Венецианское зеркало Скорины (СИ) [Валерий Александрович Ледник] (fb2) читать онлайн

<p>

ВЕНЕЦИАНСКОЕ ЗЕРКАЛО СКОРИНЫ</p>

<p>

Анна</p>

   Ты, как дочь императора,

   Но им в детстве оставлена,

   Муза для литератора,

   Красотою отравлена...

   И за пазухой камешек -

   Материнской гробницей,

   Лишь заботою бабушек

   Ты не стала волчицей.

   Как построить семью,

   Ты, конечно, не знаешь,

   И с любовью вничью

   Бесконечно играешь.

   Но скажи, для чего,

   Опьяняешь всех взглядом?

   Ведь не любишь того,

   Кто сейчас с тобой рядом.

   Ты, как ангел, прекрасна,

   Но тебе не помочь,

   Ждёшь ты счастья напрасно, -

   У тебя в душе ночь!

   Бьёшься за "правоту",

   И на весь мир сердита...

   Потеряв красоту,

   Будешь всеми забыта.

   Я встретил Аню в Полоцке, на Дне белорусского книгопечатания, посвящённом изданию первой книги полочанином Франциском Скориной 500 лет назад. Полоцк гремел и гудел, повсюду шли театральные постановки, под живую музыку поэты читали стихи, как свои, так и других авторов - от Симеона Полоцкого до Янки Купалы. По улицам проходил костюмированный парад героев литературных произведений. Попав в толпу, я растерялся: рядом со мной шляхтич Завальня с хлопком отрыл шампанское, чуть не обрызгав меня пеной.

   - Даёшь Полоцкий укрепрайон! - закричал мне почти в ухо Михаил Тухачевский, промелькнув вместе со своим другом Владимиром Бекаури, гением и конструктором советских радиоуправляемых самолётов и танков 30-х годов.

   Полоцк пестрел всевозможными красками, и тысячи молодых улыбающихся девушек в исторических костюмах и повседневной одежде заполнили улицы.

   Я знал, что в городе выбирают "Королеву романов". Участницы должны были предстать перед жюри в образах литературных героинь. Моя коллега по работе Юля собиралась появиться на конкурсе в образе императрицы Екатерины II из романа Владимира Орлова "Каханак яе вялікасці".

   И вот, издалека раздались возгласы:

   - Дорогу Королеве романов!

   Толпа несла на троне, украшенном страницами книг, смеющуюся брюнетку, одетую в платье и головной убор, стилизованные под XVI век.

   - Что это за героиня? Кто победил? - спросил я у прохожего.

   - Это Барбара Радзивилл, - ответил мне старик.

   - Чёрная панна Несвижского замка из зазеркалья, - сказал я и понимающе кивнул. Тогда я и увидел Аню впервые, в роли княгини Барбары, и, даже толком её не рассмотрев, сделал вывод, что она очень симпатичная. В моей голове зазвучала композиция группы Би-2 "Барбара", а в памяти всплыли строки стиха:

   Сигизмунд король долго умирал,

   Грезилось ему тёмными ночами,

   Что в покои входят, будто бы на бал,

   Предки из Литвы с яркими свечами.

   Гедымин монарха страшно укорял:

   На тебе прервётся королевский род,

   Ты семьи достойной так и не создал,

   И продал полякам вольный свой народ!

   Хватит, прекратите, кто-то вдруг сказал,

   Гомон недовольных разом отступил,

   Голос Сигизмунд сразу же узнал,

   Перед ним была пани Радзивилл.

   Над её свечой не горел огонь.

   Сигизмунд любимую начал обнимать,

   И его коснулась нежная ладонь, -

   Пани короля стала утешать.

   Пани Сигизмунд тихо прошептал:

   Ты прости, тогда, в похоронный час,

   Лучших магов всех я к себе позвал,

   Чтоб ещё с тобой встретиться хоть раз!

   Мне лицо твоё в зеркале явилось,

   Хоть молчать мне маг строгий дал совет,

   Я тебя окликнул, зеркало разбилось,

   И теперь тебе в рай дороги нет!

   Молвил Гедымин: можно ей помочь,

   Чтобы пани в рай путь был освещён,

   Свет своей души дай ей в эту ночь,

   Правда, без него дух твой обречён!

   Я тебя любить вечно обещала,

   За любовь страдать, видно, мой удел, -

   Прошептала пани и во тьме пропала,

   Щёку короля поцелуй согрел...

   Я стал пробиваться сквозь толпу, сторонясь шумного парка. Дойдя до кафе "Арсенал", я заказал там чашечку кофе и уединился на улице. И вновь я столкнулся с Барбарой Радзивилл. Аня прошагала мимо меня, села на скамейке и начала рассматривать открытку из ткани. Мне кто-то рассказывал, что мастера пэчворка обмениваются между собой работами из лоскутов ткани по почте. На открытке Ани был изображён маяк, лавандовое поле и морское побережье. Под стать картинке из лоскутов, погода была солнечной, и свежий ветер трепал конверт в руках незнакомки. В лице Ани присутствовало что-то неземное, мистическое, как на лицах с фресок художников Возрождения: восторженный сияющий взгляд и чарующая улыбка невольно притягивали внимание.

   Аня сидела на скамейке одна. Я бы не решился подойти и познакомиться с ней, но вмешался случай.

   В этом же кафе, за соседним столиком, отдыхал посетитель лет сорока пяти с бокалом пива, в зелёной майке и штанах цвета хаки. Он ругался и вязался к официантке, пока та не спряталась от него внутри кафе.

   - Предатели, все вы продажные суки и предатели! Да-да, все! - сбивчиво сказал выпивоха и многозначительно нарисовал указательным пальцем круг в воздухе над своей головой. Затем он обратил внимание на Аню, взял бокал и пересел на скамейку около неё. Девушка поморщилась и демонстративно развернулась к нему спиной.

   - А я тебя знаю! Ты продаёшь в "Манеже" всяких слоников и вазочки. Смотри на меня, тварь, когда с тобой разговаривают! - закричал он. Аня нехотя и испуганно повернула лицо в направлении пьянчуги.

   - Эй ты, ветеран пивных войн и лидер клуба беззубых обольстителей, оставь девушку в покое, - вымолвил я.

   - Как тебя зовут, цаца? - обратился посетитель к девушке, проигнорировав меня

   - Мы не переходили на ты, вас никто не звал, вернитесь за столик, пожалуйста, - произнесла Аня. Услышав вежливую речь, выпивоха понял, что жёсткого отпора, скорее всего, не получит, и на его худощавом морщинистом лице появилась кровожадная улыбка.

   - Перечить мне вздумала, шкура? У тебя такие красивые губы, идём, уединимся, - выдал выпивоха и провёл средним пальцем по нежным губам Ани, дотронувшись до её зубов и кончика языка. Девушка была ошарашена, отдёрнулась и с отвращением ударила хулигана по руке.

   - Это уже перебор, я ухожу и вызываю милицию, - возмущённо выпалила Аня и вскочила на ноги.

   - Ха! Стрельцов, что ли, позовёшь? Никуда ты не денешься, продавщица, я тебе заплачу, вот возьми 50 рублей, мало? Бери 100! - произнёс посетитель, бросил на скамейку мятые купюры, и ветер их тут же унёс в густую траву.

   - Отвали от меня! - завопила с истерической интонацией Аня и попыталась уйти. Однако возбуждённый выпивоха легко настиг её, прижал девушку к себе и полез рукой к ней в декольте. Аня стала отбиваться, но беспредельщик её сильно тряхнул, приведя в оцепенение. Затем он крепко взял Аню за волосы и поволок её в сторону кустов, приговаривая:

   - Сейчас ты всё отработаешь, сука, а если будешь дёргаться, я тебе голову отобью!

   Девушка онемела от шока. Прохожих и официанток на улице, как на зло, не было, присутствовали только мы трое.

   Ещё в момент, когда наглец потянулся к лицу Ани, я поднялся с места, но, признаться, замешкался, увидев, что она собирается уходить. Хулиган был выше меня и крепче. Я напрягся. Всего за пару недель до этого моему знакомому похожий пьяный товарищ в бильярде откусил кусок щеки, оставив бедолагу изувеченным на всю жизнь. У меня была надежда, что девушка скроется и история закончится. Но теперь наглец тащил перепуганную и плачущую Аню за волосы, и я преградил ему дорогу.

   - Отпусти её, ублюдок! - произнёс я и почувствовал запах из смеси пота, пива и водки, исходящий от моего противника. В сверкающих глазах Ани застыли мольба и надежда.

   - Ты кто такой? - рявкнул пьянчуга. В этот момент он, видимо, прикинул расстановку сил. Хулиган нанёс мне резкий удар. Словно цветная вспышка с жутким щелчком обрушилась на меня, заставив потерять равновесие и завалиться на столик со стульями. Упав, я почувствовал привкус крови и вспомнил о другой "вспышке".

   Мне было пять лет, когда одной июльской ночью в окно моей комнаты влетел маленький жёлтый огонёк. Я сходил на кухню и, взяв там трёхлитровую банку, накрыл ей странного "светлячка". Через мгновение по банке прошли маленькие молнии, и она взорвалась, оставив на моей ладони шрам. Не знаю, что это было, но в детстве я считал, что ко мне прилетала фея. Тогда же я прочитал о преподобном Роберте Кирке, исследователе фей. Пересекая "Холм фей", он исчез, а после явился во сне к своему брату и сказал, что он находится в плену у фей. Кирк объяснил брату, какой ритуал нужно провести, чтобы его вызволить. Вот только брат очень испугался и ничего не предпринял, а Роберт Кирк навечно остался в царстве фей.

   Для меня взрыв банки стал уроком, примером того, что может произойти, если пытаешься заключить мечту в рамки реальности.

   На грохот моего падения никто не появился. Пьянчуга выругался и дважды ударил меня ногой. Меня как будто парализовало, звук почти пропал, боль пронзила спину, окружающие силуэты расплылись, а мой враг, видимо, не собирался останавливаться. Подобрав с плитки осколок бокала, он произнёс:

   - Давай посмотрим на твои кишки!

   Смерть не бывает героической и романтической, героическими могут быть только поступки, а смерть всегда тёмная и мрачная, превращающая тебя в гниль. И всё же, мне не хотелось умирать так глупо.

   -Так, Влад, действуй, - мелькнула мысль у меня в голове, ощущение собственного тела и отдалённые звуки праздника стали возвращаться.

   Я собрал волю в кулак, поднялся на колено и изо всех сил нанёс пьянчуге удар в пах. Ноги его подкосились. Выронив осколок бокала, с жалобным воем койота он, сложив руки между ног, упал на пол.

   И тут, откуда ни возьмись, держа в руках поднос со шкворчащей сковородой с яичницей с драниками, появилась молодая официантка. Она завизжала, обращаясь ко мне:

   - Что здесь происходит? Зачем вы напали на посетителя и разбили бокал? Я позвоню в милицию!

   - Солидарность идиотов никогда не подводит, - бросил я Ане и пристроил раскаленную сковородку на оголившийся живот врага, вызвав поток его отборного мата.

   - Это чтобы ты лучше запомнил, а в следующий раз станешь инвалидом, - пояснил я поверженному хулигану.

   - Уходим! - крикнула Аня. Мы побежали по плитке к парку, её каблуки гулко цокали. В толпе я чуть было не потерял Аню, и в мою душу закрался страх больший, чем в недавней драке. Лишь край вуали подсказал мне, где она, и, шагнув за ним, я схватил девушку за руку и вытащил её из толпы литературных героев.

   Периодически я оглядывался, ожидая, что нас могут преследовать, но нами никто не интересовался. Аня всё время благодарила меня. Провожая Аню до остановки, я понял, как она важна для меня.

   - Могу ли я с вами познакомиться? - Спросил я у девушки перед её отъездом. Одежда княгини придавала ситуации какой-то сюрреализм. Солнечный свет золотистыми бликами переливался в зелёных глазах Ани. Я же, с наполовину заплывшим лицом, был уверен, что похож на Квазимодо, делающего предложение Эсмеральде.

   - Извините, вы рыцарь, но нет! - отрезала Аня, и я не задал вопрос почему. Возникла неловкая пауза. Девушка достала открытку из лоскутков и, вложив её в мою ладонь, промолвила:

   - Это вам на память!

   Затем "Королева романов" села в маршрутку, а я сел на скамейку и на несколько минут лишился сознания. Позже оказалось, что я получил сильное сотрясение, но, к счастью, без серьёзных последствий.

   На следующий день в группу Вконтакте "Ищу тебя. Полоцк, Новополоцк" я поместил стихотворение:

   Она в "Манеже" вазами торгует,

   Наборами изысканных слонов,

   Её улыбка в миг вас очарует

   Сиянием заоблачных снегов.

   Она достойна лучших одеяний,

   Её принцессой многие сочтут,

   Но, посреди скульптурных изваяний,

   Простые майки очень ей идут.

   В её движеньях лёгкость, утончённость,

   Брюнетка, так отважна и умна,

   В её глазах свет, одухотворённость,

   Такая в мире лишь она одна!

   В неё влюблён, поверьте, я давно,

   Её ищу я долгими веками...

   Она и Нефертити, и Марго,

   Теперь в Манеже, справа, за духами.

   Но не смогла она меня узнать,

   Я не решился всё ей объяснить,

   Могу лишь на прощанье обещать,

   Что мне её вовеки не забыть!

   Стих прочитало более 6500 человек в Полоцке и Новополоцке, и около 70 читателей оценили моё творчество положительно, в том числе и Аня. Так я нашёл её в сети, и мы начали переписываться. В момент, когда я по телефону пригласил Аню на свидание, в здание музея, где я работал, ударила молния и выжгла половину оборудования, а наш разговор оборвался. Это был плохой знак, но я не придал ему значения.

   Вскоре выяснилось, что у Ани есть муж, кроме того она работала и училась на заочном отделении в Белорусском государственном университете, поэтому времени на наши встречи у неё оставалось совсем немного. Но я растопил её ледяное сердце. То ли из любопытства, то ли из благодарности, она пришла ко мне в Природно-экологический музей на экскурсию. Поднимаясь по винтовой лестнице бывшей водонапорной башни, я с удовольствием рассказывал Ане про животный мир Беларуси и обитателей семи музейных аквариумов.

   - Какие милые черепахи с треугольным носом, - произнесла Аня на последнем этаже музея.

   - Это "триониксы", они имеют мягкий панцирь и привезены к нам с Дальнего Востока. Та черепаха, что справа - самец, раньше кусала нашу лаборантку. Когда трионикса в очередной раз достали из аквариума, черепаха больно цапнула лаборантку за палец и женщина её уронила, - озвучил я, не переставая любоваться ангельским лицом Ани. Корни степных предков подарили её чертам оттенок экзотики. Она слушала с удивлением и блеском в глазах, накручивала на палец кончики своих вьющихся волос, и с застенчивой улыбкой опускала взгляд, давая почувствовать, что она впечатлена.

   - И что случилось дальше? - спросила девушка.

   - Черепаха, подпрыгивая, скатилась по винтовой лестнице вниз и лаборантка думала, что найдёт лишь ошмётки от неё, и можно будет сварить черепаховый суп, но, спустившись на пару этажей, лаборантка обнаружила лишь шокированную черепаху, целую и невредимую. С тех пор этот трионикс не кусается, и стал ласковым, как кошка, - сказал я с улыбкой и взял Аню на руки, девушка даже вскрикнула от неожиданности.

   - Поставь, поставь меня на землю! Ну пожалуйста! - произнесла она, громко смеясь.

   - Ну уж нет! - заявил я. Покружив девушку по залу, я вышел на площадку девятиэтажной лестницы музея, стены вокруг которой были собраны из прозрачных стеклопакетов. Вокруг предстал завораживающий вид на сад при музее и город Полоцк. Я поскользнулся на мокрой лестнице, и мы рухнули на пол.

   Наши лица оказались совсем близко, а носы соприкоснулись. Аня не испугалась, а прильнула ко мне и, трясясь от волнения, нежно меня поцеловала. Земное притяжение исчезло. Вода из аквариумов поднялась вверх вместе с изумлёнными рыбами и черепахами, закручиваясь в большую воронку над лестницей. Мы с Аней оторвались от земли и, вместе с вихрем из золотых осенних листьев устремились к луне, а затем вернулись, и начали парить над крышей башни. Листья разлетелись по всему городу, лёгким шуршанием объявляя о рождении новой любви и сбрасывая на тротуарную плитку лунную пыль. Аня отпустила меня, я открыл глаза и очутился с ней вновь на стеклянной лестнице.

   В голове звучала романтическая композиция "Banquet" исполнителя Yann Tiersen, Мелодия аккордеона подчёркивала неповторимость первого поцелуя Ани. Моё сердце бешено застучало и захотелось танцевать от радости.

