Зов (СИ) [Юлия Самарская] (fb2) читать онлайн

Юлия Самарская ЗОВ

Часть 1. ГЛАС ВОЛКА. БАШНЯ.

Жрец в пыльном балахоне неторопливо поднимался с новым послушником по крутой винтовой лестнице на верхушку башни. Их ждали. Каждый из служителей Совета Серых уже сидел на своем установленном месте в специальных нишах в полу. Мальчик неуверенно озирался по сторонам. Яков знал, что обряд посвящения проходят лишь избранные обитатели Храма, но какова дальнейшая судьба посвященных никто никому не объяснял. И никто не возвращался. Где-то высоко на башне глухо звенел колокол, растревоженный Ветрами Верхнего Яруса.

– Мы уже близко, давай же! – жрец почему-то торопился и тянул его за рукав вверх.

Сердце подсказывало, что что-то не так, беспокойство внутри тела никак не утихало. Якову почему-то мерещились странные клацанья и хищные, скорее даже голодные, взгляды из-под капюшонов Серых.

«Это всё из-за свечей, которые тускло мерцали и создавали дивные тени. Это всё виноваты байки, услышанные в храмовых коридорах, что на Верхнем Ярусе живут призраки. Это наверняка всё выдумки тех, кто завидует сновидящим, ведь благодаря своим необычным снам я был избран», – рассуждал Яков

Всё произошло быстро, слишком быстро, чтобы успеть, даже вздохнуть. Свечи нервно вздрогнули, темный капюшон, появившийся, будто из ниоткуда, рядом с Яковом шепнул: «Беги!» и оттолкнул его к выходу из Башни. Яков помчался, не думая ни о чем, вниз по ступеням. В спину дышала смрадом смерть.

Это ошибка, наверное, это очередной сон, сейчас я проснусь... Почему-то из-под капюшонов служителей Храма вынырнул ужас. Темный капюшон, отбиваясь от серых мерзких существ, догнал его и толкнул к узкому окну-бойнице – «Прыгай!». Яков, не боролся со страхом, он прыгнул, ведь это же всего лишь сон. Он не упал в туманную бездну Мирозданья за стенами Башни, его как будто удержала невидимая рука-сила, а потом резко сжала в комочек и выбросила в лес за пределы Храма.

«Не стой! Беги!», Яков уже думал, что сейчас проснётся, но сзади его догонял очередной кошмар. Кентавр… Нет, всё в этом существе было злым и неправильным. Это был антитотем Кентавра, его темное Альтер эго. Яков бежал, виляя между деревьями как дикий кроль, вдруг сзади волны неведомой силы отбросили его в дерево. Темный капюшон наклонился над сновидящим и сознание Якова померкло.

. . .

По руке пробежались нежные и липкие нити паутины. Яков открыл глаза. Странное тощее существо сидело рядом на сыром смарагдовом моховом ковре и покачивалось из стороны в сторону, будто в трансе. Огромные фосфоресцирующие глаза-плошки, не отрываясь, смотрели вглубь Якова, а паутинки вокруг, похоже, были у этого странного создания или руками… или щупальцами… или шерстью. Кожу начало покалывать в тех местах, где существо прикасалось своими нитями. Яков закрыл глаза и провалился опять в темный тоннель, услышал перед падением в темноту нашептывающий успокаивающий голос:

– Súbsta, precór, paulúm, festínas íre viátor, Ét mea póst obitúm rogántis cóncipe vérba.

– Остановись, я прошу, – ты слишком торопишься – путник, внемля по просьбе моей моему посмертному слову.

– Трама, здесь вообще бывает рассвет?

– Ш-ш-шёлковое солнце пронзает болотные травы и уходит в страну грёз и сновидений. Лес-ш-ш качается, но не умирает-ш-ш-ш. Мир тонет в хлопанье крыльев-ш-шшш…

– Трама, опять ты за своё, болотный паук… Я всего лишь спросил, когда будет светло…

– В ш-ш-ш-штольнях миров свет ищет проводника… шшш…

Медведь был проводником. Проводником между мирами. И был лишь один мир, куда он мог провести людей без жертв – Терра. Он также хранил этот островок людей от обитателей других миров, поэтому Терра была последней тихой гаванью мироздания. Но что-то менялось в паутине миров, Трама предсказывал это давно, но мало ли что болтает этот ветхий паук-лекарь.

1. ПРЕДДВЕРИЕ

Гор опять видел, как она спускалась с Дворцовой Горы. Каждый день, практически в одно и то же время, он слышал тихий шепот трав под ее ногами, шелест хрустящей ткани и мягкий звон колокольчиков в ее волосах, цвета серого пепла, где крохотными звёздами сверкали весенней зеленью хризолиты. Она приходила и молчала, слушая рёв пламени и гром его молота в кузнице. Однажды она принесла сверток выбеленного льна и оставила его незаметно возле наковальни. Молоко, хлеб и сыр. Гор злился «Как дикого зверя подкармливает…», но молча, разворачивал и ел. Нет, проблем с добыванием пищи у него не было – молотобойцу каждый в деревне готов был отдать последнее, ведь он был жизненно необходим селению.

Она исчезала в сумеречном тумане, как будто сон на рассвете, как только незримый колокол глухо бил вечерний набат на Дворцовой Горе. Давно разрушенной Дворцовой Горе…

И всё-таки он ждал её, не признаваясь даже самому себе в этом. Потому что однажды она не пришла. Он обрушивал на наковальню весь свой гнев и возможно… страх и разочарование. Раскаленная сталь шипела, плевалась, жалила искрами, противилась, но ковалась под его молотом. Оружие, выходящее из-под его руки, не знало себе равных. Но для него это был всего лишь способ уйти от своей сущности. В пылающем горниле печи он сжигал своё прошлое, своё будущее, своё настоящее, свою память, свою горечь и свою жизнь. Дни шли в тумане и огне, сумерки смешивались с ночной мглою и выливались в рассвет, и вдруг он впервые услышал мягкий звон колокольчиков… Иногда она с ним говорила, не требуя взамен ответа, не ждала взаимности, просто рассказывала о жизни на Дворцовой Горе. Прислонившись к притолоке, она делилась скромными событиями дворцовой жизни. Казалось, что это обычные люди и обыденные проблемы. Однажды, Гор даже усмехнулся вслух:

– Небось, твои мамки-няньки пекли хлеб, а ты сюда принесла.

– Да, я не пеку хлеб, и не делаю сама сыр, но пряные травы для лепешек я собираю сама и молоко тоже. Конечно, приходится делать это рано утром, чтобы никто не увидел. Не приветствуется, чтобы послушницы Храма выходили за Врата. Жизнь и предназначение жриц в отшельничестве и служении Совету Серых. После посвящения путь за Врата нам закрыт. А пока я так люблю гулять по шёлковой душистой траве, умываться в утренней и вечерней росе, слушать песню ветра и дождя в открытом поле. Я часто вижу зверей из леса, и они такие… такие живые! – Эльза рассказывала так непринужденно, что если закрыть глаза, думал Гор, то можно подумать что это прибежала одна из деревенских девчонок, которые часто парочками ходили, хихикали и заглядывались на дом кузнеца. Но никто из Деревни не мог позволить себе приблизиться к обиталищу Богов. Люди жили в тени неведомого, манящего к себе величия, но врата были закрыты для смертных со времен последней войны с Чернокнижниками. И лишь кузница стояла на меже этих двух миров.

– А еще… Лиловое Поле… Я слышала тайком от редких путников, что оно также прекрасно, как и загадочно. Говорят, что только древние душистые степи Ферамагрити были прекрасней него. Но оно так далеко… – девушка замолчала. Темнело. Она накинула глубокий серебристый капюшон и тихо растворилась в сумерках...

Никто не знал, откуда он появился, он просто пришел со стороны гор и поселился на Меже. Нелюдимый горец со стальными глазами и пеплом в волосах, но всё же он был молод. Его лицо не покрывали морщины старика – лишь несколько глубоких шрамов на брови, как следы когтей. А тело, казалось, было из стали, которую он ковал день и ночь. В поселении даже шептались, что он изгнанный бог, уж очень он не походил на обычного смертного человека…

Сегодня была темнейшая из ночей. Сжимая челюсти, он сквозь сон слышал вой волков, стая звала его. Его время пришло, но он отказался от своего предназначения уже давно, это не его дело, и это не его стая… Но стая настойчиво звала.

Когда Эльза вновь появилась у его порога, спустя многодневное отсутствие, он испытал что-то сродни облегчения. Неужели он ждал ее? Она странно смотрела в никуда и молчала.

– Через три оборота Луны я уже не смогу пройти через врата сюда, не пройду по этим душистым травам, не услышу горной реки, не увижу Леса, – тихо зашептала она, глядя невидящим взглядом в сторону далеких гор. – Наместник узрел меня в Лунном Камне, поэтому через три дня моим пожизненным предназначением станет служить ему и при свете дневного солнца, и при свете ночного, – на последних словах она брезгливо поморщилась, вздрогнула и прикрыла веки.

Желваки заиграли на беспристрастном лице кузнеца. Он отставил в сторону молот, отложил тяжелые щипцы, будто игрушечные, и застыл на месте. Через несколько мгновений она услышала хруст разодранного напополам дубового перила в его руках. Эльза всё еще смотрела в пол, боясь взглянуть на Гора. Вдруг она вздрогнула, от ощущения, что он близко, слишком близко к ней, ведь всегда их разделяли молот, наковальня и что-то еще, незримо стоявшее стеной перед ним. Гор был не намного выше девушки, но от него веяло такой силой и волей, что казалось, он возвышался до Верхнего Яруса Башни. Ей на миг показалось, что он действительно больше, чем просто смертный.

– Ты умеешь держаться на лошади? – хмуро буркнул Гор сквозь зубы.

– Я не очень люблю лошадей, но во дворце с детства нас обучают многим вещам из мира смертных, в том числе и верховой езде, – Эльза меньше всего ожидала такого вопроса.

Он, молча, ушел куда-то за свою хижину и через некоторое время привел вороного коня с пепельными, будто седыми, прядями в иссиня-черной гриве. Сам кузнец был в темно-серых штанах из прекрасно выделанной кожи дикого вепря и мощных плотно зашнурованных высоких ботинках. Из той же кожи была и плотная обтягивающая куртка с металлическими острыми заклепками на рукавах и вокруг запястий. Сверху был длинный темный плащ с капюшоном. А необычного цвета волосы мужчины были завязаны в плотный узел на затылке.

– У меня есть для тебя кое-что. Считай это… хм… подарком, – он подал ей небольшой острый кинжал, со слегка изогнутым клинком и зелеными хризолитами на эфесе рукоятки, – Мне кажется, он пригодится тебе, – еле слышно сказал Гор, едва коснувшись камней в её волосах.

Он, молча, подсадил её на лошадь, запрыгнул сам и направил лошадь галопом в сторону закатного солнца.

2. ЛИЛОВОЕ ПОЛЕ. ЗА МИГ ДО.

Эльза не замечала, как мимо проносился мир, сознание сузилось до его рук, придерживающих её в седле. Ей казалось, она вырвалась из оков своего прежнего существования, что на самом деле её мир был здесь, рядом с ветром, рядом со светом красного заката, возможно даже рядом с Ним... Но это было невозможно. Жрицы не могут жить в смертном мире, тем более после посвящения. Она сжала в руках подаренный им кинжал и зажмурилась. Была еще одна мысль, промелькнувшая в ее голове. Возможно, это могло быть выходом…

Лошадь замедлила бег, перешла на шаг и вскоре, фыркнув, остановилась. Эльза не раскрывала глаз, даже когда сильные руки Гора сняли ее с лошади, как легкое пёрышко. И вдруг в ее сознание ворвался сладкий медовый запах трав и их шелест, подобный дивному пению. Она открыла глаза и, ахнув, ухватилась за Гора. Они стояли в самом центре Лилового Поля. Того самого Лилового Поля, которые сквозь сны и мечты кружило ей голову! Вокруг них бушевало душистое море, древнее и могучее, и сказочно волшебное. Казалось, кругом не существовало ничего и никого, кроме обнимающих и обволакивающих их мягких трав и цветов. И его глаз. Холодных, стальных, но влекущих за собой, отрывающих от земли и уносящих в пространство между мирами. Гор коснулся маленького лавандового цветка, который занесло порывом ветра в её мягкие волосы, его пальцы скользнули по ее холодной щеке, по её губам…

– Не закрывай глаза, смотри, – мягко приказал Гор и развернул её за плечи в сторону уходящего солнца, которое за мгновение до заката, ярко вспыхнуло и превратилось в несколько сияющих солнц, вокруг которых было видно многочисленные звезды и разного размера и цвета планеты, – Слияние миров началось.

Видение пропало также мгновенно, как и проявилось. Вдруг в одну секунду произошел ураган событий. Гор резко изменился в лице, сбил с ног девушку, прижал ее к траве и накрыл плащом, – «Лежи тихо!». Эльза попыталась выпутаться, но он сжался в пружину и зашипел на неё «Тихо! Тебя здесь нет!», в его руках блеснула сталь. Но было поздно. Сначала она услышала свистящие мерзкие голоса и, выглянув из-под плаща, увидела несколько морлоков, которые обычно охраняли Храм.

– Лакомый кус-ссс-сочек попадется нашей госccпоже! А что это тут прячет человечиш-шшш-ка? – просвистела мерзкая тварь с горящими красными глазами.

– Кому-то сегодня ссс-славно повезёт! Но только не тебе, противная жричка! Убегаешь поссстоянно, ну скоро тебе уже не повес-ссс-селиться в вонючей травке! Мы всё расскажем госсспоже, с кем ты тут якшаешься! – привратник со струпьями на лапах достал заржавленную цепь и мерзко захихикал, – Прочь, ссс-смертный, мы заберем свою добычу и немного с ней поиграем… Госссспожа будет не против, сссовсем не против, – морлок размашисто прокрутил цепь, резанув ее землю, оставив на Лиловом поле глубокий шрам.

Гор выпрямился, а в его руках уже пылали фиолетовым отблеском два меча с изогнутыми клинками, украшенными дивными узорами.

– Она моя, – рыкнул он, и его мечи закружились в кровавом танце, отсекая пожирателей падали от своей добычи.

Всё закончилось за несколько ударов сердца. Он вытер о траву, стекающую с клинков, черную кровь, спрятал мечи в ножны за спиной крест-накрест и обернулся. В глазах горел темный и опасный лиловый жар. Запрыгнув на коня, он грубо подхватил поднявшуюся с земли Эльзу и рванул лошадь назад к подлеску.

Соскочив на траву, он отвернулся.

– Нам нельзя было уезжать из деревни…

– Нет, Гор, несмотря ни на что, это было лучшее воспоминание в моей жизни, я увидела своими глазами Лиловое Поле! Оно будет радовать меня даже в самые темные ночи…, – Эльза почувствовала, как сжался комок в груди и сдавил сердце. А в голове стучало, сказанное им: «Она моя… она моя…»

– Глупая девчонка, все твои воспоминания превратятся скоро в горький пепел, и будут причинять только боль! Всем! Только боль! – глухо прорычал он в темноту, – Уже ночь, разве тебе не надо сбегать в свой призрачный холодный мир!

– Я всё еще живой человек! – она схватила его за руку и прижала ее к своей груди, – Здесь не осколок льда, а горячее живое сердце! Ему нужны теплые воспоминания, чтобы жить дальше! – она судорожно вздохнула, – Прошу… подари мне эти воспоминания…

Он прижал ее к стоящему позади дереву, – Не проси, девочка, не плачь, и не проси, – его руки уперлись по обе стороны от ее лица. Сильное тело прижимало жрицу к гладкому стволу дерева, а горячее дыхание обжигало ей губы. «Она моя… она моя…», – стучало в висках. Эльза растворилась в его жарком прикосновении, а где-то глубоко внутри неё сладкая пульсирующая боль туманила разум. Гор и сам не заметил, как сжал её хрупкое тело своими ладонями через многослойные ткани шёлковых юбок, а Эльза, охнув, выгнулась как молодая ива на сильном ветру. Он едва касался губами ее разгоряченных щек и ароматных волос…

– Здесь есть существа и похуже морлоков, наступает их темный час, – Гор вдруг резко отпустил Эльзу и вернул ее в реальный мир, где она еле устояла на ногах, – Мы должны возвращаться. Ты должна уходить…

Она ушла в ночной туман, сверкнув напоследок хризолитовыми зелеными искрами в волосах и… слезами, которых, как ей казалось, он уже не видел.

. . .

– Ты опять бегала к нему, мое сладкое создание, – укоряющим скрипучим голосом пропел Настоятель из-под серого капюшона, – ах-ах, как неблагоразумно! Завтра твоё посвящение и мы с госпожой будем ждать с нетерпением тебя. Храму нужна молодая сила, Лунный камень давно молчал и не избирал никого. Ах, как мы соскучились, по молодой сладости…, – забормотал серый капюшон и вышел в коридор.

«Госпожа? О ком это все?» – думала Эльза, всё чаще замечая мелькавший багрово-красный плащ в храмовых коридорах.

Время неумолимо приближало ее к пропасти. Когда луч последнего солнца коснулся щеки Эльзы, блеснул серебром на тонком платье, в котором её повенчают с серой тьмой, она достала подарок кузнеца. Кинжал горел лиловым пламенем. «Возможно это мой последний выход», – мелькнуло в голове, и она прижала острое лезвие к запястью. Вдруг на клинке в лучах солнца сверкнули выгравированные слова «Vivere est militare». Жизнь – борьба... Она прижала кинжал к пропустившему удар сердцу.

Луна заканчивала свой третий оборот. Гор сидел на пороге своей кузницы, упершись кулаками в подбородок. За его спиной сверкали в уходящем солнце два меча. У ног лежал плотно набитый кожаный рюкзак. Он уже принял окончательное решение, сюда возврата ему больше не было, но что-то заставляло его тянуть время, перед тем, как исчезнуть из этих мест навсегда. Перед тем, как вернуться к своей стае. Рысь, его лошадь, лениво жевала траву подле его ног.

Где-то далеко звенел колокол.

Вдруг Гор почувствовал, как воздух нервно заколебался в стороне Врат и с громким гулом выплюнул из себя несколько тел. Мертвых искореженных тел. Еще один хлопок, и в его сторону выкатилось и побежало несколько фигур, которых он не мог чётко различить в тумане. Но тут в последнем луче солнца сверкнули зеленые хризолиты. Гор рванул навстречу, одновременно метнув две остроконечные пятилучевые стальные звезды в морлоков, которых уже можно было четко распознать в густом тумане.

Он подхватил Эльзу ровно за миг до того как она лишилась чувств. Было много вопросов – черная кровь на ее серебряном плаще, ее бегство, погоня.… Но времени на это не было. Держа ее крепко на руках, он подхватил рюкзак и запрыгнул на Рысь. Сзади послышался очередной хлопок и грубые крики диких морлоков.

– Мчи, Рысь! – шепнул он лошади на ухо, и они растворились в ночной мгле.

Кинжал сделал своё дело. Главный жрец Настоятель был мёртв.

– Ах, какая легкая смерть тебе досталась! Никакого возбуждения, никакой страсти! – госпожа в багровом плаще переступила тело Жреца, с кинжалом в сердце, и уселась на трон у Лунного камня, – Жаль, очень жаль! Эта глупая беглянка лишила меня такого удовольствия! Она должна быть жестоко наказана! Найдите её и верните! Я сама лично её накажу, а потом… Слияние миров началось – мне нужно ее тело и ее кровь! – крикнула Аида уползавшим морлокам, поглаживая длинными когтистыми пальцами Лунный камень, – И принесите мне камень Некромантов, жрец еще не выполнил до конца своё задание…

3. ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

Солнце опутывало паутиной света темную зелень леса.

Хижина проводника.

– Неужели я, правда, волк? Этого не может быть!

– Да, Яков, это действительно так. Трама направил меня туда в башню, чтобы спасти тебя, последнего из рода древних высших Волков Севера.

– Но это же древние волки, значит, они жили давно! Откуда же я сейчас смог взяться?

– Яков, это сложно пока объяснить тебе.… Наши миры нелинейны, и их пространства перекрещиваются в различных точках бытия. И иногда потомки самых древних существ встречаются с совсем еще юными созданиями миров.

– А ты, Медведь, новое создание или как я, старый? А Трама? Ой, ну Трама точно древний, на нем даже мох растет! И как вообще понять кто тут юный, а кто старый?

– Есть невидимая для глаз материя и энергия, которая передается нам от предков и потом дополняется нами самими, накапливая ее из внешнего мира. И так далее по цепочке мы передаем ее нашим потомкам, а они своим потомкам. Чем древнее род существа, тем больше в нем этой энергии. Твоя задача, как потомка великого рода, не только умножать эту энергию, но и научиться полностью ее контролировать и использовать. У каждого есть свое предназначение и рано или поздно нам придется его исполнить. Никто не убежит от своей судьбы.

– Ооо! А какое же у меня предназначение? Как я узнаю его? – мальчик вскочил на ноги, и взмахнул палкой как будто мечом в воздухе, – Я готов к любым испытаниям и предназначениям!

– Хм… дай-ка подумать. Сегодня твое предназначение в том, чтобы этот котелок до краев был полон очищенной рыбы! – ухмыльнулся Медведь, – Живее, малыш, от судьбы не убежишь!

– О, нет! Я же только что разложил все поленья во дворе для растопки. Я устал! – заканючил малыш.

– Вперед, мальчик! У тебя есть задание, – строго сказал Медведь, провожая взглядом Якова, который взял самодельную длинную удочку и, что-то ворчливо бурча под нос, поплелся к речке, попутно сбивая палкой листья с кустов.

– Предназначение само тебя найдет, – тихо вздохнул ему вслед проводник, – твое рождение давно было предсказано. Я десять лет тебя искал. Ровно с того момента, как ты появился на свет.

4. ВЕДЬМА

Дни мелькали в позолоте листвы. Осень уже раскинула своё волшебство на деревья Леса. Тяжким сном наяву тяготила Эльзу дорога. Но как только владения Леса сомкнулись за ними невидимыми вратами, она почувствовала, как живительная сила деревьев и земли наполняет её и затягивает раны на теле и на душе тонкими шрамами. Лишь в Лесу они прекратили эту дикую гонку от вездесущих тварей – морлоков – сюда этим тварям было не войти. Но Лес был и оставался обиталищем разных существ, порой очень недружелюбных к странникам.

Эльза проснулась от ароматного запаха грибов и пряных трав и почувствовала, как сильно она проголодалась. Откуда он их только умудрился достать? Два дня безостановочного бегства, и вот, наконец, они в безопасности под кронами Леса. Относительной безопасности.

Гор сидел напротив нее перед костром. Языки пламени играли мистическими узорами на его лице, а вокруг на могучих стволах древ плясали тени.

В небольшом котелке кипел, видимо, их ароматный ужин, благоухая кореньями пастернака и листьями чернушки. Гор посмотрел на неё исподлобья, но взгляд его был скорее уставший, чем хмурый. Он слегка махнул ей ладонью, приглашая ближе к костру и котелку. Укутавшись в его черный тяжелый плащ, она тихо подсела к нему.

– Завтра мы поедем в направлении гор, там глубоко в чаще Леса живет моя хм… мой старый и добрый друг, в общем. Я думаю, она согласится помочь найти нам проводника, – задумчиво сказал Гор, вылавливая кусочки грибов из котелка.

– Спасибо… и не только за ужин… – шепнула Эльза.

Гор повернул голову, измерил ее долгим и глубоким взглядом и молча, кивнул.

Лес густой стеной обволакивал и будто втягивал внутрь своей живой сущности. Они спешились, когда впереди среди деревьев замаячил свет. На уютной, окруженной ветвистыми вековыми буками, ясной полянке стоял большой деревянный сруб. Во дворе домика нежились на солнышке несколько трехцветных кошек и один черный кот, который сидел у ног молодой девушки. Она вскочила и, махнув длинной и густой рыжей косой, направилась бодрым шагом к уставшим путникам. На ней, поверх белоснежной рубашки с шнуровкой на груди и с красной сложной вышивкой на широких рукавах, был длинный льняной сарафан, который тоже был вышит, но синими нитками. На шее звенели разные амулеты. За поясок из толстой витой веревки был заткнут небольшой острый серп. Эльза догадывалась, что за кузнец изготовил этот инструмент.

– Во имя всех Владык царства Нави! Где же вас носило, родненькие?! Я уже и баньку растопила, и пироги в печи стынут! – воскликнула молодая ведунья и бросилась на шею к Гору, – Ты обещал навещать меня чаще, а сам пропал на целую вечность! Я так по тебе скучала мой дорогой!

– Рад видеть тебя в добром здравии, Ягги, – с каким-то облегчением сказал Гор и крепко обнял ее за талию.

Эльзу смутил такой страстный приём для Гора и она даже почувствовала себя лишней.

– О, прекрасная дева, не стреляй так своими прекрасными глазками! – звонко засмеялась Ягги, – Ну, прямо волчица! Хм… – задумалась ведьма, приложив палец к подбородку, – А это уже интересно.… Надо подумать.… А ну-ка, иди-ка, ты, в баньку, мой славный мальчик Гор! А нам с красной девицей надо поболтать, – Ягги мягко подтолкнула его к ступенькам бани, рядом с домиком – Ну-ну, не улетит твоя птичка! Иди, а то на всю округу смердит богатырским духом!

– Ягги, – с нажимом сказал Гор, – Не забывай, я тебе верю, – и, не оборачиваясь, медленно пошел к бане.

– Будь готов ко всему, но не вздумай выходить, пока я тебя не позову! – услышал он вслед.

Проводив Гора задумчивым взглядом, Ягги подхватила метлу с лавки и шепнула что-то кошкам, которые мигом расселись по периметру полянки, словно стражи. На шее каждой висел небольшой серебряный резной ключик, а у кота – медный ключ.

– Пойдем скорее, милая, у нас совсем уже нет времени! А ну-ка, избушка-избушка, повернись к лесу задом, а к нам передом! – скомандовала ведунья, взмахнув метлой.

И тут с грохотом и клубами пыли домик поднялся на высоких курьих ногах и, величественно возвышаясь над землей, медленно со скрипом повернулся к ним другим входом и опять уселся на место. Вокруг заклубился фиолетовый туман.

– Идем. У тебя ведь ко мне много вопросов, правда? – подмигнула Ягги и, взяв за руку Эльзу, завела ее в дом.

Внутри в темных углах висела паутина и летучие мыши, а где-то на чердаке, казалось, кто-то завывал.

– Ох, эти духи Нави! Такие беспорядки после себя оставляют, и так каждый раз! Иди за мной, никуда в сторону не отходи, и не оборачивайся, что бы ты ни услышала или ни увидела! Мне тебя здоровой и невредимой надо вернуть, иначе, похоже, кто-то будет, ой как сердит, – хмыкнула она, но потом сразу стало серьезной.

– Мы сейчас перейдем в потусторонний мир духов, моя избушка – это как дверь туда. Это не такие миры, какие ты привыкла видеть. Да-да, девочка, я знаю, что ты повидала много миров, даже больше, чем ты сама помнишь. Но в нижние миры живым никто без меня не войдет, и не выйдет. Уж ты и наделала дел в Храме.… Даже Я теперь не смогу предсказать последствий всего этого, но сложности появились – это точно. Я тебя не хвалю и не осуждаю – на всё воля Богов! Я всё вижу и обо всём знаю, но никуда не вмешиваюсь, ибо я в стороне от всех миров, но могу посещать любые из них – и верхние, и нижние. Я не так юна, как тебе кажется, но впереди у меня конечно еще не одно тысячелетие. У нас, надеюсь, будет еще время поболтать об этом, а сейчас пойдем, – Ягги открыла дверь, и они вышли из избы. Вокруг стоял темный, совсем недружелюбный, мрачный лес с крючковатыми деревьями. В чаще леса, низко от черной земли, клубился фиолетовый туман. Всё вокруг стало иным, и лишь пять трехцветных кошек и один черный кот сидели всё также по периметру полянки, сверкая своими зелеными фосфоресцирующими глазками.

– Кошки – единственные животные, которые могут присутствовать одновременно в тонком мире духов, мире теней – Навь, и в настоящем мире живых – Явь, и в мире богов – Правь, – Ягги чертила метлой на песке вокруг них какие-то символы, – За тобой, девочка, теперь охотятся гончие крови. Мы должны сбить их со следа, хотя бы временно. Я изменю твоё имя во всех трех измерениях. Но твоя сущность тоже изменится, а вот как – я уже не могу предугадать, – Ягги замкнула вокруг Эльзы и себя круг, – А теперь бери поленья возле моей избушки и складывай в середине этого круга. Мы будем сжигать твои следы во всех пространствах и все воспоминания о тебе. Ты готова, девочка, стереть всё? – Ягги прищурила глаза и, упёршись в древко метлы, пристально посмотрела на Эльзу.

Эльза на мгновение вспомнила всю свою жизнь. Что и кого ей было терять? Она родилась в Храме, мать ее умерла во время родов, отец был неизвестен – во всяком случае, так ей там рассказывали ее историю. Всю жизнь её готовили к служению Совету Серых. Но, встретив однажды Его, она уже не могла заставить себя слепо идти по пути служения Храму.

– Обо мне действительно забудут все? Совсем все? – ее сердце пропустило удар, и холод прошелся по телу.

– Нуу… есть, конечно, нити в этих мирах, которые даже мне не под силу перерубить. Да и нужно ли? – Ягги лукаво улыбнулась и подмигнула. И Эльза только сейчас заметила, что один глаз у ведуньи ярко-зеленый, а другой цвета янтаря.

– Снимай свою одежду, девочка. И не бойся ничего, духи тебя не тронут, – ведьма подняла свою метлу как жезл и стукнула ее об землю с такой силой, как молот о наковальню, что искры разлетелись в разные стороны. Поленья, сложенные особой спиральной кладкой, ярко разгорелись высоким костром, отогнавшим все тени глубоко в лес, – Когда я скажу, ты должна будешь перепрыгнуть через костер три раза, поняла меня, три раза!

– Я, Yauh, дочь великого Вия, Владыки Срединного царства Нави!

– Я, Yauh, создание Лунного пантеона богов, ведающая языки всех порождений Нави, Яви и Прави!

– Я, Yauh, хранительница последнего источника живой воды и повелительница Верхнего подземного царства!

– Я, Yauh, подземная воительница, владеющая темной магией и знаниями, никем еще неодолённая в честном бою!

– Я призываю силы трёх миров принять рожденное заново дитя и нарекаю её новым именем Мирра!

Ведунья мягко подтолкнула девушку к костру и та прыгнула через него.

5. ОГОНЬ НАВИ. ИНОМИРЬЕ.

Огонь обжигал легкие, казалось, она сгорит дотла сейчас, но она помнила слова ведуньи «Три раза!» и вошла в огонь опять. После третьего прыжка мир кувыркнулся вокруг новорожденной Мирры, и она упала на что-то твердое. Подняв голову, она не смогла ничего вокруг увидеть, так как стоял горячий густой туман, даже скорее пар. Пахло ароматной древесной смолой. Подскочив и оглянувшись, Мирра увидела белую простыню на деревянном резном столе и, быстро схватив её, обернулась, чтобы скрыть наготу. Вдруг сзади возле уха она услышала чей-то немного охрипший голос: – «Не думаю, девочка, что тебе стоит здесь находиться…»

Мирра чуть не подпрыгнула от неожиданности и резко повернулась, но сильные руки уже крепко прижимали ее к дубовому столу. Тяжело дыша, она пыталась оттолкнуть его и высвободиться, хотя попытки были довольно слабыми. Она не хотела, чтоб эти руки ее отпускали. Она чувствовал жар даже сквозь плотную ткань льняной простыни. Его дыхание обжигало сильнее костра.

– Останови меня, пока не поздно, – прохрипел он, но разве она могла вымолвить хоть слово.

– Что-то не так, Гор… – вдруг странно сдавленно прохрипела Мирра, согнувшись в боли, – Огонь, везде огонь.… Помоги мне…, – она закатила глаза и обмякла в его руках.

В этот же момент в баню ворвалась Ягги.

– Ну, конечно же! Как я могла не догадаться сразу, где её найти! – облегченно воскликнула ведунья, – Она еще не закончила своё перерождение! Скорее за мной! – окинув Гора взглядом снизу доверху, Ягги подняла одну бровь, усмехнулась и добавила, – И не забудь надеть штаны, мой милый, лесные нимфы и так уже вьются толпами у моей полянки.

Гор подхватил Мирру на руки и выскочил вслед за ведуньей.

За домом оказался обрыв, и лишь одна узкая извилистая тропинка вела круто вниз к небольшому озеру. Возле берега Ягги резко остановилась, пропустив вперед, вопросительно смотревшего на неё Гора: «Ну, давай, кузнец, ты же у нас умелец по закалке стали!», – вдруг засмеялась она и толкнула его с девушкой в воду. Озеро зашипело и окутало их густым паром.

– ЯГГИ, твою налево! Я тебе припомню это, ведьма недорослая! Чтоб у тебя все зелья скисли! Етить твою костяную ногу! Я тебе сейчас всю метлу по прутикам разберу! – отплевываясь, ворчал Гор, поднимаясь из воды и помогая выйти Мирре.

– Ни спасибо, ни пожалуйста! – Ягги сидела на большом сером валуне, на берегу озера, и, картинно надув губки, покачивала ножкой, – Но я же добренькая ведьма, поэтому у меня есть подарочки для кое-кого, кто сейчас стучит зубками от холода за твоей спиной.

Она спрыгнула с камня и достала из свёртка, лежавшего у нее на коленях, белую льняную рубашку с вышитыми оберегами и защитными узорами, а к ней утепленную рыжую тунику с серебристым мехом на рукавах, капюшоне и подоле, неширокие шаровары и чудные кожаные сапожки, отороченные тем же мехом.

– А для тебя, Гор, у меня тоже есть кое-какая вещица… – пока Мирра одевалась, Ягги подала ему серебряный медальон в виде головы волка и положила руку на его плечо, – Стая уже зовёт тебя, я знаю. Не пытайся больше убежать от своего предназначения.

Гор повесил медальон себе на шею, и молча, пристально взглянул ведьме в разноцветные глаза. Мирре показалось, что между ними шел молчаливый разговор. Ягги улыбнулась, кивнула Гору, искоса взглянула на Мирру и, махнув им рукой идти за ней, побежала по тропинке вверх к дому.

– Ты как? – повернулся Гор, проведя рукой по меху новой туники и заправив её выбившийся серый локон за ухо. Он снова был в пьянящей близости от неё.

– Как будто душа сгорела и рассталась с телом. Как будто я – не я. Но та Я, которая сейчас – она более настоящая, что ли…

Гор понимающе усмехнулся, – Немногие прошли через этот огонь... Но я помню, каково это…

Во дворе стоял уже стол, уставленный различными яствами, поставленный непонятно кем. Мирра старалась уже ничему не удивляться – здесь удивительным было всё.

– Ягги, нам нужен проводник, – начал Гор, без лишних прелюдий, – Только ты знаешь, где его найти. Только ты можешь его призвать.

– В этом я вам не помощник уже, – сухо сказала Ягги и отвернулась. Мирре на мгновение вдруг показалось, что на ее глазах блеснула слеза.

– Yauh, ты же знаешь, о ком я говорю! Призови его, – с нажимом сказал Гор.

– Не смей, смертный, называть моё истинное имя в этом мире! И не смей указывать, что мне делать! – взвилась неожиданно ведунья, – Я прекрасно понимаю, о КОМ ты говоришь! Я не хочу больше видеть его! Если эти лапы хоть ещё раз ступят на мою поляну, клянусь всеми мирами, этот предатель получит по заслугам! Пусть катится ко всем чертям в свою Терру! – её щеки раскраснелись.

– Ягги, за нами идут. Ты знаешь это. Они не оставят нас в покое. Проводник возможно сможет нам помочь, – примирительно пытался говорить Гор, – Прошу тебя, Ягги…

– Я не знаю! И не обещаю! И вообще… – она гневно вскочила и, махнув своей медной густой косой, ушла в дом.

– Кто такой этот проводник? Почему она так злится на него, Гор?

– Это долгая и личная история.

– Она любила его?

– Не всё так просто… Возможно, любит до сих пор... Возможно, ненавидит больше, чем любит. Возможно, и ненавидит, потому что любит…

Ягги пропала на три дня и три ночи.

Мирра ощущала незримую, дрожащую в воздухе тревогу и опасность, нависающую над ними. Ведьмины кошки, казалось, не сходили со своих мест стражей ни на минуту, весь Лес будто напрягся в ожидании бури. Ночевали в доме, который оказался на самом деле очень уютным и теплым местом, никакой паутины и завывающих созданий не было в этом мире, а на втором этаже оказалось уютная спальня с огромной кроватью и множеством пуховых подушек, где спала Мирра.

Гор почти не разговаривал и пропадал целыми днями в небольшой оружейной. Днём, когда весь дом и поляна были изучены девушкой почти до конца, как ей казалось, она наткнулась на небольшую запертую дверцу с вырезанными на ней рунами и оберегами, но ключа от неё нигде не было. Вдруг об ее ноги потёрлась и замурчала серая кошка, взявшаяся непонятно откуда. Мирра взяла ее на руки и прижала к себе, мягкая шерсть приятно щекотала лицо. Внезапно кошка спрыгнула с рук и уперлась лапами в загадочную запертую дверцу, а на шее кошки блеснул серебром ключик.

– Так ты мне сама принесла его? – удивилась Мирра, – Приглашаешь? Ну, пойдем, – она принесла лампу из горницы, зажгла её и зашла внутрь.

Темная коморка была совсем не маленькой, как показалось ей вначале. Полки вокруг были заставлены различными бутылочками со снадобьями, различными жидкостями и баночками разных размеров и форм с загадочным, порой даже пугающим, содержимым. Вдоль стен стояли ряды книжных шкафов, где были такие старинные фолианты, что она побоялась прикасаться к ним. Она лишь провела пальцем по корешкам некоторых из них:

«Обитаемый остров Терра – быль или небыль»,

«Повести и рассказы Древа Долголетия»,

«Травы и грибы Дикого Леса с подробными иллюстрациями»

«Предсказания третьей эпохи коловрата»,

«Летопись второй войны Ясуней и Дасуней»,

«Пути выхода в пространство иных мерностей»

«Лесные дриады и кентавры – разделенная ветвь эволюции»,

«Грёзы наяву – предсказания лесных нимф».

Многие из книг имели названия на древних и незнакомых ей языках. Мирра осторожно прошла к большому деревянному столу, на котором лежала толстая рукопись

«Триглавы нижних, срединных и верхних миров и их будущее после возможного Слияния».

А рядом была небольшая книга размером с её ладонь, но толщиной не уступающая остальным книгам.

«Historia et Antiquitates Annosus Suprema Lupis Aquilo. История и Сказания Древних Высших Волков Севера».

Она провела пальцами по выпуклому символу головы волка на обложке книги и задумалась, где-то она его уже видела. Осторожно открыв книгу, Мирра пробежалась глазами по строкам:

«…по преданиям народов Ак-тайчи белая волчица спасла новорожденного ребёнка от духов потустороннего мира, унесла его в пещеру и выкормила молоком диких маралух, самок оленей-маралов, живущих на дальнем Севере в Сайбиррии – крае прозрачных камней и пылающих небес. Он стал прародителем Древних волков. От союза его и волчиц племени Эхирит пошел великий род Волков Древнего Севера…»

Рукопись, казалось, была незакончена. На последней странице она прочитала:

«… Когда миры затмит кровавое зарево,

Когда закипят Волчьи Воды и выйдут из берегов,

Когда из храма серой нежити вырвется на волю живая плоть и кровь, переродившись в огне,

Да, созовёт же свою стаю возрожденный в пламени трех измерений смертный потомок Аргота – Древнего и Великого Волка Севера!

И начнется Великое Слияние Миров, где Кощный Мир переплетется с Миром живых!

И лишь пламя белого и серого огня, разгоревшись и слившись воедино, сожжет в пепел возродившееся зло и не даст миру духов проникнуть в мир смертных.

Да хранят нас духи Древнего Севера и Великой Сайбиррии!

Ибо грядет Великая Тьма, и каждый должен будет выбирать между светом и тьмой, хладом и солнцем, жизнью и смертью… »

По спине Мирры пробежался неприятный холодок. Она быстро вышла из комнаты во двор и судорожно вдохнула. Звук шумящего Леса и свет солнца, пытавшегося пробиться сквозь набежавшие тучи, немного привел ее в себя. Где-то вдалеке гремел гром.

6. ПРОВОДНИК

Ягги вернулась так же неожиданно, как и исчезла. Вся по колено в грязи и красной глине, с растрепавшейся пыльной косой она выскочила на полянку из шумящего перед бурей Леса. Её гнев, казалось, так и не остыл за эти дни. Она, молча и быстро, забежала в дом, громко хлопнув дверью. Из Леса послышался тяжёлый рык. Мирра с ужасом прижалась к стене сруба, когда на поляну медленно и величаво вышел огромный медведь. Зверь грозно посмотрел по сторонам и издал устрашающий громкий рёв. Из-за избушки вышел Гор. Искоса взглянув на вжавшуюся в стену девушку, он направился быстрым твердым шагом к медведю, доставая мечи из-за спины.

Спустя всего один удар сердца, на поляне уже стояли два воина – переродившийся из медведя, крепкий седой мужчина в длинном коричневом кожаном плаще с белыми орнаментами и рунами, и с боевым посохом в руках, и Гор, который вдруг гибко закружился в невероятных финтах и вольтах. Мечи зазвенели, ударяясь об посох незнакомца, который отражал удары с легкостью, несвойственной его внешнему виду. Неожиданно бой прекратился, и они, бросив оружие наземь, крепко обняли друг друга, как давно не видевшиеся друзья и соратники, возможно даже как отец и сын.

– Ты подрос, мой волк, – похлопал Гора по плечу Медведь и, увидев амулет с головой волка у него на шее, одобрительно закивал, – И принял себя.

– А ты поседел, Медведь, – улыбнулся Гор, – Я очень рад тебя вновь видеть, живым и невредимым. Столько лет прошло… Мне нужна твоя помощь.

– Знаю, мой мальчик. Она мне всё рассказала. Правда, перед этим всю кровь из меня выпила, – тихо шепнул он, взглянув на избушку, в дверях которой уже стояла ведунья, недовольно скрестив руки на груди.

– Я из тебя не только крови попью, но и кости все вытрясу! Если бы не волчонок, твоего духу бы тут не было, медвежье отродье! – она схватила свою метлу и быстрым движением развязала красную ленту, которая держала прутья, тем самым превратив метлу в посох.

Сбежав легко и быстро по ступенькам, она молниеносно начала наносить удары один за другим Медведю, который хоть и с легкостью отбивал их, но всё же слегка отступал. Ее рыжая коса вертелась тут и там, отвлекая его внимание как лисий хвост. Казалось невероятным, что на вид такая хрупкая и маленькая ведьма с такой яростью и силой обрушивает мощные удары на крепкого мужчину. Первые крупные капли дождя утонули в траве. Гор незаметно подошел к обомлевшей и затаившейся в тени дома Мирре и завел ее внутрь.

– К утру, гроза пройдет. Это уже не впервые. Иди, отдохни, – он мягко подтолкнул её к лестнице наверх, проводив её долгим взглядом.

Наверху Мирра обернулась, ей хотелось крепко прижаться к нему и сказать: «Мне так холодно… без тебя…», но слова застряли в груди, и она отвернулась, так и не услышав, как он чуть слышно прошептал: «Впереди будет еще холоднее, лада… намного холоднее…».

... – Твоё перерождение дало нам немного времени, чтобы мы могли подготовить тебя к долгому пути. Кровавые гончие не смогут найти тебя, пока твоя кровь вновь не оросит землю. А это, если я не ошибаюсь, произойдет уже очень скоро, да, Мирра? Ты же не потеряла еще счет времени? И не красней так, милая девочка, мы все здесь взрослые люди, сейчас не время для смущений, – Ягги окинула взглядом сидящих за столом мужчин и закатила глаза. Медведь увлеченно грыз олений окорок, а Гор упорно делал вид, что кроме костлявой рыбы в тарелке, его ничего больше не интересует.

– Надеюсь, ты прочитала хоть что-то из книг, которые я тебе оставляла, пока искала кое-кого, – ведьма всё еще недобро взглянула на проводника, – И надеюсь, ты поняла, что своим побегом ты запустила длинную и тяжелую цепь событий. Не кори себя, девочка, ты всего лишь приняла своё предназначение, – Ягги взяла в свои руки её ладонь, – А не бегала от своей судьбы, как некоторые мальчишки! – на этот раз упрекающий взгляд лёг на Гора, который сжал зубы и кулаки, но промолчал.

В отсутствии ведуньи, Гор подобрал дляМирры оружие в оружейной Ягги – два небольших кинжала и лёгкий лук со стрелами: «Ближнему бою мне тебя не обучить так скоро, но вот в меткости у тебя пока еще есть время потренироваться»

Ягги собирала им вещи в дорогу и делала запасы еды. Она обучала Мирру, как выживать в дикой местности, и показывала карты миров, составленные ею в многолетних путешествиях: «Мне неведомо, как проляжет ваш путь. И, по сути, мне должно быть даже всё равно на ваши заботы смертных. Я вне ваших войн. Но я чувствую, что наши судьбы связаны, и я должна вам помочь».

7. КЛЯТВА БОГИНИ

В один из дней Гор и Мирра сидели у реки, где он учил её вытачивать кинжалом себе стрелы для лука.

– Что между ними происходит? Медведь и Ягги – почему каждый вечер у них проходит в яростных боевых схватках между собой? Неужели она, правда, его так хочет убить? – Мирра всё еще не могла разгадать природу их отношений.

– Я же говорил, там всё очень сложно. Её отец, Вий, так и не смог выдать дочь замуж, так как она, будучи еще юным созданием, поклялась выйти лишь за того, кто сумеет одолеть её в честном бою. Но её знания, как в тёмной магии, так и в боевых умениях настолько велики, что её не одолеть никому. И, кажется, она уже несчастна от своей клятвы… – тихо сказал Гор.

– Неужели они будут сражаться вечно? – горько воскликнула Мирра, но Гор в ответ только пожал плечами.

Звон посохов вновь кружил в холодной вечерней синеве, отражаясь от могучих стволов деревьев звонким эхом. Медведь с яростным рычанием отбивал атаки ведьмы и загонял её на край поляны.

Вдруг краем глаза он увидел поднимающихся от озера Гора и Мирру. Их будто что-то окутало на мгновение сияющим ореолом. Видение тут же пропало. Оглянувшись на заходящее солнце, Медведь задумался на миг, остановился посредине поляны и отбросил посох.

– Возьми своё оружие, трус! – с бравадой закричала Ягги, но её голос дрогнул, когда она увидела, что безоружный Медведь пошёл навстречу ей, – Не думай, что я склонна к жалости! – не так смело уже воскликнула она, растерянно глядя на него.

