Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для
подробнее ...
уничтожения демократии и захвата власти. Ну например очень трудно обмануть и подкупить 1000 независимых депутатов и заткнуть им право выступить перед парламентом и народом. Взяточники предлагают депутатам создать объедение под разным предлогом и открыто платить взятки депутатам в обмен на распоряжение их голосами лидером объедения, так и создались партии. Как развалить партию, не желающую продаваться и созданная специально под захват власти конкретным лидером партии? Для популярности партия набирает много разных людей и спонсоров. Как говорят украинцы, один украинец в лесу -партизан, два -партизанский отряд, три -партизанский отряд с предателем. Где делят деньги и власть всегда есть недовольные. "спонсоры" не довольные работой лидера партии, на ходят конкурента в партии и деньгами создают другой полюс силы и партию разрывает или идёт смена лидера. Всё просто, монархисты, монополисты и прочие узурпаторы власти ещё в древнем Риме придумали как из Республики сделать свою империю. Лохам хлеба и зрелищ, и врага для страха. Мошенникам на доверии плата за обман лохов. Вместо 1000 независимых депутатов узурпаторы власти договариваются с 2-5 лидерами крупнейших объединений депутатов. То есть рушится надёжность системы на два порядка. С точки зрения науки АСУ (автоматические системы управления) для контроля любого процесса должна быть обратная связь выхода с входом. То есть у каждого депутата должны быть конкретные избиратели, могущие отозвать свои именные голоса. Не именные бюллетени, не позволяют обманутому избирателю предъявить мошеннику претензии за обман. В нашей стране, как и во многих странах по сути нет рабочей демократической системы управления страной и нет вооруженной силы у народа для контроля власть держащих. По сути, у нас не больше прав, чем у крепостных и защитить себя мы не можем. Есть только воровской лохотрон "Честные выборы" и частные ЧВК бандитов типа "Царские волки", которые ненавидят реальных республиканцев и режут их в тихую по чёрному. А где их лучше резать, разумеется ДНР и ЛНР. Я думаю конфликт на Украине, как и прочие конфликты с 1991 года на всей территории бывшей СССР спланированы хозяевами МВФ, их международными институтами о России с цифровыми моделями нашей экономики и колониальной администрацией в кремле, за наши ресурсы и капиталы. Колониальная система МВФ в России, введённая Гайдаром в 1991 году вместо программы "500 дней" проста и функционально напоминает ведро с двумя большими дырками: Первая дыра - это запрет делать рубль средством накопления капитала и постоянным эквивалентом товара и снижать инфляцию в среднем менее 15% от ВВП в год для тотального вывоза капитала (перевод в фантики МВФ), постоянного грабежа всех рублевых средств граждан банками через валютные операции, скупка всего в России за фантики МВФ. Один только вывоз ресурсов за фантики без учёта вывоза капитала и взносов стабфонд МВФ при Путине с 2012 года превышает весь импорт в Россию на 199 млрд. дол. - то есть просто даром, при этом объём вывоза ресурсов бьёт новые рекорды. Весь залотой запас США тогда оценивался в 320 млрд. долларов. После моей критики на форум президента. С 2013 года Росстат стал скрывать реальные показатели Дефлятора ВВП, указывавший до этого реальную инфляцию в России. Для того, что бы быть реальным гражданином любой Республики, не надо иметь доброго хозяина, а надо иметь в шкафу комплект обмундирования и оружия сил местной самообороны граждан, и тогда любой чиновник подумает дважды, а стоит ли нарушать ваши законные права, а не как у нас - обобрать вас до нитки. Вторая дыра: Колониальная налоговая система, не дающая исполнять главную экономический задачу государства по предостовлению конкурентных преимуществ расширению и ввозу промышленности над импортом товаров. Например Китай поставил высокие заградительные налоги в виде НДС и т.д. на ввоз импорта, но может полностью освободить от налогов местное совместное предприятие частично или полностью, если прибыль вкладывается в расширение производства. Причем предприятия там делятся на 3 типа: государственные, общественные и частные. Самые низкие налоги у совместных государственных предприятий (гос более 50%). В Китай не выгодно вести товар, туда ввозят производства с соответствующими технологиями практически бесплатно. Посетив консульство Китая в 1992 году, я с удивлением узнал, что мониторы разных ведущих брендов Японии, Корей, Европы и США производят на одном заводе. И это Китаю досталось практически бесплатно, только благодаря налоговой системе. Наше правительство может неплохо жить при полном развале нашей экономики, торгуя только ресурсами. У колоний налогами облагают в первую очередь ресурсы, делая затраты максимальными, а фонд Заработной Платы минимальным, по этому наши предприятия не выдерживают конкуренции с теми странами, где налоги на ресурсы нет и даже датируются государством. Соответственно в этих странах в стоимости маленький расход на затраты и больший уровень на ЗП. При конкуренции гос система ещё будет получать прибыль, а наше колониальное уйдёт в минус- разорится. Гос и колониальной налоговой системы противоположные функции. Государство обеспечивает высокий уровень жизни своим гражданам. Колония имеет задачи увеличить вывоз ресурсов и снизить уровень потребления колонии в том числе и снижение численности населения до уровня необходимого для получения и вывоза ресурсов. То есть нас за наши добытые ресурсы физически уничтожают уже 33 года, скрывая убыль завозом жён с детьми (получением второго гражданства) таджиков и прочих не словянских соседних наций, ну и одновременно финансирую ультронационалистов для будущей гражданской войны между коренными и приезжими. Славянам получить гражданство у нас на порядок сложней. Это видят все, кто умеет пользоваться своими мозгами. Путину осталось повысить НДС до 28%, что бы получить 1992 год Гайдара. Гайдар, хоть и был мошенником, но всё же хоть на короткое время ввел квоты на вывоз нефтепродуктов, что сразу повысило их цену в 3 раза и только отмена квот спасла от дальнейшего повышения. Что бы повысить доходы от импорта нефти достаточно ввести квоты на вывоз, что бы вывоз ресурсов не превышал импорт товаров в Россию. Это тоже сломает колониальную систему. Если кто изучал АСУ, знает, что не стабильная система либо затухает, либо идёт в разнос. Поддерживать колониальную не стабильную систему 33 года в рабочем состоянии на порядок трудней, чем поддерживать стабильную. Её хозяева тратят кучу средств на постоянный контроль и стабилизацию от разрушения, да ещё требуется содержать целую армию охраны воров от бунта обворованных жителей колонии.
Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя
подробнее ...
по выносу его ночного горшка с пафосом и помпой. Потому как скотина своя. А их высокопарный флуд идёт только между дворни, других они уже за людей не считают. И им насрать как монарха зовут, лишь бы власть над нами получить. Стал с не той ноги, съездил по роже или послал в околоток выпороть и чувствуешь себя царьком, жизнь удалась? Мы из за войнами Сибирь с Дальним Востоком заселить не можем, экономически остаёмся колонией, а имперских феодальных амбиций у любого выше крыши. Всё кудато мечтают наши ресурсы сплавлять на сторону из общего кармана. Сами то почему освоить не можем? Я лично не понимаю стратегическую цель Русскоя-Японской войны. Зачем было встревать между Японией и Китаем? Это же их кротчайший торговый путь. Уж если охота было избежать поражение в историческом плане, то не связывались бы с постройкой Порт-Артура. Не потеряли бы пол Сахалина. Помогли бы аборигенам за их деньги построить ЖД, что бы и самим попользоваться, да и часть товаров пустить по ЖД через Россию.
– Алло! Я в метро, не могу говорить. Перезвоню. А, это реклама – тогда не буду перезванивать.
Я с чистой совестью сунул телефон в карман. Конечно, ни в каком метро я не был – с чемоданом тяжеловато было бы таскаться по эскалаторам. Просто разговаривал через ворот кофты и намеренно шуршал. Зачем я это сделал? Не знаю, захотелось подурачиться, когда увидел незнакомый номер. К тому же я и правда немного занят.
Я стоял на крыльце высоченного коричневого здания, похожего на квадратную сторожевую башню. Наверно, никто бы не сказал, что это кампусное общежитие. Слишком средневеково. Хотя университеты чтят традиции, в особенности – когда это не бьет по карману его руководства.
Позади меня стоял широкий чемодан с задранной ручкой – мой гардероб. Точнее, его часть, остальное приедет позже.
Я открыл входную дверь, и меня сразу окатил базарный гул. Внутри было шумно, хотя невозможно было определить, где именно шумят – гул будто бы смешался с кислородом.
Полусонный охранник осмотрел меня с ног до головы и махнул рукой, разрешая пройти. Видимо, моя внешность слишком типична для студента, чтобы проверять пропуск.
Внутри все было в оранжево-красных тонах, точно здесь не студенты жили, а снималось кино.
Посреди здания был колодец – сквозное пространство через все этажи. Лестница шла по его краям. На удивление, выглядело это довольно эстетично.
Лифта не было видно, хотя я не то чтобы большой поклонник этих железяк. Всегда таскался с чемоданами по ступенькам. Я спортсмен, все просто. Плюс есть дорожки для колесного транспорта. Поэтому и сейчас я ненапряжно покатил чемодан за собой.
Квартиры располагались по стенкам «колодца». Почти на каждом этаже встречались девушки, по одной или парочке. Они почему-то стояли у перил и глазели по сторонам. Естественно, обращали внимание и на меня. Я бесцеремонно окидывал их взглядом, а они хихикали и сверкали глазками. Обожаю эту игру. Каждая что-то говорит мне, я улыбаюсь, но не запоминаю их чушь. Просто играюсь.
Одна спросила, будет ли новоселье. Я улыбнулся и кивнул.
Другая спросила, где я живу. Я ответил, что снял две квартиры на десятом: одну – для меня, другую – для гардероба. Она нарочито громко засмеялась.
Поначалу я не понимал, почему мне встречались одни девушки. Потом кто-то подсказал: я зашел в женский подъезд. Мужской был соседним, а переходы были на каждом этаже.
И еще одно интересное обстоятельство – на седьмом этаже закончилась лестница. Да и колодец уперся в бетонное перекрытие, хотя этажей было еще штук пять. Ну как минимум три. Зато на седьмом появился лифт. Я подошел к нему и нажал на кнопку. Дальше – как сцена из фильма.
Из квартиры неподалеку (не обратил внимания на номер) выходит блондинка в легкой шубке и направляется к лифту. Я окидываю ее взглядом без малейшего стеснения. Двери лифта открываются, я пропускаю девушку вперед. Она смотрит на меня и улыбается.
– Привет, Марго.
– Что? – говорит она, заходя в лифт.
– Ты же дублерша Марго Робби.
Она снова улыбается. Я нажимаю на десятый, она рассматривает кнопки и нажимает на первый.
На ее спине висит кожаный рюкзак.
– Давай помогу, – я тяну руки к нему и стягиваю одну лямку с плеча.
Она с удивлением оборачивается на меня.
– Не надо.
– Всего лишь хотел помочь.
– Не надо.
Тут я случайно (конечно, специально) касаюсь ее руки. Она вмиг одергивает, но уже играет.
– Ты чего? – улыбается.
– Хотел почувствовать тебя.
Она молчит.
– Закрой глаза.
Я послушно закрываю. Ее теплые губы касаются моих, коротко и сладко.
– Зачем? – я невольно продолжаю игру.
– Чтобы ты почувствовал меня.
Десятый этаж, она выходит со мной.
– Значит, десятый, – она останавливается.
– Как видишь, – и я поворачиваюсь было идти дальше.
– Не сегодня.
Улыбка проскакивает на моих губах.
– Моя дверь будет открыта. Квартира 1010.
Она смотрит на меня, а я играю влюбленного.
– Как тебя зовут?
– Ты ведь уже дал мне имя.
– Марго?
– Пусть будет так. А тебя?
– Жо.
– Жо?
– Жора, но для друзей и любовниц – исключительно Жо.
Она улыбается.
– Пока, Жо.
– Пока, Марго.
Двери лифта закрываются, пряча ее смеющиеся глаза.
– Ну даешь, Жо. Только приехал, а уже нашел девушку.
Сцена заканчивается.
Я перешел в мужской подъезд. Квартира 1010 оказалась прямо передо мной. Внутри неброско: одно помещение – а-ля студия, кровать в глубине комнаты около окна, слева вдоль стены – кухня-столешница; перед ней – ванная.
– И где же тут устраивать новоселье?
Я оставил чемодан около двери и бухнулся на кровать без малейшего представления, чем же заниматься дальше. Глаза как-то сами собой закрылись, и я заснул.
Показалось, что я тут же проснулся от стука в дверь. Однако было уже темно. Шея затекла от сна в одной позе. Я присел и повертел головой, зажмуривая глаза, попил воды и пошел открывать.
Там была не Марго.
– Новый сосед, – двое парней бесцеремонно прошли мимо меня и включили свет в квартире. – Девчонки сказали, что у тебя новоселье.
– Вы видите тут праздник?
– Пока нет. Сёма?
Говоривший крикнул в коридор, и вскоре в дверях появился парень с двумя упаковками пива.
– Ставь сюда, – указал организатор на столешницу.
– Тут со всеми так? – поинтересовался я, зевая в проходе.
– Абсолютно. Теперь можно и представиться – Ваня, – он протянул руку и добродушно улыбнулся. – Ты уж извиняй, что мы так резко, но девочки там вовсю красятся.
– Жора. Я только умоюсь, а вы будьте как дома.
«Девочки у них», – подумал я и заперся в ванной. Сквозь поток воды не слышна была их возня, но, когда минут через двадцать я вышел, квартира была убрана и наспех облагорожена. Они даже где-то гирлянду откопали и притащили огромную колонку. Пятеро парней расслабленно попивали пиво, о чем-то споря. Девушек еще не было.
Подошел Ваня и протянул мне пиво.
– Не люблю, – пробурчал я.
– Трезвенник?
– Не-а, – я усмехнулся и раскрыл чемодан, где лежали три бутылки текилы. – Есть лайм и соль?
– Опа! Сёма, звони девочкам и говори, что без лайма и соли тут не пускают.
Примерно часа полтора после этого я помнил хорошо. Потом уже промежутками: началась дикая вакханалия, музыка гремела на весь этаж, если не на все здание. Кто-то вроде бы даже приходил жаловаться, но нам было плевать. Новоселье все-таки.
Очнулся я в коридоре с диким сушняком и болью в голове. Забавно, что спал я на подушке и был укрыт одеялом. Видимо, какой-то добрый и не совсем пьяный человек позаботился. Кроме Вани я больше никого не запомнил.
Тяжело было сфокусировать зрение и уж тем более подняться – на все про все ушло минут десять. Я глянул на номер соседней двери – 702. Женский подъезд. На всякий случай я прихватил подушку и одеяло с собой и побрел в свою квартиру. Ноги еле передвигались, но каждый шаг все равно резко отдавался в мозгу. Не помню, чтобы раньше было такое дикое похмелье. Хорошо, что я никого не встретил по дороге.
Моя дверь была приоткрыта. На кровати кто-то спал. Я взял бутылку воды со столешницы и вмиг осушил ее. Груда выпитого алкоголя валялась под окном, коробки из-под пиццы и пачки чипсов разбросаны по полу, жутко воняет куревом. Зато гирлянда еще светится.
Я прошел до окна и раскрыл его настежь, а после заперся в ванной и долго оживал под прохладным душем. Стало немного легче. Затем оделся в спортивный костюм. На столешнице лежали чьи-то солнечные очки. Без зазрения совести я надел их. После устроенной вакханалии это лишь малая компенсация мне и моему организму.
– Надо бы за минералкой сходить.
В первый раз я подумал о сохранности своих вещей. Но чемодан был прикрыт, сумка не тронута – в общем все на месте. Меня немного подбешивало, что кто-то спал на моей кровати, но, подойдя поближе, я узнал Ваню.
– Вот наглый черт.
Будить не стал и пошел в продуктовый.
В здании было мертвенно тихо. Я вспомнил, что так и не взглянул на время. 12:12.
– Можно желание загадать. Чтобы не было этой идиотской привычки рано вставать, а то доконает меня рано или поздно. Даже интересно, во сколько мы легли. По-любому же ближе к утру.
Я не спеша спустился по лестнице на первый этаж, прошел мимо пустующего стула охранника и вышел на улицу.
Было светло, грело солнце. Продуктовый находился в паре домов через дорогу (вчера про него рассказывал Ваня). Небольшой такой, где за прилавком стоит одна милая продавщица, любившая студентов, делающих ей кассу.
Я прошел мимо нее к холодильнику с водой, открыл газированную и выпил почти половину, пока газики не стали совсем уж невыносимо резать горло. Продавщица улыбнулась. Я отдышался и допил все остальное, завершив действо отрыжкой.
– Новоселье праздновали, – зачем-то ляпнул я.
– Понимаю.
– Надо было обозначить себя в этом здании.
Продавщица продолжала улыбаться. Я прихватил еще парочку бутылок с газом и без. На кассе взял батончик, чтобы хоть чем-то перекусить. Пообедать хотел уже в центре. Расплатился и кисло улыбнулся продавщице на прощание.
– Удачи! – крикнула она мне напоследок, а я пил воду.
По пути обратно я снова никого не встретил. С первого этажа пришлось подниматься на лифте (ох, это чертово похмелье), он оказался спрятан за углом.
Ваня все еще дрыхнул на моей кровати, и я принялся как бы невзначай греметь всем, что было вокруг. Он заворочался и поднял свое опухшее лицо.
– Вода есть? – прохрипел он.
Я кинул ему бутылку. Он еле открутил крышку и начал жадно пить, проливая половину мимо рта. А я смотрел и смеялся. Ваня вылил немного воды на лицо.
– Постель мне не мочи, чего как животное.
– Сам животное, – он бухнулся обратно на подушку.
– Видел бы ты, где я проснулся.
– Ну?
– Около 702 в женском подъезде.
Ваня сначала просто фыркнул, но потом поднял голову, показывая мне все грани пьяного удивления.
– 702?
– Ага.
– Там живут две самые красивые девушки на свете. Они вроде не хотели к тебе приходить вчера.
– Блондинка есть?
– Не-а. Блонд любишь?
– Встретил вчера одну в лифте на седьмом этаже.
– Как звать?
Я усмехнулся.
– Не знаю имени.
– Блондинок нет на седьмом.
– Она выходила из квартиры.
– Подруга, может.
– Вставай давай.
Ваня заерзал на кровати и вялым движением присел.
– Классные очки.
– Абсолютно согласен.
– Сёма забыл.
– На столешнице лежали.
– Носи, в следующем году только вспомнит про них.
– Хорошо.
Ваня поднялся.
– Я в душ.
– В мой?
– До моего далеко.
– Ты как бездомный. Точно в этом здании живешь?
– Не точно.
Он заперся в ванной и включил воду.
Так вышло, что мое новоселье произвело фурор: еще никто не устраивал настолько масштабной вечеринки. Хотя я и не помню многого, но то, что мне рассказали, было поистине грандиозно. Как итог – теперь меня знали все, а моя квартирка превратилась в проходной двор, куда мог зайти каждый, кому было скучно. Были те, кто заваливался постоянно, вроде Вани, и те, кто заходил раз в месяц, – самые стеснительные. Девушки тоже заходили, но казалось, что на разведку: если хотели веселья, первоначально обязательно заходили ко мне, вдруг там движ. Если движ был, то оставались и разбавляли мужскую компанию. Если нет, равнодушно уходили. Они делали вид, что я им неинтересен (во что верится с трудом), а интересно только веселое времяпрепровождение. Почти уверен, что, позови я любую на свидание, она бы обмочилась от счастья.
Естественно, учиться все стали хуже, поскольку либо постоянно зависали у меня на вечеринках, либо были жертвами производимого гама. А вечеринки я устраивал почти каждый день. Не такие грандиозные, конечно, как новоселье, а поскромнее и более камерные. Но про учебу не хочу говорить, это нудно.
Марго не появлялась. Печально, но что поделать. Дурак я, что не узнал настоящего имени. Обиднейший косяк.
Ваня как-то (валяясь по обыкновению на моей кровати) болтнул, что умеет играть на гитаре. Не сказать, что я фанат музыки – мой вкус ограничивался тем, подо что можно танцевать, – но от скуки я вынудил его поиграть. Он притащил гитару, сам настроил и спросил, что я хочу услышать. Мне было без разницы. Он задумался, пару раз провел большим пальцем по всем струнам и взял аккорд.
Вроде как играл он нечто знакомое, но я не мог вспомнить название песни. Мне нравилось, и в тоже время было почему-то неловко: мы не разговаривали о всякой чепухе, а сидели и слушали гитару.
Поначалу я наблюдал за Ваней и с улыбкой замечал, что он частенько закрывал глаза и играл вслепую. Вот что значит кайфовать.
Я отвернулся к окну. Может, какие-то мысли и посещали мою голову, но не задерживались надолго. Я не думал ни о чем, а просто расслабился. Как будто по-новому себя почувствовал, по-новому хорошо.
Ваня в последний раз коснулся струн, и музыка затихла. Он стукнул пальцами по деревянному корпусу гитары.
– Как-то так.
– Прикольно. Сыграй еще.
– Еще?
– Ага.
– Твои соседи подумают, что я тебя клею, – Ваня усмехнулся.
– Да пошли они.
Он снова стукнул пальцами и сыграл.
Через пару песен к нам пришли знакомые ребята, потом присоединились девушки. В итоге квартирка оказалась полностью забита. Я отворил входную дверь.
Ваня быстро отобрал у меня статус самого популярного парня в здании. Раньше он по неведомым мне причинам никому не играл. Когда я спросил у него, почему же, то он ответил, что не любит это дело. Я усмехнулся, потому что не может человек не любить играть и одновременно кайфовать от игры, и в итоге уговорил его устроить подобие квартирника.
Мы нашли квартиру побольше: как ни странно, она оказалась в женском подъезде – трешка с большой гостиной. (По итогу в ней поместилось человек сорок, еще и в коридоре стояли.)
Кстати, я забыл упомянуть, что одну из квартир в женском подъезде обокрали. Я мало что знаю об этом, не особо интересовался. Кажется, это произошло в тот день, когда я устраивал новоселье. Наверно, девочки были богатые.
