Сжигая расстояние между нами (СИ) [Ash Esti] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Тротуар, вымощенный плиткой, усыпан опавшими листьями. Очередной порыв осеннего ветра пытался подмести их, но они всё равно липли к плитке, к бордюрам, к подошвам прохожих. Впрочем, последних было не так много в этот поздний час.

Олег один из тех, кто сейчас торопливо шёл по тротуару, засунув руки в карманы кожаной куртки. К берцам налипли пожелтевшие листья и грязь, но парню плевать, он замёрз и хотел как можно скорее оказаться дома. В наушниках звучал Linkin Park, пока он, перескакивая через две ступени, поднимался на девятый этаж, лифт опять был сломан.

Дверь запереть, берцы скинуть, куртка на крючок, наушники на полку вместе с ключами и пачкой сигарет. Только оказавшись под горячей струёй в душе, Олег перестал дрожать от холода. Затем прошёл на кухню, приготовил себе растворимого кофе и прикурил сигарету. Когда подносил кружку дымящегося напитка к губам, от пальцев ощутил едва уловимый запах краски – издержки работы. Как бы он ни старался отмыть руки, специфичный запах никуда не уходил, кажется, теперь он весь — от кончиков волос до ногтей на ногах, пропах краской.

Разбудил ноут, привычным щелчком поставил на проигрывание свой плейлист и запустил программу графического редактора на планшете, продолжая работу над эскизом. Заказчик — молодой парнишка, только-только ставший совершеннолетним и долгое время мечтавший о татуировке на спине. Он в подробностях описал то, что хотел бы видеть в конечном варианте — чёрный ворон, сидящий на ветке. Олег делал завершающие штрихи, а мысли невольно перенеслись в прошлое. Помнится, он уже рисовал ворона для своего одноклассника.

Это было на уроке алгебры, училка вышла из кабинета, дав задание, но десятиклассники делали всё что угодно, только не то, что нужно. Олег со своим другом играли в морской бой. Спустя два раунда, они бросили игру и принялись слушать музыку с потрёпанного смартфона Жени, привычно разделив два наушника между собой.

— У тебя тут вообще русских песен нет? — спросил Олег.

Тот лишь равнодушно пожал плечами:

— Зато есть альтернативный металл и рок.

— Одно другому не мешает, — возразил Олег.

И спустя минуту между ними опять разгорелся жаркий спор. Олег любил русский рок и удивлялся, как можно слушать музыку, если ни черта не понимаешь, о чём там поётся. Затем разговор плавно перетёк к любимым исполнителям. Пока Женя с восхищением рассказывал про солиста The Rasmus и его чёрные вороньи перья на голове, Олег смотрел на растрёпанные волосы друга и невольно отмечал его сходство с потрёпанным воронёнком.

— Знаешь, какая татуха тебе бы подошла? — задумчиво проговорил Олег, внимательно всматриваясь в друга. — Я тебе её нарисую, — он открыл его тетрадь по алгебре на последней странице и начал делать набросок карандашом.

Друг пытался взглянуть на процесс, но Олег старательно закрывал набросок рукой. Через несколько дней он показал законченный эскиз Жене. Это был силуэт летящего ворона с распахнутыми крыльями. Олег довольно улыбнулся, увидев как в восхищении распахнулись глаза друга. Женя пообещал, что непременно сделает себе такую татуировку.

Олег завис, раздумывая над тем, сделал ли Женя себе эту татуировку или же дальше обещаний дело не зашло. Затем слегка тряхнул головой, стараясь прогнать воспоминания, и потянулся за пачкой и зажигалкой.

Олег никогда не держал в руках тату машинку, только создавал эскизы. Иногда к нему обращались знакомые или знакомые знакомых с просьбой изобразить что-нибудь особенное. Сколько себя помнил, Олег всегда любил рисовать. В детстве для своих художеств использовал буквально каждый свободный клочок бумаги, коих в доме было не так уж и много, так как помимо него в доме было ещё пятеро детей. В старших классах не осталось ни одной тетради, где бы Олег не оставил какой-нибудь набросок. Учителя, видя эти рисунки, не могли не отметить талант Олега к рисованию. Но между тем качали головой, и советовали вместо черепов и других непонятных существ изображать природу или портреты.

Ему вспомнился единственный созданный им портрет, файл которого хранился в памяти планшета. Тонкий профиль, чёрные растрёпанные волосы, до боли знакомые черты лица. Он рисовал портрет по памяти, потому что не видел этого человека уже очень давно.

Звук, пришедшего в соц. сети сообщения, отвлёк от собственных мыслей, Олег стряхнул пепел с сигареты и, сделав последнюю затяжку, потянулся за смартфоном. Пишет Ленка Трофимова, бывшая одноклассница, староста класса, очень деятельная и чересчур активная, спустя пять лет ничего не изменилось. Напомнила о том, что в эти выходные планируется ежегодная встреча их 11 «Б». Она даже не поинтересовалась, сможет ли Олег прийти, просто поставила перед фактом, что все собираются в обычном месте. Видимо, Ленка была уверена в том, что он придёт, ведь за эти пять лет он не пропустил ни одной встречи. Олег один из немногих, кто остался в этом городе, никуда не слиняв.

Их 11 “Б” был дружным классом, пока они учились. Дружеские связи сохранились и после окончания школы. Каждый октябрь они собирались в излюбленном кафе. Тут стоит отдать должное Трофимовой, она отвечала за общий сбор и, похоже, всё ещё считала себя старостой. Из тех семнадцати человек, что учились в классе, не все каждый год могли вырваться на такую сходку, но пропустившие один раз, обязательно приезжают на следующий год – такова их традиция, её соблюдали все ученики 11 «Б».

Все, кроме одного. Женька Калинин ни разу не появился ни на одной встрече. Ни одного грёбаного раза.

***

Этим утром Олег решил плюнуть на общественный транспорт и, открыв ржавые двери гаража, выгнал свой мотоцикл. Естественно для поездок на этом звере холодновато, но парню хотелось вспомнить летние деньки, ведь тогда он мог рассекать на своём стальном друге хоть ранним утром, хоть поздней ночью. Олег гнал мотоцикл по городу, подозревая, что сегодня в сервис явится раньше обычного.

Он заинтересовался мотоциклами давно, с тех пор, как Женя впервые привёл его к своему дедушке в гараж, когда тот увлечённо ремонтировал зелёный «Урал» с коляской. Не было большей радости для четырнадцатилетних пацанов, чем разрешение дедушки прокатиться за рулём этого самого мотоцикла где-нибудь в безлюдном поле. А потом они возвращались довольные и счастливые домой, где Женькина бабушка угощала их капустными пирожками и чаем. Олег никогда не завидовал своему другу, но тайком тоже мечтал вот о такой семье, когда есть папа, мама, заботившиеся о единственном сыне. Когда есть бабушка и дедушка, которые души не чаяли в своём внуке. Когда есть собственная комната с компьютером, на котором после уроков друзья часто играли в Контру или ГТА.

Олега же после школы ждал покосившийся крохотный домишко, орава ребятишек, пьяный отчим и вечно уставшая мать. С самого детства Олег был предоставлен сам себе.

«Будь добр выполни все свои обязанности по дому и можешь уматывать на все четыре стороны» — такова была главная заповедь его общения с матерью и отчимом. Он старался поскорее выполнить все домашние дела и уйти из дома, пока не настанет время укладываться спать. Он никогда не приводил домой своего друга Женю, потому что стеснялся той бедности, в которой они жили.

Поэтому, как только представилась возможность жить отдельно, Олег сразу же ею воспользовался. Пусть съёмная квартирка в хрущёвке совсем маленькая и неказистая, зато вид из окна был потрясающий – окна выходили на оживлённую трассу и виднеющуюся вдали реку. Теперь у Олега появилось место, куда он мог бы приглашать Женю. Жаль, только, что приглашать больше некого.

***

Олег припарковался у автосервиса, снял шлем и уверенным шагом направился в здание. Ему нравилась его работа, он совсем не жалел, что диплом автомеханика пригодился не совсем по назначению. В самом деле, что лучше — крутить гайки или же заниматься творчеством, создавая аэрографию на автомобилях? Для Олега ответ очевиден.

Конечно, заказы на аэрографию не так уж часты, в основном, в автосервис пригоняли авто, чтобы перекрасить в какой-нибудь цвет либо полностью весь кузов, либо отдельно взятую деталь. В мастерской покраски они с Саней работали вдвоём. Сане было уже 49 лет, тогда как Олегу едва стукнуло 21. И, тем не менее, он просил его называть Саней.

— Не люблю официоза, — сказал он Олегу, пожимая руку при первом знакомстве.

Раньше он не подозревал, как можно объединить его любовь к рисованию и будущую специальность. Саня стал его учителем. Именно он научил парня правильно пользоваться краскопультом и аэрографом. Именно он помог парню разобраться в многочисленных цветовых гаммах.

Сегодня они с Саней продолжали делать аэрографию с изображением белого тигра на «Хонде». Саня был занят правой стороной авто, где располагалось изображение бегущего зверя, а Олег — капотом, где видны очертания морды тигра и два ярких пронзительно-голубых глаза. Аккуратно работая аэрографом, Олег то и дело вспоминал ещё одного обладателя пронзительных голубых глаз.

У Жени бледная кожа, чёрные, вечно растрёпанные волосы и ярко голубые глаза. Со стороны могло показаться, что его холодная внешность хорошо сочеталась с его характером — таким же хладнокровным, настороженным и сдержанным. Именно таким видели Женю окружающие.

Но Олег был одним из тех, кто видел настоящего Женю – весёлого, смеющегося, беззаботного. Обычно это бывало, когда они оставались одни.

Он видел изумлённого Женю, когда тот распахивал свои большие голубые глаза, а рот становился похож на букву «о».

Он видел смущённого Женю, когда его бледные щёки мгновенно покрывались румянцем, а взгляд голубых глаз устремлялся вниз.

Он видел испуганного Женю, когда его взгляд метался из стороны в сторону, а руки слегка тряслись от страха.

Он видел раздражённого и сердитого Женю, когда тот, раскрасневшись, мог завернуть такое матерное слово, что даже у Олега уши в трубочку сворачивались.

Одним словом, они дружили так долго и знали друг друга так хорошо, что Олег сумел разглядеть под внешней оболочкой всё то, что делало Женю настоящим, всё то, что так привлекало Олега в нём. Сейчас уже вряд ли можно вспомнить их первое знакомство, да это и не нужно. У Олега было ощущение, что они знали друг друга всегда.

Хотя если бы Олег всё-таки напряг свою память, то возможно ему бы вспомнились его неуклюжие попытки обратить на себя внимание того самого высокомерного черноволосого мальчишки, что пришёл в их 3 «Б» и теперь сидел за партой впереди Олега. Что парень только не делал! И кнопки на стул высыпал, и за растрёпанные волосы дёргал, и подножки ставил, но в ответ получал только раздражённые надменные взгляды и зло брошенные фразы с непонятными обзывательствами.

Всё прекратилось, когда однажды после очередной выдумки Олега со связанными шнурками, новенький растянулся в проходе между партами прямо во время математики, пытаясь дойти до доски. Весь класс тогда смеялся над новеньким, и Олегу это не понравилось, ведь только он мог смеяться над ним, только он мог обзывать его и подшучивать. Но новенького, казалось, ничем не проймёшь, он лишь снисходительно окинул Олега презрительным взглядом и выдал своё очередное непонятное ругательство — «дебил с атрофией мозга». Вот как это понимать? И что это вообще такое?

Немного позже, на уроке ИЗО, Олег обнаружил черноволосого плачущим в школьном туалете.

— Почему ты плачешь? — подскочил он к нему.

Женя испуганно отвернулся, торопливо вытирая ладошками глаза, но Олег не сдавался:

— Кто тебя обидел? — допытывался мальчишка.

Но в ответ получил недоумённый взгляд новенького, затем злобное:

— Ты и, правда, дебил? Может, сам догадаешься, придурок! — и мигом вылетел из туалета, хлопнув дверью, оставив мальчишку удивлённо хлопать глазами.

Только тогда Олег понял, что его попытки обратить внимание новенького на себя на самом деле очень задевали Женю, но он изо всех сил это скрывал. С того дня подшучивания со стороны Олега прекратились, зато начался долгий и трудоёмкий процесс по завоеванию Жениного доверия, который в итоге увенчался успехом.

Доверие Жени было получено, но Олег сам не заметил, как отдал своё взамен. Отдал его целиком и безвозвратно, отдал только для того, чтобы в итоге оно было разбито на мелкие осколки. Осколки, которые до сих пор причиняли боль, впиваясь глубже с каждым неосторожным воспоминанием.

Олег попрощался с Саней, пожав руку, и вышел из покрасочного цеха, вдохнул чистый холодный воздух глубже, изо рта шёл густой пар. Поёжился от холодного порыва ветра и прикурил сигарету.

На улице совсем стемнело, он гнал свой мотоцикл, направляясь в сторону дома, но в нужный момент проехал мимо поворота. Сам не заметил, как оказался на городской набережной. Ища удобное место для парковки, парень зацепился взглядом за огромные буквы, сложенные в слова: «Счастье не за горами». Скептически усмехнулся. Он всегда так делал, когда видел этот небезызвестный арт-объект в поле своего зрения.

Чёрт!

Видимо, слишком увлёкся «счастьем» и не заметил, как задел ручкой руля криво припаркованный «Форд». Скорее, почувствовал, чем услышал скрежет металла. Притормозил, бегло оглядывая царапину на серебристом покрытии. Повреждение краски не глубокое, но довольно заметное.

Олег огляделся, интересно, есть тут камеры? Похоже, всё чисто — ни камер, ни любопытных свидетелей.

“В конце концов, парковаться правильно надо уметь, а не оставлять зад машины на дороге!” — витали раздражённые мысли в голове, пока он катил свой мотоцикл вперёд.

Через несколько минут он уже сидел на ступенях, ведущих вниз к воде, и делал глубокие затяжки, медленно выдыхая дым через нос. Это всегда успокаивало. Он смотрел на разноцветные городские огни, отражающиеся в чёрной воде, пытаясь не поддаваться воспоминаниям, уносившим его в прошлое.

В прошлое, где они сидели на этом самом месте вдвоём, как обычно разделив наушники между собой. Именно здесь они впервые выкурили свою первую сигарету, у Жени потом кружилась голова, он так и не пристрастился к этой вредной привычке, чего нельзя сказать об Олеге.