– Я устал бороться с тобой, Ягги! Я хочу крепко обнимать тебя, Yauh! Я хочу целовать тебя всю оставшуюся вечность, моя лада! – он подхватил её двумя руками выше колен и, приподняв над землей, прижал к себе. Ведьма выронила свой посох из рук и схватилась за его крепкие плечи.

– Прекрати! Как ты смеешь, Veles! – выпалила она, но её щеки уже раскраснелись от его поцелуев. Он с хриплым медвежьим рыком прижался к её рубашке, а она уже обнимала его и что-то горячо шептала на ухо. Медведь с грохотом распахнул дверь ногой и занес на руках Ягги в дом.

Явно смутившись от увиденной сцены, Гор сдавленно произнес:

– Не думал, что доживу до того момента, когда Медведь сдастся… а Ягги нарушит клятву…

– Разве ты не понял? Он одолел её в честном бою! – повернулась к нему Мирра.

– Но ведь он бросил оружие! – Гор искренне не понимал в чем дело.

– Он победил её не силой оружия, а силой своей любви. И это был честный бой, так что Ягги не нарушила своих клятв, – девушка улыбнулась и добавила, поёжившись от вечерней прохлады, – Правда, боюсь, нам теперь придется ночевать под открытым небом.

– Ложись на первом этаже, а я сегодня ночью подежурю на улице.

Ночи становились холоднее, в воздухе закружились первые снежинки.

В обители ведуньи наступило долгожданное затишье. Однажды Мирра застала их на поляне. Медведь был в облике зверя, а Ягги обнимала его и нежно гладила густой мех на морде. Она ласково что-то долго шептала ему на ухо. Потом ведунья поднялась, тяжело вздохнула и сказала, глядя отрешенным взглядом в никуда: «Пора. Гончие уже в Лесу»

– Я поведу Мирру подземным миром, её судьба еще не определена, – Ягги говорила тоном, не терпящим возражений, – А твой путь известен, Гор, он лежит вместе с Медведем на Север, к твоей стае, где ты наконец-то должен занять своё истинное место, – твердо продолжила Ягги.

– Нет! – неожиданно зарычал Гор, – Не стоит живым идти по миру мёртвых.

– Волчонок! Ты забыл, сколько вёрст у меня за спиной в этом поземном царстве?! – подняла одну бровь ведьма.

– У тебя! – вскинулся Гор, и шёпотом добавил – Но не у неё.… И перестань называть меня волчонком!

– Эй, полегче, мальчик! Сначала докажи, что ты взрослый волк и достоин своих великих предков! – рыкнул на него воин-медведь, обняв ведьму.

Мирра вдруг осознала с тяжестью в сердце, что им необходимо расставаться. Она смотрела на Гора, чьи глаза налились лиловым пламенем, между бровей пролегла глубокая складка, но на его хмуром лице не дрогнул ни один мускул. Она мысленно просила его: «Ну, посмотри же на меня! Я уже другая! Не та испуганная жрица, которая сгорела в огне Нави!». Но он, опустив голову, скрытую капюшоном, сжимал кулаки, не отрывая взгляда от, покрытой утренним инеем, земли. Коса девушки, заботливо заплетённая ведуньей, побелела от хлопьев первого тихого снегопада.

– Пора, девочка, – прошептала Ягги, взяв Мирру за руку.

8. ТЁМНЫЙ ЗОВ

Горячий воздух дрожал и плавился над каменными столбами и терриконами Эль-Джамул. На высокой скале Белоокая расселись стаями песчаные вороны, и провожали пристальным взглядом красных глаз, проходивший мимо караван. Беженцы с долины Жади, которую недавно занесла песчаная буря, медленно брели за караваном, таща за собой тяжелые тюки. Одна из женщин, по имени Рамина, изнеможенная и исхудавшая, бережно прижимала к груди небольшой сверток, из которого время от времени можно было услышать тихий голодный плач ребенка. В опустевших грудях истощенной матери уже не было молока, поэтому всё, что она могла дать своему дитя, это немного теплой воды с примесью молока диких коз, которых караван вёл за собой.

– Тихо, моя маленькая Дарина, не плачь, мы скоро придем в сады Семирады, где будет много чистой воды, хорошей еды и много молока для тебя.

Но женщине не дано было увидеть райских садов, ибо на подходе к городу, шайка пустынных разбойников разграбила караван, мужчин убили, а женщин угнали в рабство. Малышку Дарину тоже оставили в живых, и продали в Сладкий Дом, где ее дальнейшая судьба, казалось, была предрешена. Но девочке нежданно повезло, что в день ее семилетия, когда она уже по непреложным законам Сладкого Дома могла предлагаться клиентам как дорогостоящий товар, её заметил визирь Великого Владыки Семирады, достопочтенный Пифий, который частенько наведывался сюда к своей фаворитке. Он был поражен красотой маленькой смуглянки Дарины с волосами цвета воронова крыла и завораживающими тёмно-вишнёвыми, почти черными глазами. Пифий выкупил её за 20 диких коз, немыслимо дорогую цену для обычной куртизанки, и преподнёс в дар своему господину Никамозо, Великому Владыке Семирады, в день его совершеннолетия.

Никамозо был чрезмерно увлечен своими черногривыми скакунами, поэтому на женщин не обращал внимания. Дарина помогала ему ухаживать за лошадьми, а по вечерам танцевала, когда он скучал, не отпуская виночерпия от себя. Напиваясь, Великий Владыка засыпал, так и не тронув ни разу Дарину. Но всё же она была его любимой красивой статуэткой, подобно его королевским скакунам. Ей был дан доступ во все владения Семирады и она могла, как нежиться у прохладных фонтанов многоярусного дворца, так и посещать огромные библиотеки и святилища. Так Дарина прожила у Никамозо до своего 15-летия, будучи просто красивым украшением королевской спальни, но не более.

Однажды, спрятавшись от палящего солнца в прохладных залах королевской библиотеки, девушка случайно нашла там нишу, откуда за шкафами открывался темный проход, ведущий куда-то вниз. Она с еще присущим ей детским любопытством побежала по винтовой черной лестнице и неожиданно выскочила в небольшое помещение без окон. Повсюду алыми языками пламени горели черные свечи. В середине комнаты на круглом каменном полу стоял алтарь в темных потёках, очень похожими на засохшую кровь. На нем лежало неизвестное Дарине существо, верхняя часть тела которого, была похожа на прекрасную зеленоволосую женщину, а нижняя была покрыта чешуей. Вместо ног был огромный рыбий хвост. Девочка, обомлев от удивления и ужаса, застыла в темной нише комнаты. К существу подошёл визирь Пифий и, монотонно бормоча какие-то заклинания, резко вонзил кинжал в жертву. Дарина охнула и отвернулась. Но её любопытство вновь взяло верх и она, сквозь пальцы, взглянула на алтарь. Пифий, не отрываясь, смотрел на свою жертву, из которой тонкими ручейками вытекала какая-то светящаяся субстанция и по стокам в каменном полу сливалась в стеклянный сосуд. Визирь с наслаждением выпил несколько глотков и унес сосуд в темноту противоположного угла. Дарина не смогла удержаться от того, чтобы не последовать вслед за ним, несмотря на всё своё отвращение от явно темного магического ритуала.

Неожиданно для неё, Пифий будто ждал прихода девушки. Он медленно развернулся к ней и, приблизившись, провел длинным черным заостренным ногтем, по её заметно округлившимся с возрастом соблазнительным формам груди.

– Жажда и тёмный зов привели тебя сюда, правда, моя красавица? – картаво прошипел он ей на ухо, – Ты ведь хочешь быть великой, чтобы смертные трепетали у твоих ног?

У Дарины закружилась голова от пряных и острых ароматов дымящихся палочек на стенах комнаты, визирь ласкал её волосы и лицо, но она не чувствовала отвращения. Казалось, внутри неё бурлит энергия, которая готова выплеснуться в любой момент.

– Прими же мой дар, о, Темнейшая! Я видел в вещих снах тебя на Лунном троне, моя будущая королева! Я помогу тебе взойти на него, но взамен подари мне свой величайший дар, нетронутый еще ни одним из смертных мужей, – он затрепетал и прижался губами к ее плечу, – Я проведу тебя тайными тропами миров, которых ты еще не знала. Отдайся мне, и я покажу тебе, как войти в иные миры, – он окунул палец в светящуюся жидкость и начертил знаки на серой шершавой стене, где тотчас открылся и засверкал, холодным синим пламенем, портал.

Дарина, повинуясь непонятному зову, медленно дернула завязки, и её платье с шелестом упало на холодный пол. Неспешно подойдя, к каменному столу, она провела пальцами по изгибам кувшина и вылила на своё обнаженное тело серебряную жидкость из него. Пифий, вздрогнув, застонал, наслаждаясь увиденным зрелищем, и похотливо протянул к ней руки. Но девушка, взмахнув своими иссиня-черными блестящими волосами, как у лучших королевских скакунов, схватила кинжал со стола и воткнула его в грудь визирю.

– Я сама буду выбирать себе мужчин, – с багровыми искрами в глазах сказала Дарина, и, перешагнув безжизненное дряхлое тело, вошла в сверкающую амальгаму портала.

9. НИЖНИЙ МИР

Вокруг полянки с избушкой, роя землю безобразными мордами и длинными когтями, гончие метались из стороны в сторону. Они чувствовали запах крови своей жертвы в этом месте, но поляна ведьмы была скрыта от черных всевидящих глаз ищеек. Наблюдая это в темном зеркале воды, Аида зашипела:

– Проклятая ведьма! Она увела девчонку через мир Нави, разве вы не видите, безмозглые отродья! Моим гончим их теперь не унюхать! Готовьте жертвенник и камень Некромантов, – мы догоним их в мире мёртвых! – крикнула королева жрицам и недобро ухмыльнувшись, добавила, – Приведите мне из Леса парочку кентавров. Я отправлю их тоже в подземный мир.

Аида опять заглянула в темное зеркало и провела по водной глади своим острым когтем. В водной ряби проявилось изображение двух мужчин, идущих в степи к северным горам. Она склонила голову и присмотрелась поближе к одному из них, в чьих темных волос виднелись пепельные, но отнюдь не седые пряди, а за спиной висели два скрещенных меча. Медленно облизнув губы кончиком языка, Аида откинулась на спинку трона.

Бескрайние цветущие степи расстелились теперь широким ледяным морем, на горизонте которого величественно и грозно возвышалась каменная гряда Северных гор, тянувшаяся от края до края и пропадая в туманах и тяжелых облаках. Закутанный в плащ, с надвинутым глубоко капюшоном, Гор неспешным галопом направлял свою Рысь. Проводник в облике огромного косматого зверя тяжелой, но быстрой поступью вёл его вперед к горам. Северный ветер гнал ледяную позёмку, бросая времени от времени её резкими порывами в глаза путникам.

С того времени, как они прошли портал, Гор стал чётко слышать голоса стаи. Теперь это были уже не просто отголоски ночных снов, а реальный зов. Много лет назад он отказался от своего места в стае, он отказался от своей звериной сущности волка-берсерка, яростного воина, избрав участь изгоя и странника. Но предназначение всё же настигло волка. Под ногами взлетали встревоженные нежданными путниками куропатки. Путь их лежал всё дальше на Север. Было одно обстоятельство, которое причиняло боль даже волку, оно давило сердце тяжелым камнем. Вожак не мог быть одиночкой. У него должна быть пара для продолжения древнего рода – волчица. Но сердце этого волка заставляло биться учащенно лишь одно создание с хризолитовыми глазами. Он сжал зубы в ярости и в бессильной злости сдавил поводья Рыси.

Мирра окунулась в Темнолесье Нави с явным любопытством. Крючковатые деревья были лишь первой ширмой, отделявшей её от необычного мира. Верхний мир Нави был уже не миром живых, но еще и не миром мёртвых. В Нижние же миры Нави не было доступа даже для Ягги.

Ночной и дневной мир здесь отличала только слегка менявшая свой оттенок лиловость окружающего мира. Тишина Леса ближе к ночи, если она была как таковая здесь, нарушалась усиливающимися шорохами и пронзительными криками изувеченных существ и душ.

Где-то недалеко пронзительно завыла банши – ночной дух утопленницы.

– Куда мы идем, Ягги?

– Прямо, – усмехнулась ведьма и бросила вперед клубочек белых ниток, который, разматываясь, покатился между деревьев в чащу Леса, оставляя тонкий белый след.

Через несколько молчаливых часов пути Мирра выбилась из сил, оцарапала до крови все руки и ноги о коряги и ветки деревьев, которые так и норовили её зацепить своими колючими лапами. Внезапно Ягги остановилась и прислушалась. В глуши леса послышался топот копыт, и мимо них пронеслось стадо кентавров, сметая на пути сухие деревья. Один из них резко остановился перед ними и молниеносным движением приставил стрелу натянутого лука к шее Ягги:

– Покажи свои глаза, тварь! – зло выкрикнул он.

Мирра не растерялась и выхватила свой лук из-за плеча и прицелилась:

– Не смей трогать её! – выпалила она, сама поразившись своей дерзости.

Ягги медленно скинула свой черный капюшон и посмотрела на кентавра своими разноцветными глазами.

– Моя госпожа, простите за дерзость! – кентавр опустился на одно и колено, – в Лесу Нави появились странные существа, скрывающие свои красные глаза за черными балахонами… как у вас. Они охотятся за нами, моя владычица! В Лесу уже были замечены измененные наши сородичи. Мы чувствуем, что в них нет живой плоти, но какая-то сила заставляет их двигаться и существовать. Они охотятся, госпожа! Возможно за…

– Видимо за нами. Встань и спрячь своё племя в степях у северных гор. Ваше время скоро придет, и мы встретимся вновь. Но мир Нави теперь будет закрыт для вас. Возможно навеки.

– Yauh, я должен вас предупредить! Они подчинили нерожденных.

10. ДРЕВО ДОЛГОЛЕТИЯ

За горизонт заходило фиолетовое солнце Нави.

– Ягги, кто такие нерожденные? – они стояли у длинного хлипкого моста через реку. Ягги чистила свои кожаные сапожки от налипшей речной грязи каким-то кривым сучком и молчала.

– Понимаешь… – начала она, – Это души нерожденных детей. Они страшны тем, что эти изуродованные создания не знают ни жизни, ни смерти. В их подсознании нет памяти ни о чем живом, ни о любви, ни о сострадании – они помнят только боль, с которой они ушли из мира живых, так и не увидев его. Поэтому от них не знаешь чего ожидать. И то, что они стали на сторону нынешнего проявления зла, это усложняет, мягко говоря, наш путь… – Ягги грустно задумалась и откинула грязный сучок, – Мне жаль их… Они ведь, не виноваты ни в чём. Они всего лишь брошенные одинокие дети… Я всегда обходила их стороной, прощала им все шалости в этом мире… – вздохнув, она взяла свой посох и шагнула на мостик, – На том берегу отдохнем.

Порыв ветра закачал непрочную переправу через небольшую мутную, заболоченную во многих местах, речушку. Ягги предупредила, что водяные препятствия мира Нави очень опасны, ибо могут служить порталом в нижние миры Нави, откуда уже не выйти никому. В лучшем случае можно попасть в неконтролируемый портал и тебя выбросит в мир Яви, но куда именно, неизвестно. На том берегу тревожно захлопали крылья. Мирра не могла никак взять себя в руки, её била мелкая дрожь от ощущения неясной опасности. Она жаждала солнца и живого света. Но впереди еще было неопределенное количество шагов и вёрст по темному миру Нави.

Мостик шатался под ногами, грозясь скинуть с себя как норовистая дикая лошадь. Когда осталось до противоположного берега несколько шагов, Мирра обернулась и увидела, как с того берега на мостик медленно заползали какие-то белые существа, с костлявыми узловатыми конечностями, впалыми животами и выступающими ребрами. Они передвигались больше на четвереньках, и, казалось, были размером со среднюю собаку. Девушка застыла от ужаса, хотя до берега оставалось пару шагов. Жуткие создания подняли на неё свои выпученные огромные голубые глаза и, зашипев маленькими беззубыми пастями, рывками ринулись к ней. Сильный рывок за шиворот отбросил Мирру назад, и она увидела как Ягги, выхватив из-под своего плаща меч, моментально перерубила веревки моста. Белесые твари, так и не успев добежать до них, рухнули в темные воды реки, которые с зеленой вспышкой поглотили их без следа. На противоположном тёмном берегу послышался детский плач их собратьев, раздирающий душу.

– Нерожденные… – вздрогнула Мирра, вся перемазанная грязью. Ягги хмуро кивнула.

Они разбили небольшой ночлег возле ветхого дуба в три обхвата, на ветвях которого, покачиваясь как на тонких паутинках, туманно сверкали огни.

– Это Древо Долголетия, одно из немногих, которые выжили в этих местах, – ведьма аккуратно струсила посохом с дерева десяток огоньков, укутанных в коконы паутины, и разложила их горкой, – в мире Нави нет огня, поэтому приходится пользоваться порой вот такими средствами, – объяснила она, заметив вопросительный взгляд Мирры.

– А как же огонь перерождения? Я же видела его и чувствовала его обжигающий жар! Неужели это было просто видение? – удивилась девушка.

– Нет, Мирра, это был настоящий огонь, но мы разожгли его на моей поляне, где стоит моя избушка – сторожевая башня между мирами. А это считается пограничной территорией.

Ведьма достала из заплечной сумки две тонкие высокие бутылочки с красной жидкостью, в которой плавали ягоды калины:

– Выпей это, дорогая, это даст тебе силы на дальнейший путь и согреет душу и тело. Зима пришла и в этот мир, – она медленно выпила свою бутылочку и села, опёршись о ствол Древа Долголетия, разглядывая туманные звёзды призрачного мира.

– Ягги, скажи, сюда попадают ВСЕ души умерших? Я тоже сюда попаду когда-нибудь? – Мирра почувствовала, как от снадобья с калиной разлилось тепло от груди к ногам, рукам, вплоть до кончиков пальцев. Она села напротив ведьмы, положила свой лук на колени и скрестила ноги.

– Никто не знает, каков будет наш путь после смертной жизни. Возможно, твоя душа застрянет меж миров, и тогда наверняка ты окажешься здесь. Есть души, которые попадают в мир Прави – самый верхний из миров. Души могут и перерождаться в других существ, даже не успев попасть в другие миры. Всё зависит от твоих поступков, мыслей, деяний и… от воли богов, – подмигнула Ягги.

– Кто ты, Ягги?

– Ты ведь слышала много моих имен и титулов, и, несмотря на это, я всего лишь существо, которое может любить и ненавидеть, чувствовать боль и испытывать радость. Многие называют меня бессмертной.… Но ведь любое существо может считаться бессмертным, пока живет память о нём в пространстве наших миров, – в разноцветных глазах ведьмы горел колдовской огонь, которого Мирра не замечала до этого.

– Ягги, ты как-то обмолвилась, что знаешь обо мне больше, чем даже помню я сама, – спросила Мирра, которую этот вопрос терзал с самого первого дня их знакомства.

Ягги долго и пристально посмотрела на неё своими особенными глазами, и, слегка наклонив голову, отбросив лёгким движением свою рыжую косу за плечо, усмехнулась:

– Судьба такая лукавая штука… Мы с тобой обе потомки существ из мифических миров. Причем, ты родом из мира, где мой родной мир считается выдумкой, мифом. И наоборот, твой мир – это всего лишь сказка для меня, – заметив, что девушка заблудилась в понимании сущности их родных обителей, ведьма продолжила, – Ты дитя Терры, Мирра. Проводник забрал тебя оттуда, тем самым он спас тебя и подарил новую жизнь здесь. Девятнадцать лет назад по нашему солнцу и намного больше по солнцу Терры, он наткнулся в своих странствиях на твой родной мир, который был на тот момент весь в огне. Бушевала война, которая охватила всё живое. Veles не имеет права вмешиваться в ход событий миров, но он может спасти жизни, которые посчитает нужными. Проводник вынес тебя из-под обломков почти разрушенного дома, распластавшегося на берегу великой реки. Тяжелые железные исполины с чёрными крестами ровняли с землёй всё вокруг, земля покрылась глубокими ранами и шрамами, но люди вашего мира не отступили, ни шагу назад. Это было страшное время, даже для проводника. Он принес тебя ко мне маленьким, перепачканным пеплом и кровью, младенцем. Он никогда не проводил еще через миры таких малышей, и не думал даже, что ты выживешь. Мы отправили тебя в Храм, но вот судьба опять свела нас вместе, когда теперь уже в нашем мире зародилось зло.

Мирра, казалось, даже перестала дышать, когда слушала ведьму. «Дитя мифической Терры.… Неужели такое возможно?». У неё было столько вопросов, что просто закружилась голова.

– Я понимаю тебя, дорогая Мирра, тебя захлестнул этот шквал, – Ягги откинула голову назад и прикрыла глаза, как будто проживая все события заново, – Со временем ты во всём разберёшься,– и, взглянув на Мирру, она поняла, что ей не избежать одного из самых главных вопросов, – Ну, хорошо, еще на один, и мы продолжим наш путь. Здесь не стоит задерживаться долго на одном месте.

Над девушками плавно покачивались в вязком тумане огоньки Древа Долголетия и тихо звенели комары.

– Я еще увижу его? – эта мысль терзала Мирру с самого первого момента, как она ступила на эту неведомую тропу, ведущую в неизвестность.

– Возможно, – уклончиво сказала ведьма и отвела глаза, – Будущее изменчиво, оно меняется каждый миг, оно порой зависит от одного взгляда, от одного вздоха … Мне неведом твой путь, я всего лишь сопровождаю тебя здесь. Мне неведомо и твоё будущее, девочка…

Ягги лукавила, она видела и знала многое, но стоит ли смертным знать так много. Над их головами прошелестело крыльями неведомое создание этого странного мира. Ведьма медленно поднялась на ноги и пошла по белому тонкому следу шерстяного клубка. Мирра вздохнула, этот мир что-то хранил для неё, и она чувствовала неведомый зов.

11. НЕЗНАКОМЕЦ ВО ТЬМЕ

Она наткнулась неожиданно на неё. Паутина вдруг опутала её ноги тугой сетью и Мирра, запнувшись, упала, больно ударившись коленями о мёрзлую жёсткую землю. Девушка подняла глаза и увидела, что вокруг мир посерел от седых лохмотьев тонких нитей, сотканных неведомо кем. Краем глаза она успела заметить, как справа мелькнула рыжая коса, и мир опять поглотила липкая бледная тишина. За белыми плотными завесами паутины мелькали какие-то тени. Мирра быстро выхватила из сапога кинжал и срезала часть паутины, чтобы хотя бы встать. Серые силуэты замелькали всё чаще и начали перекликаться тихим шёпотом. Всё походило на безумный театр теней. Мирра, казалось, различала голоса из далёкого прошлого. Она звала Ягги, но ведунья, будто сквозь землю провалилась: «Да что же это такое? Куда мне идти теперь?». Девушка чуть не заплакала от бессилия, но прикусив губу, просто решила быстро идти дальше. Она вспомнила слова ведьмы, куда идти: «Вперед» и побежала сквозь обнимающие её седые локоны.

Вдруг земля задрожала от подземных толчков, резко поехала под ногами и поползла вниз. Мирра, чудом успев развернуться на живот, начала карабкаться вверх по ополозню. Мелкие комья земли и сухой травы летели ей в лицо, пыль забивала нос. Схватившись за какой-то корень, она повисла над глубоким обрывом. Она беспомощно дёргала ногами, пытаясь зацепиться ногами за какой-нибудь уступ. Вдруг сверху девушка услышала глубокий гортанный голос:

– Давай руку! Ну же, скорее!

Мирра из последних сил, не глядя, вытянула руку и через мгновение горячие сильные руки вытянули её на вершину обрыва. Вся перемазанная грязью, тяжело дыша, девушка взглянула на своего спасителя. Перед ней на коленях стоял крепкий мужчина с оливковой гладкой кожей и глубокими синими глазами, которые внимательно изучали ее. Даже чересчур внимательно.

Толчки из-под земли опять повторились и он, крепко схватив девушку за запястье, потянул её вглубь леса. Они бежали, пока не очутились на берегу небольшого озера, где незнакомец отпустил её руку и подошел к воде.

– Стой! – закричала Мирра, – Оно же может быть порталом в нижний мир, – но вдруг осеклась, когда увидела, что мужчина спокойно зачерпнул воды из озера и умылся без каких-либо последствий.

Вдруг девушка осознала, что она осталась одна в незнакомом лесу, в незнакомом чуждом мире с незнакомым существом, пусть и достаточно притягательным. Он медленно подошел, возвышаясь над ней на целую голову. Его обнаженный торс от самой шеи покрывали черные узоры татуировки, заканчиваясь где-то ниже его, явно каменного, пресса, скрываясь за черными плотными шароварами. Мирра попятилась назад, предчувствуя беду, но быстро уткнулась спиной в какое-то холодное препятствие. Она не могла оторвать взгляда от этих синих глаз, в которых бушевал темный огонь.

– Ты откуда такая взялась? – его голос, будто околдовывал своим низким тембром, – Такая светлая… – он провел тыльной стороной ладони по её спутавшимся выбившимся локонам, – Такая живая… – он подошел настолько близко, что она чувствовала жар его тела.

Мирра упёрлась руками в его грудь, пытаясь создать хоть какую-то преграду между ними, и вдруг почувствовала, как под её ладонями гулко бьётся его сердце. «Значит не всё в этом мире мёртвое, холодное и безжизненное!» – пронзила внезапная мысль её сознание.

– Можешь, не боясь, умыться, – он резко отошел назад и пропустил девушку вперед, – Озеро Горячее никогда не было порталом.

Мирра, с опаской озираясь по сторонам, подошла к воде, от которой поднимался пар легкими облачками. Незнакомец стоял почти у берега, скрестив на груди руки и упершись плечом в какой-то полуразрушенный каменный мегалит. Его взгляд продолжал бесстыдно скользить по её телу.

– Перестань так смотреть на меня, пожалуйста, – Мирра почувствовала не страх, а лёгкое смущение, – Кто ты?

Усмехаясь краем губ, он мягко сказал:

– Я – Сатир, разве ты не знала, милое создание?

– Сатир?! Но ведь это уродливые лесные существа с мохнатыми ногами, с копытами, с козлиной бородой и рогами! – воскликнула Мирра, пробуя аккуратно кончиками пальцев руки воду. Она с удивлением обнаружила, что озеро не зря имело такое название. Девушка сняла сапоги, закатила штанины и по колено вошла в приятную горячую воду, поглядывая на берег, где стоял её новый знакомый, босые ноги которого, явно не были похожи на копыта.

Черная бровь Сатира резко взметнулась высоко вверх:

– С рогами и копытами?! Серьёзно?! – он гортанно рассмеялся хриплым смехом, – Наверняка эта шельма с рыжей косой приложила руку в создании моего образа в вашем мире наверху, – хмыкнул Сатир.

– Ты знаешь Ягги!? – воскликнула Мирра и облегчённо вздохнула, возможно, еще не всё так плох, как казалось, – Ты видел её? Мы разминулись, когда я попала в эту противную паутину, потом этот обвал…

– Ну, у нас были с ней некоторые хм… разногласия по поводу некоторых хм… обстоятельств, – уклончиво сказал Сатир, – Поэтому мы стараемся больше не пересекаться на этих территориях.… На любых территориях.

– Помоги мне найти её, Сатир! – Мирра выскочила босая на берег и подошла к нему.

– Девушка, моя помощь может дорого тебе обойтись, – Сатир склонился над ней и странно сверкнул своим глубокими глазами.

Он медленно обошел вокруг неё, как грациозная пума, присматриваясь как к добыче. Он слегка касался её плеч, волос, щеки, медленно кружа вокруг неё. Девушка неподвижно стояла, слегка опустив голову и, внутренне сжавшись, как дикая кошка перед броском. Она искоса исподлобья следила за его перемещениями. Одна, в незнакомом мире, без проводника, почти без оружия, так как при землетрясении, она потеряла свой лук в бездонном обрыве. В голове кружился рой мыслей: «Он обманет… предаст… воспользуется… бросит.. Он соврал… не договорил…». Выбора не было. Или был… Голова кружилась от присутствия Сатира, от его тихого шепота на неведом языке «Summum nec metuas diem, nec optes (не бойся последнего дня, но и не призывай его). Vincitur haud gratis jugulo qui provocat hostem… (не дается даром победа над тем, кто готов подставить под удар свою грудь)». Кажется, мир вокруг тоже начал кружится. Она чувствовала сильные руки Сатира, прижимающего её за талию спиной к себе. Мир затерялся в тумане, и она ощутила чувство свободного падения.

12. ЖРИЦА

Аида ждала Слияния уже не одно столетие. Тёмная магия Храма подарила ей столь долгую жизнь, но она должна была постоянно восполнять запасы своего эликсира молодости, который можно было добыть из существ только других миров.

Она поднималась по крутой спиральной каменной лестнице на самый Верхний Ярус Храма. Её багрово-красный плащ трепетал на холодном ветру как пламя свечи. Взойдя на небольшую круглую плоскую площадку под колоколом, красная королева могла наблюдать Слияние миров на горизонте, которое теперь было видно во всех уголках каждого из миров. Из древних писаний чернокнижников, за которыми она провела не один десяток лет в библиотеке Храма, она узнала о существовании такого мира, как Терра. Мифическая сказочная Терра оказалась не такой уж сказкой. Она существовала, разделенная с другими мирами неизмеримым и немыслимым расстоянием, которое даже солнечный свет не преодолел бы и за целую вечность. Во всех мирах существовало только одно существо, которое могло открыть портал в загадочную Терру. Совет Серых предполагал, что этот мир сможет быть доступен другим мирам только после Слияния, которое продлится недолгое время, и после этого он снова будет закрыт. Аида жаждала попасть в этот мир всем своим естеством. Она как хищник нуждалась в новой добыче, ведь по предсказаниям чернокнижников, существа Терры могли ей подарить, наконец, бесконечную жизнь и бесконечное наслаждение.

Аида любила наслаждение. Попав в этот мир впервые, пройдя через амальгаму портала, она осознала своё превосходство среди остальных безликих существ. С идеальным телом и хитрым изворотливым разумом, молодая и жаждущая власти и признания, девушка обольстила и покорила всю верхушку Храма. Она отбросила всё старое, как сбросила свои одежды, войдя в новый мир. В тёмном пламени Храма она нареклась новым именем и превратилась в тайную советницу жрецов, попутно удовлетворяя в постели их самые изощренные желания и подчинив вскоре, незаметно для всех, весь Совет.

Если бы не эта проклятая девчонка, становление Аиды, как главной жрицы и главы Совета Серых, прошло бы более гладко. Не пришлось бы, в конце концов, использовать Камень Некромантов, чтобы воскрешать убитого девчонкой главного жреца, без которого ритуал создания портала в Терру не осуществить. Аида терпеть не могла этих воскрешенных особей, они ужасно воняли и выглядели омерзительно из-за разлагающейся серой плоти. Но ей всё-таки пришлось прибегнуть к помощи таких существ, чтобы попытаться найти эту мерзкую девчонку в мире Нави. С помощью Лунного Камня они искали все кусочки головоломки для вхождения в Терру. Несколько десятков лет назад Камень избрал мальчика-сновидящего, который тоже должен был быть вовлечен в ритуал открытия портала, но что-то пошло не так, и Совет Серых потерял его навсегда из виду. Аиде внезапно вспомнился этот мальчик и ей смутно показалось, что он кого-то ей напоминает.

13. ЗВЕРЬ

Впереди их ждал перевал, за которым горными тропами лежал их путь в последнюю обитель древнего рода Волков. Это были безлюдные местности, где только ветер тоскливо пел в трещинах скал и горных пещерах. Но это были отнюдь не безжизненные территории. Помимо волков в темных и глубоких пещерах и горных лесах, среди мамонтовых сосен и секвой обитали другие разные сущности.

Ночь выдалась ясная и звёздная. Казалось, можно было даже увидеть на небе те бесконечно далекие миры, в которые можно было попасть только через порталы. Положив голову на свой большой кожаный рюкзак, который отцепил от Рыси, Гор лежал у костра, заложив руки за голову.

– А что, если я откажусь и не отвечу на Зов стаи? Если я продолжу свою жизнь, как и раньше отшельником? Что тогда, Медведь? – Гор приподнялся и посмотрел на проводника, который смаковал, зажаренными на костре, крылышки куропаток.

– Ты не сможешь уже жить отшельником, – пробурчал с набитым ртом Медведь, слизывая горячий жир с рук, – Признайся, ты ведь будешь искать ЕЁ? – он взглянул на него, усмехаясь.

Гор сжал зубы, заиграв желваками:

– Даже если и так, – пробурчал он, – Я не могу быть в стае, я не смогу взять пару себе из числа этих кровожадных монстров. Значит, я не смогу продолжить род. Это змей, кусающий себя за хвост.

– Мальчик, на всё в мире можно смотреть под разными углами и соответственно видеть разные стороны. Не будь таким однобоким. Даже эту куропатку можно назвать кровожадной, если проследить её жизнь со всех ракурсов, – Медведь откинул косточки в сторону и вытер рукавом рот, – Да, ты необычный волк. Ты потомок волков-берсеркеров, ты будущий вождь своего клана, – увидев, как Гор скривил губы и оскалился, проводник повысил голос, – Да! Ты должен уважать своих предков!

– Да, какое мне дело до всего этого? Я просто найду и верну свою женщину, а стая выберет себе другого вожака… – пробормотал Гор себе под нос, поворачиваясь спиной к костру.

– Нет, мой мальчик, ты не найдешь её, – с примесью горечи ответил Медведь, – Прими свою судьбу, тем самым ты спасешь и девушку.

– Что?! – Гор резко подскочил к проводнику и зарычал ему в лицо, – Где она? Что вы с ней сделали?

Медведь отвернулся и шумно засопел носом. Гор накинулся на него, но тот только оттолкнул его как мальчишку.

– Где Мирра?! – разнесся по степи его яростный рык, – Это всё дело рук твоей проклятой рыжей ведьмы!

Медведь грозно поднялся, возвышаясь над ним огромной горой, и, нахмурив брови, ткнул его пальцем в грудь:

– Остынь, волк, и послушай внимательно! Видят боги, я этого не хотел, но от судьбы не уйдешь! Ягги забрала её в мир Нави, и она не выпустит её оттуда, пока ТЫ не закончишь ТО, что должен, – проводник понизил голос, – Видят боги, я не хотел ТАКОГО решения вопроса, но эта проклятая рыжая ведьма, как ты посмел выразиться, знает БОЛЬШЕ, чем все мы вместе взятые, – он положил руку на плечо разъяренному воину-берсеркеру, – Она позаботится о ней, Гор, но тебе надо войти в свою стаю… иначе она останется там навеки.

Гор резко отдернул его руку от своего плеча, отскочил назад и через мгновение обернулся огромным серым волком с мощным челюстями и вздыбленной густой шерстью. Он рванул в степь навстречу горному перевалу, ночи, ветру и своей боли. Давно он не был волком, слишком давно. Зверь рвался наружу, но он всегда сковывал его внутри цепями. Сегодня он чувствовал ярость, боль, гнев и… неимоверную свободу, как будто степной ветер стал его дыханием, а яркие звезды его глазами. Он громко и протяжно издал волчий вой, запрокинув серую морду в глубокое звездное небо. Ему вторило эхо с приблизившихся гор и ответный зов. Стая близко.

Гор закрыл глаза, прижавшись щекой к холодной земле. Этой ночью ему впервые приснилась белая волчица с каплями алой крови на белоснежной мягкой шерсти.

14. ИСКУШЕНИЯ

Вокруг неё кружились звезды, но вдруг ноги коснулись опять твердой поверхности, и она будто очнулась от сладкой дрёмы. Мирра шумно вдохнула воздух и поняла, что находится в просторном помещении, очень похожем на пустую сердцевину гигантского дерева. И очень похожем на чьё-то жильё…

– На берегу Горячего уже становилось холодно, – хрипло засмеялся сзади Сатир, и, увидев ошарашенный взгляд девушки, добавил, – У каждого свои способы передвижения в пространстве, моя сладкая, – он подошел к ней молниеносным движением и резко прижал к себе одной рукой, а другой приподнял подбородок и заглянул ей в глаза, настолько глубоко, что ей показалось он увидел все её мысли. Девушка почувствовала его горячее дыхание на своих губах, и вдруг он страстно прильнул к её рту. Через мгновение, Мирра отскочила от него как степная кошка, держа в руке своё последнее сохранившееся оружие – кинжал. Сатир поморщился и облизнул укушенную в кровь губу. Неожиданно для девушки, он развел ладони в примиряющем жесте и беззлобно рассмеялся, сев на переплетение веток, служивших, видимо, здесь стулом.

– Прости, не смог удержаться, – он улыбался ей с искорками в синих глазах.

– Не делай так больше, – тихо сказала Мирра, со смущением, обнаружив, что от его мимолётного поцелуя она всё же успела почувствовать такой жар внутри, что едва не уронила себя ему в объятия.

Сделав пару глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки, Мирра сухо спросила:

– Что теперь, Сатир? Ведь ты обещал мне помочь найти Ягги. Где мы вообще?

– Это мой дом, детка. Древа Вечности весьма уютны изнутри, не правда ли? Здесь ты можешь себя чувствовать в некоторой хм… безопасности, – увидев, как девушка демонстративно спрятала за пазуху кинжал, он усмехнулся и продолжил, – Я исчезну ненадолго и попробую найти решение твоего вопроса, – с этими словами он обернулся вокруг себя и растворился в вихре маленьких синих искр.

Мирра вздохнула, и растянулась на импровизированной кровати из переплетенной гибкой лозы. Она так устала куда-то постоянно бежать, кого-то и что-то искать. Почему всё не может быть проще? Почему ОН просто не забрал её? Она вспомнила о странной пугающе красивой женщине в багровом плаще в Храме, об убитом жреце, о погоне, морлоках, о кровавых гончих.… Уткнувшись носом в мягкие голубые листья, служившие здесь постелью, девушка горько заплакала и провалилась в глубокий сон. Ей снился огромный серый волк, тоскливо воющий в ночной холодной степи.

15. ТВОЙ ПУТЬ

– Ты уверена в том, что делаешь? – Медведь тёрся носом о рыжие распущенные волосы, покусывая мочки маленьких ушей, – Это жестоко по отношению к волчонку… Может, есть другой выход? – он подхватил Ягги, появившуюся несколько мгновений назад, будто из-под земли, на руки и сел с ней у костра. Он скучал по её теплому податливому телу. Сминая её в своих объятиях, мужчина чувствовал жаркое желание никогда её больше не отпускать. Да, она была ведьмой, и даже жестокой порой ведьмой, но она была наконец-то ЕГО женщиной. Где-то далеко в степи они услышали вой одинокого волка.

– Он не вернется до утра. Он разделит свою боль с ночью и ветром в степи. Да, пусть простит меня этот волк, я лишь исполняю волю богов! Впереди еще долгий темный и холодный путь… – ведунья повернулась к Медведю, и провела кончиками пальцев по его жестким чертам лица, – Я так замёрзла, любимый, в тусклых подземельях Нави! – она стянула его тёмную рубаху с покрытой шрамами и медвежьими рунами широкой груди, и прижалась еще ближе, – Целуй меня, люби меня, пока первый луч рассвета не коснется наших тел.

Утро застало Медведя остывшими углями в костре и холодной росой. Ягги исчезла, будто вся их жаркая ночь, озаряемая яркими искрами костра, была всего лишь видением.

Собрав вещи Гора, он повел его Рысь вперед к перевалу. Через некоторое время, молча и бесшумно, к нему присоединился угрюмый волк.

– Забирай-ка свою упрямую кобылу, волчонок! Она уже все ноги мне копытами оттоптала, вот же ослица, ей-богу!

– Как ты мог меня обмануть, Медведь? Как ты мог это позволить? – с горечью бросил Гор, – Как мне доверять вам теперь?

– Мальчик мой, наш жизненный путь так извилист и непредсказуем, порой мы должны пройти тысячи крутых поворотов судьбы, порой мы даже возвращаемся в исходную точку, но всегда в итоге придем туда, куда нам предначертано. Если вам суждено встретиться, то это неизбежно случится, – Медведь покачал головой и усмехнулся, – Ну, а проклятая ведьма, не может не изменить, не ускорить неумолимый бег судьбы. Она просто знает, что должно случиться, но не может в это вмешиваться.

Перевал был пройден за три дня. Горы их встретили необычным затишьем, будто перед бурей. Лишь несколько стай диких варгов, да пару отрядов морлоков из далекого Храма, оказавшихся здесь неведомо зачем.

Все эти дни Гор общался с проводником сквозь зубы, не в силах простить их заговор. В долине перед возвышающимся замком – последней обителью Древних Волков, проводник остановился:

– Впереди, Гор, – ТВОЙ путь. Я возвращаюсь в Лес, чтобы на старых болотах найти старого Траму. Меня беспокоит Слияние Миров и предсказания, которые витают вокруг этого. Не нравится мне всё это… Чаши весов в этих мирах склонились в сторону какой-то новой силы. Твоя стая должна быть готова противостоять, в случае опасности. Прощай, мальчик! Надеюсь, мы скоро встретимся! – Медведь долго смотрел на насупившегося Гора, обернулся зверем и повернул на восток.

– Прощай, Медведь… – тихо вздохнул Гор, когда зверь скрылся за последним видимым холмом.

16. В ЗАПАДНЕ

Мирра проснулась от мерзкого скрежета когтей по коре дерева, от которого по спине пробежался неприятный холодок, подняв волосы на затылке. Она вскочила, выхватив свой небольшой кинжал, и присела у стены. Оглядевшись, она внезапно поняла, что же ейказалось необычным в этом жилище – здесь абсолютно не было окон и дверей, а свет исходил от небольших колеблющихся на тонких паутинках в потоке воздуха множества тусклых фонариков. Потолок этого жилища сужался к верху и терялся в темноте. Оттуда ощущался поток свежего воздуха и шелест листьев кроны. Никакого входа и никакого выхода. Мирра в панике вскочила, осматриваясь. Шорох усиливался, но он явно исходил снаружи Древа. Она услышал чей-то протяжный тонкий вой и крик. Как будто кто-то чувствовал её присутствие и пытался до неё добраться. Кто-то явно недоброжелательный. Снаружи раздались неразборчивые крики, глухие удары о ствол Древа и топот копыт. «Ягги, Сатир, ну где же вы!?» – Мирра в отчаянии заломила руки.

Она была заперта здесь как в клетке. Мирра прижалась спиной к самому тихому, на её взгляд, углу и сжалась в комок, держа наготове свой кинжал. Страх и слёзы истощили её силы, и она опять провалилась в беспамятство, и лишь где-то на краю сознания, ей показалась синяя вспышка, какие-то голоса, а после, кто-то мягко подошёл к ней и перенес бережно на голубую постель. Она не была уверена, где был сон, а где явь. Возможно, она сейчас откроет глаза, а перед ней будет её окно на высокой башне, где далеко наверху в сером тумане лишь глухо бьёт колокол. Вдруг она увидела в тумане размытое изображение красной фигуры на фоне огромного колокола и множества сияющих солнц в звездном небе. Изображение стало стремительно приближаться и вскоре стали ясны четкие очертания нескольких разрушенных круглых сводов портала, из которого по серым каменным ступеням спускалась фигура в красном плаще с глубоким капюшоном, в котором вместо лица была лишь черная бездонная пустота. С массивных кованых цепей в руках этой фигуры яростно рвались огромные чудовища с огромными железными когтями на лапах и кровавыми щупальцами вместо голов.

Мирра поперхнулась криком ужаса, когда фигура в красном указала чудовищам своим пальцем с длинным черным когтём на девушку. В голове пульсировали леденящей тупой болью слова этих тёмно-вишнёвых глаз: «Я найду тебя, как бы тебя ни звали и кем бы ты ни стала! Я найду тебя в этом или иных мирах! Я найду тебя… Слышишь меня? Слышишь меня?....»

– Эй, девушка, вернись, ты слышишь меня? Слышишь меня? – Мирра вздрогнула от прикосновения горячей руки и открыла глаза. Сатир смотрел на неё своими тёмно-синими глазами. В дальнем темном углу кто-то облегченно вздохнул. Мирра резко подскочила с постели – перед ней стояла Ягги, вся в грязи и с растрепанной пыльной рыжей косой. Ведьма устало улыбнулась и крепко обняла Мирру.

17. СТАЯ

Он зашел на территорию волков бесшумной тенью. На узких каменных улицах последней волчьей обители сгущались сумерки, и стояла тишина. Лишь однажды на него наткнулась молодая девушка в шерстяном сером плаще, но взглянув в его стальные глаза, она отпрянула назад и быстро скрылась в темноте закоулков. Он медленно вел Рысь за упряжку, особо не скрываясь. Он всё время думал, что же за строители воздвигли эти стены, которые не смогли разрушить даже неумолимое время и отсутствие хозяина.

«Это всё ради той, с которой так и не суждено быть…, – в голове стучала эта мысль тупой болью, от которой сжимались руки и сердце, – У волков нет сердца. Я должен смириться с тем, что не увижу её никогда. Но главное, чтобы она жила.… Пусть и не со мной.… Пусть и другой будет обнимать её…» Но от этого не становилось легче, только ярость и боль всё больше наполняли его душу. Нет, он не мог смириться с этим. «Она моя!» Он решил подумать об этом позже, но оставить эту ситуацию он просто не мог.

Гор увидел возле ступеней группу людей в кожаных доспехах, с мечами и луками. Среди них были и женщины. Он почувствовал, как в груди шевельнулся зверь. Волк чувствовал свою стаю. Гор тяжело вздохнул и остановился. Он стоял гордой статной фигурой, широкоплечий, на голову выше всей стаи. Равный среди лучших. Воины обернулись, и один из мужчин, подошел к Гору вплотную, бросив резким взглядом вызов. Воздух потяжелел от создавшегося напряжения, что, казалось, неминуемо приведет к кровопролитию, но вдруг мужчина кивнул и положил руку на плечо Гора. Толпа расступилась, слегка склонив свои головы перед ним. Стая ждала его. И стая признала своего вожака.

В просторных коридорах замка стояли везде массивные статуи волков из черного базальта. Повсюду висели лиловые с зеленой полосой посередине знамёна древнего рода оборотней, в центре которых скалилась снежно-белая голова волка с фиолетовыми глазами – глазами волков-берсерков. Через высокие узкие окна пробивался свет восходящей луны, бросая бледно голубые полосы света на серый каменный пол. В тронном зале их ждали три его старшие сестры.

Гор не помнил их, ибо был новорожденным младенцем, когда его отец спрятал их с матерью в лесах, перед тем как принести себя в жертву для открытия портала во время последней битвы с темными колдунами Храма. Волки смогли перейти в другой мир через открытый портал и решили исход войны. Но цена была высока для них – Древний род был прерван и медленно угасал, приводя в упадок последнюю обитель оборотней-берсерков. Судьба матери Гора была также плачевна, как и отца – её убили дикие варги. Но младенца случайно нашла в горном лесу и приютила женщина Травница из поселения горцев, последний потомок первых людей из мира Терры. Травница нарекла младенца Яков, в честь своего погибшего новорожденного сына. Она выкормила найдёныша своим человеческим молоком. Когда мальчику исполнилось три года, Травницу убил в лесу дикий варг. Сироту отправили в Храм, откуда его вытащил спустя семь лет Медведь, которого Гор всю свою оставшуюся жизнь считал названным отцом.

