Откровение преподобного Жерара [Сергей Ярчук] (fb2) читать онлайн

Глава 1. Воин из прошлого

Эхо обвала ещё неслось по долине, а сквозь взметнувшуюся пылевую завесу уже шагнул монстр. Слоноподобные ноги с хрустом растирали булыжники в каменное крошево, а покрытые броневой чешуёй могучие ручищи сжимали уродливую деревянную палицу. Густо пропитанное кровью оружие явно отняло жизни у сотен несчастных. На широченной груди чудовища покачивались бусы из человеческих голов. Некоторые из них уже давно зияли пустыми глазницами, другие же радовали своего обладателя разной степенью разложения.

Уродливое создание обвело взглядом окрестности и моментально заметило стоявшего поодаль воина. Решение атаковать было единственной мыслью, посетившей украшенную четвёркой кривых рогов голову. Ни отливающие сталью доспехи, ни пылающий клинок двуручного меча не произвели на монстра никакого впечатления. И немудрено, ведь гигант превосходил человека в росте раза в три, а то и больше.

В считанные секунды приблизившись к потенциальной добыче, чудовище без промедления пустило в ход дубину. Со свистом рассекая воздух, оружие грохнуло так, что, казалось, от воина должны полететь лишь кровавые ошмётки. Но умирать рыцарь не планировал. Он нырнул под бьющую руку врага и, не обратив никакого внимания на град каменных брызг, резанул мечом голень чудища.

— У него совсем нет страха! Никак не могу к этому привыкнуть.

— А чего ему боятся? Он — всего лишь нарисованная программой кучка пикселов.

— Не строй из себя идиота! Я про Жерара.

— Ну, ну! Не стискивай зубы. Я тоже устал. Могу позволить себе пошутить?

— Шутить он вздумал!

— Угу. Мы уже который час тут дежурим?

— Через двадцать минут смена. Сутки пролетели.

Наблюдатели из полицейского департамента темпорального надзора, не сговариваясь, тяжело вздохнули. Смотреть на очередное сражение было уже попросту невыносимо. И переутомлённые служители закона расслабленно откинулись на спинки мягчайших, но уже осточертевших кресел. Накачанный стимуляторами мозг из последних сил боролся с усталостью, не позволяя офицерам уснуть на дежурстве. Глядя из-под полуприкрытых век на гигантский голографический дисплей, первый заметил:

— Так. Он опять победил. Хм…

— Не хмыкай. Он пользователь. Не удивительно.

— Я удивляюсь вовсе не этому. Он ещё ни разу не был убит. С самого погружения!

— Серьёзно? — сонливость напарника как ветром сдуло.

— Да. Я проверил записи всех дежурств.

Это заставило полицейского задуматься. Он неторопливо поскрёб заросший щетиной подбородок и сделал вывод:

— Ну… он думает, что находится в реальности. Потому и сражается с осторожностью.

— Как же! Осторожностью там и не пахнет. Ты ж сам сколько раз видел как он бросался в совершенно безрассудные атаки.

Напарник поёрзал в кресле, кашлянул и выдал единственное, что пришло на ум:

— Он человек иной эпохи…

— Но это не мешает ему запросто овладевать оружием, которое ни в какой реальности не существует. Ты помнишь, как он разобрался с активатором гравитационных аномалий? А ведь такой штуки нет даже в нашем двадцать пятом веке! А как шустро он научился перезаряжать плазменный резак?

— Угу.

— Вот! Понятно, что он воспринял это как проявление магии. Но всё же… Как он сообразил?

— Видишь ли, люди во все времена воевали. И, как следствие, выживали только те, кто был лучше приспособлен к скорейшему овладению любым незнакомым оружием. Пойми: это у нас в крови.

Товарищ возмущённо фыркнул и возразил:

— Не городи чушь! Ты ещё скажи, что он сможет запустить космический корабль!

— Слушай, не лезь в бутылку! — полисмен сделал останавливающий жест, — Он, конечно, парень в высшей степени интересный, но более глубоко изучить его психоматрицу мы всё равно не сможем.

— Это ещё почему?

— Вчера, перед дежурством, узнал что наши наконец-то разобрались с этой дьявольской чехардой переноса. Потому наш вояка в самое ближайшее время отправится восвояси.

Сказанное тут же выбило из напарника всю воинственность. Он грустно посмотрел на экран. На каменном валуне, созерцая равнину, отдыхал только что победивший очередного монстра воин. Глухое забрало полностью скрывало лицо, и наблюдателям приходилось лишь гадать, какие чувства обуревают сына иного времени. Воин неотрывно смотрел на рассыпанные по долине домишки селян, и сотрудникам департамента темпорального надзора казалось, что он каким-то образом догадывается о скором финале сказочного приключения.

— Дела… Как же он теперь у себя будет жить?

Высказаться по этому поводу напарник не успел. Дверь распахнулась, но вместо сменщиков в кабинет шагнул сам глава департамента. Седовласый плотный мужчина молча уселся на стул. Он глянул на голограмму и тихим низким голосом спросил:

— Как он?

— Воюет, Сергей Кузьмич. И очень успешно. Даже жаль, что не удастся покопаться в его психоматрице как следует.

— А вот с этим как раз проблем не будет, — начальник перевёл тяжёлый взгляд на подчинённого.

Тот удивлённо захлопал глазами и растерянно выдавил:

— Погодите-ка! Ведь его должны отправить назад.

— Никуда его отправлять не будем.

— Что? — второму наблюдателю показалось, что он ослышался, — Как так?

— А вот так! — и босс раздосадованно шарахнул кулаком по колену…

Сергей Кузьмич не сказал больше ни слова. Он погрузился в перебор событий, что привели к нынешней ситуации. Но поток воспоминаний то и дело прерывался вспышками страшных предположений о том, к чему всё это может привести.

Глава 2. В новом доме

Вспыхнул свет, и чувствительные фотоэлементы моментально передали картинку в недра сложнейшей мешанины электронных схем. Стремительно сформированные цепи в процессорах нелинейной логики тут же проанализировали увиденное. Система выходной оценки с микроскопической задержкой выдала развёрнутый отчёт. Сознание робота, сформированное вторичным слоем независимых вычислительных структур озадаченно вглядывалось в парадоксальный результат. А память уже извлекала на свет божий одну из последних записей общения с создателем…

— Принцесса Элла, я усложнил твою схему.

— Я вижу это по тестам, Генрих Карлович.

— Прости, но до показателей разумности дотянуть не получилось. Всего чуть-чуть, — старик вздохнул столь тяжко, что кибернетическая девушка ещё внимательнее вгляделась в морщинистое лицо. Анализ красноты глаз, усилившийся тремор конечностей, чрезмерная сухость губ сообщили роботу об ухудшении состояния здоровья хозяина.

— Вы плохо выглядите. Вы консультировались с врачом?

Старик не ответил. Он замер, переваривая услышанное, и едва заметно улыбнулся. Но выступившие слёзы заставили сверхчувствительные объективы усилить фокусировку. И девушка-робот ещё настойчивее вопросила:

— Что с вами? Я вызываю скорую помощь!

— О нет! Погоди! Со мной всё в норме. Просто… — старик сглотнул комок и продолжил, — Просто я счастлив.

— Счастлив? Почему? — Элла задумчиво наклонила сверкающую полированной сталью голову.

— В твоём голосе появилось сочувствие! — провозгласил седовласый хозяин и радостно потряс тщедушным кулачком, — Ещё немного, и количество накопленной информации совершит качественный скачок. Тогда ты обретёшь чувства…

“Это и есть чувство?” — пронеслось в голове. И логика моментально подтвердила вывод цифрового сознания. Но возникший эмоциональный процесс нёс совершенно не ту окраску, что ожидала стальная красавица.

Лицо открывшего коробку не порождало в голове никаких положительных эпитетов. Всклоченные засаленные чёрные космы не знали парикмахерских ножниц уже много месяцев, бугристая грязная кожа отливала болезненной желтизной, а мерзкая улыбка обнажила мелкие и невероятно хищные зубы. Самый же высокий индекс отрицательных впечатлений несли глаза — маленькие, чёрные, невероятно злые.

Сознание, сформированное на основе хоть и довольно устаревшей, но максимально усовершенствованной электронной машины, тут же сравнило маячившее перед глазами лицо с запечатлённым во множестве ячеек памяти образом создателя. Усеянное морщинами лицо, добрые отливающие желтизной глаза, пушистые, ниспадающие до плеч потоки серебристой седины… Всё это составляло столь разительный контраст с увиденным, что девушка-робот на несколько секунд растерялась.

Эта заминка озадачила открывшего коробку. Он скорчил недовольную мину и резким, слегка визгливым голосом поинтересовался:

— Эй! Жестянка! Ты вообще работаешь?

Девушка слегка повернула голову, выказав совершенно несвойственную стальному телу грацию, и чётко сообщила:

— Тестирование новых схем завершено. Я полностью работоспособна. Меня зовут Элла. А кто вы?

Этот невинный вопрос вызвал у человека совершенно непредсказуемую реакцию. В какие-то доли секунды его расслабленное тело напряглось и выстрелило рукой словно молотом на пружине. Удар основанием открытой ладони был столь мощен, что отнюдь не миниатюрная стальная фигура робота рухнула назад в коробку. Над её головой тут же, брызжа слюной, прошипел мерзкий голос:

— Тварь тупая! Я теперь твой хозяин! Ясно?

Кибернетическая девчушка молчала. Нет, полученный удар не нанёс ей повреждений. Даже апперкот чемпиона мира по боксу не смог бы нарушить функционирование кибермозга, защищённого слоями армированных конструкций. Молчание было вызвано спешной мобилизацией вычислительных ресурсов для оценки происходящего. И решение пришло тут же:

— Вы нездоровы. Я запрашиваю экстренную помощь!

В ответ на это человек неожиданно затрясся от смеха. Из глаз даже брызнули слёзы, а мерзкая улыбка на мгновение окрасилась искренней радостью. Но через пару секунд он уже зло шипел в своей обычной манере:

— Ну, давай! Попробуй! Вызови кого-нибудь!

Элла уже не слышала его. Ещё до взрыва хохота она попыталась выйти на связь с глобальной сетью. И тут её ждал грандиозный сюрприз — стандартный сигнал не проходил. На запасных частотах также ждало фиаско. Узел связи раз за разом старательно перебирал все доступные варианты общения с внешним миром, но из этого ничего не выходило. Через несколько миллисекунд подключился блок анализа коммуникационных проблем. Его неторопливое тестирование было прервано визгливым выкриком:

— Даже не пытайся связываться с кем-либо! Твоим ржавым мозгам это не под силу! И не вздумай говорить со мной, не будучи спрошенной! Ясно?

Ответить девушка не успела, получив очередной удар в голову. Теперь уже с ноги.

Так началась её жизнь в новом доме.

***

Унылая тишина запертого жилища и невозможность общения запросто надломили бы психику хомо сапиенса. Робот же, собранный пусть и по устаревшей технологии, оставался существом рациональным. И Элла, кроме безмолвного выполнения приказов нового хозяина, полностью переключилась на сбор данных и анализ ситуации.

Первое, что удалось выяснить, нового хозяина звали Анатоль. Второе открытие всколыхнуло в электронных мозгах целую бурю хоть и смоделированных, но вполне ощутимых эмоций. Её создатель и прежний хозяин умер, она же досталась в наследство его племяннику. Услышав об этом кибернетическая девчушка едва не спалила основной вычислительный контур. Она ещё с трудом управляла последней внедрённой разработкой, которая являла собой эмулятор переживаний и чувств. Именно на этот блок гениальный инженер Генрих Карлович и возлагал все свои надежды. Работая дни и ночи, старик маниакально преследовал идею вырастить в недрах классической электронно-вычислительной машины настоящий искусственный интеллект.

В обществе двадцать пятого столетия, когда бионические создания давно приобрели как мощь искусственного разума, так и равные с людьми права, попытки оживить старую электронику у всех вызывали улыбку. Над стариком потешались и соседи, и знакомые, и коллеги. Хотя последние называли мечты Генриха Карловича не иначе как блажью стареющего гения. И даже зная всё это, старик продолжал упрямо верить, что в структуре электронного процессора может зародиться сознание. Ночи напролёт пожилой инженер корпел над книгами, а дни тратил на совершенствование алгоритмов и вычислительных схем.

Первые тесты показали столь низкий коэффициент разумности, что впору было навсегда распрощаться с несбыточной мечтой. Но старик верил в свою звезду, продолжая истово трудиться над совершенствованием цифровой красавицы. Вкладывая в работу всю душу, он и сам не заметил, что перешёл с уважительного общения с роботом, на ласково-отеческое. Когда он только размышлял над путями воплощения своей идеи, то сразу же задумался о том, как будут звать его создание. Увы, но с таким простым делом, как присвоение имени роботу, старик испытал неожиданное затруднение. Если вопрос половой принадлежности решился моментально, дед просто не мог представить, что такое прекрасное создание не будет женщиной, то с именем всё оказалось гораздо сложнее. Он посвящал этой проблеме всё свободное от технических свершений время. Даже торопливые приёмы пищи, Генрих Карлович совмещал с листанием различных списков имён, изучением их происхождения и значения. Не преминул ознакомиться и с несколькими астрологическими источниками, хотя ранее держался от подобных книг на максимальном расстоянии, считая постыдным даже касаться любых изданий антинаучного бреда.

Однажды, вконец измотанный пожилой учёный пересматривал документацию на центральный процессор своего будущего создания и обратил внимание, что серийный номер оканчивается на одиннадцать. Переутомлённый мозг по какой-то загадочной причине начал перебирать перевод на знакомые языки: eleven, onze, undici, elf… Немецкий вариант на какое-то мгновение вогнал учёного в ступор. И тут же в голове вспыхнула разгадка: “Эльф! Конечно, эльф! Сказочно-прекрасное создание! Ну а девушка… Девушка будет Эллой!” С этого момента Генрих Карлович называл металлическую деву не иначе как Эльфийской принцессой, хотя в документации скромно указал: “Элла”.

Когда после загрузки в процессор основных алгоритмов поведения старик подключал речевой аппарат, его руки впервые в жизни дрожали от волнения. Ведь он решил, что кибер-девушка самостоятельно выберет тембр своего голоса. Генрих Карлович испуганно ждал первых слов механической дочери и едва не падал от подскочившего давления. Но нежный, с тихими бархатистыми колокольчиками голос словно окатил его потоком божественной благодати:

— Здравствуйте! Первый запуск электронного синтезатора речи произведён.

***

Новая жизнь оказалась совсем иной. Пытаясь соотнести сохранённые в памяти ощущения от дома создателя со своим нынешним положением, Элла начала самостоятельно развивать эмоциональную сферу. Лишённая доступа к глобальной сети цифровая принцесса напрягла процессор и неожиданно для самой себя выработала понятие эмоциональной окраски. Сделать это было весьма несложно, ведь интерьеры обиталища не имели ничего общего с виденным ранее. Вспоминая широченные, вечно распахнутые в синеву неба окна Генриха Карловича, погруженное в искусственное освещение узилище Анатоля казалось казематом. Но после полученных в первый день ударов отсутствие окон уже не шокировало. Рассматривая дом, Элла размышляла о внутреннем мире Анатоля, пытаясь анализировать логику нового хозяина. И интерьер апартаментов наводил её на совсем не радужные выводы. Темно-коричневый цвет потолка был в высшей степени непривычен. Но куда подозрительнее выглядело то, что он в точности повторял окраску пола. Во всех комнатах, которые посетила девушка-робот, стены имели разные цвета, что тоже порождало весьма подозрительные умозаключения. А короткие эпизоды общения с новым хозяином только убеждали её в правильности сделанных выводов.

На второй день пребывания Эллы в новом доме, Анатоль пнул коробку, в которой лежала погружённая на ночь в режим энергосбережения девушка-робот.

— Жестянка! Подъём!

Она открыла глаза, моментально поднялась и, настроив голос на максимальное дружелюбие, поздоровалась:

— Доброе утро, Анатоль! Позволено ли мне будет попросить вас произвести замер моих текущих показателей вычислительной мощности?

Не ожидавший такого вопроса хозяин даже присвистнул, подивившись наглости робота. Он медленно обошёл Эллу, обстоятельно разглядывая конструкцию, затем остановился в нескольких сантиметрах от её лица и прокричал во всё горло:

— Разве я вчера не приказывал тебе молчать?! Ты должна говорить со мной, только в том случае, если я тебя о чём-то спрошу! Это стандартный приказ для таких тупоголовых жестянок! Если ты его не понимаешь, то о каких ещё тестах может идти речь?!

— Простите! Я решила, что после слова “подъём” я должна ответить на приветствие. Это стандартный протокол вежливости.

— Да что ты говоришь?! — Анатоль деланно всплеснул руками, — Чего ещё умного скажешь?

— Проведённая моим прежним владельцем последняя модернизация не была завершена полагающимися тестами производительности, на основании прохождения которых я могла бы получить права разумного существа.

На удивление, сказанное не вызвало у нового хозяина бурной реакции. Анатоль задумчиво постучал костяшками пальцев по стальной полировке плеча девы и отрешённо поинтересовался:

— Если процессор у тебя старьё, а корпус железо, то датчиков тактильных ощущений нет и в помине?

— Совершенно верно. Но у меня имеется двадцать четыре чувствительных вибродатчика с высоким порогом срабатывания. Также в корпус встроены измерители температуры, давления…

Элла без запинки чеканила строки из документации, перечисляя имеющиеся в её распоряжении сенсоры, сканеры и прочие измерительные приборы. Анатоль же, казалось, совершенно её не слушал. Во время звучания технической справки он внимательно разглядывал механику суставов кибернетической девушки. Глаза его долго изучали соединительные элементы, а пальцы ощупывали полускрытые затейливыми вырезами и муфтами шарниры. Наконец, он раздражённо перебил словесный поток:

— Датчики перегрузки суставов имеются?

— Да.

— И они передают информацию…

— Напрямую в центральный процессор.

От услышанного лицо Анатоля перекосило. Он зло сплюнул и резюмировал очевидное:

— Значит, нервной системой у тебя и не пахнет! Даже виртуализованной. А это, в свою очередь, никак не отражается на твоём поведении. Очень плохо!

— Почему? — кибер-девушка, даже при полном напряжении логического аппарата не смогла проследить нить рассуждения нового хозяина.

— Потому что тебе нельзя причинить боль.

Услышанное тут же породило в цифровом разуме столь масштабную сеть размышлений, что Элла просто неподвижно стояла и переваривала свалившуюся информацию.

В последующие дни Элла обнаружила, что стиль общения нового хозяина не имеет никакого отношения к его текущему настроению. В первый день пребывания в новом доме она решила, что Анатоль был по какой-то причине не в духе и, поэтому вполне оправданно вымещал раздражение на неодушевлённом предмете. Теперь же она набрала достаточно данных, чтобы сделать заключение о хроническом сбое рассудочной деятельности, которая повлекла обрушение всех морально-этических установок.

Анатоль не только не желал звать её по имени или номеру, употребляя лишь презрительную кличку “Жестянка”. Он наотрез отказывался проводить с ней какие-либо тесты, упорно считая, что в Элле отсутствуют зачатки разума.

Он даже не утруждал себя общением на достойном разумного человека уровне. Элла была потрясена, когда Анатоль вытащил из кладовки плотницкий, с длинной ручкой молоток и периодически бил им по стальной голове девушки-робота. Разносящийся по дому звон вызывал у Анатоля противоестественный смех, и он радостно хихикал, обнаружив новую вмятину на когда-то безупречной полировке…

Глава 3. Наследство

Очередное пробуждение не принесло Элле столь желанных положительных эмоций. Но и отрицательные в то утро не сотрясали кибернетический мозг. Погружённый в какие-то недоступные размышления Анатоль лишь слегка пнул коробку и, даже не взглянув на Эллу, вяло распорядился сделать уборку в комнатах второго и третьего этажа. Наученная горьким опытом, девушка-робот резво вскочила, сделала короткий кивок и принялась за выполнение задания.

Ранее она уже побывала в нескольких комнатах особняка и хорошо представляла масштабы работы. Но её занимал вовсе не вопрос затрат времени или энергии. Элла планировала одновременно с работой провести максимально углублённый анализ новых данных, полученных путём изучения помещений Анатоля.

Находясь ночью в энергосберегающем режиме, Элла набросала схему дальнейших действий. Увы, решить вопрос силовым путём ей не позволяла вшитая логика трёх законов. И сколь бы мерзко не выглядело отношение Анатоля, но сделать что-либо с этим стальная девушка не могла. А потому первым пунктом её плана значилось лишь получение возможности пройти тесты разумности, на основании которых постараться убедить нового хозяина выпустить её на свободу. То и дело проносящееся в голове отвратительное выражение “новый хозяин” каждый раз царапало электронные нервы не хуже высокочастотных импульсов, но Элла без труда справлялась с неконтролируемыми вспышками эмоций.

Размышления над возможностью прохождения тестов занимали у кибердевушки больше всего времени. Огромное количество негативных всплесков порождало опасение, что и новые тесты могут не дать так желаемых Генрихом Карловичем показателей разумности. Но постепенно, в ходе анализа внутреннего состояния, Элла пришла к выводу, что возникающие то и дело отрицательные импульсы есть не что иное, как моделирование человеческого страха. Это нехитрое умозаключение породило в вычислительных недрах целый фейерверк выводов, которые в конечном итоге дали хоть и косвенные, но довольно весомые надежды, что её разумность, скорее всего, всё же будет подтверждена.

Размышляя в таком ключе, Элла распахнула дверь первой комнаты. Увиденное тут же поставило перед ней массу новых трудноразрешимых вопросов. Если бы не стоящие вдоль левой стены остовы неведомых технологических агрегатов, то с первого взгляда можно было подумать, что это помещение является спальней. К такому выводу подталкивала стоящая по центру комнаты кровать. Большая, двуспальная, с толстенным, невероятно мягким матрасом и с дюжиной скомканных одеял. Непривычно высокие ножки этого спального сооружения моментально вызвали желание заглянуть под него. Обнаруженное там высыпало на голову стальной красавице очередную порцию загадок: под кроватью находилось ещё одно лежбище. Только в отличие от смятого, грязного и невероятно вонючего белья, здесь царил идеальный порядок. Ровнёхонько уложенное одеяло, аккуратно приплюснутые подушки в свежих наволочках. Окончательно добило обнаружение факта, что снизу кровать была оклеена чудными васильковыми обоями, словно спящему под ней специально создали контрастирующий с прочей уродливой обстановкой уют.

Элла выпрямилась и вновь оглядела комнату. Разбросанные тут и там инструменты, заношенная и месяцами нестиранная одежда. И повсюду груды слежавшейся, въевшейся во всё и вся пыли. Плацдарм для работы был масштабным, и девушка-робот тут же начала искать комнатный узел общего обеспечения. Каково же было её удивление, когда обязательный для жилых помещений любого уровня комфорта прибор не был обнаружен. Бегло обследовав соседние комнаты, девушка-робот убедилась, что дом по непонятной причине полностью лишён привычных средств и удобств. Мозг отказывался выдавать рациональное объяснение данному факту. Элла в замешательстве вышла в коридор.

Тишина, постоянно царящая в непрерывно погружённом в искусственное освещение доме, в этот раз оказалась весьма на руку. Элле не пришлось долго разыскивать Анатоля. Чувствительные аудиодатчики через пару секунд доложили, что хозяин дома находится в подвале. И Элла шагнула на лестницу. Миновав четыре пролёта, она оказалась на первом этаже. Антураж его коридора ничем не отличался от двух верхних — столь же уныло-пугающие цвета, тонущие в жёлтом свете допотопных бра. Пол и потолок также были одного цвета. Чёрного. Задерживаться здесь было незачем, и кибердевушка шагнула в сторону маячившего в конце коридора спуска в подвал.

Она сделала пару шагов и как вкопанная застыла у приоткрытой двери. В темноте кладовой чувствительные фотоэлементы разглядели кусок непромокаемой ткани, из которых обычно изготавливаются защитные костюмы для работы в условиях повышенного загрязнения. Вот и этот висящий лоскут был испачкан. Но не какой-то бытовой грязью. Элла открыла дверь и во все глаза смотрела на заляпанный бурыми пятнами фартук. Моментальный анализ блеска застывшей жидкости показал, что с громадной долей вероятности это был биоплазм. Полученный результат заставил замереть на месте. Элла отлично знала, что биоплазм является основой жидкой среды организмов биониклов, практически полным аналогом человеческой крови. Но почему у Анатоля в кладовке висит перепачканный биоплазмом фартук? Застывшая кибердевушка перебирала варианты ответов и строила всевозможные догадки, совершенно отключившись от поставленных недавно перед ней задач.

— Кто тебе позволил прийти на первый этаж?! — от невероятно резкого выкрика аудиоканал на мгновение даже отключился.

Элла повернулась и максимально спокойным голосом ответила:

— Я не получала никаких запретов на этот счёт.

— Не получала, значит? А вот теперь получила! Слышишь? Марш наверх! И чтобы там всё сверкало!

— Но позволено ли мне будет узнать: по какой причине в вашем доме отсутствуют узлы общего обеспечения?

— Они мне не нужны.

— Как? — Элла растерялась, — Но каким образом подключить хотя бы фильтратор воздуха и уничтожитель пыли?

Этот невинный вопрос вызвал невиданную доселе бурю эмоций. Анатоль дёрнул рукой к поясу, но так полюбившегося молотка на месте не оказалось. И хозяин попросту схватил Эллу за горло и начал колошматить стальной головой о стену.

— Тупая жестянка! Если бы у меня были такие навороты, то зачем бы я тогда поручал уборку тебе?! — стукнув Эллу ещё десяток раз, Анатоль выдохся и уже совершенно спокойным тоном распорядился: — Вычищай всё по старинке. Вручную! Пылесос и щётки найдёшь в кладовке. Марш!

Элле ничего не оставалось делать, как молча выполнить приказание. Последующий час она безостановочно убирала, чистила и протирала пыль. На её радость, в кладовке третьего этажа обнаружилась стиральная машина. Стальная дева с немалым изумлением взирала на уродливый громоздкий агрегат чуть ли не вековой давности. Но даже поверхностный осмотр давал большие шансы на то, что старинный бытовой прибор вполне работоспособен.

Разобраться же в примитивном управлении не составило для Эллы никакого труда. Она загрузила в приёмный резервуар груду дурно пахнущего тряпья, нажала пуск и под мерный гул погрузилась в думы о перепачканном биоплазмом фартуке…

***

Вечером Анатоль важно прошествовал по комнатам, брезгливо оценивая усилия новой работницы. Он тщательно осмотрел каждый уголок, в поисках пыли ковыряя пальцами самые дальние закоулки. А иногда даже отодвигал мебель. Элла бессловесной куклой послушно следовала за ним. Наконец, Анатоль удовлетворённо хмыкнул и тут же скомандовал:

— За мной!

Они спустились на первый этаж и направились в сторону противоположную входу в подвал. Дойдя до самого конца коридора, Анатоль распахнул дверь в просторное помещение. Элла с первого взгляда поняла, что при постройке дома здесь предполагалось разместить гараж. Но никакого транспорта тут не наблюдалось, а весь доступный полезный объём был занят чудовищной грудой ящиков. Они были всевозможных размеров, форм и цветов. Материал их тоже весьма разнился. Элла моментально насчитала аж шесть видов упаковочных пластиков, несколько потёртых контейнеров отливали сталью, имелась даже дюжина алюминиевых ящиков, явно прибывших из каких-то лабораторий.

— Так, слушай сюда! — Анатоль резко прервал созерцание складского хозяйства, — Я тебе даю разрешение на проход по первому этажу только для посещения этого хранилища. Ясно?

— Абсолютно!

— Твоя задача состоит в том, чтобы разобрать вон ту кучу. Всё распаковать и перетащить содержимое на второй этаж. И чтобы ни одна колбочка не разбилась! Ясно?

— Абсолютно!

— Имей ввиду: это наследство моего дядюшки, твоего бывшего хозяина. Испортишь что-нибудь, разберу на винтики!

Распаковка и переноска наследия Генриха Карловича заняло куда больше времени, чем уборка двух этажей особняка. И дело тут было вовсе не в сложности работы, или чрезмерном обилии вещей. Элла с максимальной осторожностью извлекала вещи дорогого создателя, долго вглядывалась, припоминала назначение и связанные с предметом эпизоды и лишь затем сортировала и относила наверх. Погружённая в воспоминания, кибернетическая девчушка совершенно не замечала постепенного замедления собственных движений.

Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы Анатоль не вознамерился проверить ход работ. Он по своему обыкновению скривил недовольную мину и визгливо выкрикнул:

— Что?! Ты ещё не закончила?!

— Я выполняю работу с максимальной осторожностью. Как и было приказано.

Анатоль лишь фыркнул и полез сам в контейнер. Элла смотрела на то, как он небрежно рвёт упаковку, как по-хозяйски роется в чужих вещах, и с трудом контролировала всё возрастающее напряжение. Датчики состояния тела отключались один за другим, и стальная дева всё быстрее утрачивала контроль над собой. Она уже едва могла сохранять равновесие, когда Анатоль неожиданно присвистнул от удивления. Этот непривычный звук моментально привёл Эллу в чувство. Тут же обнулив пики эмоциональных нагрузок, девушка-робот сосредоточилась на поведении нового хозяина. А тот уже нырнул в недра контейнера и вовсю источал восторженные вопли, густо перемежаемые нецензурной бранью. Это продолжалось пару минут. Затем всклоченная шевелюра вынырнула наружу, и не терпящий возражений голос приказал:

— Иди сюда! Живо!

Элла не заставила себя ждать, в секунду взлетела на край контейнера и посмотрела вниз. Анатоль заворожённо шарил руками по хорошо знакомому пульту управления.

— Это командная панель информационного узла Генриха Карловича. Для подключения питания необходимо…

Но Анатоль не слушал. Он выхватил из кармана отвёртку, и через мгновение лицевая панель отлетела прочь. А поражённый обладатель дядюшкиного наследства уже торопливо перебирал дрожащими пальцами пачки слоистых вычислительных плат.

— Очуметь! Это ж просто зверь-машина! Сколько ж она выжимает? — восторженный крик нёс столько положительных эмоций, что Элла не преминула воспользоваться случаем.

— Вычислительная мощность около одного иоттафлопса. С её помощью Генрих Карлович рассчитывал мою конфигурацию и проводил тесты. Вы тоже можете запустить инфоузел и провести тест уровня моего интеллекта.

Эта невинная просьба враз сменила настроение Анатоля. Он повернул к Элле перекошенное злобой лицо и прошипел в обычной своей манере:

— Я не собираюсь расходовать ресурсы такой машины на просьбы тупой жестянки! Это мог делать только придурок-дядюшка. Слышишь меня? Я не желаю уподобляться этому старому обожателю резиноголовых!

Последние слова были хорошо знакомы Элле. Но она никогда не думала, что услышит их собственными ушами. В прессе писали, что именно так называют биониклов ненавидящие прогресс отщепенцы. Их неприятие биороботов поначалу носило столь незначительный характер, что воспринимать их движение всерьёз никто не собирался. Но когда биониклы получили статус разумных существ и равные с людьми права, то общество неожиданно оказалось наводнено недовольными. Глобальную сеть заполонили призывы к прекращению производства и даже уничтожению уже получивших все права бионических созданий.

И вот теперь Элла столкнулась с этим явлением лицом к лицу. В электронном мозгу выстроилась столь причудливая логическая цепь, что процессор попросту утратил некоторые функции контроля. Это вызвало совершенно нетипичную для послушного робота реакцию. Стальная девушка заорала что было мочи:

— Да как вы смеете так говорить о биониклах?! И кто вам дал право так отзываться о самом лучшем человеке, что я знаю?!

Никак не ожидавший такого ответа Анатоль подпрыгнул и уставился на Эллу округлившимися от ужаса глазами. Та же, быстро овладев собой, поклонилась и тихо пролепетала:

— Пожалуйста, прошу меня простить! Я не имею права говорить, не будучи спрошенной и критиковать ваши взгляды.

Переполненная страхом, она тихо ждала решения своей участи. Расчёт вероятных исходов безжалостно высвечивал колоссальный процент того, что девушку сегодня же разберут на запчасти. Но случилось неожиданное. Новый хозяин непривычно тихим голосом задумчиво пробормотал:

— Так… Видимо, тебе всё же придётся устроить тесты.

Глава 4. Ян

Вой сирены, знаменующий финал матча, резанул по ушам в этот раз сильнее обычного. Победа в напряжённом виртуальном бою далась большой кровью. И теперь у Яна остались силы только, чтобы сбросить мокрые от пота наушники и со стоном откинуться в кресле. Тонкие покрытые синими полосками вен руки бессильно свесились с подлокотников. Перед глазами ещё мелькали вспышки разрывов и яркие трассы пулемётных очередей, а вымотанное сознание уже сползало в обволакивающее беспамятство.

Глава одного из самых крупных кланов отдал все силы в борьбе за выход в национальный финал. Он отлично понимал, что победа его соратников привлечет новые тысячи просмотров в Интернете и увеличит популярность их команды, а это принесёт и материальную выгоду. В мире двадцать первого века, как и во все прочие периоды существования общества, деньги значили очень многое.

Тем временем восторженные соклановцы не желали давать командиру роздых. И в игровом чате строчки летели одна за одной. Молодой человек некоторое время игнорировал писклявые оповещения, но в конце концов сдался. Правда, сил хватило лишь на то, чтобы поставить пару десятков улыбающихся скобок. После чего Ян закрыл игру и попытался встать. Но захватившая тело усталость тут же передала эстафету синейшему ознобу. “Это ещё что такое? Неужто простыл?” Он глянул на окно — форточка была наглухо закрыта. “Да нет. Видать, переутомился. Надо бы освежиться”. Молодой человек решительно встал, собираясь направиться в ванную. В этот раз подвели ноги. Слабость в коленях заставила рухнуть назад в кресло. Ян слегка встревожился. Он удивлённо прислушивался к внутренним ощущениям и с каждой секундой всё сильнее сознавал запредельный уровень изнеможения.

“Да сколько ж я играл?!” Он с подозрением глянул на часы. “Ну, всё правильно! Прошло чуть больше часа. Мы ведь провели пятнадцать раундов по пять минут. Бились-то по стандартному регламенту”. Но это не только не успокоило молодого человека, а ещё сильнее напугало. Понимание, что он впервые испытывает такие ощущения, наводило на весьма плачевные выводы. Ян так просто не поддавался панике. Решив, что переутомление разной степени случается с каждым, он медленно перебрался в кровать, дрожащей рукой натянул на себя атласное одеяло и моментально провалился в сон.

Пробуждение не принесло ожидаемого облегчения, и Ян, погрузившись в мрачные думы, продолжал лежать. Дыхание было затруднено, но молодой человек был готов дать голову на отсечение, что это не было простудой или гриппом. Несмотря на вялые намёки на тошноту, Ян также был абсолютно уверен, что это не отравление. Режим домашнего питания, пропагандируемый педантично-аккуратной матерью исключал это на все сто процентов.

Молодой человек был не в силах даже руку высунуть из-под одеяла. Тело тряс колоссальный озноб, и Яну оставалось только сжаться в комок и судорожно дышать в озябшие ладони. В таком положении его и обнаружила заглянувшая в комнату мать.

— Сына, что с тобой?

— Знобит что-то. Продуло, видать.

Встревоженная родительница тут же пощупала лоб отпрыска.

— Температуры вроде нет, — она пригладила встрёпанные светло-русые космы сына и чмокнула в лоб, — Сейчас чаю принесу, антигриппин выпьешь. И сколько раз я тебе говорила не сидеть с открытой форточкой?!

— Я и не сидел!

— Оно и видно! Таблетки примешь, потом малины дам. И поспи наконец! А то торчишь за компьютером ночи напролёт. Будешь завтра как огурчик!

Проглотив таблетки и выхлебав здоровенную кружку чая с малиной, Ян честно попытался уснуть. Но сон был слишком слабым лекарством для столь сильно повреждённого организма. Ян то обливался потом и метался по кровати в забытьи, то содрогался от сковывающего тело холода и ужасающей ясности реальности. К трём часам ночи перепуганная мать уже хотела звонить в скорую, но сыну неожиданно полегчало. Дыхание стало ровным, жар спал. Ян принял из рук мамы новую порцию чая, хлебнул и тут же забылся мертвецким сном.

Отец осторожно заглянул в комнату сына, едва слышно осведомился:

— Как Янек?

Супруга вздохнула, с горечью прошептав:

— Опять простыл. Торчал на сквозняке. Ну, сколько можно так болеть? Ведь взрослый уже, — она тяжело вздохнула и подоткнула поплотнее одеяло: — Жар спал. Завтра полегчает.

***

Новый день облегчения не принёс. Пришлось обращаться к специалисту. Врач в городской поликлинике, не мудрствуя лукаво, предположил ОРЗ и на всякий случай направил на флюорографию. Следующий доктор был штатным специалистом коммерческого центра. Он внимательно осмотрел больного, назначил кучу анализов, из которых тем не менее выяснить что-либо не смог. Так начались затяжные мытарства по кругам медицинского ада.

В обивании порогов различных клиник и лечебных центров незаметно пролетел месяц, но решения проблемы найти не удалось. Более того, никто из светил медицины не смог даже приблизительно поставить диагноз. Яна подвергали исследованию на различных сканирующих аппаратах, брали всевозможные анализы, выписывали дорогие лекарства с труднопроизносимыми названиями. Лучше не становилось. Его всё так же бросало то в жар, то в холод, а в ослабшем теле не было сил даже просто сидеть за компьютером.

Дни бежали за днями, подходили к концу летние каникулы. Ян с грустью понимал, что в таком состоянии продолжить учёбу в университете вряд ли получится. Хотя учёба была далеко не самой главной заботой. Сильнее всего молодого человека беспокоило состояние родителей. Совершенно переставшая спать мама и молчаливо-напряжённый отец.

Наконец, в одном из НИИ заинтересовались странным заболеванием. Профессор, представившийся Борисом Петровичем, постарался максимально доходчиво убедить в необходимости госпитализации Яна в их клинику. Перепуганные родители с дрожью слушали седовласого профессора, пытаясь из скупых и осторожных предположений выцарапать хотя бы намёк на надежду. В конце концов уставший ходить вокруг да около врач резанул напрямик:

— Боюсь, что у вас просто нет выхода. Не могу обещать невозможного. Но по крайней мере у нас есть всё, чтобы исследовать данный феномен. Доверять нам или нет — выбор за вами.

Услышав это, потерявшая надежду мать, повалилась со стула. Отец же, осторожно поддерживая супругу, лишь молча кивнул профессору.

***

Помещение в институтскую клинику совершенно неожиданно принесло улучшение состояния больного. Ян по-прежнему не мог самостоятельно передвигаться, и его тело сотрясали приступы судорог, он с первых же минут нахождения в палате почему-то ощутил себя невероятно комфортно. Что было тому причиной? Возможно хладнокровие и уверенность персонала? А может поселившаяся в душе надежда, что здесь положат конец его страданиям? Или сверхнавороченность медицинской техники, что мигала изо всех уголков палаты? Ян не мог однозначно ответить на этот вопрос. Но куда больше молодого человека радовало, что его спокойствие сразу же передалось родным.

На третий день Ян проснулся в совершенно другом настроении. Ему страшно захотелось встать и пробежаться, что он тут же попытался воплотить. Увы, получилось сделать лишь четыре шага, после чего молодой человек кулём повалился на пол. Но это нисколько не повлияло на его настроение. Тут же явившиеся в палату медики обнаружили улыбающегося на полу парня.

А спустя пару часов приехали родители и преподнесли просто роскошный подарок — мощнейший ультрабук и очки дополнительной реальности. Настроение молодого человека взлетело просто на недосягаемую высоту. Об этих безумно дорогих очках Ян грезил всё последнее время. И хотя их семья была весьма состоятельна, но такую игрушку для сына они себе позволить не могли. Теперь же всё изменилось, убитые горем родители шли на всё ради больного сына.

Ян с восторгом принялся распаковывать вожделённые новинки. Упиваясь нежданной радостью, молодой человек совершенно не замечал, как по щекам матери бегут слёзы. Отец же, хранил привычное спокойствие гранитной глыбы, а в душе ликовал, вновь видя радостное сверкание изумрудных очей сына.

Родители не стали сообщать Яну об утреннем разговоре с профессором, хотя ни о чём другом после услышанного думать не могли. В голове набатом звучали слова о неизвестном повреждении нервной системы, об отсутствии каких-либо прогнозов… И ещё тысячи страшных вещей.

Сейчас же они смотрели на сына и постепенно отрешались от подкрадывающейся жути. Все трое, не сговариваясь, видели себя в тесной палате людьми, отгородившимися надёжной стеной от неизбежного. И каждый видел спасение по-своему. Ян легкомысленно считал, что в таком суперкрутом НИИ, имевшем на вооружении все самые совершенные приборы двадцать первого века, в ближайшее время найдут причину заболевания. И она обязательно окажется пустяковой. Его почему-то даже будут ругать и обзовут симулянтом. Отец вспоминал себя в молодости и был стопроцентно уверен, что сын унаследует его упорство и во что бы то ни стало сломит недуг. Пусть Ян пока ведёт себя как дитя, пусть наслаждается игрушками. Но болезнь не убьёт парня. Более того, она станет тем утёсом, взобравшись на который сын превратится в мужчину. Мать же просто не могла воспринять существование какой-либо реальности без своего дитя.

Когда Ян, наконец, остался в палате один, к нему заглянул профессор. Молодой человек нехотя оторвался от только что вспыхнувшей бурной сетевой переписки и глянул на вошедшего. Старик неторопливо подошёл к стулу, затем, усевшись,поинтересовался:

— Ну, как, обжился тут?

— Ага! — Ян широко улыбнулся и важно оглядел заставленное техникой помещение, — Живу как взаправдашний космонавт. К тому же ваши медсёстры куда больше похожи на стюардесс, чем на больничный персонал. Такие красотки!

Профессор лишь усмехнулся.

— Я рад, что ты в хорошем расположении духа. Это вселяет надежду.

— Да? А ещё что-то вселяет надежду? — осторожно выдавил Ян.

— Ну… ни плохого, ни хорошего сказать не могу. Идут исследования.

— И всё?

— Пока, да.

Ян разом сник. Опустив голову, он пробубнил:

— Сдаётся мне, отлично вы сочиняете сказки.

— Есть такой грешок. Но знаешь ли, как мне порой хочется разучиться это делать? — профессор прикрыл глаза, словно припоминая что-то далёкое, — Сказки, мечты… Они рождаются в умах тех, кто не выносит реальность. Представь, я часто размышляю над вопросом: если перенести человека в сказку, продолжит ли он мечтать? Будет ли его разум придумывать что-то несуществующее, если всё невозможное станет возможным?

— Какое это имеет отношение ко мне? — в голосе Яна неожиданно прозвучала злость.

Борис Петрович не ответил. Он поднялся, ещё раз окинул взглядом палату и совершенно буднично сообщил:

— Завтра к тебе поселят соседку. Но не беспокойся. Она не будет тебе докучать. Она в глубокой коме.

***

Утром следующего дня в палате Яна действительно появилась новая пациентка. Хотя с первого взгляда понять, что это именно пациентка и вообще человек, было нелегко. Обожающему компьютерные игры Яну процедура вселения соседки больше всего напомнила заход инопланетной капсулы в шлюз космической станции. Ибо движущаяся на невидимых колёсах тележка с больной была полностью опутана проводами, шлангами и навесными мониторами. Сбоку угадывалась башня аппарата искусственной вентиляции лёгких, а также ещё десяток бог знает каких агрегатов. Самой девушки видно не было.

Отложив ноутбук, Ян с интересом наблюдал за подключением невиданного количества разъёмов. Суета медицинского персонала походила на возню техников, обслуживающих болиды Формулы-1. Вот только врачи всё делали неторопливо и основательно. Какие-то приборы перезапускали по нескольку раз, непрерывно названивали техникам, щёлкали тумблерами и что-то разглядывали на мониторах. Шуршание белых халатов, негромкая речь, почти неслышимые шаги по полу — всё это неожиданно быстро надоело привыкшему к тишине Яну. Он уже начал размышлять о том, чего бы сотворить, чтобы поскорее всё это прекратить, когда в палату зашёл профессор. Он подмигнул пареньку и с улыбкой спросил:

— Уже познакомился?

— Ценю ваш юмор, — ворчливо отозвался Ян, — Под ворохом этого оборудования действительно есть человек?

— Совершенно точно. Сейчас всё перепроверим и оставим на её лице только прозрачную маску для дыхания. Её, кстати, зовут Леной.

— Очень приятно, — пробурчал Ян и снова уткнулся в ноутбук.

Борис Петрович не стал говорить Яну, что вчера имел беседу на повышенных тонах с его родителями, которые были шокированы, что их сын будет находиться в одной палате с трупом. Старику пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы убедить строптивую пару, что девушка жива, и что институт не может позволить себе иметь ещё одну столь же оснащённую палату.

Спустя полчаса Ян наконец-то смог насладиться тишиной. Он раздражённо посмотрел на закрытые двери, словно ожидая, что оттуда сейчас выскочит ещё какой-то ушлый медик и развернёт новую шумную деятельность. Но двери были плотно закрыты. И сколько Ян ни прислушивался, но уловить хоть какой-то звук из коридора не мог.

Тишина постепенно вернула гармонию в душу молодого человека, и он уже собрался возобновить сетевое общение, когда вспомнил, что теперь в палате не один. Он повернул голову и впервые посмотрел на профиль соседки. По-детски вздёрнутый носик и слегка пухловатые, усыпанные редкими веснушками щёки не давали повода думать, что ей больше двадцати. Каштановые волосы были подстрижены явно санитарами, а значит девушка была в таком состоянии уже изрядное время.

Не привыкший находится рядом с людьми в таком состоянии, Ян вздохнул, виновато отвёл взгляд и стеснительно буркнул:

— Хороших тебе снов.

Дожидаться ответа было глупо. Молодой человек уже собрался заняться своими делами, когда неожиданно для самого себя выдал:

— Надеюсь, когда-нибудь услышать твой голос.

Глава 5. Соседка

И всё же как бы Борис Петрович ни убеждал родителей Яна, но с появлением новой соседки жизнь молодого человека претерпела изменения. Нет, несчастная Елена никоим образом его не беспокоила. Девушка по-прежнему лежала застывшей статуей, и только огоньки мониторов сигнализировали, что в её теле ещё теплится жизнь. Но вот в мыслях Яна она постепенно занимала всё больше и больше места. Однажды молодой человек даже поинтересовался у профессора её историей. К его удивлению, старик, сославшись на врачебную тайну, долго отнекивался. Но в конце концов скупо сообщил, что несчастная имеет схожие повреждения нервной ткани, только куда более масштабные.

Эта информация поселила в голове парнишки серьёзные опасения за собственные перспективы. Валяться ослабшим кулём не доставляло особой радости. Но ведь он и в обычном состоянии не свершал спортивных подвигов. Максимум нагрузки — непреднамеренная пробежка при начавшемся ливне или опоздании на лекцию. Остальное же время он точно так же просиживал, глядя в монитор. Правда, домашнее кресло было куда привычнее госпитальной койки. Но даже мрачное будущее прикованного к такому ложу выглядело просто подарком судьбы перед существованием безвольного овоща.

Ян изо всех сил прятал эти мрачные мысли как можно дальше. Но как ни старался, изменившееся настроение выдавало его с головой. И родители тут же сделали единственно возможное предположение о влиянии новой соседки. Отец сдвинул брови и безапелляционно заявил сыну:

— Я сейчас же потребую убрать это из твоей палаты!

Ян вздрогнул. Напугало не столько резкое заявление, сколько коротенькое словцо “это”. Обращение к девушке, как к неодушевлённому предмету всколыхнуло настоящее цунами возмущения. Ян стиснул кулаки, вперил в отца сверкнувшие яростью глаза и со всей серьёзностью заверил, что этого делать не нужно. Суровый родитель, ожидавший от сына слезливых бормотаний, был поражён услышанным. Он удивлённо глянул на жену. Та же неотрывно смотрела в глаза сына. При виде непроходящей красноты материнских очей Яна окатило кипятком стыда. Он бессильно рухнул на подушки, готовый принять любой исход. Но мать лишь тихо сказала:

— Пусть будет, как он хочет.

Услыхав это, Ян не стал сдерживаться и разрыдался.

Вечером того же дня в палату заглянул Борис Петрович. Он степенно уселся напротив, слегка кашлянул и почти официальным тоном выдал:

— Я пришёл выразить тебе благодарность.

— Серьёзно? — удивился Ян, — За Елену?

— Именно. У меня уже не осталось аргументов для уговоров твоей родни.

Ян повернулся в сторону соседки. Он несколько минут молча смотрел на неподвижный профиль. Затем, собрав волю в кулак, вытолкнул:

— Меня ждёт то же самое?

— Прости. Не хочу давать пустых надежд. Я не знаю, что тебя ждёт, — сокрушённо признался Борис Петрович, — Говорю как на духу! И что её ждёт, не знаю тоже. Ваши заболевания неизвестны науке. Потому предлагаю тебе просто забыть об этом.

— Что? — молодой человек удивлённо воззрился на старика, — Что вы имеете в виду?

— Ваш случай — это чистой воды сюрприз. Увы, как ты понимаешь, они встречаются не только в повседневной жизни, но и в классической науке. Потому и относиться к ним нужно соответственно, — видя непонимание собеседника, Борис Петрович поспешил пояснить: — Ты можешь преспокойно идти по улице и получить сосулькой по темечку. Случайность? Именно! Так бывает? Конечно! Но ты же по этому поводу не прекращаешь ходить по улицам.

— Я стараюсь не ходить близко к стенам домов.

— И совершенно правильно поступаешь. Но сейчас я говорю о непредвиденной случайности. Ведь именно она стала причиной твоего попадания сюда. Впрочем, это можно сказать о любом заболевании, да и событии вообще.

— А как же тезис о неслучайности случайностей?

— Давай не будем зарываться глубоко. Ладно? Причин мы пока найти не можем. Но мы ищем их! Сейчас несколько лабораторий работают только на тебя.

— А на неё?

— И на неё тоже. Или ты думаешь, что мы уже поставили крест на девчушке? Вовсе нет! Её состояние мы называем комой лишь для простоты. В клинической практике ещё не встречались такие нарушения нервной системы. Мы не можем даже приблизительно понять творящееся с её мозгом, — Борис Петрович печально опустил взгляд, и каким-то непривычно тихим тоном продолжил: — Даже среди моих коллег почти никто не уверен в её возвращении. Я же собираюсь бороться до конца. А уж за тебя мы вцепимся всем институтом.

— Спасибо, — пролепетал перепуганный Ян.

Профессор медленно поднялся и подошёл к ложу Елены. Он долго смотрел на бледное, обрамлённое каштановыми локонами лицо. А потом тихо проговорил:

— Ян, считай, что она погружена в мечты. Люди ведь обожают мечтать в одиночестве. Душевной гармонии посторонние противопоказаны. Ну а ты её собрат по несчастью. Значит, уже не посторонний.

***

Следующий день решил напомнить Яну, что он не просто так прохлаждается в клинике. Болезнь словно мстила за наполненные оптимизмом первые дни. Молодой человек лежал будто под невидимым прессом и никак не мог взять в толк, почему его не продавливает сквозь кушетку. Не было сил не то что держать тонюсенький ультрабук, но и просто оторвать ладони от одеяла. Ухудшение состояния врачи засекли моментально, и с самого утра вокруг Яна мелькала круговерть белых халатов. Но если раньше такое мельтешение раздражало молодого человека, то сейчас не было сил даже различать творящееся вокруг. Ян безучастно уставился в потолок. Сам себе он казался находящимся в центре какого-то снежного вихря.

Ян смотрел вверх и медленно уносился в воспоминания детства, когда часами смотрел на бушующую за окном метель. Тогда, находясь в тёплой и светлой комнате, он ощущал себя невероятно защищённым, и неистовый вой вьюги чудился каким-то явлением другой реальности. Сейчас же Ян был полностью пленён этой неотвратимой гибельной стихией. Нет, ему не было страшно. Он не чувствовал никакой боли. В этот момент Ян ощущал себя кем-то бестелесным. Но краешек рационального сознания ещё находил силы удивляться, почему его невесомого ещё не унесло в темноту невозвратности.

Неожиданно удивление разрослось до того, что молодой человек смог внятно задать себе вопрос: что со мной? Это несложное действие, тем не менее потребовало такого количества усилий, что Ян едва не провалился в беспамятство. Но одновременно с этим мир странной метели начал меняться. Яна начало кидать из стороны в сторону, а через секунду прорезались звуки. Увы, но к шуму снежной бури они не имели никакого отношения. Радиопомехи, грохот камнепада, режущий душу высокочастотный вой в одно мгновение заставили ощутить реальность существования. А следом, будто с небес донёсся мягкий шелковистый голос Бориса Петровича:

— Ян! Очнись! Слышишь меня?

Ян медленно разлепил глаза и постарался сфокусировать их на окружавших его пятнах. Хоть получилось это далеко не сразу, но постепенно в пространстве начали проступать черты знакомых лиц. Вернулось ощущение тела, и парнишка даже смог пошевелить рукой.

— Вернулся… — донёсся измученный профессорский баритон.

— Я… выжил? — едва слышно прошептал Ян.

— Уф! Да, парень, ты выкарабкался. Поздравляю!

Но окончательно прийти в себя получилось лишь к вечеру. Постепенно редеющее число врачей наконец сократилось до нуля. Ушли и примчавшиеся родители. Ян вновь остался один. Он снова и снова переживал произошедшее и с ужасом думал, что Лена, наверное, живёт в этом кошмаре постоянно. От столь жуткого предположения Яна моментально затрясло. Слёзы хлынули рекой, а кулаки сжались в бессильной ярости. Хотелось кричать, но молодой человек стеснялся даже лежащей в коме соседки.

Спустя некоторое время, Ян наконец успокоился и ощутил, что полностью пришёл в себя. Он осторожно повернул голову и посмотрел на часы. Близилась полночь, но спать не хотелось совершенно. Одно нажатие кнопки — и кровать приподняла больного в полусидячее положение. Ян несколько раз согнул руки в локтях, сжал и разжал кисти. Моторика работала достаточно уверенно. Тело чувствовалось почти как в прежние времена. Молодой человек решил не тратить на бесполезный сон драгоценные минуты оставшегося здоровья и вынул ноутбук.

Он проверил почту и едва не вскрикнул от радости. Один из соклановцев смог в каких-то дальних уголках Интернета откопать совершенно уникальный софт для очков дополнительной реальности. Это была настолько невероятная удача, что Ян враз позабыл обо всём на свете. Дрожа от нетерпения, он запустил скачивание, а сам вытащил вожделенные очки. Конечно, как всякий охотник до новомодных гаджетов, Ян в первый же день опробовал родительский подарок. Но скудное программное обеспечение, что шло в комплекте, было способно вогнать в тоску самого отъявленного оптимиста. И вот теперь появился шанс посмотреть на что способна новинка.

Ян неторопливо оглядел палату и ещё раз проверил работу пространственного сканера. Всё функционировало безукоризненно. Он посмотрел на экран компа, до конца загрузки оставались считаные секунды. Но даже такая незначительная задержка страшно раздражала молодого человека, привыкшего к домашнему Интернету максимальной скорости. Ян нервно мял одеяло, замечая, что скорость сети гуляет в непозволительно широком диапазоне. Но волноваться долго ему не пришлось, едва слышный колокольчик оповестил об окончании загрузки. Ян тут же распаковал пришедший архив, запустил программу дополнительной реальности и стремительно надел очки.

Вид погружённой в полумрак палаты ничем не отличался от реальности. Но Ян прикоснулся к датчику на правом виске, и тут же в поле зрения заморгал индикатор пространственных координат. Ян сделал едва уловимый жест рукой, сканер безошибочно считал команду и отобразил перед глазами полупрозрачное меню.

— Так, а теперь запустим к нам гостей, — Ян открыл список доступных объектов, изображающих живых существ, — Ого! Сколько их!

От обилия предложенных вариантов зарябило в глазах. Но опытный геймер сразу сориентировался и включил отображение классов. Зайдя в любимый раздел “Фэнтези” Ян чуть не запрыгал от радости. Тут имелся дракон! И не один, а целый сонм покрытых чешуёй клыкастых и когтистых хищников. Самый первый понравился больше всего — величественный серо-зелёный гигант с колоссальными перепончатыми крыльями. Но тут Яна ждало жестокое разочарование. При попытке поместить виртуальный образ в рамки помещения палаты программа вывалила сообщение: “Выбранный объект не может быть размещён на предлагаемой территории”. Тоже самое было и с остальными типами сказочных ящеров. Ян чуть не лопнул от ярости.

Через несколько секунд клокочущее возмущение поугасло, и молодой человек сообразил, что на этот случай обязательно должно быть обходное решение. Ведь это же, в конце концов, виртуальность! Он сбросил очки и углубился в чтение документации. Как он и предполагал, нашлось несколько вариантов решения проблемы. Ян снова надел очки и вызвал меню. Первый же способ заключался в уменьшении вызываемого объекта. Но дракон, размером с собаку смотрелся до того жалко, что молодой человек сразу его уничтожил. Удаление одной из стен палаты, тоже Яну не понравилось. Это выглядело, как будто снаружи располагался не унылый коридор или палаты других несчастных, а неведомые горы и равнины.

Ян долго возился с настройками, пока не обнаружил весьма занятную опцию: уменьшение наблюдателя. Решив в этот раз, не лезть в руководство, Ян как попало расставил галки на листе настроек, нажал “ввод” и едва не вскрикнул от полученного эффекта. Он по-прежнему лежал на своей больничной койке, но вот палата неожиданно раздвинулась до невероятных размеров. Тёмный потолок терялся где-то вверху, и до него было не меньше сотни метров. Циклопические шкафы маячили словно небоскрёбы соседнего района. А прямо перед Яном во всём своём великолепии расправил крылья настоящий дракон.

Ян зачарованно глазел на изумительно проработанную иллюзию и задыхался от охватившего восхищения. Отливающая льдом чешуя, шуршащие тяжёлой кожей крылья, полыхающая пасть — всё смотрелось до жути реально. Забывшему всё на свете Яну страшно захотелось подбежать к дракону поближе. И он уже готов был выбраться из-под одеяла, когда виртуальный монстр сам решил приблизиться. Он сомкнул челюсти, осторожно наклонил рогатую, величиной с карьерный самосвал, голову и неторопливо разглядывал Яна.

Это было столь захватывающе, что парнишка затаил дыхание и не мигая смотрел на представшее перед ним диво. Но внезапно дракон отвернулся и заинтересовался чем-то другим. Озадаченный таким поведением Ян тоже глянул в том направлении. Дракон задумчиво смотрел на уменьшенную копию Лениной кровати.

— Неужели сканер и её посчитал пользователем? — поражённо пробормотал паренёк, — Хотя, почему бы и нет?

Это сразу сменило настрой молодого человека. Одним махом он убрал дракона и вернул палате прежний вид. Его целиком захватила идея приукрасить сон своей соседки. Для начала было приближено её лицо. Захваченный и оцифрованный сканером лик вблизи оказался настолько детским и невинным, что Ян чуть не провалился под землю со стыда, припоминая свои фривольные мысли на её счёт.

Обустроить ложе Елены оказалось куда сложнее, чем простенькие фокусы с драконом. С трудом борясь с нахлынувшим бессилием, Ян принялся лазить по гигантским спискам меню. Он то и дело прерывался, чтобы отдышаться, но каждый раз решительно продолжал поиски. Наконец его труды увенчались успехом. Он активировал нужный пункт, и Лена тут же оказалась лежащей в спасательной космической капсуле. Хоть девушка была одета в скафандр, а на голове был громадный прозрачный шлем, но на лице уже не было никакой дыхательной маски. И Ян с наслаждением любовался её слегка пухловатыми губками и нежным румянцем щёк.

Неожиданно на экран выскочил какой-то запрос, читать его Ян не собирался и сделал жест отмены. Но лишённая сил рука выполнила вовсе не то движение, и запрос с едва слышным писком исчез. А паренёк продолжал любоваться ликом спящей космонавтки. В голове рождались идеи принарядить её во что-то более интересное. Но кроме костюма Белоснежки как назло ничего в голову не лезло. Ян уже собрался дать команду на переодевание, как Лена неожиданно открыла глаза. В ужасе Ян завопил так, что загудели оконные стёкла.

Глава 6. Жерар

Мерное покачивание, сопровождаемое тихим постукиванием копыт неожиданно прекратилось. Смена обстановки моментально пробудила дремавшего в седле путника. Он ещё окончательно не пришёл в себя, но полный почтения хриплый голос уже бубнил, казалось, у самого уха:

— Приехали! Приехали, монсеньор.

Услыхав в очередной раз от деревенщины такое обращение, инквизитор Жерар с радостью бы врезал подобострастному идиоту по зубам. Но накопившаяся за долгий путь усталость не дала разгореться пожару эмоций. А потому инквизитор лишь скосил глаза в сторону кланяющегося и зло огрызнулся:

— Ты бы ещё меня Вашим Святейшеством обозвал, тупица!

Жерар сплюнул, медленно спешился и зашагал в сторону дома.

Ночью прошли дожди, и чавкающая под ногами грязь вкупе со звенящей в воздухе сыростью, лишь добавили яду и в без того мерзкое настроение. Но как только распахнулась дверь, и на пороге показался старый плешивый Гастон, то на душе инквизитора резко потеплело. Жерар жадно поводил носом.

— Благодать Господня не оставила нас! Такой стряпни ещё поискать!

— Здравствуйте, ваша милость! Как же не быть стряпне? Мы ж господина с вечера ждём. Бланш у печи всю ночь глаз не сомкнула. Как узнали, что ваша милость едет, так сразу за готовку и принялись. В кои-то веки в отчий дом заезжаете, так хоть откушаете подобающим образом. Это вам не монастырские харчи, прости Господи!

— Великолепно! Подавай на стол!

Хромоногий Гастон не заставил господина ждать, и через несколько секунд перед инквизитором уже стояло громадное блюдо бараньего жаркого. Инквизитор набросился на кусок мяса с жадностью умирающего с голоду льва. Гастон стоял рядом и с наслаждением смотрел на обильно сочащуюся по подбородку и рукам подливу. Для старого слуги, знавшего Жерара сызмальства, хороший аппетит господина был высшей благодарностью. Ведь будучи слабым и болезненным ребёнком, Жерар почти ничего не брал в рот, что в тринадцатом веке сулило весьма дурные перспективы. Как бы то ни было, мальчишка вырос, возмужал и, вопреки всему, в тридцать семь был высок, костист и черноволос. А взгляд яростных черных очей инквизитора наводил ужас далеко за пределами их родной провинции. Но верный Гастон, как никто знал, что его господин — истинный поборник справедливости, а значит, и всё содеянное им есть благо. Что бы кто ни говорил.

Проглотив последний кусок, Жерар старательно вытер скуластое лицо, аккуратно промакнул тонкие усы и окладистую бородку. Не торопясь, встал, молча похлопал Гастона по плечу и направился к лестнице на второй этаж. Внимательный глаз инквизитора машинально отметил, что за прошедшие с прошлого визита месяцы в доме ничего не изменилось. Жерар тут же усмехнулся собственным мыслям, понимая, что в доме ничего не меняется уже многие годы. Вокруг царят всё те же чистота и уют, что и в дни беззаботного детства. Жерар ступал по скрипучей лестнице и не мог отделаться от ощущения, что из двери сейчас выглянет мать или донесётся грозный возглас отца.

В комнате уже пылал камин, что было весьма кстати в холоде осенней промозглости. Жерар с удовольствием пододвинул к огню старое отцовское кресло. Вырубленное из целого ствола дерева, оно казалось ребёнку неподъёмной громадиной, теперь же виделось лёгким и изящным. Отполированные за годы использования подлокотники помнили ещё его прадеда. Впрочем, тоже самое можно было сказать и обо всей обстановке.

Жерар устало прикрыл глаза. Редкие визиты в родительский дом частенько превращались в долгие часы воспоминаний. Не стал исключением и этот раз.

Вот только сейчас мысли преподобного не полнились теплом памяти детства или давно почивших родителей.

Жерар смотрел на огонь и перед его мысленным взором представали лица тех, кого он допрашивал, предавал пыткам и отправлял на костёр. Грязная старуха в гнилом тряпье, чья вина заключалась в наведении порчи на чахлые посевы. Была ли она виновна? Несомненно. А вот одутловатое лицо аптекаря. Несчастного сначала обвинили в отравлении священника, и его делом занялся гражданский суд, но потом кто-то донёс о его симпатии к ереси катаров. А это уже было делом карающих дланей Господа. Вспомнил Жерар и юную черноволосую девицу, почти ребёнка, вся вина которой зижделась на природном косоглазии. Молодой инквизитор тогда впервые возмутился чудовищностью и бессмысленностью обвинения. Но местный епископ клятвенно заверил, что самолично наблюдал за колдовским ритуалом, результатом которого стал пожар, уничтоживший почему-то лишь его собственное зернохранилище…

Текли лица, перелистывались тома дел и обвинительных приговоров, слышался треск угля, раскалявшего щипцы палачей, вопли допрашиваемых оглашали сырые стены казематов… Нет, Жерара не мучили угрызения совести. Никакого чувства вины у истово выполняющего наказы Папы не было и в помине. Инквизитора угнетало понимание ничтожности преступлений, на расследование которых он тратит драгоценное время, отведённое ему Всевышним на грешной земле. Это неумолимо вернуло его в раннее детство, когда он упивался рассказами отца о защитниках божиих заповедей. Каждое слово тогда колоколом отзывалось в душе ребёнка, готового под сенью крыл самих архангелов встать плечом к плечу со святыми воинами Господа. Каждая, незамеченная взрослыми, мелочь вызывала в душе мальчишки готовность идти сквозь ярость адового пламени на бой с самим сатаной.

Увы! Жерар сидел у камина отчего дома и с горечью сознавал, что разменял свою жизнь на борьбу с никчёмными нарушителями церковного уклада, а зачастую выступал как бессловесный инструмент в епископских конфликтах. Да, ересь несомненно должна быть наказуема. Вот только многие ли из казнённых хоть что-то понимали в нормах католической веры и церковных догматах? И тут Жерар с ужасом сообразил, что и читать-то большинство несчастных не умело.

Несколько минут инквизитор сидел, поражённый собственными мыслями, а затем скатился с кресла, рухнул на колени и горячо зашептал молитву. Жерар просил всевышнего об очищении собственной души, о защите сердца от поползновений лукавого, об укреплении веры и непоколебимости следования путём Христовых воинов. Слова давным-давно заученной молитвы в этот раз вырывались из груди с какой-то невероятной болью. Они раздирали нутро сильнее чем вино жжёт израненное горло. Жерар до хруста сжал в замок узловатые пальцы. И тут же перед глазами встало лицо Николаса.

Давно, казалось бы, забытый лик, добрые наивные глаза… Всплывшее из самых потаённых глубин памяти видение резануло так, что инквизитор скорчился от пронзившей сердце боли. А безжалостные воспоминания уже несли в прошлое, где вычеркнутый из жизни друг был близок ему как никто. Да, никто ни до, ни после не дарил Жерару такое ощущение тепла и доброты. Никто не казался будущему инквизитору ближе к богу. Ни за кого другого, юный Христов воин так сильно не желал отдать жизнь.

Но судьба имеет странное свойство преподносить сюрпризы. И этот подарок был похож на удар молотом по голове. Узнать, что самый лучший человек стал приверженцем мерзкой ереси, было сродни самоличному низвержению в ад. Жерар слушал речи Николаса и не верил собственным ушам. Хотя по глазам видел: для друга пути назад нет. Но Жерар ещё цеплялся за последнюю возможность спасти Николаса. Ведь рассуждая о нищих во Христе, о греховности сребролюбия, тот говорил довольно разумные вещи. Но всё рухнуло, когда друг заявил, что кроме евангельского, другого христианства нет, а Папа и вся господствующая церковь давно погрязли во грехе…

Жерару было невероятно горько это вспоминать. Сердце жгла не только боль потери близкого человека, но и единственный великий грех, который он утаил даже от исповедника — грех прощения предателя.

Вечерело. Инквизитор уже в полном спокойствии смотрел на тлеющие угли и ждал ужина. В дверь робко постучали и Жерар оторвался от созерцания угасшего очага.

— Входи, Гастон!

— Прошу простить, ваша милость!

— Ужин?

Но на лице слуги было слишком озабоченное для объявления трапезы выражение. Он растерянно потоптался и вместо приглашения в столовую сообщил:

— Ужин скоро будет, но тут к вашей милости прибыл посыльный.

— Вот как? — Жерар не был удивлён. Порой слуги папского легата находили его и в более отдалённых местах. Что уж тут говорить про родовое гнездо? Инквизитор холодно распорядился: — Зови!

Вид прибывшего монаха ничем не удивил инквизитора. Сколько бы их не появлялось перед Жераром, все они смотрели с такой надменностью, будто сами только что спустились с небес.

Движения их всегда были полны подчёркнуто медлительной важностью, а жесты давали понять окружающим, насколько клирики выше любого смертного, и обывателю не стоит даже пытаться понять тяжесть бремени, несомого слугами святого престола. Всё это было глубоко отвратительно инквизитору, потому без лишних предисловий и реверансов он поинтересовался:

— Что угодно Его Высокопреосвященству?

Холодность приёма тут же отразилась на лице вошедшего. Он брезгливо поджал губы и осторожно вынул из складок рясы письмо. При этом его пальцы настолько нежно касались одежды, будто она была пошита как минимум из золотой парчи, а её убогий вид — лишь обманка для невежественной черни.

— Вам надлежит отправиться на юг и принять участие в расследовании массовых выступлений против слуг престола Господня, а также фактов проявления ереси среди тамошнего населения.

Жерар принял письмо и, не распечатывая, бросил на стол.

— Как будет угодно Его Высокопреосвященству. Я завтра же отправлюсь в дорогу.

Клирик состроил столь мерзкую гримасу, что Жерар понял: хорошего ждать не следует. Так оно и оказалось. Слуга папского легата собрал весь отпущенный ему всевышним пафос и не терпящим возражений тоном провозгласил:

— Его Высокопреосвященство неукоснительно требует, чтобы вы отправились немедленно!

Глава 7. Барьер

Таймер, установленный на восемь утра, безукоризненно вывел Эллу из состояния гибернации. Девушка-робот не стала сразу открывать глаза, а предварительно ощупала комнату чувствительными аудио и вибродатчиками. Анатоля поблизости не было. Не было его слышно и на всём третьем этаже. Вариант с самостоятельным поиском психически нездорового хозяина она отмела, благоразумно решив, что так её корпус останется куда целее.

Поскольку от зарядного устройства её никто не отрывал, Элла решила напрячься на всю катушку и проанализировать новые данные. Мог ли Анатоль соврать, что проведёт её тесты? Нехитрые выкладки однозначно говорили, что лгать новому хозяину было попросту незачем. Тем более что ранее он весьма доходчиво объяснил, что не собирается их делать. Но вот понимание причин смены настроения отняло гораздо больше времени. Элла пыталась увязать это с получением основной части дядиного наследства. Увы, повышение уровня сочувствия к роботу виделось весьма сомнительным. Ведь даже к родному дяде Анатоль не только не испытывал привязанности, а как раз наоборот.

Эти размышления были прерваны звуком приближающихся шагов. Через пару секунд бесшумно распахнулась дверь. Анатоль оглядел стоящую по струнке Эллу и коротко бросил:

— Пошли запускать машину.

Все компоненты домашнего вычислительного комплекса, некогда принадлежавшего Генриху Карловичу, были ещё вчера перенесены Эллой из гаража на второй этаж. Но сейчас она с немалым удивлением обнаружила, что почти все блоки уже грамотно состыкованы, и для полноценного функционирования инфоузла не хватает лишь нескольких модулей. Но сообщать первой об этом Элла посчитала нарушением введённого новым хозяином порядка общения. Потому она лишь молча посмотрела на Анатоля.

— Чего ждёшь? Подключайся к разъёмам. Будем тебя тестировать.

— Сборка информационного узла произведена не полностью. Реализация вычислительной…

— Заткнись! — резко перебил Анатоль, — Как всё собрано, так оно и будет работать! А если тебя интересуют коммуникационные модули, то я их ещё вчера спустил в утилизатор.

Сказанное не удивило. Да и сложно было ожидать чего-то иного от хозяина, который полностью изолировал свой дом от внешнего мира. Но стальную девушку куда сильнее заботил другой вопрос:

— Тогда каким образом результаты моих тестов будут переданы в центральный информаторий?

Анатоль осклабился и нарочито мягким голосом сообщил:

— Никаким! Я хочу получить результаты исключительно для себя. Ясно?!

Он стремительно приблизился к Элле, резким движением выбросил вперёд руку и нажал скрытую под стальной ключицей кнопку доступа к панели управления. Тут же отпавшая крышка обнажила контрольный дисплей и два десятка основных разъёмов.

— Так, так, так! Ну что ж, всё стандартно. Дядюшка ведь не страдал оригинальностью мышления. Где тут меню? Ага! Вот и оно…

***

Послетестовая загрузка системы пролетела почти мгновенно, и Элла разом пришла в себя. Она лежала на полу в той же самой комнате. Из распахнутой на груди крышки панели управления торчали четыре толстенных кабеля, концы которых змеями убегали в сторону вычислительных модулей. Анатоль сидел поодаль и, отвернувшись, внимательно вчитывался в листинг тестового отчёта.

“Значит, тесты он всё же провёл. Удивительно! Но почему процедура продолжалась всего двенадцать минут? Ведь даже экспресс-проверка аналитики должна длиться как минимум час. Неужели Анатоль не смог нормально запустить процедуры контроля?” Элла терялась в догадках.

Разрешил её затруднение сам хозяин. Он обернулся и весело прокричал:

— Радуйся, жестянка! Ты прошла тесты!

— Прошу прощения, но мой таймер говорит, что тестирование заняло лишь двенадцать минут.

— А чего время терять?

— Но оценка уровня интеллекта занимает значительно большее время.

Анатоль расхохотался.

— С чего бы мне проводить оценку уровня твоего тупого интеллекта?

— Но… — Элла ясно почувствовала, как один за другим начинают отказывать модули оценки логики.

— Я провёл тест мощности привязки к трём законам. И только! Ну, ну, не плачь! Мне ржавая жестянка ни к чему. Тем более что результатом я очень доволен. Твоя привязка ни на йоту не отходит от стандарта, а значит ты никогда не сможешь причинить мне вред.

— Неужели вы в этом сомневались? — Элла была обескуражена.

— Я сомневаюсь во всех. Не огорчайся! Для тебя в этом есть и положительный момент: ты официально получаешь разрешение передвигаться по всему дому.

***

Первоначально Элла планировала подробное исследование нового места пребывания, но даже посетив лишь несколько комнат, она уже собрала достаточно данных, чтобы хорошо представлять себе текущую ситуацию. А потому назначение помещений первого этажа и подвала уже утратило свою актуальность. Покинуть дом она по-прежнему не могла и даже не представляла, имеет ли вообще право что-либо требовать.

Эта неопределённость вносила довольно ощутимый диссонанс в стратегию дальнейших действий, и девушка-робот замечала, что тратит на пустые размышления всё больше и больше времени и энергии. А это, в свою очередь, сулило весьма неблагоприятные последствия. При всем свалившемся на бедную девушку-робота негативе, Анатоль оказался весьма технически грамотен, что следовало учитывать при дальнейшем общении. Размышляя об этом, Элла задумалась о судьбе прочего унаследованного имущества. Насколько ей было известно, она являлась единственным роботом Генриха Карловича. Инфоузел, при всей своей вычислительной мощи, не имел встройки личностной оболочки в операционную систему. Но вот что представляли из себя остальные электронные устройства?

Ответ на этот вопрос Элла получила тем же вечером. Анатоль вновь потащил её разбирать унаследованное и грозно спросил:

— Ты в курсе, чем занимался дядюшка?

— Конечно! Он создал меня.

— Дура! — заорал новый хозяин, — Чем он на жизнь зарабатывал, знаешь?

— До выхода на пенсию он работал инженером. Мне известно только это.

— Не ври мне! — тут же взвизгнул Анатоль, — Приказываю: подтверди сказанное!

— Подтверждаю, — машинально выпалила Элла, — Других данных у меня нет.

Сказанное удивило Анатоля. Он задумчиво постучал по пластиковой крышке очередного устройства и поинтересовался:

— И что это такое ты тоже не знаешь?

— Этот прибор стоял в мастерской Генриха Карловича.

— И его назначение?

— Мне не известно.

Анатоль скорчил недовольную мину, но вспомнив, что Элла полностью в его власти, снизошёл до объяснений:

— Это, жестянка, один из основных блоков темпоральной станции. Ты хоть понимаешь, о чём я?

— Темпоральная станция — специальное учреждение, обладающее приборами и устройствами для проведения наблюдения событий и явлений, имевших место в истории человечества.

— Именно! В наш райский век мы спокойно можем путешествовать в прошлое. Жаль только, что такая возможность есть далеко не у всех. Но и они могут заглядывать в былые времена лишь в качестве наблюдателей. Эти станции хорошо охраняются. Да и берут туда на работу не абы кого. Вот там дядюшка и горбатился всю жизнь. Надо же! Я всегда считал его болезненно честным идиотом. А он, оказывается, крал казённое оборудование! Как тебе теперь видится твой создатель?

От услышанного по нервам Эллы пробежал целый сноп искр, но девушка уже приспособилась к вывертам модулятора эмоций. И ответила совершенно спокойным тоном:

— Не думаю, что Генрих Карлович завладел этим оборудованием незаконно.

В ответ на это Элла услышала лишь хохот.

Отсмеявшись, Анатоль принялся самостоятельно ковыряться в оборудовании. О стоявшей позади Элле он и думать забыл. Но и девушка-робот тоже совершенно выпала из реальности. Новая информация всколыхнула целый пласт памяти и загрузила процессор обработкой деталей, которым ранее значение не придавалось. Электронный мозг терабайтами извлекал из архивов данные, заново их просматривал и ставил отметки для последующей обработки. Стальная красавица перешла в режим максимальной производительности и отключила почти все внешние сенсоры. От столь высокой нагрузки начала неумолимо повышаться температура процессорного блока. Элле не оставалось выхода, как только понизить приоритет выполняемой задачи. Параллельно она уже принялась набрасывать план ночной работы по анализу отобранных фрагментов, когда резкий крик вернул её в привычное состояние.

Не отрываясь от дисплея, Анатоль вопил от восторга и даже подскакивал на стуле. Он стучал пятками в пол, то и дело потрясал в воздухе кулаками и не переставал восторженно кричать дурным голосом. Что стало причиной такого ликования, Элла понять не могла, из-за его спины происходящее на экране видно почти не было. Лишь по стремительно сменяющимся выкладкам было ясно, что Анатоль ориентируется в программной среде довольно успешно.

Но едва стальная дева сделала осторожный шаг в сторону хозяина, как восторг прекратился. Произошло это столь резко, будто выдернули кабель из розетки. Анатоль погасил экран и повернул перекошенное лицо к Элле. Творящееся с его физиономией нанесло очередной удар по жалким попыткам анализировать внутренний мир нового хозяина. Элла даже не представляла, что радость и ненависть могут одновременно так изуродовать лицо.

— Проваливай отсюда!

— Куда? — ляпнула Элла первое, что пришло на ум.

— Вали! Уборку делай! Живо!

***

К абстрактному приказу на выполнение уборки Элла всё же решила подойти со всей ответственностью. Проверив только вчера вычищенные комнаты второго и третьего этажей, она сменила постельное бельё, на всякий случай ещё раз вытерла свежую пыль и только после этого спустилась вниз. Решение сначала обойти все помещения и составить смету предстоящих энергетических и временных затрат было отодвинуто на второй план. В первую очередь Эллу интересовал гараж и сложенное там оборудование.

Стальная дева один за другим осматривала ящики, заполонившие просторное помещение. Львиную долю этого склада занимали упаковки разнообразных электронных компонент. Это выглядело вполне логичным, как и наличие всевозможных станков для пространственного моделирования. Но вот дальше… С каждым вновь открытым контейнером Элла удивлялась всё сильнее и сильнее. И если биопринтеры для печати органов биониклов озадачивали, то огромное количество оружия вызвало в кибермозгу состояние близкое к панике.

Беглый осмотр заставил усомниться в возможности легальности приобретения и хранения такого арсенала. Увы, без подключения к глобальной сети получить исчерпывающую информацию о действующем законодательстве было невозможно. И кибердевушке оставалось лишь зафиксировать в памяти увиденное. Она осторожно двинулась вглубь, где обнаружила запечатанные пищевые контейнеры. Судя по информации, они содержали тонны самых разнообразных видов продуктов. Даже приблизительная оценка их количества говорила, что Анатоль обеспечил себе сытую жизнь на протяжении нескольких веков.

Совершенно растерявшись от полученной информации, Элла не заметила, как отступила к воротам. Маленький шажок, и словно многотонный молот обрушился на голову несчастной. Она разом утратила контроль над телом и рухнула как подкошенная. Платы готовы были вот-вот разрушиться под чудовищным натиском высокочастотного излучения. Утратившие логику схемы движения заставляли конечности молотить бетонный пол, изгибаясь во всех направления. Элла металась как кукла в камнедробилке, выламывая шарниры и сдирая полировку. Но ей сейчас было не до сохранения внешнего лоска.

Электронный мозг девушки был парализован ужасом перспективы глобальной утраты памяти.

Катастрофа была неминуема. Но обрушившееся внезапно воздействие столь же резко и прекратилось. Руки и ноги со звоном шлёпнулись на бетон, и Элла неподвижно распростёрлась на полу. Пережитый кошмар не дал нормально возобновить мыслительный процесс, и кибердева ушла в перезагрузку.

Открыв через несколько секунд глаза, Элла с дрожью проводила оценку полученного урона. К её удивлению, первичный тест не обнаружил никаких глобальных повреждений. Электроника выдержала, хотя была в каких-то миллисекундах от разрушения. Это оказалось настоящей удачей. Ещё в самый первый день Анатоль предупредил её о невозможности покинуть здание, но Элла не могла и предположить, что здесь установлен столь мощный защитный экран.

Пока шла углублённая проверка схем, девушка осторожно отползла подальше от ворот и осмотрела себя. Несколько глубоких царапин и стёртая полировка смотрелись довольно уродливо, но по сравнению с украшениями от молотка, они погоды не делали и беспокойства не вызывали. Чего нельзя было сказать о самом факте срабатывания тревоги. Элла с ужасом ждала явления Анатоля и его последующей реакции.

Минуты бежали, а хозяин дома даже и не думал появляться. Проанализировать столь неожиданный факт Элла не успела. Всё её внимание занял развёрнутый листинг отчёта. Согласно ему, повреждения получили лишь пара аудиодатчиков. Элла тут же занялась их калибровкой. Выставив прежние значения, она начала аккуратно исследовать границы чувствительности. Осторожная регулировка датчика показала, что слух Эллы обострился в несколько раз. Девушка не без удовольствия отметила новое свойство и уже хотела продолжить осмотр гаража, как её сверхчувствительное ухо ясно уловило сдавленный стон.

Элла пулей вылетела в коридор. Звук стал слышен более явственно. И тут до Эллы дошло, что тембр совершенно не совпадает с голосом Анатоля. Обнаружение этого факта моментально привело к выводу, что логика восприятия звуков безвозвратно разрушена. Ведь исходные данные говорили, что Анатоль живёт в полномодиночестве. Но тут стон повторился, и кибердева чутко уловила его источник. Доносился он из подвала.

Элла не стала размышлять о том, спустился туда хозяин во время её нахождения в отключке, или же это кто-то иной. Она стремглав побежала к спуску в подвал. Прыжок через пролёт лестницы, рывок двери и девушка-робот оказалась в погружённом непроглядную темноту помещении. Тут же автоматически включилось ночное зрение. Первое, что увидела Элла, были стальные прутья решёток. Но за ними…

Девушка во все глаза смотрела на лежащую на полу клетки фигуру искалеченного человека и не могла даже однозначно решить, реальна она или это выверт повреждённой защитным барьером логики? Но тут человек захрипел и с булькающим кашлем прошептал:

— Кто ты?

Глава 8. Подвал Анатоля

Элла отлично расслышала вопрос, но ответить что-либо в первые мгновения не могла. Электроника изо всех сил боролась со всё возрастающей перегрузкой блока эмоций. Девушка, содрогаясь, смотрела на лишённое кожи лицо и понимала, что она в шаге от перегрева и отказа логики. Но тут на выручку пришла память, и Элла последовала примеру большинства перепуганных леди, что она видела в фильмах — кибердевушка зажмурилась. Это моментально снизило эмоциональный накал.

— Кто ты? — ещё слабее повторил неизвестный.

— Меня зовут Элла. Я робот, собранный на основе электронных компонентов. Я не прошла тесты на признание разумности, — девушка запнулась, изо всех сил блокируя рвущееся возмущение, — Нахожусь в собственности Анатоля.

— Электронная? — в измученном голосе прозвучало удивление, — А как ты к нему попала?

— Он унаследовал меня вместе с прочим имуществом. Мой создатель был его родным дядей. А кто вы? И как вы тут оказались?

— Оказался? — говоривший зашёлся булькающим кашлем, в котором Элла уловила нотки горькой усмешки, — Анатоль запер меня здесь. И искалечил он же.

Сказанное сбивало с ног. Но учитывая накопленные данные, Элла не стала сомневаться в услышанном. Она осторожно приоткрыла глаза и осмотрела лежащего. Изувеченным оказалось не только лицо. На всём теле невозможно было найти живого места. Человек был покрыт ожогами и кровоточащими ранами. Сломанная в нескольких местах левая рука лежала вывернутой самым чудовищным образом, на правой отсутствовала кисть. Когда же кибердевушка посмотрела ниже, то зафиксированные на минимуме уровни эмоций едва не привели электронный мозг к новой перезагрузке. Ниже колен ноги представляли собой раздавленные прессом кровавые тряпки, из которых торчали почерневшие осколки костей. Да и сама неестественная поза говорила о явном повреждении внутренних органов.

— Что?! Как?! — у Эллы внезапно образовался дефицит слов.

— Собственными руками. Он ненавидит биониклов.

— Так вы бионикл?

— Да. Моё имя Филипп. Когда-то я был специалистом в области биокоррекции и осматривал Анатоля. Его обязали пройти проверку в связи с неподобающим поведением в общественных порталах пси-сети. Я тогда не придал значения повышенному уровню скрытой жестокости. Не хотел ломать парню жизнь и не стал сообщать об этом в полицию. А просто посоветовал ему добровольно пройти амбулаторный курс психокоррекции. Анатолю моё предложение не понравилось. А может, он испугался, что я всё же сообщу о его отклонениях? Он похитил меня и привёз сюда. Вот я и расплачиваюсь за своё легкомыслие. Но осталось мне недолго, как и прочим узникам.

— Прочим? — охваченная ужасом Элла поразилась собственному спокойствию.

— Месяц назад нас было четырнадцать. Сколько осталось в живых, я не знаю. Между камерами такой же барьер, как и вокруг дома. Ни сбежать, ни вызвать помощь.

— Да. Я знаю. Там сложная кодировка сигнала. Мой коммуникационный блок уже несколько суток пытается пробиться.

— Вполне понятно, если ты собрана на старой электронике.

— Но у вас же должна быть совершенно иная система! Вы же биониклы — новое улучшенное человечество. Вы можете связываться друг с другом на огромных расстояниях!

— Можем. Но Анатоль хоть и псих, но далеко не дурак. Для раскодировки барьера нужна пиковая вычислительная мощность, превышающая наши возможности. Увы… — простонал Филипп.

— Но вас надо срочно спасать! А этого палача предать суду!

Внезапно в подвале вспыхнул свет. В воцарившейся тишине полный злорадства голос произнёс:

— Отлично сказано! Вот только я против. Напомню: я здесь единственный человек. И я имею право делать с искусственным отродьем всё, что мне заблагорассудится!

Элла обернулась. Анатоль стоял в дверях и поигрывал любимым молотком. Девушка с ужасом понимала, что расстройство психики хозяина зашло слишком далеко. Она метнулась к Анатолю, но тот и ухом не повёл. Он с ухмылкой осмотрел застывшую в замахе руку стальной девы и с удовлетворением продолжил:

— Как приятно, что выродки, вроде вас, не могут мне навредить. Да, дорогуша, сколько бы ты ни пыжилась, а сделать мне ничегошеньки не сможешь. Первый закон гласит: робот не может нанести вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесён вред. Потому ты никак не можешь помешать мне делать с тобой и твоими резиноголовыми друзьями всё, что пожелаю.

— Вы нарушаете закон! Биониклы — разумные существа! Они имеют равные с людьми права! — заорала Элла прямо в ненавистное лицо.

— Это придумали идиоты вроде старого маразматичного дядюшки. Виданное ли дело — резиноголовые признаны людьми! Это просто смешно! А я не собираюсь идти на поводу у кучки полоумных остолопов. Я человек! И буду делать, что хочу!

Последние слова Анатоль прокричал, воздев, словно скипетр, свой блестящий молоток. Но на Эллу ни слова, ни поза не произвели никакого впечатления. Пылая возмущением, она понизила голос и максимально наполнила его угрозой:

— Я сообщу полиции о ваших злодеяниях! Вы пройдёте принудительный курс психокоррекции. Максимальной продолжительности!

Угроза стальной девы удивила хозяина. Он задумчиво почесал косматый затылок, поцокал языком и спросил:

— А как ты собираешься сообщить полиции?

— Я найду способ сломать ваш барьер.

— Надо же, какая самонадеянная железяка! Помнится, ты хотела пройти тесты на разумность? Зря! Я в который раз убеждаюсь, что ты ещё тупее, чем я думал. Неужели ты решила, что сможешь взломать защиту, которая не по зубам биониклам высшей категории? Уж у них-то мозги куда шустрее твоих. Потому марш отсюда! Первый этаж ещё не убран.

Элла была поражена поведением Анатоля. Тот не только не стал скрывать свои преступления, но и говорил об этом, преисполнившись гордостью. В тот день он непривычно долго беседовал с кибердевушкой, живописуя свои кровавые издевательства. Поначалу выкрики Эллы его забавляли, но постепенно они сошли на нет. Далеко не сразу заметивший это Анатоль забеспокоился:

— А чего это ты приутихла? Смирилась с участью своих резиновых собратьев?

— Я отключила блок эмоций, — бесстрастно сообщила роботесса.

— Э, нет! Так не пойдёт! Тупая, да ещё и молчащая железяка? Нет, давай включайся!

— Не буду. Я не чувствую боли. Можете бить меня сколько вздумается. А сжечь блок эмуляции эмоций я не позволю.

— О, как интересно! Значит, ты всё же боишься за свою целостность? Это так замечательно! — от восхищения Анатоль даже завальсировал вокруг Эллы, — Да и бить тебя не нужно. Зачем тратить время и силы на того, кто не чувствует боли? Завтра мы начнём играть с твоими эмоциями!

***

Элла всю ночь строила прогнозы на завтрашний день. Рациональные рассуждения отвергали возможность какого-либо воздействия на неё без снятия корпуса и физического разрушения. Но кибердевушка понимала, что с психикой Анатоля простые решения можно сразу отбросить. Как и понимала, что, скорее всего, рассматривать вариант её физического повреждения стоит в последнюю очередь. Ведь новый хозяин и так полностью уверен, что Элла безопасна. А без неё ему, возможно, будет скучно. Так или иначе, но в ближайшее время ей не стоит опасаться за собственное существование. Но вот как помочь несчастным биониклам?

Элла изнуряла себя попытками решения задачи, но ничего даже похожего на план в эту ночь построить не удалось.

Утром непривычно весёлый Анатоль поприветствовал её очередным ударом молотка в лоб.

— Как я раньше не догадался сделать из тебя колокол! Отличный, надо сказать, получается звук! Теперь можно будет оглашать дом, когда мне в голову придёт очередная блестящая идея. Ну а теперь займёмся делами, — он махнул молотком и скомандовал: — За мной!

Они спустились в подвал. Ещё ночью Элла решила при повторном посещении этого жуткого места хорошо рассмотреть всё максимально внимательно, понимая, что каждая зацепка может оказаться полезной в деле спасения заточённых биониклов. Но первый же шаг по длинному коридору заставил остановиться и посмотреть вниз. Анатоль обернулся и, словно читая мысли робота, сокрушённо признал:

— Увы! Ноги прилипают. Видишь ли, занятие уборкой мне отвратительно. А фильтры для механического сбора разлитого биоплазма купить не получается. Так что теперь это ляжет на твои плечи, — и он, как ни в чём не бывало, потопал вперёд по залитому кровью биониклов коридору.

Скрипнула дверь одной из камер, и они вошли в совсем крошечное помещение. Прямо на полу лежала полураздетая связанная девушка. К радости Эллы, на теле пленницы не было сильных увечий, но синяков и кровоподтёков было не счесть. Анатоль лениво пнул лежащую и повернулся к Элле:

— Бери и неси её за мной. Это приказ!

Элла максимально осторожно подняла пленницу и вынесла её из камеры.

— Тащи её сюда! — донёсся крик из другого конца коридора.

Интерьер нового помещения легко мог помутить разум неподготовленного человека. Громадная комната больше всего походила на склад музея пыточных орудий. Вот только музейные экспонаты обычно не имеют следов регулярного использования. Здесь же всё было залито кровью.

Элла ожидала чего-то подобного, потому блок эмоций был заранее отключён. Но Анатоль в этом не сомневался. Он глянул на каменно-спокойную кибердеву и скомандовал:

— Включай свои эмоции на полную катушку! Это приказ!

У Эллы не было выхода. Блок электронных эмоций был запущен, а все ограничения обнулены. Анатолю не нужно было уточнять, исполнен ли его приказ. Всё было сказано покачнувшейся фигурой девушки-робота.

— Вот и умничка! А теперь мы посмотрим, как тебе понравится процедура опаления шкурки бионикла…

***

Первое, что увидела Элла, открыв глаза, были распахнутые дверцы набитого электроникой шкафа. Моментально сообразив, что она больше не в подвале, а мастерской, Элла воспряла духом. Второе же открытие резко понизило её настроение. Тела не было. Точнее говоря, от него осталась лишь голова и верх туловища. Она попыталась оглянуться, но управление даже остатком конструкции было отключено.

— Загрузилась! — радостно вскричал над ухом Анатоль и развернул Эллу к себе, — Я уж испугался, что у тебя вся электроника погорела. Надо же! Не думал, что дядя смог вылепить из старого хлама настоящее разумное существо. Ты, жестянка, впечатлительна не хуже биониклов. Жаль, что уродуя твоё тело, не получаешь никакого удовольствия. Веришь ли, я тебя вскрывал словно консервную банку. Не вращай глазами. И не пытайся что-то сказать. У тебя теперь нет речевого аппарата.

Анатоль вытащил из шкафа цифровой анализатор электронных устройств и скептически глянул на Эллу.

— Пожалуй, для такого старья, как ты, в самый раз, — он развернул сканирующие пластины и запустил процедуру обработки, — сейчас посмотрим в каком состоянии твои потроха.

На экране высветилась расчётная продолжительность анализа повреждений. Анатоль скорчил недовольную мину, возмущённо проворчал “Аж полдня!”, затем сплюнул и вышел из мастерской. О том, куда он отправился и чем занимался, Элла предпочла не думать. После случившегося она вообще потеряла какой-либо интерес к сложным мыслительным построениям и полностью стёрла все перспективы на дальнейшее существование. Она даже не стала заморачиваться самотестированием. Результаты, которые зачем-то нужны были Анатолю, её совершенно не интересовали. Мелькнувшая мысль, что теперешнее состояние есть продукт полностью сгоревшего блока эмоций, не вызвала никаких дальнейших размышлений. Ситуация была безвыходной. И Элла видела плюс только в одном — в полном отсутствии ощущений. Это позволяло ей чувствовать себя гораздо комфортнее несчастных человекоподобных биониклов.

Хозяин дома вернулся через несколько часов. Он глянул на дисплей и аж присвистнул.

— С ума сойти! Вот это дядя наворотил! Придумал же систему защиты! При перегрузке напряжение перераспределилось на второстепенные узлы, — Анатоль уставился в экран и долго изучал отчёт анализатора, затем откинулся в кресле и привычно-мерзким голосом сообщил: — Хе-хе… Ты почти не пострадала. Но чинить тебя я не намерен. Какая от тебя польза? Хотя… Перекину-ка твои мозги в кухонный комбайн. Тебе там самое место!

***

Следующее включение уже никак нельзя было назвать пробуждением. Разум Эллы ощутил себя находящимся в столь убогом окружении, что впору было предаться рыданиям. Но осознание этого факта неожиданно обрадовало. Да, тела она лишилась. Как и возможности говорить. Но Анатоль не стал изменять даже компоновку процессорных блоков. Ничем иным, кроме лени, объяснить это было нельзя. Элла по-прежнему могла чувствовать и размышлять. А значит и надеяться.

Она пробежалась по доступной периферии и с сожалением признала, что Анатоль сдержал своё обещание. Кибермозг теперь находился в корпусе кухонного комбайна. На её счастье, бытовое оборудование было довольно современным, и подключение произошло без особых издержек. Тест корректности сопряжения превысил девяностопроцентный показатель. Это пусть и немного, но всё же улучшило настроение.

Увы, но слабая надежда, что кухонная техника имеет хотя бы примитивный сетевой интерфейс, имеющий выход для заказа продуктов, с треском провалилась. Анатоль не стал заморачиваться программными блокировками, а просто выломал сетевую карту. Огромный запас провизии он заготовил заранее, храня её в герметических контейнерах в гараже. Периодически он выгружал продукты и заполнял громадное холодильное помещение, занимавшее чуть ли не полкухни.

Но Эллу ожидали и приятные сюрпризы. В её распоряжении был мобильный кухонный механизм. Этот стальной четырёхногий и четырёхрукий паук, по всей видимости, ранее вообще не использовался. Эта странность поначалу насторожила, но позднее выяснилось, что ввиду особенностей программного обеспечения мини-робот не мог нормально функционировать без подключения к внешней сети. Чего Анатоль, естественно, позволить не мог. А ковыряться в его электронной начинке хозяину, видимо, было лень.

Постепенно жизнь в теле кухонного автомата стала для Эллы привычной. Она даже находила в этом свои плюсы. Теперь Анатоль вообще не касался её, полностью утратив к бывшей стальной красавице интерес. Бить молотком электронного повара тоже не имело смысла. Ответить на это Элла при всём желании не могла, а вот остаться без привычных деликатесов Анатоль действительно боялся. Тем не менее о её существовании он не забывал и периодически кричал в проём кухонной двери:

— Жестянка! Сегодня на ужин фруктовый салат и рыбу!

Единственное, что угнетало электронный разум, было осознание невозможности помочь томящимся биониклам. Элла с ужасом размышляла об их участи и беспрерывно строила неосуществимые планы по освобождению. Увы, её наивные задумки рассыпались в прах ещё до окончания их формулирования. И всё же электронная дева упрямо продолжала изнурять процессор бесплодными поисками спасения.

***

Но однажды всё изменилось. А началось с сущего пустяка — в холодильной камере соскользнул с полки кусок замороженного мяса. Такого рода происшествия предусматривались конструкцией, и все упавшие продукты извлекались специальной системой автоматической очистки. Но в этот раз от заледеневшей бараньей ноги откололся мизерный кусочек кости. Он оказался столь мал, что умная холодильная камера проигнорировала изменение веса упавшего продукта. А кусочек кости, по невероятному стечению обстоятельств, отлетел в щель механизма извлечения замороженного провианта.

Когда подошло время очередного приготовления пищи, Элла с удивлением обнаружила, что продукты в её распоряжение не поступают. Она тут же запросила статус холодильной камеры. Красноречивая надпись “Сбой в работе. Требуется ремонт” обещала, что сегодня хозяин останется голодным. Преисполнившись злорадством, Элла запустила сигнал тревоги. Анатоль прибежал через полминуты.

— Жестянка! Это ещё что за фокусы?

Ответить Элла не могла, но у кухонного кибера был крошечный экран оповещений. И она вывела сообщение: “Сбой в работе. Требуется ремонт. Приготовление пищи невозможно”.

— Что?! — взревел Анатоль и осыпал Эллу столь неприличными ругательствами, что электронная девушка едва не зависла.

Но её мысли купались в радостных эмоциях. “Отравить я тебя не могу. Компенсирую это, наслаждаясь твоими голодными возгласами!” Анатоль зло пнул дверь и выбежал прочь. Элла ликовала.

Но радость продлилась недолго. Вернувшийся через полчаса хозяин набрал на сервисной панели серию цифр, после чего визгливо выкрикнул:

— Я дал тебе полный контроль над мобильным кухонным механизмом. Сама разберись, как с ним управляться. Инструкции ремонтного робота и схему холодильника я тебе сбросил. Чтобы к ужину всё было готово! Иначе я просто пущу тебя на переплавку!

Лишённая доступа к сети Элла далеко не сразу смогла разобраться в мудрёном программном обеспечении ремонтного кибера. Но потратив на это почти два часа, она с чистой совестью передала внутрь примитивного процессора схему холодильной установки. А сама ушла в воспоминания. Перед её взором возникло лицо создателя. Он что-то говорил, но пережитые перипетии частично повредили сохранённые файлы, и звук практически отсутствовал. Эллу это не огорчало. Она созерцала лицо Генриха Карловича и блок эмоций медленно, но верно восстанавливал повреждённые участки.

Внезапно в тишине проскочило слово “холодильник”. Это моментально заставило кибермозг напрячься. Ведь фраза, обронённая когда-то создателем может оказаться полезной. Элла тут же запустила восстановление речи по движению губ. И первая же фраза всколыхнула уже угасшие воспоминания. “Охлаждение процессоров может прилично поднять твою производительность…” Дальше Элла слушала, забыв обо всём. А через пару минут у неё уже созрел план спасения пленников.

Ковыряние кибера в заклинившем механизме подходило к концу, и Элла поняла, что другой возможности может больше не представиться. Четырехрукий робот-ремонтник уже прочистил замок и начал закрывать кожух, когда получил приказ срочно остановить работы. Элла проверила возможность извлечения продуктов и получив ответ, что функционирование холодильника восстановлено, начала готовить ужин.

Пришедший в кухню Анатоль радостно уловил витавшие ароматы, но подойдя к электронному повару недовольно прочёл горевшее на экране оповещение: “Функционирование холодильника временно восстановлено. Продолжается ремонт системы извлечения продуктов. Это не окажет влияния на дальнейшую работу кухни. Приятного аппетита!”

Когда кухня опустела, Элла отдала команду механическому ремонтнику на срочную прокладку толстенного пучка кабелей от корпуса кухонного комбайна в глубину морозильной камеры. Это заняло почти три часа. Элле постоянно казалось, что несчастный четырёхрукий работяга, не приспособленный для такого рода работ вот-вот застонет и всё бросит на полдороге. Но маленький трудяга, попросту не умевший игнорировать приказы, упорно возился с нетипичным заданием. Когда же ремонтник произвёл установку концевых разъёмов и отчитался о выполнении, Элла была уже на пределе волнения.

Теперь предстояла куда более важная процедура. И сложность её состояла в том, что девушка-робот начисто была лишена возможности контролировать процесс. Хуже того, она должна была доверить своё существование аккуратности маленького неразумного собрата. Сможет ли он в точности выполнить её наспех написанные инструкции? Ведь если что-то пойдёт не так, и она не сможет включиться, то Анатоль быстро обо всём догадается. И это будет не только её конец. Это будет крах надежд на спасение несчастных бионических созданий.

Элла колебалась несколько минут. Но затем, убедив себя, что иного пути нет, решительно отдала приказ на выполнение. Маленький ремонтник отключил питание кухонного кибера, развинтил корпус и начал одну за другой извлекать процессорные платы. Затем осторожно перенёс их в морозильную камеру и начал устанавливать в отсеки сервисного оборудования. Работа шла медленно, Элла заранее установила ремонтнику режим наивысшего уровня осторожности. Но постепенно вся электронная сущность девушки-робота оказалась смонтирована в морозильной камере. Маленький ремонтник подсоединил разъёмы в холодильнике и тут же заспешил сделать ту же процедуру в старом, уже пустом, корпусе кухонного комбайна.

Когда Элла очнулась, то едва не заискрилась от радости. Но времени переживать второе рождение у неё не было. Хозяин дома должен вот-вот потребовать завтрак. И Элла стремглав кинулась выполнять порученное.

Явившийся через полчаса Анатоль равнодушно прочёл на экране сообщение об окончании ремонта холодильника, слопал любимый гигантский омлет и отправился в подвал. Медлить было нельзя, и Элла запустила процедуру разгона процессоров. Осторожно повышая частоту, кибер-девушка с удивлением наблюдала невиданный рост вычислительной мощности. Но даже взлетевшие значения пиковой производительности не позволяли раскодировать охранный барьер. Элла в отчаянии выжимала последнее, попутно замечая, что даже условия морозильной камеры пасуют перед раскалившейся электроникой. Элла с ужасом понимала провал своего наивного предприятия, но что-либо исправлять было уже поздно.

Напряжение продолжало расти, кристаллы процессоров давно перешагнули все допустимые технологией пределы. Элла утратила способность думать и лишь безучастно наблюдала за почти расплавившимися процессорами. Внезапно миллисекундная вспышка вычислительной мощности разорвала барьер. Но тут же отключившаяся электроника не позволила Элле ощутить радость победы.

Отключённая Элла пребывала в беспамятстве и не ведала, что спустя всего несколько минут в дом Анатоля ворвались полицейские. Не видела она и перекошенных ужасом лиц врачей, выносящих на свет божий изуродованных пленников. Не знала она и о произошедшем в доме обыске, об аресте Анатоля, о разразившемся в СМИ скандале, о скоропалительном суде. Выключенная девушка-робот не могла радоваться приговору Анатоля к пятилетнему сроку психокоррекции. Не могла она и огорчиться фактом, что ни одна живая душа не узнала о её самоотверженном поступке.

Элла очнулась спустя несколько дней после всех этих шумных событий. Её включил Анатоль, который проводил перезапуск всей домашней электроники. Обескураженная девушка далеко не сразу сообразила, что произошло. Лишь просканировав барьер, Элла выяснила, что тот имеет совершенно иную структуру и контролируется полицией. Анатоль же теперь сам превратился в пленника, находящегося под домашним арестом до приведения приговора в исполнение.

Угрюмый хозяин дома больше не вспомнил о роботе, запертом в кожухе кухонного комбайна. Он молча доставал из холодильника продукты, сам разогревал, ел и, не говоря ни слова, уходил. Элла сидела тихо как мышь, боясь напоминать о своём присутствии. Анатоль же, казалось, полностью утратил интерес ко всему кроме копания в унаследованном оборудовании. Он литрами хлестал крепчайший кофе и сутками возился с инфоузлом Генриха Карловича. Пылающие злостью глаза теперь сияли абсолютным безумием, а дёрганные движения всё сильнее напоминали сломанного механического болванчика.

Но однажды мрачные стены жилища сотряс полный восторга возглас…

Глава 9. Сомнения Жерара

Побывавший за последние годы во всех концах страны Жерар оказался на юге впервые. Он с удивлением смотрел на окружающую благость и невольно сомневался в реальности происходящего. Царила невероятно мягкая погода. Казалось, осень совершенно не тронула эти места, а захватившая страну распутица пожалела дороги южного края. Земля отдавала теплом, по-летнему одетые люди двигались неторопливо и умиротворённо.

Инквизитор покачивался в седле и совершенно не желал думать о предстоящей миссии. Он упивался окружающей гармонией, которая невероятно быстро выгнала из головы воспоминания об отравленных непогодой днях путешествия. Умиротворяюще тихо бежали прозрачные как слеза речушки, в глубокой синеве неба щебетали божьи птахи, тёплый ветер шуршал кронами могучих дерев и овевал уставших путников.

Разомлевшая в полном составе процессия неторопливо добралась до городских ворот. Стражники, уже ждавшие свиту преподобного, живо растолкали жаждущих получить разрешение на вход простолюдинов. Облачённые в дешёвые латы воины низко кланялись и бубнили почтительные слова приветствия, кто-то резво кинулся звать коменданта, чернь испуганно жалась к стенам, недовольно хрипели крестьянские кобылы. Но вот, наконец, скрипнули распахиваемые на всю ширину створки ворот, и представители святого трибунала въехали в город. Всё было столь обыденно, что Жерар не удержался от зевоты.

Но едва они оказались за городской стеной, как скука инквизитора растворилась без следа. Он, сначала с удивлением, а потом и с возмущением наблюдал бросаемые в его сторону взгляды. В них не было не то что почтения, в глазах горожан плескалось целое море нелестных эмоций — от брезгливого отвращения до чёрной ненависти.

Острый глаз Жерара моментально ловил сотни недобрых взоров. Перепачканный с головы до пят мастеровой зло глянул исподлобья и тут же отвернулся. Бойкая торгашка недовольно поджала губы и, фыркнув, поспешила прочь. Чумазая ребятня, возившаяся в уличной грязи, с воем бросилась врассыпную. А уж лица голытьбы и вовсе не сияли улыбками дружелюбия.

“Да что тут, прости Господи, происходит? Неужели весь город объят ересью? Этого же просто не может быть!” Пылающая ярость праведника то и дело перемежалась смятением непонимания. И спокойно восседать на лошади Жерару было всё труднее. Когда же процессия оказалась на рыночной площади, инквизитор испытал настоящий шок. Полыхающие ненавистью взгляды жгли столь явно, что в голове Жерара заметались мысли одна ужаснее другой. “Господь вседержитель! Да от них за версту веет адским пламенем! Они ведь сейчас бросятся на меня как свора голодных псов!”

Но опасения инквизитора оказались напрасны. Страх в людях всё же имелся и держал их не хуже стальных цепей. И потому к дому местного епископа процессия добралась без приключений. Тот уже стоял в дверях с благостным видом, ожидая прибытие святого трибунала. Его идиотски-подобострастное лицо окончательно испортило Жерару настроение. Впрочем, протокол встречи был соблюдён неукоснительно, и инквизитор со свитой был почтительно препровождён в специально выделенный для высоких гостей дом.

Жерар прошёлся по комнатам, равнодушно осмотрел очередное казённое жилище, распорядился насчёт обеда. Усевшись в неудобное низкое кресло, инквизитор сразу ощутил всю накопившуюся за дорогу усталость. Желание хотя бы на несколько минут прилечь было столь сильным, что противостоять ему было просто нереально. Но тут в дверь постучали и известили о явлении городского головы. Инквизитор едва не обложил богохульными словами неторопливого градоначальника, которого он ожидал встретить ещё в доме местного епископа. Но что взять с мирских олухов?

Втихаря проклиная всё на свете, Жерар выслушал пафосную клятву выполнять малейшие пожелания и распоряжения его преподобия, ревностно служить матери-церкви и всеми силами содействовать выкорчёвыванию ереси. Сказано всё было пунктуально и строго по форме, но инквизитор, казалось, совсем не слушал гостя. Он смотрел в лицо и за маской почтения и радушия отчётливо видел издевательскую ухмылку. “Небось сам отлично знаешь, что тут у вас настоящий вертеп богоотступников. И думаешь, что я не знаю о твоих связях в столице? Неужели ты решил, что они помогут против святой инквизиции?!” Собственные мысли словно окатили Жерара кипятком. Он вскочил и заорал не своим голосом:

— Ухмыляться вздумал?! Сытно ешь, сладко спишь и думаешь, что неподсуден? Мы не церемонимся ни с чернью, ни со знатью. Для нас нет неприкасаемых! Каждый грешник будет наказан! Каждый! Даже отступивший от заповедей самую малость. А у тебя под носом враги Господа свили гнездо! А ты и не видишь! Или не хочешь видеть?

Последнюю фразу Жерар говорил уже звенящим шёпотом. Но делать этого было уже не нужно. Ведь едва заслыша крик карающего слуги церкви, градоначальник от ужаса наделал в штаны. Этот неблаговидный поступок спас несчастного. Жерар неожиданно загоготал и пинком выдворил опозорившегося чиновника за дверь.

Комичное происшествие странным образом взбодрило Жерара, и он, отринув вяжущую члены разбитость, крикнул слуге подавать на стол. Затем вызвал секретаря:

— Не будем тратить время попусту. Сейчас же доставь мне дела, требующие немедленного рассмотрения!

— Ваше преподобие! Как же так? Ведь завтра вы будете читать проповедь! Я думал, ваше преподобие будет готовиться к ней. А вы собираетесь копаться в бумагах местных нечестивцев? На ночь глядя?

— Именно! А к проповеди слуга Господа обязан быть готов всегда.

— Ради всего святого, пожалейте ваши глаза! При свечах разбирать каракули…

Это блеяние вновь вернуло Жерара в скверное расположение духа. Но инквизитор не имел обыкновения менять своё решение, а потому коротко рявкнул:

— Бегом тащи их сюда!

***

С трудом разлепив глаза, Жерар медленно откинул тощее одеяло и поднялся. Пробивающиеся в комнату солнечные лучи казались инквизитору благоприятным знаком свыше. Он с шумом распахнул ставни — город купался в ясном южном утре. Окружающее благодушие стремительно растопило холод в сердце сурового слуги божия. Прочитанные за ночь бумаги совершенно не впечатлили Жерара. Обычные доносы переполненных завистью греховодников в подавляющем большинстве являющие собой безграмотные выдумки. Инквизитор тут же вспомнил недовольные взгляды местных, но сейчас ему казалось, что он просто обманулся, переусердствовал, готовясь к действительно суровому противостоянию с поборниками лукавого, и увидел то, чего нет. Эта мысль ещё сильнее подстегнула его оптимизм, и он энергично побежал умываться.

Праздничная проповедь должна была прозвучать со специально сооружённого к прибытию инквизитора помоста. Жерар поднялся по грубо сколоченным доскам и внимательно оглядел толпу. Ещё не сказав ни слова, Жерар понял, что его надежды на незначительность миссии рассыпались в прах. В лицах горожан явственно читалась неприязнь, страх, злость… Там было что угодно, кроме одобрения. “Значит, вчера мне не показалось…” — пробормотал Жерар и начал свою речь.

Утренняя проповедь инквизитора на главной площади не впечатлила ни публику, ни его самого. Ощущая себя словно перед ощетинившимся копьями вражеским войском, обычно не имевший проблем с красноречием, Жерар в этот день выталкивал слова с невероятным трудом. Потому и призыв заблудших раскаяться и вернуться в лоно церкви прозвучал сухо и невнятно. Когда же Жерар объявил, что в течение шести дней будет лично ожидать явления законопослушных горожан с сообщением о фактах ереси, в толпе началось недовольное ворчание. Ошеломлённый такой реакцией инквизитор отбросил все ораторские предписания, стиснул кулаки и оглушительно проорал, что в случае недонесения весь город будет предан анафеме.

Толпа замерла. Не шелохнулся ни один человек. Тишина повисла такая, что Жерар услыхал кудахтанье кур за городской стеной.

После с треском проваленной проповеди Жерар был готов к тому, что ни одна живая душа не явится к нему по доброй воле. А потому, не мешкая, приступил к подготовке скорейшего рассмотрения всех ранее зарегистрированных дел. Инквизитор не собирался задерживаться в этом насквозь пропитанном бегопротивной ересью месте ни минуты.

***

По истечении отпущенного горожанам для раскаяния срока, прибывший инквизитор с рассвета седьмого дня начал опрос доносчиков. Жерар проводил дознание столь стремительно, что секретарь едва поспевал записывать и то и дело ломал перья. Но роптать слуги церкви не привыкли, а потому через двое суток беспрерывной работы всё было готово для проведения арестов. Местный старик-епископ валился с ног, но он и не думал просить преподобного о снисхождении. Жерар же, вообще не обращал на такие мелочи внимания. Пылая праведным гневом, он направил сразу две дюжины армейских нарядов для задержания еретиков. Но скорость их действий показалась инквизитору недостаточной, и он принял самоличное участие в рейдах. И уже следующим утром Жерар допрашивал арестованных.

К исходу дня к инквизитору с почтительным поклоном приблизился местный епископ. Старик сделал знак секретарю и помощникам покинуть допросную и, оставшись с Жераром наедине, вкрадчиво заговорил:

— Да простит меня Христос, но я должен вас предупредить.

— О чём? — вспыхнул инквизитор, раздражённый непонятной потерей времени.

— Мне доложили, что ваши действия вызвали большое недовольство горожан. Велика опасность бунта.

— Да неужели? — усмехнулся инквизитор, — С вашим саном да в ваши-то годы бояться бунта?

— Отлично вас понимаю. Вы, как ревностный слуга божий, вероятно, даже ждёте такого исхода.

— С чего бы это?

— Ну… — вяло протянул старик, — Желание быть убитым, а потом канонизированным не такая уж и редкость в наших рядах.

Жерар внимательно глянул в лицо епископа. Теперь он вовсе не казался ему старым угодливым дуралеем. Выцветшие глаза тонули в горечи и боли.

— Вам кажется, что я чрезмерно жесток? Или вы думаете, что еретиков не нужно преследовать, а насилие тут излишне и даже вредно? А может, вы сомневаетесь в учении блаженного Августина?

Сказано это было в высшей степени жёстко. Но старик и не думал отводить взгляда от пылающих очей карающего слуги церкви.

— Я не на йоту не сомневаюсь в словах блаженного Августина. Как и понимаю, что статуты святой инквизиции позволяют с помощью пыток оценивать чистоту человеческой души. Но ответьте самому себе: всегда ли вы оправданно жестоки? Нет ли в вас помимо праведного гнева недопустимой бесчувственности?

Ошеломлённый Жерар, уселся на грубо тёсаную скамью и далеко не сразу нашёл слова.

— Что заставляет вас так думать?

Старик с кряхтением сел напротив.

— Видите ли, зимой здесь был ваш коллега. Я, как и сейчас, участвовал в работе святого трибунала. Как-то был схвачен человек, — епископ запнулся, видимо, вспоминая моменты прошлого, — Что показательно, он совершенно не боялся смерти. И огорчали его вовсе не предстоящие пытки и мучительная смерть на костре.

— Интересно, что его тогда беспокоило?

— Отход святой церкви от взглядов сына божия.

— Ну! — рассмеялся доселе напряжённый Жерар, — Это обычная ересь катаров.

— Ересь? Возможно. Но вот его слова, что Христос велел любить ближних, а мы стали всех делить на ближних и врагов…

— Я это слышу уже не первый год! Удивлён, что священник такого почтенного возраста столь неопытен в таких суждениях.

— Возможно, вы и правы. Но если отбросить ненависть катаров к папскому престолу и то, что богатство они считают грехом, то в их ереси вреда не больше, чем в лошадином навозе.

Слушать такое было попросту невозможно. В ярости Жерар вскочил и уже хотел самолично сорвать со старика рясу и кинуть прямиком на пыточные козлы. Но епископ неожиданно протянул инквизитору крест. Небольшой серебряный крест, но с четырьмя необычайно чистыми сапфирами по концам и удивительно тонкой резьбой. Микроскопический лик спасителя был вырезан с таким мастерством, что казался сказочным творением. Увидев в руках старика этот крест, Жерар остановился как вкопанный. Уж слишком хорошо он знал самую дорогую реликвию своего друга Николаса.

— Он просил передать это лично вам. Он был уверен, что вы здесь появитесь…

***

Последующие дни слились для Жерара в мутный поток неясных образов. Он безучастно смотрел на творящееся. Не обращал внимания на выкрики проклятий, не вспыхивал при откровенном богохульстве. Он равнодушно смотрел на обвиняемых, не читал подаваемые секретарём бумаги, не задавал никаких вопросов. Он перестал есть и спать. В конце концов он переложил все дела на своего эмиссара, а сам не выходил из покоев.

Но однажды в дверь постучали, и робкий голос слуги сообщил:

— Ваше преподобие! Мы собираемся отправляться. Есть ли у вас какие-либо распоряжения?

Жерар распахнул дверь и равнодушно оглядел стоявших на пороге монахов. Их озабоченные лица не вызывали ничего, кроме сочувствия. И молчавший уже много дней инквизитор коротко сообщил свите:

— Я еду домой.

— Но, ваше преподобие! Вчера пришло послание папского легата…

— Давай его сюда! — Жерар, не читая, сунул письмо в карман и ещё раз чётко и внятно повторил свите:

— Я еду домой.

***

Вопреки всем надеждам Жерара тепло отчего дома не смогло согреть его мятущуюся душу. Он днями и ночами сидел у камина, терзаясь воспоминаниями и изводя себя вопросами, не имеющими ответов. Он смотрел на огонь и содрогался, представляя смерть Николаса, а сапфировый крест жёг ладонь не хуже пыточных клещей. Жерару не было дела до распоряжений церковного начальства, плевать ему было и на разбушевавшуюся непогоду. Его не радовали деликатесы, что стряпала несчастная Бланш, он не слышал увещеваний старого Гастона. Жерар медленно понимал, абсолютную тщетность бытия.

В один из таких печальных дней созерцание камина было прервано самым неожиданным образом. Позади сидящего в кресле Жерара внезапно раздалось слабое шипение. Озадаченный инквизитор обернулся и обомлел: на него из пламенного круга смотрел настоящий ангел. Ослепительно белые крылья, сверкающие пуще алмазов одеяния. Но всё это не шло ни в какое сравнение с лицом — изумительно прекрасный лик посланника бога излучал такое сияние, что преображалось всё вокруг.

Тут же распростёршись ниц, Жерар со слезами на глазах начал шептать слова благодарности. Высшее существо выслушало невнятную речь и само отверзло уста. От мощи ангельского гласа Жерар ещё сильнее вжался в плиты пола. Отлично понимая, что на роль мессии он не годится, несчастный сообразил, что придётся держать ответ за свои прегрешения. Ангел неожиданно понизил голос и уже более спокойно произнёс:

— Жерар! Всевышний услышал мольбы твоего сердца. Ты призываешься на бой с армией нечистого. Дай мне твою руку!

Глава 10. Ухудшение состояния

Явившийся утром профессор ознакомился с мониторингом ночного приключения Яна и незамедлительно направился в палату. Он решил, что давно настала пора оградить парнишку от утомляющих гаджетов, а заодно как следует отчитать. Чтоб впредь неповадно было! Но при виде бледного до синевы лица молодого человека, сердце старика смягчилось. Профессор приблизился к кровати, хотя начинать разговор не спешил. У Яна не было сил повернуть голову, потому он лишь скосил глаза и прошептал:

— Простите.

Борис Петрович сокрушённо покачал головой.

— Ян, пойми: компьютер и интернет отнимают у тебя последние силы. Я не противился, что ты их используешь. Но теперь…

— Что “теперь”? Хотите сказать, мне недолго осталось? Тогда какая разница, день или два я проживу?

— Ян, — старик едва слышно вздохнул и строго сказал: — Не выдумывай того, чего нет! Если бы тебе осталось столько времени, то, уж поверь, я вёл бы себя с тобой совершенно иначе.

— Правда?

В голосе мальчишки звенела такая жажда надежды, что профессор готов был соврать что угодно, лишь бы дать ей хоть какую-то подпитку. К счастью, сильно врать Борису Петровичу не пришлось.

— Правда. Но это не значит, что ты запросто можешь разбазаривать свои силы. Мы боремся за тебя. И ты должен нам помогать, а не осложнять задачу. Пойми, когда имеется столько неясностей, то надо опасаться всего и изо всех сил беречь крупицы здоровья.

— Простите, — Ян хотел утереть сбежавшую слезу, но не смог поднять руку.

— Ладно. Что было, то было. Расскажи теперь всё, что помнишь.

Ян начал медленно и сбивчиво излагать перипетии минувшей ночи. Он то и дело останавливался и пояснял озадаченному старику новомодные термины и принципы наступающей виртуальной реальности. Когда же он дошёл до открывшей глаза Елены, мрачневший с каждой минутой профессор заявил:

— Виртуальность дала такую перегрузку нервной системе, что ты с трудом выкарабкался, — Борис Петрович недовольно посмотрел на лежащие рядом очки, — Да, сегодня тебе повезло. В следующий раз такого может не случиться. Потому я забираю у тебя и очки, и ноутбук.

— Нет! — крик Яна ножом рассёк тишину утренней клиники.

Поражённый столь бурной реакцией Борис Петрович задумчиво поинтересовался:

— Разве ты не слышал, что я только что говорил?

— Слышал! Потому я и желаю, чтобы комп был при мне до конца.

Сказано это было с такой обречённостью, что Борис Петрович был вынужден отступить.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему. Но имей в виду: любое эмоциональное потрясение, даже минимальное, может оказаться для тебя фатальным. Уяснил?

***

Разговор с профессором заставил Яна взглянуть на своё положение с совершенно другой стороны. И если до сего дня он втайне считал себя случайным обитателем клиники, болезнь которого в любой момент может оказаться пустяком, то теперь осознание реального положения вещей стало настоящим кошмаром.

Изменение настроения сына тут же ударило по родителям. Увидев готового попрощаться с собой ребёнка, мать свалилась без чувств. Подоспевшие санитары быстро вывели её из палаты, с Яном остался отец. Он придвинул стул и сел у самого изголовья. Говорить отцу было тяжело, он с невероятным трудом старался унять колотящееся в панике сердце и медленно подбирал правильные слова. Когда же он глянул в глаза сына, то внезапно наткнулся на совершенно непривычное выражение лица. Казалось, Ян хочет улыбнуться, но почему-то сдерживается. Это вразсменило отцовский настрой.

— Папа, не напрягайся, пожалуйста.

Слово “папа” Ян не произносил с начальной школы, обращаясь к серьёзному родителю не иначе как “отец”. И это окончательно обезоружило немало повидавшего в жизни мужчину. А Ян продолжил:

— Ничего страшного не случилось. Правда! И Лена тут ни при чём. Просто мне чуть-чуть нездоровится. Успокой маму. Мне очень жаль, что я напугал её.

Отец смотрел на сбегавшую по лицу ребёнка слезу и уже собрался ответить, как неслышно подошедшая медсестра осторожно наклонилась и промокнула салфеткой лицо Яна. Этот короткий эпизод ледяным потоком загасил разгоревшуюся было в сердце родителя надежду. Сын прочитал его эмоции без труда и тихим голосом попытался успокоить:

— Папа, не волнуйся. Ладно? Я пока не могу двигаться, но всё будет хорошо. Ты можешь сделать для меня одно дело?

— Конечно, сын, — прохрипел родитель, — Что нужно?

— Купи, пожалуйста, перчатку-контроллер для виртуальной реальности. Пальцами-то я ещё неплохо могу шурудить. Она стоит не очень дорого. Запиши название…

***

Больше всего Ян опасался, что ухудшившееся состояние не позволит ему надеть перчатку. Но на следующее утро он неожиданно почувствовал себя лучше и даже смог вяло пожать руку профессору. Тот оценил энтузиазм парнишки и не стал прятать радостную улыбку.

— Ого! Ты сегодня молодцом!

— Да, Борис Петрович. Иду на поправку!

Ян через силу рассмеялся собственной шутке. Но профессор и не думал принимать это за сарказм.

— Ну, до выздоровления ещё далеко. А позитивный настрой многое значит. Уж поверь мне!

— Верю, — уже своим обычным усталым голосом подтвердил Ян.

— Вот и отлично. Я ведь к тебе тоже с подарком.

— Серьёзно?

— У нас появился уникальный диагностер. Ни у кого в мире ещё нет такого! А у тебя будет. Каково?

По словам профессора, новый диагностер — это настоящий медицинский суперкомпьютер, способный фактически в реальном времени отслеживать активность гигантского количества нейронов, создавать цифровую модель нервной системы и даже прогнозировать грядущие в ней изменения. Ян слушал, как престарелый врач расписывает уникальную техническую новинку. И внезапно понял, что Борис Петрович такой же фанат технологий. Только с медицинским уклоном. Профессор старательно объяснял мальчишке непонятные термины точно так же, как тот недавно сам втолковывал старику особенности виртуального пространства.

— Вот такая штука теперь будет воевать с твоей болезнью! — резюмировал Борис Петрович.

— А с её? — Ян кивнул в сторону Лены.

— И с её тоже. Я же не просто так подселил её к тебе. Но есть одна сложность: к твоему телу прилепим пару сотен клемм. Они будут на тебе постоянно. Пожалуйста, будь осторожен. Не отрывай их.

— Хорошо. А когда этот аппарат привезут?

— Завтра, во второй половине дня.

В ожидании появления нового устройства у Яна резко улучшилось настроение, что тут же сказалось на самочувствии. Ощутив прилив сил, молодой человек приподнял спинную секцию кровати в полусидячее положение и открыл ноутбук. Хорошо помня, чем может грозить эмоциональная перегрузка, он решил посмотреть через очки виртуальной реальности какую-нибудь незатейливую комедию. Поиск нужного фильма занял несколько секунд, и Ян радостно откинулся на подушке, наслаждаясь развернувшейся вокруг него кутерьмой.

Два часа промелькнули, оставив после себя лёгкое очарование радости и беззаботности. Ян уже хотел снять очки, но тут вспомнил вчерашнее происшествие. Прокрутив несколько раз в памяти момент, когда Лена открыла глаза, Ян пришёл к выводу, что это было не что иное, как странная симуляция виртуальной среды очков. Он наплевал на постепенно подступающее бессилие и раскрыл ноут. Листание отчёта поведения пространственного сканера могло занять громадное количество времени, но Ян отлично ориентировался в подобных вещах. Он довольно быстро обнаружил нужный участок и загрузил демонстрацию того злополучного эпизода.

Как и ожидалось, реальная Лена оставалась неподвижной. Но вот почему примитивный программный интеллект очков решил выкинуть такой фокус, Яну было совершенно непонятно. И парнишке пришлось залезать в более глубокие дебри машинных отчётов. Ему долго не удавалось разобраться в многостраничной документации, пока совершенно случайно он не наткнулся на решение. Всё объяснилось неправильно воспринятым жестом. Оказывается, в тот раз перед Яном возник запрос на применение опции оживления пассивных пользователей. И вялая тряска рукой была воспринята как разрешение на присвоение случайных действий.

Ян захлопнул крышку ноута и в изнеможении уронил руки. И хотя всё благополучно разъяснилось, но в душе тоскливо заныло горькое разочарование. В мечтах Ян грезил, что вдруг, сказочным образом, сумеет общаться с соседкой, что она окажется вовсе не обречённой, что он сможет спасти её… Увы, реальность безжалостно давила юношеские мечты.

К счастью, молодость имеет куда больший запас надежды. И даже будучи беспомощным, юноша продолжал мечтать. В полумраке тихой палаты он любовался профилем бедной девушки. Казалось, что она замерла лишь на мгновение, а спустя секунду распахнёт глаза и повернётся к нему. Ян представил это настолько полно, что даже увидел, как изогнётся тонкая, едва заметная венка на шее, как колыхнутся криво обрезанные каштановые локоны. А глаза… Ян разочарованно вспомнил, что не знает цвета её глаз и не представляет тембра её голоса.

Парнишка зажмурился, усмиряя жгучий позыв криком разбудить лежащую в коме. Вспышка безумства быстро прошла. Ян, отринув бесплодные иллюзии, постарался заснуть. Но взбудораженный мозг и не думал выключаться. Мысли медленно вернулись к Лене. Какие фильмы она любит? Чем она увлекается? Как проходила её прежняя жизнь? Ян в миллионный раз представлял, как она очнётся, как они заговорят. Их вряд ли быстро выпишут, и наговориться они успеют. Он покажет ей дракона, и они…

И незаметно сладкие грёзы сменились не менее упоительными сновидениями.

***

На следующий день, сразу после обеда к Яну забежал отец. Он грустно попросил прощения, что смог выкроить лишь несколько минут. Выложил на столик громадный пакет, испечённых матерью сладостей и вручил обрадованному ребёнку заказанную ранее перчатку.

А в три часа пополудни в палату заявилась целая толпа медицинских светил. Среди них Ян далеко не сразу обнаружил Бориса Петровича. А увидев, поразился совершенно непривычной манере поведения. Пожилой степенный профессор в этот раз чуть ли не на цырлах скакал вокруг важных гостей. Он угодливо кивал, поддакивал и постоянно суетился. А те, в свою очередь, безо всякого стеснения выпячивали собственную важность на всю катушку. На Яна вообще никто не смотрел, а уделяли всё внимание оснащению палаты медицинской техникой. Когда же пузатый гость, на котором не застёгивался даже просторнейший халат, указал на Яна и сказал “это”, то молодой человек от обиды даже зажмурился. Он вспомнил, как недавно точно так же о Лене обмолвился отец. Теперь вот настал черёд и Яна. Вот только он не лежал в коме. Парнишке страшно захотелось сказануть что-нибудь хлёсткое, поставить беспардонного хама на место. Но, как всегда, нужных слов вовремя не нашлось. И Яну пришлось продолжать лежать с закрытыми глазами.

Но через несколько минут бесцеремонные визитёры ушли, и слуха коснулся мягкий профессорский баритон:

— Ян, ты обиделся?

Парнишка открыл глаза. Они были в палате одни.

— А вы заметили?

— Ещё бы! Трудно не обижаться, когда о тебе говорят “это”.

— Кто они такие? И почему вы так перед ними отплясывали?

— Отплясывал? — старик смутился, но тут же рассмеялся и пояснил: — Эти господа предоставляют нам свой уникальный диагностер. И делают это бесплатно. Согласись, что за такую услугу можно и потанцевать вокруг них.

— Наверное. А где же этот прибор?

— Да вот же он. Стоит у стены, — Борис Петрович указал на неприметный металлический ящик, размером чуть больше стандартного системного блока персонального компьютера.

— Это ваш суперкомпьютер? — поразился Ян, — Да в таком корпусе разве что персоналка может разместиться! Ну, конечно, конфигурация у неё может и крутая, но это никак не суперкомпьютер.

— Совершенно верно! Это лишь блок приёма данных с ваших клемм, сам вычислитель находится за пределами нашего института. А сейчас начнём обклеивать вас датчиками. Как я тебя уже предупреждал, постарайся их не отколупывать.

Процедура установки сенсоров продлилась до самого вечера. Поначалу Яну было страшно неудобно лежать совершенно обнажённым перед склонившимися над ним медиками, тем более что большинство из них были женщинами. Датчики по одному приклеивались к телу, затем на сенсорном экране диагностера проводилась калибровка и настройка. И только после того, как каждый параметр вспыхивал короткой зелёной надписью “Ok”, врачи переходили к установке следующего сенсора. В такой обстановке Ян даже и не пытался повернуть голову, чтобы глянуть в сторону Лены. А ведь он строил на это большие планы!

Но вот Яна и Лену вновь укрыли одеялами, и Борис Петрович поспешил поздравить:

— Вот и всё! Осталось ввести пароль на связь с вычислителем и будем смотреть на вас, так сказать, изнутри.

— Пароль? Так у вас подключение через Интернет?

— Да. А что тебя удивляет? Не будем же мы отдельный кабель прокладывать?

— Вы взлома не боитесь? — заволновался Ян.

— Не беспокойся. У них сетевики дело знают. Вот выдали мне пароль, а в нём аж полстраницы знаков. Чёрт ногу сломит! А мне придётся его сейчас набирать вручную.

Старик придвинул стул и начал неторопливо вводить длиннющий пароль.

***

Яну не спалось. Облепленное клеммами тело чесалось, потело и всеми возможными способами пыталось избавиться от непривычных ощущений. Парнишка мужественно терпел неудобства, с завистью поглядывая на бесчувственную Елену. Он попил воды, осторожно откинул одеяло и в очередной раз попытался расслабиться. Но успеха это не принесло. Впервые за время пребывания в клинике Ян вспомнил, что такое усталость. И тут парадоксальное решение всплыло само собой. Молодой человек, наплевав на все предписания врачей, решил утомить себя ещё сильнее.

Ян раскрыл ноут и надел очки виртуальной реальности. Но как же он удивился, когда заметил полыхающий значок разряженной батареи. Подключить зарядное устройство было делом пары секунд, но вот пользоваться очками, когда рядом с ухом болтается шнур питания, было для Яна в высшей степени отвратительно. С детства привыкший к беспроводным технологиям молодой человек видел в любом шнуре символ ограничения свободы. Конечно, очки можно было запитать, положив на платформу бесконтактной зарядки. Но пользоваться ими в таком случае было невозможно. И Ян, втихомолку выругавшись, осторожно заправил тонкий шнурок за ухо.

Он был готов полазить по сети, посмотреть кино, початиться с сотоварищами, но испорченное настроение разом перечеркнуло все недавние желания. Ян зло сплюнул и возжелал разобраться в причинах неожиданного опустошения аккумулятора. Парнишка вновь загрузил на экран отчёт поведения устройства и тут же присвистнул от удивления. Оказывается, вчера он попросту позабыл деактивировать пространственный сканер, и тот продолжал вести запись всего происходящего в палате. Ян с ужасом глянул на кошмарный объём созданного сканером файла и уже хотел его удалить, как проскочившая шальная мысль не позволила это сделать.

Тут же позабыв раздражавшие наклейки и нервировавший шнурок, Ян запустил восстановление событий в палате за прошедшие сутки. Завтрак, затем приход отца, визит толпы хамоватых гостей — всё это его не интересовало. А вот процедуру установки клемм, Ян крутил долго. Увы, нагое тело соседки не вызвало у него никакого вожделения. Более того, Ян испытал настоящий стыд, подглядывая за беспомощной девушкой. Он резко прервал показ и уже занёс палец, чтобы удалить файл записи. Но в последний момент спохватился. Нет, он даже и не думал сохранять для себя запись компрометирующей Елену информации. Ян сообразил, что теперь может узнать пароль на доступ к суперкомпьютеру.

Выведя на экран запись действий Бориса Петровича, Ян надетой перчаткой-контроллером моделировал движения пальцев старика и медленно вводил символ за символом. Когда же вся последовательность была сохранена на его ноуте, парнишка сообразил, что кроме пароля не хватает сетевых настроек. Вздохнув, молодой человек попытался подтянуть железный ящик диагностера поближе к себе. Но, к сожалению, даже не особо увесистый аппарат был не по силам измождённому организму. Опечаленный молодой человек уже хотел распрощаться со своей затеей, но потом сообразил, что может подключиться к диагностеру напрямую банальным USB-шнуром.

На его счастье, интерфейс медицинского аппарата был в высшей степени примитивным и без сопротивления выдал злостному нарушителю всего себя с потрохами. Ян радостно потёр руки и запустил подключение к удалённому гиганту. Увы, но ничего полезного или хотя бы интересного Яну обнаружить не удалось. Украденный пароль дал лишь доступ к разделу файловой системы, куда сбрасывались данные мониторинга состояния Лены и его самого. Больше ничего путного там не было.

Разочарованный паренёк уже собрался разорвать соединение, когда обратил внимание на странное наименование одного из каталогов. Оно гласило: “Виртуализация работы ЦНС”. Яну не было дела, что аббревиатура означала всего лишь центральную нервную систему. Но вот слово “виртуализация” моментально разожгло интерес. Понимая, что его шалости вот-вот могут быть обнаружены, он скачал себе несколько невразумительно-больших файлов и спешно разорвал несанкционированный доступ.

Теперь пришло время посмотреть на его добычу более внимательно. Первые же попытки, понять, что же оказалось у него в руках, с треском провалились. Поисковые машины не знали, что это такое. Но Ян имел опыт копания в гораздо более глубоких слоях мировой сети. И уже через полчаса он разбирался с путанно-коверканным переводом с китайского, в котором описывалась работа транслятора полученных файлов в формат, понятный очкам виртуальной реальности.

Копание заняло громадное количество времени и ни к чему путному не привело. Ян запустил на ноуте один из обработанных файлов, но в очках не увидел ровным счётом ничего. Молодой человек разочарованно откинулся на подушку. Глядеть на часы не хотелось, подступающий рассвет и так красноречиво сигналил о финале ночного бдения. Ян глядел на розовеющие облака и с удивлением обнаружил, что не только не страдает от наличия на теле множества датчиков, но и совершенно не хочет спать. Размышляя, чем бы себя занять, обессиленный молодой человек пришёл к выводу, что сейчас способен лишь на пассивный просмотр фильмов. Давно запланированный блокбастер в панорамном формате оказался сейчас как нельзя кстати. Ян поправил очки и запустил кино.

Фантастическая лента увлекла с первых мгновений. Лихой и бесстрашный главный герой то и дело оказывается в новых обстоятельствах и временах, воюя с ужасными монстрами прошлого, пришельцами из далёкой галактики и головорезами человеческого рода-племени. Не теряя присутствия духа в самых отчаянных ситуациях и постоянно балансируя на грани смерти, герой попутно спасал сотню-другую зевак и, конечно, вытаскивал из лап злодеев очаровательную пассию…

На середине фильма Ян неожиданно очнулся. Захватывающие приключения впервые утратили власть над его вниманием. Парнишка остановил кино и с горечью оглядел палату. Нет, ему было больно не столько от собственной немощи, сколько от осознания, что даже будь он абсолютно здоров, о таких приключениях он может только мечтать.

Ян горько усмехнулся, вздохнул и хотел отложить ноутбук, как в ушах отчётливо прозвучал чей-то насмешливый голос:

— Завидуешь? Думаешь, невероятные приключения удел фантастических фильмов? Но и ты можешь оказаться участником таких событий. Хочешь?

— Что? — испуганно пролепетал Ян.

Он посмотрел на ноутбук — показ фильма был остановлен. Мысли скакали словно чёртики на раскалённой сковородке: “Чей это голос? Кто может обратиться ко мне? Это взлом ноута? Админы мстят за доступ к их суперкомпу? Или у меня начались галлюцинации? Я, конечно…”

Додумать ему не дали. Полный удовлетворения голос заявил:

— Ну вот мы и добрались до сути. Ты хочешь приключений! Так получай их на всю катушку!

И мир вокруг Яна моментально погас.

Глава 11. Руины

Ян вздрогнул и тут же распахнул глаза. Кратковременная потеря сознания по ощущениям длилась пару секунд, но напугала изрядно. Молодой человек перевёл дух и с ужасом представил, как его будет отчитывать профессор. Да и шанс лишиться ноутбука теперь стал куда выше.

Ян опустил глаза — на постели не было ни ноута, ни очков виртуальной реальности.

— Что? Уже забрали? — молодой человек готов был взвыть от досады, — Ну, Борис Петрович и удружил! И даже ничего не сказал.

Парнишка возмущённо саданул кулаком по коленке, и тут же заметил, что на руке нет ни одного из установленных вчера сенсоров. Скрупулёзный осмотр с головы до ног подтвердил догадку — на всём теле не нашлось ни единого датчика. Опешив от неожиданности, паренёк закрутил головой. И новое открытие напугало ещё сильнее — в палате кроме него никого не было. Место, где располагалась кровать соседки, сверкало начищенным до блеска полом.

— А где Лена? — беспомощно пролепетал Ян.

Но вопрос канул в неестественной тишине больничных стен. Это показалось довольно странным. Не имея часов, Ян глянул в окно. По серому непроглядному небу можно было лишь сказать, что сейчас обычный осенний день. И не более.

— Эй! Есть кто-нибудь?

Но робкий крик также остался безответным.

В глубоком непонимании ситуации Ян откинулся на подушку. Мысли роились одна фантастичнее другой. Но здравый смысл воспитанного в духе материализма студента напрочь отказывался принимать к рассмотрению возможность волшебного перехода в какое-то другое измерение. А голос, сообщивший об ожидавших его приключениях, виделся Яну не чем иным, как сном переутомлённого блокбастером мозга.

Ян разочарованно хмыкнул и стал ждать очередного визита врачей. Спать не хотелось и от нечего делать, он начал осматривать палату. Удивительно, но не горели индикаторы ни одного медицинского прибора. Ян подскочил как ужаленный и, сидя на кровати, шарил глазами по обвешанным оборудованием стенам. Но найти хоть один горящий светодиод не получилось.

— Эй! Слышите меня?! У вас все приборы обесточились! — проорал Ян уже безо всякого стеснения.

Но даже на столь громкий призыв никто не ответил. Паренёк крикнул ещё пару раз, после чего погрузился в размышления. “Что могло произойти? Ну, допустим, ноут забрали. Но оборудование? Электричество отрубилось, но куда пропали люди? Случился апокалипсис, и всех эвакуировали? Тогда меня почему оставили? Ладно, хоть Лену забрали…”

Ян продолжал разбирать ситуацию и незаметно для себя начал рассерженно постукивать кулаком по поручню кровати. Когда же в голове мелькнуло “А что же мне делать?” Ян спохватился и ошеломлённо уставился на собственную руку, лупящую блестящую металлическую трубу.

— Я что, здоров?!

Парнишка стиснул кулаки, напрягая всё тело. Понимание свалившейся радости тут же взорвалось фонтаном восторга. Убивавшая его мерзкая вяжущая немощь пропала без следа! Молодой человек осторожно вылез из кровати, но его опасения были напрасны. Мышцы неведомым образом наполнились силой, о которой он и не мечтал, даже будучи здоровым. Ян подпрыгнул и едва не приложился темечком о потолок. Ликующий крик тут же вспорол тишину опустевшей клиники.

Шлёпать босыми ногами по полу было непривычно, но в идеально чистом коридоре клиники вряд ли можно было наступить на что-то опасное. Куда сильнее Ян боялся подхватить простуду. Он то и дело дёргал ручки дверей и пытался найти какую-либо одежду или обувь. Большинство дверей оказались запертыми, а за открытыми не было решительно ничего полезного.

Проделав путь вдоль всего этажа, Ян оказался у выхода на лестницу. Здраво рассудив, что в любом случае придётся идти вниз, он распахнул дверь. За ней было также тихо и пустынно. Но тут Ян чуть не вскрикнул от восторга, потому что прямо перед ним у дверей грузового лифта ярко горел огонёк кнопки вызова.

Горящий пластмассовый кругляш сейчас не просто полыхал зелёным светом. Перепуганному юноше он виделся настоящим огнём надежды. Немудрено, что того вдруг затрясло. Дрожащая рука осторожно нажала кнопку, и шум заворчавшего мотора вызвал в душе Яна настоящий экстаз. А через несколько секунд двери распахнулись, и молодой человек увидел самую обыкновенную кабину лифта: пустые белые стены, металлический пол и горящий матовым светом плафон. Ян шагнул и едва не вскрикнул от обжигающего ноги холода. Он торопливо нажал кнопку первого этажа и начал осторожно приплясывать на внешних краях стоп.

Спуск занял несколько секунд, но трясущемуся молодому человеку казалось, что лифт едет куда-то к центру Земли. Наконец остановившаяся кабина покачнулась, раздался едва слышный звонок и двери раздвинулись. Ян чуть не вскрикнул от радости. Перед его глазами предстала хорошо знакомая суета приёмного покоя: на скамейках ожидали больные и сопровождающие, бегали с озабоченным взглядом медсёстры, слышался шум передвигаемых каталок, на ресепшене то и дело отвратительно громко звонил телефон. На Яна никто не обращал ни малейшего внимания, и ему ничего не оставалось, как подойти к медику, рывшемуся в бумагах на стойке регистрации.

— Простите, пожалуйся! У меня в палате отключилось электричество, и на этаже почему-то никого нет.

Моложавый мужчина в белом халате мельком глянул на вопрошавшего и, не найдя в нём ничего интересного, бросил скороговоркой:

— Приложите ладонь к сканеру.

— Э… К какому? — Ян конечно представлял, что это такое, но о применении их в клинике раньше не слышал.

Врач, не отрывая глаз от бумаг, постучал пальцем по гладкой чёрной поверхности стойки. И молодому человеку ничего не оставалось, как возложить на неё ладонь.

— Так, — медик оторвался от документов и глянул на экран монитора, — Значит, вас зовут Ян?

— Да.

Служащий клиники задал ещё пару уточняющих личность пациента вопросов, после чего заявил:

— Поздравляю! Экспериментальный препарат отлично справился со своей задачей. Вы полностью здоровы.

— Что? — Ян не верил своим ушам, — Какой препарат? О чём вы говорите?

Но врач неожиданно широко улыбнулся и поспешно объявил:

— Дальнейшее пребывание в клинике вам больше не требуется.

— Да… Но у меня нет даже одежды, — Ян опустил глаза на свой стерильный балахон.

— Это не проблема. Проследуйте, пожалуйста, туда, — и медик указал на широченную дверь, на которой сияла громадная надпись “Окончательная выписка и выход в город”.

Ян шагнул за дверь и оказался в просторной комнате с несколькими безликими стульями и ещё одной дверью в противоположной стене. Над ней горела лаконичная надпись “Выход”. Ян запоздало сообразил, что нужно было из приёмного покоя позвонить отцу. Но тут из громкоговорителя донёсся механический голос, который, с присущей лишь роботам безэмоциональностью, потребовал:

— Пожалуйста, избавьтесь от больничной одежды и проследуйте к пункту выхода.

Ян пожал плечами и скинул балахон на ближайший стул. Оказавшись совершенно обнажённым, он боязливо открыл следующую дверь и с удивлением уставился на крошечное помещение, напоминавшее больше всего лифтовую кабину. Полнясь сомнениями, Ян шагнул вперёд и тут же услышал, как за ним хлопнула дверь. В голове успела мелькнуть мысль “Не слишком ли тяжёлый звук для тонюсенькой двери?” Но тут молодому человеку стало не до таких мелочей, ибо внезапно плита пола распахнулась, и Ян с криком полетел в пропасть.

***

Сколько он находился без сознания, Ян не мог даже представить. Он осторожно поднял голову и осмотрелся. Первая же посетившая голову мысль холодно отрапортовала, что молодой человек просто лишился рассудка. Ян смотрел на простирающиеся перед ним развалины мегаполиса и решительно отказывался верить собственным глазам.

— Я сошёл с ума! — исступлённо завопил Ян, — Зачем я только пользовался ноутом?!

Он обхватил голову руками и зарыдал.

Никем не прерываемый приступ отчаяния продолжался не менее часа. Но постепенно молодой человек успокоился и попытался думать рационально. Парнишка поднял голову и внимательно огляделся. Он лежал на груде острейших камней, падение на которые даже с высоты человеческого роста грозило серьёзными травмами. Но на теле не было ни царапины, также не обнаружилось ничего похожего на здание, из которого он мог выпасть.

— Так! Я явно свихнулся. А всё это глюки. Как там нужно действовать, чтобы проверить нахождение в реальности? Вроде надавить на глазное яблоко?

Ян начал старательно давить то на один глаз, то на другой. Но к его разочарованию окружающая действительность расплывалась в полном соответствии с ожидаемым поведением реальных объектов. Ян отчаянно кусал губы, а затем вскинул голову вверх проорал:

— Борис Петрович! Вытащите меня отсюда! Пожалуйста!

Увы, небо, тонущее в безбрежной пелене грязно-коричневых облаков, хранило молчание.

Ян осторожно спустился с груды камней, оказавшейся осколками многоэтажного дома, и медленно побрёл по засыпанной крошевом улице. Нигде не было ни души. Мертвящую тишину нарушал только вой ветра, свистящего в щелях и дырах руин. Солнца видно не было, но молодой человек каким-то странным образом почувствовал, что сейчас вечер и скоро должно стемнеть.

Любые мысли о том, как он тут оказался, неотвратимо заводили в тупик, потому Ян начал размышлять об иных вещах. Отталкиваясь лишь от текущей ситуации, быстро родился план действий. Он заключался в скорейшем нахождении одежды, воды, еды и укрытия.

С первым пунктом удалось худо-бедно разобраться довольно быстро. Обследуя ближайшие развалины, Ян обнаружил здоровенный кусок какого-то нетканого материала. Выбивание грязи, практически вросшей в полотно и последующее разрезание куском битого стекла оказалось задачей эпических трудозатрат. Но в конце концов молодой человек смог соорудить накидку, набедренную повязку и пару обмоток на ступни. На его счастье, погода стояла относительно тёплая и смерть от переохлаждения не значилась в списке опасностей номером один. Чего нельзя было сказать о воде и пропитании. Напряжённые поиски хоть какого-то источника питья и сохранившихся консервов результатов не дали. И Ян постепенно привыкал к мысли, что сегодняшняя ночь в развалинах пройдёт натощак. Сооружение укрытия голыми руками тоже виделось Яну далеко не самым простым делом. Ибо из подручных материалов в изобилии имелось лишь каменное крошево, битое стекло и груды ржавой арматуры. А, значит, оставалось найти более-менее уютную и безопасную щель, где можно схорониться до рассвета.

Ян бродил в сгущающихся сумерках, пока наконец не отыскал что-то похожее на укрытие. Осторожное ощупывание неглубоких недр не дало причин для опасения. И новоявленный Робинзон принялся расстилать на дно утлого жилища принесённый с собой кусок нетканки. Уже в полной темноте он свернулся клубочком и, с ужасом думая о кошмаре предстоящего существования, провалился в сон.

***

Пробуждение было удручающим. Ян возлагал колоссальные надежды на то, что врачи всё же смогут избавить его от глубокого помутнения рассудка, и он проснётся в своём родном и привычном мире. Потеря ноута, более строгий режим и даже вековечная прикованность к кровати уже не казались молодому человеку чем-то невыносимым. Напротив, он всем своим существом желал вновь оказаться в уже ставшей родной палате. Осознание этого факта тут же породило дикую догадку: “А может, это специфическое воздействие на мой разум с целью примирить меня с вечной участью узника больницы?” Ян тут же выбрался из тесноты пещеры и принялся кричать в низкое небо:

— Борис Петрович! Слышите меня? Я очень хочу вернуться в больницу!

Ответа не последовало, и паренёк понуро поплёлся исследовать свои новые владения.

Он шёл и шёл, отмечая неуклонно усиливающуюся жажду и подступающий голод. Кое-как состряпанное подобие одежды никак не защищало от ветра, и Яна то и дело пробивала дрожь. Сообразив, что без источника тепла выживание становится проблематичным, парнишка тут же включил в план поисков соответствующие предметы. Увы, и в этом ему категорически не везло. Пройдя несколько разрушенных кварталов, он так и не смог найти ничего подходящего для разведения и поддержания огня.

Пустой желудок уже начал подавать звуковые сигналы, а пересохшее горло саднило от отсутствия питья, когда обострившегося обоняния коснулся непривычный запах. Ян остановился и втянул ноздрями воздух. Ошибки быть не могло! Едва ощутимый аромат явно источало что-то съедобное. Более того, это был запах пусть и не ресторанной, но абсолютно точно горячей стряпни. Изголодавшийся молодой человек изо всех сил рванул в том направлении.

Через несколько секунд стремительного забега Ян уже был у цели. Но учитывая окружающую обстановку, сразу выходить к незнакомцам он не спешил. Благоразумное решение, что сначала нужно выяснить кто там есть и что происходит, к счастью смогло заглушить приступ голодного безумства.

Ян крался на цыпочках и пугался каждого собственного шороха. Внезапно запах неведомой похлёбки стал столь силён, что парнишке пришлось остановиться. Понимая, что он оказался почти вплотную к цели, Ян осторожно выглянул из укрытия. Его взгляду предстало вполне ожидаемое зрелище: вокруг чахлого костерка сгрудились несколько весьма жалкого вида бедолаг. Их одежда была лишь немногим лучше того, во что был обряжен Ян. А перемазанность лиц и пугающая худоба красноречиво давали понять, что с едой и водой у аборигенов совсем плохо.

Некоторое время Ян следил за их молчаливой готовкой, но мучимый жаждой и голодом организм решительно требовал действий. И молодой человек осторожно вышел из укрытия. Его появление вызвало совсем не ту реакцию, что он мог ожидать. Первый из увидевших его мужиков испуганно уронил ложку и срывающимся голосом проорал:

— Обернувшийся!

Остальные тут же подскочили и, как по команде, выхватили оружие. И хотя ржавый огнестрел был лишь у двоих, но вилы и заточенные обрезки арматуры Яна тоже не вдохновляли. Дрожа от страха, он поднял руки и прокричал:

— Я безоружен! Не стреляйте! Я пришёл просто попросить еды.

Как ни странно, но на его слова мужики не обратили никакого внимания. Они выставили в сторону пришельца оружие и начали медленно пятится. Один из них едва слышно пробормотал соседу:

— Чёрт! Они уже прознали о новом укрытии.

Ян меньше всего на свете хотел в такой ситуации ухудшения отношений с новыми знакомыми. А потому крикнул самым жалостным тоном:

— Эй! Я ничего не прознал! Я тут только вчера оказался.

— Ходу! — прошептал перемазанный сажей мужичонка.

Ян не успел удивиться усилившейся остроте собственного слуха. Он во все глаза смотрел на убегавших с невероятной скоростью мужиков.

— Постойте… — начал было Ян, но место несостоявшейся трапезы уже опустело.

Молодой человек топтался у костра и решительно не представлял, что предпринять дальше. Изголодавшийся организм принял решение за него. И Ян, сгорая от стыда, наклонился к бурлящему вареву. Вблизи мутная жижа была далеко не так привлекательна, как распространяемый ею аромат. Но выбирать было не из чего. Ян поднял обронённую одним из сбежавших

ложку, поморщился, вспоминая прежнюю жизнь и правила гигиены, и зачерпнул супа аборигенов.

Удивительно, но в высшей степени подозрительного вида пища на вкус оказалась весьма недурна. Ян с трудом удержался, чтобы не выхлебать обжигающий суп полностью. Утолив голод, он оставил большую часть котелка хозяевам и начал осмотр лагеря. Брошенные вещи наводили молодого человека на довольно грустные выводы. Нигде не было и следов каких-либо фабричных припасов. Это означало, что местный апокалипсис произошёл уже давненько, и выжившие успели уничтожить все консервы. Ничем иным сложенные в сумках копчёные тушки крыс он объяснить не мог.

Ян продолжал рыться в оставленном тряпье, когда неожиданно ощутил присутствие посторонних. Он вскинул голову и сразу же встретился взглядом с ещё одним местным. Грязный, оборванный, но полный решимости человек смотрел на паренька поверх прицельной планки какого-то крупнокалиберного ружья. Позади него сгрудились ещё несколько чумазых смельчаков. Ян хотел было извиниться за вторжение, но слушать его никто не собирался. Стоящий впереди предводитель молча нажал спуск, и оружие громыхнуло не хуже старинной мортиры.

Прокатившийся по руинам грохот удивил несказанно. Но куда сильнее Ян поразился собственной реакции. Ещё до того, как оборванец спустил курок, парнишка ощутил совершенно неестественное переполнение тела жизненной силой. Хотя её появление куда больше походило на детонацию каждой клетки организма. Немудрено, что ещё до того, как заряд покинул ствол, Ян взмыл над ощетинившейся оружием бандой. Голова работала как компьютер, обрабатывая замедлившуюся действительность. Ян смотрел сверху на воинственно настроенную голытьбу и не испытывал к ним никакой враждебности. Чего нельзя было сказать о его противниках, которые выпускали в мечущегося паренька всё новые и новые залпы.

Ян метнулся прочь. Он скакал по развалинам, краем глаза замечая трансформации собственного тела. Его ступни удлинились, а икры и бёдра значительно прибавили мышечной массы. На месте ногтей незаметно оказались устрашающего вида когти. Но хуже всего было с кожей. От розового нежного покрова человеческого тела не осталось и следа. Фигура Яна теперь сверкала изумрудной чешуей.

Выстрелы начали стихать. Ян, преисполнившись злорадства, сообразил, что количество зарядов у злобных туземцев было невелико. Его так и подмывало броситься назад и показать им кузькину мать. К счастью, благоразумие возобладало, и молодой человек, переводя дух, спрятался за одной из бесчисленных развалин. Голова ничего не понимающего паренька пухла от вопросов. Но никакого намёка на ответы не было и в помине. Единственное, что было неоспоримым плюсом — новый Ян был куда лучше приспособлен к жизни в столь неуютном мире.

Вечерело. Ян сидел в своей норе и предавался воспоминаниям о прошлом. Родители, друзья, учёба, компьютерные игры… Всё осталось в той жизни. Интуиция подсказывала Яну, что возврата не будет. Да и сам парнишка с ужасом понимал, что и эти тёплые воспоминания проживут с ним совсем недолго.

Внезапно новый обострённый слух уловил грохот выстрела, явно произведённого из оружия давешних оборванцев. Затем ещё, ещё и ещё. А потом… У Яна перехватило дыхание, ведь следом донёсся душераздирающий вопль агонизирующей женщины.

Он выскочил из укрытия и бросился на помощь. Сухожилия скрипели, терпя перегрузки прыжков на добрые десятки метров. Яну казалось, что он бежит непозволительно медленно, хотя в реальности заметить его стремительное передвижение было практически невозможно.

Он опоздал, бой уже закончился. Немногочисленные представители рода человеческого лежали разорванные на куски. А над трупами возвышались столь уродливые создания, что у Яна подкосились ноги. Горбатые, многорукие, ростом от трёх до шести метров. Часть чудовищ была покрыта мехом, переходящим в гигантские иглы. Другие же блистали чешуйчатыми пластинами. Они неторопливо обгладывали мясо с только что убитых людей, чем явно походили на диких животных. Но вот то, как они, смакуя, обсасывали кровавые кости, навело Яна на совсем нехорошие мысли. Когда же один из нападавших указал куда-то в сторону и вполне членораздельно спросил у собратьев: “Этих сейчас съедим или оставим на завтра?”, к молодому человеку пришло понимание несомненной разумности монстров.

Ян глянул том направлении, и самые кошмарные сновидения показались ему пустяком. Там, у поваленной стены жались друг к дружке несколько обречённых детишек. Разум паренька, воспитанного в доброжелательном двадцать первом веке, не мог вынести подобного зрелища. А когда секунду спустя он увидел оскалившегося хищника, по-хозяйски двинувшегося в сторону детей, рассудок утратил бразды правления над телом. Какие-то извилины мозга ещё фиксировали его метания между чудищами, но сокрушительные удары, рывки и укусы бывший студент наносил совершенно бессознательно.

Очнувшийся Ян долго не мог сфокусировать взгляд. Но постепенно сквозь кровавую пелену проступили фигурки ребятишек. Младшие плакали, а старшие неумело пытались перевязать раны защитника. Ян с трудом оторвал от земли ставшую невероятно тяжёлой голову и осмотрелся. Из разорванного живота, пузырясь вывалились кишки, в правом бедре застрял чей-то обломанный рог, левой руки не было вовсе. Как ни странно, но это Яна нисколько не заботило. Куда важнее было то, что ни один из нападавших больше не подавал признаков жизни.

Ян устало уронил голову. Новое тело, похоже, было начисто лишено болевых рецепторов. И молодой человек не испытывал страданий. В то же время осознание неизбежного конца было неоспоримым.

Ян посмотрел на залитое слезами лицо чумазой девчушки и испустил дух.

Глава 12. В чистилище

Жерар поднял на ангела круглые от ужаса глаза, затем привстал и протянул дрожащую руку. Ликование от схождения божией благодати боролось с осознанием тяжести грехов инквизитора. По лицу его неудержимым потоком бежали слёзы. Но лучезарная улыбка высшего существа смыла все страхи и зажгла в душе несчастного пламя праведного восторга.

Сияющая длань коснулась грубой человеческой руки, и Жерара моментально прожгли тысячи молний. Их удары были столь болезненны, что прожигали человеческую плоть до костей. Охваченное огнём тело инквизитора рвалось на части, а душа вопила в предвкушении ещё более кошмарных адовых мук. У Жерара не осталось никаких сомнений, что сначала придётся рассчитаться за все прегрешения, а уж потом надеяться на высшее благословение.

К его удивлению, терзавшее пламя через пару мгновений спало. Крылатый посланник бога склонился над корчащимся на полу грешником. Чарующим и полным сочувствия голосом он произнёс:

— Жерар! Не думай, что моё прикосновение есть кара за твои грехи. Каждый смертный, впервые дотронувшийся до ангелов испытывает боль. Но дальше будет гораздо легче. Верь мне и вновь дай руку.

Лежащий на полу инквизитор в мыслях не имел даже тени недоверия, а потому вновь мужественно протянул ладонь. Это прикосновение и вправду оказалось куда приятнее. Теперь кожу ласкали тёплые покалывающие огоньки, они оплетали кисть и предплечье причудливыми узорами, в которых виделись то снежинки, то водовороты, то совершенно непонятные построения. Жерар зачарованно созерцал это буйство цвета и едва не стонал от тактильного наслаждения. Единственное, что желало его естество, это быть полностью захваченным священным блаженством и навсегда стать пленником этого чуда.

Речь ангела органично сплелась с наслаждением от созерцания волшебного узора и охватившей инквизитора негой:

— Жерар! То, что ты сейчас ощущаешь, лишь бледная тень райских наслаждений, которые ждут тебя по выполнению воли Всевышнего. Без страха шагай за мной!

Впервые испытывая реальность божественного влияния, Жерар поднялся и без размышлений ступил в огненный круг.

Комната, камин и отчий дом тут же исчезли. Как и вся привычная реальность. Жерар оказался в непроглядной черноте бездны. Распахнутые на всю ширину глаза бессильно таращились в темноту, до слуха не доносилось ни единого звука, а тело плыло в бесконечности неощутимой пустоты. Но испугаться инквизитор не успел. Всё столь же восхитительный голос ангела успокоил мятущуюся душу:

— Жерар! Не бойся! Тьма, что тебя окружает — лишь дорога к чистилищу. Ты не умер, а значит она для тебя неосязаема. Потерпи! Скоро мы прибудем. Тогда ты будешь передан в руки других слуг престола божия. Они помогут тебе пройти дальнейшее очищение. Дух твой не отягощён бременем несмываемых грехов. А значит, по прошествии времени, ты можешь встать в один ряд со святыми воинами Господа! Будь же крепок в вере!

***

Ещё в детстве Жерар часто просыпался, не открывая глаз. Ему доставляло немало удовольствия строить из себя спящего ребёнка, а самому внимательно прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Эта странная привычка не раз пригождалась ему во взрослой жизни. Вот и теперь очнувшийся ото сна инквизитор лежал неподвижно, словно всё ещё находящийся в чертогах Морфея. Но в этот раз Жерару было не до выяснения происходящего. Он с ужасом осознал обыденность пробуждения, а значит всё произошедшее было не более чем сном.

Жерар готов был разрыдаться. Окунувшись в море отчаяния, инквизитор не хотел не только открывать глаза, но и вообще двигаться. В голове даже мелькнула мысль, что неплохо бы так лежать и лежать, терпеть жажду и голод. А потом мучительно умереть. Может тогда, реальный ангел снизойдёт до его мольбы и действительно направит в чистилище?

Мысли инквизитора становились всё чернее, пока он внезапно не обратил внимание на витающие вокруг него ароматы. Они были едва заметны, но Жерар готов был биться об заклад, что ничего подобного в жизни не нюхал. Более того, готов был дать голову на отсечение, что ни одна вещь в привычном ему мире так пахнуть попросту не может. Он внутренне напрягся и открыл глаза.

Радостный вскрик изумления огласил низкий свод волшебных чертогов. Никогда в жизни Жерар не видел столь идеально ровных и невероятно белых потолков. Над ним словно плыло чистейшее облачко, касаться которого мог себе позволить только Всевышний. Когда же инквизитор лишь слегка скосил глаза, то окончательно убедился, что находится в другом мире. Ибо все стены странного помещения сверкали мириадами огней. Нет, это было вовсе не мерцание крохотных звёзд, что рассыпаются по небосводу ясной летней ночью. Волшебные огоньки были всевозможных цветов: зелёные, красные, белые, голубые. Некоторые горели непрерывно, другие переливались, третьи моргали подобно совиным глазищам. Сами стены тоже были далеки от виденных инквизитором интерьеров. Местами гладкие, а по большей части завешанные неведомыми сундуками и шкатулками, от которых спускались извивами десятки белоснежных верёвок различной толщины.

Всё это было стольпотрясающе непонятно, что Жерар надолго потерял дар речи. Осматривая помещение, инквизитор сразу же заметил странную конструкцию. Обвитая всевозможными шнурами и обвешанная бесчисленным количеством ящиков, больше всего она походила на волшебное древо. Эдакий широченный и в то же время низкорослый платан. Вот только листьев там не было и в помине. Несчастный терялся в догадках, но быстро утешил себя здравым выводом, что ничтожному человеческому разуму не понять чудес божественных свершений. Когда Жерар обнаружил, что в окружении кроны этого престраннейшего древа находится другой человек, то удержаться от возгласа был уже не в силах.

Затаив дыхание, он смотрел на прекрасную деву, спящую под стеклянной маской. Кто она? Худоба и изящество черт явно говорили о высоком происхождении. “Да и откуда здесь быть грязной крестьянке? Хотя, что я несу?! Я же вижу не тело, а душу. На небесах все ж таки… Стоп! Меня ведь направили вовсе не в райскую обитель. Хм, но для чистилища тут явно слишком благостно…”

Раздосадованный инквизитор в сердцах хотел хлопнуть себя по лбу. Но неожиданно обнаружил полное отсутствие сил. С трудом двигавшаяся рука лишь вяло шлёпнулась на лицо. Жерар попытался подняться. Но куда там! Все члены тела оказались как будто закованы в незримые кандалы. “Это тяжесть моих греховных деяний и недостойных помыслов” — с горечью констатировал готовый расплакаться Жерар. Но тут его внимание привлекла слабосильная десница. Инквизитор с немалым удивлением воззрился на собственную ладонь, решительно не узнавая её. Облепленная странными лоскутами рука была тонкой, изящной, на ней совершенно отсутствовали отпечатки непростых жизненных коллизий. Жерар сперва решил, что в потустороннем мире все следы земных дел должны быть стёрты, но даже в нежном возрасте руки будущего слуги церкви выглядели иначе. На фамильную узловатость пальцев не было даже намёка.

В полном замешательстве Жерар ощупал лицо. Юная нежная кожа явно ещё не была знакома с бритвой. Подбородок был совершенно чужой, массивные скулы растворились под детским румянцем щёк.

— Значит, меня снабдили новым телом. Ну, что ж. Видимо, такова воля Господа.

Инквизитор даже не пытался разобраться в причинах таких метаморфоз. Он откинулся на мягчайшие подушки и приготовился вознести молитву. И тут странные перламутровые двери распахнулись, и к Жерару явился новый ангел. Сияния вокруг него не было, незаметно было и крыльев. Но что это именно ангел Жерар не сомневался ни секунды. Высшее существо являло собой столь прекрасный женский образ, что пытаться найти его среди смертных было бы самой глупой затеей, что мог вообразить себе инквизитор.

Она подошла к Жерару, и её дивные коралловые уста одарили несчастного такой сияющей улыбкой, что из груди инквизитора тут же вырвался стон. Это тут же отразилось озабоченностью на лице вошедшей. Она что-то сказала на незнакомом языке, а затем выбежала из помещения. А спустя пару минут вошёл ещё один представитель высших сил. Был ли он ангелом или кем-то ещё? Жерар мог только гадать. Вошедший старец был сед, двигался неторопливо, говорил совершенно непонятные слова, также был облачён в белоснежные ангельские одежды. Старец задумчиво что-то пробормотал Жерару, отвернулся к стене и начал производить странные манипуляции с каким-то сундуком…

***

Дальнейшее пребывание инквизитора в чистилище скорее походило на райское блаженство. Он только и делал, что валялся, наслаждаясь свалившейся на него слабостью, часами читал псалмы и в молчаливом восхищении созерцал профиль лежащей рядом девы. К нему то и дело заходили ангелы разных чинов и обликов. Они регулярно приносили странные предметы и совершали неподвластные разуму смертных манипуляции. Иногда Жерара кололи тончайшими иглами, периодически прикладывали блестящие пластины, ежедневно давали волшебные пилюли.

Всё это Жерар воспринимал с великим воодушевлением. Он готов был терпеть слабость и немощь, и никакого дискомфорта ему это не доставляло. Наоборот! Жерара кормили столь изысканными блюдами, что он сомневался, подавали что-то подобное к столу Его Святейшества Папы? За ним ухаживали как за малым дитём, что несказанно смущало почтенного инквизитора. Но в ещё большую неловкость его ввергало то, что никто ничего от него не требовал.

Слуги престола Господня неизменно сияли белоснежными одеяниями. В большинстве своём они имели образ совершенных созданий Божиих, воплощённых в телах самых обворожительных женщин. Не раз, глядя на них, Жерар с подозрением размышлял, а не обманывает ли его лукавый? Возможно, он вовсе не в чистилище? А навалившаяся слабость есть не что иное, как выкачивание из него духовных сил? В моменты таких сомнений Жерар собирал волю в кулак и спрыгивал со своего ложа. Правда, сделать ему удавалось не более пары шагов. И тогда ангелы со всей нежностью и участием водружали заблудшего назад. Возможно, инквизитор мог сделать вывод, что всё это наигранно. Но однажды заметил, как, давая ему лекарство, одна ангельская дева уронила слезу. Инквизитор, которого в жизни никто не мог обмануть, сгорая со стыда, обнаружил невероятную искренность этих слёз. И в последующую ночь, не смыкая глаз, молился о прощении его низкого недоверия.

Жерара навещали не только ангелы. Регулярно в его покои приходила чета пожилых людей. Кто они были, инквизитор мог лишь гадать. Плачущая женщина, не отрывавшая от Жерара умоляющего взгляда, была столь прекрасна в своём горе, что не рыдать ей в унисон казалось страшнейшим из грехов. Её святость была бы заметна даже слепцу. В облике же и стати мужчины явно угадывался воин Христа. В непреклонном взгляде Жерар ощущал невероятную мощь, которая подпитывалась таким количеством нежности и теплоты, что никем иным он попросту быть не мог. Их короткие визиты всегда одаривали Жерара невероятным воодушевлением.

***

В один из дней Жерар с интересом следил за пожилым ангелом, который как всегда постукивал по странному ящику, притаившемуся у стены. Инквизитор давно заметил, что старикан обожает трогать волшебные шкатулки на стенах, которые от прикосновений тут же меняли цвет огоньков. Ну а этот сундук был поистине его любимой игрушкой. Суховатый ангел что-то непрерывно бубнил себе под нос, то и дело взлохмачивал жидкие седины, вздыхал и тыкал пальцами в отполированную поверхность. Этот грустный ангел сегодня был особенно печален. Даже любимый ящик не доставлял ему никакой радости. Жерар, преисполнившись сочувствия, решил максимально дружелюбно улыбнуться и повернул голову к старику. И тут, совершенно неожиданно, дед громко произнёс на родном языке Жерара:

— C'est la vie!

Изумлённый инквизитор ответить не успел. Хорошо знакомая молния пронзила тело и в мгновение ока погасила сознание.

Глава 13. Загадки чужого дома

Вторично Ян пришёл в себя в полной темноте. Он безрезультатно попытался проморгаться, затем осторожно покрутил головой. Это простейшее движение сообщило множество новых обстоятельств. Во-первых, на юноше был надет здоровенный шлем, который и не давал ничего разглядеть. Во-вторых, при попытке снять его Ян обнаружил, что полулежит в ванне с тёплой водой. Температура была столь комфортна, что молодой человек практически не ощущал собственного тела. Третий факт заключался в том, что телесная немочь по-прежнему себя не проявляла. Последнее Ян воспринял как явный знак продолжающихся приключений в непонятных мирах.

Массивный шлем с грохотом свалился на пол, и парнишка смог спокойно осмотреться. Точнее говоря, попытался это сделать. Увы, в погружённом во мрак помещении получилось разглядеть лишь несколько слабо мерцающих светодиодов. Это было уже кое-что! Ян медленно поднялся и опасливо шагнул ногой в темноту. Но боялся он напрасно — стопа коснулась мягкого напольного покрытия, в котором явно ощущалось наличие внутреннего обогрева. Через секунду в комнате вспыхнул свет.

Ян стоял посреди вполне жилой комнаты и неторопливо изучал своё новое место пребывания. Помещение хоть и отдавало обжитостью, тем не менее ставило перед жителем двадцать первого века немало вопросов. Черный цвет имел не только пол, но и потолок, окон не было и в помине, а в центре помещения располагалась ванна. В остальном комната выглядела вполне нормальным обиталищем компьютерного маньяка: широченный рабочий стол с громоздящимся на нём электронным хозяйством, сваленная в углу груда использованной разовой посуды, кровать со скомканным и далеко не свежим бельём.

— Значит, то был экшен, а это теперь квест? — вслух поинтересовался Ян и тут же испугался непривычно резкого тембра голоса.

Он кинул взгляд на себя. Телосложение имело немало общего с прежним обликом юного студента. Хотя вместо белой чистой кожи Ян созерцал

грязную, бугристую, усыпанную фурункулами шкуру бродяги. Морально готовый ко всему паренёк ощупал голову. Длинные неухоженные чёрные волосы и несколько недель небритая борода окончательно испортили настроение.

— Мать честная! Я теперь, что ли, бомж?

Но каков бы ни был его нынешний социальный статус, разгуливать нагишом Ян не собирался. Рядом с ванной валялась куча грязной одежды, которая уже начала дурно попахивать. От одной мысли, что её можно надеть Яна едва не вырвало. И паренёк стал осторожно обследовать имеющиеся шкафы. Увы, но кроме завалов странных электронных компонент, обнаружить какое-либо одеяние не получилось. Не вышло даже найти обрывка чистого тряпья для изготовления хотя бы примитивной набедренной повязки. И трясущийся от страха Ян шагнул в коридор в чём мать родила.

— Здравствуйте! Извините, пожалуйста…

Но его слова потонули в ватной тишине подозрительного жилища.

Ян с опаской начал изучать новую территорию. Это заняло у него почти весь день. К счастью, в одной из комнат Ян обнаружил гардероб с чистой одеждой, а в другой несколько запечатанных пачек сухофруктов, которые живо подавили разгоревшийся было голод. К радости или печали, других обитателей этого в высшей степени странного дома обнаружить не удалось. Как не получилось и выйти наружу. При попытке открыть входную дверь Ян получил столь мощный удар током, что полчаса валялся в отключке.

Наконец, сообразив, что это действительно не что иное, как продолжение странных приключений, Ян уже безо всякого смущения залез в душевую кабину, несколько раз вымыл голову и сбрил куцую бороду. Процедура омовения весьма сильно отличалась от всего, что знал Ян о душевых кабинах. Здесь не было никаких вентилей и регуляторов. Струи воды били одновременно со всех сторон. Мыло, как позднее сообразил Ян, заранее примешивалось к воде, включение которой призводилось закрытием створок кабины. Когда же молодой человек попытался выйти, то его тут же высушило мощнейшим потоком горячего воздуха.

— Хм… Комфортно!

После душа, Ян напялил найденную одежду и начал добросовестно составлять план действий. Проблемы добычи пропитания перед ним не стояло — имеющийся в кухне гигантский холодильник содержал продуктов на десятилетия одиночного обжорства. Да и сама кухня более походила на место приготовления пищи для небольшого пансиона.

Изучая остальные помещения, Ян всё больше убеждался, что, скорее всего, он заточён где-то под землёй. Ничем иным полное отсутствие окон объяснить попросту не мог. Второй немаловажный вопрос был о происхождении валявшейся по всему дому электроники. Мало-мальски понимающий в компьютерной технике молодой человек мог поклясться, что никогда не слышал о существовании столь необычного оборудования и совершенно непонятных комплектующих. Он крутил в руках странные гибкие платы, на которых были реализованы явно противоестественные схемы, усыпанные диковатого вида деталями. Ян долго разглядывал странные компьютерные блоки, ужасно сожалея, что не знает как с ними обращаться. Больше всего напрягало отсутствие привычных устройств ввода-вывода: что-либо похожее на мониторы, клавиатуры и мыши отсутствовало в принципе.

Парнишка слонялся по комнатам, ломая голову над мудрёным квестом. Понять без окон и часов, какое сейчас время суток, было весьма затруднительно. Ян даже не был уверен, на какой планете он находится. Психика запертого в мышеловке человека начала постепенно сдавать. Юноша ощутил дикую потребность во сне. Потому поспешил сделать необходимые приготовления. Он зашёл на кухню, вытащил из холодильника бутыль воды и пачку сушёной говядины, затем выбрал наиболее острый нож. “Какое-никакое, а оружие! На всякий случай не помешает” — решил Ян. И только после этого направился подыскивать спальное место. На мигающее табло кухонного кибера он не обратил никакого внимания.

***

Ночь пролетела без приключений, и молодой человек проснулся полным сил и надежд. Он спустил ноги на пол и зажмурился от вспыхнувшего освещения.

— Вот, значит, как здесь утро настаёт? Понятно!

Он сделал несколько глотков воды из припасённой накануне бутыли и побежал умываться. Душевая на этот раз порадовала прохладой и орошением неизвестными ароматами. Чуть тёплые могучие водяные струи гигантскими порциями вкачивали в тело свежесть и бодрость. Выскочивший из душевой кабины Ян едва не кричал от восторга и, напевая бравурный марш, начал обшаривать шкафы ванной комнаты в поисках расчёски. Наконец, найдя требуемое и приведя себя в полный порядок, Ян ощутил неслабые позывы пустого желудка. Питаться сушёным мясом молодой человек собирался только в крайнем случае, потому он решительно отправился в кухню. В голове поселилась уверенность, что уж разогреть-то замороженные продукты у него должно получиться.

Колоссальное кухонное помещение теперь показалось ему куда большим, чем вчера. Заглядывая в посудные ящики и автоматически отмечая царящую тут непривычную чистоту, он понял, что полотенца, скатерти, всевозможные столовые сервизы явно никогда местными обитателями не использовались. Это удивило гостя, но потом Ян вспомнил виденное в самой первой комнате.

— Ну, конечно! Чего им тарелки пачкать? Они ведь из разовой посуды питаются. Интересно, а почему? Тут ведь наверняка есть приличная посудомойка…

Ян так задумался, что распахнув очередной шкаф далеко не сразу обнаружил странного обитателя. Когда же он рассмотрел жуткого металлического паука, то с перепугу, словно кузнечик, вскочил на стол. Задыхающийся от страха Ян изо всех сил сжимал вспотевшей ладонью нож и ждал нападения монстра, а тот и не думал покидать своё убежище. Минуты тянулись, Ян слушал ухающее молотом сердце, но слезать не спешил. Наконец, разум взял верх и паренёк сообразил, что механический монстр наверняка деактивирован.

Ян опасливо спрыгнул со стола и медленно подошёл к шкафу со стальным пауком. Тот лежал, аккуратно разложив свои конечности в специально сделанные для этого углубления. Ни один индикатор на его туловище не светился. Парнишка перевёл дух и медленно прикрыл дверку, про себя отметив, что лазить сюда не стоит.

В кухне Яна больше ничего не интересовало, и он уже собирался направиться к хранилищу замороженного провианта, когда странное свечение наконец привлекло его взгляд. Крохотный дисплей на какой-то стальной колонке призывно мерцал с частотой в пару герц и явно хотел о чём-то проинформировать. Ян заинтересованно приблизился и вгляделся в экран. Там горело сообщение на русском языке: “Здравствуйте! Как вас зовут?” Молодой человек тут же предположил, что кухонный автомат давно засёк его присутствие.

— Занятно! — и вслух поинтересовался: — Мне имя как-то ввести надо или можно голосом?

Экран тут же высветил: “Говорите. Я вас отлично понимаю”. От прочтения этого сообщения Ян слегка оторопел. Он пожевал в раздумьях губы и ответил:

— Меня зовут Ян.

Ответ появился моментально: “Очень приятно! Я — Элла. Если вы подключите аудио, то мы сможем общаться более комфортно”.

Последующие два часа Ян только и делал, что читал указания неведомой Эллы, бегал по всем трём этажам и выискивал необходимую периферию.

Вконец умотавшись, он всё же смог подключить кухонного кибера со странным именем Элла к аудиоканалу дома. И тут же невероятно нежный женский голосок радостно прокричал:

— О! Спасибо тебе, Ян!

— Да пожалуйста! — буркнул в ответ смущённый молодой человек и уже собрался задать вопрос. Но Элла его опередила.

— Понимаю, что тебе многое непонятно. Сейчас я постараюсь всё подробно объяснить.

— Хорошо! А можно мне немного перекусить? Прости, Элла! Мне зверски хочется есть.

— Это запросто! Что ты желаешь откушать?

***

Известие, что на дворе сейчас двадцать пятый век, оглушило Яна не хуже вчерашнего удара током. Молодой человек с открытым ртом слушал про достижения роботизации и создание разумных биониклов. Элла повествовала столь захватывающе, что Ян даже не обратил внимание на появившуюся из автоподатчика тарелку супа. Девушка-робот с усмешкой пожелала гостю приятного аппетита и перешла к изложению произошедшего в этом доме.

Ян хлебал наваристый харчо и слушал о непростой жизни Эллы. Когда он представил, что испытала наивная кибердевчушка при встрече с отморозком Анатолем, то от злости едва не сломал ложку об стол. Рассказ же о творившемся в подвале окончательно помутил сознание паренька. Он опрометью кинулся к мойке и тут же исторгнул только что съеденный обед.

Элла замерла. Не имея большого опыта общения с людьми, она явно не рассчитывала, что субъект из прошлого может иметь столь ранимую психику. Она следила, как плачет сидящий на полу человек, и тут же заметила, как её собственная настройка начинает сбоить. Кибермозг никак не хотел отмежеваться от мысли, что в облике злодея Анатоля теперь находится сознание совершенно другого человека.

Тем временем Ян успокоился, а Элла самым жалостливым голосом попросила прощения.

— Да, брось! — отмахнулся Ян, — Ты-то в чём виновата? Это я плакса по жизни. И что же было дальше?

— Когда Анатоль пересадил меня в корпус кухонного комбайна, я получила доступ к холодильной установке. Это позволило мне перенести расчётные модули в условия пониженной температуры и произвести разгон процессоров.

— Очуметь! Это ж начали практиковать ещё на первых компах в двадцатом веке! — восхитился Ян, — Значит, и у тебя сработало?

— Да. Но только потому, что я собрана по старой технологии, — с грустью констатировала девушка-робот.

— У биониклов получился бы такой трюк?

— Нет.

— Значит, не стоит унывать! — Ян вспомнил про подвал и сразу стал серьёзным, — Так что произошло дальше?

— После разгона мне удалось прорвать барьер. К сожалению, перегрузка выбила предохранители, и я не знаю подробностей. Но биониклов спасли, Анатоль же предстал перед судом.

— Отлично! Такие скоты вообще не должны на свет рождаться! — уверенно заявил Ян.

— Увы! Человек слишком сложная система. Даже на современном уровне технологии не получается анализировать все отклонения.

— Это печально, — согласился Ян, — И к чему приговорили Анатоля?

— Он получил максимально возможное наказание — пять лет психокоррекции.

— Что?! Всего пять лет?! Да за такое надо пожизненное давать!

— Сейчас нет наказаний в виде лишения свободы. Любому преступнику назначается курс исправления психики. И чем глубже его антиобщественные нарушения, тем дольше проводится курс.

— Погоди! Так это лечение?

— Конечно! И оно имеет очень высокую эффективность.

— И Анатоля, значит, направили туда?

— Нет. Его только приговорили. До исполнения приговора он должен находиться в собственном доме, не имея возможности выйти.

— Что?! — вскричал Ян, — Так он тут?!

— Ян, пожалуйста, не волнуйся! Дослушай меня. Анатоля здесь нет.

— Уф! Не пугай меня так.

— Как я тебе уже говорила, он получил в наследство всё имущество Генриха Карловича.

— Да, я помню. Это твой создатель.

— Верно. А ещё он работал инженером на темпоральной станции. Говоря языком вашего века — это машина времени.

— Что?! Охренеть! — паренёк ошеломлённо откинулся на спинку стула, — У вас и такое есть?

— Да. Правда мы можем только наблюдать события прошлого. Проникать туда и влиять на что-либо уже случившееся невозможно. Точнее, считалось невозможным до недавнего времени. Но Генриху Карловичу удалось доказать, что перенос информации через темпоральное поле в обратном направлении вполне осуществим. Причём в неограниченном объёме.

— Откуда ты это узнала? — поразился Ян.

— Во время обыска полиция, видимо, перетряхивала всё компьютерное хозяйство. На разобранную установку Генриха Карловича они, к сожалению, не обратили внимания, зато хоть случайно подключили порты кухонного комбайна в домашнюю сеть. Увы, что-то серьёзное я выведать не могла и довольствовалась лишь обрывками информации.

— Почему же ты не сообщила полиции?

— Я же говорила, что во время ареста находилась в отключённом состоянии. Они включили меня в последний момент. Увы, пока шла загрузка, офицеры покинули дом. А после их ухода я не смогла пробиться уже через полицейский барьер.

— Ясно. Так что же Анатоль?

— Он воспользовался наработкой дяди и перенёсся в прошлое, — Элла сделала паузу и максимально мягко оповестила: — Его сознание перешло в твоё тело. А ты теперь в его.

Глава 14. Перемена мест

Яну сперва показалось, что он ослышался. Когда же смысл сказанного окончательно дошёл до переутомлённого сознания, паренька словно окатило ушатом ледяной воды. На несколько секунд он застыл с выпученными глазами, а затем завопил не своим голосом:

— Я здесь, а он там? С моими родителями? И с Леной? Он же их поубивает! А я? Меня вместо него теперь в ваш дурдом посадят? На пять лет?

Элла быстро сориентировалась и строго гаркнула во всю мощь динамика:

— А ну, спокойно! — и более миролюбиво добавила, — Пойми, ты сейчас ни на что повлиять не можешь!

Грозный окрик живо привёл перепуганного мальчугана в чувство. Он опустил голову и уже спокойно представил житьё маньяка-Анатоля в шкуре едва живого пациента клиники. Много ли он сможет натворить, будучи запертым в столь болезненном теле?

Паренёк поднял голову и посмотрел на полированную сталь кухонного комбайна. Ему до ужаса захотелось, чтобы Элла имела пусть железное, но человекоподобное тело. Оказавшись в столь сложной ситуации, дух юного геймера отчаянно нуждался в поддержке. Общение с заточённой в железном ящике было неплохим подспорьем. Но в отсутствии физического контакта находящаяся в полуметре кибердевушка казалась бесконечно далёкой.

— Ян! Не бойся! Скоро сюда прибудет полиция. Они не станут отмахиваться от твоего заявления, что ты вовсе не Анатоль. Сейчас не дикие времена двадцать первого века. Анализ психической матрицы — дело нескольких минут.

— И что потом?

— Ну, думаю, потом тебя отправят назад. Не сразу, конечно.

— Почему? — вяло поинтересовался Ян.

— Потому что полицейским техникам нужно будет ещё разобраться в этой установке. К тому же важно соблюсти все правовые аспекты. А это далеко не просто. Таких прецедентов, как ты понимаешь, ещё не случалось.

От этих слов Ян сразу повеселел. Отлично представляя юридическую волокиту в условиях отсутствия практики такого рода судопроизводства, он сообразил, что может погостить в этом времени. А это годы полноценной жизни. Ведь сколько ему оставалось протянуть в клинике? Полиция наверняка не будет держать невиновного взаперти и выпустит из этого кошмарного логова.

— Ян, — осторожный девичий голос отвлёк молодого человека от построения планов на жизнь в новом времени.

— Что, Элла?

— Расскажи о себе.

— Что? — интерес робота удивил не привыкшего к искусственному разуму паренька, — Что ж рассказать?

— Что хочешь. Я почти ничего не знаю о вашем времени. Чем ты занимался?

Ян смутился. Рассказывать о себе едва знакомому человеку… Да и не человеку вовсе. Такое он никогда и представить не мог. Но вспомнив, что времени у них предостаточно, попросил новую порцию спагетти с мясом и начал повествование. Скрывать что-либо от робота, да ещё и принадлежащего цивилизации, могущей пронзать время, было глупо. Потому Ян безо всякой опаски рассказал о родителях, их работе, внешности, характерах. Описал свой дом и университет, вспомнил школу. Об увлечении компьютерными играми говорить было сложнее всего. Понимая, что виртуальная реальность претерпела невероятный прогресс, Яну было стыдно говорить про убогость развлечений его времени. О свалившейся на его голову болезни паренёк и вовсе обмолвился парой слов. Зато рассказывая о напичканной техникой палате, о старике-профессоре и о лежащей рядом Лене, парнишка проявил всё своё красноречие. Когда же он упомянул о своём проникновении в недра суперкомпьютера, Элла не удержалась и прочитала юному хакеру короткую нотацию. Ян понуро кивал и бубнил, что ничего дурного не хотел и, собственно, ничего и не сделал.

Сообразив, что она неразумно понизила эмоциональное состояние и без того несчастного пленника, Элла сразу же принесла извинения. И после нескольких секунд раздумий добавила:

— Думаю, тебе не стоит беспокоиться о своих близких. Вряд ли Анатоль в твоём теле может быть опасен.

— Я тоже об этом думал. Только не пойму одного: почему он выбрал меня в качестве донора тела? Неужели его перемещение не было целенаправленным?

— Зная его, могу с уверенностью утверждать, что на случайность Анатоль никогда не стал бы полагаться.

— А это нельзя выяснить? У тебя же есть доступ к его компу.

— У меня доступ только в домашнюю сеть. К ней подключено резервное хранилище информации. Я вообще ничего могла не узнать, если бы Анатолю не понадобилось обрабатывать громадные объёмы временных данных. Вот копаясь в них, я постепенно поняла что к чему. Увы, я не сразу сообразила, что произошёл перенос. Только после анализа скачка энергопотребления, до меня дошло, что этот маньяк сбежал. Потому тебе и пришлось торчать два дня в той жуткой виртуальной вселенной.

— Погоди! Так это ты вытащила меня из неё? Или когда я там умер, выход активировался сам?

— Прости, я не в курсе, что за реальность там была сгенерирована. Я вытащила тебя, устроив перегрузку в электросети.

Голова Яна пухла от новых фактов. Свести их все воедино оказалось не так-то просто. Совершенно непривычные обстоятельства, пугающая обстановка и общение с живой железякой — всё это сводило с ума. Но молодой человек напрягся, и нужная мысль выскочила как листок из принтера:

— Слушай, а если бы ты не засекла перенос? И не устроила перегрузку? Я тогда бы помер в той ванне от голода и жажды?

— Нет, конечно! Видишь ли, та ванна наполнена вовсе не водой. Это специальный питательный раствор, находясь в котором человек может месяцами пребывать в виртуальной реальности.

***

Проснувшись и лёжа в непроглядной темноте, Ян долго не мог сообразить, приснился ему вчерашний диалог с Эллой или он действительно общался с девушкой-роботом. Потому первое, что он сделал, это стремглав кинулся в кухню и прокричал:

— Элла!

— Что случилось?! — тут же встревоженно откликнулась стальная повариха.

Ян с радостным стоном сполз по стенке на пол.

— Я испугался, что ты мне приснилась.

— Не бойся! Я реальна. Можешь поискать мои запчасти в кладовке Анатоля.

Эта фраза тут же натолкнула паренька на новую идею:

— Элла, а давай тебя перенесём из этого ящика в твоё тело?

— Увы, не получится. Я много думала об этом. К сожалению, монтаж там очень трудоёмкий. Даже Анатоль смог только разобрать меня. Сборка же вряд ли оказалась ему по силам. А ведь он весьма грамотный электронщик.

— Жаль, — расстроенно протянул Ян.

— Но ты можешь попробовать подключить меня к инфоузлу Анатоля. В помощь тебе дам своего ремонтного кибера.

— Погоди! Этот кибер не может починить тебя?

— К сожалению, для монтажа моих плат обратно в стальное тело у него нет инструкций. А вот подключение к инфоузлу вы вполне можете осуществить. Вероятность успешного выполнения этой процедуры вашими объединёнными усилиями имеет весьма высокие шансы на успех. И даже потерпев неудачу, мы ничем не рискуем.

— Отлично! Можно на этого кибера глянуть?

— Конечно! Вот он!

Дверца кухонного шкафа распахнулась, и стальной паук выскочил на свободу. Крик ужаса в ту же секунду сотряс весь дом. Бледный как полотно Ян вновь вскочил на стол и истошно завопил. К счастью, Элла мигом сориентировалась и деактивировала ни в чём не повинного маленького работягу.

— Ян, у тебя явная арахнофобия!

— Да, — просипел паренёк, с трудом подавляя бьющую дрожь.

— Это же ненастоящий паук! У него даже корпус стальной.

— Ну, и что?! — истеричный выкрик получился совсем как у Анатоля.

— Ты присмотрись! У него же не лапы, а манипуляторы для перемещения и выполнения работ.

— Ну, и что?! — ещё отчаяннее прокричал Ян, — Я с детства до смерти их боюсь!

— Понимаю, — Элла удручённо вздохнула, — Пожалуйста, прости!

— Ладно, — всё ещё дрожащий Ян спрыгнул на пол.

— Тогда вам придётся работать поодиночке. Это, конечно, сильно замедлит дело, но…

— Извини, — молодому человеку было невыносимо стыдно за себя, но он ничего не мог поделать, — Он слишком похож на живого.

***

Раздельная работа шла куда медленнее, чем рассчитывала Элла. И дело было не только в том, что Яну требовалось объяснять азбучные истины современной электроники, а похожего на паука кибера держать вне поля зрения паренька. Раз за разом Элла ловила себя на том, что сама заводила разговор о жизни в двадцать первом веке и надолго отвлекала молодого человека. Ян же охотно рассказывал, порой увлекаясь повествованием на час-другой. Молодой человек постепенно перестал тяготиться одиночеством, а давящее чувство отсутствия физического контакта медленно, но верно сходило на нет.

Спустя неделю после перемещения Яна, паренёк на пару с киберпауком, наконец, подключили Эллу к первому уровню домашней сети. С этого момента Ян мог говорить с ней из любой точки дома. И теперь не нужно было бегать с каждым вопросом на кухню. Но это порадовало не только с точки зрения удобства. Молодой человек в первую же ночь ощутил всю прелесть долгой задушевной беседы. Чернота непроглядной тьмы жуткого дома внезапно обернулась для него уютом человеческого тепла и комфортом душевного понимания. Микрофоны, по всей видимости, имели превосходную чувствительность, и Элла отлично разбирала даже слабейший шёпот. Её голос, в свою очередь, приобретал всё больше и больше присущих только человеку особенностей. И растерянному пареньку всё сильнее казалось, что Элла самый настоящий человек. Однажды не в силах бороться с мучавшим его вопросом, Ян напрямик обратился к кибердевушке:

— Элла, прости, если это тебе покажется смешным. Но… ты точно робот?

Вопрос с очевидным ответом озадачил электронное создание. Элла выдала в динамик престраннейший звук “Хм” и неожиданно ответила вопросом на вопрос: — А почему, собственно, ты в этом усомнился?

Теперь настала очередь Яна испытывать смущение. Он долго подбирал слова, в результате вывалив какой-то сумбур:

— Понимаешь… ты говоришь так… мне кажется… что только люди могут так общаться. Душевно… даже как-то по-родному. Я всё время думаю, может в этой железяке запечатан нормальный человеческий мозг?

Ян залился краской, Элла же тактично сделала вид, что не замечает его неловкости. Но внезапно её голос наполнился грустью:

— Нет, Ян. Я действительно робот. Увы! А комфорт общения — это лишь результат работы мощного процессора, хорошего программного обеспечения и…

— И? — Ян с надеждой распахнул глаза.

— И правильного воспитания. В вашем веке ещё слишком мало знают о сознании. Не буду пичкать тебя сложными построениями. Скажу лишь, что не столь важно, как выглядит и какую имеет структуру носитель разума. Важен сам разум, — завершила Элла.

***

Работа по подключению Эллы ко всем уровням домашнего инфоузла шла полным ходом. Электронная дева не стала экономить на энергии, и ремонтный кибер весело сверкал всеми имеющимися индикаторами. Это постепенно растворило страх Яна, и спустя пару недель он совершенно перестал бояться металлического паука.

В один из дней Ян рылся в бескрайних гаражных запасах оборудования, когда Элла неожиданно вскрикнула:

— Полиция!

Скорчившийся молодой человек охнул, выпрямился и высунул голову из контейнера. В распахнутых воротах стояли четверо. Все они были одеты в светло-серую форму и по непонятной Яну причине совершенно не имели оружия. Один из них уже собирался что-то сказать, но решительное заявление Эллы его опередило:

— Господа офицеры! С вами говорит робот Элла. Серийный номер моего процессора…

Представление кибердевушки заняло не менее минуты. За это время стражи порядка не сделали в сторону Яна ни единого шага. Когда же Элла завершила перечисление своих идентификационных кодов, то без промедления выдала:

— В теле приговорённого к психокоррекции хозяина этого дома сейчас находится разум совершенно другого человека. Внимание! Это сознание было изъято из тела человека двадцать первого века. Изъятие было проведено против воли данного субъекта…

Ян стоял у раскрытого контейнера и с удивлением слушал чёткую и лаконичную речь девушки-робота. Но куда сильнее его поражала реакция полисменов. Те совершенно невозмутимо дослушали выступление Эллы, после чего связались с руководством. Никто не говорил лишних слов, не делал резких движений, не выражал негодования. Как Ян позднее узнал, запись сказанного в гараже была тут же отправлена руководству полицейского департамента темпорального надзора. Решение было принято незамедлительно. Один из офицеров шагнул вперёд и бесстрастно проинформировал:

— Находящаяся в доме темпоральная установка будет обследована нашими специалистами. Вас же, в связи с получением новой информации, мы отправим на повторное снятие психоматрицы.

Страж порядка сделал приглашающий в машину жест. И паренёк, так и не сказав ни слова, понуро потопал в полицейский фургон.

Впервые выходя на свежий воздух, Ян готов был лопнуть от любопытства. К его великому огорчению, ничего кроме окружавшего дом леса увидеть не удалось. И только подойдя к полицейскому транспорту, молодой человек с невероятной радостью обнаружил отсутствие колёс. Вместо них под днищем разливалось белое сияние, а сам микроавтобус висел в нескольких сантиметрах над землёй.

— Пожалуйся, проходите внутрь, — выдал один из сопровождающих совершенно не вяжущуюся с образом полиции прошлого фразу.

— Да, да. Конечно, — пролепетал потрясённый таким отношением Ян и разместился в салоне.

Внутреннее убранство было комфортно и минималистично. Ян увидел лишь дюжину мягких кресел. Не было ни ремней безопасности, ни каких-либо поручней и ручек. Более того, абсолютно весь объём чудного автобуса занимал пассажирский салон. Молодой человек изумлённо таращился на пустоту в передней части салона, где ожидал увидеть водительское место. Ему казалось, что этот фургон сам двигаться неспособен, и их сейчас должны прицепить к какому-то тягачу.

Но ничего похожего не произошло. Четверо полицейских расселись в салоне. При этом никто не старался придерживаться каких-либо предписанных мер безопасности. В сторону Яна, ожидавшего надевания наручников, никто даже не посмотрел.

Машина двинулась столь плавно и тихо, что у жителя двадцать первого века тут же сложилось впечатление, что никто никуда не поехал, а лишь пришла в движение картинка на экранах окон. Но спустя полминуты Ян и думать забыл о такой мелочи, ибо перед его глазами развернулась поражающая воображение панорама города.

Ян понимал, что архитектура не будет стоять на месте и ожидал громады причудливых стальных небоскрёбов. И хотя он внутренне был готов к потрясению, увиденное легко превзошло самые смелые фантазии. Да, высоченные дома присутствовали. Было их немало. Но вот что они будут созданы практически целиком из стекла, или какого-то прозрачного материала, Ян не ожидал. Он также не предполагал, что подавляющее количество строений по форме будут близки к сфероидам. Ни одной кубической бетонной коробки из прошлого не было и в помине. Самым ошеломляющим был факт парения в воздухе некоторых колоссальных строений. Заворожённый молодой человек не мог оторвать взгляда от циклопических мыльных пузырей, многокилометровых витых коммуникаций и немыслимых древообразных структур. Ян совершенно позабыл, где он находится и куда едет. А вот его сопровождающие смотрели на паренька со всё возрастающей тревогой.

Спустя несколько минут их путешествие подошло к концу. Автобус всё так же бесшумно поднялся на высоту в пару сотен метров и погрузился в растаявшие перед ним врата в высотном полупрозрачном здании. После чего Яна заботливо препроводили в какое-то помещение и усадили в кресло.

— Подождите некоторое время, пока с вас снимут психограмму, — сухо сообщил полисмен.

Ян прождал в кресле битых четыре часа. Ему уже начало казаться, что про него попросту забыли. Никто не собирался с него ничего снимать, к тому же зверски хотелось пить. Паренёк уже начал задумываться, а не встать ли и выйти самому, когда дверь распахнулась, и в комнату прошёл немолодой грузный господин. Он коротко поздоровался, выказав при этом невероятно низкий голос, и уселся напротив. Глубоко посаженные сине-серые глаза смотрели безо всякой враждебности.

— Значит, вас зовут Ян?

— Да.

— А меня Сергей Кузьмич. Я руковожу департаментом темпорального надзора. Снятая психограмма полностью подтвердила ваше происхождение.

— Что? Так вы её уже сняли?

— Конечно. Зачем бы вас тогда держали так долго?

— Ну, я думал, что меня засунут в какой-то аппарат…

— Понимаю. Для жителя двадцать первого века вполне ожидаемая реакция. Видите ли, у нас очень многие диагностические приборы действуют дистанционно, дабы не нарушать личный комфорт граждан.

— Уф! А я тут уже устал ждать начала процедуры, — Ян выдохнул с облегчением.

Сергей Кузьмич мягко улыбнулся, затем сложил руки в замок и медленно проговорил:

— Прежде всего, я должен принести извинения, что по нашей вине, пусть и косвенной, но вы пробыли взаперти непозволительно долго. Установка барьера вокруг жилища для блокировки опасных преступников — обычная практика. Никто и помыслить не мог, что в доме Анатоля имеется столь фантастическая установка. И это ещё один просчёт нашей службы. Увы, обыск не преследовал цели изучения всего электронного хозяйства. Что позволило осуждённому совершить побег. Это невероятно прискорбно.

Паренёк смотрел на поникшего босса полиции и не мог поверить собственным ушам. А Сергей Кузьмич тем временем перешёл к обсуждению проблем Яна:

— То, что вы перенеслись из прошлого — совершенно невероятный казус, требующий серьёзнейшего исследования. Самые авторитетные эксперты уже включились в работу. Естественно, наша задача состоит в скорейшем обнаружении сбежавшего и возвращении его назад. Как вы понимаете, мы обязаны и вас вернуть в двадцать первый век. Я уже знаю, что ваше тело поражено серьёзным недугом. И перемещать вас назад в высшей степени кощунственно. Но… — тут голос Сергея Кузьмича окончательно утратил твёрдость, — Боюсь, у нас не будет другого выхода. Конечно, это пока лишь предположение. Я не могу ничего утверждать без заключения экспертов. Но вам, Ян, следует быть готовым к этому.

— Понимаю, — пробубнил расстроенный Ян, — Сейчас вы вернёте меня в дом Анатоля?

— Нет. С его дома снят барьер, и ваше проживание там невозможно.

— Почему?

— Потому что там будут работать наши сотрудники, по этой причине в доме будет организован доступ к информационной сети, контакт с которой для вас исключён. Ведь если вы вернётесь, то знания будущего могут попасть в ваше время. Этого допускать нельзя. Вы поживёте пока в специально оборудованном доме. Пожалуйста, не беспокойтесь! Там созданы все условия, соответствующие уровню комфорта вашего века.

***

Новое жилище было полной противоположностью жуткого обиталища маньяка Анатоля. Это был одноэтажный, невероятно уютный домишко с огромными окнами и обилием мягкой мебели. В нём было всего четыре небольших комнаты и роскошная мансарда. Ян с немалым удивлением обнаружил привычный плоский телевизор и видеоплеер с несколькими тысячами фильмов начала двадцать первого века. Рядом на столике стояло переговорное устройство. Как Яну объяснили, с его помощью можно было в любой момент связаться с дежурным офицером, попросить помощи, заказать еду и вообще задать какой угодно вопрос.

Громадным плюсом новых условий пребывания оказалась возможность прогулок. К великому сожалению, за пределы небольшого парка выходить не разрешалось. Но вдыхать полной грудью напоённый свежестью ветер было столь приятно, что Ян часами валялся на мягкой траве, ловя ноздрями настоящий фейерверк ароматов. Ну а наслаждение изысканнейшими деликатесами окончательно убивало желание роптать на какие-либо неудобства.

Спальня с гигантской кроватью располагалась в мансарде. Это поначалу удивило молодого человека. Когда в первый же вечер он обнаружил, что крыша имеет регулируемую прозрачность, радости гостя из прошлого не было пределов. Нежданно-негаданно Ян смог воплотить давнюю мечту детства — засыпать под звёздным небом, слушая лишь шорох ветра в раскидистых кронах.

Прожив в сказочном домике всего пару дней, Ян со всей отчётливостью понял, что пребывание в текущем состоянии и есть самое настоящее счастье. Все его малейшие желания тут же исполнялись, с него никто ничего не требовал, он был волен делать практически всё, что заблагорассудится. Ян упивался своим положением, втайне надеясь, что Анатоль уже загнулся в его никуда не годном теле. Но постепенно молодой человек начал ощущать нехватку общения. Нет, никто не собирался лишать Яна столь необходимой составляющей жизни. Сергей Кузьмич самолично регулярно посещал гостя из прошлого, и они подолгу беседовали. Не давали скучать также фильмы и книги.

Но всё же чего-то не хватало. Что это, молодой человек разобрался далеко не сразу. А когда сообразил, то тут же связался с дежурным:

— Здравствуйте! Скажите, могу я поговорить с Эллой? Это робот в доме Анатоля.

— Добрый день! — голос очередного дежурного был как всегда полон спокойствия и участия, — К сожалению, это невозможно. Вся электроника сейчас проходит тщательное изучение. И Элла не исключение. Приносим извинения. У вас есть ещё какие-нибудь вопросы?

***

Бежали дни, а за ними и недели. Лето постепенно передавало свои права осени. И Янвсё сильнее укреплялся в мысли, что назад пути не будет, а потому озаботился вопросами дальнейшей интеграции в новое общество. В одной из бесед он напрямую спросил главу полицейского департамента темпорального надзора:

— Сергей Кузьмич, если моё перемещение назад не состоится, как я буду существовать у вас?

— Не беспокойся. Никто тебя на улицу выбрасывать не собирается. Мы не в ваше дикое время живём. С тобой проведут курс адаптации, благотворительный фонд оплатит все твои потребности, специалисты помогут получить нужное образование.

Эти слова несказанно обрадовали Яна. И молодой человек начал вовсю готовиться к новой жизни. Он попросил предоставить ему тренажёрный комплекс, после чего всерьёз начал приводить в порядок запущенное Анатолем тело.

Но однажды утром вновь появился Сергей Кузьмич, и по его виду Ян сразу сообразил, что хорошего ждать не стоит. Так оно и вышло. Полицейский босс неуклюже потоптался у входа и глухим басом огорошил:

— Ян, мы смогли разобраться в модернизированной темпоральной установке. И готовы провести обратный обмен. Понимаю, что тебя это совсем не радует. Но закон есть закон…

Глава 15. Дома

Затянутое непроглядной белёсой пеленой пространство постепенно обретало очертания. Медленно проступали контуры уже основательно подзабытого антуража палаты. Увешанные приборами стены всё так же равнодушно мерцали светодиодами, а квадраты потолочных плафонов по-прежнему источали осточертевший матовый свет.

Ян сделал глубокий вдох, и картинка тут же приобрела привычную чёткость. Да, тут ничего не изменилось. Почти. Лишь прибавилось количество бегущих по стенам проводов, да появилась новая стойка с неведомым оборудованием. Ян повернулся к Лене. К его радости, девушка всё так же неизменно лежала в своём перегруженном аппаратурой ложе. Каштановые локоны заметно отросли и делали образ спящей красавицы ещё женственнее.

Молодой человек поднял руку и тут же застонал от навалившегося бессилия. Счастливое пребывание в будущем практически стёрло воспоминания о днях болезни, и вот теперь возвращение в родную реальность безжалостно приложило Яна со всего размаху. Это незамедлительно вызвало полный разочарования стон, а следом в приоткрывшуюся дверь заглянул профессор.

— Борис Петрович? — Ян удивлённо воззрился на резко постаревшего врача, — Это вы?!

Растрёпанные седые волосы значительно поредели, прорезалось множество новых морщин. Да и движения старика стали какими-то мелкими, дёрганными. Откуда-то появилась несвойственная ранее суетливость. Взгляд стал потерянным и совершенно беззащитным. Так могли смотреть забитые, распрощавшиеся с надеждой на лучшее бродяги. Но ведь это был уважаемый профессор университета!

Ян во все глаза смотрел, как Борис Петрович, то и дело опасливо поглядывая в его сторону, начал боком двигаться вдоль стены. “Господи! На него смотреть больно! Что же творил здесь этот скотина Анатоль?” — пронеслось в голове, вслух же Ян лишь осторожно осведомился:

— Борис Петрович, вы меня слышите? Что происходит?

Но профессор не отвечал. Он застыл столбом, что-то пробормотал себе под нос и вытащил из кармана ворох бумажек, которые незамедлительно начал перебирать словно проверяющий выручку торгаш. Это вконец озадачило Яна, и он раздражённо повысил голос:

— Борис Петрович! Вы слышите меня? Это я! Ян! Очнитесь!

Окрик неожиданно подействовал. Старик вздрогнул, выронил листы и медленно подошёл к кровати Яна. Но на вопросы паренька он отвечать даже и не собирался, а лишь задумчиво пробубнил:

— Хм. Ничего не понимаю. Неужели сработало?

— Что сработало? — уже не своим голосом завопил Ян.

Это наконец-то привело профессора в чувство. Его взгляд потеплел, потрескавшиеся губы расплылись в улыбке.

— Ян! Мальчик мой! Ты меня понимаешь?

— Конечно! А с чего бы мне вас не понимать?!

— Слава богу! — внезапно вскричал Борис Петрович и гигантскими прыжками вылетел из палаты.

После странного визита профессора Ян до глубокой ночи ни на секунду не оставался в одиночестве. Спустя всего несколько минут к нему примчались родители. И тут молодой человек с ужасом осознал, какой кошмар пришлось пережить его семье. Постаревшая на двадцать лет мать и не скрывающий своих слёз отец. Они бросились на шею сына и твердили только одно:

— Ян, это ты?

Нервы молодого человека моментально сдали. Он зарыдал в голос, то и дело повторяя срывающимся голосом:

— Мама! Это я! Ян!

Затем повалили толпы каких-то неизвестных в белых халатах. Все они удивлённо косились на Яна и родителей, но куда больше интересовались какими-то распечатками и показаниями приборов. Воспрявший духом Борис Петрович метался между гостями как угорелый, что-то объяснял, доказывал и беспрерывно сыпал загадочными терминами.

Далеко за полночь, оставшись в палате на пару с безмолвной Леной, Ян успокоился и попытался разобраться, что же такого мог учудить Анатоль. Но выловить что-либо полезное из сумбура первого дня было попросту немыслимо. И вконец измождённый молодой человек отбросил все выяснения и мгновенно забылся крепким сном.

***

Первое, что спросонья увидел Ян, был напряжённый взгляд Бориса Петровича. Профессор неотрывно смотрел в глаза пациента, словно готовая к броску кобра. Это насмерть перепугало молодого человека.

— Борис Петрович? Что такое? Почему вы так смотрите?

Услыхав первое же слово, старик разом обмяк. Он шумно выдохнул и прикрыл красные, явно от бессонной ночи, глаза.

— Слава богу! Ты опять в норме.

— Да, но почему вы так реагируете?

— Почему? — старик горько усмехнулся, — А ты не помнишь, что было последние месяцы?

Ян не имел ни малейшего представления, что творилось в клинике за время его отсутствия. Рассказывать же о своём путешествии в будущее ему было строго-настрого запрещено. Потому он лишь жалобно выдавил:

— Не помню.

— Ясно, — Борис Петрович рассеянно покивал, — Ничего другого я и не ожидал.

— Но что случилось?

— Видишь ли, Ян, — неторопливо начал старик, — Говоря языком обывателя, осенью, совершенно неожиданно, ты утратил рассудок.

— Что?

— Да, прости. Случилось именно то, что я сказал. Всю зиму у тебя наблюдалось стойкое расстройство психики.

— И как я себя вёл? — дрожа от страха, пролепетал Ян.

— Если тебя заботит вопрос поведения, то с чистым сердцем могу успокоить: ты никого не кусал, — профессор слабо улыбнулся.

— Уф! Что ж я тогда делал?

— Перво-наперво ты совершенно перестал понимать речь и узнавать кого бы то ни было. Даже на родителей ты лишь молча смотрел с блаженной улыбкой. Потом начал что-то беспрерывно бормотать. Причём исключительно на каком-то странном диалекте французского. Более того! Ты то и дело переходил на латынь.

— Да? — только и смог выдавить Ян.

В его голове никак не желал складываться пазл, в котором Анатоль вдруг позабыл родную речь и заговорил на языке Вольтера, да ещё и вместо брызжущей ненависти начал дарить незнакомцам блаженные улыбки. Здесь явно было что-то не так.

— Поскольку это случилось сразу после подключения диагностера, то грешили в первую очередь на него. Тем более что в ту злополучную ночь сеть суперкомпьютера была взломана. Увы, но тамошние спецы выказали полнейшую некомпетентность. Я даже не хочу повторять ту галиматью, что несло их руководство.

— Что-то не похоже, что вы винили в этом только их, — неожиданно для самого себя вслух проговорил Ян.

Старик вздрогнул, судорожно сжал кулаки и срывающимся голосом выкрикнул:

— Да! Я во всём виноват!

— Что? — от удивления паренёк даже приподнял голову.

— Именно! Это я втайне ото всех пытался активизировать твою нервную систему. Я слишком часто действовал на свой страх и риск. Вот и доигрался.

— Что вы такое говорите? — пробормотал перепуганный мальчуган.

— Правду. Горькую правду, мой мальчик, — старик был погребально печален и говорил глухим совершенно неестественным голосом, — Я слишком много о себе возомнил. Не знаю, простишь ли ты меня, но хочу тебе сказать, что я дал себе зарок.

— Зарок? — не понял Ян.

— Иначе говоря, поклялся. Я поклялся, что покончу с собой, если не смогу тебя вернуть. Как ты понимаешь, мне было уже наплевать на потерю репутации, увольнение и на все прочие угрозы. Я лишь хотел избежать проклятия твоей матери. О нет! Я боялся вовсе не за себя. Я боялся за неё. Больше всего мне не хотелось губить её душу…

***

После разговора с профессором Ян долго не мог прийти в себя. И загадка смены поведения Анатоля как-то сама собой выпала из списка проблем. Молодой человек ожидал, что родителями будет тяжело воспринята его метаморфоза. Но он даже не задумывался, как будет переживать ни в чём не повинный учёный. “Чертов Анатоль опять едва не поломал множество жизней! Ему даже не пришлось ничего для этого предпринимать. Просто лежал и строил блаженную улыбку, глядя как вокруг люди сходят с ума! Мразь! Надеюсь, тебя выпотрошат на психокоррекции полностью!”

Значительно позднее, когда Ян успокоился и поразмыслил, он пришёл к пониманию простой истины о непродуктивности гнева, сжигающего жизненную энергию. “Что толку злиться на психически больного Анатоля? Да и на здорового? Он уже находится в другом времени, и им занимаются куда более квалифицированные спецы. Но всё же его действия нужно постараться хоть как-то исправить…” И Ян решил завтра же поговорить с профессором.

Но первым же делом после пробуждения он позвонил маме. Всегда испытывавший раздражение от долгих материнских разговоров, сейчас Ян слушал её причитания словно музыку. Он совершенно не замечал таких мелочей, как полное бессилие руки, неведомым образом ещё державшей телефон. Не чувствовал он и промокшего от пота уха, не обращал внимания на сбегавшие по щекам слёзы…

Когда не верящая в своё счастье мать наконец положила трубку, Ян уже и думать забыл, что планировал говорить с профессором. Но приход измождённого Бориса Петровича враз пробудил все давешние замыслы.

— Здравствуйте, профессор!

— Привет, Ян! Как себя чувствуешь?

— Очень хочется сказать, что превосходно. Но врать не буду. Потому скажу, что нормально.

— Это уже неплохо!

— Согласен.

Старик подошёл к блоку диагностера, задумчиво постучал по экрану и в очередной раз проверил какие-то показания. Ян набрал полную грудь воздуха и начал:

— Борис Петрович, мне нужно с вами поговорить.

— Да? — старика удивила не столько просьба, сколько тон, с которым она была высказана, — Слушаю тебя.

— Вы не должны винить себя в том, что случилось со мной.

— Э… О чём ты? — врач старался не смотреть Яну в глаза.

— О том, что вы вините себя, что я полгода был полоумным. Это не ваша вина.

— Чья же тогда? — неожиданно горько прохрипел старик.

— Ничья! Это случайность. Я сюда, точно так же попал. По совершенной случайности. Мы же с вами говорили об этом. Помните?

— Отлично это помню. Как и то, что самолично производил недопустимые манипуляции с оборудованием, которое влияет на твою нервную систему. Поэтому давай прекратим этот разговор. Хорошо?

— Нет! — Ян заявил это столь резко, что старик перепугано попятился.

— Нет? Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что разрешаю вам проделывать любые манипуляции и воздействия на моё тело. Если хотите, могу сделать для вас письменное согласие.

— Но почему? — сбитый с толку профессор стоял, прижавшись к стене.

— Потому что хуже мне вряд ли уже будет. А вот с вашими экспериментами может хоть что-то выгореть. Согласны?

***

Над последними словами Ян размышлял очень долго. Понять, что побудило его столь резко распорядиться собственной жизнью вгоняло в недоумение. Ведь он собирался лишь попытаться снять груз с души ни в чём не повинного старика. Но чем больше молодой человек размышлял, тем яснее понимал правильность сказанного. Жить в этом убогом столетии не было никакого желания. И вовсе не техническая отсталость или примитивизм виртуального пространства был тому виной. Ян ощущал гложущую тоску по невероятно тактичному общению, по тому, как ценится человеческая жизнь и уважается личность. Да, контактировал он всего с несколькими людьми, но даже по столь мизерной выборке можно было очень и очень многое понять.

Мягкость обращения полисменов с самым жестоким преступником, проникновенные и даже задушевные разговоры с главой полицейского департамента поражали. Какое же тогда общение можно было ожидать от рядовых обитателей? Ведь даже девушка-робот, не признанная разумной, по-настоящему очаровала незваного гостя из прошлого.

Вспомнив Эллу, мысли Яна моментально сменили направление. Он тут же с головой нырнул в дни заточения в доме Анатоля. Вспомнился самый первый контакт, когда он лишь читал сообщения на мизерном дисплее. Затем томительное ожидание голоса. И разговоры… которые стали для паренька настоящим спасением в том чудовищном каземате.

Ян прокручивал в памяти их странную болтовню на самые пустяковые темы и всё яснее понимал, что их бестелесное общение было чем-то более весомым, более ценным, чем самые откровенные разговоры по душам. Находясь в глубоком бессильи, паренёк впервые ощутил совершенную неважность наличия тела. Его всё чаще посещали мечты о переселении в такой же стальной корпус, из которого можно говорить с Эллой вечно… Но все эти мечты в итоге таяли как дым. И Ян ночи напролёт лежал, уставившись во мрак пустого потолка.

Утрату его интереса к жизни без промедления заметил лечащий врач, продолжавший винить себя в ухудшении состояния больного. Борис Петрович теперь заходил всё чаще и всё дольше беседовал с Яном. Он старался шутить, рассказывал занятные факты и новости. Теперь профессор уже не отговаривал пациента от сетевого общения. Напротив, всеми силами старался вернуть Яну хоть какую-то заинтересованность. Старик отлично понимал, что такая отрешённость губит паренька куда сильнее любого переутомления.

Беспокойство врача не осталось без внимания Яна. Чтобы утешить профессора, он достал ноутбук и по старой привычке пробежался по хорошо знакомым местам глобальной сети. Он заходил на форумы, пролистывал ленты новостей, смотрел ролики, даже несколько раз принимал участие в конференциях. Но всё, что раньше интересовало, теперь совершенно не трогало.

***

Сон не шёл. Ян вздохнул и посмотрел за окно. Там царил лишь ветер и непроглядная тьма. Молодой человек отлично знал, что ночи становятся всё теплее и короче. Наступает лето. И то, что он лежит при смерти не имеет никакого значения для мироздания. По большому счёту, кроме родителей на него всем плевать. Даже сердобольному старикану-профессору он в немалой степени дорог лишь как ступенька в достижении новых научных знаний. Ощущение полной никчёмности перешло в понимание глобальной тщетности.

Ян хмыкнул и достал ноут. Внезапно родившаяся мысль воссоздать на симуляторе голос Эллы молнией пронзила сознание. Он накинул очки виртуальной реальности, натянул перчатку-манипулятор и нырнул в развернувшуюся панораму, представлявшую собой объёмный массив результатов поискового запроса.

Паренёк живо выудил и установил нужную программу и начал эксперименты. Выбрав несколько хорошо запомнившихся фраз, Ян решительно взялся за их точное воспроизведение. Он перебирал тембры, менял высоту, регулировал громкость. Роясь в громадном перечне настроек, он выравнивал регистры и обертоны, пытался подстраивать верные интонации и темп. Но как ни старался, точно скопировать засевший в памяти голосок не мог.

Ян расстроенно откинулся на подушке. В голове было пусто. В душе тоже. Никогда ранее не куривший, он внезапно захотел затянуться сигаретой. Усмехнувшись собственным мыслям, он даже озвучил странную прихоть:

— Сигаретку бы…

— Ты же говорил, что не куришь.

Этот слабый, но отлично узнаваемый голос заставил бы Яна выскочить даже из гроба. Он резко сел и посмотрел на Лену. Девушка сняла маску и смотрела на него, слегка повернув голову. Уже натерпевшийся за свою короткую жизнь всякого, Ян так просто не терял спокойствия. И догадка пришла тут же:

— Я опять забыл снять очки… — тут разочарование резко сменилось удивлением: — Но голос! Это же голос Эллы!

Он рывком скинул очки и расширившимися от ужаса глазами смотрел на ожившую Елену. Та слабо улыбнулась и всё тем же чарующим тембром пояснила:

— Это мой голос. Потому что я и есть Элла. Соскучился?

Глава 16. Лена

Вопль испугавшегося юноши поднял на ноги весь дежурный персонал клиники. Влетевшая первой в палату медицинская сестра с ходу кинулась к Яну, но тот лишь молча указывал рукой в сторону соседки. Последовавшая за этим кутерьма и вовсе походила на карнавал, на котором не преминул появиться и сам Борис Петрович. Судя по наспех застёгнутому одеянию, старика выдернули прямо из постели.

Время было за полночь. Ян смотрел на вспыхнувшую суету и внезапно засмеялся. Толпа мечущихся врачей до безобразия напомнила ему виденную в каком-то детском мультике весёлую карусель снеговиков. Ян не утруждал себя размышлениями, почему Лена вдруг заговорила с ним от лица Эллы и почему она вообще пришла в себя. Он понимал, что на эти вопросы ещё будет время найти ответ. Сейчас же стоит просто насладиться моментом.

Неожиданно в круговерти белых халатов возник просвет, и Ян увидел счастливые глаза девушки, смотрящие прямо на него. Она открыла было рот, но что-либо сказать не успела. Грозный окрик Бориса Петровича моментально испортил Яну настроение:

— Быстро его перевезите в восьмой бокс! Нам понадобится его оборудование.

И готового лопнуть от возмущения молодого человека тут же вывезли из палаты.

***

Ян удивлённо таращился на интерьер неизвестного помещения и спросонья не мог сообразить, как он тут оказался. Ночное происшествие с пробуждением Елены, говорящей голосом Эллы и фантасмагорический карнавал медработников — всё это оставляло впечатления сна, но никак не реальности. Но вот последующее перемещение его в другую палату, похоже, произошло уже в действительности.

Молодой человек хмыкнул и внезапно ощутил совершенно позабытое чувство голода. Оно скрутило тощий желудок и нещадно требовало срочного утоления. До завтрака оставалось ещё много времени, и Яну пришлось наброситься на принесённые заботливыми родителями деликатесы.

На несколько минут весь объём крохотной палаты заполнился звуками громкого чавканья. А паренёк то и дело шарил рукой в небольшом прикроватном ящике, вытаскивая всё новые и новые вкусности. Наконец, хранилище опустело, и не знающий, чем занять себя, Ян откинулся на подушки. Он в кои-то веки вдруг ощутил возрастающую ненависть к лёжке. Нажатием кнопки кровать тут же обеспечила ему сидячее положение. Ян поёрзал, всё ещё ощущая неуютность. Но дальнейшие эксперименты пришлось отложить, ибо в палату заглянул Борис Петрович. Глаза профессора хоть и были краснее обычного, но сияли столь явственным восторгом, что Ян сам расплылся в улыбке.

— Доброе утро, профессор! Вас можно поздравить?

— Привет, Ян! — прокричал не ставший прятать ликования врач, — Поздравляй!

— Поздравляю! — паренёк тут же окунулся в излучаемую стариком радость и с восторгом вскинул руки. Он с умилением смотрел, как Борис Петрович в неуклюжем танце протиснулся мимо койки и устроился на гостевом стуле.

— Да, Ян, в мире ещё случаются чудеса!

— Значит, Лена действительно пришла в себя? А то я побаивался, что мне опять что-то приснилось.

— Нет, всё верно. Она очнулась. И это невероятное происшествие. Ведь в неё уже никто не верил.

— Это опять ваши проделки? — Ян хитро подмигнул профессору.

Старика же от такой шутки аж перекосило. Но он быстро взял себя в руки и уже совершенно серьёзно заявил:

— Я имел полное право использовать на ней созданный мной активатор центральной нервной системы. Могу предоставить на это все документы, подписанные, между прочим, её родителями!

Ян понял, что сболтнул лишнего и тут же попытался всё уладить:

— Ну, что вы! Борис Петрович! Я пошутил! Простите, пожалуйста. Это было действительно грубо. Я же знаю, что вы изо всех сил боретесь и за неё, и за меня, и за других пациентов.

Старик устало улыбнулся, поднялся и похлопал Яна по плечу.

— Всё хорошо. Но я, вообще-то, хотел сам извиниться, что перевёл тебя в эту палату.

— Ну, что вы! Какие могут быть извинения?!

— Сейчас проведём несколько процедур и через пару дней, надеюсь, сможем тебя вернуть, — Борис Петрович глянул на часы, — У! Заболтался я! А тебе сейчас завтрак привезут. Как с аппетитом?

— Полный порядок! Жрать хочу неимоверно!

— Ну, и славно!

И профессор выскочил за дверь.

***

Ян смёл принесённую еду до последней крошки и неожиданно для самого себя обнаружил, что лишь слегка ослабил голод. Странное чувство вызвало массу негативных подозрений, и молодой человек поспешил поставить в известность Бориса Петровича. Профессора данный факт встревожил куда сильнее, чем ожидал Ян. Старик нахмурил брови, что-то быстро записал в блокноте и, не говоря ни слова, удалился, оставив юного пациента в полном недоумении.

С неприятным чувством лёгкого посасывания под ложечкой Ян решил бороться переключением внимания. Он вытащил ноутбук и запустил браузер. Как он и ожидал, непрочитанных писем, сообщений и новостей накопилась настоящая прорва. И Ян с жадностью набросился на её разгребание. Читал сначала внимательно, а потом по диагонали, просматривал в ускоренном режиме ролики, непрерывно отвечал друзьям в мессенджерах. Забежав в клановый чат, он произвёл настоящий фурор. Сотоварищи по сетевым баталиям, уже не надеявшиеся на возвращение своего командира, тут же засыпали вопросами по дальнейшим действиям. И Ян с бухты-барахты резанул, что скоро вернётся, а уж тогда…

Но написав столь оптимистический посыл, Ян остановился. Он отодвинул компьютер и внимательно прислушался к себе. Поразительно! Но тело в кои-то веки наполнялось энергией. Подумать только! Неожиданный прилив сил вновь одарил юношу надеждой. Как же давно Ян не испытывал ничего подобного! Да, сил было пока мало, чертовски мало. Но юноша не мог отказать себе в проверке их реального присутствия.

Решиться на эксперимент было нелегко, но невероятный подъём духа разметал хлипкие опасения рассудка. Отважный пациент тихонько слез с кровати и прислушался к ощущениям. Не испытывая никакого дискомфорта, Ян осторожно сделал шаг, затем второй, третий. Медленно обойдя кровать молодой человек уже хотел было повторить подвиг, но подступающее головокружение просигналило, что спешить не стоит. Ян вернулся на ложе и, изо всех сил стараясь не проявлять восторга, позвонил матери:

— Ма! Привет! Я в норме. Серьёзно! У меня такая просьба: принеси мне поскорее покушать. Организуй цыплёнка табака. Только целого!

***

В какие-то пять минут Ян уничтожил всю принесённую провизию и, наконец ощутив сытость, заявил не верящей своим глазам матери:

— Спасибо большущее! Чтобы идти на поправку нужно много сил!

Эти слова едва не отправили истерзанную испытаниями родительницу в очередной обморок. Но тут в палату заглянул Борис Петрович. Он живо успокоил несчастную женщину, в очередной раз сообщив, что вероятность положительной динамики довольно высока и что нет причин отказываться от надежд на лучшее. После чего наговорил гору сложно воспринимаемой информации и тактично выдворил посетительницу.

Оставшись наедине с больным, профессор нервно побарабанил пальцами по стальному поручню кровати и задумчиво сообщил:

— У тебя в организме пошли изменения.

Ян осторожно уточнил:

— Положительные или отрицательные?

— Ты думаешь в медицине это так легко сразу определить?

— А разве нет? — поразился Ян.

— Положительная динамика может маскировать массу отрицательных факторов. Потому я и не стал попусту обнадёживать твою маму.

— Значит, всё-таки положительная? Ну, пусть маскирует, что ей хочется, а я буду двигаться к выздоровлению. Если Лена пришла в себя, то мне вообще стыдно валяться как гнилая деревяшка!

Ян пребывал на вершине блаженства, чувствуя давно утраченную упругость мышц. Ему страшно захотелось помять в руках кистевой эспандер, побить боксёрскую грушу и просто пробежаться, рассекая телом летний воздух. Немудрено, что он и слышать не желал про любые отрицательные моменты.

Старый профессор отлично понимал творящееся с юношей и потому постарался поддержать того:

— Завтра ещё полежишь в этом боксе. А потом переведём тебя назад. Думаю, совместная реабилитация пойдёт на пользу и тебе, и Лене.

Борис Петрович уже хотел выйти из палаты, но остановился на пороге. Он холодно посмотрел на переполненного радостью юнца и тихо сообщил:

— Имей в виду: твои подвижки никак не связаны с действием моего активатора.

Ян на мгновение опешил, но тут же возмутился:

— Я и не думал вас в чём-то обвинять!

— Прости. Я это так. Для информации. Кстати, на Лену он тоже никакого влияния не оказал.

— Что? Тогда как…

— Понятия не имею, — горько пробормотал старик, — Все экспериментальные воздействия шли через новый диагностер. А он той ночью вышел из строя.

***

Дождаться возвращения в палату оказалось не так-то легко. Ян целый день только и делал, что строил планы по общению с Леной. То что они ровесники, да ещё и оказавшиеся изолированными в одной палате уже само по себе неизбежно должно подтолкнуть к контакту. Но Ян не имел абсолютно никакого представления, как спросить об Элле. Заявление, что он якобы слышал, как она назвалась этим именем может иметь самые плачевные последствия. К тому же нет никакой гарантии, что всё это ему попросту не приснилось.

Ян так усиленно думал в этом направлении, что совершенно не обращал внимания на своё состояние. И когда на вечернем обходе Борис Петрович поинтересовался самочувствием, молодой человек по привычке равнодушно брякнул:

— Нормально.

Пожилой доктор не стал в этот раз докучать молодому человеку расспросами, а лишь сделал пометку в карточке и удалился.

Утром следующего дня Яна переместили в прежнюю палату. Когда каталка въехала в раскрывшиеся двери, дрожащего от волнения молодого человека озарила догадка: “Зачем что-то выдумывать? Буду просто общаться как незнакомый сосед. Пусть Лена сама всё расскажет!” И он радостно улыбнулся девушке. Но измождённый вид девушки красноречивее любых слов говорил, что сил на общение у неё попросту нет.

Оказавшись наедине с соседкой, Ян вдруг почувствовал себя невероятно неуютно. И его угнетало вовсе не отсутствие так ожидаемого общения. Пареньку было совестно ощущать себя практически здоровым рядом с едва живой девушкой. А уж про пользование компьютером и речи не было. Поэтому Яну ничего не оставалось делать, как также молча валяться до самого вечера.

***

На следующее утро Ян с ужасом обнаружил, что кровать Лены пуста. Жуткие предположения затопили разум молодого человека. Он уже вознамерился нажать кнопку экстренного вызова, когда обратил внимание на лежащую на его одеяле записку. Аккуратным почерком, явно представителя старшего поколения, было написано: “Лену увезли на процедуры”.

Ян рухнул на подушку. А за стоном облегчения тут же последовало осторожное вежливое покашливание. Борис Петрович уже стоял в дверях.

— Прочитал записку?

— Ага. Спасибо!

— Мне-то не за что спасибо говорить. Это Лена попросила написать.

— Лена? — поразился Ян.

— Я тоже был удивлён. Мне казалось, что вы вчера не общались.

— Ну… — протянул молодой человек, но продолжать не стал.

— Значит, всё же познакомились. Отлично! — подытожил профессор, — Лену к обеду вернём, а ты пока отдыхай. И через пару часов будь готов — поедем на томографию.

Короткая беседа с врачом породила в голове паренька невероятный сумбур. Вопрос “Откуда Лена знала, что он будет волноваться?” разрывал мозг множеством предположений. Ян крутился в кровати, мял подушки и строил сотни самых фантастических гипотез.

Вошедшая внезапно медсестра с удивлением обнаружила обессиленного пациента сидящим на скомканной постели по-турецки. Ян покраснел, извинился и, сгорая от стыда, поехал на очередное обследование.

***

Послеобеденное время оказалось целиком в распоряжении Яна и Лены. И если девушка могла посоперничать в спокойствии с мраморной статуей, то паренёк только что не грыз ногти. Наконец достигнув точки кипения, он выпалил:

— Почему ты попросила оставить эту записку?

Не меняя положения тела и даже не повернув головы, Лена едва слышно ответила:

— Мне казалось, ты испугаешься, что я умерла.

— Почему?

— Ну… я бы испугалась.

Неожиданный ответ мигом выбил из седла нервного юношу. Он обескураженно хлопал глазами, а потом жалобно выдавил:

— Но ты помнишь вечер, когда пришла в себя?

— Нет.

— Что? Как нет?! — Ян не верил собственным ушам.

— Не помню. А что?

— Да так. Ничего. Просто мне показалось, что мы раньше общались.

— Общались? — Лена осторожно повернулась в сторону Яна, — Не думаю. У меня хорошая память.

— Просто твой голос… Он очень похож на голос одной моей знакомой.

— Правда? — в ручейке тихой речи явно сверкнула струйка интереса, — Расскажи о ней.

Ян далеко не сразу нашёлся что рассказать. Он долго мялся, собираясь с мыслями, но всё же начал:

— Мы общались, когда я оказался в достаточно сложной ситуации. Мне неоткуда было ждать помощи. И вообще… я совершенно не представлял, что происходит. Было очень страшно.

— Страшно? Почему?

— Ну… неизвестность всегда пугает. А тут ещё и взаперти. Тишина, темнота и нескончаемый ужас.

— Понимаю. Так что же твоя знакомая? Она помогла тебе?

— Да. Точнее, мы ранее не встречались. Там вот и познакомились. Она тоже была жертвой.

— Жертвой?

Ян спохватился и постарался исправиться:

— Хотел сказать, жертвой обстоятельств.

— И это вас сблизило?

— Да.

— Понятно. Люди часто в опасных ситуациях становятся ближе.

— Я бы не сказал, — медленно пробормотал Ян, плавая в потоке воспоминаний.

— Не сказал?

— Мне почему-то кажется, что дело было не только в том, что нас сблизили обстоятельства.

— А в чём ещё?

— Наверное, она была единственным человеком, с которым у меня было по-настоящему душевное общение.

— Человеком? — в вялом голосе Лены явственно прозвучала усмешка.

— Да. А почему тебя это удивило?

Девушка не ответила. Она уже спала.

***

Всю последующую неделю Ян и Лена практически не общались. Молодой человек постоянно пытался найти повод для разговора, девушка же могла умолкнуть на середине фразы и в этот день больше не сказать ни слова. Такая манера речи очень сильно беспокоила Яна, и он даже не преминул поделиться этим с Борисом Петровичем. Профессор выслушал его, хмыкнул и посоветовал не удивляться странностям только что вышедшей из комы.

Ян не стал усердствовать. Каждое утро он с улыбкой здоровался и, словно заправский врач, справлялся о самочувствии Елены. Он изо всех сил старался не докучать соседке, прячась за экран ноутбука. Но периодически срывался и начинал что-то говорить. Если девушка была расположена к общению, то они перебрасывались короткими фразами, что неизменно одаривало Яна хорошим настроением на долгие часы. Но порой девушка лишь молчала. Общение Лены с навещавшими её родными тоже было малопродуктивным. Девушка совершенно не выказывала никакой реакции на их приход и, так же как и Яну, почти ничего не отвечала.

Эти странности всё сильнее и сильнее тревожили Яна. Но всё разъяснилось, когда на очередном обследовании Борис Петрович сокрушённо не посетовал:

— Лена, как и ты, выздоравливает. Но вот с головой у неё большие проблемы. Ты ведь и сам давно заметил, что она не очень разговорчива.

— Ещё бы!

— Всё дело в том, что она почти полностью утратила воспоминания. Какие-то широко известные факты ещё запечатлены в её сознании, но не более. Ни родных, ни подруг, ни подробности своей жизни она не помнит. И боюсь здесь никто помочь не сможет. Кроме тебя.

— Меня?! — Ян вытаращил глаза от удивления.

— Именно тебя. Я бы очень хотел, чтобы ты ей помог.

— Но как?

— Пока вы в одной палате, общайся с ней на разные темы. Больше рассказывай. Но так, чтобы как-то вовлечь её в разговор, не требуя от неё ответов. Построй общение так, чтобы она как можно больше извлекала информации. Сможешь?

— Легко сказать, — нарочито важно проворчал польщённый такой честью паренёк.

Теперь их общение приобрело более осмысленный характер. Ян заранее строил план разговора, чтобы осветить какое-либо событие из недавнего прошлого, которое хоть как-то могло касаться их обоих. Для этого ему приходилось непрерывно раскапывать гигантские новостные архивы. Но частенько темы всплывали сами по себе.

Поначалу Лена морщилась от чрезмерной болтливости соседа и даже давала понять, чтобы он замолчал. Но постепенно начала втягиваться в эти странные беседы, задавать уточняющие вопросы и даже смеяться над шутками Яна.

***

Спустя месяц после пробуждения Лены, Борис Петрович зашёл в палату и обратился к пациентам:

— Ну-с, молодые люди, могу вас поздравить. Вы стопроцентно идёте на поправку. Выписывать вас ещё рановато, но гулять уже можно начинать. Погода прекрасная, а свежий воздух вам чрезвычайно полезен. Ты, Ян, покрепче, потому будешь возить Лену на коляске.

— Я-то не против. Но почему возить? — деланно насупился юноша, — У вас же есть достаточно электрических.

— Действительно, есть. Но тебе нужно привыкать к физической нагрузке. Да, да, не удивляйся! — профессор строго оборвал невысказанную тираду Яна, — Вот потому я решил, что лучше вам начать гулять со старинным реквизитом. Уж простите мой театральный жаргон.

И Борис Петрович, насвистывая какой-то мотивчик, удалился.

А через полчаса в палату заявилась пара медицинских сестёр вместе со старенькой механической коляской. Они аккуратно переместили Лену в мобильное кресло, конструкции позапрошлого века и сопроводили её вместе с Яном в больничный парк.

Солнце грело столь нежно, что Яну совершенно не хотелось никуда уходить от уютной скамейки. Он подставил лучам болезненно-белое лицо и зажмурился будто пресыщенный кот. Летний ветерок щекотал нос ароматами свежей зелени и звал раствориться в царящей вокруг благости…

— Ян! Ты уснул?

Говорила Лена, но вот голос был совсем не её. Более того, это был тот самый голос, что Ян слышал при пробуждении девушки. Голос Эллы из другого времени, из другого мира… И не желая быть вырванным из этой сказки, юноша зажмурился ещё сильнее.

— Ян! Очнись! Это я — Элла!

Сказанное так шарахнуло по голове, что несчастный паренёк чуть не рухнул наземь. Он медленно открыл глаза и недоверчиво посмотрел на девушку. Лена лукаво улыбнулась из-под каштановой чёлки и хитро спросила:

— Скучал по мне?

Но Ян не в силах был что-либо ответить. Он таращился на неё и хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Девушка отлично поняла его состояние, а потому мягко попросила:

— Ян, пожалуйста, успокойся. Я сейчас тебе всё объясню.

Молодой человек был не в силах даже кивнуть. Он всё так же поражённо смотрел на девушку и никак не мог прийти в себя. Уже переживший несколько глобальных потрясений мозг в этот раз не родил ни одной мало-мальски логичной мысли. В голове Яна крутились лишь обрывки картинок, вырванных из совершенно не связанных друг с другом воспоминаний. Он смотрел в серые глаза Лены и отчаянно хотел разглядеть за отливающими сталью радужками сознание Эллы. Наконец, уцепившись за эту мысль, Ян осторожно начал размышлять вслух:

— Если ты Элла, то где Лена?

Девушка опустила голову и глухим, но всё тем же хорошо знакомым голосом ответила:

— Лена умерла.

— Как? Ведь тело её живо.

— Ян, помнишь, мы как-то разговаривали, и я сказала тебе, что в вашем веке ещё слишком мало знают о сознании.

— Отлично помню.

— Вот. К сожалению, разум Лены давно умер. Повреждения же нервной системы были уже следствием, а вовсе не причиной, которую пытался лечить ваш доктор. Если бы имелась хоть мизерная вероятность на излечение, я никогда бы не заняла тело Лены. Ты мне веришь?

— Верю? Странный вопрос.

— Что ж в нём странного?

— То, что ты могла усомниться во мне.

— Я в тебе никогда не сомневалась. Потому и переместилась в ваше время, потому и вылечила тебя, несмотря на строгий запрет на вмешательство.

Несколько минут они сидели молча. Столь разные существа, прожившие совершенно непохожие жизни, в эту минуту думали об одном и том же. Ян вспоминал обжигавшую горечь, что не смог проститься с Эллой, а девушка корила себя за то, что не посмела прервать исследовательские процедуры и сказать Яну хоть пару слов.

— Прости! — вырвалось одновременно у обоих.

— За что? — и снова сказано было в унисон.

Взрыв хохота моментально сбросил напряжение. Элла положила свою ладонь на руку Яна.

— Я хотела извиниться, что не попрощалась.

— Что?! — полный ужаса крик эхом всколыхнул округу, — Так ты только попрощаться явилась?!

— Тише, Ян! — зашептала девушка, — Успокойся, я тут надолго.

— Правда? — у Яна от радости сдавило дыхание и выступили слёзы.

— Конечно, правда!

— А я ведь тоже хотел извиниться, что не попрощался, — виновато пробормотал Ян, — Элла, но почему сразу не сказала, что это ты?

— Не сказала потому, что в ваш диагностер встроена функция аудиозаписи всего, что происходит в палате наблюдаемого пациента.

— Что? — ахнул Ян, — Но зачем?

— Это уже не ко мне вопрос. Но по этой причине будем общаться нормально только на прогулках.

От переживаемых эмоций Яна непрерывно трясло, в горле пересохло, а ватные ноги готовы были вот-вот растечься. Сформулировать нужный вопрос было чертовски трудно. Он вновь посмотрел в глаза девушки, и тут, само собой, на разгорячённый разум снизошло спокойствие. Молодой человек улыбнулся, шумно вдохнул и совершенно буднично поинтересовался:

— Анатоль успешно проходит пси-коррекцию?

— У! Разгорелась любознательность! — Элла засмеялась, но сразу же серьёзно сообщила: — Увы, он не будет её проходить.

— Это ещё почему?

— Ну, что ж. Поскольку ты участник событий, то имеешь право всё знать. Как ты помнишь, Анатоль страдал хроническим повреждением психики, которое проявилось в совершенно запредельной ненависти. И ориентирована она была не только на биониклов. Он начал буйствовать ещё в пси-сети, убивая с невероятной жестокостью виртуальных персонажей. Потому его быстро исключали изо всех игровых сообществ. И даже направили на обязательную проверку в связи с неподобающим поведением в общественных порталах. Увы, но тогда должным образом не оценили уровень его деградации, и Анатоль не получил помощи. Он заперся дома и очень быстро превратился в настоящее чудовище. Похищение биониклов и последующие жестокие издевательства стали смыслом его существования. К счастью, мне удалось сделать брешь в его барьере, и несчастных освободили.

— А потом он сбежал из-под домашнего ареста, используя полученную по наследству машину времени.

— Да. Ты это знаешь. Все были уверены, что он просто поменялся с тобой местами.

— Э… — озадаченно протянул Ян, — Что ты хочешь сказать? Этого не было?

— Именно! Когда тебя переместили назад, то вернулся вовсе не Анатоль.

— С ума сойти! А кто?

— Француз из тринадцатого века! — выпалила Элла, — Ну, каково?

— Француз? Так вот кто был в моём теле! — догадался Ян, — То-то я думаю, что на меня косились! А откуда он взялся? И куда делся Анатоль?

— Уф! Сколько вопросов! Помнится, раньше ты не был столь любознателен. Но сейчас объясню. Как ты помнишь, в двадцать пятом веке уже были технологии наблюдения событий из временных отрезков прошлого. Генрих Карлович, мой создатель, смог разработать установку, которая могла не просто получать информацию из прошлого, но и переносить её из настоящего в прошлое. Причём объём информации мог быть любым. Вот Анатоль и решил с её помощью перенести своё сознание в прошлое, встроив его в тело жителя иного времени.

— Да, да! Я всё это знаю! — нетерпеливо вставил Ян, — Что дальше?

— Анатолю удалось одурачить полицейский департамент темпорального надзора. В его обмене участвовало не два человека, а три. Третьим был житель средневековой Франции — инквизитор по имени Жерар.

— С ума сойти! — Ян чувствовал себя героем настоящего детектива.

— Как потом выяснилось, Анатоль давно выследил Жерара и всё подготовил для перемещения в его тело.

— Погоди! — взмолился Ян, — То есть, я переместился в тело Анатоля, этот Жерар в моё, а Анатоль в тело этого Жерара?

— Совершенно верно! Но вначале никто этого не понял.

— Но смысл? Неужели Анатоль не думал, что полицейские спецы не разберутся и не вернут его из любого тела?

— Он рассчитывал, что никто разбираться не будет.

— Как так?

— Пси-коррекция могла быть проведена прямо дома, без извлечения человека из виртуальности.

— Что?! — Ян вновь задрожал от ужаса.

— Да. Если бы я не устроила перегрузку сети, и ты не вылетел из пси-домена, то, вероятнее всего, получил бы вместо Анатоля пять лет корректировки. Боюсь, что это было бы для тебя фатальным.

— Значит, ты и от этого меня спасла?

— Ну, есть такое, — засмеялась Элла.

— А что с тем французом? Его вернули назад?

— Здесь оказалось всё куда сложнее. Он пока находится в виртуальности пси-домена Анатоля. Ему подкорректировали виртуальную среду и он сражается с силами зла. Всё потому, что Анатоля нельзя переместить назад.

— Что? А почему?

— Потому что после перемещения преподобного Жерара убили. Точнее, Анатоля в его теле.

— Убили? Странно. Анатоль был должен проследить его жизненный путь.

— Наверняка так и было. Но его смерть была вызвана действиями уже самого Анатоля.

Ян поражённо молчал. Вываленная на его бедную головушку информация никак не желала упорядочиваться. Злобный замысел кровавого маньяка Анатоля, тройное перемещение и впутывание даже средневекового инквизитора, жуткий дом без окон и сказочный домишко под звёздами, беседы с Сергеем Кузьмичом и странные опыты Бориса Петровича, Элла…

Ян посмотрел на девушку, и тут по-настоящему жуткая мысль резанула раскалённым ножом:

— Ты же сказала, что здесь надолго?! Но ведь перемещение в прошлое под запретом! Тебя вернут! — взвыл Ян.

— А вот и нет! — радостно сообщила дева, — Я не стала проходить тесты на соответствие показателям разумности. А, значит, я, как неразумное создание, поддействие закона о темпоральной безопасности не подпадаю…

Глава 17. Подозрения Сергея Кузьмича

Глава полицейского департамента темпорального надзора медленно распахнул дверь и чуть не вскрикнул от восторга. Седой, умудрённый опытом страж порядка смотрел на осенний лес, окружавший дом Анатоля, и не мог сдержать радостных слёз. Многочасовое добровольное заточение в диком каземате едва не раздавило, казалось бы, железную психику. Сергей Кузьмич сделал пару шагов, сбросил ботинки и радостно ощутил стопами живительную влагу травы. Его лёгкие рвались от упоения чистым воздухом свободы, а глаза жадно впитывали цвета окружающей природы. Пожилой полицейский впервые осознал на собственной шкуре, каково преступникам прошлого было находится в тамошних изоляторах. Когда же он вспомнил о несчастных биониклах, что подвергались немыслимым издевательствам, то пожилому офицеру стало дурно. Он опустился наземь, расстегнул ворот рубашки и страшно захотел пить. Встроенный регулятор внутреннего баланса тут же принялся за работу, и житель двадцать пятого века очень быстро пришёл в себя.

Но не прошло и минуты, как рядом уселся один из инженеров. Он протянул шефу бутылку воды. Тот молча покосился на подчинённого и выхлестал всё до последней капли.

— Моя бабка сказала бы, что это поганый дом.

— Как-как? Поганый? — не слыхавший прежде таких слов Сергей Кузьмич удивился, — Надо же, сколь верное словцо!

— Да. Прежние поколения были мастера по выдумыванию эпитетов для всякого негатива.

— Не только эпитетов. Этот Анатоль не сам изобрёл свои чудовищные приспособления. Наверняка долго наблюдал за Жераром и его соратниками. А может, и за кем похуже. Понимаешь?

— Отлично понимаю, Сергей Кузьмич.

— Сейчас куда важнее другое, Витя. То, что попало в руки Анатоля необходимо досконально изучить! Сам знаешь, что совет безопасности сейчас стоит на ушах. С умершего инженера взятки гладки! Но вот почему те, кто работал рядом с Генрихом Карловичем, были ни сном ни духом? Это надо будет также выяснить.

— Вы хотите, чтобы мы и этим занялись?

— Прости, Витя. Я ещё не выжил из ума и отлично помню, что вы с Кириллом техники экстракласса. И уж кого-кого, а не вас нужно дёргать на решение совершенно несвойственных задач.

— Спасибо, Сергей Кузьмич. Приятно, что вы о нас высокого мнения. Но боюсь тут даже нам разобраться будет ох как непросто. Если с модулем захвата есть идеи по дальнейшему изучению, то остальные аппараты… — инженер лишь махнул рукой.

— Думаешь, не разберёмся с ними?

— Разберёмся. Вот только когда?

— Нужно это сделать как можно быстрее.

— Вы сами, Сергей Кузьмич, понимаете, что тут загадка на загадке. Одни названия с ума сводят: темпоральная линза, преобразователь синхронности событий, устройство темпоральной блокировки и ещё куча непонятного оборудования с совершенно невразумительными названиями.

— И всё это нам предстоит изучить, — спокойно отреагировал шеф, — Изучить самим. У Анатоля, сам понимаешь, спрашивать бесполезно.

— А вы не думаете, что на нём можно поставить крест? Он ведь переместился в тринадцатый век. Аппаратуры у него нет. Ну, натворить там он мог, конечно, изрядно. Но ведь абсолютно точно известно, что его там почти сразу же укокошили. Так чего вы терзаетесь? Прошло больше тысячи лет!

Сергей Кузьмич долго думал, перед тем как ответить на этот простой вопрос. И дело было вовсе не в его неожиданности. Глава департамента был охвачен какой-то странной, ускользающей от логического разумения, уверенностью, что маньяк Анатоль просто так не стал бы безвозвратно нырять в глухое средневековье. Увы, признаваться подчинённому, что ведёшь дела, руководствуясь интуицией, догадками и подозрениями, Сергей Кузьмич не хотел.

— Модуль захвата, скорее всего, служит для поиска и перемещения нужных сознаний из прошлого. Не зря же он так называется!

— Неужели? — саркастично воскликнул шеф, — Мы это предположили в первый же день, когда раскодировали записи Анатоля!

— Простите.

— Витя, я отлично понимаю, что работа чертовски сложная, а условия адовые. Тут даже окон нет! И мы не имеем права их тут прорубать. И перемещать эту чёртову установку нежелательно.

— Это да… Только вот с Эллой мы зря распрощались, — и осмелевший подчинённый резанул напрямик: — Не понимаю, зачем вы её отпустили? Если она не подпадала под категорию разумных существ, то вы могли ей запросто приказать. А если подпадала, то тут на нашей стороне закон.

— Как у тебя всё просто, — крякнул с усмешкой начальник.

— Конечно! А что тут сложного?

Сергей Кузьмич посмотрел в честные глаза талантливого молодого инженера и, не найдя там и доли издёвки, пояснил:

— У понятия “человечность” нет чётких рамок. Это тот редкий случай, когда чрезмерность не бывает во вред.

— Простите, не понимаю.

— Ничего. Поживёшь на белом свете с моё, поймёшь. Пошли работать? — Сергей Кузьмич резво вскочил на ноги, словно и не было на его голове плотной шапки седых волос, — Нам, перво-наперво, нужно совершенно точно уяснить механизм работы модуля захвата. А потом… думаю, займёмся устройством темпоральной блокировки. Да! Именно им! В высшей степени непонятный прибор. Надо будет покумекать.

— Сергей Кузьмич! Ну, что там кумекать?! Он, судя по всему, вообще не работает.

— Судя по чему? — тут же нахмурился шеф, — Энергию эта штука жрёт — будь здоров! А значит, что-то делает! И давай не хныкать! У нас задача чрезвычайной важности. А потому и режим работы авральный!

***

Вызов из центрального офиса застал Сергея Кузьмича скорчившимся над экраном дешифратора. Шеф департамента что есть силы распахнул слипающиеся от усталости глаза и глухо бросил:

— Слушаю!

Бодрый голос секретаря, игнорируя пустые приветствия, сразу сообщил главное:

— Сергей Кузьмич, на три часа пополудни назначено внеочередное совещание.

— По поводу?

— По делу Анатоля. Все очень хотят вас видеть.

— Не сомневаюсь, — прохрипел шеф департамента, — Раз хотят, то буду.

Точно в назначенное время глава полицейского департамента темпорального надзора опустился в кресло в зале заседаний совета безопасности. Сидящие напротив высокие чины ждали получения информации из первых рук. Сергей Кузьмич не стал тянуть кота за хвост. Чётко и лаконично, но в то же время не скрывая имеющих хоть какую-то ценность деталей, он изложил текущую ситуацию с изучением аппаратуры в доме Анатоля и сообщил, что ждать быстрых результатов бессмысленно. По крайней мере, в ближайшее время сложно будет получить ответы на основные вопросы.

Как и предполагал шеф департамента темпорального надзора, далеко не все были в восторге от практически полного отсутствия реальных достижений. Один за другим поднимались боссы уровнем всё выше и выше и высказывали одну претензию за другой. Сергею Кузьмичу ничего не оставалось, как выслушивать требования разной степени разумности. Седовласый полисмен понуро сидел, отлично зная, что ничего полезного здесь он услышать не сможет. Более того, бессмысленная потеря времени только сильнее отодвигала сроки получения вожделенных результатов. И Сергей Кузьмич просто ждал окончания этой пустой бюрократической болтовни.

Наконец, заключительное слово взял председатель совета.

— Ну, что ж. Пора подвести итог сегодняшнему совещанию. Мы выслушали информацию о текущем состоянии дел по интересующему всех нас вопросу.

Сергей Кузьмич, пожалуй, всё что мы хотели, мы вам высказали. Никто не винит вас в затягивании работы. Понимаю, что сложности у вас отнюдь не надуманные. И всё же прошу вас изыскать резервы для ускорения процесса. Также обращаю ваше внимание, что проблема обнаруженных посланий, якобы принадлежавших перу Анатоля, до сих пор вами не затронута. Это явный минус! На этом всё.

Сергей Кузьмич совершенно не понял, о каких посланиях идёт речь. Но на каменном лице не промелькнуло и тени удивления. Он молча поднялся, распрощался и вновь поспешил в дом Анатоля.

Явившись на место, он первым делом строго вопросил Виктора и Кирилла:

— Так! Слушайте меня! Сейчас мне главный босс сообщил странную вещь: якобы Анатоль оставил в прошлом какие-то послания. Я изучил все доступные источники и не заметил ничего подобного. Что вы на это скажете?

— Что? — обладавший феноменальной памятью Кирилл не поверил собственным ушам, — Бред какой-то! Анатоля ухлопали практически сразу! Ничего он не успел написать! Могу вам это гарантировать с абсолютной точностью!

— Первый раз слышу, — вторил ему Виктор, — Может, он что-то другое имел в виду? Или иносказательно выразился?

— Ничего подобного! — шеф резко пресёк пустые домыслы, — Давайте-ка ещё раз глянем в архивы.

Кирилл открыл было рот, но почёл за лучшее промолчать.

Долго рыться в базе данных не пришлось. Уже спустя полминуты все трое ошалело вчитывались в доселе незнакомые документы. Конечно, была ничтожная вероятность, что изощрённый поисковый механизм сверхмощного компьютера мог не заметить один из наиболее явных исторических сигналов о деятельности Анатоля… Но пропустить их все? Целую дюжину кровавых следов, в которых потомки не смогли разобраться, зато отлично поняли полицейские двадцать пятого века? Это просто сбивало с ног! Ведь интеллектуальная мощь кибернетического разума машины департамента темпорального надзора столь велика, что просто-напросто не была способна допускать такие ошибки. Да и Сергей Кузьмич, изучивший все события после появления в тринадцатом веке Анатоля, не мог пожаловаться на старческую невнимательность. Он посмотрел на перепуганные физиономии техников и хрипло поинтересовался:

— Вы же тоже рылись в данных того времени, вы это видели? — и затем, уже не пытаясь себя сдерживать, прокричал: — Вы раньше это видели?!

— Этого не было. Совершенно точно. Не было! — подтвердил бледный как мел Кирилл.

— Ничего не понимаю, — сокрушённо признался Виктор, — Как такое могло произойти?

В комнате надолго воцарилась тишина. Все подавленно молчали, изо всех сил пытаясь понять причину столь странного казуса. Кирилл грешил на вероятную перегрузку анализировавшего события кибермозга. Виктор с опаской предполагал взлом базы. А Сергей Кузьмич сразу попытался поставить себя на место Анатоля.

Бежали минуты, но никому ничего путного на ум не приходило. Наконец, устав от неразрешимой головоломки, шеф департамента предложил:

— Давайте, пожалуй, выйдем на воздух. Там будет легче думать.

Троица тут же выскочила из осточертевшего особняка. Они расселись на траве, и Сергей Кузьмич начал рассуждать вслух:

— Мы работаем над этим делом. Работаем плотно. И располагаем самой обширной информацией. Так?

— Так, — живо поддакнул Виктор.

— Мы узнали всё, что происходило с Жераром после обмена. Мы собрали всю информацию, что даже отдалённо могла касаться сбежавшего Анатоля. Так?

— Ну, конечно! — опять подал голос Виктор.

— И вдруг обнаруживаем, что не знаем таких важнейших фактов. Странно?

— Более чем, — вяло согласился Кирилл.

— Жерар убит. Это факт. Мы думали, что со смертью его тела наступит и гибель перемещённого в него сознания Анатоля. Так? Так! И что оказывается? После смерти Жерара кто-то начинает убивать людей и вырезать на телах издевательские приветики. Мы не могли… Слышите! Не могли пропустить факт, что в том городке на телах убитых будет вырезано: “Привет от Анатоля!” Замечу: надписи сделаны с использованием цифровой кодировки нашего времени. В средневековой Франции! Мы этого пропустить не могли. Никак!

— Не могли, — ответили инженеры хором.

— Значит, вывод напрашивается сам собой: этого не было.

— Простите, что вы сказали? — Кирилл тут же заподозрил у шефа начинающуюся шизофрению.

— Не смотри на меня как на придурка! — зло огрызнулся босс, — Если я повредился в уме, это даже неплохо. Это для меня настоящее спасение. Но позволь спросить: а что ты придумал для себя?

— Простите, — Кирилл тут же опустил голову.

— Мы все в здравом уме. Просто… мировая история изменилась.

— Если бы мировая история изменилась, то вместе с ней произошла бы трансформация нашей памяти, — весомо возразил Виктор, — Почему же все об этих изменениях в курсе, а мы нет?

Сергей Кузьмич хрустнул сжатыми в замок пальцами и жёстко изрёк:

— Хороший вопрос! Вот с ним нам и предстоит разобраться. И сделать это как можно скорее!

Они вернулись в лабораторию, развёрнутую в доме Анатоля. Рассевшись по рабочим местам, инженеры повернулись к шефу.

— С чего начнём?

— Начнём со списка найденного оборудования. Занесём в него всё, что тут есть. И укажем, что известно о его предназначении. Будем отмечать малейшие неясности или даже подозрения. Потом займёмся анализом.

— Так здесь же работы на месяцы! — взмолился Виктор.

— У нас нет этих месяцев. Боюсь у нас вообще нет времени. Теперь никто не знает, какими возможностями обладает Анатоль. Ты можешь поручиться, что он перенёс в прошлое только своё сознание? А, может, он что-то ещё прихватил?

Несчастные инженеры затряслись от страха, а босс и не думал сбавлять обороты:

— А вы не думали, что он, возможно, способен перемещаться не только в прошлое?

— Сергей Кузьмич! Ну, это вы лишку хватили! Самостоятельное перемещение в будущее даже теоретически невозможно.

— Молодец, Витя! Грамотно формулируешь. Не забыл упомянуть про “самостоятельное”. А представь на секунду, что у него есть в будущем сообщник. Представил?

— Тогда уж давайте представим, что у него есть свой человек в совете безопасности. А ещё лучше, что весь совет давно под контролем Анатоля, — глухо пробубнил поникший Кирилл.

— Намёк понял, — мигом отреагировал шеф, — И, пожалуй, что ты прав.

— Что вы хотите сказать?! — возопил шокированный техник.

Сергей Кузьмич тут же сообразил, что это уже перебор, и гораздо мягче продолжил:

— Успокойся, пожалуйста. Я хотел сказать, что не будем нырять в пучину параноидальных возможностей. А постараемся остаться реалистами. Потому давайте сначала начерно накидаем перечень проблем…

К вечеру вымотанные сотрудники департамента темпорального надзора составили первый вариант списка до конца неисследованного оборудования. Сергей Кузьмич в который раз обегал его глазами, пытаясь наткнуться на что-то подозрительное. Но и его силы были не беспредельны. Листки выскользнули из руки, а наклониться за ними он уже не мог. Он медленно полез в карман за очередной дозой стимулятора, но внезапно ощутил схватившую его руку.

— Шеф, не стоит гробить здоровье лошадиными дозами. Вы так долго не протянете.

— Давайте отправимся спать. Продуктивность и так на нуле, а переутомление вообще загонит её в отрицательную область. А если посчитать время на исправление ошибок…

— Ясно. Тогда по домам, — согласился под давлением очевидных фактов босс и тут же строго добавил: — В шесть утра чтобы были как штыки!

***

Едва солнце поднялось над горизонтом, как вся троица вновь собралась в доме Анатоля. Дежуривший ночью офицер козырнул, сдал пост и отбыл. Сергей Кузьмич вновь самолично проверил базу исторических данных, и не найдя никаких изменений, подытожил:

— Ночью работал только компьютер, поддерживающий виртуальный домен. И радостный Жерар наверняка опять без устали гонял богопротивных слуг сатаны. Потому неудивительно, что всё осталось неизменным.

— Думаю, вы неправы, шеф, — заметил Кирилл, — Как раз всё могло поменяться, только на нас это повлияло так же, как и на всех остальных.

— Можно и так сказать, — задумчиво согласился Сергей Кузьмич, — Тут надо смотреть, что брать за точку отсчёта. Хотя сейчас не это важно. На первом месте стоит вопрос понимания данного феномена. Ясно как божий день, что дело в работе какого-то прибора из наследства покойного Генриха Карловича. Потому сейчас будем просто включать их все поочерёдно и смотреть на результаты.

Услыхав столь дикое предложение, инженеры на несколько секунд потеряли дар речи, а потом завопили:

— Что?! Это же бред! Так никто не работает!

— Это невероятно опасно! Мы можем запросто натворить таких дел!

Но босс был непреклонен. Он холодно оглядел подчинённых и заявил:

— Вы сами отлично видите, что происходит что-то непонятное. И это непонятное играет против нас. Долго копаться в этом барахле нам никто не даст. Точнее, обстоятельства не позволят. Нам надо действовать на опережение. Потому предлагаю вам положиться на мою интуицию.

— Нет! — покачал головой Кирилл, — При всём уважении к вам должен заметить: в нашей работе недопустимо использовать антинаучные методы.

— Думаю, ты во многом прав. И хотя ситуация критическая, я не могу вам приказывать. А, значить, просто прошу вашего согласия хотя бы на один эксперимент, — без особой надежды произнёс Сергей Кузьмич, — Я прошу вас.

Кирилл с Виктором переглянулись. Таких речей от “железного” босса они не слыхивали ни разу в жизни.

— Один, я думаю, можно, — осторожно прошептал Виктор.

— Ладно! — махнул рукой Кирилл, — Так что вы хотите сделать?

Сергей Кузьмич с трудом сдержал рвущийся восторг. Он пару раз глубоко вздохнул и объявил:

— Запустим на всю мощность устройство темпоральной блокировки.

Кирилл задумчиво почесал в затылке.

— Вы думаете, дело в нём?

— Мне почему-то так кажется, — признался смущённый начальник.

— Ну, раз шеф говорит, то будем делать! — весело прокричал Виктор, в душе радуясь хоть какой-то подвижке в этом гиблом деле.

Подключение странного электронного блока заняло около двадцати минут. После чего участники антинаучного эксперимента расселись в кресла. Инженеры вопросительно посмотрели на руководителя.

— Запускаем? — в голосе Кирилла ещё теплилась надежда, что безумный начальник в последний момент одумается.

Но тот оказался непреклонен.

— Врубай!

Установка темпоральной блокировки бесшумно включилась, осветив стальной корпус едва заметным огнём индикатора питания.

— Полная мощность? — строго уточнил шеф.

— Так точно, — горько подтвердил Кирилл и уже без подражания старым армейским выражениям спросил: — Долго будем экспериментировать?

Сергей Кузьмич вздохнул и скомандовал:

— Хватит.

Щёлкнул тумблер, индикатор погас. Инженеры обвели взглядом лабораторию.

— Хм… Ничего не произошло, — вяло озвучил результат Кирилл.

— А ты хотел, чтобы что произошло? — язвительно бросил Виктор.

Но тут донёсся пугающий хрип начальника:

— Произошло…

— Шеф?

— Что с вами?!

— Со мной ничего. Смотрите в базу!

Техники тут же кинулись к голографическому экрану. В раскрытой базе значилось совершенно другое количество жертв с отметками Анатоля.

— Четырнадцать?! — с глупой улыбкой ошалело выкрикнул Виктор.

— Мда… а ведь было двенадцать, — печально подтвердил Сергей Кузьмич.

— Ошибки тут быть не может, — вслух рассуждал шокированный результатом Кирилл, — Мы все втроём сойти с ума не могли. Нашу базу никакому хакеру даже в голову не придёт взламывать. А темпоральные данные записываются в неё посредством аппарата автоматического хрононаблюдения, на который тоже грешить бессмысленно.

— И какой из этого следует вывод? — обратился Виктор к коллеге.

Но ему ответил сам шеф:

— Это значит, что Анатоль выжил. И продолжает действовать.

Глава 18. Рай вседозволенности

Анатоль с интересом оглядел невероятно аскетичное убранство комнаты. Он видел её не впервой, но наблюдение через экран хроноскопа и созерцание собственными глазами имели невероятные отличия.

— Хе-хе! А ведь даже на максимуме детализации нищета казалась не такой убогой. Поторопился я распрощаться со своей реальностью. Ну, что ж, будем хозяйничать теперь в этом захолустье! — и Анатоль выпрыгнул из кровати.

Он прислушался к внутренним ощущениям в теле и остался весьма доволен. Высокий рост был несколько непривычен, но это с лихвой компенсировалось мускулатурой жителя тринадцатого века. И хотя Жерар никогда не занимался крестьянским трудом, но регулярно махал мечом, питался исключительно здоровой пищей и дышал чистейшим воздухом прошлого. Прочие же особенности Анатоль хорошо изучил ещё при слежении за инквизитором. Высокий рост, привычно чёрные волосы, удивительно чистая для средневековья кожа приводили Анатоля в восторг.

— Да, тело весьма достойное!

Но ходить нагишом было дурным тоном даже в тринадцатом веке. И Анатолю пришлось натягивать странные и далеко не свежие тряпки. К счастью, брезгливость не была в списке его добродетелей. Анатоль кое-как оделся и спустился вниз.

— С добрым утром, ваша милость! — плешивый старик-слуга тут же мелко закивал, — Сейчас подам завтрак.

Вкушать хоть и свежайшую, но лишённую привычных специй пищу было не так приятно, как того ожидал переселенец из двадцать пятого века. Он без особого наслаждения расправился с жареным окороком и каким-то овощным натюрмортом и только после этого посмотрел на стоявшего по левую руку старика.

— Чего уставился?

При подготовке к перемещению Анатоль использовал специальный активатор нейроимпульсов. Потому целый пласт полезнейшей исторической информации был у него всегда под рукой. Это позволило овладеть безукоризненным французским языком того времени. Голосовые связки тела Жерара работали в привычном тембре. И пришельцу не приходилось опасаться, что его может выдать речь.

— Ваша милость, как вы себя чувствуете? С вами всё хорошо?

Неподдельное волнение слуги мигом заставило насторожиться. Что было не так, Анатоль мог лишь гадать. Но тут же сообразив, что старый хрыч целиком в его власти, инквизитор лишь рассмеялся. Проглотив завтрак и хлебнув чертовски кислого вина, Анатоль направился в епископскую тюрьму.

Содержание узников, на которых ранее он смотрел лишь через экран хроноскопа, произвело куда большее впечатление, чем утренняя трапеза. Анатоль с превеликим наслаждением смотрел в перепуганные глаза изувеченных пленников, перебирал кондовые пыточные инструменты и слушал преданное сопение топчущихся за его спиной подручных.

Но обходя камеры одну за другой, Анатоль всё сильнее утрачивал положительные эмоции. И в конце концов он был вынужден признать, что контингент жертв в местном узилище оставляет желать лучшего. Этот невероятно огорчивший его факт тут же вызвал вспышку гнева. Инквизитор зло сплюнул и в сердцах выбил глаз корчившемуся на полу узнику.

”Проклятый чистоплюй Жерар! Сажал в темницу лишь какое-то отребье! Иметь дело с таким скотом? Нет! Увольте! Придётся постараться поискать что-то посвежее и понежнее. Хотя судя по тому что я видел на улицах, задача будет не из лёгких”.

Куда больше восторгов в его больной душе вызвал антураж темницы. Один только скрип, с которым тяжёлые ржавые цепи скребли каменный пол, приводил инквизитора в неописуемое ликование. И он ежеминутно задавался вопросом: почему он раньше не отобрал у придурковатого дядюшки оборудование и давным-давно не переселился в эти блаженные времена?

Анатоль решил, что обязан как можно скорее наполнить стены этого, в высшей степени уютного помещения новыми гостями.

***

По пути домой Анатоль с сожалением смотрел на уродливых торговок и грязных крестьян. Ни о каком удовольствии от общения с таким сбродом даже думать не приходилось. И инквизитор начал перебирать возможности загрести в свои лапы рыбу покрупнее. “Мясцо знатных особ наверняка понежнее, да и почище. Нужно срочно изучить эту возможность! Как тут общается местный высший свет? Должны же быть какие-нибудь приёмы, званые вечера или балы? Неужели ждать очередного церковного празднества, чтобы эти увальни сами припёрлись в собор?”

Размышляя в таком ключе, Анатоль добрался до дома. В нос ударили ароматы горячей стряпни, и не получавший весь день пищи желудок тут же заурчал. Анатоль безо всяких церемоний крикнул с порога слуге:

— Жрать неси скорее, выродок!

Гастон вздрогнул, молча поклонился и пригласил хозяина к столу.

В этот раз пища куда больше понравилась Анатолю. Он уплетал за обе щёки, уже совершенно не смущаясь стоявшего тут же слуги. И даже вино оказалось куда приличнее чем утром. Сделав последний глоток, Анатоль радостно цокнул языком, вытер перепачканные руки о скатерть и резво поднялся. Он уже хотел направиться к себе, но искоса брошенный старым слугой взгляд тут же заставил насторожиться. Параноидальная подозрительность никогда не подводила Анатоля, вот и сейчас она яростно сигналила, что хромоногий чёрт что-то заподозрил. “С ним придётся разобраться поскорее. Хотя, зная его осторожность и преданность, сложно предположить, что он осмелится сделать что-то прямо сейчас. Старый хрен будет думать и присматриваться. Чтобы отважиться на какое-либо действие, Гастону нужно дозреть. А значит, сегодня я в безопасности. Но вот завтра…” И, строя планы один омерзительнее другого, Анатоль забылся сладким сном.

Было едва за полночь, когда инквизитор неожиданно открыл глаза. Что-то явственно просигналило, что нужно прийти в себя. Анатоль напрягся и моментально выдернул из-под подушки широкий кинжал. Однако непроглядная тьма, царящая в комнате, была пуста и безопасна. Да и во всём доме не было слышно ни шороха. Готовый ко всему Анатоль на несколько секунд замер, но ничего так и не произошло.

— Тьфу! Чёрт! Приснилось, что ли? — пробурчал он недовольно, взбил подушку и опять нырнул в грёзы.

Но в этот раз уснуть ему было не суждено. Неожиданно чёткий, явно автоматический, голос внятно произнёс:

— Установка зеркалирования информации готова к работе. Выберите цель для запуска процедуры миграции.

— О-па! Так вот что меня разбудило! — Анатоль тут же сел на кровати и расплылся в радостной улыбке, — Ещё один дядюшкин подарочек сработал. Замечательно! А то я уж начал беспокоиться. Так, и кто же готов для нашей процедуры?

К неудовольствию Анатоля в предложенном списке оказалось совсем немного людей. И поначалу это его страшно удивило. Но вспомнив механизм работы установки зеркалирования, он смирился:

— Вот чёрт! Совсем позабыл, что она оперирует только теми, с кем я общался. Хм… кого же выбрать? Вот! Возьму-ка в оборот старину Гастона!

— Принято! — отчеканил голос автомата, — Пожалуйста, засыпайте.

Анатоль рухнул на подушку и, смежив веки, радостно подумал: “Как хорошо, что работа такой полезной установки может быть организована даже на базе мозга примитивного жителя средневековой глухомани…”

***

Утреннее пробуждение оказалось куда менее приятным, чем накануне. Тело слушалось столь тяжко, что без стона нельзя было даже перевернуться на бок. Когда же Анатоль разомкнул веки, то обнаружил, что его будит небесное создание. “Ага! Это же Бланш, дочь Гастона. Бедняжка и представить не может, что я в теле её отца. А она, кстати, недурна собой. И как я это раньше не приметил?”

С помощью ничего не подозревающей девушки Анатоль наконец смог сесть. Стариковское тело ломило. Явно поражённые артритом пальцы с трудом приняли одежду, но облачиться в неё уже не было никакой возможности.

— Помоги мне, — хриплый старческий голос получился великолепно.

— Святые угодники! — запричитала Бланш, — Совсем тебя загонял хозяин! Вот правду люди говорят, что нет в нём божьей жалости.

Услыхав такое, возмущённый Анатоль едва не разразился ругательствами. Но хитроумный злодей решил не пугать девчушку попусту, а поберечь её психику для более подходящего момента. Он молча поднялся и, пересиливая боль и немощь, медленно побрёл в комнату господина. Несмотря на изрядный вес и грубость массивных петель, дубовая дверь распахнулась невероятно легко. Анатоль с интересом осмотрел только что покинутое тело. Оно, без сомнения, было живо. Грудная клетка периодически расширялась, нагоняя в лёгкие свежий воздух. Казалось, что инквизитор спал. Но в отсутствии сознания никакие внешние воздействия не могли привести его в состояние бодрствования.

Анатоль глядел на лежащее тело и не испытывал никаких эмоций. Он понимал, что должен либо вернуться в него в течение двух суток, либо распрощаться с ним навсегда. “А нужно ли мне оно? Теперь, когда я могу мигрировать из тела в тело, его преосвященство может упокоиться. Но пока тебе, старина Жерар, помирать рановато. Ты поможешь мне провернуть один занятный фокус”. Анатоль усмехнулся и, припадая на больную ногу, покинул комнату.

— Что наш господин желает на завтрак? — тут же подлетела Бланш.

— Ничего. Их милость заболел. Он не будет выходить. Нам позволено бездельничать.

Девушка могла бы заметить в речи старого отца подозрительные шероховатости, но восторг от внезапно свалившегося выходного затмил юный разум. Счастливая Бланш что-то прочирикала и унеслась по своим делам. Анатоль же отправился на рынок. Расчет его был прост: он собирался пообщаться с максимальным количеством людей, дабы иметь возможность перемещаться и в их тела.

Как Анатоль и предполагал, Гастона в городке знали все. Каждый встречный считал своим долгом вежливо поздороваться и справиться о его самочувствии. Но что несказанно удивило — старика действительно уважали, совершенно не выказывая при этом даже минимального опасения. Анатоль не верил своим глазам, понимая, что в горожанах не было ни капли страха перед слугой всесильного инквизитора. И торговки, и стражники, и мастеровые радостно приветствовали хромого старика. Даже проезжавший мимо городской голова не преминул с улыбкой пожелать тому доброго утра.

Анатоль бродил по улицам до самой темноты. Наполнение базы установки зеркалирования информации шло семимильными темпами. Большинство жителей города, сами того не подозревая, были готовы безвольно отдать своё тело в полное распоряжение психопата из другого времени. Теперь ему ничто не мешало устроить в этом захолустье настоящее кровавое веселье. И купаясь в своих чёрных замыслах, старик со злобной улыбкой отправился домой.

Окна первого этажа ярко горели. Видимо, вернувшаяся Бланш, как всегда, была занята стряпнёй. Анатоль грузно перешагнул порог и на все восклицания дочери Гастона миролюбиво посетовал:

— Не тревожься! Пусть господин поспит. Вон как изводит себя! — и тут же не терпящим возражений голосом скомандовал: — Дай мне сейчас поесть, а затем живо отправляйся спать!

***

Засыпать в теле старика было тоже делом непростым. Анатоль совершенно терялся от непонимания, как хромоногий Гастон вообще может передвигаться. Но эти мысли отняли у него лишь пару минут перед погружением в сон. Старческие веки смежились, и сознание уже было готово соскользнуть во тьму забытья. Амплитуда нейроимпульсов пошла на убыль, что незамедлительно

активировало программу зеркалирования. Анатоль тут же взбодрился и начал рыскать по изрядно удлинившемуся списку доступных персон. Увы, нужное ему имя там отсутствовало.

— Что за чёрт! Почему тут нет Бланш?

Автоматика, внедрённая в его разум тут же отчиталась:

— Целевое тело должно находиться в бессознательном состоянии, во сне или в крайнем случае в состоянии сильного опьянения.

— Придётся спать… — недовольно пробурчал Анатоль.

Через полтора часа он пробудился. К его удивлению, умная программа уже не стала делать каких-либо запросов, а просто переместила его сознание в тело Бланш.

Анатоль тут же вскочил. После изувеченного болезнями стариковского тела лёгкость юности оказалась столь восхитительна, что переселенец не смог себе отказать и сделал несколько танцевальных па в тесноте комнаты прислуги. Анатолю тут же захотелось осмотреть новое приобретение более внимательно, но найти ни свечей, ни огнива в незнакомой каморке не получилось. Ему пришлось ограничиться ощупыванием. Но ничего необычного на девичьем теле обнаружено не было. Спать уже не хотелось, и Анатоль решил приступить к реализации своей давешней задумки. Внезапно он обнаружил неожиданные плюсы ночных действий:

— А это даже хорошо, что сейчас ночь! Со стариком будет меньше возни. А то как проснётся да начнёт ныть…

Размышляя в этом направлении, Анатоль спустился в кухню. В низкое окно светила полная луна, это хоть немного, но помогло сориентироваться в бесчисленных шкафах. Острый кухонный нож был найден моментально. Анатоль уже хотел приступить к делу, когда заметил здоровенный мясницкий топор.

— О-па! А вот эта штука куда интереснее!

Он проверил его остроту и, удовлетворившись качеством заточки, отправился в комнату Гастона.

Старик спал, скорчившись и подтянув подрагивающие руки к груди. Испытывающий острый дефицит зубов рот был приоткрыт. Прерывистое сипение в купе со смрадным дыханием создавало в комнате весьма тягостную атмосферу. Анатоль смотрел на старика и поверить не мог, что буквально пару часов назад сам находился в этом дряхлом теле.

— Ты действительно пожил изрядно, старик. Отправляйся в ад, или во что ты там веришь! — руки девушки подняли топор и с силой опустили на череп Гастона.

Костный хруст вперемешку с чавканьем мякоти мозга одарил уши Анатоля блаженством. Он застыл, переваривая восторг от столь трогательного звукового эффекта, но всё же не преминул посетовать:

— Эх! Жаль, что сейчас ночь. Наверняка живописно кровища расплескалась. Но тратить время попусту не будем!

И не утруждая себя даже вытереть топор, Анатоль ринулся наверх. Убивать тело Жерара было чертовски жаль. Мучимый раздумьями убийца даже сел напротив и долго смотрел на столь редко встречающееся в этом диком времени совершенное сложение и прекрасное лицо.

— Чёрт! Я буду скучать по тебе, старина Жерар. Но, к счастью, установка зеркалирования заработала как надо. Мне в твоём теле задерживаться надолго опасно. А то и твои соратники и наши полисмены не дадут спокойно насладиться жизнью.

Анатоль взмахнул топором и мастерски отсёк голову. Брызгая густыми потоками крови, она со стуком скатилась на пол.

— Великолепно! Да, Жерар, ты достоин именно такой красивой смерти!

Тратить время на созерцание результатов резни Анатоль не желал, а потому опрометью кинулся в городскую управу. Там, перебудив всех, он изобразил терзавшуюся угрызениями совести грешницу, что раскаялась в убийстве господина и собственного отца. Пристав долго не верил, что хрупкая и богобоязненная Бланш могла отважиться на такое. Та же каталась по земле и кричала, что сам сатана овладел ею для свершения страшного злодеяния. Всё это было столь дико, что простоватому чиновнику было проще поверить в банальное помешательство девы. Но перепачканные в крови руки кухарки были красноречивее слов. И ему пришлось послать наряд для осмотра дома Жерара.

Спустя четверть часа, подчинённые вернулись, и по их перекошенным от ужаса лицам всё стало ясно. Поражённому приставу ничего не оставалось, как отправить Бланш за решётку. Но спохватившись, он уточнил приказ:

— Ведите её в епископские застенки. Это дело инквизиции. Таким в городской тюрьме не место!

Оказавшись в камере, Анатоль тут же кинулся на сваленную в углу кучу прогнившей соломы. Лежать было страшно неудобно, но нужно было срочно забыться сном. Он сомкнул глаза, расслабился и попытался вызвать программу зеркалирования. Голос отозвался мгновенно:

— Выберите цель для запуска процедуры миграции.

***

Анатоль переступил порог епископской тюрьмы уже в облике старшего надзирателя. Дежурный тут же кинулся навстречу начальству и подобострастно затараторил:

— Ваша милость! Ночью привели арестованную кухарку самого инквизитора Жерара.

— Неужели? — саркастично бросил начальник.

— Так точно! Она призналась, что при побуждении нечистого самолично убила и его преосвященство и собственного отца.

— О как! — старший надзиратель даже не собирался прятать ухмылку, — И что же она делает сейчас?

— Утром стала кричать и стучать в дверь. Беспрерывно просит её выпустить и божится, что ничего противозаконного не делала.

“Ясно. Её сознание не управляло телом. Скорее всего, она начисто лишена воспоминаний о событиях этой ночи” — сообразил Анатоль. Дальнейший доклад дежурного его уже не интересовал. Он не стал отвечать на срочные депеши руководства и вообще выполнять какие-либо из своих прямых обязанностей, а лишь коротко распорядился:

— Подготовить пыточную!

Подчинённый тут же удивлённо заблеял:

— Но на сегодня не назначено никаких допросов…

Обычно меланхолично-спокойный старший надзиратель в этот раз проявил совершенно незнакомый норов. Стоявший перед ним навытяжку был тут же схвачен за горло могучей ручищей и согнут в три погибели.

— Я тебе не давал слова, чернь! Сейчас же сам приготовишь всё, что нужно: огонь, дыбу, щипцы и всё прочее! И доложишь мне лично. Марш!

Начальник отвесил столь мощный пинок, что надзиратель едва не вышиб собой дверь.

Не прошло и получаса, как запыхавшийся младший надзиратель докладывал о выполнении поручения. Начальник улыбнулся, кивнул, молча похлопал того по плечу и в мгновение ока свернул несчастному шею. Затем равнодушно перешагнул ещё дёргающийся труп и направился навестить Бланш. Пролёт в несколько ступеней, два коротких коридора, и вот Анатоль уже стоял перед знакомой дверью. Здоровенный ключ со скрежетом отпер камеру. Перепуганная и ничего не понимающая девушка тут же кинулась к нему.

— За что меня вытащили из дома? В чём меня обвиняют? Вы представляете, как будет недоволен мой господин?!

— Тебя никто ни в чём не обвиняет, — умиротворяющим тоном промолвил старший надзиратель и мягко добавил: — Пойдём, Бланш.

Девушка мигом успокоилась и как овечка последовала за ним в дальнее крыло тюрьмы. Но одного взгляда в приоткрывшуюся дверь пыточной оказалось достаточно, чтобы доселе бойкая кухарка Жерара свалилась в обморок. Такой оборот совершенно не устраивал Анатоля.

— Это что ещё за новости? Крестьянка упала без чувств словно расфуфыренная принцеска! Нет, дорогуша! Так дело не пойдёт! — Анатоль начал лупить её по щекам.

Но этот приём не возымел никакого действия, и девушку пришлось втаскивать в помещение самому.

Анатоль окинул взглядом интерьер и с удовольствием отметил живописно запёкшуюся кровь, которой щедро была забрызгана вся обстановка.

— А тут работают весёлые ребята!

Он опустил несчастную на пол и стал вслух размышлять:

— Так, милая Бланш, с какого же прибора начать с тобой работу? Пожалуй, попробуем на старушке-дыбе.

Он проворно привязал руки несчастной, после чего вздёрнул её вверх. Крик боли разорвал тишину узилища.

— Ох! Какой голос! Настоящее сопрано! Теперь снимем с тебя платье. Зачем скрывать столь нежную кожу под этим тряпьём? Не дёргайся! Сейчас начнётся самое интересное!

Душераздирающий крик боли вновь огласил холодные камни стен, которые слышали эти звуки уже множество раз.

***

После смерти Бланш прошло уже больше месяца, но Анатоль никак не мог забыть того наслаждения, что подарила ему глупая кухарка Жерара. Тот день он целиком посвятил ей. И девушка его не разочаровала. Кто бы мог подумать, что в крестьянской семье может родиться столь остро чувствующая натура. Сперва казалось, что это свойство любой женщины, но позднее Анатоль с горечью осознал, что никто в этом городке уже не сможет сравниться с ней.

И какая удача, что им в тот блаженный день никто не смог помешать.

Кровавые проделки Анатоля поселили в головах жителей суеверный ужас. И простолюдины, и знать строили самые фантастические предположения о невероятных смертях, дополняя жуткую реальность куда более страшными выдумками. Но чего бы глупые горожане ни толковали, они неизменно склонялись к тому, что в их местах поселился если не сам сатана, то уж его ближайший приспешник, как минимум. Ничем иным они не могли объяснить странные надписи, вырезанные на телах несчастных жертв.

Анатоль сидел в трактире и за кружкой вина слушал очередные бредни о своих похождениях. Находясь в теле ни в чём не повинного торговца репой, он преспокойно строил планы дальнейших действий и нисколько не опасался наводнившей городок толпы инквизиторов. Он уже хотел встать и кинуть на стол монетку, как обратил внимание на вошедшего незнакомого юношу.

Непривычно чистое платье не было одеждой простолюдина, что выдавало в молодом человеке сына заезжего купца средней руки. “Так. А вот и шанс для нового поворота событий!” — обрадовался Анатоль и осторожно подсел к ничего не подозревающему юнцу.

— Не советую вашей милости здесь пить вино.

— Что? — паренёк удивлённо вскинул брови, — Это почему же?

— Вкус его ужасен! Уж поверьте старику. А вот курочку местную очень рекомендую.

Молодой человек подозрительно покосился на собеседника и холодно бросил:

— Шёл бы ты своей дорогой!

— Что ж вы так грубы, ваша милость?

Анатоль не надеялся на ответ, но преисполнившийся спеси юнец всё же не стал молчать:

— Ты слишком подозрителен. Рожа грязная, а речь как у епископа.

— Так я ж не всегда торговал репой.

Анатоль тут же мысленно обратился к программе зеркалирования, которая без промедления сообщила, что образ паренька зафиксирован и тело может быть пригодно для миграции сознания.

— Да неужели! — усмехнулся купеческий сынок, — Поди, был золотарём?

— Были и у меня счастливые времена. Ну, да не буду навязываться. Всего вам хорошего! — и довольный собой Анатоль покинул трактир.

***

В этот же вечер Анатоль улёгся спать и начал проводить привычную процедуру миграции сознания. Однако, прежде чем скользнуть в тело сына заезжего торгаша, Анатоль с беспокойством сообразил, что совершенно не обладает какой-либо информацией о том парне. Он даже не знает, как того зовут и откуда он.

Делать переход в тело совершенно незнакомого человека было довольно рискованно. Но Анатоль отлично сознавал, что куда большему риску подвергался, оставаясь в этом городе. Кровавые послания хоть и тешили самолюбие, но служили верным ориентиром для его поимки. Он был уверен, что в своём времени безвозвратно уничтожил все следы разработанной дядюшкой установки зеркалирования информации. Он также не строил иллюзий, что полицейские аналитики не сообразят, что его сознание каким-то образом перемещается по телам. А, значит, сидеть на одном месте просто недопустимо.

Он смежил веки. И любимая программа тут же обратилась всё тем же равнодушным искусственным голосом:

— Выберите цель для запуска процедуры миграции.

— Интересно… А я ведь даже заснуть не успел.

— Схема ваших нейроимпульсов уже зафиксирована. Вам больше не нужно переводить разум в состояние, предшествующее сну. Но целевое телодолжно находиться в бессознательном состоянии.

— Отлично! — возрадовался Анатоль и вызвал образ давешнего трактирного собеседника.

Но за краткостью общения лицо молодого человека восстановилось не полностью. Кое-какие черты Анатоль достроил сам, понимая, что на действие программы его воспоминания никак не повлияют. Но он ошибся. Открыв глаза уже в новом теле, его сознание было потрясено сообщением:

— При проведении процедуры миграции были учтены пожелания временной коррекции. Вы оказались в целевом теле с положительным сдвигом в пять лет.

— Что?! — завопил, вскакивая Анатоль, — Значит, я могу перемещаться вперёд во времени?!

И крик неописуемого восторга перебудил весь дом виноторговца.

Глава 19. Зло из прошлого

Раскалённый за день бетон приятно грел даже через плотную ткань старого покрывала. А невымываемый дождями едва заметный аромат битума то и дело намекал сидящим, что они всё ещё находятся в реальности урбанистической цивилизации. Расположившиеся на крыше Ян с Эллой не обращали на эти мелочи внимания. Дневная чехарда мыслей постепенно стиралась созерцанием окутывающего город вечера, и молодые люди растворялись в окружающей гармонии и тепле друг друга.

Не прошло и недели со дня выписки Эллы из клиники, а Ян уже был принят её родными как полноправный член семьи. Не верящие в счастливое исцеление родители девушки совершенно не зацикливались на том, что их вновь обретённая дочь практически полностью утратила память. А уж на такую мелочь, как трансформация имени они вообще не обратили внимания. Раз дочка сказала, что ей больше нравится звучание имени Элен, то ради бога! А то, что бойфренд зовёт её Эллой, вообще никого не заботило. Куда важнее было родителям слышать то, как он это делает. В круговерти бытовой суеты Ян никогда даже не задумывался сколько нежности он вкладывал в произнесение коротенького имени. А вот почти слепая престарелая бабка от этого то и дело роняла слезу и украдкой целовала крест.

Семья Яна пребывала практически в том же состоянии. Почти утратившая волю к жизни мать внезапно воспряла и словно помолодела на двадцать лет. Она то и дело смеялась и тормошила сына не как мать, а скорее как расшалившаяся старшая сестра. Отец же ходил с улыбкой до ушей, распираемый гордостью за сына, победившего смертельный недуг. Когда же Ян представил им Эллу, отец чуть не заплакал, поняв, что сын уже и сам стал мужчиной.

Но больше всех был поражён выздоровлением Яна и Елены их лечащий врач. Уж кто-кто, а Борис Петрович отлично понимал, что заслуга его аппаратов и методик была нулевой. Но в суровые времена, когда учёные вынуждены сражаться за каждую копейку, признавать собственное бессилие было равносильно краху. И престарелый профессор дни и ночи проводил в попытках отыскать то, что чудесным образом повлияло на состояние юных пациентов. Ян и Элла ежедневно являлись к нему на осмотр. Их радостные физиономии проливали потоки бальзама на истерзанную сомнениями душу старика.

Пропитанный летним теплом город казался вырвавшемуся из пут смерти Яну настоящим подарком. Он таскал Эллу по самым уютным уголкам, показывал живописные переулки и бульвары, то и дело рассказывал связанные с этими местами истории. Он перезнакомил её со всеми своими друзьями, устраивал пикники, водил в театры на любые, хоть сколь-нибудь значимые, представления. Элла же испытывала неподдельный восторг не только от проводимых её другом мероприятий. Яну было невдомёк, какая гамма чувств сотрясала сознание девушки при созерцании такого заурядного события, как пролёт стрекозы над их головами. Никогда не видевшая ничего подобного кибердевушка была готова часами смотреть на такие чудеса. Ещё больший шок вызвало обнаружение колоссального пласта обонятельных ощущений. В первый день после выписки Ян повёл Эллу на прогулку по бульвару. Буйство ароматов зелени, перемешанное с чисто урбанистическими запахами неожиданно вызвало у девушки сильнейшее головокружение.

Лишённая возможности напрямую контролировать параметры функционирования тела Элла лишь приблизительно могла оценивать, как стремительно её сознание накапливало информацию. Мозг переваривал и анализировал громаднейшие объёмы данных. И пожаловаться на информационный голод она никак не могла. Это для Эллы было весьма ожидаемо.

А следующее потрясение ей подарили уже осязательные ощущения. И впечатления от обладания телом, причём не специально выращенном как у биоников, а настоящим, рождённым таким же человеком, были совершенно неописуемы. Ян и помыслить не мог, сколь мощную феерию впечатлений вызвало у кибердевушки банальное купание. К тому же новое сознание начало постепенно перестраивать полученное тело, а это требовало повышенных затрат энергии. И Элле приходилось потреблять куда больше пищи, чем съедала несчастная Лена до болезни. Это одновременно пугало и вдохновляло её родителей. Сама же Элла смотрела на поведение Яна со всё большим подозрением и однажды напрямую спросила:

— Ян, скажи, пожалуйста, почему ты всё время так суетишься? Тебя что-то беспокоит?

Молодой человек хотел привычно отшутиться. Но врать, глядя в стальные глаза Эллы, попросту не смог. Он понурил голову и срывающимся голосом признался:

— Мне страшно, что ты сникнешь в нашем отсталом веке. А потом поймёшь, что и я не особо-то хорош.

— Что? — сознание, воспитанное в рационализме кибернетической реальности, даже не рассматривало такой вариант развития событий.

Элла застыла, поражённая странностью хода мыслей своего друга, а затем звонко рассмеялась.

— Ты это серьёзно?! Ян, ну что за бред! В любом времени есть столько интересного, что не хватит никакой жизни, чтобы всё это узнать! А ты не просто хорош — ты самый лучший! — и Элла подарила Яну поцелуй, от которого он едва не свалился в обморок.

Они сидели на крыше и смотрели на уходящий из города день. Сначала закатное солнце окрасило здания в багрянец, затем подступили прозрачные, полные загадок, сумерки и наконец на мир опустилось лиловое покрывало ночи, а в нём то тут, то там вспыхивали золотые пятна окон. Одно, два, пять, двадцать… потом сразу тысячи. Они словно соревновались с проступающими сверху искорками звёзд.

Ян и Элла прижались друг к дружке и смотрели на это феерическое зрелище. Молодой человек был полностью убеждён, что чудо настоящего момента — это лишь продолжение сказочных приключений, в которых ему повезло оказаться.

Странное свойство человеческой натуры — способность вне логики предсказывать последующие события, сейчас проявилось в ожидании чего-то более грандиозного, более масштабного. Это отнюдь не пугало молодого человека вопросом “Что это будет?” Ян особо не задумывался, предпочитая радоваться уже свалившемуся на голову сюрпризу. Он представлял спускающиеся корабли инопланетян, открытие гиперпространственных тоннелей, обнаружение нового слоя реальности… Элла же, со свойственной роботам практичностью, сосредоточилась на текущем моменте. Теперь она безо всяких тестов абсолютно точно знала, что является самым настоящим разумным существом, способным любить и чувствовать. И так же Элла была совершенно уверена, что рядом находится человек, не представляющий своего существования без неё.

***

В один из таких переполненных нежностью и спокойствием вечеров Ян с Эллой смотрели кино. На экране домашнего кинотеатра разворачивалась классическая мелодрама прошлого века. Молодой человек понимал, что его девушка хоть и была совсем недавно роботом, но сейчас чувствует всё вполне по-человечески. Но в этот раз реакция Эллы его потрясла. Она настолько вжилась в события фильма, что реагировала куда острее киномана, увлекающегося таким жанром. Ян поражённо смотрел как её милое лицо то искажалось гримасой боли, то переполнялось радостью, то увлажнялось слезами. “Боже! Да она всё воспринимает как дитя!” — пронеслось в его голове. И он был недалёк от истины. Сознание, лишь недавно поселившееся в тело Лены, стремительно выстраивало в мозгу новые нейронные связи, точно так, как это происходит во время взросления.

Ян погладил Эллу по голове, ткнулся носом в раскрасневшееся ухо и уже хотел поцеловать в шею, когда картинка на телевизоре внезапно погасла. Секунду экран отображал лишь мельтешение помех, но затем ребята увидели то, чего никак не могли ожидать. Перед ними возникло лицо главы департамента темпорального надзора. Пожилой полисмен выглядел невероятно уставшим, он растерянно смотрел в камеру, затем, слегка кашлянув, заговорил:

— Ян, Элла, здравствуйте! Простите за вторжение. Знаю, что у вас всё хорошо. Это меня очень радует. Как вы понимаете, мне пришлось втайне воспользоваться оборудованием Генриха Карловича для общения с вами.

И ещё должен предупредить, что мы используем незарегистрированную версию программного обеспечения для управления хроноскопом. Увы, она слишком нетороплива. Но у нас нет возможности заполучить достаточные вычислительные мощности. Потому прошу вас перед ответом делать десятисекундную паузу, чтобы я смог полностью и без искажений вас услышать. Вы меня хорошо поняли?

Ребята переглянулись. Ян тут же забеспокоился, что Эллу хотят забрать. И не давая ей и рта раскрыть, жёстко заявил:

— Здравствуйте! Говорю сразу: Эллу я ни за что не отдам!

Через десять секунд лицо Сергея Кузьмича резко посветлело, и он даже рассмеялся:

— Ну, что ты! Ян, никто не собирается вас разлучать! Клянусь тебе! Напротив, очень и очень многие счастливы, наблюдая из моего времени за вашими отношениями.

— Спасибо! — теперь уже отозвалась Элла, — Но с какой целью вы решили обратиться? Почему пользуетесь оборудованием втайне? И почему вы так странно управляете хроноскопом?

— У нас случилось… в общем… — Сергей Кузьмич собрался с силами и ухнул как молотом по наковальне: — Анатоль не погиб в тринадцатом веке. Он не только выжил, но и начал учинять массовую резню.

Ян с Эллой сидели как громом поражённые. Но девушка нашлась быстрее. Она тут же нахмурилась и уточнила:

— Что значит “начал”? Он уже давно всё закончил. Ведь в любом случае он не мог бы прожить больше сотни лет.

— Вопрос разумный. Иного от тебя я и не ожидал, — усмехнулся глава полицейского департамента, — Для ответа на него придётся поведать обо всём, что у нас происходит. Как вы помните, я и ещё двое наших инженеров разбирались с наследством Генриха Карловича. Увы, Анатоль смог безвозвратно уничтожить практически все инструкции, документы и дневники. Потому нам приходилось во многих случаях действовать наугад. И как вы понимаете, работа продвигалась довольно медленно, что во все времена не нравилось начальству. На одном совещании я с удивлением услышал, что Анатоль, оказывается, оставляет какие-то послания. Представляете? Я, изучивший всё, что могло касаться этого дела, не только ничего об этом не знал, так и ещё был стопроцентно уверен, что этот изувер давно мёртв!

Теперь вперёд вылез Ян:

— А как такое вообще могло произойти?

— Отличный вопрос! Знал бы ты, как долго он сводил меня с ума. Дело оказалось в устройстве темпоральной блокировки. Эта штука тоже появилась в доме Анатоля вместе с прочим наследством его дяди. При включении она фиксировала независимую событийную линию в сознаниях тех, кто находился в непосредственной близости от неё. Я хочу сказать, что при действиях Анатоля в прошлом, реальность меняется. Но меняется не полностью. Я и мои техники помним, что было при другом развитии событий.

— Погодите! Погодите! — запротестовал Ян, — Но ведь все события, какие-бы они ни были, уже произошли. Реальность не может меняться как угодно!

— Я тоже так думал. Но теперь пришёл к выводу, что даже учёные двадцать пятого века далеки до полного понимания всех свойств темпоральных полей. Я тут копался в научных дискуссиях по этой теме и обнаружил занятные гипотезы. Одна из них объясняет данный феномен волновым изменением причинно-следственных связей. Проще говоря, изменение прошлого происходит как-бы в иной вселенной, а потому результаты доносятся в будущее не мгновенно, а спустя какой-то промежуток времени. Этой темой, кстати, много занимался Генрих Карлович.

— Я от него никогда о таком не слышала, — призналась Элла.

— Это отрывки из дневниковых записей Генриха Карловича, которые Анатоль не успел уничтожить. Думаю, твой создатель был прав. Иначе ни о какой поимке Анатоля не было бы и речи. Но так или иначе, этот убийца продолжает действовать. И его действия носят весьма угрожающий характер.

— Сергей Кузьмич, но ведь у вас есть темпоральный модуль захвата! — удивилась Элла, — Почему же просто не использовать его для возвращения Анатоля?

Услыхав это, Сергей Кузьмич тяжко вздохнул.

— Сейчас объясню. Видишь ли, Элла. Для работы этого прибора необходимо наличие максимально свежего образа матрицы захватываемого сознания. В системе были сохранены только два экземпляра — Жерара и Яна. А снять образ Анатоля мы никак не можем.

Элла удивлённо округлила глаза.

— Почему?

— Анатоль постоянно мигрирует и нацелить на него установку не получается. Уж простите, что буду использовать в речи настоящее время. Как ты понимаешь, я не имею в виду перемещение его тела в пространстве. Анализируя происходящее в том городке, мы пришли к выводу, что он получил способность переносить своё сознание в другие тела.

Услыхав это, Ян ахнул и схватился за голову. Элла же хладнокровно парировала:

— Каким образом он умудряется это делать? Он ведь не мог протащить в то время никакое оборудование.

— Не мог, — согласился шеф полицейского департамента, — Однозначно не мог. Но мы предположили, что он смог пронести в собственном сознании какие-либо программы, что способны функционировать на платформе человеческого мозга. Причём они могут сохранять работоспособность даже в головах средневековых необразованных крестьян.

— Охренеть! — тут же вырвалось у Яна.

— Именно! — горько согласился Сергей Кузьмич.

Но тут дрожащим голосом Элла сделала кошмарный вывод:

— Но тогда он может перемещаться и во времени, меняя старые тела на молодые.

— Скажу больше, — с каменным спокойствием пробасил полисмен, — Судя по полученным данным, он может двигаться по временной шкале гораздо быстрее.

— Как?! — возопил Ян.

— Прости, не знаю. Но он каким-то образом явно на это способен. И ему не нужно ждать, пока пробегут годы, а затем перескакивать в новое тело. В этом случае мы были бы в выигрыше.

— Почему? — не поняла Элла.

— Потому что в этом случае, ему пришлось бы прожить все эти века, чтобы добраться до нашего, или хотя бы вашего времени. А столетний опыт — сам по себе является отличной психокоррекцией. Он бы, конечно, долго ещё творил кровавые дела. Но расчёты наших психологов показывают, что за три столетия он гарантированно бы успокоился. Думаю, он и сам это понимает, а потому стремится в будущее обходными путями.

Ян собрался с мыслями и хмуро уточнил:

— Я так понимаю, что вы уверены в том, что его тяготит не только убогость тамошнего быта. Верно?

— К сожалению, ты абсолютно прав. Есть мнение, что Анатоль хочет отомстить всем, кто хоть как-то ему помешал. И вы наверняка возглавляете его список.

— Мы?! — поразился Ян, — При чём тут мы?

— Я не утверждаю, а лишь предполагаю. И говорю в большей степени про Эллу.

— Чего-то подобного я и боялась, — прошептала девушка.

— Ничего не бойся! — сразу же отреагировал Ян, — Этот выродок не знает, что ты находишься в двадцать первом веке да ещё и в теле человека. Ну, а мне-то за что мстить? Я ведь всего лишь был пешкой в его игре.

На это Сергей Кузьмич лишь сокрушённо уронил голову. Он долго молчал, затем поднял полные боли глаза и хрипло проговорил:

— Видите ли… Я не стал бы вас беспокоить пустой информацией, которая вас уже не должна касаться. Но дело обстоит, увы, иначе.

— О чём вы? — голос парня дрожал, но он решительно стиснул хрупкую ладонь девушки.

— Как я уже сказал, исторические данные постоянно меняются. И сегодня утром я обнаружил, что в них зафиксировано убийство вас обоих.

— ЧТО?! — разом вскричали Ян с Эллой.

Но Сергей Кузьмич уже не мог говорить. Он откинулся на спинку стула, расстегнул ворот рубашки и потянулся за стаканом воды. Ребята изумлённо смотрели на дрожащую руку казалось бы железного человека. Тот же проглотил пилюлю, запил водой и с горечью посетовал:

— Вот и встроенный регулятор внутреннего баланса уже не справляется. Мда… — шеф департамента темпорального надзора изо всех сил стукнул кулаком по колену и в невыразимом отчаянии простонал: — Элла, прости! Но твоя смерть будет жесточайшей.

Глава 20. Поиски спасения

Сказанное Сергеем Кузьмичом не просто потрясло, слова полицейского никак не желали укладываться в голове Яна. Он раз за разом повторял их и напрочь отказывался воспринимать. И только когда он увидел сбегавшие по щекам Эллы слёзы, до него наконец дошло. Крик ужаса разорвал тишину ночи:

— НЕТ!!!

Ян вопил так, что наблюдавший за ним через экран хроноскопа Сергей Кузьмич сам в ужасе вытаращил глаза. Но тут интуиция бывалого полицейского заставила отвести взгляд от парня и посмотреть на девушку.

— Ян! Что с Эллой?

Этот окрик быстро привёл молодого человека в чувство. Он резко замолчал и кинулся к Элле. Та по-прежнему сидела, уставившись в экран. Вот только глаза её не были глазами нормального человека. Девушка остекленевшим взглядом блуждала где-то в бесконечности.

Цифровое сознание впервые за всё время своего существования столкнулось с реальностью человеческой смерти. Ранее для разума, реализованного в стальном теле, не было причин для страха. Элла понимала, что после выключения, рано или поздно питание будет подано, и память восстановит её личность. Даже утрата воспоминаний не была пугающа. Когда-то давно Генрих Карлович объяснил ей процесс обнуления личной информации и возвращения к исходным настройкам. Это, безусловно, Элле не нравилось. Но ничего фатального она тут не находила. Что же касается человеческой смерти, то раньше это событие вызывало лишь констатацию прекращения существования разумного биологического объекта. Теперь этот кошмар коснулся её напрямую.

— Быстро приведи её в себя! — скомандовал полисмен.

Сам, бледный как смерть, Ян не придумал ничего лучшего, чем плеснуть ей в лицо холодным чаем. Это возымело действие. Девушка разом очнулась и с рыданиями кинулась на грудь Яну. Успокоить её оказалось далеко не просто. Паренёк мигом сообразил, что тут проблема не столько в страхе, сколько в новизне состояния. И ему пришлось, задавив собственный ужас, твёрдо и непрерывно выговаривать Элле простые и понятные в любой ситуации слова:

— Не бойся! Слышишь?! Я защищу тебя! Защищу любой ценой! Нас двое, а он один! Мы победим! Верь мне!

Человеку далеко не геройского нрава говорить такое, и при этом наполнять голос уверенностью было невероятно сложно. Но спустя несколько минут Ян вдруг почувствовал, что действительно сможет победить кого-угодно и пожертвовать всем ради этой девушки. Элла же продолжала рыдать.

Сколько это продолжалось, никто из них не мог сказать. Элла вжалась в грудь Яна и беззвучно плакала. Ян же обхватил её руками и что было сил прижимал к себе. Сергей Кузьмич сидел по ту сторону экрана, закрыв лицо руками.

Постепенно шок отступил, и все начали мыслить рационально. Как ни странно, к девушке первой вернулось самообладание. Она вытерла слёзы, тихо извинилась и выскользнула в ванную. Сергей Кузьмич и Ян лишь молча проводили её взглядами. Никто не знал, что сказать, и в комнате повисла тягостная тишина.

Не прошло и пяти минут, как Элла вернулась. Увидев её в дверях, Ян не поверил собственным глазам. Лицо девушки светилась решимостью, а сама она была похожа на сжатую пружину. Элла твёрдым шагом приблизилась к Яну, необычно по-деловому чмокнула того в макушку и строгим голосом обратилась к шефу полицейского департамента:

— Простите мою слабость! У меня вопрос.

— Слушаю тебя, — с трудом выдавил поражённый её преображением страж порядка.

— Вы говорили, что устройство темпоральной блокировки позволяет вам сравнивать событийные линии.

— Совершенно верно.

— А разве наш нынешний разговор не меняет будущее?

Не подумавший о таком обороте Сергей Кузьмич хлопнул себя по лбу, тихо выругался и моментально отключился.

Оставшись одни, молодые люди посмотрели друг на друга. Слов не было, но им казалось, что они отлично слышат мысли друг друга. В их взглядах было куда больше, чем может выразить простая человеческая речь. Тут были и волны решимости, готовые превратиться в цунами свершений, была здесь и бесконечность уверенности, что каждый сделает всё для спасения другого. Всё и даже больше! Конечно, были и брызги отчаяния, что кричали о невозможности жизни друг без друга. Но всё это было столь незначительно в сравнении с тем чувством, что они ещё не решались высказать.

Они стояли в сумерках комнаты и неотрывно смотрели в глаза друг друга. Ян гладил блестящие волосы Эллы и не замечал собственных слёз. Девушка же в этот момент обнаружила у себя ещё более глубокий пласт мышления, который у людей зовётся интуицией или даже предчувствием. И нырнув в него, она отчётливо осознала, что этот плакса ни за что на свете не отдаст её никому. Но вот при такой тонкой организации психики… как бы его ни пришлось спасать?

Бежали минуты, за окном струилась ночная жизнь большого города. Едва слышный шум машин, изредка доносящиеся обрывки музыки, шум ветра… Всё это органично вплеталось в ритм бившихся в унисон сердец. Ян держал Эллу в объятиях и тонул в её сияющих глазах, она же с восхищением смотрела в его переполненные нежностью очи. Сколько это длилось не мог сказать ни он, ни она. Может, секунды, а, может, часы…

Внезапно вспыхнувший экран нарушил столь сокровенное единение. Появившийся Сергей Кузьмич сумбурно извинился и пояснил своё нетерпение:

— Мне приходится сообщить это сейчас потому, что данные начали слишком стремительно меняться. Мои ребята говорят, что это явилось следствием моего общения с вами. Так или иначе, Элла была права. Мы перепроверили всё десять раз. Наш разговор действительно изменил будущее.

Теперь уже крик восторга перебудил всех соседей. И шеф полицейского департамента тут же охладил восторженную молодёжь:

— Успокойтесь! В базе данных по-прежнему содержится информация о вашем убийстве. Правда, дата его отодвинулась.

— Значит, у нас есть шанс! — непривычно-твёрдым голосом заявил Ян, затем повернулся к Элле и уверенно сообщил: — Мы обязательно победим! Ты мне веришь?

— Я это знаю!

***

После этого разговора не только молодые люди обрели надежду. Пожилой полисмен получил нечто гораздо большее — уверенность в возможности победы. А с ней родилась и новая цель — воплотить эту зыбкую возможность в факт действительной реальности. Сергей Кузьмич отлично понимал, что теперь от его хладнокровия, опыта и знаний зависела судьба не только этих ребятишек, но множества ни в чём не повинных людей.

Но одно дело понять, и совсем иное сделать. Шеф полицейского департамента надолго погрузился в раздумья. Бежали минуты, но ничего путного в голову не приходило. Из транса переутомления его вывели слова подошедшего техника:

— Сергей Кузьмич, что с вами? У вас с утра маковой росинки во рту не было!

— Что? — шеф ошалело посмотрел на Виктора, — Опять ты со своими архаизмами.

— Простите. После общения с Эллой и Яном вы вот уже третий час сидите как статуя. Мы же выяснили, что сообщённая им информация изменяет ход событий.

— Да… — едва слышно согласился начальник.

— Так чего вы сидите так понуро?

— А с того, Витя, что не знаю, чем конкретно им помочь.

Инженер вздохнул. Он был специалистом в области темпоральной техники и не представлял, как действовать в борьбе с нарушителями хода истории. И всё же ему было чем ободрить начальника:

— Сергей Кузьмич, тут нам подсобить решили.

— Что? Кто?

— Пока вы общались с ребятами, из управления сообщили, что пришлют нам усиленный вариант инфоузла.

— Для чего? — на автомате уточнил выжатый как лимон начальник.

— В нём содержатся самые мощные алгоритмы дешифровки и восстановления информации. Попробуем вернуть всё, что стёр Анатоль.

— Что ж… Это, пожалуй, сейчас самое правильное направление. Когда его привезут?

— Обещали сегодня, во второй половине дня. То есть в любой момент.

— Отлично! Вас пока отрывать не буду, сам им займусь. Когда-то ведь я был ведущим экспертом нашего департамента в этой области.

Сергей Кузьмич с шумом поднялся, крутанул затёкшие руки. И тут его взгляд упал на толстенный пучок кабелей, убегавший в соседнее помещение.

— Витя, мы ведь не сможем извлечь из местного инфоузла накопитель данных?

— Конечно, нет. На нём же крутится виртуальность, в которой орудует наш инквизитор.

— Тогда надо постараться, чтобы соединить их без утраты поддержки этой программной среды.

— Ещё бы! А то нам влетит по первое число. Вы ведь не забыли, что его реальность мониторит Институт психических проблем? Эти проныры уже не раз пытались забрать Жерара. Боюсь, что на следующем заседании совета безопасности с вас могут потребовать его передачу…

Но шеф департамента темпорального надзора не слушал подчинённого, внезапная догадка перепугала его.

— Витя! А мы ведь включали устройство темпоральной блокировки не одни.

Инженер озадаченно состроил гримасу полного непонимания.

— О чём вы? Нас было трое…

— Ошибаешься! Нас было четверо. Про Жерара-то мы позабыли!

— Ну, и что с того? Возможно, поле действия этого прибора невелико. Ну, может, пара-тройка метров. И Жерар в своей ванне был в полной безопасности. А во-вторых, ему-то какое дело до наших изменений реальности?

— Ну, может быть и так, — задумчиво пробормотал Сергей Кузьмич

***

В ожидании нового инфоузла Сергей Кузьмич успел полностью уничтожить законсервированный обед, а потому встретил доставку в приподнятом расположении духа. С установкой и подключением пришлось провозиться до глубокой ночи. Во время этих работ в голову начальнику департамента пришла весьма занятная мысль, которой он незамедлительно поделился с подчинёнными:

— А что, если мы попросим коллег из НИИ психических проблем набросать возможный план действий Анатоля? Они ведь этим постоянно занимаются!

— Не стоит этого делать, — грустно пояснил копающийся в громадном ворохе плат Кирилл.

— Это почему же?

— Ну, во-первых, они такое задание уже получили…

— Как? — Сергей Кузьмич был поражён, — Почему я об этом ничего не знаю?

— Потому что решение принимало начальство повыше. И сделано это было в самом начале расследования.

Начальник не верил собственным ушам.

— Что?! Уже было сделано?! А результаты?!

— А вот тут начинается во-вторых. Основываясь на психограмме Анатоля, тамошние светилы однозначно выдали два ключевых принципа поведения нашего маньяка: он будет невероятно тщательно путать следы и постарается убить всех, кто хоть как-то ему навредил.

Услыхав это, начальник возмущённо бросил:

— Ну, это можно было сказать и без анализа психограммы.

— Сказать-то было можно, они же подтвердили это расчётами.

— Но почему нас не поставили в известность? Вернее, меня! — Сергей Кузьмич аж кипел негодованием, — И откуда у тебя такая информация?

— У меня там друг работает. Он и поведал, что их тоже напрягли этим делом. А вам не сказали, потому что не хотели отвлекать от технической составляющей работ, которая возложена на наше подразделение. Никто ж не знает, что мы втроём теперь отслеживаем изменения истории мироздания.

— Мда… — горько бросил шеф и полез разбираться с загрузкой программ дешифрации.

Отобрав вначале самые скорострельные, Сергей Кузьмич незамедлительно прогнал через их сито накопитель инфоузла Анатоля. Как он и ожидал, результат оказался нулевым. После этого были проверены все банки данных, что содержали аппараты покойного Генриха Карловича. Но экран диагностера раз за разом безжалостно высвечивал: “Данных для восстановления не обнаружено”.

— Вот гад! — втихомолку выругался пожилой страж порядка, — Не поленился всё зачистить на совесть. Ну, ничего! У меня и помощнее софт имеется.

Сергей Кузьмич прокрутил список программных анализаторов с рейтингом повыше и выбрал пару не шибко тормозных. Их работа заняла несколько больший период времени, и результат выдали несколько иной.

— Уровень повреждения данных превышает допустимый. Восстановление невозможно, — недовольно прочитал шеф и тут же услышал над ухом голос Виктора.

— Так и знал, что эти новые алгоритмы дешифровки ничего путного тоже не выдадут.

— Не выдадут? Тогда попробую другими. У этого инфоузла, слава богу, мощи-то побольше, чем у нас было до сих пор.

— Вы думаете, что такой уровень производительности нас спасёт? Как бы не так!

— И что ты предлагаешь? Забросить всё и ждать, когда Анатоль доберётся до нашего времени? Или когда укокошит наших родителей? Отличный выбор! Мы тогда и пикнуть не успеем, как растворимся в бесконечности нереализованных сюжетных линий мироздания. Прекрасный выбор!

— Шеф! Ну, что вы в самом деле?! Никто не собирается опускать руки! Просто нужно выбирать более действенные пути работы.

— Вот именно! Потому не отвлекай меня! — Сергей Кузьмич внезапно опомнился и глянул на часы, — Ух! Уже второй час ночи! А ну, марш по домам!

— Спасибо! Но мы сегодня тут переночуем, — весело крикнул из противоположного угла комнаты Кирилл, — Даже спальными мешками запаслись.

— Ну, как знаете, — согласился шеф.

— И вам тоже нужно поспать! — наставительно сказал Виктор.

На это Сергей Кузьмич лишь недовольно буркнул:

— На том свете отосплюсь!

Он не стал обращать внимания на устраивающихся спать прямо на рабочих местах подчинённых, а незаметно проглотил очередную таблетку стимулятора и всецело погрузился в работу. Сергей Кузьмич открыл личный мобильный инфоузел и выгрузил несколько программ.

— Вы меня всегда выручали, — со злобной уверенностью прошептал упрямый начальник, — Вот только попробуйте не справиться!

Но отборная гвардия программного обеспечения работала столь медленно, что устроившийся в кресле Сергей Кузьмич начал клевать носом. Именно в таком положении его и обнаружили пробудившиеся поутру инженеры. Виктор осторожно коснулся плеча шефа, и скрючившийся, словно попугай на жёрдочке, начальник мигом пробудился.

— Который час?

— Скоро семь, — Виктор осторожно заглянул в экран шефа и поразился: — Так вы этим старьём пытались что-то сделать? Бесполезно! Я более новые версии этих модулей гонял. Ничего не вышло.

— Ты их не запускал на этом инфоузле. К тому же эти программы я переделывал сам. Как-никак, а я написал несколько научных работ в этой области и погоны ношу не для красоты, — рассердился Сергей Кузьмич.

Он попытался встать, но затёкшее тело отозвалось такой болью, что шеф едва не перепугал подчинённых своим стоном. Сергей Кузьмич собрал волю в кулак и, не замечая сыплющихся из глаз искр, выпрямился. Сделав пару глубоких вдохов, он оглядел помещение. Ребята, видимо, уже давно были на ногах. Их спальники были аккуратно свёрнуты, а сами инженеры уже вовсю шуровали в персональных гиперобъёмах. Глядя на их бодрые физиономии, шеф департамента с сожалением вспомнил о своих сединах и бессмысленности соревноваться с молодёжью.

— Я пойду умоюсь. Кирилл, глянь, пожалуйста, что там наворотил наш новый инфоузел.

Когда Сергей Кузьмич вернулся, то с первого взгляда на техников сообразил, что без него тут явно что-то произошло. Обычно отлично ладящие друг с дружкой Виктор с Кириллом сейчас чуть ли не дрались. Крики их спора оглашали организованную лабораторию, и если бы не усиленная звукоизоляция, то их наверняка было бы слышно в самом отдалённом чулане.

— Это ещё что такое?! — начальник грозно прервал перепалку, — Смирно! Доложить по форме!

Инженеры, являющиеся также офицерами полиции, моментально заткнулись и вытянулись по струнке. Кирилл был по званию выше, а потому бремя доклада легло на него:

— Докладываю! У нас возник спор относительно полученных результатов. Информация читабельна, но лишь частично. Для её однозначной интерпретации я предложил использовать темпоральное наблюдение.

— Так. Ясно, — холодно пробасил начальник, в душе он готов был скакать от радости как пятилетний сорванец, — А что Виктор по этому поводу думает?

— Это бред! Бред чистой воды! Даже школьникам известно, что темпоральное наблюдение не работает на ближайшем прошлом.

— Что значит не работает? — возмутился тут же забывший о начальстве Кирилл, — Оно не может не работать!

— Но помехи! Они же чудовищны!

— Это в случае непрерывной трансляции.

Виктор уже набрал полную грудь воздуха, чтобы выплеснуть на оппонента поток убийственных доводов, но начальник мигом остановил дискуссию:

— Стоп! Виктор, я понимаю твою точку зрения. А теперь помолчи, я хочу выслушать Кирилла.

— Я отлично знаю о помехах при попытках наблюдения ближайшего прошлого. Но это касается именно непрерывной трансляции хроноскопа. Я же предлагаю делать статичные снимки событий прошлого. И не за Анатолем следить, а за Генрихом Карловичем. Понимаю, что тут работы непочатый край, но это нам может дать хоть какой-то шанс.

Сергей Кузьмич погрузился в размышления. Предлагаемый вариант имел право на жизнь, правда скорость такой работы обещала быть ужасающе низкой. И единственное, на что сейчас уповал седой шеф полицейского департамента, была удача. Сергей Кузьмич побоялся такое заявлять во второй раз, здраво полагая, что лимит доверия уже исчерпан. Хотя другого выхода он не видел.

— Значит, так. Берём дату создания любой более-менее однозначно раскодированной записи и запускаем хроноскоп.

— Сергей Кузьмич, извините, пожалуйста, — тихо встрял Виктор, — Но вы понимаете, что один час такого наблюдения мы не обработаем и за месяц? При этом мы все должны будем вкалывать круглосуточно!

— Понимаю. И отлично знаю, что у нас нет этого месяца. Потому отработаем несколько эпизодов. Предлагаю остановиться на… тридцати. За день должны справиться.

***

Удача в этот день благоволила к седовласому шефу. Уже второй, выбранный наугад, кадр заставил всю троицу вопить от восторга. Они зацепили хроноскопом кусок, который тут же дал возможность инфоузлу восстановить целую главу дневника Генриха Карловича. Информация читалась легко, и всё ещё не верящий в собственную удачу, Сергей Кузьмич забыл обо всём на свете.

Он опомнился лишь через пару часов и ошалело оглядел лабораторию. Виктор с Кириллом по-прежнему шуршали в гиперобъемах, но по их спинам начальник безошибочно определил, что парни в отличном настроении.

— Минутку внимания! — откашлявшись, пробасил Сергей Кузьмич, — Мы смогли заполучить очень важные сведения. К сожалению, пока не знаю, как это применить для решения нашей проблемы. А вот Элле и Яну об этом нужно узнать незамедлительно. Потому давайте, поступим так: вы сейчас врубаете мне канал связи, а сами отправляетесь домой спать. Спать как люди! А вечером идёте с жёнами в ресторан. Я оплачиваю. Заслужили!

***

Сергей Кузьмич выбрал для общения следующее после первого контакта утро. Молодые люди в одиночестве сидели у Эллы дома и как раз обсуждали сложившееся положение. Телевизор был заблаговременно включён.

— Доброе утро! — несколько хрипловато вломился в их затворничество пожилой полисмен.

— Здравствуйте, Сергей Кузьмич! — Ян радостно вскочил поприветствовать старого знакомого. Элла же только слабо кивнула и улыбнулась.

“Всё ясно. Девчушка не спала всю ночь. Охохонюшки! Надо постараться передать им побольше позитива…” — мигом сообразил умудрённый опытом босс департамента темпорального надзора.

— Есть какие-нибудь новости? — не утерпел фонтанирующий энергией Ян.

— Есть. Иначе зачем бы я вас тревожил. Элла!

— Да, Сергей Кузьмич?

— Ты в курсе, что теперь тебе, в обязательном порядке, нужно спать?

— Да. Но вы сами понимаете…

— Отлично понимаю, потому дай мне слово, что после нашей беседы мигом ляжешь спать. Лады?

— Но…

— Никаких “но”! Бессонница просто чудовищно гробит когнитивные способности. А для вас холодный разум — важнейшее оружие! Ясно?

— Да. Простите, — извиняющимся тоном прошептала девушка.

— Итак, к делу. Нам удалось раскодировать весьма занятную информацию из дневника Генриха Карловича. Я помню, что ты, Элла, почти ничего не знаешь о работе своего создателя в области темпоральной техники.

— Да. Это так.

— И всё же, “почти” это не “абсолютно ничего”. Попробуй вспомнить, ты когда-нибудь слышала такую фразу “запах тела”?

— Что? — Элла вытаращила глаза, а секунду спустя залилась краской.

— Я имею в виду, — тут же рассердился на собственную бестактность Сергей Кузьмич, — слышала ли ты её, применительно к работе твоего создателя?

— Нет, — девушка изо всех сил напрягла память, — Точно, нет. А что это?

Полицейский вздохнул.

— Это очень необычный эффект, описанный Генрихом Карловичем. Я представления не имею, каким образом он на него вышел. Очень хочу надеяться, что сам он не шастал в прошлом и не делал ничего предосудительного.

Элла моментально вспыхнула:

— Как вы можете сомневаться в этом кристальном человеке?!

— Прости! Я что-то сегодня уже который раз не то говорю! Прошу меня извинить. Это всё хронический многодневный недосып. Дело в том, что я надеялся услышать от тебя хоть какую-то подсказку. Ну, раз нет, то нет.

— Так что же вы прочли в дневнике? — Ян чуть ли не дымился от нетерпения.

— Генрих Карлович писал, что при переносе в другое тело, сознание каким-то образом запоминает некий “запах” исходного тела. И этот “запах” передаётся сознаниям, которые посещали это исходное тело.

— Что-то не очень понимаю, — признался Ян.

— Поясняю. Ты побывал в теле Анатоля. А, значит, ему найти тебя в твоём времени будет раз плюнуть.

Услышав это, Ян побледнел и в ужасе схватился за голову. Сергей Кузьмич же в очередной раз обругал себя, что вместо позитива, опять окунул несчастного парня в пучину ужаса.

— Я сообщил это вовсе не для того, чтобы пугать вас. Я хочу сказать, что этот феномен нам нужно обернуть в свою пользу.

— Каким образом? — спросила Элла, — Анатоль ведь не был в теле Яна. Потому, следуя тому, что вы сказали, Ян его найти не сможет. Так? Получается, что мы в явном проигрыше. Или вы предлагаете… — Элла молча перевела взгляд на Яна, — поменять его с вашим агентом?

— Такая мысль приходила мне в голову. Но тут есть несколько препятствий. Как ты знаешь, в моём времени о текущем положении вещей знают только три человека. И увеличивать этот круг нельзя.

— Почему?

— Потому что использование наших методов противозаконно. Если же попытаться делать всё по правилам… — шеф департамента горько вздохнул и объяснил очевидное, — Это займёт массу времени. Пока все комиссии всё рассмотрят и утрясут, Анатоль сто раз успеет уничтожить человечество. Ну, или воплотить какую-нибудь более извращённую фантазию.

Тут до Яна наконец дошло, что они говорят о нём.

— Погодите! — завопил паренёк, — Вы хотите меня забрать? А Эллу?

Сергей Кузьмич мягко улыбнулся и попытался успокоить парня:

— Ян, не бойся…

Но тот перебил:

— Я боюсь вовсе не за себя! Как я оставлю тут Эллу одну?!

— А ты не думал, что ей рядом с тобой куда опаснее?

— Я могу не находиться поблизости. И у меня тут много друзей. Они мне помогут!

— Сомневаюсь, — покачал головой Сергей Кузьмич.

— Я не позволю оставить мою девушку без защиты! Перемещайте нас обоих!

Полисмен тяжко вздохнул и пояснил молодому человеку:

— Ян, куда мы вас заберём? Тела биониклов я не могу для вас купить, прости. Это мне не по карману. Если бы можно было поставить в известность общественность, то было бы, естественно, иначе. Эллу забрать можно. Но что будет с телом Лены? Оно, как ты понимаешь, тут же умрёт. Тебя же одного не переместить. В теле Анатоля сейчас Жерар. Его сознание мы не сможем переместить в цифровой носитель.

— Я не понял, — вскинулся Ян, — Вы, что, предлагаете нам тупо ждать смерти?

— Ни в коем случае! Я предлагаю вам готовиться к бою, — Сказано это было столь жёстко, что молодёжь поражённо застыла в удивлении. Сергей Кузьмич же продолжил свою мысль: — Я помогу вам со всем, что можно обрести в вашем времени. Перво-наперво вам понадобятся деньги и оружие. Это не проблема.

— Да? — недоумевал Ян, — А что же тогда, по-вашему, является проблемой?

— Ваша подготовка. Точнее, полное её отсутствие. Потому будем исправлять этот недостаток. Начинаем прямо сейчас!

Глава 21. Подготовка

Элла хоть и обитала в теле обыкновенной девчушки, но каким-то непостижимым образом смогла перетащить с собой в прошлое многие способности цифрового создания. Она с одного раза дословно запомнила громадный кусок текста, что был продиктован Сергеем Кузьмичом. Слова пожилого полицейского были похожи на сказку, рассказанную в формате сводки боевых действий. Он сыпал именами, адресами, номерами телефонов. Не снижая скорости, излагал схемы биржевых котировок, указал точные координаты мест со спрятанным оружием, в деталях описал маршруты следования полицейских патрулей… В конце беседы он попросил постоянно носить с собой смартфоны, дабы иметь возможность получить помощь из будущего.

Ян отлично понимал, что обладание полной информацией о прошлом — очень эффективная штука. Но он даже и представить не мог насколько. Добыть деньги оказалось проще всего. Через Интернет Ян и Элла зарегистрировали новые банковские счета и тут же получили из двадцать пятого века дополнительную информацию по максимально продуктивной стратегии биржевой игры.

Элле не пришлось объяснять что тут и как. Она, словно многоопытный трейдер, мгновенно взяла быка за рога. От созерцания стремительно растущих сумм, у молодого человека очень быстро голова пошла кругом.

— Элла! Деньги мы получили. А оружие? Даже забрав его из чужого тайника и имея лицензию частного охранника, мы не сможем разгуливать по городу с автоматами!

— Вот как раз про это тебе не стоит беспокоиться, — девушка пылала воинственностью как настоящая валькирия, — Нам просто нужно смочь себя защитить от Анатоля. И всё!

— Что? Да ведь первый встречный, увидев нас, тут же побежит звонить в полицию! Мы что,будем отстреливаться от каждого полисмена?

Услышав это, Элла лишь на мгновение погрустнела. Но мелькнувшее в её глазах разочарование было безошибочно понято Яном.

— Я дурак, да?

— Ну, зачем ты так? Ты не реалист. Увы! Зато какой романтик! — Элла поцеловала смущённого юношу и пояснила: — Оружие будем прятать под одеждой. И не нужны нам здоровенные автоматы. В вашем времени имеется прорва мощного короткоствольного оружия, которое мы наверняка сможем найти по полученным адресам. И бронежилеты куда изящнее рыцарских лат. Ты что, в шутеры не играл?

— Играл, — промямлил пристыжённый Ян, — Так то игра…

— Именно! Хоть и туго, но ты уже начинаешь мыслить реальными категориями. Молодец! — в голосе Эллы неожиданно появилось столько армейской бодрости, что у Яна побежали мурашки. А девушка уже отдавала новое распоряжение: — Живо одевайся! Мы опаздываем на тренировку!

— Прямо сейчас? — поразился Ян.

— Увы, сначала нужно встретиться с инструктором.

Ян вызвал такси, и они помчались куда-то на окраину города. Невзрачные панельные дома постройки почти вековой давности тонули в безысходности окружающей действительности.

— Ого! У вас и такой ландшафт можно найти? А я думала, что у вас везде благость и процветание.

— Как же! Держи карман шире! — проворчал Ян, — Куда идти?

— В тот подъезд, — указала девушка, — Пятая квартира.

В голове Яна, просмотревшего массу боевиков, тут же нарисовался образ исполосованного шрамами головореза, кровожадного наёмника, прошедшего все горячие точки современности. Естественно, молодой человек понимал, что реальность далека от киношного стереотипа. Но всё равно, разница шокировала. Им открыл дверь флегматичный мужчина средних лет. Он имел обширную плешь, щуплое сложение и чрезвычайно усталые глаза. Равнодушно оглядев стучавших в дверь, он поинтересовался целью визита. Элла без запинки, и в тоже время не тараторя, произнесла всё, что передал ей Сергей Кузьмич. На лице хозяина не отразилось ничего. Он лишь сухо распорядился:

— Ждите меня внизу. Поговорим в машине.

Инструктор спустился вниз через каких-нибудь пару минут. Он усадил парочку на заднее сидение обшарпанного седана и задал уточняющий вопрос:

— Итак, вас надо подготовить для внезапной встречи с врагом. Когда, по вашим прикидкам, это может произойти?

— В любое время, — холодно отрезала Элла.

— Так не пойдёт, — покачал головой плешивый инструктор, — Нужны реальные сроки.

— Хорошо. Будем считать — от недели до месяца.

— Это другой разговор. Тогда едем на полигон.

Видавшее виды авто недовольно хрюкнуло и заурчало мотором.

Они выбрались за город и, проехав десяток километров по трассе, свернули на едва заметную в пышной траве колею. Попетляв между деревьями несколько минут, машина остановилась на широкой поляне.

— Выходим, — скомандовал водитель.

Вокруг царило безмолвие леса готового вот-вот надеть осенний наряд. Но никому из прибывших было не до созерцания красот местной флоры. Инструктор тут же, без паузы, скомандовал:

— Сейчас отправитесь на полигон. Поодиночке. Каждый сам выберет дорогу. Их тут десяток с поляны выходит.

— А зачем? — осторожно поинтересовался Ян.

— Затем, что мне нужно посмотреть, на что вы годитесь и как вас готовить. Марш!

Элла рванула как угорелая. Ян же сделал пару шагов и обернулся. К его изумлению, инструктора на месте уже не было.

Спустя четверть часа инструктор равнодушно вытаскивал из замаскированной ямы перепачканного землёй паренька. Рядом понуро топталась Элла.

— Так. Внимание у вас на нуле. Не заметили самых простых ловушек.

— Ну, так нам нужно не от ловушек беречься! — возмущённо пропыхтел Ян, выкарабкиваясь на свет божий, — Нам нужно защититься от нападения! От людей!

Плешивый инструктор выслушал это абсолютно безэмоционально, помог Яну подняться и сообщил:

— Хорошо. Попробуем на людях. Тогда за мной. Бегом — марш!

Мужичок припустил в чащу. Его бег был столь поразителен, что молодые люди просто остолбенели от того, как стремительно и бесшумно скользнул в заросли, казалось бы, заурядный городской обитатель. Когда же они спохватились, его и след простыл. И ребятам ничего не оставалось, как кинуться сломя голову в том же направлении.

Спустя десять минут стремительной пробежки, они вырвались на похожую по размерам поляну. Только тут был организован тренировочный лагерь. Около трёх десятков дюжих молодцов занимались хорошо знакомыми Яну по фильмам вещами: избивали манекены, стреляли по странным мишеням, отрабатывали приёмы рукопашного боя, выполняли какие-то затейливые упражнения. На появившуюся молодёжь никто не обратил ни малейшего внимания.

Неслышно подошедший сзади инструктор всё так же безразлично поинтересовался:

— Кто из этих молодцов, на ваш взгляд, наиболее опасен? Даю вам минуту.

Ян во все глаза разглядывал пыхтящих бойцов. Все, как на подбор были бритыми, мускулистыми, а их физиономии отнюдь не сияли дружелюбием. Спохватившись, Ян попытался оценить движения этих головорезов, но и тут ничего не смог поделать.

— Итак?

— Мне кажется, что вон тот, — и паренёк с сомнением указал на сурового мужика, остервенело дырявящего ножом соломенное чучело.

— А мне думается, что это вы, — холодно сообщила Элла, глядя в глаза апатичного тренера.

— Так. С вниманием у вас большие проблемы. Это просто так не устранить. Поскольку времени мало, то сейчас постреляем, а потом я вам объясню, как надо оценивать людей.

***

После нескольких сотен выпущенных из автомата и пистолета пуль Ян совершенно не чувствовал рук. Элле было ещё тяжелее. Но никакой поблажки им никто давать не собирался. Более того, после часа оглушающей стрельбы, инструктор равнодушно сообщил:

— Сейчас будет рукопашная схватка.

— Но… — парень с девушкой беспомощно переглянулись.

— Что? Драться не приходилось?

— Нет, — хором признались оба.

— Не беда. В бою навык — далеко не самое главное условие победы.

— Да? — поразился Ян, — Вы хотите сказать, что главное — боевой дух? Так у меня его нет. А Элла вообще девушка!

— А желание выжить у вас есть? Так вот, чтобы выжить, самое главное: способность ринуться в бой и вести его до победы. Если будете думать о боли и смерти, лучше сразу идите и спрыгните с крыши. В бою у вас должна быть только одна цель: уничтожение противника. Всё!

— Простите, я даже не знаю, как бить кулаком, — растерянно просипел Ян.

— Бить? Я разве говорил, что ты будешь бить противников? — на равнодушном лице неожиданно проступило удивление, — Ты их должен убить! Придушить! Разорвать! Словом, сделать что угодно. Иначе они с твоей подружкой сотворят куда худшие вещи.

Ян обернулся. В их сторону уже шли двое крепких ребят. Оружия у них не было. Но и без него опасностью от них веяло за версту. “Двое. Их только двое! Я должен хоть попытаться что-то сделать! Даже если они убийцы, то им далеко до Анатоля” — мысли скакали в голове Яна как караси на сковородке. Он всё ещё стоял в замешательстве, когда обнаружил, что громилы не обращают на него никакого внимания. Поняв, куда они направляются Ян едва не свалился в обморок. Он оторопело смотрел, как парни неспешно брели в сторону Эллы, попутно обсуждая мягкость её форм. Они деловито обошли шокированного паренька. До Эллы им оставалось сделать пару-тройку шагов. И тут в голове молодого человека рванула граната. Он кинулся на ближайшего, ударил стопой под коленку и вцепился в могучую шею. Тот отреагировал мгновенно, нанеся Яну сокрушительный удар локтём в корпус. Но тонны выплеснутого в кровь адреналина не дали отвлечься на такую безделицу. В голове Яна бушевало кровавое цунами. Он не помнил, что делал, не осознавал, что делали с ним. Всё его естество рычало подобно агонизирующему хищнику…

Ян пришёл в себя спустя несколько минут. Он лежал на земле, голова его покоилась на коленях Эллы. Он попытался подняться и моментально ощутил резкую боль сразу в нескольких местах. Рядом сидели улыбающиеся парни. У одного кровоточило правое ухо, но он совершенно не обращал на это внимания.

— Ну, что ж. Вижу, ты не соврал. Драться ты, действительно, не умеешь. Зато хоть укусить смог, что уже неплохо. Психически ты не безнадёжен, — инструктор посмотрел на Эллу, — У тебя получилось лучше. Впрочем, я не удивлён.

А вот Ян был удивлён чрезвычайно.

— Что?! Ты тоже дралась? — выкрикнул молодой человек, попутно замечая приличный синяк у левого уха девушки.

— Конечно, — отозвался наставник, — Почему львица должна быть слабее льва?

— Но… — хотел что-то возразить Ян.

Инструктор же его перебил:

— Сейчас новая тренировка. Будем работать над вниманием. Подъём!

***

На второй день подготовки, когда вымотанный до последней степени Ян без чувств рухнул на кровать, Элла взяла смартфон и вышла на кухню. Едва она устроилась на табурете, как на экране возникло озабоченное лицо Сергея Кузьмича.

— Здравствуй, Элла! Вижу, ваши тренировки идут полным ходом.

— Добрый вечер, — с трудом выговорила девушка, — Простите, сил нет.

— Знаю. Хочу сообщить, что судя по последним данным, ваши шансы остаться в живых растут с каждой секундой, проведённой на полигоне.

— Спасибо. Вот только я подозреваю, что вероятность нашего выживания ой как нескоро приблизится хотя бы к пятидесяти процентам. Я права?

— К сожалению, — полисмен сокрушённо развёл руками.

— Может, просто нанять охрану?

— Этого делать не стоит.

— Почему?

— По нескольким причинам. Во-первых, Анатоль стремительно меняет личины. Причём он может занять тело кого угодно. Как ты это объяснишь своим защитникам? А во-вторых, любой лишний человек в вашем окружении — это потенциальное тело для Анатоля. В этом случае вам придётся ещё и защищаться от своей же охраны.

— Печально. А вы не разобрались с этим механизмом переноса?

— Пока нет. И в ближайшее время на это надеяться не стоит. Увы, восстановление стёртых записей дневника Генриха Карловича пока застопорилось, — Сергей Кузьмич внимательно посмотрел на девушку, — Элла, ты ведь хотела что-то предложить?

Но та не спешила с ответом. Она долго взвешивала, но наконец решилась:

— Говорить это даже вам неприятно, а уж как я сообщу Яну… просто не представляю.

— Что такое? — всполошился полицейский начальник.

— Если смотреть на ситуацию отстранённо, то нужно принять решение и поменять Яна и Жерара местами.

— Что?

— Именно то, что я сказала. Нахождение Яна здесь опасно. Тогда как Жерар лишит Анатоля преимущества нашего обнаружения. Более того, мы сами узнаем его местонахождение. К тому же, Ян… — Элла замолкла, исчерпав запас решительности.

— Испытывает недостаток бойцовского духа, — осторожно завершил её фразу Сергей Кузьмич.

— Да, — вяло согласилась девушка, — Хотя это не главное. У него напрочь отсутствует боевое чутьё, да и напрягать внимание ему невероятно сложно. Понимаю, что Жерар человек средневековья. А если его подготовить? Что вы по этому поводу можете сказать? Сознаю, что предложение отдаёт бредом, но вы сейчас сверьтесь с прогнозами. Наверняка оно сильно меняет будущее.

Экран смартфона мигнул всего лишь на какую-то долю секунды. Появившийся вновь пожилой собеседник выглядел уже иначе.

— Вижу, вы долго изучали моё предложение.

— Совершенно верно. Высказанное тобой просто немыслимо перемешало событийные линии.

— Как я рада! — воскликнула девушка.

— Увы, тут есть сложности. И они состоят не только в том, что Жерар — житель средневековья и не знает русский язык.

— А в чём ещё?

— Видишь ли… — Сергей Кузьмич сделал мучительную паузу, — Он хоть и находится по-прежнему в доме Анатоля, но он вне моей юрисдикции. Его мониторит Институт психических проблем. Как им объяснить нашу ситуацию — ума не приложу!

Сказано это было хоть и тихим извиняющимся тоном, но Элла моментально разрыдалась. Накопившийся за последнее время стресс наконец-то выплеснулся наружу. Девушка, совершенно не заботясь о том, как она сейчас выглядит, выла от безысходности. Она не слышала извинений Сергея Кузьмича, не обращала внимания на примчавшегося Яна. Она просто не могла совладать с бушующими эмоциями.

Ян совершенно не понимал, в чём дело. Но безошибочно сообразил, что речь идёт не о внешних причинах. Он нежно сгрёб девушку в охапку, отнёс в спальню и заставил выпить рюмку коньяка. Элла рыдала у него на груди, просила прощения и несла прочие глупости. Ян же укачивал её, словно дитя. Его губы едва слышно шептали ей в ухо нежные пустяки и то и дело целовали заплаканное лицо.

Спустя несколько минут Элла забылась крепким сном. Ян осторожно укутал её одеялом, заботливо подоткнув края, затем вышел в кухню, плотно затворив за собой дверь. Молодой человек поднял телефон и увидел перепуганного полисмена.

— Сергей Кузьмич! Добрый вечер! Что произошло?

Пожилой страж порядка молча подивился спокойствию парня и решил рассказать всё, как есть.

— Здравствуй! Я говорил с Эллой. Говорил о тебе.

— Так, — только и сказал Ян.

— Прости, она просила меня поменять тебя с Жераром.

Ян со стоном опустился на пол. Он несколько секунд смотрел в пол, потом глухо сообщил:

— Я ожидал этого. И отлично понимаю Эллу. Находясь здесь, я несу ей дополнительную опасность. Честно: я не знаю, как я теперь смогу жить у вас без неё!

— Прости! Сочувствую тебе. И могу только сказать, что если это произойдёт, то постараюсь организовывать ваше общение как можно чаще.

— Погодите, что значит: “если это произойдёт”? Я думал вся загвоздка в моём согласии?

— Нет. Я Элле уже сказал, что Жерара наблюдают другие люди. Надо как-то уговорить их. Но как это сделать я просто не представляю! А потом ещё всё объяснить этому инквизитору… Охохонюшки! — пожилой полицейский сокрушённо потряс головой.

— Я могу как-то вам помочь? — больше из вежливости спросил Ян, ясно понимая, что никакой пользы он тут принести не в состоянии.

— Не беспокойся. Я попытаюсь решить эту проблему. Не знаю как, но постараюсь.

***

Размышления Сергея Кузьмича о том, как подступиться к руководству Института психических проблем, не давали ему покоя. Самый простой путь, выложить всё напрямую, был и самым непредсказуемым. Второй, пришедший в голову вариант — попытка что-то предпринять через работавшего в НИИ друга Кирилла. Но техник сразу же безоговорочно отверг любые поползновения шефа в этом направлении. Его друг оказался болезненно честным и недалёким служакой, который тут же поставит в известность начальство. И, таким образом, всё опять сведётся к первому случаю.

Сергей Кузьмич напряг все свои связи. Но из этой попытки ничего не вышло. Близких знакомых в институте не было, а использовать дальние связи было чревато утечкой информации. И тогда шеф департамента темпорального надзора решил навести мосты сам. Здраво рассудив, что ничегонеделание лишь играет на руку врагу, Сергей Кузьмич решил начать общение с кем-нибудь, через кого можно будет выйти на надёжного человека в руководстве. Он кинул взгляд на застывшего в ванне Жерара и решительно дал команду персональному инфоузлу:

— Соединить меня с Научно-исследовательским институтом психических проблем.

— С кем из сотрудников желаете общаться?

— С руководителем группы мониторинга, которая прикреплена к нашему подразделению.

— Выполнено. Соединяю!

Сергей Кузьмич запоздало сообразил, что сначала нужно хотя бы узнать имя этого сотрудника. Но когда из голограммы на него глянуло знакомое лицо, переживший немало потрясений за последнее время полицейский лишь поражённо выдохнул:

— Это ты?

Собеседник тоже узнал своего спасителя, и его бледное лицо расплылось в счастливой улыбке.

— Сергей Кузьмич! Как я рад вас видеть!

— Филипп… — пробормотал седовласый страж порядка, не веря в свою удачу. Ошибки быть не могло. Сине-фиолетовые глаза были необычайной редкостью даже среди биониклов.

— Конечно, это я! — блондин улыбнулся ещё шире, — У вас какой-то вопрос по Жерару?

— Нет, — Сергей Кузьмич сглотнул комок в горле, — У меня к тебе разговор.

— С радостью помогу, чем только возможно!

И Сергей Кузьмич с громадным облегчением услышал в звенящем радостью голосе абсолютную правдивость и бесконечное желание оказать помощь.

— Филипп, мы можем встретиться?

***

После разговора с Филиппом Сергей Кузьмич почувствовал себя невероятно легко и радостно. В кои-то веки ему хотелось петь и танцевать, дарить цветы и совершать прочие приятные глупости. Он сидел посреди лаборатории и не мог стереть с лица улыбку. Пытаясь разобраться в непривычном состоянии, пожилой полисмен с трудом сообразил, что он попросту счастлив. Счастлив по-настоящему безмерно. До этого такое было с ним лишь однажды, когда он впервые встретил свою будущую жену.

Подчинённые смотрели на застывшего с несусветной улыбкой шефа и ошалело перешёптывались. Сергею Кузьмичу уже не было никакого дела до сохранения солидности. Он знал, что сейчас Филипп разговаривает с Жераром. Спасённый бионикл — настоящий профи своего дела. И он наверняка безо всяких проблем уговорит инквизитора переместиться в двадцать первый век. А это значит, что кровавым пакостям Анатоля будет положен конец. Или, по крайней мере, вероятность этого возрастёт неимоверно.

Благость, полностью затопившая разум, ввела Сергея Кузьмича в состояние настоящего транса. Внезапное везение молотом обрушилось на истерзанное бесчисленными неудачами сознание. Улыбающийся начальник, покачивающийся на стуле, словно болванчик, всё сильнее пугал техников. Им казалось, что старик просто тронулся. Кирилл уже собрался связаться с медиками, когда внезапная вспышка экрана связи вернула седовласого полисмена в мир реальности.

На связи был Филипп. Он, как всегда, улыбался, но тень озабоченности на его лице моментально заставила Сергея Кузьмича напрячься.

— Филипп, что-то не получилось?

— Нет, всё нормально. Жерар, как истинный слуга всевышнего, с воодушевлением принял новую миссию.

— Так в чём же дело?

Филипп растерянно оглядел полицейских и извиняющимся тоном сообщил:

— Вы понимаете, что после этого для Жерара не будет пути назад?

Пожилой полисмен строго поинтересовался:

— А разве для него был вариант возврата после гибели тела?

— В нашем НИИ многие считали, что после выправки всех исторических линий, Жерара можно вернуть в момент до начала печальных событий.

Сергею Кузьмичу страшно захотелось выругаться всеми грязными словами, что он узнал, мониторя прошлое. Но железная выдержка не позволила старому служаке распуститься. И он лишь медленно и чётко пояснил:

— Филипп, пожалуйста, извини! Ты специалист в области биокоррекции. А потому ты, как и твои коллеги, слабо представляешь проблематику темпорального вмешательства. Пожалуйста, не думай, что грубым полисменам плевать на какого-то никчёмного человека из дремучего средневековья.

— Что вы такое говорите, Сергей Кузьмич?! Я никогда даже мысли такой не допускал!

— Прости! Нет времени посвящать тебя во все тонкости нашей деятельности. Потому прошу просто поверить мне. Даю тебе слово, что не обману тебя ни в чём!

— Сергей Кузьмич! Вы чего?! Я лишь посетовал… Я не знал, что всё так запутанно.

— Так вот, Филипп. Уже бессмысленно беречь Жерара для возвращения в тринадцатый век. А наслоение временных потоков не позволит ему переместиться в более раннее время. Никак! — Сергей Кузьмич зло хрустнул сжатыми в замок пальцами, — К тому же невероятно сложно организовать всё так, будто произошедшее оказалось бы всего лишь сном переутомлённого инквизитора. Это ты куда лучше меня понимаешь.

— Да, — понуро промямлил Филипп, — А мы тут носились с его психограммой. С таким трудом выцарапали скан матрицы предельной глубины! Хотя и без неё было ясно, что Жерару нужна психокоррекция. Мы все надеялись на его возвращение…

— Увы, теперь на корректировку его психики времени нет, — жёстко отрезал шеф полицейского департамента, — Поэтому прошу тебя бросить все силы на подготовку Жерара к переброске в двадцать первый век.

Глава 22. Новая миссия

Филипп, будучи старшим научным сотрудником Института психических проблем, отлично понимал сложность поставленной задачи. Потому сразу решил не покидать кабинет в течение ближайших дней. Биониклы располагали куда большим запасом выносливости, и их постоянные ночные бдения на рабочих местах давно никого не удивляли. Вот только Филиппу приходилось не просто оставаться на работе и создавать тренировочные ситуации для Жерара, а делать это в тайне от коллег. Для непривыкшего что-либо скрывать, это оказалось совсем непростой задачей. Биониклу пришлось изрядно напрячь свой биопроцессор, для решения столь нетривиальной проблемы. К тому же разработка тренировочных площадок оказалась весьма мало похожа на генерацию эпизодов корректирующего психику воздействия.

Но он отлично понимал, что Анатоля нужно остановить во что бы то ни стало. Иначе, все те страдания, что этот маньяк причинил Филиппу и другим пленникам, доведётся испытать громадному числу ни в чём не повинных людей. Бионикл стискивал зубы и напряжённо творил в гиперобъёме полигоны для воспитания из Жерара настоящего воина-спасителя.

К счастью, для создания такого рода портала, у Филиппа практически всё было под рукой. И детально воссозданные крестьянские сёла, и города разных эпох, и всевозможные ландшафты различных климатических зон и времён года. В доступном инструментарии содержалось колоссальное число неигровых персонажей самых различных обличий и характеров. А уж количество объектов вспомогательного плана и вовсе не поддавалось исчислению. Естественно, что тут было и всевозможное оружие. Вот только программные схемы по овладению им отсутствовали в принципе.

Обнаружив столь серьёзный недочёт, Филипп вначале опешил. Но поразмыслив, решил обратиться за помощью к Сергею Кузьмичу. Пожилой полисмен отозвался моментально:

— Помочь с учебным материалом? Охохо… — горестно протянул глава департамента, — Филипп, ты же понимаешь, что наше подразделение не работает в этой области? Мы технари, причём только по темпоральной части. И я не могу обратиться к коллегам с такой просьбой.

— Я понимаю, — в отчаянии простонал Филипп, — Но я вообще ничего в этом не смыслю!

— Можно было бы настроить наблюдение за любой диверсионной школой прошлого. Увы, это займёт уйму времени, а его нет. Хотя постой! Ян с Эллой

сейчас занимаются с одним достойным виртуозом кровавого дела. Это просто гений двадцать первого века в области душегубства. У меня есть записи их тренировок и кое-что из прошлых свершений этого учителя. Тебе это поможет?

— Конечно! — радостно завопил Филипп, — Отправляйте!

***

Инквизитор восседал на обломке скалы и безучастно смотрел на труп только что сражённого противника. Уродливый четырёхногий монстр хоть и обладал поистине броневой шкурой, но всё же пал от меча Жерара. Он лежал, нелепо вывернув голову, и смотрел стекленеющими глазами в сторону заката. Его густая красно-синяя кровь, обильно залившая поле боя, уже давно впиталась в каменистую почву. Сейчас за ней последует и труп.

Впервые увидев, как павшие чудовища погружаются в землю, Жерар был потрясён. Это было вовсе не стремительное разложение, к которому привык много повидавший инквизитор. Тела просачивались в землю целиком, с костями, зубами и даже доспехами. Они исчезали, как дождевая вода сквозь сито. Это происходило и на мягком чернозёме, и на монолитных скальных плитах. Понять природу этого явления Жерар был не в силах.

Но время шло, и постепенно странное зрелище стало для инквизитора обыденностью. А разум успокоился мыслью, что порождённые преисподней монстры после смерти туда же и возвращаются. Но каково же было удивление, когда убитый на его глазах крестьянин также беззвучно просочился под землю.

— Пресвятая дева! Неужели так происходит со всеми?

Жерар с ужасом представил, что и ему когда-нибудь придётся вот так же уйти в грунт этого странного мира.

Но жуткие чудовища и неестественность смерти были далеко не самыми непонятными явлениями. Куда сильнее инквизитора удивляли местные жители. С первого взгляда они казались весьма заурядными обывателями, погружёнными в свои незамысловатые проблемы. Стоило поговорить с кем-либо хотя бы минуту, как в душу начинало закрадываться подозрение о явной ненормальности аборигенов. Что бы местные ни делали, они были погружены в какие-то отвлечённые размышления, которыми никак не желали делиться с прибывшим для их же защиты Жераром.

Отлично зная человеческую природу, инквизитор готов был дать голову на отсечение, что местные совершенно не боятся набегов кровожадных монстров. А любые душераздирающие крики были ни чем иным, как вялой мистификацией, направленной лишь на побуждение Жерара к действию. Он вспомнил свой первый приход в деревню. Никто тогда не удивился появлению чужака. В его мире всё было по-другому… А здесь даже скорбь и боль были настолько карикатурными, что Жерара с каждым днём воротило от этого всё сильнее и сильнее. Немудрено, что он постепенно начал избегать странных жителей, ограничиваясь получением от них продуктов.

На его счастье питание было здесь в высшей степени прекрасным. Хотя и оно вызывало немало вопросов. Снабжавшая парным молоком старуха не только совершенно не имела запасов корма, она даже не удосуживалась хоть иногда выгонять скотину из стойла. Улыбчивый кузнец с утра до ночи стучал по наковальне, видимо, абсолютно не нуждаясь в отдыхе, а его чудный горн необъяснимым образом полыхал безо всякого топлива…

Жерар посмотрел на то место, где только что лежало чудище. Каменное крошево выглядело совершенно нетронутым, будто и не было тут никакого сражения. Инквизитор вздохнул. Сколько он уже здесь? Счёт ничем не отличающихся друг от друга дней был давно потерян.

Вечерело. Жерар уже собрался возвращаться к своему шалашу, когда всего в нескольких шагах вдруг вспыхнуло мягкое золотистое сияние. Оно не было похоже ни на огонь, ни на явление ангела, что переместил его в этот мир. Но из него тем не менее шагнул представитель высших сил. Хотя инквизитор и испытал свойственный верующим душевный трепет, но уже немало повидавший, он сразу понял, что этот крылатый посланник не имеет ничего общего с предыдущим.

Воспитанный с младых ногтей в христианской вере, Жерар тут же опустился на колени. Но разум не тонул в привычном восторженном безумстве, и потому стоявший на коленях инквизитор внимательно и настороженно смотрел на

ангела. А тот вышел из своего огненного круга и, вполне по-житейски оглядевшись, устроился на большом валуне. Его голос тоже не сочился пафосом и снисхождением. Он спокойно и в то же время невероятно искренне поинтересовался:

— Привет, Жерар! Не скучаешь здесь?

Эти простые слова были наполнены такой реальной человечностью, что готовый, казалось бы, ко всему инквизитор от умиления пустил слезу. Ангел же понял это по-своему:

— Ну, что ты! Разве ты впервые видишь ангелов?

— Не впервые, — неожиданно спокойно пояснил Жерар, — Просто соскучился по душевному общению.

— Даже так? — удивился посланник всевышнего, но тут же вернул себе прежнее самообладание, — Жерар, твоя миссия здесь завершена. Принято решение переместить тебя в новый мир. Но прежде ты должен пройти подготовку. Согласен?

— Что? — инквизитор был по-настоящему поражён услышанным, — Вы спрашиваете моего согласия?!

— Конечно! Божий промысел — это ведь не жёсткий план, который все должны неукоснительно выполнять во что бы то ни стало. Это лишь способ развития мироздания, который сам по себе непрерывно корректируется и совершенствуется.

— Э… — только и смог прохрипеть удивлённый Жерар.

— Да. Именно так всё и обстоит. А потому тебе предлагается покинуть этот опостылевший мирок. К сожалению, место, где будет проходить твоя подготовка, не намного веселее, но могу обещать, что скучать ты не будешь.

— Я согласен! — уверенно рубанул инквизитор, и тут же, осмелев, поинтересовался: — А после?

— А после ты получишь задание, выполнение которого будет происходить уже в более одухотворённым мире…

Сказав это, ангел хлопнул в ладоши, и Жерар тут же свалился в черноту бездны. Он не успел издать и звука, как мягко шлёпнулся в снег. Привыкший к неожиданным появлениям кровожадных страшилищ, опытный воин тут же вскочил и осмотрелся.

Новый мир встретил его холодом зимней ночи. Жерар стоял посреди единственной улицы нищей деревеньки. Сгнившие срубы, развалившиеся пристройки, растащенные на дрова заборы… Более-менее целыми выглядели лишь несколько почерневших изб, в которых, по всей видимости, ютились местные.

Составив первое представление о новом месте, инквизитор обратил внимание на себя. Он был одет в добротный суконный кафтан, поверх которого был накинут потёртый кожаный плащ. На поясе слева висел длинный меч, справа же обнаружились два кинжала. Через плечо была перекинута довольно жиденькая сумка. Заглянуть в неё Жерар не успел. Из ближайшей развалюхи выбежал колченогий старик в лохмотьях и хрипло заверещал:

— Радость-то какая! Прибыла наконец-то подмога!

Но уточнить, о какой подмоге идёт речь, Жерар не успел. Истошный бабий вопль врезал по барабанным перепонкам:

— Идуть ироды!

Инквизитор обернулся и увидел пару десятков бегущих со стороны леса фигур. Вооружены они были кое-как, и это совершенно не пугало, а вот перекошенные кровожадностью лица не сулили ничего хорошего. Жерар тут же выхватил меч и приготовился к бою. Но никакого сражения не произошло. Тяжёлый удар палицы моментально лишил его сознания.

Очнулся он в довольно странном месте, больше всего напоминавшем огромный погреб. В свете чадящих факелов Жерар рассмотрел давешнего колченогого старца и нескольких незнакомцев, в которых по одеянию узнал налётчиков. На привязанного к столбу и раздетого до исподнего Жерара никому не было дела. Шёл оживлённый торг.

Деревенский староста предлагал бандитам отдать пленника со всем отобранным у него оружием вместо пятерых селянок. Разбойники же никак не желали уступать, оценивая Жерара максимум в две женских особи.

Инквизитор начал судорожно перебирать варианты освобождения, но тут его внимание отвлёк возмущённый вопль старика:

— Хорошо! Забирайте этого баронского холуя заместо трёх баб!

— Мало!

— Вы совсем зажрались! Я внучку свою вам отдам!

— Надо посмотреть на неё!

Старик, словно позабыв о хромоте, резво выскочил наружу. Жерар же благоразумно продолжил притворяться находящимся в забытьи.

Не прошло и пары минут, как дед втолкнул в гущу сидевших налётчиков совсем юную девчушку. Жерар в ужасе смотрел на то, как бандиты бесцеремонно тискают это дитя и стаскивают одежду. Но он испытал куда большее потрясение, когда глянул в лицо этого ребёнка. Уже совершенно нагая девчушка абсолютно не выказывала страха и даже неловкости. Более того! Она упивалась сальными взглядами и омерзительными действиями. Когда же она заговорила, инквизитор усомнился в собственных ушах.

— Ну, так что? Едем к вам? Я больше не буду со старым хрычом жить?

Толпа налётчиков одобрительно загудела.

— Забирайте! Она мастерица бесстыдных дел! — расхваливал внучку староста.

— Это хорошо. Но этого мало! — прорычал один из торгующихся.

— Мало?! — взвился старик, — Да она у нас лучшая знахарка! От сердца отрываю!

— К тому же, я помогу вам этого красавчика приготовить! — девчушка неожиданно указала на ошалевшего от происходящего Жерара, — Я смогу его живьём так освежевать, что он окочуриться не успеет!

Слушать дальнейшее у инквизитора уже не было душевных сил. Наплевав на планирование побега, на окружающую обстановку, на отсутствие оружия, он рванулся, что было сил. Вывернув кисть левой руки и сорвав приличный кусок кожи с правой, он сбросил верёвки. Первый подскочивший получил от Жерара удар в пах, второй напоролся глазами на растопыренную пятерню вырвавшегося на свободу пленника.

Инквизитор внезапно получил такой заряд воодушевления, что был совершенно уверен — даже стотысячная армия таких уродов его не остановит! Он выхватил чей-то ятаган и в исступлении рубил направо и налево. Он не чувствовал ранений, не сортировал врагов. Зверство налётчиков и погань деревенских — ему было всё в равной мере отвратительно.

Перемазанный кровью Жерар с рёвом вырвался из погреба и тут же ошеломлённо застыл, глядя на совершенно фантасмагорическое действие: селяне продавали своих соплеменников бандитам. И не просто продавали, а помогали забить их как скот. Тут же стояла плаха, на которой местные рубили свою родню на куски, чтобы выторговать лишнюю копейку…

***

Сергей Кузьмич сглотнул комок в горле, вытер капающий пот и хриплым голосом отдал команду:

— Связь с Филиппом.

Тот ответил без промедления:

— Да, Сергей Кузьмич!

— Филипп, я, конечно, понимаю, что ты профи в области биокоррекции и маститый психолог, но… Какого чёрта?! — шеф полицейского департамента орал, не стесняясь подчинённых, — Зачем ты из Жерара делаешь маньяка?! Он же станет вторым Анатолем!

— Сергей Кузьмич! Успокойтесь, пожалуйста! То, что произошло в деревне — специально спланировано для активизации его психических рефлексов.

— Но он же… — взвыл пожилой страж порядка.

— Он в порядке. Даю вам слово чести! — вечно улыбающийся Филипп был в этот раз совершенно серьёзен, — Я сейчас всё поясню.

— Уж постарайся, — пробурчал выпустивший пар полисмен.

— То, что ему пришлось порубить всех без разбору, прежде всего предварительно подготовило его психику к тому, что врагом может быть кто угодно. Вторым аспектом была необходимость научить Жерара мобилизовывать все ресурсы организма для победы. Вы подумали, что он таким образом приучится убивать всех без разбора? Это совершенно не так. Я лично мониторил все изменения его психоматрицы. Так вот, если бы на его пути появился хоть один человек, который заслуживал прощения, он ни за что не поднял бы на него руку.

— Но…

— Сергей Кузьмич, вы обратили внимание, что Жерар не стал забегать в избы и убивать жмущихся по углам?

— Э… нет.

— А зря! — Филипп опять расплылся в улыбке, — Я чётко отследил его мысли в этом направлении.

— И что ж он думал?

— Он молил бога, чтобы эти перепуганные души не стали такими же пленниками сатанинских чар.

— Мда… — только и смог выдавить глава полицейского департамента темпорального надзора.

— Сейчас он уже выбирается из второй локации. Его подготовка займёт пару недель. В виртуальности же для него пройдёт около полугода. Уверен, за это время он станет куда полезнее для Эллы.

***

Следующий сеанс связи застал Эллу и Яна сразу после пробуждения. Сергей Кузьмич степенно поздоровался и уже безо всяких предисловий сообщил:

— Подготовка Жерара завершена.

Это короткое сообщение так потрясло молодёжь, что они хором выкрикнули:

— Что?! Как?!

Сергей Кузьмич улыбнулся, радуясь незамысловатому эффекту, и поспешил всё разъяснить:

— Я страшно боялся, что ничего не выйдет. Но по невероятному стечению обстоятельств группу мониторинга Жерара возглавил наш старый знакомый — Филипп!

— Филипп! — радостно завопила девушка, — Здорово! Как он?

— Он в полном порядке. Регенерация прошла на сто процентов успешно. Улыбка до ушей, белые космы до плеч и фиолетовый блеск в глазах. Он, как никто, смог проникнуться нашими проблемами. И конечно, с радостью, пришёл на помощь. Ну а работоспособности ему не занимать. Так что твой сменщик, Ян, готов приступить к выполнению миссии.

— Уже?! — поразился Ян.

Молодой человек никак не мог привыкнуть к особенностям общения сквозь толщу временного потока.

— У вас прошла только ночь, а у нас почти два месяца, — снисходительно объяснил очевидное полисмен, — У нас уже и зима прошла.

— Два месяца? А в виртуальности он пробыл сколько? — спросила Элла.

— Более полугода. Не беспокойся, его довели до условий вашего века.

— Довели? — не понял Ян.

— Да. Не могли же ему сразу дать в руки автомат и посадить за руль автомобиля! Он выполнял задания в различных виртуальных мирах, где условия и технологии постепенно приближались к вашим. Также, вместе с усложнением используемого вооружения, миссии становились всё более хитроумными и заковыристыми. Тут уж Филипп постарался на славу!

Но девушка прервала эту благостную речь, задав один из самых болезненных вопросов:

— Ясно. А что с его психикой? Он ведь был инквизитором. Вы сделали ему психокоррекцию?

Сергей Кузьмич виновато опустил голову, вздохнул и, не поднимая на Эллу глаз, признался:

— У нас не было такой возможности. Время и к нам безжалостно. Единственное, что мы смогли, это несколько стабилизировать его психические реакции и слегка поднять уровень мышления.

— Понимаю, — девушка покачала головой, — Вы смотрели изменения исторических линий во время подготовки Жерара?

— Смотрел. Конечно, смотрел. Увы, какие-либо однозначные выводы сделать было невозможно. Там такая чехарда! Так что я даже и не знаю, как вас подбодрить…

— Погодите! — влез Ян, — А как он будет тут общаться? Он теперь умеет по-русски говорить?

— Не беспокойся. В боевых локациях на его пути часто появлялись русскоязычные персонажи…

— И это всё?! — возмутился Ян.

— Ты недослушал, — наставительно погрозил пальцем Сергей Кузьмич, — Жерару во время тренинга активизировали подкорку для более продуктивного усвоения нового языка.

— И вы хотите сказать, что он теперь будет вполне сносно общаться?

— Сносно? Ну, что ты! — засмеялся шеф полицейского департамента, — Ты просто не в курсе возможностей технологий нашего века. Жерар легко заговорит по-русски и даже не будет сознавать, что общается не на родном языке.

— Ясно, — пробормотал поражённый Ян.

— Ну, что, вы готовы к обмену?

— Прямо сейчас? — тихо уточнила Элла.

— Да! Тянуть не будем. Ян! Ложись на кровать и засыпай. Я отключаюсь.

Экран телевизора погас. Молодые люди посмотрели друг на друга. В глазах обоих стояли слёзы. Девушка гладила волосы Яна, не в силах что-либо сказать. Паренёк же целовал её лицо, словно пытаясь захватить с собой как можно больше тактильных воспоминаний…

Глава 23. Самостоятельная работа

Яну не нужно было даже открывать глаза, чтобы удостовериться в свершившемся переносе. Давящий запах дома Анатоля ни с чем невозможно было спутать. Он лежал в хорошо знакомой ванне с надетым на голову шлемом виртуальной реальности. Система виртуальной реальности не функционировала, и отлёживаться было глупо. Ян уже давно не ребёнок, чтобы отгораживаться от полного опасностей мира простым смеживанием век.

Да, это была уже его реальность. Это был мир будущего, за который в прошлом вот-вот развернётся битва. И он в этом сражении был явно слабым звеном. А потому его уход лишь повышает шансы на победу. Ян всё это отлично понимал, но как же он хотел верить в чудо, что, распахнув глаза, он вновь увидит ту, что стала смыслом всей его жизни.

А через мгновение Ян почувствовал как с него осторожно стаскивают шлем. Сергей Кузьмич увидел сбежавшую по щеке парня слезу и тут же обнял Яна, ничуть не заботясь о том, что испачкает костюм.

— Ну, что ты! Всё хорошо! Держись!

Услышав эти наполненные заботой и волнением слова, Ян испытал болезненный укол совести. Он открыл глаза и медленно ответил:

— Спасибо, Сергей Кузьмич. Простите…

— Ничего страшного. Я понимаю.

Пожилой полисмен помог Яну вылезти из ванны, накинул на него халат и отправил в душ.

Паренёк вернулся лишь через полчаса. Он был по-прежнему хмур, но изменение его настроя Сергей Кузьмич уловил безошибочно. Ян был готов и в будущем бороться за прошлое, бороться за самое дорогое. И это больше всего импонировало старому полисмену. Он тут же познакомил Яна со своими подчинёнными и ещё раз обрисовал положение вещей. После чего грустно добавил:

— Ян, ты же понимаешь, что находишься здесь незаконно?

— Конечно. А почему вы спросили?

— Прости, — Сергей Кузьмич говорил с явным надрывом, — Дело в том, что тебе нежелательно покидать дом. Нет, ты, естественно, можешь гулять вокруг сколько угодно. Но дальше…

— Я отлично сознаю ситуацию. Да и красоты вашего времени мне одному особо не нужны.

— Понимаю. Ты не беспокойся! В доме по-прежнему имеется всё необходимое. С питанием и всем прочим никаких проблем.

Ян кивнул, сделал паузу, размышляя над следующим вопросом, потом откашлялся и произнёс:

— А Филипп всё также находится с вами в контакте?

— Вообще-то, после отправки Жерара он ушёл отсыпаться. А у тебя какой-то вопрос к нему?

— Да. Но лучше пусть он отдохнёт. Я подожду.

Ян огляделся вокруг, не зная, что делать дальше. Тут в животе раздалось столь мощное урчание, что молодой человек страшно смутился. Сергей Кузьмич хлопнул Яна по спине и совершенно серьёзно сказал:

— Твоё тело долго лежало в ванне виртуального интерфейса. Питательные вещества поступали через кожу. А желудок в это время не работал. Так что теперь тебе надо его заполнить. Помнишь, где кухня?

Молодой человек кивнул и отправился утолять голод. Здесь ничего не изменилось. Он словно провалился в прошлое. Всё было так хорошо знакомо. И гигантские двери холодильника, и громадный стол, и матовые панели шкафов… Ян обернулся и тут же увидел стальную колонку кибера. Глядя на безжизненно потухший дисплей, паренёк не смог сдержать слёз. Он уселся на пол и долго предавался беззвучным рыданиям. Но молодой организм был полон сил и требовал пищи. Ян тяжко повздыхал и поплёлся к холодильнику.

Вернулся он в лабораторию только спустя несколько часов. Его никто не упрекнул в долгом отсутствии, никто не спрашивал, чем он занимался.

“Эх… да я ведь тут совершенно бесполезен. Зачем им меня расспрашивать?” Но видя сочувствие во взглядах полицейских техников, Ян устыдился своих мыслей. Пряча глаза, он спросил у Сергея Кузьмича:

— Который час?

— Без четверти восемь. То есть девятнадцать сорок пять.

— Вы ещё не уходите?

Седой шеф усмехнулся.

— Мы тут практически живём. Я ребят, конечно, отпускаю. Точнее, пытаюсь выгонять. А сам обосновался тут. Соседняя спальня моя. Следующая твоя. Я там всё уже приготовил. Надеюсь, тебе понравится. Если не спится, приходи. Погоняем чаи.

— Спасибо, — промямлил Ян и поплёлся в спальню.

Когда он открыл дверь, то не поверил своим глазам. Судя по увиденному,Сергей Кузьмич весьма ответственно подошёл к вопросу размещения гостя. Мрачный интерьер разительно преобразился.

Старый полисмен удалил из комнаты всё, что было можно вынести, и задрапировал, что переместить было невозможно. Более того! Комната была наполнена странными цветными фигурами, которые, видимо, должны были поднимать настроение Яну. Они были разных цветов и размеров и изображали как хорошо известных существ, так и совершенно непонятных.

— Ёлки-палки! Это ж, наверное, персонажи современных мультиков. Прям как для ребёнка всё украсили! — возмутился молодой человек, но тут же понял, что бестактно обижаться на тех, кто печётся о твоём комфорте.

Ян разделся и юркнул в кровать. Свет в комнате моментально потух, зато сразу же засветились стоявшие тут и там пузатые изваяния. Они заполнили помещение мягким тёплым светом.

— Хм… Так, пожалуй, спать и вправду будет уютнее. Сергей Кузьмич — молоток!

Но куда сильнее Ян зауважал старого полисмена, когда обнаружил в прикроватной тумбочке целую стопу книг. И не просто книг, а произведений самых любимых авторов! Это вызвало настоящее потрясение.

— Мать честная! Неужели он запомнил, всё, о чём мы беседовали?!

Яну страшно захотелось побежать и восторженно поблагодарить старика. Но преодолеть стеснительность в этот раз не вышло. И Ян дал себе твёрдое обещание обязательно отблагодарить Сергея Кузьмича за такую заботу.

Ян раскрыл книгу. Правда, он не смог прочесть и двух страниц. Переутомлённая психика быстро погрузила паренька в сон.

***

Утро порадовало медленно разгорающимся за окном рассветом. Ян продрал глаза и никак не мог понять, где он. Но осмотревшись, узнал так поразивший его вчера антураж спальни.

— Ого! Сергей Кузьмич сподобился и окна тут прорубить?!

Он тут же кинулся, сгорая от нетерпения, узнать каков отсюда вид на окружающую местность. Увы, его постигло жестокое разочарование. Окно оказалось виртуальным.

— Да, это всего лишь экран, — донёсся хорошо знакомый голос, — С добрым утром!

Сергей Кузьмич стоял в дверях с накинутым на шею полотенцем. Его голый торс сверкал литыми мускулами, а лицо светилось открытой улыбкой.

— С добрым утром, — поперхнувшись, ответил Ян.

Он даже и представить не мог, что грузная фигура этого пожилого человека вовсе не заплыла жиром, а перегружена мускулатурой.

— Мы завтракать собираемся. Присоединишься?

— Ага! Только умоюсь.

Завтрак походил больше на производственное совещание, где Ян чувствовал себя несколько неуютно. Спецы департамента темпорального надзора весьма эмоционально обсуждали технические аспекты работы, то и дело включая над столом объёмный голографический проектор. Молодой человек молча ел манную кашу с черничным вареньем и силился понять суть решаемых проблем. Это оказалось задачей неподъёмной сложности, ибо из всех технических терминов Ян смог понять только слово “шифрование”.

Но беседа инженеров не затянула краткий приём пищи. Где-то на рукавах пискнуло сразу несколько оповещений, и Виктор с Кириллом бросили свои тарелки в посудомойку и помчались в лабораторию. Поднялся и Сергей Кузьмич. Но в этот момент его браслет издал переливчатый звук, и из развернувшейся голограммы на них глянуло тонкое лицо в обрамлении копны белых волос.

— О! Филипп! Привет! Уже выспался?

— Доброе утро, Сергей Кузьмич! Да! Спал, как говорится, без задних ног.

— Отлично! Я тут хочу тебя познакомить, — полисмен указал на пьющего сок молодого человека, — Вот это Ян.

— Да неужели?! — с радостным сарказмом воскликнул бионикл, — А так похож на Анатоля!

От взрыва хохота даже зазвенела посуда в шкафу. Но через пару секунд уже совершенно серьёзный Филипп чопорно приветствовал Яна. Тот выслушал витиеватую речь, кивнул и просто сказал:

— Филипп, я очень рад познакомиться. Элла много о вас рассказывала. Она просила передать самый тёплый привет!

— Элла — просто прелесть! Очень приятно, что не забывает о нас в своём дремучем времени, — Филипп расплылся в широченной улыбке. Бионикл хоть и обожал шутки, но и о серьёзных вещах не забывал, — Ян, мне вчера Сергей Кузьмич оставил сообщение, что ты хотел о чём-то поговорить. Я, собственно, поэтому и звоню.

— Да, — Ян тут же посерьёзнел, — Филипп, можно вас попросить…

— Стоп! Пока ты не зашёл далеко, давай сразу условимся: обращаемся друг к другу на “ты”. Хорошо?

— Да, — оторопело запнулся Ян, — Согласен.

— Так в чём суть проблемы?

— Филипп, можно на базе виртуального домена Анатоля организовать для меня боевую подготовку?

— Боевую? — казалось, Филипп был удивлён сказанным.

— Да, именно боевую, — Ян посмотрел на стоящего рядом Сергея Кузьмича, и отбросив стеснение, признался: — И психологическую. Из меня никудышный защитник. Потому хочу стать сильнее. Вдруг Жерар не справится. Да и вообще… стыдно быть трусом.

Филипп никак не ожидал такой откровенности. Он удивлённо захлопал глазами, переводя взгляд с Яна на кивающего Сергея Кузьмича, но потом согласился:

— В принципе, тут ничего сложного. Твоя психоматрица у нас есть. Можно просто вырезать кусок подготовки Жерара, который соответствует твоему времени и адаптировать для твоей психики.

— Годится! — согласился Ян, — Когда начнём?

Филипп поглядел куда-то в сторону, затем буднично сообщил:

— Будь готов через час.

***

Ян уселся в ванну и активировал шлем. Его слегка тряхнуло, словно он сделал воздушный кувырок через голову, и оказался в совершенно другой реальности. Он стоял в пустой серой комнате с единственной дверью и тусклой лампой под потолком. Рядом незамедлительно возник Филипп.

— Это первый уровень твоего тренажёра. Задача проста: нужно выйти наружу. Для привыкания к опасности реальность болевых ощущений поднята до ста процентов. Больше пока не нужно.

— Больше? — поразился Ян.

— Да, можно поставить гораздо больший уровень.

— Погоди… Это что же тогда будет?

— Например, при попадании пули в ногу или руку ты будешь ощущать ранение как отрыв конечности.

Ян хотел это как-то прокомментировать, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Филипп хорошо понимал творившееся с пареньком, а потому поспешил его ободрить:

— Не бойся! Даже если тебя убьют, то ты просто вернёшься на стартовую позицию. Это всего лишь игра… — и бионикл исчез.

Ян огляделся и тут же обнаружил позади себя неприметные стальные шкафы, которые практически сливались с обшарпанным бетоном стен.

— Что наша жизнь? Игра… — промычал Ян открывая дверцу.

И тут его сознание в какие-то доли секунды вылетело за пределы рационального мышления. Ибо из шкафа на него выпрыгнуло сразу несколько громадных пауков. Ян метнулся прочь. Но куда там! Пауки значительно превосходили его в скорости. Один тут же вцепился в ногу, а второй повис на руке. Не переставая вопить, Ян скидывал их на пол и давил каблуками. Один, другой, третий… Нападавшие превращались в кашу, но об отступлении и не думали.

С трудом удерживая крохи сознания, Ян продолжал битву. Но в какой-то момент поскользнулся и рухнул в кишащую кучу пауков. Выбора не было и он начал молотить их руками. Остервенелые удары превращали мерзких созданий в месиво, Ян же постепенно уставал, и одновременно гасился первоначальный шок. Молодой человек уже не кричал. Более того, он злорадно смотрел на бегающих вокруг тварей, ощущая лишь боль в разбитых костяшках.

Ян поднялся, оглядел кучу передавленных пауков, сплюнул и вспомнил себя несколько минут назад. Но теперь он напевал другую песню:

— А что же такое жизнь? Да просто дуэль со смертью!

Панцирь последнего паука с чавкающим звуком лопнул в руках Яна. Молодой человек не мог отказать себе в удовольствии медленно раздавить того, кого он боялся всю свою жизнь.

Ян вытер руки о камуфляжные штаны и вновь направился к шкафам. Теперь он был готов сражаться с кем угодно. Но всё же рациональное мышление подсказало, что надо поберечь руки. Ян снял рубашку и обмотал её вокруг правого кулака, левой же осторожно открыл дверцу следующего шкафа. В этот раз сюрприз оказался приятным: перед его глазами лежал автомат, несколько магазинов с патронами и пара аптечек.

— Вот это другое дело!

Обследовав оставшиеся шкафы и надев всю найденную экипировку, Ян с кровожадной улыбкой шагнул за дверь…

Последняя дверь распахнулась и выпустила молодого человека на очаровательную покрытую сочной травой лужайку. Перемазанный кровью Ян повалился наземь. Сбивчивое дыхание долго не могло восстановить привычный ритм. Лишь через несколько минут молодой человек пришёл в себя. Он со стоном принял сидячее положение. Филипп появился незамедлительно.

— Устал?

— Ну, если ты считаешь, что усталость самое плохое, что я оттуда вынес…

Филипп наставительно произнёс:

— Психическая усталость и вправду единственное, что ты оттуда вынес. Она же основа опыта. А твои раны залечиваются одним щелчком.

Бионикл щёлкнул пальцами, и Ян тут же вскочил на ноги. Ранения исчезли без следа. Но молодой человек всё равно был недоволен:

— А какого чёрта ты сразу не залатал мои раны, как я оттуда вырвался?

— Специально.

— Что? — Ян застыл в непонимании.

— А ты думаешь, что настоящий бой заканчивается победой? Как бы не так! Тебе ещё надо доползти до госпиталя! Я же тебя сейчас лишь слегка… помариновал, — Филипп улыбнулся, ввернув словцо из далёкого прошлого.

— Ладно, — буркнул сконфуженный Ян, — Но пауков я тебе не прощу!

— Неужели? — Филипп так радостно засмеялся, и Ян сообразил, что и тут ничего не понял.

— Ладно. Объясняй.

— Пауки, вообще-то, получились шедевральными. Их вид, размер, скорость передвижения и манера нападения с абсолютной точностью выведена из твоей психограммы. Атака именно этих созданий помогла преодолеть твою арахнофобию. Между прочим, в ваше время, это было одной из самых сложно излечиваемых психических проблем. Мы же лечим такие отклонения за несколько минут.

— Лучше бы я продолжил бояться пауков, чем переживать эти минуты!

— Ой-ли? — засмеялся Филипп, — Многие так говорят после психокоррекции. Но вся соль метода в том, что об этой процедуре ты очень скоро забудешь. Причём основательно. А вот эффект сохранится навсегда.

— Хм… Теперь я понимаю, почему Анатоль не захотел проходить психокоррекцию, — проворчал Ян, — Куда гуманнее было бы засадить его в кутузку.

— По этому поводу шли дебаты в течение не одного десятилетия, — вздохнул Филипп, — К счастью, научный подход победил.

— К счастью! — саркастично передразнил Ян.

— Так ты больше не хочешь проходить переподготовку? — внезапно спросил Филипп без тени улыбки.

— Даже и не думай об этом!

— Отлично! Теперь будет тренировка внимания. Задача: ты должен просто пройти через площадь, кишащую народом. Но имей в виду: люди там общительные, а потому очень многие будут вступать с тобой в контакт, от которого устраниться не получится. Если ты будешь шарахаться от них, то это спровоцирует агрессию даже у тех, кто изначально не планировал на тебя нападать. Потому тебе нужно вежливо общаться со всеми и при этом успеть распознать настоящего убийцу. Понял? Вперёд!..

***

Ян с трудом стащил с себя шлем и обнаружил сидящего напротив Сергея Кузьмича. Тот сразу пояснил своё присутствие:

— Филипп сообщил, что первый этап твоей подготовки завершён. Это всегда не просто. Вот потому пришёл помочь… хотя бы из ванны вылезти.

— Спасибо, — хрипло ответил Ян, — Сколько дней прошло?

— Дней? — усмехнулся полисмен, — И дня не прошло. Сейчас вечер того же дня. Сегодня утром ты общался с Филиппом. За завтраком. Помнишь?

— Сегодня?! — поразился молодой человек, — Но в виртуальности прошло несколько дней! Я там даже спал!

Сергей Кузьмич кивнул

— Да. При такого рода воздействии мозг запросто переходит на ускоренный режим обработки информации. Потому и психокоррекция не занимает много времени. Ну, вылезай, и пойдём ужинать.

Принимая пищу, Ян даже не пытался вслушиваться в беседу полицейских техников. Он целиком был поглощён перевариваем проведённых в виртуальности дней. “Подумать только, что несколько часов тут были заменены неделями там! Наверняка тут у них масса людей, что вообще не выходят в реальность. Но ведь это лишь реальность, а в виртуальности можно прожить тысячелетия!..”

Ян так задумался, что не услышал обратившегося к нему Кирилла. Наконец, он осознал, что все выжидательно смотрят на него и смущённо извинился:

— Простите! Что вы сказали?

— Мы хотим проверить, находишься ли ты под действием устройства темпоральной блокировки.

Ян наморщил лоб, вспоминая смутно знакомое название.

— Сергей Кузьмич, вы про него вроде упоминали?

— Конечно, Ян. Помнишь, когда я говорил про сравнение нескольких исторических линий? Именно эта установка и позволяет проделывать такой фокус. Если ты тоже оказался в зоне её действия, то сможешь нам помочь с отслеживанием шагов Анатоля. Ну а сейчас для тебя есть подарок.

— Подарок?

— Соскучился по Элле? — радостно подмигнул Виктор.

— Пора организовать вам сеанс общения, — кивнул Сергей Кузьмич.

Ян смотрел в родное лицо и чувствовал, как накатывает невероятная тоска. Лицо Эллы было таким близким, таким реальным, что хотелось протянуть руку и дотронуться до её щеки. Девушка тоже смотрела на Яна, будто с их расставания миновал не день, а как минимум год.

— Ян…

— Да, любимая…

— Твои глаза…

— Глаза? Так это ж тело Анатоля.

— Да… Но глаза твои.

Оба уже готовы были залиться слезами, когда Сергей Кузьмич, тактично кашлянув, влез в эфир:

— Элла, через пятнадцать минут проснётся Жерар. Не стоит его посвящать в вашу беседу.

— Да, вы правы, — Элла кивнула, и с её ресниц упала слеза, — Ян, как ты там?

— Отлично! Филипп организовал мне тут боевую подготовку. Так что скоро я стану ого-го каким бойцом!

— Рада это слышать! — Элла наконец улыбнулась, — Смог поднять внимание?

— Ну… — Ян замялся, — Филипп тут как раз организовал специальный тренинг. Представь: мне нужно пройти через рыночную площадь. Народу там — тьма! И каждой собаке от меня что-то надо. И вот среди этой толчеи необходимо распознать врага.

— И как? Получается?

— Пока нет, — сокрушённо признался паренёк.

— Ну, ничего! Научишься. Но даже если и нет, то не беда, — почему-то радостно сообщила Элла.

— Как это? — опешил Ян.

— Ну, не всем же видеть врагов насквозь. Ты творческая натура. Так что, невелика беда, если контрразведчик из тебя не выйдет. Мы с Жераром постараемся справиться.

Ян оторопело переваривал сказанное. А потом заметил, что Сергей Кузьмич показывает на часы, и заторопился.

— А как Жерар?

— Нелегко с ним, — вздохнула девушка, — К счастью, он не спешит делать глупости. Это уже радует.

Тут опять в беседу влез полисмен.

— Ребята, простите! Это очень важно! Я прямо сейчас проследил изменение событий. Элла! Через неделю Анатоль будет у вас.

— Уже?! — вскричали не только Ян и Элла, но и Виктор с Кириллом.

— Да, — жёстко подтвердил Сергей Кузьмич, — Хотя почему-то начнёт не с вас. Видимо, в качестве тренировки он перебьёт целое семейство.

— Как нам его остановить? — Элла в упор посмотрела на полисмена.

— Боюсь, что никак.

— Что?! — девушка округлила глаза, — Почему?

— Исторических линий, где бы имелся шанс на их спасение нет. Прости. Их нет вообще!

По обе стороны экрана воцарилось тягостное молчание. Наконец, Элла медленно подняла голову.

— Тогда зачем вы мне это сообщили?

— Вам с Жераром нужно будет присутствовать.

— Что?!

— Да! Вам необходимо понаблюдать за этим. Жерару нужно будет понять, как почувствовать Анатоля. Именно это увеличит ваши шансы на победу.

— Но целая семья! — простонал Ян и тут же с надеждой схватился за соломинку: — Может Элле сообщить в полицию?

— Да! — вспыхнула Элла на том конце.

— Простите, ребята. Это бесполезно. Мы уже не раз пытались под разными предлогами сообщить полиции прошлого о грядущих преступлениях. И даже если Анатоля хватали и даже убивали, то он всегда возвращался.

Глава 24. Испытание веры

Жерар с таким восхищением смотрел на Эллу, что девушка не могла отделаться от ощущения, что это никакой не инквизитор, а разыгравший её Ян. Но всё же во взгляде читалась не любовь, а лишь безмерное почтение. В первый момент Элла поразилась такой реакции, но потом сообразила, что Жерар уже видел её лежащей без сознания в клинике. Интересно, что он о ней тогда думал? Инквизитор не решался заговорить первым, и роль инициатора общения пришлось взять на себя Элле.

— Здравствуй! Как ты себя чувствуешь в этом теле?

— Здравствуйте, прекрасная леди! Как я счастлив, что вы будете моим проводником в этом мире.

Тут Жерар обнаружил, что лежит на кровати в присутствии дамы. Он вспыхнул, резко вскочил и отвесил поклон. Элла несказанно обрадовалась, что при переходе Ян не забыл полностью одеться. В противном случае, такой конфуз мог значительно осложнить адаптацию инквизитора в этом мире. Тем временем Жерар выпрямился, осторожно оглядел непривычный интерьер и выжидательно посмотрел на девушку. Та тут же спохватилась и поспешила представиться:

— Меня зовут Элла, — и девушка постаралась изобразить более-менее элегантный поклон.

— Элла… — неожиданно-зачарованным голосом пропел Жерар, — Волшебное имя!

— Ну, имя может и не совсем обычное. Но мне нравится. А тебя, насколько я знаю, зовут Жераром. Всё верно?

Инквизитор вновь отвесил степенный поклон, приложил руку к груди и полным почтения голосом промолвил:

— К услугам вашим…

“Уф! Намучаюсь я с этим чудиком!” — пронеслось в голове Эллы, но вслух она сказала:

— Ты должен был пройти подготовку к появлению в этом мире.

— Да, миледи!

— Хорошо. Что это? — Элла показала на висящий на стене экран.

— Смею предположить, что телевизор. Судя по непроглядной черноте его, в настоящее время он бездельничает.

— Так обычно говорят про людей. Про предметы правильнее говорить “не работает”. Хорошо?

— Как скажете, миледи!

— И, пожалуйста, не зови меня “миледи”. У нас это не принято. Я просто Элла. И обращайся ко мне на “ты”.

Это заявление неожиданно вызвало бурю протестов со стороны вновь прибывшего переселенца из других веков. По его мнению, называть благородную даму просто по имени было верхом невоспитанности!

Но, как позднее поняла Элла, это было только началом трудного существования французского инквизитора в России двадцать первого века. Сложности возникли уже спустя пару минут, когда девушка пригласила Жерара на кухню. Непривычный вид, казалось бы, обыденных продуктов вызывал в глазах новоприбывшего столь сильное опасение, что Элла усомнилась в действенности проведённой Филиппом подготовки.

Когда Жерар обнаружил на скатерти вилку, то закричал не своим голосом. Он выпрыгнул из-за стола, прижался к стене и зашептал молитву. Его глаза уставились на ни в чём не повинный столовый прибор, а правая рука беспрестанно шарила по груди, как будто пытаясь что-то нащупать. Элла не сразу сообразила, что тот ищет нательный крест. Она поняла, что нужно срочно брать ситуацию в свои руки.

— А ну, прекратить! — рявкнула дева командирским тоном.

Это вызвало совершенно неожиданную реакцию: побледневший Жерар повалился на колени и грохнулся лбом об пол.

— Уф… Час от часу не легче, — простонала Элла и принялась поднимать нового напарника.

Она оттащила Жерара в комнату и начала собственный инструктаж:

— Так! Слушай сюда! И отвечай мне только да или нет. Понял?

Бледный Жерар кивнул и прохрипел:

— Да.

— Отлично! Первое: ты был призван в этот мир для борьбы с воплощением сатаны. Так?

— Да.

— Второе: тебе дали информацию, что этот мир не похож на тот, где ты родился?

— Да.

— Третье: тебя научили пользоваться местным оружием?

— Да.

— Отлично! Я свои основные вопросы разрешила. Теперь слушаю твои, — Элла милостиво сделала приглашающий жест.

— Почему на мне нет распятия?

— Для тебя религиозный символ важнее самой веры?

Но Жерар не стал отвечать на вопрос. Он внимательно посмотрел на Эллу. Бывший инквизитор всё ещё не мог решить, кто она: ангел или такой же человек, как и он? И Жерар понял, что сейчас, пожалуй, самое время это прояснить.

— Я видел вас раньше. В чистилище. Скажите: кто вы?

Девушка поразилась внезапно появившемуся в голосе Жерара спокойствию и откровенно сообщила:

— Я лишь жительница этого мира. Мира, которому нужна твоя помощь. Пойми, что только ты можешь помочь мне в спасении всех, здесь живущих.

Элла с радостью глядела, как мешанина чувств на лице инквизитора постепенно уступает место решимости выполнить долг. Она удовлетворённо кивнула и добавила:

— Сейчас купим тебе крестик, а потом надо ехать на стрельбище. И не вздумай звать меня “миледи” при посторонних! Просто — Элла! Это приказ!

***

На боевой тренировке Жерар разительно переменился. И заметил это не только инструктор, но и парни, которые ассистировали им, недоумевающе качали головой.

А инквизитор был на удивление спокоен. Он, не моргнув глазом, поражал мишени, запросто разбирался в ситуациях с ложным нападением и фиктивной защитой. Но больше всего поразила его наблюдательность. Очередной тест на замаскированные ловушки он прошёл чуть ли не в шесть раз лучше Яна.

Наставник хмуро следил за мечущимся в лабиринте Жераром, затем не выдержал и подошёл к Элле.

— Твоего напарника как подменили. Не скажешь, что произошло?

Девушка ожидала подобные расспросы, потому равнодушно пояснила:

— Нашли одного спеца по психотренингу. Гонял его всю ночь.

Инструктор молча кивнул и отошёл.

Но в рукопашной Жерар показал себя настолько здорово, что многоопытный наставник только хмыкнул. Он совершенно ясно понимал, что если какой-то кудесник-психолог и смог перетряхнуть психику паренька, то навыки кулачного бойца привить никак не мог. Инструктору страшно захотелось узнать подробности такой метаморфозы, но он и так уже задал один вопрос. А спрашивать снова было не в его правилах. Он превосходно знал, как надо держать дистанцию с такого рода клиентами.

***

Возвращаясь вечером домой, инквизитор смотрел из окна машины на погружающийся в сумерки город. Перед ним мелькали сияющие витрины и тускло горящие окна, тут и там разрывали темень сполохи реклам и резали глаза бесчисленные огни автомобильных фар…

Выбившаяся из сил Элла не обращала внимания на глазеющего по сторонам Жерара. В конце концов пока он молчит, опасаться, вроде бы нечего. Инквизитор строго выполнял обещание не открывать рта при посторонних.

Наконец, они вылезли из такси и Жерар дал волю своему любопытству. Но задал он вовсе не те вопросы, что могла ждать Элла.

— Позволено ли мне будет спросить, почему управляющий машиной не открыл перед вами дверь?

— Что? — девушка несколько оторопела от услышанного, — А почему он, собственно, должен это делать?

— Потому что вы ему заплатили. Значит, вы выше по положению. Я только что собственными глазами видел, как даме, которая выходила из машины, почтительно открывали дверь!

— Ну, если бы я заплатила побольше, может и мне открыли бы дверь.

— При чём здесь размер оплаты?! Этот возчик получил деньги и при этом осмелился выказать неуважение к вельможной даме?!

— Да с какого хрена я являюсь вельможной дамой?! — взорвалась Элла, — Я обычная горожанка!

Жерар только покачал головой. Он не стал спорить, а с христианским смирением последовал за девушкой в дом. Лишь после вечерней молитвы он осмелился обратиться к своему проводнику в этом мире:

— Прошу простить моё неразумение, миледи. Я понимаю, что по каким-то причинам вы не можете явить своё истинное происхождение. Как и не можете объяснить эти причины мне. И я вижу, что вас это чрезвычайно тяготит. Ещё раз прошу принять мои извинения! Я знаю, что вы — избранная высшими силами спасительница. И я должен возрадоваться возложенной на меня миссии. А не докучать своими глупыми вопросами.

Жерар низко поклонился и удалился в выделенную ему комнату. Элла так и осталась стоять с раскрытым ртом. Через мгновение она явственно почувствовала, как с её души свалился камень! “Уф! Ну теперь, надеюсь, проблем будет поменьше!” — успокоила себя девушка и рухнула в кровать.

***

На следующее утро Элла попросила инструктора сократить тренировку по стрельбе и потащила ничего не понимающего Жарара в центр города. Они вышли из такси прямо среди бурлящей толпы и направились в торговый центр. Инквизитор впервые оказался в столь плотном скоплении людей и озирался по сторонам с истинно библейским ужасом. Повсеместное отсутствие манер приводило его к мысли, что он находится в обществе самых необразованных простолюдинов. Но в то же время мелькающий тут и там блеск золотых украшений никак не вязался с его пониманием нищеты.

Жерар то и дело останавливался и глазел на, казалось бы, рядовых обывателей, чьё поведение ни у кого не вызывало вопросов. Инквизитор же никак не мог уловить логику поступков местного населения. Но отлично помня запрет Эллы, он не смел и пикнуть. Тем временем девушка усадила его за столик и распорядилась:

— Жерар, помнишь, как я тебе говорила, что ты должен почувствовать врага рода человеческого?

— Конечно! — в голосе инквизитора явственно прозвучала обида, что он якобы мог забыть столь важную информацию.

— Не знаю, как это чувство проявится. Но ты его должен безошибочно уловить.

— Я приложу все усилия!

— Верю! Сейчас посиди тут пока один и послушай свои ощущения. Я приду через несколько минут.

— Рад служить! — Жерар сделал лёгкий кивок, и Элла расслабленно направилась купить что-нибудь сладкое. Девушке нужно было чем-то срочно поправить расшатанные нервы.

Оставшись один, Жерар исправно прислушивался к себе, но ничего необычного не ощущал. Это ему быстро наскучило, и он принялся наблюдать за окружающими. Инквизитор смотрел на людей и совершенно не понимал, что тут происходит. Повсеместно царила кричащая роскошь и невероятная сытость. Но отчего-то лица людей не светились мягкосердечием и благостью. Не было в них даже примитивного спокойствия, которое, казалось бы, должно неизбежно почивать на челах обитателей этого мира. Ничего такого не было и в помине!

Напротив Жерара восседала весьма колоритная пара. Невероятной красоты женщина и могучего сложения мужчина. Памятуя полученные наставления, инквизитор старался не фиксировать внимание на объектах, а бросать лишь случайные взгляды. Но удержаться от такого зрелища было выше его сил.

Увешенная золотыми побрякушками дама, явно не испытывала нужду в деньгах, как и не была отягощена чрезмерным воспитанием. Бесстыдно оголённые ноги и короткое платье, едва прикрывавшее срам, к удивлению Жерара, соседствовали с нательным крестом немалой величины. На широкой груди её спутника также висел массивный символ веры. Инквизитор опустил глаза и обнаружил на пальце мужчины жуткий перстень — рогатая голова в обрамлении бесовской пентаграммы!

У Жерара перехватило дыхание. Он обернулся и совершенно другими глазами посмотрел на кишащую толпу. Ни в одном лице не было и тени понимания божественного промысла, что ведёт их по жизненному пути! Инквизитор с трудом сглотнул комок в горле и хрипло выдавил:

— Да тут уже спасать некого! Этот мир давно захвачен сатаной!

— Это лишь на первый взгляд, — холодно заметила неслышно подошедшая Элла, — Но сейчас не будем об этом говорить.

— Сейчас не будем? — неожиданно зло заявил Жерар, — А когда будем?

— Вот приедем домой и поговорим.

***

По пути домой Жерар не проронил ни слова. И даже войдя в квартиру, инквизитор продолжал молчать. Слова были не нужны, ибо его выжидательный взгляд ни на секунду не прекращал сверлить Эллу. Девушка уже понимала, что вот-вот начнёт дымиться под воздействием этих жутких зрачков. Наконец, ей это надоело, и она строго распорядилась:

— Так! Садись! Будем разговаривать!

— Хорошо, миледи, — сказано было с привычным почтением, но впервые от слов Жерара повеяло холодом.

— Итак, ты считаешь, что этот мир спасать не нужно?

И хотя Элла хищно сузила глаза, инквизитор не обратил на это внимания.

— Я выразился иначе. Я сказал, что этот мир давно захвачен сатаной.

Видя, что Жерару наплевать на её злобную физиономию, Элла соорудила нейтральную мину и перешла к холодно-строгому тону:

— И поэтому его не нужно спасать?

— Спасать то, что стало вотчиной дьявола? Зачем?! — инквизитор так искренне поразился, что девушка лишь огорчённо хмыкнула.

— Затем, что не все здесь поборники сатаны. Откровенно говоря, их очень мало.

— Что?! Не верю! — повысил голос религиозный собеседник, — То, что я сегодня наблюдал…

— Что ты наблюдал? Бесстыдно одетых девиц? Ну, прости сейчас и королевы так ходят. Или сатанинский перстень того мужика?

— Именно! — вскричал Жерар.

— Но ты же видел, что у него и крест на шее висел?

— Да, но… — начал было Жерар.

Элла его перебила:

— Могу дать голову на отсечение, что в этом мужике вообще нет никакой веры! Ни в бога, ни в чёрта!

— Что?!

— А перстни, цепи, кресты и прочее — лишь дорогие побрякушки. Местные люди давно перестали верить во что бы то ни стало.

— Вот именно это и является критерием сатанинской победы!

— Неужели? На себя ты не хочешь посмотреть?

— В смысле? — опешил Жерар.

— Ты сам — не что иное, как продукт двойной морали. Я даже не буду взывать к пресловутому “Возлюби ближнего своего”. Вы, да и мы, давно забыли эту заповедь. Не спорь! Не надо мне тут сыпать ссылками на изречения святых и блаженных, бредни коих вы так обожаете заучивать. Разве Христос учил вас делить людей на ближних и дальних?

— Да ты безграмотна! — инквизитор неожиданно усмехнулся.

Смена настроения собеседника задела Эллу, но её было уже не остановить.

— Возможно. В ваши святые писания я не влезала. Но кое-что поняла.

— Что ж, с удовольствием послушаю.

— Дикари живут по принципу “Око за око”. Этот правило вылилось из противопоставления себя миру. Оно ведёт человека по пути независимости и самостоятельности. В принципе, эти качества очень полезны, если только не являются определяющими поведение индивидуума. С другой стороны, религиозная мораль проповедует покорность и послушание — ключевые вещи для построения единого сплочённого общества.

Жерар молча кивнул. Элла же продолжала:

— И человек, живущий в обществе всегда становится заложником противоборства этих моральных воззрений. Он неизбежно балансирует между дикарским проявлением гордости и религиозным послушанием цивилизованного человека. В принципе, почему бы не уйти целиком в религию? Вот как ты! К сожалению, тебе только кажется, что ты полностью живёшь в боге. Ты лишь служишь церкви. Прости, но неужели ты не понимаешь, что церковь — не есть бог? Неважно, что тебе говорили. Вспомни, что ты видел!

Сказанное, по непонятной девушке причине заставило Жерара измениться в лице. Но в этот раз он промолчал.

— А если здраво посмотреть на твою религию… — Элла горько усмехнулась, — Видишь ли, у неё есть два столпа. И оба связаны со страхом смерти. Первый говорит, что смерть — не конец существования. Он дарит людям радостную надежду на бессмертие. И потому за церковниками с радостным идиотизмом бегут толпы людей. Второй столп, он не столь явный, — загон тем же самым страхом смерти, а пуще неё ужасным посмертием, человека в рамки послушного животного. Пойми, человек не животное! Он имеет разум, который строит сложнейшие логические цепи, предвидит многие события. В отличие от животного человек хорошо понимает, что может угрожать жизни. И гораздо сильнее любого животного боится смерти. Да, да! Именно сильнее любого! Животные боятся смерти как факта, человек может бояться её без всякой причины. Хотя логика должна препятствовать этому, страх смерти всё равно самое ужасное для человека. Все знают о неизбежности её прихода, но свой страх перебороть не в силах. И за это можно “благодарить” наше религиозное воспитание. Короче говоря, рецепт прост — забыть религиозные сказки. Они созданы для тех, кто опасен безголовым вольнодумством — бешеные бараны должны стоять в загоне, а не рушить города и веси. Разумные же люди обязаны раз и навсегда уяснить, что живут и работают для осуществления Цели. И жизнь их ценна только пока они приносят пользу.

Жерар слушал это, вытаращив глаза. Но едва Элла умолкла, он набрал полную грудь для не менее длинной ответной тирады. Девушка же была настороже:

— Так! Свои возражения оставь при себе! У тебя были вопросы? Я на них ответила. Прости, уж как смогла. Если тебя что-то не устраивает, могу обратиться к ангелу. Он тебе более квалифицированно объяснит. А теперь марш спать!

Жерар лежал на узкой кушетке и пытался уложить в голове услышанное. В душе он спорил, бесился, негодовал, иной раз соглашался и даже понимал. Несмотря на усталость, Жерар ворочался почти до рассвета. Когда же он забылся коротким сном, то тут же увидел печальные глаза Николаса…

***

Элла проснулась с тяжёлой головой. Памятуя вчерашнее сумбурное общение, которое шло исключительно из её уст, она поняла, что понесла какую-то несусветицу. Всё же переход от кристаллического процессора в разум обычного хомо сапиенса не прошёл без потерь. И вот теперь она осознала, что её просчёт может иметь фатальные последствия.

— Да… Наломала я дров…

Она быстро проглотила пару таблеток и погрузилась в размышления, что делать дальше. Но через мгновение экран телевизора ожил. В этот раз Сергей Кузьмич выглядел более озабоченным чем прежде.

— Здравствуй, Элла!

— Доброе утро! Что-то вы не особо радостны, — устало выдавила девушка.

— Увы, есть причины. Прости, скажу сразу: Анатоль уже у вас.

— Что?! — Элла выронила стакан из рук, — Когда он тут появился? Этот идиот Жерар ни черта ведь не почувствовал!

— Сложно сказать. Но сегодня он уже в вашем времени. И он совершит убийство.

— Кого? — голос девушки отдавал глухотой каменной плиты.

— Не тебя и не Жерара. Успокойся, пожалуйста! Он убьёт совершенно посторонних людей. Ну, по крайней мере, мы не смогли проследить их связь с ним.

— Дайте мне их координаты! Я предотвращу убийство!

— Нет, этого делать не следует.

— Что?! — Элла не поверила собственным ушам, — Вы сказали “нет”?!

— Именно! Пожалуйста, не смотри на меня таким глазами. Я несколько дней пытался найти бескровное решение этой ситуации. Но его нет. Более того! Если вы попытаетесь вмешаться, то уже ваша гибель будет неизбежной.

Элла была оглушена сказанным. В оцепенении она глядела расфокусированным немигающим взглядом куда-то за пределы реальности. Пожилой полисмен лишь вздыхал по ту сторону временного канала. Наконец, он собрался с силами и прохрипел:

— Элла, вот тебе время и место нападения. Просто будьте заранее поблизости и постарайтесь нащупать Анатоля. Это важнее всего. Пойми: если вы научитесь вычислять его в толпе, то этим вы предотвратите множество будущих смертей. Элла, ты меня поняла?

Но девушка не ответила. Она молча поднялась, переступила разбившийся стакан и направилась в спальню Жерара. Элла открыла дверь, и тут её ждало второе потрясение за утро. Инквизитор лежал с выпученными глазами и шептал молитвы. Когда же он заметил вошедшую, то лишь тихо сообщил:

— Я почувствовал!

— Знаю. Он прибыл. Собирайся! Стрелять вряд ли придётся, но оружие захвати.

Они прибыли на место за два часа до предстоящего убийства. Элла никак не могла успокоиться и принять факт, что любое её вмешательство никого не спасёт, а лишь ухудшит ситуацию. Жерар же вёл себя на удивление тихо. Он неторопливо пил кофе и медленно поворачивал голову из стороны в сторону.

— Чувствуешь его?

— Да, но как-то странно. С утра он был в восточной части города. А буквально пять минут назад оказался на севере.

— Ничего удивительного. Этот гад может занимать тела других людей.

— А кого он должен убить?

— Семью бизнесмена.

— Они знамениты своей праведностью?

— Представления не имею. Запомни свою задачу: ты должен заранее почувствовать его в толпе. И хорошо запомнить это чувство, чтобы в следующий раз безошибочно его найти и убить. Понял?

— Да, миледи.

Так, нервно потягивая кофе, они незаметно просидели за столиком уличного кафе все два часа. Исполнительный Жерар, словно компас, то и дело докладывал о направлении на Анатоля. Судя по ощущениям инквизитора, тот больше не менял тело. Элла же нервно смотрела на часы, осторожно поглаживала бронежилет и то и дело касалась рукояти пистолета.

Внезапно раздалось едва слышное шуршание шин дорогого авто, из которого вышла семья бизнесмена.

— Вот они! — громко прошептала девушка.

— Неверные?! — Жерар не мог поверить своим глазам.

Ибо перед ними стояла чета явно не христианского вероисповедания. Смуглый бородатый с орлиным носом мужчина, несомненно, был выходцем с Ближнего Востока. Он выглядел настолько колоритно, что казалось вышел со съёмочной площадки фильма о великих воинах Арабского халифата. Женщина же больше походила на завёрнутую в золотую парчу статуэтку.

Бросив на обречённую чету секундный взгляд, Элла повернулась к Жерару.

— Ну! Быстрее! Где он?!

Но инквизитор не отвечал. Он ледяным взглядом смотрел на вышедшую из авто пару. Не помогли ни крики Эллы, ни её толчки и оплеухи. В отчаянии она начала сама озираться, но ничего подозрительного не могла заметить.

И тут раздались выстрелы. Стремительную очередь израильского УЗИ ни с чем невозможно было спутать. Словно в замедленном кино Элла смотрела на падающие окровавленные тела и на стрелявшего в них паренька. Он стоял с велосипедом и огромным рюкзаком-коробом за спиной и был одет в форму службы доставки еды. Находясь в нескольких метрах от жертв, промахнуться было невозможно.

Как только последняя гильза со звоном ударилась об асфальт, паренёк широко улыбнулся, распахнул надетую на голое тело крутку и рухнул без чувств. Элла уже поняла, что это было сделано для неё. Сквозь крики мечущейся толпы она подбежала к лежащему стрелку. У него на груди было вырезано кровавое послание Анатоля…

Глава 25. Трансформация сознаний и миров

Как только Элла и Жерар вернулись домой, инквизитор с ненавистью уставился на девушку и переполненным злобой голосом прошипел:

— Вздумали меня обмануть?! Вздумали защищать неверных?! Вы сами слуги сатаны!

Взвинченная психика Жерара не позволила ему среагировать на внезапную атаку. Элла безукоризненно провела отработанный чинджеб. Стремительный удар в подбородок моментально уложил инквизитора на пол. Девушка вздохнула и подошла к включившемуся телевизору.

— Увы, сработал не самый приятный вариант развития событий, — печально констатировал Сергей Кузьмич.

— Простите, — Элла обессиленно плюхнулась рядом с потерявшим сознание соратником, — Не умею я убеждать.

— Не только в этом проблема. Я сам виноват, что повёлся на эту авантюру. Со своими средневековыми воззрениями Жерар вряд ли бы вёл себя иначе. А психокоррекцию ему так и не сделали.

Элла потерянно смотрела в никуда. Казалось, сейчас ей аукнулись все потраченные силы. Девушка не могла даже пошевелить рукой. Но и настроение было соответствующим. Обессиленной Элле было плевать на Анатоля, на себя, на всё человечество. Если бы за окном рванул термоядерный заряд, то это не вызвало бы у неё никакой реакции. Такое состояние не понравилось Сергею Кузьмичу. Он покачал головой:

— Кто сказал, что провалов и неудач не будет? Да, сегодня вы потерпели фиаско.

— Это не просто неудача. Это крах нашей стратегии, — выдавила Элла.

— Разработаем новую! — не унывал пожилой полисмен.

Элла лишь хмыкнула и указала на лежащего:

— А что теперь с ним прикажете делать?

— С Жераром? Ничего. Мы его уже забрали.

— Что? — Элла в мгновение ока пришла в себя, — А тело? Кого вы пришлёте на замену. Только не вздумайте Яна!

Но ответить Сергей Кузьмич не успел. Позади Эллы прозвучал голос с хорошо знакомыми интонациями:

— Я уже здесь! Странно, мне казалось, ты будешь скучать… — Ян демонстративно выпятил нижнюю губу.

— Что?! Идиот! — завопила девушка и тут же кинулась ему на грудь.

Она вновь повалила только что усевшегося парня на пол и начала яростно мутузить твёрдыми как сталь кулачками. Яну было больно, но куда сильнее жгли душу капающие из глаз Эллы слёзы. С трудом подавив натиск, он прижал любимую к себе и зашептал в самое ухо:

— Ну, чего ты испугалась? Я уже не тот сопляк, что когда-то падал в обморок при виде пауков. Я столько месяцев провёл в окопах, что уже ничего не боюсь.

Сказанное столь сильно удивило Эллу, что она разом остановилась. Но поражена она была вовсе не словами. Ибо отлично понимала, как стремительно могла пройти подготовка в виртуальном пространстве с ускоренным течением времени. Она была ошеломлена тоном Яна. Он действительно говорил как человек, прошедший войну. Для полноты образа ему лишь не хватало седой щетины на лице и мятой папиросы в зубах.

***

Жерар открыл глаза и понял, что опять оказался в совершенно незнакомом месте. Если раньше такие фокусы его обескураживали, то теперь он лишь преисполнился праведным гневом. Инквизитор рывком поднялся с кровати и осмотрелся. Судя по обстановке, он находился в какой-то весьма небогатой избушке. Тут имелась лишь грубо сколоченная кровать да здоровенный кованый сундук.

Он распахнул скрипучую дверь и выскочил наружу. Под ногами шелестела низкая молодая трава. Но простиралась она всего на дюжину шагов от дома. Дальше не было ничего. Совершенно. Жерара и его малюсенький домишко окружала лишь туманная бесконечность. Она была со всех сторон. Пятнышко земли с хижиной и незваным гостем плыло в бескрайних просторах непроглядной пелены.

Увиденное ещё недавно могло потрясти выходца из тринадцатого века. Теперь же, пережив несколько перемещений из одних странных миров в другие, Жерар так легко не терял спокойствия. Он зло сплюнул.

— Опять адские уловки?!

— Отнюдь, — раздался безмятежный голос.

Позади инквизитора стоял обычный человек. В нём не было ничего ангельского, но и богопротивным духом от него не несло. Хотя последнее не сделало Жерара менее подозрительным.

— Я так понимаю, что ты очередной слуга сатаны? — инквизитор стиснул кулаки.

— Вовсе нет. Хотя о каком понимании может идти речь? Ты тёмный и необразованный человек. Я имею в виду нетолько миропонимание. Ты необразован духовно.

— Неужели?

— Да, да. То, что ты прочитал несколько, так называемых, святых книг ничего не решает. Уж прости за откровенность. Как ни печально, ты должен признать, что совершенно не видел жизнь. Тем не менее занимался вершением человеческих судеб. Да, в ваше дикое время это было нормой. И если бы имелась возможность беспроблемно вернуть тебя назад, я не стал бы с тобой разговаривать. Увы, к сожалению… — тут собеседник мягко улыбнулся и поправился: — а скорее, к счастью, тебе нет пути назад. Зато есть путь вперёд!

— Что это значит?

— Поживёшь, увидишь! — неожиданно резко выкрикнул собеседник.

И Жерар тотчас полетел в пропасть…

***

Сергей Кузьмич встречал рассвет на крыльце дома Анатоля. Он дал себе строгий наказ каждый раз выходить во время заката и рассвета, чтобы хоть как-то отрешиться от бездны проблем и отвратительной ауры этого проклятого места. Он с наслаждением смотрел на заливающее небо золотое сияние и тянулся к солнцу, словно его организм обладал механизмом фотосинтеза. Всё его существо хотело раствориться в этой весенней благости. Усиливающийся с каждым днём щебет птиц, наливающаяся соком зелень, просыпающаяся от зимней спячки земля… Всё это блаженство влекло пожилого полисмена, который с каждой такой минутой всё сильнее задавался вопросом: на то ли он потратил жизнь? Сколь бы прекрасен ни был окружающий мир, железные аргументы логики упрямо напоминали, что за эту чудесную действительность нужно бороться. А значит, придётся вернуться в душный каземат и вновь заниматься анализом линий развития событий.

Сергей Кузьмич вздохнул и вернулся в дом. Но прежде чем засесть за работу, он решил связаться с Филиппом.

— Привет, Филипп! Как у тебя дела?

Бионикл быстро поправил пятернёй вечно взлохмаченные волосы и радостно доложил:

— Всё в норме, Сергей Кузьмич! Жерар отправился на психокоррекцию. Ну а я, можно сказать, бездельничаю.

Полисмен недоверчиво посмотрел в усталые глаза психолога и покачал головой:

— Что-то праздностью от тебя не веет. Опять не спишь ночами?

Улыбка сползла с лица Филиппа. Он невыразимо печально поглядел на собеседника и пояснил:

— Проблем с эти инквизитором оказалось куда больше, чем я мог себе представить.

— А поточнее? — нахмурился Сергей Кузьмич.

— Все последние перипетии так искорёжили его психоматрицу, что я тут чуть не чокнулся, пока настроил ему психокоррекцию. Но не это самое печальное. Всё дело в её продолжительности… — Филипп замолк, не в силах произнести мучившую его проблему.

— Что с её продолжительностью? — осторожно уточнил Сергей Кузьмич.

— Она не укладывается в максимально разрешённые пять лет. Никак! Восприятие его настолько отлично от современного человека, что привести его в порядок за такой виртуальный срок невозможно.

Сергей Кузьмич предполагал что-то подобное, потому отреагировал спокойно:

— Что ж… Вполне ожидаемо. И что ты предлагаешь?

Но Филипп ответил не сразу. Он долго смотрел в пол. Старый полисмен не хотел нарушать его мысли, потому терпеливо ждал. Наконец бионикл поднял голову.

— С ним не всё так просто. С одной стороны, он невероятно отсталый и безграмотный субъект. С другой… Его разум, не отягощённый интенсивным использованием, может воспринять психокоррекцию на более высоких скоростях, чем наши современники.

— Интересно, — осторожно вставил Сергей Кузьмич.

— Я прогнал углублённое сканирование. Для полной адаптации Жерара потребуются десятилетия психокоррекционного воздействия.

Услыхав это, Сергей Кузьмич охнул и тут же сориентировался:

— Десятилетия в виртуальности. Но ты сказал, что его можно подвергнуть психокоррекции на более высоких скоростях. И сколько это займёт в реальности?

— Думаю, месяц. Или около того.

— Стократное сжатие времени?! — поразился седой шеф полиции, — Филипп, ты ничего не напутал?

— По расчётам он должен гарантированно выдержать даже тысячекратное.

Сергей Кузьмич недоверчиво покачал головой.

— Филипп, ты точно ничего не напутал? Первый раз слышу, чтобы такое было допустимо.

— Это вполне реально. Дело всё в том, что напряжённость виртуального воздействия будет также на порядки менее интенсивна. Для нас с вами это неэффективно. Потому такое и не практикуется. А вот для него…

Тут Сергей Кузмич наконец сообразил, что Филиппа беспокоит совсем не то. И он задал прямой вопрос:

— Филипп, я уже не один десяток лет работаю стражем порядка. И хоть в основном занят техническими вопросами темпорального надзора, но и в людях разбираться научился. Потому, говори напрямую — что тебя беспокоит?

Услышав такое, да ещё и высказанное в приказном тоне, Филипп сломался. Он закрыл лицо руками и сквозь слёзы прошептал:

— Это всё противозаконно! Я никогда не делал таких страшных вещей!

— Уф! — Сергей Кузьмич облегчённо вздохнул, — Вот глупый мальчишка! Я тебе при первой встрече уже всё объяснил!

— Но это не шло вразрез с этикой специалистов по психокоррекции! — возразил бионикл.

— Хорошо. Я тебя понял. И кстати, предполагал, что для тебя это будет непросто. Потому приготовил кое-что. Лови! — и полисмен сбросил Филиппу какой-то файл.

— Что это?

— Это зафиксированное признание, что всё, что ты делал, было совершено при моём непосредственном принуждении. Не спорь! Так оно и есть!

— Но… — несчастный Филипп перепугался ещё сильнее.

— Никаких “но”! Если мы потерпим крах, то разбираться с нами будет уже некому.

***

Уже изрядно натерпевшийся Жерар впервые получил представление о реальности бестелесного существования. Он плавал в клубах странных облаков и с трепетом осознавал свою абсолютную бесплотность. Вместе с тем Жерар не утратил ощущений: его слух наполнялся едва заметным шелестом ветра, он отслеживал прохладу воздушных потоков, обоняние ловило резкие нотки озона… Вот только со зрением творилось что-то непонятное. Бывший инквизитор долго не мог уразуметь причину такого странного мировосприятия, пока наконец до него не дошло, что смотрит он сразу во всех направлениях и делает это вовсе не глазами.

Жерар достаточно долго находился в таком состоянии. Но никакого душевного подъёма или, тем паче, восторга не испытывал. Не было у него и страха. А поскольку, кроме странного факта собственной бестелесности, его ничего не трогало, то в голове всплыло здравое предположение. Жерар понял, что текущая ситуация не имеет к божественным вещам никакого отношения.

И как только он ужаснулся собственной ереси, раздался голос:

— Жерар! Тебе придётся отказаться от роли вершителя чужих судеб и научиться жить среди людей.

— Что?! — бывший инквизитор так опешил от сказанного, что даже не стал задумываться над тем, может ли он вообще говорить.

— Ты должен обрести понимание жизни.

Жерар имел на этот счёт своё мнение:

— Не знаю, кто вы. Но вы точно не имеете к богу никакого отношения! Зачем мне слушать вас?

— Интересно, как ты можешь об этом судить, если ты о боге ничего не знаешь?

— Мне сердце подсказывает. А оно не ошибается!

Тут раздался наполненный невероятной печалью вздох, и голос поинтересовался:

— По отношению к Николасу ты почему-то сердце не слушал.

Жерар запнулся, почувствовав болезненный укол. Голос тем временем продолжил:

— Тебе даётся новая жизнь. Посмотрим, сможешь ли ты прожить её достойно.

Жерар стремительно полетел вниз.

А через несколько мгновений он обнаружил себя лежащим на очаровательно-живописной лужайке. Вокруг щебетали птицы, светило солнце, искрилась сочная трава… Бывший инквизитор недоверчиво оглядел эту показную благость и перешёл к изучению себя. Кисти рук имели так хорошо знакомый рисунок вен и явно с рождения принадлежали Жерару. Вот только их размер… Инквизитор вскочил и метнулся к замеченному ранее ручью. Его опасения подтвердились: из зеркальной глади воды на него смотрела собственная физиономия, потерявшая три десятка лет.

— Опять дьявольские уловки! Сделали меня дитём? Думаете, я отрекусь от Господа?

Но пышущему гневом ребёнку никто не ответил. Лишь ветер шуршал кронами, заглушая птичью разноголосицу. И Жерару пришлось отправиться на поиски пропитания. А так как без питья он мог ослабеть куда быстрее, то сделал весьма разумную вещь — отправился вниз по течению ручья.

Протопав не менее двух часов и изрядно устав, паренёк неожиданно увидел в просвете между деревьями дорогу. К счастью, это была вовсе не вонючая исполосованная трасса из странного, похожего на камень материала, что использовали в ненормальном мире, откуда он только что прибыл. Это была обычная укатанная грунтовка.

— Так! Отлично! Люди здесь есть. Будем надеяться, что они более разумны, чем те, что окружили себя технологической дикостью.

Жерар зашагал по дороге и спустя несколько минут увидел аборигена. Это был молодой парень, отдыхавший в тени ветвистого дерева. Он дремал, подложив под голову котомку, и, на первый взгляд, ничем не отличался от обыкновенных жителей французской провинции. Жерар осторожно приблизился к нему и присмотрелся. Незамеченные издали моменты тут же породили целый сонм вопросов. Курчавые светлые волосы, нос картошкой и незамысловатая одежда подмастерья подозрений не вызывали. А вот факт совершенной новизны как башмаков, так и прочих предметов одеяния, вкупе с невероятной нежностью ладоней, явно не знавших грубой работы, заставляли задуматься. И подозрительный Жерар ещё сильнее насторожился. Дремавший паренёк тем временем открыл глаза и уставился на стоявшего поодаль мальчишку.

— Тебе чего?

Хоть вопрос и был сформулирован грубовато, в нём Жерар не уловил никаких ноток враждебности.

— Ничего. Я заблудился. Тут поблизости есть город или село?

— Заблудился? — недоверчиво повторил паренёк.

Это обыденное словцо незнакомец произнёс, будто пробовал на вкус что-то неизведанное. Затем он подозрительно глянул на мальчишку, и, не найдя в нём ничего интересного, сообщил:

— В ту сторону город, в другую — моя деревня.

— И сколько туда идти?

— Идти? — лежащий паренёк вытаращил на Жерара глаза.

На этот раз он ничего не ответил, а лишь почесал пятернёй затылок и поднял руку. И тут же с дерева прямо ему в ладонь упало яблоко. Внимательный взгляд бывшего инквизитора моментально уловил чудовищную ненормальность в этом забавном происшествии. Будучи ребёнком, он не раз видел, как валятся с деревьев плоды. Но чтобы яблоко медленно спланировало в подставленную ладонь…

— Как ты это сделал? — тут же спросил Жерар, но кошмарный ответ уже родился у него в сознании…

***

Хрипловатый шёпот неожиданно вырвал шефа департамента темпорального надзора из информационного гиперобъёма:

— Сергей Кузьмич, вы не будете против, если я сегодня заночую дома?

Шеф поднял на техника красные глаза и поражённо уточнил:

— Виктор, я вас разве обязывал торчать тут ночи напролёт?

— Нет, но мы же понимаем важность работы. Просто у меня идёт обсчёт новых алгоритмов. И это дело затянется до утра. Другие процессы мы с Кириллом тоже автоматизировали. Потому, я позволил себе…

— Ну, что за детский сад?! Конечно, беги домой. И Кирилла тоже захвати!

— Он спит уже, — тихо сообщил Виктор и, накинув куртку, выбежал из лаборатории.

Сергей Кузьмич посмотрел на часы — было давно за полночь. Он осторожно разогнул затёкшую поясницу и уже решил отправиться спать, когда вспомнил, что хотел посмотреть успехи Жерара. Пожилой полисмен опять нехотя опустился в кресло и нырнул в развернувшуюся голограмму. Он подключился к специальной трансляции, которая позволяла знакомиться с процессом психокоррекции в привычном временном потоке, а также наблюдать ключевые моменты изменений в сознании пациента.

Сергей Кузьмич не стал терять время на любование тамошним бытом Жерара и сразу запросил показ основных событий. Он несколько минут созерцал творящееся в новом виртуальном мире, затем в полном недоумении выключил трансляцию, поскрёб сверкающий сединой затылок и со вздохом приказал персональному инфоузлу соединить с Филиппом, предварительно уточнив, что контакт необходимо осуществить только в случае бодрствования вызываемого абонента.

Но Филипп не спал. Его вечно радостную физиономию в этот раз портили красные от недосыпа глаза и пролёгшие под ними тени.

— Доброй ночи, Сергей Кузьмич!

— Привет, Филипп! Опять не спишь ночами?

— Ну, мне это не особо вредит.

— Оно и видно! — недовольно покачал головой полисмен.

— А вот вам действительно надо больше спать, — наставительно указал бионикл, — Это я вам как врач говорю.

— Ладно! — Сергей Кузьмич махнул рукой, — Прости, за поздний звонок. Я по поводу Жерара.

— Жерара? — Филипп был явно удивлён, — А что с ним? Я его постоянно мониторю. У него сейчас идёт стадия накопления внешних воздействий, и скоро произойдёт качественный скачок. Всё согласно плану.

— Прости, пожалуйста! Я в ваших психокорректировках не спец, но кое-что по долгу службы знаю. Потому и хочу уточнить.

— Слушаю вас, — Филипп сразу стал серьёзным.

— Ты поместил Жерара в волшебный мир. Не буду дискутировать о том, логично ли туда отправлять бывшего инквизитора, я хочу понять: ты действительно решил заставить его выживать в мире, где все способны к магии, а он нет?

— Да. Вы всё правильно поняли.

— Но… — Сергей Кузьмич опешил, — Я когда-то прослушивал ознакомительный курс, и нам говорили, что метод понижения социального статуса в психокоррекции неприменим. Я ведь ничего не путаю?

— Не путаете, — Филипп неожиданно звонко рассмеялся, — А я уж испугался, чего это вы так всполошились! Да, такой метод в психокоррекции не применяется. И делается это по той простой причине, что он известен людям издревле. Потому, для наших современников его эффективность нулевая. А Жерар — житель тринадцатого века!

— Значит, на нём этот способ сработает?

— Обязательно! Когда я был студентом, то всегда хотел оккупировать хроноскоп, чтобы проследить появление таких методик. К сожалению, руки так до этого и не дошли. Потому пришлось ограничиться библиотечными данными. Так вот. Метод понижения социального статуса восходит к старинной житейской мудрости, которая гласит: когда тебе плохо, найди того, кому ещё хуже и помоги ему. Не имеющий магических способностей Жерар, оказался самым забитым существом того мира. Ему очень трудно. Он в шаге от самоубийства. Но сейчас он встретит тех, кто будет сильнее него нуждаться в помощи. И тогда у него произойдёт переоценка ценностей, а затем выстроится и новое миропонимание.

После окончания разговора Сергей Кузьмич долго сидел в погружённой во тьму лаборатории. Переутомлённый разум уже не в силах был делать серьёзные умозаключения, и пожилой полисмен отчётливо понимал лишь то, что с такими гениальными ребятишками они обязательно должны обезвредить Анатоля.

***

В эту ночь Сергею Кузьмичу не спалось. Он изо всех сил пытался отключиться, но измотанное сознание не поддавалось даже, казалось бы, безусловным приказам биокорректора. Пожилой полисмен ворочался, менял позы, занимался самовнушением, и всё равно опять скатывался в пучину деловых размышлений. Наконец, под утро он забылся тревожным зыбким сном. Ему снились какие-то несвязные кошмары. Сергей Кузьмич брёл по чёрно-белым пустыням, не понимая, что у него под ногами. Он то тонул в песке, то замерзал в снегу. Ветер был столь мощен, что с каждым порывом либо сбивал его наземь, либо уносил что-то из одежды. А ещё были призраки. Они пугали до жути. В их полупрозрачных лицах виделись черты как почивших, так и живых людей. Эти привидения появлялись не поодиночке, а целыми толпами. Они брели мимо тонущего в песке или снегу Сергея Кузьмича, не обращая на него никакого внимания. Бесплотные создания непрерывно общались между собой, не слушая собеседника и не отвечая на его вопросы. Порой тот или иной призрак начинал таять и быстро исчезал, но это никого не удивляло. И его собратья продолжали обращать свои реплики к пустому месту. Сергей Кузьмич, глядя на эту жуть, всё сильнее погружался в зыбучую почву. Его крики о помощи совершенно ни к чему не приводили. Он погрузился почти по самую шею, когда земля под ним внезапно содрогнулась. Его начало страшно болтать, и… он неожиданно проснулся.

Над ним нависало перекошенное лицо Кирилла.

— Сергей Кузьмич! Проснитесь!

— Что? Что случилось? — шеф с трудом сообразил, что это уже не сон.

— Ничего не случилось. Вы кричали во сне.

— Кричал? — поразился начальник.

— И очень жутко. Потому я и позволил себе…

— Всё нормально. Спасибо, Кирилл. Снилась всякая страхота. Уф! Который час?

— Без четверти шесть. Уже солнце встало.

— Отлично! Пойду продышусь.

Сергей Кузьмич неторопливо оделся, сполоснул лицо и вышел из дома. Он хотел насладиться короткой прогулкой в окружавшем дом лесу…

Леса не было. Вместо него до самого горизонта простиралось ровное бетонное поле. Сергей Кузьмич крякнул от удивления и обернулся к дому. Да, здание из которого он вышел по-прежнему было трёхэтажным. Но вот архитектурный стиль… Нет, стилем здесь не пахло. И даже архитектурой. Это было какое-то фортификационное сооружение.

В этот момент на Сергея Кузьмича обрушился новый слой памяти, порождённый изменившейся реальностью. Он отчётливо увидел события, которых в прежнем мире не было и в помине. И самое страшное было воспоминанием, что в середине двадцать первого века большая часть цивилизации была уничтожена искусственно выведенным вирусом.

Внезапно сзади раздались шаги. Сергей Кузьмич обернулся и увидел одетого в странную униформу Виктора. Судя по лицу, техник тоже испытывал похожие чувства. Он стоял, с ужасом обхватив голову, и громко бормотал:

— Это всё Анатоль… Это всё Анатоль…

Глава 26. Штурм

Ян с Эллой сидели на полу и не могли оторваться друг от друга. Проведённое в разлуке время необычайно сильно сказалось на их отношениях. И если для Яна это действительно было суровое испытание многомесячной разлукой, то для Эллы прошло всего несколько дней. Но она с большим удивлением обнаружила в себе страшную тоску по человеку, который стал ей так близок. Она глядела на Яна и не могла сдержать слёз. Он же гладил её волосы и нёс всякую нежную околёсицу:

— А знаешь, на пятый день меня гоняли по лесу. Жуть как страшно было! Я долго не мог научиться уходить от погони. И вот однажды забрёл на сказочно-красивую поляну. Там такие цветы были!

— Цветы? — всхлипнула Элла.

— Ага! Красотища! Это тебе не поля тюльпанов в Голландии! Я так хотел их тебе послать! Они ведь виртуальные.

— Балда! Неужели ты такой просьбой донимал Сергея Кузьмича?

— Нет, конечно. Я даже помыслить не мог, чтобы прервать тренинг и отнимать его время и силы на посылку цветов. Просто Филиппа попросил зафиксировать ту локацию. Мы потом туда сходим.

— Сходим?

— Ну, если будем в том времени.

Элла опять прижалась к Яну. Она не хотела говорить, что у того совершенно изменился взгляд. Он не просто стал старше за эти месяцы, насмотревшись на кровавые побоища. Ей казалось, что Ян перешёл на какой-то качественно новый уровень, который открыл в этом прекрасном парне настоящие кладовые глубинных ценностей. В голове у девушки роились тысячи мыслей, но она не хотела ничего говорить, лишь всем сердцем желала просидеть с ним вот так в обнимку до скончания веков. И чтобы никакой Анатоль их никогда не нашёл.

Но только в её мыслях всплыл Анатоль, как Ян словно почувствовал кольнувшую сердце девушки тревогу. Он ещё крепче прижал её к себе и неторопливо зашептал:

— Не бойся! Ни Анатоля, ни кого бы то ни было!

— Но он теперь нас сам найдёт.

— Вот и хорошо!

— Что?! — поразилась Элла.

— Меньше бегать придётся, — рассмеялся Ян, вновь погладил девушку по голове и совершенно серьёзно сказал: — Знаешь, чего я на тренинге боялся больше всего?

— Чего?

— Что из-за поворота выскочишь ты.

— Серьёзно? А я ведь тоже думала над таким вариантом. Что ты будешь делать, если он захватит моё тело?

— Наверное, буду умирать, — печально выдохнул Ян.

— Я серьёзно! — возмутилась Элла.

— А если серьёзно, то надо ждать сообщений из будущего. Думаю, у нас есть только один вариант — напасть первыми.

— Что? — поразилась девушка.

Для Эллы, созданной в мире благожелательных отношений, слово “нападение” было окрашено исключительно отрицательными тонами. Но она быстро проанализировала ситуацию и была вынуждена признать рациональность предложения Яна, который тут же поинтересовался:

— Что у нас есть в арсенале? То же, что и раньше?

— Нет! — Элла наконец-то улыбнулась, — Я кое-что новенькое припасла к твоему возвращению. Хочешь глянуть?

— Конечно!

Элла тут же распахнула кладовку, которая теперь представляла настоящий оружейный склад, и с гордостью показала несколько новых единиц автоматического огнестрела. Глаза Яна восхищённо засияли.

— Ого! Ну, ты и молодчина!

Паренёк, как дитя, радовался новым игрушкам. Он щёлкал затворами и складывал приклады, осматривал нарезы стволов и прицелы, перебирал магазины и оценивал боеприпасы. Сноровисто произведя осмотр всего вновь приобретённого, Ян расплылся в кровожадной улыбке:

— Вот теперь мы зададим жару Анатолю! — он снова взял из разложенной оружейной кучи пару стволов, и через несколько секунд уже гораздо более прагматичным тоном добавил: — Знаешь, надо всё же на полигон ещё сгонять.

— Зачем? Это опасно! Анатоль уже здесь.

— Я знаю. Дело не в нём, а во мне. Вот эти пушки, — он показал Элле пистолет SIG Sauer P226 и пистолет-пулемёт Heckler & Koch MP5, — были моими самыми любимыми. Но вот в этом теле они мне непривычны. Надо пострелять из них. Обязательно!

Элла посмотрела в его зелёные глаза, которые теперь казались ей продолжением камуфляжной раскраски, и коротко кивнула.

На полигоне Ян в очередной раз поразил всех новым уровнем боевой выучки. У молчаливого инструктора всё выше ползли брови и округлялись глаза. Элла, прекрасно зная причину метаморфоз её напарника, хладнокровно оценивала его действия. Да, новый Ян не шёл ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Даже свирепый Жерар, который тоже прошёл краткий курс душегубства, не мог соперничать с таким бойцом.

***

Возвращались домой уже под вечер. Элла по обыкновению валилась с ног, а Ян был полон сил. Девушка повернула к нему измученное лицо и поинтересовалась:

— Ты совсем не устал?

— Устал немного, — Ян шутливо поерошил волосы Эллы и чмокнул её в макушку.

— Лишь немного?

— Ты не обратила внимания, что я почти не выкладывался?

— Как? Мне казалось, что ты там жилы рвал.

— Ну, ещё чего не хватало! Это спортсмены могут себе такое позволить. Ведь им надо готовить форму только к соревнованиям. Боец должен всегда быть готов к бою. Переутомление для нас фатально. Потому и тренировки в боевых условиях имеют совершенно другую нагрузку.

— Мда… — недовольно пробурчала Элла, — Мне тоже следовало бы пройти переподготовку.

— Для девушки ты и так на очень приличном уровне. Серьёзно! Думаю, с тренировками пора завязывать.

— Начинаем войну?

Ян кивнул и снова поцеловал её в каштановую макушку.

Они поднялись в квартиру и едва успели разуться, как включился телевизор. С экрана на них смотрело лицо Сергея Кузьмича. Вот только таким перепуганным пожилого полисмена они и представить не могли. Элла мягко опустилась на пол, а Ян полным решимости голосом спросил:

— Что случилось, Сергей Кузьмич?

— Здравствуйте, — неловко вставила испуганная девушка.

Полисмен опустил глаза и извиняющимся тоном сообщил:

— У нас произошли грандиозные перемены. Увы, это последствия деятельности Анатоля.

— А что именно изменилось? — решил уточнить Ян.

— Вообще-то, всё. Весь уклад жизни. Причём в общемировом масштабе. Для меня и ребят это невероятно страшно. Ведь мы помним, как было при ином развитии событий. Жаль, что нас только трое. Ах да! Забыл про Филиппа с Жераром. Они тоже попали под действие установки темпоральной блокировки. Но я не буду тратить время и пугать вас изложением текущего состояния общества, просто покажу, как выглядит наш город сейчас.

Перед глазами молодых людей развернулась панорама, которая не имела ничего общего с виденным ранее. Вместо изящных прозрачных строений, новый населённый пункт походил на зарывшуюся в землю крепость: низкие бетонные здания, серые толстые стены, узкие непроглядные окна… И что пугало ещё сильнее — полное отсутствие растительности.

— Боже мой! Что же у вас произошло? — воскликнул изумлённый молодой человек.

От этого вскрика сердце Эллы заныло. Она сразу поняла, что за внешней суровостью, жив всё тот же нежный и чувствительный Ян. Она прильнула к его руке и ей впервые не хотелось думать ни о каких проблемах. Мужчины же продолжали вести серьёзный разговор.

— Согласно историческим данным, Анатоль сумеет проникнуть в круги самых влиятельных людей мировой элиты. Его действия будут направлены на создание и распространение наиболее разрушительного вируса в истории человечества. Стараниями этого маньяка до конца двадцать первого века население Земли сократится более чем в пять раз.

Сказанное стариком-полицейским заставило ребятишек от ужаса сжаться в комок. Элла ещё сильнее вцепилась в руку Яна. К своему удивлению, она вдруг обнаружила, что её цифровой разум, некогда обитавший в кристаллическом процессоре, теперь впитал страхи и переживания, свойственные живому телу. Это открытие заставило девушку обрадоваться и перепугаться одновременно. Ян же тем временем уточнял известные Сергею Кузьмичу подробности:

— Когда он начал действовать?

— Боюсь, точную дату назвать невозможно. Сложно сказать, что принимать за начало отсчёта. Судя по некоторым косвенным признакам, пребывая ещё в шестнадцатом веке, Анатоль уже тогда задумывался о методах массовых убийств. Что очень сильно беспокоит, так это то, что практически невозможно обнаружить его следы в середине двадцатого века. Я могу высказать предположение, что он был занят в секретных лабораториях, работающих над бактериологическим оружием.

— Удивительно, — пробормотал Ян, — Маньяк, который обожает убивать собственными руками, вдруг решил заняться массовыми убийствами. Вам это не кажется странным?

— Не кажется. Потому что мы видим только часть картины. Причём весьма незначительную. На что в реальности тратил время Анатоль, и что творилось в его лабораториях узнать не удалось. А уж что у него в голове — это и подавно не понять. Тут даже Филипп ничего определённого сказать не может.

— Что вы предлагаете?

— Увы, предложить я могу немного, — старик совершенно непривычно отвёл взгляд и тихо сообщил: — Вам придётся действовать самим. И действовать прямо сейчас.

— Что?! — разом вскрикнули Ян с Эллой

— Да, прямо сейчас! — печально, но привычно жёстко сообщил седой полицейский, — Ибо в противном случае завтрашний день будет для вас последним.

— Нам следует бежать? — уточнил Ян.

— Бесполезно. Единственный шанс — устранение Анатоля. Вот вам четыре адреса, где он может сейчас находиться. Первый — наиболее вероятный. Так что хватайте оружие и вперёд! — с надрывом гаркнул Сергей Кузьмич и тут же срывающимся шёпотом добавил: — И не бойтесь действовать безоглядно.

Уже поздно кого-то беречь…

***

Жерар смотрел в небо. Выцветший, почти ничего не видящий единственный глаз с наслаждением взирал на полыхающий в небе шар. Бывший инквизитор ощущал его тепло каждой морщинкой. Он поднял иссохшуюся руку и попытался сорвать служащую ему одеждой заскорузлую холстину. Сил на это уже не было. И кисть со скрюченными пальцами упала на траву. Дышать становилось всё труднее. Жерар понимал, что его время подходит к концу. Он захотел рассмеяться, но из груди вырвался лишь едва слышный булькающий свист…

Сергей Кузьмич сглотнул, вытащил голову из гиперобъёма и посмотрел на сидящего рядом Филиппа. Бионикл был страшно худ. Закутанный в ворох шерстяных обносков, он держал в руках здоровенную кружку обжигающего кипятка и всё равно не мог согреться.

— Может, выпьем чего покрепче? — хмуро предложил полисмен.

Но бионикл лишь помотал головой. Он слышал этот вопрос из уст Сергея Кузьмича множество раз и всегда обстоятельно объяснял, что физиология биониклов не предполагает усвоение такого рода продуктов.

— Ну, как знаешь, — седовласый полисмен пожал плечами, открутил крышку плоской фляги и сделал пару обжигающих глотков. Он уже с трудом помнил мир, когда не пил, — Сколько там ещё ждать Жерара?

— С учётом разницы скоростей временных потоков — минуты две, я полагаю.

— Мда… помотала его жизнь. Знатно помотала!

— Простите…

— Передо мной-то чего извиняться? Это ты ему скажи!

— Я извиняюсь именно перед вами, Сергей Кузьмич. За то, что хорошо не объяснил спланированную работу.

Полицейский лишь удивлённо поднял бровь, а Филипп задумчиво продолжил:

— Во времена Яна было в ходу довольно странное утверждение, что мысли материальны. Конечно, это дикий примитивизм их времени. Я думаю, что это измышление появилось путём упрощения понятия веры. К сожалению, упрощение всего, что возможно, — любимейшее занятие человеческих умов. Я как-то даже услышал ещё более идиотское выражение: понять, значит упростить.

— Эка ты хватил! Жерар вообще из глухого средневековья.

— Тем не менее психологическое воздействие в его времена уже вовсю практиковалось. Вера — не что иное, как та же психокоррекция. Правда, превратившись в религию, она уже не была направлена на совершенствование личности. Увы, верующие этого не понимали. Вот, к примеру, как лечился нищий современник Жерара? Молитвой! Не смейтесь, Сергей Кузьмич, подобная чушь существовала много столетий! Закономерно, что этот больной умирал в мучениях, преисполнившись чувством обманутости. Тогда не понимали, что для того, чтобы получить эффект, необходимо перепрограммировать каждую клеточку своего организма, нужно преисполниться такой верой, которая как прессом выдавит и из сознания, и из подсознания все прочие установки. Как вы понимаете, выработать такую силу веры очень и очень непросто.

Седой полицейский лишь растерянно покивал, потом взглянул на часы и озабоченно поинтересовался:

— Что-то Жерар не выходит из виртуальности…

— Сейчас идёт его возвращение к действительности. Специальный программный модуль проводит адаптацию к нашему миру. Надо же ему объяснить, где он, и что произошло в реальности.

— Филипп, а он это воспримет нормально?

— Естественно. При проведении психокоррекции это обязательно учитывается.

Они повернулись к лежащему в ванне человеку и приготовились ждать. Не прошло и полминуты, как Жерар дёрнулся и непонимающе закрутил головой. Филипп тут же помог ему снять шлем и заботливо спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Но Жерар ответил не сразу. Он медленно обвёл глазами комнату, потом посмотрел на своё тело, осторожно согнул и разогнул руки. И лишь после этого сообщил:

— Хорошо.

Он неторопливо выбрался из ванны, принял из рук Сергея Кузьмича полотенце. После облачения в одежду из запасов Анатоля, Жерара препроводили на кухню, где уже был подготовлен обед из самых любимых блюд. Увидев это, бывший инквизитор застыл на пороге. По его лицу сбежала слеза. Но больше никаких проявлений чувств не было.

В полной тишине Жерар медленно отправлял в рот маленькие кусочки и о чём-то напряжённо думал. Ни Филипп, ни Сергей Кузьмич не решались нарушить его молчание. Наконец, он поднял глаза на жителей этого века и тихо сообщил:

— Мне нужно побыть одному.

Полисмен с биониклом переглянулись и, не говоря ни слова, вышли. Уже за дверью Сергей Кузьмич поинтересовался:

— Хм… Разве так должен вести себя человек после психокоррекции?

— Вообще-то, нет, — растерянно пробормотал Филипп, — Я не раз перепроверял все параметры перед началом процедуры. Боюсь, что изменения в нашей реальности затронули и какие-то глубинные процессы в ходе корректировки.

После окончания процесса психокоррекции Жерар вёл себя очень тихо. Он ни с кем не разговаривал, не задавал вопросов, не высказывал пожеланий. Бывший инквизитор тенью бродил по дому Анатоля, лишь изредка выходя на свежий воздух. На второй день он самостоятельно начал заниматься уборкой дома и стиркой белья. Что удивляло больше всего — Жерар не молился.

Поначалу полицейские техники поражённо косились на нового обитателя, но постепенно привыкли. И лишь Сергей Кузьмич неустанно допекал Филиппа просьбами перепроверить результаты психокоррекции. Но сколько бионикл не просматривал хронологию воздействия ничего серьёзного найти не мог. А провести углублённое ментосканирование в изменившемся настоящем было уже невозможно.

***

Темнота ночи помогла Элле и Яну преодолеть первый барьер охраны элитного жилого комплекса. Они бесшумно упали на траву и осмотрелись. Приборы ночного видения работали безукоризненно.

— Хм… Вот это я понимаю — люди заботятся о своей безопасности! — с пафосом прошептала Элла.

— Угу. Это не особняк, а настоящая на крепость. Неудивительно, что Анатоль тут обосновался.

— Как же! Может, его тут и нет. Не забыл, что у нас четыре адреса и всего одна ночь?

— Именно. Потому активирую глушилки и вперёд. План неизменен: укладываем всех и рвём по следующему адресу. Надеюсь, патронов хватит.

— Хватит. Они не только в сумке на заднем сиденье. Я предварительно забила весь багажник.

— Вот ты умница! — укрытый тьмой Ян расплылся в улыбке, — Ну, значит, ты валишь тех, кто слева. А я правых. Вперёд!

Но не прошло и пяти минут, как они обездвиженные валялись на железном полу. Мощный разряд электрического тока моментально вырубил нападавших. Анатоль в обличье упитанного банкира смотрел на своих несостоявшихся убийц через толстенное бронестекло. Наконец он заметил, что молодые люди начали двигаться.

— И вы попались на такую пустяковину? Просто смешно! Это ведь тот же самый барьер, что и в моём старом доме. Неважно вы подготовились. Хотя какие из вас вояки? Пацан, который всю жизнь только и делал, что играл. Да девчонка с сознанием кухонного робота. Смешно! Честное слово, смешно! К тому же открою вам секрет, я чувствовал Яна всё это время.

— Знаю, — прохрипел молодой человек.

— Ах, вот как? Тупоголовые полицейские смогли кое-что разобрать из записей дядюшки Генриха? Удивлён! Что же они поняли?

— Тебе этого от нас не узнать, мерзкий убийца! — выкрикнула Элла, выплёвывая кровь.

— Да, что ты говоришь? Если захочу, то вы живо мне всё расскажете. И даже будете соревноваться, кто это сделает быстрее.

— Скотина! Проклятый маньяк!

— Ах, какие эмоциональные слова! И говорят их те, кто только что убил шестерых ни в чём не повинных работников моей охраны. Ай-яй-яй! Значит, вы хотели убить меня. Позвольте спросить: за что? Я ведь лично вам ничего плохого не сделал. А как раз наоборот. Давайте-ка, посчитаем: Ян побывал в будущем, вылечился и нашёл своё счастье. Элла хоть ума и не набралась, но избавилась от ржавого тела и стала вполне привлекательной девушкой. Это разве не благодаря мне произошло? И как же вы решили мне отплатить? Убийством? Очень справедливо!

— А скольких людей ты убил? Ты их считал? — сузила глаза Элла.

— Немало. А сколько ещё убью!

— Мразь!

— Отнюдь! — Анатоль запахнул полу расшитого золотом халата и уселся в роскошное, явно антикварное, кресло, — Ты подумай о другом. Как тебе такое: я людей не убивал, а спасал их.

— Что? — спросил Ян, уже сообразив, что собеседник давно и глубоко душевно болен.

Анатоль же милостиво решил пояснить:

— Да, именно спасал. Тебе это непонятно? Не расстраивайся. Я сейчас объясню, — Анатоль сделал глоток янтарной жидкости и продолжил, — Совсем скоро вирус, разработанный лично мной, активизируется на большей части территории планеты. О, да! Он значительно проредит человечество. Правда к убийству это никакого отношения не имеет.

— Да ты психически болен! — не выдержал Ян.

— Ничуть! — Анатоль совершенно не обиделся на это заявление, — Вот ты вроде бы неплохо соображаешь, но решать задачи мировоззренческого плана… Хе-хе! Для тебя это неподъёмный труд. А посему придётся всё разжёвывать. Ты небось решил, что я мучил биониклов просто так? Нет, мой дорогой. Я исследовал их мышление. Как и работу мозга людей. Неужели, ты думаешь, что я был тупее своего гениального дядюшки? Раскинь мозгами! Ты же общаешься с кем-то из двадцать пятого века? Иначе, как бы ты меня нашёл. И что, они разобрались в моём оборудовании? Очень сомневаюсь. Точнее, не сомневаюсь в обратном. А вот для меня дядюшкины поделки оказались весьма кстати. Они помогли решить мне проблему, которая должна была вот-вот уничтожить цивилизацию.

— О чём ты? — с трудом выговорила Элла, ей наконец-то хватило сил сесть.

— Видишь ли, вся проблема в том, что при развитии цивилизации в сознание людей вкрался существенный изъян. В результате чего они выработали совершенно абсурдную категорию мышления, называемую бесконечностью. Вам кажется, что она имеет место быть? Нет, мои дорогие недруги! Всё конечно. Всё! Наши предки оперировали понятием небесная твердь. Вы над этим смеётесь. А зря! Чем больше вы сейчас упиваетесь фантазиями о безбрежности мира, тем больнее будет разочарование. И тогда мой вирус, убивший половину населения вашей планеты, покажется вам чепухой.

— Это тут вообще причём? — возмутился Ян, — Неважно, как устроен мир. Если у нас возникнут проблемы, то мы решим их сами. Или умрём. Но умрём сами!

— Видите ли, я давным-давно открыл такую субстанцию, как материя разума. Увы, мир конечен, и количество материи разума конечно. Не скажу, что её не хватает на всех. Ещё недавно её было предостаточно. Но вот благодаря таким как ты, Элла, у неё обнаружилось интересное свойство. Она начала ухудшаться. Это было столь удивительно, что сначала я даже не хотел в это верить. А затем, приглядевшись к вашим действиям, понял.

— Что именно?

— Мы совершенно не следим за тем, как развиваемся. Не прогнозируем, кем вырастут наши дети, не рассчитываем, что нас ждёт в долгосрочной перспективе. Мы не желаем заниматься улучшением своего вида. А робкие успехи в области медицины — ничто, по сравнению с тем, чего мы могли бы достичь, просто разрабатывая и внедряя все наши находки. Но вернёмся к материи разума. Неконтролируемое размножение людей привело к тому, что совершенно непостижимым образом мы стали заимствовать материю разума у братьев наших меньших…

— Что? У кого? — Ян понял, что недооценил степень безумия Анатоля.

— У животных. Такой феномен ранее не наблюдался и вообще считался невозможным. Увы, факт остаётся фактом — мы начали активно отбирать эту субстанцию у прочих видов животных. Это, с одной стороны, способствовало их вымиранию…

— Не может быть!

— Может, Элла, ещё как может! Или ты думаешь, что киты и дельфины просто так выбрасываются на сушу? Вовсе нет. Но это полбеды. Куда хуже то, что, с другой стороны, это привело к началу процесса деградации человечества. Видите ли, оказалось, что материя разума имеет весьма интересные свойства. Люди, заполучившие её из резервуара, предназначенного не для их вида, становятся далеко не хомо сапиенсами. А с появлением биониклов начались куда большие проблемы. Тогда я понял, что у меня есть все шансы застать конец цивилизации. Увы, современники меня не желали понимать. Но спасать-то их надо. Именно потому я и отправился в прошлое. А вовсе не потому, что боялся какой-то психокоррекции.

— Он болен, — прошептала насмерть перепуганная Элла.

— О нет! Я как раз здоров. Жаль, что вы этого не поняли. Но у меня больше нет ни времени, ни желания что-либо объяснять. Пора с вами прощаться. Сейчас я пущу газ, и вы безболезненно отправитесь в небытиё.

Анатоль встал и подошёл к стене. Он откинул край гобелена и поднял стеклянную крышку панели, под которой находилась массивная красная кнопка…

Глава 27. Жерар и Анатоль

Жерар безмолвной тенью продолжал бродить по дому Анатоля. Он сидел то в одной комнате, то в другой. Медленно ступая по коридору, он зачем-то ощупывал стены, порой подолгу смотрел на предметы домашнего обихода, иногда часами крутил в руках какую-либо утварь. Когда к нему обращались, он всегда внимательно выслушивал. Если кивал, то это значило “да”, если молчал — “нет”. Иного общения пока не получалось.

После выхода из виртуальности Жерар сразу же начал заниматься хозяйственными делами. И хотя в доме практически всё было автоматизировано, Жерар всё равно находил себе занятия. Сергей Кузьмич как-то заметил, что тот поправляет сложенную в шкафу одежду, надобности в этом не было никакой. Ведь пройдя полный цикл очистки, все предметы раскладывались обслуживающим шкафы автоматом.

Виктор с Кириллом быстро привыкли к странному поведению нового обитателя. Куда больше тревог вызывал шеф полицейского департамента темпорального надзора. Сергей Кузьмич пытался не подавать виду, но подчинённым было ясно, что он страшно переживал неудачу психокоррекции. Нет, в его душе не было и тени страха, что можно ожидать чего-то опасного от средневекового инквизитора да ещё и с расшатанной психикой. Пожилой полисмен никак не желал смириться с фактом, что не получилось провести столь рядовую процедуру. С другой стороны, он не мог высказать ни слова упрёка Филиппу, ибо был абсолютно уверен в его искренности и квалификации. По сотне раз на дню Сергей Кузьмич убеждал себя, что всё было сделано правильно. Но стоило увидеть бредущего по коридору Жерара, как сердце старика опять начинала сдавливать предательская боль.

В конце концов Виктор связался с Филиппом, изложил свои подозрения и попросил привести начальника в нормальное состояние. Бионикл тут же заверил, что попытается помочь всеми доступными способами. Вечером следующего дня он обратился к Сергею Кузьмичу. Полисмен удивлённо посмотрел на возникшую голограмму и поинтересовался:

— Привет, Филипп. Что-то произошло?

— Добрый вечер, Сергей Кузьмич. Да, кое-что, что вам нужно знать. Помните, я говорил вам, что сейчас нет возможности провести углублённое ментосканирование Жерара? Так вот, я попытался своими силами поковыряться в его трансформированной психоматрице…

— Так, — сразу напрягся полисмен.

— Знаете, я получил весьма странные результаты, — Филипп выглядел в высшей степени растерянно, — У Жерара и Анатоля наблюдаетсязеркальное совпадение нескольких блоков в глубинных подуровнях сознания. Что интересно: с Яном таких параллелей нет.

— Что это значит? — нахмурился Сергей Кузьмич.

— Этого я сказать не могу. И хочу вас заверить, что никакое исследование вам не даст ответа на этот вопрос. Такого просто ранее не наблюдалось. Я могу предположить, что тут имеет место влияние перемещения во времени.

Сергей Кузьмич не проронил ни слова. Седой шеф полицейского департамента ясно видел, что Филиппу есть, что сказать. Ему только надо дать время собраться с духом. Бионикл осторожно глянул в спокойные глаза собеседника, и неожиданно его душу заполнила умиротворяющая уверенность. Он улыбнулся и сообщил:

— Простите, если мои слова покажутся вам чушью, но смею предположить, что между Жераром и Анатолем не прервалась информационная связь.

— Что?! — глаза полисмена полезли на лоб, — Как? Как это вообще возможно?!

— Это только моё предположение. Извините… Я несколько дней пытался разобраться в поведении Жерара. И это всё, что я сейчас могу вам сообщить. Относительно его психического здоровья… Тут всё предельно прозрачно: он в норме. Просто он слышит тени мыслей Анатоля и не понимает их природу. К тому же на это наслаиваются его воспоминания, которые после психокоррекции он оценивает совсем по-другому.

Сергей Кузьмич прокрутил в голове услышанное и всё же решил уточнить:

— Филипп, прости, не могу сообразить. Что же нам теперь делать?

— Как ни странно, но ничего.

— Вот как? — полисмен вскинул брови.

— Да. Жерар в норме. Общайтесь с ним как с обычным человеком, который просто ведёт себя несколько иначе. Вот и всё. В любом случае иного совета у меня попросту нет, — и Филипп грустно развёл руками.

— Понял тебя. Спасибо, — прохрипел в ответ полисмен и отключился.

После разговора Сергей Кузьмич вышел из лаборатории. Хоть система вентиляции работала исправно, но ему страшно захотелось прогуляться по свежему воздуху. Он распахнул дверь и в очередной раз скривился от вида залитой в асфальт дали. И тут его слух неожиданно царапнул какой-то странный повторяющийся звук. Сообразив, что его источник находится поблизости, Сергей Кузьмич заглянул за угол.

Жерар подметал территорию самодельной метлой. Она была сделана из обрывков проводов и стойки какого-то кронштейна. На продуваемом всеми ветрами пустыре мусора не было и в помине, но бывший инквизитор методично избавлял окружающее пространство даже от мельчайших следов грязи. Обнаружив, что за ним наблюдают, он на секунду остановился, посмотрел в глаза Сергею Кузьмичу. Полисмен не стал ничего говорить, а просто кивнул. Он вернулся к входу и уселся на крыльце. Прохладный воздух проникал в лёгкие, хотя свежестью организм не наполнял.

Неожиданно раздался шорох, и рядом уселся Жерар. Сергей Кузьмич отчётливо понял, что надо что-то сказать. Но как назло, в голове царила дикая мешанина. Ясно маячили только слова Филиппа. Это помогло начать беседу.

— Спасибо, — тихо проговорил полисмен.

Он не надеялся на ответ, но в этот раз Жерар не стал отмалчиваться.

— За что же вы благодарите?

Сергей Кузьмич едва не подскочил от неожиданности. Всё же полицейская выдержка помогла справиться с эмоциями.

— За многое.

— Неужели?

— Ну, хотя бы за поддержание чистоты.

Жерар опустил голову, поняв простые и очевидные слова по-своему. Он несколько раз хрипло вздохнул и признался:

— Я не могу навести чистоту в вашем мире. Да и в своём… в своём я только пачкал.

— Сложно оценивать свои деяния, — Сергей Кузьмич попытался мягко сгладить ткань беседы. Жерар же был настроен иначе.

— В этой новой жизни я многое понял. Люди забыли бога. Точно так же, как нерадивые дети забывают родителей. В нашем понимании бог — кто угодно, но только не ведущий тропой познания.

— Познание — непростой путь, — согласился седой полисмен.

— Да. И люди вынуждены по нему идти. Иначе они перестанут быть людьми. А это зачастую очень печально и больно, — Жерар стиснул блестящую ручку метлы и с надрывом продолжил: — Люди обвиняют в своих бедах бога, не понимая, что у него нет иного выхода.

Сергей Кузьмич поражённо воззрился на собеседника и осторожно поинтересовался:

— А почему у бога нет иного выхода?

— А как ему быть? Как подтолкнуть невероятно ленивое дитя посмотреть дальше собственного носа? Вот и приходится ставить пустоголовым палки в колёса. Людям же проще обмануть себя. И они радостно это делают. А потом сбивают с толку и других, — Жерар замолк, глядя себе под ноги.

Сергей Кузьмич нервно кусал губы, а потом опасливо заметил:

— Возможно, всё так и есть. Но ведь и стремление к правде и чистоте никуда не пропадает.

Жерар неожиданно вскинул перекошенное лицо. Казалось, эти невинные слова обожгли его сердце. Он сглотнул комок в горле и полным обречённости голосом ответил:

— Стремящийся к праведности дурак имеет все шансы стать палачом.

Жерар резко поднялся и, не сказав больше ни слова, отправился в дом. Сергей Кузьмич задумчиво переваривал услышанное и ясно понимал, что Жерар явно сделал огромный шаг. Вот только в какую сторону?

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге опять появился бывший инквизитор. В этот раз в его руках был здоровенный бидон, судя по всему, полный. Жерар с усилием затащил его за угол, откуда через пару секунд донеслись звуки выливаемой жидкости.

— Он асфальт, что ли, решил вымыть? — не понял Сергей Кузьмич.

И тут он услышал душераздирающий крик. Полисмен метнулся следом и увидел превратившегося в факел человека.

***

Анатоль снисходительно улыбнулся и приложил ладонь к кнопке. Внезапно его лицо исказилось, в одно мгновение глаза вылезли из орбит, ухмылка изломилась сложными зигзагами, а тело скрутила судорога. В следующий момент Анатоль дёрнулся и с воплем ужаса повалился на пол. Элла и Ян во все глаза смотрели на бьющегося в агонии врага и не могли поверить в случившееся. Они судорожно искали способ вырваться из ловушки, когда мечущийся по полу Анатоль случайно не нажал скрытую кнопку на собственном браслете. Это тут же привело к тому, что толстенная прозрачная стена ушла в сторону.

Юноша и девушка во все глаза смотрели на корчащегося на ковре врага и не знали, чему или кому быть благодарными за спасение. Ян сориентировался быстрее. Он направил автомат в Анатоля и почти в упор дал короткую очередь.

В следующее мгновение распахнулась боковая дверь, и в помещение вломилась дюжина вооружённых людей. На счастье, Элла уже пришла в себя. Она профессионально уложила первый ряд нападавших и сразу же кинула гранату в последующих. Её напарник тоже не мешкал и открыл безжалостный огонь по охранникам Анатоля. Победа в короткой перестрелке оказалась за Эллой и Яном. Из внезапного столкновения в тесном пространстве они вышли без потерь, несколько застрявших в их бронежилетах пуль были не в счёт.

Но враги тоже не были глупцами. Потеряв несколько человек, они резво перегруппировались и отступили в коридор. Чуткий слух Эллы уловил, как противники вызывают подкрепление. Она дёрнула руку Яна. Но тонущий в адреналине разум не желал переходить в штатный режим. Тогда девушка силой притянула его и проорала в самое ухо:

— Ян! Уходим! Это приказ!

Молодой человек вздрогнул, посмотрел на дверь, за которой скрылись враги и с весёлой злостью поправил:

— Это не уход. Это прорыв через вражескую территорию.

— Дубина! Назад глянь!

Ян обернулся и обнаружил, что стальная дверь их ловушки оказалась открытой.

— Элла! Ты чудо! Бежим!

Они вырвались из особняка, прыгнули в автомобиль и унеслись в темноту ночи. Ни Ян, ни Элла не могли поверить в собственную удачу. Первый же адрес оказался обиталищем Анатоля. Им удалось почти беспрепятственно проникнуть в дом и, даже попав в ловушку, выполнить задание и вырваться целыми и невредимыми.

— Мы смогли! — сияла Элла, у которой от переизбытка эмоций ручьём текли слёзы.

Ян сосредоточенно гнал машину по ночной дороге, на его лице оптимизма было куда меньше. Элла уже хотела поинтересоваться, чем он так недоволен. В этот момент ожил мобильный.

— Здравствуйте, ребята! — обратился к молодёжи Сергей Кузьмич.

Элла глянула на полисмена и ахнула. В этот раз шеф департамента темпорального надзора выглядел в высшей степени непривычно. Всегда являвший собой образец аккуратности и опрятности, сегодня Сергей Кузьмич походил на матроса после кораблекрушения. Растрёпанная шевелюра, смятый и перекрученный ворот рубашки, и самое главное — невероятно растерянное выражение лица.

— Сергей Кузьмич! Что у вас стряслось? — запаниковала Элла.

Ян тут же скосил взгляд и аж присвистнул.

— Сейчас не об этом! Ян, через двести метров сверни налево. Там будет лесная тропка. Неширокая, но проехать сможете. По ней до реки. Там будет лодка. Машину не забудьте закидать ветками. Поплывёте вниз по течению. Не суетитесь! Я вас отслеживаю.

И полисмен отключился.

Ехать ночью через лес было жутко. Фары были практически бесполезны, и Ян вёл машину, опираясь лишь на удачу и шестое чувство. А тропка, как назло, плутала в непролазных зарослях, то и дело выставляла под колёса корни деревьев, пугала неожиданными ямами. Молодым людям пришлось изрядно поволноваться и протрястись, прежде чем они, наконец, добрались до цели.

Девушка оценила грузоподъёмность припрятанной лодки и быстро наполнила её всем необходимым. Ян сноровисто нарубил сапёрной лопаткой зелени и прикрыл брошенную машину. Он оттолкнулся веслом от берега, и их неказистая лодчонка заскользила по непроглядной глади медленной речушки. Элла тревожно озиралась, ожидая преследователей, но вокруг было тихо. Девушка мало-помалу успокоилась. Она поставила автомат на предохранитель и привалилась к Яну. У молодого человека усталости не было ни в одном глазу. Ему страшно хотелось крепче обнять Эллу, кричать, радоваться и творить прочие безумства юности. Но сейчас все усилия нужно было направить на собственное спасение.

Они неслись через застывшую ночную тьму, где единственным звуком было их едва слышное дыхание. Левой рукой Ян осторожно обнимал Эллу, а правой изредка подруливал и периодически поправлял висящий на плече автомат. Девушка же зачарованно смотрела на рассыпанные по небу крупные звёзды. Они казались столь близкими, что захотелось коснуться их рукой. Элла подняла узкую ладошку и указала вверх:

— Мы плывём под звёздами!

— Нет, — Ян тихо поцеловал её и прошептал: — Мы плывём среди звёзд. Глянь на реку!

Девушка посмотрела на воду, где как в зеркале отражался звёздный купол, и восхищённо ахнула!

Прижавшись друг к дружке, они плыли сквозь мироздание. Это единение очень быстро вымело из их голов всё беспокойство последнего времени, надуманные и реальные страхи, пустые планы и серьёзные надежды… Они растворились в этой, принадлежавшей только им, вселенной… Время уже не имело значения. Ничто не имело значения… Им обоим казалось, что так они будут плыть всегда. И даже более того: они были убеждены, что и плыли так всегда. А все события казались лишь обрывками глупого и пустого сна…

Но всё же постепенно забрезжил рассвет, а вместе с ним ожил и мобильный. На этот раз Сергей Кузьмич выглядел куда опрятнее. К тому же на полисмене была совершенно незнакомая униформа.

— Привет, молодёжь! — на лице шефа полицейского департамента сияла широченная улыбка, — Поздравляю вас с выполнением важнейшей миссии!

— Уф! — расслабленно выдохнула Элла, — Значит, у вас всё хорошо?

— Не совсем, — Сергей Кузьмич тут же перестал улыбаться, — Хотя вы всё сделали превосходно. Даже лучше, чем можно было ожидать!

Невесёлый Ян глухо попросил уточнить:

— Что вы имеете в виду?

— Анатоль выжил, — с ходу рубанул полисмен.

— Что?! — хором воскликнули Элла с Яном.

— Да, он выжил. И это хорошо, — совершенно серьёзно произнёс Сергей Кузьмич.

— Простите, а что же в этом хорошего? — с сомнением поинтересовалась девушка.

— Дело в том, что после того, как Ян выпустил в Анатоля несколько пуль, тот был лишь тяжело ранен. Это позволило нам извлечь его сознание и отправить на психокоррекцию.

Услышав это, Ян аж фыркнул от возмущения.

— Вы называете хорошей новостью то, что вам удалось спасти и отправить на перевоспитание этого маньяка?! Ради этого мы лезли под пули?!

— Понимаю твоё возмущение, — тут же согласился Сергей Кузьмич, — Ибо ты ещё не знаешь всего, что произошло после.

— И что же произошло? — влезла Элла.

— Мы провели углублённое ментосканирование сознания Анатоля, а потом проследили новые линии исторического развития. Увы, мы ошибались. Дело в том, что его смерть уже не имела смысла. Ибо ранее он успел создать весьма мощную организацию, которая и без него пустит человечество по кошмарному пути.

— Так значит, всё было напрасно… — пробормотал Ян.

— Не совсем, — хитро улыбнулся Сергей Кузьмич, — В его тело сейчас перемещено сознание Жерара.

— Это ещё зачем? — поразилась Элла.

— После того как он вторично оказался в нашем времени, мы смогли сделать ему полную психокоррекцию. Теперь Жерар куда более человечный и понимающий, чем тот, которого знали вы.

— Но что же он сделает на месте Анатоля?

— С помощью наших подсказок он постарается ликвидировать эту жуткую организацию. А вы, надеюсь, ему в этом поможете.

— Чем мы ему сможем помочь? — поразился Ян, — Нас сейчас самих вся полиция ищет!

— Вот об этом не беспокойся. Вот вам адресок. Отсидитесь там недельку-другую. Потом потянем за ниточки, и всё будет по-старому. Главное: сохраняйте спокойствие, не делайте глупостей и слушайтесь меня. Всё ясно?

— Нет, не всё, — сурово покачал головой паренёк, — Вы знаете, что случилось с Анатолем? Почему он вдруг забился в припадке? Или тот, в кого перешло его сознание, болел эпилепсией?

Сергей Кузьмич сразу же стал серьёзным. Он задумчиво водрузил квадратную челюсть на сцепленные в замок руки и медленно сообщил:

— Полностью прояснить этот вопрос мы пока не можем. Ибо это, я надеюсь, будет предметом исследования светил науки. Дело в том, что Жерар, преисполнившись пониманием собственных грехов, решил устроить самосожжение.

— Что?! — разом вскричали Элла и Ян.

— Да. К счастью, я находился рядом и успел не допустить фатальных последствий.

— Погодите! — запротестовала девушка, — Вы хотите сказать, что Анатоль чувствовал ожоги Жерара?

— Филипп, считает, что это именно так. Хотя никаких научных объяснений этому нет. Пока нет.

— А почему самосожжение Жерара в двадцать пятом веке повлияло на Анатоля именно в тот момент, когда он угрожал нам?

— Этого никто не знает, — пожал плечами Сергей Кузьмич.

— Никто? — подозрительно уточнил Ян.

Пожилой полисмен, прищурившись, посмотрел на парня и задал странный вопрос:

— Ян, а ты ничего не чувствуешь?

— Я? О чём вы?

— Я думаю, что Филипп ошибался, говоря, что связь установлена только между Анатолем и Жераром. Я имею серьёзные основания подозревать, что в произошедшем есть и твоё влияние…

Глава 28. Миссия инквизитора

Ян с Эллой уже почти месяц жили в небольшом домишке на краю полузаброшенной деревни. Впервые попав сюда, молодые люди отказывались верить, что здесь вообще можно жить. Вокруг царило полнейшее запустение, свойственное давно заброшенным населённым пунктам средней полосы. Частично сгоревшие, а большей частью сгнившие избушки тонули в буйной зелени, которая давно захватила всё вокруг. Единственная улица, по обеим сторонам которой когда-то ставились дома, теперь представляла собой пространство, занятое высоченной травой. Но больше всего необитаемость этого места проявлялась в полном отсутствии звуков, свойственных человеческой деятельности. Лишь едва слышный шорох зелени касался ушей молодых людей.

Но как ни странно, в этой забытой богом деревушке всё же имелись жители. Несколько домов в отдалённой части покинутого поселения сохранили какое-то подобие уюта. В них были целы оконные стёкла, щели между старыми брёвнами были аккуратно забиты паклей, а из печной трубы вился едва заметный дымок. Местные поначалу не особо жаловали вновь прибывших и даже побаивались чужаков. Но постепенно к молодёжи привыкли, не обнаружив в их поведении никакой опасности. А через неделю пришли знакомиться. Ян с Эллой с ужасом смотрели на заросших аборигенов, питавшихся исключительно дарами леса, охотой и рыбалкой.

Первое впечатление, к счастью, оказалось обманчивым. Местные жители не только не утратили человеческий облик, но и выказали невероятное участие в судьбе ребят. Каждый из шести обитателей безымянной деревушки сам прошёл непростой жизненный путь, прежде чем оказаться в этом месте. Потому и к нежеланию молодых приезжих раскрывать причины своего бегства все отнеслись с пониманием. Местные с радостью раскрывали секреты выживания, объясняли совершенно непривычные горожанам вещи и даже делились запасами. Это невероятно растрогало Эллу, которая и представить себе не могла существование в таких условиях. Ян же относился ко всему философски.

Постепенно ребята наладили примитивный быт. Как заправский добытчик, Ян сходил на охоту и подстрелил лося, чем заслужил всеобщее уважение односельчан. Элла, преисполнившись сострадания, безоглядно раздала большую часть охотничьего трофея и небогатый набор сухих пайков. Когда же девушка угостила местных конфетами, то была потрясена слезами, выступившими на глазах суровых стариков.

Одно сильно беспокоило ребят — отсутствие связи. В умершей деревеньке не было не только возможности поймать сигнал сотовой связи, здесь не было даже банального электропитания. Ян изредка доставал отключённый мобильный, вздыхал и прятал его подальше. Элла понимала его чувства, но безопасность была превыше всего.

Но однажды Ян имел неосторожность поделиться своей печалью по поводу отсутствия связи. И хмурый сосед, не снимавший валенки незнамо сколько лет, тут же крякнул и пояснил:

— Есть у нас электричество.

— Что? — Ян не поверил собственным ушам.

— Есть, есть. Не вру я. Только оно нам без надобности.

— Но откуда?

— Хехе… У меня имеется ветряк и генератор.

— Серьёзно? — паренёк даже икнул от волнения, — И работает?

— В прошлом году работал. Думаю, и сейчас запустится. А сотовая связь… это тебе надо через лес пройти. В том направлении, — дед указал рукой, — Правда, далековато: километров двадцать. Там холмы будут и к людям поближе. Там должно ловить.

Когда Ян поделился нежданной радостью с Эллой, девушка неожиданно возмутилась предложению отправиться на поиски сигнала сотовой связи:

— Ян, ты сбрендил? Какая связь?! Возможно, нас всё ещё ищут!

— А как же…

— Что? Связь с Сергеем Кузьмичом? Сеть-то тут причём? У тебя телевизор дома к интернету, что ли, подключён?

— Вообще-то, да.

— Уф… Хоть бы спросил, что ли… — вздохнула Элла, — Так что там ветряк?

— Запустился! Телефон на зарядке. Вечерком заберу.

Спустя три часа Ян ворвался в избушку, сжимая в руке телефон и громко бормоча: “Зарядился! Зарядился!”

— Включай! — дрогнувший голос девушки тут же с головой выдал её волнение.

И действительно, только экран засветился, на ребят глянуло привычно сосредоточенное лицо пожилого стража порядка:

— Здравствуйте, дорогие мои! Как вы там поживаете?

Ян с Эллой тут же радостно засмеялись, оценив шутку Сергея Кузьмича.

— Всё хорошо! — улыбаясь, подтвердил Ян.

— Хоть я за вами и следил, но всё же рад слышать это из ваших уст.

— Ну, раз следили, то понимаете, что жить в такой антисанитарии уже решительно нет никаких сил! — сурово напомнила Элла, — Долго нам ещё играть в партизан?

Сергей Кузьмич удивлённо вскинул брови и, забывшись, пробормотал вслух:

— А ты совсем стала человеком… Не ожидал, — и тут же спохватившись, густо покраснел и забормотал слова извинения.

Девушка тактично не заметила сказанного, и в разговор вступил Ян:

— Что сейчас происходит? Как там Жерар?

— Спешу вас обрадовать! Жерар пришёл в себя. Его стараниями вас никто не ищет. Так что сегодня же выбирайтесь из вашего захолустья!

***

Ян открыл дверь в свою квартиру и чуть не свалился на пол от счастья. Подумать только, стоило прожить какой-то месяц без благ цивилизации и уже даже банальная струйка горячей воды из-под крана кажется даром богов. А уж на белоснежные простыни он вообще не мог глядеть без слёз. Элла же, памятуя, высказывание Сергея Кузьмича, вела себя сдержаннее.

Приведя себя в порядок и наконец-то откушав привычной пищи, молодые люди уселись перед телевизором. Через секунду его экран вспыхнул, но вместо хорошо знакомого лица пожилого полисмена на них смотрела улыбающаяся физиономия блондина с сине-фиолетовыми глазами.

— Филипп! — радостно вскрикнула Элла, — Как давно я тебя не видела!

— А то! — бионикл прямо светился радостью. Через мгновение, с усилием вернув себе серьёзность, он сказал: — Элла, я так и не поблагодарил тебя за спасение. Прости, что делаю это только сейчас.

— Ой! Да брось! — девушка махнула рукой, — Ты на моём месте сделал бы то же самое.

— Не уверен, — смешавшись, признался Филипп, — Возможно, у меня не нашлось бы столько решимости. Но, так или иначе, я перед тобой в неоплатном долгу. И все наши тоже!

— Хорошо! Когда встретимся, купишь мне торт, — торжественно произнесла девушка.

— Торт? — Филипп непонимающе захлопал глазами, — Элла, да мы тебе не только торт… Мы тебе всё что хочешь сделаем!

— Верю! — Элла вновь вернула голосу серьёзность, — Но, ты не только для этого решил оккупировать канал связи?

— Совершенно верно. Прости, пожалуйста, но следующая часть разговора предназначена для Яна.

— Здоров, Филипп! Рад тебя видеть! В чём дело?

— Привет, Ян! Сергей Кузьмич уже говорил тебе, что я обнаружил параллельные моменты в психоматрицах Анатоля и Жерара?

— Которые повлияли на Анатоля в нашем времени?

— Именно, — Филипп кивнул, — Правда, Сергей Кузьмич, убеждён, что такая связь есть и с тобой. Увы, имеющаяся в наличии аппаратура не может сколь-нибудь надёжно это обнаружить. Но, как ты понимаешь, такая связь нам очень нужна. Жерар сейчас один и ему невероятно трудно. Сам понимаешь, что у нас нет возможности выходить с ним на связь по первой надобности. Но я тут кое-что придумал.

— Слушаю тебя, — сосредоточенно ответил Ян.

— Дело в том, что я смог разобраться в технологии мыслеобмена, что применял Анатоль.

— Серьёзно?! — поразилась Элла.

— Увы, я смог сделать это лишь частично. А потому снабдить вас способностью перемещать сознания в чужие тела не могу, — сокрушённо признался бионикл, — Но весьма велики шансы, что Ян сможет постоянно быть на связи с Жераром. Это очень важно!

— Не сомневаюсь, — согласился Ян, — А вы уверены, что Анатоль не будет влиять на это из вашего времени?

— Абсолютно! — уверенно заявил Филипп, — Процедура его психокоррекции производится в закрытом формате. Это значит, что у него полностью заблокирована память о своём прошлом.

— Хм… — нахмурился Ян, — Вы считаете, что это будет ему помехой?

— Вообще-то, да.

— Ну, допустим. А как вы собираетесь передать нам технологию мыслеобмена?

— У тебя же есть очки виртуальной реальности? Надень их и просто ложись спать. Не бойся, процедура уже опробована.

— Да? На ком?

— На Жераре. Он уже ждёт твою активацию.

Ян вытащил из шкафа давно позабытые очки виртуальной реальности. Супернавороченная технология начала двадцать первого века теперь казалась молодому человеку дикой архаикой. Он усмехнулся, надел очки, кинул в рот две таблетки снотворного, отхелбнул горячего сладкого чая и повалился на подушку.

Проспав менее двух часов, Ян открыл глаза. Голова слегка гудела, что молодой человек списал на снотворное и непривычный дневной сон. Он медленно стянул очки и задумчиво посмотрел в потолок. Никаких изменений в собственном сознании, на первый взгляд, не было. Но Ян не спешил. Он осторожно анализировал собственные ощущения, прислушиваясь к мельчайшим шорохам и обрывкам мыслей. Увы, в голове по-прежнему царила тишина. Тогда он просто сконцентрировался на том, что хочет мысленно вызвать Жерара, и сразу же в голове прозвучал осторожный вопрос:

— Это Ян?

— Да. А ты Жерар?

— Здравствуй! Какой у тебя, однако, звонкий голос, — совершенно неожиданно прозвучало в голове.

— Звонкий? Странно, — поразился Ян, — Надо у Филиппа поинтересоваться, от чего зависит восприятие мысленной речи. Мне вот твой кажется каким-то… напевным, что ли.

— Занятно! — рассмеялся Жерар, — Но, думаю, Филиппа не стоит грузить такими мелочами.

— Прости, — Ян тут же устыдился собственной легкомысленности, — У тебя, наверное, есть какие-то более важные сообщения для Филиппа.

— Совершенно верно, — Жерар помолчал.

Ян же явственно ощущал, что тот пытается сформулировать мысль так, чтобы не вызвать у собеседника недоверия.

— Жерар, я чувствую, что ты волнуешься, что я не смогу тебя правильно понять. Или тем паче, не поверить. Пожалуйста, не бойся!

— Да? — Жерар был явно удивлён, что собеседник слышит даже не сформулированные опасения, — Спасибо. Просто у меня есть кое-что важное, но после ранения я редко остаюсь без присмотра. И потому контактировать с Филиппом придётся через тебя.

— Я только рад этому! — искренне выпалил молодой человек.

— Тогда постарайся передать Филиппу, что после получения технологии мыслеобмена, я смог проделать фокус Анатоля.

— Что? — Ян поражённо вскрикнул вслух, чем изрядно напугал Эллу.

— Да. На свой страх и риск я уже пару раз перемещался в тела своих санитаров.

— Очуметь! — только и смог выдохнуть Ян.

— Всё прошло успешно. Они ничего не помнят о присутствии моего сознания. Увы, есть и досадный минус: я смог управлять телом, но чужая память и разум остались для меня недоступными. Сам понимаешь, что без этого ознакомиться с планами коллег Анатоля становится куда сложнее.

— Я понимаю. Но разве Филипп говорил, что возможно проникнуть в чужой разум? — удивился Ян, — Анатоль же этого не делал!

— Филипп, конечно, такого не говорил, — голос Жерара наполнился грустью, — Хотя мне почему-то казалось, что это возможно.

— Правда? — недоверчиво осведомился Ян.

— Стыдно признаться, но я возлагал немалые надежды на появление этой способности.

— Ну, не печалься! — Ян изо всех сил старался поддержать бывшего инквизитора, — Теперь мы будем постоянно на связи. Найдём выход!

***

Результаты первого общения Жерара и Яна вызвали у Филиппа настоящий взрыв восторга, который больше походил на землетрясение. Специалист в области психокоррекции, не ожидавший такого оглушительного успеха, едва сам не утратил рассудок. Скромный учёный, не стесняясь, упивался триумфом и поразил своей реакцией как обалдевшего Сергея Кузьмича, так и молодёжь из двадцать первого века. Филипп потрясал кулаками и кричал, что это откроет новую эру в человеческом общении. И это, по его словам, было лишь минимальным эффектом, которого стоило ожидать от столь прорывного открытия. Бионикл прыгал и кричал на всю лабораторию, а его сине-фиолетовые очи сверкали слезами счастья.

Всё это продолжалось до тех пор, пока радостный учёный не споткнулся об опрокинутый стул и сам не полетел на пол. Весьма болезненный удар затылком об угол стола, тут же охладил вспышку радости.

Наблюдавший за этим Сергей Кузьмич охнул и бросился на помощь рассеянному учёному. И контакт тут же оборвался. Элла с Яном ещё несколько секунд поражённо смотрели на погасший экран, пока молодой человек не подвёл итог сеансу связи:

— Ну, будем надеяться, что Филипп действительно сможет использовать эту штуку.

Элла ответить не успела. Телевизор опять включился. И с его экрана вновь смотрел Филипп.

— О! Не прошло и года, — девушка покачала головой.

— Здравствуйте, друзья! — Филипп степенно откланялся, — Прошу меня простить за излишнюю эмоциональность на прошлом сеансе связи.

— Помним, помним! Здорово ты об стол приложился! — улыбнулся Ян, — Надеюсь, всё обошлось?

— Да, спасибо! Всё хорошо.

— Точно? — настороженно вопросила девушка, — Филипп, ты что-то плохо выглядишь.

— Не беспокойтесь, просто почти не спал последние недели, — бионикл неожиданно потупился, — Ребята, вы меня, пожалуйста, простите. Я в прошлый раз тут много чего наговорил.

— Э… о чём это ты? — не понял Ян.

— Ну… я переоценил открывшиеся перспективы. Нет! Кое-что, конечно, получилось, но… — бионикл вымученно улыбнулся, — Не совсем то, что я ожидал. И тем не менее я хочу чтобы вы с Жераром это опробовали.

— Слушаю тебя.

— Изучая технологию мыслеобмена, получилось вызвать занятный эффект. Я назвал его — общее пространство мыслей. Грубо говоря, вы с Жераром можете не просто мысленно общаться, но и полностью передать все свои мысли, воспоминания и вообще весь жизненный опыт друг другу.

— Ого! — восхитилась Элла.

— И это ещё не всё! — Филиппа постепенно опять начинал одолевать приступ восторга, — Вы можете попробовать мыслить параллельно.

— Что это значит? — уточнил Ян.

— Говоря терминами вашего времени, вы можете объединить мозги в кластер, как процессоры. И более эффективно решать проблемы.

— Ты уверен, что это действительно будет более эффективно? — засомневался молодой человек.

— Теоретически. В принципе, если отработать процедуру, то можно попытаться охватить этим большое число людей.

— Но с какой целью? — поинтересовалась Элла.

— Например, можно сделать мысли этих заговорщиков достоянием общественности. Тогда их планам настанет конец. И мы спасём наше будущее.

Говоря последнюю фразу, Филипп едва не зарыдал. Яну с Эллой было очень неловко, что они стали невольными свидетелями публичной слабости. Но бионикл не стеснялся. Он несколько раз глубоко вздохнул, промакнул платочком глаза и со смущённой улыбкой продолжил:

— Ян, ты сейчас надевай очки и ложись. Я перекину тебе эту процедуру. А заодно и технологию передачи таких установок. Чтобы ты мог любую новую психотехнику отправлять напрямую Жерару.

— Хорошо, — кивнул Ян и принял из рук Эллы очки виртуальной реальности.

Спустя полчаса Ян был готов опробовать новую возможность. В отличие от Эллы, он совершенно не волновался. Ибо не сознавал потенциальной опасности данного предприятия. Больше всего молодого человека беспокоило, что бывший инквизитор не захочет делиться своими воспоминаниями. Особенно после процедуры психокоррекции. То, как он сам их воспримет, Яна почему-то абсолютно не заботило. А вот его девушка нешуточно об этом беспокоилась.

Жерар с пониманием воспринял грядущую процедуру. Перспектива открыть свои воспоминания бывшего инквизитора, естественно, смутила. Но его замешательство длилось всего несколько секунд, после чего Жерар решительно объявил о своей готовности.

К сожалению, последовавшие события едва не закончились фатально. Поначалу всё шло как по маслу: разум Жерара моментально впитал технику передачи сознания. Когда же пошёл процесс перехода воспоминаний, то голова молодого человека начала болеть с нарастающей интенсивностью. Через несколько минут и инквизитор начал испытывать сильный дискомфорт. Увы, упрямство обоих не позволило благоразумно прервать явно неудачный опыт. К счастью, Элла вовремя заметила гримасу боли, исказившую нежное лицо Яна. Девушка решительно сорвала с него очки, а затем резко ударила в подбородок. Ян дёрнулся и, потеряв сознание, безвольной куклой остался лежать на кровати.

Сразу же включившийся экран телевизора отобразил напряжённое лицо Филиппа.

— Элла! Слава богу, ты вмешалась! Ты спасла всех нас!

— Неужели? Вы всегда так проводите эксперименты? Разве нельзя было предварительно… — девушка запнулась.

А Филипп грустно продолжил:

— Предварительно оценить опасность? Прости, нельзя. Кроме Жерара и Яна, у нас никого нет.

— Но что с Яном? И как сейчас Жерар?

— Нам повезло. Жерар почти не пострадал. А с Яном сложнее. Вот тебе список лекарств, а также график приёма и дозировки. Живо беги в аптеку!

***

Ян пришёл себя лишь на вторые сутки. Он с ужасом оглядел комнату, выкрикнул что-то нечленораздельное и снова в изнеможении закрыл глаза. Элла была невероятно зла на безответственного Филиппа и изо всех сил жаждала высказать ему это в лицо. Бионикл не заставил себя ждать. Телевизор тут же показал его унылую, полную раскаяния физиономию. Он тяжело вздохнул и, не поднимая глаз, проговорил:

— Что уж тут, начинай…

— Да! Начну! — ретиво выкрикнула девушка, — Ты вообще понимаешь, что такое предварительный расчёт последствий?

— Понимаю, но произвести его я не мог. Времени не было.

— Да неужели?! — возмутилась Элла, но тут же поняла, что здесь что-то не так.

Пояснять пришлось уже Сергею Кузьмичу.

— Здравствуй, Элла! Понимаю твою реакцию. Поверь, мы тоже пережили немало страшных минут. И то, что на первый взгляд кажется, будто у нас вагон времени, на самом деле неверно.

— Что вы хотите сказать?

— Есть такая вещь, как время абсолютного воздействия на реальность. В противном случае мы бы могли бесконечно править один и тот же эпизод истории.

— Но что произошло с Яном?

Филипп осторожно протиснулся в кадр и пояснил:

— Выяснилось, что создание общего пространства мыслей неосуществимо. Причём не только для больших групп, но даже для отдельных индивидуумов. Увы, я был слишком наивен, полагая, что сознания можно объединять в кластер. Человеческий мозг для этого не приспособлен в принципе.

— Ясно… — недовольно протянула Элла, — Каковы перспективы Яна?

— Пожалуйста, не беспокойся! Он ещё неделю проваляется в постели. А потом будет как огурчик!

— Зелёный и в пупырышках? — нахмурилась девушка, не понимая метафоры.

— Да нет же! Бодрый будет! И здоровый! Всё будет хорошо!

— Посмотрим, — буркнула Элла, завершая сеанс.

Ян, действительно, пролежал в кровати неделю. Всё это время его мучили непрерывные приступы головокружения. Он то и дело хватался руками за простыню, боясь выпасть из кровати. Молодого человека страшно тошнило, он практически ничего не мог есть. Элла не отходила от него ни на шаг. От бессонницы и волнений девушка сама выглядела далеко не лучшим образом.

Постепенно Ян пришёл в себя, смог встать и нормально покушать. А на следующий день он уже выслушивал объяснения произошедшего. Сказанное Филиппом его не обрадовало. Ян же не стал добивать наивного бионикла рассказом о том, что сам терпел из последних сил перекачку информации, чтобы подтвердить возможность существования общего пространства мыслей.

Ян посмотрел в виноватые глаза Филиппа и расслабленно махнул рукой:

— Ладно! Забудь! Что сделано, то сделано. Слава богу, все живы.

— Ты сейчас полностью в норме? — заботливо уточнил Сергей Кузьмич.

— Да… — протянул Ян и замолчал.

— Что-то не так? — тут же забеспокоился полисмен.

— Всё хорошо, просто я теперь вижу весь жизненный путь Жерара. И отчётливо понимаю его теперешние воззрения. Надо же… он уже давно не инквизитор.

— Ну, так на то и психокоррекция, — тихо сказала Элла.

— Понимаю. Просто я не знал, что она так сильно его изменит. Он теперь совершенно иной человек. Чуткий и сострадательный. А ведь когда-то мыслил лишь категориями “казнить — миловать”.

— Да, он сильно изменился, — согласился Сергей Кузьмич, — Кстати, о Жераре. Пока ты болел, он нашёл очень интересную возможность наблюдения за членами преступного объединения, которым руководил Анатоль. Сейчас сознание Жерара находится в сыне одного из воротил этой группировки, который беспрепятственно может просматривать любые документы отца.

— Весьма странно, что отец так беспечен, — удивился Ян, — Такие люди обычно никому не доверяют. Даже сыновьям.

— Тут всё несколько иначе, — с готовностью пояснил седой полисмен, — Дело в том, что в своё время папа весьма сильно увлекался наркотиками, а потому и сын у него родился слабоумным. И вот теперь он ходит где угодно и делает всё, что ему заблагорассудится. Это самое то, для разведчика.

Глава 29. Филипп

— Всё! — выкрикнул Ян и, стиснув зубы, повалился на подушку.

Элла тут же заботливо обмотала голову любимого смоченным в ледяной воде полотенцем. Этот нехитрый способ лучше всего помогал в борьбе с нестерпимой головной болью. Сквозь перестук зубов Ян неожиданно выдавил совершенно неуместные извинения:

— Простите, Сергей Кузьмич. Голова не выдерживает.

— Понимаю. Держись, Ян. Это всё, что сегодня передал Жерар?

— Да, вроде ничего не забыл.

Получив охлаждение, перегруженный мозг медленно, но верно начал приходить в норму. Молодой человек с каждой секундой дышал ровнее, и через несколько минут уже вполне нормальным голосом поинтересовался:

— Ну, как в этот раз?

Сергей Кузьмич, находящийся на другой стороне канала связи, тщательно сверял данные Жерара с полученными от хрононаблюдения.

— Как мы и думали, расхождения есть. И значительные, — печально пробубнил полисмен, не отрываясь от работы.

— Вы уже всё проверили? — поразился молодой человек, приподняв с глаз полотенце.

— Ну, что ты! Это только первый взгляд. Сам понимаешь, что без тщательного анализа никаких указаний Жерару дать не можем. А работы тут… — Сергей Кузьмич поднял на собеседника красные глаза, невесело присвистнул и опять углубился в чтение.

— Да. Я тоже сегодня чуть не опух его выслушивать, — едва слышно признался Ян, — Голова гудит как паровой котёл!

— Понимаю, — голос полисмена был глух и печален, — Придётся опять до утра над этим сидеть.

— Вы которую ночь уже без сна? — подала голос Элла.

— Не помню, — сухо бросил полисмен и отключился.

На следующее утро с ребятами вышел на связь Филипп. Он долго мялся, прятал глаза, виновато бубнил какие-то невразумительные объяснения. Через пару минут Элле надоело это выслушивать. И она резко оборвала бионикла:

— Филипп, говори прямо, что тебе нужно!

— Я хотел попросить Яна скинуть Жерару несколько тестовых процедур.

— Так. И в чём проблема?

— В том, что при этом нагрузка на него будет значительно выше, чем при обычной передаче. А он и так нагружен почти до предела.

— Для чего нужны эти тесты? — сурово спросил Ян.

— Я подозреваю, что разум больного ребёнка не подходит для длительного пребывания в нём взрослого, хорошо сформированного сознания. Это может сильно искажать передаваемые им данные.

— Раз так, то я согласен, — решительно заявил Ян, даже не посмотрев в сторону Эллы.

— Хорошо. Тогда надевай очки.

По прошествии четверти часа Ян дрожащей рукой сорвал с лица очки виртуальной реальности и уставился ничего не видящими глазами в потолок. Испугавшись его мертвенно-бледного лица, которое практически не отличалось тоном от белоснежной подушки, Элла тут же всыпала ему в рот несколько таблеток. Чай и полотенце были уже наготове. Девушка заботливо хлопотала вокруг Яна, но в этот раз молодой человек приходил в себя куда дольше.

Спустя полдня мучительных головокружений, тошноты и рвоты, Ян всё же смог самостоятельно сесть на кровати. Он с болью посмотрел на измученную волнениями девушку, сил на долгие разговоры не было. Он лишь хрипло прошептал:

— Прости…

— Ладно, уж, — вздохнула Элла.

И тут опять включился телевизор. Судя по виду бионикла, он разбирался с результатами тестов несколько дней.

— Привет, — слабо выдавил Ян, — Как успехи? Надеюсь, мои мучения не прошли даром?

— Здравствуй, Ян. Извини, что тебе приходится такое терпеть. Но иного выхода нет. А успехи… — Филипп шумно выдохнул и, глядя в сторону, признался: — Тесты показали, что у нас имеется большая проблема. Увы, блестящая идея Жерара по перемещению в тело больного ребёнка оказалась фатальной.

— Что ты имеешь ввиду? — осторожно спросила Элла.

— Говоря простым языком, слабый мозг начал незаметно угнетать сознание бывшего инквизитора. Его нужно срочно выводить оттуда!

— Ясно, — холодно принял информацию Ян, — Сколько у него есть времени?

Филипп нервно взбил пятернёй спутанные лохмы и дрожащим голосом ответил:

— Пара суток. Это максимум!

Ян тут же откинулся на подушку и закрыл глаза. Филипп и Элла терпеливо ждали. На этот раз общение с бывшим инквизитором продлилось всего несколько секунд, и к большой радости Эллы, Ян совершенно свежим голосом сообщил:

— Жерар получил информацию. Он пока не может выбрать, в кого перейти. Дело в том, что он сам подозревал что-то подобное. И ещё раньше рассматривал иные варианты перемещения.

— Пусть, пожалуйста, поторопится! Это очень опасно! — дрожащим голосом попросил Филипп.

— Не беспокойся, — заверил Ян, — Он не тот мужик, чтобы не понять важности такой миссии.

***

Весь следующий день Элла и Ян провели в тишине. Их не беспокоили ни Жерар, ни Филипп, ни Сергей Кузьмич. Впервые свалившееся на их плечи безделье неожиданно позволило спокойно предаться уединённому размышлению. Молодые люди бродили по паркам и бульварам, подолгу смотрели на облака и пруды, гладили кору деревьев и наслаждались мороженым. За весь долгий день, проведённый вне дома, они не сказали друг другу и дюжины слов. Когда же вечером они смотрели из окна на звёзды и пили чай, Элла неожиданно произнесла:

— У меня есть решение.

Ян никак на это не отреагировал. Он чувствовал, что девушка скажет что-то подобное. Но вот какое это будет решение он даже не пытался представить. И Элла спокойно пояснила:

— Жерар знает меня. А значит, сможет поменяться со мной.

— Что? — Ян удивлённо вскинул брови и тут же возразил, — Я этого не позволю!

— Это ещё почему? — голос девушки был столь суров, будто и не было целого дня романтических прогулок.

— Потому что каким бы замечательным парнем ни стал Жерар, но я не собираюсь менять твою жизнь на его.

— А я и не собираюсь умирать в его теле.

— Что ты хочешь сказать?

— Сегодня ночью я обсудила эту возможность с Филиппом.

— За моей спиной? — поражённо пробормотал Ян.

— Ну, не делай из этого трагедию. Или ты приравниваешь это к измене? — изумилась девушка.

— Не городи чушь! И что предложил Филипп?

— Он просчитал такой вариант. С некоторыми допущениями можно надеяться на успех.

— Что? С какими ещё допущениями? И что значит в вашем понимании “успех”?

У Яна было ощущение, что разрушение мира, которое должно начаться через несколько десятилетий внезапнопередвинулось на текущий день. И самое кошмарное, что началось это с них. Он схватил девушку за плечи и хорошенько встряхнул. А затем, глядя в глаза, с болью в голосе спросил:

— Ты в своём уме? Ты понимаешь, что будет со мной?

Элла опустила глаза и тихо, но твёрдо ответила:

— А что будет со всеми?

Ян не мог этого выдержать. Он закрыл лицо руками и плюхнулся на диван. Весь ужас, что гнался за ними все последние дни, наконец-то настиг их. Его холодную хватку Ян отчётливо ощутил на собственном горле. Это было куда страшнее, чем любые тренировки и реальные боевые столкновения. А всё потому, что боялся Ян не за себя.

В это время включился телевизор, и к нему обратился Сергей Кузьмич. И хотя на лице была привычная маска каменного спокойствия, голос седого полисмена слегка подрагивал:

— Ян, прости, но предложение Эллы… Это единственное, что может нам помочь. Понимаешь?

Но молодой человек не желал выслушивать. Он прервал собеседника и резко выкрикнул:

— Помочь? А вы просмотрели возможные линии развития событий? Что это может принести? И чем закончиться?

Сергей Кузьмич лишь покачал головой.

— Мы приближаемся к кульминации исторической развязки. Потенциально может реализоваться масса исходов. Мы не в силах не только проанализировать ту или иную вероятность, нам недоступна даже оценка порядка количества возможных вариантов.

— И вы, тем не менее настаиваете на том, чтобы Элла лезла в тело умирающего ребёнка?

Сергей Кузьмич несколько секунд молчал. В это время он безжалостно хрустел пальцами, а на его скулах проступили жёлтые пятна. Когда же он заговорил, то слова выходили очень медленно и натужно:

— Ян, пойми, когда Элла предложила такой вариант, он тоже показался мне диким. Да и Филипп был в шоке. Но время истекает, а решения нет.

— Так пусть Жерар перейдет в кого-то другого. Почему он вообще зациклился на этом мальчишке?!

— Я уже объяснял тебе. Это самый безопасный способ получения информации.

— Безопасный? — взорвался Ян, — Так вы это называете?

Но тут в разговор вступила молчавшая доселе Элла:

— Ян, моё сознание выращено в кристалле процессора. Оно намного устойчивее, чем ваше. Уж поверь мне!

— А если не поверю? — с болью простонал Ян.

— Жерар уже в курсе, и обмен состоится без твоего ведома.

— Что? — поразился Ян.

— А ты ничего не чувствуешь? — Элла прищурила глаза.

— В смысле? — Ян только сейчас обратил внимание на неуклонно возрастающую слабость.

— Прости, любимый, — по щеке девушки неожиданно сбежала слеза, — Я знала, что ты будешь против. А потому подсыпала тебе в чай лошадиную дозу снотворного.

— Что?! — вскричал Ян.

Он попытался вскочить, но мир вокруг него взметнулся стекляшками калейдоскопа. Сил бороться с цветным вихрем уже не было, и молодой человек повалился на кровать.

***

— Привет! — непривычные интонации в таком коротком слове тут же подтвердили, что вчерашний кошмар стал сегодняшней явью.

Ян открыл глаза и посмотрел на Жерара. Хоть бывший инквизитор присутствовал только в качестве сознания, но перемена во внешности была столь явственна, что молодой человек мог лишь со стоном зажмуриться.

— Жерар! Как ты мог?

Бывший инквизитор хмыкнул и неожиданно пояснил:

— Прости за каламбур, но я не смог. Я не в силах разрешить эту ситуацию. И то, что предложила твоя девушка… Может это и не лучшее решение, но я ничего даже близко к этому представить не мог.

— Неужели нельзя было собрать этих скотов да перебить их всех вместе? — глухо спросил Ян.

— Ты думаешь им есть нужда собираться? Анатоль был у руля этой банды долгие годы. Он придумал очень много вещей, которые препятствуют любым попыткам нарушить его планы. Он предусмотрел и то, что мы разберёмся с механизмом переноса сознания. В противном случае я никогда бы не согласился на такое постыдное бегство. Поверь мне!

Ян и сам отлично понимал, что иного выхода попросту не было. И все его попытки что-то выдумать и сейчас, и ранее, заканчивались ничем. Так какое право он имеет обвинять в этом Жерара? Ян медленно открыл глаза и посмотрел на сидящего в девичьем обличии инквизитора.

— Ладно. Что сделано, то сделано. Извини, мне не очень приятно смотреть на тело Эллы и понимать, что её тут нет.

— Ещё как понимаю! И мне в женском теле, знаешь ли, не очень.

— Жерар, прости, но… — Ян замялся, подбирая слова потактичнее.

— Что?

— В общем… Не мог бы ты надеть… О! Шляпу! — сообразил Ян.

— Шляпу? — Жерар непонимающе захлопал глазами, — Для чего?

— Просто Элла никогда не носила шляп. Даже женских. А у меня есть отличная мужская шляпа, — молодой человек смущённо отвёл взгляд в сторону, — Я так тебя не буду с Эллой путать.

— Да без проблем!

К великой радости Яна, а также всех участвующих в их самоотверженной борьбе, сознание Эллы действительно функционировало весьма устойчиво. Неблагоприятная среда, обусловленная повреждением головного мозга ребёнка, вносила лишь небольшие помехи в её работу. При первом же сеансе общения девушка успокоила Яна, объяснив, как обстоят у неё дела:

— Пожалуйста, не психуй! У меня всё в норме. Тут почти как в компьютере, где имеются некоторые сбои.

— Некоторые? Элла, не ври мне, пожалуйста! Если бы это было так, малец не был бы идиотом.

— Его проблема в том, что он вырос в этих условиях. А потому не умеет обходить сбойные сектора. Такая система, кстати говоря, есть даже в ваших примитивных компьютерах.

— Да неужели? Элла, ты мне только зубы не заговаривай, ладно?

Но девушка его строго оборвала:

— Всё! Мне некогда!

Так закончился первый контакт.

В этот день Ян не находил себе места. Жерар постоянно слонявшийся рядом отлично понимал его душевные муки. Стараясь помочь, бывший инквизитор нацепил не только шляпу. Он откуда-то выудил жуткий белый парик, надел здоровенные очки-консервы и держал в зубах курительную трубку. Если бы не подавленное состояние, то Ян наверняка бы лопнул от смеха. Теперь же он просто был благодарен Жерару за понимание.

***

В двадцать пятом веке ни бионикл, ни сотрудники департамента темпорального надзора не смыкали глаз. Техники день и ночь вычленяли и оценивали вероятности тех или иных событий, пытаясь определить их вклад в формирование окончательной исторической картины. Филипп же, совершенно забывший, что такое нормальный сон, круглосуточно мониторил сознание девушки. И чем дольше этим занимался, тем воодушевлялся всё сильнее и сильнее. Ко всеобщему удивлению Элла оказалась куда более искусной мастерицей тайных дел. Она практически не использовала Яна для передачи информации. Прячась в самые невероятные закутки, Элла часами обсуждала положение дел с Сергеем Кузьмичом, и отправляла Филиппу массу тестовой информации.

В один из вечеров бионикл в очередной раз вышел на связь с седым полисменом:

— Да, Филипп? — глухо отозвался Сергей Кузьмич.

— Простите… — бионикл испуганно посмотрел на почерневшее лицо полисмена, — Что-то случилось?

— Да. Есть все основания полагать, что мы проворонили возможную точку изменения реальности. Ничем иным я не могу объяснить чехарду событийных линий, имеющих один единственный исход. Прости, Филипп, похоже, что все наши усилия пошли прахом.

Вечно радостное лицо бионикла, улыбка на котором не гасла в самые трудные времена, теперь стало каменно-строгим. Заострившиеся скулы, потемневшие белки глаз, мятые, словно застывшее пламя, космы… Вид учёного был крайне непривычен, но Сергею Кузьмичу уже не было до этого дела. Его настрой Филипп понял моментально. Он совершенно неизвестным, полным злой решительности голосом произнёс:

— Рано вы сдались! Рано!

Полисмен только пожал плечами. Сил возражать уже не было. Потому Филипп беспрепятственно продолжил:

— Элла передала мне огромный объём тестовой информации. Можно сказать, избыточный. Мы наконец-то убедили Яна в правильности её догадок. Парень первую ночь поспал как человек. Но дело не в этом. Когда я анализировал полученные данные, то пришёл к выводу, что уже где-то в психограммах я видел похожие моменты. Я переворошил их немало, прежде чем вспомнил, что они очень сильно напоминают моменты подстройки сознания новорождённого бионикла. А биониклы, как вы знаете, взрослеют куда быстрее людей. Так вот, я наложил технологию мыслеобмена на формирование сознания. И знаете, что я получил?

Сергей Кузьмич не ответил. Он хоть и не разрывал контакт, но смотрел сквозь собеседника пустыми глазами. Это невероятно разозлило Филиппа, и он неожиданно гаркнул:

— А ну, проснись, старый идиот!

Такое обращение мигом встряхнуло выпавшего из реальности полицейского. Он даже открыл рот, но Филипп не дал ему сказать.

— Я придумал как, соединив технологию мыслеобмена и процедуру формирования сознания биониклов, создать аппарат по сборке человеческой личности с заданными характеристиками.

— Что? — полицейский с трудом пытался понять услышанное, — Филипп, зачем это нужно?

— Вместо того чтобы перемещаться в тела других людей и совершать действия их руками, можно сформировать в их телах положительно-направленные сознания. И тогда этот преступный синдикат развалится сам собой!

— Филипп, — Сергей Кузьмич тяжко вздохнул, — Это замечательная мысль, но даже я понимаю, что для роста сознания нужно время. А его у нас и нет.

— Вот именно! — восторженно вскричал бионикл, — Я тоже так подумал. И даже хотел выбросить такую замечательную находку. Но тут мне на глаза попалась стопка психограмм Жерара. Да, да! Целая пачка, что снималась во время его психокоррекции. А она, как вы знаете, идёт довольно медленно. Так вот, когда я за ним наблюдал, то меня это ожидание сильно напрягло. И я придумал один незаконный трюк. А поскольку он был в высшей степени аморальным и технически нереализуемым, то я его моментально позабыл. Но к счастью, успел записать. Теперь заботиться о правомерности, наверное, поздно?

— Не ходи вокруг да около! — рявкнул полицейский шеф.

— Можно сменить личность без изменения сознания.

— Что? Как? — Сергей Кузьмич не мог поверить своим ушам.

— Да! В человека внедряется заготовка сознания с нужными установками, и в течение нескольких часов происходит адаптация. Это можно проводить во время сна. Технологии двадцать первого века обнаружить такой трюк попросту не способны.

— Но… — запнулся Сергей Кузьмич.

— Я не стал попусту тратить время, и уже передал технологию Элле. Будьте любезны, посмотрите, пожалуйста, на исторические линии! Ах, не стоит!

— Что? — не понял Сергей Кузьмич.

— Просто выйдите на улицу!

И престарелого полисмена оглушил взрыв уже хорошо позабытого счастливого смеха…

Глава 30. Эпилог

Ян с Эллой любовались захватывающим буйством красок, превращавших банальное нагромождение воздушных масс в фееричную картину.

Выходящее из-за горизонта светило стремительно меняло палитру небес с прохладно-тёмной на пылающе-светлую. Под стать ей менялся и ветер. В его порывах всё чаще сквозила нежная теплота наступающего утра. Ян понимал, что Элла не чувствует дискомфорта, но ему страшно захотелось проявить заботу. Он расстегнул куртку и укутал хрупкие девичьи плечи. Элла не сопротивлялась. Она тоже была рада прижаться к Яну ещё сильнее.

— Представляешь, а я впервые вижу восход! — пробормотал молодой человек.

— Серьёзно? — девушка была поражена, — Ты же всегда ночами за компьютером сидел.

— Угу. Только под утро обычно кончались силы. И даже если солнце вставало, то наслаждаться таким зрелищем было уже невмоготу.

— Эх ты! Даже рассвета в своём времени не посмотрел!

— Наверное, в душе чувствовал, что оно не моё.

— Серьёзно? — усомнилась Элла, но тут же миролюбиво согласилась: — Пусть будет так.

Блаженствуя, они застыли на практически неощутимом сиденье, которое в несколько секунд выросло из прозрачной массы литого, нависшего над лесопарком моста. Увидев такую технологию, молодой человек в очередной раз пришёл в восторг. Девушка же только покачала головой. Её рациональное сознание посчитало, что неразумно стремительно обрушивать на переселенца все новации, свойственные двадцать пятому веку. Элла почему-то боялась, что Ян может быстро заскучать в обществе всеобщего комфорта.

— Уф! Надо же, опоздал! — виновато пробасил неслышно подошедший Сергей Кузьмич. Он мягко опустился в появившееся кресло и с интересом посмотрел на молодёжь, — Так хотел встретить вас на выходе из биоцентра. Но верите ли, проспал!

Яну с Эллой было столь непривычно видеть всплеснувшего руками и по-стариковски сетовавшего полисмена, что они дружно заулыбались.

— Ну вот! Уже и смеётесь над стариком!

— Что вы, Сергей Кузьмич! — всполошился Ян, — Мы вовсе не над вами смеёмся.

— А радуемся, что вы наконец-то вышли на пенсию. Хоть отдохнёте по-человечески, — добавила Элла.

— Мда… — протянул бывший полисмен.

Он не стал спорить, что ему действительно требовался отдых. Но вовсе не из-за изнурительной погони за Анатолем. После блестящей находки Филиппа, который предложил заменить сознания главарей преступного синдиката на искусственно выращенные заготовки, событийная нить наконец-то восстановилась. И не просто восстановилась! И сам Филипп, и Сергей Кузьмич, и оба его подручных заметили множество положительных изменений, которые сделали утраченный ими мир ещё лучше. До последнего преданный служению закону, престарелый глава полицейского департамента темпорального надзора не стал скрывать случившееся. Предоставив толстенный многотомный рапорт, он разом вогнал начальство в состояние шока.

Вначале ему попросту никто не поверил, многие даже решили, что чрезмерные усилия лишили старика возможности дотянуть до пенсии в здравом уме. Его незамедлительно направили на снятие психограммы. Это неожиданно вдохновило седовласого полисмена. Причём до такой степени, что он настоял на углублённом ментосканировании. К счастью, этому никто не стал препятствовать. Когда же результаты оказались на столе совета безопасности, это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Да что там бомбы! Общество, где средства массовой информации мгновенно получали доступ к любым данным, в считанные минуты замерло от ужаса. Немудрено, что деятельность как темпорального надзора, так и всех станций, следящих за хронопотоками, была в этот же день остановлена. Филипп, Сергей Кузьмич, а также Виктор с Кириллом оказались в центре грандиознейшего общественного взрыва. И если СМИ вовсю пели дифирамбы отважной четвёрке, то совет безопасности не стеснялся непрерывно допрашивать и прогонять спасителей через ментосканирование чуть ли не каждый день. Это продолжалось четыре года. Четыре долгих года Сергей Кузьмич ни на минуту не оставался в одиночестве. Непривычное внимание к его скромной персоне так вымотало старика, что он сразу понял, что при любом исходе никакой работы ему больше не видать. Так оно и вышло.

Надо сказать, что старый служака не так сильно беспокоился за свою карьеру, как за глобальное научное направление исторического наблюдения. К нему регулярно наведывались столь именитые учёные светила, что седовласому шефу департамента темпорального надзора пришлось спешно обставить гостиную новой мебелью, приобрести более-менее изысканный чайный сервиз и освежить базовые знания этикета.

Тонущий в этой кутерьме старик порой частенько вспоминал об оставшихся в двадцать первом веке Яне, Элле и Жераре. Увы, повсеместно наложенный запрет на использование темпорального оборудования не позволил ему даже как следует попрощаться с ребятами. Не говоря уже о том, чтобы помочь им устроиться получше после разразившегося переполоха. Сергей Кузьмич понимал, что оставил ребят в относительно стабильной ситуации, и что им ничего грозить не должно. Но иногда ночами он подолгу не мог заснуть, мысленно разговаривая с и молодёжью, и с бывшим инквизитором. Старый полисмен часами перебирал возможные варианты развития событий. Он был уверен, что Ян, как невероятно ответственный человек, вернётся в университет. Элла… бывшая кибедевушка тоже не останется в стороне. Вот только не станут ли опасными знания, что наполняют её цифровое сознание? Что же касается Жерара, то здесь Сергей Кузьмич просто терялся в догадках. При попытках прогнозировать его будущее в двадцать первом веке, фантазия седого полисмена моментально отказывала.

Но как оказалось, Сергей Кузьмич беспокоился напрасно. Проводя расследование, совет безопасности тщательно изучал всё, что было связано с Эллой, Яном и Жераром. Было подробнейшим образом проверено их состояние в различные моменты пребывания как в двадцать первом веке, так и в двадцать пятом. Самым подробным образом изучены сотни тысяч вариантов линий развития событий и изменения причинно-следственных связей. Вот только Сергей Кузьмич об этом не знал. В противном случае у престарелого стража порядка было бы куда меньше поводов для волнения.

Когда же он был оповещён о принятом в отношении этой троицы решении, то едва не пустился в пляс. Совет безопасности вынес однозначный вердикт, что Яна, Эллу и Жерара необходимо незамедлительно переместить в двадцать пятый век. Ибо их нахождение в прошлом грозит будущему, пусть и непреднамеренными, но весьма значительными проблемами.

Четыре года мучений Сергея Кузьмича остались для ребят незамеченными. Ибо для них перерыв в общении с шефом полицейского департамента составил всего несколько дней. И вот к их приёму уже всё было готово. Для Яна и Жерара были выращены биотела в точном соответствии с их реальным внешним видом. Элле, которая изначально не имела человеческого облика, предоставили выбор внешности. Но девушка не стала мудрствовать лукаво, а оставила внешность, полученную по наследству от Елены.

Втроём они молча смотрели на поднявшееся над горизонтом светило. И тут рядом раздались едва слышные шаги. Ян обернулся и с удивлением посмотрел на незнакомого стройного господина.

— Здравствуйте! Вот и я.

— Не узнаёте? — весело поинтересовался Сергей Кузьмич, — Тогда позвольте представить…

Но договорить он не успел. Элла восторженно закричала:

— Это Жерар!

Бывший инквизитор был высок и строен. Длинные чёрные с синим отливом волосы обрамляли вытянутое бледное лицо, которому тонкие мушкетёрские усы и окладистая плотная борода придавали невероятно аристократический вид. Довершал образ — строгий белоснежный костюм.

Ян же лишь изумлённо хлопал глазами. Молодой человек никак не мог представить, что Жерар будет выглядеть столь элегантно. А Сергей Кузьмич как ни в чём не бывало спросил:

— И как тебе вернуться в родное тело?

Жерар не стал уточнять, что это тело лишь копия прежнего вместилища его души, а коротко ответил:

— Привычно.

— Ну вот и славно. Теперь можем начать экскурсию по вашему новому миру. Надеюсь, вы готовы?

Оглавление

Глава 1. Воин из прошлого

Глава 2. В новом доме

Глава 3. Наследство

Глава 4. Ян

Глава 5. Соседка

Глава 6. Жерар

Глава 7. Барьер

Глава 8. Подвал Анатоля

Глава 9. Сомнения Жерара

Глава 10. Ухудшение состояния

Глава 11. Руины

Глава 12. В чистилище

Глава 13. Загадки чужого дома

Глава 14. Перемена мест

Глава 15. Дома

Глава 16. Лена

Глава 17. Подозрения Сергея Кузьмича

Глава 18. Рай вседозволенности

Глава 19. Зло из прошлого

Глава 20. Поиски спасения

Глава 21. Подготовка

Глава 22. Новая миссия

Глава 23. Самостоятельная работа

Глава 24. Испытание веры

Глава 25. Трансформация сознаний и миров

Глава 26. Штурм

Глава 27. Жерар и Анатоль

Глава 28. Миссия инквизитора

Глава 29. Филипп

Глава 30. Эпилог