Рельсы (СИ) [Lady Trickster] (fb2) читать постранично, страница - 50

поэтому говорит так много…

- Аглая… Я ведь не до конца здесь, верно?

Она не смотрит на меня.

- Я уже знаю. Говори, не бойся меня расстроить. Мне здесь недолго осталось, верно?

Аглая поднимает на меня лицо. Какая же она красивая сейчас.

- Ты умираешь, Тём. Ты умираешь там, на рельсах, у вагона, где меня расстреляли. Совсем один. И мне очень больно от того, что я ничего не могу изменить.

Я вижу слёзы в уголках глаз. Вытираю их рукавом рабочей робы.

- Не волнуйся так. Я ведь всё понял, сам. Это был мой выбор… И знаешь… Ведь в этом месте самым важным всегда было то, во что мы верим, верно?

Она молчит.

- Поверь и ты в меня. Пожалуйста. Верь в меня до конца.

Аглая кивает.

- Я верю. Не бойся. Я буду с тобой. До самого конца. До твоего последнего вдоха там. И когда…

Она говорит что-то еще. У меня начинает шуметь в ушах. Кажется, уже...

Я не успеваю услышать её последние слова. Меня поглощает тьма.

Когда ты откроешь глаза

самое первое, что ты увидишь

будет моё лицо.

====== Сделка (Ночная) ======

- …Да.

Попутчик улыбается. Белые зубы. Очень белые.

- Ты дашь мне… одну минуту?

- Попрощаться? Хорошо, только поторопись. Вряд ли у тебя есть больше этой самой минуты, знаешь ли.

Закрываю глаза.

Я стою перед ней. Нам не нужно ничего говорить. Солнце садится. Осеннее тепло между нами. И самое главное – где-то между слов. Она улыбается. Одними уголками губ, как умеет только Аглая Лилич, правительственный инквизитор.

Если Попутчик говорит правду, моё время почти истекло. Если он прав, я должен попытаться. Останусь здесь – умру. И твоя память умрёт вместе со мной. Некому будет тебя помнить. Я не знаю, как работает Внутренний Покой. Никто мне этого не объяснял, кроме пьяного бакалавра, который и сам не мог понять до конца. Но разве память человека жива не до тех пор, пока его кто-то помнит?

Я должен постараться спасти их. Спичку, Мишку, девочку Ласку на кладбище, Стаха и Форель, Марию и Викторию и даже заносчивого Бакалавра. Иначе всё было напрасно. Все эти двенадцать дней боли, потерь, страха.

Она смотрит на меня с пониманием.

Тогда иди.

Свет опадает. Её одежда, волосы медленно рассыпаются темными клочьями сажи.

Всё хорошо. Мы оба знали, что так случится. Я знаю, что в этом месте ничего не исчезает без следа. А значит, и я всегда буду где-то рядом. Прорасту савьюром или белой плетью. И когда твоё дыхание рассеется в этом мире, я встречу тебя.

И возьму тебя за руку.

Последние клочья сажи уносит ветром. Голос, как эхо, как воспоминание.

А теперь иди. Ты нужен им.

Снова ночь. Я снова стою перед вагоном. Меня трясет. Разжимаю кулак. На ладони лежит чёрная блестящая шпилька.

Попутчик с нетерпением протягивает руку.

Свет софитов бьёт в глаза.

- Пришли в чувство? Славно, славно.

Стук трости по деревянному паркету.

- Итак, мы постепенно подбираемся к кульминации нашей постановки. Не забываем, сцена пути – одна из основополагающих. Ведь может оказаться, что путь – важнее цели. Минимум декораций, максимум действия! Ваша ноша тяжела, Бурах. Как же нам это показать? Вы идете в гору и катите перед собой валун. Ваши мышцы дрожат. Что Вы чувствуете? Вы ходите путями Бураха. А это были трудные, невыносимые пути. И каждый шаг отнимает силы. Фокус – на актёре. Наша сцена – его внутренний мир. Все по местам. На счёт три, с первой сцены. Я хочу видеть невыносимые страдания! И-и раз, два!..

Тусклый свет одинокой лампочки. Стук колёс. Скрип перьевой ручки. Аглая склонилась над своими заметками и пишет, пишет без остановки. Улыбается, одними уголками губ. Непонятно – то ли мне, то ли своим мыслям.

Я не могу.

Не могу…

Что, если я не раскрою рта? Буду стоять здесь, прислонившись к трясущейся холодной стенке вагона, смотреть на неё. Будет ли этот поезд идти вечно?

Аглая поднимает ко мне лицо. В глазах застыл немой вопрос. Она ждёт, когда я заговорю первым. Я жмурюсь, пытаясь проснуться.

Улыбающаяся Аглая. Распущенные волосы. Тёплые руки.

“Я укрою эту землю своим покровом. Всё, что тебе дорого. Все, кого ты любишь. Они будут в безопасности, я прослежу. Я прикоснусь к сердцу Города, и оно снова забьется. Я чувствую, что я могу это сделать. Теперь, когда нет больше этой невозможной Башни. Я сумею защитить всех. Здесь всё правильно, всё на своих местах. И таким останется. Просто будь со мной. Что бы ни случилось теперь, ты не должен ничему удивляться. Обещай только, что не усомнишься во мне...”

Прости, родная. Этому уже не