Вся история его прошлой жизни проплыла у Гора перед внутренним взором, когда он стоял в этих грозных стенах своих предков. Он ощутил огненную силу, которая буквально лилась отовсюду, он жадно впитывал этот поток энергии и в итоге признал себя истинным будущим хозяином этих мест. Он воссоединился, наконец, со своей семьёй, и он не будет больше одинок.

Сёстры стояли перед ним как три языка пламени, так не похожи друг на друга, но в них всё же чувствовалась одна кровь – волчья кровь. Черноволосая Лита была самой старшей, с жесткими чертами лица и шрамом через всё щеку. Она билась в последней войне с темными колдунами наравне с другими волками-воинами. Эта война забрала у неё много – отца, мать, брата, нерождённого волчонка и любимого. Сражения обезобразили её тело и ожесточили душу. Она носила черные одеяния, в знак своего пожизненного траура и вечной скорби. Её глаза так и остались навсегда гореть лиловым жаром берсерков. Она взяла на себя мужскую ношу быть главной. Но испокон веков только мужчины могли поддерживать огонь и жизнь этой обители.

Увидев Гора, к нему подбежала маленькая девушка с глазами морской лазури и в платье из нежного как лунный свет серебряного атласа. Это была Виттория – его сестра-двойняшка. Они появились из утробы матери с разницей в несколько минут, но Виттория была также не похожа на него, как и на остальных волков, как огонь не похож на воду. Сестра бросилась к нему на шею и крепко обняла:

– Мы ждали тебя, Гор! Мы верили, что ты придешь! Я всегда знала это, знала, что ты жив, что ты вернешься, – воскликнула девушка, – Даже, если бы Yauh и не предупредила нас…

– Yauh? – Гор не поверил своим ушам, – Она была здесь? Эта ведьма была здесь? Когда?

– Я не думаю, что стоит так резко говорить о ней, – прищурив глаза, тихо сказала его сестра, стоявшая в тени высоких колонн из темно-синего мрамора, – Мы многим ей обязаны. И своим выживанием тоже, – Ардея горделиво выпрямившись с укоряющим вызовом, смотрела на брата, – Она нам никто, но она не бросила нас в трудный час, пока наш будущий вождь вырастал из своих пелёнок и искал смысл своей жизни, – её колючие глаза резанули стальным блеском.

Приняв хлёсткий удар, Гор лишь, молча, сжал губы в тонкую жёсткую полосу, но взгляда не опустил.

– Да будет благословенен тот час, когда семья волков воссоединилась вновь! – Виттория сжала в своих ладонях жесткую ладонь брата, – Yauh, предрекла нам тяжелые времена. Мы должны быть вместе! – она вдохнула полной грудью, и глаза её засверкали как ледяные звезды в далеком небе, – Я чувствую горячую волчью кровь в венах нашего замка. Он оживает.

18. ОДИНОЧЕСТВО

Мир Нави оказался не везде таким враждебным и мрачным. Когда Сатир опять обнял Мирру и зажглись синие искры, она была готова к его своеобразным перемещениям в пространстве. Ягги уже ждала их у небольшой скалы, где из ущелья наверху начинался необычной красоты тихий водопад, который образовал небольшое озеро внизу с каменистым дном. Его воды радужно переливались при свете фиолетового солнца этого мира. Вокруг раскинулись густые заросли неизвестных Мирре растений с широкими сине-зелеными листьями и серебряными соцветиями. Некоторые кусты достигали высотой роста девушки. Под ногами мягким фиолетовым ковром стелился мох. Сатир подтолкнул с усмешкой Мирру вперед к воде и быстро скрылся в зарослях. Ягги сидела в тонкой рубашке и чистила свою одежду от грязи и потёков засохшей крови.

– Ты в порядке, Ягги? – Мирра почувствовала себя глупой, задавая этот вопрос, но она не знала с чего начать разговор.

Ведьма усмехнулась и протянула Мирре её потерянный лук. Оружие напомнило девушке сразу о многих вещах и людях, которые, казалось, стерлись всеми происходящими событиями.

– Я не понимаю, что мне делать дальше, Ягги? – тихо прошептала Мирра, и села на мягкий берег озера, – Нужна ли я еще кому-то?

– А чего бы ты сама хотела в жизни? – Ягги накинула себе плащ на плечи и взглянула на неё, сверкнув своими разноцветными глазами.

– Мне надо к нему… – Мирра почувствовала, как к горлу подступил ком. «А нужна ли я ему? – вдруг подумала девушка. Ведь даже перед прощанием он ничего не сказал ей.»

– Ты же понимаешь, кто он теперь? – Ягги смотрела искоса на девушку, – Он ведет стаю. Он – воин-Волк.

– Волк… – тихо повторила Мирра. Тут к ней внезапно пришло осознание очевидного факта. «Он – Волк. Он – вожак стаи. Он взял на себя ответственность возродить древний род Волков. Возродить… – Девушка с дрожью почувствовала, как мир стал уплывать из-под ног. Подобное сходится только с подобным. Он будет продолжать свой род… с волками… с волчицей» Внутри всё скрутило противным холодом. Мирра, не отрываясь, смотрела остекленевшим взглядом на свои колени.

– Почему ты не сказала мне раньше? Почему заставила верить, что я могу быть рядом с ним? – от обиды её голос зазвенел стальными нотами в тихом шуме водопада, – Зачем вообще ты дала переродиться в огне этого мира?! – Мирра вскочила на ноги.

– Потому что он пришел ко мне и попросил помощи, – Ягги сидела, продолжая чистить свой грязный плащ.

– Он захотел сделать меня своей игрушкой?! – Мирра кипела уже от ярости, – Ведь он знал! Он не мог не знать, что нам не быть вместе! Где эта чёртова избушка? Я не пойду больше никуда! Я хочу просто выбраться отсюда и не видеть никого из вас! Никогда! Никого! – её трясло от ощущения, что её предали единственно близкие люди в этой жизни. У неё больше не осталось никого…

Девушка развернулась и кинулась бежать в темные заросли. Мокрые листья хлестали её по щекам, но ей было всё равно куда бежать, лишь бы оказаться подальше от всего и всех. Она была бы рада даже повстречаться с теми ужасными монстрами, которых пустили по её следу. Тогда бы, как она думала, всё закончилось бы очень быстро. Никакая физическая боль не сравнилась бы с той, что в душе беспощадно и жестоко разрывала её на мелкие кровоточащие кусочки.

Вдруг лиственный полог расступился, и она оказалась на небольшом каменистом пятачке – это была вершина скалы, под которой светились зеленым светом воды главной реки Нави – реки Мёртвых, несущей в себе бесчисленное множество душ прямиком в подземные царства нежити. Мирра медленно подошла на самый край обрыва и посмотрела вниз. В голове медленно кипели мысли: «Для чего теперь всё это?» Ей показалось, что из мутно зеленых медленнотекущих вод к ней протягивались призрачные руки и звали её с собой. Кому она теперь нужна? Смотреть как тот, кому она отдала своё сердце, будет жить, лелеять своих детей, целовать свою пару… Слёз уже просто не было. Она просто стояла на краю, опустив плечи, и смотрела в вялотекущую зеленую бездну. Призраки безмолвно звали её разделить с ними их участь.

– Неужели для тебя так важно быть первой? – раздался сзади голос обладателя темно-синих глаз.

– Что? – рассеянно переспросила Мирра, обернувшись, – Я не хочу быть первой… Я хочу быть единственной…

– Послушай старого доброго хм… развратника, – улыбнулся Сатир и подошел к ней ближе, – Он наверняка уже познал много женщин, так что ты не можешь быть единственной. А, во-вторых, милое создание, – он провел пальцами по её щеке и шепнул на ухо, – Мир меняется, скажу тебе по секрету. И даже эта рыжая ведьма никогда не может сказать с абсолютной уверенностью, что ждёт нас впереди. Просто иди туда, куда зовёт тебя твоё сердце. Если ты не постучишься в эту дверь – как же ты узнаешь, ждут тебя или нет? Это только я, моя дорогая, держу всегда открытыми дверь в мою постель, – засмеялся Сатир, – то есть сердце, я хотел сказать, – и весело подмигнул.

– У тебя вообще нет этих чёртовых дверей! – пробурчала Мирра, – Как и сердца наверняка. Всё решает другой орган.

– О, да, девочка, ты меня раскусила, прям до кончика хвоста! – Сатир потёрся об её ухо своей щекой.

– Хвоста?! – Мирра подняла удивленно глаза, – Ты же сказал, что это ведьмины сказки! – прищурилась она.

Сатир развёл руки в извиняющемся жесте, и Мирра внезапно увидела из-за его спины длинный хвост, которым он резко обхватил её за талию и, смеясь, прижал к себе.

– Я чувствую себя такой одинокой, – она прижалась щекой к его груди и закрыла глаза.

Впервые в своей долгой жизни Сатир не утащил женское существо к себе в логово и не предался с ней долгим и бурным любовным утехам, а просто слегка неловко обнял девушку. Он посмотрел в сторону призраков из реки и почти беззвучно сказал, – Никогда не спеши туда, девочка...

19. В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

Пещеры оказались ближе, чем казалось Мирре. Из тумана выплыли призрачные очертания ощеренных каменными зубьями темных провалов.

– Здесь мы можем выйти в район Северных гор на поверхностный мир, – Ягги поморщилась, – Но я не могу точно сказать, куда они могут тебя вывести.

– Меня? – Мирра испуганно взглянула на мрачные зияющие дыры в скале, затянутые молочно-бледной паутиной, – Я сама туда пойду? Нет, Ягги, прошу тебя! Это никогда не заканчивалось добром, когда я оставалась одна!

– Девочка моя, ты пройдешь только те испытания, которые тебе суждено пройти. Рано или поздно, но неизбежно пройдешь, – ведьма ласково погладила её по волосам, – Отбрось свои сомнения и страх, они тебе не попутчики. Я проведу тебя немного, нам есть еще, о чем поговорить, милая моя.

Мирра вздохнула и с надеждой посмотрела на Сатира, который с непринужденной улыбкой поигрывал пушистым кончиком своего длинного черного хвоста:

– Спасибо тебе, Сатир. Ты не только спасал меня из разных неприятностей – ты дал мне веру и бальзам на душевные раны, – девушка грустно улыбнулась и отвернулась, закусив губы, чтобы слёзы предательски не потекли из глаз.

– Подожди, Ягги! – Сатир одним прыжком оказался в тесной близости с Миррой, – Девочка не оплатила мои услуги, – сказал он, прижимая девушку крепко к себе и не сдерживая очень уж довольной ухмылки. Мирра вздрогнула, не в силах оторвать взгляда от темно-синих бездонных колодцев его глаз. Сатир широко улыбнулся и, наклонившись к ней так близко, что она чувствовала его горячее дыхание на своих губах, прошептал:

– Только вот я не хочу, чтобы мне оторвал голову какой-нибудь молодой волк. Пусть это будет моим подарком тебе, девочка, – он подмигнул и вложил ей в ладони амулет в виде глубоко-синего небольшого шара на тонкой цепочке, – Эту цепь не под силу разорвать, ни магии, ни мечу. Лишь обладатель этого амулета может сделать это по своему желанию. Возможно, когда-нибудь тебе понадобится моя помощь…. Я тебя услышу.

Слёзы всё-таки предательски брызнули из глаз. Мирра, зажав крепко в ладони амулет, на мгновение прижалась губами к плотно сжатым губам Сатира.

Прошептав беззвучно, – Спасибо, – она положила камень в кожаный мешочек на поясе и побежала вслед за Ягги вглубь темноты зева пещер.

Сатир лишь растерянно и грустно проводил её глазами вслед. Еще никогда ему не приходилось делать таких поступков. Он отдал ей амулет своего сердца. Мир действительно менялся.

Мирра пробежала несколько шагов внутрь пещеры и внезапно осознала, что вокруг исчезли все посторонние звуки. Словно весь окружающий мир утонул в туманном мареве чрева скалы. Очертания того, что осталось снаружи, будто размылись и размазались, хотя от выхода из пещеры девушку разделяло всего пару шагов. Возле гигантского сталагмита в окружении вязкой тишины стояла Ягги, прислонившись к нему спиной, и задумчиво смотрела вверх.

– Странно, правда? Мы здесь всего лишь в одном мгновении от Яви. Мы практически можем дотянуться рукой до живого мира... Мы можем дотянуться даже до их снов своими призрачными образами, – ведьма как будто ушла мыслями куда-то совсем далеко отсюда, – Но если попытаемся пройти к ним напрямик, то не совпадем с ними во времени. Нас встретит либо их развеянный по ветру прах, либо их предки, либо еще нерожденные потомки. Время этих абсолютно противоположных миров идет совершенно по-разному, порой, даже вспять. А сейчас мы находимся на тонкой меже между ними – неверный шаг и мы попадем в неведомое пространство и неведомое время. Поэтому надо пройти по чётко проложенному пути.

– Как мы узнаем его? Как мы поймем куда идти? – нахмурилась Мирра.

Ягги улыбнулась и Мирра заметила, что ведьма в руках накручивает тонкую белую шерстяную нить на клубок.

– Вот твоя путеводная звезда, – ведьма что-то тихонько шепнула клубочку и бросила его в темноту. Он быстро укатился, оставляя за собой белый искрящийся след разматываемой нити. Ягги повернулась к Мирре, – Мир меняется. Рано или поздно мы все исчезнем в тягучих волнах реки забвения. Даже я, девочка. Даже я уйду в мир своих предков, – её голос густо наполнял и обволакивал пространство вокруг них, – Но мы можем оставить в этих мирах тонкие нити, из которых соткана вся сущность нынешнего, будущего и прошлого бытия. Чем сильнее духом будут существа, тем крепче нити, на которых держится мир. Пока в нас будут жить вера и любовь, пока мы будем бороться во имя веры и любви, пока мы будем сеять вокруг веру и любовь, бастионы миров не смогут пасть перед тьмой, проникающей в наши сердца и души и разъедающей всё вокруг.

Мирра, подняв голову, смотрела в темноту невидимого свода пещера. Внезапно она поняла, что вокруг наступила абсолютная тишина, а на месте ведьмы лишь рассеивался бледно-рыжий дымок, пока не исчез бесследно. Мирра осознала, что теперь уж точно осталась одна, но в душе почему-то не было страха. Она улыбнулась и сделала шаг навстречу бездне.

20. НАСЛЕДНИК

Обжигающий ветер красного солнца гнал волну бури, на волнах которой новоиспеченная главная жрица Храма возжелала поднять свою новую армию и направить во все уголочки миров, чтобы ни одна живая душа больше не могла помешать её планам. Она жаждала возродить разрушенный портал, который открыл бы ей путь в желаемый мир Терры. Будто что-то извне, будто в серой мгле, нашептывало ей эти мысли, и она не могла противиться этой жажде.

Но волки на севере начинали поднимать свои головы, нельзя было допустить возрождения их силы. Они могли стать большой помехой для Аиды и для её незримых повелителей.

Она накинула прозрачно-красный халат на обнажённое тело и встала с шелковых измятых простыней. Аида взглянула на свои руки, по которым черными тенями пролегли вены. С каждым днём эта тень как будто всё ближе и ближе пыталась подобраться к сердцу жрицы и опутать его своим черным коконом. Резкими движениями, надев на руки длинные тонкие перчатки до локтей, она оглянулась на кровать, где безжизненное бледно-синее тело одного из жрецов уже начало окоченевать. Аида слизнула с губы алую солёную каплю крови, испитую до дна этой ночью, нервно взмахнула смоляными волосами и вышла из комнаты. «Надо сдерживать себя» – подумала она, ведь портала еще нет. Но жажда одолевала её с каждым днём всё сильнее и сильнее.

. . .

Холодный и суровый мир волков казался таким лишь при поверхностном рассмотрении. Внутри бурлила жизнь. Несмотря на то, что волки вырождались, оставшиеся из них боролись за место в этом мире как могли, хоть энергия их обители, дающая им силы и жизнь, угасала. Они создавали семьи, строили быт, и внешне были бы неотличимы от просто горцев, живущих в замке. Они охраняли близлежащие поселения людей от набегов диких варгов и других злобных созданий, вели с людьми торговлю, к ним приходили караваны из дальних мест. Зачастую эти караваны сопровождал Проводник. Хоть жизнь и неумолимо угасала, мир начал меняться. В замок вернулся истинный наследник крови волков, прямой потомок великого волка – Аргота.

Гор во многом пока полагался на старших сестёр, ведь как бы то оно ни было, но пока он был здесь пришельцем, он не знал, как была построена здесь жизнь. Но он учился и привносил сюда своё. Он воссоздал вновь совет из волков-берсерков, как ему посоветовала старшая сестра, чтобы окончательно обеспечить безопасность замка и близлежащих поселений. Остальные проблемы замка Лита взяла на себя.

Гор вместе со своими новыми собратьями восстановил кузницу замка, в которой проводил день и ночь, чтобы вооружить всё боеспособное население. Только там он мог обособиться от всех, но не от своих мыслей, которые раздирали ему сердце как дикие горные коты. Рано или поздно, но стая будет ждать от него выбора пары для продолжения рода. Многие волчицы и так пожирают его плотоядными взглядами, думая, что он не замечает этого. Но более всего ему в пару предрекали черную волчицу Верту. Сестры прямо ему намекнули на то, что волчью кровь не стоит мешать, а Верта является потомком волков, ведущих свое начало от сестры древнего Аргота.

Гор поморщился при одной мысли об этой волчице. Она была внешне привлекательна, зеленоглазая и опасная, одновременно дерзкая как пламя и холодная как сталь. В ней чувствовалась благородная кровь, но что-то заставляло его настораживаться. И уж точно он не чувствовал к ней того влечения, который мужчина чувствует к своей женщине. Впервые он увидел её еще в тот день, когда в первый раз зашел в стены замка. Она стояла за балюстрадой второго этажа, во время того, как он общался с сестрами. Гор мгновенно почувствовал чей-то взгляд, буквально сверлящий ему затылок. В тени балкона стояла она. Её темно-оливковая гладкая кожа отражала поблескивающие языки пламени факелов зала так, что, казалось, внутри неё горит темное пламя. Не сводив взгляда, она следила за каждым движение берсерка, впитывала каждое его слово. Уголком глаз Гор успел на неё бросить мимолётный взгляд, прежде чем она, заметив это, поспешно полностью скрылась в тени балкона.

Впоследствии ему часто приходилось встречаться с ней на ежедневных семейных ужинах, которые происходили в отдельном большом зале. Ему были непривычны эти обычаи, но волчья семья трапезничала всегда вместе. Рано утром он уже был в кузнице, но вечером, когда солнце пряталось за горизонт, одна из сестер находила волка, где бы он ни был. Они объясняли это законами энергий, питающих этот замок. Чтобы возрождение рода не нарушалось, и не искажалось, волки должны быть вместе на таких мероприятиях.

Скрепя зубы, Гор постепенно обучился правилам этикета за столом. Верта всегда сидела напротив него, а с обеих сторон от волка сидели сестры. Его порой раздражала её холодная манерность и излишне подчеркнутое поведение, будто то, что она станет волчицей вождя, было неоспоримым и бесповоротным фактом.

С сёстрами отношения складывались тоже неоднозначно. Старшая Лита, была по-деловому серьезна во всех вещах, она во многом помогала Гору, но Лита всё же закрылась от окружающего мира навсегда, будто её душа была выжженной сухой пустыней без эмоций и покрытой пеплом, как и её поседевшие волосы. Ардея изначально имела претензии к будущему вождю, так как таила обиду до сих пор, что отец пожертвовал собой, а не сыном, и, возможно, если бы не Гор, то и мать, и отец были бы живы, и им бы не приходилось нести всё это время бремя угасающего рода. Лишь его младшая сестра-двойняшка Виттория была всегда предельно откровенна и открыта с ним. С ней он не чувствовал гнетущего груза ответственности за события прошлого. Виттория была душой этой обители, и глядя на неё, Гор зачастую не понимал, как такое создание могло появиться в условиях сурового Севера в семье волков.

Виттория показала ему окрестности замка. Оборотни не использовали лошадей, а передвигались на дальние расстояния, принимая истинный облик волков. Рысь была единственной лошадью в замке, с которой Гор так и не смог расстаться.

Однажды сестра показала ему горное озеро, достаточно удаленное от замка и обособленное. Его называли Волчье Око из-за неизвестного лилового свечения его вод. Впоследствии Гор проводил здесь практически каждый день своё свободное время, особенно перед закатом. Его будто что-то тянуло сюда, и он не сопротивлялся этому влечению, питаясь энергией у этих мест.

В один из вечеров он в очередной раз посетил это место. В полном одиночестве Гор вдыхал в себя холодный горный воздух и тишину. Где-то вдалеке он слышал протяжный шипящий звук токующих тетеревов. Его обостренное чутье даже чувствовало небольших грызунов, шуршащих в земле под тающим снегом. Оттепель наступала тихо и почти незаметно. Совсем не так, как в тех местах, где он раньше обитал, без бурной зелени и цветущих лугов. Она бесшумно ступала по этой суровой земле, лишь давая миру немного отдохнуть от холодов, но волкам был не страшен холод, даже в человеческом обличье.

Гор снял с себя одежду и погрузился в воды озера, буквально горящего первобытной энергией древних времен. Он черпал из Волчьего Ока эту силу, насыщаясь ей до кончиков своих волос. Вдруг сзади он услышал шорох и, втянув воздух носом, узнал волчьим нюхом этот запах. Холодная, пахнущая горькой полынью Верта.

– Никто вообще-то не купается в древних водах Волчьего Ока, оно практически священно для нас, – прищурившись, певучим низким тембром сказала волчица, сверкая яркой зеленью глаз, и мягко переступая лапами по сухой траве, из которой тонкими былинками пробивались зеленые слишком ранние ростки.

Гор равнодушно пожал плечами и погрузился в воду с головой. Когда он вынырнул и обернулся, Верта уже стояла в девичьем обличье, прислонившись к сосне и накручивая себе на палец черные густые кудри у самого лица. Он стоял по пояс в воде, надеясь, чтоб она побыстрее ушла. Но у волчицы, похоже, были свои планы. Неспешно и грациозно Верта подошла к берегу и скинула свой коричневый кожаный плащ, под которым была лишь черная непрозрачная, но тонкая туника, едва прикрывающая её округлые бёдра. Гор напрягся от осознания того, чтобы ему некуда сейчас отступать, да и он не привык вступать в подобные противостояния с женским полом. В той прошлой жизни он сам приходил к женщинам и брал их, если хотел. Сейчас, когда впервые применили эту тактику к нему, он был не в восторге от такого напора.

– Верта, я не думаю, что это была хорошая идея… – нахмурив брови, проговорил Гор, отчеканивая каждое слово.

– Я всего лишь впервые хотела ощутить на себе воды Волчьего Ока, – не обращая внимания на его слова, томно сказала Верта, плавно заходя в воду к нему, – Сначала они мне показались ледяными, но теперь я чувствую, как внутри кипит жар, – девушка прикоснулась к твердому рельефному торсу волка скользящим движением руки. Застывший статуей Гор, возможно, излишне жёстко перехватил её запястье, остановив её прикосновения.

– Ты должна уходить, – сухим голосом проскрежетал волк, – Скоро ужин.

– Мы можем вместе пропустить его, – прижавшись к нему, шепнула на ухо Верта, – Я уверена твои сестры простят нас, если мы задержимся здесь вместе, – промурлыкала волчица, делая ударение на последнем слове.

Гор проклинал своё тело за то, что оно отозвалось на прикосновения женских нежных рук, но его холодное растерзанное сердце она затронуть не могла. Коснувшись его жестких, плотно сомкнутых губ, Верта обхватила его шею резко руками и прижалась всем своим практически обнаженным телом к нему. Через мгновение волк выскочил из воды в зверином обличье и, зло рыкнув на неё, убежал в сторону замка. Верта звонко засмеялась и, оттолкнувшись ногами от дна, легла на воду спиной.

«Ты еще вернешься ко мне, волк, – улыбаясь, думала волчица, глядя в медленно плывущие серые облака. – Я ведь чувствовала, как твоё тело откликнулось на мои ласки».

21. КАРАВАН

Гор проснулся задолго до рассвета. Еще несколько дней назад должны были вернуться волки-разведчики с гор. Смутное предчувствие преследовало его с момента пробуждения. Замешкавшись в своей комнате, он не успел сбежать от порой раздражающей назойливости сестер в соблюдении традиций, и ему пришлось спуститься к совместному завтраку с остальными. Внизу уже ждал его двоюродный брат Альтер по линии отца-волка. Он был в числе тех, кто впервые встретил волка у подножия башен замка и впоследствии Гор поставил его во главе военного совета, сделав своей правой рукой.

– Что-то ты неважно выглядишь, – Альтер прищурил красные глаза и тряхнул белыми, как снег волосами, развалившись на стуле.

– Волки вернулись? – хмуро спросил Гор, потирая лоб рукой. Что-то как будто назойливо сверлило голову, – Я хочу сегодня выехать с отрядом навстречу разведчикам.

– Не стоит спешить, брат, дождемся вечера. Ледяные бури не редкость в наших краях в это время года, они-то и могли задержать их, – Альтер непринужденно подцепил вилкой кусок крольчатины и положил ноги в огромных черных сапогах с острыми шипами на стол. Заметив, изогнувшуюся бровь Гора, волк рассмеялся, – Обожаю злить Ардею и её зеленоглазую надменную подружку, они как раз вот-вот должны спуститься к завтраку.

Гор, не будучи снобом, лишь усмехнулся и покачал головой. Его братец играл не просто с огнём, он нарывался на разряды молний. Хотя Гор и сам не прочь был положить ноги на стол, чтобы продемонстрировать своё отношение к кое-кому. Но он понимал, что это, прежде всего, оскорбит его сестер, которые этого не заслуживали.

С Альтером он нашел общий язык достаточно быстро после того первого молчаливого сражения взглядов у стен замка. Гор уже почти не замечал необычной, пугающей многих внешности волка-альбиноса. Откинувшись на спинку тяжелого стула, волк наблюдал за Витторией, которая кружилась в утренней суете среди слуг, подававших им завтрак. Ему было крайне неловко, что кто-то прислуживает ему за столом. Всю свою жизнь он заботился о себе сам, и его раздражали хлопоты и забота вокруг него других.

Ардея спустилась к завтраку под руку с неразлучной Вертой. Увидев Гора, смуглокожая волчица лукаво усмехнулась и, шепнув что-то, насмешливо смотревшей на волка, Ардее, уселась по левую сторону рядом с его старшими сестрами.

– Лита сегодня неважно себя чувствует, поэтому будем начинать без неё, – чинно произнесла Ардея, усевшись и расправив своё бархатное платье цвета индиго, – Доброго солнца, волки! – поздоровалась волчица, глядя Альтеру в глаза и делая вид, что её вовсе не беспокоит вид его сапог перед нею на столе.

– Лите снова нездоровится? – нахмурилась порхающая вокруг Виттория, – Она еще молода для волчицы, чтобы так долго… Я еще раз призываю вас обратиться к Ягги.

– Нет! – внезапно взволнованно воскликнула Верта, но поймав на себе крайне удивленные взгляды, она спохватилась и, прокашлявшись, продолжила, – Не стоит беспокоить по пустякам Yauh, я знаю прекрасного лекаря, который вот-вот должен прийти к нам с караваном торговцев.

Гор, недоверчиво сощурившись и поджав губы, наблюдал за этой темнокожей волчицей, чувствуя, как его внутреннее беспокойство только нарастает. Ему показалась какая-то излишняя непринужденность и поспешность в том, как она сменила тему разговора, весело подмигивая Альтеру.

Волк и сам подумывал о том, как бы организовать встречу с Ягги. Что бы между ними не произошло, но он всё же доверял ей безоговорочно, не то, что каким-то шарлатанам с дороги. Во-вторых, он стал вожаком своих волков, и должен был достоверно убедиться, что ведьма выполнила свою часть сделки, касательно девушки.

Гор прикрыл глаза, утонув в воспоминаниях, как впервые оказался с ней вдвоем посреди Лилового поля. Казалось, что он вновь чувствует прикосновение её рук, шелк её светлых волос, распадающихся на мелкие пряди с хризолитовыми каплями росы. Он всё время не мог понять, откуда эти камни в её волосах. Волк помнил и её отчаянную просьбу подарить живые и горячие воспоминания. Он сжал ладони. Что он мог ей дать? У него самого не было этих воспоминаний. Вся его жизнь была борьбой за выживание и одновременным бегством от себя самого. Он знал женскую ласку и страсть, не более того. Ни одна женщина не задержалась в его постели дольше, чем на ночь, а в сердце и подавно не было никого никогда. Пока это нежное видение не появилось в его мире. И жизнь поделилась на ДО и ПОСЛЕ.

Гор спустился с башни в главный зал в некоторой озадаченности. Альтер шел ему навстречу в несвойственной ему угрюмости.

– Разведчики уже добрались до стен замка. Эм… Узнав тебя за этот недолгий час, я конечно не думаю, что тебе понравятся кое-какие вещи, но ты должен понимать, что без этого многие моменты нашей жизни не представлялись бы возможными, – Альтер явно пытался подбирать корректные слова, чтобы объяснить что-то, но Гор никак не мог уловить сути вопроса.

– Что? Что ты хочешь этим сказать? – отчеканил медленно каждое слово Гор и еще больше нахмурился. Неприятные предчувствия нахлынули вновь.

– Идем со мной, встретим их вместе, – вздохнул брат и направился в главный зал.

Обеденный стол был убран, как при приеме гостей и Гор уселся на громоздкий резной дубовый стул, стоящий на возвышении. Сбоку стоял Альтер. С другой стороны чуть в отдалении тихонько переговаривались сестры в сопровождении Верты.

«Странно, обычно они не присутствуют на военных советах», – подумал волк, считая, что сейчас будут обсуждаться вещи, которые не касаются женщин, но всё же промолчал.

В коридорах раздался тяжелый стук сапог и через мгновение в зале перед ним появились трое разведчиков во главе с командиром группы. Небольшая группа незнакомцев тихо брела позади них. Гор внутренне напрягся, так что даже на шее его выступили пульсирующие вены. Он подался туловищем вперед, чтобы рассмотреть яснее всё.

– Вождь, мы принесли вести о том, что в наших лесах появились чужеродные морлоки. Варги начали собираться в большие группы, под предводительством своего нового вождя, – командир разведчиков, одетый в черный меховой плащ откашлялся и продолжил, – Мы заметили несколько горных троллей в окрестностях Красного Пика.

– Вас было пятеро, – перебил его Гор, пытаясь присмотреться к группе людей сзади.

– Мы потеряли одного молодого волка, – скорбно наклонив голову, произнес командир, – На Черном Перевале мы были атакованы группой неизвестных существ, – Гор заметил, как он вздрогнул при этих словах, – Вождь, это были твари не из нашего мира, не из мира живых... Мы уничтожили их, но, боюсь, они не единственные в наших горах… – с этими словами он бросил под ноги серый мешок, из которого достал мерзкое создание с четырьмя костлявыми конечностями, которое слепо глядело выпученной потухшей голубизной мертвых глаз. Гор услышал, как вскрикнула испуганно Виттория, но не сводил взгляда с беззубой пасти, застывшей в предсмертной агонии. Сжав челюсти, он вновь посмотрел на командира, дав понять, что ждет дальнейшего рассказа.

– Эта тварь сидела за камнем и жалобно хныкала как маленький ребенок, но когда к нему подошел наш брат, тварь перегрызла ему горло в одно мгновение. Благодаря его смерти мы и спаслись от их засады, – командир потер свой сморщенный лоб.

– Что это за люди с вами? – Гор чувствовал неприятную пульсацию внутри затылка.

– Это наши трофеи, – удивленно взглянув на Гора, сказал командир.

– Трофеи?! – прорычал берсерк, чувствуя, вскипающую ярость внутри от приходящего к нему понимания происходящего, – Я правильно понял? Эти люди – ваши трофеи? – он с гневом посмотрел в сторону Альтера, который в ответ на это лишь плотно сжал губы, развел руками и беззвучно произнес, – Я тебя предупреждал.

– Эти люди потеряли свой кров, когда их деревню разграбили дикие варги. Это горстка уцелевших жителей с радостью согласилась стать слугами в нашем доме, – командир всё еще с недоумением смотрел на Гора, не понимая, почему тот не осознает очевидного.

– Я должен услышать от НИХ, что они согласны на это, – проворчал Гор

Один из разведчиков грубо вытолкнул на середину зала группу людей в лохмотьях, которые упали на колени, склонив головы перед вождем. Практически все они были женщинами старшего возраста и один совсем дряхлый старик. Но среди них была еще и очень молодая девушка, со связанными сзади руками, которая, стоя на коленях, была едва прикрыта разодранной короткой рубашкой, а на её руках и бёдрах были видны следы крови. Возможно даже её девичьей. Светлые волосы спадали испачканными прядями на плечи и спину, скрывая склоненную низко голову. Рядом стоял один из разведчиков и с собственническим блеском в глазах поигрывал её почти пепельными прядями волос.

Гор почувствовал, будто в него врезался огромный раскаленный шар и прожег в груди неизмеримо большую зияющую дыру. Пары ударов сердца хватило, чтобы огромный серый волк-берсерк снёс волка-разведчика с ног и раздробил ему шею мощным ударом крепких лап. Девушку била мелкая дрожь, когда к ней подошел огромный серый зверь, с пылающим лиловым жаром в глазах, но она не посмела поднять головы. Хищник обнюхал её волосы, ткнулся в плечо мордой, и вдруг она услышала его властный, но мягкий голос:

– Подними голову, девушка.

Она отрицательно помахала головой, и он услышал её всхлипывающие вздохи. Гор приподнял ей лицо за подбородок и на него взглянули из-под черных густых ресниц тёмно-золотистые глаза.

– Не бойся. Тебя больше никто не посмеет обидеть здесь, – тихо сказал он, – Как тебя зовут?

– Наис, – пробормотала пленница, робко глядя ему в глаза.

– Виттория, дай ей всё необходимое. Позаботься, чтобы эта девушка залечила свои раны, если это возможно, – он прикусил край губы. – Если она пожелает, возьми её к себе в помощницы по дому, – его взгляд упал на изломанное тело разведчика. – Эту падаль выбросить за стены замка, горные коршуны позаботятся о нем. Никто и никогда в этом замке не посмеет больше безнаказанно совершить насилие над женщиной.

22. ТЕНЬ

Поморщившись, Гор вышел из зала, терзаемый смутным чувством, будто что-то упустил. Во дворе для тренировок и обучения молодых волков, он выместил своё негодование, отдав все тревоги свои двум верным соратникам – острым клинкам. Деревянные снаряды воспроизводили противников и поле боя с различным рельефом и препятствиями. Были даже подвешенные на цепи мешки с камнями, которые маятниками раскачивались с различной амплитудой, имитируя движущиеся цели. Удар, поворот, отскок, опять удар и вдруг краем взгляда Гор заметил невысокую фигуру в сером капюшоне, наблюдающую за ним с невысокого каменного парапета. Лицо было скрыто темным платком, а одежда практически сливалась с серым камнем. Лишь мимолётное движение выдало незнакомца. Волк соскочил с деревянного бревна, оглядываясь вокруг, но загадочная личность растворилась в вечерних сумерках словно тень.

Гор озадаченно постоял на месте еще несколько мгновений и развернулся по направлению к башне.

– Ты тоже видел Тень? – из-за колонны тихо выскользнула Наис.

– Тень? Ты уже её видела? Что это? Откуда оно взялось? – спросил волк, подойдя к Наис вплотную.

– Оно двигалось за ними, за вашими волками, от самого Черного Перевала. Я слышала, как они переговаривались о нём. После того, как они захватили… ммм… спасли нас, – запнулась испуганно девушка, – Я сама видела Тень несколько раз. Похоже, теперь она смогла проникнуть и через вашу охрану, – Наис поёжилась, – Очень много зла сейчас поселилось в долинах и перевалах, слишком много…

Гор, молча, стоял, обдумывая эту информацию.

– Иди, девушка, и не высовывай лишний раз свой нос во двор. Будь рядом с Витторией, – сказал он ей, и, развернувшись, медленно, тяжелыми шагами зашел к себе в башню.

«Тень… В замке… Этого мне еще не хватало…» – ворочался в постели Гор, но сон не шел. Он резко поднялся с огромной кровати с толстыми резными столбиками и синим балдахином сверху. Это была комната, где жили его мать с отцом, но он чувствовал себя неловко здесь. Эта кровать, как и сама комната, была слишком вычурна для него и явно предназначалась для двоих, а не для него одного – отшельника.

Он подошел к окну. В туманных облаках одиноко висела луна, источая призрачный свет и окружая себя радужным ореолом. Вдруг Гор почувствовал, как его дыхание замерло где-то в груди. Посредине тренировочной площадки, на которую выходили его окна, не таясь, стояло оно – то, что Наис звала Тенью. Оно явно знало, что волк его заметил. Подняв голову в вызывающем жесте, Тень смотрела из-под темного капюшона прямо в высокое окно волка. Гор не чувствовал страха, лишь какое-то волнение волной пробежалось по волоскам на затылке. Тень достала из-за спины два изогнутых клинка, на которых холодных зеленым огнем запылали узоры и незнакомые ему символы. Оно молниеносным движением высекло клинком по плоским камням сноп искр под ногами, и склонило голову в ожидании. Гор понял, что это вызов. Внутри берсерка поднялась не просто волна, а бушующий шторм возбуждения перед предстоящим поединком. Он схватил свой меч и, быстро натянув одежду и сапоги, выскочил из комнаты по ступенькам вниз. Тень стояла без движения на том же месте, всё еще скрываясь за темным капюшоном.

Горостановился на расстоянии прыжка волка от создания. Он не мог понять, желает ли оно ему зла, или… Или оно просто что-то хочет сказать ему. Волк сделал шаг, навстречу, держа опущенный меч в одной руке и протянув другую. Но Тень лишь, молча, отскочила. Приняв боевую стойку, она выставила мечи острием вперед. Гор глубоко втянул носом ночную свежую прохладу и ухмыльнулся. Мечи запели стальным хрустальным звоном, шипя и выплёвывая искры, прорезая клочья сгустившегося тумана. Волк чувствовал в ответных ударах твердую руку, но Тень всё время крутилась в финтах, что даже он порой не мог уследить за её нечеловеческой быстротой. Он слышал тихий призрачный смех, когда она ускользала, почти оказавшись у него в руках. В какой-то момент необычайными усилиями он смог припереть её к стене, дотянулся до её маски, и сорвал платок…

Гор резко подскочил на кровати и понял, что всё еще находится в своей комнате, а за окном брезжил ранний рассвет. Он с яростью ударил кулаками по простыням и вновь упал на подушку.

«Нет! Не может быть, чтобы это был лишь сон!…» – он тяжело дышал, понимая, что эта загадка утекла как песок сквозь пальцы.

Гор вышел на улицу, озадаченно осматривая двор вокруг. Никаких признаков ночного поединка не было, как вдруг он заметил на камнях чёткий след от мечей, высеченный в виде дуги. Ему показалось, что где-то на периферии зрения он заметил серую тень.

– Я тебя всё равно достану, – хмыкнул волк под нос, со странностью понимая, что ему нравится эта игра.

Весь день прошел, будто во сне, а всё вокруг происходящее было как в тумане. Он ждал наступления ночи. Он верил, нет, он точно знал, что Тень вернется. Берсерк внутри бушевал, приняв вызов. Теперь он должен был расставить все точки в этом поединке.

После ужина Гор незаметно от всех вышел из башни и сел на одном из деревянных брусьев, надеясь понять, откуда появится Тень. Как только щедрая луна одарила светом площадку перед ним, он почувствовал легкий укол в шею. Резко подскочив и обернувшись, волк увидел, как существо, пригнувшись, как перед прыжком, сидит практически на расстоянии двух вытянутых рук от него, опираясь на свои горящие клинки.

– Ты! Как же ты так тихо двигаешься? – проворчал Гор. Жажда победить Тень одолела его с невыносимой силой.

Перекатившись вбок, он толкнул одновременно с этим мешок-маятник, пытаясь этим сбить с толку противника. Сам-то он уже тысячу раз тренировался с этими снарядами, так что чувствовал их движение даже с закрытыми глазами. Но Тень непостижимым образом ухитрилась достать его и здесь, полоснув его руку изогнутым клинком. Струйка крови потекла из тонкого пореза. Лезвия этих узорных клинков были неизмеримо тонкими, острыми и в то же время поразительно крепкими, так что выдерживали сильные удары меча Гора. Волк раздосадовано зарычал и отпрыгнул в сторону на открытую площадку. Тень сидела на высоком деревянном брусе и непринужденно качала одной ногой в высоком черном кожаном сапоге. Гор снова услышал тихий переливчатый смех. Он усмехнулся и на мгновение, задумавшись, вдруг отбросил меч в сторону и поднял ладони перед собой.

– Я сдаюсь, серая мышь. Ты победил… или победила, – он наклонил голову на бок, и с его губ не сходила загадочная усмешка.

Тень, молча, спрыгнула с бревна и, обходя волка по спирали, медленно приближалась. Он неподвижно стоял, даже не поворачивая головы. Полностью положившись на своё чутьё, он наблюдал за её движениями.

– Кто ты? Зачем ты здесь? – тихо спросил Гор.

– Кто я?… – существо остановилось сзади него, на мгновение будто задумавшись.

Этого удара сердца хватило, чтобы Гор, сделав резкий разворот, толкнул противника к стене, к которой он непредусмотрительно развернулся спиной, лишая себя возможности отступления. Он зажал Тень в тисках своих рук, схватив за плечи, а колено прижал к стене между её бёдер, чтобы она не смогла поднырнуть и ускользнуть. Он почувствовал на своём горле холод стальных узоров, но лишь теснее прижал Тень к стене.

– Я могу лишить тебя жизни прямо сейчас, – прошипела Тень, – Ты проиграл.

– У тебя было миллион возможностей это сделать, но всё же я еще жив, – пророкотал Гор, наклоняясь вплотную к капюшону, во мраке которого всё еще скрывалась Тень. Он с удовлетворением заметил, что клинки хоть и прижались на короткое мгновение еще теснее к нему, но тут же отошли назад.

– Я знаю, кто ты, – глядя ей в невидимые глаза, низким голосом прорычал волк, – Ты думала, я тебя не узнаю? – он зубами сорвал с её лица маску-платок и серый капюшон слетел на плечи, – Ты стала очень хм… ловкой и проворной, но ты забыла, что я ВОЛК, – он глубоко втянул носом воздух, – Убери свои клинки, девочка, они тебе не нужны сейчас, – Гор запустил пальцы в рассыпавшиеся по его руке пепельные локоны и, сжав её волосы на затылке, прижался к ёё раскрывшимся губам. Только луна в своём последнем дне полнолуния могла увидеть, как в яростной игре теней, последняя пыталась еще тщетно удержать свои позиции в горячих волчьих объятиях.

Вдруг Тень ухитрилась извернуться и ударила его рукоятками клинков под колени, которые тут же подогнулись. Он упал на одно колено, а девушка выскочила к краю стены.

– Завтра, мой волк. Жди меня, когда луна начнет блекнуть. Волчьи земли обагрятся кровью. Завтра гончие крови будут здесь, – она наклонилась, коснулась губами его лба и бесшумно исчезла из виду.

Волк в облике зверя поднял голову и громко взвыл на желтый шар в небе, не замечая, как из двух разных башен за ним наблюдают две пары внимательных глаз.

23. ВОЛЧЬЕ ОКО

Аида с яростью швырнула кубком в жреца, склонившегося перед ней в боголепной позе.

– Вы не можете провести в волчье логово в тайне даже несколько гончих! – со злостью крикнула она.

– Но моя, госпожа, переход проводится в абсолютной тайне. Никто не знает о них, – бормотал жрец.

– Эта мелкая тварь, появившаяся из ниоткуда, уже оповестила волчьего выродка о завтрашнем нападении, – прошипела Аида, поднимаясь со своего трона, – О какой тайне может идти речь?! – она схватила жреца за горло.

– О чем вы говорите, моя госпожа? – прохрипел задыхающийся жрец.

– Хорошо, что я позаботилась о наблюдении прямо внутри волчьего замка. Глаза этих собак тоже имеют свою цену, – Аида с презрением посмотрела на синеющее лицо жреца и одним резким движением отделила его голову от туловища, и бросила на пол.

– Вот ваш ужин, мои любимые детки, – мурлыкнула она, сползавшимся к её ногам змееподобным скользким тварям с огромными безглазыми головами, в центре которых щерились острыми зубами зловонные пасти.

Рассвет разбудил Гора на берегу Волчьего Ока. Шерсть покрылась мелкими каплями росы, но холод так и не проник в его нутро. Непонятный звук заставил его прислушаться. Он повернул голову и увидел, что озеро бурлит, выпуская шипящие огромные пузыри. Предчувствие недоброго сковало жилы волка, как вдруг на холме возле озера появились четыре мерзкие твари. Волк понял, что гончие крови пришли.

С дышащих смрадом пастей обильно капала окровавленная слюна. Шерсть висела грязными сосульками на плешивых боках, покрытых толстыми шрамами, глаза горели раскаленными углями. Но шерсть на загривке волка-берсерка поднялась от того, что вокруг гончих пылал кровавым заревом ореол огня. Гор угрожающе зарычал, твердо вскочив на лапы, готовый принять неравный бой. Гончие не спешили. Ведомые чьей-то злой волей, они медленно спускались с холма, окружая волка со всех сторон. К счастью, Гор был защищен со спины бурлящим озером, поэтому все противники оставались в его поле зрения. Твари шипели, шевеля кровавыми щупальцами-отростками из пасти, и продолжали сжимать кольцо окружения. Волк уже чувствовал жар от их горящих тел и запах палёной шерсти.

Вдруг Волчье Око ледяной волной что-то выплеснуло на берег. Краем взгляда Гор увидел, что по бокам от него, молчаливо скалясь, стоят два огромных, подобно ему, волка, сотканные, будто из водного серебра. Их шерсть прозрачно переливалась в лучах восходящего солнца подобно горному хрусталю, а глаза горели синим колючим огнём. Они нетерпеливо в ожидание боя переступали с лапы на лапу, с которых звонкими осколками и каплями разлетались, отливающие голубизной, льдинки. Берсерк даже не успел удивиться, как волки сразу бросились на гончих, гася их пламя и разрывая ледяными клыками их бока. Но силы были неравны. Пока ледяные волки сражались с двумя гончими, оставшиеся двое катались в смертельной схватке с берсерком. Клацанье зубов и кровь оросили вновь древние земли волков.

