Фактор соблазна (СИ) [Нари Орлан] (fb2) читать онлайн

Фактор соблазна Нари Орлан

Глава 1

— Добрый вечер, можно с вами сколько-нибудь проехать по трассе? — прокричала я водителю фуры через открытую дверцу. Подавшись вперед, мужчина обвел меня внимательным взглядом и махнул рукой:

— Залезай.

Наконец-то мне повезло! За последние полчаса, пока я пыталась притормозить хоть какую-то машину, меня продуло насквозь осенним ветром. Так что я была непомерно рада забраться в теплую кабину фуры и помчаться прочь от поля, где гулял пронизывающий ветер.

— Бросай рюкзак назад.

Окоченевшими пальцами, которые плохо слушались, я сняла со спины черный рюкзак и положила его за креслом. Сзади находилась пустая койка. Вот, оказывается, где спят дальнобойщики. Я впервые ехала в фуре и теперь с любопытством рассматривала интерьер. Но больше всего внимание привлекало огромных размеров ветровое окно. Проезжая часть была как на ладони.

— Замерзла? — спросил мужчина, заметив, как я спрятала кулаки в длинные рукава темно-синей кофты. Неловко улыбнувшись, я кивнула. — Включу сильнее печку. — Он потянулся к нужной кнопке, говоря: — Ты неудачное место выбрала для автостопа. Первый раз?

— Неудачное место?

— Впереди железнодорожный переезд, и водители перед ним в последнюю очередь думают о том, чтобы подбирать кого-то. В следующий раз голосуй после него. Да и одевайся в светлые цвета. Тебя в темном плохо видно вечером.

— Возьму на заметку.

Немного неприятно слышать в свой адрес обращение на “ты”, даже не обменявшись именами. На вид водителю было лет тридцать с хвостиком (точно определить возраст мешала кепка и двухдневная щетина), а мне на вид, в широкой кофте и узких штанах, концы которых я заправляла в кеды, было немногим больше восемнадцати. На первый взгляд между нами лет пятнадцать разница в возрасте — чем не повод обращаться ко мне на “ты”? Вот только мне уже давно не восемнадцать. Тополиный пух, жара, июль… Ночи такие звездные… Детство без компьютеров и все в таком духе.

— Как тебя зовут?

— Света, — произнесла я первое имя, которое пришло в голову. — А вас?

— Август.

— Август? — переспросила я. Не отрывая глаз от дороги, он кивнул, улыбаясь, и добавил:

— Мои родители были романтиками. Назвали меня в честь месяца, в котором познакомились.

Ну хорошо, что не в декабре, улыбнулась я про себя. Мой взгляд спустился от его лица к футболке, пробежался по мускулистым широким плечам, по сильным рукам. Его внешний вид немного разрушал образ обычного дальнобойщика. Если этого мужчину побрить и одеть в майку — стал бы в точности, как мой бывший тренер по фитнесу. Еще и место на безымянном пальце пустует. Неужели закоренелый холостяк? Надеюсь, ему в голову не придет просить меня расплачиваться за дорогу чем-то большим, чем “спасибо”.

— Чем занимаешься по жизни? — спросил он, когда я уже прекратила его разглядывать и засмотрелась на горизонт, где сквозь верхушки деревьев пробивался серп луны. Если отвечу водителю правду, то, как минимум, он выгонит меня, а как максимум — сдаст ментам или журналистам. Придется врать.

— Училась на экономическом, но бросила и пошла на курсы. Сейчас работаю мастером маникюра в салоне красоты…

Идеальная ложь — любой бы мужчина не вникал в подробности такой профессии. На одном описании должности я не остановилась, рассказывала дальше. Лучший вариант не запутаться во лжи — пересказывать чужую историю. Единственный человек, которого я так хорошо знаю, — моя сестра.

Но как только мой рассказ о жизни дошел до момента, когда пора было сообщить, куда лежит мой путь, пришлось сочинять наобум.

— А в Сочи недавно переехала моя одноклассница. Пригласила к себе.

— До Сочи я не доезжаю. Высажу тебя в Краснодаре. Идет?

— Просто отлично, — улыбнулась я. — А что вы везете, если не секрет?

— Мебель. Как видишь, наши причины поездки в чем-то похожи. Я везу мебель хозяев, которые переезжают в Краснодар. И не обращайся ко мне на “вы”. Чувствую себя старым.

С течением нашего непринужденного разговора я расслабилась, откинулась в удобном кресле, прогрелась и даже забыла, как совсем недавно проклинала все на свете, стоя на трассе с тяжелым рюкзаком за плечами. Но настоящая причина столь рискованной поездки не выходила у меня из головы. И как только наш с Августом разговор прерывала тишина, тревожные мысли и волнение возвращались ко мне.

— Через сколько мы будем в Краснодаре? — спросила я, чтобы отвлечься и снова завязать разговор.

— Утром. Я спать не буду, а ты можешь прикорнуть сзади.

— Утром — это даже лучше, чем отлично. Но я пока не уверена, захочу ли спать.

— Не сомневайся — там спать удобно.

Любая девушка будет бояться спать в чужой машине с малознакомым мужчиной за рулем. Вот и меня точил червячок страха. А с другой стороны: если я и этой ночью не посплю нормально, то завтра буду похожа на неудачный гибрид панды и черепахи. А такой облик не подходит для исполнения задуманных мною планов.

Когда мы подъезжали к заправке, Август предложил перекусить, но аппетит за весь день у меня так и не появился. А вот от кофе я бы никогда не отказалась, о чем и сообщила моему новому знакомому.

— Давай все-таки возьму тебе чай? Кофе помешает заснуть.

Август остановил фуру у обочины.

— Тогда мне черный чай с сахаром.

— Останешься здесь или прогуляешься со мной?

— Если можно, я подожду тебя здесь. Я еще не готова променять тепло на стужу.

— Тогда не скучай, — улыбнулся он, забрал ключи и выскочил из кабины.

Красивая у него улыбка. Соблазнительная и одновременно обезоруживающая. Наверняка он многим девушкам этой улыбкой растопил сердце. Встретились бы мы при других, более благоприятных, обстоятельствах — я б тоже позволила себе растаять.

Но сейчас я выждала полминуты и выглянула через боковое окно, прислушиваясь, — тихо и никого. Наконец-то я могу почесать место под бюстгальтером, к которому крепилась самодельная кобура с мини-пистолетом. Еще нож, раскладной, лежал в кармане. Жаль, что не получилось прихватить с собой из лагеря еще и запас патронов.

Слова Командира снова прозвучали в голове:

— Вика, ты спятила?!

— Я. Не. Спятила! — ткнула я пальцем в него. — Что сумасшедшего в желании узнать, куда пропала моя сестра?

— Я тебе запрещаю покидать лагерь! — прокричал он.

Его мощный голос отразился от стен моей маленькой комнаты и оглушил меня. Сжав кулаки до боли, я набрала полную грудь воздуха и спокойно, но с нажимом ответила:

— Я — единственный родной для нее человек. Пусть я не могла видеться с ней все эти годы, но я буду оберегать ее во что бы то ни стало.

Не услышав слов в ответ, я вернулась к кровати и продолжила с особым остервенением запихивать вещи в рюкзак. Куда всунуть ботинки? Уже некуда. Придется оставить шерстяной свитер и кепки здесь. Брать, не брать пистолет?..

— Ты забыла, почему находишься под домашним арестом?

— Под арестом? Вот, значит, как мы заговорили? — Я выровнялась, сложив руки на груди. — А сначала это называлось: никуда не выходи, ведь это для твоей же безопасности.

Командир нервно вздохнул и перевел взгляд с меня на люстру. Если разговор окончен, то и мне задерживаться здесь нечего. Я запихнула ботинки в рюкзак, взвалила его на плечи и пошла к двери.

— Уйдешь — я тебя вычеркну из Списка, — сообщил Командир, когда я с ним поравнялась плечо к плечу.

Серьезная угроза. Но она меня не остановит.

— Вычеркивай, — ответила я и сделала шаг к двери.

— Совсем не боишься Инспектора?

Этот вопрос меня остановил на полушаге, но не для того, чтобы вернуться. Возьму-ка я на всякий случай хотя бы карманный пистолет.

Если бы несогласные не дали мне в лагере приют, то, вполне возможно, меня б уже давно нашел Инспектор и доставил под стражу. Но данный мне приют — это громко сказано, больше моя жизнь была похожа на отбывание заключения в уютной камере без решетки и с вольными прогулками по “тюрьме”.

— Не боюсь я Инспектора. Но на всякий случай пойду надену свой супер-бронелифчик! — заявила я и свернула в ванную.

Стук в боковое окно вернул меня из воспоминаний обратно в салон фуры. Август открыл дверцу и протянул мне стаканчик с чаем.

— Благодарю, — забрала я чай и поспешила закрыть дверцу, вздрогнув от порыва холодного ночного ветра.

Когда Август вернулся в водительское кресло, то сел, повернувшись ко мне. Между нами еще оставался где-то метр пустого пространства, но мне уже стало неловко. Я воззрилась на эмблему кофейного зерна на его стакане, который он держал рукой на уровне груди.

— Не хочешь задержаться в Краснодаре на пару дней? — спросил Август и сделал большой глоток кофе. Проследив за движением его кадыка, я подняла глаза выше, встретилась взглядом с его глазами, которые не выражали ни капли скромности.

— Я не могу. Мне нужно быть завтра в Сочи, — отчеканила я и сразу начала вливать в себя чай, отвернув голову к ветровому окну.

К счастью, он сразу понял, что я не настроена ни на что большее между нами, кроме разговоров. Допивая чай, я лишь на миг бросила на него взгляд и заметила, как его лицо потускнело от досады.

Не удержавшись от еще одной благодарности за чай, я сказала, что все-таки посплю. Август достал сверху матрац и одеяло, после чего я снова рассыпалась в благодарностях.

Когда я поменялась со своим рюкзаком местами, попросила выключить свет. Укладываясь спать, я боялась, что кобура соскользнет ночью. Чтобы этого не случилось, перед тем как ложиться, я незаметно поправила ее, и решила спать на спине.

Спустя пару минут я сделала вывод: лежать на койке удобно, а вот спать — нет. Сна не было ни в одном глазу, но я отчаянно пыталась уснуть, держа веки закрытыми и не шевелясь. Быть может, это потому, что я не доверяла Августу. Отголосок плохого предчувствия то и дело проскальзывал в мысли. Ну что он мне сделает? Завезет в лес и изнасилует? Смешно. Я сильнее любого мужчины, хотя внешне это незаметно. Победить меня может лишь такой, как я. Например, Инспектор. Надеюсь, я успею найти Веру быстрее, чем найдет меня он.

Не знаю сколько прошло еще времени, и я уже почти уснула, как почувствовала: фура остановилась. Несколько секунд полной тишины, и Август открыл что-то, зашелестел полиэтилен. Я приподняла одно веко…

Не успеваю достать пистолет! Август испытующе смотрит на меня, совсем рядом. Какой-то предмет в его руке недалеко от моего плеча. Секунда — и я резко бью локтем по его ладони. Предмет вылетает, но Август быстро реагирует и набрасывается на меня.

Он заводит мои руки за голову и наваливается сверху всем весом так, что мне тяжело вдохнуть.

— Виктория, — обращается ко мне, улыбаясь, — не стоит так брыкаться. Это бесполезно.

Глава 2

Единственное, чем такие, как я, внешне отличаются от обычного человека, — неугасающие огоньки в радужке глаза, которые постоянно двигаются, играют, танцуют, описывая круги вокруг зрачка. Вот только видно их лишь на близком расстоянии (в среднем до двадцати сантиметров). И это причина тому, что я сразу не заметила их в глазах Августа.

Зато сейчас вижу. Некогда поражаться тому, кем он оказался. Некогда задаваться вопросом, как быстро он меня нашел. И я неуверена, есть ли когда сбегать.

От него пахло горьким кофе и мускатным орехом. Тепло его тела быстро проникло сквозь ткань футболки и моей кофты. Жарко, до одури жарко. Я себя почувствовала мышкой, что угодила в ловушку, и теперь, обездвиженная и покорная, наслаждается ароматом сыра, который ей так и не достанется.

— Вот, значит, как выглядит пресловутый Инспектор. Вот, значит, какие спектакли он разыгрывает, чтобы ловить своих жертв.

— Всего лишь вношу разнообразие в свои серые рабочие будни.

— И как? Весело тебе?

— Не то слово, — похабно усмехнулся он. — Но работа — есть работа.

Август вздохнул, сжал одной рукой мои запястья, а другой принялся шарить по койке. Выбраться из-под него не получается. Да он весит раза в два больше меня! Даже если я сниму сейчас блок с дара, то вряд ли смогу столкнуть его.

— Что ты выронил?

— То, после чего ты будешь спать, как младенец.

Конечно, это капсула со снотворным, спрятанная в какой-то безделушке, что же еще… Я не знала, что мне делать: плакать от безысходности, молиться, умолять отпустить меня, или до последнего брыкаться… Мое желание найти сестру разбивалось на осколки. Не успела я открыть рот, чтобы попробовать договориться с ним, как мою шею сбоку обожгло болью. Я сцепила зубы, всхлипнув…

А в другую секунду тело стало ватным, похожим на желе. Веки медленно сомкнулись. Койка подо мной будто превратилась в пуховую подушку. А в голове, казалось, вместо серого и белого вещества, бурлил кокосовый ликер. Отвратительно. Паршиво чувствовать себя желейной фигуркой. Я с нетерпением ждала того момента, когда сознание все-таки отключится. И мука прекратится.

Что ж так долго… Раньше, когда я пила снотворное, оно действовало быстро. Правда, в последний месяц оно уже перестало действовать, и я бросила свою глупую затею.

В моей жизни есть один важный момент, который я никак не могу вспомнить. Одни сутки напрочь стерты, будто кто-то просто вырезал кадры из киноленты воспоминаний. И пока не пропала моя сестра, все мои мысли, все мое время было занято одним — найти способ вспомнить. Я глотала пачками снотворное, пытаясь во сне разыскать утерянное. Я не верила, что можно вот так просто потерять сутки, как бумажник. Они где-то есть. У меня сейчас последний шанс их найти. Только бы поскорее уснуть.

Я чувствовала, как Август вытащил меня из кабины фуры, как нес на руках куда-то… Потом уложил. Холод сменился теплом. Хлопнула дверца машины. Зарычал мощный мотор. Похоже, фура осталась позади.

Лучше не шевелиться, решила я про себя. Балансируя на грани яви и дремоты, теперь я тянулась к пробуждению. А еще лучше было бы дотянуться до пистолета.

Спустя непомерно огромный промежуток времени я нашла в себе силы поднять веки. Будто сквозь водную гладь к моим глазам проникли лучи восходящего солнца. Хотелось сжать ладони в кулачки и потереть глаза, хотелось зевнуть во весь рот, хотелось развести руки в стороны, потягиваясь. Вот только Август сидел за рулем. Мне не видно его лица, но, я уверена, он посматривает на задние сидения время от времени.

Я подождала, пока полностью проснусь. А потом медленным, осторожным движением проверила карман на джинсах. Гад! Он забрал нож. Одну секунду… Я с облегчением осознала, что кожа под бюстгальтером чешется. Значит, кобура на месте. А есть ли в ней пистолет — цена ответа на этот вопрос слишком велика. Засунув руку под кофту, я могу привлечь к себе внимание. Не окажется там пистолета — мне конец. Правда, против Августа я и с пистолетом буду напоминать мартышку с погремушкой. Но это лучше, чем ничего.

Пока я набиралась сил, в моей голове созрел один хитрый план. Осталось выбрать момент и быстро вытянуть оружие.

Когда машина проезжала мимо деревьев, солнечные лучи ломались о ветки, освещая меня осколками света, которые молниеносно сменяли друг дружку. И я решила — сейчас! Подорвавшись, я села. Одной рукой подняла кофту, другой — отстегнула крепление на кобуре и вытащила пистолет. Откинулась на спинку кресла, встречаясь взглядом в зеркале заднего вида с обалдевшими глазами Августа.

— Доброе утро, господин Инспектор, — подмигнула я ему, лукаво ухмыляясь.

Он ударил по тормозам так, что меня сначала резко дернуло вперед, потом отбросило назад. Уши чуть не заложило от пронзительного визга шин, а я чуть не уронила пистолет от внезапной встряски. И только машина остановилась, как вкопанная, я направила его в голову Августа.

— Что же ты меня так плохо ощупал? — спросила я.

— Боюсь даже представить, откуда ты его вытащила.

В зеркале заднего вида отражались его глаза, не испуганные, не расширенные, а насмехающиеся надо мной. Кажется, здесь только меня одну трусит от страха. Но у меня пистолет, а он безоружен. Я не должна бояться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Отдай мой нож, — железным голосом приказала я.

— Забирай, — сказал Август и, повернувшись ко мне, протянул рукоятку складного ножа. Я быстро ухватилась за нее, но он не отпустил: — Ты не выстрелишь. Кишка тонка. — Его губы скривились в усмешке.

Увереннее сжав рукоять пистолета, я ответила:

— Ты не знаешь, за что тебе приказали меня поймать и доставить под стражу. Ведь так? Тебе не дали почитать мое дело, потому что оно засекречено. А вдруг я убила кого-то?

Август отпустил нож и откинулся на спинку кресла.

— Говори, что тебе от меня нужно. Хотела бы убить, уже б пристрелила.

— Довези меня до Краснодара и высади там, где я скажу.

— Хорошо, — согласился он и завел двигатель. А когда проехал несколько десятков метров по трассе, встретился со мной взглядом в зеркале и добавил: — Лучше бы тебе убить меня. Потому что если я буду жив, финал будет лишь один: я поймаю тебя и доставлю туда, куда мне приказано.

— И помалкивай, пока едешь, — махнула я пистолетом в Августа.

Конечно, я еще никогда не стреляла в человека. Но в тире показывала отличные результаты, так что, если понадобится, не промахнусь.

Итак, теперь, когда мой господин Инспектор на мушке, можно и зевнуть и потянуться (по очереди: одной рукой, другой, перекладывая пистолет туда-сюда; нечего терять бдительность и убирать оружие хоть на секунду).

Пока мой план успешно исполнялся, я не сводила глаз с Августа, который внимательно следил за дорогой, не превышал скорость и в общем идеально себя вел. Я вспоминала прошедший вечер, день, утро, и понять не могла, как он так быстро меня нашел. Покинув лагерь, я брела по лесу, пока не вышла на трассу, где он меня и подобрал. Или ему донесли на меня белки с зайцами, пока я тревожила их покой, пробираясь сквозь лесные чащи, или… Без понятия.

— Как ты меня так быстро нашел?

Август сделал вид, будто не слышал мой вопрос.

— Можешь уже говорить.

— Я тебя не искал. Мне сказали, где ты будешь.

— Кто?

— Ответ на этот вопрос я тебе не дам даже под страхом смерти.

В любом случае у меня не хватит сил в одиночку бороться с мощной организацией, которая спит и видит, как упечь меня за решетку. Даже назови Август имя какого-нибудь начальника их разведки, одна я ничего ему не сделаю. Лучше думать о том, как найти сестру и залечь на дно (пристроится в другой лагерь). Но сначала — избавиться от Инспектора. Может его связать и спрятать в багажник, а самой сесть за руль? Не слишком ли жестоко…

— Как ты так сделала, что снотворное не подействовало?

— Похоже, у меня к нему уже иммунитет. Придется тебе придумать что-то интереснее, чтобы перевезти меня.

— Свяжу тебя и закрою в багажнике, — улыбнулся он.

— Так! Молчи лучше. Не то сейчас самого туда упакую.

Август громко рассмеялся. Мне самой захотелось рассмеяться от того, какой смешной казалась со стороны моя угроза. В этот раз мне всего лишь повезло оказаться в более выгодном положении: у Августа нет возможности меня разоружить. Не разделяла бы нас спинка кресла — все могло бы быть по-другому.

Скоро на дороге стали намного чаще встречаться автомобили, и мне пришлось опустить руку с пистолетом. Ее я почти не чувствовала, она буквально онемела от напряжения. Переложив пистолет в левую руку, я разминала пальцы, чуть не кривясь от боли, пока не увидела вдалеке городские здания.

Наконец-то, с облегчением подумала я. В городе много людей, можно затеряться в толпе, нырнуть в переход, спрятаться в тени. И когда машина Августа слилась с потоком машин горожан, я внимательно провожала взглядом дома, магазины, общественные здания, думая, где бы мне лучше всего выйти. Я бывала когда-то в Краснодаре, еще будучи подростком. За лет десять много чего изменилось, и теперь я смотрела на город будто чужими глазами.

Когда я увидела вдалеке огромный торговый центр, выпалила:

— Заезжай на стоянку возле того длинного волнистого здания.

Подъехав ближе, я лишь на несколько секунд разрешила себе изумиться красоте дизайна торгового центра, а потом принялась глазами искать нужное место на стоянке.

— Припаркуйся возле того светлого “ниссана” так близко, чтоб ты потом не смог открыть дверцу возле себя, — сказала я, пересаживаясь на соседнее сидение. Подождала, пока Август выполнил мои требования, заглушил мотор, и приказала: — Отдавай сюда ключи, — и еле успела их поймать в полете.

Выходя из машины, я еще держала Августа на прицеле. Забросила ключи лететь вперед в небо, водрузила рюкзак на плечи и приготовила нож.

— Прощай, господин Инспектор.

В следующее мгновение я вонзила нож в колесо и бросилась бежать. Краем глаза я видела, что Август в тот же миг, как я спрятала пистолет в карман, бросился за мной.

Я не была уверена, побежит ли он искать ключи от машины, либо ловить меня, поэтому бежала ко входу в торговый центр сколько было сил. Перед глазами мелькали белые носки кед, асфальт сплылся в одну серую массу. Я почти не поднимала голову, и тем более не оборачивалась, боясь споткнуться. В один момент мне показалось знакомым это чувство: бежать, смотря лишь вперед, боясь обернуться. Но я не могла вспомнить, чтобы так убегала от кого-нибудь.

Влетев через прозрачные раздвижные двери торгового центра, я понеслась вперед, осматривая висевшие указатели. Единственное место, куда Август не войдет за мной следом, — женский туалет.

Перед нужным поворотом, я решила, что нужно хоть раз обернуться. Как оказалось, за мной никто не гонится. Я облегченно вздохнула, но в мысли прокралось сомнение: слишком легко Август меня отпустил. Не теряя ни секунды, я завернула в туалет.

Уже находясь в кабинке, я поставила рюкзак на крышку унитаза и раскрыла молнию. У меня есть запасной комплект одежды: светлый свитер, джинсы, ботинки и ветровка. А что делать с моей белой шевелюрой, я не знала. Нет ни шапки, ни платка, ничего… Порывшись в карманах, я нашла лишь резинку.

Когда я сменила одежду, решила, что рюкзак придется оставить здесь. Я взяла с собой лишь бумажник, телефон (проверив перед этим, не всунул ли Август мне куда-то жучок), ключи и паспорт. Все это успешно вместилось в карманы ветровки. Хотелось бы, конечно, принять душ и привести себя в порядок. Но все, что я могла сделать сейчас, это умыться и расчесаться.

Собирая волосы в хвост перед зеркалом, я заметила на шее небольшой синяк. Именно в том месте, куда Август впрыснул снотворное. Но синяк казался странным, когда я принялась рассматривать его ближе. Больше он был похож на засос, оставленный в порыве страсти. Хотя бы потому, что не болел, когда я надавила на него пальцами. Странно. Но некогда тревожиться по этому поводу.

Я аккуратно расчесала челку, спрятала деревянный гребешок в карман и воззрилась на себя. Под карими глазами залегли тени, кожа бледная, губы сухие. Я так похожа на перепуганную сбежавшую преступницу и совсем не похожа на обычную девушку, прогуливающуюся по торговому центру. Набрав в ладони ледяной воды, я ополаскивала лицо до тех пор, пока оно не приобрело живой цвет.

Рюкзак, с темно-синей кофтой, черными джинсами и кедами, остался сидеть на бачке. Возвращаясь к рядам бутиков, я старалась выглядеть как можно более беззаботной, но внимательно смотрела по сторонам и уверенно направлялась к выходу.

На улице я сразу свернула в противоположную сторону от той, где стояла машина Августа, и пошла следом за молодым человеком, разговаривавшим по телефону.

— Вишня! — услышала я где-то рядом знакомый голос — голос человека, которого сейчас никак не ожидала услышать. И никак не хотела. — Вишня, это же ты!

За спиной послышались тяжелые шаги, и мне пришлось обернуться.

— Я точно призрака увидел! — воскликнул парень, подходя ближе ко мне.

— Что ты забыл в Краснодаре?

Хоть Паша сейчас и надел на себя дорогие шмотки, сделал крутую стрижку, я все равно видела в нем недотепу и разгильдяя. Но, возможно, за те годы, что мы не виделись, он изменился.

— По работе заехал, — ответил Паша, кивнув на солидного вида “мерс”.

— Ты меня не подвезешь кое-куда? — спросила я, вертя головой по сторонам, и, не дождавшись ответа, направилась к машине.

— Куда это ты так спешишь? — догнал меня он возле дверцы.

— Расскажу по дороге. Подвезешь?

Окинув меня взглядом, полным подозрений, он ответил:

— Ну садись.

Я буквально впорхнула на сидение возле водителя, заметив в метрах пятидесяти от себя Августа, который осматривал стоянку. Только Паша сел за руль, я выпалила:

— Поехали быстрее!

— Куда?

— Жми на газ скорее! — чуть не кричала я.

Пока Паша плавно выводил машину со стоянки на трассу, я съехала по сидению вниз так, чтобы меня не было видно снаружи. И сидела в такой позе до тех пор, пока не отсчитала про себя пару минут.

— От кого ты уже прячешься?

— От надоедливого поклонника, — ответила я и выровнялась в кресле.

— А раньше с надоедливыми поклонниками ты поступала по-другому.

— Сейчас меня некому защищать, — пробормотала я.

Паша ничего не сказал на мое признание, а, может, и вовсе не разобрал слов в моем бормотании, потому что потом спросил:

— Так куда тебя везти?

— Когда ты возвращаешься в родной город?

— Послезавтра.

— А ночевать где сегодня будешь?

— В доме, который снял.

— Тогда вези меня к себе домой. Ты ведь разрешишь мне у себя переночевать?

Старый знакомый явно удивился моей настойчивости и бесцеремонности, а у меня не было настроения сейчас строить из себя вежливую и воспитанную девочку. Тем более перед этим человеком. У наших дружеских отношений в юности была лишь одна причина: он постоянно намекал на нечто большее, а я упрямо делала вид, что этого не замечаю. Так наша “дружба” продолжалась до той поры, пока он не перешел от намеков к действиям. На одной из вечеринок, где мы все изрядно выпили, заманил меня в комнату и пытался изнасиловать. А потом сам же оказался жертвой: я расцарапала парню лицо и чуть не оторвала то место, которым он как раз и думал. А затем и мой лучший друг не упустил возможность вправить Паше мозги.

Спустя полгода, которые я еще жила в родном городе, эта история подзабылась. А теперь я вспоминаю ее, смеясь от души. Особенно мне понравился тот момент, когда я его чуть не придушила в конце, и на его крики прибежали друзья и меня от него оттаскивали.

На безымянном пальце правой руки Паши блеснуло золотое кольцо. Господи, это же сколько лет прошло… Наверняка все мои друзья переженились, детей завели, нормальные работы нашли… Пока я… живу ненормальной жизнью. Ведь я больше не человек и пора свыкнуться с тем, что простые человеческие радости семьи мне чужды.

— Дети есть? — спросила я.

— Да, двое пацанов. Одному три, а второй недавно родился.

— Здорово, — кивнула я, скупо улыбнувшись.

Многоэтажки остались позади, и я засмотрелась на небольшие домики за заборами, то синими, то зелеными, то светлыми. Инспектор тоже остался позади, с машиной, которой я пробила колесо, так почему я грущу? Мой план успешно осуществился. Я встретила старого знакомого и переночую в его доме, где наверняка есть душ, еда и теплая удобная постель. А послезавтра я вместе с ним поеду в родной город. Лучше пока не рисковать и самой не искать ветра в поле. Подожду пару дней, уверяла я себя. Но завтра наутро все может измениться: отдохнув, наберусь сил и вряд ли смогу бездельничать.

— А ты что? — спросил Паша. — Нашла себе второго Дмитрия Николаевича?

В ответ я прыснула со смеха.

— Ты еще помнишь об этом?

— Да забудешь, как ты бегала за этим преподом.

— Все в прошлом. Кстати, он женился?

— Нет. Наверно, тебя до сих пор ждет, — рассмеялся Паша.

— Определенно, — хмыкнула я.

Моя первая любовь была старше меня на десять лет и умнее балов так на сто IQ. Конечно, он не хотел связываться со студенткой, у которой материал из головы вылетает сразу, как она покидает аудиторию, и мысли мчатся скорее ног на очередную вечеринку. Но я всем заявляла: “Я буду или с Димой, или разве что с его клоном. Другого не дано. А так как успешное клонирование еще не в ближайшем будущем, то дайте мне ту бутылку пива, я пострадаю… ”.

Паша притормозил у железного бордового забора, но вместо того, чтобы выходить из машины, повернулся ко мне.

— А ты, похоже, из одной неблагоприятной компании, как ты нас называла, ушла в другую? Почему молчишь о себе? Думаешь, я не замечаю, что уходишь от вопросов?

— А давай мы сначала лучше чаю выпьем? А? В горле пересохло, жуть, — сказала я и выскочила из машины.

Как только мы вошли в дом, я поинтересовалась, где ванная, и пропала в ней на минут двадцать. Стоя под горячими струями воды, я подумала, что слишком грубо и резко веду себя с Пашей. Он меня пообещал приютить, а я и в кресло села, и ноги на стол положила. Я такая после сегодняшнего насыщенного утра, вся на нервах. Не каждый день начинаешь со спасения собственной шкуры. А если я не хочу выкладывать Паше, почему у меня правый глаз дергается, шерсть стоит дыбом и руки дрожат, — надо успокоиться.

Вкусно пахнущая, расслабленная и довольная, я продефилировала из ванной на кухню, где Паша уже достал бутылку вина, нарезал фруктов, а в сковородах жарил мясо и картошку.

— Ничего себе! — выпалила я и, подойдя к сковороде с мясом, схватила кусочек и отправила в рот. Горячее, жирное, мясо — я поняла, чего мне не хватало последние сутки. — Мясо готово, — сказала я, выключая газ. — А ты где готовить научился?

— Жена научила.

— Погоди, а разве не жена должна тебя кормить?

— А мы вместе готовим, — улыбнулся Паша.

Наверно, это здорово — готовить вместе еду. С вечными опасными злоключениями я уже и забыла, что такое отношения.

За обедом я снова уходила от вопросов, меняла темы на воспоминания о прошлых веселеньких деньках, которые мы проводили нашей общей компанией, расспрашивала о жизни Паши, радовалась его успехам в бизнесе. Когда мясо с картошкой было съедено, я, чувствуя приятную тяжесть в желудке, попивала красное вино небольшими глоточками, слушая Пашу, который наконец-то оставил свои намерения вытащить что-то из меня. Так не хотелось ему врать.

— А слышишь, я тебя, наверно, совсем отвлекла от работы. У тебя были на сегодня планы?

— Были, — пробормотал он, потянувшись к смартфону. Оправив кому-то сообщение, Паша обратился ко мне: — Но я все отменил.

— Да не стоило. Я могла и сама посидеть в доме.

Всего от выпитой половины бутылки у Паши уже горели глаза и слегка заплетался язык. А я никак не могла допить первый бокал (в последнее время я совсем отвыкла от алкоголя).

— Кто тебе засос поставил?

— Это синяк.

— Да конечно, — хихикнул Паша и отпил еще вина. — Свежий засос. Оставил тот, от кого сбегала? У тебя с утра был такой вид, будто ты с собственной свадьбы сбежала, — рассмеялся он, хлопая ладонью по столу так, что мой полупустой бокал чуть не опрокинулся. Опять он за свое…

— Давай заканчивать, — сказала я, залпом осушила остаток вина и, поднявшись, стала собирать посуду.

— Вишня, прекрати, твою мать, зубы мне заговаривать!

Я замерла с посудой над раковиной.

— Паша, прости, что ничего о себе не рассказываю. Просто не могу, — сказала я и принялась драить тарелки, обильно налив моющего средства на губку.

Внезапно парень грубо развернул меня к себе. Тарелка, которая была в моих руках, выскользнула и ударилась об пол из белой плитки. Осколки разлетелись по всему полу, и на один наступил Паша, делая шаг ближе ко мне.

— Знаешь, что? Ты меня бесила все время, что тебя знал, — прошипел он мне в лицо. — Думаешь, всегда должно быть по твоему? Думаешь, все тебе должны подчиняться и слушаться? Все парни должны валяться у твоих ног? А ты будешь пинать их, швырять, как мусор? Но то было тогда. А сейчас? Посмотри, кто я! И посмотри кто ты, — скривился он.

— Ты пьян. Протрезвеешь — поговорим, — оттолкнула его от себя, собираясь оставить самого на кухне. Кажется, вино — не первый алкогольный напиток за сегодня, выпитый моим старым знакомым. Через два шага Паша поймал меня за локоть. — Отпусти! — крикнула я.

— У тебя больше нет права смотреть на меня свысока.

Его грубые руки притянули меня к себе. Я чуть не задохнулась от перегара, которым он дышал мне в лицо, пока пыталась выкрутиться. Конечно, проще простого сейчас снять блок с дара и бросить его в стенку, а следом запустить стол. Но показывать сверхспособности обычному человеку нужно только в крайнем случае. А пока я веду себя как обычная девушка, отбиваюсь, визжу, кусаюсь. Вот только, кажется, Паша за последние годы стал сильнее, или это я ослабла за последние сутки. Когда его рука залезла под мой свитер, я со всей дури наступила на его ногу. Он вскрикнул и разжал хватку. Тяжело дыша, я отступила.

В следующую секунду входная дверь распахнулась, громко стукнув о шкаф. В прихожей нарисовался силуэт Августа. Я попятилась назад, широко распахивая глаза.

Уверенной походкой Инспектор вошел на кухню, схватил за шиворот Пашу, врезал ему кулаком в челюсть так, что тот сразу вырубился и сполз на пол. Я нервно сглотнула застрявший в горле ком, поражаясь росту Августа, который кепкой чуть не цеплял люстру.

Подойдя ближе, он схватил мою левую руку и мгновенно набросил на запястье наручник, который так же обхватывал его запястье. Все случилось настолько быстро, что я пришла в себя лишь тогда, когда он потащил меня к выходу.

Я ухватилась за дверь правой рукой, судорожно соображая, как мне добраться до пистолета. Август с легкостью оторвал меня от двери, поднял в воздух и вынес из дома.

Глава 3

— То есть, тебе проще купить новую машину, чем поменять колесо в старой? — спросила я, осматривая салон джипа. Черная кожа, обтягивающая кресла, была совершенно новой и наполняла салон тонким специфическим запахом.

Август поменял передачу, дернув мою руку. Дайте мне шпильку, и я открою замок на наручниках. Но вряд ли я смогу сделать это до того, как Август меня придушит за очередную попытку побега.

— Стой! В доме осталась моя ветровка!

— Куплю тебе новую, — сказал он, как отрезал, выезжая из улочки на дорогу.

— Там остался паспорт, телефон…

— Все это в суде тебе не понадобится, — перебил он мои слова.

Я подавила волну гнева, которая чуть не захлестнула меня.

— Тогда ботинки тоже купи! — добавила я, поджимая пальцы на ногах, которые совершенно не согревались в тоненьких носочках.

Все, что осталось у меня: пистолет и обаяние. Никогда еще я не чувствовала себя настолько голой, но одновременно была вооружена до зубов. Интересно, насколько непробиваема каменная стена, за которой Инспектор прячет в себе человека, мужчину.

Он припарковался недалеко от магазина одежды, в тени, отбрасываемой стеной здания. Мое запястье уже чесалось от постоянного трения об металл, и я дернула руку к себе, чтобы почесать кожу. Рука Августа не сдвинулась ни на миллиметр. Я с досадой вздохнула.

— Отдавай пистолет, — приказал он, протянув руку ладонью вверх. Я наконец-то почесала запястье, а потом ответила:

— Он остался в куртке.

— Да конечно. В прошлый раз на тебе не было куртки. Где ты прятала пистолет?

— За поясом, — пожала я плечами.

— Не лги. Вытаскивай пистолет, или я найду его сам.

— Ищи, — невозмутимо сказала я.

Его внимательный взгляд блуждал по моему телу несколько минут, будто пытаясь просканировать меня, забраться под край джинсов к лодыжкам, проникнуть через мелкие дырочки в крупной вязке свитера к тому месту, куда, я надеялась, он все-таки не полезет руками. Осмотрев меня, Август задержал взгляд на моих глазах. Да нет, нет у меня пистолета — пыталась я изобразить выражением глаз. А потом ко мне пришла другая идея. Держать пистолет под сердцем — это, конечно, хорошо, но если я не собираюсь стрелять в Августа, то на мои угрозы он больше не купится. Поэтому…

— Ладно, — вздохнула я. — Если найдешь пистолет за десять секунд — обещаю не сопротивляться.

— А сама отдать ты его принципиально не хочешь? — спросил Август, изгибая губы в улыбке.

— Ага, гордость не позволяет.

Он подался вперед и протянул свободную руку к моим ногам. Три секунды ушло на то, чтобы его пальцы быстро пробежались по лодыжкам. Мое дыхание сбилось, и я потеряла счет, когда он забрался под свитер, чтобы обвести рукой вокруг талии. У моего Инспектора какая-то дьявольски сильная аура — только он находится слишком близко, как я каждой клеточкой кожи ощущаю его сокрушающую силу, вспоминаю, что я прежде всего девушка, которой хочется быть иногда беззащитной в руках такого мужчины.

Глаза могли выдать мои мысли, и я сомкнула веки, чувствуя, как рука Августа поднялась по животу, пальцы коснулись ребер. Кожа покрылась россыпью мурашек, и я напрочь перестала дышать, ожидая, что сейчас Август таки дотронется до кобуры.

— Серьезно? — спросил он, и его дыхание опалило мои губы. Я распахнула глаза, вжимаясь в кресло. — Играешься со мной?

— Вношу разнообразие в свои последние дни на свободе.

Август хмыкнул. Радужки его глаз были полностью объяты пламенем. У него невероятно сильный дар. Под его напором мои огоньки наверняка еле светятся.

— Ты же могла сама его достать, — говорил он, пытаясь расстегнуть кобуру и вытащить пистолет. — Зачем же собралась разрешить мне? Да и десять секунд давно прошло. Сопротивляться будешь? — вопросительно приподнял он одну бровь.

— Нет. Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне.

Его рука замерла. Либо мне почудилось, или он действительно на сантиметр придвинулся ближе ко мне, но в следующий миг грубо дернул застежку на кобуре, достал пистолет и откинулся на спинку кресла.

Я чуть не залилась пунцовой краской от стыда. Провал, полный провал. Похоже, я совершенно растеряла свои обаяние и обольстительность. Остался последний шанс. Взывать к человечному… И только я повернулась к нему, чтобы заговорить, Август приблизился ко мне, положив руку на подголовник так, что моя в наручнике потянулась следом.

— То ли я услышал первую правду от тебя, то ли мне показалось?

Пальцами свободной руки он провел по моей шее, нежно приподнял голову за подбородок.

— Из уст человека, который сам врет как дышит, это прозвучало слегка оскорбительно, — ответила я.

— Я не всегда лгу. Только когда необходимо.

— И какая же правда прозвучала от тебя?

— Мои родители действительно были романтиками, — улыбнулся он, отстранился от меня и, забрав ключи, вышел из машины.

Только сейчас я поняла, что мое запястье приковано к железке, соединяющей подголовник и спинку кресла.

Даже будь у меня в данный момент шпилька — куда я уйду босиком в одном свитере? Ни денег, ни телефона, ни оружия — разные у меня бывали безвыходные ситуации, но чтоб настолько… Пока Август где-то в магазине в отделе женской одежды пытается выбрать мне куртку (а, может, схватит первую попавшуюся), жалеет, что не спросил размер ноги, и покупает ботинки наугад (а, может, чтобы не сомневаться, возьмет безразмерные галоши), мне остается наблюдать за редкими прохожими и приводить мысли в порядок.

Где же сейчас Вера? Страшно представить, что с ней могло случиться плохое. Как бы я ни старалась надеяться на лучшее, мое беспокойство растет. Может, это интуиция подсказывает мне, что нужно спешить, расталкивать всех на пути, потому что могу не успеть.

Дверца джипа хлопнула — Август залез на сидение, бросив назад пакеты.

— Рука затекла, — сказала я, позвенев наручниками. — Сними их, я никуда не сбегу.

Мне не поверили. Он снова соединил наши руки и вырулил машину на трассу.

Совсем скоро мы выехали за город. Я не знала, куда должен привезти меня Инспектор и не знала, будет ли еще возможность сбежать. Точно знаю одно: потом из-под стражи сбежать будет невозможно.

Солнце садится сзади, значит, едем на восток. Если сейчас выпрыгнуть из машины и побежать полем влево, а потом в обратном направлении — возможно, километров через сто-двести я приползу в родной город, если ноги не растеряю по дороге… Но автостоп же никто не отменял.

— В туалет хочу, — сообщила я.

— Потерпи до заправки.

— И так терплю, но уже не могу.

Август съехал на обочину и притормозил. Поле уже закончилось, и слева от дороги росла стена леса, а справа простирался пустырь. Возможно, так даже лучше.

— Вылезай за мной, — сказал он и потянул меня за руку через коробку передач. Оставил сидеть на водительском сидении, достал из пакета коробку с обувью.

— Как ты угадал с размером? — спросила я, наблюдая, как он, присев на корточки, надевает на мою ногу черный кожаный ботинок, идеально подходящий по размеру.

— Я читал твою анкету. Знаю твой рост, вес, размер одежды, обуви, — пробормотал Август, затягивая шнурки.

— Ай! Нежнее, господин Инспектор.

Он поднял на меня глаза, ослабляя пальцами крепкую шнуровку.

— С таким уважением ко мне еще никто не обращался. Чаще мне говорили сволочь, гад, сукин сын, исчадие ада и в том духе. — Завязав шнурки в аккуратный бантик, он достал второй ботинок из коробки и принялся обувать мою вторую ногу. — Чем же заслужил хорошего обращения человек, который является поводырем к твоему палачу?

— Лично ты ничего плохого мне не сделал. Вон даже спас от приставучего приятеля. А я забыла поблагодарить. Спасибо.

Молча Август зашнуровал и второй мой ботинок, уже без напора. Затем достал из пакета теплый красный пуховик и набросил его мне на плечи. Я продела в правый рукав руку и недовольно уставилась на Инспектора.

— Даже не снимешь, чтобы я оделась полностью? — спросила я, поднимая руку в наручнике.

— Пошли, — потянул он меня за собой.

Мы пересекли проезжую часть, прошлись по ковру сухих листьев и остановились, минув несколько деревьев.

— Давай здесь.

— Я не буду при тебе спускать штаны, — заявила я. Август достал из кармана ключик и расстегнул наручники.

— Попробуешь сбежать — я разозлюсь.

— Да не собираюсь я сбегать, — говорила я, делая шаг за шагом назад. Приметив в нескольких метрах от себя дерево с широким стволом, я указала на него. — Я там схожу.

— Давай скорее.

Спрятавшись за стволом, я выкрикнула:

— Да отвернись ты на минуту.

И как только он повернулся ко мне спиной, ябросилась бежать со всех ног в лесные дебри. Сгущающиеся тени среди деревьев мне не помеха — я вижу в темноте лучше любого человека. И так же хорошо видит Август, если не лучше. Слышу, как его ноги быстро разбивают под собой хрупкие ветки, залежавшиеся листья. Но я всегда хорошо бегала, мои ноги крепкие, резвые, живо и шустро перепрыгивают через кочки, трухлявые толстые ветви, несут меня вперед. Главное, не оступиться. Нужно постоянно смотреть под ноги. Споткнусь — и проиграю.

Холодный воздух бьет в лицо, забирается под одежду, но выталкивается обратно жаром тела. Мои глаза, почти не моргая, не отрываются от земли. А шаги Августа все не отдаляются. Лишь бы не покинули силы. Если сниму блок с дара, то смогу пробежать несколько десятков километров быстрее чемпиона по бегу, однако потом дар потребует силы обратно и обессилит меня на неизвестно сколько времени. Успею спрятаться — и можно отлеживаться.

Листья… что ж их так много под ногами. Кажется, они начинают замедлять меня. Но по зимним сугробам было бы куда сложнее бежать. Зимой… В один миг я увидела перед глазами словно вспышку света: девственно белый снег, который рассекают мои ноги, и я быстро несусь вперед, мимо черных голых стволов деревьев. Меня бы нашли по следам, но метель скроет их. Хоть бы успеть спрятаться, пока я могу так быстро бежать.

Потерявшись между явью и внезапно вспыхнувшими воспоминаниями, я споткнулась и влетела в кучу листьев.

Бурча себе под нос, я плевалась и отряхивалась от прилипших листьев и грязи, поднимаясь сначала на локти, потом на вытянутые руки и наконец на колени. Перед глазами еще стоял вернувшийся отрезок воспоминаний, которые я так долго ищу. Я, конечно, рада, что они решили ко мне вернуться. Вовремя, однако. И только я подняла голову, увидела склонившегося надо мной Августа:

— Ну что? Набегалась?

Он улыбался. Да, наверно, со стороны я выглядела весьма комично. Я бы сама посмеялась, не будь на своем месте.

Внезапно уголки его губ опустились, и лицо стало предельно серьезным. Схватив за плечи, он грубо поставил меня на ноги.

— А вот после этого раза, — железным голосом произнес Август, — я не отпущу тебя от себя ни на шаг. Пока не сдам под стражу.

Его рука крепко ухватилась за мое запястье. Еле сдерживая слезы, пытаясь вырваться, я прокричала:

— Ты даже не знаешь, почему я так отчаянно хочу сбежать! Моя сестра пропала!! Понимаешь?! Мой родной человек! Отпусти, черт бы тебя подрал!

Мой крик разнесся по лесу эхом. Я тяжело дышала, смахивая свободной рукой грязные слезы. На лице Августа застыла непроницаемая маска суровости. Конечно, кто мне теперь поверит…

Он дернул меня за руку, потащил за собой, но через пару шагов мою ногу пронзила такая сильная боль, что я вскрикнула. Август остановился, с негодованием уставившись на меня.

— Кажется, — неловко улыбнулась я, хватаясь за лодыжку, — я подвернула ногу.

— Шевелить можешь?

— Да, но больно очень.

— Ну молодец. Растянула сухожилие. Ты быстро восстанавливаешься?

— Не очень.

Тяжело вздохнув, он в мгновение ока подхватил меня на руки. Мое сердце встрепенулось и понеслось вскачь даже быстрее, чем когда я бежала. Август направился в обратный путь быстрыми шагами, упрямо смотря перед собой. Я обвила руками его шею, немного подтянувшись, и прошептала на ухо:

— Нужно мне почаще подворачивать ноги.

На что он ответил приказным тоном:

— Не дыши мне в ухо.

Из вредности я набрала воздуха и, раскрыв рот, обдала горячим дыханием ему все ухо. Он дернулся, остановившись. Решил ничего не говорить, только смерил меня строгим взглядом.

— А у тебя есть девушка?

Слегка подбросив на руках, он удобнее меня устроил и пошел дальше, говоря:

— Собралась меня убить и переживаешь, будет ли по мне кто-то плакать?

— Да нет же! — стукнула его кулаком по плечу. — Так есть или нет?

— На данный момент — нет.

Радость, восторг, с отголоском надежды — примерно таким комплектом меня осадили чувства. Я скрыла довольную улыбку, и сказала Августу безразличным голосом:

— Наверно, кто-то шибко переборчивый.

— Можешь называть это так.

Больше я решила не доставать его разговорами. Не хочу, чтобы задумавшись над ответом, он вдруг оступился, уронил меня и сам упал сверху. Хотя сложившаяся картина выглядит весьма привлекательно. Но не хочется снова валяться в листьях. Поэтому я просто положила голову Августу на плечо и прикрыла глаза. Мне безмерно нравится его запах — буквально будит какие-то животные инстинкты и побуждает меня делать неприличные вещи, но я пока сдерживаюсь. Просто наслаждаюсь, тянусь носом к его шее. Грустно, когда можно только понюхать, а попробовать — нельзя. Чувствую себя пышечкой на диете перед огромным свежим тортом, с шоколадным кремом и орехами — кстати, Август пахнет так же вкусно.

Возле джипа он поставил меня на ноги и обвел недовольным взглядом.

— Прости, что испачкала куртку.

— Куплю новую, на химчистку времени нет. Снимай ее пока и залезай в машину.

— Купи лучше цвета хаки. Если испачкаю — не будет видно.

А про себя подумала: и когда убегать буду — перед глазами не буду мельтешить красным знаменем. Не уверена, что Август поддержал мой выбор цвета, потому что ничего не ответил, зато попросил быстрее раздеваться и садиться в машину. Я послушалась — пока с новым побегом нужно повременить.

Уже сидя в салоне джипа, когда я грела руки, растирая их друг о дружку, Август спросил:

— Как ты узнала, что пропала сестра?

— Ты мне веришь?! — с радостью воскликнула я.

— Отвечай на вопрос, — приказал он, не разделив моей радости.

— Она живет в доме, который нам купил отец. Я знаю его адрес, понятное дело. Каждую ночь я приходила к ней в сон, пользуясь даром. Так как она не знает, что я ресемитор, то не общалась с ней — только наблюдала, смотрела ее сны. Но из них, конечно, мало что можно понять. По крайней мере я знала, что она жива-здорова и живет там же. А в последнюю неделю я не могла попасть к ней.

— С чего ты взяла, что она пропала? Может, уехала куда-то? — спросил Август, заводя машину и выезжая на трассу.

— Для отпуска есть лето. А за границу дольше, чем на неделю она никогда не летала. Денег много у нее не водилось.

— Могла переехать в другой дом…

— Знаешь что! Я буду очень, несказанно, невероятно рада, если все обстоит именно так. Но я сомневаюсь, глубоко сомневаюсь. Вот здесь! — хлопнула я ладонью по сердцу. — И если бы не было повода для волнения, думаешь, я бы бросила лагерь?

Несколько минут я ждала хоть какой-то реакции от Августа, но он молча следил за дорогой. Не удержавшись, я спросила:

— Ты мне веришь?

— Единственный повод тебе поверить — проверить твои слова, — сказал он, сворачивая на обочину. Остановившись, он достал смартфон, порылся в телефонной книге и поднес трубку к уху: — Привет, ты на работе?.. Я на задании. Можешь проверить человека? Только тихо. Я тебе скину сообщением фио и адрес… За последнюю неделю. Чем быстрее ответишь — тем лучше… Должен к выходным вернуться. Давай, работай.

— Кому ты звонил?

Август не отрывал глаз от экрана смартфона, быстро печатая пальцем по сенсорной клавиатуре. А потом долго смотрел перед собой, время от времени почесывая уже трехдневную щетину. Похоже, он не привык не бриться. И когда глубоко задумывался, не замечал ничего вокруг — например, мои вопросы.

Вдруг его смартфон пискнул — воззрившись на экран, Август еле слышно выругался и завел двигатель.

— Ты была права, — сказал он, разворачивая машину в обратную сторону.

Глава 4

Ему дали пять суток для того, чтобы доставить меня на базу. И пока мы ехали по дороге, которая в конце концов приведет в мой родной город, договорились найти сестру; а затем я без сопротивления поеду с ним и сдамся. После его решения помочь, мне будет очень тяжело нарушить данное ему обещание. Я ни за что не переступлю порог базы. Я знаю суды, которые Они проводят. Они всегда правы — обвиняемые всегда наказаны. У нас есть лишь два вида наказаний: заключение или лишение дара. Тюрьма или смерть.

Если бы я знала, что виновна, то обрекла бы моя совесть меня на погибель?

К моему явному не желанию, я уснула в машине крепким сном. И открыла глаза лишь тогда, когда джип уже стоял. За окном было еще темно, и я, потянувшись и широко зевнув, уставилась на Августа. Он спал на разложенном кресле. Вот это подарок судьбы! Что мне стоит сейчас сбежать? Жаль, только без куртки, но хоть в ботинках. Нет, глупая идея — ведь Август теперь знает, куда я побегу.

Одну секундочку, но когда он успел побриться? Кожа идеально гладкая, так и хочется прикоснуться. Я подалась вперед, протягивая руку к его лицу. Которую он внезапно перехватил в воздухе.

— Так ты не спишь…

— Разве с тобой можно уснуть? — спросил он, открывая глаза.

— Я бы, конечно, предпочла услышать эти слова от тебя в другой ситуации… Но сейчас ты действительно можешь поспать, ведь какой смысл мне теперь бежать…

— Поздно. Мы приехали.

— Серьезно?

Я выскочила из машины. Сколько же я проспала? На улице уже был вовсе не поздний вечер, а раннее утро. Меня мгновенно пробрало холодом до костей с дуновением ветра. Но я напрочь забыла о холоде, обо всем, когда узнала крышу родного дома.

Крыша — единственное, что не изменилось. Забор вырос, позеленел. Калитку от остальной части забора отделяла кирпичная колонна. Я даже засомневалась, в нужный ли дом сейчас собралась ломиться. Но обернувшись по сторонам, узнала знакомую улочку. Сомнений нет, дома соседей потерпели меньшие изменения. Я взялась за ледяную железную ручку, надавила вниз…

— Заперто.

Я отступила назад, разглядывая забор. По профнастилу не взберешься. Как же его перелезть…

Август подошел к калитке, достал из кармана отмычки и меньше, чем через минуту, открыл замок.

— Прошу, — сказал он, приглашающим жестом зовя следом за собой. Однако, насколько Инспекторы разносторонние и благонравные люди, с золотыми руками и интересным содержанием карманов: наручники, отмычки…

Двор свой я не узнавала: кусты, деревья аккуратно подстрижены, будто над ними поработал профессиональный садовник. И дверь, ведущая в дом, теперь была бронированной.

— Неужели нет сигнализации, — обрадовался Август, подбирая отмычки к двери.

— Не узнаю свой дом… Откуда у сестры появились деньги сделать такой ремонт…

— А представь: она просто продала дом и поменяла номер телефона. И сейчас нас встретит хозяин дома с хлебом и солью… или с дробовиком, — улыбаясь, бормотал Август, но продолжал ковыряться отмычками в замке.

— Она бы не продала дом, который подарил нам отец. Но погоди… Кстати, как ты проверил, что ее здесь нет?

— Я не проверил, что ее здесь нет. Я узнал, что ее номер телефона не использовался последние восемь дней.

Прозвучало явное подтверждение моих опасений. Меня прошибло холодным потом. Угли надежды враз потухли. Вера — не тот человек, который может неделю не пользоваться телефоном. Вера — тот человек, который не выдержит и часа без телефона.

Когда Август открыл дверь, я буквально ворвалась в дом. В светлой прихожей меня встретил широкий черный шкаф, достающий почти до потолка, картины с живописной горной природой на стенах. Господи… Восемь лет назад у нас единственным украшением для стен служили плакаты группы “Nirvana”. Разувшись, я рванула дальше, в гостиную.

Красный цвет обоев ударил по глазам. Диван, такого же цвета, стоял под стеной, на которой красовалась огромных размеров картина с изображением какого-то ночного города. Я не спеша подошла к черной тумбочке возле плазменного телевизора. На ней стояла фотография: моя сестра, вся в белом, улыбалась на пару с мужчиной, которого я, помню, встречала в ее снах.

— Она вышла замуж, — произнесла я надломленным голосом, беря в руки фото. Август тихо подошел сзади и переклонился через мое плечо.

— Она твоя близняшка?!

Я кивнула в ответ, а потом добавила:

— С того времени, как у меня стали появляться деньги, я постоянно красила волосы, чтобы нас не путали. А под той стеной, — указала я направо, — стояла деревянная тумбочка с нашей фотографией, где нам по десять лет. Мы были как две капли воды…

Внезапно я поняла, что в доме все совершенно другое. Нет старой мебели, моих вещей. Нет моих вещей? Она их выбросила?

Поставив как попало фотографию, я побежала в спальню. Касаясь высоким изголовьем стены, в ней стояла огромная двухспальная кровать. Рядом — шкаф. Я подбежала к нему и распахнула дверцы. Вся одежда новая, аккуратно сложена, внизу коробки с обувью.

Она выбросила все мои вещи. Все.

Я обернулась — стол с ноутбуком. Подбежала к нему и стала выдвигать одну за другой полки.

— Ничего не осталось. Абсолютно. Никаких признаков, что я здесь когда-то жила! Я ведь ей обещала, что вернусь!

Последнюю полку я вытащила полностью и швырнула на пол. Какие-то журналы, безделушки, косметика — все разлетелось по паркету. Август схватил меня за плечи и поднял в воздух, остановив от растаптывания всего этого хлама.

— Отпусти, отпусти! — орала я, вырывалась, молотила ногами.

— Успокойся! — гаркнул он, сильнее стискивая меня. Я безвольно повисла в воздухе, тихо всхлипывая. Бардак на полу расплывался за пеленой слез.

Только Август поставил меня на пол, я развернулась и прижалась к нему, сцепив руки за его спиной.

Прошло совсем не много времени, как я отвлеклась от плача на другое: на то, как приятно обнимать крепкое тело, одетое в мягкий свитер. А когда Август стал неторопливо, успокаивающе поглаживать меня по голове, у меня чуть земля из-под ног не ушла.

— Спасибо. Больше не хочется плакать, — сказала я, поднимая голову. — Твоя аура, господин Инспектор, невероятным образом на меня влияет. Одновременно исцеляет… и убивает.

Вытянувшись на носочках, я положила свою ладошку ему на затылок и прикоснулась к губам: легко, нежно, мимолетно, как бабочка крылышками. Моя рука скользнула на плечо, пальцы прошлись по еле заметному шву на свитере. Под мягкой оболочкой мышцы твердые, словно камень. Август напрягся, сдерживает себя, верно. Ведь Инспектору нельзя вступать в интимную связь со своей мишенью.

— Когда нельзя, хочется еще больше, ведь так? — спросила я, взглянув в его глаза, в которых ярко вспыхивали огоньки.

— Кто сказал, что нельзя? — ухмыльнулся Август. — Сбегать от Инспектора — нельзя. Угрожать пистолетом Инспектору — нельзя. Пытаться обхитрить Инспектора — нельзя. — Август склонился ко мне и произнес следующие слова шепотом на ухо: — А мне можно все.

— Тогда почему ты сдерживаешься?

— Ради тебя, Вика. — Он выровнялся, положил руки мне на плечи. — Пока мы не пересекли черту, тебе будет проще меня ненавидеть. Ты должна будешь меня возненавидеть.

— Я попробую. А скажи, каким будет секс, если хотеть и ненавидеть одновременно?

Его руки враз сжали мои плечи.

— Жестким?

— А ты какой любишь? — спросила я.

— Разный.

Август притянул меня к себе, запустил пальцы в волосы, оттягивая назад, заставляя запрокинуть голову. Он наклонился к открывшимся ему навстречу губам, с жаром впился в них. Томленная ожиданием похоть заволакивала мысли сладким, пьянящим туманом, празднуя начало исполнения взаимного желания. Взаимного. Да. Так целуют, когда очень долго хотят. Так чувственно, неистово, с напором. Желая скорее утолить жажду. Но она наоборот все больше растет.

Целуя, хочется быстрее раздеть, добраться до тела. Покрыть поцелуями кожу, которая сейчас скрывается под одеждой. Мои руки сжимают, мнут мягкую шерстяную ткань его свитера, наглеют, не сдерживаются и забираются под него. Сначала неторопливо касаются теплой кожи, а потом с наслаждением скользят вверх, прижимаются к напряженным мышцам.

— Иди сюда, — говорит Август, оторвавшись от меня. Я наконец возвращаюсь на землю, становясь на пятки, следую за ним к кровати. Он садится на нее, ловким движением снимает свитер, обнажая подтянутый живот с четкими очертаниями кубиков пресса, затем мощную грудь, широкие плечи, мускулистые руки. Я засматриваюсь на него, замедляю шаг, и Август, не дожидаясь, пока я подойду, притягивает меня к себе. Приподнимает мой свитер, и я торопливо стаскиваю его с себя, бросаю куда-нибудь. Неважно, потом найдется. Все не важно, когда Август наклоняется и касается губами нежной кожи чуть ниже пупка, целует ее сантиметр за сантиметром, сжимая мои бедра руками.

От удовольствия я закрываю глаза, чтобы напрочь раствориться в ощущениях, впиваюсь пальцами в его плечи. Чувствую, как его губы скользят все выше, как руки оставляют бедра, ищут застежку на бюстгальтере. Как его бретельки сползают с плечей, как он падает вниз, задерживается на моих руках. Разжав пальцы, я опускаю их, и бюстгальтер летит к ногам. Секундой позже чувствую горячее дыхание, обжигающее нежную кожу груди. Замираю, захватывает дух. И запускаю пальцы в короткие волосы Августа, когда кончик его языка касается твердого соска, губы обхватывают его, язык лишь играется с ним, а я схожу с ума от вспышек наслаждения.

Его руки расстегивают джинсы, спускают их вниз вместе с трусиками. Я открываю глаза и лишь на мгновение замечаю мелькнувший в его глазах озорной огонек. Губы трогает легкая лукавая улыбка.

Не успеваю я моргнуть, как он резко подрывается, меняет с собой местами и валит меня на кровать. Когда мои руки оказались заведенными за голову, я тоже не успела сообразить.

— А ты какой любишь? — спрашивает он, похабно ухмыляясь. — Любишь такой?

Держа одной рукой мои запястья, другой он опускается ниже, разводит мои ноги в стороны и пальцем касается чувствительного комочка, мягко надавливает на него. Мои бедра непроизвольно тянутся к нему, выгибается спина, зажмуриваются глаза. С низа живота сладкая истома подымается выше, то захлестывает меня дурманящими ощущениями, то требует до безумия почувствовать в себе его.

Прикосновения прекратились, и я открыла глаза, переводя дыхание. Лицо Августа было совсем близко, а его руки устроились по бокам от моей головы, переплелись пальцами с моими. Он поцеловал меня тягучим поцелуем, сжимая руки.

А в следующий миг ворвался в меня мощным толчком. Я простонала в его губы, сильнее сжала его ладони, и он задвигался быстрее, лишь иногда замедляя темп, чтобы наблюдать за моей реакцией. Как мои вдохи-выдохи перемешиваются со стонами, как я выгибаюсь под ним, как закусываю губы, сдерживаясь, чтобы не закричать. Но когда он меня выталкивает на вершину блаженства, я запрокидываю голову и кричу. По телу разливается вязкая, горячая волна, заволакивает сознание, спутывает слова, мысли, посылая к кончикам пальцев легкую дрожь.

Август разряжается следом за мной, отпускает мои руки, но не уходит. Поворачивает меня на бок, ложится рядом и обнимает.

Когда я прихожу в себя и в голове проясняется, обнимаю его в ответ, целую слегка влажную от пота кожу на плече. Сейчас Август пахнет еще вкуснее, чем прежде. Так и хочется съесть. Я раскрыла рот и немного прихватила зубами кожу.

Никакой реакции?

Я повернула голову. Мой господин Инспектор наконец-то уснул. Бедняжка, он ведь двое суток не спал. Днем за мной гонялся, а ночью водил машину. Стоит дать ему отдохнуть. Я бы тоже полежала, нежась в объятьях, но у меня другие планы.

Стараясь не разбудить Августа, я выбралась из объятий и слезла с кровати. Найти одежду не составило труда, и я быстро оделась. Лежа голым на кровати, Август казался таким милым и беззащитным. Еще замерзнет. Мы не болеем, но мне хотелось хоть чем-то отплатить за те минуты наслаждения, что он мне подарил. Укрыть одеялом — мелочь, но для большего нет времени.

Пока почти три месяца я жила в лагере, парни обходили меня стороной. Не потому что я не привлекательная или скучная. Но а как еще могут относиться к врагу, попросившему убежище? Когда-то я была на стороне, где живут Инспекторы. До одного судьбоносного дня, заставившего спасаться бегством и искать приют у тех, кого мы всегда считали бродягами. Стоит ли упоминать, что они нас считали зазнавшимися гадами…

Сидя на стуле перед ноутбуком сестры, я помотала головой, стараясь отогнать непрошенные воспоминания. Десятый виндовс запустился и потребовал пароль. Сомневаюсь, что не изменилось и это, но я рискнула ввести пароль, который сестра раньше ставила везде: “Вика лучшая, чмоки-чмоки”.

“Неправильный пароль”, — ответила мне система. Ну конечно. Там теперь явно “любимый муженек, чпоки-чпоки”. Я еще потратила несколько минут, подбирая разные варианты, но безрезультатно. Откинувшись на спинку стула, скрестила руки на груди. Как взломать пароль я не знала, хотя что мне даст ее компьютер? Будто я зайду в него и увижу на рабочем столе заметку: “Я пропала туда-то…”.

Что мне может подсказать, куда делась Вера? Да и где ее муж! Разве они не вместе жили здесь? Но где его вещи… Я не заметила вообще никаких признаков того, что в этом доме жил мужчина. Может, они успели развестись…

Но думаю, что ее муж (бывший или теперешний) — первый человек, с которым мне надо поговорить. Знать бы, где он… Я оставила ноутбук в покое и поднялась из-за стола. Август спал, как убитый. Я невольно улыбнулась, подошла и поправила на нем одеяло.

Перед тем как выйти на улицу, я решила все-таки оставить ему записку. Возможно, она его задержит. Я подняла с пола блокнот, вырвала из него чистый лист. Ручек на полу среди бардака не виднелось. Заодно я быстренько собрала разбросанные вещи в полку и вернула ее обратно на место. В поисках ручки, я перерыла весь стол и наткнулась на загранпаспорт сестры. Открыв его, я узнала, что она выезжала последние несколько лет весной в Египет, но за этот год записей не было. Ну раз загранпаспорт дома, то дальше страны сестру искать не придется. Это, конечно, несказанно радует.

Так и не найдя ручку, я воспользовалась карандашом для глаз и написала следующие слова: “Ушла в магазин. Скоро буду”. Оставив записку лежать на крышке ноутбука, я вышла из комнаты. В прихожей нашла в шкафу теплую коричневую куртку с капюшоном, а в тумбочке комплект ключей. Я не была уверена, что вернусь обратно, но на всякий случай прихватила их с собой.

Ясное небо над головой, казалось, обещало теплый солнечный день, если бы не сквозивший украдкой холодный ветер. Солнце едва поднялось над крышами домов в конце улочки, но уже ярко слепило в глаза. Жмурясь от света, я пересекла дорогу и прошла немного вдоль нее.

Дом Тиши совсем не изменился. Я мгновенно окунулась в ностальгию, вспоминая, как проводила в этом дворе гораздо больше времени, чем в своем. Иногда невыносимо хочется повернуть время вспять, снова почувствовать себя беззаботно счастливой. Прошлое всегда так заманчиво зовет к себе, когда нет будущего.

Старая дверь в доме отворилась, и на пороге показалась тетя Зина. Она долго смотрела в мою сторону, отделенная от меня прутьями железного забора.

— Доброе утро! — крикнула я. — Как поживаете?

Она быстро зашагала ко мне, жмуря глаза за толстыми стеклами очков.

— Викуся! Ты ли это?!

Я закивала, улыбаясь и подходя ближе к забору.

— Боже ты мой! — воскликнула она, выбегая ко мне через калитку. — Неужели ты вернулась…

Ее лицо светилось радостной улыбкой, которая, к сожалению, померкла после моих слов:

— Я не вернулась. Простите, но мне придется вас попросить не рассказывать никому о нашей встрече. Прошу.

— Что случилось, Викочка…

— Когда вы видели последний раз Веру?

— Так она же в Египет улетела с Олегом, с мужем своим.

— Как улетела?

— Ну в прошлый четверг перед всеми хвасталась, что улетает загорать на две недели.

Улетела без загранпаспорта… Шестеренки в моей черепушке на секунду заклинило.

— А вы видели, как она уезжала?

Тетя Зина задумалась, засмотревшись на забор, а потом покачала головой.

— Вот тогда, в четверг, я ее и видела в последний раз. А что случилось?

— Вы можете мне пообещать, что никому не расскажете о нашем разговоре? — спросила я, беря ее за руки и заглядывая в глаза. Она быстро-быстро закивала головой, обеспокоенно глядя на меня. — А я постараюсь вернуться к вам позже и обо всем рассказать. — Отпустив ее руки, я шагнула назад, бросая последний взгляд на двор. — Кстати, а где Тихон?

— А он уже как пять лет в центре живет, в новостройке.

— Говорите скорее адрес. Проведаю любимого старого друга, — улыбнулась я.

Глава 5

Пройти через полгорода пешком, пряча голову под широким капюшоном и надеясь, что меня никто не узнает, оказалось легче, чем я думала. Каждый из прохожих спешил по своим делам, не обращая внимания на девушку, у которой торчал между капюшоном и воротником один нос. Я видела несколько старых знакомых, но успевала перейти на другую сторону улицы прежде, чем столкнуться с ними. Теперь главное, чтобы Август подольше спал. Возможно, Тиша мне поможет и я наконец-то смогу успешно оставить Инспектора далеко позади. А если он меня снова найдет, то я уже знаю, как выкручусь.

Перед дверью в квартиру друга меня переполняла буря радостных эмоций и кружилась в голове тьма вопросов: изменился ли он, будет ли рад меня видеть, помнит ли обо мне лишь хорошее, как я о нем, либо отвернулся от меня после того, как я бросила родной город.

Рука тянулась к звонку, но мысли ее тормозили. За дверью послышалось шуршание, а следом басистый собачий лай.

— Джек, тихо! — услышала я голос друга.

Кажется, пора звонить. Я два раза быстро щелкнула по звонку и на один раз задержала на нем палец — наш старый пароль.

Дверь мгновенно распахнулась. На меня уставились две пары светло-карих глаз: одни — лабрадора песочного цвета, другие — его хозяина. Пес продолжал лаять на меня, но, как ни странно, сидел на месте и лихорадочно вилял хвостом.

— Джек, тихо, я сказал! — гаркнул на него Тихон. Джек жалобно взвизгнул и опустил голову, принявшись нюхать мои ботинки.

Я сбросила капюшон и взглянула в ошеломленные глаза друга.

— Узнал?

— Вера, ты перекрасилась что-ли… Или…

— Или. Не узнал, гад, — буркнула я, складывая руки на груди.

— Вишня… Это ты?… — друг прищурил глаза, будто плохо видел, а потом вдруг воскликнул: — Вот так сюрприз! — он искренне улыбнулся и поманил меня в распростертые объятия. Я поспешила обнять друга, сцепила руки за его спиной, уткнулась носом в старую серую футболку на груди. Джек уже не мог спокойно сидеть, а выплясывал вокруг нас, радостно гавкая.

— Отпускай, отпускай, — мычала я.

— Тогда заходи скорее.

В прихожей прямо под одной стеной друг на дружке стояли системные блоки. Я оставила рядом ботинки, куртку повесила на крючок и прошла по коридору следом за другом на кухню. Пес отвлекся от меня, заметив свою игрушку — маленький погрызенный кулер от компьютера. Он принялся играть им в футбол, кружа вокруг меня, пока я рассматривала кухню. Красивый ремонт, пастельные тона и куча грязной посуды в раковине, на плите; на подоконнике еле живые кактусы, на столе разобранный ноутбук.

— Прости за бардак, — сказал Тихон, отодвигая в сторону хлам на столе.

— Ничего, ты ведь меня не ждал.

Я присела на свободный стул, наблюдая, как друг ищет чистые чашки, включает электрический чайник, сыплет по две чайные ложки растворимого кофе…

— Ты здесь сам живешь? — наконец нашла что спросить я. — Ну, то есть с собакой…

— Да. Пошли лучше в комнату.

Он протянул мне горячий кофе в большой чашке, на которой красовалась надпись: “Любовь — это одно счастье на двоих”. Я покосилась на романтичную иллюстрацию парочки, смутно представляя, откуда эта чашка взялась у Тиши.

Комната, в которую меня привел друг, оказалась чистой и убранной, но достаточно скромно обставленной. Я опустилась на диван, разглядывая целый склад запчастей для компьютера в шкафу и на столе.

— Здесь, можно сказать, мой кабинет, — сообщил Тиша, присаживаясь рядом.

— Ремонтируешь компьютеры? Или ломаешь? Почему все разобранные? — хихикнула я.

— Сначала ломаю, а потом ремонтирую, — улыбнулся Тиша. — Ты все-таки решила вернуться? Как там заграница?

— Если честно, то я не ездила учиться за границу, — пробормотала я, отворачивая голову. Мне хотелось рассказать ему, как я провела последние восемь лет; удивить его тем, что получила дар, который наделяет сверхспособностями, и, может, даже показать что-то. Но он обычный человек, никогда не знаешь, какой будет реакция.

— Так где ты была?

— Послушай, я тебе обо всем расскажу, — повернулась я к нему. — Но в свое время… Когда ты последний раз видел Веру?

— А что такое? — друг сразу переменился в лице.

— Я приехала к ней в гости, но не застала дома.

— Она улетела в Египет. Кажется… — Тихон растерянно почесал макушку. — С мужем, да.

— А где они с мужем живут?

— Как где? В том доме. Ну, в котором и ты жила.

Забавно. Куда же испарился муж вместе с пожитками…

— Ты часто с Верой общаешься?

— Бывает иногда созваниваемся. Но очень редко. Или на улице пересечемся. Иногда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Или мне показалось, или Тиша в последнюю минуту действительно выглядит так, будто прячет ужа в кармане. Но сейчас не это главное. Я отпила немного кофе, скривилась от горького вкуса и отставила чашку на стол.

— Ты знаешь, кем работает ее муж?

— Директором Эльдорадо.

Хорошо, что я как раз кофе не пила — явно бы поперхнулась.

— Серьезно?

— Вполне.

— Ты с ним не общаешься? Не знаешь, где он раньше жил?

Распахнув глаза от удивления, друг покачал головой. Я поднялась с дивана и направилась к двери.

— Я вернусь! — крикнула, шустро обуваясь.

— Ты куда? — донеслось из комнаты. Вместо хозяина, ко мне подбежал Джек, дружелюбно маша хвостом. Он наверняка хотел понюхать мой нос, но, увидев мои глаза, взвизгнул и стремглав унес ноги. Напугали огоньки… Так интересно, животные видят, а обычные люди — нет, пока не скажешь им о том, что они тоже могут их увидеть.

Когда я уже застегивала куртку, Тихон подошел ко мне, спрашивая:

— Ты точно вернешься?

— Если не вернусь — найди Веру. Она не уезжала за границу.

Возможно, друг хотел мне еще что-то сказать, но я была полна решимости найти скорее муже сестры и оставила Тишу в прихожей, затворив за собой дверь.

На лестничной клетке лифт долго ждать не пришлось. Я вошла внутрь и нажала кнопку первого этажа. В последний момент, когда должны были закрыться двери, в кабину прошмыгнул Август. Створки съехались за его спиной.

— Разве я тебе не говорил, что не стоит от меня сбегать?

Меня будто окатило ледяной водой. Страх сковал на несколько мгновений, но я быстро пришла в себя и бросилась к панели с кнопками. Не успела я нажать любой из ближайших этажей, как Август врезал кулаком по панели так, что она прогнулась. Кабина с грохотом пошатнулась. В его второй руке звякнули наручники.

— А я ходила в магазин и друга встретила… — бормотала я, отходя назад. — Он меня пригласил домой кофе выпить. Я от тебя не сбегала.

— Продукты где? — строго спросил он.

— Какие продукты?

— Из магазина!

— Э… В магазине…

Кажется, мне не верят. Я боялась взглянуть Августу в глаза, боялась испугаться еще сильнее. Лифт продолжает ехать вниз. Секунды тянутся минутами. В его руке покачиваются наручники. Доедем до первого этажа — и я снова буду на привязи. Нужно найти способ проскользнуть мимо него. Есть один. Сниму блок с дара, быстро его атакую и сбегу. И я начала нести чушь, одновременно концентрируясь на другом.

— В магазине, в камере хранения оставила. Ничего с ними не случится, за час не испортятся. А откуда у меня деньги? У сестры заначку нашла. Не веришь мне? — неловко улыбнулась я, поднимая глаза по его темной легкой куртке, по шее, подбородку, по губам, стянутым в линию, носу… Его взгляд испепелял. Пока он думает, что сделать со мной, я уже придумала, что сделать с ним.

По венам потекла лава, наполняя тело энергией. Господи, как давно я этого не чувствовала… Ощущение превосходства и власти над всем живым. Потоки воздуха опоясывали тело, приподнимали концы волос, ударили по наручникам, чуть не вырвав их. Кабина лифта раскачивалась, пол дребезжал под ногами.

— Ну давай. Посмотрим, на что ты способна…

На его губах играла соблазнительная, ехидная, жестокая улыбка.

Лифт остановился. Я ждала, что откроются двери, но этого не произошло.

— Ну молодец, ты сломала лифт, — рассмеялся Август.

Энергия кипятила мое тело, мозг, туманила рассудок — ей нужно срочно дать выход. Его смех еще больше подбрасывал масла в огонь, сводя с ума.

— Тебе конец, — прошипела я, едва сдерживая клокочущую ярость, сжимая кулаки до боли, которая где-то далеко звенела в нервных импульсах, будто не моя вовсе. Единственное, что имело сейчас значение — голая шея Августа, на которой я собиралась с особой страстью сомкнуть руки.

Сорвавшись с места, я оторвалась от земли и бросилась на него. Он быстро перехватил инициативу на себя — поймал меня в воздухе и с грохотом припечатал к стене. Придавил своим телом, крепко сжал запястья у меня над головой.

— Пакуй дар обратно!

Его дыхание казалось еле теплым. Руки — ледяными. Все потому, что моя кожа горит как раскаленное железо. И глаза теперь у меня полностью объяты пламенем. Сейчас я сильнее. Я сконцентрировала силу в руках и сантиметр за сантиметром отрывала их от стены.

— А самому блок снять? Кишка тонка?

— Шутишь? Тогда мы оба улетим в шахту. Пакуй дар!

— Только после того, как прибью тебя.

У меня получилось оторваться от стены. Я с силой оттолкнулась от нее и через миг уже сама прижимала Августа к закрытым дверям лифта. Кожа на его запястьях под моими пальцами покрывалась красными пятнами, которые расходились дальше по ладони. Он не сопротивлялся, только сверлил меня взглядом. На его губах застыла улыбка. Он ждет, пока у меня иссякнут силы. Конечно.

— И что ты со мной сделаешь? Забьешь до смерти? Сожжешь? Задушишь? Прикуешь наручниками к лифту и отрежешь трос?

— Прекрати смеяться надо мной! Где мой пистолет?

— Тонет на дне реки, вместе с ножом.

Душить, тогда душить, решила я про себя. Воззрилась на шею Августа, вспомнила, как тянулась к ней носом, желая насладиться запахом его тела. Прочь, прочь, прочь… Я быстро-быстро заморгала, прогоняя воспоминания. Но они уже сделали свое дело. Я почувствовала тепло, исходящее от запястий Августа. Почувствовала его дыхание, согревающее мои сухие губы. Я нервно облизала их, сглотнула застрявший в горле ком. Слабый контроль над притяжением земли исчез — мои пятки коснулись пола, руки опустились вниз.

Слегка пошатываясь, я отступила. Теперь казалось, будто по венам побежала сметана, только что из холодильника.

— Знаешь, Вика. У моих нервов тоже есть предел.

Я подняла на него глаза. Август больше не улыбался.

— Я не смогла тебя убить потому, что захотела поцеловать. Это сбило концентрацию.

— Да что ты говоришь…

Он ступил шаг ко мне — я назад. Спина коснулась стенки лифта. На меня внезапно напала клаустрофобия — в маленькой кабине совершенно нет воздуха. Наверно, я его весь сожгла, пока злилась.

— И вообще не знаю, что на меня нашло… Наручники испугали. Точно. Не надо их больше.

Август наклонился ко мне так, что его лицо оказалось на уровне с моим.

— Сегодня я не буду нежным.

Его слова, сказанные шепотом, прозвучали оглушающе в маленьком пространстве. Не столько от голоса, сколько от смысла этих слов у меня застучала кровь в висках. Где-то вдалеке слышались шаги по лестнице, голоса возмущенных жильцов дома, проклинающих сломанный лифт. Позвать на помощь? Сколько я успею слов выкрикнуть, прежде чем Инспектор закроет мне рот…

Зацепив бегунок на моей куртке, он медленно потащил его вниз. Я потеряла слишком много сил, пытаясь победить Августа, и теперь могла лишь дышать и наблюдать за его руками.

— Ты что это собрался делать? — нашла в себе силы спросить я.

— Немного наказать тебя за очередной побег, — еле слышно произнес Август. К озорным огонькам, которые кружились вокруг его зрачков, добавилось кое-что другое — отражение похотливых мыслишек. Я нервно сглотнула.

Он расстегнул молнию и снял с меня куртку, которую с пару секунд думал, куда пристроить. А потом отогнул один угол панели с кнопками и повесил ее на импровизированный крючок.

Я хотела было возмутиться, чтобы он прекратил портить лифт — но не успела. Август развернул меня лицом к стене. Одной рукой нетерпеливо пробрался под свитер, скользнул вверх, задирая его ткань. Мою грудь сжала властная ладонь, пока другая рука пыталась наощупь справиться с ширинкой на моих джинсах.

— Господин Инспектор, — пробормотала я через сбившееся дыхание, — не стоит делать этого в лифте. Нас могут услышать… или…

— Если ты не будешь громко стонать — нас не услышат, — прозвучало совсем рядом с моим ухом. За свою не слишком короткую жизнь мне еще ни разу не везло заниматься сексом где-либо, кроме как дома. Я всегда отказывалась. Какое-то безумие стоять приставленной лицом к стенке в лифте, когда мужчина, справившись с замком на моих джинсах, спустил их вниз и теперь прижал меня к себе сильными руками.

Через разделяющую нас ткань мне в копчик упиралась твердая возбужденная плоть. Низом живота завладело сладкое, тянущее чувство, губы пересохли от частого, прерывистого дыхания. Его руки полностью держали мое тело, земля давно ушла из-под ног, и в один момент я отпустила все свои сомнения, закрыла глаза, отдаваясь предвкушению.

— Знаешь, как я разозлился, когда проснулся? Когда не нашел тебя в доме?

Стискивая меня, его руки прижали мое тело еще ближе.

— Как ты постоянно так быстро меня находишь?

— Пусть это останется секретом.

Внезапно он отпустил меня, и я, чтобы не упасть, раскрытыми ладонями оперлась о стену. Его руки по-собственнически легли на мои берда и, поддев пальцами трусики, резко сорвали их вниз. От неожиданности я ахнула, а затем быстро прикусила губу, чтобы не оставлять рот открытым. И как нельзя кстати — головка члена коснулась влажного пульсирующего лона, непомерно изнывающего от желания, и я еле подавила рвущийся наружу, умоляющий стон.

Август не спеша вошел в меня, будто мучая. Медленно вышел. Но мука слишком сладка, чтобы найти в себе силы возмутиться. Он снова заполнил собой до предела, впился пальцами в мои бедра. Опустошил… Я облизала губы, набрала воздуха и, собравшись с мыслями, сложила буквы в слово:

— Быстрее…

Резким движением он дернул мои бедра назад, мгновенно погрузившись в меня до конца.

— Любишь быстро? — полушепотом спросил Август, едва касаясь губами уха. — Если будем быстро — нас услышат.

Мне уже было все равно. Слепое желание полностью завладело разумом. Хотелось лишь до конца отдаться наслаждению, и чтоб губы, его губы, со страстью впились в мои, или горячий влажный язык коснулся мочки уха, согретой его дыханием.

— Поцелуй меня.

Медленно двигаясь во мне, он прикусил зубами нежную кожу шеи, от чего я взвизгнула.

— Тише, — скомандовал он, прикрыв мой рот ладонью. Его язык дразняще прошелся по укушенному месту, а у меня от шеи вниз по спине пронеслись мурашки, подхлестывая растущее удовольствие. Свободной рукой Август прижал меня к себе, вбиваясь все быстрее. Я вцепилась зубами в его ладонь, без возможности самой сдерживать стоны. В один момент его прерывистое дыхание сломалось — заполнив меня до предела, он замер, и я почувствовала, как его член пульсирует во мне, изливаясь. В тот же миг захлестнуло волной оргазма, напрочь выбросило из реальности, подарив сладкую эйфорию. Я обмякла в его руках, продолжая наслаждаться близостью наших тел.

— Там кто-то есть? — послышался женский голос откуда-то сверху.

Я настолько испугалась, что перестала дышать. Август медленно вышел из меня, забирая руки с тела. Понимание того, что мы только что сотворили, громом обрушилось на меня. Разозлившись, я хотела было обругать своего похотливого инициатора, но вдруг почувствовала, как его руки нежно натягивают мои трусики обратно, затем джинсы. Я стояла как кукла, пока он не застегнул их и не набросил на меня куртку.

Когда голоса и шаги стихли, я повернулась к нему.

— Я хотела лишь поцеловать тебя, а не…

Он наклонился ко мне с довольной улыбкой.

— Тебе никто не мешал это сделать, — сказал Август, а потом вдруг повернулся ко мне спиной и принялся ощупывать щель между дверьми. — Пора отсюда выбираться.

Из его заднего кармана джинсов так заманчиво торчали наручники, что я не сдержалась. Подошла к нему вплотную, обняла, запуская руки под свитер.

— Прости, что разозлила тебя, — пробормотала я извиняющимся тоном, поглаживая рельефы мышц. — Я не хотела сидеть сложа руки, переживала за сестру. А ты так сладко спал, господин Инспектор. Не хотелось тебя будить.

— Вика, ты меня, конечно, извини, но твои ручки сейчас делают совершенно не то, что нужно. Если ты не хочешь продолжения, то лучше убери их.

— Ты на меня больше не злишься? — спросила я, продолжая пальцами изучать твердый пресс.

— Нет. Не злюсь. Так ты хочешь продолжения?

— Сегодня ночью. Сделай со мной все, что захочешь, — сказала я, отстраняясь.

В этот момент было совсем не сложно незаметно вынуть наручники из его кармана, что я и сделала. Пока Август пытался просунуть пальцы в щель, я спрятала наручники в карман своей куртки.

— Собираешься голыми руками их открыть?

— Почему бы и нет.

Сначала я не верила его оптимистичному настрою, пока не увидела, как Август, крепко вцепившись пальцами в половинки дверей на стыке, медленно стал их раздвигать. Щель увеличивалась, показывая широкий переход между этажами — бетонную плиту, а выше — просвет. Раскрыв полностью двери, Август спросил:

— Выберешься сама?

— А давай сначала ты? Потом мне руку подашь.

Он без возражений согласился и довольно быстро выкарабкался из лифта. А пока он разворачивался ко мне, чтобы подать руку, я достала наручники из кармана и просунула их между лифтом и стеной — тихонько звякнув, они полетели в шахту.

— Что это было?

— Не знаю, давай скорее руку.

На этаже, к счастью, никого не оказалось, и мы тихонько выбрались, без свидетелей. Ноги меня плохо слушались, и я, держась за поручень, еле поспевала за Августом, который шустроспускался по лестнице.

Пролетом ниже он вспомнил о наручниках, хлопнув себя ладонью по заднему карману. Я подавила смешок и постаралась придать лицу невозмутимое выражение. Внезапно остановившись, Август развернулся — я чуть не влетела в него. Без вопросов он принялся ощупывать мои карманы, а я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться.

— Куда дела?

— Что?

— Наручники.

В ответ я сдвинула плечами. Август глубоко вздохнул, а потом вдруг крепко схватил правой рукой мою левую руку и переплел пальцы с моими.

— Даже не думай вырываться.

— Не буду. Так мне больше нравится, — улыбнулась я. Август смерил меня строгим взглядом и повел вниз по лестнице.

Спускаясь, я думала, что очень некрасиво оставлять после себя сломанный лифт. Неизвестно, когда его отремонтируют, а жителям дома придется все время подниматься пешком, пока он неисправен. И я уже собиралась отругать Августа за погнутую панель, виня и себя заодно за необдуманное использование дара… только отойти от дома нужно подальше.