После успеха первого квартирника я попросил Ваню научить меня играть на гитаре. Я понимал, что это долго и муторно, но мое тщеславие пересилило. Я зажимал аккорды и бренчал, а Ваня вяло кивал головой. Поначалу пальцы ужасно болели, потом привыкли. Чувствовал я себя школьником, но у меня получалось.
Мы часто устраивали квартирники. Ваня стал бешено уверен в себе (хотя он всегда таким и был), репетировал целыми днями, причем исключительно у меня, а я вынужденно слушал его, маясь от безделья. Ну как вынужденно – музыка превращалась в часть моей жизни. Когда ему становилось невмоготу, он спихивал гитару мне, и я замирал в неудобной позе, заставляя звучать аккорды.
Но ладно бы Ваня остался просто бешено уверен в себе. Он еще и мечтать стал. Видимо, эта уверенность и заставляла его строить грандиозные планы, причем такие, в которые он раньше бы и не поверил. Он мне сказал как-то, что перерос квартирники. Мол, надо двигаться дальше. Мы и правда собирали толпу – приходили все, кто был в здании. А все, кто не был, приезжали послушать, если не было дел поважнее. Кстати, я забыл сказать, что Ваня еще и неплохо пел.
В общем, я стал искать клуб, который смог бы принять начинающего артиста.
Не сказал бы, что мне не нравилась роль менеджера, – я механически и по привычке все организовывал, – однако в то же время нечто глодало меня изнутри. Возможно, зависть, но зависть добрая, граничащая с радостью. Да, я тоже хотел играть и выступать. Надеюсь, это придет потом, а пока стоило усерднее заниматься.
Я нашел клуб – небольшой, полуподвальный: сцена и зал человек на восемьдесят. Сразу забегу вперед и скажу, что на этом концерте оказалось человек двести, если не больше.
Поначалу помещение Ване не понравилось – имперские амбиции не позволяли играть в полуподвалах. Но я переубедил его – надо же с чего-то начинать. Выступление назначили через две недели.
И тут мы внезапно вспомнили, что группы-то у нас нет. Некому играть на барабанах, на басу и клавишных. Ваня запаниковал. Вместо репетиций он лихорадочно забегал во все квартиры в общежитии и спрашивал о музыкантах, даже самых малознакомых. Никто не помогал. Он писал во все универские чаты с обещаниями многотысячных концертов, Грэмми (смешной какой!) и прочей ерундой. Глухо.
Я тоже опрашивал знакомых. Кто-то играл, но плохо. Кое-как я нашел играющую девушку. Я толком не понял, на чем она играет, мне как-то очень пространно рассказали о ней, как будто сами ничего не знали. Дали ее номер. Я написал, что мы организуем концерт через две недели, нужна группа, а друзья сказали, что она хорошо играет.
Она ответила на следующий день утром, что очень занята, но спросила, где будет проходить концерт.
В полуподвальном клубе рядом с кампусным общежитием.
Вы студенты?
Ага.
Когда репетиции?
Мы пока ищем группу и не думали о репетициях, но солист прилично играет и поет. На чем ты играешь?
Ладно, я согласна. Приеду, когда скажешь, играю на клавишах.
Хорошо, напишу тебе.
Дня через три нашелся и барабанщик. Я написал ей, что можно собираться репетировать.
Когда приезжать?
Завтра вечером.
Хорошо.
Про адрес она почему-то не спросила, но я не придал этому значения.
Сказать, что я был шокирован – ничего не сказать. У меня буквально челюсть свалилась на пол, когда в клуб вошла Марго. Только совсем не блондинка, а рыжая. Я таращился на нее; она заметила меня, замерла на секунду, но, видимо, тут же взяла сея в руки и кисло улыбнулась.
– Привет, Жо, – она мило протянула руку. Наверно, первый раз в жизни я растерялся в присутствии девушки.
– Жо? – переспросил Ваня.
– Так его называют близкие друзья и любовницы.
Сегодня был прямо день открытий. Вдобавок к растерянности теперь я еще и покраснел как рак. Просто омерзительное ощущение. Мне было стыдно и хотелось сквозь землю провалиться, прямо как в книжках пишут.
– Любовницы и близкие друзья? – Ваня рассмеялся. – Почему я тебя так не называю.
– Давай потом.
Я был зол на Марго и попытался где-то спрятаться. Обычно я контролировал все ситуации, мог отшутиться, повернуть все против собеседника и прочее, но тут все разом свалилось на мои плечи и, понятно, полетело к чертям. Ну, печальный опыт тоже опыт. Хотя тогда я только злился на нее. Как ребенок.
Я уселся в тени, якобы чтобы смотреть на репетицию со стороны. Марго, барабанщик и Ваня общались уже по поводу репертуара, что-то подбирали, а я думал, почему же она все-таки не зашла ко мне. Обещала ведь. Хотя не то чтобы я привязался к ней, нет уж: чистый мужской интерес.
Они начали играть – и справедливо будет отметить, что они прямо сразу стали слышать друг друга, – получалось у них круто. Я уже привык к музыке за время проживания в общежитии, но сейчас она заново впечатляла меня. Злость рассеивалась, и я просто слушал, наблюдая за Марго. Она не глядела в ответ, но наверняка чувствовала мой взгляд. Да, она красива, все-таки что-то в ней было, что-то завораживающее и пленительное. Хороша она, даже рыжей хороша.
Они закончили играть и теперь просто болтали. Я поднялся.
– У вас неплохо получается.
– Да? – Ваня весь взмок.
– Да, чудно, – я уставился на Марго, а она на меня.
– Еще разок надо бы собраться.
– Я не против, – она улыбнулась Ване и пошла собираться.
– Ты не останешься?
– У меня много дел.
– Так вот и забываются обещания.
– Я зайду к тебе, но не сегодня.
– Как все же тебя зовут?
– Ты ведь дал мне имя.
– Но по этому имени я не могу тебя найти.
– Меня не нужно искать, я сама приду.
В отчаянии я потянулся было поцеловать ее, как тогда, в лифте, но она шустро поставила теплую щеку и убежала.
Да уж, я ее вообще не понимал. Может, мне и не надо было ее понимать.
Сзади подошел Ваня.
– Давно знакомы?
– Вот про нее я рассказывал – это она выходила из квартиры на седьмом этаже в мой первый день.
– Та блондинка?
– Да, только перекрасилась, наверно.
– У тебя губа не дура, дружок.
Я мысленно спохватился. Она ведь приехала откуда-то, а не пришла из общежития. Да и сейчас куда-то уехала. Что она тогда делала в общежитии? Больше всего меня почему-то смущали белые волосы.
– Когда вы там в следующий раз репетируете?
– Дня за два-три до концерта встретимся, прогоним еще разок.
Тогда и узнаю.
Последующие дни я был сам не свой. Во мне проснулся нездоровый интерес к этой ситуации, я день и ночь размышлял и выстраивал причинно-следственные связи. Никогда таким мнительным не был. Совершенно улетучились легкость и бодрость, всегда присущие мне. Я забыл даже о гитаре и совсем не играл.
Ваня почти не обращал на меня внимания. Он суетился и носился взад-вперед, как будто готовился к чему-то грандиозному: перестирал все свои вещи, погладил, убрался в квартире (мол, чтобы привести девочек после концерта), сходил в парикмахерскую, бросил пить, чтобы выглядеть бодрым (хотя до этого мы пили каждый вечер). И ежедневно играл одни и те же мелодии, что начинало меня раздражать. Хотя в то же время я осознавал, что раздражаюсь из-за ерунды. Этот факт бесил больше всего. Бесил – однако я ничего не мог поделать. Замкнутый круг.
За три дня до концерта они собрались репетировать. Я делал вид, что все нормально, но выглядел отвратно. Даже Марго спросила, что со мной не так. Я что-то промямлил и задумался: я ведь не помнил, как она со мной поздоровалась. А это очень важно.
Они начали играть, а я занял то же место в тени. Их музыка успокаивала меня; кажется, я даже расслабился. Все мои мышцы разжались и выдохнули с облегчением. Мозг опустел от бредней. Губы расплылись в улыбке, а в животе запорхали бабочки. Я вполне мог свалиться в обморок от эйфории, но обошлось. Я слушал музыку, улыбался и кайфовал. Да, было просто. Все просто.
Я поднялся и подошел к играющим.
Громко.
Снова захотелось стать частью музыки, снова захотелось играть.
Я наблюдал за Марго. Она тоже улыбалась и играла почти не глядя, водя глазами по сторонам. Посмотрела на меня и улыбнулась шире. Потом как-то сконфузилась и опустила глаза на клавиши, немного покраснев. Я это заметил, но не подал виду. Повернулся к Ване и подвигался на кураже. Если даже на репетиции они заставляли танцевать, то что же будет на концерте. Мы играли и танцевали, танцевали и играли…
Последний аккорд – и музыканты начали собираться. Первым слинял барабанщик. Марго копалась в своих вещах. Было ощущение, что она делает это нарочно. Ваня кивнул в ее сторону. Я подошел к ней.
– Не хочешь зайти?
– К тебе? – она не поднимала головы.
– Да.
Она замерла, очевидно, взвешивая все за и против.
– Можно.
Я стоял возле и ждал, пока она соберется. Она сунула телефон в сумку и прошла мимо меня. Затем тут же остановилась.
– Веди, чего стоишь? – и все еще не смотрела в мои глаза.
Что-то в ней было не то. Неужели робость? С чего бы ей взяться? Не робела тогда в лифте, но робеет сейчас?
Мы зашли в общежитие. Я обернулся, но не встретился глазами с Марго. Сейчас она меня не привлекала, но чисто из принципа я решил идти до конца.
Я вызвал лифт. Двери тут же раскрылись. Я протянул руку вперед, и она вошла первой.
– Помнишь прошлую поездку?
– Да.
– Повторим?
Она замялась, но потом вдруг оживилась, хихикнула и сама подставила мне губы.
Почти вслепую мы дошли до квартиры, скинули вещи и упали на кровать. Все тянулось долго и прекрасно. После я почти сразу вырубился. Кажется, Марго уснула рядом.
Проснулся я от того, что кто-то бросил в меня подушку. Ваня. Опять этот черт. Он что-то тараторил, но я не мог разобрать. Я накрыл голову брошенной подушкой. Но этот упертый баран отобрал ее.
– Эй, глаза протри. Тебя обокрали.
– Что? – я не поднимал головы.
– Обокрали тебя, олух.
– Обокрали?
– Остался только ты и стены.
Я наконец поднял голову. Едва видящими глазами я осмотрелся и не увидел рюкзака. Не было и телефона.
– Который час?
– Восемь вечера.
– Как восемь?
– Я тебе звонил миллион раз, ты не отвечал.
– Вчера мы уснули часов в десять.
– Кто мы?
– Я и Марго.
– А где она?
Я крутил головой и не мог сообразить, где же она.
– Ушла, видимо.
– С твоими вещами?
– Да нет, не думаю. У нее же дела, наверно.
– Не странно ли, что она тебя не разбудила?
– Не знаю. Рюкзака нет?
– Не-а, гардероб тоже пуст.
– Стоп.
– Что?
– Ничего не осталось?
– Ты очень естественно прикидываешься тупым.
– Вот сука, – я сел на кровати. – Да не может это быть она.
– Ну, тебя, видимо, чем-то накачали или надышали, раз ты проспал почти сутки. А кто еще это мог сделать, кроме нее? Никто.
– Хватит на нее думать, мы переспали вчера, зачем ей это?
– Не знаю, увидела дорогие вещи – и все.
– Нет. П…здец. Что мне теперь делать? В рюкзаке были все деньги, ноут, телефон, часы… Еще и чемодана нет.
– Полицию вызови для начала.
– Наверно.
Я сидел без движения и пытался соображать. Но мозг почти не работал, в голове была каша. Ваня почувствовал это.
– Сам позвоню.
Вскоре приехала парочка полицейских. Они опросили меня, потом Ваню. Но ни я, ни он ничего толкового не рассказали. Про Марго договорились не упоминать. Просто сказали, что я заснул, а когда проснулся – квартира уже была пуста. Полицейские что-то записали, обсмотрели комнату для проформы и ушли с чувством выполненного долга.
– Может, частного детектива нанять?
– Я не знаю никого.
– Я могу поискать.
– Поищи. Только мне платить нечем.
– Родителям не хочешь позвонить?
– Мы не общаемся.
– Откуда же у тебя деньги?
– Наследство от дедушки.
– Осталось что-то?
– Почти все было в рюкзаке.
– Зачем снимал?
– Вложиться.
– Нелегальное, что ли?
– Типа.
– Много денег было?
– Тысяч десять долларов.
Ваня покашлял и принялся копаться в телефоне в поисках детектива.
– И выпить ничего не осталось? – промямлил я после вечности в тишине.
– Сейчас принесу, – Ваня поднялся, не отрываясь от телефона.
Через пару минут он принес бутылку виски. Я открыл и стал хлестать прямо из горла.
Вскоре я забылся, а затем очнулся в темноте. Не было телефона, чтобы глянуть время, и я не понимал, утро ли еще или уже вечер. Жуткий сушняк пожирал изнутри. Я доковылял до раковины и стал пить холодную воду из-под крана. Идиотское решение, потому что после этого стало еще хуже и меня вырвало. Я уселся, опершись на стенку. Голова жутко гудела, почти как после новоселья. В квартире был я один. Ваня ушел. Я разделся, залез в душ и стал отмокать. Спустя время кто-то хлопнул моей дверью, и я невольно вздрогнул.
– Ты в душе?
Это Ваня.
– Ага.
– Мой отец вызвал частного детектива.
– Который час?
– Шесть вечера.
– Долго мы вчера пили?
– Я почти не пил и ушел часов в одиннадцать. Видимо, ты допил всю бутылку.
– Ага.
– Детектив придет через час, чтоб свежим был.
– Так быстро нашелся?
– Да.
– Ладно.
– Выползай давай.
Минут через пятнадцать я стоял у открытого окна и жадно вдыхал свежий воздух, осушая бутылки с газированной водой и понемногу приходя в себя. На глаза я напялил любимые (чужие) солнечные очки.
– Здравствуйте, – проговорил кто-то за моей спиной.
Без стука вошел худощавый высокий мужчина в костюме. Он поздоровался с Ваней, очевидно, понимая, что отец этого паренька и напряг его. Потом подошел ко мне, тщательно разглядывая.
– Расскажите, что случилось.
Я глянул на Ваню и рассказал, что мы репетировали, потом я вернулся к себе в квартиру, рано заснул, а вечером следующего дня меня разбудил Ваня – и тогда уже все вещи были вынесены. Непонятно было, удовлетворил ли я детектива, но он что-то записал.
– То есть вы не видели, как к вам заходили?
– Нет.
– И сами никого не приводили?
– Нет.
– Охраны на входе в общежитии нет, я правильно понимаю?
– Формально есть, но охранник редко там сидит, – вставил Ваня.
– Спасибо, Иван, – детектив любезно кивнул ответившему.
– А камеры?
Я переглянулся с Ваней. На входе в здание висела камера, но я не знал, записывает ли она. Совсем забыл про нее.
– На входе висит, но она не работает, – снова помог Ваня.
– А, понимаю. По бумагам установили, но половину денег прикарманили.
– Примерно так.
– Полицию вызывали?
– Да, но они ничего толкового не сказали.
– Соседи не могли вас обокрасть?
– Мы дружим.
– Деньги иногда дороже дружбы.
– Не думаю, что они могли.
– Хорошо. Однако я все же поговорю с ними.
Он поднялся, пожал нам руки и пошел по соседним квартирам.
– Интересно, какой в расследовании смысл, если я не хочу впутывать Марго? – буркнул я себе под нос.
Ваня нахмурился.
– Надо было рассказать ему про нее. Он бы тебе просто адрес ее нашел, а ты бы делал, что хочешь.
– Это не она.
– Хорош уже повторять.
Я помолчал. Наверно, Ваня прав.
– Пусть детектив расследует пока. Может, так найдет мои вещи.
– А если он узнает про Марго?
– Тогда скажу ему, что она была здесь.
Мы опять помолчали.
– Странный ты тип.
– Есть охота.
– Ага.
Мы вышли из квартиры и встретили в коридоре детектива, стучащегося в квартиру напротив.
– Что-то узнали?
– Пока нет. Я вам сообщу.
– Хорошо.
– Поехали в центр, – предложил я, когда мы вышли.
– У тебя ведь денег нет, – пробубнил Ваня.
– Поэтому платишь ты.
– Окей.
Мы заказали такси и поехали в кафе.
– Что с концертом?
– Проведем. Без клавиш получится?
– Наверно, но надо весь репертуар менять.
– Поменяешь. Концерт надо провести.
Ваня в первый раз широко улыбнулся.
Мы дико объелись. Я откинулся на диванчике и пялился в потолок, а Ваня стал продумывать новый репертуар, потягивая из трубочки лимонад. Долго он копошился, вспоминая и продумывая песни, что-то и я подсказывал. В итоге сет-лист был примерно готов, надо было только разок прогнать с барабанщиком. Ваня снова был счастлив как слон.
После еды нас потянуло пить, для души, конечно. Был один знакомый бар, где качественно наливали, где нас знали и откуда мы редко уходили рано: как правило, мы оставались до самого закрытия и соглашались покинуть заведение только после дижестивов со всеми барменами.
Так было и в этот раз: вернулись мы поздней ночью. Я сразу залез в душ и проторчал там минут тридцать. Сил почему-то вообще не было. Ну как почему-то – ясно почему: обокрали меня, и сделала это девушка, которая мне нравилась. Я был опустошен, в точности как показывают в фильмах. Даже не опустошен, а равнодушен, апатичен ко всему вокруг. Был бы я компьютером, стоило только перезагрузиться. Но я человек.
Я еле дополз до кровати, плюхнулся на нее и почти сразу вырубился.
Надоедливое шуршание разбудило меня. Было еще темно, но понемногу я стал различать очертания квартиры. Пусто. И шуршание прекратилось. Галлюцинация, что ли? Было тихо.
Я снова закрыл глаза, но уснуть не получалось. Ненавижу, когда так выходит. Тупо лежишь и ворочаешься. Вроде спать хочешь, но сон не приходит. В итоге я сел на кровати и выглянул в окно. Ни о чем не думал, просто таращился.
Захотелось есть. В кармане оказались пару сотен. Ваня сунул, наверно. Я умылся, оделся в спортивный костюм и вышел в коридор. Очки не стал надевать, ночь все-таки. Хотя для понтов можно было бы, ха-ха.
В здании ни звука. Я спустился на лифте до седьмого этажа, а дальше машинально побрел по лестнице. Казалось, каждый мой шаг отдавался гулким эхом по всему «колодцу». Охраны на входе не оказалось, как и всегда.
На улице темно. Видимо, еще далеко до рассвета. Но свежо, ветерок неприятно поддувал. Я сунул руки в карманы и поджал плечи. Один несчастный фонарь подсвечивал тротуар. Даже машины не проезжали. Но путь до магазина я уже успел выучить, так что дошел бы и вслепую.
Показалась знакомая вывеска. Около нее гоготали несколько голосов. Я не стал оглядывать их источники и просто зашел внутрь. Взял чипсы и колу. Стандартный набор одинокого и проголодавшегося. Уставшая кассирша не поднялась со стула, но улыбнулась, хоть и кисло. Она пробила мои товары, я положил две смятые сотни и вышел.
Несколько фигур все еще стояли около выхода.
– Покурить не найдется?
– Не курю, – я развел руками, в которых были чипсы и кола.
– А если найдем?
– Блин, чуваки, стал бы я вам в ночи зажимать сигарету, – я нехотя усмехнулся.
Это им почему-то не понравилось.
– Мы не чуваки тебе, мудак.
Они вмиг обступили меня. Я замер на месте. Что за жесть? Где я не там свернул в этой жизни? Руки мои обреченно опустились.
– Телефон гони.
– Нет у меня телефона…
– А это точно п…здеж.
Объяснять что-либо было бессмысленно. Им только дай повод.
Я рванул обратно в магазин, но мне тут же преградили путь. Сбили с ног и начали пинать. Непонятно, за что именно пинали, хотя такие ситуации происходят безо всяких видимых причин.
Кто-то сверху сказал, что мои карманы надо обыскать. Пинать перестали и поставили мое тело на ноги. Не знаю, где был мой рассудок в тот момент, но я зачем-то врезал стоящему вблизи парню бутылкой колы по лицу. В следующую секунду мне прилетело чем-то тяжелым по голове: я свалился и уже мало что осознавал. Голова жутко кружилась. Ощутилась острая боль. Еще раз. Еще раз.
Кто-то сверху закричал, потом началась суета и почти сразу же прекратилась. Стало как будто бы тихо. По крайней мере я ничего не слышал. Голова ужасно кружилась. Кажется, я не мог пошевелить руками. Не мог подняться. Каждую секунду становилось все больнее. Дышать становилось трудно.
На мгновение промелькнула мысль, что, наверно, именно так люди и умирают. Промелькнула – и прочно укоренилась в моей побитой голове. Но не стало страшно. Никак не стало. Я лежал и медленно переставал дышать. Видимо, мне проткнули сердце, потому что я ничего не чувствовал. Я просто засыхал, как сухарь.
Вот такой и оказалась моя история. Я пересказал заключительные недели моей короткой жизни. Не знаю, зачем меня убедили дать последнее слово. Сказали, так будет лучше, но что-то я не особо почувствовал (ха-ха, какой сарказм). Наверно, это просто стандартная процедура.
Надеюсь, у вас не осталось негативных впечатлений после прочтения. Я старался быть честным. Прошу прощения, если у меня вышло не очень.
Опускаю эти листки в небесный почтовый ящик и прощаюсь.
P.S. Я почти уверен, что Ваня сыграл-таки свой первый концерт и поразил всех. Наверно, скоро он будет готовиться к гастролям.
P.P.S. А Марго так и осталась загадкой, как в первые минуты знакомства, так и в последние, но это была приятная загадка. Я надеюсь (несмотря на все произошедшее), что у нее тоже все чудесно.
Последние комментарии
19 часов 7 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад