За два дня до свадьбы (СИ) [Dr. Iron] (fb2) читать онлайн

Октябрь явно был далёк от статуса «Любимого месяца» в списке Гарри Поттера.

Каждый год он с затаённым ужасом ожидал наступления тридцать первого числа. И, как правило, чем скорее оно приближалось, тем сильнее нашего героя лихорадило относительно безопасности своей новоприобретённой семьи.

Идея Драко переломить полосу неудач, заменив самое кошмарное событие на самое приятное, сразу же показалась Гарри ужасной нам всем пизда, но с железобетонным упрямством жениха, как оказалось, спорить было невозможно. Он всецело заразился этим замыслом но, одновременно с тем, вообще не разрешил Поттеру заниматься свадебной церемонией, столом, списком гостей… «Потти, тебе вообще волноваться не о чем, займись там своими аврорскими делами, бумажки поразбирай, с друзьями выпей, в квиддич поиграй, или чем вы там ещё занимаетесь…». Проще говоря, в переводе с малфоевского — свали к чертям собачьим и не мешайся под ногами. Каким чудом ему тогда удалось уговорить жениха перенести свадьбу на первое ноября - одному Богу было известно. Наверное, небеса в тот момент просто смиловались над ним.

Боль была адской, и, главным образом, концентрировалась в голове. Она обвивалась тугим давящим обручем, словно ввинчивающим в мозг шипы и колючки боли, она вонзалась, царапала осколки мыслей и сдавливала оба виска, впрыскивая свой похмельный яд в мозг и не давая не то что двигаться, но и мыслить.

С трудом приподнявшись, разлепив затёкшие веки… чёрт, такое впечатление будто кто-то ночью опрокинул ему на лицо банку с клеем - разодрать ресницы и губы стоило больших трудов. А уж во рту так просто настоящая пустыня была.

Что они вчера отмечали? День рождения чей-то? Нет… Кажется. А! Точно! Вспомнил — удачное окончание дела — в кои-то веки сложная операция прошла без единого сучка и задоринки, а главное - что никто даже царапинки не получил! Такое определённо стоило отметить, да ещё и это чёртово 31-е на носу. А потом оказалось, что у кого-то из группы захвата день рождения, и, кажется, они опустошили все погреба кабаков в магическом Лондоне и его окрестностях. По крайней мере, по блевотине Гарри показалось именно так. Ему явно пора завязывать с алкоголем, Драко - не Джинни - по полу тонким слоем размажет за милую душу.

Дикий звон взорвался в черепушке лишь от мысли о приподнятой над подушкой голове, но делать было нечего. Превозмогая боль и набат, казалось, грохочущий прямо в мозге, Поттер привстал на локтях и окинул комнату осоловевшим взглядом, пытаясь вспомнить, где же он находится.

Комнатушка три на два, с небольшим грязным, серым окошком, в которой не помещалось ничего, кроме одной скрипучей кровати на полтора человека, деревянной табуретки да тумбы, определённо ему не принадлежала. Выцветшие, блеклые обои с пятнами неизвестного происхождения, покачивающаяся на проводе пародия на светильник с одиноко торчащим обрубком свечи, деревянные половицы, которые за свою долгую жизнь едва ли хоть раз видели в глаза лак. Это убежище с трудом можно было назвать гостевой или, хотя бы, комнатой для жилья, он толком из-под тряпки одеяла ещё не вылез, а уже ощущает всю прелесть местных сквозняков. Это же надо ещё суметь отыскать в их городе такой, прости Господи, хостел. Ох, Боже… Кажется, он начинает думать, как его белобрысое чудовище. Снобизм, оказывается, заразная штука.

И тут Гарри будто ледяной водой окатили.

С той половины кровати, на которую он поначалу не обратил ни малейшего внимания, раздался сладкий (а на тот момент показавшийся Гарри самым отвратительным звуком из тех, что он когда-либо слышал) протяжный стон, и сосед…ка…, показавшись из-под подушки, не размыкая глаз, повернулась на другой бок и томно закинула свою тонкую ручку поперёк груди аврора. В то мгновение Поттер не знал, от чего его затрясло сильнее: от того, что он, даже будучи бухим вдрызг, изменил любви всей своей жизни за два дня до их свадьбы, или от того, что он изменил со своей бывшей женой!

— Ммм… Гарри, ты был таким… — заспанно прощебетала Уизли, взирая на аврора полными счастья глазами. Его жизни пришёл конец.

— Гааарриии… — раненым сушняком медведем провыл Уизли, пытаясь найти своего друга в куче из тел таких же бухих до синих белочек товарищей. Тот, однако, голоса не подавал. После повторного завывания кто-то из коллег любезно зашвырнул в него сапог, обладателем которого, судя по запаху, был тролль, и послал по адресу, по которому Поттера явно быть не могло. Плюнув, Рон собрал все силы в кулак, встал, и… незамедлительно рухнул на кого-то сзади, был безжалостно атакован локтем под рёбра и предупреждён, что если ещё раз попробует полезть, то его орехи будут сорваны с веточки и заменят ему глаза. В общем, после ещё трёх неудачных попыток, Герою войны таки удалось доползти на четвереньках до двери, а оттуда в коридор. Несчастная горничная с очень маленьким стажем работы - а от того с ещё крепкой психикой, взвизгнув, но не прибив зелёно-рыжее ползучее чудовище подносом, любезно подсказала, что точного места расположения Гарри Поттера не знает, однако, на имя бывшей миссис Поттер был вчера вечером взят ключ от однозвёздочного номера и располагаются они на первом этаже.

Пусть с третьего до первого этажа показался рыжику вечностью и проклятием. Передвигаться на четвереньках было хоть и заманчиво, но неудобно, к тому же тянуло выблевать всё принятое прошлым вечером, вертикально — совсем не вариант, он навернётся с первого же шага. Посему, было принято компромиссное решение — стоять коленями на ступеньках, плотно обхватив руками стойки перил, прижавшись к ним грудью, а щекой к поручням. В такой вот нехитрой позе “бочком-бочком” он спустился до первого этажа. Дальше Рона уже немного попустило, и он с гордым видом поднялся на ватные ноги и аккурат пополз вдоль стеночки, дёргая ручку каждой попадающейся на пути двери, с криком «Гарри, ты там?»…

— Гарри… о, открыто! Гарри, ты там?

Заклятье сна пришло на ум как-то само собой. Вероятно, испытав столь сильный шок его мозг позабылся и позволил Поттеру наложить чары даже без палочки. Само собой, проблему этим не решить, поэтому вариант с Обливейтом так же пришлось откинуть в сторону. Презервативов нигде не видно, а уповать на то, что будучи пьяным в хлам, он мог додуматься сдержаться, было просто смешно. Следовательно, если Джинневра залетит…

Гарри обессилено упал лицом в ладони. КАК?! Как с ним это могло произойти?! Да ещё и в такой момент… Когда до свадьбы с самым любимым человеком в его жизни осталось каких-то жалких два дня… Проклятый октябрь. Проклятый Хеллоуин… Драко возненавидит его. Он и сам себя уже ненавидит… Как ему сказать об этом? Что сказать? «Дорогой, прости, мы тут с друзьями слегка перебрали, и я случайно трахнул бывшую жену.»

— Он завалит меня не месте… — но, представив своего блистательного жениха, такого домашнего, спокойного и растворившегося в своём тихом счастье, с едва заметной, но тёплой полуулыбкой и серыми блестящими глазами, источающими любовь, держащего в руках список приглашённых на их свадьбу, и… Словно воочию увидев, как гаснет эта искра, а серебро становится ледяной сталью и как тает улыбка… Все эти, кажущиеся малозначительными и несущественными для взгляда непосвященного наблюдателя перемены могли бы ввести в заблуждение кого угодно, ведь буквально ни один мускул не дрогнул на прекрасном лице Драко, но…Гарри, прекрасно знающий истинное значение всех “знаков” и оттенков мимики его ледяного Принца, легко мог предвидеть, как в результате этой безмолвной яростной внутренней вспышки пергамент осыпается пеплом на пол, а его любовь, не говоря ни слова, просто разворачивается и уходит. Сердце Поттера кровоточило. Лучше бы Малфой кричал, швырял в него заклинания, проклинал как раньше, лишь бы не молчал…

Обхватив голову и вцепившись в волосы, согнувшись и уткнувшись лицом в колени, мракоборец истошно заорал.

Даже мысль об этом заставляет его мечтать получить Аваду от кого угодно, лишь бы не говорить о произошедшем Драко… Не видеть его боли, не стать её причиной…

— Хотя, — подавившись собственным криком, он внезапно сдавленно улыбнулся, точно суицидник, наконец увидевший замаячивший в конце туннеля свет, — с Авадой ему может и не повезти. А вот Северус, узнав о его падении и предательстве, сполна отыграется на нем за все страдания, причиненные Малфою, приподнеся ряд Круциатусов, исполненных со всем профессионализмом, присущим педантичному и непогрешимому бывшему Пожирателю Смерти… бывшему профессору Зелий.

Щелчок замка и последовавший за ним вопль не оставил Гарри и шанса на сохранение измены в секрете. На счастье или на беду, незваным гостем оказался лучший друг, правда, пьяный вдрызг. Впрочем, учитывая округлившиеся при взгляде на вторую половину кровати глаза, протрезвеет он быстро.

— Это же…

— Я знаю…

— Вы, что… того?

Гарри вновь завыл, замотав головой. Слегка покачиваясь, Рон добрался до стула, упал на него и шумно выдохнул:

— Да… дела… - изрёк он, почесав затылок.

— А вы же только пол года назад развелись. Говорил я тебе! Обожди! У вас же дети, влюблённость прошла, так любовь не сразу рождается! А ты этого ублюдка слизеринского слушал!

— Рон, ты себя слышишь? — от «поддержки» друга Гарри едва удержался от проклятья. Впрочем, что с того взять, он же не знает всей истории.

Их чувства с Джинни исчерпали себя после рождения Альбуса. Она вбила себе в голову, что хочет девочку, причём сразу. Рожать кучу сыновей, по примеру матери, её вовсе не прельщало. С учётом Тедди, которого Гарри твёрдо намеревался воспитывать как родного сына, мальчишек было уже трое. Третья беременность получилась случайной, проходила крайне тяжко, из-за чего характер Уизлетты был просто невыносим, а после рождения столь желанной дочери, молодая мать внезапно забросила все домашние дела и ударилась в карьеру. Квиддич оказался не столь прибыльным, как ожидалось, в силу чего Джинни решила стать певицей, надеясь, что имя Героя быстро протолкнёт её под свет софитов на большую сцену. Когда и эта идея потерпела сокрушительное фиаско, тут-то жена Героя очень вовремя и вспомнила о маленькой Лили и счёте в сейфе Поттеров. Если бы не Драко… Хотя, наверняка, Молли рассказала Рону свою версию этой истории, а о помолвке с Малфоем и вовсе знают от силы человек десять. Рон не поймёт. Никогда не понимал. Так долго обижался за развод.

— Я-то слышу! А вот ты, кажется, не въезжаешь! Если она опять залетит, тебе что, плевать будет?

— Конечно, нет! — но… — Ей этот ребёнок всё равно не нужен будет… — скорее это были мысли вслух, чем трезвые рассуждения.

— Слышь, Поттер, — голос Рона неожиданно стал холодным, даже каменным, — если ещё хоть раз посмеешь обидеть мою сестру, я тебе рожу набью.

***

Под нежными лучами утреннего солнца в воздухе парили жёлтые, оранжевые и красные листья. Подталкиваемые магией, они кружились в дивных хороводах, скручиваясь в бутоны роз, окрашиваясь в голубые и тёмно-синие краски.

— А в этой башне истинное волшебство,

И та, что с глазами речной воды,

А я жду беды, но прежде всего

Это что-то из моего сердца.

Кружась в такт лишь одной ей слышимой музыке, Пэнси, закрыв глаза, полностью отдалась искусству. Выписывая палочкой над головой формулы заклинаний, а ногами на дорожке пируэты, она превращала невзрачную беседку, зарывшуюся в виноградник, в свадебный шатёр для церемонии.

Шаг — и от кончика туфельки поползли золотисто-розовые вензеля, испаряясь такими же искорками.

Взмах руки — свет лентами потянулся по воздуху за кистями волшебницы, оставляя причудливые, тающие узоры.

Сухие ветви могучих многолетних деревьев склонились навесом над аллеей, а паутина меж ними обратилась шёлковыми нитями, струящимися вниз, на концах которых расцветали люминесцентные шишечки. Бутоны роз с каплями белого жемчуга нанизывались на причудливо переплетенные сухие ветви, превращаясь в пышные букеты. Те перекочевали в тяжелые каменные вазы, расставленные вдоль аллеи.

Крутанувшись вокруг своей оси на кончиках пальцев, она совершила ещё несколько нехитрых пассов руками, совмещая их с колдовством, и замерла, театрально запрокинув голову и заломив руку. Виртуозно перебросив палочку в левую, подняла в воздух новый ураган листьев.

Будучи полностью поглощённой своим делом, она и не заметила постороннего: лёгкие, бесшумные шаги стройных ног, двигающихся в такт её музыке, вечно прохладные руки, перехватившие её запястья и магия, так привычно сплетающаяся с ей уже знакомом заклинании.

Шаг как один — и от каждого движения под ними пошла рябь из магического света.

Взмахи руками — свет лент заискрился ярче, разлетаясь искорками, лепестками.

Вензеля раздувались, превращаясь в прозрачные пузыри, взрываясь мягким светом и рассыпаясь водоворотом блестящих снежинок.

Закружив подругу в вихре вальса, Драко резко оттолкнул Паркинсон от себя, не отпуская её руки и притянул обратно в свои объятия. Откинувшись на грудь партнёра, брюнетка вскинула ровную ножку вверх и оттолкнулась обратно, прошмыгнув под его рукой и вновь закружившись. Об интерьере и украшениях они позабыли, осталась лишь магия танца.

Подхватив девушку за талию, Драко подбросил её над собой, поймав под коленки. Паркинсон, ловко соскочив, отплыла в сторону, будто обидевшись. Они одновременно шагнули навстречу друг другу и поплыли по золотистой листве. Круг. Второй. И подняв волну магического света и листьев, Малфой резко опрокинул девушку назад, придерживая за талию.

— Неплохо, — лениво прокомментировала брюнетка, не торопясь возвращаться в вертикальное положение. — Особенно учитывая то, как долго ты не практиковался. — Обвивая рукой шею блондина, она резко подтянулась, ровно встав на ноги.

— С чего ты взяла, что я не практиковался? — Надменно вскинув бровь, Драко одёрнул жилет. — Танцы - это как фехтование, только без крови. — Вытащив палочку из кобуры, он вернулся к брошенным неподалёку рулонам тканей.

— Ой, вот только не надо мне тут заливать! С тех пор, как ты подарил Денизе шпагу, она вообще забросила уроки танцев!

— Кто же тебе виноват, что ей больше понравилось размазывать Эдварда и Скорпиуса по полу, — тот лишь развёл руками. — Нечего было в магловский ящик втыкать во время беременности. Какой цвет лучше выбрать: белый, оранжевый, пурпурный?

— Ты вот сейчас договоришься, Малфой, и всё это будешь делать сам, — Паркинсон обвела руками пространство вокруг себя, — Белый — традиционный и смотрелся бы с синим отлично, но тогда будет ощущение, что вы выходцы из Когтеврана, оранжевый тоже хорош, но, думаю, Поттеру будет достаточно и осеннего антуража, оранжевый доведёт его до истерики, фу-фу-фу. Пурпурный… Очень красиво, определённо. Но лучше укрась этим сочетанием свою гостиную — оно совсем не для свадьбы. Давай белый.

— Я не хочу видеть на свадьбе цвета этих синих куриц… — ворчливо протянул блондин, разматывая длинный рулон, — тогда надо цвет роз сменить.

— Нет! Синие розы с белым жемчугом — очень изысканно! Да и… вашей парочке они подходят.

— Будет сине-белая свадьба.

— Ничего, переживёте. Искусство требует жертв.

— Почему жертвой должна быть моя свадьба?! — Вспыхнув, Малфой поднял под юбкой подруги вихрь из листьев, от чего та громко взвизгнула и отскочила в сторону. — В таком случае, твою следующую свадьбу я устрою в красно-жёлтых цветах!

— Малфой, ты охренел! — Ведьма грозно зацокала каблучками по брусчатке и, подлетев к ухмыляющемуся блондину вплотную, угрожающе ткнула ему кончик палочки в кадык. — Я тебя…

— Папа!

— Папа!!

Вздрогнув, парочка шарахнулась друг от друга в стороны. Пэнси вернулась к цветам, непринуждённо насвистывая песенку, а Драко, смахнув воображаемые пылинки с рукава, развернулся к подбежавшему табуну детей, всем своим видом демонстрируя нарочитое внимание.

— Папа, Альбус опять обиделся, — первым начал Скорпиус.

— Лили захотела поиграть в рыцарей и драконов, как на картине в левом крыле, — пояснил Тодди, неуверенно ероша волосы, — вот, а потом она не захотела быть принцессой, а Джеймс хочет, чтобы Ал был лошадью.

— Какой лошадью? — недоумевающе переспросил Драко, оглядываясь в поисках упомянутых троих. Лили обнаружилась почти сразу — ещё очень маленькая, она неуклюже бегала и частенько падала. Вот и сейчас - растянувшись в горке листвы, которую хотела перепрыгнуть, она, с трудом вынырнув из неё, присоединилась к сводным братьям, повиснув на рукаве Тедди, как обезьянка. Джеймс же показался через несколько секунд, гордо вышагивая по аллее, задрав нос и засунув руки в карманы уже надорваных штанишек. На скуле виднелся начинающий желтеть синяк. — Джеймс, ничего не хочешь рассказать?

Скрестив руки на груди, Драко по-малфоевски вскинул бровь и испытующе строго взглянул на непутёвого сыночка.

Сыночек тут же слегка сдулся, опустил глаза в пол и обиженно ковырнул носком землю:

— Ну что?..

— Не нукай мне! — прищурившись, зашипел зельевар, от чего вздрогнули все, включая Пэнси, — что у вас за игры такие?

— Просто игра… — ещё тише промямлил мальчишка, виновато опустив голову, — я предложил ему с нами играть, он не захотел.

— В роли лошади?

Джеймс тут же метнул обиженный взгляд на старшего брата. Теодор пожал плечами — всё равно бы узнал, нет смысла скрывать.

— Он больше ни на что не годен. Да и ролей больше нет. Тед — дракон, я — рыцарь, Лилз — принцесса…

— Не хочу я быть принцессой! — визгливо пискнула девчушка, пытаясь стать чуть выше для пущей значимости, из-за чего почти полностью стащила рукав с плеча старшего брата. И, удостоверившись, что всё внимание сконцентрировано на ней, для большего эффекта топнула ножкой. — Не хочу!

— А кем же ты хочешь быть? — проникшись интересом к семейным разборкам, Пэнси скользнула из-за спины Малфоя.

— Рыцарем!

Неожиданно, однако.

— Ого. А я-то думала, что только у моей проблемы с самоопределением, — хохотнув, она хлопнула Драко рукой по плечу.

— Кхм… Ну… На картине не один рыцарь. Почему бы и нет? — растерянно протянул Малфой. Лили радостно взвизгнула, а вот Джеймс надулся:

— Супер. Ну, тогда пусть Скорп будет принцессой!

— Почему это я!?

— Потому что нам всё равно принцесса нужна - а больше некому. Прыща я спасать не буду, он будет лошадью.

— Джеймс Сириус Гарольд Поттер! — и мальчишка получил звонкий подзатыльник. — Ещё раз услышу от тебя подобное — месяц из своей комнаты не выйдешь!

Перепугавшись не на шутку, паршивец заверил, что всё понял и со всем согласен, схватил за руку недовольного Скорпиуса и потащил обратно в Менор.

— Тед, вам следует быть дружнее. Вы же братья, — проводив взглядом мальчишек, Малфой переключил внимание на племянника. — Ты старше, должен уже понимать, что Джеймс не всегда ведёт себя правильно.

— Они всегда такие… — вяло протянул метаморф. Не то чтобы он был не согласен с Драко, нет. Но понять, почему не может перечить Джеймсу, Тедди и сам не мог. Тот просто всегда был как-то сильнее, ярче, громче. Иногда шутки над Альбусом могли показаться ему слишком жестокими, но при виде весело хохочущего Джеймса это чувство испарялось.

— И ты всегда будешь делать то, что тебе говорит Джеймс? Как же ты в школе без него обходишься? В твоём возрасте пора бы уже иметь свою голову на плечах, иначе не видать Гарри помощника, — Теодор невольно вздрогнул, испуганно воззрившись на Малфоя. А тот словно последнюю стрелу в яблочко вогнал. — В авроры бесхребетных не берут.

— Да ладно? - саркастично фыркнула Паркинсон, на что Драко лишь шикнул.

— Я не такой! — Вспыхнув алыми волосами, пуффендуец выпрямился и с вызовом глянул в серебристые насмешливые глаза.

— Правда? Ну так докажи, — лениво растягивая гласные. Крайне воинственно настроенный Теодор подхватил пищащую от восторга Лили на плечи и убежал вслед за братьями. Блондин обернулся к позолоченным осенью кустам сирени. — Альбус. Я тебя слышу. Иди сюда.

По ту сторону живой изгороди послышался шорох. Хрустнуло пару мелких веточек, и из-под куста выполз перепачканный и исцарапанный, с угольно-чёрными волосами ребёнок. Вид у него был настолько несчастный и потерянный, что можно было только обнять и плакать. Впрочем, он и сам уже готов был разреветься, шумно шмыгая носом.

— Я не буду… лошадью… — еле слышно пробубнил он.

— Пресвятая Моргана… Левикорпус, — взмахнув палочкой, Драко поднял младшего Поттера в воздух и поставил перед собой. Пэнси услужливо наложила очищающее и чинящее заклятья на одежду. — Так-то лучше. Что же ты хочешь?

— Можно я тут останусь? Пожалуйста…

Присев на корточки, Драко подпёр подбородок рукой и, тяжело вздохнув, окинул мальца сканирующим взглядом. Через два дня они станут одной настоящей семьёй. Год постепенной и сложной притирки друг к другу дал свои плоды: на удивление шебутной Джеймс легче остальных воспринял уход матери, появление нового отца, и немало поразил Драко, вступившись за Скорпиуса перед вооружённым взрослым. В нём явственно ощущался Поттеровский дух первооткрывателя. Первым пройти через камин в незнакомый дом, первым познакомиться с сыном Пожирателя смерти. Наследие гриффиндорского факультета лезло из всех щелей, однако, именно он и помог… обеим семьям сделать первый шаг навстречу. Судя по рассказам крёстного об отце Гарри, имя, данное при рождении этому мальчишке, подходило ему просто идеально. В нём было много доброты, которой он делился со старшим братом, сестру любил и баловал до беспамятства, и, неизвестно почему, эти светлые чувства, обойдя его родного младшего брата, перекинулись на Скорпиуса. За что Драко был безусловно благодарен… но что, одновременно с тем, вызывало у него искреннее недоумение… В это же время бедный Альбус стал объектом злых насмешек и жестоких издёвок - старший словно выплёскивал на него все злость и ненависть, которые таил где-то глубоко в душе и ранее никому не показывал. И, одновременно с тем, Джеймс, будучи столь ярким, неусидчивым, эмоциональным, переполненным жизнью и энергией, заражал собою и своим светом всех окружающих — подсознательно или нет, он привлекал их на свою сторону. Прирождённый лидер.

Альбус же был полной его противоположностью - спокойный, внимательный, тихий. Они были как солнце и луна. Возможно, это последствия их конфликта, а возможно и природные качества. Сколько Драко не наблюдал за ними, никак не мог понять причину, послужившую их вражде. Огромной неожиданностью для Драко стало то, что спасаясь от шумной семьи, Альбус находил покой в его тайной лаборатории. Он не шумел, даже не разговаривал, волшебник просто случайно замечал его у себя за спиной, сидящим в кресле и наблюдающим за процессом работы. Это было сложно объяснить, но не считая внешности, в Альбусе было от отца больше, нежели в остальных чадах вместе взятых. Некий Поттеровский шарм, скрытая харизма, те же завораживающие, поглощающие своей зеленью глаза. Иного объяснения своей слабости перед этим ребёнком Малфой отыскать не мог.

Мотнув головой и отгоняя наваждение, блондин сказал:

— Милый, я тебя очень люблю и всегда тебе рад, ты это знаешь. Но проводить со мной всё своё время для тебя не очень хорошо. Ты ещё ребёнок, тебе надо играть, бегать, прыгать, наслаждаться жизнью, пока у тебя есть время. Поверь, я знаю о чём говорю, и я бы многое отдал за возможность вернуться в детство и так же беззаботно побеситься хотя бы пару часов, — но увидев, как нижняя губа Северуса поджавшись, задрожала, а зрачки расширились, Драко поторопился сменить тактику. — В ваших играх Джеймс всегда выигрывает, так ведь? Как насчёт того, чтобы это исправить? Героями быть скучно - их везде полно, а ты возьми, стань злодеем и не дай спасти принцессу!

Перспектива утереть нос противному старшему братцу подняла росток детского любопытства и всколыхнула жажду отмщения. На дне изумрудных глаз заблестел живой огонёк.

— А как мне это сделать?

— Полагаю, подушко-лавина по лестничной горе, ковро-река с огромными волнами и злой подмостовый Трипси станут достойным ответом двум храбрым, самонадеянным рыцарям от Чёрного Змея — верного соратника могучего Красного Дракона, как считаешь?

Сказать, что Альбус был в восторге — ничего не сказать. Он уже был готов сорваться с места и обрушивать свою ужасную силу на головы провинившихся, как вдруг вспомнил:

— А… а как мне заставить ковёр-самолёт волны пускать? Он же никого кроме тебя не слушается…

— Альбус, это магический ковёр, а не собака. — выдержав драматическую паузу, добавил, — И я просто знаю волшебные слова. Dalga — волна. Kıvırmak — скрутись.

Маленький Поттер смотрел на родителя глазами размером с галлеон и замер с отвисшей челюстью. А после бросился на шею Малфоя, не помня себя от счастья.

— А чтоб полетел, что сказать надо?

— Даже не надейся. — строго отрезал зельевар, отцепив от себя ребёнка.

— Прости… — пристыженно, но не теряя запала, пискнул мини-Поттер и скрылся из виду.

Пэнси, которая всё это время старательно строила вид особо занятой, гаденько хихикнула в кулак:

— Из тебя выйдет хорошая мамочка.

***

— Вы совсем охренели! — Аврорат сотрясался от криков, — Дебилы! Имбецилы! У вас что, мох вместо мозгов?! — хлопнув раздутой ручищей по столу так, что тот невольно прогнулся, Джон Стамфорд грузно приподнял свою тушу с кресла и, опираясь на столешницу, заорал с новой силой, брызгая слюной в покорно стоящих подчинённых. — Пять разгромленных кабаков за один вечер, одиннадцать столов, тридцать четыре стула, восемнадцать кружек, три антикварных зеркала и двенадцать пострадавших! Вы - позор всего аврората! Позор мундира! Позор имени волшебника! Вы не авроры, а куча горных троллей! Вы покроете убытки из своего кармана! Пошли вон!

Отмерев, четверо следователей, нервно проморгавшись, поковыляли к выходу из кабинета.

Стамфорд, тем временем, грохнулся обратно в кресло. Хрюкнув, он подтянул ремень, вечно сползающий с огромного пуза, и потянулся за листком, лежавшим поверх стопки заявлений.

— Поттер, — выплюнул он до того, как Гарри успел перешагнуть порог. — Останься.

Дверь закрылась.

Джон Марэус Стамфорд был, как говорится, далёк от интеллигентного, и тем более приятного человека. Откровенно говоря, Гарри не был уверен, что тот не был приспешником Тёмного Лорда, ибо слишком много насчитывалось в его биографии белых пятен. Да и в недавней истории с детьми явно не обошлось без его участия. Но, увы, не пойман — не вор. Пока что. Оставаться с этой особой один на один было настоящим испытанием, которое Герой проглатывал словно вечно застревающую кость.

Вытянувшись по стойке смирно, сцепив руки за спиной, Гарри свысока, из-под полуприкрытых век наблюдал за мужчиной напротив. Тот, впрочем, не торопился приступать к делу. Пригладив лоснящуюся лысину, он лениво вытащил из ящика трубку, маленькую резную коробочку с табаком, и, не обращая внимания на слегка позеленевшего от сногсшибательной вони подчинённого, закурил. Заплывшие жиром крохотные глазки закатились от удовольствия под заросшие, нависшие брови, мешкообразные щёки втянулись, и из свиньи мужчина превратился в жабу, только красного цвета.

— Ты же у нас звезда, — не скрывая пренебрежения, начал Джон. — Знаменитость. Верно, Поттер? Должно быть, хреново работать под прикрытием с твоей рожей. — Высказывание несомненно было из оперы “сам пошутил, сам посмеялся”. Гарри стоило огромных усилий не закатить глаза. Каждый раз одно и тоже. Любое новое задание ему или его отряду получалось через “процедуру” самоутверждения статуса начальника за его счёт.

— Оборотка выручает.

Смех стих. Может, стоило смолчать? Отчего-то вспомнился первый урок зелий на первом курсе. Тогда его длинный язык стоил Гриффиндору десять очков.

— Дерзить вздумал, щенок! — рявкнул Джонс, едва не выронив трубку изо рта.

— Никак нет, сер, — выдавил брюнет, тем не менее не разрывая зрительного контакта с толстяком, упрямо выдерживая его напор и не без удовольствия отмечая свою победу в этом противостоянии. Теперь понятно, почему Драко всегда предпочитал вести серьёзные беседы стоя: сам по себе высокий рост да и взгляд свысока давали огромное преимущество в деле подавления оппонента. Стамфорд первым отводит взгляд, якобы отвлекаясь на какие-то документы на столе.

— В любом случае, сейчас зелья не понадобятся, — прокашлявшись и став серьёзнее, затянул мужчина. — Три дня назад Лондон посетил граф Арнольд Кадис. Какая-то большая шишка с материка. Каждый год он посещает новую страну и устраивает громкий бал для знати. Аноним сообщил, что этот урод якобы ввёз к нам какой-то опасный артефакт - так называемую «Звезду», и собирается передать её кому-то из гостей. Приглашения распространяются среди ограниченного круга людей и попасть на прием могут лишь избранные, известнейшие из известных. — Прозрачнее намёка быть не может, проклятые журналюги разве что у него под окнами не спят, лишь бы узнать какой-нибудь новый факт из жизни Героя (не спят только потому, что не знают, где он теперь живёт). Открыв нижний ящик стола, Джон извлёк из него три золотистых билета с красными инициалами «А.К.» посередине.

— С большим трудом нам удалось достать эти билеты. Изначально мы рассчитывали отправить туда вашу знаменитую троицу, но так как мисс Уизли отбыла в Мюнхен на симпозиум, с вами пойдёт твоя бывшая жена, — кажется, Гарри услышал, как его челюсть упала где-то в Китае. — Она весьма яркая особа, известная, к тому же родня, от неё должен быть толк.

— Мало вероятно, — честно признался брюнет, впившись ногтями в ладони.

Только этого ещё не хватало. Он. С Джинни. На балу. Среди аристократов… половина из которых слизеринцы… чьи жены болтают слишком много… А если ещё и… Нет, стоп. Сейчас они заняты подготовкой к свадьбе. И он ни разу не слышал, чтобы Паркинсон, или Тео, или Забини обмолвились об этом бале. Может, они не получали приглашений? Значит есть надежда, что их там не будет.

— Я могу отказаться от этого дела?

— По собственному желанию.

Чего и следовало ожидать.