И снова краем взгляда Гор заметил мимолётное движение на деревьях, среди набухших зеленых почек на изогнутых черных ветвях. Тень. Она мягко спрыгивала с деревьев на комья взрытой лапами земли, жалила гончих своим острым клинком и тут же, хватаясь за ветки рукой, Тень подтягивалась и взлетала на стволы деревьев. Гор еще сильнее сжал челюсти на тлеющем загривке твари, прижимая ее к земле, катаясь с ней в яростной схватке, не давая продвинуться к деревьям, где мелькала Тень. Ледяные волки оттеснили двух исчадий темной магии, зажав их между своими клацающими мордами и бурлящим озером, будто стремящимся поглотить врагов. И тут волна из озера, всплеснувшись еще раз, забрала ледяных волков, которые схватившись мёртвой хваткой за гончих, утащили их с собой, и озеро поглотило их, не выпустив никого.

Берсерк рыкнул, с болью почувствовав, как тварь достала его бок, вырвав оттуда клок серой шерсти. Красные щупальца, прикасаясь к коже, вызывали невыносимое жжение, будто тело пронзали тысячи острых игл. Из последних сил он перекатился под злобное существо и бросил его через себя на самую кромку потемневшей воды Волчьего Ока. Тут с ветки дерева свесилась на руках Тень и сильно ударила ногами гончую, толкнув её в озеро. Водяное лассо обхватило горло темной твари и она, захрипев и дергаясь в конвульсиях, тяжело ушла на дно.

Тень спрыгнула на землю и скользящим воздушным движением нежно провела рукой по серебристой волчьей шерсти, коснувшись с болью в хризолитовых глазах, к ободранному боку берсерка. Гор вздрогнул от её прикосновения, будто от пробежавшего по всему телу разряда молнии, который наполнил его свежей силой и яростью. Их глаза встретились всего лишь на один удар сердца, и в его голове зажглась и пламенела лишь одна мысль. Моя. Только моя.

Тень дёрнулась в сторону, и её клинок пролетел у него над головой, срезав на лету у гончей жалящие отростки-щупальца. Тварь противно и пронзительно завизжала и, прыгнув, сбила когтистой лапой девушку в сторону, так что она, отлетев на несколько шагов, упала в траву, издав тихий стон боли. В это же мгновение берсерк из последних сил сомкнул свои мощные челюсти на горле у противника и переломал позвоночник твари ударом передних лап. Гончая, всхлипнув кровавыми пузырями, дёрнулась и замерла. Гор оттащил её за мерзкую в струпьях лапу и бросил в озеро, которое, поглотив последнего врага на этой поляне, застыло бесшумной водной гладью.

Волк резко оглянулся, отчаянно ища Мирру глазами. Девушка, откинув капюшон и сорвав платок с лица, тихо сидела, прижавшись спиной к одному из деревьев. Вся в грязи и крови, она судорожно вздохнула из-за переломанных нескольких ребер, но всё же слабо улыбнулась зверю, когда он подошёл. Рукав на её плече был разодран и из-под него были видны четыре глубоких пореза от когтей твари. Не в силах обратиться обратно в человека, волк уткнулся пушистой серебристой мордой ей в волосы, пахнущие кровью, свежей землёй и льдом, а затем лёг у её ног, положив ей голову на колени. Они, молча, лежали, устало глядя в небесную синеву, впитывая и даря друг другу оставшееся в их обессиленных телах тепло. Она гладила его спутавшуюся во время боя мягкую шерсть, глубоко зарываясь в неё пальцами здоровой руки. Он грел её теплом своего тела, деля с ней её боль.

– Мирра, – тихо позвал её знакомый голос, – Мирра, девочка, мне нужно промыть и перевязать твои раны.

Тень открыла глаза. Рядом с ней, став одним коленом на землю сидел человек со стальными глазами. Её зрение было расплывчатым и затылок сверлила тупая боль. Вдох давался с трудом, что говорило о сломанных рёбрах как минимум.

– Мирра…

Опять этот голос, она точно где-то слышала это имя и знала этот голос. Она не слышала этого имени, кажется, целую вечность – своего имени. Реальность начала возвращаться нестройными рядами событий в её сознание. Солнце всё еще слепило ей глаза, но она не могла оторвать от него взгляда сквозь природный шатёр из веток деревьев. Она так соскучилась по этому тёплому и яркому пылающему шару, бродя в фиолетовом призрачном мире. Так давно это было, будто в прошлой жизни, в той, где она еще узнавала своё имя. В поле зрения опять попали стальные глаза, внимательно смотревшие на неё. Волк не ждал больше от неё ответа, он просто поднял её осторожно на руки и понёс к озеру.

Озеро приняло её в свои объятья как родное дитя. Несмотря на раннюю весну и еще сильные заморозки по ночам, озеро показалось девушке удивительно тёплым. Она почувствовала лёгкость во всем теле, и смогла сделать впервые после пробуждения вдох и выдох без боли. Закрыв глаза, она подумала, что, наверное, она уже на небесах, ведь так хорошо и спокойно ей еще никогда не было ни в одном из миров. Ей казалось, что один из богов, с глазами цвета стали, уносит её с собой на небо, в белые облака, обнимая её. «Забери меня… – шептала она на незнакомых ей самой языках, – Твоя. Твоя навсегда…»

24. МИРРА

Берсерк открыл глаза и поднял голову. Солнце уже прошло половину своего пути по небу. Приняв человеческий облик, он со стоном согнулся от раздирающей боли в боку. Девушка неподвижно лежала с закрытыми глазами спиной к дереву. Гор издал глухое ругательство в свой адрес за то, что вовремя не оказал ей помощь. Судя по её бледному лицу, она потеряла немало крови и жизненных сил. Он присел около неё и, взяв её пронзительно ледяную ладонь, тихо позвал Мирру.

Она очнулась, но явно не узнавала его. Гор понимал, что сейчас не до сентиментальностей, на кону стояла её жизнь. Пусть она и не узнаёт его, но он должен ей сначала помочь. Волк бережно взял девушку на руки, как драгоценный хрупкий сосуд, и перенес её к озеру. Её взгляд скользил по нему, но быстро терял осознанность и растворялся в солнечном свете так, что, казалось, она пребывает одновременно в нескольких мирах.

Гор положил её на зеленую траву у самой воды и аккуратно снял с неё разорванную куртку, чтобы промыть раны на плече. Она дёрнулась и сдавленно вскрикнула, когда он потревожил её поврежденную руку.

– Тише, девочка, – убаюкивая, зашептал он ей на ухо, и Мирра вновь обмякла в его объятиях, рассеянно глядя на него.

Её грудь судорожно вздымалась от поверхностного дыхания, обнажая, пожалуй, больше тела, чем он мог позволить себе увидеть. Гор оторвал рукава её нижней тонкой льняной рубашки, чтобы добраться до её ран. Стянув с её рук длинные перчатки из коричневой кожи, он застывшим взглядом начал разглядывать лиловые, явно магические или защитные, руны, украшавшие теперь её запястья и не только. От её хрупких плеч, сужаясь к груди, тоже шла тонкая сеть лиловых узоров. Он скользнул рукой по её ключицам, повторяя кончиками пальцев паутину узоров на её теле, которые, как ему показалось, начинали светиться изнутри от его прикосновений. Он медленно дошел до того места, где узоры пропадали под расшнурованной на груди рубашкой и резко отдернул руку, сжав её несколько раз в кулак. Гор вдруг задумался, эти знаки ему что-то напоминали. Он стянул свою рубашку через голову и осмотрел свои предплечья, покрытые защитными рунами, которые появились у него, когда ему исполнилось десять лет.

– Волчьи руны, – заворожено произнес вслух берсерк, – Откуда же они у тебя? Только, если ты тоже…, – сердце будто сделало кувырок в груди, – Нет, я бы тебя почувствовал, мы же все друг друга чуем. Кто же ты теперь, моя лада? – покачав головой, горько прошептал волк, почувствовав, как по хребту пробежались иголки.

Над Волчьим Оком поднимался пар, когда Гор зашел в его воды с Миррой на руках. Вода была удивительно тёплой, странно упругой и тягучей. Девушка что-то шептала в бреду, всё еще пребывая на границе миров под действием отравленных когтей и боли. Волк опустил её в озеро, едва придерживая ладонями хрупкое гибкое тело перед собой. Его мучила жажда её мягких побледневших губ. Гор глубоко втянул полной грудью воздух, но ему не хватило. Ему нужно было вдохнуть ЕЁ, чтобы насытить своё дыхание, чтобы утолить свой голод. Прикусив до крови свою нижнюю губу, волк не сводил взгляда с девушки, что-то шепчущей на непонятном языке. Он и сам не понимал, почему борется с собой. Сколько женщин он, не задумываясь, брал, едва они оказывались в его объятиях. Его обескураживал тот благоговейный трепет, который он испытывал, держа в руках тонкий стан этой загадочной нимфы. Белый пар озера укутывал их облачным одеялом. Он с удивлением заметил, что на её бледных щеках заиграл нежно-розовый румянец, а её посиневшие открытые раны, казалось, даже начали затягиваться.

Вдруг Мирра распахнула широко глаза и прижалась к его губам. Отвечая на отчаянный поцелуй, Гор не смел пошевельнуться, чтобы не потерять этот момент. Словно все миры остановились и перестали существовать. Он забирал её дыхание и дарил ей его вновь. Внезапно он начал понимать слова, что она шепчет в те короткие мгновения, отрывая его от своих медовых губ. Забери… Твоя. Твоя навсегда…

С низким хриплым рычанием он отстранился от неё с мучительным блеском в глазах.

– Я – волк, лада. Беги от меня, – горько прошептал он, – Я заберу у тебя всё – твои сны, твоё тело, твой покой. Но что тебе смогу дать взамен?

– Забирай, – беззвучно прошептала она одними губами. В её взгляде бушевало лиловое пламя на хризолитовом поле, превращая все его слова в пепел.

– Ох, лада, моя лада… – Гор крепко прижал Мирру к своей груди, – Я разорву себя на девяносто девять ран, но я найду путь, по которому мы сможем идти вместе.

Солнце плавно катилось за горы, сжигая в остатках своего пламени день. Волк перевязал раны девушки остатками рубашки. Она хоть и пыталась скрыть свою слабость, но он-то прекрасно видел, что она всё ещё еле стоит на ногах. Обернувшись зверем, он мягко обошёл её по кругу, а затем пригнулся на передние лапы перед ней. Она отрицательно закрутила головой:

– Нет, ты ранен, я не сяду, – Мирра нахмурилась и скрестила руки на груди.

Берсерк недовольно рыкнул и легко толкнул её в бедро своей мордой. Мирра вздохнула и осторожно села ему на спину, низко прижавшись к его голове и обхватив волчью широкую жилистую шею своими руками. Волк медленно встал и развернулся в сторону замка. Некоторое время он шел не спеша, чтобы она привыкла. Его сводил с ума её сладкий запах цветущей вишни. А когда она зарывалась лицом в его мягкую шерсть на загривке и сжимала его бока между своих коленей, он всеми силами боролся с собой, чтобы не испить эту ночь с ней, прямо здесь, среди горных трав и снегов.

Пригнувшись низко к земле, берсерк бежал, впитывая горный воздух каждой клеткой своего гибкого и мощного тела. Когда первые звезды прострелили глубокое фиолетовое небо, волк почувствовал горький запах дыма. Поморщившись, он остановился, и девушка спрыгнула с его спины. Он с удивлением взглянул на неё, вернувшись в человеческий облик. Мирра хоть и дрожала немного от вечерней весенней горной прохлады, но выглядела заметно посвежевшей, что, казалось, позади и не было тяжелого поединка с тварями тьмы. Гор обнял её за плечи и, зарывшись носом в её волосы, прошептал:

– Я не могу привести тебя в замок как гостью… Просто как гостью… – его сердце гулко кувыркнулось, и он, понизив голос, продолжил, – Ты должна понимать моё желание заявить на тебя права.

Мирра сжала своими ладонями рубашку на его груди и прижалась щекой к плечу берсерка.

– Твоя… – прошептала она отрешенным голосом и посмотрела ему глубоко в глаза, – Твоя навсегда… – он вдохнул её слова с жадностью задыхающегося человека, как вдруг её зрачки резко расширились, затопив в своей черноте хризолитовую зелень её глаз, – Но не сейчас.

Они одновременно посмотрели в сторону ворот замка, где из-за холма столбом в небо валил темный и смрадный дым. Сердце волка словно перестало биться и в одно мгновение перешло в отчаянный скачущий бег, разгоняя кровь до скорости падающих с неба звезд. В его вновь приобретенный дом пришла опасность. Глаза берсерка запылали лиловым жаром.

Мирра резко накинула на себя капюшон разодранной куртки, убрав волосы, и повязала платок, пряча лицо под ним, обретая облик незнакомой ему Тени. Гор не сводил тяжелого взгляда из-под нахмуренных бровей, со стоявшей сбоку у его плеча девушки.

– Пока я должна остаться даже меньше, чем просто твоя гостья, мой милый волк. Просто Тень… так, кажется, прозвали меня разведчики?... – сжимая его ладонь и не сводя взгляда с густого дыма проговорила чуть срывающимся голосом Тень.

Он медленно кивнул головой, сжав губы в жесткую бледную полосу. Это защитит её сейчас даже больше, чем он сам бы смог. Он сжимал в ответ её теплую ладонь и хотел прижать бы её всю, но она мягко выскользнула из его рук, как будто песок, просочился сквозь пальцы.

25. ПРОРОЧЕСТВО

С холма спустились бесшумными призраками серый волк и серая тень, ступая след в след за сгущающейся темнотой ночи. Языки рыжего пламени еще мелькали среди почерневших костей, сваленных в одну большую кучу. Стоявшая рядом с кострищем волчица обернулась. Взглянув в её пылающие глаза, Гор через пелену лилового гнева словно увидел всё своим взором:

«…Утро лишь коснулось холмов, как сквозь оборону полезли мерзкие бледные твари. Они цеплялись своими когтями как призрачные пауки за стены замка, проникаю вовнутрь. По несколько штук они нападали на жителей замка, людей и волков, вгрызаясь им в глотки, утаскивая их в темные углы и разрывая там на части. Если бы не разведчики, которые уже встретились с этими отродьями еще на Черном перевале, то жертв было бы намного больше…»

Гор стоял, припав мордой к земле, исступленно рыча в бессильной ярости. Волчица всё еще смотрела на него немигающим взглядом, потом вдруг подошла к нему, потеревшись об него своим иссиня-черным боком. Гор не дрогнул ни единым мускулом, он смотрел лишь в сторону пепелища, возле которого, присев на колено, стояла Тень, рассматривая обгоревшие кости.

– Кости нерожденных… – тихо пробормотала она, искоса холодно глянув на зеленоглазую волчицу, всё еще прижимающуюся к серому боку берсерка, – Похоже, они должны были напасть вместе… вместе с теми огненными тварями, которые наткнулись на нас, – Тень скользящим взглядом всё еще разглядывала волчицу, поочередно смотря то на неё, то на волка.

– Мы потеряли их, – произнесла Верта. Взглянув на Тень, волчица еще интимнее прижалась к берсерку, – С неба спустились две крылатые фурии, которые растерзали охрану и схватили бы Витторию, но я успела пробить стрелой крыло одной из бестий.

– Где они, Ардея, Лита, Виттория? – бесцветным голосом прохрипел Гор.

– За Витторией присматривает лекарь, которого я дождалась с караваном и оставила для службы в замке. Ардея в своей башне с Альтером, – услышав это, волк удивленно поднял бровь, зная, как эта пара презирает друг друга.

– А Лита… – Верта запнулась и, вытирая с лица слёзы и сажу от костра, бросилась на шею к волку, обвивая его своими руками, – Лита так и не вышла из своей башни, когда здесь разразилась бойня…

Желваки не переставали играть на лице Гора. Не спуская взгляда с хризолитовых глаз, сверкающих из-под капюшона, волк сухо отстранился от Верты и одними губами позвал Тень с собой.

– Кто это? – Верта резко обернулась и попыталась сорвать с незнакомки капюшон. Тень молниеносным движением прижала волчицу к земле, приставив к горлу узорный зеленый клинок, но из-под капюшона успел выпасть пепельный локон волос.

– Что за урода ты притащил сюда, которая даже лицо своё скрывает грязным платком? – зашипела Верта, – Когда твоя семья гибнет, ты развлекаешься с какими-то девками у Волчьего Ока.

Гор окинул холодным взглядом волчицу и прошептал Мирре, – Идем со мной.

Тень прижала клинок и, прошипела так, чтобы услышала только волчица, – Я вырву твоё сердце, если ты еще раз прикоснешься к нему.

Отпрыгнув от волчицы, Тень, не оборачиваясь, скрылась за волком в башне.

На спиральной лестнице в башню они встретили заплаканную Наис, которая при их виде прижалась к холодной каменной стене и судорожно всхлипнула, широко раскрыв глаза от страха при виде их. Гор взглянул на Тень, и та кивнула в ответ. Волк схватил Наис за руку и потащил в первую попавшуюся дверь. Это оказалась небольшая каморка со старыми сундуками и одним окном, через которое в комнатку скудно светила умирающая луна. Тень скользнула следом и закрыла дверь.

– Слушай меня внимательно, Наис, – Гор посадил её на сундук и, грозно нависая над ней, продолжил, – Ты станешь моими глазами в замке, – девушка испуганно смотрела на него. – Кто-то предал нас и снял каким-то образом защиту с замка, – волк с болью скривился. – Для этого нужны очень могущественные силы и я пока всего лишь догадываюсь, кто ими обладает, – сказал он будто сам себе, – Наис, Тень будет присматривать за тобой, ты можешь ей доверять, как мне… и даже больше.

Мирра сняла капюшон, чтобы девушка убедилась, что она вовсе не монстр. Наис ахнула:

– Ваши камни в волосах… я уже видела такие хризолиты. – Мирра нахмурилась и вопросительно взглянула на волка, затем на служанку, – Ваша сестра, дала мне несколько таких камней и велела растолочь их в ступке и подать ей в бокале вина, но я… – Наис достала из кармана юбки маленький мешочек, – Я спрятала их… А ей подала крошку из обычных зеленных бериллов, которых много в горах, – девушка всхлипнула, – Я подумала, что здесь замешана темная магия, пожалуйста, не наказывайте меня…

Гор закрыл глаза, чувствуя, как пол плывет под ногами. Он не понимал, что происходит. В замке появилось зло, возможно, предатели. И, возможно, они даже ближе, чем ему хотелось бы верить. Он со злостью ударил по каменному подоконнику кулаками, из-под которых брызнула в разные стороны каменная крошка. Кому доверять-то!? Сделав пару глубоких вдохов, он повернулся к девушкам и мрачно сказал:

– Наис, я встал на защиту тебя однажды там, в главном зале. Ты будешь под моей защитой и дальше. Не обмани, не подведи меня. Иначе я достану тебя даже из самого Нижнего мира и разорву на части, так что смерть тебе будет казаться сладким обещанием.

– Я не подведу тебя, великий Волк. Я, дочь горцев, верна своим словам, – Наис встала, внезапно преобразившись в суровую деву, – Пусть камни Великих гор Сайбиррии услышат мою клятву верности. Мою честь поругали волки, но за тебя, потомок Аргота, я готова отдать и жизнь.

– Откуда ты знаешь, кто я и кто мои предки? – глаза Гора сузились, и он сжал хрупкие плечи Наис.

– Мой отец был старейшиной нашего селения, – в глазах Наис промелькнула боль от воспоминаний, – Я должна была встретиться с тобой, Волк, это было предначертано судьбой. Отец научил меня грамоте и успел передать мне знания. Он говорил, что я – волчья видящая. Я поняла это, когда ты первый раз прикоснулся ко мне. Мы хранили свою часть пророчества, – при этих словах волк заметил краем глаза, как вздрогнула Мирра,

– Ну же, продолжай, Наис! – не обращая внимания на удивленного волка, воскликнула Тень, когда девушка, склонив голову, замолчала.

– «… Тень пустит корни в сердце Волка,

Огонь со льдом зажжет зарю.

Вода и холод мир затопят,

Согрев, потерянный союз.

В агонии миры сольются,

Тень белой ночью, обратив.

И ведьмы две в огне сойдутся,

Миры от пламени, закрыв» – с закрытыми глазами как в трансе произнесла Наис.

Гор стоял, будто пораженный молнией, не в силах что-либо сказать.

– Почему ты не рассказала об этом раньше? – наконец выдавил из себя Гор.

– Я растерялась… – пробормотала Наис, – Я впервые «увидела» своим особенным зрением великого Волка и не была готова к этому. Но когда и она «открылась», – девушка указала взглядом на затаившую дыхание Мирру, – Я почувствовала эту связь между тобой и твоими предками… И еще она… Она сама не ведает, кто она…

Берсерку показалось, что стены маленькой комнаты с мощным ударом будто схлопнулись, зажав его в холодных тисках сомнений и непонимания. Мирра стояла, растерянно моргая глазами, не осознав до конца весь смысл сказанного. Три сердца гулко стучали в замкнутом пространстве.

Гор взъерошил нервно волосы и закрыл на мгновение лицо ладонями.

– Я еще не всё понял, что ты сказала, девушка. Но я запомнил твою клятву. Не смей её нарушить. А ты, – мрачно обратился волк к Тени, – Не вздумай исчезнуть из замка.

Не оборачиваясь, Гор вышел из комнаты.

– Вы ранены, – тихо сказала Наис, когда Мирра медленно осела на один из пыльных сундуков, отрешенным взглядом глядя вслед ушедшему волку, – Позвольте мне помочь вам. Я приготовлю вам комнату в той же башне, где и он живет, – девушка взяла под локоть Мирру, которая будто в один миг потеряла все свои силы, и помогла ей подняться, – Только наденьте ваш капюшон и платок, не стоит, чтобы кто-то вас тут узнал.

26. ТЬМА И ПЛАМЯ

Аида провела черным когтем по овалу своего лица и отшвырнула к окну очередное зеркало, разбив его вдребезги. Мрачные узоры теней уже добрались до её белоснежной шеи, покрывая её орнаментом черных змей. Накинув багрово красный плащ с глубоким капюшоном, жрица повязала на лицо красный полупрозрачный хиджаб из тончайшего шёлка, чтобы скрыть узоры тьмы. Она вспомнила об этом одеянии, которое носили в родном, давно забытом ею, мире, и решила, что это лучшее решение временных проблем. В памяти промелькнули туманные воспоминания о песчаных барханах за пределами Семирады, где она провела большую часть своей сознательной жизни. Аида вспомнила последнего своего хозяина Никамозо и с досадой прикусила губу, он был единственным мужчиной в этих мирах, который не возжелал её – могучую и прекраснейшую госпожу. Она пыталась вспомнить, как он выглядел, но в памяти остались лишь ярко-синие глаза юноши. Это было так давно, что наверняка не только от юноши, но и от всего его царства остался лишь прах и тлен.

Она решила, что подумает об этом позже, но сейчас мысли занимала мелкая заноза в её планах. Непонятно откуда взявшееся серое существо, которое волки прозвали Тенью. Она видела её глазами в замке, но эта дрянь ловко скрывалась от лунного света, молниеносно передвигаясь, так что её смог увидеть только волк. Она видела глазами своих гончих, как эта тварь пришла на помощь волку. О, её милые создания, как же эта Тень пожалеет еще о том, что уничтожила её любимцев!

Аида смотрела в окно на закат, медленно взрывающийся несколькими солнцами, объятыми звездной пылью. Она с уверенностью могла бы сказать, что Тень и эта сбежавшая девчонка – это одно и то же существо. Но… Этого не могло быть. Девчонка осталась в подземном мире Нави. Она сама её видела во Временных Пещерах, где обращенные кентавры завалили входы, заточив её в каменную тюрьму. Она её пленница и скоро её доставят сюда. Преданная ей волчица, добыла кусок предсказания, где говорилось о деве со звездами в волосах, открывающими портал. Скоро она получит силу её хризолитов, а девчонку скормит своим новым деткам. Аида предвкушала следующий закат, который она планировала встретить уже с камнями на руках. И лишь одно маленькое обстоятельство точило как червь её чернеющее сердце – где-то в мирах затаилась рыжая ведьма, которая вполне имела силы нарушить Аиды.

Гор медленно поднимался по ступеням в башню старшей сестры. С тяжелым вздохом он поднял руку, чтобы постучать в массивную дубовую дверь Литы, но она отворилась от одного его прикосновения. Возле окна неподвижно лежала его сестра. Гор подскочил к окну, упав на колени перед ней.

– Лита, что с тобой? – тихо спросил он, поднимая её голову себе на колени.

– Прости меня, Гор, – слабеющим голосом прохрипела волчица, – Прости, мой мальчик, я…. – она судорожно всхлипнула, и тут Гор заметил, что она обеими руками сжимает кинжал, воткнутый ей в живот, – Я хотела спасти нас… и тебя… – дрожащей рукой она коснулась щеки волка, оставив на его лице кровавый след.

– Что же ты наделала, Лита?! – горько воскликнул Гор, по его лбу пролегла глубокая морщина боли. Он провел пальцами по её изменившемуся лицу, которое было почти неузнаваемо под черными вздувшимися сосудами.

– Послушай меня, волк, – сестра вцепилась в его рубашку, – Бойся её! Не подпускай близко! Она прекрасна и коварна… Она закружит тебе голову и обманет… Как обманула меня… – Лита дернулась в жуткой судороге, сотрясающей её умирающее тело, – Она обещала вернуть мне волчонка… Она обещала мне вернуть прежнюю жизнь… И я поверила, глупая старая волчица, поверила… Я впустила в себя тень и тьму…

– Тень и тьма… Тень… – исступленно повторил Гор, прикрыв глаза от прострелившей его сердце догадки.

– Я видела его там, моё нерожденное дитя, среди этих тварей… когда я увидела, как эти твари терзают наше племя, я нашла в себе силы… – губы волчицы покрылись темной кровью, – Я освободилась… я лишила её глаз в нашем доме… Но она снова придет сюда… Ты – серое пламя из волчьих снов и пророчеств! – из последних сил выкрикнула Лита, – Ты должен найти её… белое пламя… белую ночь… белую волчицу…Во имя нашего рода, найди её… и сожги тень!

Лицо волчицы резко посерело и сморщилось, будто из неё высосала всю жизнь страшная темная магия.

Гор перенес на кровать её безжизненное тело и тяжело осел в кресло рядом. Белая волчица… Белое пламя… Где-то он слышал уже это, но не мог вспомнить где. Волчья видящая – вот, кто нужна была ему сейчас. Возможно, она сможет ему разобраться со всем этим. И Ягги… Где же носит эту проклятую ведьму, когда она так нужна ему!

Гор резко поднялся, он должен был проверить остальных сестер, возможно тьма прокралась не только в эту башню. Тьма и тень. Последнее рвало сердце в клочья, но он не желал в это верить. Нет.

Волк схватил факел со стены и поджег со всех сторон кровать, на которой упокоилась старшая сестра. Он смотрел, как пламя с жадностью пожирает её тело и всё вокруг.

– Прощай, волчица. Ты наконец-то встретишься со своим волчонком. Ты спасешь его там…за чертой этой жизни…

Он долго смотрел, как в ночном сумраке пылает факел погибающей башни.

– Что ты наделал? – с ужасом прошептала подбежавшая сзади Верта.

– Освободил… Я и огонь, – прохрипел волк и обернулся.

К нему бежала вся в слезах растрепанная Ардея.

– Что ты натворил? – закричала она, бросившись на него, – Ты убил её!

– Она уже была мертва! – рыкнул волк, – Пока мы тут спали, ели, в нашем доме пустило корни зло! Тьма! – он перешел на грозный рёв, – Пока ты меняла свои шикарные платья и сватала мне своих волчьих сук, они смогли проникнуть сюда и перебить нас как собак!

– Я всего лишь пыталась не дать нашему роду угаснуть, как же ты не понимаешь! – плакала Ардея, яростно ударяя его в грудь.

Гор схватил её за запястья и в его глазах сверкнул лиловый жар берсерка:

– Вам нужны щенки? – угрожающе прорычал он ей в лицо, – Вы получите их! Покажи мне, кого забрать в спальню и она не выйдет оттуда до утра! – волк сжал сильнее запястья сестры, оставляя на них синеву. – Но после этого, вы, волчицы, будете заперты у себя в башне, и этот замок подчинится моим правилам и моим законам! – выплюнув ей в лицо эту угрозу, волк развернулся в свою башню и скрылся в темноте её входа.

27. ЗАБВЕНИЕ И СВЕТ

Распахнув дверь в комнату так, что она, жалобно взвизгнув петлями, с грохотом ударилась об стену, Гор медленно вошел и подошел к своему окну. Перед глазами всё еще пылала подожженная им башня, чадя темным дымом.

– Мой господин, – услышал он сзади робкий шепот. – Позвольте посоветовать вам. В подземельях вашего замка есть горячие источники, вы же помните об этом?

– Нет, я не знал о них... Или забыл... Какое мне до них дело? – равнодушным голосом пробурчал волк, всё еще глядя в окно.

– Древние строители, как мне рассказала ваша сестра Виттория, облагородили эти источники, сделав из них каменные бассейны. Мне кажется, тепло этого замка смоет не только грязь с вашего тела, но и боль с души, – тихо сказала Наис. – Вы разгневаны, сомнения терзают ваше сердце, но вы найдете нежданную помощь в этих стенах, верьте мне.

– Возможно, Наис… Возможно… Я бы так этого хотел, – Гор повернулся к ней, – Как себя чувствует моя сестра?

– Она необычная, очень хрупкая и ранимая, как душой, так и телом. Но всё же она волчица, – Наис улыбнулась, – Она нуждается в любви… Все в этом замке нуждаются в этом. В моих видениях госпожу Витторию спасло синее сердце.

– Синее сердце? – нахмурился волк, – Что это еще значит?

– Не знаю, мой господин, я всего лишь видящая, – пожала Наис плечами, – Надеюсь, когда-нибудь я научусь объяснять волчьи сны, – она протянула волку руку, позвав за собой, – Я вас провожу и принесу свежую одежду. Идемте же.

– Возможно, горячая ванна и не помешает… – вздохнул Гор, выходя из комнаты.

Подземные помещения под главным залом были окутаны паром. Гор заметил заслонки на стенах, которые, видимо, открывались, чтобы проветрить помещение. Камень был обработан особым способом, а возможно и чем-то покрыт, чтобы в помещении не появлялось плесени. Воздух был жарким и влажным. Вокруг горели факелы, озаряя всё вокруг огненными вспышками, так что вода в узких вытянутых каменных бассейнах казалась огненной лавой. По краям каменные чаши скрывались под естественными козырьками скалы этой природной пещеры. Гор был удивлен фактом существования этих подземных полостей под замком.

Наис бесшумно растворилась в темноте, оставив его наедине с обжигающей водой. Стянув с себя рванную грязную одежду, Гор мягко погрузился в каменную чашу с водой и закрыл глаза. Его мысли плавно потекли по временным потокам. Он будто переместился в древние душистые степи Ферамагрити, где степные пряные травы звенели мягко колокольчиками и шептали ему «Земля великих Туров… Ты увидишь далёкие зеленые звёзды… Ты растворишься в белой ночи серым ветром… Обернись и ты увидишь звёзды Терры».

* * *

Она погрузилась в горячие воды, ощутив себя впервые в безопасности, и тепло разлилось по её венам. Спрятавшись в тени под козырьком скалы, Мирра нежилась в источнике, куда привела её Наис. Вдруг она услышала шаги, и в пещеры зашел он. Освещаемый светом десятков факелов, он был больше, чем огненным богом – он был Великим Волком, могучим берсерком, истинным вожаком. Но под его глазами пролегла тень боли, которую девушка буквально почувствовала физически. Крепкое и жилистое тело, покрытое многочисленными шрамами, переливалось огнем защитных волчьих рун. Мирра провела рукой по своим запястьям, где лиловые узоры тоже начали светиться, когда появился Гор. Ей показалось даже, что вода в источнике воспламенилась.

Берсерк, казалось, и не замечал её присутствия.

Борясь с искушением, Мирра всё же проиграла неравный бой и медленно протянула руку, коснувшись его спины, проведя пальцами по его узорам на лопатках и ребрах. Он слегка вздрогнул, но не обернулся, лишь едва заметно подался назад, будто не хотел терять её прикосновений. Она хотела отдернуть руку, но её будто держала какая-то сила притяжения и она, не в силах сопротивляться, обеими руками обняла его широкие плечи, скользя ладонями по его рукам и предплечьям. Между ними уже не было никаких преград, кроме расплавленной воды, которая обволакивала и соединяла их в одно целое.

Берсерк стоял неподвижно, будто перестав дышать, словно каменное изваяние. Но когда она обняла его, положив одну руку ему на грудь, он накрыл её ладонь своей.

– Нет, – хриплым голосом сказал Гор, слегка обернувшись назад, когда Мирра инстинктивно попыталась высвободить руку, – Сегодня ты останешься со мной, – медленно отчеканил он каждое слово.

* * *

Наис вошла к источникам со свежей одеждой для обоих и заворожено замерла от того, что на стенах пещеры ярко переливались, переплетаясь друг с другом в новых узорах, огненные и лиловые волчьи руны.

– Мой господин, – прошептала Наис, и волк, на груди у которого с закрытыми глазами лежала Мирра, повернул к ней голову. – Наступил полуночный час – час Волка. Я принесла вам одежду и теплые плащи, чтобы вы смогли уйти в свою башню. Сейчас вы сможете это сделать незаметно, – Гор кивнул головой.

– Я приготовила ей комнату, недалеко от вас, – продолжила Наис, но волк нахмурился, прервав её.

– Это лишнее, Наис, она останется со мной. Спасибо тебе…

Девушка, опустив глаза, улыбнулась и также тихо ушла, как и появилась.

Волк смотрел на Мирру завороженным взглядом, она была перед ним, такая как есть, с обнаженной душой и телом, неприкрытая ни одеждами, ни чарами, ни тенью. Он убрал с её лица мокрые пряди пепельных волос и прошептал:

– Нет, ты не Тень. Ты свет. Мой яркий свет. Моя белая ночь. Отныне только моя.

Хризолиты сверкали как звезды. Зеленые звезды далекой Терры.

28. ПРИЗРАКИ ВО МГЛЕ

В комнате ярко пылали жаровни. Гор открыл ставни на окнах, и в комнату бесцеремонно ворвалась предрассветная сырая свежесть. Обернувшись, он с неприкрытым любование и чувством собственника смотрел на приоткрытый полог кровати, на котором, укутанная в серые меха сидела ОНА, жадно вдыхая темную прохладу, прикрыв свои темные ресницы. Лишь её обнаженные ноги свисали с огромной кровати. Волк подошел к ней и опустился на колени, обняв её нежно-розовые ступни и белоснежные икры.

– Расскажи мне… Откуда это всё, лада? – спросил он, покрывая невесомыми поцелуями её колени, вдоль которых тоже вились нежные узоры рун.

Она вздрогнула, будто воспоминания ворвались в неё безудержным потоком. Взяв в ладони его лицо, она окунула избранника в бездонный зеленый омут своих глаз. И он увидел. Увидел всё, как если бы был там сам...

… Она шла по каменистой тропе в полной тишине, лишь гулкое эхо капающей где-то глубоко в недрах пещер воды, разбавляло звук её шагов. Тонкая белая шерстяная путеводная нить терялась в проёмах между камней и уступов. Мирра с трудом различала её бледное сияние. Порой ей казалось, что она уже проходила мимо этих местпо несколько раз, будто бродя по кругу. Здесь не было ни ночи, ни дня, ни рассвета, ни сумерек – лишь сплошная серая мгла. Иногда земля под ногами вздрагивала от подземных толчков и из раскрывающихся расщелин вырывались потоки раскаленного пара. Несколько раз Мирра едва-едва успевала отскочить от смертоносных ловушек. Впереди были только тьма и тень, настолько всепоглощающие, что уныние и обреченность начали пускать свои корни в сердце девушки.

– Каменная могила… Меня просто похоронили здесь заживо… – произнесла она вслух, присев на холодный валун. Звук её голоса отразился от бесконечно высоких сводов, вернувшись к ней зловещим эхом «…Заживо… Живо… Живо»

– Да, девочка, кое-что здесь еще живо… – усмехнувшись, сказал чей-то старческий голос.

Мирра испуганно подскочила и, попав ногой в трещину на камне, подвернула лодыжку. Вскрикнув от острой боли, она сжалась, сидя на земле и держась за пульсирующую опухающую ногу. Рядом с ней, возвышаясь над землей на расстоянии двух локтей, парил в воздухе бледно-зеленый призрак. Сердце девушки едва не выпрыгивало из груди, колотясь в бешеном ритме от страха.

– Кто вы? – запинаясь, спросила она у призрака, имевшего вид какого-то странного существа, похожего то ли на ветхое дерево с длинными корявыми ветвями, то ли на паука с нитевидными длинными щупальцами-паутинками.

– Не бойся, меня, Эльза, – выдохнул призрак.

– Эльза? – вздрогнула девушка, – Откуда это имя? Оно сгорело в огне…

– Я знаю все твои имена, Тень, – тихо засмеялось существо, – Даже те, которые ты сама еще не ведаешь. Но тебе не стоит бояться меня, милое создание. Я здесь лишь затем, чтобы помочь. Помочь тебе и миру преодолеть угрозу, которая нависла над нами пылающим мечом.

– Я знаю, кто я есть СЕЙЧАС. Но кто есть ТЫ? – повторила свой вопрос Мирра.

– Я появился на этот свет в виде небольшого зеленого ростка, пробившего путь к свету сквозь толщу земли. Это было так давно, моя дорогая, что еще звезды многих миров даже еще не родились. Я рос могучим и красивым Древом Вечности, в широко разросшихся ветвях которого, могли бы гнездиться даже гарпии – богини вихрей. Я пережил много Слияний Миров и накопил много мудрости, которую мне некому было передать, ибо рос я отшельником, и в моей местности не было ни одной дриады, которая могла бы пробудить меня и поговорить со мной. Я закостенел от времени. Одеревенел душой и сердцем. Да, девочка, и у деревьев есть душа, – заметив улыбку Мирры.

– Прости, я не хотела тебя обидеть, – смущенно сказала она, – Расскажи, что было дальше, – она заворожено глядела на него, не замечая, что сидит на земле с вывихнутой ногой.

– Однажды мне было дарована участь живого существа. Одно из Слияний не прошло для меня бесследно. В яркой вспышке бесчисленного множества солнц я обрел сознание и способность двигаться. И пусть за долгие тысячелетия я намертво прирос корнями к недрам земли, я всё же мог теперь двигаться. Моя душа будто получила озарение. Боги даровали мне способность видеть не только настоящее, но и возвращаться в прошлое и главное видеть будущее. Я долго жил в одиночестве на замшелых диких болотах, в которые превратился мой древний Лес. Пока на свет не появилась ОНА, Yauh, моя лесная богиня.

– Ягги? – вскинула брови Мирра и ухмыльнулась, – Неужели кто-то оказался древнее, чем она?!

– Да, девочка, она молодая богиня по сравнению со мной, но это никак не умаляет её могущества. Она впитала из всех миров столько знаний и силы, что я не знаю, пожалуй, пока более могущественного существа, обитающих в этих мирах.

– Мне, кажется, я поняла, кто вы… – задумчиво произнесла Мирра, – Когда-то давно, один кузнец мне рассказывал о вас. Вы – целитель Трама, правильно? Но всё равно вы какой-то не такой… Вы больше похожи на призрака или духа.

– Ох, это так заметно, не правда ли? – засмеялся он, и девушка сконфуженно замолчала, – Да, девочка, я дух Древа Вечности. Такого, впрочем, не бывало. Древа Вечности никогда не трогали, поэтому мы и были вечны. Но однажды появилась красная жрица, госпожа дикого магического огня. Она хотела узнать все пророчества по грядущему Слиянию Миров. Но, если ТЫ, моя девочка, носитель яркого света, то её душа была сожжена дотла, черна и полна бездонной злобы. Она не смогла усмирить свою гордыню и не смогла смириться с моим ответом, – призрак вздохнул, – Я до сих пор ощущаю тот жар огня, которым она расплавила меня. Боги оставили меня обитать в этих глубоких штольнях мира.

Да, мой свет, в штольнях миров ты нашла своего проводника, – он надолго задумался, предаваясь воспоминаниям. – О, как бы я хотел повидать вновь мою любимицу Yauh…. Она подарила мне дар и знания целителя, которые я обнаружил в себе, когда ко мне попал из внешней сферы далёких миров один из представителей расы долгожителей. В наших мирах он научился принимать облик дикого зверя Медведя.

– О, Боги, я даже не подозревала, кем на самом деле является проводник! – воскликнула Мирра

– Да, он пришелец в наших мирах, но одно обстоятельство его задержало здесь надолго, может даже навсегда, – продолжил Трама. – В его сердце пустило корни чувство, неведомое в его далёком мире, оно раздирало на части его тело и разум, чуждые нашим эмоциям. Но всё-таки победило и нашло себе место в его душе. Всем сердцем он возлюбил дочь Вия, поклявшись сделать её своей. У неё же была своя клятва… Многие века шло их сражение.

– И он победил… – прошептала девушка, – Я видела, как он разбил оковы её клятвы….

– Да, Эльза, ты стала свидетелем начала новой эпохи, – кивнул головой невесомый призрак и замолчал, будто ушел в свои мысли.

Мирра почувствовала, как затекло её тело, и попыталась встать, но уже порядком опухшая нога дала о себе знать острой болью, и девушка со стоном села опять на землю. Призрак бесшумно приблизился и опутал её ногу своими длинными щупальцами. Пульсирующая нога стала покалывать, но боль уходила и через некоторое время Мирра заметила, что синева на ноге пропала и попробовала на неё наступить. К её удивлению нога стала абсолютно здорова.

– Мне надо идти, но боюсь я хожу просто по кругу, – устало вздохнула она, обращаясь даже не к призраку, а просто в пустоту.

– Ты должна внутренне осмыслить и понять, к чему ты должна прийти. Пока ты не поймешь своей истинной цели, ты будешь блуждать во мраке вечно. Сейчас они призрачны и размыты как тени.

– Но ведь я знаю к кому иду… – сказала вслух Мирра, чувствуя, что что-то не так в её словах, что где-то она теряет нить.

– А что дальше, милое создание?.. Ты не должна привязываться к субъекту мироздания, ведь они превращаются рано или поздно в тлен и прах. Он может быть твоим помощником, соратником, любовником, противником, врагом, другом, но никак не целью твой жизни, девочка. Он ИЗБРАЛ свой путь, а ты всё еще здесь во мгле…– призрак Трамы шумно вздохнул. – Люди и им подобные существа постоянно обрекают себя на вечные страдания и бесконечный путь по кругу, ибо привязывают цели своего существования к себе подобным. Или, что еще хуже, к материальным осязаемым вещам этого мира.

Мирра, почувствовала, что её мысли начинаются переплетаться как тугие ветви молодых деревьев, охватывая все этапы её бытия. «Кто ты?… Что ты?…» – шумело в её голове листвой Древо Вечности, проникая в каждую клеточку её разума.

– Думай, сейчас, девочка! Думай и решай! Ибо, когда ты ступишь на рубеж между мирами, раздумывать будет некогда. Выбор между Добром и Злом будет уже предопределён твоей предыдущей жизнью, – голос звучал гулко, словно в её голове начали стучать барабаны, и вдруг перешел в грохочущий рокот обвала.

Мирра едва успела отскочить в сторону от падающих камней. На мгновение ей даже показалось, что она что-то потеряла, как будто что-то оторвалось, отделилось от неё безвозвратно. Задыхаясь и кашляя в облаке пыли и каменной крошки, она отползла от завала, который отрезал дорогу назад. Леденящие сердце крики и топот копыт, вскоре закончились ликующими возгласами и постепенно стихли, вновь уступив место глухой тишине.

Призрак исчез без следа, оставив в душе Мирры отпечаток, по которому она начала заново свой внутренний путь наружу. Девушка почти физически ощутила, как внутри неё начала ткаться какая-то новая материя сознания. Она узрела себя искрой в звездном пространстве бытия. Внезапно своды пещеры вокруг осветились бесчисленным множеством таких же искр, которые объединялись в светящиеся скопления различных форм и размеров. Вращаясь различными видами спиралей, сферами, а порой и просто рассеянным хаосом вокруг пылающих разноцветных центров-шаров. Миры сближались и расходились, как круги и волны на воде.

Мирра зачарованно прикоснулась к стенам пещеры и на руках от кончиков пальцев вдруг начали плавно проявляться непонятные ей знаки. Они горели и сверкали нежно-лиловым пламенем, продолжая покрывать запястья. В грудь словно ворвалась волна, сметая все мысли. Став пустым стеклянным сосудом, она впустила в себя лиловый огонь, обновляющий её, осветляющий и изменяющий её. Мир вдруг выскользнул у девушки из-под ног и, она будто полетела вниз с огромной скалы.

Вокруг видениями среди мерцающих огней проплывали высокие голубые сосны, бурлящее озеро, порталы миров, разрушенный храм, лица воинов и оскалы злобных тварей. Огромные исполины ступали широкими лапами по бушующим морям степей. Вдруг среди всех видений сверкнули сталью два клинка с изумрудными узорами на лезвиях. Руки девушки сами потянулись к ним и, сжав их рукоятки, она едва не задохнулась от сладкого единения с ними.

29. РУБЕЖ

Мягко приземлившись на землю, словно дикое животное, девушка ощутила жар. Огненные сполохи озарили стену за поворотом. Она уже знала, что ждет её впереди. Медленно взмахнув мечами в воздухе, Мирра заворожено наблюдала за светящимся следом, которые они оставляли во мраке пустоты.

Калинов Мост алел раскаленным металлом. Воздух вокруг него дрожал и плавился. Языки смрадного пламени вырывались из огненной реки, которую пересекал этот мост. Мирра взошла на него и его жар начал, будто прожигать её до самых костей. Из речки вынырнули с диким рёвом несколько голов Гидры, охраняющей проход между мирами Нави и Яви. В голове стучало: «Ни земли, ни воды, ничего… Некогда раздумывать… Некогда боятся…Проникнуть за край…». Мирра провела мечами по медной поверхности моста, и клинки запели сталью. Гидра извивалась и шипела, билась своими зубастыми головами о переправу, а смоляная вода под ней клокотала, бурлила и вспучивалась.

Тело девушки будто само, не повинуясь её сознанию, не слушая её страхов,развернулось в мягком кувырке и, поднырнуло под извивающиеся головы на длинных толстых чешуйчатых шеях. Будто не Мирра, а кто-то другой, иной, незнакомый ей доселе, взмахнул зелеными клинками и отсек у гидры несколько голов одну за другой. Она была кем-то другим в этот момент, кем-то молниеносно быстрым, она была бесшумной смертью, мягкой призрачной тенью. Мост впереди осел под тяжестью упавшей на неё отсеченной головы и стал просаживаться в огненную реку. Резко выдохнув, Мирра сделала отчаянный прыжок вперед и, перескочив обрушившийся участок моста, укатилась кувырком на другой берег, покрытый пеплом. «Тень» – еще раз проплыло в её сознании, когда она взглянула на себя, перепачканную серым пеплом и пылью. Светом блеснул желтый солнечный луч и сознание померкло…

Словно вынырнув из глубокой ледяной воды, Гор едва смог перевести дыхание. Мирра сидела на коленях перед ним и, задыхаясь, всё еще сжимала ладонями его лицо. Дикий затравленный взгляд говорил, что она всё еще там в воспоминаниях. Внезапно она широко распахнула глаза и с осознанностью во взгляде жадно прижалась к его губам, словно к своему спасительному и столь желанному глотку жизни. Крепко прижав её к себе, он утолил её голод. Он взял всё, что она отдавала ему и даже больше.… А в окно проникнул первый желтый солнечный луч рассвета, бесстыдно скользя по переплетённому пламени лиловых и черных волчьих рун.

