. Запасы необходимых ее Учителю каждый день растений послушно горели, специфично благоухая лекарствами с примесью чего-то тонкого и сладкого.

«Как же вкусно пахнет! Точно заражена, не зря сожгла», — девушка зажала нос, кивнула своим мыслям и вздохнула еще раз. Отчего-то от запаха у нее разыгрался аппетит. Ни поморщилась, поглаживая бурчащий живот, и на слабых ногах подошла к кусту с ароматными листьями. Она сорвала с разных веток по листку и прошла на кухню, чтобы заварить чай. Хорошо хоть чай не гниет!

Наскоро залив водой листья в глиняном чайнике, Ни сняла крышку с очага, поставила чайник на волшебный огонь и посмотрела через окно в заросший сад. Еще работать и работать! А сил совсем нет.

Вскоре чайник закипел. Ни окутала лицо толстым слоем своей энергии, защищая окружение от частичек гнилого дыхания³, надвинула капюшон плаща поглубже, накрыла волшебный огонь крышкой, взяла пару кружек, чайник и сквозь темный холл прошла в гостиную.

Учитель сидел на полу за заваленным столом бумагами, что-то увлеченно рисовал и подписывал, продумывая очередной элемент барьера.

Ни, стараясь не отвлекать, отодвинула бумаги, поставила кружки и разлила по ним ароматный чай. Учитель даже бровью не повел. Девушка тихо хихикнула, прикрыв рот рукой, припоминая, как в детстве устраивала мелкие шалости, пользуясь тем, что Учитель, когда задумается, ничего не замечает. Сколько лет прошло, а он все такой же.

Она обняла руками горячую кружку и глотнула чаю. Тепло разливалось по телу, притупляя чувство голода, и принося облегчение. Если не еда, то хоть что-то! Вкусно пахнет. Не гниет. И в желудке немного легче.

Ни заглянула в бумаги и поняла по чертежам, что Учитель пытается вплести очищающие руны в схему барьера. Беда была в том, что они конфликтовали с основным узором, и эта проблема представлялась неустранимой. Неудивительно, что он столько над этим сидит…

Она с улыбкой наблюдала за Учителем, с горящими глазами перерисовывающим кусок схемы за куском. Худющий, бледнющий, и откуда только столько энергии берет, когда работает? Посмотришь, и с первого взгляда не видно ни болезни, ни истощения, только бескрайний энтузиазм, любопытство и пламенное стремление.

Какой же он бесподобный, когда работает! Сильно захотелось прижать его к себе и поцеловать. Вот избавится от дыхания Иста³… Ни прижала пальцы к губам с хитрой улыбкой, припоминая задумку, подсмотренную в книге.

После отравления жизнь рядом с любимым Учителем (или лучше Иркрином?) превратилась в пытку. Ни желала его обнять, ощутить тепло его тела и губ, как раньше, но не могла. И вообще старалась беречь от малейших частичек гнилого дыхания Иста³ — он выглядел совсем слабым после возвращения с обследования прорыва⁵.

Учитель закашлялся, не отрывая взгляд от бумаг. Ни торопливо допила чай и ушла, чтобы ненароком не надышать гнилью рядом. Вот избавится от дыхания³!..

Комментарий к 3. Неудобный питомец

Ни и Критир иллюстрация Марины Ветер

https://drive.google.com/file/d/1EkV1KTZYzWuCbsWD0DCsvj9o-LKDnnmM/view

¹ поток дымки с золотистыми искорками — Ни обладает источником собственной энергии (по-местному эньека), подобным Ловам (местным божествам), только несопоставимо слабее.

² Карн (Ист) — покровитель разрушения, гнилой Лов. Его последователи представляют собой секту безумцев, которые творят очень странные дела. Энергия сыровато-гнилая, прозрачно-серого цвета (Ни в конце прошлой арки также узнала о том, что ядро его Источника состоит из жгучей алой энергии, а его самого — как старшего соученика Карна. В ту же встречу он ей и «подарил» дыхание Иста.

³ дыхание Иста — смертельно опасный туман, под действием которого все гниет, бывший неизменный спутник Иста, виновник состояния Ни. Ни жива, потому что ее защищает энергия ее Источника, но все же отравлена и опасна для других.

иллюстрация Марины Ветер https://drive.google.com/file/d/1_xFefo3BPH1O_CIn63099Mm_yDYMmEbJ/view

⁴ Кон — темный Лов, покровитель исследователей, именно его последователями являются Ни и ее Учитель. Дерево Кона — материал, который традиционно используют в общине Кона.

⁵ прорыв — разрыв ткани мира, местное опасное явление.

⁶ Священные деревья Эрва — местный аналог яблонь, почитаемый друидами (служителями Эрва).

⁷ междумирье — дом расположен за пределами мира. В этом сеттинге представляет собой туманную нестабильную область, подробнее см. глоссарий.

⁸ Эрвилессин (Эрв) — местный мир.

========== 4. Всего лишь дыхание Иста ==========

Утро встретило Критира приятным полумраком спальни. Главного врага — солнца — не было, плотные шторы надежно защищали чувствительные к свету спросонья глаза. И почему-то сегодня голова совсем не болела. И проснулся в отличном настроении.

Ночью снилось, как они гуляют в саду с Ни, трепетно обнимаются, целуются, постепенно распаляясь. Как он спускается губами к шее и груди, как сползает платье и выгибается ее тело, отвечая на ласку. Как он садится на землю и она кладет руки ему на плечи, опускается к нему на колени, принимая его естество в себя, сливаясь с ним в единое целое. Как она зовет его неотъемлемым истинным именем, ритмично двигая бедрами и совершенно сводя с ума…

Взволнованный сном, Критир поспешно принял утренние лекарства, накинул халат и направился в ванную, украдкой бросив взгляд на прикрытую дверь в комнату ассистентки. При воспоминании, как она своими губами, руками и смущенным лицом, полным желания, заставила забыть его о боли и слабости во всем теле, сердце забилось быстрее. Он хотел все-таки объяснить ей взрослые вещи, когда они закончат с обследованием прорыва¹. Но Ни больше не проявляла прежнего интереса к нему, отстранившись. И все время ходила покрытой, пряча лицо под капюшоном плаща. Кто знает, что у нее в голове!

Умывшись, Критир хмуро посмотрел на отражение в зеркале, по привычке проведя рукой по гладкому подбородку. Нет, если в эльфов пошел, до трехсот лет можно не ждать бороды. Хотя доживет ли он вообще до трехсот? Критир прокашлялся, хмуро разглядывая осунувшееся лицо. Никак не придет в себя после этого приключения в гнилом тумане. Может быть, он разонравился Ни? Ну оно и к лучшему, конечно… И кого она предпочла ему? В сердце премерзко кольнуло ревностью, и Критир снова закашлялся.

Он отжал еще влажные волосы и собрал в низкий хвост, досадливо отметив, что седины прибавилось. Да, планировал рассказать обо всем и попросить уже обрезать поднадоевшие донельзя позорной длины холостяцкие косы. Его не было всего-то пару недель, но Ни так внезапно остыла и избегает его! Неужели кровь ветреных лесных дев проявилась? Да нет, просто увидела, что в мире есть мужчины поздоровее и посвежее него. Он же знал, что так и будет, потому и отказывался принимать ее чувства, почему же так разочарован теперь? И все же могла бы хоть сказать что-нибудь. Хотя зачем что-то говорить, когда и так все понятно?

Критир вышел из ванной и, вновь покосившись на закрытую дверь, вернулся в спальню. Нужно работать, но мысли совсем не о том. Ничего, есть один проверенный способ от них избавиться! Критир хмуро раскрыл шторы, впуская свет в обставленную массивной мебелью полупустую комнату, и сощурился.

Немного привыкнув к свету и смирившись со сдачей спальни своему заклятому утреннему врагу, Критир подвинул ближе мольберт, закрепил на нем лист бумаги и набросал себя с Ни на коленях в саду. Но вдохновения не пришло, а вот мысли полезли с новой силой. Любит ли она его, или это было лишь мимолетным признанием легкомысленной девы? Не так важно. В конце концов, между ними ничего и не было, кроме разговора в порыве чувств, смысл об этом размышлять? Досадно, конечно, но ведь сам надумал лишнего. Так будет лучше. А ему вполне хватит и воспоминаний об этом сне.

Прежнего настроения уже не было. Критир убрал просохший рисунок и хмуро отправился завтракать. Не до переживаний о чувствах девицы сейчас. Секта не дремлет, нужно работать.

Пройдя полутемный коридор и холл, а следом и светлую пустую кухню, Критир оказался в запущенном саду и увидел Ни среди грядок. Она даже не повернула к нему головы. Он хотел было окликнуть ее, но услышал характерный звук опорожняющегося желудка и напрягся. В его голову закралось еще больше подозрений. Может быть, заболела? Хотя никогда не болела, как и все лесные девы, к тому же Источник защищает. Да и почему тогда ничего не говорит? Точно не стала бы скрывать такое. Если не говорит, значит неудобно сказать. А если неудобно…

Да что за мысли! Все о деве, да о деве! Лучше бы думал, как залатать мир, где с ней жить! Критир поморщился, сорвал питательный плод и поспешно вернулся в дом. А что, если это все Карн? Точно, похоже на то. Ни говорит уклончиво про него в последнее время. Эх, милые бранятся — только тешатся! И зачем он вообще влез со своими чувствами? Очевидно же было, что Ни просто заскучала и от нечего делать, как и всегда. И зачем признался? Карн бы пришел, только с ним бы и трещала опять, не оторвешь.

Нашел о чем беспокоиться! Будто не знает, что у лесных дев все просто в голове — кто есть, тот и любимый. Карн моложе и здоровее, против природы не попрешь. Сколько лесную деву ни корми, все равно ветреная вырастет, не стоит много думать об этом. А Карн так вообще хорош — чуть не похоронил его прошлый проект и не показывается. С ним тоже еще предстоит серьезный разговор!

Критир тяжело вздохнул. Тяжело быть учителем. Не так трудно учить, но вот с этим всем некогда разбираться, совершенно некогда! А уж насколько не хочется… Но что же делать? Ладно, Ни захочет — сама расскажет, а там и решат. Все равно надо помочь, что бы ни произошло. Хотя что там можно сделать не так? Все ж предусмотрено природой, ошибиться сложно… Что за ерунда! Сами разберутся в самом-то деле!

Критир прогнал из головы воображаемые сцены измены любимой, травившие его ревностью, и опустился за стол в гостиной. Он закашлялся и поставил чайник на небольшой сосуд с волшебным огнем. Мысли о работе никак не шли. Критир наскоро высосал мякоть из питательного плода и, плеснув в кружку, принялся рассматривать разложенные на столе чертежи с многочисленными пометками и правками.

На глаза попалась карта с вызывающими опасения данными замеров прочности ткани мира, услужливо предоставленная Главой общины. Исследователь устало потер лоб. Старый Эрвилессин² и так сыплется, еще и секта масла в огонь подливает!

Но идей не было, зато нахлынули неприятные воспоминания. Как вспомнит, в какое гнилье превратился древнейший лес, так волосы дыбом. Последний прорыв¹ стал тревожнейшим звоночком. Пусть он был еще локальным, но все же небывалых прежде размеров. Если даже чистейший лес могущественного друида оказался совершенно незастрахованным от подобного осквернения, то что же произойдет с остальными территориями? К тому же прогнозы в точности сбылись: этот прорыв¹ едва ли удастся в скором времени закрыть.

После обследования последнего прорыва¹ Критир едва уговорил Главу отложить строительство защитных барьеров, ведь это бесполезно без доработки заклинания. Беспокоило, что его теорию о безопасных участках на опорах мира еще скрывали, чтобы избежать паники. Ее планировали обнародовать, когда схема защищающего от скверны барьера, проект «безопасных зон», как ее назвали, будет готова. Но данные замеров вызывали опасения, а схемы очищающих барьеров все никак не рисовались — их мощности явно не хватало.

К тому же друиды еще не были готовы: от них требовалось дать окончательный ответ, получится ли прокормить население всего мира в случае, если они будут жить на пяти клочках. И община Эйрола³ молчала о том, что нашла подходящий для переселения мир и возможная жизнь на пяти клочках будет временной. Из уважения к проболтавшемуся другу Критир не мог рассказать об этом Главе.

Исследователь торопился. В прошлый раз они тоже скрыли результаты замеров, понадеявшись на лучшее, потом едва разгребли! Столько элькринов пострадало! Если ткань мира разойдется в тех границах, что он ожидал, масштаб осквернения будет огромен. Прошлый прорыв¹ наверняка был лишь репетицией. Нужны сдерживающие барьеры.

Медлить с проектом было нельзя, но итоговый вариант заклинания никак не поддавался, в нем вечно чего-то не хватало. Особенно упорно не вплетался эффект очищения. Он либо делал барьер существенно дороже, либо был по расчетам Критира недостаточен. Исследователь перебирал вариант за вариантом, зарывался в справочники ингредиентов в поисках возможной замены, но никак не мог найти способ, который бы его устроил.

Когда понимание забрезжило искоркой надежды, темный кристалл на поясе задрожал, безнадежно сбивая с мысли. Критир хмуро достал его и потер, устанавливая связь. Глава опять оторвал его от работы! Исследователь был невероятно раздражен, готовясь в очередной раз обозначить одну и ту же проблему. Но его возмущение ушло вместе с волшебными словами проявившегося полупрозрачного образа Главы:

— Оценив вклад старейшины, община хочет доверить на хранение запретную часть библиотеки Кона⁴.

— Всю? — с предвкушением в голосе уточнил Критир. Его глаза загорелись неподдельным интересом.

— Всю. Будь готов принять в ближайшую неделю. И ускорься с барьером.

— Благодарю, Глава! — поклонился Критир.

Связь прервалась. Темная дымка вокруг кристалла, передающая зыбкий образ Главы общины, развеялась.

Это внушало надежды! Критир хотел было позвать ассистентку и попросить подготовить место для книг, но решил пока оставить ее в покое, вспомнив о состоянии той. К тому же у него появилась одна новая идея, которую он хотел проработать прямо сейчас, не упуская вдохновения. Библиотека подождет. Все равно книги еще не собрали.

***

Ни неохотно поднялась с грядок и умылась золотистой энергией. Последнее время завтрак почти неизбежно заканчивался мерзкой рвотой. Сил совершенно не было даже на то, чтобы дойти до угла дома за водой. Хорошо, что энергия очищает не хуже! Ни слабо улыбнулась, разглядывая очередную подготовленную для посадки грядку. Все этой проклятой сладкой смертью заросло! Сил нет, Учитель занят, и все нужно пересаживать заново.

И Карн никак не приходит. Скорее бы уже забрал питомца, невозможно с его дыханием⁵ жить! Ни запахнула плащ, надвинула поглубже капюшон и поплелась в гостиную, втайне надеясь, что Учитель еще спит. Тот не спал, но, к ее облегчению, уже вовсю работал, не замечая ничего вокруг. Ни тихонько вздохнула, погуще укутала лицо энергией и села вплотную к любимому, ощущая тепло и едва уловимый исходящий от него запах молодой листвы с легкой горчинкой. Так комфортно. Сил нет, но рядом с ним так и тянет помечтать о том, что будет после избавления от дыхания⁵! У нее определенно есть некоторые соображения, как восполнить упущенную порцию внимания и ласки!

Ни заглянула в схемы барьеров. Снова перекраивает. Как же он экономит силы Ловов! Она улыбнулась под капюшоном и налила чаю. Вкусно пахнет. Не гниет. В желудке от него немного полегче. А от тепла тела Учителя совсем близко — на душе.

Критир оторвался от схем и приобнял ее. Сердце дрогнуло. Рука тоже, и она едва не пролила содержимое кружки на его чертежи. Глубокий переливчатый голос раздался волнующе близко:

— Снова один чай?

Ни напряглась. Он замечал?

— Ну… не хочется просто.

— Что случилось? Ты сама не своя.

— Учитель…

— Что?

— Я должна тебе кое-что рассказать.

— Ты беременна? — полюбопытствовал тот.

Ни опешила. Она, конечно, многое ожидала, но такое!

— От поцелуев разве можно? — шепотом уточнила она.

— Нет.

— Ты сношал меня, пока я сплю? — прищурилась Ни.

— Ты с ума сошла?! — Критир поперхнулся чаем и закашлялся.

— Тогда каким образом?

— Ты с самого пункта странная. Покрываешься плащом даже дома, не ешь ничего и украдкой опорожняешь желудок в саду. И о Карне ничего не говоришь, что между вами произошло — не признаешься. Я и подумал…

Ни со вздохом сняла капюшон, показывая густой слой золотистой энергии вокруг лица и серые губы.

— Я отравилась.

— Ох, почему ты молчала? Если даже твой Источник до сих пор не справился, это что-то серьезное… — нахмурился тот, впрочем, как показалось Ни, выдохнув с некоторым облегчением.

Она закусила губу, размышляя, как бы лучше рассказать, и применила на себе заклинание целителей для осмотра. Молочно-белая руна Архи⁶ вспыхнула, показывая, как дыхание Иста⁵ сладко развалилось в основном энергетическом канале Ни.

— Что это? — удивился Критир, хмурясь.

— Дыхание Иста⁵.

— Как это получилось? При очистке⁷ заразилась?

— Ну… Можно сказать, что и так…

Ни опустила глаза. И что сказать? Что Карн поцеловал ее, чтобы передать дыхание? Стыдно как-то. Описать процесс? Еще хуже!

— С дыханием Иста⁵ нужно что-то делать. Полагаю, ты уже пробовала очиститься сама? — увидев кивок, Критир потер лоб, а затем вдруг вспомнил что-то и слабо улыбнулся. — Кстати, скоро придут книги из запретной части библиотеки общины, может, и для этого случая что-то найдется.

— Из запретной части? — загорелась Ни, хватая его за руки.

— Да, надо бы подготовить для них место, — Критир кивнул, невольно улыбаясь шире при виде повеселевшей Ни.

— Я все сделаю! Сосредоточься на проекте безопасных зон. Мне ничего не будет. Я осматривала себя техниками Архи⁶, все в порядке, — затараторила Ни, решив не озвучивать мысль, что Карн придет еще, и можно будет просто попросить его забрать своего питомца⁵. Она успокаивающе погладила любимого по суховатой руке, припоминая, сколько еще возиться с испорченным садом.

— Ты бы знала, что я только ни передумал за это время! Что бы ни случилось, говори как есть. Я всегда помогу тебе, чем смогу, — Критир погладил ее по руке в ответ.

— Даже если забеременею? — рассмеялась Ни.

— Конечно, — серьезно ответил тот.

— Иркрин, мне нужен ты и только ты. Отец учил меня делать подобное только по любви, — Ни надула губы и назидательно нажала на кончик носа Критира.

— Ладно-ладно, я все не так понял. Извини. Сейчас главное избавиться от дыхания Иста⁵.

Он крепко прижал ее к себе. Ни сгустила энергию вокруг лица и вдохнула запах тела любимого. Успокаивающе знакомо пахло свежей листвой и мылом и немного горчило темной энергией. И тепло очень, надежно так. Снова не смогла рассказать о Карне! И переволновала зря. Но как он вообще мог подумать, что она могла сделать такое?! Будь у нее побольше сил сейчас, точно устроила бы ему!

Комментарий к 4. Всего лишь дыхание Иста

Критир и Ни иллюстрация Марины Ветер (https://vk.com/club60129757)

https://drive.google.com/file/d/1EkV1KTZYzWuCbsWD0DCsvj9o-LKDnnmM/view

¹ прорыв — разрыв ткани мира, местное опасное явление.

² Эрвилессин (Эрв) — местный мир.

³ Эйрол — Лов-покровитель чувств. Учение основано на использовании чутья — особенности, которая у всех последователей проявляется по-разному. Например, Гай, брат Ни, чует опасность. Община Эйрола специализируется на сборе информации и исследовании междумирья.

⁴ Кон — темный Лов, покровитель исследователей, именно его последователем является Критир.

⁵ дыхание Иста — смертельно опасный туман, под действием которого все гниет, бывший неизменный спутник Иста. Ни жива, потому что ее защищает энергия ее Источника, но все же отравлена и опасна для других.

иллюстрация Марины Ветер https://drive.google.com/file/d/1_xFefo3BPH1O_CIn63099Mm_yDYMmEbJ/view

⁶ Арха — Лов-целитель, покровительница семьи и материнства, супруга Кона. Именно с ее помощью традиционно связывают узами брака в этом мире, а ее заклинания направлены в основном на исцеление. Энергия однородная молочного цвета.

⁷ очистка (от скверны) — процесс избавления от действия оскверненной энергии и дыхания Иста, Ни занималась этим во второй арке.

========== 5. Планы сектантов ==========

Гай использовал Сокрытие, мысленно молясь, чтобы мощности заклинания хватило, и бесшумно спустился по недлинной гнилой норе, прикрытой иллюзиями сверх всякой меры, в храм Иста. Внутри гнили не было, зато стоял тягостный сырой запах с примесью намертво въевшейся крови.

Он осмотрелся. Старинная каменная кладка на полу и стенах, блеклые светло-серые волшебные огни, почти не дающие света, узкие щели под самым потолком, из которых неприятно сквозило. Типичный храм Иста. Сектантов не было.

Храм Иста состоял из единственного помещения. Вдалеке стоял плоский каменный алтарь, к облегчению Гая, пустой и даже начисто отмытый. Разведчик поморщился при виде сектантской святыни и опустил взгляд. Камни пола настолько древние, что отполированы до блеска и вмятин многочисленными ногами, коленями и лбами. И почему гниль в Эльфийском лесу начала распространяться только сейчас? Такое старое и крупное логово…

Гай двинулся вдоль стен, пытаясь отыскать скрытые проходы. Пока он не видел ничего подозрительного. Гай проверил пол и колонны. По-прежнему ничего не удавалось найти. Гай привык доверять своему чутью, которое подсказывало, что другие помещения все-таки были, и продолжил поиски.

Он осмотрел алтарь внимательнее и действительно нашел скрытый механизм. Но тот открывал не проход, а хранилище внутри. Гай осторожно сжал в руке охряный кристалл, скрыто устанавливая связь, отправил изображение документов в общину и прикрыл хранилище. Чутье подсказывало ему, что необходимо срочно уходить. Опыт тоже — собрания в секте традиционно проходили по ночам, и алая полоска света из щели в потолке уже практически исчезла. Гай не стал жадничать, покинул храм, вылез из норы и залег неподалеку, усилив Сокрытие.

Чутье, отточенное многочисленными опасными вылазками, действительно не обмануло его: к храму стекались фигуры в нейтрально-сером и исчезали за иллюзорными корнями одна за другой. Гай мысленно поблагодарил Эйрола за покровительство и стал прислушиваться к собирающимся в храме. Он безмолвно помолился, чтобы Ми не нашли. Но лучше охотницы в собственном лесу вряд ли кто-то мог спрятаться, рассудил Гай. Немного успокоившись, он сосредоточился. Судя по разговорам, следов пребывания в храме посторонних не нашли. По крайней мере, пока.

Наконец фигуры в безликих плащах перестали прибывать. Послышался дребезжащий старческий голос, болезненно отозвавшийся в жгучей алой метке на душе¹:

— Во славу Покровителя объявляю собрание открытым!

Следом послышался нестройный глухой стук. Гай поморщился. Ему не нужно было видеть, чтобы представить то, что происходило внутри. Одно и то же, он видел бессчетное количество раз, как сектанты при едином упоминании Иста фанатично валятся на колени и кланяются, порой разбивая лбы о каменный пол.

Гораздо интереснее был знакомый голос. Гай опознал Гнилого старейшину, известную в секте личность. Кажется, в последнее время он начал выслуживаться усерднее обычного, несмотря на почтенный возраст, и часто мелькал, проводя особенно важные собрания. Его присутствие определенно было хорошим знаком для Гая: событие достаточно важное, если его ведет старейшина. И при этом не настолько, чтобы на него спустился аватаром Ист, иначе собрание открыл бы Глава секты или Ист лично, подобная «удача» обычно становилась последней в жизни разведчика.

Гай поблагодарил свою судьбу и продолжил вслушиваться. Пропуская мимо ушей идеологический бред, традиционные выражения почтения Покровителю, разведчик внимал, запоминая места, ответственных, сроки подготовки и проведения ритуальных собраний. Похоже, готовился новый масштабный прорыв. Распределялись ответственные, назывались конкретные места и сроки проведения ритуалов.

С каждым услышанным словом Гай все больше воодушевлялся. Похоже, после этой вылазки его ждет повышение: конкретная информация о таком грандиозном событии невероятно ценна! Он счастливо улыбался и не замечал больше ни вони, ни гнилой грязи вокруг, только слушал и запоминал. И украдкой представлял себе расшитый красным охряный пояс старейшины общины Эйрола², пока сектанты молились Гнилому Лову. Повышение! Точно повышение!

К середине ночи серые фигуры покинули храм. Гай пересчитал их, убедившись, что вошло столько же, сколько вышло, подождал немного, прислушиваясь к чутью. Чутье говорило, что сектанты действительно разошлись.

Гай нарисовал пальцем на ладони охряную руну, передал воспоминания дежурным в свою общину и снова пробрался в храм. Бледно-серые огни тускло освещали подземелье. Гай поморщился, заметив кое-где на полу кровь от разбитых лбов особенно рьяных последователей Иста. Ладно хоть ритуалов сегодня не было. Видимо, поэтому и замаливали столько времени, чтобы Покровитель не рассердился на отсутствие жертвы.

Гай привычно вскрыл хранилище и жадно скопировал новые документы. Он уже хотел было встать, но заметил, что с этого угла видно, как отходит иллюзия на плите в середине зала, обнажая довольно крупную щель.

О Эйрол, что же за чудесный день! Гай заглянул внутрь и увидел проход. Укрепив Сокрытие, он протиснулся внутрь и направился по узкому извивающемуся проходу, который был слабо освещен бледными зловещими сероватыми огнями. Пройдя до конца, Гай уперся в дверь, защищенную хитрым барьером. Осмотрев его, разведчик понял: не то что незаметно, но и вообще взломать его не сможет. Слишком мудрено, да и руны древние… Впрочем, Гай скопировал узор и, не без усилий вновь установив связь с дежурным пунктом общины, передал информацию и об этой находке. Рядом с барьером почему-то связь была кошмарно плохой.

Наконец-то выбравшись из сектантского храма, Гай потянулся со счастливой улыбкой. Сейчас он чувствовал себя замечательно, не замечая ни как неприятно холодит и воняет его одежда, промокшая от гнили, ни как зудят свеженагулянные в скверной грязи язвы на теле³, ни как особенно болезненно ноет после сектантских молитв алая руна клятвы на душе¹. Сегодня Гай был успешен как никогда!

Он вдохнул полной грудью прогоркло-гнилостный воздух и направился на поиски Ми. В темноте он видел довольно плохо, но эльфийка, к радости Гая, завидев его, смутной тенью бросилась к нему… нет, не на шею, но от пощечины он все же увернуться успел, наученный опытом. Судя по красным глазам эльфийки и реакции, она волновалась. Ждала. Гай неловко извинился и обнял ее, не переставая глупо улыбаться. Ми притихла в объятиях.

Впрочем, нежности эльфийки хватило ненадолго, она собралась и потянула его за руку к дому. В неправильном направлении, но Гай сделал вид, что не заметил, коротко прижал ее к себе снова и повел куда нужно. К следующему вечеру ему нужно было вернуться в убежище, но сейчас… Сейчас Гай жевал припрятанный кусок птички, пребывая в исключительно благостном расположении духа. Он грезил о поясе старейшины², теплой ванне и теле Ми. Спать совершенно не хотелось. Ми молча шла рядом и тоже казалась вполне бодрой, несмотря на тяжелый день.

Раз найдя дорогу, Гай без проблем вышел из леса, и вскоре они уже остановились перед домом Ми, оглядели друг друга и рассмеялись. Перемазанные в гнили и грязи с ног до головы, вонючие, измученные и счастливые.

— Обмоемся немного в реке и нагреем купальню, — оценив их состояние, предложила Ми.

Гай кивнул. Не успел он моргнуть, как она вынесла из дома волшебный огонь и скрылась за домом. Гай с улыбкой покачал головой и направился следом. Ми уже поместила сосуд в углубление в камнях купальни, отложила лук, скинула грязную одежду и косилась на парня. Он раздевался медленнее, отстегивая многочисленные небольшие ножны из-под одежды. Едва Гай успел закончить, как Ми с хохотом потянула его в ледяную реку. Они нырнули, дрожа от холода и прижимаясь друг к другу. Немного смыв гниль, двое перебрались в уже теплую купальню, перелезая через горячие от волшебного пламени камни бортика.

При желании в купальне Ми поместилось бы хоть пятеро. Но сейчас их было двое. Гай с блаженной улыбкой развалился в теплой воде, раскинув руки по крупным камням бортика.

Ми пристроилась рядом. Немного расслабившись в воде, она намылила голову, пытаясь избавиться от мерзкой вонючей гнили, насквозь пропитавшей густые вьющиеся волосы. Вымыть ее окончательно получилось только раза с третьего. Она посмотрела на Гая, совершенно разомлевшего в уже горячей воде, прикрывшего глаза, широко и счастливо улыбающегося. Его распущенные рыжие волосы с прядями оттенков красного спускались по широким покатым плечам на крепкую грудь, уходя под воду. В свете волшебного огня они казались почти такими же яркими, как и днем, даже покрывающая их гниль и грязь не могла скрыть их цвета. Ми плеснула другу в лицо водой, и тот очнулся от своих мыслей.

— Что желает моя укротительница? — вкрадчиво спросил Гай.

— Вымыть своему зверю голову, — хитро улыбнулась она.

— Давай… — он обмакнулся с головой и вынырнул возле нее.

Ми нежно намылила его волосы, перебирая яркие пряди пальцами. Ей нравился этот парень. Она знала, что, скорее всего, Гай уйдет завтра насовсем, оставив ее наедине с набором, и не планировала терять эту ночь. Двое мыли тела друг друга, целовались, прижимаясь теснее, смывали пену и снова целовались, обнимаясь.

Когда они смыли пену, Гай усадил Ми на край купальни, опустился на колени перед ней, чуть развел ее ноги и поцеловал между ними. Та тихо ахнула и собрала руками его мокрые волосы.

Скользнув шершавым языком по границе промежности и бедер, он покрыл поцелуями мягкий лобок и аккуратные нижние губы. Ми почесывала его голову:

— Хороший мальчик…

Гай не торопился, играя с нежной плотью, раздразнивая свою хозяйку. Ми тяжело дышала, выгнувшись и чуть подавшись ему навстречу, сжимала его волосы и притягивала к себе. Гай ловил трепет ее тела, скользя руками и языком по гладкой коже. Желание все нарастало, сердце бешено стучало, подсказывая овладеть игривой эльфийкой прямо сейчас. Но впереди ждала целая ночь, Гаю хотелось насладиться свалившимся ему на голову волшебным даром, как следует. И все же нывший от перенапряжения член настойчиво требовал большего. Гай поднял хитрые глаза и потерся носом, размазывая влагу.

— А хорошим мальчикам положена награда?

— Разумеется, — промурлыкала Ми, рукой направляя его обратно.

Тот хмыкнул и, натянув кожу на чувствительном гребешке плоти, лизнул. Ми от неожиданности брызнула соком, охнув.

— Ох, не слишком ли торопишься?

— Надо же иногда удивлять, — шепнул тот и, чмокнув во влажную промежность, поднялся и поцеловал в губы. Ми горячо ответила, обхватив ногами и скользя по напряженному члену. Гай легонько укусил ее за губу и было двинулся, чтобы проникнуть в нее, но Ми с коварной улыбкой мертвой хваткой обхватила его и продолжила тереться, не пропуская внутрь. Он тяжело дышал, борясь с желанием нарушить правила игры. Ми была так близко и совершенно недоступна!

— Я же был хорошим мальчиком, — горячо прошептал он, лизнув ее нежное ухо. Ми вздрогнула. Гай поцеловал его и, пользуясь замешательством, проник в свою хозяйку.

— Ах! Плохой мальчик! — Ми звонко хлопнула его по ягодице.

— Разве? — хрипло шепнул Гай, с ходу задавая быстрый темп.

— М-м! — она прижалась к нему, сжав его внутри и тяжело дыша.

Гай замедлился, с хитрой улыбкой наблюдая за ней. Какая же она… С ума сойти… Ми обхватила его ногами и помутневшими глазами посмотрела на него. Но все же в воде было неудобно.

— Хозяйка, держись крепче.

— О, мой зверь хочет меня удивить? — прерывисто вздохнула та, плотнее обхватив шею и бедра.

— Он хочет выбраться из воды.

— М-м…

Гай вылез из купальни, поддерживая Ми, и сел на брошенное рядом полотенце. Эльфийка хитро сверкнула глазами и прижала парня к теплым камням спиной. Ми горячо поцеловала его и, устроившись поудобнее на его груди, начала медленно двигать бедрами. Он двинулся ей навстречу, сбивая темп на более быстрый. Та коварно улыбнулась и навязала еще более медленный.

— Ну хозяйка… — Гай чмокнул ее в щеку.

Он поддерживал ее за аккуратные ягодицы, помогая. Она вернулась к прежнему темпу. Гай куснул ее за шею и поцеловал. Ми вздрогнула. Он провел языком к уху и поймал мочку, посасывая. Она прерывисто вздохнула и ускорилась. Гай сжал ухо зубами, и та впилась ногтями, прошипев:

— Нежнее.

— М, — отозвался он и поцеловал снова, потерся носом, а затем перехватил инициативу, ускоряя темп.

Ми тихо охнула и поцеловала его в щеку.

— Хороший мальчик…

Гай повалил ее на спину и страстно овладел ей. Ми обхватила его ногами, все теснее сжимаясь внутри. Ее напряженное прогнувшееся тело, жаждущее лицо с приоткрытым ртом и тихие переливчатые стоны сводили с ума. Сознание мутилось, сужаясь до манящего образа перед ним и требуя двигаться все быстрее и быстрее. Гай чувствовал себя настоящим диким зверем, иступленно наслаждавшимся своей игривой хозяйкой. Ми дернулась и толкнулась внутри, обливая своим соком. А затем еще и еще. Он ускорился. Весь мир свелся к скольжению внутри Ми перенапряженного перед разрядкойчлена. Она изливалась соком снова и снова, пока, наконец, не затихла, тяжело дыша. Гай достал из нее член, выплеснул семя на живот и повалился рядом.

Они полежали немного, отходя. По телу разливалось долгожданное расслабление. Кровь в ушах затихала, и мир вокруг постепенно наполнялся красками. Теплые камни купальни приятно грели. Хотелось валяться так бесконечно. Но подул прохладный ночной ветер, и двое нехотя перебрались в купальню.

— Горячая! — выпрыгнула от неожиданности Ми. Гай рассмеялся и прикрыл сосуд с волшебным огнем.

— Сейчас остынет.

Ми пристроилась на бортике, обняв колени, прячась от ветра за крупным выступающим камнем рядом. С темных кудрей капала вода, и тело покрывалось гусиной кожей. Она разглядывала его с любопытством:

— Гай, а кто ты такой?

— В смысле? Старший адепт общины Эйрола, — растерялся тот.

— У тебя глаза лесной девы, мягкость их волос, а телосложение и уши как у горного народа. При этом загорелый, почти как южане, а цвет волос как вообще невесть у кого… — мечтательно промурлыкала Ми, перебираясь в воду.

— А-а… Да кто его знает, кто я. Моя мать была лесной девой, в отце смешано очень много крови, вот во мне и проявились неожиданные черты. Ну вот, рассказал, и даже неловко стало с такой красавицей рядом, — улыбнулся он, почесывая затылок.

— Ты очень симпатичный! Знаешь, многие элькрины для нас, эльфов, очень похожи между собой. А у тебя уникальная внешность, — возмутилась она, проводя узкой ладонью по его груди.

— Ты про потомков Эрва? — улыбнулся тот, приобнимая Ми.

— Эти блондинчики вообще все на одно лицо, особенно чистокровные. Для них черты Эрва какой-то там критерий. Если в семье появляется кто-то, не обладающий ими, эту ветвь лишают статуса древнего рода.

— Даже и не знал. Но вряд ли это проблема эльфов. Даже я, выросший среди элькринов, с трудом различаю друидов между собой, — хохотнул Гай.

— Вот оно что, — переливчато рассмеялась она, обнимая его.

Гай поцеловал ее, крепче прижав к себе.

— Ты потрясающая, Ми. Совершенно особенная.

Двое все более страстно целовались, и их объятия вновь и вновь переходили в нечто большее. Выбравшись глубокой ночью из купальни, усталая, но счастливая парочка вернулась в дом и повалилась на лежанку. Не было сил даже говорить. Они улыбались и нежно целовались, даже не заметив, как уснули.

***

Гай проснулся ближе к обеду. Ми еще спала. Он с улыбкой посмотрел на нее. Изящные черты лица, приоткрытый рот с распухшими от поцелуев губами, тонкие нервные острые уши, разбросанные по подушке шикарные каштановые кудри. Такая милая. Гай тихо оделся в запасную одежду, собрал волосы в высокий хвост, перевязав красной лентой, рассовал ножи и кинжалы по всем местам, где привык носить, накинул свой потрепанный пыльно-охряный плащ и осторожно поцеловал спящую напоследок. Она что-то неразборчиво пробормотала и перевернулась на другой бок, раскрыв стройное тело.

Гай улыбнулся шире, прикрыл ее пледом и ушел. Нужно защитить мир, где такие, как Ми, смогут жить спокойно, не оглядываясь на гнилых зверей. Когда переведут на нормальную работу, стоит заглянуть еще раз к ней. А пока надо идти.

Комментарий к 5. Планы сектантов

Думаю, к пятой главе Иста уже можно не выносить в сноски) Решила сократить их немножко, буду благодарна за обратную связь в комментариях, хватило ли информации в текущем объеме или стоит уточнить еще что-то дополнительно!

¹ жгучая алая метка на душе — в первой арке Гай столкнулся с Истом и был вынужден принести ему клятву молчания о событиях того вечера, которая отпечалась руной Иста на душе. Подобные клятвы использовались в древности, сейчас запрещены, считаются негуманными, используются только сектантами.

При желании можно подробнее прочитать об этом в этих двух эпизодах (они не особенно связаны с основным сюжетом арок, так что спойлером не будут):

https://ficbook.net/readfic/9570632/25251074

https://ficbook.net/readfic/9860832/25446699

² пояс — статусный элемент в этом мире. Мечтать о поясе = мечтать о повышении. Его внешний вид различается у адептов разного уровня — учеников, младших, основных и старших адептов, старейшин и Глав общин. Есть еще пояса тех, кто не задействован в делах общины, их используют незамужние знатные девушки, они нарядные, с символикой рода. Замужние носят либо пояс для своего статуса, либо тот, что положен по статусу их мужьям. Не только пояс, конечно, отличается, но это определяющий элемент. Ходить без пояса — очень дурной знак, это означает, что община его лишила, это серьезно.

³ продолжительное воздействие осверненной энергии, используемой сектантами, гнили Иста вызывает язвы на теле (более подробно упоминалось во второй арке).

========== 6. Универсальное решение проблем ==========

Утро разбудило манящим запахом пряностей, отозвавшимся бурчанием в побаливающем животе. Ни сглотнула слюну и приоткрыла один глаз, проверяя, не снится ли ей это. Не снилось. На стуле рядом с кроватью сидел Карн и держал на коленях открытую коробочку с ее любимыми острыми пирожными.

Ни хотела сказать многое, но сил не было. Рот переполнялся слюной. Мысли путались, сознание сузилось до лакомства в коробке. Ни дрожащей рукой потянулась и взяла одно. Оно растаяло во рту непередаваемой сладостью с горчинкой специй и исчезло, согревая живот приятным теплом. Вкусно! За ним последовало еще одно. И еще.

Наконец коробка опустела, а желудок набился до отказа, наполняя мир вокруг красками, а жизнь смыслом. Ни спохватилась и захотела было сесть, чтобы привести себя в порядок, но вспомнила, что не одета, поспешно укуталась в одеяло плотнее и выжидательно посмотрела на друга.

Все такой же. Темные глаза с алой тенью в зрачках, черные кудри, укрощенные лентой, привычная кривая ухмылочка. Правда, загар немного сошел, и теперь Карн казался еще бледнее обычного в темно-серой форме старшего адепта общины Кона.

— Доброе утро, красавица!

А вот хрипловатый голос и привычные интонации не изменились ничуть. Ни смотрела в завораживающие глаза и не решалась ничего ответить. После обильного завтрака было тяжело соображать, и все то, что хотелось высказать бывшему другу в тягостные голодные дни, теперь никак не собиралось в осмысленные фразы. Да и в целом от пирожных пыл как-то поутих. Карн же вовсе казался старым другом, будто и не изменилось ничего. Хотя для него, наверное, действительно так и было, он ведь и не скрывал никогда своих мыслей, отвечал на все вопросы…

Ни нахмурилась и все же села, завернувшись в одеяло.

— Забери питомца, — твердо попросила она.

— Не получается уговорить уйти? Давай попробую, — Карн приподнял бровь, пересел на кровать и взяв мозолистыми руками лицо Ни, прислонился горячим лбом к ее голове.

Та дернулась было, но притихла. Пусть забирает дыхание, а самого Карна успеет еще потом прогнать.

Но время шло. Карн не двигался. Ни вдруг осознала, что друг не дышит, и забеспокоилась было, но потом подумала, что Ловам это, наверное, совершенно необязательно.

— Ну что? — шепотом уточнила она.

— Не хочет уходить. Давай так попробую забрать, — хрипло шепнул Карн ей почти в самые губы, обдав пряным дыханием.

— Ну давай…

Ни ощутила, как в ее губы с силой впились. Она замычала было и думала уже оттолкнуть, а потом призадумалась: непохоже на поцелуй, слишком грубо. «Наверное, пытается вытянуть дыхание!» Она приоткрыла рот, не мешая процессу. Губы ныли, но дыхание никак не желало выходить, и Карн никак не отрывался.

Ни осознала, что затея провалилась, и тронула плечо друга. Тот отстранился и покачал головой. Она тихо вздохнула и кивнула.

— Я принес тебе зелье, оно поддержит силы, — Карн вытащил будто из ниоткуда здоровую бутыль с темным снадобьем и вручил Ни.

— Спасибо. Так и не скажешь, из чего оно?

— Секрет. Мне пора идти, много дел, — он улыбнулся и, помахав рукой на прощание, вылез через окно в сад.

— Эй-й! — спохватилась было Ни и протянула руку, но Карна уже и след простыл.

С тяжелым вздохом Ни перевела взгляд на бутыль в руках. Видимо, действительно занят. Ну хоть что-то в качестве компенсации принес!

***

От чайника на подставке с волшебным огнем поднимался ароматный пар. Критир с улыбкой кивнул, в последний раз проверив чертеж схемы барьера, и, тронув темный кристалл на поясе, отправил чистовой вариант Главе. Лист поглотился всполохом темной энергии и исчез.

Критир подлил чаю и довольно потянулся. Проект получился невероятно смелым. Он свел свои наработки по изучению свойств рун всех учений, их взаимодействию и, превзойдя самого себя, достиг изящного баланса между ними в новом заклинании. Но и не только! Практически все магические элементы в барьере возможно было заменить ингредиентами, что позволяло минимизировать отдачу и уменьшить нагрузку на ослабленный мир. А еще поддерживать заклинание так удобнее.

Критир отпил чаю и полюбовался на черновой вариант схемы еще раз. Отличная работа. Барьер получился прочным, обладал непревзойденными очищающими и стабилизирующими свойствами и при этом был невероятно энергоэффективным. Единственный его недостаток был в продолжительности первоначального построения: очень сложная структура предполагала непростое начертание и исключительно тонкую балансировку использования сил и ингредиентов при активации. Но он справится. Обязательно справится, это только вопрос времени.

Критир глотнул еще чаю и задумался. Нужно было что-то делать с Ни, но он не имел ни малейшего представления, что именно. При осмотре выяснилось, что дыхание Иста сшито из остатков души, привязанных к туману междумирья, пропитанному сильнейшим ядом. Критир невольно вспомнил встреченную у прошлого прорыва жутковатую сектантскую нежить, скрепленную из нескольких тел и душ цинично аккуратными стежками, и поморщился.

Вытащить дыхание Иста насильно не получалось — для этого пришлось бы повредить тело и душу. Если на первое еще можно было решиться, поискав хорошего целителя, то на второе никак нельзя — это несло не только риск безумия или превращения в совершенно бессознательное тело, но и не заживало всю жизнь, оставаясь чрезвычайно болезненной раной. По крайней мере, так было написано в немногочисленных запретных исследованиях о работе с душой, найденных в родовой библиотеке. Может быть, в книгах общины Кона найдется больше информации об этом?

Критир устало потер лоб, сгреб черновики схемы барьера в стопку, вышел в сад и привычно направился в сторону грядок. Но земля оказалась пустой! Он нахмурился и осмотрелся. Действительно, новые грядки находились в другой стороне сада. И зачем Ни понадобилось все пересаживать? Ох уж эти женщины, вечно им хочется перемен!

Он притянул золотистой энергией Нелы¹ волшебный огонь, сложил листы в углубление на пустых грядках и сжег. Пригодится еще. Но вот противоядие теперь из свежих трав посоставлять не получится, еще ничего толком не выросло. Можно взять из запасов, но эффект будет хуже. И что это Ни вдруг взбрело в голову все старые посадки вырвать?

Критир потер лоб, прикопал золу, чтобы не разлеталась, и пошел осмотреть новые посевы. Нет, целебная трава еще не вызрела точно, а остальные растут еще дольше. А это что еще такое? Он нахмурился и, раздвинув крохотные стебельки, заметил среди целебной травы росток сладкой смерти. Это что еще за напасть?! Критир торопливо собрал энергию в руке и выдернул опасное растение, прихватив и целебную траву поблизости. Он прополол грядку и с ужасом осознал, что все свежие посевы заражены. И откуда только взялась эта проклятая сладкая смерть? Так-то она достаточно редкая…

Ох, после нее только выжигать, и то яд может еще долго сохраняться. Критир хмуро поджег вырванную траву и пополз, осматривая сад. Ну разумеется, везде эти ростки! Он выпалывал их золотистой энергией и прижигал волшебным огнем зараженные участки, хмурясь все больше. Хорошо, что хотя бы под плодовыми деревьями сладкой смерти не было.

От прополки его отвлек встревоженный нежный голос и теплая рука на плече:

— Учитель! Отдохни, ты еще не оправился, только вчера жар спал. Я все сделаю!

— Ты уже избавилась от дыхания Иста, что ли? Самая здоровая? — проворчал он, продолжая просматривать траву в поисках коварных ростков.

Ни хмыкнула и опустилась рядом, выискивая сладкую смерть.

— Мне легче сегодня, позавтракала нормально! Ладно, вместе быстрее управимся. Спасу никакого нет от сладкой смерти, как вернулись, никак вывести не могу. Весь сад зарастает, только прополешь — снова где-то вылезет… — вздохнула она.

— Поела и жизнь наладилась? Наверное, адаптировалась к яду. Эх, хорошо иметь Источник… — Критир закашлялся и пополз дальше.

— Так и есть! — рассмеялась Ни. — Кстати, как твой проект? Отправил?

— Ага, утром еще. Думаю, меня позовут уже на активацию барьера, это нескоро. А я пока зароюсь в библиотеку, сегодня к вечеру обещали принести книги. Там наверняка много интересного! И с дыханием Иста разберемся, и о Ловах, может быть, найдем что-то.

— Хочешь дописать мое Учение, служитель Иркрин¹? — хихикнула Ни и скормила очередной стебелек сладкой смерти дыханию Иста.

— Конечно, почтенная Нела¹! — рассмеялся он и снова закашлялся.

Хотя от дыхания Иста избавиться пока и не удалось, Критир был рад видеть, что Ни лучше. Может быть, даже если не удастся излечиться, сможет полноценно жить. И все же знал бы — ни за что бы не оставил на очистку!

Критир закусил губу. Надо было отправить ее домой сразу. А еще лучше не брать вовсе. Или просто оставить в пункте помогать целителям. Но кто ж знал, что очистка настолько опасна? Он покосился на девушку:

— Ни, а как это началось? Неужели не было никаких тревожных признаков заражения до того, как все обернулось… этим?

Она замерла, задумавшись.

— Учитель, знаешь, Карн…

Критир напрягся. Опять этот Карн! Чуть проект ему не сорвал, и Ни все темнит!

— Я не на очистке заразилась, я узнала, что Карн — это Ист. Он мне и отдал свое дыхание, теперь оно никак не хочет уходить, — пробормотала Ни.

— Ист? — рассмеялся Критир.

— Я не шучу, — она нахмурилась и серьезно посмотрела на него.

— Разве Карн похож на гнилого лича в рванье?

— Не особо. Но у Карна однозначно Источник Иста, я уверена, — нахмурилась Ни.

— Точно?

— Точно.

— Ну… это многое объясняет.

Критир тяжело вздохнул и прилег на траву. Еще одной проблемой больше. Почему-то он уже совершенно не был удивлен. И что могло понадобиться Исту от него и его ученицы? Вряд ли всемогущего Лова интересовал проект «Надежда», как и все исследования какого-то смертного. Приходил поиграть с Ни? Влюбился, что ли? Но нет, он пришел еще когда она была совсем маленькой, почти девочкой. Может быть, Ловы приглядывают за эньекой²? Но почему тогда Ист, а не Кон, которому они служат? Откуда они вообще узнали о ее Источнике?

Плохо! Секта знает все их планы! И внимание к Ни беспокоит…

— Ни, а он знает твой секрет?

— Ага. Сразу знал, насколько помню, — отозвалась она, методично выискивая ядовитые сорняки.

Критир зажмурился и вздохнул снова. Он точно проклят! Кто знает, может быть, проблемы Ни тоже из-за него? Нет. В этот раз он не допустит прошлых ошибок, и защитит последнее, что осталось в его жизни ценного! Даже от самого Иста! Он крепко сжал кулаки.

— Расскажи мне все, что знаешь, Ни.

***

Ближе к вечеру на дороге, ведущей ко входу в дом, показались хмурые адепты общины Кона, тащившие не без помощи темной энергии невообразимое количество запретных книг. Критир даже удивился: он, конечно, представлял, что будет много, но не ожидал, что настолько. Стопки заняли всю гостиную, часть коридора и просторный холл. Приняв книги, Критир проводил адептов и, восстановив иллюзорный барьер, вернулся в дом.

— Кажется, я недооценил библиотеку общины. Той комнаты, что мы освободили, явно не хватит…

Ни кивнула. Но больше — не меньше, верно? Сокровищ много не бывает! Двое воодушевленно принялись сортировать книги из запретной части библиотеки общины Кона. Они вроде бы были промаркированы, но после перемещения перемешались, и теперь приходилось раскладывать заново.

Чаще всего встречались исследования сущности Хранителей Эрва, душ, Источников и тайн Ловов, отдельных запретных техник, наносящих большой вред балансу мира, душе или телу заклинателя, а также отдельные закрытые сведения.

Критир не мог не заметить интереса ученицы к исследованиям души.

— Ни, ты все думаешь об этом способе извлечения дыхания?

— Угу. Хочу избавиться от него поскорее и наконец-то обнять тебя, ничего не опасаясь, и поцеловать тоже было бы неплохо… — мечтательно улыбнулась Ни, тронув губы.

— Это… тот способ, к которому я бы не хотел прибегать. Во-первых, травмы души невероятно плохо восстанавливаются. Просто представь, что ты будешь всю оставшуюся жизнь страдать от постоянной боли. Попробуй вбить в пятку гвоздь и походи так, не вынимая. Сможешь ли ты радоваться жизни? А боль от душевных ран будет несравнимо сильнее. Во-вторых, это непременно скажется на тебе: ты можешь потерять рассудок, способность передвигаться, использовать силу Ловов или что-то другое, как повезет. Это лотерея, не угадаешь. Ты бы хотела извлечь дыхание, но пускать слюни? Или остаться парализованной? Или потерять возможность воспринимать окружающее: зрение, слух, осязание?

Ни закатила глаза. Иногда он становился невероятно занудным! Лекцию про травмы души она уже слышала не один десяток раз. Но ведь если что-то можно разрушить, то должен быть и способ восстановить?

— Я знаю риски, Учитель, поэтому пока только обдумываю этот вариант. Уже поздно, давай продолжим завтра? К тому же нам все равно надо придумать, куда это все сложить, той комнаты явно не хватит. Пойдем спать, не надо нагружать себя.

Критир с улыбкой покачал головой, наблюдая за надувшейся девушкой.

— Я люблю тебя, Ни. Не принимай опрометчивых решений, хорошо?

— Я тоже очень сильно тебя люблю, Иркрин, — она сгустила энергию вокруг лица и обняла его, пряча выступившие слезы.

Он прижал ее к себе, поглаживая по спине.

— Мы обязательно найдем способ, Ни. Ничего не бойся. Мы в междумирье, за надежным барьером, секта сюда ни за что не проберется. И Иста тоже не бойся — смертных защищает правило о невмешательстве³.

Она тихо всхлипывала и гладила его по спине в ответ.

— Я понимаю. Просто устала немного. Извини.

— Хочешь перед сном по спинке побольше поглажу? Ты любила в детстве. Душу готова была отдать за это, — усмехнулся Критир.

— Кажется, это до сих помогает! Спасибо, — рассмеялась Ни, утирая слезы.

Она подхватила сосуд с волшебным огнем и отправилась к себе в комнату. Критир невольно усмехнулся — ничего с детства не изменилось. Что раньше, только речь заходила о спинке, так сразу же становилась счастливой и сговорчивой, что сейчас. Универсальное решение проблем! А ведь давно уже перестала просить, думал, что разлюбила.

Критир проследовал за Ни в комнату и невольно выхватил взглядом охряно-красный сборник в брошенной возле кровати сумке. Он удивленно поднял брови, но спрашивать, откуда у нее литература общины Покровителя страсти, не стал. Все равно сейчас это явно не то, что нужно отравленному телу.

Тем временем Ни поставила волшебный огонь в держатель у кровати, развязала пояс и бодро стянула платье. Нет, ну что десять лет, что дважды по десять! Критир потер лоб, растерянно наблюдая, как обнаженная дева без малейшего смущения забирается под одеяло и открывает спину. Неужели она не считает его мужчиной?

Он сел рядом и провел по бархатистой коже. Такая теплая и мягкая, как и раньше. Только побледнела и сероватым отдает от яда. А на ощупь точно та же, что и раньше, приятная.

— Спокойной ночи, Ни.

— Спокойной ночи, любимый, — отозвалась она, уткнувшись в подушку.

Критир улыбнулся и продолжил гладить. Ни, его сокровище. Не хочется, чтобы она плакала. Они обязательно справятся. Тем более что организм, похоже, немного адаптировался к яду, если сегодня удалось благополучно позавтракать. Правда, он не видел, чтобы она обедала или ужинала, но не все же сразу?

Ни ровно посапывала, мирно обнимая подушку во сне. Вокруг ее лица послушно держалась золотистая дымка, защищая окружающее от гнили Иста. Критир осторожно укрыл ее одеялом, забрал волшебный огонь и вышел.

Комментарий к 6. Универсальное решение проблем

¹ служитель Иркрин и почтенная Нела — в этом мире при общении с Ловами традиционно используются истинные имена. Иркрин — истинное имя Критира, Нела — Ни. Обыгрывается сходство эньек (обладателей Источников) и Ловов. Это локальная шутка, начало которой было положено в первой арке при первых экспериментах с энергией Ни (подробнее здесь: https://ficbook.net/readfic/9570632/24632700#part_content).

² эньека — обладатель Источника.

³ правило о невмешательстве — Ловы не могут убивать смертных, оставлять им потомство. Никто не знает почему, но Ловы строго соблюдают эти правила, это что-то вроде аксиомы этого мира.

Кстати, в дополнение к прошлым появились замечательные иллюстрации в исполнении Марины Ветер (https://vk.com/tattoo_sketches_original):

Кон, темный Лов-покровитель исследователей

https://drive.google.com/file/d/1Smzvgp9ivYOGNDW_TeQRNq5qK7Uj35AD/view

Арха, супруга Кона, Лов-целитель, покровительница материнства и брака

https://drive.google.com/file/d/1zsPx0kX6GSmqiL9fUI-NKKjoeXUoeQE9/view

Другие иллюстрации можно посмотреть в этом альбоме https://vk.com/album602951280_276193707

========== 7. Все по правилам ==========

И вновь утро разбудило дразнящим ароматом пряностей. Привычно съев пирожные и придя немного в себя, Ни посмотрела на Карна. Сегодня он казался задумчивым и грустным. «Скорее всего, чувствует себя виноватым», — подумалось Ни. Ей даже стало немного жалко его: наверняка он не думал, что так обернется, не учел особенности живого тела… Ни мягко тронула его горячую мозолистую руку:

— Карн, не печалься так. Спасибо, что поддерживаешь меня. Обязательно придумаем что-нибудь.

— Всегда рад, Нелари¹, — устало улыбнулся он.

— Что-то не так?

— Все пройдет так, как положено. Просто иногда нужно немного больше времени, — Карн улыбнулся шире и взял ее руки в свои.

— Может быть, оставишь свою затею лезть в ядро мира? Давай вместе поищем иной способ упокоить наших собратьев²! Поговорим с Учителем, наверняка получится! Нельзя же в самом деле… разрушать наш мир, понимаешь?

— Нелари¹, это не то, о чем тебе стоит сейчас беспокоиться. Лучше подумай, насколько вредно больному Учителю дышать тем, что сейчас исходит от тебя. Может быть, пока не найдем способ очиститься, поживешь в одном из моих убежищ? — заботливо предложил он.

— Я осторожна. Не переводи тему! Я хочу знать! В конце концов, мы должны подготовить барьеры, чтобы защитить остальных от прорыва. Ты же говорил, что тебе все равно, выживут ли все, тогда скажи, когда это произойдет, чтобы мы могли защититься! — она недовольно надула губы.

— Вся информация об опасных зонах уже есть. Спроси у Учителя, почему община Кона до сих пор не обнародовала ее, — пожал плечами Карн.

— Не обнародовала? — удивленно подняла брови Ни.

— Именно. Но я скажу тебе, когда будет следующий прорыв, как только узнаю точно, мне не жалко, — Карн улыбнулся вновь, поглаживая ее по руке.

— Спасибо, — Ни опустила взгляд.

Хоть что-то. Понятно, что у Карна свои цели, но если он хотя бы будет сообщать важную информацию, чтобы подготовиться, это уже лучше, чем ничего, верно? Когда он так сидел рядом с ней, то казался обычным смертным, и вовсе не ассоциировался с Гнилым Ловом. По-прежнему приносил пирожные и укрепляющее зелье. А шпильки в последнее время дарить перестал, видимо, занят, некогда вырезать. Или окончательно понял, что они лишь бывшие друзья, а заколки были намеком на нечто большее?

Со стороны коридора послышались приближающиеся легкие шаги и надсадный кашель. Ни посмотрела на дверь и занервничала. Как Учитель отнесется к тому, что Карн по-прежнему приходит к ней? И о пирожных с зельем она не рассказывала, чтобы он думал, что ей удается есть самой, и не волновался так сильно…

Она покосилась на Карна, который все так же сидел рядом, держал ее руки в своих, и, будто задумавшись о чем-то, разглядывал их. Сейчас эта поза показалась ей слишком интимной: Карн на ее кровати, она не одета, за руки держатся…

Сердце застучало в ушах. Ни поспешно дернула руки, но Карн слишком крепко держал. Еще и одеяло съехало, сильнее открыв грудь. О Ловы! Их же так увидят! Иркрин и так думает невесть что о ней! Как тогда с беременностью, например!

Ни покосилась на дверь, которая, как положено по закону подлости, в этот момент открылась. Критир прикрыл глаза и вздохнул, а затем сказал ровным глубоким голосом, как и прежде, когда учил их премудростям магии:

— Доброе утро, Карн. Давно хотел с тобой поговорить, пойдем в гостиную.

— Доброе, — ухмыльнулся Карн, приобнял Ни, чмокнул в щеку, и, поправив на ней одеяло, поднялся. — Не скучай, Нелари¹.

Она растерянно кивнула и посмотрела на подозрительно спокойное изможденное лицо Критира. Такое же, как и раньше, только от болезни осунулся. Это он что, ревнует так? Или гневается? Ничего не разберешь. Только где-то полуподсознательно, будто в животе, она ощущала напряжение любимого.

— Как встанешь, займись библиотекой, Ни, — попросил Критир и вышел.

Карн расслабленной походкой направился следом.

Ни нахмурилась. Разумеется, надо подслушать! Она подскочила, наскоро натянула платье и на цыпочках прокралась к гостиной. Дверь была прикрыта, и из-за нее не доносилось ни единого звука — заглушка³. Но кто ее повесил, Карн, что ли?

Ну и ладно! Не очень-то и хотелось! Она развернулась на пятках и направилась в библиотеку. Ох уж эти секреты!

***

Над бурлящим на подставке чайником неровной густой струей поднимался ароматный пар.

Двое молча сидели за столом. Карн подождал немного, взял чайник и разлил по кружкам напиток. Увидев, что его «учитель» начинать разговор не торопится, Карн придвинул к себе разложенные на столе бумаги и отпил из кружки, которой обычно пользовалась Ни, разглядывая бумаги.

Критир хотел было забрать бумаги, но в том, что их смотрел его старший ученик, формально не было ничего предосудительного. К тому же Карн и так знал их содержание в общих чертах. Нужно было начать разговор с другого….

Но никак не получалось. Критир разглядывал темные кудри, бледное лицо парня, с которого сошел весь загар, и вдруг задумался, что тот ему кого-то напоминает. Неужели Ист притворялся еще кем-то из его знакомых? Критир перебирал в памяти лица, но никак не мог найти то самое — все отличались. И голос совсем не тот. Но все же он был твердо уверен, что видел это лицо еще где-то.

В итоге молчание нарушил беззаботным тоном Карн:

— Сегодня чай особенно хорош. Это из молодых листьев?

Критир вспомнил, как пропалывал от сладкой смерти сад, обрезал чайные кусты и закашлялся от ярости. Из молодых листьев, говорит?! Да он насмехается над его горем! Немного остыв и осознав, что проклятая трава и Карн никак формально не связаны, Критир выдохнул и спокойно начал, проигнорировав неудобный вопрос:

— Карн, зачем ты пришел учиться ко мне?

— Поучиться никогда не вредно, — пожал плечами парень, перелистывая оставленные на столе заметки.

— И чему может научиться Лов у простого смертного? — хмыкнул Критир.

— Комплексные заклинания — отличная идея. Раньше я считал эту затею не особенно практичной и осуществимой, но сейчас взглянул на это с другой стороны, — криво улыбнулся Карн, откладывая бумаги.

— Разве Ловы могут вмешиваться в дела друг друга?⁴

— А я и не вмешиваюсь. Правила не запрещают Ловам общаться со смертными. В дела общины Кона я не лезу, разве не так? Даже налог мирного жителя плачу⁵.

— Да ты только что смотрел схемы барьера!

— Я не собираюсь ничего делать с барьером. Смотреть — не значит вмешаться в дела другого. Никто из Ловов не отказывается от информации, а некоторые и вовсе существуют лишь за счет того, что собирают ее и делятся с теми, кому она нужнее, — пожал плечами Карн.

Критир чувствовал, как все сильнее выходит из себя. Карн не сделал ничего запретного, но на каждом шагу проявлял свою гнилую натуру, ходя по краю правил, но формально не нарушая их, будто дразня и нарочно стараясь насолить именно ему.

— Ты создал прорыв в землях общины Эрва и поднял нежить комплексными заклинаниями с рунами Кона!

— Разве это нарушает правила? — поднял бровь ученик.

— Да ты сделал это нарочно, чтобы подставить меня и похоронить мой проект! — прорычал Критир, сжав кулаки.

— Малыш Иркрин, мне нет дела до забот смертных. Где прорвало, там прорвало, — Карн насмешливо посмотрел на «учителя», допил чай и отставил кружку.

— Ты отравил Ни!

— Я не сделал ничего, что несло бы угрозу ее жизни⁴, — спокойно возразил Лов.

Критир захлебнулся яростью и отвернулся. Это уже слишком. Ему точно не казалось, Карн и впрямь издевался над ним! Нужно переводить разговор в деловое русло. Сделка? Да, пожалуй. Он вздохнул и холодно поинтересовался:

— Что ты хочешь за то, чтобы забрать дыхание и оставить нас с Ни в покое?

— Это тебе не по карману. Мне пора, малыш Иркрин. До встречи! — Карн помахал рукой и рассыпался алыми искрами.

Критир открыл было рот, но Лова уже не было. Он обхватил голову руками и застонал. Да сколько же можно! Он взял чай и заметил рядом с кружкой букет из сладкой смерти со спелыми черными ягодами.

Да он издевается!

Критир сжал кулаки и закашлялся, лихорадочно размышляя.

Главное — защитить Ни. Получится ли ее спрятать? Но чтобы спрятать, нужно знать, как о ней вообще стало известно Исту. Может, лучше попросить Кона о заступничестве? Он должен поддержать свою служительницу. Но ведь Ист не нарушал никаких правил! И раскрыть ее природу придется… Хотя если уж Ист знает, то и Кон наверняка тоже. Плохо, когда неизвестно абсолютно ничего о возможностях Ловов!

Критир устало потер лоб. Что же делать? Был бы рядом Ог… Как бы он поступил на его месте? Ог обязательно бы смог догадаться о целях Иста. Вряд ли Ист ходит просто позлить смертного, и уж тем более точно заявился не поучиться, ему нужна Ни. Но зачем? Из эньеки² выйдет хорошая жертва? Тогда с чего бы ему ждать столько?

Критир похолодел. Если так подумать, Ист мог просто отправить сектантов украсть ее из слабо защищенного пункта. Или даже увести раньше сам, пока она не догадалась о его сущности. Какой же он идиот, нельзя было оставлять Ни в таком месте!

Просто ученик-эньека², как же! Да Карн знал побольше его самого, неужели не подозрительно для его возраста? Да, они с Огом в юности тоже лазили по запретным местам, но разве можно там найти столько информации, сколько знал Карн? Да нет, только обрывки записей, догадки, идеи.

Критир вспомнил сырые подземелья и пробирающий до костей холод пещеры снежных эльфов. Кажется, тогда Ог впервые серьезно застудил ноги, попытавшись пробраться к скрытому во льдах телу одного из павших первым Хранителей Эрвилессина.

Некстати пришло в голову воспоминание, что Карн упоминал, как учился у снежных эльфов. Да их не осталось почти, их горы уж полсотни лет как нет, прорывом накрыло. Неужели даже это не смутило?!

Критир сжал кулаки. Теперь найденные им с другом в юности подсказки о способе победить последнего Хранителя казались особенно подозрительными: почему эти записи уцелели за столько лет? Может быть, тот, кому смерть Хранителя была выгодна, подкинул их?

Он обхватил голову и застонал, осознав, кому именно смерть Хранителя могла быть выгоднее всего. Свобода элькринам, как же! Да Ист с юности водил их за нос!

Не то чтобы у них не было подозрений и раньше, но кто ж знал, что все так обернется?

И вот сейчас Ист явно пользуется плодами своих трудов — разрушает мир и активно интересуется выросшей эньекой².

Критир поморщился, вспомнив, как по-хозяйски утром Карн сидел на кровати и держал Ни за руки. Ему что, действительно нужна и эньека² тоже? Мог бы в секте наплодить, если уж так надо. Или это до кучи? Ну уж нет, не для твоих гнилых рук Ни растили!

Хотя он ей ничего особенного не делал до недавних пор. Но что изменилось? Критир потер лоб, размышляя. Последний раз они виделись с Ни после экзамена, тогда же Карн наплел ей гадостей про него. Тогда он посмеялся и решил, что это юношеская выходка из ревности. А что, если так и было? Он что, и дыханием ее заразил, чтобы защитить от возможных посягательств других?

Критир неловко рассмеялся. Серьезно, что ли? Но почему тогда просто не заберет ее себе? Или его и вправду сдерживает правило о невмешательстве⁴? Если по такой логике, то, украв Ни, он не сделает ничего, угрожающего ее жизни. Это точно более надежный и гуманный способ, чем отравление дыханием. Если не крадет, значит, его интерес иной. Или нет? Точно, любое воздействие на смертного приравнивается к сделке и требует равноценного возмещения⁶ по взаимному согласию!

Из головы никак не выходила идиллическая картина, как эти двое держатся за руки. Кстати, как именно он ее заразил дыханием? Может быть, Ни поэтому и стеснялась рассказать? Целовалась с Карном по-любому. Эх, лесные девы!

Критир покачал головой, прокашлялся, глотнул лекарства и отправился в библиотеку.

Комментарий к 7. Все по правилам

¹ Нелари — Карн произносит истинное имя Ни (Нела) на древний манер. Это просто форма обращения.

² эньеки — обладатели Источников. Из второй арки мы узнали, что их души не могут упокоиться до конца и остаются в мире многие сотни и тысячи лет, и Карн хочет помочь им, но для этого нужна сущность Хранителей из ядра мира. Подробнее для желающих вспомнить здесь:

https://ficbook.net/readfic/9860832/25452515#part_content

³ заглушка — обиходное название заклинания, подавляющего шум. Оно используется служителями Эйрола, поэтому Критир его применять не может. Но для Ни стало открытием, что Карн на такое способен, поэтому она так удивлена.

⁴ правило о невмешательстве Ловов в дела смертных и друг друга, уже упоминалось раньше, что не могут многое делать со смертными, теперь с другой стороны. Ловы не вмешиваются в дела друг друга — не могут давать поручений и указаний чужим служителям и многое другое.

⁵ налог мирного жителя — служители подразделяются на тех, кто трудится на постоянной основе по поручениям общины, не может от них отказаться (например, Критир и Гай именно из этой категории), и тех, кто не задействован в ее делах, и может быть привлечен только по собственному желанию (например, Ми), такие платят налог. Карн числится в общине Кона как мирный житель, ученик Критира.

⁶ равноценное возмещение — Ловы не могут помогать смертным, в том числе одалживать энергию, бесплатно. Исключением является передача материальных вещей, поскольку предметы не являются частью Лова.

========== 8. Что же делать? ==========

Огромное усталое солнце Эрва клонилось к закату, окрашивая реку и небольшой домик в алые тона. Ми отложила пушистую белоснежную шкуру в сторону и сладко потянулась. Скоро придут за заказом, а она два дня пробегала за красавчиком и сбила все свои планы. За просрочку могут и штраф наложить, и рекомендацию общины по выделке ледяных шкур отозвать… Не хотелось бы, дело прибыльное.

К счастью, у Ми уже был отличный план. Вот только друг что-то не торопился, неужели не хотел заработать?

Ми подула на замерзшие пальцы и растерла их. Ледяные шкуры стали настоящим сокровищем — звери из Ледяной пещеры вымерли вместе с прорывом на месте Снежной горы, и сейчас община давала запечатанные временем запасы на выделку лучшим мастерам из лучших. За работу платили хорошо, вот только пальцы мерзли сильно — шкуры холодили, и приходилось то и дело откладывать работу, чтобы не испортить ценный материал замороженными руками.

Ми услышала шорох листвы, хруст сучка неподалеку и дернула ухом. Только один эльф на ее памяти настолько шумно ходил.

— Малыш Элвин, какой же из тебя охотник вырастет? — хмыкнула она, делая вид, что работает над шкурой.

— Такой же, какой из тебя скорняк, — не остался в долгу гость, отозвавшись звонким юношеским голосом откуда-то из-за дома.

Ми прищурилась.

— Малыш, ты точно хочешь заработать?

— А ты точно хочешь сама выделать оставшиеся шкуры за ночь? Испортишь материал окоченевшими руками — в жизни не расплатишься. Давай уже работу, теплокровная неженка.

Смуглый эльфенок упер руки в боки и ухмыльнулся. Ми приметила капли пота на лбу Элвина и тяжелое дыхание, несмотря на накинутую на плечи громадную белоснежную шкуру. Жарко ему, даже в ледяной одежке. Неужели настолько?

— А что так долго? — ворчливо отозвалась она, пропуская его в дом.

— Проход в междумирье сломался, пришлось почти от Дира тащиться, — пожаловался он, поправляя холодящую накидку, и метнулся в дом, где лежали явно предвкушаемые снежным эльфом прохладные шкуры.

Ми улыбнулась. Элвину община не давала рекомендацию работать со снежными шкурами только потому, что тот был еще слишком мал. Но мастер рос исключительно талантливым — уникальная выделка бессрочного качества уже поддавалась его ловкой руке, несмотря на нежный возраст.

Бессрочная работа делала материалы и изделия практически неснашиваемыми и в народе считалась эльфийским колдовством. Сами эльфы лишь посмеивались над этим. Упорный труд бесконечно ловких рук, не больше и не меньше.

Ми следила за работой юного мастера. Маленькие руки споро мелькали, ловко обрабатывая шкуру. Молодчиной растет, уже толковый, а как вырастет, страшно представить, что будет! Вот только въедливый характер дотошного Элвина выдался исключительно мерзким не только для эльфа, но и даже для снежного эльфа. Или это переходный возраст?

Наконец Ми в очередной раз отложила шкуру и поставила чайник на волшебный огонь, поеживаясь. Ужасно холодно!

Элвин обложился уже выделанными ими в прошлые дни и ночи шкурами и расцвел улыбкой. Его руки неуловимо порхали, под нос он насвистывал мелодию и выглядел настолько счастливым, насколько холодно было Ми в доме с не покрытыми печатями времени ледяными шкурами.

Она выпила уже две кружки чая и почти обняла волшебный огонь, но никак не могла согреться. Слишком уплотнила график, нельзя столько работать с ледяными шкурами!

Эх, а так хотелось поскорее сделать ремонт… Ми задумалась, растирая возле огня непослушные руки, и помрачнела. Лес вокруг все больше гнил. Может быть, и не нужен уже ремонт, новый дом искать надо. Но куда идти? В междумирье безопасно, но цены запредельные, особенно сейчас. Эльфийский лес гниет, а в землях Эрва жить можно, и даже не так дорого, но охотиться нельзя, и все эти напыщенные друиды вокруг. Не в общинное общежитие же идти в самом-то деле!

— Красавица, иди отдыхай. Я доделаю, немного осталось. Что с вас, теплокровных, взять? — беззлобно отозвался Элвин.

Ми с благодарностью кивнула, придвинула ближе волшебный огонь и зарылась в шкуры на лежанке. Стало намного теплее.

— Элвин, как там в убежище?

— Как-как, налог бешеный, если своим делом занимаешься. Но лучше уж так, чем за еду бумажки всякие перебирать да кланяться в общину Эрва ходить, — вздохнул он, все так же ловко выделывая очередную шкуру.

— Не приценивался к жилью в землях Эрва?

— Ну уж нет, я такую жару не переношу. Даже если выделкой ледяных шкур заниматься, а пока никто не дает, кроме тебя. Лучше уж дорого в междумирье, но живым, чем… — Элвин оборвал фразу и поморщился.

Ми с пониманием кивнула. Теплый климат Эрвилессина не подходил снежным эльфам, испокон веков живших в своей особенной Ледяной пещере. Всем места в общежитии не хватило. Кто-то привык, а кто-то не пережил жары.

Ми завернулась плотнее в шкуру и прикрыла глаза. Неужели и ей придется покинуть свой дом? Здесь они жили с матерью. А еще кто знает, вдруг тот рыжий красавчик все же вернется?

От воспоминаний об игривом госте тело разгорелось томительным жаром. Такой горячий и покорный, такой страстный и нежный, простой и славный паренек! Вот ведь, и при мальчишке не будешь. Ми перевернулась на бок, вздыхая.

— Мириэль, когда успела мужа найти?

— Лучше просто Ми, говорила ж уже.

— Так где второе кольцо? — полюбопытствовал Элвин.

— У одного славного мужчины, который не задает лишних вопросов, — подмигнула она.

Ми ощупала ухо, загадочно улыбаясь. Интересно, заметил ли? У него столько колец в ухе, что мог и не приметить новое. Поначалу хотелавозмутиться, но поняла, что это лишь побрякушки, эльфийских нет — холостой. Окольцевала парня, но толку… И не вернул ведь. Может быть, он не понял?

— Заняться тебе нечем, — хмыкнул Элвин.

— Ты не дорос еще рассуждать о таком, — отмахнулась Ми. — Вот встретишь ту самую и сразу поймешь, что надо брать.

— Даже если уйдет навсегда? — Элвин дотронулся до пары изящных узорчатых колец в своем ухе — памяти о родителях.

— Даже если так, — вздохнула она.

— Чушь какая, — он поморщился, отгоняя воспоминания о тех, кого давно уже не было с ним.

— Я тоже так думала, — Ми вновь мечтательно улыбнулась.

Элвин покачал головой и вернулся к работе. Ми усмехнулась. Ребенок еще, когда-нибудь поймет. И вообще, Гай вовсе не навсегда ушел! Тут логово сектантское, вернется еще разведывать. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через неделю. Пока еще не очень много гнили вокруг дома, можно подождать.

========== 9. Ответ секте ==========

Гай привычной туманной тропой вышел к крохотному дежурному пункту. Здесь принимали всю закрытую информацию, и обычно было много народу. Но Гай знал, что к обеду уже все неопытные разведчики сдались и спят, толпы не будет. К тому же он передал основное сразу, и теперь осталось только написать отчет, указав то, что никак нельзя сообщать ни по какой связи, только лично.

Он наклонился и вошел внутрь. В полутемной, заваленной бумагами и кристаллами связи комнатушке неторопливо болтали дежурные. Явно уже обработали и сдали все, что приняли ночью. Бритый наголо адепт, не убирая ноги со стола, лениво прищурился и поприветствовал:

— О, это кто у нас, новенький? Кто таков будешь? Готовься к досмотру, все снимай, проверять будем!

Комната наполнилась смехом. Гай тепло улыбнулся, чувствуя, будто вернулся домой. Хорошие ребята.

— Ты вообще геройствовал в последние дни! Интересно, Глава вправду повысит, раз нашел это проклятое логово, как он обещал? — молодой парнишка мечтательно посмотрел на Гая, подпирая подбородок кулаком.

— А он обещал, что ли? — Гай растерянно осмотрел дежурных, и по серьезным лицам понял, что они не шутят.

— Да, ты теперь будешь старейшина Гай! — пробасил все тот же бритый из угла.

— Старейшина Гай… Звучит! — Гай хмыкнул и почесал затылок.

— Глава долго смеялся, когда узнал, что ты нашел логово, — хохотнула в ладонь девчонка, сидевшая у окна.

— Хе-хе, — Гай лукаво прищурился. — Так, новый старейшина желает чаю. Без вкусненького и отчет не идет…

— Тебе лишь бы пожрать! — расхохотался бритый.

Но молодой паренек уже с готовностью поставил чайник на волшебный огонь и зашарил по столу в поисках сладостей.

Гай тепло улыбнулся, сел за относительно свободный стол, сдвинул гору бумаг, взял чистый лист, кисть и задумался.

— Только не начинай доклад как обычно с: «ну я значицца пашол…», старейшине уже так не подобает, — рассмеялась девчонка у окна.

— Ладно, — легко согласился Гай и вывел: «ну мы значицца пашли…»

После этой волшебной фразы любой доклад писался как по маслу. А уж когда «мы», то вдвойне складнее получалось.

Гай подробно описывал свои приключения в гниющем Эльфийском лесу — как искал логово с Ми, как увидел руны, как догадался, какая из них зачем нужна, как Ми изящно наклонялась к самой земле, выискивая следы, и как при этом натягивались ее штаны на настолько интересных Гаю местах, что даже о логове сектантов забывалось немного… Описал овраг, где залег, храм Иста изнутри, документы, которые отправил, суть собрания и блестяще завершил фразой «атправил фсе дижурным и пашол искать Ми».

Гай со вздохом облегчения отодвинул бумаги и пригубил уже подостывший чай. Доклад с любопытством подхватил бритый и согнулся пополам от смеха.

— Старейшина Гай, шедеврально, как и всегда! Но сегодня ты превзошел сам себя. Эльфийским лесом впечатлился?

— Ага, — Гай расплылся в счастливой улыбке, отправляя в рот сладкие орешки.

— Хорошо там? — заинтересовалась девчонка, подлетая к бритому и пытаясь заглянуть в доклад.

— Не то слово, — расхохотался бритый.

Рыжий кристалл связи на столе вспыхнул, и молодой мальчишка с готовностью ответил:

— Дежурный пункт. Да, здесь. Принял.

Кристалл потух и мальчишка утер пот со лба.

— Гай, тебя Глава срочно хочет видеть.

— Ага, — Гай поднялся и забрал доклад. — Сам отнесу, раз уж иду.

Бритый только кивнул и зашелся приступом истерического смеха, обнимая девчонку. Он вообще был эмоциональным, особенно после докладов, поэтому Гай не удивился, просто наклонился, чтобы пройти в низенькую дверь, и почти бегом отправился докладывать. Интересно, правда повысят?

***

Гай немного запыхался к тому времени, как добежал до штаба. Мимолетно кивнув дежурному, он влетел в главный зал и низко поклонился Главе, рассматривающему что-то за столом.

— Отличная работа, малыш, — тепло начал старик.

Гай подсознательно напрягся, выискивая нотки сарказма в голосе Главы, но пока ничего не чувствовал. Он вспомнил, что забыл отдать доклад, и поспешно протянул немного помятые листки. Глава принял их морщинистой рукой, и, почесывая бороду, принялся читать.

— Надо же, малыш, в этот раз ты даже не стал передавать через опасную связь действительно важную информацию, похвально-похвально…

Гай молчал, на всякий случай не поднимая головы. Он приметил на столе перед Главой бумаги, набросанные простым знакомым почерком с меткой секретности, и едва вдохнул, увидев свежую дату. Отец жив!

— Ну что ты косишься? Присаживайся, почитай, — старик махнул на стул рядом.

— Вслух? — осторожно спросил Гай, опускаясь за стол.

Глава бросил укоризненный взгляд.

— Нет, я уже прочитал. Тебе же интересно, что пишет отец, верно?

— Благодарю, Глава! — Гай поклонился, забыв, что сидит, и едва не впечатался носом в стол.

Старик цыкнул и вернулся к докладу, а Гай торопливо принялся изучать листки. Содержание написанного отцом ускользало от понимания. Единственное, что понял Гай — нашли новый мир. Туда сложно пройти, тропы слишком зыбкие, и никто из проходчиков междумирья пока не смог перебраться. Гай даже немного загордился отцом — вот это у него чутье! Он смог, а остальные — нет.

В чудном мире животных растили прямо возле дома: возили на них тяжести, и охотиться не надо. Вот только, несмотря на это, с едой все равно были проблемы — местные не владели магией, и частенько случались неурожаи. Неужели нет ни одного друида? Хотя да, они не разрешили бы держать животных… А еще там сейчас было холодно и шел снег — не как в Ледяной пещере глыбами и изморозью на стенах, а красивые белые искорки с неба, которые в руке превращались в воду. Ничего себе, магией не владеют, а искорки сами с неба сыплются… Он почесал в затылке, но дальше прочитать не успел — его прервал сдавленный смешок Главы. Гай покосился на старика и увидел, как тот утирает слезы.

— Ох, читаю твой доклад и снова чувствую себя молодым!

— Ага, — Гай счастливо улыбнулся.

— Ну что, раз уж это проклятое логово нашли, значит, быть новому старейшине. Вот ведь шутка судьбы, — Глава отложил бумаги, покопался в кармане и протянул аккуратно сложенный охряно-красный пояс, расшитый рунами.

Гай недоверчиво посмотрел, но все же принял его. И Глава даже не убрал руку. Он что теперь, правда старейшина?

— Носи с честью. Не знаю уж, сколько удачи и чутья досталось тебе, если ты со своим умишком до сих пор жив, когда настолько безрассудно суешься в опасные места. Но что-то ты знаешь, Эйрол благословил твой путь. Я рад, что ты так вырос, Гай. Вверяю тебе заботу о новичках-разведчиках — кому, как не тебе, лучше знать, куда и кого отправить. Постарайся, чтобы они выжили, как и ты.

Гай утер выступившие слезы, порывисто поднялся и прижал старика к себе.

— Глава…

— Задушишь же, побереги мои кости, — со смехом проворчал старик.

Гай ослабил хватку и разрыдался. Он так давно хотел… Теперь, наверное, больше не нужно будет соваться самому в сектантские логова. По крайней мере, так часто. Можно даже на настоящей эльфийке жениться! Ми согласится? Сейчас уладит все вопросы и позовет, нечего ей делать в гниющем лесу! Нет, не в общежитие же. Хотя есть ли смысл сейчас покупать дом, если уже новый мир нашли? Да и с работой еще не разобрался… Гай немного приуныл, задумавшись, сколько еще предстоит сделать, и вдруг его осенило. Точно! Вот отец бы гордился!

— Глава, хочу сказать отцу.

— Скажу сам, как на связь выйдет. В Новом Эрве нет связи, нужно ждать, пока выберется в междумирье в очередной раз. Сейчас ступай, вечером собрание. Будь готов, придется много запоминать и слушать. Это закрытая информация, надеюсь, понятно? — старик постучал морщинистым пальцем по бумагам Ога.

— Понятно, Глава, — Гай поклонился, завязал новый пояс вместо старого, и поспешно покинул зал.

***

В полутемном просторном зале собралось не так много элькринов — несколько старейшин и Глава общины Эйрола. Несмотря на официальные охряные знамена с рунами Покровителя чувств и серьезные вопросы, атмосфера оставалась по-домашнему уютной. Тепло и жарко светили волшебные огни, старинные деревянные стены занимали полки с книгами в потертых переплетах и коллекционными безделицами, напоминавшими о прошлых временах.

За массивным бурым столом у окна собрались лучшие из лучших, каждый в своем, и ни на ком не было ни капюшона, ни плаща, только открытая охряная форма, расшитая красноватыми рунами. Старик Глава и вовсе пришел в шерстяных носках и тапочках — больные ноги не переносили иной обуви. Обсуждали информацию, собранную по подслушанным обрывкам разговоров сектантов, документов и сам Эйрол знает чего.

Первая масштабная операция — это вам не шутки! Это успех. Гай поправил новый пояс старейшины, гордясь собой. Именно благодаря добытой им информации стало возможно спланировать нечто подобное! Иначе ни за что не хватило бы подробностей.

Старик сосредоточенно водил пальцем по карте, показывая и поясняя теплым трескучим голосом:

— Дети мои, по теории общины Кона, если все так, как собрали и поняли, прорыв должен пройти здесь. Если сорвем ритуалы в ключевых точках, то сможем если не предотвратить, то хотя бы уменьшить масштабы.

Гай хмуро вглядывался в разложенную на столе карту Эрвилессина и старался не потерять мысль. Он почти ничего не понимал в этих бездушных чертежах, но оплошать никак нельзя — он до сих пор помнил ехидство в глазах старика Главы, когда тот вручал ему пояс старейшины. Хорошо хоть бумаги о повышении не просил публично прочитать, до сих пор только по складам получается…

Гай почесал нос и сосредоточился. Главное — запомнить побольше и зарисовать себе, потом спросит у соседки, она добрая.

— Ключевые точки: Гнилой лес — ответственный Айхир, Алый лес — Гайтран, Мертвая деревня — Талира…

«Значит, Алый лес…» — Гай поморщился и потер грудь, где вновь неприятно ожгло меткой. Вроде же утихло немного в последнее время, неужели снова?

— По опыту прошлого прорыва, нужно отселиться из этих зон, — Глава обвел охряно-красным участки. — Если операция в вашей точке сорвется, то нужно срочно уходить, по пути предупредив жителей в опасных зонах.

— Ужель нельзя раньше, Глава? — пробасил Айхир. — И проще, и надежнее.

— Нельзя. Мы начнем отселять заранее — секта прознает, что мы в курсе их планов и изменит их. Мы не можем упускать шанс. Никто не должен знать об этом! — покачал головой старик.

— Нельзя провалиться, всех точно не успеем предупредить, — зажала руками рот Талира.

— Мы поможем, — томно отозвалась Ильха, старшая из искусителей.

— Постарайтесь охватить всех. В приоритете поселения. Ильха, распредели своих на подмогу ключевым точкам. Дети мои, помните, цель — сорвать ритуалы. Если не справляетесь — убивайте жертву и бегите, — Глава покосился на Гая. — Всем понятно?

«А что сразу я-то?! Рыжий, что ли?» — возмутился про себя Гай, а затем застыл, приоткрыв рот, осознав, что действительно рыжий, и еще кое-что намного более важное: «Придется убивать девчонок!..»

Старичок вздохнул, вглядываясь в лицо нового старейшины. Гай понял без лишних слов, прочитав в его глазах: «Какой же ты все-таки тупой», и со смущенной улыбкой почесал в затылке, все же прикрыв рот. Понять эмоции и мысли Главы было намного легче непонятных рун и карт.

— После чар сектантов жертве все равно не выжить. Сделайте это быстро девчонкам же во благо, да благословит нас Эйрол, — вздохнул Глава и украдкой утер некстати скатившиеся по щекам слезы.

— Чувства превыше всего! — прокатилось по комнате, переходя во всхлипы и проклинания сектантов.

Гай, повторяя за всеми, вспомнил Ми и глупо улыбнулся. Превыше всего, да. Вот сейчас провернут это дело и вновь придет к ней! Интересно, где ее дом на этой огромной карте? Он поискал, но так и не понял ничего, кроме надписи «Эль-фий-ский лес». Где-то на границе с землями общины Эрва, но она такая большая… Хорошо, что даже если провалятся, этот прорыв не появится в Эльфийском лесу, снова пройдет по землям друидов.

Что-то тревожило, но Гай никак не мог определить причину. Наверное, волнение перед первой операцией в статусе старейшины? Или неприязнь к Алому лесу? Или беспокойство о Ми?

Он всмотрелся в ненавистную карту снова. Нет, прорыв точно не зайдет в Эльфийский лес.

От сердца немного отлегло, и Гай разрыдался со всеми, традиционно давая волю чувствам после обсуждения тяжелых вопросов. Одни объятия сменялись другими, проклятия слезами, слезы проклятиями, а затем как-то незаметно отошли на второй план, перейдя в призывы броситься в бой.

И вправду — это была едва ли не первая операция, когда можно было наконец-то не просто подслушивать, а переубивать сектантов! Гай сжал кулаки и закричал со всеми. Как же он этого ждал!

Глава горько усмехнулся и, шаркая любимыми тапками, побрел прочь — он уже слишком стар для такого шума. Прихватив с неприметной полочки у выхода корм для уток, он направился к заветному туманному пруду. Уже и ноги не те, и нервы… Пусть молодые радуются.

***

Глубокой ночью Гай ввалился в свою комнатку. Надо было бы освежиться, но сил уже нет. Горло саднило от криков, в голове мутнело, но решимость перебить столько сектантов, сколько получится, оставалась твердой.

За хлипкой стенкой послышалась возня, тихо хлопнула дверь, затем другая, и в комнату зашла благостная женщина неразличимого возраста с волшебным огнем в руках.

— Сынок, как прошло?

— Успешно, Чи! — немного хрипло ответил Гай, приподнимаясь.

Хорошо сохранившаяся старушка поставила огонь на стол и села, тщательно расправив складки на подоле закрытого платья, и настолько прямо, что Гай и сам невольно приосанился.

— Поможешь разобраться в картах? Позарез надо научиться, никак без этого… — он почесал в затылке и виновато опустил глаза.

— Конечно, — тепло улыбнулась Чи.

Гай порылся за пазухой и достал листок. С Чи было просто. Она интересовалась сплетнями и информацией, и никогда не выдавала ничего, разве что намеки. Именно благодаря этой старушке Гай смог хоть немного восполнить пробелы, научиться чему-то, что казалось настолько бесполезным до потери дома, и так нужно оказалось после этого.

И вот сейчас Чи терпеливо объясняла снова и снова, отвечая на все вопросы, поясняя и показывая свои воспоминания. Гай впитывал. Настолько оторванные от реальности вещи ему давались тяжело, но с примерами легче запоминать, а старушка на них не скупилась.

К утру Гай уже чувствовал себя просветленным — наконец-то он понял, куда именно ему нужно привести вверенных ему элькринов, и что это вовсе не в глубине Алого леса, как он думал, а на опушке. Что не надо идти внутрь запретного леса немало радовало. Мрачноватая могила никак не выходила из памяти, как и роскошное оружие изнутри — Калир. Почему Калир?

— Ты слушаешь? — проворчала Чи, прикрывая рукой зевок.

— Ах, да… Чи, а что значит «Калир»?

— Калир? Это что-то на древнем, посмотрю, сынок. Опять ножик подыскал себе?

— От тебя ничего не скроешь, — Гай улыбнулся вновь и почесал нос.

— Твою коллекцию вообще непросто не заметить, — рассмеялась Чи, покачивая головой.

— Спасибо, Чи. Я уже ничего сегодня про карты не запомню, давай в другой раз?

— Конечно, сынок. Всегда рада помочь, спокойной ночи, — Чи вновь зевнула, прикрыв рот рукой, и засобиралась, прихватив волшебный огонь.

— Спокойной, — попрощался Гай и повалился на кровать.

Светало. Нужно хоть немного вздремнуть, пока метка не зудит так сильно. Завтра осмотрит опушку, сверится с картой, прикинет план операции… И все же что-то тревожит, будто упустил нечто важное. Но никак не разберешь, ох уж это чутье! Гай и сам не заметил, как мысли о работе сменились грезами, а затем и сном с ласковой хозяйкой из Эльфийского леса.

========== 10. Лунные слезы ==========

Ни развязала расшитый рунами пояс, любовно расправила его и повесила в шкаф. Посмотревшись в зеркало, она вздохнула — подшитая по старым меркам форма старшего адепта общины Кона уже обвисла. Все-таки на укрепляющем зелье хотя и не так голодно, но роскошные формы не поддержишь. А ведь на рисунках любимого она еще пышнее!

Хотя какая разница. Все равно с дыханием в теле не поцелуешь, да и обнимать можно только ненадолго — энергия что-то да пропускает, и он начинает кашлять. А так хочется!.. Ни обхватила себя руками и посмотрела в зеркало. Все равно не то. Вот в объятиях любимого так надежно, так спокойно. И проблемы сразу кажутся мелочами.

Она стянула платье, стараясь не смотреть на посеревшую кожу, и забралась под одеяло. Будет ли завтра лучше, чем вчера? Найдется ли способ избавиться от дыхания Иста? Или, может быть, от общины появятся новости о проекте Иркрина, чтобы поскорее начать строить барьеры?

Волшебный огонь в подставке над кроватью тускло освещал комнату, разгоняя густые ночные сумерки междумирья. Сон никак не шел, в голову лезли неприятные мысли. Неужели ничего не удастся найти в библиотеке? Должно же быть хоть что-нибудь, хоть какой-то приемлемый способ! Да и можно насильно вытащить, в конце-то концов! Неужели те повреждения, что оно оставит на душе, цепляясь, никак не удастся исцелить? Точно есть способ, знать бы только его. Пусть больно будет, но ведь потерпеть немного, зато потом можно будет целоваться с Иркрином сколько влезет! И сил много станет, как прежде. Чтобы помочь с проектом, нужно быть в форме. А еще…

Ни мечтательно коснулась губ и опустила хитрый взгляд на сумку рядом с кроватью, из которой торчал уголок охряно-красного сборника эротических рассказов. Может быть, и что-то из них можно будет попробовать! Хотя Арха учит делать такое только в браке, но не все ли равно, если они любят друг друга? К тому же кому хочется ожог от традиционной руны Архи на лбу? Хотя если от Иркрина, то можно…

Шторы колыхнулись, и кто-то тихо спрыгнул на деревянный пол. Ни укуталась в одеяло и села на кровати, вопросительно глядя на бывшего друга. И почему так поздно сегодня? Ей показалось, что Карн выглядит бодрее обычного — румянец на щеках, полуулыбка кажется не вымученной, а удовлетворенной. Случилось что-то хорошее? Или плохое, если Ист счастлив? Или это просто игра волшебного пламени в полумраке?

Он подошел и крепко прижал ее к себе, обдав ароматом пряностей, от которого забурчало в животе. Ни вздохнула и обняла бывшего друга в ответ. Бывшего ли? В их отношениях ничего не изменилось, только стали еще теснее из-за проблем с гнилым дыханием. От размышлений ее отвлек хрипловатый голос Карна:

— Пойдем прогуляемся, Нелари?

— Ночь же. Я устала. И голодна, — Ни зевнула.

Карн сел на стул рядом и протянул словно возникшую из ниоткуда горсть ароматных конфет. Запах казался знакомым, но Ни никак не могла вспомнить, что это именно. Впрочем, какая разница? Она сглотнула слюну и быстро расправилась с угощением. Сытное и острое. И очень сладкое. Теперь в сон клонило еще больше…

— Карн, почему твои пирожные и конфеты не гниют во рту?

— Наверное, потому что сделаны с любовью, — он рассмеялся и улыбнулся шире.

— А куда ты хотел позвать меня среди ночи? — Ни сонно захлопала глазами.

— И сейчас хочу. Лунные слезы зацвели, знаю хорошее место, где можно посмотреть, — Карн вытащил будто из-за пазухи хрупкий серебристый стебелек со светлым цветком и протянул ей.

— Они же ядовиты! — возмутилась Ни.

— Точно не для тебя, — улыбнулся Карн, наблюдая, как дыхание Иста высунулось из руки Ни и с аппетитом поглотило растение.

Он вытащил тем же способом целый букет и протянул ей.

— Учителю же вредно! Лунные слезы очень ароматны и токсичны, — нахмурилась Ни, принимая хрупкие цветы. Ими явно интересовалось дыхание Иста, но будто не решалось поглотить и вилось серой дымкой вокруг.

— Зато красивые. Когда они живые, то тихо поют, Ни. Хочешь, отнесу туда?

Ни вздохнула. У Ловов явно свои представления о потребностях смертных и безопасности подарков. Посмотреть хотелось, но после еды клонило в сон, да и напрягать друга все же неудобно. И настойчивость казалась подозрительной: по правилу о невмешательстве перемещение смертного Ловом считалось сделкой, на которую требовались согласие и соразмерная плата.

— Нет, Карн. Сначала от дыхания очищусь, потом… все остальное… — пробормотала Ни.

— Сейчас попробуем, — кивнул Карн и, наклонившись над кроватью, настойчиво припал к губам Ни.

Она моргнула. Дыхание Иста, как и обычно в такое моменты, затаилось, цепляясь изнутри, явно не желая обратно к хозяину. А Карн будто не понимал, что попытки вытянуть дыхание через рот бесполезны, и упорно пробовал снова и снова. Ни иногда казалось, что он вовсе не помочь ей пытается, а неумело поцеловать, но она гнала прочь эти мысли — кому захочется ощутить вкус гнили? К тому же Карн выглядел совершенно искренним в своем стремлении. Измучив ее вконец, он наконец-то отстранился.

— Не получится так, — Ни покачала головой, ощупывая ноющие губы.

— Лучше что-то, чем ничего, — Карн пожал плечами. — Спокойной ночи, Нелари.

— Спокойной, — согласилась она и зевнула.

***

Тонет, тонет, тонет, судорожно пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь. Но вокруг лишь топкая грязь, и редкие стебли под рукой обращаются трухой. Болото затягивает все сильнее. По грудь. По шею. По горло. Паника понемногу сменяется ужасом и нелепым безысходным смирением. Нельзя барахтаться — утонешь быстрее. Но не все ли равно, быстрее или медленнее тонуть?

Ни беспомощно окинула взглядом бескрайнее болото. Холодно. Мерзко пахнет. Ни души. Только на редких кочках растут серебристые цветы лунных слез и, раскрывая бутоны, тихо поют, словно оплакивая ее. Ни трепыхнулась и ощутила, как гнилая жижа коснулась губ, попала в нос…

Она забарахталась сильнее и поняла, что захлебывается. Хотелось дышать. Всюду гниль. Никак не получается вынырнуть.

Ни рывком села и почувствовала, как падает. Кровать провалилась, и ее владелица больно ушиблась головой об изголовье и мягким местом об не очень мягкое дерево пола. Потирая ушибленные места, Ни в растерянности огляделась. Ночной полумрак междумирья мягко рассеивало пламя волшебного огня над кроватью. Похоже, что от пота начало гнить белье, и теперь гадкая серебристая гниль Иста расползалась все дальше по постели. От омерзения Ни истошно завопила и подскочила, отбрасывая полуистлевшее одеяло и поспешно выбираясь из остатков кровати.

За дверью раздались торопливые шаги и легкое покашливание.

— Не заходи! — крикнула Ни, шире распахивая окно, чтобы проветрить от дыхания Иста, и окутала кровать своей энергией, останавливая распространение гнили.

— Что произошло? — послышался приглушенный дверью сонный голос.

— Тут все гнилое! Можешь войти, только лицо прикрой, — с досадой цокнула Ни, пытаясь отдышаться.

Золотистым потоком энергии она вытащила из подставки волшебный огонь себе в руки и задумалась. Что же делать с кроватью? Здесь не сад. Поднять обломки своей слабой энергией не получалось, а сжигать мебель в деревянном доме представлялось не лучшей затеей.

Критир подошел ближе, рассматривая прогнившую кровать и остатки постельного белья:

— Это что, от пота так разъело?

— Ага, — мрачно отозвалась Ни и посмотрела под ноги. По ковру вокруг нее расходилось мерзкое серое пятно. — О Ловы!

Она взвизгнула и отпрыгнула, инстинктивно запустив волшебным огнем в гниль.

— Спокойно, спокойно, — Критир поспешно перехватил в полете стеклянный сосуд потоком энергии Нелы и выдохнул с облегчением. — Ни, подожди. Не жги дом. Укутайся энергией полностью и посчитай до сотни, а лучше до двух.

Она оторопело посмотрела на сосуд с волшебным огнем в опасной близости от пола, перевела взгляд на Критира, выдохнула и поспешно покрыла себя и пятно на ковре слоем энергии.

Постепенно приходило осознание, что стоит глубокая ночь. Учитель явно только проснулся и прибежал босым в одном халате, и теперь забавно тер лоб, наклонившись на коленях над гнильем. Взгляд зацепился за смешно затолканную в карман растрепанную толстую косу любимого, и Ни хихикнула. Красотка из древнего рода, не иначе — кто бы еще стал так беречь бесполезные волосы? Двухметровая красотка.

— Иркрин, а почему ты не подстрижешься?

— А? — удивленно отозвался он, оборачиваясь.

— Почему не подстрижешься?

— В семье не принято до женитьбы, — отмахнулся он и нахмурился, принимаясь собирать мерцающей в полумраке золотистой энергией гниль.

Хотя ситуация была серьезной, но Ни отчего-то стало нестерпимо смешно. Может быть, нервы?

— Ты скоро наступать на косицу начнешь, — неуместно хохотала она.

— Вот очистим тебя от дыхания, и подстрижешь, — хмыкнул Критир, косясь на перемазанную обнаженную Ни, словно прикидывая про себя, не повредила ли гниль ее голову.

— Это предложение? — хитро прищурилась она.

— Можно сказать и так… Ни, ты точно в порядке? Это правда единственное, что тебя сейчас волнует? — обеспокоенно спросил он.

— Ко-неч-но! — рассмеялась она. — Что мне еще делать? Я теперь не только есть, но и спать не смогу! А вонь уж какая стоит, у-у-у! Плакать не хочу, хоть посмеюсь…

Ни шмыгнула носом и украдкой утерла навернувшиеся слезы.

— Ну что ты… — Критир покосился на испачканное опасной гнилью тело и, не решившись обнять, натянуто улыбнулся. — Ни, мы сейчас укрепим рунами одежду, чтобы не гнила от пота, вот и все. И постараемся поскорее найти способ избавиться от дыхания.

Критир надсадно закашлялся. Даже несмотря на защиту энергии, дышать гнилью явно не шло на пользу и без того больному телу.

Ни вздохнула, поглаживая его по спине потоком энергии.

— Иди отдыхай, я сама здесь уберусь.

— Да брось. Я уже видел твои методы, лучше вместе, — сипло возразил он и снова зашелся кашлем.

Ни нахмурилась, виновато глядя на любимого. В голову пришла мысль, что согласиться на предложение Карна пожить отдельно, пока не очистится от дыхания, не так уж плохо. Хотя Иркрину идея точно не понравится…

Комментарий к 10. Лунные слезы

Иллюстрация от Марины Ветер (https://vk.com/kaze_dono)

https://vk.com/photo602951280_457241250

========== 11. Способ есть ==========

Волшебное пламя сонно освещало светлое дерево стен и пола, свежезастеленную кровать и типичную парочку лесной общины — пышнотелую обнаженную красавицу и худощавого мужчину в халате с чертами потомка рода Эрва.

Ночь, уединение, постель и два влюбленных типичных представителя лесной общины — казалось бы, какие проблемы? Но в ситуации было до обидного много посторонних деталей. Как и всегда, когда кто-то оказывается не там, где положено. Может быть, потомку древнего рода Эрва действительно не место в темной общине, а лесной деве — вне заповедника?

Несмотря на распахнутое окно и уничтоженные остатки гнили, в комнате все равно ею пахло, а еще примешивался узнаваемо аппетитный аромат проклятой сладкой смерти, жасмина и незнакомых цветов. Легкие жгло, голова дурманилась, тошнило. А еще жутко хотелось спать и от слабости подгибались ноги.

Но разве можно оставить Ни? Она то ли в панике, то ли в истерике, или и вовсе повредилась головой, плачет и хохочет, но даже обнять ее нельзя. Надо что-то делать с дыханием Иста, но что?

Критир устало потер лоб и в очередной раз зашелся в мучительном приступе кашля. Ладно, утро вечера мудренее. Сейчас главное успокоить Ни и уложить спать. Чем бы защитить кровать от гнили? Некстати вспомнилось славное правило лесной общины по работе с заражением — изолировать, уничтожить, очистить.

Ну что ж, нарушение этого правила уже вошло в привычку. Вот только чары Эрва ему теперь не наложить, а Ни и вовсе опасно привлекать внимание Покровителя баланса. Хотя заметит ли Эрв какую-то простенькую Изоляцию? Критир покосился на Ни, укутанную золотистой энергией, и его вдруг осенило.

Он поспешно подошел к столу, с немалым облегчением вдохнул свежего воздуха из окна. На листок послушно ложился затейливый узор из древних рун, и Критир даже удивился, насколько простым оказалось то решение, что ускользало от него столько времени. Мягкая вспышка высушила чернила и подсветила золотистой энергией заклинание. Критир протянул листок Ни, стоящей чуть поодаль, и устало улыбнулся:

— Почтенная Нела, тронь-ка, проверим.

Она улыбнулась в ответ и, наклонившись, взяла лист за другой край. Двое встретились взглядом и рассмеялись как были в нелепых позах, думая об одном и том же: гниль от руки не шла.

— Так, сейчас защитим чарами кисть, и поможешь мне расписать белье и постель. По-хорошему надо бы вышить узор, но спать уж больно хочется… — Критир отпустил лист и зевнул, прикрыв рот рукой.

— Спасибо, служитель Иркрин, — Ни выпрямилась и прижала к груди мягко светящийся золотом листок, словно сокровище.

— Все для тебя, почтенная Нела! — подмигнул он и осторожно принялся расписывать кисть защитным узором.

— Я еще никогда так не хотела равноценного возмещения, как сейчас, — вздохнула Ни.

— Обязательно найдем способ тебя вылечить, и я расплачусь за все то время, что не мог.

— С процентами, — уточнила Ни.

— Разумеется, — рассмеялся он и вновь закашлялся.

***

Шли дни. Из закрытой части библиотеки Кона были тщательно отобраны все исследования по ядам и работе с душой. Почти все время Критир с Ни проводили в саду, обложившись запретными книгами, погружаясь в чтение с головой, конспектируя и оставляя пометки, где и что можно найти, откладывая копии интересных исследований в уже немаленькие стопки. Община Кона пока молчала, и Критира не беспокоили: Глава согласовывал схему барьера с другими общинами. Карн тоже больше не появлялся, еды не приносил. Благо хоть укрепляющего зелья оставил с большим запасом.

На зарастающий сладкой смертью и лунными слезами огород махнули рукой — грядки выжгли начисто, а под деревьями и кустами, к счастью, ядовитая трава почти не росла — не любила тень. Когда-то роскошный сад представлял собой жалкое зрелище — среди сочной травы появились выжженные проплешины, клумбы и грядки пустовали, нижние ветви кустов подрезали, чтобы проще было находить ядовитые ростки. Но разве есть какое-то дело до сада, когда в теле поселилось гнилое дыхание?

Чары с кровати то и дело спадали во сне, и почти каждая ночь превращалась в очередное гнилое приключение. Ни перебралась спать в сад, но даже так то и дело просыпалась от гниющего одеяла. Все время хотелось спать, и мучила слабость. Но нужно искать. Если найдут способ, то все мучения кончатся!

Вчера Ни наткнулась на первоосновы исследования душ — работу одного из древних старейшин общины Кона. Работа была написана на древнеэлькринском каллиграфическим почерком и весьма изящным слогом: каждая фраза при новом прочтении открывала все больше и больше глубинных скрытых значений. Ни показала книгу Критиру:

— Посмотри, эти исследования бесподобны! Так хорошо структурировано и написано интересно!

Критир взял в руки книгу, нахмурился, увидев название, но все же открыл.

— На древнем… — задумчиво отметил он.

Бегло просмотрев страницу, он с удивлением поднял брови и вернулся в начало, принявшись перечитывать. И действительно: новые значения каждой фразы раскрывались с каждой последующей мыслью. Читаешь на раз и получается: «Души могут существовать в привязке к живым телам, материальным предметам или отдельно». А на второй уже получается увидеть еще одно значение: «Души должны быть привязаны, иначе отделятся от тела и рассеются». Когда же прочитаешь еще внимательнее, то осознаешь, что души и вовсе рассеиваются, только если не скреплены магией или привязкой к телу. И с каждой страницей хочется вернуться снова и снова: прочитав очередные главы, невольно примечаешь в старых словах новое и осознаешь, что это было написано сразу, если присмотреться к ранее не замеченным дополнительным значениям старых рун и их сочетаний.

Ох уж этот древний язык! Этот старейшина не просто глубоко изучал процессы, но смог изящно и емко изложить свои мысли. Что-то это отдаленно напоминало, но Критир никак не мог вспомнить, что именно.

— Действительно здорово. Здесь описаны и средства восстановления души, но… — Критир вздохнул и потыкал пальцем в рецепты снадобий.

— Да-да, я видела. Это однозначно недопустимо — использовать души и тела живых существ для излечения себя. Но написано впечатляюще, правда?

— Да, — Критир устало потер лоб. — Ни, я подумал и решил, что нужно все-таки обратиться в общину Архи. Скажем, что на очистке заразилась. Пусть хотя бы попытаются извлечь дыхание своими техниками.

— У тебя будут проблемы, если очистку признают опасной, — возразила Ни.

— Пусть думают, что хотят. Ни, я не вижу другого выхода: мы уже перерыли все, но не нашли иного способа извлечь дыхание без повреждений души. Может быть, если они его упокоят, то получится вытащить без сопротивления. Я приглашу целителя.

Ни кивнула, ощущая, как дыхание Иста, будто понимая, о чем идет речь, больно цепляется изнутри. Найти способ безопасно избавиться от него насильно никак не получалось, уговорить выбраться самостоятельно — тоже. А дыхание с каждым днем приживалось все сильнее: теперь гниль вызывали не только ее дыхание и слюна, но и другие выделения тела. Всю одежду пришлось расписать защитными заклинаниями и на всякий случай в доме носить повязку, чтобы окружающее не гнило.

Для очищения от посторонних душ существовало несколько техник Архи. Но Критир и Ни не решались обратиться к квалифицированным целительницам, раскрыв связь с Истом. Способностей Ни не хватало: она могла использовать только начальные техники Архи, изучению более сложных и некоторых специфичных мешало покровительство Кона. К тому же, проведя эксперимент, они выяснили, что дыхание Иста отличается от простой души. Оно было абсолютно невосприимчиво ко всем использованным ими низкоуровневым техникам, поглощая их без остатка.

Хотелось обнять Иркрина и поддержать — решение точно далось нелегко. Да и в целом ужасно хотелось прикосновений. Листать книги приходилось энергией или рукой, обернутой тканью. Нельзя было трогать еду, никакие предметы, не покрытые защитными заклинаниями — всюду оставалась отвратительная гниль. Даже мыться теперь получалось только энергией или снаружи дома, чтобы сразу прижигать мерзкие следы.

Но больше всего Ни мечтала прикоснуться к любимому хотя бы разок без повязки. Томительно-тягостное чувство преследовало Ни. Не спасали ни короткие объятия сквозь одежду, ни прикосновения своей энергией. Хотелось ощутить его суховатую прохладную кожу рукой. И его ладонь на своей спине.

А еще печалило, что Иркрин казался хмурым и будто что-то скрывал. О чем они так плохо поговорили с Карном? Но в его поведении появились и приятные перемены: теперь он чаще был рядом и обнимал ее. Пусть пока нельзя было большего, но это успокаивало. Он любит ее, несмотря на то, что она ядовита. Несмотря на то, что посерела и осунулась, растеряв прежнюю красоту.

Вот очистится от дыхания и заживут! У нее столько планов! В последние дни Ни все чаще перелистывала перед сном подаренную старшими адептами книгу и мечтала о том дне, когда наконец-то сможет порадовать любимого, стерев тревогу с его лица.

***

Ни сидела за столом в гостиной и разглядывала служительницу храма Архи в непорочно-светлом закрытом одеянии. Целительница с безупречной осанкой и манерами приняла от нее чай дрожащими руками. Она что, тоже из тех, кто боится репутации Учителя?

Целительница поставила трепещущими руками чашку на стол, чудом не расплескав, и замерла. Ни озадаченно посмотрела на нее — неужели для старшей служительницы Архи настолько страшно оказаться здесь? И она-то будет лечить? Учитель как назло утром спустился в мир пополнить запасы трав — целительницу ждали вечером, после закрытия храма.

Ни вздохнула. Служительница Архи казалась ей странной, но нужно было как-то начинать разговор, для осмотра явно не нужно ждать Учителя.

— Я Ни. Как вас зовут?

Женщина удивленно посмотрела на нее и с натянутой приторной улыбкой из-под капюшона ответила:

— Дайнар, зайчик.

— Приступим? — робко спросила Ни, проигнорировав фамильярность в свой адрес.

— Я не могу осматривать тебя без документов из заповедника, — коротко пояснила целительница.

— Документы? Из заповедника? — удивилась Ни.

— Бумажки такие, только зеленые. Может быть, хозяин оставлял тебе перед уходом? — ласково уточнила целительница, показывая на стопку листов на столе.

Ни посмотрела на Дайнар с укором.

— Я полукровка. На меня нет документов из заповедника, только из общины Кона, — пояснила она, протягивая приказ о назначении старшим адептом.

— А ты, оказывается, умненькая. Что тебя беспокоит? — Дайнар откинула капюшон и улыбнулась.

У Ни сложилось впечатление, что ее рассматривают, как зверька. Стало неприятно.

— Заразилась на очистке, — буркнула она, показывая базовыми техниками Архи притаившееся в ней существо.

Дайнар удивленно приподняла брови, впрочем, не особенно приглядываясь к существу.

— Ты такая миленькая! Точно нет документов из заповедника? — уточнила она все с той же улыбкой, с которой смотрят на забавных животных.

— Нет… — вздохнула Ни.

— Тогда ждем владельца, — покачала головой Дайнар и уже спокойно отпила чай.

Ни захотелось вылить остатки напитка в чайнике за шиворот наглой сестричке Архи.

— У меня нет владельца. Как и у почтенной Дайнар. Я свободная.

— Конечно-конечно, — натянула улыбку целительница и кивнула.

— Старейшина будет недоволен, что тянут время вместо того, чтобы помочь мне, — нахмурилась Ни.

Дайнар покачала головой.

— Понимаешь, милая, таковы правила. Я бы хотела, но нельзя. Тебе же тоже, наверное, нельзя многое, вот и мне, — все тем же противным ласковым голосом пояснила она.

Ни вздохнула и достала из-под стола книгу о ядах на древнеэлькринском, которую читала до прихода целительницы. Она невольно загляделась на иллюстрацию — кажется, в те времена лунные слезы были еще прекраснее, чем сейчас — цветок крупнее и с золотистыми прожилками, листья тоньше…

— Нравятся цветы? — послышался фальшиво-заботливый голос служительницы Архи.

— Да, — кивнула Ни.

— Они очень ядовиты, паралич вызывают. Даже обезболивающее не делают из него, слишком опасно, — покачала головой Дайнар.

Ни покосилась на нее, как на дуру.

— Ну да. Зато красивый и пахнет вкусно. Раньше был популярен среди охотников снежных эльфов — хорошо рос в ледяной пещере, яд быстро действует и распадается до безопасного состояния тоже. Один укол — и готово. Шкура цела, мясо есть можно, — поделилась Ни прочитанным.

— Сейчас в тепле его днем с огнем не сыщешь, и слава Ловам. Раньше столько отравлений было, слишком красивый, еще и «поет», — вздохнула целительница.

— Нигде больше не растет? — удивилась Ни.

— Может быть, где-то и растет еще, — пожала плечами целительница.

Ни перелистнула страницу, и еще одну, и еще. Красивый справочник. Жаль, она не умела составлять комплексные противоядия, и у Учителя тоже пока не получилось подобрать рецепт. Сегодня он вернется с травами и попробуют снова, если эта бесполезная сестричка Архи не справится.

Шло время. Иркрин никак не возвращался. Дайнар надоела страшно: все время лезла с нелепыми вопросами ивосторженными комментариями к картинкам, видимо, считая своим долгом позаботиться о неразумной лесной деве. Хотя, по мнению Ни, скорее Дайнар вела себя глупо — ну кто ж в разумном возрасте так восторгается картинкам в книге? А еще ошибается в значениях древних рун, комментируя, совершенно безграмотная! Сама не помогает, и ей вникнуть не дает…

Ни листала книгу, односложно отвечая, и отмечала места, где попадались оригинальные противоядия, как и просил Иркрин. Она уже сильно сомневалась в том, что эта целительница сможет ей помочь, и мечтала поскорее выпроводить ее. И что же Иркрин так долго?!

Ближе к вечеру дверь тихо хлопнула, и сердце Ни радостно дрогнуло. Она подскочила по былой памяти, желая выбежать навстречу, но голова внезапно закружилась, а ноги подогнулись от слабости, и Ни едва не упала, вовремя оперевшись на стол. Эх, все-таки на одном зелье хоть и голод меньше чувствуешь, но сил совсем нет…

Ни досадливо выпрямилась и спокойным шагом вышла навстречу, стараясь не выдавать, что перед глазами еще все плывет от резкого движения. Иркрин уже снял сапоги и теперь искал что-то в плаще на крючке.

Она хотела было поприветствовать его, но ее опередила Дайнар, лебезя и почтительно кланяясь. Ни отметила, что просторные рукава одеяния подрагивают — у целительницы снова тряслись руки.

— Почтенный старейшина, старшая сестра Дайнар к вашим услугам.

Критир сложил что-то в карманы и коротко кивнул.

— Приветствую. Как осмотр?

— Приступим н-немедленно, — та зачем-то поклонилась еще раз и развернулась к Ни. — Пойдем, моя хорошая.

Ни очень хотелось съязвить и уточнить, почему Дайнар стали вдруг не нужны документы из заповедника, но посмотрела, как колотит целительницу, и решила не пугать ее еще больше. Вдруг перепутает что со страху? Она покорно прошла за Дайнар в гостиную, и, следуя ее указаниям, легла на ковер.

— Может, лучше в сад? Сгниет тут все, — предложил Критир.

— Конечно, старейшина, — пролепетала Дайнар.

Трое перебрались на свежий воздух, и Ни легла на траву.

— Может, лучше надеть повязку? — предложил Критир.

— Да-да, спасибо, — закивала Дайнар, поспешно завязала ткань вокруг лица и попыталась применить заклинания для осмотра на Ни.

Она пыталась снова и снова, но никак не получалось даже самого простого. Ни едва удержалась, чтобы не съехидничать, и с удовольствием наблюдала, как целительница пытается применить техники сквозь защитное заклинание на платье. На лбу от напряжения выступил пот, и к нему прилипли темные прядки, выбившиеся из прически.

— Может, раздеться? — предложил Критир.

Дайнар перевела на него взгляд, полный немого отрицания. Ни не удержалась и хохотнула в кулачок, читая эмоции. Для осмотра души обычно не требовалось снимать одежду, потому что не мешала. Вот глупая сестричка, даже защитных заклинаний не видит! Ни не стала ждать, пока тугая Дайнар сообразит, развязала пояс и стянула платье.

Целительница наклонилась над ней, и Ни прочитала явное облегчение на лице. Видимо, рада, что заклинания работают, как и положено. Обнаружив дыхание, Дайнар кивнула и прочитала базовый Покой Архи. Реакции от дыхания не последовало, и целительница применила Упокоение помощнее. Но и оно поглотилось без остатка. Целительница заерзала и попробовала снова.

Ни смотрела на эту дуру, и гадала, способна ли она вообще на высшие заклинания. Впрочем, спустя несколько безуспешных попыток, Дайнар действительно успешно извлекла мелодичный звук и сложила молочно-белую энергию в форму высшего заклинания Архи. Вот только дыхание с предвкушением потянулось к руне, и Дайнар, запаниковав при виде гнилого тумана, высунувшегося из тела Ни, потеряла контроль.

Остатки руны дыхание с удовольствием поглотило и теперь вилось вокруг, с нетерпением ожидая еще. «Нравится энергия Архи?» — мысленно спросила его Ни. Но дыхание не обратило на нее внимания, возбужденно клубясь в поисках вкусного.

Дайнар попятилась и применила заклинание еще раз, но от волнения сорвала контроль. Третье далось тяжелее, но все же сработало, мягко вспыхнув и растворившись в ядовитой дымке. Дыхание Иста зашевелилось, как показалось Ни, смакуя.

Целительница утерла пот со лба, видимо, решив, что заклинание принесло эффект, и со вздохом применила Изгнание. Ни не успела среагировать. В глазах помутнело и заискрило, уши заложило, а все тело скорчило, наполняя единственным чувством, замещающим реальность. Больно. Очень больно.

Казалось, это длилось вечность. Но боль начала утихать, а сознание просыпаться. Ни вывернуло, и она попыталась отодвинуть голову от лужи рвоты, но получилось едва-едва. К счастью, помогла чья-то рука. Все тело казалось чужим, деревянным. А еще безумно ныло и покалывало.

Постепенно возвращались звуки, и Ни смутно услышала голоса Иркрина и Дайнар.

— Старейшина, нужно извлечь гниль. Повреждения неизбежны, но будет жить. Боль притупим зельем, длительными чарами сна, я оставлю готовые руны. Потом покормите вкусным, и будет почти как раньше, — успокаивающе лепетала Дайнар.

— Лечение с повреждением души не рассматривается, — прозвучало совсем близко к уху.

Желудок вновь скрутило спазмом, но сил подвинуться уже не нашлось, и щеки коснулась отвратительная лужа гнили и желчи. От мерзкого запаха затошнило еще сильнее. Суховатая холодная рука снова помогла убрать голову, а другая успокаивающе погладила по спине.

— Вот за осмотр, за руны, за зелье, и счастливо, — со вздохом сказал Иркрин, зашелся кашлем, и вновь стало темно и тихо.

========== 12. И снова Алый лес ==========

Гай утер пот со лба. Только что отправил последнего новичка на разведку, как же тяжко! Помимо приятно звучащего «старейшина Гай», повышение принесло немало проблем, о которых он раньше даже и не задумывался.

Принять все отчеты от дежурных, прочитать, подумать, где и что еще можно собрать, обсудить с Главой, получить от него в очередной раз…

Но самым сложным стало отправлять на опасные задания кого-то, кроме себя. Оказывается, так непросто — распределить всех, проконтролировать, дать советы. И все равно кто-то да не вернется. Где та улыбчивая конопатая девчонка? Он просил ее просто последить на расстоянии. Три дня… нет, уже неделя прошла, ух, целая неделя! Гай схватился за голову. А тот парень с ожогом на лице? Четыре дня, может, вернется еще. Хотя вряд ли. А мелкий? А щербатый? А те, кого нет уже три недели? А месяц?

Отчего-то сильно захотелось выпить, но было некогда — основные обязанности никуда не делись, Глава ждал новую и новую информацию о секте.

И подготовку к срыву сектантской операции никто не отменял. Разведчики из доверенного ему Алого леса и его окрестностей не вернулись. Язык не поворачивался отправить кого-то еще в жуткое место, где сам Ист временами появлялся, да и Гай чуял, что толку не будет. Нужно идти самому. Но когда?

Гай потер лоб. Все равно не уснет сейчас. Он побрел в дежурный пункт, внутренне содрогаясь. В Алый лес совершенно не хотелось. Даже уже почти зажившая метка на душе слегка заныла. Гай толкнул дверь и, наклонившись, вошел. Трое дежурных сонно подняли головы со столов. Гай сочувственно вздохнул — пока отчеты не приняли, уходить нельзя, а спать после бессонной ночи уже ой как хочется.

— Привет, братва! Присмотрите за кристаллом!

— Эй, временный хотя бы возьми! — подскочила девушка у окна, махнув красными косами.

— Не, Тая, лучше не надо. Я в Алый лес пойду. Нечисто там что-то, а кристалл как-никак выдает, — улыбнулся Гай.

— Так и скажи, что в сектанты записался, старейшина Гай! — расхохотался бритый адепт в углу.

— Конечно! Платят хорошо и молоденьких девушек приносят каждый день, — подмигнул Гай.

— Спать с ними нельзя, одна беда, — поцокал языком бритый.

— Ну хоть посмотреть можно и потрогать, — неловко захихикал молодой паренек, потирая глаза.

Тая положила руки на плечи парнишке и томно поинтересовалась:

— То есть меня тебе уже не хватает, да?

— Ну я, значится, пошел, — Гай вздохнул и, наклонившись, вышел.

***

Эрвилессин встретил Гая ярким дневным солнцем, и он сощурил глаза. Все же в междумирье свет помягче.

Вдалеке виднелась роща деревьев Кона с черными стволами и желтыми листьями. Алой дымки больше не было видно, и Гай неловко хмыкнул. Какой же этот лес теперь Алый? Но все же неприятное предчувствие чего-то гаденького сохранялось. Гай нехотя применил Сокрытие и зашел в сектантский лес.

Хотя странная дымка исчезла, все вокруг казалось пропитанным отголосками древнего безумия и силы. Гай прикоснулся к одному из могучих стволов и будто услышал шум битвы. Иллюзии?

Но рун нигде не видно. Больше напоминало врезавшуюся память о прошлом. Гай покачал головой и побрел, стараясь не шуршать.

Все так же прибрано — под ногами нет веток, только янтарный ковер из узорчатых листьев. Все так же пусто — ни рун, ни иллюзий, ни храмов, ни сектантов. Неужели этот лес настолько ценен только пустой могилой? Надо бы зарисовать древние руны в этот раз, узнать хоть, кого тогда раскопал.

И все же подозрительно — никаких приготовлений. Пустой лес. Гай нахмурился, припоминая все, что знал об операции. Ответственный за ритуал здесь — трясучник Айар. Этот идейный, уж он-то точно исполнит все лучшим образом. Но необходимых рун и атрибутов Гай не видел, хотя тщательно обыскивал деревья и землю в их поисках. Чутье соглашалось с глазами — здесь ничего нет.

Но Алый лес — одна из ключевых ритуальных точек! Гай в очередной раз осознал, что ему не хватает ума, чтобы раскусить, в чем подвох, и хотел было от досады пнуть листья, но заметил перед надгробием молящуюся на коленях фигуру в серебристо-сером сектантском плаще.

Гай замер и усилил Сокрытие. Сердце, сорвавшееся было на бешеный темп, привычно быстро затихало. Наблюдать и запоминать. Сектант ростом ниже среднего, худой, даже слишком. Рядом связки веток, ведра с водой, надгробие влажное, надпись яркая, будто только обвели. Только не видно отсюда все равно, что написано.

Сектант протянул крупно дрожащие узловатые руки к надгробию, и Гая пробил холодный пот. Трясучник Айар, точно он! Гай невольно осмотрелся. Нет, вроде бы один. Прирезать? Слишком опасно. Да и если осквернить сектантскую святыню, обязательно найдут, из-под земли вытащат. К тому же сам Айар осторожен, коварен и силен. И ловушки на поляне наверняка есть.

Гай вслушался в фанатично-восторженную молитву, но разобрал только обрывки — «Покровитель», «лучшим образом», «благодарю за милость»… Словом, обычный сектантский бред.

Нужно было проследить за трясучником, но Гай чувствовал, что это ему не по силам. Этот коварный сектант слишком осторожничал — даже сейчас Гай чувствовал разложенные на поляне хитрые заклинания, а уж путь возвращения тем более не будет прост. Но делать нечего, остается только надеяться на чутье и ждать.

Сектант молился долго. Гай успел устать, все тело сводило от бездействия. Вот ведь фанатик! Есть ли толк от этих молитв?

Наконец Айар поднялся. Воду из ведер он слил тут же, рядом, очень осторожно, и Гай про себя отметил это место — под землей что-то есть, вокруг могилы совсем не топко. Айар поклонился до земли в последний раз, спрятал под просторный плащ выбившийся алый медальон, взял связки веток, ведра и побрел прочь, прихрамывая.

Чутье подсказало, что магические ловушки на поляне отменены, к тому же сектанта явно мучила отдача… Рука сама собой потянулась к ножу. Нет, слишком заманчиво. Гай тихо выдохнул. Это еще одна ловушка. Так и попались прошлые разведчики, это ясно как день.

Он побрел за Айаром, стараясь ступать в его темпе, чтобы не выдать себя шумом. Отдача от длительного Сокрытия уже давала о себе знать, все кости ломило. Гай запоздало сообразил, что Айар не просто так молился долго! Сектант, несмотря на хромоту и ношу, шел подозрительно быстро, и Гай начал отставать. О Ловы!

Нет, торопиться нельзя. Там точно полно ловушек. Гай выровнял дыхание и охладил голову, как учил отец, и пошел следом за ускользающим сектантом. Тот, похоже, собирался к выходу в междумирье, там и встретятся.

Гай ослабил Сокрытие, рассчитывая силы, и пошел спокойнее. Айар тоже замедлился. Чует, что ли, как за ним идут? Гая охватило нехорошее предчувствие. Что в той стороне? Сектантского логова, насколько он знал, нет, но вдруг засада?

Трясучник остановился, поставил ведра, отложил ветки и сел на землю. Ему больно? Гай усилил Сокрытие и подкрался ближе.

Айар тяжело дышал и бормотал что-то про милость, хватаясь за грудь. «Гнилая руна болит», — безошибочно определил Гай. Но чувствовал, что ближе подходить нельзя, уязвимость Айара обманчива. У Гая руки чесались убить сектанта, но изменять привычке доверять чутью он не планировал.

Наконец трясучник отдышался, поднял ношу и резко пропал, оставив гнилую дымку после себя. Гай выругался про себя. Он был слишком далеко, чтобы разглядеть сквозь Сокрытие Иста, и ближе подойти не мог — вдоль леса поднялась запущенная невинно хватающимся за грудь сектантом проклятая оповещающая черта.

Гай был готов взвыть — вместо положенного сна он посмотрел, как убирается в лесу и молится Покровителю мерзкий сектант!

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая в теплый рыжеватый цвет все вокруг. Гай уныло брел вдоль оповещающего заклинания, и все сильнее осознавал, что наглухо заперт в проклятом лесу, и при любой попытке выйти его встретят сектанты. А если и не встретят, то узнают об этом. Даже если сбежит от сектантов, то отмываться от следящего заклинания придется, а это ой как больно и вредно. Он видел «отмытых» бывших разведчиков, которые после этого справляли нужду не иначе, чем под себя, и годились только на простейшую работу за еду…

От досады хотелось плакать. Какой же он тупой!

Айар ушел. Оповещающее заклинание наверняка спадет нескоро. Гай почесал в затылке и вспомнил, что хотел зарисовать руны с надгробия и осмотреть место вокруг могилы. Делать было нечего, и Гай побрел обратно в сердце леса.

Но вот руны зарисованы, таинственное место, куда сектант слил воду, осмотрено, а гнилая черта все так же светилась серебром в ночи. Руны непонятные, древние, а место оказалось простой подземной речушкой. Чутье подсказывало, что пить из нее воду не стоит — слишком подозрительно пахнет, будто незнакомыми цветами. А пить хотелось. И есть. И спать.

Смеркалось. Гай лег в сухую листву рядом с надгробием и обнял бурчащий живот. Даже сумку второпях не взял! Когда-нибудь он научится думать, а потом делать? Алый лес ему не нравился все больше. Сколько бы раз он здесь ни появлялся, столько же раз попадал в неприятности.

На небе появились первые звезды, и незадачливому разведчику показалось, что они складываются в знакомые лица. «Сестренка, Ми, как вы там? Ваш глупый Гай вляпался в историю, но у вас все должно быть в порядке. Я тоже выберусь, не волнуйтесь. Эйрол благословил мои чувства».

От порыва ветра зашелестели листья. Отголоски магии в тишине леса все сильнее давили на уши, и теперь в лязге оружия и криках древней схватки Гай начал различать обрывки фраз. Вот только говорили на древнем. Ничегошеньки не понятно.

Гая начало клонить в сон. Не первый раз спал в запретном месте, конечно, но здесь даже и спрятаться негде. Можно ли доверять чутью?

Листья зашелестели снова, и Гаю померещились шаги. Он применил Сокрытие и дернул ухом, вслушиваясь. Чутье опасности молчало. Послышалось? В этом лесу не разберешь — то ли иллюзия, то ли ветер…

Глаза слипались. Но едва он начал дремать, как снова услышал шаги, в этот раз совсем близко.

— Старейшина Гай, какая встреча! — вкрадчиво прошептал Айар, расстилаясь по земле.

Гай сгруппировался. Сердце стучало, как бешеное, и не успокаивалось. Вдох. Выдох. Нет, что это за безумие?! Почему ему кланяется какой-то сектант? Точно. Он наверняка привел других, и его утащат в секту! Гай уже незаметно нащупал рукоять ножа, как осознал, что чутье опасности молчит. Он привык ему доверять, да и жить хотелось…

И проводящего кристалла, как назло, не взял! Если и узнает что, то не передаст уже. Гай смотрел на преклонившего колени Айара, цепляющегося трясущимися руками за его плащ, и не мог ни о чем думать — распирало от омерзения.

— Что тебе нужно, трясучник? — он брезгливо выдернул полу плаща.

— Ничтожный служитель хотел выразить почтение отмеченному самим Покровителем, — залебезил Айар.

Гай нахмурился. Сектант неустанно кланялся, полз к нему на коленях и все тянул свои узловатые трепещущие руки, неразборчиво шепча что-то про любовь и почтение к Покровителю, про благословение, про ничтожного служителя… Гай приметил, как из просторного рукава сектанта будто случайно выпал и затерялся в листве сложенный листок. Вот оно что! Трясучнику что-то нужно от него.

— Отмеченный самим Покровителем доволен, можешь идти, — хмыкнул Гай, подыгрывая сектанту, и легонько пихнул его сапогом в плечо. Айар был настолько мерзким, что даже убивать его расхотелось.

— Покровитель оценил вклад ничтожных служителей и скоро придет к нам! — Айар фанатично воздел скрюченные трясущиеся пальцы к небу и безумно улыбнулся.

Гаю от взгляда водянистых глаз вдруг стало совершенно нехорошо, и в животе шевельнулось отдаленное гадкое предчувствие.

— На ритуал, что ли, спустится? — уточнил он.

— Воистину! Покровитель любит нас! Покровитель придет! Ничтожный служитель все сделает лучшим образом! — Айар подобострастно закивал, и Гаю захотелось отвернуться. Мерзко, как мерзко!

— Хорошо, когда чувства взаимны. Постарайся там. Иди, да. Готовься, все такое… — Гай зевнул.

Айар проворно отполз, все так же молясь и кланясь, и быстро скрылся в темном лесу. Серебристая черта следящего заклинания вокруг леса погасла. Гай пошарил в листве и поднял оброненный листок. В темноте не разобрать, и волшебный огонь остался в сумке… Гай спрятал записку за пазуху и торопливо побежал прочь из проклятого леса. Мало ли что этому безумцу взбредет в голову!

========== 13. Дела не ждут ==========

Критир встревоженно вглядывался в посеревшее лицо Ни. Дыхание Иста вилось едва заметной дымкой по коже, сдерживаемое золотистым узором нарисованного на одежде изолирующего заклинания. Ни спит. Уже не морщится. Внешне казалось, что повреждений души нет, но Ни первый день отчего-то кричала в магическом сне, а потом долго еще стонала и хмурилась. Но сегодня выражение лица было спокойным, благостным. Можно ли уже снять чары?

Он перебрал листки с рунами, оставленные целительницей. Та сказала, что нужно до недели продержать во сне. Как сон станет спокойным — еще день или два. Но неделя вчера подошла к концу, а морщиться Ни перестала только утром. Будить или ждать еще день?

Кристалл на поясе вспыхнул темным, и Критир, с беспокойством оглянувшись на Ни, торопливо зашел в дом. Он плотно прикрыл дверь, накинул плащ с капюшоном и потер кристалл, проявляя изображение.

— Приветствую, Глава.

— Изучили твой шедевр, Критийре. Придется провести курс молодого бойца. Или, скорее, начертателя.

Критир незаметно поморщился под капюшоном.

— Когда?

— Завтра утром ждем. Послезавтра начинаем строить. Откладывать нельзя.

Связь прервалась, и Критир схватился за голову. И что делать? Ладно, если что доверит Ни целителям. Отправить запрос или подождать до вечера? Он стянул плащ, повесил и вернулся в сад.

Ни спала. Он поправил повязку на лице и наклонился, прислушиваясь. Дышит ровно. Критир обмакнул расшитый защитными рунами платок в воду и смочил губы спящей. Чары скоро спадут, но все равно непонятно, сможет ли она пить и есть. Лучше уж хоть так.

За эту неделю он ничуть не продвинулся в поисках способа избавиться от дыхания Иста. Все его выводы сводились ровно к тому, что сказала целительница — можно вытащить с повреждением души. Критир все чаще поглядывал на рецепты запретных зелий. Неправильно, конечно, оценивать, чья жизнь и душа дороже. Но если не пожертвует кто-то другой, то рано или поздно умрет от истощения Ни. На черном рынке можно купить многое, наверное, есть тяжелобольные, кто и сам хотел бы умереть…

Критир сжал кулаки. Найти бы другой способ, но времени уже нет. Или есть? Не стоит торопиться с подобным. Сейчас магия спадет, проснется, попробует противоядия, может, с ними пища будет меньше гнить. Да и раньше Ни ела потихоньку. К тому же Источник защищает. Да. Время есть. Душу повреждать ни в коем случае нельзя, он видел, что произошло просто от попытки что-то чужеродное вытащить.

Будто услышав его мысли, Ни приоткрыла глаза и заморгала, щурясь с непривычки от света.

— Как самочувствие?

— Лучше. Перед глазами все плывет только, — тихо ответила она.

— Это от голода и чар сна. Пройдет скоро, — Критир погладил ее по голове, перебирая мягкие волосы. — Пюре будешь?

Ни помолчала немного, раздумывая, и вздохнула.

— Угу.

***

Слабость давила, и мысли путались от чар. Непослушной рукой Ни вытащила из сумки бутылку и глотнула. Специи обожгли горло, и она закашлялась. Ох. Зато сразу тепло разлилось по телу, и сил прибавилось.

Ни осторожно села. Голова уже кружилась меньше, но слабость раздражала. Хотелось лечь снова, но Ни глотнула еще острого зелья и поднялась. Сколько времени потеряла из-за этой дуры Дайнар! Кстати, сколько?

Она спрятала зелье в сумку, добрела до окна кухни и села на подоконник.

— Учитель, как проект?

— Завтра пойду в общину показывать, как чертить.

— Там что, совсем построению плоскостных заклинаний не учат? — проворчала Ни.

— Пригласили — значит, надо идти. Ты лежала бы лучше, я целителя позову, последят за тобой.

— Я в порядке. Пойду с тобой, — возмутилась Ни, едва шевеля языком.

Иркрин не стал спорить, только вздохнул и потрогал ложкой плод в горшке.

Любимый не кашляет. Оправился немного. Ни улыбнулась. Хотелось помочь с проектом безопасных зон, а для этого нужны силы. И Иркрина как ассистент хотела поддержать, и, как хотя бы и бывший, но все же друг Иста, чувствовала ответственность за ошибки Покровителя секты. Нужно хоть как-то смягчить последствия сотворенного им и попробовать отговорить его. Почему Карн так упорствует в совершенно ужасных вещах?

***

Ни затянула пояс на мешковатом одеянии старшего адепта, подкрасила посеревшие губы алым и улыбнулась отражению. Ну и что, что похудела. И так хороша. В конце концов, даже если и не удастся избавиться от дыхания Иста, она все равно сможет быть рядом с Иркрином и вместе с ним защитить их мир. Губы можно накрасить, а платье подшить. А остальное… Хочется, конечно, но и так жить можно. Да и не до этого пока. Она решительно выпила острого зелья столько, что даже выступили слезы. Зато силы приятно разлились по телу.

Позавтракав или, скорее, попив чай вместе с Иркрином, она ободряюще улыбнулась и накинула плащ. Любимый казался хмурым, как и обычно по утрам. Впрочем, с учетом, что ему предстояло объяснить последний результат исследований всей жизни совершенно неподготовленной толпе, настроение у него наверняка действительно хуже некуда. Даже читая теорию комплексных заклинаний одной общины единственном адепту, лучшему среди сдавших экзамен, он традиционно сталкивался со множеством вопросов и тратил порядка месяца. А сейчас надо было обучить в сжатые сроки комплексным заклинаниям нескольких школ сразу многих. Хотя Ни это не особенно смущало: нужно же только построить заклинание, не применять. Если теорию и не поймут, то смогут попросту срисовать с чертежа.

Критир со вздохом поднялся, накинув плащ:

— Пойдем.

— Пойдем, — решительно кивнула Ни, схватила его за руку и потащила к выходу.

Дорога в укрытие общины Кона не заняла много времени. Ни пыталась подбодрить Иркрина, но вместо этого болтала без умолку, мешая совершенную чепуху с серьезными вещами. Она чувствовала себя глупо, но приметила, что от ее скачущей с темы на тему болтовни он вроде бы даже улыбнулся пару раз. Он посмеивался и неловко поддерживал диалог. Настроение понемногу улучшалось. Работает! Продолжаем.

Миновав мрачные домики общины Кона, они прошли в выделенный им для лекции зал. Яблоку некуда было упасть. Критир и Ни потеряли дар речи. Глава сказал, что нужно подготовить несколько групп, но не предупреждал, что их настолько много! Судя по числу присутствующих и их форме, Глава согнал на это мероприятие практически всех старших адептов общины и многих средних. Как с этим работать?!

Ни ободряюще пожала руку любимого и принялась раздавать копии кратких конспектов с пояснениями, пока Иркрин собирался с мыслями.

Наконец, начал. Любимый голос прокатился по залу, донося сокращенную теорию исследования всей жизни Иркрина. У Ни дрогнуло в животе. Она пристроилась в конце зала, наблюдая за любимым с горящими глазами. Он весь светится, когда объясняет свое исследование. И совершенно не волнуется. Будто и нет этой всей толпы. И красавчик такой! Она мечтательно улыбнулась, слушая его глубокий переливчатый голос и наблюдая за жестами. Суть изложения ускользала от нее. Слишком милый!

Она и не заметила, как пролетело время и пришла очередь вопросов. Просто поняла, что Иркрин больше не говорит, и повисла мертвая тишина. Неужели было настолько сложно? Или все поняли с первого раза?

Вскоре потянулись один за другим робкие вопросы. Услышав их, Ни ощутила отчаяние. Они вообще слушали?! Она переглянулась с Иркрином. Все даже хуже, чем они себе представляли. Критир терпеливо пояснял заново непонятные детали. Но вопросы не заканчивались. Он простоял так до самого обеда.

После обеда была запланирована практика, и Критир с Ни вздохнули с облегчением ненадолго, пока адепты попробовали начертить схемы. Но к вечеру, проверив чертежи, старейшина с ассистенткой совсем потерялись. Даже и не знали, с чего начать разбор ошибок. Абсолютно все было не так!

— У них точно есть глаза? — простонала Ни.

— Это же не община Эрва, где надо много рисовать. В Учении Кона не так много плоскостных заклинаний, — тихо пояснил Критир.

Настолько грубых отклонений от оригинала, да еще и после лекции с обзором важных моментов, они все равно не ожидали. Обведя тяжелым взглядом толпу, Критир вздохнул и опустился на стул, задумавшись. Ни стояла рядом, мрачно разглядывая схемы одну кривее другой. Вдруг она почувствовала запах гнили и холодное прикосновение к плечам. Сердце замерло. Это?.. Раздался булькающий, но все же узнаваемый хриплый голос совсем близко:

— Моя невеста интересовалась, когда будут новые прорывы. Не хотелось заставлять ее ждать…

Ни сжала кулаки. Какая, к черту, невеста?! Что ты несешь?! Она перевела взгляд на Иркрина. Тот молчал, опустив взгляд. Он дал согласие?! Да ну… нет, не может быть. Скорее всего, просто игнорирует провокацию, обращая внимание только на полезную информацию. Сердце стучало в ушах. Ни совершенно не слышала, что дальше говорил лич в рваном сером плаще. Закончив речь, он прикоснулся холодными губами к ее щеке, обдав гнилостным смрадом, и развеял аватар едва заметной дымкой.

Воцарилась удушающая тишина. Ни мечтала сквозь землю провалиться. Она чувствовала взгляды целой толпы на себе и плотнее куталась в плащ. Кажется, зашелестели какие-то шепотки, а затем раздался твердый, что-то объявивший голос Иркрина. Она ощутила прикосновение теплой суховатой руки, увлекающей за собой прочь отсюда. Ни слышала все как сквозь подушку и растерянно шла следом.

На полпути из убежища они встретили разъяренного Главу, и тот принялся что-то бурно обсуждать с Иркрином. Ни не слышала их разговора и не понимала, что происходит. В голове не укладывалось, как подобное могло произойти.

Они дошли до дома в полной тишине. Она сняла плащ, повесила у двери и вопросительно посмотрела на любимого. Он сжал ее плечи:

— Ох, Ни! Мы опять не успели! Столько земель… Хорошо, что хотя бы план отселения в общине Кона давно готов. Надеюсь, у других общин так же. А мы с тобой завтра же утром начнем строить барьеры. Сбережем от оскверненной энергии, что осталось. Я рассчитываю на твою помощь.

— Иркрин… — глухо выдавила Ни.

— Что?

— Почему Ист называет меня невестой?

— Мне-то откуда знать?! Я не давал согласия.

— Я тоже.

— Выкинь этот бред из головы. Он не сможет жениться на смертной.

— Половина общины слышала, как он меня так назвал!

— Мало ли что они слышали. Правила о невмешательстве никто не отменял, — Критир обнял ее и погладил по спине.

Ни заплакала, уткнувшись ему в грудь.

— Ну же, что ты… — Критир прижал ее к себе. — Ни, места построения барьеров будут защищены, туда точно не проберутся сектанты. А потом и вовсе вернемся домой, за барьер. Сюда точно не пройдет ни один недоброжелатель. Разве что сам Ист, а он ничего смертным не сделает. Сад уже испортил нам, терять нечего. Но ничего больше и не может, видишь? Только пакостит по мелочи и все.

Ни отстранилась и улыбнулась.

— Выстроим все барьеры. Залатаем наш мир и очистим.

— Вот именно. А еще тебя вылечим. И еще слышал, что новый мир нашли, пути строят. Продержимся немного, а там и переселимся. Только никому пока не говори, — кивнул Критир и потянул ее за похудевшую щеку.

— Ну же, я не маленькая уже! — рассмеялась она.

— А выдумываешь всякое до сих пор, — устало улыбнулся он.

— Да я как-то забыла про правило о невмешательстве, — смущенно пожала плечами Ни.

— Попробует на тебе жениться — уснет вечным сном. Я даже и не против, пусть попытается. Тогда и переселяться никуда не нужно будет, — хмыкнул Критир.

— Угу, — она кивнула.

— Пойдем сегодня спать пораньше. Судя по всему, завтра нас ждет тяжелый день, — он вздохнул и растрепал ее волосы.

Из узелка выпала заколка, и Ни едва успела поймать ее. Красивая. Черное дерево, золотая вязь древних многозначных рун, изящно ограненный алый кристалл. Знак их дружбы. Бывшей дружбы, разумеется.

========== 14. Очень дурное предчувствие ==========

Гай вышел в междумирье и, свернув с тропы в зыбкий туман, принялся стягивать одежду, тщательно осматривая. Проклятый Айар, все грязными лапами изметил! Следящее заклинание на плаще, на сапоге, на штанах, и даже до рубахи как-то дотянулся! И смывки для рун нет, сумка в убежище осталась… Зато на записке Айара, к его изумлению, оказались только обычные неразборчивые каракули. Но уже было слишком темно даже в междумирье, чтобы прочитать.

Он тяжко вздохнул. Что теперь делать? Форму с рунами найдут, нельзя делать сектантам подарок. Идти с ней в общину тем более. Резать новенькую форму старейшины?

Гай содрогнулся. Нет, если изрежет, то новую не выдадут. Снабженец Айхир жадный, а форма старейшины стоит дорого, вон сколько всего на ней. Но если потеряет форму, то Глава живьем съест. И почему он такой тупой?! Чтоб он еще раз пошел вместо сна сектантов искать!

И отойти от формы нельзя, и рядом со следящими заклинаниями даже с общиной связываться не стоит. Ай, заплатит Айхиру, чтобы замял этот случай! Плакал его новый ножик…

Некстати вспомнилось, что Ист в прошлую встречу в этом самом проклятом лесу пообещал ему нож, и Гай нервно рассмеялся. Как раз Айар говорил, что Покровитель к нему спустится, может, и ножик подарит, ага. Гай смеялся и плакал, смеялся и плакал, и в итоге, рыдая, все же отрезал лоскуты с формы и натянул остатки на себя. Сапоги придется выбросить, но не жаль — стоптались уже совсем. А вот форму!

Он уныло побрел к дежурному пункту. Густые сумерки окрашивали клубящийся туман в загадочные темные цвета, и Гай невольно залюбовался. Интересно, сколько стоит построить дом в безопасной зоне междумирья? Хотя устойчивых участков рядом с зыбкими немного, маленький выйдет. Да и Ми тяжко будет находить дорогу. Она в обычном иллюзорном тумане плутала, а в междумирье еще сложнее. Заглянет к ней после операции, наверное.

Гай вздохнул и задумался о том, что нужно передать. В донесении писать об Айаре не стоит, нужно сказать прямо Главе. Но почему Айар так стелился перед ним? Они ж все меченые, или это из-за необычного алого цвета? Алые кристаллы, алый медальон, Алый лес…

— Что-то слишком много алого в секте этой, — пробормотал Гай себе под нос и, наклонившись, толкнул дверь дежурного пункта.

Элькринов внутри оказалось больше, чем рассчитывал увидеть Гай — помимо бритого Дая, красноволосой Таи и молодого дежурного, имя которого Гай никак не мог запомнить, внутри стоял горбун Айхир и Глава в тапочках.

Гай почувствовал, что он как никогда невовремя со своей рваной формой, но было поздно — на него уже обернулись. Он неловко поклонился.

— Это… приветствую…

— Гай, нашлись твои герои, — вздохнул Глава.

Молодой старейшина сглотнул, не торопясь поднимать взгляд.

— Очень жаль…

— На это потратили целый шар памяти, а ты даже смотреть не собираешься? — вскинулся Айхир.

— А ты купи многоразовых! — выпалила Тая и поспешно прикрыла рот руками, поймав сразу два взгляда искоса — от Айхира и от Главы.

— Извините, — поклонилась она.

Гай принял шар памяти из трепещущих рук молодого дежурного и, нахмурившись, заглянул. Разведчики, отправленные в Алый лес, сидели связанными вместе. Выпотрошены в лучших традициях секты — не хватало пальцев, неестественно согнуты руки, ноги и спины, вываливаются внутренности… Гай сжал кулаки и вздохнул.

— Юру не хватает, рыженькая которая.

Глава выжидательно посмотрел.

— Я про невинность не уточнял! — округлил глаза Гай.

— Да с Юру уже все понятно, — проворчал старичок. — Что-то, помимо того, что в бумагах, докладывали?

— Не-а, — Гай покачал головой.

— Об Алом лесе есть что рассказать?

— Да, ток вернулся, — кивнул он.

— Обсудим в штабе.

Глава зашаркал тапочками к выходу, и Гай поплелся следом. Темная зыбкая тропа привела в убежище, встретившее уютными фонарями на буром дереве ворот и построек с рыжей черепицей. Дом, милый дом! Сейчас получит от Главы и спать. Но сначала поест, конечно, наверняка у Чи что-то припасено.

Гай потер бурчащий живот и свернул следом за старичком в обход штаба к пруду с уточками. Птиц стало больше — недавно вылупившиеся утята уже плавали рядом с родителями и покрякивали. И куда они пропадают, когда вырастают? В животе отозвалось голодное чудовище, и Гай внезапно очень хорошо понял, куда именно. Вот бы тоже уточек завести! Мясо после появления гнили в Эльфийском лесу такое дорогое… Чудище из живота взвыло, соглашаясь.

Глава опустился в любимое кресло-качалку и кашлянул.

— Говори, дитя мое.

— Ну, значится, я пошел… — начал Гай.

— К делу, — нахмурился Глава.

— В Алом лесу трясучник Айар молится на могилу…

— Могилу?

— В сердце леса могила, надгробие старое, его моют, надпись обновляют, но руны древние, не могу прочитать.

— Нарисуй.

Гай взял с подоконника кисть и вывел руны. Глава забрал и кивнул.

— Трясучник молился, потом воду вылил, собрал ветки и пошел прочь. Вышел из леса и запер меня внутри, урод. Я вернулся к могиле, а там речка опасно пахнет, какими-то цветами, даже попить нельзя, — Гай облизнул пересохшие губы.

— Воду ты не взял, как и еду со смывкой, вижу. Старейшина общины пошел в секту сонным и без какой-либо минимальной экипировки, позорище… — Глава покачал головой.

— Ага, ступил, да. Лежу рядом с могилой, и будто битва слышится. Все на древнем кричат, ничего не понять. Пролежал до ночи и сморило. Проснулся от шагов, а Айар тут как тут.

— Лег поспать прямо возле сектантской святыни? — едко уточнил Глава.

— Ну да… — Гай виновато улыбнулся и почесал в затылке.

— Действительно. Нельзя же залечь в листьях в глухом месте.

— Не додумался, спать хотелось шибко. Так вот. Это. Айар вернулся, кланяется, за одежду хватает. Говорит, Покровитель придет, а сам записку в листья уронил. Я ее подобрал и принес.

— С чего это тебе сектанты поклоняются?

— Говорит, Покровителем отмечен. Но может я красивый просто, понравился.

Гай пошарил за пазухой и протянул серый клочок. Глава просмотрел и приподнял брови.

— И что думаешь?

— Думаю? — растерялся Гай.

— Ну да, это когда головой.

— А-а-а! Я не читал еще, темно ж было.

Глава протянул записку обратно. Гай развернул, вгляделся и округлил глаза. «На усиление в Гнилой лес».

— Гнилой старейшина там главный. Трясучник ему смерти хочет… — Гай нахмурился.

— Повышения захотел, думаю. Место освобождает. Хочет — организуем, — хмыкнул Глава.

— Отправил бы ток своих. В Алом лесу будет меньше сектантов, значится… — Гай наморщил лоб и помрачнел. — Глава, Ист придет. Точно. Я не поведу своих ребят…

— Если Ист там, то свернете помочь в Гнилой лес, — пожал плечами старик.

— Если Ист, то как свернем… Поляжем! Дыхнет и все… — Гай похолодел.

— Алый лес слишком важен, Гай. Провалимся там — разойдется огромный прорыв к Истовой матери. Никому ни слова о предчувствиях. Да благословит нас Эйрол!

Глава достал из-за пазухи корм и кинул горсть уточкам. Те закрякали громче и набросились на еду. Гай стоял ни жив ни мертв. Отчего-то стало очень интересно, нужен ли корм уткам перед тем, как их становится меньше. В желудке заурчало вновь при воспоминаниях об аппетитной жареной птичке, и к сердцу пополз нехороший холодок дурного предчувствия. Гай поклонился.

— Сделаем! Чувства превыше всего!

Глава кивнул и парня как ветром сдуло.

***

В ночь перед операцией снилась игривая Ми с похожим на звон колокольчика смехом. Во сне Гай отдавался в ее власть иногда покорно, иногда не слишком, и неизменно дарил ей всю любовь, на какую способен. Когда все закончится, он обязательно найдет ее снова. Когда все закончится…

Гай открыл глаза и посмотрел на бурый потолок, освещенный вечерним солнцем. Нужно идти. Некстати вспомнилась встреча с Истом, и Гай горько усмехнулся. Предчувствие было еще хуже, чем в тот раз. «Как же хочется жить! Чувствую, что мы провалимся. Надо что-то придумать, я не поведу ребят в лапы Иста».

Но делать нечего. Глава велел, точка важная. Гай кивнул группе служителей, и они направились к лесу. Еще на подходе к месту живот скрутило предчувствием ужасной опасности. «Он уже здесь», — мрачно подумал Гай и бросил своим:

— Ждите здесь, я проверю.

— Возьми «уши», — напомнил старший адепт.

Гай растерянно кивнул, и спрятал за пазуху редкий зачарованный предмет, чтобы незаметно и непрерывно поддерживать связь. Сломает «уши» — Айхир убьет. Если секта не сделает это раньше.

Гай вздохнул и, применив Сокрытие, в бесполезности которого был более чем уверен, прокрался к опушке леса. На ней уже все приготовлено для ритуала, кто бы сомневался! По каменному алтарю рассыпались рыжие волосы Юру. Гай почувствовал себя убийцей, но поспешно загнал эмоции подальше. Не время. Вокруг сновали сектанты в бледно-сером, но взгляд Гая привлекла фигура старика в лохмотьях с узловатым посохом, который внимательно следил за его передвижениями и даже пошел навстречу.

«Надо хоть кого-то спасти!» Гай тихо шепнул, сжав «уши»:

— Бегите.

Ист подошел ближе.

— Здравствуй, малыш Гай. Ты пришел помочь нам? Жаль, но твои ребята не годятся для ритуала, — лич сокрушенно покачал головой.

— Ист… — вздохнул Гай.

— Но они мне нравятся. Хотя для ритуала и не годятся, их тела чувственны и прекрасно подойдут для развлечений после торжества… Я уверен, они будут занятными! Среди них есть талантливые барды? Я хотел бы услышать, насколько громко они будут кричать… А обольстители? Уверен, они будут прекрасным украшением, если их как следует преподнести… Точно! Распоряжусь, чтобы твои братья хорошенько их подготовили, хочу посмотреть и на душевные страдания! Предательство, гнев, ненависть, горечь… Служители Эйлира¹ прекрасны! Чувства превыше всего! — насмешливо преподнес он основу учения Эйрола с самой мерзкой стороны.

«Хотя бы потянуть время!» — Гай упал перед Ловом на колени, взмолившись:

— Прошу, почтенный Ист, отпусти моих ребят.

Тон Иста из мечтательного стал вежливо-холодным.

— Как я могу отказать горячей просьбе члена моей семьи? Я их отпущу, все равно они бесполезны. Но попрошу тебя кое о чем взамен.

— О чем же? — напрягся Гай, сжимая рукоять в рукаве.

— Сущая мелочь: взглянуть на кинжал твоего отца.

Гай нахмурился. Кинжал, омытый кровью последнего Хранителя, был единственным, что осталось у него от ушедшего отца. Зачем он Исту? И вообще так-тоИст ножик подарить обещал, а вместо этого просит! В любом случае даже самое ценное оружие и жизнь ребят несопоставимы. Гай вытащил кинжал так медленно, как только мог, и передал. Ист принял его гнилыми руками, обдав смрадом, и его глазницы вспыхнули алым:

— Отличные чары! Достойная работа, малыш Ёрг¹… Так-так…

Лов крутил оружие в руках, пока, наконец, не хмыкнул и внезапно не атаковал Гая. Тот подскочил, отбивая удар вскользь. Чудовищно силен, как вся нежить. Но что делать теперь? Против Иста и секты у него нет шансов! Немного потянуть время. Пусть ребята отступят. Но ноги словно приросли к земле. Гай почувствовал, что не может даже моргнуть, и беспомощно наблюдал, как гнилой старик разрезает его руку. Что? Руку? Неглубоко? Это ж просто царапина!

Ист рассматривал лезвие, смоченное кровью. Рунический узор вспыхнул охряным, проявляя постаревшее лицо отца. Связующий проводник?!

— Хорошо прячешься, малыш Ёрг! — похвалил Ист.

Отец лучисто улыбнулся, почесывая рыжую бороду:

— Чем обязан, уважаемые?

Гай про себя восхитился мужеству отца. Даже глазом не моргнул! И улыбка кажется искренней. Не раскусить!

— Прошу благословения Нелари на брак, — учтиво поклонился Ист.

Челюсть Гая точно бы упала, если бы не сковывающие чары. Не получалось даже возмутиться, настолько был растерян. Эй, образцовый женишок! Какого?!

Ог все так же задумчиво почесывая густую бороду, неторопливо ответил:

— Почтенный Ист, для этого требуется согласие друга, которому я доверил ее. И как отец хочу высказать пожелание.

— И что желает малыш Ёрг?

— Я учил дочь, что подобное происходит по любви. Пусть решает сердцем.

— Я учту волю служителя Эйлира, — поклонился Ист.

Охряные руны на лезвии потухли и растворились: чары оказались одноразовыми. Гай почувствовал, что вновь может пошевелиться, и едва не повалился на землю. Ист протянул кинжал, вновь окружив тошнотворной вонью. Гай принял оружие и молча убрал.

— Не желаешь присоединиться к нашему торжеству, братец?

— Благодарю, что отпустил ребят, — Гай поклонился и, пошатываясь, побрел прочь.

— До встречи, малыш! — хрипло пробулькал Ист, будто смеялся.

Гай вывалился в междумирье, словно пьяный, и лег на зыбкую тропу. Он не знал, что и думать. Ребята отступили, «уши» целы, но разве это интересно сейчас? Какого Ни внезапно понадобилась этому чудовищу?! Сестра, единственная, кто у него остался! Единственная?

Внезапно пронзило осознание. Гай поспешно разложил ненавистную карту. Ну разумеется! Вот переправа через речушку на границе с Эльфийским лесом. Прорыв-то не тронет, но накроет волной скверны от него! Как в друидском лесу!.. Вот дубина!

Гай подскочил и со всех ног кинулся к дому Ми. Какой же он тугой! Ист ногу сломит во всех этих бумагах. Вот же ж! Он должен был сразу предупредить! Успеет ли?

Комментарий к 14. Очень дурное предчувствие

¹ Если кто-то потерялся, откуда столько имен, напоминаю, что Ист любит произносить их на древний манер.

========== 15. Решим это по пути ==========

Гай несся напролом через междумирье, сворачивая с самых зыбких троп, движимый только своим чутьем. Сквозь «уши» тихо донеслось, что сектанты отступили вглубь Гнилого леса. Сердце ушло в пятки — внутрь соваться ни в коем случае не стоит, кто вошел туда, уже точно не выйдет. К счастью, следом раздалось отрывистое: «Отступаем, эвакуируем жителей по плану» и перекличка — провалились в двух ключевых точках. Две точки. Прорвет. Сильно.

Уши издали тоскливый звук и притихли. Гай выругался про себя. Может быть, удастся починить? Старые уже. Ладно, придумает что-нибудь потом. Плохо, что загнивший Эльфийский лес никто спасать не придет. Хоть бы Ми уже ушла! Гай свернул в опасный нестабильный выход в мир, споткнулся и едва не вывалился из него. Из больного леса расползлась сероватая гниль почти до самой речушки, но в окне домика Ми горел свет.

Гай, едва дыша, отодвинул шкуру на входе и ворвался внутрь. Аппетитно пахло специями и свежезажаренной рыбкой. Ми ужинала.

Цела! Успел!

— Быстро уходим!

Ми сидела и растерянно смотрела. Объяснять некогда. Надо бежать. По пути расскажет. Гай схватил Ми и понес прочь. Та удивилась, но не сопротивлялась, только крепко сжимала сосуд с волшебным огнем, который успела прихватить со стола. Гай вынес Ми из дома, бросил прощальный взгляд на золотистую рыбину со специями. Вкусно! Но некогда. Он свернул в междумирье через тот же опасный проход. Едва оступившись на зыбком тумане, он восстановил равновесие, пробежал для верности еще немного и остановился, пытаясь отдышаться. Здесь не заденет. Он прижал к себе Ми покрепче и улыбнулся. Цела.

— Что случилось, Гай?

— Прорвет. Как тогда, у друидов.

— Спасибо, что вернулся за мной.

— Я же твой ручной зверь, — ухмыльнулся Гай и горячо поцеловал.

Ми ответила ему, зарываясь пальцами в мягкие короткие волосы. Полные, чуть солоноватые губы пьянили, и голова кружилась. Как же она его ждала! Такой большой и теплый. Такой уютный. Даже щетины нет, гладкий. В прошлый раз больше напоминал заблудившегося дикаря.

Ми потерлась носом о влажную щеку. Вернулся. В этот раз не уйдет!

Гай все обнимал и никак не отпускал, только гладил и тяжело дышал после бега.

— Ми, я не хочу расставаться с тобой.

— Я тоже… — она поцеловала в ухо. Кольцо на своем месте. Не снял.

— Такое дело… Чужим в убежище нельзя. Давай станем семьей.

— Я… — Ми замялась, поглядывая на ухо Гая.

— Можешь пока подумать. Убежище довольно далеко отсюда, — он улыбнулся и побрел сквозь туман там, где, казалось, нет тропы и в помине.

Ничего не заметил! Или не понял? Или хочет по варварским элькринским традициям отметить ее руной Архи? Она ему что, животное?! И вообще. Сначала внезапно заявился к ней в дом, затем молча пропал, не оставив даже записки, а теперь вот так просто предлагал ей решить настолько серьезный вопрос по пути!

— Отпусти меня уже!

Гай послушно поставил Ми на землю, и она пошла рядом с ним, постоянно проваливаясь сквозь неплотные участки тропы. Он заботливо поддерживал. Они молчали.

Может быть, стоит проявить уважение к традициям его народа? Но это дико. Ни одна уважающая себя эльфийка в здравом уме и трезвой памяти не согласится на связь Архи: мало того, что руна на лбу, как клеймо, так еще и волю подавлять может, и разорвать союз нельзя без согласия супруга.

Но она так тосковала по своему огненному зверю! Вроде бы по современным порядкам можно смягчить эти условия. Точно, слышала, можно уйти! Тогда как у эльфов почти, а руну закрасит. Да. Надо соглашаться, пока не растеряла решимость.

— Я совсем тебя не знаю. Если захочу уйти, ты отпустишь меня?

— Конечно. Я пообещаю Архе, — кивнул Гай.

— Тогда я согласна, — решительно ответила Ми, сжимая кулаки.

И что она творит?

— Тогда…

Гай остановился и зарылся в сумку. Когда он так сосредоточенно перебирал содержимое, лицо становилось очень смешным. Вроде такой умелый — и ориентируется хорошо, и опасность чует, и в логова бесстрашно лезет. Вот только как задумается, так сразу понимаешь, что некоторым дано родиться… хм… просто красивыми. Впрочем, форму старейшины не просто так же заслужил? Что-то да умеет. Хотя от общины Покровителя чувств можно что угодно ожидать.

И на что она соглашается? Ладно, нужно же присмотреть за своим питомцем, верно?

Спустя целую вечность Гай с явным облегчением на лице откопал с самого дна то, что искал. Круглый предмет, тщательно упакованный в рыжую бумагу с подписью «С Днем рождения, сынок!» Ми моргнула. Это что, намек от родителей, что пора сваливать из дома? Вот позорище… Внутри лежал обруч Архи из красноватого дерева Эйрола, украшенный золотистой вязью и оранжево-красным кристаллом связи.

Ми смотрела на него. Милый, конечно. Любят же эти элькрины оковы. И она наденет это? Может, отказаться? Стало неловко. Впрочем, выглядит как украшение. Гай ей нравится, но это слишком… Наверное, правильнее отказаться и отправиться в убежище эльфийской общины. Но когда она увидит его снова? И увидит ли? В сердце всколыхнулась безумная тоска.

— У тебя есть родители или старшие?

— Н-нет…

— Тогда решение за тобой.

Ми всмотрелась в доброе, не обремененное интеллектом лицо. Гай выглядит таким счастливым. Он не понимает, для него так и должно быть. И кольца в ухе не заметил. Ладно уж. Если окольцевала элькрина по эльфийским порядкам, то надо соглашаться и на его обычаи. Семья так семья.

— Я… люблю тебя, Гай. Я согласна.

Он с трепетом надел обруч на ее голову.

— Я люблю тебя, Ми. Обещаю Архе отпустить тебя, если ты этого захочешь.

Ми ощутила, как руна тепло отпечатывается на лбу. И вовсе не больно. Ми встала на цыпочки, но роста не хватало, чтобы дотянуться. Гай наклонился и поцеловал, прижимая ее к себе. Стало как-то горько. Даже губы, по которым она тосковала, не могли развеять странное чувство неправильности происходящего. Она, гордая эльфийка, позволила себя заклеймить?

— Я так рад! Кстати… это… — Гай смущенно почесал затылок и виновато улыбнулся. — Прости, я еще не нашел нам дом. Но все устрою, обещаю.

Ми охватило беспокойство. Он что, в общежитие общины ее ведет? Хотя нет, старейшина и в общежитие… Но если нет дома? Позорище какое! Она вцепилась в руку Гая и с надеждой заглянула ему в лицо. Тот не заметил, только улыбался до ушей и все так же брел сквозь туман.

Они вошли в бурые ворота убежища, держась за руки. На Гая странно косились, но он, не обращая внимания, вел к себе. Подбежала и низко поклонилась женщина.

— Старейшина Гайтран, спасибо вам, что спасли моего сына!

За ней последовали другие элькрины, кланяясь и протягивая подарки. Принять все было невозможно. Гай неловко остановился, окруженный толпой, потом смущенно сказал:

— Простите, мне столько не унести…

— Несем домой! — выкрикнул кто-то в толпе, другие поддержали.

Ми с Гаем подхватили и вместе с подарками доставили до потрепанного древнего барака. Хлипкая дверь отвратительно скрипнула, и от удара, казалось, пошатнулось все общежитие, построенное из… Лучше не думать из чего.

Ми внутренне содрогнулась. Она что, будет здесь жить? Может, стоит повернуть обратно, пока не поздно?

Внутри оказалось не лучше — опасно покосившаяся кровать, выщербленный стол, стул, сундук, протершийся шаткий пол, выцветшая перегородка в дальнем углу…

Ми в ужасе посмотрела на своего нового мужа. Но тот, как ни в чем не бывало, жестом пригласил гостей внутрь.

Не успела она и глазом моргнуть, как комната до отказа набилась элькринами, принесенными ими подарками, и как их снова подхватили и вынесли наружу к поспешно собираемому посреди двора столу, окруженному не менее живописными, чем прошлый, бараками.

Стол шатался, скатерть сплошь заляпана, из еды одни лепешки, зато неприлично много алкоголя. Ми замутило, когда она увидела, как лепешки из общих мисок хватают грязными руками элькрины в заплатанной ветхой одежке. Община Эйрола настолько бедна?

Кто-то вручил огромную кружку и наполнил неведомой крепко пахнущей бурдой. Ещё и пить с этими?

— За успех!

— Нет, за молодых, потом успех!

— И за то, и за другое!

От галдежа и вони дешевого алкоголя разболелась голова. Но Гай пил, и все поздравляли настолько искренне, что Ми стало неловко, и она все же отпила из кружки. Бурда на вкус оказалась лучше, чем с виду. Но все же отвратительно неумело приготовленной и, похоже, сильно крепленой.

— За старейшину!

— За победу!

— За нас!

— За будущее!

От бурды стало легче улыбаться и меньше думать. Теперь происходящее казалось дурным сном, и Ми пила вместе со всеми еще и еще.

Раздались песни, звуки лютни, начались танцы, объятия со всеми подряд, смех, слезы, неприличные шутки…

К лепешкам не позволяла прикоснуться брезгливость, и Ми быстро захмелела. В какой-то момент она даже почувствовала себя почти своей здесь и прониклась общим настроением — начала подпевать бардам, хохотать над шутками, обниматься со всеми и вытаскивать мужа потанцевать. Ми приметила, что Гай задумчив и веселится словно только из уважения к остальным. Мутно мелькнула мысль — что же он такое сделал, что его на руках носят?

Ночью они наконец заползли домой. После многих кружек неведомой бурды комната Гая казалась не такой уж убогой. Или это из-за того, что она теперь наполовину завалена подарками? Хотя… Скорее, потому что не до этого — ужасно тошнило. Ми никогда в жизни столько не пила. Но отказать неудобно, когда так искренне поздравляли, благодарили и от души ударяли по кружке.

Гай отвел ее в угол комнаты, скрытый ширмой.

— Если плохо, сделай это. Не надо стесняться.

Ми покивала и охотно воспользовалась предложением, опорожнив желудок. Стало легче. Гай вручил ей снадобье.

— Выпей, тогда утром полегче будет. Если что, ванная тут, иди первой.

— Спасибо. Гай, что же ты такое сделал?

— Провалил задание.

Он помрачнел. Ми посмотрела на него, но сил допытываться не было. Она выпила безвкусное снадобье, наскоро обмылась и забралась в постель. Перекошенная, жесткая, жалобно скрипящая при малейшем движении… Не развалилась бы. Обруч Архи неудобно сдавил, и Ми с досадой сняла его. Руна на лбу зачесалась. Голова гудела. Впрочем, усталость быстро дала знать о себе, и Ми уснула почти сразу. Сегодня слишком многое произошло.

***

Гай вернулся ближе к утру и грустно посмотрел на обнимающую подушку Ми. Скоро придется снова покинуть ее. Он помылся, подкрасил алым очередную прядь, лег и прижал спящую к себе. Та спала крепко и только что-то пробормотала во сне, когда он пошевелил ее. Такая худенькая.

Сон не шел. После задания и новостей, услышанных в штабе, хотелось выпить еще, но завтра нужно работать. К тому же сегодня совсем не пробирало.

Да, он спас своих ребят и Ми. Но потерял разведчиков, отправив на смерть в Алый лес. А Юру и вовсе… Кто вообще в ее возрасте не знал мужчины? Взрослая же совсем. Эх, что теперь. Уже и не узнает.

Воспоминания о встрече с аватаром Иста пробирали до дрожи. Отец хорошо придумал. Но Ист хитрый и сильный, что ему простые смертные? Надо беречь Ни от секты. Хорошо, что в скрытом доме живет, за такой барьер никакой враг не пробрется. И друг присмотрит. Или лучше забрать сестренку к себе в убежище?

Не, эти двое вряд ли захотят расставаться. Гай вспомнил, как Ни увлеченно очищала тело друга, рисунки Критийре и улыбнулся. Да, сестренка выросла. Эти двое точно разберутся. Не стоит беспокоиться.

И все же тягостное чувство не отпускало. Хотелось что-то сделать, но что он мог?

Уснуть так и не удалось. Светало. Гай выпил бодрящего настоя, хмуро потер воспаленные глаза, оделся и стал пристегивать под плащ оружие. Айхир вчера снова разорил, но надо бы Ми оставить хоть немного. И на одежду, и на еду. В ее доме точно все сгнило.

Гай осмотрел комнату. Неловко-то как, привел в такую дыру красавицу, настоящую эльфийку. Но уж лучше так, чем исказиться. Ничего, потерпит. Построят дом в Новом Эрве. Надо только заработать.

Вспомнилось, как он пришел в убежище без всего. Чи здорово помогла, подкармливала, пока не встал на ноги, советы давала. Вчера веселилась, будто сына женила, а не соседа. Гай улыбнулся и почесал нос. Добрая старушка…

Гай стал разбирать подарки и приметил среди них охряную женскую одежду. «От Чи». И здесь позаботилась! Точно, он тогда пришел, даже переодеться не во что оказалось после работы.

Он снял печати времени с молока и лепешек, достал варенье, разложил на столе. Сегодня позавтракает так позавтракает!

Ми зашевелилась и высунулась из-под одеяла.

— Гай… Ты опять уходишь?

— Да, извини, надо, — он опустил голову.

— Я пойду с тобой.

— Ты даже не знаешь, куда, — Гай намазал вареньем лепешку.

— Это неважно. Я с тобой.

Ми обвела комнату таким взглядом, что сердце Гая сжалось. Надо поскорее разобраться с жильем.

— Мы идем отлавливать искаженных.

— Ах… мой дом! — она прикрыла рот руками.

— Ага, его тож накрыло, — вздохнул Гай.

Ми быстро умылась и оделась.

— Я готова.

Гай залюбовался. А Ми идет рыженькое. И обруч будто для нее и сделан. Действительно семья. Слабо верится, но так приятно!

— Поешь. Скорее всего, до вечера даже присесть не сможем.

— Да, я что-то отвлеклась… — признала Ми и села за стол.

Она посмотрела на лепешки с тем же выражением, что и раньше на комнату. Гай неловко отвел взгляд. Точно, Ми любит мясо. Но его в убежище днем с огнем не сыскать. Ладно, прикупит в мире.

— Гай, что ты все-таки вчера сделал? — она все-таки намазала лепешку вареньем и откусила.

— Сбежал с ритуала, который должен был сорвать, — он вздохнул и затолкал лепешку в рот почти целиком, словно показывая, что продолжать разговор не намерен.

Ми взглянула искоса, но не стала настаивать. Лепешки оказались на удивление неплохими, особенно с вареньем. И вдвойне — если не думать о том, что они были завернуты в ту самую промасленую бумагу со следами от не очень чистых пальцев, лежавшую на столе. Как можно так жить?! На что она согласилась?

Они молча доели и вышли. Дверь мучительно скрипнула и хлопнула. Ми зажмурилась и дернула ухом, молясь, чтобы этот барак не развалился. Они все так же молча шли мимо потрепанных бурых избушек с рыжей черепицей. В основном дома выглядели ненамного лучше того, где была их комната, и Ми порадовалась, что взяла мощный волшебный огонь с собой. Веры в то, что найдет его дома, когда вернется, если оставит внутри, совершенно не было.

У ворот убежища постепенно собирались служители в охряном. Шумные. В голове просыпались отголоски боли, еще и руну под обручем саднило. Ми дернула ухом и накинула капюшон плаща. Стало немного тише. Не прошло много времени, как собрались оставшиеся, и Гай, не говоря ни слова, повел вперед. Даже по безопасным тропам междумирья дорога в убежище общины Эйрола оказалась ужасно запутанной. Ми тихо вздохнула. Тут сам Ист ногу сломит, как это запомнить?

И Гай непривычно грустный. Даже среди гнили веселился, а тут что-то тихий.

Позади потянули за рукав плаща.

— Эй, сестренка! Расскажи, как с Гаем познакомилась?

Ми смотрела на щербатую девицу и не знала, что ответить. Что они просто несколько недель исследовали прорыв? Или что встретились на пару дней и переспали? Ну да, а потом он пропал и вчера вернулся, вытащив ее посреди ужина из дома и сделав предложение. Сказать такое язык не поворачивался. Видимо, потеряв терпение, девица бесцеремонно повисла на Гае сзади.

— Старейшина Гай, как ты завоевал Ми?

Тот повеселел, и, приобняв жену, громко заявил:

— Я пришел в ее лес, и она меня укротила, не оставив выбора!

Раздался одобрительный гул. У Ми челюсть повело. «А что, так можно было?!» Адепты Эйрола действительно… своеобразны.

Комментарий к 15. Решим это по пути

Гай и Ми https://vk.cc/bZ9a7W от Марины Ветер (https://vk.com/kaze_dono, группа https://vk.com/club60129757, инстаграм https://www.instagram.com/marina_veter_art)

========== 16. Что еще нужно для счастья? ==========

Ни хмурилась, надвинув капюшон, и молчала. Сегодня сил не могло придать даже зелье. Оно прокатилось, обжигая нутро перцем, и оставило мерзкий привкус во рту. Смыть его чаем не получалось. Бессонная ночь отдавалась болью в голове и теле, умножала слабость и раздражение. Иркрин как ни в чем не бывало завтракал рядом, покашливая. Он одной рукой держал лепешку, другой что-то рисовал на карте.

Ни очень хотелось вырвать у него еду, листок и дать по лбу. Сколько уже можно? Нужно поскорее закончить работу и попробовать поспать. И вообще, зачем ее тащит? Неужели не видит, что она ничего не может есть? Неужели думает — ее силы бесконечны?

Страшно…

Здесь за барьером безопасно. Правда, Ист может прийти, но что он ей сделает? А в мире прорывы случаются, секта из тени пакостит, мало ли что еще?

Потряхивало от кошмаров и явственного осознания того, как можно легко обойти правило о невмешательстве. Оно распространялось только на смертных, а Лов-лич вчера живым точно не выглядел. Ее тоже убьют? Хотелось остаться дома, но одной еще страшнее.

Ни отогнала грустные мысли и призвала себя держаться. Никто, кроме Учителя и нее самой, не сможет проследить, чтобы барьер начертили нормально — они вчера видели те еще «шедевры». Адептов рядом будет много, и Иркрин поможет, секта не решится напасть.

Некстати вспомнилось, что сектанты натворили в землях Эрва, где тоже было много служителей. Наверное, больше, чем в одной из групп начертателей барьера? Ни тряхнула головой, и из волос выпала шпилька. Точно, зачем она ее надела? Хотя чем тогда заколоть? Ай, какая разница! Это всего лишь украшение!

Она сняла капюшон, пересобрала волосы в узел и вздохнула. Что сегодня с ней такое? Все ведь как обычно. Нужно постараться помочь Иркрину. Чем скорее разберутся с заданием, тем раньше продолжат искать способ наконец-то избавить ее от дыхания Иста.

К счастью, Иркрин вскоре допил чай, свернул карту и тяжело поднялся. Они вышли в холл, и он, не глядя на Ни, укутался в плащ, зашнуровал сапоги и взял посох. Ей стало обидно. Так плохо, мог бы немного подбодрить! Или улыбнуться хотя бы. Но когда он так делал? Чего она ждет?

Ни натянула ботинки. Резануло воспоминанием, как Иркрин предложил поискать обувь в шкафах бывших членов его семьи. Почему-то сегодня от этой ерунды стало еще горше. Ботинки красивые, да. Качественные очень, удобные, явно дорогие. Казалось бы, какая разница, что чьи-то? Они все равно больше не нужны прошлой владелице.

Но дело в другом. Иркрин оставался равнодушным даже к настолько важным для юной девушки проблемам, как внешний вид. Было ли у нее хоть что-то свое, кроме формы общины? Бесконечные «поищи в доме», «возьми в библиотеке», «в саду»… Никакого внимания. Даже все разговоры сводятся только к учебе и работе. Хочется поддержки хоть немного. Хотя бы сейчас, когда так страшно!

Ни сжала кулаки и хотела было схватиться за рукав любимого, но сероватая гнилая дымка, вившаяся по кисти, напомнила не делать этого. Ну что за утро! Ни с досадой вцепилась в собственный посох до проявления золотистого защитного узора.

На туманной дороге показались истертые ступени. Ни почти решилась спуститься, но лестница дрогнула и едва не ушла из-под ног. Они отошли. Теперь стало заметно, что выход в мир рябит и подрагивает.

— Повредился прорывом, что ли? Ладно, сообщим и пойдем через другой, — удивился Иркрин.

Они обошли еще несколько выходов, прежде чем все-таки нашли безопасный и с облегчением спустились в мир. Похоже, прорыв действительно был серьезный. Эрвилессин встретил их посеревшей травой и склизкими стволами искаженных деревьев. Грязный туман густым облаком собирался вдалеке. По карте прорыв далеко, неужели настолько большой, что даже здесь достала гниль?

Ни померещилось, что за стволом дерева мелькнул серебристый сектантский плащ, и она вцепилась-таки в рукав Иркрина. Ткань вроде бы не гнила. А вот владелец рукава даже не повернулся! Ей страшно, а ему все равно? Она вздохнула. Да что это такое? Будто не знает, что он не читает мысли. Иркрин заботится о ней, как умеет, бережет от опасностей, любит очень. Если он не боится, то и ей не стоит. Наверное.

— Учитель, почему мы начали работать не сразу, а только сегодня? — дрожащим голосом спросила Ни, оглядываясь вокруг.

— Пополнили бы ряды искаженных, если бы начали до прорыва. Дело небыстрое… — Иркрин закашлялся и поправил защитную повязку.

— Ряды искаженных?

— Не все успели отселиться.

— Много их? — тихо спросила Ни.

— Пока не подсчитали. Думаю, намного больше, чем в прошлый раз — смотри, как далеко гниль достала. Почти над опорой мира идем, а все сама видишь какое вокруг.

— А почему молчали о твоей теории раньше?

— Ни, мы занимаемся исследованиями в общине. Остальное нас не касается. Не задавай таких вопросов вне дома, у Главы повсюду уши, — тихо попросил Иркрин.

— Но здесь никого нет! Неужели так лучше? — возмутилась Ни.

Он взял ее за плечи и заглянул в глаза.

— Ни, ты многого не знаешь о мире. Когда чужое поведение кому-то невыгодно, случаются страшные вещи. Намного хуже прорыва. Моей семьи не стало, потому что мы были неудобны тем, кто имел больше власти. Я не хочу, чтобы кто-то счел неудобной тебя. Будь тихой ассистенткой, и мы проведем вместе замечательную жизнь вдали от тревог.

— Но искаженные… — Ни заглянула в его глаза и нашла там только усталость и тоску.

— Мы очистим их. Прошу тебя, не задавай лишних вопросов вне дома. Это опасно.

Ни опустила взгляд.

— Ты раньше никогда так себя не вел.

— Ни, было непросто замять вчерашнее. Нам надо показать, что ты полноценный ассистент, который трудится на всеобщее благо и не создает проблем.

Ни вздохнула и кивнула. На душе стало совсем мерзко. Разве не долг общины — защитить своего служителя от секты? Разве она в чем-то виновата? Почему ее могут счесть «неудобной»? Как информация о прорыве может быть запретной? Кому она мешает? Так несправедливо!

Карн прав. Общины все знали, но ничего не сделали. Нет, это не значит, что со спокойной совестью можно устраивать прорыв, но почему все-таки не предупредили никого? Если община не подумала о тех, кто исказился, то защитит ли ее от секты? Ни поежилась.

Хорошо, что у нее есть Иркрин. Иначе совсем с ума можно сойти. Хотелось плакать, домой, прилечь и немного тепла вместо нотаций.

— Я тебя очень люблю, — тихо прошептала она.

— Я тебя тоже, — он обнял и погладил по спине.

Ни шмыгнула носом и отстранилась.

— Пойдем работать. Раньше начнем — раньше закончим.

— Пойдем.

Сквозь туманный больной лес они вышли к первой группе начертателей. Иркрин без особых надежд осмотрел чертеж и глубоко вздохнул. Подготовка мало что дала — схема оказалась слишком сложной. Придется переделывать работу процентов на семьдесят. И это еще до самого сложного этапа: балансировки ингредиентов и силы Ловов при запуске!

— Покажите свой экземпляр схемы.

Парень в темно-сером с узорчатым поясом старшего адепта протянул ему листок. Убедившись, что образец правильный, Иркрин кивнул:

— Нужно сделать, как изображено здесь. Приступайте.

По группе прокатился тихий возмущенный ропот, но служители вежливо поклонились и вернулись к начертанию. Иркрин следил за ними и наставлял:

— Если глаз подводит, отмерьте расстояние инструментом. Здесь каждая мелочь важна.

Адепты молча чертили руну за руной. Ни присоединилась, выводя рядом новый элемент барьера. Рисовать оказалось утомительно — схема получалась огромной. Все-таки на бумаге работать намного проще, чем на земле! Мучила слабость. Хотелось прилечь. А Иркрин чертил рядом как ни в чем не бывало. Ни сжала зубы и продолжила. Как там он просил? «Полезный непроблемный ассистент?»

Провозившись под надзором Иркрина почти до обеда, группа вывела единственный элемент заклинания. Иркрин начертил три, и Ни, скорее делавшая вид, что помогает учителю, ужаснулась. Так они и за неделю, и даже за две не успеют! Иркрин покивал:

— Намного лучше. Продолжайте в том же духе.

Ни осмотрела результат труда и тихо вздохнула. Неужели работы действительно столько? Она брела за Иркрином к следующей группе. Далеко. Сил нет. Ноги вязнут в топкой гнили. Живот ноет. Хочется домой. На ручки бы! Ни украдкой глотнула зелья, и стало легче. Правда, от остроты стало мерзко во рту и болезненно отозвалось нутро, но хотя бы появились силы переставлять ноги.

Наконец, они вышли на огромную поляну. Правда, зрелище не радовало: у следующей группы чертить выходило не лучше. Иркрин с досадой цокнул:

— Переделать. Ни, останься и помоги. Я пойду дальше, встретимся в ближайшей деревеньке.

— Да, Учитель.

«То есть домой ночевать не пойдем?» Ни проглотила вопрос, ответ на который был очевиден. Идти и так довольно далеко, а следующие группы еще дальше. К тому же выходы в междумирье вокруг сильно повреждены, придется искать нормальные. Хотелось попросить не уходить, но осознание, что иначе они никогда не закончат, остановило. Сердце сковал страх, и Ни огляделась. Вроде место довольно открытое, сектантов не видно. Но кто знает, вдруг они притаились за дальним деревом?

Ни покачала головой. Надо работать. Она осмотрела начерченную схему и вздохнула: руны были расположены в полном беспорядке.

— Нужно чертить заново. Слишком большие отклонения, — заключила она.

— Малышка, ты издеваешься над нами? — навис над ней старший из группы.

Ни молча стала рисовать рядом.

— Тебе вообще не следует быть здесь, иди готовься к свадьбе! — насмешливо сказал другой.

— Да, точно, ты же все детали передашь сектантам!

— Вали отсюда!

Служители окружили ее. Похоже, уход старейшины подействовал на них расслабляюще. Ни остановилась: обступившие парни мешали чертить схему. Темные служители ничем не лучше сектантов! Сердце билось где-то в горле, хотелось кричать и звать Учителя на помощь. Но он далеко. Надо успокоиться. Они не посмеют ей ничего сделать!

— Отойдите, — предупредила она.

— А то что? — один из них схватил ее за плечо.

Кто-то потянул за капюшон.

— Отойдите… я… — тихо прошептала Ни.

— Ну уж нет, нам любопытно посмотреть на тебя! Можешь позвать своего Учителя. Или жениха, если хочешь, ха-ха!

Капюшон сняли, и парень ухватил за нос:

— А ты миленькая! Бледная только… ай!

Он отшатнулся, вопя. В месте, где руку задело дыханием, она загнила и покрылась серым налетом. Вокруг стало намного свободнее. Ни натянула капюшон обратно и закусила губу. Повязку дома не надела: работать ведь на улице. Что же теперь делать? Ее сочтут «неудобной»?

— Гнилушка, ты что творишь?!

— Я предупреждала. Приступайте к работе. Покажи руку.

— Ну конечно, как с тобой работать, гнилая!

— Вали!

Тот, что был с поврежденной рукой, попятился от нее. И что он так косится? Сам виноват. Захотелось развернуться и уйти. Не хотят и не хотят. Обзываются мерзко, облапать пытались, сдались они ей? Но все же лучше замять проблему и не доставлять неприятностей Иркрину.

— Я владею основами исцеления Архи, покажи. Гниль погубит тебя, если не вылечить, — Ни указала на светлую руну на посохе.

Парень в ужасе смотрел на нее, но остановился. Ни взяла руку, перекрыла энергетический канал в ней и сосредоточилась на исцелении, стараясь поменьше дышать. Контакт с дыханием Иста был коротким, рана постепенно затянулась и больше не гнила, но остался глубокий шрам. Ни отпустила руку:

— Все.

Адепт вместо благодарности отошел как можно дальше, стараясь не тревожить руку. Не очень-то и хотелось, но все равно обидно. Извинился бы. Может, не стоило лечить? Ай, что теперь! Ни отвернулась и начала чертить в стороне. Парни галдели. Она вздохнула.

— Безымянный старейшина сказал, что тот, кто не начертит пять правильных элементов сегодня, никуда с работ не уйдет, — слукавила Ни.

— Целых пять!

Парни повозмущались, но спорить не стали и к работе вернулись. Ни следила, иногда поправляя. Видимо, под влиянием страха перед старейшиной парни старались, как никогда. Похоже, адепты в этой группе были сообразительнее — очень скоро первый элемент барьера был готов. Ни нарисовала с ними еще парочку и, убедившись, что отклонений больше нет, хотела было уйти на поиски Иркрина, но оглянулась на лес и передумала. Слишком страшно. Лучше уж тут помочь, чем идти одной.

Они закончили в глубоких сумерках и направились в деревню. Ни плелась позади и, пытаясь отвлечься от грустных мыслей и страха, считала про себя, за сколько они построят барьер, но никак не могла сообразить, постоянно сбиваясь. Посмотрит по карте потом.

Зато в поселении Ни приметила группу служителей в охряном и знакомую высокую сутулую фигуру среди них. Хоть что-то радостное за сегодня! Незаметно выпустив энергию, чтобы защитить от гнили, Ни подбежала и повисла на брате:

— Гай…

Она поймала на себе растерянный взгляд знакомой с виду эльфийки с обручем Архи на голове. Ни узнала лучницу из группы, но та почему-то была в охряном плаще общины Эйрола. «Вышла замуж за кого-то из общины?»

— Поздравляю с замужеством, Ми! — приветливо помахала рукой Ни, не слезая с брата.

Тот улыбнулся, услышав со спины знакомый голос.

— Сестренка, это моя Ми! Вы уже немного знакомы.

— Ах… Поздравляю, Гай! Почему ты ничего не сказал?

— Все случилось немного внезапно… — он смущенно почесал нос.

И все же Ми как-то странно смотрела, как и остальная группа адептов Эйрола. Ни нахмурилась и слезла с брата. Что такого? Или они знают про Иста?..

— Извини, Ми, я не претендую на Гая…

— Ничего, — помотала головой эльфийка и продолжила задумчиво разглядывать ее. Как и все остальные адепты.

— Что-то не так? — растерянно спросила Ни. Закралось дурное предчувствие, что о ее связи с Истом знают и здесь. Хотя откуда бы? Ни поправила рукава, пряча сероватые пальцы.

— Нет, все хорошо, — ответила Ми и отвела взгляд.

— А-а, просто все так смотрят…

— Просто моя сестренка даже в плаще очаровательна! — рассмеялся Гай, подхватил ее и закружил.

— Гай, мне же неудобно… — смутилась Ни, придерживая капюшон.

— Ну ладно-ладно. А где Критийре? — брат опустил ее на землю.

— Наверное, скоро придет. Мы договорились встретиться здесь.

— Рисуете барьер?

— Ага.

Ни услышала смутный шепот из толпы адептов и поправила плащ. Слов не разобрать, но все равно не по себе. Чем она так всем не угодила? То лесная дева, то гнилушка, все не слава Ловам! Что с ней не так? Уже даже собственного брата нельзя обнять! На глазах выступили непрошенные слезы, и Ни закусила губу.

— Пошли ужинать? С Критийре не разминетесь — придет ночевать сюда, больше некуда.

— Угу.

Они вошли в переполненный зал и заняли стол в углу. Гай сел во главе, жена и сестра по бокам от него. Вокруг Ни было пусто, адепты отсели от нее места на два. Та удивилась, но не подала виду. Неприятно, но какая разница? Все равно их не знает. Гай вел себя как обычно, веселился от души и подбадривал коллег. Вскоре неуловимое напряжение спало. Стало шумно и весело, как всегда бывало среди адептов Эйрола.

Принесли еду — какой-то наваристый суп по особому рецепту хозяев. Острый и невероятно вкусный. Ни осторожно попробовала его и с удивлением обнаружила, что успевает проглотить до того, как он сгниет. «Похоже, это из-за обилия специй… Надо запомнить идею! Как же вкусно! Неужели сегодня я смогу нормально поесть?» Она набросилась на еду, практически с неприличной скоростью опустошая тарелку. Гай хитро улыбнулся и попросил еще.

Ни охотно принялась за вторую порцию. Как же она была счастлива поесть нормальной еды! Этот суп — просто спасение!

Настроение улучшилось. Захотелось услышать, как познакомились Гай с Ми, и косые взгляды больше не вызывали раздражения. К тому же адепты Эйрола поужинали и постепенно разошлись кто куда. Но Гай тоже отправился по неведомым ночным делам общины, а Ми ушла отдыхать в комнату, сославшись, что устала и общаться не намерена.

Ну и ладно. В другой раз. Ни переговорила с хозяйкой и выбрала маленькую комнату, не желая обременять Иркрина. В конце концов, только на одну ночь, а цену заломили! Ни долго думала, какую комнату взять учителю, но в итоге решила доверить выбор ему самому.

Она замотала лицо повязкой, села в дальнем углу и разложила карту, с предвкушением готовясь подсчитать, за сколько закончат работу. Впрочем, лучше бы этого не делала — выяснилось, что с текущей скоростью они не управятся быстрее, чем за пару месяцев, даже с барьером первой безопасной зоны. А их целых пять!

После еды клонило в сон, а Учитель никак не шел. Ни достала справочник по ядам и сонно листала, почти не улавливая смысл написанного. Настроение после вкусного улучшилось. Супчик уютно булькал в желудке, и Ни старалась не думать, что он уже, наверное, начисто сгнил. Чтобы жить, нужна еда. Если сможет есть и спрячется в скрытом доме, никакая секта не страшна. Как там говорил Иркрин, «замечательная жизнь вдали от тревог»? То что нужно. Вот только для начала достроят барьеры.

Снаружи было непроглядно темно, когда Иркрин зашел в зал. Ни в одиночестве сидела с книгой в углу, ожидая. Он без особого аппетита поел суп и попытался взять комнату. Но свободных уже не было. Ни, коря себя за сомнения вечером, предложила разделить комнату с ней.

Внутри едва помещалась односпальная кровать и сундук для вещей. Ни смущенно осмотрелась и вопросительно взглянула на Иркрина. Тому, похоже, было все равно. Он казался рассеянным, явно пребывая где-то глубоко в своих мыслях. Обычное состояние. Ни тихонько прыснула в ладонь. Не стоило переживать. К тому же вместе не так страшно.

Иркрин принес ведро воды, стянул одежду и начал обмываться перед сном. Пахнуло потом и будто листвой. Ни села на кровати, обняв ноги, и завороженно проследила за тем, как он окунает полотенце в ведро, отжимает своими крупными белыми руками, как обтирает им усталое лицо, пыльную шею. Как обмывает плечи и грудь, как полощет ткань и отжимает… Кожа покрылась мурашками от прохладной воды, он чуть дрожал, по спине стекали капли.

Ни стало жарко и стыдно смотреть дальше. Она через силу отвернулась. Очень хотелось прижаться к нему, согревая своим теплом дрожащее тело, протереть его полотенцем самой и расцеловать кожу с легким ароматом молодой листвы. Жаль, нельзя, пока она с гнильцой. Но так хочется. Очиститься бы поскорее! Ни облизнула губы.

Так думать ничем не лучше Иркрина! Он грустный, а она со своими желаниями. Можно ли спросить, что произошло? Или нельзя, это опять «неудобно»? Ладно, попробует осторожно.

— Ты хмурый. Что-то не так?

— Искаженных оказалось даже больше, чем думали. В бывшей деревеньке возле прорыва выделили огромную зону Изоляции, а желающих чистить нет. Сколько-то найдем, но все равно не хватает рабочих рук.

Ни вздохнула про себя, вспоминая прошлую очистку. Воняет жутко, и искаженных жалко. Иркрин не сказал, сколько пострадало, только уклончивое «много». Неужели правда настолько?

— Хочешь, чтобы я помогла?

— Это не изменит ситуацию. Ты нужна на построении барьера, сама знаешь. Или тяжело весь день на ногах, хочешь на очистку?

— Сегодня нашла то, что могу есть нормально, так что продержусь. Надо поскорее достроить барьеры, а то скверна расползется, — поежилась Ни.

Он забрался под одеяло.

— Это точно, работы очень много. Завтра будет тяжелый день, давай отдохнем. Спокойной ночи.

— Спокойной.

Ни посмотрела на мутную воду в ведре. В гнили есть свои плюсы — научилась очищать одежду и тело энергией. И удобнее, и быстрее, и сушить не надо. Она выпустила поток густой золотистой дымки, «обмылась» и «постирала» их одежду. Чисто! Ни легла рядом с Иркрином. Наверное, руны на одежде и повязка защитят от гнили? Разрисовывать кровать нет сил, да и платить за испорченное заставят.

Иркрин спал. Он прерывисто дышал, и Ни окутала его энергией своего Источника. Лежать, ощущая тепло его спины своей, оказалось очень волнительно. Сколько они уже не спали вместе? Эх, столько планов, и почему все так? Она гниет, работы много, он устал, к тому же никак не восстановится с прошлого прорыва. Вроде и рядом, и непереносимо далеко. Ни закусила губу, отгоняя фантазии о желанном. Но они возвращались снова и снова. Еще бы! В книжке так интересно написано, что не забудешь!

========== 17. Как жить дальше? ==========

Утро недружелюбно встретило пылающим горлом, слабостью и болью во всем теле. Критир открыл глаза и закашлялся, стукнувшись лбом о деревянную стену. И без того тяжелую голову мучительно пронзило где-то внутри. В глазах потемнело. Сильно затошнило. Он зашарил рукой в поисках лекарств, но нащупал только теплое тело, лежащее между ним и сумкой. Критир неловко перевернулся и попытался без лишних потерь добраться до спасительных снадобий, придерживая голову одной рукой и двигая спящую рядом Ни другой.

Получалось плохо. Пришлось сесть, стараясь не обращать внимания на темноту в глазах и звон в ушах. Все-таки вырвало. Похоже, съеденный поздней ночью острый наваристый суп оказался непреодолимым испытанием дляжелудка, с детства привыкшего к легкой растительной пище.

Критир умылся из ведра и тихо выругался. Вода, конечно же, грязная со вчера. Хочется пить. Во рту горчит, но теперь хотя бы тошнит меньше. Он нашел лечебную настойку, восстанавливающее и укрепляющее, выпил по три глотка из каждого бутылька и сжал голову руками, ожидая действия лекарств.

Рядом зашевелилась Ни. Она, не задавая лишних вопросов, выползла из-под одеяла и стала собирать рвоту энергией. Молча убралась, накинула плащ и отправилась поменять воду. Хорошая девчонка. О нем никто и никогда так не заботился, как она. А вот он, похоже, зря столько возился с замерами у прорыва вчера — ночь ослабленного Эрва оказалась ледяной, и контакт со скверной только усугубил дело. Не хватало только разболеться сейчас. Он, хмурясь, посмотрел на едва посветлевшее небо. Встать, что ли? Холодно так. Критир укутался в одеяло.

Вернулась Ни с ведром. Критир попил, умылся еще раз и вздохнул. Сил встать не было, одолевала слабость, и он прилег обратно. Как же плохо. Ничего, еще немного полежит, потом работать…

Ни умылась золотистой дымкой и села рядом с ним, сонно моргая. Да, точно рано. Кажется, сегодня они не проспали и половины ночи. Потупив немного, она прилегла прямо в плаще рядом и уснула снова.

Ни не знала, сколько проспала. Когда проснулась, было совсем светло, и рядом спал пылающий жаром Иркрин, тяжело и прерывысто дыша.

«Что-то не так. Он уже выпил лекарства, неужели не помогло? И рвало утром, странно». Ни осмотрелась. Повязка с лица во сне съехала, на подушке и одеяле появились большие гнилые пятна. «О Ловы!» Она окутала Иркрина своей энергией и распахнула окно. Спустя, как ей показалось, целую бесконечность, он задышал легче и открыл глаза, держась за голову.

— Доброе утро, — просипел он.

— Доброе, — тихо ответила Ни.

Иркрин хмуро оглядел пятна на подушке и одеяле и потер лоб.

— Пойдем, — коротко сказал он и встал.

Они молча вышли из комнаты и сели за стол. У Иркрина, похоже, не было аппетита, и он обошелся чаем. Ни покосилась на его выбор с подозрением, но ничего не сказала. Работать все равно нужно, присмотрит за ним сегодня, проводит прилечь если что. А вот для этого нужны силы! Она с предвкушением попросила того же вкусного супа, что и вчера.

Еда согревала и радовала истосковавшееся по вкусненькому ослабшее тело, даруя обманчивое ощущение благополучия и безопасности. Но суп в тарелке кончался, а вместе с этим все сильнее портилось настроение от осознания, что совсем скоро снова придется работать с теми, кто считает ниже своего достоинства находиться рядом с ней, да еще и не стесняется говорить об этом. Ничего. Достроят барьеры и вернутся домой.

Иркрин допил ароматный чай, морщась, и поднялся. Точно, даже чай здесь с пряными травами, а он острое не любит. Вялый какой-то, да и не поел совсем. Точно заболел. Ни виновато потупилась. А если бы взяла вчера комнату!

У очередной группы начертателей все оказалось ожидаемо беспросветно ужасно. Иркрин вздохнул и, потерев проводящий кристалл, распорядился смешать адептов из обученных вчера групп с теми, до кого добраться не успели. Осталось только несколько точек, на которых опытных не хватило, и он поручил Ни разобраться с этим, а сам отправился проверить готовые чертежи, сделать замеры и рассчитать, куда и сколько ингредиентов нужно.

Сказать, что Ни была недовольна решением Иркрина свалить обучение оставшихся групп на нее — ничего не сказать. Ладно, и так и так работать с моральными уродами. Большой разницы, с какими именно, нет. Вот только переходы в одиночку по искаженным землям, да еще и так близко от Гнилого леса, страшноваты. Иркрин что, совсем о ней не беспокоится?

Но он, похоже, не беспокоился. Ушел, кашляя, к прошлым группам, и все. Так быстро, что Ни усомнилась, что он на самом деле болен. Она вздохнула. Может быть, не стоит беспокоиться? Если бы сектанты хотели ее забрать, сделали бы это еще вчера. Наверное.

Ни крепче сжала посох и посмотрела на чертеж. Как бы так сказать, чтобы не вышло, как вчера? Может, объяснить, чем чревато нарушать схему?

— Слишком большие отклонения. Если оставить как есть, эти руны вступят в конфликт и не сработают. Тут перекрыта подпитка руны другой, а здесь потоки энергии Архи и Кона столкнутся, взрыв будет, и вот место тоже…

— Умная самая, что ли?

— Она ж с Истом и старейшиной спит. Видимо, мозги передаются девам половым путем. Конечно, самая умная, ты что!

— А-а! Вместе спит или по очереди?

— Тс-с, а то сейчас кинется…

Парни загоготали. Ни вздохнула. Животные как они есть. Ну ничего, так даже проще.

— Старейшина сказал, кто не успеет нарисовать пять правильных элементов за день, тот отправится помогать в зону Изоляции. А у вас долги еще за вчера, придется постараться. Искаженные такие мерзкие. Напустят прямо в штаны, а потом размазывают и руки облизывают, — Ни поцокала языком, выводя руны.

— Вот стерва! Десять элементов! — возмутился старший.

— Возможно, он сказал, пятнадцать… — задумалась она.

— Да ты смерти нашей хочешь!

— Очистка такая же работа, как и любая другая, — миролюбиво проворковала Ни, злорадно ухмыляясь под капюшоном.

— Что там, говоришь, поправить надо?

Диалог состоялся. Еда грела желудок. Жизнь налаживалась.

***

Утро Ми началось ни свет ни заря с внезапного возвращения Гая. Он повалился на кровать прямо в плаще, обнял, обдав гнилостно-потным смрадом, пробормотал что-то в духе: «Спокойной ночи, любимая». И захрапел.

Он же не храпел! Или она не замечала до этого? И вообще, где он лазил? Ми отвернулась к стене, прикрывая нос надушенным платком. И без того мерзкий сон, полный кошмаров, совершенно ушел. Она вздохнула. Завтра же отправится домой, соберет все уцелевшие вещи и переберется в эльфийскую общину.

Что за безумие? Попойка и ночевка в трущобах, следом день, полный тошнотворного отлова того, что когда-то, кажется, было элькринами, но это не точно, а теперь еще ночевка с тем, кто не удосужился даже помыться перед этим! Ах, да. Тут же нет воды! Казалось бы, где еще остались такие места?! Нет, никакого «завтра». Надо уходить сегодня.

Ми не без труда выбралась из медвежьих объятий пробормотавшего что-то сквозь сон Гая и хотела брезгливо посмотреть на то, что стало ее мужем, но… Но он оказался таким хорошеньким, когда спит! По-детски счастливая улыбка. Причмокивает губами во сне. А тени под глазами в полумраке кажутся еще заметнее, устал, бедняга. Злиться невозможно.

Сердце дрогнуло, и Ми невольно улыбнулась. И почему Гай ей нравится? Столько нормальных эльфов есть на свете, нет, надо было встретить это чучело! Может быть, все-таки остаться? У лесного народа принято выходить замуж по любви. Но Ми никогда не понимала этой мудрости раньше, и даже сейчас сомневалась в ней. Как можно доверять сердцу, если оно явно ошибается?

Она покачала головой, наскоро оделась и все же остановилась у порога. Поразмыслив немного, она решила, что будет плохо не предупредить Гая. Ми достала листок из его сумки, написала «я домой» и поспешно вышла, чтобы не передумать. Рассвет обдал лютым холодом. Как в Ледяной пещере! И когда в Эрвилессине бывали настолько морозные ночи? Ми попыталась вспомнить, но не смогла. Ничего, пробежка согреет.

Легкие ноги донесли до ближайшего выхода в междумирье, и Ми устремилась по туманной тропе к своему дому. Правда, нормальный выход к Эльфийскому лесу остался только в эльфийском городе Дире, как она появится там в обруче Архи? Трудолюбивые ремесленники встают рано, увидят ее. Ми вздохнула. Стыдоба!

Нет уж, лучше притвориться счастливой женой, а то засмеют. Точно. Пришла за вещами, а еще заодно договориться о поставках материалов. Да. Деловые предложения от успешной ремесленницы. Решила торговать доспехами в общине Эйрола, там хороший спрос. А про обруч Архи… Она вышла замуж по велению сердца, как и любая уважающая себя эльфийка. И неплохо вышла — жена старейшины как-никак! Никто же не был у них в убежище. А пока не увидишь — не поверишь, что так вообще бывает.

Ми хмыкнула и с высоко поднятой головой сбежала по ступеням в Дир. Вот это жизнь! Уютные добротные домики на деревьях и под ними, чистота, зелень вокруг, цветы… Ми вдохнула полной грудью свежий воздух и улыбнулась. Надо было присмотреть здесь дом, а не сходить с ума. Сердце до добра не доводит, головой думать надо.

Она пронеслась по свежей траве в сторону Эльфийского леса. Изумрудная черта Изоляции отделяла свежую зелень от больных покосившихся деревьев и серебристой гнили на земле. Как мерзко! Вот бы эту секту… Ми сжала кулаки. Все изгадили! Лес, полный дичи. Ее дом. Она так его любила, хотела ремонт сделать, заработала даже, между прочим!

Она добежала до того, что было рекой, и зажала рот руками. Домик опасно покосился и покрылся серебристым налетом. Шкура на входе истлела. Вместо воды в реке поток вонючей гнили с всплывшими брюхом кверху рыбинами.

Ми медленно прошла к своему дому, опустилась на землю и заплакала. Да что же это такое! Как жаль!

В сердце отозвалось теплом воспоминание о встревоженном рыжем чуде, вытащившим ее отсюда. Спасибо, Гай. Но в конуре своего зверя хозяйке не место. Если хочет жить с ней, то только в полноценном доме, и придется вести себя очень и очень хорошо… Все обязательно наладится. Ми хитро улыбнулась своим мыслям, утерла слезы и осторожно вошла в дом. Все на своих местах, вот только забирать, похоже, нечего — сгнило. Хотя…

Ми заглянула в погреб и увидела запечатанные временем запасы. Сохранились. Пригодится. Она повесила на пояс мешок с кристаллами, собрала мясо, кожи и шкуры. Благодаря чарам целы. Хватит на первое время, а там придумает что-нибудь… Может, правда поторговать?

Ми добралась до дальнего угла со снежными шкурами и повеселела. В порядке. Ох, не расплатилась бы, если бы потеряла! Ми тронула одну и с удивлением обнаружила, что шкура шевелится. Из-под нее выглянул смуглый эльфенок.

— Ми, ты цела! Связи не было, я так испугался, что ты тоже…

Встрепанный Элвин кинулся на шею, заставив Ми пошатнуться, и зарыдал.

— Если бы ты исказилась, как бы я!..

— Но-но, перестань…

Ми смущенно погладила мальчишку по спине, но тот лишь зашелся пуще прежнего. Видимо, вспомнил прошлое. О Арна! Элвин и плачет! Надо утешить как-то.

— Ну же, не время плакать. У меня новый проект. Разбогатеем!

Элвин дернул ухом и притих. Ми улыбнулась и продолжила:

— Будешь поставлять мне кожу для доспехов в общину Эйрола.

— До обменного пункта? — деловито поинтересовался паренек.

— Ну да, — легко согласилась Ми, даже примерно не представляя, где это находится.

— Когда?

— Давай через недельку. И помоги мне донести до этого самого обменного пункта запасы. Переезжаю. Оплата за снежные шкуры полностью твоя в счет задатка.

— По рукам, — повеселел он и принялся собирать вещи.

Ми улыбнулась. При виде малыша Элвина даже от сердца отлегло, несмотря на ужасы вокруг. Чудесный эльфенок. Характер, правда… Хотя эльфам ли жаловаться на характер? Все они друг друга стоят, не то что милаш Гай. Главное, что Элвин вырастет, и его точно признают как мастера. А навыки и деловая хватка уже что надо.

Интересно, какими будут ее дети? Ми представила рыженьких малышей и улыбнулась. Будут помогать ей с ремеслом, как Элвин, обучатся всему и вырастут успешными эльфами. Или элькринами? Впрочем, какая разница!

========== 18. Заботы секты ==========

Гай проснулся от шума за дверью. Никакого покоя! Он хмуро потер глаза и сел. Еще ж работать идти! Всю ночь шарился по Гнилому лесу, еле выбрался. Сколько ж там иллюзий и нежити! И холодрыга такая. Айхир только обещает новую форму на ночную работу, ладно хоть плед под плащ приспособил, а то околел бы.

А где Ми? Ушла уже? Гай приметил записку на столе: «я домой». Ну и хорошо. Ловить искаженных — дело неприятное. Хотя сегодня предстоит другая работа — Глава попросил проверить выходы в междумирье, чтобы восстановить нормальную связь между землями, разделенными прорывом. Многие из старых врат повредились, и нужно проверить, какие можно восстановить и какие из новых можно наскоро приспособить. Но это не лучше, Ми в междумирье не ориентируется, а таскаться просто так ей точно не понравится, она не любит чувствовать себя бесполезной. Но в целом работка непыльная, к тому же это Гай умел, хорошо чуял. Лучше уж пути в междумирье строить, чем в секту соваться. Может быть, переведут на другую работу? Хорошо было бы, но вряд ли получится.

Гай спрятал бумажку за пазуху и улыбнулся. Накопит им на дом в Новом Эрве. «За ночную вылазку в Гнилой лес хорошо заплатят, хотя новости и не очень. Пока снова лазить туда нельзя больше — сектанты поговаривали, на днях Ист придет, судорожно порядок наводили. Ну ничего, главное, что нашел их логово, да еще и всего за одну ночь. Можно рискнуть снова позже». Правда, пришлось выслушать от Главы, что объяснения, как пройти, бесполезны без карты, но и с этим разберется. Уже понял даже, но среди иллюзий сложно определить, куда идешь, а уж на карту нанести — тем более.

Гай сладко зевнул и вышел в зал. Добродушная пухлая хозяйка принесла пряных лепешек с наваристым супом, и чудище в животе с предвкушением заурчало. Вот это жизнь! Не то что в землях друидов, где одни фрукты и трава вместо еды. Вкусно, конечно, но мяса иногда хочется. Надо бы и Ми, как домой соберется, тоже прикупить, она любит.

***

Стоило догадаться сразу, что в поручении хитрого Главы явно был подвох. Задание выглядело так просто — найти относительно безопасные выходы в междумирье и отметить на карте. Но вот они бродили уже несколько дней в поисках возле прорыва, но все старые врата были безнадежно повреждены, а из новых находились только опасные и рискованные — те, что вели в неустойчивые участки междумирья.

Гай взглянул на карту, полную предупреждающих отметок об опасных проходах, и вздохнул. Они бродили уже и день, и два, и три, и неделю в поисках, но пока находили только то, чем рискнул бы воспользоваться далеко не каждый опытный проходчик междумирья. От долгих безуспешных поисков ребята приуныли.

Гая преследовало стойкое ощущение, будто кто-то водит их за нос. Он не мог отследить источник проблем, сколько ни всматривался в окружение и сколько ни прислушивался к своим чувствам, но по опыту рядом должны быть и нормальные проходы. Взгляд упал на завал. Там же раньше был проход? Гай сверился с картой. Так и есть. И вот здесь тоже, а теперь трещина поперек прорыва. Гай похолодел. «Это секта, что ли?!»

— Давайте разберем завал, — предложил он.

Ребята удивленно посмотрели на него.

— Хочу осмотреть проход. Вдруг починить сможем, — мрачно пояснил Гай.

Ребята переглянулись. Неохота, но что делать? Безуспешно искать надоело. Они с трудом разгребли завал и к вечеру обнажили разрушенный проход с руной Иста на опоре.

— Восстановлению не подлежит, — нахмурился опытный проходчик.

— Надо попробовать, — без особой надежды в голосе настоял Гай и продолжил осмотр.

Врата и впрямь выглядели безнадежно плохо: в щели зыбко мерцали туманные очертания ступеней, будто существуя и не существуя одновременно. Опора врат сломана, свод арки провалился, и тонкая связь с междумирьем оборвалась. Гай сосредоточился и попробовал прочувствовать отдалившуюся тропу. Он ощутил слабый отклик, но даже сам не смог бы пройти через эти разрушенные врата.

— Без толку искать. Надо доложить, что остались только проходы в ближайших деревушках, — с отчаянием представляя, как скажет о провале задания Главе, вздохнул Гай.

— Старейшина… А если врата в поселениях… так же, как эти… — пролепетал побледневший парень.

— Пора учить порталы, а то не спасемся потом, — наморщил лоб Гай, припоминая очень сложное заклинание на высший экзамен проходчика междумирья.

— Спасемся?! — раздались возгласы в группе.

— Ну а что? С сектой воевать не дают. Все рушится к Истовой матери. Учите порталы, отстроимся в новом мире, — пробурчал Гай.

Ребята кивнули, помрачнев. Гай осмотрел их и тихо вздохнул. Лучше бы сектантов разрешили перерезать! Он бы все логова нашел, какие нужно. Хотя… Не получится, сектантов даже из тех, кого лично он встречал, очень много. Если только мирных из всех общин вооружать. Гай похолодел, внезапно осознав, сколько безумцев, готовых разрушить родной мир. И зачем им это?

***

Ни сидела у окна, стараясь поменьше дышать. Иркрин напился лекарств и лежал на кровати, натянуто улыбаясь. Лучше бы не пытался крепиться вовсе, чем ее обманывать! Сама же осматривала. Состояние отвратительное. Болезнь прогрессирует, жар совсем не спадает уже несколько дней.

Ни кусала губы, терзаясь чувством вины. Вот если бы взяла комнату!.. У Иркрина и так слабое здоровье, еще и она добила его! Днями он уперто работал, скрывая свое недомогание. Но каждый вечер Ни вычищала своей энергией из пылающего жаром тела все новые и новые частички яда от дыхания Иста и ругала себя на чем свет стоит.

И вот сейчас осмотрела, воды принесла, пора бы идти, чтобы не надышать лишнего рядом, пусть даже и в повязке. Но так хочется побыть хоть немного вместе, и так страшно одной! Даже сейчас ведет себя эгоистично. Ни закусила губу и опустила взгляд. Лучше держаться от Иркрина подальше, особенно сейчас. Надо идти.

От грустных мыслей отвлек сипловатый глубокий голос, от которого в животе что-то перевернулось, и сердце забилось быстрее.

— Ни, ты хорошо обучаешь. Я не ожидал такого рвения — группы чертят элементов по семь в день, я думал, их и на три не хватит.

Ни вспомнила свои угрозы отправить в зону Изоляции тех, кто будет плохо работать, и смущенно улыбнулась под повязкой.

— Все будет хорошо, Иркрин. Выздоравливай поскорее, тебе еще активировать барьер.

Как же хочется обнять! Ни потоком энергии собрала пот с лица любимого и с досадой обнаружила мелкую частичку серебристого яда вновь. Сколько ни очищай, все равно накрепко засело в теле…

— Раскрой секрет, как ты их вдохновила?

— Сказала, что куратор проекта за эффективную самореализацию. У кого не проявится талант начертателя, сможет попробовать найти себя в очистке.

Критир рассмеялся вперемешку с надсадным кашлем.

— Я же такого не говорил, Ни. Думал, все хотят защититься от скверны, оттуда и рвение.

— Думаешь, кто-то пошел бы спрашивать? Главное, мотивирует, остальное переживут. А про защиту — мне иногда кажется, что барьер нужен только нам. Местные вон отказались от твоих услуг.

— Передумают еще, как гниль ближе подберется. Время есть. А что я еще «говорил»?

— Норма не меньше пяти элементов в день. Но если кто-то не проявит рвения, то переведут на более интересную работу. А еще за каждую найденную критичную ошибку придется рисовать дополнительный элемент в день всей группе.

— Не жалко их? Они же до ночи чертят, некоторые даже в темноте с волшебным огнем ходят.

«Лентяи и животные, что их беречь?» — подумала Ни, но вслух сказала другое.

— Чем скорее закончим, тем раньше отдохнут, — она невинно пожала плечами.

Критир засмеялся было, но снова мучительно закашлялся. Он вздохнул и прикрыл глаза.

— Давай спать, мой верный вдохновитель. Спасибо за работу. Если бы не ты, не знаю, когда бы достроили этот барьер. А с такой скоростью за пару-тройку недель дочертим, потом сбалансировать и можно запускать. Спокойной ночи!

— Спокойной, Иркрин. Я очень люблю тебя, — с нежностью в голосе произнесла Ни.

— Я тоже.

Безумно хотелось обнять и поцеловать. Жаль, нельзя. Ни грустно улыбнулась под повязкой, поправила потоком энергии влажное полотенце на лбу Иркрина и вышла.

Ее комната была совсем рядом, и темнота в коридоре не помешала бы найти дверь. Но Ни в последнее время за каждым деревом мерещились сектанты, и во мраке было особенно страшновато — мало ли что может поджидать? Ни зажгла волшебный огонь и едва не выронила стеклянный сосуд — из темноты внезапно проявилось бледное лицо.

Ни почти закричала, но вовремя опознала хозяйку. Стало легче, но не слишком — Ни уже знала, зачем та пришла.

— Так-так, дорогуша, опять в твоей комнате гнилье. Плати. Подушка, одеяло — все испорчено!

Полная женщина уперла руки в боки и нависла над постоялицей.

— Вот, вот, — Ни поспешно протянула несколько кристаллов, с досадой отметив, что деньги, полученные за очистку, неумолимо тают.

Женщина перехватила, пересчитала кристаллы и, хмурясь, пошла прочь.

Ни опустила голову. Вчера вечером она невольно подслушала спор хозяев, которые предлагали сдать «постоялицу-сектантку» в общину, но решили, что с безымянным старейшиной связываться не стоит, и предпочли деньги. И какая же она сектантка? Разве сделала что-то плохое? Трудится с утра до ночи!

Ни толкнула дверь в крохотную комнатушку и обнаружила, что с одеяла и подушки просто неаккуратно обрезали гниль и оставили как есть вместо замены. Может, расписать-таки рунами, если все равно уже испорчены? А то повязка сбивается ночью, постоянно просыпается от гнилья вокруг и проветривает от вони.

Ни повалилась на постель прямо в одежде и вздохнула. Хорошо бы расписать рунами, только устала жутко. Скорее бы домой.

Дыхание Иста шевелилось внутри, будто недовольное чем-то. «Не нравится сидеть внутри тела скованным заклинаниями? Может, выйдешь?» — мысленно спросила Ни, тыкая гнилую дымку энергией. Та притихла и вцепилась изнутри. «Как хочешь. Жаль, конечно».

Ни прикрыла глаза и вдруг почувствовала, что падает. Проснуться не получалось. Снова этот сон про трясину! Лунные слезы уже не пели, скорее, плакали и, осыпая темное болото чуть светящейся пыльцой, теряли светлые лепестки один за другим.

Ледяная топь засасывала, но Ни уже не сопротивлялась. Стало безразлично. Все равно лишь сон, чем быстрее утонет, тем быстрее проснется. Да и лунные слезы отцветают, смотреть больше нечего. Холодно только. И сыро.

Но утонуть не получилось — сон прервался раньше от грохота распахнувшейся двери. Ни сонно моргнула и уставилась на разъяренную женщину в платке и чуть испачканном мукой фартуке.

— Ты!!!

Ни с усилием села, удивленно рассматривая хозяйку. «Что это она?»

— Выметайся отсюда и отраву свою уноси!!! — хозяйка поспешно распахнула окно, впуская предрассветный холод, и зажала нос рукой.

Ни моргнула.

— Глухая, что ли?!

— Какую отраву? — удивилась Ни.

— Запасы в погребе сгнили! Кто, как не ты?!

— А почему я? В комнате все чисто, — Ни огляделась и с облегчением отметила, что следов гнили вокруг действительно нет.

— Ты еще спорить будешь?!

Хозяйка отдернула штору и закричала. Ни подбежала и увидела, как земля, деревья, дома, абсолютно все вокруг покрыто тонким слоем серебристой гнили Иста.

— Скверна от прорыва доползла, — тихо пробормотала Ни.

— Все из-за тебя! — прошипела хозяйка и быстрым шагом вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Ни проводила женщину взглядом. «Причем она вообще здесь?» Сами же не захотели ставить барьер вокруг деревни, предупреждали их, что такое может быть. Правда, и впрямь слишком уж быстро гниль Иста доползла.

Сон окончательно ушел. Ни умылась энергией и, ежась, прикрыла окно. Похоже, сегодня без завтрака.

Она вышла в зал и с удивлением почуяла аппетитный запах. «Запасы же сгнили? Хотя, наверное, как и в складах возле прошлого прорыва — только те, что были в обычной упаковке. С печатями времени должны были сохраниться».

Ни зевнула и попросила суп, надеясь, что в него никто не плюнет. Хотя не все ли равно? Может, стоило перекусить плодом со специями? Нет, суп вкуснее.

Она проглотила несколько ложек и отметила, что в супе больше перца, чем обычно. Видимо, боятся, что мясо нехорошее, хотя на вкус вроде бы нормально. Желудок заныл — диета из острой пищи ему поднадоела, и порция без всякой меры перченого супа, да еще и с утра, ему явно не понравилась.

Ни вздохнула, но все же доела. Лучше пусть живот ноет, чем голодной ходить. Чтобы жить, нужно есть. Тем более что зелье скоро кончится.

Иркрин, похоже, еще спал. Ни не стала его будить и ушла работать пораньше. Надо пробежаться по точкам, проверить на ошибки и чертить поскорее.

Рассвет встретил морозцем, и Ни плотнее укуталась в плащ. Изо рта вырывался пар, пальцы мерзли. Захотелось вернуться и закутаться в одеяло. Хорошо, что Иркрин пока спит, пусть земля солнцем прогреется. Со здоровьем Иркрина точно нельзя мерзнуть.

Искаженный голый лес хорошо просматривался, да и сектанты уже неделю не появлялись. Несмотря на холод хотелось спать настолько, что даже страх притупился.

Ни прошлась вдоль затейливо сплетенных рун барьера — единственного, что не тронула мерзкая гниль. Ошибок не нашла. Ее даже кольнула ревность — темные адепты обучились строить комплексные заклинания намного быстрее ее самой. Им об этом знать точно не стоит.

Она покосилась на парней, которые работали, тихо переговариваясь между собой. Ладно хоть к ней не лезут. Ни пристроилась и стала чертить в стороне.

Всем она мешает. В детстве спрятали у Иркрина, будто опасная, потом оказалось, что в темной общине женщине место дома, а лесной деве — в заповеднике, теперь вот и вовсе хотят ее в секту отправить к «жениху».

Разве это справедливо? Папа с мамой говорили, что нужно учиться лучше, чтобы быть счастливой, свободной, независимой. Неужели она мало трудилась? Сколько нужно учиться еще, чтобы этот кошмар закончился? Она же старалась! Училась, может, и не так быстро, как остальные, но ведь все равно добилась своего! И с Истом не виновата, на ее месте могла оказаться любая.

Впрочем, какая разница? Папы с мамой уже нет. Жив ли вообще папа? Кто знает. Хорошо, что у нее есть Иркрин. Надо беречь его, а то болеет вечно. Вот закончат барьеры и вернутся домой. Придумают, как избавиться от дыхания, поженятся и…

Ни внезапно ощутила зловоние разлагающегося тела и холодные крепкие объятия. Сейчас точно вывернет. Мерзко-то как!

Адепты рассыпались прочь, в ужасе глядя на нее. Ни ухватила посох крепче, скрывая страх. Какого?! Снова в этом отвратительном облике и опять публично! Уже шепчутся! Если так пойдет, ее из общины изгонят! Над ухом раздался хриплый булькающий шепот:

— Скучала?

— Отпусти меня, — тихо прошептала Ни, сдерживая тошноту.

— Я пришел укрепить тебя.

Ни замерла. Мог бы и промолчать про зелье! И отпустить.

— Благословляю твой путь, — Ист положил руку на посох и на темном дереве между рун Архи и Кона появилась гнилая руна.

Ни с ужасом посмотрела на отметину.

— Я никогда не следовала твоему пути!

Наглотавшись смрадного воздуха, Ни ощутила, как внутри все скрутило.

— Женщине и не нужно, — Ист разжал каменные объятия и вытащил из-за пазухи пышный букет лунных слез. — Мне пора. Не скучай, Нелари. До встречи! — он развернулся и побрел в сторону Гнилого леса.

Ни оперлась на посох, чтобы не упасть. Колени дрожали. Вывернуло. Стало легче. Мелькнула мысль, что за руну Иста на посохе по головке не погладят. Но что делать?

Ни задумчиво посмотрела на ядовитые цветы в руке, быстро пожираемые дыханием Иста. Одной проблемой меньше, конечно, но лунные слезы — самое малое из зол.

Надо работать. Толку переживать? Изгонят и изгонят, все равно Иркрину помогать будет. Рядом с ним никто не тронет. Ни покачала головой и продолжила чертить барьер. «Какого, Карн! Неужели ты не понимаешь, что наделал?!»

Комментарий к 18. Заботы секты

Иллюстрация от Марины Ветер (https://vk.com/kaze_dono):

https://vk.com/photo602951280_457239925

========== 19. Здравствуй, зона Изоляции! ==========

Ни скрупулезно выводила руну за руной. Руки дрожали. В голове роились мысли одна хуже другой. Руна Иста на посохе неприятно светилась серебром. Хотелось все бросить и бежать к Иркрину, но что сказать? Что хочет домой и бросает его работать одного? Конечно же нет. Но так страшно!

Наконец кристалл связи на поясе вспыхнул темным светом. Ни судорожно схватила его и увидела усталую улыбку Иркрина.

— Ни, помоги на очистке.

Она хотела спросить, но оглянулась на притихших адептов неподалеку и не стала, лишь молча кивнула.

В топкой серебристой гнили вязли и без того негнущиеся ноги. Искаженные деревья вокруг поскрипывали на ветру, словно насмехаясь. Еще бы. За руну Иста на посохе могли запросто изгнать и даже убить, никто не сказал бы слова против. Ну разве что кроме Иркрина, который, очевидно, снова прикрыл ее. Сколько стояло за невинной просьбой помочь на очистке? И какой вообще смысл? Нужно показать преданность общине и принести пользу? Разве хоть что-то поможет ей с гнилой руной? Хотя формально правила благословение другого Лова и не нарушает, может, обойдется? Хотя кого она обманывает? Это явная причастность к секте. Благословения Гнилого Лова это правило точно не касается.

Ни отогнала неприятное воспоминание о том, как темные адепты попрятались при появлении Иста, бросив ее одну. Ничего, чем быстрее очистят искаженных и построят барьеры, тем скорее вернутся домой с любимым. Ни вспомнила о яде в Иркрине и вздохнула. Может быть, к этому времени она станет еще ядовитее, и лучше не подвергать опасности любимого. Ничего, придумают что-нибудь. Не стоит расстраиваться раньше времени. Для начала лучше разобраться с теми проблемами, что есть сейчас.

Наконец мрачный лес кончился, и показалась заброшенная деревушка у прорыва. Из громадного разлома поднималась сероватая дымка искаженной энергии и стелилась редким туманом вокруг. Толстая изумрудная черта отделяла целое поселение. Ничего себе! Огромная зона Изоляции! Сколько же элькринов исказилось?

Ни подошла ближе, осмотрела полусгнившие домики с провалившейся местами крышей, среди которых бродили безумные искаженные в рванье, и прищурилась. Им же холодно ночью, наверное? Но брезгливость не позволила перейти границу. Грязные, мерзкие, перемазанные в испражнениях… Их точно спасет очистка? Может, гуманнее помочь им найти прорыв?

Темные адепты занимались, судя по всему, не столько работой, сколько чрезвычайно важными разговорами. Видимо, об очистке, ага. Бездельники! Ну и Ловы с ними. Главное, чтобы хоть что-то делали.

Ни подошла к рабочей зоне, остановилась перед границей. Очистка такая гадкая! Неужели снова придется заняться этим? Она протянула посеревшую от яда ладонь и поймала изумрудные искры от заклинания Изоляции. Надо работать. Чем скорее очистят всех, тем скорее вернутся домой.

Она решительно пересекла изумрудную черту и едва не задохнулась от вони. Здесь же нужно чистить! Мало того, что помыться искаженным не помешает, так еще при очистке выходит оскверненная энергия и, разумеется, остается в зоне Изоляции! Где друиды?

Ни единого служителя в изумрудном не видать. Потрясающе. Ни намотала на лицо повязку и незаметно выпустила энергию под ткань. Дышать стало намного легче.

В рабочей зоне выбора, куда идти, было немного: единственный огромный двухэтажный дом в древнем стиле, когда-то принадлежавший, видимо, местной семье богачей, а сейчас оборудованный под пункт для работников, да адепты за столами и просто возле схем заклинаний. Ни прошла в дом, но там оказался лазарет с сестрами Архи, хлопотавшим вокруг очищенных бедняг. Девушки поначалу с любопытством взглянули на нее, но, увидев гнилую руну на посохе, отвернулись и сделали вид, что очень заняты.

— Я на очистку… — робко сказала Ни, тронув сестрицу Архи за плечо.

Девушка вздрогнула и тихо пролепетала:

— Это к старшему.

— А где он?

Сестричка красноречиво пожала плечами, делая вид, что полностью погружена в работу.

Ни вышла из дома и огляделась еще раз. Подходить к гогочущим над несчастным искаженным, которого поджигали, чтобы, кажется, согнать вошек, не хотелось. Моральные уроды.

Другая группка бурно обсуждала что-то за столом. Доносящийся оттуда запах спирта и, кажется, какой-то травы перекрывал вонь от искаженных.

Взгляд выцепил с виду адекватного адепта, одиноко сидевшего с книгой, очищавшего искаженных в схеме перед собой, и Ни осторожно подошла ближе.

— Я на очистку…

— Чисти, — замогильным голосом отозвался служитель и перелистнул страницу.

Ни заметила массивную цепь с запрещенным усиливающим амулетом поверх плаща и похолодела. Кажется, она видела такой в книге из закрытой части библиотеки Кона. Ни с дрожью припомнила, как читала об этом амулете. Для его изготовления изымаются части душ для связи с Ловами и запечатываются чарами внутри. Усиливает канал связи с Ловом, уменьшает отдачу. Безумие. Стало совсем не по себе.

Спрашивать что-либо у этого странного парня расхотелось. Искать старшего в сомнительных компаниях стало еще страшнее.

Сюда что, община Кона отправила самый сброд?

В общем-то зачем ей старший? Работу знает. Ни нашла стул, реагенты, начертила заклинания, брезгливо подтащила ближайшего искаженного мальчонку. Ребенок протянул к ней перепачканные в соплях и гнили руки, и Ни торопливо скрутила его. И попросить помочь некого, раньше хоть адепты Тарна были рядом! Ни вздохнула, но искаженных все-таки по схемам растащила.

Наконец все грязнули были связаны и разложены по своим местам. Ни, прикрываясь плащом, очистилась энергией и села, поддерживая заклинания. Вот бы увидеть Иркрина! Мысли о нем согревали, делая равнодушной к своему положению, отвлекая не только от пережитого, но и даже от побаливающего от гнили и специй желудка. Ничего, те адепты уже лучше чертят барьеры. Может быть, на очистке от нее и больше пользы. Скоро разберутся, и они с Иркрином пойдут домой.

Скоро… Ни посмотрела, сколько искаженных выползло погреться на солнышке, и вздохнула. Ничего, справится. Главное, что в секту, наверное, не утащат. Если уж до сих пор в жертву не принесли, да еще и сегодня Ист приходил и только руну оставил, но никуда не повел, она не так уж нужна им. Или это потому что она «друг»?

Ни не могла злиться на Карна ни за что, хотя пыталась. Он будто не понимал! И какая она ему любимая?! Они теперь даже не друзья! Или он понимал? Хочет, чтобы она столкнулась с несправедливостью и обозлилась на всех? Но ведь понятно, что он просто подставил ее — к обычной девушке не подошел бы Ист благословить посох или «посвататься». «Не хочешь дружить со мной — сделаю так, что никто больше дружить с тобой не будет?» Нет, это слишком по-детски. Он хочет дружить или не хочет? Может быть, поговорить? Но что сказать?

Ни забралась на стул с ногами и обняла колени. Несмотря на правило о невмешательстве, ненароком оброненное «невеста» из уст Гнилого Лова пугало. Вряд ли она со своим хлипким подобием Источника сможет когда-нибудь всерьез противостоять Исту. Даже после всех выпитых укрепляющих зелий.

***

Ближе к вечеру из общины принесли официальное требование сдать пояс старшего адепта.

Ни сжала сероватый бланк с оттиском перстня Главы, но все же взяла себя в руки, вернула бумаги, развязала пояс и протянула его прикрывающему от вони зоны Изоляции нос адепту. Ишь какой неженка. А ей здесь еще работать и работать. Думает, ей приятно быть здесь? Еще и пояс забирают, обидно так-то…

Позорище, но что делать? Распоясанными ходили только дети и элькрины неопределенного статуса — преступники, изгнанники, опустившиеся. Что ж, девушке с руной Иста на посохе это подходило как нельзя лучше. Интересно, Карн понимал, что с ней так поступят? Ни сжала кулаки, бессильно провожая взглядом удалявшихся с ее поясом адептов.

Темнело. Другие стали собираться и уходить внутрь временно оборудованного пункта. Ни не хотелось идти за этими странными ребятами, и она осталась сидеть снаружи, очищая все новых и новых искаженных. Обидно до слез. Она столько училась, так старалась, а ее сначала до нормальных экзаменов не допустили, а потом и вовсе лишили пояса. «Интересно, Иркрин придет? Хотя сейчас он сильно занят, еще и я добавила проблем. И вообще, ему лучше отдыхать больше, он и так болен».

Ни просидела до глубокой ночи, пока не начала клевать носом и не уснула, уронив голову на грудь. Иркрин так и не пришел.

Пробуждение оказалось неприятным — от жуткого холода перед рассветом. Закутавшись поплотнее в плащ, Ни побрела в пункт. Все еще спали. Она села за стол в углу зала и достала из сумки сосуд с волшебным огнем. Слабенький, конечно, но согреет немного. Ни поставила на него чайник и протянула руки к огню.

Обычно стабильный климат Эрва, напоминающий постоянное нежаркое лето, изменился. Хотя днем солнце по-прежнему прогревало ослабленный мир, ночи стали заметно холоднее. Если раньше просторных плащей поверх традиционных одеяний было достаточно, чтобы более-менее комфортно пережить ночь, то теперь точно нужно что-то потеплее. Возможно, в болезни Иркрина виноват не только яд, но холодные ночи ослабшего мира — он возвращался довольно поздно. В междумирье всегда было не тепло и не холодно, поэтому дома одежда носила скорее формальную роль. Но в Эрве все иначе. «Вот бы я могла согреть Иркрина этой холодной ночью! Вместе теплее. Но толку мечтать, когда в теле яд?»

Ни налила чай, обняла кружку ладонями и отхлебнула. Приятное тепло распространилось по телу. Ставшая привычной ноющая боль в желудке смягчилась. Ни вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего утра, и достала из сумки питательный плод. Она срезала плотную шкуру, посыпала специями и откусила. Сладко и остро, хочется подольше насладиться вкусом, но нужно глотать, пока не сгнило. Съев половину фрукта, Ни поняла, что больше специй в нее не влезет, завернула остатки и убрала обратно.

Горько. Еда невкусная. Живот болит. Любимый далеко, а если близко, то даже поцеловать нельзя. Распоясали. На мерзкую очистку отправили. На глаза навернулись слезы, и Ни шмыгнула носом. Но-но, еще расплакаться не хватало! Не маленькая уже! Ни убрала сосуд с огнем в сумку и закуталась плотнее в плащ. Клонило в сон. Она оперлась на посох и уснула.

***

Ни проснулась от шума, наполнившего пункт. Вокруг завтракали и переговаривались адепты разных общин. Хотя места совсем немного, стол Ни был пуст, его будто бы не замечали, присоединялись к другим совершенно переполненным. Хотелось спать. Желудок побаливал, пожалуй, стоило отложить завтрак. Ни поставила чайник на огонь и стала сонно наблюдать за другими.

Сестрицы Архи с безупречной осанкой в молочно-белом завтракали тихо. Парни в темно-сером напротив галдели за своими столами. Интересно, почему в общине Архи в основном девушки? Чем занимаются мужчины? Неужели сидят дома, как женщины в общине Кона? Ни пригляделась и заметила, что мужчины среди служителей в молочно-белом все же есть, хоть и немного. Может быть, община Архи просто привлекает девушек? И среди служителей Кона Ни с удивлением обнаружила несколько женщин. Форма мужская, но все же по очертаниям фигуры пол очевиден. Они сидели за отдельным столом, и парни не садились к ним. Выглядят смелыми и далеко не «домашними» — шрамы, татуировки, коротко остриженные волосы…

Ни увидела на нескольких цепи с запрещенными амулетами, подобными тому, что был на одиноком адепте вчера, и нахмурилась. Даже не скрывают, что носят мерзость, изготовленную из тел и душ живых! Хотя если подумать, распоясанная с руной самого Иста на посохе выглядит не лучше. Эх, она, конечно, хотела поменьше выделяться, но не таким же способом!

Адепты Кона временами косились на нее, но не подходили. Хотя у Ни не забрали одеяния общины, ее положение оставалось неустойчивым и зыбким. Без пояса было непривычно холодно, под платье будто поддувало, и Ни зябко куталась.

«Я ведь не сделала ничего плохого. Ко мне просто подошел Лов и благословил посох. Они так не любят меня, но что я им или вообще хоть кому-нибудь сделала плохого? Руку тому парню, что за нос схватил, повредила случайно, и то вылечила сразу же. За испорченные вещи заплатила. А больше ничего и не делала такого». Ни вдруг захотелось сделать что-нибудь плохое на самом деле, но она отогнала эти мысли. Все боятся и ненавидят Иста, это нормально. Не трогают и хорошо.

Ни размотала ткань с лица и выпила чаю. В желудке стало полегче, но есть все же не хотелось. Надо идти работать. Она завязала лицо снова и направилась к выходу.

Из-за стола встал здоровый детина и преградил дорогу. Ни внутренне сжалась, но все же вопросительно подняла на него глаза. О Ловы! Один из тех, что выглядели особенно опасно — с явно запрещенным амулетом на шее, откинутым капюшоном плаща, открывавшим бритую голову, и угрожающего вида татуировки на лице. Он был выше больше чем на голову, и капюшон немного съехал, пришлось придержать рукой.

— Гнилушка, тебе не кажется недопустимым приходить сюда? Здесь живут и едят нормальные элькрины. Есть невозможно, когда ты здесь.

Ни робко кивнула, проигнорировав провокацию, и попыталасьпройти.

— Тебя не учили слушать старших? — спросил он.

Она вежливо ответила:

— Прошу позволения вернуться к работе, старший.

— Мы еще не закончили разговор. Разве такой гнилушке, как ты, не место с искаженными? Как старший здесь запрещаю тебе возвращаться в пункт.

Ни загнала подальше возражения, что ночью холодно, что он как старший обязан разместить ее в пункте, и вежливо ответила:

— Поняла. Позволь вернуться к работе.

— Для начала тебе нужно понести наказание за то, что ты сюда пришла.

Вокруг начала собираться заинтересованная толпа. Ни покосилась на недоступную дверь, отделенную детиной, и со вздохом ответила, не желая провоцировать конфликт:

— Что мне нужно сделать?

— Лично извиниться перед каждым присутствующим здесь.

— Извините, — равнодушно сказала ему Ни и хотела перейти к следующему, но ее остановили за плечо.

— Тебя еще и извиняться надо учить, бестолковая? На колени и поклон.

Оценив свои силы, Ни не стала спорить, опустилась на колени и поклонилась.

— Теперь целуй ноги.

«Это уже слишком!» Внутренне закипев, Ни сдвинула защитную ткань с лица и наклонилась к массивным ботинкам, подышав на них. Серое пятно начало расползаться по коже, но владелец этого не видел.

— Что зависла, целуй! — он пнул Ни в челюсть и взвыл, прыгая на одной ноге: гниль перекинулась на стопу.

— Ты что творишь, гнилушка?! — он попытался пнуть еще, но Ни откатилась и выбежала из пункта, воспользовавшись тем, что детина отодвинулся.

Она потерла челюсть: ударили ощутимо, но без особой силы. Зубы в порядке, но синяк точно будет. Ни вернулась к месту, где работала вчера, и боязливо оглянулась. К счастью, никто не преследовал, видимо, опасаясь тоже заразиться. Страшно! А если снова придет? Может, сказать Иркрину? Ни хотела было тронуть кристалл связи на поясе, но его вчера забрали. Связаться вручную? Или не стоит? Ладно, вроде бы тихо.

Ни обновила ингредиенты в схемах, активировала схемы заклинаний очистки, с усилием перетащила к ним искаженных и открыла конспекты по комплексным заклинаниям. Работы очень много. Возможно, с учетом последних уроков, удастся еще как-то улучшить схемы очистки.

Поначалу было тихо. Ни следила краем глаза, и действительно — ближе к обеду, видимо, подлечив ногу, к ней направился все тот же утренний детина, заметно хромая.

— Гнилушка, снимай одеяния. Тебе не место в общине.

— Такие решения принимает только Глава, — не отрываясь от тетради, возразила Ни.

— Ты обязана слушать старшего. Можешь после попросить Главу пересмотреть мое решение, а сейчас выполняй.

— Никто из адептов не может быть лишен одеяния или иных отличительных знаков общины без решения Главы, — уперто возразила Ни, вцепившись в тетрадь.

— Умная такая, не хочешь по-хорошему?

Он подошел ближе. Ни, скрывая страх, отложила книгу и перехватила посох, защищаясь.

— Не подходи.

— А то что? — насмешливо уточнил тот, приближаясь.

— Собьешь концентрацию и помешаешь очистке.

— А ты работяга, оказывается, — хмыкнул он, подходя почти вплотную.

Ни попыталась использовать сковывание, но детина заблокировал заклинание жестом руки. Ни никогда всерьез не дралась, да еще и с посохом, и немного запаниковала, отступая назад и повторяя сковывание со всей скоростью, на которую была способна. Адепт легко отбивал атаки и подошел ближе, с ноги ударив по руке, сжимающей посох, которым защищалась Ни. Боль ослепила, и будто сквозь подушку донесся глухой хруст. Из глаз хлынули слезы, рука повисла. Ни чуть не выпустила посох из второй руки. Больно!

— Гнилушка, ты бы хоть не сопротивлялась, если драться не умеешь, — адепт схватил ее за сломанную руку и бросил на землю.

Ни закричала. В глазах потемнело от боли, и она потеряла контроль над заклинаниями.

— Давай, извиняйся за то, что сделала с моей ногой! — адепт пнул ее в бок.

Ни сковал ужас. Больно. Страшно. Надо собраться и что-то придумать, но как? «Надо выиграть время». Ни сжалась комочком и заплакала, читая губами Сковывание и пряча энергию в земле. Адепт не заметил, продолжая пинать и что-то говорить. Ни не разбирала слов, только от боли постоянно сбивалась и не могла дочитать заклинание. Вдруг пинки прекратились, и Ни вдохнула спокойно. Удалось, что ли? Ни приоткрыла глаз и увидела повалившегося адепта, замершего в неестественной позе рядом. Она злорадно ухмыльнулась и поспешно наложила укрепляющую печать поверх Сковывания.

Ни сконцентрировалась на лечении Архи, восстанавливая руку. Больно, с ума сойти просто… Лечение действовало медленно, но Ни не сдавалась. Наконец, помогло, и Ни, морщась, пошевелила пальцами. Заживет.

Она покосилась на адепта, все также валявшегося рядом. Один пришел, да еще и расслабился, увидев слабачку. Вот ведь повезло, если бы дрался всерьез… Ни внутренне сжалась, но вдохнула поглубже и, стараясь придать голосу больше уверенности, холодно сказала:

— Я подниму вопрос о превышении полномочий.

Она наклонилась и сняла Сковывание с лица адепта.

— Ах ты… гнилушка, я тебе припомню! — он плюнул в нее.

Ни утерла слюну со щеки и коварно улыбнулась. Нет уж, добренькой с ним она не будет!

— Ты, кажется, жаловался на то, что не смог толком позавтракать?

Ни достала из сумки половинку питательного плода, недоеденного утром, сдвинула повязку и подышала на него. Мякоть начала гнить, покрывшись сверху отвратительным налетом. Показав парню плод и дав понюхать, она зажала ему нос и прислонила фрукт ко рту.

— Я покормлю тебя в качестве извинения, старший. Утром пришлось прерваться…

Под сковыванием, укрепленным печатью, бедняга мог только яростно смотреть на нее. Воздух кончался и ему пришлось приоткрыть рот, принимая мерзкий фрукт. Он хотел плюнуть, но рот был заткнут остатком плода. Пришлось глотать и принимать новую порцию. Его скрутило спазмом, но Ни зажала рот и ему пришлось проглотить собственную гнилую рвоту. Его выворачивало, и он глотал снова и снова. Мерзкая рвота текла уже и через нос.

— Тебе нужно лучше питаться, съешь весь, — со злорадной заботой сказала Ни.

Она кормила его плодом не торопясь, пока тот не съел все. Сдерживая рвоту, адепт прошипел:

— Тебе конец.

— За что? Я накормила тебя тем же, что ем сама. Это же основы — раздели свою пищу с голодным товарищем, тебя родители не учили? — наигранно-удивленно спросила та.

Его снова скрутило рвотным спазмом, но Ни запечатала обратно Сковыванием рот и бедняге пришлось опять проглотить. Он едва дышал через забитый нос. Ни даже стало жалко его, но лишь немного. Эта тварь хотела поселить ее с искаженными и пыталась раздеть силой! Нет уж, спускать нельзя. С животными можно только так.

И все же Иркрин просил ее не доставлять проблем. Надо играть по правилам. Пока это создание старший, нужно решить вопрос и в официальном порядке тоже. К тому же мало ли его потеряют дружки?

Ни потерла руну Кона на посохе, пытаясь связаться с Иркрином. Получилось! Он раскладывал ингредиенты по схеме барьера и отвлекся, кажется, не слишком охотно.

— Старейшина, я столкнулась с превышением полномочий. Ответственный отказался разместить меня в пункте, потребовал немедленно снять и сдать одеяния общины, попытался применить силу после отказа и мешал работе.

— Он еще жив? — с грустной улыбкой уточнил Иркрин.

— Да, я его даже великодушно накормила. Жаловался, что не смог поесть нормально за завтраком.

— Ой, Ни, и не знал, что в тебе столько жестокости! — посмеиваясь, вздохнул Иркрин.

— Я тоже не знала, — подмигнула она.

— Как куратор проекта безопасных зон, назначаю тебя новой ответственной за очистку. Прошу задержать адепта до решения вопроса о наказании, — официальным тоном сказал он.

— Будет исполнено, старейшина, — хихикнула Ни.

Она прервала связь и великодушно усадила адепта, чтобы рвота не стекала через нос. Ни услышала голос Иркрина и увидела его. Настроение улучшилось. Она возобновила очистку, села за стол, заварила чай и вновь открыла книгу. Через какое-то время скованный адепт яростно замычал. Ни нахмурилась, но продолжила чтение. Вскоре до нее донесся неприятный запах: похоже, мерзкий плод сделал свое дело.

— Какой ужас, вроде такой большой, а ходишь в штаны, — покачала головой Ни и сняла сковывание с его ног. — Отойди от меня, воняет ужасно.

Адепт побагровел, но перечить не решился и отошел. Ни снова сковала его и вернулась к чтению. К вечеру пришло официальное решение на все том же сероватом бланке общины Кона о назначении ассистента старейшины Эники старшей в зоне Изоляции и требование отправить виновного в убежище для решения вопроса о наказании. Ни сняла сковывание с ног бедняги и доверила проводить неженкам, принесшим бумаги, брезгливо морщившихся от запаха.

Ни криво ухмыльнулась им вслед. «Ишь бумагоносцы! Ничего, переживете. У меня таких обделавшихся целая зона Изоляции!»

========== 20. Деньги — это кристаллы ==========

Из проекции кристалла связи хмурилось бледное лицо Главы, пересеченное нервными морщинами. Бархатный голос похрипывал и больше не скрывал усталости, несмотря на мягкие вкрадчивые интонации.

— Старейшина, нужно ускориться с барьером. Гниль расползается. Очищение и так стоит дорого, а сейчас друиды заломили совершенно безумные цены.

Критир вздохнул. Будто кому-то интересны сейчас деньги! Все ломят цены, делая вид, что они еще нужны, но зачем кристаллы, если скоро будет нечего на них купить?

— Ночью холодно. В одеялах чертить неудобно. Нужно теплую форму поскорее, а в идеале целителей и доплаты.

— Община Архи просит ускориться с барьером во второй безопасной зоне, без этого не дает сестричек.

— У них же пол-общины в первой живет? — удивился Критир.

— Жили, где все исказились, — деликатно уточнил Глава.

Критир потер лоб. И точно.

— Может, другие выделят начертателей? В идеале друидов, они должны осилить повторить заклинание по схеме без подготовки.

Глава вместо ответа поморщился и посмотрел в сторону.

— Чертите, нужно запускать. Замеры на границах опор хуже день ото дня. Форма будет. Доплаты тоже. Целителей пока за свои деньги.

— Если замеры хуже, нужно эвакуироваться с границ, — нахмурился Критир.

— Куда?

— Хотя бы к центру опор, исказятся же.

— Это внутреннее дело других. Мы всех предупредили, своих отселили. Кстати, за очистку общины хорошо платят, так что не беспокойся, даже если не отселят.

— Даже друиды? — удивился Критир.

— Нет, конечно, они не признают очистку живых существ.

— Снимем адептов со стабилизации? — хмуро предложил Критир.

— Прорвет.

— Прорвет, — кивнул Критир и закашлялся.

Глава кивнул в ответ.

— Обсужу.

Лицо Главы растворилось в воздухе. Темный свет от кристалла потух.

Критир утер пот со лба и осторожно вздохнул, чтобы не спровоцировать еще один мучительный приступ кашля. Ковер из серебристой гнили расстилался вокруг, заползая на голые стволы скрипучих потемневших деревьев.

Безумие! Они будут жить на клочках за барьерами, снаружи которых все станет… таким? Ладно, разберутся со временем. Пока нужно сделать так, чтобы гиблой гнили хотя бы не было внутри — закончить барьеры как можно скорее.

Хотя куда уж скорее?

Что можно сделать лучше? Дни проходили изматывающе загруженно, смазываясь в воспоминаниях в сплошной дурной сон от слабости и укрепляющих снадобий. Работа начиналась еще до рассвета и заканчивалась глубоко затемно при свете волшебных огней.

Критир вздохнул, поднялся и все-таки закашлялся. Снимут служителей со стабилизации, быстрее дело пойдет. Так, здесь с реагентами пока закончил, нужно двигаться дальше.

Ребята чертили рядом. Критир с теплотой вспомнил, как они просили рассказать подробнее то один момент из теории комплексных заклинаний, то другой. Он уже успел проникнуться симпатией к ним — те чутко следовали советам и работали, не щадя себя, не требуя ни теплой формы, ни надбавок. Молодые и не слишком, но все ищущие, любознательные и работящие. Выйдет толк!

Несмотря на слабость, их искренняя тяга к знаниям вдохновляла. Сердце пело — настоящие исследователи. Отличный потенциал, кто знает, сколько нового они способны открыть? Пожалуй, стоит чаще брать учеников. Надо только разобраться с барьерами и лечением Ни.

Критир улыбнулся прекрасной деве из воспоминаний. «Спасибо тебе, что ты есть, Ни. Потерпи еще немного. Обязательно придумаем способ если не излечиться полностью, то хотя бы приглушить неприятные симптомы».

Он подбодрил ребят:

— Отличная работа. Нужно ускориться, гниль расползается. По другую сторону прорыва тоже.

Парни подозрительно охотно кивнули. Один из них закашлялся, и товарищи поспешно загородили его. «Они что, боятся, что сошлю их в зону Изоляции, как угрожала Ни?» Критир утешил:

— Теплую форму обещали скоро выдать. А еще договорился о доплате за сверхурочную работу.

Парни молча поклонились, и больной шмыгнул носом.

Критир покачал головой и направился балансировать реагенты к следующей группе. Когда отошел, невольно расслышал злобный шепот позади:

— Доходился без одеяла! Я не собираюсь из-за тебя к искаженным идти, балбес! Заражусь, как Гнилушка, а у меня родители старые, жена молодая и дети маленькие!

— Вот именно!

— Да не болею я, работаю! — отчаянно прохрипел в ответ насквозь простуженный голос.

Критир сделал вид, что не услышал, уходя все дальше. «Вот Ни страху навела! Эх, артистка, поверили же ей. Умеет быть убедительной. Но если работают скорее, то почему бы и нет?»

Славная девчонка. Бодра, весела, как и все лесные девы, что бы ни случалось. Он вспомнил, как задорно Ни доложила о нарушителе в зоне Изоляции, и невольно улыбнулся. Ну и хорошо, а то очистка совсем медленно шла. Ни наведет и там порядок. С дыханием и благословением Иста вряд ли кто-то захочет связываться с ней, тем более после того, как она настолько жестоко расправилась со старшим.

Последнее появление Иста даже успокаивало. Видимо, он не может действовать напрямую, поэтому только пакостит исподтишка — в сад сорняков принес, посох благословил. Неужели правило о невмешательстве и вправду работает? От дыхания, конечно, непросто избавиться. Но если Ист бессилен, то найти способ излечиться — лишь вопрос времени, а мелкие шпильки не стоят внимания. Почему он не отправит сектантов, если ему что-то нужно? Или у него другая цель? И вообще, не мелковато ли для могущественного Лова играть со смертными?

Невольно вспомнились подковерные игры в общине Эрва, и Критир досадливо поморщился. Угадывать, почему и зачем кто-то что-то делает, не его сильная сторона. Вот бы Ога спросить! Где ж ты, друг?

Но друга не было. Критир вздохнул. Как разобрать, что в голове другого? Тогда с серой книжицей чуть с ума не сошел, пытаясь понять бредовую искаженную логику. Ист точно нездоров. Нашел себе забаву, бедняга Ни!

Может, вернуть ее домой? Хотя Ни вряд ли согласится, упрется, мол, работать надо. Зона Изоляции укреплена. Там много сильных адептов, секта не нападет. Да и Ист не пытался никуда увести Ни, благословил только. Пусть работает себе.

Вспомнились неопытные, но такие нежные и чувственные прикосновения любимых губ, и бросило в жар. Она Карна так же целовала? Сердце болезненно ожгло ревностью, и Критир закашлялся.

Утерев кровь, он отпил лекарств и, кутаясь в плащ, посмотрел на разбросанные по схеме реагенты. Где и сколько чего добавил теперь не разобрать. «Ну вот, опять сбился! Мысли только мешают. А еще, кажется, температура поднимается». Критир потер лоб и, разогнав лишние мысли, продолжил работать, полностью сосредоточившись на расчетах.

***

Ми сидела за обшарпанным столом, обхватив руками голову. Выяснилось, что убежище общины Эйрола давно предельно застроено, и дома в нем в такое время никто не продает ни за какие деньги. Еще бы!

И где теперь строиться? В безопасных зонах междумирья слишком дорого, к тому же укрепление мест затянется на десятилетия. В небезопасных хоть и есть готовые варианты, но нет смысла покупать — жить в постоянном страхе перед иллюзорными тварями и, скорее всего, очень недолго — так себе затея. Лучше уж в крошащемся мире взять, если деньги выкинуть хочется.

В общину Арны ходила, дичи почти нет, только от браконьеров, промышляющих в лесах друидов, разумеется, по заоблачным ценам.

Пересыпая бесполезные бледно-зеленые и охряные кристаллы из ладони в ладонь, Ми отчаивалась все сильнее. Мир сошел с ума. Стоит радоваться тому, что у нее хотя бы есть комнатушка в полуразвалившемся общежитии! Как вообще так жить?!

Ми порывысто поднялась и собрала в хвост волосы. Надо хотя бы проверить стены, чтобы не завалило, если хлипкий барак рухнет. А еще кровать сменить, на этой перекошенной спать невозможно. Да уж, хотя бы кровать-то она в силах себе позволить!

Ми горько усмехнулась и прошла вдоль стен, по пути снимая паутину. К немалому удивлению выяснилось, что хлипким барак выглядит только на первый взгляд. Строили на совесть, опоры крепкие. В междумирье гнили нет, перепадов температуры нет, держаться должно хорошо. А вот на стенках сэкономили — они оказались простыми тонкими перегородками, оттого и тряслось все от хлопка двери. Ну хотя бы ничего не упадет на голову, и на том спасибо.

Ми прополоскала тряпку и продолжила методично отмывать комнатушку. Кроме паутины, грязи, к ее удивлению, почти не оказалось. Да, места, где Гай бросал перед стиркой форму, перепачканы в гнили и земле, но в целом в междумирье нет пыли. Удобно.

На балке под потолком нашлись огромные запасы кристаллов. Ми растерянно заглянула в мешочек, в котором хватило бы не на один такой домик, как был у нее раньше, если судить по прошлым ценам, и убрала обратно. Гай не боится оставлять в настолько очевидном месте такие суммы? Хотя толку от кристаллов, если то, что хочется, на них не купить?

«О Арна, как можно зарабатывать столько и жить в бараке из… из вот этого всего?!»

Ми обвела взглядом хлипкие перегородки, расколотый умывальник за выцветшей ширмой в углу, протертый пол, шаткий стол, рассохшийся стул, перекошенную кровать и сжала тряпку. Бесполезно. Сколько ни убирайся, лучше здесь не станет, нужен ремонт. Но есть ли смысл его здесь делать?

«Этому месту вообще хоть что-то поможет?» Ми в отчаянии повалилась на кровать. Глухо хрустнуло. Ножка со стуком отвалилась, и Ми едва не ударилась лбом о стену. «Да он даже кровать не мог поменять! Насколько же ему все равно?!» Ми сжала кулаки, прикрыла глаза, вдохнула и выдохнула. Займется и купит. Так жить невозможно.

За стеной послышалась возня, затем шаркающие шажки. «Старушка какая-то. Ой, сейчас начнет выговаривать, что шумлю». Ми закатила глаза и слезла с постели. В дверь постучали, и Ми открыла. На пороге стояла миловидная женщина с корзинкой, кутаясь в платок. «Ничего себе, и ее я спутала со старушкой? Хотя подожди-ка…»

— Доченька, ты в порядке?

Ми растерянно моргнула.

— Доченька?

— Ну же, ты мне льстишь, — рассмеялась в кулачок Чи. — Пригласишь, потолкуем?

— Лучше просто Ми, — эльфийка отодвинулась, пропуская внутрь моложавую старушку.

— Тебе так хорошо это платье! Дивная фигурка, что ни надень, все отлично сидит, — Чи покачала головой с улыбкой.

— Это ты подарила одежду? Спасибо, очень удобная, и вышивка бесподобная! Думала, так только в общине Архи делают, — улыбнулась Ми, теребя мягкий подол.

— Рада, что понравилось. Если есть какие вопросы, я помогу. Гаюшка нечасто дома бывает, работящий парнишка…

Чи опустилась на единственный стул и достала из корзины нитки. Ми осторожно присела на сломанную кровать.

— А чем помочь? Хочу нормальный дом. Все обошла, ничего не могу найти — ни дома, ни места.

Чи ловко сплетала нитки, затягивая узлы.

— Доченька, так время такое. Ничего, поговаривают, мир новый нашли, переселимся скоро.

— Новый мир? — заинтересовалась Ми.

— А то! Уже дорогу строят. Скоро все новое будет — и дом, и мир. Я-то знаю, недаром столько сотен лет в общине живу, — подмигнула Чи.

— Новый мир, вот оно что… — задумчиво протянула Ми, наблюдая, как в ловких холеных руках из мелких узелков сплетается защитный амулет.

Соседка подсознательно вызывала доверие. Чи словно лучилась добротой, несмотря на лукавую улыбку и хитрый взгляд темных глаз. Осанка выдавала или высокое происхождение, или выучку общины Архи. Если бы не место и не охряные одежды, Ми ни за что не подумала бы, что Чи служительница Эйрола.

— Чи, а ты не из общины Архи?

— Оттуда. Влюбилась, как ты, да сбежала.

— Сбежала? — растерялась Ми.

— Ну, а как же! Думаешь, отец благословил бы мой брак с простым парнишкой из общины Эйрола? Я красавицей была. Все спорили, кому в жены отдать, а я и радовалась, думала, так надо. А потом его встретила, того самого, понимаешь? Он так пел, так шутил смешно, такие слова шептал приятные, я и не знала, что так бывает. Говорит, пойдем! И я пошла, — Чи мечтательно улыбнулась, пока руки ловко сплетали оберег.

— Чи, ты и сейчас красавица! Больше двухсот не дашь, — с удовольствием польстила Ми.

— Ой, что ты… — старушка зарделась, смущенно улыбаясь еще теплее.

— Не пожалела?

— О, ни дня! Только что на Последнюю битву его, дурака, отпустила, — вздохнула Чи.

Ми опустила взгляд. И кому сдалась эта последняя битва? Все бредили ею, а сейчас безумием кажется.

— Тоже потеряла кого? А я на уши-то не посмотрела сразу, думала, молоденькая девчонка совсем! Эх, эльфы… — удивленно приподняла брови Чи.

— Маму, — кивнула Ми.

— Жизнь продолжается, дочка. У меня нет ни мужа, ни детей, но целая община как семья. Ты еще молода, у тебя еще все впереди.

— Да. Давай не будем о грустном. Хочу дело здесь открыть, доспехи продавать, как думаешь, пойдет?

— Вполне. Наши в опасные места лезут, к тому же эльфийская работа высоко ценится. Я вот обереги плету, расшиваю форму, платья, тем и живу, — подмигнула Чи.

— Не лечишь? — удивилась Ми.

— Приходят иногда, просят по дружбе посмотреть, если что не так, да роды принять.

— И нет очереди к целителю, который бесплатно помогает? — удивилась Ми.

— В убежище чары Архи не работают. Снадобья и без меня приготовят, мастера есть, раны перевяжут, а дети здесь нечасто рождаются.

— Вот оно что, — кивнула Ми.

— А почему бы обувь помимо доспехов не делать? — спросила Чи.

Ми скривилась, вспоминая въедливого Элвина. Сапог лучше, чем делает он, у нее не получится, опять будет мелочь смеяться…

— Не мое.

— Доспехи тоже хорошо, — легко согласилась Чи.

— Чи, а как здесь вообще торгуют? Ни одной лавки не видела.

— Тут все друг друга знают. Что тебе нужно, скажи, посоветую, к кому сходить, — улыбнулась старушка.

— Кровать, наверное. Только хорошую, — Ми прищурилась, разглядывая сомнительные хлипкие перегородки вместо стен.

Чи рассмеялась, украдкой утирая слезы.

— Тут раньше вообще занавески висели, милая.

— Чи, это ужасно, — Ми зарыла тонкие пальцы в волосы.

— Чувства превыше всего, как здесь поговаривают. Вещи — ерунда, наживное, главное быть счастливым, — Чи тепло улыбнулась и ловко затянула новые узелки на амулете.

— Ничто не сделает меня счастливой, если я не смогу нормально спать, — вздохнула Ми.

— Поставь заглушки от шума, думаю, талисманы с чарами подарит кто угодно здесь, если попросишь. А за кроватью сходим сейчас к старику Каду, он отлично делает, — предложила Чи.

Ми криво улыбнулась и кивнула. «Нормально ли спросить о мясе? Или слишком? Вряд ли оно есть здесь, если даже в общине Арны настолько подорожало… Ай, и без мяса прожить можно! Не исказилась и ладно. Как там Чи сказала, дело наживное?» Кристаллы глухо звякнули в мешочке, и Ми вышла следом за дружелюбной старушкой.

========== 21. Стоит ли бороться? ==========

Ледяная грязь затекла в сапоги, пропитала насквозь сектантскую форму, а сейчас подозрительно зашевелилась совсем рядом. «Нежить!» — пронеслось в голове Гая, следившего сквозь щель за очередным сектантским собранием.

Проклятье! Шуметь нельзя. И как он не заметил эту тварь раньше?

«Пожалуйста, лежи спокойно! Я же уже почти такой же мертвяк, как и ты, околел совсем тут!» — тоскливо подумал Гай, осматриваясь в поисках сектантских ловушек для нежити.

Темнота почти не рассеивалась блеклыми огнями вдоль тропы, но Гай помнил, что видел ловушку рядом раньше. Неужели кто-то убрал?! Может, узнали, что он ложится здесь слушать?

Пока Гай лихорадочно соображал, чуть мерцающая в свете призрачных огней костлявая рука подбиралась все ближе. «Истова матерь, да что ж это такое?!» Гай с ужасом разглядел смрадное гнилое лицо совсем близко и похолодел. Обрывки сектантского одеяния, посох, это что… Караульный?!

Спрятав энергию в грязи, как учил отец, Гай поймал нежить Замедлением. Едва заметная охряная вспышка подсветила серебристый пояс младшего служителя секты, и Гай ужаснулся. Сейчас нашумит!

Нежить оглушительно, как показалось несчастному разведчику, замычала. Внутренне надеясь, что зов не услышали, Гай наскоро связал едва подвижного сектанта и бросился прочь со всех ног, пока пропажу патрульного не заметили. Страшный оскал полусгнившего пробирал до самого нутра. «О Ловы, так вляпаться! Они и после смерти служат Исту, ужас!»

Мрачная тропа, подсвеченная бледно-серыми огнями, сливалась в сплошное полотно. В лесу шуршала и невнятно мычала нежить. Сердце билось в горле. Во рту ощущалась кровь.

Наконец показался заветный закуток с выходом в междумирье, и Гай, едва протиснувшись в щель, сразу свернул с тропы в зыбкий туман. От сердца отлегло. Сбежал.

Ну и приключение! Почему он почувствовал опасность, только когда нежить подобралась вплотную? Почему с мертвого не сняли пояс? Это что, действительно полноправный сектант?!

Вдалеке послышался лающий смех, и Гай бросился бежать, срезая, где мог, к безопасной тропе. Встречаться сегодня еще и со стаей иллюзорных тварей точно лишнее.

Вот и тропа. В сапогах хлюпало. Мокрая ткань липла к телу. Гай чихнул и стянул сектантскую форму. Рукав нежить успела пометить, пришлось срезать и сжечь. Ничего, немного. Почти не стало теплее — крепко промерз сегодня.

Гай порылся в сумке и нашел растирку. Впрочем, хоть и наружное, внутрь помогало быстрее и лучше. Глава будет недоволен, конечно, что до доклада выпил. Но немного можно, чтоб согреться, а то и заболеть можно!

Закусить, правда, не нашлось, еда кончилась еще вчера. Жгучее пойло прокатилось по нутру, согревая, и Гай быстро повеселел. Предстоящая брань Главы теперь беспокоила не слишком. Сейчас до пункта доковыляет, чайком запьет, и нормально будет. Наверное.

Вспомнилось, что именно придется рассказывать, и настроение мгновенно испортилось. Гай для храбрости глотнул еще. «Все прорвет, точно прорвет. Сожрут все запасы, пока живут на клочках гнили, как в первой еще-не-безопасной зоне, и передохнут от голода, охраняя последние выходы в междумирье. Только женился! Как жить-то!»

Гай сжал кулаки и ввалился в дежурный пункт. Кровь кипела. Ноги заплетались от растирки.

— Перерезать всех! Ненавижу!

— Гай, мать твою! — выругался Дай.

— Нет у меня матери, и ни у кого скоро не будет, — Гай развалился на полу и то ли заплакал, то ли рассмеялся.

На полу стало намного комфортнее, чем стоя. Хотя толку? Все равно все умрут!

— Тая, дай ему одеться что-нибудь. Нюш, чаю, — вздохнул Дай, скребя отросшую щетину на голове.

— Опять, Гай? Глава башку нам отвернет. Из жалости выдали тебе, чтобы растираться с холода, а ты пьешь эту гадость, — поморщилась Тая, склонившись над раскрасневшимся парнем.

— Тая, там такое, — всхлипнул Гай и размазал грязь с соплями по лицу.

— С-старейшина, в-выпей, — заикаясь, склонился молодой парнишка.

— Обычного чаю! — попросил Гай.

— Д-да, п-просто ч-ч-ай… — задрожал тот.

— Врешь! — разозлился Гай.

Кристалл связи вспыхнул, и Тая, запустив в Гая сменной одеждой, подлетела к окну.

— Пишем, — бодро ответила она, заправила огненную косичку за ухо и застрочила с безумной скоростью.

— Пишу! К делу! — грубовато ответил на другой кристалл Дай.

Молодой «Нюша» оглянулся на дрожащий сияющий охряным кристалл, потом на пьяного старейшину на полу. На лице читалась борьба.

— Нюш, работай! Нет шаров памяти больше, пиши! — рявкнул Дай, продолжая строчить.

«Нюша» поставил на пол рядом с Гаем «чай», пробормотал «изв-вините, с-старейшина» и бросился отвечать, по пути едва не снеся стол.

Кристаллы вспыхивали, и дежурные едва успевали записывать все новое и новое. Гай равнодушно разглядывал происходящее. Зачем суетиться? Скоро все кончится. Надо бежать из Эрва, как этот мерзкий Карн говорил.

Захотелось выпить еще, но растирку уже забрали. Гай хлебнул горький протрезвляющий «чай». «Ну и дрянь!» На глазах выступили слезы, на душе стало еще хуже, и Гай зарыдал на полу.

Чай помог быстро. Теперь не хотелось пить, только умереть и желательно прямо сейчас. Но если умереть до доклада, то Глава башку посмертно отвернет. Ужас, но делать нечего. Надо идти докладывать и спать. Гай потихоньку оделся, сел за стол, придвинул бумагу и нахмурился.

Голова раскалывалась. Тошнило то ли с растирки, то ли с «чая», то ли и с того, и с другого. Ай, толку!

Гай вяло повел кистью по листку.

«Значицца Гнилой лес. Секта после прорыва хароший приток дифченок палучила. Кармить дорога тирять нечева продают в секту. Ритуалы чаще типерь, Ист даволен. Исче бы. Типерь некаких планов, купили прирезали. Нибояца больше красть, да и зачем».

Гай уронил слезу на бумагу и зло утер.

«Начал слушат про расприделение по вратам, но дурацкая нежить пристала. Шуметь низя, пришлось валить. Нежить страная кстате в сиктанской форме. Успел услышать што пака в паселениях нитрогают врата тока вакруг и щас у друидов ламать будут».

Он записал места, которые запомнил, отдал дежурным, смущенно поблагодарил за заботу и отправился к Главе. Предстояло еще столько рассказать, а башка будто сейчас взорвется!

***

Теплело. С каждым днем солнце пригревало все сильнее. На прогалинах робко появлялась первая трава. Снег днем таял, но к ночи вновь застывал плотной ледяной коркой.

Ог выглянул в окно, любуясь пробуждением природы от зимнего сна. Очередная весна.

Вечное нежаркое лето Старого Эрва разительно отличалось от здешнего климата. Местные говорили, южнее теплее, но оказалось, что там совершенно непереносимая жара. Лучше уж так.

Ог покосился на приоткрытый погреб, наполовину забитый запечатанными временем свертками с едой, и улыбнулся. Хорошо. Теперь воспоминание о том, как едва не замерз насмерть в свою первую в жизни зиму, казалось шуткой. Разве можно быть настолько беспечным?

Кстати, о беспечности. Слишком хорошо выглядят подобные запасы для пропитого бродяги-музыканта. Конечно, грязь ужасная, дороги размыло — можно не скрываться, никто из местных не набредет на его дом. И все же осторожность не повредит. Ог прикрыл погреб неопрятной лежанкой, разлил настойку, обновляя густой запах алкоголя в бедном домике, и добавил пустую бутылку к тем, что уже валялись вокруг стола.

Затушив печь, Ог прихватил лютню и отправился к не такой уже узкой щели в междумирье. Теплые лучи пробивались сквозь мохнатую душистую хвою. Ледок весело похрустывал под ногами. Словом, жизнь прекрасна, если не вспоминать о том, о чем хочется забыть, но никак нельзя, да и не получается. Толку грустить, нужно бороться. Врата в Новый Эрв сами себя не откроют.

Сегодня точно справится. Он уверен.

Руки привычно легли на воздух, и окружающее зарябило, покрываясь туманом. Вдох. Биение сердца. Чутье нащупало то, что и существует, и не существует, и Ог нырнул в иллюзорный выход в междумирье.

Запах хвои и морозец пропали, сменяясь ничем. Как укрепить эту щель? Привычные способы помогали слишком медленно. Ог сел в пустоте и прикрыл глаза, пытаясь разобрать то самое ощущение, которым находил выход в мир. Получится ли перевести и это подсознательное в явь?

Если бы здесь был Крин, точно выдумал бы. Разложил по полочкам саму идею, каждый оттенок, и переписал бы рунами заклинаний. Но друга рядом нет.

Вот бы ощутить нежные руки и игривый смех, похожий на эхо, той единственной, что помогала прочувствовать связь с миром и его самой сутью. Как бы это выручило сейчас! Но Ми больше не было.

Ог глотнул настойки и принялся перебирать струны старой лютни, настраиваясь. Совсем не то!

Он пел, отпуская чувства, самого себя, и плыл, ведомый одним чутьем. В сознании проносились туманные сплетения потоков энергии междумирья, смутное ощущение его законов, связи с Новым Эрвом…

Нашел, не упустить!

Струны послушно отзывались под пальцами, углубляя транс, и Ог плыл, пытаясь объединиться и прочувствовать.

Получится ли? Каждый день он пытался слиться и прочувствовать, но не мог выйти за границы своего сознания, узнать больше, чем был способен вместить разум.

Отказаться от разума! Стереть границы! Узнать больше!

Звуки лютни исчезли. Сознание обратилось дымкой с серебристыми переплетениями. Вот этот узел. Есть еще. Много, но все закрытые, не пройти. Не арки, как в Старом Эрве, а запертые двери. Запертые…

Еще немного… слиться с узлом…

Ог почувствовал, что задыхается, и концентрация начала спадать. Удержаться!

Воздуха не хватало. Ог впитывался в саму суть узла из последних сил.

Вот!

Едва получилось осознать, как все потемнело.

***

Голову пронзало иглами боли. В горле пересохло. Глаза будто засыпало песком. Ог нашарил бурдюк с водой в сумке и жадно припал.

Как же скверно…

Наконец-то понял, как надо. Сможет объяснить хотя бы проходчикам, как пробраться, и теперь понятно, как расширять. Конечно, процесс медленный, не сразу получится сделать выход безопасным и общедоступным, и непонятно, смогут ли вообще, но начало положено. Главное — начать. Новости из Старого Эрва совсем тревожные.

Ог разложил на плотном тумане грубый лист и принялся выводить руны. Осознанное складывалось в с виду странные, но такие понятные сейчас слова. Все так просто! Нужно лишь забыть все, к чему привык, и осознать заново. Новый мир. Новые правила.

Комментарий к 21. Стоит ли бороться?

Полноправный сектант от Анастасии Миненковой

https://vk.com/photo602951280_457241369

Юный Ог с Ми от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457241132

========== 22. Неожиданные союзники ==========

Ни разбирала отчеты прошлого старшего и ужасалась. С полусотней адептов очистка продвигалась примерно раза в три быстрее, чем если бы она работала одна. Хотя около трех десятков из них целители, но все равно… Это насмешка, что ли? Чем они вообще тут занимаются?!

В финансовых бумагах оказалась полная неразбериха. Зато увидев, сколько кристаллов выделяют на очистку, Ни с предвкушением сжала листки. Ничего себе! И на темных, и на сестричек Архи! Это все ей на распределение?

Ладно. Надо все-таки осмотреться и навести шороху. О Ловы! Настроение резко ухудшилось. Конечно, она готова помочь Иркрину, но… Но как совладать с целой зоной вот… этих?

Новоиспеченная старшая хмуро вышла из пункта, закутавшись в плащ плотнее обычного. Пасмурная погода и густой сероватый туман на работу не настраивали, зато отлично отражали то, что творилось на душе. От раздумий отвлек шум за столом, где адепты впятером проводили очистку одного искаженного.

— Смотри-смотри, сношаются! — загоготали, указывая за изумрудную черту, где жили искаженные.

— Вот те эксперимент! Представляешь, какая зверушка появится!

— Ждать больно долго, зоолог.

— Так, не чистить эту! Это мой экземпляр! — с горящими глазами засуетился «зоолог».

Ни прикрыла глаза и вздохнула. Что они, искаженных не видели, в самом-то деле?! Нашли себе развлечение!

Но все-таки чистить впятером одного не дело.

Ни осмотрелась вокруг и поняла, что на очистку одного элькрина в среднем приходится адепта три, и в целом служителей на улице явно меньше положенных двух десятков. И как заставить их работать?

Стало тошно.

Ну уж нет! Кулаки сжались сами собой. Захотелось зарычать и топнуть ногой, но это было бы слишком по-детски. Кристаллы распределяет она. Надо подумать, что делать.

Ни села очищать в стороне и с предвкушением достала бумагу. Сейчас рассчитает, сколько нужно очистить искаженных, чтобы получить оплату, и сколько — чтобы вернуться в пункт ночью. Улыбка сама собой расплылась под капюшоном.

***

Ближе к обеду план очистки был готов. Ни сверилась с отчетами предшественника, удовлетворенно кивнула и вдруг поняла, что забыла о трех десятках целительниц. Искаженных она, конечно, никогда не лечила, но платить-то как-то надо им. Надо напустить вид посерьезнее и уточнить, как продвигается исцеление.

Лазарет стоял полупустым. Ожидаемо при такой-то скорости очистки. Аккуратно застеленные кровати, ширмы… Ни прошла вглубь и внезапно обнаружила самых «больных» в форме темной общины, отлынивающих от работы.

Сестрички хлопотали у очищенных, но и девушек тоже оказалось меньше десятка. Ни нахмурилась.

— Позовите старшую сестру, — попросила она.

— Зачем? Мы работаем, не мешай.

— Куратор запросил общие отчеты от зоны Изоляции.

— Ишь чего! — расхохоталась рослая сестрица, наседая на нее.

— Мы знаем свою работу! Ступай!

— Жду отчеты до обеда, — пожала плечами Ни и вышла.

Знают они свою работу, как же! Ни коварно улыбнулась под капюшоном. Совмещенными схемами Архи и Кона очищать быстрее и не так затратно по силам Ловов. Сестричкам нечем заняться? Она найдет им работу! Нет, это не потому что они нагрубили и их нужно отправить работать с темными адептами в воспитательных целях. Просто вдруг пришла в голову отличная мысль для оптимизации, верно?

Ни вернулась в комнату, зачаровала кисти и стала готовить шпаргалки по комплексным заклинаниям очистки. Да, зона Изоляции станет эффективной! Она не планирует здесь сидеть вечность!

***

После обеда Ни поднялась, вывесила плакат с нормами очистки и оплаты и, усилив простейшими чарами Эйрола свой тихий голос, объяснила:

— Как и вы, я хочу поскорее выбраться отсюда. Усилимся! Новые упрощенные схемы работы здесь, — Ни указала на плакат и похлопала по стопке листовок на столе. — За каждого очищенного сверх нормы будет уплачена премия. Отмечаться у меня лично. Кто не справляется с таким количеством, тот остается практиковаться в очистке на ночь. У меня все.

Зал загудел.

— О, Гнилушка нам отправила прекрасных дев в помощь! Мотивирует! — расхохотался кто-то.

— Это еще что?! Мы целители!

— Я не буду!

Ни вышла из зала и села работать. Она, конечно, уже думала, как запугать несогласных, но все же страшно. Мало ли не сработает… Да и стоит ли того?

Внезапно на плечо легла тяжелая рука. Ни вздрогнула. «Кто это так тихо подошел?»

— До обеда очищено семь искаженных, подтверждение в журнале лазарета, — произнес замогильный голос.

Ни обернулась. Позади стоял тот самый детина с запретным амулетом, которого она встретила в первый день.

— Отличная работа!

— Гнилушка, тебе нужны союзники. Мне нужны кристаллы. Ты щедра, нам по пути. Если будут проблемы, можешь рассчитывать на меня.

Ни кивнула. Какой жуткий!

Мрачный тип хмыкнул, подошел и вытащил дочистившихся из схем Ни.

— Эти уже хорошенькие, унесу. Надорвешься таскать.

Ни кивнула и посмотрела за черту, выбирая следующего искаженного. Ребенка бы поймать…

— Сейчас разложу по схемам, унесу и вернусь. В пункте спорят, будь осторожна.

От ужаса волосы дыбом встали. Ни сжала посох крепче и обернулась на пункт.

— Да не трясись. Они твоего дыхания боятся, к тому же я помогу. Ко мне не полезут, — обнадежил мрачный тип настолько угрожающе, что Ни стало только еще страшнее.

— А ты небоишься? — удивилась Ни.

— Дыхания боюсь, та еще дрянь. Но по тебе видно, что домашний добрый крольчонок. Баловал тебя старейшина, занимался с тобой. Хоть и дева, но на элькрина по разуму похожа, — хмыкнул он.

Ни криво улыбнулась под капюшоном. Она, конечно, не гений, но что значит «похожа»? Ладно, ей нужны союзники. Похожа так похожа. Крольчонок так крольчонок.

— Спасибо за поддержку.

— Обращайся, храбрый крольчонок. Кстати, раз уж тебя сослали… Если старейшине вдруг надоешь, скажи, что я могу тебя купить. Со скидкой за болезнь и претензии Иста, конечно. Любопытно провести опыты, посмотреть, почему ты жива до сих пор. Буду давать книжки читать, ты любишь, смотрю.

Ни поежилась.

— Я не вещь. Я живая и не продаюсь.

— Все имеет свою цену, — пожал плечами адепт.

— Даже ты?

— Я вряд ли стою много, кому ж такой товар нужен? Лучше уж останусь при себе, — хохотнул он.

— То есть я могу тебя купить, если захочу? — хитро прищурилась Ни.

— Считай, ты уже меня купила. Платишь за работу нормально — я защищаю тебя.

— Не проще ли тогда самому стать старшим?

— У меня не получится занять это место. Лицом не вышел, фигурой грамотно откормленной лесной девы похвастаться не могу, — беспомощно развел руками тип, посмеиваясь.

Ни поморщилась под капюшоном. Вроде и помогает, и говорит дружелюбно, но вот шуточки!.. Ладно.

— И работу поможешь наладить?

— За отдельную плату.

— Какую? — насторожилась Ни.

— У тебя книжки интересные. Давно искал, но Глава отдал закрытую часть библиотеки безымянному старейшине, и теперь даже библиотекаря не подкупишь.

— По рукам, — криво улыбнулась Ни.

Тип кивнул и потащил искаженных в сторону пункта. «Правда поможет, что ли? Выглядит уверенным. О Ловы, даже имени не спросила», — с досадой подумала Ни, наблюдая за удадяляющейся фигурой, плотно покрытой темным плащом с широким капюшоном. «И разглядеть не удалось. Действительно настолько лицом не вышел, что прячет?»

***

Вокруг строящегося барьера начала собираться небольшая толпа. Критир поглядывал краем глаза, примечая мирную одежду темных цветов вместо привычной глазу формы. «Глава ни о чем не предупреждал. Они что, посмотреть пришли? Им заняться нечем? Хотя да, старики, женщины, дети…»

Критир работал, но мирные никак не уходили, напротив, подошли почти вплотную, разглядывая. Это из-за того, что скверна подобралась к очередной деревне, наверное. Надо успокоить и отправить по домам, а то ребят отвлекают. Он поднялся.

— Приветствую, почтенные. Работы идут по плану, прошу не срывать.

Из толпы выступил старичок и низко поклонился.

— Мы пришли помочь. Только не гони, не глянь, что старый, из ума еще не выжил. Гниль вокруг. Лес вымер. Не растет ничего. Запасы запечатать, к счастью, успели, но их немного. Мне-то уже всего ничего годков дожить, но вот внучата совсем маленькие…

Критир задумался. Распределить мирных, чтобы их обучили в группах? Почему бы нет, нужно всего день-другой, чтобы научиться повторять линии по образцу, как показала практика. Он прокашлялся и сжал кристалл на поясе, связываясь со старшими ближайших групп начертателей:

— Придут местные, обучите.

На лице старшего из ближайшей группы отражалась сложная смесь чувств, когда он оглядывал детей и женщин. Но он покосился на старейшину и спорить не стал.

— Вас много, распределитесь, — сухо бросил парень, скрестив руки на груди.

***

Помощь местных замедлила работы на пару дней, но вскоре принесла плоды. Куски будущего барьера прирастали на глазах, подтянулась подмога и из других деревень.

Потрясающе! Ошибок в заклинаниях Критир не находил, зато переделанные на несколько раз элементы встречал очень часто. Не зря Ни вводила систему штрафов за ошибки! До сих пор работает.

Неужели наконец-то это исследование стало нужным не только ему? Хотя лучше бы, конечно, никогда не пригодилось. И все же, как показала практика, лучше иметь в запасе средство, чем не иметь.

Критир осмотрел ковер из гнили, плотно покрывавший землю вокруг. Ничего, сейчас барьер достроят и все очистят. Продержаться немного за барьерами, а там и переселиться можно будет, если верить общине Эйрола. У них еще тоже не готовы пути, и времени нужно намного больше, чем с барьерами.

Может быть, снова попробовать предложить открыть секрет сада в междумирье? Пусть снимут проклятие с рода и вернут имя! Но мертвым уже все равно, он сменил общину, так что хотя бы имя пусть вернут.

Критир неосторожно глубоко вздохнул и надсадно закашлялся. На такие переговоры только если лично идти, а для общения с Ёйлиром он сейчас явно не в той форме. Бумаг Глава лесной общины не любит. Если писать письмо, рассмотрят те самые крысы, что подмахнули Ёйлиру бумаги о проклятии рода. Может, с Эрлином поговорить? Но имеет ли его слово вес?

========== 23. Мечты и цели ==========

Шло время. Ни не знала, что сделал ее новый союзник, но с ней больше никто не спорил. Более того, почтительно кланялись при встрече, приносили по первому требованию все отчеты и выполняли любые поручения. Ни чувствовала подвох, но почему бы и нет, если работает?

Очистка пошла значительно быстрее. Ни сидела за столом и, поддерживая заклинания, воодушевленно водила кистью, пыталась подсчитать, за сколько они опустошат зону Изоляции. Если с такой скоростью, то месяца за полтора успеют!

А, нет, вот тут ошиблась… Ни потерла лоб. Все-таки цифры — точно не самая сильная ее сторона. Два месяца, получается. Ну ничего, тоже неплохо!

Она переписала начисто план очистки. «Надо бы повесить, чтобы все видели. А то здесь дышать невозможно, да и в целом мерзко».

Ни покосилась на мрачного типа, изучающего книги из запретной части библиотеки общины Кона рядом. Будет ли он на ее стороне, когда прочитает все, что у нее есть?

— Что, заскучала уже? — усмехнулся он, поймав на себе взгляд.

— Просто любопытно стало. Ничего о тебе не знаю…

— И не надо ничего знать, спокойнее спать будешь, — пожал плечами тип.

— Имя, может, хотя бы скажешь?

— Тан, — кажется, он улыбался.

«Палач Тан!» Ни вздрогнула и уточнила шепотом:

— Тот самый Тан?

— Конечно, — жутковато рассмеялся он.

— Но почему тогда старейшину не назначили главным здесь? — удивилась Ни.

— Учителя своего спроси, — пожал плечами Тан.

Ни нахмурилась. Но ведь и прошлым старшим Тан не был. Да и стал бы старейшина напоказ надевать запретные вещи… Он водит ее за нос!

— Врешь. Не может быть, чтобы старейшина так выглядел!

— А я и не говорил, что старейшина, — пожал плечами Тан.

— Ты другой Тан, не палач?

— Ясное дело, — хмыкнул он. — Танов в общине Кона как милашек Ни в заповеднике.

— Я не из заповедника!

— Полукровка, ага. Там таких не держат.

Ни стало обидно. Понятно, что действительно не держат, да и ей в заповедник не нужно, но она почувствовала себя неполноценной. «А чем я отличаюсь от чистокровной девы? Разве что ростом и разумом. Или это недостаток?» Ни запереживала.

— А чем я хуже?

— Причем тут хуже? Ты не соответствуешь стандартам и можешь оставить еще более отклоняющееся от него потомство, очевидно же.

— А куда попадают полукровки из заповедника? — заинтересовалась Ни.

— Известно куда. Чистокровных только на содержание отдают, а этих и продать можно. Дешевле, правда, зато насовсем, — хмыкнул Тан.

Ни стало совсем не по себе.

— Но ведь они такие же, как я. А я такая же, как все элькрины. Учусь, сдаю экзамены, работаю…

— Они тоже учатся. Правда, чаще более полезным вещам.

— Это каким? — заинтересовалась Ни.

— Быть удобными, послушными, веселыми. Уметь сделать владельцу хорошо. Не лезть в его дела.

— Как животные, что ли?! — возмутилась Ни.

— Как искусители из общины Эйрола, только лично твои и безопасно глупые. Удобно, востребовано, все счастливы.

Ни сжала кулаки.

— Это… это рабство! Настоящее рабство!

— Это забота о доходах общины и будущем никому не нужных полукровок. Девы не элькрины. Они существуют только по прихоти Эрва, иначе давно бы уже вымерли.

Ни вздохнула. Неужели бы вымерли? Мама была нормальной, читать умела, писать. Пусть великих наук не знала, ну и что?

— Выжили бы, — возразила Ни.

— Ты что, совсем историю не знаешь? Читаешь вроде много… Или ты в своих книжках только картинки смотришь? — озадаченно спросил Тан.

— В смысле?

— Девы сами попросили о покровительстве сильного Эрва вскоре после того, как их Лов уснул. Он их защитил и бережет до сих пор. Постоянный, слово держит.

— Но не о рабстве же просили… — Ни пыталась вспомнить, когда были те времена, когда лесные девы не были под покровительством Эрва, но никак не получалось. Разве так было не всегда?

— Они сами пришли к такой жизни. Им так нравится. Удобно. И думать не надо.

— Что, прямо всем? — скептично спросила Ни. — Мама наставляла меня учиться, чтобы быть самостоятельной и счастливой.

— И ты выросла счастливой без покровительства Эрва? — уточнил Тан.

— Я… — руки задрожали.

— Красивые женщины, как и любые ценные вещи, нуждаются в защите. Они не бывают счастливыми без сильного владельца. Это не только дев касается, — Тан со вздохом прикрыл книгу.

— Эй, не сравнивай элькринов с вещами! Да и я теперь уже… некрасивая, — сдавленно прошептала Ни.

— Твой учитель, конечно, сослал тебя, и правильно сделал — не спорить же с Ловами, в самом-то деле? А Исту все равно, гнилая ты или нет. Ничего, когда умрешь — тоже без разницы станет. Я много нежити видел.

Ни затряслась всем телом и разрыдалась. «И зачем вообще этот разговор начала? Столько гадостей говорит, и возразить-то нечего! Ну же, глупо плакать перед этим… Этим!»

— Эй-эй, ты чего вдруг! Это… Контроль над заклинаниями потеряешь! Прерывать очистку вредно! — растерялся Тан.

— Когда они умрут, им тоже станет без разницы, — насупилась Ни, утирая хлынувшие ручьем серые слезы, но все-таки сосредоточилась, пытаясь больше не всхлипывать. «Переволновался так. Кажется, не хотел обидеть, просто не умеет общаться? Как Иркрин, только еще хуже. И взгляды у него отвратительные».

— Тебе не повезло понравиться Гнилому Лову. Они здесь ни при чем. Не хочешь чистить — оставь мне, за них хорошо платят, — смущенно пробурчал Тан своим замогильным голосом.

«Он что, пытается меня утешить? Или издевается дальше? По тону непохоже, что он хотел обидеть меня… Как же жутко звучит, что с ним такое?» Ни грустно вздохнула.

— Зачем тебе столько денег, когда все рушится?

— Это ведь не навсегда. Мы еще будем жить. Сейчас хорошая возможность заработать на свою лабораторию, и я ее не упущу.

Ни опустила взгляд на план очистки, покрытый пятнами гнили от ее слез. «А у меня какие цели? Выжить бы. Вылечиться. Вот и все, наверное, но получится ли? Может быть, смириться с этим и заняться чем-нибудь другим, пока еще есть время? Сколько я еще проживу? Что останется после… меня?» Ни снова всхлипнула, утирая вновь покатившиеся по щекам слезы.

***

Ни отправила очередной отчет через кристалл и села на кровати, обняв колени. Иркрин не выходил на связь с тех самых пор, как назначил ее старшей в зоне Изоляции, только бумаги принимал и все. «Сильно заболел? Занят? Но неужели хоть немного нельзя поговорить? Или настолько мерзкая, что уже даже Иркрин не хочет видеть? Может быть, действительно поэтому и отправил в зону Изоляции, что не нужна, «сослал», как говорит Тан? Да и Карн больше не появлялся. И слава Ловам, конечно, но уже столько времени прошло, странно…»

Ни коснулась губ, вспоминая нежные прикосновения Иркрина, от которых все внутри разгоралось огнем. «Нет, не может быть. Конечно же я дорога ему. Не может быть, чтобы делал такое без любви! Вот бы снова…»

Ни достала из сумки заветный охряно-красный сборник и открыла на случайной странице.

«Послав слуг за менестрелем отца, передав, что дело срочное, Ириссэ заставила Аклариквета прийти к ней… Когда принимала ванну. Посередине вырубленной в скале комнаты стояла огромная лохань, и в ней плескалась дочь короля и ее служанка. Руки юной рыжеволосой эльфийки ласкали тело Ириссэ, заставляя его напрягаться и томно выгибаться, девушки, ничуть не стесняясь мужчины, продолжали игру».¹

«О, так смутился! Надо попробовать! Правда, у меня нет слуг, послать некого. Ну ничего, можно просто попросить полотенце, например, и погладить себя самой. Но будет ли тот эффект? И для начала нужно вернуться домой, а еще очиститься…»

Ни закусила губу, листая сборник. Как бы показать, что он нравится и дорог, когда так далеко? Взгляд зацепился за историю о приключениях целителя в странном мире.

«…доставили букет алых роз. К букету прилагалась небольшая карточка с поздравлениями с профессиональным праздником, благодарностью и наилучшими пожеланиями. Вместо подписи стояло две буквы, совпадавшие с именем и фамилией Арсения Владимировича Вострикова задумчиво повертела карточку в руках и заметила на обороте номер телефона».²

«О-о-о, это, кажется, их местный способ связи. Может быть, ему тоже отправить цветы? Но с кем? И где их взять в зоне Изоляции?»

Ни пролистала историю до конца.

«Левая рука неловко массировала эрегированный член Сени, а пальцы правой — его простату, попутно потирая и растягивая анальное отверстие. Все было как в самых извращенных фантазиях Светы. Сеня дышал тяжело и постанывал так сладко, что она заводилась все больше».²

Она мечтательно уставилась в потолок, обняв книгу. «Мудреных штук всяких много в том мире! Интересно, а Иркрину тоже так понравится? Рукой можно, наверное, если осторожно. Или лучше энергией? Да, лучше энергией».

Перед глазами само собой появилось счастливое лицо Иркрина, а в ушах — его мелодичные стоны. Волнует!

«Кстати, интересно, почему все-таки в этих историях часто стонут? Может быть, это больно? Но почему тогда пишут, будто это приятно?»

Ни нахмурилась и решила почитать еще, чтобы попробовать разобраться. Нельзя же делать любимому больно, даже если фантазии об этом так волнуют!

«Она уткнулась лбом мне в плечо и ничего не ответила, продолжая неторопливо надрачивать член одной рукой, касаясь и сжимая мой сосок другой. Прижималась ко мне, кажется, со всей силы. Я тихо хныкал сквозь сжатые зубы, хотя, кроме нас, здесь никого не было, и никто бы не услышал».³

«Точно больно, даже заплакал! Но зачем тогда они делают это? Или это такая любовь странная?»

«— Я не знаю, как правильно, — честно признался Сириус, и Рем улыбнулась ему как-то до дрожи беззащитно.

— Я доверяю тебе, — прошептал он».⁴

«О, мой случай! Нет, и здесь стонут. Что ж это такое-то?»

Ни пролистала еще и наткнулась на историю о любви эльфов. «О, а вот это по мне! Так чудесно начинается…»

«Они поцеловались — робко, так осторожно и легко, словно боялись спугнуть друг друга. Клемент притянул Лили ближе к себе, согревая своим теплом, которое разгоралось все сильнее, стоило позволить себе больше, чем обычно. Вся опушка начинала расцветать. Землю покрывал фиалковый ковер, и растения тянулись к паре возлюбленных, желая получить толику того счастья, которое они получали друг от друга».⁵

Губы потеплели, и Ни мягко сжала их, представляя поцелуй любимого. Целоваться здорово! Очень приятно!

Захотелось прикоснуться между ног, и Ни потянула вверх юбку.

Пахнуло тухлой гнилью.

Затошнило. Ни закашлялась и поспешно смыла серые выделения энергией.

«Никогда. Никогда больше не видеть такого!»

На глаза навернулись слезы. Ни достала свежую тряпицу, наскоро написала на ней защитные руны и замотала промежность.

Стало совсем горько.

Отвратительно!

«Может, и вправду стоит смириться? Я мерзкая. Лучше оставить ложные надежды. Помочь Иркрину с очисткой, чтобы выразить благодарность, переписать книги в его библиотеке и сделать вид, что никаких признаний в чувствах не было. Как можно рассчитывать на взаимность с таким телом? Обнимутся, погладят друг друга, он потянет юбку…»

Ни горько заплакала, уткнувшись носом в колени. Почему все так? Она росла, надеялась на будущее. Каждый день смотрела в зеркало, сверяясь с портретами, старательно ела, подшивала платья, строила планы. Для чего? Чтобы в один день потерять все?

Обидно. Грустно. Несправедливо.

«Сколько еще можно обманывать себя, что все в порядке? Нужно только закончить с очисткой, как же! Я навсегда останусь такой… такой…» Ни всхлипнула и зарыдала пуще прежнего.

Комментарий к 23. Мечты и цели

Авторы из сборника общины Эйрола (пол и некоторые имена персонажей изменены):

¹ Свет проклятых звезд. Летопись Арды https://ficbook.net/readfic/6544987

² Врачебная тайна доктора-натурала. Elis Karma https://ficbook.net/readfic/10332096

³ Тоннель без света в конце. Ярозор https://ficbook.net/readfic/10509653

⁴ Мальчик и его волк. Логово Одинокого Волчонка https://ficbook.net/readfic/10008526

⁵ Сказ о цветке и лютне. Yukanik https://ficbook.net/readfic/9227101

========== 24. Община позаботится ==========

У необычных «врат» в междумирье собралась небольшая группа опытных проходчиков. Потрепанная охряная форма, инструменты, поклажа — стройбригада лучших из лучших. Бритый великан деловито раскладывал инструменты по туману, замеряя стабильность и восприимчивость к магии ткани междумирья, и намечал будущую тропу.

Мужчина средних лет с интересом разглядывал едва заметную щель, почесывая густую бороду:

— Ну что, кто разобрался в инструкциях Главы? Если б не мое уважение к нему, я подумал бы, что старик выжил из ума!

— Это точно, странная теория! Хотя новый мир — новые правила… — подхватил щупленький парнишка, осматривая края «врат».

— Я вроде понял. Значицца вот сюда, потом сюда, — Ог потыкал пальцем в схему, а потом раздраженно отодвинул ее. — Эти бумажки — ерунда! Напридумывали мудреного всякого… Просто почувствуй, это не арка, как в Эрве, а дверь, которую надо открыть!

— А-а-а! — с пониманием протянул бородатый и похлопал Ога по плечу.

Бритый великан наконец-то оторвался от замеров и подошел ближе.

— Как сам? Тыщу лет не виделись! Ай, молодец, не только пить и песни петь умеешь, еще и в чертежах Главы разобрался! Дай обниму! — он с хохотом прижал Ога к себе.

— Как-как, скриплю потихоньку. Эйрол благословил мои чувства, вот и понял бумаги энти… — Ог с улыбкой почесал в затылке.

— Твое чутье и сыну передалось. Из таких мест вылазит, куда другие и подобраться не могут. Свой парень, простой, а старейшиной назначили! — похвалил бритый.

— Хе-хе, молодец сыночка, горжусь, — тепло улыбнулся Ог.

— Знаешь хоть, что Гай женился? Та-акую девчонку привел, настоящую эльфийку! Тоже семейное — ты Ми выбрал, деву, этот Ми, тоже лесную, получается, правда, эльфийку. Деловитая такая, хваткая, хозяйственная, — похвалил бородатый.

— Хорошо, присмотрит за Гаем. Познакомлюсь еще, — кивнул Ог.

— Такая и за тобой присмотрит, — расхохотался бритый.

— Как твой, Дай?

Бритый вздохнул. Ог припомнил, насколько был расстроен товарищ, когда выяснилось, что сын не унаследовал и капли его таланта проходчика. Еще не пережил до конца? Но такое или дано, или не дано, Эйрол благословляет всех по-разному.

— Хорошо, пристроил его в дежурный пункт. Старательный парень. Тоже бы уже жениться пора, а он все «некогда» да «некогда».

— Ничего, успеется, — Ог погладил бороду, осматриваясь вокруг.

— Так, я посмотрел! Холодрыга там снаружи! — из врат высунулся худенький парнишка.

— Предупреждали же ж теплое взять, Нар! — пробурчал Дай-старший. — Держи, поделюсь.

На плечи щуплого опустился огромный теплый плащ, и парень заморгал.

— Да там грязь, посмотри сам!

Дай-старший нахмурился и тронул врата. Поцокав языком, он втиснулся в щель и пропал.

— Как твое ничего, малыш Нар? Как родители? — тепло спросил Ог щупленького.

— Да как… Исказилось все, гниль уже в Красный лес поползла, а там и до дома рукой подать. Старенькие они уже у меня, хотел в общину договориться переселить, а там занято все… — вздохнул Нар.

— Ничего, сейчас пути построим, перевезешь, — успокоил Ог.

— Хрена с два построишь, — нахмурился Дай, показываясь из врат. — Так, общий сбор. Снаружи холодрыга, грязь, ночевать пока будем в междумирье. Стройки здесь на сотню-другую лет, Глава дал год. Но не торопитесь, надо заложить основу хорошо. Деталями можно пока пожертвовать, главное провести совсем зеленых строителей на подмогу. Я наметил, где участки получше. Распределяемся!

Служители покивали, сложили у врат вещи и разбрелись по отметкам Дая. Ог положил на врата руки и прикрыл глаза.

— Справишься с выходом? — спросил Дай.

— Думаю да. Да благословит Эйрол мои чувства!

— Благословит, ага. Ничего, ты славный малый. Справишься. Я пошел основу закладывать, надо за молодежью следить, — Дай хлопнул по плечу Ога и решительно направился прочь, ступая по зыбкому туману, словно по твердой почве.

Ог кивнул старшему строителю общины. Суровый снаружи, но добрый внутри. И сына перестал терзать, отпустил. Ладно хоть дежурным Дая пристроил, а не разведчиком.

Жаль, Гай безграмотный. Раньше стройки почти не было, а теперь уже поздно просить перевести его к себе поближе — слишком ценен как разведчик. Еще бы, чуткий парень и бесстрашный. Умеет и прятаться, и драться. Эх, забрать бы его на стройку, жуткое это дело — в секту мотаться. Сердце болит за него. И с Ни думал, что разобрался, но не зря тревожился. Ой, не к добру.

И за что он боролся? Чтобы не оказаться рядом с матерью, когда он был ей так нужен? Чтобы его друга изгнали за нарушение изживших себя правил? Чтобы обожаемую жену и их кровинушек похоронить в прорыве? Чтобы одаренного Эйролом старшего сына отдать играть с сектой Главе общины, а дочь на забаву Ловам?

Ог устало прижался лбом к вратам. Почему он должен думать о всеобщем благе, когда его личное растоптано?

Нет, надо брать все в свои руки. Наслужился общине. Сейчас достроит путь, переселит сына с его женой, сам поможет Ни. Эх, Эйлир¹! Ну держись! Есть к тебе серьезный разговор!

***

Гай опустился на колени перед креслом-качалкой и почтительно коснулся лбом бурых досок террасы.

— Глава, я все доложил. Без толку слушать. Нужно бежать.

— Пути еще нужно построить, — миролюбиво напомнил Глава.

— Я не узнаю ничего нового! Все рушится. Хочу на стройку.

— А это скоро будет не нужно — надо защищать оставшиеся выходы в междумирье. А пока послушай, куда они соберутся, — улыбнулся Глава.

— Резать тварей? — воодушевился Гай, приподнимая голову и сжимая кулаки.

— Да. Ты же хотел отомстить?

Гай низко поклонился снова.

— Когда все кончится, хочу на мирную работу.

— Защити проходы для начала. Иначе мирной работы может больше и не быть, — вздохнул Глава, наблюдая за парой уточек в пруду.

Гай перевел взгляд и растерялся. А где те жирненькие утятки, которых с такой любовью подкармливал Глава? Уточки… Уточки! Чудище из желудка услужливо подсказало, куда они пропали. Или, может, еще не все?

— Как можно кормить их, а потом убивать? — удивился Гай.

— Как-как. Как и вас — учишь-учишь, потом то один пропадет, то другой. Местные Нового Эрва натолкнули на идею. Они не только уток растят, но и других животных. Я и подумал, что стоит попробовать мясо завести в общине, времена темные, — миролюбиво улыбнулся Глава.

Гаю от такого сравнения или, может, от последствий растирки и «чая» стало совсем нехорошо. Чудище в животе взбунтовалось и попыталось вырваться наружу. Но все-таки лучше уточнить, а то Ми совсем ничего не принес.

— Глава, а есть еще утята?

— Три тушки осталось.

— Продай.

— Дарю. Работай хорошо, Гай, — вздохнул старичок и зябко потер ноги в толстых вязаных носках друг о друга.

***

Гай брел домой, прижимая к груди прохладные свертки с выпотрошенными утками. Стало совсем плохо, и он украдкой опорожнил желудок в собранный у ограды мусор. «С «чая» или с затирки? По-любому с «чая»! Чтобы он еще раз прикоснулся к этой гадости! У-у-у, Нюша, держись!»

Гай прополоскал рот водой из источника и умылся. Голова раскалывалась, зато тушки грели душу. Он очень хороший мальчик — принес Ми настоящего мяса! А хорошим мальчикам положена награда — бескрайняя любовь и массаж от головной боли, не иначе!

Он удивленно остановился у добротной двери и почесал нос. Точно барак не перепутал? Вроде своя. Он толкнул дверь и подумал бы, что точно перепутал дом, но в ярком свете волшебного огня в окружении шкур Ми ловко орудовала шилом. Его комната была завалена аккуратными связками и стопками материалов, и внутри, кажется, не осталось ничего старого, кроме Ми. «Обживается», — тепло подумал Гай и весело позвал:

— Хозяйка, мяса принес!

— Тс-с, — Ми приложила палец к губам, бесшумно подлетела к Гаю и повисла на шее, радостно улыбаясь.

— Да Чи чутко спит, проснулась уже поди, — виновато пожал плечами Гай и поцеловал Ми.

«Хорошо, что рот прополоскал от «чая» этого. Или недостаточно? Ладно, главное, что наконец-то дома. От Ми вкусно пахнет. Счастливая. Обжилась. Хорошо…»

Похоже, растирку с «чаем» он прополоскал все-таки недостаточно хорошо, потому что Ми отстранилась подозрительно быстро и посерьезнела.

— Обувь и одежду оставь у входа и в ванную, — строго распорядилась она.

Гай виновато улыбнулся в ответ, протянул Ми свертки с утками, и та сложила их в стопку к подозрительно похожим. Он снял грязное и на цыпочках направился к крепкой новой ширме, обтянутой охряного цвета шелком с какими-то цветами.

— Ай, горячая! — удивился Гай, отдергивая ногу.

— Попросила устроить волшебный огонь, а то без горячей воды неприятно мыться, — улыбнулась Ми и повернула кран иначе. — Полезай в ванную, сейчас отмою своего зверя.

— О! — Гай послушно забрался.

От теплой воды голова заболела сильнее, но забота Ми была приятной. Та ласково намыливала душистой пеной волосы, и Гай прикрыл глаза.

— Вот тут сильнее, пожалуйста, голова жуть как болит…

Она помассировала голову еще, и боль стала отступать. Как же хорошо! Счастье есть! Гай блаженно улыбнулся.

— Эй-эй, не засыпай! — переливчато рассмеялась Ми.

— Устал, хозяйка, намерзся… А тут так хорошо… — зевнул Гай.

— Полегче теперь? — спросила Ми, массируя голову.

— Да, спасибо.

— Тогда давай смывать и спать. Я тоже что-то засиделась, заказов кучу набрала, — зевнула Ми.

Гай окунулся с головой и вынырнул. Ми смыла остатки пены и принялась за плечи.

— Что это тут у тебя? — встревоженно спросила она, трогая возле подмышки.

— Язва, наверное. Всю неделю в гнили провалялся, — зевнул Гай.

— Тут гной, — нахмурилась Ми. — Ну-ка подними. Мамочки! — охнула она, разглядывая внутреннюю сторону руки.

— Да они вечно где кожа потоньше появляются. Заживет скоро, не беспокойся. Главное не чесать.

— Ты где был? — строго спросила Ми.

— В Гнилом лесу, — неохотно признался Гай.

— Что?! — руки Ми задрожали. — Гай…

— Да все хорошо, на мне как на собаке заживает. В этот раз даже не укусил никто.

Гай поспешно ополоснулся и виновато посмотрел на побледневшую Ми. Он аккуратно промокнул тело полотенцем, стараясь не испачкать кровью и гноем.

— Не бойся, Ми. Я не лезу туда, откуда не смогу выбраться. Просто устал, посплю немного, и все пройдет.

Ми отвернулась.

— У меня мазь есть, совсем скоро буду красивым, как раньше. Извини, — растерялся Гай.

— Почему старейшина лично лезет в такие места? Остальные в общине отправляют себе других, и все, — сдавленно прошептала она.

Гай обнял Ми. Ее крупно трясло.

— Ну же, хозяйка! Я тут. Все хорошо, — ласково прошептал на ухо.

Ми молчала, только тряслась и плакала. Гай успокаивающе поглаживал ее, прижимая к себе.

Двое обнимались в тишине, прерываемой все новыми и новыми всхлипами. Наконец Ми вздохнула и сердито тряхнула хвостом кудрей.

— Извини, накопилось. Все рушится. Так страшно! Я думала, что старейшин не отправляют на подобные задания, это же… это… — она всхлипнула снова.

— Ну же, ну же… Меня скоро переведут, — прошептал Гай и нежно поцеловал в ухо.

Ми такая хрупкая. Не стоило говорить про Гнилой лес, наверное. И про предстоящий перевод на бойню тем более. Вот ведь дурень! Ладно, лучше не уточнять, куда именно…

— Переведут? — всхлипнула Ми и утерла слезы.

— Ага. Этой ночью в нормальную кровать, пойдем скорее, — улыбнулся Гай.

Ми рассмеялась сквозь слезы.

— А я думала, ты напился и вывалялся в грязи.

— Немного глотнул после для сугреву, — виновато признался Гай.

— Главное, что тебя переведут!

— Завтра отпразднуем. Все завтра, — зевнул Гай и смущенно улыбнулся, сам не веря, что удалось обмануть Ми.

Но не все ли равно, если она счастлива? Ничего не изменится от правды, только Ми будет переживать. А так пусть живет себе, мастерит, хозяйничает в безопасном убежище. Он защитит их мир и принесет столько утят, сколько потребуется. Надо только потянуть время, а потом переселиться в Новый Эрв и забыть все кошмары.

Комментарий к 24. Община позаботится

¹ Эйлир — имя Эйрола на древнеэлькринский манер.

========== 25. Долгожданный день ==========

Дни проходили в безумном круговороте дел. Проверить ингредиенты и чертежи перед активацией, выяснить, почему то один кусок, то другой не реагирует на чары, пересчитать все значения, чтобы мощности барьера точно хватило, заслушать текущие отчеты… Тщательно объяснить, и еще раз повторить, и снова каждому участнику активации, как, куда и какую энергию направлять. Жар не спадал, горло нестерпимо болело и жгло, в легких будто кошки скреблись. Пережить бы эту активацию, сил совсем нет!

И вот этот день настал. Критир пролистал очередной отчет из зоны Изоляции и слабо улыбнулся. Хорошо, что у Ни все получается. Одной проблемой меньше. Увидеть бы ее, но некогда даже связаться, да и говорить совсем больно. После активации, если выживет, обязательно… Критир решительно опустошил пару бутыльков с лекарствами и поднялся.

Пора идти.

Он подхватил посох, бережно завернул в плащ огромный прозрачный кристалл и направился прочь от очередной деревушки, до которой почти доползла гниль. До этой не дойдет.

— Удачи, старейшина!

— Пожалуйста, помогите! Нет, спасибо! Нет…

— Удачи!

Он кратко покивал в ответ, стараясь не беспокоить отекшее горло, и вышел на пустырь. Здесь когда-то был искаженный гнилой лес, а теперь приготовили место под будущие посевы. Это место тоже ждет его — нужно только запустить барьер, и можно будет все очистить от серебристого мерзкого ковра.

Все ждут. И все-таки на пустыре он один — никто не хочет проверять, что случится в месте, где сольют энергию разных Ловов столько адептов. Критир опустил тяжелый кристальный шар в центр схемы и тихо вздохнул. Он все рассчитал. И все-таки страшно пропускать столько энергии через свое тело, даже если разгрузит шаром…

Вновь захватил приступ мучительного кашля, и Критир растер грудь от неприятной острой боли внутри. Ничего, сегодня все кончится. По крайней мере, в первой зоне. А может быть, и совсем для него.

Кристалл связи вспыхнул темной энергией:

— Старейшина, первый пункт готов.

— Второй тоже.

— Пятый…

Дождавшись ответа от остальных групп, Критир положил руку на огромный прозрачный шар из снежного кристалла, сжал посох и хрипло распорядился:

— Направляем. Осторожно, понемногу. Излишки в сосуды, как учил.

Энергия Ни прошла по телу и перетекла в кристалл, изолируя разноцветные потоки. На мгновение пронеслось приятное тепло, но следом тело чуть не разорвало от мощной волны.

Критир сжал зубы и прикрыл глаза.

— Энергии Архи меньше. Тарна больше. Девятый пункт, не спим.

Слова давались с трудом. Потоки едва удавалось направлять, а вот балансировать не выходило. От чудовищной перегрузки в ушах звенело, глаза давило, и тело будто разрывалось на части. Из носа закапало.

Сдавленный стон.

Охватил животный страх смерти, и лишь твердое осознание, что мощность заклинания проверена многие и многие тысячи раз, помогла успокоиться.

Критир усилием воли распределил потоки, сливая излишки в энергетические сосуды. Еще немного… поймать форму…

Зафиксировать заклинание никак не получалось. Руки тряслись, и Критир осторожно опустился, чтобы упереть их в землю. Стало легче.

Поймав форму, Критир попросил:

— Больше! Постепенно!

От избытка энергии в глазах потемнело, но он из последних сил удерживал форму заклинания, балансируя мощные потоки и изолируя их энергией Ни.

Наконец над головой вспыхнул радужный купол. Получилось!

— Стоп, — просипел Критир.

Потоки энергии плавно сошли на нет. Тело колотило. Критир лег на землю и тихо распорядился:

— Обновить ингредиенты. Наполнить энергетические сосуды до отказа. Поддерживать.

Истерзанные энергетические каналы разрывало болью. Дышать почти не получалось, но от слабости и ломоты не хватало сил даже дотянуться до лекарств. Из носа текла теплая солоноватая струя. «Как же плохо…» Критир из последних сил повернул голову набок, чтобы не захлебнуться кровью. Под небом переливалась всеми цветами энергии Ловов вершина его многолетних исследований, но сил радоваться не осталось. Только пришло облегчение от осознания, что это, кажется, кончилось.

***

Рядом кто-то присел. Краем глаза Критир приметил окутанную молочной дымкой руку, и желание жить пересилило боль и слабость. Он перехватил руку, запечатывая в ней энергетический канал.

— А-ай! Что вы делаете?! — возмутилась владелица юным звонким голосом.

— Выживаю. Очисти, — слабо просипел Критир.

Девушка, кажется, засопела, потирая руку, но канал связи с Ловами твердым прикосновением запечатала, энергию вытянула и продолжила обследование техниками Архи. Она хмурилась в точности как Ни, и на сердце потеплело. Как же он соскучился по этому не в меру деловитому воплощению хаоса и счастья в своей жизни! Критир невольно улыбнулся.

— Что смешного? Тело сильно повреждено, будто его разъело изнутри, особенно легкие… Что это? Никогда не видела такого…

— Просто лечи, — слабо попросил он и закашлялся.

Сестричка вновь недовольно засопела. Вообще-то выявить причину заболевания было первостепенной задачей целителя — до этого запрещено приступать к лечению.

— Причина устранена. Просто… раны… — пояснил он, тяжело дыша, и вновь зашелся приступом мучительного кашля.

Девушка с облегчением вздохнула и применила лечение. От энергии неприятно покалывало, зато боль притуплялась. Но сестричка ожидаемо продолжала хмуриться, и снова выходило совсем как у Ни.

— Как давно началась болезнь?

— С начала работ.

— Было ли что-то необычное?

— Переутомление, отдача, работа в запретной зоне прорыва, контакт с дыханием Иста… — Критир с удивлением отметил, что говорить стало легче.

Та покивала, видимо, опознав стандартный случай, описанный в Учении Архи — ослабленное тело не могло справиться с болезнью. Она достала укрепляющий настой и протянула ему.

— Уже пил.

— Сколько?

— Сегодня две бутылки.

— Столько нельзя!

«Нельзя-нельзя… А активировать заклинание с энергией всех Ловов кто будет? Понятно, что только больной на такое и решится. Даже если все подсчитал», — подумал Критир, но вслух коротко пояснил:

— Привыкание.

Девушка задумалась. А вот это уже не было похоже на Ни. Та никогда не соблюдала манеры, и часто начинала жевать хоть что-нибудь, когда крепко задумывалась, хотя бы губу. Но сестричка просто замерла, уперев остекленевший взгляд в одну точку.

Видимо, поколебавшись, она решилась. Но применение заклинания — судя по форме, внешнего исцеления — срывалось, никак не получалось. Девушка забавно смущалась, розовея. И снова непохоже. Ни обычно злилась, даже ногой раньше топала. Критир разочарованно следил за целительницей, больше не подмечая дорогих сердцу черт. И все же затянулось что-то…

— Слишком много энергии сразу. Сначала укрепи форму, затем напитай.

Целительница с удивлением поморгала, но последовала совету. Получилось со второго раза, и эффект держался, не прерываясь! Она приступила к лечению и немного смягчилась:

— Ах… Спасибо! Знакомы с техниками Архи?

— Это основы применения заклинаний любого покровителя любого уровня, — слабо улыбнулся он.

Та в очередной раз засопела, едва не прервав лечение.

Критир прикрыл глаза. Как жалко лежать вот так в грязи и зависеть от того, сможет юная целительница применить заклинание или нет. И все-таки стоило того. Будут жить!

Стало легче. Боль совсем ушла, даже светлая энергия уже почти не колола. Только чудовищная слабость вжимала в землю.

«Я должен стать сильнее. Нужно найти новые рецепты лекарств, когда закончу. Сейчас надо сосредоточиться на работе. Первый барьер активирован, все обучены. Дальше дело пойдет быстрее.»

— Аран, как он? — тихо спросила другая девушка и опустилась рядом, аккуратно подобрав светлое одеяние.

— Плохо, Лана. Еще и слаб очень, помогает только внешнее исцеление.

— Внешнего много нельзя. Дай посмотрю, позови пока кого перенести.

Аран кивнула, поднялась, расправив перепачканный подол, и пошла так быстро, что почти бежала. Но не побежала! «На границе приличий, о Ловы…» — невольно улыбнулся Критир.

— Старейшина, меня зовут Лана. Позвольте приступить, — вежливо представилась вторая девушка.

Критир кивнул. Лана применила обследующие техники Архи и принялась что-то разглядывать, увеличивая. Посидев немного, она нахмурилась.

— Да у вас следы искажения! Сейчас я могу немного улучшить и стабилизировать состояние. Лечение будет длительным.

— Нет времени.

— Может пойти отторжение, если оставить все как есть, — строго предупредила Лана и начала сплетать какие-то специфичные чары.

— Что именно искажено? — деловито уточнил Критир, ощущая как энергия Архи в этот раз попеременно охлаждает и греет.

— Сильно поражены легкие и многочисленными очагами ткани.

— В мои планы пока не входит становиться личом. На какой срок получится отложить отторжение? — вздохнул он, переводя взгляд на полупрозрачный купол сверху.

— Это невозможно предугадать. Но у вас странные легкие. Они будто были раньше искажены, а сейчас немного добавилось поверх. Вы руководили группой на первом крупном прорыве, это произошло тогда?

— Я тогда чуть не исказился, — кивнул он.

— Вам следовало обратиться за помощью раньше, — покачала головой Лана.

— Если бы я обратился за помощью тогда, меня бы закинули в зону Изоляции. Повезло, что задело только легкие, я тогда больше напоминал тех, что были за друидской чертой, — хмыкнул он.

— Вы так легкомысленно относитесь к этому, — Лана положила мягкие руки на грудь, внимательно вглядываясь в действие магии.

«О, вот это уже почти как Ни делала! И все-таки не так. Она живая, непосредственная, а Лана сдержанная и соблюдает манеры — следит за осанкой, тоном, не наклоняется к мужчине ближе, чем положено девушкам-целителям по заветам Архи».

— Слишком много вещей, о которых приходится беспокоиться больше.

— Если бы не кровь рода Эрва, вы бы точно уже стали искаженным или личом. Не стоит так рисковать своим здоровьем, — Лана кивнула на его характерные для древних друидских родов непропорциональные кисти. Она хмурилась: видимо, лечение не помогало.

— Если бы не кровь рода Эрва, я бы не получил таких повреждений, — возразил он.

— Вы так самоотверженно боретесь за наш мир. Выдумали схемы стабилизации, очистки, этого барьера.Знаете, у нас называют барьеры «проект Жизни». Я не понимаю, почему у вас такая скверная репутация, — по голосу было слышно, что Лана улыбается.

— Иногда дорога, выстеленная благими намерениями, приводит к совершенно неожиданному конечному пункту, — он улыбнулся в ответ и вдруг закашлялся, ощутив сильное покалывание в груди.

— О, искажение уходит! Чудеса, — удивилась Лана и усилила поток энергии Архи.

Грудь наполнило теплом и пронзило острой болью. Критир закашлял сильнее, прикрываясь ладонью. На белой коже остались частички искаженных тканей. Постепенно боль утихала.

— Потрясающе. Все ушло. Только что ничего не помогало, и внезапно все изменилось. Будто снялся изолирующий слой.

— Благодарю.

«Изолирующий слой? Остатки ее энергии? Видимо, они и подавляли отторжение до сих пор».

— На все воля Архи, мы лишь следуем ей, — поклонилась Лана и махнула кому-то рукой. — Сюда!

Она повернулась обратно и тихо сказала:

— Сейчас я усыплю вас. Легче перенести дорогу, к тому же дальше искажение лучше лечить во сне Архи, слишком больно. И восстановитесь быстрее.

«Надо бы Ни сказать, что все хорошо. Хотя она и так узнает, а если увидит таким, то не поверит и только больше начнет переживать… Ай, ладно! После». Критир кивнул. Все равно сейчас бесполезен. Нужно поскорее восстановить силы.

========== 26. Хорошо, когда есть, куда идти ==========

Руна на посохе выплеснула поток темной энергии, выбрасывая письмо, и Ни радостно подхватила сероватый бланк. «Иркрин!»

«Зону Изоляции переводят к барьеру, карта в приложении. К вечеру придут друиды, будьте готовы».

Ни перечитала простые слова, написанные дорогим сердцу почерком, и моргнула. Это что, все, что он ей хотел сказать за полтора месяца, что они не виделись?

Она сжала бланк и сухо попросила Тана:

— Нас переводят в первую безопасную зону, организуй отлов искаженных. И помойте их, чтобы грязь не тащить.

— О, крольчонок злится! — хмыкнул Тан.

Но Ни уже и след простыл. Все сливалось перед глазами от слабости, замучившей в последнее время, и жгучей досады от такого долгожданного, но неприлично короткого письма по делу. Нет, не от слез. Наверное. Но капюшон Ни все же надвинула посильнее.

— Переезжаем. Упакуй оставшиеся ингредиенты, — бросила она на ходу фигуре в темном плаще возле складов.

— Переезжаем. Собери все, что в прачечной и сушится, — еще одна темная фигура поклонилась.

— Переезжаем, подготовьте носилки для больных.

— Переезжаем…

— Переезжаем!

Ни вошла в комнату и повалилась на кровать. Почти все в ней было покрыто защитными рунами, а что не было — уже серебрилось мерзким налетом. Надо будет в новом пункте не полениться и абсолютно все покрыть чарами.

В последнее время совсем силы кончились. Ни нащупала зелье в сумке и глотнула немного. Желудок пронзило резкой болью, и Ни согнулась, едва дыша. Ничего, сейчас силы вернутся. Переедут, а там разберется с животом. Сейчас надо хоть немного вздремнуть перед дорогой.

Это получилось запросто. Вообще в последнее время отлично спалось. Правда, как показалось Ни, едва она закрыла глаза, как в дверь постучали.

Ни неохотно села и поправила плащ. «Что там?»

— Входи.

— Все готово, — уверил знакомый замогильный голос.

— Отлично, выдвигаемся.

«Сколько же я проспала?» Ни тяжело поднялась, перекинула через плечо сумку и вышла наружу. Огромное оранжевое солнце перевалило за полдень, подсказывая, что поспать удалось довольно много. Вот только сил почти не прибавилось. Все та же слабость, спать по-прежнему хочется.

Ни хмуро осмотрела собранных элькринов с поклажей. Полсотни адептов в темном и светлом и неисчислимое количество искаженных. Последних и вправду помыли, и даже организовали цепочкой, перевязав веревкой за ноги, чтобы не разбегались. Практично, хоть и выглядит жутковато. К скольким из них вернется разум после лечения?

Ни поплелась, сверяясь с картой, к отведенной им якобы уже очищенной деревушке. Процессия потянулась за ней.

За изумрудной чертой Изоляции пахнуло почти свежим воздухом. Пусть и с примесью прогорклой гнили Иста, но все же лучше, чем в давно не чищеной зоне Изоляции, где скверна застаивалась плотным сероватым смогом. На горизонте переливался всеми цветами энергии Ловов купол барьера безопасной зоны. Леса вокруг уже не было и в помине, только топкая гниль и остатки упавших деревьев, что когда-то росли здесь.

«Что ж так далеко-то?» — тоскливо подумала Ни, едва волоча ноги по заваленной полусгнившими бревнами тропе. Сзади надоедливо шумели адепты и искаженные, и Ни захотелось запечатать им всем рты чарами. «Ну почему так шумно?»

Наконец они достигли переливчатого барьера, и Ни устало тронула его рукой. Рука прошла насквозь — магия бесплотная. Приятно. Учитель столько работал над этим! Впрочем, осознание согрело едва-едва. Больше всего на свете хотелось прилечь.

Барьер разделял серебристый ковер гнили и свежеочищенные распаханные земли с посевами. Совсем рядом были и стены покосившихся заброшенных домов, щедро выделенных под зону Изоляции общиной Архи. Ни удивленно приметила элькринов между ними. «Не быстро ли друиды пришли?»

Подойдя ближе, она опознала разноцветную мирную одежду. «Местные, что ли? Да нет, все местные у нас в связке плетутся. Тогда кто это? Беженцы?» Навстречу вышел крупный мужчина:

— Вы еще кто такие? Тут места нет, ищите другое!

Ни слишком устала, чтобы спорить, только покосилась на Тана, кивнула и обошла мирного.

— Так, вот этот дом подойдет под штаб, — указал Тан. — разметьте места для искаженных, рабочую и жилую зону, последнюю подальше, чтобы хотя бы в этот раз вони не было.

— Эй, вы о…

Тан развернулся, и мужчина притих.

— Здесь будет новая зона Изоляции. Если хотите жить тут, о цене можем договориться. Даю вам время собрать вещи до вечера. За тех, кто останется и не заплатит, ответственности не несу. Мне и моим коллегам нужны элькрины на опыты, а вы здесь явно нелегально, кто найдет?..

Ни сделала вид, что не услышала. Она устало толкнула дверь нового штаба и жестом пригласила внутрь целительниц с носилками.

Кажется, Тан своим странным замогильным голосом рассуждал достаточно громко, поэтому «хозяйка» брошенного дома спорить не стала, а принялась собирать вещи. «Иногда этот жуткий бывает полезен!» Ни криво ухмыльнулась и потерла живот. Как же болит!

Она распахнула первую попавшуюся дверь, окно в комнате и повалилась на кровать, не обращая внимания на в ужасе сжавшихся в углу детей. «Дошла! Надо бы разметить зону, распорядиться… Ай, позже. Все потом… Тан все равно выкуривает беженцев пока».

***

Тан оторвался от книги из запретной части библиотеки и обвел новую зону Изоляции взглядом. Худо-бедно залатанные полусгнившие дома держались на честном слове. Интересно, материалы выделят? Вряд ли. Дорого, да и кому они сдались? Склад с ингредиентами совсем плох, но в печатях времени полежит. Вот только его постоянно пытаются растащить, надо бы обновить чары. И заодно профилактические беседы провести.

Тан вытащил из рукава и с усмешкой покрутил в пальцах зачарованную лекарскую иглу. Чудная вещица, идеальна для переговоров. Тончайшая резьба из рун обещала долгое заживление мучительных незаметных глазу ран. И кто такое выдумал — прятать проклятия Кона под благие руны Архи? Мастер любил эту иглу. Тан хорошо помнил.

Он украдкой покосился на свою коллегу. Гнилушка снова спала днем прямо за столом, подложив под голову хрупкие руки. Не ест ничего. Равнодушная ко всему, даже свои любимые планы очистки не обновляет. Обустройство новой зоны Изоляции тоже свалила на него. Эх, кто ж еще будет столько платить? Протянула бы хотя бы до конца работ! А то перечеркнут еще, чего доброго, все ее щедрые начисления.

— Что-то ты совсем отощала, крольчонок, — Тан спрятал иглу в рукав и потряс Ни. — Ты не умирай пока, дочистить же еще надо.

— Я не умираю, устала просто, вот и прилегла, — вяло пробормотала Ни. — Изъян у меня такой — спать.

— Ты в последнее время даже днем спишь, — нахмурился Тан.

— Я зелье раньше пила, чтобы бегать, а сейчас живот сильно болит, не могу.

— И не ешь совсем.

— Ем… иногда. Сейчас полежу… встану… не трогай, — взмолилась Ни, похоже, засыпая снова.

Тан с тревогой посмотрел на нее. Если бы не специфичный голос, похожий на эхо, по очертаниям фигуры теперь бы не сказал, что перед ним лесная дева. Плащ висел на костлявых плечах, спина тощая, когда-то пухлые ухоженные руки исхудали и воспалились у ногтей.

«Отправится к своему жениху скоро, видать. Дочистить бы уже по старым ценам, хорошо платила… Позадерживаться, что ли?»

Тан оттащил очищенных в пункт и разложил по схемам следующую партию.

Гнилушка спала. К сестрицам Архи ее отправить, может? Хотя что они сделают? Очистят до состояния овоща и все. Зелье для восстановления души на черном рынке стоит как дом в безопасной зоне, ему такое точно не по карману. Да и ей самой тоже, наверное.

Тан нахмурился. Может, пусть хотя бы желудок посмотрят? Раньше же бегала и ела потихоньку. Ладно, сейчас дочистит этих ребят…

Темная руна Кона на посохе Гнилушки вспыхнула, и из нее выпали бумаги на сером бланке. Тан развернул их. Ничего интересного, ответы на запросы из общины — друиды чистить будут, как и раньше, раз в неделю, не чаще, барьер второй зоны активировали, все прошения о переводе из зоны Изоляции отклонили. Словом, все как обычно. Хорошо, что он жилую зону за двойную черту договорился убрать, а то так и жили бы в этой вони. И все-таки не пересчитают ли за Гнилушкой прошлые начисления? Еще чистить и чистить, надо бы привести ее в чувство…

***

Мрачная тропа с блеклыми сероватыми огнями уже стала почти родной. Каждую ночь, каждую проклятую ночь он крался в Сокрытии по ней, украдкой осматриваясь. Страха уже не было, но привычка осталась — мало ли? Гнилой лес все-таки, основное убежище сектантов.

Но никто не встретился. В общем-то и не должен был — по подслушанному украдкой Гай знал, что сектанты готовились к операции в совершенно другом месте. Могла встретиться разве что патрульная нежить и дежурные основного убежища, но последние вряд ли вышли бы наружу.

Гай свернул в нору и замер, прислушиваясь. Вот тут уже вполне можно столкнуться с кем-нибудь лишним. Но было тихо, только едва слышно доносился плач и слабое «Помогите!».

Кровь побежала быстрее. Никого или почти никого не должно быть, пленницы здесь… Шанс! Надо попробовать!

Гай бесшумно крался по узкому темному коридору, вслушиваясь. Тишина. Наверное, сектанты и подумать не могли, что кто-то сунется в Гнилой лес!

Коридор разветвлялся и уходил все ниже и ниже. Вот и первые двери. «С охранным заклинанием, посмотри-ка!» Хотя чары выглядели не очень сложно, чутье подсказывало эту дверь не трогать, и Гай пошел дальше.

А вот тут не заперто! Он заглянул и едва не задохнулся от смрада жилой комнаты без окон. Одна, две, три, пять… Сколько же здесь кроватей? Даже в свете тусклого огня было видно, что в комнате ничего лишнего, только на сундуке одиноко лежало сектантское учение и все. Ни единой личной вещи?

«Ну и вонища…»

Гай, прикрыв нос, поспешно вышел. За последующими дверями были настолько похожие на первую безликие спальни, что он усомнился, не иллюзия ли это.

«Значицца, жилая зона здесь, так и запишем».

Коридор вновь разделился, и Гай свернул в нижний, из которого уже совершенно отчетливо было слышно девушек.

Толстая решетка. Жмущиеся друг к другу пленницы — и постарше, и совсем дети. Пять. Грязные лежанки в углу. Но и лежанка, и клетка казались великоватыми для пятерых. «Кажется, здесь должно быть больше девушек?»

При виде Гая пленницы сжались и затихли. Точно, он же в сектантском!

— Тихо, сейчас я вас вытащу, — прошептал Гай.

Младшая, совсем еще ребенок, заплакала, и кто-то поспешно прижал ее к себе дрожащими руками. Под изорванными рукавами было видно синяки. Сердце Гая сжалось. «Как так можно?!»

— Тихо-тихо. Я свой, домой отведу. Сектанты ушли. Только тише, — прошептал Гай и принялся за замок.

— Пить хочу, — осмелела младшая.

Гай порылся в сумке и протянул бутыль и сверток с лепешками сквозь решетку.

— Потом поешь, сбежим сначала — строго прошептала девушка, прижимавшая малютку к себе.

— Только попить, — легко согласилась та.

Гай не без труда разобрал замок и уперся в магическую печать. Не снять. «Неужели придется шуметь?» Он достал едкий яд и капнул на замок. «Главное, чтобы на пальцы не попало. Отлично, чуть подождать…»

Он кивнул девушкам:

— Сейчас побежим, готовьтесь. Метки есть?

Девушки указали на металлические ножные браслеты. «Странное украшение. Ладно, можно укрыть в междумирье, чтобы не нашли, а потом подумать, как взломать». Гай с ноги ударил, внутренне сжимаясь от жуткого грохота. Крепкий! Он быстро ударил еще и еще, и наконец замок упал, звякнув и раздавшись эхом.

— Бежим!

Гай с трудом отодвинул тяжеленную дверь и вышел первым в коридор. Шаги сектантов гулко раздавались, но довольно далеко. «Дежурные идут! Кажется, из храма. Двое… Трое… Ай, не разобрать! Бежим!»

Он и не думал, что замученные, голодные, избитые девушки способны бегать настолько быстро, почти догоняя его, хотя он старался оторваться — хотел успеть среагировать на сектантов так, чтобы девушек не задело.

Он слышал, как бегут уже совсем рядом дежурные — один поворот, другой…

Вот! Гай зажал нос и бросил мешочек сонного порошка в сторону капюшона. Есть!

Следом за первой фигурой на пол внезапно сползли еще двое.

«Ого, сразу трое вдохнули? Но почему их так мало? Неужели настолько важное событие, что совсем все ушли? Да и эти совсем зеленые какие-то. Эх, жаль, так и не удалось выяснить, что происходит!» — удивился Гай и бросился вслед за убежавшими вперед девушками.

Он вслушивался, но среди топота босых ног пленниц не разбирал грохот сапог сектантов. «Правда, что ли, только трое? И девчонок только пять… “

И вот за очередным поворотом показался дневной свет в конце. «Так просто?» Гай чувствовал подвох, но не знал, что и делать. Они выбежали на тропу, едва дыша, и Гай подхватил на руки подотставшую малютку.

В Гнилом лесу пусто, как и обычно. Они неслись по тропе и не встречали ничего, кроме искаженных жутковатых деревьев вокруг.

Вот и проход!

Гай остановился и растянул руками зыбкую щель, чтобы ее увидели и те, кто не наделен чутьем проходчика.

— Выходите, я подержу.

Девушки осторожно полезли внутрь, и первая внезапно закричала. Гай почувствовал, что сейчас поседеет, но проверить проход не успел — девушки сзади шикнули на первую: «Тихо ты!», протолкнули ее в щель и провалились следом.

Гай едва не оглох от крика.

«Да что же там такое?»

Девочка на руках всхлипнула.

— Не плачь, сейчас всем поможем, чудо, — проворковал Гай и утер слезы малютке грязным пальцем.

Но та зарыдала пуще прежнего.

— Б-боюсь…

Стоять и успокаивать было некогда — надо понять, что же там встретили страшного девчонки, и Гай нырнул в щель. Малютка на руках пронзительно вскрикнула, но быстро затихла, обмякнув.

— Эй-эй, держись! — Гай перехватил едва не упавшую и с ужасом увидел широко распахнутые неподвижные глаза.

Под ногами лежала груда тел. Стало совсем нехорошо. К горлу подступил ком.

— Нет, не может быть…

Гай попытался нащупать пульс девочки. Нет. И не дышит совсем. Что он наделал?!

Он бросился к остальным, но обнаружил лишь бездыханные тела.

«Что же это за чары такие?»

Гай оттащил тела в зыбкий участок междумирья, похлопал по щекам, дал понюхать растирки, еды, но они все так же равнодушно лежали.

К счастью, был еще один проверенный способ! Всегда помогало, когда кто-то слишком много выпивал. С того света вернет!

Гай стянул сапог и поднес двухнедельный носок к лицу ближайшей.

Та лежала так, как он ее оставил, не шевелясь. Гай схватился за голову и зарыдал. Он убийца. Убийца! И замарал руки не мерзкими сектантами, а несчастными девчонками!

Совсем близко послышался хохочущий лай. Гай поспешно затолкал тела в неплотную ткань междумирья и спрятался с ними сам.

Мимо пронеслись непонятные звери с фиолетово-розовой то ли чешуей, то ли кожей, а на самом деле — энергией, перетекшей в такую форму. «Ничего себе стая!» Гай проводил взглядом тонкие хвосты с кисточкой, размывавшейся в дымку.

Сегодня вон какие яркие. Праздничные, что ли… Гай обнял еще теплую девочку и тихо вздохнул, выжидая. Нужно доложить в общину, что так, как он сегодня, делать нельзя, а то мало ли кто еще додумается погеройствовать.

Хохот иллюзорных тварей затих вдали. Гай утер слезы, но они все лились и лились. «Ай, не все ли равно?» Он неловко выбрался, отошел от меченых сектантскими рунами тел и сообщил дежурным.

— Принято, — равнодушно-сонно отозвалась Тая.

Связь прервалась, и Гай вернулся к телам. Рваные платья темных цветов не скрывали истощения, синяков и ссадин. А вот лица спокойные, расслабленные. «Жалко, но лучше уж так, чем на алтаре. Наверное. Эх, дурень, спаситель Истов!»

Попахивало мочой и дерьмом. «Кормили их все-таки!» Гай вздохнул, осознав, насколько неуместна его радость, и горько зарыдал, обняв девочку, которую вынес на своих собственных руках. Если бы он знал! Пять девчонок!..

До ушей донеслись знакомые голоса — суховатый зрелого мужчины и по-юношески звонкий паренька.

— Где-то тут…

— Не-не, дальше!

«Старший эксперт Кир с учеником! Так быстро!» Гай высунулся из ткани междумирья и позвал:

— Тут мы.

— Лица на тебе нет, старейшина, — усмехнулся худой мужичок.

— Я ребенка на своих руках вынес, а она вскрикнула так и все…

Гай шмыгнул носом, поправляя растрепанные грязные волосы девочки.

— Ребенка? — удивился Кир.

— Вот эта, — указал Гай.

— Ей уж за три десятка точно, глянь лицо, или вот руки, ногти. Низенькая и худая просто, — со знанием дела указал парнишка.

Гай оторопело посмотрел на «девочку». И вправду взрослая, если приглядеться… но как он перепутал? Хотя не все ли равно? Молоденькая совсем…

— Занятная побрякушка, — постучал ногтем по ножному браслету Кир и принялся зарисовывать.

— Какой механизм интересный, — ученик снял один браслет.

— Ага, на душу и место завязан. Снимешь — душа от тела оторвется. Уйдешь далеко — тоже. Хитро придумано, чтобы не сбегали.

Гай моргал. Как можно настолько спокойно рассуждать о подобном? Хотя такова работа, привыкли уже, наверное, эксперты эти.

— Что встал столбом? Рассказывай, как вытащил.

— Значицца пришел, а там пусто. Ну я залез, замок сломал, вытащил. Обратно бежали — трое попались, но я их усыпил и все.

— Вот так просто? — рассмеялся ученик.

— Ну да…

Кир нахмурился.

— Если все так, то почему ты до сих пор здесь?!

— А что?

— Главе срочно докладывай! Ясно как день, что если вообще все сектанты выползли из норы, добра не жди!

— О Ловы… — Гай хлопнул себя по лбу и побежал.

— Эй! Тело-то оставь! Зачем тебе? — возмутился Кир.

— Ой, — Гай осторожно положил девушку и засверкал пятками.

— Дурень!.. — выплюнул Кир.

— Одна доска хорошо, а две лучше, — тихо рассмеялся ученик вслед.

— Не шути так. Он элькрина убил, — Кир двинул ему в лоб.

— Да они все равно бы умерли — с ними явно не церемонились. Почему только пятеро, интересно? По докладам же много продавали…

— Забрали, видать, остальных. Зуб даю, что эти порченые, на ритуалы не годятся. Проверяй, Ри, — предположил Кир. — Прорвет сейчас. Эвакуироваться надо, но поздно уже…

— И почему уводят, не проще ли прямо в Гнилом лесу ритуалы устраивать? — парнишка сморщился, но все же под юбки заглянул.

— Почему ты нужду в отхожем месте справляешь, а не за столом? И когда ты уже научишься своей головой думать, дурень? Расскажи-ка мне сам, Ри, почему они не проводят ритуалы в Гнилом лесу? — едко спросил Кир.

— Проводят иногда же. А так… — паренек задумался, сжав подбородок. — Там же гнить уже нечему. Если только ткань мира берегут… Ну да, провалиться сами не хотят. Но тогда зачем наш мир разрушают?

— Видимо, им есть куда уйти, — хмыкнул Кир.

— Они что, собираются в Новый Эрв?! — захлебнулся слюной от возмущения Ри.

— А что, ты еще не понял эту насмешку, когда Ист посватался к дочери разобравшегося с вратами в Новый Эрв проходчика? Думаю, Ог его и нашел, кстати. Ист ему спасибо и говорит, безродную дочку вот взял в благодарность.

— Мастер, — почтительно поклонился Ри.

— А что он еще в полудеве мог найти? Вон на брата ее посмотри, — вздохнул Кир.

— Нельзя пускать этих тварей в Новый Эрв! Он наш! — Ри сжал кулаки.

— Наш-наш. Работай давай. Побрякушки снимай, тела убирай. Эх, горячая молодежь…

Кир свернул записи с эскизами, сунул за пазуху и устало потер поясницу. Ри насупился, но к работе вернулся. Молча.

========== 27. Может, он придет? ==========

«Хватит ли мощности, если прорвет еще больше?» Критир соотносил данные замеров со схемой барьера второй зоны.

Скоро снова прорвет.

Критир провел пальцем по границам между опорами. Хорошо, что Ни в безопасности. Из старого прорыва тоже мощный выплеск скверны будет.

Всех уже оповестили, и элькрины ломанулись под барьер первой безопасной зоны либо поближе к центру опор. Но были и те, кто не верил или не мог переселиться. И до кого не дошла новость. И еще четыре зоны без барьеров. Нужно ускориться.

Барьер второй безопасной зоны начертили в мгновение ока — добровольцы повалили толпой, видя результат. Кто чертил, кто носил ингредиенты, самые смышленые помогали с замерами…

И вместе с этим давление неимоверно возросло. Все требовали ускориться, помогая изо всех сил и спрашивая. А сил не было. Критир прокашлялся и всмотрелся в карты.

Все-таки лучше усилить вот эти места… Он отметил участки в низинах, прописал, каких ингредиентов добавить, и разослал ответственным. В дверь постучали.

— Входите.

— Старейшина, позвольте провести осмотр… — замялась на пороге целительница.

— Конечно, Аран.

Критир вздохнул и бросил взгляд в окно. Опять глубокая ночь. Он растянулся на кровати и сдвинул одеяло.

Аран применила колючие целительские техники и внимательно осмотрела, хмурясь все сильнее.

— Если вы… активируете барьер завтра, мы не сможем гарантировать… — она вздрогнула и замялась.

— Аран, не беспокойся. Не умер до сих пор, значит, еще протяну. Да и укрепляющее по твоему новому рецепту помогает лучше. Если еще добавить травы грез, то поправлюсь за недельку.

— Нельзя. Вы же знаете о побочных эффектах, — покачала головой она.

— С одного раза ничего не будет. Барьеры нужно закончить как можно скорее, а с этой травой вы бы мигом поставили меня на ноги.

— Потребуется курс не меньше трех приемов. Риски большие.

— Эффект будет отложенным, никто вас не раскроет.

— Старейшина, пока можем, обойдемся без этого.

— Хорошо.

Критир прикрыл глаза и провалился в тяжелый сон.

***

Аран тихонько вздохнула и достала романчик с нежной обложкой. Но отвлечься не получалось. Страшно. Как же поступить?

Аран хорошо разбиралась в снадобьях и на свою голову разок упомянула запретную траву грез. Под ее действием техники Архи помогали даже при ослабленном теле, но трава накапливалась и проявляла страшные побочные эффекты, особенно в старости. Ее применение, за исключением критических ситуаций, было строго запрещено.

Применить запретные снадобья значило расписаться в бессилии как целитель. Если кто-то узнает, что траву грез использовали не на том, кто при смерти, сразу лишат всех званий и отправят на черную работу.

А еще побочные эффекты страшные, пусть и отложенные. Интересно, что лучше — умереть от болезни сразу или спустя годы, но мучительно долго сходить с ума от кошмаров и боли от растворения связи души с телом? Старейшина так настаивает, будто не понимает…

Аран сжала книжку. Своими глазами, конечно, не видела таких больных, но опытные наставницы рассказывали во всех красках, как умирали когда-то спасенные ими. Тогда она твердо решила, что никогда использовать запретное лекарство не будет.

И все-таки… А если не выживет? Он совсем плох, активация барьера — огромная нагрузка на тело. И никто не узнает, чем лечили старейшину. По крайней мере, несколько лет.

«Нет, так нельзя!» Аран покачала головой, отгоняя опасные мысли.

За те две недели лечения, что она провела с двумя другими сестрами Архи рядом со старейшиной, Аран глубоко зауважала его. Поднявшись из самых низов, она сталкивалась со многим, в том числе и от элькринов, слывших благородными и порядочными. Но этот отступник с дурной репутацией, назначение целителем к которому она восприняла с дрожью, внутренне готовясь ко всему, ее приятно удивил.

Однажды Аран случайно подслушала его разговор с разъяренным Главой общины Кона, который требовал выдать троих бесполезных целительниц на опыты. Старейшина прикрыл их, объяснив, что сам нарушает все рекомендации, и им приходится делать совершенно невозможное, достигая хотя бы такого эффекта. Глава возмущался очень долго, но в итоге старейшина и его успокоил, и их защитил.

Аран покрылась холодным потом, замерев за дверью. Слушая Главу, она была уверена, что с этим ничего уже поделать нельзя и их правда сдадут на опыты. Он тогда приводил настолько убедительные аргументы, пересыпая их сверх всякой меры эмоциями, что Аран и сама поверила, что годится только на опыты.

После того случая она была готова всю жизнь служить этому старейшине, ее герою-спасителю. Но когда Аран заявила об этом, он ей предложил вместо этого в качестве компенсации пережитого сегодня отдохнуть. Будто это он ей был должен!

Аран точно знала, что в ее общине подобный разговор завершился бы совсем иначе. Никто из старейшин даже не посмотрел бы на безродную служительницу, которая не могла справиться с работой. Правда, в общине Архи не сдавали на опыты, а приставляли к опасным заразным больным. Например, отправляли в зону Изоляции.

Они уже не раз докладывали о состоянии старейшины в общину, но вместо реальной помощи получали завуалированные угрозы в свой адрес и отмашки «на все воля Архи».

Интересно получалось: воля Архи, а ответственность за жизнь старейшины на них. Целительницы уже голову сломали, но старейшина был слаб, работал много, часто возле прорыва, отдыхал мало. Укрепляющее помогало плохо, следовательно, и все техники Архи в обессиленном теле, кроме внешнего исцеления — тоже. В подобных ситуациях был строго показан полный покой, но даже так не было гарантий излечения.

В итоге сведущая в составлении снадобий Аран потихоньку экспериментировала с лекарствами, каждое утро они с сестрами применяли внешнее исцеление, осматривали старейшину два раза в день. Ничего лучше этой схемы лечения не придумали. Нужны были лекарства, к которым у больного не было устойчивости, и полный покой.

Аран вздохнула и наложила Сон Архи. Пусть хотя бы немного, но лучше выспится перед активацией.

***

Ни с трудом разлепила глаза и посмотрела на опустевшие схемы. Смеркалось. Снова весь день проспала, и еще хочется!

Желудок резануло, и она обняла себя. Как же больно! И исцеление не пробивается из-за дыхания Иста.

— Проснулась? Там новости пришли, говорят, барьер второй зоны активировали.

— О! — Ни оживилась. «Может, Иркрин придет?»

— Ты так рада, будто тебя это касается, — проворчал Тан.

Ни ничего ему не ответила, только поднялась и, опираясь на посох, заковыляла к пункту.

Дойдя до кровати, Ни поняла, что силы кончились. Но что, если Иркрин придет? Когда она в последний раз переодевалась и мылась?

Ни тяжело поднялась, скинула плащ с уже крепко попахивающей формой и ужаснулась, увидев костлявые бедра. Такая тощая!

Она бросилась к зеркалу. Отражение было насмешкой над ней прошлой. Никто бы не связал истощенную до выступающих костей страшилу с той милой красавицей с аппетитными формами, какой она была до этого. «Мне нельзя так показываться перед ним! Я совсем перестала следить за тем, сколько ем! Мой желудок все сильнее болит и все меньше хочется есть…»

Ни в панике принялась чистить энергией тело и форму, поспешно оделась, чтобы не видеть пугающих костей, и откопала в сумке запечатанный временем надкушенный плод со специями. Когда она начала его есть? Вспомнить не получалось.

Ни проглотила кусочек и сжалась. Выступили слезы. Как больно! Нет, нужно съесть еще. Она поставила воду с лечебными травами на волшебный огонь и потерла живот. Но и чай уже не особенно помог — желудок болел от специй и гнили, почти не смягчаясь от теплого лечебного питья. Ни проглотила еще пару кусочков и расплакалась. Ей нужно есть хотя бы по плоду в день, а она не может и крох одолеть!

Ни отдышалась и, подавив рвотный позыв, попыталась применить Исцеление Архи. Но оно, даже не достигая желудка, поглощалось дыханием Иста.

«Эй, не ешь чары! Я же умру! И ты тоже. Хотя… Не ешь и все!»

Но изголодавшееся дыхание явно радовалось вкусным чарам, с аппетитом поедая их снова и снова.

«Нужно что-то делать. Я не могу использовать высокоуровневые техники Архи, а те, которыми владею, не помогают, растворяясь в его дыхании… Попросить о помощи? Хотя поздно уже…»

Ни подскочила с кровати и, пошатнувшись, схватилась за изголовье. Голова закружилась. «Не стоило так резко вставать».

Она осторожно доковыляла до лазарета и попросила дежурную позвать к ней старшую сестру.

Дойти обратно до комнаты. Бросить заглушку. Запечатать Источник, чтобы его нельзя было обнаружить обследованием. Живот ныл, возмущаясь съеденному, и мешал. Ни погладила его.

«Ты вообще на чьей стороне? И где же эта сестричка?»

В дверь постучали.

— Входи, — с нетерпением бросила Ни.

Внутрь заглянула и неуверенно прошла фигура в белом балахоне. Целительница заметно нервничала, немного дрожа. Она не понимала, чем провинилась, почему ее позвали ночью, и уже, кажется, искала оправдания.

— Не бойся, я пригласила тебя по личному делу, — настолько тепло, насколько была способна, сказала Ни.

Но слова произвели прямо противоположное ожидаемому действие: служительница Архи вздрогнула, упала на колени и стала бормотать какие-то бессвязные извинения и оправдания. Ни вздохнула про себя. «Как там ее зовут?» Вспомнить не получилось.

— Поднимись. Я… мне нужна помощь целителя. Но это строго между нами, — пояснила она, протянув ей руку и помогая присесть на стул рядом с кроватью.

Девушка стала дрожать меньше и выразила готовность помочь. Ни нехотя сняла плащ, открывая замотанное лицо и истощенное тело в обвисшем одеянии.

— Я отравлена дыханием Иста. Мой желудок отказывается принимать пищу. Я пробовала доступные мне техники Архи, но они растворяются в дыхании и не помогают. Возьми защитную ткань, чтобы не надышаться, и посмотри, пожалуйста, можно ли что-то сделать, — она протянула целительнице повязку.

Та трепещущими руками приняла ткань, плотно завязала на лице и использовала обследующую технику. Нахмурившись, она усилила ее, затем еще и наконец-то пробилась сквозь дыхание.

— Старшая… я постараюсь, но не могу обещать. Но я не понимаю, почему дыхание не убивает. Оно такое густое, отравило все ваше тело, не только желудок.

— Остальное по ощущениям пока отказать не должно, — морщась от покалывания энергии Архи, отозвалась Ни.

Сестрица применила высокоуровневое исцеление, пытаясь пробиться к желудку. Потом снова и снова. По лбу стекал пот. Ни с надеждой заглядывала в лицо. Только паника и животный ужас. «Неужели настолько страшная даже в повязке?» Сестрица Архи пыталась снова и снова, бледнея все сильнее.

Легче не становилось, только кололо. Ни уже пожалела, что запечатала Источник, со своей энергией хотя бы от лечения не мучилась бы…

Наконец, колющее тепло достигло и желудка. Ни скорчилась. Едва не вывернуло.

— Тихо-тихо, почти, — пробормотала целительница.

Резко стало еще хуже, и Ни заскулила.

— Потерпи, — прошептала сестричка обескровленными губами.

Мучения продлились целую вечность, как показалось Ни. Начало отпускать. Кололо меньше, теплело сильнее, боль и тошнота отступали.

Наконец утерев пот со лба, сестрица строго сказала:

— Если дальше питаться гнилью Иста, ситуация повторится.

— Я не могу ничего с этим поделать. Спасибо за помощь, — слабым голосом поблагодарила Ни.

— Если станет хуже, зовите еще, — девушка вежливо поклонилась и попятилась к выходу.

Ни кивнула и, едва целительница закрыла дверь, распечатала Источник, достала энергией остаток плода и съела. Кажется, вышло много с непривычки, но совсем не больно. Теплый чай смыл жгучие специи. Сонливость навалилась с новой силой.

========== 28. Долгожданный отпуск ==========

Гай примчался в убежище со всей скоростью, на какую был способен, и ворвался на террасу штаба. Сердце рвалось из груди. В горле проступила кровь. Глава мирно покачивался в кресле и кормил новый выводок утят. Гай, едва дыша, опустился на колени перед креслом-качалкой.

— Глава, все сектанты из логова выползли, никого нет. Девчонок увели с собой.

— Прорвет, значит, скоро, — кивнул старичок.

— Глава, нужно спасаться!

— Уже эвакуировали всех, селить только некуда. Думаю вот, чем занять. Разведывать уже без толку, строить могут не все. Одно занятие осталось — защищать выходы в междумирье, но об этом еще договориться надо с общинами… — Глава оттряхнул руки и задумался. — Девчонок можно шпионить отправить, тем и прокормятся. Проходчиков на стройку. О стариках дети позаботятся. Бестолковые воевать пойдут, Гай, тебе доверю.

— Перевод? Дай отпуск. Я… убил девчонок-то. Мне бы успокоиться немного. С женой побыть, да сестру проведать, Глава. А от отца слышно что-то? — рассеянно пробормотал Гай, не в силах сосредоточиться.

— Учись думать, малыш. Не всегда чутье помогает, и не все ошибки можно исправить. Отец строит пути, связи нет.

— Понятно…

— Отдохни пару дней, подумай. А там посмотрим.

— Благодарю, Глава!

Гай низко поклонился и побрел домой, словно пьяный. Крики девушек не выходили из головы. В этот раз он стал тем самым сектантом, которых мечтал уничтожить. Спаситель Истов! Когда он уже научится думать?

Добротная дверь открылась легко и беззвучно. Дом встретил уютным полумраком от тяжелых штор и запахом трав и кож. Как же хорошо!

Сапоги остались у двери, грязное отправилось в корзину у входа. Гай подхватил ее и отправился стирать к ширме. Ми дома не оказалось — видимо, ушла в обменный пункт. Успеет и постирать, и привести себя в порядок.

Он замочил сектантскую форму, намылил и тщательно сбрил щетину. «Вот ведь хорошо Критийре! Всегда гладкий, никакой возни…» Гай умылся и привычно принялся за форму, следом и за себя.

Ми никак не шла. Гай почесал нос. Ну нет и нет. Он распечатал утку, травами натер, пожарил, пол помыл…

Все готово. Вот только Ми нет что-то.

Гай сел на кровать, достал ножи и начал жонглировать ими. Теперь, когда дела кончились, снова лезли в голову несчастные девчонки. И когда он научится думать? Ладно бы сам голову потерял, но он ведь убил доверившихся ему девушек!

Он мрачнел все сильнее. Но тут дверь приоткрылась, впуская вечерний свет. Гай, ловко поймал ножи и бросился навстречу горе шкур, кож и еще Ловы только знают чего, скрывавшей Ми.

Ми сложила все это у входа, и Гай наконец-то увидел ее, чуть встрепанную, разрумянившуюся и бесконечно милую.

— Ми, у меня отпуск! — он прижал ее к себе.

— Как здорово! М-м-м, вкусно пахнет! Помираю с голоду. Давай ужинать.

Гай с улыбкой снял чары времени с аппетитной уточки и сел за стол. Ми поцеловала в щеку, провела по гладко выбритой коже и опустилась рядом.

— Да благословят Ловы того, кто придумал разводить уток!

— Ага! — рассмеялся Гай, наблюдая, как Ми уплетает мясо за обе щеки.

Такая милая. Пусть работа ужасная, пусть ошибается, пусть рискует, но это стоит того, чтобы защитить таких, как Ми. Хочется, чтобы у нее все было хорошо.

Гай тепло улыбнулся и вдруг вспомнил о сестре. Похоже, он скоро останется один с отцом. «Как так получилось, что она с Истом спуталась? Почему она ничего не рассказывает? Надо поговорить с ней».

— Гай, что-то случилось? — Ми мягко тронула его кисть прохладной рукой.

— Ой, много всего. Не волнуйся. У нас с тобой все будет хорошо, — он улыбнулся и взял руку Ми в свои.

— Из-за сестры? Или работа?

— И то, и то. Но я разберусь.

— С Истом, что ли?

— Нет, конечно. Поговорю с Главой, может, спрячем Ни.

Ми кивнула.

— Ловам мы не противники. Ты настоящий герой, Гай.

Он смутился и принялся собирать посуду и мусор.

— Герой, как же, ага…

— У меня есть кое-что для тебя. Примерь, — Ми достала из сундука и протянула Гаю кожаный доспех, явно гордясь работой.

— Ой, спасибо! Я такое не люблю, движения стесняет. Продай лучше, дорогой, наверное… — растерялся Гай.

— Померь, — нахмурилась Ми.

Гай неловко затянул ремни, попробовал наклониться и так, и по-другому, но в итоге смущенно покачал головой.

— Хорош, но не ношу… Я осторожен, Ми, меня не ловят.

— Да ты весь в шрамах! Я же беспокоюсь, понимаешь! Подумай хотя бы обо мне!

Гай обнял Ми.

— Мне будет легче без него. Я всегда спрячусь, предчувствую, когда и что не так. Без доспеха вернее убегу и уклонюсь. А тут ни ногу поднять, ни руку, все сковано… Нет, он хороший, самый удобный из того, что примерял! Просто вот…

Ми вывернулась из объятий, молча выхватила мусор и вышла. Гай выглянул вслед, провожая виноватым взглядом, но доспех все-таки снял. Он помыл посуду и тихо вздохнул. С собой такое не утащишь. Надевать неудобно. А Ми расстроилась.

***

Ми вернулась и принялась разбирать свои материалы, стараясь не смотреть в сторону виновато наблюдающего мужа. Когда он делает такое лицо, злиться невозможно! Но ведь опять уйдет в простой одежде!.. А если не вернется?

— Ми, давай я помогу.

— Я уже закончила. Пойду освежусь.

Она порывисто пронеслась к ширме, и Гай последовал за ней. Ми бросила гневный взгляд, но увидела виновато-несчастное выражение лица, как у верного пса. И как злиться? Да и зачем? Совсем скоро он уйдет, а пока…

— Потри мне спину. И плечи помни, устала.

Гай растерянно моргнул и кивнул.

Платье соскользнуло с узких плеч, открывая стройную спину, и мозолистая рука провела по коже там, где был шрам от когтей.

«Попался!» От руки любимого сердце забилось чаще и громче. Гай обнял сзади, обдав ароматом утенка со специями и мыла. Такой домашний! Такой уютный! Голова закружилась. Захотелось остаться в этих надежных объятиях навечно.

Как же хорошо!

Гай поцеловал шею и ухо, и дыхание перехватило. Такие мягкие и теплые губы, и так нежно, и так ждала…

— Хозяйка, я хочу помять не только спину, — прошептал он, скользя пальцами по бокам.

— А что еще? — хитро уточнила Ми, едва дыша, и провела ноготками по щеке и шее мужа.

— От усталости лучше всего помассировать внутри, — он обвел гладкий лобок и нетерпеливо скользнул между бедер.

— А мне нравятся твои подходы к лечению! — переливчато рассмеялась Ми.

С этим парнем страсть вспыхивала мгновенно. Кровь кипела, внутри горело от нетерпения. Сзади упиралась истосковавшаеся налитая плоть. Ми ловко развязала штаны и потерлась о горячую кожу.

Хотелось поймать Гая, играть в самые грязные игры, сливаться, но больше всего — принять его прямо сейчас, без лишних прелюдий.

Но разве дело торопиться? Ми провела по бедрам Гая и, пристав на цыпочки, потерлась промежностью о член.

Грубоватыеруки прижали к себе, поглаживая между ног.

— Хозяйка…

Ми сдавленно ахнула, уперлась в бортик ванной и, легко двинув бедрами, все-таки пропустила член в себя. «О Арна!»

— Покажи мне… Как ты скучал… — выдохнула Ми, ритмично двигаясь.

— Да-а… хозяйка… — хитро протянул Гай, и перехватил инициативу.

Быстро, до темноты в глазах.

Ми прогнула спину и схватилась за бортик крепче, растворяясь в животном напоре Гая.

— Хороший мальчик, — выдохнула она.

— М, — легко согласился он и ускорился.

Ми оцарапала ванную. По ноге стекла струйка сока. И еще.

— Гай…

Он извлек член и, толкнувшись в руку, излился.

Ми погладила его ослабевшей рукой по ноге и вяло забралась в ванную.

Гай сполоснул руку, член и сел рядом с ванной, откинув голову на бортик. Ми не удержалась и запустила пальцы в рыжие пряди.

— Очень хороший мальчик…

— М, — улыбнулся Гай вымученно и счастливо, и Ми улыбнулась в ответ. Такой славный!

А уж волосы… Мягкие, гладкие, и такого цвета милого! Зачем он их красит?

И в постели они на одной волне. Когда игрив, когда нежен, а когда и растворяет в такой спонтанной и стремительной страсти, как сегодня.

Она перегнулась через бортик и поцеловала в мягкие губы. Гай нежно ответил и углубил поцелуй. Тело пронзила новая вспышка страсти. Ми, даже не вытеревшись, проворно перебралась на колени и впилась в губы снова. Руки влюбленных беспорядочно и страстно гладили друг друга.

Разгоряченная Ми сползла ниже и поцеловала Гая между ног. Струйка слюны спустилась на блестящую головку. Ми размазала рукой, глядя в лукавые заинтересованные глаза, и поцеловала член снова. Гай подался вперед, и Ми неглубоко приняла его, смакуя. Растянуть удовольствие. Медленно…

Густой аромат Гая пьянил. Ми истекала слюной и смазкой, скользила по напряженной плоти и зарывалась носом в жесткие рыжие волосы. Тело горело, отзываясь на малейшие прикосновения.

Гай собрал волосы и легко надавил на затылок. Ми пропустила его глубже, сохраняя темп. Гай подался навстречу. Ми, хитро щурясь, соскользнула, пуская побольше слюны, и приняла до основания.

— Хозяйка, — прошептал Гай, бережно поглаживая чувствительные уши.

Ми терлась промежностью о ногу и становилась все более жадной. Напряжение ее и Гая, нежность ласк и сбитое дыхание, пульсирующий во рту член и жажда разрядки, все смешалось. Вздохи, стук крови в ушах, дурманящий запах любимого мужчины…

Ощутив семя во рту, Ми припала губами жаднее и вжалась в совершенно скользкую ногу. Гай погладил по голове, и Ми, чуть потеревшись промежностью, брызнула соком и легла, тяжело дыша.

— Метишь меня? — пробормотал Гай, ложась рядом и поглаживая по спине.

— Угу. Мой зверь, — Ми прижалась к волосатой мокрой ноге и погладила, устало улыбаясь.

— Твой, твой, — усмехнулся Гай и сладко потянулся.

***

С излечением желудка жизнь стала налаживаться. Питательные плоды заходили хорошо, особенно с зельем, чай еще лучше. Главное глотать поскорее. Ни облизнула пальцы и подлила чай себе и Тану, мурлыча под нос.

— Жизнь наладилась?

— Вроде того, — бодро отозвалась Ни и улыбнулась.

— Больше не тоскуешь, смотрю.

— Я все равно еще пока не готова. Не хочу, чтобы он меня такой видел.

— А губы для кого накрасила?

— А, ну это на всякий случай. Вдруг придет, — Ни пожала плечами.

Тан хмыкнул и уткнулся в книги. Руна на посохе вспыхнула и Ни торопливо прикоснулась к ней.

— Учитель!

— Не, эт я. У меня выходной, принести тебе что-нибудь, Ни? — брат широко улыбался.

— Гай! — Ни обняла проекцию.

— Книг по списку, — шепнул Тан.

— Книги из библиотеки. Список отправлю, только проводник при себе держи. И еще питательных плодов из сада, — улыбнулась Ни.

— Тогда я до дома Критийре мигом и к тебе. До встречи, сестрен.

Изображение потухло и Ни обняла посох, едва не мурлыча. Тан торопливо листал каталог.

— Пиши, крольчонок. Вот эту, эту и эту, и эту…

— Постой-постой, помедленнее, — спохватилась Ни и поспешно принялась строчить.

Список вышел необычайно длинным. «Интересно, Гай столько унесет?» — задумалась Ни, но все же отправила.

— Заживе-ем, — протянул Тан, откинул капюшон и пригубил чай.

Ни удивленно уставилась на него. Бритый наголо или, скорее, лысый, на коже странные заплатки, шрамы, уха нет, вместо глаза темный кристалл…

— Эй…

— Красавчик, да? — расхохотался Тан.

— Что с тобой? — удивилась Ни.

— Что и обычно, — проворчал Тан.

— На тебе что, опыты ставили? — тихо спросила она.

— Ага. Но давно. Забудь, просто не подумал, настроение хорошее, захотелось на солнышке погреться, — Тан накинул капюшон обратно.

— Да грейся, я ж уже видела, — пожала плечами Ни.

Тан откинул капюшон и сощурился от удовольствия.

— Ну что, крольчонок, теперь у меня будет все! Я скопирую, ты не против?

— Конечно, только не говори никому, — улыбнулась Ни.

— Я и тебе могу помочь, если согласишься, — великодушно предложил Тан.

— Смотря на что, — осторожно уточнила Ни.

— Зелье могу достать и сосуд для души, вылечишься.

— Зелье? Сосуд? — растерялась Ни.

— Ну да. Вытащим дыхание, запечатаем в сосуде, душу зельем залатаем.

— Так просто? — удивилась Ни.

— Побочные эффекты могут быть — потеря памяти, некоторых чувств, почти что угодно. Но по идее должно или восстановиться полностью, или утратиться незначительно. А еще зелье и сосуд дорогие очень. Но нужен только сосуд, в принципе, я его смогу раздобыть.

— Кстати, о зелье… — нахмурилась Ни. — Я видела один чудовищный рецепт из душ, это оно?

— Скорее всего, да. Рецептов таких зелий не очень много, и во все входят чужие души, — пожал плечами Тан.

— Тогда нет, — покачала головой Ни и погрустнела.

— Как знаешь, крольчонок.

— Тан, а есть какой-нибудь другой способ?

— В теории, наверное, есть. Но чтобы его найти, придется рисковать. Если ты настолько заботишься о душах других, лучше уж зелье, меньше жертв.

— И как я буду жить с этим? Знать, что ради моей жизни кого-то зверски убили и разобрали на части, — поежилась Ни.

— Это сделали не ради твоей жизни, а ради денег. Все имеет свою цену, и твоя жизнь — не исключение.

— Я не хочу жить, если это столько стоит.

— Странная ты. Я вот хочу.

Тан помолчал, а потом указал на искаженных.

— Смотри, вот такого можно использовать. Все равно никогда полноценно жить не сможет. Усыпить, разобрать, занести в статистику тех, кто не пережил очистку.

Ни посмотрела на искаженного, корчащегося в схеме, но промолчала. Тан рассуждал так убедительно! Не все искаженные переживают очистку. Не все возвращают разум. Они даже на элькринов-то уже не слишком похожи! Но так нельзя-нельзя-нельзя, это же… Нельзя и все!

Ни вцепилась в посох и через силу отвернулась от искаженных. Тан хмыкнул и накинул капюшон.

***

К вечеру Гай притащил все, матерясь на чем свет стоит. Он согласился, не прочитав список, и немало удивился вкусам своей сестренки. Большая часть книг была из запретной части библиотеки, к тому же посвящена проклятиям, работе с душой и ядами. Интерес к ядам он еще мог понять, но к остальному… Это никак не укладывалось в его понимание своей сестры. А еще список оказался внушительным, еле дотащил.

Зона Изоляции выглядела кошмарно — кругом густой смог из скверны, вопли искаженных, откровенно неблагополучные ребята, запретные вещи, крепкие словечки…

Гай встревожился и отложил связки с книгами, ища глазами Ни. Та нашлась быстро — выбежала навстречу и бросилась на шею. Хотя и бодрая, но исхудала жутко, на скелет похожа. Дыханием Иста от нее разило похлеще, чем от закоренелого сектанта, и руна на посохе, которую та даже не пыталась скрыть, неприятно цепляла взгляд. Это тревожило настолько, что даже мысли о дурных литературных пристрастиях Ни отошли на второй план.

Она выдала ему защитную повязку, но он не стал задавать вопросов, отшутившись близостью к искаженным.

Разговор не клеился. Ни налила чаю, но в ее комнате стояла такая вонь, что кусок в горло не лез. Гай с тревогой вглядывался в лицо сестры, а та болтала обо всем и ни о чем. В основном спрашивала о том, о чем Гай не знал. Например, где Критийре. До зоны Изоляции новости о проекте безопасных зон почти не доходили, община не отвечала, Ни волновалась. Но Гай тоже не знал, где искать друга отца. В Гнилом лесу Критийре не было, а больше Гай нигде и не появлялся толком. Темы кончились быстро, и Ни притихла.

Хотелось спросить ее, что она вообще делает в этом месте, как планирует жить дальше, как связана с Истом. Но разве можно, да и ответит ли честно? Остальное волновало мало, и Гай молчал.

Он погладил ее по голове, вздохнув про себя. Ни сильно выросла, уже руководит пунктом в ее-то возрасте. Главное, что она в порядке, только скучает по Критийре, но в целом бодрая. Вот только на сектантку слишком похожа. Как же спросить ее? Надо бы все-таки, как брат, он должен знать.

— Ни, ходят слухи о твоей помолвке с Истом.

— М-м… Просто он один раз меня публично назвал невестой. Похоже, я ему нравлюсь. Но никаких помолвок не было, да и не может быть: есть же правила о невмешательстве, — рассмеялась она, легонько щелкнув его по лбу.

— Точно, — смущенно почесал нос Гай.

Похоже, она действительно не беспокоится, и ему не стоит. От дыхания они с Критийре точно найдут способ избавиться, как только появится время, умные. Нашли же способ как-то до сих пор выжить с ним.

Именно так он и хотел думать, но глаза говорили ему: перед тобой настоящая сектантка, ты что, ослеп? Нормальные девушки с Истом не путаются! Чутье опасности молчало — сестра, очевидно, не несла в себе никакой угрозы, тем более в повязке. Но все нутро противилось, и Гая разрывало противоречиями.

Какой же он дурень! Не верит собственной сестре и пытается размышлять о том, в чем ничего не понимает! Вот Ни умная и образованная. Не то что он.

Вот бы рассказать сестренке, что отец жив и нашел подходящий для переселения огромный мир. Но нельзя раскрывать тайны общины. Хорошо, что Ни не спрашивает о нем. Видимо, понимает, что он рассказал бы, если бы знал и мог.

Неудобное молчание прервал вызов Главы. Опять что-то срочное разнюхать! Этот хитрый лис его эксплуатирует, как только может!

Впрочем, и с сестрой, и с зоной Изоляции Гай попрощался с явным облегчением. Хуже Гнилого леса! Там хотя бы не так густо скверна, а мертвяки явно посговорчивее мутных типов и воняют поменьше искаженных. Он ума не прилагал, как сестра здесь живет и даже сохраняет бодрое расположение духа. Из этого места хотелось сбежать как можно скорее.

Комментарий к 28. Долгожданный отпуск

Глава общины Эйрола с уточками от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457241897

========== 29. Все имеет свою цену ==========

«Так, заказать реагенты, отправить кого-то понадежнее за продуктами… Что там еще? Искаженных проверить, чтобы покормили и помыли… И все-таки почему же не хватает реагентов, где просчиталась?»

— Эй, крольчонок!

— Что? — Ни удивленно оторвалась от бумаг.

— У нас тут свадьба, глянь.

Ни обернулась и увидела как девушка в молочно-белом плаще откинула капюшон, открывая изящно заплетенные черные волосы, и адепт в темном опустил обруч ей на лоб.

— Смотри-ка, быстро поладили! — подмигнул Тан и захлопал.

Ни удивленно смотрела на нежно целующихся влюбленных и сжимала посох все крепче. Вдруг картинка расплылась и гнилая капля упала на землю. Ни утерла слезы и отвернулась. «Что это со мной? Расчувствовалась вдруг…»

— Ты такая сентиментальная, — хмыкнул Тан и уткнулся в книги.

— Тоже хочу, — вздохнула Ни.

— Обратить тебя в нежить, чтобы смогла поскорее свадебку справить? — съязвил он.

— Да не за Иста же, — с досадой отмахнулась Ни.

— А за кого, за старейшину? Он о тебе нечасто вспоминает, смотрю. Да и поженитесь, допустим, а дальше что? Последний поцелуй?

— Эй, ты не мог бы помягче! — возмутилась Ни.

— Дай мне искаженных на опыты, и я тебя очищу, нацелуетесь на несколько жизней вперед. Почитал твоих книжек, получше способ нашел, нормально должно получиться.

Ни опустила взгляд. Так хочется закончить работу и к Иркрину! Но будет ли у нее еще шанс очиститься? Иркрин точно не будет использовать зелье. Безумно хотелось согласиться на предложение Тана и излечиться. Всего лишь одна цифра в отчете, одна маленькая жертва безнадежного бедняги — и она сможет целовать Иркрина, сколько захочет. А еще попробовать то, что в книгах! И Тан будет осторожен, ничего сверх необходимого… Но так нельзя, нельзя, нельзя!

— Давай не томи, скоро уже искаженные кончатся. Сколько там по твоим планам чистить осталось?

— Меньше недели, — нехотя отозвалась Ни.

— Крольчонок, сдались они тебе? Вон выпущенные ни на что не годятся, только детей пугать.

— Многие могут почти нормально жить и даже работают, — возразила она.

— Работа у них — закачаешься просто, говно за себе подобными выгребать. Живут полноценно, ага, прямо как ты. Ешь с тонной специй, потом бегаешь животик лечить. Ходишь в повязке, комната вся в защитных заклинаниях. А уж как от тебя гнильцой несет, у-у-у…

— Но они-то почти нормально живут! — возмутилась Ни.

— О, пробуешь кричать? Попробуй еще, у дев такие голоса потешные, — умилился Тан.

— Перестань меня злить. Я упрямая, — вздохнула она.

— Все имеет свою цену.

— Элькрины не продаются, — Ни сжала кулаки.

— Все продается и все покупается. Что ты как маленькая, — пожал плечами Тан.

— Я не торгую элькринами, — она качнула головой. — Ой, что там?!

Ни широко распахнула глаза в ужасе глядя за барьер. На переливчатую границу серебристо-фиолетовой волной нахлынула скверна. На земле появились тонкие серебристые трещинки, и Ни в панике попыталась заткнуть их своей энергией. Но скверна схлынула. Барьер выдержал.

— Жуть какая, — выдохнула Ни и отозвала золотистые искры.

— Кажется, у тебя еще есть время подумать, крольчонок, — Тан похлопал ее по плечу.

Ни смотрела, как все, что еще не догнило за барьером до этого, обратилось ровным серебристым ковром. «Как же хорошо, что зону Изоляции перевели!»

— Мы могли быть там…

— Видишь, твой старейшина думает о тебе, а ты не…

— Вот только не надо, хватит на сегодня! — перебила его Ни.

— Ладно-ладно, уже не к спеху. Сейчас работенки привалит, — Тан похрустел пальцами и принялся что-то подсчитывать на листке.

Трещинки на земле нервировали. «Надо реагентов добавить и еще на слой укрепить, наверное. И снаружи теперь больше скверны, и зона Изоляции нагрузки добавляет…»

***

— Принимайте.

Ни потерянным взглядом обвела огромную толпу искаженных, конца и края которой видно не было, и потрепанных сопровождающих, которые выглядели ненамного лучше. Сколько же тут! Она передала бумаги Тану.

— Пересчитай. Э-э, только без фокусов, я проверю!

Тан хмыкнул и вышел навстречу замученным отловщикам.

— Там моя мать! Помогите ей! — взмолилась молоденькая девушка, бросаясь к Тану. Но потом, кажется, заглянула под капюшон и притихла.

— Мы понимаем и скорбим, — потусторонним голосом начал Тан. Выходило настолько жутко, что те, кто мог попытаться услышать в голосе искренность, наверняка забыли об этом. — Чем раньше начать очищать, тем эффективнее и меньше последствий. Идите к старшей, составьте с ней списки на приоритетную очистку, внесите тех, кого заберут, и укажите размер залога за срочность.

Ни открыла было рот, чтобы возразить, но ее окружило слишком много желающих. Ну и ладно, никто ж не говорил, в каком порядке чистить, верно? Они помогут, за это заплатят. Она усилила магией голос:

— В очередь! И пройдем за стол.

Очередь никак не заканчивалась. Ни только и успевала писать, наносить метки на искаженных, слушать, утешать и снова писать-писать-писать…

— Старшая, пришли на усиление!

— Разместите в пункте, уплотнитесь, — отмахнулась Ни.

— Уже нет мест!

— Кто говорит? — Ни устало повернулась на голос.

— Старший адепт Яр!

— Яр, если ты не найдешь места новичкам, они займут твое, а ты пойдешь ночевать ко мне, — с угрозой предложила Ни.

Старший адепт хотел было что-то сказать, но покосился в сторону зоны с искаженными, где хозяйничал Тан, поклонился и ушел.

После обеда «приоритетный список» был завершен. Ни не без помощи Тана разогнала страждущих родственников и легла грудью на стол.

— Ничего накрыло…

— Слабоискаженных много в этот раз. Эвакуировали хорошо, но расстояния не хватило, видать, или беспечно отнеслись. Я отселил тех, кто получше, и «приоритетных» отдельно.

— Спасибо. К вечеру реагентов из общины привезут и еще на усиление отправят. В основном младших, ума не приложу, что они тут начистят… — Ни отодвинула серые бумаги.

— Научатся.

— Ага…

— Ты отдыхай, крольчонок, я приму, — заботливо предложил Тан.

— Ага, щас, тебя и к реагентам. Потом не досчитаюсь.

Тан расхохотался.

— Искаженных пойдешь пересчитывать?

— Если кого-то не хватит по тем бумагам, что у меня, вычту из твоей зарплаты. И реагенты тоже… — зевнула Ни.

— Да-да, конечно, — хмыкнул Тан. — Эх ты, крольчонок!

— Спасибо за помощь. Много не воруй, надо, чтобы по отчетам все сошлось.

— Само собой, — кивнул он. — Всегда знал, что с тобой можно договориться. О, друиды идут.

— Сегодня не день очистки. Дев, что ли, привели? — удивилась Ни.

— Кстати, да, там же был заповедничек в зоне риска, — припомнил Тан. — Нет, дев с ними нет, как обычно. А жаль!

— Пойду встречу, — поморщилась Ни.

Троица друидов в богатых изумрудных плащах навевала тоску. Напыщенные, брезгливые, цены ломят и личное мнение высказывают по поводу и без… И на Иркрина как братья похожи еще, будто назло. Таких кос, правда, ни у кого нет, стриженые, кроме того, что пониже.

— Приветствую, уважаемые.

— Приветствую. А почему не размечено до сих пор? Расширяться не планируете? — проворчал средний из них.

Ни хотела было возразить, но решила не спорить.

— Не успели еще, только толпу приняли… — устало ответила она.

— На глаз тогда расширим, в пару раз хватит? — предложил тот, что пониже, с хвостиком.

— Лучше в пять, и чтобы рабочая зона от жилой подальше. За двойной чертой, что ли, — засуетилась Ни. — Кстати, а у вас нет искаженных разве?

— Нет, — сурово отрезал средний.

— Даже в заповеднике на границе? — удивилась она.

Трое переглянулись.

— Уже нет, — подтвердил высокий.

Ни нервно сжала посох.

— Как обычно, вылечили едой, — грустно ответил тот, что с хвостиком, и вздохнул.

— Едой? — удивилась Ни.

— Ну да, собрали всех бедняг, раздали вкусного с ядом, да и все. Целый заповедник потеряли! Так жаль… — паренек с хвостиком погрустнел.

Ни опустевшим взглядом посмотрела в сторону.

— А элькрины?

— За барьером укрылись.

— Барьером?

— У нас свой есть. Заповедник на самой границе был, поэтому и исказились.

— Пошли работать, — разговорчивого дернул за рукав мрачный коллега.

Троица ушла, а Ни вернулась за свой стол и сжала голову.

— Что случилось?

— Они всех дев с границы убили, — тихо прошептала Ни.

— Так правильно. Изолировать-уничтожить-очистить, все как положено. Товарный вид потеряли, разводить нельзя — одни убытки.

Ни застонала.

— Перестань!

— Что? — удивился Тан.

— Они же живые!

— Но они бестолковые. Их разводят, потому что Эрв любит, но в основном для дохода. Это потешные зверушки, хоть и с внешностью прекрасных дев. Уж ты-то как полукровка должна знать лучше всех.

— Моя мама умела читать и писать!

— Какая хорошая дрессировка! — похвалил Тан.

— Она нормальной была! — возмутилась Ни.

— Конечно, нормальной. Ненормальных дев не бывает, таких сразу лечат волшебной едой.

— Ты и меня считаешь животным? — прошипела Ни.

— Все мы животные, — беспечно пожал плечами Тан.

— Но почему дев убивать можно, а элькринов нельзя?

— С чего ты взяла, что нельзя? Некоторых элькринов можно и нужно убивать.

Ни послышалось в голосе Тана торжество.

— Тебя за это сослали, да?

— Ага, — легко согласился Тан.

— Того, кто ставил на тебе опыты?

— Да, и тех, кто меня продал ему, тоже. Жаль только, с дозой не рассчитал, могли бы еще подольше помучиться, — с удовлетворением потянулся Тан.

Ни опустила взгляд. И возразить-то нечего. Убивать нельзя, но и опыты на элькринах ставить тоже. Тана не защитили, и он защитился сам. Но это так жутко…

— Тебя тоже распоясали?

— Было бы что снимать, — рассмеялся Тан.

— Это что, с детства?..

— Конечно.

— Сожалею, — поежилась Ни.

— Если сожалеешь, дай мне искаженных.

— Как ты можешь делать с другими то, что делали с тобой? Ты же знаешь, как это ужасно!

— Хочу жить, только и всего. Думаешь, у меня хорошее здоровье? Я не буду делать ничего сверх необходимого.

Ни вспомнила заплатанную лысую голову Тана.

— Сильно болит?

— Напоминает о себе, — с неохотой признался он.

— А целители?

— Крольчонок, если бы все было так просто! Сходи к целителю, пусть от дыхания очистит.

— Я же хочу помочь!

— Ты не хочешь помочь. Ты хочешь успокоить совесть. Мне нужно проверять лекарства, обезболивающие, яды. Нужно извлекать органы. Нужно смотреть реакцию, наблюдать. Я чудовище, которое никогда не станет полноценным и которое очень хочет жить, — вздохнул Тан.

Ни притихла. Учитель тоже болеет, но ведь как-то проверяет лекарства? Неужели нет другого способа? То, что пережил Тан, ужасно, конечно, но нельзя же вынуждать и других мучиться. Он не прав, но и того, что произошло с ним, вообще не должно существовать в мире.

— Крольчонок, не бери в голову. Много будешь думать, еще больше похудеешь. Пойду очищенных унесу, — вздохнул Тан, похлопал ее по плечу и ушел.

Ни сидела молча. Что, если бы она жила иначе? О ней заботятся. Любят. Она и представить не могла, что такое может быть! Да, она слышала, что Глава ставит опыты, но это было чем-то вопиющим, отвратительным, исключительным, тем, что никогда не коснется. А тут… И все равно так нельзя, даже если с тобой делали такое. Но и осуждать нельзя… И что ей с этим делать?! Нет, искаженных она не даст. Пусть на себе экспериментирует.

========== 30. И вновь щедрые дары ==========

Летели дни. Очистка, очистка, отчеты, проблемы, не хватает ингредиентов на всех, их тащат, а еще нужно запросить материалы на стройку, потому что спать негде, а не дают, и спать друг на друге не вариант, и очищенных укладывать некуда, и снова очистка… Еще и из-за новичков пришлось снизить нормы. Никакущие! Контроль энергии нулевой. Как они вообще так учились?

Голова пухла. Ни уже начала подумывать, что в шуточках Тана про «девам не стоит думать много» точно что-то есть. Думать не хотелось. Хотелось покоя. А еще очиститься от дыхания и сбежать к Иркрину. Но уже не слишком — на фантазии нужны силы, а их не было.

Солнце клонилось к закату. Ни проверила табель очистки и обнаружила, что один из новичков до сих пор не отметился о выполнении дневной нормы. И где его искать?

Она пролистала документы по расселению. Двадцать человек в комнате! Там вообще кроватей-то столько влезает? Кошмар…

Ни затушила схемы, кивнула Тану, чтобы отнес искаженных, как дочистит своих, обняла папку с документами и решительно направилась в пункт.

Комната встретила смрадом немытых тел. «Надо бы завести правило — без душа не пускать никого в пункт…»

— Младший адепт Кан, — вызвала Ни.

— Что надо? — откликнулся с дальней кровати растрепанный прыщавый подросток.

— Встал и пошел работать.

— Ночь уже. Завтра.

— Смотрю, сквозь повязку слышно плохо. Ему кто-то объяснит, что делать, или мне снять и повторить? — с угрозой спросила Ни.

— Иди работать, дурень, — проворчал кто-то.

— Вали давай, если у меня что-то сгниет, я те устрою!

— Да вы с ума сошли!

Раздалось что-то совсем нецензурное, и «старички» зоны Изоляции помогли Кану найти выход.

— Там холодно!

— Надо было работать днем, — пожала плечами Ни.

— Но пункт на ночь запирают! Куда нести очищенных? И склад уже закрыт, где реагенты взять?

Ни пожала плечами.

— Ты ж самый умный, думай сам. Я всего лишь ассистентка-полудева. Я не думаю, а требую норму, которую нужно выполнить.

— Хотя бы огонь дай!

— Погреешься в бараках искаженных, там тепло.

Ни пропустила Тана и заперла дверь пункта изнутри.

— Не слишком жестоко? — шепотом посоветовалась она.

— Еще и мягко, — кивнул Тан. — Уроком будет. Где он там живет?

— В дальней комнате.

Тан кивнул и широким шагом направился туда.

— Кто впустит дармоеда, разбираться не буду. Если узнаю, что этот ночевал в пункте, всей комнатой отправитесь к искаженным. Следите за другими, они явно не против разместиться свободнее, — коварно улыбнулся он.

Ни сделала вид, что не услышала, вернулась в свою комнатку и закрыла дверь.

Заботы, заботы, заботы…

Ни умылась, легла в кровать, но все думала о том, как там этот лентяй Кан. Не выдержав, она выглянула в окно, но не увидела его в рабочей зоне. «И куда делся?»

Она прикрыла глаза и выпустила энергию в землю. Возле складов пусто. В пункте такого тоже нет. Правда, что ли, к искаженным пошел? Ни осмотрела энергией самый чистый из бараков Изоляции и действительно нашла в уголке сжавшуюся фигуру в темном.

Ну и поделом ему. Если бы хотя бы попытался очистить, подумала бы. Но раз уж вот так сразу сдался… Ни прикрыла глаза и почти сразу уснула.

Лунные слезы серебрились на болоте. Светящиеся плотно сомкнутые бутоны набирались сил. Ни сидела на кочке и любовалась, в этот раз больше не погружаясь в ледяную жижу. Как же красиво! Только нежить ползает вокруг, но вроде не трогает. И почему снова это место?

Бутоны тихо-тихо пели, убаюкивая, и Ни охотно прилегла к ним, осторожно поглаживая тонкие стебли.

***

Ни чувствовала себя отдохнувшей, как никогда. Она, напевая, распахнула окно, отодвинула шторы и вдохнула почти свежий воздух. Хорошо…

Правда, безумную очередь в уборную ждать не хотелось. Ни приподняла подол, размотала повязку и наполнила пузырь из энергии тем, что держать в себе уже не было сил. «Готово!» Ни выглянула в окно, украдкой осмотрелась и отправила шар за барьер безопасной зоны. Она рассмеялась от шалости, которую позволяла себе каждое утро, пользуясь тем, что только ее окно выходило к барьеру. Большая уже, конечно, но все равно весело! И удобно. Все-таки хорошо быть эньекой!

Она встала перед зеркалом, умылась энергией и подкрасила губы. Не то чтобы надеялась увидеть Иркрина, просто вошло в привычку, да и серые губы портили настроение.

Ни поправила одеяние и довольно покрутилась перед зеркалом. Кожа серовата, но в целом ничего. И былые формы почти вернулись. Жаль только, без пояса фигура кажется шаром, но можно будет дома сшить что-нибудь нарядное вместо пояса. Или цепочку поискать в комнатах тех, кому украшения уже больше не нужны. И очиститься бы. Но даже если не очистится, можно и энергией сделать Иркрину сюрприз, как в книжках. Главное мерзкого тела не показывать. А вот поцеловаться… Ни прикрыла глаза и покачала головой.

Внезапно она ощутила смрад разлагающегося тела, почти не перебитый ароматом пряностей, и увидела в зеркале гнилого старика с пылающими алым глазами позади себя. Ист обнял ее ледяными костлявыми руками. Желудок подступил к горлу. Опять в этом страшном облике! Ни вцепилась в гнилые руки на своем животе, не понимая, что делать. Рот открывать не хотелось. Дышать тоже, но приходилось. Над ухом раздался булькающий хриплый шепот:

— Красавица, я скучал по тебе…

Она сглотнула и облизала пересохшие губы. Затошнило сильнее.

— Отпусти. Воняешь.

— Я принес тебе подарок.

Объятия разжались, и гнилая рука вытащила из рваного рукава широкий серый пояс, расшитый серебристыми древними рунами. Он повязал его ей, закрепив пышным бантом позади, обнял еще раз и поцеловал в щеку холодными губами. Над ухом раздался его шепот:

— На днях узнал, что община старика Кона отреклась от тебя. Будешь моей принцессой.

Ист растворился в воздухе. Ни вдохнула свободнее. Страх пропал. Она посмотрела в зеркало и стала с любопытством разглядывать широкий расшитый древними рунами серебристо-серый пояс. Еще и пышным бантом таким завязал, будто кукле. Кто ж так носит?

И вообще, разве так можно? Заколки ладно, но пояс — статусная вещь, а общину она не меняла. Так-то это прямое вмешательство в дела Кона — дарить его служителям пояса. Вот наглость! Может, Кон Иста отвадит?

Ни смотрела в зеркало с сожалением. Красивый, конечно, пояс, пусть и сектантский. Правда, на его фоне одеяние старшего служителя выглядит неуместно бедно.

Пояс не показывал стандартных принятых статусов ученика, младшего, среднего или старшего служителя, старейшины или Главы. Подобные этому пояса обычно использовали женщины с особым статусом: дочери и жены знатных семей. Он прямо не означал причастность к делам общины, но все же выражал принадлежность к ней.

«Однозначно вмешательство в дела Кона! Но как правильно нажаловаться? Да и вообще стоит ли привлекать к себе внимание, вдруг Кону не понравится эньека? Засунуть подальше подарочек, да и все…»

«А если найдут? Быть причастным к секте намного хуже, чем распоясанным адептом общины Кона». Ни задумчиво смотрела в зеркало, когда в дверь торопливо постучали и вошли.

Ни запаниковала: не покрыта, не завязала лицо защитной тканью, а самое главное — подпоясана этим!

Она повернулась к двери вполоборота, сохраняя спокойное выражение лица и уже готовясь объяснить адептам, как надо себя вести, но застыла, увидев вошедшего.

Иркрин! Иркрин пришел к ней, не предупредив. Стало неважно все, что волновало мгновение назад. Ни подхватила защитные повязки со стола, одну протянула ему, другую надела сама и прижалась к любимому, крепко обхватив руками.

Он пришел. Остальное неважно.

Они стояли в объятиях друг друга, и Ни вдыхала легкий запах пота с примесью листвы и горечи лекарств. Открыв глаза, Ни заметила, как от ее слез начала расползаться гнилыми пятнами рубаха, и поспешно отстранилась, тихо сказав:

— Я ждала.

— Я тоже, — ответил он таким любимым, таким долгожданным глубоким мелодичным голосом.

Ни хотелось спросить, почему он не выходил на связь, но, заглянув в его лицо, не решилась. Иркрин осунулся, под глазами залегли непроглядные тени. Похоже, работал до полного изнеможения. Как и обычно.

— Отдохни немного. Сейчас сделаю чаю, — засуетилась она.

— Извини… Я ненадолго зашел по пути, — он покачал головой.

Ни вздохнула и опустила взгляд.

— Пожалуйста… выходи иногда на связь.

— Постараюсь. Остался один барьер. Извини, я большую часть времени работаю в запретной зоне прорыва, где нет связи, а беспокоить тебя по ночам не хочу, — пояснил он.

— Ого, ты запустил барьер третьей и четвертой безопасной зоны! А новостей не было никаких, вот это да. Береги себя. Если захочешь поговорить, я отвечу в любое время.

— Да, мы сильно ускорились. Надеюсь, скоро будет больше времени. Как ты?

— Все хорошо, Иркрин. Соскучилась только сильно.

— Рад, что у тебя все хорошо. Извини, но мне пора, — он грустно улыбнулся и погладил ее по голове, потом не удержался, наклонился и поцеловал сквозь повязку в лоб.

— Я буду ждать, — стараясь удержать слезы, пробормотала она.

Ни проводила его до границы зоны Изоляции и смотрела вслед, пока он не пропал из виду, скрывшись в высоких посевах. Она постояла еще немного, вздохнула и повернула обратно. Поймав на себе несколько странных взглядов служителей, отводящих глаза быстрее обычного, Ни вдруг осознала, что вышла непокрытой и с поясом секты Иста.

Но делать нечего, теперь уже об этом знали. «Изгонят? Может быть, пожаловаться на вмешательство? Но кому? Пора готовить сменную одежду, а то мало ли, форму заберут, а в шкафу только одеяния старшего адепта общины Кона…»

Ноги сами собой принесли к рабочему месту, и Ни села за стол, хмурясь.

— Эй, крольчонок, а ты красавица, оказывается. Думал, под плащом полумертвое тело прячешь, а у тебя и личико живое, и фигурка отличная, не висит еще ничего. И нарядная сегодня.

— Лучше никому и никогда не пытайся делать комплименты, Тан, — вздохнула Ни, утирая выступившие от смеха слезы.

— Так ведь по делу. Даже рост незаметен, как чистокровная. Беру назад свои слова про пропуск в заповедник, я б не отличил от настоящей. По крайней мере, если б здоровая была, и не знал, что полукровка.

— Спасибо. Заповедник — действительно лучшая цель в жизни. А вкусным с ядом накормил бы, если исказилась?

— Лучше бы на опыты забрал. Но тебя все равно яды вряд ли возьмут, если с дыханием в теле живешь.

— Спасибо за заботу, — расхохоталась Ни.

— Тебя наконец-то в секту продали? — деловито спросил Тан.

— Что? — растерялась Ни.

— Ну о выкупе договорились. Пояс новый.

— Я сама не поняла. Но Учитель бы не продал меня, ты что!

— Ловы не вмешиваются в дела друг друга. Девушкам без согласия отца статусные вещи других общин не дарят.

— Старейшина бы не дал согласия.

— А отец?

— Отец тоже! Да и не видела его с детства, ушел и пропал, — округлила глаза Ни.

— Ты уверена? Не Кону же тебя продавать.

— Кону?..

— Ну ты ж служительница Кона. Его пути следуешь, поклоняешься, в общине числишься. Ты его собственность с точки зрения Лова.

— Кон… — Ни нервно сжала посох.

— Крольчонок, я в твои секреты, конечно, не лезу, но до жути любопытно, чем ты Исту интересна. С виду дева девой, а от дыхания не умираешь. Так и хочется разобрать, посмотреть, что там у тебя.

— Я и сама не знаю, — пожала плечами Ни.

— Может, Исту тоже лесную деву захотелось? С Эрвом не договорился, а с Коном запросто. А что, вполне вариант! Тебя, наверное, старейшина уже хорошенько обучил всем премудростям. У него на благородном личике вся его родословная написана и горячая юность! Хотя если Ист нежить, то ему другое нужно, наверное…

— Тан, я вообще-то здесь, — кашлянула Ни.

— Извини, увидел тебя без плаща и тоже деву себе захотел. Замечательные существа, раз увидишь, и все мысли о самом благом…

— Пойду оденусь, — Ни поспешно поднялась.

Тан мечтательным взглядом проводил что-то явно ниже уровня глаз, и Ни закрылась руками.

— Даже без белья, старейшина точно знает толк…

Ни убежала прочь, не в силах слышать ни слова больше. И как она вышла непокрытой и с этим поясом?!

Ни влетела в комнату, стянула злополучный пояс, аккуратно свернула и затолкала поглубже в сумку. Красивый, конечно. Но никак нельзя. Она накинула плащ и отправилась обратно.

— Пойду искаженных покормлю, — Тан поднялся из-за стола и отправился за черту.

Ни удивленно проводила его взглядом. «А еда?» Охватило жгучее любопытство, и Ни осторожно запустила энергию следом.

Барак со слабоискаженными. Не так много и осталось. Чисто, убирались недавно. Когда Ни проследила за темной фигурой и увидела запертую в отдельной комнате искаженную, она прикрыла рот руками. Подскочила было, но решила проследить.

— Привет, — захихикала молодая женщина, подползая ближе — одна нога была серой и не гнулась.

— Привет, Булочка.

— Поиграй со мно-ой, ску-учно! — попросила она.

— Конечно, — Тан повесил плащ на крючок и Ни прикрыла рот руками. Весь в швах, цветных пятнах, где-то во впадинах явно недостает мяса, что-то вшито… Это вообще зачем?!

— Красавчик, — хихикнула Булочка и повисла на шее.

Губы соприкоснулись, и Ни смущенно отозвала энергию. Работать надо. Да. А Тан покормит искаженных и придет.

Работать. Ни двинулась в сторону барака со слабоискаженными и остановилась. О Ловы, нет, туда она сейчас не пойдет!

***

Решения об изгнании не пришло ни к вечеру, ни на следующий день, ни через неделю. Видимо, дела распоясанных действительно общину не интересовали. Ну или Учитель снова попросил за нее. Ни вздохнула спокойно. Пояс из сумки она больше не доставала. Эх, ну и подарочки у Карна! Лучше бы от дыхания очистил. Что толку с пояса секты?

Изредка в предрассветные часы ненадолго связывался Иркрин. Выглядел он все хуже, но глаза горели воодушевлением: осталось не так много работы. Он обещал закончить ее совсем скоро.

А еще в плане очистки вновь появилась дата окончания работ. Осталось немного! Этот кошмар скоро должен кончиться. Дочистит и встретится с Иркрином. А потом… Потом вновь можно обняться. Главное вместе, так ни болезнь, ни дыхание не страшны!

========== 31. Дом, милый дом ==========

Лес, сады и цветы — в пятой безопасной зоне будто и не существовало никаких прорывов. Все так же зелено и безупречно прекрасно.

Бывший стабилизационный пункт ослепил темных адептов роскошью. Дорогие ковры, мягкая мебель, обитая бархатом, просторные комнаты, столы, заваленные диковинными фруктами, все, вплоть до чернильницы и кисти, заявляло о себе: «Я стою больше, чем твоя никчемная жизнь». То же можно было сказать о труде нерасторопных высокомерных служителей в изумрудном.

Темных адептов проводили по комнатам с такими выражениями лиц, будто они еще и должны остались, а Отступника даже не удосужились.

Дом, милый дом! Как же это узнаваемо. Критир хмыкнул, проводив взглядом старательно не замечающую его дежурную, и прошел в приоткрытую с явным намеком пустую комнату.

Он расположился в плетеном кресле с мягчайшими подушками за столом из древнего толстенного дерева, и разложил перед собой чертежи.

Община Эрва требовала усиленный защитный барьер, игнорируя стоимость поддержания. А еще совместить его с их местными нагромождениями. Критир тяжело вздохнул, рассматривая безупречно чистые чертежи изумрудными чернилами. Все правильно, ровно, идеально, но как же маятно и затратно поддерживать!

Критир не удержался и подправил несколько мест в чертеже, упростив, а следом наложил внешним кругом предварительно согласованный узор. Осталось связать…

Кисточка порхала, следуя за его мыслью. Ничего сложного. Вот здесь, здесь и здесь… О, еще улучшить можно! Критир удовлетворенно осмотрел итог и потер лоб с улыбкой. Завтра же начнут. Он разослал работу по начертателям и потянулся.

Вечерело. Сквозь шторы пробивались оранжево-алые лучи усталого солнца. Критир тяжело поднялся, наскоро обмылся в роскошной купальне, принял лекарства и лег в постель. Остался один барьер. Еще немного продержаться!

В дверь постучали. Он тяжело вздохнул:

— Кто там?

— Данар.

— Входи.

Она опустилась в кресло, отодвинула с груди Критира одеяло, привычно запечатала каналы связи, вытянула из тела темную энергию и начала обследование. Он прикрыл глаза, морщась от покалывания. Данар вздохнула:

— Старейшина, после четвертого барьера стало сильно хуже. Останьтесь завтра в постели, прошу! Ребята начнут сами, а вы отлежитесь, потом проверите. В пятой безопасной зоне уже есть барьер, все, что свыше — прихоти лесной общины!

— Установим пятый барьер и отдохну. Я выпил укрепляющего по новому рецепту. Уже начало действовать, можешь приступать. В сон с него клонит, конечно… — зевнул он.

class="book">— Только не засыпайте, пока я не закончу, пожалуйста.

— А что такое?

— Вам часто снятся эротические сны, мне неловко прикасаться к телу в такие моменты.

— Вот оно что…

Критир задумчиво почесал нос. Ни и впрямь приходила к нему во снах. Ничего, скоро это все кончится. Они вернутся домой, подлечатся, очистят ее от дыхания и забудут произошедшее как страшный сон. А там уже и переселяться потихоньку будут, не нужны станут все эти барьеры. Начнут исследовать вещи, которые помогут обустроиться в новом мире. Да сам по себе мир тоже интересен.

Надо бы все-таки склонить целительниц к траве грез. Все равно он ее, скорее всего, сможет постепенно нейтрализовать и вывести с помощью Источника Нелы. Но об этом нельзя сказать, а они все трясутся. Конечно, если вдруг у него в разгар работ проявятся бессонница, навязчивые галлюцинации и безумие, им не сносить головы. Да и отложенные побочные эффекты так себе. Нужно скорее закончить последний барьер и обговорить применение запретной травы, чтобы сразу встать на ноги и уйти домой.

Критир улыбнулся. Увидеть Ни снова. Она расцветала все ярче, даже несмотря на яд в теле. Такая притягательная. От ее улыбки в последнюю встречу забывалось все на свете. Скорее бы…

Данар все возилась, пытаясь выжать техниками Архи из его ослабленного тела хоть что-то, пока действует укрепляющее. Видимо, эффект был, раз она до сих пор не сдалась. Как же спать охота… Энергия Архи колола пропитанное темной энергией тело. Критир проглотил зевок и вопросительно посмотрел на сестричку.

— Это новое укрепляющее Аран — просто чудо. Спите уж, я сегодня еще долго провожусь.

— Спокойной ночи, Данар.

Данар мрачно смотрела на больного, исцеляя по крупицам ослабленное тело. Сколько крови он ей испортил! Пусть только посмеет умереть!

Больной спал. Когда спит, очень милый. Изможденный и потрепанный временем, но все же этот мерзавец оставался красивым даже в таком состоянии, кровь Эрва как-никак.

Милый, как же!

Этот больной у нее в печенках сидел. Почему она должна вместо спокойной жизни мотаться за этим ужасным элькрином по всем опасным местам? Строительство барьеров ни разу не безопасное занятие: прорывы фонили скверной, этот чудик вечно долго возился там. Но ладно бы он, но они должны за ним следить, отвечая за его жизнь головой!

Данар перед своими дежурствами в запретной зоне прорыва укутывалась в защитную ткань и навешивала под плащом все талисманы, какие у нее только были. Она не планировала искажаться, ей еще жить и жить! К тому же помолвлена. Изначально свадьбу планировали устроить в год ее совершеннолетия, но из-за трагедии в мире она так и ходила до сих пор в девушках. Испортить здоровье и внешность сейчас явно в ее планы не входило!

Но этот полоумный будто не думал о своей жизни и будущем. Он куда-то торопился и пренебрегал сном и более безопасными условиями работы в угоду скорости. По мнению Данар, он торопился прямиком на тот свет.

Признаться честно, она не понимала, как этот мужчина вообще находит силы не то что подниматься, а с таким рвением работать в его состоянии. Когда они пришли, он уже был безнадежно болен. Поначалу махнув рукой на его порывы, они ждали момента, когда он сам уже, наконец, сляжет, но этот тип до сих пор работал на голом упрямстве.

Они отвечали за него головой, а он так себя вел!

Действие укрепляющего почти сошло на нет.

Данар прервала исцеление, зажгла поярче лампу и достала вышивку дрожащими руками. Община Архи славилась своими вышивальщицами. Здесь изготавливали лучшие обереги, лучшие защитные чары. Но сейчас Данар явно позорила имя общины Архи, то и дело путаясь в сложном защитном узоре. Ее это злило, она упорно исправляла ошибки и пыталась снова.

Данар очень гордилась, когда ее отправили личным лекарем к самому старейшине. Семья с трудом выискала для нее эту возможность. Но когда Данар столкнулась с работой, ужаснулась. Конечно, ни для кого не было секретом слабое здоровье гения общины Кона, но чтобы настолько… Он практически не поддавался излечению ни техниками Архи, ни лекарствами!

И ладно бы старейшина соблюдал их рекомендации и смирно лежал! Но нет, он внимательно слушал результаты утреннего осмотра, кивал и в кошмарнейшем состоянии уходил работать к самому прорыву, доводя их до истерик.

Работа никак не шла, только раздражала все сильнее. И так концентрации нет, еще и руки от нервов подводят! Исколов к утру все пальцы, она с облегчением увидела пришедшую ей на смену Аран.

***

Утро недружелюбно встретило Критира нестерпимой головной болью. Кто же придумал утро? Утром не случается ничего хорошего. Но сегодня что-то совсем… Кажется, Аран предупреждала о побочном эффекте нового укрепляющего. Точно…

Голова раскалывалась, пытаясь развалиться на куски. Критир, не открывая глаз, зашарил в поисках лекарств. Ничего не попадалось. Руки ныли. От движения захватил сильный приступ кашля с кровью. Все-таки глаза пришлось открыть. Их больно резануло светом от окна, и он снова прикрыл их. Затошнило. Как же больно… Кто придумал утро? У Критира был к нему очень серьезный разговор. Разумеется, не сейчас, а когда лекарства подействуют. Надо их найти…

Он снова зашарил вокруг рукой, нащупал бутылек и, опустошив окончательно, затих.

Сквозь прикрытые глаза Критир ощутил чьи-то мягкие руки на груди. Закололо от энергии Архи. Неприятно. Он поморщился, и голову пронзило новым приступом острейшей боли. «О Ловы, все-таки сейчас точно умру…»

Спустя время стало немного легче хотя бы дышать. «Сестричка, полечи мне голову для начала…» — мысленно взмолился Критир. Но целительницу не волновало нечто настолько малозначительное, как голова гениального исследователя общины Кона. Она спокойно лечила легкие и восстанавливала разъеденные энергией ткани. В общем-то сестричка права: голова болела от интоксикации, нужно для начала устранить первопричину. Но Критиру от этого легче не было.

Наконец стало лучше. Критир наконец-то осознал, что помимо отмены утра ему сильно хочется в туалет. Но как же плохо! Так не хочется вставать! Проклятое утро!

Критир, вздохнув, открыл глаза, распечатал канал энергии Кона и, потерев все еще побаливающую голову, поздоровался с целительницей:

— Благодарю, Аран.

— Доброе утро, старейшина. Вам бы лучше остаться в постели хотя бы на несколько дней, снова хуже…

— Продержусь до окончания работ. Установим барьер и применим траву грез. Я подпишу все бумаги. Мне нужно быстро встать на ноги.

Критир сел и начал одеваться. Аран поспешно отвернулась.

— Зачем так рисковать?

— У меня есть более важные дела, чем проект безопасных зон, — грустно улыбнулся он.

— Более важные?

— Защитить одну девушку от посягательств гнилого лича.

— Вы поэтому так торопитесь?

— Именно.

Критир распустил косу и принялся прочесывать волосы. Наскоро переплетя ее, он направился в уборную.

— Разве подобное вообще можно откладывать? — встревоженно спросила Аран.

— Сейчас она в безопасном месте, но это временно. Нам нужно как можно скорее вернуться домой.

— Домой? Нам? Вы… ах!

Критир накинул плащ и направился к двери, на ходу прихватив какой-то фрукт со стола. Аран, будто оглушенная, направилась следом за ним. Но на выходе из пункта они столкнулись со старейшиной общины Эрва. Аран поспешно почтительно поклонилась, увидев роскошный плащ и броское расшитое полотно поверх.

— Отступник, ты не собираешься согласовать правки со мной?! — взвился Эрлин.

— С ними что-то не так, старейшина? — насмешливо отозвался Критир.

— Ты!..

— Малыш Ринрин, если уж повысили, учись держать себя в руках.

— Мы не планируем переделывать основную схему, — фыркнул тот и отвернулся.

— А еще тебе недостает манер. Если принес новости, разве не положено показать искренность? — прошептал Критир, приобнимая со спины.

— ОТСТУПНИК!!! — прорычал Эрлин, залившись краской до самых ушей.

— Ох, наследничек основного рода никогда не был посыльным? Я могу рассказать тебе все о выражении искренности и других славных традициях общины Эрва.

— ВАЛИ К ИСТОВОЙ МАТЕРИ!!!

— Ох, такое отношение посыльных к почтенным старейшинам других общин противоречит всем правилам, — вздохнул Критир прямо в ухо, прижимая того к себе плотнее.

— Что ты от меня хочешь? Я знаю, что ты не склонен к мужчинам, — взяв себя в руки, нахмурился Эрлин.

— Отправь своих адептов помочь нам с начертанием.

— Ты всерьез собираешься шантажировать меня тем, что я лично принес новости, в обмен на серьезный вопрос?!

— Чем плоха новая схема, кроме уязвленного честолюбия второго ученика старика Аркина? Расход меньше, работа эффективнее, — тихо шепнул Критир.

— Не смей произносить имя Учителя своим мерзким ртом! — взвился тот.

— Можно подумать, основной род не подписал бумаги о проклятии моего. Кто же виноват, что старик Аркин, служивший верой и правдой общине Эрва, объединявший исследованиями нашего рода всю общину, оказался проклят из-за мерзких мелких интриг, и теперь все погрязло в междоусобицах между древними родами? — тихо спросил его Критир.

— Ты!.. — охнул Эрлин, распахнув шире глаза.

— Я? — тихо спросил Критир.

— Я понял. Я займусь этим. Возможно, ты сможешь вернуться, если искупишь вину, — еще тише ответил Эрлин, нахмурился и серьезно кивнул.

— Я?! — горько рассмеялся Критир.

— Зачем ты завел эту тему, если не планируешь возвращаться?! — тихо прошипел Эрлин, оглядываясь вокруг.

— Мне будет достаточно, если почтенный старейшина Эрлин поможет мне завершить этот проект как можно скорее. И поддержит исследовательский род в будущем, приняв ученичка, — подмигнул Критир.

— Ученичка? Да кто же из честных девушек согласится выйти за полуэльфа-отступника из проклятого рода! — ядовито процедил Эрлин.

— Все будет хорошо, вот увидишь. Древний исследовательский род обязательно вернется и поможет будущему Главе с объединением общины, — Критир похлопал его по плечу крупной сухой рукой с перстнем древнего рода Эрва на среднем пальце.

— Покровитель верит тебе. Мне остается только помочь исправить ошибки прошлого, — вздохнул Эрлин.

— Для начала переделай барьер, — хмыкнул Критир, хлопнул по спине и вышел из пункта.

— ТЫ!.. — возмутился вслед Эрлин и, надвинув капюшон поглубже, широко улыбнулся.

Комментарий к 31. Дом, милый дом

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/album602951280_276193707

========== 32. Наконец-то это кончится! ==========

Эрлин разбирал письма. Хотя скорее больше смотрел на портрет Аркина на стене, чем работал.

Учитель. Почему же ты оставил общину? Неужели ничего нельзя было сделать? Эрлин тихо вздохнул. Он знал, знал, как произошла это ужасная ошибка! Отец часто не смотрел бумаги, конечно, но как можно было подписать такое! Проклятие рода, какое позорище! И как поднялась рука исполнить жуткое решение, Эрлин тоже не знал.

Глава Ёйлир, прежде всего, сильнейший друид, а не политик. Он предпочитал заниматься полезными делами, которых у лесной общины было бесчисленное множество: урожаи, животные, лесные народы, борьба с осквернением… От одной поступи Ёйлира все расцветало. Он невероятно одарен. Но вот бумаги ненавидел и сразу спихнул всю переписку и другую канцелярскую работу полностью на второй род. Было бы странно, если бы они не злоупотребляли и не попытались устранить основного конкурента — издревле влиятельный род исследователей. Все эти интриги, ядовитые шпильки, низкие подставы… И молчание других родов в страхе.

Старик Аркин, глава исследовательского рода, был мудр и искренне предан общине. Превыше всего он ставил общее благо. Он поддерживал Главу, незаметно решая исследованиями вопросы всех родов, примиряя и объединяя остальных, был верной тенью и опорой молодого Ёйлира. Аркин пользовался невероятным авторитетом, но в итоге, в очередной раз защищая своих юных ученых и отказавшись выдать на суд молодого гения, не смог преодолеть сопротивления совета старейшин, пропитанного ядом интриг. Отказавшись выполнить решение совета, хитрый старик рассчитывал на поддержку Главы. Но Глава, как это частенько бывало, подписал бумаги, подготовленные вторым родом, не глядя. Их прокляли.

Аркин той же ночью покончил с собой. У них больше не было будущего — с проклятием рода у всех его членов навсегда запечатывают связь с Эрвом. Да, будущее поколение может попытаться искупить вину — всем, кто еще не сдал первый экзамен, оставляют силы. Но как вырастить детей, если нет магических сил, без которых не найти работы? А быть зависимым от сильных, даже если ошибку исправят, точно не в характере гордого Аркина. Интересно, Крину тоже запечатали связь с Покровителем? Или он успел сбежать?

Ах, как Эрлин был тогда молод и наивен! Никто не называл это решение вслух ошибкой. Если бы он сразу узнал правду! Хотя что он мог сделать?

Как бы там ни было, потеря рода исследователей стала огромной трагедией для общины. Эрлин наблюдал своими глазами, как второй род наглеет все больше, устранив конкурента. Ёйлиру была безразличны внутренние дрязги, гораздо больше его интересовало процветание и конкретные достижения — урожаи, животные, сохранение баланса. А древние роды добивались этого любой ценой, изо всех сил цепляясь за них, как за спасительную соломинку: те, кто не справлялся, быстро теряли остатки влияния. Да, он скорбел и сожалел, и даже начал читать бумаги. Но разве это могло воскресить Аркина?

Поначалу молодой Эрлин, в глазах остальных оказавшийся заменой исследователей, их учеником, хотя и скорбел, и все же был невероятно горд. Пересыпаемый лестью, он даже потихоньку сам начал верить в свой талант, не затененный больше старшим учеником и бранью строгого Учителя. Но чем сложнее появлялись вопросы, тем больше ему хотелось посоветоваться хоть с кем-нибудь. Но было не с кем! Весь исследовательский род уничтожен. Остался только Отступник, его недостижимый старший, сразу ставший старейшиной темной общины и общепризнанным гением будто в насмешку над беспомощностью Эрлина.

Ранее задвигаемый лесной общиной, сдерживаемый строгими запретами и жесткими рамками допустимого, Отступник наконец-то расправил крылья, проявив свой талант, и стал грозным оружием общины Кона. О нем распускали множество мрачных слухов, но тому было не привыкать к подобному с детства. Как и обычно, он, кажется, даже не замечал этого, всецело отдаваясь работе.

Как и сейчас. Эрлин хотел переговорить с ним, но в очередной раз не сдержался от его вечных подколов и вспыхнул. Но Отступник, как и старик Аркин, думал лишь о всеобщем благе! Он смотрел шире: не только община, весь мир и народ были важны ему. Отступник придумал и построил спасительные барьеры для всех. Он знал и о том, как тяжело его младшему соученику, и даже протянул ему руку помощи. Правда, в своей особенной насмешливой манере, но все же! Гений готов сотрудничать, но все переговоры велись вторым родом, боявшимся его вмешательства в дела общины и возвращения, как огня.

Эрлин смел со стола запросы древних родов и горько рассмеялся. Разве мог он один заменить целый исследовательский род? Пора окончательно признать: его талант как ученого посредственный. Он слишком узко мыслит, ему не хватает размаха подняться и взглянуть выше, не опасаясь запретного. Он передвигается по земле и иногда взбирается осмотреться с дерева. Мрачный гений же парит в небесах, посмеиваясь над его усилиями и протягивая руку помощи, приглашая познать торжество полета вместе с ним!

Но разве может наследник главного рода принять это приглашение? В отличие от нагулянного полуэльфа из свободного рода он связан по рукам и ногам этикетом, правилами и грузом ответственности. Каждый его шаг должен был быть примером для остальных. Каждое его решение имеет последствия. Как же он устал! Хочется свободы, но он глубоко увяз в общине, взращен и пропитан ею, будто священное древо.

«Спасибо, Отступник, что веришь в меня. В то, что я смогу продолжить дело Аркина и объединить общину, поборов междоусобицы. Но что же я могу? Совет старейшин подавлен вторым родом. Глава не интересуется политикой.

Но я постараюсь. Как наследник я обещаю, что обязательно приведу лесную общину к процветанию. Благодаря тебе я понял. Твои работы созданы для всех. Аркин всегда говорил об этом — поддержи других. Вместе вы станете сильнее. Всеобщее благо во взаимодействии: как внутри общины, так и вовне».

Эрлин решительно поднялся и рассмеялся от своей поспешности. Нет, нужно сначала подумать. Конкретно сейчас лучше поскорее закончить с барьером, ритуалы почти не помогают от все усиливающегося излучения. А как закончат с этим, обязательно постепенно наладят контакт. Оставить бы друг другу проводники. О Ловы, Отступник опять будет над ним смеяться!

Эрлин поправил одежду и сел разбирать запросы. Холодает, скверна распространяется, живут на пяти клочках, а кто должен всех прокормить? Разумеется, община Эрва! Пока запасы есть, но надолго ли их хватит? Нужно найти способ избежать голода. Пока ничего лучше, чем засеять безопасные зоны, укрытые барьерами, питательными травами и овощами, стимулировать урожайность прежними методами и поддерживать посевы ночью волшебным огнем, не придумали. Конечно, так они смогут избежать голода, но кто же захочет питаться одной похлебкой и хлебом? Такое примитивное решение! Нужны новые идеи, новые методы! Где их взять? Лесная община процветает: пятая безопасная зона заселена негусто и переполнена волшебными садами друидов. Но плоды и ягоды из них совершенно недоступны для остальных. Жаль, сейчас у него недостаточно веса в совете, чтобы продвинуть идею поделиться. Сейчас если общедоступные волшебные фрукты и продают, то по безумным ценам богачам и знати других общин… Как бы поступил Аркин?

О, интересный запрос! Урожайный род. Совсем скоро они вместе отправятся в новый мир, чтобы вырастить что-то и запасти для переселенцев на первое время. Пути пока совсем слабые и разрешили только маленькую группу. К тому же нельзя взять много груза, при этом урожая нужно неслыханно много — на год на все население старого Эрва! Глава урожайного рода беспокоился. Формально он выражал воодушевление и готовность, конечно, но между строк явно читалось: «Я не могу гарантировать исполнение подобного запроса привычными методами. Не хватит рабочих рук, да и семян не получается много унести. И непонятно еще, какие есть подводные камни: по докладам в новом мире даже местные то и дело голодают. Нужно тщательно подойти к выбору того, что сажать».

Эрлин нахмурился. Если засеять сытной травой, как в безопасных зонах, у них не хватит элькринов для ухода за ней, это очень трудоемко. В новом мире нет ограничений в земле, а вот рабочих рук и груза мало. М-м… Если отстраниться от привычного хода мыслей… Если бы он решал вопрос для себя, а не для всех общин… Да ни за что бы не стал питаться одними лепешками! Например, то же питательное дерево способно прокормить огромную семью. Оно прихотливо, конечно, требует техник Эрва, и потому может быть выращено только друидами. Но у них и нет других работников, а для служителей Эрва мороки с одним питательным деревом намного меньше, чем с полем трав или огородом овощей. А еще его плоды намного полезнее и вкуснее похлебки и хлеба. А что? Отлично подходит! И контроля от Совета никакого, они с главой урожайного рода в новом мире — единственные старейшины.

Если бы кто в Совете услышал, что он хочет прокормить население целого мира дорогущими плодами, пришел бы в ужас. Почему-то питательное дерево считается элитным. На его плоды сильно завышают цену из-за того, что без техник Эрва не растет. Что же, отличный шанс познакомить целый мир с друидской кухней! Эрлин взял кисть и набросал несколько идей. Основа — питательное дерево. Еще возьмут семян всех известных растений этого мира для экспериментов и сохранения. И местные тоже опробуют, вдруг с техниками Эрва вырастут лучше, чем у местных? Позже посмотрят, что лучше, тогда и скорректируют план. Лучше проверить все, а запасы постепенно переправят с другими группами.

Эрлин перечитал свой ответ и отложил. Получилось ли у него сегодня мыслить чуть шире? Подумает еще. Время есть, торопиться ни к чему. Он взял следующий конверт. Приглашение на семейный ужин. Отложил. Следующий. На внесезонное цветение священного древа Эрва. Отложил. На торжество. Он нахмурился. Древние роды праздно гуляют в то время, когда мир рушится! Хотят породниться с молодым наследником, как же…

Эрлин криво улыбнулся. Он не готов к созданию семьи. Все девушки из древних родов казались ему одинаковыми: ухоженными, почтительными, праздными и совершенно пустыми. Им нужен был его статус и деньги. Второй род всячески намекал, что ему уже по всем меркам пора остепениться. Но с кем остепеняться-то?

Он хотел ту самую, что полюбит искренне и взаимно. Но как наследник Эрлин не мог выбирать любую: он должен смотреть прежде всего на чистоту крови избранницы и ее наследственность, главный род должен хранить свой статус. Эрлин знал в лицо всех девушек общины Эрва, соответствующих этим двум критериям, но не одна не вызывала того самого чувства. Он не хотел приводить в свой дом женщину, с которой будет неуютно.

В юности Эрлин тайно влюбился в сестру Отступника. Она была редкой красавицей, яркой и живой. Но та гуляла с кем-то другим, да и смысл ухаживать за ней? Полуэльфийку никто бы не позволил ему привести в дом Главного рода. Разве что служанкой, но такой судьбы благородный Эрлин своей возлюбленной не желал. А сейчас ее и вовсе не было. Знал бы, что так обернется, забрал бы служанкой. Лучше хоть как-то, но живой. Но теперь прошлого не вернешь.

Перебрав письма, он собрал все приглашения и подписал сверху для помощника: «вежливо отказать, слишком занят». Можно отложить этот вопрос до двух сотен лет. Отец тоже женился поздно, правда, по несколько иной причине, он склонен к мужчинам. Поговаривали, что он даже в жены выбрал худенькую женщину, больше похожую на мальчика.

Эрлин знал свою мать только по рассказам. Она умерла в сложных родах, несмотря на все старания целителей. Чистокровная тихая девушка из побочной ветви второго рода, как говорили, искренне восхищенная талантом отца. Считавшаяся некрасивой и внезапно избранная новым Главой, она не верила своему счастью. Впрочем, продлилось оно очень недолго, ровно до рождения наследника. Тихо пришла, тихо сделала то, ради чего Глава вообще женился, и тихо ушла, не доставляя проблем, цинично поговаривали порой.

Впрочем, сильных чувств к ней со стороны отца Эрлин действительно никогда не замечал. А у Эрлина к ней и вовсе почти никаких чувств не было, он ее не знал. Внимания и любви хватало с избытком — бабушка с дедушкой, вышедшим в отставку, с удовольствием игрались с внуком, балуя сверх всякой меры. Дедушка же и определил его в ученики к самому завидному учителю общины, Главе исследовательского рода. Старик Аркин брал только лучших из лучших и отказывал несколько раз. Эрлин из кожи вон лез, чтобы сдать вступительные. Не то что Отступник, с первого раза какой-то эльфийской хитростью сдал!

Но после смерти дедушки на Эрлина начал давить второй род, под предлогом родства приглашая то на одно торжество, то на другое, знакомя с девушками. Не то чтобы они не пытались установить контакт с наследником раньше, просто он бы огражден от их влияния с детства прозорливым дедом. Эрлин не знал, как себя с ними вести. Для него они были никем — родственниками матери, которую он никогда не знал, но Учитель настаивал на вежливости.

К счастью, осознание всей ситуации в общине в целом и Учителем в частности пришло к Эрлину уже в более зрелом возрасте. Он бы мог наломать дров, если бы понял раньше, что те, кто в глаза засыпали его лестью, за его спиной плели интриги против его Учителя, самого уважаемого им элькрина.

Эрлин вздохнул, посмотрел на портрет Аркина на стене и устало потер лоб. Подловив себя на этом, он невольно улыбнулся. Вот ведь привязчивая привычка Аркина! Лучше бы ему мозги Учителя достались, а не эта бесполезная привычка!

Он поднялся и потянулся. Надо бы к Отступнику сходить поговорить. Поправив перед зеркалом одеяния и регалии старейшины, Эрлин тихо вышел из родового дома и в одиночестве отправился в стабилизационный пункт. Миновав посыпанную гравием дорожку, он вышел в светлую рощу священных деревьев.

По поверьям, священные деревья могли помочь, если искренне попросить. Многие в общине Эрва, особенно женщины, верили в это и молились деревьям. Как ученик исследователя, Эрлин считал это поверье чепухой. Но все же… Он мысленно помолился, ступая по ухоженной тропке: «Священное дерево, помоги мне объединить общину».

Вечерело. Первые закатные лучи окрасили ароматную рощу оранжево-красным светом. Эрлин прибавил шагу. Некстати пришло осознание, что ночные одиночные визиты считаются интимными. Отступник бы точно не упустил такого случая пошутить над ним в очередной раз. Невыносимый!

Эрлин достиг стабилизационного пункта уже совсем поздним вечером, но не застал Отступника на месте. Какого Иста?! Эрлин, смутившись, проверил отчеты пункта, как бы придя не только ради Отступника. Все было в порядке. Работы шли согласно плану, даже, пожалуй, несколько опережали его. Проблем и жалоб, требовавших участия старейшины, не было. Ситуация становилась все более неловкой. Это был очевидный одиночный ночной визит!

Когда глубокой ночью в дверях пункта показался Отступник, устало опирающийся на черный посох, в сопровождении служительницы Архи, Эрлин растерял все слова. «Какого Иста ты так поздно?!», вертевшееся у него на языке, прозвучало бы совершенно неуместно и сделало бы сложившуюся ситуацию еще более двусмысленной, чем сейчас. Но как же начать?

Пока он размышлял, Отступник, не обращая на него ни малейшего внимания, скрылся в своей комнате. О Ловы! Эрлин вздохнул, запоздало поднялся из кресла, подошел к двери и постучал. Из-за двери отозвался знакомый голос с эльфийскими переливами:

— Входи.

— Отступник, я…

Эрлин открыл дверь и осекся, испуганно рассматривая как ни в чем ни бывало раздевающегося соученика, уже обнаженного по пояс.

— Я НЕ ЗА ЭТИМ! — выпалил он.

— Я уже понял, Ринрин, давай ближе к делу, — устало вздохнул Критир и, закашлявшись, тяжело сел на кровать.

Только сейчас Эрлин обратил внимание, насколько Отступник истощен. Всегда казавшийся сильным и насмешливым, сейчас Отступник представлял собой страшное зрелище: исхудавший, со впалыми щеками, воспаленными глазами, бледный как сама смерть. Без привычных просторных одеяний старейшины он вдруг перестал казаться сильным и насмешливым небожителем и стал доживающим свое насквозь больным обтянутым кожей скелетом.

— Что с тобой? — в ужасе прошептал Эрлин.

— Уже ни для кого не секрет, что я не совместим с Коном и болен. Видишь же, сестрички Архи за мной таскаются.

— Я знал, но… — Эрлин растерянно рассматривал насквозь больного, постаревшего с виду на пару сотен лет бывшего соученика.

— Давай к делу. Завтра рано вставать, — Критир устало потер лоб.

Эрлин растерялся. Слова в голове смешались.

— Я думал оставить проводник для связи. Ты говорил об ученике и…

— Оставляй.

Эрлин растерянно передал ему изумрудный кристалл и, столкнувшись с выжидающим взглядом, как бы спрашивающим «Все?», не нашелся, что ответить, скомканно попрощался и поспешно вышел, забыв даже взять проводник для ответной связи. Уже выйдя на улицу и освежившись ледяным ночным воздухом, Эрлин почти застонал. Как же он глупо поступил и выглядел! Ну почему с этим отступником всегда все так?!

***

Критир с улыбкой рассматривал изумрудный проводник в руке. Как всегда. Ведет себя в его присутствии, как влюбленная девица. Вроде и мозги на месте, и руки, но видел бы он себя со стороны! Вспомнив бесцеремонные шутки деда про самый реальный шанс его женитьбы — на соученике, Критир усмехнулся. Как же старик Аркин его гонял! «Эльфийское отродье, какого такого опять творишь?! Я за тебя на совете краснеть не собираюсь! Не возьмешься за ум, всю жизнь в посыльных продержу!» И все равно защищал на каждом совете. И все равно наказывал сам, никогда не выдавал общине. Он был строг и вместе с тем горячо любил их всех. Всю семью и учеников. За всех стоял горой, как бы ни ругал их наедине. Критир сжал в исхудавшей руке изумрудный проводник. «Глава, я продолжу твое дело. Похоже, вместе с напророченной тобой «невестой». Хороший парень, только вечно переживает о пустом».

В дверь коротко постучали и сразу вошли.

— Готов к осмотру? — бодро спросила курносая веснушчатая женщина, на ходу снимая капюшон.

— Я еще не мылся, — устало вздохнул Критир.

— Тот паренек же давненько уже ушел? И ты не помылся до? Или после? Или вообще? — растерялась та.

— Вообще, — Критир, посмеиваясь, убрал проводник в сумку.

— Какой нетерпеливый! Весь вечер тебя ждал, а тут душем пренебрег…

— Так что, Лана, будешь здесь ждать или пойдешь?

— Подожду. Все равно всю ночь дежурить, делай, что нужно.

— Как скажешь.

Критир нехотя ушел в ванную, наскоро обмылся и вернулся уже в халате. Лана сидела в кресле, листая журнал наблюдений.

— Старейшина, тебе бы с таким здоровьем на лекаре жениться.

— Я ее обучил основам, — кивнул тот и забрался в постель.

— Ученицу, что ли? Не молода она для тебя?

— Эй-эй, мне полторы сотни, а не три! — рассмеялся он, запечатал канал связи с Коном и начал сливать энергию в сосуд.

Лана отложила записи и начала осмотр.

— Поговаривают о ней всякое. Будто с Истом связана.

— Красивая очень, растопила даже сердце гнилого лича, — покивал тот, морщась от покалывания.

— Вот так взяла и понравилась?

— Почему бы не уточнить это у него? — хмыкнул Критир.

— А ты шутник! — рассмеялась Лана и закусила губу.

— Я забыл выпить укрепляющее, — Критир потянулся за бутыльком и глотнул.

— Я так-то смотрю! — возмутилась Лана.

— Да что там смотреть, каждый день смотрите втроем! Опять немного хуже, но жить буду. Сейчас укрепляющее подействует, подлатаешь немного. Только утром, прошу, начните с головы. Я так страдаю от этого зелья…

— Только от зелья? — хмыкнула Лана.

— Если бы, — Критир зевнул, прикрыв рукой рот.

— Спи давай. Сон тоже лечит.

— Спокойной ночи, Лана.

***

Наутро Критир вновь проснулся с нестерпимой головной болью и, поморщившись, с трудом нащупал бутылек с лекарством. Но оно кончилось! Проклятье! Чья-то прохладная мягкая рука вручила ему другой, обдав запахом мирры.

— Благодарю, Данар, — слабо улыбнулся Критир и отпил.

— Если действительно хотите отблагодарить, не ходите сегодня в запретную зону барьера, — позевывая, ответила та.

— Ты же все равно уже замоталась так, будто в прорыв прыгать собралась. Зря, что ли, наряжалась? — усмехнулся он.

— Вы еще даже глаз не открыли.

— Будто не знаю! Полечи мне голову уже… — взмолился Критир.

— Мы пойдем сегодня к прорыву? — повторила вопрос Данар.

— Это шантаж!

— Это сделка.

— Я тоже так умею! Давай или лечи, или я так пойду, — уперся Критир.

— Лежите уже, — хмыкнула Данар и приступила к лечению.

Критир поморщился от покалывания. Данар так плохо контролирует количество и концентрацию энергии!

— Ты бы хоть определилась, что ты хочешь, убить меня или вылечить… — прошипел он.

— От этого еще никто не умирал.

— Ты бы хоть немного постаралась!

— Я стараюсь! — возмутилась она.

— Как ты вообще с таким контролем энергии стала старшим адептом? Тебе бы потренироваться в этом.

— В контроле? — растерялась та.

— Да, ты не чувствуешь, как неравномерно подаешь энергию?

— М-м, не обращала внимания.

— Обрати, — вздохнул Критир и сел, одеваясь.

— Старейшина, только не к прорыву! Я хочу остаться здоровой, молодой и красивой!

— Я тоже много что хочу. Не хочешь — не ходи. До сих пор не падал и сегодня не собираюсь.

— Не положено, — вздохнула та.

— Тогда не ной. Скорее закончим — быстрее дежурства прекратятся.

Критир высосал на ходу питательный плод, глотнул воды с травами и отправился на работу. Данар уныло потащилась за ним.

«Ну не к прорыву и не к прорыву. Все равно выбор есть… Тогда, может, начать со своего надела?»

Легкие ноги сами донесли к границе цветущих садов и самой мрачной запретной зоны Эрвилессина — Гнилого леса. Критир нахмурился, увидев скверну в землях общины Эрва, и принялся искать барьер Эрлина.

— Старейшина, да ты издеваешься надо мной! — простонала Данар.

— Сказала же, что к прорыву не хочешь. Между прочим, это мой бывший надел, Кошачий лес.

— Что-то кошек не видно.

— Забрели в Гнилой лес, исказились и заразились. Я их вылечил, а меня изгнали, вот такая история.

— До глубины души. Так себе из тебя сказочник, — фыркнула Данар.

— Это правда! — возмутился Критир, чертя барьер.

Данар развернула карту. Кошачий лес найти несложно — здоровый кусок вдоль границы Гнилого леса вплоть до земель общины Эйрола.

— Место паршивейшее тебе дали, конечно.

— Второй род долго выбирал и в итоге великодушно потеснился, — хмыкнул тот.

— Неслыханная щедрость, — зевнула Данар.

— Можешь помочь с начертанием, дело пойдет быстрее.

— Я в Гнилой лес ни ногой.

— Так он дальше, это почти другой край Кошачьего леса.

— По гнили же ступаете!

— До Гнилого леса тут еще идти и идти. Это осквернение расползлось. Видишь, местный барьер не справляется? — Критир потыкал посохом в защитный узор под ногами, тускло полыхнувший изумрудным.

— И часто такое раньше случалось?

— При мне никогда не было так запущено. Конечно, «доброжелатели» иногда подтирали мне границы Изоляции, но подобное вижу впервые.

— Ага…

Критир вздохнул. Вечно чем-то недовольна эта Данар. И вообще будто где-то видел ее раньше, вспомнить бы, где…

***

Совсем немного времени до активации. Вот этот кусок, затем проверить еще на разочек и все. После примет траву грез, встанет на ноги и вернется за ней. Как раз по последнему отчету Ни в зоне Изоляции осталось работы на месяц. Успеет и барьер активировать, и подлечиться немного. Критир с воодушевлением ускорился.

Проверив за пару дней чертеж и ингредиенты, он столкнулся со «своевременными» усилениями Эрлина. В итоге пришлось ждать и проверять чертеж снова. И опять после еще одной правки.

Ни уже писала, что осталось очистки на пару недель. Критир улыбнулся. «Постараюсь закончить за неделю и приду за тобой». Но Эрлин принес еще какую-то правку. Да где ж он был раньше?!

***

Критир проверил чертеж в последний раз и положил руку на огромный кристальный шар вместе с Эрлином. В последние дни Критир так спешил, что даже отчеты Ни не успевал читать. Хотелось приступить к активации как можно скорее, пока Эрлин не придумал еще несколько идей, как улучшить несчастный барьер.

Но сияющий, как новенький кристалл, Эрлин, правки больше, похоже, вносить не планировал. Он с нетерпением понемногу выпускал из руки изумрудные искры в шар. Критир неловко улыбнулся.

— Ну что, приступим?

Эрлин кивнул.

«Главное, разделить энергию сразу. Заметит ли поток энергии Нелы?» Впрочем, особого выбора нет. Скоординироваться оказалось легко: Эрлин контролировал энергию Эрва, собранную многими друидами точно, выверенно, словно по учебнику. Критир влил темную, окружил ее тонким слоем энергии Нелы и собрал остальные потоки.

Они заполнили две формы, соединили, и переглянулись.

— Запускаем! — распорядился Эрлин чуть сорвавшимся от напряжения голосом.

В заклинание влили энергию в полную силу. Несмотря на защиту Нелы и обезболивающее, истерзанное тело от мощных потоков дико взвыло. Критир сжал зубы и прикрыл глаза, удерживая форму. Барьер вспыхнул. Напряжение спало.

Сработало!

Критир, капая кровью из носа, с облегчением прикрыл глаза и оперся на посох. Эрлин вне себя от счастья что-то вопил про уровень, про Учителя, про настоящих соучеников, подвиг, обнимал и снова говорил-говорил-говорил так громко, что казалось, что сейчас кровь потечет еще и из ушей.

«Наконец-то это кончится. Получится ли удержаться?» Но темнота все же медленно заволокла сознание полностью. Зато Эрлина теперь не слышно…

========== 33. Скорее бы в Новый Эрв! ==========

От новых кож Элвина несло браконьерством за версту. Отличный материал — шкуры каменного медведя. Ми сразу поняла, что торга не будет ни на кристалл, молча забрала, прикидывая, купит ли вообще хоть кто-то доспех за такую цену в общине или нет. Даже если не купят, душа мастера пела при виде потрясающей выделки первоклассного материала. Ох, выйдет толк из этого скорняка, точно выйдет! Характер только…

Ми нагрузила кожи на молодого паренька, который подвернулся под руку, и велела нести в дом. Помощники — это так удобно! Заодно и всем новость разнесет о новом редком материале, придут заказать. Она с любовью погладила по голове старательного мальчишку, покрасневшего от натуги, дала ему пару кристаллов и восхищенно расстелила кожи по полу.

Дверь приоткрылась, и заглянула Чи.

— Привет, доченька.

— Проходи, Чи, тут такое принесли!

— Вижу-вижу. Сейчас проходы защищают ребята, многие захотят. Или ты Гаю?

Ми сжала кулаки так, что костяшки побелели. Ушел без доспехов, и уж третью неделю нет!

— Ладно-ладно. Вернется скоро. А там, может, и на стройку переведут.

— Да, — выдохнула Ми, взяла недоделанный нагрудник и почти яростно принялась орудовать шилом и иглой.

— Строителей в Новый Эрв уже отправили. Поговаривают, скоро и нас переселят помогать.

— Вот и славно, — Ми посмотрела на переполненный кристаллами сундук.

— Обустроишь дом, семьей займешься наконец-то.

— О да! Открою свое дело, вот только подумать надо. Доспех скоро будет не нужен, чем торговать в Новом Эрве?

— Слышала, там бывает холоднее, чем в Эрве ночью. Может быть, теплой одеждой займемся? Заказы общин возьмем, да свое сверх того сделаем.

— Мне нравится идея, — кивнула Ми. — Теплой одежды ни у кого нет, точно купят. Форму только тем, кто работает на общину, выдают, а мирным куда?

— Вот именно, — кивнула Чи.

— Когда уже Гая переведут… Он сказал, скоро, но до сих пор в гнили возвращается. Или не возвращается… — Ми проткнула кожу так яростно, что Чи зажмурилась.

— Вернется, дочка. Вот только слышала… Ай, там видно будет.

— Что слышала?

— Что не на стройку его переводят.

— А куда еще?

— Проходы в междумирье охранять.

Шило с глухим стуком упало на пол.

— Да не беспокойся, еще все поменяется. Гай отличный проходчик, его точно должны на стройку отправить, — поспешно успокоила подругу Чи.

— Но почему-то до сих пор он в логове сектантов, а не в Новом Эрве! — возмутилась Ми.

— Послушай, дочка… Гай хорошо справляется. Он с первого дня залезал туда, куда другие и подобраться не могли, Эйрол благословил его чувства. Столько прожил, и еще проживет. Даже с Истом договорился, может, и не тронут его сектанты-то?

Ми сжала голову и застонала.

— Чи, я не хочу, чтобы он водился с сестрой-сектанткой и темным старейшиной. Старейшина-потомок Эрва и не женат до сих пор. А ты знаешь, что это значит? Ему неинтересны женщины. Иначе и быть не может, ты не представляешь границ похоти этих друидов. А сестра, от которой гнильцой несет, это вообще. Она точно из секты. Что, если она и Гая впутает в невесть что?

Чи удивленно приподняла брови.

— Дочка, но ведь Гай женился на тебе. Какая разница, многие друиды склонны к мужчинам, но ведь Гая это не касается. Он просто общается с другом отца, а уж малыш Ог точно не из этих, он ой как любил жену и детишек. А сестра она и есть сестра, у Гая никого и не осталось больше.

— Но она сектантка! К тому же всю зону Изоляции в ежовых рукавицах держит, а ты сама знаешь, какой там сброд. Всякое поговаривают…

— Родню не выбирают, дочка. Гай дом потерял, отец ушел на стройку, и говорят, что совсем спился, сестру Ист забрать хочет, еще по-черному работой грузят, — вздохнула Чи, затягивая узелки на амулете.

— Чи, я беспокоюсь, я не хочу потерять еще и его… — Ми ловко закрепила нить.

— И что ты можешь сделать? Запереть его дома илепешки ему пережевывать? Он разберется, Ми. Не топчи его мужскую гордость. Поддержи.

Ми вздохнула.

— Как поддержать-то, когда сердце разрывается?

— Как придет, позаботься о нем. Пусть он хотя бы дома отдохнет. Если он захочет возвращаться домой, то сам найдет способ почаще это делать. Гай семейно воспитан, он умеет жить мирно и мечтает об этом.

— Мало мечтать…

— Вышла замуж за старейшину — готовься к тому, что он будет много работать.

— Работать, а не лезть на передовую!

— Ну… Гай — особенный мальчик, — вздохнула Чи, отводя взгляд.

— Как он вообще занялся этим? Он же… ну…

— Потерял дом. Пришел в общину. Сказали, что нужно работать, он и пошел.

— Неужели он не мог заработать и отказаться от этого?

— И чем он займется? — Чи отложила готовый амулет и начала новый.

— Да чем угодно!

— Для начала… Он откажется, его сразу лишат жилья. Куда вы пойдете? В мир, который рассыпается на глазах?

— Ну… Это временно…

— Вот в Новый Эрв переселитесь, более чем уверена, что Гай переведется. Потерпи немного. Верь в него, — вздохнула Чи.

— Новый Эрв, Новый Эрв! Если Гай погибнет сейчас, никакого Нового Эрва для него уже не будет!

— Не говори такого! — шикнула Чи. — Обязательно вернется. Жди.

Ми кивнула, не отрываясь от работы.

— Лучше послушай, поговаривают…

И Ми вновь вслушалась в истории, слухи, сплетни и чудные сказки. Вдовушка Чи была известна в общине Эйрола и за ее пределами своими крепкими сетями, надежными плетеными талисманами и безупречным заклинательским шитьем. Она приняла Ми, как родную дочь, видя в ней повторение своей судьбы. Чи ненавязчиво наставляла Ми и рассказывала много интересного. Ми быстро прониклась ответной симпатией к соседке. Для нее семейная жизнь оказались непривычной, а бывшая служительница Архи много знала об этом.

Дни сменялись ночами, старый заказ новым, одна история Чи другой. Но в последнее время ничего не помогало. Тревога нарастала. Ми раздражало абсолютно все. Где же ты, Гай?

И вот Чи постучала в стену — вести от дежурных, Гай пришел!

Ми подскочила. Пришел! Вернулся! Так, утка на месте, лепешки тоже… Она открыла воду, умылась, пригладила волосы перед зеркалом, примерила одну рубашку, потом другую, снова поправила кудри, надушилась. Вроде все?

Ванна наполнилась, Ми закрыла воду и села рядом. Где же Гай?

Что-то не идет и не идет… Ми уже тарабанила по бортику ванной пальцами так громко, что было слышно, наверное, даже соседке.

Как там учила Чи? Пусть ему будет уютно хотя бы дома? Ох, если он не появится в самое ближайшее время!..

Ну еще немного подождать…

Кажется, уже ванная остыла, надо подогреть. Ми откинула крышку волшебного огня, вслушиваясь в ожидании шагов.

Ну где же он?..

Наконец чуткое ухо уловило едва слышные шаги — точно он! Гай то ли по привычке разведчика, то ли опасаясь перебудить весь барак всегда ступал осторожно. Ми подлетела к двери. Светало.

Гай зашел домой и с усталой улыбкой протянул ей искаженные колокольчики. Он снял у порога грязное, обтер ноги и на цыпочках, стараясь не наследить, отправился в ванную.

Ми растерянно смотрела на цветы, даже забыв поздороваться. Они ужасны: посеревшие, больные, неправильно выросшие, кривые и слабые. Гай старательно запечатал их чарами.

Почему он принес их? В этом был какой-то знак? Может быть, так он намекал ей, что его чувства к ней угасли? Или просто в том месте, где он пропадал, не было других цветов?

Она задумчиво прошла с букетом в руках к ванной, перебирая мысли одну страшней другой. Гай расслабленно лежал, погрузив затылок в воду. Его лицо воплощало собой блаженство.

Ми улыбнулась. Вроде ран нет, только нехорошие язвы. Ничего, заживет. Кажется, Гай вообще не раздевался, не мылся и не осматривал тело, все эти недели провалявшись где-то в гнилой грязи. Его прекрасные волосы безнадежно спутались. Придется обстричь.

Ми отложила цветы и взяла ножницы. Проще обрезать покороче, а потом уже пытаться отмыть. Гай покорно приподнял голову из воды, увлекаемый ее руками.

— Ми, ты знаешь, эти цветы… Все вокруг гниет, а они цветут! В них столько силы!

— Они прекрасны, Гай, — Ми с облегчением рассмеялась, поняв, что надумала лишнего.

— Извини, что долго. Я так рад видеть тебя! Вот только устал жутко… Не обижайся, если внезапно усну. Выторговал у Главы как минимум пару выходных, исправлюсь, — Гай зевнул.

— Язвы плохие совсем. Тебе пары выходных не хватит.

— Да брось! Я живучий. Сейчас промоем, помажем и все пройдет…

— Ты хочешь попасть на прием к сестре? Оскверненная энергия — не шутки!

— Да ладно тебе!..

Гай млел в ее руках, теплой воде и потихоньку засыпал. Кажется, он был согласен на все, лишь бы его оставили наконец-то в покое.

— Эй, потерпи пока подстригу! Не дергайся, а то криво выйдет! Помоешься, потом спать пойдем, ну! — заворчала Ми, сдерживая улыбку.

— Хорошо…

Она достригла и помогла отмыть голову и спину, пока он наскоро оттирал остальное тело. Вода стала настолько грязной, будто бы Гай не мылся лет десять. Ми спустила ванну и ополоснула его еще несколько раз чистой водой. Гай не сопротивлялся и почти не помогал: он засыпал, пристраивая голову на бортик ванны.

Ну что с ним делать!

Ми сама обтерла сонного Гая и заботливо проводила в постель. Тот уснул, кажется, даже не коснувшись подушки. Она с улыбкой покачала головой. Такой милый, когда спит! Хорошо, что он рядом. Она тщательно обработала и перевязала язвы. Плохо, что он их так оставлял. Но Гай и вправду живучий, даже температуры нет. От таких глубоких язв наверняка шрамы останутся. Ми провела пальцами по его груди. Вот от стрелы, вот от глубокого пореза, вот еще, вот от сектантского заклинания, вот от зелья! Ну почему он не носит доспех?

Гай сквозь сон ухватил ее за руку, повалил на себя и обнял. Ну что с ним поделаешь! Так ведь и разбаловать можно! Ми прижалась к нему. Ну ладно, иногда ведь можно… Она и сама в последнее время плохо спала. Постоянно переживала за это чучело: сначала не могла уснуть, потом просыпалась от кошмаров в холодном поту. Но теперь, когда он рядом, стало наконец-то спокойно. Можно нормально поспать… Она поудобнее устроилась прямо на нем и так и уснула, подложив под голову руки.

Утром Ми с удивлением и радостью и впрямь обнаружила Гая по-прежнему под собой: обычно он всегда просыпался и уходил раньше. Она встретилась с ним взглядом.

Гай улыбнулся и погладил ее грубой рукой по спине. Ми затрепетала. Такой теплый, такой родной! Она переползла выше и поцеловала, запустив руки в его мягкие рыжие волосы. Губы горячие и такие сладкие! А эти любимые ласковые руки! Ми сама не заметила, как поцелуи перешли в нечто большее и она, разгоряченная, уже седлала Гая, хитро улыбаясь.

Удовлетворенно лежа рядышком с Гаем, Ми лениво размазывала его семя по животу. Почему он не оставит ей ребенка? Они же в браке. Не хочет обременять ее? Не верит, что она еще не передумала?

— Гай, почему бы нам не завести ребенка?

— Давай отложим до спокойных времен? — удивился он.

— Когда ж они настанут… — вздохнула Ми.

— Ми, дети — это не так просто. Я сейчас мотаюсь из одного проклятого места в другое, как я смогу поддержать тебя?

— Ты считаешь, что я не справлюсь? — взвилась она, сверкая глазами и резко села рядом, расправив плечи и гордо приподняв подбородок от негодования.

Гай рассмеялся и примирительно погладил по бедру:

— Справишься. Просто я тоже хочу заниматься нашими детьми. Давай не будем торопиться?

Ми удивленно посмотрела на него. Выросшая без отца, она плохо представляла себе, зачем нужен мужчина для воспитания детей. Но ведь Гай прав, дети общие. Вот только…

— Извини. Но мне не нравится этот красавчик голубых кровей рядом с тобой, — буркнула она.

— Что? Э-э-э… Ты о Критийре? Никогда не задумывался даже. Это друг отца, а отец никогда не… ну… — Гай нахмурился и потер лоб. — Забудь. Мой папаша слывет беззаботным пьяницей, без всякой меры стругавшим детей, но не мужеложцем. А еще он, хотя и пил, всегда занимался нами. Именно благодаря его упорству я выучил хотя бы основы… Ах, как же сейчас жалею, что бегал от уроков!

— И чему ты будешь учить детей? — с улыбкой спросила Ми, с облегчением отметив, что ее домыслы, похоже, оказались лишь домыслами.

— Ну-у… — Гай призадумался. — Ми, я пока не знаю, но обязательно научусь, чему надо, чтобы перед детьми не было стыдно, — смутился он.

Ми расхохоталась и обняла Гая.

— О Арна!

— Ми, я хочу, чтобы у нас все было хорошо. Может, я не очень умный, но разберусь, обещаю. Сейчас дом построим, переселимся. Секту в новый мир не пропустят — сейчас на выходах досматривают, и в Новом Эрве тоже будут. Мирно заживем. На стройку попрошусь. Буду каждый день домой приходить и учиться.

Ми смеялась и плакала. Как можно быть таким?..

— Ты будешь отличным отцом, Гай.

— Ага. Я люблю тебя, Ми. Пойдем сполоснемся да позавтракаем?

— Я тоже тебя люблю. Пойдем.

***

Междумирье клубилось, складываясь в теплую улыбку любимой и по-домашнему уютно обнимало. Ог пригубил еще настойки и отложил лютню.

В междумирье можно найти все. И так легко потерять даже самого себя.

Пустота, туман, отсутствие знакомых ощущений тепла и прикосновений. И никого, совсем никого вокруг.

— Эйрол, помоги мне. Все что угодно сделаю, но помоги. Ты же знаешь, что делать, тот еще плут! — усмехнулся Ог.

Из тумана проявилась рыжая женщина в красном платье с глубочайшим декольте и разрезом длинной юбки почти до пояса. Она дотронулась до волос служителя холеными крупными руками и отозвалась томным низким голосом:

— Ёрг, я же говорила, уходи насовсем и не оставляй проводников. Ты не представляешь, что происходит.

«Появился-таки. Снова что-то нужно».

— Почему же? Представляю, — возразил Ог. — Кон снова затеял свои игры, Ист в доле. Арха делает вид, что ни при чем, Эрв следит только за правилами, Тарн с Арной не вмешиваются. А ты хочешь от этих игр побольше выгоды получить.

— В этот раз действительно может выгореть кое-что интересное, — улыбнулась она, перебирая его волосы.

— Снова ваши игры, — вздохнул Ог.

— Тебе нужна моя помощь, и ты сделаешь все, что я хочу, — ласково проворковала она.

— Помоги Ни.

— Я не могу вмешиваться в дела других Ловов, сам знаешь, но сделаю все, что смогу.

—…но ровно настолько, чтобы не рисковать самому, — продолжил Ог.

— Разумеется, — Эйрол рассмеялась, манерно прикрыв рот ухоженной рукой.

Ог вдохнул тяжелый пробуждающий страсти аромат от рук Лова, но легче не стало.

— Эйрол, я сполна отплачу за насмешку тем, кто играет моей дочерью.

— Для этого нужно время и сильные союзники, а у тебя нет ни того, ни другого, — сочувственно возразила она.

— И ты, конечно же, вмешиваться не будешь. Расскажи, что знаешь, я сам придумаю.

— Конечно. Но пока не могу, позже, — улыбнулась Эйрол.

Ог прикрыл глаза. «Игры, о которых знать не положено, и намеков маловато. Мог бы и побольше подсказок дать…»

Прикосновения, ароматы и интонации обманчиво вызывали самые теплые воспоминания о той, кого он потерял первым. Мать. Ог погладил старую лютню по округлому боку, и из глаз скатились слезы.

— Вымоешь землю из морщин, моложе будешь казаться, — хихикнула Эйрол.

— Намажу снова. А сейчас я хочу и плачу. Чувства превыше всего! — Ог шмыгнул носом.

— Такая же ложь, как и все вокруг, тебе ли не знать этого?

— А что тогда превыше всего, Покровитель страсти?

Эйрол не ответила, только лукаво улыбнулась. Ог горько усмехнулся в ответ, утер слезы и заново размазал грязь по лицу.

Комментарий к 33. Скорее бы в Новый Эрв!

Ог и Эйрол

https://vk.com/photo602951280_457242499

иллюстрация от Марины Ветер (https://vk.com/club60129757)

========== 34. Прощай, зона Изоляции! ==========

— Осталось совсем немного! — Ни воодушевленно захлопала в ладоши.

— Ага, — улыбнулся Тан, обнимая Булочку, которая даже после очистки и лечения так и не вернула разум.

— Больше не просишь элькринов, сдался, да? — весело спросила Ни.

— Сам сделаю. Правда, Булочка?

— Ага, красавчик, — кивнула та и поцеловала его в щеку.

— Проверила склады, раскидала недостачи на неудачные попытки и барьер. Все, что выбил из ворья, можешь оставить себе, — подмигнула Ни.

— Я знал, что ты справишься, — хмыкнул Тан. — Да и если бы не сошлось, какой спрос с лесной девы?

— И то верно, — хитро прищурилась Ни.

— Ну что, торжественно чистим последнего искаженного? — Тан прижал Булочку к себе покрепче, и та захихикала.

— Конечно! И отпразднуем, принесли кое-что.

— О! Булочка, зови всех!

— М! — легко согласилась та и побежала, чуть прихрамывая. — Последний! Сюда! Все!

Ни проводила взглядом веселую дурочку, взятую под опеку Таном. Блестящие черные косы, пухлые губы, пышная фигурка — красота, да и только. «Булочка» потеряла семью. Муж и сынишка умерли от волны скверны у нее на глазах, но «Булочка» ничего не помнила, тронулась умом. Ее историю рассказала очищенная старушка, сейчас помогавшая в лазарете. В память о былой любви Булочки остался только едва заметный шрам от руны Архи на лбу.

На последнюю очистку собралась целая толпа. Ни смотрела на замотанные повязками лица и видела в глазах слезы и улыбки. У многих от скверны посерела и покрылась шрамами от постоянных язв кожа, кто-то облысел и стыдливо прикрывал голову капюшоном, но все были счастливы. Наконец-то этот день настал. Прощай, вонючая зона Изоляции!

Ни обняла папку с последними бумагами — совсем скоро предстояло передать старые дома деревни и новые бараки общине Архи, которая великодушно разместила их на своих землях. А еще склады в общину Кона. А еще пункт поддержания барьера. А еще… Ай, какая разница! Главное, что вернется домой. Правда, Иркрин не выходит на связь, хотя обещал зайти за ней. Но активация барьера была по плану с неделю назад, а он все никак не появлялся и уже недели две ничего не отвечал. И про барьер ничего не слышно от друидов, вроде бы не готов. Может, спросить тех, кто сегодня придет?

Ни следила, как выходит дым из последнего искаженного. Лучшее обезболивающее влили в честь праздника. Выживет или нет? Бедняга совсем ослаб от скверны.

— Выжил!

— Выжил!

Несчастного очищенного передавали по рукам, и Ни зажмурилась, представляя, как страдает бедняга. Выжил. Надо внести в отчет. Но кто чистил? Ай, запишет всем по одному. Это общий труд. А лесной деве можно и не понимать, что искаженный один, даже если его чистили все.

Она улыбнулась и на весу дозаполнила бумаги. Вспышка кристалла — и документы отправлены куратору проекта, ее любимому Иркрину. Вот и все. Оставшиеся ингредиенты отправит с Таном, он знает, сколько должно остаться по отчетам.

Шумный праздник переместился вместе с последним очищенным в пункт, и Ни вздохнула спокойнее.

А вот и друиды! Друид, точнее. Который маленький, с хвостиком, один сегодня. Ни бросилась к нему.

— Приветствую. Барьер пятой зоны активировали?

— Да, с первого раза. Наследник с Отступником такое сотворили! Своими глазами надо видеть! Такие огромные потоки, все разных цветов, переплетаются, не взрываются, в кристалле переливаются… — восторженно начал он.

— Старейшина в порядке? — обеспокоенно перебила Ни.

— Отдача сильная, но говорят, что жить будет.

— Спасибо, — улыбнулась Ни.

— Эх, меня бы так ждали девы! — мечтательно вздохнул паренек.

— Обязательно будут, — рассмеялась Ни.

— Да нет, у дев обычно память, как у рыбок. Новый вкусный плод — новая жизнь. Они не запоминают мужчин, — смущенно пояснил он.

— Вот оно что! — кивнула Ни, про себя припоминая, что у матери и вправду память была так себе.

— Я пойду чистить, счастливо!

— Удачи! — улыбнулась Ни и села за опустевший стол.

Сейчас еще из общины Архи придут и домой. Хотя нет, лучше поискать Иркрина. Ладно, сейчас хвостатый дочистит, спросит его.

Ни следила, как методично чистит паренек. Начертил, влил изумрудной энергии, очистил. Перешел. Снова. Ну давай уже. Давай!

Хвостатый все чистил и чистил, а из общины Архи никак не шли.

Ни хихикнула в кулачок. Вот ведь! Столько месяцев ждала Иркрина, а теперь вдруг не может вытерпеть, пока быстренько дочистят зону Изоляции.

Из пункта потянулись служители с вещами.

— Счастливо!

— Молодцы!

— Ура!

— Мы справились!

Ни улыбнулась и помахала им вслед. Те помахали в ответ, потом следующие, и еще…

А хвостатый все чистил. Ну сколько уже можно?!

Вот и Тан с Булочкой приняли реагенты, другие очищенные помогут донести. Только ли донести? В сердце зародилось нехорошее предчувствие — Тан выбрал явно не самых сознательных. Ни, конечно, догадывалась, что он планирует с ними делать. Но разве можно возразить?

— Удачи!

— И тебе, крольчонок. Не передумала подлечиться? Последний шанс — я не могу оставить проводников.

— Не. И так проживу, привыкла уже, — покачала головой Ни.

— Пока! — Булочка повисла у нее на шее, чуть не повалив с ног.

— Пока, — через силу улыбнулась Ни.

Тан обнял обеих.

— Береги себя, крольчонок. И что бы ни случилось, помни — если ты жива, значит, еще есть шанс все изменить.

— Спасибо.

Тан в особенно приподнятом настроении ушел и увел с собой тех, кого она отказалась продавать. Но лучше не думать об этом. Ни отнесла бумаги сестричкам Архи — пусть сами пункт передают.

А хвостатенький все чистил…

Ни вздохнула и подошла ближе.

— А ты знаешь, где сейчас старейшина? Он не отвечает.

— Знаю, но не могу сказать, — покачал головой паренек. — А еще тебя не пустят в леса Эрва, ты Истом меченая. Особенно рьяные могут даже на месте убить, не разбираясь, не ходи туда.

— Я заплачу, только скажи.

— Я не продаюсь! — возмутился парнишка и стукнул посохом по земле так, что даже изумрудные искры разлетелись.

Ни опустила голову.

— Я понимаю, — прошептал он. — Но мне правда нельзя, и в лес правда не пустят. Ступай домой, он скоро вернется.

Ни кивнула и грустно посмотрела на проклятую гнилую руну на посохе. Уже успела забыть, пока работала в зоне Изоляции, что эта метка ничего хорошего не значит, а распоясанным быть позорно.

— Не расстраивайся так. Вот, держи, — хвостатый порылся за пазухой и вытащил запечатанный временем сверток с какими-то ягодами.

Ни посмотрела на еду, на искренне улыбающегося хвостатого, который явно ждал неописуемого счастья в глазах, бескрайней благодарности и что там может быть еще? На глазах выступили непрошеные слезы.

— Забери. Ты не хочешь помочь, ты хочешь успокоить совесть и посмотреть на счастливую лесную деву.

— Я… — опешил хвостатый.

— Все равно я не могу нормально есть, — сдавленно прошептала Ни, пряча слезы, развернулась и побрела домой.

Ближайшее поселение так далеко! Ни шла и шла, шла и шла, и уже сбилась с ног, и вечерело, когда она наконец-то увидела ворота. Как же тяжело без выходов в междумирье! Раньше бы мигом оказалась на месте! Даже уже бы дома была, наверное…

Ни, тяжело опираясь на посох, подошла ближе к светлым воротам с молочно-белым знаменем.

— Откройте!

— Входа нет, — сурово отозвался дежурный в молочно-белом.

— Это еще почему?

— С сектантскими метками не пустим.

— Я же только с зоны Изоляции, ваших чистила! Выйду в междумирье и домой.

— Входа нет.

Стражник скрылся. Ни постояла немного, постучала в ворота, но никто не открывал. Что за новые порядки? И вообще, когда в этом захолустье появилось столько охраны?

«Вот уроды!»

Она в бессильной ярости сжала кулаки и развернула карту. До темноты успеет добраться до поселения общины Эйрола, где давно еще ночевала с Учителем, должны пустить. А не пустят, братом поугрожает.

Но и у ворот с охряным знаменем ситуация повторилась. Что за указания такие?! Иркрин не отвечал. Брат, как обычно, проводников не брал. Ни решительно связалась с Главой. Какого она столько отпахала в Изоляции, а ее даже не пускают домой?! Но Глава лишь пожал плечами, облапав ее фигуру взглядом и равнодушно предложил ей обратиться к своему Учителю. Дела распоясанной не относятся к общине Кона и его не интересуют. Вот урод! После разговора с ним еще и помыться захотелось.

Ни осмотрела охрану тяжелым взглядом. Как же поступить…

С Учителем до сих пор нет связи. В поселение не пускают. Уже вечер, ночью станет ужасно холодно. Она откинула капюшон, протянула руку, показывая сгусток энергии Кона и посмотрела в глаза старшему в карауле:

— Вот мой канал связи с Коном и форма старшего адепта темной общины. Я очистила бесчисленное количество служителей Эйрола. Мне просто нужно домой. Ночью я замерзну здесь насмерть.

— Нельзя допускать причастных к секте в поселение, а к проходу в междумирье — особенно.

— Я не причастна к секте! Я ни дня не следовала пути Иста! Я просто… Не знаю! Осмотрите меня, я ни разу не пользовалась его энергией!

— Не заговаривай зубы! Посох благословлен Истом, от тебя его дыханием разит так, что даже до нас доходит. Если бы ты не была сестрой старейшины Гайтрана, мы бы давно расправились с тобой на месте.

— Если бы я была связана с сектой, то не стояла бы и не уговаривала бы вас пропустить меня! И не очищала бы ваших товарищей! Уже темнеет, куда мне идти?!

Старший вздохнул.

— Выдайте ей теплое одеяло и лепешек. Уходи, за границей безопасной зоны полно брошенных домов. Из уважения к твоему брату отправим запрос, как с тобой поступить. Переночуешь где-нибудь, утром придешь.

— Благодарю.

Ни поклонилась, приняла дар и ушла в сторону прорыва. Барьер тускло мерцал вдалеке. Кругом только поля да поля. И где леса? Все очистили и распахали. Так пусто. Ни снова попробовала связаться с Иркрином, но он не ответил.

Ни нерешительно остановилась у барьера и увидела брошеную деревню. А за ней вдалеке Гнилой лес. «Интересно, почему ни запретный лес, ни эти дома не смело волной скверны? Или здесь не достало?»

Очень страшно. За границей безопасной зоны могло случиться все что угодно. Ей правда придется переночевать там? Еще и Гнилой лес так близко…

Темнело. Холодало. Новую теплую форму распоясанной никто не выдал, а в старой ночью пробирало до костей даже в одеяле. Ни достала волшебный огонь и решительно направилась в брошенное поселение, подсвечивая дорогу дрожащей от страха и холода рукой. Тени пугали. Еще и в деревеньке не было даже простейшего защитного барьера. Ни в почти полной темноте расположила вокруг ближайшего дома несколько оповещающих заклинаний и начертила простой барьер от нежити. Что-то более сложное она не рисковала использовать: ткань мира и так слаба здесь, провалится еще…

Из брошенного дома, куда зашла Ни, вынесли вообще все, остались только стены и крыша. Она нашла место для волшебного огня, поместила туда свой слабенький и, укутавшись в оба плаща и одеяло, села рядом. Слышались странные звуки, скорее всего, доносимые ветром из Гнилого леса. Они пугали. Повсюду мерещились искаженные звери, шаги и разговоры сектантов.

Прикрыв глаза, Ни прощупала брошенное поселение своей энергией. Пусто. Не было даже крыски. Она очертила поселение кругом из своей энергии, скрыв ее в земле. Если что, оповестит…

Ни улыбнулась себе. Такая трусиха, оказывается. А еще и старший адепт называется. Ой, пряностями, что ли, пахнет? Или это с голода мерещится? Ни открыла глаза и встретилась взглядом с Карном, сидевшим напротив. Этот облик успокаивал. Он совершенно не вязался с тем ужасным личем, которым он представал на людях, и с делами Иста, в которые Ни до сих пор не могла поверить. Он просто старший товарищ. С ним нестрашно, верно?

— Пойдем к нам, Нелари. Здесь небезопасно, часто шастает всякий сброд, — хрипло предложил Карн.

— Я меньше боюсь сброда, чем твоих сектантов, — криво улыбнулась Ни.

— Почему? Семья хорошо позаботится о тебе, — он удивленно поднял брови.

— Карн, зачем ты сделал все это? Обо мне ползут отвратительные слухи, что я твоя невеста. Из-за руны на посохе и твоего дыхания никто не верит, что я не из секты.

— Это разве плохо? Я просто принял тебя в свою семью.

— Разумеется! Я непричастна к твоей секте! Из-за тебя меня даже в поселение не пускают! А про дыхание я вообще молчу! У меня уже желудок совершенно испортился от него!

— А ты еще говорила, что они такие же, как мы. Посмотри сама: ты ничего не сделала, а тебя распоясали и заклеймили. Они ненавидят тебя просто из-за того, что я прикоснулся к тебе.

— Просто забери свое дыхание, свое благословение, свои подарки и уходи. Видеть тебя не хочу, — вздохнула она.

— Я отправлю за тобой проводника в убежище нашей семьи.

Карн подвинулся ближе, поцеловал ее в макушку и исчез, оставив лишь аромат пряностей и бледную дымку с алыми искорками.

Ни подскочила. Вот только сектантов ей сейчас не хватало! Нужно бежать отсюда и как-то укрыться. Но куда? Она подхватила сумку, окутала своей энергией волшебный огонь и спрятала к себе под плащи и одеяло, пытаясь хоть немного согреться.

Темно, хоть глаз выколи. Холодно. Прощупывая энергией дорогу и все равно спотыкаясь, Ни побежала со всех ног в сторону безопасной зоны. Только там она сможет спрятаться от сектантов. Возможно, даже удастся тайком пробраться в междумирье.

В груди и горле жгло от ледяного воздуха. Наконец показались огни поселения, где караульные вчера дали ей одеяло. Девушка перешла на шаг, стараясь отдышаться, и прощупала все вокруг волной своей энергии. Погони нет. Да и рано еще, Карн только ушел.

Ни добрела до ворот и нерешительно остановилась неподалеку. Холодно. Ноги и уши совершенно заледенели. Доступные ей базовые техники сокрытия вряд ли помогут против адептов Эйрола. Попадется караульным — могут понять неправильно. Что же делать?

Ладно, прямо скажет, что ей страшно да и все. Ни покрепче сжала одеяло и открыто направилась в сторону поселения. Она подошла к караульным и попросилась пройти внутрь. Те молча расступились. Вот так просто? Ни, удивившись, осмотрела их. Ночь холодная, все в теплых безликих плащах.

Едва она ступила за ворота, как в нос ударил тяжелый запах крови. Немногие оставшиеся рыжие волшебные огни освещали ужасные сцены, напомнившие ей о разоренном стабилизационном пункте в лесу общины Эрва, только масштабнее. Ни сковал ужас. Она сама пришла к сектантам! Она незаметно ощупала окружающее энергией и поняла, что «караульные» бесшумно следуют за ней. Надо бежать к выходу в междумирье. Прорваться — единственный шанс.

Ни отбросила одеяло и со всех ног понеслась к центру поселения, проверяя дорогу энергией. Повсюду валялись изувеченные тела. Ж-Жуть! Зато никто не останавливал. Выбежав на центральную площадь, Ни увидела разрушенный выход в междумирье. О Ловы! Куда теперь?!

Не сбавляя темпа, она побежала к противоположным воротам. У выхода ее уже ждала небольшая группа сектантов. Она остановилась и окружила себя защитными чарами Кона. От группы отделился низко склонившийся адепт с крупно трясущимися руками, подошел ближе и повалился на колени, поклонившись до земли:

— Госпожа, для ничтожного Айара честь сопроводить вас. Пройдемте с нами.

— Я никуда не пойду, — как можно тверже ответила Ни, скрывая страх.

— Госпожа может остаться здесь, если ей угодно, — легко согласился, не поднимаясь с земли, сектант.

Ни как можно увереннее направилась к выходу, держа наготове Сковывание.

Никто не мешал, наоборот, расступились. Кто-то заботливо накинул на плечи теплый плащ. «Душистый такой, интересно, что за цветы?»

— Госпожа, пройдемте в убежище. Вы простудитесь, если будете гулять по ночам, — настойчиво попросил Айар.

Ни ничего не ответила, размышляя, как поступить. «Может быть, привести сектантов в ловушку?» Она попыталась связаться с общиной. Не получалось. «Тогда… В центральный город первой безопасной зоны? Там охраны точно хватит…»

Мысли путались. Ужасно хотелось спать. Ненормально сильно. «Вроде бы никаких чар нет, странно… Или, может, снадобье какое? Но и не ела ничего…» Ни зевнула и сонно моргнула. Лунные слезы поют. Болото. Вокруг копошится и мычит нежить. Снова этот сон!