   В тот день музей мы покинули, держась за руки, и направились прямо ко мне домой. Пространство между нами было наэлектризованным, а яркая красота девушки создавала атмосферу чуда. Подойдя к зеркальной дверце шкафа-купе в моей квартире, я стал гладить ангельское лицо девушки и с азартом целовать её пухлые губы. Я повернул Аню боком, прижав её щёку к зеркальной двери и начал покрывать поцелуями шею любимой. Девушка улыбнулась и, сделав эмоциональный выдох, закрыла глаза. Потом Аня перекинула свою стройную правую ногу через мою, я снял с девушки кружевное нижнее бельё и, стоя, придвинул её к себе. Щека Ани прислонялась к дверце шкафа всё сильнее, я расстегнул платье Ани и проник рукой под лифчик, поглаживая полную грудь и карий сосок. Аня ахнула и коснулась языком и грудью зеркала, оставляя на нём испарину. Продолжая делать ритмичные движения, я переместил руку с сосков девушки и дотронулся указательным пальцем до её языка. Красавица провела языком по моему пальцу, обхватила палец губами, и он упёрся изнутри в обращённую ко мне щёку девушки. Стоны Ани сменились тяжёлым дыханием, и чувственная волна окутала нас от кончиков пальцев до кончиков волос.

   На зеркальной дверце шкафа остались следы розовой помады и языка Ани, на границе реальности и мира грёз зазеркалья, только там и могло возникнуть наше чувство.

   Закончился день тем, что мы с Аней расположились на диване и пили кофе с зефиром в шоколаде ("Метеор" от фабрики "Красный пищевик"). А по телевизору шла переда о загадочных фотографиях, появившихся в сети. Телеведущий говорил о царе Соломоне и невероятной роскоши его жизни. Согласно Библии, у него было 700 жён и 300 наложниц, так как такого мизерного количества жён ему явно было недостаточно. Кто-то сфотографировал трон царя Соломона, и копирующие его троны византийского императора Феофила и русского царя Алексея Михайловича.

   Трон царя Соломона с золотыми львами, как и строительство Храма Соломона, впервые упоминался в Ветхом завете, в Третьей книге Царств. Книга столетиями привлекала внимание и входит в число Библий, изданных полочанином Франциском Скориной в Праге в XVI веке для жителей Великого княжества Литовского. В более поздних источниках трон был окружён механическими львами, протягивающими царю свои лапы. Кроме того, свиток Торы царю Соломону приносил механический голубь. Основываясь на этой легенде, для византийского императора Феофила в IX веке собрали похожий трон с рычащими механическими львами. В отличие от варианта Соломона, византийский трон на специальном механизме поднимался вверх, и император смотрел на послов свысока. Железного голубя Соломона греки заменили на дерево с механическими птицами, поющими разными голосами. И, наконец, трон XVII века, царя Алексея Михайловича, являлся самой нелепой копией, поскольку птицы к нему не прилагались, а часть львов была покрыта крашеной овчиной. Это придавало львам забавный вид и символизировало мирные устремления политики Алексея Михайловича.

   Естественно, ни один из тронов не сохранился до нашего времени, но кто-то сделал цветные снимки всех трёх тронов на камеру Kodak DCS 100 и выложил их в интернет. На снимках подробно указывались размеры и материалы различных элементов тронов, несколько кадров было посвящено голубю царя Соломона. Таким образом, доказывалось, что легендарный трон царя Соломона действительно существовал. И складывалось впечатление, что кто-то посетил три столь далёкие эпохи, чтобы провести подобное исследование.

   - Какая глупость, - произнесла Аня и выключила телевизор.

   Мои встречи с Аней продолжились, благо, что её муж жил и работал в Минске. Мы уединялись у меня на квартире. Я жил рядом с полоцким фонтаном. Подо мной находился цветочный магазин, где я покупал для Ани белые розы - её любимые цветы.

   Аня была по-своему уникальна, эмоциональная и весёлая, с бархатистой кожей и большой красивой грудью, она любила своё тело и не стеснялась наготы. Глаза Ани горели живым светом, и, казалось, могли воспламенить своей энергией всё вокруг. Степная составляющая Ани создавала интересный эффект её "итальянской" внешности, что дополнялось индивидуальностью из смеси гордости и страсти. У меня были девушки до Ани, но целоваться так, как она, будто в последний раз перед долгой разлукой, отдаваясь полностью, из моих девушек не умел никто. Когда она ко мне привыкла, то начала царапаться и кусаться, смеяться и драться в постели. Коллеги по работе и родственники иногда спрашивали, откуда у меня появлялись синяки и царапины на руках и шее, и я что-то неуклюже говорил про "тренировки" на улице. Аня словно несла в себе частичку далёкого солнечного потерянного рая, временную дорогу в который мне открывали её ласки.

<p>

Дорога</p>

   "Увы! Мы любим, не спрашиваясь у разума, и тем более разум ни при чём, когда мы прекращаем любить" ("Мемуары" Джакомо Казановы, XVIII век).

   Я мчался на скоростном поезде Минск-Полоцк, по пути наблюдая лесные пейзажи поздней осени. В швейцарский поезд зачем-то установили белорусские кресла, со спинками, жёсткими, как надгробная плита. Наверное, для удешевления, и чтобы белорусы не забывали, чей сейчас это транспорт. Мне нравилось путешествовать на поездах, особенно живописной была недавно восстановленная железная дорога, проходившая возле Браславских озёр. Власти не стали гоняться за новинками и пустили по ней на Браслав поезд, стилизованный под паровоз с множеством хромированных деталей. Именно на таком транспорте, с чашечкой кофе, я обожал любоваться загадочными туманными озёрами "Белорусской Швейцарии".

   Тени викингов, наёмников шотландцев, грозной шведской армии Карла II и солдат Наполеона оживали в тумане окрестностей Браслава, отражаясь в зеркальной глади озёр. Они наводили на мысли о сложности и оригинальности белорусской истории, о законах Природы, находивших в ней своё воплощение.

   Александр Чижевский, Арнольд Тойнби и Лев Гумилёв пытались сформулировать общие законы развития для Природы и человеческого общества. К этому же стремятся сегодня специалисты, применяющие химические законы синергетики в изучении истории.

   Поиск "космического целого", универсальных законов начался ещё в первых цивилизациях в Междуречье Тигра и Евфрата и в Древнем Египте. Археологические раскопки демонстрируют нам большое количество сосудов, использовавшихся в этих цивилизациях для дистилляции и печей. Например, методом дистилляции владела некая жительница Вавилона Таппути, жившая 3300 лет назад. С помощью подобных сосудов производились масла, медикаменты, продукты из нефти и, конечно, ставились алхимические эксперименты. В библиотеке ассирийского и вавилонского царя Ашшурбанипала уже 2700 лет назад встречался рецепт преобразования сплава меди и бронзы в серебро с помощью какого-то магического камня.

   В Древнем Египте и Междуречье жрецы владели такими методами работы с веществами, как перегонка, возгонка, осаждение, фильтрация и кристаллизация.

   Также Междуречье и, в первую очередь, вавилоняне были известны своими астрономическими наблюдениями. При храмовых комплексах в Междуречье и Египте старались понять, как звёзды влияют на поведение людей, здоровье человека и химические процессы. Вавилонские жрецы сопоставляли даже положение звёзд и цены на рынке. Самой крупной обсерваторией в Древнем мире был вавилонский храм Этеменанки.

   В наши дни Восток ассоциируется со строгостью нравов, но раньше это было не совсем так. В тавернах Междуречья повсеместно служили "блудницы", удовлетворяющие похоть посетителей за деньги. При храмах вавилонской богини Иштар процветала проституция, которой занимались жрицы. Более того, Геродот описывает, что в Вавилоне каждая женщина раз в жизни должна была отдаться незнакомцу в храме Иштар за серебряную монету. Без прохождения этого ритуала женщине не разрешалось возвращаться домой.

   Наиболее значимые достижения в астрономии и астрологии вавилонян, в том числе, представление о зодиакальных созвездиях, были переняты древними греками, продолжившими поиск универсальных законов Природы.

   Древняя Греция дала миру целую плеяду философов, выдвинувших свои концепции устройства Мироздания. От Пифагора, утверждавшего, что окружающий мир - это всего лишь матричная модель, состоящая из чисел, и числовая суть бытия доступна душе только после смерти. До Демокрита, предположившего, что всё сущее слагается из неделимых частиц - атомов и пустоты.

   По легенде, читая труды Демокрита, Александр Македонский воскликнул:

   - Во Вселенной бессчётное множество миров, а я ещё и одного не завоевал!

   Особого внимания заслуживают две школы Древней Греции.

   В 387 году до нашей эры философ Платон основал в роще, где был захоронен мифический герой Академ, под городом Афины, школу - "Академию". Она объединяла в себе храм "Муз", учебное заведение и научный центр.

   Для Платона понятие "мусическое" включало в себя не только поэзию, риторику, музыку, искусство танца, но и живопись, скульптуру и зодчество. Кроме того, математика, механика, астрономия также были отнесены Платоном к мусическим искусствам, поскольку объясняли общие закономерности "космического целого".

   Одним из первых алхимиков считают ученика Платона - Аристотеля. Аристотель создал собственную школу вблизи храма Аполлона Ликейского, в окрестностях Афин.

   В "Ликее" учение Аристотеля о пяти стихиях, из которых состоит наш мир: воздух, огонь, вода, земля и вечная небесная стихия - эфир, совмещалось с изучением механизмов памяти и воображения, а также естественно-научными исследованиями. В Ликее производился сбор предметов искусства и природных образцов.

   В Средневековье арабы переняли идеи Аристотеля, полагая, что сочетание стихий даёт устойчивые элементы: воды и воздуха - ртуть, земли и огня - серу. А все металлы складываются из разного соотношения ртути и серы. В золоте больше серы, а в серебре - ртути.

   Позже постижение универсальных законов получило развитие в Александрийском Мусейоне. Египетский город Александрия являлся мегаполисом, в котором 2 тысячи лет назад проживало около 1 миллиона человек. Гордостью города был маяк высотой в 150 метров, его свет усиливался гигантскими бронзовыми зеркалами.

   Интеллектуальная жизнь в Мусейоне осуществлялась в форме лекций и диспутов, которые вели учёные. Мусейон был чем-то средним между музеем и университетом. Его коллекции использовались для исследований. Учёные, принятые в сотрудники Мусейона, занимались <a href="https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D1%84%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F">натурфилософией</a>, математикой, астрономией, географией, медициной, теорией музыки, лингвистикой и другими науками. При Александрийском Мусейоне были созданы ботанический и зоологический сады, медицинская школа и книжное собрание.

   Александрийская библиотека при Мусейоне являлась крупнейшей в Древнем мире. Она насчитывала до 700 тысяч папирусных свитков. Египетские власти постарались поместить в библиотеке все знания древности.

   Александрийский учёный по имени Герон изобрёл ворота, отворяющиеся при зажигании огня на алтаре перед храмом. А ещё автомат для продажи святой воды, водяной насос для тушения пожаров, орган, играющий за счёт работы ветряной мельницы, автоматический театр с множеством эффектов и многое другое.

   Прославился и учившийся в Александрии сиракузский изобретатель Архимед. Он сконструировал ряд механизмов и, в числе прочего: паровую пушку, "винт" для поднятия воды, прибор, высчитывающий пройденное расстояние, механический планетарий и зажигательные зеркала, которыми Архимед поджёг римский флот. Разносторонняя деятельность Архимеда не случайна, это тоже был поиск глобальных законов Мироздания. Планетарий Архимеда объединял в себе хитроумный механизм и астрономическую точность, демонстрируя движение пяти планет, а также лунные и солнечные затмения.

   Коллекции Александрийского Мусейона были тесно связаны с религией. Предметы интересовали александрийских учёных как символы высшей духовной реальности. Так, распространённое в Античности собирание резных камней преобразовалось в Александрии в учение об использовании магической силы, заключённой в драгоценном камне.

   Даже устройства <a href="https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%BD_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9">Герона</a> и Архимеда отождествлялись с мировыми стихиями, приводящими механизмы в действие (огонь, вода и воздух).

   Александрийские алхимики описали несколько вариантов трансформации неблагородных металлов в золото с помощью магических практик.

   Изначально в Египте думали, что основой всех металлов является свинец, называемый Осирисом. Однако, с открытием ртути египтяне посчитали именно её душой металлов и их первоосновой.

   Перенявшие идею, что ртуть - "душа металлов", арабские и европейские алхимики средневековья стремились создать "философский камень", эликсир, способный не только превращать различные металлы в золото, но и облагораживать их. По легенде, разведённый в малых дозах, этот эликсир - "питьевое золото", мог излечить от любых болезней и даже дать бессмертие. Символом эликсира был лев, заглатывающий солнце.

   У китайских же алхимиков основой для эликсира бессмертия была не ртуть, а селитра. Дело в том, что селитра широко применялась в китайской медицине. Эксперименты с селитрой привели алхимика Сунь Сы-мяо к изобретению пороха. В V веке нашей эры в Поднебесной возникла мода на "волшебные эликсиры", которые изготавливали даосские монахи. Император династии Северная Вэй по имени Тай У-ди пригласил к своему двору даосского монаха Коу Цянь-чжи, владевшего "Книгой Великой Чистоты", содержащей рецепты магических эликсиров. После чего даосские монахи, жившие при дворе Северной Вэй, несколько десятилетий пытались получить описанный в этой книге "эликсир бессмертия" для императоров.

   Для изготовления "питьевого золота" арабский алхимик Ибн Сина смешивал "чистые" ртуть и серу. Европейские алхимики Василий Валентин и Парацельс добавили в этот рецепт соль. Парацельс считал, что после смерти тело человека разлагается на четыре "земные" стихии Аристотеля, а пятая стихия - небесный и вечный эфир - в форме духа ещё какое-то время посещает привычные человеку при жизни места.

   Нужно понимать, что арабы и европейцы хотели постичь универсальные законы Природы. Законы, влияющие как на металлы, так и на человека. Речь шла не об обычных ртути и сере, а об "очищенных", почти сверхъестественных элементах, находящихся на границе материального и духовного миров.

   В романе Германа Гессе "Игра в бисер" показано общество будущего, постигшее эти законы Природы, создавшее метаязык, единый для всех наук и демонстрирующий сущность вещей. Герои произведения в качестве "разминки", изображают концерт Баха или картину Рубенса в математической формуле. В романе доводится мысль о существовании универсальных законов Природы, которые воплощаются в окружающих нас предметах материи и энергии.

   Уже сегодня компьютеры пишут музыку и картины на основе математических формул. Все современные науки когда-то вышли из одной - философии и когда-нибудь, вероятно, вновь сольются в одну науку с едиными законами.

   Ещё в 1941 году посредством радиоактивного воздействия учёным удалось получить из ртути золото. Образуется золото из других элементов и в результате работы атомного реактора. И начатый в древности путь постижения мира (возможно до конца он и не познаваем), в каком-то виде обязательно будет завершён. Но открыв универсальные законы, люди будут разочарованы. Ведь человеческое сознание - это всего лишь высшая форма отражения, и мы ни в коем случае не управляем законами Природы, а только подстраиваемся под них и используем их в своих интересах.

   Индийским мудрецам и другим восточным философам Древнего мира это было прекрасно известно, и они предлагали иной путь. Не рваться к раскрытию как можно большего количества тайн Мироздания, а стремиться в первую очередь к собственному счастью. Не зря индийские алхимики, кроме экспериментов со ртутью, огромное внимание уделяли духовным практикам.

   Даже сейчас гармонию в музыке, архитектуре, живописи записывают математически, но если всё вокруг станет гармоничным, то нам захочется хаоса, несуразности и вандализма.

   В Новое время архитекторы и литераторы отчаянно цеплялись за традиции античности с её упорядоченностью и гармоничностью, что проявилось в величественных, выверенных и регламентированных стилях барокко и классицизма. Но спустя пару столетий "античный порядок" многим надоел. Появился стиль "Трубадур" и другие течения возрождающие свободу и хаос готики и тоскующие по выдуманной романтике Средневековья.

   Так, английский писатель и коллекционер XVIII века Хорас Уоллпол в своём коттедже Строберри Хилл соорудил башни и зубчатые стены. Создавая камин в Круглой Башне коттеджа, он вдохновлялся надгробиями Вестминстерского аббатства, а атмосферу готических соборов передавали великолепные витражи в стрельчатых окнах. Копируя своды, лестницы и окна готических соборов, Хорас Уоллпол исследовал сотни образцов. Он имитировал готические элементы из дерева и папье-маше не только в архитектуре, но и в мебели, пытаясь поймать и запечатлеть иррациональный, мистический и мечтательный дух Средневековья.

   В XVIII веке в Европе расцвёл культ руин, нашедший воплощение в картинах художников и оформлении садов. Такие места, как аббатство Клюни, лунным ночами стали заполняться толпами посетителей с факелами, восхищающимися античными и средневековыми руинами. Они находили пищу для духа в таинственной атмосфере, где в столкновении культуры, природы и времени граница между реальным и потусторонним мирами истончалась.

   Слава Богу, Природе присущ хаос, пусть незначительный и на окраине, но лишь оттуда может прийти что-то новое, свежее и сокрушить глупый затхлый формализм "устоявшегося идеального мира". И поэтому я не верю в вечный и неизменный Рай, где всё "правильно", потомкам съевших плод познания в нём невозможно быть счастливыми!

   Как же страсть, любовь и ненависть, азарт соревнования, сарказм, реализация в творчестве, победы над врагами в конце концов и другие замечательные вещи? Конечно, в хаосе мы будем скучать по порядку, но и в строгий добропорядочный и идеальный рай мы вскоре захотим позвать дьявола. Возжелаем похоти и тёмных перемен. Сейчас я тоже хотел бунта и новизны. Единственный "космический" закон, который меня на данный момент интересовал - это как стать счастливым и Природа могла мне его подсказать.

   Я любил ароматы сырой осени, они смешивались с шелестом опадающих листьев, создавая атмосферу загадочной красоты. Природа словно говорила: вот она правда, так я выгляжу без яркой косметики летних цветов и опьяняющего блеска солнца, без золотых и бордовых платьев ранней осени, без жемчужных и бриллиантовых нарядов зимы. Ты увидишь меня уязвимую и кроткую без них, и поймёшь, что крикливые цвета и блеск не нужны, чтобы пленить твоё сердце.

   Я опустил руку в карман и достал из него открытку из лоскутов ткани, освежившую в памяти девушку, в которую я был безумно влюблён. Я вспомнил последнюю осень с Аней.

   Через четырнадцать месяцев встреч, немного поколебавшись, Аня решила не жертвовать своим браком, а переехать к мужу в Минск.

   Узнав по телефону о намерении Ани, я пришёл с гитарой к ней под окна. Разместив свечи в снегу надписью "Я тебе люблю", я играл и пел песни группы "Звери", связанные с нашими романтическими свиданиями. Мои пальцы задубели и отказывались слушаться, ледяной ветер тушил свечи, и я подумал, что не хватает лампадок, помянуть эти отношения. Я пел, пока не охрип, но и тогда я заявил:

   - Аня, я жду тебя у подъезда!

   Моя возлюбленная выглянула в окно и я прочитал ей стих:

   Для тебя одной,

   Я отправлюсь в небо за луной,

   Переставлю звёзды в небесах,

   Ради радости в твоих глазах,

   Для тебя одной,

   В море волны посчитаю я,

   Только б любоваться мог тобой,

   Только знать, что любишь ты меня.

   Я бы нечисть мрака всю сразил,

   Светом, пламя сердца моего,

   Но в аду бы горести сносил,

   Только ради счастья твоего.

   Я в мечту позвал тебя с собой,

   Знаешь, это больше чем слова,

   Ты решила: я не твой герой,

   И с собой надежду забрала...

   Всё, чего я удостоился - это презрительной взгляд Ани, брошенный ею, когда она закрывала штору. В час ночи стих шум машин, и лишь звёздное небо и северные ветры были свидетелями моей трагедии. Отсидев с девяти вечера до шести утра, я так и не дождался, чтобы Аня ко мне спустилась, зато подхватил пневмонию.

   Вернувшись домой, я отоспался, полагая, что завтра станет легче. О, как я ошибался! Следующим днём моё отчаяние усилилось, оно, воплощаясь в идеализированном образе Ани, душило меня горечью. Я поставил на ноутбуке композицию "Камикадзе" группы "Звери", заточил свой китайский нож с чёрной прорезиненной ручкой и наполнил ванну тёплой водой. Всё казалось простым, если у меня нет возможности быть с Аней, то такая мучительная жизнь мне не нужна. Я разминал руку, обозначая вену, когда мне на телефон пришла СМС:

   "Прости! Люблю тебя, но мой муж болен и уйти от него было бы подло. Пожалуйста, не ищи встреч со мной! Твоя Аня!".

   В момент прочтения я услышал звон колоколов Богоявленского собора, словно город пытался меня остановить и предупредить о роковой ошибке.

   От слова "прости" вся ситуация перевернулась, я не боялся смерти, но был страх, что у меня не получится и я буду выглядеть вдвойне жалким, как грабитель, забывший патроны, или любовник, оказавшийся в постели несостоятельным. Уж если ты идёшь против законов общества, то должен быть подготовленным и уверенным в цели и результате. Я спряталнож и дал себе слово, что больше никогда так не унижусь перед женщиной.

   Аня уехала в Минск, а я остался в Полоцке, с сердцем выжженным, будто ударом молнии. Только Анина картинка из лоскутов напоминала мне о ней.

   Спустя месяц, 18 ноября мне пришлось поменять работу из-за разногласий с начальством. Я сдал свою квартиру, а сам отправился в Минск, где устроился в Национальную библиотеку научным сотрудником. Я не беспокоил Аню, но в один из зимних вечеров написал ей "Вконтакте" стих:

   В лучах задумчивой луны

   У окна красавица вздыхает,

   Очи Ани нежностью полны,

   И огонь надежды в них сверкает.

   А в улыбке Ани волшебство,

   Вьюга за окном её танцует,

   Наступает в мире Рождество,

   На стекле зима узор рисует!

   Вместо красок у зимы мечты,

   Грёзы, что над городом витают.

   Девушки изящные черты,

   С ними моё сердце согревают.

   Поезд остановился на станции в Витебске и, оборвав мои мысли, внезапный вопрос со стороны вернул меня в реальность, к боли в моей затёкшей спине:

   - Извините, вы направляетесь в Полоцк?

   Посмотрев вперёд, я увидел перед собой крепкого пассажира с чёрными волосами и пышными закрученными усами. Он был одет в бежевое драповое пальто и имел восточные черты лица.

   - Да, у меня командировка в Полоцк, - ответил я.

   - А я возвращаюсь из Витебского архива в Полоцк, тоже был в командировке. Я преподаю основы права в Полоцком государственном университете. А что вы будете делать в Полоцке, если не секрет? - спросил попутчик. Я внимательно стал его рассматривать. Мужчине было на вид лет сорок, из-под пальто выступал рукав белоснежной рубашки с запонкой из какого-то зелёного камня, а мужественное лицо преподавателя выражало интерес.

   - Если вы из Полоцкого государственного университета, то должны были слышать про недавнюю находку в стене при проведении ремонтных работ, - пояснил я и выдержал паузу.

   - Да, говорят, в здании бывшего Полоцкого иезуитского коллегиума осыпалась кладка и внутри нашли какую-то старопечатную книгу, возможно, это неизвестная на сегодняшний день книга белорусского первопечатника Франциска Скорины.

   - Вот именно, правда, в Национальной библиотеке сильно сомневаются в выводах полоцких специалистов, и направили меня, молодого сотрудника, который хорошо знает Полоцк. Если выяснится, что это книга Скорины, то в Полоцк приедут рыбы покрупнее меня, маститые специалисты, а без подтверждения всем лень покидать Минск.

   - Интересной была личность Франциска Скорины, опередившего русского первопечатника Ивана Фёдорова в издании книг на 47 лет. Даже печатный портрет Скорины таит в себе загадки. Армиллярная сфера на трёх его известных портретах наклонена неправильно, будто в зеркальном отражении. Кроме того, на самом портрете есть знак зеркала и Скорина смотрит как бы в зеркало, а не на читателя. Если приложить зеркало, в которое "якобы вглядывается Скорина", то на границе реального и зеркального портретов появится богато украшенная буква "Ф". Всего на портрете одиннадцать книг, с зеркальным отражением получается 22 книги. Думаю, Скорина оставил нам подсказку, о том, что в Праге он издал свои первые 22 книги, и последнюю двадцать вторую, возможно, сейчас нашли в здании бывшего Полоцкого иезуитского коллегиума. Недавно исследователь Ольга Шутова отыскала наиболее близкий аналог для печатного портрета Скорины - это "вечный календарь", изданный в Венеции в 1488 году с изображением царя Соломона сидящего на троне.

   Зеркала в XVI веке имели особое значение. Плоские зеркала, присутствующие сегодня в каждом доме, стали результатом алхимических опытов братьев Галло из Венеции и производить их в то время умели только на венецианском острове Мурано. На стекло наносился секретный состав с примесью бронзы и золота, предметы в отражении таких зеркал приобретали мерцающий ореол и выглядели красивее, чем в жизни. Стоило двухметровое венецианское зеркало как целый корабль, - сказал преподаватель, в его лице было что-то хитрое, словно он меня испытывал.

   - Ваши рассуждения любопытны, ведь и сам Франциск Скорина защищал степень доктора медицины в Падуанском университете, на территории Венецианской республики. По дороге в Падую он должен был посетить Венецию. И основным источником перевода для Библий Скорины являлась чешская "Библия" 1506 г., увидевшая свет в Венеции.

   Признаться, кириллический шрифт для его первых книг, кроме как в Венеции, заказать Скорине было негде. Все книги, изданные кириллическим и глаголическим шрифтами, тогда печатались только там. Это книги Андреа Торрезани, Джорджо Рускони, Божедара Вуковича. Венецианская республика - это своеобразная "печатная великая держава", и равных Венеции городов по развитости печатного дела в Европе XVI века не было. До начала XVI века в одной только Венеции открылось около 150 типографий, и это без учёта других многочисленных городов Венецианской республики. Для сравнения во всех городах Италии вместе взятых было 526 типографий, в Германии, на родине европейского книгопечатания - 261, во Франции - 157, в Испании - 77, в Нидерландах - 66, в Англии - 12. К XVI веку более половины всех итальянских издателей и торговцев книгами находилось в Венеции.

   И ведь дело было не в количестве книг, в Венеции издавались книги на арабском, еврейском, греческом, славянских и других языках. В Праге, где начал свою издательскую деятельность Скорина, никто не использовал кириллические шрифты, в ходу там были латинские готические шрифты бастарда и швабахер. Кроме того, книги Скорины оформлены богаче, чем у его пражских современников, видимо, потому что подготовка изданий проходила в Венеции, до которой Праге в печатном деле было далеко, - прервал рассуждения я.

   - Чай будете? - спросила нас внезапно возникшая симпатичная рыжая проводница в синей обтягивающей униформе. Я отрицательно покачал головой, а преподаватель взял стакан и стал размешивать напиток. Вагон наполнился ароматами чая и лимона.

   - Не только шрифт Библий Скорины имел отношение к Венеции. В своих гравюрах Франциск Скорина за образец брал гравюры чешской "Библии" 1506 г, "Книги Хроник" Гартмана Шеделя и работы Альбрехта Дюрера. Гартман Шедель и Альбрехт Дюрер были тесно связаны с Венецианской республикой. Герои книг Ветхого завета, переведённых Скориной: цари Давид, Соломон и Навуходоносор, и пророк Даниил, предстают перед нами как живые, с индивидуальными характерами, достоинствами и недостатками. Ещё интересно, что в изданиях, отпечатанных в столице Великого княжества Литовского в Вильно в "Малой подорожной книжице" Скорина, опережая своё время на 200 лет, предсказал будущие лунные и солнечные затмения. И предупредил, что в 1524 году может наступить конец света, - отметил мой попутчик.

   - Время было такое. Учтите, что занятие медициной в XVI веке во всех университетах Европы пересекалось с изучением астрономии и астрологии. Считалось, что положение звёзд влияет на разные органы человека. Создатель гелиоцентрической системы мира Николай Коперник изучал медицину в Падуанском университете. Венеция, где не было инквизиции, кишела мистиками и алхимиками, приезжавшими туда со всего мира. Алхимические течения распространились по всей Европе. Во многом через Италию, которая раньше других христианских стран Европы познакомилась с учениями арабских мистиков и еврейских каббалистов. И только к XVI веку алхимия получила расцвет в Англии, где астрологи Джон Ди и Эдвард Келли создали учение о способах общения с ангелами. А к XVII веку идеи алхимиков захватили немецкие земли. Двор немецкого императора и мистика Рудольфа II был забит разного рода алхимиками, каббалистами, магами и медиумами. Рудольф II запомнился современникам и тем, что завёл во дворце льва, к ужасу слуг, ходившего по комнатам почти без контроля.

   Франциск Скорина столкнулся с идеями каббалистов и алхимиков в Венецианской республике, задолго до того как они стали популярны за пределами Италии. А ещё Скорину должна была поразить свобода нравов и роскошь, выделявшие Италию среди остальных стран Европы, - сказал я.

   - Это да, в Венеции в 1509 году было зарегистрировано 11164 куртизанки, они являлись уважаемыми членами общества и платили налоги. Значительный показатель для города с численностью населения около 180 тысяч человек. Наиболее известные венецианские куртизанки были внесены в каталог с ценами на их услуги. Хотя куртизанки в Италии того времени зачастую были очень образованными. Вспомните венецианскую куртизанку Веронику Франко или римскую Туллию д `Арагону, они были поэтессами и философами. Однако вид женщин в ярких шёлковых платьях, золотой парче и жемчуге, с открытыми животами и глубокими декольте казался выходцу из Восточной Европы крайне неприличным и вызывающе дорогим. И сама Венеция с дворцами, покрытыми сусальным золотом и расписанными фресками Тициана и Джорджоне, походила на сон, - подтвердил мой попутчик.

   - В Венеции было много свободы и богатства даже для Италии, но и в других итальянских городах XVI века происходили интересные вещи. Например "Каштановый банкет" Борджиа 1501 года, организованный сыном папы римского Александра VI - Чезаре Борджиа. На банкете в Папском дворце в Риме гостям прислуживало 50 куртизанок. После банкета на пол были поставлены канделябры со свечами, а вокруг них разбросаны каштаны. Одежду девушек распродали с аукциона, после чего куртизанки стали ползать нагишом и собирать каштаны. Духовные лица и иные гости вечера в это время совокуплялись с куртизанками, а тех, кто особенно отличился в утехах, папа римский наградил нарядной одеждой и украшениями.

   Или чего стоит история банкира Папы Римского Агостино Киджи, пригласившего к себе на виллу Папу Льва X со свитой и принявшего их в своей конюшне, расписанной Рафаэлем. Отведав язычки попугаев и прочие экзотические блюда, Папа Римский похвалил виллу Киджи и с горечью отметил, что у него самого в Ватикане нет такого хорошего зала для приёмов. По сигналу Киджи слуги банкира сняли со стен гобелены, открыв пустовавшие стойла. Изумлённым гостям Агостино Киджи с издевательской улыбкой пояснил, что это не банкетный зал, а всего лишь его конюшня. По окончании банкета прислуга не досчиталась серебряной посуды, видимо украденной кем-то из свиты Льва X. Киджи не стал устраивать скандал, а организовал новый банкет. В конце вечера банкир выбросил в окно, в реку Тибр золотые и серебряные блюда, на которых подавались яства. Гуманизм, роскошь и разврат, и это всё Италия в эпоху Скорины.

   - Вы упомянули, что работаете в Полоцком университете, а как вас зовут? - спросил я собеседника.

   - Моё имя Андрей Воронский, друзья же называют меня Турок, - ответил попутчик, и с усмешкой протянул мне свою визитку, добавив: - Звоните, если что-то будет нужно, а как ваше имя?

   - Меня зовут Влад Эдемов, у меня визитки, к сожалению, нет, - произнёс я.

   Андрей понимающе кивнул, поднялся и, поставив стакан в углубление в ручке кресла, бросил как бы на прощание:

   - Скорина не зря ждал конца света в 1524 году, но катастрофу удалось предотвратить. Влад Александрович, будьте осторожны с найденной книгой.

   - Погодите, но я не говорил вам своего отчества, откуда же вы...,- только и успел парировать я, обернулся, но мой собеседник исчез. Мы сидели в последнем вагоне и деваться ему было некуда. Лишь стакан с нетронутым чаем, от которого исходил пар, свидетельствовал о реальности недавней беседы. По моей спине пробежала леденящая дрожь.

<p>

Книга</p>

   Все вы в гостях -- картинки,

   Трещотки -- дома, кошки -- у плиты.

   Сварливые невинности с когтями,

   Чертовки в мученическом венце...

   ("Отелло, венецианский мавр", Уильям Шекспир, XVI век)

   Сойдя на станции "Полоцк", я поспешил в Полоцкий государственный университет. Погода была ужасная, шёл мокрый снег, и от каши на асфальте мои ноги моментально промокли.

   Стройная девушка индийской внешности в зелёном платье встретила меня в здании бывшего Полоцкого иезуитского коллегиума, современном корпусе ПГУ.

   - Добрый день., меня зовут Карина, как ваши дела? - поинтересовалась она.

   - Добрый... Представьте арктическую ледяную пустыню, по которой мечется песец, - саркастично ответил я.

   - Возможно, вы хотите выпить кофе или чаю с дороги? - вычурно произнесла Карина, сияя белоснежной улыбкой. Я обратил внимание на серебряный браслет, украшающий изящное запястье девушки. На круглую основу изделия были подвешены миниатюрные фигурки слонов.