. . .

Гор вышел на смотровую площадку башни Главного Зала, вдохнув прохладный воздух Северных Гор. Из-под расстегнутой на груди рубахи, трепетавшей на сильном ветру, выскочила серебряная подвеска волка. Гор взял в руки медальон и с удивлением заметил, что на его оборотной стороне было изображение белой волчицы. Он провел пальцем по нему, изогнув в горечи губы. Медальон вдруг раскрылся и внутри него был зеленый граненый хризолит. Волк замер, перекатывая камень в пальцах. Ответ крутился где-то рядом, но он не мог схватить за хвост это неуловимое решение.

Где-то в лесу с шумом, недовольно крича, поднялась стая встревоженных птиц. Гор тяжело вздохнул. Его беспокоило, что он не мог вечно скрывать присутствие Мирры в замке. Удивительно, что волчицы до сих пор не пронюхали о чужестранке в его постели. Странным образом, она была действительно незаметна как тень, а ведь волков не так просто обмануть.

Он подозревал, что нарвется сегодня и на гнев Тени, ведь уйдя сюда, он запер дверь снаружи. Гор не мог точно сказать даже для самого себя, то ли он хотел защитить её этим от внешнего мира, то ли, чтоб она не исчезла вновь из-под его носа. Усмехнувшись, он застегнул рубашку и развернулся к своей башне, понимая, что хочет увидеть эту бурю.

Двери в его комнату всё еще были заперты на кованые засовы, когда волк подошел к ним. Прислушавшись, его немного обеспокоила тишина за ними. Неужели она до сих пор спит? Солнце уже давно прошло свой зенит и медленно катилось за горы. Он вошел в пустую комнату, захлопнув за собой дверь, и остановился. С досадой прикусив губы, он осматривал глазами комнату. Вдруг мимолётное легчайшее движение воздуха заставило его сердце биться быстрее, впрочем, как и кинжал, приставленный к его горлу.

– Еще раз, ты посмеешь уйти и запереть меня одну в комнате, – гневно зашипела Тень, – И мой стальной соратник познакомится еще ближе с твоей кровью, – она прижалась к нему сзади, – И, поверь, даже тысяча и одна ночь с тобой не заставят дрогнуть мою руку.

Гор пытался изо всех сил сдерживать довольную ухмылку на своем лице. Это был вызов, который заставлял играть в нем кровь волка и кровь воина.

Он сделал необычную подсечку ногой, которой девушка явно не ожидала. Одновременно с этим Гор вывернулся из-под кинжала Тени, перехватив её запястья, и завалил её на пол. Он фыркала и извивалась, но под тяжестью его тела не могла ничего поделать.

– Ты ловкая и юркая, как мышь. Но всё же ты не такая опытная, – уже не сдерживая довольной ухмылки, проворковал волк, – И ты никогда не будешь такой же сильной как волки-берсерки, смирись с этим, девочка.

Мирра яростно зарычала, что Гор даже ослабил хватку и прищурил глаза. На короткое мгновение он почти засомневался, а не волчица ли перед ним. Она воспользовалась этим моментом и почти успела дотянуться зубами до мочки его уха, клацнув ими как взаправдашний зверь. Берсерка лишь еще больше распалила эта выходка и он, всё еще крепко прижимая её запястья к полу над её головой, впился в её губы голодным поцелуем. Но Тень не признавала своей капитуляции и укусила его за губу.

– Ох, ну что ж такое! – засмеялся Гор, почувствовав боль и металлический привкус во рту. Мирра всё еще гневно смотрела на, восседающего на ней волка. Слизнув кровь со своей припухшей от укуса нижней губы, он нежно прорычал ей на ухо, – Ты затеваешь опасные игры, девочка, волчьи игры.

– Я не боюсь тебя, – оскалилась она, – Бойся МЕНЯ, волк!

– Я начинаю ненавидеть твою одежду, – проворчал Гор, недовольно глядя вниз на её штаны и делая вид, что не слышит её угроз, – Сегодня вечером на ужине ты будешь в платье, – приказывающим тоном, пытаясь скрыть улыбку, сказал он, тихо добавив, – Возможно не так долго, как ты думаешь…

– Какой ужин? – округлила Мирра глаза.

– Ох, девочка, тебе придется привыкать к этим волчьим ужинам, – хмыкнул волк, – А уж после, я постараюсь сгладить впечатление от них. Впереди у нас как минимум тысяча ночей… Я же не ослышался? – поднял лукаво брови Гор.

30. ПРАВО ВЫБОРА

– Ваши камни. Кажется, они начали светиться ярче, – заметила Наис, аккуратно перебирая волосы сидящей перед зеркалом Мирры, – Откуда они?

– Я не знаю, правда. Мне кажется, они были на мне с рождения, и я подозреваю, что здесь не обошлось без магии, – пожала плечами девушка, – Живя в храме, я всегда думала, что это сделали высшие жрицы, которые воспитали меня, но никогда даже не спросила об этом… Почему-то, – задумалась Мирра, – Ты говорила, что сестра волка просила растолочь ей камни и подать в вине. Что же это за обряд, который хотела провести Лита?

– Но это вовсе не она просила, – еле слышно Наис и Мирра почувствовала, как руки видящей мелко задрожали.

– Как это не она? – Мирра резко обернулась и встала, – Кто тебя просил об этом? – с ударением на каждое слово спросила она, подойдя вплотную к девушке.

Сжав губы, Мирра посмотрела в окно. Солнце мгновение назад закатилось за горную гряду. Пора было спускаться в Главный Зал. Она медленно сделала глубокий вдох и выдох и решительно вышла из комнаты, так и оставив незаплетенными свои длинные, сверкающие пеплом и зеленью камней, волосы.

Он стоял спиной к входу, когда услышал тихое шуршание хрустящей ткани по каменному полу. Обернувшись, Гор испытал некоторое дежа-вю. …Шелест хрустящей ткани и мягкий звон колокольчиков в ее волосах, цвета серого пепла, где крохотными звёздами сверкали весенней зеленью хризолиты... Всё это уже было с ним где-то далеко и давно, как будто в прошлой жизни. Ему даже показалось на мгновение, что сквозь распахнутые настежь ставни закатный ветер принес медовый запах трав Лилового Поля.

Она вошла будто неземное существо из мира Прави, окутанная светящимся ореолом вечернего тумана, ворвавшегося за ней в открытую дверь. Гор подошел к ней ближе и едва коснулся пальцами её ладони. Почти незаметно он провел по темно-изумрудной ткани длинного в пол платья, успев шепнуть ей: «Только моя. Запомни это». В ответ он получил лишь острый скользящий взгляд сверкающих глаз, поняв, что она не простила ему утреннего заточения. Ухмыльнувшись и покачав головой, волк, молча, пригласил её за стол, за которым все уже сидели в полном составе. Почти полном. Теперь уже без старшей сестры.

Гор испытал почти физическое удовольствие от выражений лиц его сестрицы Ардеи и неразлучной с ней Верты. Он сел на своё место во главе стола, а с правого торца рядом с собой посадил Мирру. В Главном Зале воцарилось такое молчание, что слышно было, как под полом тихо шуршат мелкие грызуны. Положив локти на стол и, упершись ладонями в подбородок, волк, молча, наблюдал за обеими сторонами стола.

Верта, сжав зубы, не отрывала сверлящего взгляда от Мирры. Альтер, севший к удивлению берсерка рядом с Вертой, вальяжно развалился как обычно на своем стуле и, подняв одну бровь, усмехался, посматривая на своего брата, ибо такая каша, которую тот заварил, должна была вот-вот с шумом вылиться на раскаленную печь. Ардея с немым упреком посмотрела на Гора и, покачав головой, вздохнула, мол, поступай, как знаешь.

Мирра неподвижно сидела за столом, выпрямившись, но не напрягаясь. Она с некоторым интересом разглядывала семью волка. В один момент в ней даже проснулось чувство, горькое чувство, что ей возможно даже и хотелось бы стать частью его семьи, которой у неё никогда не было. Поведя плечом, она отогнала эту крамольную мысль от себя. Нельзя впускать к себе эту горечь, которая разбивает только сердце. Она здесь всего лишь гость, всего лишь… тень. Они как два случайно пересёкшихся мира. Здесь и сейчас. Да, она отдала ему больше, чем планировала, но нельзя тешить себя иллюзиями. Она не волк и среди них ей нет места. Живот предательски скрутило, но она умела держать себя в руках.

Рядом с ней сидела бледная Виттория. Она взяла за руку Мирру и произнесла, глядя на собравшихся волков:

– Мы рады приветствовать тебя в кругу нашей волчьей семьи, – сестра посмотрела на Гора, и продолжила, – Представь нам, будь добр, свою гостью, брат, и мы с удовольствием разделим с ней трапезу.

Берсерк сжал губы. Он долго думал, что же ответить на этот неизбежный вопрос. Едва он открыл рот, как вдруг на сторожевых башнях забили колокола, отзываясь в стенах протяжных звоном. Виттория вскрикнула и, схватившись за раненное плечо, потеряла сознание. Ардея бросилась к сестре, а Гор одновременно с братом выскочили на смотровую открытую площадку башни. Над полем перед замком зловеще кружилась стая фурий. Сердце волка замерло.

– Их слишком много, – мрачно сказал, рядом стоявший Альтер. – Вот же дивные твари! С виду соблазнительно-обнаженные бабы, ну, разве что с крыльями. Я бы с такой порезвился, не будь у неёотравленных когтей и злобной воли, – и он угрюмо сплюнул в сторону и посмотрел в сторону Виттории, – Они отравляют своих раненных жертв даже своим присутствием. Если их не уничтожить, Виттории не выжить. Да и нам всем…

– Пусть на башнях готовят арбалеты, да побыстрее! – Гор обернулся на замерших волчиц и Мирру за столом, – Из башни никому не выходить! – он повысил голос, не отрывая взгляда от Мирры.

– Я пойду вниз к воинам. Ты не можешь указывать мне, что делать, – встала из-за стола девушка.

Гор быстрым шагом подошел к ней и, прижав к столу, тихо прорычал ей у самого лица:

– Ты останешься здесь. Я всё сказал! Я не для того так долго ждал тебя, не для того вытащил тебя у Волчьего Ока, чтобы ты сейчас попала в лапы фурий! – и обернувшись зверем, выскочил из башни, крикнув напоследок, – Альтер, отвечаешь за них своей шкурой. И выставь стрелков на открытой террасе.

Мирра дёрнулась вперед, но Альтер появился перед ней, как из ниоткуда:

– Спокойно, милая. Сядь лучше за стол и продолжи трапезу, – сказал он, возвышаясь перед ней высокой белой горой и сверкая красными глазами, – Оставь защиту замка воинам этого замка… и вожаку стаи.

– Да уж, твоё место в спальне, шлюха, – язвительно прошипела, вставая из-за стола, Верта.

Мирра почувствовала, что её кровь сейчас просто с шипением выплеснется наружу, сжигая всё вокруг белым пламенем. Внезапно на еще неприкрытую террасу прорвалась огромная фурия. Расправив свои серо-перламутровые крылья, она вошла в главный зал. Фурия не уступала ростом самому Альтеру. Её смертоносная обнаженная красота завораживала так же, как и убивала. Она посмотрела своими молочными глазами без зрачков на лежавшую без чувств Витторию:

– Это МОЯ добыча! Прочь смертные твари!

– Нет! – пронзительно закричала Ардея, прикрывая своим телом сестру.

Альтер, мгновенно обратившись зверем, бросился на фурию. Он рвал ей кожистые крылья, катаясь в неравной схватке с огромной особью этих тварей. Верта трусливо сжалась за своим стулом, с ужасом в глазах наблюдая, как волк катается по каменному полу, пытаясь не попасть под отравленные когти фурии. В воздухе стоял бешеный шум трепещущих крыльев, волчий рык и грохот. Альтер извернулся и схватил крылатую тварь за горло, сжав мертвой хваткой.

Но вдруг она успела замахнуться и почти ударила его острыми когтями по морде, как внезапно её лапа отлетела в сторону, отрубленная по локоть. Фурия дико взвыла и взметнулась к потолку. Альтер оглянулся назад и увидел, что Мирра метнула еще один кинжал, достав его из корсета своего платья. Тварь кинулась на неё с высоты, но девушка как тень мгновенно отскочила в сторону и запрыгнула на фурию сверху. Злобное создание металось из стороны в сторону, отчаянно пытаясь скинуть наездницу крыльями. Но Мирра, обмотав вокруг её горла какую-то, на первый взгляд, тонкую цепочку, крепко держалась. Альтер, придя в себя, подскочил и с рыком вцепился клыками в здоровую руку фурии, ломая ей кости. Тварь, делая последний рывок, попыталась взлететь, и в этот момент в её горло вонзился кинжал волчицы. Ардея отчаянно провернула окровавленный нож и со стоном упала на пол. Фурия вспыхнула ярким пламенем и сгорела, оставив после себя лишь дымящуюся кучку пепла и обожженные руки волчицы.

Тень откатилась в угол Главного Зала и замерла, тяжело дыша. Подол её длинного платья был оторван до самых бедер, а само платье обгорело во многих местах. Мирра с удивлением обнаружила, что огонь сгоревшей фурии не причинил вреда её коже и волосам.

Виттория открыла глаза и застонала.

– Милая сестричка, всё будет хорошо, – бросилась к ней Ардея, пытаясь её обнять, но вскрикнув от боли, вновь прижала свои обожженные ладони к груди.

Виттория смотрела на всех непонимающим блуждающим взглядом. Вдруг её руки потянулись к чему-то сверкающему в кучке пепла, и она достала оттуда серебряную цепочку с ярко-синим амулетом. Увидев это, Мирра дернулась вперед, но опять ушла в тень. «Это синее сердце не было предназначено мне» – подумала она с грустной улыбкой. Она смотрела, как Виттория надевает амулет себе на шею, и понимала, что она выполнила своё предназначение, связанное с этим камнем. Теперь всё зависит от воли Богов.

– Не смей надевать этот амулет! Он может быть проклят! – закричала подбежавшая Верта, – Все неприятности начались, как только эта шлюха появилась в нашем доме.

– Замолчи, Верта! – вскинулась Ардея, – Если бы не она, мы бы возможно сейчас лежали здесь с разорванными глотками! А где была ты, волчица, в это время? Трусливо поджала хвост? Мы же твоя семья! – горько выплюнула она.

Альтер, держась за раненное плечо, подошел к Ардее и обнял её, возможно даже нежнее, чем просто двоюродную сестру. Он презрительно посмотрел в сторону обозленной Верты:

– Ты не достойна, быть парой волка-берсерка. В нашей семье даже волчицы умирали с оружием в руках в бою. Ты же просто волчья сука.

– Вы не понимаете! Она принесла в наш дом боль и смерть, – тряслась в бессильной злобе Верта.

Тень не хотела больше слушать этот разговор. Она чувствовала, что нужна там внизу, где дикие твари уже напали на воинов замка. Но она была совершенно неподготовлена и безоружна. Но выхода не было – зов крови было не преодолеть. Тень бесшумно вдоль стены уже проскользнула к выходу, когда сзади услышала голос волка:

– Куда ты? Ты погибнешь.

– Мне нужно моё оружие, – тихо сказала Тень.

– Я бы прикрыл тебя, но волчицы ранены, – волк в отчаянии закусил губы, – Я не могу их бросить. Я обещал.

– Я спрячу волчиц, – раздался неожиданно тихий голос из темного угла зала.

– Наис? – обернулась Тень.

– Да, моя госпожа. Я проведу их к горячим источникам под этой башней через потайной лаз в этом зале.

– Не слишком ли много на себя берешь? – сомнительно сощурил глаза Альтер, подойдя к девушке вплотную, – Не так давно ты была захвачена нашими разведчиками в плен, и вдобавок к этому, волки обошлись с тобой хм… как со всеми молодыми пленницами. Может, ты лазутчик врагов? Отвечай!

– Она не обманет, – вмешалась Тень, – Даже, несмотря на всю боль, которую вы причинили ей, – она поморщилась от осознания омерзительного рабского отношения к девушкам-пленницам, – Она – волчья видящая.

– Этого не может быть… – прошептал волк, отпрянув от Наис, – Они не появлялись уже давно в наших землях. Как она может доказать это? – Альтер разглядывал видящую как опасную диковинку.

– Я слышала её предсказания. И берсерк их тоже слышал, – глядя прямо в глаза волку, сказала Тень.

– Как мы можем ей доверять?! Мы даже не знаем, какого она имени и рода! – взвизгнула Верта, – Они обе лазутчицы, обе соглядатаи нашего неизвестного врага!

Волк озадаченно потер рукой подбородок и взглянул на Ардею. Волчица посмотрела на Витторию, которая сжала ей ладонь, и молча, кивнула Альтеру.

– Как тебя хотя бы называть? – тихо спросил волк.

– Я просто Тень…

– Быстрее, Тень, я прикрою тебя у выхода, но потом ты сможешь рассчитывать только на свою скорость и скрытность.

31. КЛЯТВЫ И БОЛЬ

Аида впервые наблюдала воочию бой между волками и фуриями. Она парила багрово-алой наездницей на огромном грифоне высоко над замком. Жрица чувствовала себя Немезидой, богиней возмездия и кары, держа своего грифона на короткой золотой цепи, которая начиналась от широкого обруча-ошейника на его могучей, покрытой перьями шее. Она всей своей сущностью желала наказать непокорных волков и научить их любить свою истинную госпожу. Она желала владеть ими как ручными псами, держа их на привязи.

К тому же она заметила, что самцы волков могучие привлекательные воины, и, наверняка прекрасные любовники. Она вожделела новых ощущений. Ей надоели тесные своды Храма. Аида хотела больше свободы, больше своей власти. Но жрица не могла достичь той точки полного насыщения. Это раздражало её. Она, казалось, попробовала в своей долгой жизни очень много. Но вот власть над волками сулила ей удовлетворение своих самых скрытых инстинктов. Она жаждала больше.

В её планах первейшее место занимал могучий волк-берсерк, вождь клана Древних Волков Севера. Она предвкушала, как будет ломать его волю, как подчинит его себе и сделает своей игрушкой. Аида очень надеялась, что это не произойдет слишком быстро, ибо она должна вкушать его боль и мучения как можно дольше.

Внизу разворачивалась бойня и Аида, облизнув свои пухлые красные губы, позволила себе опустить ниже парящего грифона, чтобы ближе увидеть всё своими глазами. Она надеялась что фурия, которая залетела вперед всех внутрь главной башни, уже перебила всех мешавших ей волчиц. Внезапно она увидела, как из башни выскочили в наступивших сумерках две фигуры. Задохнувшись от возмущения, жрица посадила своего грифона на крышу соседней башни. Она увидела, как фурии набросились на волка, яростно атаковавшего их мечом. Он как будто уводил нарочно их подальше от башен.

«Что-то здесь не так!» – подумала Аида, «Он же их просто отвлекает от чего-то».

Вдруг вторая фигура, мелькнувшая внизу, исчезла в арке башни, на которой сидел грифон. Хлопающие крыльями твари окружили плотным кольцом волка. «Ему уже не выбраться» – отметила Аида, удовлетворенно наблюдая за этим зрелищем. Ей безумно нравились крылья этих существ, и она подумала в этот момент, что должна тоже иметь пару таких крыльев алого или черного цвета.

Погрузившись в свои мечты, она пропустила тот момент, когда сзади нее по крыше пробралась бесшумная тень, которую не учуял даже грифон. В следующее мгновение жрица почувствовала резкую боль и схватилась ладонью за окровавленную щеку. Перед Аидой стояла Тень, которую она уже не раз видела то на Черном Перевале через своих разведчиков, то среди волков. На ней был серый капюшон, скрывающий глаза и лицо, но из-под которого виднелись обгоревшие обрывки зеленого шелка платья. Сжимая в руках два клинка с изумрудными узорами, Тень замерла, как перед броском. Аида вспомнила, что именно эта тварь убила её любимцев – кровавых гончих.

– Ты пожалеешь о том, то сделала, – прошипела Аида, – Ты будешь гореть в бездне своих страданий, ты будешь молить меня о быстрой смерти! Но я не подарю её тебе, даже и не думай!– её глаза горели темно-вишневым адским огнём.

Жрица резко натянула цепь грифона так, что тот стал на дыбы и когтистыми лапами попытался столкнуть с башни Тень. Но девушка резко подкатилась под брюхо животного. Она не хотела ранить или убивать его, ведь он был всего лишь пленником в ошейнике и на цепи, а не злобным творением. Тень резко сделала выпад вперед, но смогла задеть своим клинком лишь бедро наездницы. Аида взвыла от жгучей боли и взмахнула огромной плеткой с металлическими шипами на кожаных лентах. Девушка успела увернуться от первого удара, но вторым ударом жрица сбила её с ног, разодрав острыми шипами ей спину и ноги. Упав на колени, Тень получила в спину мощный удар от лап животного и отлетела к краю крыши. Последним её видением был улетающий вдаль грифон, после чего сознание померкло.

Стая насчитывала около сотни волков, но даже им сложно было противостоять огромной стае крылатых взбешенных злобной темной волей фурий. Они поднимали волков и сбрасывали их на острые зубцы башен, терзали своими отравленными когтями и взлетали, в результате чего волки не могли зачастую добраться до них. Но стая всё равно самоотверженно защищала свою крепость. Гор с горечью понимал, что это может быть последним сражением волков. Он прижал к губам свой волчий медальон с хризолитом внутри и прошептал: «Прости, лада». В это время на краю крыши башни, истекая кровью, слабо цеплялась за жизнь Мирра.

Внезапно темноту наступившей ночи прорезал громкий рык, исходящий из степи. Фурии взвизгнув, прижимались к стенам крепости, забиваясь в углы. Гор, прижимая одной рукой раненное кровоточащее плечо, выскочил из ворот и увидел быстро приближающихся зверей, размером с гигантского медведя, покрытых густым бурым мехом. Впереди всех величественно ступал огромный вожак стаи, на голове которого были четыре костяных нароста в виде венца.

Фурии попытались вырваться из замка. Когда они вылетели в степь, огромный зверь-вожак опять издал грозный рык, который будто волной сбивал крылатых тварей, заставляя их метаться в ужасе и прижиматься к земле, где остальные звери из стаи исполинов ломали им крылья и кости своим мощными лапами. Единицам удалось вырваться и улететь, а остальные лежали растерзанными изломанными телами в ночной степи, пропитывая своей кровью сырую холодную землю.

Берсерк медленно подошел к вожаку исполинов.

– Спасибо, тебе, друг.

– Откуда ты ведаешь, друг ли я тебе? – беззлобно прорычал зверь, обернувшись могучим седым старцем, но Гор впоследствии понял, что это всего лишь обманчивый образ. Зверочеловек был древним, но отнюдь не стариком.

– Враг моего врага – мой друг, – ответил волк, внимательно смотря зверю в янтарно-золотистые глаза.

– Но ведь враг твоего врага может быть еще и врагом для вас всех, – зверочеловек подался вперед.

– Возможно и так, – усмехнулся Гор, – Но я хотел бы доверять своим волчьим инстинктам, которые меня еще ни разу не подводили, друг, – он сделал акцент на последнем слове.

– Ты слишком доверчивый волк! – рассмеялся зверочеловек, – Но ты молод и горяч, поэтому ты еще жив.

– Я – Рогги Венцекостный, вождь Широколапов, повелитель костей этих земель. Издревле мы братья по крови и по духу Волкам Древнего клана, – продолжил он, слегка кивнув головой.

– Рад видеть тебя, Рогги Венцекостный, – волк выпрямился, насколько ему позволяла рана на руке, – Я – Гор, волк-берсерк, вождь Древнего клана Волков.

– Ты вожак этой стаи? – поднял бровь Рогги, – Я думал, ваш род угас… Но ведьма предупреждала меня, что мир меняется…

– Да, он новый вожак стаи. Потомок Аргота, – услышал волк знакомый голос и встрепенулся.

Из-за зверя вышла Yauh с посохом в руках, на вершине которого горел огненный камень, рассеивая в разные стороны лучи света,и разгоняя ночную мглу степи.

– Теперь я вижу, мой мальчик, что ты принял свою судьбу и предназначение, – улыбнулась она волку.

Звери склонили передние лапы перед ведьмой. Рогги также, преклонив колено перед ней, тихо сказал:

– Моя богиня, мы откликнулись на твой зов.

– Вы хорошо послужили, клан Широколапов, но беда только еще расправляет свои черные крыла, – Ягги вздохнула, – А мне вновь приходится покидать вас…

Гор стоял, нахмурившись и ссутулившись от невыносимой боли в плече. Всё-таки крылатая тварь успела достать его своими когтями с ядом. Но его больше беспокоила боль в груди. Его терзала неясная смута в душе, он практически не мог дышать от этой тревоги. Его колени медленно подогнулись, и он упал на землю.

– Гор, – Ягги резко наклонилась к нему и достала из мешочка на поясе кожаную флягу, – Пей, мой волчонок.

Она влила ему жгучую жидкость в горло и села на колени рядом с ним.

– Она умирает… – волк сквозь силу произносил эти слова, с ужасом понимая их смысл. Его медальон дрожал и пульсировал, светясь в темноте.

– Мы найдем её! Эликсир сейчас подействует, но ненадолго. Мы должны успеть до рассвета, – крикнула ведьма. Берсерк как во сне медленно поднимался на ноги.

– Не превращайся, волк. Это отнимет твои силы. Скорее в замок. Она еще там. Фурии никого не успели забрать, – она закинула посох за спину и побежала к воротам.

Мирра наблюдала смутные и туманные видения, проплывающие перед ней нестройной чередой. Она слышала разные голоса, но как будто просто парила над видениями.

– В ш-ш-ш-штольнях миров свет ищет проводника… шшш…

– Беги, Яков, беги…

– Súbsta, precór, paulúm, festínas íre viátor, Ét mea póst obitúm rogántis cóncipe vérba…

– Остановись, я прошу, – ты слишком торопишься – путник, внемля по просьбе моей моему посмертному слову…

– Мир тонет в хлопанье крыльев-ш-шшш…

– Все твои воспоминания превратятся скоро в горький пепел, и будут причинять только боль…

– Ш-ш-шёлковое солнце пронзает болотные травы и уходит в страну грёз и сновидений…

– Она моя…

– Предназначение само тебя найдет… твое рождение давно было предсказано…

Она слышала горький вой волка в степи…

– Я просто найду и верну свою женщину, а стая выберет себе другого вожака…

– Если вам суждено встретиться, то это неизбежно случится…

– Тень… тень…

– Я заберу у тебя всё….

– Забирай…

Густой воздух вокруг наполнился ароматом жаровен, стонами и вздохами, шуршанием шелковых простыней…

– Тень пустит корни в сердце Волка… Тень белой ночью, обратив…

– Только твоя…

– Забирай…

– Прости, лада…

– Она умирает…

– Я отдаю тебе пламя своей души…

– Пока жива ты, жив и я…

Её грудь внезапно наполнилась леденящим холодом, разрывая изнутри…

Гор ворвался в пустой Главный Зал, где только ветер расшвыривал остатки трапезы, разбросанной повсюду после боя с фурией.

– Мирра! – закричал он, – Тень! – рыча, метался он вдоль каменных стен.

– Здесь потайной ход, – воскликнула Ягги, – Скорее вниз!

Но внизу у источников была лишь Наис с волчицами.

– Гор!– заламывая руки, вскричала Ардея, – Где он?!

– Кто? – не понял её волк, – С вами всё в порядке? Где она?

– Она? Ты имеешь в виду эту девочку, похожую на тень? – Ардея заплакала, сбивчиво рассказывая. – Альтер ушел… с ней… фурия… мы убили её вместе… – не переставая всхлипывать, она прорыдала, – Где он?! Она ушла… к тебе… а он… он не вернулся… – сестра упала перед волком на колени, – Верни мою любовь, Гор, прошу тебя, брат… Я пропаду без него…

Гор ошарашено смотрел на сестру, застыв в безмолвии, постепенно осознавая, о чем она говорит.

– Ягги, прошу тебя, помоги им, – медленно проговорил он как в тумане, – Я найду ладу сам.

Ведьма кивнула, тихо добавив:

– Ищи там, где мир тонет в хлопанье крыльев… Времени почти не осталось… Волчье Око, только его воды на рассвете смогут помочь…

Волк выскочил во двор, где небо уже теряло свою бездонную черноту, обретая едва заметные темно-синие оттенки

– Ладу? – прошептала ему вслед Ардея, – Неужели он выбрал себе пару? Но ведь она не… Как такое может быть?

– Где же ты, любовь моя? – в отчаянии думал волк, прислонившись лбом к каменной стене своей башни.

Вдруг он почувствовал, как на лицо ему капнули несколько капель, несмотря на то, что небо было безоблачно и полно звезд. Он провел ладонью по щеке и увидел красный след от свежей крови. Он резко посмотрел вверх и немедля взметнулся по ступенькам внутрь, пробираясь на крышу башни.

Мирра лежала изломанной окровавленной куклой на самом краю, что грозило ей вот-вот неминуемым падением. Гор аккуратно, но быстро прошел к ней по разбитой крыше и бережно взял девушку на руки. Она обмякла в его руках безжизненным телом. Сжав зубы, Гор спустил её по ступеням вниз и, не раздумывая, из последних сил превратился в зверя. Аккуратно пристроив у себя на спине Мирру, он насколько мог быстро помчался к озеру.

Воды Волчьего Ока приняли её безжизненное тело ледяной волной.

– Нет, ты не можешь её забрать! – шептал Гор, ощущая холод воды, – Лада, не покидай меня! Будь моей! Навсегда!

Он целовал её ледяные руки и щеки:

– Я отдаю тебе пламя своей души,

Я забираю часть тебя для себя,

По костям земли, по цепям воды

Я прошёл, чтоб найти тебя.

Пока жив я, жива и ты,

Пока жива ты, жив и я,

Пока новая жизнь не родится в тебе,

Не разлучат нас никогда.

Он повторял эти слова, не понимая, откуда он знает их, но он осознавал, что это были слова обручения, связывающие волков в пару навечно. Испокон веков, связанная этой обязательной клятвой обручения, пара была вместе. Боги дарили им частицу бессмертия на тот период, пока они не подарят этому миру новую жизнь.

– Вернись, прошу тебя! – шептал ей нежно в губы волк.

Спустя мгновение волна накрыла Мирру с головой и еще через несколько ударов сердца выкинула бережно её на берег. Она резко закашлялась, перевернувшись на бок и выплевывая воду из груди.

Гор не мог поверить, что она здесь и сейчас с ним, живая. Он жарко обнял её, целуя и прижимая к себе.

– Моя. Только моя, – рычал он ей на ухо, покрывая поцелуями всё её тело. Он срывал с неё ошмётки обгоревшей изорванной одежды, пока она не осталась перед ним полностью обнаженная и телом, и душой. Она со стоном цеплялась за него, когда он забирал её всю без остатка.

– Моя. Только моя, – прорычал он ей на ухо, когда силы оставили их обоих.

Рассвет первым лучом коснулся их обнаженных бедер, с горящими на них волчьими рунами. Волк провел рукой по спине любимой. Он в очередной раз удивился, как Волчье Око излечило их тела. На её гладкой белоснежной спине даже не было намёка на шрамы. Он целовал изгибы её спины, с удовольствием чувствуя, как она томно потягивается под его ласками.

– У нас совсем не осталось одежды, милая моя, – усмехнулся Гор, блуждая взглядом по её телу.

– Мне кажется, мы проходили уже это, – услышал он вдруг переливчатый смех ведьмы и, привстав на локти, волк увидел Ягги, сидящую на камне неподалеку от них.

– Даже богиням не позволено подглядывать, – беззлобно рыкнул он.

– Ты указываешь богине-ведьме, что ей можно и нельзя? – подняла она одну бровь и звонко расхохоталась, – Уж не бессмертный ли ты, волк, а? – но, видя его взгляд, добавила, – Уж не хочешь ли ты сказать, что…

– Да, Ягги, – твердо сказал Гор.

– О чём вы говорите? – сонно спросила Мирра

– Она произнесла свою часть? – уже без шутливых нот спросила ведьма.

– Нет… Пока еще нет, – тихо сказал волк, опустив глаза.

– Ты понимаешь, что это убьет тебя, если онапогибнет, – мрачно сказала Ягги.

Волк молча кивнул головой.

Мирра непонимающе смотрела на них обоих и вдруг в голове начали всплывать отголоски странных слов «пока жив я, жива и ты». Она начала понимать, что была произнесена какая-то нерушимая клятва, чтобы спасти её.

– Я готова на любую клятву, – воскликнула девушка, прижавшись к волку, – Только не знаю слов…

Ягги задумчиво смотрела на восход солнца:

– Человек и волк не могут быть никогда связаны, не могут быть обручены! – грубо оборвала она Мирру, тихо добавив, – Только, если один из них… – она резко замолчала. – Мир меняется. Возможно, пришло время и для воли Богов, – Ягги кинула им охапку одежды, – Мы возвращаемся в замок.

32. ПРАВО ПЕРВОГО

Всех раненных в замке собрали под одной крышей. Ведьма еще до рассвета раздала всем снадобья, которые нейтрализовали яд фурий. Теперь им нужен был покой.

Гор не отпускал от себя Мирру ни на шаг. Ягги повела их сразу в комнату старшей волчицы. У кровати сидела Ардея, держа за руку бледного Альтера. Он лежал на высоких подушках. Его белое лицо было изодранно когтями фурий, отчего было изуродовано яркими рубцами, придавая ему действительно устрашающий вид. Левая рука безжизненно лежала, сломанная в нескольких местах. Но Гора удивило, что, несмотря на всё это, Ардея и Альтер выглядели счастливыми.

– Слишком много клятв для одного дня… – с деланным неудовольствием пробурчала Ягги, но подойдя к кровати, улыбнулась, – Если будет волчонок-альбинос, я заберу его воспитанником на семь лет, когда ему исполнится семь годков от роду.

– Альтер? Сестра? – недоуменно смотрел Гор.

– Ну, что ты смотришь? – кинула ему ведьма, – Первый раз волчью пару видишь, что ли? – усмехнулась Ягги, потирая ладонью свой лоб, – Сам-то тоже натворил дел…

Ардея недоуменно смотрела на Гора, который прижимал к себе за плечи хрупкую маленькую девушку с пепельными волосами, в которых ясным зеленым светом горели хризолитовые камни.

Ягги развела ладони в сторону:

– Надеюсь, вы не забыли о том, кто у вас вожак стаи?

Ардея опустила глаза:

– Первый во всем. Первый в рождении. Первый в бою. Первый в паре… – она со слезами смотрела на волка-берсерка, – Не во имя моей любви, а во имя жизни нашего брата, во имя спасения твоего друга и соратника, – она в отчаянии посмотрела на прижимающуюся к волку Мирру, – Он дал ЕЙ шанс, ценой своей жизни. Дай теперь нам шанс на жизнь. Возьми волчицу в пару. Если ты любишь эту девушку – люби её, она будет с тобой всегда – в твоем сердце и в твоей спальне. Но ты присягнул на верность своей стае! Ты должен исполнить свою обязанность возродить род!

Желваки заиграли на скулах Гора, он зарычал, отпустив Мирру, и подскочил к сестре:

– Она моя пара, а не шлюха! – в бешенстве склоняясь над Ардеей, – Не смей указывать мне, волчица! Я говорю об этом в последний раз, – немного смягчившись, он добавил, – Я уверен, что Ягги сможет помочь Альтеру.

Ведьма пожала плечами и подошла к раненному волку. Приложив руку к его груди, она сказала:

– У вас есть три дня. Даже боги здесь не властны над смертью, увы. Вы все – смертные…

Гор вышел из комнаты вместе с Ягги, направляясь в покои Виттории.

– Будь ты достойной, ты дала бы нам шанс на выживание, – остро и прямо глядя в глаза Мирры, сказала Ардея, – Дай ему шанс, если любишь… Исчезни из его жизни. Исчезни навсегда. Три дня хватит тебе на прощание, – добавила она и вышла из комнаты.

Мирра застыла на месте, закрыв глаза.

– Вот видишь, чужачка, – нахально улыбаясь, встала из кресла Верта, тихо сидевшая до этого в темном углу, – Ты просто шлюха, – шепнула она ей, – Удовлетвори его плотские желания, и исчезни навсегда! Если повезет, то родишь в другом мире полукровку, и будешь в дряхлом возрасте вспоминать, как была шлюхой у вожака стаи.

– А если я откажусь? – вызывающе ответила Мирра.

– Тогда бойся не проснуться. А, если этот глупец еще и дал клятву верности тебе, то он умрет вслед за тобой. Силу клятвы не отменить даже богам, – угрожающе прорычала волчица и выскочила из комнаты.

... Виттория сидела на кровати в своей комнате в тишине и одиночестве. Она рассматривала свой новый медальон, который завораживал её всё неистовее. Этот синий камень затягивал в глубины своего глубокого сияния. Поддаваясь непонятному влечению, волчица поднесла амулет к своим губам и легонько коснулась его губами. Её дыхание оставило туманный след на камне. Вдруг воздух вокруг засветился и задрожал в вихре синих искр. Она испуганно вскочила, когда перед ней появилось странное существо. Он был невыносимо притягателен. Он излучал такой мощный вулкан мужской силы, что Виттория издала тихий стон, когда он резко прижал её к толстому столбику кровати. Не в силах противится его магнетизму, она беспомощно скользила пальцами по синим татуировкам на его руках, в тот момент, когда он яростно впивался в её губы. Никто и никогда еще не целовал волчицу, тем более так страстно.

– Кто же ты? – слабым голосом спросила она, оттолкнув на мгновение его от себя.

– Я не знаю, как к тебе попало моё сердце, но ты призвала меня, – он заскользил руками по её бедрам и стал перед ней на одно колено, – Я твой. Я принадлежу тебе, – прошептало прекрасное существо, – Будь со мной навсегда! Я подарю тебе свой мир. Пойдем со мной!

Виттория закрутила головой, широко распахнув глаза:

– Нет, так нельзя! Кто ты?

– Это неважно. Я отдал своё сердце на волю судьбы, и она выбрала тебя.

Вдруг волчица охнула, почувствовав, как существо обняло её своим длинным хвостом.

– Зови меня Сатир, милая, – он целовал ей бедра через платье, медленно поднимая вверх его ярко-голубой подол.

– А если бы вместо меня, здесь оказалась дряхлое уродливое существо? – не сдавалась Виттория.

– Я всегда знал, что я любимчик судьбы, – пророкотал Сатир, утыкаясь ей носом в живот.

Он втянул глубоко воздух, будто выдыхая её вкус и аромат:

– Я чувствую внутри тебя яд, который разъедает твоё сердце, твоё тело, – прошептал Сатир, глядя на неё синими глазами.

– Но этого не может быть! Фурия убита, к тому же Yauh дала мне на всякий случай снадобье, – замотала головой волчица, крепко цепляясь за его обнаженные плечи.

– Яд фурий всего лишь вода, по сравнению с тем, что отравляет твою душу, – обнимая и лаская её, – Одиночество течёт у тебя по волчьим венам. Ты не такая, как все. Ты чужая здесь, хоть и волчьей крови.

– Нет, я волчица, – слабо пробормотала Виттория, понимая впрочем, что ей уже не скрыть правды своего одиночества.

Сатир, ухмыляясь, изогнул свои брови:

– Ты будешь моей волчицей ночи, волчицей Нави.

Виттория охнула, закрыла глаза и, не удержавшись на ногах, упала на кровать.

– Я не позволю тебе больше быть одинокой.

– Ты совсем не знаешь меня, – прошептала волчица

– У нас впереди долгие ночи Нави, чтобы исправить этот мелкий пустяк, – сказал он, накрывая Витторию своим телом.

33. ЯРОСТЬ БЕРСЕРКА

Стоя во дворе на тренировочной площадке, Гор смотрел на постепенно уходящие солнца. На его плечо бесшумно легла рука ведьмы. Он молчал, не отрывая взгляда от угасающего заката.

– Когда луна умрет, обагрившись кровью, – мелодично прошептала Ягги, – Когда смолкнут даже ночные птицы, белая вспышка озарит сумеречный лес Северных гор Великой Сайбиррии. Сегодня затмение трёх лун семи солнц.

– Что мне за дело до этого? – мрачно ответил волк, – Моё солнце гаснет у меня на глазах…

– Нам неведомо, что будет завтра, пока завтра не превратится во вчера, – Ягги легонько толкнула его в спину своим посохом и растворилась в темной зелени деревьев.

Мирра стояла у окна, в её глазах горело пламя красного заката. Вдруг сзади еле слышно скрипнула дверь, и девушка, обернувшись, встретилась взглядом с ведьмой.

– Тяжелый день и тяжелая ночь, не правда ли, дорогая?

– Ягги, я совершила ошибку, появившись здесь! – без вступлений начала Мирра, – Ты же всеведущая богиня! Как ты могла допустить это?! Как ты могла допустить, чтобы я причинила им столько боли?! – с горечью в дрожащем голосе говорила она.

– Ты считаешь, что, если бы я тебе сказала об этом, вы бы не встретились? – усмехнулась грустно Ягги, – Ты, правда, считаешь, что смогла бы обмануть судьбу и изменить своё предназначение?

– Мне здесь не место, – качнула головой Мирра

– Наше место там, где наше сердце! – сказала ведьма. – Он уже сделал свой выбор, если ты еще не заметила, – добавила она, покачав головой, и исчезла в темноте коридоров.

Девушка прислонилась лбом к холодному стеклу и слезы побежали тонкими солеными ручейками по её щекам.

За окном в агонии взорвался и погас последний луч закатного солнца.

Ноги будто сами по привычке привели волка в Главный Зал к традиционному ужину. Кое-где на стенах были видны обрушенные камни после боя с фурией. За небольшим сосновым столом сидели его сестры и, сладко улыбающаяся ему Верта.

Он потер переносицу и буквально упал на стул. Не желая встречаться взглядами с Ардеей, и уж тем более с черной волчицей, Гор посмотрел на Витторию, отметив про себя, что она очень посвежела с того момента, как он её видел днем. Вдруг он заметил на её пальце обручальное кольцо с ярко-синим круглым камнем. Он откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул, понимая, что возможно теперь он мешает обрести счастье, уже обеим сестрам. За окнами зала небо посерело, и мир начал терять дневные краски.

За ужином никто не произнес ни звука. В таком же молчании сестры встали из-за стола, и ушли, не оборачиваясь, в свои башни. Державший весь ужин кубок с крепким калиновым вином, волк отбросил его со злостью в сторону. Звон серебра покатился эхом в пустых стенах зала, а на полу будто растеклась лужа черной крови. Гор вдруг настолько резко ощутил своё горькое одиночество.

Ярость берсерка затмила ему глаза, превращая в неконтролируемого зверя в человеческом облике. Он с диким рёвом сметал всё со стола. Зазвенели, разлетаясь, бронзовые кубки, блюда, кувшины, хрустальные бокалы. Ударяясь о каменный пол, они разбивались вдребезги на бесчисленное количество осколков-слёз, который не мог позволить пролить себе вожак стаи. В диком отчаянии он изо всех сил ударил по столу из каменной голубой сосны, с которой по твердости мог сравниться только горный гранит. Покрывшись мелкими паутинами-трещинами, столешница раскололась пополам, не выдержав ярости волка, которому казалось, что это его каменное сердце сейчас раскололось на части.

Его мощная грудь тяжело вздымалась.

Он резко развернулся к выходу и замер как каменное изваяние. Перед ним неподвижно стояла Мирра, которая, молча, наблюдала за его беснованием. Своим замутненным взглядом, волк всё же смог различить её длинное темно-зеленое бархатное платье с накидкой на плечах до самого пола и повязанным в два обхвата на бедрах широким лиловым поясом. Внезапно он осознал, что девушка одета в цвета его семьи, в цвета знамени Древних Волков. Её заметно отросшие длинные пепельно-серые волосы были впервые заплетены в толстую косу, которая свисала по одну сторону её плеч до самого низа бедер. Несмотря на свой небольшой рост, она величественно стояла перед ним, полная решимости и с вызывающим блеском в хризолитовых глазах.

Молниеносным движением она схватила ладонями его лицо и, ловя рассеянный взгляд горящих лиловых огнем волчьих стальных глаз, прошептала:

– Я здесь. Посмотри на меня, волк. Я с тобой. Навсегда.

Гор долго смотрел в эти яркие зеленые глаза, наполняясь их светом и будто впитывая в себя её огонь. Он чувствовал, как их души сливаются в этот момент воедино, окутывая ореолом яркого белого пламени всё вокруг. Волк опустился перед ней на колени, прижимая её крепко к себе.

– Я боялся, что ты не придешь… – горько прорычал он, – Я оставил тебя одну, чтобы не влиять на твоё решение. И ненавидел себя за это – за то, что ты можешь растаять на рассвете вместе с ночной мглой. Ты мой свет, перед которым я навечно преклоняю колени! Мою клятву забрать сможет лишь смерть.

Гор встал и подхватил любимую на руки. Выйдя с ней во двор, покрытый ночной тишиной, прерываемой лишь шелестом трав и звуком ночных сверчков, он прижал девушку к шершавой стене башни, вкушая пьяный вишневый вкус её губ. Мирра обхватила руками его шею, прижимаясь как можно ближе к нему. Зажатая между обжигающим молотом его тела и ледяной наковальней каменной стены, она растворялась в их близости тел и душ. Кровавая луна, вышедшая из-за туч, распаляла кровь берсерка всё неистовее. Как струя горного водопада Мирра прижималась и повторяла все изгибы нерушимой скалы его тела, падая и разбиваясь на тысячи ярких звезд.

Они лежали, обнявшись в траве, которая, благодаря горячим источникам, уже покрыла густым ярко-зеленным весенним ковром всю землю вокруг башен замка. Прижавшись щекой к его груди, Мирра перекатывала в пальцах медальон Гора, рассматривая волчьи знаки на нем.

– Стань волком, – вдруг произнесла она.

Гор недоуменно посмотрел на неё, склонив набок голову.

– Стань волком, – требовательно повторила вновь Мирра, даже не осознавая сама смысла своего пожелания.

Что-то неуловимое в глазах девушки заставило Гора не задавать ей вопросов. Он встал в полный рост, заслонив ей своим могучим телом часть звезд в глубоком черном небе. Лишь кровавая луна всё так же ярко и зловеще горела на небе. Один судорожный вздох Мирры – и перед ней стоял уже вождь Волков, вождь могучего рода, воин-бересерк в своем древнем обличье грозного зверя.

Повинуясь зову неведомых ей инстинктов, девушка села перед ним, упираясь коленями в землю и склонила голову. Её волосы рассыпались мягкой густой волной по её плечам, скрыв лицо. Она подчиняла этим жестом себя вождю Волков, признавая его своим вечным повелителем и владыкой. Волк стоял, не двигаясь, глядя на неё стальными глазами и принимая её дар.

Внезапно девушка почувствовала, как ее голова закружилась и она уронила ладони на землю, понимая, что начинает задыхаться. С немой мольбой в глазах, она потянулась к волку. Но он лишь отступил от неё, излучая странный блеск стальных глаз. Взгляд Мирры покрыла почти серая непрозрачная пелена. Цепляясь пальцами за траву, она попыталась произнести слова о помощи, но из горла вырвался лишь хриплый стон. Волк, тихо рыча, отступил еще на один шаг от неё.

С ужасом и непониманием в глазах, Мирра смотрела на волка, чувствуя как в глубине души пробуждается, вырываясь наружу, дикая ярость. Из последних сил она поднялась на слабые ноги и побежала прочь к воротам, подальше от этого проклятого места, проклятого логова… На волю. Краем взгляда она заметила, что волк-берсерк последовал за ней.

Несколько раз она спотыкалась и падала на колени, сгибаясь от боли во всём теле и накатывающей тошноты. Выбежав из ворот, Мирра ощутила некоторое облегчение и побежала прочь от замка, в самое сердце степи.

Она начинала по-новому ощущать своё тело, которое будто становилось гибче, сильнее и крепче, чем ранее, вдали от волчьего замка, как ей казалось. Её чувства обострились, она не просто видела степь вокруг – она чувствовала её терпкий горький вкус. Что-то изменилось внутри неё и снаружи, что-то сделало её другой. Она почувствовала, что имеет власть над этими местами, над степью, над горами – что всё это принадлежит ей, а она не принадлежит никому.

Обернувшись, Мирра увидела, что её по кругу обходит огромный серый волк. Это был Гор.

– Уходи прочь! – прошипела она. – Я не твоя!

34. КРОВЬ ДРЕВНЕГО РОДА

– Уходи прочь! – прошипела она, – Я не твоя!

Туман перед глазами начал рассеиваться, как вдруг волк угрожающе рыча, приблизился к ней.

Странно, но она не чувствовала страха – только яростный отказ повиноваться этому волку.

Через мгновение он кинулся на неё, пытаясь прижать лапами к земле. Она успела вывернуться и припала к траве как дикий зверь. Ей показалось даже, что она тихо зарычала, и ей понравился этот звук. Она бросилась ему на спину, вонзая зубы в пульсирующие горячие вены на волчьей шее, но он скинул её на землю и, мотая головой, недовольно рыкнул. Глаза волка горели яростью и всё тем же странным огнем. Она на миг замерла и внезапно вспомнила этот взгляд.

Так горели глаза ЧЕЛОВЕКА.

Который настойчиво и властно сделал её своей в горячих источниках подземелий замка…

Который покорил её в лучах утреннего рассвета под сводом ярко-синего балдахина на шелковых простынях…

Который подчинил её у каменной стены под светом кровавой луны над башнями…

В этот момент она пропустила его бросок. Он подмял её под себя и обездвижил. Мирра поняла, что проиграла эту борьбу, в которой не должна была выиграть, а, возможно, и не хотела.

Она вдруг осознала себя таким же зверем, как и он. Новоявленная волчица склонила передние лапы перед своим повелителем, и вождь Волков принял её подчинение после яростной борьбы. Он взял её прямо здесь, среди наливающихся соком степных горьких и пряных трав, обручившись с ней – белой волчицей, белым пламенем своего народа.

Далеко в замке на стене стояла ведьма. Заслышав вой двух волков – вождя и его волчицы, – она задумчиво посмотрела в небо на бесчисленные скопления звезд. Они рождались и умирали. Они, взрываясь, поглощали свои планеты и луны. Они сами беспощадно поглощались черными дырами. Но, ни разу это не останавливало неумолимого бега времени. Все их слёзы и радости, смерти и рождения были лишь маленькой искрой в бесконечности бытия.

Она думала о том решении Богов, которые они приняли на заре рождения этого мира. Род Волков в древности был разделен богами Прави. Представители этого рода были отправлены через порталы в несколько разных миров, чтобы в случае опасности их истребления в родном мире, можно было восстановить их род с помощью чистой крови. Память их была стерта, а все способности заморожены в других мирах. Представители других миров не могли осквернить или разбавить кровь оборотней, и она оставалась чиста из поколения в поколение.

Однажды ей был дан знак, что Проводник вернет кровь Волков в родной мир. Девочка была достойным потомков своих предков – великих Волков древнего рода. Но и она была лишь искрой в тумане миров. Она не была оружием.

Ягги посмотрела на запад. Где-то там, за пеленой порталов собиралась багровая тьма, грозящая излиться на эти миры кровавыми реками. Вдруг земля содрогнулась, и несколько молний пересекли ясное звездное небо. Ведьма тяжело вздохнула и приложила сомкнутые ладони к губам.

Она зажгла в ладони лиловый, пышущий жаром, шар огня, который пульсировал будто живое сердце. Слегка дунув на шар, Ягги взмахнула рукой вверх и с её горячей ладони прямо к звездам взлетела небольшая ярко-желтая птица с фиолетовыми глазами.

– Лети, Фини! Твоё время пришло. Возродись и вернись.

Вдруг за её спиной раздался негромкий хлопок и из портала вышел Проводник. Обняв Ягги сзади за плечи, он вдохнул сладкий аромат её огненных волос и прижался к ним, упиваясь её присутствием после продолжительной разлуки. Ведьма, не оборачиваясь, грустно улыбнулась и сжала губы:

– Портал активирован.

– Ты думаешь это жрица?

– Нет, – вздохнула Ягги, – Я не вижу тех, кто спрятан за серой мглой... И это порождает страх, – ведьма, не отводя взгляда, смотрела в глаза спутника, думая, смогут ли они остаться вместе после этой войны. Она так долго ждала этого… Ягги коснулась ладонью его щеки, но он перехватил ее руку, прижав тонкие пальцы к своим губам.

– Их союз уже положил начало продолжению волчьего рода. Но этот волк – сын своего отца и никогда не пожертвует своего первенца для победы в этой войне. Но и никогда не пожертвует собой, чтобы обречь свою кровь на ту судьбу, которую обрел сам, вследствие поступка своего отца. Портал активирован, но его разрушительная энергия настолько мощная, что его уже не закрыть. Храм будет вскоре уничтожен и серая нежить расползется по мирам – ведьма посмотрела вновь на звездное небо, – Я отправила зов. Зов Дракону-хранителю. Наши миры надо защитить. Но предполагаю их цель – земля, настолько юная, что на ней нет никакой защиты. Я до сих пор не понимаю, как туда могла попасть Волчица белого пламени?…

– Терра? – хмуро покачал головой Велес, – Я должен вернуться туда, Yauh.

– Я понимаю тебя. Терра – ТВОЁ дитя. Но она была создана Драконами. Не морщи нос, мой Велес. Мы и Драконы – один симбиотический организм. На Терре было создано и спрятано оружие и Хранитель должен выполнить свой долг, – Ягги прижалась к теплой щетинистой щеке Велеса и, поморщившись, добавила, – А эта жрица всего лишь досадная ошибка моего неразборчивого и любвеобильного бога-отца. Как только Порталы будут под защитой, я сама разберусь с ней. Хотя, я думаю, за ней стоят более темные силы, которые даже я пока не могу узреть в тумане миров. Терра должна доставить Оружие, и как можно скорее.

Велес легко поднял ведьму на руки, словно легкое перышко и прижал к себе:

– Я так долго не видел тебя, – прошептал он, – Отдай эту ночь мне и звёздам.

Вокруг них мягким туманным светом засиял открываемый Проводником портал:

– Я уведу тебя туда, где звёзды сливаются с землёй, отражаясь тысячами огней от зеркальной глади ледяного сердца этого мира, – прошептал он ей на ухо, когда ведьма обвила руки вокруг него, сжимая коленями его бедра, – Я растоплю эту ночь жаром наших тел, что даже драконово пламя будет казаться легким ночным ветерком. И, возможно, в этом пламени мы создадим невозможное… – его рука скользнула вниз между их телами и прижалась к её животу, отчего Ягги встрепенулась и закрыла глаза. Сколько времени еще осталось у них.

Она могла многое видеть в сумрачной пелене этой бесконечной многоликой и многоярусной Вселенной. Но её взгляд, устремленный вдаль, никогда не останавливался на том, что, казалось, было так близко. Настолько близко, что могло бы возникнуть прямо под её сердцем. Как знать, возможно ли было это между НИМИ – богиней древнего мира Yauh и Велесом, представителем расы долгожителей из далёкого мира? Настолько далёкого, что даже Ягги не знала о его существовании до появления Велеса. Но Вселенная менялась. Слияние Миров дало почву для возникновения и существования многих невозможностей.

35. ЗОВ ПРЕДКОВ

Мирра попыталась встать, но земля будто поплыла под ногами. Словно опьяненная огненным калиновым вином, она пошатнулась и вновь упала на колени. В голове шумела и стучала кровь.

– Где я? Что со мной? – пробормотала девушка в темную пустоту и поёжилась от холода.

Внезапно она почувствовала, как на её обнаженные плечи легли широкие горячие ладони. Что-то внутри неё встрепенулось и потянулось навстречу теплу. Обжигающее дыхание мягко прошептало ей на ухо:

– Ты дома, моя Волчица.

Воспоминания нахлынули на неё бурной волною. В сознание ворвалась вся память предыдущих поколений её рода. Мирра застонала и обхватила ладонями свою голову.

– Тшш, девочка. Это непросто, я знаю. Первое обращение очень болезненно, – Гор прижал её к своей груди, убаюкивая как ребенка.

– Я слышу их голоса. Они пронзают меня как иголки.

– Это зов твоих предков, моя лада. Зов твоей крови. Ты привыкнешь со временем и сможешь контролировать этот зов, – Гор сжал еще крепче Мирру в своих объятиях, – Теперь я чувствую тебя. Теперь твоя память, твои воспоминания – это и мои воспоминания предков.

– Как же это могло произойти? – её человеческое «я» еще не могло принять эту информацию, что она потомок единого с берсерком рода Волков. Но её пробудившаяся волчья натура уже знала ответ на этот вопрос.

– Я впервые принимаю в себя воспоминания пробудившегося сородича, – сказал Гор, нежно гладя её по растрепавшимся влажным волосам и обнаженной белой спине, – Такого еще не случалось со времен создания нашего мира. В одно мгновение я обрёл не только эти знания, но и возможность быть с тобой. Это удивительное чувство, лада, я будто наконец-то стал единым целым! Единым целым с тобой.

– Я тоже, мой волк, – устало улыбнулась девушка, – Но до сих пор не могу поверить, что такое могло произойти именно с нами, – через мгновение она вздрогнула от болезненной судороги, пронзившей её, – И эта боль, Гор… Моё тело словно разрывается на мелкие кусочки.

– Твоё человеческое тело меняется, приспосабливаясь к новой сущности оборотня. Твоей крови стало в несколько раз больше, изменилась твоя кровеносная система, видоизменились твои внутренние органы. Ты стала другой – прими это, – он посмотрел в её глаза, в которых появился новый блеск белого огня в темноте зрачков, – Даже Я, зная КТО я, очень тяжело пережил начальный период своего обращения. – Он ухмыльнулся, глядя в сторону, – Медведю с ведьмой пришлось несладко со мной. Они едва сдерживали мои инстинкты, пока я не смог их обуздать.

– Я чувствую голод. Понимаешь? – Мирру смущало, что она об этом говорит, но она не могла контролировать себя, – Безудержный всепоглощающий голод, – она судорожно вздохнула.

Гор, понимающе кивнул головой, и растянулся на сырой земле, заложив руки за затылок.

– В моё время Ягги не выдержала моего поведения и отправила меня к лесным Наядам. Откуда я вернулся лишь спустя десять рождений луны, – на лице волка заиграла лукавая улыбка, – Я был очень молод и лишь вошел в тот возраст, когда мне понадобилась впервые женщина. И тут меня настигло первое обращение, – он притянул к себе сопротивляющуюся Мирру, демонстративно не обращая внимания на то, что ей не понравились рассказы о жизни с Наядами.

– Я помню этот голод волка. Я ненавидел берсерка в себе. И спрятал его глубоко внутри. Но он проснулся вновь, когда я пролил кровь на Лиловом Поле. Я помню, как прижимал тебя к тому несчастному дереву, которое чуть не вспыхнуло от моей страсти к тебе. Я едва смог обуздать себя, когда после своего перерождения ты буквально упала в мои объятия в доме Yauh, – он провел нежно пальцами по мерцающим лиловым узорам на её бедрах, буквально поглощая их глазами, – Такая жаркая и такая беззащитная.

Гор резко перекатился, подмяв её под себя и сдерживая её запястья за спиной. У самого уха он прошептал ей:

– Я утолю наш голод, моя волчица. Лишь прошу, не пытайся его сейчас контролировать. Отдавайся этому пламени.

Вдруг земля под ними содрогнулась, и молнии яркими вспышками прошили темноту ночи.

Практически бессознательно волчица обрела звериный облик и посмотрела на своего волка. Звери возвышались над землей статными зверями. Они были истинными хозяевами этой степи и этих гор. Тьма на западе сгустилась багровыми клочьями.

– Мы должны вернуться в замок, – услышал волчица зов вождя и, повинуясь, помчалась за ним, попутно вдыхая пряный запах трав лета. Лета, которое ступило на эту землю и расцветало яркими красками.

36. ОТВЕРЖЕННАЯ

Аида приземлилась уже далеко от того места, где происходило сражение волков с фуриями. Грифон припал на одну лапу, поджав раненую, и завалился на бок. Жрица, вылетев из своего седла, покатилась по свежей траве, царапая плечи и щеки о колючий кустарник. Застонав, Аида отползла к ближайшему дереву, упершись в него спиной. Бедро, раненное Тенью, горело жгучим огнем, будто разъедая изнутри. Эта девчонка нарушила все её планы, но эта война еще только началась.

Грифон хрипел и не желал подниматься. Аида отбросила со злостью плетку с шипами, понимая, что животное не подчинится ей уже. Она не была готова к такому повороту событий. Последней её возможностью вернуться в Храм был портал, для открытия которого требовался ритуал. Но Аида никак не могла сосредоточиться из-за ран.

Она давно не испытывала обычной человеческой боли и это сбивало её с толку. Истекая кровью, бледнея и теряя последние остатки сил, жрица чертила на дереве своей же кровью знаки для открытия портала. Вдруг среди деревьев она заметила мелькающие тени. Синяя амальгама портала засверкала, озаряя полянку магическим свечением. Но когда Аида дотронулась до его поверхности, то вместо того, чтобы поглотить её, портал с яркой вспышкой обжег ей руки и отбросил от себя, захлопнувшись.

– Нееет! – закричала жрица, упав на колени. – Этого не может быть! – застонала она, вырывая в бессильной злобе траву с корнями под своими ногами, – Кто-то предал меня...

Портал в Храм был под защитой, но её должны были пропустить... Что-то пошло не так.

В глубине деревьев послышались шорохи и неясные голоса. Аида вскочила и побежала в сторону, где, как ей показалось, никого не было. Колючие ветки кустов и деревьев как будто специально норовили зацепить ее, задержать. Они раздирали в клочья её багровое шелковое платье, царапали лицо, руки, выдирали её густые черные локоны. Вдруг сбоку она заметила яркую синюю вспышку портала и резко остановилась.

– Наконец-то! – резко выдохнула Аида и остановилась, – Этим тварям никогда ничего нельзя доверить...

Она была уверена, что служители из Храма пришли забрать её. Вдруг раздался тихий свист, и её резко отдернуло назад. Шею стянуло широкой кожаной петлей. Она едва успела прохрипеть: «Я здесь... Помогите...», как её поволокло по земле в противоположную сторону от синего свечения. Аида увидела толпу волосатых существ, весьма похожих на людей, которые окружили её.

– Фай! Фай Афи! (Поймали! Поймали колдунью!) – раздавались крики со всех сторон. В этот момент кто-то ударил её по затылку и сознание померкло.

В голове гудело как в колоколе на Верхнем Ярусе Храма. Она попыталась пошевелиться, но руки и ноги онемели и неприятно покалывали. Открыв, наконец, глаза, Аида осознала своё жалкое положение пленницы. Она была привязана к дереву спиной. Вокруг неё повсюду возвышались непонятные холмики, напоминающие то ли огромные муравейники, то ли кротовые норы. Земля под ее ногами мелко вибрировала, словно в её недрах мелко топотали чьи-то лапки. Много лапок. Вокруг не было ни души.

– Я спалю весь этот лес, – процедила сквозь зубы Аида. Она злилась на себя, что не среагировала сразу на нападение и позволила пленить себя. Рана на бедре пылала огнем, её била мелкая дрожь. Мысли в голове путались только она начала произносить заклинание: «Агни ааг...», как её рот был зажат чьей-то ладонью и в мгновение на шее что-то защелкнулось. Что-то холодное и металлическое.

– Лакад лаакад алсама'биллисэник кэу'ахракад нафсак, – прошептал на ухо ей низкий бархатистый голос.

Аиду будто прошило насквозь током, и она, встрепенувшись, замерла.

– Ты понимаешь меня, темноглазая? – прошелестел вновь голос, – Ты лизнула небо языком и обожглась, – его необычный голос с придыханием и акцентами на глухие звуки обжигал её как пустынный ветер самум, – Если ты произнесешь здесь хотя бы одно магическое слово, то мы не успеем и моргнуть, как эти твари сожрут нас.

Движение под поверхностью земли стало всё более активным. Что-то или кто-то чувствовало их присутствие. Что-то враждебное и опасное. Аида так привыкла быть в безопасности Храма, что уже бесчисленное множество лет не выходила за его пределы. Лишь в темных зеркалах она могла видеть внешние миры. Пребывая на битве фурий и волков, жрица впервые за долгое время покинула свою обитель и была жестоко наказана за своё высокомерие. Мало того, что её ранила неизвестная наглая девчонка, так её еще и схватили в плен какие-то дикие зверолюди. Она тихо застонала от своего бессилия.

– Ты ведь не знаешь, каково это быть разорванным на куски? – нашептывал незнакомец, – Хотя нет... Ты ведь всегда наблюдала за мучениями. Сколько жертв на твоих руках, темноглазая? Хотя, нет, не отвечай... Ты лишь облегчила этим мне работу.

Аида почувствовала холод острого лезвия у своего горла. Казалось, она забыла, что значит дышать. Но кинжал, скользнув по её шее, лишь перерезал веревку на ней. Следующими были запястья, связанные за стволом дерева. От накатившей боли онемевших рук жрица вскрикнула и осела. Еще одно мгновение и крепкие руки незнакомца подхватили её и закинули на плечо. Мир помчался вокруг пятнами зеленых и бурых цветов. Бедро обожгло вновь болью, и жрица снова отключилась.

. . .

В своё следующее пробуждение Аида увидела вокруг себя лишь каменистое подножье гор и небольшой костер, на котором незнакомец в темном плаще жарил что-то ароматное.

– Что ты надел на меня? – с отвращением спросила она, коснувшись ледяного ошейника.

– Это бериллит. Чтобы ты не вздумала колдовать здесь, ведьма, – не поворачиваясь, ответил мужчина.

– Ненавижу тебя, – прошептала Аида.

– Осторожнее, женщина, – угрожающе прорычал незнакомец, – Ты сейчас полностью в моей власти, и я не советую тебе злить меня, – задумавшись, он зловеще усмехнулся, – Хотя в таком виде ты вызываешь у меня не только желание убить тебя...

Сидя на сырой земле, со связанными за спиной руками и ошейником на шее, жрица всё же выгнула горделиво спину. Подняв высоко подбородок, она сверкнула вызывающе своими вишневыми глазами:

– Я сама выбираю себе мужчин!

– Очень занятное замечание для женщины. Особенно, учитывая твоё теперешнее положение, аз’ира (пленница), – хмыкнул незнакомец.

Он медленно поднялся и подошел к Аиде, присев на корточки перед ней. Взяв резко её за подбородок, он неторопливо осмотрел её лицо, наклонив вбок свою голову. Его сапфировые глаза внимательно изучали, поглощали, брали в плен. Аида пыталась угадать черты его лица, скрываемые за глубоким капюшоном и клетчатым платком. Что он скрывает? Шрамы, увечья или просто самого себя?

– Ты бледнее собственной тени. Я бы сейчас за тебя и полудохлой старой кобылы не отдал. Не переоценивай себя, аз’ир, – глухо рассмеялся он ей в лицо и с пренебрежением оттолкнул от себя, вернувшись к костру.

Упав на землю, жрица тихонько всхлипнула и замолкла. Её никогда и никто так не унижал. Во всяком случае, она почти не помнила тех времен.… Почти не помнила, когда была просто рабыней. Но и тогда, все, как ей виделось, только восхищались её красотой и жаждали обладать ею.

– Они никогда не мучились… – тихо прошептала она, ёжась на холодной сырой земле, – Мне так холодно…

– Что ты там бормочешь? Не мучились, говоришь… – хмыкнул себе под нос незнакомец.

– Мне холодно… – повторила Аида.

– Наслаждайся этой прохладой. Скоро мы вернемся в пекло…

Стуча зубами от холода, Аида открыла сонные глаза. Болезненный толчок в бок повторился.

– Что ты делаешь? – её трясло от холода, когда он вновь бесцеремонно толкнул её в бок носком своего сапога.

– Поднимайся, сахз’ира* (ведьма)! – пренебрежительно кинул он ей, – До открытия портала осталось мало времени. На закате мы должны перейти из этого мира.

Он подошел к ней настолько близко, что она услышала даже его бесшумное дыхание на своих щеках. В бирюзовых глазах своего тюремщика она видела смешанные чувства отвращения, усталости, гнева и непонятной ненависти. Скорее всего, он просто наёмник, за что же он её так ненавидит, не понимала Аида. Незнакомец будто боролся с чем-то внутри себя.

Аида не сводила с него глаз, когда он дотронулся до её ошейника. Ластящимся движением она коснулась щекой его ладони. Уверенная в том, что он, как мужчина, не устоит перед соблазнами, когда перед ним полуобнаженная беззащитная пленница, жрица прижалась к его широкому кожаному поясу, которым была перехвачена его длинная туника песчаного цвета. Томно вздохнув ему в грудь, она не ожидала, что в следующий момент она услышит звук защелкивающейся цепи на своем ошейнике. Еще мгновение и он резко потащил её за собой, ворча себе под нос:

– Мне некогда играть в твои игры, сахз’ира. Ташгхил азра’е! Беги быстрее!

Аиде не оставалось выбора, как не отставать от него, сбивая в кровь об острые камни, свои обнаженные, не привыкшие в ходьбе босиком, нежные ступни.

К полудню они дошли до небольшого озера в горах, окруженного ветхими ивами. Аида уже не чувствовала онемевших пальцев на своих ногах.

– Я больше не могу идти, – взмолилась она, падая на колени.

На протяжении всего пути она всё же пыталась узнать, кто же он, кто его нанял. Быстрый темп не позволял ей установить с ним контакт. Единственное, что она смогла узнать, только его имя. Или возможно это была кличка. ХАС. Сомнений не осталось, так могли звать только наемника или бандита.

– Попробуешь сбежать – отрублю пальцы на ногах, – отрешенным голосом произнес Хас, глядя на облака, будто ожидая какого-то знамения.

Он снял цепь с её ошейника и присел на один из замшелых камней, издав тихий свист в небо.

Аида подползла к озеру, чтобы смыть пот и кровь с себя. Кожа под ошейником невыносимо саднила. Зачерпнув горсть ледяной воды, она почувствовала, что нет ничего вкуснее этой пахнущей серой и болотом жидкости.

Она вгляделась в своё отражение в зеркале воды и застыла. Проведя пальцем по своей щеке, она вдруг одновременно заметила несколько вещей. Её кожа потеряла черно-синие узоры теней. Из озера на неё смотрела исхудавшая, измученная дорогой, бледная, но всё еще прекрасная девушка. Она недоуменно смотрела на свои руки, где пораженные чернотой ногти, больше уже походившие на когти хищника, превратились в обломанные бледные, но обычные человеческие ногти. Что-то очищало её от скверны, поразившей во время чрезмерной практики черной магией.

Вдалеке раздался крик хищной птицы. Через несколько мгновений небольшая точка в небе превратилась в сокола, который сел на руку Хаса. Птица почти с нежностью клюнула его в руку, и Хас достал ему из своего кармана небольшой кусок вяленого мяса.

– У меня не было и кусочка нормальной еды во рту! – задохнулась от возмущения Аида, – А ты кормишь какую-то птицу мясом!

– Эта птица – мой единственный верный друг, – рассмеялся Хас, – А ты всего лишь презренная сахз’ира! За свою наглость ты еще расплатишься, – прищурил глаза бандит, – Позже.

Он тихо шепнул соколу что-то на своём непонятном языке, и птица взмыла обратно в небо.

Пристегнув опять Аиду к цепи, Хас вновь потащил её за собой в неизвестность.

– Куда же ты всё-таки ведешь меня? – устало простонала она, – Здесь одни голые скалы.

– Мы уже почти пришли, – прошептал Хас, вдыхая полной грудью прохладный вечерний воздух гор, от которого кружилась голова, – Это должно быть где-то здесь.

Внезапно на одном из каменных столбов слабо засветилось очертание портала, через мгновение камни вокруг окутало голубоватое туманное сияние, и портал вспыхнул ярким синим пламенем.

Хас стоял, зачарованно любуясь этим зрелищем, а в его ярких глазах плясали синие отблески. Он медленно подошел к Аиде и с какой-то особенной, присущей только ему, нежностью, снял цепь с её ошейника. Задумавшись, он продолжал смотреть на портал, а потом подтолкнул девушку в сторону каменных столбов.

– Иди, сахз’ира, – прищурив глаза, он не сводил с неё взгляда, проникая в самое сердце.

– Не отпускай меня, – жрица даже сама не поняла, как и почему эти слова вырвались из неё.

– Не отпущу, – хрипло прошептал Хас, на мгновение с силой сжав её в своих объятиях. Она вдохнула его пыльный запах песчаной бури и посмела коснуться его щеки, посмела заглянуть под завесу его капюшона. Посмела открыть его тайну и её глаза распахнулись от ужаса.

На следующий вздох он резко толкнул жрицу в синеву портала. Светящаяся амальгама захлопнулась, но в воздухе среди скал долго еще эхом звучал её крик отчаянья. И тихий шепот:

– Не отпущу... Но не сейчас, сахз'ира...

37. ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО

Песчаная буря накрыла её с головой. Аида едва могла дышать. Жар, исходящий отовсюду, обжигал её легкие, её глаза, её плоть и кровь. Ошейник раскалился так, что ей казалось, шею стягивает огненное кольцо. Её крик утонул в завываниях беспощадного ветра. Небо слилось с землей в ярком белом сиянии. Она слышала чьи-то голоса, слышала звук похрапывающих животных. Время будто замедлилось настолько, что она могла видеть, как песчинки медленно перекатываются по её телу. Перед внутренним взором всё еще стояло это лицо, эти яркие шафрановые глаза… Как же это могло случиться? Как призраки прошлого могли вернуться?

Внезапно чьи-то руки выдернули её из пылающего солнцем мира. Она почувствовала под собой мягкое тепло вьючного животного. Судорожно хватаясь за его жесткую шерсть, Аида понимала краем обессилевшего сознания, что ослабь она хватку – и смерть. Призрак… Он был такой осязаемый, такой живой… Как? Жрица хорошо помнила жар его рук, застёгивающих ошейник на её шее.

Чьи-то ладони накинули на неё плотное светлое покрывало, которое защищало её почти обнаженное, истерзанное тело от палящего светила. Плавные покачивания движущегося животного под ней убаюкивали и растворяли сознание в шумящем снаружи огненном самуме.

Она закрыла глаза и провалилась во тьму.

Вокруг шумел темный лес. Аида стояла посреди круглой полянки. Перед ней возвышался высокий дом, каких она еще не видела никогда. Стены были сделаны из массивных бревен, а к двери вела высокая лестница. Таким могла быть только обитель богов. Краем взгляда она заметила, что находится не одна здесь. Там и тут мелькали пушистые хвосты и поблескивали глаза. Аида подошла к лестнице и, ступив одной ногой на ступеньку, провела пальцами по деревянным резным перилам. Поднявшись выше, жрица взглянула вверх и с ужасом поняла, что дверь только отдалилась от неё. Испытывая непреодолимую жажду открыть и заглянуть туда, Аида побежала по ступенькам вверх, но дверь неумолимо отдалялась. Тяжело дыша, она оглянулась и увидела под ногами облака. Лестница увела её высоко в небо, где были видны звезды и догорающий закат. Вдруг незримая ладонь оттолкнула её, и Аида, не удержавшись, полетела вниз, ударяясь о жесткие ступени. Боль и тьма вновь заволокли глаза непрозрачной густой и вязкой пеленой.

Тьма рассеивалась и пятнами стыдливо пряталась по углам. Песок обжигал наполовину оголённое тело сильнее раскаленного железа.

– Вставай, жрица. Господин ожидает тебя, – услышала она сквозь пелену сознания металлический голос.

Над ней стояло четыре всадника, укутанных полностью платками и одеждой, покрытой песчаной пылью. Их лошади были наглядным олицетворением четырех ветров – белый Дух Севера, огненная Сила Юга, серебристая Скорость Востока и вороная Дерзость Запада. Воистину Боги поймали в пригоршню теплый ветер и, вдохнув в него жизнь,создали этих сильных и в то же время грациозных чистокровных существ. Их ясные глаза горели праведным огнём богов. Один из всадников ловко наклонился с лошади и подхватил Аиду, посадив перед собой на седло северного скакуна. Сильные руки крепко держали её обессиленное тело, не давая упасть. Они подъехали к высокой стене из белоснежного камня с исполинскими воротами. На стрелковых башнях охранники опустили своё оружие, завидев всадников издалека. Под звон колокола ворота удивительно бесшумно раскрылись, впустив их внутрь.

Звонкий цокот подкованных копыт разогнал всех жителей неизвестного, но смутно знакомого Аиде города, по домам и закоулкам. Лишь кое-где она слышала тихие вздохи «Махаан Саваар… Великие Всадники…». Откуда она понимала этот язык?

Дорога плавно по спирали вела вверх. Там, где в колыбели Водных Садов величественно возвышался Дворец Песчаного Принца.

Всадники спешились и подошли к уже открытым золотым воротам, пылающим огнём в закатном солнце. Сняв с седла жрицу, Всадник Севера на мгновение, незаметно для других, прижал её к себе.

– Я тебя еще не отпустил, сахз’ира. Помни это, – его шепот звенящими песчинками рассыпался по её телу.

– Хас… – выдохнула она, закрыв бессильно глаза, – Ненавижу тебя…, – бесстыдно обманывала себя Аида, – Ненавижу…

Где-то в небе закричал сокол.

Подбежали несколько служанок, уводя её вглубь дворца, в неизвестный мир песчаного царства. Или возможно давно забытый? Более четырёх тысяч вёсен прошло с момента, как она стала свободной жрицей, вкусившей сладкий плод магии.

В светлой комнате с множеством уютных диванов, подушек и небольших фонтанов, украшенных зелеными растениями, было свежо, будто и не существовало палящего солнца. Прозрачные цветные занавеси слабо шевелись от едва ощутимого прохладного сквозняка. Служанки аккуратно, но быстро освободили её от старой разорвавшейся одежды, превратившейся уже в бурые лохмотья. Обмыв жрицу из кувшинов, они дали ей ароматный напиток, изготавливаемый из растений Водных Садов, который придавал сил и насыщал.

– Где я? – спросила Аида одну из служанок, – Кто ваш господин?

– Ты в Великих Водных Садах, возведенных на руинах древнего царства Семирады – прародителя нашего города. Песчаный Принц Аметистовый Змей – наш Господин, – она склонила голову, повернувшись в сторону, где, по-видимому, находилась обитель местного принца.

Аиду завернули в несколько длинных отрезов ткани из нежнейшего прохладного шёлка ярко-алого цвета, закрепив их на поясе атласным темно-синим поясом. Длинные волосы жрицы, цвета воронова крыла, расчесали и, скрутив в жгуты, украсили голову золотым украшением лалитика, цепочки которого спускались до самой шеи. Медные браслеты на руках и ногах теперь звенели мягким звоном песчаных дюн. Лишь ошейник, полностью сдерживающий всю её магию, был оставлен на месте.

– И зачем же я нужна вашему господину? Очередная игрушка в его гарем? – насмешливо и уязвлено пробурчала Аида, – Как и вы?

– У Господина нет гарема, мы все потомки Аметистового Змея, созданные из его слёз, пролитых над руинами царства Семирады, – девушка указала на свой лоб, который украшала капля из мелких фиолетовых аметистов, будто вбитых в кожу.

В комнату вошел один из Великих Всадников. Внешний вид жрицы его видимо удовлетворил и он кивнул одной из девушек. Аиде завязали глаза красной лентой, связали запястья за спиной и опять куда-то вслепую повели. Судя по эху шагов, это был огромный зал.

Внезапно наступила тишина. Вокруг явно никого не было. Чувства обострились до предела, лишившись основного. Тишина наполнялась шуршанием невесомых занавесок, тихим звоном капель, шелестом крыльев. Ароматы неведомых цветов окутали её плотным сладким коконом. Постояв несколько мгновений на месте, жрица сделала шаг вперед. По лицу скользнула почти невесомая занавесь. Потом еще и еще, будто всё было завешено легчайшими тканями. Внезапно будто сам воздух зашептал тихими голосами из прошлого.

– Волнительно видеть тебя вновь, темная жемчужина Семирады.

– Кто ты?

– Неужели ты не помнишь меня? – чья-то теплая, но жесткая ладонь нежно коснулась её подбородка, – Ты всё также прекрасна, как и в те ночи, когда твоё гибкое тело танцевало для меня, – шепнул незнакомец ей на ухо.

Его руки приоткрыли ткань на её шее, и он погладил ошейник, поддев его двумя пальцами и слегка потянув на себя.

– Темная жажда и магия развратили тебя, моя темноокая.

– Я твоя гостья или пленница? – вызывающе спросила жрица, сжав губы.

– Ни то, и не другое, – рассмеялся тихий голос у её губ.

– Тогда почему я связана? – холодно продолжила она, – Я опасна для тебя?

– Ты опасна для себя, – невозмутимый мягкий голос не отпускал, – Тысячелетиями ты ковала в себе ненависть ко всему живому, забывая, что внутри тебя бьётся живое сердце, – теплая ладонь прижалась к её груди.

– Если я не твоя пленница, ты должен отпустить меня, – не сдавалась жрица, она хотела его разгневать, чтобы найти его слабость.

– И куда же тебя отпустить, моя заблудшая душа? – она чувствовала его улыбку через прикосновение его рук, – Ты жаждешь всё больше и больше удовольствия. Твоя жажда неутолима. Возможно, ты просто выбрала неправильный путь? – его дыхание уже было внутри её губ.

– Я сама выбираю себе мужчин, – резко отдернула голову Аида, – В твоей власти сейчас лишь заставить меня.

– Ты прекрасный и опасный цветок. И твоя душа еще закрытый бутон, багровая роза древнего царства. Но драконы ценят цветы больше, чем люди… – еще один нежный поцелуй коснулся её губ, и вокруг опять зазвенела тишина.

Сердце гулко стучало, и в груди разливалась какая-то странная щемящая боль. Жрица дернула руками за спиной и ленты мягко скользнули на пол, будто и не были крепко стянуты. Спустив повязку с глаз, она увидела вокруг лишь множество прозрачных занавесей различных оттенков розового и фиолетового цвета, спускавшихся с бесконечно высокого потолка. Даже тысячелетия не смогли забрать окончательно память об этом месте. Здесь всё уже было по-другому, но что-то неуловимо тонкое витало в воздухе. Царство Семирады. Её последний дом перед обретением магической власти. Как судьба смогла опять закинуть её в это место? Как же это возможно? Обессиленная от всех потрясений, она мягко опустилась на колени и, свернувшись калачиком, легла на пол. Схватившись за ошейник, она тихо плакала, испытывая дикий голод магии. Сквозь туман сонного забвения, она слышала тихий шорох крыльев, чувствовала, как вокруг неё обвиваются чешуйчатые кольца огромного змея. Немыслимо, но он согревал её своим теплом и успокаивал её терзания и голод.

– Ты не готова еще… Отпусти свою боль… – слышала она, когда пыталась проснуться. Но веки слипались, и жрица лишь помнила в дымке сна ультрафиолетовые глаза и шорох бесконечного множества чешуек. Их танец будто длился уже миллионы лет, переплетая тела в сложные узлы.

Крик сокола разбудил её. Проснувшись, она помнила лишь чьи-то неясные тени и голоса. Обложенная цветными подушками, она лежала на мягком матрасе под практически непрозрачным темным шелковым балдахином. Оглянувшись, она с удовлетворением поняла, что в её новой обители совсем нет стен. Жрица не выносила замкнутого пространства. Это было больше похоже на огромный круглый балкон под каменным куполом, с высокими парапетами и выдающейся вперед дополнительной небольшой открытой площадкой без перил. С высоты купола до парапета спускались занавеси нежно-лиловых цветов. Посмотрев вниз, она увидела лишь, медленно плывущие облака, ослепительно белоснежные на фоне пронзительно голубого неба.

Схватившись за ошейник, она закричала, пытаясь освободиться от оков. Изолированная от всех, на вершине мира, слившись с могущественным драконом – она могла бы стать повелительницей всего живого и неживого. Если бы этот гнусный Всадник не лишил её магии…

– Не трать силы, – услышала она тихий голос с хрипотцой, присущей всем жителям засушливых пустынь.

– ТЫ? – резко обернулась жрица, – Ненавижу… – прошипела она бессильно, – Я даже не помню твоего имени… Настоящего имени.

– Это уже не важно… – грустно усмехнулся Всадник, – Оно покрыто тысячелетними песками, – он стоял, опираясь спиной на одну из колонн, скрестив руки на груди.

– Как тысячелетия прошли мимо тебя? – прищурила глаза Аида.

– Они не прошли мимо… – вздохнул он, будто окунаясь в воспоминания, – Они поглотили нас, растворили наш мир. Благодаря одной неразумной ведьме, мы все стали призраками прошлого…

Внезапно он запрыгнул на узкий парапет балкона и непринужденно пробежался от колонны до колонны. Резкий порыв ветра сорвал лилово-красную повязку с его предплечья и унес в облака. Аида, затаив дыхание, следила как он, схватившись одной рукой за колонну, сделал вращение над бездонной пропастью и ловко прыгнул за её спину. Схватив её нежно за холодный бериллитовый ошейник, он тихо рыкнул ей на ухо:

– Змей был доволен…темноокая сахз’ира…

Она даже не поняла, был ли это вопрос или утверждение. Он обнял её тонкую талию, зарывшись лицом в густые черные волосы, и резко толкнул её на кровать. Аида не собиралась делить с ним постель и зашипела как дикая кошка. Всадник лишь рассмеялся и, неожиданно для неё, запрыгнул снова на парапет.

– Помню – ненавидишь. Помню – выбираешь сама … – его насмешливый тон сбивал её с толку и еще больше злил.

Казалось, его совсем не смущало, что он сидит на узком камне, а за его спиной плещется облачная пропасть.

– Когда ты уничтожила моего визиря Пифия и шагнула в магическую бездну, ты запустила необратимый процесс изменений. Ты высвободила чудовищный сгусток магии, который изуродовал многие существа не только нашего мира. Грядет война… Соприкоснулись сферы нескольких миров. Ты открыла нашу Вселенную для враждебных сил, – он вздохнул, глядя вглубь облаков, откуда был слышен крик свободного сокола, – Мои прекрасные черногривые скакуны при сопряжении сфер мутировали в ужасных и одновременно прекрасных Кэлпи. Теперь ночью у водоёмов разных миров можно услышать их пугающее ржание… и, храни нас пустынные духи, встретить их. Да и многие из нас теперь мутанты...

– Почему ты отверг меня? Давно еще… в той прошлой жизни… – клубок чувств был запутан беспощадной судьбой.

– Ты серьезно думаешь, что визирь мог позволить это? – горечь промелькнула в его голосе, – Ты была красивой и умненькой девочкой, но такой юной и наивной. Ты жаждала моего внимания, но разве ты могла осознать, что мои мысли были опутаны черной паутиной. Пока я не был женат, визирь оставался моим опекуном и серым правителем Великой Семирады. Разве он мог отказаться от такой власти?

Он спрыгнул с балкона и молниеносно оказался возле неё.

– Ты ведь и сама ощутила на себе беспощадную силу власти и могущества, правда ведь? – она еще не успела вскочить с постели, как он склонился над ней, прижимая руками плотно к простыням, – Всепоглощающий голод и бесконечная жажда не отпускают тебя с тех пор, как ты испила из драконьего источника магии.

Он провел пальцами по её ошейнику, – Ты сопротивляешься оковам, но ведь ты была не готова принять в себя этот поток. Он разрушал тебя изнутри. Ты натворила немало бед свободным народам. Но, это всего лишь часть истории, которая написана великими богами. Ты заигралась, пытаясь утолить свой голод…

– Хас… – это уже не был гневный вздох жрицы, – я всё еще терзаема этой жаждой…

– Я знаю, – он провел кончиками пальцев по её щеке.

– А как же Змей? – Аида впервые ощутила такое скользкое чувство как страх.

– Змей был доволен… – опять с непонятной полувопросительной интонацией произнес Всадник, не прекращая освобождать жрицу от легчайшей шелковой ткани юката (легкое кимоно).

Крик сокола изменил свою тональность на тревожный зов. Хас внезапно приподнялся на локтях. В его глазах читалась бесконечная тоска и нежелание останавливать начатое. Накрутив на свои пальцы её мягкие локоны, цвета вороного крыла, он вдохнул их сладкий вишневый запах и, резко откинув балдахин, встал с постели.

– Фарх’шиилт миллениал химл… фарх’шиилт дор’агон флам… ку-со норо ноу хоноу-джи.. («Проклятые тысячелетние небеса… проклятое драконье пламя… проклятые пески времени»), – выругался он, сжав зубы, – Наше время еще не пришло!

– Нет! – застонала жрица, но он, не оглядываясь, тяжелым шагом ушел через узкий коридор, ведущий в основную башню, – Ненавижу! – кричала жрица вслед глухим шагам, – Ненавижу! – бессильно колотила по подушкам, раскидывая их в стороны, – Ненавижу… – срывала шелковые лиловые шторы, заливаясь сухим плачем.

Часть 2. ГЛАС ФЕНИКСА. ХРАНИТЕЛЬ.

Он выехал, не видя перед собой дороги. В вечерних сумерках темень дворов сливалась в непроглядную мглу, распугиваемую лишь желтым светом фар. Мгла обволакивала массивный кузов внедорожника и смыкалась за ним, поглощая окружающий мир. Голова гудела от навалившейся как всегда внезапно пятницы. Хотелось бросить все дела и просто выпить горячую чашечку кофе, а может и чего-то покрепче. Погорячее. И желательно со льдом.

Под колёсами мелькнула какая-то бледная тень. Он резко свистнул тормозами и сжал кулаки на руле.

– Твою мать! Что еще за кошка залетела под колёса?

Но это была не совсем кошка. Перед машиной, судорожно дыша, стояла невысокая девушка в светлом кашемировом пальто, прижимая к груди зеленую маленькую сумочку. Её глаза блестели в свете фар почти как у кошки.

Он выскочил из машины.

– С вами всё в порядке? – подошел он к ней.

Она, молча, пожала плечами, немного отрешенно глядя на капот машины. На её пальто цвета взбитых сливок расплывались серые жирные пятна от брызг его колес.

Настроение было окончательно испорчено.

Он внимательно изучал её взглядом. Он любил изучать людей и мир вокруг.

Она не была эталон современной женской красоты. Возможно, даже многие и вовсе не сочли бы её красивой. Это не была хрупкая и изящная девушка, которую готов спасать любой из-под колес своего вездесущего транспорта. Хотя по сравнению с таким мужчиной, практически любая женская особа могла показаться Дюймовочкой. Высокий, широкоплечий, подтянутый, а в глазах такая сталь, что, казалось он не то, что кулаком, но и одним взглядом может проломить любую стену.

– Может, ещё кофе? – предложил он, напряжённо улыбнувшись, – Пока ваша одежда вернется из химчистки.

«Чёрт, надо же было так вляпаться…» – крутилось в голове у него, – «Ну что за день?…»

Она сидела практически на самом краешке плетеного стула, обхватив пальцами свою чашку с допитым кофе. Ничего не предвещало беды, как вдруг она подняла глаза, и его будто крючком зацепило за внутренности. Это были не просто глаза – это были два аметистовых шторма. И без того неяркие лампы в кафе слабо замигали под своими ткаными абажурами.

На периферии взгляда шевельнулась тьма, протягивая свои щупальца в живую плоть. За соседними столиками уже, скалясь призрачными серыми мордами, шипели ОНИ. Аметистовые штормы смотрели остекленевшим взглядом в далёкую пустоту.

– Твою ж мать! Чёрт, чёрт… – Ким резко схватился за край стола перед собой. Второй рукой он едва успел крепко схватить владелицу ультрафиолетовых глаз, за спиной которой шумно заклубилась воздушная воронка. Запястье его новой знакомой горело огнём. Серая воронка всё втягивала и втягивала в себя. С немногочисленных посетителей кафе будто слезала внешняя, видимая только Киму, оболочка вместе с кожей, слой за слоем исчезая в недрах вращающейся пустоты. Воздух вокруг нервно вибрировал и дрожал, как над раскаленным асфальтом. Внезапно спирали в тусклых лампах затрещали и взорвались яркой белой вспышкой.

– Горите в аду, твари! – выдохнул Ким, встряхнув онемевшей рукой, и откинулся на спинку софы.

В резко наступившей тишине это прозвучало достаточно громко в небольшом помещении кафе. Посетители вокруг украдкой начали оглядываться. Всё случившееся прошло абсолютно незаметно для всех, кроме них. Лишь одна девушка, сидевшая ближе всех к воронке, рассеянно потёрла виски и попросила своего спутника пойти домой:

– Зая, я что-то устала и у меня разболелась голова. Наверное на работе утомилась… Совсем нет сил…

– Ч-что это было? – слегка запинаясь, прошептала новая знакомая, потирая побледневшее запястье.

– Хочешь сказать, ты не в курсе? – тихо ответил Ким, глядя исподлобья на неё.

Потемневшие широко распахнутые аметисты растерянно молчали.

– Официант, – махнул рукой он, – Две порции виски, будь добр, – шепнул он подошедшему пареньку, – Добавь туда, пожалуй, еще мускатный орех, гвоздику, кардамон и… дубовую щепу.