Мои обессиленные ноги слишком вяло передвигались, и, ступая с последней ступеньки крыльца, я споткнулась и упала на колено. Чудом не грохнулась носом в асфальт, если бы не рука Августа…

Солнце светило настолько ярко, что асфальт показался белым, как снег. Сзади кто-то хлопнул входной железной дверью так резко, будто прозвучал выстрел. Показалось, мое сердце пропустило удар, перед глазами помутнело…

Меньше, чем в метре от меня, пуля прошила полотно снега. Я вскинула голову, поднимаясь с коленей. С галереи, опоясывающей второй этаж загородного дома, в меня целился из снайперки мужчина. Мгновенно я сорвалась с места. Почему он меня захотел убить? За что? Господи, если бы я не споткнулась, то была б уже мертва…

— Вика, ты в порядке? Вика!

Голос Августа донесся ко мне будто из другой реальности. Он присел рядом со мной, с беспокойством заглядывая в глаза.

— Ты ушиблась?

— Нет, нет, все нормально…

Поднимаясь с коленей, я одновременно была перепугана и радостна — еще кусочек, еще частичка воспоминаний вернулась ко мне. Но я до дрожи боялась представить себе, за что в меня стреляли… и чего мне стоило остаться в живых.

Когда мы с Инспектором дошли до недалеко припаркованного джипа, я вместо того, чтобы залезать в автомобиль, поманила Августа к себе и суровым голосом спросила:

— Ты так и собираешься бросить сломанный лифт?

— Позвоню на свою фирму и скажу, чтобы они возместили ущерб, — пожал он плечами, а потом наклонился ко мне и заговорщицким тоном произнес: — А сейчас мы поедем в магазин, в котором ты оставила продукты.

Глава 6

— Когда пропадает жена, первым всегда подозревают мужа, — сказал Август, открывая холодильник. — Но мы поедем к нему после обеда. Сначала обыщем дом.

Я оперлась о столешницу, складывая руки на груди.

— Мне кажется, мы просто теряем время…

Август отвлекся от разглядывания просроченных продуктов в холодильнике и повернулся ко мне.

— Успеем. У нас осталось двое суток. А я как никто другой умею искать людей. Найдем твою сестру.

— Ты уверен, что мы успеем?

— Если не будешь снова сбегать — то да, — улыбнулся он.

На кухне моей сестры царила идеальная чистота. Помню, раньше, когда она готовила, вся кухня выглядела так, будто на ней произошла война между томатами, капустой и мукой. И если перед ее носом во время готовки не было точного рецепта, ее стряпню невозможно было есть. Как-то я пошутила на этот счет, стоя у стола, и мне в голову чуть не прилетела деревянная доска для разделки мяса — я успела отскочить, а доска, ударившись о стену, раскололась и оставила на обоях некрасивый след. Сейчас на этом месте висит огромная картина в золотистой рамке с изображением старинной живописной улочки.

— Да тут килограммы замороженного мяса! — воскликнул Август. Я подлетела к нему, пытаясь заглянуть через широкую спину в морозилку. — И не все продукты здесь просрочены, — добавил он, поворачиваясь ко мне. — Давай, пока я буду обыскивать дом, ты приготовишь поесть. Я чертовски голоден.

— Ну уж нет. Я сама буду рыться в вещах сестры.

— Представь себе, — сказал Август, кладя мне руку на плечо, — что ты наняла частного сыщика. Не будешь же ты мешать ему выполнять свою работу?..

Вера меня бы убила, узнай она, что я разрешила кому-то рыться в ее вещах. Но у Инспекторов действительно за плечами багаж знаний и опыта побольше, чем у частного сыщика. В секретном городе, где живет большинство таких, как мы, профессия Инспектора приравнивается к профессии агента ФБР в обычном мире. Так что, можно сказать, мне даже повезло.

— Ладно. Отходи от холодильника, — сказала я, пытаясь бедром оттолкнуть Августа. Он положил свою большую широкую ладонь на мою ягодицу и сжал так, что я подпрыгнула. — Эй!

Август ответил мне довольной улыбкой и удалился из кухни. Потерев побеспокоенную задницу, я принялась разглядывать продукты. Те, которые были еще “живые”, вместе не сочетались. Консервированные ананасы, замороженное мясо, полуфабрикаты (которые я принципиально не ем), оливки, масло… Просто мозговой штурм — как из этих ингредиентов можно приготовить еду? Я оставила холодильник и принялась открывать деревянные дверцы на тумбочках. Хлопья, овсянка, хлопья с цукатами, хлопья с орехами, хлопья, хлопья! Кажется, моя сестра так и не научилась готовить…

Надо было все-таки зайти в магазин. От безысходности я склонилась над столом, опершись на него вытянутыми руками.

— Молишься столу? — спросил Август, ставя передо мной ноутбук.

— Ты его взломал! — воскликнула я, увидев улыбающуюся парочку на рабочем столе — Веру и ее мужа.

— Секунда дела… Можешь порыться в фотографиях, истории браузера и прочем. Но сначала приготовь еду.

— Ты будешь жареное мясо… с овсянкой? — осторожно спросила я, поднимая голову на Августа.

— Я буду все. И если ты в ближайшее время не организуешь обед — я съем тебя.

Не смотря на угрозу быть съеденной, я решила совместить одно с другим: поставить в микроволновку размораживаться мясо и полазить в ноутбуке. Пока Август шумит в комнате, я уселась за стол. Сначала зашла в историю браузера. Последние странички открыты в пятницу вечером. В позапрошлую пятницу. В сон я не могла зайти к ней в ночь с субботы на воскресенье. Значит, Вера исчезла в субботу.

Тяжело вздохнув, я приготовилась пересматривать всю историю… Через несколько строчек мой взгляд остановился на запросе в поисковике “маринад для шашлыка точный рецепт”, а дальше десятки страниц с рецептами. Она собиралась жарить шашлык?

Я подорвалась со стула и открыла дверцу, за которой мы держали мусорное ведро — пусто. То есть ведро стоит, полиэтиленовый черный пакет надет как-попало, но мусора — нет. Странно. Неужели ее украли, когда она мусор выносила… Хотя нет. Она ведь вернулась и надела новый пакет. Кажется, я не нужными вещами забиваю голову…

Микроволновка радостным писком сообщила, что мясо разморозилось. Я принялась его вытаскивать, как Август зашел на кухню. Его правая рука пряталась за спиной, а лицо было серьезным и даже слегка отчаянным.

— Поставь тарелку с мясом.

Я медленно опустила мясо на стол, не сводя глаз с Августа. Как же мне не нравилась перемена в его настроении.

— А еще лучше, сядь сама.

По спине пробежал холодок. И я уже ожидала худшего, присаживаясь на стул. Август положил на стол раскрытый паспорт сестры.

— Нашел в ее сумочке. Она не разводилась.

Я слышала его слова, но продолжала смотреть на руку, которая до сих пор пряталась за спиной.

— Что там? — с опаской спросила я.

— Похоже, твоя сестра беременна.

Август высыпал на стол из косметички штук десять тестов на беременность — на всех по две полоски.

— Картонных упаковок из под тестов я не нашел, лишь полиэтиленовые. Возможно, коробочки она выбрасывала прямо в аптеке, а тест делала дома. Скорее всего… нет, я даже уверен, беременность от мужа она скрывала.

— Господи… — пробормотала я, прикрывая ладонью глаза, из которых так и норовили вырваться наружу слезы. — Ее ведь похитили, точно? Но почему так тихо? Почему не требуют выкуп? — Я уставилась на Августа, будто он мог дать мне верный ответ. — Кому она мешала… Где ее держат… А она еще и беременна.

— Есть вариант хуже. Ее могли убить.

— Нет! — выкрикнула я, поднимаясь из-за стола. — Не говори, слышишь, не говори этого! Не произноси таких слов! Она жива! Жива! Тебе ясно?!

Август молча смотрел на меня, пока я орала. А потом близко подошел, привлек к себе, нежно обнимая сильными руками.

— Вера жива, мы ее найдем, — бубнила я, уткнувшись носом Августу в грудь, — а потом она родит чудесного малыша, и я стану тетей.

И в голове сразу же всплыла печальная мысль: но я его не увижу, если буду под заключением. Нет, прочь такие горькие мысли. Стараясь прогнать их, я сильнее прижималась к крепкому мужскому телу, медленно водила носом по ткани свитера, вдыхая спокойствие, рассудительность, энергичность, с ноткой мускатного ореха. Казалось, меня полностью окутало теплом, его руки не спеша поглаживали мою спину, а губы шептали что-то тихо в макушку… Прислушавшись, я разобрала:

— Я ее найду обязательно. Обещаю.

Свое спасибо мне хотелось выразить в долгом поцелуе, но он непременно перешел бы в кое-что более серьезное, для чего припасена у нас целая ночь. Не хотя я выпуталась из объятий, вытирая дорожки слез на щеках.

— Благодарю, господин Инспектор. В твоих объятьях совершенно не получается плакать.

Его рука коснулась щеки, пальцы нежно протерли кожу. Я встретилась с ним взглядом — легкая улыбка украсила его лицо.

— У меня есть еще кое-что, — сказал он. — Я узнал, как зовут мужа твоей сестры, на чем он ездит и где может находиться сейчас, помимо работы.

— Где?

— У его пожилых родителей есть двухкомнатная квартира в центре. Возможно, он там, если не у друзей. Так что давай быстро пообедаем и поедем допросим его.

Ближайший час пролетел незаметно. Разрываясь между сковородой и ноутбуком, я просмотрела всю историю, сохраненные фотографии на компьютере (процентов девяносто которых были фото сестры и ее мужа: Вера и Олежек на пляжике греются на солнышке, а вот они довольные обнимаются с бокалами красного вина, и еще на следующей улыбаются на фоне пальм и снежно-белых стен отеля…); попыталась зайти к ней на страничку вконтакте — но опять пароль. На первый взгляд вообще не понятно, почему девушке, счастливой и любимой, куда-то пропадать…

В одном из кухонных шкафчиков я нашла гречневые хлопья — все же они больше подходят к мясу, нежели овсянка. Когда еда была готова, мы с Августом быстро пообедали. Он рассказал, что больше ничего интересного в квартире не нашел. И уже сидя в машине, когда мы направлялись к квартире родителей Олега, спросил:

— Других ее подруг, друзей, кроме этого Тихона, знаешь?

— Мы с соседями дружили. Но я заходила только к тете Зине — маме Тихона, — потому что знаю: она не разболтает на всю округу, что видела меня. Ко всем остальным у меня нет такого доверия.

— Очень плохо, что мы не можем опросить всех соседей… Но если другие методы не помогут, я займусь этим. Тебе светиться нельзя.

— Тебя испугаются, когда увидят на пороге, — хихикнула я.

— Но говорить со мной им придется. Особенно, когда я достану корочку сотрудника полиции, или ФСБ, или… у меня большой выбор, — улыбнулся Август мне.

Когда мы подъезжали к центру, я вспомнила, что обещала вернуться к другу. С того времени, как я ушла от него, прошло больше трех часов. Надеюсь, он еще никому не успел рассказать, что видел меня.

— Сверни на следующем повороте налево. Я быстро заскочу к Тихону.

— Зачем?

— Ну как же… Я обещала, что вернусь к нему.

— Вернешься позже. Сейчас некогда.

Август будто надел на себя непроницаемую маску строгости. Еще пару минут назад улыбался, а сейчас лицо словно каменное. Я отвернулась от него, выглядывая в боковое окно, как увидела своего друга, выгуливающего Джека.

— Тормози! Вон же Тихон. С псом. Я быстро.

Через несколько метров машина остановилась, как вкопанная, и я уже собиралась вылететь из нее, как Август схватил мое запястье.

— Сама ты никуда не пойдешь.

Он запретил выходить из джипа, пока сам не подаст мне руку. Прожигая глазами в нем дырку, я наблюдала, как он обошел машину, открыл передо мной дверцу и протянул свою ладонь.

И пока мы не дошли к Тихону, не отпускал мою руку. Впрочем, он не собирался ее отпускать вообще.

Увидев меня вместе с мужчиной, друг, мягко говоря, был шокирован. Так и стоял на дорожке в парке, держа в руке резиновую игрушку для пса, пока мы с Августом не подошли достаточно близко. Джек прыгал вокруг него, не понимая, почему хозяин вдруг перестал обращать на него внимание.

— Тиша, ты же никому не говорил, что меня видел?

— Еще нет, — ответил он, не сводя глаз с Августа.

— И не говори никому. А я сегодня-завтра заеду к тебе и все расскажу.

— Когда ты Веру видел последний раз? — вдруг спросил Август.

— Не помню… А вы кто, простите? — подозрительный взгляд друга упал на наши руки.

— Муж Вики. Отвечай на вопрос.

Я себя почувствовала так, будто прыгнула с парашютом. Нет, не сама прыгнула, а меня вытолкнули из самолета пинком под зад. Ну и сказки! Слово — не воробей, улыбнулась про себя. А потом поспешила скрыть удивление.

— Э… дорогой, я уже спрашивала об этом у Тихона. И он ответил… — запнулась я. Самое забавное, я помнила, что задавала этот вопрос Тише, но что он ответил тогда?

— Что не помню я, — дополнил мои слова друг. — Мы с ней очень редко видимся.

— Лучше тебе вспомнить, — сказал Август.

— Погоди, — осекла я его, дергая за руку, а потом обратилась к Тише: — Давай ты лучше обзвонишь ваших общих друзей и поспрашиваешь их. Идет?

На лице Тихона не было ни желания помочь, ни проблеска надежды, лишь одно сплошное смятение.

— Послушай, — сделала шаг ближе я, — Вера пропала. Исчезла. Понимаешь? Она неделю не появлялась дома.

У друга мгновенно распахнулись глаза вместе со ртом, из которого наконец-то вырвалось:

— Ты говорила, что она просто не поехала за границу! Ты не говорила, что она исчезла!

— Не кричи, — сказала я, оборачиваясь по сторонам. К счастью, ближайшими ушами были лишь две мамочки с колясками через три скамейки. Шепотом я добавила: — Мало того, кто-то все обставил таким образом, чтобы ее друзья не хватились искать. Ведь все думают, она с мужем за границей. А на самом деле ее загранпаспорт дома, вещи дома… Ее или похитили, или… а она еще и беременна… Понимаешь, если ее заперли где, плохо обращаются с ней, она же может ребеночка потерять. Прошу, помоги. По старой дружбе.

Тихон, кажется, потерял дар речи. Потому что только открывал-закрывал рот, как рыбка, выброшенная на сушу. И кивал головой, как болванчик.

— Тогда обзвони, кого сможешь. Только ни в коем случай не говори, что меня видел и что Вера беременна — это важно.

— Пошли, — вдруг сказал Август, потащив меня за руку, — не теряй время.

Его силе было сложно сопротивляться, и у меня не осталось другого выхода, как бросить другу на прощание: “Позвонишь на домашний потом!” и потащиться следом за своим вредным мужем. Дойдя до джипа, он буквально впихнул меня внутрь и с грохотом закрыл дверцу. А когда уселся на водительское сидение, сказал:

— Твой друг темнит. Знает намного больше, чем мы с тобой.

— Хочешь сказать, это его рук дело? — скривилась я от такого предположения.

— Нет, я этого не говорил. Но у него явно есть какие-то причины недоговаривать.

Значит, не мне одной показалось… Понимание того, что мой любимый старый друг мог что-то скрывать от меня, когда в юности мы делились друг с другом всеми секретами, — просто как удар под дых.

Август завел джип и выехал на дорогу, вливаясь в поток машин. Наблюдая за ним, как он аккуратно водит автомобиль, о чем-то задумавшись, я разрешила себе на пять минут выбросить из головы проблемы и просто помечтать. О небольшом уютном домике на берегу моря, о безоблачной погоде, об узкой полосе дороги, петляющей по местности с живописной природой, об открытых окнах в машине, через которые врывается в салон ветер, пахнущий морским прибоем, об Августе за рулем, в белой майке и солнцезащитных очках.

— А скажи, — заговорила я, улыбаясь, — почему это ты моему другу представился как… мой муж?

— Разве я далеко ушел от правды? Пока я не сдал тебя под стражу, ты полностью в моем распоряжении. Я тебе запрещаю от меня отходить, бью в морду любого, кто тебя тронет, помогаю тебе. Ты мне готовишь, живешь за мой счет, треплешь мне нервы. Мы занимаемся сексом. Чем не брак? — Август повернул голову ко мне, вопросительно подняв одну бровь. На его губах играла забавная улыбка. Весело ему, значит.

— Вижу, господин Инспектор, тебе нравится так проводить время.

— А тебе?

Я уже собиралась высказать ему емкий и остроумный ответ, как Август отвлекся на другое: с особой внимательностью стал рассматривать припаркованные возле одного дома машины. Проехав череду автомобилей, он сильнее надавил на газ, говоря мне:

— Машина мужа твоей сестры не здесь. Едем к нему на работу.

— Это был дом его родителей? — спросила я, провожая глазами светлую пятиэтажку

— Да.

— Не помню, чтобы у нас были здесь друзья. Как же Вера с ним познакомилась…

— Может, на работе? Мой источник прислал его биографию. Он раньше работал менеджером, быстро поднялся по карьерной лестнице до директора, которым стал всего полгода назад.

Неужели Вера работала в Эльдорадо… Она же закончила курсы и устроилась в салон красоты… Я промолчала о том, что в первый вечер рассказала Августу не свою историю жизни, а сестры.

— Могли на сайте знакомств познакомиться, — пожала я плечами. — Кстати, я забыла тебе сказать. Знаешь, что я в истории браузера нашла? Что Вера в последний день искала рецепт маринада для шашлыка.

— Позволь предположить: твоя сестра не умеет разводить костер.

— Еще бы. По крайней мере, не умела раньше… Да и не пошла бы она сама в лес жарить шашлык!

— А во дворе? Кстати, я не осмотрел двор… Зря, зря.

— Мы во дворе никогда не палили костров, а мангал мы с тобой не видели.

— Тогда вопрос: с кем она собиралась в лес?

Впереди показалась красная эмблема магазина Эльдорадо, расположившегося на втором этаже небольшого здания. Возле него не было стоянки, лишь некоторые автомобили прижимались к боковым стенам, или занимали проезжую часть. Август медленно проезжал между ними, смотря направо-налево. Пока его взгляд не зацепился за черный седан, стоящий бампером почти впритык к стене.

— Его машина, — улыбнулся Август, сдавая назад. Он припарковал джип немного дальше, втиснувшись между двумя темными легковушками, которые ждали своих хозяев из другого магазина электроники. А потом достал из кармана платиновый перстень и надел его на средний палец.

— Ты что это собрался делать?

Я пару раз видела такие перстни — внутри встроенная микроигла со снотворным. Их используют, когда хотят изменить воспоминания.

— Не хочу, чтобы наш главный подозреваемый помнил о допросе и побежал потом заметать следы или избавляться от улик. А так он даже не вспомнит, кто его допрашивал, — улыбнулся Август.

Глава 7

Долго ждать не пришлось: ближе к шести часам вечера из-за угла здания вышел невысокий мужчина в черном костюме, направляясь к темному седану. Мы с Августом уже договорились, как будем себя вести, и не успел муж Веры снять свою машину с сигнализации, как увидел нас. Август шел впереди меня, но Олег смотрел именно в мою сторону. У него так и застыла рука в кармане, собираясь достать ключи.

— Олег Борисович, здравствуйте, — протянул ему ладонь Август. — Я частный детектив, Владимир Васнецов.

— Добрый вечер, — поздоровался с ним Олег, все не сводя с меня глаз.

— А я Вика, сестра Веры. Хотя, я думаю, и так заметно.

— Здравствуйте, Вика! — слегка полное лицо мужа Веры расплылось в добродушной улыбке. — Рад наконец-то вас увидеть. Вера столько рассказывала о вас. Вы к нам в гости или насовсем?

Несмотря на то, каким ангелом во плоти выглядел на самом деле Олег, мне почему-то хотелось заехать по его славной улыбке тапочком.

— Мы к вам задать пару вопросов, — ответила я. — Отложим личное знакомство на потом.

— Здесь есть хорошее кафе неподалеку, — махнул рукой в сторону центра муж Веры. — В такое время суток там много свободных столиков. Можем посидеть там.

Я переглянулась в Августом — он еле заметно покачал головой.

— Олег Борисович, наш диалог не отнимет у вас много времени. Нет надобности идти в кафе.

— Тогда давайте поговорим в машине? Погода совсем не летняя.

Под развевающимися от ветра полами черного пиджака была одна рубашка, и мне даже стало немного жаль Олега, ведь мы стоим в теплых куртках. А у него уже даже покраснели кончики ушей. Когда мы забрались в автомобиль на задние сидения, а муж сестры — на водительское, он сразу на полную мощность включил печку. Август внимательно рассматривал салон, хотя я не знаю, что он хотел найти, — внутри машина чуть не сверкала от чистоты.

— Владимир, не обессудьте, но можно взглянуть на ваше удостоверение?

— Нет проблем, — сказал Август, доставая из кармана синюю корочку. Любопытно, однако, что еще прячется в карманах господина Инспектора…

Олег тщательно изучил протянутое ему удостоверение и вернул его обратно.

— Задавайте ваши вопросы.

— Где вы были в позапрошлую субботу?

Перед тем как ответить, Олег тяжело вздохнул и опустил голову.

— Она хочет развод? — вдруг спросил он. — Тогда я не претендую ни на какое имущество в нашем доме. Пусть остается все ей.

Я растерялась. Кажется, Олег и вовсе не в курсе, что пропала его жена.

— Значит, — заговорил Август, — в последнее время у вас были не самые теплые отношения?

— Да, последний год у нас часто бывали ссоры. Поэтому мы и решили в конце концов пожить отдельно друг от друга.

— Из-за чего вы ссорились?

— Да знаете, как бывает… По мелочам.

— Конкретно скажите, последний раз из-за чего состоялась ссора.

— Этот месяц вроде начали налаживаться отношения, и я взял отпуск на работе, купил билеты в Египет, а то в марте мы так и не поехали из-за очередной ссоры. Мы собирались полететь в позапрошлую субботу. Все было готово. Но в пятницу в магазине всплыла серьезная проблема, которую надо было срочно решать. Я задержался на работе, но не успел с ней разобраться. Поездку в Египет пришлось отложить. Мы снова поскандалили, в этот раз уже серьезно. Вспомнили друг другу былые ошибки, перешли на оскорбления… — Олег тяжко вздохнул. — Я собрал вещи и уехал в субботу днем.

— То есть тогда вы видели Веру последний раз?

— Да. А так как сильно повздорили, то и не созванивались. — Немного помолчав, он добавил: — Возможно, развод будет лучшим решением для нас.

Август рядом задумчиво крутил платиновый перстень на пальце. Сейчас я с восхищением смотрела на него — сама бы я точно не смогла вытащить из Олега столько информации, не раскрывая своих подлинных намерений. Но эта информация еще больше сбивала с толку. Если не муж похитил Веру, то кто?

— Куда вы уехали в субботу?

— К родителям вернулся. Сейчас живу у них.

— А шашлыки вы любите?

Олег развернулся к нам всем корпусом, нахмурившись:

— А шашлыки здесь причем?

— Любили вы с женой ездить на природу?

— Кто ж в такую погоду ездит на шашлыки? Летом — несколько раз ездили.

— Отлично, у меня больше нет вопросов, — улыбнулся Август какой-то хитрой улыбкой. А в следующий момент сделал выпад и схватил Олега за горло. Он не успел даже начать сопротивляться, потому что мгновенно вырубился. Август поправил его в кресле, чтобы тот естественно сидел, и обратился ко мне:

— Руку, — протянул он ладонь. Я вложила в нее свою ладошку, и пальцы Августа сразу сплелись с моими. — Даже не думай о побеге.

— И не собиралась.

Он откинулся на спинку и закрыл глаза. Сейчас воспоминания о нашей встрече в голове Олега заменятся другими, которые надиктует Август. А я даже не знала, что Инспекторы пользуются способностью менять воспоминания. Я тоже умею, но последний раз практиковалась на экзамене в Школе Искусств Изображения Реальности, из которой выпустилась семь лет назад. Вряд ли сейчас у меня хорошо получилось бы это сделать.

Пока Август неподвижно сидел, я с нетерпением сжимала его руку. Побыстрее бы услышать его выводы, мысли, планы. Смотря на его спокойное лицо, я пыталась понять, через сколько он закончит и успею ли я его быстро поцеловать. Когда он стоит, к нему тянуться надо, ведь выше меня больше, чем на голову. А сейчас, когда сидит совсем рядом, слишком велик соблазн. Я подалась вперед, не отводя взгляда от его закрытых век. Прикоснулась к сомкнутым губам, прикрывая глаза от удовольствия. Вдруг его губы зашевелились:

— Что ты делаешь?

— Собралась тебя поцеловать, — ответила я, распахнув глаза.

— Уже не можешь дождаться ночи? — улыбнулся он.

В его радужках озорные огоньки резвились как пьяные. Моей губы нежно коснулся влажный язык. Со злости я немного прикусила его и отстранилась.

— Я закончил. Пошли, — потащил он меня за руку на улицу.

Стоя у машины мужа сестры, Август наклонился к дверце возле водителя. Распахнул ее, спустил окно, закрыл. А потом достал из кармана металлическую пудреницу и, открыв ее, поднес к лицу Олега, мирно спящего в кресле. Как только крышка пудреницы захлопнулась, он проснулся.

— Значит, прямо и направо, да? — спросил Август.

— Да, — кивнул Олег, вяло моргая сонными глазами. — По прямой два квартала и будет вам гостиница.

— Благодарю за помощь.

Когда мы возвращались к джипу, я то и дело бросала взгляд на машину Олега, поражаясь, как он так быстро все забыл. И только мы оказались в теплом кожаном салоне, я повернулась к Августу, собираясь завалить его вопросами. Он облокотился на руль обеими руками, подперев голову. Его пальцы монотонно массировали виски.

— Что такое? — осторожно спросила я.

Ответа не последовало. Ожидая, пока Август выйдет из раздумий, я воззрилась через ветровое окно на рекламу турфирмы, которая на всю стену одноэтажного здания предлагала “туры с вылетом из Краснодара”. Красную надпись окружали крупные фотографии тропических стран: солнечные пляжи, лазурные моря, старинные достопримечательности. А вот и египетские пирамиды. Интересно, насколько они потрясающие вживую… Надо будет у Веры спросить.

— Вика…

— Да, господин Инспектор, — повернула я к нему голову. Он смотрел на меня грустным взглядом.

— Я понимаю твои родственные чувства к сестре, но тебе придется прекратить плакать. Либо я просто перестану посвящать тебя в свои мысли.

Стараясь не выдать свой испуг, я отвернулась обратно и принялась снова разглядывать живописные картинки заграничных туров.

— Говори, — пробормотала я.

— Если Веру похитил не ее муж, то у него уже давно должны были бы потребовать выкуп. А он даже не знает, что его жена пропала. Значит, никто другой ее не похищал. Логично?

Я кивнула.

— Тогда, допустим, это сделал сам Олег. Но! У него нет мотива похищать твою сестру. Я уже обдумал различные варианты — ни один реально-возможный не нашел. Но у него может быть мотив убить ее. Пусть у него есть деньги на машину, ремонт, но на дом — нет. Если Вера погибает — дом достанется ему.

Я боялась заговорить, потому что мой голос будет дрожать. Но слова слишком напористо рвались с языка.

— Тогда почему бы ему не обставить все как самоубийство? Зачем играть всю эту историю с пропажей? — возмутилась я.

Август вздохнул.

— Что-то не так, что-то не так… — забарабанил он пальцами по рулю. — Вот! Я понял. Получается, никто не заметил, что Олег вышел на работу? Или у него и Веры совсем нет общих знакомых?

Пока в моей голове шустро зашевелились шестеренки, будто новенькие, Август достал смартфон и запустил какое-то приложение.

— Он уже дома. Зря я его так быстро отпустил. У меня добавилось еще с десяток вопросов.

— Как ты узнал, что он дома?

— Жучок ему подбросил.

Ага, значит, и у меня где-то торчит жучок. Знать бы только где…

— Сейчас нам придется вернуться домой, и я осмотрю двор. А завтра я с Олегом поговорю уже не как частный сыщик, а как Инспектор.

Двигатель джипа завелся, и Август плавно вырулил на дорогу. Как бы там ни было, на завтра у меня другие планы. Хоть господин Инспектор и пытается мне помочь, он искренне старается, но прежде всего на первом месте у него работа — завтра вечером он должен будет меня везти на базу, чтобы успеть в срок. Пора мне придумать план идеального побега. Когда я буду под стражей, то уже ничем не смогу помочь сестре.

Хоть бы Вера была жива.

Небо черным колпаком накрыло город. Пока мы не выехали из центра, не видели на нем звезд из-за пестрящих разными цветами ярких вывесок, освещающих пространство не хуже любого фонаря. Когда все наладится, я обязательно поселюсь в доме, из двора которого каждую ночь будет видно тысячи звезд.

Подъезжая к дому, Август снова сказал, чтобы я шла готовить еду, пока он будет осматривать двор. На что я ему ответила:

— Давай вместе приготовим покушать?

— А ты права. Мне как-то спокойнее, когда ты находишься в поле зрения.

Мощные ксеноновые фары джипа осветили зеленый забор, перед которым стоял Тихон. Только машина остановилась, я вылетела на улицу.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я друга.

— Вас жду. Мне нужно кое в чем признаться.

Глава 8

Голос друга показался мне непривычно хриплым, а глаза — печальными. Нос сделался красным от холода, и он им то и дело шмыгал, смотря на Августа, который подходил ко мне.

— Ну так, признавайся, — сложил руки на груди мой суровый муж.

— Это… долгая история. — Глаза друга бегали по сторонам, будто он боялся, что нас могут подслушать. Я подошла к калитке, доставая ключи и зовя следом за собой мужчин:

— Пошли в дом.

Тишину прихожей нарушили шелест троих курток, жужжание замков и мягкие шаги. Разуваясь, Тихон с интересом осматривал обстановку, будто был здесь впервые.

— Это за последние полгода они ремонт сделали, — сказал друг. — Вера говорила, что весь дизайн был идеей Олега. Жаловалась, что он не разрешил ей даже цвет обоев выбрать. На что ее муж отвечал: кто платит, тот и решает.

— У них определенно были теплые семейные отношения… — добавил Август.

Мне хотелось прямо с порога потребовать от друга признание. Но куда порядочнее выглядело бы сделать это в кухне за чашкой чая, пока в микроволновке будет размораживаться очередная порция говядинки.

Ну хорошо, хоть нет проблемы с выбором чая, подумала я, открывая навесной шкафчик на кухне. С мелиссой, с ароматом манго, лотоса, ананаса (по отдельности, конечно). О, а вот и барбарис — такой я люблю.

— Рассказывай уже, — услышала я голос Августа за спиной, который вместе с Тихоном уселся за обеденный стол.

— Пусть молчит, пока я не сделаю чай. Просто иногда роняю предметы, когда слышу неожиданные вещи.

Я достала три разноцветные чашки и положила в каждую по пакетику. Ладони Августа внезапно легли на бедра и подвинули меня в сторону.

— А я не роняю. Иди присядь, сам чай сделаю.

Под удивленным взглядом Тихона я опустилась на стул рядом с ним. Конечно, он никогда меня не видел в таком положении. Когда мы общались, я ни с кем не была в отношениях и грезила лишь Дмитрием Николаевичем.

— А давно вы… — еле слышно пробормотал друг.

— Три дня, — ответила я. — Как познакомились, так и поняли — жить друг без друга не можем.

Август обернулся на мои слова, еле сдерживаясь от смеха.

— Вы ведь не женаты?

— Давай, наши секреты после твоих. Рассказывай.

Тихон несколько секунд рассматривал красочные домики на картине невидящим взглядом. А когда взглянул снова на меня, сказал:

— Вера, скорее всего, беременна от меня.

Август так резко поставил перед нами на стол чашки, что я чуть не подпрыгнула. В нос ударили кисловато-сладкие нотки барбарисового чая, а пар, исходящий от напитка, поднялся к лицу.

— Редко видитесь, значит. Редко, но метко, да? — ухмыльнулся Август, садясь напротив нас.

Тихон пододвинул к себе красную чашку, обхватив ее обеими руками. И, воззрившись на парующий чай, заговорил:

— Как-то так получилось… Я развелся в прошлом году, а у нее с мужем отношения начали портиться в начале этого года. После очередной ссоры она пришла ко мне. К подругам пойти стеснялась, потому что не хотела, чтобы они обсуждали ее синяки.

— Он ее бил?! — выкрикнула я.

— Иногда, когда ссорились.

— Зараза! Я его прибью. Голыми руками придушу!

От злости я до боли сжала кулаки. Рука Августа легла на мою, стала успокаивающе поглаживать напряженный кулак.

— Пусть рассказывает дальше, — сказал он. — Убьешь Олега позже.

— Почему она не развелась с ним сразу же? — не сдержалась я.

— Собиралась, но все откладывала. Приходила ко мне, заявляла, что теперь точно подает на развод. А потом они мирились. И по новой. Каждый раз умоляла, чтобы я никому не рассказывал, что она ко мне приходит.

— Они не из-за измен ссорились? — спросил Август.

— Вера говорила, что муж не догадывается. Бывала у меня, а мужу говорила, что поехала к клиентке делать маникюр. По лицу он ее не бил.

Я еле удерживала бурлящую злость внутри. Рука Августа продолжала лежать на моей. А сам он был предельно серьезен и сосредоточен. Внимательно слушал Тихона, время от времени попивая чай.

— Так когда ты видел ее в последний раз? — спросил он.

— Три недели назад она провела у меня полдня. В последнее время Вера приходила ко мне не только после ссор. Иногда просто так. Обещала прийти в позапрошлую субботу, но в четверг все отменила, сказав, что едет с мужем в Египет. Больше я не видел ее и не слышал.

— Ясно, — Август допил чай и поднялся из-за стола. — Болтайте пока. Я пойду обыщу двор.

В голове не укладывалось, как моя сестра могла изменять мужу с моим лучшим другом. Ладно, с нашим лучшим другом. Но сейчас неловко спрашивать Тихона, как так случилось, что они нашли друг в друге не только поддержку, но и стали любовниками. Лучше поговорю об этом с Верой.

— Так ты был женат? — спросила я Тихона, когда мы остались вдвоем на кухне.

— Четыре года. Но мой брак рассыпался вместе с бизнесом. Да и сейчас это не важно. Чем я могу помочь, чтобы найти Веру?

Я вкратце пересказала все, что знала сама, опуская детали, связанные с использованием дара и моими побегами. Пока говорила, вспомнила о приготовлении ужина. Поняла, что мяса я уже объелась в обед, и теперь придумала сделать овсяную кашу с ананасами. Стоя у плиты, я продолжала говорить.

— Но есть причина, по которой я не могу заявить на всю округу: Вишня вернулась! Поэтому прошу опросить знакомых тебя.

— Почему не обратиться в полицию?

— Хочешь стать главным подозреваемым? У мужа Веры хватит денег на адвоката. А у тебя? Хватит?

Тихон скривился.

— У тебя есть алиби на субботу?

— Я дома сидел, чинил какой-то компьютер…

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Да кто… Я сам живу. Ладно, пойду я лучше обзвоню друзей. Зайду к соседям. Если что — позвоню на домашний.

Когда вернулся Август, я уже проводила Тихона и накрыла на стол. Вместо того, чтобы заговорить со мной, он уселся за стол и с небывалым аппетитом стал поглощать овсянку. Наблюдая, как он быстро ест, я сама принялась за еду. Ощутила, как в самой глубине души просыпаются какие-то материнские чувства по отношению к человеку, который так мило ест мою стряпню. Хотя чего уж там. Обычная овсянка. Снова забиваю себе голову.

— Нашел что-то во дворе?

— Нет. Но куда интереснее то, что я не нашел. Нигде нет ни шампуров, ни мангала.

— Может, Тихон что-то разузнает.

— Может, — сказал Август, подчищая тарелку. — Сегодня был тяжелый день. — Откинулся он на спинку стула, сверля меня глазами. — Доедай скорее.

Я отправила в рот ложку овсянки, из которой торчали как драгоценные камни кусочки ананасов. Тщательно пережевав, я спросила:

— Зачем это?

— Хочу сходить с тобой принять ванну.

Мое настроение стремительно взмыло на сто этажей вверх: с минус тридцатого до плюс семидесятого. Губы неудержимо растягивались в довольной улыбке, которую я поспешила скрыть, доедая остатки овсянки.

— Только посуду помою, и пойдем, — сказала я, принявшись складывать тарелки в раковину.

— Посуда подождет. — Август забрал из моих рук мочалку, отложил ее на место, выключил воду. Снял белое махровое полотенце, с вышитым цветком на уголке, и нежно вытер мои руки. Я удивленно наблюдала за его движениями, вообще не припоминая, чтобы кто-либо вел себя так со мной. И только я решила, что Август опять стал нежным, как он подхватил меня и усадил на столешницу. Сам устроился между разведенных коленей и положил руки на мои бедра.

— Так что, — заговорил Август, не спеша забираясь пальцами под свитер, — какой тебе больше нравится? Ты в прошлый раз не ответила…

— Ой, прости. Мне тогда было сложно думать. — Я обвила руками его шею и немного притянула к себе так, чтобы видеть его пляшущие огоньки. — А сейчас… Знаешь, мне сложно выбрать. Может, ты добавишь еще пару вариантов для выбора?

— Думаешь, тогда тебе будет проще выбрать? — улыбнулся он.

— Просто я хочу попробовать все.

— Хитрая.

Я лукаво улыбнулась, подалась вперед, впитывая в себя его сводящий с ума запах, его гипнотизирующий, похотливый взгляд. Но он скорее преодолел расстояние между нами, впился в мои губы с таким напором, что меня отбросило назад. На затылке вовремя оказалась его ладонь, защитив меня от столкновения с нависающей тумбочкой. Я крепче обняла его, притиснула ближе к себе, если еще ближе было возможно.

Хочется съесть его. Хочется подчиниться ему. Хочется растянуть время, полностью насладиться им. И хочется взлететь на пик удовольствия. Столько хочу рождается в мыслях, пока его язык так искусно играется с моим, пока его руки держат меня в объятьях, присваивая себе. От поцелуев идет кругом голова, разжигается внутри пламя похлеще того, что живет в наших глазах. Оно заставляет изнывать от желания. И когда я с особой силой сжимаю плечи Августа, впиваясь пальцами в мускулы, спрятанные под свитером, он мягко разрывает поцелуй и отстраняется от меня. Его руки еще держат мои бедра, но мне сложно сфокусировать четкий взгляд на его лице. В голове совсем затянуло все непроглядным туманом страсти.

— Господин Инспектор, ты плохо на меня влияешь.

— Серьезно? — улыбается он.

— Вполне. Вместо того чтобы спасаться и бежать от тебя, мне хочется тянуться к тебе. Зачем ты свалился на мою голову? — Я потупила взор куда-то ему в грудь, медленно поглаживая его плечи.

— Не думай сегодня об этом. Иногда надо жить сегодняшним днем, одним моментом, чтобы не сойти с ума.

Он нежно приподнял мою голову за подбородок. В его глазах пряталась эмоция, которая никак не хотела раскрыться.

— Улыбнись, Вика. Ну же. Мне нравится твоя улыбка.

— Убери пальцы с подбородка, или я откушу один. — Я резко дернула головой и клацнула зубами, стараясь поймать один. — Иди сам принимай ванну!

Его лицо мгновенно стало максимально серьезным, нахмуренным, будто убить меня собрался. Я поспешила выбраться из его объятий, спрыгнуть с тумбы, оттолкнуть его от себя… Но это было тоже самое, что пытаться сдвинуть каменный валун с места, то есть — бесполезно.

— Значит, не хочешь со мной ванну принимать?

— Нет!

— Мало ли чего ты не хочешь…

Внезапно он подхватил меня на руки, сжал так крепко, будто придушить захотел. Я обвила руками его шею, устроилась поудобнее и прошипела ему на ухо:

— Начнешь нести меня в ванную — откушу ухо по дороге.

— Давай.

Несмотря на мои трепыхания, беспорядочные удары и попытки укусов, Август пронес меня через кухню, прихожую, прямо в ванную комнату. Посадил на стиральную машину и запер за нами дверь. Его движения были резкими, быстрыми, полностью отражали сердитое настроение. Я сидела на стиралке, наблюдая, как он открыл кран и принялся настраивать воду, стоя ко мне спиной.

— Попробуешь удрать — пожалеешь, — произнес он.

— Господин Инспектор, ты такой сексуальный, когда злишься. — Я захватила обоими руками концы свитера и стащила его через голову. Август уже повернулся ко мне, когда я бросила свитер на пол. Одними губами проговорила: — Я хочу тебя.

Не сводя с меня сурового взгляда, Август расстегнул ремень и одним быстрым движением полностью его вытащил. Грубая кожа с еле слышным свистом рассекла воздух.

Ой.

Я замерла. Мое тело будто приросло к стиральной машинке. Бежать? Боюсь, я буду съеденной страшным зверем раньше, чем успею коснуться двери.

Август сделал пару широких шагов и навис надо мной. Его злость, казалось, наэлектризовала пространство между нами. Я взглянула ему в глаза, стараясь выглядеть как можно более невинной.

— Снова играешь со мной?

— Господин Инспектор, положи, пожалуйста, ремень. А? Я ведь ничего плохого не сделала.

Похоже, мои слова возымели обратный эффект. Воздух чуть не искрился от напряжения. Вдруг Август отступил от меня на шаг, и я облегченно выдохнула. Но еще лучше было бы, если б он ремень свой спрятал обратно.

— Снимай штаны.

— А? Чего это?

— Пороть тебя буду. Трусы тоже снимай.

— Господин Инспектор, знаешь, это не тот вид секса, который я бы хотела попробовать… — промямлила я.

— Разве я не ясно выразился?! — Слова, произнесенные столь жестким голосом, заставили спрыгнуть со стиралки. Широкая спина Августа напрочь отсекала единственный путь к отступлению. За ним почти не было видно двери. Пока что я решила сделать то, что он просил.

Когда я осталась в одном бюстгальтере, спросила:

— Это снимать? — пальчиком поддела бретельку и соблазнительно спустила ее с плеча. Его взгляд внимательно следил за моей рукой, а потом за тем, как я повторила то же самое с другой бретелькой. Завела руки за спину, нашла застежку и расстегнула ее. Бюстгальтер сорвался вниз, оголяя грудь.

Его рука до побелевших костяшек сжимала ремень, грудная клетка часто вздымалась от быстрого поверхностного дыхания. А смотрел он на меня так, будто кот на мышь, которую заманил вугол и собрался прямо сейчас сцапать.

Один большой шаг ко мне, я — два мелких назад, пока не почувствовала ягодицами холодный пластик стиральной машины. Август запустил пальцы в мои волосы на затылке, потянул назад, запрокидывая мою голову. По коже хлынул обжигающий холод. Грозный взгляд, казалось, пронзал насквозь. Я не рисковала шевельнуть и пальцем, дышала чуть слышно, и ощущала, как невыносимо растет желание отдаться ему.

— Испугалась?

Хищная улыбка соблазнительно изогнула его губы. Я закивала головой, насколько это было возможно. А в следующий момент Август наклонился ко мне, жарко поцеловал, вдавливая собой в стиральную машинку. В голову ударили миллионы маленьких пузырьков шампанского, мгновенно опьянив. С нетерпением я пробралась под его свитер, впилась короткими ногтями в кожу.

Подхватив за бедра, он усадил меня на стиральную машинку, а следом буквально сорвал с себя свитер через голову. Мы набросились друг на друга, будто не виделись тысячу лет. Будто все это время только и ждали, чтобы слиться в страстном поцелуе, прижимаясь голыми телами.

— К ванне мы не доберемся? — прошептал Август.

— Может, позже? — улыбнулась я и обхватила ногами его бедра.

Горячее дыхание вырывалось через его приоткрытые губы, обжигая мои, истерзанные поцелуями. Он просунул руку между нами вниз, и я потянулась к его губам, втянула в себя нижнюю, слегка прикусила ее. Вкусная. Я обвила руками его шею, углубляя поцелуй. Ах, мой вкусный, желанный господин Инспектор.

Он резко вошел в меня, и я оторвалась от его губ, запрокинула голову назад, подставляя для поцелуев шею. Август к ней склонился, руки сжали мои бедра сильнее.

Все быстрее, жестче, глубже он вбивался в меня. Мои стоны один за другим рвались из груди, обрывая на полузвуке предыдущий. Я напрочь потерялась в пространстве, воздух, казалось, был полностью пропитан жаром наших тел, мои чувства обострились до предела, я целиком отдалась ему, его рукам, наслаждению, которое с каждой секундой, с каждым толчком, с каждым стоном множилось в десятки раз.

