За Москвой-рекой [Роберт Александрович Штильмарк] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (63) »
Р. Штильмарк
А. Н. ОСТРОВСКИЙ
*
ЗА МОСКВОЙ-РЕКОЙ
СТРАНИЦЫ ЖИЗНИ
*
Рецензент — кандидат филологических наук Г. Г. ЕЛИЗАВЕТИНА
© Издательство «Молодая гвардия», 1983 г.
О тех, кто первыми ступили на неизведанные земли, О мужественных людях — революционерах, Кто в мир пришел, чтоб сделать его лучше. О тех, кто проторил пути в науке и искусстве. Кто с детства был настойчивым в стремленьях И беззаветно к цели шел своей.
ГЛАВА ПЕРВАЯ НОЧИ НА ВОЛГЕ
Когда проселочные дороги достаточно обсохли и переезд через ручьи и овраги сделался возможным, я решился ехать в страну болот и озер, к истокам Волги.Л. Н. Островский.Дневник. Май 1856 г.
1
Лес впереди стал редеть, приоткрылось больше сумрачного неба. В колее уж который раз всхлипнула под колесами болотная жижа. — Добрались-таки до Воронова поселка, — сказал кучер. — Дальше дорога покрепче должна пойти, как слышно. Езды теперь не более двух верст, но засветло никак не поспеем. Опять дождик накрапывает! Эх-ма, ну и дороженька от самого погоста! Село и влажную низину, по краям распаханную, оставили слева. За росстанью вороновской околицы опять пошло смешанное редколесье — сосна, разлатые елки, береза, черная ольха, кусты можжевельника и калины. Тарантас делал крен то на одну, то на другую сторону, будто ладья на волне. Дорога повела по невысоким валдайским взгорьям с разбросанными среди мха и травы валунами. Так много серело их у дороги и в полях, что Островскому подумалось, не выпадал ли здесь некогда диковинный каменный град… Дождь тем временем еще поддал, с поднятого кожаного верха слетали на колени едущих тяжелые капли. От сырости и тумана Островский зябко ежился: он легко простужался и любил домашнее тепло. Понуро глядел на свои забрызганные грязью сапоги и секретарь Островского, купеческий сын Гурий Николаевич Бурлаков. На козлах, рядом с кучером, уныло сутулился рассыльный из уездного осташковского суда, безропотно подставляя дождю спину и плечи. «Лошади, однако, тянули будто даже полегче против давешнего — хорошо умятая мужицкими телегами супесь не сразу сдавалась влаге, ободья еще не вязли. От придорожных травинок явственнее пахнуло дегтем. Колея здесь и впрямь была крепче и наезженней. Уже почти в темноте дорога взяла круто влево, вокруг угадывались пашни со свежими всходами озимой ржи, овса, ячменя. Смутно различались огороды за поскотинами, соломенные и тесовые кровли изб: тарантас въехал в казенную деревушку Волгино-Верховье, иначе, для краткости, просто Волгу. В ненастной весенней мгле Островский из-за спины кучера еле различал очертания деревенской улицы, Бедноватые избы раскинуты были здесь куда как вольно, подобно валдайским камням-валунам. Знать, сама природа, местность, холмистая, пересеченная оврагами, болотцами и моренными грядами, подсказала крестьянину-тверичу не гнаться за питерской и вообще северо-русской строгой линейностью построек, а держаться стародавней привычки к живописному московскому беспорядку… Между тем кучер уже стучал кнутовищем в окошко одного из крестьянских домов, побогаче и просторнее других. Как только дверь приоткрылась, кучер, почти отпихнув в дверях хозяина, пригласил путников в дом. И похоже было, что на потревоженную перед полуночью крестьянскую семью наибольшее впечатление произвел не сам высоколобый, бритый, рано отяжелевший московский барин средних лет, не другой, на вид помоложе, с портфелем для бумаг и саквояжем, а курьер осташковского земского суда со служебной форменной сумкой через плечо… Накануне отъезда из Осташкова тамошний начальник уездного управления полиции и председатель земского суда обещал Островскому послать с ним в дорогу к Волгину-Верховью судейского рассыльного, притом непременно с форменной сумкой «для острастки»… И на всем двухсуточном пути от города Осташкова через Звягино, мимо озера Сабро и дальше, от Шелеховского погоста и деревни Коковкипой до самого истока Волги судейская сумка магически действовала на встречных: просьбы и пожелания едущих исполнялись беспрекословно. Подвела только погода. Как утверждал сокрушенно Гурий Николаевич, на Илью-пророка и прочие небесные власти судейская сумка должного впечатления не произвела! Хозяйки внесли в избу большие охапки прошлогоднего сена, уже слежавшегося под крышей хлева и чуть- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (63) »
Последние комментарии
1 день 5 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 19 часов назад