– Что-нибудь еще? – сладким голосом пропел официант, – В меню есть прекрасные мясные закуски или возможно Вам будет по вкусу копченая форель – блюдо от шеф-повара?

– Просто виски со специями, – улыбнувшись, сквозь зубы, процедил Ким.

– Итак, перейдем к тебе, Скользящая, – хищно приблизился он к ней.

– Что? – нахмурилась девушка.

Молчание затягивалось.

Два бокала виски мягко легли к ним на стол, источая резкий пряный аромат. Её волосы цвета того же виски огнём расплескались по плечам, создавая тени и очертания на лице, которые подчеркивали её скулы, подбородок, шею. Не отличаясь вовсе хрупкостью своего тела, она всё же была более чем просто привлекательна. Он сделал глоток виски. Горло обожгла привычная огненная пряность. В мозгу вальяжно мелькнула мысль, такая ли она мягкая, как кажется?… такая ли она горячая, как хочется?… Мысленно он практически уже прижимал её к винтажным обоям здешнего кафе, проверяя на мягкость её тело и…

Встряхнув головой, он сжал зубы. «Остынь, Хранитель» – пронеслось в голове.

– Пей, – кивнул он ей в сторону второго бокала виски.

– Я н-не пью алкоголь, – прошептала она, – тем более в компании незнакомых людей.

– Ким, – усмехнувшись, протянул он руку.

– Лю, – на мгновение, задумавшись, коротко сказала девушка, осторожно скользнув своими теплыми пальцами в его ладонь.

– Люся, что ли? – неожиданно по-детски хмыкнул Ким.

– Просто Лю, – сухо улыбнулась девушка, приложив к губам бокал виски, – Ммм, необычный вкус.

– Всё дело в специях, Лю, – её имя мягко выдыхалось, насыщая «дымный» вкус скотча искристым нотками.

– Так что же мне с тобой делать, Скользящая? – вновь повторил он, держа её на крючке своих глаз, – Откуда ты взялась?

– Извините, Ким, но я вообще не понимаю, о чём вы говорите сейчас. Что за чертовщина здесь творилась, я тоже не поняла, – с лёгким раздражением она обвела взглядом зал, – Вам не кажется, что посетителям в кальян добавили что-то наркотическое, отчего и мы надышались? Вы же заметили, как одной из девушек стало нехорошо? – тихо прошептала Лю.

– Наверное, вы правы, Лю, – задумчиво протянул он, закусив губу, – Забудьте об этом. Думаю, нам действительно не мешает выйти на свежий воздух. Тем более ваша одежда из химчистки наверняка уже готова.

Они, молча, сидели внутри его тяжеловесного монстра на колёсах, припаркованного у злополучного кафе.

– Мне пора, Ким. Простите, что я вам доставила все эти неудобства своей невнимательностью на дороге.

– Лю, время уже позднее, куда тебя отвезти? – он завёл машину и крепко схватился за руль, будто пытаясь удержаться на медленно уплывающей из-под ног, твердой почве.

– Не сто́ит, – улыбнулась она, положив свою ладонь на его предплечье, – Я живу в доме напротив. Тем более мы немного выпили, поэтому вам сто̀ит заказать такси.

Она выпорхнула из его машины и медленно растворилась в темноте дворов.

Он закрыл глаза, продолжая сжимать руль побелевшими ладонями. Сердце гулко стучало, разгоняя по телу алкоголь и адреналин от встречи. Приправив ситуацию крепкими словами, он вышел из машины, глубоко вдохнув вечерний холод. Зеленые огоньки такси горели на нескольких, стоящих неподалёку машинах. Но адреналин уже разогнал его кровь как в коллайдере. Сорвав с себя шарф и слегка потёртую кожанку, оставшись в одной черной футболке, он потянулся плечами, расправив грудь. Воздух холодными толчками наполнял лёгкие. В теле горел огонь от искры ультрафиолета…

Ночная пробежка дала ему ту долгожданную и сладостную боль в мышцах. Завалившись в гамак во дворе, несмотря на весенний холод, он чувствовал жар. Над ним ярко пульсировала Бетельгейзе, всё еще даря свой звездный свет, несмотря на многочисленные, нынче модные, заверения о её скором взрыве. А вот и Сириус, с которого звездная пыль летела вдоль по прямой трёх звезд Пояса Ориона, мимо ярких туманностей, прямо к Альдебарану. Беллатрикс… Ригель… Звезды манили и звали. Звезды требовали вырваться из этой тюрьмы…

Что-то явно неправильное происходило сегодня…. Что-то явно неправильное происходило ВООБЩЕ последнее время! Черная железная дверь невыносимо медленно закрывалась перед её глазами, надрывно скрипя, пока магниты не слились в крепком поцелуе, запечатав вход внутрь и спрятав беглянку.

Оставшись в кромешной тьме, Лю прислонилась к холодной стене чужого подъезда и шумно выдохнула. Руки мелко дрожали. Где-то на верхних этажах в запертой квартире лаяла и скреблась собака. Сколько времени прошло, минута, час или половина её жизни? Время вязко тонуло в темноте и тишине. Сделав глубокий вдох, она решилась нащупать руками кнопку для выхода. Дверь тихонько взвыла и, щелкнув, замок открылся. Скользнув через узкий просвет, Лю выскочила на улицу.

Дыхание вновь остановилось, когда она увидела зелёного железного монстра на колёсах, который одиноко всё еще стоял на том же месте. Запястье полыхнуло огнём, вспомнив крепкую хватку, и Лю, развернувшись, побежала в обратную сторону, не замечая, как из темноты и тумана за ней хищно наблюдали ОНИ.

1. АРОМАТ ВИСКИ

Во дворе особняка мягко светили разноцветные софиты. Повсюду мелькали зеленые светлячки лазерного шоу, сопровождавшего мероприятие.

– Необычно для научной конференции, не правда ли? – усмехнулся седой старичок в смокинге, держа под руку молодую особу в платье, цвета морской волны.

– Не думала, дядя Эдд, что это будет так сказочно красиво! – прошептала девочка лет десяти, пытаясь поймать ладошками зеленые огоньки.

– Познакомьтесь, господа! Моя племянница Лю, кхе-кхе… Сегодня она впервые будет введена в курс действий нашего, так сказать, братства, и поучаствует в нашей конференции, – представил он её научному сообществу, мирно жужжащему на зелёной лужайке перед трёхэтажным особняком, раскинувшемуся буквально на опушке густого леса.

– Сегодня будут рассматриваться крайне необычные для мира доклады. Фантастика становится реальностью, юная особа. Мы приближаем будущее…

Лю вынырнула из теплых воспоминаний прошлого. Прошло уже 17 лет, за время которых мировая наука семимильными шагами рванула вперед. Но те доклады, которые происходили на этой закрытой научно-исследовательской конференции, могли повергнуть мир в шок, а возможно и в хаос. Люди были еще не готовы к этим открытиям, поэтому Союз Исследователей и Ученых Земли, сокращенно «СИУЗ», проводил свои конференции, не афишируя их для всего остального общества, и лишь изредка порционно внедрял их в сферы общеизвестной науки.

Сегодняшняя конференции, приуроченная к 90-летию её дядюшки Эдда, покинувшего этот мир год назад, была по-особенному волшебная. Она лично занималась организацией мероприятия, как единственная наследница.

Загородный дом был не так уж отдален от всей цивилизации, но специальными методами он был всё же скрыт от глаз публики. Совсем как в детской книжке, которая обрела особую популярность четверть века назад, усмехнулась Лю.

На дворе стояла весна, но заморозки по ночам были обычным явлением. Здесь во дворе были установлены усовершенствованные инфракрасные светильники, благодаря которым гости конференции комфортно себя чувствовали во дворе и даже могли, сидя на свежем газоне, отведать гастрономические изыски новейших разработок молекулярной кухни.

В специальных небольших павильонах-беседках проходили презентации участников. Основной нитью, пронизывающей все презентации, была тема Эзоосмоса и его влияния на грядущее проникновение человеческой расы за пределы космического адреса Земли.

Лю сделала глоток искрящегося напитка с подноса на ближайшем столике и подняла взгляд в небо. Несмотря на софиты и остальное освещение, звездное небо раскинулось над ними во всем своем величии и глубине. И в водовороте всего этого бездонного космоса тихо кружился маленький синий шарик в своей тесной системе одинокой желтой звезды-карлика, которую Вселенная создала в левом рукаве Ориона Млечного Пути. А там дальше, пока за пределами их взора, раскинулась гигантская галактическая нить Ланиакея. Всего лишь одна из колыбелей разнообразных форм жизни этого и других миров.

Внезапно Лю привиделось, что звезды стали как будто ближе и потянули её к себе. Запястье полыхнуло огнём и, пошатнувшись, она едва не упала. Немного сконфуженно, девушка обернулась по сторонам. Неужели глоток шампанского так вскружил ей голову? Хотя последнее время с ней вообще происходили непонятные вещи. Глубоко вздохнув, она сделала шаг и замерла на месте, будто пораженная молнией.

Перед ней, метрах в двадцати, стоял тот, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть. Его прямой взгляд металлических глаз будто расщеплял тело на атомы. Дрожь охватила всё тело до самых кончиков пальцев. Мир вокруг начал замедляться, обволакиваясь в серую вязкую мглу. Звуки потеряли объем, а пространство лишилось цвета.

Лю запаниковала и растерянно дернулась в сторону, задев при этом столик с шампанским. Фужеры как в замедленной съемке, переворачиваясь, взлетели в воздух. Всё происходило как во сне. Она пыталась двигаться быстрее, но воздух будто превратился в тягучий кисель. Хозяин металлических глаз, усмехаясь и не сводя с неё глаз, пил искристый напиток. Лампы затрещали и ярко вспыхнули белым светом.

Мир опять приобрел краски, прозрачность и жизнь. Опрокинутые фужеры мягко приземлились на траву.

Лю почувствовала чьи-то руки, поддерживающие её под локти от падения. Какой-то молодой парень в голубом смокинге улыбался и помогал ей подняться на ноги.

– Эм… простите, я, наверное, оступилась. Мне нужно идти на презентацию, – быстро ретировалась девушка от молодого человека, явно желавшего продолжить знакомство.

Брызги шампанского залили ее черное шифоновое платье с сочно оранжевым цветочным рисунком. Скомкано улыбаясь, она быстрым шагом прошла мимо бассейна и зашла в особняк.

Повсюду были люди и единственное место, где она могла остаться в некотором одиночестве, была старая библиотека ее дяди. Отсюда вело два выхода – один в основную гостиную на первом этаже, а второй, замаскированный от чужих взглядов, специально по её заказу, вёл на небольшую верхнюю открытую террасу.

Прикрыв за собой массивную дубовую дверь, Лю с облегчением выдохнула и повернулась.

Игра в кошки-мышки продолжалась.

– Как ты здесь оказался? Как ты ВООБЩЕ здесь оказался?! – бессильно прошипела Лю.

– Я всего лишь врач, поэтому я там, где во мне нуждаются, – усмехаясь, ответил Ким.

Он стоял у выхода на террасу, держа в руках широкий бокал с виски. По всей библиотеке витал сладко-терпкий запах дубовой щепы, добавленной в жгучий напиток. Формальность обстановки терялась в закатанных рукавах его белоснежной рубашки и расстегнутых верхних пуговицах. Черный пиджак небрежно лежал на единственном в комнате столе. Там же, где и стояла начатая бутылка виски, рядом с которой лежал бейдж участника конференции с логотипом «СИУЗ».

«Аким Лендел-Штольц – врач-хирург высшей категории, доктор наук в области космологии и астрофизики, тел. *** ** *** ** *» – она медленно пробежалась глазами по бейджу и задумчиво положила его обратно на стол.

– Аким Лендел-Штольц… – Лю вслух повторила имя, пробуя его необычный звук на вкус, – Ким… хирург… главный гость нашего мероприятия. Как я могла такое пропустить?.. Я думала ты…

– Ты думала на мне больше седин, больше морщин и меньше сил – продолжил он её мысли глубоким бархатным, как сама ночь, голосом, – А ведь я в первую очередь хирург.

Мужчина подошел к столу и поставил бокал, значительно при этом, нарушив границы личного пространства Лю, сердце которой уже гулко отсчитывало секунды.

– А для хирурга важно что? – шепнул он ей на ухо.

– Острое зрение… – его взгляд мягко скользнул по её декольте.

– Сильные руки… – его руки неожиданно ловко подхватили её, посадив на стол и прижав бедрами к себе.

– Ловкие пальцы… – его пальцы виртуозно, начиная с шеи, медленно начали свой путь по её позвоночнику, изредка нажимая на какие-то особо чувствительные точки, что заставляло её изгибаться помимо своей воли. Когда он дошел уже почти до самого последнего позвонка, Лю бессильно вцепилась в его плечи, не в силах сдержать тихий стон.

– И главное… – его прикосновения опьяняли сильнее аромата виски, – Для хирурга важно вовремя остановиться, – он сжал крепко её за талию, очевидно борясь с искушением продолжить игру, и выдерживая хладнокровие, отошёл в сторону.

– Когда поймёшь, что бороться с этим уже не в силах, найди меня, – он кивнул на бейдж на столе, – Иначе ОНИ найдут тебя быстрее, – и вышел из библиотеки в главный зал.

2. ХИМЕРЫ

КТО ТЫ?

Лю вертела в пальцах визитку, лёжа на кровати. Почти гладкая бумага, с едва заметными рифлениями так и манила и просила прикосновений.

Странно… Ей помнилось, что она чётко видела там запись про астрофизика. Что-то не сходилось во всей этой истории. Выйдя из библиотеки той ночью, она уже больше не видела его на конференции, да и доклада его она не помнила. Да и вообще, откуда он взялся в библиотеке особняка? Да еще и возле открытого тайного прохода на веранду,… а еще и с этой бутылкой виски…

Сознание немного поплыло, когда она вспомнила этот пряный и терпкий запах солода и дубовой коры… «Что происходит со мной?» Она откинулась на подушку.

Сны...

Сны не давали ей чувствовать себя бодрой. Они выматывали. Снова раз за разом эти непонятные коридоры из прозрачного многослойного пространства, напоминающего поверхность гриба под шляпкой.

После их встречи сны только усилили свои призрачные атаки. Порой она не могла адекватно отличить реальность от сна. Всё чаще сны стали казаться ей более реальной реальностью, несмотря на свою явную ирреальность.

Визитка вновь вернула её в сознание. Аким Лендел-Штольц. Ким. Телефон ***-***-***…

Вдруг она с ужасом поняла, что не просто читала эти цифры, а еще и набирала их одновременно на телефоне. Её палец лишь на мгновение завис над значком вызова и плавно опустился.

Нет, это НЕ ОНА нажала на зеленый огонёк, что-то сильнее неё заставило…

– Это было действительно долго. ЛЮ, – выдохнул хрипловатый голос на том конце телефонного провода после пары продолжительных гудков, – Будь готова, через полчаса я заеду.

– Эээ.. что? Мы куда-то собирались? – опешила она.

– Ты задаёшь неправильные вопросы, девочка, которая не ценит время!

– ЧТО мы собираемся делать? – настороженно продолжила Лю.

– Теплее. Теплее, но ты всё еще задаёшь эти глупые вопросы…

– КТО ты? – совсем уже тихо прошептала она.

– Да, чёрт возьми, ты попала в самое Пекло, – усмехнулся бархат, – Кто ТЫ? Вот какой вопрос тебя должен волновать. Я еду… – и короткие гудки заполнили пространство.

Она стояла в парадном, и не могла себя пересилить сделать шаг на улицу. Волнение настолько охватило её всю, что пальцы мелко дрожали. От Него её отдаляла всего лишь массивная металлическая дверь и пару шагов…

– Да что я, в самом деле? – сердито пробурчала себе под нос Лю, – Как девочка, ей-богу! – и распахнула резко дверь.

Лилово-розовый солнечный свет всё еще скользил по воздуху, прикасаясь нежными бликами к мрачно-зелёному железному монстру в пару метрах от неё. Что-то хищное было в этой машине и будто даже… живое. И всё те же обжигающе стальные глаза следили за ней из этого хищника.

«Прям, матрёшка из монстров какая-то!» – улыбнулась сама себе Лю и, выдохнув, шагнула к машине, из окна которой одобрительно кивнул ОН.

Вечер плавно скользил, силясь обогнать железного монстра, но тот лишь наматывал лиловые лучи на шипованные колёса.

– И куда мы всё-таки едем? – спросила она, спустя несколько-километровое молчание.

От её внимания не прошло мимо то, что его руки крепче сжали руль, а на скулах едва заметно заиграли желваки.

Мимо проносились едва начинающие зеленеть засеянные весенние поля. Странно, но страха не было. Было лишь какое-то восторженно детское чувство и волнение от предвкушения чего-то нового. В какой-то момент она поняла, что это дорога к особняку. Вдруг машина резко затормозила на самой опушке темнеющего леса, который показался ей непривычно хмурым. Она непроизвольно дёрнула головой, пытаясь отогнать настойчивые химерные видения.

– Боишься? – он улыбнулся с какой-то теплой, совершенно несвойственной хищникам улыбкой.

– Волнуюсь, – неожиданно тихо рассмеялась она. Её почему-то успокаивала близость особняка, и это внушало ей чувство безопасности и защищенности. Ей вспомнилась их последняя встреча на веранде, но сумерки благосклонно скрыли румянец на её щеках.

– Ты не будешь против дальше пройтись пешком? – он окинул её взглядом.

Она выпорхнула из машины, приземлившись ярко-желтыми кроссовками на весенний свежезеленый подлесок, застёгивая свою такую же яркую желтую парку, одетую поверх легкого серого свитера под горло и рванных голубых джинсов. Оглянувшись, Лю удовлетворенно отметила про себя, что этому хищнику явно идет лаконичность и темный цвет. В противовес себе, она не могла терпеть вычурности в мужчинах.

– И? – она вопросительно изогнула бровь, глядя на его рюкзак, – Надеюсь всё-таки там не топор и ты не маньяк.

– Нет, Фини…

– Откуда ты знаешь это имя? – резко обернулась Лю, – Да кто ты вообще такой? Ты начинаешь меня пугать…

– Есть много действительно страшных вещей, и возможно я не самый безобидный… Но не сейчас и не для тебя, – его глаза были необычно яркими в наступивших сумерках, словно в них плескалась жидкая ртуть.

Тишина вокруг становилась, будто ватной и осязаемой.

Он подошел к ней настолько близко, что она ощутила шуршание его кожаной куртки. Буквально кожей она впитывала его древесно-угольный аромат. Имя, которым наедине называла её давным-давно только её мама, вызвало легкое головокружение и гнетущее чувство дежа-вю. Из оцепенения её вытянул только звук молнии, с которым он застегнул до самой шеи её парку.

– Пора, – выдохнул он в золото её волос, опалив, словно пламенем огня, и двинулся вглубь леса.

Вот показался последний поворот, и они зашли к особняку со стороны леса.

Онемевшие ноги отказывались идти дальше, а разум отказывался принимать увиденное.

– Ч-что ты сделал с ним? – смотрела остекленевшими глазами Лю на окутанное туманом полуразрушенное здание, где еще пару недель назад стоял величественный замок её детства, – Что здесь произошло? – она не могла поверить в этот сюрреализм увиденного.

Здание явно было не первый год разрушено и абсолютно нежилое. Вместо ухоженных газонов и подстриженных кустов стояли лишь голые колючие ветви, искорёженные временем и природными стихиями. Мрак вокруг стал не просто густым, а дымчато-серым в глубине которого клубились непонятные тени, будто пришедшие сюда из её кошмарных снов, которые преследовали её в последнее время.

Она зажмурила глаза, но кошмар не исчез. На краю сознания она почувствовала, как хищник обхватил её сзади одной рукой за плечи и прижал к себе, будто защищая и ограждая от видения. Хриплый бархат прошептал:

– Химеры. Ты ведь видела уже их. Они приходят к тебе уже не только во снах, правда, ведь? – он предотвратил её резкие попытки вырваться, прижав еще ближе к себе, – Ты уже не сможешь убежать от них, Фини, спокойно. Встреться с ними лицом к лицу. Там твоя мать.

– Нет, – слабо простонала она, – Это просто сон…

– Она не смогла стать Скользящей, ОНИ добрались до неё раньше. Но она смогла дать шанс тебе, девочка. Ты думаешь, наша встреча была случайной? Это она толкнула тебя под мои колёса, не дав тебе возможности переродиться в Химеру.

– Я ничего не понимаю… – всхлипнула она, перестав трепыхаться, как обреченный мотылёк, – И перестань меня так называть! – перешла она на крик, – Кто такие ОНИ?! Кто такие Скользящие?! – она резко извернулась и вырвалась.

Внезапно перед ней возникла молочно-белая фигура, воплощающая все её кошмары, вместе взятые. На огромном кошачьем скелете, обтянутом призрачно-бледной тонкой кожей, с которой свисали прозрачно-белые лохмотья, смотрела на неё голова молодой женщины с седыми волосами. Лю не могла оторвать взгляда от этих шафрановых фиолетовых глаз. Таких же глаз, как и у неё самой.

– Мам? – протянула дрожащую руку Лю.

В тот момент, когда она коснулась кончиками пальцев её наполовину кошачьих, наполовину человеческих узких вытянутых кистей с длинными когтями, мир взорвался в пламени огня. Руки покрывались ожогами и будто превращались в чёрные дымящиеся угли с красными прожилками огня. Сквозь пелену боли и слез, она видела, как огонь пожирает и это существо, которое неожиданно для неё благодарно принимало пламя, как очищение и избавление.

Последнее, что увидела Лю, была фигура её проводника, от которого и расходились все эти волны огня, испепеляя всё вокруг. А потом наступила бессознательная тьма.

3. ИНОЙ МИР

Жажда мучила её пересохшие губы. Где-то за границей закрытых век плясали отблески огня. На смену страха и боли пришла неожиданная лёгкость.

«Наверное, так выглядит смерть, – подумала Лю»

Нос щекотал сладкий запах дымящегося багульника и табака. Неожиданно чихнув, она раскрыла глаза.

Мир словно и не менялся во время отсутствия её сознания, но что-то иизменилось в НЕЙ САМОЙ . Хищник всё также был рядом. Он стоял напротив, прижавшись спиной к дереву и закинув вверх голову. Над ним раскинулось бескрайнее звездное море.

Заметив, что она очнулась, Ким подошел и, упёршись одним коленом в землю, присел на корточки рядом. Он молчал и задумчиво потирал заметно отросшую щетину на подбородке.

«Как это возможно? – её мысли вяло текли в голове, изучая его внешность».

Непроизвольно она протянула руку к его лицу. Он почти с нежностью перехватил её и, на мгновение, сжав, прислонил её ладонь к своей щеке.

– Три дня, – усмехнулся Ким в ответ на удивленный взгляд.

«Три дня… – повторила мысленно она и снова закрыла глаза».

– Хватит спать, – услышала она мягкий бархат, – Тебе нужно пить. Сейчас всё пройдёт.

Её тело мягко прогнулось под его руками, когда он приподнял её. Вода утолила пересохшие губы. Еще никогда эта прозрачная жидкость не была такой сладкой и сочной как сейчас. Когда она жадно допила вторую бутылку подряд, он снова уложил её на гамак и укутал тёплым мягким пледом.

– Расскажи мне всё, – выдохнула она.

Ким сидел у костра, подбрасывая туда что-то, из-за чего весь мир вокруг окутал пряный и сладкий запах, а сам костёр вспыхивал мириадами искр.

– Во Вселенной много миров. Вы лишь маленькая крупинка земли. Но очень плодородная крупинка и к вашему счастью отдаленная от иных.

«К вашему? – мелькнуло в голове, – О чём это он?»

– Вселенское яйцо породило много миров и много созданий. Многие могут жить в разных измерениях, некоторые только в одном. Есть и такие, которые могут иметь различные облики, – он подкинул в костёр пучок благоухающего багульника и продолжил, – У вас очень узкое мышление обо всех процессах мироздания, но некоторые люди и ты, в частности, пытаетесь дотянуться выше. Выше к богам, выше к звездам, выше к драконам…

Он посмотрел ей прямо в глаза и она, вздрогнув, заметила в плещущейся ртути его глаз красные всполохи огня.

Вздохнув, он потёр лицо ладонями:

– Мне не объяснить тебе всего и сразу, девочка…

– Что со мной происходит?

– Ты Скользящая. Тебе придется просто смириться с этим, – он посмотрел на неё с хмурой улыбкой, – Грядет война. Но не здесь. Твоя душа была создана для того, чтобы провести Хранителей за Ведьмин Круг. Химеры – служители иных господ, которые разжигают эту войну. Война начнётся, когда слияние миров достигнет границ Малого Круга галактик. До этого времени Химеры должны уничтожить всех Скользящих или обратить их на свою сторону. Ибо вам подвластно и время, и пространство, сквозь которое вы можете проходить как через….

– Пчелиные соты… – она закрыла и вспомнила эти многослойные ячейки из своих навязчивых повторяющихся снов, которые действительно чем-то напоминали пчелиные соты.

– Да, девочка. Это ячейки миров. Вселенная, как огромный улей, где все мы переплетены космическими нитями и связаны воедино. Ты только учишься, пробуешь на ощупь все возможные входы и выходы. Пока твой мозг отказывается принимать эту реальность. Тебе мешают эмоции, мешают привязки этого мира. Когда ты оттолкнешься ногами от этого мира, ты сможешь проникнуть за край, ты сможешь провести за собой…

– Кто ты, Ким?

– Я помогу тебе пройти твой путь, – он посмотрел на звездное небо, – А ты поможешь пройти мне мой…

Машина плавно плыла за горизонт вдоль ночных полей. Город встретил их яркими огнями и дымчатой пеленой. Железный монстр мчался вдоль улиц по пылающей софитами и рекламными вывесками реке мегаполиса.

– Ты уверена, что тебе нужно остаться самой сейчас? – он стоял так близко, что она почти вжалась в металлическую дверь подъезда, – Это глупо, я отвезу тебя к себе.

Но через мгновение, будто прочитав её мысли, он мягко отошёл.

Железный зверь утробно зарычал и скрылся из виду.

Что-то надрывно терзало её внутри. Маленькая комфортная квартирка, её маленький рай, казалась теперь почему-то пустой, тесной и неуютной.

Через полчаса бессмысленного брожения по комнатам в дверь настойчиво постучали. Мысли в голове тянулись как кисель.

«Не открывать… Нет, надо открыть… А вдруг это из научной академии?.. Сколько меня не было?.. Несколько дней?... Что же вокруг творится?.. – щёлкнула она замком, даже неспрашивая».

Молодой курьер, не ожидая приглашения, зашёл и поставил несколько больших бумажных пакетов на пол.

– Распишитесь, пожалуйста, в получении.

– Но я… ничего не заказывала… это какая-то ошибка, наверное.

– Не беспокойтесь, всё правильно, – улыбнулся молодой человек, – Хорошего вечера!

Растеряно распаковывая пакеты, она обнаружила сверху в самом большом из них букет сочно-фиолетовых ирисов, завернутый в крафт-бумагу с запиской внутри.

«Я забрал тебя надолго» – шептали наспех написанные буквы.

Открыв пакеты, она поняла, что действительно голодна. Казалось, в заказе был весь возможный ассортимент свежих продуктов.

– Надо же, даже манго, – усмехнулась Лю, разглядывая посылку, – Боюсь, моего холодильника не хватит на всё это.

Телефон недовольно зазвенел пропущенными звонками и сообщениями. Она никогда не отлучалась от своей научной академии так надолго. Это был её второй дом, куда она вложила всю свою душу. И что теперь? Весь её мир разлетался вдребезги. Все исследования были лишь смешной попыткой дотянуться до правды, до неба, до звезд… До драконов? Кажется, так он сказал. Что это – звезда, созвездие, система, туманность? Да и вообще, как теперь объяснить всё происходящее с ней за эти дни? Химеры, скользящие, особняк…

– Мигель? – набрала она номер своего заместителя по организации проектов и конференций.

– Лю! Что с вами случилось?! Телефон вне зоны доступа. Что случилось? Завтра конференция с Институтом Внешних Технологий… – затараторил он в трубку.

– Мигель… Я беру отпуск на неопределенное время. Ты справишься сам, – тихо сказала она.

– Лю, с тобой точно всё в порядке? Тут такое дело… – замялся он, – Несколько дней назад полностью сгорел ваш особняк. Огонь сравнял всё с землёй. Полиция разбирается в этом деле, но нет никаких улик. Никто даже не представляет, как это могло случиться.

– Я знаю, Мигель… – безжизненным голосом ответила Лю, вспомнив все подробности этой ночи, – Есть жертвы?

– К счастью, нет. Но здание не подлежит восстановлению, как и близлежащая территория. Мы пытались найти вас, но ты пропала…

– Я всё знаю… – вздохнула она, – Мигель, я наберу, как смогу восстановиться после всего этого…

4. РАЙОН 1712

Она была его возможностью вернуть себе Сердце Мира – сердце великого организма Вселенной. Возможность вернуться в чертоги Изандзула.

– Чёрт, – нервно отбросил он в сторону бумаги.

Так долго он был в изгнании, что возможность вырваться из заточения этого ограниченного и тесного мира опьяняла его. Возможность встретить Феникс бесконечно стремилась к нулю. Это не могла быть просто случайность. Кто-то отправил её прямо к нему в руки.

– Через минуту прибудет скорая. Разрыв внутренних органов, – звонко отвлекло его переговорное устройство, – По семи показателям из десяти, что это наш пациент.

– Готовь операционную, Лара, – вздохнул Ким.

В ярко освещенном белом коридоре он встретил санитаров, мчащихся с каталкой.

– Никаких обезболивающих и анестетиков пока, – крикнул он, бегло осмотрев пациентку, – Держите её в сознании.

Операционный светильник был включен на максимальную мощность, отогнав все тени в дальние углы. Ким подошел к столу, где уже лежала бледная девушка, прикрыв веки. Сухо и поверхностно дыша, она была на грани болевого шока и потери сознания. Он притушил свет и наклонился к ней, мягко прощупывая её живот. Холод его рук снимал боль.

– Открой глаза, мне нужно время, – прошептал он, – Что ты видела?

– Я не знаю, что это было… – хрипела пациентка, – Они будто рвали меня изнутри.

– Тише… Я знаю. Сейчас станет легче, – его глаза переливались как расплавленная сталь.

– Это химеры…

– Но тебе не стоит об этом знать, – скальпель мягко вошел в плоть,

– Будет холодно, – его руки уже были под её кожей.

Она попыталась закричать, но голос будто пропал, будто утонув в горящей лаве. А ледяные руки всё продолжали стягивать невидимые нити, сшивая плоть. Вокруг искрилось синевой статическое электричество. Лампы тускло замигали и вспыхнули ослепляющим белым светом.

...Тишина больничной палаты оглушала. Пациентка приподнялась, нервно схватив за руку санитара, менявшего ей капельницу.

– Что это было? Где доктор? – судорожно спросила она, хватаясь за повязку на животе, – Он не человек… Он монстр…

– О чём вы? У вас был болевой шок. Отдыхайте. Вас уже прооперировали. Вы упали с лестницы и получили разрыв селезенки. Это очень болезненно. Но всё будет хорошо.

Уже третья потерпевшая с одного района. Это не могло быть случайностью. ОНИ устроили охоту.

– Лара, проследите, чтобы все пациенты с района 1712 попадали к нам.

– Конечно, доктор Штольц. Даже, если нехирургические показания?

– Да, Лара! Даже, если просто болит горло или порезали палец! – начал раздражаться Ким.

– Да, доктор Штольц, – сухо ответила трубка.

– Прости, Лара, – выдохнув, он взял себя в руки, – Пусть рядом наготове будут всегда два ассистента. Я буду в приёмном кабинете.

Время тянулось как кисель. По ту сторону двери кабинета, хлопали окна, разговаривали другие врачи, смеялись медсестры, охали больные, волновались родственники. Он неподвижно сидел как каменное изваяние, перебирая в голове все алгоритмы действий.

Он мог бы поехать и забрать её под свою защиту в свой дом прямо сейчас, пока не случилось непоправимое. Но она отказалась. Нельзя же её силой затянуть…

Или можно?

Или нужно?

Он задумчиво потёр колючий подбородок. Сколько дней уже прошло? Неужели он так был занят? Или просто не хотел расставаться с теми ощущениями, когда она касалась его небритой щеки? Проклятье…

К чему эти все сентиментальности? Она просто его единственный шанс обойти своих тюремщиков. И не более. Какая цена будет за всё это, знают лишь боги… Но он был готов продать душу Ктулху, лишь бы расправить вновь свои крылья.

Смена уже закончилась, и можно было идти домой, но что-то незримо держало его. Он уже накинул куртку и вышел через стеклянные двери главного входа, как на периферии взгляда мелькнули проблесковые красные и синие огни скорой. Сжав кулаки, он всё же не остановился, пока не зазвенел тревожно телефон.

– Состояние средней тяжести, сильные боли в области груди и брюшной полости, район 1712…

Закрыв глаза, он резко развернулся в сторону, навстречу санитарам приехавшей машины скорой.

Огнём расплескавшиеся кудри, закрытые глаза, отсутствие дыхания болью резанули где-то внутри живота.

ОНИ игрались с ним, загнав в ловушку. Беглый осмотр, проносящиеся мимо коридоры, привычный свет операционной, холодный взгляд… Нет, взгляд не был обыденно холодным. На столе перед ним лежала его свобода. Чертовски влекущая, хоть и смертельно бледная. Его пальцы заскользили по её животу, мягко надавливая и прощупывая возможные повреждения. Медсестра подошла, чтобы помочь освободить от одежды срочно поступившую пациентку, но Ким отстранил её руки.

– Я сам, – прошипел он неестественным для себя голосом и резко выдохнул, тяжело дыша, – Пусть все выйдут.

Медленно расстегнув верхние пуговицы её блузки, он коснулся ключиц. Когда он нажал большим пальцем на ямку между них, она, закашлявшись, резко раскрыла глаза. Желваки заиграли на его лице. Эти шафрановые глаза просто выворачивали наружу его душу. Если можно было так назвать его внутреннюю сущность.

– Ким… – слабо прошептала она.

Ну, зачем она вновь коснулась его щеки? Статическое электричество окутывало их синим тусклым коконом. Её дыхание начало выравниваться. Повреждений не было. Тело Скользящей менялось изнутри, покрывая защитным слоем внутренние органы, чтобы она могла пройти без повреждений сквозь любые пространства. Процесс её мутации был уже необратим.

5. ОХОТА

– Лю, – он не отрывался взгляда от шафрана, – Ты слишком уязвима сейчас. У меня нет другого выхода. А у тебя… у тебя просто нет выбора.

Он быстро накинул куртку, которую бросил на пол у входа и подхватил девушку на руки.

– Ты поедешь со мной, – сказал он, нетерпящим возражения тоном, едва заметно вдохнув запах её волос, подобный сладкому запаху сирени.

Открыв дверь, он вышел в уже опустевший коридор.

– Доктор Штольц! – послышалось сзади. Ассистентка недоуменно смотрела на них.

– Лара, – сделав паузу, выдохнул он, – Приём закончен. Ты выполнила своё задание, спасибо. Иди домой.

– А пациентка? Куда вы.. с ней? – растерянно смотрела она.

– Лара, – с нажимом повторил Ким. Его глаза почти угрожали. Она знала этот взгляд и, молча, закусив губы, скомкала в руках историю болезни и выкинула её в урну. Ким одобрительно кивнул и вышел на улицу. Никто и не заметил, как небольшая тень мелькнула вдоль стола и утащила скомканный лист...

Усадив Лю на переднее сидение, он укрыл её пледом из багажника. Железный монстр проснулся, недовольно урча двигателем.

Его Логово, так он называл свой дом, был недалеко за городом.

Вдоль дороги мелькали желтые огни, как вдруг он увидел в заднее стекло, что воздух вихрем заклубился, образовав плотную, движущуюся за ними, воронку. Он прибавил скорость. Но капкан захлопывался. Перед машиной пространство пылало развернувшимися временными слоями и ячейками. Краем взгляда он заметил горящие ультрафиолетом глаза Скользящей, которая неосознанно раскрыла эту сетку порталов. Еще мгновение и их просто унесет водоворотом в бездну.

Тормоза пронзительно засвистели, когда он, крепко выругавшись, крутанул руль в сторону. Железный монстр пошел юзом, недовольно запрыгал по ухабам обочины и, опасно накренившись, скатился в кювет. Сзади были слышны пронзительные вопли Химер, которые как церберы преследовали их.

До Логова оставалось в объезд по полю несколько километров. Туда эти твари прорваться уже не смогут. Периметр Логова был защищен незримым огненным кольцом.

– Ну же, Феникс, потерпи немного, – ему мучительно хотелось дотронуться до неё, сжать её ладонь, но руль буквально вырывался из его рук.

За пару метров до периметра он резко затормозил и выскочил из машины. Кузов уже раскалялся до немыслимой температуры. Выдернув Лю из машины, он повалил её на землю, закрыв собой.

Мир вокруг накрыло кольцом ревущего огня. Казалось, они лежали в жерле вулкана, где плавились даже камни. Крики химер и шум пламени стихли, и ночной холод вновь проник сквозь одежду.

– Ты не очень-то гостеприимный хозяин, – пробурчала Лю и тихо рассмеялась.

– В адское пекло таких гостей, – устало, но тепло улыбнулся Ким, смахнув пепел со своей головы.

Они лежали на обожженной траве, а над их глазами раскинулась бездонная звездная пропасть.

– Что со мной происходит, Ким?

– Мы не выбираем, кем нам рождаться. Это наше предназначение.

– Я сейчас понимаю, как мне было спокойно в моей жизни… но в то же время так тесно.

– Мне тоже тесно в моей жизни… Она была совсем другой раньше. Я был свободен. Ваш мир такой ограниченный, как… Как тюрьма.

– Ким… Покажи мне свой мир.

Он приподнялся на локтях, повернув голову к ней. В его глазах сомнения боролись с искушением. Он подал ей руку и помог подняться на ноги.

– Смотри в созвездие Ориона.

Звезды ярко горели, пульсируя разноцветными вспышками. Вдруг постепенно они стали будто приближаться к ней. Она попыталась дернуть головой, но Ким, встав за спиной, удержал её.

– Не бойся, и не отводи взгляд.

Звезды настолько приблизились, что она буквально кожей начала ощущать их вибрации и энергию. Протянув руку, она коснулась раскаленной плазмы ближайшей звезды.

– Беллатрикс, – шепнул ей в волосы Ким, вновь вдохнув манящий запах сирени, – А в недрах звезды Бетельгейзе был рождён я. У истоков этого мира.

– Я учёный, мне тяжело осознать всё это, принять это, – вздохнула Лю, – Мне кажется, что всё это происходит не со мной. Что это просто какой-то сон…

– Идём в дом, – хмуро и холодно усмехнулся Ким, и устало побрёл в сторону одноэтажного особняка.

Первое, что впечатлило Лю, это футуристическое отсутствие углов в доме. Он был построен по кругу. На мансарде был виден раскрывающийся купол обсерватории. Внутри оказалось, что особняк построен в виде идеального тора с внутренним двором, причем внутренние стены были изготовлены из прозрачного голубого стекла, будто покрытого изморозью. И, несмотря на окружающий комфорт, от этого места всё же веяло холодом заточения, холодом тюрьмы.

Бросив куртку на диван, он подошел к камину, который оказался отнюдь не декоративным. Снаружи что-то прогремело, заставив вздрогнуть её.

– Это всего лишь гром. Будет гроза. Это неизбежно после взрыва периметра Логова, – сказал Ким, не оборачиваясь к ней и стягивая с себя черную водолазку.

Татуировка огромных черных крыльев с устрашающими острыми когтями будто жила своей жизнью на его спине, переливаясь красными сполохами огня. Они гипнотизировали и манили к себе. Пространство звонко завибрировало, и Лю поняла, что может сейчас совершенно осознано открыть сетку порталов. Мысли плавно кувыркнулись, и вот уже она видела бесконечное множество миров в каждой из ячеек. Порталы не были активированы и бледно мерцали. По ту сторону этой пространственно-временной стены она видела, как Ким повернулся и немного недоумённо смотрел на всё это тоже.

Она протянула ладонь и будто листала миры как страницы книг. Вдруг её взгляд зацепила ячейка, внутри которой искрилась ледяная пустыня с острыми горными хребтами. Коснувшись её, она дрогнула. Произошло что-то невообразимое. Она оказалась внутри неё, будто внутри полупрозрачного шара. Теперь ледяная пустыня пылала черным и алым огнём. В звенящей тишине она видела сражение гигантских драконов и ледяными исполинами. Это было страшное зрелище, от которого невозможно было оторвать глаз. Драконы умирали.

Она смотрела на обреченный взгляд Кима, тоже наблюдавшего за этим кровопролитием, будто видевшего это уже не в первый раз. Не в силах больше наблюдать за этим сражением, она закрыла глаза, из которых потекли слёзы. Это было поражение, неравный бой, где драконы явно были застигнуты врасплох и уничтожены.

Когда она открыла глаза, сетка исчезла.

6. ИСПОВЕДЬ.ВЕРА.ИСКУПЛЕНИЕ

– Я предал их, – нарушил он первым молчание безжизненным голосом.

– Я был последним рожденным драконом. Я жаждал крови и власти и уничтожил свой собственный клан руками врагов. Великий Дракон, мой праотец не даровал мне смерти в наказание. Он создал из своего пламени яркую звезду, у подножья которой был создан маленький отдаленный мирок. Который оказался идеальной для меня тюрьмой… Меня лишили всех прав и титулов, – он поднял две руки, предплечья которых стягивали два широких черных железных обруча, – Моя сила и магия ограничена. Мои крылья стянуты этими оковами.

– И знаешь, что самое страшное? Меня не лишили бессмертия… Я буду вечно искупать свою вину.

Он, молча, схватил топор и вышел во внутренний двор, где крупные капли дождя уже срывались с резко потемневшего неба. Расставив ноги на ширине плеч, он крепко обхватил рукоятку топора и, подняв его высоко над головой, обрушивал раз за разом на поленья с исполинской силой. Она окунула его вновь в эту боль, в эти темные воспоминания. Дерево хрустело, разлетаясь мелкими щепками. Воздух вокруг парил, не принося свежести.

Он не слышал, как она подошла. Лишь почувствовал касание её пальцев к своей коже, к своим крыльям. Что-то тёмное шевельнулось внутри него. Он повернулся, пытаясь отстранить её руку. Но она молчаливо и настойчиво касалась ладонями его щёк.

Отбросив в сторону топор, он приподнял её на руки и прижал к ближайшей голубой стеклянной стене, посадив на небольшую полку, с которой смахнул какие-то садовые инструменты. Его тёмная сущность требовала жертвоприношений, требовала живой плоти. Он вдыхал её дыхание в опасной близости. В опасной близости от падения в пропасть.

Нет, его тёмная сущность не должна вырваться.

Не сейчас.

Не с ней.

Слишком коварен этот омут шафрановых глаз. Окунувшись в неё, он уже не сможет обрести свободу.

Схватив зубами её нижнюю губу, он больно укусил:

– Не зажигай пламя, если не собираешься гореть, – и, взяв всю волю в кулак, отстранился. Руки мелко дрожали. С разодранной в клочья душой он развернулся и зашел в дом.

Камин быстро разгорелся красными жаркими искрами.

– Чёрт.. Идиот… – он резко встал, накинул куртку и вышел опять во двор.

Она всё так же сидела на полке, притянув намокшие коленки к груди. Он боялся увидеть слёзы, увидеть боль в её глазах, упрёки, разочарование. Но она лишь задумчиво улыбалась, подставив лицо навстречу каплям, летящим с неба. О чём она могла думать знали только звёзды, скрытые за тёмным саваном грозовых облаков.

– Прости… Ты не виновата во всей этой… – сдержав ругательство, он тяжело вздохнул, растрепав свои волосы, – Я просто не думал, что некоторые вещи возможны сейчас… Чёрт, я вообще мало о чём думал последнее время…

Она спрыгнула мягко на землю и, хитро улыбаясь, потёрлась щекой об его небритый подбородок. Может ему показалось, но от её движений в воздухе оставался призрачный огненный след.

Феникс эволюционировала. И очень быстро. Шафрановые глаза горели ультрафиолетом, выжигая дыру в его темной сущности, в его темных мыслях.

– Я перегоню машину и закажу нам еды, – ему нужно было побыть наедине с собой, – Не выходи главное из дома. Пожалуйста.

Он сидел на капоте своего железного монстра, поставив ботинки на массивную защитную решетку бампера, словно не замечая дождя стекающего по его куртке и обуви. Что-то незримо менялось вокруг, но он был не готов принять эти изменения, перемалывающие его в своих жерновах. Он даже сразу не заметил, как дождь резко превратился в снежные хлопья, неестественно медленно опускающиеся на землю. Но ни одна снежинка так и не достигла поверхности.

В один момент время будто остановилось. Будто эта маленькая планета перестала вращаться вокруг себя и своей одинокой звезды.

И снег полетел вверх.

Штольц, затаив дыхание, смотрел на мир вокруг, который словно перевернулся вверх ногами.

Дверь в дом бесшумно открылась перед ним, выпустив оттуда незримую магию Феникса. Её распущенные волосы горели пламенем. Вкус огня был везде. Она сгорала, превращаясь в горстку пепла, и возрождалась как первая искра костра. Ким стоял, заворожено наблюдая, как она притягивала к себе искры отовсюду – из разгоревшегося камина, из вспыхивающих молний в окнах, из воздуха вокруг. И даже из защитного Периметра дома она жадно пила огонь. Воздух дрожал, отчаянно звеня и искрясь. Её одежда давно превратилась в пепел, и Феникс, прикрытая лишь своими длинными волосам, едва дыша, стояла у камина. Сетка порталов была вновь распахнута.

Чувствуя, сладкий вкус золы на языке, Ким видел там, в недрах пространства и времени, рождение последнего дракона. Она протянула руку к новорожденному существу, едва расправившему свои алые крылья. Ким обхватил своё запястье и заворожено смотрел на Феникс. Он уже знал, что произойдет в следующую секунду. Её пылающая ладонь оказалась горячее юного дракона. Обхватив его лапу, Лю оставила на нём жгучий ожог и отдернула испуганно руку.

Порталы сомкнулись, втянув в себя весь огонь, звенящий и искрящийся в воздухе. Он подхватил покрывало с ближайшего кресла и, подойдя к Лю, накинул его ей на плечи, бережно заворачивая дрожащее и такое хрупкое тело. Она перехватила его руку, на которой красовался шрам от ожога, опоясывающий запястье:

– Этого просто не может быть…

Он сжимал ладонями её щеки и пил остатки сладкого пламени с её губ:

– Ты до сих пор не веришь в происходящее? – нежно рассмеялся он, наслаждаясь давно забытым вкусом первородного огня, вкусом свободного полёта, вкусом жизни, – Ты знаешь, я тоже…

– Но… как это возможно?..

– Молчи, девочка, – он запечатывал её губы, не давая вздохнуть. Ничего не стало важнее этого жара, который сжигал изнутри, вспыхнув от одной искры.

Вдруг все окна разлетелись вдребезги и в дом ворвались серые тени. Защитный Периметр, отдав весь огонь порталу, потерял свою силу. Скалясь и злобно рыча, химеры окружали их плотным кольцом. Феникс вскрикнула и прижалась к своему единственному защитнику.

– Не отпускай меня, – прошептала она.

– Не отпущу, – Ким посмотрел на неё каким-то иным взглядом, в котором мысли сталкивались как огненные болиды, разрывая его на части, – Прости меня, – прошептал он одними губами.

Через окна вползали серые мерзкие существа, клацая острыми челюстями и издавая невыносимый трупный смрад. Открыв свои пасти, он создали сеть смертоносных воронок, расщепляя не только всё живое, но даже пространство вокруг.

В один момент Ким сдернул с себя куртку и, схватившись за железные обручи на своих предплечьях, с диким рёвом сорвал их с себя вместе с прикипевшими кусками кожи.

Крылья, не знавшие свободы бесконечное множество лет, распахнулись грозным кровавым оружием. Волна эмоций опьянила его, но он понимал, что цена расплаты будет неизмеримо высока. За мгновение до полного своего перевоплощения, он обнял Феникс, завернув её в колыбель своих крыльев:

– Прости меня…

Последний из рожденных Великих Драконов предстал перед ней во всём своем величии, которое могла выдержать эта маленькая планета. В былые времена он мог бы сорвать этот мир со своей орбиты. Каждую из планет этого мира. И не только этого мира, а и намного больше миров. Он бы так и сделал. Но это грозило опасностью для еще неокрепшей Феникс, не имевшей пока возможности покинуть этот мир сквозь Великую Сеть. ОНИ всё еще преследовали её. Война была уже близко. И ведьма, разбудившая Феникса, не могла не знать все последствия этой реинкарнации.

У него не было времени делать правильный выбор. Сейчас нужен был огонь. Много огня. О расплате он уже и не думал. Великие пожары разошлись кольцом по земле в округе нескольких километров, уничтожая всё живое и неживое. Серые существа плавились как куски горящей пластмассы от драконова огня, воронки съеживались и взрывались смрадным пеплом, а химеры напоминали просто трупы обгоревших мелких тварей. От его дома, его последней обители остались лишь обгоревшие балки.

Стоя посреди пепла и золы, Лю не могла поверить, как она сама еще не обуглилась от бушевавшего огненного безумия. Огромное зловещее существо склонилось над ней. Под черной чешуёй была будто горящая магма, бурлившая в жерле вулкана. Лапы с огромными когтями вонзались в мягкую землю как в живую плоть. Туловище было скрыто от её взора в непрозрачной дымке полыхающих пожаров, а огромная морда дракона была увенчана множеством смертоносных шипов и рогов. Казалось, весь ужас миров воплотился в этом звере.

Вдруг небо разразилось несколькими исполинскими ледяными стрелами, вонзившимися в землю острыми ледяными скалами. Грядущее возмездие было близко. Оковы были сорваны, вопреки всему. И тюремщики не заставили себя долго ждать. Ледяные великаны окружили дракона. К удивлению Феникс, он не сопротивлялся, лишь как-то обреченно зарычал. Она чувствовала себя такой ничтожной среди всех этих гигантов. Неведомый язык, словно гром, словно приговор, гремел повсюду. Феникс вспыхнула, и порталы вновь раскрылись огромной картинкой на всё окружающее видимое пространство. Она увидела всю ретроспективу своими глазами.

Приговор.

Ледяные великаны-тюремщики.

Вечные оковы.

Скользящая…

Она не просто видела историю – она видела мысли...

Терпкий виски.

Звёзды.

Свобода.

Сердце Мира.

Чертоги Изандзула.

Феникс не важна – важна свобода.

Она не могла больше сдерживать слёзы и крик. История всё еще продолжала мелькать, но она уже не воспринимала ни мыслей, ни событий. Боль захватила её всю целиком.

Она поверила ему, а оказалась просто фигурой для размена. Но партия была всё равно проиграна, дракон был скован и отправлен на последний свой суд.

А в воздухе еще витало тихое эхо его шёпота «Прости меня…»

7. ЧЕРТОГИ ИЗАНДЗУЛА

Ведь где-то на вершине мира

Есть древо грёз моих и снов,

Покрыто инеем сапфиров,

Сокрыто от моих отцов.

На ветвях зреют аметисты,

Встречая пламенный рассвет,

На путь мой зыбкий и тернистый

Роняя ультрафиолет.

Слияние миров нарушив,

Я возведу на звездный трон

Императрицу, что забрала душу,

Перекроив всю жизнь как сон.

Миры сменялись… миры сливались… миры смеялись…

Драконьим пламенем был сожжен последний мост между реальностью и безумием.

Как много надо человеку, потерявшему всё? Странно, но уже ничего. Нет связей ни с чем – нет боли. Она установила эту закономерность уже намного позже. А пока… Пока вокруг была лишь ледяная пустыня, усыпанная пеплом и прахом. Так вот они какие – Чертоги Изандзула. Их былое величие сокрыто теперь под чёрствой коркой времени и боли. Но под её обнаженными ступнями, объятыми огнём, эта корка плавилась, и наружу проступало всё то, что не должен был видеть никто. Душа дракона. Израненная душа, покрытая пылью страданий и тысячелетиями одиночества.

Ступени крошились под ногами Феникса, но она, падая на колени, всё равно шла вперед и вверх. Туда, где в обиталище дракона глухо звенел колокол, растревоженный ветрами. Зачем? Зачем я здесь? Куда? Куда теперь идти?

А в голове звенел голос:

...В агонии миры сольются,

Тень белой ночью, обратив.

И ведьмы две в огне сойдутся,

Миры от пламени, закрыв…

И не удержат цепи Змея,

И разорвет он цепь оков,

Чертог души своей лелея,

Отдаст он вечность за любовь.

Но мир запутан и извилист

Порой ведет к истокам он

Сегодня – смерть, а завтра – жизнь

Сожжет Гаруды дочь огнём…»

Мир вокруг начал замедляться, обволакиваясь в серую вязкую мглу. Звуки потеряли объем, а пространство лишилось цвета.

Лю охватило острое чувство де-жавю. Перед ней стоял снова столик с шампанским, с которого медленно и плавно, переворачиваясь, взлетали в воздух фужеры. Всё тот же воздух как тягучий кисель и главное – ОН, хозяин металлических глаз, не сводивший с неё взгляда...

И вот он уже крепко сжимает её талию, опьяняя запахом виски с корицей и прикосновениями рук. Еще немного и, казалось, она просто впадет в пламенное беспамятство. Но его руки не отпускали. Они поили её до боли сладкой водой, укутывая в теплый плед. Грядет война. Но не здесь. Твоя душа была создана для того, чтобы провести Хранителей за Ведьмин Круг...

И вот уже он обнимал её сзади, шепча в волосы:

– Смотри в созвездие Ориона. Бетельгейзе… У истоков этого мира я и был рожден.

Протянув руку к нереально приблизившимся звездам, она коснулась раскаленной плазмы ближайшей из них.

—…это просто какой-то сон…

– Идём в дом, – хмуро и холодно усмехнулся Ким, и устало побрёл в сторону одноэтажного особняка...

И тут круговорот миров остановился.

– Нет, – взволновано вскрикнула она, схватив его за руку. Ожог от шрама на запястье пронзил их обоих молниеносной болью.

– Нет? – недоуменно обернулся Ким.

Сомнения промелькнули в его взгляде, когда он смотрел в её глаза, которые уже неприкрыто горели огнём перерожденного феникса. Она молчала, не зная, как объяснить всё происходящее.

– Лю? – он осторожно склонил набок голову, убирая её расплескавшиеся волосы назад, от которых уже разлетались в стороны пепел и искры, – Говори…

Но слова уже были не нужны. Он смотрел в её глаза и окунался в события, которые уже произошли в другом измерении, но еще не произошли в этом. Феникс знала всё. Она управляла временем и пространством. Воистину дочь великого Гаруды. Она знала всё – терпкий виски…звёзды… свобода… Сердце Мира… Чертоги Изандзула… Феникс не важна – важна свобода... И всё же она вернулась, чтобы спасти его.

Казалось, вечность промелькнула перед ними. Он прикоснулся пальцами к её покрасневшим и обветренным губам. Запах пепла и огня пьянил.

– Я уже целовал тебя… – она не поняла, вопрос ли был это, – Да. Теперь я чувствую свой запах на твоих губах… – в его улыбке скользила горечь, – Почему ты вернулась?

– Простила.

Он никогда не воспринимал людей как равных себе. Он тысячелетиями отделял себя от всего мира холодной ледяной чертой, ледяной броней. Пока вновь не почувствовал на губах вкус огня.

Прижав её к раскаленному кузову хищника, он больше не мог оторваться от её тела. Это была яростная борьба между ними на право оказаться ближе. Её влажные огненные волосы расплескались на его плечах, а пальцы до крови впились в контур драконьих крыльев, словно пытаясь высвободить их из вечных оков. Слиться и раствориться друг в друге, но одновременно пылать собственным пламенем – вот то желание, которое было общим и единственным на двоих.

Не было уже ни слов, ни мыслей – всё охватило пожаром и бурей. Боль, страсть, страх, удовольствие, нежность будто смешивались в огромном миксере и впрыскивались им инъекциями в кровь.

– Они скоро будут здесь, – оторвавшись с трудом от его объятий, прошептала она, плавясь под драконьим жаром, – Я не знаю, смогу ли вернуться еще раз. Я не хочу тебя больше терять

Он хмуро сжал её в своих ладонях, едва сдерживаясь, чтобы не разрушить последние бастионы. Прищурившись, Ким смотрел в сторону надвигающейся грозы. Молнии пронзали небо, доходя до самой кромки горизонта.

– Я с тобой, Феникс. До конца, – глядя в её затуманившиеся глаза-аметисты, – Быстро в машину.

Всё вокруг укрыло серой стеной дождя. Уже совсем неподалеку был слышен пронзительный вой охотников. Лю вцепилась в дверную ручку, заблокировав все двери, когда первая тварь кинулась на раскаленную решетку бампера хищника. Резкий свет фар разогнал в мгновение всю тьму вокруг, осветив по периметру бесчисленное количество исчадий иных враждебных миров.

8. БЕЗУМИЕ

– Фини, милая, – он сжал её руку, – Открывай Сеть. Мы попробуем переместиться в пределах нашего мира. Я не знаю, насколько ты эволюционировала. Опасно уходить далеко за край.

– Это происходит само по себе! – отчаянно вскрикнула Лю, – Я не знаю, как это контролировать постоянно!

– Ну же, Лю, – мотор машины уже ревел, – Успокойся. Просто сосредоточься на этом. Просто проведи нас.

– Я не знаю, где безопасно, Ким, я не знаю…

– Они не достанут нас, пока мы здесь внутри. Но и не прекратят свою охоту, – он положил ей ладонь на колено, отчего она резко вздрогнула, – Просто подумай о любом времени, о любом месте, далеко отсюда, – ладонь двинулась выше, сжимая уже её бедро, – Где мы могли бы продолжить начатое…

В салоне повисла вязкая тишина. Воздух стал густым и буквально осязаемым. Вдыхая её дыхание, кусая её губы, он и не заметил Сеть, которая загорелась впереди яркими огнями. Мир вокруг остановился, когда Сеть поглотила их в одну из своих ячеек, и свет померк.

Удар.

Переворот в воздухе.

Боль в боку.

Онемевшие пальцы.

Звон стекла.

Осколки рассекали одежду, плоть.

Звезды вращались в сумасшедшем калейдоскопе огней.

Удар.

Боль в затылке.

Темнота.

Свет защекотал веки потоками фотонов.

– Чёрт, Фини! – беззлобно проворчал Ким, пытаясь открыть глаза, – Это что, мать твою, было? Ты же, девочка! Что за дикие скачки по пересеченной местности? – отплёвываясь от песка и земли, продолжал он тихо ворчать, – Я думал, мы уже будем обниматься на белом песчаном пляже, укрываясь тёплым океаном. Я вообще-то не фанат экстремального… Фини?

– Ким… – она сидела с испуганными ярко-фиолетовыми глазами, прижимая ободранные грязные колени, к подбородку, – Кажется, я промахнулась… Кажется, это вообще не наш мир… – её взгляд не отрывался от чего-то в небе.

Он повернулся, взглянул и, вздохнув, снова лег на землю.

– Твою ж мать…

Над горизонтом всходили два солнца, ярко-зеленое как трава на Земле и фиолетовое, как цветущая орхидея. Чуть дальше на небе бледно мерцали семь лун-спутников чуждого им мира.

Мир вокруг был слишком зеленый даже для человеческого глаза. Небо этого мира напоминало глубокое бирюзовое море с облаками странного нежно-фиолетового цвета. Хищник на полном ходу пропахал две черные борозды по земле, оплетенной буйной растительностью. Ударившись левыми колесами о толстый ствол дерева, напоминающий тысячелетний баобаб, машина завалилась на бок и заглохла. От удара вылетели стекла, а непристегнутых пассажиров вынесло на зеленый ковер мха, который смягчил падение.

Ким попытался встать, но застонал, схватившись за плечо. В боку что-то горело огнём.

– Ты весь в крови… – кинулась к нему Лю.

– Ты сама-то в порядке? – тихо спросил он, не двигаясь – Осмотри себя, пожалуйста. Из-за шока, ты можешь не чувствовать боли от серьезных травм.

– Я уже осматривала себя, Ким.

– Залезь в машину, там между передними сиденьями отделение с аптечкой.

Проникнуть в машину оказалось не таким уж простым делом. Через окна Лю побоялась лезть, так как они скалились острыми осколками толстых стекол.

Ким довольно с интересом наблюдал, как девушка пыталась пролезть в машину через водительскую дверь, которая теперь была наверху. Лю не имела спортивного телосложения, хотя было видно, что со спортом она кое-как, но дружила. Учитывая перенесенные нагрузки и стресс, она достаточно ловко справилась со своей задачей. Это восхищало Штольца. Имея довольно выделяющиеся формы тела, она всё же была мягкой и гибкой одновременно. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох и выдох. Подобные мысли вызывали желания, которые были сейчас не совсем уместны.

А вот самой Лю казалось, что она похожа на неуклюжую бегемотицу, взбирающуюся на огромного слона. Двери заклинила и она чуть не полетела вниз, когда дверь наконец-то поддалась. Спустившись внутрь, как в люк, она еще долго возилась с отсеком для аптечки. Наконец, вытянув этот тяжелый чемодан наружу и спустив, она открыла его.

– Ты, вероятно, готовился выжить в условиях ядерной войны? – зевнула Лю, – Это же не аптечка, а полевой мини-госпиталь.

– Девочка, ты точно себя еще хорошо чувствуешь? – он смотрел на её замедляющиеся движения, как будто ею овладевала дремота.

– Не уверена уже… Вероятно в местной атмосфере многовато кислорода… Слишком легко дышать и начинает кружиться голова, – она опустилась на землю рядом с ним, – Посмотри какое небо… оно такое синее… и деревья… какие они высокие… – все мысли мягко растворялись в мягких фиолетовых облаках и уплывали на верхушки деревьев этого мира. Иного мира, – Кстати, твоя рана уже не кровоточит? И почему ты сидишь так, ты же ранен?...

Она потянулась к его разорванной футболке и приподняла ее. Слабые пальцы скользили по его окровавленному стальному животу, на котором вместо рваной раны, был лишь еле заметный бледный шрам.

—Ты забываешь, кто я, девочка, – буркнул Ким, мягко перехватывая её руку.

– Но для кого нужна была аптечка?

– Для тебя, Фини, для тебя. Нельзя было терять ни минуты, пока происходила моя регенерация, – он достал из чемоданчика ампулу и вколол ярко-синюю жидкость ей в вену.

– Что это, Ким? Мне так холодно стало.

– Сейчас газовый баланс в твоем организме восстановится на некоторое время, и нам нужно будет уходить, девочка. Как можно скорее.

Её взгляд постепенно терял мутность, и глаза начинали яснеть.

– Нам вообще повезло, что мы оказались в условиях, близких к земным, – пробурчал Штольц, – Хотя лично мне, по сути, всё равно. Хоть в сероводородном пекле.

– Я все время хотела узнать. Ты, ведь, по сути, динозавр из динозавров, прости за сравнение, – замялась она, – Хотя оно, по сути, и по облику твоему, хм… истинному облику, наиболее близко.

Ей показалось, что в его мрачной ухмылке проскользнула грусть.

– Ты бессмертен? – выдохнула она, – Я не знаю, есть ли у драконов духовная сущность, но вот физически ты неуязвим? – неужели она, ученый, это вслух сказала…

– Не стоит задавать таких вопросов, – ответил он, после долгого молчания, – Это опасные вопросы. Тем более, сейчас.

– Знаешь, а ведь мне кажется каждую секунду, что я сошла с ума, – она посмотрела в синее небо и закрыла глаза. Холод сковывал её тело.

Что-то взорвалось ярким светом по ту сторону век, но не было сил возвращаться туда. Она начала слышать голоса… «Состояние средней тяжести…сильные боли в области груди… брюшной полости… район…» Что?... Нет! Опять мир закольцовывался на повторении событий.

– Отпустите меня… – тихо прохрипела она одними губами во тьму.

– Лю, дорогая, как ты? – рядом с ней стоял незнакомый смуглый темноволосый курчавый мужчина с широкой, но встревоженной улыбкой.

– Пить… Очень хочется пить… Где я? Кто вы?

– Лю, это же я – Мигель! – это театрально заломил руки, – Я так и знал! На носу грандиозный проект, конференция века! А она потеряла память! Горе нам… – запричитал он, – Хвала небесам, что ты вышла из комы, но что же теперь?!

– К-комы? – она лежала, не понимая, что вокруг происходит и как она сюда попала. Почему всё её тело опутано какими-то трубочками и проводками.

– Лю, что ты хотя бы помнишь? – обреченно прошептал мужчина со странным именем Мигель.

– Я была в музее, кажется, – ей почему-то не очень хотелось разговаривать сейчас, но еще меньше хотелось, чтобы этот Мигель снова запричитал.

– Ну, да, конечно же! Я тебе достал билет на выставку гениального скульптора-новатора Акима Лендел-Штольца. Его шедевры внутреннего мира человеческого тела взбудоражили весь мир! А порой и совсем неземных созданий, будто из других миров… – восхищался Мигель.

– Какое знакомое имя… Ким… Будто я знаю его очень давно… – прошептала девушка, – Как я здесь оказалась?

– Ты попала под машину, которая скрылась с места аварии. Свидетели видели на месте происшествия темно-зеленый джип. Но не факт, что именно он был причиной всего этого. Полиция работает над этим делом.

В висках застучала кровь. Ким. Железный монстр. Что-то незримо ускользало от неё. Она закрыла глаза. Тело будто улетало куда-то в пустоту. На периферии сознания она слышала какую-то суету вокруг. Что-то происходило с её телом, но она как будто была в стороне от всего этого…

9. ИРРЕАЛЬНОСТЬ И РЕАЛЬНОСТЬ

– Лю, – громкое пиканье медицинских приборов будто увязло в густом тумане, тягучем как кисель, – Лю, – голос продолжал звать её в вязкой тишине, – Фини, – чуть громче и настойчивее.

«Фини? Я же в коме, кто меня может так звать?»

Глаза на удивление легко открылись. Над горизонтом в фиолетовой дымке облаков висели два закатных солнца.

– Я опять здесь? – дышалось легко, но голова уже не кружилась.

– Ты возвращалась в тот мир? – в его голосе не чувствовалось удивления.

– Как это возможно?

– Номинально, это уже не тот мир, Лю, – он сидел, прислонившись спиной к уже перевернутому обратно на колёса монстру, – Уйдя хоть раз из него, ты создаешь параллельное ответвление того мира. Фактически ты создаешь новый со своей историей, персонажами и своей жизнью.

– То есть я их клонирую и там сейчас мой клон? – это было какое-то ужасное ощущение для неё, даже мерзкое.

– Нет, Лю, – он наклонился вперед и подтянул её к себе, прижав спиной к своей груди, – Там существует уже совсем другая женщина с таким же именем, но совсем другой жизнью, совсем другой историей.

– Но я была там! В своем теле! Я слышала ТВОЁ имя. И Мигель. Он тоже был там… – было тяжело сосредоточиться на мыслях, когда его дыхание стало так близко.

– МЕНЯ там уже нет, Фини. И это создало определенные проблемы для меня лично и для нас в целом, – в его голосе была усталая грусть, но ни грамма упрека или злости, – И ТЕБЯ там уже нет. Прими это. Ты здесь и сейчас.

– Я умерла?... – вздрогнула она.

Она почувствовала, как он слишком глубоко вздохнул и это пугало даже больше, чем затянувшееся молчание.

– Нет, Фини. Это не смерть. Это возрождение. Я не уверен, что это произошло вовремя. Но даже не мне об этом судить. Если на это была воля великих Богов и Драконов, то значит так.

– Кто они, эти боги?

– Это ОНИ создали тебя для этой войны. Потому что ты преломишь ход мироздания. Но, моя бы воля... я бы спрятал тебя в прекрасных Чертогах Изандзула, – он прижал её ближе к себе, прижавшись губами к её затылку, – Ты создание не для войны, а для любви.

– Ким, – она обхватила его руки, – Не отпускай меня… Не отдавай меня… Я не хочу ни за кого воевать. Я не умею воевать.

...Оба солнца уже скрылись за горизонтом, и над ними раскинулась бескрайняя звездная пыль миров.

«Почему она?..., – думал Ким, глядя на беспокойный сон девушки. Девушки, на которую обрушилось тяжелое бремя не её ответственности, не её войны. Она всего лишь оружие, которое спрятали на маленькой планете маленького каменного мира. Она не знает всего, что происходит и что должно произойти, и он не может рассказать ей. Чёрт, почему так? Её перемелют в жерновах этой войны. Войны за что? За кого? Во имя чего? Во имя обладания еще одним каменистым кусочком мира? И это те, кто осудил его на вечное заточение за жажду власти и жестокость…

Как долго он еще сможет оберегать её? Границы его тюрьмы нарушены, и грядущее наказание лишь вопрос времени».

Где-то недалеко замелькали яркие молнии, хотя небо было предельно ясным и безоблачным. Как знать, возможно, на этой планете никогда и не было облаков… На холме перед ними показалась невысокая фигура и исчезла в тени.

– Чёрт… Вот и местные жители объявились, – не успел он встать, как перед ним появилась тень с посохом в руках и скрытая капюшоном.

– Приветствую тебя, Дракон-Хранитель. Аль-гра́де ком дели́читес, ма’а́йе тон, – тихим шепотом прошелестел капюшон.

– Аль-гра́де, ком паа́р’йе, –приветствие на давно забытом им первородном языке, мёдом легло на душу и заставило сердце биться в разы чаще, – Твой лесной акцент Великого языка, Ведьма, как всегда выдаёт тебя.

– Узнал меня всё-таки, древний ящер! – разлилась звонким смехом ведьма, скидывая капюшон.

– От тебя несло дикими травами еще на расстоянии удара молний.

– Это она? – ведьма приподняла плед посохом, но он перехватил его и отодвинул, – Так и думала, что Феникс будет также прекрасна, как и опасна. Глупые людишки из его любимого мира, наверняка не ценили такое сокровище, – пробормотала под нос она, – Надеюсь, ты не успел быть её очарован полностью?

Ким, сжав зубы, уже с нескрываемым холодом, не сводил глаз с рыжеволосой ведьмы.

– Кай читта́ альстра́тэ! – наконец произнес он.

– Нет, мой дорогой и великий Дракон! – грустно рассмеялась она вновь, – Не угрожай мне, – она щелкнула посохом по его широким металлическим браслетам на предплечьях, – Тебе осталось недолго быть на свободе и тем более с ней! – она повысила голос, но тут же прильнула к нему и вкрадчиво зашептала на ухо, – Но я могу дать время, которого у тебя совсем нет. Ты же хочешь быть с ней? Она не даёт тебе даже заснуть, правда? Я чувствую этот огонь…

Он молчал, прищурив глаза.

– Признайся, ты ведь пытался сделать её своей? И она не отказала тебе?

Дракон зарычал.

– О, злые боги, НЕТ, она не тронута драконьим пламенем… Значит ОНИ спустили с цепей всех своих химер и исчадий, помешав вам… А ведь она осталась сладким медом на твоих губах, признайся? СЕБЕ признайся!!!

– Замолчи, ведьма, пока я не вырвал твой язык, – прошипел Ким.

– А что ты хотел?! Я предлагала тебе помощь, а ты испугался как щенок! Посмотри на неё! Она огненный цветок! И ты отдашь её?! А ведь такого цветка не найдешь во всём Изандзуле, правда ведь? – её голос будто закрадывался в самые потаенные уголки его души.

– Не смей!

– Ким, кажется, так тебя звали в невзрачной каменной обители Терры? Ты забываешь, кто я, Ким! Мы с тобой одного поля ягоды, сын Великих Драконов. Но наши пути не должны были никогда пересекаться. Я, Yauh, дочь Вия, никогда не была предназначена тебе! – она прижалась к его груди и он слышал стук её сердца в дыхании. Воспоминания нахлынули как тихая волна океана.

. . .

Земля Великих Туров всколыхнулась под тяжелыми лапами, покрытыми шипами. Но ни один лепесток на Лиловом поле не был опален огненным жаром, который источал этот монстр.

– Я же тебе сказала, не возвращаться сюда, ящер, – среди раскинувшегося бескрайнего лилового моря, спиной к монстру стояла юная ведьма.

Небольшой огненный шар, быстро вращающийся над её ладонями, начал расти, наполняясь её магией. Развернувшись, она бросила его в сторону дракона, который уже принял людское обличье. Он рассмеялся и поймал огонь.

– Уже лучше, ведьма, – пламя в его руках рассыпалось на мелкие искры, которые он вдохнул в себя, – Но тебе надо осваивать иные стихии, чтобы хотя бы попытаться оттолкнуть меня.

Её волосы огненной лавой пролились в его ладони.

– Повернись, юная ведьма. Я пришел к тебе и за тобой.

– Уходи! Я дала клятву. Тебе не победить меня…

– Я положу к твоим ногам все миры, созданные моими праотцами. Мои чертоги пусты без тебя, моя ведьма, моя императрица.

– У нас с тобой разные пути, Великий Дракон, – она повернулась, приложив его руку к своей груди, – Чувствуешь, как бьется, моё сердце. Оно отдано пришельцу из иных миров, которыми не владеют ни Драконы, ни Боги.

– Таковых миров нет! – рыкнул дракон, – Будь моей! Будь моей императрицей, Yauh! – он крепко сжал её в своих объятиях.

– Твоя истинная императрица еще не рождена, но я обещаю, в ней будет частичка моей души.

– Ты смеешься надо мной, ведьма? – грустно пророкотал дракон, целуя её волосы, – Мне нужна только ты…

– Она будет моим дыханием. Ты забыл, что я богиня Яви и Нави. Хоть ты и старше меня на многие века. Я могу повернуть время вспять, я знаю, что будет вчера, и что было в будущем, – она перехватила его ладони и прижалась губами к его губам, заставив время остановиться и раствориться в лиловой пыльце, – Мы расстаемся сейчас навсегда… И ты забудешь меня на тысячи столетий. Но когда война будет неизбежна, я вдохну жизнь в ту, которая вырвет и сожжет твоё сердце дотла. А потом возродит из пепла твою жизнь и возродится сама.

. . .

Его пробуждение было резким и проникновенным. Он будто вынырнул из глубоко липкого сна. Будто звезды в небе переплелись с яркими огнями на дне океана. Словно он перепутал небо с отражением звезд в глубокой зеленой воде. Эта ведьма из его сна… Yauh… Проклятая юная ведьма… Она опять оказалась права…

10. АЛЬТЕРАЦИЯ

Рассвет так резко взорвался над землей, как будто просто включили свет в темной комнате.

– Нам пора, – Лю почувствовала теплое прикосновение к своей щеке.

«Как же хочется горячего кофе! – пронеслось в её голове, – Не буду варить дома, зайду в кофейню…, – но, открыв глаза, она осознала, наконец, что вся ее бывшая жизнь рассыпалась пеплом».

– Я поняла… ты мой Харон, перевозящий меня в царство мертвых, – прошептала она.

– Ха, – хмыкнул Ким, – Этот шарлатан придумал себе неплохой бизнес, чтобы заработать на душах мертвых. Его контора силами высших богов уже прикрыта не одно тысячелетие, а вот слава его до сих пор не утихает.

– Вся моя жизнь одна сплошная иллюзия… – она смотрела на него остекленевшими глазами.

– Наверное, ты просто еще не жила СВОЕЙ жизнью, – подхватил её на руки Ким, – Просыпайся.

– А в чём смысл всего этого? – продолжала она отрешенным голосом.

– Смысл в том, чтобы жить, – продолжил он, неся её в сторону холма.

Ким взбежал с ней на руках на вершину и поставил Лю на ноги.

– Посмотри на меня! – он раскинул руки как крылья и она увидела в нем того дракона, который пытался вырваться и взлететь, – Я лишился всего! И свободы тоже! В том понимании, в котором я её знал. Но пока меня не лишили возможности жить, я буду дышать незримой, но такой сладкой звездной пылью миров.

Прищурившись, он посмотрел на неё и что-то хотел сказать еще, но, задумавшись, замолчал. Внезапно перед ними пространство задрожало и исказилось, как горячий воздух над раскаленной землей.

– Это Я опять сделала? – испуганно вздрогнула Лю.

– Нет… – медленно проговорил Ким, отодвигая её за свою спину.

Перед ними будто распахнулось ярко-сапфировое сверкающее овальное окно.

– Это портал, девочка. Возможно, я знаю, кто его открыл, но нельзя ошибиться. Это смертельно опасно.

– Ты серьезно, Ким? А тут вообще есть, что-то НЕ опасное и НЕ смертельное? – пробормотала Лю, но замолчала под его резким взглядом.

Вдруг из портала медленно вылетел, будто порхающая бабочка, небольшой лиловый цветок, медовый запах которого окутал всё вокруг. Стоило Киму протянуть руку, как цветок, медленно кружась, мягко лёг ему в ладонь.

– Что это? – тихо спросила Лю.

Но Ким лишь, молча, смотрел на него, не смея шелохнуться.

– Я и так всё давно понял, ведьма, – как-то грустно усмехнулся он, глядя в пустоту перед собой.

Порыв ветра подхватил цветок, закружил его и он, коснувшись щеки Лю, рассыпался, наконец, искрами в воздухе.

– Мы в промежуточном мире, Лю, – Ким взял её руку, и его пальцы заскользили по линиям и узорам на её ладони, – По ту сторону портала всё будет не так раньше. Весь Космос – от галактик до электронов – единый разумный живой организм, он состоит из множества частей, отличающихся частотой вибрации. Каждая часть – параллельный мир. Входя в резонанс с частотой другого мира, мы как бы открываем окно в него. Войдя в резонанс с этой стороной, ты возможно уже навсегда станешь другой. Возврата в прежние условия уже не будет никогда. Ты войдешь в симбиоз магии и материи.

Он ожидал вопросов, сомнений, страха, всего что угодно, но растерялся, когда она утопила его в омуте своих аметистовых глаз.

– Ты останешься со мной? – она стояла, глядя на него снизу вверх, пытаясь прорваться через барьер его взгляда. Несмотря на поднявшийся холодный ветер, она даже не дрожала в своей легкой, местами порванной от путешествия одежде.

Ким, молча, сжал ее плечи до боли.

«Просто скажи… – застыла мысль немой просьбой в её глазах».

«Ты еще не знаешь, куда тебя ввязали… моя девочка… – его взгляд оледенел настолько, что ветер превратился в метель из крупных хлопьев. Зелень деревьев вокруг быстро покрывалась белой снежной вуалью.

Чёртова ведьма, почему она?!»

«Просто скажи…»

– Да.

Портал будто сам потянулся к ним и принял их в свои синие волны, оборвав все нити их существования в прошлой жизни.

. . .

– У вас тут, чёрт возьми, всегда такая луна висит в небе?

– С того момента как тут ошивался один дракон частенько уже…

– Ты совсем не изменилась, ведьма… Как так?

– Наверное, это магия любви. Я не властна над этим.

– Ты сдержала клятву?

– Иначе быть не могло.

– Кто же смог быть сильнее драконов?

– Он не сильнее. Он просто другой.

– Давно?

– Мне кажется уже всю мою жизнь…

– Знаешь, я не буду просить прощения, мне нужно было знать наверняка…

– Это был единственный и последний наш поцелуй, дракон.

– Я боялся, что твои губы будут мёдом.

– Я тоже…

– Я волнуюсь за неё.

– У неё есть хранитель.

– Значит, я заберу её и исчезну.

– Нет, иначе нас всех поработит война. Она должна раскачать этот маятник и сдвинуть хоть на мгновение равновесие сил.

– Она слишком хрупкая. Это не её война.

– Она – оружие. Она – щит. А ты – хранитель. Ты обязан исполнить свой долг. И ты искупишь этим, содеянное тобой ранее.

. . .

Лю зажмурилась от яркого синего свечения, которое будто пронзало насквозь. После ощущения невесомого падения, она словно зависла в воздухе. Пропали звуки, запахи, все ощущения. Будто она стала частью бестелесного ничто. И потом мир взорвался новыми красками. Власть, сила и такой сладкий огонь. Она была оружием, мечом возмездия. Вдруг резкая боль скрутила её в оковы и видения исчезли.

– Держи себя в руках, Феникс, – зазвучал строго, но одновременно мягко голос в голове, – Иначе начнешь впитывать в себя темный огонь.

Лю открыла глаза. Рядом с ней, присев на одно колено и опираясь на длинный посох, сидела молодая девушка с ярко-рыжей косой.

– Надо же… – усмехнулась ведьма, проведя пальцами по волосам Лю, таким же ослепительно огненным, как и у неё самой.

– Где Ким? – лишь смогла выдавить из себя девушка.

– Узнаешь – не понравится, – рассмеялась ведьма, махнув косой через плечо, и задумчиво коснулась пальцами своих губ, – Прошлое вспоминал.

– Вспомнил? – язвительно прикусила губу Лю.

– Вспомнил, – улыбнулась рыжеволосая, – И отпустил.

За деревьями послышался грозный рык, и повеяло жаром.

– Здесь он может быть самим собой, – ведьма пытливо вглядывалась в аметистовые глаза Лю, – Примешь его таким?

– С чего бы это? – буркнула под нос девушка, поднимаясь на ноги.

Ветер сзади резко зашумел хлопаньем кожистых крыльев. Жесткая ладонь обхватила горло.

– Потому что! Потому что я обещал остаться с тобой, – от него пахло костром и горькими дымом.

– Может, стоит вернуться к своему прошлому? – огрызнулась неожиданно для себя Лю.

Он усилил хватку, и Лю затылком почувствовала, как взгляд Кима резко переметнулся на ведьму.

– Кай читта́ альстра́тэ, сахз’ира! – прорычал дракон.

– Я уже говорила, нечего мне угрожать! – отскочила ведьма, взмахнув посохом, – Усмиряй сам свою бестию. Она уже вкусила темного огня, которого здесь предостаточно.

– Может, отпустишь уже меня? – прохрипела девушка, когда они остались на поляне вдвоем.

– А может не стоит? – усмехнулся он, но ослабил всё-таки хватку, – Мне бы не хотелось, чтобы ты сейчас кинулась на меня. Злишься? Может, задашь все вопросы сейчас?

Он оттолкнул её слегка вперед и опёрся спиной на ближайшее дерево, скрестив руки на груди.

«Ну, давай же. Начинай свои женские штучки, Фини. Кто она такая… твоя любовница или невеста… спал – не спал… жил – не жил… любил – не любил…», – он, молча, смотрел на неё, прищурив глаза в ухмылке.

– Знаешь, у меня пока всего лишь два вопроса, – оглядываясь вокруг, устало начала Лю, – Я ужасно хочу кушать, и мне нужна одежда. Прости, Ким-великий-злой-дракон, но ты слишком громко думаешь. Я так устала, что мне всё равно, что у тебя с ней было… или не было...

«Чёрт, идиот, – пнул себя мысленно Ким. – Она же еле держится уже на ногах. Когда она действительно последний раз ела?»

– Тут недалеко, – он подхватил её на руки и направился по каменистой тропинке вверх.

– Да я и сама пока еще могу идти, – запротестовала Лю, но взгляд дракона был бескомпромиссен.

Пройдя некоторое расстояние, он опустил её всё-таки на землю.

– Теперь мы попробуем с тобой кое-что новенькое, Фини, – с огоньком в глазах подмигнул Ким, – Не бойся, я буду нежным. Закрой глаза.

Воздух вокруг заискрился и заполнился терпким дымом. Её тело мягко и бережно обхватили жесткие чешуйчатые лапы, и земля оторвалась от ног. Жар, исходящий от его тела, не давал замерзнуть в высоком холодном горном воздухе. Ей казалось, что открой она сейчас глаза, перед ней распахнут свои яркие окна звёзды. Когда твердая поверхность оказалась под ногами, Лю даже разочаровано всхлипнула.

– Ты в порядке? – прошептало горячее дыхание у её шеи.

Она лишь успела слегка кивнуть, как в глазах появилась полупрозрачная рябь. К горлу подкатила холодная и мягкая волна, звуки утонули в плотной матовой темноте, и появилось ничто.

11. ТЬМА БЛИЗКА...

– Времени осталось совсем мало.

Свечи искрились вокруг огромного каменного стола.

– А что потом?

Берсерки холодными настороженными взглядами изучали пришельца.

– Мир уже никогда не будет прежним.

– Она выживет?

Свечи вспыхнули ярче, напитавшись мощью дракона. Каменные стены накалились жаром.

Ведьма молчала.

– Прежний порядок мира устарел. Ты последний Дракон древнего мира.

– Зачем мы собрались именно здесь?

– Степи Ферамагрити скрывают большую мощь. Кости этой земли станут скелетом нового мира. Время Драконов прошло. Наступил час Волка. Тьма поглотит всё вокруг, но за ним последует рождение нового Света. Феникс отсечет своей силой все пораженные участки миров, и жизнь сосредоточится внутри небольшого пространства. Это уничтожит все лазейки между мирами, как это было доныне. Мир переродится и станет проще. И, благодаря этому будет в надёжной защите.

– А как же Боги? Они еще с нами? – Гор сжал руку своей волчицы, сидевшей рядом.

– Я еще раз повторяю – мир уже никогда не будет прежним. Боги уже закрыли все свои порталы от мира живых.

– А как же ты, Ягги? – прошептала Мирра.

– Я выбрала свой путь. Моё место здесь и сейчас. Нам нужно доставить оружие в Храм.

– Что же это всё-таки за оружие, ведьма? Силой мечей, клыков и когтей, я так понял эту нечисть не прогнать. Так, что же, чёрт возьми, их уничтожит?! – стукнул кулаком по столу Альтер, волк-альбинос, соратник и брат вожака стаи оборотней.

– Дракон, как хранитель, уже доставил оружие сюда замок. Но всё не так просто. Она ничего не должна знать. Иначе её страх заблокирует Феникса.

– Она?! – Альтер подался вперед, – Ты смеешься, ведьма?! Эта замухрышка, которую он принес в своих лапах – оружие?!

– Ягги, можно я его сожру прямо сейчас? – не отрывая свирепого взгляда от волка, пророкотал Ким.

– Иди лучше к ней, – вздохнула ведьма, закатив глаза.

– Фини, открой!

– Отстань от меня! Никакая я не Фини! Я просто Лю! Я не хочу быть никем другим. Я хочу домой. Отпусти меня...

Ким прижался лбом к толстой двери, запертой изнутри, и тяжело вздохнул. Проклятая девчонка.

– Твоя истерика ничего не изменит. Я с тобой. Неважно, кто ты и где ты, – он стукнул со злостью кулаком в дверь. – Открой, иначе я вышибу, твою мать, эту дверь сам!

Она забилась в угол комнаты, заплаканная и растрепанная, укутавшаяся в меховое одеяло. Холод и тьма поглотили комнату. Пламя во всех светильниках погасло, так как она непроизвольно впитывала в себя весь огонь, находящийся вокруг. Он, молча, сел рядом с ней на каменный пол и сгрёб её в свои объятия.

– Верни мне мою прежнюю жизнь, Ким, – всхлипнула она, – Я не хочу всего этого. Мне страшно и холодно.

Он слегка подул, и на жаровнях в комнате зажглось пламя, медленно прогревая воздух вокруг.

– Видишь, пока я рядом, огонь никогда не погаснет, – он прижал её крепче, – Но я последний из своего рода. Ты нужна мне, понимаешь? – он убрал спутанные пряди с её лица.

– Никто не спросил, чего хочу я.

– Меня тоже. Этот мир скоро изменится навсегда. Давай просто останемся в нём вместе.

– Странно быть попаданкой в чужом мире. И страшно…

– Я тоже здесь чужой. Но у нас есть шанс создать свой мир.

– И ты останешься со мной? – прошептала в его губы Феникс.

– И я останусь с тобой. Я хочу и останусь с тобой.

А потом не стало ничего. Исчез куда-то страх, растворившийся в пламени свечей. Исчез холод. Исчезла тьма. А в переплетении бьющихся сердец зарождалась новая жизнь.

. . .

Вселенная искривлялась и буквально скомкивала миры как листы бумаги, находящиеся в наибольшем отдалении от её центра. Как огромное цунами материя, из которой были сотканы звездные миры, со всех сторон нависала над центром мироздания. Над той крохотной точкой, в которую однажды вдохнули жизнь Великие Драконы, и она взорвалась, создав новые звезды, планеты и сущности. Каждый мир существовал доныне как отдельная замкнутая система. Но что-то в далекие времена заставило пульсировать Вселенную извне, пытаясь её вновь сжать в точку и захватить её пространство. Так начались слияния Миров.

Вселенское Яйцо, как называли Драконы свой мир, был лишь одной из бесконечно многочисленных капель темного космического океана.

Но помимо этого существовали и зеркальные миры, где материя могла перетекать в мысль, а мысль – в материю. Эти миры принадлежали Богам. Они существовали в тесном симбиозе с Миром Драконов, проникая друг в друга и питаясь энергией друг друга.

Так было пока Иные не прорвали границу этой Вселенной. Бестелесные враждебные сущности, появившиеся из неизведанных никем глубин океана Космоса, поглощали миры, пропитывая их темной жаждой и магией.

Серая мгла окутала подножие Храма. Гнетущая тишина расползалась густыми клочьями скользкого тумана, поглощая всё живое вокруг. Уже не было слышно привычного жужжания в прилежащем к холму человеческом поселении. Холод и мгла расширяли свои владения…

Иные нашли лазейку в этот мир. Через пороки и страсти, через страх и боль, они проникали всё глубже и опутывали жаждой темной магии всё больше существ. Они избрали носителя своей темной энергии в Храме, куда её Темным Зовом заманили и возвысили. Её голод и жажда порождали чудовищ в этих мирах и превращали в чудовище её саму.

Она должна была стать тем, кто пошатнет равновесие сил. Должна была найти и поразить Оружие темной скверной, чтобы обратить его против своих создателей. Подобно единому организму-паразиту Иные наращивали свою мощь за счет живых существ.

Когда угроза порабощения была неминуема, был собран Совет, длившийся десять тысячелетий по исчислению Терры. Были избраны Хранители из расы Великих Драконов, которые с помощью Скользящих – сущностей, созданных Богами и появляющихся каждый период Слияния Миров – защищали границы своей обители. Но этого становилось недостаточно. И была сотворена Феникс, как мощный щит и оружие одновременно. И было запрятано это оружие на бесконечно долгие времена, дабы воссиять лишь в лучах последней надежды.

Но мир уже никогда не станет прежним...

Тьма близка...

ЭПИЛОГ

– Ты слишком проникся судьбой этой мира, Странник.

– Я просто стал одним из них.

– Но твоя задача была другая.

– Я был изгнан. И теперь я вольный странник. О каких задачах может идти речь?

– Но ты всё равно Иной.

– Я сам определяю свою сущность.

– Как знать… Как знать, Странник…

– Мы не должны вмешиваться в их мир и их жизнь.

– Эта ведьма совсем околдовала тебя...

– Это любовь. Вам неведомы эти чувства. Поэтому наш мир и сгнил.

– Ты слишком молод, Странник. Мы уже давно перешагнули этот рубеж. Любовь – это пережитки незрелых миров.

– Вы не сможете проникнуть в их мир.

– Как знать… Как знать, Странник… Ты уже выполнил свою задачу, даже сам того не подозревая.

– Они сильнее, чем вы думаете.

– Невозможное – возможно. И под сердцем у ведьмы уже бьётся сердце Иного, который услышит зов в своё время…

Конец

Оглавление

Часть 1. ГЛАС ВОЛКА. БАШНЯ.

1. ПРЕДДВЕРИЕ

2. ЛИЛОВОЕ ПОЛЕ. ЗА МИГ ДО.

3. ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

4. ВЕДЬМА

5. ОГОНЬ НАВИ. ИНОМИРЬЕ.

6. ПРОВОДНИК

7. КЛЯТВА БОГИНИ

8. ТЁМНЫЙ ЗОВ

9. НИЖНИЙ МИР

10. ДРЕВО ДОЛГОЛЕТИЯ

11. НЕЗНАКОМЕЦ ВО ТЬМЕ

12. ЖРИЦА

13. ЗВЕРЬ

14. ИСКУШЕНИЯ

15. ТВОЙ ПУТЬ

16. В ЗАПАДНЕ

17. СТАЯ

18. ОДИНОЧЕСТВО

19. В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

20. НАСЛЕДНИК

21. КАРАВАН

22. ТЕНЬ

23. ВОЛЧЬЕ ОКО

24. МИРРА

25. ПРОРОЧЕСТВО

26. ТЬМА И ПЛАМЯ

27. ЗАБВЕНИЕ И СВЕТ

28. ПРИЗРАКИ ВО МГЛЕ

29. РУБЕЖ

30. ПРАВО ВЫБОРА

31. КЛЯТВЫ И БОЛЬ

32. ПРАВО ПЕРВОГО

33. ЯРОСТЬ БЕРСЕРКА

34. КРОВЬ ДРЕВНЕГО РОДА

35. ЗОВ ПРЕДКОВ

36. ОТВЕРЖЕННАЯ

37. ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО

Часть 2. ГЛАС ФЕНИКСА. ХРАНИТЕЛЬ.

1. АРОМАТ ВИСКИ

2. ХИМЕРЫ

3. ИНОЙ МИР

4. РАЙОН 1712

5. ОХОТА

6. ИСПОВЕДЬ.ВЕРА.ИСКУПЛЕНИЕ

7. ЧЕРТОГИ ИЗАНДЗУЛА

8. БЕЗУМИЕ

9. ИРРЕАЛЬНОСТЬ И РЕАЛЬНОСТЬ

10. АЛЬТЕРАЦИЯ

11. ТЬМА БЛИЗКА...

ЭПИЛОГ