А вон там, у куста сирени, они оба совершенно неожиданно искупались. Это был майский вечер, в кустах неподалеку стрекотали цикады, доносился еле слышный плеск воды, а парни соревновались на желание, кто больше всего «блинчиков» сделает на воде. В итоге Женя выиграл и потребовал, чтобы Олег искупался в реке прямо сейчас. Олег упорствовал, всё-таки в мае вода ещё довольно прохладная.

Но что сделал Женя?

Пихнул друга в спину и тот, чертыхаясь, полетел в воду. Естественно, Олег отомстил Жене, втащив его за собой в воду. Выяснилось, что Женя не умеет плавать, пришлось Олегу вытаскивать его. Домой брели совершенно мокрые и замёрзшие.

Они часто бывали на набережной. Как-то раз, вот там, на другой стороне реки за мостом они наткнулись на гопников, которые хотели стрельнуть у парней сигаретку. Вместо того, чтобы спокойно отдать им пачку, как советовал Женя, Олег закусился с ними, эти трое точно бы превратили лицо наглеца в кашу, если бы те вовремя не убежали.

Они убегали долго, проворно и точно зная расположение наиболее удачных улочек, где можно спрятаться. Олег тащил за собой Женю, ни на секунду не снижая взятой скорости, позади то и дело слышался топот тяжёлых ботинок, и это ещё больше придавало мотивации. Когда они, наконец, оторвались от погони, скрываясь в тесном закутке прибрежных зданий, притиснутые друг к другу, то долго не могли отдышаться.

Было ли Олегу страшно?

Ещё как! Они - шестнадцатилетние пацаны, против здоровых молодых парней с численным преимуществом. Но страшно Олегу было не за себя, а за то, что по его вине и из-за его длинного языка мог пострадать Женя.

Олег изрядно удивился, услышав признание Жени, что тот тоже больше всего боялся не за себя, а за друга. В этом было что-то…. такое, что было сложно выразить словами, только поступками. Поступками с большой буквы П. Олег тогда для себя решил, что вот это, наверное, и есть настоящая дружба.

Много всего произошло на набережной. Набережная – это квинтэссенция воспоминаний. А воспоминания – это боль, боль от тех самых осколков разбитого доверия. Так какого чёрта Олег продолжает приезжать сюда?! Он грёбаный мазохист?

В наушниках проникновенно звучали Би-2, поэтому Олег не сразу понял, что телефон надрывается. Бросил взгляд на экран, звонит Катя, девушка, с которой Олег познакомился пару недель назад. С тех пор они встречались несколько раз.

Засунул телефон обратно в карман. Сейчас совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Девушка уже неоднократно намекала, что не против продолжить знакомство.

По крайней мере, она знает, чего хочет.

А вот Олег не знал.

За всё время у парня ни разу не было серьёзных отношений ни с одной девушкой, одна сменяла другую и менялись лишь имена.

Он выбросил окурок в сторону и направился к мотоциклу, ёжась от холода. У воды он полностью продрог, нужно ехать домой и хорошенько отогреться.

========== Часть 2 ==========

Сегодня Саня озадачил припозднившегося Олега тем, что ему необходимо окрасить деталь кузова автомобиля и оставить его в конвекционной камере, чтобы к вечеру высох хотя бы верхний слой краски. Видимо, заказчик очень торопится.

Олег усмехнулся, увидев серебристый «Форд», поцарапанный им вчера у набережной. Бывают же совпадения! Но это был ещё не весь лимит совпадений, который подготовил Олегу этот день.

Кто бы мог подумать, что владельцем серебристого «Форда», не умеющего правильно парковаться, окажется его одноклассник. Тот самый, который за все пять лет не появился ни на одной встрече 11 «Б». Сначала Олег не придавал значения смутно знакомым очертаниям фигуры в светлом плаще, которую он видел издали, у входа в покрасочный цех. Парень протягивал Сане квитанцию, было не слышно, о чём они разговаривали, но Олег уловил фразы, произнесённые знакомым холодно-вежливым голосом.

Он застыл. Его, будто обдало ледяной водой, когда пришло понимание того, что это Женька Калинин. Тот самый, который слинял из города в столицу без объяснений, не сказав ни слова своему лучшему другу. Тот самый, который оборвал всю, абсолютно ВСЮ связь с Олегом.

Саня жестом попросил Олега выгнать «Форд» из камеры. Парню в это момент хотелось выйти на свежий воздух и закурить. Но он взял себя в руки, понимая, что готов, наконец, встретиться с бывшим другом лицом к лицу. Олег выгнал автомобиль из конвекционной камеры и медленно подъехал к выезду из цеха. Не спеша покинув салон и скользнув взглядом по фигуре в светлом плаще, парень вдруг ощутил внутри странное оглушающее спокойствие.

Женя Калинин, тот самый, который, не сказав ни полслова, уехал из города, как ни в чём не бывало, сейчас стоял неподалёку, с иголочки одетый. Он почти не изменился внешне, но Олег всё равно не узнавал его. Обычно растрёпанные чёрные волосы теперь были аккуратно уложены, а ярко-голубые глаза были отстранёнными и холодными, ровный и безукоризненно вежливый голос, которым он что-то говорил Сане, не принадлежал его другу.

Олег понял, что тот, кто находился сейчас здесь, не его друг, это не его Женя. Это какая-то подделка, жалкое подобие настоящего Жени. Того Жени, которого помнил Олег, здесь нет, похоже, от него остались лишь воспоминания. В этот момент он понял, почему всё это время приезжал на набережную. Потому что хотел сохранить хотя бы воспоминания, пусть они и причиняли боль, но они были настоящими.

«Фальшивый» Женя вздрогнул, когда узнал Олега, застыл на некоторое время, распахнув свои голубые глаза, и Олег мог бы поклясться, что в них промелькнуло что-то от настоящего Жени. Но черноволосый тихо охнул, делая шаг назад, и отвёл взгляд в сторону, прервав их короткий зрительный контакт. Олег почувствовал, что злость накатила на него как оглушительная волна.

«И это всё, что я заслужил после стольких лет дружбы?» — гневно пульсировало у него в висках.

Олег презрительно прицыкнул языком, хотел сказать язвительное «ну, привет», но понял, что не может вымолвить ни слова и, отвернувшись, ушёл.

После того, как серебристый «Форд», взвизгнув тормозами, укатил прочь, Олег вышел на свежий воздух и много курил. Странное оглушающее спокойствие почти прошло, остался лишь горький осадок, который хотелось смыть, но от осознания того, что этого сделать невозможно, хотелось что-нибудь сломать. Почему мерзко где-то внутри?

В кармане завибрировал телефон, бросил взгляд на экран – Ленка Трофимова:

— Да?

— Олежка, привет!

— Привет.

— Ты будешь на встрече?

— Да.

— Я вот тут недавно встретила кое-кого. Ни за что не угадаешь! — продолжала щебетать Ленка. Олег лишь раздражённо поднёс сигарету к губам и сделал глубокую затяжку. — Женьку Калинина встретила! Представляешь, он в городе!

— Действительно, ни за что не поверю, — нервно усмехнулся Олег, не спеша выпустил дым изо рта и стряхнул пепел с сигареты.

— Вот, и я о том же! Пять лет не показывался, засранец! — возмутилась Ленка. — Да и сейчас наотрез отказывается приходить, дел у него, видите ли, по горло, деловой какой!

Олег молчал, делая ещё одну глубокую затяжку и понял вдруг, что раны от острых осколков запульсировали сильнее. Парню вспомнилось, как с каким-то нервным нетерпением он ждал этих ежегодных встреч, как надеялся на одной из них увидеть его. Как эти надежды раз за разом обламывались.

— Может, ты его уговоришь? Вы ж с ним друзья, тебя он послушает.

Олег хрипло усмехнулся, слыша слово «друзья», оно явно здесь лишнее. Затем категорично заявил:

— Последний раз мы с ним разговаривали пять лет назад. Что ты от меня хочешь?

Ленка что-то недовольно проворчала в динамик и, взяв с Олега обещание, что он придёт на встречу, попрощалась до выходных.

Мысли вновь обратились к прошлому. Он вспомнил, что как-то пытался «мутить» с Ленкой, будучи девятиклассником. Она первая обратила на него внимание, первая позвала на свидание в кафешке. Сказала, что приведёт подругу, а Олег должен привести друга. Естественно Олег позвал с собой Женю. Женя был раздражён и ворчлив весь вечер, кидал недовольные взгляды то на Олега, то на Ленку, то на её подружку. Расспросы, чем именно раздражён Женя, ни к чему не привели.

После двойного свидания ситуация только усугубилась. И чем чаще Ленка появлялась рядом с Олегом, тем сильнее раздражался Женя. Парень терялся в догадках, а потом понял, что, возможно, Ленка ему нравится. Возможно, он раздражён, потому что ревнует? И, Олег прекратил с ней встречаться.

Всё вновь стало как прежде, ровно до того момента, пока Олег не начал встречаться с другой девчонкой из параллельного класса. Женя бесился и уходил, когда девчонка лезла к Олегу с объятиями и поцелуями. Парень недоумевал, неужели Жене и она тоже нравится?

Олег всегда уходил за ним, обронив девчонкам быстрое «До встречи». Он всегда отдавал предпочтение ему. Женя был его настоящий друг. А разве есть что-то важнее настоящей дружбы? Он ни за что не променяет своего единственного друга на приходящие и уходящие девчоночьи симпатии.

Олег убрал телефон и, сделав ещё одну затяжку, посмотрел на чёрное небо. В лицо упали первые холодные капли, похоже, начинался дождь.

В наушниках звучал The Rasmus. Он всё также не понимал текста, но эти песни нравилось слушать из-за того, что они уносили в прошлое.

В опустевшем автобусе было тихо, Олег не хотел садиться, так и стоял, держась за поручень, и смотрел на накрапывающий дождь за окном. Осенний дождь сильно отличался от летнего. Вроде бы всё та же небесная вода, но различия ощутимые. Осенью он мелкий и противный, холодный и колючий, от него хочется спрятаться подальше. Летом же, наоборот, хочется вырваться под тёплые крупные капли.

Однажды перед выпускными экзаменами они с Женей попали под сильный ливень. Летняя гроза громыхала так, что создавалось ощущение, будто они находятся в аду. Пока они бежали до дома Жени, в буквальном смысле, вымокли до нитки. Они переоделись в сухую одежду, выпили горячего кофе, затем решили поиграть за компьютером. Но компьютер один, а их двое.

Подрались за первенство. Женя хотел юркнуть вперёд, но Олег удержал его за руки и, опрокинув на пол, ринулся сам к компьютеру. Но не тут-то было, предприимчивый Женя, смеясь, повалил его на пол, подставив подножку. Они боролись и барахтались на ковре, пока всё же хозяин комнаты не одержал верх, оседлав Олега, крепко прижав его руки к полу. Но парень, проворно освободив одну руку, дёрнул Женю на себя, и тот неуклюже свалился ему на грудь, проехавшись своими губами по его нижней губе, затем щеке и мочке уха.

Их лица были очень близко друг другу, они оба замерли, глядя каждый в глаза напротив, затем Женя шумно выдохнул и высвободился из цепкой хватки. Олег с трудом сглотнул, переводя дыхание, затем заметил на бледных щеках друга появившийся румянец. Они оба были чертовски смущены произошедшим.

В итоге всё-таки Олег выиграл, ведь Женя умчался из комнаты, бросив из-за плеча, что компьютер в его распоряжении. Олег уселся на стул, ощущая внутри какое-то странное, но очень сладостное и тянущее чувство. В голове то и дело проносились воспоминания о мягкости Жениных губ.

Олег идёт размашистым шагом к подъезду, поднимается на девятый этаж, заходит в квартиру и разувается. Начинает скидывать одежду прямо в коридоре, а затем направляется в душ, совершенно продрогший. Регулируя температуру и вставая под упругие горячие струи воды, Олег то и дело вспоминал случайную встречу. Слышал вежливый равнодушный голос, видел сдержанность и холодность голубых глаз, безукоризненную причёску, которую хотелось растрепать к чертям, а самого Женю хорошенько встряхнуть, чтобы прекратил быть таким раздражающим, таким непохожим на себя. Чтобы снова стал прежним, таким, каким Олег его помнил.

Он помнил мягкость Жениных губ с того случая в его комнате, но они никогда не говорили о произошедшем. Всё было как раньше. До определённого момента. Ощутить вкус этих губ снова ему довелось на выпускном.

Когда торжественная часть с вручением аттестатов закончилась, одноклассники поехали в берёзовую рощу, встречать рассвет. «Встреча рассвета» была уже почти традицией у выпускников. Изрядно захмелевшие одноклассники, песни под гитару, пламя костра и лучший друг, сидящий напротив, отлично дополняли тёплый летний вечер. Олегу было хорошо и спокойно. Он хоть и выпил прилично, но, тем не менее, происходящее отлично осознавал.

Олег делал глубокие затяжки и любовался мерцанием пламени, которое отражалось на бледном лице Жени. Он не хотел отводить взгляда, даже когда стряхивал пепел с сигареты. Зачем? Ему так хорошо смотреть на ярко-голубые глаза и на покрытые румянцем щеки. Но дольше всего взгляд задерживался на губах. Олег не мог выкинуть из головы мысли о том единственном мимолётном прикосновении. Навязчивая идея проверить их мягкость и теплоту преследовала его весь вечер, и он не мог не думать об этом.

Олег не сразу осознал, что его пристальный взгляд замечен, и что Женя тоже смотрит на него в ответ. И этот взгляд действовал на Олега опьяняюще, похлеще, чем алкоголь.

Сколько они просидели у костра, Олег не мог сказать наверняка, но когда Женя поднялся, Олег тоже последовал за ним. Чертыхаясь и запинаясь, он искал его взглядом, выхватил тёмный силуэт у илистого берега реки и направился к нему. Чёрные растрёпанные волосы, голубые глаза, лицо выглядит белее, чем обычно из-за падающего лунного света. Он садится рядом с Женей. Смотрит на его бледное лицо, не в силах оторвать взгляда. Молчание. Чувствует, как к его руке неуверенно прикасаются холодные пальцы. Он обхватывает их своей ладонью и сжимает. Женя поднимает голову.

Олег наткнулся на пронзительный взгляд голубых глаз, в них было так много всего и смотрели они так отчаянно, что он не мог не отозваться. Голубые глаза манили, и он стремился к ним.

Ожидал ли он, что эти губы напротив накроют его рот? Да, наверное. Он даже хотел этого, чтобы вновь ощутить их мягкость. Короткий мокрый поцелуй, будто прощупывающий почву, будто спрашивающий разрешения, и Женя отстранился. Он напряжённо смотрел ему в глаза, словно задавая вопрос, Олег шумно выдохнул:

— Кажется, на сегодня хватит спиртного.

— Ты прав. — Женя не спеша отвернулся и поднялся на ноги, — я… пойду …

Он повернулся и зашагал прочь. Олег чувствовал головокружение и бешеный стук сердца, его сейчас беспокоило собственное странное состояние, и он предпринял попытку разобраться, но мысли путались и всё время возвращались к короткому, но очень волнующему поцелую. Он немного посидел у реки, делая одну затяжку за другой, пытаясь успокоиться. Захотелось вновь смотреть на лицо друга, не думая ни о чём, но осознал, что Жени больше рядом нет, встал и нетвёрдой походкой побрёл в палатку.

Женя лежал на спальном мешке, глаза крепко зажмурены, колени поджаты к животу. Олег задержал взгляд на чёрных растрёпанных волосах, и нервно выдохнул, затем растянулся на своём спальном мешке.

Голова соображала очень вяло, не хотелось думать ни о чём, кроме произошедшего на берегу реки. Он только что целовался с лучшим другом. И, блять, как же это было крышесносно! Олег осознал, что хочет снова попробовать его губы на вкус, но Женя, судя по всему, был не настроен на продолжение, будто полностью отгородившись от внешнего мира. Только тут Олег заметил, что друг дрожит.

— Ты замёрз? — спросил он, удивляясь своему хриплому голосу.

— Нет, — послышался глухой Женин голос.

— Ты весь дрожишь… — Олег, повозившись, достал своё одеяло, подобрался ближе и на мгновение уставился на лежащего к нему спиной Женю, затем осторожно прилёг рядом, накрывая обоих одеялом.

Рука сама легла на талию, Олег уткнулся в растрёпанные чёрные волосы носом и почувствовал запах друга. Он втянул его глубже, ощущая новую волну возбуждения. Совершенно одурманенный, и не до конца понимая, что делает, Олег притиснулся к спине друга плотнее. Послышался рваный выдох Жени, он вздрогнул, но не двинулся с места. Рука Олега, с талии перекочевала на живот, а оттуда медленно скользнула ниже. Ощутив стояк друга, он шумно выдохнул и не в силах сдерживаться, сжал член в своей ладони.

Послышался едва сдерживаемый Женин стон, он резко отстранился, повернувшись к Олегу лицом, и уставился на него распахнутыми голубыми глазами.

— Ты пьян… — хрипло прошептал Женя.

— Это здесь не при чем…

— Не надо… ты будешь жалеть потом…

Олег накрыл его губы своими, заставляя замолчать:

— Пожалуйста, заткнись, — прошептал он в его губы. — Ты же тоже хочешь.

Олег почувствовал, как Женя покорно расслабился, словно принимая правила игры, а его рука скользнула по щеке, шее, волосам. Не в силах сдерживаться, он жадно поцеловал его, ощущая ту самую мягкость губ, о которой так часто вспоминал. Женя отвечал ему так самозабвенно и безудержно, что это возводило возбуждение на абсолютно новый уровень. Не осталось ничего, кроме его губ, его глаз, его тела, его запаха. Олегу хотелось постигнуть его всего, поэтому одежда полетела к чертям, он жадно целовал не только его губы, но и щёки, лоб, шею, уши, грудь. И чем больше прикасался к нему, тем сильнее росло внутри тёплое, сладостное, дикое блаженство.

Прохладная рука сжала его твёрдый член, и Олег не смог удержаться от хриплого рыка. Он тоже ухватился за налитый орган Жени и принялся водить по нему, сжав в своей руке. Видеть, как голубые глаза жмурятся от удовольствия, как аккуратный ротик открывается в форме буквы «о», как чёрные растрёпанные волосы начинают липнуть ко лбу, слышать тяжёлое шумное дыхание совсем рядом, ощущать его знакомый родной запах – всё это было бесценно.

Когда начало казаться, что и лес, и одноклассники, и даже их палатка провалилась в бездну, и они остались вдвоём в этом мире, сдерживаться стало невыносимо. Когда дыхание превратилось в хриплые стоны, когда желание било с такой силой, что казалось, они в буквальном смысле утопают в сладостном омуте, сильнейшее наслаждение накрыло их огромной волной. Горячая жидкость растеклась по ладоням, по бёдрам и по одеялу, но они совершенно не замечали этого, до сих пор ошеломлённые силой охватившего их удовольствия.

Воспоминания о той летней ночи взбудоражили Олега. Он глухо прорычал, когда перед мысленным взором вновь, как на яву, предстало раскрасневшееся лицо Жени, растрёпанные чёрные волосы, распахнутые голубые глаза, чуть приоткрытые губы, из которых доносился тихий стон. Волна возбуждения накрыла с головой, и Олег сжал свой член в ладони, в который раз представляя Женю, выгибающегося, стонущего, льнущего к нему. Он яростно водил по члену рукой, ненавидя себя за то, что вновь делает это. Дрочить на человека, который кинул его, который уже давно забыл о его существовании, это так жалко и глупо. Он вспоминал в мельчайших подробностях ту ночь в палатке и не мог с собой ничего поделать. Он не мог отпустить прошлое. Движения становились резче, дыхание громче, а затем разрядка.

— Нгх-х

Тяжело дыша, он подставил ладонь под струи воды, позволяя ей смыть следы своего помешательства. Пять лет прошло! Пять грёбаных лет! Почему он до сих пор думает о нём? Почему то и дело прокручивает в голове ту ночь в палатке?

Как же он ненавидел себя в такие моменты. Каким же жалким казался себе. В такие моменты на него накатывала бессильная злость. Окажись перед ним Калинин, он бы не задумываясь, врезал бы ему.

========== Часть 3 ==========

Проходя мимо поста охранника, Женя сдержанно кивает сидящему там мужчине с седеющими висками.

— До свидания, — машет ему охранник в ответ.

— Скорее уж, прощайте, — поправляет он.

— Так вы закончили с установкой? Уже уезжаете?

Женя запахнул полы бежевого плаща, вспомнив первую встречу с этим пожилым мужчиной на входе в банк. Помнится, он тогда воскликнул: «Так это вы, тот программист, о котором предупреждал директор?» Женя лишь холодно поправил, что не программист, а специалист по кибербезопасности. Ему не привыкать к тому, что многие не могут отличить разные сферы деятельности и гребут всех айтишников в одну кучу.

Парень лишь отрицательно покачал головой, задумчиво завязывая чёрный шарф на шее:

— Пока не уезжаю. У меня осталось ещё одно дело здесь. Нужно встретиться с одноклассниками.

— Так вы родом отсюда? — улыбнулся охранник, — Встреча со старыми друзьями — хорошее дело! Приятного вечера!

Женя махнул рукой в ответ, стеклянные двери выпустили его на морозный воздух, стало легче. Но головная боль, что преследовала его с самого приезда сюда, всё равно не проходила. Город только начал погружаться в сумерки, но неоновые вывески уже горели почти везде, куда ни брось взгляд. Ему вспомнилось первое прибытие сюда несколько дней назад. Тогда воспоминания нахлынули на него разом, как только он вышел из здания аэропорта. Женя был уверен, что именно воспоминания приносили с собой головную боль.

Он провёл в этом городе большую часть своей жизни, столько всего произошло здесь. Почти пять лет назад он уехал отсюда, и всё это время старательно избегал любых поводов вернуться. И как же иронично получилось в итоге. Только устроившись на работу, первым его выездным заказом был объект именно здесь, в этом городе. Установка системы безопасности в сети местных банков – из уст начальника отдела это прозвучало довольно многообещающе. Ведь до этого ему перепадали только удалённые заказы, которые можно выполнять с непосредственного места работы. Когда же начальник сказал название города, куда ему предстояло поехать, первым порывом Жени было немедленно отказаться от командировки. Но такой привилегии ему не дали, просто поставили перед фактом.

Женя бросил взгляд на часы. Он прикинул, что успеет заглянуть в отель и переодеться, и даже, наверное, нагрянуть в аптечный пункт, находящийся в здании отеля — таблетки от головной боли закончились. То кафе, в котором состоится встреча, находится всего в пяти кварталах от его отеля, поэтому он был уверен, что не опоздает. Парень быстрым шагом добрался до автомобиля, щёлкнул брелоком, и фары серебристого «Форда» приветственно мигнули, а двери разблокировались. Взгляд зацепился за свежеокрашенную дверцу багажника, вообще не заметно, что ранее тут была царапина. Он вообще надеялся на то, что отец никогда не узнает о маленьком недоразумении, произошедшем с его автомобилем. Парню бы не хотелось выслушивать его нотации о безалаберном отношении сына к вещам. Женя аккуратно вёл машину по городу, направляясь в сторону отеля. Отец предложил остановиться у него, но Женя категорически отказался, он не хотел ставить в неловкое положение ни себя, ни отца, ни его новую семью.

Он побаивался возвращаться в этот город, и одновременно с этим его тянуло сюда. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что вряд ли в таком крупном городе случайно встретит кого-нибудь из знакомых. Вероятность этого была крайне мала. Но Женя не мог и догадываться о том, что судьба подкинет ему череду невероятных совпадений. Сначала встреча с Трофимовой, бывшей одноклассницей, которая работала в этом самом банке и которая без умолка трещала о предстоящей встрече 11 «Б» и настаивала на том, чтобы Женя непременно явился в кафе. Затем встреча с Олегом в автосервисе, которая окончательно выбила почву из-под ног.

Он смотрел на свои пальцы, лежащие на руле, и думал об Олеге. Думал о том, что он тоже прикасался к этому рулю, тоже сидел на этом сидении, тоже нажимал на педаль сцепления. И эти навязчивые мысли казались сумасшествием.

Женя до сих пор отчётливо помнит, как покидал этот город с глазами полными слёз и с невероятной душевной болью.

Развод родителей не стал неожиданностью для Жени. Отец с матерью уже давно жили в одном доме не как любящие супруги, а как сожители, которые просто терпят друг друга. После того, как развод был официально завершён, мать заявила, что уезжает обратно в Москву. Парню был дан выбор, с кем он останется, и выбор этот был тягостным для него. Ведь именно тогда Женя дал себе слово, что признается во всём Олегу, признается, что хочет большего, признается, что тот нравится ему не как друг. Дал себе это обещание, прекрасно осознавая, что может лишиться товарища навсегда. Но и довольствоваться своей ролью больше не мог, внутри всё пылало, горело, жгло, когда он видел его в объятиях девчонок. Он также понимал и то, что появись у Олега постоянная любимая девушка, всё было бы кончено — лучшими друзьями им не остаться в любом случае. Женя готов был рискнуть.

Выбор Жени будет ли он поступать в технический колледж вместе с Олегом и останется жить с отцом или же уедет в Москву с матерью, полностью зависел от Олега, от его решения, от его вердикта. Так что, по сути, никакого выбора у Жени и не было. И чем ближе был выпускной, тем меньше времени оставалось, тем сильнее волнение перед предстоящим признанием охватывало его. Он не спал ночами, подбирая нужные слова, ломал голову над тем, каким образом открыться другу лучше всего, но в итоге понял, каким бы способом он это ни сделал, это не повлияет на решение Олега. Он или примет Женю таким, каков он есть, или же нет. Вариантов немного.

Нужных слов Женя так и не подобрал, поэтому своё признание постарался начать с поцелуя, того самого на берегу реки, вдали от общей толпы и от костра. Признание вышло довольно неоднозначным, и Женя осознал, что выбрал совсем неподходящее время, ведь Олег был пьян. Он решил не продолжать, ничего не говорить, просто оставить всё как есть. Да, возможно, он просто струсил…

Женя не подозревал, что Олег направится за ним, не подозревал, что ляжет рядом, укрыв одеялом, не подозревал, что заставит испытать нечто такое, от чего у него до сих пор подкашивались ноги при одной только мысли об этом. Жене было так хорошо в его объятиях, он наслаждался каждым прикосновением, каждым взглядом потемневших серых глаз, каждым сдавленным стоном, доносившимся из его горла. Засыпать в любимых объятиях, убаюкиваемый тёплым мерным дыханием – это бесценно.

Но утром всё рухнуло, провалилось в бездну. Женя проснулся в одиночестве в холодной палатке, огляделся и понял, что все вещи Олега отсутствовали, как и их хозяин. Женя изо всех сил старался сдержать своё, рвущееся наружу, отчаяние, в конце концов, у друга могли быть веские неотложные обстоятельства. Женя пообещал себе запастись терпением и немного подождать. Но время шло, а Олег молчал. Тогда Женя решил сам, напрямую спросить у Олега, но и телефонные звонки, и личные визиты в его дом остались в зоне полного игнора.

Спустя трое суток, Жене стало ясно — Олег жалел о произошедшем. Наверняка, чувствовал себя ужасно после того, как по пьяни переспал с лучшим другом. Возможно, теперь и по отношению к нему, будет испытывать неоднозначные смешанные чувства. А может быть, даже ненависть или презрение? В конце концов, отношение к геям в обществе однозначно отрицательное. Только тогда Женя понял, что напряжение, державшее его в своих тисках все эти дни, постепенно превращается в чёрное отчаяние.

«Я — чёртов гей и из-за этого потерял лучшего друга!» – вот единственная мысль, что металась тогда в его голове и отдавала болью ввисках.

Женя покидал город, уверенный в том, что поступает правильно, так будет лучше и для него самого, и для Олега, которому, наверняка, неприятно будет и дальше общаться с Женей. Он покидает город, сжигая все мосты, обрывая всю связь, потому что понимал – не вынесет со стороны лучшего друга неприязни или ненависти. Сменить номер телефона, удалиться из соц. сети – было самым лёгким, значительнее труднее и больнее было стереть все воспоминания о нём. У него всё равно не получилось этого сделать, он никогда бы не смог забыть Олега. Только не его.

Поначалу было плохо настолько, что Женя от безысходности пытался следить за страничкой Олега в соц. сети, чувствуя себя грёбаным наркоманом, но затем понял, что это приносит ему гораздо больше боли, чем полное неведение. Что может быть невыносимее, чем наблюдать со стороны за жизнью близкого человека, будучи больше непричастным к этой жизни? А потом он представил, как в ленте увидит фото Олега с девушкой в обнимку, и он окончательно запретил себе заглядывать туда.

Увидев Олега в том автосервисе, он буквально потерял дар речи. Кто бы мог подумать, что их встреча, спустя пять лет, случится именно при таких обстоятельствах. Он столько раз думал об этой встрече, много раз воображал её в своей голове, представлял реакцию и его выражение лица. Гадал, что он увидит в его глазах? Неприязнь? Презрение? Брезгливость?

На другие, менее негативные чувства со стороны Олега, Женя даже не надеялся. В конце концов, тот факт, что он не отвечал на телефонные звонки и избегал всяческих встреч с другом, после той ночи в лесу, говорил сам за себя – Олег жалел о произошедшем.

До вчерашней встречи Женя ещё мог теряться в догадках и фантазировать себе, что Олег, наверное, давно забыл тот случай в палатке. Но после того, как увидел презрительный непроницаемый взгляд серых глаз, когда-то бывших такими родными и до боли знакомыми, все догадки уступили место жестокой правде – Олег действительно ненавидит его. То, чего он так опасался, всё-таки произошло. Он не сказал ни слова, лишь холодно посмотрел в его глаза и ушёл прочь. Жене тогда показалось, что в груди будто полоснули ножом, вскрывая все старые раны.

После того, как Женя покинул автосервис, он гнал машину по ночному городу, то и дело, хватая ртом воздух. Ему казалось, что он задыхается. Через некоторое время осознал, что стоит на набережной. Не замечает ни разноцветных огней, отражающихся в чернеющей воде, ни то, как холодный ветер яростно пытается сорвать с него плащ. Он лишь ощущал жгучую боль в груди, она ширилась и становилась всё невыносимей.

Жене снова вспомнился непроницаемый взгляд серых глаз, льющих в его сторону ненависть. Тошнота подкатила внезапно, а в следующее мгновение его вывернуло. Внутри, где-то там, в груди было мерзко и что-то больно пульсировало. И тогда Женя понял, что всё ещё любит его, так и не смог забыть его за это время. Он ещё долго стоял на ветру, обхватив себя руками, будто пытаясь заглушить жгучую боль внутри.

Он придёт на эту встречу. Он встретится с Олегом лицом к лицу. Он заставит его высказать в лицо все упрёки, вылить на него всю свою ненависть. И тогда всё будет кончено. По крайней мере, у Жени больше не останется никаких сомнений. Нужно просто пережить это и всё.

Именно там, стоя на набережной и замерзая на ветру, он твёрдо решил больше не бегать от прошлого. Все эти пять лет оно не давало ему покоя. Настало время отпустить его.

***

— Отдирай пластырь быстро, а не по кусочку, — вспомнились ему в тот момент слова Жанки, соседки по съёмной квартире и единственной близкой подруги.

Женя тогда, схватив бронхит, лежал с температурой и лечился дома. А эта неугомонная рыжая бестия с копной кудрявых волос принесла ему целую кучу перцовых пластырей и несколько флакончиков с ядрёным бальзамом «Звёздочка». А когда настало время отклеить пластырь и заменить его на новый, Женя заупрямился. Жанка уговаривала его, а затем одним стремительным движением содрала пластырь с его груди. Женя тогда орал так, что они всерьёз забеспокоились о том, а не вызовут ли соседи полицию, думая, что здесь кого-то убивают.

С Жанкой он подружился довольно быстро. Просто потому что с таким человеком как она невозможно не подружиться – весёлая, открытая и приветливая, чересчур активная. Она просто брала всех своим дружелюбием и шансов у окружающих остаться в стороне не было.

Это именно она вот так запросто подсела к нему на диван в один прекрасный вечер, после того, как проводила своих шумных подружек из квартиры и задумчиво спросила:

— Жень, а ты часом не гей, а?

К тому времени Женя уже успел привыкнуть к прямолинейности своей соседки, да и запас удивления на её выходки у него быстро закончился, поэтому и на вопрос этот отреагировал довольно спокойно.

— С чего ты это взяла? — буднично спросил он, не отрывая взгляда от экрана ноутбука с недописанной дипломной работой.

— И Анька, и Катька тебе строят глазки уже давно, соревнуясь и споря между собой, кому же из них ты достанешься. А ты даже не замечаешь их. – Она пожала плечами и вновь обратилась к нему, – по-моему, ты вообще ко всем девушкам равнодушен. Ну, так что, я права?

Женя задумчиво уставился на мигающий курсор в текстовом документе и вспомнил вдруг все свои подростковые метания и размышления.

Впервые он задумался об этом, когда Олег стал встречаться с Ленкой Трофимовой. Он раздражался и бесился, когда она лезла к Олегу, когда она прикасалась к нему, когда смотрела на него, глупо хлопая ресницами, когда лезла с поцелуями. Тогда он решил, что возможно сама личность Трофимовой ему неприятна, и он не считает её достойной парой для лучшего друга. Но когда с Трофимовой Олег разбежался, а на смену ей пришла другая девчонка, раздражение и колющее неприятное чувство в груди вернулись с новой силой.

Женя не понимал, что с ним происходит. Олег — его лучший друг.

Это ведь нормально, недолюбливать всех его девчонок?

Это ведь нормально, хотеть быть с ним рядом всё время?

Это ведь нормально, хотеть единолично владеть вниманием Олега?

Он ненавидел быть третьим лишним, но всегда неизменно был им. И на прогулках, когда он плёлся позади смеющейся парочки, и в кинотеатре, когда видел, что девичья рука прикасается к ЕГО Олегу, и на вечеринках, когда Олег уединялся с какой-нибудь очередной глупой одноклассницей.

Нормально ли испытывать злость и скребущее внутри раздражение?

У него никогда не было других друзей, кроме Олега, поэтому он не знал ответа на этот вопрос. Может спросить у Смирнова? Он же дружит с Зябликовым, значит, должен знать об этом? Но он не хотел обсуждать их с Олегом дружбу с посторонними, да и сам разговор об этом представлял довольно смутно.

Осознание самого себя, как отличающегося от окружающих, стало меняться постепенно, с каждым днём размеренным шагом всё увереннее входя в его жизнь. А толчком послужил ввод запроса о дружбе в поисковую строку. Женя попал на какой-то психологический форум с непонятными терминами и аббревиатурами. Пробегая глазами статью, взгляд зацепился за слова «нетрадиционная сексуальная ориентация», «гомосексуальность» и «влечение к представителю своего пола». Затем, разозлившись, закрыл вкладку, стёр историю и больше никогда не спрашивал у поисковика про вопросы дружбы. Сам как-нибудь разберётся!

Но чем больше проводил времени с Олегом, тем больше убеждался, что его тянуло к нему совсем не как к другу. Все сомнения окончательно исчезли в тот момент, когда однажды в шуточной борьбе Олег прижал его к себе, у Жени совершенно недвусмысленно и очень однозначно возник стояк. Он быстро покинул комнату, и мог лишь надеяться на то, что Олег ничего не заметил. Уединившись в ванной комнате, он, с раскрасневшимся от стыда лицом, неистово дрочил, представляя лучшего друга.

Эти мысли терзали его, забирались под корку, кололи изнутри, фактически стали его вечными спутниками, вызывая стыд и чувство вины.

Как быть? Что теперь делать? Или ничего делать не нужно? Надо ли оборвать дружбу с Олегом, чтобы не взваливать ещё и на него всё то дерьмо, что кипело у него в голове день ото дня?

И что теперь? Он – гей? Или просто так сложилось, что он испытывает влечение к лучшему другу? Будь, например, Олег девушкой, испытывал бы он к нему что-то? Но если Олег будет девушкой, это будет уже не Олег. Он такой, какой есть, и всё в Жене тянулось к нему. Он хотел быть с ним. А девчонки его не интересовали.

Значит, точно гей.

Но его и парни не интересовали, кроме одного, отдельно взятого.

Значит, не гей? А кто?

Как называется ориентация, когда влечёт лишь к одному представителю мужского населения Земли? Когда до дрожи в коленках хочется, чтобы этот представитель стиснул тебя в своих объятиях и жадно поцеловал?

Наверное, это называется безумие…

— Ну, так что, я права? Жень, ты гей? – Жанка повторила свой вопрос, вырвав парня из омута воспоминаний.

Женя лишь равнодушно пожал плечами, отводя взгляд от мигающего курсора на экране:

— Я не знаю. Наверное, я просто безумец…

— Кто такой Олег? — неугомонная бестия не отставала.

— Знаешь, Жанна, твоя осведомлённость меня пугает… — пробормотал Женя, изумлённо заглядывая ей в глаза.

— Да нечему тут пугаться, успокойся. Мне просто Серёга рассказал про твою просьбу — вплести это имя в перья правого крыла ворона, — она кивнула головой в сторону его груди, туда, где располагалась татуировка.

— Вот, трепло! — недовольно скривился Женя, машинально прикасаясь к левой стороне груди, – это просто имя автора эскиза, вот и всё.

Жанка скептически усмехнулась:

— Ни разу не встречала людей, которые бы на полном серьезе писали имя автора эскиза в своих тату. Ясно же, что не просто автор…

«Да, не просто автор… Всего лишь лучший друг, в которого он умудрился без ума влюбиться».

========== Часть 4 ==========

Женя стремительно шагал по тротуару, ловко лавируя в толпе окружающих. Ещё несколько кварталов и он будет на месте. Он торопливо и быстро собирался на встречу, выходил из отеля решительным шагом, наверное, потому что отчётливо понимал — стоит на секундочку задуматься, как он может просто струсить и повернуть назад. Из-за этой нервной спешки совсем забыл заглянуть в аптечный пункт за таблетками от головной боли. В висках пульсировало, но он старался не обращать внимания на это. Парень шёл по тротуару, усыпанному сухими жёлтыми листьями, концы его чёрного шарфа болтались не завязанными, поэтому прохладный осенний ветер играл ими, как ему вздумается.

Что ждёт его? Будет ли он там? Выльет ли на него ушат ненависти и презрения или же просто скажет: «Эй, мы всего лишь переспали по пьяни! Успокойся, не запаривайся!»

Женя не знал, что хуже - первое или второе. Что хуже: ненависть или же абсолютное равнодушие? Что больнее? Он не знал ответа.

Встреча была назначена на половину восьмого, Женя кинул взгляд на часы и понял, что немного опаздывает. Чёрт! Только этого не хватало! Он подошёл к нужному зданию, глубоко вдохнул холодного воздуха и, напомнив себе про пластырь, толкнул стеклянную дверь, вызывая тем самым трель колокольчика.

Женя вошёл в кафе, его окутало теплом и аппетитным ароматом, до ушей доносилось тихое позвякивание посуды и приглушённые разговоры. Он огляделся, в дальнем углу заметил несколько машущих ему рук:

— Жень, мы здесь! – голос Трофимовой было сложно не узнать.

— Это что, Калинин? Сто лет его не видела!

— Женька, иди сюда!

Парень медленно двинулся в нужном направлении, не спеша снимая перчатки с рук и стаскивая с себя шарф, он был готов смотреть куда угодно, только не туда, куда нужно. Сняв верхнюю одежду, он повесил плащ на вешалку, стоящую неподалёку от столика собравшихся. Не успев как следует осмотреться, и понять, кто именно из бывших одноклассников находится здесь, как был захвачен в плен девичьих объятий и крепких мужских рукопожатий.

— Женька, как ты вырос! — радостно восклицали одноклассницы, кидаясь ему на шею.

— Калинин, здорово! — пожимали ему руку одноклассники, довольно улыбаясь.

Только один из них остался сидеть, не двинувшись с места, небрежно развалившись и вытянув руку по краю спинки сиденья. Не спеша отпивал из бокала, уставившись в одну точку.

Что ж, вполне ожидаемо. От него тёплого приёма Женя и не ждал.

Тут ему в голову пришла мысль, от которой внутри всё похолодело. А мог ли Олег рассказать про то, что произошло на выпускном? Знают ли присутствующие, что он — чёртов гей? В голове вертелись эти навязчивые мысли, пока Женю усаживали и подставляли ему под нос тарелку с роллами, два куска пиццы и полный бокал пива. Он кидал быстрые взгляды на своих бывших одноклассников и постепенно всё-таки пришёл к выводу, что они ничего не знают.

Да и зачем Олегу рассказывать о том случае, при этом пятная свою репутацию? Нет, он ненавидит его молча. Женя вертел палочки в руках, то и дело, передвигая роллы с места на место. Он не хотел поднимать взгляд от тарелки, всё потому что его усадили на это чёртово место почти напротив него. Стоило скосить взгляд чуть вправо и вот он уже прекрасно видит Олега. Женя чувствовал на себе его холодный пристальный взгляд исподлобья. И не мог заставить себя вернуть эту холодность в полном объёме.

Разговор за столом был непринуждённым и доброжелательным, насквозь пропитанным ностальгией по школьным временам, в беседе между бывшими одноклассниками проскальзывали самые разные темы от строгой математички до футбола, от студенческих общежитий до вредности работодателей. Когда разговор коснулся сфер профессиональной деятельности, всех тут же заинтересовал Женя, ведь он единственный, кто оставался «тёмной лошадкой». Поэтому посыпались вопросы:

— Давай, колись, Женька, где ты пропадал?

— На кого выучился?

— Устроился на работу?

— Да-да, Жень, мы за пять лет ни разу тебя не видели, ничего о тебе не знаем. Теперь отдувайся, — Ленка Трофимова с энтузиазмом поддержала любопытство бывших одноклассников.

Тут Женя вспомнил, что всегда её недолюбливал.

— Я – айтишник, — коротко ответил Женя, делая вид, что безумно увлечён содержимым ролла, то и дело, ковыряясь в нём палочками.

— В армию успел смотаться? — спросил Смирнов.

Женя отрицательно покачал головой, коротко взглянул на него, а затем снова уткнулся взглядом в тарелку.

— Я тоже ещё не успел. А вон Олежка с Мишкой успели отслужить.

«В армии успел побывать, значит? Отлично! Может, ещё жениться успел?» – раздражённо подумалось Жене.

Он всё-таки не удержался, поднял взгляд на Олега и замер. Тот пристально смотрел на него своими непроницаемыми серыми глазами, вертя в руках пустой бокал. От этого взгляда хотелось скрыться, где угодно, хотя бы вот под столом. Неужели так сильно ненавидит его?

Женя опустил свой взгляд, снова уставился в тарелку с опостылевшими роллами, понял, что не может съесть ни кусочка, потому что слишком сильно напряжён, да и чёртова пульсирующая боль в висках никак не проходила. Пристальный взгляд серых глаз ужасно нервировал, от него даже ладони вспотели. Чёрт! Почему он так смотрит?

Под непринуждённый разговор Мишка Зябликов откупорил ещё одну бутылку пива и начал всем наливать в бокалы пенящуюся жидкость.

— Ой, помните, как мы все на выпускном перебрали пива? — заговорила одна из девушек.

— Да, может, вы и пива перебрали, а мы вот с пацанами перебрали кое-чего покрепче, — рассмеялся Смирнов.

Женя вздрогнул, услышав про выпускной, сердце бешено застучало, а щёки покрылись румянцем. Как же он ненавидит своё лицо, которое чуть что, сразу начинает краснеть. Парень был готов поклясться, что рука, лежащая на столе рядом с наполненным бокалом, нервно дёрнулась при упоминании выпускного. Значит, тоже помнит?

Ребята ещё какое-то время болтали про выпускной, хотя Женя слышал их разговоры краем уха. Его всё больше беспокоил тяжёлый оценивающий взгляд серых глаз, направленный на него. Когда стало невыносимо, Женя с вызовом поднял свои глаза и увидел, что Олег, откинувшись на спинку сиденья и забросив ногу на ногу, буквально сверлит глазами его рубашку на груди. Женя обескураженно уставился на чёрную ткань рубашки, ожидая увидеть какое-нибудь пятно, но там ничего необычного не было. Разве что только несколько верхних пуговиц у рубашки было расстёгнуто, слегка приоткрывая крохотный кусочек чёрной татуировки на груди.

Он с трудом смог уловил тему общей беседы за столом. Мишка Зябликов рассказывал о том, что они с Лёхой Смирновым снимают одну квартиру на двоих.

— Правда, Лёха превратил нашу квартиру в гарем, девушек много и каждый день разная, я удивляюсь, что ещё ни разу не было повторений. Моя Оксанка ревнует, хотя я вообще к ним никакого отношения не имею.

— Эх, Мишаня, наслаждайся, пока холост, после свадьбы, съедешь с квартиры и оставишь меня одного, — рассмеялся Смирнов.

— Я удивляюсь тому, что Зябликов со Смирновым до сих пор друзья, а вот Женька с Олежкой даже словом не обмолвятся. Вы же были неразлучны с начальной школы! — вставила свои пять копеек Ленка Трофимова, переводя свой вопрошающий взгляд то на Олега, то на Женю.

Женя не сразу осознал смысл услышанной фразы, а когда осознал, то поперхнулся кусочком пиццы от неожиданности. Лишний раз уверился в том, что точно недолюбливает эту Трофимову.

Несколько девушек поддержали одноклассницу, тоже удивляясь тому, что лучшие друзья так быстро забыли друг друга.

— Да, я вот тоже задавался этим вопросом, — послышался хрипловатый голос Олега, до сих пор молчавший. —Разве мог бы настоящий друг втихаря свинтить из города, не сказав ни слова? Похоже, для кое-кого слово “друг” — просто пустой звук.

Сразу после того, как схлынуло первое ошеломлённое оцепенение от звуков до боли знакомого голоса, и Женя вник в смысл сказанной фразы, на него буквально обрушилась волна возмущения и обиды. Парень уловил в сказанном столько желчи и яда, столько ненависти и презрения. Он стремительно поднял свой взгляд и посмотрел прямо в серые глаза напротив, напряжённо ожидающие его реакции:

— Я предполагаю, что под “кое-кем” ты имеешь ввиду себя, не так ли? Это ведь ты игнорил мои звонки и избегал встреч после… выпускного! Ты не дал мне даже возможности сказать тебе о переезде, — холодно процедил Женя сквозь зубы.

Он старался не выдать свою клокочущую внутри обиду, но получалось крайне плохо. Он был уверен, что по лицу присутствующие с лёгкостью могли прочесть все его смятённые чувства.

— Откуда я мог знать, что ты вообще задумывался о переезде?! Мы ведь договаривались поступать вместе в колледж, надеюсь, об этом ты помнишь? Или всем твоим обещаниям — грош цена!? — В серых глазах плескалась ярость, парень даже был готов поклясться, что слышал скрип зубов.

Женю от возмущения и обиды трясло так сильно, что он совершенно позабыл о том, что они находятся не одни, что их с Олегом разговор внимательно слушали собравшиеся одноклассники. Но он сейчас не мог думать ни о чём, кроме обвиняющего тона и ненавидящих взглядов, которые кидал на него некогда близкий человек. И ему хотелось взреветь от несправедливых обвинений, но он лишь, приблизив лицо к Олегу, сдержанно прошипел:

— Надеюсь, ты заметил, что после… выпускного, кое-что … изменилось? И все наши договорённости полетели к чёрту, особенно после твоего молчания на протяжении трёх дней?

Олег, опёршись о стол, подался вперёд, сокращая расстояние между их лицами ещё сильнее. Женя даже не шелохнулся, продолжая внимательно смотреть в серые глаза, когда Олег процедил сквозь зубы:

— Мне нужно было время, чтобы… подумать обо всём. Я ведь не догадывался, что этого времени у меня не было, ты… просто решил… бросить всё и слинять.

Но, прежде чем Женя открыл рот, чтобы ответить, как, сидевший рядом с Олегом, Смирнов, встал, пихая того за плечо:

— Ребят, вы остыньте немного, проветритесь, а потом уже поговорите спокойно. Идёт?

— Да, пойдёмте на перекур! Давно пора! — подтвердил его слова Зябликов, вставая из-за стола.

Остальные подхватили его предложение, и Олегу ничего не оставалось, кроме как медленно отстраниться от Жени и встать из-за стола. Несколько ребят и девушек вышли на улицу. Женя с оставшимися одноклассниками остался сидеть, замерев как каменное изваяние. Чувствуя на себе любопытные взгляды, он швырнул палочки на тарелку и убрал руки под стол, чтобы никто из присутствующих не заметил, как они дрожат. Сердце бешено колотится в груди, и это чёртово волнение мешало хотя бы мало-мальски разобраться в своих мыслях.

Взгляд наткнулся на тёмный силуэт Олега в кожаной куртке. Он стоял за стеклянной дверью, вполоборота к нему, то и дело подносил сигарету к губам и не отрывал взгляда от оживлённой дороги, где проносились автомобили. Женя почувствовал, как у него перехватило дыхание, и он резко опустил взгляд в тарелку. Он совершенно сбит с толку.

Олег обвинил Женю в том, что тот уехал не предупредив. Но разве не этого он сам хотел? Разве не хотел, чтобы друг, нарушивший личные границы и переступивший черту, исчез из его жизни навсегда? Разве его игнор не обозначал именно это?

Он до сих пор помнит то безжизненное молчание на протяжении трёх дней. Хотя бы звоночек. Хотя бы одно слово, всё что угодно, только чтобы Женя понял, что по отношению к нему не испытывают презрения. Но нет. Не было ничего. Время шло, часы тикали, дни проходили – хрупкий сосуд приобретал всё больше трещин, пока, наконец, не лопнул с оглушительным треском, рассыпая острые осколки повсюду.

Тогда Женя понял, что ждать бессмысленно. Он потерял его. Он разрушил всё, что между ними было. Парень до сих пор помнит, как апатично собирал вещи, смотря безжизненным взглядом в пустоту внутри себя. Пустоту, которая ширилась и становилась больше с каждым годом. И чем больше она становилась, тем больнее пульсировала.

— Жень, так вы с Сурниным поссорились? Поэтому ты уехал? — тихий вопрос, подсевшей рядом Трофимовой вырвал Женю из воспоминаний.

Вот уж с кем, а с ней он будет секретничать в последнюю очередь.

— Извини, я на минуточку, — пробормотал Женя, вставая из-за стола.

Ему сейчас нужно прийти в себя и разобраться со своими мыслями, а под пытливым взглядом бывшей одноклассницы это сделать невозможно.

Парень быстрым шагом направился в туалет. Наклонившись над раковиной, включил холодную воду и, смочив ладони, провёл ими по своим пылающим щекам.

Приглушённые звуки оживлённых разговоров и позвякивающей посуды влились в бесшумное пространство, когда входная дверь позади бесшумно отворилась и тут же закрылась обратно, снова отрезая все звуки. Женя поднял взгляд и увидел в отражении зеркала только что вошедшего Олега, напряжённо взирающего на его спину.

Парень стремительно обернулся к нему лицом, но в это мгновение из кабинки вышел пожилой мужчина, хлопнув дверцей, и они оба вздрогнули. Они молча наблюдали за тем, как мужчина тщательно моет руки, затем сушит их, затем вытирает их бумажным полотенцем. Всё это время оба стояли, не шелохнувшись. Когда, наконец, за мужчиной закрылась входная дверь, вновь погружая туалет в тишину, Женя нашёл в себе смелость взглянуть прямо в глаза Олега.

Серые глаза смотрели, не отрываясь, прямо на него, пронзительно, с таким надрывом и горечью, что у Жени снова перехватило дыхание. Он с трудом сглотнул, совершенно сбитый с толку. Ему это не показалось?

Он всматривался в серые глаза, пытаясь расшифровать, что может значить этот взгляд. Затем заметил, что Олег приближается к нему, плавно и не спеша, его движения были тягучими, и в голове возникла ассоциация с хищником, медленно подкрадывающимся к своей жертве. Женя видел, как он сжимает кулаки, Женя понимал, что его друг в ярости, что его друг зол на него, но всё равно стоял не шелохнувшись.

Ждал. С нетерпением. С предвкушением. Пусть выплеснет всю ненависть на него, а потом уже наступит очередь Жени.

Одно стремительное движение, и парень пошатнулся от удара в челюсть. Порывисто приложил руку к разбитой губе и вытер тыльной стороной ладони, увидев смазанный след от крови.

Женя поднял твёрдый взгляд:

— Ненавидишь? — прохрипел он, чувствуя, как во рту появляется металлический привкус крови.

— Ненавижу! Давно мечтал тебе врезать, — едва сдерживаемым срывающимся голосом подтвердил Олег.

“Потому что лучший друг оказался грёбаным геем?” — эта горькая мысль, отдающая болью где-то внутри, вертелась на языке невысказанной, но не успел Женя её озвучить, как вновь услышал срывающийся голос Олега:

— Ты сбежал! Не сказав ни слова, ничего не объяснив, просто оставив меня одного со всем этим… Чёрт! — скрипя зубами, проговорил он, затем подошёл ближе и понизив голос, прошептал: — Ты всю связь оборвал! Ты не оставил мне ни единого шанса связаться с тобой!

— Разве не этого ты ждал от меня?! — горько усмехнулся Женя, отворачиваясь и сплёвывая слюну с металлическим привкусом в раковину.

— Не этого! — зашипел Олег, с силой припечатывая свой кулак, в стену.

И тут Женя отчётливо понимает, что равнодушия здесь никогда не было, и не могло быть. Он видел отчаяние в глазах друга, и, то с какой силой он сжимал челюсти от едва сдерживаемых чувств, доказывали это. Именно в то мгновение он понимает, что кулак, прилетевший ему в челюсть и раскроивший ему нижнюю губу, не что иное, как демонстрация бессилия, демонстрация того, что он, Женя, до сих пор очень много значит для Олега.

Женя хотел сказать «Прости», но слова застряли в глотке, из его лёгких выбило воздух от резкого толчка. Он оказался притиснут к стене, руки Олега прижаты к стене по обе стороны от него, блокируя любую попытку увернуться и уйти. Женя почувствовал тёплое дыхание на своей щеке, светлые волосы щекотали его лоб, когда Олег наклонился к нему и с горечью в голосе проговорил:

— Пять лет! Пять грёбаных лет! Чем таким важным ты был занят в своей Москве, что даже не удосужился найти минутки для … меня?! — он резко отпрянул, отпустив Женю и стремительно отвернулся, приложив тыльную сторону руки ко рту, словно пытаясь заткнуть себя, словно запрещая себе говорить лишнего.

Отдышавшись и оторвав руку от губ, продолжил уже спокойнее:

— Разве я не заслужил хотя бы правды? Сказал бы прямо в лицо, что хочешь вычеркнуть меня навсегда, а не устраивал бы все эти прятки!

— Это не так! — возразил Женя хриплым голосом, — Я никогда бы не смог вычеркнуть тебя, даже если бы захотел! Я уехал, потому что был уверен, что ты пожалел о том… о той ночи в лесу… и больше не хочешь меня видеть.

— То есть ты решил это, даже не поговорив со мной?!

— Напомнить тебе о том, кто именно из нас избегал встреч? — ядовито прошептал Женя, вытирая рукой до сих пор слабо кровоточившую нижнюю губу.

— Решил всё за меня значит, да? Три дня?! Да как такое можно решить за три грёбаных дня?! Этого слишком мало, знаешь ли, для поворота жизни на 180 градусов! Ведь ты мой лучший друг, а не очередная девчонка! Мне нужно было время, чтобы разобраться! — Олег судорожно стиснул зубы, запуская руку в свои светлые волосы.

— Разобрался? — Женя не смог сдержать болезненной и горькой усмешки.

Олег стремительно приблизился к нему, буквально впиваясь в его глаза своими, будто пытаясь там что-то рассмотреть, а затем тихо прошептал:

— Да.

К горлу подобрался ком. Вот он, решающий момент для Жени! Сейчас Олег вынесет свой вердикт, пусть слишком запоздавший, но такой долгожданный и нужный!

Но ответить Олег не успел, дверь в туалет распахнулась, впуская двух мужчин. Олег разочарованно отпрянул от Жени, а тот в свою очередь быстро отвернулся к раковине, пытаясь смыть кровь с разбитой губы. Мужчины разбрелись по кабинкам.

Женя поднял взгляд от раковины, обнаружил, что Олег до сих пор стоит рядом, не двигаясь с места, только пронзает его взглядом. Затем приблизился и осторожно взял его за подбородок, внимательно осматривая повреждения.

Чёрт! Его прикосновения вызывают во всём теле сладостный трепет и толпу мурашек. Парень почувствовал, что щёки опять покрываются румянцем. Тихо выдохнув, Олег приложил к его губе бумажную салфетку:

—Прости… за это…

***

— Эй, что случилось, Женька? — всполошились одноклассники, когда увидели Женю с приложенной к губам белой салфеткой.

— Он упал, — мрачно усмехнулся Олег позади Жени.

— На твой кулак? — Смирнов усомнился в правдивости Олеговых слов и подозрительно взглянул на него.

Спустя какое-то время губа немного припухла, но крови больше не было. Женя сидел, откинувшись на спинку сидения и вертел в руках палочки. Он то и дело кидал взгляд на сидящего напротив Олега, тот небрежно развалившись на сидении, фактически не сводил пронзительного взгляда с Жени.

Парень сидел, пропуская мимо ушей болтовню бывших одноклассников и ему было так хорошо, так спокойно. Впервые за столько лет, где-то внутри, боль уступила место безмятежности. Тому самому пограничному состоянию, когда ты плывёшь в неизвестности и не знаешь наверняка, что именно тебя ждёт в будущем, но надежды и прогнозы радужные и оптимистичные, благодаря вот этим родным серым глазам, что смотрят на него сейчас.

========== Часть 5 ==========

По тротуару, усыпанному сухими осенними листьями, уверенно шагали тяжёлые берцы, а рядом с ними аккуратные, начищенные до блеска, ботинки. На один широкий шаг берцев приходилось два быстрых шага ботинок. Осенний ветер трепал концы чёрного шарфа, и тот постоянно зацеплялся за застёжки на кожаной куртке Олега.

Они попрощались с одноклассниками у выхода из кафе и сейчас тихо шагали по тротуару в полном молчании. Слева, за оживлённой трассой, у реки, виднелись огромные буквы, складывающиеся в слова “Счастье не за горами”. Женя взволнованно пробегается по буквам глазами, а затем вновь кидает взгляд на идущего рядом Олега. До дрожи в руках хотелось знать, есть ли сейчас у Олега кто-нибудь, но всё никак не мог найти нужных слов. Ему казалось, что любые сказанные слова сейчас всё испортят. Понимал, что будет больно в случае утвердительного ответа. Пусть лучше он и дальше будет пребывать в блаженном неведении.

— Когда тебе нужно возвращаться? — донёсся до него хриплый голос Олега.

— Вылет завтра, в пять вечера, — тихо ответил Женя.

— Чёрт! — в ответ лишь короткий тяжёлый вздох и чуть слышное ругательство.

В полном молчании они дошли до отеля, а затем ещё долго стояли и смотрели друг на друга. Пока не начал накрапывать мелкий осенний дождь. Первую его капельку Олег заметил на щеке Жени и, вытащив руку из кармана куртки, осторожно стёр её, затем, неуверенно помедлив, провёл большим пальцем по нижней губе.

Женя с трудом сглотнул, дыхание перехватило от охватившего его желания и щемящей тоски. Как же он тосковал по этим прикосновениям и этому взгляду серых глаз! Он порывисто поднял свою руку и накрыл пальцы Олега своей ладонью. Они ещё некоторое время пронзительно смотрели друг другу в глаза. Затем Олег перевёл свой взгляд на Женины волосы, некоторое время смотрел на них, а потом старательно взъерошил его причёску рукой. Улыбнулся, оглядывая наведённый на голове беспорядок, а через секунду порывисто прижал его к себе, зарывшись лицом в его волосы, глубоко вздохнул и тихо прошептал:

— Чёрт, как же я скучал, Жень.

— Ты скучал по другу или?…

— Я скучал по тебе! — ответил Олег, касаясь губами его волос на макушке.

Женя чувствует, как сердце радостно бьётся. Олег тоже скучал, тоже вспоминал, тоже тосковал! Это невероятно! И единственное, чего Женя боялся, так это то, что его слова всего лишь сон или его больное воображение.

— Идём ко мне, — робко проговорил Женя, поднимая лицо и утыкаясь носом в его шею.

Он сомкнул свои губы, слегка прикасаясь ими к коже на шее Олега и замер, с нарастающим нервным нетерпением ожидая его ответа.

Что ждёт его сейчас?

Бескомпромиссный ответ, что между ними теперь ничего не может быть? Что теперь они стали чужими друг другу и вряд ли можно что-то вернуть?

Будет больно, если услышит от Олега, что у него уже есть любимая девушка, невеста, друг, да кто угодно. Он знает, что эта боль, вероятно, будет даже сильнее, чем раньше. Она всегда бывает сильнее, если перед этим дать человеку призрачную надежду.

Он ожидал его вердикта, не шелохнувшись и не дыша, боясь отстраниться. Кто знает? Быть может это последний раз, когда он вот так прижимается к нему и вдыхает его запах?

Он вздрогнул, когда Олег, слегка отстранившись, окинул его потемневшим взглядом, а затем напряжённо и сбивчиво спросил:

— У тебя сейчас… ты с кем-то…

Женя лишь отрицательно помотал головой:

— Нет… я… не смог тебя забыть… ты… единственный, кому я позволил бы так к себе прикасаться.

Олег шумно сглотнул, в его глазах вспыхнуло самое настоящее тёмное желание. Именно этот взгляд стал для Жени ответом, именно он стал для Жени вердиктом, тем самым которого он ждал так невыносимо долго.

***

Кто бы мог подумать, что этим вечером Женя всё-таки явится в аптечный пункт, но совсем не за таблетками от головной боли. Обхватив тёплую ладонь Олега, он потянул его ко входу в лифт. Пока добирались до нужного этажа, кидали друг на друга жадные взгляды, большего позволить себе не могли, ведь в лифте, помимо них двоих, была ещё одна пожилая дама. Женя исподтишка разглядывал его кожаную куртку, короткие светло-русые волосы, знакомый профиль лица, плотно сомкнутые тонкие губы и понимал, что до дрожи в руках хотелось оказаться в его крепких объятиях прямо сейчас.

И вот они, наконец, одни, в полутёмном номере, вдвоём. Нетерпеливо срывают друг с друга одежду, молча, без лишних слов, без лишних вопросов, слишком много времени они потеряли, чтобы тратить его вновь. Женю знобит, но вовсе не от холода, а от предвкушения. Он утопает в его жадных ласках, пребывая в состоянии полнейшей эйфории. Руки, сжимающие плечи, потемневший взгляд серых глаз и запах его тела буквально сводили с ума.

Женя лежит на кровати и не может отвести взгляда от склонившегося над ним Олега. Ему до сих пор не верилось, что это всё происходит на самом деле. Руки Олега трясутся и не слушаются его, когда он пытается справиться с пуговицами на рубашке Жени. Терпение кончается, пуговицы трещат одна за другой и отскакивают, теряясь на кровати. Плевать!

Рубашка полетела к чертям, брюки туда же. Олег замирает в нерешительности, уставившись на татуировку. Его палец скользит по контуру чёрного крыла, он порывисто вскидывает голову, с улыбкой смотря прямо ему в глаза:

— Ты всё-таки сделал её…

Женя лишь молча кивает головой, не в силах оторвать взгляд от Олега, тот склоняет свою голову к его груди и ведёт горячим языком по чёрному изображению ворона, светлые волосы приятно щекочут его кожу, посылая дрожь по всему телу.

Ничего, кроме них двоих, сейчас не имело значение, только крепкие руки, сжимающие его тело, только мягкие и жадные губы, целующие его разгорячённое лицо, только омут серых глаз и жаркий язык, воспламеняющий своими нетерпеливыми движениями самые сладостные фантазии.

Было ли Жене страшно во время процесса растяжки? Да, пожалуй, страх был, но он постарался расслабиться, полностью доверившись Олегу, полностью отдавшись ему.

Он ощутил сладостный трепет в груди, когда понял по неторопливым и неуверенным движениям рук, что Олег тоже волнуется, боится сделать что-то не так. Это могло обозначать лишь одно — Женя его первый и единственный парень. И ему до безумия хотелось, чтобы так оставалось всегда.

Кожа его бледных ног контрастировала со смуглыми плечами Олега, и Женя любовался этим контрастом, не в силах оторвать взгляд от склонившейся над ним фигуры.

Он медленно проникал в него, стараясь делать это постепенно и аккуратно. Женя хоть и постарался максимально расслабиться, но жгучей боли избежать не удалось. Он видел, как трудно Олегу сдерживаться, как он постоянно останавливается, чтобы не сорваться на более быстрый темп. Он то и дело прислонялся лбом или губами к бледной ноге Жени, лежащей на его плече, прикрыв глаза и шумно дыша, пытаясь немного успокоиться, затем вновь продолжал проникать, пока, наконец, не наполнил его собой. Это чувство наполненности сносило крышу, распаляло сильнее. Женя нетерпеливо подался вперёд, и Олег не в силах больше сдерживаться с глухим рыком сменил угол наклона и начал двигаться, принося с собой нечто потрясающее, нечто такое, отчего Женя не смог сдержать громкого стона. Олег продолжил двигаться, и вот уже наслаждение перекрыло боль, превратило её в упоительную сладостную пытку, подстёгивающую удовольствие.

Олег всё сильнее вжимал его в кровать, не сводя голодного взгляда, будто пытаясь насытиться. Их стоны и хриплое дыхание смешались в одну мелодию. Вскоре они уже и сами не смогли бы найти чёткую границу, всё будто бы смешалось в единый водоворот наслаждения, они будто бы стали единым целым. Движения ускорились, толчки стали жёстче, а проникновения глубже. Дыхание стало резким, срываясь с губ короткими рваными выдохами.

Женя был на краю, готовясь нырнуть в водоворот с головой. Услышанное собственное имя, произнесённое надтреснутым хриплым шёпотом, послужило толчком, подстёгивая наслаждение и превращая волну в оглушительное цунами. Он подаётся вперёд, не может сдержать громкого стона, чувствует, как его собственная горячая жидкость стекает с живота в постель.

Женя сейчас находится в состоянии полнейшей эйфории.

Не успевает даже отдышаться, как следом за этим ощущает последний мощный толчок, после которого Олег замирает внутри. Спазм, сладостный хриплый стон и он чувствует, как внутри него разливается чужая горячая жидкость, слегка щипая растянутые стенки.

Какой же это охренительный кайф — находиться в его объятиях, чувствовать на себе его тяжёлое шумное дыхание, ощущать его в себе и на себе, расслабленного от испытанного только что удовольствия.

Они замерли на какое-то время, оглушённые силой наслаждения, затем Олег укладывается рядом, тяжело дыша. Он не сводит глаз с лица Жени, придвигается ближе и прижимает его к себе, утыкаясь в чёрные волосы, что-то тихо шепчет и Женя понимает, что целиком и полностью принадлежит ему, всегда принадлежал.

***

Олег стоял лицом к окну, то и дело, поднося дымящуюся сигарету к губам, и делал глубокие затяжки. Полоска горизонта за окном постепенно светлела, возвещая о наступлении нового дня.

Олег сделал ещё одну затяжку, медленно выдыхая дым из лёгких. Позади на кровати мерно сопел Женя. Олег выкинул окурок в окно, закрыл его и повернулся к кровати, уставился на спящего Женю, на его разметавшиеся по подушке волосы, на прикрытые веки. Он любовался его бледной кожей, тонкими розовыми губами, а внутри что-то холодело, какая-то неясная мысль больно пульсировала в висках, не давая покоя. Олег оторвал взгляд от спящего и уселся на кровать, слегка продавливая её под своим весом, запустил ладонь в волосы, затем нервно провёл рукой по лицу, пытаясь ухватить за хвост эту раздражающую мысль, что не давала покоя, но она ускользала.

Позади послышался тихий шорох, Олег обернулся, взгляд вновь упал на спящего Женю, тот чуть повернул голову, но продолжал размеренно сопеть. Олег не мог оторвать взгляд от чуть приоткрытых губ, ему захотелось сейчас же лечь рядом и оказаться частью этого, легко прикоснуться к губам, ощутить их терпкий вкус, пробежаться поцелуями по шее и следам, оставленным на теле, из-за слишком собственнических прикосновений Олега.

Ему вдруг вспомнилось его ночное пробуждение, когда он ощутил невесомые прикосновения к себе и почувствовал Женин аромат. Его осторожные поцелуи окончательно прогнали сон, и Олег хрипло застонал, стискивая родное тело в объятиях. Что может вызвать наибольший трепет, как не любимый, восседающий на твоих бёдрах и покрывающий лицо и шею лёгкими поцелуями.

Спустя несколько минут Олег уже скользил внутри него, наслаждаясь тихими Жениными стонами, и аккуратно сжимал его твёрдый член. Удержаться от того, чтобы вновь быть с ним одним целым, невозможно. Это казалось безумием, сумасшествием, но он не мог иначе. Потому что за пять лет сильно изголодался по родному телу, и жажда эта была настолько сильной, что требовала откликнуться на трепетные прикосновения сию же минуту. Он неистово целовал, кусал, сминал бледную кожу, заставляя Женю дрожать. Оторвать взгляд от раскрасневшегося лица и чёрных растрёпанных волос невозможно. Он вбирал в себя каждый его стон, каждое движение, будто стараясь навсегда впечатать в память то, как Женя извивается под ним, льнёт к нему, распахивает свои голубые глаза от удовольствия. Волна наслаждения вновь уносит их далеко от действительности, заставляя забыть обо всём. Их тела звенели от удовольствия, они вновь лежат, тесно сплетённые друг с другом, в темноте номера, что уютно объяла их собой.

Чёрт, как же ему хотелось получатьвот такие пробуждения каждый день! Как же ему хотелось быть с ним рядом, потому что вдали слишком больно, слишком невыносимо.

Олег продолжал любоваться безмятежно спящим Женей, до тех пор, пока не услышал вибрацию где-то на полу комнаты. В темноте загорелся экран смартфона, видимо, он выпал, когда они, объятые страстью, срывали друг с друга одежду. Олег подошёл поближе и кинул взгляд на него. Имя контакта – Жанна, на изображении какая-то рыжая девчонка, посылающая воздушный поцелуй.

Олег отвёл взгляд от экрана и вновь уставился в окно. Полоска на горизонте становилась всё светлее, приближая то время, когда Женя снова уедет, снова покинет город, снова оставит его одного с воспоминаниями. И чем они приятнее, тем больнее будет их вспоминать.

Олег вздрагивает, порывисто прижимает руку к груди, та самая ускользающая мысль болезненно пронзила его, та самая, которая не давала ему покоя чуть ранее, та самая от которой внутри всё холодело.

Женя вновь исчезнет из его жизни.

Он в любом случае уедет и вряд ли вернётся сюда. Его ведь здесь ничего не держит. Наивно полагать, что он бросит всё, что имеет там, только для того, чтобы быть с Олегом здесь. Интересно, кто и что его ждёт там, в грёбаной Москве? Работа? Учёба? Друзья и семья? Подружка, может, даже невеста? А может, близкий друг? От одной только этой мысли, Олег готов взреветь, но жгучее чувство ревности удалось быстро укротить здравым смыслом – нет, он знал, что был единственным. Никто, кроме Олега, не был там, в нём.

Олег уселся на кровати, запустив обе руки в волосы, размышляя. Парень понимал, что у каждого из них есть своя жизнь. Но прежде чем спрашивать, готов ли Женя бросить всё ради Олега, нужно сначала решить для себя, а сможет ли он бросить всё ради него? Готов ли он к этому?

Да и пойдёт ли на это Женя, найдётся ли в его жизни место для лучшего друга? На что он рассчитывал, когда шёл к нему в номер? Когда раздевал его? Когда целовал его? Когда сжимал в объятиях? Когда проникал в него? Ни на что не рассчитывал. Просто делал то, что до безумия желал все эти долгие пять лет. Делал то, о чём мечтал, пока находился в тоскливом одиночестве. Но время, отведённое на блаженство, кончилось, надо возвращаться в реальную жизнь.

***

— Невероятно! — потрясённо произнёс Женя, в который раз оглядывая пустой номер. Он вновь разочарованно пошарил вокруг в поисках какой-нибудь завалявшейся короткой записки, но нет, ничего не было!

— Да он издевается!

Парень с досадой отвернулся и, забывшись, со всей силы пнул, стоящий рядом стул. Затем зашипел — тянущая боль отозвалась во всём теле, особенно в районе поясницы и ниже. Парень понимал, что нужно вести себя аккуратнее после такой бурной ночи, как эта. Но ошеломление, досада, злость и страх, что накатывают на него при виде пустого номера, никакая боль не удержит.

“Почему он ушёл?”

Он не может ему даже позвонить. Вчера они даже обменяться номерами не успели. Да они, по сути, вообще ничего не успели, кроме… Воспоминания о жаркой ночи, проведённой вместе, вновь вспыхнули в голове Жени и заставили лицо покрыться густым румянцем, а тело будто снова испытывало звенящее чувство наслаждения, посылая мурашки по коже.

“Ладно, окей, нужно успокоиться, возможно, его просто срочно вызвали на работу или…”

Женя похолодел, вновь вспомнив то ужасное чувство, когда проснулся в одиночестве в палатке. Боль, резко полоснувшая его в груди, с лёгкостью заглушила телесную физическую. Душевная боль была намного сильнее и приносила гораздо большие страдания. Женя был готов скрипеть зубами от отчаяния.

— Нахрена он снова это делает?! — раздражённо пробормотал Женя, завязывая шарф.

Через полчаса он уже гнал по городу на серебристом «Форде», готовый прибить на месте любого, кто встанет у него на пути, но желательно всё же конкретно взятого индивида. Он завернул во двор, и медленно шурша шинами, ехал, внимательно осматривая вывески номеров. Найдя нужный, он припарковался неподалёку от подъезда, затем вылез из салона машины. Дверь подъезда была распахнута, похоже, в этом доме не особо беспокоятся о безопасности.

Женя вошёл внутрь и со вздохом вселенского разочарования понял, что лифт не работает. Ему предстоит подняться на девятый этаж пешком. Ноги сегодня вообще отказывались слушаться своего хозяина, как, собственно, и другие части тела, что не особо удивительно после бурной ночи. Парень обречённо кинул взгляд на клочок бумаги с адресом и принялся подниматься вверх по ступеням. А когда, наконец, он нашёл нужную квартиру, то остервенело нажимал на кнопку звонка.

Никакого ответа.

Женя изо всей силы пытается заглушить приступ чёрного отчаяния, накатывающего на него. Но понимает, что это трудно сделать.

“Чёрт! Какого хрена он опять это делает?! Почему снова игнорит? Почему сбежал, как тогда, после той ночи в палатке? Он со мной играет? Я ему не нужен? Он понял, что не хочет больше меня видеть? Он передумал? В чём причина?” — такие мысли терзали Женю, пока он яростно долбил в дверь сначала кулаком, а затем ногой.

В ответ абсолютная тишина.

— Ненавижу! — прошипел Женя, в очередной раз, ударяя кулаком по двери.

Позади послышались шаги, парень резко оборачивается, видит остановившегося на верхней ступени Олега и замирает.

— Кого-то ищешь? — на лице насмешливая ухмылка, хотя серые глаза смотрят виновато, а на их дне плещется грусть, в руках вертит связку ключей.

— Ищу, — подтвердил Женя, кивая, а сам яростно сжимает кулаки, — одного мудака светловолосого, который имеет привычку сбегать.

— Зачем ищешь?

— Чтобы в морду дать, — прошипел Женя, злобно сверкая глазами.

***

Через несколько минут они уже находились в крохотной кухне. Олег сидел на табуретке, устремив глаза вверх, к стоящему над ним, Жене. Наклонившись над Олегом, он аккуратно смазывал перекисью водорода небольшую ссадину на его скуле.

— Жаль, что удар получился не такой эффектный как твой вчерашний, — разочарованно протянул Женя, закручивая колпачок на флаконе с перекисью.

— А, что, мой удар получился эффектным, да? — взгляд серых глаз доверчиво смотрят вверх, прямо на него.

Женя сделал жест рукой, «ну более-менее» и спросил:

— Почему ты снова сбежал?

Серые глаза тот час оторвались от Жениного лица и опустились:

— Я… не знал, насколько это всё для тебя было серьёзно…

— А для тебя?

Олег лишь грустно усмехнулся:

— У меня было много времени, чтобы подумать об этом, не так ли? Ведь ты дал мне на раздумья пять лет, — в голосе слышится одновременно грусть и ядовитые обвиняющие нотки.

Женя лишь иронично закатил глаза к потолку:

— Решил проверить меня, да? Узнать, пойду ли за тобой или уеду молча? Для этого ушёл из отеля?

Серые глаза вновь устремились на него и проникновенно смотрели, не отрываясь. Он молчал.

— Вообще-то было непросто подняться пешком, преодолев девять этажей после того испытания, которое ты устроил мне ночью, — Женя заговорил, нарушая молчание, затем с улыбкой добавил, — девять этажей превратились в девять кругов ада, ей-богу!

Олег рассмеялся, серые глаза вновь задорно вспыхнули весельем. Вот такими, искристыми и радостными, они нравились Жене гораздо больше.

— Ну, так ты мне скажешь о результатах своей проверки? Я прошёл экзамен или завалил его? — снова задал вопрос Женя, так и не дождавшись ответа.

— Высший балл, — усмехнулся Олег, обхватывая Женю руками за талию и притягивая к себе, уткнулся лицом в его живот, втянул его запах и продолжил, — хотя, знаешь, я бы сорвался всё равно, я бы приполз к тебе. Я бы не позволил тебе молча улететь в другой город, не смог бы отпустить тебя… только не снова…

Женя запустил руки в его светлые волосы, наслаждаясь его близостью, сердце радостно сжималось. В горле стоял ком от волнения и от произнесённых только что слов, голова кружилась от признания, и в голову не лезло ничего, хотелось навсегда остаться вот так, рядом, вместе, прижавшись друг к другу.

— Как ты узнал мой адрес? — донёсся до него приглушённый голос Олега.

— В автосервис к тебе заезжал, — объяснил Женя, — сначала ваша бухгалтерша долго разорялась, что не имеет права разглашать личные сведенья о сотрудниках, но потом мужчина, ну, тот, который с тобой работает, объяснил мне, где тебя найти.

Олег плотнее уткнулся в его живот и пробормотал:

— Я не могу без тебя, Жень, я не хочу без тебя…

Женя порывисто склонил голову, уткнувшись лицом в светлые волосы, отчётливо слыша, как сердце взволнованно колотится в груди:

— Я тоже не хочу без тебя, я давно это понял, ещё в 10 классе…

— Чёрт побери! Мы столько времени потеряли! — Олег глухо выругался, сильнее прижимая Женю к себе и утыкаясь в его живот, затем продолжил, — знаешь, что я понял только что? За те три грёбаных дня моего молчания ты решил отплатить мне пятью годами абсолютного игнора?! Немного неравноценно, не считаешь?

Женя слегка отстранил его голову от себя и проникновенно посмотрел прямо в серые глаза:

— Прости меня. Я был уверен, что поступаю правильно, я был уверен, что ты именно этого и ждал от меня…

Олег шумно выдохнул:

— Было чертовски глупо так думать, Жень! — он отвёл взгляд, его рука, пробежалась по бледной щеке, большой палец огладил нижнюю губу.

— Всё это время я был уверен, что ты презираешь меня за то, что произошло тогда, в палатке…

Олег горько усмехнулся, прикрыв глаза и сокрушённо помотал головой:

— Всё это время я постоянно вспоминал то, что произошло в палатке, и тосковал. Я ненавидел тебя за то, что ты сбежал и себя за то, что продолжал думать о тебе. Сейчас мне ясно: ненавидел, потому что люблю…

— Я тебя тоже, — тихо прошептал Женя, взволнованно покрывая его лицо лёгкими быстрыми поцелуями.

========== Часть 6 ==========

— Я не смогу прилететь на эти выходные, — слышится из телефона расстроенный родной голос.

Олег еле слышно выругался сквозь зубы:

— Чёрт! Мы почти месяц не виделись, Жень.

— А если быть точнее, то 22 дня, — грустно вторил ему друг.

— Я … скучаю, — хрипло прошептал Олег, делая очередную длинную затяжку.

— Я тоже скучаю, — слышится сбивчивый голос Жени из динамика, — хочется всё бросить и прилететь к тебе. Но если я сделаю это, то точно на новогодние праздники останусь заперт на работе.

Они ещё немного поговорили и распрощались. Олег выбросил окурок в урну, ощущая в груди знакомую давящую боль. Он с досадой запустил руки в волосы, с силой провёл ладонью по лицу, глубоко вдыхая морозный воздух. Убрав смартфон в карман, он встал со скамейки и поспешно вошёл в распахнутую дверь подъезда. Пока поднимался на девятый этаж, то и дело раздумывал над словами друга. Он прекрасно понимал, что из-за сессии у Жени на работе возникли завалы, он ничего не успевает, но щемящее тоскливое чувство от этого меньше не становилось.

Отношения на расстоянии — это ужасно, Олег знает теперь это на собственной шкуре. Как бы ни пытались романтизировать такие отношения, но для двух людей, которые всё время хотят быть рядом – это испытание не из лёгких. Что хорошего в том, чтобы день ото дня считать часы до заветной встречи?

Заветный час наступал, когда Олег встречал Женю в аэропорту, он стискивал друга в крепких объятиях, зарывался лицом в его чёрные волосы и, теряя голову от знакомого запаха, шептал о том, как сильно тосковал. Того времени, что предоставляли им выходные, катастрофически не хватало, чтобы насытиться обществом друг друга сполна. Они жадно, неистово, самозабвенно пытались наверстать те одинокие будние дни, проведённые порознь, наполнить их радостью воссоединения.

Эти дни были только ИХ днями, они были вдвоём, в крошечной квартире Олега, касаясь друг друга, целуясь, занимаясь любовью, разговаривая обо всём на свете и рассказывая о любой мелочи, случившейся с ними за прошедшие дни, затем снова целуясь, занимаясь любовью и вновь разговаривая.

Олег незаметно уходил на кухню, когда Женя засыпал, чтобы по-быстренькому приготовить им что-нибудь поесть, чтобы не умереть с голоду и немного восстановить силы. Но Женя не любил спать в одиночестве, каким-то образом, сразу чувствуя отсутствие Олега.

Он заходил на кухню, сонно зевая и шлёпая босыми ногами по холодному полу. Из одежды на нём обычно была футболка Олега, слишком большая для него и потому очень удобная.

Женя забавно морщил свой нос, чувствуя запахи, витающие в кухне и тут же принимался перечислять варианты блюд, пытаясь отгадать, что же аппетитного Олег приготовил на этот раз.

Олег тем временем, жадно разглядывая фигуру любимого в собственной футболке, хрипло отвечал, что это не имеет значения, ведь аппетитнее Жени вряд ли что-то может быть. Прежде чем приступить к завтраку обеду, полднику, ужину, Олег мягко привлекал его к себе, порывисто целуя обнажившееся плечо. А через несколько минут он уже слушал приглушённые сладостные стоны, доносившиеся из горла Жени, распластавшегося грудью по кухонному столу, пока Олег мягко толкался в него, шумно дыша и касаясь рукой бледной кожи спины.

Ему нравилось, как кожа Жени покрывается крошечными мурашками от его прикосновений.

Ему нравились хриплые стоны Жени.

Ему нравилось, как белеют его кончики пальцев, изо всей силы уцепившиеся за край стола.

Ему нравилось наблюдать, как он прижимается к нему ягодицами, подаётся ему на встречу, льнёт, стремясь сократить расстояние.

Ему нравилось находится в нём, горячем, тесном и податливом.

Ему сносит крышу, когда упругое любимое тело напрягается под ним, будто натянутая струна, а тонкие обветрившиеся губы тихо шепчут его имя снова и снова, будто в забытьи. Пока спазм от сладостного взрыва держит в своём плену любимое тело, он сжимает его внутри так, что разрядка происходит мгновенно, бурно и упоительно.

Чуть позже они с аппетитом уплетали то, что приготовил Олег, дурачась и измазывая носы друг друга в еде.

Страсть и неистовое желание могли застать их в любом месте крошечной квартиры и они, не задумываясь, отдавались друг другу. В кухне, в ванной, в спальне. Даже в гостиной, у окна, когда в отражении запотевшего стекла Жене было видно лишь собственное разомлевшее лицо, зубы, что до крови прокусывали нижнюю губу и пронзительный взгляд серых глаз позади. Бледная ладонь то и дело соскальзывала вниз по влажному стеклу, но это оставалось незамеченным, ведь ощущение губ и горячего языка, скользящего по шее, затылку, мочке уха, заставляли забыть обо всём. Ведь куда важнее, это проникающий в него Олег, доставляющий своими движениями незабываемое наслаждение. Олег открыл наиболее чувствительные места на теле Жени и пользовался этим знанием по полной программе, показывая “своему воронёнку” всё новые и новые грани удовольствий.

Они почти никогда не выходили на улицу, наслаждаясь обществом друг друга, засыпая в объятиях и совершенно теряя счёт времени.

Когда радость от первой встречи немного утихает, нападает то самое щемящее тёмное чувство — осознание того, что час расставания неизбежен. И это ожидание омрачает абсолютно всю радость долгожданной встречи.

Отношения на расстоянии – это абсолютно изматывающее и никогда не кончающееся путешествие. У этого путешествия нет конца, только ожидание чего-то лучшего, оно никогда не наступает, оно постоянно где-то маячит на горизонте, но ближе не становится.

Несколько раз Олег прилетал к Жене в Москву, хотя прекрасно осознавал, что такие перелёты ощутимо били по карману. Парень понимал, что долго так продолжаться не может. Кто-то из них должен положить конец этому безумию.

И пусть это будет он, Олег.

***

Олегу казалось, что лифт тащится безумно медленно, хотелось поскорее покинуть его, к тому же в тесной кабинке, помимо Олега и его огромного чемодана на колёсиках, был ещё один парень довольно внушительной комплекции.

«Бодибилдер какой-то, что ли…» - подумалось Олегу.

Дверь отодвинулась, и Олег вышел из лифта, выкатывая за собой чемодан. Наверное, этот чемодан будет огромным сюрпризом для Жени. В конце концов, он ждал Олега только на несколько дней.

Заметил, что парень внушительной комплекции вышел за ним. Это немного напрягло Олега, но он постарался не обращать на него внимания. Протянул руку, чтобы нажать на дверной звонок, как заметил, что парень тоже тянется к этой же кнопке звонка.

Так! Что за ерунда творится?!

Олег бы мог подумать, что ошибся, если бы уже не был в этой квартире однажды.

Кто этот чёртов качок? И какого хрена он припёрся в квартиру к ЕГО парню?! Олег почувствовал нарастающий гнев, рука отпустила ручку чемодана, сжимаясь в кулак. Похрен, что этот бодибилдер убьёт его одним мизинцем, он должен разобраться, в чём тут дело. Разбираться на словах у него обычно всегда получалось из рук вон плохо, не умел он этого. В ход сразу почему-то шли кулаки, Олег всегда считал кулаки хорошими и весомыми аргументами в любом конфликте.

—Ты ничё не перепутал, а, дружище?! — прохрипел Олег, оборачиваясь к качку.

Но не успел качок и рта раскрыть, как дверь неожиданно распахнулась. Взгляд обоих тут же устремился на открывшийся проём квартиры. На пороге стояла высокая девушка с копной ярко-рыжих волос. Было видно, что она или собиралась уходить, или, наоборот, только что пришла. На ней была верхняя одежда, а на плече большая спортивная сумка.

Девушка между тем изумлённо оглядывала Олега, взгляд зелёных глаз задержался на чемодане:

— Молодой человек, вы к кому? — удивлённо спросила она.

— К другу, — сквозь зубы процедил Олег, скосив гневный взгляд в сторону стоящего позади качка.

— К Женьке? — уточнила она.

Олег лишь обескураженно кивнул в знак согласия.

— Позвольте узнать ваше имя?

— Чё ещё за допрос? — недовольно пробормотал парень, — и где Женя?

— Женя в душе. Давай знакомиться! Я ещё ни одного Женькиного друга не встречала! Я — Жанна! Приятно познакомиться! — Девушка схватила его руку и принялась трясти её в знак приветствия, — А тебя как зовут?

— Олег, — сказал парень, снова кидая негодующий взгляд на молчаливо стоящего рядом качка.

Зелёные глаза девушки радостно сверкнули, и она воскликнула:

— Олег?! Серьёзно?! Как приятно познакомиться, Олег! Так вот ты какой, Олег! — восторженно лепетала она, оценивающе оглядывая парня со всех сторон, затем перевела взгляд на качка позади и сказала, — Серёж, ты слышал? Это Олег!

— Приятно познакомиться, Олег, — пробасил парень, кидая равнодушный взгляд на Олега, затем забрал у девушки спортивную сумку с плеча и спросил, — Ты уже готова?

— Это невероятно! Не успела я съехать, как он уже мне замену нашёл! — продолжала щебетать девушка, затем доверительно наклонилась к Олегу и выдала, — надеюсь, ты умеешь готовить, Олег? Ведь Женька, кроме как лапшу быстрого приготовления заварить, больше ничего не умеет!

У Олега челюсть отвисла от изумления, поэтому он так ничего и не успел ответить. Девушка, весело подмигнув, зашла в лифт вместе с качком и на прощание помахала парню рукой.

— Пока! До встречи, Олег!

Олег какое-то время ещё стоял, ошеломлённо пялясь на дверь лифта. И только тут ему вспомнилось смутно знакомое изображение рыжеволосой девушки на экране смартфона Жени. Вот где он её видел!

Парень вошёл в квартиру, закатив свой чемодан внутрь, и запер дверь. Не успел он снять куртку, как увидел Женю, выходящего в коридор из ванной, он сосредоточенно вытирал волосы полотенцем. Когда, наконец, увидел Олега, сначала ошеломлённо замер, а затем с радостным воплем ринулся к нему, роняя полотенце.

— Олег! Ты здесь!? — кинулся к нему на шею, обдав приятным свежим ароматом. — Но ведь твой самолёт должен прибыть только через полтора часа. Я собирался ехать в аэропорт, чтобы встретить тебя.

— Удалось, поменять билет на рейс пораньше, — пробормотал Олег, утыкаясь носом в чёрные влажные волосы.

Чёрт, как же он скучал по нему!

— Почему меня не предупредил? — спросил Женя, слегка отстраняясь.

— Хотел сделать тебе сюрприз, — прошептал Олег, беря его за подбородок и порывисто прижимаясь к его губам.

Они оба утонули в поцелуе, совершенно позабыв обо всём, наслаждались вкусом губ, не в силах оторваться. Ещё, ещё, только бы насытиться друг другом. Долгожданный поцелуй, долгожданная встреча и наконец-то никаких мрачных мыслей о том, что через несколько дней им снова нужно расставаться.

Они прервали поцелуй только тогда, когда поняли, что насытились друг другом на ближайшую минуту или две.

— Я так скучал. Места себе не находил, — прошептал Женя и слегка отстранился, глядя на него своими восторженными голубыми глазами.

— Мне тебя не хватало, — прошептал в ответ Олег.

Женя начал расстёгивать куртку Олега:

— Раздевайся и проходи скорее. Нам с тобой ещё ёлку нужно украсить, завтра Новый год, у нас много работы, — радостно лепетал Женя, он стащил с Олега куртку и хотел повесить её на крючок, как вдруг замер, изумлённо всматриваясь на чемодан, — Это чё, Жанка забыла?

— Ах, это… — Олег замялся, неуверенно запустил руку в свои волосы и сказал, — Это мой.

— Твой?

— Ага, я слышал, от тебя соседка съехала и одна из комнат освободилась.

— Слышал? — удивлённо спросил Женя, а затем понимающе воскликнул, — уж не из первых ли уст ты это услышал?! Уже с Жанкой успели познакомиться?

— Ага, и с этим “очаровательным” качком.

— Та, наверное, имеешь ввиду Серёгу, её жениха? Она давно грозилась окончательно переехать к нему.

— Почему, кстати, ты решил снимать квартиру вместе с девушкой?

— Неужели, если бы я снимал квартиру вместе с парнем, было бы лучше?

— Нет, было бы гораздо лучше, если бы ты снимал квартиру вместе со мной, — он вновь порывисто притиснул Женю к себе.

— А такое возможно? Мне это не снится, нет? Надеюсь, я всё правильно понял? — взволнованно пролепетал Женя, пытливо вглядываясь в его лицо.

Олег молча кивнул головой, слегка улыбаясь. Ему трудно оторвать взгляд от искрящихся голубых глаз. И плевать, что ради этой затеи, ему пришлось распрощаться со своим стальным другом - мотоциклом, уволиться из сервиса и подыскивать подходящий вариант в Москве. Ради того, чтобы быть с ним рядом, он готов к тому, чтобы изменить свою жизнь на 180 градусов.

— Знаешь, это самый лучший подарок на Новый год, который я когда-либо получал! — восторженно прошептал Женя, обвивая его руками за шею, перебирая светлые волосы на затылке.

— Люблю, — хрипло прошептал ему на ухо Олег.

— И я тебя, — голубые глаза зажмурились от удовольствия, а мягкие губы распахнулись в предвкушении ещё одного жаркого поцелуя.

***

— Вы опоздали! — Ленка Трофимова недовольно поджала губы.

— Да брось, Ленка, всего на 40 минут, — Олег беззаботно пожал плечами и, сняв свою кожаную куртку, повесил её поверх светлого плаща, затем уселся рядом с Женей на сидение, незаметно сжав в ладони его коленку под столом.

— Мало того, что опоздали, так ещё и не явились на встречу в прошлом году! Олежка, неужели решил брать пример с Женьки?

— Вообще-то у нас была уважительная причина, — возразил ей Олег, протягивая правую руку для рукопожатия с сидящим напротив Смирновым, на безымянном пальце тускло сверкнуло кольцо.

— И что это за уважительная причина? — не отставала Трофимова.

— У нас был медо… ай! — Женя со всей силы наступил Олегу на ногу под столом, чтобы тот заткнулся.

— Мы в это время как раз уезжали из страны, — продолжил за него Женя. — По делам.

— И почему у Сурнина на пальце кольцо? Когда это ты успел жениться, Олежка? — спросила ещё одна одноклассница, вклиниваясь в разговор.

Женя, закрыл лицо рукой, пытаясь не застонать. Сколько раз он ему говорил, сними это кольцо, чтобы не было вот таких неудобных вопросов. Но нет, Олег же никогда никого не слушает! Ну, вот, теперь пусть сам и отдувается!

— Расскажи нам всё, — поддержали девушку другие одноклассницы, — Кто она? Откуда?

Олег хитро улыбнулся и сказал:

— Это тайна. Хотя могу добавить, что человек, надевший мне это кольцо на палец, самый чудесный, великолепный, красивый и добрый! Это всё, что я могу сказать. Больше никаких вопросов!

***

— Ты, правда, так считаешь? — спросил Женя, когда они шли вдвоём по вымощенному плиткой тротуару.

Под ногами шуршали сухие опавшие листья, осенний ветер трепал их верхнюю одежду, левая рука Жени покоилась в тёплой ладони Олега, спрятанной в кармане его куртки. Из-за этого идти было не очень удобно, но зато очень приятно.

— Ты о чём? — спросил Олег.

— О том человеке, что надел тебе кольцо на палец, — тихо пробормотал Женя, скользя взглядом по огромным буквам, виднеющимся слева:«Счастье не за горами».

Олег остановился, осторожно взял пальцами его подбородок, повернув личико Жени к себе и, пронзительно смотря в глаза, прошептал:

— Конечно, правда! И мне хочется кричать всему миру, что ты мой.

— Необязательно кричать это всему миру, - тихо ответил Женя, — главное, чтобы я был в курсе.

— Люблю тебя. Согласен напоминать тебе об этом как можно чаще. — Олег сильнее сжал их сплетённые ладони в кармане, — а теперь надень своё кольцо обратно, трусишка.

— И вовсе я не трусишка, — возмутился Женя, затем выудил из правого кармана плаща, сверкнувшее в свете фонарей, колечко и тихо пробормотал, — Я тоже люблю тебя.

Свободной рукой Олег взял колечко с ладони и проворно надел его на безымянный палец Жени.

— Больше не позволю снять, — предупредил Олег, на мгновение накрыв его тонкие обветренные губы своими.

Пальцы их рук в кармане куртки переплелись ещё теснее.

Они продолжили идти по тротуару, усыпанному шуршащими листьями.

Осознавая, что лишь благодаря счастливой случайности, сейчас вместе.

Познавшие однажды горечь расставания, они сильнее дорожат друг другом.

Их голоса звучали всё приглушённее из-за осеннего ветра:

— Так, значит, это ты тогда поцарапал автомобиль отца?! Поверить не могу!

— Ты, кстати, с тех пор так и не научился нормально парковаться, — хитро усмехнулся его собеседник, проворно уворачиваясь от шутливой затрещины.

— Наглая ложь! — послышался возмущённый голос, — у меня стало получаться гораздо лучше!

— Ну, если не брать во внимание то, что ты своим автомобилем можешь заблокировать выезд сразу трём припаркованным машинам, то, да конечно, гораздо лучше!

— Эй, хватит уже вспоминать тот случай у универа! Это было всего один раз! Теперь всю жизнь мне припоминать это будешь, да? — звучит обиженный голос в ответ.

— Нет, всю жизнь я буду напоминать только то, что люблю тебя. Люблю такого, какой ты есть. И мне совершенно не важно как ты паркуешься и как ты готовишь…

— Да он издевается?! Твои шутки тебе так просто не сойдут с рук…

Шуршание листьев под ногами становилось всё тише, голоса двоих звучали всё отдалённее:

— Да, наш, лишённый юмора, сосед сверху вряд ли бы оценил мои шутки, особенно на счёт твоей готовки. Я до сих пор помню его паническое выражение лица, когда он подумал, что квартира горит. Хотя Женя всего лишь решил пожарить картошки.

— Если ты ещё раз припомнишь тот случай, у тебя точно фингал под глазом появится.

В ответ послышался весёлый смех.

Голоса окончательно затихли вдали. На пустынном тротуаре остался лишь ветер, подгоняющий сухую листву в сторону набережной, где виднелись буквы “Счастье не за горами”.

Ведь иногда счастье действительно совсем рядом, только мы не осознаём этого, пока не потеряем.