Рон был в заметно приподнятом настроении. Он и так и этак крутил билет, размахивал им перед коллегами как знаменем, фонтанировал шутками, восторженными кличами и просто не затыкался до конца рабочего дня. Понять его было можно, в отличии от Гарри и Гермионы, его уже давненько не приглашали на всякие светские рауты, балы и прочие торжества для сливок общества. Причиной тому было его не всегда уместное, некорректное и несдержанное поведение. Гарри же с большой охотой пропускал эти занудные сборища, ибо считал их пустой тратой времени. Но с тех пор как они с Драко начали встречаться, посещение подобных вечеров стало входить в число обязательств, иначе можно было лишиться секса на целую неделю. Мысли о возлюбленном стремительно перетекли в воспоминания об измене, и Золотой мальчик совсем упал духом.

— Гарри, ну что ты там плетёшься?! Давай быстрее, костюмы не пять минут шьют, а у нас и так мало времени осталось!

Интересно, он полный придурок или просто так умело под него маскируется? Поттер уже ничему бы не удивился. Как он может спокойно думать о деле, когда тут ОНА?

Джинни как ни в чём не бывало крутилась около витрин дорогих бутиков, присматривая себе маскарадный костюм. Создавалось такое впечатление, будто последние лет десять какой-то «доброжелатель» стёр из её памяти, и теперь она строит из себя саму невинность, балуя аврора своим вниманием, награждая сладкими, нежными прозвищами, сюсюкается — короче, ведёт себя аки влюблённая в знаменитость дурочка.

— Ой, какой восхитительный оттенок! А здесь - только глянь какой фасон, он определённо мне пойдёт! — глупости, всё она прекрасно помнит. Скосив на неё мрачный взгляд, Гарри раздражённо высвободил свою руку из её цепкого захвата. Уизли этого словно и не заметила, бросившись к одной из витрин. — Мерлинова борода! Это же!! То самое платье! Оно было на показе мод в Париже! Алая ткань выгорает и становиться белее снега! Я хочу это платье!

Сугубо из любопытства Гарри взглянул на манекен краем глаза. А потом развернулся, выпучив глаза. Нет, тряпка, само-собой, была шикарна. Фасон “русалка”, или как это называется? Сочный красный цвет, бретель через одно плечо, по которой идёт вязь из чёрных перьев, переходящая на спину, разрез от середины бедра и пышная, многослойная юбка с чёрным подбоем, струящимся каскадом ниспадающая на пол. На соответствующей фигуре оно бы прекрасно подчеркнуло и бюст, и стройные ножки. А при вращении платье словно выгорало в буквальном смысле слова. Искорки от перьев сжигали платье, превращая его в точно такое же, только белоснежное, с перламутровыми перьями и зелёным подбоем, но… Как истинный мужчина, второе, на что Гарри обратил внимание — это на цену. Признаться, он не уверен, что даже годового жалования министра хватило бы на оплату этой шмотки.

— Джинни, ты цену виде…

— Нус! Фрак у меня дома найдётся. И вообще, мне ещё обед детям готовить, подготовится к делу надо. Пока!

— Что?! Сбегаешь?!

— Твоя сестра - ты и покупай!

— Мальчики, — обернувшись к друзьям, Джинни требовательно ткнула острым ноготком в дорогущий туалет. — Я хочу это.

— Джинни, твоему лицу и улыбке такое платье не подходит. К тому же, их лучше для начала мерить, — и Гарри толкнул друга к оторопевшей от «комплимента» бывшей. — Вот тебе Рон для этого. Так, билеты у вас, бал начинается в восемь. Пока.

И, не дожидаясь реакции со стороны Уизли, испарился в вихре аппарации. Добродушная улыбка стремительно сползла с лица Джинни, и, развернувшись к хмурому братцу, она раздражённо стукнула того клатчем по плечу.

— Почему ты его не остановил?! Мама должна быть с минуты на минуту!

— Чего ты меня бьёшь?! Сама виновата. Скромность хоть чуточку иметь надо, — отбившись от сестры, Рон раздражённо одёрнул форму. — С какого Василиска он будет тебе такие тряпки после развода покупать?

Надо было отойти от дорогих бутиков, пусть они сейчас и не бедствуют, но максимум на что у него сейчас хватит денег — это костюм из приличной ткани, запонки с каким-нибудь полудрагоценным камнем и пустая маска. За платье же для Джинни мама наверняка отвалит целое состояние. Только вот учитывая настрой Гарри, едва ли красота сестрички ей поможет. Подставлять друга было не красиво, на душе противно скреблись кошки, но - семья есть семья.

Молли, как и обещала, появилась через несколько минут. Крайне разочарованная тем, что дети не смогли удержать Поттера до её прибытия, она отправила сына к мадам Малкин. А после начался рейд по домам моды магического Лондона. Шикарные платья все как на подбор, расшитые золотом, серебром, стразами, с вышивками и кружевами, всех цветов радуги. Либо фасон был не ахти, либо грудь не выгодно смотрелась, либо юбка с завышенной талией, либо цена неподъёмна.

— Милая, ну втянись ещё немножко, — причитала Молли. — А вы затягивайте потуже! Что, у вас нет такого же, но на размер больше? Не все же в Лондоне как спички!

— Мам, я не могу уже! — жадно, со всхлипом втянув воздух, Джинни опёрлась рукой о стену. Шнурки корсета тут же разошлись. — Это невозможно носить! Ни по рёбрам, ни в груди не подходит. Все, я устала.

Консультант недовольно закатила глаза. Так и тянуло съязвить по поводу «рёбер», но - клиент всегда прав.

— Если цвет не принципиален, я попробую подыскать что-то подходящего размера с юбкой такого же фасона. — Забрав предыдущие три платья, она вышла из примерочной.

— Дорогая, посмотри пока каталог, я лучше пойду с этой, а то опять понаберёт разного хлама. Только время зря тратим.

Выйдя в зал, Молли закрутилась среди манекенов, и так и этак приглядываясь к платьям. Красиво, но для дочки нужно было выбрать самое лучшее. Зелёные он отвергала категорически. Белые слишком ассоциировались со свадьбой и мозолить этим Поттеру глаза не хотелось сильно .

Это же надо было упустить такого мужа! Хотя - Джинни действительно виновата. Изменять прямо в супружеской кровати при ненормированном рабочем дне мужа - это же надо было додуматься!

Красные платья были очень красивы, но не будут ли они затмевать прекрасных волос дочери? Это напомнило Молли, что надо ещё сделать причёску, подобрать пристойные туфли, и… маскарад не маскарад, ничего не случится, если она пойдёт без маски.

Схватив пару платьев, она решительно, словно пиратский фрегат, устремилась обратно в примерочную. Консультант ещё не вернулась.

— Джинни, ты же всё сделала, как мы планировали? — взволнованно протараторила Молли, помогая девушке одеться.

— Не совсем. Он был в хлам пьян, завалился на кровать и сразу уснул. Проснулись мы, конечно, вместе, я типа ему комплимент хотела сделать, а он меня заклинанием приложил. Хоть за номер заплатил…

— Ах, он мерзавец! Он что, тебя одну оставил? — негодованию матери не было предела. Ну что за мужчина такой! Всего каких-то полгода , а Поттер совсем испортился. — Ну ничего, вот, держи, — вытащив из сумочки флакончик с любовным зельем, она сунула Джинни в руки. — Подольёшь ему в шампанское на балу. Не надо было рассчитывать на его порядочность. Мерзкие Малфои…

Но тут открылась дверь, и в примерочную вошла их консультант:

— Мне очень жаль, но большинство платьев подходящего размера и больше уже забрала другая девушка, а иные будут вам велики.

— Что за дурацкий магазин с таким маленьким выбором?!

— У нас один из лучших магазинов, но большинство платьев мы делаем на заказ, — Стиснув зубы, холодно ответила девушка. — Если хотите, можете поговорить с клиенткой, к тому же, она, кажется, уже определилась с выбором.

— А сами не можете, или клиенты здесь должны выполнять работу персонала? — Яростно рявкнула Молли, пройдя мимо продавца, невзначай толкнув её плечом.

Клиентка, о которой шла речь, действительно ещё была в зале. Это была невысокая, плотного телосложения девушка, на вид лет двадцати семи. Смуглая кожа, смоляно-чёрные, длинные, вьющиеся блестящие волосы с крупными локонами — явно иностранка. Она важно прохаживалась, даже не так - плыла по павильону, рассматривая своё отражение со всех сторон в парящих зеркалах. Узенькие чёрные бровки были высоко вздёрнуты, пышные опахала из ресниц скрывали живой, яростный блеск в её глазах, придавая даме горячности, страстности в образе. Маленький ротик с пухлым губками, подчёркнутыми яркой, но не ядовитой, не раздражающе-броской, а именно лёгкой красной помадой. Было видно, как высоко ценила себя девушка, ничуть не преуменьшая своей значимости и не стыдясь того, что другие люди могли бы посчитать в ней изъяном. Скорее даже, и свои невысокий рост и сочные формы она считала достоинством, поскольку с удовольствием стучала миниатюрными туфельками на непозволительно высоких каблучках и с гордостью демонстрировала пышную грудь в вырезе платья… О, это вечернее платье шло ей просто восхитительно: переливающийся на свету бардовый шелк складками, по диагонали шёл по её корсету до начала бёдер, собираясь на левом боку под тремя такими же шелковыми бутонами и оттуда плавно перетекал, расходясь объёмными косыми волнами до уровня колен и ровными к полу. Лиф платья платье небольшим треугольником украшали белые кружевные цветы, они же были и на левом боку, прорастая наискось и ничуть не портя фигуру знойной красотки. Они же повторялись и вдоль левой ноги на уровне бедра и колена, визуально облегчая платье. Складывая и раскладывая веер из гусиных перьев, того же цвета, она резко останавливалась, делала поворот, наблюдая за поведением наряда во время движения, и, видимо, оставаясь удовлетворённой увиденным, делала ещё несколько шагов.

К такой даме и подходить было… неловко. Но Молли была не из робкого десятка. Приосанившись, она двинулась в сторону соперницы:

— Извините, дорогуша! — с вызовом начала она, — но вы тут не единственная клиентка. Что померили, надо отдавать обратно, если не берете. Заслышав, что к ней обращаются, незнакомка резко остановилась, с хлопком закрыла веер и яростно обернулась, так, словно тореадор, встречающий летящего на неё быка и собиралась поднять его на рога.

— Какие-то проблемы? — с не меньшим напором, и ощутимым акцентом парировала она.

— Проблемы с твоим воспитанием, — наткнувшись на яростный горящий взгляд определённо опытной, хоть и молодой скандалистки, Молли немножечко растерялась.

— Не тыкайте мне! Англичанка, ха! Вы мне не мать, моё воспитание вас не касается. Да и выбирать старухам здесь нечего.

— Не смей обзывать мою маму! — Джинни, с взвизгом выскочившая из примерочной, послала в иностранку Летучемышиный сглаз. Однако, реакция была незамедлительной и неожиданной. Взмах веера - и латинку окружил плотный щит Протего, рассеявший мышей в пыль, а сама девушка, задумчиво постучав опахалом по плечу, изрекла:

— Платьице на тебе — отстой. Полная безвкусица. К рыжим волосам жёлтое платье? Почему сразу не оранжевое?

Кажется, сей выкидыш моды свёл боевой дух иностранки к нулю,так как она потеряла всякий интерес к рыжему семейству, вернувшись к созерцанию себя прекрасной в зеркалах. Но Джинни есть Джинни - обида больно наступила на горло, ибо именно это платье ей как раз и приглянулось.

— Это хорошее платье!

— Разве что для безродной плебейки. Или, ха-ха-ха! Что это? — Резко обернувшись, она ткнула веером в зеркало, отражавшее спину младшей Уизли. — Вырез ниже талии?! Проститутка! Куда ты в этом собралась? — громко распахнув веер, она аристократично обмахнулась им и глянула на Джинни, словно на ничтожество, уничтожив ту в пух и прах, — это омерзительно даже для гадких маглов.

Сложно было чем-то крыть, если в обсуждаемой теме ты - полный ноль. На балах для сливок общества Джинневре удалось побывать лишь пару раз, и то в самом начале их с Гарри семейной жизни (самого Гарри туда тащили силком). Модные журналы были переполнены статьями о веянии моды маглов и, судя по картинкам, открытые плечи, глубокие вырезы, откровенные наряды становились всё популярнее и популярнее, вон - даже у этой мерзавки голые плечи и руки! А она так надеялась сразить Гарри наповал своей красивой, незащищённой спиной, чтоб он не отпускал и прикрывал её до конца вечера. Конечно, надевать такое было жутко неловко, но ведь для дела! А тут…

— М…Мам… что же мне надеть…? — разбитая Джинни стыдливо оглядела себя в зеркале. Выглядело действительно, слишком пошло чтобы в этом предстать перед аристократией со всего континента.

— Дорогая, не волнуйся, сейчас найдём что-нибудь получше. — Молли вновь закрутилась около дочки, стараясь утешить, подбодрить и настроить на охмурение бывшего мужа.

Наблюдая за парочкой в отражениях зеркал, иностранка в задумчивости прикусила губу.

— Рыжим плоскодонкам лучше выбирать прохладные тона, — громко, но будто разговаривая сама с собой объявила девушка, невзначай махнув на дальний угол магазина. Там стояло нежно-розовое платье стиля рококо с зелёными шёлковыми оборками, идущими от середины плеча, через грудь к талии и двумя зелёными слоями от колена до пола. Рукав был в одну треть длинны, от него широкие прозрачные кружева до запястья. — Ведь стервам всяко лучше одеваться, маскируюясь под овечек, чтобы приворожить мужчин.

И игриво подмигнув, иностранка скрылась в своей примерочной.

***

Камин в холле вспыхнул, и из него навстречу радостной, но порядком притомившейся Пэнси вышла чета Ноттов.

— Тео, Гриз, как я рада вас видеть! — Радостно взвизгнув, женщина повисла на шее друзей, тут же начав жаловаться. — Малфой меня уже замучил, дети задёргали, Забини где-то пропадают, от Поттера вообще ни слуху ни духу! Дрянь такая, ради собственной свадьбы и пальцем не пошевелил!

Равнодушно пожав плечами, Тео предоставил подругу жене и, показав жестом, что пойдёт искать хозяина дома, улизнул подальше от причитаний чрезмерно эмоциональной подруги детства. Сдержанная и спокойная по своей природе Гризельда лишь тяжко вздохнула, закатив глаза. Ей оставалось только кивать да выражать понимание, подчеркивая его похлопываниями по спинке шумной слизеринки.

Драко обнаружился у себя в кабинете в компании бокала красного сухого. Он взволнованно буравил взглядом серое небо, видневщееся в окне, нервно щелкал замком карманных часов.

— Волнуешься? — прислонившись к дверному косяку, Нотт скрестил руки на груди, всматриваясь в точеный профиль Малфоя. Тот не вздрогнул, но явно не заметил появление постороннего в своём кабинете. Резко обернувшись на голос, Малфой поначалу долго молчал, перехватив чужой взгляд:

— Его долго нет. Уже три дня. Я получил Патронус… который сказал, что с ними всё в порядке, арест прошёл успешно, все целы, и что они идут отмечать.

— Так в чём же дело? — бесшумно пройдя в комнату, Теодор зашёл за кресло друга. Облокотившись локтем на спинку, он вынул бокал из руки Малфоя, отпивая сам, не сводя пристального взгляда с Драко.

— Патронус был вчера вечером. Он обещал, что вернётся сегодня к полудню, а уже шесть часов.

Склонившись к бледному уху Малфоя, Тео с усмешкой прошептал:

— Ты в курсе, что рядом с этим идиотом превращаешься в слюнявую тряпку.

— Не беси меня, Теодор! — рявкнув, Малфой резко вскочил с места, неловко растирая опалённое горячим дыханием ухо. — И не делай так больше. Придурок.

Вызывающе рассмеявшись, Нотт залпом допил остаток вина и, не стесняясь, упал в кресло хозяина дома, полностью проигнорировав недовольный взгляд.

— Жестоко с твоей стороны требовать это от меня. Но да ладно. Как на счёт партии, пока ожидаем ужина?

Махнув палочкой, Нотт подозвал с верхней полки шкафа шахматную доску с расставленными на ней фигурами. Отличный способ отвлечься и скоротать время, особенно, если бонусом к игре с сильным противником идет является бокал отменного вина.

Поупиравшись для приличия, Драко всё же сдался. Присев на край стола, он принял бокал из рук друга, отпивая и мысленно начиная двигать фигуры.

— А ты слышал новость?

— Я не читаю газет и почти ни с кем не общаюсь кроме вас, ты же знаешь.

— Тебе пора завязывать с отшельничеством, — цокнул языком гость, подхватив пальцами кончик пряди длинных платиновых волос и задумчиво пропуская его сквозь пальцы. Такие мягкие. — Недавно слушок прошёл, что дескать к нам какая-то шишка с континента наведалась. Шах. Князь, граф, барон… Имени не помню. Бал у нас устраивает для чистой крови. Не смешно ли? Её у нас вырезают как могут, а этот - как снег на голову.

— Скорее дерзко. Экстравагантно. Перчатка в лицо министерству. Я съел ферзя — будь внимательнее.

— Ты восхищён? Неожиданно. — вскинув бровь, Тео поторопился спасти своего коня от угрозы со стороны вражеского слона и начать строить ловушку.

— Слух есть слух, но почему бы не восхититься оригинальностью сказки. — Задумавшись, Драко окинул внимательным взглядом доску. Соперник выстроил качественную оборону, придётся кем-то пожертвовать, иначе не пробиться.

— Я не говорил, что эта сказка.

— Ты сказал, что это слух.

— Оскорбляешь, — сжав прядь, Нотт, поджав губы, отпустил её, — стал бы я тратить твоё время на пустой трёп? — Лёгким движением руки он извлёк из широкого манжета вскрытый конверт.

Отвлёкшись от игры, Драко быстро выхватил его, повертел в руках, с подозрением рассматривая со всех сторон, и под тихий смешок извлёк письмо.

— Я уже проверил его всеми возможными способами. Беспокоиться тебе не о чем, — подперев голову кулаком, Тео с улыбкой наблюдал за недоверчивым другом, просматривающим письмо на свет. — Это обычное письмо.

«Уважаемые Мистер и Миссис Нотт, спешу уведомить Вас,

что Вы приглашены на Бал-маскарад к графу Арнольду Кадису,

который состоится 31.10.201*, в восемь часов вечера.

В случае вашего согласия прошу следовать следующим инструкциям:

в конверте Вы обнаружите билет, поставьте подпись на обратной

стороне и сожгите в камине вашего дома — это необходимо в целях

предосторожности позволяет обезопасить от похищения приглашения, а также

послужит подтверждением вашей личности.

После возврата билет будет являться портключом к пункту

назначения.

Требования к гостям:

Все гости обязаны быть совершеннолетними.

Обладатель билета имеет право взять с собой одного человека.

Все гости обязаны явиться в костюмах.

В качестве меры безопасности и во избежание беспорядков

палочки на балу запрещены.

Благодарю за внимание и понимание. Брисар Ж.Н.»

========== Часть 2 ==========

Комментарий к Часть 2

Данная глава была отредактирована. А так же в неё были внесены некоторые изменения.

Грузный маятник лениво покачивался в своей стеклянной коробке, и стоило обеим стрелкам сойтись на самой нижней цифре, как старинные напольные часы громогласно отбили один раз. За окном уже стемнело, ветер стих, и небо в эту прекрасную ночь обещало быть чистым и светлым от блеска звёзд. Разве что полная луна настораживала, угрожающе сияя своим блеклым красноватым ободком.

Белая русалка с кровожадным оскалом на лице копьем пронзила чёрного трубадура-слона, сметая его с доски. Бравый дельфин-пешка выступил ей наперерез на пути к чёрному Посейдону, его спину прикрывал конь, с другой стороны готова была атаковать тура, но русалка лишь махнула хвостом и перепрыгнула в самый конец доски за спины своих белых собратьев.

- Последний пункт очень странный. - Постукивая пальцем по колену, Драко отложил письмо. Билет был таким же странным, как и письмо. Отдалённо он напоминал билет на Хогвартс Экспресс. Соткан из тончайших золотых волокон. Плотный, блестящий, с вензелями по углам и яркими инициалами по центру “К.А.”. - Бал-маскарад для волшебников, на котором нельзя колдовать и даже приносить палочки. В качестве меры безопасности…

- Намёк на Тёмного Лорда? Спустя столько лет. - забрав билет, Нотт отложил его к конверту. Игра была интересной и отвлекаться на всякие мелочи не было желания. - Ты был на материке, имя Кадис тебе о чём-нибудь говорит?

- Я был там девять лет назад. Мало ли какая шушера могла в люди выбиться. Арнольд… Арнольд… Кажется, это германское имя. Гризельда урождённая немка, не лучше ли спросить у неё? Шах.

Раздражённо хмыкнув, Теодор откинулся на спинку кресла, задумчиво подперев рукой щеку. Партия неумолимо шла под откос.

- Мы это уже обсуждали. - Произведя рокировку, Тео с удовлетворением пронаблюдал, как Драко спасает оказавшегося под ударом коня. Впрочем, безуспешно. - Она тоже не в курсе. Кстати, тебе тоже должно было прийти приглашение.

- Без понятия. Я приказал эльфам утилизировать всю незнакомую почту с магическим содержимым. Мало ли, какое проклятье могут подсунуть.

- Радикально. - удивлённо присвистнул брюнет.

Цокнув языком, Драко отвлёкся от шахматной доски, потерев ладонью руку с родовым перстнем. Через минуту в комнате появился домовой эльф, оповестив хозяина, что прибыл господин Забини, один. Покосившись на оживившегося Малфоя, Теодор разочарованно вздохнул. С появлением пылкой семейки везде сразу же становилось очень шумно. Им и одного итальянца хватало с головой, а после того как он женился, уууу…

- Что ж, - примирительно сообщил Нотт, придав чёрному королю горизонтальное положение на доске. Оживлённый визитом общественного раздражителя Драко с трудом удерживал себя от того, чтобы не вскочить и не броситься вниз. - продолжим после ужина.

Брякнув что-то в ответ, блондин элегантно спорхнул со стола и выскочил из кабинета. С переездом Блейза в Италию заводилой в их маленькой компании осталась одна лишь Пэнси, а учитывая то, что она девушка с присущими всему женскому полу вечными перепадами настроения: сейчас хочу, через минуту не хочу, и т.д… Впрочем, не важно, - дети, бегающие друг к дружке в гости чуть ли не каждый день, заставляют их видеться даже чаще, чем раньше. Налив себе ещё несколько капель вина в бокал и осушив его, Тео пошёл вниз поприветствовать шумное бессовестное чудовище.

Вся компания уже собралась в хозяйской гостиной. Камин уютно потрескивал недавно подкинутыми поленьями, распространяя тепло по комнате. Альбус с крошкой Лили копошились на мягкой шкуре у огня, Скорпиус, пользуясь тем, что взрослые отвлеклись на болтовню крёстного, безнаказанно таскал шоколадные конфеты из вазочки на журнальном столике, Тедди и Джеймс (последний старательно пытался косить под взрослого), сидели на диванчике вместе с хохочущей Паркинсон и скромно улыбающейся Гризельдой. Забини, оккупировавший второй диван, активно жестикулировал и с жаром рассказывал о тяготах судьбы, которые ему довелось пережить, согласись он по глупости на поездку на круизном лайнере.

- Я вцепился в ту проклятую пальму и проклинал эту чёртову посудину, - закатив глаза так далеко, словно не собирается их возвращать, мулат шлёпнул ладонями по щекам и страдальчески вытянул лицо, изображая… по всей видимости себя, месячной давности. - Меня трое отдирали. А ещё, не знаю что они там у себя на кухне готовят, но явно не нормальные продукты. Меня не переставало тошнить всю дорогу. Входит хорошо, выходит тем же путём.

- А тебе не приходило в голову, что ты просто страдаешь морской болезнью? - лениво предположил Тео, проходя в комнату и насмешливо улыбнулся обернувшемуся хмурому другу.

- Да что ж ты за задница противная. Я только к самому интересному подошёл!

- Я откинусь раньше, чем у тебя язык отсохнет рассказывать всё своё “самое интересное”. - проворчал брюнет, присаживаясь рядом, подхватывая из вазочки конфету и закидывая её себе в рот.

Забини, тем временем, пакостливо прищурившись, навалился на зарычавшего Нотта, шумно втягивая носом воздух:

- Ааааа, тут у нас кто-то коньячком баловался? - разоблачительно оскалился он. - Кстати, хвала Мерлину, ты таки сбрил эту гадкую лохматую гусеницу над губой! Аха-ха-ха!

- Придурка кусок. - зашипел Тео, мстительно ткнув козла под рёбра.

- Мальчики, прекратите!

Вальяжно раскинувшись в кресле, Драко с умилённой улыбкой наблюдал за дружеской потасовкой друзей: Тео с Забини как всегда начали грызть друг друга, бедная Гризельда пыталась навести порядок, Пэнси шумно подливала масло в огонь, попутно отпуская ехидные комментарии, от которых улыбка сама собой растягивала губы, не хватает только шумной провокационной Доры и тёплого Поттера под боком.

И какой дурак пустил слух о заплесневелом снобизме их факультета? При желании, по шумности и веселью они могли дать фору кому угодно. Просто в отличии от безмозглых львов, слизеринцы не тащат к себе кого ни попадя. Доверять и открываться можно только семье, а чтобы стать частью этой семьи, человека надо искромсать вдоль и поперёк, вывернуть наизнанку, собрать обратно, проверить горем и временем. Героем на время может стать кто угодно, а вот помочь выдержать гнёт общественности - лишь единицы. Но теперь Драко мог голову дать на отсечение, что собрал в этой комнате самых важных и дорогих сердцу людей. Однако, некоторых ещё не хватает.

Зябко передёрнув плечами, Малфой бросил тревожный взгляд на часы. Что могло их так задержать?

- Трикси, - с тихим хлопком подле кресла появился эльф, однако не тот которого позвал Малфой.

Это была очень старая, сморщенная, как ореховая скорлупа, сгорбившаяся эльфийка. Прикрыв один глаз, она стояла на дрожащих подогнутых ножках, опираясь на кривой сучок, да и вообще создавалось ощущение, что она была на последнем издыхании.

- Окри? - удивлённо выдохнул Драко, уставившись на домовушку.

Самая старая из всех домовых эльфов Малфой-Менора, сделала полушаг вперёд и хмуро взглянула на хозяина. Для работы Окри была уже слишком старой, но всегда была верной своему дому и хозяевам, и возможно поэтому, и из толики жалости Люциус не избавился от неё. А когда дом перешёл под руководство Драко, он сразу сделал её управляющим и наказал обучать глупых эльфят работе. Она очень редко появлялась перед хозяевами, а уж перед гостями вообще никогда, поэтому появление эльфийки вызвало у Драко больше беспокойства, нежели недоумения.

- Ужин ожидает вас в столовой. - скрипуче, как бы между делом сообщила старуха, а потом, перед тем как раствориться с характерным хлопком, раздражённо добавила, - Мистер Поттер прибыл.

Чем именно Поттер мог вызвать на себя гнев проницательной домовушки, блондин не понял, но решил разобраться с этим позже. Сообщив друзьям, что ужин готов, Малфой отправился встречать без пяти минут супруга.

Гарри стоял посреди холла и отряхивался от каминной пыли. Ещё на лестнице Драко почувствовал, что что-то не так. Поттер был хмур, меж бровей залегла складка, губы плотно сжаты, движения резкие, рваные. Он раздражён? Замедлив ход, Драко склонил голову на бок и, настороженно наблюдая за мужчиной, бесшумно спустился с лестницы. Гарри, разумеется, его уже заметил, но вида от чего-то не подал. Или задумался и вправду настолько погрузился в свои мысли, что утратил бдительность?

- Здравствуй, дорогой.

Тихо и максимально расслабленно, стараясь не выдать своего состояния и в то же время прощупать почву, начал Малфой. Гарри вздрогнул. Значит - действительно задумался. Резко выпрямившись, словно вмиг проглотив стальной прут, аврор повернулся к нему… полубоком. Драко вопросительно вскинул бровь, ловя коротко брошенный на себя взгляд. А Поттер только сильнее завозился с застёжками плаща. После он видимо вспомнил, что надо что-то сказать, открыл рот с этой целью и подавился зависшей на языке фразой, от чего стал нервничать ещё больше.

- Всё в порядке? - первая попытка. Для начала Малфой попробовал сыграть в дурочка и посмотреть, что из этого выйдет. - Вы хорошо справились с делом, поздравляю. - Нежно, с лёгкой полуулыбкой пропел он, обойдя так и не соизволившего повернуться к нему жениха, и, убрав его ледяные руки с замков плаща, сам быстро и легко раскрыл их, помогая тому освободиться от верхней одежды. Краем глаза наблюдая за грифиндурком, Малфой отметил, что из нервного он стал подавленным и теперь совсем отказывался смотреть ему в глаза. - Хорошо отметили? - Похоже на игру Гарри не купился. Что-то всё таки произошло, Драко сердцем чуял.

Но тут аврор непрезентабельно крякнул, вскинул голову и широко улыбнулся. Прямо как Голливудская кинозвезда, ослепительно, фальшиво:

- Ах, да! Прости. Я просто… задумался. Да. Отметили хорошо, и это… Драко, извини, но сегодня я не смогу побыть с тобой. - Быстро затараторив, он развернулся, второпях взбежал по лестнице и скрылся за дверьми.

Оставшись в полном недоумении, Малфой чувствовал, как терпение и самообладание ускользают, как песок сквозь пальцы, а раздражение наступает на горло. Впившись ногтями в чёртов плащ, Драко резко отшвырнул его прямо в лапки появившемуся домовику и погнался следом, вознамерившись стрясти с Поттера объяснения. Последний обнаружился в спальне, правда не в кровати, а у шкафа.

- Поттер, а ты не охренел? Куда ты собрался?!

- Это по работе.

Заметив, что Поттер никак не реагирует, Драко не на шутку взволновался. Мгновенно успокоившись, он торопливо подошёл к возлюбленному, схватив его лицо в ладони и заглянул в его глаза.

- Гарри, что случилось? Почему ты так себя ведёшь?

Отшатнувшись от любимых рук Гарри виновато склонил голову. А потом вновь посмотрел на него, улыбнувшись:

- Прости, что заставил тебя беспокоиться. Всё в порядке. Я правда очень хотел бы остаться, но босс дал мне задание на эту ночь. Это очень важное дело.

Хмуро смотря в такое родное, но, в то же время казавшееся таким чужим лицо, Драко сел на край кровати и замолчал, обдумывая услышанное.

- Из тебя ужасный лгун, Поттер.

- Ты не веришь, что моя работа…

- В твою дурацкую работу я верю, придурок. Ладно… - Тяжело вздохнув, Малфой поднялся на ноги. Из этого упрямца сейчас всё равно правды не вытащишь. Может, хоть после задания станет поразговорчивее. Остановившись в дверях, блондин обернулся, - ты хоть ел что-нибудь за целый день? Может, поужинаешь с нами?

- Прости, нет времени. Я только переодеться.

Поскребя ногтями деревянный косяк, Драко поджал губы. Почему Поттер так замкнулся? Слабо верится, что так сильно выбить его из колеи могла всего лишь работа. А если это не касалось аврорских заморочек - то Драко всегда был на его стороне, и Поттер должен это знать. Так почему же…?

- Тогда я соберу тебе с собой… - и он ушёл.

Оставшись в одиночестве, Гарри бессильно уронил голову на колени. Это было ужасно. Тяжело. Больно. Невыносимо. Смотреть ему в глаза, врать, улыбаться. Он не сможет. Лгать - самому больно, а сказать правду - разбить сердце любимому, заставить страдать ещё и его… Что хуже?

Весь день Гарри пытался уговорить себя, что это не так уж и страшно - в конце концов, он же был женат на Джинни и у них трое детей, которых, естественно, зачал он. И Драко этот факт ничуть не смущал, и то, что они переспали сейчас… На этом убеждения давали тотальный сбой. Переспать за два дня до собственной свадьбы, изменить любимому!… И с кем - со своей бывшей женой… которая легко может забеременеть с первого раза, как это получилось с Джеймсом и Альбусом… Свадьбы не должно быть. Если всё раскроется после - катастрофа. Но и сейчас сказать он не может - проклятая работа, от которой он не смог отвязаться. Пойти туда в полном раздрае из-за скандала с любимым - это может обернуться полным провалом для операции, особенно если “заезжая звезда” окажется чем-то реальным и опасным. Лучше всего завтра… хах. Завтра. Прямо перед церемонией. “Да что, впрочем, мелочиться, можно и у алтаря сказать!” - саркастично съязвил воображаемый Малфой.

Надо поговорить с Джинни. Они ведь расстались, так ничего и не прояснив. Какого чёрта она вообще там оказалась? Почему переспала с ним? Может ей опять нужны деньги? От детей-то ей толку нету. Да!

Распахнув глаза, Гарри словно бы узрел лучик надежды. Надо с ней поговорить. И заставить пройти обследование. Если ничего не случилось, то возможно… вины его это не уменьшает, но зато хотя бы капельку облегчит решение Драко. Решено! Вскочив на ноги, Гарри бросился второпях перебирать вещи. Необходимо было как можно скорее попасть на маскарад, найти рыжую стерву и поговорить. И не забыть о деле. И подумать, как это всё лучше преподнести Драко…

Пиджак, пиджак, пиджак, обычная одежда, рабочая форма… нет. Откуда Драко постоянно доставал парадные костюмы? Он никогда не задумывался об этом - всякий раз, когда возлюбленная бестия тащила его в люди, он просто предоставлял Гарри сразу несколько комплектов костюмов, и когда тот делал выбор, остальные исчезали сами собой. Аврора осенило:

- Трикси!

Перед Гарри появился лупоглазый эльф с длиннющими ушами и низко поклонился.

- Чего изволит господин Гарри? - с готовностью пискнул домовёнок.

- Костюм, парадный, бальный, фрак. Что обычно Драко просил для меня принести?

- Господин собирается на бал? - удивлённо, почти испуганно, хватаясь за уши, протараторил Трикси, - но как же ужин? Хозяин не давал никаких распоряжений…

- Трикси! Сейчас же! Это приказ! - перепуганный резкостью в голосе, эльф заметался по комнате, но потом-таки испарился. Подобные “пререкания” происходили время от времени, когда приказы Гарри в некотором роде шли вразрез с Малфоевскими. Понять эльфов было можно, ведь как не крути, а Гарри официально еще даже не является членом семьи Малфой, да и в любом случае, царём и богом для ушастых был и останется глава рода этого дома, то есть Драко, а его приказы всегда будут в приоритете. В такие моменты было бы здорово иметь собственного домового, чтоб не дёргать одуревших менорских, но увы, Критчер давно скончался, а для призыва домовиков было необходимо… очень много чистокровных заморочек, о которых Драко рассказывал, но Гарри как всегда невнимательно слушал, и времени на это вообще нет.

Не прошло и пяти минут, как Трикси вернулся, материализовав перед Поттером три манекена: на первом красовался свадебный костюм, который моментально опустил градус боевого настроя до отметки “верёвка и мыло”, второй - обычный, ничем не примечательный фрак, а третий - действительно порадовал. Чёрный бархатный камзол, расшитый по краям витиеватыми узорами серебристой нитью, с крупными манжетами, украшенными драгоценными запонками. К нему прилагались брюки из той же ткани с вышивкой сбоку от колен и высокие сапоги с пряжками на небольшом каблуке. А так же рубашка хлопковая, строго выглаженная, с кружевным воротником и золотой брошью с крупным рубином. Апофеозом этого подарка являлся плащ на одно плечо и треуголка с пышным гусиным пером. Для такого вечера лучше костюма было не найти, но…

- Откуда он?

Неожиданный вопрос возник в голове и оставил странное, непонятное, терпкое послевкусие. Костюм безусловно был шикарен, попахивал французским душком, но сам бы Драко такое не надел. Малфой предпочитал блистать, это была его стихия - затмевать собою всех и вся, этот же скорее источал благородную скромность. Его с трудом, но можно было бы представить на том же Люциусе, однако нет - он совсем новый. Хах. Люциус и скромный…

- Трикси не знает, господин. - эльф отрицательно замотал головой. - Трикси лишь исполнил приказ господина.

И невольно, ровно на мгновение, Гарри почувствовал, как что-то царапнулось в груди.

- Разве это всё? У меня должны быть ещё как минимум два костюма.

- Трикси не знает. Но некоторые вещи были сданы в чистку неделю назад. Возможно, нужные господину костюмы были среди них.

Раздражённо цокнув языком, Гарри окинул третий манекен загнанным взглядом, махнул рукой:

- Упакуй.

Сталкиваться с Драко во второй раз было просто страшно. Аккуратно выскользнув из их спальни, Гарри, выглядывая из-за каждого угла, крался назад к холлу. Вернувшийся домовой сообщил, что хозяин как раз поднимается по боковой лестнице обратно к комнате, поэтому аврор свернул в музыкальный зал и вышел через потайную дверку прямо к центральной лестнице на втором этаже. Наверное, домовики доложат об этом Малфою и тот будет разочарован, но, в любом случае, с этим лучше столкнуться завтра, чем парить себе голову тяжким разговором сейчас.

В отличии от жениха, Гарри предпочитал разделять работу и личную жизнь. Имея личный кабинет на работе, и, за редким исключением именно там он предпочитал хранить все важное. Драко был категорически против этого. Само собой, нет более защищённого места, нежели тайник, опечатанный родовой магией, но это такая морока: распечатать, достать, опять запечатать, и эти ритуалы, особые чары… Малфой уже не раз предлагал обустроить одну из комнат менора под личный кабинет Гарри, но последний решительно не представлял, что он там будет делать и наотрез отказывался. Сам же Драко, будучи политиком, девяносто процентов своей работы делал дома в кабинете Малфой-менора, двери в который запирались лишь тогда, когда он покидал дом, а следовательно, играющие дети, дотошные домовики, незваные гости, все, ну просто все будут требовать внимания и времени. Гарри к этому готов не был. Однако, был найден компромисс - все, что касается их семейных дел, покидать пределы дома не будет. Документы, паспорта, накладные, акции и прочие продукты печатной промышленности хранятся в трёх папках на второй полке слева в сейфе, скрытом за книжным шкафом в кабинете Малфоя. Все остальные ценности, а именно: ключи, уникальные семейные реликвии, пара запасных палочек - занимали почётное место на последней полке этого же сейфа.

Прокравшись в кабинет возлюбленного, Поттер ощущал себя самым настоящим вором. Произнеся пароль и с трудом дождавшись, пока шкаф наконец-то отъедет в сторону, он так переволновался, что от количества неправильных вариантов пароля сейф едва не заклинило. Вынув коробочку с ключами, Гарри отодвинул шахматную доску и просто высыпал содержимое на стол. Ключей было много, о назначении половины аврор даже не догадывался. Ржавый кривой ключик от дома на Гриммо 12 приятно, по-родному, лёг в ладонь. Сунув его в карман, Поттер начал торопливо возвращать всё на свои места, как вдруг… Золотой блеск из-за шахматных фигур привлёк его внимание.

Плохое предчувствие волнительно защекотало затылок - обычно это бывало в тех случаях, когда Поттер совершал нечто, о чём потом стопроцентно пожалеет. Но, в этот раз, как, впрочем, и всегда, к этому робкому голосу разума он остаётся глух.

То, что излучало этот манящий, драгоценный блеск, вызывающий невольный прилив азарта, оказалось билетом. Тем самым злополучным билетом на пресловутый бал-маскарад треклятого интуриста, чей брат-близнец покоился сейчас во внутреннем кармане самого Гарри. Ноги с трудом удержали аврора. Мёртвой хваткой вцепившись в край стола, он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь вернуть себе самообладание. Драко приглашён на бал?…

Странно, вы не находите? Не в том странно, что его вообще пригласили - блистательный Малфой был украшением любого светского раута, а в том, что он не сказал об этом Гарри! И это учитывая, что они уже почти женаты!

А вот Гарри об этом подумал. Слабость быстро отпустила закусившего губу аврора. Но и это было ещё не всё! Рядом с билетом обнаружилось письмо!

- Какого чёрта? Он ему что, записочки пишет? - не трудно догадаться, кто такой был презренный “Он”, и кому “Ему” было адресовано письмо. Но первые же слова погасили зелёный огонь в глазах Поттера. Письмо было адресовано не Драко - видимо, Нотт просто показывал ему приглашение… Но зачем? И… Повнимательнее вчитавшись в содержание, Гарри почувствовал, будто ему на голову вылили ведро ледяной воды. Босс ничего не говорил о письмах, прилагающихся к билетам!

“То есть, что же это получается?” - Он на ощупь опустился в кресло, судорожно соображая. - “Отправитель абсолютно точно знает, кто получит билеты? Возможно, что и билеты именные? К тому же, их ещё надо подписывать - по-другому на бал не попасть. Магическая подпись естественно имеет магический отпечаток, а имея набор отпечатков, они могут просто сравнить его с аурой визитера и доподлинно быть уверенными, что это именно приглашенная личность, а не самозванец. Само собой, видеть ауры может лишь крохотная кучка волшебников, но, при наличии денег, найти такого не велика проблема. Можно ли в таком случае считать наши билеты не годными и даже потенциально опасными? Хорошая система защиты от незваных гостей - без письма билет, по сути, бесполезен. Рон ничего не знает об условиях, надо его предупредить!” - Взъерошив волосы на затылке, Гарри устало прикрыл глаза. Возможно, это дело окажется отнюдь не таким простым, как он надеялся. - Зачем он собирает определённых людей? Чистокровных и знаменитых особ. И ещё эти условия… Заботливые родители наверняка возьмут своих детей, а светские львицы и престарелые дикобразы притащат молоденьких и перспективных пассий. Получится слишком много людей. Но самое страшное… - Взгляд опустился к последнему пункту условий. - “Куча чистокровных, которым запретили пользоваться палочками. Это словно привести скот на бойню.”

Минутная стрелка часов щёлкнула, и аврор невольно вздрогнул.

Без пятнадцати восемь.

Времени больше нет. Положив письмо на место, Гарри стремглав покинул дом.

***

Как и ожидалось, в комнате Гарри не обнаружился, как и в столовой, как и в холле… Низко опустив голову, Драко прожёг взглядом ненавистную коробку для обеда и в приступе гнева швырнул её в окно. Чёртов Поттер. Не мог и трёх минут его подождать. Что с ним вообще творится?

Возможно, он просто себя накручивает? Гарри наверняка сейчас не просто - завал на работе, проблемы с друзьями, тайное венчание, а тут ещё он закатывает совершенно неуместный скандал… Нет, разумеется, Поттер сам виноват, но ему, Драко, уже давно пора было к этому привыкнуть. Вымученно помассировав виски, блондин сделал несколько глубоких вдохов и решил, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. А с тем, что обычно - он разберётся. Упрекнув себя за излишнее нетерпение и раздражительность, пообещав в будущем лучше себя контролировать, Малфой решил вернуться за стол. Негоже хозяину дома заставлять гостей ожидать себя.

Подходя к столовой, Драко, к своему удивлению, обнаружил Лили. Вместо того, чтобы быть со всеми, девочка с игрушечным фонариком заглядывала в комнаты и ползала на коленках по полу, заглядывая под тумбочки и кушетки.

- Мы Альбуса ищем, - пояснила та, заметив родителя в дверях, - пришла тётя Доротея, и Панси попросила нас всех поискать братика.

Короче говоря - свалить и не путаться под ногами. Что-то стряслось? Кажется у Малфоя начинает развиваться паранойя. Призвав домовика и наказав ему присматривать за девочкой, Драко, подгоняемый собственной, как ему казалось, разыгравшейся фантазией, махнул рукой, распахивая двери столовой.

Оо, милая, прекрасная Доротея, свет очей, его мексиканское солнышко. Правда, совсем не его, а Забини, и никакое не солнышко, а затишье перед бурей. Драко уже с порога видел этот не предвещавший ничего хорошего, агрессивный блеск в карих глазах.

- Драко… - начала было Паркинсон, тихим, встревоженным голосом. Но Забини, не дав ей и шанса хоть как-то морально подготовить друга, заявила:

- Твой Поттер тебе изменяет!

Что бы вы сделали, услышав о том, что ваш без пяти минут муж кувыркался со своей бывшей женой за пару дней до вашей свадьбы? Кричали? Злились? Впадали в истерику?

В такие моменты всегда лучше выместить боль на чём-либо, чтобы она не пожирала сердце изнутри.

Драко этого сделать не мог. То, что он почувствовал, нельзя было назвать непосредственно болью. Скорее, это была опустошённость. Вместо сердца в груди появилась дыра. Она не болела, но засасывала в себя весь мир, окружавший мага. Силы как-то моментально покинули его, сложно было даже на ногах устоять. Краски вокруг выцвели, потемнели, и всё вокруг как-то резко опротивело.

Нет, конечно, он понимал, что Поттер для него был просто-таки незаслуженным и щедрым подарком судьбы, и только слепой и умственно отсталый мог бы игнорировать тот факт, что Золотой мальчик - самый желанный и выгодный жених на континенте, но чтобы с этой проклятой Уизлеттой… Драко искренне поверил в его чувства. Разве Поттер был когда-либо способен на предательство? Или это всё была злая шутка? Все эти чувства, клятвы, признания. Поттер способен на такую жестокость? И собирался ли он ему сказать об этом, или, быть может, это такое “развлечение”?

Как шумно, все что-то говорят, советуют. А так хочется сейчас тишины. Запереться в комнате, потушить свет и сидеть в темноте. А лучше уснуть. Или выпить. Да, напиться сейчас было бы неплохо… Хах, смешно - ведь, кажется, Дора упомянула, что они ещё и на бал вместе собрались… задание значит.

- Пап, - голос со спины, словно нож, разрезал разрезал плотный кокон, но от этого стало лишь хуже.

“Уходи.”

- Пап, с тобой всё хорошо?

“Уйди сейчас же.”

Альбус делает шаг в комнату, встревожено глядя на сгорбившегося на краю кровати родителя, разом потерявшего свой пресловутый внутренний стержень, отличавший всех Малфоев. Свечи неприятно колыхались, воздух казался спёртым, тяжёлым, и комната, обычно светлая и приветливая, сейчас словно погружалась во тьму на глазах ребёнка. Тьма ползла по стенам, закрывала собой потолок, затмевала свет огня и подбиралась к двери.

“Уходи. Уйди. Исчезни!”

- Драко! - Резкий ледяной голос заставил вздрогнуть. Стремительные шаги, а за ними - звонкая, хлёсткая, болезненная пощёчина, откинувшая назад на кровать.

Драко моргнул, пытаясь осознать произошедшее.

- Альбус, выйди.

Наблюдавший за произошедшим мальчик шокировано смотрел на своего старшего тезку широко распахнутыми глазами. Он не понимал, почему Снейп ударил Драко, но это ему не нравилось. Когда Джеймс ударил Скорпиуса, тот плакал, и за него заступились. Папа не плакал, но ему, наверное, тоже больно. Драко всегда заступается за него, и даже наказывает Джеймса, когда тот его обижает, значит ли это, что и он тоже должен заступиться за Драко? Наверное, да. Сжав крохотные кулачки и слегка подрагивая от страха, так как крёстный папы внушал ужас, стоило лишь раз взглянуть на него, Альбус открыл рот…

- Пошёл вон! - Разъярённо рявкнул Снейп, и мальчонку как ветром сдуло. А зельевар вновь переключил внимание на младшего Малфоя. - Ты совсем из ума выжил! Держи себя в руках. Особенно при детях! Не мне тебе объяснять, как слаба детская защита особенно перед тёмной магии.

- Прости… я просто хотел чтоб он ушёл… думал о…

- Меня это не волнует. - Раздражённо оборвал его профессор, наливая воду в кубок, капая в него несколько капель из принесённого с собой пузырька, и грубо впихнул его в руки крестника, приказав выпить всё. - Ты взрослый человек, тем более отец. Учись думать, прежде чем делать. Пора бы уже понять, что любая твоя ошибка отразится на тех, за кого ты в ответе.

Осушив кубок, Драко сполз с кровати на пол, и слегка пришибленно улыбнувшись, с удовольствием проследил взглядом за рядом разноцветных вспышек, стараясь проткнуть их пальцем.

- Классное зелье. Поделишься рецептом? - сдавленно хихикнул блондин, потирая пальцами глаза, стараясь изгнать непонятно откуда взявшуюся дурь в голове. - Боже… я как наркоман. Это всё из-за Поттера… Ненавижу его.

- Остудите голову, мистер Малфой, нелепо делать скоропалительные выводы.

Моргнув пару раз, Драко вернул кубок и послушно кивнул, уткнувшись носом в колени. Крёстный, конечно, практически никогда не ошибавшийся, но не в этом случае. Ведь доказательства были на лицо.

- Он сказал, что отправляется на задание. - злобно выдохнул Драко, запрокинув голову на кровать, - А сам взял костюм и отправился на бал. С Уизлеттой. Дора своими ушами слышала и украла её билет.

Замерев на месте на несколько секунд, Северус нахмурился. Что-то в словах крестника его взволновало.

- Билет? Бал? У того иностранца?

Оторвав голову от мягкого пледа, Драко с удивлением воззрился на Снейпа:

- Да. А откуда ты знаешь? Почему все об этом знают, кроме меня?!

- Я тоже получил приглашение. Но оно показалось мне слишком подозрительным, и я его уничтожил. И следует отметить, что вам, мистер Малфой, следовало бы сделать то же самое. Расхаживать по балам в вашем положении - не лучшая идея.

- А у меня его и не было. Я воспользовался украденным билетом. Но у них такой серьёзный фейс контроль, что особо рассчитывать мне не на что…

- Но костюм ты всё равно достал, - раздражённо выплюнул бывший декан слизерина, косо взглянув на бело-зелёный фрак. Появившийся домовёнок сообщил, что чета Нотт и м-сс Паркинсон прибыли с детьми. Снейп вновь заворчал, что нечего из него няньку для сопляков делать, но, всё же, ушёл встречать бывших учеников. - Позовёшь, если придёт ответ.

После зелья стало немного легче. Веселящий эффект уже прошёл, но и апатия не накрывала. И теперь Драко подумал, а не зря ли он это всё затеял? Что ему светит на балу, кроме разочарования и унижения? Скандал лучше устраивать дома. Но уязвленная гордость упрямо наступала на горло, не давая слизеринцу и шанса спустить Поттеру измену с рук. Не с тем человеком связался тупой очкарик. Посчитав свои действия всецело оправданными, Малфой отбросил всякие сомнения и самобичевание, решительно встав и…

Камин вспыхнул зелёным пламенем, выплёвывая на ковёр вместе с затухающими углями маленькую чёрную плоскую коробочку, украшенную тонкой красной атласной лентой и приложенным письмом.

Кроме билета с красной печатью поверх инициалов хозяина, в конверте больше ничего не обнаружилось. Это слегка обрадовало и насторожило мужчину. Неужели всё оказалось так легко? Прикоснувшись листком к губам, блондин, прищурив глаза, взглянул на костюм. Идти или не идти? Чем больше он об этом думал, тем громче слышал удары собственного сердца в ушах. Но причин для столь сильного волнения не было. Ах, да, за исключением жениха-мерзавца.

И чаша весов вновь склонилась к положительному ответу.

Коробочка была лёгкой. Магии в ней не ощущалось. Обследовав её сканирующими чарами, Драко убедился в отсутствии сглазов и распустил бант. Его удивлению не было предела: в коробке оказалась маска. Бело-серебристая маска на две трети лица, с тёмным орнаментом на верхних веках и дорогой окантовкой по краям, в области третьего глаза искрился, мерцая своими гранями крупный бриллиант овальной формы, четыре на три сантиметра, и, чёрт побери, не менее десяти карат (в Индии он повидал немало подобных камушков и мог легко определял их ценность на глаз), от которого веером расходились чёрные гусиные перья! Челюсть медленно и совсем не аристократично отвисла. Драко во все глаза уставился на камень, не в силах отвести взгляда. Он никогда не считал себя сорокой, и не был жадным до всякого рода вычурных украшений, но этот шедевр, рожденный сплавом мастерства ювелира и извечной красоты природы покорил его воображение. Его глубина казалась недосягаемой, а блеск столь ослепительным, что на глаза наворачивалась слеза. В нём было что-то… что-то, что влекло, парализовывало волю, подчиняло мысли, лишало дара речи. Волшебник уже и позабыл, о чём думал минуту назад. Кажется, он даже не дышал все это время. Сглотнув слюну, Малфой шумно выдохнул и закрыл глаза. Чтобы тут же открыть их и вновь взглянуть на камень. Это подарок? От графа? Камень ценой в целое состояние. А, впрочем, какая разница? Голова наливалась свинцом, стоило задуматься о посторонних вопросах, и становилась лёгкой от мысли о примерке маски. Зеркало само собой выросло перед ним, коробка безразлично была брошена на пол, а сам мужчина, околдованный драгоценным камнем, обернулся к своему отражению. Камень притягивал взгляд, словно магнит, и лишь краем глаза Драко наблюдал, как поднимает руку и приближает маску, как она скрывает под собой его лицо, почувствовал, как прохлада коснулась кожи, а затем лоб прострелила острая боль. Звуки вокруг пропали, не было слышно хлопков аппарации перепуганных домовиков, тело мгновенно налилось неподъёмной тяжестью, усталостью, слабостью, будто все мышцы разом атрофировались, и когда мир передглазами покосился, свет угас.

***

С первых секунд было видно, что хозяин сделал всё возможное, чтобы поразить воображение англичан своим богатством, роскошью и щедростью. В разноцветных огнях ждал гостей особняк. Он расползался вширь и возвышался угрожающе, угрюмо. Но гости появлялись отнюдь не в нём. Площадка аппарации находилась у самого подножья холма, в то время как здание находилось на самой его вершине, до которого было почти полкилометра. К каждой появляющейся паре и группе гостей подъезжали пролётки, запряжённые грифонами. Закономерно, что первое впечатление, которое порождал такой “транспорт” - шок и страх, и волшебники в ужасе шарахались от повозок. Однако, твари были абсолютно равнодушны к людям и покорны, словно дрессированные пони. Они послушно исполняли каждый приказ извозчиков. К слову о последних - они тоже были нелюдями. Маленькие, горбатые, иссохшиеся, с круглыми животами, в красных фраках, чёрных цилиндрах, головы с огромным крючковатым носом были непропорционально велики. Весь облик их вызывал острое чувство неприязни и могло бы даже показаться, что это - домовые эльфы, если бы они не были вдвое крупнее и не выглядели бы похожими друг на друга, словно странным образом скопированные кем-то близнецы.

Волшебники рассаживались по пролёткам, и с этого момента начиналось их ночное путешествие. Грифоны бежали ленивой трусцой, телеги приятно покачивались и пассажиры могли неторопливо разглядывать сад хозяина. А посмотреть было на что: граф явно отдавал предпочтение колючим, долгоживущим и ночным растениям. Большое количество хвойных деревьев, окружающих холм и особняк, и ощутимое понижение температуры заставляли усомниться в том, что гости всё ещё находятся в Англии.

Вдоль брусчатой дорожки выстроены в ряд кованые фонари, заливавшие путь красным светом. То и дело в деревьях слышался шорох - в саду водилось множество мелкой магической живности, в темноте время от времени вспыхивал блеск чьих-то глаз, птицы перекрикивались, пищали высоко над головами летучие мыши. Но все эти ужасы и неудобства меркли и блекли по приезду гостей в обжитую часть парка. Бесформенные колючие кустарники превратились в ухоженные, аккуратно подстриженные изгороди, сплошь усыпанные цветущими красными и черными розами, гиганты-сосны и ели пропали, на их месте красовались аккуратные треугольнички-кипарисы, а ближе к особняку располагался трёхъярусный фонтан. Там колючие растения заканчивали своё господство, по периметру фонтана, и вплоть до стен здания тянулась река ипомеи. Белые звездообразные цветы только начали разворачиваться, обласканные лунным светом.

Пролётки проезжали дорожками, вьющимися по обе стороны фонтана, подплывая к лестницам, высаживали пассажиров и улетали. Главных лестниц было две, они огибали ещё один фонтан, сходились на широкой площадке, повторно расходились, делая петлю и подводя гостей к трём стеклянным, распахнутым аркам. Здесь уже была слышна музыка, смех, разговоры. Вестибюль был застеклён, хорошо освещен, с очередным мини-фонтаном в центре и экзотическими цветами по периметру. У входа в переднюю стояли двое людей: один - лакей, ещё не старый, но уже и не молодой мужчина, с небольшой залысиной, с бледной, если не сказать сероватой, кожей, маленькими усиками над бесцветной губой и пресным лицом, вторая - молодая девчушка, на вид не более пятнадцати лет, с двумя высокими хвостиками, пухлощёкая, со здоровым румянцем, милая, но в больших карих глазах было что-то, чего Гарри не мог распознать. Процедура была немного странной: лакей просил показать новоприбывших гостей билеты, то и дело поглядывал на девочку, та, в свою очередь, смотрела на гостей, едва не пожирая их своими огромными глазищами, но вообще никакого внимания не обращала на самого лакея, это длилось не более двух секунд, после чего лакей откладывал билет на поднос, что был в руках у девчушки, вежливо кланялся, отмечал имена в списке и желал приятно провести ночь. Может, это и не лакей вовсе? А стопочки на подносе было две. Одна - высокая, ко второй почти не прикасались, в ней было лишь несколько бумажек. Вероятнее всего, девочка и есть та, кто читает ауры.

Гарри поделился этой мыслью с Роном, пока они ещё стояли на улице.

- Однако, - промычал друг, задумчиво покусывая щёку. - неприятно конечно. Но билеты подписаны-то нами.

- Это сработает, если только они не именные. Тогда спалимся. Может, сразу поискать чёрный ход?

- Я не буду лазить по подвалам! - взбешённо взвизгнула Джиневра, раздражённо топнув ножкой, - Идём уже!

- Ты забыла, что мы сюда не развлекаться пришли. - переходя на шипение, Поттер гневно осадил бывшую - Ты - моё прикрытие, и будь так добра, хотя бы в этот вечер веди себя как адекватная женщина и мало-мальски жена!

- Что! Да как ты смеешь! Думаешь, ты лучше меня был?!

Почувствовав, что запахло жареным, Рон моментально вцепился в друга, оборвав его на полуслове и вталкивая в быстро продвигающуюся очередь. Там они точно ругаться не будут.

- Позвольте поинтересоваться, сэр, - в голосе лакея не было той вежливости, с которой он обращался к остальным гостям. Гарри ясно услышал нотки угрозы и внимательно уставился вперёд, силясь разглядеть происходящее из-за закрывающей обзор пышной перьевой шляпки какой-то дуры, - У вас при себе нет палочки?

- Что? Конечно нет! - возмущённый голос.

- Он лжёт. - А это, кажется, произнесла та самая маленькая девчушка.

То, что произошло дальше, сильно напрягло аврора. Из-за дверей вышли двое рослых широкоплечих мужиков, они бесцеремонно подхватили парня под руки и потащили его к выходу сквозь образовавшийся живой коридор из слегка обалдевших гостей. Парнишка кричал, упирался, угрожал именем отца (что-то знакомое, нет?), но горилл это не интересовало. Лакей, с тем же лицом лица, с нажимом напомнил гостям, что палочки на балу запрещены и продолжил принимать билеты. Неприятный инцидент. Палочка из рукава медленно перекочевала в сапог. Вдох-выдох. Надо успокоиться. Волнение может оставить отпечаток на ауре, а раз у этого ублюдка есть персональный детектор лжи, нужно быть максимально спокойным, убедительным, а главное, самому верить в собственные слова. Он не лжёт. Вдох-выдох.

- Ваш билет, сэр.

Гарри открывает глаза. Вздох. Протягивает билет. Выдох. Девочка смотрит на него не отрываясь, сканируя своими карими глазами. Он видит, как расширяются её зрачки. Вдох. Девочка смотрит на лакея. Тот берёт билет, переворачивает его, ища глазами что-то на стороне с его подписью, затем берёт список, ищет в нём имя, подчёркивает и откладывает билет. Но не в большую стопку, а в ту, вторую, куда лёг билет того горластого юнца. Вдох.

- Позвольте поинтересоваться, сэр, - опять тот же тон. Выдох. - У вас при себе нет палочки?

Секунда. Вдох.

- Нет.

Выдох.

Девочка смотрит на него. Прямо в глаза, в душу. А в голове такая пустота, ни единой мысли. И сердце бьется ровно, словно так и надо. И она отводит взгляд, полностью теряя к нему всякий интерес, смотря уже на следующего гостя. Лакей учтиво склоняет голову.

- Прошу нас простить. Приятного вечера, мистер Поттер.

- Благодарю.

Вновь дышать Гарри смог, лишь переступив порог вестибюля. Как гора упала с плеч. Конечно, было странно, что его пропустили. С билетом явно был какой-то подвох. Надо быть внимательнее. Отойдя пару шагов в сторону, Гарри стал дожидаться Рона и Джинни. Как раз подошла их очередь, и повторилось та же самая процедура. Билет был отложен, но имён в списке он искать не стал. Вместо этого:

- Мистер и миссис Уизли? Прошу прощения, но я вынужден просить вас удалиться. - Возможно, он, всё же, не просто лакей, мелькнуло в голове Гарри. Друга надо было спасать, в одиночку он особняк точно не обыщет.

- На каком основании?!

- На основании клейма предателей крови. - Это прозвучало резко, холодно, с презрением. Неожиданно, как давно он не слышал этих слов? С девяносто восьмого… И как странно, непривычно слышать их из уст иностранца. Он бывал на материке, но там казалось, ещё большие демократы, чем в нынешней Англии. Но этот тип, напрягшийся, сжавший костлявые пальцы в кулаки, был серьёзно настроен, и, кажется, даже готов был открещиваться от Уизли, как от ликантропных.

- Позвольте, - Гарри на ходу соображал, как замять конфликт, - но у нас давным-давно не смотрят на такие мелочи. В Англии волшебников больше не делят за чистотой крови.

- Во-первых, сэр, мы не в Англии. А во-вторых, это лишь говорит о вашем невежестве и неуважении к Магии. - Взгляд лакея наполнился злобой, круглые зрачки задрожали, на лбу и скулах начали вздуваться вены, под глазами пролегли морщины, а на висках проступила седина. Гарри не сразу это заметил, но мужчина будто начал стареть на глазах. От него буквально разило жаждой крови, но только вот почему-то никто этого не замечал, люди вокруг так же весело смеялись, переговаривались, шутили. Но и Поттер был не лыком шит, зелёные глаза заискрились от подавляемой огромной магической силы и воздух вокруг стал гнетущим, тяжёлым, таким, что даже короткий вздох было сделать невыносимо. Маленькая девочка, стоящая рядом, ощутимо задрожала, опустив до смерти перепуганный взгляд в пол, сжалась, стараясь слиться с интерьером и зажала рот ладошкой, затаив дыхание. Даже среди гостей пронеслось волнение, хотя они до сих пор не смогли сориентироваться, что происходит.

Вероятно, это впечатлило странного слугу, не напугало, а именно впечатлило, поскольку ни крупицы страха или тревоги Гарри не почувствовал. Морщины на лице лакея разгладились, глаза вновь затянула пелена полного безразличия, и только сейчас, успокоившись, мракоборец обнаружил, что от гостей их отделяло невидимое, но ощутимое ментальное поле.

- Какой неприятный инцидент. - Блок рассеялся, и Гарри, как и прочие гости узрел хозяина бала. Высокий человек, почти под два метра ростом, статный, с мощной грудной клеткой, широкими плечами, идеальной осанкой и гордо поднятой головой. Он был одет в иссиня-чёрный плотно застёгнутый кафтан до середины бедра, чёрную рубашку с жабо, обтягивающие брюки и высокие сапоги из драконьей кожи. Единственным цветовым акцентом его костюма был плащ - легкий, золотистый, со стоящим воротом, обшитый драгоценными каменьями. Вьющиеся смоляные волосы были стянуты в свободный хвост белой лентой. Всем своим видом он источал харизму, власть, силу, и даже скрывавшая половину его лица маска не умаляла этого этого ощущения. Его присутствие вызывало трепет, подавляло волю, от чего Гарри подсознательно выставил ментальный блок. За глазами маски взгляд графа оставался нечитаемым, но мракоборец всем своим естеством ощущал, как чужая сила мерзкими холодными щупальцами опутывает его тело, стараясь проскользнуть в глубины разума. Однако, наткнувшись на блок, они без боя отступили прочь. - Брисар. Наш гость прав, традиции и память важны, но мы живём не в Тёмном веке, пришла пора толерантности ко всем расам и порокам.

Ну вот - то ли оскорбил, то ли спас, и Поттеру только и оставалось, что с отвисшей челюстью наблюдать, как все, включая Рона и Джинни, которых собственно и обозвали порочными и лишний раз напомнили о предательстве крови, с восхищением аплодировали и смотрели в рот этому распустившему хвост павлину. Хотелось побить себя по щекам, чтоб очнуться от этого дурного сна.

- Мистер Поттер, если я не ошибаюсь. - граф приказал пускать всех без разбору, не важно, пришли ли они со своим билетом или с чужим. Гарри поднял глаза на хозяина особняка.

- Не ошибаетесь. - Сдержано ответил он, будучи отчего-то уверенным, что тот не попросит снять треуголку, чтобы продемонстрировать шрам в доказательство. Вместе с графом к гостям вышли четверо слуг акробатов в облегающих трико и двое на моноциклах, с подносами с шампанским. В руках у Кадиса так же оказалось два бокала, один из которых он протянул аврору.

***

- Кто бы мог подумать, что всё так обернётся… - лениво протянула Паркинсон, наблюдая за тем, как Теодор трансфигурирует из двух пролёток один шестиместный экипаж.

Кучера сильно возмущались по этому поводу, но после угрозы превратить их в крыс, - смирились и умолкли. Друзьям необходимо было обсудить план действий, а это лучше делать в одном экипаже, нежели перекрикиваться из двух разных. Грифонов запрягли обратно, и дамы уже начали рассаживаться, но сзади раздались испуганные вопли.

- Нет!! Я ни за что туда не поеду!! Я хочу домой!! Блейз, отдай портключ!! Плевать на всё, пусть я хоть сквибом стану, но туда я не вернусь!!

Надо сказать, Забини проявлял чудеса выдержки, методично пытаясь отодрать друга от фонарного столба, а не плюнуть на это и просто вырубить его. Впрочем, то что произошло несколько минут назад, всем им изрядно попортило нервы: неожиданный подарок оказался чёртовой ловушкой, в очередной раз подтверждающей, артефакторы - страшные люди.

- Небось, и бал - не бал, и граф - не граф… - тоскливо протянула Доротея, подперев щёку кулачком.

- Всё это просто ловушка, - поправив прядку, выбившуюся из причёски, немка вернула зеркальце Панси. - но вам не кажется это странным? Не слишком ли шикарно, чтобы заманить одного Драко? Слишком расточительно и хлопотно для одной ловушки.

Панси хмуро смотрела на подругу, осознавая, что та права. Куда проще было бы выманить Драко предложением о работе, не пришлось бы заморачиваться с балом, банкетом, гостями, - значит дело не только в нём. Связано ли это как-то с тем, что большинство гостей чистокровные? Чистокровные и безоружные. Диверсия? Аристократов Магической Англии хотят перебить одним махом? Громкие вопли мешали сосредоточиться.

Очевидно, Тео этот цирк надоел быстрее, чем Забини. Точным ударом под дых он вышиб из Малфоя воздух, деловито подхватил потерявшее координацию и ослабевшее тело и, перекинув через плечо как тряпичную куклу, понёс к повозке. Блейз, с усмешкой присвистнув, пружинящей походкой последовал за ними. Драко что-то жалобно заскулил позади, но Нотт будучи безжалостной сволочью слегка подкинул друга, заставляя животом приземлиться на острое твёрдое плечо, так что тот оборванно хрипнул, едва не попрощавшись с желудком и сердцем, которые чуть не выкархнул. Швырнув друга на сиденье, мужчины сели по обе стороны от него, а то ещё гляди, выпрыгнет. Тео скомандовал трогать, а Панси наложила полог тишины на их компанию:

- Итак, у кого какие идеи? - в большей степени вопрос был адресован позеленевшему Малфою, которого мексиканка любезно обмахивала веером. Раздражённо цокнув языком, Пэнси безжалостно пнула его ногой в колено. - Проснись, красавица, мы ради тебя здесь шкурами рискуем!

- Дура! Больно же, блин!

- Не мои проблемы. Выкладывай всё что знаешь, Малфой. Восемь лет в молчанку играли - пора завязывать.

Живот всё ещё болел и противное тошнотворное чувство тоже никуда не делось - Нотт - придурок. Потерев повреждённое место, Драко безвольным взглядом окинул хвойные чащи вокруг, фонарные столбы, заливающие их тусклым красным светом, крышу особняка, виднеющуюся вдали. Пейзаж не выглядел знакомым, не вызывал в памяти никаких ассоциаций. Несмотря на огромное количество самых разнообразных мест, где ему довелось побывать за те пять лет, здесь он был впервые. Тем не менее, значения это не имело. Личность загадочного графа и так уже не вызывала никаких сомнений. Только этот ублюдок был способен на создание артефакта, настолько мощного и сложного, что даже Драко не удалось определить руку мастера.

Артефакты, не оставляющие за собой магический след, - исключительная редкость. Едва ли их насчитается с десяток во всём мире. Причин тому было две: первое, не много найдётся отраслей для применения таких необычных вещей, разве что какие-то тёмные делишки, и второе - банально изготовить подобные вещи не могут даже мастера артефактологии. Сам Драко пытался несколько раз, проводил исследования, но практически все эксперименты оканчивались сокрушительным провалом.

Но это… Он аккуратно прикоснулся к бриллианту, украшающему маску. Если бы эта штука не была использована против него, Драко наверняка бы поэмы сочинял в честь создателя такого дива. Сама по себе маска уже являлась артефактом, но главную ценность в ней представлял бриллиант. Камень подлинный, безумно красивый, стоящий целого состояния… Но самым поразительным было то, что для магии алмазы признавались, мягко говоря, не пригодными, их молекулярная структура не позволяла накапливать волшебство, у них не было никакой памяти, а в большинстве случаев заклинания и вовсе рассеивались о камень. Здесь же был совершенно иной случай - мастеру удалось не только напитать безупречно ограненный камень магическими формулами, но и заставить его поглощать магию! Немыслимо! Ничего подобного Драко в жизни не видел. Эта дрянь была настолько мощной, что едва лишь будучи одетой на жертву, она моментально перекрыла поток магии в теле. Кто знает, сколько бы Драко пролежал без сознания, и не впал ли бы в кому, если бы рядом не оказалось крёстного, быстро сориентировавшегося в происходящем. Вероятно, именно из-за свойств бриллианта сканирующие чары и не сработали - он их просто поглотил. Но это была лишь часть беды, маска была не единственной его проблемой. Она облачила тело носителя в костюм и его невозможно было снять, поджечь, порвать, порезать, заколдовать.

Он обречён.

Гладкая поверхность камня, Драко в это самое мгновение чувствовал, как он вытягивает из него силу, закупоривает магические потоки. Он ничего не испытывал, ничего не ощущал, даже от друзей, которые сидели под боком, словно вместо них стена какая-то, а сам он в абсолютно пустой комнате. Хуже того, Драко предполагал, что камень глушит не только его магию, а и природные инстинкты, интуицию, осязание. Закрой ему сейчас глаза, и он бы шевельнуться не смог, так как банально не осознавал, двигает ли своим телом или нет. Безусловно, это была высшая и сложнейшая форма магии, и был лишь один… одно чудовище, способное на это и желающее вернуть его в клетку.

- Господи… Мерлин и Моргана, за что это всё на мою голову…? - жалобно протянул блондин, падая лицом в ладони, закрываясь водопадом платиновых волос от окружающего мира. Тогда, тринадцать лет назад, Драко, по своей воле, глупости и неопытности обрёк себя на пять долгих мучительных лет самого настоящего ада, из которого вырваться ему помогла разве что сама Магия.

Истинные вампиры - рождённые вампирами из утробы чистокровной вампирши, разрывающие её плоть и отведавшие её крови, чудовища, живущие тысячи лет, наделённые огромной силой, могущественные, неубиваемые.

Их буквально единицы, их численность ничтожно мала в сравнении с маглами и не может соперничать и с магами, но, соберись они вместе, были бы способны, играючи, захватить средних размеров страну за пару дней.

В свои девятнадцать Драко ничего не знал о вампирах, за исключением тех мало-мальских знаний, которые получил в школе. Он был слишком наивен и самоуверен. Читая дневники предков рода Малфой, он периодически натыкался на одно и то же имя, все глубже и глубже, Абраксас, его дед, его прапрапрадед, семь колен, десять, тринадцать - все они упоминали об одном человека, мимоходом, между строк, иногда вообще случайно, но он появлялся в жизни практически всех глав рода Малфой. Однако, все заметки в большинстве своём сводились к предупреждениям о беде. И возможно, Драко никогда бы и не подумал начать искать этого человека, если бы не безвыходность ситуации - после окончания школы нужно было что-то делать: огромные сбережения оставленные предками, акции, счета в банках - всё было заморожено и отобрано Министерством. Он не мог себе позволить просиживать штаны, как Люциус, нужно было получать углублённое образование, работу, но где их взять, если все английские учёные и мастера поголовно открещивались от Пожирателя как от чумного (их можно было понять)? Естественно - за границей, и желательно как можно дальше от Англии. И вот какой тогда чёрт дёрнул его написать письмо неизвестному по имени - Гэбриэль Флорин Бар Кхалил?

- Всё это мы и так знаем. - крайне раздражённым тоном оборвала его Панси. - Давай ближе к делу. Что произошло после того как ты, ни слова не говоря, пропал прямо после ЖАБА? Профессора всю школу обползали, твои следы оборвались сразу за барьером.

- Он прислал мне портключ, сказал воспользоваться сразу, как будет возможность. Ключ оказался международным, и я попал в Венгрию. Он сразу поставил условие, что за моё обучение я буду расплачиваться своей кровью. Его слуга каждое утро брал у меня немного крови, после это мы приступали к занятиям. Так было в первый год. А потом… - к горлу подкатил ком, жуткие воспоминания вызывали мандраж, - он швырнул меня на войну в Афганистан, без палочки, магии и навыков стрельбы. Ну, вы же помните, я рассказывал, как попал в плен. Весь отряд перебили, а он, точно серый кардинал, возник из неоткуда и перерезал всех, спасая меня от казни… Он всё подстроил. Прикинулся другом янки, спонсировал их, а потом слил информацию Талибану и заманил в ловушку… Я не знаю точно, сколько человек погибло. Сотня, две, может больше. Потом была Индия, Турция. Ему нравился восток, его мать была еврейкой с египетскими корнями. Отец то ли румын, то ли болгар, я так и не понял.

Огонёк вспыхнул на конце палочки, поджигая сигару. Забини с наслаждением затянулся, выдохнув через секунду ровное колечко искристо-фиолетового дыма:

- Солнышко наше невезучее. Нам, конечно, очень интересно это будет послушать во всех подробностях, но лучше дома за стаканом хорошего коньяка. А сейчас осталось мало времени, и лучше бы тебе проинформировать нас о том, с чем мы можем столкнуться там.

Он указал тлеющим концом кубинки на приближающиеся шпили особняка. Драко молча уставился в том направлении с таким лицом, словно там не дом стоял, а сама Смерть с косой.

- Это не бал. - бесцветным голосом заявил он. - Это Жатва.

- Нас всех убьют? - с нервным смешком вскинула брови Дора.

- Нет, никого не убьют. Жатва происходит примерно раз в десять лет. Всеми вампирами управляет королева, она сильнейшая из вампиров, однако, насколько я понял, иногда наступает момент, когда её сила убывает на короткий срок, и тогда чистокровные пытаются потягаться с ней за трон - считайте это тем же обрядом бракосочетания. Но чтобы стать сильнее, пусть и на короткий срок, одной людской крови не достаточно. У волшебников и вампиров соглашение о ненападении и жёсткий запрет относительно употребления магической крови, поэтому они устраивают вот такие “балы”, на которых приглашают исключительно чистокровных, дабы испить из них кровь, наполненную магией, а затем стереть память. Вся еда и напитки несомненно начинены зельями, ни в коем случае не ешьте и не пейте, как бы вас не уговаривали. Вампиры обладают мощным ментальным контролем, не смотрите им в глаза. Особенно это касается его. Он - самое настоящее воплощение зла. Не верьте ни единому его слову. Не смотрите в глаза, не разговариваете, а лучше вообще держитесь подальше, в другой части зала. Ему достаточно и нескольких фраз, чтобы уже начать гипнотизировать вас. Если вы видите у кого-то красный ободок вокруг радужки - значит он под контролем вампира. Контроль снять сложно, вампир проникает в разум, находит самые ужасные воспоминания и закольцовывает их, запирая в них ваше сознание. Вы будете переживать один и тот же кошмар раз за разом, пока он будет управлять вашим телом, как марионеткой. Вывести из этого состояния, помимо самого вампира, может только острая физическая боль.

Новости были удручающими. На шестерых друзей у них было всего три палочки - и те надо было как-то спрятать. Они уже подъезжали к центральным лестницам. Пора было возвращать пролёткам их прежний облик и стирать память кучерам.

***

- Вы оказали мне честь, согласившись посетить мой скромный бал, премного благодарен. Прошу прощения за своего дворецкого, он крайне убеждённый верующий, не терпящий небрежного отношения к Магии.

- Верующий? - Натянув на себя маску вежливого светского собеседника, Поттер принял напиток из рук хозяина, но пробовать его не торопился. Кажется, ему удалось подловить графа на слове, так как мужчина застыл на несколько секунд и улыбка на его губах поблекла.

- Пожалуй, - протянул он после непродолжительной паузы и в его словах заскользил незнакомый Гарри акцент. - вам будет… чуждо подобное. Но в наших краях, Магия…. хм, как это говорят магглы… является божеством. Есть правила, традиции, принятые в древности и забытые ныне. Утерянные практически везде, но не в нашем обществе.

Речь этого мужчины действительно завораживала, и как Поттер не упрямился, слова графа затронули что-то в его сердце. Оно глухо ухнуло, отозвавшись на появившиеся в голове расплывчатые образы из прошлого.

Магия как божество? Непривычные уху слова. Он действительно привык считать магию чем-то естественным, обычным, повседневным, чем-то, что есть у него и у всех окружающих. Но Гарри так не считал. Образ избранных, который производили на окружающих чистокровные, наталкивал на мысли о дорвавшихся до власти, жадных, порочных тварях. И лишь близкое знакомство с ними позволило Поттеру прочувствовать некий… страх? Тогда, в больнице Св. Мунго он ясно видел его в глазах слизеринцев, но вызывали его явно не авроры. Нельзя сказать, что Люциус чего-то боялся, но он всегда был осторожен. Но и только-то, та же Беллатрисса никогда не кичилась пускаться во все тяжкие, особенно если дело касалось возможности изувечить чью-то невинную жизнь. А Волан-Де-Морт? Психопат из психопатов, сколько невинных душ он отправил на тот свет и отправил бы ещё, если бы… И как же тут верить в какое-то божество, если оно допустило подобное?

В груди неприятно заныло.

- Слепая вера успокаивает?

Отчего-то его слова вызвали ухмылку у собеседника.

- Вера - удел слепых. Я же пока считаю себя зрячим.

- То есть, вы имеете прямые доказательства того, что Магия существует отдельно от нас, как божество? Можете ли вы, в таком случае, даже не показать, а просто спросить у неё, для чего она даёт силу таким, как Волан-Де-Морт? Неужели сама Магия так жестока, что хочет вырезать своих… послушников? Для чего проливать кровь? А если это было не случайно, так отчего же она не остановила его? Или других мерзавцев, прямо сейчас творящих преступления на улицах? Прошу прощения, если выразился слишком резко, но вы правы, мне этого не понять.

Граф слушал его молча, не перебивая, не спуская с лица той же улыбки. Подобно старцу, выслушивающему неразумное пятилетнее дитя. Пылкость и скоропалительность суждений всегда были присущи людям, и их нельзя было за это винить. Они всегда жили слишком мало и слишком быстро, чтобы заметить что-то помимо них самих. Так и сейчас, пусть речь Поттера и была тверда как камень и казалась объективной, Кадис достаточно знал о нём, чтобы понять, что корни пущены из возделанной в детстве почвы.

Гарри уже посчитал разговор оконченным и склонил голову в прощальном поклоне, но хозяин остановил его:

- Сущность человека, - граф говорил медленно, неторопливо, - в удивительной способности привыкать ко всему. Нет ничего такого, чего бы Магия ниспослала нам, её покорным слугам, чего бы мы не осилили, мистер Поттер. Но вы задали очень интересные вопросы. Я отвечу на них со временем, но перед этим, позвольте задать и мне один. Что есть зло? Не торопитесь давать ответ в сию же секунду. Просто подумайте: Волан-Де-Морт, был ли он уж таким злом? И я прошу вас судить не о его возрождённой форме, а о том человеке, что существовал изначально, вы должны были о нём слышать - Том Реддл. Чем дальше течёт время, тем самоуверенней и ненасытнее становится род человеческий, убийство не ради выживания, а ради веселья, забавы, злости. И я говорю не только о маглах, мистер Поттер. Как бы волшебники изначально не были близки к естественному началу, скрещиваясь с маглами, перенимая их ценности, меняя своим приоритеты они начали забывать, кем являются на самом деле, кем должны являться. Невозможно прожить жизнь, лишь потребляя, рано или поздно за всё придётся платить. Как сказал один муж: “Каждому воздастся по его заслугам”. И если так подумать, то тогда стоит задаться вопросом: не с целью ли отбора были даны Тёмному Лорду его силы? И получается, что для маглорождённых Тёмный Лорд был злом, а для чистокровных и Магии - добром. Но к чему брать пример из дальних времён, возьмём из ближних? К примеру, голод: для простого человека - это зло, а для хлеботорговца - благо, а пошлины на границах - зло для торговцев, но добро для казны, из которой платят простым людям зарплату. И даже взять вас, мистер Поттер. Всегда ли вы правы, являясь рукой закона? И прав ли тот закон? Неужели вы никогда не карали людей, выступающих за правое дело, но по мнению общества опасных? Зло не истребить, мистер Поттер. И ни вы, ни я, ни кто либо другой не способны это изменить. Вы можете лишь несколько улучшить собственную судьбу, но всегда за счёт ухудшения судьбы других.

- И зная всё это, разве можно ещё считать, что существуют некие высшие силы? Для чего они в таком случае нужны? И почему ничего не предпринимают?

- А что, по-вашему, они ещё должны делать? - в ответ поинтересовался граф. - Знаете, чем отличается человек от скота, мистер Поттер? Трудом. Мы не овцы, чтобы нас кормили, одевали, обогревали. Труд делает человека человеком, а трудности - характер. Если бы вы жили в тепле, уюте, комфорте, в магической семье, были бы вы таким, как сейчас, защищали бы то, что защищаете сейчас?

Гарри усмехнулся. Вымученно. Фальшиво. Собеседник загонял его в тупик и, признаться, он не был к такому готов.

- Вы хорошо информированы. - сухо вздохнул аврор. - Поспорить тут сложно, но зачем просить всего? Я прошу лишь наказать виновных, предупредить катастрофы.

- Не более, чем другие. Не кажется ли вам, что вы просите многое? Или просто хотите, чтобы кто-то делал за вас вашу работу? Ведь в таком случае, зачем этому миру вы? Во всём нужен баланс, и Магия создаёт его, создавая нас. Волшебники потеряли равновесие - появился Тёмный Лорд, Тёмный Лорд потерял равновесие - появились вы. Не это ли была воля Магии - дать вам ту силу, которую вы имеете?

- Вы хорошо убеждаете.

За разговором с графом Гарри утратил связь с реальностью. Несмотря на всю свою странность, собеседником Кадис оказался восхитительным. Возможно, задавшись целью непосредственно убедить Гарри в чём-то, он бы смог это сделать даже без помощи магии, настолько хорошо у него был подвешен язык. Ему хотелось что-то возразить, продолжить дискуссию ещё хоть немного, слушать вещи, о которых он бы никогда не подумал, но увы, они уже стояли на пороге огромного танцевального зала. Лакеи распахнули перед ними двери и склонились в поклоне.

- Милорд, - мысль пришла неожиданно, словно камень, упавший в заснувшие воды и пустивший рябь по её поверхности, - ваш слуга обмолвился, что мы не в Англии. Как это понимать?

Стоя у распахнутой двери в зал, спиной к гостю, граф с удовольствием наблюдал за парами вальсирующих. Балет, движения которого были отточены до автоматизма, выверенные с точностью до секунды движения, идеальные осанки, идеальный наклон головы, идеальная растяжка, идеальный угол подъёма идеальных тонких девичьих ножек. Апогей грации, элегантности, искусства. Но не хватает одного, главного украшения, жемчужины среди серых, невзрачных, ничего не значащих камней.

- Я жду одного гостя, очень важного… гостя. Но он ещё не объявился. Не хотите пока составить мне компанию? Мне так редко встречаются интересные люди, тем более столь известные.

В любой другой ситуации Гарри сразу бы отказался. Он бы распрощался с этим типом ещё в передней, но прекращать дискуссию не хотелось, голос графа бархатом ласкал слух, и, откровенно говоря, Гарри уже не помнил, куда ему требовалось идти, и требовалось ли вообще, его магнитом тянуло вслед за этим человеком.

========== Часть 3 ==========

Лакей оторвал взгляд от билета, внимательно осматривая гостей с ног до головы.

- Приятного вечера, мистер и миссис Нотт.

Пара прошла в холл и присоединилась к чете Забини и Паркинсон. Друзья остановились, взволнованно взглянув на Драко. Он остался позади всех. Стоя в стеклянной арке, обхватив себя за плечи и мелко подрагивая, он так и не решался сделать шаг, сминая чёртово приглашение в кулаке. Тэодор уже думал пойти к нему, если понадобится - даже за руку тащить, но голос мрачного лакея опередил его:

- Добрый вечер, мистер Малфой.

Драко вздрогнул, кажется, побелев ещё больше.

- Господин ожидает вас. – и он, сделав несколько шагов по направлению к Драко, протянул руку, требуя приглашение.

Малфой точно язык проглотил. Казалось, что на попытки не поддаться панической атаке и не убежать с воплями из этого места он тратил все мыслимые и немыслимые силы, и они стремительно покидали его. Трясущейся рукой он ткнул слуге скомканный листок бумаги и шарахнулся от него, стоило тому взять билет. Лакей даже не взглянул на приглашение, бросив её на поднос и медленно поковылял прочь, оставив магов наедине. Девчушка засеменила следом.

Подождав пока парочка скроется, Пэнси, сдерживая восторженный писк, налетела на Драко, заключая в жаркие объятия:

- Я же говорила! Они даже не подумали тебя проверять!

Более живым от этого Драко только не стал. Он всё так же стоял оцепеневший, а его желваки свело судорогой от того, как крепко он стиснул зубы. Дора от души хлопнула его по щеке - подействовало. Малфой вздрогнул и схватился за покрасневшую, ноющую щёку.

- Больно!

- И слава Мэрлину. Палочки.

Помедлив, он обернулся и, убедившись, что за ними никто не следит, извлёк из сапога три палочки.

- Значит так, - деловито начала Паркинсон, тут же заграбастав все, - план такой…

- Нет-нет-нет. Не говори при мне ничего. - Малфой сделал шаг назад, - я ничего не должен слышать. И знать. Если он залезет ко мне в голову раньше, чем я успею это понять, или поймает в петлю, я вас выдам.

- Ладно, - выдохнул Тэо, потирая переносицу, - тогда вали. Мы будем присматривать за тобой на расстоянии.

Кивнув, Драко сделал ещё шаг назад, после развернулся и заторопился прочь, в направлении громкой, но ни нисколько не умиротворяющей музыки. Адреналин достиг такой концентрации, что если бы Драко сейчас бросился бежать, он бы преодолел не менее десяти километров без передышки, даже будучи раненым и истекая кровью. Его трясло, точно кролика в клетке со змеями, горло пересохло, на спине выступил липкий, холодный пот, сердце билось как сумасшедшее везде - в ногах, в груди, в шее, в висках, а конечности заледенели. Малфой был в шаге от того, чтобы сорваться в истерику, забиться в первый попавшийся угол и начать отрицать происходящее. Удерживало его от этого только то, что все углы в поле зрения уже были заняты. Гостями. В глазах которых Драко всё чаще и чаще начал замечать красный ободок вокруг радужки и характерный отсутствующий взгляд.

Он метался по усадьбе уже около полу часа, и за это время освещение убавилось в половину. Единственным более или менее светлым местом оставался главный бальный зал. Там же сохранялась и самая большая концентрация всё ещё вменяемых волшебников, а не корма для монстров. Однако, стоило блондину появится там, как он сразу понял, что в соотношении с вампирами эта “концентрация” смехотворна мала.

Музыка затихла.

И, к своему ужасу, Малфой обнаружил, что стал объектом всеобщего внимания. Всеобщего - это около шести дюжин кровавых, вампирских, голодных взглядов, устремленных на него. Хотя в этом не было ничего удивительного.

Его костюм, бело-серебристый, больше подходил для восточного наложника, чем для уважаемого лорда из знатной семьи. Волосы сплелись в замысловатую, сложную причёску с вплетёнными в них украшениями, торс был прикрыт коротким жилетом, обшитым камнями, короткий, живот и рёбра выставлены напоказ, не защищены. Подходи любой, вонзай когти, пускай кровь. Рукава прозрачны, но запястья скованы тяжёлыми золотыми браслетами. Вместо брюк полупрозрачные шаровары с нагромождением цепей на бёдрах и такими же браслетами на лодыжках. Должно быть, в изначальном варианте они были кандалами. Единственным утешением всему этому постыдному уродству был плащ с меховым воротником, в который можно было хоть как-то закутаться и не сгореть от стыда или не умереть от холода. Драко действительно замерзал. А еще он испытывал чувство ужасного стыда, словно он появился обнажённый перед толпой народа, однако, видит Моргана, такое уже бывало.

Кусок мяса, брошенный в волчью клеть…

Сзади послышались шаги.

Вот и всё. Это его конец. Страх достиг своего апогея и от ужаса Драко не мог сделать вдох.

Он не ощущал чужого присутствия за своей спиной, но точно знал, кто там стоит. Чужие пальцы едва заметно скользнули по меху, затем между лопаток, вдоль позвоночника, от чего Драко невольно выпрямился, и остановились на талии.

- Для меня большая честь, что вы почтили мой светский раут своим присутствием, лорд Малфой. - вампир даже не пытался скрыть издёвки в голосе, а его острые когти болезненно вонзились в бок Драко. Волшебник стиснул зубы. Он всё стерпит. У него получится. Нужно только дождаться… Рано или поздно, Гэбриэль снимет с него маску и тогда… Вампир притянул его к себе ближе и подал руку. - Идём. Подаришь мне танец. Надеюсь, ты же не разучился танцевать за все те годы, что прятался от меня в своей норе.

Драко замедлился лишь на секунду, а когти уже проткнули кожу, выпуская маленькие бордовые капельки. Приказы герцога должны выполняться незамедлительно - в противном случае наказание было очень болезненным. Драко тут же вложил свою руку в раскрытую ладонь своего бывшего мастера, но так и не произнёс ни слова. Заговорить было страшно. Смотреть в глаза - опасно. Ослушаться - смертельно. Хотя, на самом деле смерть - это та роскошь, которая не будет ему позволена.

Под единодушное молчание всех присутствующих они спустились по широкой лестнице и вышли в опустевший центр зала. Яркого жёлтого света уже почти нигде не осталось, свечи неестественно горели красным огнём, что означало - людей в сознании больше не осталось. Проходя по залу в тусклом свете, Драко замечал людей с пустыми стеклянными глазами, смотрящих в пустоту перед собой, и тех, у кого по шее уже стекала кровь. В воздухе витал стойкий запах металла.

Остановившись, Кадис повернулся к Драко и заставил его встать перед собой.

Секунда. И музыка вновь заиграла в стенах усадьбы.

Драко загнанно вжал бы голову в плечи, да вот только острый коготь, впивающийся ему под челюсть, мешал это сделать. Поджав дрожащие губы, он смиренно, не открывая глаз, приблизился к вампиру, положив свою руку ему на плечо. Чужие пальцы отпустили его горло, вернувшись назад на талию. И ровно с первым тактом мелодии они сдвинулись с места.

Несколько раз подряд Кхалил резко дёргал его, заставляя разворачиваться. Веселья ради - чтобы волшебник утратил ориентацию в пространстве - и Драко едва не падал. Вампир ловил его в последний момент. Глаза пришлось открыть, но Малфой продолжал упорно смотреть куда угодно, лишь бы не на бывшего учителя. Музыка стала громче, а движения - резче, агрессивнее. Это походило на игру хищника с добычей.

Перехватив Малфоя за кисть, вампир развернул его, скрутив тому руки и притиснув к себе спиной. Когти вновь впились в шею, Гэбриелю не надо было даже прислушиваться, чтоб распознать безумный стук сердца в груди жертвы. Поднимаясь выше, он царапал кожу подбородка, щеки. Запрокинув голову, Драко судорожно втянул носом воздух, вампир до боли стиснул его челюсть, заставляя открыть плотно стиснутые зубы. Страх в скором времени грозился достичь своего апогея, обещая магу либо паническую атаку, либо сердечный приступ. Один из пальцев скользнул в приоткрывшийся рот и болезненно надавил на язык, проходя врываясь глубже. Поперхнувшись воздухом, маг вжался затылком в плечо мужчины, тщетно пытаясь отстраниться. Уже два пальца проникли ему прямо в глотку, а в следующий миг волшебник захлебнулся заполнившей его рот кровью - Кхалил своими когтями рассёк ему язык. Драко в ужасе дёрнул рукой, инстинктивно желая прикрыть рот, но вампир не позволил ему этого, сжимая до хруста запястья, так сильно, что Малфой не смог сдержать булькающего стона.

- Бессовестный мальчишка. - с нотками раздражения прошипел Гэбриэль, склоняясь над своей добычей. Этот аромат… Прикрыв глаза от наслаждения, вампир прижал тело жертвы к себе сильнее, проводя носом по виску волшебника, вдыхая его запах, запах его крови. Крови наследника Малфоев. - неблагодарный…. Сколько трудов я вложил в тебя… сколько сил… а ты отплатил мне таким грязным предательством. - И с этими словами вампир в остервенении вонзил клыки в тонкую бледную шею.

На секунду свет в глазах Драко погас, а после шею прострелила острая боль, голова закружилась и тело разом ослабло. После пяти мучительных лет служения вампиру и практически не прекращающейся гипотонии, вызванной хроническим недостатком крови в кровеносной системе, организм стал особенно чувствительным к любым отклонениям от нормы.

- Нет… - давясь кровью, хрипнул Малфой, судорожно цепляясь свободной рукой за чужой локоть. Ноги потяжелели, голова налилась свинцом. С каждым глотком существа Драко чувствовал как земля уходит из-под ног, а комнату перед глазами размывает всё сильнее.

Артамиэль с наслаждением высасывал из жертвы жизнь, упиваясь горячей металлической жидкостью, заряженной магией сотни предков. Его чувствительный слух улавливал судорожное биение измождённого сердца,хриплое учащённое, и уже начинающееся сбиваться дыхание. Тело в его руках обмякло, держась на ногах из последних сил.

Однако для герцога это было слишком лёгкой победой. В принципе, ему вообще ни к чему не требовалось прикладывать усилия. Но сейчас… сейчас быстрый конец его злил. С трудом оторвавшись оторвавшись от столь желанной крови, преодолевая собственную жажду, Кхалил оттолкнул от себя человека, наконец позволив ему упасть.

Драко грохнулся на пол, едва успев подставить руку, чтобы смягчить падение, а другой зажать кровоточащую рану. Мир перед глазами расплывался, повсюду сновали ноги танцующих пар, что усугубляло головокружение. Тело бросило в холод.

- Отвратительное зрелище. Ты самому себе не противен? Валяешься на полу, как тряпка… - при маломальском желании вампир мог бы отправить его пинком в полёт до стены, но, очевидно, человек такое не пережил бы. Поэтому вампир воздержался от острого желания покалечить мальчишку ещё больше. Времени на это у них теперь хоть отбавляй.

Хрипло дыша и завалившись на бок, опираясь на согнутую в локте руку и становясь на четвереньки, Драко с трудом предпринял унизительнейшую попытку подняться. Объективно говоря, по большей мере здесь стоял вопрос не унижения, а выживания. Если он не встанет сам - его поднимут на ноги. От гудения гула в голове и головокружения его заносило и он терял равновесие, а его и без того никчёмные попытки подняться вызывали смех у окруживших их кровопийц. Гэбриэлю очень быстро наскучило это зрелище, и когда Малфой вновь попытался не упасть в лужу из его собственной крови, он схватил его за косу и резко дёрнул на себя, заставляя вскинуться, вскрикнуть. Кровь из раны хлестнула сильнее. Было жалко терять пол-литра этой божественной жидкости и артефактор с яростной жадностью приник губами к шее волшебника, зализывая четыре кровоточащих отверстия. Под языком вампира они затянулись моментально.

Нельзя сказать, что это сильно помогло. Малфой чувствовал себя всё так же ужасно, а от возобновившегося танца его начало тошнить. Хотя, танцем это назвать уже было нельзя. Он был подобен кукле на ниточках, за которые Кхалил дёргал, чтобы было не так скучно. Драко падал, его вновь ставили на ноги и заставляли двигаться. Он цеплялся за чужие руки и одежду, ему выворачивали запястья и душили в “страстных” порывах.

***

Нотт с силой сжал бокал с непонятным пойлом, так что тот треснул в его руке. Всё это время он, тихо скрепя зубами от злости, наблюдал за мучениями друга издалека, с балкона, прячась за портьерой. В то время как Гризельда уже заканчивала расчленять лакея, осмелившегося предложить им это самое пойло. Лицо её, холодное, бесстрастное и скупое на всякого рода эмоции, и сейчас не отличалось богатством мимики, когда немка с особым садистским удовольствием прокручивала фамильный серебряный нож в уже беззубом рту барахтающегося кровопийцы, сидя на нем верхом верхом. Чтобы убивать, ей далеко не всегда требовалась палочка. От соприкосновения серебра с телом нечисти его кожа дымилась и плавилась, и, вероятно, он бы орал как резаный, если бы до этого ему не перерубили связки.

- Сукин сын… - яростно прошипел сквозь зубы Тэодор, смахивая с руки осколки.

Его дражайшая супруга, уже расправившаяся с отбросом общества, совершенно аристократично запихала останки за ширму восточного происхождения, расправила складки на чёрном бархатном платье с белыми кружевными розочками и стала подле него, выразительно посмотрев. Так, как умела только она, при этом не задействовав ни единого мускула на своём удивительно безэмоциональном лице. Надо было заметить, что это - её основной способ общения. Однако, к чести Тэодора, за долгие десять лет брака он уже научился понимать свою благоверную без слов. Вообще. Вот и сейчас, бросив короткий взгляд на жену, он вернулся к наблюдению:

- Я ничего не делаю.

В другом конце зала, у самого выхода, Нотт видел Блейза, а где-то в коридоре позади него мелькала Доротея. Пэнси пока нигде не наблюдалось. Она должна была быть в зале среди танцоров или лавировать меж колон, но её нигде не было видно. Успокаивало лишь то, что подруга была вооружена палочкой и портключом. Если не справится - в крайнем случае ускользнёт. По сути, каждая из их маленьких группок была вооружена и имела пути отхода. Кроме Драко, которому бежать было нельзя, хотя, будь его воля, он сверкал бы пятками в первых рядах. Его можно было понять.

Гризельда вновь посмотрела на мужа. Тот покосился на ширму и кивнул:

- Да, давай переместимся.

***

Дрожа всем телом, судорожно хватая ртом воздух, Драко обессиленно уткнулся лбом в грудь своего мастера, зацепившись ледяными пальцами за край его воротника. Ещё один танец он точно не переживёт, откинется прямо в процессе. Мир перед глазами то тускнел, то светлел, в горле застрял комок, хотя желудок был абсолютно пуст - ещё с ланча он ничего так и не съел. Он уже с трудом понимал, что с ним делают. Хотелось просто обессиленно упасть на пол, закрыть глаза и больше не вставать. Чужие пальцы сомкнулись на его подбородке, подняли голову, и последнее, что смог различить перед собой волшебник, перед тем как наступила кромешная и беспросветная тьма, были два горящих, словно огни, кроваво-красных глаза.

Страшное ощущение бесконтрольного падения повергло Малфоя в дичайший ужас, владей он своим телом, уже бы бился в панической атаке. Но…

Свет полился отовсюду. Был так ярко, что ослеплял. Пыль и песок попадали в глаза, в рот, нос. Шум, крики людей, звуки выстрелов, пулемётные очереди прямо над головой. Драко почувствовал, как по щекам покатились слёзы. От всего. От боли, от страха, от воспоминаний. От осознания, что сейчас произойдет. Он перевёл исступлённый взгляд сначала на винтовку в своих руках, а после - в сторону, где мужчина с армейской нашивкой британской армии офицер Джон Боут палил по врагам, тратя последние патроны. Это конец. Они окружены. Подкрепления не будет. Их никто не спасёт.

- Стреляй! Ну же!! - крикнули ему.

Тело двигается само. Воспоминаниями нельзя управлять. Он разворачивается, дёргает приклад, целится, стреляет в надежде убить хоть кого-то. Экономь патроны, не экономь - результат не изменится. Другой мужчина выскакивает из окопа и бросает гранату - его звали Фагги. Пуля пробила ему правый глаз, разорвав затылок и вышибив мозги. Он помогал Драко на учениях, учил держать оружие, стрелять… Граната не пролетев и пяти метров, взорвалась. Их накрыло волной пыли и Малфоя оглушило.

Рывок. Следующее воспоминание.

Грязная, вонючая, сырая яма - место, где держали военнопленных. Их бросили сюда несколько дней назад и с тех пор покормили лишь единожды - заплесневелыми объедками и протухшей водой. Трое уже умерло от полученных ран, скончались и те, чей организм не справился с отравлением. Джон сидит рядом, позволяя уронить голову на своё плечо. Драко не знал, почему именно к нему из всего отряда он проникся некой симпатией. Возможно, причина в его ярких зелёных глазах? Или в чрезвычайном стремлении помогать всем подряд? Драко почти уснул, как вдруг раздаётся скрип. Их тюремщики вбегают в пещеру, яростно что-то кричат на своём языке, тыкая им в головы стволы. Они были чем-то злы или взволнованы… Драко не хватало сил на то, чтобы даже просто уловить отголоски их мыслей. К его ужасу, двое из солдат, отшвырнув Джона и Дэвида, направились именно к нему, прижали к стене. Один достал нож и распорол рукав его левой руки. Сердце Малфоя ушло в пятки, когда солдат, оголив его запястье с чёрной меткой, что-то крикнул своему командиру. Что-то было не так. Маглы не могли знать о предназначении Чёрной метки, но откуда тогда они знали что и где искать? И главное, зачем? Ответов Драко, естественно, никто не дал. Вместо этого солдаты опрокинули его наземь и крепко прижали руки к земле, чтоб не вырывался. Кто-то из его отряда закричал, пытаясь заступиться за товарища, но прозвучал выстрел и все затихли. Над Малфоем навис громила с огромной кувалдой на плече. Ужас и паника охватили его, сердце от страха забилось, словно взбешенное. Требуется магия, он должен сколдовать заклинание и плевать, что это его выдаст - его жизнь в опасности! Хоть что-то!… Мужик с размаху обрушил кувалду ровно на колено Драко и тот истошно завопил, забившись в агонии от переполняющей его боли. В этот момент стены пещеры начали покрываться трещинами, а земля под людьми завибрировала. Солдаты застыли в нерешительности, но командир вновь что-то каркнул, и, помедлив, громила вновь замахнулся кувалдой. Стоило только молоту обрушиться на вторую ногу волшебника, как вены на руках магла вздулись и лопнули. Он бился в конвульсиях от боли точно так же, как сам Драко. Шея вздулась, глаза покраснели и выкатились наружу, грозясь вот-вот лопнуть, он начал захлёбываться собственной кровью, заорав что-то и в исступлённом бреду стал расцарапывать себе лицо и грудь разкуроченными руками с болтающимися кусками плоти на кожных лоскутах. А когда его друзья попытались его остановить, то в ужасе отпрянули - с магла, точно с банана, начала слоями сползать кожа, обнажая прослойки жира, затем мышцы и сухожилия. На глазах у пораженных солдат куски ткани, шлепаясь на земляной пол тюремной ямы с мерзким чавкающим звуком, пенились, вскипая и превращаясь в кровавое месиво. Крики, ужас, боль… Пуля пробила ему плечо. И вновь провал.

Рывок.

И вот они уже на улице. Их поставили на колени в ряд, всем, кроме него, нацепили мешки на голову. Командир что-то говорит, смеётся над ними, обращаясь к Малфою. Что им нужно именно от него, волшебник никак не мог понять. После нескольких недель боли, пыток и страданий хотелось уже, чтобы он поскорее заткнулся и просто пустил ему пулю в лоб. Так как Драко не мог ни стоять, ни сидеть, ему позволили валяться на земле со связанными руками и кляпом во рту у ног командира, который с удовольствием пинал его то в голову, то в живот. А потом поднял за отросшие волосы и повернул головой к смертникам. Драко смотрел, как одному за другим его товарищам стреляли в затылок. Последним был Джон. Сердце Малфоя болезненно сжалось, когда тело мужчины ничком повалилось на землю, в лужу крови. А после дуло приставили и к его виску и… Все люди в том лагере не прожили больше минуты. Ровно столько понадобилось герцогу, чтобы превратить целую орду вооружённых до зубов исламистов в мясное месиво. Драко так и лежал в луже крови и стеклянными глазами смотрел на тела своих бывших товарищей.

Чвак.

Чвак.

Чвак.

Хрусть.

Эти звуки издавал убийца, прохаживаясь по истекающим кровью трупам и давя их кости.

Крови было столько, что земля не успевала её впитывать.

Нещадное солнце пустыни, словно испугавшись монстра, спряталось за тяжёлыми свинцовыми тучами. Ветер совсем стих. Над Малфоем нависла длинная тень. Чужая рука потянула за ворот, заставляя сесть, хотя это и давалось с огромнейшим трудом. Ноги не слушались, любое движение вызывало невыносимую ломящую боль. Из-за лихорадки Драко едва мог соображать и не пытался сопротивляться, когда его подняв за шею оттащили и закинули на раскалившийся на солнце капот машины. Острые когти больно ранили воспалённую кожу, разрывая грязную, пропитанную потом футболку, спину обжигало железо, обещая оставить глубокие ожоги, а боль от переломанных ног, усиливающаяся при малейшем движении, сводила с ума. Чужая рука рванула пояс брюк, отрывая пуговицы, оголяя таз и бедро, а дальше всё размывалось, сливалось в один непрерывный поток боли, различавшийся лишь своими оттенками и источниками.

***

- Что-то мне это не нравится… - пожевывая фильтр сигареты, мрачно протянул Забини, вглядываясь в полумрак зала. Источников света осталось совсем мало, точка наблюдения не самая удобная, Паркинсон нигде не было видно, да и с Малфоем творилось явно что-то странное. Ещё минуту назад долговязый уродим чуть ли не пол вытирал, Драко едва на ногах стоял, а сейчас вальсирует как ни в чём не бывало, спина ровная, будто прут проглотил, в такт идеально попадает. - Где Пэнси…? Почему она не следит в зале?

Доротея, в это время стоявшая у окна и изучавшая местную растительность, бросила через плечо:

- Мы решили немного план поменять. Там слишком опасно.

- А предупредить, значит, забыли?

- Нет. Просто если вы чего-то не знаете, то и не расскажете этого. - закончив подманивать ветви старого, раскидистого бука ближе к стенам здания, женщина отлипла от окна, и процокав на своих каблучках назад к мужу, выглянула из-за его плеча. - А это ещё что?! - вдруг воскликнула она.

В этот момент произошло сразу три вещи.

***

Из серебристых, смотрящих перед собой остекленевшим взглядом глаз с кровавым ободком текли слёзы боли, хотя лицо было напрочь лишено эмоций. Музыка замедлялась, становилась тяжелее. Пар на танцполе всё меньше. Красные свечи гасли, и зал вот-вот погрузится в полный мрак. Волшебник и вампир кружились в своём гордом одиночестве, личном, деструктивном уединении, губительном союзе.

“I know you! I walked with you once upon a dream.”

Перехватив Драко за талию, опрокинув назад, Кхалил шумно втянул носом столь желанный, сладкий, возбуждающий аромат той самой крови, любовно провёл рукой по груди, к шее, размазывая кровавые потёки, склонился, проводя языком по запятнанной мраморной коже, от ямочки между ключицами до самого подбородка и с вожделением впился в окровавленные губы, ныряя языком в заполненный кровью рот. Это был чистый, подлинный экстаз в самом первобытном виде. Его птичка наконец вернулась в клетку. Опьяненный ощущением собственного триумфа герцог сомкнул руки, нещадно стискивая хрупкое людское тело своей нечеловеческой силой. Кости жалобно захрустели, воздух из лёгких вышел и через несколько секунд, даже будучи под чарами, тело мага забилось в конвульсиях, задыхаясь.

“I know you! That gleam in your EYES is so familiar a gleam!”

Как жаль, что людей нельзя истязать вечно. Они имеют глупое свойство ломаться. А сломанные, они уже совсем не такие привлекательные.

Раздражённо выдохнув, Гэбриэль нехотя разжал объятья и вернул Малфоя в вертикальное положение. Губы, подбородок, шея, грудь, руки, белые одежды - всё было перепачкано в его крови. Осклабившись, вампир мазнул губами по щеке своего протеже, оглаживая его ягодицы и бёдра:

- Как же долго я этого ждал. Надеюсь, ты налетался в своё удовольствие, птенчик… - и на этих словах он вонзил когти в человеческое тело, - потому что это были твои последние свободные дни. Мой маленький. Глупый. Лживый. Котёнок. - но Драко, естественно, ничего не ответил. Он не слышал и не видел его. Его сознание было замкнуто в кольцо самых страшных, болезненных воспоминаний без шанса на спасение. А тело двигалось согласно воли своего кукловода. - Этот дивертисмент меня утомил. Пора возвращаться домой. У меня будет для тебя подарок. Эти цепи я ковал специально для тебя.

Отпустив Малфоя, Кхалил стал подле, вновь протянул руку, и дождавшись, пока Драко возьмётся за неё, двинулся в сторону выхода из зала.

Свечи потухли.

Повсюду витал запах человеческой крови, жаркие, голодные причмокивания хищников и тихие подвывания жертв.

Поднявшись по лестнице, парочка вышла на второй этаж. Здесь было куда меньше гостей, и чем глубже вампир заводил своего протеже в особняк, тем безлюднее становилось. Пустой коридор привёл их к дубовым дверям, за которыми скрывалась небольшая комнатка. В ней нашли своё пристанище рояль, который уже давно не служил по назначению, кушетка с засохшими пятнами крови на ней, и тяжёлый, массивны дубовый стол, заваленный документами, подтверждающими личность и право землевладения, содержащими разрешения на пересечение границ (в большинстве своём фальшивыми), свитками со списками имён гостей, их адресов, должностей и прочего, подносами с теми самыми злополучными приглашениями, а также небольших размеров деревянная шкатулка.

Дверь хлопнула, но заевший замок не позволил ей полностью закрыться, оставляя небольшую щель. Кхалил обернулся к Драко. Его вожделеющий взгляд скользил по безвольному телу, которым он, однако, не мог насладится в полной мере… Артамиэль провёл подушечкой большого пальца по потрескавшимся губам, покрытым кровавой коркой. В брюках уже давно было тесно и вторую руку он положил на свой пах, потирая крупный бугорок. Член ныл, требуя особого внимания. Особого внимания от особого человека.

- Как не наряжайся, а лишние тряпки тебя никогда не красили. - томно выдохнул вампир, и сгреб в кулак ткань плаща, намертво прилипшего к телу игрушки. Так жаль ему было лишать себя такого удовольствия. Без своей магии Малфой сходил с ума. Но ничего не попишешь, костюм надо снять… В следующий раз он предусмотрит эту оплошность. Подняв руку, Гэбриэль стиснул камень когтями. От напряжения на бледной коже выступили тёмные вены. Через несколько секунд на сверкающих гранях начали появляться трещины. Одна за другой, всё длиннее и длиннее.

Хрусть.

И прекрасный алмаз стоимостью в тысячи долларов разлетелся на мелкие осколки.

Драко передёрнуло. Будто огромный ржавый крюк вонзился ему в живот и, разрывая плоть, рывком дёрнул его прочь из непроглядного мрака, ледяной воды и нескончаемой боли назад - на земную твердь и свет. Ноги тут же подкосились и Малфой грохнулся на пол у ног вампира, содрогаясь и болезненно скуля. Маскарадные одежды рассеялись белой дымкой, оставляя на Драко его домашнюю рубашку с широкой горловиной и чёрные брюки, длинные волосы расплелись, рассыпались в беспорядке, стекая каскадом, заслоняя лицо волшебника. Магия постепенно начала возвращаться, наполняя его тело силой, однако ощущение это было далеко не из приятных, словно судорога во всём теле. Пошевелиться больно, лежать больно, даже вздохнуть больно. В голове звон и гул, кровь бьёт в висках, сильное головокружение и тошнота. Давление всё такое же низкое. Он не сможет встать, даже если приложит к этому все силы.

- Твои волосы отросли ещё сильнее? Думал, ты сострижёшь их, но ты решил оставить… Для меня? Мммм… восхитительно, - низко прорычал вампир, высвобождая уже стоящую колом плоть и скользя по ней рукой. Нагнувшись, Кхалил, игнорируя стон, сжал в кулак длинные платиновые пряди и потянул вверх, заставляя Драко повиснуть так, чтоб его лицо было точно у его паха. Крупный, толстый, мясистый член, покрытый тёмными венами, подрагивал в напряжении, и вампир, оглаживая его, ткнул влажной головкой в искажённое болью лицо Драко, проводя по щеке и упираясь в плотно сжатые губы. Из дырочки начинает сочится смазка, течь капля за каплей обрисовывая контур головки, собирается на крайней плоти и пачкая побледневшие губы, - как хорошо он смотрелся у тебя за щекой. Надеюсь ты за эти пятнадцать лет не разучился сосать как следует? Впрочем, не важно. Когда вернемся, ты из глотки мой член не выпустишь.

Драко, белый, точно снег, трясущийся крупной дрожью, с расширившимися от ужаса зрачками, смотрел на своего мучителя полным животного ужаса глазами. Каждая мышца в его теле напряглась, нерв натянулся, клеточка сжалась. Доля секунды, в отчаянном порыве хоть как-то предотвратить неминуемую участь Малфой распахнул рот и в этот момент из него вырвался животный рык, пасть разрослась, зубы заострились, клыки удлинились, зрачки вытянулись, тело начало деформироваться и… Пинок, обрушенный на него с чудовищной мощью, будто в него попал бладжер, и сломавший два ребра, отшвырнул Драко через всю комнату прямиком в стол и тело, ударившись о него, безвольной куклой грохнулось на пол. От болевого шока и прерванной трансформации Малфой готов был потерять сознание, но окунуться в спасительную пустоту ему не дал нахлынувший приступ рвоты кровавой желчью. Внутренние органы скручивало в диком болевом спазме.

- …блядь! Да как ты… Не представляешь, что я… ть не благодар… - до сознания долетали лишь обрывки фраз. Мастер был в ярости. И Драко понял, что для него это конец. Он не успел обратиться и вывел вампира из себя. Опять приступ кровавой рвоты. Рывок - и его затылок слишком тесно познакомился с краем стола, заставив прижаться нему спиной и запрокинуть голову. Сильные пальцы разжали его челюсти, заставив Малфоя задохнуться, когда пульсирующий от напряжения член вбился в его рот с силой проталкиваясь глубже внутрь глотки. Саднящим затылком его опять стукнуло о край столешницы, а из глаз брызнули слёзы, когда мучитель надавил бёдрами сильнее. Орган с трудом помещался у мага во рту, едва ли не выворачивая челюсть из суставов, полностью заполнял просвет судорожно сжимающейся глотки, сдавливая трахею, в то время как сам Драко неистово и ТЩЕТНО бился под чудовищем в бесплодных попытках отпихнуть того. Не помня себя от боли, волшебник брыкался, бился, царапался, пытался сжать челюсти, вредя себе тем самым ещё сильнее, но всё было бесполезно - под напором вампира он был бессилен. Орган с трудом протискивался во влажное, горячее узкое горло, но Кхалил плевать хотел на мучения и жалкие потуги своего протеже, ещё толчок - и он полностью вдавил плоть в горячо любимый, сладкий ротик. Одной рукой приходилось удерживать челюсть Малфоя, но другой, отпустив спутанные, перепачканные светлые волосы, он провёл по напряжённому горлу мага, сдавливая его, лаская собственный член в чужой глотке. От наслаждения Гэбриэль томно зарычал сквозь сжатые зубы, запрокинул голову назад и блаженно прикрыл глаза. Эта головокружительная теснота и сводящие с ума сжимающиеся стенки дарили ему неземное удовольствие. Однако, судорожные метания человека начали приобретать конвульсивный характер - Драко задыхался. Убивать своё сокровище вампир совершенно не планировал, а значит, как бы ему не хотелось постоять так подольше, нужно было позволить волшебнику сделать спасительный глоток воздуха. Досадно рыкнув, Гэбриль подался назад, покидая рот Малфоя, и, едва получив относительную свободу, маг тут же зашелся в надрывном приступе кашля и рвоты. Горло нещадно болело, суставы и мышцы простреливало от минимального давления, желудок в бесцельных попытках выдавить из себя хоть что-либо, скручивался в чёртов узел. Драко успел сделать лишь несколько полноценных вздохов, не сопровождаемых приступами, как его голову вновь задрали кверху, а челюсть оттянули вниз. Больше вампир не медлил, с размаху заходя на всю длину. Сделав несколько плавных движений, насколько это можно было так назвать, он вновь вышел, позволяя Драко отдышаться. Но с каждым следующим погружением в голо пленника паузы становились все реже и короче. Получая столь долгожданное наслаждение, вампир забывал о человеческой природе своего партнёра. Воздуха критически не хватало с каждым разом всё сильнее и сильнее, силы полностью оставили его тело, сознание периодически покидало на доли секунд, бывший наставник с каждым разом всё ближе и ближе подводил его к грани необратимого. Словно дикое животное он, ломая столешницу, впился в дерево когтями, зажмурившись, рычал и, словно обезумевший, яростно вдалбливался в податливое, обмякшее тело. Лишь на краю одурманенного наслаждением сознания билась мысль о том, что стоит ему лишь чуть сильнее надавить - и человеческое тело не выдержит, сломается под его напором, а на его руках окажется кровь ещё одного Малфоя. Этот едва слышимый звоночек отрезвлял на короткое время, спасая колдуну жизнь.

Разрядка уже чувствовалась, опьяняя разум вампира. Разжав наконец-таки когти и стряхнув с рук осколки разломанного стола, он выпрямился, взял голову блондина в обе руки и начал натягивать того на свой пульсирующий член, раздалбливая его горло. В какой-то момент замерев, он плотно прижал голову Малфоя к себе, войдя в него максимально глубоко и со стоном начал обильно изливаться, заполняя Драко своим семенем. Сперма залила горло, рот, попала в нос, хлынула вниз, заполняя пищевод. Холодная, серая, липкая, терпкая. От неё становилось дурно, тошнило ещё сильнее.

Руки перестали удерживать утратившего связь с реальностью Драко и он, соскользнув с ещё не полностью обмякшего члена, грохнулся на пол, задыхаясь от кашля и рвотных позывов.

- Мордред, как же мне этого не хватало… - шипел вампир, выдавливая остатки семени на содрогающееся тело, - Нужно будет сразу разработать твоё очко, когда вернемся. Вряд ли ты сможешь принять меня целиком с первого раза после такого длительного перерыва.

Драко не откликнулся. Челюсть не смыкалась, оба сустава были беспощадно вывихнуты. Он содрогался в неутихающем, надрывном приступе кашля, лёжа в луже собственной рвоты из спермы, крови и желчи. Вытеревшись подвернувшейся тряпкой, Артамиэль бросил раздражённый взгляд на неутихающего бывшего протеже. Если подумать, то его организационнная работа выполнена и всё, что хотел, он уже получил - так что оставаться тут больше нет смысла… Ах, точно… Взгляд упал на коробку, стоящую на краю стола. Помимо бала, у него была ещё одна миссия. Очень странная миссия. Вручив ему артефакт неясного свойства, Древняя велела передать его в этот вечер… вот только кому - так и не сказала. Стоило ли ему озаботится этим вопросом? Ведь её приказы всегда довольно туманны и расплывчаты… Она вполне могла повелеть пойти и встретить друга в таком-то трактире, а на деле ты встречаешь одного из немногочисленных охотников Ватикана, который, правда, через время становится твоим шпионом, но сути дела это не меняет. Может, ему просто следует оставить здесь ларец? И он сам попадёт в руки того, кому предназначен?

На черном дереве была вырезана церковная печать, отчего прикасаться лишний раз к нему вампир не имел ни малейшего желания. Пожалуй, следует просто отдать прислуге приказ наблюдать за коробкой и выпроводить людишек, когда Жатва подойдёт к концу.

Цокнув языком, Гэбриэль сорвал с кушетки пыльную простынь и направился к Драко, желая забрать его из этого провонявшего насквозь…

Шурх.

На полушаге вампир застыл, всецело обратившись в слух.

Тук-тук. Тук. Тук-тук. Тук. Тук-тук…

Кто-то… Кто-то притаился. За дверью. Простынь тихо упала на пол. Как он раньше… Повернул голову. …не услышал… Перенёс вес на другую ногу. …биение… Молниеносный рывок! …чужого… Дверь распахнулась! …сердца!

И кончик узорной волшебной палочки застыл меж глаз вампира, целясь точно в голову. Из темноты коридора, на него бешеные, полные неистовой, всепоглощающей ярости смотрели горящие чёрные глаза скалящейся брюнетки. Уклонится не было шанса. Оглушительный взрыв сбил двухметровое тело с ног, разорвав голову и верхнюю часть туловища на на ошметки.

***

К несчастью, пока Тэодор и Гризельда меняли точку наблюдения, они упустили перемены, произошедшие в зале. Драко явно вёл себя очень странно, очевидно, он уже был под контролем. Музыка стихала и свет постепенно гас, видимо, прелюдия для жертв закончилась и в красивой картинке более не было нужды.

- Держись поближе. - шикнул Нотт супруге, замечая несколько особей, не сводящих с них красных глаз. Очень не хотелось развязать драку. Они в крайне невыгодном положении и бежать было нельзя - друзья на них рассчитывали. Гризельда окинула взглядом балкон, в нескольких метрах от них была арка в коридор. Возможно, там тоже не мало народа, но уж точно меньше, чем в зале.

Женщина развернулась на каблуках, схватив супруга за рукав, и потянула назад как можно скорее. Трое мужчин отделились от толпы и двинулись следом. Выскочив в коридор, ведьма молниеносно прижала супруга к стене, вырвала заколку из волос, так что те локонами упали рассыпались по плечам, и впилась губами в шею мужа, удачно прикрывая его лицо гардиной. Выскочившие следом вампиры ненадолго растерялись, не увидев убегающих. По коридору то тут, то там были разбросаны “зажимающиеся парочки” или группки из трёх-четырёх особей. Слышались тихие стоны и вздохи, причмокивание и пошлое хлюпанье. Вампиры прошли вперёд.

Немного повернув голову, Гризельда смогла увидеть уходящих мужчин. Тэодор положил руку ей на талию и мягко надавил, принуждая сдвинуться с места. Им следовало убраться отсюда как можно скорее. На полу лежал ковёр - мягкий, ворсистый - стук женских каблуков на нем был практически не слышен. Парочка торопливо зашагала прочь, пока…

- Эй!

А в следующую секунду перед ними вырастает тень, оформляясь в скалящего длинные клыки нежить:

- Привет, красавица. Далеко собрались?

Тэодор дёрнул жену назад, загораживая собой:

- Остынь, красавчик. Второй комплект зубов не вырастет. - Но они уже были окружены. Те трое вампиров, которых ранее удалось сбить со следа, вернулись и к ним присоединилась еще парочка.

Гризельда крепче сжала руку мужа, извлекая из складок платья палочку. По полу под ногами вампиров расползся угловатый рисунок чёрного солнца, а в следующую секунду столб чёрного света фаворского выжег четверых мертвецов - беззвучно и беспощадно.

- Паламитка!!* - взревел вампир, стоящий перед ними, и это стало его последним словом в жизни, прежде чем его постигла та же участь.

К сожалению, его крик не остался незамеченным. Отовсюду послышался шорох. Вампиры, которые до этого были увлечены своими жертвами, обратили на них своё внимание. Схватив жену за руку, Нотт бросился вперёд по коридору. Сражаться одной палочкой с целой ордой вампиров - хуже и придумать было нельзя.

- Nigrum sole! - выкрикнула ведьма на бегу, вновь возводя столб света. Однако, каково же было её удивление, когда заклятье не возымело никакого эффекта! Нечисть прорвалась сквозь него и даже те немногие ожоги, которые нанесла им магия, практически сразу затянулись! В какой-то момент Тэодор развернулся, перехватывая у жены палочку, и вскрикнул:

- Репульсо!

Вампира, почти настигшего их, отшвырнуло назад, своим телом он сбил несколько товарищей, следовавших за ним. Однако, от внезапно прилетевшего в ответочку чугунного, ветвистого канделябра увернуться не смог, и со стоном грохнулся на пол. Гризельду сбил с ног другой вампир, сжав шею своими костлявыми пальцами и поднимая над полом. Задыхаясь, ведьма вцепилась в его руку.

- Сучка. Ты сдохнешь пер… - веревки, обмотавшие его голову, а затем и туловище, не дали ему договорить. От неожиданности вампир выпустил женщину и нелепо грохнулся на пол, извиваясь ужом в стягивающихся верёвках. Та же участь постигла и кровопийцу, уже успевшую воткнуть свои клыки в шею Нотта. Поднялся шум. Гризельда, не теряя самообладания, вцепилась в палочку и уже потянулась за супругом, когда внезапный хлопок аппарации заставил её вздрогнуть. Между ними и вампирами, точно стеной вырос не кто иной, как Гарри Поттер, с палочкой в вытянутой руке. Один из вампиров по глупости решил повторить атаку, но стоило ему лишь протянуть руку к аврору, он тут же отдёрнул её назад. Пространство между мракоборцем и нечистыми едва ли не искрилось от мощнейшего Репелло Инимикум, разделившего коридор на две части.

- Я - старший аврор британского отдела по борьбе с преступностью, Гарри Джеймс Поттер. Вы обвиняетесь в нарушении пунктов: 1 - договора о содружестве с магическими расами - ненападении, 1/7 - попытке убийства гражданских, 7/4 - запрете на испитие крови волшебников. Я извещу о произошедшем министра магии Великобритании, а также Международный Магический Совет.

Кажется, вампиры немного подуспокоились, однако, весёлости вовсе не растеряли.

- Хе.. - прыснула нежить, которую до этого он успел связать. От верёвок ей уже помогли избавиться, - Старший аврор британского отдела… - передразнила она его, и сплюнула на пол, - Захлопни пасть, кусок мяса. Думаешь, ты первый такой умный? Весь такой невинный, крыса под прикрытием. Да господин сразу тебя раскусил. Поэтому и пустил~ Думаешь, тебе хоть кто-то поверит? Чем докажешь? Свидетели где? Или этих потащишь? - она небрежно махнула рукой в сторону Ноттов. Её оскал стал ещё шире и злее, точно у гиены, растягивающей клыкастую пасть, а голос - тише и слаще, - Пожирателей смерти~

Гарри резко развернулся и пошёл прочь под громогласный, единодушный хохот упырей. Времени тратить было нельзя, нужно убираться из этого места:

- Скорее, поднимайтесь! Тэодор, идти можешь?

Нотт выглядел паршиво. С шеи сильно текла кровь, Гризельда старалась пережать рану, но помогало слабо, да ещё и правая рука безвольно висела вдоль туловища, видимо, сломана.

- Нужно найти остальных, они могут быть наверху, - прохрипела немка, подныривая под здоровую руку супруга и помогая тому встать, Гарри же в это время придерживал его с другой стороны.

- Остальных? Здесь ещё кто-то? - они поспешили прочь из этого крыла. - Я искал Рона и Джинни. Надеялся, вы не придёте.

- Забини были в зале, Пэнси должна быть на втором этаже, а Драко мы потеряли…

- Его… схватили.. - с трудом выдохнул Тэодор.

Гарри вздрогнул всем телом. Драко?? Драко был здесь?! Среди этих монстров?! И его схватили! На секунду он буквально оглох и ослеп. В голове громоподобным набатом билась паническая мысль - бросать всё, немедленно бежать и искать Малфоя. И где-то там, на самых задворках, подкармливаемые совестью пищали - нельзя бросать этих двоих… где-то там ещё Рон с… кем-то… тоже в опасности… Мерлинова борода, какого боггарта Драко дёрнуло в это место!!

Очевидно, его эмоции было легко прочесть, т.к. Нотт в какой-то момент дёрнул его и кивком указал в сторону.За гобеленом скрывалась небольшая ниша:

- У нас… портключ - мы выберемся. Ещё два у Пэнси и Блейза. Пэнси должна была искать кабинет, Дора… продумать план отступления. Попавшим под… гипноз ничего не грозит. Они ничего не… вспомнят. А мы - свидетели.

Тэодор говорил плохо, но Гарри понял, что тот пытался ему донести. Стратегия ненадёжная, но сейчас на это было уже плевать. Важнее всего было отыскать в этом дурдоме Драко.

***

Вампиры - твари, обладающие повышенными физическими возможностями, такими как скоростью, силой, реакцией, слухом, зрением, и что хуже всего - сверхрегенерацией. Да этого Паркинсон никогда не сталкивалась с вампирами в живую, лишь видела на картинах и читала о них в книгах.

Так, Жули Вэрне писал о вампирах следующее: “Это малочисленная, живущая обособленно, но очень развитая раса магических существ. В их сообществе прослеживается чёткая иерархия, в которой особи отводится место в зависимости от её возраста и силы. Вампиры по своей природе делся на истиннорождённых, обращённых и упырей. Первая группа самая малочисленная, однако считается самой сильной, перспективной и долгоживущей - элита. (Подробное изучение не представилось возможным.) Вторая - образуется в результате влияния первой. Как правило, это люди или иные магические расы, которые были заражены, смогли адаптироваться, принять полученные гены и стать полноценной особью. Чаще всего бесплодны и куда слабее первой группы. Вероятность адаптации заражённого составляет не более тридцати процентов. Исследователем были зафиксированы редчайшие случаи излечения от вампиризма данным классом особей. Остальные же семьдесят отторгают полученный геном, обращаясь в безвольных упырей, подчиняющихся одним лишь инстинктам. Процесс необратим. Переход особи из какого-либо класса в другой невозможен.”

Как именно происходит заражение и обращение, Пэнси не знала. Однако, смотря на беснующиеся оргии, творящиеся вокруг, могла предположить, что процесс размножения собственного вида вампиры могут как-то контролировать, иначе все укушенные уже давным-давно превратились бы в нежить. Радоваться или плакать от этой догадки - женщина не знала. Воодушевлял, пожалуй, лишь тот факт, что местная фауна была настолько сильно увлечена самой собой, что на неё, крадущуюся по коридорам, никто не обращал внимания. Конкретной цели у колдуньи не было, она просто блуждала в поисках хоть чего-либо, что могло показаться подозрительным или полезным. Как объяснял Драко, на утро все эти люди забудут прошедшую ночь, как страшный сон, никаких доказательств и свидетелей не останется, а в законе о правах магических существ, на минуточку, чёрным по белому прописано, что вампиры не имеют права питаться кровью волшебников - это преступление карается смертью. Говоря начистоту , то будь Паркинсон представителем какой-либо расы магических существ, она возмутилась бы, осознав, насколько её права были урезаны, однако… она была волшебницей и плевать на это всё хотела. Сейчас было важно каким-то образом донести до людей то, что тут происходит. Вампиры попросту нападают на людей, едят их, насилуют, возможно даже похищают, и никто об этом даже не подозревает! А если и были те, кто что-то знает, то, очевидно, доказать или донести не могут иначе об инциденте уже кричали бы на каждом углу.

Что-то позади женщины стукнуло и она вздрогнула, обернувшись и выкинув вперёд палочку. Нет… Ложная тревога, всего лишь птица в окно стукнулась. Пэнси выдохнула и…

- Ааахх… - раздался стон дальше по коридору. Голос показался брюнетке смутно знакомым.

Люмос колдунья зажигать не рискнула, но на всякий случай наложила на себя дезилюминационные чары. Если вдруг что - они выиграют ей пару секунд на то, чтоб сколдовать мощное заклятье. Стоны становились всё громче по мере продвижения Паркинсон и когда до цели оставалось всего несколько шагов, слизеринку наконец-то осенило, она вспомнила человека, которому принадлежал этот отвратительный, писклявый голос!

В темноте было сложно толком разглядеть лица, но при лунном свете Пэнси удалось уловить две чёрные фигуры, слившиеся воедино. Зрелище предстало преотвратительнейшее - настолько, что она пообещала вымыть себе глаза с мылом. Вампир, судя по силуэту мужчина, прижал к стене никого иного, как Джинни Уизли, намертво присосавшись к её шее. Его руки были под задранной юбкой гриффиндорки, он активно так дёргал бёдрами. А рыжая, даже не думая сбавлять темп, вцепилась в его плечи, обхватила ногами чужую талию, подмахивала что было сил, ещё и его подгоняла.

Пэнси прикрыла лицо рукой, вымученно закатив глаза. За что ей это наказание? Эту сцену она точно не скоро забудет…

“Вот же драная проститутка…” - мысленно охаяла её Паркинсон. По-хорошему, ей стоило бы уйти и предоставить парочке возможность решать свои проблемы самостоятельно, тем более, что времени у неё оставалось совсем не много. Но одна мысль, навязчивая и надоедливая, как пищащий комар, не давала ей покоя. Поттер, конечно, тот ещё сукин сын и дебил, каких ещё поискать, но дебил, который ради Драко в своё время свидетельствовал на суде, выгораживал того перед министром, рассорился со всеми своими друзьями, развёлся со скандалом - и это всё для того чтобы… вернуться обратно к этой истеричке? Нет, Дора зла Драко определённо не желала, но, возможно, она что-то не так поняла, или не верно трактовала? Если она убедится в достоверности информации, то вовсе не потому, что заботится о чьём-то благополучии! Просто, если это всё окажется недоразумением - то Поттер будет обязан ей по гроб жизни!

Паркинсон направила палочку вампиру прямо в затылок. Какое заклинание ей стоит выбрать? Вампиры - нежить, а значит чар, способных их одолеть, не так много. Можно было попробовать заморозить или оглушить, но, к сожалению, эти заклятья действуют эффективно и длительно только на живых, а вот против мёртвых они не эффективны. Выдать себя и привлечь к себе излишнее внимание не хотелось, а потому пожар или дуэль с тварью пришлось исключить.

“Лакарнум Инфламаре” - произнесла Пэнси одними губами и с палочки сорвался огненный шар, который вмиг прожёг спину вампира и обжег руки взвизгнувшей Уизлетте. Боль привела её в чувство, выведя из дурмана, и сообразив, в каком положении находится, она заверещала. Вампир в свою очередь тоже не на шутку перепугался, ощутив боль, а от громкого взвизга на ухо выронил жертву и горящим бросился прочь, ища воду или того, кто поможет ему потушить огонь.

Пэнси, проводив его взглядом, обернулась на растерянную, перепуганную Джинни. Та сидела на полу, дрожа, обхватив себя руками и ничего не понимая. Платье на ней порвалось, причёска растрепалась, и, кажется, она впадала в шок от произошедшего.

- Эй! - рявкнула на неё Пэнси, и, не сдерживаясь, вломила ей пощёчину. Скрывающие чары уже не действовали, - даже не думай мне тут истерить, слышишь! - яростно зашипела она, нацеливая на гриффиндорку палочку. Исключительно из женской солидарности ей было капельку жалко рыжую, но она быстро вспомнила, что перед ней Уизлетта, и жалость испарилась без следа. - Рот закрыла, трусы натянула и свалила нахрен отсюда.

С этими словами слизеринка растворилась во тьме.

- Нет…! Постой!… не бросай меня… - раздалось ей в спину, но у Пэнси не было на неё времени.

Щекочущее нервы ощущение тревоги гнало её прочь от того места. Луна неприятно блеснула в окне и скрылась за проплывающим облаком, погрузив особняк на несколько минут в непроглядную тьму. Пэнси застыла, резко обернувшись и затаив дыхание, слепо вглядываясь в пространство перед собой, полностью обратившись в слух. Что-то… едва уловимое её человеческим ухом.

Движение воздуха.

Ближайшие факелы вспыхнули, озаряя коридор своим жидким светом. Прямо перед Паркинсон, в полутора метрах от неё стоял тощий, анорексичный, долговязый мужчина, с непропорционально длинными руками и ногами. Волосы были седые, короткие и зализаны назад, его череп казался больше из-за крупных залысин на висках, надбровные дуги слишком сильно выделялись, а глаза наоборот, запали вовнутрь, лицо было испещрено морщинами и шрамами, но самым страшным в его внешности был нос, вернее, его отсутствие, его словно пытались отрезать, а после оставшуюся дыру зашили куском кожи.

Как только ей хватило выдержки не завизжать, Пэнси сама не знала, но то, что её перекосила, ощутила ясно.

Перед ней стоял вампир - очень уродливый, пугающий вампир. Несмотря надезиллюминационные чары, он смотрел точно ей в глаза, словно и не было никакой преграды чар между ними.Осознав, что скрываться бесполезно, Паркинсон сделала шаг назад и вскинула руку с палочкой. Вампир сощурил свои поросячьи, невзрачные глазки. Провоцировать его не хотелось, он наверняка был быстрее её, а элемент неожиданности ей уже не светил, поэтому женщина решила поставить на то, чему её учили с детства - заговариванию зубов.

- Глядя на вас, начинаю понимать, что ничто человеческое Магии не чуждо. У неё отличное чувство юмора. - чары развеялись, стоило ей открыть рот, и теперь она предстала перед монстром воплоти, с палочкой наголо. Формула Ступефая уже крутилась у неё в мозгу, даже слов не надо, - лишь мысль оформить.

Существо поморщилось, от чего его морщинистое лицо стало похоже на чернослив. Женщина перед ним вызывала у него отвращение и брезгливость, так, словно одно лишь её пребывание в непосредственной близости от него было шагом назад в его эволюционном развитии. Короткий вздох:

- Назад. Коридор налево. - всё же снизошёл до разговора вампир, и в следующее мгновение растворился во тьме, оставив ведьму в дичайшем недоумении.

Поизображав ещё немного памятник самой себе, Пэнси наконец вышла из оцепенения и пошевелилась. Произошедшее её немного… пугало. И сбивало с толку. Этот уродец только что помог ей? Или пытался заманить в ловушку? Хотя, предположение с ловушкой кажется несостоятельным - он мог и прямо здесь на неё напасть. Может, он просто сумасшедший? Было бы неплохо, но, к сожалению, такие сказочные совпадения и бывают только в сказках. Тем не менее, обдумав всё еще раз, Паркинсон пришла к выводу, что: первое - возможно, вампир следил за ней от самого танцевального зала, и второе - дурить её у того не было нужды. Неприятно было это признавать, но она ощутила… насколько уступала ему в силе…

Отогнав от себя волнительные мысли, колдунья пошла обратно, и, дойдя до угла, повернула налево. Прошла пустую зеркальную (как иронично) галерею и очутилась в ещё одном, совершенно пустом коридоре. Здесь не было ничего, даже картин на стенах. Коридор утопал в пустоте, темноте и тишине. Её сильно напрягало то, насколько уязвимой она была в темноте. Положение немного спасала вышедшая из-за облака луна, но ей всё равно очень не хватало света. Женщина передвигалась поближе к стене, так было немного спокойнее. Громко стучащие туфли Пэнси предварительно превратила в бесшумные балетки.

Каждый посторонний шорох, тихий треск, пролетающая за окном птица или колыхающаяся на ветру ветка дерева заставляли Паркинсон вздрогнуть, замереть и навострить уши, сканируя помещение на наличие посторонних. Но всё было спокойно. До тех пор, пока… откуда впереди ей не померещился голос. Он был едва слышен и разобрать слова не представлялось возможным. Пэнси, прижавшись к стене, затаила дыхание и стукнула себя палочкой, в который раз за час накладывая на себя хамелеоновы чары.

Она кралась вперёд - к не плотно закрытой двери. Прикусив губу, женщина не дыша заглянула в щёлку. Увиденное в полумраке комнаты заставило её волосы встать дыбом от ужаса, а от брошенных вампиром слов кожа покрылась мурашками, но уже не от страха, а от вспыхнувшей в груди безумным пожаром ярости. Резко шагнув назад, горя праведным гневом, Паркинсон вскинула палочку:

- Бам… - одними губами произнесла ведьма. За дверью всё стихло - заметили, - бар… - дверь распахнулась, являя перед ней источник всех бед её друга, - ДА!

Вся злость, ярость, гнев, охватившие её, переплетались, сгущались, пульсировали, направляя все силы ведьмы в кончик палочки. И стоило лишь заклинанию сорваться с её губ - оглушительный, сотрясший весь этаж взрыв поразил герцога прямо в лицо. Голову и верхнюю половину тела разорвало в клочья, нижнюю отправило в полёт через всю комнату до противоположной стены, помимо вампира, ударом разворотило дверной проём, часть стены и потолка. Сама Пэнси тоже на ногах не устояла, плюхнувшись на пол на задницу, но тут же подорвалась и бросилась к содрогающемуся на полу Малфою.

- Драко! Мерлин, Драко…! - она попыталась приподнять его, но когда увидела, как перекосило челюсть, тут же остановилась и направила на него палочку, - только бы сработало… только бы сработало… - истерично лепетала она, стараясь сосредоточится. Работать в стрессовой ситуации - явно не её конёк, - Эпискей! - от жуткого хруста, с которым челюсть встала на место, Пэнси взвизгнула, закрыв лицо руками от ужаса. Упражняться на кроликах и другой мелкой живности совсем не то же, что пытаться исцелить лучшего друга. - Мерлин спаси… Драко, прости меня…

Тем временем, пока Паркинсон пыталась сориентироваться, что ей лучше сделать, ошмётки мёртвой плоти, разбросанные по комнате начали иссыхаться и рассыпаться, а половина туловища, валяющаяся у дальней стены - пошевелилась. Кости, точно под заклятьем роста начали с феноменальной скоростью нарастать, органы регенерировать, покрываться мышцами, пронизываться сосудами и нервами…

Направив палочку в окно, Пэнси, вышибив стёкла, выпустила в небо пучок зелёных и красных искр, озаривших поместье своими пёстрыми огнями. Лишь краем глаза, в отблеске света ей померещилось какое-то неясное движение. С лица ведьмы стекли все краски. Там, у стены, будучи ещё минуту назад разорванным куском человеческой плоти, сейчас вампир имел вполне себе человеческий вид! Уже обрастал кожей и поднимался на ноги!! Крик ужаса застыл у женщины в горле, когда глазные яблоки, пока ещё не обзавёвшиеся веками, покосились на неё, а мышцы напряглись, разжав зубастые челюсти:

- Человеческая… дрянь… - прорычало тело, расправляя плечи.

Парализованная увиденным, Паркинсон упустила свой единственный шанс защититься. Чудовище со звериным рывком преодолело расстояние, прыгнув через всю комнату, и уже занесло когтистую руку, чтобы вырвать трепещущееся горячее сердце из её груди….

С оглушительным грохотом, словно это взрывопотам только что с разбегу прыгнул в окно второго этажа, остатки окон и часть внешней стены разлетелись вдребезги, впуская неистово летящие во все стороны ветви ожившего, обезумевшего бука! Взвизгнув, Пэнси повалилась на Драко, прикрывая себя и его щитом. Кхалил же, не ожидавший такого виртуозного нападения, но не имеющий ни малейшего желания уступать какому-то пню, без труда увернулся от первых двух атак. Третью же атаку он отразил, поймав нападавшую ветвь рукой, просто вырвал и… встретился лицом к лицу с такой же разъярённой и кровожадной мексиканкой, целящейся в него палочкой:

- ​Конфринго! Экспульсо! Вердимилиус! Конбуретис! - орала Доротея, осыпая вампира самими травматичными чарами, имевшимися в её арсенале. Да только тому они были как слону дробина. Взрывные чары ещё хоть как-то ранили практически моментально восстанавливающееся тело, а на огонь тому и вовсе было плевать, лицо рукой прикрыл, да встал поустойчивее. Хлёсткие удары ветвей дерева не сдвигали его с места ни на миллиметр, обламываясь о его тело, словно о камень.

Приподняв голову, Пэнси испуганно взглянула на подругу. Её запас чар стремительно иссякал, растение почти лишилось всех своих ветвей, и как скоро их убьют - вопрос лишь пары минут….

- С…т…

Паркинсон вздрогнула.

-…тол… - полуживой Драко смотрел на неё невидящим взглядом. Его челюсть едва шевелилась, но ведьме удалось его услышать.

- Дора! Венгардиум Левиосса! - воскликнула она, взывая к подруги и махнула палочкой в сторону врага. Огромный дубовый стол позади них заскрипел, затрещал, грузно приподнялся над полом, от чего предметы на нём посыпались на головы нашим несчастным героем, и ринулся на не ожидавшего такой подставы Кхалила со скоростью быка, увидавшего красную тряпку.

- Дуро! - Блейз, точно так же, как и его жена, подкрался незаметно, вынырнув из океана зелёной листвы, перехватил руку своей супруги с палочкой - тем самым сделав их последнюю атаку значительно весомее. Каменный стол обрушился на герцога, сшибая с ног, погребая под собой. В отличии от девушек, Забини предпочитал не тратить ни секунды. Хватая супругу, повалился вместе с ней на пол к Паркинсон, сгрёб друга в охапку и все четверо, схватившись за портключ, вырвались на свободу, прочь из проклятого замка.

*Паламитка - христианско-мистическая религиозная направленность, вера. В данном случае характеризующаяся такими магическим искусством и чарами, как Чёрное солнце.

========== Часть 4 ==========

Глухой удар нарушил воцарившуюся хрупкую тишину в опустевшей, разрушенной комнате. Треск.

Ещё удар. Огромный каменный стол, весивший не меньше трёх тонн, покачнулся.

Удар. И камень раскололся. Два крупных куска с грохотом откатились в разные стороны, мелкие осколки разлетелись по комнате. Кхалил поднялся с пола и потянулся, громко хрустнув костями. Его тело было в пыли и грязи, но абсолютно невредимо. Вампир, закончив разминать шею, мрачно осмотрелся. Разумеется, люди уже удрали. Малфой удрал… Опять…

Алые глаза, поглощённые злобой, сверкнули. И кусок камня, так неудачно подвернувшийся под руку, разлетелся на мелкие кусочки от удара кулака.

Он ослабил бдительность. Позволил себе отвлечься на удовольствие…

— На. — гость едва успел уклониться от запущенного него со скоростью пушечного ядра осколка камня, -…до же… Какой беспорядок. — в словах не было удивления, просто ироничная констатация факта.

— Эбони Мо. Какого дьявола ты здесь делаешь? — прорычал Гэбриэль, повернувшись к уродцу.

Долговязый точно саранча упырь склонил голову, изобразив на своём безобразном лице нечто, напоминающее лукавую ухмылку:

— Мой Повелитель прислал меня удостовериться, что вы справитесь с заданием нашей горячо любимой и всеми уважаемой Госпожи.

Гэбриэль застыл, словно громом поражённый. Бросив быстрый взгляд на то, что осталось от стола, он спешно оглядел пол и мусор, разбросанный по нему, заметил кучу бумаг и канцелярской мелочи, валяющейся недалеко от окна, и по спине пробежались мурашки. Кхалил закрыл глаза, мысленно возвращаясь на несколько минут назад. Вот он стоит в центре под градом ударов, вот ведьма, прячущаяся меж ветвей, беспрестанно атакует его, вот Драко и его мерзопакостная подружка лежат на полу. Стол поднимается и всё его содержимое… падает на них… а потом они исчезают…

Артамиэль медленно сжал и разжал кулаки. Что за глупые шутки. Паника? Страх? О чём вы говорите? Он прожил более тысячи лет и слишком стар, чтобы терять голову от такого пустяка. Ему просто надо вернуть треклятый ларец. А заодно и свою бесценную зверюшку.

— Кажется, вы упустили…

Мо не следовало капать ему на нервы. Причина, по которой Кхалил до сих пор не убил его, состояла лишь в том, что он не хотел возмещать ущерб Титану. Однако, это вовсе не значило, что он готов был сносить претензии из уст какого-то мусора, задравшего нос лишь от того, что когда-то его выбрали из такого же дерьма и поделились с ним силой.

— Закрой свой вонючий рот, отребье, иначе это будут последние произнесённые тобою слова. — прорычал герцог. От его ног по полу и стенам побежала паутина трещин и весь особняк неожиданно тряхнуло, словно от землетрясения. Очевидно, гость намёк уяснил и испытывать судьбу больше не стал. Артамиэль подошёл к куче разбросанных документов, подносы с приглашениями лежали чуть поодаль и, кажется, все были на месте. Разметав рукой бумаги герцог выудил искомое приглашение, на котором витиеватыми буквами искрилась размашистая магическая подпись Драко. Вампир жадно облизнул губы. Сейчас в нём было не менее полу литра крови Малфоя… и его магии. Герцог сжал в кулак лист и выпрямился. Должно было сработать…

***

Кажется, во время трансгрессии Драко опять отключился, поскольку когда он открыл глаза, то понял, что находится вовсе не на улице, а в Мэноре, на кушетке в большой гостиной. Верхний свет был сильно приглушён, в камине пылало пламя, на низком журнальном столике стояли всевозможные микстуры, настойки, зелья — по-видимому, кто-то притащил сюда всё, что только нашёл в аптечке, и где-то в комнате заведённая музыкальная шкатулка играла что-то мягкое и нежное. Губы Драко тронула легкая улыбка. Ему было очень тепло, легко, так спокойно и хорошо на душе — наверное, это из-за лекарств и тёплого пледа, которым его кто-то заботливо укрыл. Тихо выдохнув, он прикрыл глаза. В теле больше не было боли и ломоты, голова хоть и была неестественно тяжёлой, больше не кружилась, тошнота прошла. Ах, вот бы ему просто приснился глупый страшный кошмар? Про бал, про вампира, ещё про что-то… А на самом деле он просто зачитался и уснул… Пускай всё будет именно так.

Но, к несчастью, щёлкнула дверная ручка и кто-то вошёл в комнату и, подойдя к нему, присел рядом:

— Драко. — позвал его голос. Это был Северус. Понял, что не спит.

Сделав глубокий вздох, Малфой открыл глаза и посмотрел на крёстного.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил профессор и тут же быстро добавил, — Не говори, просто кивни. — Драко чуть сощурился, соглашаясь, а потом кивнул — утвердительно. — Хорошо. Значит — лекарства подействовали. У тебя была вывихнута челюсть, а миссис Паркинсон по видимости возомнила себя великим целителем, раз решила вправила её, надо сказать, ты ещё легко отделался. Сломаны два ребра, ещё три треснули, внутренние кровотечения — не самые серьёзные. Больше всего пострадало горло и голосовые связки, но я приготовил тебе зелье, так что к следующему вечеру ты должен будешь полностью оправится. Я объяснил твоим друзьям, что надо делать, так что можешь спать спокойно. А мне пора.

Драко вновь кивнул и благодарно улыбнулся. Северус поднялся и уже собирался уходить, но Малфой вытащил руку из-под одеяла и ухватил его за край мантии. Снейп остановился, вопросительно изогнув бровь, Драко показывал ему что-то.

— Ох… Мистер Малфой. — подавив лёгкое раздражение из-за неугомонного ученика, он достал палочку и направил её на Драко, проникая в его мысли, — Мистер Нотт с супругой прибыли раньше вас. Тэодор был ранен и отравлен, я уже оказал ему помощь. Они рассказали, что Поттер спас их. И нет, он ещё не вернулся. — Драко хотел было подняться, но неожиданный прострел боли в боку, а также тяжёлая рука крёстного заставили его лечь обратно. — Не будь идиотом. Сейчас ты ему ничем не поможешь, а себе сделаешь в два раза хуже. Он прекрасно может за себя постоять.

На этих словах Северус махнул палочкой, погасив последние пару свечей и заслонив камин ширмой, чтоб его свет не мешал спать, и покинул комнату, оставив Драко наедине со своими мыслями.

В это время вся компания незатейливых спасателей расположилась в соседней комнате. Нотт развалился в глубоком кресле, аккуратно положив загипсованную руку на подлокотник, Гризельда разливала принесённый эльфами чай по чашкам, Забини курил уже третью сигару. А Пэнси и Дора, только вернувшиеся из ванны и закутанные в банные халаты, уселись на диван и с удовольствием угостились горячим чаем, хотя, что-нибудь покрепче сейчас было бы более кстати.

— Расскажите, что произошло? — не смея более скрывать любопытства, поинтересовалась Пэнси.

— Сперва нас пытался одурачить какой-то упырь, — устало протянул Тэодор, — Гриз быстро убила его и мы переместились подальше, но, похоже, кто-то всё же нас заметил, потому что потом на нас обратила внимание целая группа вампиров. Сначала нам, вроде, удалось от них оторваться, однако всё быстро пошло коту под хвост, — Нотт прервался, с охотой приняв у Блейза сигару и сделал глубокую затяжку, — нас окружили, мы пытались отбиться. Оказалось, неудачно…

— Нескольких удалось убить, — тихо вставила немка, присев на подлокотник кресла мужа, — но по необъяснимым причинам на всех остальных моё заклятье не подействовало.

— Наша магия тоже не работала. Я столько заклинаний в графа отправила, а ему хоть бы хны. — поделилась Дора.

— Мне удалось взорвать его Бомбардой, но он восстановился всего за пару минут. Вы очень вовремя появились, иначе он бы меня убил… — Пэнси боязливо передёрнула плечами от промелькнувших воспоминаний.

— Знаете, а ведь это странно… — протянул Забини, выдыхая кольца дыма, — Во-первых, как может быть, что на нечисть не действует магия? Это полная дичь! А во-вторых, раз они не боятся магии, то почему в приглашении требовалось явиться без палочки? Нет, тут определённо что-то не сходится.

— Они пили кровь волшебников. Может, в этом дело? — Тэодор покосился на друга, — недаром же в пакте был прописан запрет на употребление нашей крови.

— А такое есть?

— Поттер так сказал.

— Вы его видели? — тут же оживились девушки.

— Он спас нас, — подтвердила Гризельда.

Воцарилась тишина.

— Но с вами не вернулся? — с сомнением поинтересовался Блейз.

— Нет. — подтвердил Нотт, — Он искал Уизли. Мы рассказали ему о Драко. Он свалил.

— А я видела Уизлетту… — внезапно припомнила Пэнси, — она трахалась с каким-то упырём. Не знаю, почему помогла ей… — сейчас, после пережитого, ей уже не хотелось сердится ни на рыжих, ни на Поттера — в особенности на Поттера… Конечно, потом наверняка это необъяснимое чувство понимания и некой солидарности, а может и благодарности, пройдет и она опять начнёт поносить его, как и прежде, но сейчас ей было немножко странно осознавать, что она поступила так же, как этот Шрамоголовый. Помогла чужому.

Кажется, доброта — это болезнь, и придурошный очкарик её заразил!

***

Снейп закрыл за собой дверь и вышел в холл. Он уже закончил все свои дела и собирался отправится домой, тем более, что была глубокая ночь, и он намеревался нормально поспать хотя бы несколько часов. Профессор накинул на плечи мантию, поданную домовиком, и уже собирался выйти из дома, как позади раздался шум. Хлопок, и на пол грохнулось два тела, одним из которых был человек, тут же осевший на пол, а вторым — домой эльф.

— Господин!.. — пищал эльф, — Помогите, господину нужна помощь!

Северус обернулся, с удивлением воззрившись на ссутулившуюся фигуру.

Это был Гарри. Только выглядел он далеко не лучшим образом. Растрёпанные волосы слиплись от спёкшейся крови, одежа порвана, в пятнах ещё свежей. Правая бровь и щека рассечены одним порезом, не глубоким, но глаз заливало кровью так, что если бы он и смог его открыть, то ничего, кроме красной пелены, не увидел бы, очки были где-то потеряны или разбиты, левую руку он прижимал к телу, а от плеча шло несколько рваных глубоких ран. Второй домовик запищал от ужаса и волнения и бросился к хозяину. Гарри мотнул головой, утёр кровь, постарался открыть глаз — бесполезно, предпринял попытку подняться, покачнулся… и рухнул бы на пол, но его за руку успел вовремя поймать Снейп.

— Профессор? — с удивлением на того уставился Поттер, близоруко щуря один глаз, — что вы тут делаете?

— Очевидно, спасаю вашу семью сегодня, мистер Поттер. — устало проворчал мужчина, помогая ему удержаться на ногах. Гарри выпрямился, хоть и было заметно, как ему не хотелось опираться на правую ногу.

— Драко здесь? — с надеждой и волнением спросил он, резко дёрнувшись, словно собираясь бросится искать его, но тут же охнул от боли, застыв, и лишь когда зельевар кивнул, Гарри с облегчением выдохнул, устало проводя рукой по лицу и ещё сильнее размазывая потёки крови, — хвала Мэрлину… Господи… я не смог его найти и…

— Идёмте, мистер Поттер. Вам нужна помощь. Мистер Малфой с товарищами вернулись чуть менее часа назад. Почему вы не отправились в больницу св. Мунго? — позволив опереться о своё плечо, Снейп повёл его к остальной компании самоотверженных идиотов.

— Я только из Аврората, бросил там Рона с Джинни и сразу сюда. Волновался за Драко, надеялся что он тут, ведь колдомедик сказал, что к ним в ближайшие часы никто не поступал сегодня.

— О себе бы лучше позаботились. Его я напоил зельями — проспится и к завтрашнему вечеру полностью восстановится.

Лили выглянула из-за дверного проёма, подошла к краю балкона и приподнялась на цыпочки, но всё равно ничего не увидела, потому присела, разглядывая холл через фигурные столбики перил. Холл был пуст, хотя она была почти уверена, что слышала голос папы. Сонно потерев глаза, шестилетняя девчушка зашагала к лестнице, волоча за собой толстого, плюшевого голубого единорога.

На самом деле, не стоило выходить. Им всем велели укладываться ещё много-много часов назад, но этой ночью Лили почти не спала. Ей снились какие-то страшные-престрашные страшилки про монстров и родителей, она всё звала и звала их, но монстры утаскивали её пап в темноту и она оставалась совсем одна. Девочка просыпалась несколько раз, бежала искать родителей, но находила только дядю Северуса, который каждый раз отправлял её обратно в кровать. Но сейчас… Сейчас она точно слышала голос папы!

Поджав губы, малышка шлёпала босой ножкой по каменным ступенькам — от волнения она забыла одеть второй тапочек — спустилась на первый этаж и осмотрелась. Ни папы, ни кого-либо из взрослых не было. Показалось? Лили обняла толстого единорога и хотела отправится искать дальше, но что-то… привлекло её внимание. Из камина вылетело несколько угольков.

Лили замерла, чуть нахмурившись. Угли разгорались.

Казалось, словно кто-то пытался разжечь огонь. Изнутри.

Неуверенно девочка сделала несколько шагов по направлению к камину.

— Папа? — позвала она, хотя и очень сомневалась, что папы прятались бы от неё в камине. Вряд ли они там поместились бы.

На пол выпало ещё несколько углей, осыпаясь мерцающими, жаркими искрами.

Пшшшш. Шипело из кучи пепла. Опять вспыхнули и угасли тлеющие огоньки.

Лили встала напротив камина, плотнее прижав к себе игрушку. Пшшшш. Пшшшш… Всё не унимался камин. Или даже упорствовал. Точно не хотел поддаваться, но кто-то отчаянно хотел прорваться…

Неожиданная мысль заставила девочку дёрнуться назад, но тут зелёный огонь вспыхнул! Столб пламени поднялся по трубе, камин тряхнуло, будто от удара, штукатурка на нем потрескалась и посыпалась, кувшинчик с порохом, стоявший на полке сверху, опрокинулся. В огне проступила огромная фигура, она занесла ногу, и просунув её через стену огня, поставила её на пол менора. Огонь тут же стих.

В камине стоял человек с землисто серым, вытянутым лицом, красными глазами и красивыми, стекающими с плеч смоляными, вьющимися волосами, казавшийся маленькой Поттер чрезвычайно высоким. На нём не было ничего, кроме немного прожженных брюк и распахнутой рваной рубашки, в его руке догорал золотистый лист пергамента. Покосившись на него, мужчина скривил тонкие губы, обнажая длинные, заострённые клыки:

— Всего на один раз? Прискорбно… — и тут он заметил девочку, — ну привет, крошка.

Под взглядом этих страшных кровавых глаз, так похожих на глаза чудищ из её сна, Лили вся сжалась, стискивая толстого единорога. Она сделала ещё шаг назад, а мужчина полностью вышел из камина, стряхивая с плеч пепел. На его руках виднелись медленно затягивающиеся ожоги. Прорыв через защитный барьер дался ему очень нелегко.

— Ты чья? — с любопытством поинтересовался вампир, насмешливо подняв бровь. Она точно была не из Малфоевского семейства. Чья-то из его дружков? Если той сучки, взорвавшей его, он испытает особое удовольствие, свернув ей шею.

Девочка задрожала, на её глаза навернулись слёзы. Ей было страшно и раньше, но ничего похожего она до этого не испытывала. Её тельце буквально окаменело, а незнакомый человек приближался и приближался. Вот, он уже протянул к ней руку, и…

— АААААААААААААА!!!!!! — Лили звонко и оглушительно завизжала, что было сил. Не успел вампир зажать ей рот, как звук оборвался так же резко, как и начался. Девочка подавилась собственным криком, а через секунду из её рта вырвался большой, размером с небольшое блюдце розовый пузырь, точно она надула его из яркой жевательной резинки. Кхалил брезгливо поморщился, отдёрнув руку. Пузырь всё поднимался, направляясь в его сторону, и на его глазах начал раздуваться. Лили, у которой от страха по щекам уже катились слёзы, опять открыла рот, но ничего, кроме уже нескольких, таких же розовых пузырей, не смогла произвести. Тем временем первый пузырь, уже раздувшись до размеров хорошего арбуза, лопнул, забрызгав Кхалила ядовито-розовой жижей с консистенцией смолы и такой же липкостью. Брови вампира взлетели на лоб, когда он понял, что одна из его ног намертво прилипла к полу, а правую руку, которой он защитил лицо от брызг, теперь просто невозможно разжать. Яростно зашипев, он бросил бешеный взгляд на крохотную колдунью и на ещё десяток выплюнутых ею пузырей.

Что это вообще за глупая шутка. Воспринимать человеческого ребёнка как помеху — ниже его достоинства.

Кажется, поняв, что позвать на помощь она не может, Лили развернулась и бросилась к ближайшей двери. Вампир, дёрнув приклеившуюся ногу на себя так, что сапог не выдержал и порвался, бросился вслед за девчонкой и уже хотел вонзить когти в её слабое тельце, как вдруг, откуда не возьмись, огромное, белое чудовище с оглушительным диким рыком налетело на него, сбило с ног, повалило на пол и неистово забилось, изо всех сил пытаясь вонзить в него смертоносные когти и зубы. Это был огромный, не менее шестисот фунтов, белый амурский тигр. Исступленно рыча и не помня себя от ярости, он наносил удар за ударом своими мощными лапами, целясь в голову лежавшего под ним вампира. Кхалил, успевший перехватить хищника в полёте, душил его, вцепившись когтистыми пальцами прямо в шею и удерживая соперника на расстоянии вытянутой руки. Ещё немного и он с силой отшвырнул от себя зверя. Тигр упал, перекатился, но тут же поднялся, готовясь к новому броску. Но на этот раз Гэбриэль оказался проворнее.

— Я запретил тебе, — с яростью в голосе взревел он, — обращаться в моём присутствии! — вновь перехватив животное в полёте, он крепко вцепился в его шкуру, под завывающий вой поднял его в воздух и с размаху обрушил на спину на каменный пол. Зверь взвыл от боли, предпринял попытку отбиться, но вампир, раны на котором затягивались практически мгновенно, поднял его и вновь и вновь бил зверя о плиты, пока вой не стал жалобным, разбитая голова не начала мотаться из стороны в сторону в такт ударам, а туша не обмякла в его руке.От очередного удара послышался хруст ломающихся костей. В приступе ярости Гэбриль хотел нанести ещё один удар, но неведомая сила больно хлестнула его по руке, заставив вскрикнуть и выпустить тело, а после с недюжинной силой впечатала его в стену. От удивления вампир даже не сразу понял, что именно с ним только что произошло.

Стуча крючковатой палкой, к огромному тигру, торопилась старая дряхлая Окри:

— Хозяин! Хозяяяяин.! — завывала она. Ещё два эльфа помогали подняться Лили и тянули прочь её прочь. Она всё ещё не могла говорить, плевалась пузырями, а те то и дело лопались, заляпывая всё подряд. Тигр тем временем начал уменьшаться, уши, шерсть и хвост втягивались, тело и лапы утончались, волосы отрастали. Драко не шевелился. Хриплое дыхание прерывалось булькающим кашлем. Окри вцепилась в его руку, дёргая, пытаясь заставить встать, но реакции со стороны волшебника не было.

Меж тем, Кхалил, ощутив, что действие чужой магии ослабело, прикрыл глаза, собрал пальцы в кулак, и… стена, к которой придавила его эльфийка, пошла трещинами. Стёкла во всём доме зазвенели, мебель заходила ходуном, с потолка пластами посыпалась штукатурка. В следующую секунду стена с оглушительным грохотом обвалилась, открывая вид на позолоченный осенью обширный сад, а Кхалил с рыком приземлился на пол.

Эльфиха, вздёрнув висячие уши, яростно зашипела и сильнее потянула Драко за рукав, будто надеясь оттащить его подальше.

— Грязная прислуга… — прорычал вампир, вновь сжимая кулаки. По полу стремительно побежала трещина в сторону Окри, будто что-то изнутри прорывалось вперёд пыталось вырваться наружу! Схватить! Убить!..

— П… очь.

Одними лишь губами. Практически не различимо. Но эльфиха испарилась с громким хлопком, — и как раз вовремя, т.к. пол, на котором она только что стояла и стена за ней взорвались, осыпав Драко осколками. Малфой чувствовал, что не мог ни подняться, ни даже пошевелиться. Сломанные кости при обратном превращении сместились, и теперь причиняли дикую боль даже от простого вздоха.

Он больше не испытывал паники. Лишь смирение камнем повисло на его шее, утопив в пучине абсолютного отчаяния. В его голове не укладывалось, как вампир смог попасть в его дом. В Малфой мэнор, столетиями охраняемый самыми сильными и нерушимыми защитными чарами. Никто, кроме члена семьи или того, кому глава рода лично дал разрешение, не мог проникнуть сюда. Тогда КАК?!.. Лишь бы они спаслись… Окри предупредит остальных, они должны вывести детей с другой стороны. Можно уйти по чёрному ходу, или же через камины в чей-нибудь другой дом… или лучше на Гриммо… Безопаснее, чем в доме Блэков вряд ли где-то будет. Мерлин… хоть бы успели. Хоть бы спаслись…

Драко зажмурился, до судороги стиснув зубы, когда чужая рука схватила его за волосы и потянув вверх, подняла над полом. Дышать сразу стало в разы невыносимее. Он буквально чувствовал, как осколок ребра пронзает его лёгкое, как оно начало заполняться кровью. Он вновь начал задыхаться, изо рта и носа пошла кровавая пена. Кажется, мастер говорил ему что-то. Он был зол. Какой-то вопрос. Он ждал от него ответа. Но голова вновь шла кругом и в ушах поднялся невыносимый звон, Драко не мог разобрать ни слова — да и не хотел. Острая боль в шее.

Это состояние… он словно слишком близко подошёл к обрыву.

Мэрлин, сколько раз он уже был здесь? Когда ему наконец-то позволят упасть? Он так хочет сделать этот последний шаг. Всего один шаг, и больше никаких мучений. Никаких унижений. Никакой боли и страданий. Никогда. Только темнота, спокойствие, и полное забытье.

Сквозь звон до него опять донёсся шум извне. Голоса. Много новых голосов. Они что-то кричат. А после, опять острая боль в горле — это клыки вошли в его шею, аккурат прокусив яремную вену.

Головокружение стало невыносимым, звон в ушах оглушил, тошнота подступила к горлу, конечности онемели, а сердце забилось как бешеное. Словно из последних сил, делая мучительные, отчаянные попытки спасти его жизнь.

Шаг, и он уже балансирует на самом краю обрыва. Смотри вниз. Совсем чуть-чуть осталось…

***

Стоило двери открыться, и все разговоры мигом стихли. Присутствующие в недоумении уставились на двух вошедших — Северуса и Гарри.

— Хватит стоять столбами. Миссис Паркинсон, принесите аптечку. Побыстрее. — командный тон профессора тут же заставил отмереть всю компанию. Пэнси, не сказав ни слова, вскочила со своего места и торопливо выскочила из комнаты. Дора тоже поднялась, но лишь для того, чтобы уступить своё место. Гарри тяжело рухнул на диван, наклонился, хотел опять вытереть рукой потёки крови, но Снейп хлёстко ударил его палочкой по руке. В комнату юркнули два домовика. Один тащил на себе медный таз, полный горячей воды, да так торопился, что половина расплескалась у него по дороге, а второй вышагивал следом, торжественно неся перед собой несколько аккуратно сложенных полотенец и бинтов.

— Не хило тебя потрепало… — задумчиво промычал Забини, зажав сигару зубами.

— Как Драко? Больше никто не пострадал? — тут же вскинулся Гарри, пока Снейп взмахом палочки отправлял полотенца в воду одно за другим. Пэнси явилась через пару минут, левитируя перед собой большой деревянный сундук.

— Нет. Так, отделались лёгким испугом. — ситуацию с Драко Блейз комментировать не стал, у него хватило ума не задавать лишних вопросов, когда им всем удалось вырваться из того дерьма. Паркинсон билась в истерике, а Малфой едва ли не дух испускал у неё на коленях. Если бы не оперативная работа профессора, которого Дора додумалась сразу же позвать, ещё неизвестно чем бы всё закончилось. Им просто дико повезло, что перед уходом Драко и Нотту удалось уговорить Снейпа прийти посидеть с детьми.

Северус вытаскивал пробирки одну за другой, покачивал пробирки, заставляя жидкости в них кружиться и завихряться, просвечивал, бормотал что-то, постукивая по ним палочкой. Те, которые меняли цвет, он выливал в воду. Потом направил палочку на Гарри, махнул — и вся налипшая грязь, пыль, засохшая кровь растворились, как и не было их:

— Раздевайтесь, мистер Поттер. Или вам особое приглашение нужно? Я не намерен тратить на вашу шайку идиотов всю ночь.

Булькнув что-то бессвязное себе под нос, Гарри принялся как мог стягивать с себя костюм. Очевидно, выглядело это настолько жалко и убого, что Гризельда принялась помогать ему с одеждой, иначе Поттер рисковал травмировать себя ещё сильнее. Полотенца полностью пропитались зельем и Снейп мановением палочки облепил ими страшные раны аврора. Гарри пришлось закусить кулак, чтобы сдержать стон, ибо казалось, что зелье, проникая в тело, выжигало травмированные ткани.

— Терпите. — спокойно сказал Снейп, подняв в воздух бинтовой компресс, вымоченный в той же дряни. Поняв, что ЭТО ему сейчас придётся приложить к голове, идея остаться без глаза показалась Гарри не такой уж и скверной. Интересно, это зельевар так виртуозно мстил ему? — Закройте рот и перестаньте стонать, — тем временем командовал профессор, продолжая свои лечебные пытки. Пожалуй, сейчас из всех присутствующих лучше всего Гарри понимал Теодор. За сегодня он был первым счастливчиком (подопытным) опробовавшим новое чудо-средство на своей шкуре. Гарри повезло меньше — ран у него было больше.

К счастью, жжение продлилось не так долго, как можно было ожидать. Очень быстро оно сменилось на редкость приятным теплом, а после — и спасительной прохладой. Кровь остановилась почти сразу и появилось лёгкое пощипывание и зуд, свидетельствовавший о том, что раны полностью продезинфицированы и ткани стремительно начали заживать. И пока Снейп занялся подбором нового зелья — теперь уже для внутреннего применения, Паркинсон решилась на разговор, который давно волновал почти всех присутствующих:

— Поттер, — начала она, встав напротив разомлевшего аврора по другую сторону от чайного столика. Голос её звенел, но всем своим видом она прямо-таки излучала уверенность, — скажи, а что у тебя с Уизлеттой?

Гарри так и обмер. Открыв здоровый глаз, он посмотрел на хмурую Паркинсон, сверлившую его нечитаемым взглядом. Потом закрыл. Из каких дыр она смогла выудить информацию о его прошлой ночи, он даже думать не хотел. Уже и так стало ясно, что всем здесь всё известно… а значит — и Драко тоже. Не могли они не рассказать. Драко… Думать о том, насколько тот сейчас разбит его предательством, было просто невыносимо.

— Я… не знаю. — честно, но с огромным трудом, наконец-таки, выдавил из себя аврор. Он действительно не знал, что между ними происходит и как это охарактеризовать. Его эфемерные чувства к ней умерли много лет назад и воскресить их изуродованный, сгнивший труп было не под силу ни самой чёрной магии, ни ещё одному ребёнку. Дай Бог, конечно, этого не произойдет, а если всё же и случится… ну что ж, проблемы лучше решать по мере их поступления. Единственное, в чём сейчас Гарри был уверен, это в своих безграничных чувствах к Драко и в безумном желании надеть ему кольцо на палец и поцеловать. А потом ещё было бы неплохо спрятать его и всю семью куда подальше, но… очевидно, сладостный медовый месяц ему больше не светил.

Паркинсон однако затянувшееся молчание и невнятный ответ истолковала по-своему и начала заметно злиться:

— Что значит «не знаю»? — всплеснула она руками, повышая голос, — Если ты решил вернуться к… ЭТИМ, — при этих словах она покрутила в воздухе кистью, как бы подбирая чуть более корректные слова, но не желая терять оскорбительный тон, и после просто махнула рукой в сторону, словно «ЭТИ» стояли у противоположной стены за спиной Гарри. При этом она постаралась вложить в это слово максимальное количество брезгливости и пренебрежения, на которые только была способна, — тебя тут никто не держит! Хватит дурить Драко голову!

Пусть они расстались и на не самых приятных нотах, но Джинни всё же была матерью его детей. А Рон — каким-никаким, но другом, и он вовсе не забыл, с каким радушием семья Уизли приютила его у себя, когда он ещё учился в школе. А уж о Гермионе так и вообще говорить нечего. И если сейчас их отношения немного натянуты, это вовсе не значит, что он позволит отзываться о них в подобном тоне. Но самое главное — дурить Драко голову? Стиснув зубы в безмолвном гневе, Гарри шумно втянул носом воздух, взирая на Паркинсон уцелевшим глазом. Та в свою очередь тоже подобралась, сощурив чёрные глаза и поджав губы.

Однако едва разгоревшийся меж ними конфликт был безжалостно погашен ледяным тоном профессора ЗОТИ:

— Миссис Паркинсон, я полагаю, что личная жизнь мистера Поттера и мистера Малфоя — не вашего сердобольного ума дело. — моментально осадил её Снейп, которому, очевидно, все эти розовые сопли уже поперёк горла стояли, — Вы им не мать и не сваха, свечку держать не будете. И предполагается, что они как взрослые люди и сами способны разобраться со своими проблемами и отношениями. Поэтому ваше ценное мнение и советы придержите при себе.

— Я просто… мы… беспокоимся за Драко и… — Пэнси мигом стушевалась под пронзительным взглядом бывшего преподавателя. Весь её запал тотчас же улетучился.

— Мы — это единый коллективный разум — один на всех? Вам, как никому другому, пора бы уже запомнить, что иногда полезно держать язык за зубами, — тихо, медленно, и очень вкрадчиво произнёс профессор, вкладывая в каждую следующую фразу столько смысла, что тут впору даже Кребу с Гойлом смекнуть что к чему, будь они здесь.

Гарри же счёл резонным и самому прислушаться к этому дельному совету. Ему не нужно оправдываться перед Паркинсон и другими, самое главное — это объясниться с Драко и если тот ещё захочет видеть его после всего произошедшего, значит для них не всё потеряно.

Неожиданный грохот, будто взрывопотам пробил стену особняка, заставил всех обитателей вздрогнуть и повыхватывать свои палочки. Первой мыслью в голове аврора было: «Драко». И, к сожалению, интуиция его не подвела. Не успели они среагировать, как дверь открылась и в комнату вбежали два эльфа, один из которых вёл до смерти перепуганную и икающую Лили.

— Хозяин! На Хозяина напали! На дом напали! Караууууул! — истерично заламывая худенькие ручки, завопил домовик.

Не прошло и секунды, как все волшебники бросились к выходу. Быстрее всех оказалась Паркинсон, поскольку стояла ближе всех к двери. Бегом преодолев длинный коридор, взмахом палочки она распахнула двери и очутилась в холле, и… девушка застыла, онемев от ужаса. Посреди раскуроченной комнаты стоял тот самый вампир, от которого они с таким трудом отбились в особняке, целый и невредимый. В своих когтистых руках он сжимал безвольное тело Малфоя с безжизненно повисшей головой. Как только женщина забежала в комнату, вампир разжал челюсти и уставился на неё злыми, ярко горящими глазами, а из раны на шее Драко обильно хлынула кровь, окрашивая рубашку в красный, струясь по руке и капая, капая, капая…

Сердце, чувствуя приближающийся конец, забилось как сумасшедшее, силясь перебросить как можно больше крови в жизненно важные органы, но с каждой секундой её становилось всё меньше и меньше и критически не хватало.

За Пэнси показались Снейп, Гарри, Забини, Нотты. Окинув взглядом всю компанию, Артамиэль растянул окровавленные губы в дикой ухмылке и сместил руку с головы Драко на его шею, передавливая рану. Играючи оттягивая смерть своего протеже.

— Отлично… — протянул он. — Вы очень кстати. А то от этой не было никакого толка. — в углу, скрючившись, валялась истекающая кровью Окри, — Убегая, вы украли у меня одну вещь. Деревянную коробку. Верните — и я позволю вам спасти Драко.

— Сукин сын! — не помня себя от ярости, Гарри вскинул палочку, на конце которой уже светилась алая вспышка, но неожиданно толкнувший его Снейп, сбил прицел и заклинание угодило в соседнюю стену, оставив в ней приличную дыру.

— Даже не думай. — Ледяным тоном произнёс профессор, отпуская чужой локоть. Вампир лишь шире усмехнулся. Хоть ему защита и не требовалась, но он специально держал Драко перед собой, как щит. Лишь для того, чтоб сильнее выбесить волшебников. Снейп, ни на секунду не терявший хладнокровия и ясности ума, прекрасно это понимал. — Боюсь, ничем помочь вам не можем. — он сделал шаг вперёд, давая понять, что готов вступить в «переговоры». — Советую вернуться и тщательнее поискать у себя вашу пропажу. — руку с палочкой он отвёл за спину.

Этот жест от острого глаза герцога не ускользнул, но и комментировать его он не стал. Смешно видеть жалкие попытки этих людей хоть как-то выкрутиться из ситуации. Вот только… Не то чтобы мужчина перед ним пытался выкрутиться. Он стоял перед ним, словно нерушимая стена, и буравил пронзительным острым взглядом.

Тук-тук-тук-тук…

Так бились сердца кучки волшебников стоявших поодаль: тревожно, панически. От них веяло страхом и ненавистью.

Туктуктуктуктук…

Так билось сердце Драко: бешенно, отчаянно, всеми силами хватаясь за жизнь.

Тук. Тук. Тук. Тук…

А это — звук сердца этого человека. Ровный. Словно не кусок мяса в его груди, а метроном. И смотрел он не на Малфоя, а на него, ему в лицо. Прищурив чёрные, аки угли глаза. Будь вампир неопытнее,попытался бы захватить над ним контроль, ведь редко когда удаётся заставить врага смотреть ему в глаза, но сейчас он даже не думал попытаться это сделать. Кхалил буквально кожей чувствовал перед собой непробиваемую ментальную стену, которой волшебник отгородился от него. Не простой волшебник…

Ухмылка на губах вампира слегка померкла. Что-то в памяти зашевелилось. Темноволосый мужчина с крючковатым носом, где-то под полтинник лет, тоже бывший пожиратель… Да, кажется Малфой рассказывал о нём… А ещё список гостей…

— Ты… Принц…? — с сомнением изрёк Кхалил. — его бывший учитель.

— Снейп. — холодно отрезал Северус. — Нда. Я тоже о Вас наслышан. — в его «Вас» не было ни капли уважения, но и фамильярничать волшебнику не пристало. Он обозначил черту между ними. Вампир вскинул бровь с немым вопросом, но Северус не удостоил вниманием его любопытство. — Как я уже сказал. Искомого вами предмета тут нет. Поэтому оставьте мистера Малфоя и убирайтесь вон.

На сей раз герцог выглядел повеселевшим. Он ослышался, или в словах этого колдуна была угроза? Однако… какими бы храбрыми ни были потуги этого чародея, надо было признать, врал он просто шедеврально. Ритм его сердца не сбился ни на долю секунды, ни один мускул на лице не дрогнул, и разум был столь же неприступен, как и прежде. Давно герцогу не попадались такие необычайно тяжёлые люди, но сейчас он даже порадовался, что тот не принял его приглашение на бал. Веселье улетучилось, как и не бывало.

— Ваша ложь делает хуже лишь вам. — и с этими словами вампир ослабил хватку на шее Драко. Кровь, которая до этого по каплям сочилась сквозь его пальцы, сейчас побежала тоненькими струйками. — Шкатулка.

Желваки профессора сжались. В воздухе пробежал разряд и только было Кхалил обрадовался, что смог развести оппонента на эмоции, как всё стихло.

— Вы вывели из строя мистера Малфоя, а так же старшую домовую эльфиху Мэнора — единственных, кто знает абсолютно каждую нору в этом доме и способных ответить на ваш вопрос. Кажется, в вашем плане есть какой-то изъян. — не скрывая издёвки, скривился профессор, — Если Вы остановите кровь, я могу попробовать привести эльфийку в чувства. Если кому-то что-то и известно о Вашей воображаемой коробке — то только ей.

Кхалил окинул взглядом упрямо смотрящего ему в глаза Снейпа, затем иных магов, прислушался к биению их сердец — они стали чуть более ровными… Покосился на эльфийку у стены. Поморщился. Иных вариантов быть не могло. Он не ошибся. Шкатулка была в Мэноре. Нехотя он всё же кивнул, вновь зажав рану.

Но колдовать Северусу не пришлось. Окри, словно только и ждала этого момента, подняла окровавленную голову, злобно прищурив большие жёлтые глаза. Придерживая себя за раненый бок, она подтянула к себе обломок палки, на которую опиралась, и ядовито прошипела:

— Окри знает… Дааа… Окри всё знает. Шкатулка. Деревянная. Окри видела её. — все присутствующие разом напряглись, и Гэбриэль сильнее прочих. Тон прислуги не предвещал ничего хорошего.

— Где. Она. — прорычал он.

— Окри нашла её на улице. Когда вернулся хозяин и другие господа. Шкатулка. Горячая. Шкатулка плохая. Фу. В руках держать нельзя. Окри дождалась, когда Хозяин проснётся и показала ему шкатулку. — при этих словах её старое сморщенное лицо покрылось ещё большим количеством морщин от оскала, исказившего её рот. — Хозяин сказал — прочь шкатулку. Окри хороший эльф. Окри сделала, как велел Хозяин. Плохая шкатулка больше не оскверняет благороднейший дом Малфоев!

Судя по её криво оскаленной морде и фанатичному блеску глаз, она была просто счастлива от того, что смогла так сильно насолить врагу.

Кхалил не верил собственным ушам. Нет. Не может быть! Что-то в его животе свернулось и сжалось, по спине побежали мурашки и нечто липкое и чёрное поползло по позвоночнику, оплетая его своими щупальцами. Неужели… это страх? Нет!

— Грязная тварь! — взревел герцог. Его лицо исказила гримаса злобы. Он с усилием пытался задавить росток паники, зародившейся в груди. — Что ты с ней сде…

Договорить он не успел. Снейп, всё это время не сводивший с него не мигающих глаз, точно хищник, затаившийся в засаде, выжидал своего часа. И вот он, момент! Охваченный эмоциями, утративший бдительность и преисполненный самоуверенностью, вампир опустил руку, удерживающую Драко. Не сильно, лишь на несколько дюймов, но Снейпу этого было более чем достаточно. Вскинув руку с палочкой в воздух, не произнеся ни слова, он выпустил короткую вспышку зелёной энергии, которая, соприкоснувшись с целью, взорвалась, осыпая вампира сотнями перламутровых искр.

Секунду, длинною с вечность, звуки вокруг них словно вымерли. Но вдруг…

— ГРАаааааааах!!! — выпустив тело Малфоя, вампир шарахнулся назад от Снейпа, схватившись руками за лицо, и яростно замотал головой. Драко грохнулся на пол мешком, а остальные волшебники не стали дожидаться более подходящего момента.

— РЕДУКТО!!! — взвизгнула Паркинсон, пуская в вампира очередное заклятье. Но в какой-то момент монстр, оторвав руку от лика, сжал её в кулак. Взмах! И заклятье, ударившись в него, срикошетило, сбив с ног Блейза. Дора вскрикнув, метнулась к мужу, а Гарри схватил Паркинсон за плечо и рывком дёрнул за себя, поднимая пред ними стену прозрачного щита, ведь в тот же миг их едва не снесло с ног незримой, неведомой силой. Декоративные доспехи, дорогие вазы, стоявшие в комнате, разлетелись вдребезги, и даже мраморная лестница пустила фонтан каменной крошки. С пяток ступеней будто размыло, образовывая на их месте не глубокую воронку. Снейп, который был занят тем, что не давал Малфою окончательно истечь кровью, вскинулся, собираясь повторить свою атаку, но ослеплённый вампир в приступе ярости и боли послал ещё один импульс, и обоих волшебников отбросило к стене. Особняк вновь тряхнуло.

Когда Кхалил отнял и вторую руку, можно было увидеть, как по его груди, туда, где попало заклятье профессора, расползся страшного вида глубокий ожог. Рана пенилась, испускала лёгкий дымок, а края её становились угольно-чёрными и постепенно расходились, кожа вокруг повреждения отпадала, точно обугленная бумага. А брызги искр, рассыпавшиеся после всполоха, оставили за собой такие же прожжённые язвы, изуродовавшие лицо некогда весьма привлекательного существа. Правый глаз, которому, по-видимому, был нанесен наибольший урон зиял кровоточащей пустой глазницей, истекавшей черной кровью. Левый — уцелевший — бешено вращался из стороны в сторону.

Взрывы, крики, вспышки заклятий, клубы пыли. Из всей этой неразберихи Артамиэлю удалось выцепить две лежащие расплывающиеся фигуры. Боль была неестественно сильной, и что пугало больше всего — она не проходила. Зрение не вернулось спустя пару минут. А всю правую сторону головы стреляло так, будто в глаз вбили кол и он застрял у него глубоко в черепе. О трезвости ума нечего было и говорить, но из общей какофонии хаотичных мыслей одна была особенно яркой и чёткой — убить волшебника. Убить чёртового колдуна, невесть как сумевшего пробить его защиту! Он выпустил когти и уже собрался было ринуться в атаку, как вдруг, откуда ни возьмись, раздался тонкий детский голос:

— Dalga!

Единственным более или менее зрячим глазом Кхалил взглянул вверх и, к собственному удивлению, на верхнем лестничном пролёте, увидел целую кучу толпящихся детей самых разных возрастов. Девочки были в ночнушках, мальчики в пижамах, у самых старших в руках были палочки. Волшебники, услышав крики сверху, тоже обратили внимание на детей.

— Прочь отсюда! — взвизгнула Пэнси.

— Альбус, назад! — рявкнул Гарри.

Но один мальчишка — из младших, с большими зелёными глазами, по-видимому, тот самый Альбус, свесился с перил и кричал:

— Dalga! Dalga!

Но Кхалил смотрел вовсе не на него, а на другого ребёнка, стоявшего чуть выше — сероглазого, светловолосого, бледного мальчика, с тонкими чертами лица и до смерти перепуганного.

— Не может быть… — не помня себя, прошелестел Кхалил. Произошедшее далее дошло до него лишь постфактум. В какой-то момент земля неожиданно ушла у него из-под ног. Потом резко вздыбилась, и вот он уже грохнулся на пол, после чего его вновь мощным толчком ударило в спину и, не успев сориентироваться в пространстве, герцог перекувыркнулся через голову и опять упал на пол. И только спустя минуту до него дошло, что всё это время он стоял вовсе не на полу! А на огромном, растянувшемся по всему холлу, ковре-самолёте! А сопливый выродок выкрикивал ни что иное, как команды для треклятого ковра!

Вот только Гэбриэль и сам прекрасно знал турецкий и команды для таких старых ковров:

-Uzan…

— Kıvırmak! — однако крик мальчишки был громче. Огромная ковровая волна накрыла вампира и закрутила, сворачиваясь в плотный рулон.

Рыча от злости и боли, Кхалил вонзил острейшие когти в ткань и начал прорывать себе путь на волю. Ещё один рывок — и вот уже свет, и он практически выбрался наружу из комка ткани. Но этого времени было более чем достаточно, чтобы Снейп, придя в себя, отыскал выроненную палочку и стоило лишь монстру вырваться на свободу, начал осыпать его тем же заклятием, посылая в него одну зелёную вспышку за другой. Искры и дым заполнили комнату, взрывы и крики оглушили всех. А когда наконец-то всё стихло, на полу не оказалось ничего, кроме обрывков некогда прекрасного, старинного ковра-самолёта.

***

Гарри проснулся от громкого шепота у себя над головой, а ещё от затёкшей спины и шеи. Вчера ночью он уснул в кресле, вытянутом в коридор. Первые несколько часов, пока колдомедики оказывали помощь Драко, он стойко выдержал, бодрствуя, а потом его, видимо, сморило окончательно. А шепоток, который его разбудил, принадлежал портретам, будто нарочно собравшимся как раз на той картине, под которой Гарри уснул. Из-за неудобного положения всё тело жутко ломило, аврор потянулся, разминая затёкшие мышцы, и все разговоры разом смолкли.

Судя по свету из ближайшего окна, сейчас была не иначе как середина дня или даже позже. Гарри огляделся, потёр шею, с силой растёр лицо, чтоб хоть немного взбодриться и, кряхтя, поднялся с кресла, бросив злобный взгляд на женщину с портрета. Длинноволосая блондинка в платье цвета слоновой кости, с цветущим по подолу юбки плющом, и широкополой шляпке с вуалью мерзопакостно улыбнулась ему с портрета и, раскрыв над головой свой зонт от солнца, ускользнула за раму. Гарри не знал имя этой давно почившей колдуньи, но был более чем уверен, что именно она бегает по всему дому и следит за каждым из его обитателей, а потом докладывает всё Драко. Самым горячо любимым её развлечением было ухитриться напакостить лично ему. Хотя, по сравнению с первыми месяцами, когда он только поселился в мэноре, нынешнее отношение к нему безымянной миссис Малфой можно было считать почти дружественным.

Посмотрев на дверь, за которой скрывалась их с Драко спальня, Поттер подошёл к двери и бесшумно приоткрыл её, заглядывая внутрь и прислушиваясь. Сквозь неплотно задернутые бархатные гардины пробивались узкие лучи солнца — единственный источник света, разгонявший обитавший в большой комнате мрак. Колдомедик, по всей видимости, уже давно ушла, но сильный запах снадобий все еще немного раздражал нос. У широкой кровати с балдахином стояла металлическая тренога с крючком. Гарри не знал, как называется это приспособление, но помнил, что маглы использовали его в своей медицине. Для… чего-то… Стараясь ступать как можно тише, даже сняв ради этого ботинки, Гарри подошёл к кровати и сел на самый край. Драко, чьё дыхание было едва ощутимым, выглядел мертвецки бледным и неизлечимо больным, настолько, что почти сливался с накрахмаленными простынями. Голова, шея, руки перевязаны, под глазами залегли яркие тени, губы побелели, кожа истончилась и стала прозрачной, так что теперь сквозь неё было очень легко проследить переплетения сосудов. Гарри взял лежащую поверх одеяла кисть в свои руки и начал нежно поглаживать. Она была совсем холодной, а кожа — сухой и огрубевшей.

— Прости меня… мне нельзя было уходить… я оставил тебя одного с этим, и вот… ты едва не погиб… Прости меня…- тихо шептал он, со всей любовью и нежностью целуя тонкие длинные пальцы. — Я так виноват перед тобой.

Поттер не следил за временем, у него даже часов не было. Он не знал, сколько просидел так, неподвижно, наедине с Драко, созерцая его прекрасное, отрешённое лицо. Но их немое уединение прервала глухо скрипнувшая дверь. В комнату вошёл Снейп. Гарри поднял на него взгляд, но тот, не взглянув на аврора, подозвал из угла кресло и сел с другой стороны кровати. В его руке Поттер заметил сложенный кусок пергамента.

Снейп сидел в кресле, не шевелясь и ничего ему не говоря. Он смотрел куда-то сквозь Драко, размышляя о чём-то своём. Но спустя несколько минут его чёрные глаза впились в Гарри нечитаемым взглядом. Поттер напрягся. Северус не выглядел довольным (в целом, он почти никогда не был чем-либо доволен), и аврор не торопился прервать молчание, ожидая пока профессор сам скажет то, что хочет.

— Все ещё спят. Ночь выдалась нелёгкой. Миссис Паркинсон ушла ещё утром, а миссис Бонам — два часа назад. — Не понятно зачем произнёс Северус. Но поскольку профессор ничего и никогда не говорил просто так, Гарри немного выпрямился, демонстрируя свои полное внимание и сосредоточенность, — жизни мистера Малфоя больше ничто не угрожает, однако процесс восстановления быстрым не будет. Он был сильно травмирован физически и ещё больше — морально. Так что церемонию придётся перенести на некоторое время.

Кажется, с его плеч только что упала целая гора и Гарри наконец-то смог вздохнуть полной грудью. Прекрасные. Просто прекрасные новости. Он крепче сжал руку любимого. Однако…

— Не думаю, что она вообще состоится… — едва слышно прошелестел мракоборец. Его плечи вновь осунулись, голова поникла и хватка стала куда слабее. У него нет права претендовать на что-либо сейчас. Только вот это вовсе не мешало ему испытывать гнев. — Скажите, — он вновь посмотрел на взирающего на него с кресла Снейпа, — Как вам это удалось? Что это было за заклятье, которым вы смогли ранить вампира? И почему этого не удавалось нам? Вы ведь что-то знаете о нём, откуда? И…

— По порядку, мистер Поттер. — призвал его к терпению мужчина и в задумчивости постучал пальцем по подлокотнику, — Пожалуй, это очень длинная история. И она не моя. Но, полагаю, он не будет против, если я расскажу вам. В конечном счёте, теперь это и вас касается. С чего бы начать… — Снейп перевёл взгляд на крепко спящего Драко, — Н-да… Пожалуй, с самого начала. Так будет проще. Эту историю мистер Малфой поведал мне примерно девять лет назад, когда ему наконец-таки удалось восстановить своё психическое состояние — насколько это было возможно. Всё началось с вашего восьмого курса. В виду затруднительного финансового положения своей семьи, из-за огромных штрафов и… прочих дел, связанных с восстановлением имени Малфоев перед законом, Драко не мог себе позволить уподобиться Люциусу и прожигать жизнь, как отец. Он вынужден был найти работу. Но чтобы найти достойную, серьёзную работу, требуются знания, гораздо превосходящие объем школьной программы. Несомненно, хороший Ж.А.Б.А. — билет в светлое будущее, но он бесполезен, когда под ним стоит клеймо Пожирателя Смерти. Я не знаю, какой логикой руководствовался мистер Малфой, принимая такие решения, но что сделано — то сделано… Как вы сами понимаете, в Магической Британии не нашлось желающих взять его к себе на обучение той дисциплине, к которой он стремился, поэтому он был вынужден искать учителя на материке. Опять же, почему именно там, и как Драко столкнулся именно с Ним, мне не ясно. Но, как вы, возможно, помните, сразу после последнего экзамена, ранним утром мистер Малфой покинул школу, не сказав никому ни слова. Накануне он получил незаконный портключ и, выйдя за пределы замка, трансгрессировал из страны в неизвестном направлении. Лишь спустя два месяца Нарцисса получила от него письмо.

— К кому он отправился? — у Гарри было предчувствие, что ответ ему не понравится.

— Его зовут — Артамиэль Гэбриэль Бар Кхалил. Он герцог, крупный землевладелец и по совместительству один из лучших артефакторов, имеет титул Мастера и состоит в гильдии Артефакторов — в той же, в которой числится и Драко. А ещё он один из Высших — так называют чистокровных, мертворождённых вампиров. Как оказалось, и такие существуют. Мы многого о них не знали. Каким-то образом этот вампир связан со всем семейством Малфоев, я имел в виду — со всеми поколениями. Он преследовал каждого члена семьи, начиная с основания Рода. Однако, Абраксасу Малфою — деду Драко каким-то образом удалось на время защитить семью от преследования, вероятно из-за огромного влияния. Но, к сожалению, Драко пустил его труды насмарку, сам запрыгнув в капкан. В любом случае, оказавшись в Венгрии, он принял условия обучения. А обязательным условием являлось регулярное обеспечение Вампира кровью наследника Малфоев. К чести упыря, он действительно учил Драко — и более чем отлично, т.к. впоследствии он смог сдать вступительный экзамен в Гильдию артефакторов и даже дослужился до Мастера. Спустя год, не без “помощи” своего наставника, мистер Малфой оказался втянут в вооружённый магловский конфликт, при этом будучи лишённым палочки. Насколько я знаю, вы осведомлены об этом.

— Да, я знаю о пистолете, — Гарри кивнул, — видел, как он стреляет и дерётся. Это спасло нас на задании.

Снейп кивнул:

— В результате неудачной операции, или скорее, слива информации, его отряд попал в плен и впоследствии был уничтожен. Равно как и маглы, пленившие их. И заслуга в этом целиком и полностью принадлежит герцогу. А в течение следующих двух лет они путешествовали по Евразии и Африке. Однако насколько я понял, «методы воспитания» герцога с каждым разом становились всё жестче и носили насильственный характер. Последние полгода Драко провёл у него на цепи в прямом и переносном смыслах. Герцог ненавидит анимагов и железный ошейник не позволял Драко обратиться в зверя — он бы просто задохнулся в попытках сделать это. Воспоминания о том времени у него достаточно спутаны из-за шока и из-за того, что его сознание огромную часть времени пребывало замкнутым в петле. Это одна из самых опасных умений сильнейших представителей этой магической расы. Они способны выхватывать из вашего сознания десятки самых страшных воспоминаний, закольцовывать их и заставить ваше сознания переживать это бесконечное количество раз, в то время как ваше тело будет, подобно марионетке исполнять любое их желание. Не исключено, что заклятье Империус было создано как волшебный аналог их способности. Из обрывков воспоминаний я смог понять, что бежать ему каким-то образом помог портрет, но всё же те события столь расплывчаты… — Северус пожал плечами, — ясно лишь то, что лишь чудом ему удалось вернуться домой, и под присмотром миссис Бонам он проходил физическую и психологическую терапии.

— Терапия не сильно помогла, — проворчал Поттер, чуть сильнее сжимая ладонь Драко, — он был просто в ужасном состоянии, когда я встретился с ним. Шарахался по тёмным углам, вздрагивал от резких звуков, кричал от кошмаров…

— В ужасном состоянии, мистер Поттер, — резко и довольно холодно оборвал его Снейп, — вы его не видели. — Возражать аврор не стал и профессор немного смягчил тон, — Не спорю, что ваше общение и поддержка значительно пошли ему на пользу. Всего за год вы смогли заставить его покинуть дом более чем на пять шагов и не пережить из-за этого паническую атаку, это достойно похвалы. Однако… — он сделал небольшую паузу, — боюсь, сейчас этого будет недостаточно. К несчастью, в отличие от нас, волшебников, вампиры, пусть магией и не владеют, зато отлично знают законы Магии и умело пользуются ими с выгодой для себя. Что вчера и продемонстрировал нам этот весьма проблемный субъект.

— Я не смог его защитить… Заклинания на вампирах не работают…

— Отнюдь. Заклятья, прописанные в толмутах по защите, более чем эффективны, просто их авторы не знали, что когда вампир выпьет кровь волшебника, то на время получает иммунитет к создаваемым волшебником чарам. Очевидно, пока эта самая кровь в нём не переварится.

— Откуда вы это знаете?

— Хм… — Снейп неоднозначно повёл плечами. Учитывая всё, о чём не поведал Драко, я предполагал, что рано или поздно мне представится шанс встретиться с этим существом. И я предпочитал быть готовым к этой встрече. Однако ввиду ряда политических особенностей, вампирская община Англии крайне малочисленна и отыскать их довольно проблематично. Спустя некоторое время удачный случай мне всё же подвернулся. Трактир в графстве Мидсомер посетил один упырь, а мне как раз довелось быть в тех краях по своим делам. Он оказался просто кладезем ценной информации. Оказывается, мы многого о них не знаем. Очень. Многого. И боюсь, наше незнание может привести к большим проблемам. Но я ушёл от сути. — Прокашлявшись, он продолжил. — Заклинание, которое смогло ранить вампира, мне подсказали. Это не привычная нам магия и сотворить его крайне трудно. Продемонстрированный мною вариант — не конечный. В гриммуарах и рукописях его не найти, оно передаётся из уст в уста, кои людскими не являются.

— Хотите сказать, это не магия волшебников? — Гарри удивлённо вскинул брови. Он никогда не слышал о том, что маги могут воспроизводить чары других… видов? Магических существ? Собственно говоря, он никогда не видел чье-либо колдовство, кроме домовых эльфов. Но картина, в которой Снейп сидел за столом и болтал с, к примеру, Твинки о её волшебных способностях и чему-то у неё учился, не укладывалась у него в голове.

— Нет. Я уже говорил выше, что существует теория, по которой маги создали заклятье Империус как аналог вампирской способности. Так вот, чары, сотворённые мной — являются подобием тех, с помощью которых сфинксы оберегали свои гробницы. Это не атакующее заклятье, пусть оно и казалось таковым, оно защитное.

— Вы учились… у сфинксов? — брови Гарри поползли вверх. Да, сфинкс, конечно, разумное магическое существо, но… насколько они вообще грамотны и сильны? Гарри доводилось видеть сфинкса лишь единожды, ещё в школе, на турнире. И, несомненно, они очень разумны, величественны, но колдовать? Хотя, вероятно, не захоти тот сфинкс пропустить Гарри к кубку, он бы ни в жизнь к нему не прошёл.

— В каком-то смысле, — уклончиво ответил профессор.

Гарри глубоко задумался. Драконы умеют изрыгать пламя. Вампиры и вампусы — пробираться в чужое сознание и/или подчинять тело жертвы. Домовые эльфы, фениксы и зеву умеют трансгрессировать, матагот размножаться, взрывопотам — взрывать предметы, а демимаск — становиться невидимым и т.п. На самом деле, довольно много заклятий, столь привычных им, волшебникам, имеют свой аналог в животном мире. Или, если точнее, наоборот. Как тот же магл, который смастерил самолёт, опираясь на форму тела и аэродинамические способности птицы или стрекозы. Так почему бы и сфинксам не уметь каким-то образом колдовать защитные заклинания?

— Однако, — прервал его размышления Снейп, — одного заклятья, к сожалению, будет недостаточно… То, что вампиры могут проникать в чужие дома, пусть и при больших условиях — это огромная проблема. Как и подчинение разума… И всё упирается в этого герцога…

— Я отправлюсь в министерство. Сообщу о нападении, о нарушении международного соглашения и…

— И они просто рассмеются вам в лицо, мистер Поттер. Потому что я более чем уверен, что все остальные присутствующие там уважаемые люди с удивлением покрутят пальцем у виска, когда услышат вашу байку. Они ведь ничего подобного не помнят. Думаю, они более чем позаботились о том, чтобы стереть память всем гостям о вас, мистере Малфое, и остальной шайке. Кто докажет, что вы были на балу и что-либо там видели или делали? У вас остались хоть какие-то документы? Приглашения? Думаете, Везингомот захочет слушать вашу бездоказательную слезливую сказочку, которую могут подтвердить лишь опальные чистокровные — Пожиратели Смерти?

— Нет. Но мои воспоминания!

— Которые, как мы знаем, можно и подделать при большом желании. А нападение на дом… готов дать руку на отсечение, что его уже и в стране-то нет. Более чем уверен, что для такой цели, как нападение на волшебников, тем более на их собственной территории, он имеет возможность попасть в Англию нелегальным способом. А даже если возбудить дело, каковы шансы, что какая бы то ни было страна согласиться отдать столь богатого, влиятельного человека, имеющего связи и влияние далеко за пределы материка. Да и ради чего? К сожалению, мистер Поттер, мы в довольно невыгодном положении: прямых доказательств у нас нет, свидетелей нет, нам едва ли кто-то поверит. Остаётся только мотать на ус и готовиться. Знакомая ситуация, не находите?

— Я бы мог выпить сыворотку правды и…

— Вы уверены, что имеете достаточно знакомых высокого ранга, относящихся к вам с лояльностью? Насколько мне известно, даже ваше собственное начальство не высокого мнения о вас. Заносчив, неуправляем, недисциплинирован, игнорирует прямые приказы, не соблюдает профессиональную этику, задерживает отчётность — и это лишь малое из того, что я слышал о вас. С такими характеристиками далеко не уплыть. Справедливость и правдолюбие — это хорошо, мистер Поттер, но проявлять их надо своевременно. Вам не хватает гибкости ума, хитрости и изворотливости. Нужно уметь смолчать тогда, когда это нужно, и говорить нужным людям правильные слова. Удача — это хорошо, но одна она не выстелет вам дорожку из золота в министерские палаты, если вы и дальше с тем же упорством продолжите зарывать своё имя в могилу.

— Другими словами… я ничего не могу для него сделать? — в голосе Поттера слышались отчаяние и злость. Он не хотел этого слушать. Он просто не мог поверить в то, что абсолютно никак не может защитить Драко от этого чудовища. Ведь если Драко не будет чувствовать себя в безопасности в собственном доме… то покоя ему нигде больше не сыскать. В доме не безопасно, и сам Драко больше не безопасен…

— Я этого не говорил. — Спокойно возразил ему профессор. Он смотрел на Гарри своим пронзительным взглядом. — Но вы правильно уловили суть - основной проблемой является сам Драко. Вернее — его непреодолимый страх. Герцог выдрессировал его бояться и повиноваться ему, в противном случае — боль. Потребуются годы, чтобы вытравить из его сознания это правило, если, конечно, это вообще возможно. А обилием времени, к сожалению, мы не располагаем. Мой источник, увы, не высказался конкретно, однако намекнул на некие «грядущие перемены» и, с учётом того, как радостно он скалился, сомневаюсь, что оные — хорошие.

— Вы хотите сказать…

— Нет.

-…что вампиры могут представлять серьёзную угрозу? — не останавливался аврор, и уже севшим голосом добавил, — Войну…?

— Не имею ни малейшего представления. У вас дурная привычка делать поспешные выводы. Как вы вообще на своей должности держитесь? Или просто начальник не может найти вашего заявления о приёме, чтобы сжечь его? — огрызнулся зельевар, — Слушайте. Наблюдайте. Запоминайте. Никто никогда ничего не скажет вам напрямую. Запаситесь терпением и научитесь шевелить мозгами, миссис Грей… кхм… Миссис Уизли не всегда будет рядом, чтобы разжевать вам банальщину и вложить в вашу голову.

— Как я могу защитить Драко?! — не выдержав нравоучений бывшего преподавателя, наконец-таки выкрикнул Гарри, но тут же прикусил язык, когда этот самый Драко дёрнулся в кровати. К счастью, зелья и плохое самочувствие не позволили ему проснуться даже от такого шума.

Укоризненно взглянув на Поттера из-за его несдержанности, Снейп задал вопрос:

— Вы всё так же хотите связать себя узами брака с мистером Малфоем?

Напоминание о несостоявшейся свадьбе буквально выбило почву у мракоборца из-под ног. Он помрачнел, ссутулился, отвёл взгляд и наконец-таки прекратил сжимать руку Драко.

— Не думаю… что он захочет меня видеть, после того, как проснётся… Вы же сами всё слышали… — тихо забормотал он себе под нос, подтянув плед повыше под шею раненого.

— Слышал… что? Подозрения и претензии миссис Паркинсон? Да, слышал. Но так вы и не на ней женится собирались. А мистер Малфой относительно вас и ваших планов никаких решений не высказывал. Да и… поверьте, мистер Поттер. Не желай он более видеть вас рядом — в Мэнор вам ходу не было бы.

— Даже если и так. Даже если Драко и простит меня.! Я… я… — с каждым «я», его голос становился всё убитее, — я сам не могу простить себе это… И в глаза ему не могу смотреть.

Волшебник понял его, издав надменный хмык. Он всё ещё крутил в пальцах пергамент:

— Знаете, мистер Поттер, — начал вдруг он, заговорив своим самым противным тоном, — Ваше… определённо дарованное кем-то свыше, Везение просто начинает пугать. — С этими словами он эффектно, одними лишь пальцами, отправил пергамент в полёт так, что тот плюхнулся прямо перед Гарри. — Пока мистер Малфой безраздельно обладает властью в этом доме, Мэнор всегда будет уязвим. Единственный способ обезопасить вашу семью и дом — лишить его старшинства. — Тяжело произнеся это, Снейп поднялся из кресла и пошёл к выходу. — И передать в руки того, кто этих уязвимостей лишён. — Остановившись в дверях, он в последний раз бросил взгляд на крестника, затем на свою извечную головную боль, и произнес на прощанье, перед тем как закрыть дверь. — Считайте это благословением от миссис Паркинсон.

Драко сидел на кровати, тупо уставившись во тьму немигающим взглядом. На пергаменте, что секунду назад выпал из его рук и с тихим шорохом опустился на пол, кривоватым почерком было написано всего несколько строк:

«Добрый день. Не скрою, ваше письмо стало для меня полной неожиданностью.

Да, я действительно дежурила в гостинице в ночь с 29 на 30 октября. Энн — моя коллега —

выдала ключ этой самой мисс Поттер примерно во втором часу ночи, но я в то время как

раз относила заказ в номер и собственными глазами видела, как она спускала бесчувственное тело одного из мракоборцев по воздуху вниз. Кажется, у него действительно был какой-то шрам на лбу, я ещё удивилась, спросила её, а она ещё так грубо ответила, что это её муж и чтоб я не лезла не в своё дело. Я очень удивилась, т.к. обычно…»

Чуть ниже, уже другим, более ровным и твёрдым почерком, была сделана подпись.

«Ещё раз обидишь его, и новых детей тебе будет делать нечем.»

Сценарист — Dr. Iron

Режиссёр — Dr. Iron

Постановщик — Dr. Iron

Оператор — Dr. Iron

Дизайнер — Dr. Iron

Редактор — Mori Ai и alyona2006

Монтажер — alyona2006

Муза — эта ****ва отсутствовала несколько лет, так что шиш

Поставщик идеи — заявка https://ficbook.net/requests/185080 и работа по ней

https://ficbook.net/readfic/3831469, фильм «Летучая мышь»,

а так же моё неумение остановиться когда надо.

Спецэфекты — если вы их заметили и правильно вообразили — аплодирую стоя.

Поставщик дисциплинарных пинков — Совесть

Сцены после титров:

Резкие, уверенные шаги разбивали гробовую тишину и стук каблуков эхом отбивался от мрачных, безликих стен.

Это место казалось совершенно пустым, давно заброшенным. Дорога сюда давным-давно заросла травой, деревьями и зарослями шиповника и крапивы. Не удивительно — ведь в ней никогда не было необходимости. Подсвечники и канделябры не видели свечей не одну тысячу лет, а высокие окна с на удивление чистыми стёклами были зашторены плотными чёрными гардинами, не пропускавшими ни солнечный, ни лунный свет. Несмотря на стойкое ощущение покинутости и безжизненности, строение было более чем ухоженным и содержалось в надлежащем порядке и чистоте.

Стремительно проносясь по невыносимо долгим пустым галереям, тёмный силуэт наконец-то остановился. Перед ним возвышалась тяжёлая, дубовая резная дверь, на створках которой, мастер, по всей видимости обладавший отменным чувством юмора, изобразил горящих в огне мучеников и дьявольские отродья, пронзающих первых вилами. Сжимая и разжимая руки, гость собирался с силами, не решаясь так сразу объявить о своём присутствии. Хотя, он был более чем уверен, что все и так в курсе. Его присутствия. И о его грандиозном провале…

Он поднял руку и уже собирался толкнуть створки вперёд, чтобы войти, но не успел. Скрипнув, они сами разошлись с тихим шорохом.

Как и все прочие комнаты в этом в этом поместье, зал, представший его взору, был столь же мрачен и столь же пуст. За исключением одного единственного обеденного стола, коим едва ли пользовались по назначению, семи мягких стульев, два из которых было занято, и двух одиноких, тонких свечей, по одной на каждом конце стола. Эти свечи были единственным источником света, пожалуй, во всём здании вообще.

И, как уже было сказано выше, в зале уже присутствовали люди. Хотя, людьми их при всём желании не мог назвать даже слепой.

— Наконец-то соизволил явиться, — пренебрежительный голос заставил гостя напрячься ещё сильнее.

На ближнем к выходу стуле, подперев щеку ладонью, сидел весьма привлекательный молодой человек с шевелюрой каштанового цвета, одетый в чёрного цвета смокинг и изумрудный, в цвет галстука, плащ с капюшоном. Эти вещи явственно плохо сочетались друг с другом, но было видно, что прибыл сюда он в спешке, немногим раньше самого его самого. Не соизволив встать и поприветствовать как подобает, мужчина растянул губы, скалясь в хищной, самодовольной улыбке, демонстрируя длинные, острые клыки.

Через кресло от первого сидел второй мужчина. Вот его облик ближе всех походил на человеческий. Среднего роста, худенький, щупленький, с аккуратно зачёсанными назад волосами, не в самом фешенебельном костюме, поверх которого был наброшен плащ тёмно-сиреневого цвета. Его лицо было чуть менее бледным, чем у прочих, губы плотно сжаты в тонкую линию, а на носу, что за нелепость, восседали кругловатые очки в пластиковой оправе, блик свечи отбивался в них, из-за чего глаз мужчины не было видно. В руках он держал небольшого размера книжонку в красной кожаной обложке, хотя гость очень сомневался, что при таком освещении тот мог различить хоть слово. Если память не изменяла, он был самым молодым из всех присутствующих.

— Виктор. Гемульт. — тихо поприветствовал он сидящих и вошёл.

Виктор удостоил приветствие лишь ещё более зловещим и мерзким оскалом, а Гемульт, оторвав взгляд от своего интересного чтива, посмотрел на вошедшего, кивнув в ответ, и вновь вернулся к своему занятию.

— Гэбриэль. — раздавшийся голос, казалось, был воплощением безмятежности и спокойствия, но стоило ему раздаться в комнате, как и без того гнетущая тишина, царившая в поместье, стала просто оглушительной.

Виктор выпрямился на своём стуле, его вдруг безумно заинтересовал незамысловатый подсвечник перед ним. Гемульт, напротив, ссутулился, опустив голову ещё ниже. А вот Гэбриэлю показалось, что со следующими словами с него начнут медленно и со вкусом спускать шкуру. Вампиры — мертвецы и не могут ощущать ни тепла, ни холода, но каждый раз, слыша этот голос, Кхалил, к своему глубочайшему ужасу, понимал, что может ощутить всё что угодно, и даже то, что его природой не предусмотрено. В горле пересохло, а в живот словно бы вонзили огромный ржавый крюк и некто неизвестный, растягивая удовольствие, медленно врывал из него внутренности.

— Моё почтение, Древняя. — чуть сиплым голосом смог выдавить из себя Кхалил. Он наконец-то заметил её.

Невысокая, тоненькая женщина, мертвенно бледная, с абсолютно лысой головой, облачённая в брюки, не доходящие ей до щиколоток, немного растянутую рубашку и слегка великоватое для её хрупкой фигуры худи, стояла спиной к ним в узкой щели между двумя гардинами и, сцепив руки за спиной, устремила свой идиллический взгляд в далёкую-далёкую даль, скрывающуюся под покровом беззвёздной ночи.

— Рада тебя видеть, — отозвалась она, — Надеюсь, ты хорошо провёл время, и моё маленькое поручение не доставило тебе сильных хлопот.

Кхалил ощутил, как его словно выворачивают наизнанку. Лёгкое ощущение дурноты подступило к горлу:

— Должен сказать… — чуть запнулся вампир, но закончить невнятное объяснение не успел.

Из другого, противоположного от женщины тёмного угла послышался грудной, тяжёлый голос.

— До меня дошли слухи, что ваш банкет, — слово «банкет» было брошено с особым презрением, — потерпел немалое фиаско. И что вверенный вам артефакт был украден кучкой никчёмных людишек. А так же, что среди гостей затесались несколько мракоборцев и они тоже доставили немало хлопот.

Кхалил сцепил зубы от злости и метнул в темноту полный жгучей ненависти взгляд. Говорившего видно не было, тусклый свет от свечей не доходил туда. Но огромный, просто-таки исполинский силуэт едва заметно вырисовывался во время движения высшего. И проморгать ЭТО — всё равно, что проглядеть слона в маленькой комнатушке. Как герцог не почуял его?

— Не имею представления, о каких хлопотах вы говорите. Лично меня они не беспокоили. И ещё, я бы попросил впредь своих уродов на мою территорию не посылать, более живыми они к вам не вернуться.

— Это правда? — любой посторонний, заслышав эти слова, сказал бы, что безучастный тон, с которым говорила Древняя, ровно тот же самый, что и в любое другое время. Но необычайно тонкий слух вампиров позволял им улавливать даже самые мельчайшие, незначительные изменения, и от этих изменений герцога бросило в дрожь.

— Эмм… д-да. К моему глубочайшему сожалению, двое мракоборцев действительно проникли на банкет, однако беспокоиться не о чем, мои слуги оказали им достойный приём и даже если те попробуют поднять какой-либо шум, никаких доказательств у них не будет. Ах… вы об… да, разумеется… — мужчина немного оттянул показавшийся слишком тесным воротник, — Вынужден признать… Артефакт действительно пропал. Но клянусь, я приложу все усилия чтобы…

— Ахахахахаха! Фиаско! Поздравляю с твоим первым провалом, Гэбриэль! — прикрыв рукой лицо, заливался Виктор. Гельмунт казалось, ещё сильнее опустил голову, усиленно делая вид, что своего соседа видит впервые и все эти разговоры его не касаются и не интересуют. Третий сохранял тяжёлое, но очевидно торжествующее молчание.

— Не стоит. — Неожиданно смягчившийся голос женщины заставил заткнуться всех — и даже тех, кто говорить не собирался вовсе. Она сделала шаг от окна и обернулась к присутствующим. Смотря на полностью оцепеневшего герцога, она спокойно, без улыбки, но с заметным одобрением в голосе произнесла, — Ты хорошо постарался и выполнил мою просьбу. Благодарю.

Гэбриэлю подумалось, что он ослышался. Или, может, он спит? Хотя нет. Глупости. Вампиры не могут видеть сны. Но, судя по оцепеневшему Виктору и даже обернувшемуся Гельмунту, сказанное Древней не его персональная галлюцинация. Тупо открыв и закрыв рот, он вдруг опомнился, собрался и покорно преклонил колено, низко опустив голову.

— Для меня было огромной честью услужить Вам. — Всё ещё немного ошарашено пробормотал он. И дождавшись её кивка, поднялся и сел за стол на своё место — средний стул напротив двух других вампиров. Виктор прожигал его взглядом. И не он один. Артамиэль затылком чувствовал сильную жажду крови, исходящую из тьмы позади него.

***

В комнату через распахнутые окна с переулочка, на котором никогда не было никакой другой погоды, кроме хорошей, падал яркий солнечный свет. Розовые, не перестающие мирно покачивались на ветру цветы, и редким прохожим и посетителям улочки ресторанов было невдомёк, что за тусклое голубоватое сияние освещает комнату на четвёртом этаже жёлтого дома с вывеской в виде рыбы-поварёнка. Лишь одинокая блондинка в белом платье, расшитым ядовитым плющом, очень мрачно поглядывала из-под вуали своей широкополой шляпки на едва заметное голубое сияние.

На четвёртом этаже, на столе в большой комнате, заставленной разнообразными книгами, странными приборами и камнями, подозрительными предметами неясного назначения, различными баночками с разноцветными порошками, и множеством-множеством всего другого стояла небольших размеров резная деревянная коробочка, из-под приоткрывшейся крышки которой и лился тот самый бело-голубоватый свет.