Альтависта (СИ) [Stasy Evans] (fb2) читать онлайн

========== Пролог. ==========

И снова здрасти :D

Ненадолго же меня хватило, да?)

Вернулась, как и обещала, с новой работой по Джомионе.

Не обращайте внимание на размер пролога, он ведь и должен быть небольшим. В дальнейшем главы станут привычного вам размера)

Ну что? Поехали)

Солнце все так же лениво поднимается из-за горизонта и сонно озаряет своими лучами землю; ветер все так же перегоняет пористые облака по всей планете и игриво касается ветвей деревьев, ласково перебирая ярко-зеленую листву; день и ночь приходят своевременно – и все вроде бы в порядке, а погибших на войне людей уже не вернуть.

Война эквивалентна смерти и наоборот, ведь от перемены мест слагаемых сумма не меняется - это известно любому школьнику в мире. Мы боролись за согласие, за светлое будущее для нас и наших детей, за мир, в котором нет места классовому делению, в котором не сажают в крохотную и холодную камеру лишь за то, что человеку не посчастливилось родиться волшебником в семье маглов.

Мы боролись за справедливость, за то, чтобы жить без страха за свою собственную жизнь и жизнь близких людей. Мы боролись за добро и были на его стороне даже тогда, когда казалось, что все потеряно, нам не выстоять. Мы сражались до последнего вдоха за то, во что верили, за нашу точку зрения – непоколебимую ни кровью, ни болью, ни смертью.

Солгу, если скажу, что мы не боялись. Но страх в такой ситуации не постыден, а логичен: он дает знать, что мы все еще живы и готовы бороться, пока свет не померкнет перед глазами. Страх вынуждал нас действовать быстрее, проворнее, хитрее. Он подстегивал каждого человека двигаться вперед, а осознание реальности даровало понимание того, что назад пути нет, мост к отступлению сожжен, и у каждого есть только один путь – вперед и до самого конца, не смея обернуться, ведь все равно позади ничего не ждет.

Когда солнце взошло, озарив руины, в которые превратился некогда величественный Хогвартс, являвшийся на протяжении стольких лет неприступной крепостью и самым безопасным местом на всем белом свете, я прикрыла глаза и поглубже вдохнула утренний воздух, наполненный лишь болью потерь и слезами тех, кому повезло остаться в живых.

Я не ощущала радости или горя – в какую-то минуту мне стало просто все равно на то, что происходит вокруг. Я выпала из реальности, замкнув свое сознание и душу где-то глубоко внутри за ржавой решеткой, в самых удаленных участках подсознания, откуда так просто не выбраться. Кричи – не кричи, никто не услышит.

Наверное, именно подобная защитная реакция моего воспаленного мозга спасла меня от потери рассудка. Я навсегда запомню все события «до», но уже никогда не смогу досконально вспомнить, что было «после». Провал в памяти длиной, казалось, в целую вечность сохранил мою душу в целости, не позволив ей в эти тяжелые для всех времена распасться на маленькие кусочки, соединить которые было бы слишком сложно, почти невозможно.

Я помню лишь отдельные фрагменты, которые бесконечно путались с теми снами, что являлись мне каждую ночь и заставляли кричать, комкать простынь, просыпаться в холодном поту. Утром все словно забывалось, включилась привычная функция робота с механическими действиями, и так продолжалось весь день, а ночью моя душа рвалась наружу, истошно вопила, взывая к спящему сознанию, умоляя о помощи.

Словно во сне я держала за руку Рона, целовала его, пряталась в его крепких объятиях от всего мира, вместе мы помогали восстанавливать родную школу, на которую в тот момент было страшно смотреть. Я сдала выпускные экзамены и в день, когда был позади последний, наведалась в Нору, рассчитывая застать там Рона.

Всегда полный людей дом, в котором не затихал смех и звонкие голоса, сейчас был спрятан за вуалью тишины и скорби. Щемящее спокойствие нарушал лишь шелест августовской листвы, что доносился из открытого окна в маленькой кухне, да ненавязчивое пение птиц, которые, казалось, побаивались разгневать затишье, воцарившееся в этом месте.

Я вошла в гостиную и окинула ее беглым взглядом, убедившись, что здесь никого нет, а затем направилась к лестнице, намереваясь найти хоть одного живого человека в этом месте.

- Рона здесь нет. – Послышался хриплый мужской голос, пропитанный равнодушием и смирением.

Я вздрогнула и обернулась: в дальнем кресле, в самом углу, куда не попадал солнечный свет, восседал Джордж, безразлично глядя в сторону окна. Я сделала глубокий вдох и неуверенно шагнула вперед, сокращая между нами расстояние.

Джордж выглядел ужасно: осунувшееся бледное лицо, взгляд, такой же потерянный, как и стрелка на тех самых часах, указывающих местонахождение членов семьи Уизли. Плотно сжатые губы, спутанные, прилично отросшие рыжие волосы, неряшливо торчащие в разные стороны. Чувствовал себя парень, наверное, еще более паршиво, чем выглядел снаружи.

Смерть Фреда для всех стала ударом под дых. Близнецы Уизли всегда были неразлучны, всегда были единым целым, чем-то, что точно на века, но у смерти была другая точка зрения на этот счет. В тот самый день, 2 мая 1998 года, она ухватила костлявой рукой Фреда за горло, а в нужный момент лишь сомкнула пальцы посильнее, перекрыв весь кислород.

В тот августовский теплый день был первый раз, когда я видела Джорджа после похорон, которые, если честно, вспоминаю с трудом. Рон говорил, что хандра не отпускает его брата, но, кажется, значительно преуменьшил, сказав это. Джордж больше походил на мертвеца, чем на нормального живого человека. Хотя о какой нормальности может идти речь после всего, что случилось?

- Мама отдыхает наверху, ей нездоровится, - между тем продолжил юноша, выталкивая меня из собственных размышлений.

Молли после смерти сына заметно постарела в считанные недели, казалось, лет на десять, если не больше. Здоровье стало значительно подводить, но она все равно держалась, поддерживала дом в чистоте, отказывалась от предлагаемой мной помощи. Миссис Уизли всегда справлялась со всеми трудностями с достоинством, она являлась образцом для подражания, той женщиной, которой я всегда хотела быть: доброй, отзывчивой, хозяйственной, заботливой и щедрой. Она сильнее меня, сильнее своего мужа, сильнее всех нас вместе взятых. Молли утешала себя хлопотами по дому, которые отнимали все ее время и силы, не оставляя возможности на тяжкие мысли и свинцовые воспоминания, тянущие за собой на дно.

- Никого больше нет. - Парень сжал руки в кулаки. – Можешь считать, что меня тоже нет.

Наши взгляды на миг встретились: мой – безумный и напуганный и его – пустой и безжизненный. Боль и воспоминания тянули Джорджа за собой на дно, а он и не сопротивлялся, лишь вяло ожидал, когда же, наконец, все закончится, и он больше ничего не почувствует.

- Но ты же есть… - прошептала я, желая хоть как-нибудь утешить безутешного, но это было похоже на попытку поймать воздух рукой.

Джордж поднялся на ноги и за несколько секунд преодолел расстояние, разделявшее нас. Он смотрел на меня взглядом человека, потерявшего все, в том числе и рассудок. Если раньше я знала, чего ожидать от Фреда или Джорджа, то сейчас я смотрела в его непроницаемые глаза, потускневшие и чужие, и не могла даже представить, что он выкинет в ту же минуту.

Впервые в жизни я подумала, что серьезность ему не идет, и я скучаю по озорному блеску в светло-голубых глазах, по хитрым ухмылкам, не предвещающим ничего хорошего, по идиотским идентичным улыбкам… Не отдавая себе отчет в собственных мыслях, я все еще думала о близнецах как об одном механизме, и было невероятно странно знать, что теперь есть только Джордж. Без Фреда. Это выходило за всякие рамки моего рационального мышления и понимания действительности.

- Это иллюзия, - ровным недрогнувшим голосом сказал Джордж, пронзив меня напоследок колючим взглядом, и аппарировал в неизвестное мне место.

И только тогда я очнулась ото сна, только в тот августовский теплый день мои душа и сознание освободились из заточения. Тяжелые цепи с характерным грохотом рухнули на каменный пол, старая проржавевшая дверь узкой камеры с противным скрежетом отворилась, и я, часто заморгав, со свистом втянула воздух в легкие.

Испуганно оглядевшись вокруг, я села на мягкий диван и закрыла лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Пришло запоздалое осознание произошедшего и роскошная возможность плакать. Я всхлипывала и прикусывала губы, отказываясь верить собственным глазам, ушам и обрывчатым воспоминаниям.

Когда на мои плечи легли чьи-то ладони, я вздрогнула и обернулась – Рон понимающе поджал губы, а затем сел рядом и крепко обнял, раскачиваясь вместе со мной. Я плакала навзрыд за все те месяцы, что не могла позволить себе слабость, за то время, что пробыла в спячке и отрицании действительности. Рон знал, что рано или поздно я вернусь, и мне потребуется его плечо, его утешения, его поддержка. Он знал и ждал момента, который наступил в тот день.

- Как же жить с таким тяжким грузом? – прошептала я, немного успокоившись и глядя перед собой стеклянным взглядом.

Рон не ответил, лишь посильнее обнял меня и ласково провел пальцами по всей длине моих спутанных от ветра волос.

- Я видела Джорджа.

Рон отстранился и посмотрел на меня, нахмурив рыжеватые брови. Я размазала подсыхающие слезы по щекам и шмыгнула носом.

- Не на что там смотреть, - надломлено произнес парень, отчего вновь захотелось расплакаться. – Его словно нет.

- Он этого хочет. – В подтверждение я закивала.

- Так просто ему не отвязаться от нашего многочисленного семейства, будь уверена. – Рон ободряюще улыбнулся, и я слабо улыбнулась ему в ответ.

Когда он успел стать таким мужественным, чутким и внимательным? Когда тот непутевый веснушчатый мальчишка превратился в сильного и решительного мужчину?

Война изменила всех.

Война подкосила всех.

Оказавшись в четырех стенах, я целую ночь пролежала на спине, разглядывая белый потолок, а вместо него мне чудилась битва за Хогвартс, измазанные в крови и копоти лица однокурсников, безжизненные и неподвижные взгляды тех, кто храбро пал в бою. В ушах звенели крики, слезы и самые страшные, пожалуй, два слова в моей жизни – авада кедавра.

Наконец, я позволила себе думать об этом, плотно сжав зубы и не проронив ни слезинки – я отпускала эти воспоминания, которые были слишком тяжелы для того, чтобы носить их всюду с собой.

На смену болезненному осознанию пришло мягкое смирение, которое ласково обволакивало мой разум и убаюкивало ноющую боль. Наутро уже не хотелось кричать и рвать на себе волосы в порыве истерики. Было одно лишь желание – уснуть крепким и здоровым сном без сновидений.

Тогда я думала, что на этом история закончится, и будни потекут в обыденном русле, даруя мне долгожданное спокойствие. Но с этого момента часовой механизм был запущен, а история только-только началась…

========== Глава 1. ==========

Настойчивый луч солнца бессовестно отсвечивал на лицо, заставляя зажмуриться и кое-как разлепить заспанные глаза. Я потянулась и сладко зевнула, переведя затем взгляд на будильник, стоящий на прикроватной тумбочке. Циферблат указывал на то, что сейчас девять часов утра, и пора вставать.

Накинув легкий халатик, я направилась в кухню, бесшумно ступая на дорогой паркет. Наша с Роном квартира была небольшой, но очень уютной и светлой, чтобы ежедневно создавать себе бодрое настроение.

Рон сидел за столом, читал свежий номер «Ежедневного пророка» и пил крепкий черный чай с бергамотом, как всегда без сахара. Я не уставала поражаться тому, как он может получать удовольствие от этой противной горечи, после которой во рту остается неприятное послевкусие. То ли дело кофе…

Я приобняла парня за плечи и чмокнула в щеку. Рыжий поднял на меня теплый взгляд и улыбнулся, откладывая газету подальше и уделяя все свое внимание исключительно мне.

- Доброе утро. – Я широко улыбнулась и подошла к плите, намереваясь сварить себе кофе. – Опять вчера в аврорате задержался?

Я не была довольна тем, что и Гарри, и Рон решили стать аврорами, ведь это так опасно: даже спустя год после битвы были пойманы далеко не все Пожиратели и сподвижники Волан-де-Морта, которые продолжали периодически совершать набеги на Косой переулок и обычные районы магловского Лондона. Но ребят было не переубедить; оставалось лишь неприязненно фыркнуть и буркнуть себе под нос: «мальчишки».

- Нет, из аврората я ушел в шесть вечера, как и положено, - пожал плечами Рон, откусывая приличный кусок от бутерброда с сыром.

- Рон! – возмутилась я. – Дай мне полчаса, и я приготовлю тебе что-нибудь нормальное. Ты же на целый день уходишь, какие бутерброды? Это и для желудка вредно. – Я нахмурилась и покачала головой.

- Гермиона, прекрати, у меня не так много времени.

- Почему ты меня не разбудил? – обреченно спросила я, но все же разбила три яйца над миской и стала их взбивать.

- Ты слишком сладко спала. – Он блаженно улыбнулся, обнял меня за талию и оставил нежный поцелуй на губах. – Я не хотел тебя будить.

- Я не выпущу тебя из дома, пока ты не поешь, - серьезно ответила я, стараясь не растаять.

- Сама будешь объяснять моему начальству причины опоздания, - буркнул юноша, усаживаясь обратно на стул.

- Вот и объясню!

Выложив содержимое глубокой цветастой миски на сковороду, я принялась обжаривать бекон, попутно выливая кофе из турки в небольшую чашку.

- Ты так и не сказал, где задержался, - нарушила тишину я.

- Я был у Джорджа. – Рон устало выдохнул и попытался сосредоточиться на строчках из газеты, но судя по его рассеянному взгляду – безуспешно.

- Как он?

- Такое чувство, что это не мой брат.

- Может быть, мне стоит с ним поговорить? – предложила я, выкладывая яичницу в тарелку и ставя ее перед парнем.

- Ну да, - саркастично начал он. – С семьей он общаться не хочет, а тебя послушает.

- А почему бы и нет? – я изогнула бровь и отпила из своей чашки.

Бодрящий напиток приятным теплом разливался по телу, заставляя меня зажмуриться от удовольствия. Все-таки самое лучшее утро должно начинаться именно с кофе.

- Слезы мамы не подействовали, уговоры отца – тоже, истерики Джинни и спокойный разговор с Биллом также потерпели крах, скандалы со мной, опять же, не возымели никакого эффекта. Что можешь сделать ты? – набив рот едой, спросил Рон.

Я скривила губы, стараясь не обращать внимания на невежество парня, к которому все никак не могла привыкнуть, и медленно пережевала кусок яичницы.

- Возможно, вы избрали не ту тактику ведения переговоров. – Я пожала плечами.

- Я не позволю тебе к нему приближаться, - угрожающе произнес Рон, а я расхохоталась.

- Ревнуешь что ли?

- Гермиона, у него в голове полнейший бардак, он не следит за своими словами и действиями. Кто знает, как он отреагирует на твое вмешательство? Я просто волнуюсь. – Я устало выдохнула и закатила глаза.

- Не делай из него чудовище. Ты преувеличиваешь.

- Он загоняет себя работой, которая не получается без Фреда, а по вечерам хлещет огневиски, что утром чревато головной болью. И все по кругу, - не унимался Рон.

- Не поверю, что Джордж стал алкоголиком. – Я скептично взглянула на собеседника.

- Я этого и не говорил. Слава Мерлину, он не часто напивается до состояния полной невменяемости, но, мне кажется, это не за горами с таким-то ритмом жизни.

- Не ставь на своем брате крест раньше времени. Я верю, что все еще можно исправить.

- Твоя наивность меня порой поражает. – Парень хмыкнул.

- Дай мне возможность поговорить с ним, и, не исключено, что у него есть шанс.

Рон задумался, взвешивая все «за» и «против», периодически поглядывал на мое решительное выражение лица и, наконец, сдался, что меня, собственно, не удивило. Я знала, что одержу победу. Всегда одерживала.

- Только в моем присутствии, - строго сказал он, но, заметив мой негодующий взгляд, добавил: - Это не обсуждается. Или так, или никак.

- Ты можешь все испортить! – возразила я.

- Постою за дверью на случай…

- На случай, если твой старший брат решит убить меня и изнасиловать? Последовательность выбирай сам. – Я шумно вздохнула. – Рон, прекрати, это смешно.

- Я должен быть уверен, что он не причинит тебе вреда.

Закатив глаза, я подхватила грязную посуду и поставила ее в раковину, поняв, что времени на мытье нет. Рон выжидающе следил за моими действиями, и я, в конце концов, решила пойти ему на уступки.

- Тогда мы пойдем сегодня сразу после рабочего дня. Если ты будешь задерживаться, я ждать не буду и пойду одна, ясно? – скрестив руки на груди, я победно улыбнулась, и Рон нехотя согласился, состроив кислую мину.

Надев строгую юбку чуть ниже колен и легкую блузу, я накинула кремовое пальто и отправилась в Министерство.

Год назад я долго металась между двумя отделами, в которых хотела работать: отдел регулирования магических популяций и контроля над ними и отдел международного магического сотрудничества. Остановившись на последнем, я поставила своей целью в будущем возглавить международное бюро магического законодательства. И у меня были все шансы для ее осуществления.

Поприветствовав сотрудников, я прошла в свой кабинет, где меня ожидала кипа бумаг, различных прошений и актов. Когда дверь за моей спиной закрывалась, вся моя жизнь оставалась за порогом, а на рабочем месте мои мысли были заняты исключительно работой.

Я не позволяла себе таких вольностей, как безответственность или витание в облаках, так как это никогда не было мне свойственно. Точно так же, дома я запрещала себе размышлять о работе; все министерские проблемы оставались в стенах этого маленького и душного кабинета, находившегося в полнейшем хаосе, как я ни пыталась это предотвратить. Однако беспорядок не мешал, я вскоре к нему привыкла и могла разобраться даже лучше, чем, если бы все документы лежали аккуратно по полочкам. Но все же я себе уже больше полугода обещаю разобраться здесь, но порядок на письменном столе задерживается ненадолго. Это был какой-то чертов замкнутый круг.

Ровно в шесть вечера я стояла в атриуме, дожидаясь Рона. Люди сновали туда-сюда, а я чувствовала себя в каком-то муравейнике, кишащем работой. До тошноты уже надоело убранство зала, и я устало выдохнула, поглядывая на наручные часики с белым ремешком, стрелка которых близилась к цифре семь.

Хоть я и обещала не ждать Рона, все же ждала, однако, похоже, зря – его как обычно задержали, поэтому придется моему благоверному принять то, что я отправлюсь в магазин «Всевозможные Волшебные Вредилки» без него.

Погода в начале сентября радовала: солнце все еще по-летнему согревало своими лучами, а южный ветер ласково выбивал непослушные пряди из строгой прически. Я улыбнулась, втянув в себя свежий вечерний воздух, и позволила себе немного прогуляться по узеньким улочкам, вымощенным неудобной для каблуков брусчаткой.

Солнце медленно опускалось за горизонт, передавая бразды правления темному времени суток, которое было более безжалостно, заставляя меня невольно ежиться от пронизывающей до костей прохлады. Вскоре радушное лето перестанет отчаянно сопротивляться, и промозглая дождливая осень вступит в свои законные права.

Я ненавижу осень.

Желтеют и опадают листья с деревьев. Они, некогда живые и яркие, становятся сухими и устилают землю, шурша под ногами. Появляется запах сырости и постоянное дыхание холода, заставляющее дрожать всем телом и туже завязывать теплый шарф на шее. Все чаще идет дождь, такой мерзкий, колючий, обжигающе ледяной. Все реже выглядывает солнце, а если и выходит из-за туч, то робко, будто боясь разгневать царствующее время года. Небо становится как будто тяжелее и ниже - ниже на целое лето. Да, вот так оно умирает, постепенно стирая с земли как из памяти свое присутствие. Умирает то, что приносит улыбки и радость, умирает то тепло, что было подарено нам за три месяца, пролетевших незаметно, словно один день. Остаются лишь воспоминания, которые греют сердце в самую ненастную погоду и позволяют дожить до весны.

Когда солнце совсем скрылось из вида, я аппарировала в Косой переулок, прямо к магазину близнецов Уизли.

Вывеска была все такой же яркой и привлекательной, на окне висело очередное идиотское объявление в манере ребят, читать которое я не стала, дабы не терять тот решительный настрой, с каким сюда пришла. По моим соображениям, магазин должен закрыться через полчаса – в девять часов вечера, поэтому в отведенный мне срок я должна была попасть к Джорджу.

В помещении было уже не так много людей, как в дневные часы, но несколько покупателей все еще ходили возле стендов и прилавков, рассматривая товары. Окинув беглым взглядом полки, я отметила, что ассортимент не изменился, и нового ничего тоже не прибавилось – Джордж не мог придумать нечто интересное, вот о чем говорил Рон.

За кассой стояла миловидная темноволосая девушка с уставшим взглядом. Казалось, что она работала ежедневно с открытия до закрытия магазина. Она вымученно улыбалась покупателям, но стоило тем отойти, улыбка девушки меркла на глазах. Завидев меня, она выпрямилась и надела дежурную улыбку, а я, подойдя ближе, смогла разглядеть ее имя, написанное на бейджике.

- Можешь не притворяться, Верити. – Я ей улыбнулась, а та недоуменно посмотрела на меня. – Мы все люди, а не роботы, и вправе уставать.

- Моя прямая обязанность быть приветливой и улыбчивой. – Она потерла уставшие глаза, под которыми залегли ярко выраженные тени. – Но порой мне хочется достать палочку и применить непростительное.

Мы одновременно усмехнулись, и мне стало чуточку легче, что я смогла немного помочь хоть кому-то в этом месте. Своеобразное начало положено.

- Джордж у себя? – Я кивнула наверх.

- Думаю, он либо в кабинете, либо в лаборатории. Мистер Уизли слишком много работает. – Верити неодобрительно покачала головой.

- Я пройду, можно?

Девушка лишь кивнула, и я, одарив ее благодарной улыбкой, последовала вверх по лестнице, чувствуя, как ступени под ногами предательски скрипят. Расположение кухни, комнат и прочих помещений я знала, так как когда-то уже была в этом магазине, но не удержалась от того, что обойти небольшую квартирку.

На поверхности мебели лежал заметный слой пыли, да и полы не сияли чистотой; в воздухе витал запах виски вперемешку с чем-то еще, что я не могла определить. Поморщив нос, я подошла к кабинету и тихонько постучалась в дверь, но мне никто не ответил, поэтому я вошла внутрь.

Джордж сидел в кресле за столом и держал в руке полупустой стакан с янтарной жидкостью, прикрыв глаза. Он выглядел расслабленным и, вероятно, не слышал, что кто-то нарушил его покой, поэтому я, замявшись, все же демонстративно кашлянула, привлекая к себе внимание.

Парень лениво приоткрыл один глаз, но в ту же секунду закрыл, даже не шелохнувшись, будто я была пустым местом или пришла вовсе не к нему, и мое присутствие никак его не касается.

- Привет, - прошептала я.

- Если ты пришла, чтобы читать мне морали, то выход за твоей спиной, - монотонно произнес он.

- Ты очень гостеприимен, - ворчливо ответила я и уже более уверенно прошла вглубь помещения, усаживаясь в кресло напротив собеседника.

Джордж открыл глаза и удивленно посмотрел на меня, явно пораженный моей смелостью и наглостью, однако очень скоро эти эмоции поглотило привычное безразличие ко всему происходящему.

Я не могла не отметить, что с тех пор, когда видела Джорджа в последний раз, он не изменился. Но, с одной стороны, это радовало: так он, по крайней мере, не скатывается на самое дно, с которого вытащить его будет гораздо труднее.

- Тебе бы не мешало подстричься, - заметила я, разглядывая его огненные волосы, отросшие примерно как на их с Фредом шестом курсе. – Ты похож на подростка, а ведь тебе уже двадцать один год.

- А тебе почти двадцать, но ты выглядишь на все тридцать. Что хуже? – парировал он.

Я поджала губы от обиды, но старалась не показывать то, что меня задело подобное заявление.

- Необоснованный выпад.

- Да ну? – Он усмехнулся. – Ты бы еще юбку до пят надела. А эта прическа тебе не идет.

- Если ты привык иметь дело только с распутными девицами, а не с приличными и уважающими себя девушками, то это только твои проблемы, Джордж, - строго ответила я.

Юноша смотрел не на меня, а устремил взгляд в пол, но на его губах играла ядовитая ухмылка, никак не вяжущаяся с тем добрым и светлым парнем, которого я знала ранее.

Война слишком изменила его.

- С такими, как ты, скучно, - как бы случайно бросил он. – Ты слишком консервативная и правильная.

Я сжала под столом руки в кулаки, отчего ногти больно впивались в ладони, но эта боль отрезвляла и позволяла мне сохранять самоконтроль. Рон был прав: Джордж отныне не следит за своим языком, а, возможно, таким образом просто хочет избавиться от меня побыстрее, надеясь, что я обижусь, расплачусь, назову его ублюдком и убегу.

- Тебе и такая не светит, - цинично сказала я, зная, что где-то в глубине души, но задела его. – Ты себя видел?

- Стараюсь избегать зеркал. – Джордж поставил стакан на стол и откинулся на спинку кресла.

- Настолько омерзительна собственная физиономия? – едко спросила я, теряя над собой контроль.

Джордж пронзительно посмотрел мне в глаза, испепеляя взглядом, отчего я вмиг прикусила язык. Он поднялся с места и подошел ко мне слишком близко, а затем наклонился, и его лицо оказалось прямо на уровне моего. Я испытала чувство страха за свою сохранность, боялась, что он разозлится и ударит меня, ведь Рон наговорил мне кучу баек.

- Настолько больно видеть в отражении человека, которого больше нет, - твердо ответил Джордж, явно борясь с желанием схватить меня за волосы и выкинуть прочь из магазина.

Я бы на его месте хотела именно этого.

- Прости… Я… Я не хотела… - бормотала я, опустив взгляд в пол.

- Убирайся отсюда, - холодно сказал Джордж и отвернулся. – Ты не поняла?

В интонации его голоса слышалась неприкрытая угроза, служившая мне предупреждением, поэтому я решила ею не пренебрегать. Встав со стула, я направилась к выходу, но у самой двери обернулась, наблюдая за тем, как Джордж смотрит на потемневший пейзаж за окном, не моргая.

- Грейнджер, тебе помочь? – сквозь зубы процедил парень, и в этот момент в кабинет ворвался взбудораженный Рон. – О, пришел на помощь своей недопринцессе?

- Что ты сказал? – Рон прищурился, а его руки напряглись.

- Прекрати. – Я взяла парня за руку и потянула на выход. – Пойдем, ты, наверное, проголодался.

Когда Рон поддался мне, и мы вышли в коридор, до нас донесся насмешливый голос Джорджа:

- Вы такие омерзительно-приторные, самих от себя еще не тошнит?

- А тебя не тошнит от собственной желчи, которой ты вот-вот подавишься? – съязвил Рон.

Но узнать ответ его старшего брата нам было не суждено, так как я из последних сил старалась вывести парня на свежий воздух, что, наконец, мне удалось.

- Вот поэтому я и хотела поговорить без тебя. Видишь, что получается?

Рон пнул камешек, лежащий на земле, и хмуро посмотрел на меня, а затем всплеснул руками.

- Он только и делает, что оскорбляет. Я не хотел, чтобы ты слушала всю грязь, что льется из его рта.

- Рон, я ценю твою заботу, но это лишнее. Я уже не та маленькая девочка, которая остро реагирует на беспочвенные оскорбления. – Я ласково провела по золотистым волосам парня и улыбнулась.

Тот зажмурился и расслабился словно кот, с достоинством принявший поражение и свою полную и бесповоротную капитуляцию.

- Пойдем домой. Я приготовлю вкусный ужин, ты ведь наверняка голодный. – Рон активно закивал, а я заливисто рассмеялась. – Так и знала.

Перед тем как трансгрессировать, последнее, что я увидела – это едва заметный силуэт Джорджа в темном окне на втором этаже самого веселого магазина, которым сейчас владел самый грустный человек в мире.

Плотно накормив своего парня горячим ужином, я приняла расслабляющую ванну и намеревалась лечь спать, чтобы выспаться перед очередным рабочим днем, но у Рона были немного другие планы на то, как лучше коротать время в ночное время суток.

Я сидела возле зеркала и мазала руки кремом, когда он подошел ко мне сзади и стал нежно касаться губами плеч, а затем шеи, которую я охотно подставляла для поцелуев. Рон всегда был очень нежным и ласковым, боялся навредить мне и причинить боль. Признаюсь, порой и мне хотелось какой-то необузданности, которую юноша не мог мне дать, а, может, просто не хотел.

- Мы опять не выспимся, - прошептала я, закатывая от удовольствия глаза.

- Угу, - промычал Рон и подхватил меня на руки, отчего я невольно взвизгнула и засмеялась.

- Что ты делаешь? – все также смеясь, голосила я.

Но когда я оказалась на мягких простынях, все мое веселье сошло на нет, уступая место вожделению. Руки Рона блуждали по моему телу, изучая, будто в первый раз; парень покрывал поцелуями каждый участок молочно-белой кожи, заставляя меня томно вздыхать от нетерпения. Когда мне, наконец, удалось ощутить то, чего так требовалось моему телу, я тихо застонала, подстраиваясь под ритм движений, который задавал Рон.

Волны наслаждения окутали меня одна за одной, заставляя с силой прикусывать губы и сдерживать крик, норовивший сорваться с них. Рон отрывисто поцеловал меня и обессилено рухнул на подушки. Тишину спальни нарушало лишь сбившееся и шумное дыхание нас обоих, которое с каждой минутой приходило в норму и затихало словно ураган, шедший на спад.

И вновь я заснула глубокой ночью с единственной мыслью, что в очередной раз не высплюсь.

Когда я проснулась, Рона не было в постели, как и всегда – он постоянно вставал раньше. Зевнув и похныкав из-за того, что невероятно хочется спать, я поднялась с постели, которая в это утро казалась мне такой мягкой, теплой и манящей, какой не была еще никогда. Не обнаружив Рона и на кухне, я испугалась, что проспала, однако настенные часы услужливо подсказали мне, что все в порядке.

Наспех позавтракав и одевшись, я аппарировала ко входу в Министерство, где толпилась огромная очередь желающих попасть на свои рабочие места. Никогда не понимала прелесть системы смыва в унитаз, но особого выбора не было, поэтому со временем я свыклась.

Рабочий день проходил по привычной, въевшейся в мозг схеме, но рутинная работа, подразумевающая постоянно повторяющиеся манипуляции меня не пугала, скорее наоборот. Я слишком устала от риска и импровизаций еще во время обучения в Хогвартсе, когда адреналин в крови зашкаливал, поэтому сейчас я лишь наслаждалась тем, что все идет по плану, а за углом меня не поджидает какая-то опасность, угрожающая жизни.

В течение дня в моей голове созрела идея, которую я намеревалась воплотить в жизнь, поэтому, как только часы пробили шесть вечера, я подхватила пальто и сумку и сразу же покинула душное помещение, коим являлся мой кабинет.

Надеясь, что Рон ничего не испортит, я наведалась в продуктовый магазин, накупив приличное количество еды, а затем, нагруженная пакетами, подошла к «Вредилкам», которые, судя по времени, были еще открыты.

Верити устало улыбнулась мне, подозрительно взглянув на объемные пакеты, но ничего не сказала. Я лишь кивнула ей и поплелась вверх по лестнице.

Джордж, по обычаю, находился либо в кабинете, либо в лаборатории, поэтому я спокойно разложила некоторые продукты и принялась стирать пыль с мебели и периодически чихать, недовольно фыркая. Чтобы не испачкать волосы, я завязала их в хвост и похвалила себя за то, что надела с утра брюки, а не юбку.

С полами вышло труднее: кое-где были разлиты, по-видимому, зелья непонятной мне консистенции и еще множество всякой дряни неприглядного вида и запаха. Ползать на коленях и оттирать это было неприятно, но я старалась меньше думать о том, чем все это было изначально.

Когда с уборкой было покончено, я улыбнулась и стянула резиновые перчатки, найденные в шкафу, и собралась заняться ужином, но застыла на месте прямо посреди кухни, заметив облокотившегося о стену Джорджа. Его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего, но я тешила себя иллюзией, что он не тронет меня.

- Какого черта ты тут устроила, Грейнджер? – прошипел парень, надвигаясь на меня.

Я невольно отступила назад, уперлась спиной в стену и вся сжалась, чувствуя, что почему-то до ужаса боюсь Джорджа. До дрожи во всем теле, до подгибающихся коленей боюсь. Руки не слушались, и я нервно теребила край классического серого пиджака, слушая собственный пульс где-то в районе висков.

- Ты считаешь, что имеешь полное право врываться в мой дом, в мою жизнь и делать все, что тебе вздумается? – Его голос становился все громче, а сам парень – все ближе.

- Я хочу как лучше, хочу помочь, - лепетала я.

- Мне не нужна твоя чертова помощь, основанная на жалости. Засунь себе ее, знаешь куда? – рявкнул он, и я зажмурилась, чтобы не смотреть в его потемневшие от гнева глаза.

- Если бы ты вел себя нормально, никто бы тебя не жалел, а так ты сам провоцируешь окружающих! – сказала я быстрее, чем поняла смысл.

- Я всего лишь прошу оставить меня в покое, оставить меня одного, разве это сложно?

- Сложно, Джордж. Очень сложно, - уже спокойно ответила я.

Страх, резко закипевший в жилах, застыл и позволил мне взять себя в руки. Нельзя показывать ему свою слабость, нельзя давать понять, что он каким-то образом может влиять на меня и мои эмоции. Я научусь с этим бороться.

- Представь, что человеку, которого ты очень любишь, плохо до такой степени, что он хочет лезть на стену от боли и выть. Представь, что он стремительно идет ко дну и отталкивает тебя, огрызается, а ты все пытаешься и пытаешься, каждый раз наталкиваясь на стену холодного безразличия ко всему.

- А ты-то тут причем, Грейнджер? Скажешь, что любишь меня? – Он усмехнулся. – Я лучше всю жизнь один буду, чем с тобой, увы, - с наигранным сочувствием произнес он.

А мне почему-то страшно захотелось ударить его, проехаться кулаком по его самодовольной физиономии и стереть эту мерзкую и ядовитую усмешку с лица. Но я лишь стояла, буравя взглядом человека, который пытался меня сейчас унизить.

- Закатай губу, Уизли, - холодно начала я. – Спешу тебя разочаровать, но я еще пока слишком себя уважаю, чтобы позволить себе чувствовать что-то к такому жалкому ничтожеству, каким ты стал. Пытаясь унизить меня, ты сам падаешь все ниже и ниже.

Я все говорила и говорила, совсем позабыв о самоконтроле, о чувстве самосохранения. Мне хотелось задеть его, хотелось так по-детски ответить болью на боль, совсем не задумываясь о последствиях своих слов.

Я всегда была уравновешенной и рассудительной, но все мое спокойствие, вся моя оборона летела к чертям, стоило мне только оказаться рядом с этим невыносимым рыжим парнем, который пытался казаться сильнее, показать всем, что он независимый, и ему никто не нужен, однако это далеко не так. Он чего-то боялся всем сердцем и включал защитную реакцию, а я вместо того, чтобы реагировать сухо, поддавалась на провокации и делала только хуже.

Воцарилась гнетущая тишина, которая давила своим напряжением и накалом. Я ожидала самого худшего, прокрутила в голове сотни вариантов дальнейшего развития событий, и все это – за тот короткий промежуток времени, что мы сверлили друг друга взглядами, полными ненависти и презрения.

- Все сказала? – слишком спокойно поинтересовался Джордж.

Я прищурилась, пытаясь сообразить, где же подвох, но парень выжидающе молчал.

- Все, - небрежно бросила я.

Еще несколько секунд юноша изучал мое лицо, а затем резко развернулся и подхватил пакеты с продуктами, а затем потащил их куда-то.

- Эй, стой! Ты куда? – Я ринулась вслед за ним.

Джордж выставил их за дверь, тогда как я застыла посреди коридора, пытаясь усмирить свой пульс, который учащался с каждой секундой моего пребывания в этом месте.

Парень развернулся на сто восемьдесят градусов и подошел ко мне, а я изо всех сил храбрилась, вздернув подбородок, тем самым показывая, что не боюсь его и того, что тот намеревается делать.

- Я тебя больше не задерживаю, - сухо сказал он.

А я не могла двинуться с места, кидая нервные взгляды с пакетов, стоящих за дверью прямо на улице, на Джорджа, терпение которого, похоже, вот-вот лопнет.

В одно мгновение он не выдержал и слишком грубо схватил меня за запястье. Я пискнула и напряглась всем телом, когда Джордж потащил меня к выходу.

- Отпусти, придурок, мне больно! – вопила я, понимая, что мы одни здесь, и, если что, мне никто не поможет.

Сопротивляясь, я не хило оцарапала руку Джорджа, но парень даже не поморщился, будто сейчас не на его коже выступили капельки алой крови.

Юноша с силой выпихнул меня за дверь, отчего я запуталась в ногах и едва не упала, но каким-то чудом все же устояла. Следом за мной полетело мое пальто, которое я еле успела поймать, иначе оно бы обязательно оказалось в грязной луже, располагавшейся прямо возле меня, а затем дверь захлопнулась с оглушающим шумом. Казалось, что даже стекла в доме затряслись от произошедшего.

Я всем телом дрожала, но зуб на зуб не попадал далеко не от холода. Я не могла понять, мне было больше страшно за себя или обидно за то, что Джордж так унизительно обошелся со мной. Прижав пакеты к груди я кое-как шла по улице, то и дело подворачивая ноги. И только спустя какое-то время я пришла в себя и вспомнила о трансгрессии.

Рона еще не было дома, что только к лучшему. Что бы ни случилось, я совсем не хочу, чтобы Джорджу досталось, а Рон его просто в порошок сотрет, если узнает. Я считаю, что парню и так досталось в этой жизни, и он собственноручно продолжает себя добивать.

Ложилась спать я с мыслью о том, что Джордж ненавидит жалость, что может стать мне союзником в этой битве. И мне казалось, что больше всего он боится подпустить к себе кого-то так же близко, как Фреда, и этот кто-то потом покинет его. Он боится боли от потери, поэтому и отдаляется ото всех. Конечно, я не ручалась за свои предположения, но это уже что-то.

Правда, после сегодняшнего, я уже была не уверена, хочу ли помогать ему. Одна сторона моего внутреннего «я» так и кричала о том, чтобы я бросила эту затею и жила как раньше, не заботясь о судьбе Джорджа. Пусть хоть отправится вслед за Фредом, а я и пальцем больше не пошевелю.

Другая же моя сторона, более человечная и добрая, уговаривала попытаться вновь и не поддаваться на провокации. Джорджу действительно нужна помощь, он тонет, захлебывается своей болью, а мне лишь нужно правильно протянуть ему руку.

Рон пришел достаточно поздно, и я сделала вид, что сплю. Он осторожно поцеловал меня в щеку и устроился рядом. А в моей голове борьба между женской гордостью и большим сердцем продолжалась до самого утра.

========== Глава 2. ==========

Дни летели со скоростью, присущей лишь изворотливому маленькому золотому снитчу в матче по квиддичу, обволакивая меня рутинными заботами. Я старалась меньше думать, меньше вспоминать нашу с Джорджем последнюю встречу, все-таки решив, что, если ему так хочется покрыться плесенью и уничтожить свою жизнь, то мешать ему не стану. На секунду мелькнул стыд за то, что я впервые с такой легкостью сдалась перед трудностями, однако самолюбие не позволяло попробовать еще раз. Я начинала все больше и больше верить в слова Рона, которые он часто повторял касательно своего брата:

- Ему уже не помочь, Гермиона. Никто не сможет этого сделать кроме него самого, но он не хочет.

Пытаясь искоренить из памяти тот потерянный взгляд Джорджа, я душила в себе сильную и волевую девушку, которой была. Неужели война изменила и меня в худшую сторону? Вместо того чтобы закалить характер, она уничтожила во мне доброту, милосердие, терпение и участие. Мне бы не хотелось стать равнодушной, той, кого волнуют лишь собственные проблемы, но я упорно отгораживалась от уколов совести.

Так прошли две недели.

Я продолжала по утрам готовить завтрак для Рона, пить свой любимый кофе, блестяще выполнять работу в Министерстве, а по выходным заниматься бытовыми хлопотами. Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло, оставляя мне все меньше времени на размышления и угрызения.

Рон более не затрагивал тему о старшем брате, да и я не горела желанием ее обсуждать. Он радовался, что я откинула куда подальше идиотскую затею с помощью и все свое внимание уделила лишь ему. В какой-то степени это было эгоистично, но Рон всегда был таким, и я любила его независимо от правильности или неправильности слов, мыслей и действий.

Наступила долгожданная суббота, которую мы с Роном намеревались провести вместе: погулять или сходить куда-нибудь, развлечься. Нам не так часто удавалось это из-за постоянной загруженности в аврорате, поэтому такимредким моментам я радовалась вдвойне.

Проснувшись, я лениво потянулась и побрела на кухню, зябко потирая плечи от прохлады, исходившей из распахнутого окна, которое я немедля закрыла. Поворчав о безалаберности своего парня, я принялась варить привычный кофе, без которого не начинался мой день, и жарить блинчики, так полюбившиеся Рону.

Когда с утренним делом было покончено, я собиралась разбудить парня, но тот, на удивление, поднялся сам и вошел в кухню, недовольно смотря перед собой и почесывая взъерошенную макушку.

- Доброе утро. – Я улыбнулась и поцеловала его. – Я приготовила завтрак, ты как раз вовремя.

- Утром добрым не бывает, когда в выходной день нужно на работу, - буркнул он и уселся за стол.

- Как? – изумилась я, чувствуя, что от былого прекрасного настроения не осталось и следа. – Мы же собирались провести этот день вдвоем…

- Ты же знаешь, что с моей работой нет никакой стабильности – вечно что-то происходит.

Я уселась на стул и покачала головой. Не хотелось уже ни бодрящего кофе, ни ароматных блинов с брусничным джемом.

- Быть может, это не на весь день? – с надеждой поинтересовалась я.

Рон мрачно усмехнулся, убеждая меня в обратном, и запихал половину блина себе в рот, шумно пережевывая. Даже эта деталь сейчас не возымела на меня прежнего эффекта и желания отругать непутевого парня за его невежество.

- Я боюсь, как бы до поздней ночи все не продлилось.

- Очередная слежка? – без энтузиазма спросила я, делая небольшой глоток обжигающей жидкости.

- Угу. – Он кивнул. – Надеюсь, что результат будет положительным.

- Будь осторожен, ладно?

- Гарри тоже сегодня работает, конечно же. Так что, думаю, ты вполне можешь провести день с Джинни, - проигнорировав мою просьбу, сообщил он.

- Да, наверное, я напишу ей или сразу наведаюсь на Гриммо.

- Спасибо за завтрак, все было очень вкусно. До вечера. – Рон поцеловал меня в макушку и отправился в душ.

Уже через пятнадцать минут раздался хлопок аппарации, и я устало положила голову на поверхность стола, источавшую живительную прохладу.

Далеко не в первый раз работа в аврорате рушила все наши с Роном планы, поэтому я могла бы и привыкнуть, но все равно постоянно расстраивалась, когда так случалось. Нечасто нам удается побыть вдвоем больше одного часа, так было с самого первого дня поступления Рона на службу. Мы виделись по утрам и по вечерам, и чаще всего парень был слишком уставшим, чтобы провести со мной больше установленного времени. Иногда мне казалось, что мы совсем перестали понимать друг друга, отдалились, а наши отношения стали такими, какие бывают у пар спустя десяток лет.

Конечно, такие эмоциональные порывы накатывали на меня редко. В основном, когда чертова работа в очередной раз ломала все наши планы, как сегодня.

Я допила уже порядком остывший кофе, приняла теплый душ и отправилась к Джинни, решив предварительно забежать в магазин и купить что-нибудь к чаю.

Лето из последних сил цеплялось за свое нагретое местечко, а осень яростно стягивала его с пьедестала, что получалось довольно ловко, ведь у первого почти не оставалось сил бороться. Было пасмурно, но изредка солнышку удавалось пробиться сквозь завесу туч и озарить землю своими теплыми лучами и согреть вмиг похолодевшие сердца людей. Ветер же старался пресечь это занятие и с невероятной силой стягивал бреши в небе, заставляя меня поежиться от неприятного холода, задувавшего за ворот. Я потуже завязала шарф, ругая себя, что теплому предпочла привычный шелковый, который не грел и не прятал меня от настойчивого ветра. Я невольно позавидовала этой черте характера осенней непогоды, сравнив ее с собой в былые времена. А что осталось сейчас? Лишь вялые попытки добиться своего, которые в итоге не увенчались успехом, и я опустила руки. Вот бы осень поступила также, давая возможность еще немного понежиться в уютных солнечных лучах. Но она – не я, она жестче, непоколебимей и сильнее.

Выбрав небольшой бисквитный торт с шоколадным кремом, я покинула кондитерскую, источавшую сладкие и дурманящие ароматы ванили, сливок и почему-то клубники, и отправилась на Гриммо.

Когда Джинни распахнула дверь, на ее лице читалось раздражение и недовольство, которое было вызвано тем же, чем и мое упавшее настроение. Но как только девушка увидела меня на пороге, тут же оживилась и впустила внутрь, намереваясь поставить чайник на плиту. Я осмотрела гостиную, всегда такую мрачную, которая сейчас стала гораздо уютнее, потеряла запах старины и пыли, что, безусловно, было заслугой Джиневры.

- Тебе чай или кофе? – Послышался голос с кухни, и я поторопилась туда.

- Кофе, если можно.

- Его нет, поэтому предлагаю черничный чай. – Рыжая улыбнулась, а я закатила глаза и улыбнулась в ответ.

- Зачем тогда предлагала?

- Из вежливости! – тут же нашлась она.

Я звонко рассмеялась, чувствуя, что вся тревога и хандра отходят на второе место, ведь мне предстоял день в приятной компании подруги, что было ничуть не хуже моих прежних планов.

Джинни устроилась напротив меня, грея маленькие ладошки о теплую кружку, а я резала торт, периодически облизывая пальцы, измазанные в шоколаде. Когда я покончила с этим занятием, выложила нам по кусочку и устремила все свое внимание на девушку.

- Я ненавижу работу Гарри, - нахмурившись, начала она. – Ненавижу оставаться в этом доме одна.

- Ты очень постаралась, - восхищенно ответила я. – Это место теперь пригодно для жилья.

- Мне не нравится здесь. Я чувствую, как от стен веет темной магией, ненавистью и презрением, хоть потрет матушки Сириуса и удалось отодрать, наконец.

- Вы с Гарри говорили по этому поводу? – Я отхлебнула чай и отметила, что он оказался очень даже вкусным. Возможно, это, конечно, заслуга Джинни, потому что я так заваривать его не умела.

- Однажды. – Она устало вздохнула. – Этот дом тоже не внушает ему тепла и доверия, однако он – какая-никакая, но память о Сириусе, поэтому продавать его мы точно не будем, а денег на другое жилье еще не заработали.

- У вас вся жизнь впереди. – Я улыбнулась, подмечая, что Джинни тут же расцвела, а ее щечки порозовели.

- Расскажи лучше, как вы с Роном живете. Он еще не достал тебя своим невежеством? – хохотнула рыжая.

- Мы практически не бываем вместе. Работа отнимает все его свободное время.

- Гарри говорит, что Рон слишком загоняет себя. – Джин неодобрительно поджала губы. – Мне кажется, он пытается доказать всем, что чего-то стоит. Всю жизнь пытается.

- Видимо, от этого дурацкого комплекса ему не избавиться. – Я нахмурилась и облизала чайную ложечку.

- Он всегда будет думать, что хуже других, всегда будет стремиться быть лучше.

- Это похвальное качество, однако, сама понимаешь…

- Выше головы не прыгнешь, - заметила она.

- Нет, не так. – Я яро замотала головой. – Рон – большой молодец, но он порой забывает, что есть важные вещи помимо этих глупых сложившихся стереотипов, например, наши с ним отношения.

- Думаешь, что однажды не выдержишь и уйдешь? Мне тоже так кажется, поэтому вам стоит серьезно поговорить.

Мои глаза округлились, и я слишком шумно поставила чашку на деревянную поверхность стола, вызвав непонимание на лице подруги.

- Я никогда и не думала о таком, Джинни! – возразила я. – Я люблю его, а это все мелочи.

Девушка коротко кивнула, не желая спорить, но явно оставаясь при своем мнении. Впрочем, так было всегда, но меня это не успокоило, ведь не хотелось знать, что она не верит в нас.

- Если быть честной, никогда не понимала, как вы еще не убили друг друга, да и что, собственно, нашли друг в друге.

- Мы очень разные, да, - сухо согласилась я, чувствуя, что мне становится не очень приятен этот разговор. – Но мы любим друг друга.

- Позволишь мне высказать свое мнение?

- Попробуй, - осторожно ответила я.

- Я знаю всю эту ерунду, что противоположности притягиваются и все такое, - спешно начала Джинни. – Но есть такие люди, которые совсем разные. Это ты и Рон. Он ненавидит книги, не понимает всю прелесть знаний и учебы, как ты, он неряшливый, несдержанный, немного эгоистичный. И что греха таить? На твоем фоне он выглядит значительно глупее. Гермиона, мне кажется, в ваших отношениях ты будешь подавлять его личность.

- Я ценю твою прямоту, - искренне призналась я. – Но я так не считаю. Подавлять его? Заставлять чувствовать себя глупее? Вздор! Наоборот, возможно, я буду заставлять его тянуться выше, а это же прекрасно! Человек живет, когда старается совершенствоваться и познавать что-то новое.

- Он слишком слабоволен.

- Джинни, ты слишком плохо знаешь собственного брата, - возмутилась я, ощущая, как выхожу из себя.

- А может быть, это ты плохо знаешь своего парня? – скептично заметила она.

И я нехотя признала в этом долю правды. Я знаю Рона как друга, знаю его слабые и сильные стороны, но ведь почти не знаю его как молодого мужчину, как партнера в отношениях. Но мне не хотелось принимать слова Джинни как данность, потому что я была полностью уверена лишь в своей правоте, а в упрямстве мне не было равных.

- Тебе нужен равный, - продолжала она. – Способный поспорить с тобой, переубедить, обосновать, привести железные аргументы. Тот, кто сможет победить твое упрямство. Тот, в ком ты признаешь победителя и подчинишься, как и должно быть. Мужчина должен быть сильнее, умнее и рассудительнее женщины. С мужчиной женщина должна уметь быть слабой, при этом не становясь тряпкой и обыкновенной подстилкой, - на одном дыхании выпалила Джинни, а затем глубоко вдохнула побольше воздуха в легкие. – А сейчас подумай, способен ли Рон на такое?

- Чего ты добиваешься? – Я сложила руки перед собой и внимательно посмотрела на собеседницу.

- Я не хочу, чтобы вы ссорились, расставались или что-то в этом роде, - запротестовала она. – Я просто хочу, чтобы ты не совершила ошибку. Сделай то, что у тебя получается лучше всего – подумай.

- Не обижайся, Джин, но я не собираюсь тратить время на бесполезные размышления, когда есть проблемы куда серьезнее.

- Дело твое. – Она пожала плечами и отпила из кружки. – А что за проблемы, если не секрет, конечно?

- Обещаешь, что не проболтаешься Гарри и тем более Рону? – Рыжая нахмурилась, но все-таки кивнула. – Это касается Джорджа.

- Он что-то сделал тебе? – встрепенулась девушка.

- Нет! – громче нужного ответила я. – Просто я попыталась с ним поговорить. Дважды.

- И?

- Безрезультатно.

- Это неудивительно, знаешь ли. – Она махнула рукой, выражая полное безразличие и безучастие, но в ее глазах отчетливо читалось волнение и боль, поэтому она сразу опустила взгляд.

- Мне все же кажется, что ему можно помочь, - сказала я быстрее, чем успела сообразить.

Джинни перевела на меня заинтересованный взгляд.

- Он боится теперь привязываться к людям, страшно испытать еще раз такую же боль. Все его действия напускные, это защитная реакция, - продолжила я.

- Даже если и так, то что? Что ты изменила сказанным?

- Он меня выгнал две недели назад. Просто выкинул за дверь. А сейчас я думаю, может, стоит попробовать еще раз?

- Тебе не надоедает быть благородной? – Джинни усмехнулась. – Попробуй, но я сомневаюсь, что это что-то изменит.

Она говорила одно, а думала о другом, так как во взгляде девушки отчетливо виднелся огонек надежды, который я разожгла в ее сердце. Теперь обратного пути нет, я сожгла последний мост, а это значить лишь одно – бороться до самого конца.

Еще некоторое время мы болтали обо всем на свете, а затем я покинула дом своих друзей, полная решимости наведаться к Джорджу и поговорить. Наверное, со стороны я похожа на мазохистку, которой нравится, когда ее унижают, поливают грязью и силой выгоняют за порог, но сейчас я позволила себе откинуть эти мысли и аппарировать в Косой переулок.

Повсюду сновали люди, так как наступал вечер, и рабочее время подходило к концу. Редко можно видеть это место пустым и тихим, ведь даже ночью тут слышен громкий смех и полупьяные крики, что вселяют жизнь, которую Джордж только слышал и, наверное, ненавидел всей душой.

За прилавком «Вредилок» стояла незнакомая мне девушка: невысокая миловидная блондинка с кукольными глазами и неживой улыбкой, словно у манекена. Я подошла ближе и разглядела бейджик, на котором было написано имя «Кейт».

- Здравствуйте, чем я могу Вам помочь? – дежурно улыбнулась Кейт.

- Мне нужен владелец магазина – Джордж Уизли.

- Вы по какому-то документальному вопросу? Лицензия у нас продлена.

Я сделала глубокий вдох, стараясь не злиться чрезмерной навязчивости этой девушки.

- Меня зовут Гермиона Грейнджер, я девушка его младшего брата, мы приятели, и мне бы хотелось навестить Джорджа.

- Мистер Уизли неважно себя чувствует, просил его не беспокоить. – Блондинка сочувствующе покачала головой.

- Кейт, - угрожающе начала я. – Я поднимусь туда в любом случае. Просто советую тебе не препятствовать, ладненько?

Девушка недовольно поджала губы, борясь с желанием выпихнуть меня за дверь и больше никогда не впускать. Интересно, Джордж даже персонал подбирает с такими же замашками?

- Мистер Уизли будет недоволен моей работой, а я ведь на испытательном сроке! – надрывным голосом сообщила она.

- А ты скажи, что я вырубила тебя петрификусом. – Я ей подмигнула, наслаждаясь перекосившейся физиономией, и поднялась наверх.

В квартире было как всегда тихо, поэтому я медленно и аккуратно ступала на пол, чтобы не наделать лишнего шума. Кабинет и лаборатория пустовали, что подтверждало слова Кейт о плохом самочувствии Джорджа. Немного заволновавшись за него, я тихонько приоткрыла дверь в комнату, но кроме темноты я ничего не увидела, так как шторы были плотно сдвинуты.

Я решительно прошла внутрь и распахнула их, а затем и окно, впуская в небольшое помещение прохладный свежий воздух. Оглядевшись, я заметила две постели, одна из которых была аккуратно заправлена, а другая расстелена, и ее белье слишком смято. Повсюду валялись какие-то скомканные листы пергамента, письменный стол завален разноцветными папками, сломанными перьями и какими-то бумагами. Неподалеку на полу была разбита банка с чернилами, которые уже высохли и обрамляли паркет неряшливой кляксой. Джорджа среди этого хаоса я не обнаружила и, покачав головой, отправилась на кухню.

Парень сидел за столом, склонив голову вниз, а перед ним стояло несколько грязных чашек из-под кофе. Оглядевшись, бутылок огневиски – ни пустых, ни полных – я не заметила. Подойдя ближе, я прижала сумку к груди, все еще опасаясь его реакции на мое появление.

- Это снова я.

Я нервно усмехнулась, переминаясь с ноги на ногу. Джордж поднял на меня тяжелый взгляд, а затем закатил глаза и уставился на стену светло-зеленого цвета, напоминавшего мне раннюю весну.

- Я тоже люблю кофе. У тебя еще остался? – не унималась я.

Джордж неопределенно махнул рукой в сторону кухонных шкафчиков, не удостоив меня более взглядом.

Я положила сумку и принялась искать заветный кофе, но наткнулась лишь на растворимый. Поморщившись и держа в руках стеклянную полупустую банку, я обернулась.

- Это же не настоящий кофе, а гадость какая-то!

- Нормально. – Он пожал плечами.

Буркнув себе под нос, что он изверг, неспособный ценить прекрасное, я все же заварила себе кофе в предварительно тщательно мной вымытой чашке и села напротив парня. Джордж глядел перед собой отсутствующим взглядом и отрывисто стучал пальцами по столешнице, нарушая гнетущую тишину, что раздражало меня куда сильнее, нежели обычно.

- Хватит! – рявкнула я и резко положила свою руку поверх его, тем самым прекращая надоевшие мне манипуляции.

Джордж перевел на меня заинтересованный и немного насмешливый взгляд, от которого раньше я бы точно смутилась, но в тот же момент глаза его потускнели, приобретая привычный холод и равнодушие, и он выдернул свою руку из-под моей и убрал ее под стол.

- Давай спокойно поговорим? – предложила я. – Ты расскажешь все-все, что тебя тревожит, а я буду внимательно слушать и молчать.

- Кому это надо? – лениво протянул он.

- Мне.

- Тебе? – Он мрачно усмехнулся. – Разве что в последнюю очередь. Хватит стараться для других. Ты ведь это делаешь даже не ради меня.

- А хочешь, чтобы ради тебя?

- Я ничего от тебя не хочу, Грейнджер, - устало выдал он и потер покрасневшие глаза.

- Даже чтобы я ушла? – Я хитро прищурилась.

- Слушай, мне слишком плохо и физически, и морально, чтобы спорить с тобой. Ты можешь сидеть здесь и молчать, если твоя жизнь настолько скучна, чтобы тратить ее на это гиблое место, можешь свалить и оставить меня одного, что я воспринял бы с крайней охотой. В общем, делай, что хочешь, только не доставай меня.

- Знаешь, мне надоело, что ты считаешь, будто твои проблемы серьезнее, чем у кого-либо еще! – взорвалась я. – Сидишь, жалеешь себя, когда есть люди, у которых нет и малой части того, что имеешь ты!

- Лекция на тему «Почувствуй себя жалким куском дерьма и эгоистичным ублюдком с комплексом Бога» официально началась, - с сарказмом прокомментировал Джордж.

- Тебе придется меня выслушать, хочешь ты того или нет, - угрожающе произнесла я, буравя юношу яростным взглядом. – Родители Гарри отдали свои жизни за то, чтобы он жил. Ему никогда не было известно, что такое семья, как это – когда тебя любят. Он рос с людьми, которые ненавидели его, помыкали им, держали в доме в качестве надоедливой зверюшки.

- Это все очень трогательно, но можно ближе к делу? – огрызнулся Джордж, и я поджала губы.

- Его не баловали, о нем не заботились, он порой не доедал, донашивал старые вещи своего брата, который, как известно, всегда был в несколько раз больше Гарри. Судьба отняла у него детство и любящих родителей, а затем и крестного – единственного родного человека, который у него остался. Не проходило ни одного года, чтобы Гарри не сражался с силами тьмы и не подвергал свою жизнь опасности. – Я шумно выдохнула, чувствуя, как дыхание окончательно сбилось. – Он пошел на верную смерть, не зная, что ему представится выбор. Он готов был пожертвовать собой ради будущего каждого из нас! – Я пронзительно посмотрела в глаза Джорджу, но тот сразу стыдливо отвел взгляд. – Гарри до сих пор винит себя за то, что столько людей погибло. В том числе он считает себя виновным в смерти Фреда. Отчасти, разумеется, - добавила я. – А видя твое состояние, ему становится еще хуже, вина съедает его при каждом удобном случае, найдя свой лакомый кусочек на дне его сердца.

- Я очень сочувствую Гарри, а также уяснил, что он герой, сильный духом, человек, готовый бороться за мир до конца. Но я – нет, Грейнджер. И ничего нового ты мне не сказала, я все это прекрасно знал и до твоей душещипательной тирады.

- Тогда почему ты до сих пор распускаешь сопли и делаешь из своей жизни кусок дерьма? – вспылила я, стукнув кулаком по столу.

Грязная кружка из-под кофе взметнулась на пару миллиметров вверх и тут же опустилась обратно с характерным гремящим звуком. Джордж поморщился и потер виски, явно раздосадованный созданным мною шумом во время его похмелья.

- Ты верно подметила, что это МОЯ жизнь, и я волен делать с ней все, что захочу, - упрямо заявил парень.

Я скрипнула зубами, борясь с желанием накинуться на собеседника и хорошенько приложить его голову о столешницу.

- Если бы умер ты, Фред ни за что бы не допустил такого поведения. – Я нахмурилась, применяя самое безжалостное оружие.

- Я знаю, что Фред лучше и сильнее, всегда это знал, - рявкнул он, а затем шумно выдохнул. – Говорю это не с сарказмом или от зависти, а потому что действительно так считаю. Он всегда был умнее, хитрее, находчивей, всегда с девушками ему везло больше. Все обаяние и харизма достались ему. – Он мрачно усмехнулся. – Он был генератором абсурдных идей, а я всегда лишь подхватывал. Я был партнером, без которого можно справиться, но тяжелее.

Джордж впервые посмотрел мне в глаза. В его взгляде читалась невыносимая вековая печаль, осевшая пылью на стенках сердца и души, закупорив все выходы наружу, к спасению.

- Я был ведомым: словно слепой шел на звук его голоса, полностью полагаясь на своего брата, опираясь на него. Фред мог решить любую проблему, мог подбодрить даже в ситуации, казалось бы, безвыходной. Фред мог все, а я не могу.

В глазах защипало, а сердце со всей силой сдавила невидимая рука реальности, заставляя меня испытывать нечеловеческую боль, от которой хотелось кричать, раздирая горло.

- Никто не говорит, что это легко, но нужно начинать жить заново. Это, знаешь, - Я усмехнулась. – Как вновь учиться ходить: поначалу будет трудно, мало что станет получаться, но с каждым шагом ты будешь все уверенней и уверенней. Главное, чтобы был человек, способный тебя подхватить. – Я улыбнулась. – У тебя большая семья, и все будут только рады.

Джордж задумался, всерьез задумался, давая мне возможность затаить в надежде дыхание. Он смотрел в одну точку, судорожно разгоняя мысли по нужным полочкам, а затем коротко взглянул на меня, видимо, приняв решение.

- Хочешь совет, Грейнджер?

- Не хочу получать советы касательно себя от человека, который понятия не имеет, что делать с собственной жизнью. – Я скрестила руки на груди.

- И все же ты послушаешь.

Я фыркнула, но спорить не стала.

- Возвращайся в свой уютный дом, приготовь вкусный ужин для Рона, займись, наконец, с ним сексом, а на следующих выходных отправьтесь вместе к кому-нибудь в гости: например, в Нору или к твоим родителям, а, может, к Гарри и Джинни на Гриммо. И перестань, наконец, ходить ко мне и разрывать душу в клочья, а вместе с тем – выносить мозг.

- Я только-только поверила, что мне удалось до тебя достучаться, как ты вновь спрятался в свой панцирь! – возмутилась я. – Фред не хотел бы, чтобы его брат слил свою жизнь на дно.

- Фред мертв! – заорал Джордж, отчего я вздрогнула, и у меня едва не лопнули барабанные перепонки. – Ему уже все равно.

- Это не так! Ты должен верить!

- В сказки, как это делаешь ты? – Он усмехнулся. – По-моему я уже вырос из этих глупостей.

- Пока мы верим в чудеса и мечтаем, мы живем, - прошептала я.

- Проваливай отсюда, - сквозь зубы процедил парень. – Не заставляй меня применять силу, как в тот раз.

- И прекрасно! – выплюнула я, подхватив пальто с вешалки. – Может, и правда было бы лучше, если бы умер ты, а не Фред.

Подняв тонкий шарф, упавший на пол, я вышла из помещения, демонстративно хлопнув дверью. Только когда свежий ветер вернул моему лицу привычный оттенок, а сознанию – трезвость, я поняла смысл брошенных невзначай слов. Мне захотелось вернуться и извиниться, ведь тем, что я сказала, причинила боль, возможно, добила окончательно.

Молодец, Гермиона! Хотела как лучше, а получилось как всегда, - ехидничал внутренний голос.

Но вернуться в его квартиру я так и не осмелилась, лишь кинула тоскливый взгляд на окно, вновь плотно занавешенное темными шторами. Пожалуй, Рону об этом разговоре знать не следует.

Когда я вошла в квартиру, Рон сидел на кухне и уплетал оставшийся с прошлого вечера ужина, а завидев меня, разулыбался с набитым ртом. Я же не смогла выдавить и подобие улыбки.

- Как прошел день? – спросила я, кинув ключи на столик и устало опускаясь на стул.

- Суматошно, но нам удалось поймать парочку сподвижников нашего прелестного змееподобного Лорда. – Рон выглядел счастливым и умиротворенным, чего нельзя было сказать обо мне.

- Я рада, что внеплановый рабочий день прошел удачно и продуктивно, - вымученно улыбнувшись, ответила я.

- Ты не представляешь, как я был хорош! – хвалился парень. – Этот ублюдок метнул в меня аваду, а я увернулся так пластично, что сам удивился, и молниеносно оглушил его, отбросив в сторону, а затем помог Гарри, а потом появились еще Пожиратели…

Рон все говорил и говорил, порой забывая, что надо дышать. Он упивался собственным успехом, его едва не разрывало от гордости, глаза сияли победным блеском, на губах играла уверенная улыбка, лицо раскраснелось от перевозбуждения, и он даже забыл, что еще не доел свой ужин.

Я же слушала его вполуха, не забывая периодически кивать и слабо улыбаться. Когда Рон, наконец, закончил, я расслабилась, надеясь поскорее коснуться головой подушки и забыться в крепком сне.

- Завтра мы точно наверстаем упущенное сегодня, - прошептал Рон, целуя меня перед сном в щеку.

Спиной я чувствовала тепло его тела, на животе ощущала вес рук, но мне не становилось спокойнее, ведь я и понятия не имела, что сейчас творится с Джорджем по моей вине. Нужно будет набраться смелости и извиниться перед ним, при этом не удивляясь, если он вдруг в очередной раз выкинет меня за дверь, даже не удосужившись выслушать.

Я закрыла глаза и, на удивление, очень быстро погрузилась в сон. Мне снилось, что Джордж тонет, захлебывается соленой морской водой, тянет ко мне руку, едва заметную среди сильных волн, я пытаюсь ухватиться за нее, пытаюсь вытянуть Джорджа из воды, но скользкая рука выскальзывает из моих цепких пальцев, и его волной уносит все дальше от меня в бесконечное открытое море.

========== Глава 3. ==========

Мне невероятно стыдно, что я так долго ничего не писала :с Казалось, что прошла целая вечность, но я, наконец, нашла в себе силы сесть и написать. Уж не знаю, какая темная магия заставила меня)

Надеюсь, я еще не всех читателей растеряла.

Меня разбудил навязчивый аромат кофе, который так и манил мои веки подняться, чтобы убедиться, что это вовсе не сон. Я лениво приоткрыла глаз и заметила на тумбочке рядом с кроватью небольшой поднос с чашечкой вкуснейшего крепкого кофе и двумя лимонными пирожными, которые мне так нравились. Приподнявшись на локтях, я улыбнулась и осмотрелась по сторонам, но моего заботливого и милого парня поблизости не оказалось, поэтому я уверенно уселась, облокотившись о спинку постели, и поставила поднос себе на колени.

- О, ты уже проснулась? А я как раз шел тебя будить, - улыбаясь, сообщил Рон и плюхнулся рядом со мной.

- Доброе утро. – Я поцеловала его в щеку. – Спасибо за такой чудесный завтрак.

- Пытаюсь загладить вину за то, что разрушил все наши планы вчера.

- У тебя есть возможность все исправить сегодня. – Я улыбнулась, но затем резко стала серьезной. – Или сегодня ты опять меня бросишь?

- Нет, сегодня я весь твой.

Я сделала небольшой глоток обжигающей жидкости и зажмурилась, наслаждаясь прикрасами этого утра.

- Чем займемся? Погуляем? – воодушевилась я. – Погода хорошая.

- Вообще-то… - Рон нерешительно почесал макушку.

- Рональд, что случилось? – строго спросила я, со звоном поставив чашку на блюдце.

- Семейный ужин в Норе.

Удивительно! Неужели даже сама судьба против того, чтобы мы с Роном проводили время вдвоем чаще, чем в постели, как полагается всем влюбленным?

- В принципе мы можем отказаться.

- Нет. – Я помотала головой. – Это невежливо. Но ты мне будешь должен уже два дня наедине.

- Хоть три, хоть тридцать три, - улыбнувшись, протянул рыжий и растянулся на постели во всю длину.

- Во сколько мы должны быть там? – деловито начала я, поедая кисло-сладкие кондитерские изделия.

- В четыре.

- Что-то рановато для ужина. – Я нахмурилась.

- И поздно для обеда. Не ворчи. – Рон щелкнул мне по носу и поднялся с постели.

- В четыре, говоришь? – Я задумалась и хитро посмотрела на парня. – Тогда у нас есть еще куча времени, чтобы заняться чем-то полезным.

Я поднялась на ноги, и Рон в ту же минуту медленно приблизился ко мне и положил руки на талию, томно глядя мне в глаза.

- Ход твоих мыслей мне нравится, - прошептал мне в губы он.

- Да? – промурлыкала я, а затем легонько оттолкнула его от себя. – Тогда чего зря время теряешь? Марш делать уборку!

- Гермиона, ты изверг! – простонал Рон, сделав скорбное лицо, а я мстительно улыбнулась.

- Как же так? – притворно удивилась я. – Ход моих мыслей тебе же нравится.

- Я подумал совсем не об уборке, - буркнул он.

- А я не ответственна за то, о чем ты подумал.

Похлопав парня по плечу, я бодро отправилась в ванную, чувствуя, что хорошее настроение ко мне возвращается благодаря моей маленькой мести, которая останется безнаказанной. Стоя под теплыми струями воды, я размышляла, таких ли я хочу отношений. Неужели мне нравится ведомый мужчина, неспособный на достойный спор, из которого именно я выйду проигравшей? Встряхнув головой, я попыталась отогнать эти мысли, появившиеся в моем разуме слишком неожиданно и неуместно, а на смену им пришли воспоминания о вчерашнем дне, которые черным крестом перечеркнули мое приподнятое настроение.

Джордж.

Мне нужно найти время зайти к нему, чтобы удостовериться, что все в порядке. Я даже порывалась сделать это до похода в Нору, но одернула себя. Сделаю это завтра после работы, дабы не вызывать лишних вопросов сейчас. Хотя кого я обманываю? Естественно, мне страшно, и я лишь оттягиваю момент. Кажется, война действительно изменила меня далеко не в лучшую сторону. Как может стать трусом тот человек, кто прошел через все то, что сейчас позади меня?

Надев простые домашние штаны и удобную широкую футболку Рона, я принялась наводить порядок в квартире, безуспешно борясь со своими мыслями и совестью, которая пожирала меня изнутри. Может, стоит выбить ей зубы, в таком случае?

- Гермиона, зачем ты убираешься руками, есть же магия! – возмутился Рон, откусывая значительный кусок от спелого зеленого яблока.

- Во-первых, привычка, а, во-вторых, я убеждена, что так надежнее и чище. Подними, пожалуйста, ноги. – Рон закинул их на столик, пока я шваброй вымывала до блеска паркет. – Мог бы и помочь, вообще-то.

- Я и убрал в нашей спальне. С помощью магии, разумеется.

- Устал, наверное, бедненький. Так отдохни теперь, - притворно жалостливым тоном ответила я.

- У тебя настроение меняется триста раз за день! Ты не беременна ли часом?

Я яростно уставилась на Рона и сдула кучерявую прядь волос с лица.

- От святого духа разве что.

- Да что с тобой? – возмутился парень и вскочил на ноги. – Еще два часа назад ты была бодра и весела! Если не хочешь в Нору, мы не пойдем, я же сказал!

Я села на диван, закрыла лицо руками и устало выдохнула. Нельзя срываться на Рона, нельзя ему показывать, что что-то не в порядке, что-то тревожит. Я всегда все держала в себе, и сейчас то самое время, когда стоит запереть чувства и эмоции на замок.

- Прости, не знаю, что со мной, - прошептала я.

- Давай-ка сделаем так.

Рон взмахнул волшебной палочкой, и в помещении за пару минут воцарилась идеальная чистота, которую я, признаюсь, ни за что бы не сотворила вручную. Пора признать, что магия незаменима.

- В оставшееся время я почитаю книгу, ты не против?

- Конечно же, нет! – Рон улыбнулся и поцеловал меня в щеку.

Я поудобнее устроилась на диване с книгой в руках, не замечая, как тревога постепенно успокаивается, перестает сдавливать грудь и покидает меня с каждым коротким вдохом и выдохом.

Как бы мне хотелось сейчас почувствовать объятия Рона, тепло его тела и невероятное спокойствие. Мне бы больше всего хотелось лежать в его крепких руках и читать одну книгу на двоих, периодически отрываясь от ровных строчек, но лишь для того, чтобы обсудить тот или иной эпизод. Не нужно никаких громких слов или клятв, хватит простого, но такого домашнего уюта, чтобы согреть мое сердце и вылечить от всех тревог. Но, увы, подобное лекарство Рон мне не способен дать по своему желанию, а принуждать его бессмысленно.

Я печально улыбнулась и взглянула на часы, которые оповещали меня о том, что пора собираться на ранний ужин к семье моего мужчины.

Нора, как и всегда, встретила нас теплом, уютом и радушием, свойственным только этому несуразному на вид дому. Молли накрывала стол на заднем дворе под согревающим изо всех сил сентябрьским солнцем, Джинни и Флер вовсю ей помогали, а я стыдливо прикусила губу от того, что не догадалась приехать пораньше, чтобы тоже вложить свою лепту.

- Ох, мои дорогие, я так рада, что вы пришли! – Миссис Уизли обняла нас по очереди и расцеловала в щеки.

- Добрый вечер. – Я улыбнулась. – Мне жаль, что я не догадалась аппарировать раньше, чтобы помочь Вам.

- Какие глупости! Ты не обязана! – отмахнулась рыжеволосая женщина. – Проходите, почти все готово.

Я улыбнулась, посмотрела на Рона, который крепко сжал мою руку, и прошла к столу, доверху наполненному различными яствами, источавшими невероятно аппетитный запах, заставивший мой желудок протяжно заурчать.

- Привет, Гермиона! – Джинни крепко обняла меня в знак приветствия. – Рада, что вы пришли.

- А где Гарри и Билл? – спросила я, осмотревшись.

- Помогают папе. Магловская ерунда, - отмахнулась девушка.

Я кивнула и села за стол, а вскоре к нам присоединились и мужчины. Гарри определенно возмужал и окреп – работа в аврорате шла ему на пользу, в отличие от Рона, под глазами которого залегли яркие тени, и, казалось, даже огненная шевелюра потускнела вмиг. Билл ничуть не изменился: все тот же лисий хвост, серьга в ухе, нелепо сочетающаяся с его работой и образом жизни, и озорной взгляд, присущий всем членам рыжего семейства.

- Больше никто не придет? – спросил Рон с набитым ртом.

- Перси занят на работе, а Джордж… - Джинни осеклась и замолчала, не имея желания продолжать, так как все и без того знали, как закончить эту реплику.

В груди что-то опять кольнуло, а сосущее чувство тревоги стягивало все внутренности, но я упорно боролась с этим наваждением, улыбалась и пыталась хотя бы в пол уха слушать беседу, развязавшуюся вокруг меня. Кажется, мужская половина обсуждала министерские дела, а женская пыталась хоть как-то ее прекратить, но пока безуспешно. А я молчала и медленно пережевывала ужин.

- Не сложно тебе живется в магловской части Лондона с маглами-соседями, а, Рон? – улыбаясь, поинтересовался Билл.

- Они все считают его странным, но я говорю, что Рон просто приехал из далекой деревушки, где понятия не имеют о том, что такое цивилизация, - ответила я.

- Молодец, смекалистая, - ухмыльнулся он, а остальные члены семьи тихонько хихикали.

- Сами они странные! – краснея, заорал Рон. – Наблюдают за жизнью других людей через какие-то ящики.

- Телевизоры, Рон, - сквозь смех пояснила Джинни.

- Бесполезная громоздкая штуковина, - буркнул тот.

- В основном, да, - улыбаясь, согласилась я. – Но иногда там показывают очень занятные вещи.

- Когда мы с Гермионой поженимся, то купим дом подальше от маглов. И к черту тевелизор!

Я подавилась куском свинины и закашлялась от неожиданности, тогда как остальные вовсю хохотали и шутили по поводу высказывания моего непутевого благоверного. Одна лишь Джинни снисходительно и с ноткой тревоги следила за мной.

- А ты ее хотя бы спросил, хочет ли она замуж за идиота вроде тебя? – раздался голос позади меня.

Все сразу же затихли и уставились на его обладателя. Мое сердце дрогнуло, и я медленно обернулась. Джордж прошел к столу в полной тишине, но остановился возле меня. Наши взгляды встретились, и я отчего-то поняла, что все в порядке, что он не злится на меня за те слова. Не знаю, как уж я это поняла, ведь его взгляд, как и всегда теперь, оставался холодным и непроницаемым, но что-то позволило мне это почувствовать.

- Привет, Грейнджер, - поздоровался он и уселся на свободный стул напротив меня.

Миссис Уизли очнулась первой.

- Как хорошо, что ты пришел! О, Мерлин, как ты исхудал… - причитала женщина, накладывая своему сыну побольше еды в тарелку.

Тишина, воцарившаяся с приходом Джорджа, угнетала каждого из нас, лишь он один казался спокойным и расслабленным. Возможно, так было потому, что ему просто безразлично все то, что происходит сейчас вокруг него.

Флер и Билл о чем-то тихонько перешептывались, а затем оба загадочно улыбнулись, поглядывая на каждого из нас.

- Раз уж все члены семьи в сборе, за исключением Перси, то мы хотели бы сообщить важную новость, - начал Билл и крепче сжал ладонь своей жены.

- У нас будет малыш, - тихонько сообщила Флер и радостно улыбнулась.

- Мои дорогие, это замечательная новость! – Молли принялась обнимать супругов, да и все тут же оживились, а я посмотрела на Джорджа, который глядел перед собой и, кажется, был далеко отсюда.

Мне стало невероятно жаль его. Все радовались известию, были счастливы, что семья Уизли пополнится еще на одного человека, и теперь, наконец-то, жизни каждого должны восстановиться: Молли и Артур перестанут нести траур по погибшему сыну, а их дети смогут вздохнуть спокойно, и подобный серьезный шаг Билла и Флер может подвигнуть всех нас идти дальше.

Всех, но не Джорджа.

Казалось, он застрял во временной петле, а все часы для него остановились, заставляя мучиться от боли потери без возможности продолжить свой путь. Война разрушила всю его жизнь, все его планы, как карточный домик. Разрушила, а потом подожгла останки, чтобы он отныне и навечно не смог восстановить их. Но я буду верить, что его домик подобен фениксу: однажды он возродится из пепла.

- Не все члены семьи в сборе, - сквозь зубы сказал Джордж, вмешиваясь в поток радостных возгласов.

- Что, дорогой? – ласково переспросила Молли.

- Я сказал, что не все члены семьи в сборе.

- Да, Перси нет, я упомянул об этом, - ответил Билл, бережно поглаживая руку своей супруги.

- А Фред, значит, уже не в счет? – Джордж ядовито усмехнулся. – То, что его тело сжирают черви, дает вам всем право считать, что он больше не член этой семьи?

- Дорогой… - дрожащим голосом начала миссис Уизли, растеряно наблюдая за сыном, сжимавшим руки в кулаки.

- Как вам понадобилось мало времени, чтобы вычеркнуть его из жизни.

- Ты понимаешь, насколько глупо это звучит? – спокойно осведомился Билл.

- Глупо? – Джордж сверкнул на старшего брата убийственным взглядом. – Мне противно от вашего лицемерия.

- Ты пришел сюда, чтобы поругаться и испортить всем настроение? – вспылил Рон.

- Не нужно, Рон, - прошептала я, беря его за руку.

- Мы никогда не перестанем считать Фреда членом своей семьи! – Я прикрыла глаза и прикусила губу, лишь бы это скорее закончилось. – Но он мертв, Джордж! Фреда больше нет с нами, и с этим, к сожалению, ничего нельзя сделать.

- Закрой рот, - чуть ли не рыча, сказал Джордж.

- Нет, ты послушаешь! – угрожающе продолжил Рон. – Прими тот факт, что Фред не вернется, его больше нет, а мы все стараемся жить дальше, храня в груди эту невосполнимую ничем пустоту, а ты ведешь себя как капризный и эгоистичный ребенок!

- Мальчики, пожалуйста, хватит… - прошептала миссис Уизли, смаргивая слезы.

- О, кто мне говорит об эгоизме, Ронни? Ты всю жизнь был эгоистом! Ты и будешь им всю жизнь! Пытаясь доказать всем на свете, что ты чего-то стоишь, в итоге потеряешь все! Включая ее! – Он указал пальцем на меня, и я вздрогнула. – Поверь, найдутся мужчины и получше тебя, которые захотят такую, как Грейнджер.

- Причем тут, дементор тебя подери, это? – взревел Рон, вскакивая со стула, который с грохотом упал на землю. – То, что ты пытаешься задеть членов своей семьи – единственных людей, способных терпеть тебя и принять таким, какой ты есть, не делает тебя героем и не вернет Фреда. Знаешь, почему? Потому что он мертв!

- Заткнись! – взревел Джордж. – Или, клянусь, я выбью из тебя эту дурь.

- Фред мертв, что бы ты ни говорил и ни делал. И, ей Богу, лучше бы умер ты.

На несколько мгновений воцарилась звенящая тишина, за который последовал хруст сломанного носа Рона, в который глухо впечатался кулак Джорджа. Первый не растерялся и нанес ответный удар, в то время как Билл среагировал молниеносно и принялся разнимать зачинщиков беспорядка. В какой-то момент Джордж кинул последний свирепый взгляд на своего младшего брата, а затем быстрым шагом покинул этот дом, а я не придумала ничего лучше, как последовать за ним.

Благодаря трансгрессии нагнать мне его удалось лишь у «Всевозможных Волшебных Вредилок». Джордж открывал дверь ключом, когда я схватила его за запястье и развернула к себе.

- Никогда больше так не делай! – прошипел он. – Я мог сейчас инстинктивно ударить тебя.

- Ты полагаешь, что я боюсь сломанного носа?

Джордж лишь усмехнулся и вошел внутрь, а я вновь последовала за ним, изредка спотыкаясь оприлавки, так как в помещении стояла непроглядная тьма. Судя по звуку, парень сейчас поднимался по лестнице наверх, поэтому я попыталась сделать то же самое.

- Будешь огневиски? – спросил он, когда я вошла в кабинет.

- Я не пью.

- А зря, это помогает. По крайней мере, так кажется. – Он усмехнулся и сделал внушительный глоток янтарной жидкости.

- Помогает от чего? Заглушить боль? Это нелепо. – Я фыркнула.

- Помогает от стресса и желания кидаться авадой в окружающих. – Джордж уселся на край стола, сметя на пол рукой при этом какие-то бумаги. Я поджала губы. – Помогает не вернуться туда, чтобы закончить начатое. Или не придушить тебя сейчас собственными руками.

- О, благодарю за такую честь, - язвительно ответила я и подняла документы, небрежно скинутые на пол. – Как ты можешь вести дела, если настолько безалаберно относишься к документации?

- Не учи меня, как работать, Грейнджер. – Я хмыкнула.

- Мне стоит поучить тебя, как жить, Уизли, - в его манере ответила я.

Джордж ухмыльнулся и поднял стакан, чокаясь с невидимым собутыльником.

- У тебя сильный характер. Не боишься сломать малыша Ронни и его обожаемое эго?

- Твое эго не меньше, уж поверь. – Я поежилась и отвела взгляд.

- Поверь, ты еще не знакома с размером моего эго. – Он многозначно повел бровью, отчего я впервые за долгое время залилась румянцем.

- Как это двусмысленно звучит, - ответила я, стараясь не провалиться под землю.

По крайней мере, он со мной разговаривает и ведет себя почти так же, как раньше. Придется за это зацепиться и попытаться не сгореть со стыда.

- Неужели в твоей мудрой и разумной головке поселились грязные мыслишки? – Он ухмыльнулся. – Значит, еще не все потеряно.

- Очень смешно. – Я нервно заправила волосы за ухо.

Повисло неловкое молчание, хотя таковым, я думаю, оно было только для меня, а Джордж смотрел в одну точку и пил небольшими глотками огневиски. Когда то заканчивалось в стакане, он наливал еще, и все начиналось заново. Чертов замкнутый круг, а я стою в центре, переминаясь в ноги на ногу и не зная, что делать дальше.

- Жизнь продолжается, несмотря ни на что, - ляпнула я, сама от себя не ожидая.

Я приготовилась к новой порции желчи, злобы, ехидства, даже к тому, что он вновь вышвырнет меня за дверь, но этого не случилось. Вообще ничего не случилось. Отчего-то сегодня Джордж был спокоен.

- Заведомо ложные сведения. Я умер тогда вместе с Фредом. – Помолчав, он продолжил: - Моя жизнь, например, просто остановилась, словно часы. Стрелки замерли на месте без права двигаться вперед. Они не могут продолжать свое движение, потому что механизм сломался или просто села батарейка. Фред отдал жизнь за то, чтобы мы все жили в достойном и спокойном мире. Но его не стало, смысл моей жизни потерян. В тот момент, когда я понял, что его сердце не бьется, а глаза становятся бесцветными, теряют привычный блеск, мои часы остановились, механизм не выдержал и поломался.

Мое сердце дрогнуло, а затем замерло, мурашки покрыли кожу, и сама я затаила дыхание, боясь спугнуть атмосферу, когда Джордж, наконец, приоткрыл мне свою душу. Я мыслила так же, как он, даже сравнения те же, что удивительно. Я понимаю его, как ни странно, лучше других, а, значит, могу помочь, только если он перестанет сопротивляться.

- Быть может, его еще возможно починить? – нерешительно спрашиваю я, все еще боясь наткнуться на очередную ледяную стену, которую он может вновь воздвигнуть между нами.

- Не думаю. Я слишком много потерял. – Он посмотрел мне в глаза без привычной ненависти.

Сейчас я видела лишь потерянного мальчика, которому очень нужна помощь, о которой он не может попросить.

- Мама всегда говорила, что любовь возвращает к жизни.

- Я потерял часть себя, значительную часть себя, своей души и сердца. Большая часть меня самого сейчас покоится в земле. И ты, правда, считаешь, что всего один человек способен излечить мою душу? Что какая-то вшивая любовь заставит меня посмотреть на мир другими глазами?

Он злился. Даже за пару метров от него я ощущала волны ярости, исходившие от него и направленные в мою сторону за то, что я посмела это сказать. Посмела предположить, что появится кто-то, кто сможет если не заменить Фреда, то, по крайней мере, занять значительное место в его жизни, которое раньше было отведено только брату.

- Да, я так считаю, - спокойно ответила я, вздернув подбородок вверх.

- Вопреки всему, ты глупая, Грейнджер, - безразличным тоном ответил Джордж. – Твоя любовь не обладает силой, способной возвращать мертвых с того света. Твоя любовь – ничто. – Он сделал глубокий вдох и поднялся с места, ставя стакан на гладкую поверхность письменного стола. – А сейчас уходи, мне нужно расслабиться, если ты, конечно, не желаешь мне в этом помочь и вернуться к разговору об эго. – Парень усмехнулся.

- Приятного вечера, - выдала я и моментально покинула магазин.

Неприятное и липкое чувство поселилось внутри меня после этого разговора, хотя начиналось все хорошо. Но вместе с этим мне показалось, что еще можно что-то сделать, как-то помочь ему. И если есть шанс, я должна им воспользоваться.

Оказавшись дома, я сразу же наткнулась на недовольного Рона, который сидел в гостиной, засунув в обе ноздри ватные тампоны. Со стороны это выглядело комично, но я села рядом с каменным лицом, стараясь держаться наиболее невозмутимо.

- Ты пошла за Джорджем.

- Рон, я должна была…

- Ты, мать твою, пошла за этим ублюдком! – взревел Рон. – Успокоила его?

- Это сделала не я, а огневиски. Я должна была убедиться, что все будет в порядке. – Я устало выдохнула и взяла его за руку. – Он твой брат, несмотря ни на что, и ему нужна помощь, ты же сам это видишь.

- Почему именно ты должна ему помогать? Пусть тонет в своем дерьме, раз так хочет. Гермиона, ты что, не видишь? Он сам создал себе уютное болото, в которое с удовольствием погружается.

- Джордж не способен самостоятельно выбраться из этой трясины, и я не оставлю его.

- О, ну ты еще замуж за него выйди! Вы будете прекрасной парой! Только, в таком случае, я убью его. – Рон фыркнул и надулся, а я не выдержала и расхохоталась. – Чего смеешься?

- С этой ерундой в носу ты выглядишь очень устрашающе! – все еще хохоча, объяснила я.

Парень слабо улыбнулся в ответ и взял меня за руку.

- Обещай, что ты останешься со мной.

- Рон, - Я улыбнулась. – Ты сам хоть подумай: как я могу уйти к Джорджу? Это же смешно! Мы настолько разные, что даже страшно себе представить!

- Ну да, ты права. С твоим чувством юмора он быстрее повесится, чем от своей жизни. – Рыжий ухмыльнулся, а я ударила его в плечо.

- Эй! Нахал!

- И этот нахал помнит твою утреннюю выходку, поэтому… - Рон провел рукой по моей ноге и придвинулся ближе.

- Вынь сначала тампоны из носа, - хихикнула я, а Рон, бурча какие-то проклятия, принялся выполнять мой приказ.

- Все? Теперь тебе ничего не мешает заняться со мной любовью?

- Теперь ничего, - с улыбкой ответила я.

В этот момент Рон подхватил меня на руки и потащил в спальню, предварительно чуть не ударив головой о дверной косяк. И в очередной раз я заснула глубокой ночью с единственной мыслью, что опять не высплюсь перед долгим рабочим днем.

Утром я проснулась, по обычаю, в холодной постели, так как Рон ушел задолго до того, как прозвенел мой будильник. Каждый раз мне хочется зарыться с головой под одеяло и проспать все на свете, ведь даже пунктуальная и ответственная Гермиона Грейнджер имеет право расслабиться. Но в каждый из таких разов я с трудом отрываю голову от подушки, проклинаю свою работу и жизнь в целом, наспех завтракаю и аппарирую в министерство, не позволяя себе вольностей вроде опозданий и, тем более, прогулов без уважительной причины.

Но сегодня я решила изменить самой себе, наплевав на логику и здравый смысл, которые просто орали о том, что я поступаю безрассудно. Написав письмо о том, что приболела, и отправив его с совой, я позавтракала и бодро зашагала в продуктовую лавку, после чего аппарировала к «Вредилкам».

Поздоровавшись с Верити, я поднялась на кухню, где оставила пакеты, и вошла в темную спальню Джорджа. Раздвинув тяжелые занавески и впустив в помещение яркий свет, мне удалось разглядеть в постели парня какую-то темноволосую девушку, которая, по всей видимости, и помогала вчера Джорджу расслабиться.

- Что за черт? – недовольно пробурчал тот, жмурясь от яркого света.

Девушка рядом с ним пошевелилась и тоже поморщилась, явно раздосадованная не очень учтивым пробуждением.

- Грейнджер? Ты что тут забыла?

- Уже полдень, пора просыпаться, - невозмутимо сказала я.

- Джордж, кто это? – промычала шатенка. – Твоя сестра?

- Это мой кошмар, - сквозь зубы процедил он. – Вставай.

- Но я не хочу, - капризно протянула та.

- Мне плевать, вставай.

Девушка, обиженно хмыкнув, без тени смущения выбралась из-под одеяла и полностью обнаженная стала шагать по комнате, собирая свои вещи. Я выпрямилась и стояла, словно скульптурное изваяние, ожидая, когда это закончится, и сложив руки на груди. Наконец, она надела последний атрибут своего гардероба и молча вышла за дверь, снимая с меня часть напряжения, которое я всеми силами старалась скрыть.

- Грейнджер, выйди, пожалуйста, я оденусь, - спокойно попросил Джордж.

- А что такое? Ты стеснительнее своей дамы? – насмешливо спросила я.

Парень фыркнул и встал с постели, выпрямившись передо мной во весь рост. Мои глаза расширились, и я почувствовала, как все лицо становится пунцовым и горит так, как не горело еще никогда в жизни. В то время Джордж, пользуясь моим смятением, спокойно собрал одежду и медленно надел ее. В себя я пришла только тогда, когда парень встал прямо передо мной полностью одетый и с мстительной ухмылкой на губах. Казалось, что у меня волосы на затылке зашевелились от волны стыда, окатившей меня в это утро.

- Ты зачем это сделал? – прошептала я, стараясь не смотреть ему в глаза.

- Познакомил тебя со своим эго, как ты и хотела, - хмыкнул он.

- Я не… - Я со свистом втянула воздух в легкие и отвернулась, боясь покраснеть еще сильнее и в итоге лопнуть.

- Будь осторожнее со словами.

Джордж направился на кухню, а я через пару минут, придя в себя, последовала за ним, все еще коря себя за глупую идею прийти к нему в это утро.

- А чего ты так отреагировала? Не в первый же раз видишь. Или у Рона там все совсем плохо? – Он усмехнулся.

- У Рона там все нормально, - машинально ответила я и прикрыла глаза, услышав смешок. – Как ее зовут?

- Кого? – не понял он.

- Ту девушку, что была здесь утром, - раздраженно пояснила я, перебирая продукты, чтобы приготовить завтрак.

Джордж задумался.

- Дана, кажется. Или Дени… Или еще как-то. – Он пожал плечами, таская куски бекона, что я собиралась сейчас поджарить.

- Как можно спать с женщиной и даже не спросить ее имени? – удивилась я.

- Мы по-разному смотрим на мир, Грейнджер. Тебе меня никогда не понять.

- К счастью.

- И все же, что ты здесь делаешь?

- Помогаю тебе, - ответила я, ставя перед ним тарелку.

- Мне не нужна помощь. – Он нахмурился. – Где эта чертова вилка?

- Да неужели? – ухмыльнулась я, протянув ему металлический предмет.

- Когда ты успела стать такой занозой? – возмутился Джордж.

- Восприму как риторический вопрос.

Покончив с завтраком, Джордж отправился работать, а я стала приводить его жилище в порядок, и когда закончила, без стука вошла в кабинет. Парень копался в бумагах и отчетах, что-то подсчитывая и постоянно хмурясь, а иногда очень грязно выражаясь.

- Прекрати! – возмутилась я, отложив книгу, которую перед этим увлеченно читала, расположившись на широком диване.

- Что, Грейнджер, не нравятся грязные словечки? – усмехнулся он, оторвав взгляд от документов.

- Мог бы при даме попридержать язык.

- Я даму здесь не задерживаю, - напомнил он. – Если тебе так хочется возиться с кем-то, нянчить и следить, то заведи ребенка.

Я фыркнула.

- У меня будет ребенок, когда придет время, а сейчас мне и тебя хватает, знаешь ли.

- Не сомневаюсь, - с сарказмом ответил он. – Называть тебя мамочкой?

- О, избавь меня от этого. – Я посмотрела на наручные часы и сделала глубокий вдох. – Спешу тебя обрадовать, мне пора.

- Наконец-то! Я думал, ты отсюда уже не уйдешь и будешь раздражать меня до ночи.

- Осторожнее со словами, а то я могу взять отпуск, и тогда… - Я мстительно улыбнулась, наблюдая, как лицо Джорджа приобретает крайне недовольное выражение. – До завтра.

Попрощавшись с Верити, я покинула шумное помещение, кишащее детьми, и в приподнятом настроении аппарировала домой, где меня ждала записка от Гарри, в которой было написано всего несколько слов:

Рона сильно задело на задании. Аппарируй скорее в Мунго.

Гарри.

========== Глава 4. ==========

Торопливым шагом я пересекала коридор за коридором в больнице Святого Мунго, лестничный пролет за еще одним, пока, наконец, не достигла нужного отделения. Искомая мной палата располагалась в самом конце длинного коридора со светлыми стенами, путеводителем мне служил огненный вихрь рыжих волос Джинни, а рядом с ней из угла в угол метался взвинченный Гарри.

- Что случилось? – хрипло спросила я, чувствуя, как сердце замирает.

- В схватке с Пожирателями Рона задело каким-то проклятьем, отчего он потерял сознание. Целители пока ничего не говорят. – Гарри запустил длинные пальцы в свои иссиня-черные волосы.

- Рон снова геройствует. До добра это не доведет рано или поздно, - ворчливо сказала Джинни.

- Прекрати. Если бы не Рон, то я бы сейчас лежал там, прояви хоть чуточку милосердия.

- Милосердия? – взорвалась девушка и взметнулась на ноги. – Там лежит мой брат, дальнейшая судьба которого неизвестна! Думай, что говоришь, Гарри Поттер!

Парень посмотрел на девушку извиняющимся взглядом, но та лишь фыркнула и обратила все свое внимание лишь на меня. Я села с ней рядом, глядя перед собой совершенно отсутствующим взглядом. Джин несильно сжала мою руку в своих ладонях и ободряюще улыбнулась, но тревога от этого никуда не исчезла, а, казалось, даже усилилась.

- Все же будет хорошо, правда? – Я нервно усмехнулась.

В глазах Гарри читалось невообразимое чувство вины – так было всегда: что в битве за Хогвартс, что сейчас. Он никогда не сможет себе простить события той ужасной ночи, до конца жизни пронесет эту ношу в своем сердце, вес которой не ослабит ни время, ни любовь. И если сейчас с Роном что-то случится, это станет последней каплей для юного волшебника, за плечами которого целый багаж боли, потерь и горького опыта.

Гарри кинул на меня короткий взгляд, а затем устремил его в окно, наблюдая за тем, как суетливые маглы снуют туда-сюда, спешат и не замечают ничего вокруг себя. Никому из них неведома сокрушительная сила волшебства, что витает в воздухе – так близко, стоит лишь протянуть ладонь вперед.

Дверь палаты резко отворилась, и из нее вышел высокий мужчина в халате лимонного цвета. Я вздрогнула от неожиданности, но вместе с Джинни подорвалась с насиженной скамьи.

- Как он? – тихонько поинтересовалась девушка.

- Все обошлось, проклятье лишь ослабило его, но он парень крепкий, скоро оправится.

Я шумно выдохнула и прислонилась лбом к прохладной поверхности стены, прикрыв глаза. Адреналин, закипевший в крови, принялся утихать, оставляя на своем месте невыносимую усталость, желание упасть лицом в подушку и проспать крепким сном несколько суток.

- К нему можно? – хрипло спросил Гарри.

- Только ненадолго, - предупредил целитель, позволяя нам пройти внутрь.

Рон лежал на узкой кровати и смотрел в потолок, но стоило нам войти, тут же слегка оживился и даже смог улыбнуться, хотя было заметно, что с трудом. Его лицо было бледным, а взгляд - потускневшим и даже безжизненным, как будто он только что испытал на себе поцелуй дементора, но чудесным образом остался в своем уме.

- Эй, приятель, ты как? – улыбаясь, спросил Гарри.

- Как будто из меня всю душу высосали, - прохрипел тот.

- Говорят же, что у рыжих нет души.

- Эй! – возмутилась Джинни и ударила своего парня в плечо. – Ты сегодня нарываешься.

- Мы лучше пойдем, - сообразил Гарри, взглянув на мой прикованный к Рону взгляд и потирая ушибленную часть тела.

- Поправляйся, мама завтра к тебе зайдет. – Джинни ласково провела рукой по спутанным волосам брата, а затем утянула вслед за собой Гарри из палаты, оставляя меня наедине с любимым человеком.

- Я думала, что потеряла тебя, - прошептала я, взяв Рона за руку. – Я бы просто не пережила этого.

Мой голос дрогнул, а глаза предательски заслезились, выдавая меня и мою постыдную слабость с головой. Рон крепко сжал мою ладонь и тепло взглянул в глаза.

- Все будет хорошо, я тебе обещаю. – Он провел большим пальцем по моей кисти и слабо улыбнулся.

- Обещай, что впредь будешь осторожен, - шмыгнув носом, попросила я, а затем добавила: - Ради меня.

- Постараюсь не умереть раньше времени, - попытался пошутить Рон, а я едва удержалась от того, чтобы ударить его.

- Рональд!

- Молчу. – Он улыбнулся.

- Отдыхай, я завтра после работы сразу к тебе.

Поцеловав Рона в щеку, я медленно покинула палату, а затем и саму больницу, аппарировав домой. Живоглот встретил меня у порога гневным мяуканьем и повел вслед за собой на кухню, где стал вымогать свой ужин, который должен был быть в его миске уже более двух часов назад.

Усталость и головная боль одолевали меня, хотелось поскорее очутиться в своей постели и погрузиться в царство Морфея, позабыв обо всех тревогах и проблемах, что завладели мной в этот день.

По пути в ванную я скидывала с себя остатки одежды, не заботясь о том, что она так и пролежит на полу всю ночь. В последнее время я стала делать вещи, несвойственные мне ранее, что, наверное, должно было настораживать, но, по всей видимости, не сегодня.

Струи воды приятно согревали кожу и расслабляли напряженные мышцы. Я позволила себе прикрыть глаза и насладиться теплом, охватывающим каждую клеточку тела, оно струилось к самому сердцу, окончательно отпуская сознание на покой.

Стоило мне оказаться в уютной, но такой непривычно холодной постели, я моментально погрузилась в сон, даже не успев толком ни о чем подумать.

День в министерстве прошел суматошно и медленно, так как я постоянно поглядывала на часы и торопила время, которое, как назло, сегодня решило ползти со скоростью черепахи. Удивительно: когда так чего-то хочешь, время замедляет свой ход, а когда требуется чего-то избежать, оно пролетает, как одно мгновение. Но еще с третьего курса я знала, что со временем шутить не стоит, так как это самая опасная и непокорная из всех сила.

Рона я застала в обществе миссис Уизли, из-за чего нам не удалось побыть вдвоем, но это сейчас меня тревожило меньше всего. Целители говорили, что он идет на поправку, и его организм быстро восстанавливается. Несколько дней я исправно после изнурительного рабочего дня ходила навестить Рона, и на четвертый день его, наконец, выписали.

- Тебе нужно больше лежать и не напрягаться, - наставляла я, взбивая подушку.

- У меня уже все тело ломит от постоянного горизонтального положения, - заныл тот.

- Здоровье – это не шутки. – Я нахмурилась и укрыла парня одеялом.

- Я не маленький и сам способен за собой ухаживать, - буркнул он.

- Ох, простите, что задела Ваше самолюбие, сударь!

- Не иронизируй. – Он устроился поудобнее, тогда как я раскладывала книги по полкам. – Сегодня зайдет Гарри.

- Во сколько?

И в этот момент послышался хлопок аппарации где-то за дверью. Рон виновато посмотрел на меня, а я нахмурилась, инстинктивно взглянув на наручные часы.

- Откроешь?

- А что? Ты же говорил, что сам в состоянии о себе позаботиться! – издевалась я, направляясь в прихожую.

- Привет. – Друг улыбнулся, когда я открыла дверь. – Судя по твоему лицу, Рон опять накосячил.

- Не бери в голову. – Я махнула рукой и впустила его внутрь. – В таком случае, я отправлюсь по делам.

- Это по каким еще делам? – недовольно поинтересовался Рон.

- Министерским, - умело соврала я.

- В выходной? – в один голос спросили парни, а я закатила глаза.

- Вам же ничего не мешает работать по выходным. До вечера. – Подхватив сумку, я аппарировала в Косой переулок к уже давно знакомому мне магазину.

В помещении было людно, даже больше, чем обычно в любой выходной день, и, проталкиваясь сквозь толпу, я позволила себе рассмотреть давно знакомый ассортимент товаров, который не менялся уже с тех пор как Фред погиб. Бережно взяв в руки драчливый телескоп, я, наученная горьким опытом, аккуратно провела пальцами по поверхности и улыбнулась, окунаясь в свои воспоминания, когда все еще были живы. Когда не было войны. Когда Джордж был счастлив и искренне улыбался.

Внезапно меня кто-то толкнул, и я едва не потеряла равновесие, больно ударившись лбом об угол полки, на которой расставлена продукция.

- Ох, простите меня, мисс, я такой неуклюжий! – послышался бархатный мужской голос.

Нахмурившись, я потирала ушибленное место, даже не желая смотреть на того, кто говорил сейчас со мной. Это не имело никакого значения.

- Вам больно? – заботливо поинтересовался тот же человек, и я свирепо на него уставилась убийственным взглядом.

- Давайте я со всей силы приложу Вас головой об этот угол, и Вы мне сами скажите?

Незнакомец улыбнулся, впрочем, беззлобно, и от этого у меня потеплело внутри, и стало немного стыдно за свой порыв хамства, который я не смогла побороть. Нужно вновь учиться контролировать свои эмоции.

- Мне очень жаль, - искренне признался он. – Могу я загладить свою вину, пригласив миледи на чашку ароматного кофе?

Это был высокий темноволосый мужчина лет тридцати, на коже лица которого проступала едва видная щетина, делая имидж более брутальным. Больше всего меня поразили глаза глубокого карего цвета, в которых, казалось, можно запросто утонуть. Я бы могла понять, встреться мы в книжном магазине, но что, спрашивается, такой солидный молодой мужчина делает в магазине глупых розыгрышей?

- Вот и приглашайте, я-то тут причем? – не подумав, буркнула я, а затем прикусила губу, завидев насмешливый взгляд собеседника. – Прошу прощения.

- Приму Ваши извинения, если Вы согласитесь пообедать со мной.

- Боюсь, это невозможно. – Я стала инстинктивно искать пути к отступлению.

- Позвольте узнать, почему же?

- Потому что она выходит замуж, - послышался знакомый мне голос, который я была сейчас рада слышать больше всего на свете.

- Простите? – Мужчина повернулся лицом к Джорджу. – Не за Вас ли?

- Я похож на человека, который вскоре женится? – усмехнулся тот. – Хотя, - Он посмотрел на меня. – Женись я на ней, мое мрачное выражение лица вполне уместно.

Я метнула яростный взгляд на старшего брата Рона, делая пометку в своей голове, что надо обязательно убить этого идиота или отрезать его длинный язык.

- Вы не очень-то вежливы, - спокойно ответил незнакомец.

- Мой магазин – что хочу, то и делаю. Впрочем, если хотите проблем, то ее жених – самый ненормальный сотрудник аврората – Вам их устроит. – На этих словах он круто развернулся и направился вверх по лестнице.

А я стояла, как вкопанная, и не переставала удивляться тому, насколько человек может измениться в худшую сторону.

- Это правда? – осведомился мужчина.

- Да, и мне нужно решить кое-какие дела с владельцем магазина. Приятного дня.

Я юркнула в узкий проход между стеллажами и поспешила вслед за Джорджем, который, несомненно, закрылся в своем кабинете с отчаянным желанием изобрести что-нибудь новое, на что теперь не хватает вдохновения и фантазии.

- Знаешь, Джордж, ты не перестаешь меня удивлять, - яростно выпалила я, по-хозяйски развалившись на его диване.

- Могла бы поблагодарить, я спас тебя от навязчивого поклонника.

- Это ты называешь спасением? – возмутилась я.

- Это я называю спасением, - без энтузиазма ответил он, погрузившись в бумаги.

- Блеск! – Я фыркнула.

- В последнюю нашу встречу ты обещала, что зайдешь «завтра», однако прошло уже около четырех дней, если не ошибаюсь.

- Ты издеваешься? – Мои глаза округлились. – Рон был в больнице! Он мог вовсе погибнуть.

- Но не погиб же. А ты обещала.

- Ты эгоист до мозга костей! – Я кинула в него декоративную подушку и случайно смела со стола какие-то бумаги.

Джордж замер, его скулы задергались, а руки сжались в кулаки, что не предвещало ничего хорошего. За несколько секунд затишья перед бурей я успела представить, как он вскакивает с кресла, хватает меня за волосы и вышвыривает прочь с криком, чтобы я больше никогда не смела сюда приходить. И я бы не пришла.

- На чемпионате мира по выведению из себя ты заняла бы призовое место с максимальным отрывом от соперников, - спокойно выдал он, опустив взгляд на документы.

- Такого же нет, - на автомате ответила я.

- Да ну? – Он усмехнулся. – Быть может, создадим специально для тебя и тебе подобных?

Я замолчала, насупившись, но в глубине души была рада такой реакции. Подготовившись к худшему, я осознала, что подобный результат возымел лучший эффект.

- Кстати, ты мог бы и навестить хоть раз своего младшего брата, - между прочим заметила я.

- Зачем? Мне сообщили, что с ним все в порядке.

Я задохнулась от возмущения.

- Ты считаешь, что этого достаточно? А как же внимание? Как же забота? Вы же одна семья!

- Не драматизируй, Грейнджер. – Джордж криво усмехнулся. – У меня куча работы.

- Оно и видно, ведь на прилавках столько новых изобретений, - съязвила я и тут же прикусила язык.

- Ты явно напрашиваешься на мой праведный гнев.

- И что ты сделаешь? Снова силой выставишь меня за дверь?

Парень перевел на меня внимательный взгляд и несколько секунд изучал им, пока я ерзала на месте, чувствуя себя крайне неуютно.

- Какой смысл, если от тебя все равно не избавиться? Ты как бумеранг: тебя кидаешь, а ты возвращаешься обратно и в рожу, в рожу.

Я громко расхохоталась, прижав к груди оставшуюся возле меня небольшую подушку, а Джордж же сначала опешил, а затем едва заметно улыбнулся, но попытался скрыть улыбку, опустив лицо и спрятав его за отросшими рыжими волосами.

- Тебе бы не мешало подстричься, - заметила я и полностью улеглась на диван, закинув ноги на спинку.

- Кажется, я где-то уже это слышал, - ехидно ответил он.

- Хочешь, я могу это сделать? – внезапно даже для самой себя предложила я.

- Нет, спасибо, оставь мне хотя бы одно целое ухо.

- Очень смешно! Я, между прочим, стригла Гарри и Рона, когда мы охотились за крестражами, так что опыт у меня имеется.

- То-то они такими уродами вернулись, - усмехнулся он.

- Какой же ты вредный! – возмутилась я.

- Ладно. – Джордж отложил пергамент и перо в сторону. – Если обещаешь оставить ухо целым, то дерзай.

- Не обещаю, но очень постараюсь.

И уже спустя час недовольного шипения, глупых и порой грубоватых шуток, а также моего феноменального терпения, перемешанного с желанием перерезать этому рыжему идиоту глотку, я, наконец, отложила все инструменты для стрижки в сторону и дала Джорджу зеркало, через которое он придирчиво осматривал результат моих стараний.

- Не блеск, конечно, но благодаря моей природной харизме я выгляжу в сто раз лучше твоего благоверного.

- Всегда пожалуйста, обращайся, - с сарказмом ответила я, а затем посмотрела на часы. – Мерлин! Уже девятый час, мне пора домой.

- Что, малыш Ронни будет ругаться?

- Знаешь, не был бы ты таким противным, мы бы подружились.

- Упаси Мерлин! – громче нужного воскликнул Джордж. Я закатила глаза.

- До встречи, - бросила я, выходя из его кабинета и спускаясь в уже опустевший и затихший зал «Всевозможных Волшебных Вредилок».

Затем наступило девятнадцатое сентября – день моего двадцатилетия. Я хотела мирно посидеть дома и отпраздновать только с Гарри, Роном и Джинни, но у последней на этот счет были свои планы. Когда после работы, уставшая, я аппарировала на Гриммо, предварительно взяв у хозяев дома ключи, там никого не оказалось. Я даже удивилась и немного обиделась, но в какой-то момент, стоило мне войти в столовую, зажглись десятки свечей, и послышался явно хорошо отрепетированный вопль: «Сюрприз! С Днем Рождения!», а среди этой толпы было очень много однокурсников и просто товарищей, которых я уже сто лет не видела.

Поначалу мне было не по себе, и я уже хотела отчитать Джиневру за неуместную самодеятельность, но уже вскоре втянулась в атмосферу веселья и хорошо провела время, действительно веселясь, искренне смеясь и улыбаясь.

В тот день я по-настоящему жила. Даже, будто бы, очнулась после длительного сна.

После я продолжала ходить к Джорджу, как только появлялось свободное время, да и он, похоже, стал привыкать к моему присутствию. По крайней мере, он уже даже не показывал, что его раздражает, когда я читаю книгу, пока он работает, или вставляю свои комментарии и поправки в разработку той или иной продукции. Если честно, я уже и сама не знаю, зачем это делаю: для него или для себя. В глубине души мне невероятно хочется о ком-то заботиться, но я не могу этого делать, так как детей у меня еще нет, а Рон постоянно работает. Думаю, что со временем случилось так, что Джорджу я была нужна так же, как и он мне.

В миг, когда мне показалось, что все стало налаживаться, и жизнь, наконец, потекла в нормальном ритме, тревоги отступили, случилось непредвиденное. Верно говорят, что стоит расслабиться, и ты получаешь нож в спину. Никогда нельзя терять бдительность, когда ты все еще ведешь сражение. Пока не будет поставлена финальная точка, нужно всегда быть начеку.

В первых числах октября я, по обычаю, после работы решила заглянуть к Джорджу, поскольку Рон в очередной раз задерживался. Но стоило мне только подняться по лестнице, как я почувствовала, что что-то не так. Визуально все было как прежде, но сердце отчего-то тревожно стучало в груди.

В кабинете Джорджа не оказалось, лаборатория и кухня тоже пустовали, и тогда я решилась зайти в спальню, предварительно постучав, но ответа не последовало. Тогда я толкнула дверь и вошла внутрь. Ранее в комнате стояло зеркало, от которого сейчас остались лишь осколки, небрежно разбросанные на полу. Та же участь ожидала и зеркало, располагавшееся в ванной над раковиной. Заходящее за горизонт солнце кидало пламенные отблески на осколки, путаясь в них и кокетливо мерцая, не задерживаясь надолго ни на одном кусочке.

Джордж сидел на постели, запустив длинные, словно у пианиста, пальцы в огненную шевелюру и не двигаясь. Я осторожно подошла к нему и дрожащей рукой коснулась плеча. Парень даже не вздрогнул, он вообще никак не отреагировал, продолжая сидеть в такой же позе, как неудачное произведение скульптора.

- Джордж… - нерешительно позвала я и позволила себе присесть рядом. – Зачем ты разбил зеркала?

- Они сводят меня с ума, - прошептал он и резко выпрямился, пронзив меня колючим взглядом, полным отчаяния.

Так смотрят только сумасшедшие люди, самоубийцы или те, кто потерял в жизни все. Хотя к последним можно отнести и названных прежде. А Джордж был просто мальчиком, заблудившимся в темноте, в собственной клетке, и отчаянно зовущим на помощь, но его никто не слышит, никто не приходит на помощь.

- Я смотрю с утра на свое отражение и вижу Фреда. В каждом своем движении перед зеркалом, в каждом кривлянии, в каждой ухмылке, в каждом жесте и даже мимике я вижу своего брата. Мне хочется верить, что это он, но подсознание услужливо напоминает, что Фред мертв, а я один. Эта борьба убивает меня. – Он закрыл лицо руками, а я поджала губы, не зная, как смогу ему помочь.

Нужны ли в такой ситуации слова? Что я скажу? Все будет хорошо? Ты сильный и справишься? Эти слова слишком громкие и пустые, при этом дешевые и фальшивые. Поэтому я обняла Джорджа, пусть нерешительно и немного неумело, но обняла, показав, что он не один на этой планете. И это не только его война.

Так молча мы просидели очень долго, а ближе к ночи я дала ему зелье сна без сновидений, убрала все осколки и вернулась домой, где меня ожидал разъяренный Рон.

- Уже полночь, ты в курсе? – угрожающе спросил он и включил свет, когда я пыталась тихонько пробраться в спальню.

Я вздрогнула и замерла в неудобной позе, боясь пошевелиться.

- Я знаю, что ты ходишь к Джорджу, но как, по-твоему, я должен расценивать, что ты задерживаешься у него допоздна, причем каждый вечер?

- Я всегда прихожу раньше, - единственное, что смогла ответить я. – Сегодня все опять вышло из-под контроля.

- Здорово, наверное, спать с моим братом, а мне врать, что вытаскиваешь его из депрессии! Или это метод такой? – Рон зло усмехнулся.

- Ты такого обо мне мнения? – спокойно поинтересовалась я. – После стольких лет? Я не собираюсь оправдываться, Рон, потому что ни в чем не виновата. И, пожалуй, посплю на диване, чтобы ты не беспокоился, что неверная лежит с тобой в одной постели.

Я это говорила без тени сарказма или злости – сейчас мне хотелось лишь тишины и покоя, которые я пыталась себе поскорее обеспечить.

- Я не виновата в том, что из нас двоих мне одной не плевать на состояние твоего брата. А ты продолжай дальше самоутверждаться на работе, это же гораздо важнее.

Я взяла свою подушку, одеяло и отправилась в соседнюю комнату, где устроила себе постель на эту ночь, не желая дальше выяснять отношения.

- Гермиона, послушай… - начал Рон, застыв на пороге.

- Не сегодня, - ответила я, закрыв перед его носом дверь.

Возможно, я делаю только хуже, но мне действительно не хотелось сегодня что-либо выяснять. Я морально истощена и разбита, как те зеркала, что пали от рук Джорджа. В конце концов, утро вечера мудренее. Я думала, что стоит лечь, и тут меня охватит сон, но вместо этого я лежала, смотрела в потолок и слушала тихие шаги Рона, который постоянно ходил по квартире. Мы оба переживали из-за того, что произошло, и поэтому в один прекрасный момент я вышла в кухню. Рон как раз пил чай и любовался восходом солнца, когда я села рядом с ним.

- Мне жаль, что так вышло, Рон, - начала я. – Я хочу, чтобы ты знал, я люблю тебя.

- Прости меня. – Он взял меня за руку и бережно провел пальцами по коже. – Как Джордж?

- Борется. Мне казалось, что появились улучшения, но он опять сломался. Рон, в одиночку ему не справиться.

- Возможно, ему нужен тот, ради кого он будет жить? – предположил рыжий. – Другой смысл жизни.

- Не понимаю. – Я нахмурилась.

- Для начала ему нужен друг. Отыщи Ли или Анджелину.

- С какой стати? – возмутилась я. – Они про него забыли!

- Он сам их прогнал, - поправил меня Рон. – Не все такие, как ты.

- Но как я их найду?

- Предоставь это мне. – Рон самодовольно усмехнулся. – В ближайшие дни у тебя будет адрес.

Я улыбнулась и потянулась через стол, чтобы поцеловать его. Как бы то ни было, я люблю Рона и всегда буду любить.

А через два дня, как по часам, на моем столе оказался адрес Анджелины Джонсон, к которой я собиралась наведаться на медля. Вечером того же дня я аппарировала близ нужного места и еще около получаса выискивала нужный дом, несколько раз заблудившись на незнакомой улице. Я остановилась перед нужной дверью, еще раз сверилась с адресом, написанным на пергаменте, а уж потом решительно позвонила в дверь. Мне открыла высокая смуглая женщина средних лет, чертами лица очень схожая с Анджелиной.

- Здравствуйте. – Я улыбнулась. – Я ищу Анджелину, она дома?

- Если вы репортер, то проваливайте сразу.

- Нет-нет-нет! – запротестовала я, когда дверь перед моим носом едва не захлопнулась. - Меня зовут Гермиона Грейнджер, я училась с Анджелиной. Могу я с ней увидеться?

Женщина несколько секунд размышляла, а затем впустила меня в дом и провела в маленькую, но очень уютную гостиную. Я неловко присела на мягкий диван со светлой обивкой, разбавленной небольшими пестрыми цветами, пока миссис Джонсон поднималась наверх.

Я понятия не имела, что скажу Анджелине, понятия не имела, в каких они отношениях с Джорджем и при каких условиях расстались, не знаю, захочет ли она помогать ему и мне. Но ведь пока не попробуешь – не узнаешь, поэтому я терпеливо ждала, сложив руки на коленях, и осматривала интерьер.

- Гермиона Грейнджер? – послышался звонкий, подобный раскату грома, голос. – Чем обязана?

Я обернулась и увидела красивую смуглую девушку, приближающуюся ко мне. Она села напротив, закинула ногу на ногу и внимательно посмотрела мне в глаза решительным взглядом. Он не был холодным или отчужденным; посмотрев в глаза этой девушки, на ум приходят слова вроде «сила», «уверенность», «выдержка» и все в этом духе.

- Я по делу.

- А я-то думала, что поболтать, - съязвила она и сразу улыбнулась. – Я шучу.

- Я поняла, - немного раздраженно ответила я.

Они что, все считают меня скучной занудой без чувства юмора?

- Хочешь чаю или еще чего-нибудь? – спохватилась та.

- Нет, спасибо. Я ненадолго. – Я замялась, но вскоре продолжила. – Я по поводу Джорджа.

Доброжелательное лицо сразу же сменилось на непроницаемую маску, и девушка отвела взгляд в сторону, явно больше не желая меня слушать.

- Он в беде, ему совсем плохо. Джордж борется изо всех сил, но… - Я прикусила губу. – Мне не под силу его вытянуть из этой трясины.

- Послушай, Гермиона, мы с Ли уже пытались. Нам тоже было тяжело: Джордан потерял лучшего друга, я – любимого человека. Вроде бы все ясно, мы должны были сплотиться, стоять друг за друга горой, поддерживать, но Джордж оттолкнул нас, послал в инферналову задницу и сбежал, считая, что его горе – самое масштабное.

- Но ведь он тонет, понимаешь? Он ошибся, но ему нужна помощь! Всего лишь капелька настойчивости, и он сдастся… - неуверенно убеждала я.

- Ты сама в это не веришь, так почему я должна?

- Я верю, потому что именно таким путем смогла подать ему руку. Но я ему никто, поэтому мне не удастся что-то изменить глобально, к сожалению. Если бы я могла, то не обращалась бы к тебе за помощью.

- Знаешь, всем тяжело, но все сами пытаются что-то сделать, а он просто не хочет. Я ушла с головой в спорт: ежедневные изнурительные тренировки, постоянные чемпионаты и прочее – это все поддерживает меня не только в физической форме. Я устаю настолько, что у меня нет сил по вечерам, чтобы думать и вспоминать. Я доползаю до постели и мигом засыпаю крепким сном. А днем у меня попросту нет времени на самоистязания.

- Это ведь не выход…

Анджелина устало потерла глаза и заправила выбившуюся прядь черных волос, собранных в высокий хвост.

- Зато это спасает. У каждого свои методы, Гермиона. Ли тоже постоянно занят, ему не до воспоминаний, но в те редкие моменты, когда мы видимся за чашкой чая, все демоны вылезают наружу и расцарапывают наши запекшиеся раны.

Я опустила взгляд в пол, чувствуя, что совершаю ошибку. Не стоило сюда приходить, не стоило просить ее делать то, чего она заведомо не сможет. Может, действительно спасение утопающих – дело рук самих утопающих?

- А потом я неделями борюсь с бессонницей и желанием уйти вслед за Фредом.

Я заметила, как она вздрогнула при упоминании его имени, и посмотрела ей в глаза. Что я там увидела? Боль, сравнимую лишь с бушующим океаном, бьющимся волнами об острые скалы, разбиваясь о них вновь и вновь.

- Прости, мне не стоило… - начала я.

- Он совсем плох? – перебила меня она.

- Местами, - уклонилась я, а девушка хмыкнула.

- Только мы сами можем изменить свою жизнь к лучшему.

Я коротко кивнула и поднялась с места, четко осознав, что зря пришла, так ничего путного не добившись. Уже у самой двери я обернулась и в последний раз взглянула в карие глаза девушки, где уже виднелась лишь спокойная водная гладь. Похоже, она хорошо умеет контролировать себя и свои эмоции, чему стоит поучиться и мне.

- Извини, что побеспокоила, - улыбнувшись, сказала я.

Джонсон лишь кивнула, и я вышла на крыльцо, медленно спускаясь по ступеням и приближаясь к белоснежной ограде.Только сейчас я заметила чудесный розарий, за которым явно бережно ухаживали: крепкие длинные стебли, здоровые листики сочно-зеленого цвета и необыкновенной красоты сами бутоны кроваво-алых цветов.

- Я помогу ему, Гермиона Грейнджер. Обещаю, - донеслось до меня, и я резко обернулась.

Анджелина стояла в дверном проеме и решительно смотрела на меня, а я ей улыбнулась и махнула рукой.

У каждого из нас есть свои демоны, только некоторые позволяют им управлять собой, а есть те, кто приручают их, заставляют лизать руки и сажают на цепь. Но как бы они не ластились, никогда нельзя поворачиваться к ним спиной, потому что дети преисподней в любой момент могут неожиданно напасть со спины.

========== Глава 5. ==========

Для создания атмосферы: Apocalyptica – Faraway

Октябрь прошел суматошно и незаметно, обволакивая меня делами и заботами министерства. Я задерживалась, часто работала сверхурочно, а приходя домой, падала без сил на существование. По словам Рона, Анджелина сдержала данное мне обещание, и теперь Джордж в надежных руках, поэтому весь этот месяц я позволяла себе думать о нем в самую последнюю очередь, искренне веря, что теперь-то все точно будет хорошо.

За тревогами, стрессами и проблемами для меня осень пролетела слишком быстро, шурша уже сухими и ломкими листьями под ногами и воя северными ветрами с пролива. Так наступил ноябрь, принесший с собой мокрый снег и колючий ветер, от которого не скрыться даже под теплой одеждой; этот проныра мог найти свою лазейку.

Я проснулась за пять минут до будильника, потянулась и взглянула в окно. Погода совсем не баловала: небо затянуто тяжелыми серыми тучами, дождь барабанит по стеклу своими острыми, как пики, каплями, а ветер настойчиво пытается пробраться в уютное тепло квартиры. Я поежилась, надела теплый халат и побрела на кухню, где застала Рона, спокойно завтракавшего перед тяжелым и продолжительным рабочим днем.

- Доброе утро. – Я поцеловала его в щеку и стала наливать себе кофе, заботливого сваренный для меня Роном.

- Пошутила? – усмехнувшись, спросил он.

Я тяжело вздохнула.

- Завтра суббота, и я бы хотел провести ее с тобой, - вдруг выдал парень.

- Хорошо, - немного ошарашено ответила я. – Тогда я заскочу к Джорджу сегодня после работы.

- Зачем? У него теперь есть Анджелина, и в этом нет надобности. – Он нахмурился.

- Я хочу лично убедиться и поговорить с ним, Рон. – Я сделала небольшой глоток горячего бодрящего напитка. – И уже окончательно подвести черту.

- Все-то тебе надо довести до конца, - скривился парень.

- И когда ты к этому привыкнешь? – улыбнувшись, спросила я.

- Кажется, и целой жизни мало, - в той же манере ответил он.

- Спасибо за кофе, но мне пора собираться. – Я поцеловала Рона в висок и направилась в ванную.

- А позавтракать? – донеслось до меня из кухни.

- Я это сделаю на работе, - крикнула я и, могу поклясться, Рон сердито покачал головой и уткнулся в газету.

На рабочем месте моя бодрость таяла, как мороженое в жаркий июльский день, и уже к обеду я проклинала все на свете: начиная от неудобных туфель на слишком высоком каблуке и заканчивая этой идиотской работой в министерстве. В шесть часов вечера идея – пойти к Джорджу казалась мне невероятно глупой и совсем невыполнимой, поэтому я лишь собрала силы в кулак и зашла в магазин, чтобы купить продукты, так как холодильник уже несколько дней почти пустует, а затем уже дома заставила себя приготовить ужин, принять расслабляющую ванну и лечь в мягкую постель, так и не дождавшись Рона из аврората.

Проснулась я от того, что парень пнул меня во сне со всей силы, отчего желание спать как рукой сняло. Я перевела взгляд на часы и тяжело вздохнула – половина шестого утра. Для субботы это непозволительно рано, можно сказать, равноценно тяжкому преступлению, и спросонья я даже ожидала, что дюжина дементоров сейчас ворвется в мой дом и потащит на суд, но спустя несколько минут эта мысль показалась мне самой бредовой из всех, что мелькали когда-либо в моей голове.

Проворочавшись до семи часов, я все же недовольно поднялась и отправилась на кухню, где около двух часов просидела наедине с кофе и своими размышлениями. Интересно, как там Джордж? Будет ли рад меня видеть спустя месяц? Лучше ли ему? Хочется верить, что он в порядке, но вместо того, чтобы гадать, нужно просто выяснить все самой, что, конечно, не очень обрадует Рона.

- Доброе утро, - зевая, сказал Рон и почесал взлохмаченную макушку. – Четыре чашки кофе? Ты серьезно?

- Проснулась рано и больше не смогла уснуть, однако чувствую себя, словно выжатый лимон, поэтому пришлось пойти на крайние меры.

- Ничего, сегодняшний день взбодрит тебя. – Рон загадочно улыбнулся и нежно коснулся губами моих губ.

- Только сначала мне нужно к Джорджу.

- Ты издеваешься? – Парень яростно взглянул на меня, и я принялась за приготовление завтрака.

- Я ненадолго, обещаю.

- Сначала ты жалуешься, что мы мало проводим времени вместе, а теперь сама сбегаешь к моему брату. Где справедливость и логика?

- Я не сбегаю, Рон! – возразила я. – Уверяю тебя, через час я вернусь.

Я поставила тарелку с овсянкой перед Роном, а сама наспех принялась уплетать свою.

- Каша? Фу! – Он скривил лицо, а я закатила глаза.

- Это полезно.

- Ага, как же, - буркнул он.

Покончив с завтраком в считанные минуты, я поцеловала Рона в щеку, моментально привела себя в порядок и аппарировала к «Вредилкам», в которых уже вовсю кипела жизнь. Улыбнувшись, я поднялась в маленькую квартирку и, постучавшись, вошла в кабинет. Судя по звукам, Джордж находился с лаборатории, поэтому я позволила себе аккуратно туда спуститься, предварительно заметив, что в кабинете, наконец, воцарился относительный порядок, чего я бы не сказала о новом рабочем месте парня.

- В такой грязи опасно работать, - заметила я, ступив на последнюю ступень лестницы.

Джордж вздрогнул и обернулся, держа в руках какую-то колбу с синей дымящейся субстанцией.

- Гермиона? Неожиданно, - ответил он и снова обратил внимание на свою разработку.

- А где же ядовито-ироничное «Грейнджер»? – поддела я, впрочем, беззлобно.

Парень улыбнулся, некоторое время помолчал, а затем перевел на меня насмешливый взгляд.

- Скучаешь?

- Я просто решила тебя навестить, узнать, как твои дела, все ли в порядке, - нервно затараторила я.

- Я не об этом. – Он усмехнулся, и я покраснела, когда до меня мысленно дошел истинный смысл его вопроса.

- Нет, пожалуй, лучше продолжай называть меня по имени.

- Это как получится. – Он пожал плечами. – Подожди меня в кабинете, коль пришла.

Я кивнула и стала подниматься наверх, но до меня донесся задорный голос Джорджа:

- Грейнджер, я же знаю, что скучала.

Не обернувшись, я последовала дальше, и когда, наконец, очутилась в кабинете, расположилась на своем излюбленном диване. Почему-то сейчас я почувствовала себя в своей тарелке: спокойно, уютно и тепло. Слова Джорджа же застыли в голове и не покидали моих мыслей. Неужели я действительно так привязалась к нему и скучала, раз сбежала от собственного парня, чтобы просто убедиться, что все в порядке? Я нахмурилась и встряхнула головой, отгоняя эти нелепые мысли, которые меня немного смутили.

- Я уверен, что мое новое изобретение произведет настоящий фурор, - сказал Джордж, вытирая руки, на которых я позволила себе задержать взгляд, полотенцем.

Тонкие и бледные кисти напоминали мне руки пианиста или настоящего аристократа, на которых ярко проступали то ли от напряжения, то ли еще от чего синие вены, стремящиеся вверх по предплечью.

- Вдохновение вернулось к тебе? – улыбаясь, спросила я.

Джордж облокотился о письменный стол и открыто посмотрел мне в глаза. В его взгляде виднелся задор и давно позабытая искра, которая вот-вот грозилась разгореться и стать полыхающим пламенем. И лишь где-то очень глубоко таились боль и страх – теперь уже вечные спутники этого человека.

- Ли подкинул кое-какую идею.

- Ли? – удивилась я. – Ли Джордан? Вы снова общаетесь?

- Благодаря Анджелине.

- Ах, вот в чем дело… - Я лукаво улыбнулась.

- Месяц назад она пришла ко мне, мы поговорили, и, знаешь, я понял, что нужно жить дальше. Я это даже почувствовал.

- Я очень рада за тебя, - искренне призналась я.

- Если бы не Анджелина, я бы, наверное, не выбрался из дерьма, в котором погряз. Она протянула мне руку помощи и вытащила.

Я проглотила эти слова, стараясь скрыть обиду и удивление. То, что Джонсон не призналась ему, кто надоумил ее прийти – это даже хорошо, но как он может так спокойно восхвалять лишь ее? А как же я? Ведь именно я первая протянула ему руку! Именно я всеми силами тянула его и добилась начального успеха! Именно я терпела всю его агрессию, всю его желчь и ненависть, наполненную горьким отчаянием. А потом на все подготовленное пришла Анджелина и стала героиней, вытащившей беднягу Джорджа буквально из петли.

Наверное, это все звучит невероятно эгоистично, нелепо, по-детски, но я, правда, не понимаю, как можно меня так несправедливо списать со счетов. Я не требую стоять на коленях передо мной, не требую того, чтобы возносить меня, подобно божеству. Я просто хочу элементарного «спасибо». Мне даже не нужны извинения за его отвратительное поведение, мне нужно знать, что все было не зря. А что я получаю вместо этого?

- Мне жаль, что ты видела меня в том мерзком состоянии. Мне жаль, что я обходился с тобой не так, как ты того заслуживаешь.

- Это сейчас не имеет значения. Главное, что ты в порядке. А мне пора. – Я поднялась на ноги и последовала к двери и уже возле нее обернулась. – Удачи тебе.

- Ты заходи, - сказал он, и я слабо улыбнулась.

- В этом уже нет необходимости. – Я вышла из кабинета, прислонилась к двери и шепотом добавила: - Похоже, никогда и не было.

Закутавшись в теплое пальто и шарф, я решила немного прогуляться по Косому переулку, обдумать все и немного остыть, так как сегодня погода позволяла это сделать. Все это время я пыталась убедить себя, что очень рада за Джорджа, рада, что он выбрался, и совсем неважно каким путем и с помощью кого. Главное, что он искренне улыбается, изобретает и верит, что все теперь точно наладится. Но до конца мне убедить себя в этом так и не удалось, какое-то неприятное чувство сдавливало грудную клетку и каждый раз возвращало мне мысли о том, что нужно было с самого начала отправляться к Анджелине, чтобы не было так обидно за потраченное время, силы и нервы.

Дома я была к обеду, и Рон встретил меня недовольным взглядом, а я лишь виновато посмотрела на него и вопреки всем ожиданиям заварила себе горячий чай с малиной.

- Что-то ты не особо довольна результатом своих трудов, - заметил он.

- Нет, я рада, правда. – Я попыталась искренне улыбнуться, и, кажется, Рон поверил.

Мне не хотелось делиться с ним мыслями и переживаниями по этому поводу. Да, я безмерно люблю этого человека, но он не сможет меня понять так, как бы мне этого хотелось. Никто не сможет, поэтому мне вообще стоит забыть об этом и возвращаться к привычному жизненному ритму. Джордж теперь на полном попечении мисс Джонсон, а я умываю руки, так как сделала уже все, что от меня зависело.

- Что ты там говорил насчет прогулки? – улыбнувшись, спросила я, и Рон моментально забыл о своей обиде.

- Этот день ты запомнишь надолго, ведь даже погода на нашей стороне. Закрой глаза.

Рон протянул мне широкую ладонь, в которую я доверчиво вложила свою ручку, и мы аппарировали.

Я услышала шум моря, плеск волн, разбивающихся об острые скалы, и крики неугомонных чаек, которые эхом раздавались вокруг. Я вдохнула полной грудью соленый морской запах, который мне услужливо предложил прохладный ветер, и улыбнулась.

- Можешь открывать глаза.

Моему взору предстал старый маяк на берегу Северного моря и бескрайняя бушующая гладь воды, которая одновременно пугала и завораживала. Я обернулась и увидела лишь многовековые деревья за спиной, скрипучие ветви которых неуклюже качал ветер. Откуда-то сверху доносились крики чаек, и я обратила взор к небу, в хмури которого отчетливо мелькали проблески света, что делало весь пейзаж менее мрачным и более загадочным.

- Потрясающее место, - восторженно промолвила я.

- Я был уверен, что тебе понравится.

Рон расстелил плед на еще тускло-зеленой траве, и мы присели, ощущая, что отчего-то здесь земля еще не до конца остыла, будто солнышко по-прежнему согревало именно это место.

- На первых курсах я считал тебя настоящим кошмаром, - улыбнувшись, начал Рон. – Потом еще этот Живоглот, с которым мы, наверное, никогда не поладим.

- Между прочим, Глотик умница, ведь он сразу распознал в Коросте врага.

- А я до сих пор уверен, что это лишь обычный инстинкт, а ты завышаешь его способности.

Я фыркнула.

- Ты невозможен, Рон! Даже девчонку во мне разглядел только на Святочном балу.

- Для меня было ударом, что ты пошла с Крамом, ведь мы всегда дружили втроем, а тут такое предательство.

Я расхохоталась и обняла колени.

- Предательство? Кто кроме тебя виноват в том, что ты такой олух и тугодум?

- Ты! – возразил он. – А чего ты раньше не…

- Не сказала, что я вообще-то девчонка? – насмешливо закончила я.

Рон улыбнулся и смущенно почесал рыжую макушку.

- Намекнула хотя бы, что ли…

- Мы долго шли к нашим отношениям, - уже серьезно сказала я. – Прошли нелегкий путь, но смогли принять друг друга со своими недостатками.

- Не со всеми. – Я непонимающе посмотрела на парня. – Живоглота я так и не смог принять.

- Дурак! – Засмеявшись, я ударила его в плечо.

- Тогда, во время битвы, я думал, что это конец.

Я кивнула, вспомнив атаку Нагайны и наше чудесное спасение благодаря Невиллу и его храбрости. Что в такой момент должны испытывать люди? Животный страх? Воспоминания о былых минутах жизни?

- Я не испытывала страха, была странная пустота, которую я до сих пор не в состоянии объяснить.

- А мне было страшно, - честно признался рыжий. – И я этого не стыжусь.

- Это непостыдный страх, - заметила я. – А вполне объяснимый и понятный.

Мы замолчали, каждый глядя вдаль и думая о чем-то своем. Так очень скоро начало темнеть, и Рон разжег огонь для света и тепла, а затем сел поближе и обнял меня за плечи. С ним я всегда чувствовала себя уютно и тепло, но никогда между нами не возникала страсть или непреодолимое желание – всегда было лишь спокойствие, которое никогда не разбавлялось буйством, какое сейчас дарит море. Не такой ли я жизни всегда хотела?

- Гермиона, у меня для тебя сюрприз. – Парень вытянул передо мной две руки, сжатые в кулаки. – Угадай, в какой руке. Не угадаешь – не получишь сюрприз.

- В правой, - улыбаясь, ответила я.

- Думай получше, - буркнул он, и я, хихикнув, ткнула в левый кулак, который Рон тут же разомкнул, и на его ладони оказалось красивое золотое колечко с небольшим камушком.

Я изумленно взглянула в голубые глаза Рона, в которых сейчас плескалась нежность, смешанная с легким волнением. Дыхание прервалось, и я боялась даже пошевелиться.

- Ты выйдешь за меня? – нерешительно спросил он. – Я понимаю, что еще немного рано, и ты вся такая целомудренная, считаешь, что нам надо встать на ноги, чтобы заводить семью…

- Да, - прошептала я, перебив поток его слов.

- Что «да»?

- Согласна, - повторила я, уже не сдерживая улыбку.

Рон моментально подхватил меня и покружил в воздухе, отчего я расхохоталась и почувствовала, что глаза слезятся, но не поняла, то ли от счастья, то ли от ветра.

Рон аккуратно надел кольцо мне на палец и улыбнулся, а я поняла, что все идет так, как и должно быть, и я точно запомню этот особенный для меня день. Даже неромантичный Рон сумел переступить через себя и достойно сделать мне предложение.

Засыпала я с улыбкой и постоянно касалась кончиками пальцев ободка кольца, а на животе ощущала теплые и сильные руки моего уже жениха.

Спустя неделю жизнь начала входить в привычное русло, я стала привыкать к новому для меня положению, а эйфория от приближающегося замужества вытеснялась обилием работы, из-за которой мы уже две недели не можем сообщить радостную новость своим семьям.

Я уже почти не вспоминала о последнем разговоре с Джорджем и, кажется, даже больше не обижалась, считая, что это в прошлом. И в последние выходные ноября мы с Роном решили, наконец, оповестить всех о своей помолвке.

В субботу мы наведались к моим родителям, которых обескуражило известие, но вскоре они отошли от шока и очень обрадовались. Мама весь вечер лепетала о том, в каком стиле устроить свадьбу, какое купить платье и что обязательно с пышной юбкой, чего я не одобряла, но вежливо улыбалась и молчала, понимая, что сделаю все по-своему, а портить такой хрупкий момент хотелось сейчас меньше всего. Все хлопоты потом. Отец несколько минут разговаривал с Роном наедине, что заставило меня понервничать, так как лица у обоих были донельзя серьезные, но стоило мужчинам пожать друг другу руки, я успокоилась и уже вечером, когда мы шли по улице близ нашего жилища, я решила узнать подробности.

- О чем вы с папой говорили?

- Тебе не о чем беспокоиться, - ответил Рон, и я нахмурилась.

- Мне интересно.

- Спросил, действительно ли у нас с тобой все серьезно, буду ли я тебя беречь должным образом и сколько планирую потратить на нашу свадьбу денег.

Я закатила глаза, а он улыбнулся.

- И что ты ответил? Все ли у нас с тобой серьезно? – ухмыльнувшись, поддела я.

- Да, серьезно.

Я посмотрела на его сосредоточенное лицо и немного растерялась, вдруг осознав, что ожидала какой-нибудь шутливый ответ на поставленный вопрос, что было в стиле Джорджа, но совсем не в духе Рона. Меня немного насторожило неуместное сравнение, но я тут же отбросила его подальше и поцеловала своего будущего супруга в губы.

А ночью выпал первый снег, ознаменовавший приход зимы.

Воскресным вечером Нора встретила нас теплом, уютом и невероятно аппетитными ароматами различных фирменных блюд Молли Уизли. Мне кажется, я никогда не научусь готовить настолько вкусно и творить из совершенно обычных продуктов самые настоящие кулинарные шедевры.

Я помогала будущей свекрови накрывать на стол, вскоре к нам присоединилась и Джинни, которой мне безумно хотелось рассказать о помолвке раньше всех, но я смогла сдержать себя в руках. Зато Рон, кажется, не смог и уже вовсю восторженно перешептывался с Гарри, а затем они оба косились в мою сторону.

- Чего это они так оживленно обсуждают? – Джинни нахмурилась, раскладывая вилки и ножи.

- Понятия не имею, - скрывая улыбку, ответила я.

За столом собралась лишь малая часть семьи Уизли, отсутствовали даже Билл и Флер, но меня это не расстраивало. Больше удивило, что Джордж не пришел. Может, что-то опять случилось? Я едва подавила волнение в груди и принялась за потрясающую индейку по специальному рецепту миссис Уизли. А когда все более-менее наелись, мы с Роном переглянулись, и он взял меня под столом за руку, крепче нужного сжав ладонь.

- У нас для всех вас новость, - немного нервничая, начал Рон.

- Гермиона беременна? – удивленно выпалила Джинни, едва не подавившись.

- Нет, - сквозь смех ответила я.

- Я сделал Гермионе предложение. – Он выдержал паузу. – И она ответила согласием.

- Ох, мои дорогие, это же замечательная новость! – воскликнула Молли, сорвалась с места и принялась нас обнимать.

Далее последовали поздравления, возмущения Джинни о том, что она узнает об этом только сейчас, ее обида на Гарри и подзатыльник ему за то, что не сказал ей, хотя все знал. А потом я почувствовала, что Рон, наконец, немного расслабился, и как раз в этот момент появился Джордж и… Анджелина.

- Всем привет, - радостно сказал он, и я заметила их сцепленные в замок руки.

Моя улыбка померкла.

- Здравствуйте. – Девушка улыбнулась, а заметив меня, интенсивно помахала рукой.

- Как хорошо, что вы пришли! – Молли тут же расставила недостающие тарелки и приборы. – У нас радостная новость для вас.

- Рон, наконец, признал себя идиотом? – усмехнулся Джордж, а младший брат смерил его недовольным взглядом.

- Рон сделал Гермионе предложение, болван, - влезла Джин.

- Ну, а я как сказал? – искренне удивился Джордж, за что получил удар локтем от мисс Джонсон.

- Придурок, - буркнул Рон.

- И когда свадьба? – спасла ситуацию Анджи.

- Мы хотим летом: и тепло уже будет, и обдумаем все детали более тщательно, - ответила я.

- Позвольте тогда и мне сообщить радостное известие, - начал Джордж. – Прошу любить и жаловать, Анджелина Джонсон – моя девушка. – Он указал на сидящую слева от себя брюнетку.

Все затихли, прекрасно понимая абсурдность сказанного, но никто не решался что-либо высказать по этому поводу. Даже красноречивая и прямолинейная Джинни держала язык за зубами и делано с интересом изучала узор на обоях.

- Но, милый… - растеряно начала миссис Уизли, но словив неодобрительный взгляд мужа, оборвала свое высказывание. – Мы очень рады. Надеюсь, вы будете счастливы.

- Спасибо. – Джордж улыбнулся, сделав вид, что не заметил неловкой паузы, удивленных и неодобрительных взглядов, прерванной реплики матери и полное отсутствие искренности в поздравлении.

Спустя несколько минут общение возобновилось, но холод и неловкость осталось, поэтому мне хотелось поскорее попасть домой. Рон это будто бы почувствовал и встал с насиженного места.

- Мы, пожалуй, уже пойдем. Спасибо за ужин. – Он помог мне встать и обвил рукой мою талию.

Джордж насмешливо вскинул брови и слегка презрительно изогнул губы.

- Что-то хочешь сказать? – угрожающе спросил Рон, заметив это.

- Вы настолько милые, что сейчас всем станет известно, чем я завтракал.

- Пошел ты, - выругался Рон, и я крепко ухватила его за руку.

- Не обращай внимания, - сказала я, предупреждающе взглянув на Джорджа. – Никого здесь не волнует, что он думает.

И не дождавшись ответа, мы аппарировали домой. Рон в порыве гнева раскидал ботинки по углам и, пыхтя, плюхнулся на кровать, взъерошив пальцами огненную шевелюру.

- Я надеялся, что он хотя бы станет таким, как раньше.

- Он уже никогда не будет таким, каким был вместе с Фредом. – Я села рядом и положила руку ему на плечо.

- Может, хоть Анджелина на него подействует.

Я нахмурилась.

- Ты считаешь, что их отношения – это правильно? Она любит Фреда! Ей до сих пор больно от его потери, она сама говорила. Джордж для нее, как сахарозаменитель: вроде сладко, но что-то не то. Она обманывает себя и его, а он… - Я прикусила губу. – Нельзя так.

- Гермиона, это уже их дело, пусть делают, что хотят, ладно? А я пойду спать.

Сопение Рона рядом с моим ухом сегодня не убаюкивало; мои мысли были заняты Джорджем и тем, что он делает со своей жизнью. Рон был отчасти прав: это все не мое дело, но почему-то мне не удавалось заставить себя отпустить Джорджа. Я все это время продолжаю держать его за руку, опасаясь, что он может утонуть.

Весь следующий день в министерстве вместо работы я травила себя теми же мыслями и в итоге решила поговорить с Джорджем, чего бы мне это ни стоило.

Вначале седьмого я трансгрессировала к его магазину и решительно вошла внутрь, заметив за кассой знакомую блондинку Кейт, которая в прошлый раз не хотела меня пропускать. Она настороженно следила за мной, а я не удосужилась даже поздороваться – сразу прошла наверх. Джордж привычно занимался бумагами, и от предельной сосредоточенности меж его бровей залегла забавная морщинка.

- Привет. – Я облокотилась о раскрытую дверь.

Джордж поднял взгляд, а затем вновь опустил его на всякие бумаги и отчеты, которые явно его не впечатляли.

- Привет.

- Может быть, ты отвлечешься ненадолго? – немного нетерпеливо спросила я.

Джордж шумно выдохнул и отложил документацию в сторону, а затем откинулся на кресле, закинув руки за голову.

- Я весь во внимании.

- Ты сказал серьезно о том, что вы с Анджелиной теперь вместе? Как так вышло?

- А что тебя удивляет? – Он вальяжно закинул ноги на стол.

- Джордж, это ведь неправильно.

- Что же здесь такого неправильного, по твоему мнению? – Он усмехнулся. – Я – парень, она – девушка, все нормально.

- Она любит твоего брата-близнеца. Тебе это ни о чем не говорит?

Самодовольная ухмылка моментально сошла с лица собеседника, оно стало непроницаемым, а взгляд – отчужденным и холодным, что было мне очень знакомо.

- Грейнджер, почему ты не можешь успокоиться? У меня все хорошо, я начинаю жить – все, как ты и хотела, но тебя опять что-то не устраивает!

- Она видит в тебе Фреда, и всегда будет видеть! А ты считаешь, что способен заменить ей его? Способен стать им, и от того думаешь, что боль притупится? – Я усмехнулась. – Да, ты начинаешь жить, но не своей жизнью, а жизнью человека, который умер полтора года назад.

Джордж в один момент оказался на ногах и подошел ко мне, пронзительно глядя в глаза, но мне было не страшно, потому что я знала, что только с помощью боли и жестокости можно заставить его шевелиться и трезво соображать.

- А с чего ты взяла, что меня волнует то, что ты думаешь? Тебя же не волнует, что я думаю по поводу ваших с Роном отношений.

- А ты выскажись, я послушаю. – Я скрестила руки под грудью и с вызовом уставилась на собеседника.

- Я тоже считаю, что ваши отношения – это ошибка. – Я удивленно вскинула брови. – Вас связала война, привязанность, ваша любовь воспринимается как должное, как само собой разумеющееся. Но дело в том, что война прошла, а вы заигрались. Ты считаешь, что выйти за него замуж - твоя обязанность.

- Наши чувства зародились раньше, чем началась война, - парировала я.

- Война началась еще до вашего знакомства, - упрямо твердил он. – Быть может, я тоже что-то чувствовал к Анджи еще в школе.

- Не мели чепухи, это вздор! – раздраженно выпалила я.

- Правда глаза колет? – усмехнулся он.

- Правда? – Я зло усмехнулась. – Правда в том, что если бы не я, Анджелина никогда бы к тебе не пришла!

- Что?

Вся его напускная язвительность разрушилась моментально от моих слов, а я прикусила язык и шумно выдохнула, коря себя за несдержанность.

- Забудь, - попыталась отмахнуться я, но Джордж схватил меня за запястье.

По телу прошел ток.

- Повтори, что ты сказала.

- Я не знала, как тебе помочь. Мне показалось, что я начала справляться, а потом, когда ты разбил все зеркала, я испугалась и решила пойти на крайние меры. Джордж, - я взяла его за руку, - Анджелина с тобой ради себя. Она пытается так эгоистично вернуть себе Фреда, подавая тебе ложную надежду на искренние чувства. Она никогда не полюбит тебя, именно тебя! – Я сочувствующе поджала губы.

- Ты напридумывала себе невесть что! – возмутился он, и я отпустила его руку. – От тебя одни проблемы, Грейнджер.

- Можешь не благодарить меня за то, что я всячески пыталась и пытаюсь до сих пор тебя спасти, - сухо ответила я.

- А не надо меня спасать! – рявкнул он. – Я сам в состоянии это сделать.

- Да ну? – Я усмехнулась. – Ты в состоянии лишь напиться, нагрубить и жалеть себя! Если бы не я…

- Знаешь, если ты это делала, чтобы я был всю жизнь тебе обязан и постоянно благодарил за это, то ты омерзительный человек.

Я прикусила губу, чувствуя, что веду себя эгоистично, ведь он отчасти прав – такие вещи делаются либо бескорыстно, либо не делаются вовсе.

- Мне просто обидно, что ты продолжаешь меня ни во что не ставить, хотя именно я заслужила хоть немного снисхождения с твоей стороны. Разве нет? – Мой голос предательски дрогнул.

- Я понял тебя, выслушал твое мнение по поводу нас с Анджелиной. На этом все?

Я сморгнула так не вовремя образовавшиеся слезы и опустила плечи, понимая, что сейчас Джордж ничего не поймет должным образом, лишь продолжит причинять мне боль. С каких пор он вообще стал на этот способен? С каких пор этому человеку стали подвластны мои чувства?

- Или, может, ты ревнуешь, а замуж за Рона выходишь мне назло? – ухмыльнулся он.

- Ты дегенерат, Джордж Уизли. На этом все, - сухо бросила и развернулась на сто восемьдесят градусов.

Последний день осени провожал меня до дома колючим мокрым снегом и пронизывающим ветром, от которого я пряталась за вязаным красным шарфом и под черными капюшоном пальто. На душе было также противно, как на улице, что способствовало атмосферному настроению и полной апатии.

Я могла понять все, но в голове не укладывалось, почему меня словно ледяной водой окатили, когда Джордж упомянул о ревности? Очередная его глупая шутка, заставшая меня врасплох. Все, как раньше, только юмор теперь все менее забавный и все более жестокий.

========== Глава 6. ==========

Музыка для атмосферы: Lifehouse – Storm

Время летело неумолимо быстро, скрываясь за различными делами и хлопотами. Промозглость, дождь и слякоть сменились легкими морозами, пушистым снегом, театрально спускающимся с небес, подобно какой-то оперной диве, сошедшей с пьедестала. Наступил декабрь – самый любимый месяц в году, наполненный волшебной атмосферой и приближением праздника, в который должны случаться чудеса.

Пусть в министерстве дел невпроворот, так как близится конец года, а вместе с этим нужно заполнять отчетность, подводить итоги и исправлять недочеты, до которых руки не доходят вот уже несколько месяцев. Вместе с этим необходимо купить подарки близким, а для этого – оббегать кучу магазинов и сломать себе голову.

Но именно в декабре верится в лучшее – в то, что ты со всем обязательно справишься и все преодолеешь, как бы сложно ни было. Этот месяц дарит силы, которых не хватало осенью, настроение, которое уничтожило предыдущее время года.

И сейчас я предпочла прогуляться после работы, наслаждаясь безветренной погодой и пушистым снегом, приятно шуршащим под ногами. Снежинки медленно опускались на мои ресницы и волосы, как всегда убранные в строгую прическу. В тусклом свете фонарей создавалось поистине завораживающее зрелище, которое, несмотря на холодное время года, согревало меня изнутри.

Я остановилась посреди полупустой улицы, прикрыла глаза и улыбнулась, наслаждаясь приятным моментом, магия которого была сильнее любой другой. Захотелось сейчас оказаться в Хогвартсе, любоваться праздничным убранством замка и тем, как Хагрид приносит раскидистые ели, которые будут немедленно украшены. Хочется отпраздновать Рождество именно там, где прошло мое детство, в том месте, где были проведены самые лучшие годы в моей жизни. Мне захотелось увидеть седовласого Дамблдора в очках-половинках, который таинственно улыбается чему-то своему, строгую Макгонагалл, следящую за порядком и готовую в любой момент встать на защиту родной школы и каждого ее обитателя, и даже профессора Снейпа с неизменно презрительным выражением лица, которое обычно только портило все настроение ученикам. Хотелось услышать задорный смех друзей и однокурсников и увидеть до боли знакомые идентичные лукавые улыбки, за которыми, несомненно, последует какая-то шалость. Сейчас я бы не стала раздраженно поджимать губы и отчитывать близнецов, а просто посмеялась бы вместе со всеми. Мне безумно хочется вернуться в то время, когда все были живы.

Улыбка померкла, а в глазах защипало, поэтому я часто заморгала и продолжила свой путь, понимая, как нелепо выгляжу, стоя на одном месте и придаваясь воспоминаниям, ноющим в груди.

Уже месяц прошел с нашей последней с Джорджем встречи, и я не надеялась, что он что-то поймет. Видимо, еще просто не время. Я не злюсь на него ни капли, ведь он просто мальчик, заблудившийся в собственных мыслях и чувствах. Отчаяние и боль заперли его в клетке, из которой он так старался выбраться, но не смог, хотя я упорно пыталась протянуть ему заветный ключик, а он его просто отказывался замечать.

Щемящее чувство сдавливало мою грудь в тиски, пока я добиралась до дома, а стоило мне оказаться в уютном тепле квартиры, оно куда-то испарилось, сменившись обыкновенной усталостью и желанием выспаться, которому я охотно поддалась.

Сквозь сон я слышала, как вернулся Рон, но у меня не было сил даже открыть глаза, поэтому я позволила себе погрузиться в крепкий и здоровый сон, уносивший с собой все мои печали и думы.

Шутка ли, но мне снился рождественский Хогвартс, проказливые улыбки близнецов Уизли и доверительный шепот Фреда: «Все будет хорошо, только не бросай его».

Рождество мы с Роном планировали встретить в Норе, что стало, своего рода, традицией. Мои родители отправились во Францию, так как мама давно мечтала посмотреть на зимний Париж, наполненный волшебством приближающегося праздника.

Я аппарировала в дом семьи Уизли заранее, чтобы помочь Молли и Джинни приготовить ужин, а Рон и Гарри обещали появиться чуть позже, решая последние дела в аврорате.

- Наконец, сегодня соберется вся наша семья, - послышался голос Джинни.

Я отвлеклась от украшения раскидистой ели в центре гостиной и улыбнулась подруге.

- Даже Перси придет?

- Я тоже удивлена, что он предпочел быть с нами, нежели со своими бумажками.

Мы переглянулись и хихикнули.

- Джордж придет с Анджелиной, они же у нас теперь пара, - с долей сарказма сказала рыжая.

- Это его выбор, Джинни, его жизнь и его ошибки.

- Слишком много ошибок, не находишь? – Она протянула мне ангелочка, которого я тут же с помощью магии водрузила на верхушку вечно зеленого дерева.

- Я не могу постоянно бегать за ним и пытаться достучаться до рассудка. Пока он сам не поймет, что к чему, я бессильна.

- Ты и так слишком много для него сделала, - заметила она и уселась на диван, закинув ноги на журнальный столик.

- Смотри, чтобы твоя мать этого не увидела, - с улыбкой сказала я, а та лишь фыркнула и отмахнулась.

- Джордж всегда был ведомым, и девушка ему нужна, способная вести его вслед за собой.

- К чему ты клонишь? – Я нахмурилась.

- Анджелина по натуре боец, сильная духом, но даже ей это не под силу, потому что и она сломлена. А вот ты…

- Джинни! – возмутилась я. – Я выхожу замуж за Рона!

Девушка поднялась с места и подошла ко мне, пронзительно взглянув в глаза, отчего я невольно поежилась, будто от холода.

- Это твой выбор, Гермиона, твоя жизнь и твои ошибки, - моими словами ответила она, а затем зашагала на кухню, бросив на ходу: - Помоги мне расставить приборы на стол, пожалуйста.

Я немного помедлила, переваривая информацию, и встряхнула головой. Сейчас не время думать о таких глупостях, ведь на носу праздник, а об этом я подумаю позже, хотя, если честно, не вижу смысла забивать мысли подобной ерундой.

Когда стол был накрыт, появились Гарри и Рон, а следом за ними Билл и Флер. Чуть погодя послышался хлопок трансгрессии, и в гостиную вошли улыбающиеся Джордж и Анджелина, держась за руки. Я кинула короткий взгляд на парня, а затем отвернулась и подошла к Рону.

В мыслях так не вовремя эхом отдались слова Джинни, которые я поспешила отогнать и лишь крепче сжала ладонь своего жениха.

Перси появился самым последним, когда все уже стали полагать, что он не придет. Как всегда деловой и серьезный, чем даже стал раздражать и меня. В министерстве мы почти не виделись, но если наше обеденное время совпадало, он тут же занимал место рядом со мной в буфете и начинал рассуждать о работе, не давая мне возможности спокойно поесть.

- Хорошо, что ты пришел, дорогой. Я уже испугалась, что тебя задержали, - начала миссис Уизли, когда мы сели ужинать.

- В министерстве сейчас много дел, у министра много забот, а так как я – его доверенное лицо, то мне было очень сложно вырваться даже в Рождество, - деловито ответил Перси и поправил очки.

- Я же говорил, что стоит ему подарить новый значок с надписью «серьезная шишка», а ты все красивое перо, да красивое перо… - с усмешкой сказал Джордж, обращаясь к своей девушке.

- Я рад, что чувство юмора к тебе вернулось, - ответил Перси, недовольно поджав тонкие губы.

- Хоть у кого-то в этой семье оно должно быть, - парировал тот.

- Прекратите хотя бы сейчас! – возмутилась Джинни.

Непринужденная беседа восстановилась, лишь иногда разбавленная шутливыми препирательствами Джорджа и Перси, и я изо всех сил старалась не улыбаться, показывая тем самым полное безразличие на присутствие человека, который все это время ни во что меня не ставил.

Периодически мы встречались с ним взглядом, который я тут же отводила, не желая даже пытаться угадать, о чем он сейчас думает. В основном же я наблюдала за тем, как Джордж бережно держит Анджелину за руку, изредка поглаживая кисть ее руки большим пальцем, как они улыбаются друг другу и смотрят с такой нежностью, от которой хотелось сунуть два пальца в рот и вытрясти все содержимое желудка наружу. Поймав себя на этой мысли, я вздрогнула и задумалась: неужели мы с Роном со стороны выглядим так же приторно? Об этом ли при любой удобной возможности говорил Джордж, глядя на нас?

Я перевела взгляд на наши сцепленные пальцы, а затем на Рона, который восторженно говорил о предстоящей свадьбе и бросал на меня ласковые взгляды, ожидая поддержки и той же реакции. Но мне впервые захотелось выдернуть ладонь и уйти подальше отсюда.

Джинни внимательно на меня посмотрела, сузив глаза, а я ей попыталась улыбнуться, что вышло довольно сносно, на мой взгляд, но, видимо, недостаточно для того, чтобы она поверила, что все действительно в порядке.

Перед десертом мы с Джинни стали относить грязную посуду и менять блюда на столе, давая миссис Уизли возможность отдохнуть, и неожиданно к нам на подмогу вызвалась Анджелина. Я не была рада такому соседству, но возражать, естественно, не стала.

- Джинни, я помогу Гермионе вымыть посуду, возвращайся к семье, - улыбаясь, сказала мисс Джонсон.

Джин недоверчиво посмотрела на нас обеих, но вопреки моим ожиданиям и мысленным мольбам спорить не стала, удалившись в гостиную. Я лишь продолжила мыть тарелки и ставить их на стол, ничем не выражая своего недовольства, а Анджелина вытирала мокрую посуду и расставляла по шкафчикам.

- Послушай, я знаю, что ты думаешь, - начала она.

- Не уверена, - слишком резко ответила я и мысленно чертыхнулась.

- Наверное, это действительно все неправильно, и ты ожидала немного другой помощи с моей стороны, но Джордж и я…

- Я думала, ты любишь Фреда, - перебила я.

- Гермиона… - попыталась объяснить она, но я опять не дала этого сделать.

- Я все понимаю, но ты ведь его используешь. Да, Джордж похож на него, но он – не Фред, он совсем другой человек со своими мыслями и чувствами.

- Ты думаешь, я этого не понимаю? – серьезно спросила она, своим тоном вынуждая меня посмотреть ей в глаза. – То, что я чувствую, испытываю именно к Джорджу. Мы оба любим Фреда, и я считаю, что понимаем друг друга лучше, чем кто-либо другой, и даже ты.

- О, неужели вы по ночам сидите на диване и лелеете боль, придаваясь воспоминаниям? – язвительно поинтересовалась я.

- Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты ревнуешь.

Я фыркнула.

- А ты меня и не знаешь. Или ты считаешь, что того поверхностного знания, что у тебя есть, достаточно, чтобы утверждать обратное?

Я злилась, но не понимала, на что именно больше всего. Я не видела в этой девушке той силы, что была прежде, не видела бойца, о котором твердила Джинни, а видела лишь такую же потерявшуюся девочку, которая решила тонуть сама и тащить за собой на дно и Джорджа, не осознавая губительную силу своих поступков.

- Прости, я не хотела тебя обидеть.

- Ты меня не обидела, - тут же ответила я и отвернулась, продолжая с остервенением оттирать жир со сковороды. – Ты не представляешь, что делаешь, Анджелина. Я не знаю, кто был инициатором того бреда, что вы оба называете отношениями, но это большая ошибка.

- Даже если и так, мы должны сами это понять, прийти к этому без чьей-либо помощи.

- Верно, - ответила я, передавая ей в руки последнюю тарелку. – Но постарайся это сделать с меньшими потерями.

Выключив воду, я вернулась в гостиную, стараясь держать себя в руках, но настороженный взгляд Джорджа был красноречивее всего. Я же не имела ни малейшего желания сейчас пытаться понять их всех. Да, Анджелина Джонсон – хорошая девушка, которая гораздослабее, чем кажется на первый взгляд, но она только все портит, и я уже жалею, что вообще обратилась к ней за помощью.

После десерта мы еще немного поговорили в тесном семейном кругу, а затем Билл вместе с супругой аппарировал в Ракушку, Перси – в свою квартиру, Джинни и Гарри – на Гриммо, а остальные воспользовались гостеприимством миссис Уизли и обосновались в спальнях Норы.

Рон уснул моментально, а мне не давали покоя собственные мысли, в которых мешались слова Джинни, разговор с Анджелиной и какие-то тоскливые взгляды Джорджа, которые я весь вечер старалась игнорировать, но безуспешно. Не выдержав, я встала и тихонько спустилась вниз, чтобы не шуметь и не разбудить обитателей дома, которые, наверняка, уже давно спят.

Подогрев себе стакан молока, я села на стул и постаралась восстановить порядок в голове, чтобы уснуть, но выходило из рук вон плохо. Когда на лестнице послышались шаги, я невольно вздрогнула, будто совершала нечто противозаконное, а затем увидела в проходе сонного и взлохмаченного Джорджа, который даже не позаботился о том, чтобы надеть на себя футболку и прикрыть обнаженный торс, к которому, конечно же, был прикован мой взгляд.

- Не спится? – зевая, спросил он и тоже налил себе молоко в стакан.

- Тебе тоже?

- Проснулся, поворочался и понял, что не могу больше уснуть. – Он сел напротив меня и залпом осушил стакан, оставив белоснежные молочные усы над губой, которые в ту же минуту облизал.

А я, как третьекурсница, внимательно следила за каждым его действием.

- Ты прости меня, Гермиона, я был несправедлив к тебе, - после недолгой паузы сказал он. – Ты столько сделала для меня, а я тебя так отблагодарил.

- Забудем об этом, - неожиданно выдала я.

- Но поводу нас с Анджелиной даже не начинай.

Я пожала плечами и повертела стакан в руке.

- Когда-нибудь ты сам поймешь.

- А если не пойму?

- Значит, дурак, - резко ответила я, а затем устало прикрыла ладонью глаза. – Я буду рада, если ошибаюсь сейчас насчет вас.

- Что-то мне подсказывает, что ты не будешь рада. – Он ухмыльнулся.

- Что-то мне подсказывает, что я не ошибаюсь.

- Я действительно что-то испытываю к ней. И порой мне кажется, что таким образом я предаю Фреда, память о нем, ведь Анджи была его девушкой. Но потом я смотрю на нее и чувствую, что так надо.

- Доверять чувствам опасно. Всегда нужно прислушиваться в первую очередь к голосу разума.

- В борьбе между разумом и чувствами редко побеждает первый, - ответил Джордж, и я мысленно с ним согласилась.

- От того и все проблемы, Джордж.

- Даже если я совершаю ошибку, позволь мне это сделать. Жизнь далеко неидеальна.

- Вот именно, так зачем все усложнять? – не понимала я.

- Не будь так категорична к другим, когда к себе и своим чувствам относишься со снисхождением.

Я нахмурилась.

- Я не понимаю тебя.

- Прекрасно понимаешь. – Он улыбнулся.

- Наши с Роном отношения – это другое, - запротестовала я.

- А, по-моему, одно и то же. – Он хмыкнул. – Приходите к нам послезавтра.

- Зачем? – удивилась я.

- А зачем люди ходят друг к другу в гости? – усмехнулся Джордж. – Будем налаживать контакт.

- Хорошо, мы обязательно придем. Спасибо за приглашение. – Я поднялась со стула и допила свое молоко. – А теперь спокойной ночи.

- Кошмарных снов. – Джордж лучезарно улыбнулся, и я против воли улыбнулась ему в ответ.

Я была поражена тем, как мне без труда удалось простить его за все. Простить и понять. Быть может, это я не права и слишком строга к ним обоим? Стоит дать им шанс, ведь другого выхода у меня нет.

Рон был удивлен приглашению и не очень-то обрадован, так как все еще злился на брата, но мне удалось уговорить его туда пойти и вести себя нормально, таким образом, сделав ответный шаг к примирению. Мой благоверный всегда был достаточно злопамятным и нетерпимым к чужим огрехам, когда сам не сверкал блестящей идеальностью, но я люблю его любым. Правда, когда он чавкал за ужином, мне хотелось задушить его собственными руками.

Погода в тот день была ужасной: казалось, все волшебство зимы испарилось вместе с прошедшим праздником. Снег сильным потоком заваливал улицы Лондона, погружая автомобили и крыши домов под сугробы, ставшие для тех холодным и толстым одеялом, а северный ветер лишь усиливал эффект, направляя снежинки острыми краями прямо в лица прохожим. В такую погоду хотелось сидеть дома, завернувшись в плед, пить горячий шоколад и читать интересную книгу, полную приключений, подвигов и всеобъемлющей любви. Но я с самого утра занималась выпечкой пирога - не с пустыми руками же идти в гости, а Рон в полудреме лежал на диване и лишь иногда пытался стащить что-нибудь вкусное, чтобы набить свой необъятный желудок.

Когда все было готово, я надела теплый свитер, перевязала неряшливый хвост и принялась будить своего парня, так как можно было отправляться прямо сейчас. Он что-то недовольно буркнул, протер заспанные глаза, и мы аппарировали к «Всевозможным Волшебным Вредилкам».

- Ну и погодка. – Рон поежился.

- Мы не гулять собираемся, так что пошли скорее внутрь.

Закутавшись в вязаный шарф, я потянула его к двери, и уже через пару секунд мы оказались в теплом и шумном помещении магазина. Привычно поздоровавшись с Верити, я взяла Рона за руку, и мы поднялись наверх. Судя по голосам, ребята были в комнате, дверь в которую распахнута. На ходу развязывая шарф и расстегивая пальто, я улыбнулась и остановилась в проходе.

- Ты мог хотя бы убрать свою рубашку? – возмущалась Анджелина.

- Я и убрал, - пожал плечами Джордж.

- Скомкал и бросил в шкаф, - поправила его девушка.

- Убрал, - настойчиво повторял парень, а затем заметил нас. – О, привет, ребята!

Он подорвался с места и последовал к нам, а Джонсон лишь закатила глаза, явно все еще непривыкшая к его неопрятности.

- Мы рады, что вы пришли. – Она улыбнулась. – Сейчас поставлю чайник.

- Я помогу тебе, - охотно вызвалась я, кинув красноречивый взгляд на Рона.

- Ты молодец, - хихикнув, заметила Анджелина, когда мы вошли в кухню. – Им давно пора поговорить.

- Надеюсь, они не поругаются еще больше.

Но вопреки моим опасениям, они оба зашли довольные, по-мальчишечьи толкая друг друга и смеясь над чем-то только им известным. И в этот момент я поняла, что все хорошо. Возможно, именно так все и должно быть.

Я люблю в ненастную погоду сидеть в теплом помещении, пить горячий кофе, заедая его наивкуснейшими круассанами с вишней и разговаривать обо всем на свете с приятными мне людьми.

Руки Анджелины и Джорджа были сцеплены и располагались на коленях девушки, а меня по-хозяйски обнимал Рон и стоически пытался выдержать подколы старшего брата, который, казалось, совсем оправился после смерти Фреда. Хотя взгляд его оставался все таким же бесцветным и скучающим, лишь иногда вспыхивающий игривой искрой. Тогда он подмигивал мне и улыбался, а я предательски смущалась. Все было так, как в Хогвартсе. Не хватало лишь Фреда.

Я не одобряла отношений Джорджа с Анджелиной. Мне казалось это неправильным, ведь она любила и любит Фреда, и сейчас видит в Джордже тоже Фреда, однако меня никто не слушал, и я впредь старалась держать язык за зубами и пыталась смириться с тем, что они теперь состоят в отношениях.

Задумавшись, я упустила нить разговора, и очнулась лишь на самом интересном месте, когда ребята заливисто смеялись над репликами мисс Джонсон.

-… а я ему и отвечаю: «Ты чувствуешь, как мне плевать на все то, что ты говоришь?».

Я вежливо улыбнулась, делая вид, что услышала всю историю, которая, несомненно, была очень забавной, судя по тому, как хохотал Рон и бил себя по коленке, словно отсталый тюлень.

Джордж поднялся с места и собирался взять в руки чайник, чтобы разлить нам новые порции кофе и чая, пока я смеялась над Роном.

- Захвати мне с полки печенье, Фред, - улыбаясь, бросила Анджелина, и лишь через несколько секунд улыбка ее померкла, а в помещении воцарилась гробовая тишина.

Мои глаза расширились, а глаза Анджелины наполнились испугом, извинениями и слезами. Рон демонстративно покашлял, судорожно соображая, как разрядить обстановку, а Джордж некоторое время стоял не шевелясь, а затем с характерным грохотом поставил чайник на место и вышел из помещения, захватив по пути свое пальто.

Анджелина сорвалась с места и бросилась за ним, а мы с Роном переглянулись, и парень чуть крепче сжал мою ладонь.

- А все так хорошо начиналось.

- А я говорила, что это неправильно! – возмутилась я.

- Им обоим это не сболтни, а то, знаешь ли, такое несильно утешает. – Он нервно усмехнулся, а я слабо кивнула.

Через несколько минут Анджелина вернулась, хлюпая носом и безуспешно стирая слезы со смуглой кожи. Она молча села на свой стул и схватилась за голову. Я знаю, что должна была сейчас поддержать и утешить именно ее, хотя бы из женской солидарности, но мне не хотелось.

- Побудешь с ней? – шепнула я Рону.

Он немного подумал, но кивнул, и я стремительно ринулась за Джорджем, подхватив пальто. Я боялась, что не догоню его или просто не найду во всей этой толпе, но парень стоял за углом, облокотившись о стену и подняв голову к небу. Его глаза были закрыты, а лицо не выражало ничего. Я медленно подошла к нему ближе и остановилась, совсем не зная, что сказать.

- Грейнджер, я жду твоего ехидного «а я же говорила», - тихо вымолвил он, и я вздрогнула.

- Я вовсе не хотела этого говорить, - слукавила я. – Как ты догадался, что это я?

- Знал, что ты придешь. Всегда приходила. – Мы оба молчали, а я неловко переминалась с ноги на ногу, не заботясь о том, что пронизывающий ветер задувает под расстегнутое нараспашку пальто. – Ты была чертовски права.

- Мне жаль.

- Тебе не жаль, не лги! – рявкнул он, метнув на меня яростным взглядом. – Ты ждала этого момента. Так радуйся! Чего ты не радуешься?

- Джордж, я…

- Уходи сейчас, Грейнджер, - ровным голосом сказал он. – Забери Рона, и уходите оба, мне нужно решить эту проблему.

- Тебе точно не нужна моя помощь?

- Уходи, я сказал, - сквозь зубы процедил он.

Я кивнула и медленно последовала назад, где меня ждал Рон, неловко утешавший Анджелину, которая, кажется, от его слов рыдала еще сильнее. Когда я вошла, парень облегченно выдохнул и подошел ко мне.

- Мы пойдем, ладно? – тихонько спросила я. Девушка кивнула, не поднимая глаз. – Мне жаль.

Оказавшись дома, я на автомате заваривала Рону чай, себе кофе, а потом мы сидели в полной тишине, каждый взвешивая сложившуюся ситуацию. Я переживала за Джорджа, боялась, что он сможет простить ей эту оплошность, ведь даже я не прощу. Я не сочувствовала ей ни капли, она сама виновата во всех своих бедах, и боль Джорджа на ее совести. Сначала она помогла ему подняться до небес, а затем грубо и жестоко сбросила вниз, позволяя разбиваться о жестокую реальность. Нет, такого я ей не прощу, какой бы она сама ни являлась жертвой.

С наступлением января снова начались серые и однообразные будни, от которых почему-то хотелось повеситься даже больше, чем осенью. Пугало молчание Джорджа, а прийти к нему я не решалась.

В один прекрасный день, когда я собиралась на обед, моя секретарша передала мне записку, в которой было написано всего несколько слов, которые заставили мое сердце замереть, а потом забиться с новой силой:

Давай встретимся сегодня вечером в Дырявом котле? Мне больше не с кем поговорить.

Джордж.

Оставшееся время до конца рабочего дня я каждые пять минут смотрела на часы и умоляла время поторопиться, но оно гаденько ухмылялось и, казалось, еще больше замедляло свой ход.

В половину седьмого я вошла в назначенное место, где было шумно, накурено, воняло перегаром вперемешку с огневиски и было не протолкнуться. Мужчины сомнительного внешнего вида смотрели на меня, улыбались, отпускали какие-то дешевые реплики и зазывали к себе, но я упрямо шла вперед и высматривала знакомую рыжую макушку.

- Эй, детка, присоединяйся ко мне. – Высокий широкоплечий мужчина улыбнулся мне своими пожелтевшими зубами, и я испугано отшатнулась от него.

- Н-нет, извините, я ищу друга, - мямлила я.

- Брось, крошка, я стану для тебя, кем захочешь, в этот вечер.

- Я же сказала, нет, - более настойчиво ответила я.

- Не будь такой недотрогой. – Он попытался ухватить меня за руку, и я невольно взвизгнула.

- А ну-ка отпусти ее, - послышался знакомый голос, от которого стало значительно спокойнее.

- Проблемы? – Мужчина повернулся к Джорджу, отпустив мою руку.

- У тебя они будут, если сейчас не вернешься на свое место.

- А ты кто вообще та… - начал было он, но кулак Джордж с характерным хрустом вписался в его нос.

Мужчина взвыл от боли, а из ушибленного места брызнула кровь. Я сморщилась и посмотрела на своего спасителя, который выглядел уверенно и мужественно, но при этом спокойно. Пожалуй, таким Джорджа я видела впервые за всю сознательную жизнь.

- Идем. – Он взял меня за руку, отчего по телу прошел заряд, и усадил за дальний столик, на котором уже стояли два пустых стакана и один наполовину наполненный янтарной жидкостью. – Выпьешь со мной?

- Я не пью.

- Как хочешь. – Парень пожал плечами и в несколько глотков осушил стакан. – Эй, налей мне еще! – крикнул он кому-то, и через несколько секунд на столе появился еще один сосуд с огневиски.

- Может, тебе не стоит напиваться? – нерешительно спросила я. – И спасибо, что спас меня.

- Нет проблем, - глухо отозвался он и сделал очередной глоток, даже не поморщившись.

Я молчала, терпеливо дожидаясь момента, когда он будет сам готов мне все рассказать, и этот момент настал спустя еще один стакан.

- Мы расстались.

- Это… правильно, Джордж. Нельзя позволять вам обоим жить в собственных иллюзиях.

- Она умоляла меня не делать этого, но я вдруг понял, что это именно тот момент, когда приходит осознание собственных ошибок. А еще, - он сделал пару глотков и поморщился, - еще я понял, что ты – единственная, кто поверил в меня.

Я вздрогнула.

- Джордж, мы все верили.

- Не перебивай. – Я кивнула. – Ты заставила меня поверить в собственные силы, заставила поверить, что именно ты – мое спасение. Гермиона, ты действительно стала моим спасением. Несмотря ни на что, ты была рядом, готовая помочь, всегда возвращалась, даже если я выгонял. Ты спасла мою гребанную душу от разложения. – Он усмехнулся. – Ты удивительный человек, Гермиона.

Он пронзительно посмотрел мне в глаза, а в его взгляде плескалась искренняя нежность и раскаяние. А сама я едва сдерживала слезы, ведь мне удалось достучаться до него спустя столько времени.

- У тебя большое и доброе сердце, и мне жаль, что ты выходишь замуж за Рона.

Мои глаза округлились, а Джордж, поняв, что сболтнул лишнего, допил огневиски и отвел взгляд в сторону.

- Что? Джордж, ты пьян и расстроен. – Я нервно усмехнулась.

- Я пьян и расстроен, но это не мешает мне завидовать собственному младшему брату. – Джордж потянулся за следующим стаканом, но я положила свою руку на его кисть.

- Тебе не стоит больше пить, серьезно.

- А вдруг ты тоже совершаешь ошибку? – спросил он, внимательно посмотрев мне в глаза.

- Значит, позволь мне ее совершить, ведь жизнь неидеальна. – Я улыбнулась, вспомнив его фразу.

- А если не позволю? – на полном серьезе говорил он.

- Джордж, тебе пора домой, - подвела итог я. – Мне, думаю, стоит тебя отвести.

- Я не настолько пьян, Грейнджер. – Он поднялся с места и кинул несколько монет на стол. – Я тебя провожу.

Спорить я не стала и последовала за ним. На улице было скользко, да и Джорджа слегка пошатывало, поэтому я ухватила его под руку, и мелкими шагами мы шли по улице. Отчего-то я чувствовала себя так хорошо, так свободно и легко, как еще не было никогда и ни с кем, на моей памяти. Джордж придерживал меня за пальцы той руки, которая касалась его локтя и молчал, что не угнетало. Это не значило, что нам нечего друг другу сказать, как раз таки наоборот, но слова сейчас казались совершенно лишними.

Вдруг пошел снег, медленно опускаясь с неба и устилая землю новым слоем белоснежного ковра. Джордж остановился и посмотрел на темный небосвод, и я сделала то же самое. Внезапно он улыбнулся и посмотрел на меня с искренним восторгом.

- Хорошая сегодня погода для прогулки.

- Ты прав, - прошептала я, смущенно потупив взгляд. – Пойдем?

Он кивнул и возобновил шаг. Когда мы, наконец, дошли до моего дома, внутри меня все задрожало от кого-то странного и неведомого мне волнения, будто у нас было свидание, и сейчас Джордж после него провожает меня до дома, и нет никакого Рона, нет никакой Анджелины, а есть только мы и сегодняшний вечер. Эти мысли казались мне такими естественными тогда, что вызывали лишь улыбку.

- Я был таким идиотом, что не замечал очевидное.

- О чем ты? – Я непонимающе посмотрела на него.

- О тебе. Я не замечал человека, способного бороться за меня. Я был так слеп, Гермиона, и мне столько всего хотелось бы изменить.

- Все, что не делается, все к лучшему, - философски изрекла я.

- Я бы хотел, чтобы ты и дальше была рядом со мной.

- Я буду, но… - Я прикусила губу.

- Не так, как того хотелось бы, - с улыбкой закончил он.

- Ты сейчас просто в отчаянии, вот и говоришь все эти нелепости. – Я пыталась успокоить саму себя.

- Я не в отчаянии, а чувствую себя свободным. Мне впервые за долгое время хочется жить, и все благодаря тебе. Я просто глупец, который хочет исправить свои ошибки.

- Не все можно исправить, Джордж, - строго одернула я.

Он мне нежно улыбнулся, а затем приблизился и коснулся губами моей замерзшей щеки, для которой это простое прикосновение казалось невероятно обжигающим и способным оставить ожог.

- Спокойной ночи, Гермиона.

Он шел вверх по улице и ни разу не обернулся, а я сверлила взглядом его спину, пока темный силуэт совсем не скрылся где-то вдали. Смесь неясных мне чувств одолевала мое сердце и сознание, пока я не спеша поднималась по лестнице до двери квартиры, где меня однозначно поджидает разъяренный Рон, которого я не предупредила о своей значительной задержке. Одно я знала точно: мне совсем не хотелось рассказывать ему правду. Пожалуй, этот странный и волшебный вечер должен остаться доступным только для меня и для Джорджа. Только для нас.

Кожа на месте его поцелуя до сих пор горела, словно от огня.

========== Глава 7. ==========

Для создания атмосферы: Antimatter – Redemption

Я тихонько вошла в квартиру, сняла обувь и на цыпочках стала пробираться в спальню, надеясь, что Рон уже уснул, и наш разговор будет отложен до завтра. Но внезапно загорелся свет, и я увидела своего парня, сидевшего в кресле, сцепив руки в замок. Последняя надежда умерла слишком быстро, не успев испытать мук совести.

- И где тебя носило, позволь узнать? – угрожающе спокойным тоном поинтересовался он. – Опять была у Джорджа?

- Нет, с чего ты взял? – не очень убедительно соврала я. – Я была с Джинни.

- Да? Удивительное дело – я заходил к ним, и она ничего не знала о твоем местонахождении.

Я стыдливо прикусила губу, осознав, что меня поймали с поличным.

- Ты никогда не умела сносно врать. Но больше меня удивляет, что ты вообще мне врешь. Это наводит на мысли.

- На какие мысли? – наивно спросила я, переминаясь с ноги на ногу, как нашкодившая школьница.

- Ты изменяешь мне с ним? – резко спросил Рон, отчего я даже вздрогнула.

- Что ты такое говоришь? Я бы никогда не…

- Но ты была с ним.

- Ему тяжело сейчас, а я просто помогаю.

- Несчастный Джордж! – с сарказмом воскликнул рыжий. – Не в состоянии справиться с собой. Слабак.

- Не говори так! – возмутилась я.

- Хватит его защищать! – взорвался он. – Пострадает немного и успокоится.

- Как ты можешь быть таким черствым? – недоумевала я.

- О, для милосердия у меня есть ты, этого достаточно.

- Если ты не в состоянии помочь собственному брату, это не значит, что я буду стоять в стороне!

- А почему ты солгала мне?

- Именно поэтому! – сорвалась я. – Потому что ты так негативно на это реагируешь. Я не хотела скандала.

- Однако именно его ты и добилась. – Он устало выдохнул. – Когда ты успела так измениться?

- Возможно, когда ты стал ставить свою чертову работу превыше всего, - съязвила я.

- Я не могу ничего с этим поделать.

- Почему Гарри может, а ты нет? – возмутилась я. – Конечно, у него тоже не всегда есть время на Джинни, но он хотя бы старается, а ты, мне кажется, только и рад сбежать от меня в аврорат.

- Ну, конечно! – Он всплеснул руками и поднялся с места. – Именно поэтому я и предложил тебе выйти за меня замуж.

Я замолчала и отвела взгляд. Тишина давила на нас обоих, заставляя немного успокоиться. Я понимала, что отчасти не права, но меня уже было не остановить на тот момент, да и Рон не думал отступать, чувствуя свою правоту.

- Отношения строятся на доверии и честности, если ты не знала.

- Рон, мне жаль! – взмолилась я. – Я должна была тебе сразу сказать всю правду.

- Ты действительно изменилась, Гермиона, - с прискорбием сказал тот. – Ты никогда не лгала, всегда была образцом честности и порядочности, я мог идти за тобой куда угодно даже с закрытыми глазами.

- А сейчас?

- Сейчас я вижу перед собой чужого человека.

Я быстро стерла слезу, скатившуюся по щеке, и опустила взгляд. Неужели именно сейчас все разрушится? Просто из-за такой мелочи. Возможно, если так, если Рон не захочет дальше бороться за нас, то Джордж прав, и это все действительно большая ошибка.

- Обещай, что ты больше не солжешь мне.

Мое сердце возликовало от подаренного шанса все исправить. Я улыбнулась и подошла к Рону, взяв его за руки.

- Обещаю, что больше никогда тебе не солгу.

- И пообещай, что оставишь Джорджа.

- Этого я сделать не могу, - честно призналась я, и парень неуверенно кивнул.

- Никогда не думал, что он так прочно сможет засесть у тебя в сердце. – Я вздрогнула. – Вы даже друзьями никогда не были.

- Горе сближает, и ты это знаешь. Но, Рон, я люблю только тебя, не забывай об этом.

Вместо ответа он приблизился ко мне и поцеловал, как и всегда, трепетно и нежно, словно я могла испариться в ту же секунду или его прикосновения могли причинить мне боль. На пол полетели остатки одежды, и в считанные секунды я ощутила мягкость простыней и тяжесть тела Рона, который ласково покрывал каждый участок моего тела поцелуями, заставляя меня на некоторое время забыть о Джордже, о нашем странном вечере, которым я отказалась поделиться с ним. И в момент, когда тугой узел внизу живота стал стремительно распускаться, подобно какому-то цветку, я посмотрела в небесные глаза своего жениха, но отчетливо видела цвет на несколько тонов светлее.

Отвернувшись к стене, мне хотелось заплакать от ужаса и неприятного ощущения мысленной и совершенно случайной измены. В голове прочно застыл взгляд светло-голубых глаз, смотрящих прямо в душу, и даже глубже, будто читающих меня, как раскрытую на нужной странице книгу.

Всю следующую неделю мы с Роном восстанавливали слегка треснувшие отношения, старались больше времени уделять друг другу, а все выходные провели вместе, отправившись загород. Мы сняли небольшой одноэтажный домик на окраине – там, где нас никто не смог бы отыскать, гуляли, разговаривали и как будто заново узнавали друг друга именно со стороны влюбленных, а не друзей, коими мы были очень долго. И постепенно стали забываться глаза, ставшие вдруг такими родными и теплыми; они растворялись в реальности, где я была почти замужней девушкой и по-прежнему честной и порядочной Гермионой Грейнджер. Правда, при воспоминании о мимолетном поцелуе в щеку, кожа в том месте предательски загоралась, словно от ожога.

В один из рабочих дней мы с Роном договорились побродить по Косому переулку, заглянуть в различные магазинчики и просто провести время вместе, как и подобает настоящим влюбленным. Я стояла на улице возле импровизированного входа в министерство, ждала Рона и куталась в теплый шарф, пряча лицо от проказливого мороза, щипавшего меня за щеки и нос. Яркое зимнее солнце уже почти опустилось за горизонт, оставляя лишь яркие полосы на темнеющим небосводе, что напоминало о его присутствии в этом дне.

- Привет, - послышался знакомый голос, и я обернулась.

- Джордж? – удивилась я. – Какая неожиданность! Что ты тут делаешь?

- Да так, гулял, вот увидел тебя и решил поздороваться, - неубедительно говорил он.

Я скептически посмотрела на него и улыбнулась.

- А если честно?

- Черт, твое неумение врать, похоже, заразно. – Он усмехнулся. – На самом деле, я позволил себе вольность.

- Я не понимаю, о чем ты.

- Мне захотелось увидеться с тобой, и я решил тебя встретить после работы, предложить посидеть где-нибудь.

Я прикусила губу, имея смешанные чувства: с одной стороны, я была рада и даже хотела провести с ним время, пообщаться, узнать, как он, все ли в порядке, ведь после ссоры с Роном я не решалась даже заговорить о Джордже в его присутствии, а с другой, я только-только стала возвращаться к привычному ритму жизни, где нет места спонтанности и необузданности, которую вселял в меня Джордж.

- Я бы с радостью, но…

Но договорить я не успела, так как очень не кстати появился Рон, улыбка на лице которого моментально померкла при виде собственного брата. А мне оставалось лишь нервно покусывать обветренные губы и молиться, чтобы все обошлось.

- А ты тут что делаешь? – нахмурившись, спросил он.

Джордж только открыл рот, чтобы ответить, но я тут же его перебила.

- Проходил мимо и наткнулся на меня. – Я нервно улыбнулась, а затем обратилась к Джорджу: - А мы с Роном хотели прогуляться, так что до встречи, как-нибудь увидимся.

- О, Гарри! – воскликнул Рон, окликая друга. – Гермиона, я сейчас…

Я кивнула и повернулась к Джорджу, который насмешливо смотрел на меня и ухмылялся, а я же чувствовала, как краснею, но, слава Мерлину, румяные щеки можно списать на сильный мороз.

- Думаю, скоро мне придется прятаться в шкаф или под кровать, - шепнул мне он, подмигнул и пошел вперед – в неизвестном мне направлении.

Я же была готова провалиться сквозь землю от стыда и крайне двусмысленной реплики, брошенной им как бы невзначай.

- Ну что, идем? – спросил Рон, и я кивнула, беря его под руку.

К этой теме мы не возвращались, но я чувствовала так и исходящий от Рона негатив, который грозился вылиться в приступ скептицизма и очередную ссору, которую мне хотелось сейчас переживать меньше всего на свете.

Когда стало совсем холодно, а все магазины, кроме «Вредилок» обойдены, мы забрели в уютное кафе, где заказали по чашке чая, от которого даже я не отказалась. Я грела руки о кружку, а Рон жадно глотал содержимое, заедая его шоколадным пирожным.

- Конец января выдался суровым, - непринужденно начала я. – Скорее бы уже весна.

- Кстати, давай определимся с датой свадьбы, - внезапно выдал Рон.

Я очень сомневаюсь, что эта тема была именно «кстати», но спорить не стала, немного удивляясь собственному мысленному сарказму.

- Можно в августе…

- Да ну, так долго ждать!

-… когда спадет жара, - стиснув зубы, закончила я.

- Если ты так боишься жары, то можно в мае!

- Нет! – испуганно выдала я, а потом исправилась: - Давай лучше в июне, я не люблю май, он ассоциируется с войной.

- Ладно. – Он пожал плечами. – Как насчет пятого июня? – Я поморщилась.

- Это день рождения Малфоя, насколько я знаю.

- Вот ты странная! – возмутился рыжий. – Откуда ты такие вещи знаешь?

- Хорошая память.

- На ерунду всякую, - буркнул он.

- У меня она на все распространяется, - слегка раздраженно ответила я.

- В Норе или ты хочешь где-нибудь в другом месте?

- Думаю, что в Норе.

- А куда ты хочешь отправиться в свадебное путешествие? – не унимался парень.

- Рон, я не знаю, еще не думала! – взорвалась я, но, успокоившись, добавила: - У меня было столько забот, что я просто не могла найти время, чтобы все тщательно обдумать.

- Мама уже странно смотрит, когда я отвечаю, что мы понятия не имеем, как будем жениться.

- Еще куча времени, мы все успеем решить!

- Удивительно, ты никогда раньше не откладывала ничего в долгий ящик, - изумился Рон.

- Просто сейчас много других проблем, которые не терпят отлагательств.

- Почему тебя так раздражают разговоры о свадьбе? – спросил Рон, сузив глаза.

Меня пробила крупная дрожь.

- Я просто немного боюсь.

- А что тут страшного? – удивился парень. – Ничего же не изменится в наших отношениях, мы их просто узаконим.

- Да, ты прав. Ничего не изменится. – Я слабо улыбнулась. – Пойдем домой?

Тем временем неумолимо приближался нелепый праздник, который я любила меньше всего – день Святого Валентина. Всюду снуют влюбленные с глупыми улыбками, все витрины магазинов увешены красными шариками, сердечками и прочей милой ерундой, которая так нравится всем девушкам. В воздухе так и витает дурацкий аромат дешевой любви для позеров. Показуха, да и только.

И все же мы с Роном, как типичная влюбленная пара, собирались провести этот день вместе, но неожиданно (для кого неожиданно, а для кого в порядке вещей) моего будущего супруга завербовали на весь день, а, возможно, и ночь. Но не скажу, что я была расстроена таким стечением обстоятельств, но все-таки хотелось провести время вдвоем.

Я брела по Косому переулку в поисках пристанища, которое отыскалось в чудесном книжном магазине, в который я непременно вошла. Здесь все было по-прежнему: без всяких глупых украшений и атмосферы любви. В помещении пахло старыми и новыми книгами, и стояла невероятная тишина, которая ласкала мой уставший слух. Я проходила мимо полок и стеллажей с фолиантами, проводила кончиками пальцев по корешкам и улыбалась, наслаждаясь покоем.

Выйдя из магазина, я тут же поскользнулась на скользких и мерзлых ступенях, подлетела на несколько метров над землей, и уже приготовилась к ушибу, а то и перелому, но меня за талию ухватили сильные руки и прижали к теплому телу. Оправившись от шока, я подняла испуганный взгляд на своего спасителя и ужаснулась, узнав уже знакомые светлые глаза, которые давно не дают мне покоя.

- У тебя всегда были проблемы с координацией, - заметил он, и я смутилась. – Но зато с грацией все в порядке: так красиво падать получается только у тебя.

Джордж издал сдавленный смешок, а я нелепо ударила его ладошкой по плечу, но все же улыбнулась, радуясь, что он так вовремя подоспел, избавив меня от совсем ненужных травм.

- Ты не ушиблась? – заботливо поинтересовался он.

- Нет, все в порядке. – Я смущенно отстранилась. – Спасибо.

- Что ты здесь делаешь одна в… - Он посмотрел на часы, - восемь часов вечера?

- Коротаю время. – Я тяжело вздохнула.

- Но ведь это же день влюбленных! Вы с Роном должны сидеть в своем гнездышке, укрывшись одним пледом, потягивать чай и целоваться каждые три минуты, - издевался Джордж.

Я изогнула бровь.

- Это даже не смешно. – Он широко улыбнулся.

- А, по-моему, весело. Так, где Рон?

- А как ты думаешь? – с сарказмом спросила я.

- Изменяет тебе с работой, ничего необычного.

- Все планы летят к чертям, - буркнула я.

- Я, конечно, не Рон, но могу предложить свое общество, чтобы ты не чувствовала себя одиноко. – Я вздрогнула, предчувствуя, что предложение это заведомо плохое. – У меня есть бутылка хорошего итальянского вина и шоколадный торт. Соглашайся.

- Ты меня покорил шоколадным тортом, - хохотнула я. – Что ж, пойдем, хуже все равно не будет.

- Сочту за комплимент.

Я взяла его под руку, и мы мелкими шагами, как месяц назад, шли до «Вредилок» в полной тишине. Затея провести вместе этот день уже не казалась мне такой хорошей: а вдруг нам не о чем будет поговорить? И тогда придется весь вечер находиться в ожидании его завершения, пребывая в неловком молчании.

Поначалу молчание действительно было неловким, но после пары бокалов по-настоящему вкусного красного вина и кусочка прекрасного торта разговор пошел на лад. Мы говорили обо всем: начиная от книг и заканчивая общими воспоминаниями о Хогвартсе. О последнем, в основном, говорила только я и старалась как можно аккуратнее обходить темы, связанные с Фредом.

- Хорошо, что вы не отказались от идеи создания магазина, - начала я. – А ведь подумать только! Я вас так гоняла с изобретениями.

- Грейнджер, ты не помеха ни разу, так что твоя идея была просто обречена на провал изначально, - усмехнулся он.

- Просто у меня не было столько времени, чтобы взяться за это дело основательно, - уязвлено ответила я.

- Просто признай свое позорное поражение.

- И на вас с Фредом нашлась бы управа! – вознегодовала я, а затем затихла.

Джордж как-то вздрогнул при упоминании имени брата, а я молчала и ждала хоть какой-либо реакции. Через несколько секунд он улыбнулся и с толикой грусти посмотрел мне в глаза.

- Хватит бояться называть его имя вслух, в конце концов, он же не Волан-де-Морт, - попытался пошутить парень.

- Как ты, Джордж? – задала волнующий вопрос я.

- Лучше, чем осенью, - уклончиво ответил он. – Анджелина снова пыталась поговорить.

- И что вы решили?

- Что нам лучше не общаться какое-то время вовсе.

- Какое-то время? – возмутилась я. – Джордж, она поступила бесчестно, а ты собираешься вот так просто это оставить?

- Ей тоже нелегко. – В его голосе послышались стальные нотки. – Мы всегда были друзьями, и из-за какой-то ерунды я не собираюсь обижаться на нее всю жизнь.

Возможно, Джордж был прав. Стоит только поставить себя на его место, и приходит понимание. Я бы тоже простила Рона. Со временем, конечно.

- Дружба есть дружба, и никогда нельзя портить и смешивать ее с любовью, - философски изрекла я, запивая сказанное вином.

- А ты почему-то путаешь.

- Джордж, не надо.

- Я тебя слушал все это время, так теперь и ты послушай меня.

Я устало вздохнула.

- Вы заигрались в любовь. На войне нужно было во что-то верить, любовь была необходима как никогда. Но война закончилась, а непонятная привычка осталась. Неужели у тебя в голове ни разу не возникало мысли, что так не должно быть? Неужели ты не думала, что вы с Роном парадоксально разные, что даже страшно представить? Никогда в это не поверю, потому что ты умная девушка, но упрямая.

Я молчала, думая, стоит ли с ним откровенничать, стоит ли говорить, что в моей голове неоднократно возникали такие вопросы, что порой я ловлю себя на мысли, что думаю о Джордже непозволительно много, что мы с Роном действительно невероятно разные?

- Было пару раз, - уклонилась я. – Но это ничего не значит. Я люблю его, мне с ним комфортно.

- Вот оно! – выкрикнул Джордж, отчего я даже подпрыгнула на месте. – Дело в комфорте! Тебе с ним удобно, ты привыкла к нему, знаешь его, как облупленного, и боишься шагнуть вперед одна, отдаваясь кому-то другому без остатка.

Мне не хотелось, чтобы Джордж был прав. Мне не хотелось, чтобы он забивал мне этим голову. Мне лишь хотелось покоя и стабильности, которые дарит мне Рон.

- А что тогда такое любовь, если не комфорт, привычка, привязанность и спокойствие? – спросила я.

- Я… не знаю. – Он почесал рыжую макушку. – Но точно не то, что у вас. Это что-то сильное, разрушительное и головокружительное.

- Те, что ты описываешь – это слепые чувства, лишенные света разума, они скоротечны и фатальны и ничего после себя не оставляют кроме разрухи, хаоса и ощущения бесцельности жизни.

- В любви разум отключается. Всегда, Гермиона. Но кто сказал, что эти чувства пройдут?

- Тогда это больше похоже на одержимость. – Я усмехнулась.

- Почему ты все время убираешь волосы? – резко перевел тему он. Я даже чуть не подавилась от неожиданности.

- Что?

- Ты всегда закалываешь волосы. Зачем?

- Мне так больше нравится, - немного ошарашено ответила я. – Они не лезут в лицо, не так сильно путаются и… Что ты делаешь?

Но мой вопрос растворился в воздухе.

Джордж одним движением вытащил заколку из моих волос, освобождая густые локоны из плена. Те благодарно рассыпались по спине и плечами, а он провел рукой по всей их длине: от корней и до кончиков, вызвав мурашки на коже. Я не очень люблю, когда прикасаются к моим волосам, никогда не любила, но Джордж это делал так бережно, что мне не хотелось, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Он в очередной раз пропустил пряди между пальцев, а затем коснулся моей щеки и провел большим пальцем по нижней губе, отчего мои зрачки расширились, а дыхание сбилось. Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза, и на миг мне показалось, что он меня сейчас поцелует, и я даже хотела, чтобы он это сделал, но наваждение прошло так же стремительно, как и явилось. Джордж часто заморгал и отстранился, а я продолжала сидеть не шевелясь, стараясь прогнать туман в голове.

- Кажется, вино закончилось… - Он потряс пустой бутылкой из темного стекла.

- Думаю, мне пора, - выпалила я и подорвалась с места, как можно скорее надевая на себя пальто и шарф.

- Я тебя провожу.

- Нет, не нужно. Я сразу же аппарирую. Спасибо за компанию, увидимся как-нибудь.

Я нервно улыбнулась и выскочила из помещения, как ошпаренная, оставив Джорджа в недоумении и одиночестве. Не заботясь о том, что пальто не застегнуто, а шарф полуразвязан, я брела по улице и пыталась остыть. Мысли путались в голове, не давая мне возможности думать ни о чем другом, кроме как о Джордже. Что он со мной делает? Зачем он это делает? И как это предотвратить?

Есть только один выход: сократить или вообще прекратить наше общение, но разве это возможно?

Вернулась я поздно и поблагодарила Всевышнего за то, что Рон все еще был на работе, и мне не придется объяснять ему свое состояние и чем оно вызвано, так как сама еще не знала, что мне делать дальше.

Утром я застала Рона на кухне с чашкой чая и крайне угрюмым выражением лица, что, скорее всего, вызвано недосыпом и усталостью.

- Доброе утро. – Я улыбнулась и поцеловала его в макушку. – Завтракать будешь?

- Нет, я не голоден, - ответил он, зевая. – Как вчера день провела?

Я замерла с чашкой в руке, не зная, сказать правду или солгать.

- Я виделась с Джорджем.

- Опять? – изумился он.

- Слушай, мы встретились случайно, он предложил мне свою компанию – пожалел, наверное.

- Причем тут жалость? – Рон нахмурился.

- Потому что я выглядела расстроено.

Я обещала Рону не лгать, и, если говорить откровенно, я сказала правду, ведь действительно была расстроена и удручена своим вынужденным одиночеством и полным крахом всех планов.

- Знаешь, Гермиона, я считаю, что ты сделала все, что могла. Ты помогла Джорджу ожить, он улыбается, изобретает и больше не страдает. Хватит, отпусти его. Он больше не нуждается в тебе.

Слова Рона резали слух и причиняли какую-то странную и неведомую мне боль, которая эхом отдавалась в сердце и разливалась по телу, словно наркотическая ломка. Но вместе с тем я понимала, что он говорит неправду: если бы Джордж не нуждался во мне, то не искал бы встреч. Мерлин, с каких пор это так сильно меня волнует?

- Я не понимаю тебя, все же хорошо! – Я цеплялась за последние тонкие ниточки, которые вот-вот грозились порваться.

- Потому что это уже ненормально! – объяснял рыжий. – Неужели ты не понимаешь, что он положил на тебя глаз?

- Рон, это даже смешно! – Я горько усмехнулась, хотя понимала, что он чертовски прав. – Я никак не могу заинтересовать такого парня, как Джордж.

- А он тебя? – вдруг спросил парень, пронзительно взглянув мне в глаза.

- Так, все, с меня хватит. – Я кинула на стул полотенце, которым вытирала мокрую чашку и направилась в комнату, но Рон ухватил меня за запястье.

Я знала, что злюсь не на Рона, и убегаю тоже не потому, что мне стали обидны его слова. Я злюсь на себя и на свой неуместный интерес к его старшему брату. Мне противно от собственной изворотливости ибесчестия, противно то, что я могу причинить боль человеку, который любит меня, и которого люблю я, несмотря ни на что.

- Почему ты, черт возьми, обвиняешь меня в эгоизме, когда сама в нем тонешь? – взорвался Рон.

- О чем ты? – дрожащим голосом спросила я.

- Я всячески стараюсь проводить с тобой больше времени, снижаю количество работы до минимума, пытаюсь придумать, как организовать нашу свадьбу, слушаю твои впечатления об очередной скучной книге, которая тебя, несомненно, заинтересовала, вежливо поддерживаю беседу, даже когда мне скучно. Почему я переступаю через себя ради тебя, ради нас, а ты не можешь выполнить одну мою просьбу? – Я всхлипнула и опустила взгляд в пол. – Ты сделала невозможное, и мы все тебе бесконечно благодарны, но позволь уже Джорджу жить своей жизнью, а сама живи своей. Или, Богом клянусь, я пойду к нему и буду говорить об этом уже с ним, потому что я хочу, чтобы моя девушка ко мне вернулась.

Рон смотрел на меня с такой невыносимой нежностью и застывшей решимостью, что хотелось просто выстрелить себе в висок. Я взглянула на него, вытерла остатки слез и улыбнулась. Я сделаю это ради него – я покончу с Джорджем. Рон прав: пора отпустить его физически и мысленно, забыть обо всем и видеться только на праздниках и семейных ужинах. Так будет правильно.

- Прости меня. – Я крепко обняла парня за шею и снова всхлипнула, а когда почувствовала крепкие объятия, разревелась окончательно.

- Это лишь непростой жизненный этап, и мы с ним справимся. Справимся же? – Он отстранился и посмотрел в мои заплаканные и покрасневшие глаза.

Я чуть сильнее прижалась к нему и уткнулась носом в шею. Когда не можешь солгать на поставленный вопрос, просто деликатно промолчи. Рон лишь гладил меня по волосам, а я жмурилась, отгоняя наваждение, вызванное воспоминаниями. Но прикосновения моего будущего супруга были не такими волнующими и не заставили дрожать, а тепло от касаний не разливалось от макушки и до кончиков пальцев ног.

До боли прикусив губу, я пообещала самой себе, что обязательно все исправлю. Совсем скоро меня ожидает искупление, которое я должна вынести с достоинством.

========== Глава 8. ==========

Рекомендую к прослушиванию Slipknot – Snuff

Каждый чертов день я думала о том, как покончить с Джорджем, стоит ли говорить с ним об этом, или просто пустить все на самотек и сбежать, трусливо поджав хвост. Рон ждал от меня именно последнего варианта, а во мне разворачивалась настоящая битва между страхом и храбростью. Страх твердил, чтобы я думала о свадьбе, о будущем, а гриффиндорская натура кричала, чтобы я разобралась со всем должным образом.

В подобных терзаниях прошел месяц. Наступил март, но весна не спешила вступить в свои права и примерить корону, давая зиме вволю насладиться последними деньками, сопровождаемыми мокрым снегом, порывистым ветром и постоянно пасмурным небом.

Я собралась с мыслями и силами и решила, что обязана в последний раз наведаться к Джорджу, все объяснить и расстаться теми, кем мы были до войны – просто знакомыми. Я бы осталась привычной заучкой Грейнджер – скучной и порой невыносимой, а он – просто Джорджем – оболтусом и разгильдяем.

Но Рон бы не понял и не одобрил, поэтому мне был необходим план, который пришел в мою голову мгновенно. Возможно, это не лучший выход, ведь мне опять предстоит солгать, но другого безболезненного варианта у меня не было.

В воскресенье я аппарировала на Гриммо в надежде застать там Джинни, и мне повезло. Я позвонила в дверь, но открыл довольно сонный и взъерошенный Гарри, и только сейчас я опасливо посмотрела на часы, которые показывали десять часов утра. Стыдливо взглянув на друга, я улыбнулась.

- Прости, я не хотела вас разбудить…

- Ничего-ничего, я уже не сплю! – донесся бодрый голос рыжей. – Гарри, не держи Гермиону на улице и иди, досыпай.

Друг мне приветственно улыбнулся и отошел с дороги. Я пискнула извинения и юркнула в дом. Гарри, зевнув, поплелся наверх, а я зашагала в кухню, где хозяйка этого дома уже заваривала мне кофе.

- Мне очень неловко… - начала было я.

- Перестань! – Она махнула на меня рукой. – Я встала уже давно, а Гарри просто вернулся под утро, вот и дрыхнет. Зато не будет нам мешать, хоть поболтаем, а то ты так давно не заходила к нам. Тебе же не нужен сахар?

- Нет. – Я присела на стул и улыбнулась. – В министерстве столько дел, что времени не хватает даже на себя.

- Рон говорил, что ты в последнее время работаешь даже больше него.

Я кивнула.

- Не нарочно.

Джинни поставила передо мной чашку с горячим ароматным кофе и вазочку с овсяным печеньем, а сама уселась напротив, грея руки о свою кружку.

- Что у тебя нового? Рассказывай! – Она улыбнулась и поудобнее устроилась на своем стуле.

- Джин, я поступлю очень нетактично, если попрошу тебя об услуге? – Я виновато покосилась на подругу.

- Ты же знаешь, что я с радостью помогу тебе. В конце концов, ты не так часто обращаешься к кому-то за помощью. Дело серьезное?

- Я даже не знаю, с чего начать, - нервно усмехнувшись, сказала я.

- Постарайся с начала, хотя я пойму, даже если начнешь с середины.

Мы улыбнулись друг другу, и я немного расслабилась.

- Я же очень долго пыталась помочь Джорджу, ты в курсе…

- Да, и мы все тебе очень благодарны за то, что ты сделала.

Я кивнула.

- В общем, я продолжала с ним видеться, пока Рон не начал ревновать. Он категорически против моего общения с вашим старшим братом.

- Его ревность вполне обоснована. – Она пожала плечами и сделала маленький глоток обжигающего чая.

- Что? – удивилась я.

Неужели только я не замечаю чего-то, когда как другие уже сделали какие-то выводы?

- Ты проводишь с ним много времени, врешь Рону, задерживаешься допоздна. Пусть Джордж и брат нашего Ронни, но он мужчина и, в первую очередь, соперник, который очень ловко завладел твоим повышенным вниманием.

- Откуда ты все это знаешь? – Я нахмурилась.

- Гарри рассказал. – Она взяла меня за руку, готовясь к продолжению своей речи. – Тебя никто не винит, Гермиона, я хочу, чтобы ты это знала, но если ты действительно любишь Рона… - Она замолчала.

- Я люблю его.

- Тогда тебе нужно доходчиво объяснить это Джорджу. Он привязался, видит в тебе человека, спасшего его от отчаяния. Неудивительно, что он вдруг проникся к тебе симпатией. Не отрицай этого, - тут же добавила она, видя, как я собираюсь возражать.

- За помощью в этом деле я и пришла к тебе.

- Что я должна сделать?

- Понимаешь, Рон не хочет, чтобы я разговаривала с Джорджем, не хочет, чтобы снова виделась, а я понимаю, что это необходимо. Нельзя просто закрыть глаза и представить, что ничего не было.

- Мне нужно прикрыть тебя, я правильно поняла? – Она ухмыльнулась, а я хихикнула.

- Да.

- Хорошо, тогда завтра после работы мы с тобой идем по магазинам. Точнее, я иду одна, но для всех – ты со мной.

- По магазинам? – Я скептически изогнула бровь. – Это заведомо провальная идея.

- Это единственный выход, так как Рон знает, что ты сегодня у нас, и глупо полагать, что завтра мы встретимся на нейтральной территории, чтобы снова просто поболтать.

- Будем считать, что ты грозила мне круциатусом или империусом.

Джинни расхохоталась, а я улыбнулась.

- Это в моем стиле.

- Значит, договорились? – Я уже собиралась уходить, но девушка схватила меня за руку.

- Куда это ты собралась? Мой парень спит, так что ты вынуждена составить мне компанию.

- Тогда расскажи мне, что у вас нового. Вы говорили уже о свадьбе?

- Пока нет. – Она немного поникла. – Но сейчас это и ни к чему.

Девушка попыталась улыбнуться, однако от меня не укрылась горечь в ее взгляде. Я поспешила улыбнуться и успокоить подругу. Они с Гарри были идеальной парой, о таких говорят, что они рождены друг для друга. Порой я задумываюсь, смогла бы ужиться с Гарри? Полюбить его так же сильно, как Джинни? И сразу же откидываю эту мысль. Мы с Гарри всегда были и всегда будем друзьями и ничего большего. Да и я бы никогда не смогла поступить так с Джинни, в сердце которой всегда был только он один. В этом я немного завидую ей, ведь, что творится со мной и внутри меня непонятно даже мне.

- Тебе не о чем беспокоиться. Гарри любит тебя, а свадьба – это просто способ красиво узаконить свои чувства.

- Ты права. – Она улыбнулась. – Ты уже думала, какое платье хочешь?

Я тихо застонала.

- Джинни! У меня не было возможности.

- Тогда решено! Завтра я пробегусь по магазинам, посмотрю свадебные платья, и если увижу что-то стоящее, то на следующих выходных мы отправимся туда вместе!

- Ты изверг. – Джинни сделала невинные глазки.

- Если ты сама не в состоянии справиться с этой ответственной миссией, то это сделаю я!

- Что бы я без тебя делала, - с долей сарказма ответила я.

- Не понимаю, если ты так любишь Рона, то почему тебя отталкивает тема свадьбы? Зачем тогда ты приняла его предложение, если еще не готова?

Я вздрогнула.

- Или, постой… - Она внимательно посмотрела мне в глаза, и я их тут же опустила. – Ты тоже увлеклась Джорджем.

- Что? – Внутри меня что-то оборвалось. – Конечно же, нет! Я люблю Рона.

- Хватит повторять эту фразу, как заведенная, - раздраженно сказала Джинни. – Я твоя подруга, и мне ты можешь рассказать обо всем.

- Тут нечего рассказывать. – Я нахмурилась и замотала головой.

- Какая ты упрямая! – возмутилась она.

- Пора привыкнуть, что упрямства Гермионе не занимать, - с улыбкой сказал Гарри, вошедший в кухню.

А мне оставалось молиться, чтобы он ничего не слышал из нашего приватного разговора.

- Гарри, мы завтра вечером с Гермионой пройдемся по магазинам. – Она многозначительно посмотрела мне в глаза.

- Гермиона и по магазинам? – удивился друг. – Вот это да! Чем тебе угрожала эта рыжая бестия?

- Эй! – Девушка ударила его в плечо. – Ты же знаешь, что моему обаянию невозможно сопротивляться. – Она артистично похлопала глазками.

Мы все переглянулись, и помещение озарил громкий смех, разрядивший ситуацию. С ними обоими было так спокойно и легко, что я не уставала благодарить всех богов за то, что послали мне таких замечательных и понимающих друзей, которые в любой ситуации готовы выручить.

- Мне, пожалуй, пора. До завтра, Джин. – Девушка мне кивнула, хитро ухмыльнувшись, и я покинула дом на площади Гриммо.

Весь следующий день я не могла усидеть на месте, постоянно кидала взгляд на часы и недовольно вздыхала, так как время шло слишком медленно, а сосредоточиться на работе совсем не удавалось. Мне было страшно, что что-то пойдет не так, и Рон обо всем узнает, страшно, что Джордж все поймет не так, как мне бы того хотелось, но я обязана была решить эту проблему. Ради нас с Роном и нашего совместного будущего, где нет места никому кроме нас.

Стрелки часов услужливо оповестили о конце рабочего дня, и я пулей покинула свой кабинет и выскочила на улицу, где, зайдя за угол, незаметно аппарировала в Косой переулок прямо к заветному магазину. Здание пестрело разными огоньками, и даже на улице был слышен гам, исходивший изнутри. Я сделала глубокий вдох и решительно шагнула за порог.

К моей удаче, я заметила Джорджа сразу же: он что-то объяснял и показывал мальчугану лет десяти, тот заворожено слушал, а в глазах плескался восторг и восхищение. Я невольно засмотрелась и улыбнулась, подмечая, что Джордж станет замечательным отцом.

- Привет, - тихонько сказала я, когда мальчишка убежал к своей маме.

- Гермиона? – удивился Джордж. – Приятный сюрприз. Поднимайся наверх, я скоро подойду.

Я кивнула и побрела к лестнице, периодически натыкаясь на снующую всюду малышню. В квартире было разительно тише, что немного расслабило меня, и я решила похозяйничать на кухне, заварив нам чай. Примерное расположение предметов и посуды я помнила, так как не один раз пыталась навести здесь порядок и придать жилищу более-менее сносный вид.

Когда все было готово, я поставила чашки на стол и обернулась, тут же подпрыгнув от неожиданности: Джордж стоял в проходе, облокотившись о стену и ухмылялся.

- Ты меня напугал.

- Прости, я не хотел.

Он прошел в помещение и уселся на стул, я же неловко присела рядом, опустив взгляд в пол. С чего начать этот нелепый разговор?

«Джордж, знаешь, нам лучше больше не общаться, а то бедняга Рон с ума сходит от ревности».

Или:

«Слушай, тут такое дело, Рон считает, что ты влюблен в меня, и как-то не очень счастлив этой перспективе».

И уже представляю ответ Джорджа: «А с чего ты, дементор тебя подери, взяла, что нравишься мне?».

Этот ответ решил бы все, но дело в том, что я совсем не хотела его слышать. Я не хотела, чтобы мое глупое предположение оказалось правдой. И эта мысль меня невероятно пугала.

- Я чувствую, что ты хочешь мне что-то сказать, - все еще улыбаясь, начал он.

- Это нелепо и даже глупо, мне очень неловко говорить о таких вещах… - тараторила я.

- Ты что, собираешься предложить мне жениться на тебе? – Рыжий насмешливо изогнул бровь.

- Что? – изумилась я. – Джордж, я серьезно!

Парень тихонько посмеялся и попытался сделать серьезное выражение лица, что вышло из рук вон плохо, придавая тем самым мне еще больше неуверенности.

- Рон ревнует к тебе и хочет, чтобы мы перестали общаться, - на одном дыхании выпалила я.

В этот момент лицо Джорджа приобрело, наконец, серьезный и внимательный вид, что меня даже немного напугало. Он пронзительно смотрел мне в глаза, переваривая в своей голове полученную информацию, а я постоянно ерзала на стуле, пытаясь найти себе место.

- Я бы на его месте хотел того же, - внезапно выдал он. – Но если бы я был на его месте, такой, как я, у тебя бы и не появился.

Я непонимающе посмотрела на него, пытаясь понять смысл его слов, но безуспешно.

- Что, прости?

- Будь ты моей невестой, я бы сделал все, чтобы ты больше ни на кого не посмотрела, - серьезно объявил он.

- Я на тебя и не заглядываюсь! – ершилась я.

- Совсем? – Он насмешливо изогнул бровь. – Брось, я видел, как ты реагируешь на меня, мои взгляды и прикосновения.

- Ты это делал ради смеха? – разозлилась я, чувствуя, что готова порвать его на мелкие кусочки. – Просто проверял? Как это мерзко, - прошипела я, поднимаясь с места.

Мне больше не хотелось находиться с ним рядом ни минуты, обида душила меня и грозилась вылиться в настоящую ярость, поэтому я поспешила уйти, но у Джорджа на этот счет были другие планы.

- А ну-ка вернись и сядь на место, - угрожающе спокойным тоном сказал он, и я замерла.

- Ты не смеешь мне приказывать! – возмутилась я.

- Сядь! – рявкнул он, и я против воли повиновалась.

Если бы так мне сказал Рон, я бы огрела его чем-нибудь тяжелым и показала свой отнюдь непростой характер, но в интонации Джорджа было что-то такое, что заставило меня впервые в жизни повиноваться кому-либо. Впервые в жизни я не чувствовала себя хозяйкой ситуации.

- Умница, - ровным голосом продолжил он. – А теперь послушай меня. Я – не Рон, чтобы всю жизнь бояться тебя, себя, своих собственных чувств, теряться в них, как мальчишка. Я знаю, чего хочу.

- И чего же ты хочешь? – тихонько спросила я.

- Тебя, - будничным тоном ответил он.

Я шокировано уставилась на парня, сидящего напротив. Джордж был абсолютно спокоен и расслаблен, будто сказал обычную бытовую мелочь. Повисло неловкое молчание, и я поняла, что пора уходить, иначе все это может очень плохо кончиться.

- Я, наверное, пойду, - нерешительно начала я, встав с места.

- Нет.

- Что значит «нет»? – удивилась я.

Джордж поднялся на ноги и стал медленно подходить ко мне, в то время как я пятилась назад, то и дело спотыкаясь и наталкиваясь на углы шкафчиков. Наткнувшись спиной на холодную стену, я вздрогнула и поняла, что отступать мне некуда.

- Это значит, что к Рону ты не пойдешь.

Его руки очутились на моей талии, а затем я почувствовала нежное касание губ на своей шее. Приятные мурашки выступили на коже по всему телу, но рассудок все еще твердил, что нужно бежать.

- Перестань, так нельзя, - шептала я, пытаясь его оттолкнуть, но Джордж поднял мои руки вверх, сомкнув свою ладонь на запястьях, и стал медленно обводить языком контур моих губ.

Надо бежать, пока не поздно.

- Я выхожу замуж за твоего брата. Я его… - но парень не дал мне договорить, увлекая за собой в поцелуй, которому я честно старалась сопротивляться.

Оставшаяся свободной его рука легла мне на бедро, а затем очутилась под моей юбкой, сдвинув ткань трусиков в сторону. В ту же секунду я почувствовала жар во всем теле и издала тихий стон, как раз, когда Джордж ласково прикусил мочку моего уха. Одним легким движением Джордж распустил мои волосы, водопадом заструившиеся по плечам и спине.

- Я же сказал, что мне больше нравятся распущенные волосы, - прошептал он мне на ухо.

Надо бежать. Надо…

Джордж обхватил мои ягодицы и прижал бедра к своему паху, заставив меня простонать что-то неразборчивое, что должно было бы все это прекратить, но разум отключался, передавая бразды правления только чувствам и ощущениям. Он приподнял меня, оторвав от твердой почвы и заставив обхватить себя ногами, что я тут же сделала, дабы не потерять равновесие. Обняв его шею руками и зарывшись пальцами в рыжие волосы, я ответила на поцелуй со всей присущей мне страстью и желанием, которое таилось все это время во мне и, наконец, вырвалось на свободу.

Оказавшись на мягких простынях, мы замерли на тысячную секунды и посмотрели друг другу в глаза. Я не видела прежнего мягкого и озорного мальчишку, передо мной предстал сильный мужчина, которому я хотела повиноваться, хотела той грубой страсти, которой мне все это время не хватало. И он давал мне ее, лихорадочно изучая губами и языком каждый, даже самый потаенный, участок тела, вынуждая меня дрожать от вожделения.

С нетерпеливым рычанием, подобным дикому зверю, Джордж сорвал с меня остатки одежды и избавился от своей, а я судорожно касалась его напряженной спины и несильно царапала кожу в предвкушении.

На короткий миг наши взгляды вновь встретились, и он вновь увлек меня поцелуем, прикусывая нижнюю губу и не заботясь об осторожности, как бы дразня меня и мое изнывающее, словно от боли, тело.

- Ты сводишь меня с ума, Грейнджер, - прошептал он.

А после я ощутила так необходимое мне «обезболивающее» и приглушенно застонала, бесповоротно отдавая себя во власть ощущений и Джорджа, впервые чувствуя невероятную наполненность и сливаясь в единое целое с человеком, вот уже несколько месяцев не дававшего мне покоя.

***

Я лежала на спине и смотрела в потолок, натянув одеяло чуть ли не до самого подбородка. Тишину чужой мне спальни нарушало прерывистое дыхание человека, лежащего рядом, а я же старалась и вовсе не дышать, убеждая себя в том, что это всего лишь дурной сон, и сейчас я открою глаза и окажусь дома, в своей постели, а рядом будет посапывать Рон. Но как бы я ни старалась убедить себя в нереальности ситуации, ничего не менялось.

Эмоции захлестнули нас, поглотили сознание и вынудили совершить самую серьезную, непоправимую и непростительную ошибку в жизни, за которую я точно буду расплачиваться в аду или вариться в специально отведенном котле для неверных невест.

Мне казалось, что время остановилось, и я боялась даже шевелиться, как будто это могло усугубить и без того отвратительную ситуацию, стыд за которую съедал меня все сильнее.

- Что мы наделали? – прошептала я, а потом сообразила, что Джордж, наверное, задремал.

- Какие-то проблемы? – вопреки моим сомнениям сонно пробормотал он, и я даже невольно вздрогнула, так и не

рискнув посмотреть ему в глаза.

- Да. Например, то, что вскоре я выхожу замуж за твоего брата.

Джордж молчал, но могу поклясться, что его ответом было привычное и ненавистное мне закатывание глаз. Он всегда так делал, когда я начинала занудствовать, еще со школьной скамьи изводил меня этой дурацкой привычкой.

- Это так неправильно, - дрожащим голосом продолжила я и села ровно, обнимая колени обеими руками.

- Все-то у тебя неправильно, Грейнджер. – Я покосилась на парня, и он поморщился. – Мои отношения с Анджелиной были неправильным, наш с тобой секс тоже неправильный. А что тогда правильно, черт возьми?

- Ты и сам знаешь, что твоя интрижка с Анжделиной была изначально обречена на провал, мы уже говорили об этом. – Он коротко кивнул, а затем аккуратно провел двумя пальцами вдоль моей обнаженной спины, прямо по контуру позвоночника.

Я прикусила губу и зажмурилась, стараясь отогнать воспоминания о том, что случилось сегодня между нами. Джордж тоже выпрямился позади меня, отчего я невольно напряглась. Было страшно неуютно находиться в опасной с ним близости, как будто могло произойти что-то еще хуже.

- Я должна рассказать Рону.

- И попрощаться с жизнью, - веселился Джордж, и я воззрилась на него гневным взглядом.

- Тебе смешно?

- Я знаю только один способ, как туманно сообщить Рону об этом. – Я заинтересованно уставилась на парня, и тот хитро улыбнулся.

- И как же?

- «Рон, я поняла, что наши отношения были ошибкой, мы должны расстаться, пока это не зашло слишком далеко», а потом, когда он спросит о причине, ты ему ответишь: «Прости, но я полюбила другого», и все, дело сделано.

Джордж самодовольно улыбался во все тридцать два зуба, а я смотрела на него словно на сбежавшего из Мунго душевнобольного пациента.

- Ты болен, - наконец, ответила я и встала с постели, обернувшись одеялом.

- Почему сразу болен? – нахмурился он.

Я спешно подобрала свои вещи с пола и скрылась в ванной, не желая отвечать на его вопрос, раз он сам не понимает того, насколько абсурдную мысль озвучил.

Я оперлась руками о раковину, включила холодную воду, заставила себя умыться и посмотрела на отражение. По ту сторону зеркала на меня смотрела напуганная девушка с глазами загнанной в угол лани. Грудь яро вздымалась, а я судорожно соображала, как мне жить дальше.

Руки тряслись, а расфокусированный взгляд нервно блуждал по периметру ванной комнаты, и я никак не могла застегнуть чертову молнию на платье. Проклиная все на свете, в том числе молнии, располагавшиеся на спине, я вышла наружу, где меня ожидал Джордж в одних только джинсах. Он облокотился о стену и выжидающе смотрел на меня.

- Ты не мог бы мне помочь? – сквозь зубы попросила я и повернулась к нему спиной.

- С удовольствием, - ответил он, и, наверняка, лицо его озарила гаденькая ухмылка, которую я так ненавидела.

Он очень медленно стал вести молнию вверх, касаясь кончиками пальцев моей обнаженной кожи и вызывая этими мимолетными прикосновениями шабаш мурашек, охвативших меня, казалось, от макушки и до пальцев ног. Когда дело было сделано, Джордж откинул копну моих волос на левую сторону и коснулся губами шеи, сводя этим поцелуем с ума.

От волнения и борьбы с желанием продолжить, а точнее – начать все снова, мне стало не по себе: голова закружилась, во рту все пересохло, а органы внутри будто бы поменялись местами.

- Так почему я болен, Грейнджер? – прошептал парень, касаясь губами мочки моего уха.

Я почти застонала и тут же отскочила от него подобно рассерженной кошке. Даже волосы на моей голове, казалось, встали дыбом, а глаза яростно сощурились. Джордж склонил голову в бок и медленно облизал пересохшие губы, а в его глазах плескалось пламя, которое меня пугало.

- Во-первых, я не люблю тебя.

Джордж хмыкнул и загнул большой палец на правой руке, принимая мой пока единственный аргумент.

- Справедливо. Еще?

- Я люблю Рона, - нервно выпалила я, и юноша ядовито усмехнулся и покачал головой.

- Ложь.

- Что? – изумилась я, инстинктивно одергивая юбку платья ниже, смущаясь под раздевающим взглядом собеседника. – С чего такие выводы?

- Ты бы ни за что не изменила человеку, которого любишь. Измена – это поиск лучшего, это сравнение, а когда ты что-то ищешь или сравниваешь – это уже не любовь.

- Много ты понимаешь в любви! – огрызнулась я, осознавая, что он чертовски прав.

- Согласен, что не так уж много, так как никогда серьезно не влюблялся, но кое-какие знания у меня все же имеются.

- Джордж, давай просто забудем эту ошибку, которую мы совершили? Нами овладели эмоции, затуманившие рассудок, так давай же похороним всю эту глупость, и больше не будем вспоминать? – с надеждой предложила я.

- А ты уверена, что забудешь? – Он сделал шаг вперед, приближаясь ко мне, а я – шаг назад, упираясь спиной в холодную стену. – Уверена, что не вспомнишь, как стонала подо мной, когда к тебе прикоснется он?

Джордж остановился напротив и выставил руки по обе стороны от меня, отрезая мне путь к спасению от него. Мое дыхание участилось, а сердце рвалось из груди.

- Неужели не почувствуешь себя грязной?

- Хватит, - пискнула я, зажмурившись, лишь бы не смотреть в его потемневшие глаза. – Мне и без того стыдно и паршиво настолько, что хочется выпить яду.

- Как бы тебе того ни хотелось, ни я, ни ты не забудем того, что случилось. Я и не хочу забывать, - прошептал он мне в губы, обжигая горячим дыханием.

- Нет, не надо. Если ты прикоснешься ко мне, я не выдержу, и все полетит к черту, - лепетала я, отворачивая лицо в сторону, но Джордж ухватил меня за подбородок кончиками пальцев и развернул к себе.

- Я хочу, чтобы ты осталась, - твердо сообщил он и поцеловал меня, вынуждая приоткрыть губы для ответа.

Я почти поддалась ему, но что-то внутри забило тревогу и окатило меня ледяной волной стыда и осознания, что если я останусь, то сделаю еще хуже, чем есть, а этого нельзя допустить. Каким-то чутьем я поняла, что еще несколько секунд – и Джордж сожмет меня в объятиях так, что мне будет не выбраться и придется сдаться.

Собравшись с силами, я оттолкнула парня от себя и ринулась к выходу, схватив на ходу свои сапоги, пальто и сумку. Уже где-то на лестнице я надевала обувь, а на улицу выскочила в распахнутом пальто. Морозный ветер сразу же схватил меня в свои объятия, которые разительно отличались от объятий Джорджа, но даже они мне сейчас казались более необходимыми, чем руки старшего брата моего жениха.

Я шла по улице, раскачиваясь в разные стороны, словно пьяная, и заламывала себе руки от безвыходности ситуации. Прохожие недовольно косились на меня и старались обходить стороной, а я добрела до первой попавшейся скамейки и рухнула на нее, закрыл лицо руками. Все внутри меня дрожало, а демоны, кажется, окончательно сорвались с цепи и вырвались наружу. Процесс необратим, я стала их пленницей.

Если бы несколько месяцев назад мне сказали, что все закончится именно так, я бы ни за что не стала помогать Джорджу выбраться из депрессии. Если бы мне только намекнули, что связь с ним сломает все то хрупкое, что я с трудом строила столько лет, я бы бежала. Бежала без оглядки.

========== Глава 9. ==========

Для создания атмосферы: Red – Hymn For The Missing

Tried to walk together,

But the night was growing dark

Thought you were beside me

But I reached and you were gone.

С того дня вся моя жизнь пошла по наклонной. Прежняя Гермиона Грейнджер сгорала медленно, и вот-вот догорит, а мне останется лишь развеять собственную душу по ветру. Но могу ли я просто взять и сдаться? Это не в моих правилах, я должна взять себя в руки и бороться до конца, пока силы не покинут меня и мою ветхую душу, которая в любой момент готова издать свой последний вздох.

Я еще больше стала работать, задерживалась допоздна и старалась изводить себе так, чтобы, приходя домой, бессознательно падать лицом в подушку и засыпать. Но мысли возвращались каждый вечер, даруя мне бессонницу, а утро превращалось в самую невыносимую пытку.

Я изо всех сил старалась заставлять себя встать с постели, вымучено улыбалась Рону и исчезала за бумагами и отчетами в министерстве. Стала раздражительной и слегка рассеянной, но с завидным упорством напрягала свой мозг и настраивала его только на работу. Иногда мне это удавалось.

Джордж молчал, то ли потому что для него эта ночь перестала иметь значение, то ли просто ждал, когда я все решу для себя и дам знать. Но что я могла решить? Единственное, чего мне хотелось, это вернуться в прошлое и изменить события. Пусть в памяти и остались бы отпечатки той ошибочной ночи, но сама эта ошибка была бы стерта с лица Земли.

Я ненавидела себя за то, что опять лгу Рону о том, что все в порядке, и у меня действительно много работы. Я ненавидела Джорджа за то, что он посмел ворваться в мой мир и разрушить то хрупкое, что я строила столько лет. Я ненавидела Рона за его понимающие взгляды, полные нежности и терпения, за то, что он верил женщине, которая обманывает его таким бесчестным путем.

И я понятия не имела, что делать дальше. Какой выбор теперь будет правильным, когда все так поменялось в один миг? Это последнее сражение, в котором я принимаю участие, но самое сложное, ведь борьба с собственным «я» всегда тяжелее.

Самое ужасное чувство – это когда не знаешь, какое решение принять.

За несколько дней до дня рождения Джорджа Рон спрашивал меня, пойду ли я вместе со всеми праздновать его в Нору. Я ответила отрицательно, а парень не смог скрыть ликующей улыбки, которую затем с извинениями стер. А мне хотелось кричать, что ему не за что извиняться, и это я должна валяться у него в ногах и просить прощения, которого и вовсе не заслуживаю. Но я молча кивнула и принялась готовить ужин, надеясь в очередной раз его не испортить.

А через пару недель я наутро открыла глаза и ощутила, как вина, боль и отчаяние наваливается на меня все сильнее. У меня не было желания и сил даже встать с постели, чтобы пойти на работу и продолжать борьбу. Я хотела лежать, глядеть в потолок и умирать, видя перед глазами напряженное лицо Джорджа и доверчивые глаза Рона.

«И чего же ты хочешь?»

«Тебя», - крутилось в моей голове день и ночь.

«Это так неправильно»

« Все-то у тебя неправильно, Грейнджер. Мои отношения с Анджелиной были неправильным, наш с тобой секс тоже неправильный. А что тогда правильно, черт возьми?»

А я уже и сама не знала, что правильно. Казалось, что вся моя жизнь стала одной большой ошибкой.

Рон вошел в спальню и улыбнулся, глядя на то, что я не имею ни малейшего желания вставать, но, видимо, его насторожил мой отрешенный и отсутствующий взгляд, и он осторожно присел на край постели.

- Гермиона Грейнджер решила прогулять? – Он ухмыльнулся. – Или тебе нездоровится?

- Кажется, я приболела, - прошептала я.

- А ты еще мне говорила, что я постоянно работаю! Посмотри, в кого ты превратилась! Уже месяц ходишь бледная, а темные круги под глазами лишь дополняют образ вампирской леди. Что с тобой происходит? Ты стала рассеянной, и у меня складывается впечатление, что жизнь покидает тебя на моих глазах, а я ничего не могу с этим поделать.

Я устало прикрыла глаза и порывисто выдохнула, чувствуя, как обжигающие слезы подступают и грозятся пролиться наружу, выдавая меня с головой. Бедный Рон… Он не заслуживает такого отношения.

- Просто много работы, Рон, и постоянная нервотрепка.

- Я запрещаю тебе идти в ближайшие дни в министерство, проживут без тебя. А я вызову целителя на дом. Еще не хватало, чтобы моя невеста умерла, так и не побывав на собственной свадьбе.

В его голосе отчетливо проступала улыбка, а я сжимала руки в кулаки под одеялом и до боли впивалась в ладони ногтями, чтобы удержать контроль над собой и своими эмоциями. Когда дыхание более-менее выровнялось, я открыла глаза и привстала.

- Я должна идти на работу, и это не обсуждается.

- Хватит командовать! – возмутился он. – Я не позволю тебе угробить свое здоровье.

- Я в состоянии сама о себе позаботиться, - раздраженно ответила я.

- Ты всегда была такой, но сейчас ты почти моя жена, значит, я в ответе за тебя, так что позволь и мне о тебе заботиться. Ты не сможешь в одиночку нести это бремя.

Он говорил с заботой и нежностью, которой я не заслуживаю, и мне хотелось, чтобы он замолчал и ушел, оставив меня на растерзание собственным демонам, которые пожирали меня изнутри, а я безучастно наблюдала за этим и терпела, зная, что уже ничто не сможет меня спасти.

- Я должна идти на работу, - словно робот, повторила я и направилась на кухню, чтобы заварить себе крепкий кофе.

- Скажи, это ведь не связано с Джорджем? – спросил Рон, облокотившись о стену на кухне.

Я слегка вздрогнула, надеясь, что он не заметил, и налила напиток в чашку.

Вот он – тот момент, когда я могу искупить свою вину, рассказать обо всем, заслужить ненависть человека, который любит меня больше всего на свете. Я должна им воспользоваться, чтобы раз и навсегда запереть демонов в клетку. Должна.

- Причем тут твой брат? – спросила я, мысленно презирая себя.

Трусиха. Не смогла.

- Просто спросил. – Он пожал плечами. – Пожалуйста, останься дома.

Мы некоторое время смотрели друг другу в глаза, а затем я сдалась.

- Хорошо. Только не нужно приглашать целителя, я просто отдохну.

Рон кивнул, подошел ко мне и обнял, зарываясь носом в растрепанные волосы. От этого нежного жеста мне хотелось закричать, но я стойко держалась, сглатывая подступивший к горлу болезненный ком.

Когда он аппарировал в аврорат, я медленно опустилась на холодный пол, уткнулась лицом в колени, которые тут же посильнее прижала к груди, и дала волю слезам. Демоны внутри ликовали, наслаждались моей болью, слабостью и невозможностью сопротивляться.

Ужасно было и то, что мне абсолютно не с кем об этом поговорить. Да я бы и не решилась рассказать такую постыдную тайну кому-то. Зачем? Чтобы увидеть осуждение в глазах собеседника и вялое похлопывание по плечу, смешанное с дешевыми фразами о том, что все обязательно будет хорошо?

Не будет уже хорошо. Я сломала себе жизнь.

Но мне было необходимо выговориться. И в мою голову внезапно пришла мысль, которая за последнее время стала единственной здоровой. Эта мысль стала для меня путеводителем, за которым я готова была идти, куда угодно.

Наспех одевшись, я вышла из дома, щурясь от яркого солнца. Так как боль в глазах нарастала и становилась невыносимой, надела солнцезащитные очки и побрела по улице, кишащей маглами. Они суетились, улыбались погожему деньку и верили, что их жизнь не будет разрушена в один момент. О, как они заблуждались. Судьба порой не ведает пощады и бьет порой менее честно, нежели сама Смерть.

Тем временем я подошла к обыкновенной магловской церквушке неподалеку от дома и остановилась у входа, заламывая руки. Сюда на исповедь приходят те, кому больше некуда пойти. Те, кто совсем отчаялись и не знают, как им жить дальше. Никогда не думала, что однажды стану одной из таких людей.

Набрав в грудь побольше кислорода, я отворила тяжелую дверь, которая раскрылась с характерным скрипом, а стоило ей закрыться, я оказалась в полной тишине. Здесь не было слышно гула автомобилей или голосов прохожих – вокруг стояла невероятная тишина, и лишь на задворках сознания я ощущала чье-то незримое присутствие, от которого становилось легче.

Огонь свеч подрагивал и периодически хрустел, и я неуверенно зашагала вперед, разразив покой стуком своих каблуков. Я не чувствовала себя лишней в этом месте. Казалось, что меня ждали.

Закрывшись в маленьком помещении, я присела на стул и стала ожидать священника, который обязательно меня выслушает и поймет, а затем помолится о моем прощении.

- Что тебя привело ко мне, дитя мое? – послышался голос за тонкой деревянной перегородкой.

Человек говорил таким голосом, что ему хотелось доверить все свои тайны. И при этом ты знаешь, что тебя никто не осудит, все мы грешны.

- Святой Отец, я очень согрешила, - прошептала я. – Я обманула и продолжаю обманывать дорогого мне человека, который любит меня всем сердцем. Но я не могу набраться храбрости, чтобы все ему рассказать, потому что правда убьет его. И я не хочу терять этого человека.

- Эгоизм погубит тебя, дитя мое. Ты заботишься сейчас не о ближнем своем, а о собственных чувствах, о том, что раскрытая правда причинит боль тебе и принесет бесцельность жизни. Ты должна поставить того человека превыше собственных чувств.

- Но ведь это причинит ему не меньшую боль! – возразила я срывающимся голосом.

- Боль отступит и очистит твою душу, даруя вам обоим свободу ото лжи и пороков. Ты совсем юна, дитя мое, но должна принять решение, которое в корне изменит твою жизнь. Ты должна сказать правду.

- Но я не могу! – Я всхлипнула. – Я не могу…

- Открой мне свою душу, поведай все, а я помолюсь Господу о твоем прощении.

И тогда я рассказала ему все без утайки, захлебываясь слезами, которые безуспешно размазывала по лицу. И с каждым словом мне становилось легче, будто все они весили каждое по несколько тонн, а сейчас падали в бездну.

Выйдя на улицу, я ощутила невероятную легкость, какой не чувствовала уже очень давно. А я уже и забыла, каково это – свободно дышать. Мысли разложились по полочкам, откуда-то появились силы и храбрость, и я вдруг подняла глаза к безоблачному небу и улыбнулась, чувствуя, что искупление будет тяжким, но плодотворным.

До вечера я пребывала в решимости и неком волнении, постоянно глядела на часы и ждала Рона с работы, который, как назло, задерживался. Но около девяти часов вечера послышался хлопок аппарации, а затем в гостиной появился уставший Рон.

- Ты голоден? – спросила я.

- А ты как думаешь? – Он улыбнулся. – Как себя чувствуешь? Выглядишь лучше, чем утром.

- Я отдохнула и разобралась со своими мыслями. Что ж, тогда пойдем на кухню.

Дождавшись, пока Рон поужинает и расскажет мне о том, как прошел рабочий день, я ощутила, что с каждым его словом и взглядом моя уверенность куда-то исчезает, образовывая какую-то пустоту внутри, подобную лишь черной дыре, всасывающей все, что я так бережно хранила с самого утра.

- Рон, мне надо сказать тебе кое-что важное… - начала я.

- Я тебя слушаю. – Он внимательно посмотрел мне в глаза, и я собрала всю волю в кулак.

- Я… люблю тебя, и что ты думаешь насчет того, чтобы датой нашей свадьбы стало двадцать восьмое июня?

Той ночью Рон был невероятно нежен и ласков со мной. Пожалуй, так, как никогда. Я не видела перед собой Джорджа, старалась не сравнивать все, что испытываю, но грязь, которая, казалось, сковала меня, наверное, уже было не смыть ничем. Вот, о чем говорил Джордж.

«Неужели не почувствуешь себя грязной?»

Чувствую. И буду чувствовать теперь всегда.

Когда Джинни узнала, что моя свадьба через два месяца, ее было не остановить. Она каждые выходные таскала меня по магазинам, заставляла примерять различные шикарные свадебные платья, в которых меня постоянно что-то не устраивало: то слишком пышное, то чересчур блестящее, то откровенное, то вычурное. Мисс Уизли злилась на меня и каждый раз проклинала, а я ходила следом за ней, словно безвольная кукла, пока демоны царапали мою душу и разрывали ее в клочья.

- А чем тебе это платье не понравилось, мисс привереда? – возмутилась Джинни, когда я критично осматривала пышное белое платье с золотистой вышивкой.

- Я теряюсь на его фоне. Джин, к чему эта вышивка, эти жемчужины на платьях, какие-то узоры? Я хочу простое платье, - взмолилась я.

- Я хочу, чтобы ты была самой красивой невестой!

- Давай оставим это право тебе? – Я улыбнулась, а подруга покраснела.

Совсем недавно стало известно, что Гарри все же сделал ей предложение. Наверное, я так не радовалась даже собственной помолвке. Джинни сияла как новенький галеон, а Гарри лишь смущенно улыбался, когда разговор касался их предстоящей свадьбы, намеченной на сентябрь.

- Но ведь твоя мама хотела видеть на тебе пышное платье… - уцепилась за последнюю ниточку она.

- Да, только вот выхожу замуж я, а не мама, - насмешливо ответила я.

- Ладно. – Она устало выдохнула. – Тогда выбирай теперь сама.

И я выбрала воздушное легкое белоснежное платье без бретелей и корсета, но которое великолепно подчеркивало мою небольшую грудь и тонкую талию. Юбка с оборками, края которых вышиты серебристыми нитями, струилась вниз, а ее подол волочился еще на некотором расстоянии позади меня.

Я покрутилась, и юбка заискрилась, словно кристаллики снега на январском солнце. Джиннивосторженно охнула, и я широко улыбнулась, чувствуя себя в этом платье самой красивой. Подруга подошла ближе и положила прохладные руки на мои обнаженные плечи.

- Нужно обязательно оставить волосы распущенными, лишь накрутив их так, чтобы они пружинами струились по спине. Боковые пряди можно заколоть сзади, и будет отлично.

- Нет, - отрезала я. – Я уберу волосы в прическу.

- Но, Гермиона! – возмутилась рыжая. – Ты их и так всегда убираешь!

- Волосы будут убраны. И никакой фаты.

- Ты невыносима, - буркнула девушка и неохотно согласилась.

А я просто не хотела, чтобы имелось хоть что-то, что могло напомнить мне о Джордже. Не хотелось, чтобы он видел меня на моей свадьбе такой, какой я ему нравилась. Мне казалось, так будет правильней.

Второе мая подкралось незаметно, как будто из-за угла. Смущенно выглядывало и переминалось с ноги на ногу, боясь напомнить о своем существовании, а затем решительно шагнуло вперед, представая перед всеми нами во всей красе.

Не верится, что уже два года прошло с тех пор. Два года нам потребовалось, чтобы собрать свою жизнь по кусочкам, словно мозаику, но все равно в этот день, являвшийся праздником, веселиться получалось с трудом.

С утра намечалось празднование в родном Хогвартсе и минута молчания в честь всех погибших на Великой войне. Но я всегда удивлялась, почему всего минута? Почему нам даны всего шестьдесят секунд, чтобы почтить память родных, близких и друзей? Мне кажется, целой жизни мало, чтобы отдать им честь и поблагодарить за то, что мы все сейчас дышим.

А вечером мы собрались в Норе на праздничный ужин и поздравляли друг друга. Но с чем? С тем, что мы живы, а другие мертвы? Быть может, с тем, что Фред уже два года лежит под землей, оставив своего близнеца в безмолвном одиночестве? Это мы празднуем, фальшиво улыбаясь друг другу?

Джордж не появился ни в Хогвартсе, ни в Норе, заставляя меня не на шутку переживать, но я совладала с собой, решив, что я сделала все, что от меня зависело. Не могу же я по каждому поводу носиться за ним, как за ребенком? Он взрослый мужчина, который умеет принимать решения и показывать свой характер. Так пусть теперь проявит все эти качества на благо себе, а я умываю руки.

Я стояла на крыльце, держа в руках бокал с вином, и любовалась потемневшим небом, на котором уже отчетливо виднелись звезды. Весна не так давно вступила в свои права, поэтому к вечеру на улице холодало, но меня это не заботило. Я дышала полной грудью и слушала пение птиц, которое с каждой минутой становилось все тише и тише.

- Это все так нелепо, - послышался голос Гарри, и я вздрогнула.

Парень поравнялся со мной, и я коротко взглянула на него, а затем слабо улыбнулась. В стеклышках его очков отражался бледный свет луны, все отчетливее появлявшейся на небосводе.

- Не получается радоваться победе, когда принимал участие в многолетней войне и потерял столько близких людей. Ужасно понимать, что это по моей вине.

Я смерила друга свирепым взглядом.

- Тут никогда не было твоей вины. Ты не выбирал, кем тебе родиться. Волан-де-Морт убил твоих родителей и хотел убить тебя, чтобы прийти к власти и погубить весь мир. Погибшие – это жертвы во имя светлого будущего каждого из нас, и мы будем помнить каждого и неустанно благодарить за все.

- Ты очень изменилась, Гермиона, - заметил Гарри.

Я посмотрела на него и улыбнулась.

- В худшую сторону?

- Просто изменилась, - уточнил он. – И тебя что-то съедает изнутри.

- Тебе кажется, я просто устала! – нервно отмахнулась я.

- И как Рон, живя с тобой под одной крышей, не видит этого? – изумился друг. – Даже я вижу, хотя мы встречаемся очень редко, что меня, кстати, расстраивает.

- Наверстаем.

Он кивнул, сделав вид, что не обратил внимания на то, что я ответила лишь на одну часть всей его фразы.

- Вернусь к Джинни. Ты бы тоже не мерзла, а то заболеешь еще.

- Все будет в порядке. Я скоро.

Мы ободряюще улыбнулись друг другу, и Гарри ушел в дом, а я вновь устремила взгляд вверх, будто бы ища поддержки у звезд. Но что есть звезды? Это лишь свет тел, которые погибли много сотен световых лет назад.

Высоко в небе я заметила силуэт птицы, которая все приближалась, и я смогла, наконец, узнать в ней сизую сипуху, которая приземлилась рядом со мной и протянула небольшой клочок пергамента. Стоило мне взять его в руки, как птица, ухнув, умчалась ввысь, не требуя от меня ответа. Нахмурившись, я развернула послание и пробежалась глазами по строчкам.

Ты нужна мне, Гермиона Грейнджер.

P.S. Джордж, которого ты не хочешь видеть.

Я действительно не хотела, и он это понимал. Неужели ему настолько плохо, что я вновь потребовалась? А не возможность ли это заманить меня к себе на разговор? Разговор, которого мне хотелось меньше всего. Я просто хочу восстановить свою жизнь, склеить ее осколки, но не помогать Джорджу. Я устала.

Скомкав бумажку, я нацелила на нее волшебную палочку и прошептала «инсендио». Пергамент вмиг вспыхнул и рассыпался пеплом на моих ладонях, который я тут же пропустила сквозь пальцы на землю. Бросив последний взгляд на уже полностью темное небо, я побрела в дом и взяла Рона за руку, тепло ему улыбнувшись.

Возможно, мое искупление – это стать примерной женой?

Внезапное известие о том, что Флер сейчас в больнице, и у нее начались роды, взбудоражила каждого из нас. Позабыв обо всем, мы аппарировали в Мунго и стали нетерпеливо ждать появления малыша на свет. Билл нервничал и сжимал руки в кулаки до побелевших костяшек, его скулы дергались, а взгляд бесцельно блуждал по помещению. А через несколько часов, примерно за десять минут до полуночи, на свет появилась крошка Мари-Виктуар. Ее рождение ознаменовало начало чего-то нового и чудесного. И теперь этот день не казался нам всем таким уж мрачным, ведь война закончилась нашей победой, а спустя два года на свет появилась маленькая светловолосая девочка, так похожая на свою красивую мать.

Джордж так и не явился. Возможно, просто не знал, хотя мне не было до этого дела. По крайней мере, я себя в этом убеждала.

Май проходил в суматохе. В министерстве я старалась выполнять свою работу с должной ответственностью и присущим мне упорством, а в остальное время полным ходом шла подготовка к свадьбе, которая уже не казалась мне чем-то пугающим. Скорее, волнующим. Джордж молчал, не объявлялся в Норе, и никто о нем не говорил, будто его не существует.

В последний майский день я вышла из министерства и порадовалась чудесной погоде: яркое солнце слепило глаза, медленно опускаясь за горизонт, все вокруг зелено, светло, птицы поют наперебой, а в воздухе витает атмосфера достигнутого счастья. Мы, наконец, дождались лета, которое наступит уже завтра.

Я прикрыла глаза и вдохнула поглубже воздух, наполненный радостью приближающегося лета, но вдруг кто-то зажал мне рот ладонью, и я не успела даже испугаться и закричать, как мы аппарировали в какое-то помещение, которое я узнала далеко не сразу.

Отскочив от своего похитителя, я уставилась на него, словно рассерженная кошка, готовая защищаться, а затем немного расслабилась, но моя ярость лишь усилилась.

- Джордж Уизли, как это понимать? – рявкнула я.

- А ты бы пошла со мной добровольно? – Он иронично изогнул бровь и ухмыльнулся.

- У меня едва сердце не остановилось! Ты потерял остатки мозгов, идиот несчастный!

- Давай оставим оскорбления на потом. Чаю? Или кофе? – Я фыркнула.

- Ближе к делу, мне нужно домой.

- Как изволишь. – Он развалился в кресле и жестом пригласил сесть на соседнее.

Борясь с желанием сделать все наоборот, я все же присела и внимательно, не без осуждения посмотрела на собеседника, который был расслаблен и весел.

- Мы не виделись три месяца.

- О, ты соскучился и решил меня похитить? – с сарказмом выпалила я.

- Ты не похищена и в любой момент можешь уйти.

- Правда? – Я поднялась на ноги. – Тогда пока.

- Вернись и сядь немедленно! – В его голосе слышалась неприкрытая угроза.

- Хватит мне указывать! Я вольна уйти.

- Но не уйдешь. Не заставляй меня применять силу.

- Ты сумасшедший!

- Немного. – Он улыбнулся.

Я помедлила, но все же села на место, выжидающе посмотрев на парня.

- Как тебе живется во лжи? Или малыш Ронни тебя простил, будучи идиотом? Хотя, думаю, тогда он бы давно прибежал ко мне и попытался убить. Как видишь, я жив и невредим.

- Я ничего не сказала.

- И когда планируешь раскрыть завесу тайны? За день до свадьбы или, быть может, во время? Или уже после нее?

Он откровенно издевался надо мной и следил за тем, как я багровею от стыда и негодования. Неужели только для этого он меня «позвал»?

- Я не уверена, что смогу это сделать.

- Гермиона Грейнджер чего-то не может? Вот это да! – усмехнулся он.

- Пошел к черту! – зашипела я.

- Я нуждался в тебе, а ты не пришла.

- Но ты же жив, значит, справился и сам. Привыкай, что больше никто тебя нянчить не будет.

- Ты просто проигнорировала меня, - не унимался он.

- Да, - согласилась я. – И не жалею.

- Я нуждаюсь в тебе до сих пор. – Он посмотрел мне в глаза, и что-то внутри оборвалось.

Захотелось одновременно и обнять его, и убежать как можно дальше, чтобы он никогда меня не нашел и не смотрел так, как сейчас.

- Я не могу забыть все это, не могу отпустить тебя. Как можно просто взять и отдать тебя ему? – отчаянно вопрошал он.

Я отвела взгляд и вцепилась ногтями в кожаную обивку кресла. Все внутри сжималось до размеров песчинок, а демоны продолжали вцепляться острыми зубами в мою душу. Их когти же уже давно подобрались к сердцу и медленно, даже немного томительно царапали поверхность.

- Это будет неправильно, - продолжил он. – Для нас обоих.

- Здесь все пути неправильны, - тихо ответила я. – Я разрушила все.

- Еще не все. – Он слабо улыбнулся и протянул мне руку через стол.

Я гипнотизировала взглядом его ладонь, борясь с желанием ухватиться за нее и упасть в омут с головой, не заботясь о последствиях. Но что-то мне не давало этого сделать. Возможно глаза Рона, смотрящие на меня с нежностью, а возможно, просто страх начать все с начала, видя осуждение и ненависть в глазах всех моих близких, ставших мне второй семьей.

Джордж терпеливо ждал, не убирая руку, а я в один момент оторвала от нее взгляд, посмотрела в светлые глаза парня, наполненные надеждой, и едва заметно отрицательно помотала головой.

- Это твое окончательное решение?

Я кивнула, и он убрал руку, устремив взгляд на поверхность стены. Я же изучала его лицо, не выражающее никаких эмоций, и молила всех богов провалиться к дьяволу.

Не сказав больше ни слова, я просто вышла из комнаты и аппарировала в парк неподалеку от нашей с Роном квартиры. Я блуждала вдоль аллей и клумб, не разбирая дороги. Что мне теперь делать? Как жить с таким тяжким грузом, тянущим меня на дно?

Я не знала, как мне поступить.

Возможно, правильней было бы просто исчезнуть, оставив их обоих, и начать новую жизнь где-нибудь далеко, но я не могла. Трясина этой жизни с каждой моей попыткой что-либо изменить утягивала меня на самое дно, где мне было суждено провести остаток дней, задыхаясь от собственной беспомощности и ничтожности. А затем меня ожидает преисподняя, где дьявол изогнет губы в усмешке и прошепчет: «Я так долго ждал тебя». И сомкнет свою когтистую руку на моей тонкой шее, забирая меня в свои владения и вечное искупление моих грехов.

========== Эпилог. ==========

Для создания атмосферы: Arcana – Autumnal

Время ускользало от меня, как сквозь пальцы вода, тем самым вынося мне смертный приговор. Я постоянно твердила Джорджу, что он совершает ошибки, поступает неправильно, а теперь и сама угодила в этот капкан, из которого невозможно вырваться – со всех сторон крутой обрыв, а я застряла на маленьком островке из собственных иллюзий. Но вот сейчас, ровно через минуту часы пробьют полночь и ознаменуют начало нового календарного дня – дня моей свадьбы.

Я ночевала на Гриммо и уже не надеялась поспать хотя бы несколько часов. Кажется, мой внешний вид будет обречен на провал. Бледный свет луны настойчиво бил в окно и пробивался сквозь щели, ударяя прямо в глаза. Я отвернулась и уперлась взглядом в темно-зеленую стену с какими-то золотистыми узорами.

Платье покоилось на вешалке и терпеливо ожидало своего часа. Во всем доме стояла звенящая тишина, будто обитатели вымерли, и от того в ушах слышался неприятный писк, мешающий сосредоточиться. Странное дело – вроде бы тихо, но при этом так громко, что хочется выть. Наверное, так я и выгляжу: снаружи спокойно, а внутри истошно кричу.

Я убеждала себя, что завтра все закончится, я стану законной миссис Уизли и сделаю Рона самым счастливым человеком на всей планете, но было ли это правдой? Что мешало мне делать его счастливым все эти месяцы? Неужели я стала той, что откладывает все на завтра, которое так никогда и не наступает?

Сделав глубокий вдох, я повернулась на другой бок. Луна уже скрылась из виду, но ее сияние все еще освещало окрестности, словно свет от фонарного столба. Часы услужливо показывали три часа ночи. У меня было в запасе еще шесть часов, чтобы поспать, а сна, как назло, ни в одном глазу. Только мысли… Всюду снуют эти пакостники и изводят меня с каждой минутой все больше.

Не выдержав больше бесцельного лежания в постели, я подошла к окну и уселась на широкий подоконник, обняв колени. Звезды кокетливо подмигивали мне, и я даже слышала их шепот, убеждающий меня в том, что все будет хорошо, надо только верить. И я старалась, изо всех сил старалась, пока они исчезали в розовеющей дымке неба.

Рассвет.

Рассвет, ознаменовывающий начало моей новой жизни, до которой остался всего один шаг. Замерзнув, я забралась в постель, и, на удивление, очень быстро заснула. Когда послышался настойчивый голос Джинни, мне хотелось зарыться головой в подушку и сказать, что я не выйду замуж, а буду спать целую вечность. Кажется, что-то в этом духе я и сказала, а затем получила сильный удар подушкой и тут же подскочила.

- Совсем рехнулась? – возмутилась я, потирая макушку.

- Доброе утро, мисс Грейнджер. Насладись этим, ведь через несколько часов ты станешь миссис Гермионой Уизли.

Я закатила глаза и повалилась обратно на подушки.

- Единственное, чем я хочу насладиться, так это сном.

- Ночью спать надо было!

- Я не могла! Я волновалась! – возразила я.

- А теперь вставай и шагай в душ, мне еще нужно привести нас обеих в порядок, а для начала позавтракать.

- Может, без этого обойдемся? – умоляюще спросила я.

- Хорошо, ты можешь идти на свадьбу, как чучело, но поесть обязана.

Я метнула подушку в Джинни, но та скрылась за дверью. И по дому разносился ее заливистый смех, от которого стало чуточку теплее.

Я поднялась на ноги и побрела в душ. Вопреки моим ожиданиям, душ взбодрил меня, и сон как рукой сняло, поэтому я спустилась как раз к завтраку, полная намерения плотно поесть.

Я делала все на автомате, будто это не моя жизнь, а я наблюдаю за всем со стороны. Моя свадьба, хлопоты мамы и Джинни, их синхронное ворчание о моих синяках под глазами, две сломанные расчески, которым не повезло повстречаться с моими волосами – все это было словно не со мной.

А спустя несколько часов я смотрела на свое отражение и любовалась им. Идеально убранные в замысловатую прическу волосы, прекрасно сидящее платье, сшитое словно для меня, ровная осанка, поднятый подбородок и печальные глаза, внутри которых я видела клетку, где заточалась моя душа, а ее стражниками были все те же демоны, которые потирали свои ладошки и открывали шампанское в честь победы над неуязвимой Гермионой Грейнджер.

- Ты у меня такая красивая, - сказала мама, скрывая слезы, выступившие на глазах.

- Я люблю тебя, - выпалила я и крепко обняла ее, стараясь не заплакать, не сказать, что меня так тревожит.

Но я молчала. Пусть Джин Грейнджер верит, что воспитала порядочную дочь, хоть на самом деле это и не так.

- И я тебя, мое солнышко, очень люблю, - прошептала мама, целуя меня в щеку. – Совсем взрослая.

- Миссис Грейнджер, Гермиона, пора аппарировать в Нору, - оповестила Джинни, заглянувшая в комнату.

Мы с мамой одновременно кивнули и посмотрели друг другу в глаза. Она ободряюще улыбнулась, а меня пробила крупная дрожь.

- Готова? – спросила я, на что мама лишь кивнула.

Я взяла ее за руку, и уже через несколько секунд мы очутились в спальне Джинни в Норе. Девушка надевала сережки, когда мы появились, и, завидев нас, она улыбнулась.

- Миссис Грейнджер, пойдемте к гостям, пусть Гермиона немного побудет наедине с собой.

Я благодарно улыбнулась и кивнула, а когда они вышли, подошла к зеркалу и коснулась рукой его поверхности. На холодном стекле остался след от моей ладони. Мне так хотелось почувствовать тепло руки, но это всего лишь мое отражение, бестелесная оболочка, которая даже поддержать меня не может и выглядит так же жалко, как я сама.

Послышался стук в дверь, и я, вздрогнув, обернулась. В проеме показался Джордж в черных брюках, идеально начищенных ботинках и белой рубашке. Галстук же болтался на плече, ожидая своего часа, чтобы стать не аксессуаром, а обыкновенной удавкой.

- Можно? – спросил он, и я кивнула. – Выглядишь бесподобно.

Он прошел вглубь комнаты и остановился неподалеку, изучая меня цепким взглядом. Я поежилась и чувствовала себя слишком неуверенно. Сейчас я была беззащитной ланью, в очередной раз загнанной в угол. Когда же я смогу стать хищником, раздирающим своих жертв острыми клыками?

- Спасибо, - сухо ответила я, теребя пальцами ткань платья.

Джордж продолжал молчать и смотреть на меня, не отрываясь, как будто видел в последний раз и пытался запомнить каждую несущественную деталь моей внешности. Возможно, так и было. Возможно, он пытался запомнить меня такой – свободной и пока еще доступной, до которой можно дотянуться рукой, но уже через считанные минуты эта возможность растворится в пространстве и времени, оставляя после себя лишь тусклый свет, подобно давно мертвым звездам.

- Грейнджер, ты оказалась еще большей дурой, чем я ожидал. – Джордж вальяжно разлегся на моей постели, вытянувшись во весь рост.

Я недовольно поджала губы от такой невероятной наглости.

- Ты пришел, чтобы оскорблять меня?

- Я пришел, чтобы в последний раз попытаться достучаться до тебя.

- Это бесполезно. – Я повернулась к зеркалу и засунула в прическу последнюю шпильку с маленькой жемчужиной.

Теперь образ был завершен, и невеста была готова шагнуть в пропасть, освобождаясь из капкана.

- Знаешь, мне хотя бы хватило сил осознать свою ошибку и предотвратить ее, а ты боишься посмотреть ей в глаза, запираясь в свой выдуманный идеальный мирок.

- Единственная ошибка, которую я совершила – это поддалась эмоциям.

-… и переспала со старшим братом своего благоверного, - издевался он.

- Прекрати! – шикнула я.

- Грейнджер, - Он поднялся на ноги и подошел ко мне, положив теплые ладони на мои плечи. Я вздрогнула, - ты уже полгода ведешь войну со своим подсознанием, каждый вечер убеждая себя, что любишь Рона. Зачем? Кому и что ты хочешь доказать?

- Я люблю Рона, и мне жаль, что я так бесчестно поступила по отношению к нему, - уверяла я.

Я перевела взгляд на зеркало, наблюдая, как мы смотримся вместе с Джорджем, и отметила, что гораздо лучше, чем с Роном. В последний раз я позволила себе допустить такие мысли. В последний раз я позволяю Джорджу приблизиться к себе.

Парень осторожно провел рукой по моей спине и шее, а затем вмиг распустил волосы, некогда убранные в замысловатую прическу, которые теперь локонами рассыпались по прямой спине, точно как хотела Джинни.

- Я всегда говорил, что тебе так лучше, - прошептал он, коснувшись губами мочки моего уха, и я вздрогнула.

- Джордж, прошу тебя, оставь меня, - хрипло просила я, но он не слушал.

Джордж развернул меня к себе и со всей присущей ему страстью впился в мои губы, увлекая в поцелуй, наполненный сильными чувствами и горечью отчаяния. Разум твердил, чтобы я перестала, немедленно его оттолкнула, но вскоре и он опустил руки, приговаривая: «а черт с вами!».

Парень крепко сжимал меня в объятиях, а мои руки покоились на его груди. Правая ладонь накрывала область сердца и чувствовала сильное биение, которое, наверное, могло пробить и грудную клетку. Когда руки Джорджа медленно опустились мне на бедра, я осознала, что делаю, и отстранилась, но тот и не думал уступать, лишь сильнее прижимая меня к себе и покрывая лицо, губы, шею новой порцией поцелуев. А я все старалась выпутаться из его объятий, даже не замечая, как горячие слезы обжигают мои щеки.

- Пожалуйста, хватит… Не надо… - лепетала я, отворачиваясь. – Оставь меня в покое! – истерически завопила я, заставляя его остановиться. – Я хочу, чтобы ты ушел.

- Ты этого не хочешь. – Он пронзительно смотрел мне в глаза.

- Уходи, - дрожащим голосом молила я, обняв себя за плечи. – Прошу тебя, уходи.

- Грейнджер, одумайся же ты! Пока еще не поздно. – Джордж потянул ко мне руки, но я сделала шаг назад. – Это твое окончательное решение?

- Да, - прошептала я.

- Не слышу.

- Да! – крикнула я, еле сдерживая характерный всхлип.

- Тогда я займу место в первом ряду, чтобы не упустить ни одного момента твоего триумфального провала, - язвительно сказал он.

От него за километр разило ревностью. Ревностью и виски. Когда же он успел? И почему я заметила только сейчас?

- Хочу быть главным зрителем и смотреть, как ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.

Когда дверь за ним закрылась, сопровождаемая хлопком, я осела на пол в своем чудесном свадебном платье, закрыла лицо руками и заплакала, не заботясь о том, что двухчасовая работа Джинни над моим макияжем пойдет насмарку.

Его слова были пропитаны смертельным ядом, который медленно убивал меня и разъедал, казалось, даже мою плоть. Я кусала губы и раскачивалась из стороны в сторону, завывая и умоляя Всевышнего, чтобы он прекратил эту боль.

Кое-как, покачиваясь, я поднялась на трясущихся ногах и в порыве неконтролируемой ярости скинула все предметы, стоящие на тумбочке перед зеркалом. Они с грохотом повалились на пол, и еще несколько секунд я слышала, как они перекатываются, шумят и звенят. Затем спокойно и строго посмотрела в зеркало, поспешно стерла разводы от слез со щек, закрасила пудрой красные пятна, образовавшиеся на моем лице, и гордо выпрямилась, словно ничего не произошло, и это не я минуту назад извивалась в агонии.

Я люблю его не настолько, чтобы остаться. Он любит меня не настолько, чтобы удержать. Хэппи энды бывают разные. Иногда расставание – тоже победа.

Тяжело вздохнув, я крепко сжала в руке свадебный букет из диких орхидей и шагнула навстречу новой жизни.