Пегас - роскошь! [Сергей Вячеславович Стребков Stribog] (fb2) читать постранично, страница - 3

Книга 554448 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

«Худой фонарь у тёмных окон пускает жёлтую слезу»
Унылый день и я поддатый,
Забудь и зря не морщи лоб,
На простыне, под нами смятой,
Наш кот улегся, как сугроб.
Его подвинешь — он обратно,
Спихнешь — он снова на кровать.
Ему, наверно, не понятно, —
Он нам с тобой мешает спать.
Его не трогай ненароком,
Не вороши — пускай он спит.
Худой фонарь из темных окон
Мерцает и глаза слепит.
И сколько в туалет не бегай
Чтобы немного покурить,
Кот спит себе пушистым снегом,
Лишь только ухом шевелит.

Не пойманный — не вор

* * *
Оторванная дверца без петель,
Бужу добро, не поминаю лихо.
Дай бог дожить до станции апрель
И родине уткнуться в облепиху,
Где мелкий дождь — не пойман, и не вор,
Где в поле спит машина грузовая.
И яблони молчат, как на подбор,
Мелодии моей не узнавая.
Сара Зельцер
Оторванная дверца без петель,
Когда вскрывал машину — было тихо.
Одно лишь плохо — на дворе апрель,
Дороги, как варенье с облепихи.
Ты не боись — не пойманный — не вор,
Машину спрячешь на колхозном поле.
А яблони молчат тебе в укор,
Но это не запишешь в протоколе.

Окраина

* * *
По осени синицу с теплых рук
Кормить пшеном, читая между делом:
«Шестое декабря. Ирина Круг
С большим концертом в доме офицеров».
Люблю тебя, окраина, за дел
Замедленное тихое скольженье,
Как лодок по октябрьской воде
На станции у Саши или Жени —
Имен не помню. Только первый снег
На козырьках ссутулившихся зданий,
На спинах попрошаек и калек,
Как порошок от будущих страданий,
Как ветра обещанье в проводах,
Что холодов не стоит опасаться…
В Москве на подоконник никогда
Синицы не садятся.
Сара Зельцер
Синицу покормила с теплых рук,
А после телевизор посмотрела.
По «Новостям» сказали: «М. В. Круг
Застрелен в своем доме. Будет дело».
Люблю тебя, окраина, за то,
Что дел таких поменьше, чем в столице.
Ну, шапку украдут или пальто
Никем не установленные лица.
Вот как-то раз, — не помню имена,
Быть может Саша, а быть может Женя…
На Новый год напился допьяна,
В сугроб упал и пролежал там без движенья.
В Москве же даже не войдешь в метро —
Обчистят попрошайки и калеки.
А вот во времена Политбюро
Такого не бывало и вовеки.