Его зубы сжали нежную кожу шеи — и из меня, вместо стона, вырвался вскрик. Осколки сладкой боли разбежались мурашками по телу, и я крепче впилась пальцами в его плечи, чувствуя, как меня буквально выбрасывает на вершину удовольствия. Один его последний, самый мощный толчок — и я стремительно взмываю вверх, растворяюсь в блаженном тумане, который мягко окутывает мое тело. Обнимая Августа за шею, я тянусь к его губам, сливаюсь с ним в долгом поцелуе. Скольжу пальцами по влажной от пота коже, притягиваю его к себе.

— Теперь можно и ванну принять, — улыбается Август, слегка отстранившись от меня. От его довольной улыбки внутри меня расползается тепло, и я улыбаюсь в ответ.

— Все-таки мне больше нравится, когда ты напротив меня.

— Тебе больше нравится меня злить. А когда я злюсь, то делаю так, как нравится мне.

Я опустила глаза вниз, с наслаждением скользнув взглядом по шикарному телу Августа.

— Как раз вода набралась. Пошли поваляемся? — спросил он, и я коротко кивнула. По пути к ванне Август избавился от свисающих джинсов, и пока он добавлял в воду пену для ванн, я любовалась его упругим накачанным задом. А потом спрыгнула с машинки и подошла к нему, чтобы ближе насладиться запахом, из открытой бутылки медового цвета. Пена, похожая на сладкую вату, быстро росла, покрывая собой всю поверхность воды и распространяя нежный аромат ванили с нотками имбиря.

Август забрался в ванну первым — и уровень воды (пены) мгновенно поднялся, я даже засомневалась, помещусь ли я тоже. Но Август настоял на том, чтобы я меньше думала и быстрее к нему присоединялась, в это время таща меня к себе за руку. Осторожно, чтобы не поскользнуться, я забралась в слегка горячую воду и легла сверху на Августа, положив ему голову на плечо.

Я прикрыла глаза, растворяясь в блаженном аромате, мягко обволакивающей воде, чувствуя, как сильные руки нежно поглаживают по спине. Прошло несколько минут прежде, чем Август заговорил:

— Завтра с утра перехватим Олега по пути на работу, я вытрясу из него все, что он знает.

— А если это не он?

— В любом случае ему не помешает пару раз получить в морду.

— Я серьезно.

— Наутро, возможно, Тихон узнает что-то интересное. Завтра проснемся пораньше, чтобы все успеть.

Конечно, чтобы вечером успеть меня привезти на базу. Нежась в объятьях Августа, совершенно не хотелось думать, что завтра он меня сдаст под стражу. Но мы договорились. У Инспектора на первом месте работа. А то, что сейчас между нами, просто украшение его рутинных рабочих дней.

Одна мысль за другую закрутилась в колючий клубок. Теперь я злилась на него, на саму себя, что слишком расслабилась.

— Я поставлю будильник на пять утра, — продолжал говорить он. Его слова, его голос выводили из себя. Но будет чересчур опрометчиво показать сейчас свою злость. Планы на завтрашний день дальше лились из него, и я не придумала ничего лучше, как заткнуть поцелуем ему рот.

— Я опять хочу тебя, — сказала я, оторвавшись, и снова впилась в его губы. После моих слов его член мгновенно пришел в боевую готовность, и я плавно задвигала бедрами. Руки по-собственнически легли на мои ягодицы и сжали их до боли. Я еле слышно вскрикнула, но звук утонул в жарком поцелуе. Его палец скользнул вниз, между двух половинок, нежно вошел в меня. Я сжала его губу, закрыв глаза и отдаваясь ощущениям. Внизу живота ныла сладкая истома, и я непроизвольно двигала бедрами в такт движениям его руки.

— Сделай это жестко, — прошептала я, пытаясь унять частое дыхание. — Не томи…

— Чем больше хочешь — тем сильнее удовольствие. — В его словах я услышала улыбку и раскрыла глаза. Его радужки, объятые пламенем, переливались из огненно-оранжевого в ало-красный, из ярко-желтого в иссиня-черный. Я залюбовалась переливами, теряя связь с реальностью. Нельзя, нельзя так долго и близко смотреть в глаза. Но я уже не могла оторваться.

Не успела очнуться, как почувствовала, что меня поставили на ноги. Развернули к стене, прижали к ней горячим телом. Колени чуть не подкосились, но сильные руки крепко держали за бедра.

Реальность мигом вернулась, когда Август резким толчком вошел в меня. Я увидела светло-салатовый кафель, свои руки на нем, влажные от воды, скользкие от пены. Со следующим толчком из моей груди вырвался громкий вскрик.

— Еще жестче? — прошипел Август на ухо.

— Да.

— Ты уже начала меня ненавидеть?

Он внезапно развернул меня к себе, заглянул в глаза, подняв мою голову за подбородок. Я соблазнительно улыбнулась и ответила:

— Господин Инспектор, я просто хочу подольше чувствовать, что ты сегодня был во мне.

Август подхватил меня за бедра, и только я успела руками обвить его шею, как он резким движением ворвался в меня, прижимая к стене. Ему было совсем не сложно раз за разом насаживать меня на себя — казалось, я пушинка в его руках. Яркие вспышки наслаждения выгнали дурные мысли, завладели всем телом. Жестко, быстро, он заполнял меня до предела. Я сильнее сжимала ногами его бедра, руками притягивала ближе к себе его тело, впивалась ногтями в спину, запускала пальцы в короткие волосы. Охрипла от крика, искусала губы, разбивалась от переполняющих чувств, пока в один миг не возродилась, получив незабываемое блаженство. Казалось, внутри пульсировал фонтан, расплескивая по всем клеточкам, разнося по всем венам эйфорию.

Август осторожно поставил меня на ноги, нежно обнял. Я уткнулась в его широкую грудь, чувствуя, сладкое покалывание по всему телу.

Мы немного так постояли, а потом он спустил воду в ванной, и вымыл меня в душе.

Когда мы чистили зубы, стоя голыми напротив огромного зеркала, я вспомнила про посуду, о чем и сообщила Августу. Он предложил сам вымыть ее, пока я буду готовить постель ко сну. Я одарила его очаровательной улыбкой и сказала “спасибо”.

Пока я расстилала постель в комнате, прокручивала в голове новый идеальный план побега. Все сходилось. Все должно будет пройти замечательно. Если Август, конечно, внезапно не проснется среди ночи.

Он не просыпался, а крепко уснул, как только обнял меня и прижал к себе.

Покидая дом, я оставила ему записку. Не для того, чтобы его задержать… Просто захотелось написать: “Ты мой самый вкусный торт. Как жаль садиться на диету…”

Глава 9

Я заколотила кулаком по бронированной двери. Стук громом разнесся по безлюдному пространству, окружающему здание старого завода. Все утро я передвигалась еле слышно, и теперь забоялась, не спугнула ли я этим стуком свою удачу, сопровождающую меня по пути сюда.

Замок с глухим щелчком повернулся, и дверь почти бесшумно отворилась внутрь.

— Дмитрий Николаевич, простите за столь ранний визит, — затараторила я, неловко улыбаясь. Моя первая любовь за восемь лет совсем не изменилась. Такой же мужественный, такой же красивый. И так же глядит на меня: будто с асфальтом смешать готов.

Может, не узнал? Смотрит на меня своими серыми глазами сверху вниз. Черные волосы, которые лишь слегка тронула седина, небрежно зачесаны назад, темно-синяя футболка свободно висит на широких плечах. А еще я впервые вижу его в домашнем виде. Вижу голые руки! Раньше все выше запястий было скрыто под рубашкой. Под которой, между прочим, несложно догадаться, что находится подтянутое тело. И сейчас я уставилась на сильные руки, медленно скользя взглядом по линиям вен.

— Елагина?

Я быстро-быстро закивала, услышав родную фамилию. Несмотря на то что он ее вспомнил, настроение у него не изменилось.

— Вера?

Сняв капюшон куртки Веры, я тяжело вздохнула.

— Вика я, Вика.

Похоже, для него было недостаточно узнать одно мое имя. На его лице так и читалось: зачем я приперлась?

— Я пришла, потому что… А давайте, Дмитрий Николаевич, вы меня сначала впустите, а потом я все расскажу?

— Проходи.

Он раскрыл шире дверь, и я прошмыгнула внутрь. Узкий полутемный коридор привел нас к еще одной двери. За ней оказалась маленькая прихожая, где меня попросили оставить обувь и верхнюю одежду.

— И не называй меня больше по имени-отчеству. Я уже давно не твой преподаватель.

Открыв следующую дверь, Дима пропустил меня в квартиру. Моя голова сама задралась и раскрылся рот, когда я увидела высоченный потолок. Метра три-четыре, не меньше. С него свисали лампы в железных абажурах, ярко освещая здоровенную студию, разделенную на зоны деревянными перегородками-сетками. Сразу справа стояла огромная двуспальная кровать (чтобы приходить с работы и тотчас же заваливаться спать), слева — письменный стол с ноутбуком. Я направилась прямо, проходя мимо перегородки, к обеденному столу, на который лился бодрящий утренний свет из огромных деревянных окон. В воздухе витал аромат свежезаваренного кофе, отчего у меня потекли слюнки.

— Кофе будешь?

— Да! — с большим энтузиазмом воскликнула я. Еще бы еды какой-то пожевать, но наглеть столь сильно я сразу не хочу.

— Присаживайся на тот диван, — Дима указал рукой налево, в противоположную сторону студии.

Проходя к двум синим диванам, я не удержалась и легонько пнула красный боксерский мешок, висящий на цепи. Он еле пошатнулся, а я замахала рукой от боли.

Диван оказался в меру жестким — в таком не утонешь. Пока я ждала кофе и Диму, осматривала помещение в поиске женских вещей. Ничего такого. Даже милых подарков-безделушек, совместных фото в открытых шкафах не обнаружилось. Зато каждая полка едва не ломилась от книг.

Протянув мне белую чашку с кофе, Дима уселся на второй диван.

— Мне на работу через полчаса. Говори.

— Дело в том, что… — я опустила глаза, глотнула кофе. Сложно врать человеку, завоевать доверие которого в свое время стоило больших трудов. — Я приехала к сестре на две недели. Все было хорошо, пока я два дня назад не встретила своего бывшего парня. Он мне проходу не дает. Караулит под домом.

— И что он хочет?

— Чтобы я вернулась к нему, конечно! — я подняла возмущенный взгляд на Диму. — Я ему говорила, что между нами быть ничего не может, а он… псих какой-то!

— Я его знаю?

— Нет, нет. Он с моего родного района. И здесь не бывает.

Дима рассмеялся.

— А его не смущает то, что ты за границей живешь?

— Так он хочет, чтобы я здесь осталась. Говорил, помешает мне сесть на самолет через три дня. Я бы в полицию обратилась, но у него там дядя работает. Без толку. И я бы у друзей пожила, но их всех он знает. Уверена, уже побежал меня искать у соседей, — закивала головой, а потом шепотом добавила: — Сегодня утром, пока он спал в машине под домом, я незаметно проскользнула и сюда прибежала. Можно я здесь поживу три дня? Пожалуйста! — я поставила чашку на деревянный журнальный столик и сложила руки в молящем жесте. — Он точно-точно не догадается меня здесь искать. И никто из друзей не знает, что я в курсе, где вы живете. Прошу! Я буду очень тихо себя вести. Могу приготовить обед, убраться…

Все время Дима слушал меня, медленно потягивая кофе и изредка поглядывая за окно, где шумели деревья от порывистого ветра.

— Ладно, оставайся. Я вернусь вечером.

Я облегченно вздохнула, положив руки на грудь.

Мой план сработал просто безупречно. Август у Димы меня не найдет. Ночью я тщательно вымылась, полностью переоделась в одежду Веры. Если где-то и был жучок, то он остался в доме. И на всякий случай, чтобы господину Инспектору было особо весело с утра, перед выходом я забросила все его вещи в стиральную машину. Пока он их высушит, пока побегает по моим друзьям, — ему уже надо будет возвращаться на базу. Без меня.

Когда Дима ушел, я с радостными криками и визгами носилась минут пять по студии. Упала на диван отдышаться. Все хорошо. Только осталось найти Веру. Нужно связаться с Тихоном. Единственный вариант — позвонить из таксофона. У меня есть немного наличных, которые я наскребла, порывшись по сумкам-карманам сестры. Должно хватить на пару звонков.

В одной из полок в тумбочке, которая теснится в углу возле двери, я нашла запасной ключ. Думаю, я без проблем успею вернуть его на место прежде, чем Дима придет домой. Он даже ничего не заметит.

Путь к почте был неблизкий. Но когда постоянно спасаешь свою шкуру, уже перестаешь обращать внимание на усталость. Я лишь надеялась, что тот таксофон еще до сих пор висит на соседнем здании с почтой.

Сто рублей — и у меня на руках таксофонная карточка. Десять минут. Стоя у таксофона, я говорила себе, что надо в них уложиться. И надеялась, что Тихон дома.

На той стороне подняли трубку, и я затараторила:

— Тиша, говори быстро, что ты узнал от соседей и друзей?

— Вишня, ты где?

— Пока что не могу сказать. Говори скорее, я из таксофона звоню!

— Только узнал, что несколько соседей видели, как машина в субботу утром отъезжала от дома. Но я еще не у всех был…

Послышался еще один мужской голос на заднем плане. По звукам было похоже, что кто-то отобрал у друга телефон.

— Дорогая, я соскучился.

Услышав голос Августа, я выронила трубку.

Его слова прозвучали не так, как обычно говорят мужья своим женам, с нежностью и любовью. Они прозвучали, как: “Дорогая, увижу — убью”.

Обратно я шла максимально быстрым шагом. Не бежала, чтобы не привлекать к себе внимание. Про карточку, оставленную в таксофоне, я уже вспомнила, когда вставляла ключ в дверь.

“Он меня здесь не найдет. Он меня здесь не найдет”, — как мантру повторяла я, бродя взад-вперед по студии. Проходя мимо окна, выглядывала во двор и постоянно одергивала себя не делать этого — будто сейчас Август нежданно-негаданно покажется в окне с хищной улыбкой и протянутыми ко мне руками: “Попалась!” Смешно.

Он не догадается, что я у Димы. Нет, нет.

Но как он так быстро оказался у Тихона дома?! Надел шмотки моей сестры и поехал в них? Смешно.

Скорее всего, поехал в своих. С чего я взяла, что его испугают мокрые штаны?

Нужно было вообще сжечь его вещи. Точно. В следующий раз так и сделаю... Следующий раз? Боже упаси.

В конце концов я выдохлась и опустилась на диван. Холодильник стоял совсем не далеко, но красная декоративная подушечка лежала ближе. Все же сон одержал победу над голодом, и я вырубилась, скрутившись в клубочек на диване.

“Не позволительно так долго спать” — было первой моей мыслью, когда я проснулась, еще не открыв глаза. Сквозь веки не пробивается свет, значит, уже вечер. Но и теплым пледом я себя не укрывала.

Я резко поднялась. Дима сидел в другом конце студии, что-то тихо печатая на ноутбуке. Лампа горела лишь над ним.

— Выспалась?

— А, да. Знаешь, никак не привыкну к смене часовых поясов.

Проснуться и увидеть Диму было невероятной радостью. Если Август до сих пор не нашел меня, то, возможно, и не найдет.

Когда загорелись все лампы, равномерно осветив студию, я глянула на черный циферблат электронных часов, примостившихся на полке. Полседьмого.

— Как прошел день? — поинтересовалась я.

— Не так весело, как хотелось бы. Думаешь, преподавателям не надоедает вести одни и те же лекции… — Дима прошел мимо дивана и остановился у холодильника, за которым начиналась кухня. — Что будешь на ужин? Гуляш, жаркое, котлеты?

Живот сразу отозвался жалобным звуком на упоминание таких блюд, и я с небывалым воодушевлением поднялась с дивана и подбежала к Диме.

— Жаркое. Помочь приготовить? — улыбнулась я, но он, похоже, моим радостным настроением не заразился и безразлично ответил:

— Спасибо, я сам.

Ближайший час я провела на диване, изнемогая от дразнящих возбуждающих запахов — готовилась говядинка. Пытаясь себя хоть как-то развлечь и отвлечь, я полистала несколько книг. Психология, социальная психология, самосовершенствование… Нет, мой мозг сейчас к такому не готов. Мой мозг сейчас бы с удовольствием насладился разглядыванием картинок, или вообще завис на неопределенное время.

Ужинали мы молча. Раньше я бы все отдала за то, чтобы вот так вместе посидеть наедине, за одним столом, еще и кушая блюда, приготовленные моим ненаглядным. Но сейчас я не чувствовала совершенно никакого душевного подъема из-за того, что Дима рядом. Единственное, что радовало, — готовил он изумительно вкусно.

Потом я предложила вымыть посуду, но мне снова отказали. Вообще, я заметила, что Дима как-то настороженно смотрит на меня, когда я прикасаюсь к вещам в доме. От этого стало немного грустно.

После ужина он устроился на диване с книгой. Я уже думала, что превратилась во что-нибудь наподобие безделушки, подаренной на день рождения, к которой подходят лишь для того, чтобы протереть пыль. Но вдруг со мной заговорили:

— Как живется за границей? Кстати, куда ты уезжала, напомни.

— В Канаду. Конечно, там лучше, чем у нас, и…

Я не была готова. Совсем не готова сейчас сочинять историю о том, как мне живется по соседству с канадцами. Но выбора не было, и я стала лгать наобум.

Вдруг Дима поднял палец, намекая, чтобы я притихла. Мой рот захлопнулся, и уши навострились. Смотря на Диму, который не сводил глаз со входной двери, я прислушалась к звукам.

— Что такое?

Как только я обернулась, дверь буквально вылетела, чуть не сорвавшись с петель, и грохнулась о стену. Резким, быстрым шагом Август преодолел пространство между входом и диваном. Его лицо было каменным от злости, глаза горели как безумные. Сильная рука схватила мое запястье, и он без слов потащил меня к двери. Я скользила босыми ногами по лакированному паркету, вырывалась, дралась, кричала. Но это ему не особо мешало идти к цели.

— Стоять! — приказал Дима. — Стоять, или я выстрелю!

Август замер. До выхода оставалось метров пять. Я обернулась: Дима стоял с пистолетом, направленным Инспектору в спину. Август развернулся.

— Отпусти ее! И убирайся! Забудь вообще о ее существовании!

— Как бы не так, — ухмыльнулся Август в ответ, сильнее сжимая мое запястье. — Положи пушку, ты не знаешь, с кем связываешься.

Вместо этого Дима передернул затвор. В его глазах не было ни капли страха. Он может выстрелить. Несмотря на то что мы не обычные люди, но пуля и для нас может быть смертельной.

— Отпусти ее и покинь здание. Я считаю до пяти. Один, два…

— Не стреляй! — выкрикнула я, прикрывая собой Августа.

— Дорогая, не стоит ради меня рисковать своей жизнью, — ехидно прошептал он.

— Если он сделает хоть шаг — я выстрелю. А сейчас позвоню в полицию, — Дима потянулся в карман за телефоном. — Проникновение со взломом — быстро не отделаешься.

Не заметила я, когда мое запястье выпустили из тисков, и Август, подняв меня за плечи, переставил в сторону. И уверенным шагом пошел прямо на Диму.

— Стой! Выстрелю!

Тело сковало страхом. Кровь гулко стучала в висках, рот раскрылся в немом крике. Картинка будто замедлилась. Дима орет, отступая, Август шаг за шагом подходит ближе. Пистолет дрожит в руке. А потом резко вылетает на пол, выбитый ногой Августа. Он быстро скручивает Диму, который через секунду-другую засыпает крепким сном.

— Придурок! — выкрикнула я, подбегая к Августу. Схватила его за рукав куртки, которой раньше не видела, и стала трусить его. — Совсем спятил?! А если бы он выстрелил?

Ничего не ответив, Август поднял с пола пистолет и вынул из него магазин — пусто.

— Я знал, что он блефует.

Хитрая улыбка растянула губы Инспектора. Я разжала пальцы и отпустила его рукав, шагнула назад.

— А сейчас, — он вставил магазин обратно, отложил пистолет, — я займусь тобой. Достаточно игр, Виктория.

— Куда ты засунул жучок?

Руки сами потянулись к волосам. Может, где-то на голове? Пальцами я быстро принялась ощупывать кожу. Август лишь ухмылялся, глядя на меня.

— Точно не там, — покачал он головой.

С ужасом я опустила руки. Я не смогу от него сбежать. Мне конец. Моя песенка спета.

Август вынул из кармана наручники, немного не такие, как те, что он носил раньше. Похоже, достал новые.

— Знаю, не любишь их. Но ты не оставляешь мне выбора, — пожал он плечами.

— Погоди! Ты еще не нашел мою сестру!

— Но разве я в этом виноват? Из-за того, что я утром нашел свои вещи насквозь промокшими, еще и в стиральном порошке, я немного задержался, пока не перевернул весь дом в поиске хоть чего-нибудь, чем бы мог прикрыться и не напугать соседей, пока бежал к машине. Я ведь не путешествую налегке. Надо было тебе еще вещи и из багажника все сбросить в ванну. Стиралки не хватило бы. Так вот, потому что я задержался, не успел поймать Олега перед работой. А сейчас он, вместо того чтобы поехать домой, пошел с друзьями в паб. Наверняка оплакивать будущий развод.

— А чем ты был занят весь день? — спросила я. Во мне тлел маленький уголек надежды, что пока мы говорим, я успею что-нибудь придумать.

— Вместе с Тихоном опрашивал соседей. Потом он обзванивал друзей, а я ему советовал, какие задавать вопросы. В отличие от тебя, у меня был довольно продуктивный и насыщенный день.

— И что ты узнал?

Август шагнул ближе, раскрывая наручники.

— Дорога нам предстоит неблизкая. Успею все рассказать.

— Нет, я не поеду с тобой на базу.

Улыбка сползла с его лица. Суровый взгляд буравил так, что леденела кровь в жилах.

— Не заставляй меня применять силу.

Снова обвести его вокруг пальца не получится, сбежать тоже. Значит, я не должна дать себя поймать. Не должна разрешить этим рукам прикоснуться ко мне.

Август застегнул один наручник на своем запястье, и протянул мне ладонь. Я бросила последний взгляд на цепь, с висящим боксерским мешком, и сняла блок с дара.

По венам понеслась чистая энергия, сердце будто стало мощным хромированным насосом, быстро застучало, умножая силу. Кончики пальцев чуть не искрились, дрожали мелкой дрожью. Перенасыщение — и воздух подчинился, волнами закружил вокруг меня. В один момент я почувствовала власть над притяжением. И бросилась на ошарашенного Августа.

Сомкнула пальцы на его шее и подняла нас в воздух. Он пытался что-то сказать, но я не разбирала его сиплого шипения. Он пытался убрать мою руку, но она была столь же сильной, как камень.

Его шея казалась мне холодной и хрупкой. Я боялась ее сломать, и поспешила поднести нас к цепи. Его руку я пристегнула к ней, и на нас посыпались крупицы побелки.

“Отпусти его шею”, приказывала я своей руке, но что-то внутри меня так настойчиво шептало: “Его нужно убить”. Лицо Августа багровело, а мои глаза внезапно стал застилать туман. Или пар. Не понятно. Я часто моргала, пока не поняла: это настолько стремительно испаряются с моей раскаленной кожи слезы.

Я так резко отпустила Августа, будто выронила горящий уголь. На его шее остался алый след моей руки, исчезающий буквально на глазах. Ничего себе, какая быстрая у него регенерация.

Еще немного побелки легло на темные волосы Августа.

— Отстегни меня, или на нас обрушится потолок.

— Я уйду, а обрушится он на тебя.

Его лицо почти приобрело обычный цвет. На прощание я коснулась его холодных губ своими. А он свободной рукой обхватил мою талию, прижал к себе, углубляя поцелуй. Вместе с удовольствием я чувствовала, как из тела капля за каплей вытекает энергия.

Из его кармана донеслась простая мелодия. Август отпустил меня и тихо выругался, доставая мобильник. Чтобы не упасть, я ухватилась за цепь.

— Да.

— Ты уже везешь Огнемиру на базу? — послышался другой голос. Имя, которое когда-то присвоила мне организация, резануло по ушам. Август приложил указательный палец к моим губам и ответил:

— Она сбежала от меня. Опасная девчонка. Я еле уцелел.

Через паузу в несколько секунд на той стороне ответили:

— Дьюс, возвращайся на базу.

— Дайте мне еще сутки.

— Нет надобности. Я пошлю другого человека. А тебя ждет следующее задание.

Когда в трубке раздались гудки, Август скорчил злую рожицу экрану телефона и спрятал его, а затем достал рукой до своего запястья и отстегнул наручники. Мы с грохотом свалились на пол.

Повезло, хоть Август оказался снизу.

— Я бы задержался, но мне пора. Слезай.

Наконец меня осенило: господин Инспектор оставит меня. И уедет сам. А потом передаст устройство, с которого отслеживает мой жучок, другому Инспектору, с которым, возможно, не так повезет договориться.

— Сними с меня жучок.

Август вздохнул и поднялся, аккуратно переложив меня на пол. Я подорвалась следом за ним.

— Не буду я снимать жучок. Как же я тогда тебя найду?

— Ты вернешься?

Уголок его губы едва не согнулся в улыбке, но лицо снова стало серьезным.

— Измени ему воспоминания, пока он не проснулся,— дернул он головой в сторону Димы, мирно спящего на диване. — Я небольшую дозу ему вколол.

Я с ужасом представила, как долго буду оправдываться перед Димой, если не сделаю сейчас так, как сказал Август. Я присела рядом на диван, судорожно роясь в памяти в поиске информации о том, как правильно менять воспоминания. Август в это время ходил по студии, осматривая ее. Я воззрилась на часы, а в следующий миг сомкнула веки и уснула.

Перед внутренним взором нарисовалась студия. От меня отходили красные ленты, одна из которых тянулась к Диме. Стоит лишь захотеть ее взять — и я уже в его спящем сознании. Теперь я принялась надиктовывать монотонным голосом: в девять вечера я сидел с Викой на диване и слушал рассказ о ее жизни за границей; хотя слушать ее было интересно, но меня сморило сном; так и уснул на диване…

Когда я открыла глаза, Августа уже след простыл.

Глава 10

Почему синяк никак не сходит? Или это новый? Нет, Август кусал меня не настолько сильно, да и было это позавчера.

Я подалась ближе к зеркалу, поворачивая голову и запрокидывая ее, чтобы лучше рассмотреть синяк — такой же, каким я видела его в зеркале туалета в торговом центре, еще когда впервые сбежала от Инспектора. Моя рука потянулась к навесному шкафчику за аптечкой, которая теснилась среди множества мужских тюбиков, зубных паст и прочего.

Аптечку я не открывала восемь лет. Даже если случайно резалась ножом, то было достаточно наклеить дешевый лейкопластырь. Регенерация у меня хоть и медленная, но она есть! Обычный синяк давно бы исчез…

Разве что… это не обычный синяк. Стоит кое-что проверить.

Я вышла из ванной в одном полотенце. Дима давно отправился на работу, оставив в моем распоряжении всю студию. Могу хоть голышом бегать. Но меня сейчас интересует другое — его ноутбук на письменном столе.

Присев на стул, я подняла крышку и нажала на кнопку включения. Пароль! Да что все такие скрытные! Со злостью захлопнула крышку.

Мне срочно нужен интернет. Я до конца не уверена, что сумею найти там необходимую информацию, но попытаться стоит. Надеюсь, мне хватит денег на интернет-кафе.

Всю прошедшую ночь я не могла уснуть. Передо мной стоял нелегкий выбор: найти возможность избавиться от жучка, после чего максимально изменить внешность и втихаря искать сестру, или ждать Августа и его возможной помощи. А, может, и не помощи вовсе. Я четко слышала, что по мою душу пошлют другого человека. И Август не ответил на вопрос. Вернется ли?

Хотя с чего бы ему?! Понравилось играть в детектива?

Я фыркнула, застегивая куртку. Лучше рассчитывать на себя — так меня научила жизнь. Только поэтому я еще жива.

Дверь на улицу я открывала медленно и осторожно. Как же не хватает мне пистолета под сердцем — с ним чувствуешь себя спокойнее. Достать бы новый. А то вдруг следующий Инспектор уже совсем рядом.

Только я тихонечко прикрыла за собой дверь и натянула капюшон, как услышала:

— Вишня!

Я чуть не подпрыгнула от испуга.

— Тихон, что ты здесь делаешь?

— Август попросил присматривать за тобой.

Улыбка друга ослепила меня сильнее утреннего солнца.

— Каким это образом? — сложила я руки на груди. — И почему ты согласился?

Лицо Тихона мгновенно посерьезнело. Между бровей залегла складка.

— Потому что раз ты ищешь Веру, то преступник может захотеть тебе помешать. Лучше нам держаться вместе.

— Угу, — буркнула себе под нос. — А когда это Август успел поделиться с тобой моим местонахождением?

— Вчера. А что, это секрет?

Конечно, друг, распахнув глаза от искреннего удивления, совершенно не подозревает о тех играх, в которые мы играем за его спиной. И Август, ясное дело, ничего ему не рассказывал. Или наврал. А еще и переманил моего друга на свою сторону. Присматривать за мной? Я что, маленький ребенок?

Я ниже натянула капюшон, сгорбилась и зашагала вперед по дорожке, оставляя друга у входной двери.

— Вишня, ты куда? — поймал меня за рукав Тихон.

— В магазин, — ответила я, дергая локтем.

— В какой?

— Да какая тебе разница! Куда хочу — туда и иду!

— Вообще-то, Август попросил еще… чтобы я тебя к себе забрал… И не выпускал на улицу.

— Раз-меч-тал-ся. Так ему и передашь. Если он вернется…

Вырвавшись, я двинулась дальше. Раз я собралась менять внешность, то придется распрощаться с моими белыми волосами. Или даже напрочь остричь их.

— Он говорил, что вернется, — крикнул Тихон вслед.

Мои ноги замедляли шаг, пока я не остановилась.

— Он же обещал помочь найти Веру.

Оборачиваясь, я прокричала:

— Ты даже не знаешь, кто он такой! Не стоит ему так слепо доверять!

Тихон подошел ближе и вполголоса ответил:

— Мне он показался человеком, который держит слово.

— Дело не в этом, совсем не в этом… — я зарыла сжатые в кулаки руки поглубже в карманы, пряча их от пронизывающего ветра. — Ладно, я обещала рассказать тебе обо всем. О том, кто я, где провела столько лет. Кажется, пора. Заодно расскажу, кто такой Август.

Знаю, что мое признание перевернет мир друга с ног на голову. Но все-таки он должен знать. И будто предчувствуя что-то неладное, Тихон нахмурился. Я улыбнулась и стукнула его кулачком в бок.

— А ты мне дашь интернетом попользоваться. Идет?

Мы проехали полгорода на автобусе за счет друга. Кроме всего прочего, я ждала, когда Тихон мне перескажет все то, что они с Августом узнали вчера, опрашивая друзей и соседей. Но для начала я обдумывала, с чего начну рассказ о своей жизни. И настолько глубоко погрузилась в мысли и воспоминания, что не сразу узнала девушку с коляской, медленно идущую к детской площадке. Лена. Круглая отличница, шла на красный диплом. Разве она не должна была поступить на магистратуру в Московский институт? Или мне изменяет память…

— Она же замуж за Пашу вышла, — сказал мне Тихон у подъезда.

— Пашу?!

Быть не может! Лена вышла за этого придурка, который буквально на днях чуть не изнасиловал меня у себя на кухне?! И будто подтверждая мои мысли, друг ответил:

— Ну да.

Пока мы ждали лифт… который так быстро починили — обрадовалась я про себя и забыла спросить у Тихона, неужели Паша живет в его доме. Спустя несколько секунд я убедилась в этом сама — двери раскрылись, из которых собрался выходить Паша. Собственной персоной.

— О! — замер он. — Вот ты где! Я как раз от тебя спускаюсь, — сказал Тихону, а потом увидел меня. — Куртку Вишни хотел передать… — Паша показал черный пакет в руке, приподняв его. — А так как она здесь, то мне бы с ней парой слов перекинуться.

— Вот и поднимемся все дружно ко мне, — говорил Тихон, запихивая меня в лифт.

Казалось, я взорвусь от злости. Очутиться тесно прижатой к Паше в маленьком пространстве кабины — явно не то, о чем я мечтала. Повезло, что хоть не лицом, а спиной. Сцепив зубы, я упрямо смотрела на новенькую панель с кнопками. Тонкий полиэтилен касался моих пальцев — я еле сдерживалась от соблазна вырвать его из рук Паши и, когда лифт остановится, дать деру. С моим бумажником, полным денег, паспортом и телефоном я буду чувствовать себя куда лучше и увереннее. Кстати, пакет казался довольно большим. Быть может, там еще и мои ботинки?

Уже стоя возле двери друга, Паша внезапно сообщил:

— Я заходить не буду, лишь пару слов Вишне скажу.

Тихон замялся на пороге.

— Наедине, — добавил Паша.

— Только недолго.

Не успела я послать другу умоляющий взгляд “не оставляй меня с этим придурком наедине”, как он хлопнул дверью. Конечно, ведь Тихон не в курсе, что между нами кошка пробежала.

Паша склонился надо мной, облокотившись о стену.

— Забавно, как девушка, которая считается по документам мертвой, выглядит живее всех живых.

— Что?

— Двенадцатого января 2016 года, Виктория Елагина погибла в авиакатастрофе. Твоей сестре даже приходило уведомление о смерти. Вот только мы о нем не слышали. — Паша достал из кармана мой паспорт, открыл его. — И прописка стоит странная. Новосибирск. Что ты там забыла?

— Отдай сюда!

Я постаралась подпрыгнуть как можно выше, чтобы отобрать свой единственный документ. Пусть и фальшивый. А Паша потешался над моими прыжками, будто я цирковая собачонка.

— Ладно, я его отдам тебе. — Он спрятал паспорт в карман. — Но немного позже. Мне одно интересно. Друзья по моей просьбе поискали информацию о тебе. Но оказалось, что все липа. Неужели ты скрываешься от каких-то секретных служб? Зачем прикидываться мертвой?

— Не твое дело!

— Дело-то не мое. Конечно. И я об этом быстро забуду. Если ты мне расскажешь, что за урод вломился в мой дом. А еще лучше будет, если дашь его адрес.

— Ничего я тебе не расскажу. Отдай! — я ухватилась за полиэтилен, и Паша, к моему удивлению, без возражений выпустил пакет.

— Ну забирай. Я ведь обещал отдать куртку. Но про телефон, паспорт и бумажник разговора не было. Понадобятся — я живу на первом этаже.

“Чтоб ты подавился!” — подумала я, сверля его спину злым взглядом, пока он не исчез за дверями лифта.

В пакете действительно оказалась куртка, под которой лежали ботинки. То, что Паша забрал мой фальшивый паспорт, деньги и телефон, не так уж страшно. Смогу обойтись без них. В любом случае он бы не вернул мне их так просто, за один адрес. Продолжал бы шантажировать, пока б не надоело.

Вот только… неужели правда, что по документам я мертва? Тогда можно объяснить, почему Вера меня больше не ждала. Но почему никому не рассказала? Почему сделала из этого тайну?

Пытаясь найти ответы на эти вопросы, я так и стояла под дверью, пока Тихон не выглянул.

— Чего не заходишь?

— Паша только что ушел, — бросила я, проскакивая мимо друга в прихожую. Джек, увидев меня, сбежал в комнату с поджатым хвостом.

— Что он хотел? — спросил друг.

— Может, хотел сообщить о том, как рад моему возвращению! Кто мешал подслушивать, если так интересно? Кстати, зря ты ему рассказал, что я вернулась! Очень зря! Ты даже не представляешь насколько!

— Ничего я ему не рассказывал! Только спрашивал про Веру. Может, Паша видел тебя где-то в городе… И вообще… многие уже знают, что ты вернулась. Поэтому лучше тебе не гулять одной по улице.

— Да какая уже разница!

Я сбросила с себя куртку, сунула ее другу в руки, оставила ботинки и поплелась на кухню. Присев на стул, я опустила голову. Что за противное ощущение безысходности? И желание поплакаться об этом Августу в свитер?!

От злости я забарабанила кулаками по столу и только теперь заметила, что на кухне идеальный порядок.

— Какой будешь чай?

— Крепкий,  — буркнула я.

Значит, все время, пока я изображала из себя невидимку, меня узнавали, но никто не подходил. Потому что считают меня зазнавшейся тварью. Ничего не изменилось. А за восемь лет слухи только укоренились и теперь выглядят чище правды. Впрочем, правду почти никто и не знал.

Тихон поставил передо мной чашку с черным чаем и присел напротив.

— Хоть сахар бросил?

— Пять ложек.

В ответ я кивнула и отпила немного. Горький, приторно-сладкий, зато сразу пробуждает.

— Рассказывай, что ли…

— Сядь удобнее на всякий случай. Чтоб не свалился со стула.

Тихон рассмеялся, но я продолжала смотреть на него, серьезным видом показывая, что не шучу. Возможно, поэтому он послушался и откинулся на спинку.

— Так пойдет?

— Вполне. — Для храбрости я еще глотнула чая, скривилась и наконец заговорила: — Восемь лет назад я не уезжала учиться в Канаду. Я не ложилась ни под кого, чтобы уехать за границу. То, что я пары слов не могла связать на английском не влияло никак на мое… эм… путешествие.

— Так куда ты ездила? Ездила же? — нахмурился Тихон.

— Ездила, но не знаю куда. То место, где я жила, не относится ни к какой стране. Но об этом позже. Помнишь, я достала пригласительные на семинар по психологии в Москву? Но Дмитрий Николаевич так и не составил мне компанию. Я поехала одна. Семинар оказался немного странным, необычным. Нам мало рассказывали, но часто задавали вопросы. Я довольно активно отвечала, и после семинара ко мне подошел человек и предложил поехать учиться за границу на психолога. Конечно, я была вне себя от радости! — я замолчала, вспоминая, какой тогда была счастливой. Однако не долго…

— А когда ты рассказала об этом друзьям, то мало кто поверил, что ты честно получила такую возможность.

— Но это правда!

— Я верю. Но, похоже, правда на этом заканчивается?

— Меня тоже обманули. Когда я во второй раз приехала в Москву с вещами… Наши вещи сожгли и… Накачали нас чем-то… Мы уже очнулись в секретном городе и предстали перед выбором. Либо учиться, но явно не на психолога, либо умереть. Живых свидетелей они не любят.

У Тихона с каждым моим словом глаза постепенно вылезали на лоб. Это жутко отвлекало меня от рассказа, и я продолжила говорить, разглядывая просочившиеся через ситечко чаинки, плавающие на поверхности чая.

— На самом деле не все было настолько плохо. Тем, кто согласился — а согласились все — пообещали буквально золотые горы по окончании обучения. И не только это. Главное: внесение в очередь на получение магического дара.

— Что ты сейчас сказала?

— Дара, — неловко хихикнула я, поднимая глаза на ошарашенное лицо друга. — Знаешь, я не совсем человек. То есть, больше чем человек. Я владею необычными способностями…

Друг медленно заморгал, начал тереть виски. Хоть бы успеть!

— Например, могу приходить в сны другому человеку, изменять ему воспоминания, некоторые могут строить будущее, но нам эту способность сразу блокируют после получения дара, чтоб мы мир случайно не уничтожили…

— Что со мной? — он обхватил ладонями голову, сжимая ее. Я поймала его запястья, попыталась оторвать его руки от головы.

— Расслабься! Ничего нет странного в том, что я рассказываю. Просто я открываю тебе часть мира, о которой раньше ты не ведал.

В широко распахнутых глазах Тихона полопались сосуды. Зрачки бегали как сумасшедшие. Слабоват… А я ведь надеялась, что он выдержит!

— А еще у меня в радужках огоньки горят, — заявила я из вредности. — Видишь?

Секундой позже Тихон потерял сознание. Я расстроено вздохнула. Мне говорили, что обычные люди чуть ли с ума не сходят, когда рассказываешь им о даре. Все зависит от нрава. У людей с сильным характером лишь немного болит голова, а со средним — пример напротив. Слабые теряют рассудок.

На том семинаре выбирали людей с сильным характером. И всего-то.

Раз Тихон сладко спит, пора мне воспользоваться его компьютером. Продолжу свой рассказ позже.

Моей радости не было предела, когда один из его ноутбуков оказался включенным. Возможно, на нем и стоит пароль, но сейчас на весь экран развернут браузер с какой-то онлайн-игрой. Я открыла новую вкладку и приступила к поиску информации обо всех видах жучков, которые вообще существуют в мире. Сегодня утром я осмотрела свое тело с особой тщательностью — ничего не нашла: ни шрама от введения чипа, ни внезапно появившейся бородавки. Голова тоже была чистой. Все подозрение падало лишь на синяк. Я знала, что жучки бывают очень мелкими, но никогда не слышала об их связи с синяками.

Прошло полчаса, чай остыл в кружке. И наконец я отыскала интересную статью. Пробежавшись глазами по тексту, я застыла на строчках: ”… на одной из пресс-конференций кратко упомянули об использовании биомаркеров — биологических веществ, позволяющих идентифицировать человека. Подробностей об этой технологии нет…” Ну конечно, а я надеялась, что мне сразу обо всем расскажут?

“Биомаркер — один из самых секретных и интересных способов слежки”. Не то слово! А следующие строчки повергли в такой шок, что я холодный противный чай выпила залпом.

“На коже человека метка, оставленная биомаркером, выглядит как обычный синяк…”. Дальше рассказывалось, что бесполезно стараться его стереть, смыть и так далее. И что теоретически такая метка можетоставаться на теле человека всю жизнь.

Однако, как искусно Август меня себе присвоил!

Я откинулась на спинку стула, и рука сама потянулась к шее. Похоже, он поставил метку тогда, когда впрыснул снотворное и я какое-то время была в полусне. Теперь ясно, как он меня находит. Понятное дело, в статье не говорилось, как избавиться от метки биомаркера. И дополнительный поиск в интернете не помог. Единственный вариант: найти у Августа устройство, с помощью которого он отслеживает мои передвижения, и уничтожить его. Но я даже не представляю, как оно выглядит.

Если пока что не могу избавиться от жучка, то идея со сменой внешности и новым бегством бесполезна. Придется на свой страх и риск ждать Августа.

Перед тем как вернуться на кухню, я на всякий случай почистила историю браузера.

Тихон до сих пор спал на стуле, опустив голову. Он хоть жив? Я подошла ближе и проверила пульс. Нормальный. Попробовала потормошить его, подергала за нос, дала пару пощечин. Спит как убитый.

В домашней аптечке я не нашла ничего, кроме аспирина и анальгина. Среди бутылочек с йодом и зеленкой нашатырного спирта не обнаружилось. Тихон никак не просыпался, а я не собиралась так надолго у него задерживаться. Пришлось немного побаловаться даром и перетащить моего совсем не легенького друга на диван.

После чего я ушла. В своей куртке и ботинках. Жаль, не получилось поговорить о вчерашнем дне, который Тихон провел с Августом. Но я не могу надолго задерживаться — не хочу, чтобы Дима узнал, что я покидала студию. Сегодня он обещал раньше вернуться.

На скамейке у детской площадки сидела Лена, монотонно качая коляску правой рукой, а левой — держа книгу. Я несколько минут не решалась подойти. Но, возможно, она не из тех, кто плохого мнения обо мне. Все-таки мы нормально ладили, особенно в то время, когда я ушла из неблагоприятной компании в учебу.

— Лена, привет.

Она оторвалась от чтения книги и подняла усталые глаза. И только меня узнала, как нахмурилась.

— Вика? — Лена скривилась так, будто увидела просроченный кусок мяса. Сначала я решила не обращать на это внимание. Может, это она так удивляется. Не помню, чтобы Лена была очень эмоциональной.

— Да, можно присесть?

Не дождавшись разрешения, я примостила свою попку на деревянную скамейку.

— Что ты здесь забыла? — послышалось сбоку.

— К Тихону в гости заходила.

— Надеюсь, твоей ноги больше здесь не будет.

Совершенно о другом я хотела поговорить, а не выслушивать желчь в свой адрес. Я с вызовом взглянула на Лену, повернув к ней голову. В ее глазах искрила злоба… и страх.

— Интересно, но что я сделала лично тебе? Украла что-то? Обманула? Предала?

