Неделя до лета (СИ) [Nastya Mick] (fb2) читать онлайн

========== День первый: Попытка — не пытка ==========

— Ну и как долго ты собираешься молчать? — Рэй прислонился спиной к холодной стене и Закурил. Его взгляд был устремлён прямо на Нормана. Он явно ждал чего-то. И Норман даже знал, чего. Несложно было догадаться. — Если так и будешь ходить вокруг да около, то упустишь свой шанс. У тебя и так осталось меньше месяца.

— Ой, да Успею я ещё, — Норман лишь небрежно махнул рукой. Ему хотелось как можно скорее закончить этот разговор. Он не любил, когда Рэй заводил эту тему. Слишком болезненной она была.

— Уверен? — Рэй вопросительно изогнул бровь. Чувствовалось, что он ему не верит. Впрочем, это неудивительно. Норман отвечал так уже вот полгода. И за это время так ничего и не изменилось.

— Уверен, — Ратри глубоко вздохнул. Здесь он слукавил. Он уже ни в чём не был уверен. Вообще, умом он понимал, что его друг прав. Но действовать всё равно не решался. Думал, что пока ещё рано. И тянул так уже шесть месяцев.

— Ну как знаешь, — Вильсон на это только пожал плечами и, не докурив, потушил окурок ногой. — Но потом не говори, что я тебя не предупреждал.

***

Норман устало опустился на стул. Голова болела после долгого учебного дня. Немудрено: сейчас они усердно готовились к экзаменам. В конце концов, выпускной класс, как-никак. Вот только думал Норман всё время совсем о другом. Об экзаменах он мог не беспокоиться, поскольку был лучшим учеником в классе. Он всегда получал высший бал, так что с любым тестом справлялся без особых проблем. Поэтому на уроках его голова была забита совершенно другим.

Он часто вспоминал их разговор с Рэем. Особенно сейчас, в конце мая. На него давило осознание того, что Рэй как всегда оказался прав. Ведь время шло, весна подходила к концу, а Норман так и не рассказал о своих чувствах Эмме. Он по-прежнему затягивал с этим. Хотя понимал, что больше тянуть уже нельзя. У него осталось слишком мало времени. Сейчас они сдадут все экзамены, и она уедет потом. Возможно, навсегда. Возможно, они никогда больше не увидятся. И он, Норман, будет жалеть потом, что не сказал ей вовремя. Он так не хотел.

Всё утро он думал об этом. Решался, собирался с духом и мыслями. Он не знал, какие слова лучше подобрать. Не знал, с чего начать этот разговор. Но одно он понимал точно: откладывать больше нельзя. Ни при каких обстоятельствах. У него осталась всего одна неделя до лета, а потом начнутся экзамены. Больше времени у него не будет. Нужно действовать прямо сейчас, пока ещё не стало слишком поздно. Другого такого шанса у него может и не быть.

Норман чуть нахмурился, сжал руки в кулаки. Он почувствовал прилив сил и решимости.

«Всё, вот сейчас пойду и признаюсь ей»

С этими мыслями он быстро поднялся со своего места и направился к выходу из комнаты. Он был решительно настроен. Знал, что теперь его уже ничто не остановит. Никакие сомнения и страхи. Они просто отошли на второй план. Сейчас им управляли желание и решимость. Он хотел как можно скорее поведать о своих чувствах Эмме. Даже если в итоге окажется, что они невзаимные. Сейчас это было не так важно. Главное — рассказать ей, пока ещё есть время. Пока она ещё не уехала.

Однако Норман вдруг остановился посреди комнаты. Он резко осознал, что даже не знает, где сейчас Эмма. Она ведь могла быть где угодно. Может, дома, а может, и где-то ещё. В конце концов, Эмма девушка активная. Ей никогда не сиделось на месте. Так что вряд ли он застал бы её дома, если бы туда пришёл. И только сейчас он понял, что нужно было сначала понять, где она, а потом уже идти искать её.

Благо, думать долго не пришлось. Норман вспомнил, что обычно днём после школы Эмма гуляла в парке с младшей сестрой. Он даже помнил время, когда они выходили. Половина четвёртого. Он тут же перевёл взгляд на часы: стрелка как-раз приближалась к нужному времени. Отлично, значит, он успевает. Нужно выходить сейчас. А потому Норман, не теряя ни минуты, быстро направился на улицу. Он очень спешил, хотел как можно скорее добраться до неё. Он так торопился, что даже не смог с первого раза застегнуть замок куртки, пока собирался. Но в конце концов, наконец-то оделся и пулей вылетел на улицу, а там уже побежал в сторону парка.

«Только бы успеть, только бы успеть…»

***

До парка Норман добрался быстро. Ну ещё бы, он ведь бежал сломя голову. За это время он сильно устал, выдохся. Поэтому уселся на лавочку, пытаясь перевести дыхание. Голова кружилась, сердце бешено колотилось в груди. Всё же, ему не стоило так бежать. В конце концов, он ещё с детства был плохим атлетом. Но всё равно решил испытать судьбу. Слишком торопился, совсем не подумал о последствиях. Вот теперь и мучился. Знал ведь, что так будет. Но всё равно побежал, дурак. И куда он только так спешил? Эмма ведь гуляла больше часа. У него было предостаточно времени. Он мог дойти до парка спокойным шагом. Но нет, он решил пойти другим путём.

Когда дыхание полностью восстановилось, а картинка перед глазами стала отчётливой, Норман наконец-то поднялся с лавочки. Он осмотрелся, пытаясь понять, где находится Эмма. Однако в поле своего зрения её он не обнаружил. Значит, она пошла в самую глубь парка. Что ж, ему это даже на руку. В той части парка всегда ходило мало народу. Можно было побыть наедине, поговорить. А ещё устроить небольшое свидание. При мыслях о последнем Норман густо покраснел. Он тут же быстро помотал головой, отгоняя наваждение. Нет, сейчас ему нужно думать не об этом. Он чуть нахмурился и решительно направился в глубь парка.

Пока он шёл, то тщательно обдумывал всё, что скажет. Взвешивал каждое слово, каждую букву, каждый звук. Честно признаться, он нервничал. Конечно, он посмотрел много фильмов и прочитал много книг о любви, но в жизни всё сложнее. Признание в любви — сложная вещь, на которую требовалось много времени и сил. Норман знал это, как никто другой. В конце концов, на своё собственное он потратил больше пяти лет. Он готовился к этому дню очень долго. Часто представлял, как это всё будет. В его воображении это выглядело красиво. Свечи, закат, романтичный ужин. Он вместе с Эммой, они держатся за руки. Он заглядывает ей в глаза, сплетает их пальцы в замок. Губы сами по себе произносят заветные слова. Но в реальности, к сожалению, всё было не совсем так. Но это ничего. Это не страшно.

Норман настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как дошёл до нужной части парка. В себя он пришёл только тогда, когда услышал знакомые голоса неподалёку. Он сразу понял, кому они принадлежат. Это Эмма и Кэрол. Они весело о чём-то болтали. И, судя по их голосам, они находились не так далеко от него. Поняв это, он быстро направился в сторону звуков.

Норман не ошибся. Догнать их получилось очень быстро. Они ушли не так далеко. Гуляли по дорожкам, разглядывали клумбы и деревья вокруг. Точнее, разглядывала одна только Кэрол. Иногда она подбегала близко к цветам, если видела что-то необычное. Иногда бежала впереди старшей сестры, пытаясь поймать редкую бабочку. Эмма же спокойно шла рядом, наблюдая за ней с лёгкой улыбкой. Нормана они заметили не сразу: были слишком увлечены. Первой на него внимание обратила Эмма. Она очень удивилась, когда увидела его. Однако потом на её лице появилась радостная улыбка.

— Норман! Как неожиданно, — воскликнула девушка, став активно махать ему рукой. — Что ты тут делаешь?

— Да вот, решил прогуляться немного, развеется, так сказать, — Норман мило улыбнулся, скрывая таким образом своё волнение, и подошёл к ним. — Не против, если я к вам присоединюсь?

— Да, конечно. Кэрол, ты же не против, если Норман погуляет с нами? — обратилась Эмма к сестре. Кэрол лучезарно улыбнулась.

— Если это возлюбленный сестрёнки, то я всегда не против, — хихикнув, сказала она.

— К-Кэрол! — возмутилась девушка. Слова младшей сестры смутили её, что было заметно по пунцовому румянцу, вспыхнувшему на щеках. , Прости её, ребёнок ещё, не знает, что говорит, — обратилась она к Норману, неловко улыбнувшись.

— Н-нет-нет, всё в порядке. Пойдём, — он и сам смутился от слов Кэрол, однако старался скрывать смущение за нервной улыбкой. Хотя теперь делать это стало гораздо сложнее. Учитывая, что сердце в груди заколотилось ещё быстрее.

Какое-то время они шли молча. Обоим было неловко, никто не решался заговорить. Норман постоянно перебирал пальцы, думая, как начать разговор. Эмма периодически одёргивала сестру, если та бежала слишком быстро и могла упасть. Норман только наблюдал за ними со стороны. Их отношения вызывали у него лёгкую улыбку. Эмма всегда выглядела такой милой, когда заботилась о сестре. Было видно, что она её очень любит. Нормана это умиляло. Ему в принципе нравилось наблюдать за тем, как Эмма водится с детьми. В такие моменты он начинал задумываться о том, какой бы она была матерью. И каждый раз он приходил к выводу, что хорошей. Она ведь любила детей. Взять хотя бы Кэрол. Эмма пеклась о ней так, будто бы она ей не сестра, а дочка. Наверняка она заботилась бы о своих детях точно так же, если не больше.

Норман вообще часто задумывался о том, какая бы семья у них была с Эммой. Он представлял, что у них будет много детишек. Не меньше пяти уж точно. А ещё кот, собака и домик у моря. Даже сейчас он думал об этом. И эти мысли придавали ему уверенности и сил. Он чувствовал, что готов рассказать. Оставалось только подобрать подходящий момент.

Благо, он подвернулся достаточно скоро. Эмма завела диалог, они разговорились. В ходе их общения она вскользь упомянула, что Гильда и Дон наконец-то начали встречаться. Норман решил воспользоваться этим и как бы невзначай подвести разговор к признанию.

— Слушай, раз такое дело, то я… — начал было он, однако договорить так и не успел. В этот момент Кэрол упала и сильно ударилась, поэтому Эмма тут же ринулась к ней.

Успокаивать Кэрол пришлось очень долго. Она плакала, говорила, что ей больно. Эмме даже пришлось бежать в аптеку за антисептиком и пластырями. Норман в это время остался с девочкой. Пока Эммы не было, он утешал её. Они сидели на лавочке, он прижимал её к себе и ласково гладил по голове. А когда Эмма вернулась, он стал помогать ей обрабатывать раны. Хотя мысленно он проклинал всё вокруг. Ведь у него сорвался такой момент.

Радовало только то, что Кэрол вскоре успокоилась. В основном потому, что Эмма купила ей мороженое. Теперь она сидела рядом с ними и уплетала свою вкусняшку. Но настроение Нормана всё равно было безвозвратно испорчено. Он ведь только-только настроился, собрался с духом. У него был отличный шанс. Атмосфера только к этому и располагала. Но теперь всё пошло коту под хвост. Больше всего расстраивало то, что ему придётся начинать всё сначала. Искать место, создавать обстановку, заново подбирать слова. И всё это нужно было сделать за последние несколько дней. Норман сомневался, что он успеет, и это ещё больше его удручало.

«Чёрт, ну что ж я за неудачник такой…» — пожаловался в пустоту Норман. Он тяжело вздохнул и откинулся на спинку скамьи. Ну и вот почему ему так не везёт в жизни?

— Прости, так что ты хотел сказать? — голос Эммы отвлёк его от самобичевания. Норман повернулся к ней и слегка улыбнулся.

-…Хотел сказать, что нам стоит отметить это в кафе как-нибудь, — помедлив немного, ответил он. Пускай он и улыбался, внутри ему хотелось кричать и рвать на себе волосы. Эмма, кажется, этого не заметила.

— Правда? Слушай, а ведь это отличная идея. Я не против, — она солнечно улыбнулась. Похоже, его предложение воодушевило её. Ну что ж, хотя бы она счастлива. Хоть что-то хорошее за сегодня.

Домой Норман возвращался в несколько подавленном настроении. Сегодня его попытка провалилась. Но это, на самом деле, не страшно. По крайней мере, он решил сам для себя, что попробует снова. И в следующий раз он так не облажается.

========== День второй: Неудача за неудачей ==========

Комментарий к День второй: Неудача за неудачей

Фух… Наконец руки дошли дописать. Простите за такую большую задержку. И да, спасибо всем тем, кто оставлял отзывы, вы зайки🖤

Всю ночь Норман не спал. Постоянно ворочался, пытался найти удобное положение. В голове вертелось множество мыслей, которые не давали ему нормально заснуть. Он всё время думал о своём признании, о том, как оно сорвалось сегодня. Перед глазами до сих пор стоял момент, когда он практически сказал те самые заветные слова. А ведь у него почти получилось. Но, словно по закону подлости, всё испортила Кэрол. Он понимал, что она не специально тогда упала, но ему всё равно было чертовски обидно. Он ведь так долго ждал, так готовился к этому дню. Он только-только решился, набрался сил и смелости, но всё как обычно пошло не по плану. Ему опять не повезло в жизни. Впрочем, как и всегда.

Норман в принципе был каким-то невезучим. Он ещё с детства не отличался хорошим здоровьем, да ещё и альбиносом родился в придачу. Был неуклюжим и постоянно где-нибудь падал, из-за чего нередко приходил домой с разбитыми коленками или синяками. В личной жизни ему тоже особо не везло. Он ещё с детского садика любил Эмму, но до сих пор так и не рассказал ей о своих чувствах. Огромную роль в этом сыграла и его стеснительность. Он всегда не решался начать диалог первым, если они с Эммой оставались наедине, чего уж говорить про признание. А ведь сейчас ему почти восемнадцать, он уже взрослый статный юноша. Но он по-прежнему сомневался, переживал, боялся чего-то. Норман и сам понимал, что это глупо, что ему уже пора рассказать, но поделать с собой ничего не мог. Такая у него натура, что тут сделаешь. Весь в маму уродился: точно так же переживал по пустякам, как и она. Хотя, для него это был далеко не пустяк.

Именно поэтому целую ночь он не спал, думая о произошедшем. Его мучили страхи, сомнения. Он каждый раз задавался вопросами: а сможет ли он вообще признаться? Получится ли сделать это в следующий раз, или же ему снова кто-то всё испортит? Не ударит ли он в грязь лицом в самый ответственный момент, не запнётся ли? И, что самое главное, действительно ли он встретит взаимность, и если нет, то будет ли он готов к отказу? Но ответа ни на один из них Норман так и не нашёл, и эта неизвестность только больше пугала его, заставляла лишь сильнее переживать. Сегодняшняя неудача даже слишком подкосила его. Теперь он во многом сомневался, в том числе и в себе самом. Он уже ничего не знал и был ни в чём не уверен. Поэтому боялся, что у него ничего не получится. И этот страх медленно, но верно пожирал его изнутри.

Из-за всех этих душевных терзаний Норман уснул только под утро. Точнее, у него попросту не осталось сил, и потому он отключился. Однако проспал он недолго. Его разбудил назойливый звон будильника. Сегодня он казался особенно раздражающим, буквально бил по ушам. А если учитывать, что Норман не спал всю ночь, то это и вовсе было невыносимо. Нервно вздохнув, Ратри попытался нащупать будильник рукой на тумбочке. Получилось у него это не сразу, только с четвёртой попытки. Когда же он наконец-то смог разыскать источник неприятного звука, то непривычно сильно хлопнул по нему ладонью. Будильник тут же затих, и Норман с облегчением выдохнул. Перевернулся на спину, уставился пустым взглядом в потолок. Вставать не хотелось совершенно, голова была пустой и тяжёлой, но он понимал, что нужно идти в школу. Конечно, он мог бы соврать, что ему нездоровится, и пропустить денёчек, но это было не в его принципах. Норман вообще считал ложь отвратительной и неприемлемой, поэтому просто не мог позволить себе так поступить. Тем более, в школе была Эмма, которую ему очень хотелось увидеть. Мысли о ней придали ему сил, и потому он наконец-то поднялся с кровати, после чего лениво поплёлся в ванную комнату.

В ванной он задержался около зеркала. Просто молча разглядывал своё бледное, измождённое бессонной ночью лицо. И пока он смотрел на себя в отражении, ему вдруг стало неприятно, стыдно. Он почувствовал, как в области грудной клетки нарастает злость. Она стремительно заполняла каждую его вену, каждый капилляр и сосуд. И он, кажется, даже знал, чем она была вызвана. Он злился на себя за то, что боялся. Злился за то, что такой неуверенный и нерешительный. Ведь он, в конце концов, мужчина. Он — тот, кто должен защищать, быть опорой. И сейчас, взглянув на себя со стороны, он понял, насколько же жалко выглядит. Вместо того, чтобы уже признаться Эмме в чувствах, он всё ходил вокруг да около, накручивал себя и боялся чего-то пространного, абстрактного и, возможно, даже не существующего в действительности. Как глупо.

Норман нахмурился, закусил от досады нижнюю губу. Сжал руки в кулаки, решительно посмотрел в глаза своему отражению.

— Нет, так продолжаться больше не может. Ты должен признаться ей во что бы то ни стало, и больше никаких отговорок, — твёрдо, даже как-то строго сказал он себе в отражении. Сейчас он выглядел и говорил, словно дядя Питер, который отчитывал его за какой-то проступок. Был таким же хмурым и сердитым, как он, когда ругался с папой или читал нотации ему, Норману. Но такая параллель ему даже понравилась. Всё же, не всегда дядя Питер ворчал по пустякам.

Из ванной комнаты Норман выходил в хорошем расположении духа. Сонливость постепенно проходила, уступая место бодрости. Злость и досада на самого себя придавали ему сил и решимости. Теперь Норман был уверен, что сегодня у него точно получится признаться. По крайней мере, для себя он решил, что просто не может взять и сдаться. Нет, он ведь так долго стремился к этому, так долго ждал. Он просто не мог пустить все свои старания коту под хвост. Поэтому он собирался во что бы то ни стало рассказать о своих чувствах Эмме сегодня, какие бы препятствия ни встали у него на пути. И на этот раз он пребывал в полной уверенности, что ничто не заставит его отступить. Неважно, с какими трудностями ему придётся в итоге столкнуться. Неважно, сколько неудач он потерпит. Он решил, что будет бороться до конца. Потому что это его мечта, и он обязан сделать всё, чтобы она наконец-то исполнилась. Именно с такими мыслями он бодро зашагал на кухню.

Когда Норман зашел на кухню, его отец уже был Там. Он сидел за столом и читал газету. Заметив сына, он поднял голову и улыбнулся ему. Норман улыбнулся в ответ и прошёл за стол. Когда он садился, то про себя отметил, что на кухне пахнет дымом. Видимо, здесь уже побывал дядя Питер. Норман брезгливо поморщился. Он ненавидел запах никотина. У него от этого запаха начинала кружиться голова, а горло першить. Однако его дядю это мало волновало. Как и в принципе состояние его семьи. Папа часто ругался с ним насчёт сигарет, но дяде, кажется, было всё равно. В итоге их разговоры об этом ни к чему не привели, и Джеймсу пришлось просто смириться. Нормана такой расклад не устраивал, но поделать с этим он ничего не мог. Если даже папа не смог повлиять на дядю Питера, то другие и подавно не смогут. Поэтому приходилось лишь терпеть. Радовало только то, что дядя Питер уже ушёл и теперь им не придётся выслушивать его недовольное ворчание по поводу и без, как это обычно бывало по утрам.

— Доброе утро, — пожелал Джеймс, одарив сына очередной добродушной улыбкой. Он выглядел несколько уставшим, но всё ещё бодром. Видимо, опять засиделся допоздна за работой. Норман про себя отметил это, но вслух ничего не сказал. Он понимал, что папа работал ради них всех, поэтому не смел жаловаться.

— Доброе, пап, — лишь пожелал он в ответ, и в этот момент с его губ сорвался предательский зевок. Норман мысленно выругался.

— Что, не выспался? — Джеймс по-доброму усмехнулся и отложил газету на стол, после чего взял кружку с приятно пахнущим кофе.

— Да, есть немного… — Норман хихикнул и неловко улыбнулся, почесав затылок.

— Волнуешься перед экзаменами?

— Нет, не то чтобы… Всё дело в Эмме… — он тяжело вздохнул и, поймав на себе вопросительный взгляд отца, пояснил: — Просто, знаешь, она ведь скоро уезжает… Возможно, мы с ней ещё не скоро увидимся, если увидимся вообще…

— Ох… И тебя это беспокоит?

— Угу… Она мне нравится, ты же знаешь… И меня беспокоит, что я просто не успею сказать ей об этом, пока она ещё здесь…

Джеймс глубоко вздохнул и вдруг поставил кружку на стол. После он придвинулся ближе к сыну, накрыл его ладонь своей. Норман тут же чуть сжал её. Он знал, что таким образом отец хотел показать, что он поддерживает его. Папа вообще всегда был на его стороне. Поддерживал, утешал, давал советы. Именно к нему Норман приходил, если ему было плохо или грустно. Именно у него спрашивал, как правильно поступить. И именно папа стал первым человеком, которому он рассказал о своих чувствах к Эмме. Только ему он мог доверить этот маленький секрет. Он знал, что папа не осудит, папа точно его поймёт. И он знал, что папа обязательно поможет, если вдруг что. Сейчас, сидя рядом с ним и держась за руки, Норман лишний раз в этом убедился.

— Я уверен, что у тебя обязательно всё получится, милый, — наконец-то нарушил повисшую между ними тишину Джеймс. Большим пальцем он мягко погладил сына по руке.

— Правда? Ты правда так думаешь? — Норман поднял голову и посмотрел на него. Слова отца вселяли в него надежду.

— Ну конечно, — Джеймс улыбнулся и потрепал белоснежные волосы сына, из-за чего тот зажмурился. — Ты же Ратри, в конце концов.

— Да, наверное, ты прав… — Норман глубоко вздохнул и тоже улыбнулся. — Спасибо, пап, — он зажмурился и крепко обнял его. Слова отца придали ему ещё больше уверенности, и потому в школу он уходил со стойким желанием признаться.

***

В школе Норман постоянно думал о своём признании. Это буквально занимало все его мысли. Он тщательно подбирал эпитеты, обороты, даже драматические паузы. Хотел составить идеальную речь, такую, которую бы точно поняла Эмма. Хотел, чтобы она тоже полностью прониклась его чувствами. Поэтому и уделял так много времени составлению признания. Правда, подумать об этом нормально у него всё же не получилось. В основном потому, что сегодня они решали особенно сложные задачи и уравнения, писали сочинение, проходили трудные темы. Словом, готовились к экзаменам они основательно. Даже ему, Норману, ребёнку вундеркинду, порой приходилось напрягать мозги. Поэтому он и не мог нормально всё обдумать. Приходилось записывать в блокнот отдельные предложение урывками на переменах, а потом снова возвращаться к математическим формулам, системам составления сочинений, литературе. Из-за этого у него совершенно не получалось сосредоточиться. Он постоянно на что-то отвлекался. Это, на самом деле, даже немного раздражало. Но поделать с этим он ничего не мог: всё же, ему нужно было учиться, чтобы в итоге поступить в хороший университет, а потом и устроиться на приличную работу.

А сейчас Норман медленно шёл по коридору, держа в руках стопку бумаг. Их ему вручила староста, попросив отнести в ученический совет. Сама она была занята другими делами, поэтому и обратилась к Норману за помощью. А он с радостью согласился: это была отличная возможность, чтобы нормально обдумать слова признания. Кабинет ученического совета находился далеко от их класса, так что у него было предостаточно времени, чтобы обдумать признание. Собственно, именно этим он сейчас и занимался. Он полностью погрузился в размышления, совершенно не замечая ничего вокруг. Даже гул снующих туда-сюда школьников не мог отвлечь его.

«Начать нужно издалека. Сначала расскажу о том, как она дорога мне, как я ценю нашу дружбу. А потом… А потом медленно подведу всё к словам о любви. Да, вот. Просто идеально»

Пока Норман размышлял о построении и хронологии признания, ему в голову пришла ещё одна мысль. Место. Место, где он должен признаться. Точно, он ведь совсем об этом не подумал. Норман на секунду остановился, хлопнул себя по лбу, но потом быстро зашагал дальше.

«Точно, как же я мог об этом забыть… Вот же пустая голова… Так, ну и куда мне её позвать? Может, в парк? Нет, там уже не получилось. Тогда, может, за школу? Или…»

В этот момент Норман почувствовал лёгкий толчок. Ещё секунда, и он вдруг полетел вниз. Бумаги выпали у него из рук, разлетевшись по полу в хаотичном порядке. Сам он несильно ударился, когда падал. Норман растерянно заморгал, осмотрелся. Всё произошло настолько внезапно, что он даже не успел ничего понять. А потом он заметил девушку, сидящую напротив него и потирающую ушибленное место. Тогда до него наконец-то дошло, что только что случилось. Он настолько погрузился в себя, что не заметил идущего прямо ему навстречу человека. Когда он в полной мере смог осознать это, его сердце кольнул укол стыда. Норман виновато опустил глаза, засуетился. Вот глупый, совсем не смотрит, куда идёт. Наверняка ведь она сильно ударилась.

— П-Прости, ты не ушиблась?.. — обеспокоенно спросил он, протягивая девушке руку, чтобы помочь ей подняться.

— Смотреть надо, куда идёшь, — недовольно пробурчала она, однако помощь его всё же приняла.

— Извини, я просто задумался… — Норман престиженно опустил взгляд, закусил губу. Пальцами он стал теребить рубашку.

— Ладно, не страшно, — увидев, что он искренне чувствует себя виноватым, девушка смягчилась. Она только махнула рукой, как бы давая понять, что не злится на него. — Но в следующий раз будь аккуратнее, ладно?

— Угу…

Она помогла ему собрать бумаги, и он, поблагодарив её, быстро зашагал в сторону кабинета ученического совета. На этот раз он уже ни на что не отвлекался. Ему было достаточно и того, что он уже одного человека сбил. Больше ему таких происшествий не нужно. Вот только он не знал, что это была его первая, но далеко не последняя неудача за сегодня.

***

Норман отчаянно вздохнул и положил голову на сложенные на коленях руки. Закрыл глаза, устало опустил плечи. Сегодня явно был не его день. Сначала он врезался в девушку в коридоре, потом облился в столовой чаем, а теперь ещё и выцепить Эмму для разговора не получилось. Каждый раз, когда он пытался позвать её, его кто-то отвлекал. Либо она сама была занята. Нормана это удручало. Неудача за неудачей преследовали его сегодня на протяжении всего дня, начиная с бессонной ночи и заканчивая неприятностями в школе. Из-за этого весь его утренний запал поутих. Настроение было безнадёжно испорчено, и потому у него попросту не осталось сил на какие-либо свершения. Он даже признаваться больше не хотел. Всё, чего ему хотелось, — упасть на кровать, завернуться в одеяло, словно в кокон, , и лежать так как минимум несколько дней. А лучше целую неделю. И ещё желательно, чтобы всё это время к нему никто не заходил. Норману не хотелось видеть вообще никого, даже папу. Вот настолько он был подавлен.

Норман в очередной раз тяжко вздохнул. Неохотно поднял голову, взглянул на шумящую компанию неподалёку. Среди ребят была Эмма. Она активно о чём-то разговаривала с Джиллиан. Она была так увлечена дискуссией, что даже не обращала на него внимания. Это только сильнее расстроило его, и потому он снова уткнулся в колени. Вообще, они часто гуляли после школы все вместе. Но сегодня Норману нездоровилось, поэтому он сказал, что посидит отдельно, где потише. Эмма тогда забеспокоилась, предложила отвести его домой, но он на это только отмахнулся. Сказал, что всё в порядке, скоро ему станет лучше. Конечно, он солгал. А теперь мучился, наблюдая за тем, как она общается с остальными ребятами, а на него даже не смотрит.

«Ну что за день сегодня такой?.. Сначала девушка в коридоре, потом чай в столовой, теперь это… Будто весь мир сговорился против меня…» — мысленно пожаловался Норман, поджав под себя ноги. Сейчас он чувствовал себя абсолютно разбитым. Вся утренняя уверенность испарилась. Теперь Норман снова был совершенно подавлен. Оставлять попытки признаться, конечно, он не собирался, но отчётливо понимал, что сегодня уже точно ничего делать не будет. Он слишком устал для этого.

— Ну что, тебе уже лучше? — Эмма обратилась к нему настолько неожиданно, что Норман даже вздрогнул. Однако, подняв на неё взгляд, расслабился.

— Ага, мне уже лучше, — ответил он, вымученно улыбнувшись. Опять солгал. На самом деле, его моральное состояние сейчас оставляло желать лучшего. Но ей он об этом не сказал.

— Ты уверен? — Эмма недоверчиво взглянула на него, присаживаясь рядом. — Ты сегодня какой-то рассеянный. Всё точно в порядке? Ты не заболел?

— Ничего особенного, просто не выспался, — он только небрежно отмахнулся. — Посплю хорошенько и завтра буду как новенький, вот увидишь, — он снова улыбнулся, но на этот раз улыбка вышла более живой и искренней.

— Ну… Раз ты так говоришь… — она глубоко вздохнула и кивнула. На её лице читалось сомнение, однако уже через секунду оно просияло, будто бы она что-то вспомнила. — Точно, чуть не забыла! Мама завтра собиралась устроить прощальный ужин, пока мы ещё не уехали. Не хочешь прийти? Думаю, родители будут рады увидеть вас с мистером Джеймсом.

— Прощальный ужин? — удивлённо переспросил Норман.

— Ага. Там будут только все самые близкие. Даже Лью-Лью приедет.

Норман поднял голову к небу, задумался. На самом деле, это и правда была неплохая идея. Именно во время этого ужина он наконец-то мог признаться в любви. В конце концов, дом Эммы — это идеальное место для разговоров по душам: там и атмосфера подходящая, и обстановка, и местечко укромное, где можно побыть наедине, есть. Пока взрослые будут общаться между собой, а Кэрол играть с Шерри, они с Эммой могли бы поговорить у неё в комнате. Там бы им точно никто не помешал. Поэтому, взвесив хорошенько все «за» и «против», Норман наконец-то ответил:

— Хорошо, мы обязательно постараемся прийти.

========== День третий: Семейный ужин ==========

Комментарий к День третий: Семейный ужин

В очередной раз извиняюсь за долгую задержку. Традиционное сердечко всем, кто проявлял активность под прошлой главой🖤

Норман закончил расчёсываться и отложил расчёску на тумбочку. Ещё раз оглядел себя в зеркало. В отражении он увидел, что воротник рубашки некрасиво торчит. Он тяжело вздохнул и поправил его. Хорошо, что он вовремя это заметил. В противном случае ему пришлось бы идти в гости так. А опозориться Норману не очень хотелось. В конце концов, он шёл не просто куда-то, он шёл в гости к Эмме. На прощальный ужин, где соберутся все самые близкие люди их семьи. В том числе будет и мистер Льюис. К тому же, Норман собирался признаться Эмме на этом ужине. Поэтому он должен выглядеть идеально.

Глубоко вздохнув, Норман в последний раз осмотрел себя. Вроде бы всё было нормально. Волосы уложил хорошо, рубашку заправил. Пиджак застегнул, воротник поправил, чтобы тот не торчал. Норман, можно сказать, выглядел просто сногсшибательно. Прямо как будто на свадьбу собственную собрался. Мысль об этом заставила его слегка улыбнуться. Он мечтательно вздохнул и прикрыл глаза. Да-а, было бы действительно здорово, если бы он и правда пошёл на свою собственную свадьбу. Норману бы очень этого хотелось. Он мечтал о том, чтобы повести Эмму под венец. Даже представлял, как всё это будет происходить. Жаль только, что все его фантазии так и оставались фантазиями. И пока что он шёл только на прощальный ужин. Но сейчас ему нужно было думать совершенно не об этом. Он должен позаботиться о том, чтобы костюм прожил до вечера и не запачкался. Потому что они с Эммой собирались пойти к ней домой сразу после окончания уроков. Так что ему нужно было быть аккуратнее, чтобы не испортить костюм.

Мысленно напомнив себе о том, что нужно быть аккуратнее в столовой, Норман подхватил сумку и вышел в коридор. Он уже несколько опаздывал. Подготовка к ужину заняла у него так много времени, что он не успевал даже позавтракать. Всё, что он мог сейчас себе позволить, — это быстрый перекус бутербродами с чаем. И то только по дороге в школу. Вот он и шёл быстрее на кухню, чтобы забрать свой завтрак. Опаздывать Норман не любил, поэтому очень сильно торопился. Он даже пару раз чуть не споткнулся в коридоре, пока шёл. Благо, ему повезло: ни в один из таких разов он так и не упал. Поэтому смог дойти до кухни без происшествий. Там он встретился с отцом, который уже собрался уходить. Заметив сына, да ещё и в таком костюме, Джеймс удивлённо вскинул брови.

— Ну и куда мы так нарядились? Я что-то не припомню, чтобы в школе были какие-то праздники, — поинтересовался он, с любопытством осматривая сына.

— У Эммы сегодня будет прощальный ужин вечером, помнишь? Между прочим, ты обещал пойти, — напомнил ему Норман, собирая в мешочек бутерброды.

— Ох, точно… — мужчина вздрогнул и неловко улыбнулся. Однако потом выражение его лица сделалось виноватым. Норману это совсем не понравилось. Внутри появилось неприятное предчувствие. — Кстати об этом…

— Ты что, не сможешь прийти? — чуть нахмурившись, спросил Норман. Он до последнего надеялся услышать отрицательный ответ. Хотя умом он понимал, что этого не произойдёт.

— Прости… — Джеймс виновато улыбнулся. Что и следовало ожидать. — Сегодняшнее собрание требует моего присутствия. Без меня там никак.

— Ничего, я понимаю… — Норман только грустно вздохнул и опустил взгляд. Ну вот, опять у папы работа. На самом деле, его расстраивал тот факт, что они с папой очень редко проводили время вместе. Они даже толком никуда сходить не могли. Прямо как сегодня. Но, увы, с этим ничего не поделаешь. Папа — важная шишка в политике, и без него там и правда никак.

— Прости, мне правда жаль… — Джеймс тяжко вздохнул и ласково приобнял сына за плечи. — Но всё равно повеселитесь там как следует с Шерри. И передай привет от меня миссис Мьюзике, хорошо?

— Угу, передам…

После этого Джеймс попрощался с ним и ушёл. Норман же молча проводил его взглядом. Когда отец совсем скрылся из виду, он тяжело вздохнул и опустился на стул. Низко склонил голову, запустил пальцы в волосы. Сердце защемило от обиды. Слова отца очень расстроили Нормана. Ведь он так надеялся, что сможет хотя бы один день провести с любимым папой. Но жизнь как обычно внесла в его планы неожиданные коррективы. Так было всегда. Сколько Норман себя помнил, папа каждый день пропадал на работе. Если они что-то планировали, то их планы всегда нарушались. Папе приходилось срочно срываться, потому что где-то там требовалось его непременное присутствие. У политиков, как он говорил, нет выходных. Маленького Нормана это обижало. Он не понимал, почему папа каждый раз бросает его. Конечно, когда он вырос, то смог всё осознать, но ему всё равно было грустно и обидно от этого сейчас. Он настолько расстроился, что даже пустил одинокую слезу.

Однако это была всего лишь минутная слабость. Довольно быстро Норман взял себя в руки и смахнул слезу. Нет, он должен быть сильным. Папа всегда учил его, что мужчина не должен плакать. Тем более, у него сегодня важный и ответственный день. Да и он всё ещё опаздывал. Так что не время раскисать. Поэтому Норман, быстро скинув бутерброды в рюкзак и выпив уже остывший чай, направился на улицу.

***

Норман всё-таки опоздал. Ненамного, всего лишь на несколько минут, но всё же опоздал. Ему было невероятно стыдно, когда учительница отчитывала его. Впервые в жизни он чувствовал себя настолько неловко. Ведь он всегда был прилежным учеником. Не нарушал дисциплину, учился на отлично. Всегда помогал младшим и старосте, постоянно вызывался участвовать в различных школьных мероприятиях. В общем, был настоящим примером для подражания. Учителя ставили его в пример хулиганам и двоечникам. Младшие дети стремились быть такими же, как он. А тут такое. Какой позор… Если бы здесь был дядя Питер, он бы ему ещё и не такие слова сказал, как миссис Джастис.

Но дяди Питера, к счастью, здесь не было. Поэтому Норман отделался лишь небольшим выговором. Учительница даже наказывать его не стала, просто попросила впредь не опаздывать. Норман был искренне рад, что для него всё закончилось хорошо. Хотя неприятный осадок на душе всё же остался. В конце концов, он привык, что в его жизни всё идеально. Он привык быть правильным и послушным. Так что для него этот случай был вопиющим.

В таком состоянии он просидел до конца урока. Настроения не было совершенно, и потому ответы на уравнения приходилось выдавливать буквально через силу. Хотя голова была забита совершенно другим. Он думал об утреннем разговоре с отцом, о своём первом в жизни опоздании, о сегодняшнем прощальном ужине. Из-за этого мысли путались, смешивались в какую-то кашу, что делало работу на уроке просто невыносимой. Однако потом всё поменялось. Настроение мгновенно поднялось, на душе стало легче. Всё потому, что он увидел направляющуюся к нему Эмму. Она как обычно лучезарно улыбалась и буквально светилась от счастья. Этот свет передавался и Норману. Ратри и сам не заметил, как его губы растянулись в ответной улыбке. Но это, на самом деле, было весьма ожидаемо. В принципе невозможно было грустить или плакать, когда рядом находилась Эмма. Она одним только своим присутствием поднимала всем окружающим настроение и заставляла улыбаться. И правда как маленькое солнышко.

Норман так залюбовался, что даже не заметил, как Эмма к нему подошла. Он опомнился только тогда, когда почувствовал на плече её маленькую тёплую руку. Тогда он вздрогнул, проморгался. Поднял на неё несколько растерянный взгляд. Она всё так же лучезарно улыбалась и смотрела на него. Пару минут он просто молчал, неотрывно глядя ей прямо в глаза. Он был словно заворожённый. Совсем не мог пошевелиться или выдавить из себя хотя бы слово. Казалось, он даже не дышал. Но потом он снова пришёл в себя и тоже слегка улыбнулся в ответ.

— Привет, — наконец поздоровалась Эмма, присаживаясь прямо на парту. — Ну и куда мы так вырядились, м? Неужто на какой-то светский приём? — она по-доброму усмехнулась и указала взглядом на костюм.

— Приём не совсем светский, но тоже очень важный, между прочим, — Норман наигранно посерьёзнел, чем заставил её негромко рассмеяться.

— Боже, Норман, ты просто идёшь на прощальный ужин ко мне домой, тебе не нужно было так наряжаться, — прикрыв рот рукой, сказала она.

— А вот и нужно. Тем более, ты сама сказала, что там будет мистер Льюис.

— А ты что, хочешь произвести впечатление на моего дядю?

— Может, и хочу… — буркнул Норман, неловко отведя взгляд. На самом деле, он хотел произвести впечатление не столько на семью Эммы, сколько на неё саму. Однако об этом сказать он не решался.

— Ну, тогда ты подобрал максимально удачный костюм, — Эмма улыбнулась и похлопала его по плечу.

— Правда? Думаешь, он оценит? — Норман посмотрел на неё и изогнул бровь.

— Ага. Ему определённо понравится, — заверила она, из-за чего он слегка улыбнулся. Её слова вселяли в него надежду.

Весь остаток перемены они болтали на отвлечённые темы. Потом к ним подсел Рэй, и они начали разговаривать уже втроём. Обсуждали насущное. Учёбу, ближайшие летние каникулы, отъезд Эммы. За этими разговорами Норман заметно расслабился. Он смог отвлечься от дурных мыслей, сомнений, переживаний. Да и настроение после общения с друзьями у него тоже значительно улучшилось. Поэтому теперь он вновь набрался сил, чтобы признаться на ужине Эмме. Ему оставалось только дождаться вечера и найти подходящий момент. А всё остальное за малым.

***

Этот день тянулся мучительно долго, подобно жвачке. Норману порой даже казалось, будто бы уроки длятся целую вечность, а не привычные пятьдесят минут. Он уже буквально изнемогал от нетерпения. Настолько невыносимо было для него это ожидание. Во время урока он каждые пять минут поглядывал на часы. Всё надеялся, что их стрелка уже приближается к долгожданному звонку. Однако каждый раз он только разочарованно вздыхал, когда видел, что прошло всего лишь каких-то жалких пять минут. А ведь так ему пришлось отсидеть целых семь уроков. И за всё это время Норман невероятно сильно устал. Не столько физически, сколько морально. Уж слишком он перенервничал. Даже довёл себя до такого состояния, что к концу учебного дня уже хотел рвать на себе волосы. Его радовало только то, что совсем скоро они с Эммой пойдут к ней домой. Им нужно было только забрать Кэрол и Шерри из школы. А потом они все вместе пойдут к Эмме. Ему осталось подождать совсем немного.

А вскоре прозвенел последний звонок, и только тогда Норман смог вздохнуть с облегчением. Дождавшись, когда Эмма соберётся, он вместе с ней пошёл к выходу из школы. По дороге они говорили, таким образом коротая время. Благо, здание, в котором учились Кэрол и Шерри, находилось не так далеко от их школы, поэтому дошли они достаточно быстро. Девочки уже ждали их у входа, и они, забрав их, все вместе пошли к дому Скайлер. Пока они шли, Кэрол и Шерри активно что-то обсуждали. Норман особо не вслушивался: был слишком увлечён Эммой. Но ему, на самом деле, было очень интересно наблюдать за ними со стороны. Особенно, если они были чем-то увлечены. Например, сейчас Кэрол энергично что-то рассказывала. Она постоянно жестикулировала, видимо, для большей динамики, и Шерри с удовольствием слушала её. Видимо, рассказ Кэрол был действительно очень увлекательным. Раз уж она даже не перебивала. Норман периодически поглядывал на них. То, как мило они общались, вызывало у него улыбку. И причём не у него одного. Эмма тоже по-доброму улыбалась, наблюдая за этими двумя. В какой-то степени, они напоминали Норману их с Эммой в детстве. Когда они были маленькими, она тоже часто что-то ему рассказывала, а он был не в силах её перебить. Просто увлечённо слушал, заворожённый её голосом и жестикуляциями. Это навевало приятные ностальгические воспоминания.

Таким образом они дошли до дома Эммы. Когда они поднялись на нужный этаж, девушка три раза постучала, как она всегда это делала. За дверью тут же послышались торопливые шаги и громкое мяуканье. А ещё через пару минут дверьотворилась. На пороге стояла мама Эммы, миссис Мьюзика. Рядом с ней остановились два кота: один белый, другой чёрный. Заметив свою хозяйку, они тут же вылетели в подъезд к ней и стали ласкаться об её ноги. Эмма негромко посмеялась и подняла обоих на руки. Миссис Мьюзика тоже тихо хихикнула, прикрыв рот рукой. После она заметила, что её дочери пришли домой не одни. На долю секунды на её лице отразилось искреннее изумление: похоже, она не ожидала, что гости придут так рано. Однако уже через секунду она снова улыбнулась и отошла, таким образом освобождая им проход.

— Ох, проходите-проходите, не стойте на пороге, — сказала она, пропуская их в квартиру. — Не думала, правда, что вы так рано придёте.

— Мы решили не тянуть и сразу прийти заранее, чтобы не опоздать, — объяснил Норман, снимая с себя куртку. — Кстати, папа просил передать, что не сможет прийти. У него дела, — предупредил он.

— Правда? Как жаль, — на лице женщины отразилась лёгкая грусть. Очевидно, она очень ждала прихода его отца. Всё же, они с её мужем были хорошими друзьями. Немудрено, что она расстроилась. — Ну ничего страшного. Главное, что вы пришли, — она вновь по-доброму улыбнулась, и грусть исчезла с её лица, будто бы её там и не было никогда.

— Кстати, мам, может, тебе помочь чем? — вдруг вмешалась в разговор Эмма. Она отпустила котов и обеспокоенно посмотрела на мать.

— Ох, ну я даже не знаю… Вы ведь наверняка очень устали после школы… — задумчиво сказала миссис Мьюзика, взволнованно оглядывая пришедших.

— Лично я ни капельки не устала, — заявила Эмма, гордо вскинув подбородок, что вызвало у Нормана лёгкую улыбку. Никто из присутствующих даже не сомневался, что она скажет именно это. Это же Эмма.

— И мы тоже! — поддержали Кэрол и Шерри. Похоже, они тоже прониклись её боевым духом.

— Ох, Боже… — женщина неловко улыбнулась. Она взглянула на Нормана и, не увидев в его взгляде протеста, всё же согласилась. — Ну хорошо, идёмте, поможете мне немного на кухне.

До самого вечера они помогали на кухне. Кто чистил овощи, кто помогал жарить и отваривать мясо. В общем, у каждого были свои заботы. Даже маленькие Кэрол и Шерри умудрились чем-то помочь. Правда, последних в конце концов отправили играть в комнату. Потому что они больше просто путались под ногами, чем помогали. Но, в целом, это было очень весело. Норману понравилось вот так проводить время с Эммой и её семьёй. Даже несмотря на то, что в итоге он всё-таки испачкал пиджак. Но даже эта небольшая неприятность не испортила ему настроение. Он просто был счастлив, что мог провести время с любимой девушкой. Да и вся эта атмосфера навевала ему воспоминания о детстве. Когда он был маленький, то часто помогал маме готовить завтрак или обед. Ему нравилось возиться на кухне. Нравилось взбивать яйца для теста, нравилось лепить вместе с мамой печенье. Нравилось просто проводить время с мамой. И потому сейчас он был даже рад, что смог хотя бы на время, но всё же вернуться в те счастливые времена, когда мама ещё была жива.

А потом с работы вернулся мистер Сон-Джу. Вслед за ним приехал и мистер Льюис. Стол для ужина к тому времени был уже накрыт. И потому, когда все наконец-то собрались, они начали трапезу. За ужином взрослые разговаривали. В основном обсуждали своё, взрослое. Раньше всех из-за стола, дабы не слушать их нудные разговоры, убежали Кэрол и Шерри. Норман с Эммой остались ещё ненадолго. Они решили посидеть ещё немного. Просто ради приличия, потому что просто так уходить из-за стола некультурно. Да и к тому же, у мистера Льюиса появилось несколько вопросов к Норману. Так что они не могли вот так взять и уйти. По крайней мере, сам Норман уж точно. Он считал это дурным тоном — уйти, оставив собеседника без ответов. А Эмма просто не хотела уходить без него. Поэтому им пришлось задержаться.

Однако вскоре мистер Льюис отстал, и они наконец-то смогли уйти. Как только они оказались в коридоре, Норман облегчённо вздохнул. Он всё ещё помнил о важном разговоре с Эммой, о чём и сказал ей. Она не отказалась поговорить, но предложила зайти к ней в комнату, чтобы там им точно никто не помешал. Он согласился. В конце концов, комната Эммы — идеальное уединённое место для таких разговоров. Она находилась почти в самом конце коридора, дверь там закрывалась на щеколду изнутри. Так что даже при всём желании к ним никто не мог зайти. Да и из-за её отдалённости в комнату не попадали лишние звуки, так что это им тоже не помешает. Просто идеальный вариант, чтобы уединиться и поговорить по душам.

Пройдя с ним в комнату, Эмма включила свет и сразу же закрыла дверь на щеколду. Заметив это, Норман с облегчением выдохнул и мысленно поблагодарил её. На самом деле, он хотел сделать это сам, но так было даже лучше. Эмма как будто бы читала его мысли. Или же она просто понимала, что для них так будет безопаснее. Но в любом случае он был ей очень благодарен. Потому что ему не хотелось, чтобы им кто-то помешал. Как в прошлые разы, будь они неладны.

— Так о чём таком важном ты хотел со мной поговорить, Норман? — обратилась к нему Эмма, присаживаясь рядом с ним на кровать. Она внимательно глядела на него, готовая слушать.

— Ну, понимаешь, тут такое дело… — Норман замялся, нервно вздохнул. Пальцами он стал теребить край своей рубашки, что не ускользнуло от зорких глаз Эммы. — Это… Это напрямую касается тебя и меня, — наконец набравшись смелости, он заглянул прямо ей в глаза. Одной рукой он коснулся её ладони, ласково накрыл своей.

— Господи, да что же это такое? — Эмма в удивление распахнула глаза. На её лице читалось искреннее непонимание, и это умиляло Нормана. Всё же, в романтических чувствах Эмма не разбиралась от слова совсем. И читать людей в этом плане она не умела абсолютно.

— Это… Ну… Как бы сказать… — он снова начал мяться. Мысли путались, язык заплетался. Из-за этого он мямлил что-то невнятное, что она совершенно не могла разобрать.

В конце концов, Норман тихо извинился и сказал, что ему нужно собраться с мыслями, после чего отвернулся. Он чувствовал, как горели от стыда щёки. Сердце в груди и вовсе отбивало ритм самого настоящего танго, если вообще не сальсы. Он совершенно не мог успокоиться, собрать мысли в кучу. Волнение захлестнуло его с головой, не давая даже и малейшего шанса на то, чтобы сосредоточиться. Норман настолько сильно распереживался, что ему даже начало казаться, будто он совсем не может дышать. Лёгкие внезапно стали слишком узкими, воздух в комнате нагрелся до невозможного. Каждый вздох обжигал его изнутри.

Окончательно погрузиться в пучину эмоций ему не позволяла Эмма. Он всё ещё помнил, что она сидит позади него. Сидит и ждёт, что же он ей скажет. Именно мысль об этом и отрезвила его. Сделав глубокий вдох, он медленно сжал руки в кулаки и чуть нахмурился. Сердце больно кольнул укол досады. Боже, ну что он за мужчина такой? Рядом с ним ведь любимая девушка, а он так себя ведёт. Тем более, он заставляет её ждать. А это совсем не по-мужски. Он должен собраться с силами и признаться ей. Ведь другого такого шанса у него может и не быть.

Поэтому, набрав в лёгкие побольше воздуха, Норман на выдохе заговорил:

— В общем, Эмма, я тебя…

В этот момент в комнате раздался громкий хлопок, и по всему полу разлетелись осколки лампочки. Эмма из-за этого вскрикнула, невольно прижалась к Норману. В комнате мгновенно стало темно. Несколько хлопков раздались и в других комнатах, сопровождаемые криками взрослых и детей. Норман пару минут непонимающе моргал. Он просто прижимал к себе дрожащую Эмму и пытался понять, что только что произошло. А потом его осенило, и он повернулся к окну. Его догадки подтвердились: во всех домах погас свет.

Тяжело вздохнув, он перевёл взгляд на напуганную Эмму. Та мелко подрагивала, крепко вцепившись пальцами в его руку. Она, очевидно, очень испугалась. Чего уж, даже сам Норман перепугался. Его сердце до сих пор бешено билось, но уже от страха, а не от волнения. И он боялся даже представить, что творилось внутри у Эммы. Учитывая, как сильно она дрожала. Поэтому, дабы её успокоить, он мягко обнял её и прижал к себе. Одной рукой он стал гладить её по спине, другой накрыл дрожащую ладонь. Эмма тихо всхлипнула, уткнулась носом в его плечо. Он впервые видел её настолько напуганной. Впрочем, это было весьма ожидаемо. Такого кто угодно испугается.

— Ну всё, всё, успокаивайся, это просто выбило пробки. Всё будет хорошо. Давай-ка пойдём пока к твоим родителям и подождём, когда свет включат, там, хорошо? — зашептал ей на ухо Норман. Он всё так же ласково гладил её, пытаясь успокоить. Теперь ни о каком признании не могло быть и речи, но он думал об этом в последнюю очередь. На первом месте для него была Эмма.

— Х-хорошо… — Эмма лишь согласно кивнула, не в силах сделать что-либо ещё.

Когда дрожь в её теле немного поутихла и она смогла идти, Норман повёл её в гостиную, где сидели все остальные. И лишь когда они шли по коридору, до него дошло, что его попытка признаться провалилась. Опять.

========== День четвёртый: Напор, решительность и котик ==========

Комментарий к День четвёртый: Напор, решительность и котик

Предлагаю провести небольшой интерактив. Перед прочтением главы попробуйте угадать, как на этот раз сорвётся признание Нормана, а после прочтения напишите свои варианты в отзыве. Посмотрим, кто угадает или будет хотя бы близок к истине

Норман тяжко вздохнул и опустил голову на сложенные на парте руки. Закрыл глаза, устало опустил плечи. Настроение у него, если честно, было просто отвратное. Учебный день не прошёл и наполовину, а он уже чувствовал себя как выжатый лимон. А всё потому, что он полночи не спал. Всё думал о своём признании. В итоге ему удалось поспать совсем немного, всего несколько часов. И то его сон был не самым спокойным. Ему постоянно снились какие-то кошмары. В основном связанные с Эммой и её отъездом. То он вовремя признаться не успел и она уехала, то опозорился перед ней, из-за чего она в нём разочаровалась. В общем, выспаться у него так и не получилось из-за всей этой мути. Вот он и чувствовал себя абсолютно опустошённым сейчас. Сил не хватало ни на что вообще. Даже на то, чтобы сходить на ланч. Да и аппетита у него тоже особо не было. Хотелось просто провалиться в забытье, хотя бы на пару часиков.

Издав очередной тяжкий вздох, Норман растянулся на парте поудобнее. Благо, пространство ему позволяло: его соседка по парте заболела, и потому сегодня не пришла. Ему хотелось полежать, отдохнуть немного. Пускай он и знал, что у него есть всего пять минут на передышку. Но даже этого сейчас было достаточно, чтобы хотя бы ненадолго отвлечься. Потому что голова буквально разрывалась. Норману даже казалось, что ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, и она просто не выдержит напряжения и лопнет. А вместе с этим по всему классу разлетятся ошмётки его мозгов. Поэтому ему был просто необходим отдых. Пускай минимальный, пускай неполноценный, но хоть какой-нибудь. Норман остро нуждался в том, чтобы отвлечься и просто освободить голову. И потому сейчас он наслаждался минутами спокойствия. Даже несмотря на то, что в кабинете всё ещё было шумно из-за оставшихся в классе учеников.

Норман настолько погрузился в прострацию, что даже не заметил, как к нему кто-то подошёл. Он обратил внимание на этого человека только тогда, когда почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука. От неожиданности он дёрнулся и резко выпрямился, распахнув глаза. Поднял голову, напрягшись, но тут же облегчённо выдохнул. На него сверху вниз глядел знакомый зелёный глаз. Именно поэтому Норман и успокоился, ведь он понял, что рядом с ним стоял Рэй. Сначала Вильсон в удивлении вскинул брови: очевидно, он не ожидал такой реакции от друга. Однако потом его лицо снова стало невозмутимо-спокойным, как и всегда. Усмехнувшись, он плюхнулся рядом с Норманом на парту и скрестил руки на груди. Ратри неловко улыбнулся.

— Ну и чего это только что было, м? — поинтересовался Рэй, состроив максимально строгое выражение. Хотя в его голосе не слышалось ни нотки недовольства, только беззлобная усмешка.

— Прости, я просто задумался… Вот и не заметил, как ты подошёл, — Норман неловко хихикнул и почесал затылок. Он чувствовал себя несколько виноватым, пускай и понимал, что Рэй на него не злится.

— Я уж подумал, что ты мне так подбородок разобьёшь, — очередная лишённая злобы усмешка лишь подтвердила это. — Ну а если серьёзно, то что с тобой происходит? Ты всё утро какой-то нервный, — на этом вопросе Рэй неожиданно посерьёзнел. В его голосе слышалось беспокойство, а взгляд стал тяжёлым и внимательным.

Норман на это ничего не ответил. Его лицо вмиг помрачнело, брови поползли вниз. В голове снова всплыли картинки из кошмаров. Его позорное признание, разочарованный взгляд эммы, её быстрый уход. А потом темнота. Всепоглощающая темнота, которая заполнила собой всё пространство вокруг, окутала его тело холодными щупальцами, стиснула так, что было трудно дышать. Норман невольно скрипнул зубами, сжал руки в кулаки до побеления костяшек. Это заметил Рэй. И такое поведение, судя по выражению его лица, показалось ему странным и подозрительным.

— Не выспался, — лишь сухо ответил Норман. Он знал, что Рэй выслушает и поможет, ведь он всё-таки друг, но ему просто не хотелось говорить об этом. Не хотелось вспоминать всё то, что снилось ему этой ночью.

— …Это из-за Эммы? — Рэй задал вопрос напрямую и как обычно попал в самое яблочко. Впрочем, чего ещё от него ожидать? Он знал Нормана как облупленного.

Однако Норман и в этот раз промолчал, но Рэю и не нужен был ответ. Он и так уже прекрасно всё понял. Тяжело вздохнув, он покачал головой и положил руку ему на плечо, таким образом как бы пытаясь подбодрить.

— Послушай, Норман, — мягко начал он, и Норман из-за этого поднял на него взгляд, — если ты будешь сидеть и лить слёзы, то ничего не изменится. Эмма уедет, а ты так и останешься с носом. Тебе оно надо? — получив отрицательный кивок, Вильсон удовлетворённо кивнул и улыбнулся. — Ну вот видишь. Тебе просто нужно быть решительнее и напористее, если ты хочешь чего-то в этой жизни добиться. А то такими темпами ты ей признаешься только через десять лет, когда у неё уже будут дети и муж.

Норман хотел было что-то ответить, но в этот момент прозвенел звонок. Рэй быстро спрыгнул с парты и, пожелав ему удачи, удалился к своему месту. Норман проводил его задумчивым взглядом, мысленно обдумывая его слова. В это время в класс начали потихоньку подтягиваться остальные одноклассники. А вскоре пришла и учительница, после чего начался урок.

***

Норман чуть замедлил шаг, наблюдая за эммой, которая о чём-то активно спорила с Оливером. Слова Рэя всё никак не выходили из головы. Он думал о них на протяжении всего дня, даже не мог толком сосредоточиться на учёбе. Из-за этого голова ещё больше разболелась. Один раз Норману даже пришлось сходить в медпункт за таблеткой, потому что боль стала совсем невыносимой. Как итог, он получил за весь день один выговор, плохо написал контрольную и пропустил целый урок, поскольку провалялся это время в лазарете. В общем, сегодняшний день прошёл даже хуже, чем обычно. Но сейчас это было последнее, о чём беспокоился Норман. Учёба могла и подождать, тем более, что он гений и точно справится с любым тестом, если захочет. Главной задачей для него было совершенно другое. Сейчас у него, можно сказать, рушилась личная жизнь, и это единственное, что волновало его на данный момент. Да и он всё ещё не мог выбросить из головы слова, сказанные на перемене Рэем. Они постоянно крутились в мыслях, звучали в ушах, не желая никуда исчезать. И как бы Норман ни старался, избавиться от них не получалось. Ему оставалось только смириться и обдумывать их. Именно этим он и занимался, наблюдая со стороны за спором Оливера и Эммы.

На самом деле, Рэй действительно был в чём-то прав. Норману и правда недоставало решительности, чтобы двигаться к поставленной цели смело и напористо. И в этом заключался его главный минус. Из-за его стеснительности у него часто не получалось достичь того, о чём он мечтал. Например, играть в театре. Норман ещё с детства любил различные постановки. Любил наблюдать за людьми, за их эмоциями на сцене. А ещё он мечтал когда-нибудь оказаться там сам. Ради этого он даже записался в театральный кружок, работал не покладая рук. Сутками напролёт репетировал, отрабатывал дикцию. Порой ночами не спал, пытаясь идеально вжиться в роль. В общем, прилагал все усилия, чтобы достичь своей цели. Однако ему не хватило уверенности в себе, чтобы отстаивать собственные интересы, когда это потребовалось, и потому о карьере театрального артиста пришлось забыть. А теперь то же самое происходило и с Эммой. Норман никак не решался сказать ей эти три заветных слова, и его нерешительность в конечном итоге могла сыграть с ним злую шутку. А он этого совсем не хотел.

Но и сказать ей всё напрямую было страшно. Особенно после ночных кошмаров. Норман опасался, что всё будет именно так, как и во снах. Он боялся, что скажет что-нибудь не то, опозорится, разочарует Эмму. Боялся, что она уйдёт от него точно так же, как и во сне, и они больше никогда не увидятся. Но с другой стороны, Норман понимал, что медлить нельзя. На второй чаше весов был страх того, что Эмма уедет, а он так и останется наедине со своими чувствами. А потом у неё, возможно, появятся муж и дети, а он, Норман, так и будет жить в одиночестве, потому что влюблён только в одну единственную, в Эмму. Это давило ещё сильнее, чем любые другие переживания и опасения. Так он и мучился, разрывался, метаясь от одной стороны к другой. И он не знал совершенно, что ему делать и как поступить. Любые активные действия, на которые он всё никак не мог решиться, пугали и давили на него. А в голове всё пульсировали слова, которые тогда сказал ему Рэй:

«Тебе просто нужно быть решительнее и напористее, если ты хочешь чего-то в этой жизни добиться»

«А может… А может, Рэй всё-таки прав? — эта мысль настолько внезапно пронзила его разум, что Норман даже невольно остановился. — Ведь если я буду бездействовать, ничего и правда не изменится. Эмма уедет, найдёт себе там какого-нибудь парня. А я… — он резко мотнул головой, отгоняя от себя пессимистичные мысли. — Нет, нельзя думать об этом. Нужно действовать, пока есть время»

После этого Норман быстрыми уверенными шагами направился к Эмме. Благо, она теперь уже шла одна: Оливер за то время, что он пребывал в прострации, успел уйти. Видимо, их спор закончился не очень хорошо, поскольку она выглядела немного раздражённой. Норман отчётливо почувствовал это, когда подошёл достаточно близко. Её плечи были напряжённо приподняты, антенна на макушке активно дёргалась, будто бы тоже выражая своё недовольство. А ещё, кажется, Эмма бормотала что-то себе под нос. Правда, он так и не смог разобрать, что именно. На самом деле, Норман даже несколько засомневался, стоит ли заводить с ней разговор сейчас. Всё же, раздражённый вид Эммы так и кричал о том, что говорить о любви сейчас она не намерена. Но, тем не менее, Норман всё-таки решил не отступать. В конце концов, именно об этом ему и говорил на перемене Рэй. А Рэй всегда говорил по существу, поэтому Норман ему доверял. И потому, набравшись смелости, он ускорил шаг и обратился к Эмме:

— Эмма! Подожди, Эмма!

Услышав знакомый голос, она замедлила шаг. Поначалу она нервно и несколько раздражённо обернулась, очевидно, подумав, что это Оливер. Однако её лицо вмиг просияло, когда она увидела позади себя Нормана. Раздражение в секунду испарилось, на его место пришла искренняя радость.

— Ох, Норман, это ты… А то я уже подумала, что это придурок Оливер вернулся, — Эмма вздохнула с некоторым облегчением и помахала другу.

— У вас что-то случилось? Я видел, как вы о чём-то спорили, — поинтересовался Норман, догнав её.

— Да так, ничего особенного. Просто я в очередной раз пыталась доказать Оливеру, что он совсем не разбирается в девушках, — расплывчато ответила она, отмахнувшись. — Кстати, ты что-то хотел или так, просто поболтать? — решила сменить она тему.

— Да нет, не то чтобы. Просто решил проводить тебя до дома. Не идти же тебе в гордом одиночестве, — он слегка улыбнулся и отвёл взгляд. В этот момент на его щеках проступил лёгкий румянец, что заметила Эмма. Она из-за этого чуть улыбнулась и тихо хихикнула.

— Вот как. Ну хорошо, я не против. Вдвоём всяко лучше, чем одной.

***

Всю дорогу до её дома они с Эммой болтали о всяких глупостях. На свежем воздухе Норману стало гораздо лучше, голова наконец-то перестала болеть, и потому он смог расслабиться. Рядом с Эммой ему сделалось невероятно легко и тепло на душе. А ещё ему наконец-то удалось развеяться и отвлечься от дурных мыслей, которые мучили его на протяжении целого дня. Теперь они отошли на второй, нет, даже на третий план. Его голова была заполнена совершенно другим. Эммой, её звонким голосом, сладко-приторным запахом волос. Он думал только о ней. А ещё о том, как бы ненавязчиво признаться ей в любви. Подходящие слова мельтешили среди тысяч разнообразных мыслей, но выловить их Норман попросту не мог. Впрочем, он и не пытался больше. Решил, что ему это не нужно. Эта правильность, боязнь сделать что-то не так лишь тормозили его, не давали двигаться дальше. Уж лучше импровизировать, чем всю жизнь думать, как правильно подступиться к ней. С сегодняшнего дня Норман принял именно такое решение. Сегодня он твёрдо сказал сам себе, что будет полагаться только на своё сердце и слушать только его. Будет говорить только то, что ему велят чувства. И теперь ему оставалось лишь дождаться подходящего момента, чтобы всё ей высказать. А всё остальное само как-нибудь приложится.

И к его счастью, удачный момент подвернулся очень скоро.

Когда они были уже около её дома, Норман вдруг остановился. Эмма невольно тоже затормозила, непонимающе взглянув на него. Он глубоко вздохнул, заглянул ей прямо в глаза. Осторожно взял за руки, чем удивил ещё больше. Пару секунд он просто молча смотрел ей в глаза, не решаясь вымолвить и слово. Сердце трепетало в груди, отдавалось гулким эхом в ушах. Он чувствовал, как нещадно запылали его щёки, но ничего не мог с этим поделать. Смущение рьяно рвалось наружу, и он уже был не в силах его остановить. И Эмма, кажется, тоже это заметила, поскольку выражение её лица стало ещё более изумлённым. Она уже было хотела что-то сказать, даже открыла рот, но просто не успела, потому что Норман её перебил:

— П-помнишь, ты говорила, что Гильда и Дон наконец-то начали встречаться?.. — невольно заикнувшись от нахлынувшего волнения, спросил он. Он решил начать издалека: так было легче и проще для него самого.

— Ну да, помню… А что такое? — похоже, его смущение передалось и Эмме тоже, поскольку она неловко потупила взгляд.

Норман сделал глубокий вздох и, выдержав небольшую паузу, продолжил:

— П-просто… Я тоже х-хотел бы… — начал было он, но договорить ему было не суждено.

В этот момент он заметил какое-то движение на дереве. Эмма тоже обратила на это внимание и повернула в ту сторону голову. Они оба замерли, поскольку поняли, что это такое. Это был кот. Полноватый рыжий кот сидел на ветке, которая вот-вот грозилась надломиться под его весом. Ещё немного, и кот свалился бы вниз. Спрыгнуть он не мог, потому что боялся. Он громко шипел, панически осматривался вокруг. Однако улица была полупуста, и потому животному никто не мог помочь. И он действительно свалился бы вниз и, возможно, даже убился, если бы не Эмма. Она вовремя Рванула с места, как раз в тот момент, когда ветка окончательно сломалась. Норман даже опомниться не успел: всё произошло слишком быстро. Пара секунд, несколько резких движений, и зверёк уже оказался у Эммы в руках, а сама она сидела на траве с немного поцарапанными коленями.

— Ну всё, беги, малыш. И больше не лазь по деревьям, — не обращая внимания на боль, сказала Эмма коту и отпустила его, после чего тот убежал. — Прости, так чего ты хотел, Норман? — с улыбкой обратилась она к стоящему неподалёку Норману. Смущение как рукой сняло, и теперь она улыбалась как ни в чём ни бывало.

— Я? — обескураженно переспросил тот, словно бы не поняв, чего от него вообще хотят. Он всё ещё не отошёл от шока, и потому ему было трудно соображать. Однако уже совсем скоро он взял себя в руки и помотал головой, после натянув улыбку. — Я… Я хотел… Я хотел предложить отметить это в кафе сегодня на выходных. Вот, — промямлил он, и это, судя по тому, как засияло лицо Эммы, прозвучало вполне убедительно.

— Норман, это же просто отличная идея? Я сейчас же позвоню Гильде и всем остальным и предупрежу их! — затараторила девушка, подлетев к нему и схватив его за руки. В её глазах сияли радостные огоньки. Норман лишь сдержанно кивнул, не переставая улыбаться, хотя в его голове крутилась одна единственная мысль, которая была связана отнюдь не с Гильдой и кафе.

«Вот тебе и напор с решительностью, блин…»

========== День пятый: Кафе ==========

Комментарий к День пятый: Кафе

На самом деле глава вышла на 9 страниц, но новый счётчик фб посчитал их как 5. Хотя в Ворде их всё-таки 9

Норман пригладил ладонью чуть взъерошенные волосы. Посмотрел на своё отражение в зеркале. Оттуда на него смотрел уставший бледный человек, под глазами которого начали образовываться мешки. Норман тяжко вздохнул. Последние несколько дней он и правда очень плохо спал. Выходило так, что ему удавалось подремать всего каких-то жалких несколько часов за ночь. А этого организму катастрофически не хватало, чтобы отдохнуть после учебного дня и набраться сил для нового. Из-за того, что Норман почти не высыпался, он был рассеянным и немного сонным в школе. Вчера после уроков, когда он уже собирался уходить, его остановила учительница и спросила, всё ли с ним в порядке. И она, и другие учителя, и его друзья волновались. Они переживали за его здоровье и психическое состояние, ведь ему, как сын у семьи Ратри, приходилось особенно много работать, чтобы сдать экзамен и поступить в самый престижный вуз в городе. Однако Норман на все их расспросы лишь улыбался и говорил, что это нервное, что скоро пройдёт. В душе он знал: в ближайшее время это уж точно не пройдёт.

Ещё раз осмотрев своё отражение в зеркале, Норман снова вздохнул и покачал головой. Нет, это совсем никуда не годится. Со своими переживаниями и признаниями он совершенно себя запустил. Напрочь позабыл о том, что ему, как человеку со слабым здоровьем, в первую очередь важен отдых. Так ведь и до больницы недалеко. Учитывая, что Норман и так частенько попадал туда, если сильно болел. А в больницу ему не хотелось от слова совсем. Ведь тогда он точно не смог бы признаться Эмме и, что самое ужасное, потерял бы возможность проводить её на поезд. А этого он никак не мог допустить. Он хотел, чтобы если не сейчас, то хотя бы в день своего отъезда Эмма узнала о том, что он к ней чувствует. Да и проводить её тоже. Норману очень хотелось быть с ней рядом в её последние минуты, что она проведёт в их родном городе, в последний раз крепко-крепко обнять её, вдохнуть запах рыжих волос, которые так приятно пахли ромашкой, пожелать удачи на новом месте, в конце концов. Так что ему следовало бы задуматься о том, чтобы хорошенько так отдохнуть, если он не хотел окончательно всё это потерять.

«Ты слишком часто переживаешь и накручиваешь себя по пустякам, Норман. Тебе порой просто нужно отдохнуть и расслабиться, повеселиться, в конце концов», — вдруг вспомнились слова Эммы, сказанные когда-то очень давно. Она часто говорила это и Рэю тоже, однако тот по обыкновению пропускал её слова мимо ушей. А вот Норман каждый раз прислушивался, но никогда её совету не следовал. Но именно сейчас он показался ему просто идеальным выходом.

«Ну а что? Это ведь неплохая идея, — подумал про себя Норман, разглядывая бледно-синие мешки под глазами. — Решено. Сегодня никаких признаний. Только развлечения и отдых», — твёрдо сказал он сам себе и сжал руки в кулаки.

Безусловно, сегодняшний день идеально подходил для того, чтобы развеяться. На улице стояла ясная и солнечная погода, располагающая к прогулке в парке или посиделкам в каком-нибудь уютном местечке, к тому же сегодня не нужно было идти в школу, ведь наконец-то наступили долгожданные выходные. В общем, идеальная обстановка для отдыха. Или для встречи в кафе с друзьями, чтобы отметить памятное событие. Вчера сразу после предложения Нормана отметить начало отношений Гильды и Дона Эмма так воодушевилась этой идеей, что начала обзванивать всех прямо на улице. Пока она сообщала ребятам о месте и времени встречи, сам Норман молча стоял рядом и просто наблюдал за ней. На самом деле, в тот момент он задумывался о том, чтобы вообще никуда не пойти. Сказать, что чувствует себя нехорошо, и остаться дома, просто весь день проваляться в постели. Но Эмма выглядела такой счастливой, что ему просто совесть не позволяла так с ней поступить. Она ведь очень расстроилась бы, если бы узнала, что он не придёт. А Норман не хотел, чтобы Эмма расстраивалась. Тем более, теперь он и сам был не против пойти. В конце концов, ему и правда не помешало бы развеяться, да и они уже давненько не собирались где-нибудь вот так, все вместе. Нужно исправлять.

Взглянув на настенные часы, Норман увидел, что до встречи в кафе осталось несколько часов. Прикинув, сколько времени ему понадобится на то, чтобы приготовиться, он кивнул сам себе и снова повернулся к зеркалу. Выражение его лица поменялось, стало более бодрым, а взгляд более живым. Даже несколько потемневшие глаза вновь посветлели, приобрели насыщенный голубой оттенок. Улыбнувшись своему отражению, Норман снова пригладил непослушные волосы и направился в ванную. Последующие полтора часа он готовился к встрече. Чистил зубы, расчёсывал волосы, выбирал одежду. В этот раз он не стал заморачиваться с официальностью своего наряда и оделся просто и по-будничному. Хотя обычно Норман на любые встречи одевался строго по дресс-коду: это уже была привычка, выработавшаяся с детства. Будучи сыном известного политика, Норману часто приходилось ходить с папой на различные мероприятия. А на таких приходилось и выглядеть соответствующее, чтобы не опозориться самому и не опозорить отца. Вот Норман и привык уже выбирать строгие костюмы, даже если шёл просто в гости к друзьям. Но сегодня он решил отказаться от этого, просто потому что сегодня он должен развлекаться. Да и хотелось хотя бы на один день забыть о том, что ему нужно соответствовать чьим-то ожиданиям, и просто носить то, что нравится. Тем более, это ведь его друзья, а с ними можно выглядеть абсолютно как угодно.

Прежде чем накинуть куртку и выйти из дома, Норман в последний раз оглядел себя в зеркало. Задержался ненадолго, расстегнул одну верхнюю пуговицу: так он чувствовал себя более свободно. После этого уже пошёл к выходу.

— Пап, я ушёл! — на прощание крикнул Норман, перед тем как выйти на улицу. Он знал, что отец его не услышит: ещё с самого утра он заперся в кабинете и работал там. Однако это уже вошло в привычку, поэтому Норман каждый раз прощался с ним, даже если его не было дома.

А уже после этого небольшого ритуала, как всегда не услышав ничего в ответ, он ушёл.

***

Когда Норман зашёл в кафе, Гильда и Дон уже были там. Они сидели за одним из столиков и мило о чём-то ворковали, однако, заметив знакомую белую макушку, прервали свою дискуссию. Гильда приветливо улыбнулась и помахала другу рукой, на что тот улыбнулся в ответ, после чего направился к ним. Попутно он окидывал изучающим взглядом кафе, в котором они собирались. Это было небольшое, но очень уютное место. У столиков стояли мягкие диванчики, по всему залу разливалась приятная тихая музыка, в воздухе витал запах сладкой выпечки. Всё вместе это создавало идеальную атмосферу не только для простых посиделок, но и для романтического свидания. К слову сказать, место для встречи выбирала именно Эмма. И она не прогадала: место было действительно отличное. По крайней мере, Норману оно точно понравилось. И он даже взял его на заметку.

«Это кафе идеально подошло бы для первого свидания», — непроизвольно пронеслась мысль у него в голове. Однако он тут же поспешил отогнать её куда подальше. Нет, сейчас не самое время думать об этом.

Подойдя к нужному столику, Норман приветливо улыбнулся и поправил воротник рубашки.

— Привет, — поздоровался он и присел рядом. — Ну что, как вы тут? Не скучаете?

— Привет. Да нет, как видишь, не скучаем, — Дон усмехнулся и пожал ему руку в знак приветствия. — Вот, решили коктейли себе заказать, на проверку, так сказать, — он хихикнул и кивнул на два полупустых бокала, стоявших на столе.

— Тут такие вкусные коктейли, ты просто не представляешь! Норман, ты просто обязан попробовать! — восхищённо пролепетала Гильда, улыбаясь. Она выглядела такой воодушевлённой, что Норману даже стало интересно.

— Правда? Ну, раз уж ты так говоришь, тогда обязательно попробую, — он посмеялся и согласно кивнул.

Коктейли здесь и правда были очень вкусные, в этом Гильда не соврала. Норман сам убедился, когда попробовал. Заказывал он молочный коктейль: с детства любил подобные. На вкус он оказался даже лучше, чем Норман предполагал. Когда он только сделал один глоток через трубочку, то ощутил сладкий привкус на языке. Коктейль был совсем не приторным, даже наоборот, почти что воздушным. Норману очень понравился. Он никогда раньше не пробовал таких. Даже его мама не могла похвастаться настолько вкусным коктейлем. Одним словом, Норман пребывал в полнейшем восторге.

— И правда вкусно… — с тихим восторгом прошептал он, когда наконец отошёл от эйфории, полученной от коктейля. Это и правда было поистине восхитительное чувство, и Норман отдал бы всё на свете, лишь бы ощущать его почаще. Наверное, с ним могло сравниться только чувство счастья, которое он испытывал, когда рядом с ним была Эмма.

— Ну вот, а я что говорила, — Гильда тихо хихикнула.

— Но всё равно с мамиными бисквитиками ничто не сравнится… — полностью опомнившись, буркнул он, на что Андерсон рассмеялась чуть громче. В этом был весь Норман. Уж что-что, а мамины бисквитики он любил больше, чем что-либо.

Ещё какое-то время они просто разговаривали. Ну, как разговаривали. Скорее Гильда делилась впечатлениями о новых отношениях, а Норман и Дон молча слушали её. Перебивать никто не решался. Всё же, редко когда можно было увидеть тихую и робкую Гильду настолько общительной и разговорчивой. Обычно она предпочитала молчать и очень редко подавала голос, а тут болтала буквально без умолку: настолько её охватили эмоции. Да и просто приятно было слушать её. А Норману ещё и интересно. Ведь он, как-никак, разделял её чувства. Он точно так же, как и она, был без памяти влюблён. С той лишь разницей, что она любила Дона, а он — Эмму. Но его точно так же захлёстывали чувства, когда он думал о своей возлюбленной, и потому он прекрасно понимал Гильду, которая без остановки рассказывала о том, как они с Доном счастливы вместе. В какой-то степени он даже завидовал ей, ведь она нашла в себе силы и мужество признаться любимому человеку, а он до сих пор так и не мог решиться. Но сейчас ему хотелось думать совсем не об этом, и потому он только слушал её, улыбаясь.

А вскоре начали подтягиваться и остальные. Сначала пришли Эмма с Рэем. Они жили в одном дворе, поэтому приехали вместе. Потом подъехали Найджел с Джиллиан. За ними подтянулись Оливер, Виолетта и все остальные. Даже Зак, который в последнее время был очень занят, нашёл свободное время, чтобы приехать. Таким образом компания за их столиком постепенно становилась всё больше и больше, пока свободных мест и вовсе не осталось. С приходом новых людей беседа стала более оживлённой, а вслед за ней посыпались и заказы. Коктейли, закуски, десерты… В общем, они заказывали буквально всё, что только попадалось им на глаза. Гулять так гулять, как говорится. Таким образом практически все блюда из списка меню переместились в список в блокноте официанта. Благо, тем, кто согласился оплатить счёт, был Норман, поэтому никто не беспокоился. У него, как у Ратри, хватало средств на то, чтобы заплатить. Во время ожидания заказа ребята активно общались между собой. Обсуждали, как планируют проводить это лето, кто куда поедет. Однако тему отъезда Эммы они не затрагивали. Да и в принципе было интересно поговорить, узнать, кто и как живёт, ведь в последнее время из-за экзаменов они очень редко собирались все вместе и вообще виделись. Особенно с Заком, который и вовсе учился в институте. За всеми этими разговорами они даже и не заметили, как стол постепенно заполнился тарелками и бокалами. А когда все их заказы принесли и стол был полностью забит едой и напитками, ребята наконец-то начали полноценно отмечать.

***

Они просидели в кафе довольно долго. По ощущениям Нормана, не менее трёх часов. И за всё это время со стола исчезли только парочка десертов. В основном потому, что все были заняты разговорами и к еде притрагивались крайне редко. Все активно обсуждали летние каникулы, курорты, лагеря, поездки в лес и ночные посиделки у костра. Все, кроме самого Нормана. Он сидел в стороне и просто молча наблюдал, не поддерживая дискуссию. Не то чтобы ему это не нравилось. Даже наоборот, он очень любил, можно сказать, обожал общаться со своими друзьями, просто сейчас ему не хотелось вступать с ними в диалог. И причина этому была очень проста. Хоть Норман и зарёкся думать сегодня о признании, мыслями он всё равно периодически нет-нет, да возвращался к нему. Вот и сейчас тоже.

Тяжко вздохнув, Норман опустил взгляд и взял свой бокал. Сделал пару глотков через трубочку, закрыл глаза. Он хотел развеется, хотя бы на один денёчек забыть об этом дурацком признании и о скором отъезде Эммы. Он правда хотел. Вот только получилось ненадолго. Как бы Норман ни старался, рано или поздно он всё равно возвращался к этим проклятым мыслям. Он пытался, честно пытался вслушиваться в диалог друзей, пытался в него вклиниться, но это помогало лишь на какое-то время. Потом он всё равно мысленно вспоминал о том, что скоро Эмма уедет, а он так ничего ей и не рассказал. И это, признаться честно, его раздражало. Он ведь сюда развлекаться пришёл, а не самобичеванием заниматься, в конце-то концов. Ему стоило просто расслабиться и забыться, но он всё равно продолжал себя накручивать. Даже в тот день, когда нужно было отдыхать. Он ненавидел себя за такую чрезмерную волнительность. Ведь именно из-за неё он сейчас совершенно не мог расслабиться и отвлечься.

Отставив бокал обратно на стол, Норман снова тяжко вздохнул и откинулся на спинку мягкого диванчика. Запрокинул голову, накрыл ладонью лоб. Где-то рядом с ним активно о чём-то спорили Эмма и Оливер, однако он слушал их вполуха. Настроения не было совсем. Очень хотелось закурить. Норман впервые за несколько месяцев испытал настолько сильное желание. Вообще, он курил очень редко, но иногда всё-таки случалось. В те моменты, когда по-другому стресс снять не выходило совсем. Сейчас, видимо, была именно такая ситуация. Норман чуть напрягся, пытаясь вспомнить, остались ли у него сигареты с прошлого раза. Кажется, у него в кармане куртки до сих пор лежала пачка, но он не был уверен, есть ли там сигареты. Ему стоило проверить.

Однако, когда Норман Ну же собирался вставать, его вдруг остановила Эмма.

— А ты что думаешь, Норман? — обратилась она к нему с вопросом.

— А? — от неожиданности он вздрогнул и с недоумением посмотрел на неё. Он попытался вспомнить, о чём они с Оливером спорили, но у него так и не получилось. Поэтому он только неловко улыбнулся и потупил взгляд. — Прости, о чём вы говорили?

— С тобой всё в порядке, Норман? — с некоторым беспокойством поинтересовался у него Оливер, заметив, что он странно себя ведёт. Норман натянул улыбку и поднял взгляд.

— Да, конечно, — заверил он. — Простите, я просто немного задумался… Я, это, на улицу выйду. Что-то свежим воздухом подышать захотелось, — добавил он.

— Ты уверен? Может, тебя проводить? — к Оливеру присоединилась Эмма. Она знала Нормана гораздо дольше, и потому хорошо читала его. И сейчас она тоже замечала, что с ним происходит что-то неладное.

— Нет-нет, не стоит, правда. Я сам дойду, — он покачал головой и, не дав ей ничего ответить, быстро направился к входной двери.

Спиной Норман чувствовал провожающий его пристальный взгляд Эммы. Он понимал: она волнуется. Эмма всегда особенно сильно волновалась, если дело касалось его, Нормана. И так же отчётливо он понимал, что близок тот день, когда она не выдержит и захочет серьёзно с ним поговорить. В конце концов, так было всегда, сколько Норман себя помнил. Каждый раз, когда он упорно от неё что-то скрывал, Эмма держалась до последнего. Она не трогала его, ожидая, что он расскажет сам, но когда он этого не делал, она взрывалась и приходила к нему сама. Расспрашивала, вытягивала из него душу. А он просто не мог врать ей в такие моменты. И это было самое страшное. Где-то глубоко в душе Норман боялся, что Эмма решит устроить откровенный разговор и в этот раз. Ведь тогда он не сможет солгать ей, скажет всю правду. И о своей давней любви, и о признании, и даже о бессонных ночах, проведённых в раздумьях о том, как же ей признаться. А он хотел сделать всё совершенно не так. Не в такой напряжённой обстановке. А сейчас он чувствовал, что их с Эммой откровенный разговор всё ближе и ближе, поэтому ему оставалось только молиться, чтобы этот момент настал как можно позже.

Как только Норман вышел из кафе на улицу, ему в лицо сразу же ударил холодный ветер. Из-за этого он зажмурился, закрыл лицо рукой. Было холодно, пасмурно. Когда Норман открыл глаза и поднял голову, то увидел, что на небе постепенно собираются дождевые тучи. От досады он сплюнул на землю. Да уж, не самое удачное время он выбрал, чтобы покурить. Хорошохоть куртка у него была тёплая. В ней точно не замёрзнет. Но у него всё-таки было немного времени, пока дождь ещё не начался, так что он решил этим воспользоваться. Не зря ведь он сюда вышел.

Сунув руку в карман куртки, Норман почти сразу нащупал пачку. Он достал её, открыл, заглянул внутрь. С его губ сорвался вздох облегчения: в пачке осталась ещё одна сигарета. Как раз то, что ему нужно. Норману всегда хватало одной сигареты, чтобы расслабиться, реже — двух. Он обычно курил недолго, всего пару минут. Больше просто не мог: слишком противно было. Да и не любил он вкус никотина: слишком горький, неприятный. И он совершенно не понимал в этом плане Рэя. Для Нормана до сих пор оставалось загадкой, как он вообще терпит эту гадость. Ведь Рэй мог курить порой больше пяти минут. А Норману это было не под силу, и потому он совершенно не понимал своего друга. Как и в принципе не разделял его увлечение сигаретами. Пускай и сам периодически грешил этим.

Закурив сигарету, Норман блаженно прикрыл глаза. По всему телу постепенно начала растекаться приятная истома. Внутри с каждой секундой становилось всё легче, свободнее, спокойнее. Вместе с кольцами дыма из Нормана уходили все страхи и переживания. Чувство покоя и свободы — действительно приятное чувство. И это, пожалуй, единственное, что нравилось Норману в курении. Благодаря этому процессу он мог расслабиться и успокоиться, собраться с мыслями. А сейчас всё это было ему просто жизненно необходимо. Потому что сейчас он меньше всего на свете хотел, чтобы его план полетел к чертям из-за этих дурацких чувств.

— Так ты куришь?

Когда Норман услышал этот голос, его прошиб холодный пот. Нет, уж именно его он узнал бы из тысячи. Ему даже не нужно было поворачиваться, чтобы взглянуть на его обладателя. Он и так прекрасно всё понимал. Эмма. Позади него определённо стояла Эмма. И она явно была недовольна. Норман точно не видел, но ему это и не требовалось: он прекрасно всё чувствовал. Он явственно ощущал её пристальный взгляд на себе, и оттого по его спине побежали мурашки. Он даже и не сомневался, что сейчас Эмма начнёт ругаться. Ей никогда не нравилось, если Норман гробил своё здоровье. А тут она увидела, как он курит сигарету. Конечно, без нотации здесь точно не обойдётся. Норман и сам бы начал читать ей нотации, если бы застукал её за подобным, так что прекрасно её понимал. Но всё равно ему было неловко.

— Бывает иногда, — выдержав небольшую паузу, признался Норман и опустил взгляд. Он понимал, что врать бесполезно, ведь его всё равно застукали с поличным. Глупо было бы отпираться, тем более с Эммой. Враньё могло только больше её разозлить.

На его слова Эмма тяжело вздохнула. К его удивлению, она не стала ругаться или ворчать. Просто неспешно начала ходить туда-сюда вдоль тротуара, не произнося при этом ни единого слова. Норман настолько был удивлён её реакцией, что даже повернулся к ней. Она так и продолжала ходить из стороны в сторону, молча глядя себе под ноги. Выражение её лица было хмурым, напряжённым. Даже вечно торчащая на макушке антенна неестественно склонилась вниз. Это совсем на неё не похоже. Обычно Эмма выглядела в такие моменты, как сейчас, недовольной, а тут…

— Ты… Даже не будешь меня ругать?.. — обескураженно спросил Норман, не переставая следить за тем, как Эмма продолжает ходить туда-сюда. Сигарету он так и продолжал держать в руке, не поднося ко рту.

— Нет, — коротко ответила Эмма и покачала головой. После она вдруг остановилась и посмотрела прямо на него. — Скажи, Норман, что с тобой происходит? Ты ведь не просто так вышел сюда покурить, верно?

Норман вновь опустил взгляд и закусил губу. Случилось самое страшное, что только могло случиться. Эмма всё-таки решила устроить серьёзный разговор по душам. Это произошло гораздо раньше, чем Норман рассчитывал, и потому он не знал, что ему делать и как поступить. Нет, он не был готов к этому разговору. Ситуацию усугубляло ещё и то, что это Эмма. С кем-нибудь другим, может, он и смог бы выкрутиться, но только не с ней. Эмме он врать не мог совершенно. Совесть не позволяла, особенно, когда он смотрел в её серьёзные зелёные глаза. Её взгляд, такой цепкий, строгий и несколько укоризненный, пробивал до мурашек. Казалось, она смотрела ему прямо в самую душу, видела все его потаённые страхи и секреты. Выдержать такой взгляд мог не каждый, а соврать под ним — тем более. Вот и Норман тоже не мог. Он каждый раз падал под напором этих серьёзных зелёных глаз.

Именно поэтому сейчас он старался на неё не смотреть. Опустил голову низко-низко, так, чтобы видеть только носки своих ботинок и ничего более. Он знал: если поднимет голову, то обязательно встретится с зелёными глазами Эммы. А если встретится, то уже точно не сможет соврать. Поэтому приходилось смотреть себе под ноги. Он понимал, что это неприлично, но по-другому просто не мог. Иначе было нельзя. По крайней мере, если он хотел признаться «по-правильному». В подходящей обстановке, без всего этого напряжения. Так, как показывали в кино. Так, как он читал в книжках. Так, как было в его мечтах.

Повисшее между ними молчание тем временем уже начинало давить. Ветер на улице усиливался, тучи сгущались. Норман часто ёжился от холода, обхватывал себя руками. Сигарета уже давно потухла, поэтому он отбросил её в сторону. Хотелось как-то разрядить обстановку, но он просто не знал, как. Он понимал, что нужно что-то сказать, срочно нужно что-то сказать. Вот только слова застряли в глотке, не желая выходить наружу. Впрочем, ему и не пришлось ничего говорить. Эмме, похоже, всё это надоело, потому как она вдруг подошла к нему и взяла за руки, тем самым заставляя посмотреть на неё. И это, пожалуй, стало главной его ошибкой. Норман снова, уже в который раз, попался в её ловушку.

Точнее, в ловушку её зелёных глаз.

— Скажи мне, что всё-таки происходит? — снова задала свой вопрос Эмма, заглянув Норману прямо в глаза, отчего он вздрогнул. — Почему ты не хочешь мне ничего рассказывать? Почему ведёшь себя так странно, почему делаешь вид, будто с тобой всё в порядке, хотя это совсем не так? — она чуть нахмурилась и прикусила губу. Она старалась держаться ровно, но её голос всё равно периодически дрожал. Собственно, как и пальцы, которыми она сжимала его ладони. — Ты что… Ты мне не доверяешь?.. — эту фразу она произнесла очень тихо, почти что прошептала.

— Н-нет, что ты… Конечно же я тебе доверяю… — Норман заметно занервничал. Он переживал, что Эмма может заплакать. Так случалось периодически, если она очень сильно волновалась, и он боялся, что так может произойти и в этот раз.

— Тогда в чём дело? Почему ты мне ничего не рассказываешь?

— Я… Просто я тебя…

В этот момент Норману на голову упала маленькая холодная капля. Он вздрогнул от неожиданности и растерянно поднял голову, а вслед за ним и Эмма. Всё небо уже полностью заволокло тучами, солнца совсем не было видно. А потом на землю упала ещё капля. А потом ещё, и ещё, и ещё. И уже через пару минут начался настоящий дождь.

— Ох, дождь пошёл… — растерянно пробормотал Норман. Однако после он тут же опомнился, поскольку понял, что это его возможность выкрутиться. — Пойдём скорее внутрь, Эмма. Промокнем ведь.

Эмма уже было хотела что-то возразить, однако Норман не дал. Взяв её за руку, он быстро повёл её обратно в кафе, мысленно благодаря Господа за то, что дождь начался так вовремя.

========== День шестой: Письмо и перья ==========

Комментарий к День шестой: Письмо и перья

Итак, так как следующая глава будет заключительной, я хочу провести ещё один интерактив. В комментариях под этой главой напишите свои предположения о том, чем же может закончиться история. На самые интересные я, возможно, даже что-то отвечу. Также хочу напомнить, что отзывы открыты для всех. Если работа вас зацепило, если не оставила вас равнодушными, или если вы хотите узнать продолжение, то оставьте, пожалуйста, комментарий. Вам несложно, а автору приятно. Мне важны абсолютно любые отзывы, даже короткие

Норман устало плюхнулся на кровать. Всё тело обессилело, и потому он даже не смог натянуть на себя одеяло. Он просто молча обхватил плечи руками и опустил голову, закусив губу. Он чувствовал себя отвратительно. На душе было гадко от осознания того, что уже совсем скоро наступит лето. До экзаменов оставалось тоже не так уж и много времени. Всего лишь каких-то жалких несколько дней. А это означало, что очень скоро Эмма уедет. А самое ужасное во всей этой ситуации то, что Норман до сих пор ей не признался. И, по всей видимости, не признается уже никогда. Когда он думал об этом, ему становилось особенно паршиво. На глазах даже начинали наворачиваться слёзы, которые он был не в силах остановить. Поэтому, в конце концов, они медленно потекли по щекам. Закапали на подушку, на лежавшую рядом игрушку в виде совы. Они мочили рубашку и кожу, но Норман не обращал на это внимание. Он был полностью поглощён своими мыслями и переживаниями.

Норману было грустно. В первую очередь потому, что он упустил все шансы признаться Эмме в любви. А ведь он так хотел рассказать ей о своих чувствах в максимально романтической обстановке. Представлял в своей голове то, как будет держаться с ней за руки, смотреть ей прямо в глаза и говорить-говорить-говорить. Он каждую ночь мечтал о том, чтобы сделать ей предложение в будущем. Ему снилась во снах их с Эммой семейная жизнь. Снилось то, как они вместе воспитывают детей, гуляют с собакой и отдыхают у моря. А ещё ему снилась Эмма в свадебном платье. Такая же счастливая, как и он сам. И это, пожалуй, было его самой главной мечтой — чтобы они с Эммой поженились. Но всем его мечтам, к сожалению, не суждено было воплотиться в явь, потому что он всё упустил. У него осталось всего лишь каких-то жалких полтора дня на то, чтобы всё успеть. Всего лишь полтора, даже не два. Конечно же, этого было ничтожно мало, чтобы он смог признаться ей. Норман понимал, что просто не успеет подобрать место и время, сформулировать всё правильно за столь короткий срок. И осознание этого вгоняло его в глубочайшее отчаяние.

Норман негромко шмыгнул носом. Уткнулся лицом в колени, крепко зажмурился. Его плечи мелко задрожали, из глаз новым ручьём хлынули слёзы. По всей комнате стали разноситься тихие всхлипы.

— Ну почему, почему всё так… Почему я просто не могу сделать то, чего хочу… — вопрошал в пустоту Норман. Он понимал, что ему никто не ответит, потому что просто некому. Но всё равно продолжал из раза в раз задавать одни и те же вопросы, получая в ответ давящую тишину.

Однако в какой-то момент Норман услышал над своей головой порхание крыльев. Сначала он даже не понял, что это, а потому сильно удивился. Но как только он поднял взгляд вверх, удивление сразу же сменилось лёгкой радостью. Он увидел над собой свою сову, Минерву. Она кружила вокруг него и обеспокоенно ухала. Она всегда делала так в те моменты, когда её хозяин чувствовал себя плохо. Таким образом она показывала, что волнуется за него. Норману было это приятно. В такие моменты он чувствовал, что рядом есть кто-то, кто всегда поддержит и утешит. В данном случае это была совушка. Обычно, если он грустил или плакал, она опускалась рядом с ним и мягко обхватывала его своими крылышками, а Норман обнимал её в ответ. Сидеть вот так вместе с ней всегда было приятно и уютно. Он мог чувствовать родное тепло рядом. То же самое он испытывал каждый раз, когда его обнимал папа. Но папа, к сожалению, не мог уделять ему внимание всегда, поэтому в трудные моменты приходилось обнимать совушку. Но не то чтобы Норман жаловался. Он любил свою Минерву, и обниматься с ней ему тоже очень нравилось, особенно в моменты, когда было очень гадко и грустно на душе. Это помогало ему успокоиться.

Вот и сейчас сова прилетела к нему, чтобы его поддержать. Кружилась над ним она недолго. В конце концов, она как обычно опустилась с ним рядом и обхватила его крыльями, таким образом как бы обнимая. Норман чуть улыбнулся, вытер слёзы и мягко прижал птицу к себе. Минерва была маленькая и очень тёплая, и оттого обнимать её становилось ещё приятнее. Норману нравилось держать её на руках и крепко, но мягко прижимать к себе. Он словно бы обнимался с Эммой. Иногда, закрывая глаза, он представлял на месте Минервы именно её. Вот и сейчас тоже. Нежно прижав сову к себе, Норман закрыл глаза и позволил себе хотя бы ненадолго забыться. Он представил, как рядом с ним сейчас сидит Эмма, как она обнимает его и ласково перебирает пальцами его волосы. От этого на душе становилось как-то по-особенному тепло, а в животе начинали порхать бабочки. О, как же ему хотелось, чтобы Эмма сейчас и правда сидела рядом… Он просто мечтал о том, чтобы в этот момент его обнимала именно она, а не Минерва. Ему хотелось почувствовать тепло её, Эммы. Её мягкие пальцы, запах ромашек, которыми пахли её рыжие волосы. Хотелось просто понять, что она здесь, она с ним, она никуда не уедет и никогда его не забудет. Норман боялся в этом себе признаваться, но где-то в глубине души он хотел, чтобы в какой-то момент Эмма пришла и сказала ему, что она никуда не уедет. Что она останется здесь, в Америке, с ним. Но также он понимал, что это невозможно. И осознание этого причиняло ему огромную боль.

— Ох, Минерва, как же всё сложно… — с тяжёлым вздохом обратился Норман к сове, ласково поглаживая её по спине. Глаз он по-прежнему не открывал. — Знаешь, я так люблю её… Она такая необыкновенная, ты даже не представляешь… — он мечтательно вздохнул. Его губы растянулись в мягкой улыбке, когда перед глазами всплыл солнечный образ Эммы. Яркая улыбка, добрые зелёные глаза, смешные рыжие кудряшки. Всё это он любил в ней. — Я так хотел бы ей признаться, но, видимо, мне просто не суждено… Ох, Минерва, если бы я только мог рассказать ей о своих чувствах раньше, чем она уедет… Но у меня просто не осталось на это времени… — на этот раз с его губ сорвался печальный вздох, и Норман, открыв глаза, посмотрел на свою сову. Он грустно улыбнулся и продолжил поглаживать её. — Видимо, и правда не судьба.

Он ещё много чего рассказывал. О грядущих экзаменах, об отъезде Эммы, о том, как он скучает по отцу. Ему сейчас было просто необходимо выговориться. А сова идеально подходила на роль собеседника. Она всегда внимательно слушала его и даже кивала иногда, будто всё прекрасно понимала. Ласково гладила своими крылышками, прижималась к нему крепко-крепко, таким образом желая поддержать. Когда он рассказывал ей о своих проблемах, на душе становилось легко и спокойно. Вот и в этот раз он выложил ей всё как на духу. Пока он говорил, Минерва покорно слушала его, иногда понимающе кивала. Но в какой-то момент она вдруг взметнулась в воздух и начала громко ухать. Норман непонимающе посмотрел на неё. Когда же она полетела к столу, он удивился ещё больше и недоумённо последовал за ней. Такое поведение совы обескуражило его. Она никогда раньше себя так не вела. Обычно Минерва была очень спокойной и ласковой, она даже спала по ночам. А тут ни с того ни с сего взлетела и начала себя так странно вести. Норману хотелось понять, в чём же причина такой резкой смены поведения.

— Что такое, Минерва? Что ты хочешь мне показать? — недоумевающе вопрошал Норман, подходя вместе с совой к письменному столу.

Минерва продолжала взволнованно ухать. Она явно пыталась что-то ему показать, но Норман не понимал, что именно. Тогда она подлетела ближе к столу и стала вытягивать из подставки перьевую ручку. Норман с недоумением наблюдал за ней, силясь осмыслить её действия. Когда Минерва достала ручку, она бросила её на стол и стала вытаскивать из стопки бумаги один листок. Вот тогда-то до Нормана и дошло, что она хотела ему показать. Она предлагала ему написать письмо с признанием. Ну конечно, как же он сам до этого не додумался? Ведь любовное письмо — это тоже очень романтично. Как раз то, что ему нужно.

— Боже, Минерва, ты гений! Не знаю, что бы я без тебя делал… — с нескрываемой радостью в голосе произнёс Норман. Он настолько расчувствовался, что даже подхватил сову на руки и закружился вместе с ней по комнате.

Когда же он наконец остановился, то сел за стол и сразу же начал писать. Он был настолько воодушевлён предложением Минервы, что к нему мгновенно вернулись все силы. Теперь он был готов пытаться и дальше. И все свои силы и энергию потратил на написание письма. Он писал и зачёркивал, писал и зачёркивал, писал и зачёркивал, наверное, раз десять, если не больше. Потратил более десятка чистых листов, пока не достиг идеального результата. Но, даже несмотря на все возникшие при написании письма трудности, он был доволен проделанной работой. Он гордился тем, что смог написать именно такое письмо, какое он и хотел. В нём он передал именно все те чувства, которые испытывал к Эмме уже долгие годы, и сейчас это было самое главное. Теперь ему оставалось только передать его ей, а остальное за малым. Но это уже утром, а сейчас ему нужно было ложиться спать.

***

Сегодня впервые за последнее время Норман шёл в школу в хорошем настроении. Он даже насвистывал себе под нос какую-то незамысловатую песенку, пока шагал по улице. Казалось, он даже был готов начать подпрыгивать на месте от возбуждения. Настолько он был счастлив и воодушевлён. Ведь он придумал идеальный способ признаться Эмме так, чтобы точно ничего не испортить. Не без помощи Минервы, конечно же. Если бы не она, он бы и в жизни не додумался написать любовное письмо. Как же всё-таки хорошо, что у него есть такая умная сова. И теперь именно благодаря ей он сможет всё рассказать до того, как Эмма уедет. И Норман был ей искренне за это благодарен. Минерва подарила ему последний шанс признаться Эмме в любви, и потому он просто не мог его упустить. Да и он был уверен, что в этот раз всё пройдёт идеально. Ведь, в конце концов, что может пойти не так с письмом?

Заходя в свой класс, Норман сразу же начал осматриваться в поисках Эммы. Приходил он всегда раньше всех, поэтому большинство парт пустовали. В том числе и место Эммы. Но её сумка висела на стуле, а это означало, что она уже пришла. Норман даже удивился такому. Ведь обычно Эмма приходила ближе к началу урока, а иногда и вовсе опаздывала. Но сегодня она пришла по необыкновению рано. И это значило, что у него есть всего лишь несколько минут до конца перемены, чтобы успеть вложить письмо до того, как она придёт.

Осознавая это, Норман не стал медлить. Ещё раз осмотрев класс и убедившись, что в нём пока никого нет, он быстро направился к парте Эммы. На ходу он стал доставать из сумки письмо. Он несколько нервничал, поэтому сделать это было трудновато. Сначала пальцы подрагивали, из-за чего он не мог расстегнуть собачку, потом он долго искал сам конверт. От нахлынувшего волнения он даже забыл, в какой именно отсек его положил. Из-за этого пришлось задержаться, чтобы его найти. Но, в конце концов, он вспомнил, куда именно его всунул, и потому смог справиться с этим быстро. Когда же он достал конверт, то подошёл к парте и задумался, куда можно было бы его положить. Учитывая, что выбор у него небольшой. Либо сумка, либо сама парта. Оставалось только выбрать, что подойдёт лучше. Ему нужно было подобрать такое место, в котором письмо находилось бы в безопасности, чтобы никто другой не нашёл или не вытащил его.

«Так, если я положу его в парту, то его будет легко найти. К тому же Эмма сидит не одна, и её соседка обычно приходит раньше, поэтому она тоже может найти письмо первой, — рассуждал про себя Норман, задумчиво вертя в руках конверт с письмом. — Лучше всего будет положить его в сумку. Там его никто не найдёт, и Эмма сможет прочитать его первой»

Решив именно так, Норман стал осторожно открывать сумку Эммы. Пока он делал это, то время от времени воровато оглядывался, надеясь, что в кабинет никто не зайдёт. К его счастью, школьники подтягивались ближе к началу урока, и потому коридоры были пока что полупустыми. Соответственно, и в класс тоже никто идти не собирался. Но это не значило, что он должен расслабляться. В любой момент могла вернуться Эмма, а потому ему нужно было спешить. Вот он и поторопился. Открыв, наконец, сумку, он выбрал нужный отсек и всунул письмо туда. Он знал, что там оно будет лежать на самом видном месте и Эмма его точно заметит. Поэтому он мог не беспокоиться о его безопасности. В последний раз осмотрев сумку и закрыв её, он облегчённо вздохнул и уже собрался возвращаться к своему месту, однако остановился, потому что услышал знакомый голос у себя за спиной.

— Норман? Что ты делаешь?

Норман сглотнул застрявший в горле ком.

— Э-Эмма… — с трудом выдавил он, медленно поворачиваясь к ней. Позади него и правда стояла Эмма. И выглядела она крайне удивлённой. — Я… Ну, я это… — он замялся, не зная, что ответить. Он ведь совсем не ожидал, что она вернётся так рано, поэтому растерялся.

— Норман, ты что, рылся в моей сумке? — обескураженно спросила Эмма, заставляя его ещё больше занервничать.

— Нет-нет, что ты! — Норман зажмурился и активно замотал головой. — Я просто… Я просто заметил, что твоя сумка расстёгнута и решил застегнуть её, вот.

— Правда? Как странно, а я совсем и не заметила… Тогда спасибо, — Эмма мило улыбнулась и подошла к нему. В этот момент Норман искренне радовался тому, что тогда в кафе ему удалось успокоить её. Ведь если бы он этого не сделал, она бы сейчас ему не доверилась.

— Да не за что, всегда обращайся. А теперь, если позволишь, я пойду готовиться к уроку, — он натянуто улыбнулся ей в ответ и засеменил к своей парте. Мысленно он надеялся, что она прочитает письмо как можно скорее.

***

Во время уроков Норман на удивление был активным. Он начал часто отвечать, выходил к доске и решал тесты на отлично. Да и в принципе сегодня он выглядел бодрее, чем обычно. Это было хорошо заметно, особенно после того, как он несколько дней подряд приходил в школу подавленный и невыспавшийся. Друзья видели эти изменения в нём, и они не могли их не радовать. Всё же, за Нормана в их компании переживали. Особенно Эмма и Рэй. Последние вообще знали его ещё с самого детства, а потому беспокоились больше всех. Всё-таки Норман всегда не отличался особым здоровьем и часто болел. Когда они были маленькими, Эмма и Рэй постоянно бегали к нему, когда он валялся дома с простудой или гриппом, даже если знали, что их не пустят. И они волновались за него до сих пор, даже когда он стал взрослым и самостоятельным. Они просто не могли по-другому. Особенно с Норманом, который вечно забывал зонт или обед дома. В этот раз они тоже переживали за него, ведь никогда раньше не видели его настолько подавленным и разбитым. Но сейчас с ним всё было хорошо, и потому они наконец успокоились. По крайней мере, Эмма уж точно.

Сам же Норман никак не мог дождаться момента, когда Эмма наконец-то прочитает письмо. Он был настолько перевозбуждён, что ему с трудом удавалось усидеть на месте. Энергия хлестала из него ручьём, и ему приходилось тратить её на уроках, чтобы случайно не натворить глупостей. Он часто поглядывал на часы, кусал губы и постукивал пальцами по деревянной поверхности парты. Настолько уже изнемогал от нетерпения. А время, как назло, тянулось мучительно долго. Урок за уроком, урок за уроком, оно медленно текло, как кисель, и это начинало надоедать Норману. Ему хотелось уже поскорее увидеть реакцию Эммы, когда она прочтёт письмо. Но этот момент всё не наступал и не наступал, и Норман уже начинал потихоньку раздражаться. Всё же, он слишком долго ждал этого дня. Да и терпение его, в конце концов, всё-таки не бесконечно. У всего в этом мире есть предел, и рано или поздно должен был наступить момент, когда и оно тоже закончится. И Норман чувствовал, что он настанет очень и очень скоро.

В конце концов, устав ждать, Норман решил хотя бы как-то отвлечься. Как раз вовремя подвернулся обеденный перерыв. Признаться честно: Норман ещё никогда так не радовался ланчу. Но сейчас это был просто идеальный способ хотя бы ненадолго забыть о письме и просто расслабиться. Тем более, сегодня впервые за долгое время ланч ему приготовил папа. Норман просто не мог позволить себе не съесть его. В конце концов, папа готовил для него очень и очень редко в силу своей занятости. Но сегодня у него наконец-то выдался выходной, и он посвятил это время тому, чтобы сделать для своего ребёнка вкусный обед. К слову, повар из него был весьма неплохой. Ничуть не хуже, чем из мамы. Особенно хорошо у него получалось тушёное мясо — любимое блюдо Нормана. Именно его он и положил в коробочку для ланча.

Когда Норман уже открыл коробочку и собирался начинать обедать, к нему неожиданно подсел Рэй. Его друг часто делал так без предупреждения, поэтому он уже привык. Он собрался снова начать есть, однако Вильсон не дал ему и в этот раз. Он спросил:

— Ты сегодня сам на себя не похож, аж светишься от счастья. Что-то случилось?

— Случилось, — улыбнувшись, ответил Норман и отправил в рот первый кусочек мяса.

Рэй вопросительно изогнул бровь, ожидая ответа.

— Минерва подкинула мне отличную идею, как можно признаться Эмме, — объяснил Норман, продолжая есть.

— Правда? И какую же?

— Написать любовное письмо с признанием.

— Вот как. Ну тогда это многое объясняет, — Рэй усмехнулся и откусил кусочек от булочки с вишней. — Но я бы на твоём месте не стал так сильно расслабляться. Мало ли, что может случиться, — добавил он.

— Да перестань, что может пойти не так? Это же любовное письмо, какие могут быть проблемы? — Норман на это только отмахнулся. Ему с трудом верилось, что в этот раз что-то может пойти не так. Хотя слова Рэя вызвали у него некоторые сомнения.

— А ты сам посмотри, — Вильсон пожал плечами и указал куда-то в сторону.

Норман повернул туда голову и замер в недоумении. Рэй показывал ему на столик, за которым сидела Эмма. На первый взгляд ничего необычного там не происходило. Она рылась в сумке, явно что-то искала. Настораживал разве что только сок, стоявший на самом краю стола, но Норман быстро переключил своё внимание с него обратно на Эмму. Потому что она наконец-то закончила копаться в сумке и достала оттуда конверт. Когда Норман увидел его, то затаил дыхание. Он, словно зачарованный, наблюдал за тем, что будет происходить дальше. Но того, что случилось потом, он явно никак не ожидал. Конверт Эмма положила на стол, а сама снова стала рыться в сумке. Однако тогда, когда она хотела достать оттуда ещё что-то, она случайно задела локтем сок, и он упал на стол. В тот момент, когда оранжевая жидкость растеклась безобразной лужей по конверту, Норман почувствовал, как в ней утопает не только письмо, но и его последняя надежда.

========== День седьмой: В самый последний момент ==========

Комментарий к День седьмой: В самый последний момент

Ну, вот и подошла к финалу и эта история. Огромное спасибо всем тем, кто прошёл этот длинный и долгий путь со мной, надеюсь, увидимся в следующий раз :з

Норман стоял у входа в класс и смотрел в одну точку. Он знал, что сегодня будет экзамен, но думал сейчас совершенно о другом. Он был абсолютно разбит и подавлен. А всё потому, что его последняя надежда признаться Эмме в любви до её отъезда разбилась в пух и прах несколько дней назад. Она просто утонула в апельсиновом соке вместе с его письмом, в котором он написал признание. Норман не знал совершенно, что ему теперь делать. Весь день после произошедшего он провалялся в постели, не выходил из комнаты, ничего не ел и не пил. Отец пару раз заходил к нему и спрашивал, всё ли в порядке, но он только отмахивался. У него не было сил даже на то, чтобы рассказать обо всём случившемся папе. А ведь ещё недавно он чувствовал себя просто превосходно. Улыбался, чуть ли не светился от счастья, пребывал в отличном расположении духа. А сейчас выглядел так, будто вот-вот готов был расплакаться. На самом деле, он находился в близком к этому состоянии. Норману казалось, что ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, и он попросту разревётся прямо здесь, у входа в экзаменационный класс. Он и сам не понимал, каким чудом ему удавалось сдерживать подступающие слёзы. Но он не сомневался в том, что совсем скоро не выдержит и расплачется. Всё же, чувства переполняли его сейчас со всех сторон, растекались по сосудам и венам, заполняли лёгкие и сердце. Они рвались наружу, разрывали его изнутри. И он совсем ничего не мог с этим сделать. Не мог подавить их, заглушить или спрятать. Не мог с ними бороться.

А экзамен тем временем неумолимо приближался. Норман видел, как одноклассники постепенно проходят в класс, рассаживаются по своим местам и готовятся. А он так и продолжал стоять на месте, не решаясь войти. У него просто не было сил на то, чтобы сдвинуться с места хотя бы на миллиметр. Поэтому он только стоял и молча наблюдал за тем, как мимо него проходят знакомые парни и девушки. По их лицам Норман видел, что они волнуются и переживают. Он тоже переживал. Правда, совсем не из-за экзамена. Он был почти уверен, что получит если не самый высокий, то точно проходной балл. Поэтому все его мысли занимало лишь признание, которое, к его огромному сожалению, сорвалось. Он думал о нём каждую минуту, пока стоял здесь. Не понимал, почему Вселенная так жестоко с ним обходится. Ведь всем его друзьям везло как в сферах, которые им интересны, так и в личной жизни. Каждый из его знакомых встречался с любимыми девушкой или парнем, просто приятно проводил время в компании друзей или своей второй половинки и ни о чём не заботился. А он, Норман, один оставался без пары. Был тайно влюблён в Эмму ещё с нежного возраста и только мечтал о том, чтобы создать с ней в будущем семью. Он понимал, что частично сам виноват во всём случившемся. Возможно, будь он хотя бы чуточку увереннее, то уже давно рассказал бы о своих чувствах, и тогда ему не пришлось бы сейчас страдать из-за собственной же застенчивости. Но он всё равно считал, что Вселенная к нему несправедлива. Ведь он не выбирал, с каким характером ему родиться.

Когда Норман думал обо всём этом, у него внутри нарастали смешанные чувства. Злость, обида, разочарование… Всё это захлёстывало его огромной волной, с которой было трудно справляться. Но он всё равно пытался. Сжимал руки в кулаки, стискивал зубы и сдерживал нарастающее эмоции, не позволял им вырваться наружу. Понимал, что сейчас не время и не место. Сегодня слишком ответственный день, чтобы давать волю таким эмоциям. Он должен держать себя в руках, даже если очень тяжело. Потому что от этого экзамена зависела вся его дальнейшая жизнь. Он просто не мог оплошаться.

— Норман, ты чего здесь стоишь? Тебе что, плохо? — Норман настолько увлёкся своими мыслями, что даже не заметил, как к нему подошла Эмма, из-за чего вздрогнул, когда услышал её голос. Переведя на неё взгляд, он лишь облегчённо вздохнул и натянуто улыбнулся.

— Да нет, что ты, со мной всё в порядке. Я просто немного задумался, — сказал он, стараясь звучать как можно бодрее и увереннее. Как только Эмма открыла рот, чтобы спросить что-то ещё, он добавил, предугадав её следующий вопрос: — Я чувствую себя просто превосходно и полностью готов к экзамену.

— Ты уверен, что справишься? Ты не выглядишь так, будто готов, — она с подозрением посмотрела на него. Она в свете последних событий не очень ему доверяла, и он прекрасно это понимал. Однако он продолжал уверенно держаться. Пытался, по крайней мере.

— Ну конечно, — он снова улыбнулся, и в этот раз у него получилось гораздо правдоподобнее. — Пойдём, Эмма, а то экзамен скоро начнётся. Все уже готовы, мы одни остались, — сказал он и взял её за руку, после чего, так ине дав ей ответить, потянул за собой в классную комнату.

Пока они с Эммой шли к свободным местам, Норман прокручивал в голове множество мыслей. Он думал о том, что будет после экзамена. О том, что будет с ним после того, как Эмма уедет. И картины, которые выстраивались у него в голове, ему совершенно не нравились. Ему хотелось бы всё исправить, но он понимал, что сейчас это просто невозможно. Уже слишком поздно менять что-либо. Он опоздал. И осознание этого давило на него, душило, не давало нормально думать. Не успокаивала даже мысль о том, что они с Эммой всё равно будут общаться. Он понимал, что их контакт, скорее всего, не продлится слишком долго. Рано или поздно у неё начнётся другая, своя жизнь, в которой ему, Норману, не будет места. Но, тем не менее, он старался гнать от себя мрачные мысли. Он понимал, что сейчас всё, на чём ему нужно сосредоточиться, — это экзамен. И он упорно пытался очистить разум, оставить место только для тестов и сочинений.

Сделать это, правда, оказалось гораздо сложнее, чем он думал, но он всё равно пытался. Пытался, когда шёл вместе с Эммой к свободным местам. Пытался, когда раскладывал вещи из сумки. Пытался, когда объявили начало экзамена. И со временем у него даже что-то получилось, пускай и не без труда. Хотя бы ненадолго, но он смог отогнать от себя гнетущие мысли, чему был непомерно рад. И после того, как его разум хотя бы на немного очистился от всего ненужного и мешающего, он наконец приступил к экзамену.

***

Норман определённо завалил. После того, что случилось в классной комнате, он в этом не сомневался ни на секунду. Нет, у него не случилось истерик, нервных срывов или обмороков. Он просто не смог нормально сосредоточится на экзамене. Первое время, конечно, всё шло хорошо, он даже смог решить несколько тестов. Но потом мрачные мысли снова настигли его, накрыли огромной волной и заполнили голову. Он отчаянно пытался отогнать их, сосредоточиться на экзамене, но все его попытки, к сожалению, оказались тщетными. До самого конца экзамена он писал буквально наобум. Хотя задания, на самом деле, ему попались очень лёгкие. Если бы Норман не переживал и не нервничал, то смог бы быстро с ними справиться и уже давным-давно сидел бы дома. Но, увы, его мысли были забиты совершенно другим, а потому он просидел в классе чуть ли не дольше всех остальных. Из-за этого он был полностью уверен, что завалил. Тем более, что он почти не думал над ответом, просто писал первое, что придёт в голову.

Когда Норман вернулся домой, то он почти сразу же пошёл к себе в комнату, где обессиленно рухнул на кровать. Он даже не сказал отцу, что вернулся, хотя тот специально взял на сегодня выходной, и потому ждал его дома. Он чувствовал себя отвратительно. Те несколько часов, что он провёл на экзамене, отняли у него абсолютно все силы. Его добивало ещё и осознание того, что после оглашения результатов Эмма уедет. Возможно, надолго, а возможно, навсегда. А он, дурак такой, упустил все шансы признаться ей. А ведь Рэй неоднократно говорил ему, чтобы он поторопился, пока ещё не стало поздно. Говорил, что если он опоздает, то уже навряд ли сможет ей признаться. И он, чёрт подери, как всегда оказался прав. Норман сейчас чувствовал себя настоящим идиотом. Потому что экзамен уже закончился, он так и не признался Эмме в любви, а Рэй как обычно оказался прав, но он, Норман, просто его не послушал. О чём сейчас искренне жалел.

— Идиот… — прошептал он, обхватывая плечи руками. — Идиот, идиот, идиот, идиот… Ну какой же я идиот… — он крепко зажмурился и уткнулся носом в подушку. — Чёрт, ну вот почему я его не послушал… Придурок, придурок, придурок, какой же я Невозможный придурок…

— Норман? Ты уже вернулся? — дверь вдруг приоткрылась, и в комнату заглянул отец. Услышав его голос, Норман вздрогнул. К нему только сейчас пришло осознание того, что он так и не сказал папе, что пришёл домой. В сердце кольнул укол стыда.

— Угу… Прости, забыл сказать, пап… — Норман приподнялся с кровати и посмотрел на отца, виновато улыбнувшись. Джеймс выдохнул и прошёл к нему, после чего присел рядом.

— Норман, скажи мне, что происходит? — непривычно серьёзно спросил он и заглянул ему прямо в глаза. — Почему ты так странно себя ведёшь? Почему не рассказываешь мне ни о чём? И не надо говорить, что дело в экзамене. Я же вижу, что тебя беспокоит что-то другое. Это Эмма, да?

Норман закусил губу и низко склонил голову. В уголках его глаз появились прозрачные капельки слёз. Его папа как всегда был проницателен. Он всегда хорошо читал его, как бы Норман ни пытался скрывать от него что-либо. Вот и сейчас папа хорошо понял, что его беспокоит. Впрочем, наверное, это и так очевидно. В конце концов, Норман ещё с самого детства рассказывал ему, что он влюблён в Эмму. Да и их недавний разговор наверняка мог натолкнуть папу на определённые мысли. Но, в любом случае, отпираться сейчас просто бессмысленно. Да и не хотелось, если честно. Всё же, Норман слишком долго держал негативные чувства в себе. Ему было необходимо выговориться, выплеснуть эмоции наружу и освободить от них душу и сердце. А папа — самый подходящий человек для того, чтобы поделиться переживаниями и проблемами. Потому что он всегда мог помочь, поддержать или дать совет.

— Да, ты прав… — помолчав немного, негромко ответил Норман. Голову он так и не поднимал. — Всё дело в Эмме… Точнее, в том, что я не смог ей признаться… — он глубоко вздохнул и до боли закусил губу. После этого он ненадолго затих. Пока он собирался с мыслями, Джеймс покорно ждал его: он не хотел на него давить, и Норман был ему за это очень благодарен. Когда же он нашёл в себе силы продолжить, он сказал: — Знаешь, пап, я правда делал всё, чтобы рассказать ей… Хотел, чтобы она запомнила этот момент навсегда, чтобы всё было прямо как в кино… Но, знаешь, у меня так ничего и не получилось… — он грустно улыбнулся, и в этот момент по его щекам покатились слёзы. Однако он даже не думал их вытирать. Помолчав ещё секунду, он продолжил: — Знаешь, я так мечтал о том, что у нас будет семья, дети… Мечтал о домике у моря, большой собаке, мечтал увидеть Эмму в свадебном платье… А теперь всего этого не будет…

— Почему ты так в этом уверен, милый? — Джеймс мягко приобнял его за плечи, и Норман невольно прижался к нему, всхлипывая. — Эмма ведь пока ещё здесь и никуда не уехала. Ты всё ещё можешь ей рассказать. Почему ты не хочешь попробовать?

— Но я хочу, чтобы всё было идеально, чтобы этот день был для неё особенным… Хочу, чтобы у нас всё было именно так, как показывают в фильмах…

— Но почему именно так? Почему ты не хочешь сделать по-своему?

— А разве у тебя с мамой не было так же? — Норман наконец поднял на отца вопросительный взгляд, из-за чего тот даже вздрогнул.

Подумав немного, Джеймс всё же ответил:

— Знаешь, когда я признавался твоей маме в любви, я совсем не думал о том, как сделать это красиво. Я просто следовал зову сердца и говорил слова, которые оно мне подсказывало. Я думаю, тебе стоит поступить точно так же. Не думать о том, как бы идеально подобрать слова, а просто говорить то, что хочется сказать.

Норман шмыгнул носом и снова опустил взгляд в пол. На самом деле, сказанное отцом несколько удивило его. Он ведь всю жизнь думал, что у папы первое признание было идеальным, прямо как в фильмах. Иногда он даже представлял, как это всё происходило. В его голове возникали красочные картинки того, как мама и папа сидят у моря, как смотрят на закат, как их пальцы незаметно сплетаются друг с другом. Норман представлял, как в этот момент его папа поворачивается к маме, заглядывает ей прямо в глаза и произносит те самые заветные три слова. Настолько нежно и любяще, что у мамы растаяло сердце. И Норман всю свою сознательную жизнь даже на секунду не сомневался в том, что всё именно так, ведь у папы просто быть не может по-другому. А теперь узнал, что у папы это всё произошло на самом деле обычно. Без всякой киношной романтики, идеально выученных речей и закатов. Сказать, что он был растерян, — значит ничего не сказать. Но слова отца всё равно засели где-то глубоко внутри, и впоследствии они дали о себе знать. И очень помогли ему в одной ситуации.

***

Всё то время, что готовились результаты экзамена, Норман провалялся в постели. Он просто обдумывал всё, что произошло с ним за последнее время. Вспоминал каждый день, проведённый с Эммой, думал о том, что станет с их отношениями в будущем. А ещё он думал о самом экзамене. Он ведь был на все сто процентов уверен, что завалил. Он в этом даже не сомневался. Потому что, возвращаясь в тот день Сейчас, он понимал, насколько же глупыми выглядели его ответы. Наверное, Даже самый глупый человек в мире не стал бы отвечать так, как он. А ведь он не просто школьник, он — Норман Ратри, сын одного из самых главных политиков в городе. На него возлагали огромные надежды, ему пророчили светлое будущее. Папа даже хотел, чтобы он тоже пошёл в политику, когда вырастет. Норман боялся даже представить, как он отреагирует, когда увидит его экзаменационный балл. А ведь ещё до начала экзамена он был полностью уверен, что наберёт если не самый высший, то точно проходной балл. Но вся его уверенность испарилась в тот же день, потому что чувства всё-таки взяли над ним верх. И теперь Нормана терзали мысли о том, что он, наверное, станет самым главным разочарованием своей семьи. И папа, скорее всего, тоже будет в нём разочарован.

Когда Норман думал обо всём этом, ему становилось невероятно страшно. Мало того, что совсем скоро уедет близкий и любимый человек, так ещё и это. Ему совершенно не хотелось, чтобы разрушились ещё и отношения с отцом. Ведь он единственный близкий человек, который у него остался. После смерти мамы папа стал для него защитой и опорой, тем, к кому Норман мог прийти за советом или когда просто грустно. Конечно, у него ещё был дядя Питер, но отношения с ним, мягко говоря, у них не складывались. Поэтому за помощью Норман всегда шёл именно к папе. Папа находил выход из любой ситуации, поддерживал и подбадривал, просто находился с ним рядом в трудные минуты. И Норман очень боялся расстраивать или огорчать его, ведь это самый любимый папа. А теперь он мог стать самым главным разочарованием для него, и его это удручало. А самым ужасным в этой ситуации было то, что он совсем ничего не мог с этим сделать. Время не вернёшь назад, сделанных ошибок уже не исправишь.

Минерва всё время сидела около него. Ласково гладила крыльями, целовала клювиком в щёки. Онапыталась успокоить, поддержать его, сказать, что ему не о чем беспокоиться. И с ней Норману действительно становилось легче, он успокаивался, убеждал себя в том, что и правда волнуется по пустякам. В конце концов, это же папа. Он всегда любил его, в независимости от того, хорошо Норман учился или плохо. Поэтому ему и правда стоило угомониться и отпустить эти глупые страхи. Но они всё равно сидели где-то глубоко внутри и время от времени вспыхивали, душили, не давали спать по ночам. Ровно как и воспоминания об Эмме. Они точно так же не давали ему покоя. Всплывали в голове каждую секунду, как и слова Рэя о том, что если он не поторопится, то её уведёт кто-нибудь другой. И Норману становилось особенно паршиво на душе от осознания того, что он был прав. Вот только он опоздал, и, как он думал, ничего уже не исправить.

Но в один момент всё изменилось.

Это произошло именно в тот день, когда пришли результаты экзамена. Норман тогда лежал на кровати и просто молча разглядывал потолок. Он не ждал звонков или визитов от кого-либо, поэтому крайне удивился, когда его телефон неожиданно завибрировал. Когда же он взял смартфон с прикроватной тумбочки и взглянул на дисплей, его удивление стало ещё больше. На дисплее синим цветом высветился номер Эммы. Сердце в груди Нормана забилось с бешеной силой. Несколько секунд он даже не решался нажать на кнопку вызова, чтобы ответить. Размышлял, по какой же причине она ему звонит. Но потом, в конце концов, осмелился и ответил.

— Алло?.. — неуверенно произнёс он, приложив трубку к уху.

— Привет, — послышался голос Эммы на той стороне. Звучал он как-то странно. Не то взволнованно, не то обеспокоенно. Норман так и не смог определить. Но ему это явно не понравилось. — Ты уже видел результаты экзамена? — немного помедлив, спросила она.

— Нет, ещё не успел. А ты? — Норман напрягся, вслушиваясь в каждое её слово. Он пытался понять, что же происходит. В голову постепенно начали закрадываться нехорошие мысли, но он старательно гнал их от себя прочь.

— Видела, — Эмма выдержала небольшую драматическую паузу, а потом более весёлым голосом сказала: — Я сдала, Норман.

— Я рад за тебя, — Норман с облегчением выдохнул, на секунду даже подумав, что дело было именно в этом. Однако он ошибся, в чём тут же убедился.

— И ещё, пока не забыла… — Эмма ненадолго замялась, но после всё же сказала: — В общем, у меня поезд через полчаса, если хочешь успеть попрощаться, то лучше выходи сейчас…

В тот момент, когда она произнесла эти слова, сердце Нормана ухнуло куда-то вниз. Перед глазами всё потемнело, по всему телу прошлась неприятная дрожь. Руки мгновенно ослабели, пальцы разжались, из-за чего Телефон упал на пол. А в голове завибрировали слова, сказанные несколько дней назад отцом.

«Не думать о том, как бы идеально подобрать слова, а просто говорить то, что хочется сказать»

— Норман?.. Что у тебя там происходит, Норман?.. — из раза в раз переспрашивала обеспокоенная Эмма, в надежде получить от него хоть какой-то ответ.

Однако Норман уже не слышал её. После её слов у него в голове будто что-то щёлкнуло, и он тут же вскочил с кровати и начал собираться. Он особо не задумывался над тем, что надеть. Просто напялил первое, что попалось под руку, и рванул в коридор. Там наспех нацепил куртку с кроссовками и, даже толком ничего не объяснив отцу, вылетел на улицу. Он знал, что от его дома до вокзала пешком идти очень долго, гораздо дольше, чем тридцать минут, но даже не стал тратить время на то, чтобы вызвать такси. Он просто бежал-бежал-бежал, не задумываясь о том, что может споткнуться, вылететь на красный свет или вообще сбить кого-то с ног. Он просто хотел как можно скорее добраться до вокзала, пока поезд ещё не уехал. Пока у него ещё есть время рассказать ей. И всё то время, пока он преодолевал одну за другой улочки, в его голове пульсировала одна мысль: только бы не опоздать, только бы не опоздать, только бы не опоздать…

***

Прибежал Норман как раз вовремя. Он добежал до вокзала именно в тот момент, когда в поезд начали потихоньку заходить пассажиры. Оказавшись в толпе, он стал судорожно осматриваться в поисках знакомой рыжей макушки. Незнакомые лица мелькали перед глазами, сменяли друг друга, но Эмму он так и не мог найти. Норман начинал нервничать из-за этого. Он нервно озирался по сторонам, вглядывался в лица людей настолько тщательно, насколько ему только позволяло короткое время. Но Эммы, казалось, не было среди них. Норман уже было грешным делом подумал, что он прибежал не на тот вокзал, что он попросту ошибся и зря потратил время. Не находя Эмму среди десятков прохожих, он уже начинал отчаиваться. Огонёк надежды внутри него медленно угасал, на глазах стали наворачиваться слёзы. Норман уже готов был бросить все попытки, но в какой-то момент заметил странное движение у поезда. Присмотревшись повнимательнее, он разглядел ту самую рыжую макушку. Он наконец-то нашёл её.

Эмма стояла у поезда в окружении ребят из их компании и обнималась с Джиллиан. Норман не мог точно сказать, но ему показалось, что она как будто бы осматривалась по сторонам. Словно бы искала кого-то. До него сразу дошло, кого. Ну конечно, он ведь так резко сорвался с места, даже ничего ей не объяснил. Наверняка она всё это время волновалась за него, бедняжка. Поэтому, решив больше не заставлять её ждать, он ринулся к ней. Он должен был теперь не только признаться, но и извиниться перед ней. Ведь он, в конце концов, заставил её понервничать, а так нельзя.

— Эмма! Подожди, Эмма!.. — пробираясь через толпу, кричал Норман, привлекая к себе внимание не только Эммы, но и всех остальных пассажиров.

— Норман?.. Как ты… — лицо Эммы вытянулось от изумления, когда она заметила его, и она уже было хотела задать ему вопрос, однако он её перебил:

— Сейчас это неважно… — сказал Норман, когда наконец добрался до неё, после чего взял её за руку. Джиллиан, благо, к тому моменту уже отпустила Эмму и теперь просто шокировано наблюдала за всем происходящим, стоя рядом с ними. — Сейчас важно другое… — он глубоко вздохнул и окинул быстрым взглядом всех присутствующих. — Отлично, все в сборе, так даже лучше, — он кивнул ничего не понимающим друзьям, а потом, прокашлявшись, сказал: — Во-первых, я хочу извиниться. Эмма, прости меня за всё. За то, что вёл себя так странно всё это время, за то, что так резко сорвался с места и ничего тебе не объяснил. И вы, ребята, тоже меня извините. А во-вторых… — он сделал глубокий вздох, посмотрел Эмме прямо в глаза и на выдохе выпалил: — Я… Я люблю тебя, Эмма!..

Когда Норман произносил последние три слова, его сердце особенно быстро забилось в груди. Ему даже казалось, что ещё немного, и оно попросту выпрыгнет наружу, проломив рёбра. Сейчас его переполняли разнообразные чувства и эмоции. Создавалось такое впечатление, будто у него внутри только что взорвалась целая бомба, наполненная самыми различными, но очень яркими ощущениями. И сейчас её содержимое жгучей лавой разливалось по всему телу. Радость, волнение, страх… Всё это смешалось между собой у него внутри, создавая таким образом гремучую смесь. Нормана буквально распирало от нахлынувших эмоций, и он совершенно не знал, куда себя от них девать. А ещё до него только сейчас дошло, что он наконец-то признался. Несколько секунд назад он пребывал под действием адреналина и не совсем осознавал, что творит. Но сейчас он постепенно приходил в норму, и потому наконец понял, что именно совершил. Из-за этого его лицо залилось пунцовым румянцем, и он закрыл его руками, дабы таким образом скрыть смущение.

Норману, на самом деле, и самому не верилось, что это наконец произошло. Столько лет он готовился, столько лет ждал этого дня, и вот, наконец-то он настал. Правда, всё случилось не совсем так, как он представлял и видел во снах. Но так, на самом деле, даже лучше. Всё-таки папа оказался прав: гораздо лучше просто следовать зову сердца, а не делать всё так, как показывают в фильмах. Впрочем, папа никогда не ошибался. Единственная, что беспокоило Нормана, — это молчание. Причём со стороны всех, а не только одной Эммы. Все их друзья тоже необыкновенно молчали, что само по себе было для них странно. Особенно для Оливера, который любил в таких ситуациях пошутить. Но даже он сейчас не проронил ни единого слова. Нормана это волновало, и потому он чуть раздвинул пальцы, чтобы посмотреть, что же у них происходит. Сквозь образовавшиеся между пальцев щели он увидел обескураженные лица друзей. Кто-то из них был шокирован, кто-то просто удивлён, а кто-то, наоборот, улыбался. А потом Норман перевёл взгляд на Эмму. Всё-таки её реакция интересовала его больше всего. Однако он в ту же секунду пожалел, что вообще это сделал.

Выражение лица Эммы невозможно было трактовать как-то однозначно. На нём отражалась странная смесь из растерянности, смущения и чего-то ещё, чего Норман не мог понять. И эта третья эмоция беспокоила его больше всего. Ему было страшно представить, что сейчас чувствует Эмма. Ещё страшнее было услышать ответ. А судя по тому, что она так долго молчала, он явно будет не положительным. По крайней мере, так полагал сам Норман. Но он ошибся, к своему собственному удивлению.

— …Получается, всё это время ты хотел сказать мне, что любишь меня?.. — склонив голову так, что чёлка наполовину закрыла её лицо, негромко спросила Эмма. Норман сглотнул накопившуюся слюну.

— Д-да… — нерешительно ответил он и кивнул.

— Значит, и сюда ты прибежал для этого?..

— Угу… — Норман снова кивнул. Мысленно он уже готовился к самому худшему исходу. Он был абсолютно уверен, что сейчас Эмма начнёт ругаться. Однако её реакция оказалась неожиданной для него.

— Дурак… Ну какой же ты всё-таки у меня дурак… — вместо того чтобы начать отчитывать его, Эмма набросилась на него с объятиями, что крайне сильно его удивило.

Несколько секунд он стоял в ступоре, не осознавая, что только что произошло. Он просто не мог поверить в то, что это происходит наяву, а не в его снах. Он даже ущипнул себя пару раз, думая, что это сон и что он сейчас проснётся, но ничего подобного не произошло. Эмма никуда не исчезла, как и вокзал, поезд, друзья и другие пассажиры. А когда до Нормана наконец-то дошло, что это всё реально, то на его губах расплылась счастливая улыбка. Он крепко зажмурился, обнял Эмму и прижал её к себе так нежно, как только мог. Ему не нужны были слова, чтобы понять: её ответ — да. Она, чёрт возьми, тоже его любит. Его чувства всё это время были взаимны. От осознания этого ему становилось так хорошо и приятно, что не хотелось, чтобы этот момент когда-нибудь заканчивался. Норману даже казалось, что у него за спиной выросли крылья. Казалось, ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, и они вместе с Эммой взмоют в небо. Настолько он чувствовал себя счастливым.

А в какой-то момент он услышал ропот толпы. И среди этих переговариваний он различил тихие смешки своих друзей. Сначала смеялся только Рэй, потом к нему присоединилась Анна, потом Оливер с Виолеттой, а потом и все остальные. Вслед за ними рассмеялась и Эмма, а вместе с ней и сам Норман. Ему в этот момент сделалось так легко и хорошо, что он напрочь позабыл о всех проблемах. Об экзамене, об отъезде Эммы, который состоялся прямо сейчас, да вообще обо всём. Он находился в том состоянии, когда не хочется ничего, кроме как обнимать любимого человека и чувствовать его тепло. А ещё он услышал, как друзья начали что-то им говорить.

— Ну вот, наконец-то и эти голубки сошлись, — первым голос подал Рэй.

— Сладкая парочка, — протянула Джиллиан.

— Поздравляю вас, Эмма, Норман, — с придыханием пролепетала Гильда.

— Ах, как это всё романтично… Правда, Зак? — мечтательно вздохнула Анна.

Норману было приятно слышать тёплые слова от друзей, но куда приятнее было обниматься с Эммой. Особенно после того, как он узнал о взаимности своих чувств. Однако он понимал, что длиться слишком долго это не может. И действительно, очень скоро раздалось объявление, в котором оповещали, что поезд скоро отъезжает, поэтому Эмме пришлось уйти в вагон. Но теперь Норман со спокойной душой отпускал её, ведь знал: их отношения никогда не разрушатся.