   - Спасибо, но сначала я хотел бы осмотреть место, где нашли книгу, и увидеть само издание, - ответил я.

   - Конечно, книга сейчас в читальном зале университета, а обнаружили её вот здесь, - сказала Карина и направилась к университетской железной лестнице. Чуть успевая за девушкой и любуясь её женственными формами, я добрался до места находки. В идеально отштукатуренной стене зияла тёмная дыра с угловатыми очертаниями.

   - Кирпичная кладка неожиданно растрескалась, а внутри нашли большую старопечатную книгу в серебряной обложке. Читальный зал на этаж выше, книга вас уже ждёт. Если вам что-нибудь понадобится, позовите библиотекаря, и она наберёт меня, а сейчас мне необходимо бежать на экскурсию, - произнесла Карина и спешно удалилась.

   Я проводил Карину взглядом, её образ ассоциировался у меня с принцессой Жасмин, а после я исследовал провал в стене. К моему удивлению, внутри кирпичи были покрыты каким-то странным раствором. Думаю, для сохранности книги. Затем я расположился в уютной библиотеке с огромным глобусом.

   Книга определённо была пражским изданием Скорины, причём в очень хорошем состоянии. Как и другие пражские Библии, она была формата в 4-ю долю листа, шрифт Франциска Скорины ни с чем не перепутаешь. Портрет Скорины в книге отсутствовал, зато на некоторых гравюрах был фирменный скориновский знак: соединяющиеся солнце и месяц, которые специалисты считают символом затмения, связанного с рождением белорусского первопечатника. На части листов бумаги виднелся водяной знак: голова быка. Единственное, серебряная обложка с эмблемой ордена иезуитов мне показалась более позднего периода, чем само издание.

   Книга имела неповторимый запах, словно вобравший в себя тайны прошедших эпох. На ощупь страницы были более плотными и текстурными, чем современные. Эта книга была из другого мира, в котором люди обращались за ответами к звёздам, в центре Вселенной была Земля, а магия и сверхъестественное всегда присутствовали в жизни человека.

   В читальный зал заглянула голая Аня, я открыл рот и оторопел от изумления. За дверями за девушкой горел яркий белый свет, и сверкала розовая плитка, а её волосы были мокрыми.

   - Как же здесь холодно. Наверное, это сон. Знай, я думаю о тебе, - немного смущаясь сказала девушка и гордо прошагала ко мне. Её телосложение было спортивным, но одновременно с приятной для глаза округлостью бёдер и грудью. Обнажённая Аня склонилась надо мной, её коричневые соски коснулись стола и моих вещей.

   - Молодой человек, вы ещё долго будете работать? - послышался резкий визгливый голос библиотекаря, я вздрогнул и Аня пропала. Возможно, с дороги я заснул на ходу, прямо над книгой, но на столе остались капли воды.

   Я позвонил в свой отдел в Национальную библиотеку и услышал строки из песни группы "Сплин": "Достань гранату, и будет праздник, сразу, даром и для всех". А после меня поприветствовал серьёзный женский голос:

   - Здравствуйте, отдел старопечатных книг вас слушает!

   - Добрый вечер, это Влад Эдемов. Книга, найденная в Полоцке, лежит передо мной, и я считаю, что она подлинник. Пусть приезжает Андрей Михайлович, как и договаривались, моя миссия выполнена! - протараторил я в трубку.

   - Профессор Андрей Михайлович заболел коронавирусом и сейчас находится на карантине. Директор передал, чтобы вы сфотографировали все листы книги и попытались разобраться в её содержании, чтобы составить краткий пресс-релиз. Ваша командировка продлевается до конца недели, - озвучила чеканным голосом женщина.

   - Вас понял, а когда вы заберёте книгу из Полоцка? - спросил я.

   - Говорят, машина освободится только через пять дней. Снимки книги пришлите Андрею Михайловичу на электронную почту, всего доброго, - ответила женщина и положила трубку.

   Я всерьёз задумался, было уже 16:30 и через полчаса университетская библиотека закрывалась. Я решил изучить книгу завтра, а пока обустроиться в гостинице, поскольку своё полоцкое жильё я сдавал квартирантам. Я хорошо знаю Полоцк, но я настолько заинтересовался Кариной, что задумал разыграть спектакль. Я спустился и постучался в кабинет, где находились сотрудники туристического отдела университета. Скучающая Карина подняла свой взгляд от бумаг, и я попал под гипнотическое очарование её огромных оливковых глаз.

   - Извините, Карина, может подскажите мне какую-нибудь гостиницу поближе к университету? - произнёс я.

   - Вам лучше остановиться в гостиничном комплексе "Славянский", я вас провожу, - сказала девушка.

   Карина накинула пальто, шаль и мы прогулялись по центру Полоцка, то и дело задавая друг другу вопросы. Оказалось, что Карина буддистка, закончила ПГУ и организует экскурсии для туристов и студентов. Когда-то на короткое время Полоцк стал столицей иезуитов, поскольку их орден был запрещён по всей Европе, кроме Российской империи. Иезуиты создали в XIX веке в полоцком коллегиуме свой музей с разными диковинками. Жемчужиной музея была механическая голова, которая отвечала на вопросы посетителей на семи языках. В 2015 году голову восстановили, но уже с применением современных технологий. И сегодня полутораметровая голова старца вновь беседовала с туристами на разных языках. Особенно Карине нравилось, когда на экскурсию приходили дети и пугались при виде огромной оживающей головы. Карина была мечтательницей, ветер развивал её тёмные волосы, на которых слегка проступала седина - пепел времени.

   - На мой взгляд, самой большой ценностью иезуитского коллегиума, открытого в Полоцке в XVI веке, были не механические игрушки, коллекция различных драгоценных камней или приборы, а библиотека из более чем 22 тысяч редких книг и древний архив, привезённый в Полоцк из Риги, от которых ничего не осталось, - завершила рассказ Карина, в её восхитительных глазах отразился свет фонарей, а блеск волос казался ореолом. Я сделал шаг навстречу восточной красавице.

   Я описал Карине мой разговор с преподавателем Андреем Воронским о Скорине и связи первопечатника с Венецианской республикой.

   - Я никогда не слышала о таком преподавателе, но влияние Италии проходит через всю нашу историю тонкой нитью, здесь и кладка по-вендски Каменецкой башни, изобретённая в Ломбардии, и миланская принцесса Бона Сфорца, правившая Великим княжеством Литовским. Не смейтесь, но мне на днях снилось, что я королева Бонна и еду в Рим. Знаете, Владислав, я давно думала о влиянии Италии, но Венецианской республике в судьбе белорусских земель принадлежит особая роль.

   Вот смотрите, в XII веке преподобная Евфросинья Полоцкая отправилась в Святую Землю - в Иерусалим, через Константинополь, и в столице Византии встретилась с византийским императором Мануилом Комнином. В местах её пребывания, в Константинополе и в столице государства крестоносцев - Иерусалиме процветали венецианские кварталы. Венецианцы вообще были тогда самыми влиятельными иностранцами в этих двух городах. За год до смерти преподобной в Иерусалиме главным событием в Византии стал арест нескольких тысяч венецианцев по всей Византийской империи. По надуманному поводу "беспорядков в столице" их задержали по приказу Мануила Комнина, чтобы ослабить венецианское могущество.

   Тогда дож Венеции Витале Микеле призвал соотечественников вернуться со всего мира домой для войны с императором Византии. Вероятно, Евфросинья видела отбытие части венецианских купцов из Иерусалима и знала о конфликте Венеции и императора.

   Франциск Скорина, безусловно, оказался свидетелем войны Венецианской республики с объединившейся против неё Камбрейской лигой, состоящей из мощнейших государств Европы, таких как Франция, Священная Римская империя и Папская область. К концу XV века Венецианская республика занимала почти четверть территории современной Италии, а также часть земель Греции, Словении и Хорватии, кроме того, под властью республики были острова Кипр и Крит. Венецианская республика была одним из богатейших и сильнейших европейских государств. Некоторые белорусские исследователи, опираясь на ватиканский архив, считают, что Скорина присутствовал на V Латеранском соборе, где говорил от имени королей Шотландии, Дании и Великого князя Московского Василия III. Причиной созыва V Латеранского собора стала позиция папы римского Юлия II. Папа римский воевал с Венецией, но внезапно решил объединиться с ней и выступить против Франции, что привело к необходимости организации собора.

   Венеция пришла к миру с Юлием II 24 февраля 1510 г. Во время заключения этого соглашения, пять венецианских послов поцеловали туфлю папы римского и около часа заслушивали текст договора, стоя на коленях.

   То есть это был Венецианский мир и его войны, на пограничье которых присутствовали наши просветители.

   Уроженцем Венецианской республики был Александр Гваньини, прибывший в Великое княжество Литовское из Вероны. Он служил ротмистром в войске ВКЛ и комендантом города Витебска. Фундаментальный труд Александра Гваньини "Описание Европейской Сарматии" содержит ценные сведения об истории и культуре наших предков. Александр Гваньини первым познакомил западных европейцев с историей белорусских земель и информацией белорусских хроник. Будучи непосредственным участником Ливонской войны XVI века, он подробно изложил события взятия города Полоцка войсками Ивана Грозного. Его труд завоевал популярность у белорусской, украинской и польской элит, был представлен в библиотеках магнатов ВКЛ и русских царей.

   Огромным было влияние идей Венецианской республики и на Виленскую иезуитскую академию, в которой учился белорусский просветитель Симеон Полоцкий. Например, там преподавал работавший в Падуанском университете юрист Александр Олизаровский.

   В Падуанском университете слушал лекции король Речи Посполитой Стефан Баторий, как известно, он не знал польского и старобелорусского языка и общался с подданными только на латыни, которую в совершенстве выучил в Падуанском университете.

   Получал образование в Падуанском университете и Ян Ходкевич - легендарный полководец ВКЛ, несколько раз разгромивший шведскую армию в Прибалтике, и десятки других наших исторических деятелей.

   Кроме того, основу хирургии на белорусских землях заложили два выпускника Падуанского университета Никколо Буччелла и Пьеро Симоне Симони - личные врачи короля Стефана Батория. Падуанский хирург Никколо Буччелла провёл в городе Гродно первое на территории Восточной Европы вскрытие. Извините, Владислав, я немного увлеклась, но эта тема меня очень интересует, - произнесла Карина, вдруг опомнившись, и облизала свои губы.

   - А правда что в Полоцке сжигали ведьм и колдунов? - спросил я девушку, медленно и осторожно прижав её к себе.

   - Да, на этой самой площади четыреста лет назад пытались казнить богатого адвоката и чернокнижника Василия, он дружил с "эльдерманом", главой колонии немецких купцов в Полоцке, - оторопев, сказала Карина, и в этот момент я коснулся губами мочки её уха, а после поцеловал её в щёку.

   Очевидцы рассказывали, что он взглядом гипнотизировал свидетелей прямо на судебных процессах, заставлял их забывать факты или говорить то, что ему нужно, - эмоционально озвучила девушка, улыбнулась и отстранилась от меня. Слоны на её браслете звонко зазвенели.

   - Осудили за успешные судебные дела? И почему пытались, он не сгорел? - с недовольством поинтересовался я, приблизился к губам Карины и через пальто ощутил её упругую грудь.

   - Не только, Василий загипнотизировал главу полоцкого магистрата, и тот заверил документы, необходимые немецким купцам, против своей воли. Когда приставы пришли в дом чернокнижника, в февральскую метель в его дворе цвели груши. Легенда гласит, что Василию сломали ступню "Испанском сапожком" и отрубили руку перед сожжением. Но немецкие купцы подкупили охранников и помогли адвокату сбежать за час до казни, - произнесла Карина, и в это мгновение я постарался поцеловать девушку в губы, но она засмеялась и выскользнула из моих объятий, оставив в воздухе приятный цветочный аромат.

   - До гостиницы по этой дороге идти прямо осталось сто метров, я думаю, что настало время вас покинуть, иначе ничем хорошим этот вечер не закончится, - произнесла девушка, улыбнулась и двинулась прочь, намеренно дотронувшись пальцами до края моей ладони. А я неспешно поплёлся в гостиницу.

<p>

Визит</p>

   "Я приложил руку к тому, чтобы достроить вершину Этеменанки так, чтобы поспорить она могла с небом"

   (Навуходоносор II о строительстве "Вавилонской башни", IV век до н.э.)

   Гостиничный комплекс "Славянский" был возведён в помпезном стиле "Сталинский ампир", перенявший многое из итальянской архитектуры. Из окон моего номера виднелась площадь, городской фонтан и памятник Франциску Скорине высотой пять с половиной метров. Город Полоцк украшали разноцветные огни и танец вьюги.

   С дороги я устроился на диване с электронной книгой и начал искать материал по Венецианской республике. Венеция сыграла большую роль в истории наших соседей. При посредничестве венецианцев из хорватского плена была освобождена сестра Великой княгини Литовской и польской королевы Ядвиги - Мария. Погибни Мария в плену, мог бы возникнуть вопрос об объединении Польши и Венгрии под одним правителем, и тогда наша история наверняка сложилась бы иначе. Однако самое сильное влияние в Восточной Европе венецианцы оказали на Москву. Идея брака Великого князя Московского Ивана III с последней византийской принцессой - Софьей Палеолог принадлежала венецианцу, состоявшему на службе у московского правителя -Джану-Баттисте делла Вольпе, после принятия православия известному как Иван Фрязин. Он был венецианским шпионом и авантюристом, пытавшимся подбить Золотую Орду на войну с турками, а после неудачных переговоров с ханом отправился в Москву.

   Джан-Баттисте делла Вольпе, его старшие братья Карло делла Вольпе и Николо Джисларди, а также кардинал Виссарион и венецианец папа римский Павел II, организовали брак, укрепивший власть Ивана III, и доставили ему принцессу. Без этого брака идея "Москва - Третий Рим" была несостоятельной. Кроме того, желая создать сильного союзника на Востоке для борьбы с турецкой Османской империей, венецианцы посодействовали московским послам в найме итальянских мастеров и архитекторов. В Венеции послом Семёном Толбузиным был заключён контракт с архитектором Аристотелем Фиораванти на постройку Успенского собора. Впоследствии Фиораванти сыграл значительную роль и в перевооружении московского войска, что позволило Ивану III объединить русские земли и сокрушить Великое княжество Литовское.

   Дмитрий и Мануил Ралевы, послы Ивана III в Италии, выступили в венецианском Сенате, рассказали о победе Ивана III над татарами и привезли из Италии архитекторов Антония Солари, Марко Руффо и Алевиза Старого, построивших Грановитую палату, а также Спасскую, Беклемишевскую и Никольскую башни Московского Кремля.

   Франциск Скорина выступал на V Латеранском соборе, созванном из-за венецианской политики, от имени Василия III, а само рождение Василия III, старшего сына Ивана III от его брака с Софьей Палеолог, стало возможным благодаря венецианцам.

   При Василии III в Московской державе шло активное возведение храмов и каменных укреплений, в котором участвовали итальянские архитекторы. Одним из главных зодчих Василия III был венецианский скульптор и резчик Альвизе Ламберти да Монтаньяна.

   Дипломат Франческо да Колло описывает выбор невесты для Василия III из 500 претенденток. Ко времени поиска жены для сына Василия III - Ивана Грозного, отбор уже осуществлялся из 2000 кандидаток.

   Двор Ивана Грозного также был полон итальянцев, врачей и дипломатов, таких как Антонио Поссевино, Франческо да Колло, Джованни Тедальди, Рафаэль Берберини и др. Лично с Иваном Грозным, по поводу налаживания индийского торгового пути через Астрахань и Москву, встречался посол Венецианской республики - Марко Фоскарини. Скорее всего, именно итальянцы, знакомые с косторезным искусством Византии, преподнесли в подарок Ивану Грозному столь необычный для Восточной Европы трон из слоновой кости. Трон изготовлен в стиле Ренессанса и покрыт костяными пластинами, содержащими сюжеты из жизни библейского царя Давида.

   И, конечно, мы ещё долго не узнаем, кем на самом деле являлся царь Лжедмитрий I, но интересно замечание о нём историка Павла Пирлинга, работавшего с архивами Венеции и Ватикана: "Даже в походное время на его столе раскладывались плоскошария. Он умел ими пользоваться. Склоняясь над картой, он показывал капелланам путь в Индию через Московское царство. Он сравнивал его с морским путём, огибающим мыс Доброй Надежды, и отдавал предпочтение первому".

   Любопытны и сведения голландского купца Исаака Массы о "Потешном аде" Лжедмитрия I, передвижной крепости для устрашения татар. Двери сооружения украшали изображения слонов, а за окнами, раскрашенными под "врата ада", были спрятаны огнемёты. Внизу крепости находились пушки, стилизованные под головы чертей. При "аде", размещалась трупа актёров. переодетых в бесов, они пачкали прохожих дёгтем. Театрализованное действо делало "Потешный ад" похожим на традиционные карнавальные "дьяблерии" Западной Европы конца XV - начала XVI века, в которых использовались такие же декорации.

   Просвещённость Лжедмитрия I в географии, его желание заменить русских военачальников на итальянских, отменить крепостное право и создать в Москве университет, как и театрализованный игровой "ад" с огнемётами, оставляет без ответа много вопросов.

   Все эти неглупые задумки привели русскую элиту в такой восторг, что Лжедмитрия I убили, сожгли, а его прахом выстрелили из Царь-пушки.

   Лжедмитрий I вызывал у венецианцев повышенный интерес. Венецианский посол Альвизе Фоскарини напрямую спрашивал польского короля о личности Лжедмитрия I и Сигизмунд III уклончиво ответил, что Лжедмитрий не сын Ивана Грозного.

   Очень активную переписку с духовником Лжедмитрия I вёл бывший ректор Падуанской иезуитской академии Антонио Поссевино. В 1605 году в Венеции было издано сочинение "Повествование о чудесном завоевании отцовской власти яснейшим юношей Дмитрием", его вероятным автором был сам Поссевино.

   Внимательно следил за деятельностью Лжедмитрия I и посол Венеции в Праге Франческо Соранцо. Однако в "Смуте" участвовали скорее иезуиты, а не венецианцы. Дож Венеции Леонардо Донати осудил методы иезуитов и авантюру Лжедмитрия I в венецианском Совете Десяти 20 июля 1606 года.

   Позже, при московском царе Алексее Михайловиче, Венецианская республика и Московское царство вновь обменялись посольствами. Посол Венеции Вимина да Ченеда убеждал Алексея Михайловича выступить против турецкого султана. Русский же посол в Венеции - Иван Чемоданов пытался получить займ на войну русского царя с Речью Посполитой и Швецией. И, хотя обе миссии закончились неудачей, в Архангельске была организована торговля с венецианцами.

   Алексей Михайлович пригласил в Москву нашего земляка - Симеона Полоцкого, ставшего наставником царских детей. Русский царь, имевший от двух браков 16 детей, интересовался астрологией, порицаемой православной церковью.

   Симеон Полоцкий, с помощью астрологии предсказавший рождение царя Петра I с точностью до дня, нашёл поддержку у Алексея Михайловича. Симеон Полоцкий учился у выходцев из Падуанского университета. Он открыл в Московском Кремле независимую от патриарха типографию, единственный театр и написал устав для будущего московского высшего учебного заведения: Славяно-Греко-Латинской академии. Первыми преподавателями академии были монахи братья Софроний и Иоаникий Лихуды, окончившие Падуанский университет.

   - Когда-нибудь появится книга о влиянии Венецианской республики на историю Восточной Европы. И мы различим отголоски грозного рыка венецианского крылатого льва, - сказал я вслух, и за моим окном завыла вьюга.

   Отложив электронную книгу в сторону, я вспомнил об Ане, которая сейчас была далеко, в Минске. Пусть Карина невероятно красива, как и многие другие девушки. Но это был лишь флирт, баловство, моё сердце принадлежало только Ане.

   Стук в стекло привлёк моё внимание, я повернул голову на звук и обнаружил Аню у себя на балконе за прозрачной дверью. Она была в сером пальто с меховой чёрной опушкой, и снег красиво сверкал на её волосах. Но как она оказалась на моём балконе на высоте четвёртого этажа?

   - Впусти меня, я не понимаю, что происходит, и совсем замёрзла! - нежно произнесла девушка. Вначале, увидев её, я обрадовался, но затем испугался.

   - Анна пропадёт, но нам придётся поговорить! - услышал я мужской голос за спиной, повернулся и наткнулся на странного посетителя. Он развалился в кресле в чёрном плаще, на его голове была стрижка "ёжик" из рыжих волос, а на худощавом лице красовались фиолетовые круглые очки. Гость что-то прошептал, и Аня исчезла.

   - Кто вы такой и что вам нужно? - спросил я.

   - Меня зовут Василий, когда-то я был адвокатом, но меня осудили за увлечение чёрной магией, - невозмутимо произнёс незнакомец. Я обратил внимание на выступающий железный протез вместо его правой руки и фотоаппарат Kodak DS 100, висевший на ремне у него на шее.

   - Допустим, но зачем вы здесь? - уже с беспокойством поитересовался я.

   - Я всё поясню, но прежде ответьте на вопрос, Владислав. Знаете ли вы что-нибудь про механического шахматиста "Турка", - осведомился чернокнижник.

   - Нет, не слышал, - отрезал я.

   - В 1769 году немецкий изобретатель и алхимик Вольфганг фон Кемпелен собрал для австрийской императрицы Марии Терезии автоматон "Турок". Сам "Турок" был создан в виде человека в натуральную величину, одетого в турецкий наряд и сидящего за шахматной доской. В ящике под доской были дверцы, которые раскрывались, и публике демонстрировался сложный механизм с различными узлами и деталями. Потом дверцы закрывались, механизм заводился ключом, и начиналась игра.

   70 лет Турок обыгрывал изумлённых соперников, проиграв всего 6 раз. Затем выяснилось, что под шахматным столом находился живой шахматист. Он был скрыт в ящике системой зеркал и перегородок. Турок играл с Екатериной II, Наполеоном, Бенджамином Франклином и сотнями других известных людей. Ходили слухи, что внутри автоматона прячется литовский поручик Воронский, поднявший мятеж в Риге против императрицы Екатерины II. Якобы Кемпелен сконструировал "Турка" чтобы втайне вывезти раненого друга Воронского из Риги. Эта версия легла в основу романа "Игрок в шахматы" Г. Дюпюи-Мазюэля.

   Погиб Турок в пожаре в Филадельфийском музее. Но раз эта история вам не знакома, значит я вовремя, - озвучил Василий, изучая мою реакцию.

   -Мой попутчик в поезде представился Воронским и Турком, и даже оставил визитку. Занятное совпадение, но если бы поручик Воронский скрывался в автоматоне, меня и его разделяло бы 250 лет, а потому и размышлять над такой глупостью не стоит, - подумал я.

   Я восстановил в памяти весь разговор про Скорину и Венецию, и полез в чемодан за визиткой Воронского. К своему удивлению, вместо куска картона я обнаружил лишь маленькое прямоугольное зеркальце, отражение в нём переливалось странным свечением. Пока Василий рассказывал про Турка, я достал лист бумаги и накидал следующие строки:

   Механический Турок мне помогал,

   Покупать у алхимиков книги,

   Возводить лабиринты из тысяч зеркал,

   Привезти дым драконов из Риги.

   Принесу в лабиринт я альпийских цветов,

   Аромат их так жадно вдыхая,

   На органе сыграю мелодию снов,

   Дым драконов вокруг распыляя.

   Занесу в лабиринт свет японской луны,

   И ночные арабские грёзы,

   И персидских стихов, что любовью полны,

   Из Адиджи Джульеттины слёзы.

   Запечатает Турок зеркальную дверь,

   Чтоб не мог я назад возвратиться,

   Я люблю, и назад мне не нужно, поверь,

   Образ твой в зеркалах отразится... ("Лабиринты сердца")

   Отложив блокнот, я вынул из чемодана наручники, которые всегда вместе с перцовым баллончиком брал с собой, и натренированным отточенным движением пристегнул Василия к батарее.

   - Сейчас я вызову милицию и заявлю, что вы угрожали мне, и наручники ваши. Пусть разбираются, кто вы и как проникли в мой номер, - пояснил я изумлённому чернокнижнику.

   - Вначале выслушайте меня. В этот день двести с лишним лет назад в Полоцком иезуитском коллегиуме проходил спектакль. Я хочу, чтобы мы его посетили, так как мне необходимо сделать фотографии для коллекции, и постановка очень поучительная. Вы, конечно, можете отказаться, позвонить в милицию, но тогда так и останетесь в неведении. Ваша возлюбленная приходит не во сне, вы переносите её сквозь пространство, и во время спектакля я вам всё объясню, - закончил свой монолог Василий.

   - Хорошо, я согласен, - проанализировав ситуацию, ответил я, расстегнул наручники и мы вышли из номера. Погода улучшилась, край туч в свете луны походил на китайского дракона, хищно подкрадывающегося к светилу. Мне было не по себе от того, что рядом со мной идёт "чернокнижник", и я не обращал внимание на мокрую дорогу. Однако бросалось в глаза, что Василий сильно хромал на правую ногу. Я и чернокнижник приблизились к зданию бывшего "Детского мира", построенного на месте собора святого Стефана.

   - Мы попадём в Полоцкий иезуитский коллегиум через потерянные века, - уверенно сказал Василий.

   Чернокнижник установил неизвестно откудя взявшиеся 4 антикварных зеркала, так что они создавали отражения с двумя бесконечными порталами. Затем он насыпал вокруг нас серу, поджёг её и в каком-то безумном танце прочитал заклинания. Вскоре я услышал звон курантов, вероятно это был бой часов собора святого Стефана, разрушенного почти 60 лет назад. Следом раздался жуткий скрежет, и ланшафт начал быстро меняться. Площадь покрылась камнем и садами, знакомые мне здания исчезли, зато как из-под земли выросли два собора и ряд кирпичных построек коллегиума.

   Огонь потух, и мимо нас по улице, освещённой фонарями, зашагали толпы людей, одетых в монашеские одеяния и дорогие шляхецкие наряды конца XVIII века. Бравые литовские офицеры в военной форме Великого княжества Литовского шли под руку с молодыми девушками в красивых платьях и шляпках. Рядом с ними проезжали чёрные кареты. Вдруг моё давление подскочило, меня оглушил ураганный ветер, а в глазах потемнело. Когда мне сталолучше, я и Василий были облачены уже в богатые костюмы XVIII века. Я и не заметил, как на мне появилась расшитая узорами бархатная куртка, из которой выступал кружевной воротник и манжеты.

   - Куда они все идут? - спросил я у Василия.

   - На спектакль "Навуходоносор", - нехотя пояснил чернокнижник

   Я проследовал за Василием через парадный вход коллегиума в просторный зал, где с другими гостями мы уселись на нечто среднее между скамьями и креслами из дерева. Запах в зале стоял ужасный, это была смесь дешёвых духов и человеческого пота. В мерцании свечей спектакль начался с монолога вавилонского царя Навуходоносора II, в котором тот рассуждал о природе власти и сожалел, что не смог поддержать еврейский народ и пророка Даниила. Хотя царь и знал, что Бог евреев существует и только за ними правда, но евреи были лишь пленниками и слугами. Правда оказалась слабой перед суевериями и мощью вавилонской армии.

   - Нет! - восклицал возникший на сцене рядом с царём пророк Даниил: - Просто у Божественной правды больше времени, чем у царя, и на месте его самого могучего в мире царства останется лишь песок!

   Недалеко от нас сидела чувственная симпатичная девушка в оранжевой шляпе, украшенной кружевом и пером, она то и дело вздыхала и увлечённо следила за игрой актёров, сверкая серьгами и ожерельем с внушительными зелёными камнями.

   После на сцене была показана история правления мудрого царя Навуходоносора II. Он постоянно получал советы от жрецов, наблюдающих за звёздами. Здесь было всё: победы над египтянами и евреями, строительство легендарной Дороги процессий и 90-метровой Вавилонской башни, и, конечно, великая любовь.

   - Я посадил эти висячие сады в самом центре Вавилона, для тебя, моя прекрасная Аманис. Чтобы и в моём краю пустынь ты могла бы любоваться частицей пейзажа родины. И так же, как среди песков возвышаются на террасах эти бесподобные сады, так и моя любовь к тебе расцветает в моём сердце.

   Твоя красота из далёких высот,

   Где только звёзды могут сиять,

   Она, как огонь, яркой жизнью живёт,

   Чудесный мираж, что никак не догнать.

   Давно в мире нет красавиц таких,

   Ты словно из мифов, забытых страниц.

   Я вижу изящность движений твоих,

   И в сердце восторг мой не знает границ, - закончил свой монолог на польском вавилонский царь и обнял жену-мидянку. Нежная наивная девушка по соседству со мной ахнула, её выступающая из декольте грудь поднялась, а на щеках проступил розовый румянец.

   Я вспомнил что XVIII век - это век авантюристов. Ещё в начале столетия при дворе Великого князя Литовского и Польского короля саксонца Августа II Сильного появился алхимик Иоганн Фридрих Бёттгер. Алхимик продемонстрировал Августу II превращение ртути в золото и был удостоен титула барона. Бёттгер кутил на широкую ногу, тратя, а не добывая золото для короля. Но когда встал вопрос о промышленном изготовлении золота, обман Бёттгера вскрылся и его заточили в крепости в Саксонии. Король потребовал создать "философский камень". Испуганный Бёттгер так и не получил магический эликсир, зато в своих экспериментах он раскрыл секрет производства первого в Европе фарфора. Вскоре Саксонский фарфор прославился на весь мир.

   Благодаря исследованиям алхимиков были открыты: щёлочь, латунь, мышьяк, царская водка, фосфор, шотландский виски и многое другое. Даже та малая толика достижений алхимиков, что нам известна, а в особенности виски, заслуживает дани уважения.

   Василий постоянно фотографировал сам спектакль и окружающих нас людей, но никто не обращал на него внимания.

   В конце спектакля жена царя Аманис умерла от болезни. А за гордыню Бог наказал царя сумасшествием, Навуходоносор лишился рассудка и превратился в зверя. Перед тем, как опустился занавес из красных бархатных штор, на сцену вышел пророк Даниил со словами:

   - Господи, пощади тех из наших врагов, кто был благороден и снисходителен, тех, кто не смог бросить вызов судьбе и принять нашу сторону по велению сердца.

   Спектакль закончился, я посмотрел на плачущую красивую соседку в шляпе, и подумал, что раньше впечатлить девушку было куда проще. Я спросил чернокнижника:

   - К чему это всё?

   - Вавилонский царь Навуходоносор захватил Иерусалим, пленил еврейский народ и разграбил храм царя Соломона. Описание этих событий есть в Книгах "Плач Иеремии" и "Пророка Даниила", а Вавилонская башня встречается в Книге "Бытие". Все они были переведены и изданы Франциском Скориной в Праге для наших предков в начале XVI века.

   Именно при Навуходоносоре из еврейского храма исчез "Ковчег завета" и кольцо царя Соломона, на котором было выгравировано имя Бога, - озвучил Василий.

   - Имя Бога? И зачем я тебе понадобился, - не унимался я, подозревая, что всё это мне лишь снится, но сон явно затянулся.

   - Понимаешь, первые еврейские пророки общались с Богом лично и назвали Его имя жрецам. Это имя было записано и на кольце царя Соломона, который, упоминая Его, заставлял служить себе демонов. Например, для строительства храма Соломон вызвал предводителя демонов Асмодея, и князь тьмы подчинился имени Бога, произнесённому еврейским царём.

   Имя Бога было записано, однако в древнем еврейском алфавите не было гласных букв. И, после вавилонского плена целого народа, Его имя стали читать неверно.

   Нам неизвестно, каким путём имя Бога попало в Венецию. Первый печатный станок с еврейским алфавитом в Венецианской республике появился как раз в окрестностях города Падуи, где защищал докторскую степень Франциск Скорина. Кстати, слово "гетто", связанное с проживанием евреев, имеет венецианское происхождение. Так или иначе, Скорина напечатал правильное имя Бога на гравюре одной из изданных им пражских Библий. Церковь приложила немало усилий, чтобы найти и уничтожить все книги Скорины с этой гравюрой. Никто из нечисти, включая меня, не может взять Библию в руки и даже приблизиться к ней. Но ты способен отыскать имя Бога, назвать его мне и тогда мы подчиним себе Асмодея и будем править миром. Я уже вызвал князя тьмы из ада, - закончил свой монолог Василий.

   - Я начинаю понимать, иезуиты не стали уничтожать книгу, а просто замуровали её, - проговорил я.

   - Всего лишь полистав эту Библию, ты перенёс к себе возлюбленную через десятки километров. Она появляется рядом, когда ты думаешь о ней. После того, как ты читал книгу с именем Бога, я не могу тебя загипнотизировать. Однако тебе самому не надоело работать за жалкие гроши, какие у тебя перспективы? Подчинив Асмодея, мы добьёмся чего угодно: бессмертия, богатства. Я верну себе руку, а ты Аню. Она уйдёт от своего мужа и будет с тобой. Для этого тебе необходимо всего лишь подписать со мной договор кровью, - возбуждённо сказал Василий.

   - Ну уж нет, отдать власть чернокнижнику над князем тьмы - это безумие! - возразил я.

   - Если ты не согласишься, тогда мне придётся тебя убить и найти кого-нибудь ещё для этого дела, - невозмутимо произнёс Василий. В панике я оттолкнул чернокнижника и бросился бежать.

   - Куда же ты? Мы в XVIII веке, и тебе не выбраться без меня, - прокричал мне вслед Василий. Я миновал физический кабинет иезуитов с пневматической пушкой и попал в картинную галерею. Около картины "Смерть Архимеда" художника Рубенса я на мгновение растерялся, за моими метаниями по коллегиуму с удивлением наблюдали блистательный граф Михаил Валицкий и его привлекательная кучерявая спутница. Граф Валицкий был одним из величайших карточных шулеров в истории, он родился в окрестностях Минска, но благодаря своим талантам нажил несметные богатства и получил титул. В XVIII веке в карты играли все. Я знал, что Михаил Валицкий был желанным гостем при французском, английском и польском королевских дворах. Он не раз обыгрывал французского короля Людовика XVI и в Полоцке, очевидно, остановился по дороге из Варшавы в Петербург. Михаил Валицкий полушёпотом уговаривал сопровождающую его польскую девушку сыграть с ним в карты на раздевание, а та смеялась и кокетливо отказывалась.

   В следующем кабинете я споткнулся о витрину с алмазами, рубинами и изумрудами и, пролетев мимо портрета императрицы Екатерины II из слоновой кости, сбил огромное яйцо из слоновой кости. Оно покатилось, и из него посыпались шахматы, шашки и кегли.

   На ходу я посмотрел в большое иезуитское зеркало и увидел себя стоящим на колокольне собора святого Стефана. Костюм XVIII века мне очень шёл, но на лице был испуг.

   Преследующий меня чернокнижник снял со стены медное турецкое ружьё, украшенное перламутром, поставил его на железный протез и выстрелил. Но под нами был знаменитый иезуитский бальный пол на пружинах. В последний момент какой-то монах дёрнул за рычаг и пол зашатался, как при сильной качке. Из-за неустойчивости Василий промахнулся и попал в образцы золота и платины, расположенные рядом со мной. Тогда я снял со стены башкирский лук с колчаном и пустил стрелу в чернокнижника, но тот легко от неё уклонился.

   Хромота Василия давала мне фору.

   Перепрыгивая через подставки огромных телескопов, я бросился в астрономический зал коллегиума, где встретил известного астронома Мартина Почобута Одляницкого. Его работы по исследованию Меркурия опережали своё время на 170 лет.

   - Извините, как мне выйти из здания коллегиума? - спросил я его на польском языке.

   - Бегите вниз по лестнице к механической голове, ближайший выход напротив неё, - ответил на польском астроном и указал мне на железную лестницу.

   Я спустился по ступенькам и оказался перед внушительной механической головой, подвешенной на стене, но выглядела она гораздо более неестественно и грубо, чем её вариант 2015 года.

   - Я дёрнул массивное кольцо-ручку с мордой льва, но дверь была заперта. В отчаянии я обратился к голове:

   - Уважаемый старец, как мне открыть дверь коллегиума?

   К моему удивлению голова ожила и произнесла гулким голосом:

   - Колдун Василий наложил на тебя заклятье. Чтобы разрушить чары и отворить дверь, ты должен назвать на латыни в правильном порядке трёх зверей, изображённых на знаменитой Дороге процессий и Воротах богини Иштар, построенных вавилонским царём Навуходоносором.

   - Перечислите, пожалуйста, этих зверей, - взмолился я, но голова сохранила молчание. Я напряг память, ведь я когда-то посещал Пергамский музей в Берлине, где выставлены фрагменты Дороги процессий.

   - Так, Влад, успокойся. Три магических зверя Вавилона это: тур, лев и дракон. Начиналась Дорога процессий с барельефов львов, символизирующих богиню любви и войны Иштар, и вела к Воротам Иштар, украшенным дикими быками (турами) - символами бога бури, дождей и земледелия Адада и драконами - символами верховного бога, создателя и владыки мира Мардука. Так иносказательно через любовь и созидание или через войну и бурю, вавилоняне шли к правлению миром.

   Еврейский пророк Даниил застал власть царя Навуходоносора II, о чём рассказывает "Книга пророка Даниила" переведённая Франциском Скориной. В неканонических добавлениях Даниил пытался доказать вавилонянам, что их боги всего лишь деревянные и железные идолы. Пророку предъявили живого вавилонского бога-дракона. и Даниил заявил, что дракон не бог, и он сможет убить его даже без меча. Вавилонский царь дал согласие, и Даниил скормил дракону кусок смолы, обмазанный животным жиром и обваленный в шерсти. Бог-дракон съел смолу и вскоре умер, вызвав негодование вавилонян. Многие сведения пророка Даниила оказались правдоподобными и подтверждены археологией.

   Тогда заклинание это "лев тур дракон", - подумал я и произнёс перед массивными дверями: "leo urus draco", дверь заскрипела и открылась.

   За моей спиной на лестнице показался Василий, вооруженный саблей, я распахнул дубовую дверь, второпях споткнулся о высокий порог и рухнул на землю. Передо мной за дверью, в тиши сада, кто-то стоял в чёрных сапогах и военной форме. Я поднял глаза и увидел человека с гордой офицерской выправкой, от которого веяло отвагой, надо мной возвышался мой попутчик из поезда - Андрей Воронский. Грозно посмотрев на меня и Василия, Воронский запустил размещавшуюся во дворике коллегиума венецианскую стеклянную гармонику и исполнил на ней отрывок произведения Джорджа Крама, в котором этот инструмент играл роль голоса Бога.

   - Турок! - с ужасом произнёс чернокнижник и побледнел лицом.

   - Я безоружен, так, может сразимся, канцелярская крыса? В прошлый раз тебе отрубили только руку, я же обещаю снять с тебя голову, - бросил Воронский Василию с пренебрежением.

   - Пошёл ты, ржавая кукла, - ответил чернокнижник, но испуганно попятился назад. Василий выбросил саблю и, сфотографировав нас, кинулся прочь.

   Светили звёзды. Улицу наполнял запах дыма печных труб, быстро пропитавший мою одежду.

   Воронский помог мне подняться, его движения действительно издавали странный скрежет, который я не замечал в поезде. Мой спаситель очень спешил. Без лишних разговоров мы проследовали через сад иезуитов ко входу в собор святого Стефана. В моей памяти всплыло, что алтарь этого собора расписывал художник из Венецианской республики.

   Воронский достал из гусарской формы ВКЛ засушенную человеческую руку, на которой были начертаны какие-то магические символы, а из-под её ногтей выступали деревянные щепки.

   -Чья это рука? - спросил я Турка.

   -Чернокнижника Василия. Видишь ли, Влад, я, как и Василий, могу перемещаться во времени, а ты нет. Не застав тебя в номере гостиницы, я шёл по вашим следам. Эта "Рука Славы" нам понадобится, чтобы ты вернулся в XXI век, - ответил Воронский и насыпал вокруг нас на камнях круг из соли. На башнях собора начали бить куранты, и Турок поджёг щепки. Раздался хлопок, и рука превратилась в розовое сверкающее облако, окутавшее нас. Звук боя курантов и цоканье копыт лошадей, запряжённых в кареты, становились всё тише, пока не исчезли вовсе. Затем облако развеялось, и мы оказались в современном Полоцке и прежней одежде. Воронский пригласил меня посидеть в ресторане в моей гостинице за чашкой кофе.

   - Когда-то я был офицером в войске Великого княжества Литовского. Профессиональная армия моей родины была небольшой, без перспектив роста, и я перешёл на службу поручиком в русскую армию. Службу я нёс в Риге. Ах, Рига, это удивительный город в объятиях Балтики, усыпанный цветами, который русские монархи отняли у Шведской империи. Портовый город, полный улыбчивых немецких девушек, шарманщиков и безделушек из янтаря. Ты знал, что в составе Швеции Рига была самым крупным городом, намного превосходящим столицу шведов - Стокгольм по численности населения и богатству. Я обожал любоваться в рижском порту десятками кораблей на закате, когда их паруса перешёптывались с ветрами, обсуждая новости и тайны морских глубин.

   Во время моей службы, к приезду русской императрицы Екатерины II рижские городские власти пустили в местных фонтанах вместо воды красное и белое вино, которое мог набрать любой желающий. Тогда же Ригу посетил и Казанова, я с ним общался более четырёх часов, венецианец Казанова был не только авантюристом, но и философом.

   Узнав о подготовке нападения на Великое княжество Литовское, я попытался поднять мятеж и привлечь к нему шведов. Но заговор был раскрыт, нас предал отец моего друга, алхимик и изобретатель Вольфганг фон Кемпелен, который боялся за судьбу своего сына.

   Под астрономическими часами "Дома Черноголовых", отражающими фазы луны и знаки зодиака, наша ничтожная горстка солдат оборонялась до последнего.

   Находясь в сыром подземелье и умирая от ран, я заявил Кемпелену, что перед смертью расскажу властям об участии его сына в мятеже. И тогда перепуганный алхимик договорился с тёмными силами и переселил мою душу в собранный им шахматный автоматон. Кемпелен привязал мою душу к шахматной доске.

   - Теперь ты будешь уничтожать империи и свергать правителей только здесь, - озвучил с усмешкой алхимик.

   Можешь представить мои игры, толпы изумлённых зевак и шёпот, а затем испуг игроков, когда автоматон их с лёгкостью начинает обыгрывать.

   До Екатерины ІІ дошли слухи о том, что внутри аттракциона моя душа, и императрица пообещала мне, что не станет нападать на Речь Посполитую, если я проиграю. Во время партии с Екатериной ІІ я курил трубку и позволил императрице победить, но она не сдержала слово.

   Когда я играл с Наполеоном, и он намеренно сделал три неправильных хода подряд, я в ярости сбросил шахматные фигуры с доски. Какой шахматист решился бы на это?

   Однако шли годы, Кемпелен умер, а новые хозяева автоматона уже не знали его тайны. Во время пожара в Филадельфийском музее моя шахматная доска сгорела и я оказался свободен, ожил в полном смысле этого слова. Я идеальный солдат, не нуждаюсь ни в еде, ни в сне, и силы Света взяли меня на службу, - закончил своё повествование Воронский.

   - Я никогда не верил в сверхъестественное. Для меня Асмодей, как кентавр, русалка и прочие подобные создания, лишь часть фольклора, - произнёс я.

   - Просто реальность включает гораздо больше всего, чем допускают обыватели. Карл Юнг считал, что фантазийные образы, возникающие в нашем воображении реальны настолько же, насколько и "зелёный цвет". Человек воспринимает как зелёный цвет проявление электромагнитной волны определённой частоты. За пределами человеческого зрения, а также приматов, котов и, видимо, некоторых видов рыб, зелёного цвета нет. Но, пока хоть кто-то его видит, зелёный цвет существует.

   Ты привёл в пример кентавра, придуманного в Вавилоне, но пророк Даниил описывает встречу с живым кентавром. Ведь нельзя же повстречать того, кого не нет? Афиняне полагали, что их предки победили кентавров и даже увековечили их в скульптурах на Парфеноне. Значит, в какой-то форме кентавр существовал, даже если только в воображении Даниила и афинян.

   Карл Юнг озвучил то, что было давно известно жрецам и алхимикам: фантазийные образы реальны как проявления психических процессов, в виде электромагнитного поля мозга, электрических и химических сигналов зеркальных нейронов и психической энергии.

   Сознание - это высшая форма отражения окружающего мира, но восприятие, и, как следствие, реальность у каждого свои. То есть люди это своеобразные зеркала, содержащие в себе искажённое отражение Вселенной в форме психической энергии. Миллиарды кривых зеркал и таких разных Вселенных.

   Теперь к делу. Я, как и Василий, не могу коснуться Библии Скорины, поэтому тебе необходимо найти гравюру с именем Бога и уничтожить эту страницу, - прервал своё рассуждение Воронский.

   - Хорошо, разберёмся с этим завтра, - согласился я, глотнув капучино из фаянсовой чашки. Турок заказал со мной кофе, но не пил его, а только помешивал, получая эстетическое удовольствие.

   Я взял салфетку и написал на ней стих:

   В снега первого дни

   Буду ждать тебя вновь,

   И все мысли одни -

   В моём сердце любовь!

   Ангел лунных ночей

   Знает, как я влюблён,

   Он из грусти моей,

   Смастерит саксофон.

   Для меня одного

   Он играть станет вдруг,

   Перья крыльев его

   Разнесут сотни вьюг.

   Вьюги те за тобой

   Все следы соберут

   И жемчужной волной,

   Их ко мне принесут.

   Пусть тебя нет важней,

   Только ты не придёшь,

   И улыбкой своей

   Ты меня не спасёшь...

   К нам в ресторан, где играла живая скрипка, зашла озадаченная Аня.

   - Пока ты её любишь и гравюра невредима, Аня будет появляться рядом. Ты не в состоянии это контролировать, и придётся ей всё рассказать. Я буду ночевать в соседнем с вами номере на случай, если Василий вернётся, теперь ты под моей защитой, - пояснил Андрей Воронский.

   Тогда ни я, ни Турок ещё не догадывались, что в момент нашего разговора в подлунный мир явился вызванный Василием предводитель демонов Асмодей...

<p>

Неприятности</p>

<p>

 </p>

   "Сказать по правде, никто здесь ни за что в свете не женится на девственнице; девка, говорят они, коли не жила со многими мужчинами, ничего не стоит"

   ("Книга чудес Света", Марко Поло, XIII век)

   В далёкой Франции в деревушке Ренн-ле-Шато в церкви тамплиеров ожила статуя Асмодея. Над деревушкой загорелись крупные и яркие звёзды, словно сверкающие глаза, выступающие над вуалью облаков, лишь стрекотание цикад нарушало провинциальную тишину. Церковь была пуста, когда внезапно статуя Асмодея начала громко чихать.

   - Чёртовы церковники, убрались бы, что ли! Столько пыли, что мочи нет, нужно бы написать на них жалобу папе римскому, - возмущённо сказал Асмодей. Отряхнув свою шерсть и протерев рога, он подошёл к серебряному подносу для подношений.

   - Вот вам, нищеброды, на моющий пылесос, - произнёс демон и бросил на поднос горсть золотых флоринов. Затем он прошептал заклинание и у него в руках появились карта и коричневый кожаный портфель. Асмодей внимательно изучил карту и возмутился:

   - В Полоцк? В Республику Беларусь? Да они издеваются, это же почти 3000 километров, как этот придурок колдун думает, я туда попаду за пару дней. Столько пролетает без посадок только кулик Ржанка, да и то, потому что летит над океаном и если приземлится - утонет. Нет уж, придётся лететь самолётом, но нужно во что-то переодеться, - проборматал демон, осматривая своё прохудившееся за века облачение. Асмодей снял одежду и протянул её портфелю.

   - Полакомись, Магнус, приятного аппетита, - заявил демон, портфель завилял ремнём, как хвостом, его застёжка раскрылась и внутри портфеля оказалось четыре ряда острых зубов. Магнус схватил вещи Асмодея и стал их жадно жевать, брызжа слюной, а потом проглотил ткань.

   Покопавшись в подсобке, Асмодей достал устаревший, но добротный шерстяной зелёный костюм в коричневую полоску, дырявые осенние туфли и женскую розовую широкополую шляпу с большим бантом, очевидно забытую какой-то туристкой. От прикосновения демона костюм и туфли увеличились до его размера, а затем нечисть присмотрелась к шляпе.

   - Вот это стиль, чем-то напоминает кардинальские шляпы "галеро", но интереснее, все обзавидуются, - восхищённо озвучил свои мысли Асмодей и принял облик человека с оранжевыми глазами.

   Асмодей задумался и вспомнил разграбление Рима испано-немецкой армией в 1527 году, свидетелем которого являлся он сам. Солдаты врывались в один дом за другим, насиловали женщин, независимо от возраста. Пока папа римский и кардиналы спрятались в замке Святого Ангела, солдаты захватили знатных горожан и под пытками заставляли их заплатить выкуп. Священников и монахов мучили с особой жестокостью, а монахинь продавали в борделях и на улицах. Архивы и библиотеки были сожжены, из реликвий вытаскивались камни, в поисках сокровищ раскапывались даже могилы. В наибольшем восторге от происходившего были солдаты-протестанты, которые облачались в красные кардинальские одежды и подобные этой шляпы. А капитан, предводитель протестантов, восседал на осле в папском облачении. Стенания женщин и образы собак, поедающих человеческие трупы, стали отступать, князя тьмы даже передёрнуло.

   - Иногда люди ничем не отличаются от худших из демонов, - сказал Асмодей, поглаживая портфель и, надев найденные вещи, покинул храм.

   Проходя через контроль в Минском аэропорту, он обескуражил своей розовой шляпой и покрытым слюной порфелем работницу контроля - блондинку Алесю, но, заглянув в паспорт, она пробормотала вслух:

   - Ах да, Асманьяк, вы же француз, - и пропустила Асмодея. Демон сел в такси и поехал на автовокзал, где в торговом центре "Galileo" зашёл в роллет с посудой. Асмодей был кофеманом и питал страсть к красивым фарфоровым чашкам.

   - Где произведён этот набор? - спросил демон полную рыжую продавщицу, похожую на няню Фрекен Бок из советского мультика о Карлсоне. Набор из четырёх кружек и блюдец напомнил ему саксонский фарфор, из которого пил чай священник в церкви Ренн-ле-Шато.

   - Конечно в Китае, фарфор изобрели в Китае, - с пренебрежением и высокомерием произнесла продавщица.

   - Если вы такой великий специалист, то назовёте, при какой династии и в каких годах стали производить фарфор в Поднебесной? И, конечно, вы расскажите при каком императоре в Китае было начато строительство знаменитой фарфоровой пагоды высотой 78 метров? Как, вы ничего мне не сообщите про династию Тан и проекты императора Юнлэ? - с издёвкой спросил Асмодей.

   - Чего вы хотите? - огрызнулась смущённая и покрасневшая продавщица.

   - Всего лишь, чтобы покупателей не считали априори полными идиотами. У вас будет возможность глубоко изучить китайскую культуру, - парировал демон. Асмодей произнёс заклинания и продавщица превратилась в китаянку своего возраста. Демон развернулся и двинулся прочь, оставляя китайские вопли и ругательства за спиной.

   Из торгового центра Асмодей зашёл в джаз-кафе "Джонни", где заказал себе пасту карбонара. Дожидаясь заказа, демон пускал слюну целых сорок минут.

   - Что это за сопли с беконом? - возмущённо заорал Асмодей на официанта.

   -Это ваш заказ - паста карбонара, - растерявшись ответил молодой официант. Демон толкнул тарелку с блюдом к портфелю, тот её обнюхал и недовольно фыркнул.

   - Неужели вы хотите сказать, что вот это месиво вы не переварили? И использовали для его приготовления бекон гуанчиале, сыр пармезан и пекорино романа? А спагетти здесь нужных сортов?

   - Я не знаю, может повар что-то перепутал, - остерёгся гнева посетителя официант.

   - Да уж, явно перепутал и, думаю, скоро в аду мы с ним встретимся. Знаете, есть легенда, что Иван Грозный приказал выколоть глаза зодчему собора Василия Блаженного, чтобы тот такую красоту не смог повторить. Так вот вашего повара, нужно лишить зрения, чтобы больше он не издевался над пастой! Что ещё вы можете мне предложить? - поинтересовался демон.

   - У нас есть суши, - испуганно произнёс официант.

   - Так, давайте посмотрим, японское блюдо, из китайских ингридиентов, которое будет готовить повар-криворучка в Беларуси. Ваш повар когда-нибудь был в Японии? - спросил Асмодей

   - Боюсь, что нет, не был! - с усмешкой заметил официант.

   -Тогда суши я заказывать не стану, несите кутью, клёцки с душами и поливку! - озвучил демон.

   - Простите, эти блюда, конечно, белорусские традиционные, но похоронные, и мы их готовим лишь на похоронах и поминках, - ответил официант.

   - Да что же это такое, а если я турист и хочу попробовать эти традиционные блюда, мне что ждать, пока кто-то умрёт? - возмутился Асмодей, официант пожал плечами и демон, вздохнув, добавил: - Несите мачанку с блинами.

   Из кухни послышался панический возглас:

   - Только что звонил директор. Наше кафе выкупила сицилийская мафия! И завтра они приезжают с проверкой!

   Асмодей прислушался, за соседним столиком, перекрикивая песню группы Агаты Кристи "Там где подвиг, там и смерть", шёл жаркий спор по поводу того, насколько хорошо жилось в Советском Союзе. Видимо, два студента историка спорили чуть не с пеной у рта, то осуждая, то восхваляя СССР, сравнивая его с Российской империей.

   - Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, а слышали ли вы что-нибудь про суд над папой римским Формозой? - неожиданно задал вопрос князь тьмы спорщикам.

   - Что-то знакомое, но, если честно, не вспомню, - ответил студент в очках, а его товарищ и вовсе покачал головой.

   - Так вот, Формоза - это был папа римский, тело которго выкопали после смерти его враги в 897 году и притащили в зал суда. Труп Формозы судили и вынесли ему обвинительный приговор. Когда при мне начинают слишком активно критиковать или превозносить какое-то государство прошлого, будь то Британская империя, Советский Союз или даже Третий Рейх, мне это всё напоминает суд над трупом Формозы, поскольку эти государства мертвы и никогда больше не оживут. Нет ничего плохого в том, чтобы интересоваться прошлым, но не стоит тратить на это слишком много времени. Какой период в СССР вы считаете лучшим? - спросил демон.

   - Ну не Сталинский же, конечно Брежневский, - озвучил один из студентов и второй подтвердил.

   - Глупо, конечно, в каждой эпохе кому-то хорошо и кому-то плохо, хотите строить Байкало-Амурскую магистраль? - поинтересовался Асмодей.

   - Нет, работать мы не любим, а вот пенсионерами там побыть замечательно. Фруктов, пожалуй, было маловато, зато какими вкусными росли свои яблоки, - сказал мечтательно студент в очках.

   - Хорошо, поживите десять лет при Брежневе пенсионерами в колхозе "Путь Ленина". Колхозная пенсия 12 рублей и шесть яблонь вам на двоих в хозяйство. Наедитесь яблочек, - произнёс демон, щелкнул пальцами и спорщики исчезли, оставив на стульях одежду. Вещи студентов Асмодей спрятал в портфель, который их съел с аппетитом.

   Расправившись с мачанкой, Асмодей выложил на меню серебряные динарии, дирхемы, солиды и гроши Великого княжества Литовского.

   -Эти деньги не годятся! - возмутился официант, глядя на динарий князя Витовта с двумя леопардами, отчеканенный в Смоленске.

   - Что ж, я был здесь так давно, а время для меня условность. Тогда вот тебе виленские дукаты и талеры, шиллинги Ливонского ордена, шотландские торнеры, копейки Российской империи, советские копейки, мои товарищи ими когда-то расплачивались тут, выбирай! - заявил Асмодей и бросил на стол две горсти монет, отчего образовалась целая горка.

   - Простите, но нужны белорусские рубли, - парировал официант. Асмодей задумался, что-то прошептал и поместил наверх белорусские купюры с зайцами, волками и лосями 1992 года, а также купюры с Большим театром оперы и балета и Брестской крепостью 2000 года.

   - Нет, это всё не то, требуются рубли 2016 года, - уже почти в истерике произнёс офицант.

   - Да чёрт бы вас побрал, мать вашу через колено. Сколько можно менять валюту? Со шкурами и то было проще, - прохрипел с надрывом Асмодей и положил новые белорусские бумажные деньги, добавив:

   - Ваши купюры со зверями были самыми интересными...

   Первое, что Аня спросила меня при встрече:

   - Почему от тебя так сильно пахнет дымом?

   Мы танцевали под танго Астора Пьяццолла в ресторане гостиницы, я рассказал ей всё, кроме истории про Турка, поскольку и сам до конца не понимал, что он такое. Аня мне поверила и я простил её, в тот вечер не было в мире пары счастливее нас.

   Мы поднялись в мой номер, она скинула пальто и стала меня бешено и страстно целовать. Затем девушка достала из сумки головной убор, похожий на корону из красной и жёлтой материи, зубцы которой украшали десять золотистых колокольчиков. Красная ткань под короной укрывала всю голову, оставляя открытым только лицо.

   - Это венецианский головной убор для карнавала, к нему ещё прилагалась маска, я купила это в сувенирной лавке, - сказала Аня и надела его на себя. Она толкнула меня на диван и, спустив мои джинсы, продемонстрировала мистический танец пухлых губ и языка. Видя, что я от удовольствия выхожу за пределы реального мира и закрываю глаза, Аня смеялась. Её язык то извивался, как пламя, то изгибался волной или отступал, и тогда, будто морской прибой приближались и обволакивали её нежные губы и пальцы. При этом Аня была изящной и грациозной, смотря кошачьим взглядом мне в глаза. Колокольчики на её "шапке" издавали тонкий пронзительный звон в такт движениям головы, усиливавший мои ощущения и проходивший сквозь меня. Я встал на колени рядом с Аней и снял с девушки головной убор. Освободив её длинные великолепные волосы, я переключился на пышнюю грудь девушки, касаясь языком каждого миллиметра её шёлковой кожи и заключая в плен своих губ Анины карие соски. Девушка обхватила мою талию ногами и начала скакать на мне в невероятном темпе, как безумная, мгновениями напоминая мне скульптуру "Сражающаяся амазонка" Августа Кисса. Я же взял её одной рукой чуть выше бёдер, а второй стал сжимать её упругую колыхающуюся грудь, жар и наслаждение расходились по нашим телам, улыбка девушки была столь прекрасной, что сводила меня с ума. Вскоре Анины стоны превратились в громкие крики, наполнившие комнату, и в момент наивысшего блажества девушка меня эмоционально поцеловала и укусила за губу, а после откинулась назад, тяжело дыша на синем кобринском ковре.

   Ночью мне приснился сон, будто я попал на бескрайнее кладбище с серыми каменными надгробиями с золотыми табличками без подписей. Стройными рядами без оград надгробия устремлялись к горизонту. Я стоял между кладбищем и бесконечной стеной, в которой отражались люди и степь, но без надгробий. Со стороны зазеркалья ко мне подошёл князь Михаил Валицкий с колодой карт и поприветствовал меня.

   - Что это за стена? - спросил я.

   - Это зеркало коллективной памяти человечества, - ответил мне Валицкий.

   - А почему напротив него кладбище?- поинтересовался я.

   - Потому что в зеркале отражаются только бессмертные, а место обывателей в забвении, - пояснил шулер.

   -Даже у посредственностей есть надгробия, - рассуждал я.

   -Все оставляют какой-то след, - пожал плечами Валицкий.

   Я всмотрелся в зеркало и различил там толпы людей всех эпох, но в реальности кладбища их не было, они жили в форме отражений. Вдалеке за историческими личностями сверкало гигантское здание из стекла и металла размером с большой город. В его очертаниях я узнал главный павильон Парижской Всемирной выставки 1867 года.

   Я вспомнил, дворец состоял из 7 круговых галерей, которые пересекались 16 радиальными аллеями, разбивающими выставочное пространство на секторы, отведённые под экспонаты различных стран. В здании, подобном морской раковине, у посетителей была возможность, двигаясь в радиальном направлении, знакомиться с продукцией определённой страны, а проходя по окружности, изучать однотипные экспонаты, произведённые в разных государствах. Внутри павильона располагались копии античных храмов, турецкой бани, церкви романского стиля и готических строений. На Парижской Всемирной выставке были представлены предметы искусства и быта, достижения науки и техники, способы обучения и воспитания и множество других экспонатов. Видимо, похожий принцип, но в гораздо более масштабном исполнении со странами, эпохами, литературой, изобретениями и прочим, был использован и в этом здании-городе. У всего должно было быть своё место, такое, чтобы его легко можно было найти.

   Очевидно, внутри город зазеркалья, как украшение Леди из Эльче, делился на секторы, выделенные векам, государствам, народам и явлениям по законам и взаимосвязям, которые нам, живым, ещё только предстояло открыть. Конечно, конструкция была многоуровневой и секторы не всегда совпадали. Скажем, элементы культуры могли выходить за границы этносов и столетий. В центре строения, наверное, были владения Судьбы, Эволюции или Бога, Вселенской Силы, стоящей над Природой, Временем и Пространством, но действующей через них, создающей и регулирующей эту структуру. На ум приходил "град Божий" Аврелия Августина. Я увидел скульптора Тутмоса, гуляющего в садах около стеклянного города с царицей Нефертити, и Данте Алигьери, читающего стихи Беатриче Портинари в тени деревьев. Эти два автора подарили своим возлюбленным бессмертие, "билет" в коллективную память человечества, и я подумал, что прекраснее их поступка и быть ничего не может. Город, хоть и был вечным, но, вероятно, изменялся вместе с образами в коллективной памяти.

   - Надгробий в тысячи раз больше, чем отражений, в этом есть какая-то диспропорция и дисгармония, - возмутился я.

   - Вот именно. В ваше время шарлатаны утверждают, что нужно стремиться к гармонии с миром. Какая глупость! Ты не задумывался, Влад, почему от руин веет умиротворением? Потому что высшая степень гармонии с миром и природой - это смерть. Рай в Писании - это сад, а не лес или степь, то есть что-то, адаптированное человеком под себя. Для пленённого еврейского народа на рай походили сады Вавилона, и их образ попал в Библию. Существование человека, даже загробное, всегда нарушает гармонию Мироздания.

   - А как оказаться в этом зеркале и стать бессмертным отражением?

   - Для этого необходимо выбиться из ритмов Времени. Вечность сама стоит вне Времени и принимает в свои ряды лишь тех, кто не играет по законам эпохи и действительности.

   Иногда не играет из-за каких-то обстоятельств. Так, слепой Гомер был вынужден зарабатывать на жизнь рассказами о подвигах древних героев и прославил себя произведениями "Одиссея" и "Илиада". Если бы он был хорошим кузнецом, не имеющим потребности в легендах, то исчез бы во тьме веков. Город Афины, в котором не хватало земли для земледелия, начал выращивать на скалистой местности оливки, активно торговать оливковым маслом и керамикой, для этого было нужно развивать флот. А матрос афинского флота не нуждался в большом количестве дорогих доспехов для войны, но был очень значим для города. Афинские реформы привели к расцвету демократии, философии и бессмертию культуры города.

   Анри де Тулуз-Лотрек получил в детстве серьёзные травмы ног, отчего представителю знатного семейства была закрыта дорога на военную службу. Сам Анри признавался, что без увечья он стал бы спортсменом или хирургом. Но Тулуз-Лотрек занялся искусством и вошёл в число самых гениальных художников в истории. Подобных примеров десятки тысяч.

   Почему белорусские деятели, такие как Евфросиния Полоцкая, Франциск Скорина и Симеон Полоцкий обрели бессмертие в коллективной памяти? Потому, что действовали оригинально, нестандартно для своего времени, вышли за рамки обыденности.

   Мы мало знаем о жёнах князей XII века, лишь легенды доносят до нас эхо событий их жизни, дополняя единичные упоминания в летописях. Если бы Евфросиния Полоцкая вышла замуж за князя, по законам своей эпохи, мы бы скорее всего никогда о ней не услышали. Однако она предпочла духовный путь, шокировав своего отца, и была канонизирована.

   Симеон Полоцкий мог оставаться простым монахом и дидаскалом, но он встретил стихами правителя враждебной страны - московского царя Алексея Михайловича и составил для него гороскоп. Симеон отправился в столицу врага своей родины - Речи Посполитой - Москву, где помогал царю проводить реформы двора. В Речи Посполитой того периода хватало талантливых, образованных людей, о которых ничего не напишут. Симеона Полоцкого многие из его окружения посчитали предателем, но он поступил неординарно и получил бессмертие.

   И, конечно, Франциск Скорина. В списках выпускников Ягеллонского и Падуанскогоуниверситетов рядом со Скориной стоит имя Томаш. В краковском списке он упоминается как Томаш из Подляшья, а в падуанском - как Томаш из Литвы. Возможно, некий Томаш прошёл тот же образовательный путь, что и Франциск Скорина, в одно со Скориной время, в тех же странах и университетах. Но Томаш затерялся в документах, работая хорошим врачом, его отражения нет в зеркале бессмертных. А Скорина экспериментировал с книгопечатанием даже после первой коммерческой неудачи и добился успеха.

   То есть, эти люди сказали своему времени и социальной среде: "Мы не будем играть по вашим правилам, нам тесно в ваших рамках". Они поступали нестандартно, не избито для своего окружения, на грани безумия, и стали первыми в своём роде. Только в оригинальности и бунтарстве - путь к бессмертию, необходимо выйти за границы системы и обывательских представлений. Создать что-то, пусть гармоничное, но нарушающее равновесие существующего Мироздания.

   Причём пути могут быть разными, как через добро и просвещение, так и через зло. Пирамиду Хеопса египтяне строили всей страной 20 лет. Трудно найти что-то более диссонансное с пустыней, чем груда обработанных каменных блоков, возвышающаяся на 138 метров. Великая пирамида возведена на ненависти и лишениях египетского народа, но открыла фараону Хуфу путь к бессмертию, и он с нами, - произнёс плут, перемешивая колоду карт.

   - В белорусском варианте есть проклятие: "Чтобы ты всю жизнь таскал камни на Кревский замок". Но как работает сам механизм бессмертия? Ведь сёстры Евфросинии, Евдокия и Евпраксия, приняли постриг, как и она, и управляли монастырями. Евпраксия даже сопровождала Евфросинию в её путешествии в Иерусалим и вернулась со знаменитым драгоценным Крестом, в который в Иерусалиме были инкрустированы частицы знаковых для христианства мучеников, Животворящего Креста Христова и камня от Гроба Богородицы. Однако канонизированы сёстры Ефросиньи не были и известны только специалистам.

   Во Львове, в Музее искусства старинной украинской книги, хранится анонимное "Евангелие" изданное в 30-ых годах XVI века. Кто-то напечатал кириллическую книгу, по времени близкую к деятельности Скорины, но в памяти народа этого издателя нет.

   - От Евфросиньи остался основанный ею женский монастырь, наследие Скорины - более пяти сотен книг; сохранились потрясающие стихи и устав Симеона Полоцкого. Выйти за рамки обыденности и своего времени, быть смелым новатором мало, конечным мерилом на суде бессмертия, кроме оригинальности, являются удача и результат. Но в твоём случае, Влад, вести себя так, как ожидают окружающие, это прямая дорога в покойники, - ответил мне Валицкий и засмеялся. Его жуткий смех разнёсся по всему зазеркалью и его поддержали другие отражения, приблизившиеся ко мне. Часть отражений, особенно женских, смотрела на меня с жалостью, как на несчастного представителя рабов времени и действительности, не видящих, что путь в зазеркалье совсем рядом. И у меня сложилось впечатление, что, хотя надгробия в зеркале не отражаются, но бессмертные видят их из зазеркалья сквозь века, скучают и горюют по своим родным и близким. И, в отличие от меня, могут прочитать имена на табличках...

   Ранним утром я побрил своё непримечательное лицо с квадратным подбородком, причесал русые кучерявые волосы и оставил под зеркалом спящей Ане записку. Вместе с Воронским на его машине Renault Duster мы отправились в университет. Полистав и сфотографировав Библию, я пришёл к выводу, что в ней помещены четыре книги Макковеев из Ветхого завета, повествующие о восстании еврейского народа, находившегося под властью персидской империи Селевкидов. На одной из гравюр, где были изображены погонщики на боевых слонах, давящих людей и люшадей, я нашёл нужную надпись. И мне показалось, что гравюра на секунду ожила. Воронский держался на расстоянии, и под его присмотром я аккуратно вырезал ножом страницу с гравюрой. В это мгновение в библиотеку заглянула Карина и увидев, что я делаю, отчаянно завизжала:

   - Что здесь происходит, это же национальное достояние!

   Слоны на браслете девушки перекрутились между собой. Воронский поднялся с места и молниеносно приблизился вплотную к растерявшейся Карине. Турок достал из внутреннего кармана пальто бронзовую маску кабана с таинственными знаками и надел её на лицо девушке. С браслета Карины слетел один серебряный слон. Красавица ухватилась за руку Воронского и рухнула без чувств.

   - Не переживай, Влад, это кельтская маска забвения, и Карина просто забудет всё, что происходило за последнюю неделю, то же самое я тебе советую потом проделать с Аней, - невозмутимо произнёс Турок. Карина выглядела заснувшей и была потрясающе милой. Я согнулся и подобрал оторвавшегося слона.

   Выходя из университета, Воронский приложил маску к лицу пожилой вахтёрши, и, усыпив её, мы сели в его автомобиль. Доехав до парковки возле гостиницы, я открыл дверь и выскочил из машины с каким-то недобрым предчувствием, а Турок бросил мне в след:

   - Скоро всё закончится, осталось только унитожить страницу и Василия!

   В этот миг ко мне подбежали какие-то амбалы и, скрутив, запихали в багажник джипа. Последнее, что я увидел перед погружением во тьму, как в машину к Воронскому закинули гранату и прогремел чудовищной силы взрыв.

   Когда-то я прочитал дневник американского солдата, воевавшего во Вьетнаме. Он описывал, как боялся стрелять во врага в начале войны, как многие испражнялись под себя перед атакой от ужаса, не в состоянии себя контролировать, как интеллигенты превращались в садистов и насильников, издевавающихся над безоружными мирными жителями. Я оказался под впечатлением от откровенности героя войны. Всю жизнь я старался быть честным, порядочным и стремился быть на стороне правды и справедливости, пусть это и не всегда получалось. Мой отец говорил мне:

   - Влад, не женись на девушках сиротах или из неполных семей, они не могут создать семью, так как в их подсознании нет эталона, какой семья должна быть!

   Мой отец был мудрым человеком, никто из моих знакомых у кого не было родителей, не имел приличной семьи. И не важно насколько девушка была симпатичной, обеспеченной, ходила ли она в спортзал или увлекалась психологией. Некоторые были в отношениях, но без сожительства и брака. Подозреваю, что есть исключения, но в любом случае, в семье им гораздо тяжелее.

   У Ани не было ни отца, ни матери и потому, даже построив семью, она была не способна её сохранить незапятнанной. Кроме того, она со мной рассталась и до сих пор не знала, что ей нужно. На пороге смерти я осознал, что с ней надо рвать, ничего путного у меня с ней не будет. Были в моей жизни высокие идеалы, успехи и безумная любовь, нередко я был счастлив. Однако мне уже стукнуло тридцать, и Василий был прав, перспективы мои были мрачные, и наступил момент, когда, трясясь от страха, я должен был определиться, как я хочу умереть. Замучают меня бандиты как безропотную жертву или я попытаюсь погибнуть достойно? Мои представления о том, что значит быть человеком, перевесили ужас.

   Меня отвезли на стройку в незаконченную девятиэтажку на окраине Полоцка. Когда один из бандитов вытащил меня из багажника, я достал перцовый балончик и брызнул ему в лицо. Затем я нанёс удар ногой, зажав голову его товарища распахнутой дверью джипа и выпустил по пойманному в ловушку бедолаге вторую струю перца. Оба бандита скорчились и стали кататься по земле. Я забрал у ближайшего из них пистолет и заявил:

   -То ли убежать, то ли пристрелить вас, как собак!

   Я увлёкся, и в этот миг меня оглушил их главарь, подкравшийся сзади. Меня побили и затянули в квартиру на пятый этаж, где на стуле сидела Аня, а напротив неё на удобном кожаном диване расположился чернокнижник Василий. На шее Василия висел уже знакомый мне фотоаппарат. Голые серые пол и стены бетонной коробки дополняли давящую атмосферу.

   - Какие гости, обыщите его! - приказал чернокнижник, и главарь, пройдясь по мне руками, вынул из моего кармана страницу Библии Скорины.

   - Прочитай надписи на странице, Кирилл, - обратился Василий к лидеру бандитов.

   - Я не могу, не знаю этого языка, - огрызнулся амбал.

   - Если я попробую здесь что-то разобрать, то ослепну. Поэтому тебе, Влад, придётся назвать имя Бога, - сказал Василий, погладил рукой волосы испуганной Ани и добавил:

   - У меня нет времени, Асмодей уже в Беларуси. Я не люблю пытки, но могу заставить твою девушку делать всё, что захочу!

   Сложив очки, Василий посмотрел Ане в глаза и приказал "Раздевайся!".

   Аня, словно зачарованная, сняла с себя белую блузку, открыв на радость бандитам белый кружевной лифчик. Чернокнижник её сфотографировал.

   - Стойте, я согласен, - закричал я, и Василий дал знак Ане прекратить. Однако Кирилл и его товарищи, из-за перца похожие на красноглазых кроликов, не унимались:

   - Ну что же ты, детка! Давай продолжай!

   Потеряв надежду, я назвал имя Бога Василию. И колдун, прошептав заклинания, вызвал Асмодея. На пороге квартиры появился брюнет с оранжевыми глазами в полосатом костюме и нелепой розовой шляпе. В руках он сжимал стильный портфель.

   Главарь бандитов засмеялся вслух:

   - Что на этом чудаке за бабская шляпа!

   - Так вот почему на меня так странно реагируют, шляпа женская, ладно, - произнёс Асмодей и превратился в мохнатого и рогатого демона, крылья и хвост которого выступали из костюма. К удивлению бандитов шляпу Асмодея зажевал порфель.

   - Василий, а можно мы теперь развлечёмся с тёлкой, уж больно она хороша, - залебезил Кирилл, и в глазах Ани застыл ужас.

   - Здесь какое-то пренебрежительное отношение к женщинам. Вот возьму и превращу вас в пятилетних девочек. Будете ходить по своим друзьям и всем рассказывать, что вы бандиты. Что тебе нужно, Василий? - грозно спросил демон и резко приблизился к чернокнижнику и Кириллу так, что те от его звериного вида сглотнули слюну.

   За дверью послышался усиливающийся скрежет шестерёнок.

   -Турок, - со страхом в голосе сказал Асмодей, портфель демона завыл и выпрямил ремень, как хвост.

   - Это невозможно, мои люди уничтожили его гранатой! - закричал Василий.

   - Идиоты, Турка невозможно убить, хоть расплавь, хоть в пыль перемели. Его бессмертная душа восстановит механизм, поверьте, силы Тьмы пробовали разное! - возмутился демон, в этот момент раздался хруст железной двери, разрываемой, будто лист бумаги, и на пороге возник Воронский.

   - Здравствуй, Асмодей, давно не виделись! Извини, но мне с ребятами необходимо поговорить наедине, - заявил Турок. Затем он схватил Асмодея за хвост и с невероятной силой ударил его о стену. Между Асмодеем и Воронским завязалась схватка, поднявшая в воздух столб бетонной пыли. Портфель злобно зарычал и вцепился зубами в ногу Турка. Насев на демона, Воронский смял крылья Асмодея и выбросил князя тьмы с портфелем в незастеклённое окно.

   Бандиты и Василий были шокированы происходящим и застыли в оцепенении, а после открыли по Воронскому беспорядочную пальбу из кольтов.

   Аня с криком вскочила со стула, и Кирилл прострелил ей живот. Качнувшись, девушка ахнула и упала на бок. Я бросился к Ане, в то время как Турок вырвал Кириллу кадык, одному из его товарищей Воронский свернул шею, а второму проломил кулаком голову. Василий выпил из стеклянного флакона золотистый эликсир, его лицо стало моложе, а волосы гуще. Чернокнижник поднялся на диване над полом и попытался вылететь в окно, но Воронский ухватил его за край плаща и затянул назад в комнату. Василий скинул плащ, но в этот миг Турок достал укороченный литовский палаш и с профессиональной точностью снёс колдуну голову. Тело Василия вместе с диваном устремилось в окно и рухнуло вниз.

   Лицо Василия, принявшее прежний облик, Турок на мгновение прикрыл маской кабана. А потом поместил голову чернокнижника в небольшой ящик, к внутренним стенкам которого были прикреплены зеркала.

   - Я же говорил, что оттяпаю тебе голову, судейская крыса. Офицеры всегда держат слово, - изрёк Воронский и резко повернулся ко входу. Через дверь заскочил потрёпанный и запыхавшийся Асмодей с порфелем.

   Аня лежала уже без сознания в луже крови, лишь она волновала меня сейчас.

   - Её можно спасти! Приложи страницу Библии к ране и подумай об исцелении девушки, - сбивчиво и с акцентом сказал Асмодей отряхивая с шерсти мусор. Я сделал всё, как мне велел князь тьмы, и рана действительно начала заживать у меня на глазах, вытолкнув пулю.

   Воронский, не обращая никакого внимания на демона, развёл костёр прямо на бетонном полу.

   - Немедленно положи страницу в пламя, - скомандовал мне Турок.

   - Я очень рад, что всё так разрешилось, я не хочу вновь сжигать города и устраивать бойню со своим войском. Хорошо, что мы заранее обо всём договорились, - обратился Асмодей к Воронскому, расправляя ангельские крылья.

   - Только наивные люди, такие как Василий, думают, что ангелы Света и Тьмы не общаются! Однако то, что ты успел наворотить, нужно исправить, - произнёс Турок, они с демоном посмеялись и пожали друг другу руки.

   - То, что я тебе скажу, Влад, чистая правда. Аня была в сговоре с чернокнижником Василием, он пообещал ей исцелить её мужа от рака. Она любит вас обоих, но с тобой оставаться Аня не собиралась! - объяснил князь тьмы, и его портфель заскулил. Я посмотрел на Воронского и тот согласно кивнул.

   - Василий искал человека, имевшего доступ к книге и способного прочитать имя Бога. Вокруг вашей скромной персоны, Влад Александрович, затеялась игра. В качестве пешек чернокнижник использовал бандитов, а ферзём, конечно же, была Аня. Силам Света необходимо было нейтрализовать Василия и уничтожить страницу Библии Скорины. Для этого были задействованы две равнозначные фигуры: офицер - то есть я, и находящийся в неведении женственный индийский слон - Карина. Из-за её яркой красоты и образования историка, Карину перевели в туристический отдел, встречать тебя. Силы Света предложили альтернативу твоему удобному идеализированному прошлому - прекрасное будущее, за которое требовалось побороться. Как и многие личности и народы в подобной ситуации, ты сделал пагубный выбор. В какой-то момент мне казалось что Свет проиграл, и лишь помощь "короля" Тьмы спасла положение. Асмодей постоянно подсказывал мне где тебя найти и наша партия была закончена блестяще, - самодовольно дополнил демона Турок.

   - А ты можешь исцелить мужа Ани? - разочарованно спросил я у Асмодея.

   - Пусть его выздоровление будет тебе подарком, за избавление меня от грязной работы и хлопот, кроме того, я перенесу Аню в её квартиру в Минске. А вот мысли о самоубийстве, Влад Александрович - это страшный грех, сойдёмся на том, что их никогда не было, - пробормотал Асмодей и рядом с ним появился серый прозрачный человеческий силуэт с моим китайским ножом в руках. Демон скомкал силуэт и нож в один сгусток и с ухмылкой скормил его своему портфелю. Заглотив "угощение", портфель Асмодея стал громко выть, и в эту секунду Воронский надел мне на лицо бронзовую маску кабана. Я потерял сознание и очнулся в гостинице, но трюк с маской не сработал, я отлично всё помнил, наверное, потому что до этого произносил имя Бога.

<p>

Эпилог</p>

   Улетая из Полоцка в Минск, Асмодей приземлился на крышу полоцкого Природно-экологического музея и прознёс:

   - Прощай, милый город, надеюсь, ещё долго не увидимся!

   Перед отъездом я зашёл в Полоцкий государственный университет, заказал эккурсию у Карины и поинтересовался у механической головы:

   -Уважаемый старец, что мне делать, если я безумно влюбился в моего экскурсовода и считаю, что красивее девушки в мире нет?

   - Нужно пригласить Карину на свидание, - ответила мне ожившая голова. В кабинете с говорящей голвой я заранее положил букет из 45 роз.

   - Любящие люди чувствуют друг друга, я, например, знаю, что на днях вам снилось, - промолвил я, вручая букет Карине.

  -- И что же? - флиртующим тоном спросила Карина.

  -- Будто вы королева Бона Сфорца и едете в Рим, - произнёс я и вложил ей в ладонь серебряного слона.

   Карина ничего не сказала, но было заметно, что она удивлена. Индийская принцесса меня не вспомнила. И всё же на моё предложение свидания Карина отреагировала широкой улыбкой и согласилась встретиться через неделю, на выходных. Неизвестно, что из этого выйдет, но мы обменялись телефонами.

   Я отправился в Минск на ночном скоростном поезде. Ночью мой вагон догнал маленький жёлтый огонёк из детства, он постучался ко мне в стекло и скрылся во тьме.

   Я включил на телефоне композицию "<a href="https://vk.com/audio-2001649567_57649567">Lieb Vaterland, magst ruhig sein</a>" группы "In Extremo". В памяти всплыл серый силуэт, возникший около Асмодея, я достал блокнот и написал следующие строки:

   Дух мой,

   Обезумев, к звёздам рвётся,

   Над судьбой

   Столпником в цепях смеётся.

   Бренный прах

   Дух бессмертный презирает,

   Смерти страх

   Его только забавляет.

   По следам

   Волком он в метели рыщет,

   По ночам

   Он тебя во снах всё ищет.

   Его зов

   В стуке сердца разберёшь,

   И без слов

   Что письмо к тебе поймёшь!

   За тобой,

   Аромат степи цветущей,

   Без одной

   Я, как демон, рая ждущий,

   Вспоминай

   Нашей встречи яркий день,

   В ад иль в рай,

   Без тебя мой дух лишь тень! ("Эхо").

   Я спрятал блокнот, отключил телефон и закрыл глаза. По дороге мне приснился чудесный сон. В нём я согласился на условия чернокнижника Василия, и Асмодей сделал меня вечным царём Вавилона в мире зазеркалья. Карина стала моей царицей Аманис, для которой я проектировал грандиозные висячие сады. Я советовался со звёздами и пророком Даниилом, строил Ворота богини Иштар и гигантскую "Вавилонскую башню". С её вершины можно было дотянуться до облаков и обратиться к Господу, чтобы узнать, для чего мы все здесь. И, конечно, мне было проще взывать к Богу, зная Его имя.

   Я проснулся от щелчка фотоаппарата...

<p>

1</p>

<p>

 </p>