Дом моноцероса [Кларк Эштон Смит] (fb2) читать постранично, страница - 2

Книга 561795 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

оказались от замка дальше, чем были, когда я не-совсем-достаточно увидел блондинку с недурной фигуркой, прижавшуюся к решётке. Дорога становилась грубее, скалы — более дикими, перед нами вдруг зазвучал вольный рёв моря и водяные брызги оросили автомобиль. А затем мы достигли арки замковых ворот.

Между каменными плитами внутреннего двора проросла трава. Огромные железные петли двери, открытой в донжоне, покрывала ржавчина. Всё это место было запущенным. Дикий плющ заплетал окна.

Треганнет остановился перед дверью. Место выглядело пустынным: во дворе царил сумрак, а в донжоне — темнота и мне это не очень нравилось. Люди, которые пишут о морских чудовищах, пожирающих крестьян — не те, с кем хотелось бы провести вечер. Если бы не шанс ещё увидеть белокурую девушку, я бы сказал: — Вот ваши двадцать гиней, милорд и идите вы к чёрту.

Я хотел ещё раз увидеть ту даму. Она могла находиться взаперти, но я разбираюсь в замках.

Отворилась дверь. Там стояла женщина, в розовом домашнем платье из крашеной пряжи, с керосиновой лампой. Казалось, этот замок был создан не для света, а только для смертей и исчезновений.

— Эмили, возьмите багаж мистера Дэйла, — велел Треганнет.

Черноволосая женщина поставила лампу на подставку. Я сказал: — Постойте, я и сам могу с ним управиться.

У неё были гладкая белая кожа, чёрные волосы и голубые глаза, которые казались почти чёрными. Её густые ресницы походили на пятна сажи на веках: народ Корнуолла — кельты, древние и чистокровные. Я понял, почему схватил эту сумку. Не потому, что это была женщина, но потому, что она чувствовалась хозяйкой этого места, выглядящей и держащейся, как любой лидер.

Ветер завывал во дворе и трепал её тесное платье. У неё были славные ножки и чудесные тридцать лет, хотя возраст точно не определишь; полностью созревшая, но не настолько, чтобы испортиться.

Я последовал за ней в замок и увидел, что около века назад его частично переделали. Дубовая отделка большой гостиной полностью почернела от дыма. Когда я последовал за Эмили в свою комнату на втором этаже, то бросил взгляд на лестницу, поднимающуюся в башенку, где ветер выл, смеялся и рычал на белокурую девушку. Я решил не спрашивать об этом.

Эмили расхаживала по комнате, приводя обстановку в порядок.

Я спросил: — Что вы думаете об этом деле с моноцеросом? Полагаю, вы знаете, зачем я здесь.

Она подняла глаза и искоса взглянула на меня. — Я могу показать вам некоторые вещи, которые он не покажет. Поздно ночью, когда никто больше не бодрствует.

Так или иначе, это само шло в руки, девушка была права. — Обед будет подан через час. Вам не нужно переодеваться, — добавила она.

Так и получилось, Треганнет не явился к ужину. Я ел в одиночестве, на целом акре тёмного обеденного зала: тёмного, за исключением углей в камине, и трепетавших и мерцавших на сквозняке огоньков двух свечей. Ветер хохотал, вопил и выл. Эмили подала ростбиф, который оказался великолепен, всё остальное было приготовлено уже после своей кончины. Но вино было достойно того, чтобы написать о нём книгу.

Она налила немного бургундского и сказала: — Брат его светлости заложил это в 1914, задолго до того, как исчез.

— Да? Исчез?

— Да. Вместе с моим покойным мужем, мистером Полгейтом. Дворецким.

— Их забрал моноцерос?

— Если вы будете бодрствовать достаточно долго, я покажу вам кое-то, что вас поразит.

Фактически, каждый раз, когда она наклонялась, чтобы наполнить большой бокал, то уже многое показывала. С какой стороны ни посмотри, она была достаточно хороша для графа.

Было уже заполночь, когда Эмили постучалась в мою дверь. Её волосы свисали двумя толстыми косами. Она была одета в ночную рубашку с низким вырезом и ажурными вставками по бокам, всё это украшали две розочки, размещённые в подходящих местах, хотя тому, что находилось под ними, указатели не требовались. Даже при том, что она накинула сверху толстый халат, это был просто подарок. — Треганнет мертвецки пьян, — пояснила она.

Когда я ступил в холл, ветер издавал такие звуки, словно кричала женщина. Эмили несла старомодный фонарь, освещающий нам путь по мрачному коридору, затем по лестнице, ведущей вниз, в непеределанную часть замка, чьей каменной кладке было с тысячу лет, а, может, намного больше.

Она была сырой и жуткой, и витал необычный запах: йодистый аромат берега, зловонный запах затопляемой морем низины, как во время отлива. Пол покрывал слой пыли, за исключением смазанного следа, будто что-то волочили. Я подумал о Гарри Пенфилде, последнем пропавшем человеке. Затем Эмили привела нас в нишу в стене и, наконец, она указала на кольцо в полу.

Оно было похоже на другие виденные кольца: тяжёлое ржавое железо, закреплённое болтом с ушком, глубоко вделанным в каменную