Опять, значит снова (СИ) [Superbee] (fb2) читать онлайн

========== 1. ==========

Тик-так, тик-так.

Часы метрономом отсчитывали секунды от часа.

Тот-тот-тот-тот-тот.

Ноги Уилла Грэма, сидящего в кресле напротив, выстукивали нервический ритм.

Тик-так, тик-так.

Тот-тот-тот-тот-тот.

Ганнибал прикрыл глаза, позволяя ритму омыть его, просочиться в каждую пору тела, проникнуть в разум. И уже там, во Дворце памяти, он позволил себе пододвинуть стул к клавесину и взять на пробу несколько нот, прежде чем заиграть по настоящему, сплетая каскады тягучих звуков с бесконечным нервным постукиванием ног своего пациента и тиканием часов. Он аранжировал реальность, превращая безмолвие в изысканный концерт, которому по праву рукоплескала бы самая взыскательная публика. Таков был Ганнибал Лектер, он не тратил ни минуты своей жизни впустую.

Чего нельзя было сказать о Уилле Грэме, что сидел напротив. Профайлер привычно ежился, прятал глаза и нервно долбил каблуками поношенных ботинок натертый до зеркального блеска паркет. Уилл завозился в кресле, и Ганнибал вынырнул из глубин своего разума, чтобы созерцать этот шедевр во всем его молчаливом великолепии.

Лектер сложил длинные пальцы в замок и поместил на колено, пристально вглядываясь в бледное лицо своего пациента. Уилл и не ведал до чего он хорош. Кудри волос вились в привычном беспорядке, обрамляя высокий, вечно хмурый лоб, ниже следовали насупленные брови, криво сидящие очки, призванные скрыть от любопытных штормовые, как атлантический океан сине-зеленые глаза, щетина прикрывала идеальную кожу, склонную к яркому румянцу, а одежда… Одежда скрывала самое интересное.

Доктор Лектер имел достаточно опыта и наметанный глаз, чтобы распознать под мешковатой одеждой классическое атлетическое телосложение Грэма. И он прекрасно знал, что в правильных руках тот самый профайлер, от которого отодвигаются в большинстве уличных забегаловок, заблистает настоящим бриллиантом.

Достаточно было остричь по-собачьи лохматую голову Грэма в стиле, уместном для вьющихся волос, уложить кудри гелем, освободив большую часть лба, и снять очки, чтобы было видно лицо. А дальше и того проще, частный портной, приталенный фасон и цвета, сочетающиеся с тоном кожи и оттенком глаз и, разумеется, перекликающиеся с цветовой гаммой костюма партнера обновленного и улучшенного Уилла Грэма.

Лектер настолько замечтался, уходя в своих фантазиях не только к совместному походу в оперу, но даже к двум билетам до Флоренции, что не сразу заметил, что Уилл заерзал. Тот самый Уилл, которого доктор Лектер хотел сделать своим постоянным бойфрендом, если бы не одно препятствие — очевидная гетеросексуальность Грэма. Но доктор не привык сдаваться, а значит нужно было просто найти способ уместно сделать это предложение.

— Кажется, я трачу ваше время, доктор Лектер, мне лучше уйти, — хриплый голос прервал размышления Ганнибала и, наконец, заставил ноги Уилла перестать отбивать чечетку на несчастном полу.

— Пустяки, Уилл, — услужливо откликнулся доктор, которому было в радость лишний час любоваться нервным профайлером. Ради этого он терпел даже запах собак, дешевого одеколона и энцефалита. — Вы тратите исключительно свое время, мое же полностью оплачивается медицинской страховкой Федерального Бюро.

Уилл испуганно посмотрел на часы, как будто этот неистекший час только что образовал брешь в федеральном бюджете.

Как известно, все люди носят маски, но маска Грэма явно уже начала к нему прирастать, Ганнибал же давно хотел увидеть если не его истинное лицо, то хотя бы проблески того естественного, что все еще таились глубоко внутри Грэма.

Поэтому, зная, что Уилл не расколется сам, доктор решил, что пора доставать вспомогательные инструменты. Он легко покинул свое кресло, привычно поправляя жилет и манжеты, и подошел к бару, естественным жестом предлагая Уиллу выбрать. Тот, как ни странно, не стал отпираться, значит дело было и правда серьезным.

— Это европейская традиция - пить с пациентами? — стандартно подколол его Уилл, пытаясь рутинными шутками вернуть себя в привычную колею.

— Европейская традиция рекомендует еще и целоваться при встрече, — легко парировал Ганнибал, выбирая между вином и виски. — В Италии и Франции целуют друг друга в щеки, выходцы из Маори прижимаются носами, в России и вовсе целуют в губы.

Он почти нежно улыбнулся, показывая Грэму бутылку виски, на что тот только коротко кивнул, не зная как объяснить самому себе привычку пить с психотерапевтом.

— Мне ближе русская традиция, Уилл, в силу близости места рождения, — продолжал разглагольствовать доктор Лектер, щедро разливая напиток в бокалы, он мог доехать до дома на такси, Уилл же, видимо, сядет за руль не скоро, лишь основательно протрезвев. — Но, как вы видите, я держу себя в руках и не предлагаю вам те традиции, к которым вы не готовы. Алкоголь же выступает простым катализатором беседы, которая у нас с вами чаще всего выходит за рамки профессиональной помощи. Если бы я назвал себя вашим другом, Уилл, вам стало бы легче принимать от меня непрошенные советы?

Уилл предсказуемо насупился, сверля взглядом поверхность полированного стола, словно там, в переливах древесных волокон, скрывались все тайны мироздания. Он стоял так долгую минуту, вынуждая Ганнибала держать полные стаканы в руках, но он не торопил Уилла, зная, что он медлит лишь из-за того, что ушел слишком глубоко в себя.

— Вы не даете мне непрошенных советов, доктор, — внезапно мягко произнес Уилл, застенчиво улыбаясь, и в груди у Ганнибала потеплело. — Я искренне ценю каждый из них.

Он протянул Грэму стакан и тот, взяв его, случайно прикоснулся пальцами к пальцам Лектера, заставляя его вздрогнуть. Первое прикосновение всегда было самым ярким и острым, оно врезалось в память, заставляя понимать, какие именно отношения могут сложиться с человеком. И с Уиллом Грэмом у Ганнибала могло быть все…

Именно Ганнибал первым отдернул руку, уходя от физического контакта. Пальцы жгло так, словно он схватил сухой лед.

— Итак, Уилл… могу я дать вам совет относительно той ситуации, что сидела у вас на плечах сегодня? Если бы мне пришло в голову вас нарисовать, у вас на закорках непременно оказался бы какой-нибудь гнусный жирный гоблин с похотливым взглядом.

Ганнибал лукаво улыбнулся и сделал первый глоток, инициируя разговор. Уилл тоже собирался выпить, но внезапно подавился и закашлялся, растирая грудь.

— Извините, просто это было неожиданно. — Он все-таки смог глотнуть виски, словно это были сыворотка правды и лекарство сразу. — В этом-то все дело. Я получаю странные письма сомнительного содержания.

Лектер насмешливо приподнял бровь, понимая, что у него появился конкурент в эпистолярном жанре, но хмурый взгляд Уилла заставил его убрать насмешку до лучших времен. Кажется, Грэм не оценил чьего-то энтузиазма.

— И что же это за письма, Уилл? Угрозы, оскорбления, может быть обвинения в чем-то? — Ганнибал искренне делал самое заинтересованное лицо, прикидывая в уме, сколько времени у него уйдет на то, чтобы вычислить и убрать негодяя, ему совершенно не хотелось, чтобы Уилл отвлекался. — Вы должны понимать, что тесная работа с ФБР ставит вас в уязвимое положение. У маньяков часто бывают не только подражатели, но и фанаты. Известны случаи, когда подобные люди совершали нападения на дома сотрудников. Вам следует рассказать об этом Джеку…

Уилл покраснел до корней волос, подтверждая догадку Ганнибала о румянце, и тот снова прикрылся стаканом, делая новый глоток, чтобы скрыть свою реакцию на этот невинный факт. Дело оборачивалось интересным образом.

— Нет! Боже, нет! Я не могу. — Уилл с остервенением потер лицо, скрашивая смущение виски. — Мы не можем поймать действительно опасных преступников, а я буду отвлекать Джека тем, что меня преследует сексуальный домогатель? Беверли и ребята просто засмеют меня! Я и так выслушиваю их шуточки о необходимости завести бойфренда большую часть времени! Бойфренда, а я ведь сто раз говорил им, что натурал!

У Лектера вытянулось лицо, если бы он знал, что агенты Прайс и Зеллер стараются на его благо, он приносил бы им свежие пончики собственного изготовления дважды в неделю.

— Что именно в этом вас расстраивает, Уилл? То, что они подозревают вас в гомосексуальности, или намеки на то, что вам недоступны близкие отношения в принципе?

У Уилла окаменело лицо, и Ганнибал поспешил сгладить свою прямолинейность.

— Уилл, вы не хуже меня знаете, что люди со здоровой сексуальностью по природе своей бисексуальны, а значит их слова сложно счесть оскорблением. Что же касается предложения завести кого-то, то это, если я правильно понимаю, шутка, уместная среди коллег, в качестве дружественного подтрунивания. Слишком банально и грубо, на мой вкус, но мы же говорим о федеральных агентах…

— Меня расстраивает то, что каждые два дня я нахожу в своем почтовом ящике очередное письмо. — Уилл держал стакан оборонительным жестом, забыв о напитке напрочь.

— Даже так… Вы покажете мне их, Уилл? Возможно, вместе мы сможем составить профиль преступника.

У доктора Лектера покалывало в пальцах от желания скорее приложиться к обозначенным листкам бумаги. Интересно, где их хранил Уилл, не может быть, чтобы в рабочем портфеле, скорее уж во внутреннем кармане пиджака, у самого сердца.

Уилл не разочаровал Ганнибала, он вынул мятую кучку бумаг из переднего кармана брюк и небрежно положил на стол, уступая место Лектеру. А он не стал стесняться и поднес первый измятый комок из кипы к лицу, вдыхая его аромат.

— Слезы? Я впечатлен, Уилл, кто-то не просто пишет вам, а орошает послания слезами…

Но куда больше Ганнибал был впечатлен запахом самого Уилла. Тот, очевидно, не стирал брюки каждый день и, нося письма так близко от паховой области, позволил Лектеру обонять его собственный природный запах, без примеси химии шампуней или одеколонов. Уилл пах как песчаный пляж побережья Балтийского моря, где йодистая соль мешается с горьковатым духом прелой листвы, он пах свободой и дикостью.

— Да, я знаю, там не разобрать половины букв. — Уилл подошел со спины и заглянул через плечо, изучая как Ганнибал педантично разглаживает первые три страницы на поверхности стола.

«… Мягкие кудряшки… Блестящие глаза, такие красивые и яркие… Я помню твой юркий язычок…»

Ганнибал с удивлением обернулся, оказываясь с Уиллом почти нос к носу, но профайлер был слишком озабочен, чтобы заметить двусмысленную близость их тел.

«… Я зову тебя каждую ночь… Уилли… Вижу в каждом встречном… Приди ко мне и все будет…»

— Впервые, я не знаю, что сказать, — Ганнибал положил руку Грэму на плечо в успокаивающем жесте. — Возможно, вам стоит временно переехать, Уилл. Этот человек очевидно следит за вашим домом.

— Я не могу, доктор Лектер, вы же знаете, семь собак - не то, что легко можно оставить и снять номер в отеле.

— Вы могли бы переселиться ко мне, Уилл. Временно. Думаю, наличие «бойфренда» охладило бы и поклонника, и коллег. Разумеется…

Разумеется, Ганнибал был уверен в своем обаянии, сексуальности и убедительности. Он планировал добраться до Грэма, а там, как говорят “увяз коготок, всей птичке пропасть”. Не бывает гетеросексуальных мужчин, бывают плохие любовники. Однако радужные мечты доктора Лектера разбил звонкий смех.

— Нет! — Уилл тряс головой в десяти сантиметрах от лица Ганнибала, заливисто хохоча. — О, боги, конечно, нет. Доктор Лектер, что вы такое говорите? Я не стану рисковать вашей лицензией и своей репутацией. Видимо, все-таки придется отдать эту пошлость Бев на анализ.

Кровь отхлынула от лица доктора, но Уилл и не думал брать свои слова назад. Первый раунд остался за Грэмом, но это был долгий забег.

****

Уже на следующем сеансе Уилл улыбался, он расслабленно плюхнулся в кресло и, улыбаясь сам себе, рассказал удивительную историю.

Мадам Джилленхол из соседствующего дома давно жила одна, ее муж умер в прошлом году от инсульта, и единственный, кто скрашивал ее внезапное одиночество, пес по кличке Вилли. Старый пудель покойного мужа, почти беззубый и слюнявый, прихрамывающий на правую лапу и почти потерявший голос от старости.

Ганнибала мало интересовали собачьи подробности, но Уилл был неудержим. Потеря последней памяти о любимом муже справоцировала усиление деменции, и мадам Джилленхол немного утратила связь с реальностью. Не Уиллу ее винить, само собой. Она писала обьявления о пропаже, но слишком сбивчиво и орошая их слезами, а потом раскладывала по ящикам соседских домов, надеясь на чудо.

Чуда не произошло, пес был найден в километре от дома, несчастное животное, ушло умирать, чтобы не расстраивать хозяйку, где его и обнаружили дети. Теперь мадам Джилленхол забрали к себе дети, и Уилл очень рад, что ситуация разрешилась без помощи Бев или самого доктора.

Уилл подмигнул, намекая на неприличность предыдущего предложения Лектера и, рассмеявшись так, словно это их общая шутка, сразу перешел к рассказам о сложностях в Бюро.

========== 2. ==========

Дни сменялись днями, а недели неделями. Уилл исправно посещал свои психотерапевтические приемы, безукоризненно следуя расписанию, правда доктор Лектер опытным глазом подмечал, что с каждой новой неделей Уилл становился все более и более дерганным. Запах раздражения и неловкости был так силен, что почти полностью заглушал сладковатый аромат энцефалита и приторную вонь одеколона. Впрочем, собачий дух неизменно оставался на месте.

Ганнибал, само собой изнывал от любопытства, гадая, что же гложет вечно молчаливого Грэма, но тот уходил от разговора, как мог. Он даже начал рассказывать о своих страхах и сомнениях, даже о детстве, что в каком-то смысле работало Лектеру на руку. Не зря же пациенты часто проникались симпатией к психотерапевтам, сложно устоять перед человеком, который знает о тебе все, видит без прикрас, но все же принимает таким, какой ты есть.

Руководствуясь изначальным планом, хитрый доктор не только регулярно поил Уилла дорогим вином, усыпляя его бдительность, но еще тихо и аккуратно сдвигал кресла. Они сидели все ближе и ближе, и Ганнибал в последнее время без труда мог изучать Грэма вблизи, пока тот неловко ерзал и прятал глаза за стеклами очков, таращась в пол. Ковер у их ног, безусловно, заслуживал внимания, но не такого пристального, а значит время поднимать вопрос о возможности изменить статус их отношений на более близкий еще не пришло. Ганнибал отчаянно ждал повода, и он внезапно подвернулся сам собой.

Джек возник на горизонте в среду вечером и в своей обычной безапелляционной манере известил Ганнибала о том, что завтра он должен появиться в офисе ровно в означенное время и не минутой позже. Судя по жесткому тону, Джек только что орал на кого-то, и сбавил обороты только из уважения к доктору. Пахло по меньшей мере концом света. Лектер хотел было напомнить, что он не штатный консультант Бюро, и соизволит явиться только если сам этого захочет, но… Но в трубке внезапно послышался знакомый мямлющий голос Уилла с извиняющимися интонациями, и в груди у Ганнибала потеплело.

Встреча с агентом Кроуфордом действительно состоялась ровно по расписанию, доктор Лектер, известный своей пунктуальностью, прибыл загодя и с порога бросил Джеку кость в виде коробки пончиков с шоколадной глазурью. Обычно он не опускался до приготовления того, что можно купить в любой забегаловке, но сейчас хотелось произвести впечатление.

— Доктор Лектер, я вынужден просить вас приостановить ваши сеансы с Уиллом Грэмом, — сообщил Джек с крайне суровым выражением лица, которое удачно оттеняли измазанные шоколадом губы.

Несмотря на отказ от услуг Ганнибала, отказываться от его пончиков Джек не спешил.

— Прискорбно это слышать, агент Кроуфорд, ведь Уилл особенно уязвим при той интенсивности работы, которую вы от него требуете. — Лектер саркастически усмехнулся, искренне надеясь, что холестерин не погубит Джека раньше, чем он сможет добраться до него сам. — Могу я узнать по какой именно причине?

Кроуфорд покраснел и закашлялся, очевидно, поперхнувшись под «ласковым» взглядом высококвалифицированного психотерапевта. Лектер же с наслаждением несколько раз увесисто приложил его ладонью по спине, помогая прокашляться. Маленькие радости жизни.

— Спасибо, док, — хрипло просипел Джек, продолжая уплетать пончики, официоз его тона исчез вместе с кашлем. — Я не совсем это имел в виду. Я понимаю, что Уиллу нужна поддержка. Весло, якорь, плот, называйте как хотите. Но у нас возникло одно существенное осложнение.

Ганнибал решил не задавать встречных вопросов, выжидая.

— Журналистка Таттл Крайм пронюхала, что Уилл завалил психологические тесты, поступая на работу в Бюро, а сейчас он снова работает в поле и это наводит на определенные мысли о его проф. пригодности. — Джек многозначительно поднял брови. — Мисс Лаундс и так машет флагом о его нестабильности, упоминая «ручного психа» чуть ли не в каждой статье, посылать его сейчас к психотерапевту — только подливать масла в огонь.

— Но психотерапевт входит в стандартный перечень способов реабилитации после…

— Да, да, доктор Лектер, я в курсе. Именно на это мы и списали его походы к вам, но если говорить откровенно, многим ли агентам нужна такая продолжительная реабилитация? — Джек снова насупился, очевидно, обмозговывая как попросить Ганнибала об одолжении. — Нет, они знают, что это часть работы, и готовы при необходимости использовать оружие. И не надо говорить, что Уилл особенный… Я и сам это знаю. Просто…

— Тогда я предложил бы продолжить наше общение с Уиллом, но вне официальных рамок, — Лектер решил не вынуждать старого агента поступаться своей гордостью и предложил сам. Очередная сахарная косточка для дядюшки Джека. — У меня сформировано удобное расписание и я не хочу его менять. Вряд ли ФБР есть какое-то дело до того, что два взрослых человека дружески беседуют в свободное время.

— Я рад, что мы правильно поняли друг друга, доктор, — жизнерадостно улыбнулся агент Кроуфорд, испытывая явное облегчение, что не стал ничьим должником. Он указал на дверь. — У Уилла недавно закончились лекции, предполагаю, что он прячется от людей в кабинете за лекционным залом. Можете начать дружеское общение прямо сейчас.

Джек на последок многозначительно подмигнул, и Ганнибал вышел вон, оставляя агента наедине с пончиками и самодовольством. Джек был искренне рад тому, что сумел и рыбку съесть, и… сэкономить бюджет департамента. Пусть радуется собственной хитрости, Ганнибал не собирался его разубеждать, в конце концов, пока Джек считает себя самым умным, он абсолютно безвреден.

Доктор направился прямиком к лекционному залу, бережно держа в руках еще один пакет с угощением, но уже для Уилла Грэма. Коридор на удивление был забит. Ганнибал не обращал принципиального внимания на гендерную структуру студентов, претендующих на звание агента, но сейчас… Сейчас он понял, что коридор сплошь забит девушками.

Они шушукались по углам, пихали друг друга локтями и украдкой поправляли волосы. Кое-кто подкрашивал губы, самые отчаянные расстегивали лишнюю верхнюю пуговку форменной рубашки на груди. Брови Ганнибала невольно поползли вверх.

Он вошел в лекционный зал без стука, и сразу же заметил, как вздрогнул и напрягся Уилл, еще не успевший собрать свои пометки и конспекты, и спрятаться за дверью в противоположном конце помещения. Запах нервного возбуждения и паники был почти осязаем.

— Здравствуй, Уилл, я был рядом и решил заскочить поздороваться, — обманчиво мягкий тон и ласковый взгляд были призваны успокоить Грэма, который, казалось, готов был сорваться с места от любого резкого звука, как испуганный кролик.

— О боже, доктор Лектер, как же я рад вас видеть, — Грэм не лукавил, он действительно просиял лицом и заблестел глазами, выходя навстречу Ганнибалу, чтобы… Что?

Видимо он не решил, что именно нужно сделать, поэтому сперва расставил руки для объятья, а потом, смутившись, просто протянул одну и крепко пожал узкую ладонь доктора. Это было в новинку. Ганнибалу тоже захотелось пожать руку, но уже не Уиллу, а тому, кто так удачно запугал профайлера, что тот начал с энтузиазмом бросаться на любое знакомое и потенциально безобидное лицо.

Конечно, дорогой Уилл, добрый доктор найдет для тебя слова утешения, дружеское плечо, ободряющие объятья и горячий завтрак… в постель. Кстати, о завтраке.

— Я рад, что мы достигли такого успеха в общении, Уилл, — Ганнибал задержал руку в пожатии дольше, чем следовало. — Но боюсь, что я больше не твой терапевт, Джек совершенно однозначно указал на необходимость прекратить наши сеансы.

Лицо профайлера подернулось растерянностью и испугом, и Лектер внутренне облизнулся, стратегия блуждания по близости приносила свои плоды. Уилл уже привык к нему, его присутствию и ненавязчивым советам, того гляди начнет в них нуждаться.

— Но это не значит, что мы не сможем видеться, — ободряющая улыбка тонким намеком искривила губы, и Ганнибал приподнял крафтовый пакет, знаменуя угощение. — Разве что, теперь это будут дружеские встречи. Предлагаю начать прямо сейчас, раз уж я так удачно захватил обед для двоих. И… Если не возражаешь, перейдем на «ты»?

Дверь скрипнула, приоткрывшись, и снова закрылась, а Уилл побледнел на глазах, отступая назад, словно пытаясь спрятаться за рабочим столом, выставляя впереди себя папки с бумагами как щит. Ганнибал притворился, что ничего не заметил.

— Уилл? Как насчет обеда?

Разумеется, обед состоялся, ведь доктор Лектер совершенно не нуждался в согласии Уилла по этому вопросу. Не успел профайлер и глазом моргнуть, как стол в дальнем кабинете за залом для лекций был сервирован на двоих, из угла извлечен дополнительный стул, а окно приоткрыто, чтобы впустить в помещение свежий воздух, тщетно пытавшийся разбавить собой концентрированную книжную пыль.

— Может быть, ты все-таки расскажешь мне, что происходит? — Ганнибал намеренно не надел галстук, стараясь выглядеть максимально домашним и доступным.

— Что? А… Э… Ничего, — врать Грэм умел так же талантливо, как флиртовать, то есть вообще никак.

Решив не давить на него слишком сильно, Ганнибал взял паузу, занимая рот и руки бульоном из шелкового цыпленка с бурым рисом и кольцами лука порея, пассерованными в сливочном масле, когда в дверь внезапно просунулась голова. Вздернутый нос с россыпью веснушек, темные изгибы бровей под кокетливой челкой, ямочки на щеках — словом, все то, что способно заставить сердце мужчины биться чаще. К счастью, сердце доктора Лектера частило только от одного человека, того самого, что сейчас кашлял и краснел, поперхнувшись супом.

Все-таки, когда твоей пищей давится два человека в течение часа — это почти оскорбление. Ганнибал вздохнул, смиряя раздражение, и перевел взгляд на юную мисс в дверях, но той уже и след простыл. Любопытно.

Суп кончился, они переключились на второе, но разговор не клеился. Стоило только завязаться диалогу, как в дверях возникала очередная голова. Рыжие и светловолосые, жгучие брюнетки и мягкие шатенки, коротко стриженные и длинноволосые, с косичками и хвостиками — вереница голов менялась со скоростью калейдоскопа, и доктор Лектер начал всерьез раздражаться.

— Не знал, что ты пользуешься такой популярностью, Уилл, — сдержанно сказал Ганнибал, но от его вежливости веяло холодом. — Я слышал, что твой курс вызывает интерес, но, судя по обилию женского пола, могу предположить, что интерес вызывает сам лектор, а не его лекции.

Обида, отразившаяся на лице Грэма, была вкуснее любого десерта, она оставляла надежду. Уилл снял очки и устало потер лицо, роняя руку на стол в непосредственной близости от руки Ганнибала.

— Да, в этом все дело, — выдохнув в раздражении, сообщил Уилл. — Я не знаю, что делать… Вы… Ты. Ты же видел эту толпу за дверью? Зачем они здесь? Они не дают мне прохода и я ничего не могу сделать. Ведь преподаватель я, а они всего лишь студентки. Это будет их слово против моего.

Ганнибал с удивлением приподнял брови, Уилл напоролся на лезвие обоюдоострого меча толерантности и феминизма. Равноправие современного общества работало так, что некоторые группы были «равнее» остальных. Уилл был прав, у него не было шансов, стоило одной из этих очаровательных мордашек заикнуться о сексуальных домогательствах, и имя профессора Грэма будет запятнано навсегда.

— Когда это началось?

— Около месяца назад, с началом нового семестра. — Уилл встал из-за стола и стал нервно ходить взад-вперед. — Мой курс всегда был не для всех, обилие фото и видео материалов, разбор профилей реальных маньяков, предложение влезть в их шкуру, это даже звучит пугающе, а я требовал от студентов именно этого. Требовал самоотдачи. Ко мне приходили только те, кто действительно хотел…

— Ты доверяешь мне, Уилл?

Доктор Лектер оказался на ногах быстрее, чем профайлер успел удивленно моргнуть. Он слышал как приближается сразу несколько пар ног, наперебой стуча каблуками форменных ботинок. Время шло на секунды.

— Дааа, — тихий выдох утонул в широкой ладони Ганнибала.

Он обхватил Грэма за затылок, накрывая второй рукой подбородок, удачно закрывая рот профайлера мягким местечком между большим и указательным пальцем, и сразу же прильнул ртом к собственной руке на месте прикрытых губ Уилла.

Именно в этот момент к ним вошли. Толпа студенток всыпалась в кабинет без стука, сопровождаемая только гомоном и хихиканьем, наметившееся было многоголосое «Здрасьте, профессор Грэм» застыло липкой тишиной.

Воздух наполнился озоном, Ганнибал обонял смесь ужаса, шока и, как ни странно, восхищения, когда студентки медленно осознали увиденное. Тихий щелчок камеры на телефоне был заглушен возбужденным шушуканьем, когда девушки высыпались обратно, звучно хлопнув дверью.

Но для Ганнибала Лектера не существовало ничего, кроме Уилла Грэма, замершего в его руках. Он застыл как олень в свете фар, неспособный вырваться или убежать. Ганнибал видел шок в его глазах, дрожащий, как капли росы на листе василька, чувствовал напряжение челюсти под ладонью, осязал мышцы тела, натянутые как струны клавесина, обонял аромат…

С трудом сделав шаг назад, Ганнибал выпустил профайлера из рук и приготовился к истерике. Но Уилл… Он просто рассмеялся. Тихий нервный хихик перешел в открытый смех, а через пару секунд Грэм уже искренне хохотал, запрокинув голову и утирая слезы. И это выглядело так естественно, органично и чудесно, что Ганнибал не успел подумать и просто сказал:

— Уилл, давай встречаться.

Смех Грэма стал еще сильнее, он взлаивал и хватался за живот, стараясь отдышаться, но так и не мог успокоиться. На это ушло несколько минут, которые Ганнибал провел с толком, убирая посуду, поскольку ответ был очевиден заранее. Заметив, что кризис миновал, он вновь обернулся к Уиллу.

— Извини, Ганнибал, но нет. Я, конечно, благодарен тебе за спасение, но не настолько же, — Уилл примирительно положил ладонь Лектеру на плечо, чтобы смягчить резкость фразы. — Слыть геем в моей сфере, конечно, не так страшно, как сексуальным маньяком, но все же…

Расстались они в статусе вежливого нейтралитета. Второй раунд, судя по всему, опять остался за Уиллом, но Ганнибал любил трудные задачи.

***

Спустя неделю Уилл принес на их очередную встречу, которую теперь нельзя было называть сеансом психотерапии, распечатку с сайта Академии ФБР.

Безусловно, это был не официальный сайт учебного заведения, а созданный самими студентами блог для общения, но главное крылось в содержании этой распечатки.

Какой-то инициативный студент рассказывал о легком способе поднять средний балл за счет посещения лекций профессора Грэма. Далее красочно описывалось то, как легко и быстро вышеозначенный профессор ставит отличные отметки студентам — девушкам, особенно тем, кто готов проявить профессору некоторую симпатию.

В подтверждение злоумышленник прикладывал фото Уилла в окружении псов, с явным намеком на то, что каждая собака символизирует год одинокой и безрадостной жизни Грэма.

Снизу под этой записью теперь красовалось своего рода опровержение — фотография Уилла в объятьях Лектера. И, как ни странно, оно сработало, потому что желающих получить зачет за красивые глаза, почти не осталось.

Ганнибал внимательно выслушал рассказ, и они с Уиллом синхронно улыбнулись, вспоминая этот странный, но все же приятный момент неловкой близости. Говорить о нем вслух, они, само собой, не стали, разве что Ганнибал попросил фото на память, а потом…

потом они как обычно перешли к более насущным вопросам.

========== 3. ==========

Доктор Лектер привык вставать рано, но впервые ему пришлось проснуться еще до звонка будильника. Трель телефона настойчиво проникала в ухо, ввинчиваясь в мозг, а это, прямо скажем, не способствовало благодушию. Ганнибал протянул руку к мобильнику, чтобы посмотреть на того, кто только что подписал себе смертный приговор. Что ж… Похоже, ему не придется утруждаться, без должного присмотра и лечения Уилл Грэм справится и сам.

Не считая прогрессирующего энцефалита, который профайлер безуспешно лечил аспирином, у него присутствовала необычная для людей его профессии способность находить приключения на свои ягодицы. Если добавить к этому набору нестабильную психику, повышенную эмпатию и склонность к галлюцинациям, все шло к тому, что однажды Уилл станет подопечным клиники доктора Чилтона. Фредерик, безусловно, был абсолютно бездарен на поприще психотерапии, но неплохо справлялся с бюрократическим администрированием.

Нажав на кнопку приема вызова, Ганнибал снова прикрыл глаза, откидываясь на подушки:

— Здравствуй, Уилл.

— Я… Э…тут…

Многоголосый лай, слабая связь и явное шоковое состояние Грэма не способствовали конструктивности диалога. Ганнибал решил не тянуть время и начал с главного.

— Мне приехать?

— Д-да.

Ровно через час Ганнибал Лектер стоял на давно не крашеном крыльце дома Уилла Грэма. Он был одет с иголочки, в кашемировый костюм с жилетом, который дополняла контрастная рубашка и вычурный галстук, а ему, в свою очередь, вторил платок в нагрудном кармане. В целом, доктор смотрелся на крыльце Уилла, как бриллиантовая запонка случайно попавшая в пылесос, — изысканная редкость в куче мусора.

Он бережно постучал, но никто не ответил. Постучал еще раз, уже громче, но и в этот раз ответом служила тишина, даже собаки не подбежали к двери, чтобы в нетерпении поскрести ее когтями или облаять гостя. В душу Лектера закралось нехорошее подозрение, и он аккуратно толкнул дверь. Та отворилась абсолютно бесшумно, благодаря вовремя смазанным петлям. Уилл, может быть, и не был перфекционистом относительно внешнего вида вещей, но был достаточно хорошим хозяином, чтобы содержать своих питомцев ухоженными, а дом в абсолютно исправном состоянии.

Крадучись, Ганнибал вошел внутрь, оглядываясь по сторонам, он искал Грэма. Профайлер сидел на кухне в одних трусах и ночной футболке, мокрая от пота на спине и груди ткань липла к коже. Он едва заметно покачивался, в непонятном оцепенении глядя на лежащий на полу оторванный человеческий палец. Напротив Уилла полукругом сидела его стая и, точно так же, смотрела на палец. С порога сцена выглядела как странная игра, было ощущение, что сейчас кто-то один резко дернется вперед и схватит добычу. А висящее в воздухе обманчивое спокойствие просто должно было сбить противника с толка.

— Уилл?

Уилл молчал, продолжая покачиваться, а вот собаки, услышав человеческий голос, немедленно вышли из ступора и, жалобно скуля, прибились к ногам Лектера. Похоже, сейчас Уилл пугал даже их.

— Ты видишь его?

Ганнибал задумчиво отвел глаза, испытывая неодолимое желание сыграть злую шутку и сказать: «Вижу что?».

— Если ты говоришь о пальце на полу, то да. — Доктор снял пиджак и, заранее сожалея об испорченной подкладке, набросил его на плечи Грэма. В помещении было слишком холодно для полуголого потного человека, и он не мог поступить иначе. — Пожалуйста, скажи, что это не один из твоих, Уилл. Иначе я сейчас начну проверять сам.

Абсурдность предположения, как и ожидал Лектер, вывела Уилла из оцепенения. Он вздрогнул, поежился и плотнее завернулся в теплую, нагретую Ганнибалом изнутри, ткань пиджака. Профайлер поджал пальцы ног, пытаясь съежиться на полу, его начинала бить нервная дрожь.

— Я нашел его утром на крыльце. Прямо на коврике. — Тяжкий вздох обозначил то, что Уилл начал приходить в себя. — Было так рано, а я не спал всю ночь. Или спал, сложно сказать. Но когда Бастер попросился выйти, я почти ничего не соображал. Чуть не наступил на… него, а потом сглупил… Взял его прямо голыми руками, без перчаток, и занес в дом. Когда сообразил, он просто выпал из рук. И я не знаю… Я набрал тебя. Прости. Я не знал, кому еще могу позвонить. Я боялся, что у меня опять галлюцинации…

Уилл попытался подняться, но за час, который он провел голый на полу, ноги совершенно затекли. Заметив это, Ганнибал протянул руку, и Уилл ухватился за нее сам, сплетая ледяные, липкие от пота пальцы с теплой ладонью доктора, цепляясь за него, как утопающий за плот. Он все равно потерял равновесие и упал Ганнибалу прямо на грудь, замирая там на несколько долгих секунд и сбивчиво сопя.

Доктор не возражал.

— Что, если бы я вызвал Джека с командой, а палец оказался бы просто плодом моей фантазии? Галлюцинации… — Уилл снова вздохнул, овевая лицо Ганнибала теплым дыханием. — Они становятся все реальнее, мне сложно понять, происходят ли события наяву или только в моей голове.

Грэм поднял на Ганнибала расфокусированный взгляд, и тот с удовлетворением отметил, что Уилл не дичится подобной близости. За последнее время они стали очень близки, уже не просто приятели, а настоящие друзья. Осталось только придумать, как перевести их дружбу в разряд друзей «с привилегиями». Впрочем, сейчас Уилл был не в себе даже по меркам Уилла, так что Ганнибал решил отложить разговор и просто провел кончиками пальцев по щеке профайлера, делая осторожный шаг назад.

В этот день их психотерапевтический «сеанс» состоялся за утренней чашкой кофе, сваренного из скудных запасов Грэма.

Не прошло и пары дней, как утренний звонок опять прервал сон Ганнибала. Он немедленно открыл глаза и взял трубку, уже понимая, кого услышит на этот раз. Сбивчивое «приезжай», произнесенное голосом Уилла, со сбитым дыханием и просительными интонациями, мягко кольнуло в утреннюю эрекцию доктора. И Ганнибал невольно поморщился, понимая, что причина звонка, к сожалению, далека от того, что рисовала сейчас его фантазия.

Доктор в очередной раз оказался прав. На этот раз его поджидал не только помятый Уилл, наспех натянувший тренировочные штаны, но и криво отрезанное, грязное ухо. Судя по следам земли и жуку, свившему гнездо внутри, оно немало времени пролежало на улице. Что приятно отличало ситуацию от предыдущей, так это реакция Грэма. Он был более стабилен, собран и уже не дрожал, а Ганнибала пригласил скорее в качестве моральной поддержки, чтобы было на кого опереться, чем реальной помощи.

Третий вызов застал Ганнибала на кухне, когда он, встав пораньше, готовил завтрак на двоих, предполагая, что ему сегодня опять позвонят. Неожиданные подарки Грэма всплывали на пороге с завидным постоянством и определенной систематичностью. Каждые два-три дня профайлер обнаруживал на своем крыльце очередной сюрприз и немедленно звонил Ганнибалу. Не то чтобы это было неприятно… Любой случай оказаться лишний раз рядом с Уиллом, да еще и наедине, был тем еще подарком, но то, что Уилл держал происходящее в тайне от всех, посвятив в него только Лектера, — настораживало.

Упаковав в контейнеры протеиновый омлет, жареные колбаски и брускетту с вялеными томатами, Ганнибал прихватил термос с кофе, поскольку не собирался пить гадость, водившуюся в доме Уилла, и через час оказался на том же пороге. Пара пыльных стульев на широком крыльце и жухлый, умерший за зиму цветок в горшке, явно подарок Аланы, символизировали запустение. А вот приоткрытая входная дверь намекала на то, что доктора уже ждут.

Регулярные визиты в дом Грэма, сдобренные собачьими лакомствами, сделали свое дело. Стая приняла доктора Лектера и радостно виляла хвостами, завидев его в дверях, разве что Уинстон смотрел с подозрением, в этом он был чрезвычайно похож на своего хозяина. Впрочем, самого Уилла не было видно, Ганнибал присел на диван в гостиной, не решаясь подняться наверх и поискать. Не хватало еще, чтобы весь их прогресс с Уиллом полетел псу под хвост из-за его торопливости.

Он не успел даже толком расположиться, когда сверху раздался странный звук. Стон или плач. С такого расстояния было сложно разобрать, но Ганнибал немедленно встал и прислушался. Стон повторился снова, но сейчас это было похоже на крик сарыча, прозываемого немцами «кошачьим ястребом» за издаваемые звуки. Бастер тоже его услышал и грустно заскулил.

Снова стон, еще один, и еще. Они звучали безостановочно, сливаясь в заунывный вой, и собаки с энтузиазмом подхватили мотив. Сперва маленький звонкий терьер, потом басовитый Макс, следом Уинстон и остальные. У Лектера похолодело в животе, внезапно он понял, что в пустом доме эти звуки мог издавать только Уилл. Он бросился наверх, даже не пытаясь угадать, что именно произошло — приступ, паника, физическая травма или мучительная галлюцинация. Это было не важно, главное, что Уилл нуждался в нем.

Залетев в спальню, Ганнибал сразу опознал откуда идет звук и распахнул дверь ванной…

Un-break my heart

Say you’ll love me again

Undo this hurt you caused

When you walked out the door

And walked outta my life

Un-cry these tears [1]

Фигура Уилла вырисовывалась на фоне струй воды, просвечивая сквозь тонкую душевую занавеску. Уилл мылся и пел во все горло, фальшивя так, что вой собак внизу мог бы считаться музыкой.

А доктор Лектер видел все, вернее не видел, а угадывал за хлипкой тканью, отделявшей его от обнаженного тела Грэма. И широкий разлет плеч, и крепкие руки, и округлые ягодицы, и член… Когда Уилл развернулся лицом, чтобы удобнее было смывать шампунь с волос, Ганнибал явственно увидел, как мягкий в своем не эрегированном состоянии орган висит между ног. У него потекли слюнки.

— Ганнибал, это ты?

Вопрос застал Лектера врасплох, он почувствовал себя вуайеристом, пойманным у замочной скважины.

— Боюсь, что да. Я принял твой вокал за признак пыток и поспешил на помощь.

Уилл не смутился и высунулся из-за занавески по пояс, жизнерадостно улыбаясь и тыча пальцем в Лектера.

— Я забыл полотенце, дай, пожалуйста, оно прямо там, у тебя за спиной.

Ганнибал вежливо передал полотенце, сняв его с крючка на двери, и продолжил стоять столбом, наблюдая как Уилл за душевой шторой сушит им мокрые волосы, прежде чем обернуть вокруг бедер.

— Я хотел поблагодарить тебя за дружбу. — Искренне сообщил Уилл, выбираясь из ванной на коврик. На его голой безволосой груди россыпью алмазов сверкали капли влаги, умоляя Ганнибала собрать их губами. — И за то, что ты выручил меня тогда… со студентками. Это действительно сработало. Кстати, а почему ты просто не поцеловал меня в губы? Зачем было закрывать рот, неужели побрезговал?

Доктор Лектер не сразу нашелся с ответом. Обнаженный Уилл был слишком близко, а обида на его лице была слишком правдоподобной для гетеросексуального мужчины. Уилл действительно расстроился из-за того, что Ганнибал не поцеловал его по-настоящему?

— Я думал, что мы друзья. — Несколько резко бросил Грэм и вышел из душа, намерено притеревшись к груди Лектера плечом.

За столом в кухне сегодня их было трое — Уилл, Ганнибал и челюсть.

Вырванная с мясом челюсть загадочно блестела белыми зубами, словно ухмыляясь тому, что попала в такую душевную компанию. Уилл достал тарелки и чашки, Ганнибал распаковал завтрак и кофе, и они привычно уселись друг напротив друга, принимаясь трапезничать. Смущало одно — Уилл не обращал никакого внимания на челюсть мертвого человека на столе.

Обычно, часть трупа лишала нормальных людей аппетита, к Ганнибалу это, само собой, не относилось. Он повидал на своем веку немало мертвых тел и их частей, причем большую часть сотворил собственными руками. По официальной версии, это было следствием медицинской практики и обширного хирургического опыта, но Уилл… Уилл не мог этим похвастаться, и все же не обращал на челюсть никакого внимания, с аппетитом поглощая омлет, кусая брускетту и смакуя кофе.

— Смотрю, ты вернул былое расположение духа, Уилл, и неожиданные сюрпризы больше тебя не беспокоят. — Ганнибал сделал глоток кофе, глядя на Грэма поверх чашки. — Для чего же ты пригласил меня сегодня?

— Чтобы позавтракать вместе. Я думал, тебе тоже это нравится. — Уилл покосился на челюсть и аппетитно захрустел колбаской. — С утра я читал статью на Таттл Крайм, из клиники сбежал один из их психов, помешанный на расчлененке. Признаться, яприложил руку к его поимке, так что, думаю, он просто оставляет своего рода послания, чтобы привлечь мое внимание.

— То есть ты знаешь, что невменяемый преступник бродит около твоего дома, оставляя на пороге паззл из трупов, и тебя это совсем не тревожит?

— Меня куда больше тревожит собственная вменяемость, Ганнибал. Я боялся, что это галлюцинации. — Уилл поймал ладонью руку доктора и пожал ее с признательностью. — Ты помог мне в период сомнений, но теперь я знаю, что это просто сумасшедший маньяк, а с ними я умею справляться.

Уилл настолько очевидно выказывал удовольствие от компании Ганнибала, что у него затеплилась надежда.

— Я не сомневаюсь в твоей профессиональной подготовке, Уилл, но тебе не приходило в голову, что вдвоем было бы надежнее. — Лектер опустил глаза на руку Грэма, которой тот все еще сжимал его ладонь, и в очередной раз предложил. — Я мог бы временно пожить у тебя, а чтобы не было лишних вопросов, мы могли бы начать встречаться.

— Господи, Ганнибал! Этого еще только не хватало! — Уилл забрал руку, возвращаясь к еде. — Притворяться, что мы пара, только чтобы отвадить маньяка? Да это просто курам на смех! Я никогда не опущусь до подобного.

Ганнибал тоже взял вилку, усилием воли подавляя желание воткнуть ее в сидящего напротив. Что ж, раз Уилл решил, что справится без него, так тому и быть. В следующий раз, когда телефонная трель, сопровождаемая именем «Уилл» на экране, раздалась с самого утра, доктор просто не взял трубку.

***

Уилл продолжал исправно посещать терапевтические встречи в кабинете Лектера, но было заметно, что в их отношениях пробежал холодок.

Окончание истории Ганнибал услышал совершенно случайно, когда пригласил Джека на дружеский ужин. Грэм, с присущей ему безрассудностью, собирался поймать сбежавшего маньяка один, а потому затаился на крыльце с дробовиком, выжидая. Каково же было его удивление, когда в четыре утра он увидел летящую над травой в сторону дома тушку Бастера. Терьер так быстро скакал на своих коротеньких лапках, что казалось, будто он парит в воздухе. В пасти жизнерадостный пес держал кисть человеческой руки.

Пользуясь выученными командами, Уилл смог заставить Бастера привести его к нужному месту и нашел там братскую могилу пары бродяг. Оказалось, что хитрый пес нашел лазейку в неплотно закрытой двери и, пользуясь маленьким размером, по ночам выбирался наружу, чтобы побегать по округе, пугая белок и обнюхивая траву. Так он и нашел захоронение тел, из которого таскал хозяину своеобразные подарки. Анализ не смог однозначно установить, была ли смерть насильственной или естественной. Возможно, тела умерших просто закопали их товарищи по бродячей жизни, и, судя по тому, что могила была неглубокой и явно была вырыта подручными средствами, они склонялись ко второму варианту.

Лектер тактично отметил, что даже скудные и суровые условия существования не могут лишить человека человечности, и подлил еще вина.

Джек только кивнул, соглашаясь.

[1] Не разбивай моё сердце,

Скажи, что снова меня полюбишь.

Излечи эту боль, которую ты причинил мне,

Переступив порог дома

И покинув мою жизнь.

Высуши слёзы

========== 4. ==========

С того самого памятного завтрака отношения между Уиллом и Ганнибалом неуловимо, но очевидно изменились. Они по прежнему общались. Их встречи проходили регулярно и носили безукоризненно вежливый и профессиональный характер. Они оба проявляли друг к другу внимание и дружелюбие, порой, позволяя даже взаимное подшучивание, недопустимое между психотерапевтом и пациентом. И стороннему наблюдателю могло бы показаться, что и сейчас доктор Лектер и Уилл Грэм — друзья.

Но…

Все было самую чуточку не так. Ганнибал снова застегнул все пуговки на своем человеческом костюме, и был покрыт его броней, как слоем стекла, как тем пластиковым костюмом, что он носил во время своего излюбленного хобби — охоты. Пластиковый костюм не допускал пятен на одежде, а ментальный - не пропускал эмоции внутрь, оставляя доктора Лектера спокойным и безмятежным. Он вновь обрел стабильность, не позволяя привязанности к Уиллу доставлять ему неудобство.

Ганнибал, с вновь обретенной отстраненностью, отмечал, что Уилл ведет себя абсолютно точно так же, как до того инцидента. Или, по крайней мере, пытается так себя вести. Более того, он стал даже чуточку дружелюбнее, как будто Грэм пытался всеми силами сделать вид, что все в порядке, и этим отвлечь Ганнибала и самого себя от «слона в комнате», который теперь неизменно стоял между ними во время сеансов.

Впрочем, возможно, Уилл даже не осознавал перемены в их общении, с ним никогда нельзя было сказать наверняка. Порой Уилл был невероятно прозорлив, а порой отказывался замечать то, что было у него перед самым носом. Одним словом, профайлер наглядно подтверждал утверждение о том, что высокий интеллект еще не признак ума. Уилл Грэм действительно имел уникальную память, совершенно особенный способ мышления и блестящий разум, но при этом дополнял эти сокровища отсутствием навыка межличностного общения и абсолютной житейской глупостью.

— Тебя что-то беспокоит, Уилл? — Ганнибал инициировал начало разговора, с любознательностью энтомолога наблюдая, как профайлер ерзает на стуле.

Уилл хоть и стал в последнее время словоохотливее и улыбчивее, на действительно серьезные темы все еще выходил тяжело, нуждаясь в поощрении и помощи. И сейчас тот благодарный взгляд, которым профайлер наградил доктора, расцвел у Лектера в животе маковым цветом — пьяня и благоухая. Ганнибал искренне наслаждался тем, что Уилл нуждается в нем, что он ищет его взглядов, прикосновений и симпатии. Что он тянется к нему на каком-то примитивном уровне, даже не осознавая этого.

Было что-то чрезвычайно уродливое в том, чтобы испытывать удовольствие от чужой зависимости, но пока это не переходило границы грубости, Лектер готов был потакать себе в этой маленькой радости. В конце концов, Уилл изводил его не один месяц, он заслужил хоть что-то приятное лично для себя.

— По правде говоря, да. — Грэм снял очки и положил их в карман, не нуждаясь в компании Ганнибала в защите от зрительного контакта. — В Академии скоро будет выпуск…

— Тебя удручает перспектива обрести свободное время? Подозреваю, что твоя стая будет в восторге. — Лектер изогнул бровь, задумчиво оглаживая пальцами ручку кресла. — К тому же… Дядюшка Джек наверняка найдет применение твоей свободе. Например, привлечет тебя не только к поимке серийный убийц, но и к более банальным делам.

— Нет. — Уилл смущенно улыбнулся и встряхнул головой, чтобы тугие кудряшки засыпали его лицо, скрывая незащищенный взгляд. Похоже, он правда не знал, как озвучить то, что его глодало. — Дело совсем не в этом. Мне придется говорить речь… Напутствие выпускникам, а потом. Потом…

— А потом как минимум час бродить среди фуршетных столов, выпивая за счет Академии. Прискорбное продолжение вечера, могу тебя понять. — Насмешливый взгляд медовых глаз следил за реакцией Уилла, подмечая малейшие детали.

Доктор забавлялся, наблюдая, как Грэм вспыхнул румянцем и тут же побледнел, отводя глаза, утыкаясь взглядом в носки Ганнибаловых туфель, а потом начал выстукивать пальцами нервический ритм, ища другой способ озвучить проблему.

Ну же, Уилл. Скажи это вслух.

— Не можешь. — Излишне резко выпалил Грэм, начиная дергано поправлять и без того мятые брюки. К нему вернулась та прежняя угловатость и резкость движений, которая выдавала нервозность в самом начале их знакомства. — Это юбилейный выпуск. Будут присутствовать не только преподаватели, попечительский совет и важные официальные лица. Будут присутствовать «особо отличившиеся агенты и выпускники прошлых лет, внесшие особый вклад в развитие системы подготовки агентов».

Последнюю фразу он произнес особенно едко, пародируя интонации Джека, не того Джека, который грешил пончиками и часто кричал на подчиненных, а уважаемого агента Кроуфорда, выпестовавшего за свою жизнь бесчисленное множество талантливых стажеров.

— Что ж… Полагаю, что с некоторыми из приглашенных у тебя были натянутые отношения, но… Во-первых, это было давно, во-вторых, ты можешь избегать общения с ними, выбрав компанию по вкусу. — Лектер талантливо притворялся, что ничего не понимает, имитируя то, что он искренне предлагает профайлеру способы решения проблемы.

— Формат мероприятия предполагает… — Уилл обильно покраснел и набрал полную грудь воздуха, чтобы выдохнуть все одним махом. — Наличие спутника. Партнера или супруги, словом, кого-то, кто показал бы, что агенты не только отдают себя работе, но и могут успешно реализовываться в обычной жизни.

Ах, вот оно что… Ганнибал глубоко внутри себя по-крокодильи клацнул зубами, чуя близость добычи. Ну же, Уилл. Скажи это вслух.

— Оу… Я понимаю твое замешательство, Уилл, но опять же, не вижу особых сложностей. Если на примете нет девушки, которую ты готов представить миру, как даму сердца, ты всегда можешь пригласить Алану Блум. — Доктор безразлично пожал плечами и уставился на Уилла, выжидая.

Неужели его славный мальчик пришел сделать ему предложение сопровождать его на торжественном мероприятии?

О, заявиться в публичное место в смокинге, аккуратно придерживая Уилла за поясницу, как бы ограждая его от назойливой толпы - это то, о чем Ганнибал мог только мечтать. Не придется даже утруждаться, чтобы весть о том, что они вместе распространилась в обществе - фотографии с торжества и досужие сплетни разнесут весть об их романе уже к следующему утру.

И сейчас, когда Грэм смотрел на него в упор своими невероятными глазами цвета штормового моря, в которых плескалась безбрежная надежда, Ганнибал моментально забыл о том, что зарекся связываться с Уиллом Грэмом. Раз уж Уилл, имея в прошлом только гетеросексуальный опыт, немного смущается предложить такое доктору, он, так уж и быть, сделает это сам. Ганнибал открыл было рот, чтобы в очередной раз предложить встречаться, но профайлер его опередил…

— Я пытался пригласить Алану сегодня днем. — сообщил Уилл без задней мысли. — Но, к сожалению, она занята.

Лицо доктора Лектера окаменело, превращаясь в бесстрастную маску, даже дьявольский огонек, вечно блуждавший в недрах каштановых глаз, угас. Реальность была такова, что его даже не рассматривали в качестве изначального партнера, он был запасным вариантом, способом заткнуть брешь, если ничего не получится с Аланой.

— Мне жаль, но тут я вряд ли могу что-то поделать. — с ледяной вежливостью протянул Ганнибал, и Уилл снова посмотрел ему прямо в лицо, кусая губы.

— Ты можешь тоже прийти на вечер…

— В качестве кого?

— В качестве гостя… Ты столько консультировал Джека, столько помогал Бюро…

— Не уверен, что мое расписание мне это позволит. — лаконично резюмировал Лектер, понимая, что они с Уиллом опять не поняли друг друга. Ганнибал в очередной раз выдал желаемое за действительное, полагая, что Грэм видит в нем не только друга. — Боюсь, наш час закончился, тебе пора.

Правда, когда Ганнибал провожал Уилла через выход для пациентов, тот несколько раз обернулся, словно надеясь, что его остановят.

***

Праздничный вечер был в самом разгаре, когда доктор Лектер вошел в просторный зал, немедленно привлекая к себе внимание. Перебрасываясь парой-тройкой дежурных фраз с гостями, он медленно продвигался вглубь, ища Уилла глазами. Ему было крайне любопытно, как профайлер выкрутился из положения.

Как оказалось — никак.

Уилл стоял среди людей, но не был частью их. Толпа обтекала его, как инородный предмет, стараясь не приближаться. Стоило Грэму подойти к фуршетному столу — и люди вокруг расступались, стоило вернуться на место в удобный угол — и вокруг него опять образовывался пустынный круг. Грэм зря постоянно жаловался на необходимость избегать личного контакта, он мог не утруждаться, социум отторгал его сам, чувствуя что он с червоточинкой, бракованный, не такой как они.

Внезапно за спиной профайлера возник единственный человек, которого не пугало абсолютно ничего, кроме отсутствия результата по расследуемому делу — Джек Кроуфорд в сопровождении чуть утомленной, но по прежнему лучезарной Филлис. Он крепко хлопнул Уилла по плечу и встал напротив, вероятно, отпуская свои фирменные шуточки, потому что Грэм безуспешно попытался изобразить улыбку. Он сжимал стакан виски в руках так, словно от этого зависела его жизнь.

Нацепив на лицо выражение крайней учтивости, Ганнибал двинулся прямо к ним, предполагая расширить круг общающихся и скрасить одиночество Уилла. Но доктор Лектер был достаточно известен в Балтиморе, чтобы это заняло некоторое время.

Когда он смог, наконец, присоединиться к компании, она существенно расширилась — Беверли стояла плечом к плечу с Уиллом, вероятно, ощущая его потребность в поддержке, а за ее спиной маячил симпатичного вида азиат, явно чувствующий себя неловко. Агент Катц была умницей, она трактовала понятие «семья» по-своему и прихватила с собой одного из братьев, не желая обнародовать что-то более личное. На их родственные отношения откровенно намекали схожее строение черепа и черты лица. Рядом с Джеком маячила неизменная парочка из Зеллера и Прайса и, судя по тому, как Джимми нежно поправлял лацканы пиджака Брайана, они больше не скрывали свои отношения…

— Доброго вечера, рад видеть всю команду вместе. — Лектер лучился элегантным обаянием в своем фирменном стиле. — Миссис Кроуфорд, мисс Катц, сегодня вечером вы особенно очаровательны. Мне кажется, что я попал в оранжерею, полную дивных цветов, все же, идея устроить прием с членами семей оказалась крайне освежающей. Осмелюсь предположить, ее предложил ты, Джек?

— Ну, не без этого. — Самодовольно загудел Джек, испытывая странное удовольствие. — Иногда и в мою голову приходят дельные мысли. Особенно, когда они касаются возможности лишний раз показаться на публике с Беллой.

— Вы, как всегда, галантны, доктор Лектер. — Откликнулась Филлис, в улыбке обозначая ямочки на щеках. — Представьте же и вы нам вашу спутницу, а то мы сгораем от нетерпения.

— Прошу прощения. — Ганнибал чуть склонил голову, признавая промашку, и выдвинул свою даму вперед. — Счастлив представить вам моего друга и очень близкого человека — Беделию дю Морье. Беделия тоже работает психотерапевтом, не так ли, дорогая?

Беделия холодно улыбнулась и вяло моргнула, подхватывая бокал вина с подноса пробегающего мимо официанта. Она задумчиво склонила голову и с меланхоличной размеренностью произнесла своим мелодичным голосом:

— Абсолютно так, дорогой. Мы помогаем людям проговаривать свои чувства. Ведь, когда мы находим нужные слова для обозначения того, что мы чувствуем, тогда мы имеем возможность вывести наши чувства наружу. Когда мы получаем подтверждение тому, что наши чувства важны, что они чего-нибудь стоят и уместны в данной ситуации, тогда приходит большая, чем до этого, ясность мышления.

Именно поэтому Ганнибал и обратился к ней. Несмотря на то, что мадам дю Морье на дух его не переносила, она была идеальна по многим параметрам — утонченная внешность, безукоризненные манеры, врожденный аристократизм, европейский акцент и, что немаловажно, прекрасный гардероб. Высокий интеллект делал ее идеальной собеседницей, к тому же, они прекрасно смотрелись вместе.

Можно было не переживать, что в течении вечера Беделия скажет что-то не то, у нее в голове ютились цитаты великих по любому околопсихиатрическому поводу. А чтобы не было эксцессов, достаточно было просто поддерживать нужный уровень алкоголя в крови мадам дю Морье.

— А вы хитрец, доктор. — Громогласно расхохотался Джек, салютуя своим виски. — Говорят, психотерапевты составляют самые крепкие семейные пары, как минимум, вы всегда сможете обсудить свои проблемы, если они будут.

— Какое клише.

Все обернулись на Уилла, чья резкая фраза воткнулась в диалог, словно нож для колки льда. Профайлер, вопреки обыкновению, смотрел на спутницу Лектера в упор леденящим душу взглядом. Беделия тоже смотрела в ответ, но мимо Уилла, куда-то чуть выше его левого плеча… Туда, где бармен разливал вино, ведь ее собственный бокал уже опустел.

Беверли попыталась задать вопрос о собаках, но Уилла уже понесло. Не то, чтобы он много выпил, совсем нет, видимо, решающее значение имело то, что абсолютно все, кроме него, нашли с кем прийти на вечер. И он снова оказался в том же положении, что и много лет назад на выпускном в старшей школе.

Вероятно, он все же ждал появления Ганнибала, чтобы вместе с ним пропустить стаканчик и пошутить на тему их общего одиночества… Так что появление доктора Лектера в компании ослепительной блондинки стало последней каплей, переполнившей чашу терпения и без того в последнее время слишком дерганного Грэма.

— Да ладно вам, зачем притворяться? — Расхохотался профайлер, демонстративно делая глоток виски из своего стакана. — Это так же банально, как спортсмену спать со своим тренером… Или сойтись двум федеральным агентам, раз уж они все равно целыми днями торчат вместе на работе!

Прайс и Зеллер разом уставились на Грэма с явной обидой на лице.

— Да, давайте притворяться, что все нормально, что так оно и надо. Вы же такие общительные и со-ци-а-а-а-ль-ные. — Уилл глумливо растянул последнее слово, делая брезгливую гримасу. — С меня хватит этого цирка вежливости, Джек, я не твоя ручная мартышка! Мое дело проникать в преступный разум и разыскивать убийц, а не изображать плейбоя на приемах, притворяясь, что мне не плевать на происходящее.

Уилл залпом допил свой виски и вылетел из зала для приемов, расталкивая гостей плечами. Пару минут еще звучал недоуменный шепот и шушуканье, но и они очень быстро иссякли. Людское море жило по своим законам, и мало что могло их поколебать.

Доктор Лектер провел на приеме еще около часа, беседуя с нужными и важными людьми. Потом, исчезнув не прощаясь, он вызвал Беделии такси и, усадив ее, отправился к своему бентли.

Сегодня, аккуратно выруливая с подземной парковки, он точно знал, куда должен ехать.

========== 5. ==========

В столь поздний час здание, в котором доктор Лектер снимал офис, давно опустело. К счастью, непредсказуемость обстоятельств его жизни приучила Ганнибала всегда иметь запасной ключ. Им он и открыл дверь в собственный кабинет, погружаясь во тьму. Единственными источниками света были лампа на рабочем столе и торшер у столика с эскизами, но это не помешало доктору немедленно понять, что Грэм здесь.

Профайлер сидел наверху у стеллажей с книгами, обхватив колени руками и уткнув в них подбородок. Причудливая игра света и теней обращала его профиль в гротескную дьявольскую маску, высвечивая высокий лоб, затемняя щеки и глаза. Казалось, еще чуть-чуть и из кудрей прорастут ветвистые оленьи рога, обращая человека в мифическое существо.

— Уилл…

Тихий выдох Ганнибала оживил Грэма, он вздрогнул, понимая, что ушел в своих ментальных блужданиях слишком глубоко в недра собственного «я». Он посмотрел на Лектера сверху вниз с болью во взгляде. За прошедшие пару часов ярость Уилла перекипела и испарила все лишнее, оставляя концентрированную кислоту печали и тоски.

— Уилл…

— Я не знаю, что сказать…

— Почему ты здесь?

— Куда еще я мог пойти?

— Каждый идет своим путем. Но все дороги всё равно идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти… Если идешь с удовольствием, значит, это твоя дорога. Если тебе плохо — в любой момент можешь сойти с нее, как бы далеко ни зашел…

— Заканчивайте цитировать Кастанеду, доктор Лектер. — Поморщился Уилл, ощущая былое раздражение. Он порывисто встал на ноги, тыча в Ганнибала обвиняющим пальцем. — Я здесь, чтобы поговорить о тебе… О нас. О том, что между нами, чтобы выяснить все до конца.

— Что же между нами такого, Уилл, что нуждается в выяснении? — мягко спросил доктор, не скрывая издевки. — Мы смогли эволюционировать от отношений пациента и врача до дружбы, куда уж дальше?

— Туда! — вскрикнул Уилл, теряя всякое терпение, он порывисто сбежал вниз и развернулся к Ганнибалу лицом, опираясь о лестницу спиной, используя ее как дополнительный источник поддержки. — Я не в состоянии видеть тебя с другими. Если начать встречаться, это единственный способ удержать твой член в штанах, то так тому и быть!

— Повтори еще раз. — Обманчиво ласково попросил доктор.

— Я предлагаю тебе встречаться, Ганнибал!

— Прошу прощения, Уилл, но ты уверен, что хочешь оставить мой член в штанах? — Спросил Лектер, крадучись приближаясь к растерянному профайлеру. — Твое предложение подразумевает, что иногда его все же придется доставать, чтобы осуществить действия сексуального характера с моим партнером…

— О боже, Ганнибал! — Уилл в раздражении зажмурился и запрокинул голову, откидываясь на лестницу всем телом.

Он вынужденно прогнулся в пояснице, сжимая лестницу руками, чтобы успокоиться и перевести дух. Вид почти распятого Уилла со сбитым дыханием, призывно обнаженной шеей и выгнувшейся линией груди, натянувшей тонкую рубашку, сводил с ума. Кадык отчетливо проступил на шее, делая горло особенно уязвимым, а самого профайлера покорным. Он уже был готов на все, просто сам еще не знал об этом.

— Ты испытываешь на прочность мою мебель или мою выдержку? — Спросил Ганнибал, оказываясь интимно близко, и Уилл просто посмотрел на него в упор, произнеся всего одно слово «да».

И, в этот раз, именно Уилл был тем, кто неловко потянул руку вперед, чтобы зацепить позерский галстук Ганнибала и потянуть его навстречу. А доктору Лектеру достаточно было малейшего импульса, чтобы понять, что это всерьез, и выпустить наружу весь тот голод, который он сдерживал долгие месяцы. Он сжал небритые щеки профайлера в ладонях, практически пришпиливая его к легкой лестнице собственным телом, и целовал. Целовал безудержно и жадно, не успевая насытиться. Он кусал его губы, смакуя сочетание их мягкости с колкостью щетины, посасывал каждую, покрывал поцелуями уголки рта только для того, чтобы потом ворваться глубоко внутрь, достигая языком горла, лишая дыхания и облизывая кромку зубов. Он ловил язык Уилла и сосал его губами, втягивая так сильно, что тому приходилось, испуганно мыча, стучать Ганнибала ладонью по плечу. Но, когда Лектер, наконец, потянулся рукой к паху профайлера, он внезапно напрягся и толкнул Ганнибала в грудь, вынуждая отступить на пару шагов назад. Грэм опять выставил вперед обвиняющий палец, защищаясь им как рапирой.

— Я натурал, Ганнибал, поэтому именно я буду сверху!

От растрепанного и раскрасневшегося мужчины, которого только что до онемения в губах и слабости в коленях целовал другой мужчина, слышать подобное было особенно смешно. Но Лектер не смеялся, он жадно смотрел на вздыбленную ширинку Грэма, понимая, что ради перспективы расстегнуть ее, готов практически на все.

— Как скажешь, Уилл. — Ганнибал поднял обе руки вверх, капитулируя. — Ты главный, командуй.

Он заложил руки за спину, проявляя смирение и ожидая, что же будет дальше. Уилл не разочаровал. Он расстегнул рубашку и снял ее, вешая на ступеньку лестницы, а потом сунул руку в карман и, пытаясь скрыть румянец смущения напускной дерзостью, достал из кармана коробку презервативов, показывая ее доктору.

— Крайне предусмотрительно с твоей стороны, Уилл… — Ганнибал взял в руки упаковку и снял с нее прозрачную пленку, заглядывая внутрь. Три штуки, неплохо. Вернув контрацептивы, он спросил. — Ты собирался на свидание с женщиной?

— Н-н-нет… С тобой. Я купил их по пути.

— Для свидания с мужчиной нужно покупать еще и лубрикант, — Менторским тоном произнес Ганнибал, отходя к рабочему столу. В верхнем ящике лежало искомое, и он, вытащив тюбик, показал его Грэму.

— Откуда у тебя смазка? — С возмущением выпалил Уилл, испытывая необъяснимую ревность.

— Из аптеки напротив.

Протянув Уиллу смазку, Ганнибал начал методично раздеваться, аккуратно складывая вещи на кресло. Не в его правилах было отказывать себе в удовольствии, по крайней мере не тогда, когда его предлагают добровольно. Уилл, очевидно, смутившись такой динамики, попятился к кушетке и, внезапно ударившись в нее голенями, плюхнулся вниз. Он сидел перед Лектером, по-прежнему сжимая в одной руке коробку презервативов, а в другой — тюбик смазки.

— Ты знаешь, как это делается, да? — Ганнибал снял последнюю деталь одежды — шелковые боксеры и снова развернулся к Уиллу, представая перед ним во всем своем обнаженном великолепии.

Несмотря на внешнюю самоуверенность, он пытливо вглядывался в лицо Грэма, ища признаки сомнения или отвращения. Но по тому, как расширились зрачки профайлера и он судорожно сглотнул, Лектер сделал вывод о том, что тот доволен увиденным. Более того, Уилл отложил контрацептивы в сторону и, не отводя взгляда, стал неловко стягивать с себя штаны с бельем.

— А что, это сильно отличается от обычного секса? Не то чтобы у меня было много опыта… Но ты же врач, подскажешь, если что.

— Как скажешь, Уилл. — Ганнибал хотел было предложить поменяться ролями, но передумал. Грэму слишком важно было доказать самому себе, что гей-секс не лишит его мужественности, а сам Лектер давно утратил всякие предрассудки, понимая, что важна не позиция, а взаимное удовольствие.

Он подошел к Уиллу вплотную и, поскольку тот сидел, эрекция Ганнибала оказалось прямо напротив его лица. Но Грэм не стушевался, он протянул руку и пробежался по горячей плоти, на пробу, взвешивая ее в руке. Удовлетворенный выдох Лектера подогрел его энтузиазм, и Уилл сжал член в кулаке, изумленно отмечая, что дрочить необрезанный орган куда удобнее. В движениях Грэма не было опытности и сноровки, он действовал неловко и робко, изучая реакцию Ганнибала и собственный отклик, но это было настолько чудесно, что у доктора защипало в глазах.

— Просто ляг, я все сделаю сам. — Тихо шепнул доктор.

И Уилл повиновался, он улегся на кушетку, даже не думая о том, что через пару дней на нее может лечь незнакомый пациент, и раздвинул ноги. Ганнибал внутренне отметил этот приглашающий жест и улыбнулся. Он забрался на кушетку следом, седлая ноги Уилла, выдавил смазку на пальцы и завел руку за спину, нащупывая задний проход. Он не делал этого очень давно, но, зная свою терпимость к боли, понимал, что ему не понадобится долгая подготовка. Смазав себя как следует, Лектер ввел внутрь сразу два пальца, не желая тянуть время.

Не имея возможности в такой позе наклониться для нормального минета, он облизал левую руку, и принялся ласкать член Уилла, с удовлетворением отмечая, что он абсолютно тверд. Все таки человек удивительное существо, из всех эрогенных зон самая сильная у него — мозг. Уилл хотел Ганнибала разумом и душой, поэтому и его тело хотело того же. Профайлер судорожно выдохнул и прогнулся в спине от ощущения чужой ладони на члене, он не смущался больше и откровенно получал удовольствие, двигая бедрами, толкаясь в гостеприимный кулак, пока все еще пунцовые от поцелуев губы бормотали одобрительные проклятья.

Заметив, что пальцы не причиняют дискомфорт, Лектер взял презерватив и, разорвав упаковку зубами, раскатал его по члену Грэма, дополнительно смазывая латекс щедрой порцией смазки. Уилл испуганно распахнул глаза, цепляясь за взгляд Ганнибала, а он просто сместился чуть выше, направил член в себя и опустился вниз, принимая ствол сразу полностью. Уилл схватил доктора за бедра и громко бесстыдно застонал, все так же не отрывая взгляда, недоумевая, почему Лектер не двигается, ведь он понятия не имел о том, что тело должно привыкнуть к вторжению.

И, когда через несколько секунд Ганнибал приподнялся, чтобы снова опуститься вниз, Грэм вздрогнул и прошептал что-то чрезвычайно глупое и сентиментальное, громко всхлипнув в конце. Ганнибал смотрел на это податливое тело, распростертое под ним, и пил удовольствие Уилла жадными глотками. Каждый его стон, каждый вздох и легкая дрожь, резонировали в теле Лектера, умножаясь многократно. Но, внезапно, Уилл приподнялся на кушетке и обхватил Ганнибала неловким объятьем, пряча лицо у него на груди. Он успел толкнулся внутрь всего несколько раз, а потом бурно кончил, сдавленно рыча во время оргазма. Грэм снова упал на спину, хватая воздух ртом, чтобы отдышаться, и таращась в потолок невидящим взглядом.

— Если проводить аналогию со спортом, то ты явно спринтер, Уилл. — Насмешливо произнес Ганнибал, не скрывая улыбки. Он слез с Грэма, стянул с него презерватив и, завязав, бросил на пол. — А я предпочитаю длинные дистанции. Кстати, раз уж ты лежишь на моей психотерапевтической кушетке, позволь мне отметить, что в данный момент именно я трахал тебя, несмотря на то, что технически твой член был во мне.

— Я бы ударил тебя… Но мне слишком хорошо. — Вяло пробормотал Уилл, а потом шокированно открыл глаза, испытывая внезапное озарение. — Ты же не кончил, да? Вот черт! Дай мне минуту, и я что-нибудь для тебя сделаю…

— Ты сделаешь «что-нибудь», если просто полежишь и не будешь дергаться. — По-акульи улыбнулся Ганнибал, выдавливая новую порцию смазки на пальцы.

И Уилл, несмотря на внутреннее сопротивление, смирился. Он накрыл лицо сгибом руки, чтобы спрятать неловкость от Ганнибала, но сам раздвинул ноги шире, сгибая их в коленях.

— Нет, не так. — Ганнибал отвел руку от его лица и мягко поцеловал в лоб, прежде чем спуститься к губам и втянуть профайлера в вереницу бесконечных, тягуче-сладких поцелуев.

Он дождался того момента, когда Грэм расслабился, когда он сам запустил пальцы в его волосы, постанывая от удовольствия и притягивая ближе, и только тогда опустил руку вниз, нащупывая тугое анальное кольцо. Уилл был достаточно возбужден, чтобы не зажаться от прикосновения, и это ободряло. Лектер водил скользкими пальцами по сморщенным мышцам, разминая их и вдавливая внутрь, пока Уилл не начал стонать в ритме его движений. Тогда, наконец, он ввел внутрь один палец, окунаясь в шелковый и жаркий внутренний мир Грэма.

Уилл хрипло выдохнул в немом удивлении, он ждал острой боли, но только что случившийся оргазм и новая волна нарастающего возбуждения сделали свое дело, сводя реакцию на вторжение к обычному дискомфорту. Он был слишком податлив и расслаблен, чтобы было по настоящему больно, и Ганнибал, пользуясь этим, довольно быстро добавил второй палец, заглушая возможные протесты собственными губами. Уилл был очаровательно отзывчив. Открываясь кому-то, он делал это полностью, и в нем не оставалось ни грамма скрытности или притворства, только чистые и свежие, как весенний дождь, эмоции.

Ганнибал ждал этого так долго…

Не согласия Уилла, а самого Уилла. Он делил людей психологически — на категории, и физически — на части, но, как ни крути, самой яркой из доступных ему эмоций, была легкая симпатия, большинство людей он просто терпел, а Уилл… Уилл затронул в нем ту часть, о существовании которой Лектер давно забыл.

Поэтому сейчас, преклоняя колени перед этим невозможным мальчишкой, Ганнибал нависал над ним, все еще стремясь украсть еще один лишний поцелуй. Не имея возможности оторваться от желанного тела даже для того, чтобы раскатать презерватив по собственному члену.

— Если будет больно, не стесняйся…

Ганнибал приставил головку к податливо растянутому отверстию и, не желая продлевать агонию, одним толчком проник внутрь до конца, смыкая бедра, касаясь пахом ягодиц. Уилл сморщился и застонал, задыхаясь от попыток справится с болью, он воспользовался предложением и вцепился руками в плечи Ганнибала, оставляя на коже алые полумесяцы ногтей. Он хотел сказать «никогда больше», но голос отказал ему, все силы уходили на то, чтобы дышать. Когда Лектер склонился ниже, целуя Уилла в щеки, словно собирая капли, тот с удивлением обнаружил, что плачет.

— Боль — это малая плата за удовольствие, Уилл. Однажды, ты поймешь, что они могут оттенять и дополнять друг друга, сплетаясь в восхитительный симбиоз. — Тихо шепнул Ганнибал в россыпь мягких завитков над ухом Уилла и аккуратно двинул бедрами.

Уилл откликнулся немедленно, он сдавленно всхлипнул и зажмурился, намереваясь вытерпеть все до конца, но ему не пришлось. Ганнибал подхватил его под бедра, меняя угол наклона, и толкнулся еще раз, немедленно попадая по простате. Вздох удивления музыкой прозвучал в его ушах, и, воодушевленный этим успехом, Ганнибал толкнулся еще раз, срывая новый удивленный вздох чистого удовольствия.

Мужская физиология работала безотказно, упавший было член снова налился кровью, выдавая желание, и через пару минут Уилл уже сам цеплялся за плечи Лектера, жадно бормоча «еще». Всего этого было слишком много, настолько много, что Ганнибал знал, что не протянет долго. Он высвободил одну руку и обхватил эрекцию Уилла, торопливо дроча ему в ритме фрикций.

Уилл кончил первым, роняя на живот скудные капли, оставшиеся после первого оргазма, и, почувствовав это, Ганнибал тоже шагнул за грань, позволяя себе на минуту забыться и полностью потеряться внутри жарких глубин Уилла, наполняя его собой. Минуту они просто лежали, переплетясь руками и ногами в единое существо.

Потом Ганнибал, все же, нашел в себе силы встать. Он вытер влажными салфетками себя и Уилла, прибрал учиненный беспорядок и даже помог профайлеру одеться, ощущая кипучую энергию внутри. Ему казалось, что он абсолютно пуст, но в то же время наполнен, как воздушный шар, который вот-вот воспарит в небо. Грэм же, казалось, совсем обессилел, он бормотал что-то о мышцах превратившихся в желе и медузах, сонно моргая в салоне теплого бентли. Похоже, Уилл поручил свое благополучие заботе Ганнибала, потому что когда они подъехал к дому Лектера, Уилл давно спал.

***

Утро медленно просочилось в окно, высвечивая две фигуры, лежащие в глубине широкой кровати. Одно тело все еще лежало калачиком, завернувшись в слои одеял, второе опиралось спиной на изголовье, встречая рассвет лицом к лицу.

Тусклый свет утренней зари очерчивал резкие скулы, упрямый подбородок и глубоко посаженные глаза, ласково изучавшие лежащего рядом человека. Ганнибал смотрел, как Уилл спит, как хмурая складка временами собирается между его бровей, а ресницы дрожат, роняя тени на бледные щеки, будто профайлер даже во сне с кем-то спорит.

Доктор Лектер бесшумно сдвинулся на кровати, открывая прикроватную тумбочку, чтобы достать ежедневник. Он медленно перелистал страницы, возвращаясь во времени на месяцы назад, вспоминая как все начиналось.

Миссис Джилленхол была крайне удивлена, когда пропала ее собачка, ведь та была так стара, что редко сходила с крыльца. К счастью, она еще и не гавкала, осипнув от возраста, так что доктор даже не утруждал себя ее убийством, он просто отнес пса подальше в лес, где тот сам издох. Потом он шепнул пару ласковых милой старушке, проезжая мимо. Он притворился, что ищет адрес Уилла, который и так прекрасно знал, и, словно невзначай, обронил идею с объявлениями, а так же упомянул, что мистер Грэм сам отчаянный собачник и лучше начать с него.

Перелистнув еще несколько страниц, Ганнибал обнаружил тот день, когда он создал липовый аккаунт в блоге Академии. Это заняло не более двух минут, и еще три ушло на то, чтобы сочинить пристойный текст и допустить в нем достаточное количество ошибок, чтобы его приняли за настоящий. Дальше, студенческое желание халявы довершило дело и без его участия.

Еще месяц шли стандартные пометки, и вот снова он — день, когда Ганнибал собрал заранее приготовленные останки тел, умело доведенные до обезличивающей стадии распада, и закопал их в лесу. С этим пришлось повозиться, он не мог брать никого из жертв Потрошителя, потому что это всполошило бы Джека, поэтому пришлось заранее идти на охоту. В этот раз, доктор выбрал не свиней, а бродячих собак. Он проредил ряды бездомных Балтимора, как садовник прореживает запущенную клумбу, думая про себя о том, что мэр, возможно, даже пожал бы ему руку за услуги. Закопав все недалеко и не глубоко, Ганнибал принялся ждать, полагая, что дворняги Уилла рано или поздно учуют своих собратьев по бродячей жизни. Так и вышло, что привело в итоге к регулярным приглашениям в дом Грэма.

Рыбка клюнула, осталось не дать ей сорваться с крючка. Он потратил не мало сил, дрожжей, сахара и муки, чтобы заработать благосклонность Джека и потом, словно невзначай, спросить у него о приглашении на вечер выпускников. Он не имел к этому ровным счетом никакого отношения, но Кроуфорд был слишком заинтересован в общении, чтобы отказывать в такой малости. А Беделия в своем алкогольном аристократизме была уместной компанией для того, чтобы в Уилле взыграла ревность. К чему изобретать новые схемы, когда и старые работают безотказно.

Ганнибал перелистнул страницы на текущую дату и сделал пометку о необходимости отправить мадам дю Морье тот ящик вина, что он обещал ей за услуги, а потом снова уставился на спящего Уилла. Тот пускал слюну на подушку и негромко всхрапывал. Чудесный мальчик.

В одном Ганнибал был абсолютно согласен с Уиллом, рыбалка действительно оказалась крайне хитроумным и увлекательным занятием. Теперь доктор Лектер крепко держал свою добычу на крючке и, разумеется, не собирался выпускать ее на волю, а значит…

Ганнибал снова открыл ежедневник и сделал очередную пометку — «томограмма, невролог, антибиотики».

Пришла пора лечить энцефалит.