Ее губы задрожали, но оставались плотно сомкнутыми. Я всматривалась в лицо девушки, которое, кажется, не помнило, как выглядеть счастливым. Вдруг из Лены вырвалось:

— Да Паша чуть руки на себя не наложил, когда ты уехала! Знаешь, чего мне стоило добиться, чтобы он забыл такую стерву, как ты?!

— А я-то в чем виновата?

— Ты со всеми парнями, которые хоть какую-то симпатию к тебе проявляют, играешься как с куклами!

— Что ты несешь?!

Ребенок проснулся и пронзительно заплакал. Лена сразу бросилась к нему, засыпала ласковыми словами, покачивая коляску. Только малыш успокоился, я спросила:

— Как его зовут?

Лена прошипела в ответ:

— Убирайся.

Ну и славно, все равно у меня нет времени на пустые ссоры.

Всю дорогу к дому Димы я разглядывала сквозь окно автобуса родные улицы, отмечала про себя произошедшие изменения. Когда я найду Веру, придется искать себе новый родной город. Здесь я не нужна.

Прокручивая в голове разговор с бывшей когда-то подругой, я вспоминала счастливые времена. Как же все изменилось… А, возможно, и вовсе она не была мне подругой. Я даже не подозревала тогда, что ей нравится парень, который меня чуть не изнасиловал.

На соседнее место кто-то так расслабленно плюхнулся, что задел меня плечом. Я повернула голову и чуть не обомлела. Август соблазнительно улыбнулся и спросил:

— Соскучилась?

Глава 11

На следующей остановке Август буквально вытолкал меня из автобуса. Не потому, что я сопротивлялась, просто не сразу вышла из ошарашенного состояния.

И несказанно поразило то, что на улице Август не достал из кармана наручники. Лишь взял за руку и повел куда-то вглубь района.

— Джип конфисковали? — спросила я, но мне лишь хмыкнули в ответ. — Можно поинтересоваться, куда мы идем?

— Не холодно в ветровке? — вдруг забеспокоился он.

Когда я ждала автобус на остановке, то меня и вправду пробирало холодом до костей. Но сейчас бросало в жар. Сердце бешено колотилось в груди, теплая рука Августа крепко сжимала мою ладошку. Я совершенно не обращала внимания на пронизывающий ветер, хлеставший в лицо, пока не услышала вопрос, не холодно ли мне.

— Еще нет, — буркнула я.

Мы завернули за угол многоэтажки, и я наконец приметила знакомый джип. Он стоял в укромном месте, тихом закоулке, окруженный полузаброшенными гаражами. Когда мы подошли ближе, я с опаской глядела на Августа. Что он задумал?

— Садись, — открыл передо мной дверь.

— Сначала хочу услышать, куда мы направляемся.

Опершись спиной о джип, я сложила руки на груди. Надеюсь, по моему виду предельно ясно, что без толкового ответа я не сяду в машину.

— По дороге расскажу…

— Мне пора домой, — заявила я и пошла обратно. Не успела сделать и пары шагов, как Август поймал меня за руку. — Что? Сейчас все мое прикрытие накроется медным тазом, если я не вернусь к Диме!

— А ты к нему и не вернешься.

— Вот, значит, как?!

— Именно. Садись.

Приказательный тон, убийственный взгляд, крепкая хватка — как же злит, что он имеет столько власти надо мной. С яростью я дернула руку, но Август даже не пошевелился. Какой сильный гад!

А в следующий миг подхватил меня в воздух и запихнул в джип. Пристегнул ремень безопасности и грозно хлопнул дверцей. Пока он вальяжной походкой огибал автомобиль, я старалась взглядом прожечь в нем дырку. И заодно усердно душила в себе всплеск радости оттого, что Август так быстро вернулся. А нечему радоваться, пока я не выяснила что он привез с собой, кроме новой одежды. Может, там, под черной курткой и такого же цвета футболкой, прячется четкое намерение передать сейчас меня в руки другому Инспектору.

Когда Август вывел автомобиль на дорогу, я нарушила повисшее между нами молчание.

— Жду ответ.

— Я снял дом на окраине города, — сказал он, внимательно следя за дорогой. — И сейчас мы едем туда.

— Зачем?

— Узнаешь.

Хоть в данный момент и не было для этого настроения, но я мило улыбнулась и произнесла:

— Меня там ждет сюрприз? Дорогой, если бы ты сказал сразу…

Внезапно Август громко рассмеялся.

— По поводу сюрприза угадала. Но ты даже не представляешь…

На миг во мне проснулась надежда, что Август уже нашел мою сестру. Но также быстро угасла со следующими его словами:

— Вот только сюрприз мы везем с собой.

Я мгновенно обернулась: задние сидения оказались пустыми. Я с подозрением покосилась на Августа.

— Прости, но сюрприз пока что открывать нельзя. Удовлетворишь свое любопытство позже.

Сейчас по его настроению не было похоже, что он собрался от меня избавиться. Облегченно вздохнув, я расслабилась.

— Кстати, а почему ты прятал джип? Почему не подъехал ко мне на нем.

— По некоторым причинам пришлось его оставить и пойти искать тебя пешком. Вообще-то, я вместе с тобой сел в автобус, но ты даже не заметила меня.

— Чего не подошел сразу, как увидел меня?

— Хм… Ты была немного занята. Когда тебя сразу увидел, ты разговаривала с какой-то девушкой. Не хотел мешать вашей перепалке.

Господи… Он слышал наш разговор. Я нервно сглотнула, проталкивая вниз застрявший в горле ком. Обвинения, которыми Лена сыпала на меня, явно не добавили очков в мою пользу.

— Лучше ответь другое. Зачем ты встречалась с тем парнем, которому я недавно подправил челюсть? Так хотела забрать свою куртку?

— Я не… Он сам! Сам меня нашел! А еще прикарманил мои паспорт, бумажник и телефон! Не хотел отдавать и…

Так и подмывает пересказать встречу с Пашей, жирно подчеркнуть и выделить его скотское обращение со мной, а потом горько всплакнуть. Но я совершенно не хотела показаться Августу слабой и беззащитной. Поэтому не договорила предложение до конца.

— Угрожал тебе?

— Не совсем так… — выдавила я из себя. — Но говорил, что не отдаст мои вещи, пока не скажу твой адрес.

— Парень явно просит добавки.

— Послушай, я должна сама разобраться. У нас с ним, можно сказать, давние счеты…

— Ты — девушка. Ты не должна. Можешь не переживать — я сам заберу у него твои вещи.

— Он как раз этого и ждет.

— Вот и отлично.

Минутами позже Август свернул на дорогу, вдоль которой с правой стороны тянулось обширное поле, а слева лишь изредка встречались жилые постройки. К одной из них он повернул и остановился перед гаражом, покрытым ржавчиной. Дом, притулившийся рядом, тоже выглядел не слишком презентабельно.

То ли на моем лице читалось разочарование, то ли Август угадал мои мысли и сказал:

— Да, не хоромы. Но мы здесь надолго не задержимся.

Я хотела было спросить, почему так, но услышала сзади тихий храп.

— Там кто-то есть?! — воскликнула я, оборачиваясь. Сидения пусты, но откуда доносится звук? Неужели из багажника?

— О да. Есть кое-кто.

Уставившись на Августа в немом вопросе, я медленно хлопала ресницами. Он протянул мне ключ и невозмутимо сказал:

— Иди в дом.

— Кого ты запер в багажнике?!

В следующую секунду мой рот накрыла его огромная ладонь.

— Тише, не кричи, а то разбудишь.

Я отпрянула, но одновременно и забрала ключ от дома.

— Если ухабы на дороге не разбудили, то спят там явно крепким сном.

Выйдя из машины, я бросила взгляд на затемненные окна задней части джипа. Любопытство не дало устоять на месте, и я тихонечко подобралась к одному из окон. Сплошная чернота. Ничегошеньки не видно. Я приблизилась к стеклу, прикрываясь руками от тусклого солнечного света…

— Я кому сказал идти в дом?

Ладонь Августа с размаху врезалась в мою правую ягодицу настолько сильно и неожиданно, что я вскрикнула.

— Прекрати так делать! — гаркнула я, оборачиваясь. Наглая физиономия Августа находилась совсем рядом с моим лицом, а сильная рука продолжала мять мою беззащитную попку.

— Так скучала или нет? — вторую руку он положил на талию и резко притиснул к себе так, что у меня выбило дух.

— Нет, — пожала я плечами. — С Димой было весело.

Черты его лица окаменели. Глаза застыли в суровом взгляде. Я поспешила ретироваться. На всякий случай. Ради своей целости и безопасности. А то таким взглядом и пристрелить насмерть можно.

— А я пошутила. Конечно, скучала, мой господин Инспектор.

Никакой реакции.

— Переживала, что ты можешь не вернуться.

“Пустые слова”, — явно думает он, но зачем тогда спрашивать?

— Зови меня Август, ладно? — он выпустил меня из объятий, нахмурившись. — Иди в дом и включай обогреватель. Я скоро приду.

Ко входной двери, выкрашенной в белый цвет, я шла постоянно оборачиваясь. Август испытующе следил за мной, пока я не скрылась в доме.

Зябко. Первое, что я увидела, включив свет, было облачко пара, вырвавшееся изо рта. А второе — масляный радиатор у старого дивана. И я б сразу помчалась включать обогреватель, если бы под ногами не увидела огромный ковер. Казалось, ему не было ни конца ни края. Хоть шерсть местами давно вылиняла и притопталась, не хотелось его пачкать. Выглядел он вполне чистым.

Разувшись, я на носочках поскакала к источнику тепла и всунула штепсель в розетку. Присела рядом на корточки, протянула руки к радиатору и принялась ждать, когда воздух начнет прогреваться.

Даже боюсь представить, кого мог засунуть в багажник Август. Хотя выбор небольшой. Вопрос, который меня интересует не меньше, так это зачем было кого-то туда засовывать? Но мой господин Инспектор слишком вредный, чтобы отвечать на вопросы тогда, когда хочу этого я, а не он.

Через какое-то время скрипнула дверь, но я даже не обернулась, продолжая поклоняться обогревателю. Уже когда Август зашуршал чем-то на диване, я повернула голову в его сторону. Он выложил из пакета пару теплых пледов и куртку. Цвета хаки. Я подпрыгнула.

— Нравится такая?

— Конечно!

Сняв с себя ветровку, я вырвала куртку из его рук и быстренько влезла в нее. Пара секунд — и тепло. Я блаженно улыбнулась.

— Спасибо... Август. Но тебя ведь не так зовут! Дьюс, или типа того…

— Дьюс — это имя, данное мне Апексориумом, как и тебя нарекли когда-то Огнемирой. Я считаю, в этих именах нет ничего личного, лишь один пафос.

Мой рот раскрылся от удивления. Потому что, во-первых, нам запрещено произносить название организации за ее стенами, а во-вторых — Августу, похоже, не пришлось по душе ему врученное имя. Мне нравилось мое — Огнемира, — пока я жила в Апексориуме. Но сейчас, возненавидев организацию, я перестала любить и имя тоже.

— Ты не голодна?

— За меня не беспокойся. Что с тем человеком, который лежит в багажнике? Мне кажется, не стоит так плохо с ним обращаться.

— Ничего с ним не случиться.

Август оставил меня у дивана, а сам направился на кухню, держа в руке объемистый пакет. Я поспешила его догнать.

— Это ты уже так быстро выполнил свое следующее задание?

— Нет, — ответил он и продолжил забивать продуктами холодильник.

— А где мой сюрприз?

— Ты в нем стоишь.

Конечно, я благодарна за куртку, она теплая и симпатичная. Но ожидала я что-то другое.

Ковер не застилал кухонный пол, и мои ножки быстро замерзли. Пришлось возвратиться на диван. Я ближе пододвинула к нему радиатор, удобно уселась и укрыла ноги пледом. Август вернулся через несколько минут и протянул мне пол-литровую упаковку гранатового сока.

— Спасибо, — загребла я обеими руками напиток. — Слышишь, ты не Август. Ты — Январь. Мороз минус тридцать.

Он улыбнулся в ответ и достал смартфон из кармана.

— Вот сюрприз. Только я неуверен, насколько он будет тебе приятен, — с этими словами Август разблокировал его одним касанием к экрану. А затем нажал на кнопку воспроизведения записи.

— А теперь повтори все, что ты говорил до этого.

— Ты меня сдашь ментам?

Первый голос принадлежал Августу, а второй — мужу Веры. И он не спрашивал, он умолял.

— Просто я сделаю с тобой все то, что обещал, если не повторишь признание на диктофон.

— Нет, пожалуйста, не надо. Я скажу, скажу.

По звукам было слышно, как Олег сначала прокашлялся, сплюнул, а затем продолжил говорить:

— Я предложил Вере съездить в субботу на озеро, чтобы загладить свою вину. Естественно, предложенный мной пикник с шашлыками в несколько тысяч раз проигрывал Египту, и она немного возмущалась. Но согласилась. Я привез ее на то место, которое мне сообщили ранее. Сказал жене, что пойду в лес отлить и оставил машину с ней на трассе. А потом, когда вернулся, в машине вместо Веры лежала сумка с обещанными деньгами… Я... я честно не знаю, кто они такие. Говорили со мной только по телефону…

Август остановил воспроизведение.

— А теперь догадайся, кто лежит в багажнике?

Вместо ответа, я раскрыла рот. Но злость быстро поборола удивление, и секундой позже я со всей силы сжимала упаковку сока.

Убить его мало! Сукин сын, мразь — и прочие матерные синонимы сидели буквально на кончике языка, готовые в любой миг сорваться и выплеснуться в длинную тираду. Меня буквально трясло от злости.

— Вчера, когда я уже ехал по городу в сторону базы, увидел, что Олег вылез со своими друзьями из бара. Я задержался немного и упаковал его в багажник. После вчерашнего опроса потенциальных свидетелей, я уже не сомневался, что он виновен. Никто, заметь, не видел, чтобы какая-либо другая машина парковалась в субботу под домом или Вера сама куда-то выходила. С учетом того, что твоя сестра не любит сидеть дома, даже если у нее плохое настроение.

— Есть такое, — пробормотала я, вспоминая, как она меня постоянно тащила куда-то гулять. Особенно когда я была не в духе. Свежий воздух и хандра — несовместимые вещи, заявляла сестра.

— Скорее всего, Олег каким-то образом уговорил Веру поехать на заднем сидении. Боковые окна у машины ведь тонированные, вот ее никто и не видел.

Август выхватил из моих сцепленных рук помятую упаковку сока, открыл ее и вернул. Я с жадностью присосалась к горлышку и опустошила почти половину упаковки за несколько глотков.

— Вчерашним вечером я его допросил и оставил ночевать в джипе. А сам забрал свою ауди из ремонта, в колесо которой ты вогнала нож, и поехал на базу.

Я как раз собиралась попросить крышечку от упаковки обратно, как Август забрал у меня сок и быстро допил его.

— Ты… — начала говорить я, но запнулась. Жутко страшно будет услышать ответ на вопрос: «Ты передал мое дело другому Инспектору?» Да, лучше спросить его об этом позже. Сейчас важно иное. И для поддержания разговора я поставила вопрос иначе: — Ты нашел ключи от машины?

— Нет!

Я смущенно отвернула от него голову и потупила взгляд. Радиатор хорошо прогрел воздух, и мне даже стало жарко в куртке. Я сняла ее и положила рядом.

— Вот одно понять не получается, — заговорил Август. — Каким парням понадобилось похищать твою сестру?.. Кстати, знаешь, сколько Олегу заплатили?

Ожидая ответ, я повернулась к Августу.

— Восемьдесят тысяч. Долларов.

На несколько секунд я призадумалась, подсчитывая в голове.

— Почти пять миллионов рублей?! — выпалила я. Август медленно кивнул.

— Мы в тупике.

И действительно в голове пусто. Первую прилетевшую мысль я высказала вслух:

— Может, ее похитили в сексуальное рабство?

Август окинул меня беззастенчивым взглядом и произнес:

— Даже если у твоей сестры такая же фигура, как и у тебя… но, поверь, хватает молодых хорошеньких девушек, за которых не нужно выбрасывать такую сумму…

Я мысленно взгрустнула, что уже не называюсь молоденькой, но ненадолго. Другой вопрос меня побеспокоил:

— А когда эти ребята с ним связались впервые?

— Месяц назад. А потом звонили каждый раз с нового номера. Так что здесь глухо.

— У тебя вообще есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Есть, но они пока плохо обоснованы, чтобы их обсуждать.

Даже в таком, казалось бы, безвыходном положении Август выглядел уверенным в том, что обязательно узнает, кто похитил Веру. Меня будто магнитом тянуло к источнику этой уверенности. Мысль о том, что в моей жизни может присутствовать такой человек, на которого безопасно положиться в трудной ситуации, просто дурманила рассудок. Раньше я не позволяла себя опекать. Потому что не встречала мужчин, которые бы справлялись с этим лучше, чем моя собственная персона.

Я отвела глаза от лица Августа, и уставилась на обогреватель. В этот же миг на мои плечи легла сильная мужская рука. Я сдержалась от того, чтобы потереться о нее щекой. Этого еще не хватало. Не должны во мне пробуждаться никакие чувства к человеку, который сегодня является помощником, а завтра может стать врагом.

Я насильно повернула мысли в другую сторону.

— Знаешь, в чем я убедилась? Вера действительно жива. Хотели бы убить — наняли б киллера, а не разыгрывали такой спектакль.

— В этом я с тобой согласен.

— Что будем делать дальше?

В руке Августа проснулся телефон, тихо зажужжав. На экране светилось имя — Тихон.

— Наконец-то он перезвонил, — пробормотал Август, поднимая трубку. — Да. Она со мной. Есть чем поделиться. Сейчас сброшу смской тебе адрес. Приезжай как можно скорее. Давай.

Только разговор закончился, Август отправил смску и отложил телефон в другой конец дивана.

— Думаешь, Тихон поможет?

— Есть одно дело, в котором твой друг мог бы подсобить. Но он приедет только через полчаса.

В глазах напротив мелькнул похотливый огонек. Губы изогнулись в соблазнительной улыбке, от которой мгновенно стало жарче.

— И я знаю, как провести эти полчаса с максимальным удовольствием.

Глава 12

— Не думаю, что сейчас это хорошая идея, — пробормотала я, выпутывая ноги из пледа. Только попыталась подняться с дивана, как Август настойчиво усадил меня обратно.

— А я считаю, это отличная идея.

Его рука до боли сжала плечо. Я посмотрела ему в глаза со всей суровостью, на которую способна.

— Ты был прав, Август. Я начала тебя ненавидеть. Но к сожалению, мне совершенно не хочется жесткого секса. А хочется избавиться от тебя. — Я увидела желанную реакцию в его глазах — смятение — и продолжила: — Если для тебя поиск моей сестры просто игра в детектива, то для меня это смысл жизни. Не пропади Вера — я бы никогда не оставила лагерь, — медленно отчеканила. — Прошу, не делай вид, будто мы любовники, — я грубо сбросила руку с плеча и поднялась.

— Ты была замешана в шпионаже? — услышала за спиной и мгновенно развернулась. Август сложил руки на груди и строгим взглядом буравил во мне дырку, ожидая ответ. Буквально за несколько секунд он превратился из развратника в безжалостного Инспектора. Таким я его хочу даже больше.

— Ты о чем? — ответила вопросом на вопрос.

— Я угадал? Неужели ты не пользовалась своим талантом вводить людей в заблуждение? — Август поднялся и теперь нависал надо мной, как огромная холодная скала. — Ты шпионила, и в конце концов тебя раскрыли. Но кто-то помог сбежать из Апексориума. Я прав? — вскинул он бровь.

Не думала, что эта легкая перепалка заденет меня за живое. Однако стало больно. Очень больно и горько.

— Нет, ты не прав.

Испугавшись, что сейчас предательские слезы вырвутся наружу и я не смогу сдержаться от того, чтобы заглушить догадки Августа правдой, я опустила голову. В правду он точно не поверит.

— Тогда что ты сделала?

— Имею полное право до суда молчать об этом! Ясно? — выкрикнула я, смотря ему в глаза. — Кстати, где же мой следующий Инспектор?

— Без понятия. В отчете я написал, что потерял тебя в Москве. Возможно, он там.

— И чью ты задницу прикрыл этим? Свою или мою?

— Обе. Надеюсь, мы отыщем твою сестру до того, как он найдет тебя.

Все, Август меня довел. Прямиком до белого каления. Я схватила его за футболку и сжала ткань до треска.

— Ты не Август, ты беспечный паршивец!

Пока я пыталась вытрясти из него излишнюю самоуверенность и беспечность, мой взгляд упал на смартфон, мирно лежащий в углу дивана. Скорее всего, именно с него он отслеживает мои передвижения. Когда я забрасывала его вещи в стиралку, то перед этим порылась по карманам. И только мобильник может быть тем самым устройством. Теперь вопрос: как его уничтожить?

Я дала волю слезам и сразу отбросила руки Августа, которыми он захотел меня обнять. Опустилась на диван и принялась реветь навзрыд. Несколько секунд сквозь пелену слез видела рядом мужские ноги в одних носках. Август наверняка думал, что делать дальше, и наконец-то отошел. Рукой я прикоснулась к смартфону, пододвинула его ближе к себе.

Внезапно перед моим носом очутилась упаковка салфеток.

— Почему ты плачешь?

— Оставь меня в покое! — всхлипывая, заявила я и выхватила салфетки.

— Хорошо, я пока пойду узнаю, как там наш пленник, и вернусь минут через пять. И ты мне расскажешь, в чем причина слез.

Я оставила его слова без ответа, громко сморкаясь в салфетку. Затем подождала, пока хлопнет входная дверь, и вскочила с дивана. Несколько секунд сомнений — и металлический корпус смартфона холодит ладонь. Некогда долго думать, надо делать! Я всунула его в карман, набросила куртку и помчалась на кухню.

Микроволновка — единственное место, где может скончаться мобильник, выданный Апексориумом.

Я застыла перед ней со смартфоном в руке. Ну же! Надо просто решиться, и Август больше не сможет меня найти. Пульс громко стучал в висках, руки дрожали и мокрели от пота. Надо скорее засунуть этот треклятый мобильник в микроволновку! Открыть дверцу, положить туда его, закрыть и дать деру.

Открыть дверцу я смогла, но дальше… Да что ж такое! Меня так дико трусило то ли от холода, то ли от напряжения, что я не могла пошевелиться. Рука так и застыла на полпути в микроволновку, когда Август вошел на кухню.

Я не слышала приближающихся шагов. Лишь почувствовала присутствие. Мигом позже из моей руки выхватили смартфон и с силой ударили по дверце.

— Уже догадалась?

Август грубо развернул меня к себе и поднял голову за подбородок. Тело бил озноб, будто я только что искупалась в ледяной воде.

— Хороший спектакль. Но почему ты затормозила в последний момент?

— По…

Губы дрожали так сильно, что было тяжело говорить. Настолько свирепо Август никогда прежде на меня не смотрел. Я мысленно попрощалась с жизнью и прочистила горло.

— Поцелуй меня, — произнесла сиплым голосом.

Его глаза потемнели от злости.

— Нет, Вика, целовать тебя я точно не буду.

С этими словами он подхватил меня на руки и быстрыми шагами вынес из кухни.

Стоит ли говорить, что сопротивляться бесполезно? К тому же температурные горки меня напрочь выбили из колеи: только что тело трусилось от страха, который забирался своими ледяными клешнями в каждую клеточку, а сейчас по пути в комнату я плавлюсь от жара, исходящего от Августа. И тепло нравилось мне гораздо больше.

Только он опустил меня, как я забралась с ногами на диван и выпрямилась во весь рост. Теперь я стала слегка выше Августа. Однако это не помогло мне поднять авторитет. Август медленно вытаскивал ремень, грозным взглядом заставляя сжаться буквально все тело.

— Ты ведь шутишь, да?

— В этот раз — нет.

— Но я не люблю шлепков по попе. Тем более такими предметами, — покосилась я на вытянутый ремень, конец которого безвольно свисал к полу.

— Меня это не волнует.

Тело снова прошиб озноб. И руки сами потянулись к теплу. Легли на широкие плечи, обвили шею. Я подалась вперед и коснулась сомкнутых губ. Он явно не собирался отвечать на поцелуй, и я сказала:

— Тебе стоит немного расслабиться. Я помогу.

Мои руки принялись поглаживать напряженные мышцы, губы спустились ниже. Его запах так дурманил, что мои пальцы то и дело забывали о поглаживаниях и вместо этого сжимали плечи. Я с наслаждением оставляла легкие влажные поцелуи на его шее, сдерживая в себе желание укусить. Но он такой вкусный. Внутри все сильнее разгоралась жажда по его страстным объятьям, чувственным, глубоким поцелуям. Но он не шевелился, лишь рвано дышал. Поняла, что уже ничего не могу с собой поделать, и, коснувшись языком мочки уха, слегка прикусила ее.

Август резко вдохнул, а в следующий миг на мою попу приземлилась грубая кожа ремня. Он не ударил меня, а обвил ремнем и рывком притянул к себе. Я крепко ухватилась за его плечи, теряя равновесие.

— Хочу тебя, — прошептала ему на ухо, запуская пальцы в короткие волосы. — Безумно хочу.

Вернулась к его губам и мягко оттянула нижнюю. Ремень до боли врезался в ягодицы, зато я отлично чувствовала, как стремительно твердеет член Августа.

— Черт с тобой, — прорычал он и с жаром впился в губы. Настойчивый язык быстро пробрался в мой рот, подчинил себе. От его поцелуев спутывались мысли, потерянные в хмельном тумане, и скоро разум сложил лапки и капитулировал в неизвестном направлении.

Ремень улетел в другой конец комнаты, и мы, продолжая целоваться, рухнули на диван. Пружины отозвались затяжным скрипом и согнулись под нашими телами.

Я оказалась снизу. Август нетерпеливо пытался избавить меня от узких джинсов, пока я прижимала его к себе, не в силах насытиться поцелуями. Может, стоит чаще целоваться? Чаще обниматься? А не только тогда, когда тело изнемогает от желания. Но даже это не помогло бы. Потому что мне каждый раз хочется больше, дольше.

Оторвавшись от моих губ, Август стащил с меня джинсы вместе с трусиками. И — О Господи! — опустился между моих разведенных ног. Я зажмурила глаза и почувствовала, как его губы касаются кожи живота, опускаясь все ниже и ниже. Казалось, я с ума сойду от предвкушения. Мои пальцы вцепились в обивку дивана, грудная клетка замерла на вдохе, когда горячее дыхание коснулось пульсирующего от желания лона.

Кончик языка дотронулся до набухшего клитора, мягко надавил на него. С первым моим стоном язык принялся искать другие чувствительные места, пока я думала, что умру от разрывающих меня вспышек наслаждения.

В один момент ласки прекратились, и я нехотя раскрыла глаза. Август нависал надо мной, самодовольно улыбаясь.

— Да, так я буду делать, когда ты будешь хорошей девочкой. Но сегодня другой случай.

Он с легкостью перевернул меня на живот. Я уткнулась носом и ртом в шерстяной плед. Фыркнула и попыталась подняться. Не успела — Август придавил меня к дивану всем телом и для надежности попытался схватить мои запястья.

Вот гаденыш! Я уже стала жалеть, что не уничтожила его смартфон и не удрала. По крайней мере, тогда б никто не претендовал на мою пятую точку. Его твердый член упирался аккурат не туда, куда надо!

— Тише, тише, не брыкайся ты так, — шептал он, пока я пыталась всеми силами столкнуть его с себя и выдрать из его хватки пойманные запястья.

На миг остановилась, чтобы передохнуть. Противные волосы лезли в глаза, рот, нос. Я помотала головой. Хотела снова начать вырываться, но тело больше не слушалось. Оно сдалось. Низом живота завладела приторно-сладкая истома, которая просто требовала подчиниться.

Я облизала пересохшие губы и пробормотала:

— А ты не мог бы опуститься немножко ниже?

— Ниже говоришь? — спросил Август на ухо, едва касаясь его губами. Я слышала, что он улыбается.

— Ниже.

То ли он сделал вид, будто не понял меня, то ли нарочно, что, в принципе, одно и то же… Вместо того чтобы сдвинуться вниз, он сильнее надавил головкой члена на дырочку, которая стала раскрываться под напором.

— Я тебя убью, — прорычала я, пытаясь вырвать из крепкой хватки заведенные за голову руки.

— Не будешь дергаться — возможно, тебе даже понравится.

Я сцепила зубы, чувствуя, как член проникает в меня все глубже.

— Больно!

— Тебе стоит немного расслабиться.

Удерживая одной рукой оба запястья, он опустил вторую руку, скользнул между моим животом и диваном, дотянулся пальцами до клитора. Я прикусила губу, чтобы утопить в себе стон. Его палец так нежно и умело массировал чувствительное место, что боль, которую я ощущала сзади, притуплялась. Скороо я расслабилась и разрешила члену полностью погрузиться в себя.

Новые ощущения, каких я раньше не испытывала, наполняли мое тело с каждым толчком. Я не могла понять, нравится мне или нет? Больно мне или классно? Когда Август опустился губами к шее и стал ее нежно целовать, иногда дразняще покусывая, боль напрочь заглохла под удовольствием. Я и не надеялась, но секунда за секундой наслаждение росло и, достигнув пика, расплескалось жгучей лавой по каждой клеточке тела. Громкий стон вырвался из груди, и Август разрядился следом за мной.

В дверь настойчиво постучали. В мое ухо прилетел тяжелый вздох. Стук повторился. Еле слышно ругаясь, Август слез с меня.

— Одевайся, друг твой пришел.

Я вообще не здесь, я летаю где-то в районе седьмого неба. Какое одеваться?..

Наверно, Август понял, что подниматься я не собираюсь, и принялся натаскивать на меня сначала трусики, а затем и джинсы. С недовольством я пробормотала что-то нечленораздельное и натянула плед на голову.

Вовремя же Тихона черти принесли! Не мог чуточку задержаться?.. Хотя чего уж там. Было бы хуже, если б он пожаловал минутами ранее.

— Поднимайся! — Август с размаху хлопнул ладонью по моей бедной попке так, что я мгновенно подорвалась, собираясь его придушить. Но увидев его выражение лица, передумала — он точь-в-точь выглядел как кот, объевшийся сметаны. Глаза уже не метали молнии, губы расплылись в довольной улыбке. Ладно, пусть живет.

Пока я убирала на диване пледы в одну сторону, куртки — в другую, Август впустил Тихона. Закончив складывать вещи, я присела на диван и чуть не вскрикнула. Сидеть — явно не лучший вариант. Пришлось подняться.

Направляясь к дивану, Август вкратце пересказывал моему другу все, что уже стало известно мне.

— Ее муж?!

Тихон так и замер посреди комнаты разинув рот. Когда Август дополнил свои слова еще и воспроизведением аудиозаписи, он чуть не взорвался.

— Я прибью его! Прямо сейчас!

Август схватил его за плечи и как куклу усадил на диван.

— Нервы успокой! — прикрикнул на него. — Хочешь за решетку?

— За решетку надо упечь Олега, — добавила я. — А Вере нужен ты.

— Да куда там я ей нужен… — Тихон опустил голову, взглянул на свои раскрытые ладони. — У меня ничего нет. Я ничем не могу ей помочь. Не приехала б ты, то я, наверно, до сих пор бы не знал, что с ней сделал муж. Поскольку поклялся забыть ее после того, как узнал, что она едет с ним в Египет. В конце концов она всегда выбирала его, понимаешь? — поднял он голову и посмотрел на меня отчаянным взглядом.

— Думаю, после произошедшего Вера кардинально изменит свое мнение. Тем более, если ты не раскиснешь, а будешь нам помогать. Было б здорово, чтобы, когда мы ее найдем, первым знакомым человеком, которого она увидит, оказался ты. А мы, так и быть, в сторонке постоим.

У Тихона дрогнула губа в улыбке и в глазах загорелся огонек надежды. У меня самой на душе посветлело. Нужно хоть иногда напоминать себе о хорошем.

— Ладно, парень, слушай, — заговорил Август. — У меня есть план, как Олега доставить в участок и чтобы он оттуда больше не вышел. И ты в этом плане сыграешь немаловажную роль. А так как времени у нас в обрез, расскажу обо всем по дороге.

— Ты куда уезжать собрался? — спохватилась я.

— Я быстро вернусь. А ты пока что… приготовь покушать, — улыбнулся он.

В ответ я демонстрационно фыркнула и отвернула голову. В углу комнаты одиноко на ковре растянулся ремень. Август его не нашел или не успел надеть?

— Тогда поехали? — Тихон поднялся с дивана и направился в сторону двери.

Бросив мне строгий взгляд, Август последовал за ним. Я быстренько подобрала ремень и догнала своего мужа-растеряшку шлепком по заднице.

— Дорогой, ты забыл, — изогнула губы в невинной улыбке и протянула ему ремень. Резким движением он вырвал его из рук и чуть не прожег взглядом во мне дырку. — Не стоит благодарности, — подмигнула я и поспешила скрыться на кухне.

Холодильник оказался битком набит всем, чем только можно. На ближайшие полчаса я зависла, пытаясь выбрать, что приготовить. Жаль, Август не купил никаких приправ. Ни перца, ни кориандра… Но раз есть соль, значит жить можно.

Только я принялась разрезать большой красивый кусок мяса, попутно обдумывая план мести Августу, как услышала непонятный шум. Будто кто-то ковыряется в замке.

Я вытерла нож и мягкими шагами вышла из кухни.

Мне не показалось, входную дверь действительно пытался кто-то открыть. Страх холодными руками обнял сзади. Я увереннее сжала рукоятку ножа.

А секундой позже услышала неразборчивые мужские голоса. Вся моя уверенность улетучилась. Их явно двое. Или даже трое!

Так же беззвучно я возвратилась на кухню и быстро спрятала мясо в холодильник. Нож оставила при себе. В голове как осы роем жужжали мысли. Что делать, что делать… Но на кухне оставаться нельзя. Через окно не вылезу — за стеклами безлюдное пространство исполосовано железными прутьями решетки.

В нерешительности я вышла в прихожую. В другой части дома, где я еще не была, должна быть спальня. Возможно, получится спрятаться в шкафу, пока не вернется Август.

Только я завернула в спальню, услышала, как распахнулась входная дверь. Стараясь двигаться бесшумно, я открыла старый деревянный шкаф и нырнула внутрь, запахивая за собой дверцы.

Тяжелые шаги ботинок по ковру. Тихий шепот. Нож трясется в руке. Кто они такие? Что им нужно в этом доме, который Август снял совсем недавно? Что, если это те же парни, которые похитили Веру? Смогу ли я дать им отпор? Даже со снятым с блока даром я никогда не выходила сама против троих парней. Из меня вообще драчунья никакая…

В голову прилетела мысль, которую я где-то слышала: если не умеешь пользоваться оружием, то лучше выбрось его, ведь враг может использовать его против тебя. Я отложила нож и сжала кулаки.

— В туалете никого! — послышался незнакомый бас.

— На кухне тоже! — ответил второй.

Чьи-то ноги прошлись по паркету, который ведет в спальню. Собравшись с духом, я приготовилась снять блок с дара.

Глава 13

Секунды тянулись словно патока. Шаги становились все ближе. Легкие наполнял пыльный сухой воздух. Хоть бы не закашлять. Я решила про себя, что не издам и звука, если меня не обнаружат.

Через тонкую щель между створками шкафа мелькнула тень, а секундой позже просвет исчез. Кто-то остановился точно напротив.

— Тут две женские куртки на диване, — послышалось издалека. — В доме явно кто-то есть!

Совершенно забыла спрятать куртки! Да и ботинки стоят под дверью. На что я надеялась?

В тот же миг дверцы раскрылись и на меня уставилась знакомая ухмыляющаяся физиономия.

— Ах, это ты… — облегченно вздохнула я, увидев Пашу. — Но что ты здесь забыл?

— Я ее нашел! — выкрикнул он в коридор.

Рано я расслабилась. В голову, как из дробовика, ударило сразу несколько вопросов: зачем ему вламываться в дом, что за ребята с ним, какого лешего им нужно… И почему он так грубо схватил меня за руку и, несмотря на мои сопротивления, тащит в гостиную.

Его друзья оказались очень похожими на Пашу: такие же надменные выражения лиц, высокий рост, широкие плечи, черная одежда. Они стояли у двери, словно охранники, намекая: выхода нет. А чтоб не возникло возражений, в руке каждого присутствовал весомый аргумент — полицейская дубинка.

— Вы кто такие? — рявкнула я, вырвавшись наконец-то из хватки Паши.

— Это мои… — заговорил он вместо них, — бизнес-партнеры.

Мужчины в один голос залились раскатистым смехом. Кажется, я уже начинаю догадываться, каким именно бизнесом занимается Паша со своими друзьями.

Место у дивана показалось мне наиболее безопасным, и я сделала несколько шагов в сторону. Теперь рядом стоит обогреватель, которым при желании можно треснуть по голове.

— Не сильно вы похожи на бизнесменов, — заявила я, складывая руки на груди и принимая уверенную позицию.

Тот, который справа от двери и с бородкой, ответил:

— А мы хватаем поскорее, а потом продаем подороже. Чем не бизнес? — свою «остроумную» реплику он подкрепил противным хохотом.

Я повернулась к Паше, который стоял от меня на расстоянии вытянутой руки:

— Что вам нужно?

— Много чего. Для начала хотелось бы узнать, где ты подделывала документы.

— Не ваше дело, — невозмутимо пожала я плечами. Но что скрывать — сердце колотилось как бешеное и мне стоило не маленьких усилий выглядеть равнодушной и уверенной в себе.

— Шуруп, принеси стул из кухни, — обратился Паша к одному из друзей, а сам развалился на диване.

— Если ваши вопросы будут касаться подобных тем, — сказала я, — то ничем не могу помочь. Я не обязана распространяться о своей жизни.

— Видишь ли, мы сначала по-хорошему спросили. Так ведь? — Паша повернулся к другу с бородкой, и тот закивал. — Но раз по-хорошему ты отвечать не хочешь… Придется немного поднажать.

Шуруп поставил передо мной деревянный стул со спинкой и приглашающим движением руки указал на него.

— Я постою.

— Я настаиваю, — Шуруп оскалил зубы в чем-то наподобие улыбки.

Пока ни у кого в руках не появилось веревки, я не видела ничего плохого в том, чтобы присесть. Моя пятая точка, конечно, считала по-другому. Но не буду же я сейчас объяснять этим весьма «дружелюбным» парням, почему у меня болит задница и я не хочу сидеть.

Проклиная Августа нежными проклятьями, я опустилась на стул. Чтоб я снова с ним переспала? Не дождется! Так и заявлю ему при встрече.

Вот только что ж он так долго… Для него, наверное, не составит труда раскидать троих парней. И пока его нет, нужно тянуть время.

— Итак, я повторяю свой вопрос. Где ты подделывала документы? Особенно меня интересует свидетельство о смерти.

Не расскажу же я им, что фальшивый паспорт мне выдали в Апексориуме, а свидетельство о смерти тоже, скорее всего, сделали там же, когда я сбежала. Возможно, они сначала решили, что я погибла? Что же случилось тогда…

Паша выдернул меня из размышлений своим вопросом:

— Отвечать не собираешься?

— Отвечу, если ты расскажешь, зачем тебе эта информация.

— Допустим, я тоже так хочу. Бац! — хлопнул он в ладоши. — И превратиться в другого человека. Некоторые связи у меня есть, но таких крутых… увы.

Да от тебя в Апексориуме места б мокрого не осталось, подумала я про себя, а вслух ответила:

— Ты мелкая глупая сошка, которую размажут еще перед входом в организацию, которая выдала мне эти документы.

— Вот, значит, как мы заговорили! — рассмеялся он. Смех этот был явно искусственным. — Сначала дай мне координаты тех, кто выше тебя, а мы уже разберемся, подходим или нет.

Я уже не сдержалась от смеха. Если б он знал, о какой говорю организации, сбежал бы поджав хвост как пугливая собачонка.

— Лена вообще в курсе, как ты проводишь время?

Наконец-то лицо Паши посерьезнело. Конечно, ничего она не знает.

— Она в курсе ровно настолько, насколько это нужно. А сейчас отвечай на вопросы, которые я задавал.

— Не буду.

— Ты говорила…

— Ничего не помню. И вообще, ребята, пора вам домой. Вы мне мешаете готовить ужин, — говорила я, а сама взглядом оценивала обстановку. Значит, обогревателем по голове Паше, тому, с бородкой, стулом… А в Шурупа я брошу диван, если он не сбежит до наступления своей очереди.

Паша многозначительно дернул головой в мою сторону, и парни направились ко мне. Один из них достал из кармана раскладной нож. Я невольно вздрогнула. Против ножа я не рискну броситься в драку.

— Ребята, не стоит меня трогать. Мой муж очень ревнивый.

— Так это был твой муж? — Паша подался вперед, выставив руку и притормозив этим движением своих дружков. — Тогда после того, как ты нам выложишь информацию, мы доходчиво объясним ему, что меня нужно уважать.

— Скорее он тебеобъяснит, что его нужно бояться.

У Паши зверел взгляд. Наверняка вспомнил ощущение кулака Августа на своей челюсти.

— Приступайте, — приказал он. Мужчины по его команде сделали шаг ближе ко мне. Я вскочила со стула, с легкостью подняла его в воздух и, замахиваясь, прошипела:

— Даже не вздумайте подойти ближе.

Входная дверь широко раскрылась. Август своим телом занял буквально весь дверной пролет. Его фигура, освещенная с улицы дневным светом, выглядела устрашающе. Я облегченно вздохнула, но не опустила стул.

— Дорогая, у нас гости?

На голос Августа все, как по команде, обернулись.

— Причем непрошенные! — заявила я и в следующий момент приземлила стул на спину Паши. А я так надеялась попасть по голове! Паша лишь слегка пошатнулся и резко обернулся ко мне. Я крепче сжала спинку стула, готовясь снова замахнуться им.

Краем глаза видела, как дружки Паши направились к Августу явно затем, чтобы избить его. Дубинки в их руках уже были наготове.

Паша потер ушибленную спину и скривился:

— Вишня, ты доигралась.

В этот момент я окончательно убедилась в том, что без дара не справлюсь с ним. Только я начала концентрироваться на открытии силы, как сбоку завязалась драка. Хоть я и была уверена в том, что Август с легкостью отметелит этих бизнесменов-самозванцев, не сдержалась от взгляда в сторону. На короткий миг у меня замерло сердце: Август дрался словно тигр. Тот мужчина, у которого не было ножа, только что был отправлен в нокаут.

Паше хватило и секунды моей растерянности, чтобы выбить из моих рук стул и схватить меня в стальные объятья. Он развернул меня к себе спиной и крепко сжал горло. Теряя воздух и мучаясь от боли, я вцепилась в его руку. Хватка ослабла — а в следующую секунду я почувствовала, как висок холодит дуло пистолета. Моя душа вмиг будто покинула тело, сердце сбежало в пятки. Я себя почувствовала картонной фигуркой, которую совсем не трудно продырявить или разорвать.

— Отпусти его! — рявкнул Паша.

Август разжал руки, державшие за шиворот мужчину, и противник рухнул на пол без сознания.

— Ты ее не убьешь, — сказал Август, вытирая кровь с губы тыльной стороной руки. — Из-за неразделенной любви обычно наоборот — стреляются сами.

Паша оглушил меня нервным смехом.

— Да сдалась мне эта шлюха! Меня интересует совсем другое. Да, Вишня? — прошипел он на мое ухо.

— Парень, ты заплатишь за каждое оскорбительное слово в ее сторону. Поэтому лучше б тебе молча сдаться, пока я не разозлился окончательно.

Неужели Август думает, что и этот пистолет не заряжен? Но дважды так не везет!

— По-твоему, я дурак? — выкрикнул Паша. — У меня пистолет, а у вас нет ничего.

— Ладно, ладно. Что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы Вишня поделилась со мной тем, где подделывали ей паспорт и свидетельство о смерти. Но она очень жадная и не делится со мной. Даже не хочет мне дать координаты тех, кто стоит выше ее в этой какой-то там организации.

— Ты явно нос сунул не в то место, потому что эти координаты прямо перед тобой.

То ли мне показалось, то ли пистолет слегка дрогнул у виска. Я с усилием постаралась протолкнуть ком, давящий изнутри на горло.

— Хочешь сказать, — начал Паша хриплым голосом, — что ты тоже в этой организации?

— Верно подметил, — ухмыльнулся Август. — Кстати, я вызвал подкрепление. Ребята приедут с минуты на минуту. Окна в доме не занавешены, и снайпер быстро тебя снимет.

Грубый толчок в спину — и я не удержала равновесие, валясь на пол. Ковер смягчил падение, но перед глазами сразу поплыли его узоры. Я чувствовала себя выброшенной рыбой на берег. Будто заново училась дышать. Совсем рядом звучали удары. Кровь шумела в ушах. Стук сердца раз за разом напоминал о том, что я жива.

Будто из другой вселенной ко мне донеслись слова Августа:

— Если ты подойдешь к Вике ближе, чем на километр, если скажешь в ее сторону хоть одно грязное слово, я тебя прибью. Понял?

Паша отчаянным голосом согласился, после чего прозвучал еще один удар. Я попыталась отодрать себя от пола, но силы, казалось, совершенно покинули мое тело.

— Ты в порядке?

Сильные руки подняли меня, усадили на удобную поверхность… На диван, куда же еще. Голова кружилась, и я не сразу разглядела черты лица Августа, с беспокойством смотрящего мне в глаза.

— Ты не ранена?

Я слабо покачала головой. Он прижал меня к себе, сгреб в объятья. Дыша его запахом, я постепенно приходила в чувство, будто вдыхала какое-то целебное лекарство. Тепло мужского тела так приятно согревало, защищало. Плохо дело, в такие мгновения очень сложно на него сердиться.

Спустя несколько минут меня осенило — что с Пашей? Я отстранилась от Августа и осмотрела гостиную: словно внезапно сморенные чудовищной усталостью, на полу развалились три спящих тела. Похоже, Паша поверил словам о подкреплении, струсил и захотел сбежать, но так и не смог проскользнуть мимо кулака Августа.

— Долго они будут в отключке? — спросила я.

— Кто знает… Надо скорее убираться от сюда.

— Куда?

Август встал с дивана и принялся обыскивать спящих.

— Вообще говоря, мне нужно ехать выполнять следующее задание. Придется совместить поиск твоей сестры с работой, потому что могу не успеть. Второй провал мне не простят.

У Паши по карманам он шарил очень долго и все больше хмурился.

— Он не взял с собой твои документы. Заскочим к нему домой.

— Его жена не впустит нас, — фыркнула я.

— Впустит. У меня есть одна идея, — улыбнулся Август как-то слишком заманчиво. Явно задумал нечто выдающееся. — Одевайся скорее.

Глава 14

— Как они нашли нас? — было моим первым вопросом, когда мы с Августом отъехали от дома, оставив Пашу и его дружков сладко спать на полу.

— Проследили. Скорее всего, за Тихоном. За нами я хвоста не видел.

Конечно, что им стоило поехать за моим другом? Вряд ли Тиша по пути к нам внимательно смотрел по сторонам — ему бы и в голову не пришло, что за ним кто-то может следить.

— А что там с Олегом? Он уже в участке?

— Должен быть. Я жду звонка от Тихона.

Видно, Август не был настроен на разговор. Впрочем, я тоже. Отвернувшись к боковому окну, задумалась: где б я сейчас была, если бы у меня хватило духу уничтожить его мобильник. Почему-то мысль о возможном расставании с Августом вводила в ступор: как я буду без него? А потом себя же осекла: столько лет обходилась и сейчас смогу обойтись без него. В следующий удачный раз надо решительнее пихать мобильник в микроволновку.

Будь я увереннее в своих действиях, не узнала бы, какие ощущения вызывает приставленный к виску пистолет. Я даже представить не могла, что Паша скатится до подобного… А как он деньги зарабатывает? Грабежами? Я вздрогнула, вспоминая фразу, которой выпендрился его друг с бородкой: «Мы хватаем поскорее, а потом продаем подороже».

Вдруг меня осенило.

— Август, а они не могли похитить Веру?

— Нет, — отрезал он.

— Я не говорю о том, что они, так сказать, последняя инстанция, но могут же быть замешаны?

— Нет. Олег говорил, что ему по телефону подробно объясняли, как прикрыть свою шкуру в случае чего. А продумывать подобные ухищрения явно слишком тяжело для Павла и его напарников, у которых мозгов в голове не больше горошины.

Август был прав. Я сникла.

— Вика, у меня все под контролем, — остановившись на красный свет, Август внезапно накрыл своей ладонью мою руку и пристально посмотрел в глаза. — Я обещал найти твою сестру — и я сделаю это.

Сжав под его ладонью руку в кулак, я не сдержалась:

— Когда это случится? В то время, когда уже в суде мне приговор читать будут?

— Раньше. Ты увидишь свою сестру. Не переживай.

Август переключил передачу и сорвал машину с места. Хотелось бы мне ему верить.

Солнце забирало с собой последние лучи. Одни за другими вспыхивали лампочки в домах, горожане спешили по улицам, хотели поскорее оказаться в тепле. Мне это чувство не знакомо. Я никогда не спешила домой, потому что единственный родной мне человек почти всегда был рядом. Мы учились вместе, жили вместе, гуляли вместе… Пока сестра не поняла, что в жизни есть занятие интереснее, чем проводить время со мной. Например, зажиматься с мальчиками по углам. Не со всеми сразу, конечно. По очереди. Два месяца с одним, три месяца с другим… Без нее мне становилось так одиноко, что пришлось даже чаще ходить на пары. Где я и начала сохнуть по Диме. В одно время наши с сестрой дороги будто разошлись. Мы встречались иногда дома, иногда на учебе, иногда в компаниях. В конце концов она стала меня так раздражать, что я даже ушла из нашей общей компании. Восемь лет назад оставлять родной город было легко.

Скучать по нему было тяжело. Но вернуться я уже не могла.

Джип остановился, но не под домом, в котором жили Паша и Тихон. Я вопросительно взглянула на Августа, который отстегивал ремень безопасности, явно чтобы выйти из машины.

— Я скоро вернусь. Никуда не выходи.

Не успела я поинтересоваться, куда он спешит, как Август вытащил ключ и выскочил из машины. Возможно, он пошел взять перекусить что-нибудь, подумала я… Но так и раскрыла рот, увидев, как Август скрылся за дверью ювелирного магазина. А там ему что понадобилось?

Минут пятнадцать я провела, пытаясь догадаться. Август подготавливает спектакль для новой жертвы, которую ему нужно будет поймать? Возможно. Покупает кому-то подарок? Может быть. Решил меня задобрить каким-то брюликом? Вот уж точно вряд ли.

Выйдя из магазина, он выбросил что-то в мусорку и быстрым шагом направился к машине.

— Что ты там делал? — спросила я сразу же, как он уселся на сидение.

— Готовлюсь к плану, который, я говорил, поможет нам пройти в квартиру Павла, — сказал он и захлопнул за собой дверцу. — Дай правую руку.

— Зачем это? — покосилась на него, пряча руки. Снова наручники удумал на меня надеть? — Зачем правую?

Вместо ответа, он подался вперед и поймал мою правую руку. У меня дыхание перехватило, когда я поняла, что он собрался сделать. Ловким движением достал из кармана золотое колечко и надел на мой безымянный палец. Я так и застыла на несколько секунд, таращась на обручалку.

— Но я не согласна! — выпалила я.

— А я и не спрашивал, — ответил он и завел мотор. На его правой руке тоже красовалось золотое кольцо, только размером побольше.

Безмерно бесит его характер! Сам обдумал, сам решил, сам сделал! Со мной не удосужился ничего обсудить!

Я медленно закипала, сверля его взглядом.

— Что ты задумал? — сквозь зубы процедила я.

На что Август безмятежным голосом принялся отвечать:

— Раз его жена ревнует Пашу к тебе, то кольцо на пальце — прямое доказательство того, что ты уже занята. Двум замужним девушкам проще найти общий язык. Расскажешь ей, что приехала из-за границы с мужем, познакомить его со своей сестрой… А дальше сочиняй уже сама. Ты тоже мастер в этом деле.

— Когда-нибудь я тебя прибью…

— За что? — на его лице читалось полное смятение.

— За то, что ты такой…

— Какой?

Ответ я оставила при себе и отвернулась к боковому окну. Через несколько минут созерцания вечерних улиц города, мое внимание переключилось на кольцо, мерцающее в темном салоне автомобиля. Обычно парни сбегали от меня раньше, чем доходило до мыслей о совместном будущем. Всему виной мой характер. Но от него уже никуда не деться. Только я пыталась стать мягче, как начинала себя ненавидеть. Длительное притворство — точно не мой конек.

Интересно, почему Август одинок? В Апексориуме считается, что если ты не найдешь себе пару до тридцати лет, то останешься один. Несмотря на магические способности, украшающие жизнь, есть один главный недостаток, который приносит с собой дар — после сорока лет он вытягивает из хозяина все силы, будто забирая отданное, и готовится перейти к следующему человеку. До пятидесяти лет доживают единицы. И чаще всего каждый ищет пару своего возраста, чтобы покинуть этот мир вместе.

Грустно осознавать, что Август останется один. Неужели никакая девушка не смирилась с его характером? Внешне он симпатичен (очень даже!). Но, возможно, дело в другом. Переборчивый он.

Интересно, что он думает обо мне? Кроме физической привлекательности… Могла бы я ему понравиться, как человек?

Ай, что за мысли! Это все дурацкое кольцо! Просто магия какая-то! Стоило золоту обнять мой безымянный палец, и мысли пошли мгновенно в ненужную сторону. Просто мой безымянный пальчик никто никогда не обнимал… Вот и лезет всякая чушь в голову. Это все маскарад, прикрытие, обман — твердила я себе.

— Приехали, — заглушив двигатель, сообщил Август.

Когда мы вышли из джипа, он взял меня за руку и повел за собой к дому. Я немного переживала перед встречей с Леной, и ноги несли меня медленнее, чем нужно. Причиной тому не боязнь услышать в свой адрес десяток обвинений, а раздирающие душу сомнения. Должна ли она узнать правду? Ведь эта правда может разрушить Лене жизнь. Но будь я на ее месте, то выбрала бы знать, чем жить в неведении.

Даже стоя под дверью я еще не могла определиться. Август нажал на звонок, заставив отложить размышления. Буквально через несколько секунд из-за двери послышался голос Лены.

— Кто там?

— Вика с мужем! — выкрикнула я в ответ. Точно дверь откроет. Ведь ей явно чертовски любопытно узнать, как выглядит мой муж.

И действительно. Она сразу отворила дверь, хмурым взглядом окинула сначала меня, а потом ей пришлось еще больше отодвинуть дверь, чтобы разглядеть и Августа тоже, который будто специально стал сбоку. В лице Лена поменялась сразу. Даже рот слегка открылся. А после долгих секунд созерцания моего красавца-мужа, на ее губах заиграла слабая улыбка.

— А что вы хотели? — дружелюбно постаралась спросить она. Получилось не совсем естественно.

Август ответил вместо меня:

— Поговорить. Нам есть что рассказать о вашем муже.

Не слишком ли прямо? Я с опаской ждала ответных слов Лены, видя, как она приходит в недоумение.

— О Паше?

Мы с Августом единовременно закивали. Ее взгляд скользнул вниз, замер на наших руках.

— Ну проходите. Только не шумите, дети недавно уснули.

С предельной осторожностью мы с Августом разделись и оставили вещи в прихожей. Затем Лена провела нас по узкому коридору на кухню, где, видимо, только что приготовился ужин. Несколько кастрюль и сковорода стояли накрытые на плите, а в кухне витал запах свежеприготовленного плова, супа и чего-то жареного. Мой желудок тихоньким урчанием напомнил о себе.

Лена предложила нам чай с печеньем. Пока она подавала угощение на стол, я чуть не истекла слюнками. Когда передо мной приземлилась огромная тарелка с домашним печеньем, я мгновенно отправила одну печенюшку себе в рот. Невероятно вкусное. Обожаю песочное.

Моя радость долго не продлилась — Лена опустилась на стул напротив и выжидательно смотрела на меня, пока я упорно трудилась челюстями, прожевывая печенье. Я отхлебнула чай из кружки и спросила:

— Кем работает Паша? То есть, что он говорит о работе.

— У него бизнес в Краснодаре, — растерянно ответила Лена, глядя то мне, то Августу в глаза.

— Дело в том, что…

Сложно делать выводы лишь из, так сказать, собственного опыта. Я не знала, чем еще занимается Паша, как он проводит остальное время, свободное от трепки моих нервов. Но даже то, что случилось, я все-таки решила: Лена должна знать. Я пересказала ей все. Почти все. Умолчала о действительной причине моего возвращения, заменила ее на ту, которую Август предложил в машине. Ну и словом не обмолвилась о своих магических способностях.

— Господи, я не знала, что у Паши есть пистолет… — пробормотала Лена, когда я закончила говорить. — Хотите сказать, он собрался притвориться мертвым и оставить меня? — в ее глазах стояли слезы.

— Я не знаю, зачем ему это…

— Неужели это из-за долгов? Мы недавно взяли вторую машину в кредит… Мне надо поговорить с ним… Где вы его оставили?

После секундного замешательства, Август сообщил адрес. А потом Лена нас буквально вытолкала за порог, пообещав, что сейчас же поищет мои вещи в квартире.

Всего через несколько минут у меня на руках были мои смартфон, паспорт и бумажник.

Уже когда мы сидели в джипе, я через ветровое стекло наблюдала, как Лена выбежала из дома в куртке нараспашку и понеслась к недалеко припаркованной «Киа». Со двора выезжала она так, будто опаздывала на самолет.

— Она любит его и простит ему, — вдруг произнес Август.

— Думаешь? После того как я ей рассказала о его попытке меня изнасиловать? После того как его процветающий бизнес оказался враньем?

— Что-то мне подсказывает, что подобное уже не впервой. Когда ты говорила с ней, в ее глазах застыло отчаяние. Будто на лице написано: «Неужели опять?» Значит, раньше она уже его прощала. Простит и в этот раз.

— Но это глупо!

— А любовь, по-твоему, делает людей умными?

Кажется, кто-то полон предрассудков по поводу этого чувства. Вот и причина одиночества. Хотя я сама, когда была влюблена в Диму, умом не блистала. Так что оставила вопрос Августа без ответа. Он его, похоже, и не ждал, потому что, выдержав паузу, сказал:

— А сейчас мы поедем выполнять мое задание.

— А что с поиском сестры? Когда ты мне расскажешь о своих предположениях?

Он уже собирался завести машину, но остановился и повернул голову ко мне:

— Я попросил своего друга кое-что проверить. Это все, что я могу сейчас тебе рассказать. Когда он со мной свяжется, ты узнаешь больше, — с этими словами Август завел двигатель и плавно выехал на дорогу.

Провожая взглядом родные улицы и дома, меня не покидало ощущение, что я вижу их в последний раз. Чувство сильно похоже на то, с которым я ехала с вещами в Москву.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я спросила:

— Кого тебе нужно поймать?

— Хочешь взглянуть? — Август разблокировал смартфон, пару раз кликнул по экрану и протянул мне. Неужели не боится, что я сейчас выброшу мобильник из окна? Ах, точно, стекла-то не опущены.

Я поднесла экран ближе к глазам. С фотографии на меня смотрел кареглазый брюнет. Правильные черты лица, но слишком длинные волосы как для парня.

— Симпатичный.

Вдруг из моей руки вырвали смартфон со словами:

— Он еще сопляк. Двадцать два года всего. Да и выглядит как девчонка.

— А разве он не мой будущий сокамерник? Надо будет подружиться…

Август метнул мне испепеляющий взгляд. Я прыснула от смеха, отвернувшись к боковому окну.

Глава 15

Скоро позвонил Тихон и обрадовал нас успехом: Олег во всем признался следователю и уже сидит в камере. На мои вопросы о том, как Августу удалось заставить его признаться, мне ответили лишь пожатием плеч. Позже, после игры в молчанку, Август добавил, что я не должна быть в курсе его методов. Видите ли, не хочется ему, чтобы я знала его с этой стороны.

Дорога вела нас на север. Среди ночи мы перекусили в придорожной кафешке и влили в себя несколько чашек кофе. Несмотря на это, когда в машине я удобно устроилась в кресле, мои веки сомкнулись сами.

Проснулась я уже в светлое время суток. Раскрыла широко рот, смачно зевая, раскинула руки в стороны потягиваясь. Август сидел рядом со сложенными руками на груди и смотрел прямо перед собой. Похоже, он отчаянно пытался не спать.

Проследив за его взглядом, я увидела через дорогу невысокое стеклянное здание, арендованное множеством разных фирм. От аптеки до парикмахерской, от кафе до языковой школы.

— Доброе утро, — сказала я, прежде чем задать волнующий меня вопрос.

— Доброе, — буркнул Август.

— Почему мы здесь стоим?

— У этого парня есть абонемент спортивного клуба, — указал он рукой на здание. — Ждем, пока он закончит тренировку. Выйдет уставший, и я его легко упакую.

— Прямо здесь? Среди бела дня?

— Некогда разыгрывать спектакли.

— Куда ты спешишь? Хочешь сказать, мы потом все время с ним в багажнике кататься будем?

— Чтобы его поймать, мне дали только двое суток. Время уже на исходе. Я должен был еще вчера его словить, а сегодня уже везти на базу.

Я сжалась в кресле от недовольного голоса Августа. Конечно, его настроение можно объяснить. Я для него стала обузой.

— Кофе будешь? Правда, оно, наверно, остыло уже…

Август потянулся на задние сидения и достал мне закрытый пластиковый стакан.

— Не думал, что ты так долго будешь спать, вот и купил два. Свой я выпил час назад…

Я обхватила обеими руками стакан, сняла крышку и сделала глоток. Остывший, но все равно вкусный. Поблагодарив Августа, я осушила стакан наполовину и на душе немного потеплело. Оставшуюся часть я решила допить чуть-чуть позже, а сейчас попрошусь выйти из машины и капельку прогуляться, чтобы размять затекшие от неудобной позы мышцы. Когда закрывала стакан, мой взгляд упал на кольцо, которое я так и не сняла. Вообще забыла про него.

Я мимолетно глянула влево: Август свое кольцо тоже не снял. Почему-то первой напоминать не хотелось, что маскарад окончен и кольца можно вернуть. Пусть он сам скажет об этом, когда вспомнит, я пока сделаю вид, что забыла.

Август без проблем разрешил мне чуть-чуть прогуляться, но запретил покидать его поле видимости. Выйдя из машины, я на полную грудь вдохнула свежий воздух и подняла лицо к небу. Ни одной тучки — чем не повод для радости?

Солнце пряталось за крышами многоэтажек, и утреннюю прохладу еще не разогнал его свет. Я застегнула куртку под самое горло, спрятала руки в глубоких карманах и перешла через дорогу к стеклянному зданию. Прогуливаясь вдоль него, мой взгляд задержался на двух парнях, которые прощались у выхода из спортивного клуба.

Знакомые глаза!

Один из парней, который выше меня на голову, был так похож на парня с фото! Вот только главное слово: похож. Будто на том снимке был мальчик, а в нескольких метрах от меня стоял мужчина. Волосы его были короткими, тело подкачанным. Он совершенно не напоминал девчонку, как выразился вчера Август.

А что, если это нужный парень, и Август сейчас его упустит, не узнав?! Я не придумала ничего лучше, чем подойти ближе и проверить, верна ли моя догадка.

Когда я направилась к парню, он как раз попрощался со своим другом и двинулся мне навстречу.

— Молодой человек, вы не подскажете улицу Ленина?

Если честно, я даже не знала, в каком я городе. Но разве не в каждом городе есть улица Ленина?

Парень остановился и задумался.

— Может, проспект Ленина?

Между нами было где-то метр расстояния, и я, вместо того чтобы отвечать на вопрос, изучала лицо парня. В жизни он в сто раз красивее, чем на фото! Это точно он!

— Да, да, проспект, — наконец вспомнила я, что мне был задан вопрос.

— Тогда вам нужно повернуть обратно и пройтись через квартал.

Я обернулась, заодно бросив взгляд в сторону джипа. Августа за рулем не было. Может, стоит задержать этого парня?

— А что вам нужно на той улице? — поинтересовался он. Когда я снова взглянула ему в лицо, меня встретила дружелюбная улыбка.

— Парк! — выпалила я. На какой улице Ленина нет парка… Наверно... В этот раз, возможно, я попала пальцем в небо.

— Тогда… — парень задумался, смотря в направлении ненужной мне улицы. — А давайте я вас провожу? Мне все равно в ту сторону.

Изобразив на лице фантастическую радость, я закивала головой.

Едва уловимый запах дорогого парфюма почувствовала я, когда зашагала с этим парнем плечом к плечу вдоль стеклянного здания. От его вещей — спортивных штанов, куртки и сумки — также веяло дороговизной. Мне даже немного неловко было идти рядом с парнем, которого можно прямо сейчас вставлять в рекламный ролик.

Но куда запропастился Август? Спрятался в засаде? Я то и дело окидывала внимательным взглядом улицу, пытаясь его найти.

— Откуда вы приехали? — послышался сбоку приятный голос. Не поднимая головы, я коротко ответила:

— Из Сочи.

— Там, наверное, сейчас тепло… Я, кстати, собираюсь переезжать. Пока зима не началась. Возможно, даже в Сочи. А вы не подскажете район или улицу в Сочи, где тихо и спокойно?

Я вскинула голову и увидела добродушную улыбку, которая украсила и без того красивое лицо. Мне даже стало жаль паренька. Не успеет никуда он переехать.

Несмотря на то что Сочи я совершенно не знаю, отвечать на вопрос надо.

— Улица… Приморская! Там очень красиво, просто загляденье. Безмятежно, спокойно. И море рядом.

Надеюсь, в Сочи есть улица с таким названием.

— Спасибо, буду знать.

Я втихомолку облегченно вздохнула. Пронесло.

Мы перешли через дорогу и, направляясь в сторону улицы Ленина, с каждым шагом все больше отдалялись от машины Августа. И не знаю, какой черт меня дернул сказать:

— А давайте обменяемся номерами телефонов! Я на днях буду возвращаться в Сочи. А вы, когда решитесь переезжать, позвоните мне. Я город покажу…

Обрадовавшись после моего предложения, парень остановился и принялся искать по карманам смартфон со словами: «Куда же я его дел?». Я пока что достала свой мобильник, чтобы вспомнить номер.

Только я подняла глаза от экрана, как вздрогнула: одна рука Августа легла на рот парню, другая крепкой хваткой сжала шею. На пальце сверкнуло платиновое кольцо. Всего через секунду парень обмяк в его руках. Кажется, он даже не понял, что случилось.

К счастью, случайных прохожих поблизости не оказалось. Пока Август тащил парня к джипу, я нервно оглядывалась по сторонам, боясь, что кто-то может помешать нам своим любопытством.

— А ты быстро среагировала, — сказал Август возле машины. — Спасибо, что помогла.

Я бегло улыбнулась и пробормотала что-то вроде: «Всегда пожалуйста».

Когда мы вдвоем уложили парня на задние сидения, мигом расселись по своим местам. Во рту пересохло, сердце выбивало в груди барабанную дробь, тело дрожало. Хорошо, что нас никто не заметил. Но от осознания этого адреналин из крови не сбежал и все продолжал мучить сердце, подгоняя его.

Чтобы утолить жажду, я ухватила стакан с кофе. Как раз в этот момент Август резко сорвал машину с места так, что меня отбросило назад.

Стараясь не расплескать кофе, я пристегнула ремень. Придется ждать остановки на светофоре, чтобы попить.

— Я забыл сообщить тебе о маленькой проблеме, — сказал Август, ловко лавируя городскими улочками и не отрывая глаз от навигатора. Меня его слова перепугали сильнее, чем опасный маневр с выездом на встречку, который он сделал несколько секунд назад.

— О какой проблеме? — с опаской спросила я.

— У меня закончилось снотворное. Я ему впрыснул последнюю каплю. И я не уверен, что ее хватит надолго.

Я продолжала смотреть на Августа широко распахнутыми глазами.

— Что? Я почти все спустил на Олега. Мне на базе выдают определенное количество вещества. С этим строго.

— То есть по дороге он может проснуться?

Август закивал, не отрывая глаз от трассы, на которую мы только что выехали. Светофоры остались позади, так и не удалось допить кофе.

— Весело, — пробормотала я.

— Сначала я думал, что оставлю тебя в здешней гостинице, а сам смотаюсь на базу, затем вернусь… Но сейчас придется делать по-другому. Ты поедешь со мной.

— Как с тобой?! — взорвалась я.

— Успокойся. Я высажу тебя возле базы, сдам заказ, возьму следующий и заберу тебя.

Думаю, по одному моему выражению лица было ясно, как я отношусь к такой идее. Без слов.

— Не веришь мне? Твое право. Но у меня действительно нет времени устраивать тебя в гостиницу.

Еще чего! Сидеть под базой в ожидании — то же самое, что прятаться от ос под осиным гнездом. Тем более что я не доверяю Августу до конца.

— Дай мне денег и высади здесь, — заявила я. — Сама себя устрою.

— Мы уже выехали из города! Тебя в поле высадить? — с издевкой спросил он.

— Именно! И поскорее.

К моему удивлению, Август на самом деле свернул на обочину и заглушил двигатель. Я протянула ему руку ладонью вверх, намекая на деньги.

— Я остановился не для того, чтобы высадить тебя. А чтобы мы не разбились, пока будем ругаться!

— Значит, ты собираешься против моей воли везти меня на базу?!

— Ты слышала, что я сказал? Я высажу тебя возле базы! Не веришь? Сложно доверять другим, когда сама вечно лжешь?

От моего циничного и оскорбительного ответа, Августа спас зазвонивший смартфон. Он быстро поднял трубку. Его собеседника я, к сожалению, не слышала, да и Август был немногословен. Не произнес ни одной фразы, по которой можно было бы раскрыть смысл разговора. Присосавшись к стакану с кофе, я с нетерпением ждала того момента, когда звонок закончится и Август сообщит, с кем и о чем он говорил. А пока что наблюдала за его реакцией: лицо нахмурено, взгляд сосредоточенно смотрит вдаль, пальцы постукивают по рулю.

— Я тебе отправлю координаты, — были последними слова Августа, после чего он отложил смартфон и повернул голову ко мне. — Планы меняются. Мне звонил друг, которого я просил кое-что узнать по поводу твоей сестры. Он настаивает на личной встрече, потому как не хочет по телефонной связи передавать конфиденциальную информацию. Он заканчивает смену через час. Сейчас мы поедем встретиться с ним.

— А что делать с тем парнем? — спросила я, заглядывая на задние сидения. Наш пленник сладко спал. Выглядел таким беззащитным. Снова стало его жаль.

— Если он не любитель закидываться снотворными препаратами каждую ночь, то той капли, что я ему вколол, хватит на несколько часов.

Кто знает, какая у него была жизнь, подумала я, поворачиваясь к ветровому окну. Снотворное пьют, когда мучает бессонница. А этот парень складывал о себе впечатление здорового человека.

Но некоторые — например я — пьют снотворное и по иным причинам. Если я могу менять другим людям воспоминания во время их сна, то почему не могу найти свои утерянные? Выпив вагон и маленькую тележку снотворного на протяжении семи месяцев, я так и не отыскала их. А те два раза, когда память на несколько секунд возвращалась ко мне, больше не повторялись. Кажется, я потеряла ниточку к прошлому.

Август свернул на одну из дорог, примыкающих к трассе. По окружающей местности было понятно, что придем мы явно в лес.

Так и случилось через несколько минут. Август долго петлял между деревьями, пока наконец не выбрал место на лужайке, укрытой ковром сухих листьев.

— Ты остаешься здесь. Ждешь меня и никуда не выходишь.

Внимательно слушая, я кивала.

— Доставай свой мобильник, — сказал Август, и я быстро выполнила просьбу, мысленно задаваясь вопросом: зачем? Когда он набрал мой номер со своего смартфона, вопрос уже не мог спокойно усидеть в моей черепушке и вырвался наружу:

— А это еще зачем?

— Ты ведь мне не доверяешь. Я оставлю мобильник в кармане, и ты услышишь наш с другом разговор.

— Здорово! — обрадовалась я.

На несколько секунд между нами повисла тишина. Будто Августу было что мне сказать, но он не решался. Я потянулась к стакану, где был кофе, и с досадой обнаружила, что выхлебала его до последней капельки.

— Если что-то случится… — неожиданно сиплым голосом произнес Август. — Уезжай.

Он вложил ключ от машины в мою руку и сжал ее в кулак. Я ошарашенно смотрела в его глаза. Мне они показались очень грустными.

— В чем дело? — спросила я, пряча ключ в карман.

— Поймешь по разговору. Не хочу заранее тебя пугать.

Разве не ясно, что в безызвестности еще страшнее? Я уже открыла рот, чтобы засыпать Августа возмущениями, как он выскочил из машины.

Я провожала взглядом широкую спину, пока его силуэт не исчез за решеткой из голых веток кустов и стволов деревьев.

На экране смартфона шел отсчет времени с начала звонка. Я отложила мобильник на приборную панель, чтоб ненароком не нажать на отбой.

Что мне мешало сейчас завести мотор и укатить куда глаза глядят? Отсутствие прав на вождение, желание узнать, что расскажет друг Августа и треклятый жучок на шее. Считай, связана по рукам и ногам.

Но что заставило Августа разрешить мне дать деру, если что-то случится? Боюсь представить.

— Где я… — послышался слабый голос сзади. Я чуть не поседела. Испугавшись, что парень сейчас сбежит, я оставила сидение у водителя и выскочила из машины.

Когда я закрыла за собой дверцу, примостившись возле парня, он окончательно проснулся. Я крепко схватила его запястье, но не была уверена, что это помешает ему при желании сбежать.

К моему удивлению, на его лице не было паники. Только легкое замешательство.

— Может, для начала объяснишь, зачем я тебе понадобился? — дернул головой он в сторону сжатого мной запястья. — И я не буду думать о том, чтобы смотаться.

— Не мне. Ему, — многозначительно выделила я интонацией последнее слово. — Но он отошел по важным делам.

— Кто он?

Врать или нет? Кем можно обозвать Августа и не вызвать при этом подозрений? Ничего не приходит в голову. В любом случае мне кажется, что сидящего рядом парня нелегко обмануть. Слишком вдумчивый и внимательный у него взгляд.

— Вряд ли тебе скажет что-то слово Инспектор…

— Почему же… Скажет. Когда он вернется?

Ошарашенная спокойной реакцией, я пробормотала:

— Не знаю…

— Отпусти, не собираюсь я бежать. От Инспектора нет смысла убегать. Все равно найдет. Верно?

Я с опаской разомкнула пальцы, сжимающие запястье. Казалось, в любую секунду парень дернется и даст деру так, что одни пятки сверкать будут. Но спустя минуту ничего не произошло. Он с интересом осматривал салон машины, затем и кусочек поляны, видневшийся из окна.

Я бросила взгляд на смартфон — пока что никаких звуков из него не поступало.

— А ты тогда кто? Помощница? Мне казалось, что Инспекторы работают в одиночку.

— Я… такая же, как и ты. Меня тоже поймали.

Надеюсь, он сейчас не будет выспрашивать, с какого перепугу тогда я помогаю Августу… И решила сменить немного тему.

— А что ты сделал? Почему попал в заказ? Если не секрет, конечно…

— Скорее всего, потому что сломал аттракцион. Я знал, что в конце концов за мной придут. Я понимаю, что совершил ошибку и готов понести за нее наказание.

— Тебе ведь дар случайно прилетел?

Парень с приятным голосом оказался невероятно болтливым и, как ни странно, в хорошем расположении духа. Подробно рассказывал, как ему повезло пять лет назад познакомиться с одной женщиной, которая как раз прошедшим летом и передала ему дар. А до этого все пять лет учила, как им пользоваться. Еще у него была любимая девушка, не разделявшая его чувств. Он бездумно стал пользоваться даром направо и налево, пытаясь своими поступками пробудить в ней хотя бы симпатию к себе. Но она так и не полюбила его.

— Потому что над чувствами мы не властны, — закончил парень свой рассказ, а спустя несколько секунд тишины спросил: — А что сделала ты?

Дружелюбная атмосфера, успевшая сложиться между нами за такой короткий промежуток времени, побуждала ответить ему той же монетой: искренне рассказать правду.

— Не помню, — произнесла я, вперившись взглядом в спинку кресла. — Представляешь? Сутки просто вылетели из головы. Вот я иду к начальству брать очередное задание. А вот я уже в хижине охотника под десятком одеял. Замерзшая и еле живая. А между этими событиями будто пропасть.

— Давно это случилось?

— Около года назад. Прошлой зимой…

В этот миг из динамика смартфона послышался приглушенный голос Августа:

— Зачем было встречаться именно здесь? Разве кто-то прослушивает твой телефон?

— Некогда объяснять, — ответил незнакомый мужской голос.

— Ладно. Выкладывай, что узнал.

— В соседний отдел не поступал заказ на Веру Елагину. Организация не имеет никакого отношения к похищению.

Неужели Август допустил вероятность того, что мою сестру могли похитить люди Апексориума? Но зачем им это делать…

— Ты все проверил? — нетерпеливо спрашивал Август. — Ты заглядывал в засекреченные дела?

— Хочешь, чтоб меня тоже наказали?

— Что ты имеешь в виду под словом тоже?

Пауза. Непонятный шелест. Быть может, что-то засунули в карман.

— Дьюс, ты совершаешь ошибку… — произнес его собеседник. — Я не хочу упасть следом за тобой.

— Ты доложил начальству?!

— У меня не было выбора…

Мое дыхание перехватило. Я поднесла дрожащую ладонь к открывшемуся рту. Диалог закончился, а следом за ним пришел неясный шум. Возможно, Август бежит. Или дерется. Шелест куртки сбивает с толку. Но следующий звук я услышала четко: Август неожиданно вскрикнул. Но спустя миг будто подавил в себе боль и продолжил двигаться. Наверно, его ранили! От одной этой мысли меня прошиб холодный пот.

— Боюсь даже спрашивать, что происходит… — пробормотал парень.

— Что делать, что делать… — повторяла я, вертя головой по сторонам. Будто найду где-то указатель со словом «Выход». И все закончится. Сердце прекратит так отчаянно колотиться. Нервы, натянутые до предела, наконец разорвутся. Дрожь в теле сменится спокойствием.

— Вика, — донеслось из динамика. Шум притих, но еще было слышно, что Август двигается. — Уезжай.

— Никуда я не уеду! — выкрикнула я, подорвавшись с сидения и переклонившись вперед. — Без тебя никуда не уеду. Слышал?

Август тихо выругался, а потом быстро заговорил:

— Тогда садись и будь готова в любой момент сорвать машину с места. Если я не вернусь через две минуты, стало быть меня окончательно подстрелили. А это значит, — перешел он на повышенный тон, — ты обязана уезжать!

Связь разъединилась. Я так и замерла. Его подстрелили, я не ошиблась. Сердце сжалось, будто попало в железные тиски. Я попыталась себя успокоить: если он может бежать, значит рана несерьезная. Нечего изводиться понапрасну.

Взгляд упал на коробку передач, а в голове быстро зашевелились шестеренки: раз я умею ездить на автомате, то смогу на механике? А если не смогу? Времени проверять нет.

— Ездить на механике умеешь? — спросила парня, и он в ответ живо закивал.

— Так понимаю, нужно будет от кого-то удирать?

— Наверно. И если у нас получится удрать, то, возможно, твое и мое наказание отложится на неопределенный срок.

Этот парень мне уже нравился. Без лишних вопросов, без долгих размышлений пересел на место водителя и пристегнул ремень безопасности.

— Ключ дам тебе, когда Август прибежит.

Его слова звучали в голове на повторе: «Если я не вернусь через две минуты, стало быть меня окончательно подстрелили». Я даже не засекла время. Но вряд ли смогла бы уехать, знай, что его нет и пяти минут… Побежала бы искать. Как ему вообще могло прийти в голову, что я уеду без него…

Где же он… Стена леса, окружающая лужайку, оставалась неподвижной. Я не сводила глаз с той тропинки, по которой уходил Август. Казалось, картинка застыла, а я перестала дышать в ожидании.

Сначала я услышала быстрые шаги, секундами позже из-за деревьев стрелой вылетел Август. Я бросила ключ парню, и он завел мотор как раз в тот момент, когда Август запрыгнул ко мне на задние сидения.

Разбрасывая сухие листья в стороны, джип сорвался с места и, стремительно набирая скорость, покатил через лес.

Август тяжело дышал, прижимал к себе правую руку. Я хотела было наброситься на него с объятьями, но вовремя сдержала в себе безрассудный порыв. Кожа Августа горела огнем, и был он явно не в духе.

— Что он делает за рулем?! — рявкнул Август.

Джип ловко маневрировал между деревьями, перепрыгивая с кочки на кочку. Я слова не могла произнести, перепуганная от скорости, на которой мы летели. Вцепилась пальцами в переднее сидение и не разжимала их, пока джип не выскочил на трассу.

Самое страшное позади? Не тут то было. Только колеса почувствовали асфальт, как скорость взлетела до трехсот так точно. Я вжалась в сидение, наблюдая, как быстро мелькают деревья за окном. То есть даже не мелькают, а сплываются в серое месиво.

— А ехать куда? — спросил парень.

Только сейчас я поняла, что Август тоже напуган. Глаза его были непривычно широко открыты. Он прочистил горло и произнес.

— Вот так едешь — и хорошо. Чем дальше, тем лучше. Главное, не разбейся.

Парень в ответ ухмыльнулся и, кажется, еще больше надавил на газ.

Глава 16

— Где ты так водить научился? — поинтересовалась я.

— Друг научил…

Его ответ прозвучал с ноткой грусти. Или с намеком на то, чтобы я не продолжала эту тему дальше.

— Хорошо научил, — улыбнулась я, оперевшись спиной о дверцу джипа.

Август попросил съехать с дороги, спустя час отчаянного спринта по трассе. И теперь он оставил нас у джипа, а сам подошел ближе к реке, возле которой мы и притормозили.

Всю дорогу он ехал молча, огрызался, когда я предлагала посмотреть его рану. Сейчас он присел у кромки воды на берегу и принялся отстирывать кровь с куртки. Мне невыносимо хотелось подойти к нему, но я боялась нарваться на новый всплеск злости.

— Тебя как зовут? — спросил парень.

— А? Точно! — повернула я к нему голову. — Мы даже именами не обменялись. Я Вика, — улыбнулась и протянула ему ладонь.

— Мартин, — пожал мою руку в ответ.

— Красивое… Первый раз встречаю человека с таким именем. А сокращенно как?

— Никак, — сдвинул он плечами.

Я уже хотела было придумать какое-нибудь смешное уменьшительное имя и проверить, как он отреагирует на подтрунивание, как услышала хлесткий всплеск и мгновенно повернула голову к воде. Август возвращался обратно.

Подойдя к нам, он не проронил и слова. Открыл багажник и наполовину скрылся в нем. Я с грустью вздохнула. Осталось ждать, когда Август придет в себя.

Ко мне в мысли закрадывались догадки, почему он так себя ведет. Все из-за меня. Желание помочь найти мою сестру его погубило. Если я правильно поняла, то теперь Август лишился своего статуса, работы, всего… Возможно, его начальство узнало, что он меня прикрывает. Может, именно этот его друг и донес обо всем. Служащие Апексорсориума никогда не отличались преданной дружбой, потому что доклады о нарушении кодекса всегда поощрялись. А прикрытие коллеги жестоко наказывалось.

Когда в один миг все теряешь, разве будешь в хорошем расположении духа? Я еще должна сказать Августу спасибо за то, что он меня еще не стер в порошок.

Я устремила свой взор к гладкой поверхности воды, на которой пробегала легкая рябь с каждым дуновением ветерка. Тучи заволокли небо и теперь отражались в воде пепельно-серыми пятнами. Природа своим угрюмым настроением добавляла грусти.

ВнезапноАвгуст предстал передо мной. С карманным освежителем воздуха в одной руке, и с салфеткой — в другой.

— Убери волосы с шеи там, где синяк, — произнес он сиплым голосом. Я сделала так, как он попросил, не в силах отвести взгляд от его печальных глаз.

Август прыснул немного средства на салфетку и принялся тереть мою кожу. По запаху средство явно не напоминало освежитель.

— Что ты делаешь?

— Смываю жучок специальным веществом.

Вот уж точно не догадалась бы, что в бутылочке, на которой написано «освежитель воздуха», находится средство, каким можно смыть жучок.

— Биомаркер я не смогу уничтожить, брошу его в машине, — продолжил Август. — Когда они найдут джип, то по биоматериалу, оставшемуся в биомаркере, могут вычислить тебя. Поэтому жучок надо убрать.

Он закончил вытирать. Достал из кармана какой-то листик, завернул его в салфетку и поджег зажигалкой.

Пламя с аппетитом пожирало бумагу. А вместе с этим ко мне приходило понимание: я наконец-то свободна.

Но, кажется, Август уже успел привязать меня к себе понадежнее любых жучков. От осознания этого в жилах закипала злоба.

Когда пепел черными хлопьями спустился на землю, и взгляд Августа был больше не занят созерцанием маленького костра в своих руках, я взорвалась:

— Ты мне объяснишь, в конце концов, что там произошло?!

— Объясню. Но позже. Сейчас нет времени откачивать тебя от обморока, в который ты обязательно грохнешься, когда обо всем узнаешь.

Моя челюсть так и отвалилась. Щелк — и упала.

— В данный момент нам нужно избавиться от машины, и найти безопасное пристанище, чтобы отдохнуть, — сказал он мне, а затем перевел взгляд на Мартина. — А ты… можешь ехать домой.

Август собрался обогнуть машину и наверняка сесть за руль, как слова Мартина его остановили:

— А могу я поехать с вами?

Я прыснула:

— Тебе жить надоело?

— Это как вы собираетесь выжить с обрезанными дарами? Вы же и суток не протянете, когда за вами вышлют киллера.

Мы с Августом переглянулись. Слишком много знает парень, как для человека, который жил среди обычных людей.

— Что ты предлагаешь? — спросил Август.

— Нам всем нужно прятаться. Вам от киллера, мне от следующего Инспектора. Почему бы не объединить усилия? Кроме вас, я никого с даром не знаю. Мне лучше быть с такими, как я. А вам… может пригодиться моя способность менять будущее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Его хитрая заманчивая улыбочка не оставляла сомнений — парень не так безобиден, каким бы мог показаться на первый взгляд.

Август небыстро принял решение. Какое-то время эти двое будто играли в гляделки — прожигали друг друга взглядом. А после Август махнул левой рукой:

— Тогда садись за руль. Моя рука еще не до конца восстановилась.

Когда джип двинулся дальше по трассе — к счастью, медленнее, чем раньше — Август пропал в смартфоне Мартина, который отобрал перед тем, как усесться рядом со мной на задних сидениях. На мой вопрос, зачем ему сейчас интернет, он буркнул: «Ищу хату».

Но плохому настроению тоже есть предел! На ближайшей автозаправке я пересела на переднее сидение и решила провести время с пользой — рассказать нашему новому знакомому о том, в какое дерьмо повезло ему с нами вляпаться. Конечно, в своем рассказе я упустила интимные подробности. Хотя, я думаю, Мартин уже догадывается, что между нами с Августом не все так просто.

Хотя разве между нами есть еще что-то, кроме секса?

Только я закончила рассказывать, Мартин засыпал меня вопросами, которые, на первый взгляд, совсем не относились к делу.

— А кем ты работала в Апексориуме?

Должность там у меня была не слишком презентабельна, поэтому я скривилась:

— Курьером. На выезде. Перевозила все, что начальство не доверяло почте.

— Там даже такая должность есть?

— Да. По карьерной лестнице мне не повезло далеко продвинуться из-за слабого дара.

— А почему ты не вернулась в Апексориум после того, как очнулась в хижине?

— Если честно… я испугалась. Охотник сказал, что только благодаря своей псине нашел меня в заваленной снегом яме. С того момента, как я открыла глаза в хижине, и до того как встала на ноги, прошли не одни сутки. Я потеряла рабочий смартфон, посылку, скутер… Меня бы уволили как минимум за такое длительное отсутствие и утерю важных вещей и документов…

Я замолчала, припоминая те отрывки, что всплывали в памяти позже. Быть может, это была вообще выдумка воображения. Ну зачем кому-то в меня стрелять?

— Ты бы не устроилась на другую работу?

— У меня и так должность была невысокая. Пришлось бы искать работу среди обслуживающего персонала. А на такие места брали обычно людей без дара. Я была б там белой вороной, что аду подобно.

Почему-то мне было легко о себе рассказывать этому парню. Возможно, я чувствовала, что он меня не осудит.

— А Инспектора ты не боялась? — с улыбкой спросил Мартин.

— Я была от этого застрахована. Полгода прожила в забытой богом деревне, а потом встретила несогласных и перебралась в лагерь. Ничего не предвещало опасности, пока не пропала Вера.

Теперь я была и вовсе не уверена, что найду ее… Мы чертовски далеко отъехали от моего родного города. А позже, когда Август все-таки определился с выбором жилья, мы поехали еще дальше.

Он снял дом на отшибе деревни. Упросил Мартина в одиночку встретиться с хозяином и расплатиться с ним, пока мы будем где-то прятаться. Я знала, что глаза Апексориума видят далеко, но предосторожность Августа меня уже начинала порядком смешить.

И пока Мартин договаривался, мы поехали топить машину. Если заметать следы, то уже по-серьезному.

Я ждала Августа под старым дубом, опершись спиной о его могучий ствол. Было грустно наблюдать, как джип, в котором произошло множество памятных событий, постепенно уходит на дно. Но куда хуже сейчас хозяину машины. Я отбросила грусть и наконец-то решилась сказать то, что должна была давно.

— Прости.

Поравнявшись со мной, Август нахмурился.

— За что?

— Из-за меня ты потерял работу.

Внезапно он горько рассмеялся.

— Работу? Брось, какую работу… Это пустяк.

Странная реакция. Хотя чему я удивляюсь. Я знаю этого человека всего ничего.

— Ты ведь больше не вернешься в Апексориум?

— Надеюсь, нет.

Теперь пришла моя очередь хмуриться.

— Что? — развел руками Август. — На меня открыли дело за нарушение Кодекса: сговор с преступницей. Вернуться я могу только под стражей. Так что да… Надеюсь, я не вернусь.

Мои худшие ожидания оправдались. По моей вине Август оказался со мной в одной лодке. Я опустила голову и, сдерживая слезы, пробормотала:

— Вот за это и прости. Я не хотела тебе испортить жизнь.

— Да что ты говоришь?

— Я не специально! — выкрикнула я. С криком разорвался контроль и несколько слезинок скатились по щекам. Я поспешила их вытереть руками, отводя глаза. Конечно, после прошлого раза, когда я изображала плач, Август не спешит меня утешать. Стоит передо мной и молчит.

На его правой руке до сих пор сверкает золотое кольцо.

— Чего не снимаешь? — буркнула я, ткнув пальцем в его руку.

— Боюсь потерять. А ты?

Слова застряли в горле. На самом деле этот маленький холодный кусок золота умудрялся греть мне душу. Знаю, что занимаюсь самообманом. Возможно, мне вообще не суждено выйти замуж.

— Тоже боюсь потерять, — наконец ответила я, прижимая руку к груди, будто драгоценное сокровище. — Вдруг у нас деньги закончатся, а золото можно сдать в ломбард.

— Что?! — гаркнул Август так, что я чуть не подпрыгнула. — Ты собралась сдать в ломбард кольцо, которое я тебе подарил?

— Подарил?

— Конечно, подарил! Или ты думала, я у тебя его заберу?

Я потупила взор в землю и поняла, что совершенно ничего не понимаю. Мысли Августа для меня потемки.

— Тогда почему ты боишься потерять свое кольцо? — сложила я руки на груди и с вызовом взглянула в его глаза. Он шагнул ближе ко мне, остановился так близко, что мне пришлось запрокинуть голову.

— Возможно, по той же самой причине, по которой ты затормозила с моим мобильником.

Только я собралась всерьез задуматься над его ответом, как Август притянул меня к себе. Наклонился и припал своими губами к моим. От неожиданности я помедлила несколько секунд, а потом разомкнула губы, пропустила в рот его настойчивый язык. Руками обняла крепкое тело, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Мы жадно сплетались языками, прижимали друг друга еще ближе. Во мне стремительно росло возбуждение, и я не сдержалась: расстегнула его куртку и притиснулась к горячему телу, скрытому под черной футболкой.

Когда Август отстранился от меня, я невольно потянулась следом за ним.

— Нам пора идти ловить попутку, — пробормотал он. — А это, — коснулся моих губ своими, — мы продолжим позже.

Я вспомнила, что обещала себе больше не спать с ним. Но тело мое было другого мнения. Оно уже сгорало от нетерпения.

Глава 17

В этот раз дом выглядел более комфортным и безопасным. Высокий железный забор окружал ухоженный двор, входная дверь была бронированной. В доме оказалось тепло.

Главный источник тепла — искусственный камин. Издалека я даже решила, что потрескивающие поленья настоящие. Но, подойдя ближе, удивилась — огонь оказался лишь картинкой.

— Вика, присаживайся рядом на диван, — послышался голос Августа из-за спины. Обернувшись, я увидела в его руках две кружки с какао и протянула руки к одной. — Нет, попьешь, когда я расскажу обо всем.

Он отставил кружки на журнальный столик и настойчивее попросил присаживаться. Я опустилась рядом с ним, и на мои колени сразу приземлился плед.

— Эй, парень, — крикнул Август в сторону кухни. — Я два раза рассказывать не буду.

— Одну секунду, — ответил Мартин.

— Пока ты была в душе, — шепотом заговорил Август, — этот малой успел сбегать в магазин и сейчас поставил что-то печься.

То же мне малой. Рост у них одинаковый. Но Мартин, конечно, уступает Августу в мышечной массе.

Через несколько секунд юный повар принес с собой из кухни какой-то сладковатый аромат и присел на диван напротив.

— Слушай, мне одно интересно, — обратился Август к нему. — Почему ты не удрал сразу, когда проснулся?

Мартин раскинул руки в стороны и откинулся на спинку дивана.

— И далеко я бы убежал пешком через лес? Гораздо умнее было б отжать у Вики джип и уехать на нем до ближайшего населенного пункта. Сначала я так и решил поступить. Даже уже сел за руль. Но вот неувязочка: ключи остались сзади, у Вики. Пока я раздумывал, как мне их отобрать, прибежал Инспектор собственной персоной. Ситуация переменилась, а с ней и мое решение.

Все время, пока Мартин говорил, я сидела с раскрытым ртом.

— Ты хотел отжать у меня джип?!

Он в ответ равнодушно сдвинул плечами.

— Сама на моем месте разве поступила бы по-другому?

Август рассмеялся.

— Так понимаю, Апексориум упустил ценный кадр в твоем лице?

— Определенно, — кивнул Мартин с улыбкой.

Правая рука Августа легла на мои плечи, и он нежно притянул меня к себе. Я коснулась рукой его ладони, и наши пальцы переплелись. Кроме тепла, исходившего от камина и от тела Августа, я почувствовала совершенно другое тепло, но не менее приятное — оно рождалось где-то в районе груди и волнами неспешно расходилось в стороны. Одно я понимала точно — в этом виноват сидящий рядом мужчина.

— Вы женаты? — вдруг спросил Мартин.

— Да.

— Нет.

Ответы прозвучали одновременно, и я удивленно уставилась на Августа.

— Я что-то пропустила? Когда это мы успели?

— Вчера. Дорогая, ты забыла?

Его выражение лица показалось мне слишком серьезным. Но все равно я хихикнула, поворачивая голову к Мартину.

— Он шутит. Мой муж такой шутник иногда.

Когда я осознала, что сморозила секунду назад, на меня уже в смятении уставилась пара карих глаз. Это все из-за Августа. Несмешные у него шутки. Нужно будет попросить его, чтобы он больше не шутил на тему нашего вымышленного брака.

В памяти вновь возник его ответ на вопрос о кольце. Что общего между ним и мобильником кроме того, что оба предмета стоят немало денег? Не было никакого желания сейчас посвящать время подобным размышлениям, и я сменила тему на более нужную.

— Так что ты собирался мне рассказать?

— Готова? — спросил Август и, дождавшись моего кивка, продолжил: — Знаешь, сколько заплатили твоему командиру за то, что он вычеркнет тебя из Списка и сообщит то время, когда ты покинешь лагерь?

Не в силах ответить я просто продолжала таращиться на Августа.

— Сорок тысяч долларов. Именно благодаря этой информации я смог тебя так быстро найти.

В голове наотрез отказывались рождаться цензурные слова. Я протянула руку к кружке с какао. Август подал мне ее. В несколько глотков я выхлебала половину.

— Мой друг передал мне записку перед тем, как намекнуть на то, что в меня целятся из-за кустов. В записке была эта информация. Командир лагеря после твоего ухода позвонил в офис, после чего секретарь из офиса доложил мне твое местоположение и приблизительное время, когда ты выйдешь к трассе. Заодно добавил как выглядишь, в чем одета и так далее.

— Сволочь, — прошипела я. — Не стоило ему доверять. Но разве несогласные сотрудничают с Апексориумом?

— Некоторые предатели — да. Скорее всего, когда командир внес в Список твои данные… — Август оборвал свою речь, уставившись в пространство перед собой.

— А что такое Список? — спросил Мартин.

— Список неприкасаемых, — начала объяснять я. — Между несогласными и Апексориумом официальное перемирие. И чтобы не возникало недопонимания — кого нельзя трогать, а кого можно — несогласные сразу сообщают имена новеньких, когда те подселяются в лагерь.

— Командир знал о твоей сестре? — выпалил Август.

— Да, месяц назад я с ним поделилась своим прошлым. Хотела спросить совета, как вернуть воспоминания… Ничего толкового он мне не…

У Августа лицо приобрело такой вид, будто он познал смысл жизни. Из-за этого я даже не договорила фразу до конца.

— Тебя выманили! Похищение сестры — приманка. Наверняка ты говорила командиру, что ходишь в сны к сестре. И, возможно, говорила о том, что покинешь лагерь только в том случае, если с ней что-то произойдет.

— Да! Говорила!

С торжествующим видом Август отстранился от меня и смерил строгим взглядом.

— Теперь ты мне скажешь, за что попала в заказ? — спросил он.

— Не помню… — опустила я голову.

Мартин подхватил инициативу и рассказал за меня все то, что слышал из моих уст на задних сидениях джипа. А потом я лишь упомянула о тех двух случаях, когда ко мне на короткий промежуток времени возвращалась память. Август долго удивленно смотрел на меня.

— Мне не особо нравилось жить в Апексориуме, но и сбегать я не собиралась, — пробормотала я. — Что-то вынудило меня бросить скутер, посылку, вещи и сбежать в лес. Я не представляю, что это было…

— Возможно, ты стала свидетельницей чего-то такого, чего не должна была видеть. Сначала ты пропала, и они решили, что ты погибла. Даже сестру уведомили об этом. А затем твое имя появилось в списке…

— Я назвала чужое имя! — перебила я Августа.

— Тогда все началось месяц назад. Ты поговорила с командиром, показалась ему подозрительной. Вот он и сообщил о тебе… Только одно не сходится. У нас есть отдел, который занимается похищением родственников. Но они делают это в крайних случаях, когда преступники долго прячутся. И то вначале предупреждают. Затем уведомляют: или вы к нам, или ваши дядя, тетя продолжат сидеть у нас. А здесь другой случай. Да и мой друг говорил, что заказ в соседний отдел на твою сестру не поступал… — Август задумался, отвел взгляд. А потом внезапно спросил: — Какой была твоя последняя посылка?

— Если бы я помнила…

— Запеканка! — вдруг выкрикнул Мартин и подорвался с дивана, как ошпаренный. Меньше чем за секунду, он уже был на кухне.

— Почему ты мне раньше не рассказала, что ничего не помнишь?

Его голос был нежным и ласковым. А я даже не знала, что он таким бывает. Разомлев от тепла, я прижалась к Августу и пробормотала:

— Боялась, что не поверишь мне.

Он вздохнул и погладил меня по голове.

— Нужно теперь придумать, как вернуть твои воспоминания.

Мороз по спине пробегает от одной мысли: полностью вспомнить то, от чего моя память оберегает меня до сих пор. Но также я понимаю: надо. Еще страшнее понять: Вера исчезла по моей вине. Хочется отрицать все доводы в сторону того, что ее использовали как приманку. Ведь я не смогу простить себе то, что она страдает из-за меня.

В последнее время я плачу слишком часто, по сравнению с прошлым. Вот снова слезы скатились, оставив после себя влажные дорожки. Я стала более чувствительной. И в этом виноват Август. Я стала больше бояться. И в этом виноват он.

Хоть я и сделалась более пугливой, но одновременно обрела уверенность — что бы ни случилось, придет Август и спасет меня. Он поможет решить любую проблему. Он защитит.

Но стоит ли передавать ответственность за свою жизнь в чужие руки, когда я всегда отлично справлялась с этим сама?

В данный момент я не смогу без него. А что будет дальше… без понятия.

Было бы неплохо узнать, что Август думает обо мне… но я скорее соглашусь обойтись год без жареного мяса, чем задать ему подобный вопрос.

— Вика, есть еще кое-что… Я не хотел говорить, но ты должна быть в курсе.

Я отстранилась от него, чтобы поднять голову и взглянуть в его глаза.

— За тобой не послали следующего Инспектора. А послали убийцу. Мартин попал в точку, когда упомянул киллеров.

— То есть теперь в Апексориуме решили просто убить меня?!

— Не беспокойся. Я позабочусь о том, чтобы ты оставалась целой и невредимой.

— И долго? — вырвалось из меня. Возможно, мой вопрос прозвучал с издевкой. Я сразу прикусила губу.

— Сколько понадобится.

Где-то сбоку Мартин громко кашлянул. Засранец вернулся из кухни, а мы даже не заметили.

— Простите, что прерываю вас. Но ко мне пришла идея.

Мы с Августом внимательно воззрились на него, и он сразу с воодушевлением продолжил лепетать, смотря на меня:

— Ты говорила, что дело зимой было, да? Что если нам поехать туда, где уже лежит снег? Возможно, ты погуляешь, побегаешь по снегу и что-нибудь вспомнишь?

Я обреченно покачала головой.

— Все время до апреля я пыталась вспомнить, бегая по снегу. И ничего. А те два раза, когда ко мне память возвращалась, были случайными. То есть, я думаю, специально стараться не нужно.

У Мартина погрустнело лицо. Захотелось его подбодрить, и я попыталась словами выразить ему благодарность за то, что он с нами пытается найти решение моей проблемы. Парень немного смутился, а потом ответил:

— Я буду рад, если действительно вам помогу. Потому что попадись мне другой Инспектор, кто знает, был бы я сейчас жив или нет… Мне чертовски повезло.

А спустя несколько неловких секунд молчания, он обрадовал нас тем, что закончил готовить ужин.

Когда мы втроем уселись за кухонным столом, я захотела придушить Мартина голыми руками. Парень так вкусно приготовил творожную запеканку, что я почувствовала себя совершенно бездарной хозяйкой. Но позже взяла себя в руки и попросила у него рецепт.

— В интернете нашел. Буквально два часа назад.

— Ага, я готовила по рецептам из интернета. Иногда получается такое, что стряпню и есть страшно и смотреть на нее.

В ответ Мартин пожал плечами и отправил в рот кусочек запеканки, политый ягодным соусом.

— Наверно, у меня талант. Так говорила моя бывшая.

За улыбкой он постарался скрыть грусть. Видно, разбитое сердце еще не зажило. Я бы могла попробовать его утешить. Как подруга. Но, боюсь, Август не поймет. И так уже сверлит меня глазами.

К сожалению, запеканка быстро закончилась. Хотелось добавки, но приятная тяжесть в желудке говорила о сытости. Давненько я так хорошо и вкусно не ела.

Мартин отправил нас отдыхать, а сам остался убирать на кухне. Держа за руку, Август повел меня за собой по темному коридору. В доме оказалось намного больше комнат, чем нам нужно было. Только что мы прошли мимо лестницы, ведущей на второй этаж. Дальше Август принялся открывать одну за другой двери в комнаты, включать-выключать свет, закрывать их и идти дальше.

— Что ты ищешь?

— Вот что я ищу, — сказал он и затолкнул меня в одну комнату.

Двуспальная кровать с высоким балдахином. Постельное белье вишневого цвета. Ну конечно.

Захлопнув за нами дверь, Август развернул меня к себе и впился в губы жарким поцелуем. От его напора я попятилась назад, судорожно соображая, как мне выкрутится из этого всего.

Я уперлась ладонями в его крепкую грудь и с силой оттолкнула от себя.

— После прошлого раза я не буду больше с тобой спать! — заявила я, выставив указательный палец вперед.

— Я сегодня буду хорошим, — соблазнительно улыбнулся он и шагнул ко мне. Я отступила и уперлась ногами в кровать. Куда же мне деться…

— Нет, нет, нет, — покачала я головой. — Не доверяю я тебе.

— Я сегодня буду очень нежным. — Он запустил пальцы мне в волосы, слегка взъерошил их и оттянул назад. Я запрокинула голову и посмотрела в его глаза взглядом, полным независимости и непокорности.

— А разве ты умеешь таким быть?

— Конечно. Помнишь наш первый раз?

Я до сих пор недоверчиво на него смотрела, сцепив зубы от злости. Первый я помню, а как же. Но прочнее всего в памяти закрепился последний.

— Ладно, — усмехнулся Август. — Если хочешь, то можешь не поворачиваться ко мне спиной.

Я фыркнула.

— Если тебе захочется, ты сам повернешь меня так, как тебе надо.

— Ты права. А мне уже нестерпимо хочется. И чем дольше ты отказываешься, тем хочется больше. Кто знает, сколько я еще смогу держать себя в руках. Так что соглашайся.

В моих жилах перемешивались в огненный коктейль страх, любопытство и желание. Чего уж таить… Я еле сдерживалась от того, чтобы не прижаться к Августу. Но сомнения еще разрывали меня на части. И контроль над собой пока что преобладал.

Любопытство, подстегиваемое желанием и тормозимое страхом побудило задать волнующий вопрос, ответ на который может кардинально изменить мое решение.

— А ты… сделаешь то, что в прошлый раз… ну… только дал попробовать? То есть испытать…

— Хоть прямо сейчас.

Чаша весов моего согласия резко потяжелела.

И довольная улыбка непроизвольно растянула губы. Август отреагировал на нее, как на призыв к действию. Склонился ко мне, завладел моим ртом, жадно целуя, пока одна его рука спустилась ниже и принялась быстро расстегивать мои джинсы. Я вцепилась пальцами в сильные мускулистые плечи, чувствуя, как плавлюсь от близости. Он еще не пробрался под мои трусики, насквозь пропитавшиеся влагой. Решил меня немного подразнить. Просунул руку под джинсы и слегка потер влажную ткань.

— Дорогая, ты уже течешь, — пробормотал он с легкой улыбкой. Я еле сдержалась от того, чтобы не укусить его за что-то.

— Дорогой, не тяни. Или я передумаю и сбегу.

— Никуда ты от меня не сбежишь.

И для подкрепления своих слов он резко прижал меня к себе, по-собственнически накрыл ладонями мои ягодицы и стиснул их. Его язык игрался с моим, и я изнывала от предвкушения того, что так же восхитительно его язык будет двигаться ниже. Эти мысли заставляли приторную истому внизу живота ныть с удвоенной силой.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, Август усадил меня на кровать и стащил с меня джинсы вместе с трусиками. Я откинулась назад и зажмурила глаза. Сначала я почувствовала, как его руки развели мои колени в стороны. А дальше у меня чуть сердце не разорвалось от умиления. Легкими влажными поцелуями он принялся покрывать кожу внутренней стороны бедра левой ноги, затем правой. Медленно, чувственно, безумно приятно.

Я разомлела от нежности, радостная улыбка замерла на губах. Но поцелуи постепенно достигли самого сокровенного. И я закусила губу, сдерживая в горле стон. Язык Августа вытворял настолько удивительные вещи, что я чуть не рвала пальцами простынь под собой. Я судорожно хватала ртом воздух, чувствуя, как буквально умираю от переизбытка разрывающих меня ощущений. Его язык не останавливался ни на секунду, был то нежным, то быстрым, а губы часто дополняли его, втягивая мои чувствительные складочки в сладкий плен.

В один миг я потеряла связь с реальностью. Сокрушительный оргазм затопил каждую клеточку тела. Пришло полное блаженство. Август нежно целовал низ живота как раз, когда дверь открылась…

— Извините, у меня появилась одна идея.

Голос Мартина меня мгновенно поднял. Я села, схватила подушку и прикрылась ею. Парень оказался в столь сильном шоке, что так и замер в дверях, таращась на нас.

— Тебя стучать не учили?! — гаркнул Август, поднимаясь с коленей. Ой, сейчас малому не поздоровится.

— И… извините… — пробормотал он.

— Закрой дверь с той стороны! — выкрикнула я. Дверь громко захлопнулась, и я остановила Августа, ухватив его за запястье. — Позже разберешься с ним.

Глядя на меня, он секунда за секундой успокаивался. Грудная клетка уже не так быстро вздымалась. Я отпустила его руку и воззрилась на подушку, которой прикрывалась.

— Это было… — пробормотала я. — Мне очень понравилось.

— Будешь хорошей девочкой — буду чаще делать.

Я вскинула голову.

— Хочешь меня перевоспитать? Кто тебе дал право решать, хорошая я или плохая?

— Ты, — сказал он и шагнул ближе ко мне. — Ты сама себя судишь. Когда знаешь, что сделала пакость, оправдываешься и боишься. В такие моменты тебе самой хочется подчиниться, чтобы загладить свою вину. Потому что я тебе небезразличен.

Такое чувство, будто меня вывернули наизнанку. Я поднялась с кровати, отбросила в сторону подушку. Мне было все равно, в каком виде я собралась отстаивать свою позицию.

— С чего ты взял? Твои выводы ничем не обоснованы!

Август положил руки на мои плечи. Мои слова совершенно не задели его. Теплый взгляд и улыбка не сошли с его лица.

— Успокойся. Тебе нет необходимости защищаться. Потому что ты мне тоже небезразлична.

Слова застыли у меня в горле. Я хлопала ресницами, уставившись на него. Что… что он сейчас сказал?

Возможность переспросить потерялась вместе с жарким поцелуем, который окончательно лишил рассудка. Август прижал меня к себе так, будто я была бесценным сокровищем. Мои пальцы мертвой хваткой вцепились в футболку на его спине.

Господи, почему я так воспарила после его слов? Он ведь не сказал, что любит меня или что-либо в этом духе… Просто я ему небезразлична. Но мы оба взрослые люди и понимаем, что действительно полюбить за тот короткий промежуток времени, который мы знаем друг друга, невозможно. Словам о любви я бы не поверила. Но Август сказал ровно столько, чтобы не оставить и толики сомнений в моей голове. Наверно, поэтому его слова так волшебно на меня подействовали.

Его руки пробрались под мой свитер, и я разрешила Августу самому снять его с меня. Следом за свитером полетел в дальний конец комнаты и бюстгальтер тоже. Август окинул мое обнаженное тело взглядом, полным желания, а затем ловким движением стащил с себя футболку. Теперь пришла моя очередь любоваться. Мои глаза с наслаждением впитывали в себя рельеф его широкой груди, спустились по кубикам пресса к ремню.

Август чертовски прав. Как тут можно остаться безразличной? Глупо было ему перечить. Ведь он постоянно замечает, как я на него смотрю.

Я едва не облизалась при виде того, как Август принялся медленно расстегивать свой ремень. И быстро сообразила перехватить инициативу. Отбросила его руки — он не противился — расстегнула ремень, вытащила и не глядя запустила его в другой конец комнаты. Что-то громко лязгнуло. Обернувшись, я увидела, как со шкафа свисает кончик ремня.

— Ой, — неловко улыбнулась я.

— Забудь, потом достану, — сказал Август и повернул меня к себе. Его губы настойчиво прижались к моим, и я поспешила обнять желанное тело. Мои пальцы впивались в его обнаженную спину, притягивая ближе к себе. Наши распаленные от вожделения тела пытались слиться воедино, в легких заканчивался воздух от сумасшедше-страстных поцелуев. Я изнывала от желания, чувствуя, как его мощный возбужденный член, теснимый грубой джинсовой тканью, упирается в мой живот.

Нет сил ждать. Оторвавшись от Августа, я откинулась на кровать и с соблазнительной улыбкой пальчиком поманила его к себе. Он быстро избавился от джинсов и нижнего белья и направился следом за мной.

Он продолжал сдерживать свое обещание быть нежным. Только мы устроились на кровати, как он оставил на моих губах чувственный поцелуй и спустился ниже. Его губы влажными поцелуями прочертили волнистую дорожку от ключицы к уху. Обдавая горячим дыханием чувствительную кожу, он прошептал:

— Хочешь еще?

— Ты сегодня подозрительно добрый.

— Значит, стоит воспользоваться этим. Потому что, вполне возможно, в следующий раз я захочу, чтобы ты исполнила парочку моих желаний.

Я судорожно сглотнула.

— Не бойся дорогая. Все будет только по твоему согласию.

Легко ему сказать. Тем более что он знает, как добиться от меня согласия.

Его губы спустились ниже. От его поцелуев казалось, что под кожей распускаются цветы блаженства. Сильные руки нежно сжимали мои груди, пальцы теребили твердые соски. А мгновениями позже губы сменили пальцы, которые, в свою очередь, мягко скользнули по телу и, остановившись на одном из самых чувствительных мест, принялись искусно массировать набухший клитор.

Какая-то часть меня истошно вопила: да, да, я буду хорошей девочкой, лишь бы каждый раз получать такое наслаждение. Казалось, мое тело стало сверхчувствительным, невероятно отзывчивым на ласки. Я тихо стонала от удовольствия, растворяясь в сводящих с ума ощущениях.

Губы Августа опускались ниже, оставляя на животе влажные следы. И я поняла, что больше не выдержу. Невыносимо хочу почувствовать его в себе. Чтобы он резко вошел в меня, чтобы стал двигаться в быстром темпе, чтобы я увидела его лицо, отражающее крайнюю степень наслаждения.

Я попыталась усмирить сбившееся дыхание, облизала губы и прошептала:

— Войди в меня.

— Так?

Один палец соскользнул с клитора и погрузился в меня. Дыхание перехватило, но я смогла произнести:

— Нет.

— Тогда так?

Он добавил второй палец, и уже резче толкнул их внутрь. Я не сдержала стон, переходящий во вскрик. Он плавно вытащил пальцы и снова проник в меня. Когда его язык коснулся клитора, я еле нашла в себе силы попросить его остановиться.

— Я хочу его почувствовать в себе, — пробормотала я.

Август поднялся и навис надо мной. Я беззастенчиво обхватила его бедра ногами.

— Он весь твой, дорогая, — сказал он и наконец исполнил мое желание — ворвался в меня, наполнил до предела. Я выгнулась дугой, запрокидывая голову. Пальцы сами вцепились в его спину, бедра сжались от удовольствия. Август нашел мои губы своими и слился со мной в глубоком, жадном поцелуе. Его член медленно выходил из меня, но возвращался быстро и резко, каждый раз вызывая во мне сладострастные вспышки, от которых рождались стоны в груди, но тонули в поцелуе.

— Хочешь взлететь? — пробормотал Август, едва касаясь моих губ. Я была так близко к тому, чтобы раствориться в волне оргазма. Но его вопрос заставил тело затрепетать еще сильнее. Во время секса даром пользуются только те партнеры, которые готовы связать свои жизни.

Вопрос застал меня врасплох, когда все мои мысли заняты лишь тем, как Август прекрасен, как мне хорошо с ним, как он мне нравится. Когда тело полностью отдалось ему, когда каждая клеточка упоительно вздрагивает от его прикосновений, когда его запах заполнил весь воздух в легких. Разве я могу отказаться?

Я коротко кивнула. Август наклонился ближе ко мне. В его зрачках огоньки пламени танцевали заводные танцы, манили к себе. Завораживали, непринужденно звали за собой. Окружающая реальность распадалась на атомы, огоньки двигались все быстрее, вертелись, опоясывали зрачок, щедро разбрасывая искры. Мое тело, казалось, обрело невесомость. Я потеряла ощущение постели под собой. С поля зрения исчезло все, кроме его глаз.

В один момент он стал двигаться быстрее, и я, плененная его телом и руками, раскрытым ртом глотала воздух, словно училась заново дышать. Эйфория стремительно росла, добиралась до каждой клеточки тела. По жилам, казалось, потекла жгучая лава. Пронзительный крик разрезал воздух, и я мгновенно взлетела вверх. До моего затуманенного сознания дошла мысль, что крик был моим. Из низа живота по телу разбегались сладкие импульсы, перерождая меня заново.

Только веки Августа сомкнулись, я будто сорвалась с крыши небоскреба. Потоки воздуха опоясали тело, словно сберегая от разрушительного падения. Приятное тепло пробежало по коже, возвращая к реальности. Спина почувствовала постель, легкие наполнились воздухом. Туман рассеивался, и я всматривалась в черты мужского лица, на котором отразилось только что полученное максимальное удовольствие.

Когда его глаза открылись, я подарила ему довольную улыбку. А затем прижала его еще ближе к себе.

Через несколько минут я уже было подумала, что он так и уснул на мне, уткнувшись головой в подушку. Его равномерное дыхание щекотало шею. Если б он не был столь тяжелым, я готова так проспать и до утра. И только я задумалась о том, чтобы выбраться из-под Августа, как его губы оставили легкий поцелуй на шее, и он скатился с меня.

Мне сразу стало безумно не хватать его тепла, и я пододвинулась к нему, обняла и умостилась на его слегка влажной от пота груди. В моем теле еще хранилось сладкое послевкусие улетного оргазма. Честно, я так много слышала от подруг в Апексориуме о том, что бывает, когда во время секса смотреть прямо в глаза парню с сильным даром, но самой никогда не везло попробовать. До сегодняшнего дня.

Каждый ресемитор бережет способность множить удовольствие от оргазма только для своей пары. А у меня пары не было. Между прочим, мы, ресемиторы, абсолютно моногамны. И если выбираем пару, то не оставляем ее до конца дней. У обычных людей любовь с годами умирает, но не у нас. Вот такое соединение даров, которое я испытала минутами раньше, существенно подпитывает чувства.

И у меня хватило смелости задать Августу вопрос:

— У тебя ведь нет пары?

— Нет.

— И не было?

— Была.

Я сразу приподнялась на локте и озадаченно взглянула в его глаза. Неужели развод после неудачного выбора? Такие случаи — единицы на поколение. Август, наверно, понял, что мне любопытно, в чем дело, и заговорил. Но уставился в потолок.

— Она погибла.

Я мгновенно пожалела о своем любопытстве. От горечи в его голосе сжалось сердце.

— Понимаешь, моя работа — это постоянные командировки вне зависимости от выходных и праздников. Я редко бывал дома. Она хотела меня чаще видеть. Выучилась на Инспектора и устроилась в мой отдел. Ей было сложно, потому что девушек не брали на такие должности. А она пробилась. Ради меня. А потом… Хоть ей и не давали сложные задания, при выполнении одного из них ее убили.

Он умолк. Я не знала, что сказать. Разве я смогу подобрать слова, которые бы облегчили его печаль?

— Уже прошло столько лет, а я не могу избавиться от чувства вины. Я должен был бросить работу, чтобы быть с ней. Но я был слишком ослеплен престижной должностью. А она наверняка любила меня сильнее, чем я ее. Потому что она подстроила свою жизнь под меня.

— Ты не должен себя винить… — пробормотала я.

— Сейчас я понимаю это. Что деньги и любовь ослепляют людей. Поэтому с того времени легко расстаюсь с деньгами и не ищу любви.

— Перестань! — я хлопнула ладонью по его груди так, что его глаза сразу встретились с моими. — Любовь бывает разная. Бывает созидательная и разрушительная.

— Говоришь как эксперт, — улыбнулся Август.

— Конечно! Даже та любовь, которая, на первый взгляд, разрушительна, может стать созидательной. Здесь все зависит от отношения. Вот например, — я удобнее умостилась и подперла рукой голову. — В юности я была влюблена в своего преподавателя. Ясное дело, между нами ничего не могло быть. Конечно, я страдала от неразделенной любви. Но зато исправно посещала пары и даже пыталась учиться. А позже если б не увлечение Димы психологией — я б не достала пригласительные на один из семинаров, где меня выбрали для получения дара.

Вдруг глаза Августа потемнели от злости.

— Так ты, выходит, провела почти двое суток у типа, в которого была когда-то влюблена?

— Ревнуешь? — расплылась я в улыбке.

— Я не лишен недостатков.

Несмотря на его отношение к этой черте характера, она мне грела душу. Но я хотела привести больше доводов в поддержку своей точки зрения о любви. Мои родители не подходят. У них, наверное, было все хорошо, пока не появились на свет мы с сестрой. Мама умерла при родах, а отец особо не распространялся о той жизни, которой они жили с мамой до нас. Вообще-то, он воспитывал нас только до совершеннолетия, а потом подарил дом, оставил много денег и свалил в чужую семью. Я даже не знаю, где он сейчас и жив ли.

А вот родители Августа…

— Ты же говорил, что твои родители были романтиками? Это ведь значит трепетные и теплые чувства друг другу? Созидательная любовь?

— Они тоже погибли.

— Прости…

Я уже не решилась спросить, что случилось с ними.

— Давай лучше поговорим о чем-то другом, — предложил Август, притягивая меня к себе. Я обиженно нахмурилась — не получилось у меня отстоять свою точку зрения. И неизвестно, будет ли еще шанс. Мне почему-то хотелось, чтобы он относился по-другому к этому светлому чувству.

— А почему не спросишь, где моя пара?

— Потому что я знаю о тебе почти все. Помню, что было написано в личном деле. Единственное, там не было того, за что я должен был тебя привезти под стражу. Как же я рад, что не сделал этого. Я мог привезти совершенно не виновную девушку.

— Только поэтому?

— Нет, не только…

— А почему еще?

— Не задавай вопросы, на которые и так знаешь ответ.

— Не понимаю, о чем ты… Так почему?

Вдруг Август уложил меня на лопатки и навис надо мной. Взглядом невинной овечки я смотрела в его глаза, которые вот-вот собирались начать метать молнии.

— Потому что мне больше нравится когда ты со мной, а не черт знает где.

— Мне тоже, — смущенно пробормотала я, отводя глаза в сторону и чувствуя, как к щекам приливает кровь от смущения.

Глава 18

Засыпая, мы с Августом прижимались друг другу.

Насколько же одинокой и расстроенной я себя почувствовала, когда очнулась утром одна в постели. Моя одежда, аккуратно сложенная, лежала рядом на кресле. Как заботливо со стороны Августа…

В какой-то момент ленивого созерцания потолка на меня ледяной водой обрушились воспоминания о прошедшей ночи. Произнесенные слова, жаркие объятия, незабываемое наслаждение.

Достав правую руку из-под одеяла, я воззрилась на кольцо. Это что получается? Мы кардинально перешли с отношений Инспектор-жертва в… Даже слов не подберу. Любовники? Парочка? Как нас назвать?

Только этого мне сейчас не хватало. А о чем я думала, когда пыталась соблазнить Инспектора? О том, что он передумает меня везти на базу. А почему он передумает? Потому что влюбится в меня, почему же еще…

Бубня под нос проклятия, плавно переходящие в нецензурные слова, я быстро одевалась.

Что я ему вчера сказала? Что мне тоже нравится, когда он рядом… Я хлопнула себя ладонью по лбу. Что на меня вчера нашло? В моих планах совершенно не было пункта: стать девушкой Августа. Я привыкла рассчитывать только на себя. Не хочу ни от кого зависеть, никому подчиняться. А Август как раз их тех, кто любят подмять под себя.

Надо срочно придумать путь к отступлению. Только для начала нужно выпить кофе. Без кофеина шестеренки не завертятся.

По коридору я старалась идти бесшумно. Из кухни до меня доносились голоса Августа и Мартина. Видимо, они уже давно не спали, раз дружелюбно разговаривают. Не думаю, что Август упустил шанс навалять малому за вчерашний казус.

— Доброе утро, — пробормотала я, входя на кухню и сразу поворачивая к кофеварке. На несколько секунд я зависла, разглядывая кнопочки сонными глазами. Мне в ответ тоже пожелали доброго утра. Краем глаза я увидела, что Мартин вернулся к плите, а Август подошел ближе ко мне.

— Не выспалась? — спросил он и положил руки на мои бедра. Я невольно вздрогнула, а затем буркнула в ответ:

— А ты, я вижу, жаворонок?

— Мы с Мартином по очереди дежурили ночью. Он до четырех утра, а я до восьми. Сейчас без десяти восемь, так что жаворонок — он.

Я пробормотала что-то в знак того, что поняла.

— Садись за стол, я сделаю кофе, — сказал Август и нежно отодвинул меня от кофеварки. Я была не против.

Мартин готовил у плиты завтрак. По нему было видно, что он занимается чуть ли не самым любимым делом в мире. Вот он взял за ручку сковороду и каким-то образом дернул ее так, что блин подпрыгнул, перевернулся в воздухе и приземлился аккурат обратно в сковороду.

— Сколько блинов пострадало, пока ты научился так делать? — спросила я, присаживаясь за стол.

— Ни один, — рассмеялся он.

Ах, точно. Талант.

— Что ж ты, талантливый наш, вчера так оплошал? Разве не знаешь, что когда двое взрослых людей уединяются, то надо сначала ухо к двери приложить и проверить, не придаются ли они утехам?

Вместо того чтобы ответить мне, Мартин бросил озадаченный взгляд Августу, который как раз нес мне чашку кофе. Поставив ее передо мной, он с улыбкой сказал:

— Говоришь как эксперт. Часто кого-то застукивала за подобным?

Только я собралась поковыряться в памяти, как перед глазами помутнело. Чашка кофе двоилась. Я вцепилась пальцами в стол, чтобы вернуть себе ощущение реальности. Но я выпала из нее раньше…

Каждый женский крик был пронзительнее предыдущего. Моя рука дрожала над дверной ручкой. Я не должна лазить по чужому дому. Но почему она так орет?

Железная ручка показалась ледяной. Может, не надо?

Но почему она так кричит, будто умирает? Это явно не крики удовольствия от полового акта.

Собравшись с силами, яраспахнула дверь и замерла на пороге. В комнате с абсолютно черными стенами на столе на четвереньках стояла связанная девушка. Полностью голая. Мужчина, державший в руке палку со странным наконечником, который скрылся в промежности девушки, медленно ко мне повернулся. Его лицо, искаженное свирепостью, было мне знакомо.

Девушка наконец затихла.

Я попятилась назад, пока не уперлась спиной в стену коридора. А дальше ринулась бежать к выходу. Ряды картин, украшавших стены с бордовыми обоями, бросались в глаза разноцветными пятнами. Фанатик искусства хренов!

За поворотом я споткнулась о посылку, которую сама же оставила минуту назад перед кабинетом заказчика.

Не может быть, чтобы заказчиком оказался именно он! Я подхватилась на ноги и понеслась вдоль многочисленных дверей.

— Пристрелите ее, я сказал! — долетело до меня издалека. Где-то в доме послышался топот множества сапог.

Дура! Не могла просто оставить посылку под дверью и уйти? Хотела помочь девушке, которая так отчаянно кричала? И как, помогла?

Коридор закончился прихожей, выход из которой мне перегородил охранник. Я остановилась, оценивая ситуацию. Сердце колотилось так сильно, будто собралось собой разбить мою грудную клетку. Охранник скривил губы в ухмылке. Мой взгляд выхватил движение его руки к кобуре на поясе.

Решение о том, чтобы снять блок с дара, я никогда не принимала столь быстро. Мужчина не успел достать пистолет, как я уже вытолкнула его собой в дверной проем.

Мое пылающее лицо остудил морозный воздух, глаза на миг ослепил девственно белый снег. Я бросилась вниз по лестнице, а на последней ступеньке споткнулась, чудом не встретившись лицом с каменной дорожкой, присыпанной словно белой пудрой.

— Вика, ты в порядке?

Вернуться в теплые объятья Августа было настолько неожиданно, что я первые несколько секунд пыталась вырваться. Он крепче прижимал меня к себе, в нос проник знакомый запах тела, и я постепенно расслабилась. Я была так рада оказаться рядом с ним, что в тот же момент расплакалась.

— Я вспомнила… — пробормотала я сквозь всхлипы.

Что-то грохнулось, а секундой позже на стул напротив упал Мартин.

— Говори скорее.

— Пусть успокоится, — прошептал Август, поглаживая меня по голове.

— Нет, я расскажу. И чем скорее, тем лучше. Боюсь снова забыть.

Обеими руками я тщательно вытерла слезы и отстранилась от Августа. Сердце еще прыгало где-то в горле, а тело бил озноб. Возможно, Август понял, что мне тяжело начать говорить, и сжал своей рукой мою руку, лежащую на столе. Я не смогла отказаться от поддержки. Но еще на несколько секунд оттянула начало рассказа — сделала пару глотков кофе. Поставив чашку на стол, я наконец заговорила:

— Еще один кусок воспоминаний вернулся. Я застукала мужчину с девушкой в комнате с БДСМ атрибутикой. Но понимаете, там не было ничего общего с книгой «50 оттенков серого»…

Парни переглянулись, и я приумолкла.

— Ты читала эту книгу? — спросил Август. По его выражению лица было неясно, собирается он меня раскритиковать или просто любопытствует, поэтому я решила замять эту тему.

— Позже обсудим это, — буркнула я. — Так вот. Девушка настолько истошно орала, что ей явно было неприятно от действий мужчины. Из-за ее крика я и открыла дверь.

Меня пробил озноб от воспоминания чудовищной картины, которая теперь прочно сидела перед глазами. Я слишком мягко передала словами происходившее в той комнате.

— Что было потом? — спросил Мартин.

— Я испугалась и убежала. Именно потому, что узнала мужчину. Это был бывший император Апексориума.

Август рассмеялся.

— Быть этого не может. Он мертв уже пять лет.

— А я тебе говорю, он жив! — выпалила я в лицо Августу. — Я своими глазами видела его перекошенную физиономию!

— Вика, — спокойным голосом продолжил он, большим пальцем поглаживая тыльную сторону моей ладони. — Скорее всего, ты увидела кого-то похожего. Император правит до сорока лет, а потом погибает в сражении за трон с самым сильным ресемитором следующего поколения. Пять лет назад была инаугурация нового императора. Бывший мертв.

— Я знаю это! — выдернула я свою руку из-под руки Августа и убрала ее под стол. — Но я видела его живым! И наверняка по этой причине меня чуть не грохнули на выходе из дома. А голос! Я слышала его голос! Это точно бывший император.

— Ты сама-то веришь в свои слова? Никто не выживает после утраты дара. Новый император лишил его дара и тот умер. По всех каналах в Апексориуме шла трансляция церемонии.

Теперь я уже сама засомневалась. Не выдумывает ли моя память эти воспоминания?

Кофе уже успел остыть, пока я говорила и пререкалась с Августом. Я допила его в несколько глотков и с тоской взглянула на гору блинов, умостившихся на тарелке, которая стояла у плиты.

— Ладно, что было дальше? — спросил Август. — Или это все?

— Воспоминания оборвались на моменте, когда я сняла блок с дара и выскочила из дома.

На какое-то время мы втроем умолкли, каждый созерцая интерьер кухни. Я как раз потупила взгляд в пустую чашку, как ко мне пришла мысль. И озвучить ее я собралась глядя на Мартина.

— А что, если…

Парень остановил на мне внимательный взгляд. Я продолжила:

— Бывший император приказал меня убить, но я чудом спаслась. Его охрана сообщила, что они пристрелили меня в лесу. В Апексориуме решили, что я погибла и прислали моей сестре свидетельство о смерти. В это время я приходила в себя, лежа в богом забытой хижине охотника. Позже, когда я встретила несогласных и назвала чужое имя, я спокойно жила в их лагере. Пока в один день не поделилась с командиром своей историей, которой он, вполне возможно, быстро поделился с кем-то из Апексориума. Когда стало известно, что я жива, меня решили вытащить из лагеря, похитив сестру.

К моему удивлению, Август и словом не обмолвился, пока я говорила. Только после паузы решил сказать:

— Одно не сходится. В соседний отдел не поступал заказ на твою сестру. И в моем заказе ничего об этом не было.

Мартин подался вперед и вставил свои пять копеек:

— Может, кто-то из охраны решил прикрыть свою задницу, когда до него дошла информация, что ты жива. И они сами ее похитили.

— Кстати, да! Очень может быть! — поддержала я его слова.

— Либо же сам император об этом прознал.

— Да, наверняка  у него еще остались связи с Апексориумом несмотря на то, что он больше в нем не живет.

Август снова молчал, будто превратился в скульптуру. Я коснулась его руки своей, после чего услышала:

— Я решил, что не стоит с тобой спорить. Нужно наведаться в тот дом.

— Но я не имею ни малейшего представления, где он.

— Ты сможешь показать, где находится хижина охотника?

Я молча кивнула.

— Не думаю, что расстояние до этого дома от хижины слишком большое, ведь охотник нес тебя на руках, а бежала ты ногами, хоть и с включенным даром. Скорее всего, расстояние не больше тридцати километров. Мы прочешем всю округу.

— Август. Во-первых, нам далеко ехать. Во-вторых, у охраны есть оружие.

— Тогда мы не должны терять время. Малой, накрывай скорее завтрак.

Пока мы с аппетитом поглощали блины с ягодным вареньем, парни живо обсуждали, где достанут оружие и новую машину. От их планов я то и дело вздрагивала.

Но страшнее всего было то, что в основном плане я должна буду сыграть главную роль.

Мартин переклонился через стол ко мне так близко, что я увидела в его глазах вспыхивающие огоньки.

— Я тебе изменю будущее, так как ты самая слабая среди нас. Мы с Августом справимся сами, а ты будешь ведущей.

От его взгляда у меня похолодело внутри.

Глава 19

Чертовски досадный недостаток дара — ресемитор не может менять будущее себе. Так бы пошел Мартин сам на рожон.

Август долго отстаивал свое мнение о том, что лучше мне и вовсе остаться дома. Но я не захотела. По моей вине парни идут на смертельно опасное дело, а я буду отлеживаться в сторонке? Нет уж.

Хватило того, что я сидела дома, пока они уехали доставать оружие и машину. Сидела дома и решала, что буду делать со своим будущим, когда мы найдем Веру. Поняла одно: когда рядом нет Августа, мозги соображают лучше. Значит, обойдусь без прощаний.

А еще я долго думала, как император умудрился выжить после лишения дара. Возможно, есть какой-то способ, о котором ведают только избранные. Мысль о том, что я могла бы узнать об этом способе, невероятно окрыляет.

Август мне так и не поверил. Думает, я видела другого человека, сильно похожего на бывшего императора. Но его лицо я хорошо запомнила, когда он лично на церемонии нарекал меня именем «Огнемира».

Оправдываясь обидой и желанием хорошо выспаться перед трудным днем, я вечером ушла спать в другую комнату. Какая-то противная часть меня надеялась, что Август все равно придет ко мне ночью после того, как подготовит все для завтра.

Однако ночью ко мне не приходил никто, кроме Мартина, который усердно строил мне будущее следующего дня, пока я спала.

Проснувшись, я сразу бросилась искать его, чтобы узнать, получилось ли у него. Мартина с Августом я нашла в гараже возле внедорожника. Малой как раз мерил черную маску, а, увидев меня в проеме двери, быстро снял ее.

— Получилось? Когда начнется? — подбежала я к нему с вопросами.

Его лицо на миг приобрело виноватое выражение, которое он поспешил скрыть за улыбкой.

— Ты же знаешь, вопросы задавать нельзя. Свою миссию я выполнил.

Конечно, я знала. Мне это втолковывали еще преподаватели в Школе при Апексориуме. Но, разрываясь от любопытства и страха перед неизвестностью, сложно сдержаться.

Не дав мне дальше пожирать Мартина любопытным взглядом, Август вытолкал меня из гаража и отправил собираться.

Через полчаса я была готова и вернулась в гараж. Мне торжественно вручили черную куртку и маску. Пора ехать.

Внедорожник вел Мартин, нагло превышая скорость. Но сердце в груди бешено колотилось совершенно не потому, что он иногда пересекал двойную сплошную, чтобы обогнать очередную медленную фуру. А потому что с каждым километром мы приближались к моменту, когда начнет сбываться будущее, построенное Мартином. Перед моими глазами до сих пор стояло его виноватое лицо, когда я спросила: «Получилось?».

Рука Августа легла на мою и крепко сжала. Наверно, он сейчас скажет что-то наподобие: «Все будет хорошо». Но я в данный момент слишком взвинчена, чтобы на такие пустые слова ответить улыбкой.

Только он сказал другое:

— Ты можешь на нас рассчитывать. Если ситуация выйдет из-под контроля — мы ее исправим.

— Не будь так уверен. Мы вообще не знаем, что нас ждет.

— Зато знает он, — сказал Август, кивком головы указывая на Мартина. — Я ведь читал его досье. Он в прошлом провернул такое, что нам даже и не снилось. Опыт у него колоссальный. Так что попробуй расслабиться — он знает свое дело и, я уверен, сделал все возможное.

В зеркале заднего вида глаза Мартина прищурились от смеха.

— Вика, — обратился он ко мне, — мое лицо утром было таким не потому, что не получилось. Просто мне стало жаль тебя. Хотел бы я, чтоб ты не видела того, что тебе придется сделать. Но выбора не было.

Моя кожа будто вмиг покрылась инеем. И наверно, на моем лице застыл немой страх, потому что Август осек Мартина:

— Не пугай ее. И лучше молчи, чем говори загадками.

Я была рада, когда Мартин пообещал держать язык за зубами до самого приезда. Август сгреб меня в объятья и держал достаточно крепко, чтобы я не вырвалась. Не знаю, чего я больше хотела: чтоб этот миг растянулся на вечность или чтоб мы скорее приехали и все закончилось.

В его объятьях меня подмывало изменить решение, которое я приняла накануне. В голове разразилась настоящая война между мыслями. От которой я скоро устала. Обниматься с Августом мне нравилось, с этим не поспоришь. Наслаждаясь теплом и комфортом, я задремала.

— Вика, просыпайся. Приехали, — донеслось до меня сквозь сон. Я разлепила веки и уставилась на пистолет, который мне протягивал Август. — Ей одного магазина хватит? — спросил он Мартина.

— Хватит, а нам лучше взять добавку.

Я мысленно дала себе пинка под зад и выровнялась. За окном тянулась полоса леса, которой не видно конца.

— Вы нашли дом? — спросила я.

На меня уставились две пары глаз — парни оба уже были в масках. Ответил мне Мартин:

— Можно и так сказать. Надевай скорее маску и выходи. Будущее начнет сбываться ровно через полторы минуты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я быстро натянула маску как попало, не особо заботясь о внешнем виде. Дырки для глаз на местах — и отлично.

Пистолет показался тяжелым, совсем не то, что мой карманный. И я не особо представляла, куда его спрятать. Почему-то такое большое дуло не хотелось совать за пояс.

Мне не дали долго возиться с пистолетом, и в нужное время буквально вытолкнули на улицу.

Только я ступила на асфальт, как почувствовала, что утратила контроль над телом. Отвратительное ощущение.

Оставляя парней позади, я направилась вперед по дороге, которую с обеих сторон сопровождал густой лес. Походка моя сделалась размашистой, движения уверенными и точными. Будто в голове сидит маленький человечек, который в нужный момент идеально вовремя нажимает необходимую кнопочку.

Даже если я захочу чихнуть сейчас — не смогу. С этих секунд начало сбываться будущее, которое строил Мартин.

А моя участь лишь наблюдать.

Через метров двадцать я свернула на более узкую дорожку. Моя голова поднялась, рука с пистолетом взметнулась и выстрелила. Камера наружного наблюдения, привинченная к столбу, разлетелась вдребезги.

Я уже была готова прибить Мартина. Нет, чтобы прокрасться тихонько. Только контроль закончится, я ему всыплю по первое число!

Ноги понесли меня вперед. Ботинки быстро застучали по асфальту. И я бы побелела от страха, и сердце пропустило бы удар, а ноги подкосились бы, если б не контроль. Высокий каменный забор с кованными воротами мгновенно вернул все утерянные воспоминания. Но буря, разразившаяся в голове, не влияла на самочувствие. Твердым скорым шагом я приближала свою встречу с неизбежным.

Даже кровь не холодела в жилах. Я не вздрогнула, когда услышала свист пули. Бросилась со всех ног к забору, прижимая к груди пистолет.

Хотелось закрыть глаза. Не видеть. Или сразу мгновенно забыть, когда моя рука резко вскинулась, палец нажал на спусковой крючок — выпущенная пуля разрезала воздух и застряла в голове охранника, который выбежал мне навстречу. Он рухнул на асфальт словно мешок картошки. Хотела бы я вскрикнуть от ужаса. Но рот оставался плотно сомкнутым.

Секунду назад я убила человека. Сквозь непробиваемый барьер пытались прорваться слезы. Но я равнодушно пробежала мимо трупа в открытую калитку и оказалась во дворе.

Не успела я оглядеть двор, как пришлось броситься в декоративные кусты, уходя от града пуль. Сдурели они, что ли?! Останься я на прежнем месте на секунду дольше — меня б изрешетили в сито!

Но когда я вынырнула из кустов, огонь прекратился. Картина словно застыла. Передо мной раскинулся шикарный двор с ухоженной лужайкой, с милыми фонтанами, с тропинками, которые выложены из гладких камней. Дом из белого кирпича, с открытой галереей, опоясывающей его по периметру. И именно с этой галереи в меня целился снайпер. Он погиб вторым. Моя рука так быстро взметнулась, что я не успела даже сообразить.

Из укрытий ко мне навстречу выходило все больше охранников. Но казалось, будто я играю с читами в стрелялку с невероятно реалистичной графикой. В меня никто не мог попасть, зато пули из моего пистолета всегда достигали цели.

В голове прозвучали слова Мартина: «Хотел бы я, чтоб ты не видела того, что тебе придется сделать». Мое сознание и пыталось отключиться. Но глаза оставались открытыми. И видели, как вода в фонтане окрашивается в красный, как со второго этажа галереи вниз летит тело еще одного мертвого охранника, как его напарники один за другим попадают под прицел моего пистолета, будто вырастая из земли. Уши слышали предсмертные вскрики боли, топот ног, приглушенный гомон. Запах крови, пороха и смерти наполнял легкие. А сердце хотело разорваться, лишь бы избавиться от стискивающих его ледяных и жгучих щупальцев горести.

Но шаг за шагом я приближалась к крыльцу дома, перед которым мне однажды повезло споткнуться.

В один момент мой пистолет выстрелил вхолостую. Патроны закончились. И тогда случилось невообразимое: моя рука отбросила ненужный пистолет и одолжила другой, вырвав ствол из руки мертвого охранника.

Последнему парню, выбежавшему навстречу мне с пушкой, подфартило не схлопотать пулю сразу. Не знаю, как Мартин так умеет делать, но охранник отбросил свое оружие и упал передо мной на колени. Ко мне донесся собственный голос:

— В доме есть пленница?

В ответ парень закивал, дрожа от страха.

— Где?

— В подвале.

— Подвал где?!

— В задней части дома.

Оставив его, я направилась к крыльцу. Сзади послышался выстрел. Я обернулась. Мне навстречу шел Мартин, внимательным взглядом окидывая двор, укрытый телами мертвых охранников. Август шагал следом за ним с широко распахнутывми глазами. Похоже, даже он такого никогда не видел. Хотела бы я броситься сейчас к нему и спрятаться за его спину. Но продолжала стоять на месте.

Мартин подошел ближе и положил руку мне на плечо:

— Мы с тобой молодцы. — На его губах заиграла довольная улыбка. Как можно улыбаться в такой ситуации, я не понимала.

Когда Август подошел ко мне, я ощутила дрожь в теле. Контроль исчез. Из глаз неконтролируемым потоком хлынули слезы. К горлу подступала тошнота, и я возблагодарила утреннюю спешку за то, что не позавтракала сегодня. Август обнял меня, и я вцепилась в его куртку, наконец-то закрывая глаза. Но это не помогло избавиться от картины, прочно застрявшей перед внутренним взором: пуля из моего пистолета вылетает и врезается охраннику прямо в…

— Я изменю тебе воспоминания, просто переживи это, — бормотал Август, поглаживая меня по голове.

— Эй, Вика! — привлек к себе внимание Мартин. — Сестру искать идем?

Он стоял на крыльце, держа на мушке еще одного охранника, который, похоже, дежурил за дверью.

Контроль над телом снова ушел от меня. Я догнала Мартина и первой переступила через порог дома.

Рука наготове держала пистолет, пока я бесшумно кралась по коридору. Цветные пятна, которые я видела в прошлый раз в картинных рамах, теперь обретали четкие очертания. Сюрреализм. Портреты девушек. Кричащие цвета. У каждого безупречного лица на картине открыт рот. И я бы задумалась над каждым предметом, который сжимали зубы девушек, — есть ли в этом смысл или просто больная фантазия? — но предметы так быстро сменяли друг друга по мере моего движения вперед, что я не успевала удивляться.

Возле одной картины мое тело почему-то остановилось. Руки принялись ощупывать раму, внутри которой застыла девушка в немом крике — из ее рта вырывался наружу бутон алой розы. Мои глаза замерли на рисунке, пока пальцы нашли какую-то защелку — она поддалась и картина отъехала в сторону, открывая небольшое застекленное окошко. За ним комната два на два, посреди которой постель. Худенькая девушка, свернувшись калачиком, спала под яркой лампой.

Рядом Мартин открыл еще одну картину и выкрикнул:

— Да у него тут целый гарем!

Подбежал Август, который прикрывал тыл.

— Ты найдешь способ освободить их, пока мы спустимся в подвал?

— Не вопрос. Идите.

До моего еле живого сознания дошла мысль: неужели мою сестру действительно похитили в сексуально рабство? Господи, она же беременна! Я хотела было броситься сломя голову искать подвал, но тело не спешило. Ноги уверенными неторопливыми шагами преодолевали остальную часть коридора.

Дверь, которую я открыла в прошлый раз, осталась позади. Я притормозила перед очередным поворотом, прислоняясь спиной к стене. А потом резко вынырнула в проход, выставляя пистолет перед собой. Еще два охранника рухнули на пол от моих пуль, испуская дух.

Нет, это не я делаю. Не я. Это делает Мартин моей рукой. Наконец я поняла, что сама б никогда не смогла нажать на спусковой крючок.

Это были мои отчаянные и бесполезные попытки себя успокоить. Конечно, я не создана для перестрелок, в отличие от своего юного друга. И единственным безопасным выходом остается быть под его контролем. Сама я бы не справилась, хотя всегда считала себя смелой. Но быть смелой кардинально отличается от поведения моего тела сейчас — будто меня совершенно не страшит смерть.

Я остановилась перед железной дверью. Вполне возможно, что именно она ведет в подвал, ведь возле нее ждали меня два уже мертвых охранника.

Август с силой дернул дверную ручку.

— Заперто.

— Смотри фокус, — послышался мой голос. Слова прозвучали так, будто Мартину дали мой голосовой диапазон, а вот тон и манера остались мужскими. Меня все больше раздражало чувствовать себя чужой одеждой.

Раскрытая ладонь легла на железную поверхность двери. Или мне показалось, или действительно я почувствовала через кожу слабое шевеление механизма. А секундой позже я оторвала руку от двери и мои пальцы надменно щелкнули.

Тяжелая дверь сошла с места и открылась нам навстречу. Увидев ступеньки, ведущие вниз, я бросилась вперед.

Когда я спустилась по деревянной лестнице, перед моим взором предстал шикарный винный погреб. Бесчисленные стеллажи с сотнями вин тянулись вдоль стен. Но нигде не было видно других дверей. Охранник обманул меня или здесь где-то есть тайный ход?

Август спустился за мной и прошел вперед, окидывая взглядом деревянные полки с вином. И тогда я обернулась: под лестницей была дверь.

Ее я открыла так же, как и предыдущую. Внутри оказалось темно, но мои глаза смогли различить женский силуэт на полу.

На несколько секунд я замерла, а потом ощутила, как контроль над телом отступил.

— Август, иди сюда! — позвала я его, падая на колени. Глаза быстро привыкли к темноте, и я больше не сомневалась в том, что на старом матраце лежит Вера.

Я бросилась к ней, повторяя ее имя. Она не просыпалась. Лицо, руки казались ледяными. Здесь и вправду было очень холодно. Я быстро сняла с себя куртку, укрыла ее.

Нет, нужно ее вынести. Перед глазами все расплывалось от слез, которые я не могла остановить. Я пыталась поднять ее хрупкое тело, но не хватало мочи. Я совершенно обессилела от нервного истощения. Мышцы, казалось, вот-вот порвутся, когда я попробовала оторвать ее от пола.

Где же Август? Обзор на весь винный погреб загораживала открытая мною дверь.

Деревянные ступеньки заскрипели под тяжелыми шагами.

— Клади, клади пистолет, — послышался низкий голос. Бывший император!

Между звуком шагов вклинился звук брошенного на пол оружия.

— Рад видеть вас в здравии, ваше Величество, — произнес Август. — Не соизволите ли поделиться секретом жизни после лишения дара?

Мое тело пронзило ледяными иглами. Замерев, я боялась пошевелиться. Но также понимала, что на месте оставаться нельзя. Стараясь бесшумно двигаться, я медленно положила Веру обратно на матрац и взяла пистолет.

— И ты сюда за этим пришел? Узнать, почему я еще жив? Сам кто такой? Снимай маску живо!

С максимальной осторожностью я выглянула из-за полотна двери. Всего в нескольких метрах император стоял ко мне спиной, держа на мушке Августа, который медленно стаскивал с головы маску.

По идее я могла сейчас выстрелить. Если бы рука так не дрожала. Вдруг я промажу и попаду в Августа?

— Сколько вас в здании? — спросил император. И тут я поняла — долго он тянуть не будет. Вытащит нужную ему информацию и пристрелит Августа. Надо скорее что-то делать.

Мой взгляд поднялся к люстре, которая нависала почти прямо над императором. Даже если я не собью ее, то мой выстрел может отвлечь. Возможно, тех секунд растерянности императора будет достаточно Августу для того, чтобы перехватить инициативу.

— Думаете, я скажу правду, сколько нас? Вы ведь все равно меня пристрелите. Но я, так и быть, назову число, если вы мне откроете перед смертью свой секрет.

Точно! Его нельзя убивать! Правильно я сделала, что не стреляла в него. Нужно выведать секрет.

Но император, вместо того чтобы ответить, засмеялся.

— Ничего ты от меня не услышишь.

Господи, он ведь сейчас его пристрелит, а я не успеваю нормально прицелиться в люстру!

Я резко вскинула руку и нажала на спусковой крючок. Выстрел громом разорвал напряженную тишину, звякнуло стекло и пропал свет.

Рукоятка пистолета дрожала во влажной от пота руке, глаза пытались скорее привыкнуть к темноте. Глухие звуки стычки заставляли вздрагивать. Во тьме две борющиеся фигуры стали обретать очертания. Не успела я различить, где кто, как прозвучал еще один выстрел. Я перестала дышать.

Последующая абсолютная тишина, казалось, доведет меня до сердечного приступа.

Вдруг Август тихо выругался, и я облегченно вздохнула. Пистолет выскользнул из руки на пол.

— Он умер? — еле слышно спросила я.

— Да уж... Спасибо, что отвлекла его.

Я слабо улыбнулась, чувствуя, как с души сваливается огромный булыжник.

— Помоги Веру вынести. Она без сознания.

Пока мы втроем покидали подвал, меня накрыло новой тревожной волной — почему Вера не приходит в себя? Что, если она больна? Что, если потеряла ребенка?

В коридоре я остановила Августа и снова попыталась ее разбудить. Я звала ее по имени, легонько трясла за плечо, убирала волосы с лица, которое так похудело. Наверно, ее и вовсе не кормили.

— Не беспокойся, — сказал Август. — Дома нас будет ждать врач. И Тихон.

По поводу врача я обрадовалась, что Август заранее об этом позаботился. Но друг…

— Он хвост с собой не привезет?

— Обещал быть внимательным.

Мы направились дальше и за поворотом перед нами открылось странное зрелище: вместо картин в стенах зияли проходы. Похоже, Мартин уже нашел способ освободить девушек. Все маленькие комнатки оказались пусты.

А вот и Мартин собственной персоной, с пистолетом и сумкой наперевес.

— Почему ты не построил реальность на сцене с императором? — выкрикнул ему Август. Мартин позвал нас к выходу, делая вид, что не слышал вопроса. Только когда мы уже спускались с крыльца, сказал:

— Я просто решил не мешать удовольствию от расправы с главным злодеем. Пока вы там развлекались, я выпустил девушек, взломал пару сейфов. Дал им денег и себе немного прихватил. — В подтверждение слов он приподнял сумку. — К сожалению, никто из девчонок не захотел со мной пообщаться. Жаль, — вздохнул он.

— Ты, несомненно, дружелюбно выглядишь, — скривилась я, покосив взгляд на его черную маску.

— И поэтому они, увидев меня и почуяв вкус свободы, бежали дальше, чем видели. Половина уже точно в попутках сидит.

Я хотела было улыбнуться, но лицо окаменело, когда мой взгляд случайно упал на лужу крови, вытекающую прямо на дорожку из-под мертвого охранника. Я остановилась, перед глазами помутнело. К горлу подступала тошнота, ноги подкашивались, в голове снова оживали чудовищные картинки.

Кто-то, стоя сзади, прикрыл мои глаза рукой в перчатке. Август несет мою сестру, значит это Мартин. Его голос прошелестел над самым ухом:

— Не вини себя. Они первые хотели тебя убить. Они каждый день слышали женские крики, которые ты услышала лишь однажды, и продолжали работать на злодея. Поверь, они не достойны жизни.

От его голоса у меня пробежал мороз по коже. Я отбросила его руку и поспешила догнать Августа, стараясь не смотреть по сторонам.

Вера так и не просыпалась, пока мы шли к внедорожнику, и мое волнение множилось с каждой минутой. Хороший ли врач придет? Все ли будет с Верой в порядке? Надеюсь, она не потеряла ребеночка.

Когда к внедорожнику оставалось несколько шагов, контроль Мартина снова завладел моим телом. Я обернулась и среди стволов деревьев различила очертания особняка.

— Хотите фокус? — произнес мой рот. Не дожидаясь ответа, моя рука взметнулась, пальцы надменно щелкнули. И особняк взорвался. Чудовищных размеров костер вырвался наружу, поглощая здание и разбрасывая по окружности излишки.

В один момент Мартин поднял руку, и я застыла на месте, видя, как из огня в меня с астрономической скоростью летит какой-то предмет. Ни пригнуться, ни убежать я не могла. Стояла как вкопанная. В нескольких метрах от меня Мартин поймал летящий предмет, которым оказалась бутылка красного вина с еще дымящейся этикеткой. В карих глазах парня вспыхнули озорные искорки.

— Ну что, отметим удачный исход дела?

Только меня отпустил контроль, как я грохнулась в обморок.

Глава 20

Сквозь сон до меня долетали обрывки фраз. Больше говорил Мартин.

— Это делать достаточно просто. Но нужна высокая концентрация. Например. Войдя к Вике в орбис, я завладел ее фантомом и принялся смотреть будущее. Ее должны были пристрелить еще перед воротами. Значит, я отматываю события назад, и сначала убираю камеру наружного наблюдения. Дальше иду…

— Но как? Ты просто рисуешь?

— У меня хорошее воображение и память. Я художник-реалист. Мне легко представить в деталях любую жизненную ситуацию.

Я вытащила подушку из-под головы и накрылась ею, пытаясь убавить громкость голоса.

— Допустим, я вижу, что выбегает охранник и целится в меня, то есть в Вику. Я же стараюсь опережать время и накладывать свой сценарий. Поэтому его пуля пролетает мимо, а выпущенная из пистолета Вики достигает цели, даже если она не целилась.

По телу пробежала дрожь от воспоминаний. Не хотела я знать, как Мартин проворачивал все это действие! Я поднялась и запустила в него подушкой. Он ловко увернулся и уставился на меня удивленными глазами.

— Заткнись! — рявкнула я. — Не хочу вспоминать.

Он переглянулся с рядом сидящим Августом и пожал плечами.

Потянувшись, я оглядела диван, на котором лежала под теплым пледом. Парни сидели на соседнем диване.

— Где Вера?!

Август поднялся и сел рядом со мной, обнимая за плечи.

— Спит в комнате. Ее только что осмотрел врач. Скорее всего, ее просто накачали снотворным. Да, она почти не ела последние дни, но это поправимо…

— Она еще беременна?

— Да, да, все нормально.

Я улыбнулась, удобнее устраиваясь в объятьях Августа. А потом меня словно током пронзило — ведь я собиралась уйти. Мало того что я не планирую строить отношения с Августом, так и не смогу рассказать сестре о том, почему ее похитили. Она возненавидит меня. Пусть все останется, как есть. Для нее будет лучше, если Тихон расскажет, что сам спас ее. Да. Киллер, которому отдали приказ найти и убить меня, никуда не делся. Я не могу подвергать сестру опасности, оставаясь с ней рядом. Нужно найти Тихона и сказать ему, чтобы он переехал с Верой куда подальше.

— А где Тихон?

— В комнате с Верой, дежурит у ее постели. Хочет, чтобы она проснулась и первым делом увидела его.

— Пойду загляну к ним. — Натянув на лицо непринужденную улыбку, я выпуталась из объятий и направилась к коридору. Скрываясь за дверью, я бросила грустный взгляд на Августа, который снова заговорил с Мартином. Пока тоска окончательно не затопила сердце, я закрыла дверь и пошла по коридору.

Джек, весело виляя хвостом, выбежал из комнаты, но увидев меня, спрятался обратно. Я тихонько подошла к просвету между дверью и стеной. В открывшемся передо мной кусочке пространства царила идиллия. Безмятежное лицо Веры покоилось на подушке, грудь медленно вздымалась. Тихон сидел у кровати и держал обеими руками хрупкую ладошку сестры. Пока по щекам не покатились слезы от радости и умиления, я пошла дальше.

Позвоню Тихону позже. Не хочу сейчас мешать им.

Пора уходить. Оглядываясь по сторонам, я зашла в свою комнату и быстро переоделась в обычную одежду. Паспорт, бумажник и смартфон распихала по карманам.

Теперь нужно проскользнуть через гостиную в прихожую.

К счастью, в гостиной сидел только Мартин.

— А где Август? — спросила я, проходя мимо.

— Пошел в душ, — пробормотал он, не отрывая глаз от смартфона.

Отлично.

Стараясь идти не спеша, я пересекла гостиную и оказалась в небольшой прихожей. На столе лежали ключи от внедорожника. Сегодня мне везет. Я сунула их в карман и вышла на улицу, даже не взглянув на себя в зеркало. Я не могла смотреть себе в глаза.

Светило ярко солнце, собираясь спрятаться за соседние домики. Долго же я была в отключке. Надеюсь, успею до ночи доехать к городу.

Когда я залезла во внедорожник, еще кое-что меня несказанно обрадовало — автоматическая коробка передач. Я без проблем вырулила на дорогу и вдавила педаль газа в пол.

Не прошло и минуты, как я вспомнила то, что забыла сделать — сказать «спасибо». Мартину и Августу. Ничего страшного, стала убеждать себя я. Если б начала говорить подобные вещи, Август заподозрил бы, что я собралась удрать. Так что все правильно я сделала.

Конечно, знай Август о моих намерениях, то никуда он меня не отпустил бы.

От понимания того, что я его, возможно, больше никогда не увижу, из глаз брызнули слезы. Я мигом вытерла их рукой. Не стоит поддаваться эмоциям. Нужно внимательно смотреть на дорогу. Я машину сто лет не водила.

Хоть я и пыталась сдержать вновь подступающие слезы, но не знала, как избавиться от ощущения, будто внутри что-то умирает. Будто меня выворачивает и одновременно стискивает. Слезы таки прорвались, пеленой ограждая от мира. Дорога поплыла перед глазами. Я сильнее вцепилась в руль.

Нет, нужно остановиться и успокоиться. Не хватало еще разбиться.

Свернув с дороги на обочину, я заглушила мотор и сразу же в голос разрыдалась.

Чертов негодяй! Из-за него сердце разрывается на части!

Так, пока я окончательно не утратила рассудок, нужно позвонить Тихону и выбросить симку. Я нашла салфетки и от души высморкалась. Каким будет мой голос сейчас? Явно не таким, которым мне нужен — уверенным и решительным. А будет хриплым и дрожащим.

Напишу смску.

Пальцы не хотели точно попадать по нужным буквам на экранной клавиатуре. Слезы то и дело плыли вниз, мешая четко видеть экран. В конце концов я отправила:

«Не говори Вере, что я жива. Скажи, что сам спас ее. Уезжайте подальше и спрячьтесь на какое-то время. Я не могу остаться из-за некоторых причин. Прости.

P.S. Передай Мартину и Августу спасибо».

А потом сразу вытащила симку и опустила стекло, чтобы ее выбросить. Взгляд упал на золотое кольцо. Моя рука так и замерла на полпути к окну. От кольца тоже нужно избавиться — так я скорее все забуду.

Почему-то кольцо не хотелось бросать просто на дорогу. Не хотелось, чтобы оно валялось под ногами или его утопил в грязи дождь.

Я вышла из машины, собираясь его пристроить в какое-то хорошее место. Может, повесить на ветку? Но собьет ветер. Неплохой вариант запустить его в речку. И я направилась к видневшемуся вдалеке водоему.

Ноги казались ватными, слезы продолжали душить. Однако, какая несправедливость! Дар защищает ото всех болезней, кроме любви. Не помню, чтобы хоть раз в жизни меня столь сильно рвали на части чувства. То, что я испытывала к Диме, теперь кажется несерьезным, не достойным внимания, незначительным.

Оказывается, бывает такое, что за совсем короткий промежуток времени можно обрести столь сильные чувства как сейчас.

Вместе с кольцом и симкой хотелось вырвать эту гадость из груди и утопить. Я остановилась у кромки воды, сняла кольцо с пальца и замахнулась. Рука не слушается. От досады я зарычала. Не могу, не могу выбросить.

Но надо, сказала я себе и снова замахнулась. Я правда пыталась заставить себя запустить это треклятое кольцо подальше. Но это казалось так же сложно, как сдвинуть огромный каменный валун.

— Так бросаешь или нет? — послышалось из-за спины.

Сердце пропустило удар. У меня галлюцинации? Похолодев с головы до пят, я медленно обернулась. Август нависал надо мной грозной тучей, сложив руки на груди. Я шмыгнула носом и несколько раз быстро поморгала. Нет, не кажется.

— Как ты здесь оказался? — проговорила я сиплым голосом.

— С тобой приехал. Правда, в багажнике было немного тесновато. — Нахмурившись, он потер плечо, разминая руку. — Так и знал, что ты захочешь свалить сразу же, как мы найдем Веру.

Меня захлестнула буря эмоций. И главной была сейчас злость. Я так предсказуема?!

— И зачем ты залез в багажник? Зачем ты поехал со мной? Разве не понятно, что раз я уехала, то не хочу иметь с тобой ничего общего!

— А плачешь тогда почему?

— Из-за сестры! Из-за чего же еще?! — отмахнулась я. — Поехал зачем со мной?

— Потому что я обещал заботиться о тебе.

— Мне не нужны ни нянька, ни телохранитель. Я прекрасно могу позаботиться о себе сама.

Я уже собралась уйти и сделала пару мелких шагов, но Август поймал меня за предплечье. Его сильная рука почти до боли сжала мою. Я хотела пронзить его убийственным взглядом, но когда взглянула ему в лицо, он отвернул его к воде и нахмурился.

— Ладно, — выдохнул он. — Скажу прямо. Когда я надевал это кольцо тебе на палец, действительно задумался о том, что мы могли бы проводить время вместе. Как пара. Наверно, мне надо было поинтересоваться у тебя, разделяешь ли ты мое желание. И из-за того, что я боюсь отказа, веду себя вот так нагло.

Мысли, как назло, спутались. Я молчала, повторяя про себя его слова. Многое прояснялось, кроме одного.

— Что значит проводить время вместе?

— А, забыл уточнить: проводить все время вместе. Хочешь? — Он улыбнулся, поворачивая голову ко мне. Эта улыбка подействовала на меня, словно лекарство. Внутри больше ничего не разрывалось, тоска улетучилась, на глаза не наворачивались слезы. Оказывается, так мало надо, чтобы почувствовать себя счастливой, — несколько трогательных слов и обаятельная улыбка. Кажется, я попала основательно и надолго.

— А сейчас отказа не боишься?

— Нет. Если ты мне откажешь, я просто запихну тебя в багажник и поеду туда, куда собирался. Уж прости меня. Мне без тебя будет одиноко и тоскливо.

Я едва не прыснула со смеха. Лицо Августа выглядело забавно. Никогда не видела, чтобы он расстроено надувал губы.

— Я предпочитаю ездить на переднем сидении. А куда ты собирался ехать?

— Туда, где нас никто не найдет.

— Знаешь, если там будет тепло и море рядом, то я, пожалуй, соглашусь.

— Будет, — улыбнулся он, кивая.

— Тогда… Поехали?

Август внезапно притянул меня к себе, крепко стиснул в объятьях и впился в губы жадным поцелуем. Я поплыла от дурмана, захлестнувшего меня. Приятное тепло разливалось внутри, и его мне не хотелось променять на то, что я чувствовала буквально минут пять назад. Я на ощупь надела кольцо обратно и обняла крепкое тело, прижимаясь ближе.

Когда мы слегка отстранились друг от друга, Август соблазнительно улыбнулся и прошептал:

— Ты забыла сказать, что хочешь проводить все время вместе со мной.

Я с подозрением прищурилась и ответила:

— Сначала я хочу увидеть море. Вдруг ты меня обманул?

Он рассмеялся. А затем взял меня за руку и повел к машине.

Эпилог

Что может быть лучше, чем теплый ветер, ласкающий лицо через окно машины? Когда вдалеке небосвод соединяется с морской гладью, высоко над головой кружат чайки в потоках воздуха, солнце догоняет машину сзади, а на душе безмятежность, тепло и радость.

Намного лучше, когда эту красоту можно разделить с кем-то особенным.

Я повернула голову влево и не сдержала улыбку — Августу очень идет загар, белая майка и солнцезащитные очки. Мне, между прочим, тоже. Мы даже нарядились одинаково (немного сходим с ума). На мне такие же гавайские разноцветные шорты, как и на нем, только размером, конечно, меньше. Ну и белые кеды на ногах.

Сегодня меня ждет сюрприз. Мы оставили наш домик, в котором прожили последние три месяца, и уже проехали километров двести. Август не поддается ни на какие уговоры и держит язык за зубами. Я бы подумала, что он собрался делать мне предложение… Но мы уже женаты — так постоянно говорит он. Всем новым знакомым представляет меня как свою жену. Да еще и поддельные документы достал уже со штампами на нужной странице.

Интересно, он сильно расстроится, если я подам на развод? Когда-нибудь я ему выскажу все, что об этом думаю.

Наконец Август остановил машину в тени деревьев, недалеко от пляжа.

— Плавать холодно, — поморщилась я.

— А мы не будем плавать, — с улыбкой ответил Август.

— Тогда зачем мы столько ехали, когда на пляже можно погулять и рядом с нашим домом?

Да, это я до сих пор пыталась выведать через подобные вопросы больше информации и попробовать самой догадаться, что меня ждет.

— Дорогая, потерпи немного. Скоро сама увидишь зачем.

Я смерила его подозрительным взглядом и поспешила выбраться из машины.

Хоть сегодня был теплый и солнечный день, на пляже оказались только несколько парочек, которые или сидели на песке, глядя на горизонт, или прогуливались вдоль кромки воды, то и дело отбегая от прибоя. Мы же близко к воде не подходили и довольно быстро шли вперед, держась за руки. А я внимательно вглядывалась в белоснежные виллы, которые рассыпались вдоль берега.

Вдалеке на просторном крыльце мое внимание привлекла девушка в розовом платье и широкополой шляпе. Было видно, что она выглядывала кого-то с нашей стороны. А потом вдруг сорвалась и понеслась к пляжу. Я оглянулась, но за нами никто не шел.

— Вова вернулся! — радостно кричала она, несясь нам навстречу. Я покосилась на Августа — он дружелюбно улыбался девушке. А она, подбежав ближе, буквально запрыгнула на него!

С отвалившейся до ног челюстью я так и стояла, таращась на счастливую парочку. Он ее крепко прижал к себе и принялся кружить вокруг себя, будто меня здесь вообще нет и я не прожигаю взглядом дырку в его голове.

Наверно, Август в конце концов понял, что я жду объяснений, и поставил девушку на землю.

— Познакомься, моя сестра — Джессика.

Теперь, когда они встали рядом, я присмотрелась к ее лицу — глаза точь-в-точь как у Августа. И улыбка очень похожая.

— А это, — указал он на меня, — моя любимая. Вика.

—Здравствуйте! — улыбаясь, она протянула мне руку.

Ее «здравствуйте» показалось мне таким смешным из-за акцента. Я в ответ поздоровалась и пожала ее загорелую ручку.

— Вова! Скажи, ты навсегда вернулся?

Секундочку… Вова?

— Теперь навсегда, — озарил он сестру улыбкой.

— Ура! — завопила она, снова вешаясь ему на шею.

Я уже понемногу закипала. Во-первых, Август никогда мне не говорил, что у него есть младшая сестра. А во-вторых, Август, оказывается, совсем не Август. Вова!

И это сюрприз? Да уж…

Мягкое жужжание смартфона потревожило мое бедро. Я незаметно вытащила мобильник и вполглаза глянула на имя звонившего — Тихон. Мы вообще редко созваниваемся, чтоб нас Вера не спалила. И буквально вчера я с ним говорила. Неужто случилось чего?

Извинившись, я отошла. Стала у кромки воды и подняла трубку.

— Я сейчас немного занята, говори быстро.

— Мне Тиша обо всем рассказал, — послышался дерзкий голос Веры. Я судорожно сглотнула. Тишину в трубке первой нарушила сестра: — Не ругай его. Он ни в чем не виноват. Просто не умеет лгать. И это одно из качеств характера Тиши, за которое я его еще больше люблю… Так и будешь молчать?

— Рада тебя слышать.

— Оно и слышно. Ну… в любом случае я звоню, чтобы поблагодарить за мое спасение. Не только из плена старого пердуна-извращенца. А и от бывшего мужа. Я бы до сих пор не развелась… — вздохнула она.

— Почему это?

— Да дурой я была. Подписала брачный контракт. Подала б на развод — осталась бы ни с чем. А так я еще и в выигрыше оказалась! — Вера оглушила мое ухо победным хохотом. — Я даже в своих самых смелых фантазиях не представляла, что все сложится подобным образом. Тиша такой… замечательный. Почему-то я уверена, что он меня никогда не обидит. Зря мы раньше не влюбились друг в друга.

Слушая ее, я стояла и улыбалась как дурочка. Так было приятно слышать ее голос. Я пожалела, что уехала сразу и не подождала, пока она проснется.

— Что это я о себе да о себе. Как твои дела?

— Хорошо. Давай я позже вечером тебе позвоню. Меня ждут.

— Только обязательно позвони. Поняла?

— Да, да.

— А стой. Хотела еще сказать. Я была сегодня на УЗИ и, ты не поверишь, но у меня будет двойня. Мальчик и девочка. С ума сойти! Меня же разнесет так, что я в дверной проем не пролезу! Все мои диеты коту под хвост… Но самое сложное — я не могу выбрать имена. Если тебе придет какая-нибудь идея в голову — скажи мне. А то у меня уже крыша едет. Так. Ладно. Отключаюсь. Жду звонка. До вечера!

Рука по старой памяти отвела смартфон от уха — и град поцелуев не успел оглушить мое ухо. Я тоже чмокнула пару раз в то место, где была дырочка микрофона и попрощалась до вечера.

Когда я обернулась, рядом с Августом и Джессикой стояла пожилая пара. Бабушка в солнечном платье, а дедушка в светлом костюме. Они держались за руки. И выглядели совсем как парочка на свадебном путешествии — такие же счастливые и влюбленные.

По их беседе было видно, что Август и их знает. Я неловкими шагами подошла ближе. Пожилая женщина заметила меня первой и подарила мне добродушную улыбку.

— А Викуся в жизни настоящая красавица! — сказала она, подмигивая Августу. Она меня знает?

— Дорогая, — сказал Август, кладя руку мне на талию, — познакомься — это мои родители.

Я чуть не взорвалась. Знакомиться со свекровью и свекром без подготовки — это слишком. Я еле сдержалась от того, чтобы не повалить Августа на песок и не всыпать ему по первое число!

На моем лице растянулась смущенная улыбка. Конечно, перед его — вдруг живыми — родителями не стоит выяснять отношения. Но только у нас появится свободная минутка… Ему не поздоровится!

Я обменялась приветствиями с его родителями и бросила Августу быстрый убийственный взгляд.

— Вы ведь присоединитесь к нам за стол? — спросил его отец. — Мы как раз играем в покер.

— Вы идите, а мы вас догоним, — сказал Август.

Джессика с родителями направились обратно к трехэтажной вилле.

— Вова, значит? — уперла я руки в боки.

— Так меня назвали родители, — пожал плечами он. — Но не прекращай называть меня Августом — больше никто ко мне так обращается. Ты особенная.

— Не пытайся отмазаться. Мог бы и сказать свое настоящее имя…

Я потупила взор в песок и принялась носком кеда разглаживать его.

— Спасибо за сюрприз, — буркнула я. — Рада знать, что твои родители живы и здоровы. Но немного обидно, что я раньше об этом не узнала.

— Я всю жизнь говорю, что мои родители погибли, и это позволило до сих пор сохранить им жизнь. Нет ни одного документа, который бы доказал наши семейные узы — я постарался об этом. Извини, что раньше не сказал тебе об этом. Я просто должен был стать окончательно уверен, что мы хорошо спрятались и ищейки Апексориума больше нас не ищут.

— Откуда ты знаешь? — спросила я, поднимая на него взгляд.

— Срок давности. Если людей не находят за три месяца, то закрывают дело и считают без вести пропавшими. Так что если мы будем продолжать не высовываться, то все будет хорошо.

Последние три месяца меня каждый день точила мысль, что нас могут найти. И теперь узнав, что все осталось позади, я испытала долгожданное облегчение. Не знаю, что бы я делала без Августа… Он единственный человек в мире, которому я могу доверить сохранять безопасность своей жизни. Я сделала шаг к нему и сомкнула руки за его спиной. Мой нос уткнулся в его широкую грудь, и я с наслаждением вдохнула запах любимого тела.

— Кстати, сюрприза еще не было.

Я отстранилась от него, не отпуская рук. Август ухмылялся мне сверху вниз какой-то подозрительно улыбкой.

— Дай правую руку.

— Зачем это?

Он глубоко вздохнул и быстренько, не дожидаясь моих действий, схватил мою правую руку. Я не успела дернуться, как золотое кольцо соскользнуло в его ладонь. Игла печали мгновенно впилась в сердце. Его безымянный палец тоже был свободен.

— Что ты делаешь? — пробормотала я.

— Тихо, тихо, не волнуйся. Эти колечки будут лежать как сувенир. Все-таки они не настоящие, потому что не скреплены клятвой.

Не знаю почему, но сердце стало быстро-быстро колотиться. Что-то было необычное во взгляде Августа да и в ситуации. С чего это ему вдруг вздумалось снимать кольцо?

Он спрятал его в карман и оставил руку в шортах.

— Ты ведь выйдешь за меня по-настоящему. Да и нужно свободное место для кое-чего.

Что? Пока я хлопала ресницами, приходя в себя и переваривая его слова, он достал руку из кармана и быстро надел что-то на мой палец. Я поднесла руку ближе к глазам, с интересом разглядывая золотое кольцо с большим камнем.

— Это наша семейная реликвия. Кольцу больше ста лет. Его носила моя мама, бабушка и так далее. И теперь твоя очередь.

Не в силах выдавить из себя ни звука я любовалась, как камень переливается под солнечным светом. Потрясающе.

— Нравится?

— Оно прекрасно… — пробормотала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Август обнял меня, и я растворилась в тепле его тела. — Я тебя люблю, — прошептала я, прижимаясь еще ближе.

— Я тебя тоже люблю, моя дорогая.

Мы так немного еще постояли, наслаждаясь объятьями. Но пора было познакомиться с родителями Августа ближе — кажется, они замечательные люди. Не хотелось заставлять их долго ждать.

— Ты умеешь играть в покер? — спросил Август, ведя меня за руку к вилле.

— Еще бы! — заявила я. — Обдеру вас всех как липку!

— Ты смотри. Мой отец в прошлом как-то выиграл международный турнир по покеру. Думаешь, откуда у моих родителей такая шикарная вилла?

— Ничего себе!

— Ладно шучу, шучу, — засмеялся Август и получил от меня пинок в бок. — На самом деле дом я им купил. Кстати, как тебе вон тот балкончик на третьем этаже? — спросил он, указывая рукой. — Не хочешь там со мной иногда пить кофе по утрам?

— Хорошее предложение, — улыбнулась я. — Надо будет подумать.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог